«Сказание о системном администраторе»

Сказание о системном администраторе (fb2) - Сказание о системном администраторе [calibre 3.10.0] 984K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Евгеньевич Черченко (Velebor)

Черченко Александр Евгеньевич

Сказание

О

Системном

Администраторе

И

Его

Волшебных

Друзьях

ЧАСТЬ 1

Глава 1. Компьютерная тоска

Ничегошеньки нет

в моем доме – только прохлада

и душевный покой.

Исса

В моей маленькой комнате почти нет свободного места. Все пространство завоевали: диван, одежный шкаф, тумба, две книжные полки и конечно письменный стол. На этом уже древнем столе стоит новенький компьютер – радость и грусть моей жизни! Когда я лежу на диване, мне в лицо смотрят два различных по своей сути окна. Первое, обычное окно в реальный мир, завешено белым жалюзи и выходит на деревянную лестничную площадку. Второе окно – монитор компьютера, ведет в мир виртуальной реальности. Эти два окна точный символ моего существования.

Немного о себе. Имя – Алексей, 28 лет, русский, не женат, по профессии системный администратор, живу в городе N со старенькой мамой и 12-ти летней племянницей, родители которой уехали на заработки в далекую северную страну. Мама и племянница обитают в своих отдельных комнатах, общаюсь с ними я мало, и видимся мы только на кухне или в очереди в туалет. Это все, что у меня есть. Думаю, при такой жизни, при наличии крохотной реальности размером в 10 м/кв. (площадь моей комнатки) никак не обойтись без огромного виртуального мира, который открывается на экране 17-дюймового монитора. Если бы не тоска!

Компьютерная тоска это вот как – ты включаешь компьютер, опускаешь пальцы на клавиатуру и... и не знаешь, что делать дальше. Ты вдруг чувствуешь, что тебе ничего не хочется. Тоскливые, разноцветные иконки смотрят на тебя с экрана и ни одна из них больше не привлекает. Игры, приложения, разные программы стали безразличны тебе до глубины души. Невероятно! Сколько чудесных дней провел ты с ними вместе, с какой жадностью бросался осваивать что-то новенькое, словно в объятия дорогих людей. А теперь так и тянет, в тон Пушкину сказать – прощайте, мои мультимедийные друзья! Какие волшебные вечера дарили вы мне и вот результат – ваш лучший друг сидит, равнодушно смотрит на рабочий стол и глупо открывает и закрывает желтые папки...

Последнее время зимы в городе совсем испортились. Ни тебе нормального снегопада, ни тебе новогодней метели, а все какие-то слякоть, дождь или сухой мороз среди асфальта и железобетона. Остались в далеком детстве сугробы выше головы, громадные сосульки и волшебные узоры на стеклах. Должен сказать, что и жизнь моя в целом как-то тоже начала портиться, вернее мое настроение и вера в хорошее будущее. Начало этого упадка я стал ощущать года три назад. Мне вдруг показалось, что весь окружающий мир потерял ко мне интерес, друзья и приятели разошлись, разъехались кто куда и я, словно одинокий лыжник пошел по ровной, скучной однообразной лыжне. А точнее, моя жизнь покатилась по трамвайным рельсам, по одному и тому же маршруту №3, который пять раз в неделю отправляет меня из дома на работу и обратно. Если на лыжах можно свернуть в любом направление и уйти по нетронутому снегу в какой-нибудь таинственный лес, то в трамвае – сами понимаете.

Системный администратор – это одна из наиболее спокойных и безобидных профессий на свете. Системный администратор сегодня нужен всем. И тут главное, чтобы коллектив подобрался нормальный, чтобы не было внутри коллектива всяких там конфликтов на самцово-самковой почве. Ох уж эти человеческие игры! Взять хотя бы мужское общество, ведь сколько раз уже замечал – станут в кружок, закурят и давай по очереди хвалить себя каждый на свой лад. Сколько тысяч историй коротких и длинных прослушал я за свою жизнь! Суть их сводится к двум основным вещам: пункт первый – о том, как один самец одолел другого, причем не обязательно в открытом поединке. Тут может быть рассказ о победе в словесной перепалке, о победе в количестве выпитого алкоголя, о компьютере с более высокими параметрами и мн. др.

Пункт второй – сводится к победам на сексуальной ниве, где женщины уподобляются срезанным колосьям, так и падающим целыми снопами к ногам самца-комбайна! Я, кстати, не считаю себя исключением, но когда наконец замечаешь, что обыкновенное хвастовство есть альфа и омега мужского характера становится как-то не по себе.

А вопрос иерархии? Проще говоря – кто самый крутой? Сколько моральных сил приходится иногда тратить, дабы внушить окружающим самцам, что ты не претендуешь ни на какие места, а хочешь спокойно быть вне иерархии. Ведь многие принимают это за слабость. В таких случаях мне всегда приходило на помощь мое спортивное прошлое. Стоит, как бы невзначай намекнуть, что у тебя первый разряд по боксу, как окружающие самцы тут же принимают тебя в свою благородную стаю или, по крайней мере, прекращают свои открытые атаки. В общем, с коллективом мне повезло, вернее, я потому и согласился работать в данной фирме, что мне подошел приветливый, доброжелательный моральный климат, имеющий там место. Сам я человек спокойный и не люблю резких движений и рывков, мой девиз: "тише едешь – дальше будешь".

Долгое время все меня устраивало и я с энтузиазмом отдался работе и вскоре так втянулся в нее, что мог выполнять свои профессиональные функции с закрытыми глазами. Рабочие дни перестали друг от друга отличаться, разве только датами на настенном отрывном календаре. Каждое утро я садился в один и тот же трамвай и со временем изучил почти всех постоянных пассажиров на маршруте. Они были, в каком-то смысле, моими спутниками по судьбе и нам выпало проводить общее время в одном пространстве вагона. Сидя в трамвае, я иногда предавался размышлениям на разные темы.

Однажды под стук железных колес мне пришла в голову мысль сравнить свою жизнь с жизнью мужчины каменного века. Я имею в виду тот момент, когда мужчина набрасывал на плечи шкуру, брал дубину и выходил из пещеры в поисках еды. В пещере оставались его женщина и ребенок, естественно голодные и очень прожорливые. Мужчина просто обязан был принести в дом еду, причем не меньше прожиточного минимума, который бы позволял дотянуть всем троим до следующего дня и иметь силы для новой охоты. Выходило в сутки около одного килограмма мяса и немного фруктов, ягод, корешков на десерт. Тогда я перевел свой ежедневный заработок (около 15 долларов) на данную ситуацию и обрадовался. В джунглях офисов нашей фирмы мне удавалось каждый день загнать и забить дубиной зверя весом более двух килограммов чистого мяса и натрясти порядочную кучу фруктов. Да, я был бы образцовым охотником в каменном веке и смог бы прокормить свою семью.

Однако, я продолжал считать и моему оптимизму бысто пришел конец. Еда едой, а как же дом, машина, одежда, отдых на курортах? С моей зарплатой на один лишь простенький автомобиль мне пришлось бы копить около десяти лет. Покупка современного телевизора отняла бы два года моей жизни. Купить маленький домик я смог бы за сорок лет постоянной работы в условиях жестокой диеты! Что делать? Я обзвонил всех работодателей в городе и понял страшную вещь – никто в этом городе не желает, что бы системный администратор заработал себе в течении жизни на дом, машину и летний отдых на морском берегу с семьей. Что-то было неладно с этим миром и его ценами! Кто-то хотел оставить в моей жизни все на прежних местах. Все это я понимал, оказавшись за бортом благополучной жизни без надежды на собственное дело в ближайшие сто лет.

Впрочем, может я и рожден быть системным администратором, и весь смысл моей неповторимой жизни состоит в том, что бы обслуживать за гроши несколько чужих компьютеров. Может быть. Но ведь не об этом я мечтал с детства. Сколько себя помню, я всегда имел кучу сногсшибательных идей и творческих планов.

И вот незаметно лег передо мной этот путь, путь одиночества, размышлений, игр и безобидных удовольствий. Спокойный, скучноватый и долгий путь к смерти. Наверное, это судьба, решил я в конце концов и успокоился.

Глава 2 Выход

Кто мало хочет, тот дёшево стоит.

Русская пословица

Так я оказался запертым в своей маленькой пещере без желания обзавестись женой и детьми. Я сфокусировал все стремления своей жизни в этой теплой уютной берлоге, где никто не мешал мне заниматься любимыми делами, такими например как: размышлять, смотреть фильмы, читать, слушать музыку, играть в игры, курить, пить кофе или чай и снова размышлять... Я не ощущал пустоты. Тем более что иногда, где-то раз в месяц у меня бывал мой давний друг Колян. Мы играли с ним в шахматы или карты и предавались воспоминаниям о нашем общем спортивном прошлом (мы вышли из одного спортивного клуба). Летом я изредка сам навещал его в деревне, где он жил и мы ходили купаться на пруд. Однако такое общение было редким исключением. Как правило, мое времяпровождение проходило под знаком постоянного одиночества. В свою комнату я не входил, а погружался, словно в теплый бассейн. Вынужден признать, что после весьма активной спортивной и студенческой поры, одиночество стало моим истинным душевным и телесным отдыхом.

Хорошо, что вместе с одиночеством в мою жизнь пришла любовь. Нет не к девушке, хоть я бы не отказался (тут дело у меня обстояло так – мне нравились девушки, которым я не был интересен, а те, кто интересовался мной, почему то не нравились мне). В 17 лет на меня обрушилась любовь к компьютерным технологиям. Слово «Хайтэк» прозвучало в моих ушах, как магическое заклинание и я поверил, что с ним будет связана вся моя жизнь! На лекциях по истории в институте нам рассказывали о первобытных магических ритуалах. Однако почему магию связывают только с чем-то древним? Разве компьютер это не магия? Разве это не волшебство? Вы когда-нибудь заглядывали внутрь системного блока? Посмотрите, какая это тонкая, точная, логичная и в то же время загадочная красота. Вообще то, Хайтэк с его глобальным могуществом явился в мир как джин из бутылки. Ни один писатель фантаст не предсказывал ничего подобного, и у меня даже возникла тогда теория о божественном происхождении компьютера.

Однако, где бог там и дьявол. Так однажды я узнал о существовании вирусов, которые ставили под сомнение мое божество и решил объявить войну темным цифровым силам. Не один месяц ушел на то, чтобы узнать врага поближе, глубоко изучить тайны его власти и вот однажды...

Как сейчас помню тот день триумфа. Мне домой, в после рабочее время, позвонил сам шеф. Это было настолько неожиданно, что я чуть не уронил пряник в чашку с чаем, голос шефа слегка дрожал, слова путались:

– Здравствуйте, Алексей, это Борис Григорьевич, узнал?

– Да, да, Борис Григорьевич, я слушаю, что-то случилось?

– Случилось... что-то..., Алексей, на втором участке все 15 компьютеров вышли из строя, информация пропала или блокирована, никто ничего не может сделать, говорят какой-то вирус занесли, суки... ты можешь сейчас приехать?

– Да, конечно.

– Я сам за тобой заеду, одевайся, у тебя 10 минут.

Ситуация оказалась критической, поскольку вирус был свежим и творчески пакостным, а данные, очень ценными. Занес его, кстати, сам шеф из своего зараженного терминала, войдя в нашу локальную сеть. Случилось это не на моем участке, в соседнем филиале предприятия. Часть данных все же погибла, но самые важные мне удалось вытащить из-под тяжелых колес троянского коня. За победу над вирусом я получил повышение, хорошую премию и длинно-витиеватую похвалу шефа. Премиальные деньги, настолько не вписывались в мой привычный жизненный уклад, что я купил на них обогреватель для одной маминой знакомой бабули, которая вечно жаловалась ей, что замерзает у себя дома.

Так, принялся я служить электронному культу и на несколько блаженных лет мой ум и душа погрузились в мир виртуальной реальности, а тело в спокойный, ограниченный мир маленькой комнаты. Конечно, тело ходило на работу, посещало магазины, рынки, кинотеатры и другие места в городе. Тело могло стоять и сидеть в транспорте, прогуливаться в парках, у реки и даже в лесу. Иногда к телу приходили друзья и оно проводило с ними время. Но душа только и ждала момента, чтобы вместе с телом поскорее вернуться назад. Все дороги вели туда, все беспокойства, суета, конфликты, проблемы – оставались за дверью комнаты. Комната стала берлогой, где как медведь я залег в зимнюю спячку, только моя зимняя спячка длилась круглый год. Конечно, я не спал, а словно бы дремал, созерцая лениво реальность. Трудно поверить, но иногда, выйдя на улицу, я не сразу мог вспомнить текущее время года и однажды спутал раннюю весну с поздней осенью.

Как то сам по себе завелся у меня дневник размышлений, куда записывал я свои мысли, например такие: «Иногда мне кажется, что я живу не в семейном гнезде, а снимаю комнатку в уютной гостинице, а мама с племянницей – заботливая хозяйка гостиницы и ее помощница. Можно, так же сравнить мою жизнь с маленьким кораблем, что бросил свой якорь в спокойной бухте, какого-нибудь забытого полусонного приморского городка. Корабль покачивается на волнах, я живу в каюте, изредка выходя по трапу на берег к приветливым горожанам за провиантом....»

Или еще: «Я категорически настаиваю на том, что нормальный человек должен пребывать большую часть своей жизни в замкнутом пространстве своего пристанища и убежища. Так повелось еще с первобытных пещерных времен, мы потомки пещерных людей, которые знали толк в искусстве выживания!...»

Читая сейчас, строки дневника я ума не приложу – как мог дойти я до такой философии жизни? Не могу поверить, что каких-то пару лет назад я был таким человеком. О, боги, какое счастье, что ничто не длится вечно! Хватит, говорю я! Отныне все будет иначе. Потому что начали посещать меня по очереди ОНИ – ТРИ УРОВНЯ ПОНИМАНИЯ.

Первый уровень понимания пришел этим летом и прозвучал так – «как мне все это надоело!»

Второй уровень понимания пришел в конце осени и звучал чуть иначе – «как же мне все это ужасно осточертело!!»

Третий уровень понимания пришел в сегодняшний мрачный, зимний вечер, и слов у меня больше не было. Я просто надел свой кожаный плащ и вместо фильма с чаем вышел на улицу, в темноту и туман холодного декабря!!!

Глава 3 Встреча

Тем, кто ложится спать – спокойного сна.

Виктор Цой

Вечер выдался – хуже не придумаешь. Моросило чем-то похожим на дождь, но капли не падали, а оседали на лице мокрым холодным туманом. Украинцы такую погоду очень верно называют «мряка» (лично мне слышится в этом звуке – «мрак» и «слякоть»). Было начало декабря, но дул осенний еще ветер. Тусклые фонари почти не освещали дороги и я сразу же влез в грязь своими чистыми ботинками. Однако, настроение от этого почему-то улучшилось и я почувствовал приятную раскованность. Но главное мне показалось, что движение реальности замедлилось и я словно попал в художественный фильм. Луна представилась объективом кинокамеры, направленным на меня медленно идущим по сказочно прекрасной улице. Все вдруг стало таким красивым! Бывают моменты, когда ты замечаешь то, мимо чего всегда равнодушно проходил. Красивыми стали деревянные, металлические, кирпичные заборы одноэтажных домов, вдоль которых я шел неизвестно куда. Красивыми показались мне полуголые уже деревья, проплывающие мимо моего лица, будто в реверансе. Это были акации, бугристая кора их черных стволов блестела от дождя и лунного света. Странно, мне показалось, будто одно дерево шепнуло мне вслед – «у в и д и м с я».

Чем дальше я шел, тем больше мне хотелось подняться на высоту, к примеру, на крышу многоэтажного дома и посмотреть на мир сверху. Это стало бы настоящим приключением, учитывая, что последний раз я бывал на крыше в детстве, лет 15 назад. Первую в жизни сигарету я выкурил на крыше 12-тиэтажки в компании малолетних хулиганов. На той же крыше я чуть не совершил первое преступление, когда швырнул кирпич в бездну ради авторитета в компании. Думаю, никто тогда не пострадал, но с тех пор сам побаиваюсь ходить под стенами многоэтажек.

Итак, план похода на крышу созрел окончательно, я сделал глубокий вдох и ночной осенний воздух наполнил мои легкие как паруса. Корабль двинулся вперед. Я принял решение идти к той самой пресловутой 12-тиэтажке. Во-первых, потому что хорошо знаю этот дом, во вторых помню, как именно преодолеть все технические препятствия, всегда имеющие место на границе нижнего и верхнего мира.

Войдя в подъезд, я вызвал лифт и нажал на самую верхнюю кнопку. Рядом с кнопкой были нацарапаны слова – «ЦОЙ ЖИВ». Надпись тут же вызвала в памяти одну из его песен про ночь:

Крыши домов дрожат под тяжестью дней,

Небесный пастух пасет облака.

Город стреляет в ночь дробью огней,

Но ночь сильней, ее власть велика

Все дальнейшее происходило под постоянное звучание этой песни, играющей у меня в голове. Через минуту двери лифта раскрылись и я приблизился к железной решетке, отделяющей жилое помещение от чердака и крыши. Железную дверь украшал новенький, маленький замочек, какой часто используют на почтовых ящиках в борьбе с любителями вытащить вашу почту. В моем детстве добрые и доверчивые лифтеры использовали толстую, скрученную проволоку и грозную табличку – «ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН».

Проволоку, мы удаляли плоскогубцами, а на табличку старались не смотреть (от детского страха конечно). Теперь, пусть даже такой слабый замочек становился для меня непреодолимым препятствием. Ведь не станет же законопослушный системный администратор грубо ломать чужую собственность. К тому же, не хотелось будить жителей 12-го этажа и давать им нелепые ответы на справедливые вопросы. Уже расставшись, с идеей побывать на крыше я взялся рукой за корпус замочка, слегка потянул вниз и... щелк – оказалось, что хозяин не прижал защелку до конца и замочек просто открылся. Это был знак судьбы, и я полез наверх.

Крыша встретила меня порывом холодного ветра, запахом смолы и рубероида. Чувство мистического страха и одновременно восторга наполнили мою грудь. Я осмотрелся, выпрямился и пошел по крыше.

Возможно, это разыгралось мое воображение, но поначалу мне мерещились вокруг только огромные черные провалы и бездны как чудовищные порождения высоты и мрака. Однако, по мере приближения к краю крыши, моему взору открывались потрясающей красоты виды. Присев на бетонный борт я заглянул за край. Тысячи разноцветных огоньков устлали землю так, словно все электрические гирлянды для будущих новогодних ёлок всего города собрали и разложили вокруг дома, на крышу которого я залез. Звезд на небе не было видно, вероятно они упали на землю и теперь вперемешку с гирляндами сверкали внизу. В небе осталась лишь одинокая, еле видная из-за облаков луна. Благодаря ее тускло-золотистому свету на крыше можно было кое-как передвигаться, не рискуя в темноте сломать шею.

Пройдя немного вперед, я присел на край крыши спиной к бездне. Мне нужно было отдохнуть и прийти в себя. От такого количества впечатлений моя психика, уже несколько лет спящая в летаргическом сне давно отвыкла. Новое чувство внезапного, острого счастья наполнило мою грудь и я едва сдержался, чтобы не расхохотаться в безумном восторге! Достав из пачки сигарету, я полез искать в карманах зажигалку и одновременно задумался. Не могу понять, как получилось, что я стал на несколько лет отшельником и заточил сам себя в маленькой коморке. Как я попал в нее из весёлых пионерских лагерей, из шумных детских спортивных площадок из футбольных полей, из юношеских походов в леса и горы? Почему я ушел от вечернего костра на берегу озера, от ночных купаний, от безумных поездок по разным городам? Почему не возвращался на эту крышу, в конце концов?

Задумавшись таким образом, я сидел несколько минут, подперев ладонью подбородок, как вдруг легкий шорох невдалеке заставил меня вздрогнуть и поднять голову. У того же края крыши, метрах в десяти от меня стоял человек. Лицо его, было явно обращено ко мне. Я быстро вскочил и стал пристально вглядываться сквозь ночную мглу, стараясь получше рассмотреть глаза незнакомца. Однако все что можно было различить, так это лишь темный силуэт, явно мужской, но с довольно длинными волосами. Кажется, и сам незнакомец внимательно меня изучал. С минуту никто из нас не пошевелился, пауза затянулась и тут раздался его голос:

– Любите погулять перед сном по крышам, молодой человек? – Голос незнакомца прозвучал как-то необычно, будто два отдельных эха повторились в моих ушах.

– Вам тоже не сидится дома, – сказал я, и немного отойдя от края, сделал пару шагов в сторону моего ночного собеседника. Хоть я и держал его силуэт в поле зрения, но в тоже время пытался найти под ногами какой-нибудь тяжелый предмет для самообороны на случай неожиданностей.

– Нет, Алексей, вы не найдете тот кирпич, что ищите, ведь вы сами бросили его с крыши много лет назад и он до сих пор летит в пространстве.

С этими словами, от которых у меня онемели ноги, незнакомец сам подошел ко мне вплотную, как бы вынырнув из тьмы. Передо мной, совершенно сбитым с толку, предстал довольно высокий молодой мужчина лет 35-ти. Мы смотрели друг другу в глаза. У него было открытое лицо, широкий лоб, острые скулы и длинные черные волосы. Одет он был в темное длинное пальто с поднятым воротником. Его спокойный и доброжелательный взгляд, легкая ирония в голосе не дали развиться во мне чувству страха весьма логичному в такой ситуации, хотя мышцы мои напряглись и дрожь в теле нарастала.

– Откуда вы знаете мое имя… и...и... про кирпич тоже? Спросил я, стараясь придать смелую бодрость голосу и сделав шаг назад.

– Извините, Алексей, что свалился на вашу голову (тут он усмехнулся) без предупреждения. Вы сейчас все поймете, но главное знайте, в данный момент вам ничего не угрожает, кроме, разве что, одной выкуренной сигареты в моем обществе. Покурим?

– Откуда вам известно про кирпич и кто вы такой? Спросил я его снова, на этот раз уже более ясно осознавая окружающую реальность. Он улыбнулся и протянул руку для знакомства, – Демьян, рад снова познакомиться – сказал он и тут же добавил, – я был в числе тех мальчишек, которые лазали с тобой в детстве по крышам.

Я с облегчением выдохнул воздух из груди. Но уже через секунду понял, что слова незнакомца, хоть и успокоили меня, но нисколько не объяснили ситуацию. Что-то было не так.

– Ты только не обижайся, – скорее прохрипел, чем сказал я, переходя автоматически на «ты», пожав его руку и отступив назад, – но я не помню в нашей компании такого имени. Не могу тебя вспомнить, давно это было, и главное не понимаю, как мог ты оказаться на крыше одновременно со мной. Ведь это невероятная случайность!

Тут вдруг резко дунул порыв ветра. В ушах загудело и меня довольно сильно качнуло в сторону. Удивительно, но мой собеседник остался, при этом, совершенно неподвижным, вернее его волосы, его длинные волосы даже не шелохнулись, так, словно пребывали в вакууме!

– В мире невероятно абсолютно всё, – ответил Демьян, пристально глядя мне в глаза. Его спокойный голос был внушительно серьёзен.

– Наша встреча не случайность. Ты находишься на пороге новой реальности. Мне придется рассказать тебе кое-что новое о ЖИЗНИ и СМЕРТИ, о ПРАВДЕ и ЛЖИ. Вот первый урок, смотри!

С этими словами Демьян сделал шаг назад, вскинул правую руку и жестом указал мне посмотреть вверх. Я поднял лицо к небу и глаза мои широко раскрылись – оттуда из темноты возник белый кирпич. Он летел с тихим свистом, рассекая воздух прямо мне в лицо. Все, что я успел – это резко наклонить голову и втянуть ее в плечи так сильно, что хрустнула ключица. И еще я вдруг узнал тот кирпич... Бум!

«Смерть», успела подумать моя голова, и была почти права.

Глава 4 Пробуждение

Батюшка домовой и матушка домовая,

батюшка дворовой и матушка дворовая со

всем семейством, пойдемте к нам

на новое жилище с нами жить!

Древнерусская языческая присказка.

Меня разбудили голоса, которые кажется, исходили из одежного шкафа, стоящего слева от моей кровати:

«...Жил был один сисисьтемный админисьтратор...»

«...Ты не правильно слова выговариваешь, дай я сам буду сказку сказывать...»

«...Тихо, что ты елозишься...»

«...Ты сам елозишься, Алешеньку напугаешь...»

«... Не шаркайся, мышь тебе в глаз...»

Я приподнялся на подушке и крикнул – кто там? Крик мой прозвучал хрипло, сипло и неубедительно. Наступила тишина. Голоса из шкафа понятно, померещились спросонья, тем более, что в голове была непривычная пустота, к тому же она болела. Я снова лег и прислушался к звукам наступающего утра. Судя по бледному свету, который едва проникал сквозь полоски жалюзи, было довольно рано. Дом еще спал и голова моя находилась в состоянии полусна и напрягать ее мыслями не хотелось.

Но утренние мысли сами полезли как диверсанты-партизаны к железнодорожному мосту, чтоб его взорвать. Мост этот был между моим вчера и сегодня, и необходимо было по этому мосту пройтись туда и обратно. Однако ничего не выходило. Первая мысль-диверсантка подобралась совсем близко с куском динамита и спросила – «а что со мною было вчера вечером?»

Вспомнить я мог лишь до того момента как залез на крышу многоэтажки. Тут и вторая мысль уже подползала со связкой противотанковых гранат – «каким образом я оказался потом на кровати в своей комнате?»

И здесь будто отрезало. Последним воспоминанием из вчера была картина огоньков ночного города с высоты. Но, что случилось после? Мой обратный путь с крыши домой в кровать исчез из памяти как удаленный файл. И вот, когда динамит с гранатами были заложены и диверсантки отползали от моста на безопасное расстояние, я вдруг снова услышал голос, исходящий из глубины шкафа:

– Буду я сказку сказывать: «Жил был один системный администратор по имени Алёша. По утрам он уходил на свою работу, а после работы возвращался домой и проводил почти все оставшееся время за компьютером. В выходные дни (на то они и выходные) он выходил на улицу, чтобы совершить прогулку по центру города, в парке или еще где-нибудь не далеко от дома. Во время таких прогулок, к слову весьма редких, наш системный администратор покупал различные вещи, необходимые для его неприхотливой жизни. Во-первых, он покупал еду, одежду и всякую дребедень для тела; во-вторых, компьютерные диски с новинками цифровой продукции для души. Шли годы – спокойные, тихие, теплые. Такая жизнь Алёше нравилась. Миллионами можно было исчислять чашки чая и кофе, выпитые в комнате у монитора; тоннами, съеденное таким же образом печенье и разные сладости. Мы уже не говорим о тысячах и тысячах сигарет с фильтром, выкуренных за годы такой безмятежной жизни. Главное, что Алеша продолжал наслаждаться обстановкой, которую мы образно назовем – «Комнатно-компьютерной нирваной» и вот однажды...»

– Так, значит, сходят с ума – подумал я, мысленно перебивая монотонное повествование, звучащее как будто из потустороннего мира.

– Отвечаю, ты Алёшенька с ума не сходишь, а наоборот восходишь! Если термин «сойти» – понимать, как опуститься вниз, а термин «взойти» как подняться вверх. С этими словами, ТОТ, кто мне отвечал, вылез из-за нижнего угла шкафа.

Я сидел на разложенном диване, плотно приклеившись к стене, в состоянии тихого умопомрачения и смотрел на НЕГО. На полу, опершись одной рукой о стенку шкафа, стоял маленький бородатый человечек, одетый в серую одежду, с меховой серой шапочкой на голове, подпоясанный серым же пояском, в общем похожий на русского крестьянина времён императорской России. На моем лбу выступил холодный пот и ноги онемели.

– Очень прошу не пугаться и не устраивать бег по комнате. Травлю и ловлю тоже устраивать не советую, я неуловим и незатравим – сказало это существо, размером с котенка. – Давай лучше знакомиться. Ужеля. Здешний домовой. Руку не подаю. Понимаю.

– Кто, кто? – Не веря, своим глазам и ушам переспросил я.

– Я же сказал ДО–МО–ВОЙ! Неужто не слыхал про нас? Меня к тебе Демьян приставил, помнишь такого?

И тут я все вспомнил. И Демьяна вспомнил и его черный плащ и кирпич... Голова моя заболела невыносимо (вероятно сказалось воспоминание об ударе с неба и общее нервное напряжение). Я сжал голову обеими руками и застонал. В этот момент старичок быстро полез себе за пазуху, вытащил оттуда что-то маленькое и протянул мне на ладошке.

– Съешь пилюльку и все пройдет, – сказал он серьезным голоском.

Боль разыгралась с такой силой, что я, не раздумывая, схватил из его ладошки зеленоватую таблетку неровной формы и отправил ее в рот.

– В этой пилюле собраны двенадцать разных трав и кореньев, – заговорил снова дедуля. Голос его звучал мягко и плавно, словно убаюкивал. – Некоторые их этих трав и кореньев постепенно снимут твою боль, другие успокоят тревогу и страх, а третьи уложат тебя на кровать, закроют глаза и ты уснешь глубоким, здоровым сном, ни о чем не думая... ни о чем не думая...

Веки моих глаз вдруг стали тяжелыми, я положил голову на подушку, сладко зевнул и погрузился в сон.

«Вставай соня, уже третьи петухи пропели»! – Громко сказали мне прямо в ухо. Я открыл глаза и без всякого испуга и удивления сел на диване. Оказывается этот старикашка умудрился забраться на диван и пока я спал, бесшумно подобрался к моему уху.

– Тебе понравилась сказка, Алешенька? Минуту я сидел уставившись на него, пытаясь собрать мысли в систему и одновременно ощупывая затылок. От боли в голове не осталось и следа. Жаль, но никакой логичной системы на происходящее построить не удавалось. На моей подушке сидел домовой по имени Ужеля (как ни странно я помнил теперь все детали минувшей бредовой ночи и раннего утра). Вариантов трактовки текущих событий было пока два. Первый – маниакально депрессивный психоз с тяжелыми рецидивами галлюцинаций. Второй – полный распад личности на почве латентной шизофрении, опять же с рецидивами галлюцинаций.

– Есть еще третий вариант, – говорил между тем Ужеля, – выход личности на более высокий уровень реальности.

– Вы умеете мысли читать? – Спросил я, приняв решение на все наплевать и пока что плыть по течению.

– Как не уметь, умею. И не только твои. Иногда начитаешься страшных мыслей, а потом, и уснуть полночи не можешь. Нам домовым за вредность молоко полагается бесплатное. А чего это ты ко мне на английский манер обращаешься, то есть на «вы»? Ты это брось, от родных корней не отрывайся, а то зачахнешь. Ладно, милок, много баить не подобаить, пора к делу переходить.

Ужеля слез с подушки и достал из-за пазухи лист свернутый в трубку.

– Это тебе, от Демьяна письмецо, возьми и прочитай, а я пока в шкаф слажу.

Взяв из крохотной ручки «письмецо-свиток» я развернул его (в это время дедуля скрылся в шкафу). На очень тонкой желтоватой бумаге было написано серебристыми чернилами:

«Алексей, наша встреча – не случайность. Ты родился, чтобы совершить одно важное дело. Мой помощник постепенно введет тебя в курс этого дела. Знай, дорога жизни, которой ты шел последние пять лет, вела тебя к скорой гибели. Ты еще можешь на нее вернуться, но тогда ты рискуешь потерять драгоценное время и может быть даже саму жизнь. Я предлагаю тебе довериться собственной интуиции. Если ты согласен, то следуй советам Ужели, если нет – домовой скажет, что делать. Надеюсь на скорую встречу! Демьян.»

Прочитав письмо, я отложил его на диван. События накапливались с такой быстротой, что мозг не успевал перерабатывать информацию и попросту зависал (это когда ты сидишь и глупо смотришь в одну точку). События то были не простые, а можно сказать чудесные и самое чудесное было в том, что чудеса были абсолютно реалистичными. Вот письмо на диване лежит, вон дедуля высунул свой носик из шкафа и смотрит на меня своими умными глазками.

– Ну что, Алешёнька, как говориться – вольному воля, а ходячему путь, пора тебе решать как жить дальше, – сказал серьезно Ужеля и сел, прислонившись к стене.

– Скажи мне дедушка кто вы все такие и чего вам от меня надо? Что это за важное дело я должен совершить и почему моя жизнь вела меня к гибели?

– Да ты не горячись, Алеша, давай все по порядку, порядок – душа всякого дела! Сначала о Демьяне. Все просто – мы из разных миров и стоим на разных ступеньках лестницы бытия. Надеюсь, ты слыхал про лестницу бытия? Ну, чего молчишь?

– Ну, слышал, кажется.

– Кажется ему! – Возмутился дедушка и продолжал, – лестница бытия важнейший символ мироздания, чему вас только в школе учат! Лестница, правда, выглядит совершенно иначе, чем многие думают. Ступени ее ведут не только вверх или вниз, но также в стороны и наисосок. В общем, многомерная она – лестница то. Но, об этом после, всякое семя знает свое время.

– Что это значит, вы кто, божества? – Попытался уточнить я.

– Называй как хочешь, только суть не изменится. Твой ум ограничен народной культурой, к примеру, будь ты ирландцем, я бы тебе представился эльфом, а не домовым. Главное ты должен знать – мы реальны и могучи на своем уровне. Хотя мне не так-то просто было тебя с крыши домой перетащить. Касаемо Демьяна больше ничего не могу добавить, он сам все о себе скажет.

Дедуля пододвинулся ко мне ближе.

– А давай лучше о тебе поговорим Алёшенька, о смысле твоего существования. Неужто и впрямь ты решил провести свою единственную, уникальную жизнь в этой комнатушке?

Тут Ужеля окинул мою комнату презрительным взглядом, встал и прошелся вперед-назад, заложив ручонки за спину. Сейчас он был похож на моего начальника, который вычитывал меня в офисе за опоздание на работу.

– Ничего я не решил, – ответил я, – так, живу себе, никого не трогаю, никому зла не делаю...

– Да, да, а ночью по крышам гуляю, – подхватил моим тоном дедуля и захихикал.

– Ну, захотелось мне на крышу, что тут такого?

– Здесь мы переходим к другому твоему вопросу, к вопросу о гибели, – дедушка опять полез за пазуху (и где у него там все помещалось), вынул оттуда маленькую золотистую коробочку.

– Включай свой компьютер, будем про тебя кино смотреть.

Я сделал все, как он попросил и тогда дедуля проворно взобрался на стол, подошел к моему системнику и небрежно прилепил свой золотистый предмет как магнит к USB-разьему. С компьютером произошло что-то странное, он вдруг задрожал мелкой дрожью и монитор как будто слегка изогнулся. Я протер глаза и с испугом уставился на свой любимый аппарат, с которым творилось нечто ужасное. Было такое ощущение, что компьютер ожил. Во-первых, на стеклянной плоскости дисплея выступили капельки влаги. «Потеет от непривычки», – прокомментировал весело Ужеля. Во-вторых, черный корпус системного блока начал в прямом смысле слова дышать, он слегка сжимался и разжимался, негромко кряхтя и похрюкивая.

– Ничего, сейчас адаптируется, говорил между тем Ужеля, – тяжело ему сердешному без привычки.

И правда, аппарат вскоре успокоился, хотя даю голову на отсечение, это была уже какая-то другая машина.

– А теперь смотри кино про свое вероятное будущее, а я пока в шкаф слажу – проговорил дедушка, слезая со стола.

«Чего это он постоянно в шкаф уползает», – подумалось мне, но эта мысль забылась, как только я посмотрел на экран и увидел самого себя идущего с работы домой, по темной улице.

Правда слово «увидел» слабо передает то, что было на самом деле. На самом деле я то сам и шел по тротуару, плохо освещенному фонарями и собирался переходить дорогу вблизи перекрестка. В мои уши были вставлены наушники от плеера и я был полностью погружен в громкие звуки музыки. Подойдя к дороге, я посмотрел налево (там вдалеке ехала машина) и направо (там было пусто) и смело пошел вперед. Пройдя большую половину пути, я снова на всякий случай повернул голову влево и в лицо мне брызнуло светом фар, летящей на меня машины... Мощный удар и...

Я резко отпрянул от монитора, а на экране мое тело подлетело вверх и упало на тротуар. Какая-то часть боли и холодного ужаса охватили меня как зрителя, потому что там, на асфальте, из участника сцены (я это чувствовал) быстро и неумолимо выходила жизнь. Рука моя рефлекторно потянулась к кнопке и выключила монитор. Экран погас. Я сидел ошарашенный тем, что увидел и пережил в фильме.

– Ну как тебе это – стать одной из жертв на дорогах своей страны? – Послышался сзади голос Ужели. Я сидел на стуле, закрыв ладонью глаза. Мне стало так жаль своего тела, которое закончило (или могло закончить) свой путь столь безобразным способом. И еще подумалось о всех тех людях, которые погибали на дорогах! Я вдруг ощутил глубину и тяжесть их страданий и почувствовал ужас от того, что страшные цифры статистики вызывали у меня всегда, лишь слепое равнодушие! Не знаю почему, но я теперь всецело доверял Ужеле.

– Подумай, Алешенька, – разве об этом ты мечтал в детстве и юности? Разве так представлял свою жизнь и свой конец? Разве для этого ты родился?

– А что же, что же мне делать? – Крикнул я в отчаянии, – почему я должен во все это верить?

– Честь чести на слово верит! – Отвечал гордо домовой.

– Что вам от меня надо?

– Нам от тебя ничего, мы лишь предлагаем тебе кое-что.

– Что, что?!

– Перестать быть отшельником-эгоистом. Знаешь пословицу: «для себя жить – тлеть, для семьи – гореть, для народа – светить!»

– И что конкретно вы предлагаете?

– Мы предлагаем тебе выйти из затворничества и ввязаться в драку жизни. Мы предлагаем тебе узнать о мире гораздо больше, чем ты знаешь сейчас, – голос Ужели зазвучал торжественно, – мы предлагаем попытаться улучшить этот мир и если даже погибнуть, то в борьбе с врагами. Скажи, ты доволен тем, что видишь вокруг?

Я молчал.

– Отвечай, доволен?!

– Нет!

– Ты хочешь что-то изменить?

– Да!

– Значит, ты не будешь против, если я поживу некоторое время в твоем шкафу?

Глава 5 Задание первое

Блаженны милостивые, ибо помилованы будут.

Евангелие от Матфея

Тут я вспомнил, что мне пора собираться на работу. Странно, но в свете текущих событий я сохранил уверенность в том, что несмотря, ни на какие чудеса на работу идти надо. Дом уже просыпался и начинал жить своей обыкновенной будничной жизнью, не обращая внимания на драматические события, происходящие в моей комнате и в моей душе. За дверью прошла на кухню мама едва слышными шагами, вероятно, ставить чайник на газ.

– А как быть с работой, мне вообще-то на работу надо...

– Пойдешь, пойдешь, сынок на свою работу, дом вести не лапти плести, – говорил Ужеля, отлепляя свою золотистую штуковину от системника и ловко спускаясь со стола на пол, – а заодно и первое задание выполнишь. Операцию назовем ДОБРОЕ ДЕЛО. По моим сведениям ты сегодня зарплату получишь. Сядь на стульчик, Алеша и слушай меня внимательно.

Услышав слово «зарплата» я удивился осведомленности домового, но послушно сел на стул и стал слушать дальше.

– После работы поедешь вот по этому адресочку, – Ужеля протянул мне клочок бумаги, – там живет очень бедная семья – жена, муж и трое маленьких детей. Ты должен положить в их почтовый ящик половину своей зарплаты. Денежки заверни в бумагу и подпиши такими словами – «На операцию». Отца семейства надо прооперировать в определенном медицинском заведении, а денег на взятку у семьи не хватает. Как раз половины твоего месячного заработка, тебе не жалко, Алёшенька, сделаешь?

– Сделаю!

– Только имей в виду никакой гордости по этому поводу ты испытывать не должен, иначе все потеряет смысл. Положишь деньги и сразу домой, ладушки?

– Ладно, – ответил я несколько разочарованный простотой «дела».

– Ну, тогда до вечера милок, там и поговорим о следующем деле, а сейчас и мне пора кое-куда, – с этими словами дедуля скрылся в шкафу.

Как только он исчез, я решил посмотреть куда это он постоянно уходит и открыл дверь шкафа. На всех полках, как и положено, лежала одежда, а в обширном отделении для костюмов и пальто все висело на своих местах. Домового нигде не было видно. Мне опять на секунду показалось, что все произошедшее лишь сон, но в руке моей был вполне реальный клочок бумаги с незнакомым адресом, да и письмо Демьяна лежало на прежнем месте. Кстати, и не бумага это была вовсе, присмотревшись, я узнал в ней бересту – материал, который использовали наши славянские предки.

На кухне я быстро съел свою традиционную утреннюю овсянку, пообщался за чаем с мамой (любимая мамина тема с утра разбор того, что приснилось ей за минувшую ночь) и, набросив куртку, выскочил на улицу. Эх, мама, знала бы ты, что мне понаснилось за последнее время! Однако я твердо решил никому ни о чем не рассказывать, во избежание знакомства с грубыми санитарами и галоперидолом.

Через 10 минут я уже сидел в трамвае, который вез меня на работу. На часах было 8.15 и, казалось, все опять повторяется в сто тысячный раз – тот же вагон, почти те же люди, а через 15 минут я войду в здание офиса, увижу лица коллег – Наташи, Славика, Антона и других. И все будет как всегда. После обеда, возможно, приедет начальник Борис Григорьевич, на своей «Мазде», и возможно пригласит меня к себе в кабинет для каких то инструкций, просьб, а на самом деле просто, чтобы продемонстрировать свое директорское «я».

Потом часиков в 15 нам начнут выдавать зарплату и это будет момент особенный, можно сказать сакральный. Не знаю как другие, но каждый раз, получая зарплату, я испытывал странное смешанное чувство – смесь легкой эйфории и разочарования. Должен сказать, что моменту получения в руки денег предшествует долгая и приятная игра воображения, когда твой мозг как бы омывают теплые волны мыслей о том, куда ты пойдешь, что купишь и даже мысль о том, как ты будешь держать в руках радужные, хрустящие купюры, пересчитывать их снова и снова. Но, вот зарплата оказывается, наконец, в твоих руках происходит то же самое, что с праздником Нового года – ты его долго ждешь-ждешь, часы пробивают 12, все выпивают шампанское и... вдруг, приходит грустное понимание, что сказка осталась позади и теперь опять нужно ее ждать целый год.

Войдя в офис и поприветствовав коллег, я направился на свое рабочее место, сел в кресло, окинул взглядом помещение и только в этот момент осознал насколько все изменилось. Нет, внешне все осталось прежним, а вот мои впечатления от окружающей привычной обстановки кардинально переменились. Я, словно пробудился, и все вокруг пробудилось от долгого сна. О прежней трудовой жизни уже не могло быть и речи! Я даже почувствовал печаль о том, что уже не вернуть мой прежний настрой души. Никогда не вернуть мою полусонную тоску, моё буддистское равновесие и равнодушие. Светлым туманом они уходили от меня, просачиваясь сквозь жалюзи в приоткрытые окна офиса и развеивались на улице безвозвратно. Кое-как отработав этот рабочий день и получив деньги, я торопливо попрощался и ушел. Мне показалось, что в офисе все заметили перемену, которая произошла со мной, но меня это не тревожило. Нужно было выполнить поручение сказочного дедули и я поехал по указанному адресу.

Операция «ДОБРОЕ ДЕЛО» прошла настолько буднично и тихо, что мне стало на минуту досадно, что я не увидел счастливых и благодарных лиц, которым я, ни с того ни с сего, отвалил половину моей зарплаты. На обратном пути в трамвае в мою голову самопроизвольно полезли килограммы апельсинов, бананов, яблок, груш, которые я бы купил в текущем месяце. За фруктами потянулись ароматные пачки печенья, кульки разноцветных конфет, свертки с халвой, орехами, шербетом и другими вкусностями. Затем пошли колбасы – цельные палки сухой и вареной колбасы, сарделек и сосисок проплыли как бы мимо моего носа и растревожили аппетит. А когда мой обожаемый рыбный отдел уже готовился продемонстрировать свои красоты, я очнулся, обнаружив, что трамвай приехал и выскочил из вагона. До моего дома оставалось еще 10 минут ходьбы и за это время мне удалось подавить в себе внутренний гастрономический протест и сосредоточится на мысли о том, как доктора делают операцию отцу семейства, а его бедные жена и детки переживают об исходе.

С этой мыслью я вошел в дом, снял куртку и направился в свою комнатку. Когда я вошел и включил свет, мне показалось, что в углу у шкафа произошло какое-то беспокойное движение. Комната была пуста, однако на моей белой табуретке стоял маленький медный самоварчик и три крохотные фарфоровые чашечки. От самоварчика шел пар и было ясно, что в мое отсутствие тут чаёвничала целая компания. Дверца шкафа скрипнула и оттуда показалось виноватое лицо Ужели. Я упер руки в бока и вопросительно посмотрел на него.

– Ах, это Алешенька пришел! Наконец то! А я то заждался. Уж сижу да волнуюсь, да все думу думаю, а и где это наш сударик-господарик, а и куда запропастился...он...

– Как видно не один сидишь, – перебил я его причитания и сел на диван.

– Дело у меня к тебе, Алешенька есть, личного характера, выслушай да не прогневайся, – продолжал Ужеля без тени сомнения. – Понимаешь, не могу я один без моей зазнобушки любимой, – тут дедуля поманил меня к себе и заговорчески-торопливо зашептал на ухо, – по мужской то части надобно да? Мы же с тобой мужчины, ты поймешь. Сейчас я вас познакомлю, только ты Демьяну не сказывай, он-то мне одному приказал у тебя прописаться. А мне одному невмочь, ну так что по рукам?

– Пожалуйста, пусть живет – отвечал я. – Ты мне лучше скажи, как мы теперь на половину зарплаты жить будем? До следующей зарплаты еще целый месяц...

– От нее только польза будет – продолжал тараторить о своем обрадованный Ужеля и полез в шкаф. После минутного шуршания и пререканий из шкафа наконец вылезли супруг с супругою.

– Это Ладушка, а это Алексей! – Представил нас Ужеля. Милое крохотное существо, одетое в рыжеватую хламидку, с лицом, чем-то похожим на мордочку белки, пропищало мне чтото в ответ и тут же обратно скрылось. Я не успел ее как следует рассмотреть.

– Стесняется! – Сказал Ужеля, – и тут вдруг сердито добавил, – а с дармоедами дружбу водить не стесняется! Я, понимаешь ли, только ее пристроил у тебя в шкафу, должностью рисковал, репутацией, обустроились, обживаться уже начали, и тут эта дура братца привела! Уйди с глаз моих долой! – Прикрикнул он на супругу, высунувшую было мордашку, и та снова исчезла.

– Ну, какой он, между нами, братец, Алешенька? – Ужеля был чрезвычайно возбужден, глаза его слегка косили и я уже засомневался, что в самоваре был чай, а не что-то покрепче. – Баню, говорит, в сарай переделали, ну и куда идти баннику? Конечно, она его в семью тащит, братца своего ненаглядного! Думает мужа обманет! Меня, домового! Эх, Алешенька, не верь женщинам, а с другой стороны ну как без них то, а?

– Да в чем дело? – Спросил я, уже начиная терять нить понимания его странных речей.

– А в том, что эта вертихвостка мне условие поставила, либо, говорит, приютим Чадушку либо, говорит, уйду. Я ей говорю, пусть идет. Пусть другую баню ищет, всяк своим разумом кормится, он же банник!

Тут из шкафа высунулись сразу две мордашки и уставились на меня четырьмя глазками.

«Так», – подумал я, – мой дом подвергается нашествию домовых.

– Ану, брысь! – Крикнул Ужеля и полез к ним с грозным видом.

– Вот и решай теперь Алешенька мою судьбу, – сказал он с отчаяньем в голоске, обернувшись на пороге.

– Да что решать то?

– Втроем мы у тебя жить будем, светлая ты душа, но если Демьян про это узнает – нехорошо получится. Вот что решить тебе надобно… Сейчас.

На меня смотрело шесть глазок, полных надежды и мольбы. Мне предстояло жить в обществе этих маленьких божков. Насколько долго я не знал. Я привык к тишине и уединению, не будут ли они мешать, раздражать и беспокоить мой отдых? Ну ладно, поживем-увидим, подумал я и понял, что Ужеля, Ладушка и Чадушка прочитали мои мысли. Они весело высыпали из шкафа и уселись вокруг самоварчика.

– Давайте что ли чай пить, – проговорил Ужеля по-хозяйски и немного сердито, но было видно, что он был очень доволен исходом дела.

Глава 6 Задание второе

Не управивши собою, не управишь и другими.

Старинная русская пословица

– Если бы не приказ, меня в твою комнату и метлой бы не загнали! Что это за жилье – шкаф? Позор для домового, нам домовым под печкой жить положено, а не в шкафу с трусами и майками (Ладушка хихикнула и Ужеля посмотрел на нее сурово), да только не было в доме этом печи отродясь, эх куда мир катится!

Ужеля говорил то плачущим то поучающим тоном, то и дело недобро поглядывая на Чадушку. Этот «двоюродный братец» Ладушки был такой же маленький человечек, но явно моложе Ужели, имел остренькую бородку, отчего походил немного на козленка. На слова Ужели он постоянно кивал и поддакивал.

Я сходил на кухню и принес к самовару бубликов для своей чайной компании, но войдя, обнаружил только Ужелю, который допивал свою чашечку. За окном уже давно спустился вечер, в это время я обыкновенно включал компьютер или принимался читать книгу, в общем отдыхать.

– Ну, вот что касатик, ты стели постель да шахматы расставляй, сыграем партийку перед сном, а я пока буду речь сказывать. Завтра предстоит тебе совершить ЗЛОЕ ДЕЛО.

Я насторожился.

– Утром поедешь на рынок и купишь на лотке жидкость для разведения костра и пару пачек сухого спирта. В магазины или супермаркеты не заходи, кепку надвинешь посильнее на лицо и прямо с рынка не мешкая поедешь по этому адресу, – Ужеля протянул мне берестяной листик. – Это пятиэтажный дом, проедешь пару автобусных остановок от рынка. Слушай внимательно, твоя задача ровно в 10 часов 17 минут поджечь входную дверь указанной квартиры. Дверь там хорошая, дорогая, поджечь ее будет трудно, но возможно. Пока пламя не займется, не убегай. Если кто увидит тебя некстати, кричи «пожар!», а сам беги будто звать пожарных. Домой возвращайся на общественном транспорте, будь спокоен.

В то время как Ужеля говорил и новое «дело» постепенно раскрывалось перед моим воображением, меня начинала охватывать тихая дрожь. В жизни я, конечно, совершал дурные поступки, временами бывал раздражительным и даже злым. Но, что бы так целенаправленно нарушить закон!

– А это обязательно нужно? – Спрашивал я нерешительно у дедули, который уже сидел за шахматной доской и делал первый ход конем.

– Обязательно, Алешенька, безоговорочно и даже ..мн..мн.. сверьхнеобходимо! Твой ход.

– А если я откажусь?

– Тогда мы тебя повалим на землю, свяжем как лилипуты Гулливера и я всю ночь буду щекотать тебе пятки, – говорил, хитро улыбаясь дедушка и добавил, – шучу я милок, но если ты пойдешь на попятную мы все исчезнем и ты снова окажешься в своей прежней жизни, без твоего нового верного друга, – Ужеля театрально указал на себя и молитвенно сложил на груди ручонки, – без надежды на будущее, без половины средств к существованию!

– Дедушка, ты шутишь, а мне страшно, рискованно это, ведь меня в тюрьму посадить могут.

– Решать тебе самому Алеша, теперь очень серьезно сказал домовой, и добавил – кто смелее тот светлее, запомни эту мудрость и сделай, наконец, свой ход!

Мы продолжали игру и пока я размышлял о тяжелой своей доле Ужеля затеял разговор о вреде курения, с явным намерением скорее заговорить мне зубы, нежели отвадить меня от дурной привычки.

– Ты, Алешенька знай – никотин первый убийца в мире, это научная статистика, а наука, сам знаешь, не шутит!

– Не думаю, что у меня получится поджечь дверь, – твердо сказал я и демонстративно отвернулся от шахмат.

– Тогда прощай, Алёша и живи как жил, – сказал Ужеля, вздохнул и вдруг исчез, словно растворившись в воздухе.

Вначале я не поверил и даже протер глаза – ничего, только пустота напротив и не доигранная партия на шахматной доске. Это внезапное исчезновение домовенка почему-то страшно расстроило меня и даже напугало. Вероятно, так расстраивается и пугается ребенок, когда на его глазах вдруг лопается его любимый воздушный шарик. Я вскочил и бросился к шкафу. Напрасный труд – одни лишь вещи – носки да футболки. «Исчезла сказка! Нет больше волшебства, нет и не будет никогда!» – Пронеслось в моей голове. И тогда как безумный я зашептал в молитвенно сложенные на лице ладони – «согласен, согласен, согласен...»

– Ну ходи, партия продолжается, – услышал я знакомый Ужелин голосок и возрадовался. Дедушка сидел на том же месте, где исчез минуту назад и хитро улыбался.

Минут через пять от моих черных на доске не осталось и следа. Ужеля играл блестяще. Мой король напоминал загнанную черно-бурую лисицу, окруженную сворой белых собак. Когда мат был поставлен, Ужеля сухо пожелал спокойной ночи и со словами «утро вечера мудренее», скрылся в шкафу. Я улегся и долго ворочался, перед тем как заснул тревожным, беспокойным сном начинающего преступника.

Всю ночь мне снились какие-то уголовники с бритыми головами и большими ушами, милиция, доктора, цыгане. Я постоянно убегал, а за мной по пятам бежали то люди, то собаки. В субботнее утро я вынырнул с криком – «н-е-е-е-т!» – и окончательно проснулся. На часах было 8.12. Домовые в шкафу о чем то тихо шушукались и судя по монотонному ворчливому Ужелиному баску тот делал какое то внушение Ладушке по поводу Чадушки. Я не стал прислушиваться, полагая, что любая пара имеет право на свою интимную жизнь, надел тапки, махровый халат и вышел на кухню умыться, выпить чаю, поесть овсянки и покурить. Времени было не так много и я постарался побыстрее управиться со всеми утренними процедурами и заметил, что делаю все как автомат – быстро, четко, уверенно, не упуская ни одной мелочи. В голове была необыкновенная для утра ясность. Волнение и страх охватившие меня вчера вечером, исчезли почти полностью, оставив легкую и приятную тревогу в груди. Наверное, подумал я, у меня талант к преступлениям.

К 9 часам я уже стоял на пороге одетый и готовый идти «на дело». Мне хотелось перед выходом повидать Ужелю и я тихо постучал в дверь шкафа. Однако вместо Ужели вылез, почему то Чадушка.

– Спят они с Ладушкой, пол-ночи елозились, теперь спят, – проблеял «братец».

– Ну ладно, я пойду тогда, – сказал я шепотом, – и уже было повернулся, как Чадушка быстро протянул мне какой-то клочок бумаги, кажется газетной вырезки и со словами: «умоляю, Ужеле об этом ни слова!», исчез в шкафу.

Выйдя на улицу в светлое почти безоблачное утро и направившись к трамваю, я на ходу развернул Чадушкину бумагу. Это оказалась пожелтевшая газетная вырезка с напечатанной статьей 4-х летней давности под заголовком: «Десять мифов о вреде курения». Статью я прочитал уже сидя в трамвае и с удивлением узнал, что табак, оказывается, полезен организму и даже необходим; что рак легких просто невозможен у курильщика и что лучше уже с раннего детства растить и лелеять в себе любовь к никотину. В статье приводились примеры из жизни, проверенные факты, мнения многих маститых корифеев от науки. Ну вот, подумал я, будет о чем подискутировать с Ужелей и спрятал статью в карман.

Сойдя с трамвая и направившись в сторону рынка, я надвинул на глаза кепку и довольно быстро купил жидкое и сухое горючее. Как только орудие преступления очутилось в моей спортивной сумке, я снова ощутил приступ страха. Уши мои вспыхнули, а руки и ноги задрожали. Такое состояние посещало меня в жизни только в двух случаях – в кабинете у стоматолога и перед государственным экзаменом в институте. Я пошел по улице, к автобусной остановке и мне казалось, что все встречные люди обращают на меня какое-то особое внимание. Каждый норовил заглянуть мне в глаза и смутить мою душу. Светлое декабрьское утро с веселыми шумными птичками не радовали меня, а только раздражали. Талый снег под ногами как-то уж слишком шумно хрустел. Одна крупная и наглая сосулька ослепила меня в правый глаз с крыши солнечным отблеском. Все было против меня и я еще сильнее натянул кепку на глаза и влез в автобус.

В автобусе мне стало еще страшнее, потому что я подумал, что в тюрьму и на суд людей возят в подобном транспорте. Под запах бензина, в дорожной тряске преступники покидают свободу и перемещаются в свой ограниченный ад. Из автобуса я вышел уже ни на что не способным человеком, безвольным существом с одним лишь желанием добежать побыстрее в свою комнату (сейчас я понял, что рай на Земле все таки существует – это моя комната) и залезть глубоко под ватное одеяло.

Я присел на лавочку, чтобы собраться с мыслями и постараться унять дрожь. Времени на размышления оставалось не более пяти минут. Все-таки удивительно устроен человек! С одной стороны ты не ограничен в действиях, руки, ноги не связаны, глаза не завязаны. Казалось бы, чего проще – выбери подходящий момент, подойди к двери и подожги ее. Так нет же, откуда ни возьмись, возникают всякие необъяснимые, многочисленные препятствия. Причем эти препятствия, вероятно, исходят прямо из коры головного мозга и рассылают свои сковывающие сигналы в мышцы по всему телу.

С другой стороны я думаю так – промывают нам граждане с детства мозги, ох как промывают! Выливает на наши бедные головушки хитрая власть терабайты разнообразной информации о том, как хорошо быть честным и покорным и как плохо наоборот. Создает у нас рефлексы как у собачек Павлова. Власти выгодно иметь в подчинении безвольное существо, которое при жизни боится выйти за рамки закона и попасть в тюрьму, а после смерти попасть в ад. Последняя мысль немного разозлила меня. Я посмотрел на часы и встал. Время для размышлений истекло. Пришло время действовать. Я сделал глубокий вдох, как учил Ужеля, и, шатаясь, пошел вперед к цели.

Все, что было дальше, происходило для меня словно в тумане. Если бы в это время кто-то со стороны снимал меня на видеокамеру, то на экране бы происходила следующая картинка:

Эпизод 1.

К подъезду пятиэтажного дома, подходит молодой человек со спортивной сумкой на правом плече и в черной кепке, натянутой почти на глаза. У самой двери он приостанавливается и озирается по сторонам; он входит в подъезд и быстро поднимается по лестнице на третий этаж, спотыкается о последнюю ступеньку и с грохотом падает на пол. Его сумка отлетает куда-то вправо, а кепка куда-то влево. Из сумки, которая вероятно была заранее открыта, выкатывается бутылек с жидким горючим, катится по полу и ударяется о чью-то дверь;

Эпизод 2.

Молодой человек встает на ноги, озирается и подбирает все свои вещи. Кепку он снова натягивает на голову, бутылек кладет обратно в сумку и подходит к внушительной двери;

Эпизод 3.

Молодой человек стоит около двери секунд 30, не двигаясь, и прислушивается к звукам в подъезде. Затем он достает опять бутылек и коробок со спичками и пытается открутить крышку бутылька. Слышно как он тяжело дышит и сопит, но крышка не поддается. При этом, сумка, висящая на правом плече все время соскакивает с плеча и мешает процессу откручивания крышки. Мешают так же спички в руке. От напряжения мышц молодой человек весь изогнулся, но крышка не поддается;

Эпизод 4.

На лице молодого человека отчаяние. Он смотрит на часы. На его лбу под кепкой проступают крупные капли пота. Молодой человек снова замирает, ему померещился какой-то звук в подъезде, однако на самом деле все тихо. Он принимает решение поставить на пол сумку, снимает кепку и кладет ее сверху на сумку. В кепку он кладет спичечный коробок. Теперь ему ничего не мешает и он принимается за крышку по-настоящему. В борьбе с крышкой его напряженное тело принимает несколько разных поз.

Эпизод 5.

Крышка с треском открывается, при этом часть жидкого горючего выплескивается на руку и рукав молодого человека. Однако видно, что он счастлив, хотя выглядит измотанным, растрепанным и уставшим. Он подходит, шатаясь к сумке, берет кепку и надевает ее на голову. Спичечный коробок улетает из кепки куда-то на этаж ниже. На лице молодого человека возникает очень злобное выражение. Он тихо шепчет себе под нос какие-то слова (разобрать можно только звонкие и шипящие согласные, такие как: «с», «б», «х») и с бутыльком в руках бежит вниз за спичками.

Эпизод 6.

Молодой человек нашел спички и вернулся на третий этаж к заветной двери. Замерев, он стоит у двери и прислушивается. В его правой руке бутылек, в левой спички и пара таблеток сухого спирта. Все тихо и он начинает поливать дверь жидкостью из бутылька. Дверь вся мокрая, особенно внизу, куда стекает горючее. Молодой человек кладет сухой спирт под дверь и присев на корточки поджигает одну из таблеток. Дверь вспыхивает вдруг неожиданно быстро и сильно для молодого человека.

Теперь камера перенаправлена на входную дверь подъезда с улицы.

Эпизод 7 (последний)

В это же время, на улице к двери подъезда направляется бабушка с маленькой собачкой породы – голубой пудель, на поводке. Собачка не хочет идти домой. Собачка не нагулялась и у нее плохие предчувствия, но бабушка непреклонна. До двери подъезда бабушке с собачкой осталось пару метров и собачка решает еще один раз пописать. Бабушка вынуждена остановиться, она сердится на собачку и поворачивается спиной к двери подъезда, до которой уже полтора метра. Дверь резко распахивается. Собачка пописала только наполовину. Из двери с криком вылетает молодой человек с черным лицом и пылающей правой рукой. Он наскакивает на спину бабушке и кричит – «пожар!!!» Бабушка ойкает и валится на землю, а молодой человек на бабушку. Пудель, продолжая писать, с визгом бросается в сторону...

Я никогда в жизни так не бегал – долго, мощно, быстро. Все-таки, легкая атлетика, а не бокс мое истинное призвание. Болела обожженная рука, болели брови, веки, нос и кончики ушей, но меня это мало тревожило. Главное сейчас было скрыться где-нибудь в безлюдном месте, прийти в себя и привести свой внешний вид хоть в относительный порядок. Мне повезло, людей на пути я не встретил, разве что кое-где далекие прохожие брели по своим делам, не обращая на меня внимания. Подойдя к луже, на окраине какого-то заброшенного парка я посмотрел на свое отражение и ужаснулся – лицо почернело как у шахтера в забое. Мое душевное состояние было таковым, что я, не задумываясь, начал умываться ледяной водой из лужи и был готов даже отхлебнуть пару глотков, но мысль о писающих собаках остановила меня. Умывание освежило и немного успокоило меня, так что, выбросив в мусорный контейнер пустую сумку (сухой спирт, спички и бутылёк остались на месте преступления и я надеюсь, сгорели), я пошел быстрым шагом искать свою трамвайную остановку.

С трамваем тоже повезло. Во-первых, он пришел сразу, а во-вторых, народу в вагоне было мало. Такое ощущения, что Ужеля специально подобрал некий временной канал, по которому я мог бы пройти с наименьшим количеством помех. И все же проблемы могли возникнуть, например, с кондуктором. Я присел на свободное место, поднял воротник, отвернулся лицом к окну и тут вспомнил про свою кепку. Моя кепка – эта неоспоримая улика, осталась лежать возле подъезда, где то рядом с бабулькой, на которую я налетел. Страх опять начал проникать во все мое тело, к тому же оставалась неясной судьба бабушки. Они ведь старушки народ слабый, хрупкий, думал я, медленно переходя от состояния легкой нервной боязни к состоянию тяжелой паники...

– Поджигаем двери, а потом пытаемся скрыть перед кондуктором дрожание рук, запах гари от одежды и бешено-затравленный взгляд?

Эти страшные слова кто-то сказал мне прямо в ухо таким милицейским строгим голосом, что я даже не нашел в себе сил повернуть голову, а только вздрогнул всем телом и сжался в комочек. «Тюрьма! Тюрьма!» – Пронеслось у меня в голове, и я отчаянно повернулся к говорившему. Рядом со мной сидел Демьян, все в том же длинном пальто темно-фиолетового цвета под высоким воротником и улыбался во весь рот.

Глава 7 В пещере

«Как правило, древнейшие люди могли отважиться

на убийство крупных млекопитающих только при

загонной охоте».

Из учебника по истории первобытного общества

– Не сердись, – говорил Демьян, похлопав меня по плечу и не подозревая, насколько я рад был сейчас его видеть. Он между тем говорил, не прекращая улыбаться, – я пришел за тобой, сейчас едем ко мне на квартиру, это рядом, в том доме, на крыше которого мы познакомились. Там приведешь себя в порядок, отдохнешь до вечера. А ночью тебе предстоит увидеть и услышать кое-что интересное, но пока не спрашивай ни о чем, со временем я сам тебе все расскажу.

Мы вышли из трамвая (кстати, кондуктор так и не подошел ко мне) и направились к уже известной многоэтажке. Демьян жил на двенадцатом этаже в известном подъезде. Мы подошли к обыкновенной двери и он обычным ключом открыл ее. Мы вошли внутрь, и я увидел небольшой коридор с вешалкой, шкафами и зеркалом. Я бегло осмотрелся, в надежде увидеть что-то необыкновенное. Ничего. Обычная квартира – влево по коридору двери в туалет, ванную и на кухню. Прямо – три двери в комнаты. Однако, когда хозяин предложил мне пройти в комнату все обычное и обыкновенное закончилось. Внутреннее убранство или, как сейчас говорят, дизайн этой трехкомнатной квартиры настолько не вписывался во все, что я в жизни видел, что я даже забыл о своей усталости и жажде. Коридор и кухня, как я понял, служили только для отвода глаз случайных гостей или посетителей. Что же касается комнат, то я ахнул, войдя внутрь. Там присутствовал каменный век человечества!

Демьян повел меня по всем помещениям как молчаливый экскурсовод. Однако, можно было сразу отбросить мысль о сравнении с музейной экспозицией на тему палеолита, мезолита и неолита. Квартира словно бы жила жизнью каменного века – это была настоящая пещера, состоящая из трех отдельных просторных углублений (комнат), украшенных наскальной живописью из красно-желтой охры. Кое-где с потолка свисали блестящие сталактиты. Окон не было видно. Свет исходил от небольших факелов прикрепленных повсюду на стенах. Красноватые переливы живого пламени создавали ощущение языческой первобытности. На дверях висели медвежьи шкуры, а на полу из утоптанной сухой глины было расстелено множество разнообразных шкур. Хозяин, судя по всему, являлся ловким охотником на медведей, кабанов, волков, зайцев и еще каких-то невыясненных животных.

По углам лежали дубины грозного вида, кремниевые ножи, другие мелкие заостренные предметы, стояли пучками копья с костяными наконечниками. Из каменного пола справа в углу бил гейзерный источник. Он медленно булькал, выпуская пар из довольно крупного (размером с джакузи) углубления в полу. По краям эта первобытная ванная была выложена гладко обтесанными белыми камнями, скорее всего морского происхождения. Рядом располагался еще один гейзер меньшего размера, служивший умывальником. Демьян кивнул на «умывальник» и я опустил руки в горячую воду. С каким же удовольствием я смыл с себя всю грязь своего утреннего преступления! Потом мы прошли в «зал». В центре, этой самой просторной пещеры я увидел настоящий круглый очаг около метра в диаметре, выложенный мощными гранеными камнями. В очаге пылал открытый костер, на котором жарилась тушка.

