«Рив д'Арт»

Турчанинова Наталья

Бычкова Елена

РИВ Д'АРТ

(XIV.III.2000 - 2025)

- Раньше квартира была коммунальной. Всего пять комнат. В одной живет какой-то неудавшийся писатель. В другой - выживающая из ума старуха. Но вы их не увидите и не услышите. Выходы разные. А эти три комнаты ваши. Маклер пропустил меня вперед.

Едва я переступил порог, как почувствовал, краем глаз уловил легкое движение в глубине коридора. Будто кто-то проскользил, не касаясь пола, стараясь избежать моего прямого взгляда. Маклер не замечал ничего и продолжал говорить, расписывая все достоинства вполне полноценной, отдельной трехкомнатной квартиры, но я уже не слушал его, внимательно осматриваясь. Неужели мне придется столкнуться с привидениями?

- Эта комната немного узковата, но...

Я едва не сделал шаг назад, чтобы отступить перед волной тяжелого удушливого запаха разложения и какой-то болотной сырости. Темная, сырая комната с грязными клочьями обоев на стенах, на потолке подтеки, похожие на плесень. А с крюка для люстры свисал тонкий шнур, на конце которого болталась огромная черная крыса.

- Здесь недавно сделали ремонт.

Маклер шагнул к окну. На мгновение я закрыл глаза, а когда снова открыл, увиденная прежде картина рассыпалась. Стены оказались оклеенными светлыми обоями, потолок белел свежей краской, и только темный крюк угрожающе напоминал о недавнем кошмарном видении. Интересно, как я буду жить здесь? Очаровательная компания - писатель, полусумасшедшая старуха, призрак, дохлая крыса, подвешенная к потолку, и разочарованный в жизни романтик...

- Это самая большая комната.

Наконец я вздохнул облегченно. Здесь не было ничего. Только на окне звонко гудела одинокая муха.

- Значит, мы договорились? Если я вам понадоблюсь, у вас есть мой телефон.

Одна из трех комнат. А я думал устроить в одной спальню, в другой столовую... именно в той, где... Интересно, чья это была шутка с крысой?

- Благодарю за труды.

Маклер с радостным изумлением принял от меня купюру и, довольный, удалился.

Я остался один. В тишине, вернувшейся в квартиру, стали слышны посторонние звуки - как будто приглушенный стук пишущей машинки за стеной, легкое поскрипывание половиц. И щебетание птиц за окном.

Я вышел в коридор. Дверь первой комнаты была приоткрыта, я увидел кусок блестящего ясеневого паркета, проем окна, светло-кремовую стену, и вдруг почувствовал чье-то присутствие там, внутри. Как будто кто-то напряженно ждал, переступлю я через порог, или так и не решусь войти. Неприятное ощущение. Мне захотелось немедленно повернуться и уйти к себе, в единственную спокойную комнату, но что-то удержало на прежнем месте. Любопытство может быть.

- Здесь есть кто-нибудь?

Неизвестно откуда повеяло прохладным ветром, дверь таинственной комнаты приоткрылась еще чуть-чуть, и мне показалось, что я опять вижу какое-то движение прямо напротив окна.

- Я могу вам чем-нибудь помочь?

Напряжение, неподвижно висящее в комнате, стало еще гуще. Всего один шаг и я окажусь внутри. Ответ был дан мгновенно. Гостеприимно приоткрытая дверь вдруг с шумом и грохотом захлопнулась передо мной. Я едва успел отскочить. Значит, моя помощь не нужна.

Почти с облегчением я вернулся к себе и решил, что больше не стану пытаться завести дружбу с привидением из соседней комнаты. С меня достаточно и живых соседей.

Я негромко постучал в закрытую дверь. Равномерное поскрипывание прекратилось, и после нескольких мгновений тишины прозвучал негромкий старческий голос: "Войдите". Я вошел в крошечную однокомнатную квартирку и попал, как показалось на первый взгляд, на склад старинных вещей или в лавку старьевщика, что, в принципе, одно и то же. Маленькая комнатка казалась еще меньше из-за огромного комода, сделанного из замечательного красного дерева, но непоправимо испорченного длинными глубокими царапинами на боку. Они были отчасти скрыты белой салфеточкой с вышивкой "ришелье", на которой стояли какие-то вазочки, статуэтки, фотографии в рамках и прочая... едва не подумал я - дребедень. Было здесь также кресло с потертой обивкой, стол с овальной столешницей, еще какой-то шкафчик, кровать с медными никелированными шарами на спинке, и целой пирамидой подушек и подушечек, лампа под старинным плюшевым абажуром...

- Здравствуйте, молодой человек.

Я отвлекся от созерцания обстановки и заметил, наконец, хозяйку. Она сидела у окна в кресле-качалке. Маленькая старушка в огромной пушистой шали.

- Добрый день... Я ваш новый сосед. И просто зашел поздороваться.

- Так значит, это для вас отделывали комнаты? - Осведомилась она с любопытством, несколько не вязавшимся с ее почтенным возрастом. - Грохот, я вам доложу, был ужасный.

Я не смог сдержать улыбку.

- Извините, если доставил вам беспокойство.

- Да какое там беспокойство. Большую часть времени я провожу, рассматривая прохожих из окна, а ваш приезд - целое событие... Что же вы стоите?! Садитесь. Вот сюда, в кресло. Оно хоть и старое, но очень удобное.

Я сел, и уже через несколько минут был посвящен в события всей ее жизни. Живет она одна, муж умер давно, дочь навещает, но не слишком часто. У нее свои проблемы - сейчас так трудно найти работу...

"Вас как зовут, молодой человек?"

