«Данаприский рубеж. Партнерство ради мира»

Pax quaerenda est [Мира следует добиваться (лат.)]

Триумф стал достойным завершением гладиаторских боев: двести пятьдесят дней лучшие бойцы Колизея услаждали взор искушенных зрителей. Смертельные схватки не прекращались ни на минуту. Впервые на арену вышли все животные Империи: традиционные львы, пантеры, гепарды, ирбисы и даже медведи из далекой Скифии, тоже склонившей голову перед великим Римом.

И теперь по булыжным мостовым Вечного города строевым шагом идут все те, кто участвовал в долгой кампании. Пятнадцать легионов в полном составе и тридцать восемь боевых слонов. Такого Великий Рим не видел никогда!

Диктатор на белоснежной лошади дарил улыбку всем собравшимся, во всю глотку орущих его имя. «Казалось невероятным, что целых восемь лет назад мерзкие старикашки в ультимативной форме потребовали его самоубийства! После того как я запустил кубком в самую наглую морду они объявили меня вне закона. В городе началась самая настоящая травля. Вся семья Сципионов была упомянута в проскрипциях [Список лиц, объявленных вне закона. За выдачу или убийство включенного в списки назначалась награда, за укрывательство — казнь]. Друзья и те, кто хоть раз был у нас гостях оставались под подозрением. Многие впоследствии были безжалостно уничтожены по воле Сената и народа Рима. Почти все отвернулись от меня. Немногие рискнули помочь. Лишь чудом удалось бежать из Рима. Приходилось скрываться, собирая соратников, потом вести непрестанные войны, сражаться за каждый провинцию, поливая землю кровью римлян!

Но теперь все позади. Сейчас каждый сенатор подобострастно заглядывает со щенячьей преданностью в глазах. Скоро я отплачу за всю боль и унижения, что мне пришлось пережить! За все битвы, где я рисковал получить стрелу в бок или умереть от чужого клинка! В то время как разодетые в белую тогу с широкой пурпурной каймой [Одежда сенатора] чванливые снобы решали как лучше меня казнить. Впереди последнее представление…»