– Косуля, сказал Демьян, сбрасывая свой плащ, – вчера лично загнал. Моя девушка, Мира была бы рада разделить с нами ужин, но сегодня у нее свои дела и я обязательно вас познакомлю в другой раз. Садись на любую шкуру, Алексей, поговорим, подкрепимся мясом и ты пойдешь спать. У тебя, конечно, накопились вопросы, на некоторые из них обещаю тебе ответить.

Я снял свою куртку и ботинки, сел по-турецки на шкуру у очага. Острые запахи жареного мяса, кожи и камня кружили голову. Демьян стоял чуть поодаль и медленно вращал вертел, спокойно поглядывая то на меня, то на золотистую тушку косули, с которой капал в костер шипящий жир.

– Мясо дикого животного прямо с огня – что может быть лучше для двух мужчин перед большим путешествием! – Говорил он между тем, и добавил, – обожаю вкусно поесть! Однажды, лет эдак сто назад, я решил на один спокойный год отойти от дел и отправился путешествовать по миру с точки зрения гастрономической. Целый год я провел следующим образом: перемещаясь из страны в страну, каждый день я посвящал одной определенной национальной кухне. Таким образом, я испробовал 365 абсолютно различных кулинарных традиций (включая несколько ныне исчезнувших) и в общей сложности съел около двух тысяч уникальных блюд!

Я не пытался комментировать этот удивительный рассказ. Впрочем, в данный момент меня больше интересовала тема происхождения моего собеседника. Я почувствовал, что сейчас уместно будет задать несколько вопросов. Демьян словно бы уловил мое желание. Он посмотрел на меня внимательно, улыбнулся и сказал: «я понимаю твое справедливое желание все выяснить, но поверь из моих объяснений, ты вряд ли что-нибудь поймешь, пока сам все не увидишь».

– Так могу я задать несколько вопросов?

– Конечно. Но с условием – никаких уточнений, пояснений, комментариев, согласен?

Мне ничего не оставалось, как согласится. Я кивнул головой и между нами последовал диалог:

Я: Кто ты есть по своей сути?

Демьян: Снаружи мое тело выглядит как обычное человеческое. Изнутри же оно весьма отлично от твоего, и воспринимает мир совсем иначе, чем обыкновенное тело человека. Я бессмертен и практически неуязвим, умею исчезать, то есть распадаться на мельчайшие частицы и собираться обратно, перемещаться в пространстве со скоростью света, что, к сожалению, является большим ограничением в рамках межгалактических путешествий.

Я: Откуда ты пришел?

Демьян: Я пришел из другого мира, если думать о Вселенной как о множестве миров. В моем родном мире, который намного старше твоего, наука о человеке достигла определенного уровня. По сути, я такой же человек как и ты, но с усовершенствованным телом. Когда то, давным-давно, и у нас все было почти так же как у вас сейчас. Мы были беззащитны перед лицом старения и смерти. Наши ученые бились над проблемой продления жизни, выращивали искусственные органы – сердце, почки, печень и так далее. В итоге развитие науки привело к созданию технологии бессмертия.

Я: Что ты здесь делаешь и зачем я тебе понадобился?

Демьян: Я наблюдатель за общими делами Земли, прибыл сюда еще в каменном веке, с тех пор Палеолит – одна из моих любимых эпох. Моя задача следить тут за общим равновесием и безопасностью. Поэтому я должен все знать о делах Земли. Мой ум собирает и содержит все главные события вашего мира. Иногда я выбираю себе собеседника и даже сотрудника из числа землян на взаимовыгодных условиях. Сейчас выбор пал на тебя.

Я: Почему именно на меня и какие это условия?

Демьян: Почему на тебя? А почему нет? Ты нормальный, здравомыслящий человек. У тебя отличное воображение, ты открыт ко всему новому, обладаешь критическим мышлением и кое-какими знаниями. К тому же, в твоем интеллекте причудливо смешаны рациональное и эмоциональное. Ты совмещаешь в себе любовь к точным наукам, спорту, истории и поэзии. И главное ты предельно честен с самим собой, насколько я могу судить. Вот я и подумал, что ты не откажешься принять предложение о сотрудничестве. Если не готов – откажись, и завтра ты проснешься у себя дома прежним человеком.

Я: Что я должен сделать?

Демьян: Именно твое конкретное дело пока неизвестно, оно вырастет из времени, но и ты должен вырасти вместе с ним. Для начала, тебе необходимо стать учеником и подняться вверх по земной социальной лестнице. Поэтому, ты пойдешь к учителям, на которых я укажу. Они научат тебя полезным вещам и избавят от многих вредных иллюзий. Параллельно, тебе придется уйти в зимний отпуск, а затем и вовсе сменить место работы. Через несколько месяцев, а может лет, при условии, что ты будешь хорошим учеником, тебя призовут решить главное дело твоей жизни.

Я: И все-таки это странно, я так и не понял окончательно, на что я соглашаюсь.

Демьян: Информацию нужно дозировать. Это как поливать цветок, если перелить воды он может завянуть. Ты будешь узнавать все постепенно, как говорится «по ходу дела». Решай сам рискнуть или оставить все как прежде. Это пока все, что я могу сказать.

Я: Ты мог бы продемонстрировать мне свою неземную природу?

Демьян: Справедливая просьба. Сегодня вечером я устрою для тебя, что-то вроде демонстрации, после чего, ты примешь окончательное решение. А теперь, конец вопросам, угостись куском мяса!

Демьян снял с вертела косулю, грубо выкрутил и оторвал целый окорок дымящегося мяса, нанизал его на короткую пику и протянул мне. Я принял мясо, понюхал и понял, что голоден не меньше первобытного охотника. Косуля была не просто вкусной, мои зубы впились в горячую мякоть и я как голодный пес начал ее рвать и жевать. Вероятно, в этот момент я напоминал озверевшего неандертальца. Демьян, присев рядом, ел с не меньшим наслаждением. Потом мы прошли к роднику на «кухне», из которого напились воды, зачерпывая ее просто руками. Вернувшись к очагу, я вдруг почувствовал сильную сонливость.

– Здесь ты будешь спать, – сказал Демьян и указал мне на некое подобие кровати, состоящее из пары медвежьих шкур, брошенных на кучу сосновых веток, – вечером я вернусь и разбужу тебя, нам предстоит небольшое путешествие. Спи, Алексей.

Он направился к выходу, но у порога остановился и повернул ко мне голову.

– Кстати, решающей причиной того, что я выбрал именно тебя, стал масляный обогреватель.

С этими словами Демьян быстро вышел, так что я не успел удивиться и отреагировать на его последнее сообщение. Прилегши на шкуры, я укрылся одной из них. Древнее ложе оказалось неожиданно удобным. Закрыв глаза и вдохнув запах сосны, который с детства был связан для меня со сказочным праздником Нового Года, я моментально уснул.

Глава 8 Городская Мистерия

Печальный Демон, дух изгнанья,

Летал над грешною землей.

М.Ю. Лермонтов

К моему плечу кто-то прикоснулся и над ухом я услышал голос Демьяна:

– Поднимайся, нам пора!

Я открыл глаза и слегка приподнявшись, осмотрелся. Демьян стоял уже у очага и подбрасывал в него сухие еловые ветки. Костер дымил ароматным дымком, на каменных стенах горели факелы, и я почувствовал, что уже вечер.

– Который час? – Спросил я у Демьяна, встав на ноги и подняв с пола свою куртку.

– Час полной луны и ярких звезд, Алексей, – отвечал Демьян, – ты готов совершить со мной небольшое путешествие по городу?

– Да, конечно, пошли, пройдемся.

– Ты меня не совсем правильно понял, Алексей, я предлагаю тебе немного полетать.

Я уставился на него с опаской, но Демьян спокойно продолжал.

– Сейчас сам все увидишь.

Он попросил меня опять лечь на шкуры и закрыть глаза. Хлопок в ладоши и громкая команда – «вставай!» Я вздрогнул и вскочил на ноги и тут, с ужасом обнаружил, что раздвоился. Вернее сказать удвоился! Одно тело, стоящее на ногах, было неописуемо легким, полупрозрачным, от него исходило едва уловимое фиолетовое свечение. Второе тело, привычное, продолжало лежать словно камень. Демьян не дал мне времени на размышления. Он резко толкнул меня плечом в плечо и в один миг мы оба оказались на все той же печально известной крыше. Я был наполнен восторгом от такого перелета. Рядом раздался голос Демьяна:

– Сейчас я для тебя как источник энергии, ты не должен отходить от меня дальше, чем на десять метров, иначе станешь как бесплотный дух и не сможешь взять в руки даже пылинку.

Облакатившись о ближайшую стену я некоторое время привыкал ко все этой новизне. Чувствительность к материальным предметам сохранилась, но как все это могло сочетаться с летучестью? Непостижимо!

Демьян же стоял на самом краю крыши, сложив руки на груди, и ветер развивал его длинные волосы.

– Ну вот, – сказал он, глядя в сторону луны, – теперь послушай. В этот вечер я хотел бы показать тебе кусочек моей жизни. У каждого существа есть свои маленькие развлечения. Есть они и у меня. Одно из них – живая музыка. Эта музыка рождается из многих фрагментов. Иногда, перед сном, в такой лунный вечер я прислушиваюсь, присматриваюсь к жизни города, пытаюсь найти и собрать воедино кусочки его красоты. Материалом творчества может быть все – отражение купола в реке, странный порыв в душе какого-то человека, чей-то необычный поступок или просто лай собаки, внезапный дождь и первый крик младенца, вкус коктейля, движение в танце, чья-то боль, чья-то смерть и многое другое. Главное найти стержень композиции и привести все это к гармонии. Давай же присмотримся к тому, что город делает со своими жителями, и что жители делают со своим городом. Это будет «Городская Симфония». Мы создадим ее сами, а город нам поможет. Начнем с ритма, Алексей, а ритм нужно задать.

С этими словами, Демьян быстро взял меня за предплечье. На мгновение мне показалось, что от него исходит едва заметный фиолетовый свет.

В тот же миг в глазах моих потемнело и мир, как бы сдвинулся. Придя в себя, я обнаружил, что мы находимся в совсем другой комнате (почему то я знал, что мы перенеслись в соседний район города и залетели через окно в одну из квартир девяти этажного дома на пятый этаж). Помещение оказалось уютной спальней, где на широком диване, при свете ночной лампы, мирно спала очень красивая светловолосая девушка. Некоторое время мы разглядывали эту спящую красавицу, и я уже решил, что Демьян хочет разбудить ее сказочным поцелуем, но ошибся. На шее у Демьяна висел обыкновенный медицинский стетоскоп, что выглядело несколько зловеще, ведь он был одет не в белый халат, а в черный кожаный плащ.

Дальше произошло следующее – Демьян, с загадочной улыбкой прикладывает к груди девушки стетоскоп и дает мне вдеть его в уши. Я начинаю слышать размеренное биение ее сердца – тук, тук, тук, и вдруг, из ритма этих мягких глухих ударов как бы возникает и звучит необыкновенная, медленная и слегка трагичная мелодия. Мелодия течет рекой. И я понимаю – это играет сама умиротворенная красота девушки, это звучат ее хрустальные сны.

– Теперь выберем цвет, – прошептал мне на ухо Демьян и не успел я очнуться, как мы уже перенеслись в другой конец города, в совсем другое место. Это было обширное помещение, скорее всего цветочный магазин. Вокруг нас на полках и прямо на полу располагались разнообразные цветы и зеленые растения в горшках и ящиках. Демьян направился вглубь помещения к отделу кактусов. Кажется, его интересовал один определенный экземпляр. Мы осторожно приблизились к большому старому кактусу, из граненого тела которого торчал крупный бутон, готовый раскрыться в самое ближайшее время, может быть утром.

– Я ждал этого события девять лет, – прошептал Демьян, осветив бутон фонариком и добавил, – а теперь раскройся мой колючий друг, нам нужен твой цвет.

Демьян подул на бутон и слегка, как мне показалось, прикоснулся к нему губами. Бутон чуть вздрогнул и начал раскрываться. Это было настоящее чудо природы и вот, прямо у наших глаз распустился цветок необыкновенной красоты ало-оранжевого цвета. Мы долго смотрели на него завороженные, не в силах оторвать взгляда.

– Восхитительный цвет, – снова прошептал Демьян, – теперь займемся вкусом, вперед!

В один миг мы переместились в городской парк (я раньше часто гулял по его аллеям) и уже сидели на лавочке, занятой одной влюбленной парой. Причем я расположился со стороны девушки, а Демьян со стороны парня. Молодые люди, конечно, не замечали нас и сидели, плотно прижавшись друг к другу. Парень что-то шептал ей на ушко.

– У симфонии будет вкус первого поцелуя любви, тихо сказал Демьян, – представь, они уже месяц ходят, взявшись за руки, а на поцелуй никак не решатся! – Подождем немного, у меня такое чувство, что это скоро произойдет.

Ждать пришлось не долго, губы влюбленных слились в долгом поцелуе, и на секунду мне показалось, что это я сам целую девушку вместо парня и на своих губах ощущаю ее подрагивающие губки и кончик языка. В ушах зазвенело и я, вдруг понял, что вкус этого первого поцелуя удивительно гармонирует с ало-оранжевыми, нежными лепестками цветка. Демьян же, пока длился поцелуй, приложил к груди девушки стетоскоп (отчего та, слегка застонала, очевидно, решив, что это рука ее парня) и прислушался. Ритм нашей симфонии заметно участился, она стала веселой, легкой и чистой будто лесной ручеек. Она пела о том, как прекрасна жизнь и как невозможна смерть!

– Нам пора, Алексей, мелодия становится однообразной.

С этими словами он схватил меня за шиворот и мы переместились куда то с такой скоростью, что вначале я даже не понял где оказался. Мимо глаз пролетали темные деревья, какие-то строения и наконец, я осознал, что мы с Демьяном очутились на заднем сидении в салоне автомобиля, который мчится по шоссе с огромной скоростью. В машине ехало четыре человека – двое парней спереди и две девушки сзади (между нами с Демьяном), но главное что компания была в стельку пьяна, включая водителя. Машину бросало по всему полотну дороги, при этом водитель постоянно оборачивался назад к хохочущим девушкам, что-то кричал и все давил и давил на газ. Мне стало не по себе, и на секунду я забыл об эфирности своего тела, но вскоре успокоился и стал наблюдать происходящее.

– Приготовься, Алексей, так долго продолжаться не может, – сказал Демьян.

Когда на спидометре было 160, безумная четверка затеяла орать песню, но даже первому куплету не суждено было прозвучать. Страшный удар! И я вижу как бы в замедленном фильме, что мужчины вылетают через переднее стекло на встречу своей смерти, а девушки летят за ними. Симфония словно взорвалась пламенем безумной какофонии одновременно с бензобаком.

– Автомобиль марки «Ford» на огромной скорости врезался в дерево. Все, находящиеся в нем пассажиры, кроме нас конечно, мгновенно погибли, – громко констатировал Демьян, склонившись над телом одной из девушек и приставив к ее груди стетоскоп.

Последние несколько ударов сердца этой несчастной раздались в моих ушах и Симфония постепенно затихла. Я продолжал сидеть на прежнем месте в окружении груды металлолома огня и дыма.

– А, ведь у неё тоже был когда то первый поцелуй, – мрачно проговорил Демьян и вдруг, добавил, – я его помню...

Бросив быстрый взгляд на окровавленные тела, я, почему то снова подумал об алом цветке, возникшем на колючем кактусе, в темной комнате и содрогнулся.

– Ты мог не допустить, ты мог спасти их? – Бросился я к Демьяну, вылезая сквозь искореженный кузов, – почему ты их не остановил?!

Нервы мои были на пределе.

– Успокойся, Алексей, я всего лишь наблюдатель. Кроме того, не забывай, что ты сам вчера утром устроил поджог с непредсказуемыми последствиями. А вдруг там за дверью задохнулись от дыма пятеро маленьких детей?

Я обомлел от этих слов и забыв обо всем, хотел было рвануть на место своего преступления, но Демьян меня остановил с печальной улыбкой.

– Не бойся, никто не задохнулся, – успокоил он меня и увлек в сторону. Мы пошли от дороги к лесу и вышли на узкую тропинку. Вдалеке завыла милицейская сирена. Демьян говорил медленно и размеренно, словно задавшись целью отвлечь и успокоить меня.

– Успокойся, в той квартире один предприниматель устроил порно-студию. Когда на место пожара приехали доблестные огнеборцы они вломились в почти нетронутую огнем квартиру, обнаружили подозрительные вещи и вызвали милицию. Милиция занялась этим делом и около часа тому назад, в загородном доме спецназ накрыл международную шайку педофилов-коммерсантов. Так, что на самом деле твое «злое дело» оказалось весьма полезным. Ты косвенным образом спас многих детей и обезвредил грязных преступников. Нам пора возобновить прерванную мелодию, вперед, во все тяжкие! – Крикнул Демьян и наш полет продолжился.

Мы совершили бешеный рейд по ночным клубам города. Словно задавшись целью забыть об увиденной трагедии, мы пили все немыслимые алкогольные коктейли от немыслимо-искусных барменов. Мы как безумные танцевали на танцплощадках и даже вокруг шестов. Мы смешали на некоторое время нашу мелодию с наркотическим миксом современной клубной музыки, и это оказалось весьма удачным решением.

Мое эфирное тело заметно отяжелело, вероятно, под воздействием выпитых коктейлей с затейливыми названиями, такими как: «Хиросима», «Серная кислота», «Секс на пляже», «Суицид» и мн. др. Отдыхая от полета за столиком, в одном из клубов я задавал Демьяну вопросы о разных бредовых вещах, на подобие: «а почему мы светимся именно фиолетовым цветом когда летаем?» Или: «сколько он способен выпить водки за один раз и на сколько девчонок его хватит?» Я дошел до того, что вызвал Демьяна на поединок по армрестлингу, но он отказался. Меня это почему то задело и я заплетающимся языком, используя очень абстрактные намеки дал понять Демьяну, что тоже не лыком шит и требую уважительного равноправия в наших отношениях. Потом я зачем то решил похвастаться своим «ДОБРЫМ ДЕЛОМ», и вскоре очень об этом пожалел. Исход моего «ДОБРОГО ДЕЛА» оказался, увы, трагичным.

– На твои деньги, – поведал Демьян, – действительно, была проведена операция, но пациент скончался в больнице, не приходя в сознание. Все просто – неправильный диагноз, алчность доктора и врачебная ошибка при операции, которая вовсе и не требовалась. Если бы не твои деньги, мужчина не лег бы на операционный стол и постепенно бы сам выздоровел. Только не думай, что я заранее обо всем знал, мои возможности не безграничны, – заключил Демьян.

Я закрыл глаза и около минуты боролся с собой, чтобы не схватить стул и не начать крушить все вокруг. Демьян молча курил. Его флегматичный вид действовал на меня раздражающе. Но я сдержался и скрепя зубами, дрожащим голосом вынес предложение сейчас же слетать к доктору и сжечь весь его чертовый дом и всю его долбаную клинику!

Демьян, однако, не обратил внимания на мою жажду мести и только сказал:

– Близится утро, нам пора на крышу, друг мой!

Он снова схватил меня за шиворот и, пронзив насквозь блестящий огнями потолок ночного клуба, мы взлетели вверх на крышу какого-то очень высокого дома. Этот резкий перелет несколько освежил меня. Однако, оглушенный последней новостью, я не обращал внимания на широчайшую панораму ночного города, на море огней и зданий, возникшее вдруг перед моими глазами. Все огни города слились для меня в размытое многоцветное пятно.

– Держись, Алексей! – Крикнул Демьян, – в мире нет добра и зла, а есть только вечные законы природы и красоты. Будь сильным и тогда ты узнаешь и поймешь все сам! Мистерия еще не закончилась и город скоро услышит звук своего рока!

Он стоял у края крыши, подняв над городом руки, словно органист над огромным органом, где клавишами были плоскости лежащих у наших ног строений – домов, стадионов, супермаркетов, церквей, кинотеатров, улиц, парков и т.п. Он резко опустил пальцы на клавиши и возобновил, притихшую было ночную симфонию. Мелодия ударила по моим ушам торжественным многомерным громом и постепенно обернулась волшебной музыкой, выражающей дух города, всю силу и сложность его ночного организма, всю грандиозную мощь его каменного дыхания. Вдох его был жизнью, а выдох смертью. Вот город делает медленный вдох и новая жизнь выползает, вылазит, выкарабкивается на свет из небытия. Как разноообразны и трогательны все формы этой новой жизни! Я увидел одновременно множество живых существ в их энергичном, порывистом движении в мир: младенцы, щенки, котята, птенцы, насекомые, цветы, ростки деревьев и другие, другие, другие – как орды завоевателей лезли в мир, наполняли разномерные его пространства!

Но вот пришел черед городу делать его выдох и открылись моему взору печальные, трагичные, страшные картины ухода из жизни тех, кто был обречен и теперь делал свой последний шаг за порог смерти. Город убивал своих жертв то предельно простым, то запредельно изощренным способом...

Поднялся сильный ветер. Я увидел, что облака ускорили свое движение мимо лика луны. Ночной ветер обрушился на город и полуголыми ветвями деревьев стал натягивать, а кое-где рвать электрические провода со столбов. Однако, большинство горожан мирно спали, не догадываясь, об исчезновении тока в их квартирах. Музыка продолжала играть, и вдруг словно оторвалась от нас и понеслась над городом, постепенно затихая. Демьян медленно опустил руки и вложил их в карманы своего пальто. Он присел на корточки, прислонившись к стене. Его печальное лицо было повернуто к луне, а его глаза и поза выражали такую грусть, что мне вспомнилась картина Врубеля «Демон сидящий». Я подошел к нему и присел рядом. В моей потрясенной от недавно пережитого душе проснулась вдруг давно забытая острая жалость, но я не знал, что сказать этому человеку.

– Может, покурим? – Предложил я неуверенно.

Обернувшись, он улыбнулся.

– Вот, кто у нас демон-искуситель! Ну, доставай свои сигареты.

Мы молча выкурили по одной и это была самая приятная сигарета в моей жизни. Я думал о том, как неожиданно прекрасно или уродливо жестоко проявляет себя реальность. Совсем еще недавно я был так слеп и глух к величию жизни. Как все переменилось! Только теперь, я осознал, что мне несказанно повезло. Повезло увидеть объемный, многомерный кусочек истинно-живой реальности.

– После увиденного в эту ночь, – заговорил я, – мне стало понятно, что значит переродиться. Кажется, это произошло сейчас со мной.

Но Демьян не ответил на мои слова. Он вдруг резко развернулся ко мне и суровым голосом спросил:

– Итак, мне нужно знать, Алексей, согласен ли ты пойти по дороге, на которую я зову тебя?

«Согласен!», пронеслось у меня в голове, и в пристальном взгляде Демьяна словно бы загорелась искорка радостного любопытства.

– Я согласен, – громко и уверенно сказал я и поднял глаза к небу.

Сквозь табачный дым на нас смотрели серебряные звезды, лишь кое-где закрытые позолоченными луной облаками и сама Луна, ночная царица, будто улыбалась мне. Постепенно я пришел в себя и мое душевное состояние уравновесилось.

– Скажи, а ты вообще живешь в небе или на Земле? – Задал я неопределенный вопрос своему волшебному собеседнику.

– На Земле у меня квартира, на небе дача с бассейном, – отвечал он шутливым тоном, поднимаясь на ноги и подходя ко мне, – если достойно справишься со своим делом, Алексей, то не исключено тебе побывать в гостях у меня на даче.

Я почувствовал, что наше ночное приключение подходит к концу, а мелодия к своей завершающей ноте. Мне захотелось выразить накопившееся восхищение и сказать что-нибудь напоследок.

– Ты знаешь, Демьян, благодаря тебе, я словно заново родился! Поверь, ничего прекраснее, чем эта мелодия не может быть на свете, проживи ты хоть сто жизней...

– Знаю, знаю, – перебил мою речь Демьян, – ты прав, такой музыке позавидовал бы даже такой известный композитор, как Иоганн Себастьян Бах...

И тут произошло нечто нелепое. Одновременно со словом «Бах» плечо Демьяна резко дернулось и я ощутил глухой, твердый как молоток удар мне в подбородок. Вспышка в глазах. Боли я ощутить не успел, разве что легкую тошноту. Проваливаясь в бессознательное, моя бедная голова успела, все-таки, сложить мгновенную фразу. Она звучала бы примерно так: «для чего я столько лет занимался боксом, если не научился реагировать на такие вот удары»!

Утром, проснувшись в своей комнате и в своей же постели, я моментально припомнил абсолютно все, что случилось со мной накануне, вплоть до слова «бах». «Опять что ли домовой меня с крыши притащил?» – думал я, ощупывая челюсть (не болела) и оглядывая комнату в надежде найти Ужелю, но напрасно. Зато на письменном столе я обнаружил нечто новое – билет на поезд. Номер поезда, вагона и время отбытия были подчеркнуты красными чернилами. «Значит, меня будут учить в поезде или даже в другом городе», подумал я и позавтракав, отправился на вокзал. Сжигание двери, полет с Демьяном над городом и будущие уроки с незнакомыми учителями – все это казалось мне теперь нормальным делом.

*****

ЧАСТЬ 2

Глава 1 Яков

Правду охраняют батальоны лжи.

И.В. Сталин

Время действия: 10-45 утра, 21 марта, 200... год.

Место действия: вагон класса СВ в пути между городами Х и Y

Действующие лица: Демьян и Яков.

Демьян: Ну как он тебе?

Яков: Простоват и слишком эмоционален.

Демьян: Полагаешь, я в нем ошибся?

Яков: Ты никогда раньше не ошибался.

Демьян: Хотелось бы, что б ты взял его к себе в ученики.

Яков: Хорошо, а надолго?

Демьян: Краткий курс.

Яков: Когда нужно начать?

Демьян: С завтрашнего дня.

Яков: Ладно, Демьян, но у меня есть предчувствие.

Демьян: Какое?

Яков: Он не исполнит своей миссии.

Демьян: Яков, Яков, поменьше бы ты вякал!

Время действия: 10-47 утра, 22 марта, 200… год.

Место действия: большой двухэтажный дом на окраине города N

Действующие лица: Демьян и Ставр.

Демьян: Что ты о нем скажешь?

Ставр: Натуральный Иванушка-дурачок, но с высшим образованием!

Демьян: Вот именно, над ним надо потрудиться.

Ставр: Чем смогу – помогу.

Демьян: Начинай уже с завтрашнего дня, ладно?

Ставр: Лады, может чайку с медком да в баньку, а Демьян?

Демьян: Благодарю, в другой раз, до встречи.

В роскошном двухместном купе поезда, под стук колес, при задернутых шторах на окнах, учитель Яков, потирая свои сухие маленькие ручки говорил:

– Откройте ваш конспект и записывайте, постараюсь говорить медленно, вопросы в конце. Сегодня я буду говорить вам о правде, как о жизненном явлении в истории человеческой цивилизации. Сейчас, от меня, вы первый раз в жизни не услышите ложь о правде.

Так запомните же: слово «правда» – это самое вредное слово за всю историю цивилизации. Оно вредно, хотя бы уже потому, что так и остается только словом, бесплотным звуком, который для человечества гораздо опаснее радиации. Радиация погубила тысячи людей, правда – сгубила целые многомиллионные народы и продолжает это делать. Правда принимает множество форм, но суть ее одна – ограничить твою силу и свободу. Противостоять правде способна лишь ее противоположность – ложь.

Представьте себе некоего молодого человека, он сидит в тюремной камере, где очутился, сказав следователю правду. Мог бы не говорить, но сказал. Теперь, молодому человеку предстоит пробыть в тюрьме всю его единственную жизнь и сойти в безымянную могилу. Так действует правда. Однако есть способ выбраться из тюрьмы, для этого надо солгать следователю. Человек солгал и вышел на свободу, он дышит свежим воздухом и перед ним тысячи дорог. Так действует ложь.

К сожалению, чаще всего человек остается сидеть в тюрьме по той причине, что он или не желает или не умеет лгать. Такой человек становится легкой добычей природы, которая не обладает гуманностью и относится ко всем существам как к траве и животным – беспощадно. Природа одинаково равнодушно рождает и убивает массу живых существ на Земле каждую минуту и человек не исключение. Наш биологический вид в качестве компенсации за телесную слабость получил от Природы инструмент самозащиты и выживания – способность изощренно лгать. В принципе, в природе все лжет и это один из главных законов жизни. Подчеркните последнее предложение.

Присмотритесь ко всем существам в так называемой пищевой цепочке с точки зрения охотника и жертвы, и что же вы увидите? Цель охотника скрыть от жертвы правду о своем местонахождении, скрыть момент нанесения удара. Один мозг пытается ввести в заблуждение другой мозг, с целью заполучить его в свой желудок. Идет постоянная схватка на уровне нейронов и других тончайших структур, где побеждает так сказать более сложная и умелая биотехнология. Обратите внимание, и благородный лев и хитрый шакал и гнусный комар и невидимый чесоточный клещ – все отменные лгуны!

Но всем им далеко до человека, мозг которого настолько сложен, что научился обманывать даже самого себя. Это выразилось в том, что человек выдумал правду и на протяжении тысячелетий пытался воспитать в себе правдивое отношение к реальности. Чего же он этим добился? Он притупил и почти разрушил свой инстинкт самосохранения. За редким исключением, он теперь не способен защитить свою жизнь с помощью данного ему природой оружия лжи. Ложь – есть инструмент выживания, золотой ключик к шкатулке благополучия.

Давайте разберемся в таком вопросе – как работает механизм правды, то есть человеческого саморазрушения? Начнем с самого детства, когда вирус правды впервые проникает в детский мозг. Первые воспитатели, как правило, родители передают ребенку по наследству этот вирус и тем самым закладывают основы его будущего рабства. Как только ребенок начинает понимать жесты и слова ему уже внушают пагубную истину – «обманывать – плохо!» Первозданные детские рефлексы подвергаются непрерывным атакам вируса правды. Причем, атаки следуют с разных сторон, они продуманы, целенаправленны и регулярны. Это просто зомбирование, при котором те, кто зомбирует, сами находятся в постоянном трансе самообмана.

Годам к четырем детское «я» получает свою первую клетку, первую смирительную рубашку, наручники и кандалы. Подсознательный уровень личности сформировался, и теперь сломать клетку трудно. Маленький человечек начинает входить в мир чужих людей и тут, к счастью, вступает в действие мощный природный закон конкуренции. Несмотря на постоянные окрики «честных» родителей наш малыш инстинктивно учится у лживой Природы ее благотворному учению. Ради достижения превосходства над другим ребенком, конфетки или похвалы или других благ дитя начинает свято лгать. Это проснулся в нем первобытный охотник, готовый на все, чтобы победить, сохранив силу, свободу и жизнь.

Чем дальше взрослеет человек, тем более сознательной становится его жизнь и тут бы научить его истинному порядку вещей, природному здравомыслию, уловкам хитрости, искусству обмана. Так нет же, на смену родителям приходят школьные учителя – эти разносчики всевозможных педагогических инфекций! Эти хладнокровные исполнители адских программ министерства образования. Извращенцы! Кто-то назвал их просветителями, а на самом деле они затемнители светлых детских умов. Современные учителя – это убийцы драгоценного времени, которого не так-то и много у ребенка, чтобы успеть научиться практическим навыкам существования в мире.

Школьные программы набивают ум ребенка массой бесполезного мусора, который только мешает ему идти по жизни. По моим данным это делается сознательно, с какой целью? – Отдельный вопрос. Школы, по сути, есть огромные мусоропроводы, где контейнерами являются головы учеников. Так же Школу можно сравнить с вампиром. Сегодня школы призваны высасывать из будущего охотника его кровь, делать его слабым, медленным, неумелым и трусливым. И вновь главным инструментом одурачивания становится правда. Только теперь учат быть правдивым не только перед родителями, но перед властью и законом.

Став подростком, а потом и зрелой личностью человек начинает постепенно понимать природу жизни. Он понимает, что правда разрушает его жизнь, а ложь созидает и ведет к успеху. И вот человек хочет начать лгать, он желает отказаться от иллюзий и теперь готов на все. Однако что он теперь может, что умеет, на что способен? Время потеряно и в главном он – дилетант. Я говорю не о профессии. Я говорю о ценнейшем умении человека использовать ложь в своей жизнедеятельность. Настоящий успех приходит к тому, кто волею судьбы, мудростью родителей и врожденным иммунитетом против правдивых учителей, научился высокому искусству лжи! Я закончил. Теперь, Алексей, если у вас есть вопросы по теме можете их задать, – подвел итог своему монологу Яков и посмотрел на часы.

Признаться, я был просто нокаутирован такой необычной философией и некоторое время не знал что сказать. Учитель Яков равнодушно поглядывал на меня и казалось с неохотой ждал моей реакции. Пора было задавать вопросы.

Я: Как можно обойтись без правды в человеческой жизнедеятельности? Ведь если все начнут друг другу во всем лгать, перестанут доверять, не наступит ли всеобщий хаос?

Яков: Конечно, наступит хаос и очень быстро. В том-то и дело, что человеческий род выродился бы как в условиях тотальной правдивости, так и в условиях тотальной лживости. Я говорю о том, что нужно отказаться от крайностей и равномерно использовать первое и второе. Правда и ложь равноценны для Космоса, как правая и левая рука для человека. Главная задача на сегодня состоит в необходимости реабилитировать ложь и уравнять ее в правах с правдой. Особенно это относится к сфере воспитания и образования.

Я: Но разве может школа открыто учить детей лгать?

Яков: Школе достаточно говорить правду о реальности. К примеру, школа не учит тому, как избежать гибели человеку в этом мире. Добренькие учителя не скажут детям, что единственной основной угрозой и опасностью для человека является сам человек. Все остальное, что кроме человека может сегодня угрожать вашей жизни, будь то природные катаклизмы, дикие звери или падающие на голову метеориты имеет ничтожный процент вероятности. На 99,9 % в вашей преждевременной смерти Алексей (если она случится) будет присутствовать человеческий фактор. Можете сами заняться глубоким анализом высказанного утверждения и вскоре вы обнаружите печальный факт – вашим убийцей прямо или косвенно станет человек, который и есть ваш главный природный враг.

Вывод предельно прост, свою единственную жизнь следует строить на тщательном и скрупулезном изучении характера, повадок, возможностей этого врага. Научит ли школа методам самозащиты? Нет, наши учителя рассказывают детям о человеческих добродетелях и тем самым укладывают свои маленькие жертвы под нож цивилизации.

Я: Неужели в сложном человеческом мире все так просто, как в лесу?

Яков: В некоторых вещах даже проще. Оглянитесь Алексей и присмотритесь внимательно на мир людей, на структуру их общества. Отбросьте шелуху ложных названий и вы увидите простую картину – мир людей состоит из трех каст, а именно – пастухов, стада и охранников стада. Практически в любой мельчайшей организации людей, где есть несколько человек можно обнаружить названное разделение. Чем больше членов организации, тем более четко видны касты.

Очевидно, что мы имеем дело с чисто природным явлением и если вы принадлежите к стаду, то никакие «гуманисты» или «права человека» не спасут вас от пастуха, в тот момент, когда ему понадобится ваше мясо, шерсть или шкура. Главный вопрос для вас лично, Алексей состоит в том, какое место вы занимаете в данной структуре общества и желаете ли вы оставаться на прежнем месте? Подумайте, и на следующем уроке дайте мне ответ.

Я: Приведите, пожалуйста, пример, когда народы и цивилизации гибли из-за правды.

Яков: В истории много тому примеров, но я скажу об относительно недавней катастрофе, постигшей Российскую империю в 1917 году. Как позже выяснилось, небольшая горстка международных террористов истребила здесь за короткий период несколько десятков миллионов человек. Лично мне это напомнило уничтожение поголовья бизонов в Америке. Как же им это удалось проделать с таким огромным и сильным народом? В чем причина? Отвечаю, главная причина в том, что русский народ потерял природный инстинкт самосохранения. Народ, веками воспитанный в духе правдивой добродетельности поверил обещаниям профессиональных лгунов и поплатился за это своей лучшей частью, свободой и благополучием. Так что причину вашей маленькой зарплаты, Алексей, следует искать в родной истории. К сожалению, реальная историческая наука обитает лишь в папках под грифом «секретно», вам без моей библиотеки не обойтись.

Яков отдернул шторку и я с удивлением обнаружил целый книжный шкаф вмонтированный в стенку купе. Я стал просматривать книги, названия которых могли бы удивить любого библиофила. К примеру, я увидел следующие произведения:

«Лохотрон в постиндустриальном обществе»;

«Искусство гипноза цыганских гадалок»;

«Бизнес на доверии»;

«Мировые религии – мировая ложь?»;

«Афера как интеллектуальное творчество» и др.

– Моя библиотека в вашем полном распоряжении, только не читайте эти книги на улице или в транспорте и никому их не показывайте, кроме Демьяна и Ставра, – сказал Яков и снова глянул на часы. Поезд подъезжал к платформе вокзала. Я понял, что время урока вышло, взял наугад одну из книг (ей оказалась книга «Мировые религии – мировая ложь»), попрощался и вышел из купе.

Глава 2 Ставр

Почитай учителя как родителя.

Русская пословица

«На свете нет ничего вреднее лжи! Вся боль мира, все его худшие неприятности и тяжелейшие проблемы происходят из-за лжи человеческой!», так говорил мне Ставр, другой мой учитель и слова его звучали торжественно. Я, при этом, сидел у самовара, пил чай и ел бублик. И дальше, – «оглянись, повсюду ты увидишь признаки болезни под названием «ложь», они словно язвы на теле человечества. Ложь подстерегает тебя на каждом шагу. Рождение, жизнь, смерть человека – во всем и везде постоянно присутствует ее коварный вирус.

Чуть только ребенок начал выводить в чистой тетради жизни первые слова как на бумагу падают грязные кляксы лжи, которые уже не стереть никогда – это лгут родители, друзья, учителя, враги... Количество и качество лжи в жизни человека нарастает в геометрической прогрессии. В итоге, ты однажды взрослеешь, смотришь на мир со стороны и вдруг замечаешь чудовищную несправедливость и дисгармонию. Оказывается, кучка самых больших лгунов получает сверх прибыли, а большая часть человечества прозябает в бедности.

Достижения науки и техники давно уже решили бы главные проблемы – голода, холода и тесноты. Но кучка властителей искусственно тормозит решение названых проблем. Вместо внедрения технологий повышения качества жизни, эти умники развивают и совершенствуют технологии обмана общества. Зачем? – Что бы упиваться тотальной властью. Однако, их власть губительна для большинства людей и для Природы. За последние двести лет на Земле почти не осталось чистых мест, не зараженных ядом этих ненасытных уродов. Нынешний миропорядок никуда не годится, Алексей, и каждый здравомыслящий человек подтвердит мои слова. Но не каждый получает в жизни шанс что-то реально изменить вокруг...»

Прошел целый месяц, с той ночи, когда Демьян показал мне свою городскую мистерию, с той ночи, когда я прикоснулся к небывалой свободе и окончательно уверовал в мое волшебное будущее. Все это время я брал уроки у своих новых учителей. Понедельник и пятница – дни Якова, вторник и суббота – дни Ставра. На мой вопрос: «как называется предмет, который вы будете мне преподавать?», Яков ответил коротко – «Жизнь».

Эти два необыкновенных человека удивительно друг от друга отличались. Яков, маленький узкоплечий с крючковатым большим носом старичок лет 70. Когда он говорил, то пристально смотрел мне в глаза и часто потирал свои сухие маленькие ручки. В общении со мной он был подчеркнуто вежлив, строг и холоден.

Ставр, огромного роста, широкоплечий гигант был похож на русского былинного богатыря и, хотя ему тоже перевалило за семьдесят, выглядел он лет на десять моложе Якова. Этот веселый с хитрецой старик мог легко нарушить любые правила приличия и стукнуть меня по голове своим посохом, но я никогда не обижался на него. Яков говорил сухо, четко, точно и негромко. Его высказывания поражали сознание как скифский короткий меч «гладис». Речь Ставра была красивой и плавной, чувствовался большой ораторский опыт. Порою его речь становилась слишком уж высокопарной, но он казалось сам это замечал и мог тут же перевести в добрую шутку свои самые сокровенные мысли. Ставр умел не только говорить, он умел отлично стрелять из разных видов оружия (кстати, в его доме находился целый арсенал), так что после урока теории мы шли в лес и он обучал меня искусству стрелка. Яков ни разу не угостил меня даже чашкой чая, хотя для поезда это было бы весьма уместно.

Гостеприимство Ставра не знало границ. Во-первых, он откармливал меня словно на убой, во-вторых, домой от него я уезжал с полными сумками овощей, домашних яиц, творога, сметаны, меда и всяких других сладостей вроде печатного пряника. Почти каждый раз он подвозил меня на своем черном джипе до автобусной остановки, что было очень кстати, так как дом его находился километрах в трех от трассы.

Свои удивительные лекции Яков читал мне в вагоне поезда, который курсировал между городами и я вынужден был подстраиваться под расписание движения этого поезда. Как я позже узнал, Яков попросту жил в целом двухместном купе СВ класса, которое он арендовал для себя на неопределенный срок словно номер в гостинице.

«Не могу сидеть на месте, в дороге лучше думается, а думать моя основная работа», – пояснил он мне однажды по поводу своего мобильного жилья.

К Ставру я ездил автобусом на окраину города, где он жил в огромной двухэтажной «избушке», как он сам называл свой дом. Лично я бы назвал это прекрасное деревянное строение, – хоромами. Деревянный огромный дом в древнерусском стиле, покрытый узорной резьбой со ставнями на окнах стоял в глубине фруктового сада. При этом, старинное сочеталось с современным – внутри все помещения были оборудованы по последнему слову бытовой техники. Казалось, дом был срублен из могучих лиственниц и стройных корабельных сосен без единого гвоздя и без капли краски. Вокруг дома и внутри постоянно держался аромат свежесрубленной древесины и меда – на окраине сада Ставр держал пасеку. Дальше за пасекой шли голые заснеженные поля, потом неоглядный сосновый бор с озерами, за который по вечерам садилось красное солнце. Дом, сад, пасека, лес и озера – все будто дремало в сказочном зимнем сне.

Никакой санаторий не сравнился бы с тем эффектом, который оказывали на мой организм русская баня с вениками, чай с медом у большого медного самовара. Проводить время у Ставра было сплошным удовольствием. Увидев, при первой встрече, тетрадь и ручку в моих руках Ставр улыбнулся и сказал, что это мне не понадобиться. Он выдал мне маленький японский диктофон и несколько чистых кассет. Вскоре я понял смысл его действия – учение Ставра невозможно было изложить на бумаге чисто физически. Кроме того идеи старца не являлись теорией, а были как бы практическим воплощением.

Итак, сегодня мне предстояла очередная поездка к Ставру, что меня очень радовало. Уроки у него были странными, точнее сказать никаких уроков в привычном смысле и не было. При нашем знакомстве учитель сходу, без всяких церемоний произнес свою речь против лжи и я тогда подумал, что мои учителя явно сговорились ошеломить меня прямо противоположными взглядами на жизнь. Пока я приходил в себя Ставр показал мне свой дом и обширное фермерское хозяйство, где трудились несколько наемных работников, (он называл их – «мои помощники») а потом мы просто пили чай у громадного медного самовара вероятно времен первых русских купцов чаеманов.

«Забавный, однако, старик и с чувством юмора у него все в порядке», – размышлял я, откусывая свежую баранку и запивая ее чаем. Про чувство юмора хозяина дома я понял, когда побывал в его туалете, где на стене, прямо на уровне глаз присевшего, прочитал фрагмент стихотворения Афанасия Фета в золоченой рамке:

Какая ночь! Как воздух чист,

Как серебристый дремлет лист,

Как тень черна прибрежных ив,

Как безмятежно спит залив,

Как ни вздохнет нигде волна,

Как тишиною грудь полна!

Второй мой урок был истрачен на зимнюю рыбалку. Мы расположились у проруби, на раскладных деревянных стульчиках и мой учитель снова ни одного серьезного вопроса так и не затронул. Говорил он исключительно на тему рыбной ловли и такие слова как: «мормышка», «макуха», «блесна», «подсечь», «прикормить» так и сыпались на мою голову вместе с мягким снежком.

Начиная с этого урока, как я и предчувствовал, Ставр решил взяться за меня по-настоящему. Не успел я войти, как он объявил, что мне предстоит поселиться у него на несколько дней в небольшом флигеле.

– С Яковом мы уже договорились, у него как раз командировка, так что Алеша позвони домой родным и предупреди, чтобы не волновались, – попросил учитель.

Я сделал необходимый звонок и, честно говоря, слегка расстроился, ведь мне первый раз в жизни предстояло провести Новый Год вне дома. Ставр позвал меня к самовару. Лицо у хозяина было непривычно суровым, хотя его глаза, как всегда, добродушно светились.

– Ты согласен просидеть сутки взаперти, ничего не есть и не пить в течение 24-х часов, начиная с этого момента? Спросил он у меня серьезно.

– Да, ответил я, – а зачем?

– Это необходимо для более точного понимания, – неопределенно пояснил старец.

– Ладно, поголодаю, – легкомысленно пообещал я.

Ставр провел меня во флигель – небольшую чистую комнатку, где были только стол, стул и кровать и сказал – «за этой дверью умывальник и туалет. Часов тут нет. Никакой связи с внешним миром нет, телевизора и других источников информации тоже. Разве что окно над столом. Я навещу тебя завтра в это же время и ты включишь свой диктофон. Постарайся меньше думать и если сможешь, прислушайся внимательно к самому себе. Время пошло».

Он ушел, закрыв за собой дверь (к слову сказать, не на замок, так что я мог бы свободно выйти в любой момент) оставив меня размышлять над его странным пожеланием прислушаться к самому себе.

Переход в состояние одиночной изоляции был так внезапен, что я не сразу осознал свое новое положение в полной мере. Когда шаги старца утихли, я вдруг понял, что оказался в какой-то странной глубокой тишине. Это была не совсем тишина. Ветер за окном слегка посвистывал, как бы скользя среди голых веток зимнего сада. Но звук ветра, звук начинающейся вьюги, почему-то вызывал ощущение покоя и тишины. Я сел за стол у окна и стал смотреть на деревья. Мне вдруг стало очень спокойно, как уже давно не было. Где то далеко был город – шумный, суетливый, холодный. А здесь я просто сидел в тепле, сидел, глядя на деревья и ощущая полное безразличие ко всему на свете. Я даже не заметил, как пошел сильный снег. Красивый, белый, медленно-падающий снег. Мои глаза теперь следили за отдельными снежинками, за их последней траекторией падения на землю. Некоторые снежинки падали в определенное место, другие уносились за пределы обозрения окна и дальнейшая их судьба оставалась неизвестной...

Проснулся я, скорее всего, от удара ветки в стекло и обнаружил себя сидящим за столом у заснеженного окна. Сквозь щели оконной рамы немного поддувало и я слегка продрог, пока спал. Вьюга разыгралась нешуточная, но мне так хотелось спать, что я просто перешел, шатаясь от стола к кровати, лег в чистую постель под теплое пуховое одеяло и опять моментально отключился. Мне приснился сон, будто я вышел из дома Ставра и пошел на автобусную остановку, потом приехал на автобусе домой в город. И вот я вхожу в свою комнату в надежде увидеть домовых, но в комнате пусто. Открываю дверь шкафа и начинаю звать Ужелю, потом Ладушку с Чадушкой. Но никого нет, они исчезли. Я стою один в моей комнате и с ощущением острого чувства одиночества, потери чего-то важного, так, словно я расстался с мечтой! И от мысли, что ничего уже вернуть нельзя падаю на свой диван и... просыпаюсь.

Сердце учащенно билось, к горлу подступил ком. В комнате было темно, я прекрасно помнил, где нахожусь, но все-таки надо было развеять навеянные сном сомнения и найти включатель. Пошарив по стене, я нащупал кнопку и зажег свет. Обыкновенная лампочка осветила комнатку с нехитрым убранством, я был в доме мудрого учителя Ставра за городом. Зимой, особенно как сейчас в декабре, вечера наступают рано, темнеть начинает после 16 часов по московскому времени. Однако я надеялся, что доспал до более поздних часов и вот почему. Дело в том, что мне жутко хотелось есть, не говоря уже о том, что мне страшно хотелось пить! Во рту пересохло, а в животе что-то медленно пробуждалось. Мысль о том, что попить и поесть мне не придется вплоть до завтрашнего дня вызывала какое-то смутное животное беспокойство. Я попытался не думать о еде и воде, но прав был один мудрец, сказавший: «Попробуйте не думать про обезьяну и обезьяны всего мира соберутся в вашей голове». Так я попробовал не думать о большой алюминиевой кружке с чистой, прозрачной ключевой водой, о глотках влажной прохлады, которая бы приятно освежала мое высохшее горло, язык, губы...

Дальше я попытался не думать о жаренной свиной отбивной прямо со сковородки и о том, каким нежным и сочным бывает на свете мясо! Одновременно с подобными мыслями зрела обида на Ставра, который так ловко взял с меня слово продержаться до его прихода.

«Хоть бы раньше дед пришел», – сказал я вслух и облизнул губы. Можно было конечно из крана в умывальнике воды нахлебаться. Но слово свое я привык держать, от чего, кстати, бывало немало страдал. Лечь бы еще поспать, во сне жажду с голодом не чувствуешь, да вот беда выспался то я отлично. Лежать или сидеть не хотелось, оставалось только ходить по комнате туда-сюда, стараясь выбросить из головы полные кружки пенистого кваса и золотистых ароматных курей гриль, только что снятых с вертела. В окне был осветленный снегом вечер, метель прошла, укрыв зимний сад слоем нового снежка. Посмотрев в окно снизу вверх, я даже различил в небе несколько звезд. Месяц, однако, был скрыт за облаками, а где то недалеко был Ставр и он конечно ужинал. Его длинная рука тянулась к тарелке с горячими котлетами и...

«Ладно, хватит»! – Произнес я громко и мне как будто сразу полегчало. Все-таки человеческий организм создан для борьбы за выживание. Главное перетерпеть какой-то момент и потом наступает облегчение до следующего приступа. Я вспомнил напутствие Ставра прислушаться к себе и обнаружил неожиданное чувство радости в душе и приятной силы в теле после моей маленькой победы над собой. Стало намного легче и обида на учителя совсем прошла. Потом я еще пару раз преодолевал чувства жажды и голода, но сделать это было уже легче. Наконец, спасительный сон подкрался к моим векам и заставил забыть обо всех проблемах и заботах яви.

Проснулся. Утро было хмурым и безрадостным хотя бы потому, что проснувшись, я не знал который час и долго ли мне еще сидеть взаперти. Небо, плотно затянутое снеговыми тучами продолжало засыпать мир снегом, который, видимо, шел всю ночь, судя по уровню сугроба под окном. Если так пойдет дальше, то мне отсюда не выбраться даже на могучем джипе учителя. Сколько сейчас – 6, 7, 8, 9 утра? – Думал я, свесив ноги с кровати. Пить хотелось нестерпимо, есть как ни странно пока не хотелось вовсе и я направился к умывальнику. Умываясь холодной водой я хоть и освежил лицо, но ни капли не проглотил. Не на шутку разозлившись на всех и на вся я решил идти до конца. Злость иногда очень помогает в жизни! Пусть все идет как идет, принял я волевое решение и начал делать зарядку.

Растягиваться, выгибаться и приседать мне вскоре надоело и моя утренняя зарядка постепенно переросла в «бой с тенью» – один из элементов боксерской тренировки. Перед глазами возникли бывшие противники по соревнованиям, которых я стал беспощадно избивать, нанося десятки джэбов, хуков и апперкотов. Когда почти все мои противники лежали в нокауте и мне оставалось добить последнего мощным правым прямым ударом через руку, я вдруг услышал за спиной голос:

– Отличная техника!

Я обернулся, тяжело дыша. В дверях стоял мой долгожданный учитель и мучитель Ставр. В руках он держал алюминиевую кружку, переполненную водой.

– Ты, это... пить хочешь? – Спросил он и хитро улыбнулся.

Глава 3 Слово о Родине

Если крикнет рать святая –

Кинь ты Русь, живи в раю

Я скажу не надо рая,

Дайте Родину мою!

Сергей Есенин

Когда я осушил кружку (какой же вкусной мне показалась эта обыкновенная вода!) Ставр пригласил меня сесть за уже надоевший стол у окна, вручил кусок хлеба, и расхаживая по комнате стал говорить. Я включил диктофон и откусил от ломтя. У хлеба был просто чудесный вкус! Жуя с аппетитом, я стал слушать учителя.

– Раз уж ты так любишь воду с хлебом, так и начнем наш урок с них – улыбаясь, – произнес старец. – На твоем лице я вижу радость, которая возникла от простых вещей, которые ты ощутил благодаря короткому воздержанию. За свою жизнь ты перепробовал сотни разных вкусных блюд, но получил ли ты от них такое же удовольствие как сейчас от воды с хлебом? Человек тратит свою жизнь на поиски все новых удовольствий, он объедается, курит, пьет алкоголь, принимает наркотики и в итоге начинает страдать, потому как вдруг замечает, что потерялся в мире, утратил равновесие и связь с Природой. Теперь ему плохо. Все хуже и хуже. Теперь он стоит на пороге гибели. Что же делать в такой ситуации? Как найти снова жизненную точку опоры? Есть один прекрасный способ, запомни его – надо сделать так, что бы вкус обыкновенной воды и простого хлеба показался божественным. Когда ты решишь эту задачу, знай – ты сделал первый шаг к пониманию.

О каком понимании говорю я, понимании чего? Речь идет о самом главном – понимании того кто ты есть на самом деле, и какова твоя цель в жизни. А теперь скажи мне, кто ты, кем себя считаешь?

– В каком смысле? – Переспросил я, слегка растерявшись.

– Просто дай о себе наиболее важную на твой взгляд информацию в кратком изложении. Так кто же ты?

– Я человек с планеты Земля, по профессии системный администратор, по национальности русский, в душе романтик, возможно сумасшедший, – не скрывая иронии, сформулировал я.

– Отлично сказано, – улыбнулся Ставр и уже серьезнее продолжил:

– Чтобы понять главное о самом себе, Алеша, следует вначале понять главное о мире, в котором, ты живешь. Давай же разберемся в вопросе номер один – откуда взялся этот мир и что им движет? Кто-то уверен, что наш мир был создан за шесть дней одним богом и в конце концов почти всех его жителей накажут за грехи. Кто-то убежден, что мир создан совсем другим богом и в итоге все будет отлично. Весь разнобой мнений ты можешь найти в Интернете. Там есть огромный список религий и верований человечества, который я бы назвал «списком красивых человеческих наивностей». Каждая мировая религия красива сама по себе и хочет очаровать тебя словно женщина, что бы возыметь над тобой власть. И вот, в то время как все религии вербуют своих новых поклонников, ведут борьбу за сферы влияния в мире – сам мир продолжает существовать помимо этой суеты. Пойдем, посмотрим каков он сейчас.

Ставр дал мне меховую заячью шапку и бараний тулуп, который был размера на три больше, чем надо и потому волочился по земле. Мы вышли из флигеля на улицу.

– Вот он какой, наш мир! – Торжественно и громко произнес старец, обводя жестом руки заснеженный сад и далекий белый горизонт, покрытый темно-зеленой бахромой леса. В руке у Ставра откуда-то взялся огромный посох, покрытый узорчатой резьбой, и усыпанный разноцветными камнями. Сам он был одет в бурую медвежью шубу длинного покроя, серые шерстяные штаны и черные валенки. На нем не было шапки, его длинные седые волосы развевались на морозном ветру, и на миг мне показалось, что они часть метели, которая начинала буйствовать с новой силой.

Высокий старец шел по направлению к лесу, увлекая меня за собой. Он ступал широкими шагами по глубокому снегу. Я едва поспевал идти по его следам и слышать среди завывания вьюги мощный его голос:

– Посмотри на этот мир! Он был таким до появления всех религий и останется таким же, если они все исчезнут. Люди рвали друг друга на куски из-за своих идей, мнений, из-за своих выдуманных богов, а мир повторял и повторял свои жизненные циклы, свои постоянные, неопровержимые, совершенные истины. Нет сильнее и прочнее тех истин, которые проповедует нам Природа! Если ты действительно хочешь понять самого себя, то начинать следует с вопроса о том, какие силы участвовали в твоем появлении на свет, из какого материала ты состоишь как продукт Природы.

Ставр на секунду остановился, обернулся и посмотрел мне пристально в глаза.

– Присмотрись же к себе, Алексей, не отрываясь от своих многочисленных и разнообразных прародителей. Кто, кроме мамы, папы и бесконечной цепи человеческих предков принял участие в тебе? Вот имена четырех первых – Огонь, Вода, Земля, Воздух. Попробуй удалить из себя и мира хоть одного из названых и жизнь остановится. Можно изъять из мира имя любого бога или пророка. Можно перестроить все церкви, все храмы мира в жилые дворцы или школы, а сотням тысяч культовых работников предложить другую более высокооплачиваемую работу и мир не исчезнет, жизнь не остановится. Но попытайся изъять из Храма Живой Природы хоть один ее элемент и мир умрет! Большинство людей не осознают своих действий, каждый день миллионы из них благодарят Яхве, Будду, Христа или Магомета, но кто из них воздает благодарность Воде, которую пьет каждый день? Если бы я пришел к тебе сегодня не с кружкой ключевой воды, а с библией в руке, тебе стало бы легче?

Теперь, мы шли далеко за пределами усадьбы и приближались к сосновому бору. Ставр произносил свою речь на ходу, не оборачиваясь. Его посох равномерно выбивал из сугробов снежную пыль, а метель бросалась как дикая кошка мне в лицо, царапаясь коготками снежинок, и вскоре я почувствовал, что замерзаю. Мы уже двигались по лесу среди высоких сосен и низкорослого пушистого ельника и, наконец, вышли на лесную поляну, в центре которой лежала огромная куча сухих ветвей (без сомнения это была работа учителя). Старец подошел к куче, которая оказалась по высоте почти с его рост и у меня возникла счастливая мысль о костре, у которого можно будет согреться.

– Огонь! – Громко крикнул Ставр и вытащил из кармана своей шубы спички. Крик его спугнул с дерева какую-то птицу и в этот момент я подумал, что мой учитель на самом деле является древним волхвом или жрецом.

– Огонь возжигают многим богам, но кто сегодня благодарен самому Огню за его вечное повседневное участие в жизни? Разве что только мой ученик вознесет ему хвалу за то, что Огонь его согреет!

С этими словами Ставр зажег спичку, поднес ее к краю своего посоха и тот вдруг вспыхнул как большой факел. Затем старец широко размахнулся и словно меч вонзил в центр кучи свой посох-факел так, что сухие ветки жалобно треснули. Это было так красиво, что вызвало в моей груди волну восхищения. Довольно быстро костер разгорелся и Ставр вытащил пылающий из кучи посох и потушил его в сугробе. Костер разгорелся огромный и нам пришлось отойти на несколько метров, дабы не обжечься об языки пламени. Я смотрел на бушующую алую стихию, которая становилось все выше и выше, на белый дым с которым заигрывала в высоте вьюга. Треск от костра, казалось, был слышен по всему лесу, но еще громче звучал голос учителя:

– Давным-давно, когда люди еще не создали рабской власти и смотрели на мир чистыми глазами в среде отважных охотников мужчин и мудрых женщин, рождающих детей возникло первое уникальное Знание о Природе. Оно возникло не сразу, а формировалось на протяжении сотен тысяч лет. Множество поколений безымянных наших предков – свободных людей, сплоченных борьбой за выживание совершенствовали это Знание. В основе Знания лежало изучение природных сил путем проб и ошибок, путем накопления опыта. Любая проба могла быть ошибкой, а ошибка означала смерть. Смертельный опыт становился жизненным опытом. Поэтому Знание рождалось на пределе человеческих возможностей, в крайнем напряжении его мозга, всех его мышц, костей, чувств, ума, интуиции. В итоге любое открытие становилось частью самого человека, его плотью и кровью в прямом смысле слова. Открытия передавались не только из уст в уста. Любое новое открытие таинственным образом записывалось в генетический код человека и передавалось потомкам. Сегодня силы и свойства твоего организма, Алеша, твой иммунитет, повадки, таланты, весь багаж твоей натуры, охраняющий тебя от угроз мира – дар тебе от минувших тысячелетий, самый ценный дар…

Учитель вдруг метнул в меня своим посохом словно копьем. Я успел пригнуться, и посох пролетая мимо правого плеча лишь слегка его задел.

– Таким образом, – невозмутимо продолжил Ставр, – первые научные трактаты возникли гораздо раньше, книг, библиотек и учителей. Свои первые главные познания о мире ты, я, и все люди получили из этой общечеловеческой генетической библиотеки. В утробе матери ты, Алексей, прочитал тысячи томов Книги Природы, не перевернув ни единого листа. В этой Книге нет места понятию бог. В ней есть место восхищению, страху, благодарности перед грандиозными тайнами и силами бытия. Страху – перед громом и молнией; благодарности перед дождем и ветром; восхищению перед землей и небом, огнем и водой, жизнью и смертью. Таково происхождение древнейшей, единственно-истинной религии – Культа Природы. Все остальные религии – это лишь красивые формы борьбы за власть.

Ставр подобрал свой посох, помолчал с минуту и пошел вокруг костра, подгребая отпавшие ветки ближе к пламени. Я присел на какое-то случайное бревнышко и приготовился слушать дальше.

– Шли тысячелетия, разрозненное человечество умножалось в количестве и повинуясь тайным законам внутреннего развития начало складываться в этносы. Из родовых общин, семей, племен и других различных групп непостижимым образом возникли постепенно народы. Народ – любимое дитя мудрой Природы. Именно такому образованию как народ принадлежит честь создания первых цивилизаций и резкое ускорение хода истории. До появления народов и их цивилизаций люди сотни тысяч лет метали копья в животных, прятались в пещерах или землянках. Но сложившись в народы людям, за каких-то пять тысяч лет удалось построить мир высоких технологий, побывать на других планетах и отправить свое долгое дикое прошлое в музеи. Вывод – из всех известных человеческих организаций наиболее прогрессивно-творческой является народ. Однако, Алексей, произнося слово «народ» я имею в виду не только тех людей, что живут сейчас, но и все те поколения предков, которых уже нет на земле. Это важный момент. Сотни поколений наших предков жили и умирали не зря. Они оставили нам свою Силу и ушли в небо, в свое небо, назовем его – Небесная Русь.

Как полезные ископаемые находятся в земле, так Родная Сила находится внутри тебя, в каждом русском человеке. Нужно лишь приложить усилие, чтобы добыть ее из внутренних резервуаров твоей сути. Образно говоря, энергия народа передается его представителям как электричество по проводам или как природный газ по трубопроводу. Провода и трубы – это культурная Традиция и генетическая память, которые связывают тебя Алексей с твоим родным этническим ядром. Если ты разорвешь свою связь с поколениями предков – дом твоей жизни останется без тепла и света. К сожалению, большинство людей сегодня утратили связь с Традицией.

Ставр, обойдя костер несколько раз (теперь я был уверен, что помимо обучения, он совершает какой-то свой тайный обряд) подошел ко мне, присел рядом и продолжал.

– Тысячи лет наша Родина, назову ее Внешняя Русь, подвергалась набегам со стороны инородцев. Сколько же их было! И все пытались уничтожить наших с тобой кровных предков. Внешняя Русь устояла, мы выжили в войне народов на истребление, а многих наших врагов уже не существует на карте мира. Более того, мы доказали наше особое, великое предназначение. Чтобы не говорили о нашей отсталости, но мы первыми среди народов Земли вышли в космос, значительно обогатили науку и создали лучшую в мире технику по многим направлениям и отраслям.

Однако, кроме ударов по Внешней Руси, враг незаметно проникал на территорию Внутренней Руси, той милой Родины, что находится в сердце нашего человека. Каждый, по-своему, творит свой уникальный тайный образ – свою любимую Внутреннюю Русь. Её так же следует охранять, как стены городов и камни родных очагов. Кроме стрел, пуль, снарядов, ракет в нас летят заманчивые идеологии, религии, пиар технологии и тому подобное интеллектуальное оружие. Такое оружие бьет тебя прямо в мозг. Оно заражает ум ядовитым коктейлем ложной информации, массой чужеродных противоречивых и заманчивых идей. Этим способом враг стремится разрушить твою Внутреннюю Русь, увести тебя от главного в жизни и перекрыть доступ к Родной Традиции, оставить твое сердце без тепла и света Руси Небесной.

Ставр сделал паузу, выпрямился во весь рост и снова пошел вокруг костра. Вдруг он ударил посохом по пылающим веткам, костер от удара вспыхнул и множество мелких веселых огоньков искорками полетели ввысь.

– Там, – старец указал посохом в небо, – живут наши предки. Там все правильно. Там идеальное воплощение всей нашей красоты. Там наш вечный приют, наша вечная Родина Небесная Русь!

Ставр замолчал, задумчиво всматриваясь в костер. Мне показалось, что учитель находится в каком-то вдохновенном трансе, в который он ввел сам себя своей речью.

Я осторожно спросил:

– Вы сказали, что враги стремятся увести меня от чего-то главного. Но что в жизни считать главным?

– У каждого в жизни есть свое одно уникальное главное дело. Чтобы выполнить свое главное дело человек должен освободиться от иллюзий мира и осознать свое истинное я. Но этого не хочет враг и стремится помешать тебе. Значит, первым делом следует узнать, кто твой истинный враг и одолеть его.

– Но как это сделать?

– Раньше то, было гораздо легче. С мечом в руке, защищая стены родного дома или города, человек быстро понимал что к чему. Сегодня мир очень усложнился, враг подбирается коварно и незаметно. Ты бы поверил, что враг маскируется, например, под шоу-программу на центральном канале телевидения? Ты бы поверил в то, что одна такая телепередача наносит вреда больше чем многотысячная богатырская рать. Распознать врага сегодня – это искусство, поэтому приходится помогать. В твоем случае, мы начнем, Алеша, с самого простого, с огня. Мы попробуем ввести тебя в священный костер Родной Традиции, который сожжет все твои иллюзии и оставит лишь истину.

Меня, слегка насторожили последние слова вдохновенного учителя (в голове мелькнули мысли о сектантах и Жанне Д`Арк), но Ставр, будто прочитав мои мысли, рассмеялся и добавил:

– Не беспокойся, сжигать тебя никто не станет. Я поясню, речь идет об одной древней традиции, Празднике Зимнего Солнцеворота. До крещения Руси наши великие предки, как ты понимаешь, праздновали несколько иные праздники, чем теперь. Точнее сказать это были совсем другие праздники, где персонажами выступали Родные наши Боги и Родные наши Предки. Так вот Традиция гласит, что в дни зимнего солнцестояния стирается граница между миром живых и миром мертвых, открывается небо и наши деды, прадеды и т.д. смотрят на нас. В их честь славяне, да и многие другие народы зажигали костры и просили у предков помощи и силы. Вот зачем, мы с тобой сегодня здесь в лесу. Но это был мой костер, Алеша. Скоро новый год и ты запалишь свой личный костер у меня во дворе. Пока длится праздник, ты будешь поддерживать огонь, который не должен угаснуть. Это станет твоим первым шагом к возвращению в Родную Традицию. И еще, ты постараешься обдумать все сказанное мною, лады?

Костер почти догорел и Ставр направился вглубь леса. Вскоре его медвежья фигура скрылась за густым ельником. Всякий нормальный человек, будь он даже волшебником, имеет право сходить по ветру, подумал я. Вспомнив про диктофон, я выключил режим записи. Вскоре, оттуда, где должен был выйти старец, послышалось рычание мотора и вместо человека из ельника вдруг вылезла черная, блестящая морда джипа. За рулем сидел мой учитель. Он открыл дверь могучего «Ниссана» и крикнул: – залазь ученик, нам пора домой, ты, небось, проголодался со вчерашнего дня?

Глава 4 Братства джипов

Начало – половина дела.

