— Бранд раздражал его еще со школы. У него был громкий голос, торчащие во все стороны соломенные волосы и россыпь веснушек, угнездившихся на щеках, но обошедших своим вниманием крупный нос. И все равно они почти десять лет дружили, прерываясь на незначительное время после скандалов, чтобы отдохнуть друг от друга. А потом Бранд уехал на континент учиться, и все затихло: больше настолько же шумных и надоедливых людей он не встречал. А потом Бранд вернулся, когда началось похолодание, чтобы быть с родителями — но Курту показалось, что он вернулся, чтобы его доставать. И, несмотря на все изменения, произошедшие с Брандом (ветвистый шрам на щеке, например, или круги под глазами), оставался самим собой. Теплая дружба с ним чередовалась всплесками недовольства и ссорами. Доходило и до драк. И вот Бранд сидел на стуле, нахохлившись, и только зеленые глаза хитро сверкали из-под соломенной шапки. Он следил взглядом за вышагивающим по комнате Куртом, то и дело щурясь, как будто погружался в теплую ванну, а не сидел на холостяцкой кухне старого друга.
— Серьезно? — громкий голос резанул по ушам, и Курт поморщился. — Они запустили новый тип, похожий на человека? Это не круто. Бранд во всем всегда сомневался. Все новое, на его взгляд, было ненадежным, старое — слишком хрупким. Новый тип мастеров — вместо привычных животных форм — казался ему преступлением после человечества.
— Да какая разница, какой тип? — вяло попытался отбиться Курт. Он снова замерз — едва погретая кухня легко теряла тепло из-за сквозящих щелей. Давно стоило их заделать.
— К тому же, человеческая фигура вмещает больше, чем какая-нибудь обезьянка.
— Зато меньше, чем кит, — немедленно съехидничал Бранд. — А вообще, ты же знаешь, что человек — самое опасное существо на свете.
— Это просто бензомастер, — устало повторил Курт. — Просто бензо-мастер. Нефть, движущийся каркас — и ничего лишнего. У него даже мозга нет. Бранд воздел палец к потолку, на мгновение приняв вид пророка Моисея.
— То, что у них до сих пор не было мозга — не значит, что его когда-нибудь не вложат. Но чем-то же они думают? Когда ты говоришь «Паппи, ко мне!», Паппи же идет. Чем же Паппи понимает, что ему нужно что-то делать, если у него нет мозга?
Комментарии к книге «Холодные и мертвые (сборник рассказов)», Владислав Чупрасов
Всего 0 комментариев