- Георг.

- Георг... Помнится, когда я была помоложе, знала я одного Георгия. Красавец был, как сейчас помню - высокий, стройный, вроде вас. Все водил меня в парк...

Я вернулся поздно вечером после прогулки по городу. Видимо, действительно поздно, потому что у моих соседей было тихо. С внутренним содроганием я прошел мимо двери "первой" нежилой комнаты. Так я мысленно стал называть ту... с крысой. Дверь "второй" оказалась приоткрытой, что меня почему-то насторожило. Она находилась как раз напротив моего кабинета, и это беспокойное соседство не доставляло особой радости.

Я честно держал данное себе слово не тревожить больше невидимого обитателя моей квартиры. Время от времени из его комнаты слышались странные звуки, дверь периодически открывалась, и тогда я чувствовал, что за мной наблюдают. Ненавязчиво и не враждебно. Несколько раз я видел тень, скользящую в темноте коридора, но она была такой смутной, что невозможно было разглядеть, как выглядит это существо на самом деле.

Я вошел к себе, зажег настольную лампу и еще раз с удовольствием осмотрел комнату. Все мне здесь нравилось - большое окно с плотными темно-зелеными шторами, письменный стол, книжные полки, неширокий диван, толстый ковер на полу... Я развернул сверток, что принес с собой, и вынул из коробки вазу, с причудливым рисунком на стенках. Серая необожженная глина, травяной орнамент - тонкие стебли многократно вьются один за другим и сливаются в одну сплошную линию. Сухая, шершавая глина на ощупь почти неприятна, травинки с листьями неестественны, а круговорот их сплетения бесконечен.

Одиночество плохой компаньон в походах по антикварным магазинам. Покупаешь то, что тебе заведомо не нужно, лишь для того чтобы убить время и придать значимость и хотя бы видимость цели бесцельным метаниям по городу. Я поставил вазу на полку и отошел к окну. Тоска вдруг с такой силой ударила меня, что на мгновение стало трудно дышать. Глубина этого отчаяния, внезапно распахнувшегося в душе, снова испугала меня. Я крепко сжал маленькую вазочку и с трудом сдержался, чтобы не запустить ее в стену... Одиночество... Мое прекрасное одиночество временами превращалось в едва переносимый кошмар.

Тихий скребущий звук, какой-то странный шорох, привлек мое внимание. Я обернулся и вздрогнул. Маленькая вазочка на моих глазах медленно ехала по полке все ближе и ближе к краю.

- Эй! Что за шутки?!

Я бросился спасать антикварную вещь, но она уже отделилась от полки и, повисев несколько мгновений в воздухе, упала на пол, брызнув мне под ноги мелкими осколками.

- Чертовщина какая-то! Я, конечно, понимаю - полтергейст, паранормальные явления, телекинез, но вазы зачем бить?!

Мимо меня пронесся легкий ветерок, явственно прозвучал тихий смешок, и все. Тишина.

Дурацкие шутки! Я опустился на пол и стал подбирать осколки. Мой невидимый сосед кажется обладал странным чувством юмора. Он был то недоверчивым существом, которое с неприязнью наблюдало за мной из соседней комнаты, хлопало дверью и дуло холодным ветром мне в спину; а то вдруг становился довольно симпатичным общительным "парнем", который хоть и бил мои вазы, но отвлекал от мрачных мыслей. Похоже, я начинал привыкать к нему...

В ответ на мой стук стрекот печатной машинки резко оборвался, что-то загремело, опрокинулось на пол, и дверь распахнулась. Мне открыл небритый представитель вечной молодежи, как будто интересный, но немного лохматый, взъерошенный, нервный, одетый в потертые джинсы и черную майку. Он показался мне похожим на воробья с растрепанными перьями, только что выскочившего из птичьей драки. Несколько мгновений писатель смотрел на меня плывущим взглядом. Видимо, я не вписывался в тот вымышленный мир, из которого он вынырнул только что.

- Привет, я...

Размытый взгляд, наконец, сосредоточился на мне.

- ... Я твой сосед...

- В долг дать не могу, - хмуро заявил парень. - Гонорар еще не прислали. Приходи в пятницу.

Я сдержал улыбку и попытался объяснить, что пока в деньгах не нуждаюсь и пришел просто познакомиться, но если помешал... Лицо его просветлело, писатель схватил меня за рукав и втащил в комнату, радостно сообщив, что я нисколько ему не помешал, потому что в данный момент его воображение нуждается в некоторой стимуляции, и мое появление очень кстати. С этими словами он полез в небольшой шкафчик, а я принялся оглядываться по сторонам. Когда-то эта комната была просторной и чистой. Кровать, стол, книжный шкаф, телевизор - разглядеть все это теперь можно было лишь с некоторым напряжением. Казалось, жизнь хозяина комнаты проходила в постоянной борьбе с подступающим изо всех углов хаосом, и временами ему удавалось отстоять кое-что из мебели, но ненадолго.

Постель была убрана, хотя здесь уже валялась смятая рубашка, вывернутый наизнанку свитер и несколько книг. Со стола на подоконник сползали стопки чистых, исписанных от руки, и отпечатанных на машинке листов. Все вперемешку. Открытая печатная машинка стояла здесь же. На самом краю стола балансировали грязная тарелка и стакан, присыпанные обрывками бумажек и фантиками. На пыльном телевизоре возвышалась ваза для цветов - с карандашами и ручками, аптечный пузырек и старая газета. Книжные полки пострадали менее всего: верхняя выглядела почти идеально, книги на второй немного перепутались и покосились, но еще сохраняли видимость ровной цветной стены, книжный ряд на третьей был готов с минуты на минуту частично обрушиться на пол, а частично провалиться внутрь шкафа.

