«Планета»

Планета появилась на экране неожиданно. Автоматика космолета не успела предотвратить столкновение. Корабль всей своей массой ударился о скалы.

Взрыв — и от красавца-космолета осталась груда обломков.

Взрывная волна выбросила Алексея Громова — капитана и единственного члена экипажа — на несколько сот метров. Скафандр высшей защиты, который Громов случайно забыл снять после старта, смягчил удар о камни. Но из всех баллонов, — кроме одного, резервного, вышел воздух. Воздух, которого при экономном использовании хватило бы на неделю. В течение которой можно было бы вызвать по дальней связи Галактический патруль — передатчик, вмонтированный в скафандр, работал нормально, — и спокойно дожидаться спасателей. А что успеешь сделать за десять минут? Именно на столько времени было воздуха в резервном баллоне. Успеешь только вызвать патруль и помолиться, потому что патрулю спасать будет уже некого…

Осталось восемь минут!

Громов огляделся вокруг себя. Планета была мертва — пустынная каменная поверхность, которую оживляли — Громов усмехнулся — лишь живописные останки космолета.

Видимо, на планете не было никакой жизни.

Да и о какой жизни могла идти речь, если атмосфера планеты состоит из адской смеси циана и синильной кислоты!

Осталось пять минут…

И все-таки, какая неудачная, глупая смерть! Первый самостоятельный разведывательный полет после окончания Института космонавигации.

Первый полет, ставший последним…

Громов старался дышать медленнее, хотя понимал, что таким образом лишь продлевает агонию.

Осталось три минуты.

Дышать становится все труднее и труднее. Остатки кислорода расходуются очень быстро. И вместе с ним уходит единственная жизнь…

Полторы минуты…

Но что это? Затуманенный взгляд Громова увидел, что анализатор воздуха показывает, что атмосфера планеты состоит из азота и кислорода!

Что это? Последнее видение задыхающегося мозга?

Или — спасение?

Уже ничего не соображая, Громов сорвал с головы шлем скафандра и жадно наполнил сухие легкие воздухом этой планеты. Почти таким же, как на Земле…

Да. Это был чистый, земной воздух. Почти как в горах.

Громов понял, что спасен.

Но ни мог понять, как.

И — что это?

Прямо на фоне каменной пустыни возвышался его космолет, целый и невредимый. Готовый к старту.