«Циклопы. Тетралогия»

Циклопы. Тетралогия (fb2) - Циклопы. Тетралогия 5078K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Оксана Николаевна Обухова

Обухова Оксана Николаевна Циклопы. Тетралогия

Циклопы

1 часть

Воняло больницей. Хлоркой-карболкой-аптекой. Мокрыми бинтами.

Едва нос рассортировал запахи, у Бори, как у любого нормального мужика рефлекторно подвело живот. Воспоминания нахлынули…

Не к ночи бы. Припомнился больной живот и выбитые зубы.

Завьялов приоткрыл глаза. На лице лежала огромадная серая тряпка.

И тишина.

"Вытрезвитель, – обреченно предположил Борис. В вытрезвителе он ни разу не бывал (выбитые зубы выступают по иному поводу). Но иного объяснения происходящему элементарно не нашлось. В членах наблюдались: вялость, тремор, слабость. Голова гудела пустым помойным ведром, язык царапал небо, как подошва кирзового сапога: – Косолапов, сволочь, в ушел в обещанный штопор…, затянул с собой зараза".

Непослушной, корявой рукой Борис скинул на пол длинную простыню с отвратительными разводами. Из-под простыни выполз низкий плиточный потолок. Судя по близости стен, Завьялов лежал в длинном коридоре. Практически темном; в необозримом далеко тихонько и одиноко тлела лампочка. Плитки потолка странно размывались, Борис прищурил один глаз – зрение сфокусировалось. Открыл второй – поплыло…

Жесть. Вначале отказало правое ухо, теперь вот глаз. Но почему-то – левый.

Завьялов попытался сосредоточиться… Вспомнить хотя бы фрагментарно чего творил, как докатился…

Тупик. Последним четким воспоминанием была больница, куда он пришел встретить выписавшегося друга Колю Косолапова.

Пришел один. Поскольку болезнь с Косым приключилась – стыдная. Не из тех над которыми хихикают девочки, а из тех над которыми мужики в курилках ржут: десять дней назад на носу Коляна вскочил матерый прыщ. Косолапов попробовал лечить его вначале народными средствами, затем аптечными, прыщ взбесился – с температурой под сорок Колян потопал в больничку, где его напугали смертельной статистикой таких прыщей до самой невозможности. И предложили (убедили) лечь в стационар.

В стационаре Колину задницу обкололи щедро и моментально. Если бы не волоокая медсестра Раечка, опомнившийся от зомбирующей прыщавой статистики Косой сбежал бы из больнички тем же вечером. Но Рая… Рая была, райской птицей. К огорчению Косого, оказавшейся бесповоротно влюбленной в загорелого интерна Гоги.

Этот прискорбный факт до Косолапова дошел чрезвычайно поздно. Когда на огромной байкерской попе Коли уже практически не осталось живого места, а дело само собой докатилось до выписки…

Завьялов шел встречать друга, пережившего любовное фиаско, не с цветами, а с фляжкой коньяка в кармане. Косой заранее предупредил, что собирается утопить больничную лав-стори в ведре водяры с пивом…

Похоже – утопил. Захватив с собой и друга Борю.

"Это сколько же мы выпили?! а?!" – болезненно прищурился Завьялов. Он не любил ощущения искаженного сознания, напивался крайне редко – по пальцем перечесть. Если сейчас не может вспомнить, как (и за что?!) оказался в этом коридоре – побил рекорд: раньше память не отказывала.

Борис приподнял голову, кривясь и морщась от каждого движения, поглядел на пол…

Внизу увидел не только терракотовые плиты пола и подозрительную тряпку-простынь, но и колесики.

Я на каталке, понял Завьялов. Валяюсь на каталке в каком-то коридоре, был накрыт вот этой дрянью… Наверное, – замерз, накрылся с головой.

Разглядывание пола и тряпки отобрало силы. Борис снова рухнул, вытянулся на каталке; голова кружилась, как после длительного бега в гору. Ощущение полнейшего бессилия было на столько непривычно для тридцатилетнего, крепкого мужика, что появились слезы.

"Докатился! – обругал себя Завьялов. – Довыступался! с каталки сползти не могу, лежу рыдаю, твою мать! – В забитом хлористыми больничными ароматами носу забулькали и засвербел сопли. Недавно крепкий тридцатилетний мужчина шибко разозлился: – Давай вставай, чмо позорное! Харе лягушек разводить!"

Самокритика ожидаемо подействовала. Завьялову показалось, что он сейчас резко, обеими руками оттолкнется от каталки, одним рывком восстанет…

Клешни вяло поскребли каталку. Локти подло подогнулись.

Сцепив зубы, поминая Косолапова нехорошими словами, Боря кое как умудрился сесть и свесить вниз ноги, одетые… в какие-то странные синие треники.

Застойные спортивные штаны с пузырями на коленях выглядели нереально. Не вполне доверяя разладившемуся зрению, Завьялов пощупал брючину…

Шерстяные, твою мать. Не показалось: он сидит на каталке в изгвазданных синих трениках, пошитых на социалистической картонажной фабрике во времена беспечного застоя.

"Это где же меня так приодели? – прикинул Боря. – Это с каким же контингентом я нагваздался…"

Загадка. Разгадка потонула в тугом похмельном тумане после обещанного ведра водяры с пивом. Переодеть Бориса Михайловича Завьялова из купленных в Риме джинсов в замызганные шерстяные треники…, пожалуй, не получилось бы ни у кого из знакомых.

И не потому, что Боря привередлив – на безрыбный случай и подштанники одежда. А потому, что никто из его друзей не хранит на антресолях тюки с пересыпанным нафталином тряпьем. Приятели такими портками лучше пол разово подотрут…

Так что, тут головоломка для трезвой головы. Прищурив левый глаз, Завьялов прикинул расстояние до пола и, покряхтев, спрыгнул с каталки.

Прыжок превратился в затяжной полет! По расчетам Бориса ноги должны были встретиться с полом буквально сразу – роста в Боре почти метр девяносто. С каталки же Боря летел, как первоклашка с подоконника! как яблоко с верхушки дерева! парашютистом с запутавшимися стропами.

Шлепок о пол прошел болезненно.

Каталка от неловкого движения ушла в сторону, громко врезалась в стену!

Завьялов, с отбитыми коленями, стоял в позе заблудившейся собаки и потерянно крутил башкой: "Твою мать! Косолапов зараза, что – три дня поил каким-то суррогатом?!"

Медленно, охая и хватаясь за поясницу, Завьялов встал на ноги. Пока окончательно распрямлялся, пол несколько раз пытался вздыбиться. Стены ходили ходуном и расплывались, Борис тяжело рухнул плечом на гладкий стеновой кафель – закашлялся.

Поглядел вперед: метрах в двадцати из стены торчал смутный белый овал неправильной формы. Почти привычно прищурив левый глаз, Завьялов опознал в нем фаянсовую раковину.

Вода! там есть ВОДА!!

Боря оттолкнулся от стены и, придерживаясь о нее трясущейся рукой, ходко заковылял вперед. Когда до вожделенного крана оставалось не более пяти метров, в стене возник освещенный провал.

Боря упорно ковылял к воде. Из провала показалась взлохмаченная блондинистая головка. Чуть позже показалась и вся девушка в расхристанном медицинском халатике…

Завьялов прохрипел нечто, отдаленно напоминающее "здрасьте, мне б попить…".

Девчонка заголосила так, словно Боря шел ее зарезать! Огромным мачете, как в низкопробных фильмах ужасов. Из разинутого рта девчонки несся оглушительный визг, через секунду из дверного проема показалась вторая голова. Мужская. Того самого парня, что девушку качественно взлохматил и халатик расстегнул.

Секунду поглядев на ковыляющего Борю, парень тоже проявил неадекватность. Громко выматерившись, схватил подружку поперек полуголой талии и втянул за дверцу, на которой, прищурившийся Завьялов прочитал табличку "Не входить. Служебное помещение".

А ну их на фиг.

За дверцей истерила ненормальная девица, глухо басил перепуганный мужской голос… Завьялов шел к цели.

На кране оказались через чур тугие ручки. Борису показалось, что он скончается от жажды, пока закапает вода… Облепив губами жадный кран, Завьялов всосал в себя первый ручеек, когда ручка наконец поддалась – едва не захлебнулся… Но пил и пил. Отфыркивался, прополаскивал под тугой струей раздувшиеся щеки, топил, промывал одеревеневший, ссохшийся язык, попутно думал. Холодная вода как будто промыла не только рот, но и извилины. Они шуршали все резвее и резвее: "Не вытрезвитель, – рассуждал Борис. – Больница. Мне стало худо… – Последним четким воспоминанием служило приемное отделение больницы, где Завьялов поджидал Косого. Потом…, он, кажется, подумал о том, что раз уж оказался здесь, не худо бы показаться отоларингологу, предъявить тому оглохшее правое ухо… Вроде бы, реально подходил к пожилой тетке в белом халате, спрашивал, где разыскать нужного специалиста… Дальше – провал. И пробуждение в темном коридоре. – В больничке не было свободных мест в палатах? – раздумывал Борис. – Меня сгрузили на каталке в коридоре?.. Странно. Точнее – коридор какой-то странный". Завьялов оторвался от крана, поднял голову…

Над умывальником висело зеркало. Из зеркала глядел старик.

Завьялов резко оглянулся!

В пустом коридоре не было никакого старика. Борис здесь был один. Стоял, опираясь руками об умывальник, по подбородку и шее медленно стекала ледяная вода.

Осторожно, боясь поверить в сумасшествие, в присутствие глюка в глубине полированного стекла, Борис скосил глаза на зеркало… В темном зеркальном провале шевелилась голова.

Но рядом этой головы не было! Был только Борис Завьялов в синих тренировочных штанах и такой же олимпийке! Поверх олимпийки Завьялов разглядел растянутый трикотажный жилет в полосках и оленях… Поднял глаза выше…

Лицо старика. С зеркально прищуренным глазом!

Борис поднял руку…, ощупал подбородок… Пальцы еще не встретились с дряблой щетинистой кожей, а Завьялов уже знал, ч т о он нащупает! Старик в зеркале в точности повторил его движение!

Рука обвисла и сама собой нашарила опору – холодный фаянс раковины. Горло схватил тугой, удушающий спазм… Секунд сорок…, или час, Завьялов смотрел на отражение.

Даже если представить, что в приемном покое Борис упал не в обморок, а сразу в кому, то это ничего не объясняет. Пролежи он в коме, хоть сорок лет, а потом очнись – э т и м стариком он быть не может! Из зеркала на Завьялова таращился ошарашенный дядька лет восьмидесяти с гаком, невысокого роста – не больше ста семидесяти пяти! – с вытянутым, куполообразным лысым черепом. Даже если предположить, что в коме Боря усох на двадцать с лишним сантиметров, такого черепа у него быть не может! не младенец, черт возьми, форму черепа уже не изменить какими-то колодками!

И нос. Чуть удлиненный, с выгнутыми хищными ноздрями.

А у Бори с младенчества – простой и мощный румпель.

Глаза… Дьявол побери, не видно какого они цвета! Но форма и разрез не те, глаза близко посажены…

Завьялов отпрянул от зеркала, руки потеряли керамическую опору… Будь коридор немного пошире, Борис упал бы навзничь. Но так лишь налетел спиной на противоположную стену и замер, тяжело дыша.

Старик в зеркале размылся, Завьялов боялся прищуриться и отчетливо встретить такого же одноглазого визави!

Люди. Здесь где-то были люди…

Извиваясь словно червяк, прижимаясь плечом к холодному кафелю, Борис двинулся к служебному помещению. Расстояние в несколько метров преодолевал, как марафонскую дистанцию, с одышкой, помутившимся рассудком. Добрел до двери… Рука не поднялась, чтобы удариться о полотно…

Из-за двери доносился быстрый шепот:

– Дурочка, дурочка, ну успокойся! Если нас здесь застукают, тебе просто влетит, а меня жена и тесть порвут! Давай, перестань реветь, ласточка моя, утри слезки…

Удивляясь, что еще способен здраво мыслить, Борис отметил, что отлично слышит правым ухом. Оно конкретно ближе к двери, недавняя глухота бесследно испарилась…

"Может быть, я все же добрался до отоларинголога… Тот мне вколол чего-то не того, и я теперь глюков ловлю?.."

– Наслушалась Мишкиных историй про оживших мертвецов…, перепугалась, дурочка…, – Мужской голос за дверью продолжал вешать ласковую увещевательную лапшу на девичьи ушки. – Подумаешь – бомж ожил! Впервые, что ли? Привезли по скорой, внимательно не осмотрели, свалили к мертвякам… У меня завтра сложная операция, а ты тут нюни разводишь…

Впечатлительная девица громко хлюпала носом. Завьялов наконец-то смог поднять руку и поскрестись о дверь.

– Кто там?! – перепугано взвизгнуло сопрано.

– Я…, – глухо представился Борис.

– Пошел вон, бомжара долбанный!! – прорычал баритон изменщика жены и тестя.

– Мне…, как бы…, – продолжил Завьялов, – помощь нужна…

– Пошел вон, я сказал!! Сейчас закрою в холодильнике и вправду околеешь!!!

Баритон явно отдавал предпочтение Гименею, а не Гиппократу. Завьялов мысленно пожелал прелюбодею попасться на горячем грозному тестюшке, заставил плечо оторваться от дверного косяка и поплелся по коридору, увлекаемый стрелочкой над надписью "Выход". Здесь ему никто не поможет. Надо добираться до н а с т о я щ и х лекарей.

Стрелочки довели Бориса до огромной железной двери, запертой изнутри на плоскую задвижку. Зажмурившись, чтобы лишний раз не натыкаться взглядом на грязные старческие руки с траурными каемками под ногтями, Завьялов нашарил выступающий рычажок, потянул щеколду вправо…

Еще недавно ему казалось, что "бомж" он слабосильный. Едва способный справиться с вентилем на водопроводном кране. Но рука с неожиданной легкостью выполнила задачу; Борис вышел в широкий, хорошо освещенный коридор. Оглянулся на дверь. И совсем не удивился, прочитав на ней табличку "МОРГ".

Приемное отделение больницы, куда залетел Косой с прыщом, Завьялов узнал сразу. Просторный современный холл с огромными окнами и сплошь стеклянной, широченной дверью. За конторкой из светлого (якобы) дерева чистенькая медсестричка, презрев компьютерный монитор, уткнулась носом в журнал регистрации, напротив нее налег грудью на стойку тучный господин с лицом обеспокоенного родственника. За господином очередь из нескольких подобных ему родственников.

Над столом регистрации висело электронное табло, красные циферки высвечивали с е г о д н я ш н е е число, время сообщало, что обговоренная встреча с Косолапым должна была состояться два часа назад!

Бориса заштормило, огненные цифры слились в единый штрих…

Когда в холле появился пошатывающийся замызганный субъект, посетители дружно наморщили носы. Хотя никакого гнусного запаха "бомж" Завьялов от себя не ощущал, сработал стереотип: грязные треники, растоптанные, когда-то весьма приличные кроссовки (из помойки) и растянутые оленьи рога и морды, не могли вызвать иной реакции в стерильном помещении больницы.

А может быть и запах был… Естественные собственные запахи почти не регистрируются обонянием…

Завьялов даже не попытался приблизиться к очереди и пристроиться ей в хвост. Скукожив плечи, он засунул в карманы руки и побрел на выход. Не лишним будет постоять на свежем воздухе, пока посетители не разойдутся. Ходить по больничным коридорам и требовать к себе внимания – абсолютно бесперспективная задача. Дальше холла не пропустит амбал охранник с чугунной рожей…

Борис вышел на крыльцо больницы. Полной грудью вздохнул относительно свежий московский воздух… Голова закружилась. Понимая, что может рухнуть в обморок, Завьялов медленно, придерживаясь о перила, преодолел четыре пологие ступеньки крыльца. Постоял, отдыхая и оглядываясь… Думать не хотелось. Ничего, кроме панического ужаса мысли не вызывали. Хотелось заорать во всю мощь старческих легких, упав на землю, заколотиться в истерическом припадке.

"Спокойно, Борис, спокойно. Твоим воплям здесь никто не поверит. Тебе нужен н о р м а л ь н ы й врач, а не психиатр, санитары, смирительная рубашка и укол в задницу. Прежде чем успеешь что-то объяснить, превратишься в овощ. Так что, Боря, ты должен вести себя максимально адекватно и доказательно". Цепляясь за собственное имя, как за спасение от сумасшествия, Завьялов отпустил перила.

Вечерние сумерки конца сентября еще не сгустились окончательно, но фонари в больничном скверике уже включили. Борис стоял возле крыльца и размышлял, кому бы позвонить, кого бы вызвать в больничку для подтверждения его невероятной "истории болезни". Здесь нужен друг, чьи интимные тайные знает исключительно и только Борис Михайлович Завьялов, кто достаточно раскрепощен, чтобы п о в е р и т ь. Достаточно красноречив, чтоб объяснить врачам: перед ними не сбрендивший бомжара, а реально – известный автогонщик, владелец сервиса, один из лучших специалистов по техническому тюнингу…

Пожалуй, последнее можно доказать довольно просто. Пара, тройка вопросов по узконаправленной специфике чип-тюнинга все расставят по местам.

Завьялов слегка воспрянул, чуть огорчился, что вместо идиотской вязаной шапки с помпоном не нашел в бомжеских карманах какого-нибудь притыренного мобильного телефона. Покрутил лысой башкой, прикидывая, кого бы раскрутить на звоночек другу Косолапову…

Нет, тот уже в штопоре, сам не адекватен и громкоголос. Звонить надо Вадику Козлову. У того предки стоматологи да и сам он парень не дебильный.

Завьялов повернулся к лавочке.

На лавочке больничного сквера, под самым фонарем сидела е г о к у р т к а. Неповторимая любимая, купленная в Монте-Карло, где Завьялов побывал на трибунах Формулы один: черная кожаная косуха с алыми вставками. Расписная, проще говоря, авторская, индивидуальная.

Но дело не в дизайнерских деталях. А в том, что в куртке был – мужик. Он скорчился на краешке удобной деревянной скамейки, закрыл лицо руками и пребывал в кромешном ступоре.

Твою ма-а-ать, негромко выругался Борис. Ворюга стрёмный!!

Помимо косухи, на застывшем атлете были завьяловские римские джинсы!! И мокасины! Знакомые часы болтались на запястье!

Выброс адреналина подстегнул мышечный тонус, к ворюге Боря подлетел, как паровоз к заснувшей вагонетке! Схватил за ворот с о б с т в е н н у ю куртку и богатырским рывком тряхнул застывшего верзилу!

– Ты где, урод, одёжу спёр?!?! – хрипло прорычал Завьялов. Закашлялся…

Мужик поднял на Борю ошарашенное, заплаканное лицо…

Чтоб я помер маленьким, успел подумать Боря. Помимо кожаной косухи и портков мужик украл его ЛИЦО.

Не веря левому глазу, Завьялов исследовал знакомую до мелочей физиономию. Шрам под бровью – привет из нежной драчливой молодости. Парочка знакомых отметин на скулах и возле уха…

Это лицо Завьялов каждое утро видел в зеркале ванной комнаты. Он чистил ему зубы, сбривал щетину, заклеивал пластырем порезы и ссадины – адреналиновый алкоголик Борис Завьялов вел не скучную жизнь, оставившую множество отметин и прочих замечательных напоминаний.

Сознание Бориса закружилось, завертелось; он рухнул на кошмарного ворюгу, придавив его всем телом к спинке лавочки…

Голова бомжа Завьялова оказалась на плече, утянутом в мягкую теплую кожу, шея неудобно вытянулась. Попадая губами в самое ухо, Борис прохрипел:

– Ты кто такой, урод, а?! Рамсы попутал?!!!

Знакомый незнакомец облапил бомжеское Борино тело обеими ручищами, всхлипнул…

И уткнулся в олений жилетик, как в мамину титьку. Завьялову показалось, что в жилетик он не только капает слезами, но и слегка сморкается.

Чего-то странное твориться, тупо подумал Борис Михайлович. Был бы он в прежнем теле, давно набил бы похитителю и м у щ е с т в а морду и ребра пересчитал. А так… висит на нем и лишь слегка и предварительно примеривается.

Примеривался долго, секунд пятнадцать. Потом неловко отпихнулся, сграбастал корявыми бомжескими пальцами ворот куртки и, дыша в с в о е лицо, прохрипел рефрен:

– Ты кто такой, урод?!

Урод маленько выпрямился. Испытывающе оглядел Борю в оленях и трениках, представился:

– Борис Михайлович Завьялов.

– Это я – Борис Михайлович Завьялов!!! – бизоном заревел Борис. – Это я – Завьялов!! Тысяча девятьсот … года рождения! Проживающий по адресу…

Пока Боря перечислял факты биографии, ворюга личности почти не трепыхался, внимательно выслушивал. Когда Борис свет Михайлович задохнулся от переполнявшего его бомжеское естество возмущения и перешел на сиплый мат, плаксиво скривился и воскликнул:

– Слава Богу, слава Богу, это – ВЫ!! Борис Михайлович, дорогой!!

Проходящая к приемному отделению компания из трех старушек, получила возможность наблюдать престранную картину. Огромный молодой мужчина приятной наружности тискает в объятиях затрапезного лысого дедушку в грязненьких штанишках. Дедушка отбрыкивается, лягается и нецензурно выражается. Мужчина пытается деда расцеловать в морщинистые щеки, но дед умело уворачивается.

Картина даже для больничного сквера – занятная. Поскольку за спиной обнимающие парочки, отнюдь не психиатрическая лечебница.

Укоризненно покачивая головами, бабульки прошагали в метре от странных родственников.

– Шеи не посворачивайте, божьи одуваны, – сердечно попросил старушек дедушка-ровесник. Бабушки дружно скроили на минах презрительное настроение, тряхнули пакетиками с бананами, апельсинами и суповыми баночками, и поспешили дальше.

– Отвянь, – сурово попросил Завьялов свое тело.

Тело послушно выпустила Борю из объятий, заботливо одернуло оленей, воротничок олимпийки поправило и радостно заулыбалось.

– Ты кто такой? – убрав из вопроса обращение, грозно произнес Борис.

– В данный момент это не важно, – просветленно хлопая ресницами ответило тело. И Борю тут же вновь накрыло:

– А что здесь важно?! – руки сами собой вцепились в куртку, потрясли тело: – Что здесь важно?! Может быть – температура воздуха?! число и время?!

Простодушно и празднично тело отрапортовало: осветило поставленные вопросы в должном порядке.

– Ты издеваешься, урод? – почти без закипания поинтересовался Завьялов.

– Не понял, – родное искреннее лицо задрало брови вверх.

Борис вздохнул.

– Спрашиваю. В последний раз. Ты кто такой?

– Я не могу ответить на поставленный вопрос, – чистосердечно призналось тело.

– А если в репу? – задумчиво прищурился "бомжара". Завьялов все еще не мог решить, сможет ли он выбить зубы собственной челюсти? Поставить фингал под собственным глазом. Свернуть набок с в о й многострадальный нос.

– Куда? – чистосердечно выпучилось завьяловское лицо. Секунду на нем отражалась мыслительная работа. – Ах, по щеке…, – облегченно завершился умственный процесс. – Я не могу. Ответить. На поставленный вопрос.

Тело горделиво выпрямилось, скрестило по наполеоновски руки перед грудью и даже выставило ножку.

На мощном правом бицепсе тела Бориса Завьялова удобно устроился, обмотанный левый мизинец. Вчера Завьялов прищемил его болванкой. Сегодня утром погоревал, что ноготь вероятно – слезет, но перелома нет. Обмотал ногтевую фалангу обыкновенной технической изолентой и поехал в сервис.

"Нос можно не сворачивать", – мрачно подумал Борис, схватил тело за обмотанный мизинец и крепко вывернул.

По направлению к больнице по проспекту мчалась карета скорой помощи. Сирена скорой оглушительно рыдала. И если бы не этот вой, то вероятно, в сквер высыпали бы не только больничные охранники, но и половина ходячих пациентов.

Завьялов никогда не думал, что его глотка может исполнять такие противные бабьи звуки! Его родное тело завивалось спиралью, неимоверно гнуло коленки и голосило так, что ошалевший от визгливого бабьего концерта Боря, невольно выпустил мизинец!

– Ай, ай, ай, – приседало и корчилось тело, – ай, ай, ай, как же бывает бо-о-ольно!!

Тело приплясывало и извивалось, Завьялов схватил его за шкирку и, едва не упав от тяжести, сумел как следует тряхнуть.

– Еще раз повторить? – наклоняя бомжеское лицо к гримасничающей физиономии, прошептал в исконно родные выпученные очи.

Тело отшатнулось до скамейки, ударилось бедром, плаксиво сморщилось:

– Не надо. Пожалуйста – не надо! От болевого шока остановится в а ш е сердце.

– Не остановиться, – не согласился Борис Михайлович. – Мое сердце и не такое испытывало.

На лице визави отразился уже знакомый мыслительный процесс. Тело кивнуло:

– Согласен. Испытывало.

– Тогда спрашиваю в самый последний раз. Кто? Ты? Такой?

– Иннокентий, – едва не разрыдавшись от унижения и боли, представился ворюга.

– Кеша, значит, – удовлетворенно кивнул Завьялов и выпрямился. Некоторое время глядел на освещенные окна больницы, прислушивался к необычным ощущениям: впервые в жизни он чувствовал в левой грудине неприятное теснение. Запертое в ребрах сердце колотилось о костяную решетку огромным тугим мячом. Удары отдавались в трахее, заполняли уши и даже нос.

Завьялов рванул на шее ворот замызганной футболки под олимпийкой. Продышался. Повернулся к лавочке, где расположилась его любимая куртка.

– И что ты, Кеша, делаешь в моем теле, а?

Кеша закрыл лицо руками – левый мизинец предупредительно оттопырился, дабы избежать болезненного соприкосновения со лбом – и помотал пущенной головой:

– Я не могу, – донеслось из-под ладоней, – я не имею права.

– А я имею – право? – грозно пробасил, превратившийся в бомжа Завьялов. – Я здесь на что-то – имею право?!

– Нет.

Категорический ответ. Учитывая, что Иннокентий пару минут назад приплясывал на корточках, практически – безбашенный. Отважный.

– А если я тебе зубы выбью? – Завьялов подошел к урне, установленной возле лавочки. Достал оттуда пустую пивную бутылку и, помахивая ею на манер бейсбольной биты, поинтересовался: – Тебе когда-нибудь зубы выбивали, а, Кеша?.. Это больно.

Из-под пальцев немного выдвинулся правый глаз, поглядел на вращающуюся в грязной бомжеской руке стеклянную дубинку и опасливо предупредил:

– А это вы себе зубы выбьете, Борис Михайлович.

– Коли что – новые вставлю. Не впервой. Давай колись, придурок, иначе – врежу.

Завьялов размахнулся! Тело взвизгнуло! Скатилось с лавочки, рухнуло на колени перед бомжарой и облапило его ноги:

– Не надо! Не надо! Вы ничего не понимаете!!

– А мне нечего понимать!! Я тебя сейчас, сука, убивать буду!!

Усиливая психологическую атаку, Завьялов уподобился панфиловцу с гранатой, вздел бутыль над головой…

– Не надо!!! – завизжало тело и отпрянуло, падая назад и закрывая голову локтями.

– Говори!!!

– О, Боже!! Я не могу! Я не имею права! Жюли этого не переживет!!

"Панфиловец" Завьялов опустил стеклянную "гранату", минуту занял размышлениями, в результате коих, предложил:

– Давай по пунктам. Ты что-то там талдычил о м о и х, зубах Кеша? Хочешь сказать, я могу их получить обратно?

Кеша убрал локти от лица, опасливо кивнул:

– Такая вероятность – есть.

– От меня что-то зависит?

– Конечно! Да!

– Что?

– В определенный час вы должны находиться в определенном месте. Больно вам не будет, обещаю.

Борис прищурился, подумал:

– А почему я должен верить, что ты не заманишь меня в ловушку? к каким-то там своим дружкам?

– Мой бог, Борис Михайлович, – поднимаясь с земли, заволновалось тело, – я тоже, своего рода – пленник! Я тоже, не меньше вас хочу – вернуться!

– Куда? – нахмурился Завьялов.

Иннокентий снова сделался упрямым. Борису показалось, еще немного и забудется, примет гордую наполеоновскую позу с мизинцем на бицепсе. Кеша оказался парнем не промах: ручки он таки скрестил, но пальчики благоразумно упрятал подмышками.

– Своим ответом я нанесу вам вред.

– Тайны, значит, – нахмурился Борис. – Смертельные секреты…

– Именно – так, – напыщенно кивнуло тело Кеша.

– И чем это грозит?

– Вам или мне?

– Обоим, идиот!

– Вы…, вам лучше об этом не знать. Я… получаю поражение в правах.

– Каких? – искренне удивился Завьялов.

– Вам лучше этого не знать. Вы просто будете выполнять все мои рекомендации, и все будет в порядке.

Если бы совсем недавно Кеша в его куртке и теле не рыдал на лавочке под фонарем, Завьялов, вероятно, проявил бы осторожность. Все друзья считали Борю умным парнем. Того же мнения придерживались и преподаватели во всевозможных учебных заведениях…

Завьялов понимал, что существуют тайны, к которым лучше не прикасаться даже краем. Убью точнее пули! держись от них подальше.

Но Кеша, даже в его теле выглядел абсолютным обсоском. Знакомые девушки в унисон твердили, что Боря свет Михайлович имеет быть исключительно брутальным типажом. Мачо, так сказать.

Мачо с Иннокентием внутри превратился в заурядную половую тряпку. В сопливую кликушу. Ботаника с чужого плеча. Мокрую курицу с накаченной задницей. Какого-то педрилу, если говорить совсем уж честно.

– Послушай, Кеша, – подходя к телу вплотную, похлопывая по спине, ласково произнес Завьялов, – я не вчера родился…

– Вы родились в одна тысяча…

– Не отвлекайся на фигуры речи! – прорычал Завьялов. – Слушай молча.

– Угу.

– Так вот. Я не вчера… Черт! Короче. У тебя что-то пошло не так, Иннокентий. Я прав?

– Угу, – не считая мычание разговором вслух, опять кивнуло тело.

– У тебя что-то пошло не так, – задумчиво повторил Борис. – Есть вероятность, что мы не выпутаемся?

Тело невразумительно повело плечами.

– Значит – есть. Паршиво. Ты можешь связаться со своим начальством и сообщить о произошедшем сбое в программе?

Кеша замотал головой.

– И что нам делать?

Завьяловское лицо, руководимое изнутри мокрой курицей, изобразило намек: мол, а я вам, господин хороший, уже докладывал: "Будете паинькой, всё разрешится ко всеобщему удовлетворению".

– Твоими бы устами…, – пробормотал Борис. Печально поглядел на освещенное крыльцо больницы, где ему навряд ли помогут, и приказал: – Карманы выворачивай, Иннокентий.

– Чего?

– Бабло, ключи от тачки и мобилу доставай, ушлёпок!

На мобильнике стояло четырнадцать пропущенных вызовов и десять эсемесок. Половина из которых принадлежала перу изобретательного в лингвистике Косолапова. Борис на ходу, скоренько прочитал послания, хмыкнул над наиболее изощренными эпистолярными оборотами…

Кеша трубочкой не баловался, на вызовы не отвечал, и это обнадеживало. Завьялов убрал мобилу в карман олимпийки, подошел к заснувшему на больничной парковке круто тюнингованному Порше…

Безупречные линии спорткара сочетались с оленями и замызганными трениками до безумия сюрреалистично. Завьялов представил, как растоптанные бомжеские кроссовки (из помойки!) будут прикасаться подошвами к чутким, безупречно послушным педалям. Трагически поморщился. Покосился на знатно разодетого Иннокентия в итальянских штиблетах…

Кеша жадно разглядывал автомобиль…

Да лучше сдохнуть! чем доверить родимую тачку э т о м у родимому телу!

Завьялов нажал на клавишу авто-брелка, заставил двигатель очнуться. Распахнув водительскую дверцу, буркнул:

– Залезай давай, ушлепок.

– А можно не ругаться? – разобижено поинтересовался Иннокентий.

Завьялов представил, что ругает самого себя – кивнул:

– Лады. Запрыгивай, Кешка. Домой поедем.

По дороге к дому, Завьялов философски размышлял о прихотях злокозненной судьбы, частенько отвлекался на Кешу, почти расплющившего нос о боковое стекло: Кеша разглядывал московские улицы с неуемной непосредственностью любопытного ребенка.

"Откуда же ты взялся, такой дикий?" – думал, удивляясь ни сколько Кешиной реакции, сколько самому себе в бомжатском теле.

По идее, Боря должен был сейчас биться головой о больничную стену, кусать ворот смирительной рубашки – или Иннокентия лупить! – а он, в обличье старика, преспокойно катит на Порше до дома. Наблюдает за своим телом, за Кешей, как за неисследованной зверушкой…

Чудеса и выкрутасы здравой психики. Завьялову понадобилось полтора часа, чтобы обвыкнуть в новом теле, которое становилось все более послушным. Час, чтобы разложить по полочкам последовательность действий. Пять минут, чтобы остановить Порше у обочины, выйти из салона и, через приятелей, узнать, точнее – вспомнить, вычеркнутый из жизни и адресной книжки мобильный номер Сухотского.

– Алло, Сухой.

– А-а-а…, – в этот момент Сухотский, вероятно, монтировал воедино незнакомый голос в мобильнике и высветившийся номер Завьялова на нем же, – это…?

– Привет из позапрошлого года, Сережа. Из двадцать третьего февраля в Пивных Традициях.

– Завьялов, ты что ль?!

– Много текста, парень. У тебя – е с т ь? По адресу забросишь?

– Боря…? Боря да ты что?! Я завязал давно!!! – Голос Сережи сорвался на испуганный фальцет, перешел на трагический шепот: – Ты чо, Завянь, я уже сто лет не в теме…

Тут скажем прямо, что Сережин испуг родился не на пустом месте. В позапрошлом феврале, Завьялов как уже шесть месяцев жил с девушкой. О предложении вполне всерьез подумывал. Лёля, встречая внука без Маринки, уже спрашивала: "А где твоя звероватая амазонка?" Маринка сумела поладить с Лелей, не взирая на диаметральную разницу мировоззрений-предпочтений. Пожалуй, даже подружилась.

Но внук однажды поймал Маринку-амазонку в ванной комнате над кокаиновой дорожкой с трубочкой в носу.

Морду сразу не набил. Попробовал – внушать.

Нарвался на непонимание.

– Завянь, я не из поклонников Пивного Клуба! Меня тошнит от алкашей, от твоего Косого, воняющего скумбрией! Сейчас – все! Завянь, – все так живут!!

– Это кто же так живет? – спокойно поинтересовался Завьялов.

– Все! Ханку жрут одни дегенераты!

– Значит, и я – дегенерат?

– Ну-у-у… – Марина покрутила в воздухе тонкой сильной ладонью…

– Послушай, милая. С моими дегенератами, сколько бы они не выпили, можно – р а з г о в а р и в а т ь. Понимаешь? Разговаривать, б е с е д о в а т ь. А с твоими обкуренными обсосками, о чем трещать? Они же овощи, Маринка. Овощи! Хихикающие, прыгающие стеклянные, без разницы. У них мозги в кашу, о чем можно разговаривать в овощехранилище? В пустую стену башкой стучаться, да?! Косой после первого стакана только речевые обороты набирает, а твои наркоматы уже мозги ботвой накрыли! Это мне, понимаешь – мне! не о чем базарить с обкуренными дуреймарами! Я не лягушка, чтобы над болотом квакать!!

Через знакомых Завьялов выяснил, кто снабжает Маринку дурью. Совсем не удивился: у Сухого половина московского тусняка паслась на травке и снежке. Выловил Сержа у клозета в Пивных Традициях и коротко внушил:

– Еще раз услышу, что ты Маринке кокс толкаешь, намотаю причиндалы на гаечный ключ и вырву с корнем.

Сухой проникся моментально и поверил каждому слову. Знал недоносок: Боря-Завянь этих слов на ветер не бросает.

Услышав в телефоне просьбу от Завьялова "пригнать по адресу", подумал:"Вот о н о… пришло". Точнее – прилетело.

– Сережа, – ласково проговорил неузнаваемый по голосу Завянь, – я не спрашиваю тебя в теме ты или нет. Я тебе говорю – привези. Ты отвечаешь "когда и сколько?" и бежишь исполнять. Вкурил?

– Вкурил, – громко сглотнув, подтвердил Сухотский. – Когда и сколько?

– Через…, – Завьялов на секунду задумался. – Через два часа. На одну понюшку. Адрес знаешь?

– Угу. А…, это для тебя, Завянь?

– Много текста, Серый. Через два часа скажешь консьержке, что привез… журнал. О'кей?

– Яволь.

Завьялов произвел отбой. Пару секунд постоял перед Порше. Поскреб щетину и пошел к водительской дверце.

Кеша, пытавшийся заинтересованно подслушать разговор из запертого салона, извелся нетерпением. Мрачный "бомж" Завьялов сел за руль. Направил на себя зеркальце заднего вида, включил освещение салона и ощерил в зеркало зубы.

Сюрприз. У бомжа оказались хоть и прокуренные, но в целом недурные зубы. Боря пошире разинул пасть…

Батюшки. И пломбы не железные! практически не различимые.

В интересного бомжа меня "одели", возвращая зеркало в нормальную позицию, подумал Завьялов. Еще раньше он слегка удивился обстоятельству: ноги бомжика уверенно обращались с автомобильными педалями. Борис даже слегка расслабился, убедившись в достойных мышечных реакциях изношенной бомжеской системы…

Теперь еще и зубы в приличном состоянии.

Занятно. Очень кстати.

Уверенно воткнув Порше в автомобильный поток, Завьялов покатил в знакомый магазин. По пути, проинструктировал затихшего Иннокентия:

– Сейчас мы приедем в магазин, Кеша. Там ты, с уверенной рожей скажешь девчонкам "хай, красотки, приоденьте моего дядю из… Конотопа, например. Пригласите Аркадия Генриховича, пожалуйста, работа – для него". Попозже накидаешь им в уши историю. "На вокзале дядю обокрали. Раздели. Побили. В ментовке добавили – сутки дядя просидел в приемнике". Усёк?

Кеша быстро пробормотал историю про дядю, спросил:

– А это зачем?

– А затем, родимый, – вздохнул Завьялов, – что мне как-то надо жить в этом теле. Желательно – одетым.

– Аркадий Генрихович, это – кто?

– Легенда, – хмыкнул Боря.

Лет восемь назад Завянь привез в одежный магазин Аркадия Генриховича вусмерть пьяного жениха. Жених перегулял на мальчишнике, когда отправился за невестой – не совладал с желудком.

До процедуры получения с рук на руки невесты оставалось меньше часа. Костюм воняет и цветет разводами вчерашнего салата "Оливье". Свободную жизнь жених пропивал на совесть – три дня, две ничи. Мальчишник закончился в каком-то диком шалмане со стриптизершами под "Оливье" не установленной свежести.

Завьялов выгрузил тело жениха перед салоном кудесника Генриховича, транспортировал фигуру до примерочной и кратко информировал:

– Аркадий Генрихович, друг любезный, выручайте. Эту пьяную харю ждет взвод потенциальных родственников из первой полусотни Форбс. Ежели профукаем невесту – повесится на первой же березе.

Владелец магазина проникся речью, оглядел фигуру, мгновенно вычислив размер, и щелкнул пальцами продавщицам:

– Девочки в примерочную коктейль номер пять. Ирина, готовь ботинки из последней коллекции…

Через восемнадцать минут в отмытый салон лимузина усаживался совсем другой жених. В костюме от лучшего лондонского дома, в удобных итальянских лаковых штиблетах, благоухающий отнюдь не "Оливье".

…– Возьми кредитку, Кеша. И не вздумай стоить глазки продавщицам. Они девицы – вышколенные, мы парни – независимые. Когда легенда будет набивать пакеты, о ценах – ни гу-гу. Я в салоне ничего примерять ничего не буду, скромным обворованным дядюшкой из Конотопа постою в сторонке, в носу поковыряю.

Следующий инструктаж прошел уже в машине знатно набитой приличными картонными пакетами. Чародей Аркаша не подвел, прикинул конотопского дядюшку вплоть до трусов и шейного платочка.

– Сейчас, Иннокентий, мы войдем в мой дом. Поздороваешься с консьержкой:"Здрасьте, Полина Викторовна". Далее – по отработанному тексту. Дядю обокрали, побили, он два дня не жрамши. Если дядя будет приходить ко мне – пускайте без звонка, у него есть ключ. И, кстати. Пакетики не забудь помочь донести престарелому родственнику…

* * *

Знакомая до мелочей трехкомнатная холостяцкая берлога как будто увеличилась в размерах. Потолок улетел ввысь, дверные ручки упирались в бок выше зоны талии и постоянно цеплялись, попадались в рукава растянутой олимпийки…

Низкорослым прибитым найденышем Завьялов растерянно бродил по комнатам и заставлял себя не сосредотачиваться на гнусных ощущениях горошины, попавшей из кофейной чашечки в графин.

Жесть! Как все паршиво изменилось… Стало чужим, несоразмерным, непривычным!

Подобное ощущение Завьялов уже испытал в Порше. Но там он, скрипнув зубами, отрегулировал водительское кресло и бдительно следил, чтобы машинально не промахиваться мимо рычагов управления.

С квартирой этого не сделаешь. Потолок не приспустить. Высоту дверных ручек не отрегулируешь. Любимые тапки – не ушьешь на скорую руку…

Раздраженно поглядывая на беспечно прогуливающегося по трехкомнатным просторам Кешу – себя, себя, себя!! – Завьялов с трудом удерживал в гортани рычание! В горле клокотала, закипала ненависть к родному телу, хотелось вцепиться ногтями в собственную грудь, разодрать ее на части и – вынуть! вытащить оттуда существо, занявшее чужое место!

Завьялову казалось, что квартира предала его. Впустила и приняла чужака, позволила себя разглядывать, как плечевая проститутка на шоссейке! Отдалась – задаром развалилась! изменила старому, нет! НАСТОЯЩЕМУ хозяину за здорово живешь!

Завьялов никогда не страдал вещизмом. Реально обалдел, когда почувствовал ревность – пальцы тела-Кеши прошлись по кнопкам пульта управления музыкального центра!

Его, его центра! Кеша вроде бы пытался запустить проигрыватель, на котором ЕГО битлы стояли!

– Не трогай. – Глухо произнес Борис. – Ничего здесь – не трогай.

– Почему? – удивленно обернулось тело. – Вы думаете, я здесь что-нибудь сломаю?

Завьялов закрыл глаза, мысленно сосчитал до десяти и только тогда, поглядев на стену мимо родимого лицо, размеренно проговорил:

– Давай договоримся сразу, Иннокентий. На м о е м п о л е, ты играешь по м о и м правилам. Если я говорю – "не трогай", значит на это есть причины. Сядь на диван. Можешь включить телевизор. И молчи, пока тебя не спросят. Усек?

– Угу. – Тело-Кеша послушно опустился на диван. Поглядел вокруг. – А как включить этот… телевизор?

Собравшийся уйти из гостиной Борис, остановился. Вопрос был неожиданным, так как на журнальном столике, на самом виду лежал пульт управления. Похититель чужой собственности сюрпризы подносил мешками.

– Пульт перед тобой, – пристально наблюдая за движениями еще недавно собственных серо-стальных глаз, проговорил Завьялов.

Зрачки сновали по сторонам, довольно продолжительное время не останавливались на прямоугольнике с кнопочками.

– Ты что…, телевизора никогда не видел? – хмуро поинтересовался Боря.

– Ну почему же, – пожало плечами тело и вольно раскинуло руки по спинке дивана, . – Видел, конечно. Только не такой.

– А какой? – Завьялов встал напротив дивана, задумчиво набычился.

– Мы переходим на мое поле, Борис Михайлович, – знакомое до мельчайшей черточки лицо, сложилось в ухмылку. Боре жутко захотелось хотя бы шелобан в родной лобешник отвесить…

Сдержался.

Повернулся на пятках к арке-выходу, пошел в прихожую. До прибытия Сухого с понюшкой в пакетике оставалось сорок пять минут, а надо еще бомжеское рыло по мере возможности облагородить. Учитывая, что скорострельными банно-прачечными процедурами здесь не обойтись – цейтнот.

В прихожей, напротив сплошь застекленного платьевого шкафа стояла тумба с выдвижными отделениями. В приличных семьях в подобных ящиках хранят перчатки, складные зонтики, запасные ключи и даже гостевые тапочки. Завьялов называл вместительную верхнюю ячейку привычным автомобильным термином: "бардачок". Там валялись – порой годами – многочисленные мелочи, оставленные в холостяцкой берлоге хитроумными подружками в качестве предлога. "Борис, я у тебя браслетку позабыла… Зайду?" "Боренька, тебе не попадалась моя любимая помада?" "Завянь, я не могла у тебя оставить очки? неповторимые перчатки? бюстгальтер из Парижа!! рыдаю-пропадаю – бусики забыла!.."

Перчаток – парами и поодиночке, бусиков, браслетов, туши для глаз, шарфиков, духов и прочей нежной дребедени набралось за годы холостяцкой жизни – множество. Если бы Завьялов хранил еще и копеечные расчески, зубные щетки, носовые платочки, разрозненные чулки и тому подобное, давно бы выделил под дребедень отдельный шкаф. Но по дну ящика он позволял елозить лишь приличным побрякушки и исключительно чистым предметам дамского обихода.

Борис выдвинул ящик на всю длину. Достал вместительную косметичку амазонки – гордячка Маринка так за ней и не явилась, поковырялся в отделениях. Выловил несколько баночек и тюбиков с названиями "маска", "скраб", "гель для век", "бальзам для губ"… Подумал. Присовокупил еще и тоник.

На ванной полочке у раковины Завьялов хранил скромный джентльменский набор из лосьона, геля и пены для бритья. Пока Борис пренебрегал всяческими метросексуальными ухищрениями вроде кремов-притирок, но вовсе их не исключал в потенциале. Ходить с обвисшей обветренной рожей безусловно – можно. Но совсем не обязательно.

Лицо бомжа простым набором не облагородить. Его, пожалуй, надо драить пемзой и предварительно вымачивать.

Борис вздохнул, отнес баночки и тюбики в ванную комнату. Вылил на дно ванны полфлакона шампуня, для создания пены включил воду на всю мощь; вернулся в прихожую. Встал перед огромной зеркальной дверью шкафа.

Пришла пора знакомиться п о д р о б н о.

Сбрасывать бомжескую одежду на чистый кафель ванной Борис побрезговал. Вот уже три часа он постоянно прислушивался к телесным ощущениям, приглядывался, искал между пальцев отметины и признаки чесоточного клеща. Ждал, когда начнется зуд в паху или на лысой голове… Вспоминал есть ли дома запас одноразовых бритвенных станков – пах, вероятно, брить придется…

К разоблачению Завьялов приступил, как к хирургической операции. Резко сделал первый обнажающий надрез: сбросил треники вместе с трусами!.. Стремительно скинул олимпийку вместе с оленями и нижней футболкой!

Прищурил левый глаз.

В огромном зеркале напротив стоял сухощавый старик с "деревенским" загаром: молочно белыми, местами синеватыми ногами, загорелой до черноты шеей, руками и грудью в местах, где заканчивалась майка "алкоголичка". Обвисшая морщинистая кожа обтягивала весьма упругие мышцы, под тонкими складочками на животе угадывался – пресс!

Нормально.

А вот брить здесь уже нечего. Хотя когда-то бомжик был, мгм…, не хилым парнем…

Завьялов поднял руки, покрутился, оглядываясь на старика через плечо…

Татуировок нет. Синяков не наблюдается.

Занятный бомж.

Если бы не одежда и грязные, неухоженные руки с черными ногтями, Борис подумал бы, что – ошибся. Тело старикан содержал в порядке: кожные складки не заросли впечатляющим слоем жирной грязи, кривоватые бледные ноги под носками тоже оказались довольно чистыми. Растрескавшиеся пятки при прочем общем великолепии – не в счет.

Судя по тому, что брюхо не болит и не подводит, старикан питался не с помойки… И зубы чистил.

Так может быть – не бомж? Пошел приличный старикан на прогулку, упал, скатился в лужу. Его за бомжа приняли – ведь документов нет, на скорой до больницы отвезли…

Завьялов поднял с пола грязную одежду, расправил на весу штаны, как следует оглядел олимпийку…

Одежда пестрела пятнами разнообразной давности. Если бы "приличный" старикан единожды свалился в лужу, то это было бы заметно. Но олимпийку и треники застирывали многократно и небрежно, замызганная шапочка с помпоном залапана грязными ручищами…

Борис оставил размышления-предположения на потом, быстро – время поджимало, – убрал бомжеские вещички в большой пакет, забросил в угол и, высунув в гостиную только голову, сказал телу-Кеше:

– Я мыться. Если буду еще в ванной отмокать, а в домофон позвонят и скажут "привезли журнал", прикажи впустить, получи то, что принесли и лишнего не разговаривай. Придет Серж Сухой, дай ему вот эти деньги и выставь. Понял?

Родная голова изобразила кивок с достоинством – "угу". Но Боря не поверил. Если бы три часа назад ему сказали, что он может выглядеть ушлепком на двести процентов…

Бомжеское тело опустилось в горячую воду как кусок рафинада: блаженно растворилось. Разнежилось под шапкой пены, вытянуло ножки-ручки, подмышки поскребло и подбородок почесало…

Запах хорошего шампуня ублажал ноздри, Завьялов томно прикрыл глаза, приготовился к десятиминутному релаксу-отмоканию…

Не получилось. Появился странный и требовательный внутренний зуд: бомжескому телу чего-то явно не хватало. В груди возникло странное теснение – вроде бы, не от сердечной недостаточности, – тело требовало чего-то привычного, необходимого и важного. И этого необходимого хотелось ТАК! что подвело желудок. До тошноты. До спазма. До головокружения. Тело ТРЕБОВАЛО дополнить существование неким фактором…

"Спиртным!" – неожиданно, с гадливостью поморщился Завьялов. Его угораздило очутиться в теле алкаша! пропойцы, готового за стакан портвейна последний метр жилья отдать! бухарика, уже пропившего свою жизнь и настойчиво молившего "нового жильца" повторить подобную ошибку!

Борис крепко стиснул кулаки и зубы, отправил внутрь себя рычание: "Не выйдет. Не выйдет, слышишь, ты урод! Я лучше сдохну от инфаркта в этой ванной, чем налью тебе хоть рюмку!! Я лучше завтра в погребальную контору съезжу и похороны оплачу, а послезавтра в бетонную стену врежусь! Я лучше…"

Тело изнывало и корежилось. На лбу Бориса выступил пот, свело скулы, желудок чуть не вывернуло…

"ПОШЕЛ ТЫ К ЧЕРТУ!!!"

Завьялов сел. Взял в трясущиеся пальцы щетку-скребок, которым отдраивал руки после возни с автомобильными движками и начал зло скрести ногти, кожу в пятнах старческой гречки…

На глаза наворачивались слезы. Завьялов скреб доставшееся ему тело с остервенением злобного конюха; сдирал со шкуры, обломившейся ему клячи остатки прошлой жизни. Мочалкой выбивал спиртную дурь!

В какой-то момент показалось, что переусердствовал: в ушах застучал сумасшедший пульс кровотока, в носу как будто шар раздулся…

Борис отбросил мочалку. Открыл сливной клапан ванны, осторожно перебрался через край и медленно, придерживаясь стены, доплелся до душевой кабины в углу.

Завьялов вообще чрезвычайно редко залезал в наполненную ванну. Предпочитал контрастный душ, стремительные, как его жизнь процедуры.

…Холодная вода вернула тело в норму. Борис домывался уже в кабине.

Тело почти подчинилось новому хозяину, о рюмочке уже не намекало. Легкий тремор пальцев Борис списал на недавнюю ярость.

Прежде чем выйти из ванной комнаты, Завьялов нанес на морду лица густой зеленоватый слой тонизирующей маски. Едва не плюнул в зеркало – такая гуманоидная харя там сидела!! Одел банный халат, в коем утонул от макушки до пяток, и вышел к Кеше.

Хорошо, что не упал.

На диване перед уже включенным телевизором сидело НЕЧТО.

На мимолетный взгляд вполне – Завянь. При трезвом рассмотрении…

– Ты что с собой… Со м н о й наделал, дятел долбанутый?!?!

Пока Завьялов драил щеткой ногти, Иннокентий тоже не сидел без дела.

На журнальном столике перед ним лежала расхристанная Маринкина косметичка и кое-что еще из "бардачка": пара тюбиков помады, тональный крем, духи и тушь.

Если бы Кешу равно заинтересовали и чулки…

Совсем Завьялов родное тело, конечно же, не удушил бы этими чулками…, но вариантов и без удушения хватает. Связать, к примеру, мог вполне.

Тело-Кеша испуганно и нежно дотронулся ладошкой до ежика волос, вздыбленного укладочным гелем с фиолетовыми блестками… Отдернул руку, словно укололся! Обиженно округлил глаза: а в чем, собственно, проблема, старичок?! я, вроде бы – старался!

По сути дела – правда. Постарался он на славу. Подвел глаза и брови, румянами побаловался. Губы подчеркнул карандашом – растушевал, поддал немного земляничного блеска.

Борис Завянь его трудами превратился в дивно румяного, глазастого и губастого юношу лет двадцати пяти. Из кордебалета.

Когда Завьялов унюхал еще и (реально и невинно!) позабытые духи бухгалтерши Людмилы Константиновны… Его совсем накрыло!

…– А что…?! А что такое?! – Тело-Кеша шустро бегало вокруг дивана. Низкорослый бомж Завьялов пытался зацепить его рукой через спинку, но постоянно промахивался, пару раз падал. – Я выбрал неправильный тональный крем, да?! Помаду?! Тушь?!… А-а-а, отпустите, вы больно щиплетесь! Чего вы так разозлились?!?!

Минуты через две, запыхавшийся Завьялов, тяжело опираясь руками о колени и глядя на тело-Иннокентия исподлобья, просипел:

– Ты чо…, придурок. Смерти лютой ищешь?

Тело широко развело руками и вздело плечи до ушей:

– Не понимаю. Не понимаю, на что вы взъелись! Я взял вашу косметику без спросу, да? Я что-то…

– Какую мою, лошапед ты стебанутый!! Какую – мою?!?!

– Из тумбочки, – тело-Кеша пугливо вытянуло палец в сторону прихожей.

Кряхтя и охая, "бомж" Завьялов добрел до кресла и рухнул в него древней колодой.

Действительно – чего? Чего он взъелся? Лошапед Иннокентий увидел полный ящик бабского дерьма…, и что подумал?

Подумал, что Боря-Завянь каждый день перед выходом из дома марафет наводит. Земляничным блеском губы мажет. Тем белее: гонялся Завянь за собственным телом с зеленой тонизирующей масочкой на бомжатской харе.

Умора. Заснять на камеру – вся банда со смеху подохнет.

– Ты хотя бы брови мне не выщипывал? – хмуро разглядывая размалеванный "кордебалет", поинтересовался Боря.

– Ой, – прижал ладошку к груди Иннокентий. – Забыл. Мне надо было вам, Борис Михайлович, оформить брови?!

До гостиной доносились звуки: под душем прополаскивался и отфыркивался Иннокентий в чужом теле. Завянь его предупредил, что ежели по возвращению из душевой кабинки учует хоть чуточку богатых духов бухгалтерши Людмилы Константиновны – покончит его жизнь своим самоубийством.

Тело старалось. Отмывалось.

Завьялов потуже запахнулся в халат – отмытое бомжеское туловище подмерзало. Погоревал о том, что в шикарном салоне Аркадия Генриховича не было отдела домашней одежды. Халат – великоват, в подмышки поддувает… Завянь вообще халатами практически не пользовался. Ходил после душа голышом или, на крайняк, полотенце на бедра наматывал… А тут даже о капюшоне на лысой черепушке помечтал…

От двери донесся звонок домофона.

Черт! всполошился Завьялов. Сухой уже притопал, а Кеша в душе!

Пролетая к двери мимо зеркальной двери шкафа, Завянь на секундочку затормозил, оглядел облагороженную харю на предмет предательских остатков тонизирующей маски!

Быстро наслюнявил палец, удалил, оттер зелененькое пятнышко у уха!

…– Да, Полина Викторовна. Журнал принесли?.. Пускайте.

Сухой просочился в квартиру, как разведчик во вражеский генштаб.

С оглядочкой. На цырлах. Бдительно придерживая карман тысячедолларового пиджака. Беззвучно ступая ботиночками по той же цене…

– Мгм…, мне бы Борю…

– Давай что принес, – без лишних словопрений буркнул приведенный в божеский вид "пропоица", – Боря в душе.

– Ага, ага…, – тонкие губы Сержа зазмеились сладенькой улыбкой. Тело-Кеша мылся громко. Что-то напевал. – Но мне, как бы…

– Дурь давай, – строго проговорил Завьялов, на что Сухотский поднял брови. – Я родной дядя Бориса, он мне велел забрать у тебя "журнал".

– Но я бы хотел…

Старикан в халате великом размера на три, впечатления на Сержа не произвел. Покрутив головой и шмыгнув красненьким носиком, Сухой обошел утлого старпёра, выглянул за арку в гостиную… Услышал за спиной совершенно завьяловские интонации:

– Ты чо, глюколов позорный, нос "припудрил" и совсем, в натуре, нюх потерял?

Сухотский машинально втянул голову в плечи. Оглянулся – в прихожей только старикан, Завянь в душе распевает.

– Да что вы, дяденька! – изобразил смущение на всякий случай. – Я как бы к Боре с разговором…

Дяденька протянул глюколову хрустящую зеленую бумажку и буркнул:

– Ченч, Сухотский. Меняем и отваливай.

Сухотский деликатно оттолкнул дедовскую руку с денежкой:

– Мне надо с Завянь потолковать. Он обещал мне тачку выправить…

– Свистеть перед девочками малолетками будешь, – оборвал Завьялов. – Никакую тачку Боря выправлять не обещал.

