Генри Каттнер, Кэтрин Л. Мур ОРЕОЛ
Нечего винить за эту ошибку младшего ангела. Ему дали новый ореол и указали нужную планету, а он, испытывая понятную гордость за оказанное доверие, выполнил все указания. Это случилось, когда ему впервые поручили сделать человека святым. Приземлившись в Азии, он оказался у входа в грот, открывающийся на одну из гималайских вершин. Сердце его возбужденно колотилось, когда он вошел в пещеру, готовясь материализоваться и вручить Великому Ламе его честно заслуженную награду. Десять лет тибетский аскет Каи Янг сидел неподвижно, погруженный в возвышенное созерцание, следующие десять провел на вершине столпа, а последние десять жил в этом гроте отшельником, забыв обо всем земном.
Младший ангел переступил порог грота и удивленно замер. Он явно попал не в то место. Сильный запах сакэ ударил ему в нос, он остановился как вкопанный и с ужасом вгляделся в маленького, засушенного старичка, который, присев у очага, жарил баранью ногу. Воистину пещера порока!
Как и следовало ожидать, младший ангел, ничего не зная о судьбах мира, не мог понять, чем вызвано падение Великого Ламы. Огромный кувшин сакэ, оставленный у входа в пещеру каким-то неосторожным верующим, выглядел весьма соблазнительно, и Лама попробовал, а потом — еще и еще. В данный момент это был наихудший кандидат в святые.
Младший ангел заколебался. Инструкция была совершенно однозначной: пьяница не мог носить ореола. Лама громко икнул и потянулся за очередной чашкой сакэ. Увидев это, ангел незамедлительно распростер крылья и улетел, оскорбленный в лучших чувствах.
В одном из средне-западных штатов Северной Америки есть небольшой городок с названием Тибет. Кто же обвинит ангела в том, что он приземлился именно здесь и после недолгих поисков нашел человека, который явно созрел для того, чтобы стать святым? Его имя, как сообщала табличка на двери небольшого домика, было К. Янг.
«Может, я неправильно понял? — подумал младший ангел. — Мне сказали, что его зовут Каи Янг. Здесь Тибет, значит, это должен быть он. Во всяком случае, на святого он похож. Где там у меня ореол?»
Мистер Янг задумчиво сидел на краю кровати, свесив голову на грудь. Зрелище было жалкое. Наконец он встал, оделся, побрился, причесался, умылся и спустился к завтраку.
Джилл Янг, его жена, просматривала газету, потягивая апельсиновый сок. Это была миниатюрная, довольно красивая женщина средних лет, уже давно отказавшаяся от попыток постичь смысл жизни. Она решила, что это слишком сложно. Вокруг постоянно творились странные вещи, поэтому гораздо разумнее было стоять в стороне и просто созерцать происходящее. В результате такого решения морщины почти не портили ее лицо, правда, на голове мужа прибавлялось седых волос.
Впрочем, о голове мистера Янга можно было сказать и больше. За ночь она подверглась некоторым изменениям, но мистер Янг еще не знал об этом. Джилл пила сок и с улыбкой разглядывала рекламу диковинной шляпы.
— Привет, Филти, — сказал Янг.
Это предназначалось не жене, а небольшому шотландскому терьеру, который крутился под ногами у своего хозяина и впал в настоящее безумие, когда тот слегка потрепал его за косматые уши. Маленький хулиган мотал головой во все стороны, повизгивал от радости, терся мордой об ковер. Устав наконец, терьер по имени Филти Макнэсти принялся стучать головой об пол, явно собираясь избавиться от остатков мозгов.
Янгу давно прискучили собачьи кунштюки. Он сел, развернул салфетку и посмотрел на завтрак. Потом довольно крякнул и принялся за еду.
Через некоторое время он заметил, что жена смотрит на него с каким-то странным интересом и торопливо вытер губы салфеткой. Однако Джилл не отводила взгляда.
Янг осмотрел свою рубашку. Пусть она и не была безупречно чистой, но он все-таки не нашел на ней кусков бекона или яйца. Взглянув на жену, он заметил, что та всматривается во что-то над его головой, и тоже посмотрел вверх.
— Кеннет, что это? — прошептала Джилл.
Янг провел рукой по волосам.
— О чем ты, дорогая?
— Ну… это… у тебя на голове.
Он расчесал волосы пятерней.