Латинское выражение

Наконец-то я опять дома! Лежу, отдыхаю на своем диване в моей дорогой уютной комнатке. Тело пропиталось и пропахло огнем, снегом и жареным мясом. Лежу. Не нужно никуда идти, спешить, волноваться. Не нужно ничего делать, ни с кем разговаривать. Кстати, с домовыми, в смысле беспокойства проблем никогда не было. Домовые появлялись лишь тогда, когда я сам этого мысленно желал или когда становилось скучно. Объяснить данный феномен словами невозможно – я просто знал, что их нет в шкафу если мне так хочется. В общем, никакого дискомфорта моему светлому одиночеству они не причиняли. Сейчас я не желал их видеть и мне не было скучно. Мне хотелось просто лежать, закрыв глаза, отдыхать и прокручивать в голове, как фильм, картинки воспоминаний. Конечно, теперь было понятно, что моей сонной спокойной жизни в берлоге-комнате пришел конец и из ленивого медведя я превратился скорее в волка, которого, как известно, кормят ноги.

Семь дней я пробыл у Ставра в гостях и это были трудные, но одновременно светлые дни. В конце декабря к старцу приехали гости – высокорослые и широкоплечие парни на двух внедорожниках, белом и черном. Только теперь я понял, что мой учитель весьма значительный человек, наблюдая почтительность, с которой обращались к нему незнакомцы. Старик оставил меня на хозяйстве, поздравил с наступающим новым годом и уехал, пообещав вернуться через неделю. Это были незабываемые дни. Первый раз в жизни я встретил новый год в одиночестве и под открытым небом. Тогда, стоя у костра с бокалом шампанского я задумался о том, что главный зимний праздник нужно встречать именно так, на воздухе у костра. Это настоящее волшебство – отблески пламени играют в хрустале и, кажется, шампанское пылает как расплавленное золото. Ты стоишь и смотришь на костер, на языки пламени, они танцуют, они извиваются и словно тянут свои руки к небу, а ты стоишь и вглядываешься внутрь огня и внезапно замечаешь его живое пламенеющее сердце!

Идет снег и снежинки падают в бокал. Диктофон включен на воспроизведение и торжественно звучит голос Ставра: «Посмотри на этот мир! Он был таким до появления всех религий и останется таким же, если они все исчезнут…»

Я помню тот момент – ветер вдруг принес, словно в подарок запах еловых шишек из леса. Из комнаты в доме послышался бой старинных часов. Наступала новогодняя полночь. Я выпил залпом шампанское и... вдруг в мою грудь пришла Сказка – моя любимая детская Новогодняя Сказка, которую я впервые ощутил лет двадцать назад, уснув под елкой в праздничную ночь. Мне стало так хорошо, так радостно и одновременно так спокойно! Я набросал в костер как можно больше хвороста и дров, потому что мне захотелось разжечь пламя до самых небес! Все подействовало на меня опьяняюще – и слова Ставра и шампанское, и бой часов, и воспоминания детства! Я носился вокруг костра как бешеный, подбрасывая ветки и разжигая его все выше и выше. Вдруг я споткнулся и повалился радостно в снег, перевернулся на спину и на мои открытые глаза, словно упало зимнее ночное небо. Небо сыпало на лицо свои снежинки, небо улыбалось мне краем луны из-за туч. Я зажмурился и в этот момент в уши ударил глухой раскатистый гром голоса – «МЫ С ТОБОЙ!»

Уверен, это был нечеловеческий голос. Возможно, мне просто послышалось, а на самом деле это звук пылающего костра смешался с порывом ветра. Признаюсь, я слегка испугался. Быстро поднявшись с земли, я пошел в дом, где стоял небольшой праздничный стол, а комната была украшена гирляндами и всякой мишурой. Ёлки не было, Ставр никогда не рубил по живому, поскольку считал деревья существами чувствующими боль. Еще позавчера, мы с ним нарядили вечнозеленую красавицу, что растет во дворе. Дико хотелось есть. Я сел за стол, налил себе еще бокал, выпил и стал жадно поедать вкуснейшие блюда, которые накануне доставили те самые ребята в джипах, вероятно из ресторана. Наевшись до отвала я прилег на кушетку подумать о случившемся, о смысле сказанного. В моих ушах все еще стояло гулкое эхо от тех громовых слов. Я думал и думал об их значении и не заметил, как провалился в сон.

Следующий день, до приезда хозяина, я только что и делал, что слонялся по дому, лежал в горячей ванной, рубил дрова, спал, в общем отдыхал. Когда костер превратился в жаркие угли, я стал жарить шашлык, замоченный накануне в кастрюльке. Мясо было превосходным и я угостил Ставра, когда он вернулся к вечеру. Похвалив меня за костер, мясо и терпение он с интересом прослушал мой рассказ о ночном происшествии, усадил меня в свой автомобиль и отвез на автобусную остановку. Прощаясь, учитель серьезно сказал:

– Этот был знак, что мы не зря с тобой говорили о Традиции. Сегодня, почти все великие традиции народов выродились или погибли. Но кое-что осталось. Я помогу тебе вернуться к корням, которые питают древо твоей жизни и уведу тебя от чужеродной слабости. Напоследок, запомни главное: первое – человек не знает сам себя и остается слабым до тех пор, пока не обратится к своим корням; второе – рабская власть стремится оторвать человека от его корней, извратить, или хотя бы скрыть их любым способом; и третье – никто, кроме тебя самого не сможет отыскать истинную изначальную глубину твоей сущности. Я лишь покажу тебе в какую сторону идти, потому что ты как слепой блуждаешь в темноте много лет».

И вот я дома. В сумке набрался десяток кассет и я решил как-нибудь залечь на пару деньков и проанализировать все эти записи. Однако, в данный момент мне не хотелось думать ни о чем таком и вообще пришло время разобраться с домашними проблемами, которые успели накопиться за дни моего отсутствия. Ужеля помалкивал, Ладушка ходила сердитая и надутая, а Чадушки вообще видно не было... Что-то у домовых произошло в мое отсутствие.

Ужеля вылез к вечеру, как всегда вовремя, как всегда первым делом упер свои руки в бока и уставился на меня. Между нами произошел следующий диалог, начал я:

– Здравствуй дедушка.

– Здрав будь и ты, касатик.

– Как дом, как жена?

– Все ладно и складно. А жена ни свет ни заря уж на ногах, в избе-сенях веничком подмахнула, чашки-ложки перемыла... В общем, побегала много-мало по хозяйству. Отдыхает.

– Ну, и куда подевался наш общий друг, Чадушка?

– Не друг он мне, Алеша, а тебе и подавно.

– Объясни.

– Выселил я его, вражину гадкую, он представь, с навьями связался.

– С кем, с кем?!

– С нечистой силой.

– Ничего не понимаю.

Ужеля сложил ручки на груди и стараясь придать своему голосу силу убеждения произнес, весьма правда, скомканную речь:

– Я у него спросил – ты чего давеча Алёшеньке передал? А он мне: «Чего передал? Ничего не передавал». Я ему опять говорю – не отпирайся, лгун, мне про газетку то все известно! А он мне: «Про какую еще газетку? Впервые слышу!» Ну, я прижал его взглядом к углу, воздух в горле перекрыл и снова спрашиваю – что в газетке было, говори вредитель! Хоть я и так знал что в газетке статья в пользу курения, но хотел заставить этого предателя самому сознаться.

Последняя фраза Ужели прояснила для меня всю ситуацию и я вспомнил о какой газетке идет речь. Оставалось только гадать, каким образом Ужеля обо всем узнал, но тот предпочитал избегать разговора на данную тему.

Мы зажили размеренной полусказочной жизнью. Почему так? Все просто – по одну сторону реальности были мои волшебные друзья и все те события, что ткались и ткались в какое-то сказочное полотно. По другую сторону была нормальная жизнь, в которой произошло, наконец, мое увольнение с работы с недоуменным взглядом директора и перешептываниями, бывших коллег. В этой, настоящей и холодной реальности была снежная зима с ее трескучими морозами и снежными вьюгами, и, что особенно пугало – непривычным отсутствием зарплаты. Как ни парадоксально звучит, но при больших морозах запас денег таял особенно быстро. В общем, кормить себя я мог еще один месяц январь. В феврале же (у мамы как раз день рожденья в феврале) на повестку дня неизбежно станет морально-продовольственный вопрос и тогда мне придется давать на него какой-нибудь вразумительный ответ. Представляю глаза мамы после такого моего рассказа: «да ты не волнуйся, мам, однажды на крыше я встретил волшебного дядю, мы полетали с ним над городом и он предложил мне бросить работу, пойти учиться к двум старикам и готовиться спасти мир. Домовые, что в шкафу, подтвердят…»

Однако, я зря так разволновался. Все обернулось в лучшую сторону. Во-первых, Ужеля показал мне парочку простых способов как заработать в Интернете. Деньги, конечно не большие, но стабильные и как выразился домовой: «себя и какую скотину по хозяйству прокормить хватит». Поскольку никакой «скотины» я сроду не держал, то мог теперь позволить себе даже некоторые деликатесы и еще купить достойный подарок маме.

Во-вторых, не так уж было холодно. Конечно, за окном стояли небывалые морозы. Но это за окном, а в моей комнатке было тепло и уютно. С середины января начались долгие снегопады, из-за чего, город на некоторое время буквально парализовало. Все вокруг завалило снегом и добраться до ближайшего магазина или рынка стало настоящим испытанием. Впрочем, всякое испытание, если оно преодолимо можно назвать и приключением.

Так прошли полтора месяца в моей теплой комнатке в приятном и забавном обществе домовых. Первую половину дня я обычно проводил в походе за продуктами и всякими необходимыми вещами. Днем часа 2-3 работал в Интернет, а вечером делал то, что моей душе заблагорассудится. Темнеть начинало рано и потому вечера казались бесконечно долгими. Компьютерные игры, фильмы, музыка, чтение, прослушивание микро-кассет с голосом Ставра и конечно шахматы с Ужелей – все это окружило меня теплым слоем удовольствия и я опять стал погружаться в пресловутую «комнатно-компьютерную нирвану». Время текло медленно. Порой казалось, что с каждым таким зимним вечером оно еще больше замедляет свой ход.

Домовые являлись обыкновенно после 18 часов и каждый раз, своим появлением, словно трансформировали реальность. Я никак не мог привыкнуть к этому странному переходу в сознании. Вокруг, а может быть внутри меня, вдруг возникала, пусть и ожидаемая, но сказка. Хотя это повторялось множество раз, все равно так и тянулись руки к лицу протереть глаза или ущипнуть себя за нос. Через пару секунд, правда, сознание адаптировалось и сюрреализм происходящего становился обыденным реализмом. Ужеля начинал ворчать, поучать, отпускать шпильки в сторону Ладушки и тут уж было не до сюрреализма. С другой стороны, дедуля меня многому научил и постепенно мне стало даже нравиться его «старинное» мировоззрение.

Взять хотя бы эти «священные трапезы», которые он затеял проводить с недавнего времени. Каждый вечер после обыкновенного ужина Ужеля совершал ритуал совместного поедания какого-нибудь фрукта, овоща или иного вкусного и полезного дара природы. Участвовали всегда трое – он с женой и я. Сегодня у нас был вечер «священного граната». Плод граната, по заказу домового, мне пришлось купить еще утром на рынке у кавказцев. Теперь это чудо солнечного Кавказа лежало на красивом блюде. При свете настольной лампы гранат выглядел загадочно. Ужеля проинструктировал меня, как правильно разломить плод на три части, чтобы не пролить «ни капельки драгоценного сока». Я сделал, как он велел, и воздух в комнате тут же наполнился восхитительным терпким ароматом. Однако перед тем как съесть «священный гранат» необходимо было отдать ему дань уважения и произнести «магические заклинания».

На самом деле о привычной магии тут речь не шла. Ужеля, забрался на стол поближе к блюду и указывая рукой на плод начал рассказывать об истории происхождения граната, о целебных свойствах его кожуры, сока и семян. Неожиданно было услышать из уст дедушки, обутого в лапти, научные подробности, факты, выкладки, пояснения на данную тему. Ужеля сыпал цифрами, названиями витаминов и множеством таких знаний про гранат, что я поистине проникся глубоким уважением к этой культуре. Кроме того, после долгих «магических заклинаний» аппетит значительно возрос и гранат был съеден с небывалым удовольствием.

Так проходили зимние вечера и кроме «священного граната» прошли вечера – «священного апельсина», «священной груши» и много другого. В основе выбора продукта для «трапезы» лежал принцип природности. Это означало, что, к примеру, пицца, как творение человека, не может быть таким продуктом.

Мы много общались и на другие темы. Ужеля, по-своему, комментировал высказывания моих учителей. Ставра он считал излишне романтичным, а Якова чересчур прагматичным человеком. Одной из любимейших тем Ужели было промывание костей своему «упырю-недругу» и тайному конкуренту на женском фронте – Чадушке. При таких разговорах Ужеля особенно любил наблюдать за реакцией своей женушки. И вот однажды, хвастовство и чрезмерная болтливость подвели домового и он проговорился.

– Взять хотя бы тот случай с газеткой! – Гордо вещал в тот вечер дедуля, обращаясь и ко мне, но в большей степени к Ладушке, – братец твой Чадушка думал, что я простой домовой! Просчитался! Я ведь не простой домовой, я домовой вооруженный научной технологией! – Произнеся эти слова, Ужеля смешно выпятил грудь, и указал пальцем себе в лоб. Дальше последовали, так сказать, технические пояснения и доказательства. Ужеля прилепил свою золотистую штучку к моему компьютеру, включил и на ожившем экране монитора я увидел известную сцену передачи мне газеты из рук Чадушки, его мольбы о сохранении секретности. Все было отснято в прекрасном аудио-видео качестве с указанием даты, времени и даже температуры воздуха. Мне было забавно просматривать эти кадры, но в то же время я понял, что нахожусь под колпаком и каждый мой шаг контролируется. Настроение мое испортилось.

– Не расстраивайся, Алёшенька, ситуация требует постоянного контроля, иначе ты можешь погибнуть и все наше дело пойдет прахом, – попробовал было все исправить Ужеля, почесав затылок. Но было уже поздно.

– О каком деле вы все говорите? – Крикнул я, рассердившись, – сколько можно – дело, дело, дело! Демьян говорит «дело», Ставр и Яков говорят «дело»! Что это за дело такое?! Может хватит уже меня мистифицировать? Если не расскажешь прямо сейчас, пошлю все к черту и на работу вернусь! Я улегся на диван и с видом человека, который объявил бессрочную голодовку, отвернулся лицом к стене. В комнате воцарилась тишина.

– Ладно, – заворчал за спиной дедуля и судя по звукам полез в мой письменный стол за шахматами. Я повернулся и увидел, что доска уже открыта, а фигуры высыпаны на диван. Ладушка скрылась.

– Ну чего разлегся, расставляй свои фигуры, ты сегодня черными играешь! – Прокричал он сердитым голоском и принялся расставлять свои белые. Когда наши войска были расставлены, (меня несколько успокоил геометрически идеальный порядок фигур на доске), я сделал свой первый ход конем. Ужеля уселся поудобнее, сложив по-турецки свои ножки и недовольным голосом потревоженного советского чиновника начал говорить, не забывая при этом вести шахматный бой.

– Дело, к которому ты готовишься очень-очень трудное и рискованное. Оно касается вопроса власти, большой власти. Нарушено глобальное равновесие и нам предстоит это исправить. Я расскажу тебе о власти кое-что, чего ты не знаешь и не узнал бы никогда, если бы не заинтересовал Демьяна. Власть, о которой ты знаешь из телевизора на самом деле не настоящая. Политические лидеры, партии, парламенты – всего лишь вуаль, наброшенная на таинственное лицо незнакомки по имени Власть. На самом деле миром правят организации, берущие свое начало в глубине веков и даже тысячелетий. Разумно созданная организация, Алеша, гораздо мощнее водородной бомбы. Более того, водородную бомбу создать легче, чем тайную организацию, способную жить и развиваться на протяжении тысячелетий. Так вот, кроме явной власти политиков и тайной власти спецслужб существует третья, по сути дела главная власть, которую я бы назвал – «невидимая». Для мира такая структура всегда анонимна, но в своем кругу может иметь, так сказать, «рабочее» название для краткости и удобства.

«Ну и ну», подумал я, «мой домовёнок хоть и в лаптях, а рассуждает словно какой нибудь политолог-аналитик».

Ужеля скушал моего офицера своим конем и удовлетворенный ходом поединка продолжал.

– Существуют две таких могущественных организации, это – Братство Белых Внедорожников и Братство Черных Внедорожников. Для краткости мы из зовем – «Братства Джипов». Из названия видно, что между ними идет противостояние как бы между светом и тьмой. Прямо как у нас с тобой сейчас на шахматной доске. Так оно и есть, грубо говоря. Оба братства регулярно устраивают между собой настоящие побоища в разных точках Земли. Четыре раза в год в дни равноденствий и солнцестояний мировое бизнес-сообщество решает накопившиеся за текущий сезон проблемы и противоречия. Происходят сражения как в старые добрые рыцарские времена – эти сражения мы называем «Битвы Икс». Боевой единицей вместо рыцаря на коне и в доспехах выступает представитель фирмы, корпорации, синдиката и т.п. Конем ему служит автомобиль класса внедорожник. Вооружен воин автоматом и пистолетом. Бронежилет обязателен. Если дальше следовать аналогии, то автомат символизирует копье рыцаря, пистолет его короткий меч, а бронежилет соответственно его щит. На засекреченных военных полигонах, на различных закрытых охраняемых территориях сходятся ревущие армады эксклюзивных «Лексусов», «Мерседесов», «Нисанов» и других машин.

– А кому это надо и зачем?

– Понимаешь, Алёшенька, сколько бы там не рассуждали о мире, дружбе и сотрудничестве, а без войны все равно не обойтись. Накапливаются, понимаешь, противоречия и без войны никак их не разрешить! – При слове: «никак» Ужеля скрестил перед лицом ручки и для убедительности закатил глаза.

– И вот разумные люди наконец-то додумались до той мысли, что выяснять отношения в бизнесе с помощью гонки вооружений и мировых воин слишком глупо. Страдает бизнес, страдает Природа. Относительно недавно решение было найдено и приводится в жизнь – договорная война с использованием минимума современной техники в стороне от мирных граждан. Впечатляющее зрелище! Это не значит, что военный комплекс не развивается, что прежние формы войны себя исчерпали, боже упаси! Болезнь отступает постепенно. Военные технологии продолжают быть одним из факторов мирового бизнеса и науки. Просто теперь довольно часто битвы ведут не военные, а надежные представители обоих братств. Сталкиваются так сказать в узком кругу.

Естественно, такие сражения возникают не с бухты-барахты. Все происходит вполне цивилизованно, хотя жертв избежать не удается. Оба братства делегируют своих арбитров перед каждым сражением, наделяя их огромной властью. Вот уже более десяти лет арбитрами выступают известные тебе люди: Яков – от белых, Ставр – от черных и Демьян – верховный независимый судья, которого в узком кругу зовут еще Первым Исполнителем.

«Какое странное название, как у музыканта», подумал я, но не стал уточнять.

– Так вот, именно они разработали основные правила сражения, – продолжал между тем домовой, – было решено, к примеру, что воин получает только одну обойму патронов; что без бронежилета воин не допускается; что джип не может быть военным или бронированным и объем его двигателя не может выходить за определенные рамки и т.д. В общем, подробности тебе лучше поведают учителя. Кстати, последняя битва произошла на территории бывшего ядерного полигона, где то в степях Казахстана и Ставр присутствовал там, пока ты встречал Новый год в его доме.

Тут я вспомнил, что видел круглое отверстие в двери «Ниссана», которым управлял Ставр и понял что это след от пули.

– А что от меня-то требуется?

– Ты должен стать «Витязем» и войти в одно из братств.

– Зачем это надо?

– Ты примешь участие хотя бы в одной битве. Таков древний обычай – коллектив должен убедиться, что ты готов рискнуть жизнью ради него. Так сказал Демьян. Титул «Витязь Братства» присваивают бойцам из славян. Боевая машина и оружие находятся у Ставра, который будет, отныне, твоим главным попечителем. Следующие полтора месяца поживешь у него. Слушай его во всем и постепенно он разъяснит тебе все подробности. К моменту следующей битвы, а она состоится 21 марта, ты должен освоить вождение внедорожника, стрельбу из салона, в общем, технику автомобильного боя. У тебя мало времени, поэтому будет трудно. Ходи.

Я задумался. Сколько себя помню, я всегда ненавидел дорогие автомобили какой-то классовой ненавистью. Роскошный внедорожник, который несется по разбитым украинским дорогам – это символ вражьей силы, перед которой я чувствовал беспомощность и первобытную злобу. Ясно, что ненавидел я не сами машины, но тех, кто ими управлял. Для меня «человек на джипе» – вор, который украл львиную долю моего благополучия, моего будущего. Кроме того, меня не радовала перспектива быть застреленным или взорванным в салоне пусть и дорогого автомобиля. В принципе, не считая пристрастия к боксу, я всегда оставался мирным человеком и никому не желал причинять боль и уж тем более убивать.

– Могу я увидеть Демьяна, прежде чем принимать решение.

– Это невозможно. Когда нужно будет он придет к тебе сам. Принимай решение прямо сейчас и сделай, наконец, свой ход – сердито сказал Ужеля и почесал свой затылок ручонкой, той самой ручонкой, которая успела поставить мне мат более сотни раз.

Глава 5 Битва

Счастье во всем играет большую роль,

особенно же в делах войны.

Гай Юлий Цезарь

«Над глубокой, заснеженной долиной висело тяжелое серое небо. Долина напоминала огромную фарфоровую пиалу, которую накрыли фарфоровой же крышкой-небом. За плотным слоем темных снеговых туч солнце, казалось, не имело ни одного шанса выглянуть хоть на секунду и блеснуть отражением в каком-нибудь случайном стеклышке. Между тем случилось чудо – крышка приоткрылась и на несколько секунд солнце пробилось из-за туч. Редкие лучи устремились вниз и пронзили широкое дно долины, где устроили вдруг настоящее светопреставление многоцветных бликов, блесков и радужных отражений. Сияющая армада автомобилей была тому причиной. Целый океан света разлился по стеклам, капотам, фарам, зеркалам тысячи новеньких джипов.

Из блиндажа вылез человек, это был Ставр. С двумя флагами в руке, желтым и зеленым он взошел по ступенькам на высокий помост. Его взору предстала грандиозная и невероятная по масштабам картина – белое войско джипов по левую руку и черное войско джипов по правую руку замерли в безмолвном ожидании, готовые ринуться друг на друга. Ни один мотор не был еще заведен. Внутри каждой машины рука водителя – бойца лежала на ключе стартера. Сотни машин были расставлены в геометрически правильном порядке, словно римские легионы времен античности.

Тишина казалась невозможной, однако лишь гул весеннего норвежского ветра и шелест винтов от двух вертолетов, зависших высоко в небе был слышен в эту минуту над долиной. Высокая фигура Ставра будто замерла. Ветер трепал его длинные седые волосы. Он с каменным спокойствием смотрел на будущее поле битвы и, казалось, о чем-то глубоко задумался. Теперь даже ветер утих и долгая секунда нереальности происходящего повисла в воздухе. Вдруг, Ставр поднял вверх желтый флаг и тысяча рук повернула тысячу ключей стартеров и тысяча мощных моторов взревела как разбуженные львы. Теперь все ждали, когда опустится флаг желтый и взметнется зеленый...»

– Ну-ка дай мне свиток, – обратился я к Чадушке и тот протянул мне небольшой, но довольно толстый берестяной рулончик.

– Фразу: «лишь гул весеннего норвежского ветра и шелест винтов от двух вертолетов, зависших высоко в небе» надо как то изменить, слишком много шипящих, чувствуешь?

– Чувствую, сделаем, – подобострастным голоском ответил Чадушка, принял от меня свиток и уставился в него, поглаживая свою козлиную бородку. Этот домовёнок-изгой явился ко мне как черт из табакерки в купе ночного поезда, которым я возвращался домой после недавней битвы. Вчера, рейсом Норвегия – Украина прилетел я со Ставром и Яковом на Родину в небольшом частном самолете. Дальше учителя пересадили меня на скорый отечественный поезд и вот уже несколько часов я ехал в свой город N, один во всем купе. Проводница принесла вечерний чай и пожелав спокойной ночи удалилась. Тут то и вылезла известная козлообразная мордашка Чадушки с верхней полки. Вначале он долго жаловался на свою тяжелую бесприютную долю, намекая между делом на мою, пускай не прямую, но как бы косвенную причастность к его нынешнему положению.

– Твоей вины в этом нет, – блеял Чадушка, – кто же знал, что проходимец Ужеля занимается нелегальной видеосъемкой?

В итоге, я постепенно понял, к чему клонит этот прохвост, скорее всего, хочет вернуть себе место в моей комнате поближе к Ладушке. Решив пока не форсировать данную тему, я допил чай, угостил «несчастного» печеньем и расстелил постель на нижней полке. Пока я укладывался, Чадушка сообщил, что он намерен прочитать вслух свою новую сказку мне на сон грядущий. Я хотел было опротестовать его намерение, но когда услышал название сказки – «Битва джипов» вздрогнул.

– Ты что там был и все видел? Но там же холодно! – Воскликнул я.

– Тссс… Тише. Ты ведь один в купе. Конечно был и все видел. В блиндаже я сидел вместе со всем начальством. Эх, Леша, как только жизнь меня не крутила – был я вначале домовым, потом банником, потом снова домовым, потом блиндажником сделался, а теперь вот купейником стал, эх.

Напричитавшись вдоволь, Чадушка достал из-за пазухи берестяной свиток. Я улегся, заложив руки за голову и стал слушать. Сказка, в общем то, соответствовала недавним событиям, в которых я принимал участие, только уж слишком напыщенным был слог и уж слишком большим героем изображал меня этот хитрец-подлиза.

«Итак, все ждали, когда взметнется в холодном воздухе зеленый флаг. Ждали судьи и боссы в блиндажах, ждали вертолетчики, ведущие аэровидеосъемку, ждали воины-водители и среди них Леша, системный администратор. И, хотя это была его первая битва в жизни, он не испытывал ни волнения ни страха. Наоборот, его молодое горячее сердце было наполнено яростью и отвагой! Вдруг, зеленый флаг взмыл в небо, это был знак начала битвы и, повернув ключ стартера, Леша нажал на педаль газа...»

Я закрыл глаза и, продолжая одним ухом слушать блеющий голосок Чадушки, начал вспоминать этот действительно волнующий момент. Учитель Ставр вел меня к нему полтора месяца. Под его руководством, я учился гонять на джипе по полям и лесам с выбитым лобовым стеклом, расстреливая то из пистолета, то из автомата фанерные цели. Полтора месяца старец обучал меня тактике и стратегии автомобильного боя. Ничего сложного в правилах битвы не было. Таран и стрельба – главные элементы боя. Цель проста – прорваться на своем автомобиле в определенный квадрат на территории противника в его тылу. Чем быстрее ты со своими соратниками это сделаешь, тем быстрее выходишь из битвы и становишься победителем. Что-то похожее на американский футбол. Устроители все делали для минимизации человеческих жертв, бензобаки машин были защищены броней, воинам выдавались спецкостюмы и пуленепробиваемые шлемы.

Я просмотрел десятки документальных фильмов и узнал за три месяца о мире больше, чем за всю свою жизнь. Я понял, что недаром место боя зовут театром военных действий – это действительно самое зрелищное шоу. Я узнал об истории возникновения Братств Черных и Белых Джипов, которая терялась в веках и даже тысячелетиях, меняя свои названия. Я узнал о великих битвах и великих героях, которые сильно повлияли на ход мировой истории (историческая наука об этом, разумеется, умалчивала). Наконец, благодаря учителю, я узнал имена и положение тех людей, которые вершили судьбы современного мира. И вот мне предстояло оказаться в эпицентре тайной войны и тайной политики и тоже сыграть какую-то важную роль. Волею судьбы мне предстояло стать членом братства. Но, что бы получить билет в клуб, нужно было заплатить цену – принять участие в смертельном поединке.

Предстоящую битву готовились провести на секретном военном полигоне НАТО в Норвегии. Я не вникал в сложные и противоречивые хитросплетения политической и экономической подоплеки нынешней битвы. Ставр как то сказал, что в ней столкнуться по вопросам недвижимости несколько гигантских организаций, включая две американских и одну российскую корпорацию, японский синдикат и один тайный христианский орден. Некоторые из названий я часто слышал по телевизору. Мне было в принципе все равно, я только спросил не придется ли мне стрелять в русских, вызвав на лице Ставра довольную улыбку. Учитель заверил меня, что не придется и вот в день весеннего равноденствия я, сам тому не веря, оказался в Норвегии за рулем черного джипа в ожидании старта.

«...Армии черных и белых машин бросились на встречу друг другу как разъяренные львы. Раздались первые выстрелы, засвистели пули, вонзаясь в металл, посыпались лобовые стекла. Расстояние между двумя армиями быстро сокращалось. Снег вылетал из под мощных колес будто из под копыт многотысячного конного войска. До столкновения оставалось метров 50, еще несколько секунд и начнется что-то невообразимое...»

Да, признаюсь, мне было страшно испытать первый удар от столкновения, что бы там не плел Чадушка о моем героизме. Может быть поэтому, я для большей уверенности схватил в правую руку пистолет, хоть он и мешал мне управляться с коробкой передач. Моей персональной тактической задачей было прорваться по левому флангу войска противника, остановиться и открыть боковую стрельбу из автомата до последнего патрона. После этого, если позволит ситуация устремится на максимальной скорости в квадрат номер 4, где и закончить бой. Но как и предупреждал меня Ставр ситуация легко может выйти из «продуманных тактических схем» и тогда придется «действовать от положения».

Так оно и случилось. Когда я на большой скорости свернул резко влево и пошел в обход, мне наперерез выскочили два белых внедорожника и стали приближаться, как бы захватывая меня в клешни. В правой руке я сжимал пистолет и когда один из них приблизился, обходя меня сзади по правую сторону, я прицелился через опущенное стекло правой двери и выстрелил три раза по заднему колесу. Я понимал, что стрелять с этой позиции наименее удобно. Видимо на это рассчитывал и враг, но ему не повезло. Сам не знаю как, но я умудрился попасть точно в резиновую шину и один из моих преследователей отстал, исчезнув в снежной мгле.

Одновременно я не упускал из виду второй джип, который, видимо, решил атаковать меня в лоб. Это был, кажется, «Крайслер», американский монстр с высокой, решетчатой мордой. Можно было, конечно, не принимать бой и попробовать оторваться от него (я сидел за рулем более мощного «БМВ»), но, вспомнив совет Ставра не делать так, поскольку отстреливаться через заднее стекло очень неудобно, я утопил педаль газа и взял в руку свой УЗИ. Джипы неслись друг на друга, и когда расстояние между ними сократилось до 25-30 метров из «Крайслера» по мне дали автоматной очередью, от которой лобовое стекло моей машины разлетелось вдребезги, а я успел низко пригнуть голову. Осколки не причинили мне никакого вреда, благодаря спецкостюму и шлему. Подняв голову, я увидел через разбитое лобовое стекло, что «Крайслер» взял резко влево, осыпав меня стеной тяжелого снега.

До квадрата номер 4 было рукой подать, я мог бы, не сбрасывая скорости, просто ехать прямо и завершить свою партию, но у меня еще осталась полная обойма в автомате и приблизительно двести килограммов злости на водителя «Крайслера». Честь требовала возмездия, к тому же он заляпал чистый салон в моей машине снегом из-под колес! Итак, я выжал педаль тормоза до упора и совершив резкий разворот на 90 градусов, остановился. Прицелившись на обеих вытянутых руках, я выпустил вслед уходящему «Крайслеру» весь запас пуль. Белый джип скрылся в снежной мгле и теперь оставалось лишь гадать попал я или нет. С чувством выполненного долга я снова развернул моего железного коня и направился к своей первой победе в 4-й квадрат, где уже находилось несколько черных машин моих соратников. В метрах ста, сбоку от нас, еще кипел бой, горело несколько машин, тарахтели автоматные очереди, но мне следовало выполнять инструкции Ставра и не вмешиваться.

После сражения (в котором с небольшим перевесом победу одержала моя сторона) прошел общий разбор битвы по кадрам, где я узнал, что 2 мои пули все же попали в задний бампер «Крайслера», не причинив ему однако, никакого существенного вреда. Моего противника расстреляли из других машин, остался ли в живых водитель я так и не узнал, но думаю, что с ним все было нормально.

«...его отвага в сочетании с искусными маневрами поразили даже видавших виды воинов и вскоре Леша был единогласно принят в братство витязей черных джипов...»

Церемония, о которой распевал Чадушка действительно имела место. Прошла она в самом тесном кругу. Сразу после битвы ко мне подошел человек от Ставра и попросил следовать за ним. Мы спустились под землю в какой то военный бункер, шли несколько минут по извилистым узким коридорам и наконец, вышли в небольшой круглый зал, драпированный изнутри, красным бархатом. В центре зала стоял длинный стол красного дерева, за которым сидели Демьян, Ставр, Яков и еще четыре неизвестных мне человека.

«Прямо как Политбюро», – подумал я.

В тишине, откуда-то сверху, раздавались равномерные, глухие удары, словно кто-то раз в две секунды бил в мягкий барабан. В тот момент я еще не знал глубокой и красивой тайны этого звука. Все, кроме Демьяна, были одеты в красные мантии, расшитые золотом. Демьян был, как всегда, в черном. Его мантия черного бархата, украшенная серебряной вышивкой привносила зловещий оттенок в общую палитру действа. У всех, кто был в красном, на груди висели золотые квадратные медальоны с причудливыми знаками типа древнегреческих букв. Медальон Демьяна был из какого-то белого металла в форме треугольника с изображением, напоминающим галактическую спираль по центру.

Когда я вошел, двери за мной закрылись. Демьян поднялся из-за стола и вместе с ним поднялись все остальные. Я увидел, что у каждого из них на боку висит меч в ножнах. Четверо незнакомцев разошлись по сторонам и стали у стен так, что я оказался как бы в центре квадрата. Демьян, Ставр, Яков теперь стояли передо мной. Все трое смотрели мне в глаза. Их непривычно суровые лица поразили меня и я словно физически ощутил тяжесть их взгляда. Я остолбенел и растерянно оглянулся, сам не знаю зачем. В этот момент все семеро обнажили свои мечи, причем звук трения стали об ножны заставил меня вздрогнуть.

– Преклони колено, Алексей, – громкий голос Демьяна раздался внезапно и торжественно.

Я преклонил колено.

– В присутствии и согласии шести великих судей я, Первый Исполнитель, посвящаю тебя в витязи!

И тут мне на макушку легли плашмя все семь клинков. Их угрожающий холод и звон на голове я не забуду никогда...

По окончании церемонии, Первый Исполнитель захотел побеседовать со мной с глазу на глаз. Мы прошли в одну из многочисленных бронированных дверей подземного бункера и оказались в небольшой, опрятной комнатке с двумя кожаными креслами, расположенными у электрического камина и столиком из прозрачного стекла. С низкого потолка светила тусклая лампа. Вся обстановка так и располагала к приятной и спокойной беседе. На столике я увидел бутылку армянского коньяку и два массивных хрустальных стакана.

– Прошу садится, витязь. Времени мало. Если дела еще могут подождать, то вечность не ждет, – сказал Демьян, как обычно торжественно и полупонятно.

Я сел в кресло. Демьян плеснул в стаканы коньяку (приблизительно грамм по 30), сел в свое кресло и мы выпили за «мои успехи».

– Есть ли у тебя вопросы, какие либо просьбы, пожелания относительно обучения? – спросил Демьян, наливая еще коньяку.

Мне очень хотелось поговорить вовсе не об учебе, а подробнее выяснить тайну происхождения моего собеседника, его далекого мира, его могущественной власти, его целей, относительно нашего мира и меня лично. Однако, во взгляде Демьяна я увидел, что сейчас уместно говорить только о том, что он предложил, то есть об уроках с Яковом и Ставром.

– Благодарю тебя за учителей, – начал я неторопливо, – они многому научили меня, открыли глаза на интересные вещи. Однако, я нахожусь в растерянности, относительно их прямо противоположных и странных взглядов на жизнь. Особенно, это касается Ставра.

– Что ты имеешь в виду?

– Он говорит, например, о существовании Небесной Руси! Что будто бы после смерти русские люди попадают туда как в рай. Разве это не странно?

– Ставр настоящий ученый, который пока не вышел за рамки национального мировоззрения. Хотя, кто знает Алексей, что там – вне жизни. Лично мне еще не приходилось умирать, – почему-то вздохнул Демьян. Я взглянул на него с недоумением, но он спокойно продолжал.

– Почему бы не предположить, что существуют некие этномиры на особом, тончайшем уровне бытия. Проведем аналогию. Всем известно, что огромные залежи нефти, газа и других ископаемых формируются и концентрируются в определенных местах на протяжении миллионов лет. Почему же за это время не могут накапливаться и формироваться какие-то особые феномены или объекты человеческого духа? Все ли узнала наука о сохранении энергии, о жизни, о смерти? Когда то деревья стали каменным углем, динозавры – нефтью, сосновая смола – янтарём. Кто знает, что стало с миллионами живых человеческих душ, погибших за свою страну, с ее именем на устах?

– И все же после этих уроков я, честно говоря, не знаю, во что и кому верить и как правильно поступать. Прежняя картина мира, в которую я верил, разбита на мелкие осколки, а новая картина никак не складывается. В чем же истина, какова картина в реальности, может быть, ты скажешь? И, вообще, во что ты сам веришь, Демьян?

– Учителя освободили твой разум от многих старых иллюзий. Однако чтобы ты не набрался новых, как того желает твой растерянный ум, я предлагаю поразмыслить над следующим. Каким образом мы, люди, называем наибольшую величину в пространстве? Наибольшую величину пространства мы называем «Вселенной». Именно на этом понятии базируется мое мировоззрение, которое я назвал бы «Вселенским». Человек не может быстро и легко прийти к вселенскому мировоззрению. Его разум должен сначала вырасти, развиться, созреть, принять и отбросить множество ложных идей. Так было со мной и вот, к чему я пришел, вот краткая декларация моего существа: «Я живу и действую не по вере, а сообразно с тем, что знаю, сообразно с теми законами Природы в которых я убежден. Я творю, ошибаюсь, анализирую и исправляю ошибки. В минуты сомнений или страданий я не стану молиться ни одному богу, но стану думать о главной возлюбленной моей – Бесконечной Вселенной! Я знаю, что Она так велика и грандиозно-сильна, что в ней хватит места всему, что есть в мире: всем религиям, идеологиям, вероисповеданиям, мировоззрениям и тому подобному. Она примет к себе всех, утешит всех и всех примирит, потому что Она есть единая, истинная, всеобъемлющая Любовь».

Он замолчал и перевел дух, после столь неожиданной для меня и вероятно для себя самого речи. Я был слегка ошарашен вдохновленностью и глубокой красотой его слов. Выходя из комнаты, Демьян обернулся и со странным выражением лица вдруг произнес: «самая же великая красота Вселенной состоит в том, что она не только рождает, но и убивает с любовью».

Он вышел, а я еще недолго посидел в кресле, обдумывая все услышанное и допивая оставшийся коньяк.

В купе поезда было тихо. Лишь стук колес и редкие вспышки на темных зашторенных окнах. За своими воспоминаниями я и не заметил, как Чадушка дочитал свою сказку до конца.

– Тебе понравилась моя сказка, Лёха? – Спросил Чадушка.

Что мне точно не понравилось так это его панибратское обращение. Но я промолчал, малыш все-таки. Мне, почему то подумалось о том, что Ужеля называл меня в основном – «Алёшей», Ставр – «Алёшенькой», а Яков обращался всегда на «вы» и звал строго – «Алексеем». Обращение Демьяна мне почему-то не запомнилось, вероятно, из-за то того, что мы почти не общались в последнее время, не считая церемонии.

Действительно, не считая встречи при посвящении в витязи, и короткого разговора в бункере я не видел Демьяна с тех пор, как он устроил для меня полет по ночному городу. Тогда было начало декабря, а сейчас стоял конец марта. Сам не знаю почему, но я был бы рад увидеть его лично, у меня накопилась куча вопросов к нему. В последнее время он хоть и не зримо, но постоянно присутствовал в моей жизни. Можно сказать даже, что благодаря влиянию его личности я стал совершенно другим человеком. Снаружи, конечно я был прежний всем знакомый Алексей – компьютерщик-одиночка, но внутри это был совершенно обновленный человек.

Посудите сами, не прошло и четырех месяцев, а я умел уже стрелять из пистолета и автомата, недурно метать ножи и разделывать тушу убитого кабана. Умел водить легковой автомобиль и мотоцикл и при этом отстреливаться от врагов. В моем кошельке теперь кроме паспорта лежали новенькие водительские права и новенький загранпаспорт с открытой на год шенгенской мультивизой. В другом отделении кошелька лежало новенькое удостоверение работника крупной энергетической компании, где я на самом деле ни разу не был, а просто числился и получал хорошую зарплату на свою опять же новенькую электронную карточку.

До известной встречи на крыше мою жизнь в графике можно было изобразить как короткую прямую серую линия – из пункта «А» в пункт «Б» и обратно. Вот и все. Теперь моя жизнь напоминала цветное, объемное стереокино с такими спецэффектами, что не снились даже Голливуду! Что уж говорить о тех обновлениях, которые претерпел мой внутренний мир. Думаю, не каждый останется человеком прежних взглядов, пролетев однажды над ночным городом как я, или приняв участие в автомобильном сражении. Кроме того философия моих учителей тоже чего то стоит, хоть я и не во все был с ними согласен.

– Ну, так как тебе моя сказка, заснул ты что ли? – Повторил свой вопрос старикашка и в его голосе прозвучали дребезжащие нотки недовольства.

– Великолепная сказка! – Поспешил я с ответом, – как все рельефно, как выпукло!

– Честно? – Переспросил дедуля с таким радостным видом, будто он всю жизнь мечтал стать писателем и вот, наконец, к нему пришло долгожданное признание.

– Конечно, – ответил я стараясь скрыть в голосе нотки иронии. Мне это удалось, потому что Чадушка расплылся в улыбке, подлез ко мне ближе и торопливо зашептал-забормотал:

– Хороший ты человек, Лёша, и дом у тебя хороший и шкаф. Видишь, я талантливый. Я бы тебе служил верой и правдой, а Ужеля плохой, гадкий он. Ладушка его не любит, она меня любит, он старый, а я молодой, третий хе-хе, как говорят, лишний. Ты мне верь, погубит он тебя и дом погубит, и шкаф, по миру пойдешь из-за него. И Демьян его недолюбливает...

На миг мне показалось, что домовёнок будто гипнотизирует меня.

– Послушай, Чадушка, а кто, по-твоему, Демьян бог или человек? – Перебил я этот словесный поток, что бы как-то сменить скользкую тему. Внезапный вопрос, казалось, заметно озадачил домового, который еще не успел остыть от своей пламенной речи. Но, почесав затылок, он ответил:

– Я и сам толком не разберу, впервые со мной такое. Одним глазом погляжу – вроде не человек. Другим глазом гляну – все-таки человек, как будто. Третьим глазом посмотрю – нет, не человек, но и не божьего он роду, это точно!

– У тебя что же и третий глаз имеется? – Иронично спросил я.

– А как же, – обидчиво, но гордо проблеял Чадушка, – нам третий глаз по должности положен, а равно и по сущности! Но ты не смейся и не перебивай, а лучше послушай что расскажу.

И рассказал мне Чадушка про Демьяна такое, во что поверить мне было трудно, вернее не хотелось мне верить. Не простой то был рассказ, не человеческий. Ведь когда домовой сказки сказывает, то слушатель не только слышит, но и видит и как бы ощущает всеми своими чувствами, будто сам присутствует на месте действия. Должен еще заметить, что нет ничего приятнее, чем лежать в ночном поезде на нижней полке и под стук железных колес, под разнообразные и таинственные звуки железной дороги, слушать и слушать...

Глава 6 Чадушкины сказки

Сказка о Происхождении

Примерно сорок тысяч лет тому назад на Земле произошло одно важное событие, которое, однако, осталось незамеченным. Может быть кто-то из волосатых первобытных охотников и видел как с неба на землю упал огненный шар, но значения этому не придал, а скорее всего предпочел убраться от того места подальше. Из того же самого места, где упал шар вышли два человека – мужчина и женщина. Не станем говорить об их неземной красоте, об их странной одежде, не в этом суть. Главное состоит в том, что с тех пор жизнь людей на планете переменилась и как бы резко ускорилось. Мир стал меняться и развиваться с ужасающей скоростью.

За короткий период в разных местах Земли явились несколько великих цивилизаций. Новые города росли, как грибы после дождя, и этот процесс продолжается, по сей день. Что же случилось? Откуда произошел толчок? Ответ, хотя и засыпанный толстым слоем прошлого, можно найти в древнейших мифах о богах. Речь идет о той группе мифов, где боги даруют людям различные знания, умения, хозяйственные инструменты, оружие и т.п.

Вспомним славянского Сварога, который сбросил людям с неба кузнечные клещи, что указывает на освоение людьми технологии горячей ковки металла. Вспомним скифский миф о падении с неба плуга с ярмом, указующий на внедрение плужного земледелия. Вспомним египетский миф о мудром боге Тоте и его жене Сешет, обучившим египтян письменности, медицине, астрономии, математике и другим наукам. Не забудем греческую Артемиду, научившую людей приручать и одомашнивать диких животных; русскую богиню Ладу, помогающую женщинам при родах и так далее. Думаю, не будет преувеличением назвать все эти мифы историями о внедрении в человечество прогрессивных видов техник и технологий. Кто же занимался внедрением? Кто выступал под именами разных богов? Не те ли Он и Она, что прибыли в огненном шаре? Без сомнения речь идет о Демьяне и его прекрасной подруге с именем «Мириада». Впрочем, не в именах дело, а в сущности, тем более что истинные инопланетные имена наших героев вообще не поддаются произношению на языках Земли.

Он и Она обладали воистину божественными знаниями и умениями. О науке жизни и выживания Они, казалось, знали все, а их умение передвигаться в пространстве со скоростью света поражает любое воображение. С тех пор, как было уже сказано, прошло около сорока тысяч лет и все это время Он и Она словно заботливые родители стояли у колыбели беспокойного младенца по имени Человечество. И не просто стояли, а действовали, активно действовали каждый день и каждую ночь. Нужно было следить, чтобы крикливый и слабый детеныш не выпал из постельки головой об землю. Нужно было оберегать его от многочисленных и разнообразных недугов. Нужно было воспитывать, обучать, наставлять и развивать его, сообразно с возрастом, талантами и пристрастиями.

При всем при этом, будучи сами живыми существами или точнее – сверх существами, Они все таки оставались людьми и потому находили время для отдыха и развлечений. Демьян никогда не был однолюбом, а Мира не отличалась пуританским складом ума. Так что, библейский миф о том, что небесные ангелы смешались с людьми, безусловно, содержит в себе зерно истины. От ангелов рождались земные дети, с такой же, как у Демьяна родинкой за ухом и с таким же, как у Миры, разрезом прекрасных губ. Можно конечно опять вспомнить мифы о древних богах из той группу, где они несут в себе оплодотворяющую и рождающую функцию, но оставим эту тему религиоведам.

Сказка об Организации

Чтобы завалить крупного зверя, имея в руках лишь копье с костяным наконечником и кремниевый нож, охотникам каменного века пришлось объединятся в коллективы. Коллективная охота стала первой человеческой боевой организацией. С тех пор никто не оспорил тот факт, что организация сильнее одиночки. Конечно, бывали исключения, приходили великие герои и совершали великие подвиги. Но одиночка все равно погибал или просто умирал от старости, а организация возрождалась и продолжала свою деятельность в веках.

Именно организация, как таковая, стала главным тайным божеством человечества, а Демьян главным жрецом и служителем этого божества. Отныне, силы мира ушли под покров тени, и все самое прогрессивное стало секретным. Все, связанное с понятием власти, приобрело двойное и даже тройное дно. Власть вождей, князей, королей имела только видимость для подчиненных племен и народов и была дном номер один. Реальная власть, которая сосредоточилась в разного рода тайных обществах, орденах, сектах и т.п. была дном номер два. Самым же глубоким дном номер три была власть Демьяна и Мириады.

Около десяти тысяч лет тому назад на Земле насчитывалось двадцать тайных центров управления историческими процессами. Все центры были делом рук Демьяна и Миры, хотя управлялись они и другими избранными людьми. Это были люди, которые изучали власть по-настоящему, как ученые. Так астрономы изучают небо, физики – законы природы, антропологи – строение человека и так далее. Главный закон, открытый ими можно было сформулировать так: «чтобы власть оставалась прочной ее необходимо всячески скрывать». Потому, нам не известны имена этих великих ученых власти, как имена Ньютона, Коперника и других. Уже тогда, всего несколько десятков человек решали глобальные вопросы планеты – каким верованиям дать ход и сделать массовыми религиями, а каким оставаться мелким культом; куда направить военную мощь народов; какую цивилизацию возвысить, какую уничтожить.

Не секрет, что в основе жизни лежит принцип борьбы за существование с многочисленными и разнообразными конкурентами. Поэтому однажды наступило самое интересное с точки зрения игры ума время. Любимое детище Демьяна, Сообщество Тайных Организаций, набравши, так сказать, критическую массу, восстало против своего создателя. Следует признаться, что для Демьяна это не стало неожиданным делом. Он был готов к подобному повороту событий. Произошло то, что вполне вписывалось в схему естественного развития власти – вышеупомянутые организации заинтересовались его странной личностью и пожелали пролить на нее свет знания. Теперь Демьян вынужден был некоторое время даже обороняться, пока ему не удалось столкнуть лбами и уничтожить своих любопытных врагов.

Не следует, конечно, думать, что Он и Она были склонны к доброте или наоборот к жестокости. Демьян и Мира всегда стояли над понятиями добра и зла, света и тьмы и тому подобными абстракциями. Однако нельзя сказать, что все у них построено на одной сплошной логике или целесообразности. Нет и еще раз нет. Многие их поступки в истории невозможно объяснить как правильные и хорошие. Демьян иногда бывал невероятно жесток, Мира – потрясающе коварна и наоборот. Можно сказать, что им приходилось быть таковыми. К сожалению, нам не дано понять многих фактов, связанных с личной жизнью Демьяна и Миры.

Сказка о Космической тоске

Сказка продолжается и настало время ей усложнится. Дело в том, что наши сверх существа, как оказалось, тоже имели свои уязвимые места. Примерно каждые сто пятьдесят лет Демьян и Мира начинали вдруг терять интерес к жизни и вообще всякой деятельности. Они словно бы впадали в тяжелую депрессию. Проще говоря, им не хотелось больше жить. Вообще.

Приближение этой душевной болезни, которую сам Демьян называл «Космической тоской», начиналось приступами раздражения и даже злобы на все окружающее. Наши сверх люди совершали поступки достойные самых грубых и низких людей или, проще говоря, пускались во все тяжкие. В каждом человеке есть резервуары некоего поэтического безумия, далекого от практичной рациональной логики. У каждого, по-своему проявляется это безумие, в момент, когда резервуар переполняется.

У Демьяна, например, явились такие привычки, или как модно стало говорить хобби, что заставили бы содрогнуться любого нормального человека. Уставши от сухой глобальной деятельности, Демьян начинал заниматься всякими странными мелочами. Выполняя свою непосредственную работу он увлекался графикой ее исполнения, красотой убийства, выдумыванием детективных головоломок, которые он подбрасывал лучшим следователям того времени.

Он коллекционировал болевые ощущения, черепа врагов, новинки вооружения. Он устраивал разные трюки над могущественными людьми, отнимая у богатого все его имущество и передав его бедному. Наблюдать за реакцией общества на странные события, которые он вызвал к жизни, становилось его наибольшим наслаждением. Забавы Миры принимающей вид первых красавиц своего времени и соблазнявшей первых красавцев, были в числе ее самых невинных забав.

Что происходило дальше нам не известно, однако Он и Она вдруг исчезали на несколько десятилетий со сцены Земли, а потом опять появлялись, полные жизненной силы и творческой энергии. Куда они исчезали и что или кто возвращал их к жизни, остается тайной тайн. Мы только знаем, что так происходило множество раз и вероятно вошло в известные мифы об умирающих и воскресающих богах. Действительно, Демьян и Мира умирали и возрождались как Осирис из царства мертвых и птица Феникс из пепла. Они опять возвращались к своему ребенку, который в их отсутствие, как правило, тяжело болел, попадал во всякие неприятности, в общем страдал. На земле тогда бушевали жестокие войны, эпидемии, неурожаи и прочие беды. Он и Она выравнивали то, что искривилось и все продолжалось как надо, пока не обрывал их благотворную деятельность очередной приступ неземной болезни.

И вот однажды, в начале двадцать первого столетия сверхчеловека по имени Демьян в очередной раз настигла космическая тоска. Одновременно, в городе N, одного обыкновенного сисадмина по имени Алексей настигла компьютерная тоска. И на крыше многоэтажки, в ночном сумраке декабря две тоски встретились...

Я проснулся. Впрочем, это был не сон, в обычном понимании, поскольку я отлично слышал и даже видел каждое слово Чадушкиной сказки. В купе поезда стоял все тот же уютный полумрак и слышались те же размеренные звуки покачивающегося вагона.

«Вот что такое Демьян в истинном виде», – подытожил домовёнок, подняв указательный пальчик кверху.

– Так кто же он все-таки такой? – Спросил я опять.

– Одно скажу тебе, Леша, не Демьян он вовсе, а Демон*! И ему как богу живому поклоняются. Да ты скоро сам с ним встретишься и все узнаешь, а мне теперь пора.

Дедуля вдруг скрылся в углу верхней полки так же внезапно, как и появился.

– Постой, давай поговорим еще, – бросился я за ним, но он исчез. Я присмотрелся – в том месте, где недавно еще сидел, свесив свои обутые в лапти ножки вредный маленький старикашка-ябедник, лежал свиток бересты. Я взял его, развернул и прочитал:

«Мы скоро увидимся там, где пылает вечный огонь жизни»

Демьян

«Что ж, значит, скоро предстоит полетать», – подумал я, снова укладываясь в постель. Эта мысль вызвала сонливость. Я зевнул и повернулся на бок лицом к стенке. «Полетать, полетать», слышалось под мерный стук железных колес и поскрипывания вагона. Однако сразу я не заснул, в голову полезли яркие картинки прошедшей битвы. Мне вспомнился момент, когда автоматная очередь, пущенная из «Крайслера» разбила лобовое стекло моей машины и в салон ворвалась ревущая зима, осыпав меня тяжелыми комьями снега. Все выглядело так реалистично, так визуально-чисто, словно я попал в компьютерную игру будущего. Я размышлял с точки зрения компьютерщика, для которого картинки на мониторе связаны в первую очередь с мощностью видеокарты. Как поразительно устроен мир с точки зрения визуальной! Картина обыкновенной снежинки, падающей с неба на землю – божественное чудо нецифровой визуализации. Сколько сил и денег тратят корпорации на усовершенствование параметров техники, но что сравнится с натуральной реалистичностью? Кто превзойдет мощность видеокарты Природы?

Уже засыпая, я вспомнил, что завтра мой день рождения. Мама испечет свой традиционный кремовый торт, накроет праздничный стол и как обычно затеет разговор на тему женитьбы «такого лоботряса как я на хорошей девушке»... Ладно-ладно, посмотрим.

*Слово «Демон» (Δαίμων – др.греч.) употребляется в исконном, первоначальном значении – бессмертное божество, нечто среднее, связующее, между олимпийкими богами и героями людьми. К христианской традиции толкования термина как злого существа имеется лишь косвенное, поэтико-романтическое отношение.

Глава 7 Мириада

«Нежнее нежного

Лицо твое,

Белее белого

Твоя рука,

От мира целого

Ты далека,

И все твое –

От неизбежного…»

Осип Мандельштам

Мама испекла свой традиционный кремовый торт, накрыла праздничный стол и как обычно затеяла разговор на тему женитьбы. Как все-таки хорошо иметь свой дом, свое тихое уютное гнездо, где вместе с тобой живут надежнейшие люди – родные люди, у которых есть душевное тепло в груди, тепло предназначенное лишь для тебя. Жаль того, кто потерял такой дом и остался в холодном одиночестве. Даже если он враг, мне его жаль!

Несколько лет назад я ощутил холод подобной потери. Это случилось, когда с небольшим интервалом ушли из жизни мои прабабушка, бабушка и отец, а вместе с ними ушел из моей жизни мир деревни. Дом, в котором они жили, где я провел часть детства, опустел и был продан чужим людям. И все исчезло – часть семьи, дом, деревня. Когда я шел с кладбища мимо этого дома, смотрел на его знакомые окна, крышу, калитку, ветвистый орешник мне стало так одиноко, так бесприютно и тоскливо! От того, что уже нельзя войти в него просто так, встретить там бабушку или отца, сесть за стол и...

День рождения – это особенный праздник, потому что ты чувствуешь себя как то иначе, чем в остальные дни года. Ты просыпаешься уже слегка очарованный и видишь, что воздух изменился, он словно бы в легкой дымке или едва заметном тумане. Не знаю у кого как, но мое настроение в этот день всегда раздваивается на радостную и грустную половины. Радость вызывают поздравления, подарки и мамина суета на кухне. Для грусти тоже много поводов, например Александр Македонский в моем возрасте уже завоевал полмира.

Но все же, не радость и грусть главенствуют. Главное в этот день – ощущение тревоги. Именно с тревогой связаны у меня все прошедшие дни рождений. Тревога незаметно прокрадывается уже с самого утра в грудь и начинает потихоньку сжимать сердце. К вечеру тревога нарастает. Причина тревоги проста – страх, что о тебе забыли твои друзья и приятели, страх, что никто из них не придет или не позвонит. Ведь количество поздравлений косвенно указывает на твой образ жизни, на то, как ты провел минувший год и чего добился. Согласитесь, если в прошлый год вас поздравляло, к примеру, десять человек, а в этом году только три, то это о чем-то говорит?

Однажды, пару лет назад, я чуть не сошел с ума от тревоги, потому что до 8 часов вечера, кроме мамы, сестры и племянницы меня никто не поздравил. И вот, когда я уже отчаялся ждать, когда к моему горлу стал подкатывать ком разочарования и обиды, вдруг посыпались звонки, один за другим, словно трубу прорвало.

Сегодня, в день своего 29-летия я осознал, что помимо всего нового и чудесного в моей жизни остался еще островок прежнего, обыкновенного мира. Ведь чудеса, в конце концов, могут кончиться, а семья останется. Семья не предаст и будет со мной до конца, потому что только связанное родом и любовью по-настоящему прочно в этом мире. Однако я был уверен, что и волшебная компания меня как-то поздравит. Подумать только, кажется невероятным, что мама с племянницей до сих пор ничего не заметили. Разве это мыслимо скрыть такое количество событий!? Надо признать, что мои чудесные друзья в совершенстве владеют искусством конспирации.

Меня не расстроило бы отсутствие внимания с их стороны, и все же я был тайно счастлив, когда поздно вечером перед сном вылезли из шкафа Ужеля с Ладушкой и торжественно преподнесли мне свой подарочек – крохотный деревянный брелок в виде снежинки. В центре шестиконечной снежинки блестел какой-то прозрачный камешек. В снежинку была продета серебряная цепочка.

– Носи это на груди, против дурного глазу, вражьей зависти и шальной пули убережет. Сам выпиливал, – гордо произнес Ужеля и с поклоном протянул мне подарочек

– Из березовой ветки, что от вчерашнего бурелома, – добавила пискливо Ладушка, застеснялась и спряталась за спину мужа.

Я принял с благодарностью этот неожиданно трогательный дар из волшебного мира и предложил чай с тортом. Домовые с радостью согласились и начался так сказать второй акт празднования. Вначале, Ужеля на словах передал мне поздравления Ставра и Якова, заученные наизусть. При этом он так смешно и точно пародировал их манеру говорить, что мы с Ладушкой просто умирали со смеху. Потом, домовёнок решил поэксплуатировать такой смертный грех, как гордыня, и подробно рассказал жене о моем героизме в недавней битве. Я смеялся, отшучивался, но чувство гордости испытывал – грех все таки!

– Он теперь у нас не простой системный администратор, – вещал Ужеля, грозя указательным пальчиком Ладушке, – он теперь законный витязь!

После таких слов Ладушка, широко раскрыв глаза и рот, уже с боязливым почтением смотрела на меня и опять норовила спрятаться за спину мужа.

– А на завтра тебе, Алеша, кое-кто сюрприз приготовил, – сказал вдруг Ужеля и добавил, – только не спрашивай кто и что. Завтра, ровно в полдень подходи к мемориалу вечного огня, что в центре города, там все и узнаешь.

Я не стал уточнять, хотя догадался о ком идет речь. Этой встречи я уже давно ожидал и готовился к ней. Уверен, завтра, мне предстояло общение с человеком, который в корне изменил всю мою жизнь. Мне предстояла встреча с Верховным Судьей Братств Белых и Черных Джипов, начальником домовых, летающим Демоном, Сверхчеловеком и еще черт его знает кем. Ну что ж, утро вечера мудренее... спать.

Когда я проснулся, то утреннее чувство было таким, словно праздник дня рождения еще не прошел. Сквозь жалюзи проступал весенний свет и тонкими полосками ложился на стол и кровать. В комнате стоял тот самый едва заметный туман очарования, о котором я уже говорил выше. Я отлично выспался и вообще чувствовал себя превосходно. Шкаф молчал, как это обычно бывало накануне больших событий, а может быть домовые просто напросто обленились в комфортной обстановке городской цивилизации. Совершив привычные утренние процедуры, как то:

1. Умылся,

2. Почистил зубы,

3. Выпил чай с бутербродом,

я включил компьютер и до 11 часов бродил, стрелял, взрывал, убивал и погибал где то в джунглях виртуальной Амазонки. Мне удалось пройти три уровня, что было весьма неплохо для такого короткого промежутка времени. Потом я оделся и ровно в 11.15 вышел на улицу.

До мемориала вечного огня ходу минут на 25-30, так что спешить не было смысла. Я шел медленным шагом по знакомым переулкам, рассматривая, прослушивая и вдыхая весеннюю экспозицию под названием «Март-2004». Как всегда были представлены ее основные, вечные шедевры: «Свежий ветер», «Талый снег», «Веселая капель» и другие. На заборе сидел серый облезлый кот, с выражением на морде, только что совершенного им преступления. Когда я подошел ближе он скрылся за забором.

Мои мысли кружились вокруг предстоящей встречи. Меня, честно говоря, не особо радовала склонность Демьяна ко всяким экстравагантным выходкам, типа падения кирпича на голову. Кто знает, что за «подарочек» он приготовил на этот раз. Потому я решил попросить его обойтись без трюков и мистификаций. Кроме того, я не совсем точно понимал, как мне теперь следует держаться с ним, ведь уровень зависимости от него бесконечно вырос с момента нашей встречи на крыше. Тогда я общался с ним просто, не успевая переварить чудеса, которые обрушивались на мою голову. Теперь же он, во-первых, был моим работодателем, боссом так сказать. Во-вторых, я в полной мере осознал, что Демьян обладает неизмеримым могуществом и, вероятно, даже тайно влияет на мировую политику.

Все эти опасения развеялись в один момент, когда к месту условленной встречи буквально к моим ногам подкатил серебристый внедорожник, изнутри которого гремела музыка. Не успел я отпрянуть и понять, что происходит, как двери резко открылись и оттуда вылез Демьян с приятельской улыбкой на лице и бутылкой шампанского в руке. В другой руке он держал два позвякивающих бокала. Я заметил, что бутылка открыта и наполовину пуста. «Начинается», подумалось мне, «Сейчас выпьем, а потом он стукнет меня этой бутылкой по голове и я очнусь где-нибудь далеко отсюда»...

– Добрый день, – произнес я, пытаясь придать строгость голосу и сдержанную улыбку лицу.

– Держи свой бокал и давай витязь без церемоний, – произнес Демьян, очевидно поняв мои растерянность и опасения. Я взял бокал, а Демьян уже наполнял его искристым пенным напитком.

– С днем рождения, Алеша! – Сказал он громко и мы выпили. Люди, гуляющие в скверике, что примыкал к гранитному мемориалу, глазели на нас с интересом, но Демьян, казалось, никого не замечал, выпил шампанское до дна, посмотрел мне в глаза и снова улыбнулся. Выглядел он словно помолодевшим на 10 лет. Его внешний вид претерпел некоторые изменения, вместо длинного черного плаща я увидел короткую кожаную куртку довольно стильную, правда все того же черного цвета и модные черные джинсы. Особенно роскошно выглядели его остроносые туфли, скроенные вероятно из кожи какого-то инопланетного алигаторозавра. Прическа так же несколько изменилась, а именно стала короче, хотя черные волосы по-прежнему развевались на ветру. Все это, подействовало на меня благоприятно и скованность прошла.

– Пойдем к огню, – пригласил он жестом и мы подошли поближе к пламени. Мы присели на гранитную плиту, Демьян снова налил шампанского и приготовился что-то сказать. Я посмотрел ему в глаза и увидел там языки пламени.

– Выпьем за то, что бы в твоем сердце вечно горел огонь жизни! – Провозгласил он и быстро выпил до дна. Я тоже выпил до дна, заметив, что на лицо Демьяна набежала едва уловимая тень печали.

– Ну что же, пойдем в машину и сделаем так, что бы сегодняшний день ты запомнил надолго, – произнес он и положив мне на плечо руку повел к джипу.

– У меня к тебе много вопросов накопилось, – сказал я.

– Потом, потом, Алеша!

Оказавшись внутри, и еще не успев осмотреться, я вдруг почувствовал аромат женских духов. В просторном затемненном салоне был еще один человек. Я повернул голову и застыл – из угла заднего сиденья на меня смотрела молодая рыжеволосая девушка лет двадцати, одетая в узкое и длинное вечернее платье, кажется темно-синего цвета. Пока Демьян усаживался за руль мы, молча, друг на друга смотрели. Признаюсь, я вначале, не увидел в ее чертах какой то экстраординарной красоты. Под короткой элегантной прической, высокий открытый лоб, приятные умные глаза среднего размера (цвет было не рассмотреть), небольшой носик, чуть припухлые губки – вот все что я успел разглядеть в полумраке. Однако, со мной происходило что-то странное, с каждой секундой ее лицо нравилось все больше и больше. Может быть, это аромат ее духов пленил меня?

Пауза достигла апогея и в единственно точный момент, незнакомка вдруг произнесла – «Мириада, можно просто – Мира», – и протянула мне свою ручку. Колдовская интонация ее голоса поразила меня. Именно в эту секунду я окончательно подпал под ее чары. Странно, что девушка Демьяна представлялась мне в совершенно другом свете, рисовался образ некой темноволосой кареглазой восточной женщины с европейским, однако, интеллектом. Кроме того имя «Мира» абсолютно не соотносилось с этой прекрасной рыжеволосой девчонкой.

– Алексей, – пробормотал я в ответ и пожал ее хрупкую, теплую ручку.

– Мне сказали, что у вас праздник, я вас поздравляю, – ее приятный голосок доносился ко мне словно из тумана райского сада.

– Спасибо, – ответил я. И тут произошло нечто сногсшибательное, пристально глядя мне в глаза, она вдруг серьезно сказала:

– К сожалению, я не успела приготовить подарок, а это неприлично. Поэтому, вы не против, если я сделаю так?

Она, вдруг быстро, но плавно придвинулась ко мне, обвила мою шею рукой и нежно поцеловала меня в щеку. От неожиданности я даже не сразу успел сообразить, что происходит. Я лишь помню свой рассеянный взгляд, который падает за глубокий вырез ее декольте, где на один миг открылась...

– Что я вижу? На глазах у законного кавалера уводят его законную даму, – вдруг весело и громко произнес Демьян. Его слова вывели меня из ступора, хотя и не полностью. Я каким-то чутьем уловил, что Демьян не ревнует и даже стремится затеять какую-то особенную игру.