– Но я только, как бы, перетереть хотел…

– Ты вначале Арсену бабло за покалеченного "мерина" зашли. А потом о других делах перетирай.

Глаза непонятного старикана буравили Сухотского непримиримо и пронзительно. Сержу показалось, что он, реально, чего-то сегодня попутал – либо с дозой, либо с нервами. Поскольку небывало странное раздвоение имело место: глаза видят старика, а уши слышат, печенка ощущает – Борю.

"Да ну их на хер этих родственников!" – подумал Серж, произвел обмен пакетика на деньги и был таков.

После ухода Сухотского Борис сходил на кухню и вымыл руки. Сухой представлял из себя наиболее мерзкий тип наркодиллера: сам "сидел" крепче некуда и других вовсю подсаживал.

– Разгребусь с делами, выполню намеченное: уработаю урода, – не заметив, что разговаривает вслух, пробормотал Завянь. – И Коля впишется с огромным удовольствием.

В пай-мальчиках Завьялов никогда не числился. Избыточными приступами ханжества тоже не страдал. В нежной юности Завянь попробовал в с е. И если уж совсем по-чесноку, с Мариной-амазонкой расстался совсем не из-за дури. Все как-то вдруг само собой р а з л а д и л о с ь. Он начал замечать разбросанные вещи. По утрам – потеки туши на неумытом с вечера лице и в обязательном порядке подгоревшую яичницу. Нечищеную обувь, измятую блузку, громкий хрипловатый хохот стал бить по ушам назойливо и резко…

Что было изначально – прозрение или подозрение, не угадать. После происшествия в ванной, Завьялов начал пристально п р и г л я д ы в а т ь за подругой; вгляделся – обмер: что их связывает?!

Обоюдная безбашенность – любовь к экстриму?

Незабываемый момент, когда, после дикой гонки по трассе, вылезаешь из спорткара и целуешь девушку, сбежавшую к тебе с трибуны… От вас одинаково, чуть по звериному разит – а д р е н а л и н о м. Ее хриплый хохот отзывается в ушах, как продолжение гонки, рычание мотора. Она сама рычит и виснет, твои руки стискивают ее ловкое тело крепко-крепко, как руль, как рычаги! она не стонет и не охает, а – радуется и вопи-и-и-ит!!!

Подруга. И единомышленница. Ее заводит тоже, что и тебя.

Но гонка была на прошлой неделе. А твой гоночный костюм, три дня провалявшийся выстиранным в стиральной машине – протух. Закис, как половая тряпка.

Его нужно было элементарно вынуть из машины и развесить!

Ты много не требуешь!

Но тебе не дают даже этой малости. Не удостаивают. Так как ПОДРУГА – не прислуга.

И появляется досада: ты не заслуживаешь мало-мальски крошечных усилий.

Паршиво. Завьялов чувствовал себя сексистом-шовинистом, но ничего не мог с собой поделать. Его стала раздражать любимая звероватая амазонка. Она была – исключением в череде его любовниц. Он с испытанием – не справился.

И тем признанием ее утешил.

…Завьялов тискал в отмытой бомжеской руке пакетик с невесомым порошком; каждый раз при упоминании любой дури на него накатывали воспоминания об амазонке. О Маринке. Он думал о Маринке, хотя имел и собственный единичный опыт общения под коксом.

Лет семь назад Завьялов залетел на крутой тусняк. В то время у него была девушка, мечтающая о славе Спилберга: подруга с камерой не расставалась даже в туалете: сидела на толчке не с газеткой, а с камерой беседовала, делилась впечатлениями. Борису радушно предложили втянуть вместительный кусок дорожки, он, не шибко думая – поддался…

На следующий день…

– Завянь, зацени какой ты здесь прикольный!

Боря глянул на цифровой экранчик камеры… И стиснул зубы.

Вчера ему казалось, он был веселым и раскрепощенным парнем. Он заразительно ржал над собственными шутками, изображал убойный танец живота, перецеловал всех девочек, шампань глушил из горлышка… Но в основном – болтал.

Вчера казалось – изрекал.

На следующий день, прослушав то, что н ё с, едва не поседел от ужаса! "Поразительные" сентенции зазвучали ублюдочным мычанием. Шутки переозвучились в низкопробную слюнявую пошлость. Приставание к хохочущим девицам и танцы…

Захотелось удавиться.

Но опыт был получен. Как ни крути, узнал – под коксом он звенит ведром и веником молотит, как абсолютный фофан – не удержишь. Сегодня, уже зная, как на него воздействует этот наркотик, решил р а с к р е п о с т и т ь пришельца Кешу знакомыми реакциями родного организма. Спиртное Бориса на безудержную болтливость не слишком подвигало, для разговора по душам потребуется литр. Но жаль травить собственный организм. Да и зачем терять время на накачку, если есть иная, действенная метода?

Кеша смотрел на дорожку из белого порошка и обрезок широкой трубочки для коктейля, как неандерталец на шампур:

– Это…, то, что я думаю? Или…

– Это то, что ты думаешь, Кеша. Вставь трубочку в нос, зажми одну ноздрю, втяни…

– Борис Михайлович…, – пораженно прошептало тело-Иннокентий, – я никогда не слышал…, чтобы ВЫ…

– Враки, Кеша, враки, – убедительно соврал Завьялов. А сам подумал: "Любопытно. Кеша собирал про меня информацию? Ее для него к т о – т о собирал?.. Пожалуй – дорогого стоит…Тогда какой здесь выхлоп? И стоит ли соваться?!"

Но Иннокентий с удивительным послушанием уже "пылил" ноздрей. Реакция – пошла. Причем стремительно. На мягкий подголовник дивана откинулся уже совсем другой "Борис Завьялов": задумчивый улыбчивый ушлепок.

Завянь дал телу время на полноценное погружение в нирвану. (Болтливость нападет немного позже, сначала мы чуть-чуть поулыбаемся.) Ласково поглядел на собственный разомлевший организм и приступил с простейшего вопроса. Для смазки и разгона, так сказать:

– Кеш…, а Жюли – красивая?

Тело шлепнуло ресницами, причмокнуло губами:

– Божественно…

– Ты ее любишь?

– Угу.

Разговор пока что клеился и продвигался – вяло. Кеша безвольно плыл по кокаиновой волне, водил глазами по потолку…

– Кеш, а Жюли…, она – кто? – чувствуя себя папашей Мюллером, использующем на допросах изощренные методы давления, поинтересовался Боря.

– Моя жена.

"Ого! не дай бог, реально – наша! – Борис стремительно прогнал эту мысль по голове: – Жюли, Жюли… Проститутка что ли? Эскорт? Нет, не эскорт, там имена другие – Кристина, Изольда, Василиса на любителя… Жюли попахивает стриптизом из того же Конотопа… Черт!!! А если они меня женили и грохнут из-за хаты?!?!"

– А вы давно женаты?

– Не очень… – На родимом лице возникло небольшое оживление. Тело-Иннокентий село прямо, поглядела на "бомжа" Завьялова, как на родного брата, отправилось в экскурс: – Я увел ее прямо со свадьбы, представляешь! В тот год были в моде тематические свадьбы, Жюли и Стефан выбрали церемонию в феодальном стиле, я познакомился с тогда чужой невестой на репетиции… Делал моей божественной Жюли многоуровневую прическу… Мы только поглядели в глаза друг другу и – все! пропали оба! Она была в аривальном платье, я был…

Интимные одежные подробности Завьялова интересовали слабо.

– Кеш, а ты что же…, парикмахер получается?

Тело забормотало, Борису послышалось перечисление синонимов "куафер, брадобрей, цирюльник…, ах, да!".

– По-вашему – стилист, – весомо и значительно подтвердило тело.

"Твою ма-а-ать!! В меня какого-то фигаро заслали!! Чего твориться-то?! Ничего получше не нашлось?!"

А Кешу уже понесло, как того Остапа Бендера:

– Вообще-то, – доверительно склоняясь к "бомжу", повествовал "стилист Завьялов", – я хотел отправиться в свадебное путешествие к своему кумиру… – Тело закатило глаза и, сжав руки перед грудью, с придыханием поведало: – К Сереже Звереву. Вам, Борис Михайлович, повезло, вы живете в одно время с г е н и е м…

Завьялов плюнул на возникшую было разницу мировоззрений, под воздействием кокса тело незаметно прошло точку невозврата. Ключевая фраза была произнесена.

– А ты в какое время живешь, друг Кешка? – Завьялов ласково перебил восхищенное восхваление парикмахерской звезды Сережи Зверева.

То, что произошло дальше, напомнило Борису сценку из жизни попугаев. Сидел себе яркоперый говорун на жердочке, бац! на клетку плед накинули. Кеша заткнулся так резко, что вроде бы даже язык прикусил. Сидел и пучил на "бомжа" совершенно круглые по-птичьи глаза.

– Ну, ну, Кешка! – приободрил Завьялов. – Какие тайны могут быть между своими? Ты мне и так уже все выболтал, болтун, находка для шпиона.

Куафер отер ладонью моментально вспотевший лоб:

– Я что… – у ж е?!

– Уже, Кешенька, уже, – с добренько оскалясь подтвердил Завьялов.

– О боже… Я идиот. Жюли этого не переживет…

– "Поражение в правах", да, друг?

– Да фиг с ним с н а ш и м поражением!! – внезапно взвился куафер. – Поражение отразиться на наших детях!!!

– У вас есть дети? – проявил заботу Боря.

– Нет. Но мы уже записались в…

Не договорив, тело стремительно захлопнуло рот обеими руками! Над сомкнутыми ладонями на Завьялова таращились безумные глаза.

Дети, это – серьезно, существенно расстроился Борис. В каких бы правах их не ущемили, дети это – запредельная цена.

Что делать?

Успокоить Кешку, что выболтал немного?

Или уже и так без разницы?

Честь вычислять разницу между "выболтал совсем чуть-чуть" и "крупномасштабной находкой для шпиона", Завьялов оставил за парикмахером.

Кокс брал свое: из-под ладоней уже неслись слова:

– Я говорил Жюли… Давай к Сереже! Погуляем, почудим… Она сама…, сама ваш роман выбрала!!

– Чей это – ваш? – напрягся Завьялов.

– Ваш и Зои Карповой!!! "Изумительный роман, удача, очереди ждать не надо"!! – парикмахера несло в болтливость неудержимо и стремительно. Сделав речь слегка манерной и писклявой, Иннокентий изображал жену Жюли: – "Мы в теме того времени, готовить нас не нужно…" Сама уговорила!! Я хотел к Сереже!!

Судя по всему, из какого бы времени стилист не прибыл, нравы там остались те же: Иннокентий искал в Завьялову мужчину-единомышленника, намекал: "Все бабы дуры! Они нам напортачат, куда-то влипнут – нам разгребать!"

– Ты что-то сказал о Зое Карповой? – прервал стенания Борис.

– А как же! – отлепив ладони от лица, заверещало тело. – Самый знаменитый роман столетия – вы и обворожительная Зоя! Жюли все форматы с вами проглядела! В архивах рылась, мечтала вами побывать!!

– Так, стоп! – Завьялов грохнул старческой ладонью о журнальный столик, где еще остались следы кокаиновой дорожки. – Я и Зоя Карпова – самый знаменитый роман э т о г о столетия?

– Да! Жюли ваша фанатка, она…

– Заткнись!!

Борис скорчился, потер давно зудевший правый глаз… Из глаза что-то выпало. Прищурился: на сгибе указательного пальца лежала прозрачная выпуклая блямба глазной линзы.

Оп-паньки. Бомж носит линзы?!

Не время. Не время размышлять над странностями этого изношенного организма. Завьялов стремительно встал из кресла, добежал до бардачка и разыскал в нем чей-то футляр с очками. Достал весьма приличные окуляры уни-секс, наладил на нос, глянул в шкаф.

Порядок. Очечки хоть и слабые, но видеть можно.

Вернулся в комнату, где обезумевшее от нервотрепки тело-Кеша скакало вокруг дивана и, судя по обрывкам слов, вело с супругой виртуальный диалог:

– А я тебе говорил, предупреждал!! Не надо менять решений, Жюли, не надо! А ты мне…

Борис сел в кресло, запахнул на подмерзающих коленях банный халат, уставился в одну точку.

Зоя Карпова. Невероятно. Завьялов подойдет к ней только, окажись они оба на необитаемом острове, последними представителями рода человеческого. В совместную постель уляжется только после литра. Даже – двух. В беспамятстве.

Какой – роман? Откуда ему взяться?! Завьялов и Карпова – две разные вселенные, пересекутся и взорвутся на хрен!!

Борис прикрыл усталые глаза. Представил Зою…

Красотка с глянцевой обложки, мечта прыщавого периферийного юнца, богатенькая сучка пергидрольной масти. Ее золотопромышленный нефтяной батюшка тот еще субъект: первая дюжина Форбс, сволочь каких мало – из судебных исков и желтых страниц не вылезает.

И э т о мне летит из будущего?!?!

Да застрелите, не женюсь!! роман не замучу!!

– Кеш, – открыв глаза, прервал беготню тела вокруг дивана, – а ты ничего не попутал? Таки – я и Зоя Карпова?

– Милостивый государь! – вельможно пробасило тело и тут же пискнуло: – Пардон, не та эпоха, сударь. Борис Михайлович, не может быть ошибки – вы и Зоя Карпова сегодня встретитесь, полюбите друг друга…

– С первого взгляда? – ошарашено перебил Борис.

– С одного единственного! – уверенно подтвердил куафер. – Не с первой же секунды, вначале немного поершитесь, но пото-о-ом, потом, когда поглядите в глаза друга-друга…, – Иннокентий восторженно поглядел на потолок… – Вы предназначены судьбой.

"Пожалуй, дело пахнет, то есть, п а х л о литром, а даже и двумя. Сегодня Косой уходит в штопор, я должен был его дружески поддерживать…"

– И где мы встретились? То есть – еще должны встретиться?

– В "Золотой ладье", конечно!

"Пока идем по расписанию. В "Ладье" Косой назначил стрелку банде".

– И что – З о я Карпова туда придет? – Завьялов красноречиво поднял брови.

– Ну да. Она и еще три подружки.

"Матерь божья… Карпова с подружками в "Золотой Ладье"… Картина подсолнечным маслом. Сегодня в Москве закроют на спецобслуживание все кабаки для пафосного люда?!.."

– Кеш, а ты надолго в моем теле?

– По вашему времени на две недели, по реальному – поменьше. Сонные периоды для путешественников, так скажем… – перелистывают, – словоохотливо сообщил Иннокентий.

– А-а-а…, мне, то есть, тебе – обязательно с Карповой надо замутить?

– Конечно! В этом вся суть! У вас родятся дети – близнецы! Иван и Марья – они откроют закон пере…, – Кеша снова превратился в попугая, захлопнул пасть. Продолжил через полминуты: – Не важно, что они откроют. Но ваш роман – легенда. Сегодня или в ближайшие дни вам необходимо стать любовниками, зачать детишек!

– А если не получится? – прищурился Завьялов. "Я и Зоя?! Любовники? Детишки-близнецы? Ты бредишь, Кеша".

Тело эффектно приосанилось:

– С чего это у меня не получится?

– Ну-у-у…

– На "ну", сообщаю. В теле Зои сейчас Жюли. Если будет сбой в эмоциях – скорректирует, настроение подправит. Вы, как никак, наше свадебное л ю б о в н о е путешествие.

"Нормально. Заслали из будущего какого-то засланца. Жюли в Карпову подсадили. Путешествуют, блин, наслаждаются чужой лав-стори. Вуайеристы долбанные!

Но впрочем… Спать с Карповой будет Иннокентий. Мне эта чикса никуда не впёрлась…"

– Кеш, а вы можете серьезно управлять своими…, мгм, – носителями? Зоей, например?

– Совсем серьезно – нет, – тело-Кеша примостилось на краешек дивана напротив тела бомжа, доверчиво залопотало: – Управлять полноценным интеллектом весьма не просто. Если бы вы оставались в своем теле, то даже не заметили бы моего присутствия, я бы просто наслаждался вашей историей, испытывал ваши любовные переживания…

– Как получилось, что я вылетел из тела и попал в бомжа? – задавая этот вопрос, Завьялов почувствовал, как больно сжалась чужая, дряхлая диафрагма.

– Произошел какой-то технический сбой программы, – беспечно пожал плечами стилист. – Если мы будем придерживаться расписания, то, возможно, наверстаем упущенное время, все исправим… – Кеша глянул на настенные часы: – Жюли…, то есть Зоя появится в "Золотой Ладье" примерно в полночь. У нас есть время – три часа. И если уж оно есть…, если так получилось…, не могу не воспользоваться возможностью, узнать…

– Не мямли!

– Борис Михайлович. Ваши биографы делают различные предположения…

– У меня и биографы есть?! – опешил Завьялов. "Карповой как будто мало?!"

– Безусловно, – подтвердило тело. – Так вот, они разняться в вопросе о появлении вашего прозвания "Завянь". Кое-кто утверждает, что прозвище созвучно фамилии "Завьялов", другие исследователи упорствуют на частом применении вами идиомы "завянь", то есть – замолчи, заткнись. Кто прав?

Ошарашенный новостью Завьялов слушал родной голос очень невнимательно. Как каждого нормального человека, не имеющего наполеоновских замашек, его ошеломила весть о появлении в будущем личных биографов. Летописцев, исследователей его жизни, ведущих серьезные научно-исторические споры по предмету: "Борис Завянь".

Ни фа се, Боря докатился!!

– Кеш, они правы – все. Прозвище – симбиоз двух факторов. А много еще ваших путешественников по нашим телам бродят?

– Ну-у-у… Интеллектуальные туры довольно популярны. При достойном техническом обеспечение совершенно безопасны – ты испытываешь бездну эмоций, не подвергаясь реальной опасности членовредительства.

"Сутки напролет сидишь в каком-то кресле, в мешочек через трубочку, небось, гадишь…"

– Конечно, это весьма и весьма недешево. Но оно, Борис Михайлович, того стоит.

– Ты уже где-то…, в ком-то побывал?

Тело смущенно мотнуло башкой:

– Ага. Еще до Жюли смотался с подружкой в Александра Сергеевича и Натали.

"Понятно, откуда "милостивый государь" и "сударь" взялись…"

– И как?

– Феерия. Дуэль, правда… ужасное воспоминание. Но в прочем, в остальном – все чудно. Балы, мазурки, реверансы…

– Ты…, реально – пулю на Черной речке схлопотал?

– Угу, – родное лицо изобразило горделивую скромность.

– А сбои часто бывают?

– В телах, плотно включенных в цепочку исторического процесса – никогда. К вам, например, стали допускать совсем недавно, и только исключительно и многопланово проверенных путешественников… Но очередь уже-е-е…, – тело закатило глазки. – Если бы пара, собравшаяся к вам, неожиданно не отказалась, я и Жюли ждали бы своей очереди очень-очень долго.

– То есть…, в м е н я то и дело "ходят" путешественники? – Борис попытался не слишком громко заскрежетать зубами.

– Только на две недели! – предупредительно поднял раскрытые ладони Кеша. – Всем интересен один момент вашей биографии – двухнедельный период возникновения романа с Зоей, зачатие известных ученых Ивана Бори…

Птица говорун захлопнулась. Растерянно заморгало ресницами.

– Проехали, Кеша. Что будет, если я закрою тебя в этой комнате и не разрешу встретиться с Карповой? – "На фига она мне сдалась?!"

– Борис Михайлович…, – растерянно заблеяло тело, – вы не посмеете…, вы права не имеете!! История слетит с катушек!

– Плевал я на историю, – хмуро нахамил Завьялов.

– Но это же нечестно!! – подскочило тело. – Я вам все как есть! По правде, по существу вопроса. Можно сказать – Жюли и будущих детей предал!! А вы…, – тело неожиданно хлюпнуло носом.

– Ну ладно, ладно, Кеша, я пошутил. Сейчас пойдем оттрах… Пардон, влюбимся в твою Зойку и Жюли…

Тело-Иннокентий недоверчиво глядело на бомжа. Завьялов никогда бы и не предположил, что верзила с выпирающей отовсюду мускулатурой может выглядеть разобиженным, отшлепанным ребенком.

– Не парься, Кеш. Ответь – а что бывает, если как у нас с тобой происходит несанкционированный сбой? История идет другим путем, да?

Долбанутое кокаином тело растерянно моргало. Видать, прикидывало – чего это оно так разболталось, разоткровенничалось? какой еще подвох готовиться?

– Послушай, Иннокентий – разглядывая вытянувшуюся во весь рост перед креслом родимую фигуру, Завьялов чиркнул большим пальцем под горлом: – Зуб даю! Ответишь по-чесноку на пару, тройку вопросов и поедем влюбляться в Зойку. Чтоб мне сдохнуть – сделаю все, чтобы эта чикса на тебя на полном ходу запала! И Жюли нам не понадобиться…

– Вы не врете? – осторожно присаживаясь на диванный подлокотник, спросило тело-Кеша.

– Биографы меня вруном считают?

– Нет.

– Так что с историей, дружок?

– Сие есть неподатливая и несуетливая материя, – в манере пушкинской эпохи приступил стилист. – На заре интеллектуальной телепортации существовало множество теорий. Пока подтверждение получила лишь одна: теория устойчивости временной контаминации в ограниченном периоде распада…

– Без словоблудия, стилист, перебил Завьялов. – Попроще, как родному прадеду.

– Попроще? – тело-Кеша прикусил губу. – Попроще будет так. Представьте, Борис Михайлович, что вы вошли в кафе. – Иннокентий встал с подлокотника и, дабы простота доклада была подкреплена наглядной демонстраций, эдаким гоголем с вихляющими бедрами, прошелся по гостиной. Уселся за рабочий стол с компьютером, изобразил лицом рассеянного посетителя кафешки. Ладонь под подбородок умастил: – Сидите. А напротив – девушка скучает. Если бы вы – такой прекрасный и брутальный – не зашли в это кафе, незнакомка обратила бы внимание на скромного паренька в углу. Но вы – затмили всех…

"Тобой – "затмишь", конечно, – мрачно наблюдая за наглядным спектаклем, подумал Боря. – Если ты еще пару раз жопой крутанёшь, затмишь-приманишь всех педиков в округе…"

Но Иннокентий, видать, воображал себя в чужом теле в связи с историческими представлениями, навязанными его эпохе Бориными биографами.

"Доживу до встречи хоть с одним биографом! ушатаю на фиг!!"

– Вы, Борис Михайловия, ушли из кафе, – печально продолжал стилист. – А девушка осталась одиноко коротать скучный вечерок… Парнишку так и не заметила… А если бы не вы – они бы познакомились, влюбились и нарожали деток!

"Какой же я негодник, ай-яй-яй! Надо было девушку подклеить, чтоб шибко не скучала…"

– Но вот какой же казус происходит дальше! – рассказчик внезапно, из махрового минора перешел в восторженный мажор. – Через несколько месяцев вы, Боря свет Михайлович, втыкаетесь машиной в автомобиль того паренька!

"А это – дулю, фигушки. В чужие автомобили я втыкаюсь только намеренно на гоночной трассе".

– А свидетелем столкновения является эта самая девушка! – воодушевленный собственной наглядной изобретательностью, воскликнул сказитель. – И девушка становится на сторону паренька! Когда приезжают эти… Кто у вас сейчас? гаишники?

– Не отвлекайся.

– Так вот. Девушка и паренек, при вашем непосредственном участии – знакомятся, влюбляются.

"Рожают детишек".

– Историческая цепь замыкается тем самым человеком, что разомкнул ее совсем недавно.

Борис заинтересованно хмыкнул.

– Это теория или закон?

– Судя по нашему формату – закон. Наука подтверждения дает намеками и скупо. Пару десятилетий форматы о неудачных многоразовых пертурбациях делали самые кассовые сборы. Любимая фишка: одни и те же герои то и дело, не зная подоплеки происшествий, попадают в различные ситуации. Как будто мадам История – вполне разумно и осознанно – пытается восстановить разомкнутое звено, делает попытку за попыткой, насылая на героев все более изощренные, подводящие их к означенной цели, испытания. Герои не успевают выпутываться из одной ситуации, тут же попадают в другую – живую материю Истории поджимает график контаминации…

– Что за штука ваш формат? – перебил Завьялов.

Кеша порядком удивился:

– Формат уже и у вас есть. Не знаю в точности какой… Вы тактильные ощущения в кинотеатрах уже получили? или хотя бы обонятельно присутствуете в действии?

– Понятно, Кеша, ты о кино толкуешь.

Завьялов пообещал горе-путешественнику, что заставит его раскошелиться лишь на три вопроса. Один вопрос уже в пустую проср…, пардон – профукал.

"На фига мне эти кины с обонятельной вонью разложившихся зомби, когда собственную шкуру отобрали?!"

Завьялов пригляделся к телу-Кеше… Навряд ли этот простофиля вопросики считает… Коли что ответим: дополнительные "формативные" вопросы включены в прейскурант подпунктами…

– А про меня у вас ф о р м а т снимают?

– А как же! Жюли знает наизусть всю вашу историю в кинематографии!

– И что в ней будет дальше? – Завьялов давно задавался вопросом: "Чего такого они с Зоей за две недели начудили, раз к ним мозговые путешественники валом валят? за нешуточные бабки". Предположение: свалились в койку, сломали три кровати – отверг. Не потому, что запереживал насчет потенции, а потому что был обычным приземленным реалистом: побывать в шкуре страстных любовников можно и дешевле – езжайте в тела знаменитых куртизанок, старика маркиза навещайте. А Кеша сделал ему аванс, как личности исторического мирового масштаба… Так что вопрос не шуточный – чего мы начудачили? куда мы влипли, раз – История.

– Дальше будет немного страшно, – вздохнул стилист, мечтающий о мирном путешествии в Сержу Зверева. – Влюбившись, вы выйдете из "Золотой Ладьи". Погоды – прекрасные стоят, бабье лето наступило… Пойдете гулять по улицам до самого утра…

"О чем я с этой напомаженной чиксой разговаривать-то буду?!" – разнервничался Боря, так как предположение о минимальном литре, уже накрылось тазом! Завьялов думал – упьюсь до черта, подхвачу то, что смог рукой нашарить… А тут – прогулка по бабьему лету!

– Ты проводишь Зою до дома…

"П р о в о ж у?! И даже в дом не поднимусь?!"

– Возле подъезда на Зою нападут похитители.

"Ах вот в чем дело. Мы, типа, не д о ш л и до койки…" Опомнился:

– Что?! Карпову похитят?!

– Нет, Борис Михайлович, – гордо выпрямился стилист. – Мы ее – отстоим.

– В натуре?

– Угу.

– И сколько будет похитителей?

– По формату – человек пятнадцать. Но биографы и полицейские архивы подтверждают лишь четырех человек.

"Ни фа себе мочилово?!?! Это что же я, типа, четырех профессионалов раскидаю?!?! Или Карпову приедут хитить малолетки из соседнего профтехучилища?!.."

Попадос, однако.

– А ты ничего, Кеша, не попутал? биографы не намудрили с четырьмя бандосами?

Кеша чиркнул большим пальцем по кадыку:

– Зуб даю, чтобы мне сдохнуть. Один бандос, правда, будет за рулем сидеть, но трем вы накидаете отменно.

– Ну я-то…, может быть и накидаю… И может быть – отменно…, – задумчиво разглядывая тело с мокрой курицей внутри, пробормотал Завьялов, – как карта ляжет… Но вот ты, Иннокентий…

– Доверюсь вашей мышечной памяти и рефлексам!

Стоя перед зеркальным шкафом в прихожей, Завьялов налаживал на морщинистую бомжескую шею шелковый платочек. Завязывал в который раз, пропихивал под воротник рубашки. В качестве бонуса щедрому покупателю Генрихович положил в пакет поверх костюма шикарный итальянский галстук. Но появляться с претенциозной шелковой удавкой в "Ладье" – предпочтительней реально удавиться. Пацаны уписаются. Зачморят "конотопского дядюшку" вместе со стилистом, от Кеши помощи не жди – не отбрешется болезный, родственника от насмешек не спасет.

– После битвы с похитителями вы пойдете к Зое…, – вращался вокруг грамотного прикинутого "дядюшки" Иннокентий. На него продолжал действовать порошковый зуд болтливости, стилист делился информацией. – Там вызовете полицию, приедет месье Карпов…

– Без этого месье не обойтись? – оттягивая нижние веки, разглядывая тусклые бомжеские глазки, между делом, интересовался Боря.

– К сожалению, – вздохнул стилист, – нельзя. Павел Максимович крепко увязан в сюжете.

– А если – развязать? – многозначительно хмыкнул Завьялов.

– Даже думать нечего! После ссоры с тестем…, потенциальным тестем, вы, Борис Михайлович и Зоя уедете на Кипр. Поскольку Павел Максимович заподозрит в вас охотника за при данным. Решит, что похищение подстроили – вы. Зоя предложит вам уехать на курорт, когда вы возвратитесь через десять дней – правоохранительные органы уже установят заказчиков похищения.

– Слушай, – задумчиво и недоверчиво разглядывая стоящую рядом предполагаемую грозу бандосов, сказал Завьялов, – а может – ну их к лешему этих похитителей… Стуканем ментам…, или сразу папе Максимовичу… Пусть заранее подъедут к дому, густо наваляют похитительскому коллективу…

– Борис Михайлович! – возмущенно зароптал поклонник Зверева. – В этом вся соль! Сюжет. Зоя станет вашей навеки, увидев в вас заступника!

– "Навеки ваша"…, – хмыкнул Завьялов. Оглядел "конотопскую" фигуру, нашел ее вполне съедобной. После банно-прачечных процедур обвисшая бомжеская харя весьма облагородилась: здоровый цвет лица проклюнулся. – Еще пару раз промыть-прокипятить, цены не будет дяденьке…

Тело-Иннокентий внимательно поглядело в зеркало на отражение недавнего бомжа и тоже согласилось:

– Значительный эффект. Носитель вам еще спасибо скажет.

– За то что пемзой обработал? – закладывая в карманы бумажник и ключи, невнимательно поинтересовался Завьялов.

– За то что – побывал, – значительно задирая палец вверх, сказал стилист. – Знаете, сколько подобные омолаживающие процедуры в наше время стоят?.. О-го-го! На процедуру по подсадке интеллектуального омолодителя, иные деды с малолетства средства начинают копить! Ваш носитель вам еще громадное мерси скажет! Такой выброс адреналина ему устроили… Лет на десять уже помолодел!

– Я думал – показалось.

– Отнюдь, Борис Михайлович. Кажется, уже и в ваше время доктора стали приходить к мысли, что возраст не есть проблема чистой биологии. Душевное состояние индивида – вот главная проблема! Если индивид теряет душевные, эмоциональные устремления, он будет стареть неуклонно и безвозвратно. Если же он остается молод душой – тело отвечает ему сторицей.

– "Главное, ребята, сердцем не стареть…", – невнимательно пропел Завьялов, проверяя шнуровку ботинок.

– Вот-вот! Хороший интеллектуальный омолодитель, используя вашу лексику – адреналиновый алкоголик: чрезвычайно ценный тип! Несколько процедур и внуки дедушек не узнают! По сути дела, кстати, лучшими омолодителями для дедушек являются ближайшие кровные родственники, но, – Иннокентий глубоко вздохнул: – Не всем везет. Иные внуки – абсолютно бесполезный генофонд.

"Бальзам на раны", – снимая с полочки туалетную воду, подумал Завьялов. Кешина болтовня избавила его от жутких подозрений: очнулся он на каталке в морге с ледяными членами и очень подозревал, что залетел не просто в тело, а конкретно – в труп. Свободный от заселяющего его прежде, пользуясь терминологией стилиста – интеллекта, а проще говоря – души. Вылетел Боря Завьялов из родимого тела, пометался по больнице и нет чтобы в коматозного полуживого пациента залететь, попал в помершего, бесповоротно "свободного" бомжару. Вспоминая фильмы ужасов про зомби, начинал уже принюхиваться – не завонял ли разложением? Приглядывался исподволь – не появились ли на теле трупные пятна…

Но если бомж замолодел… Тогда – порядок. Ошиблись доктора, свалили в морг полуживого дедушку.

Завьялов побрызгал на тело-Кешу туалетной водицей, себя обонятельно облагородил…

– А кстати, Борис Михайлович, – не унимался болтун-путешественник, – почему вы, скажите на милость, побрели не к палате уважаемого Косого, а застряли в больнице между этажами? Когда вас "выкинуло", я, прямо-таки скажем – растерялся! Не знал, куда стопы направить. По нашим форматам господин Косой – внушительный рыжеволосый мужчина с бородой, мне никто подобный на глаза не попался…

– У меня ухо оглохло, – выключая свет в прихожей и делая Кеше жест "на выход", проговорил Завьялов. – Решил к врачу наведаться.

– ЧТО?!?!?!

Тело, только что спешившее на романтическую встречу с Зоей и Жюли, начало пятиться в темноту гостиной. Из небольшой щелки на него падал лучик света с лестничной площадки; если бы секунду назад тело-Кеша не выглядел насквозь здоровым парнем, Завьялов решил бы, что разложение коснулось именно его.

В темноту уползало мертвенно белое лицо с остекленевшими глазами и отпавшей челюстью.

– Эй, Кеша…, ты чего? – негромко позвал Завьялов. – Иди сюда. – Чуть было не добавил "кис-кис-кис"…

– Борис… Борис… Борис…, – невнятно лепетал стилист.

Допятился до кресла, едва не рухнул, устоял – слепо нашарил подлокотник, спиной обогнул препятствие…

Завьялов захлопнул входную дверь. Быстро прошагал до гостиной и включил верхний свет.

Занервничавший Кеша испуганно присел, прикрыл лицо руками, как будто из люстры ударили не лучи, а копья.

– Ты чего это, дружище…

– Борис Михайлович, – сипло прокаркало родимое горло, – не подходите. Это может быть опасно.

– Кому? Тебе или мне?

– Наверное… Наверное… – Завьялову показалось, что Иннокентий внутренне прислушивается к себе, то есть к полученному телу…- Уф! я слышу. Борис Михайлович, я одинаково слышу обоими ушами!

– Раз за себя. За нас. – Завянь хмуро глядел на перепуганное лицо напротив. – Что случилось то?

– Беда, – коротко проинформировал стилист и утер вспотевшее лицо. – Борис Михайлович, вы не ощущаете внутри себя какого-то… постороннего присутствия? В новом теле вы – один?

– Ну…, как бы – да, – прислушавшись к ощущениям, кивнул Завьялов и вернул вопрос: – А ты?

– И я…, вроде бы… пока…

– Кеш, ты толком ответить можешь? что происходит?

– Ой, Борис Михайлович, ой! – по-бабьи заголосило тело. – Ой, мы – попа-а-али-и-и… Ой, Жюли мне голову оторве-е-ет…

– Да это ты ей, Кеша, оторвешь, – напомнил Боря. – Ты хотел к гениальному Сереже Звереву…

Успокоительное упоминание кумира скончалось втуне. Кеша хватался завьяловскими лапами за его же голову, раскачивался, приседал:

– Ну я попа-а-ал…, ну зале-е-етел…

– Куда ты Кеша залетел?

– В вас!! – яростно и обличительно завопил парикмахер. – В вас, Борис Михайлович!!

– А я-то тут при чем? – развел руками принаряженный бомж. – Я, типа, не просил…

Успокоить Иннокентия удалось минут через пять. Тиская ручищами стакан с водой, Кеша быстро говорил:

– У нас есть путешественники-нелегалы. Они отрицают упорядоченные проникновения. Путешествуют, куда изволят, лишь бы был свободный носитель. Делятся на несколько течений. Первые – любители, так скажем, игры в рулетку: повезло, не повезло – клика сумасбродов самоубийц. Есть ренегаты-умники, копошащиеся в архивах, выискивающие занимательных носителей, они отправляются в прошлое, как на разведку в опаснейшее приключение. – Кеша глотнул водицы. Маленько подавился. Прокашлялся, продолжил: – Самое опасное течение нелегалов – циклопы. Сие есть – террористы. Они презрели все законы, для них проверить действенность теории исторического самовосстановления – раз плюнуть. Они проникают даже в особо охраняемые хроно-личности. Разрушая последовательность известных исторических событий – вмешиваются в ход развития цивилизации. Циклопы, Борис Михайлович, опаснейшие диверсанты.

– Ого, – Борис проникся ситуацией в полнейшей мере.

– Вот, вот, – судорожно кивнул стилист.

– Но-о-о…, Кеша. Как циклопы могут вмешиваться, если совсем недавно ты утверждал, будто путешественник не может управлять полноценно активным интеллектом носителя?

– А они и не управляют интеллектом, – печально усмехнулось родное лицо Бориса Завьялова. – Они исподволь берут в плен. Вначале действуют на уровне центральной нервной системы. Любимый прием – отключить изнутри какой-то из парных органов. В вашем случае, Борис Михайлович, это было – ухо.

Завянь сглотнул.

– А что… могла быть и почка, например? Или легкое?

– Бывало и такое, – мрачно подтвердил Иннокентий. – Больной носитель становится легкой добычей. Он, Борис Михайлович, – управляем, поскольку – ослаблен и сосредоточен на здоровье.

– Твою ма-а-ать…

– Вот именно. Вам еще повезло, что начали с уха. Циклопы предпочитают бить наверняка и в первую очередь поражают орган зрения. Отсюда и их прозвище.

– То есть…, ты хочешь сказать…, что сейчас где-то в моем теле затаился и сидит еще один путешественники… диверсант?!

– А пес его знает.

– Что значит "пес его знает"?!?! – взревел Завьялов во всю мощь бомжеской глотки. – Кто там во мне сидит и что он может отключить в любой момент?! Легкое?! Почку?! Руку или ногу?!

– Борис Михайлович! – чуть не расплакалось тело. – Не кричите! Вы мешаете мне думать!

"Было бы чем думать, интеллект ты хренов!!"

Перенервничавший Иннокентий большей частью думал вслух. Бродил из угла в угол перед, сидящим в кресле нарядным конотопским дядей, и бормотал:

– Вначале я подумал… – ничего страшного. Поедем всей компанией на Кипр… Там я и Жюли переместимся, дедушка рядышком посидит, родственничка поизображает… Попадем домой – исправим неполадки. Теперь… теперь… теперь…

Парикмахера заело. Дальше чем "теперь" идея не продвигалась, застопорилась в мертворожденной фазе.

– Кеша, – привлек внимание Завьялов. – А как ты собирался бомжа на Кипр переправлять?

– Воздушным транспортом, – продолжая бродить, беспечно поделилось тело.

– Бомжа? воздушным транспортом через границу?

– А что…

– А то! У меня паспорта нет! Не знаю как у вас, а у нас еще через границы с паспортами путешествуют!

– Ну ни фига себе-е-е…, – тело оседлало подлокотник дивана и хлопнуло по лбу ладонью: – Позабыл!

Борис набычился:

– А что ты еще п о з а б ы л, экскурсант недоделанный?

Иннокентий обиделся:

– Простите, милостивый сударь, я как-то упускаю вашу гиблую действительность из виду.

– Проехали. Слушай сюда. Думаю, ты уже понял, что без меня ты ни фига не справишься, так что давай колись – какого черта мы всей капеллой должны на Кипр двинуть? Зачем вам там дедушка бомж в качестве родственника?

Родное тело призадумалось, закусивши верхнюю губу.

Завьялов сделал свое новое лицо дико злобным, мыслительный процесс пошел живее:

– Географические и временные привязки интеллектуальной телепортации имеют исключительно жесткие условия. Носитель должен находиться в определенном месте в четко обозначенный момент. В случае с вами, Борис Михайлович, и Зоей Карповой это гостиничный номер кипрского отеля. Однажды ночью вы уснули бы в объятиях красотки…

"Меня счас вырвет".

– А я и Жюли преспокойно вышли бы из интеллектуального анабиоза в нашем времени. Тела – не пострадали.

– Но? – понукая заскромничавшего вдруг Кешу, подтолкнул Завьялов.

– Но, – вздохнул стилист, – в нашем единичном случае, Борис Михайлович, ваше тело лишиться управления. Души, если хотите.

– Когда тебя изымут в точной географическо-временной привязке, я – умру? – с удивительным спокойствием произнес Завьялов.

– Не сразу, – скромно опустив глазки, вздохнуло тело. – Какое-то время организм будет функционировать, так сказать на автомате и рефлексах…

Рука бомжа медленно протянулась к вороту любимой косухи, сгребла ее крепче некуда и притянула к себе любимое тело:

– Ты хочешь сказать…, ушлепок…, что без тебя я, типа, – сдохну?!

Иннокентий не стал вырываться.

– Подохните, Борис Михайлович, – произнес чистосердечно и покаянно. – Так что – отпустите, давайте мыслить конструктивно. – Завьялов ворота не отпускал, тело продолжало речь в неудобной, скорченной позиции: – Нам необходимо всем вместе оказаться через тринадцать дней в номере кипрского отеля. Я и Жюли переместимся, без управления интеллектом ваше настоящее тело впадет в прострацию. В кому, если хотите. Вас в новом образе мы объявим близким родственником, вы будете неотлучно находиться рядом с впавшим в кому племянником Борисом Завьяловым. Когда я и Жюли сообщим в туристической компании о произошедшем… Вас тут же вернут обратно в ваше тело! – жизнерадостно закончил Кеша.

– Облом, Иннокентий. Бомжа и даже конотопского дядю вы на Кипр не переправите. А если я не скажу тебе, где мой заграничный паспорт, то, поверь, и тебе там не бывать!

– Борис Михайлович! – затрепыхался Кеша. – Неужели вы думаете, что заботы о собственном благополучии моя первостепенная задача?!

– А в чем твоя забота, Иннокентий?

Кешино счастье, что он не знал до тонкостей завьяловских интонаций. Иначе, не взирая на заинтересованную ласковость вопроса, выпрыгнул бы из курточки и – наутек через балкон четырнадцатого этажа!

И уж тогда бы схлопотал по полной мере! понял – как в этом времени бывает БОЛЬНО.

Но тело-Иннокентий остался болтаться в окрепшей бомжеской руке:

– Борис Михайлович, моя первостепенная задача – неизменность исторического процесса развития земной цивилизации.

– Высокопарно. А по сути?

– По сути, – вздохнул стилист, – все тот же шкурный интерес. Если вы не переспите с Зоей и не зачнете близнецов, забудьте вообще телепортацию. Без их рождения через девять месяцев развитие цивилизации изменит ход – мне будет некуда возвращаться. ТАМ будет уже другая Земля. И есть ли на ней место Иннокентию Капустину… вопрос.

– Поверил.

Завьялов отпустил воротник куртки. Пока стилист бухтел о высоких материях сохранности ц и в и л и з а ц и и – немного сомневался в искренности устремлений. Как только Кеша вякнул насчет "шкурных интересов", поверил сразу же. Парикмахер будет стараться так, что понукать не надо. На Земле далекого будущего начнут происходить метаморфозы, Жюли и Кеша, возможно, вовсе не родятся.

Или… рожденные Зоей близнецы как раз и выдумали нечто, позволившее путешествовать по временам из тела в тело…

– Послушай, друг Капустин, ты можешь как-то сообщить своим, о том, что здесь произошло? о диверсанте.

– Нет! Процесс интеллектуальной телепортации полностью механизирован! Как только датчики отобразили – я в теле Бориса Завьялова, работники агентства преспокойно удалились от наших тел! занялись другими путешественниками.

– Паршиво. А сколько интеллектов может одновременно присутствовать в одном носителе? – Разговаривая с Кешей об отдаленных временах, телепортации, Завьялов чувствовал себя так инфернально, что голова кружилась. Казалось, все происходящее твориться за экраном телевизора, не с ним, в чужой квартире. А он, Борис Завьялов, сейчас очнется или пробудиться в собственной постели в родимом теле. Все происходящее сейчас – бред, бред, бред!! Борис Завьялов где-то спит, упившись до чертей, поддерживая Колю.

– Один путешественник и носитель, то есть – двое, – послушно отвечал стилист Капустин.

– То есть…, ты уверен, что до момента твоего появления, во мне уже был – диверсант?

– После вашего рассказа об ухе – совершенно, – вздохнуло тело. – Меня направили к вам, то есть – в вас… Произошел эффект переполнения, выбросило почему-то – вас.

– Странно, что меня… И где сейчас может находиться этот ваш террорист-циклоп?

– Понятия не имею, – развел руками Кеша. – Эффект Карселя-Канцева практически не изучен, поскольку эксперименты в этом направлении опасны…

– Кеш, об эффектах самый минимум трещи. Коротко – можешь? – перебил Завьялов, глянув на часы. До появления в "Ладье" Зойки Карповой оставалось чуть меньше двух часов – ищи ее потом по всей тусовочной Москве.

– Можно, – понурился Капустин. – Вы, Борис Михайлович, прекрасный бильярдист, так что рассуждать я буду в бильярдных терминах. Представьте на зеленом сукне два соприкасающихся шара.

– Представил, – кивнул Завьялов.

– В них, со всей силы врезается третий. Что происходит?

– Шары разлетаются в разные стороны.

– Да. Это в том случае, если биток ударил между ними. А если биток ударил в шары, стоящие цугом?

– В лузу улетают оба шара, – тихо ответил Завянь.

– Вот именно. Вопрос – куда ударил мой интеллект-биток? в какой позиции находились вы и диверсант? Вас обоих могло разметать в разные стороны, либо вы оба устремились к одной лузе. Конкретно – в ваше новое тело.

– Я здесь…, вроде бы – один, – задумчиво сказал Борис.

– Мне тоже кажется, что я – один. Но уверенности в том, что циклоп не затаился где-то на периферийных задворках сознания…, у меня – нет.

– Хреново. Нужно ехать к твоей Жюли, пусть как-то внушает Карповой, что Борю Завьялова с дядюшкой нужно срочно переправить до Кипра на личном самолете, хоть в багажной сетке. Ты сможешь поговорить с Жюли и всей ей объяснить?

– Могу. Но только в том случае, если интеллект носителя не будет активен. То есть…, я могу поговорить с женой даже и при бодрствующем интеллекте носителя! Но…, – Кеша вновь развел руками, – как на это отреагирует адекватная мадемуазель Карпова?

Завьялов представил, как он, точнее – ушлепок в его теле, подкатывает к Зое и начинает нести байду относительно поездки с дядюшкой на Кипр, причем на личном самолете семейства Карповых…

Зажмурился. После первой же фразы тело Борика Завьялова вначале отметелят бодигарды, потом отправят в желтый дом. Возможно с переломами. Так что, ушлепок прав на сто процентов – надо как-то добираться до койки с Зойкой, уматывать Карпову секс марафоном, пока она дрыхнет – общаться с засланной женушкой Жюли.

– Поехали в "Ладью", Кешастый, – встал на ноги Завьялов. – По дороге доболтаем.

Ночная Москва уже избавилась от пробок, Порше нагловато лавировал в автомобильном потоке; Завьялов пытался развести стилиста на разговор, выдавить хоть чуточку информации о том, чего достигла земная цивилизация. Стилист категорически упорствовал:

– Борис Михайлович, в связи с тем, что нашу ситуацию признают опасной и нетривиальной, могу предположить, что у хроно-департамента не возникнет ко мне и Жюли особенных претензий. Без сотрудничества с вами я не смогу оказаться на Кипре без паспорта, и если даже окажусь один, то ваше тело, лишенное интеллекта носителя – погибнет. А это исключительно недопустимо, вы – хроно-личность. Но умоляю, не заставляйте меня рассказывать о будущем больше необходимого для наших целей! Я и так выдал вам достаточно! Жюли не переживет, если…

– Замазались, Кеша, – перебил Завьялов повторные стенания стилиста о вредностях Жюли. – Давай по делу. Я никогда не поверю, что в нашем времени не существует каких-то ваших функционеров, приглядывающих за процессом. Если у вас действует реакционное хроно-подполье, приглядывать должны не хилые ребята. Так что – колись. Что будем делать, если не удастся замутить с Карповой в "Ладье"? Куда пойдем, кого разыщем.

Тело-Иннокентий молчало секунд двадцать – всесторонне вентилировало закономерность интереса. Потом ответило:

– Вы, безусловно, правы. Против циклопов работает целое подразделение хроно-департамента. У нас их называют "антициклопами", "циклонами" на сленге. Если возникает нештатная ситуация – их сюда обязательно телепортируют.

– Ты знаешь в кого? как разыскать циклона?

– Понятия не имею. Обычно выбирают носителей, не включенных в исторический процесс, поскольку мероприятия по обезвреживанию циклопов могут заканчиваться весьма плачевно… Форматы на подобные темы – довольно популярны, Жюли не пропускает ни одной премьеры, а я…

– Короче, Склифосовский! Как разыскать активного циклона!

– Понятия не имею!! Носителей выбирают преимущественно на вокзалах, кто станет носителем очередного агента, я не могу знать!

– Почему на вокзалах? – закладывая вираж возле заднего бампера маршрутки, поинтересовался Боря.

– Там есть камеры наблюдения, – пожал плечами Иннокентий. – Как вы уже знаете, для интеллектуальной телепортации необходимы два непреложных фактора: точное время и место перемещения. – Стилист еще немножечко подумал и добавил: – Но, в общем-то, так повелось. Когда были разработаны первые хроно-машины, появился обоснованный вопрос – на ком испытывать перемещения? На президентах, чье время и маршруты достаточно известны и оставлены в анналах?.. Нет. Любые испытания – опасны, президенты – хроно-личности. Тогда историки покопались в цифровых архивах, наткнулись на почему-то не стертые файлы вокзального наблюдения… Так и пошло. Человек выходит с поезда – его личность устанавливается по билету, проверяется задействованность в историческом процессе… Если носитель подходит, циклон перемещается в него, подчиняет себе тело…

– Стоп! – перебил Завьялов. – Недавно ты говорил, что управлять здоровым интеллектом невозможно!

– Циклонов, – вздохнул Иннокентий, – набирают из людей имеющих способности к телепатии. Телепат, Борис Михайлович, может подчинить себе л ю б о е т е л о.

– Проникся, – кивнул Завьялов. – Так, может быть, Кеша, сразу на вокзал и махнем, а? – предложил задумчиво. Уверенности в том, что этот утырок – даже с накаченной задницей Бори Завьялова – привлечет внимание тусовщицы Карповой, не было н и к а к о й. Чтобы там стилист о себе не воображал, как бы не надеялся на насмотревшуюся форматов Жюли, Завянь лучше знает современные реалии. Карикатура из Бори Завьялова соблазнит собою только уличную проститутку, да и то – за деньги.

– И что мы будем делать на вокзале, Борис Михайлович? – саркастически усмехнулось родное тело. – Повесим на грудь плакатики "Разыскиваются циклоны из далекого будущего", да?

– Повесим, – согласился Боря. Все лучше, чем перед пацанами и Карповой этой безделушкой представляться! – Циклоны нас засекут по камерам, сообщат, куда следует и полный порядок.

– Наивный вы человек, Борис Михайлович, – вздохнула безделушка. – Неужели вы думаете, что на к а ж д о м московском вокзале перед мониторами камер наблюдения сидит по циклону? Что именно наше с вами "плакатное" выступление с нужного, конкретного вокзала останется не стертым и попадет в архивы? превратится в историческое знаковое предупреждение для архивариусов будущего? Мощные телепаты, из которых набирают рекрутов-циклонов – редчайшее явление, братишка! Их берегут, как зеницу ока, на вокзалы к мониторам не отправляют, задействуют лишь при возникновении опаснейших временных разрывов.

Досадно.

– А что бывает с людьми, которых циклоны задействовали для своих операций? Они их т о г о…

– Ну что вы. Никаких "того". Носителям совершенно безболезненно стирают память, – зевнул стилист. – Бывает, что используют по максимуму, порой в нескольких операциях подряд, потом оставляют на каком-нибудь вокзале.

"Уроды! – скрипнул зубами Завьялов. – Сошел человек с поезда и – сгинул. Его, понимаешь ли, мама-папа, детки-жены ждут… Годами пороги розыскных инстанций обивают… А эти…, задействовали, побаловались – и выкинули на помойку со стертой памятью! Ур-р-роды!"

– И в каких же операциях, Кеша, подобные носители используются? – внешне невозмутимо продолжил Завьялов.

– Ну…, по-разному бывает, старичок. Порой история не может залечить какой-то хронологический прорыв, тогда циклоны помогают. Подталкивают в нужном направлении, так сказать. Но вообще-то, Борис Михайлович, не считайте своих потомков бессмысленно жестоким зверьем. – Кеша разглагольствовал, поудобнее устроившись в кресле: – Вот вы спросили: почему носителей выбирают преимущественно на вокзалах? Отвечу вам без спешки. Вырвать человека из привычной размеренной жизни крайне сложно: он окружен знакомыми людьми, его ежедневные маршруты не имеют права измениться. Человек оправившийся в дорогу – в ы р в а н из нормальной атмосферы. Уже немножечко потерян. Циклоны преимущественно набирают носителей для хроно-операций из людей, чей жизненный цикл и так вскорости прервется, либо носитель бесперспективен в плане продвижения исторического процесса. Пользуются информационной базой ваших паспортных столов. Иногда, правда, происходят несанкционированные сбои…, циклона заносит не в того носителя. И только в этом случае, Борис Михайлович, задействуется операция по стиранию памяти, носителя возвращают в обычную среду…

Кеша болтал, Завянь скрипел зубами: "Много же вы в истории наковыряли, потомки хреновы… "Подталкивают", видите ли, нас, выбирают, как племенной скот для бойни…"

Разозлившись на позевывающего стилиста, Завьялов рявкнул:

– Слушай сюда, Капустин Кеша! Сейчас мы приедем в "Ладью", скажешь банде "хай, ребята!". Косому сообщишь, что не пришел его встречать – Лёля приболела, за лекарствами гонял. Потом сиди тихонечко и лишнего не вякай. Твой номер – первый от конца! Потянут шары гонять – отказывайся: мизинец болванкой расколошматил, болит зараза – спасу нет! Появится Карпова, будем думать в зависимости от обстоятельств и настроя.

Тело моментально взбодрилось, село прямо, твердо:

– Я все секу, чувак.

– Чего-о-о?! – Завьялов едва руль не выпустил. – Чего ты там "сечешь", чепушила фиолетовая?! Откуда ты этого отстоя набрался?! "чувака" припомнил?!

– Ну как же…, – разобиделся стилист Капустин. – Перед внедрением меня готовили к восприятию и пониманию ненормативной лексики, забили "Большой словарь молодежного сленга" две тысячи третьего года выпуска…

– Лучше бы в тебя "Большую Советскую Энциклопедию" забили!!

– Так и забили, – невозмутимо подтвердил стилист.

– Реально?

– Можете проверить.

– Ну-у-у… Высота Джомолунгмы?

– Джомолунгма. Или Эверест. Высочайшая вершина земного шара. Гималаи. В ваше время высота пика достигает… восемь тысяч восемьсот сорока восьми метров.

– А в ваше время, что… уже не достигает?

– Маленько раскрошилась.

* * *

Во времена всеобщей деградации в помещении "Золотой Ладьи" размещалось весьма гламурненькое казино.

Когда правительство России дошло до мысли, что подобные заведения разлагают и способствуют обнищанию народонаселения: рулетку закрыли, столы и игровые автоматы тихонько переправили в подвал кафешки на соседней улице (где они продолжили грязное дело по разложению и обнищанию уже особо доверенного контингента).

"Ладью" переоформили в спортивно-развлекательный комплекс. В цокольном этаже бильярдные шары гоняли и пиво пили. Чуть повыше – боулинг, не хилый ресторан с приличной кухней.

Банда Бори заседала в полуподвале цоколя.

Когда-то "банда" называла себя "мушкетерами". Но с этим сильно не согласился директор школы Инга Селиверстовна: "Завьялов, Козлов, Воробьев! Какие, вы – бандиты! – "три мушкетера"?! Вы типичнейшая – банда! Кто вчера разбил окно в учительской?! Мяч две вазы и почти полный чайный сервиз раскокал! Кто в прошлом месяце сорвал урок географии?! – выпускном классе добавилось еще одно обвинение: – Кто тайком курил в уборной?!"

Тайком курили Козлов и Воробьев. Завьялов к эдакой заразе вообще не прикасался. Но гордо пыжил грудь, не отрекался от мушкетно-бандитского братства. Благородно доставлял Лелю на директорский ковер, к совокупному числу прочих, вызванных родичей Козловых-Воробьевых.

Не взирая на то, что в той, весьма элитной школе Завьялов появился лишь в начале шестого класса (когда переехал из родительской квартиры к Леле), его считали в банде – заводилой. Новичкам в подростковом детском коллективе завсегда приходится туго. Боря исключением не стал, пригрелся с первых дней возле двух ботанов-интеллектуалов: Козлова, Воробьева.

Ботанов шибко доставал раскрепощенный бугай Толя Скоромятов, дразнил их "зоопарком", "парнокопытными птенцами". Завьялов заступился. Подловил как-то Скоромятова на насмешке, прилюдно опечалился:

– Какие, однако, Толя у тебя фантазии богатые… Все зоопарк, да зоопарк… Зоофилия, сердешный, покоя не дает, да? Смотри, допрыгаешься, возбудишься, потом – затянет, начнешь к собачкам на улицах приставать…

Заподозренный в сексуальном пристрастии к братьям меньшим, Скоромятов – сразу отцепился. Под руководством Бори ботаны подкачали мышцы, к выпускному классу троица выглядела – лучше некуда.

Великовозрастный Коля Косолапов присоединился к братству позже, сойдясь с Завянь на почве любви к двухколесному моторизованному транспорту.

Борис самолично завел Порше на стоянку перед комплексом. Выбрался из салона, незаметно перекрестился:"Спаси и пронеси!"

