«Посттелематическая эра»

ЭДУАРД ЖУРИСТ

ПОСТТЕЛЕМАТИЧЕСКАЯ ЭРА

Пер. с румынского Татьяны Ивановой

- Вот этот дом, - сказал мой сопровождающий. - Пока он единственный в своем роде, но скоро такие дома станут совершенно обычными.

Я скептически улыбнулся. Сыт я по горло подобными эпохальными открытиями. Я работал в бюро патентов и открытий, и моя миссия заключалась в том, чтобы отклонять предложенные открытия (их одобрением занималась другая служба) под тем простым и хорошим предлогом, что мы живем в эпицентре непрекращающегося взрыва открытий и новшеств и если бы человечество принялось все их внедрять, у него не осталось бы времени наслаждаться их результатами. Однако этот человек пришел ко мне не обычными путями (имейте в виду, что в нашу посттелематическую эру "обычный путь" по-прежнему означает "с рекомендациями сверху, справа и слева"), а был внуком лучшей школьной подруги моей бабушки, и, конечно, в посттелематическую эпоху тоже никто не может отказать в небольшом удовольствии своей бабушке, этому милейшему существу, с которым ты оставался вдвоем длинными зимними вечерами, когда родители уходили в театр, в кино или ресторан. Внук был весьма симпатичен. Он походил скорее на виолончелиста в оперном оркестре (галстук-бабочка, лысина, бархатный пиджак, сильно вытертый на локтях), чем на физика, инженера, специалиста по автоматике или кибернетика наших дней. И вот мы стоим перед экспериментальным домом, и я жду, когда этот человек произнесет нечто вроде "сезам откройся", к которому мы привыкли в последнее время. И в самом деле, "виолончелист" подходит к крохотному микрофону, вделанному в дверь, и говорит:

- Это я...

Значит, угадал. Отпечатки голоса и т. д. и т. д. Но, к моему удивлению, хотя дверь и ответила сигналом узнавания, но вслед за этим послышался мелодичный голос компьютера двадцать четвертого поколения.

- Попрошу тебя сказать, сколько будет, если сто семьдесят четыре помножить на семьдесят два.

В недоумении я уставился на хозяина. Лицо у него было подчеркнуто равнодушным.

Он задумался на минуту, потом сказал:

- Двенадцать тысяч пятьсот двадцать восемь.

- Правильно, - ответила дверь и открылась. Меня пригласили войти.