«Распечатыватель сосудов, или На Моисеевом пути»

Нынче то же, что вовеки,

Утешение одно:

Наши дети будут в Мекке,

Если нам не суждено!

Лет десять назад я бы голову себе сломал. Я пытался бы догадаться, зачем меня приглашают и почему. Перебирал бы варианты: то ли Феликс вдруг воспылал ко мне нежными чувствами (хотя с чего бы?), то ли кто-то накатал на меня могучую телегу (хотя особых грехов за мной вроде нет…). Словом, маялся бы всю дорогу до министерства. Но за эти годы я изрядно перелопатил свой характер. Или это как раз годы его перелопатили? Так или иначе, все полчаса, что мой не первой молодости «алеко» добирался до площади Независимости, я представлял себе, как нырну завтра из этого гнилого лета в лето настоящее. И — в море. И раскинется надо мной белесо-голубое, солнцем выжженное небо. А по вечерам будем мы с Аракеловым посиживать в качалках на балконе гостиницы, изредка перекидываясь словами да потягивая джин-пампельмюс, и слева будет подмигивать бессонный Херсонесский маяк. И еще будут древние камни херсонесских стен — тысячелетиями выбеленные, высушенные и прокаленные… Но все это, увы, завтра; а сегодня был еще мозглый здешний дождь, сквозь который проступила, наконец, серая махина «Сороканожки», как называли в просторечии здание Министерства внутренних дел. И не зря: длинная, плавно изогнутая буквой S бетонная коробка опиралась на множество колонн. Я загнал машину между колоннами и направился к седьмому подъезду.

Дежурный был совсем зелененький. Он долго вертел в руках мой патент видно, такое было ему в диковинку. Потом вызвал дежурного офицера. Тот, слава богу, меня знал.

— Привет, Перс! — мы обменялись рукопожатиями. — Ты к кому?

— К самому.

— К папе Феликсу? Ну, счастливо.