«Убийство Малу»

Профессор Дерон, хирург парижской клиники, скончался от сердечного приступа. Нас было трое, тех, кто знал всю подноготную описанной ниже криминальной истории: профессор, мой непосредственный начальник и я, инспектор Лестрад, проводивший расследование. Поскольку все мы смертны, а теперь нас, посвященных, осталось всего двое, мне представляется необходимым тщательно привести в порядок все относящиеся к происшествию документы, собрать их в единое досье и не дать тем самым времени и обстоятельствам вытравить их из памяти.

Наилучший, на мой взгляд, путь — детально восстановить весь ход следствия. Увы, не получившего законного завершения. Да и нужно ли оно было? Потому что если до конца согласиться с логикой этого дела, то фантастическая история превратится в нечто просто ужасное.

Может быть, вы еще помните нашумевшее три года назад событие., которое в криминальной хронике окрестили «Убийство Малу».

Малу — имя девицы из марсельского полусвета, цеплявшей клиентов в ночном клубе «Магали». В то время газеты уделяли этой истории самое пристальное внимание — сначала три, затем две колонки на первой странице. Но вдруг вместо того, чтобы постепенно, как это обычно бывает, сойти на последнюю, куда-нибудь в самый неприметный уголок, вся информация о ней как-то мигом исчезла. Никто больше об этой сенсации и не вспоминал. Молчок. А все потому, что поступило крайне осторожно выраженное, но твердое распоряжение притихнуть. И газеты, которые то и дело истошно вопят, протестуя против цензуры, ратуя за свободу слова, как миленькие принимают к исполнению такого рода указания, если они сделаны достаточно жестко, хотя и в деликатной форме.

В тот вечер в «Магали» все происходило, как обычно, по заведенному там порядку. Одиннадцать часов. Объявляют номер полюбившейся публике певички:

Изящная головка,

Ладная, ловкая,

Стан бедовый,

Голос медовый,

Чудо — дева:

Поет Ева!

Девицы со своих боевых позиций в баре профессионально окидывают взглядом посетителей, примериваясь к ним. После трех полных недвусмысленных намеков песенок, подкрепленных томными взглядами, якобы нечаянно оголенными ножками и глубокими декольте, в искусно созданном полумраке, клиенты, к тому же изрядно нагрузившиеся, вполне «созрели». Наступает час штурма.

Приемы давно отработаны. Они выступают слаженной командой, как пальцы одной руки, с той только разницей, что их не пять, а восемь.