Банда знает Борю, как облупленного. Если бы не настойчивые уверения Иннокентия: "Борис Михайлович, ваши друзья не хроно-личности, если вы расскажете им об интеллектуальном обмене, в них загонят циклонов и сотрут ребятам память!" – он не стал бы рисковать, устраивая перед ними цирк с гвоздем программы – Иннокентием Капустиным. Завьялов попросту рассказал бы парням о том, что с ним стряслось, доказал правдивость истории несколькими примерами из общей жизни. Банда почесала бы в репах, и уж точно – что-нибудь придумала! Зойку Карпову на блюдечке до Кеши донесла.

Но Кеша уверял – нельзя! Ни в коем случае нельзя посвящать посторонние лица в секреты будущих телепортаций, ради их же блага.

Друзей Борис – любил.

И потому, дождавшись пока неловкий Иннокентий выберется из Порше, хмуро поправил на нем перекрутившийся рукав куртки и повел свое тело к знакомому до каждой трещинки крыльцу "Ладьи".

Неоновая реклама заведения подмигивала буквой "о", как старому приятелю. Настроение становилось мерзопакостным – ну дальше некуда! Хотелось хоть кому-то навешать кренделей.

По крыльцу, впереди Завьялова поднималась парочка худосочных оболтусов в болтающихся на бедрах джинсах размера эдак пятьдесят четвертого. Из заднего кармана приспущенных порточков торчала неначатая пачка "Беломора". Оболтусы тусовочно вихляли бедрами, приплясывали на ходу; Завьялов вдруг почувствовал себя ослом, перед мордой коего болтают сочнейшей морковкой.

Глаза не отрываясь смотрели на торчащую из кармана папиросную пачку…

Рот заполнился тугой слюной… Голова как будто ватой забилась.

"Курево!" – отчетливо понял Завьялов. Дедку до жути, до полуобморока не хватает никотина! Еще в ванной он был готов скончаться от никотинового голода, который Боря принял за похмелье!

Но папиросы все-таки не водка. Превратившись в абсолютного осла перед морковкой, Завьялов тащился по холлу "Ладьи" за расхлябанной парочкой обормотов в коротких ярких куртках – малиновой и желтой; не мог остановиться, не мог свернуть в другую сторону. Папиросная пачка стала наваждением, желудок вибрировал тошнотворными позывами, Борис коротко прошипел Иннокентию: "Дуй за мной!" И начал спускаться к туалетам под залом для боулинга.

Парнишки быстро проскочили длинный коридор с расписанными стенами, прошли к умывальникам.

Завьялов предположил, что помимо папиросной пачки, в карманах пацанов лежит и коробочек с травкой. Парни решили забить "патроны" прямо в клубе, в тепле, при свете. Туалет под боулингом был непопулярен, посетители предпочитали не бегать по лестнице, а навещать удобства первого этажа или ресторана.

Парнишки обустроились в углу возле корзины для использованных бумажных полотенец. Закрыли спинами то, что собирались творить шаловливые ручонки…

В уборную зашел Завянь.

Кешу, на подходе к лестнице зацепил завьяловский знакомый, выпутаться Иннокентий не смог – застрял наверху, пытаясь сообразить – что делать?! раз инструкций не было!

Парнишки оглянулись на шикарно прикинутого дядю. Развернулись, пряча ручонки за спиной…

– Ребята, папироску не одолжите? – сглотнув тугой, застрявший в горле тошнотворный комок, просипел Завьялов. Просительно. Как нищий.

Ребятки оглядели, невразумительно мычавшего дедка в нехилом костюмчике и штиблетах. Подумали – ошиблись: дед не крутой папик, а чмо, обвязанное шейным платочком.

Тот, что был в малиновой куртке, нагло хмыкнул:

– Ты чо, дед? "Белочку" словил? Вали отсюда!

Наглецов и малолетних хамов Завьялов не переносил.

Вот вроде бы. Подошел приличный трезвый гражданин. Весьма почтенного возраста, заметим. Попросил у молодежи папироску.

Так почему б не дать? А сразу в хамство.

Завьялов поддернул обшлаги пиджака. Поглядел на молодежь сурово.

– Я вас по-хорошему попросил, ребята. Угостите папиросой.

– По пятницам не подаем! – заржал обсосок в желтой куртке.

– А зря, – сказал Борис.

Внутри Завьялова поднялась сокрушительная волна ярости – ярости голодного перед жующими скотами! – правая рука метнулась к кадыку паршивца в желтой куртке: ударила! Мысок левого ботинка врезался под коленную чашечку второго недоумка!

Недоумок крайне удобно шлепнулся перед Завьяловым, подставляя ему задницу с карманом. Из руки вывалился спичечный коробок.

Борис вытащил из чужого кармана папиросную пачку. Одним умелым движением сделал крохотный, на папиросочку, надрыв. Выбил беломорину…

– Поджига – есть? – хрипло произнес.

Паренек в желтой куртке, кряхтя и охая, достал из кармана курточки зажигалку, не глядя протянул ее драчливому деду…

Завьялов затянулся сразу на полпапиросы. Беломорина трещала искрами в трясущихся пальцах с желтыми никотиновыми отметинами, по телу расползалось блаженная истома… Голова кружилась, как после целого стакана водки! Ощущение было как… Как добежать до унитаза после трех литров пива, да еще успеть ширинку расстегнуть! Как почесаться!

Когда-то, лет десять назад, молодой и никому не известный мотогонщик Борис Завьялов пришел вторым.

На трибуне сидела Леля. В раздевалке заштатного мототрека – одна полноценно функционирующая душевая кабинка. К кабинке очередь в пятнадцать человек.

– Поедем домой, – сказала Леля, – вымоешься там.

Борис поехал. Сидя на заднем сиденье такси рядом с Лелей – байк остался в ангаре техпомощи, колесо перед самым финишем пошло в разнос – едва умом не тронулся: вспотевшие чресла чесались до жути! почесываться перед Лелей внук не решился.

Когда разделся дома в ванной комнате, минут пять остервенело драл ногтями кожу и не мог остановиться! Ощущение было таким балдежным, что аж челюсти сводило и голова звенела!

Ощущения от первой затяжки побили рекорд десятилетней давности. Завянь затянулся еще разок… Легкие заполнились блаженством… Пошли еще какие-то воспоминания

Борис Завьялов куревом не баловался. Не потому, что был идейным. Спортсменом с малолетства. А потому что, повод был и случай.

Давным-давно высокорослый четырнадцатилетний подросток Завьялов заскочил на соседнюю дачу, где лихо праздновали день рождения. (Леля в город отбыла, оставила мальчишку безнадзорным.) Завьялова пригласили к "взрослому" столу, налили фужер шипучки…

Среди гостей соседа сидела прекрасная полногрудая тетенька. Густо подмалеванная брюнетка лет тридцати с шалыми глазами. Завьялов пил шипучку, ловил на себе заинтересованные взгляды тетеньки…

Четырнадцать лет. Как каждый подросток означенного возраста Завьялов мечтал о взаправдашнем сексе с умелой женщиной. Когда тетя поволокла мальчонку в уголок, подумал – наконец, СВЕРШИТСЯ!

Облом свершился. Тетка присосалась к подростку как пиявка. Огромным, пахнущим сигаретами и водкой ртом…

Подростка вырвало. Позорно – тут же! Едва успел через окошко свеситься.

Завьялова рвало – безудержно! как только перед мысленным взором появлялись большие и желтые прокуренные зубы тетеньки, накатывал очередной позыв!

В тот день, под гнусным впечатлением, Борис Завьялов дал себе зарок – курить не будет.

И девушек Завянь выбирал соответственных – некурящих, ч и с т е н ь к и х: с ухоженными шкурками.

Звероватая амазонка была лишь исключением, подтвердившим данную закономерность.

…Завьялов в три затяжки уничтожил папиросу. Крайне удивился: нос, вроде бы, – вонь ощущает, а тело радуется! Склонился над ушлепками, взялся прокуренными пальцами за сережку-колечко в ухе "желтого" недоумка, немного мочку оттянул, сказал:

– У нас с вами разные "белочки", короеды. Ваша с сережками в ушах и "Чупа-Чупсом". Моя – в тельняшке.

Распрямился, погляделся в зеркало над умывальником. Напротив отразился довольный жизнью молодцеватый дед в костюме и рубашке от лондонского дома.

Исчезнувшая в кармане пачка приснопамятного "Беломора" с английским шиком сочеталась плохо. Но пусть кто слово скажет!

Уходя от умывальников, Завянь подумал, что как-то странно он утырков уработал… Использовал нетипичные, но крайне действенные удары.

Причем… Если бы т е л о захотело уработать наглухо придурков… То уработало бы без всякого сомнения. Кадык и гортань желтого оболтуса превратились бы в костяной винегрет. Мысок ботинка, ударь хоть чуть сильнее – выбил бы на хрен коленный сустав!

Но т е л о било с осознанием и адекватностью наказания. Не покалечило, – слегка отшлепало.

Занятно. Дед служил в доисторическом десанте? Рефлексы тренированного тела возобладали над рассудком Бори?

Припомнив, как корежило тело в ванной, Завьялов мысленно его поблагодарил. Озверевшее от никотинового голода, оно вполне могло накостылять ребятишкам по самое небалуйся. По самую палату интенсивной реанимации.

– Борис Михайлович! – к Завянь сбегало по лестнице собственное встревоженное тело. – Куда вы запропастились?! На меня там куча народу навалилась, вас – нет!

– Иннокентий, – строгим шепотом прервал стилиста Боря. – Как меня зовут?

– Э-э-э, – опомнилось родное тело: – Дядя Миша. Михаил Борисович.

Ради упрощенного запоминания Завьялов переставил местами имя и отчество, всю дорогу внушал стилисту, как обращаться к "дяде". Когда услышал придыхание "Борис Михайлович!", рассвирепел бы обязательно, когда б не почесался, то есть – накурился!

– Запомни, Кеша, – все н а о б о р о т. Теперь – ты Боря. Я – Борисыч. Понял?!

Бильярдная цокольная зона "Золотой Ладьи" делилась на три неравных отсека. В одном: огромном зале на два десятка столов тусовались все кому не лень. Два меньших зала изначально и толково прозвали "вип-ложами". Одна из лож была претенциозной, некурящей. Завьяловская банда заседала в салоне для курильщиков, с собственным миниатюрным баром, при четырех бильярдных столах.

Борис подтолкнул вперед тело, с засевшей внутри курицей-стилистом. Тело шагнуло в зал, прокукарекало:

– Хай…, парни.

"Ребята, черт тебя дери – ребята! – мысленно скрипнул зубами Завьялов. – Мы почти двадцать лет приветствуем друг друга "хай, ребята!""

– Завя-а-ань!!! – привставая над уставленным столом, прорычал Косой. – Ты где же подорвался, растуды-т тебя налево?!?!

Кеша шагнул к Косолапову, как Аня Каренина навстречу паровозу. Обреченно, но стремительно. С осознанием важности действа.

П о д м я л о тоже одинаково.

Косолапов облапил тело, тело жалко пискнуло.

Друзья приветствовали Борю шумно, пищание расслышал только Коля:

– Ты чо, Завянь, опять не привязанным ездил? – шепнул, намекая другу Боре на его фрондерское нежелание пользоваться в машине ремнями безопасности. – О руль саданулся, ребра отшиб?

Стилист проявил догадливость. Кивнул. И палец предъявил. Обмотанный изолентой мизинец.

– Сейчас залечим все простуды, – недоверчиво разглядывая замотанный "раненый" палец, пообещал Косой. – Ребята. Раздвиньтесь. Боря п р и б о л е л, пора принять профилактическую дозу.

Увлекаемый мощной байкерской фигурой Косолапова стилист пошкандыбал к столу.

Завьялов, бедным конотопским родственником, застыл на пороге вип-ложи. Призывая мысленно на голову стилиста Капустина ушат помоев, гром небесный, хороший хук под челюсть.

– Ой, парни! – опомнился Иннокентий.

"Чтоб ты сдох! чтоб тебя Жюли прибила! а я помогу и придержу!!"

– Я же сегодня не один! Позвольте вам представить…

"Хорошо, что в "милостивые государи" на нервах не занесло…"

– Это мой хороший знакомый…

Капустин провякал сочиненную байку насчет болезни Лели и внезапного приезда друга ее нежной юности – Михаила Борисовича из Конотопа. Врать друзьям, хорошо изучившим каждый листочек, когда-то пышного, а ныне скудного генеалогического древа Завьяловых, Борис не решился. Посоветовал парикмахеру напирать на прежние амуры бабушки. Мол, Леля приболела. А к ней свалился дружище Михаил. Затемпературившая Леля попросила внука р а з в е я т ь дядю Мишу по столичным достопримечательностям.

Логически безупречно выстроенную легенду банда проглотила. Во врунах Завьялов никогда не числился. Конотопского дядю усадили за стол, пивка налили…

Болезненную любовную царапину Колян залечивал умело. Пластырем и антибиотиком служили две развеселые девушки Наташа и Светлана – брюнетка и рыженькая. Косолапов обнимал сразу двух девчушек, рычал тосты.

Тишайший интеллигент Максим Воробьев – благообразный, в меру бородатый юрист одного из крупных столичных банков, инфантильно глушил вискарь.

Концептуальный конформист, извечно безработный Вадик прожигал жизнь вместе с очередной феминой возраста последней свежести. (Родители Козловы – владельцы приличной зубоврачебной практики, устали пенять отпрыску на нежелание трудиться в любом качестве: хоть зубы драть, хоть веником махать.) Усевшийся рядом с идейным конформистом "конотопский родственник" услышал негромкое козловское мурчание: "Пускай ты выпита другим, Но мне осталось, мне осталось Твоих волос стеклянный дым И глаз осенняя усталость…"

Давненько кем-то выпитая платиновая блондинка тихонько млела под Есенина. Осенние глаза, тем не менее, исподволь исследовали дяденьку в отличном, с иголочки, костюме, поскольку дяденька, не смотря на прописку в Конотопе, был явно не из сирых и возрастом соответствовал гораздо больше шептуна концептуалиста. По малолеткам Вадик никогда не шастал, специализировался на женщинах достойных, с о д е р ж а т е л ь н ы х. Причем любил их не за последнее качество, а искренне, от всей души. За что был прозван бандой "археологом-любителем". Платиновая Галочка, вероятно, о пристрастиях милейшего вертопраха Вадика догадывалась, комплименты принимала без малейшей подозрительности, но на дядюшку косилась все более и более призывно.

Завьялов немного отпил пивка, прислушался к ощущениям пожилого тела – вроде бы, не развозит. Достал из кармана пачку "Беломора" и шлепнул ее на стол.

– Ого, Михал Борисыч, от нас – респект и уважуха! – зарычал Колян, увидев ветхозаветный "Беломор". – Не угостите? Давненько я не ощущал отечества…

Загасив в пепельнице окурок "Парламента", Косой заполучил в легкие "сладкий и приятный дым отечества", забалдел слегка… Дядюшке дал прикурить…

Гулянка шла по расписанию. К столику "мушкетеров" подошел один из посетителей "вип-ложи", позвал тело-Кешу исполнить пару партий…

Стилист умело отбрехался, предъявив мизинец. Еще по дороге к "Ладье" носитель и путешественник договорились, что к столам "Борис" не подойдет. Стилист, конечно, поупрямился: мол, ежели довериться мышечной памяти отличного бильярдиста Завьялова, вполне – прокатит. Но Завянь категорически настоял – позориться, мы с вами, Иннокентий, не будем. Вы, Кеша, через тринадцать дней, авось, отчалите, а мне позор всю жизнь глотать.

Но наблюдая за тем, как жадно родимое тело глядит на зеленое сукно, Завьялов стал нешуточно переживать. Кешу то и дело теребили, звали. Куафер брехал все неуверенней… В его глазах горел огонь недополученного драйва, неутоленной страсти к впечатлениям…

Когда с колен Косолапова привстала Света…

– Завянь, ну ты чо?! я тебе фору дам, противный!

Завьялов понял, что они – попались. Подвыпившую рыженькую Свету Борис Завянь должен был обыграть с полностью загипсованной правой рукой! Ослепший на оба глаза, на ощупь, обломком кия!

Колян еще подначивал:

– Завянь – не узнаю. Давай, давай, отдирай задницу, проучи зазнайку!

Дивно отклячив отодранную от дивана задницу, тело, управляемое курицей, расположилось над столом, примерилось-прищурилось…

Увидев, как р а з л е г с я Кеша, "конотопский дядюшка" сразу же зажмурился! Пирамиду разбивала Светка. Так неловко, что будь Завьялов в своем теле, партию сделал бы с одного кия – как минимум четыре шара сразу же шли в лузы!

Кошмарное, зажмуренное ожидание длилось не долго. Звук, раздавшийся в "вип-ложе" показал, что кий почти продрал сукно! врезался в шар!…

Через мгновение. В полной тишине. Раздался шлепок костяного шара о паркет.

"Залягу в анабиоз! доживу до нужного времени! разыщу придурка Кешу, раздавлю как таракана!!"

– Н-да, Завянь, – раздалось глубокомысленное бормотание Коляна. – Сегодня ты не в форме, брат…

"Конотопский дядя Миша" открыл глаза. Олигофрен, каким-то образом умудрившийся развиться до стилиста, догадливо тискал ладонью "покалеченную" болванкой клешню и морщился вполне трагически. Банда тоже морщилась – но уже сочувственно. Прочие пассажиры "вип-купе" вели себя разнонаправлено: кто-то сострадательно нахмурился, кто-то затаил злорадство – "Акелла промахнулся!", парочка Шерханов откровенно нарывалась.

Косой взял кий. Многозначительно раскрутил его наподобие вентилятора… Шерханы поджали хвосты и ретировались в дальний угол ложи.

План по охмурению Зои Карповой пролетел фанерой над первопрестольной.

Если придерживаться канвы формат-кино (письменными источниками Кеша шибко не увлекался, в отличие от женушки), то в полночь должно произойти примерно следующее. Четыре расфуфыренные красотки войдут в "вип-ложу". Борис Завьялов в это время должен громить Косого на бильярдном поле. Вокруг должны толпиться зрители. Зоя заинтересованно подойдет к столу… Осерчавший от проигрыша Коля затеет перепалку с прибывшим пафосом… Карпова ответит за себя и эскорт. Боря – вступится. Не за Косого, разумеется, за девушек.

Завьялов предложит Зое партию…

Пошло-поехало.

Пока – свернуло. Затеять партию с добряком Косолаповым и думать нечего. Коля никогда не позволит себе встать к столу с покалеченным соперником! Прежде Завьялов надеялся выставить мокрую курицу к бильярду практически в полночь – придав родной фигуре значительную и умную позу – немного пофилонить, побродить вокруг стола до нужного времени, решать вопрос со знакомством – исключительно вербально, разумеется приязненно. Рассчитывая на засевшую в мозгах Карповой путешественницу Жюли. Еще в дороге до "Ладьи" нечаянные соучастники постановили: как только Зоя и компания войдут в зал, стилист поскачет к бару за выпивкой и громко, з н а ч и т е л ь н о закажет невероятный коктейль, прозывающийся "Атас, Жюли, у нас циклоп!".

– Жена у меня догадливая, – хвастался Капустин, – мигом все почует! Поможет завязать роман. Нам главное нужный стол у входа в зал застолбить и на глаза попасться!

После позорного фиаско "Акеллы" нужный стол сразу же заняла шумливая компания. Причем такая, что удалить оттуда можно только мордобоем. Но… благородный повод фиг найдешь.

А в "ложу", где сцепились две грозные бригады пафосные девы не войдут… Наверняка, возьмут курс на сонный, тихий зал для некурящих…

Завьялов злобно глядел на "приболевшего" стилиста. Отвлеченный к тому же предмету Вадик беспечно оставил платиновую фемину без пригляда. Фемина погребла до дядюшки.

Присела рядышком, затеяла светскую беседу о ценах на меха в Конотопе…

Был бы Боря в своем теле, давно бы попросил археолога приглядывать за расшалившимся раритетом, а так: сидел, расстроено дымил беломориной, надеялся, что отпугнет, как комара.

Фемина оказалась беспримерно стойкой.

– Михаил Борисович, не желаете ли посмотреть ночную столицу…? Я за рулем.

– Конечно! Но только завтра, когда прибудут внуки и жена! Внуков у меня аж целых восемь, все мечтают…

Интерес в глазах у Галочки завял. Часы над баром показали полночь.

Тело-Кеша нервно ерзал по диванчику-подкове, его разом утешали и Наташа, и Светлана: целовали в ушки, в носик, забинтованный техническим пластырем мизинчик бережно поглаживали. Косой подбадривал басистым рыком, Макс – вискаря наливал. Иннокентий на нервах сделал внушительный глоток…

"Упьешься, – глазами пригрозил Завьялов, – ур-р-рою, не взирая на то, что покалечу собственное тело!! А Жюли увидит, что с девочками тискаешься – добавит уже дома!"

Кеша трагически поглядывал на часы; даже с полутора метров, в полутьме и чужих очках Завьялов видел судорожные, глотательные движения родного кадыка. Парикмахер стремительно терял лицо. Причем – чужое. Борис сгоряча понизил его в звании: с мокрой курицы до воробья. Он уже радовался, что знатное фиаско произошло вне расписания, без главной зрительницы…

Следуя предписанию и расписанию, в "вип-ложу" заплывали: три статные девицы – шатенка, блондинка, брюнетка, и одна остриженная травести без малейшего намека на вторичные половые признаки (зато в ботфортах на пятнадцатисантиметровой платформе). Шатенка оглядывала "ложу" взором притомившейся Цирцеи, как бы пересчитывая потенциальное свинское поголовье. Брюнетка не уступала, легонько морщила обработанный хирургами носовой хрящик. Травести восторженно и бесшабашно приплясывала перед стойкой бара на агромадных каблуках.

Завьялов во все глаза рассматривал блондинку: предположительно – жену и мать своих детей.

Ранее он с Зоей нигде не сталкивался. Судить о Карповой мог лишь по слухам, желтым сплетням и глянцевым фотосессиям. Воображал увидеть в "ложе" нечто разодетое в шелка, меха и драгоценности. Мысленно плевался, представляя, как выгуливает, охмуряет, попутно охраняет витрину ювелирторга…

Но Зоя удивила. На фоне разодетого эскорта Карпова смотрелась скромнее некуда: обтягивающие джинсы с широким кожаным ремнем при минимуме стразиков, короткая холщевая куртка, всепогодные ботинки на низкой подошве не сверкали лаком. Длинные белые волосы в продуманном художественном беспорядке, заложены за ушки чудной формы. Зоя представляла из себя редчайший тип натуральных блондинок с темно-карими глазами.

Если бы не один пренеприятный факт, Завьялов мог бы себя поздравить: к ночной прогулке до утра красавица готова, не ждет, когда потащат на руках через каждую неполноводную лужицу и кучку конфетных фантиков.

Неприятным фактом и сюрпризом выступало крохотное лысое существо, которое ни один нормальный мужик не отважился бы обозвать собакой. Мало того, что название породы звучит как один чих и два повторных выражения, о н о и выглядит как собачий выкидыш! как червячок на лапках! как лысое позорище собачьей популяции!

Чиа-тьфу!-хуа-хуа!

Из подмышки Зои Карповой сюрприз торчал не полностью. Коричневая мокрая пуговка носа безустанно исследовала ароматы "ложи", локаторы волосатых ушек ловили звуки и тряслись. В широкий пояс брючного ремня хозяйки упирались коготки при собачьем педикюре…

Три разу тьфу!

Четыре девицы и один ушастый малек подмышкой остановились возле барной стойки. По единственному пристальному взгляду, брошенному Зоей на зеленое сукно ближайшего стола, Завьялов понял, почему и как сложился их роман. На чем он завязался.

Зоя Карпова – играла. Ее глаза мазнули по шарам, опытно, оценивающе прищурились на хорошенького "свояка"… Тут же красотка усмехнулась, увидев, как глупо игрок распорядился "подставкой" – забил один шар, разрушил потенциальную комбинацию, а мог бы продолжать игру…

Эх, если бы Иннокентий не устроил банде позорнейший облом, сейчас, как и предсказывал формат из будущего, на том столе сражались бы Борис и Коля! И уж Завянь сумел бы вписаться в сценарий: бильярд – его делянка. Его кусочек маслица на хлебе.

Неожиданно Борис почувствовал острейшую досаду. Почувствовал себя как будто обворованным…

Он должен был сейчас стоять – ТАМ! Завьялов знал, как это выглядело бы! Широкоплечий и уверенный, Завянь склонился бы над столом, вытянулся во весь рост… ударил кием! заинтересовал бы Зою партией… Потом уж трали-вали, все кипрские дела…

А он сидит в теле дядюшки пенсионера и ждет, когда с парикмахера схлынет оторопь. Когда он догадается, что Карпова уже скучает в этом зале, а две ее подружки наморщили носы… (Активность проявляет лишь белобрысая чудачка, переговариваясь, перемигиваясь с красавчиком барменом.)

Завьялов сделал Кеше зверские глаза. Взглядом приказал воодушевиться, мол, ты чего застыл, засланец?! беги к Жюли, заказывай всем по "Циклопу", возбуждай фантазию у женушки!

Кеша уже начал приподниматься, уже наморщил ум и храбрость…

Но тут, не вполне рассчитывая на парикмахера, мадам История взяла свое. Какой-то там эффект с двойной фамилией задействовался в лице Коляни Косолапова, поскольку по сценарию нахамить он все-таки – обязан, а реплики Завьялова уже шли немногим позже.

Отодвинув рыженькую Свету, Косой нетрезво поглядел на прибывший пафос, поднес к губам пачку "Беломора" на манер микрофона и громко пробасил:

– Ахтунг, ахтунг! В небе ночные фрики-барби!!

Развеселая Светка фыркнула так, что червячная собачка окончательно упряталась подмышку, даже пуговичный нос исчез!

Шатенка, брюнетка и белобрысая пацанка окатили Светку и Косого ледяной надменностью, из подмышки Зои что-то гневно тявкнуло…

Внесенный в анналы скандал развивался в разрушительном порядке ресторанного скандала. Колино бесчинство, скорее всего, разметало бы, вымело вон из зала глянцевую компанию… Цирцеи с перепившимися хряками не дружат, читалось на гламурных ухоженных личиках.

Тело-Кеша, наконец-то, встало во весь рост, вытянуло вверх руку (на манер привокзального памятника Владимиру Ильичу):

– Бармен! – воскликнуло в лучшей традиции третьеразрядного актера "кушать подано". – Всем по коктейлю "Жюли, атас, у нас циклопы!"!

Завьялов снова зажмурился. На какой-то момент ему показалось, что вместо "кушать подано", из памятника-Кеши прольется знаменитый текст "товарищи! то, о чем так долго говорили большевики – свершилось!".

Немая сцена продолжалась три секунды. Бармен глядел на Борю с задумчивостью сфинкса. Народ соображал – что за новомодное пойло всем на халяву подвалило?..

После чего случилась неожиданность. Из подмышки Карповой выскочила, выпрыгнула лысая собачка. Сбив три пивных бокала, промчалась по столику, упертому в стену…

Погруженный в мысли о формате, уже открывший глаза Завьялов, тут же представил, как выглядела бы эта сцена в замедленной киносъемке.

По столу и спинкам диванов летит ушастый собачий недомерок – мохнатые локаторы трепещут, развеваются, хвост напружинен, как волосатое копье. На собачонке плюшевая юбочка и футболка с бисером. В целом она очень напоминает цирковую обезьянку, летит вперед, как будто вместо когтей на лапах – пальцы. Бокалы рушатся. Облитые пивом мужики разевают рты, Карпова распахивает карие глазищи…

Банда в шоке – лысое ничтожество врезается в Завьялова со всей дури. Роняет Борю пол.

В "ложу" просовывается рожа бодигарда Карповой…

Финал, как в "Ревизоре". Актеров накрывает шок. На полу барахтается Борис Завянь, по его груди скачет червячок на лапках. Лижет в нос, в лицо, повизгивает, кажется, описаться от радости готов.

Тело-Кеша пораженно бормочет:

– Жюли…, Жюли… Это – ТЫ?!

Лишается сознания.

– Копец, ребята, – говорит Косой. – Ушастая чувырла нам Борика угробила.

* * *

– Это моя собака! – на весь цоколь возмущалась Карпова, пытаясь стащить четвероногую Жюли с груди тела-Кеши в обмороке. – Жозефина! ко мне! Отцепись от этого урода!

Жозефина сидела на носителе родного мужа, как на последнем в мире куске мяса!

Лишь только Карпова протягивала руку, бросалась с лаем, пыталась тяпнуть пальцы.

– Зой, она взбесилась, – уравновешенно предположила шатенка-Цирцея.

– Отстань, Сабина! – чуть не расплакалась хозяйка зубастого червячка. – Жози, Жози, иди ко мне хорошая…

Каприз судьбы: Жюли забросило в Жози.

Зоя глядела на разлегшееся на полу тело, как домохозяйка на протухшую камбалу. Если бы не бдительное присутствие банды, наверняка лягнула бы разок.

Наследник зубоврачебной практики Макс Воробьев пытался добраться до пульса друга, нащупать – убедиться. Зубастая Жози тому препятствовала.

– Да убери ты на хер свою шавку!! – зарычал обеспокоенный Колян. – Боря сегодня грудью о руль саданулся, а она здесь скачет, как по матрасу!!

Невесомая Жюли-Жози пружинисто подскакивала, Косой всерьез переживал за ребра.

Завьялов встал на колени перед остервеневшей собачонкой, представил, в каком кошмаре очутилась путешественница Жюли, поняв, что занесло в собаку. Что все происходящее в "Ладье" совсем не соответствует формату… За крайним столиком у бара "ложи" нет муженька в известном теле хроно-личности. Все вообще – н е т а к.

Есть от чего сойти с ума.

– Жюли, – позвал негромко.

– Мою собаку зовут "Жози"! – гневно поправила Карпова, притопнула ногой, едва не отдавив пальцы, устроившегося на полу дедушки.

– Жюли, – не обращая внимания на вопль, негромко, прямо в трясущееся собачье ухо, повторил Завьялов. – Вы с Кешей нарвались на циклопов. Тебе н у ж н о быть с Зоей, мы позже вас найдем. Будь умничкой.

Рассчитывать на благоприятное развитие романа в подобной нервной обстановке – думать нечего. Карпова глядела на развалившееся тело взбешенной фурией-собственницей, которую обокрали, подло предали: собственная собачонка променяла на перепившегося бугая!

Да и было б на какого бугая! Вначале этот экземпляр изображал разудалого купца – всем выпивку заказывал. Потом вообще – на пол завалился от прыжка крохотулечки Жози…

Фу. Просто – фу и тьфу! Зоя снова разозлено притопнула ножкой.

…Вначале, когда Завьялов только приседал, Жози чуть-чуть оскалилась, прижала уши.

Как только дяденька в очках заговорил, позвал… – расслабилась. Стояла, прядала пушистыми лопухами и тихонечко тряслась на тонких лапках. Розовых в коричневую пятнышку. Юбочка и кофточка, расшитые сверкающими штучками, сверкали, как сбрызнутые слезками или дрожащими капельками росы. Вид у собачонки был такой разнесчастный, что Завьялов устыдился недавнему неприятию тщедушного представителя семейства псовых.

Разумные коричневые глазки собачонки слезились совершенно по-человечески. Жози вздохнула всем крошечным тельцем… Легла на грудь тела-Кеши, как на свежую хозяйскую могилу и заскулила.

Душераздирающее зрелище! Чувствительные девушки – пластырь и антибиотик – застыли, приготовились расплакаться…

После чего плавно возникал намек на примирение и шумное застолье банды с красотками гламурным, а так же и лечебными…

Все испортила рассудочная Цирцея, протолкнувшая сквозь скульптурную группу сочувствующих бодигарда Карповой.

– А ну-ка, дядя, расступись, – прозвучал над головой Завьялова глухой басистый приказ.

Борис не успел ничего понять; на крошечное червячное тельце упал широченный, как одеяло пиджак охранника…

Тут отметим, что в запарке бодигард позабыл убрать из кармана некий тяжелый предмет. Предмет чувствительно треснул бессознательное тело по лбу.

Иннокентий очнулся в момент, когда, бешено вырывающуюся из пиджака Жюли снимали с его груди. Опомнился не сазу. Вначале поглядел на толпу, взирающую сверху вниз, нашел глазами Борю…

– ЖЮЛИ-И-И-И!!!

В нос тела-Иннокентия тут же воткнулся указательный палец мадемуазель Карповой:

– Не вздумай, дорогуша, предъявлять права на м о ю собаку. Эту собаку, щенком, подарил мне папа. Понял?! Все документы – в наличие, общаемся только через адвокатов.

"Браво". Борис Завьялов с колен смотрел, как Зоя Карпова разгибает тонкую сильную талию, откидывает волосы назад:

– Алеша, за мной. – Бодигард с Жюли в охапке, поскакал за гневной фурией. – Девочки, я уезжаю.

– Зойка, я с тобой, только с барменом расплачусь! – информировала белобрысенькая чудачка.

– Вообще-то, у нас наверху столик заказан, – задумчиво проворковала Цирцея-Сабина.

Не поименованная брюнетка смерила бильярдную компанию взглядом. Толи попрощалась, толи пригрозила.

– Ну надо же… Мы вообще-то поужинать приехали… И в боулинг…

Насмешливо тряхнула волосами и тоже двинулась в кильватере у прочего гламура.

– Обалдеть какая чикса, – произнес Коляня и причмокнул.

Верные всегда и всюду "медицинские" подружки заинтересовались на предмет конкретики. Вадик протянул телу-Кеше руку, предлагая, наконец, подняться:

– Ты как, Завянь, в порядке?

Умный словно сто чертей юрист Воробьев разглядывал друга Борю, как много лет назад на физкультуре. В тот день мушкетер Завьялов категорически отказался подглядывать за девочками в душе. В глазах юриста тлело подозрение.

Стилист повел себя неадекватно. Вскочил, схватил за рукав конотопского родственника и потянул того на выход.

– Завянь, ты чо?!?!

Трехголосый вопль остался без ответа.

* * *

Тело-Иннокентий тянуло Завьялова за собой, как мощный парусник, привязанную лодку – любимую четвероногую Жюли унесли куда-то в пиджаке! Утлый разодетый старикан едва не падал, шипел свирепо:

– Остановись, придурок!! То есть, Боря… Мы позже их найдем!

– Борис Михайлович! – позабыв про обращение, нервно просипел стилист: – Зою Карпову сейчас будут ПОХИЩАТЬ!!!

– Ты чо? – затормозил Завьялов. – Ее от дома будут похищать!!

– Нет, сейчас! – утягивая Борю к лестнице на первый этаж, оповещал Иннокентий. – По установленному историческому сценарию, вы должны были скрыться от ее охраны, сбежать из "Ладьи" вдвоем, – шагая через три ступени, каялся пришелец, – но по первоначальному плану похитителей, захват Зои должен был произойти на стоянке перед комплексом!! Двор дома Зои – запасной вариант!

– Черт!!! Раньше мы смешали их планы, удрав отсюда?!

– Да!!!

Если бы не возникающий цейтнот, Завьялов врезал бы заигравшемуся в секреты Кеше по собственной роже!

"Ну занесло ж в меня самоуверенного дебилоида! – прыгая через ступени стареньким зайчиком, ругался на ходу. – Он что, реально полагался на Жюли, рассчитывал эдаким засланцем-полудурком, на шару, замутить с Зойкой Карповой?!.."

Судя по всему – надеялся. Раз не предупредил о первоначальных планах похитителей, знакомых по формату.

Завянь несся за родимым длинноногим телом, чувствовал, как в полученном теле бешено колотится о ребра сердце, сипят натужно прокуренные легкие…

"Заботиться о теле надо, заботиться!!"

Тело-Иннокентий выскочило на крыльцо. Стало озираться, попрыгивать туда-сюда…

Абсолютным полудурком Кеша все же не был. Вспомнил, что парковка расположена с двух сторон от развлекательного комплекса. Куда пошли Зоя и бодигард Алеша – вопрос вопросов. Могли свернуть налево, к парковке, где дремал Порше. Могли пойти в противоположную сторону.

Иннокентий подскочил к пареньку сикьюрити, проорал вопрос:

– Куда пошла блондинка с охранником без пиджака?!

Пока накаченный парнишка мозгой ворочал, соображал, к Иннокентию метнулась стройная брюнетка с горящими очами:

– Боренька, девушка и слон туда пошли! – вытянула изящный пальчик, указывая на левую парковку. Слегка наморщила капризный носик: – Завянь, а ты уже уходишь? – попробовала удержать, улетающего в чужом теле воробья за куртку.

Неудержимый муж Капустин сорвался с крыльца вполне подобно соколу!

Старичок Завьялов пробежал мимо ответственной девушки, успел подумать: "Кто такая? почему не помню? Личико, вроде бы, знакомое, приятное…" Помчался за стилистом, сворачивающим за угол.

Тело рысило вперед, перепрыгивая через лужи, перепархивая паребрики, огибая автомобильные преграды! Иннокентий мчался выручать Жюли и Карпову, старикан за ним не поспевал.

"Заботиться…, кхе-кхе! о здоровье, заботиться…, кхе-кхе!…" В груди клокотали забитые никотиновой слизью легкие, сердце, казалось, уже выскочило из груди и металось под лондонским пиджаком на тонкой ниточке аорты! Борис почти терял сознание, приличные очечки соскакивали с носа, зрение плыло и подводило…

Но впрочем, не на столько чтобы не разглядеть валяющегося на проезде охранника в рубашке. Алексей, без всяких признаков сознания, валялся под хвостом блестящей лаком "бэхи". Крови не было ни на рубашке, ни под головой, бодигарда, вероятно оглушили бережно.

Не останавливаясь над поверженным "слоном", Завьялов выбежал на параллельную дорожку…

Возле раскрытой настежь дверцы микроавтобуса с густо тонированными стеклами Зоя Карпова боролась в двумя мужиками в лыжных шапках, натянутых на лица. Похитители втаскивали девушку в салон, один из мужиков уже стоял внутри автобуса, тянул Зою за подмышки внутрь, второй подталкивал…

В борющуюся троицу, со всей дури врезался лихой стилист!

Как шар для боулинга в кегли!

Кегли завалились внутрь микроавтобуса, туда же рухнул и парикмахер! Завьялов некоторое время видел, как из салона торчат родные длинные ноги…

Машина резко тронулась. Ноги втянулись – либо их втянули на ходу, не сумев отцепить защитника от жертвы! – микроавтобус, взвизгнув шинами совершенно по киношному, помчался в выезду с парковки… Причем понесся прямо на старикана в английском прикиде!

Если бы Борис не отскочил, всем телом рухнув на капот умытой Лады, микроавтобус сшиб бы его, как нечего делать!

Машина бешено проскочила беспечный шлагбаум парковки, вихляя задом выехала на трассу…

Пылающие пожаром задние фары скрылись в ночи. Завьялов мрачно поглядел им вслед: "Шалишь. Шалишь, жиган. По трассе от меня еще никто не уходил…"

Нашаривая в кармане брелок с ключами от Порше, обретая удивительное, рассудочное спокойствие – довольно обычное для предстоящих гонок, – Борис быстро пошагал к своему автомобилю. О том, чтобы вернуться в "Золотую ладью" и вызвать помощь в лице полиции, не задумался даже на мгновение. В снабженном пылающими маячками автобусе от него увозили – родное тело. ЖИЗНЬ у него похитили.

На секунду, усаживаясь за руль Порше, Завянь почувствовал себя состарившимся Джеймс Бондом. Шпионом на пенсии. (Географически привязанный к Бонду костюм данному ощущению крайне способствовал.)

Чуть позже героическое настроение слегка померкло. Завьялов стремительно вывел спорткар на шоссе, десятки красных фонарей слились в один сплошной кошмар – для позднего ночного времени автострада оказалась слишком перегруженной!

Всех к черту. К дьяволу.

Обгоняя и лавируя, нарываясь на возмущенные вопли клаксонов – Порше облаивали со всех сторон! – Борис вел машину вперед, ноги уверенно перебирали педали, глаза искали контуры микроавтобуса. Шарили по обочинам и отворотам.

Ну где же, где они? Свернули или едут по прямой?!

В голове, полученной Завьяловым только сегодня, послушно разворачивалась транспортная схема столицы. Завянь мысленно представил знакомые до мелочей развязки, прикинул – могли ли злоумышленники свернуть и скрыться в каком-нибудь дворе…

Терялся в догадках, трезво прикидывал, какой из отворотов следует исследовать, ежели догнать микроавтобус не получится.

А это – невозможно. Следуя тикающему в мозгах секундомеру, прыгающей по извилинам стрелочке спидометра, паниковать пока что рановато… Надежда на удачу помрет секунд через сорок пять.

…Сумасшедшая гонка длилась примерно шесть минут. За Порше пытались увязаться ночные стритрейсеры… Но Завянь так глянул через стекло на радостно оживившихся малолеток, что те мигом отвязались от чумного дедушки. Хотя оттопыренные средние пальцы все же просунули в окошки…

Микроавтобус с похитителями Завянь нагнал у светофора.

Подъехать вплотную мешали два впередистоящих автомобиля. Пока Борис прикидывал, что делать: выбегать из Порше и мчаться к широкой автобусной дверце или осторожненько преследовать? похитители наверняка вооружены, а он – дедуля с голыми руками, зажегся желтый свет.

Микроавтобус резко сорвался с места и, против логики и правил, повернул налево из крайнего правого ряда. Образовавшийся в результате его действий гудящий автомобильный затор, Завьялов преодолел лишь благодаря рефлексам и тренингу. Полномасштабной катастрофы, слава богу, не случилось, Порше умело обогнул почти соприкоснувшиеся носами лайбы, один единственный вырвался на свободную трассу. Пылающие красные глазки удалялись к МКАДу. Выбирались за город.

"Сажусь на хвост", – решил Завьялов, понижая скорость. Догонять и рваться в драку с вооруженной бандой – глупость несусветная. Накостыляют и уедут дальше. Разумней будет – проследить до места.

Не приближаясь вплотную, Борис крался вдоль обочины пустынной дороги. Молил небеса накидать на трассу машинок в качестве прикрытия. Прикидывал, как долго получится скрывать погоню…

Микроавтобус внезапно понизил скорость. Борис ударил по педали тормоза!

Из раскрытой боковой дверцы, прямо на дорогу выбросили тело в знакомой кожаной косухе!

Завьялов даже не задумался – продолжать ли погоню за машиной с Зоей и похитителями? или Кешу подобрать?

Вопрос смешон. Какая Зоя?! какая к черту Карпова?! На дороге, прямо на отметинах-полосках от колес, лежало е г о с о б с т в е н н о е т е л о! Тело, без которого немыслимо существование Завьялова Бориса!

Порше, в сумасшедшем стартовом прыжке преодолел десяток метров. Завьялов вывалился из салона, чуть ли не на карачках добрался до недвижимой фигуры! Протянул к ней руки и отдернул!

Позвоночник может быть поврежден. Переворачивать нельзя. Вначале надо лечь рядом, убедиться, что тело дышит, функционирует…

О н о функционировало.

И стонало.

– Ой, ой… Жюли, моя Жюли…

СЛАВА БОГУ!!! Стилист упоминал жену, тихонько охал, ПОВОРАЧИВАЛСЯ!

Завьялов схватил тело в охапку, прижал. В пожилой прокуренной груди клокотали рыдания! Слезы заволакивали слеподырые глаза!

– Кеша, Кеша, твою мать…, придурок ненормальный…

– Я не придурок, – вяло отпихнулось тело.

"Еще какой!!"

Завьялов бережно ощупал, отползающие к обочине телеса. Не найдя серьезных повреждений – отбитый правый локоть при подобных обстоятельствах не в счет! – поволок Иннокентия к Порше:

– Вставай, вставай, Кешастый… Мы должны нагнать микроавтобус…

Минут тридцать Порше метался по дорогам. Вначале долетел до МКАДа. Затем исследовал укромные и тихие дворы, искал, где похитители могли оставить засветившийся автомобиль и поменять машину. Дважды выбегал из Порше, заметив прикорнувшие на домовых парковках похожие автомобили…

Заброшенный на заднее сиденье Кеша, тем временем переживал за жизнь Капустиной Жюли:

– О, Боже, Боже! Ее могли раздавить колесами! Она такая ма-а-аленькая!! Борис, вы там не видели…

"Крошечной лепешки с лапками" едва не уточнил Завьялов.

– Нет, я ее не видел.

– Она осталась – т а м! Нам нужно ехать, возвращаться!

– Куда мы денемся, – мрачно бросил Завянь. Оставил бесполезное занятие по розыску микроавтобуса, повел машину к "Золотой ладье". Борис Завьялов прожил тридцать лет, но никогда ранее не испытывал умопомрачительно первобытно и страстного, дикого желания кого-то изувечить! Он даже не предполагал в себе подобного неандертальца! Ведь кулаки чесались и зудели, пальцы стискивали руль до ломоты-окостенения, Борис боялся, что сорвется – накостыляет собственному телу! отметелит, выбьет дурь и зубы!

Едва сумел оправиться и продышаться. Напомнил сам себе, что выступает в связке с брадобреем.

– А ты чего, Капустин, мне раньше не сказал, что у похитителей первоначально был другой сценарий? – голос звучал глухо, как будто Боря разговаривал из бочки.

– А смысл? – проскулил, точнее прочирикал сзади воробей-придурок. – Зачем? когда Жюли все сделает-поможет. Мне надо было только намекнуть ей на нештатность ситуации…

Завьялов резко остановил автомобиль. Вслух досчитал до десяти – стилист испуганно напрягся, поскольку был неглуп, – и только после этого, всем корпусом развернулся к телу-Кеше:

– Послушай сюда, Капустин. В реалиях нашего времени ты…

– Да какие реалии, Борис Михайлович! – перебивая, взвизгнул брадобрей. – Моя жена смогла бы создать у Зои соответствующий настрой на флирт! Эмоциональная сфера подвластна путешественнику, мы за эмоциями и прибываем, мы конкретно к ним подключены!!

– Послушай сюда, – не поддался увещеванию Завьялов. – Если ты, Кеша, продолжишь играть в секретного агента, мы оба – в жопе. Понял?

– Угу, – скукожил чужие телеса стилист. – Позволите добавить? обьясниться, так сказать.

– Валяй.

– Борис Михайлович, – горделиво выпрямляясь, заговорил Капустин, – чтобы вы не говорили – я не могу быть с вами откровенен до конца. Я ограничен рамками навязанных нам обстоятельств, могу приоткрывать вам будущее лишь по мере существенной необходимости.

– За поражение в правах переживаешь? – нахмурился Завьялов.

– В том числе, – выгнул грудь Иннокентий. – В том, что должно было произойти в "Золотой ладье", я не видел повода для полной откровенности. Жюли…

– Проехали, – перебил Завьялов и повернулся к рулю. Угрюмо поглядел в разряженную огоньками темноту. Несколько раз стиснул и разжал кулаки…

"Стилист, как ни крути – банкует. Вся информация у этого ушлепка…"

– Кеш, ты говорил, что когда я и Карпова должны были вернуться с Кипра, у ментов уже была вся информация по похитителям?

– Угу, была.

– Получается…, ты знаешь – кто заказал похищение Карповой?

– Это знает Жюли. – В голосе идущем сзади, Завьялову послышалась насмешка. – Я не был страстным поклонником вашей истории, Борис Михайлович. – Это прозвучало уже жестко.

Но впрочем, стойкости и резкости хватило не надолго. Через секунду с заднего сиденья уже звучали истерические всхлипывания:

– Моя Жюли, моя Жюли… Борис Михайлович вы вправду не заметили…

"Лепешки из собаки в юбочке".

Завьялов плохо представлял, как Кеша собирается беседовать с с о б а к о й. Но кто этих засланцев знает. Помимо словарей-энциклопедий в них могли забить знакомство с азбукой Морзе. Авось, Жюли сумеет отбить лапками чечетку-морзянку, а Кеша правильно поймет и расшифрует.

Зою Павловну Карпову похитили чуть больше сорока минут назад, а у "Ладьи" уже не протолкнуться от скопища машин полицейского и телевизионного назначения. Наиболее шустрые репортеры уже наладили освещение – вещают о происшествии. Мелкие полицейские чины шныряют по толпе и собирают информацию (хотя было заметно, что свидетели всем скопом рвутся засветиться отнюдь не в протоколах, а очень даже перед камерами).

Завьялов сумел припарковать Порше метров за двести от въезда на территорию развлекательного комплекса. Пошел к компании чинов, стоящих на крыльце со значительными генеральскими минами – Зоя Карпова это вам не Маня Тютькина из захудалой деревеньки, тут можно и лицом поторговать; собрался доложить генералитету приметы микроавтобуса похитителей, назвать примерные цифры, забрызганного грязью автомобильного номера.

Кеша плелся сзади. Пригибаясь, под ноги толпы глядел, и звал жену:"Жюли, Жюли, я здесь!"

Едва Завьялов миновал плотные задние ряды зевак, в голове взорвался приказом страшенный рык:"СТОЯТЬ!!!"

Завянь опешил. Даже оглянулся разыскивая Кешу…Это что – он так разродился?!

Навряд ли. Стилист, во-первых не умеет так рычать, а во-вторых не наблюдается в обозримой близости…

Тогда, откуда приказание?

Внутреннее "Я" проснулось?

"Стоять и слушать", – вновь, уже более спокойно прозвучало в голове.

Сплющенный и замерший в толпе Завьялов ощутил, как его до пяток и мурашек пронзила жуткая догадка. Пронзила, нанизала, как жука на булавку, и пригвоздила к тротуару.

"Циклоп…?" – Борис отправил внутрь себя дрожащий вопрос.

Молчание. Возникший в мозгу голос исчез так же необыкновенно, как и появился. Если бы Завьялов был уверен, что будет толк – он начал бы ощупывать доставшуюся ему голову…, крутиться на месте, как играющий с хвостом щенок! И даже заорал бы, завопил от ужаса!!

Но плотная толпа сковала тело. Язык от шока помертвел. Подчиненный помимо воли Борис стоял и слушал. Неподалеку, с внимательно нахмуренным полицейским в штатском (при блокноте и нацеленном в него пере), общалась худенькая официантка в накинутой на плечи куртке.

Официантку Боря хоть и не знал, но видел в "ложе". Она совсем недавно поступила на работу в клуб, пока не разобралась, кто там есть "ху". Нервно вибрируя тонкой дымящейся сигареткой, девушка трещала:

– А я сразу заметила, что он к ней привязался! Гусарить начал, выпивку заказывать! – подавальщица не говорила, а практически вопила, в надежде привлечь внимание репортерской братии. – Борис, его здесь все зовут "Завянь" попробовал отобрать у Карповой собаку… Вообразите такое нахальство! – обращение к толпе. Толпа зевак заинтересованно и дружно закивала. – Если бы не охранник Зои, Завянь собаку отобрал бы! Точно, точно!

"Оп-паньки. А мы тут кажется – п р и п л ы л и…" От огорчения, Борис забыл, что находится в чужом теле. Затеял приседать и, типа, нос чесать, прикрывая физию руками…

– Он даже Зое угрожал!

– Как именно? – протокольно поинтересовался мент.

– Ну-у-у.., – юркнули в сторону плутоватые официантские глазки. – Я в точности не слышала… Но! – палец ушел вверх учительской указкой. – Я точно слышала, как Зоя ему ответила "не вздумай предъявлять, общаться будем через адвокатов"! Вот. – И быстро соскользнула с шаткой темы: – Еще один момент. С Завянь какой-то новый старикан пришел. Типичный – папик. Тоже, – для достоверности повествования подавальщица напитков выпучила блеклые глазищи: – к девочкам клеился!

– К каким девочкам? – не балуя слушателей разнообразием интонаций, сухо выговорил полицейский.

– Да ко всем! – упирая руки в боки (поза подразумевала "ко мне клеился старый козлина в первую же очередь"), гордо заявила официантка.

"Во шпарит лимита! – искренне изумился Боря. – Во привирает!" Он эту официантку даже не заметил, не то чтобы приклеился!

– К той фифе в парике подсаживался, на ушко ворковал…

"Это она платиновую Галю поминает".

– К девчонкам, к Зоиным приятельницам тоже подъезжал!

"Пора смываться, – понял Боря, – становится опасно". Что зафиксировали камеры слежения с парковки, Завьялов видел сам: его тело (с гнуснейшим воробьем внутри) забило внутрь салона микроавтобуса похитителей и Зою Карпову, чуть позже, свесив ноги вниз – п о е х а л о…

Часика через два следаки навестят Лелю, поинтересуются, что это за папик такой странный из Конотопа нарисовался…

Леля, разумеется, ответит: дядя Миша – фикция. В Конотопе в жизни не была, с папиком никак не пересекалась.

Короче – непоняток наберется выше крыши.

Подумав так, Завьялов вдруг опомнился и понял, что он шныряет по толпе неузнанным, а где-то там шатается его личное, весьма раскрученное тело! оно вот-вот нарвется и уедет ночевать в другое место в зарешеченной машине!!

"Твою ма-а-ать, Иннокентий!!! Ты где, придурок, мой организм выгуливаешь?!"

Чувствуя, как взмокла от ужаса спина, Борис, пятясь, выбрался из оцепления зевак. Тихо, на цыпочках, поскакал к левой парковке комплекса, где предполагал увидеть заползающего под машины Иннокентия – "Жюли, Жюли, кис-кис!".

К парковке подойти не получилось. Работали эксперты, стоянку оцепил кордон из полицейских, цветные ленты опоясали. Завьялов, заворачиваясь в пиджак, собирая лицо в жуткую, искажающую черты гримасу, прошел вдоль ряда полицейских автомобилей… Везде в окошечки заглядывал, пытался Кешу разыскать…

Стилист пропал. Родная русая макушка не возвышалась над бурным морем ротозеев, никто не нырял на глубину, не ползал под ногами, не пробирался на парковку за спинами полицейского кордона – "Жюли, Жюли, кис-кис"…

Борису показалось, что он заполучил какой-то жесточайший приступ: стенокардии, гипертонии, астмы, сумасшествия, предшествие инфаркта накатило… Старческое тело переживало дикий стресс! страдало каждым членом, отказывалось подчиняться, требовало курева!

Пошатываясь, словно пьяный, Завьялов окончательно покинул людское столпотворение. Побрел к Порше, мечтая толи удавиться, толи Кешу разыскать…, а позже медленно порвать на ленточки…

Душиться не понадобилось. Возле спорткара, прижимаясь задницей к капоту, стоял Иннокентий Капустин (в виде Бори) и целовал взасос собаку. Тощие лапки Жози-Жюли болтались под юбочкой, хвост лупил бока, собаченция на поцелуй отвечала в полном соответствии с породой, лизала муженька в глаза, и в нос, и в щеки.

Завьялов просунул руку под пиджак, помассировал левую половину грудины. Продышался. Поковылял к супругам.

– Ну чо, болезные – нашлись?

Кешастый вздрогнул. Как только Борю опознал, выставил перед собой четвероногую Жюли:

– Борис Михайлович, моя – жена! – ушастую и лысую супругу Иннокентий демонстрировал с такой гордостью, словно держал на вытянутых руках недоношенного первенца в юбочке. – Я ж говорил… Моя Жюли – большая умница! Она сама меня нашла. Сама прибежала.

Болтающаяся в Кешиных ладонях собака и Завьялов глядели друг на друга. Завьялов мрачно, Жюли вполне приязненно – из приоткрытой словно в улыбке пасти болталась атласная розовая тряпочка язычка. Кешино лицо блестело ни сколько от радости, сколько от облизывания.

Кошмар. Фантасмагория. Смешение рассудка. Компания из старикана, всхлипывающего от переизбытка чувств стилиста и радостной собаки усаживалась в Порше.

– Отсюда – валим, – быстро информировал Борис. – Меня…, то есть тебя и конотопского дядю Мишу, обвиняют в похищении Карповой. Свидетели голосят в унисон о нашей причастности. – Завьялов, сноровисто выворачивая руль, уводил спорткар от комплекса. – Съемка с камер наблюдения эту версию категорически поддерживает.

В зеркальце заднего вида Завянь наблюдал за трансформацией родимого лица. Только что радостная физиономия вытягивалась, неуклонно превращалась в покойницкую маску человека, скончавшегося от испуга. Нижняя челюсть уже плавно опустилась к кадыку.

Собака слушала внимательно. Напряженные ушки торчали чуткими локаторами, Жюли, по всей видимости, сосредоточенно ворочала собачьими мозгами.

Фантастически сюрреалистическое восприятие момента.

О том, что когда-то придется разговаривать с собакой (да с какой, к чертям, собакой?! – собачонкой!), Борис не смог бы вообразить даже в предельно похмельном кошмаре. Что сможет выжать из собачонкиных извилин разумница Жюли – представить невозможно! Под этой вот ушастой черепушкой мозг размером с горошину! ну максимум с перепелиное яйцо!

– Домой мне…, нам возвращаться нельзя, – старательно не поддаваясь панике, вещал Завянь, – туда вот-вот нагрянут с обыском или уже сидят перед подъездом… Приедем, наверняка нарвемся на ментов. – Собачье отражение в зеркале согласно кивнуло. Завьялов хмыкнул, произнес: – Жюли. Иннокентий говорил, что вы до тонкостей знакомы с историей похищения Зои Карповой? – Ушки вновь мотнулись сверху вниз. – Вы знаете, кто Зою заказал? Попробую предположить. Это был кто-то из конкурентов папы Карпова?

…Минут десять старикан за рулем и собака общались, в первом случае вербально, во втором – жестами и мимикой через зеркало. Толку было мало. Собачка перенервничала, начала поскуливать, вроде бы, намекая, что ей необходимо перебраться с мужниных рук к Борису…

Завянь завел Порше в укромный дворик. Как только выключил движок, Жози-Жюли резво перепрыгнула на сиденье рядом с водительским и начала царапать когтями, бить лапками по карману пиджака.

– Тебе что-то достать? – предположил Завьялов. Когда собака согласно колыхнула ушками, выгреб из кармана ключи от дома и мобильник.

Секунду наблюдал, как коготки Жюли-Жози колотят по айфону.

– Ты хочешь набрать текст на телефоне! – догадливо воскликнул, активировал мобильник.

