«Улыбка»

В пять часов утра, когда в деревнях, окутанных инеем, ещё пели петухи и не было видно ни огонька, перед городской площадью уже собралась длинная очередь. К семи часам клочья тумана, повисшие на развалинах зданий, растворились в бледном утреннем свете. По дороге маленькими группками — по двое, по трое — прибывали люди: сегодня был рыночный день и день праздника.

Мальчик стоял за двумя мужчинами, увлёкшимися беседой. Голоса их звучали громко, и казалось, что в прозрачном холодном воздухе слова разносятся особенно далеко. Мальчик топал ногами, дул на свои красные, потрескавшиеся руки и поглядывал на длинный хвост одетых в грязную мешковину людей.

— Эй, паренёк, чего тебе тут понадобилось в такую рань? — спросил мужчина, стоявший позади него.

— Занять место в очереди, вот чего, — ответил мальчик.

— Шёл бы ты лучше отсюда, а место своё уступил тому, кто может понять всё это.

— Не приставай к парню, — оглянулся вдруг один из разговаривавших.

— Да я пошутил, — и человек положил руку на голову мальчика.

Тот сердито стряхнул её.

— Просто меня удивляет, когда мальчишки вылезают из постели в такую рань.

— А этого паренька, должен я тебе сказать, интересует искусство, — ответил защитник мальчика, которого звали Григсби. — А кстати, как твоё имя, малыш?

— Том.

— Так вот, Том, уж ты-то наверняка постараешься — плюнешь как следует, без промаха, а?

— Ещё бы!

По очереди прокатился смех.

В нескольких шагах от них оборванный старик продавал какой-то напиток в потрескавшихся чашках. В сторонке был разведён костёр, и над ним в ржавой жестянке булькало тёмное варево. Варево это отнюдь не походило на кофе. Изготовляли его из ягод, что росли на лугах за городом, и продавали по пенни за чашку. Оно согревало, но даже эта бурда далеко не всем была по карману.

Том посмотрел вперёд. Там, у развалин каменной стены, начиналась очередь.

— Я слышал, она улыбается, — сказал он.

— Это точно, — ответил Григсби.

— Я слышал, она на холсте красками нарисована.