«Одно дыхание. Файл № 208»

Душа — это самое мощное лечебное средство. Существуют методы исцеления, недоступные пониманию западного человека, и сейчас эти методы могут пригодиться.

… — была очень папиным ребенком. Он учил ее стрелять, грести, плавать, нырять, прыгать со скалы. Рассказывал про тех, кто живет в море. Про Белого кита. Он был Ахавом, а она — Старбаком, старпомом «Пекода». Помните?

Молдер кивнул.

— Однажды она играла с братьями. Папа как раз подарил ей духовое ружье, у ребят были такие же, и они ушли в лес — на охоту… Сначала охотились на консервные банки, а потом подвернулась змея. Настоящая добыча. Мальчишки тут же принялись стрелять в нее, змея пыталась спрятаться, да где там… Маленькая такая змейка. Без зубов. А мальчишки — они же бывают очень беспощадны… Это мне Дэйна потом рассказывала. Стоит, глаза вот такие, губы прыгают… Только это уже потом было. А тогда она тоже стреляла. Как и все. До тех пор, пока не попала в эту злосчастную змейку — и та не умерла. Билл-младший закричал, что это он попал, что это его добыча… они подрались. И тогда Дэйна вдруг спросила: «А зачем?..» Мальчишки подняли ее на смех, стали дразнить, говорить, что скво не место среди настоящих охотников, и вообще она даже никакая не скво, а бледнолицая размазня, да и стрелять не умеет… И она убежала. Спустилась к реке, села в лодку, отвязала ее… весел не было… Не знаю, как я не сошла с ума. Ее искали десять часов, поднимали национальную гвардию… нашли с вертолета. Лодку вынесло на мель посередине реки. И все это время Дэйна сидела в этой лодке неподвижно, как индеец у столба пыток. Хорошо, что рано нашли. Она бы так и сидела до тех лор, пока к ней не пришли бы и не объяснили, что она права. А все остальные — нет…

— Не надо надгробных речей, миссис Скал ли. Мы не должны сдаваться так легко, — сказал Молдер и неуверенно оглянулся: обстановка похоронного бюро не располагала к жизнеутверждающим заявлениям.

— Я всегда старалась быть ближе к дочери, — продолжала говорить Маргарет, не обращая на собеседника никакого внимания, — но удавалось мне это далеко не всегда. А вот теперь… теперь, мне кажется, я понимаю ее до конца.