Жюли вздохнула так красноречиво, что оба мужика почувствовали себя полными тупицами.

Несколько минут, старательно потряхивая языком, Жюли пыталась точно попадать конкретным когтем на конкретное место дисплея. Поскуливала, нервничала, один раз укусила Кешу за палец, когда тот попытался женушке помочь.

В итоге, напромахивалась – выдохлась. Так поглядела на Завьялова, что он, быстро почесав в затылке, предложил:

– Пожалуй…, нам компьютер нужен. С тугой клавиатурой.

Жюли пружинисто подпрыгнула и звонко тявкнула!

В раскрытые окна Порше залетал упругий теплый ветер бабьего лета, этим вечером навестившего столицу. Вот уже минут пятнадцать Борис Завьялов ворочал дряхлым стариковским мозгом и все никак не мог решить, в какую сторону ему поехать, куда вести машину при выезде из дворика?

Знакомых – море, миллион друзей. Езжай к любому, – не предаст, не выдаст. Поскольку ни один из верных друганов-приятелей в жизни не поверит, что Завянь – участник похищения. Бориса без вопросов обеспечат крышей и поддержкой. Телами заслонят от полицейских, Борис и сам поступил бы точно также, будь он на месте друганов.

Но он на месте – "дяди Миши". А в его теле засел Иннокентий-воробей.

Как предъявить его…, себя друзьям?! Капустин засыпается в самом начале разговора, как только рот раскроет! Он не сумеет даже поздороваться, как надо, как обычно! Все перепутает, все переврет!

И вот когда "Завянь" начнет мести пургу…, чудаковато выражаться: "секу" и "чуваки"… У любого корефана зародится подозрения в Борином неадеквате. Сомнения появятся – а не сбрендил ли совсем Завянь, не подписался ли и в самом деле на стрёмную тему?..

– Борис Михайлович, – раздался с заднего сиденья тихий голос Кеши, – нам понятны ваши сомнения…

– Понятны? – хмыкнул Боря.

– Разумеется, – собака и Кеша дружно закивали. – Вы переживаете, что я не смогу вас в точности изобразить перед хорошими приятелями. Думаете, что нас сразу же раскусят…

– Пополам тебя раскусят, Кеша, – согласился Завьялов.

– Но мы не можем никому рассказать о том, что с вами произошло!

– Вот то-то и оно, – вздохнул Борис. – Мы даже не сможем поехать в Интернет кафе! Как только там увидят печатающую собаку…! уписаются на фиг! – Завянь махнул рукой, раздул щеки: – Что делать, что делать? – забарабанил пальцами по рулю. – Куда нам ехать, к кому податься?

"Ко мне езжайте", – раздался в голове уже знакомый внутренний голос.

Бориса словно палкой по башке ударили!

Оторвав ладони от руля, он как будто начал задирать их "хенде хох"… Шея втягивалась в плечи.

Рассказывать Иннокентию и Жюли о проклюнувшемся еще возле "Ладьи" внутреннем голосе, Завьялов не решился.

Во-первых – русский человек всегда рассчитывает на авось. "Авось минует, пронесет". А во-вторых…, по совести сказать, Завьялов испугался. Жутко.

Старческие нервы начинали вибрировать при малейшем воспоминании о Кешиных рассказах про циклопов. Пожилое тело не хотело лишиться глаза или уха, легкого либо почки. Борис до сумасшествия боялся разозлить циклопа и притворялся покорным тугодумом! Поскольку высчитал – уж лучше делить одно тело с террористом, чем лечить его в больнице! Циклоп ведь тоже не дурак, авось – договоримся к общему благополучию! (Минуя Кешу и Жюли.)

Но циклоп решил в к л ю ч и т ь с я и участвовать.

Жюли-собачка как-то уловила, что с Завянь не все в порядке. Негромко зарычала. Тявкнула. Как будто говоря, что происходит? Положила лапки на спинку переднего сиденья и попыталась заглянуть в глаза Борису…

"Уйми собаку, Завьялов, – прозвучало в голове. – Я – не циклоп. Я – Лев Константинович Потапов".

– Борис Михайлович! – забеспокоился уже и Кеша. – Что с вами?!

– Во мне сидит какой-то лев…, – невнятно произнес Завянь. – Константинович Потапов.

"Это ты во мне сидишь, чувырла!!"

– Кто?!

– НОСИТЕЛЬ мой очнулся… Вроде бы.

"Едем ко мне на дачу, – доводя Завьялова до саморазрушительного коллапса, невозмутимо, из самого Бориного нутра предлагал Лев Константинович. – Там мы заляжем, отсидимся. Попьем чайку – все порешаем".

Неловко, мертво шевеля губами, Борис докладывал стилисту и собаке о чем толкует Лев… Боялся, что еще чуть-чуть – сойдет с ума!

Всего лишь девять часов назад, он – Борис Завьялов! ехал в больницу за Колей, собираясь с ним напиться!

Сейчас. Сидит за рулем в теле старика Константиновича и разговаривает с собакой и пришельцем.

Кошмар, комар, кошмар!!

Шесть часов назад Борис Завьялов стоял перед зеркалом в своей прихожей, разглядывал сморщенное тело и думал, что хуже быть уже не может!

Три часа назад Борис Завьялов едва не подох в чужом теле от позора, услышав, как кий чуть не порвал сукно, как шлепнулся об пол костяной шар!

Стоял на грани сумасшествия, на карачках перед собственным телом, и разговаривал при всех с собакой!

Заполучил гнуснейшее обвинение в похищении гламурной Зои!

Что будет дальше?

Лев уже пришел.

"Эй, молодой. Ты чо – заснул?"

Добавить надо, как только Лев в к л ю ч и л с я, Завьялов испытал все то, что раньше обращалось к Кеше. Лев позволял себе намеки на превосходство, с Борисом разговаривал, как старшина стройбата с новобранцем. Звал "молодым", разочек "губошлепом" припечатал.

Алаверды, как говориться. Круг замкнулся.

Все больше и больше хотелось намылить веревочку, повеситься на люстре. При неимении надежного светильника, на первой же березе удавиться.

Край настал! Ощущение двойственности и ущербности доводило до умопомрачения!! Хотелось голову о руль разбить и оглушить противный голос старика!

– Лев Константинович, – скрипя прокуренными связками, проскрежетал Завьялов, – еще раз обзовешь меня хоть как-нибудь…

"Что будет? – хмыкнул старикан. – Себе по тыкве настучишь?"

Борис завы-ы-ы-ыл!

От безысходности, от жути, от чудовищного ощущения – я здесь застрял навеки! но лучше тыкву разобью, чем примирюсь!

Жюли испуганно затявкала, Иннокентий завопил погромче старческого тела.

"Кончай концерт, ребята!! – добавляя в какофонию волнения, внутренне забился, забеспокоился носитель Константиныч. – Заканчивай истерику!!"

Завьялов прекратил выступление столь же резко, как и начал. Не обращая внимания на внутренние призывы, обратился к Кеше:

– Кешастый, ты говорил, что путешественник не может управлять полноценным носителем. Это так?

– Да.

– Тогда почему Я разговариваю за носителя? Почему чувствую, что Я отдаю приказание губам шевелиться? А он лишь присутствует внутри, не может управлять речевыми центрами без моего содействия.

– Эффект омолодителя включился, – пожал плечами Кеша. – Вы, Борис Михайлович, молодой и энергичный интеллект, способный подавлять носителя, как более жизнеспособная, активная личность. Обычная практика интеллектуального омоложения – носитель в положении подчиненной личности. Это – правило, иначе нет эффекта.

"Это кто здесь неактивен, а?!?! Это кто здесь подчинен?!?!"

– Замолкни, Лева, – посоветовал Борис. – Кеш, я могу в о о б щ е его выключить? На время.

– Полностью – не сможете. Полноценный, против воли запертый носитель сведет вас с ума, Борис Михайлович. Он будет в ярости, он будет пробиваться, вы оба потеряете контроль над телом, поскольку управлять рефлексами может лишь – один интеллект. Два равнозначных интеллекта тело разбалансируют.

– Я это чувствую, – пробормотал Борис. – Он меня уже почти разбалансировал, мозг напрочь вынес.

– Вам надо договориться с Львом Константиновичем, Борис Михайлович.

"Да я вас всех порву, малолетки сраные!!!"

– Он обещает нас порвать, – вздохнув, сообщил Завьялов. Призрак белой березы с веревкой на суку, маячил уже совсем в конкретной близости. Если не удастся выбраться из этого тела, предпочтительно реально кони бросить, чем делить одни мозги с курящим "Беломор" охамевшим дедом.

А кстати…!

Единолично завершив на дебаты, не приведшие к консенсусу, Борис повернул ключ зажигания, вывел Порше в тихий переулок и остановился перед первым же круглосуточным магазинчиком.

Через три минуты пожилое тело благодушно дымило беломориной.

* * *

Порше, с великой долей вероятности, уже объявленный в розыск, пришлось оставить на пустынной стоянке перед каким-то административным зданием.

В том же здании, воспользовавшись ночным банкоматом, Завьялов снял с кредитной карты деньги. Забил наличностью карманы. Попутно дедушку спросил:"Константиныч, на твоей фазенде жрачки много? Или супермаркет навестим?"

"Холодильник, погреб под завязку, Боря, – самодовольно сообщил носитель Лев. – Сегодня пропитаемся, назавтра, коли подметем до крошки – сходим в магазин. Там близко".

"Тогда – порядок".

Как только Константиныч успокоил нервы дозой никотина, общаться стал вполне культурно. И даже извинился за наезд. "Не прокатило по-нахалке молодняк подмять – прошу пардона".

Компания отошла от здания, где прикорнул Порше, квартал; Борис остановил таксомотор. Кеша с Жюли устроились на заднем сиденье, заворковали. З а т я в к а л и. Завянь сидел рядом с водителем и внутренне общался.

"Лев Константинович, а как ты в больнице оказался? Без документов, типа – бомж…"

"Да тут, знаешь ли, Бориска…, такая гнусная история приключилась…"

Рассказ, звучавший внутри самого тебя не только слушался, но и в и д е л с я. Всецело ощущая себя интеллектуальным путешественником, точь-в-точь – засланец будущего! – Борис как будто лично присутствовал и участвовал в событиях. Воспоминания носителя отражались в нем, как в объемном, инфернальном зеркале, погружали в эмоции-переживания до самой глубины. До дрожи, запахов и ощущения ветра на коже.

Борис как будто увидел себя на даче… Знакомой каждой травинкой, пробившейся сквозь каменные плитки дорожек.

Завянь стоял за смородиновыми, крыжовниковыми кустиками между грядок. Отличная погода с авансом на тепло. Вдоль забора зазолотились березки, низенькие елочки листвой усыпали. Красота! Живот и спину прикрывает любимая вязаная душегрейка в оленях, лысину греет старая шапочка с помпоном. Вчера застиранные треники нигде не жмут…

В заскорузлых руках, не признающих всяческих дамских перчаток, уверенно, умело запорхала острая лопата. Недавняя морковная гряда готовится под зимний отдых…

"Клубни георгинов надо бы выкопать, перенести в подвал до холодов…"

Завянь идет по дорожке вокруг большого, знатно пожившего дома в два этажа с мансардой. Пробирается под окнами к пожухлой, тронутой недавним ночным заморозком клумбе. Окно кабинета, откуда так приятно видеть пышное летнее цветение георгинов – раскрыто. Дед утром в кабинете накурил – топор повис, две створки настежь распахнул, переоделся в рабоче-огородную одежонку, пошел проветриться на свежем воздухе, лопатой помахать.

Из кабинета доносятся голоса.

Непривычно низкорослый Завянь стоит под подоконником, напрягает слух…

Внук с женой приехал! Ромка с Нонкой.

Странно, что гудения автомобильного мотора не было слышно. На электричке, что ли, прикатили?

Наверное. Доехали на электричке, прошли на участок – дедушка в дальнем углу, в огороде ковырялся – не увидели ребята.

Дед уже собрался подтянуться к подоконнику, крикнуть: "Здорово, шельмецы! Чего ж не позвонили, я б чайку сварганил…" Услышал:

– Ром, в верхнем ящике смотри, – командовала Нонна. – Он с ними каждое утро работает, далеко не убирает.

– Да я искал уже! – рассерженно шепчет внук. – Погляди на полках. Две синих папки!

Слыша, как в комнате шуршат бумаги, позвякивают падающие карандаши, Завьялов-Лёва обмер.

В нескольких метрах от него твориться гадость! Обыск. Роман и Нонна обшаривают стол и полки шкафа, разыскивают мемуары.

Несколько лет назад, когда опомнился после смерти жены Любушки, Лев Константинович засел за мемуары. Каждое утро спускался из спальни на втором этаже в кабинет, разбирал старые тетрадки дневников, делал выписки и правки, собирал листочки по двум синим папкам – "нужное", "необязательное". Делал это – для себя. К издателям не торопился. Пошутил, правда, на последнем слете ветеранов, что собирается прославиться…

– Ром, да нет негде! – хриплый голос Нонны, прошелся по нервам тупой пилой.

– Ищи, Нонка, ищи! – сипел внучок. – За рукопись вместе с дневниками заплатят больше!

– Да пошла она к черту, эта рукопись! Запалим халабуду со всем барахлом! Знаешь, сколько Ничкин за участок прелагал?!

В груди у Бори-Левы помертвело. Сосед нувориш Захар Ничкин уже дорожку к дыре в заборе протоптал, уговаривая Константиныча участок уступить…

– Нонна!

– Я двадцать восемь лет Нонна! Вот зажигалка.

– А если дед наверху спит?! – испуганно прошептал Роман.

– И черт с ним! Хватит старому маразмату небо коптить! Сваливай бумаги на пол…

Константиныч медленно повернулся, скребя плечом о стену, пошел к крыльцу…

"Дождался благодарности от внука, – сверлила сердце мысль, – дождался… Спалить меня решили… Вместе с фотографиями Любушки…, вместе с памятью".

Пошатываясь, взошел на крыльцо, попробовал утихомирить громыхавшее о ребра сердце…

Старинный шелковый ковер кабинета засыпали бумаги, вытряхнутые из ящиков стола. Два молодых вандала громили ПАМЯТЬ, Нонна поджигала свернутую в рулон бумажку…

– Что делаешь, шалава?

Тихий голос Константиныча прозвучал как выстрел.

Нонна дернулась, суматошно затрясла, чуть занявшейся бумажкой… Внук испуганно отскочил, создавая между собой и дедом преграду из стола…

– Спалить меня решили?

– Дедушка ты все неправильно понял!!

Идиот. Всегда был идиотом и бесхребетной сволочью, лентяем и слюнтяем. С самого малолетства в и с т о р и и влипал.

Да только дед надеялся, что поумнеет, повзрослеет – выправится. Не сам, так умная жена направит.

Напрасно. Напрасно возлагал на Нонну. Ей деньги глаза застят. Соседи по городской квартире намекали – наркоманка Нонка. Как только Константиныч всесезонно на дачу перебрался, квартиру превратила в сущий притон.

Сухая, тощая, с провалившимися под густые брови глазами внучатая невестка смотрела на деда загнанной в угол пантерой. Облизывала губы и молчала – поумней внучка была.

– Пошли отсюда вон, – стискивая кулаки, прошептал Лев Константинович. – Сегодня же поеду к нотариусу, переоформлю дачу на Ирину.

– А ей не жирно будет? – сипло усмехнулась Нонна. – Хату – ей, дачу – тоже ей…

– Заткнись, дешевка! Вон отсюда! Вон! – старик затопал ногами.

Внучатая невестка мрачно и многозначительно поглядела на мужа и с места не сошла. Если бы Роман не стоял возле железного оружейного ящика, Лев Константинович достал бы оттуда наградной ТТ и выгнал обнаглевших мерзавцев под пистолетным дулом!

Но Роман не двигался. По изжелта бледному, одутловатому лицу внука стекали крупные капли пота, посеревшие губы поджались в неприятную упрямую щель…

– Ах ты кры-ы-ыса…, – пораженный страшной догадкой, прошептал Лев Константиныч. – Чего удумал…

Крысиная порода атакует стаей. По приказу вожака. Когда почует кровь – уже не остановишь.

Нонна чуть двинулась… Лев скосил глаза – мягкий сапожок невестки прижал к ковру его валяющийся паспорт.

– Стоять, шалава!! Дернешься – порву кадык руками!!

Невестка замерла. Про деда знала много.

Не поворачиваясь к двум родственникам спиной, бдительно приглядывая за малейшим жестом, мимикой, Лев Константинович допятился до крыльца, и только там перевел дух.

Сомнений не было – его едва не грохнул родной внук. Задержись Константиныч в комнате еще хоть на минуту, Нонка бы совсем опомнилась – дала команду "фас!".

Походкой пьяного кавалериста Лев Константинович прошаркал до калитки, выскочил на узенькую, засаженную березками и елками улочку. Упал спиной на дверное полотно.

"Завещание переоформлю без паспорта, – глядя перед собой, упираясь взглядом в глухой соседский забор, равнодушно-отстраненно думал. – Нотариус – сосед знакомый, приведу еще Сережу в качестве свидетеля… Подпишем. Сейчас на электричку, авось контролеры пожалеют дедушку…, не высадят…"

Едва переставляя ноги, Лев Константинович брел по тропинке. "Как хорошо, что Любушка-голубушка не дожила! Не испила позора!" До станции недалеко, умыться можно в туалете… Запасные ключи от квартиры у соседки Тони есть… Переодеться и к Сереже. Потом – к нотариусу… Ирине-внучке и доченьке Татьяне ничего рассказывать пока не стоит… зачем срывать из-за границы? Пусть работают спокойно…

"Ох! Душно-то как что-то…"

За белыми березовыми стволами уже угадывалась промоина железной ветки, Лев Константинович пошатнулся. Ноги заплелись, сами по себе сошли с тропинки…

Пенек. Как хорошо… Немножко посижу…

Сознание уже мутилось… Перед ослепшими глазами появилось белое одутловатое лицо… Куда-то потащили, куда-то сбросили, ветками слегка присыпали…

Хо-о-о-олодно…, внучо-о-ок…

Завьялов испытал все то, что день назад – еще в четверг, пережил его носитель. Бориса даже начало потряхивать от озноба в теплом салоне такси. Казалось тело и душа насквозь промерзли, пока Лев Константинович лежал в глубокой яме, засыпанный сухими, обманными ветками… Ведь если следовать памяти Льва Константиновича, он сутки пролежал в лесу.

"Гаденыш твой Ромка, Константиныч, – нашелся что сказать Завянь. – Повезло еще, что на тебя наткнулись…"

"Грибники, наверное", – спокойно буркнул недоубитый, недомороженный внуком дед.

Таксомотор сворачивал к обочине. Разумный старикан заранее предупредил: не стоит ехать к даче на первом же такси, машину надо поменять, дабы запутать сыскарей.

Кеша, бережно держа четвероногую жену, выполз из автомобиля на обочину. Замороженный чужими воспоминаниями Завьялов, сумрачно спросил носителя: "Константиныч, а мы не на пепелище едем? Может – зря?"

"Не, Борька. Рома – жадный. За целый дом возьмешь дороже, цела моя дачка, Боря. Цела".

Довольно быстро на ночной дороге показался радушный частник. Лев Константинович продиктовал Завьялову адрес…

"Ни фига себе! – мысленно присвистнул Боря. – Не хилый у тебя поселок, дедушка!"

"А ты, в н у ч о к, как думал? – усмехнулся старикан. – Я как никак являюсь генералом".

"Да ну!"

"Да чтоб мне сдохнуть".

Завянь порядком засмущался:

"Вы это…, Лев Константинович…, простите… Я думал…"

"Я знаю, что ты думал, Боря, – оборвал носитель. – Точнее – слышал. Ты думал – залетел в бомжа, ругался…"

"А вы, мгм…, все мысли мои слышали?"

"Зачем ты спрашиваешь, Боря? Теперь ты знаешь – как о н о бывает".

Действительно. Вопрос пустой.

Пообщавшись с носителем, Борис понял, что прочитать стремительно проносящиеся, пунктирно обозначенные, но понятные самому интеллекту мысли – невозможно. Они недооформлены, проскакивают по верхушкам, не увлекаясь окончательной конкретикой. Как крупные мазки художника импрессиониста, выписывают настроение, не форму.

Общаться можно, лишь отправляя внутрь себя четко сформулированный словесный текст. Хотя рассказ и наполняется густой палитрой личных ощущений, не сформированная до деталей мысль укрыта в эмоциях, как в отвлекающей шелухе.

"И вот что я хочу тебе сказать, дружок… Мне надоело видеть призрак белой березы с намыленной веревкой на суку… Ты эти думы, Боря, брось. Еще – прорвемся, повоюем".

Занятный старикан.

"Лев Константинович, а вы на какой войне бывали?"

"Приму за комплимент, дружок, – хмыкнул генерал-носитель. – На финской не был, Великую Отечественную отмахал – от края и до края. Закончил в Праге в чине капитана".

"Так сколько же вам лет?!"

"В позапрошлом годе девяносто стукнуло", – в манере шамкающего деда, доложил Лев Константиныч.

"Твою ма-а-а… Простите", – шокированный возрастом носителя, Завьялов даже машинально рот рукой прикрыл!

Несколько часов назад, разглядывая в зеркале дряхлый организм, Завянь решил, что попал в древнейшего столичного бомжа – ребята редко доживают до почтенных лет. А оказалось? Оказалось – залетел в дедка с военной выправкой, генерала отставника, прошедшего, небось, все лучшие военные санатории и клиники.

Хоть с этим повезло…

"Еще раз спрячешь под одним ругательством другое – "старую развалину", к примеру, – бурчал тем временем носитель, – заставлю зубы заболеть. Я знаю, где дупло".

"Ой! Простите, дяденька, засранца!".

Если скинуть деду лет десять, обещанных засЛанцем Кешей, – а уже, пожалуй, что и двадцать! – то выглядит он сейчас на то, что нужно – на семьдесят с малюсеньким хвостом.

Интересно, на сколько еще можно Константиныча о м о л о д и т ь? Дедуля бравый, адекватный, дерется лихо, педали тормоза и газа пока не путает.

"Ваше высокопревосходительство…"

"Не перебарщивай с комплиментами, сынок. По табели о рангах, "высокопревосходительство" относится к двум первым классам, я же…, скромный генерал-майор. Достаточно "превосходительства".

Дедуля ерничать изволил. За "старую развалину" обиделся.

"Миль пардон, превосходительство, – попадая в унисон, ответил Боря. – В каких войсках служить изволили?"

"О СМЕРШе слышал?"

"Ну-у-у… армейская контрразведка?"

"Так точно".

"Вот ведь казус… А я, по правде говоря, Лев Константинович, подумал, вы – зэка…"

"Так я и был, – вздохнул разведчик. – В пятьдесят первом вместе с Абакумовым залетел. Если не знаешь, то СМЕРШ делился на три различных организации, одну из которых возглавлял Виктор Семенович… – Завьялов почувствовал, как его грудь раздувается от вздоха. – Стоящий мужик был…, как ни пытали – ничего не признал. Меня уже в апреле пятьдесят третьего без предъявления обвинений выпустили. Нас всех, Бориска, выпустили. Кроме Семеныча… Его уже Никита "кукурузник" расстрелял…"

Перед внутренним взором Завьялова пронеслись обрывочные, п у н к т и р н ы е воспоминания: тюремная камера, два бравых костолома и усталый следовать в прокуренном кабинете валяют его по полу кирзовыми сапожищами… Грязь, кровь, вонь, вши… Первая жена Глафира, скончалась в камере от воспаления легких… Могилки не нашел…

На заднике воспоминаний, легким облачком промелькнула девушка с длинной русой косой – Любушка-голубушка… Стоит над волжским обрывом, ветер подол ситцевого сарафана мягко треплет…

"А дальше? Что было дальше, Лев Константинович? Как вы до генерала дослужились?"

"Генерала мне уже перед пенсией, Бориска, дали. Почетно, так сказать, отправили".

Завьялов почувствовал, что Константинович не хочет говорить о службе. Воспоминания как будто – захлопнулись, разведчик четко выставил перед мысленным взором блок. Картинку: на клумбе перед старым деревянным домом подмерзают астры.

"Скажи, Борис, водиле, чтоб после автобусной остановки налево поворачивал…"

Отправляя Завьялову эту просьбу, генерал как будто ставил точку в споре – признал главенство молодого интеллекта.

Борис, общаясь с шофером, испытывал кошмарное ощущение неловкости. Словно ограбил на большой дороге славного дедулю-ветерана…

"Лев Константинович, а вы давно…, как бы сказать – очнулись? Вы слышали все, о чем я с Капустиным разговаривал?"

"Очнулся – в ванной, – четко отрапортовал носитель. Завьялов тут же вспомнил, как его – накрыло. Он думал, что похмелье, на самом деле никотиновый голод чудовищно одолевал. – Так что, в основном, я в курсе. Понимаю, что коли выпутаемся, мне могут память уничтожить. А это – плохо. Что у старика останется, если припомнить нечего?"

"Я постараюсь что-нибудь придумать!"

"Да ладно…, как пойдет, Бориска… Я кстати, попрошу. Ты с этим выканьем завязывай. Мы вроде как, Завянь, – едины, к чему между своими реверансы".

"Да неудобно как-то…"

"Отставить розовые сопли! Батька сказал – на "ты", значит на "ты"! – и, помолчав, добавил: – Я, Борь, себя и в самом деле помолодевшим чувствую. Так что, не напоминай мне мафусаиловы лета, нервы не драконь…"

"Договорились, Константиныч".

Двухэтажный дом с мансардой прятался за глухим забором и старыми, разросшимися яблонями. Вдоль ограды, уже виденные по воспоминания Льва Константиновича березки, елочки. Лужайки не имеют отношения к газонам: слегка облагороженное косой, примятое пространство разнотравья, подмерзающие стрельчатые листья одуванчиков.

Разглядывая жилище генерала-пенсионера, Завянь испытывал непередаваемое, чуть тоскливое ощущение родства и с о п р и ч а с т н о с т и. Любимая скамейка Любушки-голубушки, под этой яблонькой летом стоял бассейн, когда правнуки с Иришкой приезжали, здесь маленький Ромка коленку занозил…

Покой и тишина.

И иссушающее душу одиночество! осенний пейзаж подсвеченный единственным фонарем. И тот застыл на общей улице.

За спиной Завьялова Иннокентий шептался с собакой. Мелькнула мысль:"А как бы я воспринял этот дом, и сад, не будь во мне Льва Константиныча?.." Борис давненько не бывал на старых, заросших лопухами дачах. Еще со времен сопливого отрочества, когда дача Лели выглядела похоже.

Но сейчас там – каменные стены, стриженные лужайки, соседи сплошь – богема, знать. Борис как будто в детство окунулся.

И одновременно в старость. В кладбищенской ограде одиночества и золотых березок.

"Чего застыл? – глухо проворчал внутри Завянь пенсионер. – Зови гостей, питаться будем".

Когда Завьялов выставил на стол перед Кешей и Жюли, вспоротую простецким консервным ножом банку кильки в томате, с интеллектуальными путешественниками произошел: культурный шок.

Чинно рассевшийся за столом – гость-гостем, Иннокентий, поглядел на выставленное содержимое, сглотнул:

– Мы это будем – е с т ь?

– Нет, блин. Мы, типа – выпьем.

"Ты видел, Константиныч, а?! Собака на столе – нормально. А килька в соусе – не комильфо!"

Но впрочем, Боря вредничал. Вид собственного тела, усевшегося барином отужинать в гостинной, невероятно раздражал!

– Вставай давай, Капустин! У нищих слуг нет!

Тело-Иннокентий встало из-за стола с единственным блюдом – мешанины из томата с рыбкой, и бодро поскакало на кухню, не преминув укорить Завьялова за вредность:

– Так сразу и сказали бы! "Пойдемте, Иннокентий Аскольдович, на кухню, помогать". Я б сразу и пошел!

– Ты еще и "Аскольдович"? – негромко хмыкнул Боря. Распахнул перед путешественником забитый снедью генеральский холодильник, вытащил оттуда баночку с печеночным паштетом: – На. Неси жене. У нее желудок нежный, буржуями избалованный.

Кеша повертел крохотную баночку в руках, наморщил ум и физию…

Завьялов отобрал затейливый для Кеши предмет, одним движением вскрыл крышку из фольги…

Через три секунды Аскольдович влетел обратно на кухню с воплем:

– Борис Михайлович!! Она… Там все… Борис Михайлович, Жюли съела банку т о г о кошмара!!!

– И что? – невозмутимо, продолжая кромсать кухонным тесаком докторскую колбасу, спросил Завянь.

– Она ж отравится!!

– Переживет. Вот, бери тарелку с колбасой, неси, пускай закусит.

С трапезой покончили на одном дыхании. Боря-генерал дожевывал практически на ходу, налаживая в кабинете компьютер для общения с Жюли.

Жози, противненько рыгая рыбой, – наблюдала. Назначенный дежурным по кухне Капустин убирал тарелки со стола.

Не будучи уверенным, что путешественница из далекого будущего знает, как совладать с ископаемым компьютером, Завьялов объяснил собачке, куда нажать, чтоб вышли буквы.

Крошечная Жози окатила генеральское лицо чисто женским высокомерием-призрением. Ловко процокала когтем по "клаве", на мониторе появилось "МЕРД".

"Что за фигня?" – расстроился Завьялов. Собачка ничего не поняла?!

"То не "фигня", Борис – "дерьмо". Но только по-французски", – задумчиво ответил Константиныч. – Зови Капустина, пусть прекращает мыть посуду".

Когда обрадованный снятием повинности дневальный заскочил в генеральский кабинет, Жюли-Жози рассержено тявкнула. Кеша понял моментально.

– Борис Михайлович, Жюли – француженка. У нее трудности с кириллицей. Вы не могли найти бы для нее агрегат с латинским шрифтом?

Завянь вздохнул, нажал на кнопочку:

– Прошу, мадам Жюли. Осваивайте "агрегат".

– Уви, уви, – залопотал Капустин, подсел к жене, стоявшей всеми лапами на столе перед клавиатурой.

Пошла – работа. Муж спрашивал – на русском и французском, жена – рычала.

Завянь, по просьбе Константиныча, пошел перекурить на свежем воздухе.

Чего торчать за Кешиной спиной? Он и так – сплошной комок истерики. Направление ему – определили. Жюли толковая особа, ответит и на то, что муж спросить забудет.

"Борь, как ты думаешь…, я смогу спрятать на даче записочку с упоминанием? На видном месте".

Завянь не знал, что говорить. Пенсионер со стертой памятью лишится стрежня, поддерживающего существование, основы, сути бытия. Начиная работу над мемуарами, старик, при помощи воспоминай прошлого – за жизнь цеплялся.

Какое уж тут "творчество"? Тоска одна.

"Лев Константинович, у вас есть дневники. Они помогут восстановлению памяти".

"У "тебя", Боря, у "тебя".

"Простите… Прости, Лев Константиныч".

Напомнить, что после исчезновения из его тела "омолодителя", пенсионер почувствует себя на много лет моложе, крепче, здоровее? Что надо бороться с обстоятельствами, делать из лимона лимонад.

Но надо ли оно ему? Молодое тело без воспоминаний о Любушке-голубушке?..

"Лев Константинович. Жюли и Иннокентий сейчас сражаются за свое будущее. За судьбу детей…"

"Я понимаю…, – грудь Завьялова разорвало от горестного вздоха. – Но как-то…"

"Что "как-то"? – довольно жестко оборвал Завьялов. – Подохнуть в мерзлой яме – лучше?! Зарыться в безымянную могилу для бомжа? Вы останетесь в с в о е м т е л е, Лев Константинович! Даже со мной внутри – в своем!"

"Ты прав, братишка. Тебе во сто крат хуже. Прости за стариковское брюзжание".

Завьялов не позволил телу засмолить вторую беломорину подряд. Лева попытался настоять на куреве. Мол, для изношенного организма куда вреднее лишиться привычек, допинга не получить. Борис ответил:

"Фигушки. Ведем здоровый образ жизни".

"Мой врач сказал, что стресс куда страшнее…"

"Твой врач, Лев Константинович, о практике интеллектуального омоложения в жизни не слыхал, – перебил Борис. – Так что…, завязывай цеплять за нервы – я это чувствую, пошли к засланца, побеседуем".

"Давай на берегу постановим – три папироски в день!"

"Договорились. Но на сегодня весь лимит – исчерпан".

Родное тело все еще сидело за компьютером. Завьялов вошел в тесноватый от книжных шкафов генеральский кабинет, привлек внимание вопросом:

– Какие результаты, Кеша?

Капустин повернулся, смущенно приподнял борины накаченные плечи:

– Ну как сказать… Есть новости хорошие, плохие и совсем ужасные.

Завьялов и Константиныч переглянулись…

Ей-же-ей переглянулись! Завянь стоял напротив черного зеркала окна, где отражалась стариковская фигура. Он видел генерала, внутренне ощущал его настроение, казалось – происходит зримое раздвоение носителя и пришлого интеллекта.

Помимо воли, Боря – подмигнул. Он стал воспринимать носителя гораздо более четко и личностно.

– С чего начать? – понуро поинтересовался Иннокентий.

– Не будем увлекаться разнообразием. Валяй про нашу жизнь – с ужасного, – хмуро просипел накурившийся (опять таки, помимо воли) Завьялов.

– Целью похищения Зои Карповой является ее убийство.

Кеша продолжал сидеть на стуле вполоборота перед письменным столом. Его глаза смотрели на генеральское лицо пылая тихим ужасом – как, впрочем, он и обещал.

Завянь присел на краешек древнего, с неудобной прямой спинкой, кожаного дивана…

– Нормально…, – пробормотал потрясенно. – Ошибки быть не может?

– Никакой, – добил Капустин. – Жюли абсолютно, на сто процентов уверена – Зою похитили только для того, чтобы убить.

– Твою ма-а-ать…, – протянул Завьялов. Генерал в его голове выразился и вовсе нецензурно. – А что же может быть хорошего в последних новостях?!

– Жюли сообщила мне имя заказчика похищения.

– А просто плохая новость?!

– Она не знает точного адреса места, где собирались держать Зою. Жюли знает у кого, но не знает – где этот дом находится.

– То есть…, Карпову сразу не убьют?! Не собираются грохнуть сразу после похищения?!

Это спросил исключительно Завьялов. Генерал внутри него тут же фыркнул:

"Дурилка ты, Боря, зеленая! Кто ж сразу убивает заложника?!"

Поддерживая неслышимый генеральский текст. Капустин отвечал:

– Вначале за Зою, для отвода глаз, потребуют выкуп.

"Конечно! – продолжал бубнить Константиныч. – Если бы убийство не закамуфлировали под похищение, тогда б и толка не было! Хлопнули бы сразу без лишней волокиты. Чего огород городить и подставляться?"

– Сколько у нас есть времени? – подобравшись, жестко спросил Борис. – Как долго…

– Да откуда мы знаем?! – перебивая, провыл Капустин. – Этого – НЕ БЫЛО!!! Понимаете?! В нашей истории вы с Зоей пошли гулять, возле ее дома отбились от похитителей! Потом – Кипр, свадьба, рождение близнецов!

– Не ори, – глухо произнес Борис. – Я думаю.

Сосредоточенно разглядывая пол, Завьялов стремительно проворачивал в голове множество комбинаций.

Так, так, так… Теперь они, через Жюли, узнают имя заказчика похищения. Точный адрес – не беда, менты моментально разведают, надо только стукнуть по телефону, куда следует…

Едва только похитителей схватят, с Завьялова априори снимут обвинения… То есть…, розыск на него отменят…

Надо брать Жюли, Кешу, генерала – рвать на Кипр!

Пес с ней с Зоей, ее спасет полиция. В номере кипрского отеля Завьялов прижмет к себе Жози – типа, Зою обнимает. Дедушка побудет возле потерявшего всех носителей, бессознательного тела горюющим родственником…

Как только Жюли и Кеша прибудут в свое время, хроно-личность Бориса Завьялова тут же переправят его родимый организм!

"Лев Константинович, ты все понял?"

"В основном, Борис".

"У тебя есть заграничный паспорт?"

"Ну-у-у…, Рома с Нонкой здесь убрались… Если положили все на место, паспорт в верхнем выдвижном ящике стола".

Завянь стремительно встал с дивана, отпихнув Кешу, выдвинул ящик, сразу же увидел паспорт, взял его в руки, раскрыл…

– Черт! я так и знал!! – воскликнул вслух. – Константиныч, ты, когда в последний раз за границу ездил?!

"Ну-у-у… года три назад".

– Твой паспорт уже четыре месяца просрочен!!

"Не паникуй. У меня есть связи в паспортном столе, переоформим быстро. Я ж – генерал заслуженный".

– О чем вы говорите? – обеспокоено вмешался в разговор двух интеллектов Кеша.

– О том, что Зою мы не выручим, – мрачно информировал Завьялов. – Сообщим, куда следует о заказчике похищения…

– Да вы что?!?! – недослушав, завопил Капустин. – В моих словах о будущем ключевой фразой было – рождение близнецов!! Если Иван и Марья не родятся – нам некуда будет возвращаться! Иван и Марья – ключевые звенья развития земной цивилизации! Ваши дети, Борис Михайлович, хроно-личности почище вас и Зои!

– Попадос, ребята, – сказал Завянь и сел на подлокотник кресла лицом к окну.

Минутку посидел, переустановил приоритеты…

– Рассказывай подробности о похитителях, Кешастый.

– Похищение и убийство Зои Карповой заказала Сабина. Год назад она развелась с мужем. Осталась практически без денег. Почти сразу же закрутила роман с Зоиным отцом – Павлом Максимовичем. История довольно тривиальная: немолодой сударь заполучает в любовницы подружку дочери…, жениться он не хочет. Детей от Сабины, как вы понимаете, тоже не намерен получать: Карпов обожает единственную дочь-наследницу, не собирается расстраивать известием о связи с очередной ее подружкой.

Сабина это понимает. Идет – ва-банк.

Еще в юности у нее была мимолетная связь с одним…, прямо скажем, нечистоплотным человеком. Прохвостом, проще говоря. Сергеем Грачевым…

– Это все тебе Жюли сказала? – перебив повествование, спросил Завьялов.

Капустин изобразил лицом скромную горделивость, повел плечом:

– У моей жены фантастическая память, Борис Михайлович. Она не забывает ничего, когда-либо прочитанного или увиденного. Изучает языки, даже не пользуясь интер… Ой!

Фантастически памятливая Жюли цапнула разоткровенничавшегося, расхваставшегося муженька за палец, запрещая тому выдавать секреты будущего.

– Пардон, мадам, – потирая укушенный перст, пробормотал Капустин и вернулся в русло: – Сергей Грачев многие годы шантажировал Сабину некими гадкими фотографиями. Тянул из нее деньги. После развода Сабины с мужем, источник – оскудел. Когда бывшая пассия обратилась к Грачеву с предложением – под предлогом похищения, убить единственную наследницу Карпова… Он – согласился. У Грачева есть два родных брата – Геннадий и Яков, первый из них – старший, много лет прослужил в милиции, не прошел переотестацию – ушел из органов в частные детективы. Яков… Жюли? Чем занимался Яков?

Собачка накрыла морду лапкой, изобразила стыд за мужа…

– Не важно! – оборвал пантомиму Завьялов. – Как я понимаю, три брата Грачевых – непосредственные исполнители похищения. Где они держат Зою?

– Так я к этому и подхожу, Борис Михайлович, – слегка разобиделся Иннокентий. – У братьев Грачевых есть дядя. Грачев Иван Петрович. Дядя живет в пригороде. В каком-то небольшом поселке. В удачно расположенной глухой квартире на первом этаже. Племянники его уговорили предоставить им жилплощадь, как место для временного пребывания похищенной Зои.

– Это все?

– Ну вам же неважно, где работает, чем занимается Яков!

– А чем он занимается? – догадавшись, что Кеша таки вспомнил, спросил Борис.

– Он – безработный.

"Какая потрясающая новость!" – фыркнул генералу Боря.

Но внешне этого не выразил, обратился к чете Капустиных со всей возможной серьезностью:

– Меня интересует, на сколько братья Грачевы серьезные противники? Кто-нибудь из них владеет огнестрельным оружием, занимался единоборствами?

– О-о-о, – самодовольно поглядывая на жену с пушистыми ушками, протянул Иннокентий. – Жюли мне сообщила много интересного об этих господах! Средний брат Сергей – игрок и мот. Сидит на кокаине. В смысле оказания достойного сопротивления – абсолютно бесперспективен. Яков, другое дело: служил в десанте, крепкий парень. Отличник боевой подготовки, владеет всеми видами холодного и огнестрельного оружия. Но, по мнению Жюли, наиболее опасным соперником является – Геннадий. Прежде чем уйти на вольные сыщицкие просторы Геннадий Грачев подумывал стать инструктором по самбо. Он одиннадцать лет прослужил оперативником, знаком с розыскными мероприятиями не понаслышке. Озлоблен на систему – крайне. Убьет любого, не задумываясь.

– Нормально мы попали, – негромко произнес Завьялов. – Нарвались на бригаду крутой родни. Кеш, дядя Ваня тоже – деятель?

– Да нет, – беспечно отмахнулся парикмахер. – Пьет, промышляет этим…, как его – металлом. Ворует помаленьку. Меня беспокоит другое! Как мы найдем квартиру этого дяди Вани?! Зою держат у него!

– Ну это-то как раз не проблема, – усмехнулся Завянь. "Лев Константиныч, у тебя в комп какая-нибудь информационная база забита?"

"А то. Над мемуарами работаю, однополчан порой ищу. Делов – два раза затянуться".

"И кто-то из этих, так сказать, о д н о п о л ч а н, заказал твоему внучку выкрасть компромат, – печально усмехнулся Боря. – Кого ж ты так напугал своими письменными откровениями, Константиныч?".

"Не жми мне на мозоль, Борис Михалыч! Разгребусь с в а ш и м и делами, выясню, кто так напрягся!"

Завьялов удалил родное тело от компьютера. Под заинтересованными взглядами супругов Капустиных полазал по информационным базам, через полчаса получил не только паспортные данные братьев Грачевых и дяди Вани, но еще и с орбитальной точки зрения спутника, через "Гугол мет", произвел рекогносцировку на местности.

Дядя Ваня обретался в небольшом поселке в шестнадцати километрах от кольцевой дороги. В загнутом в форме буквы "Г" домишке ранней сталинской постройки на отшибе. Домишко густо зарос пышнейшими кустами. Неподалеку от него протянулись утлые строения, вероятнее всего – приснопамятные сараи окрестных жителей.

Кусты порадовали. Ограниченность местоположения – всецело огорчила. В подобных небольших поселках, на окраине, любой незнакомец на виду. Аборигены издавна сплотились, срослись стаканами-закусками, к подъезду дяди Вани по-тихому не подобраться. Нахрапом не возьмешь, и думать нечего: в квартире заседают два брата рукопашника.

"Что будем делать?" – спросил носителя-вояку Боря.

"Да есть одна идейка, – задумчиво проговорил Лев Константиныч. – Спроси-ка Кешу, что было на стоянке перед комплексом? Пусть поинтересуется у Жюли, когда она потерялась – возле машины похитителей или вдалеке оттуда?"

– Кешастый, есть вопрос. Поговори с супругой.

При помощи компьютерной "клавы", Жюли все моментально осветила.

После того, как Зоя и охранник Алексей спустились с крыльца "Ладьи", хозяйка забрала у бодигарда собачку. Они прошли до стоянки. Там, из-за машин выскочил какой-то парень, оглушил Алешу электрошокером, Зоя умудрилась увернуться: на нее напали уже два других Грачевых, потащили к автобусу.

Драгоценная Жози выпала из рук хозяйки буквально перед раскрытой дверцей. Ее едва не затопал любимый подбежавший муж.

"Порядок, Боря! – не понятно чему, обрадовался генерал. – Есть контакт".

"Какой?" – хмуро глядя в черное зеркало окна, спросил Завьялов.

"У нас есть отвлекающий момент!"

Разговаривая с носителем, Завьялов шевелил губами и смотрел на отражение. Иннокентий, наблюдая на "зеркальными" переговорами, обеспокоено крутил башкой:

– Борис Михайлович, куда вы все время смотрите? – спросил, не выдержав.

– С носителем переговариваюсь, – невнимательно буркнул Завьялов, – так удобней. – Продолжил прерванную беседу с генералом…

– Борис Михайлович, вы разговариваете с отражением?! – неадекватно выпучился Кеша. – Немедленно, сейчас же прекратите!!

– Это почему еще? – нахмурился Борис. – Я себя так чувствую более комфортно…

– Да о какой комфортности вы говорите?! Нельзя! Борис Михайлович, нельзя! – к воплю Кеши присоединилась и Жюли. Запрыгала на тонких лапках и рассерженно затявкала! – Разговоры с отражением, первый признак разбалансировки психики! Раздвоения сознания! А это есть прямой путь, первый шаг к шизофрении!

– Ты меня пугаешь, Кеша? – отпрянул от нервного стилиста Завьялов. – Придуриваешься?

– Да нет же! – чуть не разрыдался Иннокентий. – Все всерьез, взаправду! Почему вы думаете, я сразу же предложил вам договориться с носителем и выбрать доминирующую личность?! Если вы продолжите действовать, как два полноценных интеллекта, произойдет мозговая разбалансировка, человеческая психика не выдерживает двух полноценно активных личностей! Разговоры с отражением, есть первый признак раздвоения, потом – шизофрения! Ощущение чужого присутствия останется в вас навсегда, Борис Михайлович!

– Оп-паньки, – пробормотал Завянь. Автоматически, ища поддержки, поглядел на отражение в окне, и тут же зажмурился!

"Не дрейфь, Бориска, – прозвучал в голове успокоительный генеральский голос. – Это им, мозглякам из будущего такие заморочки не по силам! А мы – в тельняшках, мы прорвемся!"

Завьялов шумно выдохнул, открыл глаза. "И все же, Лев Константинович, с гляделками – завязываем".

"Согласен. Доминирующую личность будем выбирать?"

"А мы еще не выбрали?" – грустно усмехнулся Боря – хроно-личность.

"Банкуй, Бориска. Я в засаде и на стреме".

Выбитый из темы, и прямо скажем, не на шутку перепуганный шизофреническими перспективами Завьялов, некоторое время сидел, тупо глядя в книжный шкаф. Потом опомнился:

"О чем мы там, Лев Константинович?… У тебя была идея".

"Да что-то сбился я, Бориска. Пойдем-ка перекурим, помозгуем".

Завянь вздохнул. Хитрющий старикан нашел момент на горло надавить.

"Пойдем, пойдем, Борис Михалыч. Мне без курева не думается. Привычки нет. Пока", – авансом завершил Лев Константинович.

Завьялов посмотрел на двух супругов: Жюли чего-то плохо выглядела. Кислейше куксилась, скулила. Встал со стула, вышел на крыльцо.

На размытый легким туманом сад падал желтый свет от фонаря. Папиросный дым перемешивался с туманной дымкой, улетал под козырек крыльца, запутывался в яблоневых ветках.

"Я вот что думаю, Борис, – серьезно говорил генерал от военной контрразведки. Рассчитывать на Кешу в твоем теле – глупо. Боеспособная единица, как ни крути, у нас одна. Ты… и я, как стратегически тактическая поддержка. В одиночку, как ты понимаешь, Зою не отбить, Грачевы ребята серьезные. Их надо – разделять".

"Как? Будем ждать, например, пока кто-нибудь в магазин побежит?.."

Борис затушил папиросу в пепельнице-баночке, поежился. Бабье лето – теплая погода только днем.

"Надо, Боря, добывать телефон Сабины. Звонить, намекать, что знаешь о подоплеке и участниках похищения Карповой. Требовать награду за молчание, встречу назначать. На встречу, я совершенно уверен, Сабина обязательно приедет. Шумиха ей не нужна, да и выяснить захочется: кто же это такой жадный и умный поблизости нарисовался? Вместе с ней прибудут и Грачевы".

"А если она им ничего не скажет о звонке? Подумает, что это они ее на бабки развести решили?"

"Толково, – согласился генерал. – Они могут переругаться и с перепугу грохнуть Зою…"

"Стоит ли рисковать, Лев Константиныч?"

"Ну-у-у…, если привлечь еще одну условно боевую единицу…"

"Кешу что ли? – фыркнул Завьялов, все еще полный улётного впечатления от стилиста с кием в руках. – Ушлепок – полный!"

"Согласен. Не боец. Но если плюс к Кеше добавить вторую, более дееспособную половину, как раз одна условная единица и образуется".

"А кто у нас еще в запасе… Жюли?! Вы говорите об этой мелкой шавке?!"

"С отменными мозгами, между прочим, шавка. – Завьялову показалось, что генерал чуть-чуть обиделся за даму путешественницу и заступается. – Но дело в следующем. Жози – собака Карповой. Если поставить ее под окнами дяди Ваниной квартиры, заставить поскулить… Как думаешь, во двор за Жюли кто-нибудь выйдет? откроет дверь?"

Завьялов шлепнул ладонью о деревянную балюстраду крыльца:

"Молоток, твое превосходительство! Конечно выйдет! Подумают, что собака еще на парковке "Ладьи" попала в салон микроавтобуса, забилась под сиденье. Крошечная – фиг найдешь. Как только Жози, унюхавшая хозяйку, начнет скулить под окнами, за ней обязательно кто-то выйдет!"

"Вот именно. Звонить Сабине будем от дома дяди Вани. Как только кто-то из Грачевых поедет к Сабине в Москву, пускаем Жюли. Мы сами…"

"А если все же Сабина ничего не сообщит подельникам, не позовет на встречу с шантажистом! – перебил Завьялов. – Или они на нервах грохнут Зою?!"

"У нас нет выбора, Борис, – голос генерала звучал мрачно, но непреклонно. – Будем слушать под окнами, как только жизни Зои начнет что-то угрожать, предпримем меры".

"Какие?! Что мы сделаем?! Квартира на первом этаже, окна могут быть зарешечены, мы внутрь не попадем!"

"Позвоним в дверь, – жестко выговорил контрразведчик. – Когда за дверью непонятный посетитель, убивать сложнее".

"А если они вначале Зою зарежут, а потом к двери подойдут?!"

"Бросим на кухню гранату, – буднично ответил дедушка. – Надеюсь, Зою держат в комнате или ванной. Граната отвлечет внимание, резать, как-то неспособно станет…"

Завьялов обхватил голову руками!

Кошмар, кошмарный дикий сон! Все это происходит не с ним!!!

"Хватит лапать мою голову!"

"Лев Константиныч! У тебя, что – взаправду граната есть?!"

"Я, Боря, на минуточку, полгода белорусским партизаном был. Гранату тебе изобрету из зубного порошка и одеколона. Ты лучше дальше слушай…"

Жюли страдала. Жюли поносила.

Крошечное собачье тельце, извергая кильку, содрогалось под смородиновым кустом.

Супруг Капустин, в панике, носился от куста до дома – переносил туда-сюда жену. Жена отказывалась вылизываться под хвостом (синяя плюшевая юбочка, застиранная лично генералом, сушилась на включенном радиаторе вместе с кофточкой), Иннокентий отмывал четвероногую супругу в тазике.

Завьялову казалось, этот жуткий день так и не закончится: в довесок к полноценному кошмару прибавлялся элемент полноценной "черной" комедии.

– Вызывайте врача! – носился с женой на руках перепуганный стилист. – Немедленно вызывайте…

– Ветеринара?!?!

– Да хоть какого!! Жюли – умрет!!

Дабы, обожравшаяся кильки собачонка не скончалась назавтра от воспаления легких, Константиныч пожертвовал шерстяным свитером. Отрезал рукав, проковырял в нем четыре дырочки для лапок, на Жюли надел…

Позже, по тому же случаю, отрезался и второй рукав. Но, к счастью, обошлось без ветеринарии.

Жюли-Жози напоили разведенной марганцовкой. Понянчили. Спать уложили.

Константинович скомандовал "отбой!". "Всем по кроватям, завтра день тяжелый!"

Не тут-то было.

Как только Завьялов сел на большую генеральскую кровать на втором этаже, носок начал снимать, в дверь спальни поскреблись:

– Можно к вам, Борис Михайлович?

– Ну, – хмуро откликнулся Завянь. И заставил глаза оторваться от лежащей на прикроватной тумбочке, початой пачки "Беломора". Генерал, видать, закуривал, едва утром глаза продирал. Очнувшись сегодня в чужой ванной комнате – сразу же потребовал привычной дозы никотина. Едва с ума не свел.

Окаянная привычка. Бороться будет сложно.

– Борис Михайлович…, – в полутемную спальню, под слабый свет ночника, просочилось родное тело. – Нам надо поговорить.

То, что безупречный муж Капустин оставил, чуть было не скончавшуюся от диареи жену одну, показало – пришел за чем-то важным. Борис вздохнул, обратно натянул носок:

– Валяй, Кешастый. В чем проблема?

Родное тело-Кеша прошлось перед кроватью. Пальцы тискало, смущенно пыхтело, не решаясь о чем-то заговорить.

– Кеш. Спать пора, – напомнил Боря. – Что ты хочешь обсудить?

– Видите ли, Борис Михайлович, какое дело, – осторожно приступил интеллектуальный путешественник, – Я очень хотел бы вас попросить…, не могли бы вы…

– Короче!

– Не делайте из меня болвана в глазах жены! – выпалив, остановился перед Завьяловым стилист.

– То есть? – нахмурился Борис.

– Прошу вас. Не делайте из меня слабака и простофилю. Не обзывайтесь.

– Ну, предположим, я, вроде бы уже и так…

– Борис Михайлович! – заламывая руки, простонал Капустин. – Вы ничего не знаете! В нашем времени Жюли, это…, это тоже самое, что Зоя Карпова в вашем! Она известна, популярна, она могла бы выбрать в мужья – кого угодно! А выбрала меня…

Капустин огорченно сел на небольшую банкетку, свесил вниз могучие борины руки, закручинился…

– А как же получилось, что она в тебя влюбилась? – сочувственно (не вполне понимая кому сочувствует – толковой мадам Жюли, выбравшей в мужья вот этого валенка, или все-таки Капустину?) спросил Завянь.

– Она выходила замуж, – вздохнул стилист. – Перед свадьбой тысячи моих коллег-оформителей прислали ей…, так скажем – объемные модели-эскизы своих работ… Предложили варианты внешности, прочесок…

– Стоп, – заинтересованно перебил Завьялов. – Вы что там – не только с волосами мудрите, но еще и внешности в любой момент меняете?! Типа – губы надуваете?

– Ну что вы, Борис Михайлович, – грустно усмехнулся Кеша. – Следование каким-то там канонам – пережиток. В наше время цениться как раз – индивидуальность. Умение подчеркнуть неповторимость черт лица, придать им глубину и личностною многоликость – и есть моя задача. И достигается она совсем другими способами… Подсветкой, например. Невеста поворачивает голову, ее черты, меняясь, становятся либо возвышенно одухотворенными, либо бесподобно печальными… Если появляется слезинка, она сверкает хрусталем… Поверьте, это зрелище – волшебно!

Вспоминая свое время Капустин совершенно расстроился, Борис его приободрил:

– Получается, Жюли – в талант влюбилась?

– Ах, если бы! – плаксиво скуксился господин оформитель. – Борис Михайлович, после нашей свадьбы не было и дня, чтобы я не терзался мыслью – а вправду ли Жюли меня полюбила все сердцем?! Что если все произрастает исключительно из тяги к приключениям! Жюли когда-то, может быть еще в детстве, вообразила себя коварной, сбежавшей невестой, и как бы ни любила Стефана, сбежала из-под венца со мной лишь для того, чтобы испытать волнующее приключение!

– Ну, Кеша, Кеша, не перебарщивай, – смущенно произнес Завьялов. – Играть чужими чувствами ради личных острых впечатлений, это как-то…

– Да что вы понимаете, Борис Михалыч! – взвился на ноги куафер. – Что вы понимаете?! – остановился над, сидящим на постели Завьяловым, усмехнулся: – Вот вы думаете… Я знаю, Борис Михалыч, что вы о нас думаете. Парочка трусливых губошлепов приехала за впечатлениями. Сидят себе, понимаешь ли, где-то через сотни лет в удобных креслах, за чужими жизнями подглядывают…, да? – стилист прищурился.

– Ну предположим, – не стал лукавить Борис.

– Вот-вот. Сидим удобно, ничем не рискуем… А где нам рисковать, Борис Михалыч?! Техника безопасности доведена до совершенства. Преступность искоренили, едва отработали хроно-проникновения – кошелек сопрут, через полчаса хроно-полицейские уже назад все отмотали, воришку поймали до того, как он к чужому руку протянул… Эх, Борис Михалыч, Борис Михалыч…, – Капустин горестно махнул рукой. – Отец Жюли тот еще "Павел Максимович Карпов"… За его дочерью приглядывают, как у вас за Оружейной Палатой… Сбежать из-под венца – единственное приключение Жюли…

– Я понял, Кеша, – серьезно произнес Завьялов.

– Назавтра вы не будете делать из меня трусливого ушлепка? Возьмете с собой Зою выручать?

– Замазались, Кешастый. Ты – в теме. – Заметив, что стилист уходить из спальни не собирается, нахмурился: – Что-нибудь еще?

– Еще, Борис Михайлович. Ой как еще-е-е….

Капустин сел на пуфик, доверительно приблизил лицо к Завьялову и сообщил:

– У нас проблема. Жюли – ревнует. Все пальцы мне искусала.

– Не понял, – отстранился Боря. – Она тебя что… к Карповой заранее ревнует?!

– Конечно!

– Так и не переживай. Ревнует, значит любит.

– Вы шутите, Борис Михайлович? – обиделся Капустин. – Это – реальная проблема! Жюли из моногамной ортодоксальной семьи! Она с ума сходит от мысли, что я ей и з м е н ю! Она уже мне сообщила, что овуляция у Карповой произойдет не раньше чем через неделю, настаивает, чтобы я убрался из вашего тела до этого момента…

– Стоп! Откуда твоя жена знает, когда у Зои овуляция?