– А не собрать ли нам для прекрасной дамы подснежников в лесу? – Весело продолжил Демьян. Его предложение было принято единогласно, тем более, что уже давно хотелось куда-нибудь двинуться с места.

Демьян врубил музыку, от ее грохота я не расслышал звука мотора. Машина сорвалась с места и понеслась по городским улицам. Демьян достал из бардачка еще одну бутылку шампанского и передал мне для вскрытия. Пробка пальнула в крышу и отскочила в голову водителя. Миру это невероятно развеселило и от ее звонкого смеха у меня все перемешалось в голове. Первый Исполнитель с наигранной обидой на лице повернулся к нам. Его физиономия показалась такой смешной, что мы с Мирой едва не задохнулись от приступа хохота. А водитель продолжал изображать на лице все более и более глубокую обиду, так что мы расплескали полбутылки по всему салону из-за неудержимых истерических конвульсий. Нас даже не беспокоил тот факт, что Демьян ведет машину, при этом почти не глядя на дорогу. Да, мне было уже все равно, шампанское и красота смешались в безумную смесь, которая колесом завертелось с бешеной скоростью.

Автомобиль выехал на окружную и довольно быстро гнал по прямой несколько минут, потом притормозил и вдруг завернул, к какому-то пригородному леску. Весенний лес встретил нас как дорогих гостей и преподнес в дар поляну, украшенную голубыми огоньками подснежников. Мы высыпали из машины и осмотрелись. Вокруг бушевала ранняя весна, с ее глубоким синим небом, с пробужденными от сна деревьями, с первыми травинками и острым запахом новорожденной жизни. Однако, на этот раз, я увидел другую весну – это была стройная рыжеволосая девушка, которая в роскошном вечернем платье носилась как угорелая среди берез и кленов.

– Объявляю конкурс на лучший букет, в награду исполнение желания – крикнула она на весь лес и ее звонкий голос был истинным голосом весны. Тот факт, что был очарован я понятно, но и Демьян, казалось, был захвачен ее красотой! И началась Игра. Мы с Демьяном как два конкурента принялись собирать цветы, он, правда, ушел на другую поляну. Вскоре, дело было сделано, и результаты наших усилий представлены на суд Прекрасной Дамы.

Я потерпел абсолютное поражение. Мой букет был конечно прекрасен, как может быть прекрасен букет из первых весенних цветов. Но когда Демьян достал из-за спины не букет, а веночек, сплетенный из подснежников, и увенчал им голову Миры, я был сражен наповал и поднял вверх руки. Да, мой конкурент проявил творческий подход к делу и веночек нежно голубого цвета на рыжеволосой головке девушки смотрелся просто божественно.

– Победил Демьян! – Объявила Мира с хитрым выражением лица и обратилась к победителю узнать его желание. Демьян что-то прошептал ей на ухо и она слегка покраснела.

– Если проигравший еще не сдался, то я объявляю следующий конкурс, – сказала Мира, повернув ко мне свое лицо. В руках она держала мой печальный букетик, прижимая его к груди.

– Русские не сдаются, – произнес я и мрачно улыбнулся.

– Итак, следующий конкурс называется «Дуэль на рапирах», условия прежние – объявила Мира торжественно и от восторга подпрыгнула.

– А где же мы в лесу достанем рапиры, – удивился я.

– Едем в город, – сказал Демьян и пригласил всех обратно в машину. Громкая музыка и еще одна бутылка шампанского вернули мне прежний боевой настрой. Мы помчались обратно в город и вскоре, подъехали к какому-то закрытому спортивному комплексу. День был выходной, поэтому в здании находился только сторож, который знал Демьяна и услужливо пропустил нас внутрь, попросив чувствовать себя как дома. Не скажу про себя и Миру, но Демьян действительно был тут как дома. Он увлек нас за собой на второй этаж и вот мы очутились в просторном пустом зале секции фехтования. Демьян раскрыл шкафы, извлек оттуда все нужное обмундирование – рапиры, форму и защитные маски. Не успел я как следует натянуть на лицо маску, как мы уже стояли друг против друга в боевой стойке с рапирами в руках. Мира при этом весело хлопала в ладоши...

Дуэль на рапирах я проиграл всухую. «Не надо было пить так много спиртного», подумал я и спросил, нет ли у Демьяна еще одной бутылочки. Еще одна бутылочка нашлась в бездонном бардачке джипа, и вскоре я был полностью готов ехать в бильярдную, что неподалеку. Там прошел следующий конкурс – «Дуэль на киях» (название – моя идея).

Я проиграл в «Американку» пять партий подряд, хотя очень-очень старался и даже иногда попадал кием в шар. Бильярдная комната крутилось вокруг меня, земля под ногами покачивалась. Мира меня подбадривала и даже иногда поправляла мне на лбу мокрые волосы. Я мечтал прикоснуться к ее губам, но все складывалось не в мою пользу. Потом, еще в каком-то компьютерном кафе я проиграл Демьяну в «Counter-Srike», что меня особенно расстроило (кстати, этот конкурс Демьян предложил назвать «Дуэль на мышах»).

– Витязи не сдаются! – Кричал я на работника кафе, который пытался отнять у меня мышку на шнуре.

Допив остатки шампанского, мы двинулись в боулинг клуб, где, метнув тяжелый шар, я повалился на дорожку и там вероятно заснул. Мне приснился чудесный сон, который стал истинной наградой за все мои унижения. В этом сне я лежал в лесу на поляне среди подснежников и смотрел в весеннее небо, которое вызывало в моей груди такую печаль, такую безысходность! Тут надо мной склонилась Мира и...

Глава 8 Демон

Открылась бездна, звезд полна;

Звездам числа нет, бездне дна.

Михаил Ломоносов

Когда я открыл глаза то первое, что увидел – это серебристые точки на черном фоне. Через секунду я осознал, что это были звезды в небе. Поморгав глазами, я окончательно пришел в себя и приподнялся на локтях осмотреться. Одинокая лампочка слегка освещала непроглядную тьму ночной крыши, луна предательски скрылась. Было над чем поразмыслить, ведь очнулся я на крыше уже знакомой многоэтажки, лежа на толстом матрасе и укрытый теплым пуховым одеялом. Присутствовала и подушка и простыня и даже пододеяльник. В общем, кто-то заботливый соорудил тут временную постель и уложил мертвецки пьяного системного администратора под свет звезд.

Постепенно я стал вспоминать события вчерашнего дня и очень удивился тому, что несмотря на море выпитого вчера шампанского голова совсем не болела и вообще организм пребывал в прекрасном состоянии.

– От моего шампанского никогда не болит голова, – послышался из тьмы знакомый голос. Я вздрогнул и почувствовал внезапное раздражение и даже злость. Высокая фигура Первого Исполнителя отделилась от темного угла и проявилась под жидким светом лампочки.

– Скажи мне пожалуйста, Демьян, и я не прошу а требую, скажи – ты умеешь читать мысли людей?

– Что ты, витязь! Просто ты так усиленно прощупывал свою черепную коробку и тряс головой, что читать твои мысли не было никакой необходимости. Впрочем, понять, что у человека на уме не так уж сложно и со временем ты сам этому научишься.

Такое объяснение могло бы меня вполне удовлетворить, но раздражение, почему-то не проходило. Я сел на постели по-турецки и укутался одеялом, было довольно зябко.

– А что вчера со мной случилось, где я отключился, в боулинг клубе что ли? – Мой голос прозвучал хрипло.

– Не совсем так, на дорожке для боулинга ты отключился первый раз, но когда мы с Мирой переносили тебя из клуба в машину, ты очнулся и сделал предложения устроить со мной шахматный турнир. А вот в машине ты окончательно уснул. Я решил, что ты очень устал и лучше всего, тебе было бы отдохнуть на свежем воздухе крыши, спокойным и ровным голосом пояснил Демьян.

– Ты прав, я действительно устал, – раздражение нарастало, – устал от постоянных мистификаций, устал ни черта не понимать, быть в постоянной растерянности. Трудно жить, не имея конкретной цели, не зная пределов твоей силы и власти. Ты всегда хорошо ко мне относился, Демьян, всегда был вежлив со мной. Ты изменил мою жизнь. Но я отдаю себе отчет и в том, что ты способен уничтожить меня за одну секунду, если тебе это вдруг вздумается... Я иногда чувствую себя маленькой мышкой в лапах кота, понимаешь? И вообще, ну почему при встрече мы каждый раз пьянствуем? Вместо того, чтобы нормально поговорить, прояснить все темные места и сделать что-нибудь полезное.

– А ты хотел бы сам стать котом, Алеша? – Спросил вдруг серьезным голосом Демьян.

– Да уж лучше быть охотником, чем быть жертвой.

– В таком случае я сейчас задам тебе вопрос, ответ на который определит наши дальнейшие отношения.

Демьян присел на корточки напротив и заглянул в мои глаза.

– Итак, скажи, ты готов стать охотником и перестать быть жертвой?

– Я готов стать охотником, но не убийцей.

– Что это значит?

– Это значит, что я должен обладать правом определять кто есть враг.

– Достойный ответ, который показывает, что я не ошибся в тебе. Этой ночью все решится, Алексей. Ты получишь ответы на вопросы, но сейчас я прошу тебя послушать мою небольшую лекцию, кстати, это тебе от Мириады, – он протянул мне серебристый, теплый стакан-термос. Я открутил крышку и аромат кофе разлился вокруг.

Демьян сел рядом со мной на край матраца, обхватил согнутые ноги руками. Лицо его показалось мне очень бледным. Он тихо заговорил:

«Много тысяч земных лет тому назад мы с Мириадой прибыли на Землю из нашего более древнего и мудрого мира. В этом мире нам, таким же людям как вы с помощью сверхтехнологий, удалось себя обессмертить. Наша цивилизация, как я уже говорил, ушла далеко вперед и обрела такую силу и знания, что взяла на себя заботу о судьбах целой Галактики, которую у вас называют «Млечный Путь», а у нас «Родина-1».

Итак, мы дети одной Галактики. И не мы одни. Наша Галактика это единый живой организм, где обитают много различных миров, каждый из которых стоит на определенной стадии развития. Как любой живой организм Галактика имеет свои проблемы, свои риски, свои угрозы. Мы изучили главные угрозы и разделили их на две основных категории – внешние и внутренние. Внешние угрозы связаны с физикой космоса, это, к примеру, взрывы звезд, черные дыры, астероиды и т.п. Внутренние угрозы связаны с судьбами или путями развития разумной жизни, угрозы так сказать биосоциального, исторического характера.

Внешние угрозы мы научились устранять настолько эффективно, что ни одна черная дыра за последние несколько миллионов лет не уничтожила ни одного населенного мира. Что же касается внутренних угроз, то здесь дело обстоит гораздо сложнее. Одно дело держать под контролем закономерное движение материи и совсем другое – движения одухотворенного разума! Долгое время мы пристально наблюдали за сотнями живых солнечных систем, за миллионами цивиллизаций и вот, что выяснилось – все обитаемые миры очень похожи и развиваются по единой схеме. Однако в определенный исторический момент такой мир как бы раздваивается на два возможных пути последующих событий. Это очень важный и опасный момент.

Первый путь благоприятный, когда прогресс проходит в гармонии с законами Природы. На этом пути во главе угла стоит жизнь как таковая, а все усилия направлены на развитие, сохранение и усложнение жизненных форм и процессов. Картины такой цивилизации радуют глаз – экологически чистые производство и транспорт, здоровая пища, максимум природы в науке и т.д. В таком мире люди, обожествляют Природу со всеми вытекающими отсюда позитивными последствиями. В этом мире человек проходит путь от примитивного гуманоида до бессмертного сверхчеловека, способного летать по космосу со скоростью света, осваивать и заселять новые солнечные системы. Таков мир, из которого прибыл я.

Второй путь неблагоприятный – в нем человек-эгоцентрист тянет на себя одного одеяло жизни. Прогресс в таком мире идет по пути извращения Природы и неуважения к ее законам. Признаки деградации сразу бросаются в глаза. Истребление многих форм жизни, загрязнение всего чистого и натурального. Во главе угла здесь стоит принцип безграничной личной наживы. В таком мире все меньше и меньше Природы, все больше и больше грубой техники и технологии. Везде доминируют разного рода заменители и, в конце концов, сам человек становится все менее натуральный по составу, как и его пища. По сути человек вырождается в биоробота. Итог – цивилизация останавливается в развитии и попросту гибнет, не успев обезопасить себя от угроз вечных космических законов. Иногда, такие миры совершают ядерное самоубийство.

Чаще всего на планете, как в данный момент на Земле, происходит борьба двух названых путей развития цивилизаций. Борьба эта идет не на жизнь, а на смерть, причем ее результаты оказывают влияние на всю галактику. Вот почему из моего мира летят во все уголки «Млечного Пути» посланцы разума. Мы поселяемся на молодых планетах накануне зарождения там первых ростков цивилизации и живем вместе с аборигенами до тех пор, пока не убедимся, что данный мир свернул на правильную дорогу.

– А почему вы попросту не завоюете нас или не внедрите в наш мир свои супертехнологии? – Не удержался от вопроса я?

– На то есть причина. Среди миров высшего уровня была заключена вселенская конвенция о невмешательстве в естесственные процессы развития разума. Суть ее в том, что каждый разумный мир проходит свой уникальный путь прогресса и создает свои особые методы, средства, технологии и т.д. Каждый мир своими уникальными достижениями обогащает общую сокровищницу жизни нашей галактики. Вмешиваться – означает нести регресс. Мы будто садовники в саду присматриваем за слабыми деревцами, чтобы они не погибли от бурь, грызунов и болезней, пока достаточно не окрепнут. Я подчеркиваю – мы не вмешиваемся, но лишь временно присматриваем и однажды уходим домой. Уходя домой, мы выбираем из числа местных жителей преемников, чтобы те были связующим звеньями между нашими мирами. Вот и все. Как ты вероятно догадался, пришло время уходить мне со сцены вашего мира и оставить после себя преемника-ученика. Им будешь ты, Алексей, если конечно согласишься.

Демьян на некоторое время замолчал, а я отхлебнув кофе, прилег на спину и стал смотреть на звезды. «Неужели, – думал я, – сказки про инопланетян-пришельцев оказались правдой. И почему именно мне выпал жребий обо всем этом узнать»?

Голос Демьяна словно подхватил мои мысли:

– Да, Алёша, небо наполнено жизнью и таит в себе массу сюрпризов. Когда то давным-давно, когда я и Мириада были еще детьми, лежали мы однажды в поле и смотрели в ночное небо как ты сейчас и любовались на звезды. Это было на моей родной планете. Мира тогда сказала, что космос напоминает ей бесконечное ромашковое поле, где с цветка на цветок перелетают пчелы. Я потом узнал, что ее красивое сравнение вполне реалистично, только ромашки миров растут и зацветают не одновременно. Главное научиться перелетать с цветка на цветок, что бы переносить вовремя пыльцу.

– А зачем ты затеял вчерашнюю игру с Мирой? – Спросил я Демьяна, который тоже улегся на спину и смотрел на звезды.

– Нужно было растопить лед. Тебе давно пора выбраться из скорлупы мужского одиночества.

– Но, при чем здесь ты и твоя девушка?

– Понимаешь, Алеша, и я прошу меня простить, если как-то задел твое самолюбие, но весь огромный опыт моей жизни показывает, что за каждым рождением любви к одной девушке стоит поцелуй совсем другой девушки. Нужно просто растопить лед. Так что поверь, для меня это очевидно – скоро твоему компьютерному одиночеству придет конец.

– Ладно, проехали,– сказал я, на эти не совсем понятные мне слова, – а можно вопрос по поводу преемника-ученика?

– Спрашивай.

– Что будет с моей дальнейшей жизнью, если, к примеру, я не соглашусь принять на себя твою роль, это ведь огромная ответственность быть Первым Исполнителем!

– Тогда ты просто вернешься к привычной должности системного администратора на своей новой работе, а Миссия будет возложена на другого человека. Ни о чем не беспокойся, обращайся за советом и поддержкой к Ставру или Якову. Твои сомнения понятны и даже твой отказ может быть достоин уважения. Ведь не каждому дано написать на своем щите – «Борьба и бессмертие».

– Допустим, я соглашусь, но как все это будет происходить, я имею в виду чисто технически? – Спросил я и опять сел.

Демьян поднялся совершенно и стал расхаживать взад вперед, в его голосе появились деловые нотки:

– На рассвете я передам тебе технологию бессмертия, супертело, трон, власть, волшебство, чудо, – называй, как хочешь. Лично я назвал это для краткости – ДЕМОН-2. Двойка означает, что поделиться этим ты можешь ещё с одним человеком, лучше если им станет любимый человек, который тебя не предаст и готовый ради тебя на все. ДЕМОН-2 будет обучать тебя, развивать во всех возможных направлениях и вести к власти. Процесс старения твоего тела остановится на точке тридцати семи лет и в облике этого оптимального возраста ты будешь существовать бесконечно. Я говорю «бесконечно» с точки зрения возможности, но если твоим желанием станет прервать бессмертие или передать его другому – ДЕМОН-2 подскажет что и как делать.

– То есть, в любой момент я смогу опять стать простым смертным?

– Да, но имей в виду, после такого отказа второй раз получить ДЕМОН-2 уже не получится. Мне продолжать?

– Да.

– Запомни один совет – всеми способами скрывай объемы своей силы и власти, соблюдай мудрый принцип Дао: «Нельзя быть драгоценным как яшма, а нужно стать простым как камень».

Я поднялся с матраца, а говоривший подошел ко мне вплотную. На этот раз я не сделал шаг назад. Губы Демьяна тронула едва заметная довольная улыбка, но тут же, лицо его вновь обрело выражение суровой серьезности.

– Ну что же, смертный витязь, пришло время сказать окончательно – ты принимаешь великий и бессмертный дар? – Интонация в голосе Демьяна вызвали у меня легкую нервную дрожь. В голове за секунду пронеслись, кажется, все события моей старой обычной и новой волшебной жизни. Наши глаза встретились.

– Принимаю!

Глава 9 Последняя Мистерия

Суть бытия непостижима,

И цель природы не ясна.

Светла, огромна, недвижима

Сияет над землей луна.

Сергей Грибов

– Значит пришло мое время прощаться с этим городом. Ты со мной? – Произнес Демьян, и не дождавшись моего ответа, медленно пошел к краю крыши. Я вскочил, закутанный в одеяло и побежал за ним, быстро догнав его у самого края, за которым выглянула бездна огоньков.

– Я с тобой, конечно, только вот холодно очень, – на мою реплику Демьян оглянулся, – да брось ты свою тряпку! – Весело крикнул он и вдруг резко сорвал с меня одеяло и швырнул его в бездну. Вместо ожидаемого холода я, почему то, ощутил прилив тепла, словно мое тело резко погрузили в ванную с теплой водой. Свое длинное пальто Демьян так же быстро снял и оно, шелестя на ветру, полетело вслед за моим одеялом. Теперь мы оба были в облегающих костюмах тончайшей ткани цвета ночи. На груди у меня красовалась деревянная снежинка, трогательный Ужелин подарок.

– А теперь прыгай вниз и не думай ни о чем! – Крикнул Демьян и посмотрел на меня испытующим взглядом. Я подошел к самому краю и глянул вниз. Первый безумный импульс прошел. Я колебался. Страх сковал мои ноги, ледяной, непобедимый страх...

– Ну! Крикнул Демьян, – и я увидел его презрительную улыбку. Я развел широко руки, как это иногда делают прыгуны в воду, зажмурил до боли глаза и прыгнул. Мое тело тяжелым камнем полетело вниз. Мне подумалось, что это конец. За одну секунду в голове сложилась ужасная формула произошедшего – психическая суицидальная болезнь давно уже хитро и незаметно прокрадывалась в мой мозг и вот привела к этому фатальному прыжку. Не было никаких домовых, не было Ставра и Якова, не было Миры, а главное не было и в помине никакого Первого Исполнителя по имени Демьян, а есть только она – Смерть в облике грязного асфальта, который несется мне прямо в лицо с огромной скоростью... Мама!!!

– Рули на звезды, витязь! – Услышал я резкий крик Демьяна в правом ухе. Он схватил меня за руку и, не долетев пары метров до асфальта, мы резко вознеслись по узкой параболе обратно вверх.

– Ты есть!!! Ты есть!!! – Кричал я голосом бесконечного счастья. Мы летели в открытый космос, откинув руки и устремив лица к звездам. Мне хотелось лететь и лететь, все выше и выше. Про город внизу я совсем забыл и теперь желал видеть только свет звезд. Демьян не возражал и находился все время рядом неподалеку. Луна увеличивалась на глазах, а звезд становилось все больше. Большая Медведица расступилась так широко, что в поле зрения осталась только одна условная линия ковша.

– Скоро закончится атмосферный слой! – Крикнул Демьян, – тебе туда пока нельзя, нам лучше повернуть обратно!

Он подлетел ко мне, схватил за локоть и сказал не громко, но прямо в ухо:

– Ты когда-нибудь совершал прогулку по ночному городу со скоростью света?

– Звучит интересно, – ответил я, и мгновенно реальность как бы сдвинулась и мы обрушились на город. Я понял, что мы движемся в пространстве, как две радиоволны пронизывая насквозь твердую массу городских строений. Город был невероятен! На единой оси оказалось вдруг несколько граней его скрытой жизни. Одна секунда – и мы скользнули по поверхностям всех крыш; другая секунда – мы пронзили поверхности всех включенных телеэкранов и мониторов, чем вызвали едва уловимую помеху; третья секунда – и мы побывали в каждой комнате города, где царствовал «Его Величество Ночной Секс». Перед моим лицом пронеслись тысячи поцелуев, объятий, мужских и женских лиц, пылающих страстью соединения.

О привычном чувстве движения и скорости не могло быть и речи. Мы скорее сами превратились в некие точки-центры, сквозь которые проносились живые и неживые вихри городской плоти. Однако это еще не была скорость света, мы только разгонялись и я заметил странное обстоятельство – чем ближе мы были к световой скорости, тем спокойнее становился город, который мы успели облететь уже неимоверное количество раз и побывать на каждом его квадратном метре. При этом в моей памяти остался каждый метр во всех его внешних и внутренних подробностях. Я узнавал улицы, по которым часто ходил, мосты, фонтаны, магазины – все они были так трогательно близки мне, будто мои родные, любимые существа. Трудно описать словами подобное состояние, но это выглядело так, будто я сам стал плотью и кровью города, каждым его движением, жителем, каждой улицей, и зданием, каждым предметом...

Однако Демьян желал показать мне что-то свое, прежде чем он покинет город и Землю. Я понял, что он прощался с прежней жизнью, к которой очень привык и теперь намеревался сложить в некую мозаику свое расставание с прошлым.

– Смотри, Алексей, на свой город, в нем как в зеркале видна космическая природа бытия. Посмотрим на чудо рождения, – сказал он, сделав плавный жест рукой, и мы вмиг оказались во всех одновременно родильных домах города. На моих глазах кричали роженицы и несколько детей появлялись на свет божий прямо в руки акушерок.

– Сравним!

Я увидел производственные помещения, цеха нескольких фабрик и заводов. Из под конвейеров размеренно выскакивали новенькие товары: телевизоры, утюги, лампочки. Ночной цех фабрики игрушек выбрасывал в мир сотни новеньких пластмассовых детских кукол…

– Посмотрим на чудо смерти, – снова плавный жест руки и вот нам открылось несколько печальных картин смерти: какой-то старик умер от остановки сердца в больничной постели; молодой парень свел счеты с жизнью из-за любви, мужчина постарше – из-за денег; мотоциклист на дороге попал под грузовик; в одном из охваченных пожаром домов задыхались от дыма запертые в комнате дети, это были мальчик и девочка лет 4-5, скорее всего сестра и брат. Дети были еще живы. Я молча сменил траекторию, по направлению к горящему дому, нырнул в огонь и попытался схватить на руки детей, забыв, что на такой скорости я словно бесплотный дух и не способен поднять даже пылинку.

– Лети оттуда! – Крикнул Демьян, однако я уже принял решение. Резко замедлив свою скорость, я ощутил, что обретаю телесную плотность, но одновременно становлюсь уязвимым для пламени пожара. Мне стало невыносимо жарко и душно. Огонь, дым, темнота и крики детей кружили вокруг меня в смертельном танце. Я выбил ногой деревянную дверь и мне в лицо ударил жар из прохода. К счастью я успел спрятать лицо от прямого пламени, но грудь обожгло очень больно и на груди запылала моя деревянная снежинка – подарок домового. Я сорвал цепочку с шеи и хотел, было, броситься к детям, но в этот миг из клубов черного дыма сформировался Демьян. Он грубо схватил меня за плечи и унес прочь. Кричать, спорить, злиться было бесполезно. Я это прекрасно знал.

– Смерть собирает свой законный урожай, но и она всего лишь часть вечно живой красоты! Открой же наконец глаза! – Крикнул Демьян, – сейчас ты увидишь главное!

Траектория движения наших тел, которые, по сути, были просто двумя световыми лучами, резко изменилась и усложнилась. Я не понял что происходит, но реальность приобрела красноватый оттенок и замкнутость пространства, похожую на тоннель.

– Не пугайся, витязь, мы движемся по артериям и венам жителей города, пересекая два с лишним миллиона живых сердец и мозгов одновременно. Смотри – какая бесконечная чувствующая и думающая река! Трудно поверить, но у нее не было начала и не будет конца, а реки впадают в моря, моря в океаны. Скажи, неужели существует такая сила, что могла бы остановить это вселенское течение жизни?

Я не отвечал. Все было и так ясно, я молча летел словно на гребне волны бурлящего как весенний ручей потока жизни, просто летел и летел...

– Замедлимся, Алеша, мне хочется пить, – попросил вдруг Демьян и мы очутились на крыше какой-то пятиэтажки хрущевского типа. В резком переходе от световой скорости к обычной, от целого сияющего города к грязной и узкой крыше было что то символическое.

– Подожди меня, я сейчас, – сказал Демьян и прямо с крыши спрыгнул на ближайший балкон пятого этажа. На балконе была масса всякой старой рухляди, и было забавно теперь наблюдать, как Первый Исполнитель роется в пыльной куче, звеня пустыми стеклянными банками, перекладывая старые лыжи, санки и всякую другую всячину. Наконец, он вытащил из хлама что-то блестящее и радостно объявил – «эврика!». Он вернулся обратно на крышу, причем самым простым способом – залез по трубе и отряхнулся. В его руке я увидел обыкновенную алюминиевую кружку.

– Приближается рассвет и нужно успеть напиться светом звезд. Знаешь, какой он на вкус свет утренней звезды? Пальчики оближешь! – Произнес Демьян весьма странные слова.

– Учись, витязь, – добавил он и протянул кружку к небу, словно там находился бармен и наливал пиво. Однако, что-то происходило. Я присмотрелся и заметил, что в кружку будто вливается легкий серебристый дымок, исходящий от звезд. Через минуту Демьян опустил руку с кружкой и медленно, словно боясь расплескать, протянул ее мне. Теплый аллюминий кружки изнутри был наполнен сверкающей плазмаобразной субстанцией.

– Пей, – сказал он серьезно, и добавил, – звездный свет очень полезен твоему обновленному телу.

Я сделал несколько глотков. На вкус этот «напиток» вызвал у меня ощущение, которое испытываешь после летней грозы и дождя – освежающая смесь озона, увлажненного асфальта и свежескошенной травы. Присутствовал еще, какой-то приятный компонент, совершенно незнакомый для моих чувств. Я оставил половину кружки Демьяну и тот с удовольствием ее осушил. Потом Демьян стал расшагивать по крыше и как педантичный учитель читать лекцию на тему питья света:

– Питьё света, станет для тебя отныне, обыденной процедурой, поскольку для ДЕМОН-2 свет, как вода для обычного человека. Только пить его следует намного реже. Для питья пригоден разный свет – свет звезд, солнца, электрических и даже галогеновых ламп. Лично мне свет от лампочки не очень нравится, оставляет во рту привкус вольфрама, – с этими словами Демьян подставил кружку под горящую на крыше лампочку, нацедил пол кружки оранжеватого света и протянул мне.

– Вот, попробуй сам.

Я отпил немного и действительно ощутил во рту неприятный металлический привкус.

– Что поделаешь, хотя бы раз в неделю тебе придется выпивать по такой кружечке, – продолжал Демьян, – посуду подбери себе сам, я бы рекомендовал такую: для света ночных звезд – серебряный готический бокал; для солнечного света – хрустальную чашу широкой формы, для электрических лампочек – подойдет и старая алюминиевая кружка.

На крыше становилось светлее, это приближался рассвет. Глянув на горизонт, где должно было вот-вот взойти солнце, Демьян произнес: «пора» – и вмиг, мы перенеслись на лестничную площадку двенадцатого этажа дома, где находилась квартира-пещера Демьяна, и где я первый раз в жизни испробовал жареное мясо дикой косули. На этот раз в квартиру к себе Демьян меня не пригласил, а попросил подняться на крышу и ждать его там.

– Я только Миру с собой заберу и вернусь, – пояснил он.

Поднявшись на крышу, я присел на ее край и стал ждать, наблюдая за горизонтом. Ночную мою постель уже кто-то унес. Вероятно, это Мира, промелькнуло у меня в голове. Ждать пришлось недолго и минут через пять послышались знакомые шаги. Я обернулся – передо мной стояли Первый Исполнитель и его прекрасная подруга, оба одетые в облегающие, многоцветной окраски костюмы астронавтов будущего. Сейчас у меня не было времени и желания рассматривать их диковинную одежду. Мира держала три хрустальных бокала в своих руках, прижав их к груди, словно это был мой давешний букетик цветов. Я поднялся им навстречу и только теперь увидел, что глаза у Мириады небесно-голубого цвета. А еще, не в силах оторвать от нее взгляда, я заметил в ее глазах сияющую алую корону первых лучей восходящего солнца.

– Здравствуй Алексей, – произнесла девушка.

– Здравствуй Мира, – ответил я.

– Начинается рассвет, – объявил Демьян и хлопнул меня по плечу, – держи свой бокал. Все трое разобрали бокалы и протянули их к солнцу. Хрусталь быстро наполнился радужным вскипающим напитком червонного золота.

– Выпьем за новую надежду этой многострадальной планеты, за тебя, наш новый Демон! – Громко произнес Демьян и мы выпили. Я ощутил какое-то легкое и приятное жжение в позвоночнике.

– Не пугайся, Алёша, ДЕМОН-2 будет постепенно и почти незаметно осваивать твое тело, клетка за клеткой и через 5-6 часов переход закончится, – говорил Демьян и в его спокойном голосе мне слышались нотки какой-то отеческой заботливости.

– Бокалы на счастье! – Весело крикнула Мира и бокалы были разбиты. Но я чувствовал, что в ее веселии есть трагичный надлом. Теперь мы молча стояли и каждый думал о своем. Повеяло свежим утренним воздухом. Демьян пристально посмотрел мне в глаза.

– Вместе с бокалом новорожденного света родилась и твоя власть! Отныне в наших тайных святилищах зазвучит твое сердце, удары, которого ДЕМОН-2 будет транслировать напрямую из твоей груди. И помни, Алёша, только под стук живого сердца совершается что-то великое и правильное – громко и торжественно проговорил, теперь уже бывший Первый Исполнитель и с достоинством поклонился мне.

– Была рада нашему знакомству и спасибо за подснежники, – тихо произнесла Мира и тоже слегка поклонилась.

– Я тоже был рад нашему знакомству, – ответил я, не зная, что бы еще сказать и чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Все происходило так просто, так быстро и так невыразимо печально.

– Нам пора, – произнес Демьян и они с Мирой взялись за руки. Оба они подошли к самому краю крыши. Я закрыл глаза, едва сдерживая слезы.

– Кстати, чуть не забыл, – услышал я голос Демьяна и открыл глаза. Он торопливо полез во внутренний карман своего диковинного костюма и достал оттуда что-то крохотное и протянул мне на раскрытой ладони. Я сразу же узнал прозрачный граненый камешек, который когда-то украшал деревянную снежинку, что сгорела этой ночью при пожаре на моей груди.

– Этот бриллиант – твоя вечная нерушимая сущность, твоя милостивая, но твердая душа! Знай, в нарушении правил я вытащил из огня тех двух детишек, они живы. Это и есть мое последнее «прощай» вашему миру, – сказал Демьян и в то же мгновение исчез вместе с Мириадой в прозрачном воздухе рассвета. Я сжал в руке камешек и присел на край крыши. Из моих глаз полились слезы.

*****

ЧАСТЬ 3

Глава 1 Погружение

Познай самого себя

Сократ

Каждый разумный человек понимает – рано или поздно для него всё заканчивается:

заканчивается – последний фильм;

заканчивается – последняя книга;

заканчивается – последняя еда на тарелке и теплый чай в последнем стакане;

заканчивается – светлый день в открытых глазах и темная ночь в закрытых;

заканчиваются – звуки, запахи, все ощущения…

Впрочем, необязательно быть разумным человеком, чтобы понимать – всё заканчивается. Даже бесконечный телесериал в несколько сот серий. Истекает срок деятельности организма, словно гарантийный термин на микроволновую печь, а если ты болен смертельной болезнью, то и сама болезнь исчезает вместе с жизнью. Заканчивается жизнь. И только с приходом в твое персональное физическое и душевное бытие Демона-2 для тебя ничего не исчезает, ничего не заканчивается! Получив в дар Демон-2, ты оказываешься под заботливым крылом Вечности и все самое важное для тебя только начинается.

Прошел один год, с того момента, как Первый Исполнитель Демьян и его синеглазая девушка Мира покинули Землю. Прошел один год с того момента, как я неожиданно получил могущественного внутреннего помощника из рук далекой сверх цивилизации. Прошел один год, а если быть точным, как того требует Демон-2, то к одному году мы прибавим 8 часов, 23 минуты, 11 секунд и...

Иногда мне надоедает назойливое стремление Д-2 (я буду использовать сокращенное название, поскольку теперь часто придется его упоминать), так вот мне надоедает его стремление к скрупулезной, доходящей до идеотизма точности. Ведь если вовремя его не остановить, то дело дойдет и до наносекунд! Лично мне это не мешает и даже наоборот, но когда я берусь описывать свое новое бытие традиционным способом, простым русским языком, а Д-2 лезет со своими наносекундами, то невольно приходится его одергивать.

Итак, по прошествии года, этого необыкновенного года новой жизни, я думаю, настало время поведать о том, каков Д-2 в действии. Попытаться рассказать о двойственной сверхприроде, с которой столкнулось моя личность, о наших с Д-2 взаимоотношениях и противоречиях. Конечно, легче перечислить те вещи, на которые Д-2 не способен, к примеру, читать мысли людей или превращать мое тело во что либо иное, чем оно есть по рождению. Могущество Д-2 имеет свои четкие границы и мне еще предстоит приложить немало усилий, дабы их определить. Тем не менее, я считаю необходимым рассказать именно о том, на что способен Д-2, каковы его многочисленные и уникальные возможности.

Задача предстоит нелегкая, но мы, по крайней мере, попытаемся частично ее решить. «Мы» или «я», даже в подборе местоимения уже заключается проблема единства двойственности. Посудите сами, Д-2 и Алексей одна личность, единая и неделимая, хотя одновременно, моя человеческая природа остается прежней со всеми привычками, достоинствами и недостатками. Да, да, я все тот же маленький человек, безобидный компьютерщик, если, конечно посмотреть на вопрос внешне и поверхностно. Очень поверхностно!

Однако, если быть готовым копнуть, так сказать, глубже, то нам придется ответить на некоторые вопросы. А именно – кто или что, по сути, теперь есть я – Алексей, системный администратор, 31 года от роду в сочетании с Д-2? Почему именно я оказался в центре событий, о масштабах которых не мог и вообразить. Что я должен сделать, какую миссию исполнить? Ответы на все эти и другие вопросы будут даны последовательно и постепенно и пусть меня простят, если дальнейшее повествование на некоторое время станет чересчур схематичным.

Хочу напомнить, что из уютной, теплой, безопасной комнатки, волей Демьяна и Судьбы я был перемещен в грандиозный, жестокий, сложный мир, каждую секунду угрожающий моему существованию. Этот мир – Сообщество Тайных Организаций (далее сокращенно СТО) оказался истинным эпицентром тайной власти над людьми, величайшего и древнейшего бизнеса под названием «Человечество». Мир СТО раздавил бы такого как я в первую же секунду после нашего соприкосновения, но этого не произошло. Во-первых, потому, что за мной стоял Первый Исполнитель, а во вторых, потому, что в противовес могуществу СТО я получил могущество Д-2. Демьян вводил меня в курс дела постепенно, оберегая мою психику от перегрузок. Не скрою, он делал это виртуозно, совмещая свою страсть к фокусам с важными делами миссии.

И вот мне дарована технология могущества и хотя все произошедшее напоминает сказку, не все так просто, скажу я вам, не все так просто! Сказочное впечатление быстро прошло, и началась тяжелая реальность ученика, заваленного домашними заданиями по самую макушку! Мне предстоял долгий и сложный процесс сращивания с Д-2, который с первой же минуты начал разворачивать передо мной неисчислимые алгоритмы своих функций. Постигая новые и новые области я словно бы обновлялся и усовершенствовался каждый час, каждую минуту, как в физическом, так и в других смыслах.

В принципе это нормальный процесс для человека, ведь и обычному человеку свойственно постоянное стремление к развитию и самоусовершенствованию. Данная тревожная черта заложена в нас природой и несет она в себе энергию прогресса. Убежден, все наши высокие технологии, полеты в космос, все науки – лишь беспокойный внутренний зуд неудовлетворенности. Мне же, внутри себя, пришлось изучать, осваивать и использовать в борьбе с врагами инопланетную технологию Д-2. Вначале было особенно трудно, так как помощников у меня не осталось – Демьян с Мириадой отбыли в свой мир, домовые исчезли, учителя Яков и Ставр... впрочем, о них позже.

В определенном смысле моя жизнь, совершив чудесный виток, снова вернулась на круги своя. Я снова оказался совсем один в той же тесной комнатке, без моих волшебных друзей, к которым я уже успел основательно привыкнуть. Признаюсь, если бы не события недавнего прошлого, если бы не сотни неотложных, тайных дел, если бы не могучий вулкан Д-2, клокочущий во мне, я мог бы поверить, что все было лишь сон, красивый волшебный сон! Но обратимся к Д-2 и начнем погружение внутрь его природы. Мы будем идти от общего к частному, дабы облегчить задачу понимания. Вот главное, что Д-2 дал мне на этот момент:

1. Абсолютную безопасность моей жизни и моему здоровью в любых условиях Земли и Галактики Млечный Путь;

2. Абсолютный стоп процессам старения моего организма начиная с 37 лет;

3. Абсолютный инструмент сохранения тайны о себе самом.

Теперь, перейдем к частностям. Для ясности восприятия, мне придется описать Д-2 как некую систему, хотя это весьма условный термин. Система работы Д-2 устроена по следующим главным принципам:

Принцип первый – конспиративность, что подразумевает минимум сверхъестественного. Д-2 старается всеми способами избежать «чудес». Все его нечеловеческие ресурсы и возможности брошены на охрану человеческого образа, на поддержание иллюзии образа обычного человека. Что говорить, если, к примеру, после 30 летнего сотрудничества Демьяна с Яковом, Ставром и другими членами братств ни один человек не заподозрил сверхчеловеческого или, во всяком случае, не имел веских оснований для такого вывода. Конечно, за всю историю работы Д-2 на Земле, а это десятки тысяч лет не обошлось без подозрений в связи с нечистой силой, мистикой и т.п. Демьяна не раз подозревали в колдовстве, а Миру вообще сожгли однажды на костре инквизиции. Она сама рассказывала об этом случае, который, как она выразилась: «внес радостное оживление в ее серые будни». Однако такого рода подозрения вполне, видимо, укладываются в конспиративную концепцию Д-2.

Принцип второй – тотальная безопасность носителя, в сочетании, конечно с первым принципом конспиративности. Это значит, что при любых критических обстоятельства Д-2 находит путь (как правило, сразу несколько путей) выхода из положения, сохранив и жизнь и тайну своего носителя.

Тотальную безопасность Д-2 могу продемонстрировать следующим примером. Через три дня, после того, как Демьян с Мирой исчезли на крыше и с ними казалось весь мир покинул меня я решил на себе испытать защиту Д-2 простым способом. Выйдя ночью на кухню, я вытащил из стола нож для резки хлеба, сел на стул, приложил острую сталь к мягкой коже предплечья и провел, слегка надавив. Ни ощущения боли, ни какого либо надреза на коже! Тогда, чуть осмелев, я провел по тому же месту, увеличивая нажим лезвия все сильнее и сильнее. Странное, лихорадочное состояние охватило меня и я задрожал, впадая во внезапный и необъяснимый приступ бешенства. Со всей силы я резанул ножом в нескольких местах на левой руке от плеча до кисти, но лезвие опять не причинило коже и мышцам абсолютно никакого вреда! Как это могло быть? Странный вопрос для человека, который еще недавно порхал над городом и даже внутри своих сограждан. Присмотревшись внимательно я заметил, что как бы я не надавливал лезвие, оно все равно не доставало до кожи на какую то долю миллиметра или нанометра, черт возьми!

Так. Сам себя поранить или убить я не мог. Почему не знаю, но такое положение дел насторожило и взволновало меня. Было в этом что-то от чужой воли, от ограничения свободы моей личности. Но даже и здесь, Д-2 предлагал взамен варианты и утешительные призы. Во-первых, я всецело осознал тот приятный факт, что был неуязвим не только для самого себя, но так же и для других. Самый страшный убийца в этом мире был бессилен с любым оружием против моего тела. Во-вторых, вместо добровольного самоуничтожения Д-2 мог предложить мне погружение в глубокий сон, некую нирвану, на случай, если мне все надоест и я захочу просто отключиться от событий, исчезнуть для мира и себя. В этой "нирване", правда, оставалась одна тончайшая ниточка, едва соединявшая сознание с явью. По ней я мог вернуться в реальность в любой момент.

Третий принцип касается транспортных свойств Д-2, которые всегда вызывают во мне чувство восхищенного недоумения. Поясню. Одно дело, если мгновенный бросок через пространство в тысячу километров происходит с дымом, шумом и грохотом или хоть с каким-нибудь ярким спецэффектом. Совсем иное дело, когда такое чудо происходит почти бесшумно и незаметно. Разве что легкое фиолетовое свечение проистекает от тела на десять-пятнадцать миллиметров. А так, все предельно просто: ты здесь, – приказ, – и вот ты уже в другом месте. Расчет координат с учетом окружающей обстановки происходит мгновенно.

Однако и тут есть несколько основных правил. С точки зрения передвижения Д-2 работает в трех ипостасях или, понятнее говоря, как бы на трех скоростях:

1-я скорость – это полет эфирно-информационного тела (так я летал с Демьяном по городу), ты, словно бесплотный дух, витаешь где хочешь, но не способен физически воздействовать на материю, а твоя плоть лежит на кровати и спит. Для простоты назовем это – «Модель-разведчик», поскольку ты проникаешь везде и всюду, все видишь и запоминаешь, но взять в руки ничего не можешь;

2-я скорость – это физический полет тела, невидимый для окружающих с любой скоростью, вплоть до скорости света. Так летал сам Демьян, держа меня за руку. Ты можешь воздействовать на предметы и живые организмы с силой превышающей их сопротивление, пронизывать любую земную материю. При этом ты волен оставить эфирное тело в кровати для алиби, что ты якобы спал дома, а не был где-то еще. Назовем это – «модель-исполнитель»;

3-я скорость не есть скорость в привычном понимании, но некий процесс вне физики пространства и времени, когда Д-2 мгновенно переносит тебя по таинственным, искривленным туннелям пространства к звездам, к другим галактикам. Данная «скорость» пока закрыта для меня. Назовем ее – «модель-корабль».

Транспортные возможности Д-2 были воистину поразительными, но отнюдь не безграничными. Лежа на своем диване, я не мог, вдруг, явиться воплоти в Париж, в какой-нибудь французский ресторан прямо за стол. Конспиративность не допустила бы такое откровенное чудо, «модель-разведчик» вступала в сотрудничество с «моделью-исполнителем». И уже на основании их мгновенного консенсуса зависел способ выполнения моего приказа-желания. Самым захватывающим и ценным свойством Д-2 было то, что он являлся совершенной машиной для действий, идеальным практическим исполнителем любых разумных планов, задумок и теорий!

Признаюсь, я тогда не удержался и отдал внезапный, неосторожный и эгоистичный приказ. Мне просто хотелось наглядно убедится в своих новых способностях и заодно попробовать устриц. Безусловно, Д-2 выполнил мое стремление оказаться в ресторане за тысячи километров от дома. Однако вначале я попал туда на 1-й скорости, как бесплотный дух. Прошло несколько секунд конспиративной адаптации, после чего я стал видимым для сетчатки человеческих глаз и, конечно неуловимым для любой техники слежения. Пройдя из темного угла к свободному столу, я сел за него и француз официант пришел принять мой заказ (я обнаружил отличное знание французского языка). Тогда впервые в жизни мне довелось испробовать настоящих устриц и выпить вина марки «Бордо» воспетое классиками. Изыскано разодетые дамы и кавалеры с удивлением поглядывали на меня со своих столиков. Наверное, их удивлял мой оглушено-загнанный вид и дико блуждающие по сторонам глаза. Но, господа! В конце концов, разве Париж не тот город, где сбываются самые невероятные мечты?

Поужинав таким образом, я расплатился, вышел на шумную парижскую улицу, прошелся по набережной Сены, где когда-то давно скакали на конях лихие мушкетеры из романов Дюма. Потом отправил себя к Эйфелевой башне и провел у ее подножия несколько восхищенных минут. Поймав такси, я доехал до безлюдного квартала, вышел из машины и вернулся домой в свою комнату в двойственном состоянии ошарашенного спокойствия. Больше всего меня поразило то, с какой непринужденной легкостью Д-2 устроил эту «спецоперацию». С другой стороны, что тут такого? Почему нас людей как-то мало восхищает, например, тот факт, что кровь в организме человека проходит за сутки около 19 тысяч километров! Разве это не истинное чудо?

И все же, именно благодаря парижскому приключению я впервые осознал свои новые возможности, они были пугающе колоссальны. Кроме того, я понял насколько неуверенно, глупо и неуклюже можно использовать даже такое совершенство как Д-2! Учится, учится и учится. Сколько же времени и усилий понадобиться мне, если даже новый мобильник требует нескольких дней изучения и привыкания, то, что уже говорить про Д-2? Терпение и труд и однажды мне станут доступны, а главное «понятны» (нет точного термина) любые стихии – земли, неба, огня и воды!

Перед сном я теперь стал часто погружаться в самоанализ. Вчера, меня посетила забавная мысль о том, что Д-2 совмещает в себе черты Человека-невидимки, Бэтмэна, Человека-амфибии и многих других героев литературы, кино и мультфильмов. В голову приходили Карлсон (кстати, ведь наша встреча с Демьяном произошла на крыше) и даже баба Яга, летающая в ступе. Я уже не говорю о множестве сходств и просто близких ассоциаций с героями фантастических рассказов, повестей, пьес и романов. Анализируя глубже эту мысль, я вдруг осознал, что Д-2, по сути, есть собирательный образ сладчайшей людской мечты! Мечты, за которую власть имущие могли бы растереть в пыль любого человека. Да что там человека! За такую технологию нашлись бы умельцы, которые уничтожили бы почти все человечество.

Д-2 не был статической системой, его можно смело назвать динамической, развивающейся системой. Словно живой организм Д-2 продолжал расти и взрослеть. С одной стороны, он постепенно осваивал мир моей личности, согласуя свои действия с моими принципами и желаниями. С другой, Д-2 собирал ежесекундно со всего мира как сливки с молока новейшие открытия в важнейших областях человеческой деятельности. В ту секунду, когда, например, был открыт метод клонирования, он тут же попал в поле зрения Д-2 и уже оказывал свое определенное влияние на глобальный процесс анализа данных. Открыты нанотрубки – и вот уже об этом известно Д-2. Судя по всему (я этого точно понять не мог) Д-2 передавал собранный материал в свой мир. Отсюда становится понятным могущество их сверх цивилизации, собирающей как пчелы нектар с цветов – результаты интеллектуальной жизни разных планет. Были все основания предположить, что мы с Д-2, в числе прочего, являемся агентом (агентами?) чуждой цивилизации, но жалеть об этом или нет, я пока не знал.

Одновременно, вторая часть моего мозга жила обычной жизнью прежнего Алёши и продолжала воспринимать мир как прежде, по-человечески. Что странно, меня совсем не перенапрягал этот суперкомпьютер в моем теле, пропускающий сквозь себя живую бесконечную реку текущей, многомерной жизни целой планеты. Моя голова стала информационным центром всех глобальных и наиболее значительных процессов земной цивилизации. Наверное, так проходит или выглядит бытие небожителя, но я оставался простым человеком и иногда задавал себе вопрос – почему, за какие достоинства досталось мне все это? Понятно, что ставка на такую личность как я делалась не зря. Бескрайнюю власть Д-2 мог сбалансировать и ограничить лишь человек с жесткими принципами. Кое-что постепенно прояснялось. Фирма, где я работал сисадмином, косвенным образом входила в орбиту Братства Черных Джипов и, видимо, Демьян там меня и заприметил. Безусловно, были и другие варианты, у Д-2 всегда масса вариантов. Вероятно это судьба...

Однако, пусть простит меня читатель, я понимаю, что можно бесконечно описывать мою внутреннюю жизнь с Д-2, наше обоюдное развитие, наши противоречия и даже ссоры. Но в таком случае мы рискуем пропустить самое интересное, что бывает в обыкновенной жизни обыкновенных людей. Я говорю о последующих событиях реальной жизни, той жизни, которую я получил с приходом в мою судьбу Демьяна. Ведь он, по сути, передал мне весь багаж накопленных дел, связей, угроз. Передал мне, так сказать, знамя борьбы. Он оставил меня один на один перед лицом могущественного СТО. И теперь мне предстояло уже не рассуждать, а действовать. Мне предстояло отбросить многие моральные принципы и проявить не свойственную моему характеру хитрость, коварство и даже жестокость. А все потому, что всегда останется на Земле предательство и никогда не исчезнет вероломство. Предательство и вероломство, как показывает история, чаще всего проявляются в переходный момент смены власти. Так случилось и теперь. Зашевелились «друзья», не догадываясь, что я вижу каждый мельчайший фрагмент их змеиного шевеления. Вижу изнутри, вижу снаружи. Но об этом дальше.

Дальнейшие события, для удобства восприятия, будут изложены, по большей части, словно бы с точки зрения обыкновенного человека, так, будто в нем нет, и никогда не было чего-либо экстраординарного.

Глава 2 От теории к практике

Человек мера всех вещей,

А деньги мера всех человеков.

Современная народная мудрость

С тех пор, как по инициативе Демьяна я стал витязем и вошел в братство, учитель Яков очень подобрел ко мне. Голос его стал мягким, движения плавными, а своими сухими ручками он стал частенько похлопывать меня по плечу. Обращение его изменилось и вместо строгого «Алексей» он стал называть меня «Алёша», а иногда даже «мой мальчик». По отечески. Только вот чаю в купе он по-прежнему не предлагал. Странный старик.

На прошлом уроке он подарил мне отличный мобильный телефон, где заботливо были введены несколько номеров, по которым я мог с ним связаться в случае необходимости. Это произошло через неделю после того как Демьян отбыл с Земли, передав мне Д-2. Благодаря такому удачному стечению обстоятельств я «посмотрел» на подарок учителя насквозь и обнаружил в нем сразу несколько разнообразных подслушивающих и подсматривающих устройств.

Особенно удивлял тот факт, что эта шпионская штучка была сделана по самому последнему слову техники. Я не зря употребил выражение – "по самому последнему", вместо просто "последнему". Дело в том, что "последним словом техники" пользовались богатейшие люди мира, в то время как "самое последнее слово техники" было доступно лишь для избранных единиц СТО. Кроме моих разговоров и местоположения, мобильник сообщал Якову о физическом и даже психическом состоянии моего организма. Так же, чудо-телефон содержал в себе заряд взрывчатки, способный, по воле Якова, разнести мое молодое тело (без Д-2, конечно) на мелкие кусочки. В любой момент. После такого «подарочка» я, конечно, «посмотрел» насквозь уже на самого учителя Якова.

Да что там мобильник – комнатка, моя дорогая комнатка, оказывается, давно перестала быть тихим и скромным убежищем! С того дня как исчезли домовые, стены комнатки были нашпигованы аппаратурой слежения. Еще не успев как следует привыкнуть к новой реальности Д-2, я вступал в сложную игру под названием «шпионаж и контршпионаж» и кто оказывался моим первым противником? – Учитель Яков! Как мне себя вести? Что делать, если против тебя ведет игру ближайший соратник и учитель?

Д-2 рекомендовал мне весьма странную линию поведения. Он посоветовал отказаться на время от его сверхчеловеческих услуг и пойти на поводу учителя, а в критический момент, объявить себя всемогущим, то есть раскрыть все карты и пронаблюдать дальнейшую реакцию. О том, что из этого вышло, будет рассказано дальше, а сейчас уже подходило время очередного урока, и мне пора было бежать на вокзал в роскошный вагон Якова. Забыл сказать – он, как и все прочие, не догадывался о том, что Демьян покинул Землю и наши уроки продолжались в прежнем режиме. Только Ставр временно отсутствовал в городе и моя учеба, пока ограничивалась лекциями одного Якова.

Я приезжал на вокзал в назначенное время два раза в неделю, слушал и конспектировал высказывания этого невзрачного человека, одного из могущественных серых кардиналов мировой тайной власти. Все шло как прежде, но кое-что, конечно и переменилось, ведь я видел теперь учителя как на ладони, и все его слова воспринимал соответственно.

Сегодня все шло как всегда, хоть я и почувствовал, что Яков приготовил какой-то сюрприз. Монотонный голос учителя убаюкивал меня, но я всеми силами старался показать, что мне очень интересно. Впрочем, для человека, не обремененного Д-2 и личными принципами, слова старика могли бы показаться оригинальными и привлекательными. Яков говорил, а его слова ложились на листы моего блокнота:

«В мире каждое живое существо тянет на себя одеяло жизни и как тут найти равновесие, как уложить края одеяла, чтоб никто не замерз? Выход я вижу только в одном – в повсеместном отказе от правды, от мягкотелых гуманных ценностей, в переориентации на ложь, на изучение ее глубоких корней ради практического ее применения в жизни. Честный человек – это миф! Человек разумный не способен быть честным по определению, ведь разум в первую очередь есть инструмент жизни и выживания, а не инструмент правды».

Дальше, лектор обозначил название новой темы: «Вера, надежда и любовь как инструмент уничтожения». Я заинтересовался. Голос учителя снова зазвучал.

«Не секрет, что по странным законам психики человек сам желает иногда быть обманутым. И тогда его словно убаюкивают, усыпляют тремя красивыми, но вредными словами – «Вера», «Надежда» и «Любовь». Словом «Вера» человеку перекрывают его мыслительные аналитические способности. Теперь ему не надо напрягать разум, продумывать, додумывать, в общем, мыслить по поводу проблемы. А ведь способность аналитически и критически мыслить это единственное, что выделяет человека в животном мире. Таким образом, «верой» из человека пытаются сделать неразумное, покорное животное...»

Внимательными глазами смотрю я на учителя и с неподдельным интересом заношу в блокнот его слова.

«Понятием «Надежда» нам ослабляет волю к действию. Расслабься, отложи борьбу на потом, просто молись и надейся, все разрешится само собой. Если война – не беспокойся, враг отступит. Так вместо того, что бы ковать победу волевым действием, человек просто надеется на лучшее. И вот человек попадает в рабство, враг победил его, что теперь делать? На помощь приходит третья сестра – «Любовь» – опаснейший из капканов для свободного разума! «Полюби врага», говорят некоторые. В какой адской лаборатории было создано такое гремучее сочетание – «полюби врага»? Разве мыслимо любить врага? Разве это не извращение экзальтированной психики? Однако, вот чудо, данное извращение эффективно работает уже 2000 лет и приводит к самым страшным катастрофам. Вера в любовь привела к оболваниванию и вымиранию целых племен и народов.

Фирменный стиль Якова – вначале, потрясти слушателя сногсшибательными парадоксами, перевернутыми кверху дном определениями. Затем, ошеломить полным безразличием к любым авторитетам, устоявшимся мнениям или понятиям. Но не это меня забавляло. Алексею-Д-2 был интересен тот факт, что прямо сейчас, пока идет эта лекция, по приказу старичка лектора пятеро отборных молодых специалистов выполняют следующую работу:

первый, по имени Сергей (37 лет, вес 78 кг., кличка «Тур») анализирует мои связи с Демьяном;

второй, Евгений (38 лет, вес 67 кг., кличка «Аспирант») изучает мою биографию с самого рождения;

третий, Борис (35 лет, вес 71 кг., кличка «Сантехник») прилаживает седьмую камеру слежения на кухне в моей квартире, мама в этот момент идет за пенсией в 946 метрах от дома;

четвертый, Иван (29 лет, вес 74 кг., кличка «Бандероль») следит за передвижением мамы в 15 метрах от нее;

пятый, Анатолий (41 год, вес 67 кг., кличка «Гранат») изучает меня по линии моих контактов со Ставром.

«Отныне, мне придется думать о безопасности мамы», подумал я.

– Так, Алёша, подытожил, вдруг учитель, словно угадав мое настроение, – пора нам с тобой от теории переходить к практическим занятиям.

С этими словами Яков просунул под ящик стола свои маленькие ручки, подвигал ими там и вдруг выложил на стол несколько толстых пачек зеленоватых купюр. Я настороженно следил за всеми этими движениями. Яков взял одну из пачек, надорвал оберточную бумажку и рассыпал на поверхности стола веер стодолларовых банкнот.

– Пять пачек по десять тысяч, как в аптеке, – с легкой печалью в голосе объявил учитель.

– А зачем это? – удивился я, а сам подумал: «неужели меня подкупают? Но это же глупо...»

– Первым этапом твоих практических занятий, – пояснил Яков, – станет частный бизнес, который есть лучшая школа жизни, а стартовый капитал главный пропуск в эту школу. Бизнес покажет, на что ты способен. Твоя задача умножить 50 тысяч в два раза как минимум. Способ меня не интересует. Выбирай любое дело по своему усмотрению, главное условие – не нарушать законы государства. Срок – один год, начиная с завтрашнего дня. Вопросы есть?

Я оцепенел. Вопросов у меня не было, во всяком случае, пока не было. С озадаченным видом мне пришлось расписаться в каких-то ведомостях учителя.

– Без бумаги нельзя, – говорил Яков, шелестя листами, – без бумаги исчезает магия бизнеса и твое дело не выглядит солидно. Может быть, не случайно в слове бумага слышится слово «маг», как думаешь Алёша?

Я пожал плечами, не совсем ясно воспринимая вопрос учителя. Яков усмехнулся и спрятал подписанный мной документ о получении денег в стол. Деньги он уложил в серую полотняную сумку, убогую на вид и я подумал, что с такими сумками старенькие бабушки ходят на рынок за овощами.

– Бери, мой мальчик, это для конспирации. На улице лучше поймай такси, приедешь домой спрячь большую часть в надежное место.

Я послушно взял сумку с деньгами и положил ее рядом с собой.

Потом учитель раздвинул тяжелые кремовые занавески на окне и около минуты мы молча ехали, наблюдая из окна вагона привычные виды. Мне нужно было осознать происходящее и сосредоточиться. Старик, украдкой наблюдал за моим лицом, видимо его это развлекало. Мимо нас проносились уже зазеленевшие свежей майской листвой леса, вспаханные и засеянные черные поля, облезлые после зимы крестьянские хаты, какие-то кирпичные сооружения неясного предназначения.

– Как думаешь, Алеша, можно в этой стране делать честно разбогатеть?

– Не знаю, учитель, сомневаюсь.

– Вот и посмотрим на твоем примере. Наши уроки продолжаются в прежнем режиме, два раза в неделю, только теперь мы сосредоточимся на теме практического бизнеса. Это, пока все.

Я кивнул. Поезд подъезжал к станции моей высадки.

– До свидания, учитель.

– До свидания, мой мальчик, звони в любое время.

В тот момент, когда я закрывал за собой раздвижную дверь вагона, старик Яков медленно снял трубку своего внешне старомодного телефона и произнес: «Сёма, начинай». Из трубки бодрый голос ответил: «Принял». Яков отключил связь и надолго задумался. Его что-то тревожило, какие-то смутные, неприятные предчувствия стесняли грудь. Тревожило отсутствие Демьяна, исчезновение Ставра и еще – мое спокойное или даже праздное выражение на лице. Не такой уж он дурачок, этот Иванушка. Но все это мелочи. Что-то не укладывается в привычную, нормальную схему, но что, что именно?

Интуиция редко подводила старика. Интуиция не подвела и на этот раз. Однако, он ничего уже не мог переменить. Учитель Яков, серый кардинал СТО, один из опаснейших людей мира начинал свою последнюю партию в жизни – заранее проигрышную партию.

Глава 3 В чужом доме

Пирамида – есть телесная фигура,

ограниченная плоскостями,

которые от одной плоскости

сходятся в одной точке.

Евклид

Вечером, приехав домой на такси, я понял, что не хочу ночевать в своей комнате, зная, что она стала одной сплошной видеосистемой. Тогда, оставив на кровати образ своего тела, я покинул любимую комнату, полетал над районами загородных дач и выбрал себе на ночлег пустой двухэтажный особняк с камином и большим кожаным диваном. Хозяева дачи жили в городе, а сюда наезжали редко, один раз в три месяца. Угольных брикетов было достаточно, чтобы жечь камин хоть целую неделю. В красивом, современном шкафу нашлось одеяло и два клетчатых пледа.

«Давно мечтал выспаться под мягкое потрескивание живого огня на большом кожаном диване. Завтра поищу коньяк и сигары» – подумал я, кутаясь в пледы и устраиваясь поудобнее ко сну.

Анализировать Д-2 перед сном стало уже моей доброй традицией. Лежать и сравнивать то, что было раньше с тем, что есть теперь. В данную минуту я обращаюсь к вопросу сна. Фраза: «сладко засыпать», теперь означает для меня, нечто иное, чем раньше. Привычный жизненный ритм типа: устал – отдохнул – устал – отдохнул, остался в прошлом. Организм никогда не уставал и никакой сон не мог свалить его в постель. С приходом Д-2 пришла и новая формула контроля реальности, поскольку мое внутреннее бытие из состояния узколокального перешло в состояние планетарное. Карта часовых поясов планеты больше не имела значения. Образно говоря, для моих глаз солнце, больше не заходит по ночам, луна и звезды продолжают сиять днем. Сознание полностью контролируется и состояние усталости можно вызвать разве что искусственно, как некий коктейль ощущений приблизительных к чувству усталости.

Переход от полусна в глубокий сон всегда был загадкой для моего ума. Невозможно уловить тот момент, когда наступает провал в сознании и ты отключаешься от реальности. Теперь все изменилось, сон означал лишь приказ, хотя сила многолетней привычки спать по ночам давала о себе знать. Чуть-чуть. Мне как бы «хотелось захотеть» сладко поспать. Почему же я должен себе в этом отказывать? Правда, сейчас было только около десяти вечера, время детское. Диван такой удобный, камин уютно потрескивает, согревает... спать.

В два часа пять минут ночи я открыл глаза. В большом шифоньере кто-то был. Слышались глухие звуки шагов, как бы перетоптывания с ноги на ногу, кряхтения и царапанья по дереву. В принципе я сразу все понял и очень обрадовался, только не мог еще поверить. Ну кто может лазить по шкафам, бормоча себе под нос всякую чушь вроде: «Пыль тут развели, грязь... тьфу... о, моль полетела! Воротничку хана...»

Дверь скрипнула, и на пол вывалился мой маленький, бородатый друг. Порожек шифоньера оказался видимо намного выше, чем рассчитывал домовёнок. Как же я был ему рад – Ужеля! Дорогой!

Я соскочил с дивана и уже через мгновение сжимал в руках мягкого, волосатого и немного сердитого друга.

– Тише ты, дубина! Ну вот, всю моль распугал.

Однако чувствовалось, что и Ужеля рад меня снова видеть.

– Поставь где взял! Что за манеры.

– Как я рад тебя видеть, ты себе даже не представляешь!

– А что радоваться? По всему городу тебя искал, а ты вот где. Смотри, жизнь какая пошла сложная!

Ужеля развел руками, глубоко вздохнул и полез вглубь дивана. Подтягивая к себе шерстяной плед, не переставая оживленно говорить:

«Я вначале к тебе домой сунулся, в гостях говорят хорошо, но дома-то лучше! А там, не поверишь, глазки какие-то непонятные из углов глядят. Я вначале по-доброму, обращаюсь к нему: «Ты кто такой». Он молчит. Я ему говорю: «Ты куда, одноглазый, смотришь?» Он молчит. Я ему тогда: «Ты чего молчун зенки вылупил, а?» Ну потом дошло до меня, это твою комнату в кино показывают, а главный режиссер наставничек твой, Яков, любимец Чадушкин. Да ты не бойся, Алёша, возвращайся в свою комнату, я эти глазки заговорил, они теперь другое кино крутят, безвредное.

От Ужелиной болтовни на душе стало легко и приятно и холодное чувство одиночества, возникшее в моей груди в тот момент, когда я оказался в этом уютном, но чужом месте, исчезло.

– Нет, дедушка, домой я не пойду. Мне и тут хорошо, а с тобой теперь еще лучше. Знаешь, надоела мне моя комната. Думаю, может приобрести новый домик с участком и переехать?

– Эх, Алеша, для тебя теперь весь мир как один домик с участком – живи где хочешь.

– Что ты, дедушка, без отдельного жилья я не могу и не хочу! Устроимся как-нибудь, это я тебе обещаю. И Ладушку свою туда приведешь. Кстати, где она?

– Да, пристроил я ее пока у дальних родственников, дел-то невпроворот, а скоро еще больше будет – «пришла беда открывай ворота».

– Ты это о чем?

– Как о чем? О врагах наших, о Чадушке, он ведь упырь лихой, к Якову в услужение подался!

– И что же так прямо и явился перед Яковом? Представляю себе эту сцену!

– Нет же, не так все обстоит, Чадушка во сне к нему приходит и мороки навевает, про тебя все рассказывает, про Демона твоего и цели твои.

– Так это же во сне, Яков наверняка не верит в сны, – возразил я.

– А про подсознание, ты Алёша забыл? Имея про тебя правду в подсознании Яков интуитивно сможет лучше оценить и победить противника, то есть тебя.

– Вот, вот, Яков! – Оживился я, понимая, что Ужеля в курсе дела.

– Ты скажи, дедушка, что мне делать с учителем моим? Ведь он бомбу мне в телефон подложил, следит за мной постоянно, за родными моими следит, деньги вот дал на бизнес. С этими словами я высыпал из сумки на диван все деньги от Якова. Ужеля ахнул, но быстро собрался, подполз к деньгам и начал деловито их пересчитывать. Он тщательнейшим образом пролистал каждую банкноту, будучи почему то уверен, что Яков надул меня хотя бы на сотню долларов.

– Да брось ты, дедушка, не мелочись.

– Ну, что я говорил, надул-таки! Знаю я этого скупердяя, было бы выгодно так он и сам себя бы обворовал, – воскликнул домовой.

Я не мог поверить, но пересчитывать самому не хотелось, да и Ужеле я доверял. А старик продолжал ворошить долларами, то складывать, то раскладывать их в пачки, при этом он все приговаривал: «чужая денежка карман жжёт; лишняя денежка – карману не тяга; хуже всех бед, когда денег нет...»

– Ты лучше скажи, как мы бизнес делать будем, – обратился я к нему печально. Ужеля посмотрел на меня отсутствующим взглядом и почесал затылок.

– Ну, значит, мы вот как поступим, – начал он, – сходишь поутру на ярмарку и закупишь там воску пять пудов, дёгтю пудов эдак семь и конских уздечек числом около пятидесяти...

