«Засеянные звезды»

Двигатели корабля загудели вновь, но Свени не заметил перемены. Когда из настенного динамика донесся голос Майклджона, Свени все еще лежал, пристегнутый к койке, упиваясь безмятежным спокойствием, какого никогда не испытывал раньше и какое, вероятно, не смог бы описать даже самому себе. Хотя пульс не пропал, во всем остальном он мало отличался от мертвого. Понадобилось несколько минут, чтобы он отозвался на призыв капитана:

— Свени, ты меня слышишь? У тебя… все в порядке?

Эта запинка заставила Свени усмехнуться. С точки зрения Майклджона и прочих непосвященных, Свени совсем не был в порядке. В сущности, он был мертв. Не зря же его поместили в, изолированную кабину с отдельным воздушным шлюзом для выхода из корабля. Да и тон Майклджона — таким тоном не обращаются к человеку, а только к существу, которое нужно держать в особом, надежно запертом помещении, скорее защищающем Вселенную от его содержимого, чем наоборот.

— Конечно, я в норме, — отозвался Свени, отстегивая ремень и садясь на койке. Он проверил показания термометра: все те же 90 градусов выше нуля — средняя температура на поверхности Ганимеда, третьего спутника Юпитера. — Просто задремал. Что случилось?

— Вывожу корабль на орбиту. Сейчас мы примерно в тысяче миль от Ганимеда. Я подумал, не захочешь ли ты взглянуть на него.

— Еще бы. Спасибо, Майки.

— Да… — донеслось из динамика, — потом нам нужно будет поговорить.

Свени ухватился за поручень и ловко подтянулся прямо к крохотному иллюминатору — единственному в каюте. Для существа, чей организм с самого рождения приспособлен лишь к одной шестой гравитации Земли, невесомость была допустимой крайностью, ведь и сам он был допустимой крайностью.