«Замок фантазий»

— Ты, братец мой, самый настоящий сноб, — заявил мой друг Дэнхем, когда мы сидели с ним на скамье, любуясь пронизывающими сосновые ветви солнечными лучами, перед утренним чаем в Кане.

— И это потому, что я возражаю против автобуса! — возмутился я.

— Потому, что ты возражаешь против принципа, который езда в автобусе воплощает. Никто не может возражать против автобуса по какой бы то ни было разумной причине. У него подвеска лучше, чем в автомобиле, сидения куда удобней, а цена пустяковая. Единственно, чего недостает, так это проклятой твоей исключительности. Ты против того возражаешь, чтобы другие люди разделяли с тобой привилегию. Предпочитаешь потратиться на собственный автомобиль, что не каждый из нас может себе позволить, а нет — так вовсе остаться дома и отказаться от знакомства с прекрасной местностью, лишь бы не знакомиться с ней в обществе своих ближних. Я называю это снобизмом.

— Хорошо, — кротко согласился я. — Бери билеты, поедем.

В общем, я был доволен, что позволил другу себя уговорить. Погода выдалась для нашей экскурсии прекрасная, и мы ползли черепашьим, но безопасным ходом по каким-то горным дорогам неподалеку от Ниццы, в самом сердце здешней гористой, но богатой и плодородной страны древних горских деревушек, цветочных ферм и заброшенных усадьб, из ворот которых глядели на нас крестьяне, еще не избавившиеся от того налета туповатого удивления, который всегда, кажется, свойствен деревенщине из заброшенных уголков.

К полудню мы остановились посреди крутого склона, и шофер вышел из машины для какой-то небольшой починки. Это случилось в живописном и диком месте. С одной стороны возвышался утес, с другой стоял лес, прорезанный этакой чопорной прямой просекой, ведущей к замку, обветшавшему и заброшенному на вид, с рядом узких пустых окон. Я указал на него кондуктору автобуса.

— Уединенное место для большого дома, — заметил я. — Кто здесь живет?

К моему удивлению — ведь французы его класса в наши дни отнюдь не отличаются набожностью, — кондуктор перекрестился.

— Кажется, — ответил он, — граф де Требо. Но дом всегда пустует.

— То есть как? — переспросил я, сбитый с толку.