Пока я осматривал поле боя, сосед вытащил на стол бутылку, стакан, спихнул часть бумаг на пол, сунул тарелку под кровать, накрыл машинку газетой, и кивком головы пригласил меня к столу.

- Давай. За знакомство. Ты портвейн пьешь?

Я неожиданно развеселился. Вся эта история с портвейном и стимуляцией воображения показалась мне настолько забавной, что я без возражений взял стакан с темной жидкостью...

Некоторое время спустя я подробно знал сюжет нового произведения писателя, его взгляды на современную литературу, а также все тайники в комнате, которые собрали уже изрядное количество пустых бутылок.

Расстались мы абсолютными друзьями.

...Я сидел за столом под своей настольной лампой с желтым абажуром, куртка лежала у меня на коленях, и мне казалось, что совсем скоро придется уходить. Дом у меня есть; и стол, и лампа с золотистым теплым светом, но они не радуют меня, - и вот я сижу, положив куртку на колени, напряженно вслушиваюсь в тишину и жду, что меня попросят уйти.

Я отвел, наконец, взгляд от абажура и вздрогнул от неожиданности, уронив куртку на пол. На моем диване в небрежной позе, закинув ногу на ногу, сидел незнакомец и беззастенчиво меня разглядывал.

- Вы меня испугали.

Он не ответил, чуть приподняв темные брови, и я увидел, что у него удивительной красоты глаза, а легкая тень от ресниц делает их еще глубже. Светлые волосы, красивые губы, взгляд тяжелый и обволакивающий. Самоуверенный наглец с изящно-небрежными манерами... но, постойте, как он сюда попал?!

- Как вы сюда попали?! - повторил я свой мысленный вопрос вслух.

- Через дверь. - Он прокомментировал ответ кивком в сторону двери.

- И что вам нужно?

- Решил нанести вам визит... Дружеский.

Очаровательная у него улыбка, но улыбаются только губы, в темной синеве глаз плавает далекая печаль.

- Я очень рад... А постучать вы, наверное, забыли?

Он состроил премило-разочарованную физиономию и смерил меня с головы до ног быстрым взглядом.

- И вы туда же? Преподнести свою визитную карточку, доставить приглашение на чай... что еще? Тоска! От вас, сударь, я ожидал большего.

- Простите, что разочаровал вас, - ответил я сухо, не чувствуя, впрочем, ни капли своей вины. - Я такой же, как все...

Он насмешливо фыркнул, перебивая меня.

- Такой же, как все? Тогда скажите, почему из трех прекрасных комнат вы выбрали одну, и далеко не самую лучшую? А?

- Потому что...

Но не могу же я сказать ему, что в одной живет привидение, а во второй...

- Ну?

- Потому что мне так захотелось. И я, кажется, не обязан отчитываться перед соседями.

Но он уже не слушал меня. Легко поднялся с дивана, подошел к книжной полке, рассматривая черепок вазы.

- Красивая была вещица. Что же это вы, Георг, швыряетесь антикварными вазами?

- Это не... Вы знаете мое имя?

- Конечно. Я знаю о вас очень, очень много. Например, что вы уходите куда-то рано утром и возвращаетесь поздно вечером, иногда, правда, наносите визиты старушке, а большую часть оставшегося времени лежите на этом диване и смотрите в потолок. Вы покупаете всякую ерунду, вроде той ужасной вазы. А еще знаю, что когда сильно устаете, то, засыпая, подкладываете ладонь под щеку, словно маленький мальчик. Знаю, что вы очень страдаете от одиночества, но никого не приводите к себе - ни девушек, ни парней. Не курите и не пьете, хотя в баре у вас стоит несколько бутылок марочного вина.

Я подавленно молчал, а он улыбался загадочной улыбкой сфинкса и прожигал меня глазами.

- Такое чувство, будто вы не выходили из этой комнаты.

Он бросил обратно на полку черепок.

- В некотором смысле это почти так... Хотя вы и думаете, что видите меня впервые.

И заметив, что я все еще не понимаю, он добавил:

- Не так давно вы предлагали мне свою помощь... и... прошу прощения, что разбил вашу вазу. Мне показалось, что ваш безупречный вкус подвел вас в этой покупке.

- Вы?.. - Да, наверное вид у меня был совершенно глупый, потому что он усмехнулся и отвесил мне элегантный полупоклон.

- Рив Д'Арт к вашим услугам.

- Так вы?..

- Не бойтесь, называйте вещи своими именами. Я не обижусь. Привидение, призрак. Только не говорите, что вы боитесь привидений.

- Значит в комнате напротив ...?

- Ну да.

Я попытался собрать разбегающиеся мысли.

- И давно вы... в таком состоянии?

Он медленно прошел к окну и, отогнув уголок шторы, выглянул на улицу.

- Достаточно давно, чтобы почувствовать, что значит быть одному.

- А... что случилось? - я попытался, чтобы мой вопрос прозвучал как можно мягче.

Рив резко повел плечом и сказал глухо.

- Убийство. - И тут же бросил, не поворачиваясь. - Только не надо меня жалеть!

Я закусил губы, и слова сочувствия не сорвались с них.

- Извините.

- Нечего извиняться. Не вы же меня застрелили!

- Вас?..

- Да!

- В этой квартире?

- Угу...

Я поднялся и подошел к нему.

- Рив, мне, действительно, очень жаль.

Я протянул было руку, чтобы коснуться его плеча, но так и не решился.

- Вам, должно быть, ужасно?

