«Колымский тоннель»

Что ты, милый, ходишь мимо?

Я ж не мужняя жена.

Если есть необходимость,

То свобода не нужна.

Капитан Краснов поднялся на каменную лысину сопки и осмотрелся… Во все стороны, если не замечать лагеря в распадке и дороги к нему, пейзаж был единообразен, но не удручал: желтый сентябрьский пушок, наброшенный на черные столбики лиственничных стволов, создавал настроение праздничной задумчивости. Нежная хвоя малорослых северных деревьев отработала свой срок и готовилась опасть под первыми ударами мороза. Знание этой краткости природного торжества и вызывало у Краснова грусть, которая, однако, вместе с паутинками "бабьего лета" уносилась последним теплым ветерком в безмятежно безоблачное небо. И парила над суетой мира.

— Страна маленьких палок, — сказал Краснов громко. — Воздух чист, прозрачен и свеж.

Он поправил на правом плече ППШ, висящий вниз стволом, и всмотрелся в распадок. Еще не слышная из-за расстояния, по дороге от лагеря двигалась машина.

— "Старателя" увозят, — сказал Краснов. И усмехнулся странному свойству своей психики: на работе у него никогда не проявлялась эта привычка — разговаривать с собой вслух. — Видно, воздух разный, — он снова усмехнулся, — в лагере и здесь.

Невидимый с дороги, он проследил, как полуторка проследовала по распадку на север. В кузове дрожали пустые бочки из-под горючего, а спиной к кабине на лавке сидели трое — "старатель" и два автоматчика по бокам.

— На всю дорогу работы хватит, замерзнуть не дадут.

Конечно, если бы зек сумел их разоружить, то с двумя стволами да в их одежде он мог бы на что-то рассчитывать. Но и это сомнительно, потому что харчей они с собой не взяли нисколько, а голодным да после лагерного питания ему далеко не уйти и долго не продержаться.

— Ничего, — сказал Краснов, — десятка не четвертак, авось не сдохнешь.

Он знал, что кривить душой перед собою — напрасный труд, но не мог не позволить себе этой небольшой слабости.

Все объяснялось просто, как патрон: двум капитанам, да еще однофамильцам, в одном лагере не ужиться.