«Только один старт»

Дун Абрахам, хранитель стола его величества Аурицио Седьмого, короля Кастеллонии, бережно защищая рукой белое жабо, второй раз понюхал бычью тушу. Туша, лишенная правой задней ноги, смиренно висела перед ним на крюке.

Королевский мясник стоял, опираясь на топор и почтительно склонив голову набок, дабы услышать распоряжение сразу, не утруждая вельможу просьбой о повторении. В погребе, пропитанном мясными испарениями, было душно. Дун Абрахам понюхал тушу в третий раз и задумчиво ущипнул себя за острую бородку.

Мясник, деликатно кашлянув, тихо сказал:

— Мясо свежее, как раны Христовы, ваше сиятельство.

Дун Абрахам еще не был сиятельством, но это ожидалось со дня на день, и всеведущая кухонная челядь уже называла его так. Дун Абрахам промолчал. Мясник поиграл рукоятками ножей на широком поясе из воловьей хребтины и сказал еще тише:

— Если добавить немножко перца, будет совсем свежее, ваше сиятельство.

— Для тебя и тебе подобных, — удостоил его ответом дун Абрахам.

— Только вчера отрубил заднюю ногу, — горестно вздохнул мясник.

— Я не могу кормить его величество тухлятиной, — твердо сказал дун Абрахам.

Он был прав. Нельзя рисковать по пустякам, тем более что не сегодня-завтра король собирался подписать указ о возведении его, дуна Абрахама, в графское достоинство.

Круто повернувшись, он подобрал полу плаща, чтобы не цеплялся за шпоры, и поднялся из погреба на широкий кухонный двор.

Было так жарко, что в погребе не помогал и лед, привозимый с ближних Коррадорских гор. На дворе же было как на раскаленной сковороде, хотя маленький фонтан разбрызгивал веселые струйки, и каменные плиты были политы водой. Но дун Абрахам на службе всегда ходил в плаще.

Во дворе он встретил алхимика и медика Иеронимуса фон Бальцвейн унд Пфейн, выписанного недавно за большие деньги из германских земель. Вяло, отсалютовав немцу шляпой, не коснувшись впрочем, перьями земли (он знал, как и с кем себя держать), дун Абрахам сказал:

— Не следует ли по случаю жары отменить мясной ужин, дун Херонимо?