- Не особенно. А с тех пор, как здесь появились вы...

Он повернулся ко мне, и теперь я совсем близко увидел его ослепительно-синие глаза.

- ... короче, мне не так одиноко. И, слушай, Георг, давай перейдем на "ты".

Я кивнул. Невероятно, - абсолютно живой, реальный человек, я чувствую даже тепло, исходящее от него. И тонкий аромат сирени. Неужели привидения пользуются дезодорантом?!

- Ничего смешного!

- Прости .... Я...

- Ты думаешь слишком громко. И вообще, раз я у тебя в гостях, мог бы предложить что-нибудь выпить.

- Да, конечно. Но разве ты ...?

Он снова смерил меня своим красноречивым взглядом, и я поспешил к бару. Привидение у меня в гостях, требует вежливого обращения и выпивки.

- Мартини, коньяк, вермут или...?

- Коньяк. И рюмку побольше.

Рив принял бокал, и мне удалось почувствовать, что руки у него по-человечески теплые.

- Я не пил хорошего коньяка уже лет пять!

- А плохого?

- Не придирайся к словам!

Он поднес бокал к носу и вдохнул аромат вина.

- Ах, черт, все бы отдал, чтобы снова почувствовать его вкус.

- Так что же тебе мешает?

С печальной улыбкой он покачал головой и поставил рюмку на стол.

- Я призрак. Ты забыл. Я утратил часть человеческих способностей, взамен, правда, приобрел другие. Например, умение проходить сквозь стены. Но я с радостью отдал бы это за один час прежней жизни. Больше всего в моем состоянии не хватает вина и секса...

- А... за что тебя?

Он опустил голову, так что белые, кудрявые завитки волос скрыли его лицо, а потом снова вскинул ее с улыбкой.

- Ладно. Я, пожалуй, пойду. Спасибо за гостеприимство.

- Рив, подожди.

Но он решительно направился к выходу.

- Постой! Как я могу помочь тебе?!

Я подбежал к двери в то самое мгновение, когда широкоплечая фигура исчезла, растворившись в воздухе. Я вышел в коридор, но не успел сделать и шага в сторону "первой" комнаты, как ее дверь громко захлопнулась передо мной. Это называется "спасибо за гостеприимство"?! Приходите почаще, а без вас веселее!? Пребывание в роли призрака не улучшило ваших манер, сударь. Надеюсь, что в нормальном состоянии вы были более учтивы...

Я развернулся и ушел к себе, едва справившись с искушением хлопнуть дверью. "Выразив свое неудовольствие, он гордо удалился!" Фу, какая глупость! Я, кажется, собираюсь обидеться на призрака?! Залпом, я выпил содержимое его нетронутой рюмки и стал застилать постель.

Мне не спалось. Уже полчаса я лежал и смотрел на бледные огни от фар проезжающих мимо машин, скользящие по потолку. В их свете ветви деревьев во дворе отбрасывали на стены причудливые тени. Они мешали мне спать, мешали думать. В бок впивалась какая-то пружина, и я напрасно ворочался, пытаясь найти удобное положение на диване, а потом еще и одеяло съехало на пол. Я наклонился, чтобы поднять его, как вдруг услышал тихий, тоскливый голос.

- Счастливый ты...

О, господи! Сказать, что я был удивлен, значит ничего не сказать. В ночном полумраке я увидел черный силуэт Рива, сидящего за столом, и почувствовал его взгляд.

- Что ты здесь делаешь?! - Смог, наконец, выговорить я.

- Да так. Зашел пожелать тебе спокойной ночи... Тоскливо одному, особенно, когда знаешь, что рядом есть кто-то, кто тебя видит и слышит...

- Если хочешь, оставайся. На этом диване достаточно места.

- Послушай! - Он пересел ко мне. - Ты, действительно, не боишься меня?

- Ты себе льстишь, - ответил я. - Где ты любишь спать, с краю или у стены?

- Все равно. Раньше спал с краю. Но я все-таки...

- Тогда я у стены. Надеюсь, ты не храпишь?

- Это в конце концов бестактно, спрашивать у привидения, храпит ли оно... Ну, иногда. Очень редко, когда сильно устану, и совсем тихо.

Он прилег на край дивана, и я снова почувствовал тепло от его тела.

Я в одной постели с привидением! Что может быть более нелепым?!

...Нахмурив в глубоком мысленном усилии лоб, Рив наклонился над шахматной доской. "Ну да, - размышлял он вслух, - если я пойду конем... нет, пожалуй, конем не стоит." Он сидел, чуть склонив голову к плечу, и машинально постукивал основанием пешки по подлокотнику кресла. Забавно это, наверное, смотрится со стороны для постороннего человека - шахматная фигурка в невидимой руке подпрыгивает в воздухе.

- Так что с конем?

- Подожди, я думаю.

Я "был знаком" с ним уже несколько дней. После своего неожиданного появления на моем диване Рив стал часто "заходить в гости", и скоро я понял, что это знакомство доставляет мне очень много хлопот.

Видимым Рив Д'Арт становился только в хорошем настроении. Тогда он охотно беседовал со мной, рассматривал мою коллекцию нефрита, подолгу переставляя с места на место полупрозрачные зеленоватые фигурки, играл со мной в шахматы. Мне казалось, он ждал моего возвращения из города и даже как будто сердился, если я задерживался... В остальное время я чувствовал на себе резкие перепады его настроения. Слышал далекие, отрывистые, довольно неприятные звуки, похожие на скрип железа по стеклу, в воздухе висела какая-то гнетущая тоска, словно Рив приоткрывал дверь из своего невидимого мира в мою комнату, и тот, другой мир был настолько несовместим с моим, что даже легкое его дыхание становилось непереносимым.

