«Даже у королевы»

Телефон зазвонил как раз в ту минуту, когда я наблюдала за тщетными попытками защиты закрыть дело.

– Универсальный звонок, – доложил мой заместитель Байш, подходя к аппарату. – Это, наверное, подзащитный. Из тюрьмы запрещено звонить с опознавательным кодом.

– Да нет, – сказала я. – Это моя мать.

– О-о! – Байш снял трубку. – А почему она не пользуется своим кодом?

– Знает, что я не хочу с ней разговаривать. Похоже, она проведала о том, что натворила Пердита.

– Твоя дочка? – спросил он, прижав трубку к груди. – Эта та, у которой малышка?

– Нет, та у Виолы. Пердита – моя младшенькая. Бестолковая.

– И что же она натворила?

– Вступила в кружок циклисток.

Байшу, похоже, это ни о чем не говорило, но у меня было не то настроение, чтобы просвещать его. А также беседовать с мамулей.

– Я знаю совершенно точно, что скажет мамочка. Она спросит, почему я ей не сообщила о поступке Пердиты, потом захочет узнать, какие меры я собираюсь принять, а я отвечу, что не могу сделать больше того, что уже сделала.

Байш был сбит с толку.

– Хочешь, я скажу ей, что ты в суде?

– Нет. Рано или поздно с ней все равно придется разговаривать. – И я взяла трубку.

– Привет, мама, – сказала я.

– Трейси, – трагическим голосом произнесла мамуля, – Пердита стала циклисткой.

– Знаю.

– Почему ты мне не сказала?!

– Я решила, что Пердита должна сама рассказать тебе об этом.

– Пердита! – Она фыркнула. – Она бы нипочем мне не сказала. Она знает, что я бы ей ответила. Полагаю, ты уже сообщила об этом Карен.

– Карен здесь нет. Она в Ираке.

Нет худа без добра. Спасибо Ираку, который из шкуры вон лезет, силясь доказать, что он – ответственный член мирового сообщества, а его пристрастие к самоуничтожению осталось в прошлом. Благодаря ему моя свекровь находилась в единственном на всей планете месте, где телефонная связь настолько плоха, что я могла сказать матери, будто пыталась дозвониться, но не сумела, и ей пришлось бы мне поверить.

Освобождение избавило нас от всевозможных бедствий вроде иракских Саддамов, но свекрови, увы, в их число не попали. Я была почти благодарна Пердите за то, что она так удачно выбрала время, – конечно, в те редкие минуты, когда мне не хотелось хорошенько ее отшлепать.

– А что Карен делает в Ираке? – поинтересовалась мамуля.

– Ведет переговоры с палестинцами.