— На голове? Что ты имеешь в виду?
— Там какое-то свечение, — объяснила Джилл. — Что ты с собой сделал?
— Ничего особенного. Мужчины, знаешь ли, иногда лысеют, — раздраженно ответил Янг.
Джилл нахмурилась и отхлебнула сока. Глаза ее неотрывно смотрели вверх. Наконец она сказала:
— Кеннет, я хотела бы…
— Что?
Женщина указала на зеркало.
Недовольно фыркнув, Янг встал и подошел к зеркалу. Ничего необычного, то же лицо, которое он видел много лет. Гордиться своим отражением у него оснований не было, но, с другой стороны, физиономия его была не из тех, которых принято стесняться. Обычное, старательно выбритое розовое лицо. Долгое общение с ним вызывало у Янга чувство, близкое к гордости.
Однако с ореолом оно выглядело по-новому, как-то таинственно, что ли.
Ореол висел сантиметрах в десяти над головой, имел в диаметре сантиметров пятнадцать и больше всего походил на сияющее световое кольцо. Янг потрогал его, но ничего особенного не почувствовал.
— Это… ореол, — сказал он наконец и обернулся к Джилл.
Та, помолчав, заметила:
— Ореолы бывают у святых.
— Разве я похож на святого? — удивился муж. — Это физическое явление. Как с той девицей, у которой кровать бегала по комнате. Ты же сама читала.
Джилл помнила эту историю.
— Она делала это, незаметно сокращая мускулы.
— Но я-то ничего не делаю, — убежденно сказал он. — Правда, многие тела светятся самопроизвольно.
— О да. Поганки, например.
Янг принял это откровение не моргнув глазом и потер руки.
— Спасибо, дорогая. Надеюсь, ты не думаешь, что это известие мне поможет.
— Ореолы бывают у святых, — упрямо повторила Джилл.
Янг вновь подошел к зеркалу.
— Дорогая, ты не могла бы на минутку заткнуться? Я здорово испуган, а то, что ты мелешь, не добавляет мне смелости.
Джилл расплакалась и выбежала из комнаты. Слышно было, как она вполголоса жалуется Филти.
Янг допил остывший кофе. Он вовсе не был так испуган, как уверял. Явление было странным, но ни в коем случае не пугало. Возможно, рога вызвали бы страх и замешательство, но ореол… Мистер Янг читал воскресные приложения и знал, что все странные явления можно объяснить научно. Где-то он слышал, что вся мифология опирается на научно доказанные факты. Это успокоило его, но лишь до тех пор, пока он не собрался выйти.
Ореол был слишком широким, и казалось, что шляпа имеет два поля, причем верхнее ярко светится.
— Черт побери! — обеспокоенно произнес Янг. Он перерыл шкаф, примеряя по очереди все шляпы, но ни одна не закрывала ореола. В таком виде он не мог садиться в автобус.
Потом его внимание привлек некий крупный предмет, закинутый в угол. Янг вытащил его и осмотрел. Это был давно потерявший форму огромный войлочный головной убор, напоминающий армейское чако. Когда-то шляпа была частью карнавального костюма. Сам костюм давно канул в небытие, но чако как-то уцелело, к радости терьера, который иногда спал в нем.
По крайней мере, эта штука прикроет ореол. Янг осторожно надел чудовище на голову и подошел к зеркалу.
Ему хватило одного взгляда. Бормоча себе под нос какие-то религиозные тексты, он открыл дверь и вышел из дома.
Выбрать меньшее зло — дело непростое. За время кошмарной поездки до центра у Янга не раз мелькала мысль, что он ошибся. Он не мог заставить себя сорвать с головы это чудовище и растоптать, хотя его так и подмывало. Забившись в угол, он увлеченно разглядывал собственные ногти, мечтая о скоропостижной смерти. Позади слышались сдавленные смешки, он то и дело ловил любопытные взгляды, устремленные на его склоненную от стыда голову.
Какой-то ребенок буквально разорвал ему сердце и принялся ковыряться в открытой ране безжалостными перстами.
— Мамочка, — громко шептал малыш, — посмотри, какой смешной дядя.
— Да, детка, — ответил женский голос. — Веди себя прилично.
— А что у него на голове? — допытывался малыш.
— Не знаю, — ответила мамаша после укоризненной паузы.
— А зачем ему это?
Тишина.
— Мамочка…
— Да, детка?