Я оторопел и свесив голову на бок как завороженный продолжал слушать, становилось ясно – бизнесмен из Ужели как из компьютерной мышки миксер! А домовой все наяривал:

– Опосля, купишь повозку конную, тройку выносливых лошадей и айда в восточные губернии!

– Какие губернии, дедушка, ты из какого века выполз?

Ужеля вдруг осекся, зачем-то обернулся назад, потом осмотрелся вокруг и сел прямо на доллары.

– Ой, что же это на меня нашло? Совсем опростоволосился! Мы ж не там, мы тут. Эх, стар я, Алёшенька.

Он поднялся и заложив ручонки за спину начал задумчиво ходить вокруг зеленоватой кучи.

– А может в банк денежки, а, под процентики? – Обратился он вдруг ко мне, – сберкнижка лучше кубышки.

Старичок перешел уже на советский фольклор.

– Я тебя, Ужеля, не узнаю!

– Да шучу я, Алёшенька, шутка это, но ты знай, что деньги – как вода: плывут неизвестно куда.

– Куда деньги вложить я и сам знаю, но ведь конкуренты! Что потом с конкурентами делать? – Вот в чем вопрос.

Домовой опять влез на кучу и грозно упер руки в боки:

– А ты им скажешь: «На чужую кучу нечего глаза пучить».

– Так они не послушают.

– А ты им скажи: «Свой грош, строй, что хошь».

– Они все равно не послушают.

– Тогда скажи, что я им головы поотрываю!

Последнюю фразу Ужеля выдал с таким серьезным видом, что я даже поверил ему. Во всяком случае, это звучало убедительно.

– Да ты не волнуйся, Алёша, слушай своего Демона, с ним не пропадешь! А Яков давно уже нарывается, странно, что Демьян его до сих пор не прихлопнул.

– В том-то и беда, нет у меня привычки людей живых прихлопывать. Я в своей жизни и мухи не обидел.

– Обижать мух научишься, дело не хитрое, а вот когда враг тебя за горло схватит, тогда и поймешь что делать. А сейчас, хватит хныкать! Давай лучше перекусим чего-нибудь.

Ужеля, будто чувствовал, что у меня разыгрался жуткий аппетит. Может быть от волнения или обиды на Якова. В принципе, домовой своим присутствием, всегда почему-то вызывал у меня желание хорошо покушать. Мы принялись рыскать по дому в поисках еды.

Кроме варенья и консервированных овощей в доме еды не оказалось. Было принято решение слетать мне куда-нибудь за продуктами и мы с Ужелей быстро составили список. Сошлись на том, что для столь позднего ужина будет достаточно куска сыра, куска ветчины или буженины, одной бутыли молока, ну и хлеба, само собой. Домовой пообещал к моему возвращению приготовить картофельное пюре, вскрыть банку соленых помидоров и выложить их на тарелочку.

– Ты главное в американские супермаркеты не летай. Не люблю я их продукты. За сыром и мясным лучше на запад Европы, в Италию, например, или Голландию. Молоко в Швейцарии достанешь. И не забудь перед полетом заправится.

Я вышел во двор с хрустальным бокалом в руке (взял из серванта), нацедил звездного света и выпил. В путь.

Грузо-транспортные возможности Д-2 позволяли переносить любой груз в пространстве весом в одну треть от веса моего тела. Выходило, около 21 килограмма. Мне хватило получаса для совершения ночного налета на продуктовые склады. Я выбрал три деревенских магазина: итальянский для сыра, голландский для ветчины с бужениной и швейцарский для молока и хлеба. Частные фермерские магазинчики были уже закрыты, поскольку стояла глубокая ночь. Я бесшумно проникал сквозь крыши или стены строений, отбирал нужные сорта и, бросив на пол несколько сотен долларов (тех самых, что выдал Яков) летел дальше.

Больше всего времени отнял у меня итальянский магазинчик. Количество сортов сыра оказалось столь многочисленным, что после долгих раздумий и принюхиваний я капитулировал. В памяти, из прошлого пришло спасительное слово – «Пармезан». Это слово четко ассоциировалось с Италией и сыром. Я стал искать этот сорт и оказалось, что Пармезана есть тоже несколько видов. Тогда я взял наугад первый попавшийся кусок весом в полтора кг. и метнулся в Швейцарию. С молоком и хлебом было проще и быстрее, и ровно через 22 минуты и 47 секунд я уже стоял перед домовым в кухне пригородного дома. Ужеля помешивал ложечкой кипящую картошку. Дело спорилось. Видимо он не ожидал, что я так быстро управлюсь.

– Молодец, Алёша, теперь бери нож и все нарезай...

Как же вкусно и сытно мы поели! Продукты оказались превосходными, такой вкусной буженины я еще никогда не пробовал, а про сыр и говорить не стоит – объеденье! Я передвинул диван почти вплотную к камину и подбросил свежих брикетов в огонь. Мы уселись с Ужелей лицом к огню, укрылись пледами и несколько минут молча наблюдали за языками пламени. Мерное потрескивание от пылающих углей и гул ветра в трубе нарушали только звуки сытого икания и урчания в наших животах. Я достал сигарету (прихватил по дороге в Германии) и закурил. Домовенок не возражал, вероятно понимая, что никотин, это меньшее, из зол способное сейчас навредить.

– Итак, Алёша, нас беспокоит учитель Яков?

– Да, он нас беспокоит и что теперь делать, ума не приложу.

– А что Демон тебе подсказывает?

– Ничего определенного, рекомендует плыть по течению и не дергаться. А ты сам, что посоветуешь?

– Надо побольше узнать про Якова и установить за ним наблюдение. Кроме того, нужно отвести беду от твоей племянницы, этим займется Ладушка, пусть побудет некоторое время ее берегиней. Свою мать ты защитишь сам, но в первую очередь, чтобы понять глубже противника, тебе надлежит послушать мою новую сказку.

– Какую еще сказку?

– Познавательную и интересную. Назовем ее «Сказкой про глобализацию». Так что, устраивайся поудобнее и начнем.

Я подтащил табурет к дивану, принес большую чашку чая, кусок сыра и небольшой столовый ножичек. Тонкими пластинками, отрезая душистый пармезан и медленно смакуя его неповторимый вкус, я приготовился слушать. Домовой взял в ручку маленькую кофейную фарфоровую чашечку, в которую уже было налито молоко, уселся вглубь дивана, отхлебнул и медленно заговорил. Итак...

СКАЗКА О ГЛОБАЛИЗАЦИИ

Со времен седой древности племена и народы желали двух прямо противоположных вещей: во-первых, отгородится от чужаков всеми способами; во-вторых, наобороот, общаться с чужаками, торговать, обмениваться опытом и знаниями. «Как же быть», – думал вождь племени, – «у соседей за рекой такая красивая и прочная посуда из глины, лучше нашей, а завоевать их не получается? А тут еще жена постоянно хнычет – «достань и достань ей расписной заречный кувшин!» – Что делать?

И вот, люди пришли к мысли, что обмениваться с чужаками можно не только ударами, но и украшениями, бытовыми товарами, продуктами питания и даже оружием. Так зародилась межплеменная, а потом и международная торговля и протянулись торговые пути, связующие в единую сеть разнородные культуры и цивилизации на планете. Так начиналась великая тенденция, которую гораздо позже назвали словом «глобализация». Данное слово выражает очень многое, но, суть его сводится к одному – снять ограничения в сосуществовании между людьми. Дальнейшие наиболее крупные исторические событие были подчинены именно этому желанию.

Внешне, процесс «глобализации» выглядел по разному, но чаще всего как военный поход. Мы видим корабли царя Миноса, войска Менелая и Александра Македонского, наемников Ганнибала, легионы Рима, полчища Аттилы, Чингисхана, Тамерлана, Крестоносцев, Наполеона и т.д.

Внутренне «глобализация» развивалась своими темными путями, через разного рода тайные общества. С веками, тайная власть кристаллизовалась в масонстве и сама стала по сути первой властной структурой в мире, заслуживающей титул – «Глобальная». Здесь напомним, что во время упомянутых событий Земля находилась под пристальными наблюдением сверх цивилизации в лице Демьяна и Мириады. В то время, масонство стало главной надеждой Демьяна. Его восхищал простой и гениальный принцип устройства братства каменщиков, напоминающий матрешку, где слой за слоем уходят внутрь многочисленные подразделения, погруженные в темноту секретности. Уже в 18 веке Демьян увидел в нем идеальный инструмент улучшения мира. Будучи по природе склонным к идеализму (уместному в его далеком мире) Демьян поверил в прогрессивность масонских лидеров. Однако он переоценил братство, не обратив должного внимания, на его глубочайшие, извилистые корни, тянущиеся из глубин первобытной человеческой дикости.

Масоны здраво рассуждали о прогрессе, порой искренне желали улучшить мир, но занимались только укреплением своей власти и обогащением. Обладая грандиозной властью и средствами, они оказались никудышними архитекторами мира, которыми они себя возомнили. Инженерный проект здания, которое они собрались возводить, заранее был обречен рухнуть. Их идеология так и не смогла преодолеть концепции господства одного народа над всеми остальными. Их недальновидная, грубая политика, давно устаревшие и жестокие методы решения задач потеряли значение и годились разве что на бойне. Приближался 21 век, к миру подкрадывались так называемые «глобальные проблемы», от которых не спрячешься за толстыми стенами дворцов, в роскоши приморских особняков или в тишине подземных бункеров. Теперь не достаточно было обладать деньгами и властью. Необходимо было искать спасительный алгоритм управления этими деньгами и властью для построения новой организации мирового порядка. Времени оставалось не много.

Тогда, впервые в своей долгой жизни Демьян не сумел привычными средствами овладеть процессом и направить его в нужное русло. Далекой сверх цивилизации пришлось задуматься и взять тайм аут на размышления. Почти весь 19 век Демьян с Мириадой отсутствовали на Земле, и что с ними было остается тайной тайн. В начале двадцатого века, они, наконец, вернулись и продолжили свою деятельность. Несколько лет ушли на постепенную адаптацию в изменчивую жизнь, налаживание связей и поиск слабых мест масонов. Их тайная власть была тотальной, а влияние настолько мощным, что Демьян не сумел предотвратить ужасов мировых воин и революций, потрясших двадцатый век человечества. В те страшные годы ему удавались только малозначимые тактические операции, но он медленно и осторожно продвигался к цели - снова овладеть мировым процессом.

В середине 20 века в неофициальной среде высокопоставленных разведчиков, военных, некоторых крупных финансистов и тайных дельцов мирового бизнеса возник грандиозный замысел, получивший кодовое название – «СТО» (Сообщество Тайных Организаций). Суть его сводилось к тому, чтобы объединить в единое сообщество наиболее могущественные тайные организации Земли придав ему четкую иерархическую структуру. «СТО» призвано было выполнять функции мирового действующего правительства.

Конечно, подобные попытки были и раньше (масоны уже упоминались), но принципиальное отличие этой состояло в научном подходе к методам организации власти и деятельности. Вдохновителем дела выступил Демьян, что внесло свою особую специфику – все задумывалось с учетом опыта прогресса его родной инопланетной цивилизации. Он же, взялся теперь лично за устранение наиболее сложных помех, отчего в среде «СТО» получил неофициальный и страшный титул – «Первый Исполнитель». Это придало его личности зловещий оттенок. Основные фигуранты проекта действовали в соответствии с планом Демьяна, часто не догадываясь об этом. Многие из них принадлежали к масонам, например, Яков (в те годы еще молодой советский полковник КГБ) много позже узнавший, что именно Демьян, через посредников привлек его к работе над проектом. К Якову мы скоро вернемся, а пока закончим рассказ о главных событиях того времени.

В семидесятые годы внутри «СТО» возникли две структуры чисто административного характера – Братства Белых и Черных Джипов. Как известно, оба братства служили средством выпускания пара в кипящем котле «СТО» и только. Мозговым же центром, откуда посылались все командные сигналы в грандиозное и пока еще аморфное тело «СТО», являлся сам Демьян и небольшая группа ученых специалистов высочайшего класса. Если «СТО» было насквозь пронизано тайными представителями масонов (Демьян умышленно как бы не замечал этого до поры до времени), то группу ученых (далее просто «Группа») составляли независимые люди, далекие от «СТО» и власти вообще. Только им Демьян всецело доверял, только с ними советовался по самым важным вопросам.

В итоге, к концу двадцатого века молодая Группа Демьяна и древнее масонское братство, встретились наконец то лицом к лицу. Кончилось время ложных объятий, предательских поцелуев, фальшивых признаний в любви. Пришло время срывать маски. На широком поле «СТО», как на Куликовом поле приготовились столкнуться в смертельном поединке два врага. Назревала третья мировая война, война не видимая для глаз обывателей, но самая важная и опасная за всю историю воин. Началось все с попытки убрать лидера Группы. За три года на Демьяна было совершено более двадцати покушений. Масоны извели всех лучших киллеров своего времени (Демьян, как правило, не оставлял в живых покушавшихся на него), но так и не добились результата. В конце концов, они осознали, что есть некий фактор «икс», без расшифровки которого результата не будет. Тогда Демьян стал, во-первых, объектом всестороннего тайного изучения и во-вторых с ним решили пойти на временное сотрудничество даже в ущерб самим себе.

Теперь, обратимся к истории учителя Якова, тем более, что именно этот человек на текущий момент стал угрозой №1. Напомню, что в «СТО» он попал как тайная креатура Демьяна и подчинялся непосредственно ему. Любимый первенец высокопоставленного чекиста из Одессы. Из той самой Одессы – города юмора, где в одном месте с юмором вам продадут золотой браслет, а в другом месте, с тем же юмором сунут финку под ребро. Яков привлек Демьяна своими широкими связями с масонами и с преступным миром Восточной Европы. То, как ему удавалось скрывать эти связи понравилось Первому Исполнителю. Выбор оказался удачным. Именно в те сложные годы Яков показал на что он способен, как организатор. Он собрал вокруг себя коллектив профессионалов, который прославился жестокими акциями и выдающимися результатами.

Сектор, порученный Якову, был один из самых опасных, поскольку ему, человеку в погонах, предстояло работать с миром разнородного и многонационального криминалитета. Проще говоря, Якову поручили втянуть в орбиту «СТО» такие объекты как: Якудза, Триады, Коза Ностра, Ярди, колумбийские наркокартели и другие подобные им. Дипломатическую работу, в данном случае, приходилось чередовать с террором, поскольку не все криминальные боссы соглашались влиться в жесткую иерархию ордена «СТО» и подчиниться его требованиям.

Через несколько лет, благодаря Якову и его команде, в мире не осталось ни одной независимой крупной криминальной структуры. Были убиты тысячи преступников. Финансовые потоки хлынули в нужное русло, и здесь проявился еще один талант Якова – ловкого финансиста. Только Демьян знал о том, что часть денег криминальных воротил ушла мимо общей кассы «СТО». Не зря платиновый перстень Якова украшала монограмма «Л.Л.» и мало кто знал ее значение. В узких кругах «СТО» любили давать прозвища, характеризующие сотрудников. Якова прозвали – «Лысый Лис» и вполне точно. Этот, рано облысевший полковник затеял собственную игру, решил узнать про Демьяна больше положенного. В недрах «СТО» очень скоро возникла едва заметная, но уже опасная как опухоль личная фирма «Яков и Ко». По сути это была бомба замедленного действия, подложенная масонами, чтобы взорвать изнутри проект «СТО». Ну разве мог Демьян оставить это без внимания?

Тогда-то и возник вдруг на нашей сцене абсолютно нелогичный и странный персонаж – простой системный администратор по имени Алёша. То есть – ты! Вот и сказочке конец, а кто слушал молодец, – внезапно подытожил, Ужеля.

– Значит, Демьяну я понадобился в тот момент, когда Яков стал подкапываться к тайне его личности?

– Да, Алёша, Демьян решился на неожиданный трюк. Пока масоны будут бежать по его следам, а следы эти ведут к далеким звездам, рядовой и малоизвестный витязь Братства Черных Джипов, то есть – ты, подставишь им подножку. Трюк известный, проверенный многократно. Враг будет повержен и тогда никто не сможет помешать проекту «СТО», завершать который придется уже тебе, Алёша.

Я глубоко вздохнул и накрылся пледом с головой.

Глава 4 В бункере

Близ царя – близ смерти.

Русская пословица

Ситуация постепенно прояснялась. «Подставить подножку – красиво задумано, в духе Демьяна! Остается теперь выяснить, зачем Яков дал мне деньги», подумал я, отбросив плед, и посмотрел на домового. Тот, прочитав мою мысль, пожал плечиками и отхлебнув швейцарского молока из чашечки изрек:

– Проще пареной репы, Алёша! Ты пойми, Лысый Лис хочет отвлечь тебя и запутать. Пока ты будешь заниматься организацией бизнеса, ему легко будет контролировать твои передвижения и подталкивать тебя к ловушкам. Возможен и другой вариант – он хочет переманить тебя на свою сторону, сделать единомышленником, а после все равно уничтожить. В любом случае не жди добра от этих злых денег.

– Как это деньги могут быть злыми?

– Очень просто!

– Не понимаю.

– Давай убедимся, ну-ка, высыпи их на диван.

Я высыпал из серой сумки доллары, мне стало интересно увидеть, что задумал дедуля. Ужеля залез на диван и простер над зеленоватой кучей свои ручонки.

– Что это ты делаешь, дедушка? – Спросил я, усмехнувшись, – на радиоактивность проверяешь их что ли? Так я уже проверил, с ними все в порядке.

– Происхождение их смотрю, историю их жизни смотрю, – забормотал изменившимся голоском домовой. Мне стало интересно. Ужеля был серьезен, он приказал:

– Тащи телевизор из другой комнаты и поставь его здесь у камина.

Через несколько секунд все было сделано, у камина был установлен плоский широкоэкранный телевизор.

– А теперь, слушай внимательно, Алёша. У всякого капитала есть живая душа, которая находит себе временное тело. Сейчас душа этих денег в американских бумажках, но так было не всегда. Смотри внимательно.

Домовой взял в руку одну стодолларовую банкноту, достал из-за пазухи зажигалку. Не успел я осознать того, что происходит, как перед моим изумленным лицом зеленая бумажка вспыхнула и быстро сгорела. Я как завороженный смотрел на огонь и не заметил, что мое внимание переключилось с пламени на дым. Дым от сгоревшей банкноты был странным, он походил на живое существо – пульсирующее и полупрозрачное облачко. «Душа денег», подумал я, находясь в каком-то отупелом трансе. Облачко двинулось прямо на экран телевизора и растворилось в нем.

Тут же экран вспыхнул и на нем начался показ странного, вроде бы документального фильма. В этом фильме «Душа денег» летела обратно в свое прошлое и путь её был таков: пролетев на 100 лет назад она вселилась в золотые слитки из подземного хранилища какого-то швейцарского банка начала 20-го века. Затем, покинув золото, и вылетев за толстые стены банка, она метнулась еще лет на 50 назад и оказалась внутри дубового сундука с бриллиантами, стоящим в пустом темном доме. Дом располагался на окраине Петербурга середины 19 века. Пересчитав все холодные грани бриллиантов, душа денег нырнула еще дальше вглубь своей истории и, кто бы мог подумать, оказалась в грязном русском кабаке, прямо в огромной бочке с дешевой горилкой. Было самое начало 19 века и, искупавшись в горилке «Душа денег» двинулась еще глубже.

Теперь она летела медленно, поскольку уже приближалась к точке своего рождения. Вот она помедлила и вдруг растворилась в грязных медяках простых мужиков из трех соседствующих деревень, задавленных беспросветным рабством крепостного права. Потрепанные мужики шли в кабак и несли туда свои жалкие медяки, пропитанные потом тяжелого, безнадежного и бессмысленного труда. Наконец, покинув грязную медь «Душа денег» вселилась в веселых крестьянских детишек (тех самых будущих потрепанных мужиков, бредущих в кабак). Глаза детей еще светились радостью и надеждой на хорошую жизнь и «Душа денег» притаилась в их, еще не изношенных, молодых телах. Экран погас.

– Как видишь, это темные, злые деньги и они продолжают служить злу.

Я уже очнулся от неожиданной и странной истории Ужели и спросил:

– Скажи мне, дедушка, а все ли деньги темные?

– Не все, конечно. Деньги как люди разные бывают. У многих денег душа светлая, но у этих темная.

– И что же мне делать?

– А ничего, займись бизнесом, делай вид, что ни о чем не догадываешься. По легенде – ты давно мечтаешь иметь собственную фирму, ты молодой энергичный бизнесмен и больше тебе в жизни ничего не надобно. А мы в это время подготовим контрудар.

Ужеля допил молоко, поставил пустую чашку на табурет и с хитрецой в маленьких глазках спросил: «не пора ли нам, Алешенька, узнать – где находиться наш грозный Лысый Лис и что он поделывает?»

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас. А чего тянуть? Заодно бесплатное кино посмотрим.

Ужеля достал из-за пазухи свой волшебный золотистый «оживитель техники» (как я его прозвал) и налепил его прямо на экран, в левом нижнем углу. Телевизор задрожал, слегка дернулся, хотя был выключен. Экран покрылся мелкими капельками влаги.

– Ну, включай, чего ждешь? – Обратился ко мне дедуля, глядя снизу вверх.

Я, медленно, с легкой опаской протянул руку к кнопке и уже было дотронулся, как Ужеля вдруг гаркнул – «Бах!!!»

Словно от удара током я громко ойкнул, резко отдернул руку и отшатнулся. Домовенок повалился спиной на диван и заливаясь истерическим смехом, стал перекатываться с боку на бок. «Вот и бесплатное кино!» – Стонал пакостный старикашка.

Честно говоря, не ожидал я такого от Ужели.

– Ах ты бородатая бестия! Закричал я и попытался его схватить, но тут же, получил уже настоящий разряд тока в руку. Искры посыпались из моих глаз. Дернувшись и опять громко ойкнув я присел на диван. Никогда еще не видел дедулю таким веселым. «Пусть радуется, совсем одурел без Ладушки» – думал я, растирая ударенную током руку.

Насмеявшись, Ужеля стал приносить самые искренние извинения вперемешку с покашливаниями. Потом он громко и серьезно прокашлялся и объявил: «Домовой есть лицо неприкосновенное, а равно глубокоуважаемое!»

– Может хватит уже изгаляться, дедушка? – Перебил я его полушутя, но все еще слегка сердито.

– Ладно, внучек, не серчай на старика, жми кнопку.

Я включил телевизор, который успел к этому времени адаптироваться к «оживителю». Экран вспыхнул и на нем возникла следующая картина:

За большим письменным столом сидит Яков. Голова его опущена так, что открывшаяся лысина блестит под светом люстры. Напротив Якова стоит неизвестный человек среднего роста с широким полным лицом, в серой неопределенной одежде и держит в руке блокнот. Помещение напоминает военный бункер повышенной комфортности, поскольку с металлической дверью толщиной в полметра и мощной вентиляционной системой соседствует мягкая мебель. На стенах, выкрашенных в цвет хаки, висят картины с золотыми рамками, на тяжелой тумбе в углу стоит военный спутниковый телефон, а рядом бронзовый ажурный подсвечник на шесть свечей. Окон нет вовсе. В одну из стен вмонтирован сейф. В сейфе содержится (на экране телевизора побежали полоской буквы информации) 22 миллиона долларов, девяти миллиметровый револьвер «Стечкина», три автомата системы «УЗИ», ядовитые таблетки и початая бутылка армянского коньяку.

На массивном столе перед Яковом лежит раскрытый ноутбук. Экран ноутбука показывает мою родную комнатку, диван и самого меня «спящего» на диване. Забавная получается ситуация – Яков следит за мной из бункера, и одновременно я, находясь в 23 километрах от бункера, сам наблюдаю за учителем из комнаты чужой дачи. Учитель, склонившись над столом, читает донесения. Его лысина направлена прямо в лицо стоящего напротив человека. Наконец, Яков отрывается от чтения и поднимает лицо...

Вот уже больше года как начальник личной контрразведки Якова, Щур ужасно раздражал своего босса. Яков ничего не мог с собой поделать – чувство раздражения росло и росло. «Что за жизнь! Не могу убить собственного заместителя», сокрушался Яков, «не могу даже пнуть ногой в эту свинячью наглую морду! А как бы хотелось! Нельзя. Пока не упадем на хвост Демьяну с его развратной потаскухой, пока не избавимся от Ставра и его группы, – Щур неприкасаем. Он профессионал с феноменальным чутьем ищейки, а таких людишек надо беречь. До поры до времени, конечно. Да, он надоел мне этим своим гнусавым тихим голосом, этим украинским акцентом, этим постоянным бахвальством, но худшее в другом. Больше всего раздражает его патологическая, маниакальная страсть к детализации, к подробностям, к мелочам. Тысячу раз просил его быть лаконичнее, выделять главное и как об стенку горохом! Каждый свой доклад он превращает в нудную, длинную, моральную пытку. Может, специально так делает, назло мне? Скотина!»

Яков оторвал взгляд от бумаги и поднял лицо на заместителя. Тот мгновенно раскрыл блокнот, достал простой карандаш и с видом услужливой готовности застыл у начальственного стола.

– Ну что ты рыло нарыло? – спросил Яков. Стиль его общения с сотрудниками и подчиненными соединял грубую простоту с тонкими, душевными изысками витиеватого интеллекта. Смотря, с кем имеешь дело. С Щуром можно было не церемониться. Это был мордатый, довольно крепкий холуй, с широким лбом и маленькими, проницательными глазками. Мозг у него был во многом примитивный однако интуиция, специальная выучка и большой опыт сыска все компенсировали. В небольшой автономной организации Якова (который предпочитал звать ее просто «Фирма») Щур руководил исполнительным отделом.

«Фирма» Якова, его ближайшее постоянное рабочее окружение состояла из сорока пяти человек, среди которых пятеро были женщинами. По большей части все они вышли из разнообразных силовых структур и всю свою жизнь состояли на службе Его Величества Сыска. В штат «фирмы» входили бывшие криминалисты, ставшие частными детективами, бывшие спецназовцы, а ныне наемники-убийцы, многопрофильные эксперты, советники, два врача, личная охрана и обслуживающий персонал.

Когда я всмотрелся в эту маленькую секту, Д-2 показал мне еще кое-какие подробности, скрытые от большинства ее членов. К примеру, что повар Якова, холеный упитанный мужчина был не простой повар, а законспирированный телохранитель Якова, охраняющий хозяина уже от самой его же охраны. То же касалось и уборщицы – бывшей дзюдоистки и трех охранников, каждый из которых был готов перерезать своих коллег при первом же условном сигнале хозяина. Д-2 рассказал и о любовных связях, интригах внутри группы, о мелком воровстве, о сплетнях, в общем, о тех маленьких секретиках, что не ведомы даже самому боссу! Такого рода секретики можно весьма эффективно использовать при умелом обращении. Д-2 поведал об их оружии, всё, включая коллекцию ядов из аптечного сейфа и даже адреса складов вооружения и личные данные имевших доступ к этим складам.

Общая картина впечатляла! Яков и еще несколько десятков человек на земле существовали как бы вне государств. Им не нужны были паспорта для пересечения границ. У них не было ограничений в денежных средствах. Им не требовалось согласия президентов, министров или парламентов для их акций. Они были людьми мира, администраторами планеты, ограниченными только своим собственным планом действий. Таким образом, почти ничего невозможного не было для этого человека и его партнеров и мне предстояло играть с ними в смертельную игру.

Итак, Щур докладывал. Речь шла об исчезнувшем из поля зрения Ставре.

– Свежие следы Ставра обнаружены на Алтае, точное местонахождение локализовано радиусом в 200 километров. Он пустил три наших группы по ложным следам, но я его раскусил.

– По каким трем следам? – Уточнил терпеливо, Яков.

– Первый след по схеме «двойник» он пустил в Канаду. Там мы обнаружили человека как две капли воды...

– Дальше, – перебил, Яков.

– Второй след ведет на Карибы, куда месяц назад были переведены почти все денежные средства Ставра. Туда же, третьего дня вылетел его самолет, якобы с ним на борту, но это фикция, поскольку...

– Дальше.

– Третий ложный след по схеме «утечка информации» идет от его охранника, который якобы проговорился своему закадычному другу, нашему агенту, что Ставр улетел на Алтай.

Терпение Якова истощалось. Он вышел из-за стола, подошел вплотную к докладчику и, склонив набок голову, долго смотрел тому в глаза.

– Ты, Щур, мне прямо и точно можешь наконец сказать, где Ставр?

– На Алтае. Место локализовано радиусом...

Лысина Якова покраснела. Щур знал, что это нехороший знак.

– Так какого же х...!!!, ты рассказываешь мне, что алтайский след ложный?!

От визгливо-скрипучего крика хозяина, Щур попятился и забормотал:

– Так и есть, утечка умышленная, Ставр хотел представить этот след как ложный, усыпить нашу... это... бдительность...

Дыхание Щура сбилось, глазки бегали под прицельным, оптическим, снайперским взглядом Якова, но он продолжал бормотать:

– Мы все тщательно перепроверили, он там, на Алтае, день-два и мы его возьмем.

– Во-первых, у тебя не день-два, а максимум 12 часов, во-вторых, какие факты, что он именно там? – Уже спокойней спросил Яков. Он знал, что теперь напуганный Щур честно расскажет ему о тех самых ценных деталях сыскной операции, которые обычно не раскрывают даже хозяину и маскируют под такие слова как «раскусил», «догадался», «угадал», «просчитал» и т.п.

После того, как Щур все подробно рассказал и Яков понял, что Ставр действительно на Алтае в кольце окружения, настроение его немного улучшилось. Он отпустил Щура, с приказом держать его в курсе хода операции. Пройдясь по комнате взад-вперед и поглядывая на экран ноутбука, где мирно спал в своей кровати Алёша, Яков задумался и нажал на столе кнопку вызова:

– Пусть войдет Хрящ. «Ну и клички у моих ищеек! Один Щур другой Хрящ, язык можно сломать» – думал Яков. Сейчас ему предстоял, по сути, бесполезный разговор. Хрящ отвечал за сектор поиска Демьяна, который если исчезал, то обнаружить его было невозможно. В отличие от толстокожего и грубоватого Щура, Хрящ был человеком воспитанным в традициях советских интеллигентов шестидесятников. Он был скорее ученый-теоретик, нежели сыщик-практик, обладавший, однако, способностью показывать внезапные блистательные результаты.

Благодаря оригинальному мышлению этого высокого, сутуловатого, лопоухого и рыжеволосого человека, были решены многие оперативные задачи, которые оказались не под силу лучшим профессионалам. Кроме последней надежды на гений своего рыжего уникума, Яков доверил ему «бесполезные» поиски Демьяна еще и потому, что обожал грубо унижать его «тонкую душевную организацию». А сейчас ему хотелось выпустить пар и повод, как говориться был на лицо. Лицо Хряща само по себе уже являлось поводом – испуганное и затравленное, оно словно было создано принимать на себя удары судьбы.

– Входите, входите, любезный Иван Романович, присаживайтесь, окажите честь, не угодно ли чайку...

Яков обожал начинать бешеный разнос Хрящу именно таким способом – с обворожительной, мягкой, интеллигентной вежливостью, подкрадываясь к нерешенной проблеме постепенно, по-кошачьи, вернее по-лисьи. Хрящ это знал, он давно привык к подобным сценам и научился даже подыгрывать хозяину. Он знал – не важно как и почему, но через десять минут перед ним будет бесноваться и размахивать руками брызгающий слюной лысый монстр. Хрящ это ожидал, но все равно не мог справиться с дрожью в коленях и частичной амнезией в области русского языка. В такие жуткие моменты ему мерещилось, что его начальник не лысый, а на его голове копна густых, черных волос и эти волосы стоят дыбом...

Огонь в камине почти угас, когда мы с домовым досмотрели последнюю бурную сцену на экране. Яков, «выпустив пар», отправился спать в другую комнату своего бункера и я тоже стал готовиться ко сну. Ужеля полез в шкаф и, судя по всему, неплохо там устроился. Вместо «спокойной ночи» из шкафа донесся глухой, зевающий голос:

– Ты, Алеша, подумай, чем завтра заниматься будешь? Тебе ведь надо из себя начинающего бизнесмена изображать.

– А я уже подумал.

– Ну?

– С завтрашнего дня, бывший системный администратор начнет свой тернистый путь в бизнесе и попытается открыть магазин по продаже компьютерной техники.

– Ну, ну.

– Спокойной ночи, дедушка.

– И тебе того же.

Глава 5 Семён

В странах, считающихся развитыми,

средний класс составляет наиболее

многочисленную группу населения.

Википедия

Последнее время, летние погоды в городе совсем испортилась и жара стала просто невыносимой. Посудите сами – асфальт, бетон, выхлопы автомобилей, дым заводских труб и при этом ни ветерка, ни дождика. Дикая, душная, липкая жара конца августа. И в такое то время мой дорогой учитель (скорее мучитель) задал мне свое практическое задание! Что поделаешь, надо было выходить на смертный бой против государственной налоговой инспекции и Д-2 мне тут не помощник!

Две жаркие, тяжелые, суетливые недели пролетели как один день. Две недели я бегал по всевозможным городским инстанциям в надежде получить разрешение на ведение предпринимательской деятельности. Перевидал множество чиновных лиц, и ни одно из этих лиц не улыбнулось мне приветливой улыбкой. Я узнал много интересного из жизни начинающих бизнесменов и вот, что я скажу вам граждане – если вы решили затеять свое честное частное дело, то лучше бросьте вы эту затею!

Два раза в неделю я по-прежнему виделся с учителем Яковом, но ничего интересного для меня в этих встречах больше не было. Разве что забавно было общаться с человеком, который следит за тобой и при этом не знает, что по вечерам, в чужом особняке у камина, объект его слежения сам пристально наблюдает за ним. Вызывал интерес актерский талант учителя, его мастерские перевоплощения из злобного грубо-истеричного начальника в доброго, медлительного и рассудительного старика учителя, нежно по-отечески, обо мне, заботящегося.

На первом же уроке после начала моего бизнес-задания я вынужден был признаться учителю, что как минимум три инстанции мне не пройти без дачи взятки должностным лицам. Яков только пожал плечами, но условие «законности» не отменил. Мне предстояло либо искать пути обхода данных чиновников либо открыто вступить с ними в борьбу, написав жалобу в прокуратуру. Жаловаться мне не хотелось по личным стратегическим мотивам (носителю Д-2 ни к чему привлекать к себе внимание официальных властей), но что тогда мне было делать? Тупик.

Я шел по улице вечернего города, с портфелем документов в руке, после посещения очередной инстанции. Огни неоновых реклам приглашали зайти в кафе на чашку кофе с мороженым, посетить магазин модной одежды или купить новый мобильник. Я проходил мимо всего этого, озабоченный непреодолимым препятствием. Казалось бы, ну что тут невозможного? – Зарегистрироваться в налоговой инспекции, получить бумажку с печатью и подписью? Но нет, надо прийти к какому-то Ивын Ивынычу, с пухлым конвертиком в боковом кармане. А иначе услышишь – «ваш вопрос пока не рассматривался, приходите через недельку».

Лето уже заканчивалось, но дневная жара стояла невыносимая, и только к вечеру наступало прохладное облегчение. Я прошел длинную центральную улицу до конца и свернул за угол. Такси брать не хотелось и я решил пройтись до дома пешком. Прохожих на улице было мало, жара загнала большую часть населения по домам, под искусственный холодок кондиционеров или просто в тень. Я шел, обливаясь потом, решив разделить со всеми этот жребий и не обращаться к Д-2, когда навстречу мне шагнул молодой человек с огромным букетом роз в руке. Я заметил его еще из далека – рослый парень спортивного телосложения, брюнет, одетый в кремовые со стрелочками брюки и белую рубашку с короткими рукавами. Он с озабоченным видом стоял посреди улицы и всматривался в лица прохожих, словно желая обратиться к ним с вопросом, но не решаясь.

«Ну вот, начало моих приключений украшено букетом из роз, это радует» подумал я и уже через секунду услышал слова парня, обращенные ко мне:

– Прошу прощения, вы не уделите мне одну минутку? – Букет мягко шелестел прозрачной клеенкой в его руках, как бы успокаивая мое сознание и внушая ему, что все в порядке...

– Да, я вас слушаю.

– Понимаете, этот букет я принес для одной девушки, она живет вот в этом доме на четвертом этаже, – он указал на рядом стоящий пятиэтажный дом, – мне хочется сделать ей сюрприз и к тому же ее бабушка недолюбливает меня, я заплачу вам сколько скажете, только выручите меня.

– Передать цветы девушке? – Непринужденно спросил я.

– Да, если вам не трудно, квартира номер 15, четвертый этаж, а это вам, – одной рукой он протянул мне деньги, а другой, одновременно, букет.

– Деньги не нужно, а цветы давайте. Я взял шелестящий букет и спросил:

– Что-нибудь сказать вашей девушке?

– Скажите, что цветы от ее друга и уходите, но скорее всего, придется иметь дело с бабушкой, она добрая, вы не беспокойтесь, скажите что вы из службы доставки цветов. Если вам не откроют, положите букет под дверью и спускайтесь вниз.

Лифт не работал и, вздохнув, я стал подниматься наверх пешком. Поднявшись до второго этажа, я услышал мягкие и очень быстрые шаги за спиной. Обернуться я не успел, когда почувствовал на затылке холодную сталь пистолетного глушителя. Толстый глушитель переходил в более тонкое дуло, которое в свою очередь переходило через весь корпус пистолета к рукоятке и дальше в напряженную руку молодого человека, одетого в кремовые со стрелочками брюки и белую рубашку с короткими рукавами.

– Стоять не двигаться! – Услышал я уверенный приказ от брюнета. Его другая рука потянулась к моему портфелю и уже через секунду все мои деньги и документы по бизнесу перекочевали вместе с портфелем к грабителю. Немой подъезд молчал и, казалось, что дом этот вовсе не жилой и давным-давно заброшен.

«Главное, чтобы он не выстрелил мне в голову, а то, в целях конспирации придется его убить» – подумал я. Однако парень и не думал стрелять, он опустил пистолет, осторожно обошел меня сбоку, поднялся на пять ступенек выше и остановился. Его спокойное лицо говорило о том, что со мной он еще не закончил и никуда не собирается уходить.

– Цветы вам тоже отдать? Осведомился я, глядя на него снизу вверх.

– Цветы эти я положу на твою могилу, – ответил парень. Он вдруг улыбнулся неожиданно презрительной улыбкой и опять поднял пистолет, прицелившись мне точно в лоб. Черная дыра дула заглянула в мои глаза с равнодушной угрозой и Д-2 заметил, что указательный палец грабителя оказывает угрожающе критическое давление на спусковой крючок.

«Жаль, все же придется его убить...» – Успел подумать я, как вдруг на площадке второго этажа раздался резкий, скрипящий звук открывающихся дверей. Мы оба повернули головы, парень при этом, не опустил руку с оружием. Дряхлая, обтянутая черным дерматином дверь одной из квартир распахнулась и на ее пороге возник человек, в котором я тут же узнал учителя Якова. Голос учителя прозвучал громко и словно бы насмешливо:

– Сёма, оставь моего ученика в покое и верни ему его портфель!

Парень улыбнулся, спрятал в карман брюк пистолет и с добродушно-извиняющемся видом протянул мне портфель.

– Заходите мальчики сюда, поговорим о делах, – сказал Яков, жестом приглашая нас пройти в квартиру.

Мы прошли в ничем не примечательную, со старыми обоями и красным линолеумом квартиру, где, судя по всему давно никто не жил или, во всяком случае, не делал уборки. Яков пригласил нас в гостиную комнату и мы втроем разместились вокруг небольшого овального стола, покрытого узорчатой клеенкой. Однако меня, сейчас меньше всего интересовали зеленоватые обои, побелка на потолке и пыльный сервант у стены. Пока мы рассаживались, я присматривался к новому человеку, моему псевдо-грабителю Сёме.

– А ты хорошо держался как для компьютерщика, – заговорил Яков, обращаясь ко мне, – познакомься Алёша, это твой новый напарник и помощник, Семён. Он поможет тебе в решении твоих проблем в бизнесе и я очень надеюсь, что вы подружитесь. Кроме того, я должен буду отлучится по делам, на пару недель, так что Семён, будет так сказать моей заменой и проведет с тобой практические занятия.

«Понятно, ко мне хотят приставить надсмотрщика под видом напарника», подумал я, но приветливо сказал:

– Мы подружимся, если только Семён не будет каждый раз встречать меня с цветами. Кроме того, я мог бы и сам попытаться решить свои проблемы.

Яков сдержанно засмеялся, видимо довольный тем, что я вроде бы не протестую против опеки его человека и обратился к брюнету:

– Сёма, наш компьютерщик хоть и витязь, но бороться с бюрократией в одиночку ему пока трудно.

Семён улыбнулся холодной улыбкой и тихо заговорил:

– Наш чиновник это абсолютно новый вид гомо сапиенс. К нему нужен специальный подход, поскольку на протяжении многих поколений его мозг мутировал и больше не способен мыслить честно. Я организовал четыре фирмы в городе и кое-что знаю о психологии этих мутантов.

– Неужели вы знаете способ договориться с взяточником без взятки? – Спросил я у Семёна. Яков с интересом прислушивался к нашему диалогу.

– Я знаю как минимум десять таких способов.

– И все они не противозаконны?

– Законы были созданы первыми преступниками, чтобы знать, как их нарушать. Согласитесь, Алексей, лучше всего лабиринты знают те, кто их строит, может, перейдем на «ты»?

Семён говорил четко и с расстановкой, словно вбивая слова-гвозди в уши собеседника.

– Давай на «ты», но ведь учитель поставил условие соблюдения законности, иначе я получу двойку.

Яков усмехнулся и попросил меня не фиксироваться так фанатично на слове «закон».

– Вы, мальчики, действуйте, а я вернусь из командировки и дам оценку результатам. Главное для вас сейчас найти общий язык и научится тебе Алёша работать в команде.

Учитель поднялся. Мы тоже поднялись и Яков пригласил нас жестом пожать друг другу руки в знак нового знакомства и сотрудничества. Чувствовалось, что он торопился. Он проводил нас к выходу и мы быстро распрощались. Дверь за нашими спинами захлопнулась и было слышно, что Яков уже говорит с кем-то по телефону, удаляясь в сторону кухни. Шелестящий букет роз остался в квартире, как впрочем, и пистолет с глушителем моего нового «наставника по практическим занятиям».

Стоит кое-что сказать об этом человеке. Хотя Семён и казался старше меня, но мы были почти ровесники. Как только этот жилистый, спортивного телосложения брюнет с розами попал в мое поле зрения, Д-2 с большой долей вероятности предположил, что он племянник учителя Якова. Дальнейшие события подтвердили данное предположение. Семён являлся не просто родственником Якова (в «СТО» знали об этом лишь единицы), но так сказать любимым его детищем во многих смыслах. Мало ли у кого какие племянники, но Семён был в высшей степени одаренным человеком. Яков разгадал его задатки, когда маленький Сёма еще только учился ходить под стол. На воспитание и обучение его были потрачены миллионы и он оправдал ожидания своих выдающихся учителей. Более того, он превзошел самые смелые их ожидания.

Оказалось, что парень обладает редчайшим свойством соединять в себе великолепные физические данные с интеллектом высшей пробы. Таких людей обычно называют универсалами. Семен совмещал в себе трудно совместимые вещи. Представьте себе человека, который умеет прекрасно играть на скрипке, знает историю музыки и философию и может вести глубоко эстетские разговоры в кругу дирижеров, композиторов и культурологов. Одновременно этот же человек является бойцом экстра-класса, обладателем сокрушительного левого апперкота в корпус и правого джеба в голову. Прибавьте сюда умение стрелять практически из любого вида оружия, владеть ножом, водить практически любой вид транспорта. За его плечами множество разнообразных спецкурсов по развитию физических и интеллектуальных навыков, он знает пять иностранных языков и многое-многое другое. Всю эту информацию о Семёне собирал еще Демьян и мне она досталась, так сказать, по наследству. Однако я хотел бы узнать не только внешнюю сторону жизни напарника, но в первую очередь характер и свойства его личности, его пристрастия, его цели. К сожалению, на этот счет и Д-2 хранил молчание. Так или иначе, но мне предстояло самому узнать тайны личности моего нового спутника.

Кое-что, однако, мне рассказал Ужеля. Той же ночью, он выдал про Семёна короткую справку следующего содержания:

«Семён Борисович Адлов, тридцати двух лет отроду, является одним из лидеров Братства Белых Джипов и имеет хороший опыт оперативной разведывательной работы. Подчиняется непосредственно Якову, который поручает ему выполнение особых задач и, судя по всему, готовит его в свои приемники, поскольку дает лишь такие задания, в которых нет прямого риска для жизни. Как, например, со мной.

«Жаль будет разрушать такую блистательную перспективу» – подумал я.

– Я тебе одно скажу, Алёша, про нового твоего напарничка, – закончил Ужеля, – он опасен как австралийский змей Тампан, один укус которого способен убить сто человек сразу. Будь с ним начеку!

Вскоре я даже был рад, что Яков подсунул мне своего племянника. У Семёна был отличный автомобиль с кондиционером и, таким образом, мне стало гораздо комфортнее разъезжать по городу в компании скрипача-костолома, а вечером он любезно подвозил меня домой. Дальше я ложился на свой диван и летел в загородный дом к Ужеле, а Семён делал вид, что едет домой, а на самом деле отправлялся на доклад к Якову.

Мой напарник оказался интересным собеседником и вскоре мы действительно как бы подружились, хотя он претендовал на роль старшего наставника. Его умение договариваться с людьми просто шокировало меня. На следующий день после знакомства мы объехали всех трех чиновников, от которых зависела судьба моего честного частного бизнеса. Причем к одному из чиновников пришлось заехать на дачу, где тот в нетрезвом виде «лежал на больничном». От всех трех Семён вышел с подписанными документами в руке и я готов поклясться, что никакой взятки дано не было.

– Обаяние, обаяние и еще раз обаяние! – Сказал он мне, улыбаясь и отдавая документы, – поздравляю, Лёша, ты стал законным предпринимателем.

Признаюсь, меня несколько задело его всесилие и, хотя мне не особенно свойственно хвастаться я не удержался.

– Договариваться с людьми, это конечно важно, тут нужен талант, а вот умение договорится с компьютером, требует специальных знаний и опыта. Не легко, к примеру, взломать шестизначный код доступа к чужой базе данных за десять минут.

– Впечатляет, – присвистнул Семён, но тут же покровительственно добавил, – я могу сделать это за три минуты, причем размер или сложность кода доступа не имеет значения.

Это было уже слишком! Это был вызов моему профессиональному «я», моему внутреннему системному администратору – повелителю цифровых программ и сокрушителю вирусов! Тем более, ведь надо знать о чем говоришь. Сразу видно дилетанта, если он берется за невозможную чисто технически задачу. Возьмем, к примеру, офисный сервер моего приятеля по бывшей работе Ершова Антона. Сервер защищен шестнадцатизначным паролем. Помню, как Антон жаловался мне на шефа, когда тот, в параноидальном страхе перед хакерами заставил всех сотрудников установить на свои машины как минимум десятизначные пароли, а на сервер влепить все шестнадцать знаков. Пароль, основанный на ключевой фразе, известен только двум людям на свете Антону и шефу. Что ж, посмотрим, как этот племянничек-супермэн сядет в лужу. А что если прямо сейчас заехать на фирму? – Подумал, вдруг я, – время предвечернее, пятница, шефа наверняка нет, многие сотрудники уже разошлись, а Антон, как всегда, еще на месте в стратегию режется...

– Недалеко отсюда моя бывшая работа, – обратился я к Семёну, – там меня все знают и помнят, может, заедем, взломаешь пароль?

– Ладно, давай заедем, если ты сомневаешься, – спокойно ответил Семён.

Отзвонившись по мобильнику Антону, я назвал напарнику адрес и вскоре мы подъехали к десятиэтажному современному зданию из стекла и пластика, где один из этажей целиком занимали офисы компьютерной фирмы. Я поздоровался с хорошо знакомым вахтером – дядей Колей и назвал куда и к кому иду, вахтер кивнул. Мы быстро прошли в лифт, поднялись на пятый этаж и уже через пару минут входили в помещение, где располагалась служба технической поддержки и компьютерной безопасности – персональная епархия гения-программиста Антона Ершова. Мы подошли к двери его офиса, я постучался, услышал далекий, приглушенный крик Антона – «входи!».

– Подожди меня здесь, пока я договорюсь, – обратился я к Семёну и тот равнодушно кивнул, оставшись за дверью.

Антон мог и отказаться экспериментировать с его защитным кодом на сервере, но азартный интерес технаря взял верх над дисциплинированным служакой. Очень уж хотелось проверить надежность системы и заодно проучить хвастуна. Антон только переспросил хорошо ли я знаю этого «хакера-самоучку» (так я представил ему Семёна) и, получив мои благоприятные заверения, сказал – «ладно, зови его». Я вышел из офиса за Семёном, но ... Но дальше, все пошло не по задуманному мной плану, а как-то вкривь и вкось. Прежде чем войти, Семён рукой остановил меня и шепотом спросил:

– За этой дверью находиться сервер?

– Ну да.

– Жди меня тут, не входи, и через три минуты я сам выйду с кодом доступа в руках, засекай время.

И Семён скрылся, плотно прикрыв за собою дверь. Все было настолько внезапно, лицо Семёна выражало такую серьезную и спокойную уверенность, что я кивнул. До сих пор не могу понять, почему я его не остановил. Позже, по прошествии нескольких дней я узнал от Антона подробности случившегося в его офисе в тот жаркий вечер пятницы. Но когда через три минуты Семён вышел из офиса службы технической поддержки и компьютерной безопасности с исписанным клочком бумаги в руке, я не поверил своим глазам. Смутное и ужасное предположение пронзило мое сердце насквозь, и я бросился в офис к Антону. Мною двигал безумный страх, что программиста уже нет в живых. Однако я ошибся, мой приятель по бывшей работе сидел в самом углу помещения и курил сигарету. Дым от сигареты обволакивал его напряженное и бледное лицо, а в глазах затаилось какое-то фальшивое тусклое выражение, совсем не свойственное для Антона.

– Привет дружище, с тобой все нормально? – Выпалил я, еще не опомнившись от своей дурацкой идеи.

– Привет, а что может быть ненормального. Все окей. Слушай, Лёша, я сейчас очень, очень занят, не могу с тобой говорить, тут дел навалилось... мне одному надо... сосредоточится... я тебе потом отзвонюсь, ладно?

В голосе Антона было столько мольбы, что я просто сказал: «извини», вышел и закрыл за собой дверь. Семён стоял, улыбаясь, демонстративно держа в руке клочок бумаги, на котором без сомнения был написан гигантский пароль от центрального сервера. Теперь я понял, как он этого добился, но лучше приведу телефонный рассказ Антона, который я прослушал на следующий день. Позвонил мне он сам и вот его слова:

«Постучали в дверь, я жду, что войдешь ты и твой приятель, но вместо этого, заходит в офис один он, подходит ко мне так быстро, что я даже не успеваю слова сказать, берет меня за шиворот и я чувствую на своем горле острую сталь от лезвия. Парень, шепотом просит меня взять пишущую ручку, я беру. Он отнимает от горла нож, берет со стола листок бумаги, подбрасывает его в воздух и, ты не поверишь, рассекает его налету на две части. Подхватив одну часть листка, кладет его передо мной и просит, ты не поверишь, написать ему пароль нашего сервера. Он так же сообщает, что у меня на это есть ровно одна минута и если я не напишу пароль, то он полоснет меня по горлу ножом. Я честно пишу пароль. Он забирает листок с цифрами, вынимает из кармана триста долларов, кладет их передо мной и просит меня дать клятву никому кроме тебя, Леша, не рассказывать о том, что тут сейчас произошло. Он так же просит прощение за грубость и дает слово больше никогда в жизни меня не тревожить. Все. Ты, Лёша, не обижайся, но лучше ко мне в офис больше никогда не приходи...»

Вот такой у меня теперь напарник и помощник по делам бизнеса! Ко всему прочему, потом выяснилось, что и программирование ему не чуждо и взламывать базы данных, сайты, почтовые ящики и др. он умеет на уровне среднего хакера. Ну как после такого не впасть в уныние? Вот настоящий супермен и кандидат в Первые Исполнители. В отличие от меня, который просто получил в дар технологию сверх цивилизации, Семён добился всего сам, своими талантами и своим трудом. Я готов был безмерно уважать этого человека, если бы не знал, что он агент вражеских сил. Кроме того – этот его презрительный, полный затаенной ненависти взгляд, возникающий порой в темных глазах...

Следующим делом была проблема с магазином, которую необходимо было решить – вечный вопрос места под солнцем. Все хорошие места для торговли были конечно уже распределены и город не желал чего-то менять. Юридический адрес – одно, а вот поставить магазин в выгодном людном месте – это, граждане, совсем другое! За такие места, граждане, мировые воины начинались. Трудно, очень трудно, особенно если вы человек со стороны. Скажу без преувеличения – из-за выгодного торгового места в городе можно получить удар битой по затылку. В лучшем случае. Так оно и случилось бы, не будь рядом со мной Семёна, а внутри меня Д-2.

Все по порядку. Арендовать готовое помещение так и не удалось и я решил выкупить подходящий участок под строительство. Вначале, пока я договаривался о покупке земельного участка город как бы не замечал нас, а словно бы притаился и принюхивался. Когда участок был куплен и расчищен под строительство будущего магазина, город стал подсылать каких-то людей с блокнотами или фотоаппаратами в руках. Они что-то записывали и фотографировали, вежливо расспрашивая у моих рабочих о планах и характере строительства. Удивительно, что обыкновенный магазин вызывает такой странный живой интерес, будто кто-то собрался возводить тут ядерный объект. Потом вместо вежливых людей с блокнотами вблизи участка стали мелькать бритоголовые широкоплечие парни. Они приезжали на дорогих машинах, осматривали строительную площадку и нахмурив брови уезжали, не сказав ни слова. Город чего-то ждал и когда, наконец, закладка фундамента была завершена, он вдруг выпрыгнул из засады. Можно еще сказать и так: зубастые щуки почуяли новую добычу, но перед обедом решили убедиться не поломают ли они об новичка свои зубы.

Произошло все быстро и просто. Однажды, в начале сентября, в полуденное время, когда мы с Семеном ехали к поставщику оборудования нашу машину вдруг нагло подрезал джип серебристого окраса и прижал нас к обочине. Сзади подпирал другой джип, только черного окраса. Д-2 отметил, что оба джипа напичканы автоматическим оружием разного калибра. Семён остановил машину и сказал:

– А вот и наши невесты, сейчас свидание будут нам назначать. Выходим.

Мы быстро покинули салон и встали у дверей в ожидании. Семён, при этом, опустил руки в карманы. В то же время из джипа вылезло три настоящих русских богатыря, и один из них, вероятно, сам Илья Муромец направился прямо к нам. Широкое его лицо ничего не выражало и напоминало холеное лицо гаишника, уже богатого человека, давно уставшего от своей работы. Подойдя к нам почти вплотную и глядя то мне, то Семёну в глаза он сказал:

– Спокойно, братишки, вы должны кое с кем встретиться и обсудить будущее вашего магазина.

Голос у него был низкий, хрипловатый, как у певца шансона. Сказано было тоном непреклонной воли, но без грубости. Сёмен, кивком показал мне, чтобы я не возражал. «Илья Муромец» вежливо предложил нам ехать за его джипом и уверил нас, что «тут близко и это ненадолго». Было видно, что он доволен нашей разумной покладистостью.

Пока мы ехали на переговоры к «авторитетному человеку» Семён разъяснил мне ситуацию. Общий смысл ее сводился к следующему: территория города негласно разделена на некие сектора. За каждым сектором присматривает авторитетный человек. Им может быть милицейский чиновник или вор рецидивист, успешный банкир или наркоторговец. Его задача контролировать прибыль от бизнеса в своем секторе и вообще следить за порядком, неофициально. Таких секторов в городе восемь и если ты хочешь вести тут денежные дела, то пройти мимо «смотрящих» невозможно. Они про тебя уже все разузнали, во всяком случае, так они думают. Если их решение положительное, то сейчас, ты узнаешь свой «персональный налог» с магазина и, поверь, торговаться с ними бесполезно. Если ты не вписался в их схемы, значит тебя сейчас припугнут и посмотрят на твою дальнейшую реакцию, на предмет – убивать тебя или отпустить обратно в твой прошлый мир с тяжелой работой, маленькой зарплатой и равнодушным начальником. А на том фундаменте, что ты заложил, они сами что-нибудь построят и возможно руками твоих же рабочих.

– Но, как же наши справки и разрешения с печатями и подписями?

– Если не получишь разрешение от «смотрящих», то храни свои справки, на случай когда закончится туалетная бумага.

Через несколько минут мы заехали во двор трехэтажного особняка и железные автоматические ворота закрылись, отрезав последний путь к отступлению. Д-2 определил 5 камер слежения, небольшой склад оружия, 9 человек охраны и еще кое-какие мелочи на территории особняка. Богатыри обыскали нас на предмет оружия, и я с удивлением отметил, что у Семёна оказался только складной нож. Убедившись, что мы «чистые» нас, наконец, провели в дом. Все говорило о том, что хозяин дома принадлежит к чистокровным потомкам древней династии воровского сословия.

– Здесь живет вор по кличке «Хрипатый», известная в городе личность, – сказал вслух Семён, как бы обращаясь к самому себе. Затем он обратился ко мне:

– Говорить буду я, ладно?

– Ладно.

Глава 6 Игры слов

Плохо не клади, вора в грех не вводи.

Русская пословица

Мои опасения, к счастью не оправдались и встретило нас не существо в наколках, с железными зубами и хищным видом. Когда «богатыри» проводили меня с Семёном в просторную залу и встали как вкопанные по углам, из соседней комнаты навстречу нам вышел представительный человек в красивом белом костюме и очках в золотой оправе. Казалось, что он состоит весь из света и золота и явился сюда прямо из какого-нибудь райского офиса. Он был высок, светловолос, на вид лет сорока, в левой руке держал пишущую ручку, блеснувшую золотым пером. На его подбородке была крупная родинка, которая располагалась таким образом, что придавала лицу вид породистого аристократизма.

– Геннадий Георгиевич, советник мэра города, – представился он и предложил нам сесть в кресла. Я сразу же ощутил приятный холодок легальной законности официальной обстановки и обрадовался. Втроем мы расположились вокруг журнального столика красного дерева. Столик украшала пухлая бутылка виски и три хрустальных стакана, однако от предложенной выпивки мы вежливо отказались.

– Господа, буду краток и начну с главного, чтобы не занимать ни вашего, ни моего времени, – проговорил он приятным бархатным голосом и снял очки.

– Уверен, вы понимаете, что в нашем славном городе бизнес дело коллективное, даже если это дело является личным. Мы будем рады приветствовать новое, молодое пополнение в рядах торгово-финансовой элиты, сложившейся не за одно десятилетие и свято чтущей принципы законности и правопорядка. Ваш будущий магазин, в целом, вписывается в общую концепцию коммерческих отношений и структуру функционального развития. Настораживают, правда, отдельные аспекты, недочеты и вопросы, а именно: источники происхождения денежных средств, все ли в порядке с налогообложением (я настороженно прислушался, а Семён едва заметно улыбнулся), чрезвычайная близость объекта к садово-парковой зоне. В числе прочего, могут возникнуть проблемы в отношении строительно-архитектурного плана города на текущий год...

Я уже начал терять нить его речи, осознав, что перед нами юрист, а когда юрист обещает быть кратким, то лучше сразу налить себе стакан виски и прочно расположиться в кресле. Жаль, что от выпивки мы отказались. Семён спокойно слушал, наклонив слегка голову и пристально глядя в глаза говорившему, голос которого, безостановочно продолжал бубнить, словно читая текст по бумажке:

– И, наконец, не может не беспокоить соседство гипотетического магазина с пожароопасными, легковоспламеняющимися материалами. Ведь еще до вашего появления в том районе было запланировано сооружение автозаправочной станции и подводка дорожного полотна...

– Какие ваши условия? – Тихим голосом вдруг перебил его Семён. Геннадий Георгиевич умолк, ничуть не смутившись. Он добродушно посмотрел на Семёна, потом на меня, надел свои очки и зачем-то, водя указательным пальцем по золотому перу, произнес: «Ваши тридцать процентов от дохода».

Я ничего не понял, но мне показалось, что охранники, стоявшие по углам, напряглись. Семён нахмурился и отрезал:

– Это невозможно.

– Почему же? – Удивленно и как-то даже участливо осведомился юрист.

– Потому что бессмысленно делать бизнес себе в убыток.

– По нашим расчетам данная схема обеспечит вам вполне пристойное развитие и умеренное процветание.

– По нашим расчетам не тридцать, а минимум семьдесят процентов обеспечат нам пристойное развитие и умеренное процветание.

– Жаль, что мы не договорились, господа, – мягко сказал Геннадий Георгиевич и медленно, но решительно поднялся с кресла. Мы также было собрались вставать, как вдруг случилась неожиданность. Охранники, как по команде, снялись со своих мест и направились к тем самым дверям, из которых недавно вышел юрист. Они стали по сторонам от дверей, которые тут же распахнулись обеими створками, и в проеме возникла маленькая сгорбленная фигура пожилого человека. Седой старик одетый по-домашнему в роскошный восточный халат и тапочки, вышел, опираясь на палочку и направился в нашу сторону. Мы с Семёном тут же поднялись одновременно – пожилой человек своим видом невольно внушал почтение всем окружающим. Это, вероятно и был настоящий хозяин дома.

– Сидите, сидите, молодежь, я восемнадцать годков сидел и ничего, как видите, жив еще, – голос старика был хриплый, но громкий, в маленьких серых его глазках светилась хитрая и радушная доброта. Мне, однако, чем-то не понравилась его кривая улыбка, хотя в целом я обрадовался, что к нам вышел этот старичок, а не какое-нибудь жирное, волосатое чудовище с четками в руках.

– Ты, Геша, можешь идти, я сам с молодежью покалякаю, – обратился он к «советнику мэра» и тот, откланявшись, быстро вышел из комнаты. Охранники пододвинули для старика кресло и он, кряхтя, уселся напротив нас – седой, с широким лбом, весь в благородных морщинах человек. Мы тоже присели.

– Знаете, кто я? Обратился он к нам и меня поразила мгновенная трансформация произошедшая с его лицом – брови сдвинулись к переносице, а глаза стали как будто темнее. На меня уставились два зрачка, которые блеснули чернотой острых шипов, глядящих прямо в сердце. В голосе его я уловил интонацию раздраженной угрозы. Если бы он так начал, все было бы проще, но именно резкий переход от мягкого пуха к острому металлу сбил меня с толку. Я посмотрел на Семёна, ища в нем поддержки, и обнаружил, что тот как всегда равнодушно спокоен.

– Ты вор-законник, по кличке Хрипатый, уважаемый человек, – ответил на вопрос старика, Семён.

– Кто я такой, мне давно известно, а вот вы откуда нарисовались такие сладкие, чтобы магазины у нас открывать, а? Почему не соглашаетесь на мое предложение? Я вам навстречу иду, а вы артачитесь. Вы детки, навострите локаторы и послушайте внимательно, что я вам сейчас расскажу...

И мы послушали внимательно то, что он нам рассказал. Смысловой ряд его длинной речи был выстроен примерно так:

«Мол, не будет вам соколики разрешения для бизнеса и если хотите жить спокойно, да и вообще жить на белом свете, то возвращайтесь домой, выпейте молока и сидите тихо. Жизни вы еще не знаете, деньги тут не решают, более достойные люди имеют право на свой хлеб на том месте, люди, которые валили лес в Сибири, пока вы в теплой школе задницу протирали. Достойным людям приходилось от голода друг друга жрать в тайге, чтобы выжить, а вы теперь лезете впереди них. Нет у вас права лишать их куска хлеба, выстраданного с потом и кровью... Они чтобы вам же жилось лучше, строили плотины, города, заводы, рельсы клали в сорокаградусный мороз... А вы что их достойнее? Вот недавно один такой же бизнесмен не послушал старших, затеял сигаретный ларек поставить и что? Нет его теперь на свете, и деньги свои потерял и жизнь, а у него семья без кормильца осталась, детки малые. Мы, конечно, помогаем, чем можем, но сами понимаете, отца никто не заменит, а вы еще молодые, вам жить да жить...

Речь лилась как ручей, без остановок на точки и без пауз на запятые. Признаюсь, она не была лишена определенного шарма, но главное в ней чувствовалась неукротимая и властная сила. В общем, это была лексика совецкого вора, с хорошо подвешенным языком и огромным опытом игры в нарды в условиях скучной лагерной жизни. Лагерь, сколько великих мастеров перетирать пустые разговоры вышло оттуда!

– Так что знайте ребятки – здесь ваши не пляшут, а коли не поймете по-человечески, то я с вами кыркаться не стану, а по быстрому спишу в расход, – завершил свой монолог вор и в комнате повисла тяжелая, как мешок с трупом тишина.

– Не по понятиям ты речь ведешь, – вдруг твердо и отчетливо возразил Семён и у меня онемела спина.

Лицо вора выразило живое удивление, а охранники шумно переступили с ноги на ногу. Дальше, как в сумасшедшей пьесе, зазвучал какой-то малопонятный для меня диалог:

Хрипатый: Ааааа, так у нас тут человечек с понятиями нарисовался и по фене ботает? Ну и что же ты скажешь, мил человек?

Семён: Да то и скажу, что ты чужое решил загибарить не по справедливости! Алмазно ты все нам изложил, только зря читал ботанику. Мы ведь не тундра зеленая, хоть на киче и не довелось качаться.

Хрипатый: А кто вы по жизни? Откуда мне знать, что ты луну не крутишь, что не фуфлыжник ты и не дятел опилочный, а честный фраер и не спроста духаришься?

Я слушал все это как завороженный. Охранники, судя по их вытянутым в сторону хозяина и Семёна лицам, тоже.

Семён: Да мне и незачем луну перед тобой крутить, за мной орава стоит и гроши корячатся, только не каждому об этом знать положено. Кто узнал лишнее, тому давно чичи протаранили.

Хрипатый: Ты говори-говори, да не заговаривайся! Перед кем звякало разнуздал, декабрист шалявый, крамзануть меня что ли вздумал?

Семён: Нет мне понту крамзать тебя, ты человек маклевый и уважение имеешь, но к чему здесь как мозгодуй бадягу развел про байкало-амурскую магистраль? Твой шапиро манышеватый нам тут солнце в мешке предлагал, но не с ним, а с тобой мы можем дело расчухать.

Старик, не сводя глаз с Семёна, отодвинулся в глубину своего обширного кресла и задумался. Чувствовалось, что разговор ему нравился, но главное ему нравился Семён. Хотя, быть может, понял мудрый старик что-то свое, что нашептал ему инстинкт самосохранения. Около минуты длилось молчание, потом он указал жестом на меня и спросил Семёна:

– А этот баклан кто, кореш твой?

– Он самый.

– Почему хавло на замке держит?

– А ему незачем бузу тереть, я сам все уже сказал. Наше мойло – семьдесят процентов и знай, что дыбать на цырлах перед тобой не стану.

Хрипатый задумчиво покачал головой, то ли в знак согласия, то ли просто от своих каких-то мыслей.

– Ладно, артист, держи кардан, порадовал ты сегодня старика, давно такой музыки не слыхивал. Как-нибудь расскажешь про свою филармонию. Ну, а ваше деловое предложение мы обдумаем и с вами свяжемся.

Вор оскалился и встал, последнюю фразу он выговорил явно пародируя устойчивый шаблон современных липовых работодателей. Старик благосклонно протянул руку Семёну, мне только кивнул и жестом приказал охране проводить нас восвояси.

В машине Семён веселился, глядя на мое озадаченное лицо.

«Сколько же он всего знает и умеет», думал я, в тайне восхищаясь и даже завидуя возможностям этого человека.

