«Очи Тхара»

ОЧИ ТХАРА

Он вернулся, хотя знал, что его ожидает. Он всегда возвращался в Кланвар с тех пор, как много лет назад его изгнали из этой древней марсианской твердыни. Возвращался нечасто и всегда тайком, поскольку за его голову была назначена немалая цена и те, кто правил Сухой провинцией, с радостью заплатили бы ее. Очень скоро у них появится прекрасный шанс выложить эту награду, думал Дантан, шагая по выжженной солнцем земле сквозь раскаленную тишину ночи и настороженно прислушиваясь к звукам в разреженном, сухом воздухе.

Даже после наступления темноты здесь ощущалась жара. Мертвая земля, потрескавшаяся и безводная, хорошо сохраняла тепло, очень медленно освобождая его в свете двух лун — Очей Тхара, как величали их в кланварском фольклоре, — неспешно плывущих по бескрайнему небу. И все же Сэмюель Дантан уже в который раз возвращался в эти заброшенные земли, притягиваемый любовью и ненавистью.

Любовь он утратил навсегда, однако насытить алчущую ненависть все еще было можно. Он пока не в полной мере утолил свою жажду крови. Всякий раз, когда Дантан приходил в Кланвар, умирали люди, хотя тупую боль в его сердце было не унять, даже истреби он все племя Красноголовых.

Теперь они охотились на него.

Та девушка… Он не думал о ней годами, просто не хотел вспоминать. Он был молод, когда все это произошло. Родом с Земли, во время Великой марсианской засухи он стал крестником старого шамана Кланвара; одного из тех жрецов, которые еще хранили клочки забытого знания о прошлом Марса, о славных временах его величия, когда гордые цитадели победоносно возносились к Очам Тхара.

Воспоминания… мрачное достоинство древних подземных городов, ныне лежащих в руинах… морщинистый шаман, под монотонное пение исполняющий свои ритуалы… очень древние книги и еще более древние предания… набеги Красноголовых… и девушка, которую любил Сэмюель Дантан. Произошел очередной набег, и девушка погибла. Такие вещи не раз случались прежде и, надо полагать, будут случаться снова. Однако для Дантана была важна лишь эта смерть.

Он стал убивать. Поначалу с бешеной яростью, позднее со спокойным, холодным удовлетворением. И поскольку в насквозь коррумпированном марсианском правительстве было много Красноголовых, его объявили вне закона.

Сейчас та девушка не узнала бы его. Он стал космическим бродягой, годы изменили его. Он по-прежнему был худощав, с глазами темными и непрозрачными, словно затененная вода карового озера, однако стал сухим, мускулистым, жилистым и двигался с выработанной за долгие годы опасной быстротой хищника, которым по сути и являлся — а что касается морали, то, по его мнению, о ней не стоило и упоминать. Он нарушил не то что все десять заповедей — гораздо больше. На других планетах, в особенности на тех, что разбросаны у самого края вечной тьмы, их точно больше десяти. И Дантан не раз нарушал все.

Его никогда не отпускало тупое, болезненное ощущение безнадежности, отчасти вызванное одиночеством, а отчасти чем-то еще, трудно поддающимся определению. Преследуемый этим чувством, он возвращался в Кланвар, и когда он приходил, Красноголовые умирали. И умирали не легкой смертью.

Однако на этот раз охотниками были они, не он. Его отрезали от корабля и теперь гнали, как гонят собаки дичь. В этом последнем сражении он оказался почти безоружен. И Красноголовые не потеряют его след — они на протяжении многих поколений учились читать следы, оставленные на умирающей тундре Марса.

Он остановился, распластался на скале и оглянулся. Было темно. Очи Тхара еще не взошли, и только звезды отбрасывали слабое призрачное сияние на хаотически разбросанные холмы за спиной Дантана, усыпанные огромными расколотыми валунами, и тянущиеся до самого горизонта зигзагообразные расселины — зрелище, характерное для любого старого, усыхающего мира. Он не видел преследователей, но они приближались, хотя и были все еще далеко. Впрочем, это не имело значения. Он должен кружить… кружить…

Прежде всего, надо хоть немного восстановить силы. Вода во фляжке кончилась, горло пересохло, язык был непомерно раздувшимся и жестким. Все с тем же невозмутимым выражением смуглого лица Дантан неловко расправил усталые плечи, нашел маленький голыш и сунул его в рот, хотя и понимал, что толку от этого будет немного. Он не ощущал вкус воды уже… сколько времени? Ну, слишком много, как ни посмотри.

Оглядываясь вокруг, он попытался оценить, что имеет в своем распоряжении. Он был один… Что там старый шаман когда-то говорил по этому поводу? «В Кланваре ты никогда не бываешь один — вокруг толпятся живые тени прошлого. Они не могут помочь, но наблюдают, и их гордость не следует попирать. Да, в Кланваре ты никогда не бываешь один».

Однако ничто не шевелилось. Только сухой, жаркий ветер бормотал в отдалении, вздыхая и шелестя, словно еле слышные струны арфы. Призраки прошлого бродят в ночи, подумал Дантан. Каким они видят Кланвар? Может быть, не как заброшенную пустошь. Они видят его глазами памяти — как Материнскую империю, каковой Кланвар был когда-то, так давно, что об этих временах сохранились лишь предания, искаженные и кажущиеся невероятными.