— Он сумасшедший?
— Да замолчи же ты! — уклончиво ответила мать.
— А что это у него такое?
Это было уже слишком. Янг выпрямился и гордым шагом, ни на кого не глядя, прошел через автобус. Встав на задней площадке, он отвернулся, чтобы не видеть любопытных взглядов кондуктора.
Когда автобус притормозил, Янг почувствовал, что кто-то положил руку ему на плечо. Он повернулся — рядом, с подозрением глядя на него, стояла мать нахального малыша.
— Что вам угодно? — желчно осведомился он.
— Этот Билли, — сказала женщина, — от него не отвяжешься. Не могли бы вы сказать, что у вас на голове?
— Борода Распутина! — рявкнул Янг. — Он завещал мне ее в наследство.
Не дожидаясь следующего вопроса, он выскочил из автобуса, стараясь поскорее скрыться в толпе.
Это оказалось довольно трудно — многих прохожих заинтересовал его головной убор. К счастью, до конторы было недалеко. Тяжело дыша, он ворвался в лифт и, послав лифтеру убийственный взгляд, потребовал:
— Девятый!
— Простите, — вежливо молвил лифтер, — у вас что-то на голове.
— Знаю, — ответил Янг. — Я сам это надел.
Казалось, это прояснило все сомнения лифтера. Однако как только пассажир вышел из лифта, парень широко улыбнулся. Через несколько минут, встретив уборщика, он спросил:
— Знаешь мистера Янга? Этот тип…
— Да я его знаю. А что с ним?
— Пьян как сапожник.
— Он? Да ты спятил.
— Точно, точно, — заверил лифтер. — Лопни мои глаза.
Тем временем Святой Янг подходил к кабинету доктора Френча, врача, который, по счастью, принимал в том же здании. Ждать пришлось недолго. Медсестра, с ужасом глянув на его головной убор, на секунду исчезла, быстро вернулась и проводила пациента в кабинет.
Доктор Френч, высокий мужчина с огромными усами и обходительными манерами, радостно приветствовал Янга.
— Пожалуйста, пожалуйста, входите. Как ваше самочувствие? Надеюсь, ничего серьезного. Снимите, пожалуйста, шляпу.
— Минутку, — воспротивился Янг, отстраняясь от врача. — Сначала я хочу кое-что объяснить. У меня на голове…
— Порез, шрам или трещина? — поинтересовался врач. — Я перевяжу вас в одно мгновенье.
— Я не болен, — запротестовал Янг. — По крайней мере, надеюсь на это. У меня… э-э… ореол.
— Ха-ха, — вежливо хохотнул доктор Френч. — Ореол? Неужели вы настолько святы?
— Черт побери! — рявкнул Янг и сорвал шляпу. Доктор отпрянул, потом, заинтригованный, попытался коснуться ореола пальцами, но ничего не вышло.
— Признаться, это удивительно, — сказал он наконец. — Действительно, похоже на ореол.
— Но что это такое?
Френч заколебался, нервно дергая ус.
— Пожалуй, это не моя специальность. Может, обратиться к физику? Скажем, к Майо? Это у вас снимается?
— Нет! Его даже коснуться нельзя.
— Вот как?.. Мне понадобится консультация специалистов. А пока позвольте…
Он провел обычный осмотр: сердце, температура, кровь, слюна, кожа.
Наконец Френч заявил:
— Вы здоровы, как медведь. Приходите завтра в десять, я приглашу пару специалистов для консультации.
— А… вы не можете как-нибудь снять его с меня?
— Лучше пока не пробовать. Это может оказаться радиоактивным. Возможно, понадобится радиевая терапия…
Янг вышел, бормоча себе под нос об альфа- и бета-лучах. Нехотя нахлобучив свою шляпу, он спустился вниз, в контору.
Рекламное агентство «Атлас» было самым консервативным из всех. Основали его в 1820 году два брата с седыми бакенбардами, и, казалось, до сего дня тень этих бакенбардов висит над ним. Все новации наталкивались на неодобрение правления, которое лишь в 1938 году признало существование радио и подписало контракты на радиорекламу. А однажды младшего вице-председателя агентства уволили за… ношение красного галстука.
Янг осторожно прокрался в свой кабинет. Никого. Рухнув на стул, он снял шляпу и с нервным смехом рассмотрел ее. Она выглядела еще гаже, чем утром. Шляпа чем-то походила на сеновал и, что хуже всего, пахла; не очень сильно, но несомненно, собакой.
