«Монолог одного отшельника»

К воротам Инканского комбината биокибернетики медленно подкатила черная легковая машина. За прозрачным обзорным фонарем кабины застыли фигуры женщины с короной золотистых кос на голове и тучного мужчины. За ними на откинутых сиденьях — кто-то третий, на носилках, тонкое белое покрывало повторяло крупные сильные формы его тела. Ни мужчина, ни женщина долго не выходили. Сидели, точно уснувшие или смертельно усталые.

Дежурный биокибер Августин заметил подъезжавшую машину и сразу узнал Мартина Реденблека и профессора Ларту Варич. Его удивило их поведение, даже несколько испугало, и он подбежал к ним, чтобы помочь.

— Добрый день, — поприветствовал он и слегка постучал по кабине.

Мужчина с женщиной только после этого пришли в себя и заметили биокибера.

— Добрый день, милый Августин, — постаралась улыбнуться женщина.

— Кто это? — спросил биокибер, взглядом указывая на носилки.

Мартин Реденблек и Ларта Варич молчали. И вдруг Августин сам понял, вспомнив недавние события.

— Это он? Дьондюранг? Наш легендарный биокибер…

— Да…

— Никто из нас не вечен, — вздохнул Августин, — Вам помочь?..

«Вот упругая масса основания барореторты послушно принимает форму моего тела, словно не желает ни в чем препятствовать мне в последней дороге. Опускается прозрачный пластиконовый купол, изолируя меня от окружающего. Включились двигатели энергоблоков — барореторта завибрировала.

Сознание исчезнет последним. Но пока не исчезло. Оно еще мое. Спасибо и на этом. Знаю: на моем лице сейчас уже маска вечного покоя. Весь я неподвижен, как каменное изваяние. Но мыслить еще могу. Спасибо.

Словно видится экран телеинформатора, на котором демонстрируется очередная передача знаменитого Жалио, Слепого Жалио, который видит все, но… не глазами. Артистические улыбки со студийной сцены видятся мне, как часть какого-то представления, где нельзя объективно определить фальшь, ибо нельзя определить степень истинности.