Еле слышный шелест… На мгновение Дантан замер, дыхание его остановилось, взгляд устремился в пустоту. Это что-то да означает. Устойчивый поток ветра… термальный источник… или подземный, может быть. Иногда в этих вековых ущельях обнаруживаются затерянные реки, чье течение многократно изменялось по мере разрушения Марса, и их можно отследить по звуку.

Что ж… он знал Кланвар.

Еще полмили, и он обнаружил арройо[1], не слишком глубокое, футов пятидесяти или даже меньше, с зазубренными склонами, по которым легко спускаться. Он слышал журчание воды, хотя не видел ее, и жажда стала почти невыносимой. Однако из осторожности он спускался крайне медленно и не стал пить, пока не оглядел все вокруг и не убедился, что находится в безопасности.

Эта мысль заставила Дантана криво усмехнуться. Какая может быть безопасность для человека, за которым охотятся Красноголовые? Абсурд. Он умрет… он должен умереть. Однако он не собирался умирать в одиночку. Возможно, на этот раз они доберутся до него, но им придется дорого заплатить за его смерть. Если бы удалось найти хоть какое-то оружие, устроить засаду, подготовить ловушку для преследователей…

Может, что-то подходящее обнаружится в этом ущелье. Судя по некоторым верным приметам, ручей совсем недавно свернул в это русло. Дантан задумчиво побрел вверх по течению. Не из расчета, что вода скроет его следы — Красноголовые слишком умны, так просто их не проведешь. Нет, он просто искал что-то, что-нибудь…

Пройдя около мили, он обнаружил то, что изменило течение ручья. Оползень. Раньше вода текла влево, теперь она свернула в другую сторону. Дантан пошел по иссохшему руслу, отметив про себя, что идти стало легче, поскольку уже взошел Фобос… нет, Око Тхара. «Глаза бога не упускают ничего. Они плывут над миром, и от Тхара не скрыться, равно как и не сбежать от судьбы».

Потом Дантан увидел что-то выпуклое, металлическое. Омытая водой, которая текла тут сравнительно недавно, разъеденная коррозией выпуклая поверхность поднималась из пересохшего русла ручья.

Дело рук человеческих в этих местах… Любопытно. Люди древней расы Кланвара строили из материала, который довольно быстро разрушался и потому не сохранился до прихода землян — из пластика или чего-то в этом роде. Однако этот купол тускло отблескивал металлом. Сплав, скорее всего, необычайно прочный, иначе он ни за что не просуществовал бы так долго, даже под защитой прикрывающих его камней и почвы. Щека Дантана начала нервно подергиваться. Он на мгновение остановился, но тут же двинулся дальше и носком ботинка слегка раскидал землю вокруг таинственного куска металла.

Изгиб выпуклости нарушала изогнутая линия. Старательно очистив поверхность, Дантан обнаружил очертания овальной двери, горизонтально расположенной, с чем-то вроде ручки, заляпанной ссохшейся грязью. Глаза Дантана азартно блестели, губы были плотно поджаты. Возможность устроить засаду, оружие против Красноголовых — да мало ли что могло находиться за этой дверью! Ясное дело, посмотреть стоило. В особенности тому, кто практически обречен.

Используя воду ручья и острый осколок камня, Дантан соскребал и счищал грязь, пока ручка полностью не освободилась. Это оказался крюк, как у пастушьего посоха, торчащий из небольшого чашевидного углубления в двери. Дантан подергал крюк, но тот не двигался ни туда ни сюда. Дантан собрался с силами, расставил пошире ноги, сложился чуть не вдвое и потянул крюк на себя.

От напряжения в глазах у него потемнело, в висках послышался барабанный бой. Он резко выпрямился, подумав, что это звуки шагов Красноголовых. Потом, горько усмехнувшись, снова дернул изо всех сил, и на этот раз ручка поддалась.

Дверь скользнула вниз и в сторону, из открывшегося проема хлынул мягкий свет. Дантан увидел вертикально уходящую под землю трубу, из ее металлических стен через равные промежутки торчали колышки. Похоже на лестницу. Дно шахты находилось на глубине тридцати футов, ее диаметр был чуть шире плеч крупного мужчины.

На мгновение он замер, глядя вниз. В голове роились самые разнообразные догадки. Это, должно быть, старое, очень старое сооружение, поскольку ручей проточил свое русло в скале, стены которой сейчас возвышались над Дантаном. Старое… и тем не менее металлические поверхности мерцали так ярко, как, наверно, в тот день, когда их собрали и установили тут… но с какой целью?

Со стороны ущелья снова послышались вздохи ветра, и Дантан вспомнил о Красноголовых. Он еще раз оглянулся по сторонам, скользнул вниз и поставил ноги на колышки, сначала осторожно попробовав их и лишь потом навалившись всей тяжестью. Они выдержали.

