«Экспедиция возвращается с Марса»

Наш межпланетный летательный снаряд «Москва» приближался к Земле. Все отчетливее вырисовывались перед нами какие-то темные впадины и светлые блики. Нас было трое — первая экспедиция, отправившаяся на Марс несколько лет назад. Связь с Землей мы потеряли давно, и восстановить ее нам так и не удалось. Что произошло за эти годы на Земле, мы не знали. Очевидно, там считали нас погибшими. Нас осталось трое: климатолог, умевший отпустить шутку даже в минуты смертельной опасности, водолаз, могучий, словно чемпион-тяжеловес, и я, самый молодой из них.

Мы возвращались на Землю, но никто из нас не был уверен, что достигнет ее живым. Как произойдет приземление космического снаряда? Удастся ли нам в пути наладить связь и передать на Землю те научные сведения, которые мы собрали на Марсе? Нас не заботила мысль, как спасти свою жизнь, — мы старались сохранить ценный научный материал, который мог погибнуть вместе с нами, если мы не передадим его на Землю во время своего возвращения. Поэтому климатолог не сводил с меня глаз: он ждал, что вот-вот на моем лице вспыхнет радостная улыбка и я крикну: «Земля! Земля отвечает!» Но я сидел с наушниками и молчал. С первого дня экспедиции мы вели нечто вроде корабельного журнала, куда записывалось все, что представляло ценность для науки. В нем было так много нового, еще никому не известного, что исчезновение этого журнала было бы большой потерей для всего человечества.

— Нам следует подумать, как поступить, если связь с Землей не будет восстановлена, — нарушил молчание климатолог. — Что предпринять, чтобы наш журнал не погиб вместе с нами?

— А вы уверены в том, что мы летим к Земле? — спросил водолаз. У него была привычка задавать самые неожиданные вопросы, и мы давно привыкли к этому, но последний вопрос ошеломил даже такого невозмутимого человека, каким был климатолог.

— Вы полагаете, что мы движемся к какой-то другой планете? — спросил он.

— Я не уверен, что перед нами Земля, -ответил водолаз. — Почему вы думаете, что приборы точно выполняют нашу волю и ведут нас по намеченному маршруту? На таком расстоянии малейшая ошибка может стать роковой.

Я вопрошающе посмотрел на климатолога: улыбаясь, он покачивал головой.