Янг изучил ореол, решил, что тот держится крепко, и взялся за работу. В этот момент дверь открылась и на пороге появился Эдвин Дж. Кипп, директор агентства «Атлас». Янг едва успел сунуть голову под стол.
Кипп был невысоким элегантным мужчиной, с изяществом и сдержанностью носившим пенсне и бородку а ля Ван Дейк. Его кровь уже давным-давно превратилась в лед, он олицетворял собой угрюмый консерватизм.
— Добрый день, — поздоровался он. — Э… вы здесь, мистер Янг?
— Да, — заверил невидимый Янг. — Добрый день. Извините, у меня развязались шнурки.
От ответа мистера Киппа избавил приступ сильнейшего кашля. Под столом молчали.
— Гмм… мистер Янг?
— Да-да, я здесь, — ответил несчастный святой. — Они запутались… шнурки, я имею в виду. У вас ко мне дело?
— Да.
Кипп ждал с растущим раздражением, однако никаких признаков поспешности заметно не было. Директор взвесил возможность заглянуть под стол, но разговор в такой гротескной позе был для него неприемлем. Сдавшись, он изложил Янгу суть дела.
— Звонил мистер Девлин, — сказал Кипп. — Он вскоре приезжает и хочет, чтобы… чтобы ему показали город.
Невидимый Янг понимающе хмыкнул. Девлин был одним из лучших клиентов агентства. Точнее, бывших клиентов, потому что в прошлом году он передал свои дела другой фирме.
— Он сказал, — продолжал директор, — что у него возникли сомнения относительно его нового контракта. Он хотел поручить все фирме «Уолд», но, переписываясь с ним по этому вопросу, я склонил его к личной беседе, которая может принести нам определенную выгоду. Итак, он намерен приехать в наш город и хочет… гмм, хочет осмотреть его.
Кипп доверительно сообщил:
— Хочу заметить, что мистер Девлин довольно категорически заявил, что предпочитает менее консервативное агентство. Более гибкое, как он это определил. Вечером мы договорились пообедать, и я попытаюсь убедить его, что наши услуги будут для него самыми подходящими. Но… — Кипп вновь раскашлялся, — хотя дипломатия, конечно, очень важна, я бы хотел, чтобы вы занялись сегодня нашим гостем в менее официальной обстановке.
Во время этого монолога стол молчал, но теперь сдавленно ойкнул и отказался:
— Не могу, я… я болен.
— Больны? Может, вызвать врача?
Янг тут же отверг это предложение, по-прежнему оставаясь в укрытии.
— Нет, я… я хотел сказать…
— Ведете вы себя довольно оригинально, — заметил мистер Кипп с достойной похвалы сдержанностью. — Однако есть еще кое-что, о чем вам следует знать. Я не хотел говорить, но… в общем, правление обратило внимание на вас. Мы обсуждали это на последнем заседании правления. Возможно, мы предложим вам должность вице-председателя агентства.
Под столом онемели.
— За прошедшие пятнадцать лет вы много сделали для поднятия престижа нашей фирмы. — Говорил, разумеется, Кипп. — На вашей репутации нет ни единого пятнышка. Поздравляю вас!
Директор подошел с протянутой рукой. Рука, высунувшаяся из-под стола, быстро ответила на рукопожатие и молниеносно скрылась.
Больше ничего не произошло. Янг упрямо сидел в своем убежище, и Кипп понял, что, если не вытащит его силой, шансов увидеть Янга у него просто нет. Откашлявшись еще раз, он вышел.
Бедный Янг вынырнул из-под стола, кривясь от боли по мере того, как распрямлял ноги. Ну и дела! Как он может заниматься Девлином с этим ореолом? А не займешься — прощай повышение! Янг прекрасно знал, что выбора у работников рекламного агентства «Атлас» практически нет.
Внезапное появление ангела на книжном шкафу прервало его рассуждения.
Шкаф был довольно велик, поэтому гость уселся с удобствами и, свернув крылья, принялся болтать ногами. Одежда его состояла из куцего платьица из белой парчи и яркого ореола, при виде которого Янга затошнило.
— Ну все, — сказал он уверенно. — Ореол еще может быть результатом массового гипноза, но когда является ангел…
— Не бойся, — утешил его ангел, — я настоящий.
