«Ночь любви»

Цыганка нагадала мне ночь любви. Ну не дуры ли эти гадалки!

Она остановила меня на углу, возле хлебного магазина, когда я, сильно припозднившись, возвращался домой после профсоюзного собрания. Дебаты в тот вечер шли немилосердные. Докладчик попрал регламент, и в прениях участвовали человек двадцать. Спорили, орали с трибуны, а к единому мнению так и не пришли. А я всю эту бодягу стенографировал и завтра должен буду подготовить по итогам собрания разворот в номер нашей многотиражки.

И вот когда я, злой на все на свете и уставший, уже подходил к своему дому, меня остановила цыганка. Я не хуже других знаю, что при встрече с цыганкой не стоит смотреть ей в глаза — тогда есть шанс проскочить.

А здесь я зазевался и влип, как кур в ощип. Вот и получил от нее за свой кровный рубль «ночь любви» и «дальнюю дорогу». Ну, с «дальней дорогой» все более или менее ясно — через неделю мне предстояла командировка в Палазну. А с «ночью любви» цыганка «пенку дала», как выражается наш брат-газетчик.

«Хм! Ночь любви, — внутренне усмехнулся я, — легко сказать- ночь любви, когда тебе тридцать, вдрызг поссорился с единственной любимой женщиной, а при росте метр семьдесят пять ты весишь сто шестнадцать килограммов». В общем, я хмыкал над глупой цыганкой всю дорогу до дома. «Ночь любви придумает тоже»…

В подъезде снова темень была несусветная. Влюбленные парочки здесь каждый вечер выворачивают лампы, чтобы им не мешали целоваться. На площадке между первым и вторым этажами я остановился. Там на перилах меня ждал мстительный кот Гименей. С недавних пор эта тварь подкарауливает меня по вечерам в подъезде и набрасывается из темноты. Уже два года Гименей живет в нашем подъезде и мерзко орет ночами. В беседе с его хозяйкой я как-то посоветовал кастрировать кота. Гименей все слышал и начал мстить, а это в конце концов надоедает. Его зеленые глаза смотрели сейчас на меня сверху. «Прыгнет, гад, и в лицо вцепится», — подумал я и, пытаясь опередить кошачий прыжок, изо всех сил послал ему навстречу свою спортивную сумку, качнув ее за длинные ручки. Когда сумка уже врезалась куда-то между зеленых глаз, я вспомнил о лежавших внутри бутылках «Тархуна». «Похоже, каюк пришел животному!» — успел пожалеть я его.