«Катастрофа. Том I»

В экстренно созванном 27-го марта 1987 года заседании Французской академии наук им дали название зоотавров.

Никто, собственно, толком не уяснил себе, почему остановились на этом именно, а не на каком-либо другом названии. Сам предложивший его достопочтенный Морис Лемерсье, прославившийся своими многолетними и многотомными трудами по исследованию строения болотных жуков Патагонии, вряд ли мог бы объяснить это с обычной для него обстоятельностью.

К тому же, заседание прошло в атмосфере растерянности, почти паники, т. е. в условиях крайне неблагоприятных для спокойного обсуждения. «Бессмертные» имели вид людей, застигнутых в море страшной бурей и ждущих неминуемой гибели. Бледные, с беспредметно блуждающими взорами, они зябко ежились и то и дело потирали руки, чтобы согреться немного, хотя в зале было далеко не холодно. Говорили вполголоса, почти шепотом, словно боясь спугнуть кого-нибудь.

— Вы их видели?

— Нет. А вы?

— Тоже нет, но их видел мой ассистент.

— Что же он рассказывает?

— Он был так потрясен и оглушен, что упал без чувств, и кроме первого впечатления ужаса ничего не помнит.

— Где он в это время был?

— На улице, вблизи Пантеона: он как раз возвращался с одного затянувшегося заседания… Ночь была пасмурная и небо обложило густыми тучами, которые совершенно закрыли луну и звезды. Мой ассистент прекрасно помнит, что минуты за две до катастрофы он посмотрел на часы: было 35 минут второго…

Оказалось, что из присутствовавших никто собственными глазами не видел зоотавров, хотя все были разбужены и в большей или меньшей степени оглушены их налетом.

— Итак, вы полагаете, господа, что они прилетели с Марса? — спросил, ни к кому, собственно, в отдельности не обращаясь, президент Академии Марсель Дювернуа, который напоминал пергаментный мешок, наполненный костями.

— Да… Все говорит за это… Иначе было бы непостижимо… — раздались отдельные голоса.

— Это не научная постановка вопроса! — задребезжали кости в пергаментном мешке. — Здесь, под этими сводами, мы привыкли оперировать только с точными, положительными данными. На чем, собственно, основано это… предположение? Потому что мы даже не имеем права назвать это гипотезой…

Ответом было смущенное молчания.