Янг продолжал таращиться на него.
— Откуда мне знать? Видимо, я говорю с воздухом. Это явно шизо-что-то-там. Проваливай.
Ангел шевелил пальцами ног и озабоченно разглядывал его.
— Пока не могу. Дело в том, что я ошибся. Надеюсь, ты заметил ореол над своей головой?
Янг нервно расхохотался.
— О да, успел заметить!
Дверь открылась прежде, чем ангел ответил. Заглянул Кипп, но увидев, что Янг занят, буркнул «простите» и закрыл дверь.
Ангел почесал золотистые локоны.
— Понимаешь, твой ореол нужно было вручить другому человеку… тибетскому ламе. Но ввиду определенного стечения обстоятельств, я пришел к выводу, что это ты кандидат в святые. Поэтому… — Ангел многозначительно повел рукой.
Янг ошарашенно смотрел на него.
— Я не совсем…
— Этот лама… согрешил, а ни один грешник не имеет права носить ореол. И я, как уже сказал, вручил его тебе по ошибке.
— Значит, ты можешь его забрать? — с надеждой спросил Янг.
Ангел воздел ладонь в успокаивающем жесте.
— Не бойся. Я проверил тебя у нашего ангела-архивариуса. Ты ведешь примерную жизнь, и потому тебе позволено оставить этот ореол, знак святости.
Испуганный Янг вскочил, размахивая руками.
— Но… но… но…
— Оставайся с миром, — сказал ангел и исчез. Янг рухнул на стул, поглаживая ноющую голову. В эту секунду открылась дверь, и на пороге возник Кипп. К счастью, ладони Янга прикрывали ореол.
— Мистер Девлин приехал, — сообщил шеф. — Гмм… Кто это сидел у вас на шкафу?
Янг был слишком потрясен, чтобы придумать что-нибудь, и потому пробормотал:
— Ангел.
Кипп понимающе кивнул.
— Да, конечно… Э… минуточку. Вы сказали «ангел»?.. Настоящий ангел?! Боже мой! — Он побледнел и поспешно удалился.
Янг погрузился в созерцание своей шляпы, по-прежнему лежавшей на столе. Может, лучше уж носить ореол, чем это страшилище?
Он яростно хватил кулаком по столу.
— Я больше не выдержу, не выдержу! — Он вдруг умолк, и глаза его радостно блеснули. — Ага! Мне и не придется его носить. Если уж ламе удалось открутиться… Грешник не может носить ореол. — Лицо Янга исказила злодейская ухмылка. — Значит, я стану грешником! Буду попирать все заповеди.
Он задумался, но ни одна заповедь не приходила ему в голову. Ага, есть! «Не пожелай жены ближнего своего».
Янг вспомнил жену своего соседа, некую миссис Клэй, чудовищную бабу лет пятидесяти с лицом, похожим на высушенный пудинг. Нарушать эту заповедь, пожалуй, не так уж приятно.
Вероятно, один хороший, здоровый грех приведет сюда ангела, и тот немедленно заберет у него ореол. Какое же преступление совершить проще всего? Янг задумался, но в голову ничего не приходило, и он решил пойти прогуляться. На улице-то уж наверняка подвернется подходящий случай.
Он заставил себя напялить шляпу и уже собирался войти в лифт, когда его окликнули. По коридору шествовал какой-то толстяк.
Янг узнал мистера Девлина.
Определение «толстый» применительно к мистеру Девлину звучало эвфемизмом. Этот человек выглядел так, словно вот-вот лопнет. Его ноги, задыхавшиеся в ярко-желтых туфлях, на уровне лодыжек выливались из них, напоминая распустившийся цветок. Фигура этого джентльмена подсказывала сравнение с ананасом, страдающим слоновой болезнью. Массы плоти выливались из воротничка, образуя бледную вислую глыбу, на которой Янг, впрочем, заметил смутное подобие человеческого лица.
Именно так выглядел мистер Девлин, катившийся по коридору словно атакующий мамонт, и под ногами его дрожала земля.
— Ты — Янг? — просипел он. — Чуть не разминулись, верно? Я ждал в конторе… — Девлин умолк и зачарованно уставился на шляпу. Потом натянуто улыбнулся и отвернулся.
— Ну, идем, я готов.