Ваза с травяным орнаментом была не единственной жертвой дурного настроения моего соседа. Пару раз я находил на полу мелкие осколки другой посуды, и всегда казалось, что ее хватали со стола для того, чтобы в страшной ярости швырнуть в стену... Не знаю, зачем он делал это.

Иногда Рив казался мне рассерженным ребенком, обиженным мальчишкой, который швыряет на пол все, что попадается под руку, и хлопает дверью, сам не зная на кого сердится. Он нравился мне, и я очень хотел понять его. Что он такое? Потерянная душа или слабый сигнал, идущий откуда-то издалека? Мне казалось, что сейчас в нем больше неуправляемых эмоций, чем разума. Поэтому он так непредсказуем и не может удержать бурных всплесков своего настроения, и поэтому кажется немного... безумным... Впрочем, в шахматы он обыгрывает меня чаще, чем я его.

Рив быстро взглянул на меня из-под белых волос, упавших на лоб, и тут же опустил глаза:

- Что ты так смотришь?

Я поспешно отвел взгляд и снова стал смотреть на доску, на которой за эти несколько минут так ничего и не изменилось.

- Извини.

- Хочешь о чем-то спросить?

Я хотел. Вопросов было много - где и как он живет, что чувствует, почему я вижу его... почему он хочет, чтобы я видел его. И неужели он всегда заперт в этой квартире? Может быть, он и сердится, превращаясь в невидимый ледяной вихрь, зная, что ему не вырваться из пустой трещины между двумя мирами? Может быть не злоба это, а отчаяние?

- Почему ты захлопываешь дверь, когда я пытаюсь войти в ту комнату?

- Это не я, - ответил он задумчиво, все еще глядя на доску. - Это мои экзоплазматические проявления... Твой ход.

Может быть и правда не он? Может быть, вместе с ним в этом куске пространства заперто злобное существо, дышащее холодной враждебностью мне в спину? Невидимый страж из невидимого мира, от которого Рив может убежать на несколько часов, дней, а потом должен вернуться обратно?.. Впрочем, все это фантазии, ничего я не знаю о мире призраков и ничего не знаю о парне, сидящем передо мной. Почти не задумываясь, я переставил какую-то из фигур, и Рив тут же укоризненно покачал головой, сделал свой ход, сказал "шах" и рассмеялся.

- Ну что, будем доигрывать или начнем новую партию?

- Давай новую, - сказал я со вздохом и, как проигравший, стал расставлять фигуры, а довольный Рив поднялся и подошел к полюбившемуся ему нефриту:

- Кстати, сюда идет твой сосед - писатель. Слышишь?.. Ну да, ты же не слышишь. Сейчас постучит в дверь... Вот пожалуйста.

Я еще не привык к его способности видеть и чувствовать сквозь стены в радиусе нескольких десятков метров и поэтому вздрогнул, когда услышал громкий стук в дверь.

Писатель вошел стремительно и свободно, словно к себе домой.

- Привет, Георг. Слушай, не знал, что у тебя здесь так хорошо, а то заглянул бы раньше.

Он с видимым удовольствием огляделся по сторонам, не заметив Рива, сидящего на полу перед столиком с нефритом.

- Садись, пожалуйста. Хорошо, что ты пришел.

Я уступил ему свое кресло, стараясь не смотреть на Рива, и сел напротив.

- Ты что, играешь в шахматы сам с собой.

- Ну... да, - пробормотал я, и мой собеседник засмеялся.

- И кто выигрывает?

- С переменным успехом, - ответил за меня невидимый и неслышимый Рив, поднимаясь. - Георг, не хочешь уступить мне место? Или предпочитаешь, чтобы я сел к тебе на колени?..

Писатель удивленно взглянул на меня, не понимая, почему это я вдруг покраснел, поспешно поднялся и пересел на диван.

- Значит, ты играешь в шахматы... - сказал он после недолгого молчания.

- Играет-играет, - снова ввязался в разговор Рив, вытянув ноги и положив их на край шахматной доски. - Ну, давай, парень, не стесняйся, скажи нам, зачем пришел. Занять денег или, может быть, хочешь сделать Георга главным героем своего нравственно-эротического романа?

- Хорошая квартира, - сказал мой сосед, прерывая, как ему казалось неловкое молчание.

- Да. Неплохая... Не хочешь ли чего-нибудь выпить?

- Обойдется. - Вскинулся Рив. - Это мой коньяк. Пусть пьет свой портвейн.

- Нет, спасибо, - вежливо отказался писатель.

- Не хочешь сыграть партию-другую? - Повторяя мои интонации, спросил Рив, а потом вдруг снял ноги с доски, наклонился вперед и быстро передвинул белую пешку на одну клетку.

Я вскочил, отвлекая внимание соседа от этих противоестественных передвижений.

- А я все-таки налью нам... У меня есть отличный коньяк.

- Это мой коньяк, - снова напомнил Рив.

- Ну, давай, - осторожно согласился писатель, пристально за мной наблюдая и, наверное, думая, что случилось за эти несколько дней со вполне нормальным человеком. Почему он краснеет, бледнеет, отвечает невпопад и вообще ведет себя странно. - ...А почему три бокала?

Я резко отставил бутылку, сообразив, что собираюсь налить "несуществующему" Риву.

- Да, действительно... три.