– Моя жена – собака, – напомнил Кеша. – Может быть, что-то учуяла, может быть подслушала разговоры Зои и подружек… В общем – не знаю, но Жюли уверена: сейчас время для зачатия детей – все равно не подходящее. У нас есть фора, чтобы все расставить по местам.

Пипец. "Черная" комедия набирает обороты. Плюс к прочим прелестям добавилась – ревнивая собака, просчитавшая чужую овуляцию.

– Кеш, а о чем твоя Жюли раньше думала?! Когда тебя в мое тело уговаривала отправляться!

– Так в теле Зои должна была присутствовать и моя жена! Мы вместе бы… с л и л и с ь! В одной постели!

Совсем пипец.

– Что предлагает Жюли? Как тебя из меня выковырять?

Стилист-оформитель понуро буркнул:

– Если бы не наелась кильки, сейчас бы сидела перед компьютером, копалась в Интернете, разыскивала вероятные личности-носители. В этом времени должны происходить еще какие-то значительные события, Жюли предлагает найти носителей, через них – то есть через наших путешественников, сообщить в хроно-департамент о нештатной ситуации. Где-то в Москве должен быть эвакопункт циклонов. Нас отсюда вытянут вне расписания, минуя Кипр. Вы еще успеете зачать Ивана и Марью, история пока не изменена бесповоротно.

– А почему вы сразу не предложили разыскивать других носителей? – удивленно, чуть подозрительно спросил Завьялов.

– Да все потому же, Борис Михайлович! Пока существует вероятность, что цепь событий не разрушена, зачатие близнецов, как первостепенная задача, еще может произойти – мы обязаны помочь вам очаровать Зою Павловну! Жюли не уверена, что разыщет каких-то достижимых носителей и хроно-департамент отреагирует вовремя. Пока есть надежда спасти Зою, представить вас героем и завязать роман, мы действуем по степени первоочередности задач! Мы не знаем, успеем ли мы разыскать носителей до того, как похитители убьют Зою. Раньше этого – не было! Мы не имеем права рисковать, тратя драгоценные часы на розыски других путешественников!

– Разумно, – согласился Боря. Пока ищем Кешиных сограждан, Зою могут грохнуть.

А если Карпову спасут полицейские, к ней будет не подобраться – перепуганный папенька такие кордоны выставит, мама не горюй!

А на зачатие – неделя с небольшим.

"Не будет близнецов, застрянем по чужим телам. Жюли вообще в Жози навек останется". Научится и под хвостом вылизываться, и блох зубами щелкать…

– Спасибо, Иннокентий, за предупреждение. Давай-ка спать, день предстоит тяжелый…

– Да я вас, как бы, еще и не предупредил, – уныло усмехнулся оформитель.

– Что еще? – напрягся Борис, в голове в унисон воскликнул генерал:"Что там еще за срань?!"

– Видите ли, Борис Михайлович, я, как бы… – спать боюсь. Вы тоже, на всякий случай – комнату заприте.

– Зачем?

– Мы все еще не знаем, где циклопы. В Жюли и в вас их быть не может. В вас обоих уже по два активных интеллекта. Куда подевался циклоп, которого заслали в вас… Не знаю. Сегодняшнее ночное время хроно-аппаратура не "перелистает"… Сейчас, по хроно-графику вы и Зоя только-только подходите после прогулки к ее дому, роман в развитии находится…

– Короче!

– Короче, по времени реальных событий я спать не должен. Но – с ног валюсь. Как только я засну, циклоп во мне активируется и начнет отдавать приказы телу. Я, Борис Михайлович, простите, могу вас ночью и того… зарезать, как бы.

– Зачем?! – опешил Боря.

– Мы не знаем, зачем в вас прибыл террорист, – вздохнул Капустин. – Но чует сердце – ждать можно всякого. Так что – запритесь, от греха подальше. А если завтра я буду неадекватен… Оглушите меня, что ли.

"Хорошо, что мы ему не выболтали план предстоящей операции, – раздалось внутри Завьялова генеральское сопение. – Не знает друг Капустин, что его жена туда записана полноправной единицей, так что собачку, я надеюсь – не придушит ночью. А ты – запрись, Борис, и комод к двери подтащи…"

Борис смотрел на храброго стилиста – "оглушите", надо же, – спать расхотелось совершенно. Мысль, что в уже спаявшейся команде из носителей и путешественников, может возникнуть пятая колонна – тревожила необычайно.

– Вы это…, Борис Михайлович, ложитесь. Я вас предупредил. Я постараюсь не заснуть. Со мной – Жюли.

Борис кивнул. Расстроено покрутил головой.

– Кеш, – произнес негромко, – ты завязывай величать меня на "вы", по имени-отчеству. Давай попроще, я – Борис.

Иннокентий встал, странно, сверху вниз поглядел на Завьялова:

– Напомните, Борис Михайлович, кто у вас сейчас президент?

– Путин. Владимир Владимирович.

– Вы можете себе представить, что подойдете к нему и скажете "Здорово, Вовка"? А?

* * *

Субботний день, отличная погода. В небольшом дворике полно народу: пожилая женщина белье развешивает для просушки, три мужика за столиком на припеке в домино играют. Мальчишка чинит велосипедную цепь.

"Засада, – ворчит внутри Завянь генерал. – Народу до фигищи… Нам зрители-свидетели без надобности, вылезаем, Боря".

Завьялов – приодетый в дедовский костюм времен московской Олимпиады, выбрался из пожилой, но весьма ухоженной генеральской "Волги". (Кеша и, неважно выглядевшая Жюли о боковое стекло носы расплющили.)

"Бери из багажника канистру, – командовал Лев Константиныч. – Пошли диверсию устраивать".

О том, как будут действовать в предложенной обстоятельствами обстановке, Лев и Борис договорились загодя. Завянь слегка сопротивлялся: "Лев Константиныч, людей жалко! Может, без поджога обойдемся?!"

"Бориска, не канючь! – твердо отвечал контрразведчик. – Мы, говорю без всяческого пафоса – человеческую жизнь спасаем! Поверь мне, в тех сараюшках уже давно не хранят ничего важного. Там хлам один! Максимум – пластмассовая детская ванночка и непарные разрозненные лыжи за пыльными бутылками".

Шагая вдоль длинного ряда полуразрушенных сараев за домом дяди Вани, Завьялов в который раз убеждался в справедливости предположений генерала. Даже не прибыв на место, через спутник и собственный богатый опыт, Лев расписал сараи в абсолютной точности. Почти перед каждой дверью клетушек разросся нетревожимый годами бурьян, замки проржавели и, пожалуй, уже не открывались. Лишь кое-где, на выкошенной травке обозначились едва заметные тропинки. Да и те – давнишние.

Завьялов прошагал до дальнего конца ветхих построек. Оглянулся по сторонам – кусты, кусты, помойки, две бесхозные собаки. Облил бензином из канистры рухнувший угол, засыпанной всяческим хламом ячейки…

Пролитое щедрыми осенними дождями старье никак не занималось.

Осерчав на мокрую гниль и ветошь, Борис вылил всю канистру…

Огонь заполыхал! Поднялись клубы густого черного дыма!

"Ноги, Боря, ноги, – командовал носитель. – День – выходной, сейчас зеваки налетятся!"

Завьялов зашвырнул канистру в кусты, понесся к "Волге". Пока народ сбежался на пожар, успел не только на водительское место запрыгнуть, но и, только что купленный у "жучков" телефон достать.

В телефон забили один единственный номер. Тот, что благодаря умению и информационной базе генерала-отставника, выяснили довольно быстро.

Завянь почувствовал, как Лев Константинович мысленно перекрестился, активировал мобилу… Пошли гудки.

– Алло…, – томный голос Сабины в трубке звучал чуть напряженно. Вероятно, если бы не участие в недавнем преступлении, гламурная шатенка и вовсе на вызов неизвестного абонента не откликнулась бы.

Но нервы, нервы, давали себя знать.

– Слушай сюда, чикса, – прохрипел Борис. – Я знаю, что ты заказала похищение Карповой…

– Вы кто?! Вы что… с ума сошли?!

– Цыц! Урна привокзальная!

Разговор пошел, как и предписывалось. Сабина упиралась, Завянь назвал фамилию – Грачевы…

– У меня есть доказательства. Копию могу отдать за предварительное скромное вознаграждение – убедишься, что я в теме. Об остальном поговорим на месте, кис-с-ска…

Боря гнусно, плотоядно хмыкнул, Сабина пискнула. Завянь назначил точку встречи, время – через полтора часа. И закончив разговор, начал действовать.

Из двора уже повыметало всех праздных граждан. Гражданка-тетенька даже тазик под бельем оставила, помчалась поглазеть на пожар. Завьялов вышел из машины, упрятанной в кусты, придерживаясь топографических укрытий, пошел к немытым окнам двухкомнатной халупы дяди Вани.

Подойдя к стене вплотную, прижался к ней спиной. Нажал на телефоне клавишу повторного вызова…

Номер Сабины был занят. Гламурная Цирцея, вероятнее всего, звонила сообщникам Грачевым.

"Порядок, Боря, – скупо порадовался контрразведчик. – Прислушивайся. Здесь, походу, кухня…"

Не кстати вспоминая адреналиновые удовольствия – прыжки с парашютом, гонки, акваланги, прочую изысканную нервотрепку; ощущая, как вибрирует каждый нерв и член, Завьялов крался вдоль стены.

Из кухонного окна не доносилось ни звука. Второе окно тоже промелькнуло, не давая результата. Из открытой форточки, судя по всему, прокуренной гостиной доносился неясный рокот мужского баритона:

– А ты уверена?! – смог разобрать Борис. – Да ты…, – не разобрать, – ну, Сабинка, если это ты все замутила… Да приедем мы, приедем, не скули!!!

Завянь метнулся вдоль стены, прыгнул в кусты! ломанулся сквозь них перепуганным бизоном… Едва подарочный генеральский ТТ из-за пояса не выронил!

"Тихо, Боря, тихо. Не кипишись. Порядок. – Рассудочный, уверенный голос Льва звучал в его подпрыгивающей голове. – Садись в машину, ждем. Батарейку, кстати, из мобилы – вынь. Вдруг засекут поблизости от дяди Вани?"

Спокойный генеральский тон подействовал.

Борис сел на водительское место, коротко сообщил Жюли и Кеше:

– Порядок, Грачевы собираются на выход.

И замер. Глядя перед собой на дверь нужного, углового подъезда.

"Ты, Боря – как?"

"Сракой об косяк!" – рассерженно кинул внутрь себя Борис. Сердился Завянь, прямо скажем – на себя. На стыдный страх, на идиотские прыжки по кустам, на позорную нервную дрожь в каждом пальце!

Ссыкун паршивый! На нервяке забыл, что надо прослушать до конца: не раздастся ли из дома голос Зои, не бросятся ли Грачевы убирать заложницу! Порскнул в кусты стрёмным зайцем, едва услышав "мы приедем"!

Эх, хорошо бы генерал не разобрал всех этих мыслей! Позорище вселенское…

"Риск, Боря, дело благородное".

"А можно без банальностей?!"

"Извольте".

Когда Завянь уже открыл дверцу "Волги", собираясь вернуться под окна, послушать не кричит ли, не зовет на помощь Зоя (истерзанная раздвоением психика не выдерживала перенапряжения!), из подъезда вышли два амбала. Судя по данным паспортного стола: возрастной экс милиционер Геннадий и безработный Яков.

Старший брат – мрачнее тучи, уселся за руль, стоявшего перед подъездом БМВ. Младший братишка Яша рядом запрыгнул.

Машина постояла, разогревая двигатель, жестко рванула колесами по разбитому асфальту дворика. Понеслась в столицу.

О том, что все произошло по расписанному сценарию, Лев Константинович из скромности умолчал. Но Боря, чувствуя себя неловко, отметил:

"Ты молоток, Лев Константинович. Сказал "их надо разделить" и сделал".

"Не кажи "гоп", сынок… Бери Жюли и Кешу, выдвигаемся".

За домом голосила подъезжающая к пылающим сараям пожарная машина. Перед окном гостиной дяди Вани сидела крошечная собачка в кофточке и юбочке (застиранной умелым на все руки генералом). Как только пожарные вопли затихли, собачка заскулила, пронзительно затявкала.

Под невесомыми собачьими лапами почти не приминался толстый и мокрый ковер из опавшей листвы. Собачка мерзла, тряслась всем тельцем, ушки вибрировали мелко-мелко…

"Хорошо, что Кеша этого не видит", – мрачно подумал Завьялов. За Жюли Борис переживал не меньше Кешиного – обессиленной диареей собачке воспаление легких подхватить – проще пареной репы! Иннокентий этого зрелища не выдержал бы вовсе, заорал бы – гранату мне, гранату!! разнесем бандитское гнездо – Жюли замерзнуть не успеет!

Но Иннокентий, следуя генеральному генеральскому плану, уже засел на лестничной площадке между первым и вторым этажом.

Завьялов, наблюдавший за окнами из-за укрытия мусорных бачков, судорожно стискивал кулаки. Если Грачевы расселись перед телевизором под пиво…, Жюли скончается от холода, а толка будет – ноль!

"Не переживай, Борька, не переживай! – бубнил в голове голос Константиновича. – Они сейчас на нервяке, прислушиваются!"

"А если не прислушиваются, а ругаются или Зоей "нервы лечат"?!"

"Пока, навряд ли. Зоя – их заложница. Ее не будут "портить" до поры до времени… Бандой руководит опытный оперативник…"

"Дак он уехал!!"

Завьялов никогда не предполагал в себе способности к истерикам. В любой, самой опасной ситуации его не подводили выдержка и здравомыслие. Он бился на гонках, как-то раз, без лишнего волнения воспользовался запасным парашютом, отрезав запутавшиеся стропы основного. Он падал, горел, тонул, дрался – побеждал и получал!

"Боря, а может – закурим?" – спокойно предложил Лев Константиныч.

"Да иди ты к черту, Лева!!"

"Как знаешь, мое дело – предложить… Я свое тело лучше знаю".

Борис уже на самом деле собирался закурить, пригибаясь за бетонной оплеткой помойки, начал карманы на предмет "Беломора" ощупывать… В окне гостиной показалась пропитая физиономия Ивана Ивановича Грачева.

Прищурившись, дядя Ваня разглядывал крошечного четвероного червячка в юбочке и кофточке… Никак не мог понять – откуда это чудо тут образовалось?! Раньше под окнами только лохматые дворняги пробегали, да коты к помойке шастали…

Подозвал племянника.

Сергей Грачев подошел к окну, разинул рот – судя по артикуляции многоэтажно выругался! все понял моментально.

Собака Зои Карповой под окнами убежища – абзац полнейший!

Везение, что ее еще не подобрал какой-нибудь абориген! не продал за бутылку водки первой попавшейся девице!

В отличие от дяди, племянник из столичной тусовки знал отлично: подобные собачки имеют на теле несмываемые отметки. По ним легко устанавливаются заводчик и владелец.

Если правоохранительные органы получат информацию, что возле такого-то дома нашли собаку, похищенной Карповой… кутерьма начнется! не приведи, Господи!

Весь поселок перевернут, но до дяди Вани доберутся! Павел Максимович папочка крутой, может закупить для повального шмона всю столичную полицию.

Бывший любовник Сабины распахнул окно, перевесился через подоконник, оглядел пустынный двор. Убедился, что вокруг ни души, повернулся к дяде, громко зашипел:

– Иваныч! На одной ноге во двор, тащи сюда собаку. Мигом!

Дядя исчез из поля зрения внутри квартиры. Сергей остался свисать с подоконника и двор разглядывать. Пристально, сощурившись, обводил глазами каждый укромный уголок, прозрачные осенние кусты просматривал. На лице Грачева прочно утроилась подозрительность: вначале странный звонок от Сабины…, потом собака непонятно откуда под окнами образовалась… Тощенькая, лысенькая – как ночь пережила в мокром дворе?! почему раньше не объявилась, не затявкала?!

Потом, по всей видимости, подумав о том, что ОМОН в расчете на отвлекающий момент четвероногих червячков не работает, немного успокоился, убрал в комнату перевешивающийся корпус, и вовсе скрылся в глубине квартиры.

Завьялов тут же перешел из-за бачков в слепую зону. Невидимую из окон дяди Ваниной халабуды. Быстро пробежал до подъезда, юркнул внутрь и спрятался под лестницей на первом этаже в заранее разведанном стилистом закутке. (Едва проникнув в дом, Кеша на цыпочках весь подъезд обежал, сделал грамотную рекогносцировку, по телефону генералу доложил.)

По предположению Льва Константиновича, в доме не должно находиться больше двух бандитов-родственников. "Навряд ли братья привлекут к операции по похищению кого-то со стороны, – рассуждал Лев Константиныч. – В таких делах посторонние лица – лишняя докука, информация, расходы. А к Сабине, я уверен – поедут двое из Грачевых. В квартире останется дядя, кто-то из племянников, ну и Зоя, разумеется. Так что, едва один из похитителей поскачет за собакой, второму будет – хоть разорвись! Надо и за окрестностями из окна приглядывать и входную дверь посторожить…"

Пока все генеральские рассуждения подтверждались стопроцентно. Через щелку в лестничных перилах, Завьялов видел, как из квартиры, озираясь, вышел Иван Иванович. Постоял на пороге. Прислушался.

Пошаркал вниз.

"Входить в квартиру будем "на плечах", – расписывал Лев Константинович. – После того, как один из родственников выйдет за собакой, второй сразу же запрет изнутри дверь на засов – это к гадалке не ходи, внутрь мы, ребята, не попадем. Прорываться будем в момент возвращения с Жюли. Она немножечко потявкает, на себя внимание отвлечет… Нам главное, Боря, знакомыми рожами перед Грачевыми не засветиться. Кешу, то есть тебя, они уже во всей красе запомнили – еще по стоянке перед "Ладьей", откуда Кеша с ними и уехал. Меня-тебя могли срисовать в "вип-ложе". Там, конечно, все Сабина контролировала… Но кто-то из Грачевых мог в машине не усидеть, в "Ладью" наведаться".

…Иван Иванович вернулся в подъезд, так быстро, словно Жюли его на крыльце поджидала. Метнулся под окна потной свинкой, и уже обратно скачет!

Завьялов сжал тело в тугую пружину…

Основная задача по успешному проникновению в квартиру ложилась на отважную четвероногую француженку. Судя по тому, как громко ругался дядя Ваня Грачев:

– Ах ты, б… мелкая!! – Жюли весьма перестаралась с отвлекающим моментом. Ее просили лишь слегка потявкать, заглушить шаги Бориса и Иннокентия, помчавшихся к раскрытой двери квартиры. – Еще раз цапнешь – бошку откручу!!!

Супруга оформителя Капустина жалобно заскулила – Боря чуть из-под лестницы на выручку не выпрыгнул! – но тут послышался шлепок когтистых лапок о деревянный пол.

– Ах ты тварь!! – не на шутку разошелся дядя Ваня, гоняясь за собакой по подъезду.

Сергей Грачев, судя по последующим событиям, дожидался дядю Ваню у глазка, перед недавно установленной железной дверью. Едва грозный собиратель металлолома забегал по площадке, пытаясь сцапать – или затоптать? – крошечную собачонку, поспешил на помощь, дверь открыл.

И сразу зашипел на старшего родственника:

– Чего орешь, чудила?! Чо топаешь?! Лови давай по-тихому!!

Жюли забилась в угол. Сказать по совести, Завьялов так и не понял: ее туда загнали, или храбрая француженка, понимая, что Завянь и мужу будет легче подобраться к бандитам, стоящим спиной к лестнице, сама себя в западню подставила?

"Как бы там ни было, – успел подумать Боря, – мерси, мадам. Вы поразительная женщина".

Жюли оскалилась, смешно, учитывая крошечный размер зубов и организма в целом – зарычала…

Вероятные цели Борис и Кеша распределили загодя. Худосочному, но опытному контрразведчику должен был достаться высокорослый молодой Сергей Грачев. Кеша, в теле агромадного Завьялова должен был расплющить дядю – как получится.

Едва из темного грязноватого угла раздалось наивное рычание жены…, на дядю Ваню, прямо с лестницы, рухнул рассвирепевший оформитель в теле Бори!

Иван Иванович и пискнуть не успел. Схватка моментально перешла в партер. Каким-то чудом не раздавив жену Капустину в синей плюшевой юбчонке.

Кешино нападение произошло с ошеломляющей стремительностью. За поразительно громким для тщедушного организма рычанием Жози-Жюли, Сергей Грачев не расслышал топота. Он оглянутся толком не успел… Бац! Отличный свинг в челюсть в исполнении Бориса-генерала, Сережа летит спиной в открытую дверь дядя Ваниной квартиры… Приземляется всем телом в прихожей, дух из тела – вон.

Завьялов оглянулся. Схватка в партере продолжалась с переменным превосходством.

Мелковатый, но поднаторевший в улично-дворовых схватках дядя Ваня под телом-Кешей сопротивлялся жестоко и умело. Целенаправленно добирался зубами до уха либо горла. И матерно хрипел.

Завянь вздохнул, нагнулся над "партером". Не привлекая торчащего за поясом ТТ на роль кастета, одним отточенным (пожалуй, генеральским) жестом стукнул дядю Ваню по лбу тыльной стороной согнутого, напряженного запястья. Затылок Ивана Ивановича гулко треснулся об пол… Глаза закрылись.

Дверь противоположной квартиры приоткрылась. На пороге беспечно нарисовалась седенькая бабушка соседка во фланелевом халате.

Поглядела на валяющегося Ивана Ивановича… (Завянь решил, что – все! спалились!) И неожиданно кивнула с одобрением:

– Давно пора, – сказала хмуро и дверь захлопнула.

Видать достал соседей дебошир Грачев.

Пока Иннокентий расцеловывал жену в ушастую мордочку, Завьялов оттащил в квартиру бессознательного Ивановича. Затянул туда же Кешу с собачкой. Отдышался.

– Теперь иди, разыскивай Зою, – прошептал стилисту.

Ради будущих детей, Зоя Павловна Карпова должна увидеть первым своего спасителя – Бориса свет Михайловича. Чтоб заценить – наверняка. Чтобы влюбиться.

Иннокентий с трудом оторвал губы от собачьего уха. Вытянулся, нашел глазами малость расколоченное зеркало в прихожей, волосы пригладил пятерней, поправил расхристанную схваткой куртку, Жюли, как следует подмышкой уместил…

– Хорош тут охорашиваться!! – рассвирепел Завьялов.

– Так я ж для вас стараюсь! – с исключительной искренностью возмутился стилист.

– А здесь не надо стараться! Здесь надо выглядеть – бойцом!

Жюли уже крутила чутким носом, поскуливая, показывала направление на запертую комнатную дверь…

– Она там одна? – тихо спросил собаку Боря.

Жюли кивнула. На Иннокентия так покосилась, словно тот сразу же собирался со спасенной барышней в постель улечься. Немного зубы показала.

Кеша оттянул толстенную дверную задвижку, шагнул через порог…

Подобрав под себя ноги, Зоя сидела на тюфячке в углу комнаты без мебели. Пристегнутая наручником к внушительному крюку, засаженному в угловую стену.

Перед грязным тюфячком стояла нетронутая пластмассовая тарелка с какой-то серой кашей. Литровая бутыль с минеральной водой валялась. Девушка слышала странные звуки, вероятно молилась небесам, чтоб это были отголоски схватки бандитов и полиции.

Едва Иннокентий переступил порог, пылающее внутренней надеждой лицо, недоуменно вытянулось:

– Это т ы?!?!

Дабы оставить Кешу (см.себя) единоличным героем, Завянь подглядывал за Зоей в щелку.

Блондинка вытаращилась на тело-Кешу…, поморгала, кажется, собираясь разрыдаться…

– Включите свет!! – внезапно завопила. – Что происходит?! Почему – ТЕМНО?!?!

Ошарашенный Завьялов медленно вошел в комнату. Переглянулся с Кешей и Жюли…

Подсказывать излишне. Каждый из них понял: только что, в теле Зои Карповой нашелся один из ЦИКЛОПОВ. Едва увидев Завьялова, террорист из будущего воздействовал на зрительные центры Зои.

Девушка – ослепла.

Зачем циклоп так сделал – непонятно. Страшно. Жутко.

Зоя билась в наручнике, прикладывала руки к глазам. Кричала:

– Помогите! Помогите мне!! Что происходит?! Я – ослепла, мне нужен врач!!!

Завьялов вернулся в прихожую, обшарил карманы Сергея, разыскал ключ от наручников. Прошел обратно в комнату.

Обойдя потрясенных путешественников, сел перед Зоей на корточки, негромко произнес:

– Спокойно, Зоя. Мы пришли за вами. Не дергайтесь, мне надо отстегнуть вашу руку от наручника.

Зою била крупная дрожь:

– Жози, Жози, – шептала незрячая девушка. – Я видела, вы принесли мою собаку… Жози! Иди ко мне, хорошая! – Едва освободившись от наручников, Зоя распростерла над полом руки.

Словно плохо гнущийся манекен из папье-маше, стилист наклонился, выпустил собачку в юбочке…

Вряд ли богачке из будущего мадам Капустиной нравилось, как ее тискают, ощупывают чьи-то пальцы. Как ослепшая девушка судорожно прижимает к себе крошечное тельце, как пытается поцеловать, нашаривая губами собачью морду…

Мадам все это – вытерпела. Зоя цеплялась за знакомое тельце, как за спасение.

Завьялов наблюдал за жутким зрелищем из прихожей. Доверившись сноровке генерала, он опутывал, стреножил двух Грачевых, захваченной с дачи бельевой веревкой. Константиныч действовал безжалостно: руки-ноги соединил за спиной так, что ни только повернуться – покряхтеть никак!

Пребывающий в глубоком нервном шоке Иннокентий, широко раскрытыми глазами смотрел на Зою и Жюли.

Шикарный план по спасению похищенной мадмуазель Карповой и завязыванию с нею же шикарного романа – накрылся медным тазом с грохотом и лязгом.

Провалился в тартарары. Попал коту под хвост. Мелькнул фанерой в заоблачной дали.

По сути дела, невероятная компания из четырех интеллектов (двух с половиной тел), без малейшего ущерба для означенных организмов, выполнила наисложнейшую задачу: спасла из лап бандитов Зою Павловну. Ура, ура…

По предварительным наметкам, тело Бориса Завьялова, сразу же после обезвреживания банды, должно было сурово вручить мадмуазель мобильный телефон:

– Зоя. Вас похитили по приказу вашей подруги Сабины. Через час она, вместе с двумя подельниками будет находиться там-то, там-то. Звоните вашему отцу, диктуйте адрес этой квартиры – пусть высылает группу немедленного реагирования. А вы, мадмуазель, поедете с нами. Два самых отъявленных головореза могут неожиданно вернуться, мы отвезем вас до безопасного места, там оставим…

В общем – трали-вали, розовые сопли. Счастливая спасенная радостно едет со своим спасителем (на белом коне).

Иннокентий, прежде чем усесться в "Волгу" печально предъявит ей клешню: "Увы, Зоя Павловна, немного пострадал в борьбе за ваше благополучие, сесть руль, жаль, не смогу". (Завьялов ни за что не доверил бы стилисту-оформителю везти себя, Жюли и Зою по подмосковной трассе!) Машину до нужного (первого попавшегося) безопасного места ведет непонятный молчаливый дедушка.

"Борис Михайлович" (со стилистом внутри) сидит рядом с водителем. Хранит на роже горделивое благородство. И тоже, разумеется, – помалкивает.

(Кеша клялся, что изобрести и сохранить молчаливую мужественность – вполне способен!)

Довезя Зою Павловну до места, стилист почти безразлично откланивается – я выполнил миссию настоящего мужчины, прощайте, Зоя… Аплодисментов мне не нужно. Картина писана душистым розовым маслом.

Скажите, пожалуйста, какое женское сердце не дрогнет от подобной скромности и пышности букета впечатлений?!

По сути дела, Зою Павловну высадили бы из "Волги" только для того, чтобы менты и грозный папенька с горяча не пересадили принца с белого коня в кутузку. (Пока суть да дело, овуляция пройдет – потенциальный папенька Борис Михалыч на нарах загорает.) Потом спаситель скромнейше нарисуется… Под ясны очи, вспышки камер папарацци.

Авось – роман завяжется.

Со всеми вытекающими скобками план был – на загляденье!

Пока менты и ФСБ раскручивают Грачевых и Сабину на признательные показания, Жюли судорожно ищет по Интернету вероятных носителей. Компания их разыскивает, связывается с хроно-департаментом, Кешу срочно изымают из Завьялова…

Перед ясны очи, блики фотовспышек, Борис является уже собой, без ревнивого сопения Жюли поблизости.

(Тут надо заметить, еще раз поставив скобки, что переспать с красоткой Зоей Карповой Завянь был уже совсем не прочь.)

Что делать с ослепшей девушкой, внутри которой находился хроно-террорист, Завянь – убей! не знал.

Кеша застыл посреди комнаты соляным столбом. В прихожей сопели и ругались связанные родственники Грачевы.

– Пожалуйста, отвезите меня к папе!! – безостановочно, отчаянно молила Зоя. – Мне нужен врач! Почему вы все молчите?!?! Что происходит?!

Мучительное, душераздирающее зрелище. Ослепшая девушка, тиская в руках собаку, стояла на коленях и боялась встать.

Зою окружала – темнота. И непонятные молчаливые люди. Завьялов боялся с ней заговорить, боялся, что засевший в ней циклоп получит лишнюю информацию, еще как-то навредит бедняжке…

Но делать что-то надо. Бабулька во фланелевом халате могла вызвать на драку в подъезде полицейских – время истекает, надо срочно что-то делать! Если всю компанию и Зою застанут на квартире, компанию повяжут без разговоров, выяснений, словопрений. Затем Карпов отвезет спасенную дочь в клинику – вначале офтальмологическую, затем, что вероятно, и в психушку полечиться отправит. Может быть даже заграничную…

До Зои будет не достать. История – разрушится. Завьялов навсегда застрянет в теле деда.

Борис достал из кармана мобильный телефон, вставил в него батарейку, собираясь воспользоваться уцелевшим огрызком предварительного плана. Присел перед девушкой на корточки, заговорил:

– Зоя, нам надо немедленно отсюда уходить. В квартиру могут вернуться подельники этих мерзавцев, они вооружены, оставаться здесь опасно.

Очень вовремя, подтверждая слова Завьялова, из прихожей донеслось придушенное сипение дяди Вани:

– Ну все, бакланы, вы – попали!! Гена с Яшей вас найдут, на стельки покромсают!! Я сам вас разыщу…

Не увлекаясь прослушиванием монолога дяденьки, Борис бережно подхватил Зою под локти, помог ей встать на ноги:

– Пойдемте, Зоя, пойдемте… Осторожно. Вот так, вот так…

Зою пошатывало. Сказывалось долгое сидение в неудобной, скрюченной позе, испуг парализующе действовал на ноги. Прижимая к себе локтем Жози, девушка шагнула в прихожую… С пола донесся грозный сип:

– Ну все, хромосома, я тебя запомнил…

Завьялов ткнул дяденьку под ребра башмаком, дядя Ваня хрюкнул и заткнулся.

– Осторожно, Зоя, здесь порожек…

Опомнившийся Иннокентий обежал слепую и поводыря, все двери перед ними распахнул…

Борис вывел девушку во двор. Бдительно приглядывая за разбитым асфальтом, предупреждал о трещинах и ямах, довел до "Волги" за кустами.

– Зоя, здесь машина. Садитесь. Осторожно, давайте Жю… Жози, я подержу…

Скованная страхом, слепая девушка устроилась на заднем сиденье. Доверчиво таращась вперед себя незрячими глазами, спросила:

– Вы отвезете меня к папе?

– Да, – обманул Завьялов.

"Волга" выскочила из двора, промчалась до выезда из поселка и сразу же нырнула с трассы под мост, к реке.

Борис вышел из машины и исполнил уцелевший, куцый огрызок предварительного плана:

– Алло, полиция? Примите сообщение.

Едва Завянь заговорил, услышавшая это Зоя перестала плакать. Распахнутые незрячие глаза нашли его по голосу, девушка прижала к себе собачку, душа Бориса разлетелась вдрызг от жалости!

– Похищение Зои Карповой заказала ее подруга Сабина…

Борис говорил сухо и деловито. Зоя, кажется, даже не дышала. Ее губы потрясенно выталкивали одно имя "Сабина? Сабина?… Сабина?!".

Как только Завянь сообщил полицейским адрес дяди Ваниной квартиры и место встречи Сабины и "шантажиста", он снова вынул из мобильного телефона батарейку и поманил к себе Иннокентия.

Пришелец красноречиво показал на спасенную заложницу: мол, а вы, Борис Михайлович, не боитесь оставлять ее одну?! вдруг убежит?

Борис Михайлович не менее красноречиво покрутил пальцем у виска: чудило, куда сбежит слепая девушка!

Едва пантомима закончилась, Кеша резво покинул автомобиль, прошел с Завянь по берегу, остановился над рекой.

– Что будем делать, Иннокентий? – покусывая сухой сорванный стебелек, мрачно глядя на шустрое течение небольшой речушки, спросил Завьялов.

Как получилось – для проформы.

– Понятия не имею! – развел руками Кеша.

"Кто бы сомневался", – вздохнул Завьялов, вслух спросил:

– Подумай, для чего циклоп ослепил Зою?

Заместо Кеши ответил генерал:

"Он ослепил ее, чтобы оставить с нами".

"Я тоже так подумал", – кивнул Завьялов, довел мысль до Кешиного сведения.

– Ответь, Кешастый, циклоп может Зою – убить?

– Ну-у-у…, если он – камикадзе… Если хочет умереть вместе с носителем…

– То есть – может.

– Не все так просто, Борис Михайлович, – опротестовал уверенность Бориса Кеша. – Одним из наиболее сильных инстинктов человека является чувство самосохранения. А инстинкты действуют безошибочно, и лишь во благо индивидууму. Заставить тело носителя отключить жизненно важные функции только в принципе – возможно. Но сделать это крайне, крайне трудно. Сердце, печень, мозг – это вам не второстепенные глаза и уши. Если в теле Зои Павловны не сидит циклоп с мощнейшими телепатическими данными, способный полностью подчинить себе носителя, то выполнить это невероятно сложно… Но, впрочем, я не исключаю. Нам надо поговорить с Зоей, – неожиданно закончил Иннокентий. – Нам надо попросить ее бороться с внутренним врагом.

– Интересно – как? – усмехнулся Завьялов. – Внутри нее сидит циклоп, он может отключить еще и слух. Я уже не говорю о том, что Зоя не поверит…

"Борь, – зазвучал внутри Завьялова генеральский голос, – я тут подумал… А ведь циклоп не знает, куда попал его товарищ, в тебя отправившийся… Если он так решительно поломал все наши планы, то может быть его целью было – связаться со вторым циклопом?"

– Ты, Константиныч, предлагаешь…

"А что тут предлагать?! Разве у нас есть выбор?"

Завьялов решительно, всем генеральским корпусом повернулся к оформителю. Прищурился.

– Послушай, друг Капустин. Циклоп уже почти наверняка подозревает, что пришлый интеллект и его носитель – договорились между собой. Поскольку только так можно объяснить наше прибытие по дяди Ваниному адресу и спасение Зои. Циклоп решит, что пришелец из будущего поделился фактами нашей биографии, сообщил имена заказчика и исполнителей… То есть – играть в секреты перед ним уже не нужно. Как ты и посоветовал, мы все расскажем Зое…

– Ой-й-й, – закручинился Капустин, – ой, влетит нам в нашем времени-и-и…

– Заткнись. Идея договориться с Зоей принадлежит тебе, и ты Кешастый – абсолютно прав. Я и Карпова – хроно-личности, ты вообще – спаситель цивилизации. Простят тебя, Кешка в будущем. Мы все расскажем Зое, пригрозим циклопу… чем? Чем мы, Иннокентий, можем напугать циклопа, склонить его к сотрудничеству?

– Смеетесь? – хмыкнул Кеша. – О чем можно договориться с террористом?!

– Позже посоветуешься с Жюли, она наверняка что-нибудь придумает. Пока играем в "полную откровенность". Подумай – где самый главный камень преткновения? О чем нам стоит умолчать?

Капустин задумался всерьез.

Почесал за ухом, пошевелил губами и бровями…

– Представить не могу, что будет с Зоей, когда мы ей расскажем, что внутри нее сидит пришелец из будущего, да еще опасный террорист…

– Не представляй, никто не заставляет, – буркнул Завьялов. – Думай о существенном. Расскажем Зое и заодно циклопу о том, что я уже заполнен интеллектами под завязку? Или попробуем запутать террориста байками о том, что я, Борис Михайлович Завьялов, залетел в абсолютно свободное от старого носителя тело? Таким образом, циклоп будет дезориентирован. Он не поймет, где искать своего сообщника – в моем прежнем теле или в генеральском?

По сути дела, Завьялов предлагал разделить ответственность. Переживал за тонкую душевную организацию стилиста-оформителя.

Но Кеша повел себя неожиданно и мужественно. Выдвинул вперед нижнюю губу, раздумчиво покачал головой:

– Это крайне сложная задача, Борис Михайлович. Мы сами можем запутаться и проколоться… А как только циклоп почувствует, что его обманывают…, Зое Павловне может придтись очень, очень туго. Ей уже – не просто.

– Ты предлагаешь говорить, как есть?

– Отнюдь. Вначале можно попробовать немного поиграть с циклопом… Но позже все равно придется сказать все, как есть, Борис Михайлович. В вашем теле два носителя, во мне – свободное купе.

Стилист еще шутил. Стоял на берегу – бледнее некуда, но прибаутки отпускал.

– Тебе виднее, Иннокентий, – вздохнул Завянь.

– Да не виднее, – правильнее, Борис Михайлович. Зоин циклоп, я уверен, заговорит с возможным носителем на интерлингве. Это язык космополитического будущего, вы его не знаете, проколитесь тут же. Так что, – стилист пожал плечами, – мое предложение исходит исключительно с точки зрения разумности.

– А почему циклоп уже не заговорил?

– Он – ждет. Ждет когда ослабнет интеллект носителя. Все силы ее заняты контролем над зрительными центрами Зои Павловны и…

– "ЕЕ"?! – перебил Завьялов. – Ты сказал "ее"? Циклоп – женщина?!

– Почти уверен в этом, – кивнул Капустин. – Только самый сумасшедший мужчина может отправиться в тело женщины-носителя.

– Почему?

– Колебания гормонального уровня, – просто объяснил Иннокентий. – У мужчины гормональный фон всегда находится приблизительно на одном уровне. Фактически – стабилен. Дамский, в зависимости от дней женского цикла – то зашкаливает, то затихает. Про ПМС слыхали? Мужики с ума сходят от такого дисбаланса.

– Да, ребята, – потеребил мочку уха Завьялов, – попадос у нас полнейший. В теле Зои, блин – шахидка…

– Кто?

– Наиболее грозное и действенное оружие террористов нашей современности, Кеша. Зацикленная на мщение женщина.

"Если у нее серьезные и личные мотивы, – расстроено пророкотал генерал, – с ней не договориться".

Мужчины позволили себе немного погрустить. Потом Завьялов отправил Кешу к Зое и Жюли, которую ослепшая бедняжка не выпускала из рук. Всю кофточку и юбочку слезами измочила…

Перед самой машиной Боря оформителя задержал, спросил:

– Как думаешь, Кешастый, Зоя знает, как далеко от Москвы расположен поселок?

– Навряд ли знает, Борис Михайлович, – информировал стилист. – Перед тем, как меня выбросили из микроавтобуса, Зою усыпили хлороформом. Шокер-то, на стоянке перед "Ладьей" потеряли.

– Тогда приврем немного, – предложил Завьялов. Взял из машины тряпку, водой из речки отмыл заляпанный грязью автомобильный номер.

Завьялов огибал Москву, минуя кольцевую автостраду. Генеральская дача находилась на противоположном конце первопрестольной, коренная москвичка Зоя Павловна способна и по слуху опознать гудение столичных пробок. Завянь решил, что незачем девчонку волновать раньше времени, набрехал, будто поселок дяди Вани расположен чуть ли не под Ярославлем, повез кружным путем.

К предупредительным дорожным знакам относился – как никогда еще! Сбавлял скорость, уступал дорогу, перед постами ГИБДД проезжал с медлительностью катафалка.

И постоянно смотрел на Зою в зеркало. Вглядывался в девушку с распахнутыми беззащитными глазищами – зрачки размером в спичечную головку, мучительно представлял, что она сейчас испытывает, и удивлялся ее стойкости. Первые полчаса Борис еще переживал, что изнеженная блондинка затопит салон слезами, замучает вопросами:

– А нам еще долго ехать? А где вы меня высадите? Может быть, папе позвонить? он меня встретит…

Но Зоя проявила поразительную выдержку. На фоне незрячей девушки, Капустин выглядел издерганным параноиком: при виде любой машины с мигалками, стилист принимался нервно ерзать и сползать по сиденью до пола (пока Завьялов, посредством зверского взгляда эту практику не прекратил). Однажды, когда "Волга" замерла на светофоре, а в кабину начали заглядывать любопытные детишки из соседнего автомобиля, Борис всерьез подумал, что Кешастого кондратий хватит! Историю похищения Зои Карповой со вчерашней ночи освещали все телеканалы, фотографиями девушки пестрела каждая газета!..

Но пронесло. До генеральской дачи добрались без приключений.

Едва машина, повернувшая к поселку, снизила скорость, Зоя вытянула шею…, напряглась.

– Мы уже на месте? – спросила с надеждой.

"Да чтоб вы все, путешественники грёбанные, пропали вместе с хроно-департаментом!! – внутренне прорычал Завьялов. – Как я сейчас буду объяснять, что отпускать – не будем?! папеньку не вызовем!"

Иннокентий рысью метнулся к воротам, Завянь загнал автомобиль во двор, остановился перед гаражом…

– Мы приехали, Зоя, – произнес, выключая двигатель.

– Куда? Куда мы приехали? – слепые, мертвые глаза не двигались. Зоя вращала головой, как будто не только прислушивалась к непонятным звукам, но и принюхивалась, вбирала ноздрями воздух.

Кеша попытался принять из ее рук Жюли, но девушка так стиснула собаку, что путешественник попытку больше не повторял. Помог Зое выбраться из машины, остановился напротив, беспомощно оглядываясь на Завьялова…

Зоя почувствовала под ногами лужайку.

– Мы…, мы за городом?

– Да, Зоя, – вздохнул Завянь. – Нам надо поговорить. Пойдемте.

Блондинка отшатнулась:

– Да никуда я с вами не пойду! Везите меня к папе! Мне нужен врач!

– Зоя. Врач вам не поможет, – глухо произнес Завьялов. – Ваша слепота другого рода. Помочь вам можем только – мы.

– Да что вы несете?! – на Зою неуклонно накатывала паника. – Отвезите меня домой! Немедленно! Папа вам заплатит!

– Зоя, дома вам – н е п о м о г у т. Все врачи мира – в а м н е п о м о г у т. Ни за какие деньги.

– Вы сумасшедший?!?!

– Жюли, – после секундного раздумья, сказал Завьялов, – тявкни три раза.

– Тяф. Тяф. Тяф, – спокойно и членораздельно, совершенно даже не по-собачьи гавкнула четвероногая жена Капустина.

– Вы…, – медленно проговорила Карпова, – экстрасенс? Дрессировщик?.. Фокусник?

– Нет, я обыкновенный несчастный человек, – признался Борис. – Такой же как и вы – несчастный, не по своей воле, попавший в жуткую ситуацию. Пойдемте, Зоя. Мы поговорим, и я все вам объясню.

Девушка не двигалась. Темная густая жуть опустилась на слепую девушку. Сковала ноги, спеленала грудь. Завьялову показалось, что Карпова не может выдохнуть от ужаса.

– Жюли. Гавкни два раза быстро, два раза медленно.

– Тяф-тяф. Тяф. Тяф.

– Да что здесь происходит?! – начала дышать Зоя. – Вы подменили мою собаку?! Подсунули мне дрессированную?! Почему вы все время называете Жози – Жюли?!

"Если Кеша сейчас ответит "потому, что это – моя жена", детка рухнет в обморок, – невесело пошутил генерал. – Заканчивай, Боря, с аттракционами, бери девушку под руку, пойдем в дом. На ее вопли скоро все соседи посбегаются…"

Когда Кеша снова попытался взять Жюли-Жози, девушка, как показалось Боре, выпустила из рук собаку – с облегчением.

Два часа, проведенных за рулем "Волги" на обратной дороге, Завьялов пытался изобрести убедительную речь. Хотя бы вступление придумать! Борис не мог представить, как прозвучат его слова "вы, Зоя, ослепли не от шока, в вас поселился прибывший из будущего террорист". Бориса в дрожь бросало, от единой мысли – как он все это выговорит, сам окончательно не сбрендив!

"Я бы на ее месте, не поверил ни единому слову, – советовался Боря с генералом. – Я никак не могу доказать Зое, что я – есть я. Борис Завьялов, а не чокнувшийся маразматик генерал. Прости, Лев Константиныч… Как доказать, что в моем теле сидит Кеша? История Жюли…, это вообще – полнейшая шиза!"

Путем нешуточных размышления, два внутренних собеседника постановили: приступать к рассказу следует не с Зои, не с ее мытарств. Подбираться к сути надо постепенно, на чужом примере, как бы подготавливая исподволь.

…Завьялов завел слепую, измученную девушку в гостиную генеральского дома. Усадил в кресло, укрыл колени пледом. Сел напротив.

Поглядел на Зою. И почувствовал, как брови уползают вверх, а голова раскачивается: все снова выглядело нереальным, фантастическим и диким. Придуманное, подготовленное к речи вступление, как будто заставило его вновь взглянуть на ситуацию со стороны, понять – как жутко, зыбко, сумасшедше выглядят события последних суток!

Он сам готов поверить, что происходящее с ним – сон и пьяный бред! Что он чего-то нажрался, наглотался – глючит наяву! Что вскорости прибудут санитары, замотают Борю Завьялова в смирительную рубашку… Через пару дней Леля с передачкой в психушку наведается. Положит холодную ладонь на потный лоб…

Как, следуя из этих ощущений, можно доказать кому-то, что ты не бредишь и тебе нужно верить?

КАК?!

Когда ты сам не веришь в собственную здравость!

…– Зоя, меня зовут Борис Завьялов. Вчера вечером я очнулся в морге. В чужом теле. В том, которое вы видели в "Золотой Ладье". Помните?.. Я разговаривал с Жози, когда она сидела на моем прежнем теле.

Зоя вжалась в спинку кресла, ее пальцы судорожно вцепились в подлокотники. Завьялов продолжал говорить, рассказывать об интеллектуальных путешественниках из будущего, отлично понимая, что девушка считает себя пленницей опасного умалишенного. Лицо Зои искажал непередаваемый, запредельный ужас. Она не верила – н и е д и н о м у с л о в у.

Завянь и сам бы не поверил, будь он на ее месте.

– Зоя, я никак не могу вам доказать, что я не вру. Вы считаете, что я ненормальный дрессировщик, подменивший вам собаку, да?

Зоя судорожно кивнула.

– Я предлагаю вам эксперимент. Пожалуйста, любым приказом, любыми словами, попросите мадам Жюли что-нибудь прогавкать.

Шокированная девушка не смогла даже что-то прошептать. Сидела, окостеневшая как статуя, боялась шевельнуться.

– Пожалуйста, Зоя, – повторил Борис. – Отдайте, какое угодно приказание сами. Вы должны быть уверены, что я не передал Жюли сигнал, она и так все понимает.

– Пусть…, пусть протявкает собачий вальс.

Завянь не успел даже запереживать относительно того – а знает ли француженка мотивчик?! А Жюли уже бодро лаяла.

Судорожно напряженные пальцы девушки слегка расслабились.

– Зоя, – улыбнулся Завьялов. – Вы можете попросить о чем-то мадам Капустину и на французском.

– И на немецком, и на английском и еще на двенадцати языках, – горделиво вставил месье муж.

Зоя произнесла фразу на немецком языке.

Жюли спрыгнула с мужниных рук, подошла к девушке и положила невесомые лапки на ее колено.

Борис решил, что уже достаточно продемонстрировано. Наклонился к Зое, проговорил:

– Вы нам верите?

– Да, – негромко ответила Карпова. – Я вам верю. – Помолчала одну секунду. Доверчиво хлопнула ресницами: – А теперь, если вы закончили, пожалуйста, отвезите меня к папе.

Завянь отпрянул и вскочил. В голове его гремел генеральский рык:"Покажите мне идиота, назвавшего блондинок – у с т у п ч и в ы м и!!!" Борис выскочил из комнаты, руки сами собой потянулись к папиросам и зажигалке…

Не добежав до крыльца, Завьялов промчался обратно в комнату, схватил Зою за грудки – тонкая холстина курточки жалобна затрещала! – и подтащил незрячее лицо к своим глазам:

– ТЫ!! Тварь, что сидит внутри!! Если ты сейчас же не вернешь ей зрение!! Клянусь!! Я отвезу ее в город, выброшу напротив отделения милиции!! Сам поеду на Кипр вместе с собакой и Капустиным! Я выберусь! А ты подохнешь в этом теле, заколотая в психушке лекарствами!! Тебе, тварь, мозги выжгут электрошоками!!

Блеф неожиданно подействовал.

Зоя моргнула. С крайне близкого расстояния Завянь увидел, как запульсировали, расширились зрачки…

– Я вижу? – потрясенно спросила Зоя. – Я ВИЖУ?! Снова – вижу!!!

Зоя начала озираться, разглядывать светлую квадратную гостиную, радовалась каждому предмету: ощупывала, оглаживала, ласкать его взглядом…

Потрясенный не менее девушки Завянь оглянулся на Кешу и Жюли. Испытывающий, напряженный вид стилиста ему очень не понравился. "Ты что, Кеш?" – одними губами спросил Завьялов.

Иннокентий мрачно покачал головой.

Борис успел лишь немного удивиться, как кошмар вернулся вновь:

– Я ничего не вижу!!! – завыла, забилась в его руках Зоя. – Я снова ничего не вижу!!! – внезапно ее голос захрипел, сорвался, с губ слетела фраза на непонятном языке…

Завьялов обессилено отпустил куртку, девушка тут же рухнула обратно в кресло. И зарыдала.

– Борис Михалыч, выйдем, – вставая с дивана, придерживая Жюли, сказал Иннокентий.

Завянь погладил Зою по плечу, шепнул "мы не на долго", но девушка стряхнула его руку. Закрыв лицо ладонями, Зоя плакала навзрыд.

"Ну, тварь…, – подумал Боря, – дай время – за все ответишь".

Папиросный лимит был исчерпан еще утром, но нервы требовали: Завьялов уничтожил беломорину за три затяжки. Между первой и второй спросил у Иннокентия:

– Что эта тварь сказала?

– Циклоп предупредил, что если мы еще раз попробуем на нее надавить, она отключит почку.

– Сука. Это все же женщина, Капустин?

– Не уверен. Вероятно.

– А почему она вернула зрение хотя бы ненадолго?

– Не знаю. Могу предположить, что первоначально растерялась. Или…, на время отпустила зрительные нервы, взяла под контроль речевые центры, чтобы разговаривать за Зою… Не знаю я, Борис Михайлович, не знаю! Одно могу сказать – как только Зоя Павловна прозрела, я перепугался до смерти! Подумал, что террористка уже взялась за что-то более важное, чем глаза, и Зоя сейчас же рухнет! Потеряет сознание от боли или недостатка кислорода!

На руках Капустина подпрыгивала Жюли, супруга явно хотела обратить на себя внимание и что-то сообщить.

– Ты хочешь к компьютеру? – догадливо спросил стилист.

Собачка тявкнула, закрутила хвостом.

– Идите, братцы, в кабинет, – вздохнул Завьялов. – Я к Зое. Попытаюсь как-нибудь утешить.

Прекрасная солнечная погода, раззолоченный солнцем тихий сад выглядели инфернальной насмешкой над измочаленными, издерганными людьми. Борису казалось, что он присутствует полноценным зрителем на кино-формате будущего. В настоящем, реальном времени Бориса Завьялова – такого быть не может!

Подобрав под себя ступни в носочках, Зоя скорчилась в кресле, сжалась в комок. Высокая длинноногая девушка внезапно показалась Завьялову совсем ребенком. Уничтоженной, растерзанной страхами маленькой девочкой, тихонько скулящей от непроглядного ужаса. Ее окружали мрак и незнакомые люди, толкующие о чудовищных вещах. Внутри нее засел невероятный, злобный враг – он ослепил, он может говорить ее губами! – внутри нее живет могущественный пришелец.

И нет спасения. Надежды – нет!

– Зоя, – негромко окликнул Борис.

Он помнил, как недавно отреагировала девушка на его прикосновение, как одним гневным движением сбросила его руку с плеча. Брезгливо выгнула ноздри.

Ему хотелось подойти, обнять, утешить! Он не решался.

– Где вы? – всхлипнув, спросила Зоя.

– Я здесь. Я подойду?

– Вы меня боитесь? – внезапно усмехнулась девушка. Села прямо. – Это… существо, что живет во мне – очень страшное?..

Завьялов не ответил. Подошел, присел на корточки, чувствуя и слыша, как немелодично скрипнули стариковские суставы. Дотронулся до Зоиных волос, поправил прядку…

– Я сам все это пережил только вчера, – сказал тихо. – Представьте… просыпаюсь в морге. Под серой простыней – укрытый до макушки. Впопыхах подумал – вытрезвитель…

– Вы часто там бываете?

– Неа, – усмехнулся Боря. – Никогда не залетал. Решил, что погулял вчера на славу, открыл сезон.

– Вы очень испугались…

– Давай на "ты".

Зоя прерывисто вздохнула:

– Я все еще вижу вас стариком. Не могу представить, что вы…, ты – молодой.

– Ага. А представь, что я, типа, представляю, бреясь перед зеркалом?

Завянь пытался если не рассмешить, то хоть немного растормошить девушку. Отпугнуть от нее кромешный ужас. Увести в беседу.

По сути дела, он ожидал другого – истерики, паники, оглушительного рева, даже попытки убежать… Как будто можно скрыться от того, что проникло в самую глубину естества…

Но Зоя все-таки не зря наравне с ним попала в хроно-личности. Неординарная особа. Железобетонно стойкая. Вчера похитили, сегодня ослепили, полчаса назад враждебного пришельца внутри себя почувствовала.

– А в вас…, в тебе тоже к т о – т о сидит?

– Понятия не имею, пока не объявлялся. Я очнулся на каталке в морге, вышел… Вся больница чуть в обморок не попадала, – фантазировал Завьялов. – Но документы мне вернули, теперь я здесь, как генерал Лев Константинович Потапов.

– Вам еще хуже, чем мне, – судорожно, напоминанием о слезах, выдохнула Зоя. – Я хоть сама собой осталась.

– Согласен, дочка, – усмехнулся "дедушка" Завьялов и даже покряхтел по-стариковски. – Мне выбраться из Левы – жуть как необходимо!

"Валяй, валяй, Завянь, – насмешливо пророкотал генерал Потапов. – На "Беломор" еще пожалуйся. Попудри девочкам мозги. Обеим сразу".

"Гран мерси, превосходительство", – отправил внутрь себя Завьялов и развернул предложенную папиросную тему. Поделился воспоминаниями о никотиновом кошмаре в ванной.

– Мгм, – раздалось за Завьяловской спиной неловкое мычание. – Зоя Павловна, мне бы Бориса Михайловича на минуточку…

Завянь оглянулся к Иннокентию. Тот выглядел интригующе воодушевленным. Даже слегка приплясывал от нетерпения.

Борис мысленно отметил, что Кеша – хвала Господу! – не попросил на минуточку еще и носителя Льва Константиновича! Кивнул Зое, и как только та получила в качестве утешительного приза четвероногую мадам на ручки, пошел на выход.

Кеша ненадолго задержался, смущенно произнес для Зои:

– Зоя Павловна…, не мог бы я вас попросить… Не тискайте, пожалуйста, мою жену! Она ведь не совсем собака!

Зоя резко отдернула руки от Жюли-Жози:

– Простите!

Жена стилиста рассержено тявкнула на сверхпредупредительного мужа.

– Вы можете Жюли погладить, – опомнился Капустин. – Ей это не противно. Но…

– Я все поняла, Иннокентий, – сказала девушка. – Я буду помнить, что на моих коленях – подруга по несчастью.

– Мерси, мадемуазель, – вякнул оформитель статус-кво и поскакал за Борей.

По неизвестной прихоти компания выбрала местом приватных разговоров отнюдь не генеральский кабинет, а исключительно крыльцо: уютное, вместительное, с плетеной мебелью

Борис подозревал, что жуликоватый генерал им исподволь руководит: целенаправленно хитро подводит тело к пепельнице. Поскольку Кеше было абсолютно без разницы, где разводить секреты. А Жюли и вовсе здесь подмерзает даже в старом рукаве с прорезанными дырочками.

Как бы там ни было, мизансцена, раз от разу, повторялась. Борис махнул рукой на принципы здорового образа жизни, курил пятую за день папиросу. Воодушевленный умницей женой Иннокентий бегал взад-вперед по крыльцу-веранде.

– Борис Михайлович, Жюли, кажется, поняла, чем вы так напугали нашего циклопа! Недавно она присутствовала на вполне документальном формате, посвященном воздействию электрических разрядов на интеллектуальных дублей…

– Стоп, Кеша. Дубли, это – кто?

– Я и Жюли, – растерянно остановился Иннокентий. – Вы – альфа-личности, носители. Мы – бета, дубль-интеллект.

– Все странновитее и странновитее, – пробурчал Завьялов. Скрестил руки на груди: – Слушаю вас, дубль Кеша.

– Оставьте, сударь, моветон! Жюли мне сообщила, что имеется возможность на время отключить циклопа!

– Оп-паньки, – Завьялов моментально распрямился в плетеном кресле. – Как это сделать?