Янг стоял, раздираемый сомнениями. Отмахнешься от Девлина — потеряешь должность. С другой стороны, ореол давил на его пульсирующие виски словно железный обруч. Одна мысль занимала его без остатка: надо поскорее избавиться от этой святой хреновины над головой.
Как только с этим будет покончено, он доверится своей удаче и дипломатии. Забрать своего гостя сейчас с собой было бы безумием. Но разве не безумно было разгуливать в этой несчастной шляпе?
— Извините, — кашлянул Янг, — у меня есть дело, не терпящее отлагательства. Я вернусь, как только освобожусь.
Пыхтя от смеха, Девлин крепко ухватил его за руку.
— Ерунда. Покажи мне город! И сейчас, прямо сейчас!
Янг уловил мощный запах алкоголя и быстро сообразил, что надо сделать.
— Хорошо, — согласился он наконец. — Идем. Внизу есть бар, там можно выпить.
— Хорошо говоришь, — добродушно заметил Девлин, едва не свалив Янга с ног дружеским шлепком по спине.
— О, лифт пришел!
Они втиснулись в кабину. Янг закрыл глаза и молча терпел, чувствуя, как его шляпа притягивает любопытные взгляды. Он словно впал в спячку и очнулся только на первом этаже, где Девлин выволок его из лифта и затащил в бар.
План Янга был прост: влить несколько порций спиртного в бездонную глотку своего спутника и, выждав подходящий момент, незаметно ускользнуть. Этот хитрый план имел только один изъян: Девлин не желал пить один.
— Один для меня и один для тебя, — настаивал он. — А потом — еще по одному.
Отказаться Янг не мог. Хуже всего было то, что алкоголь, выпитый Девлином, немедленно поглощался всеми клетками его огромного тела, и тот в результате пребывал в бесконечной эйфории, тогда как бедный Янг — как бы это поделикатнее сказать — нализался.
Он тихонько сидел на своем стуле, поглядывая на Девлина, и каждый раз, как подходил официант, ловил его взгляд, адресованный шляпе. Это раздражало еще больше.
Кроме того, Янга по-прежнему беспокоил ореол. Он думал о грехах: поджог, грабеж, диверсия и убийство мелькали перед его глазами, словно в калейдоскопе. Он даже попробовал стянуть у официанта мелочь, но тот был слишком внимателен. Он лишь дружески усмехнулся и поставил перед Янгом очередной стакан.
Тот с отвращением уставился на него, потом, приняв какое-то решение, встал и побрел к двери. Девлин нагнал его только на улице.
— Что случилось? Давай пропустим еще по одному!
— У меня дела, — сказал Янг с болезненным добродушием. Он вырвал трость у какого-то прохожего и принялся размахивать ею так грозно, что протестующая жертва в панике обратилась в бегство. Воздев трость, Янг угрюмо задумался.
— Какие у тебя дела? — допытывался Девлин. — Покажи мне город.
Янг внимательно разглядывал паренька, стоявшего у края тротуара и не сводившего с него глаз. Мальчик живо напомнил ему мерзкого сопляка из автобуса.
— Так что у тебя такое срочное? — требовал объяснений Девлин. — Какие такие важные дела?
— Вздуть парочку сопляков, — сказал Янг и бросился на перепуганного пацана, размахивая тростью. Тот, испуганно вскрикнув, кинулся бежать. Янг гнался за ним, пока не налетел на фонарь. Столб вел себя неучтиво и властно преградил ему дорогу. Янг запротестовал, начал спорить, но втуне.
Паренек удрал. Отпустив по адресу фонаря несколько саркастических замечаний, Янг повернулся назад.
— Что ты вытворяешь? — спросил Девлин. — Пошли отсюда, а то фараон уже на тебя поглядывает.
Он взял Янга под руку и повел по тротуару.
— Что вытворяешь? — переспросил Янг. — Очень просто: я хочу грешить!
— Как?.. Грешить?
— Грешить.
— Но зачем?
Янг многозначительно постучал по своей шляпе, но Девлин понял его жест превратно.
— Так ты псих?
— Заткнись! — Янг впал в ярость и неожиданно сунул трость между ног проходившего директора банка, которого знал в лицо. Несчастный тяжело рухнул на тротуар, но встал без повреждений, даже с достоинством.
— Простите! — извинился он.