- Эй! Один бокал мой! - Воскликнул невыносимый Д'Арт и с грохотом опрокинул несколько фигур. Писатель вздрогнул и уставился на доску, а я поспешил заговорить о чем-то постороннем, сделав вид, что ничего не заметил. Некоторое время сосед оглядывался незаметно, он еще не понял, что происходит, но уже почувствовал, что у меня в комнате "нечисто". К счастью, коньяк был действительно хорошим, и писатель постепенно успокоился. Я же сидел, боясь поднять глаза - теперь Рив стоял за спиной соседа, опираясь на спинку его кресла, и подбрасывал на ладони одну из шахматных фигур. Если он не поймает ее в очередной раз, она упадет прямо в бокал писателю. Что за наказание!

- Ух ты, Георг, это что, нефрит? - Сосед заметил мою маленькую коллекцию и выбрался из кресла. - Можно посмотреть?

- Да, конечно, - подтвердил я облегченно, радуясь, что он отойдет в дальний угол комнаты и не увидит полетов фигурки над своей головой.

Я обернулся к Риву и замер. Что-то странное происходило с ним... с его лицом. Не отрываясь, он смотрел на писателя, присевшего перед стеклянным столиком, и в его темных глазах горела почти... ненависть?

- Это мой нефрит, - сказал он глухо и отшвырнул пешку (к счастью она беззвучно упала на ковер). - Слышишь, ты! Это мой нефрит!

Как будто дрожь пробежала по его телу, и мне показалось, что сквозь это красивое лицо проступают злобные, почти безумные черты другого, чужого и опасного лица. Это было настолько страшно, что я вскрикнул.

- Нет! Нет, не трогай!

Писатель поспешно отдернул руку и оглянулся с безмерным удивлением. Но я успел справиться с собой и повторил спокойно.

- Пожалуйста, не трогай.

- Ладно, не буду. Не волнуйся. - Видимо, он уже убедился, что у меня "не все в порядке с головой", и решил мне не перечить. - Все нормально... Я пойду, пожалуй.

Он осторожно поставил недопитый бокал на столик. Неловко кашлянул, еще раз странно посмотрел на меня и вышел.

Я опустился на диван, чувствуя внезапную усталость, а Рив, прежний Рив, сел рядом со мной. Как только "его нефриту" перестала "угрожать опасность" он мгновенно успокоился.

- Ну что, Георг, сыграем еще партию?

Я промолчал и допил свой коньяк.

- Ты что, обиделся? Я всего лишь немного пошутил.

Я молчал.

- Брось. Он все равно ничего не понял. А если и понял, то не придет больше. И хорошо, что не придет. Ладно, Георг, перестань... Ты что..? Я испугал тебя?! Глупый, неужели ты думаешь...

Я оттолкнул его руку и резко отвернулся.

- Оставь меня в покое! Я ничего не думаю!

- Георг, - при всей мягкости этого негромкого голоса, в нем слышалась пока еще отдаленная угроза. - Не надо. Не надо так со мной.

Я закрыл глаза, чтобы не видеть красивое лицо, которое могло превратиться в злобную маску, если Риву не понравится мой ответ.

- Да! Я боюсь тебя! Я никогда не знаю, что ты сделаешь - разобьешь эту вазу об стену или бросишь ее мне в голову! Тебе нравится мой нефрит? Забирай его, только оставь меня в покое!

Теплая, совсем живая рука прикоснулась к моему плечу.

- Не бойся. Я не сделаю тебе больно... только не серди меня...

Я вошел в комнату после долгой прогулки по городу и быстро осмотрелся. Ничего не разбито, но нефритовые фигурки снова переставлены - ждал меня и не дождался? И теперь может появиться в любую минуту.

Даже самому себе я не признавался, почему стал задерживаться допоздна, почему боюсь заходить в самую тихую из трех комнат... когда-то она была самой безопасной... "Мой коньяк... мой нефрит". Что будет, когда он скажет "мой Георг"?! Не этого ли я боюсь? Раньше он был для меня только непредсказуем, и было что-то оригинальное в резких сменах его настроения. Теперь я начинал понимать, что существо, которое я считаю своим другом, может быть опасно. Раньше необычное знакомство приятно интриговало, теперь оно пугало меня. Я видел в Риве только обычного парня, немного нахального, немного странного, но, впрочем, довольно обаятельного. Меня обманули его живое тепло, улыбка, голос. Я забыл, что он не человек. Все-таки не человек. Был когда-то тем обаятельным, немного нахальным парнем, которого я продолжаю видеть в нем сейчас. Но его уже нет! Остался образ, тень, маска...

Я включил настольную лампу. Положил руки на стол, подбородок на руки, а перед собой поставил зеленого дракона, любимую "игрушку" Рива. Смотрел на статуэтку и вспоминал...

" - Георг!

Я вздрогнул, внутренне напрягаясь. Словно в чем-то провинился перед ним.

- Привет, Рив.

- Почему так долго?! Где ты был?

Рив, как всегда, шагнул в комнату из воздуха. Я улыбнулся ему, пересилив себя.

- Просто гулял.

Он промолчал, пристально рассматривая меня и, видимо, пытаясь понять причину этих долгих прогулок, догадаться, не скрываю ли я чего-то, а потом сказал тихо, с едва заметной угрозой.

- В последнее время ты слишком много гуляешь... Зачем к тебе опять приходил.. этот?! - Он смотрел на меня так, словно знал, что я солгу, и он сразу же уличит меня в этой лжи.

- Приносил начало своего нового романа.

- И ты читал его?

- Да.

- У тебя не было времени для того, чтобы поговорить со мной, но нашлось для романа?! ..."

Я невесело усмехнулся и погладил дракона по острому зеленому гребню. Может быть стоит уехать? Бросить все и сбежать? Но тогда он опять останется совсем один.