– Ну как думаешь, Лёха, старикан этот – фусан безвредный? Удалось нам его смаряжить?

– Слушай, Семён, а можно на человеческом языке, а то я уже пол часа как ни черта не понимаю.

Семён рассмеялся.

– Я говорю, как думаешь, договорились мы с Хрипатым или он убить нас решил?

– Убить? Вряд ли, – ответил я, – во всяком случае, в ближайшее время, думаю он захочет сначала побольше о нас узнать.

Мои слова были чистой правдой, поскольку Д-2 уже поведал мне о приказе Хрипатого своим людям лучше выяснить: «кто за них мазу в городе тянет?»

– Ты сегодня вечером свободен? – Спросил, вдруг Семён, – и его вопрос меня насторожил.

– А что?

– Не взять ли нам пару красивых девчонок и утопить этот вечер в любви и вине под сенью струй?

Я задумался. Предложение было несколько неожиданным, ведь мы с Семёном были только деловыми партнерами и вообще...

– Спасибо, дружище, может в другой раз, мне кое-что еще надо сделать, – ответил я неопределенно и стараясь не обидеть своего «приятеля» отказом. Семён только пожал плечами, мол «как знаешь» и мы договорились встретиться завтра утром.

Он подвез меня к моему дому, я пожал ему руку и вышел. Немного постояв у калитки, я проводил отъезжающий автомобиль взглядом, пока тот не скрылся за поворотом.

«Интересно могли бы мы стать друзьями в обычных обстоятельствах?» – Подумал я и тут же принял решение побывать у Семёна дома в его отсутствие и узнать побольше о его личной жизни. Не могу сказать почему именно, но меня раздражали его разносторонние умения и таланты. Они меня даже злили. Но главное, что беспокоило – это умело скрываемая и непонятная угроза, таившаяся в его глазах. Разгадку этой угрозы нужно было искать не в умении драться, стрелять, и говорить «по фене», а в его личных привязанностях, в глубинах природы характера этого человека. В данном случае Д-2 был мне помощником лишь в качестве транспортного средства и конспирации, во всем остальном следовало полагаться на собственный жизненный опыт и самостоятельные выводы. Однако, для начала, я решил посоветоваться с домовым.

Когда я возник в комнате, Ужеля, конечно ел. Этот маленький домовёнок был невероятно прожорлив! Сидя у огромного экрана телевизора, он смотрел новостной канал и дожевывал, судя по всему, последний кусок Пармезана. Меня он приветствовал кивком головы, поскольку его рот был занят пережевыванием сыра. Молча обшарив холодильник, я обнаружил там крохотный, со всех сторон обгрызанный, кусочек хлеба и пустую бутылку от молока. «Похоже, придется опять слетать куда-нибудь в заморские страны за едой», подумал я недовольно.

Ужеля внимательно на меня посмотрел и вялым, сытым голосом произнес:

– Зря ты, Лексей (так он меня стал звать последнее время) отказался от предложения Семёна пойти по бабам, там бы и подкрепился заодно.

– А я без всяких Семёнов могу пойти и развлечься!

– Пойди, пойди, яхонтовый мой! Молодо – зелено, погулять велено! А я, пока Ладушку навещу. На рассвете возвращайся, обсудим, как жить дальше, только на обратном пути не забудь ветчины захватить, уж больно она мне понравилась, ладно?

– Ладно, дедушка, привет супруге, на рассвете буду.

С этими словами я приказал Д-2 отправить мое голодное тело вместе с голодной душой по одному из веселых и буйных маршрутов Демьяновых развлечений.

Где я побывал этой ночью и что делал описывать не стану. Что может быть интересного в том, как человек, пролетев над бушующим Тихим Океаном ныряет вдруг в нежнейшую, горячую, влажную смесь из женских тел, испанских вин, гаванских сигар, колумбийского кокаина, мексиканской музыки и черт знает чего еще? Что интересного, с литературной точки зрения, конечно, в описании безумно-танцующей оргии, завлекающей тебя в свой сладостный круг из стонущего блаженства. Остается лишь удивляться – чего только не сделает молодой мужчина, соскучившийся по красивой девушке! Но не в этом суть – главное, что, в конце концов, я очнулся глубокой ночью, в какой-то экзотической стране, в каком-то затерянном городке и в какой-то невероятной комнате, скорее всего в гостиничном помещении ночного клуба или борделя. Д-2 разбудил меня в тот самый момент, когда первый луч восходящего солнца блеснул алым светом, далеко от меня, за тысячи километров, над моим родным городом.

Приподнявшись с огромной кровати и откинув в сторону одеяло, я не сразу осознал, кто я и где нахожусь. Окна были завешены тяжелыми шторами из ткани похожей на бархат, в комнате стоял полумрак и мое голое тело ощутило бодрящий холодок предрассветного времени. Я пополз по кровати за одеялом. От простыни из тончайшего китайского шелка пахло женскими духами (слишком сладкими как на мой вкус), но кроме меня в комнате уже давно никого не было. Во всяком случае, так мне сначала показалось. Закутавшись обратно в одеяло, я решил полежать еще минут пять, а потом вернуться в свою страну, на чужую дачу с камином. Как же не хотелось мне сейчас куда-то лететь, о чем-то думать, с кем-то воевать! Но ведь придется! Придется стать жестоким, в любом случае я нанесу удар по этим убийцам, по этим врагам рода человеческого! Яков подбирается ко мне все ближе, Семён что-то затевает, Ставр пропал...

«Нет, подумал я, с такими мыслями больше не получиться безмятежно поваляться в теплой постели на краю мира». Отбросив одеяло, я опять сел на кровати. В голове шумели последние, утихающие волны моего ночного загула. Кажется, где-то поблизости в углу стоял торшер. Я протянул руку и нащупал кнопку включателя. Зеленый свет зажегся и... осветил... Ой! Кто это?!

Глава 7 Сказка о богатстве

Нажил богатство – забыл и братство.

Русская поговорка

От неожиданности я вздрогнул и скатился с кровати как бревно. Под высоким торшером на тумбе сидел Чадушка, свесив свои худые ножки в лаптях.

– А ты большой гурман, Лёша, любишь вкусно и разнообразно покушать, и к женщинам не чужд. Ну как ты, после вчерашнего?

Я испугался не только от того, что резко увидел перед собой эту козломордую нечисть, но еще и потому, что домовёнок раскрыл свои глаза не сразу, а через секунду после того как зажегся свет и это было так, словно бы он сидел в обмороке и вдруг проснулся. Жуткое зрелище!

– Ты что здесь делаешь? – Просипел я в ответ, приходя в себя.

– Пугливый ты стал, али боишься чего?

Я поднялся с пола и переложил упавшее вместе со мной смятое одеяло обратно на кровать. Признаюсь, неприятно было начинать новый день (хотя тут стояла еще ночь) с Чадушки. Домовой хитро улыбался и указал пальчиком на стоящую рядом с ним трехлитровую банку с какой-то мутной жидкостью.

– Рассол, – радостно проблеял он, как бы в ответ на мой вопрос, и добавил: – истина Леша не вине, истина в рассоле!

Да, без сомнения, это был превосходный домашний рассол и, ощутив вдруг, внезапную жажду я снял обеими руками банку с тумбы и жадно припал к живительной влаге – знаменитому спасительному эликсиру всех русских гуляк. Выхлебав около литра и вернув банку на место, я вновь обратился к своему гостю.

– За рассол, конечно, спасибо, но все-таки чего тебе надобно, старче?

– Не стар я вовсе, это Ужеля стар, а я еще о–го–го! Дело у меня к тебе важное, вот и пришел ни свет ни заря, потому как о будущем твоем пекусь, вместо того, чтобы под печкой отлеживаться.

– Ну, говори. Только покороче. Мне уходить отсюда надо.

– Куда ты пойдешь я знаю, да только к погибели ведет этот путь, к жуткой погибели до которой дошел самоубиенный Ставр, учитель твой блаженный.

– Что-что?! Ты о чем говоришь?

– О том и говорю! Нет больше Ставра среди живых, принял яд аки Сократ безумный. А ведь я предупреждал его, увещевал, но вот не совладал с дремучим его упрямством.

От слов Чадушки я почувствовал легкую тошноту, хотя конечно верить ему было глупо, тем более, странно, но Д-2 ничего подобного мне не сообщил. «Ладно, потом разберусь», – подумал я, сейчас надо играть в игру.

– Какие у тебя основания такое говорить, не верю я, расскажи подробнее!

– Да ты не волнуйся так, приляг лучше и послушай меня внимательно, а уже опосля выводы сделаешь. Десять минуток внимания – все, что я прошу.

По моему телу пробежал озноб и я действительно не нашел ничего лучшего, как залечь обратно в постель и укрыться одеялом. В конце концов, время у меня еще было.

Озноб колотил меня уже в серьез, но прибегать к помощи Д-2 пока не хотелось. «Наверное, резко подскочила температура от волнения за Ставра, а может лилипут наворожил», – подумал я.

– Ладно, я слушаю.

– Слушай, слушай, Алёша, да на ус мотай. Начну я как водиться издалека, ибо так проще тебе будет истину осознать и сделать правильный выбор. Ты закрой глаза, ни о чем не думай, а я стану сказку тебе сказывать, а сказка моя интересная, потому как речь в ней пойдет о самом важном, главном и приятном, что есть на белом свете – о богатстве.

Глаза мои сами собой закрылись, но слух обратился к голосу домовенка со всей ясностью и любопытством.

«Хороший из него сказитель получился бы», – подумал я, медленно погружаясь в размеренную, гипнотическую волну Чадушкиного голоса. Итак...

СКАЗКА О БОГАТСТВЕ

Давным-давно, во времена камней, копий, луков и стрел, когда еще не существовало богатства и было относительное равенство между людьми, в среде бродячих охотников случилась занимательная вещь. Наиболее удачливые и сильные из них, накопив опыта, а так же мяса, шкур, оружия и других материальных благ, решили перестать бродяжничать и осесть на определенных, самых удобных, в то время, местах. Это было первое и можно сказать самое справедливое распределение земельной собственности, первый естественный захват наилучших мест под солнцем. А таких мест даже тогда уже не хватало на всех. Там лесные звери кишат, там нет пресной воды, там земля дрожит, там вулканы, там злые ветры дуют или уже другие охотники рыщут. В общем, все как всегда.

Шумели зеленые леса, склоняя головы деревьев перед охотниками, а в это время Земля Мать уже говорила – «Приветствую вас мои первые земледельцы!» И закрутилось колесо истории быстрее. Где пашут землю там и ограды ставят, дома строят, стены укрепляют, а главное амбары, амбары возводят – первые копилки нарождающегося богатства. Накопленные излишки еды нужно было куда-то девать, кроме того они стали первым предметом голодной охотничьей зависти.

Так возникла необходимость в организации коллективной безопасности, управления и торговли. Человеческая мысль пошла по более сложным и глубоким путям, нежели как сообща завалить мастодонта или подстрелить зайца. Шла-шла эта мысль, спотыкалась, падала, опять вставала и вот пришла, наконец, к единственно правильной идее – четкой социальной иерархии и власти меньшинства. Конечно, так это тогда не называлось. Просто высокорослый, могучий и удачливый вождь со сворой мускулистых отпрысков подгребал под себя имущество тех, кто послабее и правил по закону физической силы. Если он был поумнее, то брал в напарники еще и шамана, жреца, колдуна, чтобы физическую силу подкрепить моральной. Разумеется, все намного сложнее и случались разные комбинации, но в итоге получалось одно и тоже – власть единиц над множеством. Пирамида.

Таков закон природы и те, кто кричал о всеобщем равенстве в условиях неравномерности распределения мускульной и умственной массы в людях, попросту лгали или были глупцами.

Далее процесс пошел быстрее и проще, благотворная идея о пирамиде привела к созданию нескольких великих цивилизаций на поверхности Земли. В условиях неравенства человечество стало размножаться с огромной скоростью. В то же время богатства меньшинства продолжали возрастать и малочисленные его владельцы отдаляться от своих племен и народов все дальше и дальше. Почти каждый народ получил свою маленькую пирамидку власти. Властители стали контролировать уровень жизни своих подопечных, их судьбы, их жизни. Они возвели такие крепкие, высокие дворцы, крепости и храмы, что те по сей день стоят и не собираются падать.

Наконец, властители дошли до того, что взяли курс на образование одной, монолитной интернациональной семьи всех элит – Великой Золотой Пирамиды. Разумеется, это делалось тайно (смотри в «Сказку о Глобализации»), от их народов. Народам они свято клялись в верности всему национальному, но на деле отдавали своих детей за иностранцев, приобретали недвижимость за границей, в общем, жили в своем замкнутом мире.

Главное же, на что стоит обратить внимание – это на процесс концентрации накопленных богатств. Великую Золотую Пирамиду строили очень долго и трудно, собирая воедино пирамидки помельче. Чем дальше шла история, тем уже становился круг правителей, и тем больше благ мира оказывалось в их руках. А человечество все умножалось и часто ему приходилось туго, поскольку не всегда элите удавалось правильно отмерить для своих народов достаточную меру благ. Неурожаи, болезни и другие несчастья приводили к ошибкам правителей. Порой, виной всему была их глупость и жадность. Наступал голод, социальные взрывы, перевороты, в общем, хаос. Но всегда, рано и поздно, мир возвращался на свою столбовую дорогу – к власти сплоченного меньшинства.

Конечно, в истории находились отважные, честные люди, которым такая система не нравилась. Они искренне старались изменить ее, вернуть блага своим страждущим народам. Порой среди этих борцов встречались вполне разумные люди, но ни разу не было среди них по настоящему мудрого и дальновидного человека. Ведь если быть разумным, то следует вначале задуматься над таким вопросом – нужно ли поощрять желание большинства людей к личному обогащению или такое желание лучше сдерживать? Проще говоря – будет ли благом для человечества, если круг богатых людей расширить? Речь не идет о том, чтобы поделить все поровну – это попросту глупо. Речь идет о реальном деле – увеличить число богатых на Земле волей правителей. Есть одно истинное мнение по данному вопросу – сохранение в состоянии богатства узкого круга лиц это величайшее благо для всего рода человеческого! Так устроено в природе, что чем больше богатых, тем больше проблем и противоречий, больше насилия, убийств и всяких иных бед. Чем уже круг обладателей и распределителей благ, тем стабильнее общество. Сама природа требует от нас сохранения власти меньшинства и концентрации накопленных благ в единых руках. Всякий же, кто противоречит природе, в итоге проигрывает.

Итак, властители однажды пришли к идее сдерживания народов от пагубного, опасного стремления к богатству. Но каким образом сломать животный инстинкт человека подгребать все под себя? На помощь пришла религия. Склонность людей верить в чудеса позволила дальновидным властителям сыграть на этом. Еще издревле они принялись всеми силами тайно развивать те культы, верования и религии, в которых проводится мысль о святой бедности, о приоритете духовных, а не материальных ценностей. Вспомним, что Иисус Христос рекомендует богачу раздать свое добро. Что Будда говорит о материальном мире – он иллюзия, а истинна в нирване, к которой надо стремиться всю жизнь. При этом сами властители сохранили для себя изначальные природные культы и тайно поклоняются богам плодородия, достатка и обогащения. Вот здесь мы и подходим, наконец, к самому главному, что касается уже непосредственно тебя самого, Алеша.

Я раскрыл глаза, посмотрел на Чадушку, но продолжал молчать. Домовой с каким-то сладостным выражением на мордашке продолжал:

– Лично тебя это касается потому, что сейчас перед тобой встал выбор – как жить дальше и какому богу служить? Служить богу богатства, кстати, чувствуешь сходство этих двух слов, или продолжать служить ложному богу, мораль которого придумали властители и внушили тебе еще в деском садике и школе. Судьба благоволила к тебе, Алёша и ты повстречал людей, способных вывести тебя из общей массы в узкий круг избранных, подвести к алтарю бога богатства и получить его сладкие щедроты! А тебе ли не знать какие это щедроты?!

Тут Чадушка встал на обе ножки и зажмуривая периодически глазки, принялся загибать пальчики.

– В твоем распоряжении окажется гарем из сотен тысяч красивейших девушек! Каких девушек! Чистых, воспитанных, из хороших семей, не таких, что измазали твою грудь помадой час назад.

Я посмотрел на свою грудь и действительно в свете торшера обнаружил на ней следы поцелуев. Мне стало стыдно. А домовёнок продолжал:

– Для тебя откроются погреба лучших в мире вин, которые тебе даже и не снились! Ты будешь есть такие вкусные и ценные блюда, каких не пробовали даже цари! А в каких машинах будешь ездить, в каких домах пройдет твоя жизнь! Ты...

– Ладно, ладно, это все понятно, что дальше? Перебил я домовёнка, который так увлекся рекламированием благ, что чуть не свалился с тумбочки.

– Что дальше? Что может быть дальше этого? Искренне удивился Чадушка, – или ты думаешь тебе твой Демон навсегда дан? Демьян заберет его скоро! Попомни мои слова – как дал, так и заберет. Останешься у разбитого корыта, без работы, без денег и помрешь от тоски. Нынче, как опасно стало Демьян то тебя покинул! И нет его нигде, ты ведь тоже наверняка не ведаешь где он сейчас, так ведь?

Мне сразу стало ясно, что Чадушка стремиться выведать хоть какую-то информацию про местонахождение Демьяна.

«Боже, какая наивная нечисть нынче пошла, совсем выродилась, даже схитрить нормально не способна!» – Подумал я, внутренне веселясь. Вслух я спросил:

– Я не про то спрашиваю, – уклонился я от его крючка, я спрашиваю что, мне делать дальше, ну чтобы к этому... к алтарю богатого бога подойти?

– А, вот ты о чем? – Обрадовано воскликнул домовёнок. Он слез с тумбочки и проворно перебрался на кровать поближе ко мне.

– Дам тебе дружеский совет, вижу не глупый ты, оказывается, человек. Так вот, сперва прогони Ужелю, он мерзкий гриб, тебя погубит, слово даю. Опосля, иди к учителю своему, Якову и во всем его слушай. Он тебе про кончину Ставра все как есть расскажет. А я при тебе советником буду, приглянулась мне твоя рассудительность. Подумать только, такой молодой, а сколько уже мудрости!

Я встал с кровати и принялся отыскивать и надевать на себя разбросанные по всей комнате вещи. Пришло время убираться отсюда.

– Ну, так что ты в итоге скажешь? Спросил Чадушка, заботливо подавая мне мой левый носок, который я так и не сумел самостоятельно обнаружить.

– Красивую сказку ты рассказал мне, Чадушка. Пирамида, узкий круг власти, все это может быть и хорошо, но только одну важную вещь ты упустил.

– Это какую же вещь?

– У разумных правителей иногда и даже часто рождаются дети дебилы. А какой отец передаст накопленное наследие чужим детям? И что тогда делать с дебилом у которого в руках власть над миллионами? На этот вопрос, ты может быть ответишь в другой сказке, а сейчас извини, но мне пора.

Я раскрыл дверцу тумбочки и вытащил оттуда кусок ветчины, завернутый в бумагу и початую бутылку красного вина. Вместо пробки бутылка была накрыта сверху хрустальным бокалом.

– Уходи через тумбочку, – обратился я к домовёнку, приглашая его жестом пройти внутрь.

Чадушка ничего не ответил и с мрачным лицом полез в темноту тумбы, где сразу исчез. Я закрыл за ним плотно дверцу, высыпал из карманов брюк остатки бумажных денег на смятую постель, сделал глубокий вдох и как ныряльщик в воду бросился лицом в подушки, пронзив насквозь ткань матраца, железо кровати, доски пола, камни фундамента, кору, мантию и ядро планеты. Пролетев сквозь Землю перпендикулярно оси экватора, я вылетел прямо на крышу одного из многоэтажных домов. На крыше этого памятного дома я однажды распрощался с Демьяном и Мирой. Как же мне их сейчас не хватало – их веселых голосов, их космической легкости и красоты!

Я стал на край крыши, в одной руке, сжимая кусок ветчины, завернутый в бумагу, а в другой бокал, который я предусмотрительно захватил в отеле. Смешав свет алой зари со сладким вином цвета рубина, я выпил. Приятный ток пробежал по позвоночнику и мягко ударил в голову. Я развел руки во всю их ширину и представил себе, что это крылья птицы. Мне было хорошо и легко. Пора было возвращаться в заброшенный дом и заниматься делами. Туда, вероятно давно явился домовой Ужеля. Он ступал своими маленькими ножками по деревянному полу и наверняка ворчал, что ему самому приходиться разжигать угасший камин.

Глава 8 Моя война

Так что обиды нужно наносить разом:

чем меньше их распробуют, тем меньше

от них вреда...

Николо Макиавелли

Богатырская рука однажды бьет.

Русская пословица

Эпизод первый

Для начала, однако, я решил заглянуть домой. Было около семи утра, когда я вернулся в родную комнатку, в свое спящее на правом боку тело и как бы проснулся. Мама уже встала и прошла мимо моей двери на кухню. Внимательно присмотревшись к обстановке и убедившись, что тут все будет нормально в ближайшие несколько часов я перевернулся на другой бок и снова как бы заснул.

Ужеля давно ожидал моего появления на даче с камином и не только потому, что со мной должно были прибыть заморское лакомство для него.

– Значит так, – начал он без предисловий и по-хозяйски, – ты бери ветчину и нарезай мелкими кусочками, а я буду говорить.

Я последовал его «приказу», отыскал нож с досточкой и принялся за дело. Аромат от голландской ветчины разлился по всей комнате и приятно щекотал нос.

– Сегодня, Алеша у тебя будет трудный день, по моим расчетам медлить больше нельзя.

– Я знаю, дедушка, через час мне позвонит учитель Яков и, в соответствии с его планами на мой счет назад я больше не вернусь, – печально ответил я.

– А ты не грусти, добрый молодец, ты витязь али красна девица? – Подбодрил меня домовой.

– Витязь, витязь, дедушка, плаща и кинжала, только кинжалом еще никогда не пользовался.

– Герои рождаются в бою. Мне, между прочим, тоже сидеть на месте не придется, пришла пора с Чадушкой разобраться по всей строгости.

Мы стали есть ветчину и некоторое время помалкивали. Я смотрел на домовёнка и вдруг ощутил желание задать ему вопрос, который давно меня мучил. Вопрос был, конечно, рискованный, но я собрался с духом и спросил:

– Кстати, ты меня, конечно, извини дедушка, но я так и не понял до сих пор одну вещь про тебя.

– Какую такую вещь?

– Да собственно... Кто ты такой? Вообще.

Ужеля даже перестал жевать и поднял брови от неожиданности. Мы уставились друг на друга. Лицо Ужели выражало некое остолбенелое удивление, а мое, вероятно, подавленную растерянность. Я вдруг осознал, что мой вопрос был ужасно бестактным после столь тесного и продолжительного общения. Я даже испугался, что домовой сейчас обидится и попросту исчезнет.

Но Ужеля не обиделся. Он только почесал бороду, дожевал мясо и хитро прищурившись спросил:

– А ты, Лексей, так до сих пор и не понял?

– Нет... Но ты мне очень нужен. Извини. Не обижайся, пожалуйста, и если не хочешь, то и не отвечай, мне все равно, главное не исчезай, ладно?

– Я есть часть твоей души. Люди не догадываются, что все их божества, мелкие и крупные, добрые и злые живут в них самих, в их душах. Твой Демон матер... матери... – тьфу ты, что за слово такое! – материализовал тонкий мир вокруг и внутри тебя. Ты стал как бы одним из нас, частично конечно.

– Понятно, – ответил я (хотя не очень то мне было понятно), обрадованный тем, что Ужеля не обиделся.

Мы опять помолчали и доели, наконец, весь наш завтрак. Меня тревожили мрачные предчувствия, было некое ощущение, что в воздухе запахло войной. Будто вот-вот в небе заревут боевые вражеские самолеты, а из всех динамиков грозно заиграет песня: «Вставай страна огромная!» Не знаю, как это объяснить, но мое тело словно сгруппировалось и находилось в повышенном тонусе. Я отогнал от себя мрачные мысли и поднялся из-за стола.

– Мне пора, дедушка.

– И мне пора, витязь. Пусть помогают тебе огонь, земля, воздух и вода!

В восемь утра в моей родной комнатке раздался звонок на мобильнике. Звонил Яков. Я взял трубку.

– Доброе утро, Алексей.

– Здравствуйте, учитель.

– Приезжай сейчас ко мне в гости, такси на твой адрес я уже вызвал.

– Хорошо, уже одеваюсь, а чай попить успею?

– Чай в моем вагоне попьешь, жду тебя.

«Неужели он меня, наконец-то, чаем угостит, – подумал я, и стал быстро одеваться.

Через двадцать восемь минут я уже сидел в знакомом роскошном купе Лысого Лиса, а он сам с грустным выражением лица сидел напротив. Начинался поединок.

– У меня трагическая новость, мой мальчик, – начал он приглушенным голосом, – учителя Ставра больше нет на свете.

– Что с ним случилось, воскликнул я, невольно поддавшись, тону страшных его слов (хотя Д-2 уже сообщил бы мне такую новость).

– Обстоятельства его смерти мы еще не выяснили, тело находиться в морге, недалеко от сюда, хочешь посмотреть?

Яков говорил с таким убеждением, что я немного засомневался, но ответил отрицательно.

– Когда все проясниться, ты обязательно будешь проинформирован, при одном, однако, важном условии, – продолжил уже бодрым голосом Яков

– Каком условии?

– Вот для этого я тебя и позвал сюда. Понимаешь, мне нужна твоя помощь в очень неприятном деле, кроме того у меня к тебе есть деловое предложение. Правда мое деловое предложение напрямую связано с тем, окажешь ли ты мне помощь.

– Я вас слушаю, учитель Яков.

– Прежде, чем я скажу в чем дело, пообещай своему учителю, что ты очень серьезно отнесешься ко всему сказанному, ибо это во многом определит как твою личную дальнейшую судьбу, так и мое отношение к тебе, моему ученику и возможно деловому партнеру.

– Деловому партнеру?

– Именно!

– Обещаю.

– Мне, Алеша, необходимо встретиться с Демьяном и я хочу, чтобы ты помог в этом деле.

Я молчал. Сделав короткую паузу, Лысый Лис продолжал:

– Ты, Алеша, знаешь, как у нас все устроено, возможно, ты еще не принял окончательно чью-либо сторону, хотя и вошел в братство. Ты с нами, относительно недавно и потому многое остается неизвестным для тебя. В частности, я хочу открыть для тебя один секрет, который Демьян скрывает от нас всех. Демьян скрывает от нас свою тайную организацию, с помощью которой он хочет нарушить устоявшийся порядок вещей и установить свою единоличную власть над обоими братствами. Не буду тебя убеждать в той мысли, что действия Демьяна могут обернуться величайшими бедствиями для многих людей в мире. Мы обязаны его остановить. В первую очередь, наша цель найти его и вступить в переговоры, постараться переубедить его, отговорить от его намерений. В данным момент, он скрылся, но мы уже взяли след. Многие его помощники в наших руках и сейчас пришло время решать тебе – быть с нами или быть против нас.

Я молчал, и Яков долго смотрел мне в глаза, как бы ожидая ответа. Потом он опять заговорил:

– Люди, Алёша, делятся на два основных типа – на дерзких и спокойных. Первым не сидится на месте, они постоянно в движении, в борьбе и хотят взять свое и чужое поскорее, вырвать у жизни все, что только можно. Для этого они специально обучаются, тренируются, действуют, лезут на рожон и потому редко доживают до старости, но иногда они все-таки достигают успеха. Другой тип – это спокойные люди, которым от жизни нужно не много, а главное душевный покой и независимость. Согласись, Алеша, ты не создан дерзать, тебе нужна спокойная размеренная, красивая жизнь. Без нашей помощи такой жизни у тебя не будет. Вспомни, сколько преград возникло на твоем пути, когда на наши деньги ты попытался открыть свое дело? Понравился тебе Хрипатый? Думаешь, он позволит тебе работать? Может на короткое время и позволит, но потом к тебе придет какой-нибудь «Мордатый» или «Бородатый» или «Носатый» и все равно отнимет магазин. Ты со мной согласен?

– Да, учитель Яков.

– Только мы, сохранив систему братства, сможем защитить своих людей от Хрипатых, сможем управлять ими силой организации. Твои покровители тебя покинули! Ставр мертв, но у тебя еще есть шанс стать частью нашей силы, той силы, которая даст тебе богатый достаток и уверенность в завтрашнем дне. Ты молод и у тебя вся жизнь впереди. Сейчас ты должен решить, согласен ли нам помочь или нет, второй раз я предлагать не буду. И еще, не забывай, что в данный момент наше братство воспринимает тебя как креатуру Демьяна и только в нашей с тобой власти изменить эту точку зрения. Согласись, Алёша, пойти опять, назад в системные администраторы, у тебя уже не получиться. Ты должен принять решение и доказать мне что можешь быть честным и полезным.

– Что вы желаете знать, учитель?

Мой неожиданно прямой вопрос, казалось, удивил Якова, он даже слегка приподнял брови и откинулся на спинку кресла.

– Представляешь, Алёша, а ты мне сегодня приснился, – сказал он вдруг вместо ответа, странным и загадочным тоном.

– Неужели, и как же?

– Да чушь всякая, видел я во сне будто ты единственный в мире человек, который хочет и главное может меня убить. Представляешь?

– Странный сон!

– Да. Но, оставим лирику романтическим поэтам и обратимся лучше к физике. У меня к тебе ряд вопросов и первый может показаться странным. Но ты не торопись с ответом, ладно?

– Да.

– Обещаешь?

– Конечно!

– Итак, вопрос первый – каким физическим образом доллары, которые я тебе дал, оказались в Швейцарии?

– Так я же часть из них давно истратил, по-вашему бизнес заданию.

– Я ведь просил тебя не торопиться. В том-то все и дело, мой мальчик, что речь идет о нескольких конкретных банкнотах, за определенными номерами.

– Не понимаю.

– Я тоже не совсем пока понимаю, но вся загвоздка состоит в том, что три стодолларовые бумажки за слишком короткий отрезок времени волшебным образом проделали из нашего города путь более тысячи километров и были засечены спецдетектором в живописном городке Лозанна, что стоит на берегу Женевского озера. Математический расчет подтвердил абсурдность ситуации. И это только один вопрос к тебе, есть и другие. Снова прошу тебя не торопиться с ответом и хорошо подумать, поскольку от этого зависят наши с тобой отношения – останемся ли мы друзьями и партнерами или нет.

– Ладно, – решился я, наконец, понимая, что с этого момента события примут иной оборот и полетят вскачь, – я расскажу вам всю правду, учитель Яков, но за это вы оставите в покое моих родственников!

Яков изобразил на лице недоумение (прекрасный актер), но только холодно произнес:

– Слушаю.

– Понимаете, учитель, в Швейцарии отличное молоко, а я на самом деле не обычный человек, я обладаю сверх силой, способной перемещать мое тело в пространстве со скоростью света...

Яков шумно и резко поднялся, его глаза сверкнули злобой, а шея и лысина быстро краснели. «Помню, помню, что это означает», – подумал я и тоже машинально приподнялся.

– Ты что мальчишка ваньку мне тут валяешь?! – Прошипел он грозным и пронзительным тоном, который способен был напугать кого угодно. На моем лице, вероятно, изобразился (чисто рефлекторно) испуг, но я быстро взял себя в руки и опять присел. Яков продолжал стоять, нависнув надо мной, как кобра перед броском.

– Так и знал, что вы не поверите, а ведь я говорю вам чистую правду, как вы и просили, – робким голосом добавил я.

Странное дело, но Яков тоже сел и было видно, что он в замешательстве. Человек, обладающий искусством определять в собеседнике обманщика, видел по всем признакам, что я не лгу. Мы помолчали, красный цвет постепенно сошел с лысины учителя.

– С чего ты, Алеша взял, что я беспокою твоих родственников? – Резко сменив тему, вдруг спросил учитель спокойным и даже мягким тоном.

– Я же вам говорю, моя сверх сила, которая называется Демон-2 дает мне возможность видеть любую аппаратуру слежения в любой точке мира и блокировать ее работу, я вижу всех ваших агентов одновременно как с высоты птичьего полета, (брови Якова уже достигли затылка!) так и изнутри их организмов. Я могу облететь земной шар за пару секунд и вы этого даже не заметите.

– Так значит, ты умеешь летать? – Бархатным голосом уточнил Яков.

– Поверьте, это не самое сложное, что я умею.

– А показать мне прямо здесь в купе можешь?

– Нет, сейчас не хочу, но обещаю когда нибудь показать, если вы не тронете мою семью.

– Понятно, – спокойно и несколько разочарованно произнес учитель, – ну хорошо, Алеша, вот как мы сделаем. С тобой пообщается один хороший специалист. Он добрый и ученый человек, ты ему все расскажешь про свои сверх способности, а потом, мы опять встретимся и продолжим нашу беседу. На некоторое время ты поступаешь в его распоряжение. Ни о чем не волнуйся, с твоей семьей все будет в порядке, я и не собирался причинять им вред, я же твой учитель, и надеюсь, в будущем мы станем друзьями.

Яков нажал кнопку под столом и уже через несколько минут четыре крепких парня в темных очках везли меня в белом «Мерседесе» в «неизвестном» направлении. Кто бы мог сомневаться, что я предстану перед светлыми очами психиатра. Пока автомобиль отмерял километры городских дорог, учитель Яков набирал какой-то номер на телефоне. Трубку сняли:

– Ало, здравствуй Витя!

– Добрый день Яков Иванович.

– Сейчас к тебе привезут одного моего клиента, ты должен выяснить псих он или симулянт. Сделать это надо вежливо, без членовредительства. Даю тебе максимум три дня, хватит?

– Хватит, Яков Иванович, а сыворотку ему колоть?

– Попробуй, но только в крайнем случае, сейчас вышлю тебе на него материалы. Выполняй.

– Слушаюсь!

Эпизод второй

Виктор Викторович Плотников, «выдающийся» доктор психиатр, был человеком занимательной судьбы. В нашу постсоветскую «демократическую» реальность он вынырнул из мутных глубин советской карательной психиатрии, где дослужился до профессорской должности, поскольку был ярым сторонником известной теории «вялотекущей шизофрении». Это когда человек не согласный с коммунистическими идеалами открыто, высказывал свою позицию и, хотя в обыденной жизни был адекватен, ему ставили чудо-диагноз. Означенная болезнь проистекала настолько вяло, что обнаружить ее могли только советские врачи и только в советских закрытых учреждениях. Тысячи здоровых людей, объявленные психами сидели в закрытых тюремных психбольницах годами и десятилетиями, где наш Виктор Викторович делал им укольчики. Многие те мученики так и сгинули в небытие.

Профессор Плотников и сейчас шел в ногу со временем, последняя его научная статья называлась: «Влияние компьютеризации и интернетизации общества на развитие подросткового онанизма».

Через пол часа езды на «Мерседесе», мне совершенно напрасно завязали глаза широкой черной повязкой и вскоре мы уже въезжали на территорию частной клиники, где всем заправлял товарищ Плотников. Еще через несколько минут блужданий по коридорам и схождений в подвалы я, наконец, предстал перед хозяином заведения. Меня усадили на стул, сняли повязку и я увидел перед собой внимательные, добрые, светлые глаза Виктора Викторовича. Усики, бородка, высокий лоб, седые холеные волосы – обыкновенный доктор, только благообразный до приторности. В ослепительно светлом от ламп кабинете без окон, чуть в сторонке стояли два его ассистента, похожие на тех парней, что меня сюда привезли, только в белых халатах. Все указывало на то, что разговор наш будет длинным, однако вышло иначе.

– Добрый день, молодой человек, – сказал доктор приветливым, приятным баритоном.

– Здравствуйте, – ответил я любезно.

– Будем знакомы, меня зовут Виктор Викторович.

– Алексей, – коротко отрекомендовался я.

Доктор взял лист бумаги со стола, надел очки и, обращаясь то ко мне, то к листку заговорил:

– Нам нужно поговорить, Алексей, для вашего блага. Вы не против?

– Конечно не против, я всегда рад новым знакомствам.

– Хорошо. Тут написано, будто вы сказали, что умеете летать вокруг земного шара со скоростью света, это правда?

– Что вы, Виктор Викторович, разве я больной на голову? Просто меня неправильно поняли, я имел в виду полеты во сне, а не наяву.

Профессор, слушал меня, пристально вглядываясь в мое лицо. Ответ мой его совсем не удивил. Он повернулся к одному из ассистентов и сказал:

– Принесите мне диск.

Здоровяк в халате вышел из кабинета и через минуту вернулся с пластиковым диском в руках, который был тут же проворно вложен в DVD проигрыватель. На экране телевизора возникло знакомое купе Якова и пошла видео – запись нашего с ним последнего разговора. Профессор строго, как бы с укоризной на меня смотрел.

– Будем смотреть до конца или вы, молодой человек, согласитесь, что уверяли Якова Ивановича, в своих сверх способностях?

«Прямо как на допросе», – подумал я.

– Не было этого, Виктор Викторович, да вы сами посмотрите.

Все обратились к экрану, на котором происходило нечто странное. Вначале все шло нормально, но когда разговор с учителем добрался до момента, где я произносил те самые слова о сверх способностях, в телевизоре вдруг начал пропадать звук. На самом деле звуковую дорожку я «подправил» еще на стадии записи в поезде. Но ассистенты вместе с доктором подумали, что дело в телевизоре и стали хлопать и стукать бедный японский аппарат.

– Что с телевизором? – Спросил уже немного рассерженный профессор у своих помощников.

– Я думаю брак записи, – ответил один из них вполне резонно.

– Ладно, я позже сам разберусь, – недовольно проворчал Плотников. Чувствовалось, что ему страшно хотелось сделать большой разнос своим ассистентам, но, в моем присутствии приходилось сдерживаться.

«Какой из него, к черту, психиатр, если он сам себя держать в руках не умеет, вот из Якова бы вышел отличный психиатр», – подумал я.

Но профессора можно было понять, все-таки игра, которую он спланировал так нелепо обломалась в самом начале по дурацкой причине («то ли Яков напортачил с записью, то ли эти болваны телевизор недоглядели!»). Теперь ему приходилось менять тактику. И Виктор Викторович не нашел ничего лучшего как взять тайм-аут.

– Вот что, молодой человек, сейчас мои помощники проводят вас на обследование, вы очень бледно выглядите и вам нужно отдохнуть. Завтра утром, мы продолжим наш разговор, а я, как врач, дам вам совет, не пытайтесь меня обмануть, у вас вся жизнь впереди и от моего диагноза она во многом теперь зависит.

Меня увели. Профессор решил сделать ставку на свою самую современную аппаратуру и продолжить наше общение, опираясь на результаты моих анализов и тестов. Следующие несколько часов я словно побывал в космическом центре подготовки космонавтов. Меня держали в тесных кабинках странного вида, ко мне присоединяли разноцветные датчики, брали кровь из вены, надевали на голову пластиковые шлемы, прилепляли какие-то присоски к телу, делали массу непонятных мне вещей и, наконец, оставили в покое.

Я оказался в закрытой одиночной комнате с мягкими, как надувной матрац стенами, потолком и полом. Честно говоря, мне уже хотелось чего-нибудь перекусить. Но главное мне было крайне важно повидать Семёна, который находился в данный момент в городе Стокгольме и готовил операцию по похищению моей племянницы. Подготовка находилась, уже на завершающем этапе и потому следовало торопиться. Лети, лети, мой крылатый конь!

В Швецию я прибыл налегке, в нашей летней одежде, а тут ночь была довольно прохладная, моросил дождик и дул пронизывающий насквозь ветер. Для начала я переоделся в уже закрытом магазине одежды, потом зашел в один из местных ночных кафе, заказал себе легкий ужин и перекусил. Мой шведский был безупречен. Теперь пришло время нанести визит Семёну.

Д-2 давно вычислил его конспиративную точку и я уже подходил к высоким кованым воротам одного из небольших особняков на окраине Стокгольма. Пришлось звонить в домофон. Никаких вопросов, типа «кто там?» не последовало, замок щелкнул и дверь автоматически приоткрылась. Навстречу мне, из глубины аккуратного дворика, шел Семён в сопровождении трех своих головорезов-помощников. Четверка успела натянуть легкие бронежилеты, под короткими серыми куртками, и была при пистолетах наизготовку. «У всех есть помощники и только у меня нет», – подумал я.

На приближающемся лице Семёна было неподдельное удивление.

– Какими судьбами, Леша? – Спросил он, еще издалека, осторожно приближаясь.

– Учитель Яков приказал передать тебе кое-что.

Семён переложил на ходу пистолет в левую руку, а правую протянул для приветствия. Но рукопожатия не вышло, в один миг я был взят в захват и Сёма уже тщательно обыскивал мою одежду.

– В правом внутреннем кармане, – подсказал я ему, улыбаясь, – вот, значит как ты встречаешь приятелей.

Из кармана Семён достал белый запечатанный конверт с оттиском от перстня Якова – «Л.Л.»

– Извини, надо разобраться, – бросил он мне в ответ, вскрыл конверт, достал письмо и стал читать.

Письмо я состряпал пять минут назад, в ночном баре, за ужином и вот, что там было написано: «Сёма, допроси этого ботаника по схеме за номером четыре и ликвидируй. Целую, Л.Л.»

Прочитав текст письма, Сёмен задумался, посмотрел на меня и вдруг расхохотался. Я улыбался. Мускулистые помощники, однако не расслаблялись.

– Может, хватит выкручивать мне локти, – продолжая улыбаться, обратился я к Семёну.

Вместо ответа, он обратился к парням:

– Отведите этого юмориста в мой подвальчик и усадите в мое любимое кресло, я сейчас вернусь.

Мы разделились, меня поволокли в «подвальчик», а Семён, разумеется, пошел звонить по закрытым каналам Якову, чтобы выяснить, каким образом я приперся к нему в Стокгольм, на ночь глядя, когда должен был находиться в психушке у Виктора Викторовича. Но со звонками у него вышла какая-то чертовщина (нужно ли говорить, что я слегка «потрудился» над его телефонами). Набрав номер Якова, Сёма попал в какой-то частный зверинец, где, под крики экзотических птиц, лай породистых собак и мяв встревоженных котов, его отборным матом обругал разбуженный смотритель зверинца, предложив «засунуть своего Якова себе в задницу!»

Следующий звонок на номер профессора Плотникова ответил ему из трубки мужским, но очень ласковым тоном неизвестного: «Ну что, мой сладкий пупсик ты уже по мне соскучился?».

В «подвальчик» Семён вернулся несколько озадаченный. Осмотрев меня, сидящего прикованным к «креслу» (на самом деле это было сложное железное сооружение для пыток) он опять вернулся к веселому расположению духа.

– Оставьте нас, – приказал он помощникам и те торопливо вышли, закрыв за собой дверь. Семен подошел ко мне вплотную и потрогал замки, надежно приковавшие к креслу мои руки, ноги и лоб.

– Правильно, Сёма, нужно самому все проверять, чтобы не получить однажды пулю в лоб из-за какой-то мелочи, – обратился я нему, приветливо.

Хлесткий удар в мою левую скулу не стал для меня неожиданностью, но я фальшиво застонал.

– Для тебя я до конца твоих дней Семён, а Сёмой, в этом мире, меня может называть только Яков! Теперь, по поводу твоей ксивы. Во-первых, Яков никогда не употребляет слово «ликвидируй», во-вторых, нет никакой схемы «за номером четыре», а в третьих учитель Яков целует только роскошных женщин! Я пока не знаю, как ты здесь оказался, но думаю, что смогу и сам, получше всякого психиатра вывести тебя на чистую воду. Подумать только, отдать его Плотникову! Сейчас ты мне без всяких профессоров все честно расскажешь! И про Демьяна все расскажешь и про Ставра и про себя! Кстати, могу тебя обрадовать, учитель твой любимый, Ставр на днях издох! И это прекрасно, он уже задолбал меня своими проповедями! А ты мне все расскажешь!

– Обязательно расскажу, – ответил я, по-прежнему приветливо и даже беззаботно, – но для начала я кое-что поведаю о тебе, самом, Сёма.

Второй удар в мою правую скулу, был несколько тяжелее, но чувствовался расчет пока меня не калечить. «Настоящий мастер», – подумал я сплюнув.

– Что ты можешь обо мне знать, ботаник из зоосада?

– Имей терпение, пупсик, и твое любопытство будет удовлетворено.

Слово «пупсик» насторожило Семёна и он отошел от кресла на пару шагов.

– Ладно, говори, даю пять минут.

– Мне хватит четырех минут и двадцати трех секунд, все-таки речь пойдет хоть и о яркой, но короткой судьбе.

– Говори, сука, быстрее, иначе, сейчас по твоей заднице пойдет ток.

– Итак, Семён Борисович Адлов (глаза Сёмы, при упоминании его настоящей фамилии широко раскрылись и оставались таковыми уже до конца) родился в приморском городе Одесса, в семье потомственных советских чекистов. Деда его расстреляли как троцкиста, а отца мальчик не знал (с ним была связана какая-то темная история) и он перешел на попечение к могущественному дяде Яше. Детство и юность гениального в своем роде парнишки прошли не в играх, а в суровом режиме специальной учебы и тренировок. К 18 годам отборные учителя превратили мальчика в зрелого мужчину. И какого мужчину! Мастер-боец, полиглот, подрывник, снайпер, организатор, секретный агент, разведчик – в общем натуральный Джеймс Бонд в квадрате. Паренек стал совершенным оружием высокоточного действия и нужно признать, что среди его жертв было немало людей его же склада и подготовки. От его руки погибали разные люди – коварные финансисты, агенты разведслужб, боевые армейские генералы, умнейшие политики и даже серые кардиналы «СТО».

Про его многочисленные задания, убийства, теракты, про сакральное посвящение в Братство Белых Джипов я не буду рассказывать. Внешняя сторона жизни не самое интересное. Обратимся лучше внутрь. Кем, в итоге стал, по сути, Семён Борисович Адлов? Ответ прост – он стал палачом. Но каким палачом! Видимо, отсутствие нормального детства, тайна отца, особое воспитание и так далее, в этом пусть Плотников разбирается, сыграли с ним злую шутку. Когда он вступил во взрослую жизнь, в нем вдруг проявились такие черты характера, что даже одно время беспокоили дядю Якова. В характере Семёна образовалась некая гремучая смесь из подлости, гордости, жестокости, расчетливости и черт его знает чего еще!

Тонко рассчитанная подлость доставляла Сёме глубочайшее удовольствие. Он возбуждался от неожиданного для себя самого и особенно для родных и близких людей подлейшего поступка. К примеру, он, однажды, изменил молодой жене именно в момент ее несчастья, когда она попала в больницу. Людей, которые помогли ему в чем-то однажды он искренне ненавидел и всеми способами старался поиздеваться над ними. Подлость словно бы освежала его. Только одному человеку он был верен как пес – дяде Яше.

При этом, он оставался истинным самураем и к жизни своей относился по-философски легко. В спальне, над кроватью он повесил самодельный плакат из ватмана, похожий на транспарант. Красным по белому там написано: «Приветствую тебя – последний день моей жизни!» Сёма сам написал эти слова, в которых сосредоточилась его философия. И хотя лично своими руками он устроил последний день жизни для очень многих людей, и хотя он был дьявольски осторожен и неуязвим, он всегда отлично понимал хрупкость и ненадежность бытия. Эти слова встречали его каждое утро и вероятно уравновешивали его рисковый, авантюрный характер. Сёме нравилось играть с судьбой, чувствовать себя на грани, брать у жизни все до самой последней возможности. До последней капли, копейки, глотка удовольствия.

Но, рано или поздно, приходится отвечать за свои слова, особенно если они написаны таким жирным и крупным почерком. Однажды в прекрасный, солнечный день он встал на пути одного бывшего системного администратора, на моем пути. И он вряд ли бы смог поверить, что тот солнечный день заведет его скоро в эту мрачную сырую ночь – последнюю ночь его жизни.

Я умолк и больше не улыбался, наблюдая исподлобья за реакцией Семёна. Он хранил молчание, заложив руки за спину и расхаживая взад-вперед. Видимо мой рассказ потряс и увлек его, заставив о чем-то задуматься. Скорее всего, он размышлял только над одним вопросом – каким образом ко мне попала вся эта информация? Я отвлек его от размышлений.

– Теперь, инквизитор, можешь начинать свое грязное дело, но больше я тебе ничего не скажу!

Мои последние слова будто вывели его из мыслительного тупика и послужили сигналом к действию. Драма подходила к финальной стадии.

– Инквизиция! – Презрительно отозвался Сёма, растягивая это слово, – какая грубая работа – ломать кости, поджаривать мясо. Непрофессионально, глупо и... стыдно! – Вдруг, ни к селу ни к городу, добавил мой палач и я понял, что такие разглагольствования для него не редкость, а словно бы рутина, и как старый профессор университета он иногда заговаривается и задумывается о чем-то своем во время лекции. Между тем Сёма продолжал.

– Лишать человека его здоровья, сводить с ума, это же чудовищное и непростительное дилетантство! Слава богу, с тех пор многое изменилось в пользу человека, мы стали гуманнее, – Сёма порылся в чемоданчике и звякнул чем-то железным.

– Наш девиз – здоровье прежде всего и как можно дольше!

Он входил в раж, я внутренне развлекался.

– Причем, здоровье как физическое, так и душевное. Ведь, согласись Лёша, только здоровый, цветущий организм способен долго и упорно реагировать на разного рода раздражения и, так сказать, вторжения в него, – из чемоданчика Сёма, наконец, достал какой-то блестящий инструмент, похожий на плоскогубцы.

– Только здоровое тело и ясная психика способны воспринимать мою работу. Я понимаю многих своих коллег из прошлого, которым нужно было торопиться, над ними часто висел приказ как можно быстрее добыть информацию, разговорив подопечного. Им не было дело до науки, до искусства. Их можно простить, они спешили, а нам спешить некуда – перед нами вечность!

Сёма положил на столик рядом со мной свои «плоскогубцы» и опять полез в чемоданчик. А мне пришла в голову удивительная мысль. Я даже чаще задышал от этой мысли, поразившись тем, почему я раньше не задумался таким образом. Я подумал – а что если и для Демон-2 найдется его палач? Что если существует сила, способная поместить вечно живущий организм в условия бесконечных пыток? Ведь если простой человек смертен, то в конце концов он оставит всех своих мучителей с носом, уйдя в смерть. Никто и никак не остановит его, не спрячет от смерти, умрут все и палачи и жертвы. Останется только пепел, пепел просыплется сквозь любые цепи, благословенный пепел смертельного освобождения!

Но если ты бессмертен, а рядом с тобой такой же бессмертный палач и ты навсегда у него в плену? Это и есть тот самый христианский ад, та самая «геенна огненная» в действии!

Сёма, кажется, не заметил моей задумчивости и продолжал еще громче прежнего:

– Сопротивление! Максимум сопротивления, вот что мне нужно! Поверь, я ценю, я уважаю сильного врага, я, можно сказать, наслаждаюсь им...

«Какой же он забавный», думал я, «и бесконечно жестокий, может и мне стоит поступить с ним в духе его философии и убить как-нибудь эдак... Нет! Не надо, что это со мной?... »

А Семен все разглагольствовал и в его взгляде появилось уже мутноватое, садистическое безумие.

– К примеру, что такое время? Ученые говорят, что оно, по сути, есть движения планет в пространстве. Время относительно, это Эйнштейн говорил. Но я свое личное открытие сделал – время, оно бывает разным. Если, к примеру, секунды превратить в мучительные удары током – бум, бум, бум, то каждая такая секунда покажется долгой. И что на это сказали бы физики? Тут, в подвале я смогу продержать тебя дней пять, пока тебя не хватятся по-настоящему. Эти пять дней покажутся вечностью, к которой ты навсегда попал в объятия...

«Да уж, не хватало мне еще застрять в вечности имени Сёмы Адлова!» – подумал я и решил блеснуть эрудицией.

– Великий знаток человеческой души и тела Эпикур призывал не страшиться боли, вот что он говорил своим ученикам, цитирую: «Непрерывная боль для плоти недолговременна. В наивысшей степени она длится кратчайшее время; в степени, лишь превышающей телесное наслаждение, – немногие дни; а затяжные немощи доставляют плоти больше наслаждения, чем боли».

– Сразу видно, что этот античный болтун не сталкивался с профессионалами – хмуро прокомментировал Семён.

Слева от меня на металлическом столике, он выложил уже целый арсенал диковинных инструментов, однако он пока еще не приступал к делу, его философия лилась и лилась рекой, раскачивая душу палача на внутренних волнах наслаждения.

– Ты задумывался когда-нибудь, Лёша, над тем, что человек может сделать с другим человеком, когда тот находиться в его полной власти. В физическом смысле, конечно. Какой тут возможен полет фантазии! Какое громадное поле для творчества! Вот, к примеру, животные, львы – ну что лев сделает с раненной антилопой? Ну придушит ее и сожрет. Или, что кошка сделает с мышкой? – Максимум недолго с нею поиграет и убьет. Просто и неинтересно. А вот человек иное дело! Нам даны разум и опыт! Ты только представь, сколько поразительных трюков существует! Сколько неописуемых чудес можно проделать со своей жертвой!

– Такие палачи как ты, Сёма, дискредитируют свой народ в глазах всего мира.

– Аааа, нас на национальную тему потянуло? Но я отвечу – ты ошибаешься, такие как я ведут свой народ к процветанию!

– Что хорошего, когда вокруг вашей цветущей клумбы все остальные цветы вянут?

– Ну и пускай завянут, лишь бы наша клумба цвела!

– Нет, Сёма, ты враг своего народа и погибнешь врагом народа, как твой злобный папаша!

Мне уже надоела его болтовня и я решил вывести его из равновесия, кроме того, пора было заканчивать и возвращаться к профессору Плотникову.

При словах «злобный папаша» Семен зарычал от ярости, на минуту забыв, о своих теориях и принялся наносить мощные удары по моим ребрам и лицу. Д-2 включил незримую защиту и 28 мощных профессиональных удара не принесли мне никакого вреда. Семён всаживал и всаживал свои джебы и апперкоты, а я только подзадоривал его криками – «еще, еще, еще!» На 85 ударе Сёма почувствовал, что выдыхается. По его опыту от моих костей должна была остаться мука. Но ни крови, ни даже кровоподтеков видно не было. Сёма громко и часто дышал, он еще не понял, что происходит. Я решил извести его окончательно, надавив на больное место.

– Кстати, твоя грязная мамаша была тоже далеко не ангел!

Сема взревел и, не отдышавшись, снова было бросился месить мое тело кулаками. Однако, на этот раз, Д-2 включил защиту, при которой все мои мышцы окаменели. После первого же мощного удара в солнечное сплетение Семён сломал свою правую руку, жутко вскрикнул от боли и согнулся пополам. Мне пора было заканчивать эту комедию.

– Ты, Сёма, показал мне чудеса человеческой ловкости, в качестве ответа, я покажу тебе чудо космической скорости!

Мокрый от пота и своей крови Семён отупевшим до предела взглядом смотрел на меня. Видимо он испытал настоящее потрясение, когда я на его глазах поднялся с пыточного кресла как с обыкновенного стула на кухне, несмотря на железные захваты.

– Ты не волнуйся, – весело продолжал я, подходя к нему – это не недалеко, под Швейцарией и Францией. Тебе повезло, там физики как раз адронный коллайдер испытывают.

– Как это? – Наконец промычал мой партнер и его здоровая рука потянулась к пистолету.

Но я резко железной хваткой взял Семёна за предплечье.

– Сейчас поймешь и даже сам все увидишь.

Не успел он опомниться, как Д-2 отнес нас обоих за сотни километров южнее и забросил прямо в гигантскую трубу ускорительного кольца Большого Адронного Коллайдера. Мы пронзили сто метровую подземную глубину, где господа физики как раз в этот момент проводили там свои эксперименты, запуская навстречу друг-другу по кольцу гигантской трубы пучки ионов свинца и протонов.

Семён как парализованный только и мог, что предельно широко раскрыть рот, поскольку глаза его уже было раскрывать дальше некуда. Быть может, в его повидавшем виды мозгу, включилась защитная реакция – это просто сон.

Думаешь тебе это сниться? – Закричал я ему в ухо, – нет, брат-палач, ты в реальности, в самой что ни есть физической реальности!

Семён молчал, вероятно, он был на грани безумия. Мы проделали захватывающую экскурсию в несколько сот кругов по кольцу коллайдера. Мощные магниты, разгоняющие пучки совершенно не влияли на полет, пока Д-2 управлял движением.

– А теперь прости, – обратился я к окончательно обалдевшему Семёну, но я вынужден тебя оставить, нужно еще к твоему дяде заглянуть на чай. Перед концом знай – тебе выпала историческая честь получить самую маленькую свинцовую пулю в лоб за всю историю человечества.

С этими словами я разжал руку и покинул коллайдер, хотя мог бы превратить эту сверх технологичную трубу в груду развалин смешав определенным образом несколько веществ в гремучую атомную смесь.

Семён остался в коллайдере и еще некоторое время продолжал по инерции лететь, но уже постепенно замедлялся и в какой-то момент к его телу стали возвращаться прежние нормальные свойства. Миллионы свинцовых пуль прошили насквозь каждый миллиметр живой его ткани и растворили ее в облаках гелия. Я сдержал свое слова, данное палачу. Пора было лететь на родину, в психушку.

Эпизод третий

По дороге к Виктору Викторовичу, я решил не приходить к нему с пустыми руками и еще несколько минут потратил на сюрприз-подарок для него. Недавние сцены с Семёном привели меня в состояние азартного и неудержимого восторга, так, что перед возвращением в закрытую мягкую комнату для буйных я несколько минут резвился в облаках над Адриатикой, Балтикой и Средиземным морем. Искупавшись во всех этих трех морях, я, наконец, вошел в здание клиники.

В восемь тридцать, уже знакомые рослые ассистенты профессора ввели меня в его кабинет. Я решил тут не задерживаться и быстро закончить общение – головорезы покойного Семёна, которых я замкнул в подвале, обрезав связь, уже рвались на свободу.

Профессор Плотников важно восседал за своим столом, изучая, раскрытую перед собой новенькую папку – результаты моих анализов и тестов. Встретил он меня несколько вяло, но приветливо, настроение у него было отличное.

– Доброе утро, молодой человек.

– Здравствуйте, доктор, как спалось, кошмары не снились?

Он уже было раскрыл свой рот для ответа, только я не дал ему заговорить первым. В тон его отличному настроению я громко и как бы радостно произнес, обращаясь то к нему, то к ассистентам:

– А вы лихо пишите о подростковом онанизме, профессор, интересно как у вас самого обстоят с этим дела?

Сказав такие, по меньшей мере, бестактные слова я еще и подмигнул ассистентам. У тех выразилось недоумение на лицах, видимо они все же имели медицинское образование. Нет, все-таки психиатр из Плотникова совсем никудышний. Выражение, вспыхнувшее на его лице от моих слов, было просто невыносимо идиотским. Я не выдержал и расхохотался как ребенок!

– Вы...ты.. это... не очень..., – только и мог он произнести в ответ. Однако, развивать его дальнейший бред я ему не дал. Опустив руку в карман брюк, я вытащил от туда небольшой пистолет, захваченный в подвале у покойного Сёмы. Дуло пистолета я направил на ассистентов.

– На колени! Руки за голову или перестреляю как бешеных собак! – Рявкнул я, знакомую по какому-то фильму фразу.

Все трое медленно опустились на колени, дольше возился профессор, поскольку ему пришлось еще вылазить из-за стола. Кнопка тревоги, которую он «незаметно» нажал, конечно, не сработала.

– Вставай, профессор, кнопка тебе не поможет, найди в шкафу ампулы снотворного и сделай своим холуям укольчики.

Никогда не думал, что отдавать четкие приказы тоном ефрейтора так приятно!

Плотников встал на ноги и уже через пять минут его помощники спали сладким сном на паркетном полу. Я спрятал в карман пистолет, открыл один из шкафов в кабинете и достал оттуда заранее приготовленный подарок-сюрприз. Это был толстый фотоальбом в бархатистой обложке, в котором находились фотокарточки многих бывших пациентов Виктора Викторовича, так никогда и не возвратившихся домой после его уколов. Я бросил альбом на стол и обратился к Плотникову:

– А теперь смотри мне в глаза и слушай меня внимательно – ты, сволочь с бородкой! Я сохраню тебе жизнь, но взамен ты кое-что обязан будешь сделать.

В этот момент я исчез с его внимательных глаз и в одно мгновение оказался за его спиной в противоположном углу кабинета. Со спины мне было видно, что Виктор Викторович усиленно трет глаза.

– Я, кажется, попросил смотреть на меня!

Мой голос, грянувший вдруг ему в затылок заставил, его вздрогнуть и одновременно вскрикнуть. Он как лунатик неуклюже развернулся и с отвисшей челюстью уставился на меня.

– Итак, – спокойно продолжал я, – ты будешь пересматривать этот альбом один раз в день как раввин тору и вспоминать каждого человека, которого ты замучил!

И снова я проделал тот же трюк, переместившись в прежний угол.

– Крууууу-гом! – Скомандовал я громко и рофессору пришлось опять развернуться на 180 градусов, только на этот раз ноги его подкосились и он упал на колени.

Я, товарищ профессор, обязательно все проверю и если хоть раз ты пропустишь данную процедуру и забудешь про альбом, то я стану приходить к тебе по ночам вот с этим изящным напоминателем, – я указал на пустой шприц, – и вкалывать тебе твои любимые препараты. Кроме того, из своих трех домов ты продашь два, а вырученные деньги раздашь семьям или родственникам этих жертв. Сейчас у меня нет времени и потому делай быстро то, что я приказываю. Звони Якову, скажи, что я здоров, только немного переутомился, пусть пришлет за мной машину. Да, еще, скажи ему, что «сыворотка правды» на меня не действует. Расслабься и постарайся говорить привычным голосом.

На всякий случай я снова направил на него пистолет. Как ни странно, реальная железная машинка для убийства подействовала на профессора успокаивающе.

Он поднялся с колен и выполнил мой приказ с точностью. Кажется, Яков ничего не заподозрил.

– Теперь возьми шприц на десять кубиков и нацеди в него галаперидола.

Он поднялся с колен и суетливо забегал по кабинету, открывая шкафчики ключами и доставая ампулы. Руки его дрожали. Может быть, он даже успел поставить сам себе неутешительный диагноз. И все же, он нашел в себе силы и уже лихорадочно ломал ампулы. Одноразовый шприц блеснул тонкой иглой.

– Иди сюда, сядь на стул, – велел я доктору и протянул к его потному лицу свою правую руку, – коли сначала мне.

Он отшатнулся.

– Коли, я сказал, в вену!

Он боязливо ощупал мои вены и попытался сделать укол, но иголка погнулась.

– Бери другую иглу, дилетант! – Скомандовал я, веселясь все больше.

Профессор испортил четыре иглы, но моя кожа странным образом не поддавалась. Такое, вероятно, произошло впервые в его многолетней практике инъекций. Пока он все это проделывал, впадая постепенно в апатию, я дал ему дельный совет:

– Ты, Плотников, обязательно расскажи своим коллегам по психиатрическому цеху о том, что сейчас видел, я разрешаю. Поверь, интересно будет.

Он только затравленно озирался, пот капал с его лба крупными каплями. Когда шприц был, наконец, готов, я коротко скомандовал:

– А теперь, коли себе в мышцу!

– У меня больное сердце! – Застонал он жалобно, но уловив мой взгляд, тут же спустил штаны и медленно ввел себе в ягодицу все содержимое шприца. Процедура была весьма болючей. Профессор опустился на пол и стал ползать громко и жалобно охая. Потом он совсем прилег на пол. Челюсть его безвольно свесилась, вены на шее вздулись, теперь он что-то невнятно бормотал, обливаясь собственной слюной. Жалкое зрелище! Пусть, гад, на себе испытает хоть малую долю того, что сотворил с другими!

Из больницы я вышел с пропуском от профессора, лежащим в компании своих помощников, в запертом кабинете.

И опять мне пришлось под опекой людей Якова ехать в белом «Мерседесе» обратно к нему в вагон с авторитетным медицинским заключением о моем психическом здоровье. И опять я сидел напротив учителя Якова, который пока еще ничего не знал о трагической кончине своего племянника и невменяемой состоянии своего цепного психиатра.

Яков встретил меня приветливыми словами о том, что «про сверх силу ты вчера смешно придумал!» И мы посмеялись вместе.

– Но я лично думаю иначе, – продолжил он уже серьезно, – тебе, попросту помогала организация Демьяна, которая, по моим сведениям имеет беспрецедентные оперативные возможности. Его люди, прошли подготовку по какой-то особой программе и эта программа на порядок выше любой другой в области шпионажа. По странной причине Демьян покровительствовал тебе. Почему он это делал, я скоро выясню, но лучше будет, если ты сам мне все расскажешь. Даю тебе, Алексей, последний шанс.

– А какие у меня гарантии, что вы меня не застрелите, после того как я буду с вами откровенным?

– Вот это разговор мужчины, а не ребенка-фантазера. Никто тебя не застрелит, мой мальчик, ты, Алёша должен сам придумать свои гарантии и мы тебе их устроим, в разумных конечно пределах. Кроме того, поразмысли, ну зачем мне от тебя отказываться? Молодой человек, программист, спортсмен, мой ученик, еще и с воображением, такие люди нам нужны. Я понимаю твое беспокойство и знаю, что в твоих обстоятельствах обезопасить себя очень сложно. Но с другой стороны выбора у тебя нет. Я лично, со своей стороны, обещаю сделать для твоего будущего все, что в моих силах. А сил у меня, как ты знаешь, достаточно.

– Вы и так для меня уже очень много сделали, благодаря вам я посмотрел на понятия «правды» и «лжи» трезвыми глазами.

– Скоро ты на многое посмотришь абсолютно по-другому, мир людей окружающий нас, таит в себе много интересного. Вот, к примеру, обрати внимание на эту ветку акации в вазе.

В углу купе стояла массивная ваза, из которой тянулись корявые, сухие, колючие ветки акации, увешенные как елка миниатюрными долларами и евро. «Раньше ее тут не было», – подумал я.

– Знаешь ли ты чей это символ?

– Знаю, учитель Яков, это символ древнего братства вольных каменщиков. Мне нравиться акация, в детстве я любил обгрызать ее сладкие, цветущие лепестки.

– Вот и прекрасно, – не понял моей иронии Яков, – про твое прошлое я кое-что выяснил, ты всегда стремился служить светлым идеалам, не правда ли?

– Правда.

– А сам состоишь в Черном Братстве, это ведь, согласись – глубоко символично.

Я почувствовал, что пора переходить Рубикон, Яков тянет время, видимо сбой связи замедлил на время его решения.

– Да, я уже заметил, учитель, вашу склонность к символике, но я так же заметил, что во всех наших черных джипах внутри салоны белого цвета, а в ваших белых машинах все салоны черные. Это ведь тоже глубоко символично, вы согласны?

Яков поднял брови и откинулся спиной на сиденье. Он молчал.

– Кроме того, – продолжал я, – ваши вольные каменщики давным-давно превратились в подневольных могильщиков.

Я ожидал хоть какой-то реакции на свои «роковые» слова, но на лице Якова не дрогнул ни один мускул. Удивительной выдержки человек!

– Принесите нам чай, пожалуйста, сказал вдруг учитель, нажав на какую-то кнопку под столом, – какой поезд без чая в подстаканнике и кусочка завернутого в этикетку рафинада? – Произнес он тоном беззаботного путешественника.

Принесли, наконец, первый, в моей жизни, чай «от Якова», который должен быть стать и последним, поскольку в стакане, на золотом подстаканнике была доза яда, у Якова же был стакан в серебряном подстаканнике. Правда учитель не знал, что мне это известно и что Д-2 совершил потрясающий трюк, переменив подстаканники, незадолго, до того, как внесли чай. Мы одновременно развернули рафинад, бросили кусочки в свои стаканы и размешали. На красных этикетках был изображен голубой поезд-экспресс, несущийся вдаль. Яков взял свой стакан, отпил большой глоток и небрежным жестом предложил мне последовать его примеру. Я поднял довольно тяжелый от золота стакан и отпил довольно много (чай был не очень горячим). Наш диалог продолжался, только принял несколько иную форму.