– Как я уже вам говорил, – вредно проворчал стилист, – если вы не поняли, то напугали вы циклопа, конкретно – электрическим разрядом. Едва заговорили о шоковой терапии в больнице для душевнобольных. По словам Жюли, дубль можно ненадолго отключить ударом электрического тока…

– А ничего, что мы Зою при этом отключим? – насупился Завьялов.

– Удар должен быть небольшой силы! Носителю он практически не повредит, но дубль отключится! Тем более, что циклопша крепко сидит на нервной системе Зои Павловны, они обе испытывают перевозбуждение…

Иннокентий говорил, а в генеральском мозгу, временно принадлежавшем Завьялову, уже рокотал голос Константиныча: "Величина, напряжение? Миллиамперы, вольты!…"

– Кеша, основную суть мы поняли, – перебил Капустина Борис. – Жюли прописала какие-то параметры напряжения и силы тока, необходимые для отключения циклопа? Она сообщила что-то об амперах и вольтах?

– Нет, – понурился стилист. – Жюли сказала "они оба технари, сами разберутся". Жена не уверена, что правильно запомнила цифровую информацию из формата, боится перепутать значения и Зое навредить.

"Это правильно, – согласился Лев Константинович. – Как думаешь, Бориска, пятнадцать миллиампер и… двадцать вольт – достаточно? Чтобы наверняка?"

"Решим, Лев Константиныч, покумекаем. Чем думаешь воспользоваться? Может, закажем шокер через Интернет? Доплатим за срочность доставки… Зачем изобретать велосипед, когда его можно купить?"

"Боря, – фыркнул генерал. – Не забывай – я как-никак из бывших диверсантов! И дед запасливый к тому же. Шокер тебе изобрету из подручных домашних средств, в гараже лет двадцать три аккумулятора пылятся… Подведем ноль к сиденью кресла у окна – там сиденье до пружин протерлось, фазу позже выведем… на мокрый стакан, к примеру. Так, чтоб незаметно было…"

Два технаря неторопливо и детально обсудили предстоящую операцию. Кеша напряженно и пытливо наблюдал за тем, как шевелятся завьяловские губы, невольно задействованные во внутреннем диалоге. Ждал вердикта.

– Порядок, Иннокентий, – минут через десять сообщил Завянь. – Я сейчас в гараж. Немного поколдую с проводами и аккумуляторами, ты Зою – развлеки. Ей тяжело. Поболтай с девочкой о чем-нибудь.

– О чем? – привыкший к постоянным указаниям Капустин, верноподданнически вытянулся.

– О королях и капусте! О чем угодно, Кеша, лишь бы девочка не плакала!

Генеральские руки уверенно колдовали над проводами и щупами. Глаза следили за стрелками авометра. Завьялов даже не успел толком взгрустнуть насчет отличной технической оснастки своего тюнингового центра, где есть мультиметры с точнейшей цифровой индикацией, как уже сметал слой пыли с простецких древних аккумуляторов. Гараж Льва Константиновича, по самым привередливым меркам автолюбителей, оказался прямо-таки Клондайком запасных частей!

"Боря, ноль проверь, – командовал Потапов. – Тут проводок подергай…"

Полностью попавший под управления носителя, Завьялов (хроно-личность, на минуточку!) то дергал, то подкручивал, наматывал.

"Зою надо будет вывести из гостиной, – рокотал Лев Константиныч. – Аккумуляторы запрячем в тумбе у окна, провода проведем за спинкой к сиденью кресла… На тумбу можно "случайно" чай пролить… Положим мокрую тряпку, под нее фазу выведем… Или жестяной поднос поставим, дырку в столешнице тумбы для проводка просверлим, чай в железной кружке принесем…"

"Циклоп не заподозрит, что попить в железной кружке принесли?"

"Опомнись, Боря! Мы для них – каменный век, неандертальцы! Тем более, здесь дача. Быт – элементарный. Что они знают о нашей жизни, о предметах обихода, Борис Михалыч? Может фарфоровая чашка и стеклянный стакан для генерала Потапова – предметы исключительной и запредельной роскоши!"

"Согласен. Должно прокатить".

"Подумай и побеспокойся о другом, Бориска, – не отвлекаясь от работы, продолжал Лев Константинович. – Мы до сих пор не знаем, где второй циклоп. Ты не боишься оставлять Иннокентия и Зою наедине? Вдруг – террорист сидит в Капустине? Пока мы тут над аккумуляторами кумекаем…, они там трали-вали и договорятся… На непонятном Зое языке. – Судя по тексту, в генерале проклюнулся матерый, вечно всех подозревающий смершевец. – Мы придем, а там уже – все по полочкам разложено, придумана контр-операция. По нашему с тобой, Бориска, устранению".

"Мы оружейный ящик заперли", – напомнил Боря.

"И что? Хороший диверсант способен из ромашкового настоя и стирального порошка отраву изготовить. Мы, Боря, о террористах будущего – ничегошеньки не знаем. Отвертку с верстака возьми".

"Понадеемся на Зою".

"Вот то-то и оно, что – п о н а д е е м с я, – вздохнул Лев Константинович. – А вдруг она – профукает? Уснет там, или циклоп ее отключит?"

"А Жюли?!"

"Согласен. Успокоил. Жюли Капустина момента не профукает. Капустин любимую жену никакому циклопу не позволит задушить. А если и позволит – труп собаки будет нам сигналом. Вторую гаечку немножко подкрути…"

Постепенно Борису показалось, что гайки крутятся, а провода разматываются уже исключительно под генеральским контролем. Руки полностью подчинены носителю…

Но сути дела это не мешало. Борис отвлекся на свои проблемы.

"Лев Константиныч, мне, как бы, в город надо обязательно смотаться", – неловко, внутренне проговорил Завянь. – Край, как надо! Честно".

"Девушка?" – одним словом уточнил Потапов.

"Бабушка, – поправил Боря. – Я думал – сегодня все закончится, похитителей поймают и разговорят. С нас снимут обвинения… Уже вечером я смогу позвонить бабушке и сообщить, что со мной все в порядке. Лев Константинович, Леля там с ума сходит! По всем каналам – внук-похититель в полный рост! Менты с расспросами пристают…"

"Сочувствую, – не отвлекаясь от работы, буркнул генерал. – А Леля, как я понял, это – бабушка?"

"Угу, – понуро буркнул Борис. – Она у меня выглядит на пять баллов. Когда я только родился, сказала родителям "никаких бабушек, я – Леля". Ее, вообще-то Ольгой зовут, Леля это сокращение. Ольга Александровна Завьялова, может быть, слышали?"

На генеральскую ногу упала отвертка. Попало не больно, но очень неожиданно.

"Твоя бабушка Леля…, – пораженно протянул контрразведчик, – Ольга Александровна Завьялова? Народная артистка?!"

"Ну да…"

"Так что ж ты сразу не сказал?!? Обормот ты чертов!"

"Дак, типа, повода не было", – удивленно произнес Завянь.

"Так…, провода мы вывели…, – суматошно забормотал Лев Константинович, – напряжение проверили…, дырки в тумбе позже просверлим… Бриться надо! Боря, ты вчера брюки от нового костюма – хорошо развесил?! Я не проследил в потемках…"

Взволнованный и чем-то даже восхищенный генерал, на нервяке, практически подчинил себе Борю альфа-личность. Завянь, бездумно позволивший носителю руководить работой, момент – прошляпил! Попал под нешуточный бета-всплеск; понимая, что не может переподчинить себе тело, сумасшедше несся к шкафу в спальне!

"Лев Константинович!! – вопил, перескакивая через три ступени. – Опомнись, старый дуралей!! Какой костюм?! Твой новый прикид всем столичным ментам известен!! Ты в нем "Ладье" засветился со всех сторон! Одень какие-нибудь треники и куртку!!"

"Что-о-о?! – остановился на секунду контрразведчик. – К Ольге Завьяловой в трениках и курточке?!"

"Да!!"

"Ни. За. Что".

Пряча мысли за эмоциями, Завянь подумал, что разбалансировка психики коснулась и носителя. Уравновешенный и зрелый генерал носился между спальней и умывальником шустрым зайчиком: мылся, брился, одеколонился. Попутно уверял Завьялова в неимоверном почитании его родимой бабушки:

"Бориска. Познакомиться с Ольгой Александровной Завьяловой – мечта всей моей…, так скажем – зрелости. Я и Любушка не пропускали не одной премьеры твоей бабушки, всегда – с цветами, при параде… Любушка была поклонницей таланта Ольги Завьяловой. Столько слез пролила на "Грозе"! Ты хоть понимаешь, обормот – какая у тебя бабушка?!"

Завянь пытался тихонько затормозить генеральские туалетно-одеколонные пробежки, для вида подпевал:

"Конечно понимаю, Лев Константинович. Леля у меня – о-го-го какая бабушка народная артистка!"

"Машину помыть – заедем? – завязывая перед зеркалом бонусный галстук, интересовался генерал. – Может – цветы купим?"

"С цветами, Константиныч, – перебор".

"Это почему же? К ней не внук, поклонник едет!"

"Лев Константинович, мы не можем заявиться к Леле запросто, – осторожно приступил к охлаждающим процедурам артисткин внук. – Возле ее дома, наверняка, полиция дежурит. Меня ждут. Зоя же – не объявилась. Грачевы описали мое тело, внешность – я до сих пор основной подозреваемый. А так же и "конотопский дядя" в новом костюме, что вчера в "Ладье" нарисовался… непонятно откуда".

"Черт, – расстроено опомнился носитель. Сел на кровать, растянул тугую удавку галстука. – С внутренними разговорами нам надо, Боря, прекращать. Я что-то совсем… ку-ку… Совсем с глузда сбиваюсь…"

"Я тоже, Константиныч, не в полной форме, – сознался Завьялов. – Кеша не зря нас предупреждал. Заиграемся. У них в будущем все четко – альфа-личность, бета-путешественник. А мы все разговариваем да шепчемся на равных…"

Огорошенное, расстроенное генеральское лицо отражалось в зеркале платьевого шкафа, стоящего напротив кровати. Очки перестали требоваться Льву Константиновичу еще этим утром – эффект омолодителя работал на полную катушку.

Борис отдал приказ глазам зажмуриться. Словесно оформил мысль: "Но к Леле, Константиныч, все же надо съездить. Она себе места не находит, я переживаю".

"Смотаемся, Бориска. Поглядим, как там путешественники и Зоя, и поедем. Костюм – снимать?"

"Да фиг с ним, превосходительство. Пошикуй немного. Тебя и по фотке, коли что, срисуют. Мы осторожно подберемся".

Отводя глаза от зеркала, Завянь поднялся с кровати, спустился па первый этаж в гостиную…

В комнате почти стемнело – солнце спряталось за домом. При появлении Бориса, Зоя и Иннокентий прекратили разговаривать. Лица у обоих были заговорщицкие, странные, но благо, не заплаканные.

Завьялову показалось, что говорили здесь о нем. Ни как два грозных внутренних циклопа, а как шушукающаяся девушка с умелым сплетником: щеки Зои пылали, Иннокентий плутовато отводил глаза.

– О чем толкуете? – устало поинтересовался Боря. Недавняя психологическая встряска вымотала его бесконечно!

– Иннокентий рассказал мне, какие замечательные у нас… у меня и у него…, – запуталась Зоя. – В общем, он рассказал мне об Иване и Марье!

– И как? – усаживаясь на край дивана, сгорбившись, спросил Завянь.

– Потрясена, – развела руками в пустоту слепая девушка. – Не ожидала, что смогу родить т а к и х детей…

Завьялов усмехнулся. Подумал о реакции Жюли на эти разговоры. Как ни крути, пока что ее муж единственный носитель тела потенциального отца. Небось, мадам – ревнует. Зубы скалит.

Но уютно свернувшаяся на коленях мужа мадам безмятежно посапывала.

"Ай да Кеша, ай да хлюст, – хмыкнул генерал Потапов. – Умасливает девушку, пока супруга дрыхнет! Планомерно подготавливает к койке, как к необходимости. Про чудных деток начирикал".

"Ловкач, – хмуро констатировал Завьялов. – Но впрочем, мы здесь по другому поводу".

– Зоя, ты спать хочешь?

– Удивительно, но – нет, – улыбнулась раскрасневшаяся девица. – Столько всего нового…, так странно… – Взыгравший материнский инстинкт, умело привлеченный Иннокентием, поправил настроение. Мозг девице вынес.

"Ай да Кеша, – вновь завел Лев Константиныч. – Не только успокоил, но и разбередил нашу красотку!"

– Зоя мне придется ненадолго уехать. Вы тут справитесь?

– Конечно, Борис Михайлович! – верноподданнически подскочило тело Бориса Михайловича, забыв, что на коленях Жюли задремала. – Ой, милая, прости! – оформитель успел подхватить хвостатую супругу за продырявленный обрезок свитера. – Я так неловок…

Мадам оскалилась, зевнула, смешно оттягивая волосатые уши на лысом черепе.

"Порядок, – буркнул генерал. – Жюли проспалась, отдохнула, приглядит за муженьком и Зоей".

* * *

Девятнадцать лет назад Михаил и Маша Завьяловы полетели в другой город на свадьбу бывшей сокурсницы. Сынулю Борю бабушке подкинули.

Бориска радовался, прыгал ненормальным щенком над собранной сумкой! Каникулы, каникулы! свободная, только тебе, а не театру, принадлежавшая Леля!..

Самолет родителей Бориса разбился где-то под Саратовом.

В памяти Завьялова навсегда застряло каменное, помертвелое лицо Лели:

– Боренька, садись, мне надо с тобой поговорить… Крепись, сынок.

Потом – тетрадка в клеточку, от начала до конца исписанная двойным, сплетенным вензелем "М М".

Несколько дней, не разгибая головы, одиннадцатилетний подросток, как заклинание – творил. Писал. То, карябая бумагу до дыр, то каллиграфически выписывая. Как некая смертельно больная японская девочка журавликов оригами, он так же, в слепой вере, уписывал тетрадку вензелями, словно это поможет все вернуть…

Вернуть дымящиеся паром, ароматные оладьи по выходным. Маму, маму, маму!!! Прогулки. Шашлыки. Поездки! Море!!

Сильные папины руки. Гантели – не зевай, Бориска, не отлынивай!

"Секретные" мужские разговоры. О том, что дарим маме на Восьмое марта… А у нас в классе новенькая девочка появилась – такая, папка, зануда! но ножки – ничего…

Мудрая бабушка позволила внуку заполнить, искапанную слезами тетрадь вензелями.

Потом выбрала один из них и заказала выбить на общем надгробном памятнике. Тетрадку возложила под надгробие.

Через несколько дней привела внука в другой класс. В другую школу. "Будь мужиком, Борис. Не позволяй себя жалеть, не плачься. Здесь никто н е з н а е т".

Узнали, конечно. Но гораздо позже, когда Борис уже оправился, не попадая под сочувственные, н а п о м и н а ю щ и е взгляды. Не пережил, но выдержал. Поскольку пережить свою память – невозможно никому.

И незачем.

Завьялов стал – "Завянь". Сосредоточенным угрюмым подростком, постепенно о т о г р е т ы м бабушкой.

Сколько себя помнил Боря, Ольга Александровна всегда была чуть-чуть другой, кому-то могло показаться – отстраненной и п р о х л а д н о й. Выскомерной.

В других театральных семьях, Завьялов видел, как бабушки-артистки воспитывают внуков с закатыванием глаз, заламыванием рук. Из малейшего проступка устраивают водевиль с платочком у глаз.

Леля в экзальтации не впадала никогда. Уменьшительно ласкательным именем "Боренька" воспользовалась только дважды. Как только внук начал отпочковываться и взрослеть, отпустила на просторы вольного плаванья.

Леля была современной, европейской бабушкой. Не лезла с наставлениями, не приезжала к внуку без звонка, не докапывалась, не подминала, не окучивала, как единственный росток семейной грядки. Не неслась укрыть крылом от грибного дождика.

Многие "не" Завьялова устраивали. Леля вырастила самостоятельного, ответственного мужика.

Борис порой знакомил Ольгу Александровну со своими девушками. Глупенькие пассии – заигрывали-лебезили перед известной актрисой. Те, что поумней, не лезли с изъявлениями, скрывали робость за выплесками интеллекта.

Леля ценила в людях самодостаточность и независимость, незаимствованное из книг мышление: затейливые заученные цитаты вычисляла – в лёт! Неожиданно для Бори прониклась к амазонке. Пожалуй, только Маринка – свободолюбивая дикая кошка, смогла, по мнению бабушки, выступить достойной парой для Бориса…

"Интересно, как бы Зоя Леле показалась? – выходя из гостиной, где оставил ослепшую девушку и путешественников, подумал Боря. – Зоя из той же породы свободолюбивых гордячек. Только, в отличие от амазонки, ощущение от нее идет иное – женственное, гибкое…"

* * *

Пожилая "Волга" бодро неслась к столице. Умело лавируя в потоке большегрузов и частников, Завянь объяснял генералу, в чем причина торопливости:

"Домой к Леле нам не подобраться, но я знаю, где она сегодня будет. У бабушки есть подруга – не особенно удачливая актриса Вера Дмитриевна, взявшая руководство над любительским театром. Каждую субботу, если нет спектакля с ее участием, Леля ходит на репетиции. Помогает Верочке работать с актерами…"

"Ты думаешь, Ольга Александровна и с е г о д н я туда пойдет?" – недоверчиво поинтересовался генерал.

"Обязательно, – кивнул Борис. – Надо знать мою бабушку, Лев Константинович. Ее внука, по всем телеканалам объявляют преступником, Леля непременно покажет всем, что не поддается мнению толпы. Не прячется от пересудов, непременно выйдет в люди. Только так она продемонстрирует, что верит в мою невиновность".

"Пожалуй…, ты прав. Когда и где проходит репетиция?"

Старый дом культуры стоял на обширной площади с фонтаном. Типичный образец монументального сталинского ампира с лепниной и колоннами (нынче ставший кинотеатром), он прятал тылы за густыми липами и афишными тумбами. Над фасадом голуби летали. Спускались вниз за хлебными крошками, рассыпаемыми горожанами.

Ольга Александровна Завьялова – невысокая стройная д а м а в бежевом костюме и ловких белых туфлях, неторопливо шала через площадь к парадному крыльцу. Погода радовала последним теплом, очаг культуры в шаговой доступности от дома, Леля, по обыкновению – прогуливалась. Сегодня она не изменила привычек даже в малом. Демонстрировала несгибаемость.

Завянь и генерал взяли актрису Завьялову под наблюдение еще от дома. Как только укрыли "Волгу" в соседнем дворе, позволяющем широкий обзор, Лев Константинович сразу же сказал:

"Борис, прости, но с этой минуты я, так сказать – альфа-самец. Я не могу каждый раз давать тебе советы, куда смотреть, что делать. Профукаем наружку – попадемся. Ты в следственно оперативных мероприятиях – ни бум-бум, пока объясняю, на какого серого дяденьку смотреть – упустим топтуна, рассредоточимся".

Борис признал претензии абсолютно справедливыми, отдал носителю бразды, но иногда влезал с комментариями по поводу прохаживающихся по двору соседей бабушки, отмечал знакомые машины на парковке.

Ольга Александровна вышла из подъезда… "Волга" постояла минуту с небольшим и медленно тронулась в объезд квартала.

Остановив машину на противоположной от дома культуры стороне улицы, Константинович сказал:

"Ведут двумя группами. Одна действует практически открыто. Видишь, Боря, синий "Форд"? Там три человека засели, двое, думаю, сейчас войдут за Ольгой Викторовной в кинотеатр".

Два мужика и в самом деле вышли из автомобиля, потопали к крыльцу.

"Вторая группа действует скрытно. Обрати внимание на белую "Газель" с тонированными стеклами".

Неприметная "Газель" остановилась на стоянке у служебного входа. Если говорить по-чесноку, не попади Борис внутрь генерала-контрразведчика, белый микроавтобус он обязательно бы упустил из виду. "Газель" подъехала гораздо раньше того, как на площади появилась Леля. Водитель в серой кепочке сразу же раскрыл газету, сигаретным дымом в окошко задымил…

Картина была на столько обыкновенной и беспечной, что Боря попался бы в полицейские лапы не дойдя до бабушки!

"Что будем делать, Константиныч? Оба входа перекрыли".

"Не дрейфь, сынок. Расслабься".

Привычно подчиненное носителю генеральское тело выбралось из салона. Покрутило головой. Направилось к магазину сантехники, расположенному в угловом доме возле светофора.

Завянь впервые ощущал себя полноценным добровольным пассажиром. Как будто ехал в удобном мягком купе, разглядывал пейзажи сквозь окно…

Чуднейшее мироощущение! Непередаваемое, слегка зыбкое и головокружительное!

Лев Константинович перебежал на другую сторону переулка. Одновременно вынул из кармана портмоне, отслюнявил три тысячные купюры и, подойдя к небольшому грузовому фургону с рекламным предложением сантехники и грузоперевозок на бортах, заговорил через раскрытую дверцу с водителем:

– Здорово, друг. Свободен?

Немолодой шофер отложил кроссворд, поглядел на приличного дяденьку с показательно зажатыми денежками в руке. Почесал карандашом за ухом:

– Да вроде бы, пока… Тебе – надолго?

– Не. Только реквизит перевезти. Вон, видишь дом культуры? Мне нужно несколько коробок с костюмами переправить. Недалеко, за час управимся.

– За ча-а-ас, – набивая цену, протянул водитель. – Я как бы тут не загораю…

– Добавлю, – солидно произнес Лев Константинович и пошел в обход капота.

Запрыгнул на сиденье. Добавил к купюрам еще одну тысячную бумажку, водиле протянул.

Тот хмуро поглядел на денежку, насупился. Но взял.

Перед Львом Константиновичем, на приборном щитке под стеклом лежала желтая бейсболка с логотипом сантехнического магазина. Потапов лихо, без спроса, нацепил ее на лысину:

– А халат рабочий, дружище, – есть?

– Да вроде как…, – в той же набивательной манере протянул водитель.

– Одолжи, а? Я доплачу. Химчистка костюма дороже встанет.

Хитрый шоферюга оценил костюм. Согласился, что – дороже. И за пятьсот рублей приодел Константиновича в халатик канареечного цвета с фиолетовой рекламной блямбой на спине.

Под руководством контрразведчика фургон встал у служебного входа, отвернувшись от "Газели" мордой. Лев Константинович сказал водиле:

– Жди, приятель. Я тут мигом.

– Я вроде как…

– Каждая лишняя минута простоя – десять рублей плюс к задатку! Врубай, дружище, счетчик!

Водитель разулыбался щедрому клиенту, за кроссвордом потянулся…

Лев Константинович выпрыгнул на асфальт. Одернул халат, поглубже натянул бейсболку.

В поле видимости, засевшей в "Газели" наружки он попадал лишь на мгновение. Скукожив плечи, скособочив физию, Лев Константинович сделал несколько шагов до служебной двери… Боковым зрением опытно засек внимательные лица в темноте салона "Газели"… Проскочил за дверь.

– Добрый день. Вера Дмитриевна предупредила, что сегодня привезут реквизит из Вахтанговского? – поинтересовался у бабушки вахтерши за конторкой.

– Да вроде нет…, – приподнимая очки на лоб, удивилась охранница, глубоко пенсионного возраста.

– Ну как же! – картинно огорчился смершевец. – Из Вахтанговского театра, Ольга Александровна договорилась… Я специально через пробки ехал.

– Так вы идите! Они сейчас в малом зале репетируют! И Вера Дмитриевна уже два часа как здесь.

Константинович галантно приподнял бейсболку:

– Мерси, мадам, за понимание.

И споро потрусил по разветвленным коридорам очага. "Борис, я руковожу наблюдением, ты – передвижением, иначе заплутаем".

"Налево к лестнице. Потом направо".

Лев Константинович повернул к лестнице, снял с головы бейсболку с длинным козырьком, тихонько выглянул из-за угла.

Возле конторки бабушки-вахтерши уже стоял неприметно серый господин. Интересовался чем-то.

– Дак это из Вахтанговского! – донесся до слуха уверенный голос охранницы. – Какие-то костюмы для постановки привезли.

Топтун еще о чем-то спрашивал, бабушка пожимала плечами…

"Уходим, Боря, – скомандовал Лев Константинович. – В репетиционный зал – нельзя…"

"Я и не собирался вас туда вести, – оборвал Борис. – Поднимайтесь по лестнице, первый пролет, поворот направо. Дальше – к гримеркам".

Лев Константинович прислушался и выдохнул! От выхода донесся глухой хлопок служебной двери: филер потопал на стоянку, вахтерша бабушка прикинулась перед органами опытным цербером, чего-то убедительно насочиняла.

Длинный полутемный коридор со множеством дверей. Снимая на ходу канареечный халат, Борис толкал одну дверь за другой – повсюду заперто. Дошел почти до выхода к кулисам основного зала, наткнулся на незапертую.

На легкий скрип дверных петель повернулась щедро накрашенная актриса-любительница. Девушка сидела перед зеркалом, торопливо шлепала на щеки грим – вишневые румяна. Судя по надетым на ноги лаптям и юбки из холстины, давали что-то из крестьянской жизни.

– Вам кого? – не отвлекаясь от процесса, произнесла "пейзанка".

– Добрый день, барышня, – галантерейно приосанился Лев Константиныч. – Простите за вторжение.

– Вам – кого? – с нажимом повторила девушка.

– Я старый друг Ольги Александровны. Хочу ей сделать сюрприз. Вы мне не поможете?

Упоминание лелиного имени мгновенно изменило атмосферу: с невнимательно небрежной, на полную гостеприимства. Барышня-крестьянка отложила баночку с румянами, садиться предложила.

– Видите ли, сударыня, – доверчиво, по-стариковски, глядя на "пейзанку", велеречиво объяснялся генерал, – я хочу сделать Ольге Александровне сюрприз. Вы не могли бы, милая, отнести Оленьке записочку… Ничего не говоря обо мне, это сюрприз! Я хочу быть для нее приятной неожиданностью…

В результате хитрых объяснений, генерал заполучил бумажку, нацарапал на ней несколько строк:

"Уважаемая Ольга Александровна. Леля.

Я близкий друг Вашего внука. Нам необходимо встретиться и поговорить.

Жду Вас в гримерке. Прошу не показывать волнения.

Мобильный телефон и сумочку, пожалуйста, оставьте в репетиционном зале.

За Вами наблюдают".

Лев Константинович вчетверо сложил бумажку, протягивая ее девушке, смущенно улыбнулся:

– Здесь личное, сударыня. Рассчитываю на вашу скромность.

Молоденькая девчонка покраснела даже под белилами-румянами, цапнула записку и не удержалась от укола:

– Могли бы и не предупреждать…, – повела плечом: – Я не читаю чужих писем…

– Я полон восхищения, мадмуазель!

Понукаемый генералом взгляд постоянно тянулся к зеркалам гримерки. Лев Константинович ходил по узкому проходу между креслиц, бдительно прижмуривался: не хотел встречать кумира с разбалансированной зеркалами психикой! Кружил, сновал, но всюду – натыкался. Блестящие под лампами поверхности подхватывали и многократно множили его фигуру из любого положения! Манили поглядеться!

Завьялов сжалился:

"Да ладно, Лев Константиныч, охорашивайся. Я как бы – отвернусь".

"Спасибо, друг Борис!" – генерал тут же приник к зеркалу.

Завянь не видел, но почувствовал – приглаживает брови. Остатки прежней роскоши на черепушке грамотно распределяет.

"Порядок, Боря, генерал Потапов – в форме".

"Ты, генерал Потапов, учти – Леля курильщиков не любит. Мой дед иногда трубочку покуривал. Но только – на балконе".

Борис уже не знал, что лучше: отвлекать взволнованного почитателя пустыми разговорами и тем дробить сознание, или заткнуться, спрятаться и дать восстановиться целостному интеллекту. В дороге до Москвы они уже обговорили все детали, Лев Константиныч матерый трезвомыслящий разведчик… Еще недавно был. Всех топтунов засек с профессиональной четкостью. Бабушкам и девушкам извилины заплел…

Волнение вмешалось в планы с оглушительностью канонады! Завьялову уже казалось, что еще чуть-чуть и разнервничавшийся Лев оглохнет к внутреннему голосу (личного) рассудка и затокует, как распустивший хвост глухарь!

В подобной обстановке лучший метод – оплеуха. Пощечина, точнее выражаясь.

"Лев Константинович, а за своими женами – ты так же ухаживал?"

"В смысле – как?" – затормозил нервную пробежку между кресел генерал.

"В смысле – с помешенным рассудком".

"А я что… уже?"

"Уже отъехал, дядя Лева. Уже – в соплях".

"Да я тебя… ЩЕНОК!!"

"Во. Узнаю дружище генерала…"

Дверь в гримерку резко распахнулась. На пороге стояла Ольга Александровна Завьялова.

Только внук Борис мог разглядеть в чертах, все еще очень красивого лица бабушки, следы бессонной ночи и усталости.

Кроткая прическа уложена – волосок к волоску. Шейный бант на блузке в безукоризненной симметрии. На стискивающих косяк тонких пальцах – красивое кольцо, которое Леля считала талисманом.

Негромкий флер духов.

Знаменитая актриса вошла, закрыла дверь гримерки. Генерал "отъехал" окончательно:

– Я…, Ольга Александровна…

– Я знаю, кто вы. – Мелодичный сильный голос Лели звучал совсем спокойно. – Мне показывали фотографии из "Золотой Ладьи". Там вы рядом с моим внуком. – Ольга Александровна подошла вплотную, слегка нахмурившись, прочла каждую морщинку на генеральском лице: – Почему Борис представил вас м о и м приятелем?

– Я не могу вам объяснить, – обретая неожиданную твердость речи и духа, Лев Константинович покрутил головой. – Простите – не могу.

Ольга Александровна отвернулась, отошла в угол к длинной вешалке и ширме.

– Где Борис? Что с ним случилось?

Бабуля держалась на пятерку с двумя плюсами! Вопросы задавала с горделивой невозмутимостью императрицы, на непонятного нарядного господина смотрела чуть высокомерно, но пока что не убийственно.

Завьялов знал, к а к убивает Леля взглядом!

Но и недавно нервный Константиныч, что странно – удар держал по-генеральски.

– Сядьте, пожалуйста, Ольга Александровна.

Леля подняла брови вверх. Как бы предупреждая "я здесь сама решаю, садиться мне или стоять".

– Прошу вас, сядьте, – с мягкой настойчивостью, пророкотал Потапов.

– Может быть, представитесь вначале?

– Извольте. Лев Константинович.

Леля в упор смотрела на пожилого мужчину, объявившего себя близким другом ее внука. Она видела его впервые. Она никогда о нем не слышала.

– Это ваше настоящее имя? – тонкая насмешка на Лелином лице, намекала на подстрочник: "Вы не опасаетесь, что я назову ваше имя полиции? Там вами крайне интересуются, "Михаил Борисович" из Конотопа…"

Константиныч изобрел не менее многослойную улыбку:

– Ольга Александровна. Когда Борису было пять лет, вы взяли его день рождения Святослава Викторовича. Взрослые сидели за столом, дети развлекали себя, как могли: играли в принцев и принцесс.

Маленький Борис, заигравшись, ненароком положил в карман сапфировый браслет Аделаиды Анатольевны.

Забыл об этом.

Через несколько дней разразился грандиозный скандал. Все выпытывали у детей "не трогали ли они маленькую черную шкатулочку, что лежала под замком в письменном столе?". Детки отвечали – да, мы брали. Но браслетом поиграли и оставили.

Дом обыскивали, хотели даже домработницу уволить…

Месяца через полтора, Борис опять надел парадно-выходной костюмчик… В кармашке брюк – лежал браслет.

Вы помните тот случай, Ольга Александровна? Борис тогда от стыда и страха даже заболел. Грозил, что если вы расскажите, что браслет "украл" он, то уйдет на улицу без одежды и там замерзнет. В самом большом сугробе.

Вы пожалели внука, Ольга Александровна. Вы взяли тот браслет. Принесли его в дом Святослава Викторовича и Аделаиды Анатольевны. Засунули его между диванных подушек, довольно скоро драгоценность обнаружили.

Вы добрая и мужественная женщина, Ольга Александровна. Борис сказал, что доверяет вам всецело, мой визит связан лишь с его беспокойством о вас.

Ольга Александровна вытянула руку в сторону, нашарила подлокотник кресла и боком, окостенело и неловко, шагнула влево. Села.

Борис всегда удивлялся, как четко отличные актрисы делят маски: личина "для чужих", "открытое лицо" без наносного обаяния для общения с родными. Сев в кресло, Леля перестала быть Ольгой Александровной Завьяловой, народной артисткой России. Любимицей трех поколений театралов.

Даже дома – что скрывать? – Леля зачастую бывала "не собой". Проигрывала, повторяла роли, меняла настроения и маски – п р и м е р я л а с ь.

Сейчас перед господином, оказавшимся – насквозь! – с в о и м, она сидела растерянной, измученной женщиной шестидесяти пяти лет.

По гладким щекам прокатились две слезинки, все маски сброшены: Лев Константинович принес известие от Бори! О случае с браслетом знали только двое: внук и бабушка! Борис никогда не рассказал бы эту историю случайному человеку!

Лев Константинович взял с туалетного столика коробочку с одноразовыми бумажными платочками, деликатно поставил ее на колени заплакавшей женщины – Ольга Александровна тут же промокнула щеки. Сел напротив, взял в ладони ледяные Лелины пальцы, тихонько сжал.

– Ольга Александровна, послушайте, пожалуйста, то, что через меня хотел сказать вам внук. – Генерал закрыл глаза, "выпустил" наружу Бориса, заговорил: – Моя необыкновенная любимая Леля…

В секретере народной артистки лежала толстая стопочка открыток, подписанных внуком. Большинство из них начинались словами "Моя необыкновенная любимая Леля"…

– Я снова заставляю тебя волноваться. Прости своего бестолкового разгильдяя.

Ногти Лели впились в пальцы Константиновича! "Бестолковый разгильдяй!" – так она ругала внука, если тот приносил двойку или вызов от директора школы…

– Прости. Сейчас я в сложной ситуации, но ни сколько не виноват в том, в чем меня обвиняют. Я знаю – ты мне веришь. Веришь в меня. Я скоро решу все свои дела, все будет в порядке – обещаю!

На восклицательной мажорной ноте Борис открыл глаза. Ольга Александровна потрясенно смотрела на непонятного господина в шикарном костюме.

Завьялов знал, чем вызвано изумление на бабушкином лице. Речь, произнесенная Потаповым, состояла сплошь из штампов и банальностей, но лексически, интонационно… Она была составлена и произнесена самим Борисом!

Ольга Александровна во все глаза смотрела на Константиновича, как настоящая актриса она не могла не оценить мастерства, таланта перевоплощения, говорящего с ней человека!

– Вы мне верите? – спросил уже Лев Константинович.

Ольга Александровна сглотнула:

– Вам… или Борису? На секунду мне показалось…

Не договорив, Леля быстро покрутила головой, как будто отгоняя фантастическое впечатление…

– Нам обоим, – Лев Константинович медленно поднял Лелину руку к губам. Приложился и запечатлел…

"Ей, ей, твоей превосходительство! – возмутился Боря. – Ты чего здесь?! Заигрывать изволишь?!"

"Заткнись. Я успокаиваю твою бабушку".

– Я могу чем-нибудь помочь? – быстро оправилась Леля.

– Берегите себя, Ольга Александровна, и все будет в порядке.

– Мне постоянно звонят друзья Бориса! Я не знаю, что им говорить. Потапов телефон мне оборвал…

– Все будет в порядке, – перебивая, улыбнулся генерал. – Верьте мне – все будет хорошо. Борису помощь не нужна, она справиться сам.

Протяжный ласковый взгляд господина Потапова заставил бабушку смутиться, выпростать пальцы из горячей генеральской ладони. Ольга Викторовна даже слегка заалела, опустила взгляд… Над Лелей все еще витало нереальное впечатление: человек, которого она впервые видела, показался ей до ужаса родным и близким…

"Эй, эй, превосходительство! А ничего, что я здесь?!"

Лев Константинович ответить не успел, дверь тихонько приоткрылась, в гримерку просочилась давешняя барышня.

Мизансцена, представшая ее глазам – ч у д о в и щ н о смущенная народная артистка и господин сидят лицом к лицу, обои выглядят, как только что поцеловавшиеся школяры! – заставила ее слегка сконфузиться. Но вот никак не выйти.

– Что тебе, Соня? – отворачиваясь, поправляя прическу, спросила Борина бабушка.

– Ольга Александровна! – шумно задышала девушка. – Вас там с п р а ш и в а ю т! – И так поглядела на месье Потапова, что не осталось никаких сомнений: пришли господа из органов, спрашивают не только об Ольге Александровне, но и господина ищут.

Лицо Лели моментально стало сосредоточенным. Она пристально поглядела на друга Бориса, сосредоточенно поджала губы…

– Здесь есть комната с окном, выходящим на правую сторону здания, если стоять спиной к фронтону? – деловито приступил контрразведчик. Длинная комнатушка гримерки упиралась в глухую стену, окна не имела.

Ольга Александровна секунду подумала, кивнула:

– На правую сторону выходит окно кабинета заведующей, где я и Верочка оставляем вещи.

– Отлично.

Потапов встал, Леля схватила его за руку:

– Но там заперто! А ключи у Веры, в репетиционном зале!

– Какие пустяки, – пробормотал Лев Константинович, склоняясь над туалетным столиком, где лежала коробочка со шпильками-булавками. Попутно спрашивал у девушки-"крестьянки": – Сонечка, а что вы сказали тем господам? Вас спрашивали обо мне?

– Нет! – воодушевленно потрясла головой актриса-любительница. – Ольга Александровна сказала Вере Дмитриевне, что ее попросил выйти в фойе кинотеатра знакомый и она идет туда!

Копошащийся в булавках генерал отправил через зеркало одобрительный взгляд Ольге Александровне. Борису мысленно сказал: "Порядок. Твоя Леля – умница! Отправила наружку в фойе, где сейчас столпотворение перед киносеансом…"

– Сонечка, вернитесь на репетицию, – еще и раздавал команды. – Если э т и л ю д и пойдут сюда, попробуйте их задержать или лучше, отправьте в другое место. К туалетам, например. – Повернулся к девушке, ободряюще улыбнулся: – Вы актриса, вас учить не надо – справитесь.

"Ну, Лев Константинович, ты и кукловод!"

"Знай наших, Боря. Учись, пока со мной".

"Пейзанка" восхищенно поглядела на улыбающегося дяденьку, кивнула и понеслась исполнять роль и предписания.

– Пойдемте, Ольга Александровна. Как ни печально, мне придется уходить.

– Через окно?! Лев Константинович, нам придется подняться еще на один пролет, кабинет заведующей на втором этаже, а это высоко – метров шесть, не меньше!

– Пойдемте, Ольга Александровна, пойдемте…- Генерал ловко увел взволнованную женщину из гримерной. Леля быстро зашагала по коридору к лестнице. – Дверь кабинета, на сигнализации?

– Нет. Когда она здесь, Верочка не сообщает на пульт… Ставит только после ухода.

– Замечательно.

Ни в коридоре, ни на гулкой лестнице им не попалось ни души. Ольга Александровна подвела генерала к высокой массивной двери, развела руками:

– Не знаю, как вы здесь…

Лев Константинович присел на корточки перед замком, пробормотал:

– А ну-ка, что у нас здесь имеется… Ага. Пара пустяков, не волнуйтесь, Ольга Александровна. – Ловко разогнул две шпильки, придал им нужную форму… Поковырялся секундочку… – Порядок. Проходите.

Леля смотрела на "хорошего друга" внука Бори уже не просто с изумлением. В глазах стоял вопрос:"Вы кто такой, Лев Константинович?!"

Генерал чуть наклонил голову набок, усмехнулся:

– Ваш внук, Ольга Александровна, не может подружиться с гадким человеком.

Леля опомнилась, подарила Константиновичу взгляд с авансом – давно не встречала человека, способного меня удивить несколько раз подряд за десять минут… И вошла в просторный кабинет заведующей массовой культурой очага.

На подоконнике цветы стояли. В горшках и вазе. Лев Константинович резко распахнул тяжелые шторы и тюль, через пышные растения поглядел вниз…

"Высоковато, – признался альфа-интеллекту. – Если спрыгнем, можем заработать компрессионный перелом…"

Потапов переставил на письменный стол горшки и вазу. Ошеломленная головокружительной скоростью развития событий Леля глядела на него, даже не пытаясь скрыть фантастического впечатления. Лев Константинович разительно отличался от ее знакомых. По виду – преуспевающий пенсионер, по сути…

Кто – по сути?

Загадка. Волнительная головоломка. Первозданный, необыкновенно мужественный ребус.

Константинович распахнул стеклопакет, свесил голову вниз, поглядел на стену: "Порядок, Борька".

"Какой порядок, дядя Лева?!"

Внизу, метрах в полутора от подоконника проходила узкая полоска лепнины. Ширина – и кошка упадет!

В трех метрах от окна к гладкой стене прилипла железная противопожарная лестница. Генерал прикидывал, как до нее допрыгнет, оттолкнувшись от лепнины.

"Ну что же… Лева-скалолаз… припомним молодость? попрыгаем?.. Расслабься, Боря, не мешайся".

Прежде чем влезать на подоконник, Лев Константинович подошел к взволнованной Леле, взял ее пальцы, поднес к губам…

– Я не прощаюсь, Ольга Александровна. Еще увидимся.

"Ромео и Джульетта, твою мать, – сцена прощания в спальне!! Ты еще, превосходительство, в любви признайся!!"

Щеки бабушки то бледнели, то пылали. Тонкие пальцы вибрировали в уверенной генеральской ладони…

"Лев Константинович!! Не забывай, что э т о и я чувствую!! Фу! Фу! Она моя БАБУШКА!!!"

"Закрой глаза и отвернись".

Генерал невозмутимо выпустил пальцы народной артистки, приложив два пальца к виску – откозырял, и полез совершать подвиги.

– Будьте осторожны, Лев Константинович!

Борис внял совету и мысленно зажмурился.

Он чувствовал, как ловкое, когда-то знатно тренированное тело контрразведчика легко перевесило ноги с подоконника на улицу. Подтягиваясь на руках, спустилось вниз: носки ботинок нащупали выступающую глиняную полоску… Прошагали, проскребли стену вправо на максимальную длину вытянутой левой руки…

Раз! левая рука отцепилась от края подоконника, придала толчок, помогая напружиненным ногам! Пальцы правой руки поймали рифленую железяку лестницы!

"Уф!" – Борис "открыл глаза". Они с Константиновичем висели на обратной стороне лестницы. Тело покачалось в воздухе, замелькали крашеные в черный цвет железные рейки – генерал молодцевато спускался на руках. С последней рейки спрыгнул вниз. Пружинисто присел…

Распрямился: из окна на него глядело потрясенное подвигами, восторженное женское лицо. Борис никогда не слышал, чтобы у бабушки бывали "приключения" с падающими из окон любовниками. Леля не доставляла беспокойства дедушке, считалась в окружении Завьяловых эталоном добропорядочности.

Но…, то что происходило на ее глазах, способно поразить любую женщину насквозь! Пусть даже это не любовный казус, а мимолетное знакомство с другом внука. С оттенком криминальности…

Но все же – впечатляет.

"Ну, Лева, ты – Тарзан! Произвел так сказать… Ничего, что чуть артисткиного внука не угробил?"

"Это того стоило, Бориска. – Одергивая костюм, Лев Константинович шагал под липы на газон. – Если скажешь бабушке, что мне через три недели девяносто два исполнится…"

"Что будет?" – усмехнулся Завянь.

"Чего-нибудь придумаю в зависимости от обстоятельств. Применю".

Из-под деревьев Константиныч поглядел, как Леля заполняет подоконник растительностью в горшках, послал воздушный поцелуй – под хмыканье Бориса, – и быстро пошел в обход, через дворы до "Волги".

* * *

Буквально сразу же после отъезда "Волги" с дачи, Зоя обратилась к семейству Капустиных с просьбой:

– Я сутки не принимала ванну…, – проговорила смущенно. – Вы не могли бы мне помочь хотя бы умыться… Да и одежду неплохо бы постирать… Я той квартирой провоняла.

Рассказ о том, что следовало дальше, занял бы часа полтора, если двигаться по пунктам и в подробностях. Путешественники из далекого будущего плоховато представляли банно-прачечные реалии, ослепшая Зоя могла только на ощупь ознакомиться с предложенными дачными удобствами. Минут двадцать ушло только на чтение тюбиков-баночек и отсечение кремов для бритья и после оного. Нахождение шампуня. Сменного халата Льва Константиновича. Полотенец. Подогрев воды в котельной…

Кошмар! Наследница Павла Максимовича вяло радовалась, что хоть поселок ей попался газифицированный, имеет центральное водоснабжение… И теплый туалет.

Следующие двадцать минут, Зоя, под руководством Иннокентия ощупывала и расставляла в должной очередности шампунь, мыло, новую зубную щетку, пасту, развешивала полотенце в пределах достижимости.

Стилист вякнул насчет:

– А может, я помогу вам вымыться? Воду повключаю, полотенце-мыло подержу…

Но жена так гавкнула, что Иннокентий сам же отказался исполнять роль банщика.

На стиральную машину в ванной комнате посадили Жюли. Кеша вышел. Когда мадмуазель теряла что-то из предметов в ванне, мадам ей помогала гавканьем разыскивать пропажу. Да и компанию ослепшей бедняжке составила. Поддерживала, так сказать, подбадривала девушку, очутившуюся в кромешной темноте.

Не взирая на нешуточные мучения, из ванной Зоя вышла почти счастливой:

– Как хорошо-о-о… – Поджидавший за дверью Кеша, отвел ее в гостиную, на диван усадил. – Исключительное райское блаженство – быть чистой! Еще бы после чаю выпить.

Иннокентий укрыл Зою пледом, помог расчесать волосы. Когда они чуть-чуть подсохли заплел в гламурные косицы…

Зоя расслабилась. Склонилась на подушки, начала дремать…

Капустины, на цыпочках (и мягких лапах) вышли из гостиной, пошли готовить ужин.

В кастрюльках булькала вода, варились яйца и картошка. Иннокентий, напевая, порхал от холодильника к разделочной доске, готовился встречать двух интеллектов в одном теле…

Громко хлопнула входная дверь, Кеша, утирая руки полотенцем, выскочил в узкую прихожую генеральского дома, улыбку приготовил…

Возле вешалки стояли двое. Невысокий мужчина с одутловатым лицом в кургузом пальто и сухопарая, встрепанная брюнетка в кожаной куртке с подбитыми широкими плечами и многочисленными железными заклепками.

Немая сцена. Кеша тискает влажное полотенце, улыбка выцветает; парочка разглядывает его весьма недобро, напряженно.

– Ты кто такой? – простужено и хрипло произнес мужчина.

Иннокентий растерялся. Бросил взгляд под ноги, где, приодетая в рукав, Жюли стояла, ушками трясла.

– Я как бы… Иннокентий…

– Чихал я на то, что ты Иннокентий, – грубо высказался генеральский внук. – Ты кто такой?! Дед – где?

– Ну-у-у…, как бы… уехал.

Потаповы недоверчиво переглянулись.

– Куда уехал?

– В город.

По сути дела, внук и невестка заглянули к деду в полной уверенности, что дом пустой. Дедуля два дня назад окоченел в лесной могиле, прикрытый ветками. Родственники заглянули на огонек, типа, дедушку проведать. З а б е с п о к о и т ь с я пора… На дедовском мобильнике уже две дюжины пропущенных внучатых вызовов. Самое время в ментовку стукануть – куда-то запропал генерал-майор Лев Константинович Потапов неполных девяноста двух лет…

Высокорослый атлет в стареньком дедовском фартуке и с полотенцем: досаднейшая неожиданность.

Первой от шока оправилась внучатая невестка. Отпихнув мужа от вешалки, перебрала одежду, многозначительно сказала Роме:

– О г о р о д н о г о п р и к и д а – н е т. Треников, шапочки и жилетки с оленями.

Кеша не стал оповещать генеральскую родню о том, что все эти вещи лежат в квартире тела, в коем он сейчас находится. Губу огорченно закусил.

Нонна обошла как столб, застывшего Капустина, взбежала на второй этаж. Оглушительно и демонстративно захлопала дверцами платьевого шкафа… Через пару минут сбежала вниз, все так же не замечая Кешу и собаку, объявила только для мужа:

– ВСЯ одежда, Рома, на месте. Костюмы, генеральский китель с орденами…

– А-а-а, – протянул Капустин, – Лев Константинович в новом костюме уехал! Вчера купленном!

Не обращая внимания на заявление, Нонна выбежала из дома и через мгновение залетела обратно:

– Под каменной лягушкой нет запасного ключа. – Тягуче поглядела в глаза Романа, выразительно подняла вверх брови: – Что будем делать?

– Лев Константинович сейчас приедет! – уверенно, но безрезультатно, заголосил Капустин.

Давая мужу фору на размышление, Нонна прошла в гостиную:

– Ой, Ром, а тут еще какая-то шалава спит!

Иннокентий съежился: фотографии Зои Карповой размножались всеми средствами массовой информации! Павел Максимович за любые сведения денег обещал – немерянно, несчитано!!

Но генеральская невестка, признав в наследнице Карповских миллиардов "какую-то шалаву", уже бестолково гремела ящиками и шкафчиками, обшаривая их на предмет исчезновения дорогих вещиц…

В интеллектуальных путешественниках заподозрили тривиальных дачных воришек.

Нонна вернулась в прихожую. Муж уже успел скумекать.

– Ну что же, Нонна… Пожалуй, надо вызывать милицию, – старательно скрывая радость, не слишком мрачно произнес Роман.

Нечаянный облом внезапно обернулся щедрейшим подарком негодяям!

Они шли в пустой и темный генеральский дом. (Как только Зоя начала дремать, Кеша выключил в гостиной свет, а освещенное кухонное окно выходило на другую сторону.) Неожиданно наткнулись на мужика, очень отдаленно напоминающего утлого, трусливого воришку… Маленько сами перетрусили вначале.

Умная шельма Нонка моментально просчитала варианты и генеральскую одежду. Сбегала под лягушку…

Невероятное везение! Исчезновение генерала Потапова и последующее обнаружение дедушкиного трупа можно спихнуть на верзилу в фартуке и спящую шалаву! Менты даже на секунду не задумаются, не заподозрят родственников!

Насмешливо глядя на прибитого неожиданным визитом верзилу, Рома доставал из кармана мобильный телефон.

– Пожалуйста, не звоните в милицию! – простонал Иннокентий.

Жюли под его ногами грозно тявкнула, подпрыгнула!

В стилисте-оформителе проснулся муж. Заступник и надёжа.

Возможно, Иннокентий (в его реальном будущем) был поклонником американского футбола. То, как он врезался головой в живот Романа, напоминало этот спорт – невероятно!

Роман улетел спиной назад, вывалился на крыльцо, сверху его летающим футболистом Иннокентием накрыло!

Умелая жесткая Нонна вцепилась всеми пальцами в рубашку Кеши. Лягая Завьяловское тело, пыталась стащить его с мужа! Неподалеку тявкала Жюли – разумно упрятавшаяся под вешалку (раздавят ведь и не заметят!), из гостиной доносились испуганные восклицания, проснувшейся Зои:

– Что происходит?! Что за шум?!?!

Иннокентий сражался не на равных. Стервозно оскалившаяся Нонна пинками скатила его с мужа:

– Ну все, урод! – рычала воодушевленно: – Огребешь на полную катушку! Ответишь! Скажи, придурок, куда деда задевал?!?!

– Я здесь, – раздался невозмутимый генеральский голос.

Немая сцена повторилась бы, если б не ползающий по крыльцу Капустин.

Нонна и Рома окостенели в нереальных позах: внучок застыл на карачках, попой кверху, невестка так и не разогнулась, наклоняясь над стилистом. Оба боялись встретиться глазами с недоубитым дедом.

За шумом схватки родственники пропустили появление Льва Константиновича, а тот наоборот мгновенно заценил машину внука перед домом.

– Ну что застыли? – насмешливо спросил Потапов. – Не ожидал найти меня живым, внучок? Сходил уже к яме в лесу, п р о в е д а л старика?

Рома медленно, стараясь не глядеть на деда, поднялся с пола, даже отряхнул коленки:

– Ну что ты, дедушка… О чем ты?!

Завьялову показалось, что на какой-то момент он и генерал превратились в скульптуру Мухиной "Рабочий и Колхозница". Под челюсть Ромы улетел сдвоенный кулак (к счастью для последнего без зажатого в руках железа – молота и серпа), нокаут отшвырнул внучка под вешалку, где – совершенно по-человечески! – взвизгнула Жюли!

– Вы что!!! Вы что, Лев Константинович!!! – плутовски запричитала Нонна. – Убили, карау-у-ул, убили!!! Спасите, помогите, убива-а-ают!!

– Цыц, спирохета. Нишкни. Кеша, тебя тут не сильно повредили? – Заботливо поднимая Кешу с пола, Лев Константинович даже взглядом не повел на внука с распухающей челюстью.

Нонка продолжала голосить. Генерал подошел вплотную, одной левой сжал надсаженное криком невесткино горло и, строго, пристально глядя в глаза, раздельно произнес:

– Еще раз здесь появитесь… Проверю на вас наградной ТТ. Понятно?

Вздернутая нонкина голова суматошно закивала. Потапов чуть сильнее сдавил сухое, хрипящее горло и, приблизив глаза вплотную, прошептал:

– Кто заказал вам выкрасть мемуары? Ну! Говори, пока жива!!

Нонна ошалело замотала головой, выпучила глазищи…

– Уральцев? – пристально вглядываясь в зрачки невестки, спросил Лев Константинович. – Ковалев?

На второй фамилии зрачки Нонны дернулись, расширились…

Генерал мрачно и удовлетворенно хмыкнул:

– Коваль, значит…, сука шелковая…

Перепуганная Нонка впилась взглядом, исследовала невероятно помолодевшее генеральское лицо; она узнавала и не узнавала деда. Крепкая, совсем не стариковская рука стискивала ее кадык, почти приподнимая тело над полом веранды. Нонна скребла ногами по доскам…

– Бери этого ушлепка, и чтобы я вас здесь не видел.

Потапов сплюнул. Отпустил. И руку о пиджак обтер.

– Вон пошли. Если матери про все расскажите – проверю пистолет.

Младшие Потаповы кубарем скатились с крыльца, приседая так, словно генерал уже прицелился, побежали к воротам, за которыми машину оставили…

– Ты как, Кеш? – вновь, с заботой поинтересовались и Лев Константинович и Боря.

– Головой о пуговицу треснулся, – поморщился Капустин. – Поглядите – крови нет?

Царапину, полученную от соприкосновения макушки с крупной пуговицей Роминого пальто, залили перекисью водорода. Иннокентий во время процедуры взволнованно ерзал и постоянно твердил:

– Лев Константинович, Борис Михайлович, нам надо уезжать! Нам надо срочно уезжать отсюда!..

– Не крутись, Капустин, – ворчали интеллекты. – Дай дело сделать.

– Лев Константинович! Ваши родственники видели меня и Зою! Они уже сейчас звонят в милицию!..

Генеральское тело закрутило крышечку на пузырьке с перекисью, невозмутимо произнесло голосом Потапова:

– Мои родственники, Иннокентий, телевизора не смотрят и газет не читают.

– А если случайно на наши фотографии наткнуться?!

– Навряд ли, Кеша. Им сейчас не до просмотра новостей, они сейчас в больничку поехали, вывихнутую челюсть ремонтировать.

– Вы уверены?!?!

– Практически. Они вас не опознали…, Зоя, ваше лицо Рома или Нонна – видели?

– Скорее всего – нет, – коротко подумав, ответила девушка. – Я лежала на диване, повернувшись к спинке.

– А в прихожей полутьма, – подвел итог Потапов. – Кеша, чем это у нас так пахнет?

– Ой! Картошка подгорает! Вода, наверное, выкипела!

За ужином, Борис Михайлович и Лев Константинович, не сговариваясь, позволили себе наливочки.

Завьялов помогал Зое управляться с ложкой и чашкой. Жюли привередливо обнюхивала каждый кусочек колбасы, предложенный ей мужем. Отведала едва-едва, зато вылакала целое блюдце воды со слабым раствором марганцовки…

После ужина, как повелось, Лев Константинович настоял на перекуре на веранде. В виду всех нервных перегрузок Завянь почти не сопротивлялся требованию о р г а н и з м а, позволил телу получить никотиновый допинг. Генерал блаженно растворился в глубинах сознания, ушел в тень альфа-интеллекта.

Жюли осталась с Зоей, на крыльцо вышел Иннокентий. Остановился напротив генеральского тела, дымно релаксирующего в плетеном кресле, взволнованно потер руки:

– Борис Михайлович…, сегодняшняя ночь может быть очень тревожной, – произнес, пристально вглядываясь в Завьялова, как будто пытаясь угадать – с кем конкретно он сейчас разговаривает.

– Боишься, что в тебе циклоп очнется? – ломая в пепельнице окурок, сказал Завьялов.

– Да. Очень. Прошла ночь не была "перелистнута": вы и Зоя находились на пике развития отношений. Сегодня, как я подозреваю, мне и Жюли устроят ускоренную "перемотку". Время сна носителей ни привлекательно для путешественников. Жюли на время покинет тело собаки. Не удивляйтесь, если начнет лизать себя под хвостом и с тапочкой играть… Я – покину ваше тело, Борис Михайлович.

– Чем это грозит моему телу? – серьезно спросил Завьялов. – Я могу – погибнуть? Если во мне не останется ни одного функционирующего интеллекта…

– Пожалуй – нет.

– Пожалуй? – поднял брови Борис.

– Нет, я совсем, совершенно в этом уверен! – разгорячился Кеша. – В вегетативном состоянии тело может продержаться довольно долго. Жюли мне подсказала, что кома тела, лишенного интеллекта может длиться несколько суток. Вы же помните, мы это обсуждали, говоря о поездке на Кипр…

– Я помню, – перебил Завьялов. – Когда вас начнут "перелистывать"?