Янг тем временем проделывал странные манипуляции: подбежав к одной из витрин, он принялся возиться со своей шляпой, явно пытаясь заглянуть под нее, но при этом не допустить, чтобы это сделал кто-то другой. Наконец он громко выругался, повернулся и потащил за собой удивленного Девлина, словно шарик на веревочке.
Он шел, вполголоса бормоча.
— Нужен грех… настоящий грех. Что-нибудь страшное… Сжечь сиротский приют. Убить тещу. Убить… кого угодно!
Он пристально взглянул на Девлина, и тот попятился. Янг недовольно фыркнул.
— Нет. Слишком уж велик. Ружье и нож не годятся. Нужно взрывать… Подожди! — он сжал руку Девлина. — Кража тоже грех! Разве нет?
— Конечно! — горячо согласился Девлин. — Но ты ведь не…
Янг покачал головой.
— Нет, слишком много свидетелей. Нет смысла садиться в тюрьму. Пошли.
Он бодро зашагал по улице, Девлин за ним. Как и было обещано, Янг показал гостю город, хотя потом ни один из них не мог точно вспомнить, что они делали. Вскоре Девлин задержался для пополнения запасов в магазине и вышел из него с бутылками во всех карманах.
Часы сливались в алкогольном тумане. Для несчастного Девлина жизнь стала призрачно-нереальной, он впал в состояние спячки, едва замечая многочисленные события, следовавшие одно за другим до самой ночи. В конце концов он пришел в себя настолько, чтобы осознать, что стоит вместе с Янгом перед деревянной фигурой индейца у табачного магазина. Возможно, это был последний из деревянных индейцев. Этот потрепанный реликт прошлых дней, казалось, вглядывался своими блеклыми стеклянными глазами в горсть деревянных сигар, которые держал в вытянутой руке.
Янг где-то потерял свою шляпу, и Девлин вдруг заметил в своем спутнике что-то необычное.
— У тебя ореол, — осторожно заметил он.
Янг вздрогнул.
— Да, — сказал он, — ореол. Этот индеец…
Он умолк.
Девлин смотрел на фигуру с отвращением. Деревянный индеец производил на него гораздо более сильное впечатление, чем какой-то там ореол. У него даже мурашки по спине побежали. Он отвернулся.
— Кража — это грех, — прошептал Янг, а затем с радостным возгласом начал поднимать индейца. Едва сделав это, он тут же свалился под его тяжестью, но затем, изрыгая проклятия, попытался вновь поднять страшилище.
— Тяжелый, — пожаловался он, справившись наконец. — Помоги мне.
Девлин уже давно перестал искать логику в поступках безумца, хотя ореол несколько беспокоил его. Янг был полон решимости согрешить. В конце концов оба мужчины двинулись по улице, таща деревянного индейца.
Хозяин табачного магазина вышел на улицу и долго смотрел им вслед, потирая руки. Лицо его выражало откровенную радость.
— Десять лет я пытался избавиться от этого чудища, — восхищенно прошептал он. — И вот наконец!..
Войдя в магазин, он закурил сигару, чтобы отметить свое освобождение.
Тем временем Янг и Девлин нашли стоянку такси; на ней стояла какая-то машина, а ее водитель слушал радио. Янг помахал ему.
— Такси? — Водитель оживился, выскочил из машины и открыл дверцу. В следующий момент он застыл в полупоклоне, глаза едва не вылезли у него из орбит.
Он никогда не верил в духов, более того, всегда считал себя циником. Однако, оказавшись лицом к лицу с шишковатым вампиром и падшим ангелом, тащившими деревянного индейца, внезапно поверил, что за пределами жизни открывается темная бездна, полная невообразимого зла. Взвыв от ужаса, водитель нырнул в свою машину и улетел, словно дым по ветру.
Янг с Девлином угрюмо переглянулись.
— И что теперь? — спросил Девлин.
— Я живу неподалеку, — ответил Янг, — два квартала отсюда. Пошли!
Время было позднее, пешеходов почти не было. Несколько человек, которых они встретили, ради сохранения здравого рассудка предпочли игнорировать странных носильщиков и идти своей дорогой. Вот так Янг, Девлин и деревянный индеец добрались до цели.
Дверь дома была закрыта, а Янг никак не мог найти ключ. Он испытывал странное нежелание будить Джилл, а кроме того чувствовал, что деревянного индейца нужно как-то спрятать. Подвал показался ему подходящим укрытием, он затащил обоих компаньонов к подвальному окну, разбил его и запихнул в него идолище.
