— А я говорю, — утверждал хриплый голос, — что ученый должен доводить дело до конца. И если надо ставить опыт семь лет, я буду его ставить семь лет, а если сто лет, я найду учеников, которые завершат работу.
— А какая у тебя гарантия, что ты прав? С какой стати ты мешаешь людям идти своим путем? — волновался женский голос.
Подойдя к стеклянной двери, летчик увидел террасу, обвитую диким виноградом, столик с медным самоваром, а за столиком — полного старика в чесучевом костюме, со смятой панамой на затылке и спину тоненькой девушки в пестром сарафане.
Румяная старушка стояла тут же и дергала старика за рукав, пытаясь что-то сказать ему.
— Нужно исчерпать метод до конца, — твердил старик, стуча чайной ложкой по столу. — У нас уже есть теория. Я считаю, непорядочно… да, да, да, непорядочно поднимать шум из-за двух опытов.
— Не двух, а двухлетних… — возвысила голос девушка.
«Вот то да! — заметил про себя Василий. — Ничего себе свисточек». Привыкнув к полутьме, он разглядел развешанные на стенах странные предметы. Это были как будто бы обыкновенные оркестровые и джазовые инструменты, только увеличенные до фантастических размеров: медные литавры величиной с турецкий барабан, чудовищный барабан в полтора человеческих роста, гигантские органные трубы, похожие на орудия, флейты, упирающиеся в потолок, подковообразные камертоны и сирены, наконец, даже милицейские свистки, только такого размера, что милиционер мог бы войти в свисток, как в будку. Со страстью механика, встретившего незнакомую машину, Василий выстукивал инструменты, старался даже заглянуть внутрь, и пальцы его невольно теребили отвертку в кармане.
— Ну и профессор, — ворчал он, — сусликов свистком пугает! Интересно, как же в него дуют?
— Оставь, Ваня, ты же в чужом доме…
Но не услышав официального обращения «товарищ старшина», Василий пропустил замечание мимо ушей.
— Четыре поколения Хитрово, — видимо, сдерживая себя, говорил старик, имели ученые степени. Научная порядочность — наш принцип.
— Дело не в порядочности, а в косности, — возражала девушка, теребя виноградный лист. — Это срочная работа. Нужно вовлечь в нее всевозможные институты. А там Хитрово или не Хитрово — это дело десятое.
Профессор вытер лоб панамой, скомкал ее в руке и удивленно посмотрел на нее.
Комментарии к книге «Погонщики туч», Георгий Иосифович Гуревич
Всего 0 комментариев