«Здание»

Герберт Франке ЗДАНИЕ

Голубое солнце опускалось за горизонт, и победно поднималось красное. Между ними крышей выгнулась гигантская фиолетовая дуга.

Фонтейн маршировал вместе со всеми в колонне. Колонны изгибающиеся серые прямоугольники — двигались со всех сторон к одной точке на западе — к мосту, что связывал город с островом. Вокруг колонн суетились роботы-полицейские, регулировавшие движение.

Фонтейн был каменщиком. Он умел укладывать принесенные носильщиком камни, один на другой. Лопаткой он бросал пластиковый раствор на стену и укладывал камень за камнем.

Во время работы никто не разговаривал. За рядами работающих безостановочно сновали роботы-инспекторы. Только в свободное время, в короткие часы голубой ночи, остававшиеся перед сном, они могли поговорить обо всем — о здании, которое они строили, о том, как они будут в нем жить, когда оно будет закончено, и как станет тогда хорошо. Сейчас жилых помещений хватало едва-едва, но каждый имел свою личную площадь. Их работа обещала жилье в изобилии.

На этой стройке работало уже несколько поколений и, наконец, здание должно быть скоро закончено. Когда? Через десять лет? Через двадцать? Фонтейн однажды спросил об этом робота-инспектора и был наказан тремя ночами холодного ареста.

Он стоял на подмостках и укладывал камень за камнем. Перед ним открывался широкий обзор, но Фонтейн видел только эти серые стены — где выше, где ниже. Повсюду на подмостках работали люди, а внизу с большими коробами сновали носильщики камня.

Сколько Фонтейн себя помнил, он-был здесь каждый — день. Он никогда над этим не задумывался, но сейчас, тайком озираясь и разглядывая эти бесконечные стены, он вдруг представил себе это здание чем-то нестерпимо отвратительным, и в голове пронеслась преступная мысль: разрушить фундамент и сравнять эти стены с землей — и вести беззаботную жизнь в_ старом городе! Но эта мысль скоро улетела. С каким-то чувством вины Фонтейн повернулся к своим камням и начал работать с двойным усердием.

Фиолетовая заря над городом возвестила утро — бледнели последние красные лучи, разгоралась голубизна дня.

Люди маршировали на восток — к мосту, к острову, к месту их работы. Они не знали, что находится по ту сторону острова, да этим никто и не интересовался. Не было времени. Вечером после работы они уставали так, что хватало сил лишь взять в роботокухне свой ужин и свалиться в постель.

Хасан был рабочим. Он выбивал камни из стены. Очень трудная работа, потому что камни склеены твердым, как стекло, раствором. Но это все-таки лучше, чем быть одним из носильщиков, которым приходится целыми днями таскать эти камни на рабочие площадки.

У Хасана было приятное чувство, что он делает важную работу. Ему не нужны роботы-полицейские, постоянно контролирующие рабочих. Где бы его ни поставили, он делал свою работу, выполнял свой долг. Хасан уселся на помост и ударил молотком по зубилу. В голове витали какие-то смутные мечты о том времени, когда это место освободится, и здесь расположатся гидропонные сады. Продовольствия сейчас хватало только для строго нормированных рационов — тогда они будут есть и пить в свое удовольствие — всего будет в изобилии.

Навалившись всем телом, Хасан выбил еще один камень, тот упал в подхватывающую сетку, и вот уже носильщик уложил его в свой короб.

Хасан смахнул со лба пот и поглядел через свою стену на иззубренные края других, где трудились его товарищи. Какой же высоты были эти стены в самом начале? 9 его мозгу проскочил импульс, абсурдная идея, какое-то видение — ужасающе отчетливое: эти стены продолжают строить, все выше и выше, соединяют в одно гигантское, царящее над всем вокруг сооружение, с башен которого можно охватить взглядом весь остров!

Но ему тут же стала ясна бессмысленность этого видения, и Хасан опять взялся за зубило, еще немного колеблясь, но не медля — с уверенностью человека, за которого думают другие.