Учитель: Ты знаешь, Алешенька, я давно заметил, что почти в каждом русском человеке заложена склонность к самопожертвованию, которую можно точнее назвать склонностью к самоубийству.

Я: Вы мне угрожаете?

Учитель: Мне жаль, мой мальчик, но здесь некому угрожать, ведь тебя уже нет, а твои слова – это просто последняя звуковая инерция живого трупа. Но, заметь, слово я свое сдержал, тебя не застрелили.

Он говорил торжественно, с расстановкой, как в фильме. Наверняка эту сцену он запланировал еще не один раз, потом, пересмотреть по домашнему видео. Забавно было наблюдать, как слазит благожелательная маска с лица этого урода.

Я: И вовсе вам не жаль. Вы, учитель Яков за свою удивительную жизнь узнали о трупах почти все, теперь вам осталось узнать самое главное.

Мы смотрели друг другу в глаза и я видел, как снисходительная, даже сладострастная усмешка растянула губы Якова, но через секунду она сменилась едва заметным недоумением, а еще через пару секунд беспокойством. Дыхание якова участилось, его брови сдвинулись и на его резко покрасневшем, гладком, высоком лбу возникли три глубокие горизонтальные складки. Наперерез складкам вылезла и протянулась вздутая вена, обозначив как бы знак китайской триграммы сверх рационального интеллекта. Учитель судорожно задвигал пересохшими губами и громко сглотнул. Обе его руки потянулись к горлу, не к моему горлу, что было бы в принципе глубоко символично, а к его собственному. Глаза его налились кровью и вдруг закатились. Он резко приподнялся, держась за горло так, словно хотел оторвать сам себе голову и рухнул лицом на стол, с грохотом опрокинув оба стакана.

Пора было уходить, в бронированную дверь вагона, которую я предусмотрительно замкнул, уже ломилась охрана. «Сами виноваты, отгородились броней от всего мира», подумал я, вынимая из кармана подарочный телефон Якова и выкладывая его на стол, рядом с мертвой уже головой учителя. Потом в одно мгновение я покинул летящий на огромной скорости экспресс и стал в лесопосадке, в 20 метрах от железнодорожного полотна, наблюдая хвост уходящего поезда. Д-2 отправил нужный сигнал ему вслед и в момент, когда охранники ворвались в купе, раздался взрыв. До меня он донесся как резкий и негромкий хлопок, распугавший, однако ворон, которые мирно сидели на деревьях неподалеку и не о чем не догадывались. Вороны не знали, что заряд взрывчатки из мобильника не повредил серьезно вагон. Он только ранил охранников и высадил все бронированные стекла в купе, скрыв последние улики обо мне и странной смерти учителя Якова.

«Интересно, кто теперь поселиться в его бронепоезде?» – Подумал я.

Глава 9 Подарок Миры

Прижмись ко мне крепче и ближе,

Не жил я – блуждал средь чужих...

О, сон мой! Я новое вижу

В бреду поцелуев твоих!

Александр Блок

Когда погибают хозяева, то их верные псы впадают в тоску, растерянность и страх. Но, если говорить про Якова, то лучше сравнить его с пауком, внезапно и навсегда покинувшем свою дырявую паутину, которую он ткал долго и старательно, но так и не успел ею воспользоваться. Клочки брошенной паутины быстро развеял ветер перемен и моим родным, теперь ничего не угрожало. Пока, разумеется. Пока новый паук не разберется что к чему.

Вернувшись на попутке в город, я первым делом купил самый простой мобильник без полифонии и пошел домой пешком. Мне нужно было проветриться и вернуться к уравновешенному состояние духа, после всех этих баталий. Однако, успокоиться получилось не сразу. Память возвращала одни и те же образы. Я шел и видел, как наяву, коварные глазки Якова, слышал его недавние лживые вкрадчивые речи. Потом звучали маниакальные разглагольствования Семёна и сразу выплывало его безумное лицо в адронном коллайдере. Я видел холеную морду психиатра – важную, уверенную в своей власти, а затем жалкую и помятую. Передо мной маячили равнодушные, точные движения всех их помощников, ассистентов, охранников...

Какие мерзкие это были люди! Меня тошнило от их образа жизни, от их мировоззрения. В принципе они тоже шли путем прогресса, но их путь был бесчеловечно жесток. Убить миллион? Легко, даже миллиард! Они не верили, что отношения можно построить как-то иначе, с минимумом крови при максимуме развития цивилизации. Они были мясники и мыслили как мясники. Их наука напоминала тот же мясокомбинат с грязными окровавленными цехами и бесчеловечной техникой убийства. Если это, к примеру, геология, то непременно для вызова искусственных землетрясений, если педагогика, то чтобы воспитывать из детей безвольных рабов, если экономика, то для тотального контроля над народами, а про технику даже и упоминать не стоит!

Самые тупые из них ездили по дорогам мира с огромной скоростью и с мигалками. Те, кто был поумнее, больше сидели по домам в особняках или бункерах. Их технические средства (как они думали) превосходили все, что изобретено на свете и потому их задницы якобы недосягаемы. О принципиально иных видах скоростей, материй, форм они не могли и подумать, поскольку были просто палачами, которые умели подгонять прогресс лишь ударами своих топоров. Все их суперкары, их сверхзвуковые самолеты, их "незаметные" подлодки, их мощные атомоходы, все это – металлолом! Грубые, уродливые исполины прошлого, изверги техногенной индустрии, ржавые горы будущих времён, бесполезные и токсичные остатки мнимого могущества.

Они уже подготовились к борьбе с перенаселением и готовили "всемирный потоп" – тайную стерилизацию, биологические, химические и другие методы массового уничтожения. Их лозунг предельно прост – легче убить, чем возиться. Многие из них в серьез считали себя великими филантропами. Сколько прекрасных людей, целых народов и культур уничтожили они на своем пути! И в какую еще пропасть эти слепые поводыри заведут свои ослепленные народы?

Я уже подходил к дому, когда в моем новом телефоне, номер которого никто не мог знать, вдруг раздался звонок. Странный это был звонок. Его рингтон играл настолько необычно, красиво и громко, что я даже вздрогнул. Несколько секунд я раздумывал принять или не принять вызов, удивленно разглядывая экран телефона. На экране, вместо номера звонившего незнакомца, высветилась картинка с изображением ночного звездного неба. Я нажал кнопку вызова и приложил трубку к уху.

– Ало?

– Браво, Алёша, поздравляю тебя, вот ты и стал охотником!

Это был голос Демьяна! Великого, дорогого Демьяна, моего потрясающего, далекого, космического, друга! "Впрочем", – мелькнула у меня мысль, – "может он на Земле, может мы сейчас увидимся?"

– Я звоню не с Земли! – Словно, перехватив мою мысль, в ответ произнес, Демьян, – но надеюсь, что мы скоро увидимся, если ты, конечно, готов совершить дальнее путешествие?

– Всегда, всегда готов! – Воскликнул я, невольно повторив пионерский лозунг, вероятно от волнения и радости.

– Тогда слушай внимательно, завтра на Землю прибудет Мира, она заберет тебя с собой. Понятно?

– Да!

– И еще, ты можешь делать все, о чем Мира тебя попросит. До встречи.

– Постой, постой! – Закричал я в трубку, но мой телефон не только замолчал, но даже полностью отключился.

Ночь я провел дома на своем диване. От мыслей о недавних боевых событиях, о том, что предстоит мне завтра я долго ворочался и наконец, повелел Д-2 погрузить меня в нормальный, глубокий, освежающий сон.

Утром грянул звонок – он заставил меня вскочить и с трепетом схватить трубку телефона. Он обещал мне новый день, который принесет нечто восхитительное в мою и без того невероятную реальность. И этот новый день сдержал свое обещание.

– Ало?

– Привет, витязь!

– Мира!

Это была она! Ее звонкий, чарующий голос мгновенно проник в мое сознание и тут же начал плести прозрачную сеть ворожбы.

– Здравствуй, Мира!

– Ты хочешь со мной увидеться, Алёша?

– Я об этом мечт…, да, Мира.

– Тогда собирайся, иди в душ, выпей кофе и через полчаса встретимся в Милане.

– В Милане?

– Ну да, в итальянской столице модной одежды, я решила тут приодеться, ты поможешь мне выбрать?

– Хорошо, через полчаса я буду на месте.

– Ну, тогда аривидерчи, Алёша.

– До встречи, Мира.

Пока я принимал утренний душ и варил себе кофе, меня не покидала одна мысль. Мысль о том, почему прекрасная Мира решила предстать передо мной именно таким образом. Без сомнения, эта небесная девчонка, могла бы проделать какой-нибудь роскошный трюк – назначить, к примеру, встречу на берегу океана и выйти ко мне из воды как пеннорожденая Афродита. Или еще чего-нибудь такое. Нет же, с прибытием на Землю ее первым делом потянуло в магазин женской одежды! Мне даже стало как-то обидно, – "вероятно я не интересую ее как мужчина", – думал я, допивая кофе.

Милан встретил меня шумной и многоликой толпой красивых людей, старинных улиц, мраморных фонтанов, каменных площадей и современных зеркальных зданий. Я вошел через огромные прозрачные двери в обширные помещения назначенного магазина. В руке я нес красную розу. Вошел и сразу же увидел её. Она была сногсшибательна! Лучистые синие глаза и рыжие волосы, уложенные в аккуратную прическу, длинное платье цвета бирюзы на узкой стройной фигуре и никаких украшений. Я почему-то уставился на ее голые плечи и никак не решался заглянуть в ее глаза.

– Бон джорно, синьор витязь, будь джентльменом и вручи, наконец, даме свою розу.

– Рад тебя видеть, – отчего-то холодно произнес я и протянул ей цветок.

– Грассиа! Какой колючий цветок, прямо как ты.

Я не ответил. От аромата ее духов у меня слегка закружилась голова.

– Ну, пошли выбирать, – весело предложила она и, схватив меня за руку, повела в сторону одежных витрин.

Первым делом она решила выбрать себе новые джинсы и блузку. Вокруг нас сновало множество покупателей, как правило, сосредоточенных женщин в сопровождении хмурых мужчин. Попадались подростки и дети. Все были в каком-то суетливо-возбужденном состоянии, включая Миру. Она, не стесняясь, быстро и ловко сновала между выставленными кругом бастионами одежды (розу пришлось таскать мне), выхватывала интересующую вещь, смотрела, отбрасывала и бежала дальше. Я мотался за ней как собачка на привязи, отдавшись во власть грозному богу шопинга.

Наконец, она выбрала себе три пары джинсов и две коротких блузки разного цвета из легкой воздушной ткани.

– Как думаешь, это подойдет? – Обратилась она ко мне, с таким серьезным видом, что я вспомнил свою строгую школьную учительницу математики старших классов.

– Красивые вещи, – неуверенно ответил я. Мира внимательно на меня посмотрела, ее бровки были нахмурены:

– Тогда пошли примерять.

Захватив с собой джинсы и блузки мы быстро направились в примерочную кабинку, где Мира скрылась, задернув за собой ткань ширмы и бросив мне на последок соблазнительное – "я сейчас".

Оставшись за пределами райской кабинки, я прислушался. В кабинке, послышался стук сброшенных с ног туфелек и шуршание, снимаемого с тела платья.

"Боже", – подумал я, "держи себя в руках, Алексей!" Бесовка! Тысячелетняя бесовка!"

Минуты через три Мира отодвинула ширму и вышла ко мне.

Оно улыбалось, это маленькое божество! Оно вертело своими тонкими ножками, двигало своими сахарными пальчиками и ступало своими розовыми пятками по паркету. Вместо строгой учительницы передо мной крутилась рыжая девчонка в светлой блузке и джинсах на босу ногу.

– Ну как, нравиться?

– Очень тебе идет, – отвечал я, хотя мой взгляд предательски спускался вниз мимо одежды на ее голые ступни.

– Куда ты смотришь, Алеша? – Словно обидевшись, спросила только она, нахмурилась и опять исчезла за ширмой. И еще два раза мне пришлось услышать сладкую музыку ее раздеваний и просмотреть волнующее кино ее показов.

Мы остановились на самом первом варианте – серебристая блузка очень шла к ее серебристым же туфелькам, а светло-голубые джинсы, соответственно – к ее глазам. Расплатившись, мы, наконец, покинули шумный магазин и пошли по улице мимо фонтана. Я нес бумажную сумку с ее бирюзовым платьем, Мира несла розу.

– Что теперь будем делать? – Весело обратилась она ко мне на ходу.

– А чего бы тебе хотелось?

– Какой ты скучный витязь! Ну разве можно это спрашивать?

– Прости, Мира, но я просто ума не приложу, что бы тебе предложить.

– Для начала, давай найдем тут какое-нибудь укромное местечко, закрытое от посторонних глаз.

Мира увлекла меня влево и мы нырнули в прохладную тень узкой безлюдной улочки, по которой мог проехаться разве что мотоциклист. Потом подошли к огромным двустворчатым дверям, украшенным красивой резьбой. На это древнее произведение искусства был налеплен современный кодовый домофон. Я погрузил указательный палец в круглую выемку электронного замка, раздался щелчок и дверь со скрипом приоткрылась. Мы вошли в пустой высокий холл старинного многоквартирного дома и, наконец, остались одни. На белое лицо Миры легла серая вуаль полутьмы каменного подъезда, глаза ее блеснули словно вечерние звезды. Щелкнул каблучок и она приблизилась ко мне вплотную.

– Брось ты этот дурацкий пакет, – прошептала она мне прямо в ухо и я уронил пакет. Волна внезапно нахлынувшей страсти прошла по моему телу.

– А теперь, витязь, мы полетим в твой пустующий особняк с камином и кожаным диваном.

– Зачем? – Прошептал в ответ я, слегка прикоснувшись губами к ее уху.

– Мне нужно принять душ, а потом кое-что сделать.

– Что именно?

– Послушай же... Я приготовила тебе подарок, Алёша.

Нежный ветерок от ее последних слов и особенно от слова "Алёша" коснулся мочки моего уха. Я был на грани. На последней, тонкой грани мужского безумия. Но я так и не почувствовал прикосновения ее губ...

В знакомом и уже обжитом мною особняке с камином, куда мы прибыли из миланского подъезда, Ужели не было. Мира пошла принимать душ, а я решил сварить кофе на двоих. Из опыта знаю лучший способ уравновеситься – это сварить кофе. Вскоре, мы сидели на кожаном диване у выключенного телевизора с дымящимися чашечками в руках. На голове Миры было накручено полотенце и она выглядела как домохозяйка из сериала.

– Я успела соскучиться по Земле, что ни говори, а на вашей планете есть много забавного, – голос Миры звучал по-домашнему уютно. Ей теперь хотелось говорить, а мне хотелось слушать. Впрочем, я еще до конца пока не разобрался, чего мне больше всего хотелось.

– Здесь бушуют такие страсти, – продолжала Мира, – разыгрываются такие драмы!

– А в вашем мире, разве не бывает драм и страстей? – Спросил я.

– Бывают, конечно.

И тут она начала рассказывать мне про себя и Демьяна. Я узнал, что у Демьяна была еще с юности первая любовь к другой женщине, которая разбила ему сердце. В те времена он был романтиком и поэтом, верил в бесконечное милосердие любви. Но его ждало разочарование и он пожелал уйти в смерть. Родители и друзья отговорили его и несколько веков он пробыл в глубоком сне. Когда его разбудили, он по-прежнему не хотел жить в реальности, но уже не так сильно. Потом, все постепенно наладилось и Демьян решил начать миссию в глубокий космос. Это был верный шаг, поскольку лучшие миссионеры получаются из людей с разбитым сердцем.

– И вот однажды он наткнулся на вашу милую, голубую планетку. Затем, вернувшись домой и получив право на освоение, он в качестве его спутницы выбрал меня, как одну из нескольких предложенных ему кандидатур. Так мы и провели часть нашей жизни вместе в твоем мире, – завершила свой печальный рассказ Мириада.

"Везде одно и тоже", – подумал я и поставил пустую чашку на столик. Я, почему то, вспомнил лицо Демьяна, каким его увидел в первый раз и внутренне ужаснулся. Тень глубокой, хоть и отлично скрываемой тоски оставила свой след в его глазах на тысячи лет!

– Ты любишь Демьяна? – Вдруг спросил я, неожиданно для самого себя у Миры, но спохватился, – прости, я поспешил, можешь не отвечать.

– Отвечаю! Я люблю только саму жизнь – бесконечную, красивую жизнь, а Демьян мне просто нравиться. Впрочем, как такой человек может кому-то не нравиться?

Я ничего не ответил и вдруг вспомнил про Ставра.

– Мира, скажи, ты случайно не знаешь где учитель Ставр, жив ли он?

– На этот вопрос тебе ответит Демьян, но будь спокоен и не волнуйся так за своего учителя. А сейчас пришло время дарить обещанные подарки.

Она встала с дивана и бросила на пол пустую чашку. Звон от разбитых осколков ударил мне в уши. Потом она легко соскочила с дивана и сорвала с волос влажное полотенце, которое, вслед за чашкой полетело на пол. В ее руке, неизвестно откуда возник довольно большой веер из полупрозрачного на вид материала.

– Подойди ко мне мой витязь! – Сказала она торжественно и протянула ко мне свободную руку. Вокруг ее тела уже загоралась фиолетовое свечение и я понял, что нам предстоит полет и скорее всего не близкий.

Мы неслись над Землей, взявшись за руки. Серые города и зеленые веси мелькали под нами, чередуясь блестящими лентами рек и зеркалами лесных озер. Потом ландшафт сменился буграми гор и, наконец, под нами открылась бесконечная голубая равнина океана. Моя спутница влекла меня все дальше и дальше и, казалось, не собиралась никогда останавливаться. Мы пересекли океан и направились в сторону высоких, зеленеющих гор, где-то в район Венесуэлы. Я почувствовал, что мы идем на снижение. Мира расправила свой прозрачный веер и развернула его параллельно земле. Мы снизились так близко к поверхности, что я лицом чуть не задевал высокие травы и ветви кустарников.

– Что ты делаешь? – Крикнул я.

– Смотри на веер! – Был мне ответ.

На лету Мира словно что-то собирала своим веером, хоть и не прикасалась им ни к чему. Одна из ребристых граней веера начала приобретать золотистый цвет и насыщаться им ярче и ярче.

– Я собираю здесь в мой веер ароматы тропических горных трав, запахи влажной почвы, мха, и камней! – Забормотала Мира, – еще прибавим дух табака и тумана...

Мне оставалось только дивиться таким словам и крепче сжимать ее руку.

– Теперь в Испанию к фиалкам! – Крикнула она и рассмеялась. Смех ее остался жемчужной россыпью в горах, от которых мы уже стремительно удалялись.

После того, как мы пронеслись бреющим полетом над фиалковыми полями Испании, вторая грань веера приобрела фиолетовый цвет. Следующей была Болгария с ее бескрайними полями роз, потом Голландия с ее знаменитыми тюльпанами, затем еще многие и многие страны. Веер Миры перестал быть прозрачным и сверкал в ее руке, словно маленькая живая радуга. Я видел, что моя неудержимая спутница пронесла его над россыпью полевых цветов Молдавии и Украины, над цветущими садами цитрусовых Грузии, над хвойными лесами Сибири, над диадемами белых лилий индийских болот. Я не помню уже где и как, но в радужный веер Миры попали ароматы ландыша и мимозы, сирени и мяты и еще многие другие известные только ей самой ингредиенты.

Наконец я ощутил, что Мира замедляет полет. Под нами простирались горные, заснеженные хребты Гималаев. Пролетев сквозь влажные облака, мы опустились в сугроб самой высокой в мире горы. Джамалумгма встретила нас холодным ветром, привычным для этих мест. Здесь, вероятно, совсем недавно отбушевала страшная вьюга, нам повезло. Около минуты мы простояли как в оцепенении, любуясь грандиозной панорамой гор, доступной лишь для избранных покорителей вершин.

Выбравшись, наконец, из сугроба мы стали весело играть в снежки, а веер в сложенном виде лежал в сторонке. Джинсы Миры, как впрочем, и мои брюки насквозь промокли, но думаю, вряд ли нам грозила простуда. Когда Мире удалось попасть мне точно в глаз снежком, и я уже собирался проделать с ней то же самое, она прекратила внезапно игру и схватила веер.

– Дело сделано, Алёша, принимай подарок, – крикнула она издалека, и мне пришлось отбросить заготовленный снежок в сторону. Я медленно подходил к ней, а она, серьезная и румяная от снега, стояла в неподвижном ожидании. Как же прекрасна она сейчас была!

– А тебе идет на пользу игра в снежки, – сказал я ей и подошел совсем близко.

– Тебе тоже, мой витязь,– произнесла она и вытерла мне с лица мокрые остатки снега, – скоро начнется буран, пожалуй, нам пора лететь в гости к Демьяну. Так что... – она сделала паузу, – прими от меня этот подарок в качестве ответа, на твой букет из весенних подснежников. С этими словами она развернула свой радужный веер и сделала быстрый, изящный взмах у моего лица.

Сначала я не понял что произошло. Радужное облачко отделилось от веера и мягко спустилось на мои ресницы. Потом я сделал глубокий вдох и...

Осыпались как тяжелые сосульки все неуклюжие слова моего восхищения! Я только вдыхал и вдыхал парфюмерное волшебство Земли, цветущий ее сад, невыразимый, незримый, сводящий с ума подарок космической женщины.

Она вдруг схватила меня за обе руки и по прямой линии вверх мы устремились в небо. Веер, потерявший ароматную радугу, остался лежать в снегу далеким перламутровым треугольничком. Я уносил в своей груди в открытый космос благоуханную душу родной планеты.

– Спасибо, Мира, этот букет был намного больше моего, так, что я твой должник.

Но она, казалось, не слышала меня и смотрела в сторону. До моего слуха донеслось ее странное бормотание: "тропо... страто... мезо... термо... экзо... – сфера!!!" – Вдруг выкрикнула она звонко и только теперь заглянула в мои глаза.

– Сейчас, Алеша, ты сменишь свой велосипед на мой самолет иначе нам не добраться. Она крепче сжала мои ладони и я вдруг ощутил уже знакомое приятное жжение в позвоночнике. Моя фиолетовая аура, стала приобретать более насыщенный цвет.

– Что произошло с Д-2? – Обратился я к Мире.

– Ничего плохого, просто мой Демон временно стал твоим, и теперь вся Вселенная открыла тебе маршруты всех своих дорог!

– Мира обвила одной рукой мою шею и заглянула в мои глаза так надолго и глубоко, как никто еще не заглядывал.

– А ты не боишься, витязь, что я унесу тебя за горизонты всех горизонтов, в бесконечно-далекие дали, где нет даже звезд, где никто – ни Демьян, ни один из самых великих богов нас не найдет? Скажи, тебя не страшит легкомыслие космической женщины?

– Страшит, – отвечал я ей, – у себя на Земле я всегда опасался легкомыслия пьяных женщин.

Что-то случилось с окружающим пространством, сместилось расположение созвездий, и я больше не узнавал Млечного Пути. Я не узнавал планет, не видел Солнце, но главное я вдруг понял, что Мира стала ко мне ближе. Что ее дыхание это уже иное дыхание, что нет больше ткани, нет больше ничего, разделяющего нас. В ее потемневших глазах сосредоточились все звезды, они собирались в блестящие ожерелья и я любовался чистыми переливами их сверкающего узорочья.

– Мира, – произнес я, – кто ты?

– Миры больше нет. Настоящее мое имя звучит иначе.

– Скажи мне его.

– Хорошо, витязь, ты уже готов его принять и я назову, только знай – у нас имя человека содержит всю его сущность, его силу, его слабости. Произнесение кем-то моего имени дает власть надо мной. Так что обещай не говорить его слишком часто.

– Обещаю.

Она обвила другой рукой мою шею и медленно прижимая свою грудь к моей нежно вдохнула прямо в раскрытые мои губы – ИМЯ...

Я повторял его снова и снова, утопая в ее глазах, в ее губах...

Глава 10 Колесо миров

Отсюда ввысь стремлюсь я, полон веры,

Кристалл небес мне не преграда боле,

Рассекши их, подъемлюсь в бесконечность.

И между тем, как все в другие сферы,

Я проникаю сквозь эфира поле,

Внизу – другим – я оставляю Млечность.

Джордано Бруно

– Тебе пора, Алёша. К Демьяну ты пойдешь без меня.

– Мне так хочется остаться с тобой!

– Я знаю.

– Мы еще увидимся когда-нибудь?

– Может быть, но не забудь, что я сказала тебе о разбитом сердце...

Здесь могли бы жить скандинавские боги. Криония, планета-север, планета-зима, сколько видит глаз – сплошная, гладкая, заснеженная равнина. А можно сказать и так – бесконечная, безбрежная белая степь. Воздух неестественно прозрачен, звезды на черном как уголь небе огромны и серебристо-чисты. Я иду по поверхности и понимаю, что меня тревожит полное отсутствие ветра. Впрочем, ведь это не Земля, а какая-то неведомая планета. Вдалеке я вдруг замечаю белый шатер (сначала я принял его за большую льдину), над остроконечной крышей которого поднимается в черное небо белый столбик дыма. «Наверняка Демьян косулю жарит» – думаю я, взяв курс на шатер, до которого ещё метров двести. Ноги по колено погружаются в снег и по хрусту, по ощущению я понимаю, что это не обычный снег, а какая-то легкая ледяная субстанция напоминающая снег. Меня, почему-то, веселит одна мысль – я воображаю, как Демьян гонялся на этой планете за косулей.

Когда я приближаюсь к шатру, то понимаю, что у него нет входа, и нерешительно останавливаюсь. Вдруг изнутри откидывается белая тяжелая ткань замаскированной двери и передо мной возникает Демьян. На его лице печальная, но довольно бодрая улыбка и одет он, как это ни странно, во все белое! Первый раз вижу такое. Однако и встречаемся мы не на Земле тоже впервые. Мы пожимаем друг другу руки и он жестом приглашает меня войти. Внутри шатра, в самом его центре, действительно пылает большой открытый костер, окруженный кольцом белых каменных глыб. Костер, правда, весьма странный, поскольку языков пламени не наблюдается, а выглядит он словно солнце в миниатюре. При этом над маленьким как баскетбольный мяч солнцем постоянно проносятся огненные бури, а изнутри выплескиваются алые струйки протуберанцев. Белые глыбы очага, раскаленные этой бушующей, но как бы замкнутой в кольцо энергией переливаются изнутри муаровыми проблесками...

Я осматриваюсь. Вместо дров в углу лежит большая свалка книг, видны названия религиозного характера известные мне и какие-то другие загадочные произведения, собранные может быть, с разных планет. Демьян выбирает книгу потолще, раскрывает золотистую обложку, рвет по несколько листков сразу и отправляет содержимое в огонь...

– Знаешь, что общего у нас с тобой, – обращается он ко мне, – почему я выбрал именно тебя? Ты ненавидишь ложь, ты не терпишь ее как зубную боль. А я всю жизнь веду борьбу с ложью, уничтожаю ложь, превращаю ее в пепел, в удобрение для Истины. На пепле лжи цветы Истины вырастают особенно красивыми. Ну как поживает Мириада?

Этот внезапный вопрос поднимает во мне горячую волну стыда. Я молчу, Демьян подходит ко мне ближе, мы смотрим друг другу в глаза.

– Не беспокойся, витязь, в моем мире не бывает измен или предательств, там все люди как бы всецело принадлежат друг другу и одновременно бесконечно свободны. Прошу тебя, не беспокойся, – повторил он снова и хлопнул меня по плечу.

Тон его уверенных слов, а особенно выражение открытого лица, лица настоящего друга, заставляют меня поверить в искренность его слов. Однако чувство стыда еще долго не проходит и того теплого, веселого общения, которого я ожидал не выходит.

– У меня к тебе вопрос, Демьян, – обращаюсь я, наконец, к нему, – что случилось с учителем Ставром, я так и не смог обнаружить его на Земле.

– С ним все хорошо, он здесь, занят важной работой, скоро ты его увидишь, а пока, обсудим наши дела. Присаживайся, как у вас там говорят – «в ногах правды нет».

Демьян подтягивает ближе к огню два небольших кресла, покрытых белоснежной мягкой тканью и мы располагаемся в них. Он долго молчит, созерцая огонь. Я тоже молчу и жду его новых слов.

Демьян: Ты хорошо начал, Алёша и я рад, что не ошибся в выборе преемника.

Я: С таким помощником как Д-2 можно и большего добиться.

Демьян: Все еще впереди. Но я вижу, тебя что-то беспокоит, и ты, как всегда, имеешь вопросы, постараюсь на них ответить.

Я: Да, Демьян, не стану скрывать, что иногда я чувствую себя шпионом инопланетной цивилизации. Большую часть твоих слов приходится брать на веру, а про ваш мир я почти ничего не знаю! Кто вы и к чему вы стремитесь? А что если вы несете Земле беду? Что если я окажусь предателем своего мира, которого купили за бессмертие? И еще, Демьян, я не понимаю – как может у вас не быть предательств, разве такое возможно среди людей?

Демьян: Во-первых, у тебя остается выбор отказаться от своей миссии. Во-вторых, мы не совсем люди; в-третьих, наше общество так устроено, что повода к предательству попросту не возникает. Власть, собственность, зависть и другие провоцирующие факторы здесь давно отсутствуют. Но это не значит, что у нас царит анархия. Расскажу вкратце о нашем, так сказать, политическом устройстве. Вот уже много тысячелетий в моем мире правит выборная система временных управляющих. Отбор самых достойных осуществляет специальная машина – не сложный механизм. Назовем ее просто ЦЕНТР. В памяти ЦЕНТРА заложены все жители мира, их возраст, деятельность, статус, персональный уровень.

Я: Что означает «персональный уровень»?

Демьян: Все жители делятся на три основные уровня доступа к существованию во Вселенной: Планетники, Галактиане и Вселенниане. Планетник, как например ты сейчас, живет и действует в рамках определенной планеты, без права выхода за пределы ее атмосферы. Галактианин может обитать в пределах одной галактики, я получил недавно такое право за свою миссию на Земле. Вселеннианину открыты все дороги, пространства и времена – это соответственно высший уровень жизни. Ты, Алёша, знаком с одной очаровательной вселеннианкой по имени Мириада. Каждый житель имеет возможность временно передавать свой уровень только одному человеку, поэтому планетник имеет шанс получить доступ ко всей Вселенной. Здесь такое часто происходит и, как правило, связано с любовью.

Я: Как выглядит ваш мир?

Демьян: Давным-давно, мы подобно землянам, начинали свой путь с одной планеты, нашей первой материнской планеты с названием «Даймония». Теперь – это уже неисчислимая россыпь миров, которые мы успели освоить, переустроить, воссоздать или создать.

Я: Значит, вы все-таки перестраиваете чужие миры, влияете на ход их историй.

Демьян: В той лишь степени, какую ты наблюдаешь сейчас на Земле. Когда чья-то цивилизация катится в пропасть, мы пытаемся перенаправить ее движение, либо сделать пропасть мягкой для падения.

Я: Каким образом вы понимаете, что мир катиться в пропасть?

Демьян: Долгий опыт наблюдений за ходом развития разных миров позволил нам выработать ряд однозначных признаков. Когда несколько таких признаков сходятся в одном времени и в одном месте, мы понимаем, что мир обречен.

Я: Какие это признаки?

Демьян: Их несколько сотен, я приведу пример. Элементы, которых ранее не существовало в природе, беспорядочно рассеяны по всей Земле и сейчас в вашем мире нет ребенка, в костях которого не содержалось хотя бы небольшого количества стронция-90. К середине следующего столетия масса радиоактивных элементов в объектах биосферы может возрасти на порядок. Прибавим к этому другой печальный факт – ваш мир так и не смог выработать многополярную систему управления и находиться во власти теневой монополии. Уже более века монополия сознательно сдерживает прогресс и нет реальной силы способной помешать ей. Кроме нас...

Огонь в очаге разгорался. Демьян подбрасывал в него листы из книг и не переставал говорить. Он поведал мне об истории своего мира, о ключевых этапах научных открытий, которые привели к технологии бессмертия. Он говорил, что началось все с особого отношения к человеку, с курса на защиту жизни отдельной личности. Их ученые пришли к выводу, что все основные силы всех наук следует бросить на изучение и усовершенствование человеческого тела. Через него шло развитие ключевых этапов прогресса. Антропотехника, антропофизика, телософия, астропсихометрия – вот какими путями шла наука. Я узнал, что мой Д-2 был уже моделью 74-го поколения и что основной прорыв случился, когда группа ученых обнаружила и познала некий тончайший, духовный слой разума...

Демьян: Нонсенс! Вы запускаете корабли в космос и при этом почти ничего до сих пор не знаете о свойствах сотен бактерий в человеческом кишечнике. Наша наука не ошиблась, когда человек стал объектом изучения номер один. Так был создан Д-2 и корабли, эти неуклюжие летающие шкафы, нам уже не понадобились. Ракетостроение? Зачем, если ты сам как ракета, только быстрее в тысячу раз. Вы изучаете электронику, создаете горы металлолома и пластика, а мы форсировали биоэлектронику, телометрию, психоинженерию, осваивая мир внутренних импульсов живого человека. В итоге, нам удалось решить величайшую из научных проблем, важнее которой нет ничего на свете – механизм обновления жизненной силы.

Я: Но есть и другие проблемы – религиозные, социальные, национальные. Как вы преодолели, например, стремление одних наций господствовать над другими?

Демьян: Народы-единицы взаимодействуют по простой математической схеме – по отношению к себе народ дает знак плюс и умножение, по отношению к чужим народам – знак минус и деление. Лишь изредка два разных народа при взаимодействии дают общий плюс и умножение. Мы подошли к данному вопросу со всей мощью математического аппарата, вычислив наиболее оптимальные алгоритмы природы сосуществования разных народов. К сожалению, землянам не удалось решить эту проблему, вы успели сжечь, загубить сокровища многих национальных культур и теперь нужно спасать то, что осталось. Но главное, умы большинства землян опутаны плотным слоем иллюзий. Человечество теперь как рыба в сетях нескольких сотен рыбаков, которые увлеклись рыбалкой и не помышляют о главной задаче.

Я: Какой главной задаче?

Демьян: Она вытекает из космической природы бытия. Подобно тому, как сперматозоид стремится поскорее достичь матки, что бы не погибнуть, но дать новую жизнь, так и живая планета с человечеством на борту в движении прогресса, должна стремиться скорее освоить космос, стать в нем хозяином. Вам дано ограниченное время, чтобы познать тайны природы, выйти за тесные рамки физических законов, за рамки пространства и времени. Ваша Солнечная система стареет и вам уже известно, когда она умрет. Чтобы не погибнуть вместе с ней, не оказаться под развалинами старого рухнувшего дома вы должны искать пути преодоления космического бездорожья. Вы просто обязаны спешить, напрягать все творческие силы и толкать колесо прогресса все вместе и каждый в отдельности.

Я: Значит, первым делом нужно порвать сети рыбаков и помочь вспомнить людям, что они не рыбы?

Демьян: Верно, Алёша, как раз сейчас мы с тобой этим занимаемся.

Я: А мне показалось, что ты отошел от дел Земли.

Демьян: Частично да, но кое-что еще хочу закончить.

Я: Что именно, если не секрет?

Демьян: Здесь не бывает никаких секретов, пойдем со мной и ты все увидишь сам.

Мы покидаем белый шатер и улетаем с крохотной планеты Крионии в неизвестном мне направлении.

Я: Куда мы летим, Демьян.

Демьян: На «Колесо миров», там пребывает твой любимый учитель Ставр.

Я: По моим сведениям он недавно погиб на Земле.

Демьян: Да, ради сохранения тайны пришлось инсценировать его гибель.

Я: А что он тут делает?

Демьян: Я решил показать ему наш мир, чтобы избавить от некоторых иллюзий. Теперь он помогает мне строить «Колесо миров».

Я: «Колесо миров»?

Демьян: Смотри, его уже видно.

В необъятной, блистающей огоньками тьме космоса я замечаю странное созвездие – несколько ярких точек в форме абсолютного круга. В центре круга самая яркая точка. Действительно, похоже на колесо. Чем ближе мы приближаемся, тем более четко мне становится видно, что это некая миниатюрная планетарная система. Я насчитал семнадцать маленьких, одинаковых по размеру, зелено-голубых как Земля планет, вращающихся вокруг большой, ослепительно яркой звезды.

Мы берем курс на одну из маленьких планет и приземляемся на ней. Я испытываю легкий, но приятный шок. Мои ноги опускаются в мягкую, зеленую, густую траву! Мои легкие дышат чистейшим прозрачным теплым воздухом. Мои глаза видят стройные ряды берез, дубов и сосен. Вокруг бушует лето. Где-то неподалеку течет река, я слышу, как журчат веселые ручьи. В центре заливного луга, посреди многоцветной россыпи нетронутых полевых цветов возвышается высокая, прямая фигура седого человека. Это учитель Ставр. Я бегу к нему по влажной траве луга, мимо летающих стрекоз, пчел, шмелей, замечая, что все вокруг наполнено радостной деятельностью многообразной жизни. Мы обнимаемся. Демьян медленно направляется в нашу сторону.

Ставр: Здравствуй, ученик! Видишь, Алёша, оказывается и при жизни можно побывать на небесах.

Я: Как же я рад вас видеть, учитель, это похоже на сон!

Ставр: Сначала я тоже подумал, что это сон, да только уж очень долго он длиться и слишком реально здесь пахнут васильки.

К нам подходит Демьян и, улыбаясь, кивает Ставру.

Демьян: Ну что, пригласишь гостей в дом?

Ставр указывает рукой куда-то в сторону и ведет нас через дубраву к притаившемуся за ветвями строению. Перед нами возникает громадная бревенчатая изба, очень красивая, словно из русской сказки – высокое крыльцо, резные ставни на раскрытых окнах, запах свежеспиленной сосны. Мы проходим в просторную избу и усаживаемся на теплые лавки, вокруг массивного дубового стола. На столе конечно медный самовар, три фарфоровых чашки, три деревянных ложки, огромная глиняная миска с золотистым медом и каравай белого хлеба недавно из печки. Через огромные окна к нам заглядывает солнце и на всех предметах вокруг будто играют отблески червонного золота. Ставр разливает чай, ломает каравай и подает мне душистый кусок. Некоторое время мы с аппетитом обедаем. А может завтракаем. Я пока не разобрался. В обществе этих двух людей, изменивших мою судьбу я готов находиться хоть всю жизнь.

Демьян: Итак, Алёша, как я и обещал, расскажу тебе о проекте «Колесо миров». После того, как мое присутствие на Земле закончилось, и я удалился домой, мне пришла в голову заманчивая идея. Я задумал построить в нашей галактике некий обьект, мемориал-аттракцион, посвященный иллюзиям человеческой веры. Из истории землян я выбрал семнадцать наиболее устойчивых, значимых и красивых религиозных иллюзий, многие из которых существуют по сей день. Создать искусственную систему живых планет с небольшим солнцем в центре не составляет особого труда для галактианина. Нужно лишь время, определенные знания и упорство. По окончании моей земной миссии я принялся за дело, пригласив Ставра к себе в помощники. Пока ты, Алёша воевал на Земле против Якова, мы успели тут построить несколько миров.

Я: А посмотреть можно?

Демьян: Даже нужно. В данный момент, мы находимся в мире под названием «Ирий». Ставр называет это место «Небесная Русь». Здесь собран и воссоздан основной комплекс представлений древних славян о божественном и чудесном.

Я: Интересно. А как это все работает?

Демьян: Виртуальная реальность вывернутая наизнанку, то есть – реальная виртуальность. Планета абсолютно реальна с настоящей живой природой, а вот существа, населяющие ее – результат наших последних научных достижений визуализации идей и материй. Если человек мечтает о встрече с богиней Ладой, богом Велесом, Сварогом или даже с самим Родом, то его мечта воплощается.

Ставр: Хочешь увидеть русалку?

Я: Еще как!

Мы втроем покидаем избу и Ставр ведет нас по тропинке через лес к живописному лесному озеру, где ивы плакучие опустили ветви в зеркальную воду.

Ставр: Русалки, правда, любят ночное время. Тогда при свете луны они выплывают на берег, расчесывают свои длинные волосы, играют плавниками хвостов и перешептываются. Но мы постараемся рассмотреть их под водой.

Подойдя к невысокому обрывистому берегу озера, мы склоняемся над гладью прозрачной воды.

Ставр: Вот, смотри, за большим камнем.

Я: Где?

Вдруг я действительно на миг замечаю размытые очертания длинноволосой девушки. Она испуганно и быстро скрывается в глубину, махнув серебристым хвостом. Мне померещилось, что перед тем как скрыться она показала мне свой язык. Демьян и Ставр громко смеются, вероятно, от того, что мое лицо выражает искреннее недоумение.

Я: А домовые, лешие, упыри здесь тоже есть?

Ставр: Конечно есть, даже Баба Яга в ступе иногда пролетает над кронами деревьев.

Ставр продолжает улыбаться, а Демьян предлагает расположиться под тенью березы в трех шагах от озера. Мы присаживаемся на ковер из мягкой, густой травы.

Демьян: Остальные шестнадцать миров «Колеса миров» не менее интересны. Мы уже закончили грандиозный греческий Олимп и мрачное царство Аида, Третье небо индийских богов. На подходе скандинавские Асгард, Мидгард и Вальхалла, христианские Ад и Рай.

Ставр: Так, что если будет желание принять ванну из кипящей смолы, мы подберем для тебя, Алёша, парочку самых расторопных чертей.

Я: Спасибо, лучше уж познакомьте меня с парочкой красивых ангелов женского рода.

Ставр: Не получиться, ведь ангелы бесполые существа, а мы должны быть максимально достоверными.

Демьян: Что ж друзья, не пора ли нам заняться делами?

Ставр: Пожалуй, пора. Я еще тут не все закончил, до свидания, Алёша, тебя ждет Земля, там все самое интересное только начинается.

Я: Вы сказали – «до свидания», учитель, значит, мы встретимся опять?

Ставр: Обязательно, я скоро вернусь домой вслед за тобою.

Колесо миров отдаляется от нас с Демьяном и вскоре исчезает в безбрежном океане огоньков космоса.

Демьян: Итак, обратно на Землю, Алексей?

Я: Да. А что Ставр, не может навсегда остаться в своей Небесной Руси?

Демьян: Может, но не хочет. Я долго с ним говорил о бессмертии, но он принял твердое решение дожить до конца и умереть на Земле. Старика уже не переубедить, впрочем, быть может, у тебя это лучше получится. Ты уж постарайся, Алёша. Возвращайся в свой пустующий особняк с камином и готовься к следующему акту борьбы. Я провожу тебя до границы земной атмосферы. Дальше полетишь один. Напоследок, хочу сделать тебе необычный подарок.

Я: Какой подарок?

Демьян: Имя. Открыть тебе твое настоящее имя, которым наделила тебя родовая судьба.

Я: Не понимаю.

Демьян: Год тому назад, перед тем как встретится с тобой на крыше многоэтажки, я внимательно изучил не только твою биографию, но и родовое прошлое твоих предков. Знаешь ли ты, при каких обстоятельствах твой дедушка Митрофан стал мужем твоей бабушки Натальи?

Я: Кое-что мама рассказывала, но я уже позабыл.

Демьян: У Митрофана в молодости была первая жена, не твоя бабушка. Однажды в деревянную хату донского хутора, где находилась та женщина, влетела шаровая молния и убила ее. Несчастный Митрофан долго горевал по жене. Через несколько лет, уже в довольно зрелом возрасте он встретил твою родную бабушку и взял ее в жены. Так завязался родовой узелок на веревочке твоей судьбы и через много лет родился на свет ты, Алёша. Родители назвали тебя Алексеем, а родовая судьба – Сыном Шаровой Молнии.

Я: Печально это слышать, но все равно я благодарен.

Демьян: Я укажу тебе место, где была похоронена первая жена твоего деда и ты принеси туда букет полевых цветов.

«Васильки, это будут васильки», – думал я, наблюдая, как постепенно отдаляется от меня Демьян, превращаясь в блестящую точку, словно в одну из далеких звезд.

Земля приближалась и волновала мою грудь теплым, живым свечением своей атмосферы. Проявились очертания материков и океанов. Я летел домой и чувствовал нарастающую в душе радость возвращения. Как же я соскучился по тебе – моя любимая, жестокая, волшебная Родина!

*****

ЭПИЛОГ

Век долог, всем полон.

Русская пословица

Бывший «Первый Исполнитель» оказался прав насчет скорого конца моему «компьютерному одиночеству». Поцелуй Миры действительно растопил лед. Проявилось это просто и однозначно – я больше не мог жить без женщины, не хотел жить без женщины, без верного, любящего меня человека. И я встретил такого человека. В середине апреля, в самом сердце весны. Все произошло быстро и прекрасно, потому что было предопределено. Когда-нибудь моя избранница узнает про Д-2, и мы отправимся в бесконечное путешествие к далеким звездам. Сейчас еще рано об этом говорить, но ее скромным желанием (о, боги, она еще ничего не знает!) остается пока только съездить со мной в Ялту или Прагу.

Как я уже говорил, кроме двух Братств Джипов, Демьян оставил после себя некую Группу. Группа – это организация микроскопическая по размерам, но могущественная по влиянию на глобальные процессы развития земной цивилизации. Если братства джипов представляют из себя, как бы мышцы и кости мировой власти, то Группа является ее мозгом. В Группе всегда было только семь человек – шесть Великих Судей и один Исполнитель. В число Великих Судей входит мой дорогой учитель Ставр и пятеро, избранных еще Демьяном людей. Я знаю, что все они люди с глобальным мышлением и в прошлом крупные ученые в различных областях науки. Большую часть своего времени каждый из них тратит на обработку информации о последних новейших достижениях человечества, чтобы оставаться на самом острие научно технического прогресса.

Основная функция Великих Судей – определять ключевые пути развития человечества и препятствия, возникающие на этих путях. Функция Первого Исполнителя (им после Демьяна стал я) – незаметно устранять обозначенные препятствия. Я выделил слово «незаметно», потому что в нем суть деятельности Группы. Технически все происходит так: один из Великих Судей выносит вердикт по определенному делу, после чего остальные члены Группы его утверждают открытым голосованием. Утвержденный большинством голосов вердикт автоматически обретает статус приговора и передается Первому Исполнителю в качестве оперативной задачи. В свое время Демьян решил массу оперативных задач, весьма разнообразных по характеру, направлению и сложности. Такой задачей может стать все что угодно: взлом секретного кода, пароля, шифра; дискредитация определенного политика, чиновника или ученого; ликвидация различных материалов или организаций и многое другое.

Образно говоря, шесть Великих Судей сжимают в руке Меч Творческого Прогресса и следят, чтобы он не притупился. Когда же приходит момент нанесения удара, на сцене мира возникает Первый Исполнитель. Благодаря Д-2, удается проделывать такие акции, такие трюки, что самым продвинутым разведкам самых развитых государств приходиться лишь разводить руками. По виду, Группа напоминает некую тайную, научно-религиозную секту, берущую свое начало еще со времен Пифагора. Оттуда же, вероятно идут ее тайные, сакральные ритуалы. К примеру, мы отмечаем своеобразные праздники: зимой – священный праздник Деления; весной – Прибавления; летом – Умножения; осенью – Вычитания. Я пока не вникал глубоко в их смысл. В дни равноденствий и солнцестояний происходят наши генеральные встречи, хотя при необходимости мы можем съехаться со всех концов мира в любой день. Все семеро знают тайну о могуществе власти Демьяна и в определенном смысле своей власти. Но в тайну технологии Д-2 посвящен только я и Ставр.

Моей ближайшей целью является освоение Д-2 на все 100%. У меня с НИМ весьма сложные отношения, поскольку Он хранит в себе образ личности и жизнедеятельности бывшего хозяина, то есть Демьяна. Поэтому, в процессе обучения сталкиваются две разных личности с разным жизненным опытом. На некоторые вопросы мы смотрим различно, что иногда приводит к трениям и жарким внутренним диспутам.

Д-2 сохранил некоторые мысли своего бывшего хозяина. Что-то вроде философско-поэтического дневника размышлений о жизни. Один из его фрагментов много сказал мне о Демьяне, привожу его целиком в текстовом варианте:

«В эту ночь мне не спится, и я не хочу прибегать к силе ДЕМОНА, чтобы заставить себя уснуть. Тяжелые мысли кружатся в моей голове и не дают мне покоя уже долгое время. Я размышляю о бесконечности жизни, о пользе моего существования и главное о смысле смерти. Много тысячь лет я живу на свете. Моя природа говорит, что так не должно быть, что технология бессмертия противоречит Истинному Пути и подтверждением тому служат мои душевные страдания. Я помню, как множество раз, находила на меня эта беспредельная, непреодолимая тоска по смерти. Мне приходилось улетать на Родину и умолять собратьев отпустить меня из жизни в свободу небытия. К сожалению, на Родине больше нет таких понятий как «небытие» и «смерть». Меня не понимают. Из меня попросту вытряхивают тоску, как вытряхивают мусор и пыль из карманов джинсов. Эти проклятые джинсы никогда не изнашиваются! Душа моя все равно стареет и жаждет полного исчезновения! Но вместо полного исчезновения я получаю снова и снова – пустые, чистые, карманы возрождения. Несколько веков я пытался жить по законам многих земных религий, погружаясь в их идеи, действуя по их принципам. Я был жрецом дельфийского оракула, раввином, католическим кардиналом, помощником тибетского ламы. Перепробовал все их ритуалы, сносил все их одежды, перепел все их песни и молитвы. И что же? Жизнь, чем-то похожа на тюрьму, а я на узника, вечного узника, которому ничего не осталось, как только разговаривать с самим собой. И я разговариваю, а может быть кричу:

Что мне делать

Позади – Она

Впереди – Она

Я о Вечности.

С большой буквы,

С настоящей верой –

В Неё,

С наилучшими пожеланиями –

Ей...

Что мне делать?

Милая,

Грандиозная,

Ниоткуда,

Никуда,

Всегда

Существующая.

Скажи мне

Своей части

Или целому

Скажи – что мне делать?

Быть, не быть, быть, не быть...

Так ли?

Сколько радости,

Сколько боли,

Всего, всего!

Долго ли еще

Принимать дары Твои,

И удары?

Люди Твои

Разбрелись по дорогам

Своего сознания,

Боги Твои

Смешат меня

Словно клоуны,

Мудрецы Твои

Так стараются

Научить любви,

Вылечить от одиночества,

Только мне не до этого,

Не до этого!

Дорогая

Знаю, что нет Тебя,

Ты всего лишь – понятие,

Абстракция,

А я есть,

Живой и реальный.

Долго ли

Идти мне

В неизвестности,

Наблюдать все это

Многообразие и движение?

Работать,

Отдыхать,

Умирать, рождаться, жить

И так далее?

Как всегда –

М О Л Ч А Н И Е,

Вечное,

Бесстрастное

Истинное

М О Л Ч А Н И Е...

Но кому нужно это отчаянное бормотание? Мириада говорит, что я становлюсь поэтом. Мне от этого не легче. Сегодня вечером я спас несколько сот самоубийц, вместо того, чтобы заниматься действительно важными делами. Похоже, карманы моих джинсов опять пора вытряхивать...»

Читая эти строки, я вынужден признаться, что совсем не понимаю Демьяна. Я не понимаю его страданий, его тоски, его желания умереть. Ты получил вечную жизнь, для тебя открылись новые пути, измерения, возможности существования. Все твои мечты подлежат теперь воплощению и даже больше, тебя ожидает то, о чем ты не смел и мечтать! Боги могли бы позавидовать тебе! Откуда же, откуда такая тоска и желание от всего отказаться? Правда, следует учесть тот факт, что в отличие от Демьяна, я, можно сказать почти и не жил на свете. Все равно, не понимаю.

Оказалось, что Д-2 способен работать как бы на разной мощности. То есть когда надо больше – ЕГО, когда надо больше – меня. До полной мощности я пока не умею разгоняться. Впереди еще годы внутренних тренировок, но даже те 8%, что я уже освоил, иногда меня шокируют. И все это только цветочки! Демьян говорил, что со временем я стану «чувствовать» движения всех космических тел в пределах своей галактики. Смогу, например «прыгать в эпицентр сверхновой звезды накануне взрыва и разлетаться вместе с ней, как он выразился – «ко всем чертям», а после собираться обратно. Сейчас главное, что я обрел абсолютную уверенность в завтрашнем дне, полную неуязвимость, поскольку Д-2 превратил мое тело в неприступную для угроз мира и времени крепость.

Остальная, так сказать бытовая часть моей жизни не претерпела больших изменений. После того как я вернулся на дачу с камином домовые мои долго не появлялись. Я звал Ужелю, Ладушку и даже Чадушку, рылся в шкафу, ставил у шкафа блюдце с молоком – ничего не помогало. Однако через две недели рано утром дверь шкафа вдруг скрипнула (я конечно вмиг пробудился) и высунулась к моей радости бородатая мордашка Ужели. Как всегда он начал с ворчания. Причиной его недовольства было на этот раз то, что «давеча я зачем-то звал этого проходимца Чадушку» и что «этому кляузнику гадкому не видать моего шкафа как своих ушей». Но вскоре он смягчился и выдал следующее – «Ну что, начальник, будем значит воевать? Наши топоры лежат до поры». Свою любимую девушку я решил пока оградить от моих маленьких волшебных друзей.

Наибольшую радость как прежде мне доставляет общение со Ставром. Я частенько у него бываю и провожу время с пользой дела. Вот и сегодня я приехал на автобусе (соблюдаю наставление Демьяна быть проще) в его поместье. Пока я шел к его дому через лес, под моими ногами шуршала опавшая листва, и осенний воздух донес ко мне запах яблок – восхитительный аромат спелой «Антоновки». Я подошел к высокой калитке и понял, что аромат шел из благородного сада учителя. Калитка открылась, и мне навстречу шагнул седой гигант. Мы поздоровались и прошли вглубь обширного двора к гаражам. Сегодня хозяину пригнали новинку.

– Ты только посмотри, какая замечательная машина! Табун лошадиных сил под капотом. Красавица, гордость японского автопрома!

Так говорил Ставр, обходя вокруг огромную черную Тойоту, поглаживая ее словно породистую кобылу по спине, бокам и морде. Это был мой любимый учитель.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ДЕМОНА

*ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ ТРАКТАТ*

ПРЕДИСЛОВИЕ

В дождливые осенние вечера или вечера зимние, когда метут метели, ты желаешь только одного – сидеть у огня в теплом, загородном доме в одиночестве, а еще лучше в обществе доброго собеседника и беседовать о вечных вопросах жизни и смерти. В один из таких вечеров я обратился к внутреннему архиву Демьяна, а именно к той его части, где он размышляет о мире, как это делали обычно древние мудрецы, философы, поэты, историки.

У огня камина появился и домовенок Ужеля, я приготовил чай и вот, глядя на языки спокойного пламени, начали мы разговор, который и составляет так сказать «тело» данного трактата. И пусть через это «тело» явится тебе читатель огненная душа истины. Для порядка укажу на следующие части, из которых состоит «тело трактата»:

а) Идеи, мысли Демьяна о мироздании, воспоминания, некоторые рациональные и эмоциональные реакции которые исходили от него во время его пребывания на Земле и были преобразованы Д-2 в максимально логичный текст;

б) Идеи, мысли Алексея (нынешнего носителя Д-2), его комментарии на идеи и реакции Демьяна;

в) Толкования домового Ужели, выраженные порой в виде не очень ясного и внятного бормотания.

Как бы особняком, к трактату примыкает мой последний разговор с умирающим учителем Ставром на тему «бессмертия духа». Следует оговориться, что Д-2 убрал границу между высказанной вслух или оставшейся в глубине сознания, непроговоренной мыслью. Таким образом, под литерой «Д» будет обозначен текст Демьяна, под литерой «А» текст Алексея, под литерой «С» слова Ставра и под литерой «У» соответственно те излияния мудрости, которые набормотал дедушка домовой, верный мой друг Ужеля.

Алексей Д-2, 14 000 00 2017 год от Большого Взрыва

***

ЧАСТЬ 1

ФИЛОСОФИЯ СГЛАЖИВАНИЯ

Д (из архива Д-2):

…Сырая, осенняя ночь в глухой сибирской тайге, на сотни километров вокруг ни одной человеческой души, только звери, птицы, насекомые, деревья… Они все здесь – мои живые, земные сожители, кто ближе, кто дальше от меня. Мои маленькие братья и сестры. Все сейчас заняты своими разными делами, хотя какие у них разные дела? Дело то у всех одно – выжить.

Только что отобрал у волка его добычу, молодую косулю. Сам я не убиваю зверей, но мясо их иногда ем, очень люблю запечь на углях и впиться зубами в горячую плоть. Это я здесь, на Земле пристрастился, еще в «добром Каменном Веке». На моей родине мяса днем с огнем не найдешь, да и есть его там не нужно. Волку я верну большую часть, пусть полакомится Серый, не оставлять же его голодным.

И вот сижу я у костра, пережевываю плоть и падает мой взгляд на мертвую голову косули, на ее открытые черные глаза, в ее потухшие черные глаза долго смотрю я и не могу оторваться. И вдруг, словно молния сверкает в моей голове, и громовой крик непроизвольно вырывается из груди – «Природа, ты отвратительна!!!»

Крик был такой силы, что шарахнулся бродивший неподалеку волк. Я вскочил и растоптал горячие угли, схватил тушку косули и швырнул ее волку далеко за кусты ежевики. «Отвратительная Природа планеты Земля!», кричал я как безумный, «здесь все живые существа – только звенья пищевых цепей! Убийства, жестокая боль, пытки – миллиарды лет длящаяся реальность! Нет слова, чтобы выразить этот кошмарный факт. И какой-то умник еще посмел назвать мир Земли лучшим из миров! О, боги, есть ли смысл во всем этом, зачем мне быть здесь и поддерживать равновесие в идеально-адской машине истребления?»

Тишина… Серый уже успел оттащить свою добычу, подальше от меня вглубь тайги и принялся за дело с поистине волчьим аппетитом. Пора уходить, Мириада ждет, один из князей этого мира вышел из-под контроля. Пока, Серый!

А:

Итак, ключевая фраза данной весьма эмоциональной вспышки Демьяна это – «пищевые цепи»?

У:

Да, именно «пищевые цепи» лежат в основе конструкции земного мира. Все друг друга кушают и так живут. Всякому нужен обед и ужин. Каков ни есть, а хочет есть. Ведь не поешь толком – будешь волком…

А:

Ты, Ужеля, порой невыносим со своими пословицами, хотя задача действительно есть и требует решения. Однажды людям предстоит разобраться с этой задачей, условие которой я бы сформулировал примерно так – Пищевые Цепи лежат в основе всеобщей конкуренции, естественного отбора и развития всех жизненных форм, одновременно являясь проклятием жизни. Каким же образом можно сделать так, чтобы сохранив Пищевые Цепи, превратить всеобщую войну из проклятия в благословение жизни?

У:

Да на кой ляд они вообще нужны, эти цепи? Зачем их сохранять то? Разорвать их к чертям свинячим и дело с концом! Уничтожить их! Ведь тогда и война остановится, всеобщий мир и благоденствие наступят.

А:

Уничтожить пищевые цепи, которые ковались миллиарды лет, порвать связи? Остановить борьбу за выживание? Разве не остановиться тогда и весь великий механизм жизни на планете? Лишь в беспрестанной войне организмов, в борьбе противоположных сил возможно то равновесие, которое мы называем – «Жизнь»!

У:

Значит главное условие существования жизни на Земле это – раздор, всеобщая и вечная война? Значит, мир и согласие не могут быть прекрасной целью и гармония недостижима?

А:

Если «прекрасной целью» является вымирание всего живого, то мир и согласие как раз подойдут. Красиво и почетно понимать гармонию как всеобщее, вечное согласие, но это значит видеть мир как одно сплошное кладбище. Весь опыт жизни нас учит, что состояние согласия в любой сфере не может и не должно быть постоянным. Отсюда вывод – гармония жизни есть вечная война с временным установлением согласий и разногласий внутри ее (вечной войны) во всех сферах бытия. Музыка жизни способна звучать разнообразием гармоничных аккордов лишь при условии, что струны Природы всегда упруго натянуты в противостоянии противоположных сил.

У:

Лихо закрутил, ничего не скажешь. Но что же тогда делать, оставить все как прежде и любоваться вечной жестокостью Пищевых Цепей? Зачем же ты тогда достал из архива этот крик Демьяна в ночной тайге?

А:

Этот крик не дает мне покоя, ведь назвать Природу «отвратительной» то же самое, что так назвать свою родную мать. Но есть доля истины в этом крике, при всей божественной красоте Природы так и тянет порой обозвать ее – «Глобальной мясорубкой».

У:

Разрушать пищевые цепи нельзя, но и оставлять все по-прежнему тоже нельзя. И что тогда нам делать, Алеша?

А:

Кое-что, сделать можно, и уже было сделано, только не у нас, а в мире Демьяна. Послушаем его самого по этому поводу.

Д: (из архива Д-2):

На Даймонии, той планете, где я родился и жил вплоть до окончания первой школы, убийства ради еды среди живых организмов давно прекратились. Вернее были прекращены с помощью научных знаний по воле лучших граждан планеты. Когда в процессе эволюции и развития технологий мы пришли к небывалому могуществу и получили контроль над многими законами Природы, даймониане задумали совершить резкий скачек в улучшении качества жизни. При этом, речь шла не только о разумных двуногих, но обо всей фауне и флоре в целом. Всему живому на планете решено было максимально снизить уровень страданий данный Природой. Осторожной, но уверенной рукой вмешаться в «святая-святых» церебральной эволюции органической материи.

По сути дела планета Даймония была объявлена единым чувствительным организмом, живым сверхтелом, а жители – ее благодарным разумом, способным отныне позаботится о своем родном сверхтеле наилучшим образом. Даймония как и Земля родилась миллиарды лет назад в одном из звездных роддомов космоса. Планета росла и развивалась в соответствии с безжалостными, но эффективными законами эволюции. Взаимное поглощение одного вещества другим, пожирание одного организма другим, борьба за жизнь и, наконец – рождение творческого разума. Со временем, творческий разум настолько развился, что посмел однажды замахнуться на изначальные законы вселенной, породившие его. Научная и политическая элиты даймониан объединились с целью атаковать «Его Величество Страдание», все его многомерное разнообразие. Было заявлено, что самой высокой и благородной целью считается поиск ответов на три ключевых вопроса:

Позволительно ли вообще вмешиваться в законы Космоса? Ответ – да! Ведь сами эти законы не постоянны и напоминают больше творческий процесс, чем статичную структуру. Более того, Природа всегда пыталась сконструировать защитные механизмы против ужасов боли, закруглить, сгладить острые углы, но эволюционные ее руки слишком медлительны. Для того и породила Она человеческий творческий разум, чтобы иметь новый инструмент ЕЕ усовершенствования. Таким образом, воздействуя на Природу, с точки зрения ЕЕ улучшения мы следуем ЕЕ же воле;

Являются ли Пищевые Цепи единственным полноценным и неизменным условием существования и развития жизни на нашей планете? Ответ – да! Поскольку разрыв хотя бы одного звена Цепи приводит к понижению количества биоразнообразия, к ослаблению и даже вымиранию отдельных видов живых существ. Кроме того, нарушается один из фундаментальных законов бытия – всеобщий закон борьбы противоположностей. Но с другой стороны мы видим, что в Природе все стремится к улучшению, к сглаживанию острых углов, к совершенству. Это означает, что и Пищевая Цепь, как некая отдельная система может подвергаться творческой обработке.

Должны ли все научно-технические достижения даймониан на данном этапе прогресса быть брошены на глубинное переустройство жизни, с точки зрения постепенного сглаживания уровня страданий в неприкосновенной связке – «охотник-жертва»? Ответ – да! Мы должны исполнить завет Природы и начать процесс улучшения ЕЕ самого страшного создания – Пищевых Цепей, не подвергая, однако разрушению ни единого звена…

У:

Выходит, что связка «охотник-жертва» остается без изменений? Волк продолжает преследовать косулю?

А:

Именно так!

У:

Но в чем же тогда сглаживание? Где снижение уровня страданий жертвы? Что они там придумали на своей Даймонии?

А:

Начали они весьма примитивно и даже грубо. В качестве конкретного примера – их биоинженеры переделали мозг волка и косули. Волку заблокировали инстинкт кусать и рвать живую плоть, перестроив его на сосательный рефлекс, уменьшили клыки и притупили резцы. Далее, косуле увеличили прочность кожного покрова и вырастили ей новый необычный орган, расположенный чуть ниже горла, ближе к верхней части грудной клетки. Речь идет о специальной питательной железе, напоминающей вымя с крупным соском. Организм травоядного вырабатывал питательную смесь из животного белка, жиров и других элементов, способных насытить волка и при этом сохранить жизнь косуле. Цель волка не убить, а заставить поделиться. Хищник, догнав жертву, впивался в сосок и высасывал содержимое вымени, а после отпускал испуганную добычу невредимой. Агрессия волка и стресс косули сохранялись как необходимое условие существования данных видов животных. В закрытом заповеднике провели успешные испытания.

Пришлось решать проблему ограничения рождаемости, ведь теперь почти все животные стали доживать до старости. Таким путем, принцип пожирания в связке «охотник-жертва» был устранен. При этом, драматизм борьбы сохранен, все хищники продолжали вести присущий им образ жизни в смягченном варианте.

У:

Однако философия сглаживания далека от пацифизма, ведь боль и смерть пришлось все же сохранить?

А:

Безусловно, боль есть обратная сторона удовольствия, а смерть обратная сторона жизни. Одно без другого быть не может. Боль и смерть остались, но были сглажены путем изъятия из этих неизбежных явлений компонента мучительной длительности. Сознательные убийства постепенно сошли на нет, гибель во время охоты сделалась редкой случайностью и максимальный ущерб мог быть лишь ранением средней тяжести. Важнее то, что большая часть ученых и политиков целой планеты созрели к единому пониманию высшего блага, благодаря «философии сглаживания».

Д: (из архива Д-2):

Когда философия «сглаживания» овладела умами даймониан был составлен первоначальный план действий, который состоял из четырех направлений:

Поэтапное переустройство жизни Даймонии от микро до макро уровня всех живых организмов в порядке приоритета от высших к простейшим (коррекция генетических кодов, церебральных программ и т.п. внутри биохимии живой материи);

Введение в рабочие планы всех научных центров планеты практического моделирования сглаженных миров. Внедрение отдельного предмета – «Творческое моделирование автономной экосистемы сглаженного типа» в образовательные программы всех учебных заведений планеты;

Воспитание новых поколений даймониан в соответствии с новым мировоззрением «Сглаженного Мира» (педагогические программы в садике, школе и дальше вплоть до Небесной Академии);

Создание многослойной, индивидуальной защиты для каждого отдельного гражданина планеты. Начало развития технологии Демон-2 и его первой базовой модели Д-2-001.

У:

Вот, значит, как появился Д-2! Интересно, как выглядела самая первая модель, на что была способна?

А:

Собственно четвертый пункт плана вскоре занял первую и главную позицию, поскольку стало очевидно – начать преобразовывать мир следует со своих собственных физиолого-ментальных возможностей. Так совершился скачок к вселенской свободе и могуществу мира Даймонии. Каждая новая модель Демона становилась все лучше, высокие технологии на определенном этапе перешли в «Волшебные Технологии» с вполне конкретно-научным обоснованием термина «волшебные». Кстати, твое Ужеля происхождение берет начало именно из тех времен, но об этом позже.

***

ЧАСТЬ 2

ЯВЛЕНИЕ ДЕМОНА

Личность человека – его даймон.

Гераклит Эфесский, 6 в.д.н.э.