Может, внизу ждет опасность, а может, и нет. Зато со стороны извивающихся каньонов опасность точно приближается. Он выглянул наружу, огляделся и рывком задвинул дверь на место. С внутренней стороны обнаружил замок и, быстро разобравшись, как тот действует, закрыл его.

Пока все складывалось совсем неплохо. Временно Красноголовые ему не угрожали — если, конечно, он не задохнется тут. Отверстий, сквозь которые поступал воздух, видно не было, но пока дышалось легко. Ладно, вряд ли стоит беспокоиться об этом заранее. Всему свое время. Может, проблемы возникнут еще до того, как почувствуется нехватка воздуха.

Он начал спускаться.

На дне шахты обнаружилась еще одна дверь. На сей раз ручка поддалась без сопротивления. Дантан перешагнул через порог и оказался в большой, прямоугольной комнате, озаренной бледным свечением металлического пола, как будто строители при создании подмешали в сплав жидкий свет.

Комната…

Он услышал далекий, слабый звук, похожий на звяканье колокольчика. Звук почти мгновенно смолк. Комната была большая и почти пустая, если не считать какой— то машины, стоящей у дальней стены. Дантан в технике не очень-то разбирался. Оружие и корабли — этого с него хватало. Однако явная функциональность этой гладкой, блестящей машины вызывала ощущение почти чувственного удовольствия.

Как давно она тут стоит? Кто создал ее? И с какой целью? У Дантана даже никаких догадок по этому поводу не возникало. На стене висел большой овальный экран, а под ним располагалось нечто вроде пульта управления и несколько других, более таинственных устройств.

Экран был черен — той чернотой, которая, казалось, поглощала свет без остатка.

Тем не менее в черноте что-то было…

— Санфел! — произнес чей-то голос. — Санфел… Коз др'гчанг, Санфел… зан!

«Санфел! Санфел… ты вернулся, Санфел? Ответь!»

Это был голос женщины, привыкшей властвовать, уверенный, высокомерный… таким мог бы быть голос Люцифера или Лилит. И это был язык, который понимали, в лучшем случае, человек пять из ныне живущих. Когда — то на нем говорила вся великая раса, но ныне его помнили лишь очень-очень немногие шаманы. Крестный отец Дантана был одним из них, и Дантан, неоднократно присутствовавший во время ритуалов, достаточно хорошо изучил этот язык, чтобы понимать, о чем говорит надменный бестелесный голос.

Мурашки побежали по спине. Здесь происходило что— то непонятное, и это Дантану не нравилось. Словно почуявший опасность зверь, он весь подобрался и даже внешне как бы стал меньше. Замер в ожидании, готовый ко всему, только глаза посверкивали, обшаривая комнату в поисках таинственной женщины… или какого-нибудь оружия, которое можно будет использовать, если понадобится.

Взгляд вернулся к экрану на стене.

Голос заговорил снова, на языке древнего Кланвара:

— Я не привыкла ждать, Санфел! Если ты меня слышишь, ответь. И поторопись, поскольку опасность с каждым мгновением все ближе. Мой Враг силен…

— Ты меня слышишь? — спросил Дантан, не сводя взгляда с экрана.

Последовала пауза, и потом снова зазвучал женский голос, надменный и отчасти настороженный.

— Ты не Санфел. Где он? Кто ты, марсианин?

Дантан позволил себе немного расслабиться. Пока это можно было рассматривать как переговоры. Но вот потом…

Он с трудом подбирал слова древнего языка, на котором так давно не говорил.

— Я не марсианин. Я родом с Земли. И я не знаю никакого Санфела.

— Тогда как ты проник сюда? — Высокомерия в голосе прибавилось. — Что ты здесь делаешь? Санфел построил эту тайную лабораторию, и, кроме него, никто не знает о ней.

— Она была достаточно хорошо укрыта, — угрюмо ответил Дантан. — Может, на протяжении тысячи лет или десяти тысяч, не знаю. Вход сделали под водой…

— Там нет воды. Дом Санфела в горах, а его лаборатория под землей. — Сейчас голос звенел, точно колокол. — По-моему, ты лжешь. По-моему, ты враг… Услышав сигнал вызова, я тут же пришла, гадая, почему Санфел отсутствовал так долго. Я должна найти его, незнакомец. Должна! Если ты не враг, приведи сюда Санфела! — На этот раз в ее голосе послышались почти панические нотки.

— Я бы сделал это, если бы смог, — ответил Дантан. — Но здесь нет никого, кроме меня.

Мелькнула неприятная мысль, не безумна ли женщина, чей голос он слышит. Говорит из какого-то таинственного места позади экрана, на языке, который мертв уже тысячу лет, зовет человека, наверняка давным-давно умершего… Может, она не в состоянии оценить, сколько времени лаборатория была похоронена в глубине ущелья?

— Это место заброшено уже очень давно, — продолжал он после паузы. — И… на протяжении многих столетий никто не говорит на языке Кланвара. Если твой Сафел говорил на этом языке…

Дантан почему-то не смог закончить свою мысль. Если Санфел говорил на языке Кланвара, то он мертв уже много веков. А эта женщина, которая знала Санфела… ее голос казался таким молодым, мелодичным и… странно знакомым… Может, подумал Дантан, я тоже начинаю сходить с ума?