— Ты правда здесь живешь? — с подозрением спросил Девлин.
— Тихо! — оборвал его Янг. — Идем!
Он последовал за индейцем и с шумом приземлился на кучу угля. Девлин, сопя и ругаясь, вскоре присоединился к нему. В подвале было достаточно светло: ореол вполне сходил за двадцативаттную лампочку.
Янг предоставил Девлину заниматься ссадинами, а сам начал искать индейца. Статуевина куда-то запропастилась. Наконец он нашел ее за бочкой, вытащил и поставил. Потом отступил на шаг, пошатнулся и вгляделся.
— Есть грех, — восторженно икнул он. — Кража! Дело ведь не в том, что крадешь, а в принципе. Деревянный индеец ничуть не хуже миллиона долларов, правда, Девлин?
— Хотел бы я порубить этого индейца на дрова, — ответил Девлин. — Ты заставил меня тащить его километров пять. — Он умолк, прислушиваясь. — А это что?
Звук приближался. Филти, часто наставляемый в его обязанностях по охране дома, решил воспользоваться случаем. Из подвала доносился шум: наверняка, воры, — и хулиганистый терьер резво помчался вниз по лестнице под аккомпанемент страшных угроз и проклятий из подвала. Громко возвестив о своем желании изгнать непрошенных гостей, он бросился на Янга, который торопливо зачмокал, пытаясь успокоить разъяренную собаку.
Однако у Филти было свое мнение по этому вопросу, и он закрутился, как безумный дервиш, жаждущий крови. Янг замахал руками, безуспешно пытаясь удержать равновесие, затем плашмя рухнул на пол. Так он и остался, а глупый Филти, заметив ореол, накинулся на него, царапая голову хозяина.
Чувствуя, как выпитое подступает к горлу, Янг попытался схватить собаку, но наткнулся на ноги деревянного индейца. Фигура зашаталась. Филти вовремя заметил опасность и распластался рядом с хозяином, но тут же вновь вспомнил о своих обязанностях и с рычанием вцепился в ближайшую часть тела Янга, пытаясь лишить несчастного брюк.
Янг, по-прежнему уткнувшись лицом в пол, отчаянно сжимал ногу деревянного аборигена.
Послышался оглушительный грохот, подвал залил яркий белый свет, и явился ангел. Для Девлина это было уже слишком. Он рухнул на груду угля, закрыл глаза и что-то забормотал. Филти рявкнул на пришельца, попытался, впрочем, безуспешно, — куснуть одно из свисающих до пола крыльев, а затем замер, хрипло потявкивая. Крыло оказалось раздражающе нематериальным.
Ангел встал над Янгом с горящими глазами, в позе, выражающей некое торжество.
— Да будет это для тебя символом доброго дела, — тихо сказал он и концом крыла указал на фигуру индейца, которая тут же исчезла. — Ты порадовал сердце ближнего, хотя это и потребовало от тебя больших усилий. Ты весь день старался его освободить, рассчитывая не на награду, а лишь на неизбывные заботы.
Так гряди же, Кеннет Янг. Да будет ореол тебе наградой и да сохранит от всех грехов.
Младший ангел тихо исчез, за что Янг был ему искренне признателен. У него уже начинала болеть голова, и он опасался громких звуков.
Филти нервно гавкнул и возобновил атаку на ореол. В этой ситуации Янг решил, что лучше вернуться в вертикальное положение. Правда, это заставило стены закружиться в тарантелле, однако остановило покушения Филти на его голову.
Проснувшись, уже совершенно трезвый, Янг почувствовал раскаяние. Он лежал между грудами угля, смотрел на солнечные лучи, заглядывающие в разбитое окошко, и пытался припомнить события вчерашнего дня. Его желудок неустанно пытался выскочить через пересохшее горло.
Вместе с пробуждением пришло осознание трех фактов: неизбывные заботы и впрямь ждали его, ореол попрежнему отражался в зеркале над умывальником, и к тому же вспомнились прощальные слова ангела.
Янг мысленно застонал. Похмелье пройдет, но ореол останется. Только греша мог он стать недостойным его, однако этот светящийся обруч выделял его из всех прочих смертных. Все его поступки отныне будут добрыми, все, что он сделает, будет служить ближнему.
Он больше не мог согрешить!
Комментарии к книге «Ореол», Генри Каттнер
Всего 0 комментариев