«Звукозапись»

Джин Ульф

ЗВУКОЗАПИСЬ

Перевод с английского А.Елькова, Ю.Копцова

Я разыскал свою пластинку, которой владею уже пятьдесят лет, но так никогда и не ставил на проигрыватель, кроме как пять минут назад. Позвольте объяснить.

В детстве - в те дорогие моему сердцу ушедшие дни туристских автомобилей "Форд-А", запряженных лошадьми молочных бочек и ручных тележек с мороженым у меня был дядя. По сути дела, у меня было несколько дядьев - братьев моего отца. Как и он сам, все они были высокими полноватыми людьми с лицами, как две капли воды похожими (как и мое) на лицо своего отца, лесопромышленника и спекулянта земельными участками, построившего этот дом в викторианском стиле для своей жены.

Но именно этот дядя, мой дядя Билл, чьей была эта пластинка (подробности я объясню), был наиболее близок мне. Будучи старшим, он формально числился главой семьи, так как мой дед умер через несколько лет после моего рождения. Он был знаменит своим пристрастием к пиву и сейчас я подозреваю, что большую часть времени он был "навеселе", этот толстый (как бы заревел он, если бы увидал сейчас талию своего маленького племянника), краснолицый добродушный человек, которого никто из нас (поскольку ребенок мгновенно замечает отношения между людьми) не воспринимал вполне серьезно.

То особое положение, которое именно этот из моих Дядьев занимал в моем сознании, объяснить было несложно. Будучи моложе, чем многие все еще продолжающие работать люди, он, как говорили, вышел в отставку, и поэтому я гораздо больше общался с ним, чем с остальными членами семьи. И, несмотря на то, что он был в некотором роде предметом насмешек, я немного боялся его, подобно тому, как ребенок боится ярко загримированного, шумного циркового клоуна; это объяснялось, по-видимому, какой-нибудь пьяной выходкой с его стороны, свидетелем которой я стал в раннем детстве и не понял, в чем дело. В то же самое время я любил его, по крайней мере, мог утверждать, что люблю, так как он был щедр на мелкие подарки и часто с удовольствием разговаривал со мной, когда все остальные были "слишком заняты".

Причину, из-за которой мой дядя обещал мне подарок, я уже забыл. Это не был мой день рождения или Рождество: я до сих пор живо представляю себе жаркие пыльные улицы, по сторонам которых клены неподвижно свесили свои пожухлые листья. Но такое обещание он дал, и у меня не было ни малейших колебаний относительно того, что я хочу.