Последовало долгое молчание. Когда голос незнакомки раздался снова, в нем звучали печаль и нотки ужаса.

— Я не осознавала, — сказала она, — что время до такой степени по-разному течет в моем и Санфела мирах. Пространственно-временной континуум… да, день в моем мире это, возможно, целая эпоха в вашем. Время эластично. Здесь, на За, прошло всего несколько… — она употребила термин, которого Дантан не понял, — а на Марсе столетия?

— Десять столетий, — подтвердил Дантан, не сводя взгляда с экрана. — Если Санфел жил в древнем Кланваре, от его соплеменников сейчас не осталось и воспоминаний. И Марс умирает. Ты… ты говоришь из другого мира?

— Из другой Вселенной, да. Совсем не такой, как ваша. До сих пор контакт был возможен только через Санфела… как тебя зовут?

— Дантан. Сэмюель Дантан.

— Не марсианское имя. Ты с… Земли, так ты сказал? Что это?

— Другая планета. Ближе к солнцу, чем Марс.

— У нас на За нет ни планет, ни солнц. Это в полном смысле совсем другая Вселенная. Настолько другая, что мне трудно даже представить себе ваш мир… — Голос умолк.

Голос, который Дантан знал. Сейчас у него почти не осталось в этом сомнений, и это пугало. Если в марсианской пустыне человек начинает видеть и слышать то, чего не может быть, у него есть основания пугаться. Молчание затянулось, и у Дантана зародилось полуопасение — полунадежда, что голос — такой знакомый, совершенно невозможный тут — ему лишь почудился.

— Ты еще здесь? — неуверенно спросил он.

И почувствовал облегчение, когда она ответила:

— Да, здесь. Я думаю… Мне нужна помощь. Отчаянно нужна. Хотелось бы знать… лаборатория Санфела изменилась? Машина все еще стоит? Хотя, конечно, стоит, иначе я не могла бы говорить с тобой. Если и остальное работает, есть шанс… Послушай, — голос зазвучал более настойчиво, — ты можешь мне помочь. Видишь рычаг, темно-красный, с кланварским символом, обозначающим «зрение»?

— Вижу.

— Отожми его вперед. Это не причинит тебе вреда, если ты будешь осторожен. Мы сможем видеть друг друга… вот и все. Только не прикасайся к рычагу с символом «дверь». Смотри, не перепутай. Постой!

— Да?

— Я кое-что забыла. На самом деле опасность существует, если ты не будешь защищен от… от вибрации, которая возникнет. Это другая Вселенная, и физические законы Марса не в полной мере действуют, когда наши миры соприкасаются. Вибрация… свет… и кое-какие другие вещи могут причинить тебе вред. В лаборатории Санфела должен быть защитный костюм. Найди его.

Дантан посмотрел по сторонам и увидел в углу шкаф. Медленно подошел к нему, настороженно оглядываясь. Не стоит терять бдительности только потому, что голос звучит так знакомо…

В шкафу висел костюм, похожий на скафандр, но из более гибкого и в то же время плотного материала, чем Дантану когда-либо приходилось видеть, с прозрачным шлемом, сквозь который все виделось слегка искаженным. Дантан осторожно натянул костюм и расправил складки, думая о том, как много времени прошло с тех пор, когда его надевали в последний раз. Теперь сквозь шлем комната выглядела немного иначе. Наверное, стекло поляризовано, решил Дантан, хотя это одно не могло объяснить, почему все выглядит таким тусклым и искривленным.

— Я готов.

— Теперь отожми рычаг.

Дантан протянул руку, но в последний момент заколебался. Он вступал в область неизведанного, а для него неизведанное всегда означало опасность. Мелькнула мысль о Красноголовых, рыщущих по его следам. Ну что же — не исключено, что в мире, откуда исходит голос, обнаружится оружие, которое можно будет использовать против них. А пока он безоружен, особо терять нечего. И все это время его не оставляла мысль: оружие там или нет, опасно это или нет, он должен увидеть лицо той, что говорит этим мелодичным, знакомым, властным голосом.

Он нажал на рычаг. Тот сдвинулся не сразу — сказывалась инерция тысячелетней неподвижности. Потом, заскрипев в своем гнезде, рычаг поддался.

На экране сверкающим ливнем вспыхнули краски. Ослепленный их яркостью, Дантан отпрыгнул назад и прикрыл руками глаза.

Когда он взглянул на экран снова, краски стали спокойнее и чище. Удивленный, он смотрел, не в силах оторвать взгляда. Потому что сейчас экран превратился в окно, за которым был виден мир За…

И в центре окна… девушка. Едва увидев ее, Дантан закрыл глаза, чувствуя бешеный стук сердца и нервный тик в щеке.

Он прошептал ее имя.

Девушка бесстрастно глядела на него с экрана. Ни искры узнавания не мелькнуло на таком знакомом, любимом лице. На лице девушки, много лет назад погибшей от рук Красноголовых в крепости Кланвара… Это из-за нее Дантан преследовал Красноголовых долгие годы. Это из-за нее он вел жизнь космического бродяги и преступника. И в каком-то смысле, это из-за нее сейчас в ущельях наверху охотились на него Красноголовые. Но, возникнув здесь, на экране, она ничего этого не знала.

