«Субботний разговор»

— Налетаем, а то остынет! Очень быстро блюдо опустело. Свежий воздух и спиртное еще больше раззадорили аппетит. Мясо таяло на языке. Гарнир пролетал в желудки пулей. Закуски так и норовили прыгнуть в рот. Красное и белое вино, предусмотрительно охлажденное, идеально гармонировало со столом. Жажду можно было утолить из запотевшего кувшина с освежающим вишневым морсом.

Всю вторую половину дня они дурачились и балагурили, а блюда сменяли друг друга, и они ели еще, пока не заныли бока, делились жизненными историями, обсуждали последние события, потом решили прерваться, Томаш вспомнил старые проказы, они загорланили гимн факультета, потом Эдуард достал гитару и они пели песни своей юности, самые известные, а потом все, что вспомнилось, и Виктор выдал серию фирменных одесских анекдотов из своей коллекции, и Лена, подруга Артура предложила устроить турнир по настольному теннису, потом в большом кругу они играли в «Знаменитость» и «Мафию», и пили чай с бергамотом и пирожными. Постепенно разговор затух, рассыпался, погруженный в блаженную расслабленность после застолья. Женщины завели свою беседу, а Эдуард и друзья решили размять ноги. Хозяин провел их вокруг дома и показал особняк, от подвала до чердака, увлеченно рассказывая, какое убожество им досталось при въезде и как оно праведным трудом превратилось в сие скромное жилище. Эдуард не скрывал гордости. Дом был его детищем. Вдоволь насмотревшись, они снова высыпали в сад.

— Не уик-энд, а настоящий праздник, честное слово! — радовался Томаш, — Молодец ты, Эдик, что позвал нас. Умница.

— Да ладно вам. Соберемся сегодня или нет, зависело от вас. Кто-то ведь мог не приехать. Кстати, в углу есть беседка, пойдем? — предложил хозяин. Друзья согласились.

Эдуард раскупорил прихваченную из дома бутылку виски, разлил по стаканам и раздал присутствующим:

— Итак, за встречу! Давненько мы не собирались полным составом. Такое дело обязательно надо отметить.

— Вот уж точно! За встречу! Выпили.

— Вы почти не изменились, — сказал Эдуард.

— Ты тоже. Каким был романтичным пацаном, таким и остался.

— Наверно, это главное — оставаться собой, — Эдуард потягивал виски маленькими глотками. В стакане потрескивали кубики льда. Стекло приятно холодило ладонь. От стенок беседки душисто пахло древесиной, плетеные дощатые стенки отбрасывали квадратики света внутрь. Листочки плюща робко тянулись из ромбовидных отверстий.