Я выпрямился, отодвигая фигурку, и вдруг спиной почувствовал холодный поток воздуха, неожиданный сквозняк. Я обернулся... стал оборачиваться, успев заметить уголком глаза распахнутую дверь, быстрое движение, и тут что-то ударило меня прямо в висок...

Тихий, знакомый голос звучал, долетая до меня из темноты.

- Георг! Георг, вы меня слышите?

Голова болела, в висках тупо пульсировала кровь, и слегка подташнивало. Я открыл глаза и увидел высоко-высоко над собой потолок с бронзовым колокольчиком люстры, стены ушедшие куда-то вверх, и совсем близко встревоженное лицо старушки-соседки.

- Как вы себя чувствуете? - спросила она, обтирая мне лоб чем-то мокрым.

- Что случилось? - спросил я шепотом, но даже шепот гулом отозвался в голове.

Старушка ответила, что услышала странный звук. Оказывается, в последнее время она часто слышала "странные звуки".

- Какие звуки? - спросил я машинально.

Она помогла мне перебраться на диван и положила на лоб полотенце.

- Какие звуки...? - Переспросила она и сунула мне под нос маленький флакончик.

Я отдернул голову, но острый запах нашатырного спирта успел обжечь ноздри.

- Стук. Хлопки. Знаете, как будто кто-то бегает из комнаты в комнату и хлопает дверьми. Голоса... Понюхайте еще.

- Нет, спасибо. - Я торопливо отстранил заботливую морщинистую руку с пузырьком. - Чьи голоса?

- Не знаю. Как будто спорят, то громче, то тише, но слов не разобрать. Георг, а вы разве не знаете, кто это был?! - Спросила она тихим, чуть дрогнувшим голосом.

- И сегодня слышали? - не ответил я.

- Да - стук, грохот, звон. Я прибежала сюда, дверь в квартире настежь, вы лежите на полу.

Старушка вопросительно посмотрела на меня своими прозрачными бледно-голубыми глазами, ожидая, что я придумаю что-нибудь правдоподобно-успокоительное о странных голосах, хлопающих дверях и летающих вазах. Но я подавленно молчал и упорно смотрел мимо нее в угол.

- Георг, вы ведь знаете, что это такое? - Наконец спросила она нерешительно.

- Знаю... и не знаю, - сказал я. - Но все-таки больше не знаю. ...Он появился через насколько дней после того, как я переехал сюда...

Наверное, у меня действительно сильно болела голова, если я начал рассказывать о Риве едва знакомому человеку. Старушка слушала, изредка кивала головой с аккуратным седым пучочком на затылке и ласково поглаживала меня по руке.

- Сначала мы разговаривали, играли в шахматы... А потом он стал злиться, раздражаться по пустякам. Теперь мне кажется, что он... ненавидит меня. И я не знаю, почему. Я так хотел помочь ему, так переживал за него.

- Потерянная душа, - сказала старушка задумчиво. - Вы не сможете помочь ему, Георг. Теперь он крепко привязался к вам.

- Что значит "привязался"?

- Вы думаете о нем, жалеете его, даете свою силу. И чем больше вы ее будете отдавать, тем больше ему будет нужно.

- Чушь! - Воскликнул я не очень вежливо, а потом добавил уже менее уверенно. - Неправда.

Старушка печально посмотрела на меня:

- Он вам нравится?

- Да.

- Может быть он и не желает вам зла, но вы нужны ему. И он будет причинять вам боль, потому что не может по-другому. Вам не жалеть его надо, а защищаться. Будет очень печально, если в нашем доме вместо одного призрака окажется два.

Придерживая полотенце, я приподнялся:

- Вы думаете, он может убить меня? Но зачем?!

- Он зол, потому что мертв, а вы живы. Он хочет жить, - и вы даете ему эту иллюзию жизни; или умереть до конца, - но вы-то живы и не даете ему покоя.

- Но я хотел помочь!

- Живым он быть не может. Дайте ему покой, Георг...

Покой... Разве я могу дать ему покой?..

Я стоял перед закрытой дверью, пережидая легкую слабость, которая накатила на меня неведомо откуда. После моего разговора со старушкой, Рив пропал. Совершенно пропал, не появлялся уже несколько дней, и нефритовые фигурки замерли на своем столе в постоянной неподвижности.

Я положил ладонь на ручку двери, подождал, чувствуя под пальцами холод металла, и резко распахнул дверь. Комната была пуста. Как всегда. Она казалась очень большой, очень светлой и абсолютно безопасной. Длинный луч света, лежащий на полу говорил беззвучно: "Подойди, не бойся, поиграй со мной..." Прохладный ветерок пробирался сюда сквозь щелки в рамах окна.

- Рив, - позвал я тихо.

Мне не ответили. Тогда я отпустил ручку, за которую продолжал держаться, словно это была единственная связь с реальностью, и ступил в комнату... Ничего не произошло.

- Рив! - Повторил я громче и сделал еще один шаг вперед...

Пол качнулся под ногами, на мгновение перехватило дыхание, как во время долгого прыжка, просторная комната поплыла перед глазами... "подойди, поиграй со мной"... Смутные тени, движение, похожее на взмахи крыльев огромной бабочки, бледные огоньки...

Я открыл глаза и понял, что секунду назад захлопнул за собой дверь в свой мир. То, что было комнатой в другой реальности, здесь превратилось в огромнейший зал заброшенного старого замка. Обрывки гобеленов колыхались на стенах, древние, выцветшие портьеры тяжелыми складками сползали на пол и лежали на мраморных плитах грудами тусклого шелка. Пыль, паутина, сухие листья на полу...