Он понимал — это невозможно. Наверное, сильное искажение делает женщину из другой Вселенной возмутительно похожей и лицом, и стройным телом на ту, которую он помнил. И все равно это просто иллюзия, осознавал он, поскольку в мире, столь отличном от земного, как За, нет и не может быть людей вообще и, уж точно, женщины с лицом той, кто навеки осталась в его памяти.

За исключением самой девушки, смотреть особенно было не на что. Кроме нее на экране виднелись лишь смутные формы… очертания… Шлем не просто фильтрует свет, понял Дантан. Он чувствовал, что за спиной девушки раскинулся мир За, но не видел ничего, кроме изменчивого, постоянно движущегося фона.

Она смотрела на него сверху вниз, без всякого выражения. Очевидно, его вид не всколыхнул в ней столь же глубоких эмоций, что вспыхнули в нем. Она заговорила невыносимо знакомым голосом — голосом, звучащим из тишины смерти, случившейся много лет назад.

— Дантан. Сэмюель Дантан. Земной язык такой же грубый, как кланварский, которому я научилась от Санфела. Возможно, мое имя покажется тебе странным. Я Квиана.

— Чего ты хочешь? — внезапно охрипшим голосом спросил он. — Чего ты хотела от Санфела?

— Мне нужна помощь. Оружие. Санфел обещал мне оружие. Он, рискуя многим, трудился, создавая его… А теперь Санфела поглотило время… странное, непостоянное время, так сильно отличающееся в наших вселенных. Для меня это было лишь вчера. И мне по-прежнему требуется оружие.

В хриплом смехе Дантана прозвучал оттенок зависти к неизвестному, давным-давно мертвому марсианину.

— Тогда я не тот человек, что тебе нужен, — резко бросил он. — У меня нет оружия. Прямо сейчас меня самого преследуют, чтобы убить.

Она слегка наклонилась вперед.

— Ты же сбежал и спрятался здесь.

— Они пройдут тем же путем, что и я, и найдут меня.

— Дверь лаборатории наверху шахты можно запереть изнутри.

— Знаю. Я запер ее. Но здесь нет ни пищи, ни воды… И вообще, будь я вооружен, меня здесь не было бы.

— Ты уверен? — Сейчас ее голос прозвучал немного странно. — Санфел рассказывал мне… в древнем Кланваре существовала поговорка, что никому не уйти от своей судьбы.

Дантан пытливо посмотрел на нее. Что она имеет в виду? Себя? То же лицо и тело, так жестоко вернувшееся из мрака смерти, чтобы оживить старую печаль? Знала ли она, чью личину носит… хотя, может, это всего лишь игра его воображения? Потому что получается, что, если Санфел знал ее тоже и, по-видимому, умер много лет назад, этот прекрасный образ существовал уже сотни, тысячи лет, задолго до того, как в кланварской крепости появилась та девушка…

— Я знаю эту поговорку, — сказал Дантан.

— Мой мир, — продолжала Квиана, безразличная к охватившему его смятению, — слишком отличается от вашего и поэтому не в состоянии предложить тебе убежище. Правда, ты можешь проникнуть сюда ненадолго в специальном защитном костюме, который сделал Санфел. Но не остаться тут. Мы произрастаем на почве, слишком сильно отличающейся от всех других миров… Даже эта связь — дело нелегкое. К тому же безопасности нет и у нас. Теперь, когда Санфел обманул мои ожидания.

— Я… Я помог бы тебе, если бы это было в моих силах. — Слова давались Дантану с трудом; он все время напоминал себе, что перед ним всего лишь незнакомка. — Скажи, что нужно сделать.

Она пожала плечами — выглядело это мучительно знакомо.

— У меня есть Враг. Он принадлежит к низшей расе. И он… оно… не знаю, как сказать… отрезал меня от моих соплеменников. Я оказалась здесь, в некоторой части За… ну, опасной… нет, не могу объяснить, какие здесь условия. Для их описания у нас нет общих терминов. Но здесь очень, очень опасно, и Враг приближается… а я одна. Если бы здесь был еще кто-нибудь из наших людей, то, думаю, вместе мы справились бы с этой угрозой. Я смогла бы уничтожить Врага. У него есть оружие, превосходящее мою силу, однако не силу двоих представителей нашей расы. Оно… оно тянет и убивает посредством… нет, не могу найти слов для описания. Я надеялась, то, что сделает Санфел, хотя бы отвлечет Врага, если не поможет мне убить его. Я объяснила, как сделать такое оружие, но… время помешало Санфелу. Зубы времени смололи его в прах. Скоро и Враг сделает то же со мной.

— Если бы у меня был хотя бы пистолет, — сказал Дантан. — Или излучатель…

— Что это такое?

Он описал оружие, применяемое в его время, но Квиана лишь презрительно улыбнулась.

