«Анизотропное шоссе»

Шоссе было анизотропное, как история.

Витёк был пацан канкрэтный.

При всей природной незлобивости жизнь научила его быть и упрямым и вредным, а уж хамить он умел весьма виртуозно. А баба Маня, по его мнению, могла вывести из себя кого угодно. Особенно, ежели поутру садишься за руль, газанёшь пару-тройку раз и срываешься с места прямиком через арку, а она, баба Маня то есть, выскакивает чуть ли не под самые колёса…

Вот Витёк и выложил ей всё, что думает о таком безобразии. Возмущению его не было никакого предела в пространстве и границ в обозримом будущем. Прекрасное утро было испорчено, и он изливал его, возмущение, на слабо возражавшую и до смерти перепуганную старуху минут семь, не меньше… Однако, ехать начинать трудовой день всё-таки было надо, и, присовокупив ко всем мыслимым и немыслимым эпитетам последнее: «ведьма ты старая, а не веришь — так в зеркало на себя посмотри!», Витёк, наконец, утихомирился.

Вот это, последнее, почему-то успокоило испуганную бабу Маню.

— Сам на себя лучше в зеркало посмотри…

Витёк задохнулся от возмущения, но пыл был уже растрачен, и он только махнул рукой и смачно выматерился, врубая по газам…

А баба Маня ему вдогонку то ли кукиш показала, то ли какую другую фигуру из скрученных пальцев, да к тому же то ли дунула на них, то ли плюнула — не разглядел Витёк. Выскакивал уже через арку на дорогу, поминая всех бабыманиных родственников до пятого колена. А под аркой показалось ему вдруг, что точно такая же, как у него «Мазда» цвета «мокрый асфальт» на всём ходу пытается под эту же самую арку въехать, только со стороны улицы, и нет уже ни времени тормозить, ни пространства — объехать…

Краем сознания зафиксировал Витёк в момент столкновения вытаращенные глаза на чем-то знакомом лице встречного водителя, да какой-то хлопок, что ли, как будто лопнула некая невидимая и почти неощутимая преграда, натянутая на пути…

И всё.

Сидит Витёк в своей развёрнутой поперёк дороги от резкого торможения «Мазде», целый и невредимый, только поджилки трясутся, и никогошеньки рядом с ним нет. Ни «Мазды», ни «Мерседеса», ни «Запора» даже какого-нибудь, сгоряча за «Мазду» принятого…