Я медленно пошел вперед, слыша тихий шорох своих шагов. Из пустоты зала мне навстречу плыли смутные очертания колонн, высокие стены, уходящие в сизые клубы тумана, текущие высоко-высоко над головой... медленные реки, дымные волны которых срывались с потолка и плыли мимо меня, льнули к полу, кружили и таяли. Я уже видел где-то эти искривленные стены из дыма или тумана. Может быть во сне я блуждал между этих прозрачных теней. И так же вокруг меня кружили сухие кленовые листья, похожие на летучих мышей... Здесь не было времени, а пространство заложилось крупными складками, в которых запутались сны.

- Рив! - мой голос беззвучным шелестом поплыл по призрачному миру и растворился где-то далеко. Мимо меня пробежал солнечный луч и легко прошел сквозь стену. Рой бабочек или цветов выпорхнул из полумрака, закружил, слепя яркими лепестками, и растаял.

- Рив.

На меня снова налетело сияющее, щебечущее и шепчущее облако танцующих мотыльков и унесло это имя с собой. Из туманной стены выплыл вдруг обломок готического собора, я увидел разноцветную мозаику витражей, острую арку окна, каменную горгулию, крепко уцепившуюся за дождевой слив, она ухмыльнулась, оскалив хищную мордочку, и провалилась вместе с крышей, окном и витражами куда-то мне под ноги, словно смытая черной водой.

Расцвели и мгновенно завяли дрожащие звездочки цветов, пронеслись, догоняя друг друга, две паутинки снов, ручеек тумана обмелел, и я остановился.

Он сидел на полу, обхватив колени руками, опустив голову, одинокий, печальный, всеми забытый. И пространство вокруг него казалось застывшим, словно я ступил на единственный устойчивый выступ в его призрачном доме. Я присел перед ним.

- ... зачем ты пришел? - Он поднял голову и посмотрел на меня. Лицо его, оставаясь прежним, неуловимо менялось... словно расцветало и увядало мгновенно, как те цветы, как все в этом неустойчивом мире. - Уходи.

- Почему?

- Уходи. - Повторил он, сжимая руки на коленях. - Этот мир не для тебя...

- Пойдем со мной! - воскликнул я неожиданно для себя самого и коснулся его плеча. Мне показалось, что рука моя пройдет сквозь него, как сквозь дым, но я снова почувствовал живое тепло.

- Да уйди же! - крикнул он с непонятной тоской, отталкивая мою руку, а потом прошептал едва слышно. - Пожалуйста, уходи. Я не хочу причинить тебе вреда. Дай мне спокойно... побыть одному. Этот мир не существует. И я не существую. Все это иллюзия! - Он стукнул кулаком по стене. - Это как сон... Тебе снятся сны?

- Да.

- Наверное, они приходят отсюда. Мы все приходим отсюда. Волшебные сады, ночные кошмары, призраки, феи, беззвучные голоса, вздохи, шорохи... Рив замолчал, а потом вдруг сказал очень тихо и очень тоскливо. - Отпусти меня... пожалуйста.

Его подвижные руки снова сжались, пальцы переплелись, а синие глаза поблекли, потускнели. Он устал. Он хочет уйти отсюда, хочет убедить себя и меня в том, что его больше нет, поверить в то, что его тело, тепло которого я чувствую, такой же мираж, как прозрачно-каменные стены, как бабочки, выпархивающие из пустоты. Как только он поверит в это до конца... как только я позволю ему поверить, он будет свободен.

- Я так устал... отпусти меня, Георг.

" Покой... дай ему покой..."

В прозрачной синеве красивых глаз стояла тоска, усталость... постоянная усталость.

- Рив, что я могу сделать?

- Уходи. - Прошептал он, прислоняясь затылком к стене и закрывая глаза. - Уходи...

Я поднялся и теперь смотрел на него сверху. Он хотел покоя... Неужели я не пускаю его? Неужели держу в этом пустом, призрачном мире, давая иллюзию жизни своим желанием видеть его живым? Но я не хочу для него такой жизни! Не должен хотеть!

- Как мне выйти отсюда? Где выход?

Он небрежно махнул рукой, показывая на противоположную стену.

- Везде. Где хочешь.

Я обернулся и увидел в нескольких шагах от себя прозрачную арку, а дальше за ней распахнутую дверь в свою комнату. Она казалась нечеткой, словно смазанной - бледно-золотистое пятно света от настольной лампы, громоздкие очертания дивана у стены, темный контур окна... Я посмотрел на свой реальный, светлый дом и сказал тихо:

- Прощай, Рив. Тебя... не существует.

Синие глаза улыбнулись мне в ответ.

- Прощай. - Ответил он, и я вдруг увидел ярко-алое пятно, медленно проступающее на его груди, оно становилось все больше, заливая светлую рубашку... Я бросился к нему, сам не зная зачем.

- Рив! Что с тобой? Ты... ранен.

Он продолжал сидеть, не меняя позы, и улыбался, глядя куда-то мимо меня, его васильковые глаза становились все прозрачнее, в них кружился далекий туман.

- Нет... я - мертв.

Красивое лицо стало спокойным, наверное, таким оно было при жизни. Бурная, непостоянная, яростная, опасная тень из призрачного мира уходила, растворялась, таяла...Теперь оставались только его черты, его глаза, губы, волосы. Прозрачные глаза, бледные губы, волосы, похожие на этот дым. И только кровь на его груди была ярко-алой. Мне нужно было остановить ее, помочь ему, позвать на помощь... Но я стоял, не двигаясь, и смотрел как умирает Рив. От выстрела, который был сделан много лет назад.

Я отпускал его...