— Мы в мире За не прибегаем к оружию, которое стреляет… неважно чем, пулями или лучами. Оно не причинит вреда моему Врагу. Мы уничтожаем без… без помощи лучей или взрывчатых веществ. Нет, Дантан, все, о чем ты говоришь, применимо лишь в твоей Вселенной. У нас нет точек соприкосновения. Жаль, что время подвело меня в отношении Санфела, но так уж произошло, и теперь я беспомощна. Скоро Враг доберется до меня. Очень скоро.

Она понурилась, и на лице, запомнившемся Дантану полным жизни, появилось выражение покорности судьбе. Он угрюмо смотрел на нее, играя желваками на скулах. Это было невыносимо: снова встретиться с ней, и снова она в беде, снова беспомощна, и он бессилен ей помочь. Это и в первый раз было ужасно — узнать спустя долгое время, что она погибла от рук врага, когда он, Дантан, находился слишком далеко, чтобы прийти на помощь. Но пережить такое еще раз, да к тому же увидеть все собственными глазами!

— Должен быть какой-то способ, — сказал он и положил руку на рычаг со словом «дверь» на древнем языке.

— Постой! — воскликнула Квиана. — Что произойдет?

— Дверь откроется. Я смогу войти в твой мир, а ты в мой.

— Почему ты не можешь на время укрыться здесь и дождаться, пока для тебя не станет безопасно вернуться?

— Я уже пробовала, — ответила Квиана. — Опасность никуда не исчезает. Враг просто поджидает меня. Нет, выход один — сражаться, но эту битву мне не выиграть. Никогда больше не увижу я ни родной земли, ни своих соплеменников. Наверное, лучше смириться с этим. Во мне вспыхнула надежда, когда я услышала сигнал, но это оказался не Санфел. — Ее губы тронула легкая улыбка. — Знаю, ты помог бы мне, если бы это было в твоих силах, Дантан. Однако теперь ничего поделать невозможно.

— Я пойду к тебе, — решительно заявил он. — Может, как-то и сумею помочь.

— Нет, ты не можешь причинить вреда Врагу. Даже сейчас существует опасность. Он был совсем рядом, когда раздался сигнал. Это его территория. И все же, услышав звон колокольчика, я подумала, что это Санфел вернулся с оружием, и рискнула прийти сюда…

Ее голос сошел на нет, в глазах возникло выражение безнадежности.

После долгой паузы она сказала:

— Враг приближается. Выключи экран, Дантан. И прощай.

— Нет. Подожди! — воскликнул он.

Но она покачала головой, отвернулась и начала удаляться, словно бледная тень на фоне тусклой, испещренной тенями пустоты. Тонкое одеяние вздымалось и опадало вокруг нее. Он стоял, беспомощно глядя ей вслед и чувствуя, как прежнее отчаяние снова захлестывает его. Во второй раз девушка, которую он любил, оказалась в опасности, и он бессилен ей помочь. Временами ее фи— гуру скрывали предметы, которых он не мог видеть сквозь защитный шлем — деревья, подумалось ему, или, может быть, скалы. Наверное, За действительно очень странный мир, если его деревья и скалы настолько чужеродны для человеческого глаза, что смотреть на них небезопасно.

Квиана на экране становилась все меньше и меньше. У Дантана возникло ощущение, будто по мере ее удаления связывающая их нить утончается.

Это было невыносимо — думать, что нить может оборваться… оборваться во второй раз…

Вдалеке в сумрачном мире За пришло в движение… нечто. С такого расстояния разглядеть детали как следует не представлялось возможным, но это определенно был не человек. Дантан больше не видел Квиану. Может, она укрылась где-то на местности, особенностей которой он не мог себе даже вообразить?

Враг между тем приближался.

Он был огромен, ужасен, покрыт чешуей; человек и в то же время не человек; с хвостом, но не зверь; умен, но бесконечно жесток. Дантан ни разу не видел его отчетливо и был благодарен за это шлему. Поляризованное стекло, по-видимому, что-то преобразовывало, что-то затемняло. Дантан не сомневался, что создание, которое он видит — или почти видит — на экране, в действительности не совсем таково, как ему представляется. Оно было чужеродно… как все в мире За. Ни на одной из планет Дантан не встречал ничего даже отдаленно похожего на него. И оно было полно ненависти. От одного его вида волосы у Дантана встали дыбом.

На гротескном плече висело что-то вроде ярко окрашенной трубы, согнутой в кольцо. Создание с непреклонной монотонностью все дальше продвигалось по экрану, не издавая ни звука и покачивая чудовищной головой из стороны в сторону, словно странная, ужасная механическая игрушка.

Внезапно оно остановилось. Может быть, почувствовало присутствие спрятавшейся девушки. Потянулось к своей трубе уродливой… рукой?

— Квиана, — сказало оно нежным, как у ребенка, голосом.

Тишина, такая полная, что Дантан слышал собственное дыхание.

— Квиана? — Сейчас в этом странном голосе звучали раздраженные нотки. — Квиана… — напевно повторил монстр, резко повернулся с неожиданным проворством и растаял в тумане фона, как это прежде произошло с девушкой.

Целую вечность Дантан вглядывался в разноцветную пустоту, стараясь не дрожать.

Когда голос раздался снова, в нем не осталось и следа напевной мягкости — теперь он звенел, точно колокол, возвещающий победу.