Стилист развел руками:

– Понятия не имею. Первыми путешественниками в вас и Зою, как положено, были сотрудники хроно-департамента. Они произвели хронометраж событий, отметили часы сна, внесли их в реестр… Если учитывать, что первую ночь вы и Зоя должны были провести практически без сна, то этой ночью…, – Капустин смущенно поскреб в затылке, – я думаю, вы должны уснуть ближе к полуночи.

– Спасибо, Иннокентий. Я и Лев Константинович будем настороже, станем спать по очереди. Пистолет возьмем. Чего конкретно нам опасаться, знаешь?

Кеша полубоком примостился на перилах крыльца, поболтал висящей в воздухе ногой, признался:

– Кабы знать, Борис Михайлович. Жюли предполагает, что как только Зоя Павловна уснет, циклоп в ее теле активизируется полностью и попробует установить контакт с другим пришельцем. Пока циклопша не знает, где конкретно разместился ее приятель – в генерала улетел или во мне остался…

– Думаю, Кешка, она уже почти уверена, – оборвал предположения Завьялов. – Лев Константинович слишком лихо разобрался с родственниками, без помощи носителя я бы даже их имен не знал.

– Согласен. Почти наверняка, общение циклопша начнет с меня.

– Вот будет номер, если тело ей ответит, – угрюмо проворчал Завянь.

– Ну с одной стороны, – повел плечом стилист, – это будет плохо: с самого начала в вашем теле прятался террорист, Борис Михайлович. Но с другой… – если циклопы не знакомы с точным хронометражем событий, есть надежда, что я смогу изобразить сон и отсутствие бета-интеллекта. Циклопша со мной заговорит…, я попытаюсь узнать хотя бы что-то об их намерениях. С вами, Борис Михайлович, этого не получится. Циклопы – малочисленное интернациональное подполье. В основном они общаются на интерлингве, вы же этого языка не знаете.

"Жюли надо спрятать, – впервые с начала разговора с Кешей, в беседу вступил генерал Потапов. – Ее типично собачье поведение станет сигналом для циклопши, что путешественников "перематывают"".

Завянь донес здравую генеральскую мысль до стилиста, попутно предложил:

– А почему бы, Кеша, нам не попробовать уговорить Жюли изобразить полноценную собачку, а? Пусть поиграет с тапком, хвостом помашет, косточку где-нибудь в кустах прикопает…

О том, что предпочтительнее убедить мадам Капустину к собачьей заднице хоть слегка принюхаться…, Завьялов благоразумно умолчал. Авось, мадам с тапочкой или древней косточкой зубах уже сигнализирует циклопу, что путь свободен.

– Хорошая идея, – согласился Иннокентий. – Предлагаю воспользоваться ею немедленно – Зоя Павловна уже носом клюет, на часах половина одиннадцатого, нас могут начать "перелистывать" в любой момент. Я совершенно отключусь и не смогу поговорить с террористкой.

"Нам бы с Зоей поговорить, – мрачно проговорил Лев Константинович. – Девушка может очнуться в самый неподходящий момент и вмешаться в попытку контакта циклопов. Напугать. Может, Боря, воспользуемся нашей аккумуляторной заготовкой? Отключим циклопшу, девочку предупредим, чтоб затаилась и обедню не испортила…"

Это, на первый взгляд, разумное предложение Кеша неожиданно и горячо опротестовал:

– Не будем настораживать диверсантку, Борис Михайлович, Лев Константинович! Я уверен, что сонного, не до конца проснувшегося носителя циклопша сможет контролировать и без нас!

Как только стилист унесся беседовать с женой через компьютер, старый смершевец проговорил Борису:

"Что-то, знаешь ли, напрягает меня наш Капустин, Боря… Тебе не кажется подозрительным, что он не хочет отключать террористку? А?"

"У нас есть выбор, Константинович?" – угрюмо поинтересовался Завьялов.

"Пожалуй… – нет. Придется довериться. Пошли, достанем пистолет. Ты в ногу, коли что, попасть сумеешь? не запулишь в живот?"

Измученная Зоя засыпала прямо на глазах. Руководимый генералом Боря застелил диван в гостиной, помог девушке улечься; для господина оформителя разложил раскладушку в другом углу просторной комнаты. Между делом набрехал для циклопши о том, что гостевая спальня на втором этаже совершенно непригодна…

– Спокойной ночи, – пожелал всем месте. – Я пойду на крыльцо. Всю ночь дежурить буду – вдруг родственнички опомнятся и возвернуться… Кеша, Жюли, – приглядывайте здесь по очереди. – Перед самым уходом, уже с порога, обратился исключительно к засевшему в теле Зои циклопу: – Ты если что – учти. Я рядом. Надеюсь, понимаешь – вредить носителю тебе нельзя. А если попытаешься… получишь пулю. Я не шучу.

Никто из невероятной компании не знал, как поведет себя террористка: поверит в то, что ее оставили под присмотром господ Капустиных, положили в одной комнате, или заподозрит в том ловушку? Попробует установить контакт или остережется?..

Результат покажет только время.

Завьялов вышел на крыльцо. Зная каждую скрипучую ступеньку, на цыпочках спустился на улицу. Прошел под окно гостиной с приоткрытой форточкой…, заглянул внутрь слабо освещенной комнаты…

Мадам Капустина волокла по ковру, зажатый в пасти тапок. Трепла. Ворчала. Срывала "застоявшуюся собачью злость" на обуви.

Привставшая на локте Зоя с м о т р е л а на Жози. Абсолютно, без всякого сомнения – з р я ч и е глаза скользили за собачкой, следовали за ней по комнате.

Заметно было, что – прислушивалась.

"Эх, Борька, надо было закурить! – внезапно разразился генерал. – Циклопша учуяла бы дым, решила, что пока я перекуриваю – обратно не вернусь, есть время на переговоры с соучастником!"

"Да кто же, Константиныч, знал, что Зоя уснет, едва к подушке прикоснется!! Она уже немного подремала, я бы на ее месте – всю ночь глаз не сомкнул!"

Два интеллекта, переругиваясь в одном теле, смотрели через окно, как медленно, неуверенно двигая руками и ногами, тело Зои Карповой привстает с дивана. Заваливается, падает обратно! Вновь поднимается, словно влекомая невидимыми ниточками марионетка… Пошатывается.

Зная подоплеку происходящего – жуткая картина. Пришелец пытался совладать с реакциями сонного организма, взять его под контроль: согнуть колени, заставить ватные руки опереться на диван, а не подламываться в суставах…

"Господи, да как же пентюх Кешка умудрился так быстро мое тело подчинить?! – глядя на фантастическое, нереальное представление из кукольного театра, подумал Боря. – Он – моментально совладал!"

"Так Кеша не боялся тебя, Боря, разбудить, – резонно предположил генерал. – Действовал решительно, напропалую. А эта, поди, пытается одновременно и Зою в спячке удержать, и сонным телом управлять…"

Тело Зои Карповой так и не встало на ноги. Тряпично свалившись с дивана, опустилось на карачки, поползло на четвереньках к раскладушке.

На полпути немного отдохнуло. Поглядело на радостно подпрыгивающую вокруг хозяйки собачонку: большая умница мадам Жюли вела себя, как подобает бестолковой собачонке. Оставила в покое тапок, увлеклась ползающей хозяйкой, играть задумала.

Циклопша, чуть не придавив Жози лапу, поползла вперед. Добралась до развалившегося навзничь Иннокентия…

Стилист напоминал уснувшего с открытыми глазами Буратино. Бревно напоминал. Чурбан, внезапно прекративший осмысленное бытие. Бездумно таращился в потолок серо-голубыми глазами и едва дышал.

Циклопша вложила губы в ухо "Буратино", что-то зашептала…

"Сын папы Карло" медленно, но отчетливо зашевелил губами…

"Черт, Борька! Они там договорятся, а мы ни бельмеса не поймем!! – распереживался контрразведчик. – Говорил тебе – нельзя Капустину доверять!.. Мы ихних языков не знаем!"

"Тихо, Константиныч! Оглушил совсем!"

Циклопша положила ладонь на тело Бориса Михайловича, легонько потрясла, как будто добиваясь ответа…

"Если, Боря, хроно-подполье в будущем толковое, то оно должно иметь пароли, – мрачно высказался генерал. – Кешка, судя по всему, ей – не ответил".

"Лева! Ты там разберись – договариваются они или Кешка отзыва не знает!!"

Циклопша продолжала нажимать ладонью на грудь Капустина, требовательно что-то бубнила…

Иннокентий снова разлепил губы и что-то произнес.

Тело Зои резко пихнуло тело Завьялова, оттолкнулось, назад упало!

Что-то прокричало на непонятном языке!

Кеша не прореагировал. Замер, уставив остеклевший взгляд в потолок. Окоченел.

"Вперед, Борис! – скомандовал Лев Константинович. – Спектакль окончен, нас раскусили! Кешка долго не продержится!"

Огромными скачками Завянь отправил генеральское тело в обход дома к крыльцу. Когда вбежал в гостиную, то сразу понял: и з б р а ж а т ь бревно у Кеши нет необходимости – неподалеку от раскладушки крошечная собачка остервенело, с полным рвением, вылизывала, зудящую после вчерашней диареи попку. Вылизывалась и морщила нос – вчера генерал Потапов собственноручно намазал собачью задницу какой-то человеческой лечебной мазью.

""Перелистнули" их, Боря. "Перемотали"", – угрюмо констатировал Лев Константинович. И тут же, пока растерянный Завьялов полноценно не овладел речевыми центрами, рявкнул телу Зои:

– А ну-ка, шкура! отползи от Бори!!

З р я ч и е глаза Зои Павловны прекрасно видели пистолет, зажатый в крепкой пенсионерской руке. Оставаясь на карачках, циклопша задом наперед отползла от раскладушки. Допятилась до кресла, уперлась поясницей. Села, подобрав под себя ноги, и поглядела на генеральское тело так непримиримо, что Завянь почувствовал, как мороз пробрал по коже!

Долгие полторы минуты тело, управляемое бывшим смершевцем, и тело, потерявшее носителя – с засевшим внутри диверсантом из будущего! – смотрели друг на друга. Завьялову показалось, что еще чуть-чуть и террористка оскалит зубы. Зарычит. Как загнанный в ловушку зверь. Куда страшней и громче, чем Жози.

– Н-да, – неожиданно, без всякой помощи Завьялова, вслух сказал Лев Константинович. – Попали мы с вами, девушка. Попали.

И расстроено махнув рукой, повернулся спиной к террористке, вышел вон.

"Лев Константиныч! Ты не боишься оставлять ее наедине с моим телом и Жози?!?!"

"Да куда она с подводной лодки денется, – невозмутимо и печально констатировал Потапов. – Я показал ей, что попали – оба. Она придет к нам, Борис, будь уверен – сама придет. Попробует найти единомышленника, попавшего в такой же переплет. Сочувствия попросит, попытается нас в свою веру обратить…"

Укутанный в старую, теплую куртку генерал сидел на веранде. Ноги согревали обрезанные под сапожки валенки, в руке дымилась папироса. За забором невнятно тлела желтая лампочка на фонарном столбе, астры на клумбе совсем поникли головами: за пологом тумана к цветам подбирался ночной холод.

Борис полностью уступил право альфа-личности опытному смершевцу. Интеллектуальные игры с диверсантами, припрятанные козыри – генеральская делянка. Завьялову такую не вспахать. Поскольку опыта допросов – никакого.

Из прихожей дома раздался тихий шелест шагов, на пороге, одной рукой придерживаясь о косяк возникла террористка.

Остановилась, глядя на невозмутимо покуривающего деда – Потапов рассеяно разглядывал осенний темный сад, – помолчала…

– Кто ты сейчас? – спросила хрипло. – Лев Константинович или Борис?

– А кто тебе нужен? – усмехнулся Потапов.

– Хроно-личность.

"Банкуй, Борис Михайлович, – вздохнул смершевец. – Ей нужен – ты. Но если что, – я рядом, на подхвате". И скрылся в глубине извилин. (Или собственной души.)

– Я слушаю, – сказал Завянь.

Тело Зои вышло вперед. Остановилось напротив хладнокровно попыхивающего папироской Завьялова и некоторое время пристально, тягуче, исследовало его огромными, совершенно черными от темноты глазами.

– Тебе в с е рассказали? – спросило неприятно скрипучим, н е ж и в ы м голосом.

– Достаточно, – кивнул Борис.

– Понятно, – усмехнулась террористка. Шатко добрела до угла веранды, вытащила из-под клеенки, укрытое от непогоды плетеное кресло. Неловко подтащила его вровень с креслом Бори.

Села.

– Как впечатление? – спросила тяжело дыша.

– А ты как думаешь? – мрачно хмыкнул Завянь и загасил папироску. – Рад до смерти.

– Могу представить. – Помолчала долгие полторы минуты, спросила: – Хочешь, я расскажу тебе сказку?

– Из будущего или из прошлого?

– Из жизни.

– Валяй, – пожал плечами Боря.

Диверсантка зябко поежилась, оплела себя руками, уставив взгляд вперед, заговорила:

– Жила была одна девочка. И звали ее – Миранда. У Миранды были мама и папа, две сестренки, братик… Миранда училась в…, по вашему лучше подойдет определение – интернате. Она училась и жила в интернате, куда собрали детей способных к телепатическому восприятию. Готовили рекрутов для работы в хроно-департаменте. Растили из них циклонов…

Способности у Миранды были слабенькие… Не достались от мамы и папы в наследство, а были получены случайной генной мутацией… Родители радовались, что дочь войдет в элиту, получит должное образование, интересную работу…

В том же интернате учился мальчик. Звали его Руслан.

Миранда и Руслан полюбили друг друга.

Подобные отношения между детьми поддерживались руководством интерната, одобрялись. От пар двух телепатов, за редким исключением, рождалось потомство с исключительными способностями к телепатии. Учителя умело пестовали такие парочки…

Ушедшую в воспоминания террористку начало потряхивать. Завьялов запереживал за тело Зои, которому и так досталось лихо; сходил в дом за курткой и пледом, заботливо укутал девушку.

– Спасибо, – хрипло произнес чужеродный мертвенный голос. – Рассказывать дальше?

– Да.

– Как зачастую бывает в замкнутом, отсеченном от нормальной жизни подростковом коллективе, детишки развлекались нигилизмом. Отрицанием авторитетов, игрой в тайные сообщества… Темными ночами собирались в спальнях, обсуждали бытие, искали всяческие смыслы… Преподавателей поругивали за верноподданнические настроения, себя считали – потенциальными миссионерами и идейными борцами…

В общем, развлекались, как могли.

Но девочка – поверила. Поверила в то, что общество живет неправильно, что можно все исправить…

Довольно скоро Завянь устал выслушивать монотонные выплески чужого сознания. Никакого особенного откровения он не услышал – обычная оппозиционная чепуха, настоянная на детском романтизме… Искательства. Образцовый высокопарный бред идейной террористки.

К счастью, попытка осветить мировоззрение, привлечь расписанными идеями, продолжалась не изнурительно долго.

– Руслан был старше Миранды. Он закончил учебу-подготовку, ушел на службу в департамент…

Когда вернулся в интернат навестить Миранду… Девочка его не узнала.

К ней пришел д р у г о й человек. Уверенный в непогрешимости вышестоящих и преданный порядку до самозабвения. Он стал – циклоном. Полноценным, самоотреченным и закостенелым служакой.

А Миранда все еще продолжала шушукаться в спальнях, обсуждать учителей и – веровать… Веровать в возможную справедливость мироустройства.

Миранда и Руслан поругались.

Они потом много раз мирились и ругались.

Но продолжали – любить.

Когда Миранда закончила учебу, влюбленные поженились. У них родился сын Адам.

Заговорив о сыне, террористка судорожно вздохнула, съежилась. Но, помолчав немного, все-таки продолжила рассказ неторопливо и глухо:

– Миранду не привлекали к оперативным разработкам департамента, держали на бумажной работе.

И это было – тяжело. Вдвойне оттого, что Руслан, зачастую отсутствовавший довольно долго, все больше превращался в безукоризненную машину, боеспособную единицу хроно-департамента. Становился его послушным винтиком.

"Завидовала женушка, – раздался в голове генеральский голос. – Ей впечатлений хотелось, приключений, действия…, а оставили на канцелярщине, пока муж путешествовал по временам…"

– Как-то, в очередной раз не пройдя аттестацию, Миранда спросила руководителя набора активных циклонов:"Почему меня не допускают к оперативной деятельности?! Я могу работать полноценно!" Инструктор ей ответил: "Ваш муж Руслан считает вас, Миранда, – не стабильной. Ваша психика неупорядочена, разбалансирована, вы не подходите для точечного исполнения поставленной задачи".

В голове Завьялова вновь прозвучал трезвый генеральский голос: "Заметь, Борька. О вольнодумстве гражданки Миранды – ни слова. Отмечены лишь – нестабильность и неспособность подчиняться приказам руководства".

Миранда продолжала, впервые позволив себе всплеск эмоций:

– Шок был невероятным! Жену отстранили от оперативной работы по наущению мужа!

Супруги разругались. В наказание Руслан объявил Миранду не просто нестабильной, а – опасной.

У Миранды забрали сына.

Когда она пыталась встретиться с Адамом, ее не пропускали даже за ворота интерната.

Сейчас из ее сына растят еще одного циклона. Следующего исполнителя. Очередного убийцу.

Миранда замолчала. Распрямилась и поглядела в темноту так твердо, что ни осталось никаких сомнений: женщина, управляющая этим телом сама способна на запредельно крутые меры.

– Вы сказали, что циклоны – убивают, Миранда? – негромко проговорил Завьялов.

– Да. И убийство, не самая жуткая и гнусная из их задач. Они делают и более страшные вещи.

– Например?

– Например? – хмыкнув, переспросила женщина. – На сколько мне известно, Борис Михайлович, ваши родители погибли при авиакатастрофе? – Миранда прищурилась на тело, сидящее по соседству.

– Да, – почувствовав, как мгновенно пересохло горло, выдавил Завьялов.

– Хотите еще одну сказку из жизни? – насмешливо поинтересовалась диверсантка.

– Хочу, – хрипло произнес Борис, кивнул.

– Жил был мальчик. И звали его Боря.

У Бори были любящие мама и папа, бабушка была.

Но однажды – через много лет вперед – в одном департаменте произошел несанкционированный сбой: любящие Борины родители оказались не в том месте, в неподходящее время, отвлекли на себя очень важных для будущего хроно-генов.

Что делать?

Родители мальчика Бори уже выполнили, поставленную Историей задачу: родили и воспитали мальчика хроно-личность. Они больше – не нужны Истории.

Департамент разобрался с ситуацией в установленном порядке. Жестко и бескомпромиссно.

Наиболее часто для устранения подобных х р о н о – д е ф е к т о в используют техногенные катастрофы со множеством жертв. Внесенные в исторические анналы крушения поездов, авиалайнеров и пароходов. Подстраивают для дефектов умопомрачительно дешевые поездки в места, где произойдут цунами или разрушительные землетрясения…

– То есть, – перебил Борис, – сами циклоны, руками заполученных носителей, никого не убивают?

– Ну почему же, – снова усмехнулась диверсантка. – С наиболее упертыми, не летающими и не ездящими дефектами работают серийные убийцы. В тело маньяка засылают опытного циклона с крепкой психикой…, п о д в о д я т к нему намеченную хроно-жертву… На следующий день в полицейских отчетах появляется еще одна фамилия. По сути дела – лишняя.

Но с парными дефектами, по понятным причинам, серийщиков практически не используют. Действуют иначе. В один момент у какой-то однокурсницы вдруг появляется страстное и странное желание пригласить на свадьбу позабытых однокашников! Циклон появляется в теле невесты на несколько минут – раз! и приглашение отправлено. Гости берут билет на нужный самолет с известной злосчастной судьбой… На этом самолете уже полным полно хроно-дефектов… Кого-то вызвали к "внезапно заболевшей" маме, кому-то, по странной прихоти обычно неуступчивого шефа, неурочный отпуск дали… Они летят, они довольны или опечалены, они все собраны в едином месте…

И кого волнует, что где-то мальчик Боря не дождется маму с папой?..

Миранда замолчала. Потрясенный "сказкой" Завьялов, не двигаясь, застыл, таращась в пол. Кошмарные воспоминая, исписанная вензелями тетрадка, пробитое ветрами кладбище, подушка, мокрая от пролитых тайком слез… Чтобы бабушка не слышала! Чтоб не утешала взрослого мальчишку… Хотя Леля и сама вставала по утрам с опухшими глазами…

"Завянь, – воткнулся в жуткие воспоминания генеральский голос, – не вздумай поддаваться! Она тебя разводит. Знает о судьбе твоих родителей и грамотно использует информацию. Если ты сейчас раскиснешь, то, считай – готов к вербовке!"

– Почему я должен вам верить? – глухо произнес Борис.

– А я и не заставляю вас верить, Борис Михайлович, – усмехнулась террористка. – Вы выслушали мой рассказ и вольны выбирать – верить вам или нет.

– У вас есть доказательства, что моих родителей у б р а л и преднамеренно?

"Эй, эй, Борька! Ты еще ее спроси – не твоя ли судьба хроно-личности заставила родителей погибнуть!"

– Доказательства есть в архивах хроно-департамента.

– Вы их – в и д е л и?

Миранда не ответила. Но посмотрела так красноречиво, как будто не случайная гибель его родителей ни у кого не вызывает сомнения: "Не будем обсуждать очевидного, Борис", – как будто вслух произнесла.

Завьялов стиснул кулаки, сжал челюсти до боли…

"Боря, Боря!! – вопил внутри Лев Константинович. – Рассказ о страшной судьбе кого-то из близких – классический прием вербовки! Не вздумай поддаваться!! Мы оба – не стабильны! Крепись, тебе придется это выдержать! От тебя, от нас зависит жизнь Зои и друзей!!.."

Одному богу известно, как повернулись бы события, не беснуйся внутри Завьяловских мыслей генерал Потапов. Лев Константинович умело взывал к логике альфа-интеллекта, привлекал доводы, весь личный опыт контрразведчика наизнанку вывернул и вытряхнул! Нашел примеры, призвал на помощь иллюстрации из кинофильмов про шпионов!

Учил. "Послушай, Борька. Ты, дружище, верно реагируешь. Пусть видит, что ты – растерян: поддался на уловку и поверил. Давай, давай, раскручивай ее на доверительность! Пусть поболтает, расскажет о планах, выдаст цель террористической операции!.."

Борису приходилось тяжело. Лев Константинович не только помогал, но и вносил сумятицу. Мысли Завьялова путались, сбивались, завивались в причудливые узелки, перед глазами то надгробие, то бледное Лелино лицо вставали…

Молчание затягивалось. Но диверсантка не торопила размышления Бориса. Не подстегивала, а предложила Завьялову свариться в собственном соку. Переполниться горькой желчи, ненавистью затопиться.

– Кто такие хроно-гены, с которыми столкнулись мои родители? – мрачно глядя перед собой, спросил Завьялов.

– По сути дела – никто, – усмехнулась террористка. – Они лишь предки, некая толстенная ветвь важного генеалогического древа будущей хроно-личности. На сленге циклонов их даже "бревнами" величают. Знаешь, как это бывает? – пренебрежительно скривилась: – Поступает информация от хроно-аналитиков: "Где-то некое "бревно" затлело. Надо – загасить". – Поглядела на Завьялова, ухмыльнулась, проложила многозначительно: И – г а с я т, Боря. Так г а с я т, что только искорки летят!

– А тлеет…, тлеет от того, что кто-то из ваших путешественников где-то накосячил? – челюсти Завьялова уже не только скрипели, но и хрустели от внутреннего перенапряжения, от возникающей ненависти к беспечности и равнодушию потомков.

– Конечно, – невозмутимо подтвердила диверсантка. – Какой-то олух отправился в путешествие, ненароком отвел глаза своему носителю, тот что-то не заметил, или отвлекся в нужный, важный для Истории момент…

– Дак что ж вы делаете-то!! Потомки хреновы!! – взвился Завьялов. – Что ж вы творите-то!!

Кулак Бориса обрушился на подлокотник, плетеное кресло жалобно скрипнуло…

"Эй, эй, Бориска! Не переигрывай! Мебель мне поломай…"

"А я и не переигрываю, Константиныч! Я б этих уродов лично всех к стенке и из "Калашникова" очередью"!!"

"Своих детей ты тоже в колыбельках подушечками накроешь?" – резонно высказался генерал, и Завянь слегка остыл.

"Не знаю, Лев Константиныч, ей богу – не знаю! Голова гудит! Сердце – пополам!"

"Она этого и добивается – чтоб сердце пополам. Мозг тебе выносит, курва".

"А может быть… Не курва она, Лева? Может быть – она права? О н и правы?"

"Цыц! Малолеток! Молоко на губах не обсохло, а пытаешься в игру с опытной мозголомкой вступить!! Она специнтернат закачивала, там с ней инструктора работали, подготовка – будь здоров! Такой агент тебя схарчит, Бориска, и косточек не выплюнет. Держись, не поддавайся!"

Не зная о бушующем внутри пенсионерского тела диалоге, Миранда, полная сочувствия и грусти, продолжала плести извивистые ловушки-тенета:

– Не думайте, Борис Михайлович, что все в далеком будущем согласны с установившейся беспечной практикой интеллектуальных путешествий. У нас есть здравомыслящие, трезвые люди. Мы – против этих путешествий. Мы – хотим прекратить мучения своих предков. Это – высшая и благородная задача.

– Согласен, – медленно кивнул Завьялов. А внутрь отправил язвительное замечание: "Не трепыхайся, Константиныч, я контролирую процесс".

– Я знала! – воодушевленно воскликнула террористка. – Я знала, что добьюсь вашего понимания! Вы – необыкновенный человек!

– Что я должен делать? – сурово распрямляя плечи, сказал "необыкновенный человек" Завьялов.

– Да ничего! – буквально подпрыгнула в кресле Миранда. – Вам ничего не надо делать, Борис Михайлович, пусть все идет своим чередом!

– Своим чередом? – изобразил непонимание Завянь.

– Конечно! История уже изменена! Еще немного и – бесповоротно! Мы просто проведем оставшееся время в приятной обстановке на этой даче…

– Так, стоп! – оборвал жутковатый восторг Завьялов. – Что значит "оставшееся время"?

– Ну-у-у, – остановившись на лету, запнулась террористка. И юркнув глазами, забубнила: – Оставшееся время до переноса бета-интеллектов… История измениться, мы просто исчезнем из ваших тел, поскольку, вероятно, – не родимся в будущем…

– Так я-то в нем застряну!!! – утыкаясь пальцем в генеральскую грудь, завопил Завьялов. – Зоя останется сама собой. А я-то, мое ТЕЛО – в овощ превратиться!!! Это ты готова сдохнуть ради идеи, а Я?!?! Я навсегда, точней на пару сраных лет! застряну в дряхлом старикане?! – "Прости, Лев Константиныч".

"Да ничего, сынок. Ты правильно реагируешь. Дави на жалость, пусть раскроет карты".

Миранда округлила глаза:

– Борис Михайлович, – прошептала, якобы, пораженно, – вы не готовы к ВЫСШЕЙ ЖЕРТВЕ?!?! – Приложила ладони к груди, надавила: – Неужели я в вас ошиблась?! Вы не готовы пожертвовать собой ради счастливой жизни многих поколений?!

Успокоившись словно по мановению руки, Завьялов хмуро поглядел на террористку и задал неожиданный вопрос:

– Зоя нас сейчас слышит или спит?

– Слышит, – с готовностью кивнула террористка. – Ей полезно знать…

Завьялов перебил:

– Спроси ее. Готова ли она отказаться от пары очаровательных детишек, ради какого-то там светлого будущего?

Подготовленный для работы циклоном телепат на полминуты погрузился внутрь чужого мозга: губы начали кривиться, как будто-то теряя уверенное, единоличное управление, брови ерзали то вверх, то вниз…

Завьялов ждал ответа, как влюбленный юноша согласия! Он до смерти хотел услышать от Зои – я хочу иметь детей от Бори Завьялова! и наплевать на будущее!

Но понимал. Что террористка залетела в тело благородной сильной женщины. Она могла и не поддаться притворному малодушию интеллекта потенциального отца Ивана с Марьей.

Миранда резко и внезапно взмахнула рукой, хрипло рыкнула:

– Договорились. Мы с ней договорились, Борис Михайлович.

Завьялов ощутил опустошение.

Зоя Карпова ни чем не была ему обязана (спасение от похитителей не в счет, она его об этом не просила), она не давала Борису Завьялову никаких обещаний или авансов – сейчас, в теле старика, на них и претендовать смешно.

Но все же…

"Борь, Зоя умная девушка, – утешительно пробубнил генерал. – Миранда, я почти уверен, правды тебе не скажет. Завтра включим аккумуляторную ловушку, поговоришь с Зоей тет-а-тет…"

"Заткнись, а, Константиныч. Без тебя тошнит".

Совершенно не претворяясь, Борис огорченно воскликнул:

– И что ж вы нас-то выбрали для диверсии, Миранда?! Что ж нам-то так не повезло?! Неужели не нашлось других носителей для…

– Не нашлось, – жестко перебила террористка. – Бить надо в полную силу, наверняка, по наиболее уязвимому месту исторического процесса, так как второго шанса может не представиться.

– Господи!! – простонал Завьялов и закачался.

– Борис Михайлович, – Миранда перекинула тело через подлокотник, приблизила лицо к Завьялову, – вся наша группа шла на смерть с открытыми глазами. Мы знали, что после изменения Истории мы, вероятнее всего, перестанем существовать, но – жертвовали.

– Ваша группа? Вас здесь много? – искоса прищурился Завьялов.

– Нет, в этом времени нас только двое. Но там… – Миранда на мгновение задумалась, возможно, прикинула, на сколько стоит откровенничать. Потом, скорее всего, решила: чем больше людей, следуя ее рассказу, сознательно пошли на гибель, тем глубже впечатление. – Чтобы освободить места в ваших телах, нам пришлось нейтрализовать пару путешественников, чья очередь наступала.

– Вы их убили? – удивленно вклинился Завянь.

– Нет, что вы. Мы не монстры, Борис Михайлович. Хотя…, если уж пошла такая игра и эта пара все равно прекратила бы существование, то вполне могли бы. Но мы – не убийцы.

"Врет! – довольно констатировал генерал, поймавший хитрющую диверсантку на несоответствиях. – Брешет шельма! Кешка говорил нам, что в будущем исчезла преступность! Там даже кошелька стащить нельзя, не то что парочку потенциальных путешественников прихлопнуть!"

– Двух путешественников, чье место вне очереди заняли Иннокентий и Жюли устранили мягко: подстроили им небольшую поломку двигателя аэрокара. Супруги застряли на небольшом островке посреди океана. А в ваши тела посылают только путешественников прошедших многократные проверки! Мы ожидали, что тела, просто-напросто, останутся свободными, мы их займем… – Миранда, притворилась смущенной: – Вы бы, Борис Михайлович, даже не почувствовали ничего! Вы просто зашли бы к врачу, показали ему оглохшее ухо, вам бы назначили лечение, вероятно – уложили в стационар… и все! Вы не встретились бы с Зоей Карповой. Не влюбились. История пошла бы другом путем, совершенно незаметно для вас!

– Какое благородство, – пробурчал Завьялов. – Жаль, что Капустины вам подвернулись…

– Еще как жаль! Тур "Завьялов-Карпова" самый дорогой в агентстве! Прежде чем отправиться в вас путешественники проходят множество проверок: на устойчивость психики, на преданность порядку, на искренность желаний…

– Ты бы не прошла такой проверки? – усмехнулся Борис.

– Конечно. Никогда. Мы шли в обход агентства, изготовили собственный телепорт: хроно-установку. Затратили массу усилий! И вдруг… – Миранда трагически сморщилась: – Не понимаю, откуда взялись эти Капустины… Не понимаю! На эти две недели вы и Зоя должны были быть свободны от бета-интеллектов!

Разгорячившись, Миранда откинула, укрывавший ноги плед, встала с кресла и несколько раз прошлась по веранде перед Завьяловым, продолжая бубнить "не понимаю, не понимаю, откуда они взялись?!".

Потом остановилась напротив угрюмо молчаливого Бориса, поглядела на него сверху вниз и, отчего-то смутившись, произнесла:

– Знаете, Борис Михайлович, в будущем существует странная, но получившая множество подтверждений теория о том, что История – вполне живая материя. Мадам История способна сама противостоять агрессии, самостоятельно з а т я г и в а т ь прорехи, образовавшиеся в живой ткани… Она каким-то образом подстраивается, поворачивает самые дикие ситуации неким полезным, лечебным для себя порядком. Самовосстанавливается. И сейчас, пожалуй…, я склонна поверить в эти антинаучные бредни. – Миранда фыркнула. Не слишком уверенно, смущенно. – Раньше я…, да и очень многие из нас…, считали эту теорию околонаучным вымыслом. Фантастикой, растиражированной в форматах. Могли предположить, что мадам История способна нивелировать какие-то небольшие огрехи, постепенно стирать ошибки, сводить на нет оплошности людей…

– Но появление Капустиных заставило тебя всерьез задуматься, – подвел итог Завьялов, когда вконец запутавшаяся диверсантка запнулась.

– Да, – совсем робко, как человек, вплотную подошедший к ВЫСШЕЙ ТАЙНЕ, к сакральному откровению, кивнула Миранда. – Я никак не могу найти объяснения странному появлению в вас именно Капустиных. Жюли…, в нашем времени Жюли довольно известная решительностью и умом особа… Своего рода – знаменитость. Достопримечательность. Не знаю, как бы повернулась ситуация, попади в вас кто-нибудь другой… Слабее головой и нервами.

"Приятно слышать, – серьезно проворчал генерал Потапов. – Давай-ка, Борька, пока Миранда размякла, поспрашивай об их террористической организации. Я не могу представить, чтобы эти деятели не обговорили каналы связи и место встречи на случай сбоя программы выступлений. Кешка говорил о том, что у циклонов существует какой-то срочный эвакопункт, может и у этих типчиков нечто похожее найдется?"

"Лев Константиныч, мы еще не знаем, о чем Миранда с Капустиным договорилась, – напомнил Завьялов. – Вдруг, она все еще думает, что ее приятель-диверсант в моем теле окопался?"

"Ты все-таки попробуй. Пусть они и камикадзе, но связь должны обговорить. Серьезные ребята, не на пикник приехали".

"Лев Константиныч, давай не будем ломать настрой у девочки, – не согласился Борис. – Гляди, как лоб наморщила. Видать, шурупит – а не зря ли они всю эту бодягу затеяли? Может быть – сама дозреет до сотрудничества, а?"

"Решит, что зря погибнет? Да?"

"Угу. Одно дело ради светлого будущего многих поколений голову сложить, другое – остаться в исторических анналах полной идиоткой-камикадзе".

"Разумно. Подождем до разговора с Иннокентием".

Завьялову до ужаса хотелось поговорить с Мирандой о будущем. Задать вопросы, на которые законопослушный Капустин отказался отвечать. Поболтать о своих детях, узнать – чем же они, бедолаги, цивилизацию-то так продвинули?! чем провинились перед поколениями? или – наоборот достойно и оправданно прославились?

Но Миранда так ушла в задумчивость, что вмешиваться Боря не решился. Еще недавно жесткое лицо непримиримой террористки разгладилось, смягчилось. Завянь побоялся неловким разговором вернуть ее к сумасшедшей, огнеупорной решимости – заставить вспыхнуть ненависть!

"Давай-ка, Константиныч, подремлем по очереди. Кто первый будет нашу диверсантку сторожить?"

"Тот у кого звания и опыта побольше", – вздохнул Потапов.

Завьялов уютно устроил под сиденьем теплые обрезанные валенки, запрятал руки в карманы, подбитой мехом куртки, закрыл глаза.

Прежде чем уснуть, подумал, стараясь не облекать мысли в словесную конкретику. Упрятался от генерала, так как Зою вспомнил. Погрустил.

Они попали в дикую и патовую ситуацию. Безвыходную – полностью!

Завянь не мог представить, как он доверит…, уговорит…, заставит! Зою переспать с Капустиным! Как выдержит, не чокнется от ревности?!

А если не заставит… То будущее изменится и он навсегда останется стариком Потаповым…

Жутчайшая перспектива.

Но от самого крошечного намека на постель с Зоей и оформителем у него живот сводило! Зуд появлялся во всех местах. Кулаки сами собой чесались и челюсти трещали. Завьялов начинал – в л ю б л я т ь с я! Он чувствовал, что эта девушка предназначена ему судьбой! Она ему нужна как ни одна другая! Он не позволит, не посмеет, не решится…

Но он – старик. Лев Константинович Потапов. Заслуженный генерал, влюбленный в (местами) собственную бабушку.

Кошмар. Он э т и м и руками не сможет даже дотронуться до Зои!!!

И до бабушки, что немаловажно для Потапова. Так что – двойной кошмар и ужас.

Леля, вроде бы, неравнодушна к бравому разведчику.

Так что…, не просто патовая ситуация. А шах и мат в четыре хода.

2 часть

Лазоревый океан, крики чаек, набегающий прибой.

Босые пятки нежит прогретый белый песок, мягкий словно пыль. Завянь вытянулся в шезлонге, мог бы задремать после сытного завтрака в тени полосатого зонта-навеса, но борется с зевотой – приглядывает.

На отмели играют мальчик и девочка. У девочки мокрые белые кудряшки, смешной сиреневый купальничек в горошек, русоголовый братишка, мелькнув попкой в черных плавках, ныряет с головой, проказничает…

– Ванька! А ну, отдай Марье ее мячик! Твой – синий, вон под пальмой валяется! Сходи, не ленись!

Обычно добродушный послушный мальчуган неожиданно отталкивает сестру! Марья падает в волны, бьет по воде руками, но – слава Господу! – выпрыгивает, отфыркивается! Готова зареветь.

Завянь напрягся, подобрался, сел прямо в провисающем до песка шезлонге. Приложил ко лбу руку козырьком.

В прошлом году близнецам исполнилось по пять лет. За это время не было дня и часа, чтобы отец не всматривался напряженно в близнецов и не искал в них признаки ЧУЖОГО ПРИСУТСТВИЯ. Визита уродов! незваными явившихся всей семьей на чужой праздник. Явившихся с детьми и женами жадно подглядывать за чьим-то счастьем, за радостью, любовью, нежностью!!

П и т а т ь с я, насыщаться чужой жизнью…

…Ваня догнал, укатываемый волной мячик, принес его сестре. Как принято при ссорах, чмокнул в щечку.

Завянь расслабился: обычный день, привычный приступ паранойи.

Циклоны были правы, когда уговорили стереть память беременной Зое.

Она забыла похищение, последующие дни… Ей позволили встретиться с отцом, рассказать ему сказку о героическом спасении, с в о е й внезапной влюбленности в героя..

Остальные переговоры (с полицейскими) провел батенька Максимович, отбрехал от органов дочь и зятя. Не советуясь с Завьяловым, незаметненько подвел к Зое психиатра, тот убедит взволнованного папеньку, что так бывает: психика благотворно отчленяет, растворяет неприятные моменты. Зою больше не тревожили расспросами.

Завьялов оглянулся: от домика-бунгало, через пляж шла е г о ж е н а.

Она предпочитала курорты, максимально освобожденные от шумных соотечественников. Спасалась от назойливости. Внимания и взглядов, фотографий, сделанных тайком.

Наивная. Такая красоты везде влечет внимание как шлейф.

Женщина ревниво поджимают губы, мужчины втягивают животы (мускулистые играют бицепсами). Зоя, плавно покачивая бедрами, обмотанными ярким парео, идет через пляж к с е м ь е…

Подходит к мужу, – Борис замечает, что брови супруги нахмурены, – обойдя шезлонг, кладет невесомые нежные руки на его горячие от солнца плечи, наклоняется и шепчет:

– Милый…, мне нужно к врачу… Ты присмотришь за детьми?

– Что-то случилось? – Борис встревожено привстает, вглядывается в любимое лицо…

– Не понимаю, – морщиться жена. – Правое ухо почему-то перестало слышать, я договорилась на рецепшене, меня в больницу отвезут…

Завянь кричит. Страшно, жутко, дико!..

"Ты чо орешь, как оглашенный?" – недовольное бурчание Потапова вливается в кошмар ушатом ледяной воды.

Завьялов открыл глаза…

Гостиная генеральского дома. Он сидит в кресле, укрытый пледом. Напротив большое окно, за которым уже солнце встало: празднично раззолотило осенние березы, на влажных еловых ветках лучи играют крупными, сверкающими мазками.

"Кошмар, – бормочет Боря. – Фу! Константиныч, мне такой кошмарный сон приснился!"

"Да видел я твой сон, – Борису почудился зевок в генеральском тоне. – Море, пляж, детишки…"

"Зоя с циклопом, – добавляет Завянь и трясет головой: – Присниться же такая убедительная хрень! Приснилось, будто Зоя, совсем как я, оглохла на одно ухо, ей память стерли. С моего же разрешения, причем…"

"Да видел я все, Боря, видел. У нас мозг один на двоих. И сны одни и те же".

Несколько минут Завьялов приходил в себя. На раскладушке безмятежно посапывал стилист Капустин (в его теле). Зоя (с террористкой внутри) тоже спать изволила. В комнате не было только собачонки.

"Лев Константиныч, мы давно в гостиную с веранды перешли?" – спросил Потапова.

"Угу, – бормочет генерал, – давненько. Ты таким вымотанным был, что даже не проснулся".

"А почему ты меня не разбудил, не попросил сменить на карауле!"

"Дак у Капустиных к тому времени уже "перемотка" закончилась, – снова словно бы зевнул Потапов. – Кеша тут приглядывал".

Завьялов поглядел на вовсю дрыхнущего Иннокентия, и неожиданно подумал, что ему б он присматривать за своими близнецами в жизни не доверил бы!

Как оказалось, подумал весьма внятно, так как внутри ухмыльнулся генерал:

"Не кати баллон на Кешку. Он пост Жюли передал".

"И где она?! Жюли-Жози?!"

Лев Константинович перевел взгляд альфа-интеллекта на открытую настежь кабинетную дверь. Оттуда доносилось какое-то негромкое цоканье-постукивание.

Завьялов тяжело поднял тело, закостеневшее от спячки в кресле, подошел к раскрытой двери, заглянул в уставленную книжными шкафами смежную комнату…

Увидел фантастически запредельную, выносящую мозг картину: на письменном столе, перед включенным монитором сидит собака, приодетая в обрезанный шерстяной рукав, и бодро стучит лапой по компьютерной клавиатуре. На собаку падает солнце, просвечивает розовые ушки с пучками волос, ушки направлены на звук в сторону двери, но собака не отвлекается от монитора, так как – р а б о т а е т.

"Улёт, – бормочет Боря и спрашивает генерала: – И давно собачка по "клаве" тарабанит?"

"Минут сорок", – отвечает Лев Константинович.

Пока два интеллекта будили мужа Капустина, Жюли продолжала стучать когтями по клавиатуре: сосредоточенно, не отвлекаясь, исследовала Интернетные страницы. Мужики согрели воду, заварили кофе, колбасы для завтрака нарезали – фантастически самостоятельная собачонка все это время лупила лапами по кнопочкам. Только ушками тихонько прядала, когда два тела (три интеллекта), усевшись на диванчик кофе с бутербродами насыщаться, делились информацией.

Вначале Иннокентий поведал о том, как сложилась его беседа на интерлингве с террористкой.

– Борис Михайлович, Лев Константинович, – вздохнул стилист, – достаточно продвинуться, увы, не удалось. Миранда позвала меня по имени – "Платон". Так я думаю зовут исчезнувшего террориста… Сказала "Платон, ты здесь?" Я ответил: "Здесь". Изобразил, что трудно говорить, мол, альфа спит не крепко, я боюсь его совсем растревожить разговором… Миранда начала требовать исполнения какого-то давнего обещания.

– Конкретно, – по просьбе генерала произнес Завьялов. – Конкретно и дословно, что она сказала.

Иннокентий нахмурился, припомнил, выдал слово в слово:

– "Вы мне обещали… Я должна с ним встретиться. Если я не встречусь…, пеняйте на себя, у меня своя задача, мы договаривались, что Руслан подохнет…, вы мне в этом поможете". Миранда трясла меня за грудь и требовала: "Он должен сдохнуть!" У нее личная вендетта с каким-то Русланом, Борис Михайлович, Лев Константинович.

"Поня-а-атно, – протянул Завьялов. – Догадываешься, Константиныч, зачем она сюда нагрянула?"

"Она решила бывшего мужа здесь прихлопнуть, – мрачно подтвердил генерал. – Отомстить по полной. Дома этого у нее никак не получилось бы, решила здесь достать".

"Н-да-а-а, – опечалился Завянь. – Все о каких-то идеалах толковала…, а на самом деле – захотела с мужем посчитаться… Любыми способами. Интересно. А о том, что вся мировая история измениться и сын Адам тоже перестанет существовать, она уже не беспокоиться, а?"

"Боря, к огромному сожалению, нам подвалило счастье наткнуться на абсолютно съехавшую стерву. У нее мозги набекрень, она все материнские инстинкты забила идеологией – пусть сын погибнет, но я участвую в священной битве. Радею ради поколений. Нашла дура оправдание!"

"Кто ищет, тот всегда находит, – банально припечатал Боря. – Интересно еще вот что. Почему она уверена, что как только хроно-департамент забьет тревогу, сюда отправят именно Руслана?"

"Откуда мне знать, Борис. Откуда-то пронюхала. Может быть, ее муж-карьерист отвечает за этот сектор? Имя-то у него исконно русское. Так почему бы Руслану не стать бригадиром у циклонов, работающих по Москве?"

"Пожалуй, – согласился Боря. – Что будем делать? Миранда вот-вот проснется…"

"Спроси Капустина, почему он и Жюли вне очереди путешествовать поехали? Мне кажется, это может быть важным".

Пока два интеллекта переговаривались в одном мозгу, Капустин, дабы даром времени не тратить беседовал с женой через компьютер. Едва Борис привлек его внимание вопросом, разволновался, замахал руками, поведал историю их злосчастного проникновения.

Получалось так. Жюли и Иннокентий пришли в агентство интеллектуальных путешествий. Зарезервировали тур "Завьялов-Карпова". И сразу же, как принято – прошли аппаратную оценку психики и помыслов, поскольку без данного телепатического исследования их даже на очередь не поставили бы. Завьялов и Карпова – хроно-личности. Для путешествий в их тела необходима качественная проверка искренности и незлобивости помышлений, законопослушания.

Как только вышли из кабинета психологической оценки, к ним подскочила девушка тур-оператор и бодро предложила отправиться вне очереди, так как пара, зарезервировавшая данный тур на этот день, почему-то – не явилась.

Жюли мгновенно согласилась. Средств на ее кредитной карте, естественно, хватило для оплаты. ПОЕХАЛИ.

– Кеш, – задумчиво проговорил Завьялов, – а если бы вы не пришли в агентство, если бы Жюли не была такой богачкой…, кто-то другой смог бы п о е х а т ь точно так же вне расписания?

Стилист секундочку подумал и пожал плечами:

– Не знаю. Не уверен. Я и Жюли уже путешествовали в Россию, знали язык и реалии… Нас не требовалось дополнительно подготавливать… Все сложилось крайне удачно для агентства.

– Для агентства? Ты хочешь сказать, что деньги в этой ситуации имели весомое значение?

– Угу, – кивнул Капустин и стыдливо поморщился. – Деньги и в наше время имеют весомое значение, Борис Михайлович. Агентство не могло допустить, чтобы самый дорогой из туров бестолку п р о с т а и в а л…

"Во гады! – припечатал генерал. – Бабки косят за наш счет, не морщатся!"

"В чем-то Миранда была права, – грустно проговорил Завьялов. – Мироустройство там у них беспечное и гаденькое… Жадное и гнусно упорядоченное. Расчетливое. Но главное в другом: Миранда снова оказалась права – мадам История хранит себя от лишних треволнений. Ты не находишь, Константиныч, что больно уж вовремя Жюли и Иннокентий нарисовались в том агентстве?.. Как будто НЕСЛУЧАЙНО".

Лев Константинович не стал ничего добавлять, пожалуй, Борис сам на свой вопрос ответил. Завьялов обратился к Иннокентию, наблюдавшему за шустро появляющимися на мониторе французскими письменами:

– Кеш, Жюли что-то выяснила через Интернет? Нашла в нашем времени других вероятных носителей?

– Нашла, – кивнул стилист. – Двоих в Италии. Но тут, как говориться – фифти-фифти: тур в одну модельку и итальянского олигарха не слишком популярен. Конкретно в данный временной виток в телах может и не оказаться путешественников, так что – зря проедемся до Рима. Предпочтительнее в Голливуд смотаться. Там постоянно кто-то обретается, сейчас – аж целых трое может быть! Причем в одном актере кто-то будет – обязательно! Если мы…

– Забудь, – мрачно оборвал Завьялов. – Без визы в штаты не прорваться.

Капустин прикусил язык. По всей видимости, он все никак не мог грамотно заценить местную визовую обстановку. Жюли покосилась на мужа весьма скептически и тихо тявкнула. В собачку занесло разумную особу с превосходной памятью.

– А если мы попробуем связаться с Зоиным папой? – несмело предложил стилист. – У Павла Максимовича такие связи, что…

– Забудь, – повторил Завьялов. – В штаты путь – закрыт. В России можно кого-нибудь найти?

– Жюли сказала – только су…

Не договорив, Капустин замер с полуоткрытым ртом на полуслове: по дому, колоколом "громкого боя" разносился звонок от входных ворот на территорию участка!

– Кто это? – помертвело выговорил Кеша и немножечко присел.

Потапов не ответил. В генеральской голове стремительно забегали мысли.

И толи потому, что Лев Константинович уже привык внутренне общаться с "пришельцем" Завьяловым, толи Боря насобачился лихо считывать обрывки мыслей – понял Завянь достаточно. Константинович молниеносно прокачивал ситуацию:

"Ромка и Нонна узнали Зою или Борю – "сдали"… Если за воротами спецназ – отстреливаться глупо да и не к чему… Предположим, что с ОМОНОМ Зоин папка прибыл, девочка нас отстоит… Наверное… Так что лучше сразу открывать… Полезут сами – наваляют…"

Лев Константинович приказал вслух:

– Капустины, берите Зою, прячьтесь в кабинете! – и, резко встав с дивана, пошел в прихожую к домофону.

Камеры наблюдения над генеральскими воротами не было, увидеть, кто нагрянул в гости – невозможно. Лев Константинович нажал на кнопочку и хриплым, "заспанным" голосом проговорил:

– Кто там?

– Лев Константинович! – раздался из динамика глуховатый мужской баритон. – Откройте, пожалуйста, это Вершинин! Ваш участковый!

Перед мысленным взором Бориса возник образ высокого, добродушного мужика с бочкообразной грудью и странно короткими руками-ногами. Участкового уполномоченного капитана Олега Семеновича Потапов знал преотлично. Старый генеральский дом не попадал в охраняемый периметр поселка, где расселились нувориши, стоял, так сказать, немного на отшибе, на задворках. Случалось – дачные воришки навешали: пошаливали здесь. Общительный участковый регулярно проводил предупредительно осветительные беседы с населением, на чаи да сахары заглядывал. Мог и наливочки отведать, до поздней ночи задержаться с одиноко проживающим стариком.

"С Олегом могут зайти омоновцы…", – мрачно пробурчал Потапов и погнал мысли такой скороговоркой, что Завьялов успевал только фон прочитывать. Предположения мелькали в сумасшедшем вихре, Борис вычленял образы-видения: Зою и Капустиных перекидывают через забор на соседний, нежилой участок… прячут в подполе, в гараже, на чердаке…

"Все бесполезно!"

Генерал успел подумать и о том, что глупо изображать перед капитаном "женщину из душа", пищать, что не одет и голову только-только шампунем намылил… Все чепуха – давно знакомы! оба мужики! какие уж тут неловкости – открывай ворота, запускай приятеля!

Дальше медлить невозможно, решил Лев Константинович, если все равно попались – деваться уже некуда! Нажал на кнопочку, сказал:

– Входи, Олег Семенович.

И вынув из-за пояса пистолет, припрятал его на верхней полочке вешалки под ворохом шарфов и шапок. Рука при этом совершенно не дрожала.

"Ныряй поглубже, Боря, – приказал Завьялову. – Как бы ни повернулось, главный сейчас – я. У меня опыт. Чины. Медали-ордена". И вышел на крыльцо.

От ворот, по заросшей тонкой смелой травкой плиточной дорожке шагали двое: капитан Вершинин при полной полицейской форме и невысокий сухопарый гражданин с пухлой кожаной папочкой подмышкой. Облик у гражданина был насквозь казенный, ментовской. Но по большому счету – не опасный. Мужик шагал за участковым с видом человека, исполняющего некую повинность. ОМОН за ним не прятался, бронированный парни не шли на штурм генеральского дома; два интеллекта подумали практически одно и тоже: "Пожалуй, пронесла нелегкая… На этот раз".

Олег Семенович прошагал до крыльца. Остановился у первой ступеньки и стеснительно, странно смущаясь, поглядел на генерала:

– Здравствуйте, Лев Константинович.

– Здравия желаю, Олег Семеныч. Поглядел на мнущегося капитана, нахмурился, удивляясь его чудному поведению: – Зачем пожаловали? Что-то случилось?

– Случилось, – вздохнул Вершинин и снял фуражку: – Плохую весть я принес в ваш дом, Лев Константинович… – Капитан повернулся к казенному мужику, представил его: – Со мной товарищ майор…, Валентин Михайлович… Из города приехал.

Понимая, что участковый подготавливает его к какому-то тяжелому известию, генерал нащупал левой рукой перила, правой помассировал грудину (пожалуй, рефлекторно, хотя Завянь почувствовал, как гулко, сильно заколотилось пенсионерское сердце). Пересохшее горло сжал спазм гортани.

– Беда случилась, Лев Константинович, – на тяжком вздохе, произнес Вершинин, по скрипучим ступеням медленно поднялся к хозяину дома, – беда. Вы сядьте, Лев Константинович. Сядьте в кресло. Выслушайте… Рому, внука вашего, и жену его…, того… – у б и л и.

Потапов удержался на ногах. Побелевшие пальцы впились в дерево перил, голова закружилась… "Ромка… Ромка? Ромка?!?!" В голове замелькали образы: маленький Роман в прогулочной коляске – два передних зубика смешно, по заячьи, торчат из улыбающегося рта… кроха в белой панамке топает по дорожке на косолапых ножках… Под старой яблоней большой таз с водой, где желтая пластмассовая уточка ныряет, самодельный кораблик с бумажным парусом – перевернулся…, Ромка шлепает ладошками по воде – хохочет! брызги во все стороны!…

– С вами все в порядке, Лев Константинович? – Понимая, что старик впадает в воспоминания, как в ступор, Вершинин говорил не останавливаясь, позволял словам цепляться якорями за сознание. Тормошил и будоражил. – Соседка ваша, по городской квартире…, знала только в каком поселке вы живете… Валентин Семенович со мной связался, я его сюда привел…

Лев Константинович заколыхался… Городской майор взошел на крыльцо, остановился напротив Потапова: тяжела обязанность приносить дурные вести родственникам. Майор кривил лицо, пока молчал, давая возможность старому знакомцу генерала капитану Вершинину разговор вести.

– Может быть, в дом пойдем? – предупредительно придерживая Константиновича за локоть, предложил участковый. – У вас лекарства есть? Или может быть скорую помощь вызвать?

– Не надо, – глухо выговорил генерал и отстранил руку помощи. – Со мною все в порядке.

Развернувшись, только что не со скрипом, как деревянный манекен, Лев Константинович пошел в гостиную. Завьялов очень удивился: у старика хватило сил, чтобы сказать ему: "Идем в комнату. Капустины и Зоя должны слышать, что гости не по их душу заявились. Надо чтобы успокоились…"

Потрясающий пример самообладания, подумал Борис. Снимаю шляпу, Константиныч…

Майор и капитан зашли вслед за хозяином, остановились за порогом комнаты – Вершинин смущенно крутил в руках фуражку, майор тугую папочку вертел…

– Нонну и Рому убили – дома? – словно из глубины колодца, глухо, гулко, проговорил Потапов.

– Нет, – ответил Валентин Семенович. – Роман и Нонна поехали в больницу…, у вашего внука челюсть сломана, Лев Константинович… Там их и в с т р е т и л и… В больничном сквере. – Майор помолчал. Убедился, что пожилой вояка в адеквате, в обморок не собирается, продолжил: – Четыре выстрела в упор.

– Два – контрольных? – мрачно произнес Лев Константинович.

– Да, – подтвердил майор. – На ограбление не похоже, работал профессионал: оружие оставил на месте. Больничные камеры наблюдения зафиксировали старый "мерс", два часа назад его нашли сожженным в промзоне неподалеку от больницы. Машина была угнана буквально перед самым убийством.

Лев Константинович сел в кресло, крепко схватился за подлокотники…

Так и застыл. С вывернутыми назад локтями.

– Лев Константинович, может быть вам чего-нибудь накапать? – участливо спросил Вершинин. – От сердца там, от нервов…

– Не надо, Олег. Спасибо. – Генерал посмотрел на столичного полицейского. – Мобильные телефоны внука и Нонны – остались при них?

– Им все оставили, – кивнул майор. – Мы сейчас работаем по последним звонкам.

– Я хотел бы знать, кому перед смертью звонили внук и невестка, – мрачно, многообещающе произнес контрразведчик. – Вы сообщите мне о результатах вашей проверки, Валентин Семенович?

Майор подумал несколько секунд – он уже знал, к т о перед ним сидит с лицом каменного Командора, – кивнул:

– Сообщу. Лев Константинович, соседка по вашей городской квартире сказала, что родители Романа живут и работают за границей?

– Да.