А:

Теперь мы видим с тобой, дедушка, при каких обстоятельствах наши далекие инопланетные братья и сестры, такие же в общем люди, как и мы, увлеклись технологией Д-2 и стали ее развивать всеми силами своих знаний и умений. А сил, знаний и умений у них накопилось не мало! Представь себе успешную цивилизацию атомных реакторов, компьютеров, интернета и, скажем, смартфонов через тысячу лет после их изобретения и внедрения в жизнь!

У:

Понимаю, на Земле матушке, сегодня лишь выходит в продажу смартфон девятого поколения, а у них, к тому моменту, уже давно забыли само слово «смартфон» и разве что вспоминали о нем в начальной школе на уроках по «Истории древних технологий».

А:

Да, на Земле мы внедрили защиту от воды и пыли для мобильников, но вот о надежной и комфортной защите своих собственных тел пока еще речь не идет. Хотя, метод регулярного, в среднем ежегодного улучшение наших «звонилок» можно назвать неким прообразом, отдаленным предком Д-2. Посуди сам, Ужеля, современный смартфон, хотя и косвенно, все же повышает уровень безопасности своего носителя. Это устройство помогает найти дорогу, узнать о погоде, вызвать помощь, измерить сердечный ритм и даже определить опасные кожные болезни. И с каждым новым поколением возможности смартфонов растут и в скором времени станут органичной частью человеческого тела и разума.

У:

Жаль только, что всех ваших цифровых гениев принуждают работать над примитивными развлечениями, рекламой и зомбированием своих сограждан ради власти и богатства крохотного меньшинства князей мира. Но каким путем смартфон может развиться в нечто похожее на Д-2? Не понимаю.

А:

Давай посмотрим на самую первую модель Демона, на ее основные функции и характер устройства и тогда идея о сходстве станет понятнее.

У:

Давай, внучек, только подложи еще новых дровишек в камин, а то уже стали подмерзать мои старые косточки. Да и на живое пламя смотреть приятно.

А:

Конечно, дедушка! (Алексей подкладывает несколько березовых поленьев в камин).

У:

Хорошо! Теперь веселее будет!

А:

В архиве Демьяна, перешедшем ко мне, дана следующая справка о самой первом, древнем Демоне. Итак, модель Д-2/001 состояла из пяти отдельных взаимосвязанных частей:

Костюм – специальная одежда из тонкой, легкой и сверхпрочной ткани, плотно облегающая почти все тело человека, кроме головы, кистей рук и ступней ног. Надевается быстро и легко. Состав и свойства ткани не позволяют носителю сломать позвоночник, шею или любую иную часть скелета в экстремальных ситуациях, в том числе, при падении с высоты (гарантия до 3-х метров), защищают внутренние органы от сильных ударов тупым или острым предметом. Ткань костюма мгновенно реагирует на внешнее раздражение и уплотняется в зоне риска в необходимой мере. Костюм защищает от холодного, огнестрельного, огнеметного, химического, бактериологического и др. видов оружия в определенных технологиями рамках. Костюм использует энергию тела носителя, энергию солнца и аккумуляторов от ботинок и шлема;

Шлем – тонкий, легкий, прозрачный (может принимать любой цвет), сферической формы головной убор. Защищает голову, шею и плечи носителя. Может откидываться в виде капюшона, комбинировать уровень плотности от сверх твердого до эластично мягкого. Служит средством связи, аудио-видео системой, навигацией и мн.др. Позволяет находиться под водой до 10 дней, в открытом космосе до 4 дней, в зоне прямого открытого огня до 7 часов при температуре не более 1500 по Цельсию;

Ботинки – легкая, мягкая, прочная обувь, защищает ступни носителя, служит энергетическим центром всего устройства Д-2. Имеет функцию кратковременной левитации (до 3 минут не выше 3 метров в высоту). Позволяет ускориться при ходьбе или беге в 5 раз быстрее нормальных показателей. Могут быть настроены на боевую технику самозащиты в рукопашной схватке (в сочетании с рукавами костюма);

Перчатки – являются тактильно-жестикулярным центром управления Д-2, сделаны из тонкой, мягкой композитной ткани высокой защиты уровня ткани костюма;

Беспилотник – бесшумный летательный аппарат постоянно сопровождающий носителя Д-2 в воздухе над его головой (как правило на дистанции около 2 метров вверх и чуть позади). Аппарат содержит 16 патронов, выстреливающих самонаводящиеся пули навстречу пулям снайпера, гранатам, снарядам, минам или ракетам ближней дальности, выпущенным со стороны врага с целью их уничтожения на максимальном расстоянии от носителя Д-2. Аппарат призван информировать и предотвращать угрозы от источников удаленных на большие дистанции (в радиусе от 3 до 1000 метров).

Все пять устройств являлись частями единого «организма» Д-2, хотя могли носиться и работать в раздельно-автономном режиме при любой выбранной комбинации по желанию хозяина. Первое время Демон использовался лишь в качестве детского костюма-униформы. Можно видеть, что модель Д-2/001 была сделана как некий поверхностный защитный каркас для живого и уязвимого тела человека. Но, все же ее возможности были еще относительно невелики в сравнении с тем, что последовало потом…

У:

Ботинки! Напоминают ваши «Сапоги-скороходы» из сказки! И вообще, все это сильно смахивает на форму бойцов земного спецназа.

А:

Разве что совсем немного. На самом деле ничего общего. Посуди сам, во-первых, форма бойцов спецназа является частью их агрессивного вооружения, а Д-2/001 средство личной безопасности и только. Во-вторых, уровень защиты от внешних воздействий в Демоне все-таки гораздо выше и многообразнее. Но главное отличие в состав материалов, биохимии тканей, энергоемкости и массе других технологий явивших чудо элегантной красоты. Д-2/001 очень легко и быстро надеть, его вес почти не заметен на теле, словно шерстяной плащ. Устройство стало доступным всем жителям планеты без исключения, и это очень важная деталь. Отныне, матери Даймонии перестали бояться за своих детишек. В «костюме» еще можно было получить синяки и ушибы, поставив его на самый низкий «природный» уровень защиты, а вот тяжелые травмы и тем более гибель ушли в прошлое.

У:

Ну да, в таком «костюмчике» поневоле избавишься от многих ужасов жития. Всем маньякам, любителям помахать топором в общественных местах или пострелять по окружающим ничего не светит.

А:

Именно! Д-2 изменил психологию даймониан гораздо больше, чем кто-либо мог ожидать. Понятия «животный страх», «смертельная угроза» были изгнаны из жизни. Возникла небывалая форма социального баланса граждан всей планеты, что весьма существенно подстегнуло прогресс. Конечно, борьба за власть, конкуренция и другие противоречия оставались в действии, но уже на новом, более высоком уровне цивилизации. Такие понятия как: «индивидуальность», «общество», «государство» постепенно приобрели иной, более глубокий смысл.

Теперь, можно было не опасаться убийства, пыток, физического насилия и других звериных рудиментов прошлого. Не выживание, не борьба за существование, не страх, но интеллектуальное соперничество и творческая отвага вышли на первый план. Тогда то и осознали все, что Демон-2 не просто крутые высокотехнологичные доспехи, а что-то всеобъемлющее и глобальное. Это был прорыв, внезапный скачок, равный по значению изобретению колеса, лука и стрел.

С каждым поколением, технические характеристики устройства улучшались, и вместе с ними менялся к лучшему мир Даймонии в целом. Каждая следующая модель становилась все эффективнее, легче, незаметнее. Со временем, защитная ткань костюма слилась с телом, стала одним из слоев живой кожи носителя, нечто подобное произошло с шлемом, перчатками и обувью. Беспилотный летающий аппарат утратил значение, поскольку тело обрело поражающее любое воображение свойство распыляться в газообразное состояние в случае необходимости, а потом собираться обратно. Скорость перемещения вышла на сверхсветовой уровень и продолжительность жизни стала практически беспредельной. Многие прежние виды транспорта потеряли всякий смысл.

То был так называемый – «Волшебный этап» (Берет начало с модели Д-2/053). Понятие «дома» как убежища изменилось, оно стало не более чем комфортным, статичным местом обитания, общения, сотрудничества. Отныне, уединиться, поспать, отгородиться от мира, стало возможным в личном пространстве Демона, находясь при этом в любом месте мира, хоть в жерле вулкана. Демон стал жилым, подвижным адресом личности.

У:

Я начинаю понимать, что общего у Демона и смартфона. На Земле, нынче, каждый год выходят новые поколения гад…гад…гадкое какое слово – гаджетов!

А:

Правильно, дедушка, хоть ты смеешься, но развитие гаджетов, этих небольших устройств, предназначенных для облегчения и улучшения жизни человека, может иметь глобальное значение для человечества в будущем. Важно направить ручейки этих технологий в единое речное русло, бросить все силы на тотальную защиту личности. И мы с тобой, Ужеля, постараемся с этим делом помочь.

У:

И все же я не понимаю, как связаны между собой Демон-2, Пищевые Цепи и философия сглаживания в мире Даймонии?

А:

Связь прямая. Ведь стремление защитить живые организмы от страданий пищевых цепей и создание защитного устройства Д-2 есть одно общее дело. От человеческого организма можно легко перейти к технологиям защиты организмов животных – братьев наших меньших. Все млекопитающие имеют сходную телесную основу, состоят из общей биоматерии. Эту живую глину предстояло разминать и лепить, сглаживать все ее острые шероховатости инженерам Демона.

Но тут случилось то, что должно было случится – не всем пришлась по душе идея сглаживания Природы. Не всех устраивала тотальная защищенность Д-2. И в соответствии с великим законом дуальности Природы, вечной борьбы противоположностей мир Даймонии распался на два лагеря. Многие не верили, что можно и нужно столь глубоко вмешиваться в ход естественного развития жизни, что трогать Пищевые Цепи безопасно.

И действительно, как показало будущее, сторонникам «сглаживания» на первом этапе, пришлось столкнуться с дисбалансом перенаселения многих популяций насекомых и животных, с угрозами искусственного интеллекта, с падением иммунитета и даже вымиранием отдельных видов живых организмов. Другие испугались объема власти технологии Демона и стали трудиться над созданием агрессивных систем его взлома, поиском слабых мест в защите. Так возникла концепция с названием – «Антидемон», которая легла в основу великой творческой войны.

У:

И чем же закончилась эта война, кто победил?

А:

Война, как известно, вечна и всеобща, и лишь прерывается эпизодами перемирий и компромиссов. Программу сглаживания Пищевых Цепей узаконили частично, природа планеты Даймония была объявлена неприкосновенной для технологий искусственного сглаживания, за исключением нескольких островов и отделенных заповедных зон. Вся деятельность по моделированию и внедрению в жизнь сглаженных экосистем развернулась на других живых планетах или же в техно-мирах, сделанных для этих целей.

Касаемо «Антидемона» компромисс был таков – технология Д-2 стала доступной не всем гражданам без ограничений. Вернее всем, но с определенными ограничениями некоторых функций Демона для разных граждан разного статуса. В общем, некая иерархическая система. Граждане с наивысшим уровнем ответственности получали Демона последней, наивысшей модификации. Для разведчиков иных миров, ученых, граждан с особыми потребностями выпускались модели с соответствующими опциями. Модель так называемой «простой защиты» оставалась доступной всем без исключения.

Но все это отдельная, давняя история, события, отголоски которой разлетелись плодотворными семенами по многим галактикам. И вот мы здесь, дедушка, у этого камина, тоже являемся отголосками тех событий. Ты – домовой, волшебное существо не понятное мне до сих пор и я – бывший компьютерщик, носитель Демона, Алексей. Мы ведем беседу и есть предложение оставить вопросы истории и поговорить о жизни в целом, подобно древним философам и поэтам.

У:

Не понял, как это?

А:

О началах начал, о том, как устроено, откуда взялось и куда идет все это мироздание. Я положу еще дровишек в огонь, а ты расскажи мне дедушка, что знаешь о вечности. О самых, самых, самых первых ее началах, понимаешь?

У:

Рассказать то я расскажу, да только хватит ли мне слов? Придется по ходу переводить с «божественного языка» на русский, да и справишься ли ты со всем этим?

А:

Ну, ты попробуй.

У:

Хорошо, тогда слушай:

Первое – Всё было, есть и будет всегда. Второе – Ничто было, есть и будет всегда. Третье – Всего не было, нет и не будет никогда. Четвертое – Ничего не было, нет и не будет никогда.

Все четыре истины – неистинны. Сотворенное – рождено. Рождённое – создано. Создатель, Род и Творец действуют и бездействуют поочередно, одновременно, по порядку и беспорядочно, безначально и бесконечно. Трое – Поэтическое Одно.

А:

Постой, дедушка, а может как-нибудь проще, понятнее?

*Ποίέω/Ποίησις – древнегреческий термин: «поэзия» употреблен в первичном его значении – «создаю», «творю», «делаю».

ЧАСТЬ 3

МИРОЗДАНИЕ

(внешняя сторона)

Этот космос, один и тот же для всех,

не создал никто из богов, никто из людей,

но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь,

мерно возгорающийся, мерно угасающий.

Гераклит Эфесский, 6 в.д.н.э.

У:

Жила была ВЕЧНОСТЬ, и не было у нее ни начала, ни конца, а были, в ней есть и будут три Силы: Создатель, Род и Творец. Все трое делают Новое- Небывалое, каждый по-своему. Один создает новые вещества. Один рождает новую жизнь. Один творит новые миры из веществ и жизни. Трое – Поэтическое* Одно. Их путь – Огненное Кольцо Миров. Со временем и постепенно Кольцо увеличивается по длине, ширине, толщине, глубине, усложняется по составу и структуре. Подобно тому, как если бы в жемчужном ожерелье вырастали все новые жемчужины, а те, что уже есть, увеличивались в размере. Летят и кружатся в невесомости космического океана, сверкают радужным блеском ожерелья живых, все новых и новых миров.

Создатель – создает, собирает, соединяет, смешивает, скручивает всё, что ни есть вокруг, внутри и где бы то ни было. Его главные знаки – сложение и вычитание. Все элементы, частицы, кванты, волны, вихри, взаимодействия. Все, эти обрывки материи беспредельного хаоса, эти обломки, отблески, ошметки, неживой, недоживой, полуживой, надживой, предживой, постживой белой, серой и черной материи. Он величайший физик, химик и математик, этот Создатель, изобретатель хемогенных материалов, в которых еще нет жизни, но уже есть счастливые, случайные ее предпосылки, комбинации, возможности. Неотесанные камни преджизни, страшные ядерные опыты в лаборатории вселенной, взорванные звезды, туманности, метеориты, кометы, планеты, солнечные системы, и вот… В бесконечных огненных переливах безвременья – очередной взрыв, на этот раз пробуждающий силу Рода.

Род – порождает первое счастливое и волшебное строение жизни из неотесанных камней Создателя. Его главные знаки – умножение и деление. Чего только не может случиться однажды в ВЕЧНОСТИ. Род вылепил Природное из предживых материалов и смесей Создателя. Природное росло и как бы скрутило нити, переплело, соткало живую материю, праматерию,

праматерь пражизни, саму Жизнь. Он первейший биолог наш Род и все биогенное от него. При нём, при Роде зарождаются организмы, многие раздваиваются на мужское и женское, отныне мужчина – Род, женщина – Природа. Оба – одно. Живое – это ритм сердца – тик так, тик так. Живое – это развитие организмов во времени, размножение, усложнение, эволюция, боль, смерть, война, человеческий разум, история, цивилизация…

Творец – творит искусственные вещи, искусственную реальность через человека. Превращает живую материю в неживой материал техник и технологий. Его знаки – сложение, вычитание, умножение и деление. Он превосходный инженер, наш Творец и все техногенное от него – числа, машины, науки, прогресс… Творец сотрудничает с Создателем, являя небывало новые вещества. Творец сотрудничает с Родом и в царствах растений, насекомых, животных являются новые мутации, инструменты борьбы и выживания. Эти три кузнеца всегда стоят у великой плавильной печи космохаоса. В ВЕЧНОСТИ всякое происходит, не перечесть бесконечных чудес ВСЕЛЕННОЙ, всего многомерья и многомирья, связанного единой сетью света огненных нитей разной величины, формы, блеска и прочности.

Создатель, Род и Творец делают свои новинки, проводят совместные опыты в лабораториях Универсума. В производственных небесных цехах вырабатывают они свою продукцию. В печах звезд Создатель выплавляет всю периодическую таблицу элементов; в обжигающем ужасе пищевых цепей Род выращивает живую материю; в творческих лучах разума Творец производит надприродные материалы.

Искусственные вещи Творца соединяют с живыми организмами Рода, замешанные на первовеществах Создателя. Их методы основательны и медлительны, пока не рождается человек и вскоре занимает одну из лабораторий, тесную комнатку, где проводит свои детские, веселые опыты. Человек взрослеет и подсматривает за работой Природы, пытается понять тайны Творца, Рода и Создателя, изучает их всех и постепенно начинает творить по-своему. Люди подражают Природе как неуклюжие и опасные ее ученики, но кое в чем они превосходны, поскольку решают некоторые задачи иначе и быстрее.

Не так давно, на Земле, люди уже приступили к настоящему делу. Теперь в их руках технобиоматериал, живая материя и перво-вещество. Скоро, из плавильной печи выйдут истинно сотворенные твари – киборги и им подобные! Управляемые Природным мозгом, их тела заблестят сверхпрочным металлом из звездных элементов Создателя. Искусственные сердца их забьются точнее метронома Творца. Творится новое человечество, будет много потрясающих комбинаций. Скоро, Алеша у вас начнется великая киборгизация и появление первых богов Земли!

А:

Но разве Создатель, Род и Творец не боги?

У:

Нет, Алексей, Создатель, Род и Творец – вечные Силы, а боги лишь бессмертные твари.

А:

Значит, быть вечным и бессмертным не одно и то же?

У:

Совсем не одно и то же. Вечность и бессмертие – разные вещи. Вечные Силы не имеют начала, а бессмертные боги начало имеют. Вечные Силы не просто не имеют конца, но и не могут иметь его, по сути. Бессмертные боги не имеют конца, но могут его иметь по их собственной воле. Боги есть результат победы творческих технологий над смертью и материей. Результат не конец, лишь один из этапов процесса, ведь бывшим людям, а ныне богам есть чем заняться в неосвоенных просторах Вселенной.

Итак, боги – кто же они такие, откуда берутся, чем заняты, к чему стремятся, как живут? Давай по порядку и вскоре ты осознаешь истину, которая давно тебе известна. Ты сам недавно говорил, что мы с тобой здесь и сейчас являемся отголосками событий, произошедших на планете Даймония много тысяч лет тому назад. Я – домовой, и ты – бывший компьютерщик, носитель Демона, Алексей. Какие именно события ты имел в виду?

А:

Я имел в виду тот исторический этап на Даймонии, когда они победили «смерть» и вступили в эпоху так называемых «Волшебных технологий». С того времени, их возможности реализовать свой творческий потенциал стали космически-колоссальными.

У:

Можно так же назвать такие возможности – «божественными», не так ли?

А:

Пожалуй, можно, хоть звучит напыщенно.

У:

Будет ли логичным назвать «богами» тех, кто обладает «божественными возможностями»?

Вопрос риторический. Пример, для сравнения – чем занят ум очень богатого, энергичного человека на Земле? Скорее всего тем, как защитить свое богатство от врагов и приумножить его, плюс развлечения и продолжение рода. Но чем заняться, если угрозы твоему имуществу нет, а увеличивать его больше нет смысла? К тому же ты бессмертен, неуязвим и все удовольствия жизни испытал многократно. Чем же тебе заняться? Что делать, когда все игры разума исчерпались, и даже играть в богов уже надоело? Какой бизнес, какая реальность могут стать подходящими тебе – новоявленному богу? Ответ есть – творение своего собственного, пусть для начала искусственного мира, в котором ты полноценно осознаешь себя богом, чувствуешь как бог, существуешь как бог. Но еще прекраснее действовать в условиях мира живого и быть его настоящим богом!

И вот, самые продвинутые даймониане занялись творческим моделированием новых миров и вскоре окружили свою планету россыпью искусственных станций. Работа закипела нешуточная, ведь каждая такая станция творилась как отдельная, замкнутая и уникальная экосистема. На Земле в это время обитали динозавры, цивилизацией еще и не пахло, когда дерзкие боги Даймонии ринулись как веселые, любознательные щенки обнюхивать и облаивать просторы любопытного космоса. Они обнаружили много интересных планет, разной степени готовности к жизни, освоили их, не без труда, проблем и ошибок, конечно. И однажды они наткнулись на Землю. А что было дальше, лучше знает твой Д-2, пусть он и расскажет.

А:

Первым из даймониан, кто обнаружил Землю (период Верхнего Палеолита), был Демьян, который в тот момент путешествовал на максимальных оборотах своего Д-2. Его личная драма уже известна. Он провел какое-то время среди ошарашенной земной биоты, собрал нужные данные для отчета и вернулся на Даймонию. Там, решено было отправить стандартную в таких случаях группу из 10 персон, техническое название – «Божественная группа» (далее для краткости «Б-группа»). Пятеро мужчин и столько же женщин, подходящих друг другу по характеру и связанных узами взаимной симпатии. Каждому из десяти, надлежало трудиться в отдельной, специальной сфере земного хозяйства, хотя будучи носителем своего Демона, все они обладали универсальными инструментами к деятельности по освоению живых планет. В качестве координаторов работы «Б-группы» на Земле выступили первооткрыватель Демьян и его новая коллега, позже и возлюбленная – прекрасная Мириада (про обстоятельства их временного союза уже было рассказано). Иногда, «Б-группа» увеличивалась в количестве, иногда сокращалась по техническим или иным соображениям.

Далее было так: из глубокого космоса возникает ракета метеоритного типа с «Б-группой» на борту и пронзает биосферу Земли через акваторию океана, входит (под дном) на несколько километров в глубину литосферы. Там останавливается, выжигает вокруг себя лакуну, в которой образует стационарную базу с жилыми помещениями, лабораториями и прочей инфраструктурой для поддержания комфортной жизни «Б-группы».

В дождливую ночь, когда свирепствуют бури, сверкают молнии и гремят громы «боги» выходят на поверхность и являются к людям. Варианты явлений весьма разнятся, но обычно они впечатляюще-грандиозны, как их великие пирамиды, вскоре возведенные по всему миру! Человеческая история оставила нам имена «богов», под которыми в отдельные периоды на разных территориях Земли «Б-группа» дала мощный творческий импульс многим народам. Могу напомнить некоторые из них:

Индия: Агни, Варуна, Индра, Брахма, Вишну, Шива, Сарасвати, Лакшми, Кама, Парвати;

Египет: Гор, Сет, Тот, Пта, Ра, Осирис, Исида, Маат, Хатхор, Бастет, Нейт;

Греция: Зевс, Аид, Посейдон, Гефест, Арес, Аполлон, Дионис, Гера, Деметра, Артемида, Афина;

Русь: Род (не путать с Вечной силой), Сварог, Велес, Перун, Ярило, Дажьбог, Лада, Леля, Макошь, Жива, Морёна;

Скандинавия: Один, Тор, Бальдр, Локи, Браги, Фригг, Хель, Фрейя, Идунн, Сив и др.

Со временем, «боги» принимают к себе людей в ученики, в помощники, как взрослые воины берут на обучение к себе неопытных юношей или старшие женщины воспитывают девочек. Эти ученики и ученицы стали первыми царями, царицами, жрецами, в общем, правителями тех народов, которые выбрала «Б-группа» на планете для своей, так сказать трудовой деятельности. «Боги», порой, вступали в брачные и внебрачные отношения с землянами, рождались их совместные дети, что так же отражено в мифах.

Выполнив свою задачу и обогатившись опытом «Б-группа» покинула Землю приблизительно во времена поздней Римской империи. Демьян же с Мириадой поселились на Земле и лишь периодически оставляли ее для своего отдыха и «обновления» вплоть до начала 21 века. Дальнейшие события хорошо известны.

У:

Теперь видно Алексей, каким путем и с чем вы земляне пришли в день сегодняшний. Я положу еще поленьев в огонь, а ты расскажи мне, что собираешься со своим Демоном делать дальше?

А:

В текущем столетии мы вряд ли выйдем на уровень «Волшебных технологий», следовательно, внешний космос, как приоритет для территории расселения, пока отпадает. А ты, Ужеля, что думаешь?

У:

Думаю, у вас неплохо получается бурить землю, вот и займитесь плотнее. Вместо того чтобы утилизировать излишки людей искусственной войной и болезнями, стройте подземные многоэтажные города и даже государства. В нутре Земли места гораздо больше, чем на поверхности. Туда же, но не совсем глубоко, можно погрузить многие существующие города и освободить место для будущих воздушных автобанов. Есть огромный потенциал у надводной, водной и подводной форм цивилизаций в морях и океанах, где еды, сырья и энергии хоть отбавляй. На Даймонии, все это давно прошли, прежде чем выйти в космос по-настоящему и всерьез.

А:

Ты словно читаешь мысли моего Д-2! Вот, полюбуйся, что за термины он мне сейчас выдал, как перспективные на текущее десятилетие: «аквабиоинженерия», «аквабиология», антропоморфная ихтиология, геохтониография, индустриальная геофизика, техногеономия, геоинженерия и т.д. Правда есть один заманчивый вариант, попросить даймониан подтолкнуть нас еще разок, по старой дружбе.

У:

Просить их об этом бесполезно. Ты пойми, Алексей – все, что возможно помыслить внутри творческого ума, можно овеществить и воплотить во внешнюю реальность, причем не одним способом. Поэтому, нет ничего более вредного в мироздании, чем копирование живого, коренного мира, способного к небывалой уникальности и бесконечному многообразию. Такие попытки уже бывали и закончились провалом, но это отдельная история. Людям предстоит победить смерть, страдание, границы материи, времени и многих иных барьеров на пути к вселенской свободе, но сделают они это каким-то своим, особым, небывалым способом.

А:

Или не сделаем и погибнем вместе со своим остывающим солнцем. Ты прав, дедушка! Но ты ведь понимаешь, что ключ к успеху лежит не столько в развитии науки и техники, сколько в достижении политического равновесия. Каждый день сотни эгоистичных властителей, бездушных организаций рвут в клочья этот мир и тормозят прогресс.

У:

Вот и разбирайся с ними, на то тебе Демон и был даден!

А:

Помню, дедушка, мне как раз скоро лететь на такие «разборки», хоть так приятно тут сидеть у камина, в загородном доме и размышлять с тобой о мироздании. Но прежде чем уйти, проясни мне напоследок, что оно есть такое – Огненное Кольцо Миров.

У:

Проясню, Алексей. Представь себе огромное кольцо, сияющее во тьме космоса ослепительно радужным светом, прищурься и присмотрись. Кольцо сплетено из цепочек, состоящих из мелких колец всех цветов радуги, которые, в свою очередь, состоят из еще более мелких колечек и далее к мельчайшим колечкам – размером с галактику, к совсем крохотным, солнечным системам и так до внутренней бесконечности. Каждое такое колечко есть особенный мир, идущий по своему собственному кругу развития. Каждое колечко в своем масштабе постоянно меняется, и может совсем исчезнуть, но чаще всего оно постепенно увеличивается:

По длине окружности – в процессе зарождения, размножения и развития всех жизненных форм Земля со временем будет созревать, умножаться, переполняться жизнью и оплодотворять другие планеты своими семенами. Главенствуют Создатель и Род. Техногенная же часть, под управлением Творца постепенно выстроит свой новый космический дом за пределами Земли и уже там продолжит свою дальнейшую эволюцию. Таким образом, люди оставят в покое (в максимально возможной степени) все эволюционные течения Природы Земли, перенесут техносферу в другой мир и станут рассматривать свою первую Родину как неприкасаемую сверхсущность, как один из биогенераторов новых жизненных форм, Создателя и Рода;

По ширине окружности – в процессе выделения из Природы техногенных форм бытия вокруг Земли начнется строительство космических станций-спутников, искусственных планет и планетарных систем. Действуют Род, Творец и люди;

По толщине окружности – в процессе нового превращения техногенных миров в живые миры искусственные миры разовьются до уровня живых и процесс размножения новых поколений планет и ее обитателей продолжится на новом витке развития. Действуют Творец, люди, киборги, бессмертные люди (боги) и новые живые люди (прямые потомки богов).

По составу – в процессе эволюции миров и тех, кто их творит (Природа, люди, киборги, боги, новые люди и т.д.) возникают НОВИНКИ, небывалые структуры небывалых форм бытия, материи, законов жизни и смерти. Данные НОВИНКИ влияют на общий состав Кольца как целого объекта, так словно бы его колечки становятся более гибкими, прочными и переплетаются по новым, более эффективным принципам.

Огненное Кольцо Миров летит в Вечности, кружится, удлиняется, расширяется, утолщается и усложняется. Для красоты слога завершу так – Огненное Кольцо Миров носит на безымянном пальце сама Вселенная.

А:

Красиво сказано!

У:

Кольцо – образ, нарисованный для удобства восприятия, ведь истинные масштабы всей картины реальности не доступны ни людям, ни богам. Такова внешняя, так сказать «материальная» сторона мироздания. Но есть еще внутренняя, «духовная» его сторона, о которой поговорим позже. Тебе пора, Алексей.

А:

Пока, дедушка.

СЕМИУГОЛЬНИК

Поэма

ЧАСТЬ 1

БЕЗКРАЙНЕЕ СИНЕЕ НЕБО

БЕЗДОРОЖЬЕ ДЛЯ

БЕЗПРИЗОРНИКОВ ОБЛАКОВ

В БЕЗЫМЯННОЙ ВЕЧНОСТИ

БЕССЛОВЕСНАЯ МАГИЯ

ТВОИХ СЛОВ…

1

Я один и во мне – вселенная

И вселенной той нет конца

Я один, и душа нетленная

И Закон моего Отца.

Уходите святые, грешные –

Беспокойная пустота,

Не мои берега безбрежные

И безбрежная красота.

Все разбито – слова и правила,

Но еще не пришла пора

Мне земная судьба оставила

Все земные договора.

Но когда-то, когда-то, странная

Ты закроешь свои глаза

В беспредельное, в первозданное

Полечу я – твоя слеза.

Сквозь ночные узоры ясные

Сквозь помехи и голоса

Мне проглянут миры прекрасные –

Первозданные Небеса.

Станет имя мое – «Вселенная»

Без начала и без конца!

Я один, и душа нетленная

И Закон моего Отца.

2

У них под ногами – Земля

И ветер, развивающий локоны травам,

У нас под ногами – Небо,

Расплетающее узоры памяти.

Каждое слово отменяет себя,

Каждое чувство возвращается

К чистой энергии.

Мы возвращаемся, чтобы творить

На территории вечности.

Так было завещано, было завещано!

Мы видели, как дрожит Время –

Пурпурная лента в волосах Хаоса,

Мы видели, как встречаются боги

На перекрестках света.

В языках человеческих –

Языках огненных

Сгорала Истина

И нам доставался лишь пепел…

Я напишу слова

Красками лунной сирени,

Звезды, сестры мои,

О, Виктория-Глория!

3

Любовь докажет себя

И лежа в гробу, откроет глаза,

Смотри – она уже в колыбели

Спой ей колыбельную песню!

Любовь – невинная шлюха,

Она отдавалась всем

И только тебе,

Но кто познал ее до конца?

Она вышла из океана утром,

И подмигнула тебе

Из чашки кофе

Она придумала все слова,

Чтоб никто о ней ничего не сказал,

Придумала театр и кино,

Чтоб никто ее не увидел…

Любовь докажет себя,

У нее лучшие адвокаты,

Смотри, как рукоплещут

Прокурор и судьи,

Как стража преклоняет колени!

Выходи ей на встречу,

Снимай одежды

Всех правил,

Всей памяти,

Всех побед и разочарований.

Иди ей на встречу

И она докажет себя

Поверь, докажет.

Днем и ночью,

В небе и на земле,

В Небе и на Земле!

4

Поговорим – двое

В тихой комнате,

При свете глаз,

В темноте и одиночестве

Космоса.

Убийственно ровным голосом

Близости и прощения,

Как два ангела мудрости

Спокойно,

О самом главном,

Без лишних вздохов

И прикосновений –

О жизни,

О смерти,

О любви –

Поговорим.

Друг мой услышь меня

И прости

Поверь мне, я искупил…

Жертвой кровавых снов

Искупил, слышишь?!

- Тише, тише,

Пусть эхо тяжелых слов

Уйдет в глубину

И утонет

Как ведро в колодце,

А мы посмотрим в окно,

В этот заснеженный сад,

На Февраль-снегопад

Посмотрим.

Ты знаешь, зима и детство –

Одно и то же,

Одно и то же –

Весна и юность,

Лето и молодость,

А осень – все остальное…

- Друг мой, услышь меня,

Скажи, где наши дети?

Я ходил дорогами всех созвездий,

Прислушивался к голосам

Галактика и молоко –

Одно и то же.

Скажи, где наши дети?

- Друг мой, зачем?

Когда-нибудь

Они родятся

От нашего с тобой духа

И твоей плоти

Под созвездием Ориона

И галактика напоит их

Своей грудью

И ты увидишь,

Поверь, увидишь

Мои радостные,

Мои счастливые слезы!

- Ты была для меня богиней,

А стала больше.

Только с тобой

И о тебе

Мне не хватало слов,

Когда-нибудь

Я попрошу у Господа одного –

Твоего отражения

В той обители,

Где не останется ничего

От этой.

А пока мы еще здесь

Полные покоя и силы,

Живые свидетели жизни,

Хозяева своей воли,

Способные видеть радугу,

Стоять на ветру,

Целоваться,

Способные понимать

И прощать друг друга

Здесь,

В тихой комнате,

В темноте и одиночестве Космоса –

Поговорим двое,

Поговорим…

5

В детстве, я не знал

Откуда берутся ветры,

Кто завивает их

И отпускает

Взмахом руки

Или выдувает

Из надутых щек

Я не знал,

Но чувствовал, ветры –

Они разные,

Иногда, на миг

Открывается

Их неуловимая красота,

Иногда, когда ночь

Пытается успокоить все вокруг,

Но зря, зря,

Ей не сковать

Буйства этих

Прозрачных линий…

Ветры, братья мои!

Улетим от всего, что есть,

От знания всех сторон,

Улетим!

Сквозь дыры времени,

Сквозь жаркие костры ада,

Сквозь мягкое сияние рая,

Сквозь золотые волосы

Богини Матери.

Улетим –

Навстречу всему, что кончилось,

К тому слову,

С которого все началось,

Качнув последнюю букву,

Растянув последний звук

От звезды к звезде.

А когда нить порвется

Мы забудем. Что мы были,

Мы перестанем быть,

Перестанем быть.

Потому что уже

Ничего не осталось,

Потому что продолжить

Нечем…

6

Когда уже больно думать

О том, что больно,

Когда уже проиграл

Все битвы со всеми,

Забыв имя каждого,

Когда сама Пустота

Боится тебя

И ты не знаешь –

Куда, и что, и как,

И осталось только

Поворачивать лицо

Во все стороны

На встречу внешнему

И искать, искать

Дрожанием губ,

Миганием глаз,

Всеми движениями кожи…

Искать чего?

Я знаю – прикосновения!

Такого же мигающего

И дрожащего,

Такого же…

И если на это лицо

Не ляжет любовь,

Не засияет

Как светлый нимб,

Сдерживающий тяжесть

Всех сторон света

Ты проиграешь последний бой,

Который лучше бы не начинать.

Так огонь

Встретится с огнем,

Вода

Сольется с водой

Камни

Лягут к камням.

Это – Закон Жизни.

Где ты?

Дай мне свою руку!

7

Я к вам иду – мне чуждые миры

И в этом нет надежды и спасенья

А только новых красок сновиденья

И новых звуков тайные дары

Мне нужен Бог, мне так велит Природа

И лишь Она указывать вольна

К языческому пламени – Свобода

Иль к варварскому знамени – Война.

Но я стою. И длится ожиданье

Шепчу тебе, опавшая листва.

Что в каждом миге – Вечности Дыханье,

Что каждый атом – с ликом божества.

И это всё, а дальше – бред сомнений

Земной любви и дружбы балаган.

Чередованье снов и вдохновений

И четких линий радужный обман.

***

ЧАСТЬ 2

1

Вижу твою печаль

Знаю – печаль нетленна

Тихая моя даль

Даль, что зовут Вселенной

Чуден ночной покров

Чудному не открыться

Множеством тайных слов

Темное серебрится

Множеством голосов –

"Только печаль нетленна!"

Шлет мне далекий зов –

Та, что зовут Вселенной...

2

Сколько бутылок дождя

В погребах этих туч?

Сколько еще

Трезвых полей и лесов?

Это только начало

Пира Земли

И еще не собрались

Все гости за стол

Скоро, скоро начнется пир

И такой закружится –

Балаган!

Прилетят безумцы ветра

Придет красавица Осень

Будет, будет –

Кого к кому ревновать

Кому наливать

С кем танцевать

Затевать драки

Между собой.

На тяжелой скатерти

Переворачивать все верх дном

А победившему –

Поцелуй Осени.

Чудный пир!

Будет жаль

Если кончится дождь

Мне будет жаль.

Ведь в моем погребе

Нет вина

Лишь в пустой комнате

Пустой бокал

Лишь в пустой комнате –

Я у окна

Окно – грань двух миров –

Тут и Там.

Вам бы смеяться

Над моей мечтой,

Но я так мечтаю

Так мечтаю, ветра!

Разбить стекло

Вырваться на ваш пир,

Напиться

Подраться

И поцеловать – Осень!

Будет жаль, если кончится дождь...

3

Я стою на холодной земле

Среди сада, что болен печалью

Листьев куча приносит ко мне

Дымный запах земного прощанья

И от мыслей спокойно и грустно

Без тревоги, что будет потом

Я стою. Все торжественно пусто

И молчу, размышляя о том –

Что когда-то под звонкие трели

Я сюда приходил по утрам

И Весна отворяла мне двери

В свой зеленый блистающий Храм.

А теперь вот всему, что устало

От Земли, где дожди и ветра

Осень грустно и тихо сказала –

Вам пора, вам пора, вам пора...

4

Земля стала гробницей

Которую приоткрыли

Слуги Дождя и Ветра.

Кто знает благоухание смерти?

Кто хочет выплакать слезы?...

В золоте – твои волосы Осень

Под вуалью туманов – твои глаза

Осень.

На этой Земле

У твоего изголовья

Всегда соберутся поэты

Как тени, без цветов и венков

Будут стоять в молчании

В молчании о тебе –

Осень...

5

И в смутном Таинстве

Царит – Последнее

У этой осени

Его дыхание

Его молчание

Его стремление

Всё оглашается

Единым именем

Всё повторяется

Единым именем

Всё проясняется

Единым именем Его –

П О С Л Е Д Н Е Е ...

6

Что мне делать

Позади – Она

Впереди – Она

Я о Вечности

С большой буквы

С настоящей верой

В Неё,

С наилучшими пожеланиями –

Ей...

Что мне делать?

Милая,

Грандиозная,

Ниоткуда,

Никуда,

Всегда

Существующая

Скажи мне

Своей части

Или целому

Скажи – что мне делать?

Быть, не быть, быть, не быть...

Так ли?

Сколько радости,

Сколько боли,

Всего, всего,

Долго ли еще

Принимать дары Твои,

И удары?

Люди твои

Разбрелись по дорогам

Своего сознания,

Боги Твои

Смешат меня

Словно клоуны,

Мудрецы Твои

Так стараются

Научить любви,

Вылечить от одиночества,

Только мне не до этого,

Не до этого!

Дорогая

Знаю, что нет тебя,

Ты всего лишь понятие

Абстракция,

А я есть –

Живой и реальный

Пью чай,

Ем печенье...

Долго ли

Идти мне в

Неизвестности,

Наблюдать все это

Многообразие и движение?

Умирать, рождаться, жить

И так далее?...

Как всегда –

Молчание,

Вечное,

Бесстрастное

Истинное

Молчание...

7

Оставь Беатриче

Влюбленного в тебя поэта!

Не улыбайся ему

Не прикасайся к нему

Делай вид –

Будь холодна

Жди.

И он в своей муке

Крикнет такие слова,

Которые перевернут

Мир боли

И обрушат

Вселенную несправедливости.

Ради этих слов

Оставь Беатриче

Влюбленного в тебя поэта!...

***

ЧАСТЬ 3

1

...Пусто. Я знаю слова.

Я говорю о молчании

Это зима.

У нее больные глаза

И кто-то в этом молчании

Сходит с ума.

Что, что осталось?

Кричать?

Спать?

Пить?

Всё! Всё закрыто.

Перерыв.

Спят продавцы желаний

И негде купить

Нечем пополнить

Перечень состояний

Весь мир – перечень состояний.

Пусто. Это зима.

Зима...

2

...Черная рука тянется к твоей душе

Светлой ткани, сотканной из нервов

Проникает сквозь грудь.

Рвет и тянет вверх выше и выше

И цепляет на каждую звезду

По одной нити.

Галактики дышат, покачивая звезды

А вместе с ними

То натягиваются, то ослабевают – нити...

Черная рука выпускает огненную комету,

Которая кружит среди звезд

И горячим своим хвостом

Задевает тонкие нити

Распятой твоей души...

И ты ищешь спасения от огня!

Влага – вот оно!

И по каждой нити

Уже бегут капельки воды

Стекают от груди к звездам

Очищая их потускневшие лица,

Спасая ненадолго тебя,

Рыдающего в темноте...

3

...По всему миру

Столько открытых гробов

В них лежат живые

С одним желанием –

Умереть.

По всему миру

Столько холодных улиц

По ним бродят мертвые

С одним желанием –

Ожить.

А это – я, с уставшим лицом

От всего, что вокруг.

И даже если закрыть глаза...

Слава богу

Чей-то спящий ребенок

Глядя ему в лицо

Я отдохну...

4

... Сойти с ума – как спрыгнуть с поезда

Спрыгнуть на ходу в неизвестном месте

С разбитой головой войти

В неизвестный лес,

Пойти по неизвестной тропинке

Прийти к неизвестному озеру

Утонуть в нем.

И узнать новый мир,

Может быть мир водорослей и черепах –

Пузырьки, паучки, булькалы,

А может – мир самого Бога!

И всю Его Вселенную!

Ведь никто не знает тайну озера

Что – оно?

Или кто – оно?

Может оно – зеркальная дверь –

Куда?

Может оно – глаз хитрого леса –

Всё видит, всё помнит?

Кто знает.

Я только еду в поезде

И сойду на знакомой станции

И пойду по знакомым дорогам

И светофоры мне снова скажут –

"Стой, иди, стой, иди, стой, иди..."

5

...С этим дождем выпали – истины.

Все, все, все до единой

В каждой капле по миллиарду.

И я почувствовал,

Как облегченно вздохнуло Небо.

Серое, оно вдруг начало отрываться от земли

По краям горизонта

И сворачиваться в шар,

Захватывая к себе внутрь:

Солнце, луну и все звезды.

Небо–шар двинулось вверх – выше и выше

И не успело исчезнуть,

Как вместо него открылась

Такая страшная, чистая, непонятная пустота,

Что я тут же ослеп,

Будто взрыв ключевой воды

Ударил в мои глаза.

Но в миг, прежде чем ослепнуть –

Я что-то заметил...

6

...Пустота! Тебе плохо?

Пей вино!

Напивайся так,

Чтобы все вокруг –

Двигалось и качалось,

Шумело и затихало,

Двигалось и шумело,

Затихало и качалось.

Рай – это небесный виноградник

А Бог – умеет так очаровательно споить.

Пей вино – Пустота! Напивайся!

Самое пьяное состояние –

Состояние доброты.

Доброта – это истина – пей!

7

...Вот Она – Радость.

Вот Она – Доброта.

Две девушки в сером.

Бредут в пустыне,

Измученные тишиной молчания.

Неужели ты не хочешь им помочь?

Неужели у тебя не хватит сил –

Развеселить одну,

И пожалеть другую?

У тебя есть желание?

Желание сорвать их серые одежды

И увидеть перед собой

Двух обнаженных богинь?

Их печальное и радостное смущение?

Так развесели же одну

И пожалей другую

Чтобы на твоих глазах

Для тебя и для этой пустыни

Одежды сами упали

На горячий песок!

***

ЧАСТЬ 4

"Дух Святой – матерь Моя"

Христос (евангелие евреев)

1

Млечный Путь пахнет молоком

Он ведет к Маме

В детской неба разбросаны

Игрушки созвездий

Пойдем, пойдем, пойдем гулять

А потом играть

А потом Мама

Уложит спать

А потом Мама уйдет

И ты будешь долго-долго спать

А когда проснешься

Будет опять – Мама,

Детская неба,

Игрушки.

Давай играть

И веселиться

Всё хорошо

Всё хорошо

Это – вечное детство

Это – вечная Мама

Она всегда

На млечном Пути

Ее найти – легко

Нужно только пойти

В сторону, где – молоко

Не бойся Ее потерять

Она вечно –

Видит, знает и помнит тебя

Это закон – "Мама – дитя".

Великий Закон,

Его написал Тот,

О ком ты узнаешь,

Если станешь большой.

А пока спи, навсегда

Мама с тобой.

2

– Мама, что это?

– Это зима, спи

Мама тебя любит...

– Мама, а есть

Снежные люди?

– Да, есть.

Там за окном

Они ходят

Ищут наш дом...

– Мама мне страшно

А если они войдут?

– Не бойся,

Они не любят тепла

Тебе тепло?

– Да

– Спи, снежные люди

Уже спят

Они лежат

В белых сугробах

И с неба

На них падает снег...

– Бедные!

– Нет, им хорошо

Им хорошо,

Все хорошо,

Спи, спи, спи...

3

Мать-Солнце

Луна-Мать

Сыновья легли спать

Так бывает

Иногда вдруг

Им хочется

Ваших рук

Чтобы спокойнее

Было спать.

Мать-Солнце

Луна-Мать...

4

Иногда открываются

Мягкие двери твоих рук

И я вхожу

С порога падаю

На мягкие ковры

В этой комнате полусвет

И запах блаженства

Неужели я еще чего-то хочу?

Да, я хочу приподнять ковер

И узнать – что там

Там еще мягче и теплее

Там совсем темно

И уже нет пути назад

Из тепла – в холод,

Из мягкого полусвета –

В острый свет.

Куда? К кому?

Я не хочу назад

Из твоих рук...

5

Там, где качается полутьма

Где как будто плохо, но так хорошо!

Я воздвигну Храм Болезни.

Там – не зажженные свечи

Там – факел моей головы +39,9

Там – лик Девы Марии

Мария! Тебе холодно?

Сейчас я зажгу свечи

Будет теплее

И Ты – снизойди ко мне

Стань жрицей моего Храма

Ты – лечащая

Я – больной.

Как хорошо –

В нежности твоих рук

В лучах твоего исцеления

Всё понятое вчера

Забыто сегодня

Я ничего не понимаю

Мария, тебе хорошо

В Храме моей Болезни?

Только не исцеляй меня до конца

Пусть дольше, дольше

Качается полутьма

Пылает факел моей головы

Пусть не сгорают свечи

Это – чудо

Видишь, смешались

Все лики святых,

А лик Христа

Такой одинокий

Он говорит что-то,

А я не слышу

Он указывает,

А я не понимаю

Как жаль этот Свет!

Эту проклинающую Доброту!

Мария – ты просто женщина

И ты поймешь и Его и меня

Но сейчас не надо.

Скорее дай руку! –

Ты – лечащая,

Я – больной...

6

Выйди мама в поле

Собери мне травы

И от темной тучи

Заслони рукой

Приготовь мне мама

Горькую отраву

Чтобы спал и снилось

Божество-Покой.

Чтобы спал и видел

Голубые стены

Теплые иконы

Светлые кресты

Чтобы вместе пели

Мы с тобою в хоре

И в своей молитве

Улыбалась ты.

Улыбайся мама

Я – в твоей молитве,

Я – в твоем дыханье

На твоих губах

Покачнутся стены

Колыбелью Храма

И уснет ребенок

В золотых мечтах...

(Гром)

– Проснись мой брат!

Младший мой гром

Нас Туча к себе звала

Пойдем громыхать

Пойдем обнимать

Жарких молний тела!

(Ветер)

– Проснись мой брат

Мой ветерок

Нас позвала – Гроза

Пойдем гулять

Пойдем целовать

Доверчивых луж глаза!...

...Дай мне мама руку

И останься рядом

Против этой тучи

Мы вдвоем с тобой

Ни о чем не думать

Ничего не надо

Там, где спит спокойно

Божество-Покой...

7

Когда все, все, все пройдет –

Из тьмы потухших огней

Только одна звезда взойдет –

Звезда Матерей.

И так по щедрому, далеко

В бездну пустых ночей

Выплеснет теплое молоко

Первых своих лучей.

В молочном небе тепло, тепло

И слышно, как шепчет мать:

«Не знаю что делать уже давно

Мой сын разучился спать

Он спит, но я чувствую, в этом сне

Его оставил покой

И лучше ему прийти ко мне

И спать с моею рукой.

Не знаю, что делать – бедный мой сын

Боится утром вставать

И лучше проснемся мы вместе с ним

И вместе пойдем гулять».

И только вместе везде, всегда

В рождении, в смерти огней

Мы будем идти и идти туда,

Где – Звезда Матерей!...

Я знаю, ты станешь думать о том

Как это легко, шутя

Трясет и трясет Небесный Дом

Твое больное дитя.

***

ЧАСТЬ 5

1

Вечность!

Как всегда о Тебе –

Говорить, говорить, говорить,

Но ты знаешь чем сильна

Красота молчания

На Твоих глазах вуаль

Размером с Тайну

Сколько отвергнутых женихов

У Твоего порога,

Невеста!

А сегодня – Я,

Тоже не знаю

Чем тебя соблазнить

Сегодня, как и всегда

Я предлагаю тебе –

Душу...

2

Этот бокал пустоты на двоих

Приходи, мы будем пить

Сколько раз я его разбивал

Но так и не смог разбить

Приходи, приходи это крепче

Любого вина

Вся Вселенная от пустоты

Пьяна!

Послушай сказки хмельных старух

Послушай бранные крики отцов

Это бродит в жилах – кровь пустоты

Это ее бесконечный зов.

Приходи! Мы будем смеяться и петь

И тебе и мне все равно кто налил

Звездное небо – прямо на дне

Это сам Бог бокал пригубил

А нам все равно! Уже все равно!

Мы падаем с ног, и отдаемся снам

И выходит медленно – Пустота

И вздыхая, тихо ложится к нам...

3

...Еще безумие в моих руках

А не я в его

А пламя подбирается

Только к ногам

Еще молчат звезды

Храня чистоту своих голосов

И проходят люди мимо меня

И я смотрю им в глаза

И не боюсь

Что из этих пустынь

Вырвутся песчаные вихри

И не боюсь

Что из этих ночей

Выпорхнут черные птицы –

Прямо в лицо

Я не боюсь.

Только все тяжелее Небо

Все меньше – Земля

Все тверже воздух

И руки пахнут камнями

Знаю, знаю, что Он есть –

Чистый, ясный, светлый,

Ангелы, рай, блаженство

Все хорошо, все хорошо

Пока я не увижу свое лицо

Это – путь

Как его разгадать?

Или просто ждать как ребенок

Маму – Тайну?

Она придет и все расскажет.

Мама, кто я?

Зачем все эти краски?

Зачем все эти голоса?

Откуда и куда это движение?

Почему всё для чего-то?

А для чего я?

Ходить целовать листья?

Улыбаться лужам?

Щуриться ветрам?

Молиться Богу?

Что это? Куда я попал?

Кто назначил меня

Исполнять ритуал этой Земли?

Сколько жрецов вокруг огня!

Но этот огонь обжигает меня

Может быть я нужен огню?

Чтобы стать дымом

Рассеяться на ветру

Перейти в мир Легкого

Быть светлой аурой черного камня?

Пока еще не бросайте меня –

Как легки ошибки Ангела!

Как тяжелы слезы Господа!

Не ищите смысла

Я потерял смысл

А у кого в кармане Любовь –

Тот купит Вселенную!

Делайте из плохого – хорошее

На тяжелую голову – легкой рукою

На темный бред – светлой сказкой

Все просто, так проще жить

Там впереди – Радость

Если в глазах уляжется

Морская буря

И сядут чайки

На спокойные волны...

4

Я не хочу быть Историей

Я не буква в тексте

И не узел в сети

Пророки и лжепророки

Глупцы и мудрецы

Давайте кричать слово – "ИСТИНА"

Кто громче всех?

Тревожное слово

Как масло в огонь ваших душ –

Истина...

Что-то случилось

Полное поражение

Разочарование

Опустошение

В тепле, в сытости,

В системе нормального дня

И нормальной ночи

Что-то сломалось и теперь

Весь колоссальный механизм жизни

Работает против себя

Одна мысль пожирает другую

И так громко чавкает,

Что закладывает уши

Иероним Босх в моей голове

Сломал бы себе шею

Только Бог может справиться

И оценить результаты

Это интересно, когда безумие –

Не болото, а течет рекой

Река течет и впадает в Небо

Небо течет и впадает в Бога

Из Бога-Родника

Вытекает История.

Это легко бунтовать,

Но как разорвать круговорот

Круговорот мыслей

Круговорот жизни?

И зачем, если во всем

Барабаны отбивают ритмы

Какая разница, в каком стиле

Танго или блюз?

Кто создатель нового стиля,

Которого нет и никогда не будет?

Задумайтесь, какая даль –

"Нет, и никогда не будет".

Из двух карманов – жизни и смерти

Вытряхните эту даль

Одна только мысль или слово –

И путь закрыт,

Неуловимое для Творца,

Который все уловил,

Неуловимое для меня

Все чего нет – больше всего, что есть.

Есть: жизнь, смерть, пустота и т.д.

Нет . . . . . . . . . . . .

Не бойтесь, это угрожает

Только мне самому

Это мои гены

Хранят для меня

Свои тайны

Ни о чем не жалейте

Для каждого из нас

Звезды сказали и скажут

Особый тост

В день рождения

В день смерти.

А этой весной

В веселом хороводе терминов

Кому-то украсят голову

Венком из неизвестных цветов...

5

Кто-то забыл слова

Растворился в тумане и шепоте

Это шепчет душа

За пределами слов и музыки

Буквы – ушли в землю,

Ноты – ушли в воду

Это начало.

И мы знаем

Поэзию травы и листьев

Ее читает земля

И мы слышим –

Симфонию Свежести

Ее играет вода

И тогда кто-то

Вдохновленный

Произносит слово "весна"

И это – конец.

Это начало конца!

6

Именем всех богов!

И пусть этот голос

Возьмет Тишина

Здесь на Земле – слова

Тюрьмы слова!

Я не был внутри,

Но меня окружали –

Тюрьмы, тюрьмы слова!

Я ходил и искал ключи

И нашел, и теперь кричу –

Именем всех богов! –

Я открываю двери

Кровью моего сердца подписываю –

ОСВОБОЖДЕНИЕ

Вам, вам, вам –

О, безымянные!

Выходите, сегодня

Вас встречает эклектика

Мир снова в ее руках

И будет все, как скажет она,

Но поздно!

Это будут пустые тюрьмы

Со своим распорядком дня

Без вас – о, безымянные!

Идите на новые земли

Стройте свои новые

Романские и готические города

Сегодня – освобождение

Как обычно,

Как всегда,

Как никогда!...

7

Уходя в свои Небеса

Лучшие голоса мира

Спели – Трагедию.

А я так хотел

Спеть – Радость.

Не получилось

Все повторилось

Я повторил главный закон –

"Не солгать".

Пусть не боится Тот,

Кто его написал –

Не бойся, я не солгал,

Не солгал!

Потому что я видел глаза

Смотрел сквозь дни, годы, века

И видел одни и те же

Одни и те же глаза

Глаза – Одного,

Пусть обладателя многих имен

И все же

Глаза – Одного,

Забывшего имена.

Всегда открытые

К слепящей тьме

И к слепящему свету

Глаза – Одного,

Единственного на все времена.

Его – Вечно возлюбленного Жизни

Первого и последнего,

Создавшего всех и всё

Всех и всё –

П О Э Т А!

***

ЧАСТЬ 6

1

Таинственна твоя улыбка –

Иероглиф на гробнице фараона

Я лишь смотрю, но не могу читать

И губы сжатые

Ты позволяешь

Не прикасаясь долго целовать.

Благодарю за все,

Мечта мечтой согрета

И ты спокойной кажешься вполне...

Я слышу музыку!

На инструменте Света

Струна не прикасается к струне.

2

Красота твоя закатная

Открывает мой рассвет

Ты уходишь безвозвратная

В глубину, туман и свет.

Ты уносишь, незабвенная

Бархат неба на плечах

И мерцает вся вселенная

Серебром в твоих очах.

Мне досталась честь унылая –

Кутюрье роскошных слов,

Одевать твой образ, милая,

В платья, чудные, стихов.

3

Кариатидам нет покоя

Тосклив их вечный труд,

Но там, с далекой песней боя,

К ним варвары идут

Они повергнут Рим в смятенье

Разрушат дом и храм

И принесут освобожденье

Страдающим камням.

И будет вновь рожден мессия

Из древних, вещих снов

Спасать прекрасную стихию

От мраморных оков.

Но ты, мой друг, не жди спасенья

Любовь и боль – близки,

Сам Бог не вымолит прощенья

У каменной тоски...

4

Я ушел от тебя холодным,

Умирающим человеком,

А вернулся назад – ветром

Новорожденным и горячим...

Как целуются ветры

Ты не знала когда-то

Я принес в твои губы

Привкус меда и мяты

И даже не шелохнулись

Края твоего платья

Так легки и свободны

Отныне мои объятья

Любовь моя ветровая

Незрима и непорочна

Ты не узнаешь святая

Когда приду к тебе ночью

Ты уснешь безмятежно

И может тебе приснится –

Что моей колыбелью

Стали твои ресницы

А по утру на рассвете

Возьми от меня на прощанье

Цветочные запахи лета

Мое живое дыханье

И помни, прошу тебя, помни

Как чисто и безответно

Кто-то любил человеком,

А целовал лишь ветром.

5

Ты для меня – остывший костер

В котором я долго горел

Остался лишь пепельный ссор

И ветер реквием спел.

Я, теперь, не зная пути

Блуждаю среди костров

Хожу–брожу и хочу найти

Последний каменный кров.

И вижу я, что огонь лампад

Пылает во всех домах,

Что в каждом доме поэты спят

В книжных своих гробах

Кто из них ушел от тоски

Дорогой стихов своих?

Пишу я осень теперь стихи

На опавших листьях твоих.

Сегодня звезды копьями вверх

А завтра копьями вниз

Трагедия жизни одна для всех –

Божественный Твой каприз.

Покрыто небо сетью дорог

И Млечный сверкает Путь,

Я верю мой неведомый Бог

Ты веришь во что ни будь!

6

Согрел мне щеки зимний, лунный свет.

Мой жаркий лоб весь в поцелуях ночи.

На черном льду серебряным песочком

Насыпан путь для огненных комет...

Огонь и лед так безупречно слиты

В твоих глазах, и я узнал как плохо,

Что грудь твоя для выдоха и вдоха

Лишь северным ветрам открыта

Когда дрожа от холода, искал –

Не справедливости твоей морозной,

А милости, по–детски несерьезной,

Той самой, о которой Он мечтал.

Но ни Его и не моим мечтам

На этом холоде уже не сбыться,

Мое грядущее тебе не будет сниться,

Одно лишь прошлое тебе отдам

Где нет Любви – там ничего уж нет,

И я в своем прощанье непорочен...

Мой жаркий лоб весь в поцелуях ночи

И греет щеки зимний, лунный свет.

7

Полнолуние – золото в черном

Золотая тревога вдова

Всем, неведомой власти покорным

Эта ночь произносит слова

Эта ночь все пути открывает,

Что ведут только в царство теней

И свою ворожбу затевает

В беспокойных глубинах морей

И приходит к уставшим и сонным...

Я знаком с тобой дева давно

Ты ходила по улицам темным

И в мое заглянула окно

И мне снилось – ночная аллея,

Свет холодной луны недвижим,

Мы с тобой черноглазая фея

В лунатическом вальсе кружим.

Я не смел бы к тебе прикасаться,

Но ты близко, так близко, мой бог!

Что не может теперь отличаться

Бархат платья от бархата ног

И не могут искать мои руки...

Эти звезды слепят мне глаза,

Это в сердца ритмическом стуке

Полнолуния зреет гроза.

И так страшно, безудержно, смело

Ты целуешь меня, наконец,

И дрожит и стучит мое тело

Миллионом разбитых сердец...

Но я ждал колдовской твоей мести

И мне радостно душу излить,

Первозданную, дикую песню

Обезумев, по-волчьи завыть!

***

Колдунья Жизнь преподает

Алхимию любви

Уроки первых встреч и расставаний,

Состав блаженства,

Краски эйфории,

Теорию не сбывшихся желаний

Все разъяснит она – колдунья Жизнь

В любви, мой друг,

Влюбленных предают

В смертельной жажде веры и покоя.

Путь ненависти,

Методы забвенья,

Чтоб не взметнулось пламя под тобою

Учи мой друг – влюбленных предают!

Так повелось

И принято в веках.

В закрытые сердца не достучаться.

Отличники,

Твои ученики,

Так будем же любить и расставаться

Как повелось, и принято в веках!

***

ЧАСТЬ 7

[Из Небесных Архивов]

Приложение

(Попытка перевода с божественного)

История хохочет над тем,

Что мы о Ней знаем и говорим.

Тем, кто слышал Её хохот –

Я протягиваю свою руку...

СТИХИ СПАРТАНЦА

(3 век д.н.э.)

1

...Кровь заката

На мече горит

Скоро перемешается

С кровью врага

Вытру меч свой

Об афинские берега

Для тебя мой царь –

Кровь зари!

Как летит в пропасть

Больное дитя

Полетит к смерти

Враг мой

Если выйдет на битву

Со мной

Посмотри мой царь

На меня!

Где мое сердце? –

Во мне.

Что в этом сердце? –

Спарта моя!

Если убьют завтра

В сердце меня

Пожалей мой царь

Обо мне...

***

2

Солнечная афинянка

И медный спартанец

Встреча – тайна.

Он ей расскажет о том,

Какие бывают камни

Как бьются камни о камни

Как им не больно

Как им не страшно

Лететь в пропасть

Биться, биться

И разбиваться –

В каменоломне...

Она ответит –

Лучей сияньем.

Улыбкой рассвета

Она укроет его...

Она проникнет в его...

Она согреет его – камни

Теплом света.

О, боги, боги!

Что с тобою

Медный спартанец

Твердь лица твоего

Гордая твердь –

Плавится,

Переплавляется

И падают, падают слезы

Медные слезы...

Афинянка убита.

Его рукою.

Стала тьмою.

Уже превращаясь

В медную лужу

Он вовремя вспомнил

Завет предков –

"Воины – стены Спарты".

И этой ночью,

Безумный,

Он крикнул, ударив ножом –

О, Спарта!

Не стану –

Выбитым камнем

В твоих стенах!

***

3

ПОЭЗИЯ ГЕТЕРЫ

(4 век д.н.э.)

...Мой мальчик!

Мой афинский мальчик

Где ты?

Мне плохо

Я изнываю!

В огне своей красоты

Сгораю!

Были, были

Прохладные твои ручки

Влажные твои глазки

Свежий ветерок

Твоего дыхания

Мой мальчик!

Они приходят вместо тебя –

Глупые минотавры

Мускулистые грубияны

Нет, не греться,

Не колдовать

У моего костра,

А топтать, топтать пламя!

Не замечая

Тайных его изгибов

Не зная,

Ничего не зная.

Зачем, зачем? –

Им никогда не услышать

По-настоящему горячей

Горячей песни

Моего тела!

А ты придешь

И мы начнем играть

В божественное таинство движений,

Прикосновений.

В обман желаний

И в правду –

Их исполнений,

В тепло

В похолодание

В тепло

В глаза в глаза

В жару

В сжигающее пламя

Горящих губ

И в боль

И в страх

И в нежный, мягкий, остывающий –

Наш прах...

О, нет!

Здесь я одна

И вздохи, словно духи

Витают

Вокруг меня

Скажите, милые –

Когда?!...

Мой мальчик

Мой афинский мальчик!

***

4

ПИСЬМЕНА ЭХНАТОНА

(15 – 14 вв. д.н.э.)

Богу Атону

Осень наполнена грустью многих

Грустные льют дожди

Их воды стекают в Нил,

Который давно грустит...

Я видел как бегемоты

Шли из реки в небо

Их темные туши закрыли

Улыбку Отца моего

О, жирные, жирные боги

Бойтесь, бойтесь и ждите

Моей охоты на вас!

Ведь вы далеко не уйдете

И все равно попадете

В Нил...

***

5

Моей Нефертити

...Ее звали – Пустыня

Его – Северный Ветер

Ему было холодно и одиноко

Однажды сверху

Он увидел ее тело

Обнаженное и горячее

И была встреча

И была свадьба

Пустыни и Ветра,

Но только боги

Видели это.

Как в жарком песчаном вихре

Внезапных порывов

Небывалых объятий

Кружились и осыпались

Тайны, мечты, грезы.

Как в воздухе из песчинок

На миг соткалась фигура

Золотой девушки

– Мы назовем ее – «Нефертити»,

Шептала Пустыня

–Мы назовем ее – «Нефертити»!

Кричал Ветер.

Так родилась ты,

Дочь Пустыни и Ветра

Жена фараона

Сына бога Солнца

Моя Нефертити!

***

6

Что могут боги, что я могу?

Время разводит мосты выше и выше.

Ты снишься мне, ты стоишь на другом берегу

И молчишь, и как бьется в груди твое сердце

Я слышу.

Скоро будет пора, мы узнаем

Как может быть страшно и одиноко.

Скажи, когда-нибудь, ты видишь во сне меня?

Ты, спящая где-то

Далёко…

Так уж вышло. О чем нам теперь говорить?

Мы, прощаясь, простили друг друга?

Остается одно - идти по пути одному,

Звёздно-огненному и волшебному

Кругу.

***

7

Пора прощаться нам с богами

Ты о богах забудь

Дай руку – вечность перед нами

Открыла новый путь.

Смотри, смотри уж саркофаги

Под тяжестью камней

От их земной и рабской тяги

Избавимся скорей

Скорей туда – в объятья мрака

В его сокрытый свет

Ты ждешь неведомого знака,

Но больше знаков нет –

А только мы, двумя лучами

Летим в «куда-нибудь»…

Ты помнишь – вечность перед нами

Нам открывала путь.

***

ОБНИМЕМСЯ ЛИ МЫ ЕЩЁ,

ХОТЬ КОГДА-НИБУДЬ,

В БЕСКОНЕЧНОМ,

ВОЛШЕБНОМ ТАНЦЕ

ОБНОВЛЕНИЯ ЖИЗНИ?

* * *

СОДЕРЖАНИЕ

ЧАСТЬ 1

Глава 1. Компьютерная тоска

Глава 2 Выход

Глава 3 Встреча

Глава 4 Пробуждение

Глава 5 Задание первое

Глава 6 Задание второе

Глава 7 В пещере

Глава 8 Городская Мистерия

ЧАСТЬ 2

Глава 1 Яков

Глава 2 Ставр

Глава 3 Слово о Родине

Глава 4 Братства джипов

Глава 5 Битва

Глава 6 Чадушкины сказки

Глава 7 Мириада

Глава 8 Демон

Глава 9 Последняя Мистерия

ЧАСТЬ 3

Глава 1 Погружение

Глава 2 От теории к практике

Глава 3 В чужом доме

Глава 4 В бункере

Глава 5 Семён

Глава 6 Игры слов

Глава 7 Сказка о богатстве

Глава 8 Моя война

Глава 9 Подарок Миры

Глава 10 Колесо миров

ЭПИЛОГ

ТРАКТАТ «ПРОИСХОЖДЕНИЕ ДЕМОНА»

ПОЭМА ДЕМЬЯНА «СЕМИУГОЛЬНИК»

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg