«Бунт минералов»

И кто бессмертье хочет пить

Из мимолетного фиала,

Тот микрокосма изучить

Спеши кипящие начала.

Однажды мне принесли небольшой ящичек и пакет с письмом. Обратный адрес был неожиданным: на письме стоял штамп нашего депутата Верховного Совета СССР. В короткой сопроводительной записке депутат сообщал, что пересылает мне письмо местного краеведа, лично ему известного. В прошлом этот краевед был преподавателем одной из школ, сейчас вышел на пенсию и занимается рыбной ловлей, охотой, собирает для музеев коллекции, записывает старинные сказы. Человек умный, вдумчивый и знающий. Депутат просил внимательно отнестись к письму краеведа и его посылке.

Краевед хотел, чтобы депутат помог ему связаться с геологами из научно-исследовательского института. Дело в том, что он неоднократно обращался со своими материалами в производственные геологические организации. Но к нему даже отказались приехать. «Этим людям, — обижался краевед, — обязательно подавай миллиард тонн железной руды или хотя бы сотню миллионов тонн каменного угля». А здесь встретилось другое: нужно было объяснить непонятное явление.

И дальше он писал:

«Я теперь, „на свободе“, частенько брожу по разным местам, знаю здесь каждую травинку, каждый камешек. Есть у меня любимые места, особенно одно — на реке, километрах в полутора от дома. Дело стариковское: люблю порыбачить, поразмыслить на досуге, а там есть местечки, где всегда клев, даже зимний. Вот там-то я и столкнулся с непонятными явлениями природы, увидел то, что теперь составляет предмет всех моих изысканий и размышлений.

Снасти свои я обычно складываю у скалы, ничем вроде не примечательной. Темно-серая такая скала с шелковистым отливом. Сложена она, как говорят геологи, из сланцев, прорезанных тоненькими кварцевыми жилками. Там, где одна из этих жилок выклинивалась почти у самой воды, я и ставил банку с червями или другой приманкой для рыб. Так было все время, когда я здесь бывал, лет пятьдесят, а то и побольше. Так что знал эту скалу как свои пять пальцев.