«Спасатели планеты»

Когда через некоторое время я окончательно проснулся, мне показалось, что здесь никого нет. Я лежал на кожаном диване в пустой белой комнате с громадными окнами, сделанными наполовину из прозрачного стекла. По ту сторону прозрачных окон были видны заснеженные остроконечные вершины гор, которые превращались в толще стекла в причудливые прозрачные тени.

Пока сознание и память подыскивали названия всему этому — голому помещению, оранжевому сверкающему свету громадного солнца, тусклым горам, я обнаружил сидящего за полированным столом человека; мне никогда не доводилось видеть его раньше. Человек молча наблюдал за мной. Он был уже немолод, круглолиц, с белесыми бровями и жидкими выцветшими волосами, обрамлявшими резко очерченный лоб — розовый, совершенно голый. На нем был белый форменный плащ, по эмблеме на кармане я понял, что он из медицинской службы Гражданской штаб-квартиры Терран Трейд-сити.

Я вполне сознательно оценивал все это. Это уже было в моем сознании, когда я проснулся и пришел в себя настолько, что стал способен воспринимать окружающую реальность. Привычные горы, привычное солнце и странный человек.

В этот момент он обратился ко мне. Вполне по-дружески, так, как если бы это было обычным делом — встретить совершенно незнакомого человека, зашедшего на коктейль.

— Разрешите вас побеспокоить? Скажите, как вас зовут?

Что ж, это было вполне естественно. Если бы я обнаружил у себя дома какого-нибудь типа — если бы у меня был дом — я бы тоже поинтересовался его именем.

Я свесил ноги с дивана, поболтал ими по полу и принял устойчивое положение, придерживаясь одной рукой. Комната в головокружительном круговороте завертелась вокруг меня.

— На вашем месте я не стал бы пока так садиться, — заметил он, пока пол успокаивался, после чего повторил вежливо, но настойчиво: — Так как вас зовут?

— Да, да, имя… Как же его?

Я продирался сквозь наслоения какой-то серой ваты в мозгу, мучительно пытаясь заставить язык выбирать из всех знакомых звуков те несколько самых близких, которые бы сложились в мое имя. Я разозлился.

— Это черт знает что!

Тяжелый случай. Я сглотнул.

— Успокойтесь, — мягко сказал круглолицый.

Это было куда легче сказать, чем сделать. Я пялил на него глаза, все больше паникуя, и наконец выдавил из себя: — Но… но скажите, у меня что, амнезия или еще что-нибудь?

— Что нибудь еще.

— Как меня зовут?