— Квиана!

Из облачного вихря возникла Квиана, полы ее одеяния развевались, на лице было написано отчаяние. Вслед за ней появился Враг. Он вскинул свою трубу, и Квиана в ужасе отскочила в сторону. Из конца трубы вырвалась ослепительно яркая молния.

Раскалывая хаотическое мельтешение, ослепительный конус яркого цвета поймал Квиану, и отчаяние в ее глазах достигло такой глубины, что Дантан не мог больше этого выносить.

Он отжал рычаг с символом «дверь», и затягивающая экран завеса исчезла. Он перепрыгнул низкий порог, не видя ничего, кроме ужаса на лице Квианы. Однако, совершая прыжок, он шептал не ее имя.

Ноги утонули в мягкой, податливой субстанции, не похожей ни на что, по чему Дантану приходилось ступать прежде. Сжав кулаки, он ринулся вперед, горя желанием обрушить неистовые удары на чудовищную морду Врага. Его размытый силуэт маячил впереди — огромный, словно башня, едва различимый сквозь шлем… И тут сверкающий конус нашел Дантана.

Нестерпимо яркий свет обрушился на него, точно копер. У Дантана перехватило дыхание. Боль была не только физической. Дрожа и пошатываясь от шока, закрыв глаза, Дантан упрямо переставлял ноги. Он продвигался вперед, словно бы сражаясь с мощным течением. Рядом он чувствовал присутствие Квианы, захваченной тем же смертельным потоком. И позади источника света высился застывший, нечеловеческий силуэт Врага.

Дантан так и не увидел мира Квианы — слишком ослепителен был свет. Ослепителен не столько для глаз, сколько для разума. Та часть его рассудка, которая сохраняла способность рассуждать здраво, подсказывала, что это вообще не свет. Слишком поздно Дантан вспомнил предостережение Квианы о том, что За — далеко не Марс или Земля и что здесь даже свет иной.

Его трясло от холода и жара одновременно — странное, неописуемое ощущение. И было еще много чего… другого. Свет, бьющий из оружия Врага, зародившийся в бесконечно чуждой Вселенной, обладал свойствами, которыми, по представлениям Дантана, свет не должен обладать. От Дантана как будто осталась лишь пустая оболочка, пронизанная потоком невиданного излучения.

Каждая клеточка его тела словно бы обрела способность чувствовать свет. Яростное, невыносимое сверкание било по самим основам его психики. Оно омывало его, пронизывало нервы, кости, плоть, мозг потоками цвета, который не был цветом, звука, который не был звуком, и вибрации, порожденной в трясущихся преисподнях иных, невообразимых миров.

Чудовищный световой прилив все продолжался, сияние норовило захлестнуть с головой и, пока Дантан, потеряв счет времени, беспомощно стоял в его потоке, хозяйничало внутри тела, разума и души. В сознании с грохотом взрывались звезды. По нервам растекалась порочность неописуемых оттенков, чудовищная грязь, от которой не очиститься…

И не существовало больше ничего — только свет, который был не светом, а попранием всего светлого.

Потом он начал убывать… слабеть… гаснуть, пока… Теперь Дантан мог видеть рядом с собой Квиану. Она больше не пошатывалась в световом конусе, не содрогалась и не покачивалась под его напором. Нет, она стояла, выпрямившись, повернувшись лицом к Врагу, и из ее глаз струилось… нечто.

Конус ослепительного света неуклонно угасал, однако его тускнеющая мерзость по-прежнему пронизывала Дантана, затопляла сознание, высасывая силы, притупляя зрение и слух…

И наконец, тьма полностью накрыла его.

Он снова был в лаборатории. Прислонившись к стене, судорожно, глубоко втягивал ртом воздух. Он не помнил, как прошел сквозь Дверь. Рядом стояла Квиана, глядя, как он с трудом приходит в себя, как успокаивается сердце, как ровнее становится дыхание. В устремленных на него глазах девушки застыло странное, чуточку насмешливое выражение. Дантан чувствовал себя опустошенным, измотанным, словно прошедшим сквозь очистительное пламя.

Он потянулся к застежке неуклюжего защитного костюма, но Квиана быстрым движением руки остановила его и покачала головой.

— Нет. — Она надолго замолчала, с оттенком удивления глядя на него. — Я не знала… не думала, что такое возможно. Второй человек моего рода — да. Но ты, с Марса… Я не верила, что ты выстоишь против Врага хотя бы мгновение, даже в защитном костюме.

— Я с Земли, не с Марса. И я выстоял не так уж долго.

— Достаточно. — Ее губы тронула легкая улыбка. — Понимаешь, что произошло? Мы в мире За можем убивать без оружия, используя лишь врожденную силу собственных тел. Те, кого мы называем Врагами, тоже обладают такой силой, но небольшой, и поэтому для ее усиления им требуются механические устройства. Ты отвлек его внимание и заставил напасть сразу на нас обоих. В результате давление на меня ослабло, и я смогла уничтожить его. Но у меня и в мыслях не было, что такое возможно.

— Теперь ты спасена, — без всякого выражения сказал Дантан.

— Да. Я могу вернуться.

— И ты сделаешь это?

— Конечно.

— Мы похожи больше, чем ты предполагала.

Она перевела взгляд на многоцветную завесу экрана.

— Это правда, хотя и не совсем, Дантан.

— Я люблю тебя… Квиана, — впервые он назвал ее по имени.

Они замерли. Минута за минутой в тишине ускользали прочь.

— Твои преследователи близко, — заговорила Квиана таким тоном, словно не слышала его последних слов. — Я уже некоторое время прислушиваюсь к ним. Они пытаются пробиться в шахту.

Он сжал ее руку.

— Останься. Или позволь мне уйти в твой мир с тобой.

— Ты не сможешь жить там без защитного костюма.

— Тогда останься ты.

Квиана отвернулась, пытаясь спрятать боль во взгляде. Дантан хотел снять шлем, но она снова остановила его движением руки.

— Не делай этого.

— Почему?

Вместо ответа она поманила его за собой, шагнула в шахту и начала быстро подниматься по колышкам к поверхности, где Красноголовые продолжали колотить в дверь. Дантан последовал за ней.

Она бросила через плечо:

— Мы принадлежим к двум разным мирам. Смотри… но будь осторожен.

Она дотронулась до замка, и дверь скользнула вниз и в сторону.

Красноголовые мгновенно отскочили на безопасное расстояние. Они, конечно, не знали, что Дантан безоружен. Он попытался втащить Квиану обратно, но она ускользнула и легко выбралась из шахты в прохладу серого марсианского утра.

Забыв о ее предостережении, он подтянулся, собираясь последовать за ней. И замер, едва просунув наружу голову и плечи. Потому что Красноголовые валились на землю один за другим; никаких ран или отметин на них не было, но они падали…

Вот и последний из них замер навсегда, а Квиана так и не сделала ни малейшего движения. Дантан вылез наружу, не оглядываясь на девушку, подошел к ближайшему телу и перевернул его. Так и есть — никаких следов. Но тем не менее Красноголовый был мертв.

— Вот почему ты должен носить защитный костюм, — сказала она. — Мы принадлежим к разным мирам, ты и я.

Он обнял ее… но жесткий защитный костюм не позволил ощутить мягкую упругость ее тела. И эта преграда всегда будет стоять между ними. Дантан не мог даже поцеловать ее… снова. Последний раз он целовал губы, так похожие на губы Квианы, много лет назад, и больше этому не бывать никогда.

— Ты не можешь снова уйти, — сказал он хриплым, срывающимся голосом. — Мы принадлежим к одному миру … неважно какому… неважно как… Ты не чужая для меня, Квиана!

Когда она подняла на него взгляд, ее глаза были полны тревоги. Она покачала головой и спросила, с сожалением в голосе:

— Думаешь, я не знаю, почему ты сражался за меня, Дантан? И тебе не приходило в голову задуматься, почему Санфел пошел на такой большой риск ради меня?

Он смотрел на нее, мысли вихрем проносились в голове. Он почти боялся услышать то, что она скажет дальше. Он не хотел этого слышать. Однако она неумолимо продолжала:

— Я обманула тебя, Дантан. И обманула Санфела вчера… тысячу лет назад. Мне крайне нужна была помощь, видишь ли. Но я понимала, что ни один человек не станет сражаться за совершенно чужое ему существо.

Обтянутыми перчатками руками он крепко прижимал ее к себе, однако чувствовал лишь, что обнимает нечто твердое, а не то, каким на самом деле было ее тело. Он хотел прервать ее, но она торопливо говорила:

— У меня нет возможности понять, какой ты воспринимаешь меня, Дантан. Не знала я и кем видит меня Санфел. Для каждого из вас я приняла тот облик, который непременно заставил бы вас откликнуться на призыв о помощи. Я могу достаточно глубоко проникнуть в твое сознание… и извлечь оттуда образ, прочнее всего врезавшийся в твою память. Однако настоящая я… совсем другая. Ты никогда не узнаешь, как я выгляжу. — Квиана вздохнула. — Ты храбрый человек, Дантан. Я даже и представить себе не могла, что чужеземец может быть таким храбрым, таким сильным. Хотелось бы мне… Я спрашиваю себя… Ох, позволь мне уйти! Позволь мне уйти!

С внезапной горячностью она вырвалась из его объятий и отвернулась, чтобы он не мог видеть ее глаз. Не оглядываясь, склонилась над шахтой, ступила на верхние колышки и спустя мгновение исчезла.

Дантан замер в ожидании. Услышал приглушенное звяканье колокольчика, донесшееся как будто из другого мира, и понял, что в древней лаборатории у него под ногами больше никого нет.

Он тщательно закрыл дверь и забросал ее землей, но не стал помечать место. Над обрывистым склоном ущелья всходило тусклое красное солнце. Дантан зашагал в направлении далекой пещеры, где спрятал свой корабль. Она находилась на расстоянии многих миль, но он знал, что никого, кто мог бы его остановить, не осталось.

Он ни разу не оглянулся назад.

Примечания

1

Арройо — высохшее русло реки или ручья.

Оглавление