– Вы с Ромой поддерживали тесные отношения? Знаете, с кем конфликтовал ваш внук?

"Знаю, – грустно, внутренне усмехнулся генерал Потапов. – Только это вам вряд ли поможет, майор. Поскольку это не конфликт, а – глупость. Глупость человеческая, жадность. – И уже четко для Завьялова, воскликнул: – Эх! Надо была предупредить пустомелю, чтоб не совался к Ковалеву!! Чтобы из города слиняли! Оба!"

Но вслух сказал совсем обратное:

– Не знаю я, майор. Мы живем… Мы жили врозь. Но…, челюсть – я вчера Роману свернул.

"Лев Константиныч!! – заорал внутри Завьялов. – Ты что – с ума сошел?!"

"Заткнись, Борис. Нонна здесь вчера орала, соседи могли машину видеть. Наврем в малом, не поверят в большем. Ты не знаешь, как современная криминалистика работает – следы моего ДНК остались на Роминой челюсти".

– Вы? – удивленно задрал брови Валентин Семенович. – За что?

– Да было дело, – вздохнул генерал. – С е м е й н о е.

– Позвольте мне решать, Лев Константинович, – нахмурился сыщик, – что здесь – семейное дело, а что нет. Ответьте, за что вы ударили внука?

Генерал отлепил пальцы от подлокотников, свесил руки между колен, разглядывая отбитые, содранные костяшки правой руки, сгорбился:

– Роман приехал меня уговаривать продать этот участок. Я не согласился.

– И сразу в челюсть? – недоверчиво прищурился майор.

– Ну почему же сразу… Вначале п о т о л к о в а л и.

– Но все же. Били-то, зачем?

– А достали они меня, майор, – грустно усмехнулся Константиныч и провел ребром ладони по кадыку: – Во как достали! "Продавай, да продавай!" Я не выдержал…, ну и послал по матушке…

Майор и участковый переглянулись, Вершинин на секунду смежил веки, кивнул: мол, подтверждаю, досаждали старику. Сосед наследников науськивал. Выглядел Олег Семенович при этом весьма сочувственным. За старого приятеля стоял. Но тертого московского сыщика, тем не менее, не сбил с настроя:

– Лев Константинович, – внимательно разглядывая отставного контрразведчика, сказал майор, – а вы после отъезда внука, никуда не отлучались? Дома были?

– Да, – скупо подтвердил Потапов.

– Один?

– Как видишь, – генерал развел руками, оглядел просторную единоличную берлогу, – один век коротаю.

Участковый неловко крякнул, поскреб в затылке, буркнул:

– Ты, Валентин Семенович, не того…, не туда шагаешь. Лев Константинович человек заслуженный…

– У вас есть личное оружие? – не обращая внимания на Вершинина, проговорил майор.

"Оп-паньки!" – внутренне охнул Борис. А генерал невозмутимо кивнул:

– Есть. Наградной ТТ. Достать? – и усмехнулся: – Оружие, вы говорите, на месте преступления оставили?

– Валентин Семенович! – гневно, не выдержав столичного напора, воскликнул капитан. – Рома – в н у к Льва Константиновича! Подумайте, что говорите!

И сыщик неожиданно сдался. Задумчиво поиграл бровями, достал из кармана визитку и положил ее на стол:

– Не буду сейчас, Лев Константинович, вас лишними расспросами и канцелярщиной утомлять. Как только оправитесь, зайдите, пожалуйста, в прокуратуру…, вот все мои координаты. Я, по сути дела, только за одним приехал – узнать, вы сами сообщите родственникам о гибели родных или мне это за вас сделать?

– Я сообщу, – опустил голову генерал. – Когда можно забрать тела для похорон?

– Они сейчас в судебном морге, – вздохнул майор. – Как только завершат все необходимые, мгм, процедуры – вас известят. Звоните не раньше вторника. Там сейчас столько…

Валентин Семенович не договорил, махнул рукой, и так и не присев, пошел на выход.

– Лев Константинович, – склонился над Потаповым участковый, – вы как? Может мне остаться с вами? Помочь чем-нибудь?

– Нет, Олег, спасибо, уходи. Хочу один побыть. Провожать не буду, дорогу знаешь. Ворота как следует захлопни только…

– Знаю, знаю. Вы если что – звоните! Прибегу.

– Спасибо, друг.

Из кабинета медленно вытекали гости. Иннокентий с бледными щеками, Жюли-Жози с поджатым хвостиком-метелкой, Зоя.

Зоя шла сама, циклопша тоже хотела видеть все ее глазами: Миранда, наконец-то, присутствовала там, куда ее не допускали! Не разрешали женщине с нестабильной психикой и оппозиционными настроениями путешествовать (хотя бы туристкой!) в чужие тела. Поставили на ней тавро запрета.

Теперь ее мечта – сбылась! Она здесь, она участвует, видит, полнокровно подпитывается запредельными эмоциями…

Завьялову было гадко видеть столь откровенную жадность до впечатлений. Он сидел внутри генерала молчаливым, сочувственным свидетелем и слово боялся вымолвить: утешать он никогда не умел, с соболезнованиями к мужикам не лез.

Да и что тут скажешь?! "Крепись, Константиныч, Ромка все равно говном был"?! Или наврать: "Ох-ох-ох, какого парня потеряли!"?!

Константиныч, когда внука вспоминал, только маленьким мальчонкой его и представлял! О мужике с одутловатым, потасканным лицом – не вспомнил даже на секунду.

К генералу подбежала собачонка. Лизнула свешенную руку.

На белом Кешином лице отчетливо выпучились глаза. Моргнули – жена совсем в собаку превращается!

Зоя, став совсем собой, забила Миранду внутрь, с закушенной губой и смягчившимся лицом, подошла к Потапову. Остановилась напротив замершего в кресле генерала. Негромко выговорила:

– Мы все слышали, Лев Константинович. Вашего внука и невестку убили – и з – з а н а с?

– Ну что ты, Зоенька, – печально усмехаясь, распрямился генерал. – Ромка сам во всем виноват.

Скупо, максимально сжато, Лев Константинович поведал девушке о причине своего появления в больничном морге. Невесело закончил:

– Он сам нарвался. Про мертвых так не говорят, но… мой внук, Зоя Павловна, был жадным тупым уродом. Полез туда, куда не следует. Замахнулся не по чину, вмешался в игры взрослых дяденек.

Лев Константинович встал, подошел к окну и некоторое время стоял ко всем спиной, разглядывая сад.

В комнате было абсолютно тихо, из-за забора послышалось негромкое фырчанье автомобильного мотора: столичный майор, видать, поговорив еще немного с участковым капитаном – отбыл. Лев Константинович вернулся в кресло. Поглядел на общество сурово, стойко, ждуще.

– Вы знаете, кто убил ваших родных? – отважилась на вопрос Зоя.

– Знаю, – кивнул Потапов.

– Почему вы сказали об этом полицейским?

Генерал пожал плечами:

– Роману и Ноне уже ничем не поможешь. А ввязываться в бесполезную бодягу – нет времени, я вам сейчас нужнее.

– Но почему?! Вы же знаете убийцу!

– Не убийцу, а заказчика, – покачал головой Потапов. – И это есть большая, недоказуемая разница.

"Лев Константиныч, – впервые вступил в разговор Завьялов, – а ты уверен, что заказчик именно твой Ковалев?"

"Абсолютно, Боря, абсолютно. Эти два недоумка, выйдя отсюда, сразу же с ним по телефону связались. Я уверен. Не знаю только, что дальше произошло… Ромка с выбитой челюстью разговаривать не мог, значит – Нонка расстаралась… Растрещалась дура заполошная. Чего уж там она заказчику моего эпистолярного творчества наплела – одному богу известно! Могла наврать, что я из Ромки признание выбил – доказательства, так сказать, на лице. Могла насочинять, что я сам обо всем догадался, и Коваля вычислил…"

"Они что – такие реальные дуболомы?! – искренне удивился Завьялов. – Не понимали, что при любых заказах убирают – связующее звено?!"

"Они, Борис, не знали, на сколько все серьезно. Думали – увлекся старый маразматик мемуарами, дурью мается, бумагу портит… А там все, Боренька, – всерьез. Без дураков. Хотя…, я по правде говоря, не все в воспоминания включил… Думал еще только – писать или пусть живет спокойно гнида…"

"А что там было, Лев Константинович? То есть – будет или есть".

"Да так…, – привычно вильнул матерый контрразведчик. – Недавно сняли гриф секретности с одной старой операции… Я в архивах покопался, нашел несоответствия. Догадался, кто мою группу подставил".

"На Великой Отечественной?"

"Воин, Боря, и потом хватало, – ушел от конкретного ответа генерал. – Я позже с материалами, бог даст, поработаю, покумекаю – что можно освещать, а чему еще время не пришло".

Если учитывать, что привычно секретничал Лев Константинович с человеком, засевшим в его мозгах, позиция, мягко выражаясь – наивная. Перед мысленным взором Бориса как будто замелькали кадры боевой фотохроники: растерянные либо озверелые лица потных мужиков в запыленной, присыпанной песком одежде, барханы, пальмы, дохлый ослик… Полутемный кабинет с засиженным мухами портретом заграничного президента. Графин с противной теплой водой. Расспросы, уговоры, шантаж, посулы…

Но это прошлое. Оно проскочило, промелькнуло, почти не затрагивая сердца. Завьялова больше тревожила, то и дело появляющаяся картина знакомого оружейного ящика. Того самого, откуда они позавчерашней ночью пистолет достали…

Помимо наградного ТТ в железной коробке хранились: пожившая двустволка с потертым прикладом и современная охотничья винтовка с оптическим прицелом. Боезапас в нераспечатанных картонных упаковках.

Завянь хотелось крикнуть генералу: "Не думай, дед, не думай! Оставь в покое винтовку с оптикой, забудь о мести, Ромка сам нарвался!" Но он молчал. Думы генерала были сокровенными, глубоко личными, не п о в е р х н о с т н ы м и.

Борис проявил тактичность. Решил, что генерал сам справиться с желанием – прикончить негодяя Коваля собственными руками. Остынет понемногу. Глупо тратить остаток жизни на свары, месть и тюрьмы…

Напротив генерала стояла невероятная компания с растерянными лицами (и одной мордочкой), в глазах у Зои блестели слезы. Лев Константинович скривился, потер скулу:

– Мне надо позвонить дочери, сообщить…, – проговорил Потапов и, встав, прошел в кабинет к домашнему телефону.

Завьялов деликатно спрятался внутри чужой души, представил как будто уши затыкает и зажмуривается.

И действительно – о г л о х, как по приказу. Ни слова не услышал из разговора Константиныча с родственниками. Чувствовал лишь, как сумасшедше ч у ж о е сердце колотится, подрагивают руки. И очень, очень хочется курить!

"Открыв глаза" увидел, что Лев Константинович стоит напротив зеркала: невесело помолодевшее лицо разглядывает. "Что, Борька. Удивится Танечка, когда отца таким увидит?"…

Генерал уже почти отошел от опасного для двух разбалансированных интеллектов зеркала, один последний, мельком, взгляд на его поверхность бросил…

И тут же упал на пол, закатился под письменный стол!

Завянь только успел удивиться – чего это на лбу пенсионерского лица появилась крошечная красная точечка? – а генерал, еще даже на пол не упав, уже орал:

– Кеша!! Зоя!! отходите от окон, прячьтесь по углам!! Нас обстреливают!!

В крик вмешался звон разбитого стекла: в окне появилась небольшая аккуратная дырочка в окружении тонюсеньких трещинок. В стене напротив окна возникло жутковатое пулевое отверстие…

Лев Константинович, скорчившись под столешницей, поскреб ногами, чуть выдвинулся наружу, протянул невидимую нить от дырки в стекле до отметины в стене. Мгновенно прикинул направление полета пули…

И начал действовать.

Завянь почувствовал себя горошиной в огромной трясущейся погремушке! Бывший партизан перекатился по полу веретеном, добрался до двери, на корточках выскочил в гостиную, присел:

– Все в порядке? – спросил ошалевших гостей, наверняка услышавших и звон разбитого стекла и мягкий, чмокающий шлепок пули о стену. – Замрите и не шевелитесь. Я быстро.

Придерживаясь мебельных укрытий, Лев Константинович в два огромных, совсем тигриных прыжка добрался до прихожей! Там встал во весь рост, взял с полки, упрятанный шарфами пистолет: "Замри, Борька. Тебя тоже, типа – нет". Побежал на кухню, где одним сильным рывком открыл окно и ловко выкатился наружу.

Завянь уже казался себе на американских горках! Сидел, виртуально вцепившись в поручни кресла-кабинки, чувствовал, как от перепадов высоты и генеральской прыти – дух захватывает!

Немного затошнило. Завянь понадеялся, что это тоже – виртуальное впечатление, навеянное страхом и скоростью передвижений. Лев Константинович, на мягких тигриных лапах скакал к забору, разделяющему его участок с нежилым соседским. Попутно, скорее по образовавшейся привычке, с Борисом разговаривал:

"Тут бабушка одна недавно померла, – сказал, перепрыгивая высоченный, более чем двухметровый забор (Завянь отметил, что надо бы взять на вооружение подобную технику преодоления препятствий), – родня все никак наследство не поделит, дом заброшен…"

Генерал пружинисто приземлился между смородиновых кустов, согнулся, побежал к воротам через сухие заросли разросшегося чертополоха, к заржавелой полоске внутренней щеколды.

Перенервничавший Завьялов отважился задать вопрос:

"Лев Константиныч, мы куда бежим-то?!"

"К елке, Боря, к елке, – с поразительной, отрешенной невозмутимостью сообщил разведчик. – Я видишь ли, Бориска, чисто машинально господствующие высоты отмечаю, определяю вероятные снайперские лежки… – Лев Константинович потянул за щеколду, открыл в непроницаемых, глухих воротах крохотную щелку, вылез, п р о с о ч и л с я на улицу. – Копаюсь, понимаешь ли, в огороде, – продолжил чуть пыхтя, – гляжу: ага, а вон на той высокой елочке удобное местечко есть… Березки-то тоненькие, веточки у них прозрачные… Старая высокая елка, Боря, единственное место, откуда мог вестись обстрел по кабинету либо гостиной".

Лев Константинович одним прыжком преодолел открытый участок от ворот до зарослей деревьев. Прижался к раскоряченному березовому стволу… осторожно выглянул…

Теперь Завьялов чувствовал себя участником киношного боевика. Переходя от ствола к стволу, то пригибаясь, то распрямляясь, то притворяясь деревом, разведчик шел к намеченной цели: высоченному огромному пятну густой разлапистой ели, хорошо заметной в прозрачном осеннем березняке.

До елки оставалось не более семи метров… Потапов распрямился, вышел прямо к лапам, совершенно не таясь.

"Опоздали мы, Бориска, – сказал, присаживаясь на корточки, трогая след от ботинка на влажной земле под могучими нижними лапами. Отпечаток получился таким четким, словно человек с верхушки приземлялся. – Ушел наш снайпер, Боря. – Лев Константинович подобрал с земли колючую веточку. Понюхал обломанный конец, пальцем по нему провел… – А он, пожалуй, здесь с раннего утра сидел, – сказал задумчиво. – Если не с ночи… И внезапно усмехнулся: – Никогда не думал, что отказ от курения реально жизнь удлиняет…"

"В смысле?" – уточнил Борис.

"Эх, новобранец-баранья-голова, – хмыкнул генерал. – Ты разве не заметил, что мы сегодня ни разу на крыльцо не сбегали?.. Твое влияние, Бориска, начинает благотворно сказываться – я сегодня еще ни одной папироски не выкурил. А если б выкурил… Беседовали бы мы с тобой, Борька, уже на небесах. Так-то вот".

"Да ну?!" – от представленной заоблачной беседы, Завянь мороз продрал по коже.

"Точно, точно, – оглядывая подступы к дереву, разглаживая примятые травинки, подтвердил Потапов. – Эта лежка точнехонько на двор выходит. Если бы я покурить вышел или в огород… Ох, – генерал распрямился, прищурился в березняк, доходящий до автострады, вздохнул всей грудью: – А к окну гостиной я подошел только один раз. Но в тот момент от забора полицейская машина отъезжала, о н – не решился выстрелить".

"Так ты и на крыльцо выходил, – напомнил Боря. – Когда ментов встречал".

"То-то и оно, что – ментов, один из которых в форме был, встречать ходил. Киллер же не дурак, Бориска, чтоб при таких свидетелях обстрел открыть".

Генерал обошел дерево кругом, подобрал какой-то окурок, помял его в руках и выбросил: "Размок совсем, давно лежит, значит – чужой. – Постоял немного, всматриваясь вдаль, продолжил: – А киллер, Боря, пуганый, ученый. Знал – на к о г о оправили. Иначе – не ушел бы".

Лев Константинович отряхнул руки, обтер их о бедра и зашагал обратно, полный мрачных дум.

"Лев Константинович, это твой Коваль снайпера сюда отправил?"

"Он сука, – хмуро подтвердил Потапов. – Решил сыграть на опережение. Ударил первым, чтоб наверняка".

"Он…, прости, Лев Константиныч, знал, что ты…, – Борис замялся, не зная как сказать о том, что мысли п о д с м о т р е л, – что ты все так просто, без последствий не оставишь?"

Разведчик хмыкнул:

"Знал, конечно, сука. Потому и снайпера сюда отправил". – Генерал быстро пересек дорогу, дошел до своих ворот и, резко обернувшись, поглядел на лес: просвеченный солнцем березняк мирно покачивал заголившимися ветками.

"Лев Константиныч, объясни. Почему стрелок вообще решился пальбу открыть? К тебе полицейские приходили, ты уже мог рассказать о том, что Роман пытался выкрасть у тебя мемуары по приказу Ковалева… Он себя этим еще больше подставил!"

"Полицейские слишком быстро ушли, Борис, – ответил генерал. – Если бы я начал выдавать серьезную информацию, они бы задержались. Запротоколировали показания. А Дмитрий Федорович шельма – умная. В один момент все просчитал и понял – я сам решил его достать. Без всяких полицейских. Лично".

"А ты… – решил?"

На этот, четко поставленный вопрос, Потапов не ответил. Заговорил, продолжая начатое:

"Но могло быть и так. Снайпер получил задание. Не стал звонить заказчику о появлении рядом с объектом полицейских, выстрелил при первой же представившейся возможности…"

"А то, что в доме людей полно – его не волновало?"

"Боря, – усмехнулся контрразведчик, – полный дом каких-то там людей – полнейшая туфта. Если бы меня убрали, в дом можно было б заходить, как в общественную баню".

"Это почему еще?" – слегка обиделся Завьялов, считающий свою фигуру весьма представительной по виду.

"Вот эти вот "простецкие" ворота, Боря, – Потапов значительно постучал по металлической двери, – откроет только медвежатник. И то – не всякий. Ты думаешь, я случайно на этот гвоздик дважды нажимаю, а?.. Тут сигнализация, Бориска. Моими собственными руками обустроенная. Если дом поставлен на защиту, сюда ни одна зараза не проникнет. Двери разблокированы только если я дома нахожусь".

"Получается, Лев Константинович…, ты давно к подобному повороту был готов?"

"Нет. Дачные воры с бомжами достали. От них оборонялся".

"Дай бог здоровья этим лиходеям!"

Борис представил как компания, в полной растерянности стоит над мертвым генеральским телом и глазом не ведет в сторону забора, через который прыгают убийцы…

Иннокентий, Зоя и собака…

Черт! их реально уложили бы всех до одного! Просто на всякий случай, ради перестраховки, вдруг генерал поведал что-то своим гостям о личности заказчика убийства родственников!

Вероятно, эта картина была представлена Борисом – красочно, в подробностях, Лев Константинович утешил:

"Не куксись, друг. Теперь я суку Коваля первым уработаю. Он выбора мне не оставил. Тут: кто кого, он от нас уже не отцепится. Умный очень".

"Лев Константинович! Давай уедем с дачи, остановимся у кого-нибудь из моих друзей!"

"Коваль этого и ждет, Бориска. Его люди, я уверен, уже на выезде из поселка обосновались. Я их за собой уведу, ребята пока здесь отсидятся".

Борис не знал, что ответить – Константиныч в сих вопросах шурупит лучше, – генерал решительно шагал через участок к крыльцу.

Едва войдя в дом и кивнув гостям "все в порядке, братцы, вылезайте из углов, опасность миновала", генерал на несколько минут сел перед компьютером. Быстро внес поправки в текст, перенес мемуары на флешку и, показав ее Капустиным и Зое, сказал:

– Здесь информация, за которой охотится Дмитрий Федорович Ковалев. И, возможно, его старший сын Михаил Федорович Ковалев. Так как из Димы уже песок должен сыпаться, все мог замутить его сынок. Они с папашкой – зря наполучавшем ордена – работали в одной структуре и сейчас рука об руку ходят. – Лев Константинович подержал флешку в руках, стиснул крепко-крепко: – Это – ваша страховка, братцы. Простите, что я вас втянул… Попали вы из-за меня. Попали – крепко. Флешка будет храниться в футляре, сделанном из бревна. Бревно – третье снизу в поленнице у бани. Запомнили?

Людские головы кивнули, Жюли запрыгала вокруг мужа, затявкала, пытаясь привлечь к себе внимание… Разволновалась что-то слишком.

Лев Константинович еще раз кивнул, прося прощение за опасную ситуацию, возникшую из-за его эпистолярных разборок, и пошел к оружейному ящику, готовить к сучьему отстрелу винтовку с оптикой.

Через какое-то время за его спиной возникла Зоя. Замерла, наблюдая за уверенными движениями генеральских рук.

Капустины отчего-то отнеслись к оружейной подготовке без внимания, унеслись к компьютеру, еще до того как Лев Константинович винтовку из ящика достал.

Лев Константинович с демонстративной беспечностью чистил винтарь, насвистывал фальшиво, Завьялова просил не лезть под руку ни с советами, ни с комментариями.

Перед мысленным взором Бориса мелькали образы: здания с господствующими крышами, проходы, дворики, какой-то высоченный пандус, решетка ливневой канализации… Огромное прозрачное окно некого офиса, представленного генералом… Сквер. Дорога. Забор. Мусорные бачки. Остановка общественного транспорта. Номер на заднице уходящего троллейбуса…

Семья Капустиных, не извещенная о команде "не лезть под руку", вышла из кабинета шумно: с ликующим повизгиванием и хлопаньем дверью. Увидев генерала, с прищуром целившегося в стену, чуть-чуть опешили:

– Лев Константинович…, мы что… на войну собираемся?! – высказался за себя и женушку Капустин. Жюли присела под его ногами и вытянула тощую шейку в сторону винтовки. Глаза собачки невозможно выпучила.

– Мне тут надо одну проблемку решить…, со старым приятелем, – невозмутимо, откладывая длинноствольное оружие в сторону, сказал Потапов.

– Вы собираетесь убить Ковалева?!?! – распереживался оформитель. – Дмитрия Федоровича?! – и когда генерал не ответил, разродился куцым воплем: – Его нельзя убивать!! Он…

Жюли подпрыгнула, звонко гавкнула, и муж опомнился. Обернулся к Зое, строго выговорил:

– Зоя Павловна…, Миранда. Нам нужно поговорить с Львом Константиновичем и Борисом Михайловичем. Прошу вас – выйти.

Лицо Карповой исказилось, волнами пошло, нетвердо, разбалансированно двигая ногами, девушка заковыляла на выход из гостиной так, словно боролась с каждым членом.

Мужчины глядели ей вслед с сочувствием: Зоя боролась с внутренним врагом. Но как только доплелась до порога комнаты, пошла увереннее: Миранда, по всей видимости, поняла – упорствовать здесь бесполезно: коли что, запеленают в ковер и на ручках вынесут.

– Вы видели, что происходило с ее лицом? – восторженным испуганным шепотом спросил Капустин, едва закрылась дверь. – Я такое только по формату видел… Внутренним приказом циклоп меняет носителю черты лица…

– Такое возможно? – заинтересовался Борис.

– Да, – заторможено выдавил стилист. – Но чтобы так, лицезреть воочию, а не в формате… Ну и дела! Расскажу – никто не поверит!

– Ты выберись отсюда вначале, – пробурчал уже Потапов. – Рассказывать он тут собрался…

– Ах, да, – вернулся из мечтаний Кеша. – Что я вам хотел сказать, Лев Константинович. Дмитрия Федоровича Ковалева – убивать нельзя.

– Это почему еще? – поинтересовался, временно взявший речевые центры под единоличный контроль разведчик. – Коваль – хроно-личность?

– Нет. – Жюли гавкала, подпрыгивала, как будто заставляя мужа выстроить беседу грамотно, донести до слушателей суть в положенном порядке. Иннокентий поглядел на собачонку с высоты завьяловского роста, кивнул. Продолжил с нужной ноты: – Если вы помните, визит полицейских прервал наш разговор. Я собирался вам сказать, что конкретно в это время, в Москве есть вероятные носители. Но это только – знаменитые суицидники.

– Кто, кто?

– Самоубийцы, Лев Константинович, – суицидники. В будущем даже целый фан-клуб любителей запредельно жестких впечатлений существует. Фанаты суицидов путешествуют в тела носителей самоубийц, получают максимально сильные переживания, остаются в них до самой последней секунды… До встречи лица с асфальтом например – "прыгуны" любимая тема фанов суицида…

– Господи, и что же вам нормально-то не живется?! – перебил объяснения искренний генеральский вздох.

– Ну знаете ли…, – разобиделся Капустин. – В вашем времени экстрималов тоже предостаточно! И прыгают, и плавают, и бьются!

– Проехали, Кешка, прости. Что там по самоубийцам?

– Продолжу. Помните, Лев Константинович, Борис Михайлович, разговор с Мирандой о странной теории самозащиты Истории?

– Ну.

– Так вот, – значительно округляя глаза, горделиво произнес Капустин, – теперь я и Жюли можем вам сказать, почему хроно-личность Бориса Завьялова занесло конкретно в Льва Константиновича Потапова, а не в полумертвого пациента из палаты интенсивной реанимации.

– ????

– Объясняю подробно. Лев Константинович Потапов имеет терки с господином Ковалевым. А этот самый господин Ковалев – имеет доступ в некий дом, где сегодня разыграется трагедия: убийство и самоубийство. История получится загадочной и громкой. Суицидники на этот спектакль – валом валят. Для фан-клуба самоубийц путешествие "Марычева-Ковалев" такой же лакомый кусочек, как для поклонников лав-стори "Завьялов-Карпова". Но в дом, где сегодняшней ночью разыграется трагедия нам не прорваться! Легче в Голливуд смотаться.

– Какая-то Марычева собирается сегодня Диму грохнуть? – задумчиво проговорил Потапов. – Или Дима тетеньку прихлопнет?

– Все совсем не так! – разгорячился Иннокентий. – Но убивать Дмитрия Федоровича вам категорически нельзя! Он, Лев Константинович, и так почти покойник!

– Ах, вот как… Давай-ка, Кеша, по порядку. С мельчайшими подробностями, от печки. – Лев Константинович обтер, запачканные оружейной смазкой руки ветошью, удобно оперся о спинку стула, приготовился послушать.

Иннокентий, временами поглядывая на разумницу Жюли, начал повествование как раз с жены.

За несколько лет до встречи с потенциальным мужем Капустиным у Жюли случился страстный роман с фанатом суицидов. Фанат уговорил богатую сумасбродку посетить знаменитую трагедию ("спектакль, блин, нашли!" на этом месте внутренне припечатал Завьялов), Жюли – смоталась. Запомнила этот кошмар на всю оставшуюся жизнь, по возвращению из путешествия послала экстримала куда подальше прошлого.

Но это – отступление. Главное в том, что происшествие случилось, если мыслить категориями нынешнего времени – сегодня. В ночь с воскресенья на понедельник. Сегодня, немногим раньше полуночи Инна Викторовна Марычева застрелит из папенькиного пистолета своего любовника Максима Дмитриевича, потом сама самоубьется.

Сын Коваля – Максим долгие годы был любовником замужней дамы Инны Викторовны. Сейчас любовь полноценно увядает. На дне рождения батюшки Виктора Ивановича случится решительный разговор. Макс даст отставку пассии. Пассия его пристрелит, застрелиться сама, Дмитрий Федорович Ковалев, увидев сына мертвым – в тот же час скончается от разрыва сердца.

Все.

Иннокентий довольно смотрел на генерала. В голове Потапова зазвучала просьба: "Лев Константиныч, дай мне Кеше пару ласковых сказать…"

"Валяй, Бориска".

– И что ж ты, Кеша, Миранду-то отсюда выставил? А? – с угрожающей ласковостью проговорил Завьялов.

Удовольствия на лице стилиста поубавилось, недоумение возникло.

– Какого черта ты Миранду отсюда выставил?! – повышая голос, разошелся Боря. – Она должна была это услышать!! Миранда и так в большой задумчивости – все ее "геройства" полным пшиком оборачиваются, мадам История ловко исправит ошибки, предохранится от вмешательства! Рассказ о том, в какой степени меня НЕСЛУЧАЙНО занесло в старого генерала – добил бы ее окончательно!

Иннокентий пристыжено скуксился. Потом поглядел на разумницу жену…

Жена сидела с видом мокрой курицы. Перебрасывала виноватый взгляд с супруга на разошедшуюся из чужого нутра хроно-личность.

– Давай зови сюда Зою! Повторишь все при ней…, пока не поздно.

Но было поздно. В гостиную вошла о с л е п ш а я девушка.

Растерянный Иннокентий виновато заблеял, повторяя рассказ о взаимоотношениях Марычевой с Ковалевым, сделал упор на н е с л у ч а й н о с т ь задействования генерала в текущих событиях. Довершил повествование глубоким анализом (Жюли) обстановки в доме юбиляра.

И данное завершение звучало напрягающе. По словам Жюли выходило так, что Марычев относился к людям, считающим, что день рождения один единственный в году и не важно, попадает ли он на воскресенье или понедельник, вторник. День рождения твой личный праздник, должен отмечаться день в день, а не переносится на выходные, не подстраиваться под прием гостей.

В это воскресенье в доме Виктора Ивановича соберутся только близкие друзья. Два года назад с Марычевым случалась неприятность, сейчас старинный друг Коваля передвигается только на инвалидной коляске, праздник дома отмечает.

А дом у господина Марычева под такой охраной, что даже муха не проникнет. Поскольку неприятность с ним произошла устрашающего рода: два года назад машину Виктора Ивановича подорвали. Погиб охранник и водитель, Виктор Иванович лишился обеих ног.

Нынче Марычев ведет затворническую жизнь. Делами ведают жена и дети. Но семидесятилетний юбилей не отменили – усилили охрану, гостей назвали. Самых близких, но и их набирается достаточно.

– Теперь, Лев Константинович, решение за вами, – закончил Кеша.

Рассказ Иннокентия террористку заинтересовал. Разволновал. Глаза Зои моргнули, раз, другой… Девушка поглядела на мужские организмы, напряженно наблюдающие за ней и… заплакала.

"Ну, Кешка, ты у меня дождешься! – исключительно для генерала пообещал Завьялов. – Жюли тоже… собака, блин! Не могла без секретов обойтись!"

"По большому счету, ты, Боря, прав, – задумчиво согласился Лев Константинович. – Но знаешь, что меня во всей этой истории зацепило? Я не понимаю, почему их хроно-департамент не использует в работе самоубийц, а берет здоровых людей, использует на полную катушку, а после память бедолагам уничтожает? Ты не находишь это – зверством?"

"Нахожу. Давай-ка спросим об этом нашу террористку, она с превеликим удовольствием на прежнее начальство баллон катит".

– Ну вы даете, – усмехнулась спрошенная диверсантка. – Кто ж будет персоналом рисковать, когда в прошлом нормальных носителей полно? Суицидники, Борис Михайлович, Лев Константинович, – контингент особый. В башке такая каша, такой переизбыток адреналина и гормонов, что у любого циклона башню срывает! Их даже при единичных кратковременных акциях использовать тяжело. Вот вы сейчас станете обсуждать, как вам связаться с хроно-департаментом через бета Марычевой и Ковалева, да?

– Будем, – не стали лукавить альфа и бета личности генерала Потапова.

– А вы представьте, что вмешаетесь в тонкий психологический настрой самоубийцы Марычевой. Она настроена на решительный разговор с бывшим любовником, в мозгах та самая каша…, а тут появляетесь вы и несете бредятину относительно какого-то сбоя в каких-то путешествиях. Как думаете – у нее настрой может сбиться? Пойдет Марычева с пистолетом в любовника стрелять или на непонятки отвлечется? Вы, господа мои, нарушите ход истории, ваш Коваль не скончается от инфаркта, а завтра же нашлет на вас убийц.

– Разумно, – согласились оба интеллекта. "Что будем делать? – спросили друг-друга тоже в унисон. Поглядели на Иннокентия и заметили, что на губах стилиста играет тонкая усмешка. – Кешка! – вновь попадая в одну и ту же мысль, воскликнули Борис и Лев. – Интерлингва!"

– Иннокентий, ты сможешь обратиться через Марычеву или младшего Ковалева к бета на интерлингве?!

– Разумеется, – самодовольно ухмыльнулся Капустин. – Смогу. Она ни слова не поймет, решит, что я ей поздравительную песенку на иностранном языке пропел. Фан-клуб самоубийц такое же интернациональное сообщество, как и диверсионные группы циклопов, Лев Константинович, Борис Михайлович. Там каждый знает интерлингву, общаются между собой на международном языке. Нашей главной задачей станет – смыться из дома Марычевых задолго до полуночи и не попасть под подозрение. Так как пока мы единственные, кого нет в списке гостей. Юбиляр не поверит, что его дочь покончила с собой и убила сына его друга, потребует расследования. Будет уверять, что это двойное убийство, а его Инна тут ни при чем…

– Это тебе Жюли рассказала? – перебил Завьялов.

– Да, – горделиво косясь на премудрую супругу, напыжился Капустин. – Жюли сегодня все утро в Интернете просидела. Сравнивала журналистские статьи-отчеты о прежних празднованиях, отмечала все повторяющиеся фамилии. Прикидывала, с кем бы Зоя могла связаться и попробовать договориться о том, чтобы меня или вас с собой туда захватили… Господа Ковалевы, в числе еще пятнадцати человек, присутствовали на всех днях рождения месье Марычева за последние годы.

"Эх, не охота мне Коваля об услугу просить! – раздался в общей голове генеральский голос. – Смерть, как неохота, жуть! Даже зная, что он сегодня ночью сдохнет – нож вострый на мировую с ним идти! Может, Зою спросим – есть у нее точки пересечения с Марычевыми? Общие знакомые там…"

Поглядели на девушку…

И практически не узнали в ней Зою Карпову.

Фанатично пламенный блеск глаз мог принадлежать только идейной террористке. Миранда жадно вслушивалась в разговор с Капустиным, вытягивая шею, ловила каждое слово, в глубине зрачков мерцала некая и д е я.

"Э-э-эх! – крякнул генерал. – Не нравиться мне что-то эдакий энтузиазм, Бориска… Зою не то что брать с собой нельзя – была такая мысль, она на таких тусовка вся насквозь своя! – ей говорить ни о чем категорически нельзя! Миранда может нам преподнести сюрприз. Гляди, как воодушевилась. Задумала чего-то…"

"Не, Константиныч. Наблюдает и подпитывается. Она сейчас в самом эпицентре, мне кажется, уже и об убийстве мужа позабыла".

"Не уверен, – хмуро ответил старый смершевец. – Она нам может всю игру сломать… Давай-ка, Борька, подключим ее к аккумулятору да с Зоей потолкуем. У них сейчас один мозг на двоих, девушка могла что-нибудь в мыслях диверсантки уловить".

"Давай. Но прежде с Ковалем свяжись".

В разговоре двух коллег по диверсионно-разведывательной деятельности Завьялов, так сказать, участвовал в подстрочнике, ушами в основном.

Лев Константинович долго сидел в кабинетном кресле, прежде чем звонить старинному знакомому, мял в руках трубку домашнего телефона; в затянутое густым тюлем окно глядел.

Набрал цифры. Долго слушал длинные гудки. На определителе телефонных номеров полковника в отставке Ковалева высветился номер его бывшего начальника. Коваль думал – брать трубку, иль не брать?

Ответил:

– Слушаю, Лев Константинович. Здравия желаю.

– Это хорошо, что слушаешь, – тяжело проговорил Потапов.

– Что-то случилось, Константиныч? Кошка между нами пробежала?

– Пули пролетели.

– Не понял.

Два матерых разведчика играли в игры. Один ни за что не станет говорить о делах по телефону. Да и без оного тоже лишнего не сболтнет. Второй это прекрасно понимал: Коваль даже намеку не позволит вылететь. Играют в подкидного дурачка "я знаю, что ты знаешь, что я знаю". Но карты к делу не пришьешь, воробьиного, невылетевшего слова на диктофон не запишешь.

Опыта у двух мужчин – навалом, на десятерых с избытком.

– Давай не будем препираться, Дима. Есть вариант договориться.

Протянутая на километры связь провисла в длительном молчании. Ковалев просчитывал варианты, пронюхивал ловушки. В голове Потапова звенел рефрен "ты все равно подохнешь, гадина! ты все равно подохнешь нынче!". Лев Константинович уговаривал себя на переговоры с убийцей его внука: "Ты уже, Дима, не жилец! Я это знаю, сегодня ты издохнешь!"

– Дорого попросишь? – наконец-то, как бы поддерживая шутку, хмыкнул Коваль.

– Не много. Ты сегодня идешь на юбилей Марычева.

– Это угроза?! – не дослушав, моментально оживился Дмитрий Федорович. Он, по всей видимости, решил, что генерал намеренно продемонстрировал "я, Дима, знаю каждый твой шаг – ты под прицелом!". Захотел себя чуть ли ни жертвой шантажа изобразить!

– С тобой, Дима, хорошо говно на скорость жрать, – укорил за неуемную торопливость генерал. – Дослушай. Мне нужно попасть на юбилей Марычева. Ты берешь меня и еще одного моего друга с собой, я оставляю тебя в покое.

Коваль помолчал немного. Предложение генерала звучало совершенно абсурдно, где-то должен быть подвох! Потапов не из тех людей, что могут кровную обиду на тормозах спустить!

– А если я откажусь?

– Дима. Ты сколько лет меня знаешь?

Звучало многообещающе. То, что Коваль знал о генерале, способно лишить не только сна, но здравости рассудка в целом. Вечный страх – жесткая расплата.

– Что тебе нужно от Марычева?

– Ничего. Я и мой друг просто д о л ж н ы б ы т ь т а м.

Коваль снова помолчал.

– Ты идешь туда з а к е м – т о?

– За чем-то. Если, Дима, я дам тебе слово чести, что не собираюсь никому вредить – ты мне поверишь?

– Да.

– Слово офицера. Я не нанесу никому ни физического, ни морального вреда. Даже ты, Коваль…, сука старая… не пострадаешь от моей руки или слова. Друг, что со мной поедет, тоже пальцем никого не тронет, никому не навредит.

– То есть…, если сегодня ты и твой друг поедете со мной…, мы все забудем?

– Слово офицера.

Дмитрий Федорович ответил лишь спустя полторы минуты:

– Согласен. На юбилее меня ждут к шести. Где встретимся?

– Хочу предупредить. Не надо, Дима, пакостей подстраивать. Если со мной или моим приятелем что-нибудь случится, материалы у й д у т.

– Господи. О чем ты, Лев Константинович?! Какие материалы?! Ничего не понимаю. Вот и старайся, делай после этого добро людям…

– Я предупредил, – не дослушав ловких уверток, перебил генерал. – Позвоню в пять, сообщу, где ты нас подхватишь.

Лев Константинович положил на базу горячую, чуть влажную от рук телефонную трубку. Выдохнул, сказал Борису:

"Ну. Вроде бы все на мази".

"Как думаешь, Ковалев тебе поверил, не будет подстраховываться, ловушку подстраивать?"

"Мы с этой старой крысой знакомы почти полвека, – грустно проговорил разведчик. – Он знает – если я дал слово, то сдержу. Сейчас он телефонирует бойцам команду на отбой, мы с тобой спокойно на день рождение поедем: с Зоей и компанией ничего плохого не случиться…"

"Константиныч, а откуда у Ковалева такие бойцы, а?"

"У них охранный семейный бизнес есть. Там в основном наши, "конторские" обретаются… По слухам, работает "особая команда" для д е л и к а т н ы х поручений. Как видишь, слухи подтвердились… Пойдем-ка, Борька, к нашим, надо с Зоей без Миранды потолковать. Не нравиться мне что-то нынешний энтузиазм у террористки. От переизбытка эмоций, наши девочки "заклинить" могут".

Прогуливаясь до гаража за аккумуляторной заготовкой, два интеллекта, посовещавшись, приняли решение: скрывать от Миранды своих целей они не будут, выступят открыто, так сказать. С ослепшим носителем Зоей Карповой финт с намоченной салфеткой и железной кружкой, вероятно, прокатил бы. Со зрячей Мирандой проделать это намного сложнее, да и незачем.

"Тут, Борька, лучше в открытую сыграть, – объяснял Лев Константинович. – Объяснить позицию, даже извиниться потом "прости, голубушка, сама понимаешь – не на полянке резвимся, шкуры спасаем". Поговорить с носителем без твоих ушей – обязаны!

Миранда дамочка сообразительная, хоть и с норовом".

"Пожалуй, – задумчиво согласился Завьялов. – Доверять мы ей не можем, так же как и она нам, так что должна понять – наезд был обоснованным".

Сухенькие генеральские мышцы слегка трещали, когда скрытно перетаскивали аккумуляторную заготовку из гаража до кабинета. В уголок припрятывали, скатеркой накрывали.

Завьялов пошептался с Кешей, вызвал Зою-Миранду в кабинет (Иннокентий могучим завьяловским телом выход перегородил) вручил бразды правления Константинычу, и мысленно перекрестился: какой бы опытный партизан-диверсант из генерала ни был – с электрическим разрядом шутки плохи! Господи, спаси и сохрани Зою Павловну Карпову! Убереги от всяческих увечий!

Когда девушка, с доверчиво распахнутыми глазами, упрятанной вглубь Мирандой, зашла в небольшую комнатушку, у Бори сердце чуть не выпрыгнуло! Такая она была мягкая, милая, трепетная… Совсем молоденькая. Без грамма косметики на лице.

– Зоя, нам надо поговорить, – ласково проговорил Потапов. – Садись, пожалуйста.

На секунду из Зои показалась, выпрыгнула диверсантка Миранда, глаза подозрительно сощурились. Но девушка уже садилась на крутящийся стул, где лежала влажная тряпка с положенными под нее проводами.

– Прости, Миранда. Поговорить нам надо без тебя.

Удар электрического разряда ударил в девушку снизу, тело дернулось, выгнулось!

Потапов моментально выдернул из розетки штепсель!

– Ой…, – не понимая ничего, пробормотала Зоя, – меня что-то укусило, да?..

– Так было надо, дорогая, – тепло проговорил Лев Константинович, – прости. Попробуй прочувствовать – ты сейчас о д н а?

Глаза девушки растерянно моргнули… Раз, другой…, заволоклись слезами:

– Боже! – простонала Зоя и, закрыв лицо руками, разрыдалась: – Боже, как же я устала от нее!

– Зоя, Зоенька, – ласково поглаживая девушку по плечу, говорил Потапов, – не надо плакать, у нас слишком мало времени, мы не знаем, когда о н а вернется снова…

Зоя вскинула на генерала мокрое от слез лицо:

– А нельзя меня совсем от нее избавить?! Я так устала!!

– Нельзя, Зоенька, нельзя. Мы на время оглушили Миранду электрическим разрядом, чтобы поговорить с тобой. Ты можешь разговаривать?

Зоя выпрямилась, отерла лицо ладонями, кивнула:

– Я в порядке. Спрашивайте.

– Зоя, ты можешь нам сказать, о чем думает Миранда? Ты слышишь ее мысли?

Плечи бедняжки зябко передернулись, Зоя оплела себя руками, словно спасаясь от сквозняков, от внутренней стужи:

– Если бы вы знали, если бы вы могли представить, какой кошмар твориться в моей голове! Лев Константинович, Борис – она совсем сумасшедшая! Она говорила, что у суицидников каша в голове, так вот она – чистейший суицидник! В голове болтанка, каша!

– Мы знаем, Зоя, знаем, – мягко произнес Потапов. – Если она прибыла сюда убивать и быть убитой, она…

– Она ненормальная! – перебивая, резко выкрикнула Зоя. – Она постоянно думает о правительстве, религии, на все корки ругает церковников…

– Что конкретно она думает? – попросил уточнить Лев Константинович.

– Я не понимаю, – помотала головой девушка. – Миранда думает на непонятном языке, я улавливаю только некоторые понятия – язык, какой-то конгломерат из английского, латыни, есть даже русские слова…

– Это интерлингва, – вставил Иннокентий. – Миранда думает на языке, неизвестном в этом времени.

– Хитрая зараза. Осторожная, – высказался генерал. – Зоя, что так разозлило Миранду в церкви?

– Не понимаю, – Зоя опустила голову, помотала из стороны в сторону. – Она постоянно думает о каком-то заговоре церковников и власти, теперь уже, как мне кажется – она мечтает вернуться в свое время, о чем-то рассказать общественности… Мою голову на части разрывают миссионерские желания Миранды! Она не может ни о чем спокойно думать, кроме некой новой миссии! Мне кажется, наша диверсантка обрела идею. Некий высший смысл.

– О своем партнере, о муже, сыне – она уже не думает?

– Почти не вспоминает. Их имена практически не проскальзывают.

– Понятно, – пробормотал Потапов, по сути дела, ничегошеньки не понимающий. Поглядел на пружинисто приседающую мадам собаку: – Вы можете что-то добавить, Жюли?

Собачка гавкнула и ловко, по стулу и коленям Зои запрыгнула на стол. Смешно раскорячила задние лапки, усаживаясь перед клавиатурой давно включенного компьютера, и лихо, обеими передними лапами забарабанила по клавишам.

– Так я и думал, – едва первые слова появились на мониторе, самодовольно произнес Капустин. – Миранда, да и Жюли в частности, подозревают, что от общественности утаивают факты. Странные стечения обстоятельств хроно-департамент списывает на случайности, Историю бояться признавать живой, саморегулирующейся материей. Ее защитные свойства объявляют малонаучными бреднями, выдумками кинематографа, проще говоря – фантастикой, развлекающей массы, а не научным фактом.

– Зачем? – удивились и генерал и Боря. – И при чем здесь церковь?

– Поклонение Истории, как материи высшего порядка уже зародило новую религию, – невесело усмехнулся Капустин. – Адептов культа "Разумного Исторического Процесса" пока считают забавными, неопасными сумасбродами. Если бы на место мадам Истории поклонники поставили какое-либо Божество – Иисуса, Магомета, Будду, Яхве – кого угодно! Если бы они признали, что Историей управляет Высший Божий Промысел… Церковь вообще отнеслась бы к новой ветви приязненно… Подставила б на место Истории старое, проверенное Божество, объяснила саморегуляцию таинством, недоступным пониманию человека. Но адепты, увы, – стилист развел руками, – проявили непреклонность, напугали власть и церковь.

– Не понимаю – чем?

– Послушайте. Зачем заботиться о бессмертной душе, трудиться, соблюдать религиозные заповеди, когда и так все предрешено Историей? Чтобы ты не делал, в какую сторону не повернул, История возьмет тебя за шкирку, установит на выбранное ЕЮ место.

– Попахивает фатализмом, – буркнул генерал. – И это – не ново.

– Не ново, – согласился Иннокентий. – Но раньше это были умозрительные, ничем не подтвержденные теории. А в нашем времени теории имеют опасность обернуться всеобщей, повальной мировой религией. Жюли здесь согласна с Мирандой: религии, конфессии объединились против общего врага – власть, опасаясь фаталистических настроев в обществе, идет у них на поводу. Скрывает факты.

– Миранда собралась примкнуть к церкви "Разумного Исторического Процесса"?

Неожиданно, за месье Капустина ответила Зоя:

– Не примкнуть. А пламенно возглавить. Как прямая очевидица проявления разумности процесса.

– Ничего себе! – присвистнул Боря. – Куда нашу дамочку занесло! А на меньшее? Типа, просто помолиться госпоже Истории – она не согласна?

– Нет. Судя по всему, фанатичный настрой Миранды поменял направление. Сейчас она бредит новыми идеями с прежней подоплекой: правительство – скопище обманщиков, весь строй – на слом! Да здравствует… Миранда. Мать справедливого мироустройства.

– Однако, – пробормотал Потапов. – Круто тетеньку попёрло…

– А представьте, что делается в моей голове!! Еще немного и она меня с ума сведет!! Поверьте – я чувствую: сумасшествие заразно!

Три пары глаз с сочувствием перекрестились на Зое Павловне, Лев Константинович утешительно проговорил:

– В каком-то смысле, нам это на руку, Зоенька. Терпи. Идейные борцы бывают либо крайне доверчивы, либо чрезмерно подозрительны. А на слабостях легко играть. Понять бы только в какую крайность наша дамочка удариться…

Зоя внезапно вмешалась в генеральские рассуждения тихим "ой, мне кажется она очну…". И тут же выгнулась дугой! Испытывая непереносимую внутреннюю боль, прошептала посиневшими губами: "Не надо, Миранда…, пожалуйста, не надо…"

Завьялов, опережая генерала, отдал приказ телу, резко подскочил к побледневшей девушке, схватил ее за руки, прокричал:

– Миранда! Миранда!! Не делай Зое больно!! Мы на твоей стороне!! Поможем!!

Но Зоя продолжала корчиться! Ее лицо чудовищно раздулось, глаза выкатились из орбит, на губах появилась пена…

– Миранда!!! – закричал Завьялов. – Я хочу, чтобы мои дети родились и выросли!! Чтобы в них не заходили все, у кого навалом денег!! Клянусь, я помогу тебе исправить будущее, только верни мне Зою!!!!!

На какой-то момент Борису показалось – бесполезно! ненормальная террористка решила не наказать, а уничтожить Зою и будущее… Черты лица девушки поплыли, слегка приподнятые природой уголки глаз вытянулись, пошли морщинками, губы изменили рисунок…

– Если вы еще раз…, – чужеродно и хрипло проговорило Зоино тело, – если вы еще раз попытаетесь меня устранить…

– Мы хотели поговорить!! – выкрикнул Завьялов. – Нам было важно узнать – готовишь ли ты нам западню или тоже осознала бесполезность!! Мы, так же как и ты – противники порядков будущего!!!

"Браво, – прозвучал внутренний генеральский голос. Невозмутимый, все отслеживающий. – Я бы не сумел так достоверно врать".

"А я не вру! Я не хочу, чтобы в моих детей ходили путешественники!!"

"Вот потому и – браво", – закончил контрразведчик.

"Пошел ты к черту, Константиныч".

Одними глазами на двоих, альфа и бета, носитель и невольный путешественник смотрели, как лицо Зои обретает нормальный цвет. Мерно и полно поднимается грудь, глаза становятся осмысленными, зрячими.

– Что вы намерены предпринять, чтобы вернуться в свои тела? – глухой голос управлялся террористкой.

"Боря, расскажи", – устало попросил Потапов.

– У моей бабушки есть близкая подруга. Гример. Мы сейчас поедем к ней. Светлана Игоревна поработает с моим лицом…, то есть с Иннокентием. Мы купим ему костюм, оденем для великосветского приема. Позвоним Ковалеву, договоримся о встрече.

– Принято, – хрипло каркнула Миранда. – У меня заложница. Помните об этом и езжайте.

Когда Завьялов поднял генеральское тело, не понял – чьи глаза смотрели на него с мольбой. Миранда, взявшая под управление чужое тело надеялась на исполнение желаний, или Зоя: смотрела на него глазами жены фронтовика – явившегося на побывку, обратно уходящего на бойню. Просила. Заклинала. Вернуться к ней обратно. Живым и невредимым.

– Я ненадолго, Зоя, – смущенно произнес столичный мачо. – Туда и обратно.

"Соскучиться не успеет, – хмыкнул внутри генерал. – Пошли, Ромео. Нас ждут великие дела".

"Ромео" двинулся на выход из гостиной, неожиданно, ему в спину раздался голос Зои. Мелодичный, не скрипучий, е с т е с т в е н н ы й:

– Борис Михайлович, Лев Константинович! Подождите!

Завянь оглянулся. Зоя, все так же молитвенно смотрела в генеральские глаза:

– Пожалуйста. Когда уедете отсюда, загляните в любое Интернет-кафе и отправьте моему папе сообщение! Папа всегда боялся, что меня похитят. На этот случай мы с ним обговорили несколько кодовых слов или жестов, если меня будут снимать на кинокамеру.

"А папенька – не промах!" – довольно усмехнулся контрразведчик.

– Хорошо, Зоя, – кивнул Завьялов. – Напиши нам адрес, текст, мы все отправим.

– Спасибо, – чуть всхлипнув, кивнула девушка. – Папа там, наверное, с ума сходит. Я напишу ему, вы отправите, он поймет, что все в порядке, я помогаю своим друзьям.

"Какая девушка! – покачивая головой, произнес Потапов. – Смотри, Завянь, – не упусти!"

В новом костюме, элегантный как рояль, Завьялов-Потапов спускался по лестнице из спальни второго этажа. Сознание совсем пришло в раздрай, два интеллекта только что, поругиваясь, смотрелись в зеркало. Лев Константинович вязал на галстуках отвратительные застойные узлы, Борис, заставляя генерала принять достойный вид перед визитом в общество со вкусом сливок, поставил его перед зеркальной дверцей шкафа, самолично галстук завязал.

В свете предстоящей встречи с крысой Ковалем, у превосходительства и так паршивое настроение было. Привередливо завязанная шелковая удавка чудилась ему петлей и настроения никак не улучшала. Раздражало все – невероятно!

У нижней ступени лестницы, с собакой на руках, стоял неэлегантный Кеша в джинсах. Жюли прижимал к себе так красноречиво, что интеллекты буркнули:

– Собаку брать не будем.

– Но почему?! Лев Константинович, Борис Михайлович…

Двойное обращение к и без того разбалансированному мозгу, заставило болезненно поморщиться. Завьялов проворчал "валяй, Лев Константиныч, на сегодня альфа – ты". Превосходительство изобразило мину непреклонности, потратилось на объяснения:

– Мы не можем оставить Зою наедине с Мирандой. Жюли должна остаться здесь и присмотреть.

– Смеетесь?! – разошелся муж Капустин. – Жози присмотрит за хозяйкой с террористкой в теле?! Да Миранда мою Жюли одной рукой в унитазе утопит! – И встал в категорическую позу: – Я жену с убийцей не оставлю. Делайте что хотите – не оставлю.

Генерал хмуро поглядел на нервного стилиста, прижимающего к себе собачонку на манер щита – с лапками и ушками, задумчиво проговорил:

"А знаешь, Боря…, мадам Жюли права. Мужик с этой лысой немочью в охапку заметен, прежде всего, собакой. Собачка отвлекает взгляды от лица… Да и обстановку в доме Марычевых Жюли знает… Кешу, что немаловажно успокоит и проконтролирует… Что думаешь? Берем?"

"Берем ее собой", – проговорил Завьялов. Полтора часа назад он уже созванивался с гримером – Лелиной подругой, говорил ей относительно того, как собирается изменить внешность. Лопоухая лысая немочь впишется в новый образ Бори Завьялова с ловкостью любимой брошки!

"Ну что ж…", – пробормотал Лев Константинович и подошел к Зое… к Миранде, что, скрестив руки на груди, опираясь плечом на дверной косяк гостиной, с усмешкой наблюдала за пререканиями. Поглядел на нее тягуче и задумчиво, проговорил:

– Послушай, Миранда. Мы знаем, что ты уже сменила приоритеты, засобиралась в будущее… Намерена примкнуть к какой-то новой вере или церкви…

Миранда расплела руки, вытянула шею и почти, утыкаясь носом в лоб невысокого превосходительства, прошипела:

– К вере? К церкви? Ты еще про Бога вспомни, недоумок!! – рассерженно фыркнула и отстранилась: – Забудьте эти слюнявые понятия!! Бог. Церковь. Что вы понимаете?! Бог – милостив, История – БЕЗЖАЛОСТНА! И это есть кардинальная, основополагающая разница! История будет охранять, лелеять самого кровавого урода, если он ей нужен! И в порошок сотрет праведника, сколько бы тот ей не молился! – Миранда отошла в глубь комнаты, проговорила, стоя спиной к людям: – Если бы я могла связаться с хроно-подпольем, меня бы здесь уже давно не было. Но у нас с Платоном – билет в один конец. Так что – езжайте. Я вас дождусь.

Жуткие слова Миранды на некоторое время приковали ноги генерала к полу. Растерянно пробормотав:"Эвон…, как она все завернула-то…" – он взял за рукав куртки ошарашенного, оглядывающегося на Миранду Иннокентия и повел того в гараж к машине. Прошел к "Волге", уместился за руль, практически не глядя на стилиста. Безжалостная страшная правда сидела в голове огромным острым гвоздем.

Двигатель машины заурчал, Лев Константинович, хмуро погляделся в зеркало, сказал:

"А знаешь, Борька… Эту тварь нельзя отправлять обратно… Она там таких дел с энтузиазмом наворочает…"

– Кеш, – обратился к побледневшему стилисту, – а у вас там подобная идеология – в норме? Проскакивает? Или, все как Жюли говорила – неопасное сектантское течение, сумасброды болтовней развлекаются…

На завьяловской шее дернулся кадык, Капустин помотал головой:

– Раньше я подобных разговоров не слышал… "История – безжалостна, Бог – бессилен"… Это кошмар какой-то, Лев Константинович, Борис Михайлович!

"Н-да, – выводя машину на улицу, запирая за собой ворота на "секретный" гвоздик, ворчал Потапов. – Не удивительно, что церковь и правительство ополчились на новое течение… Это ж, Борька.., сам понимаешь – кранты любой религии! Порядку. Теперь не удивляюсь, почему правительство скрывает факты саморегуляции Истории. Подобные легенды способны учинить анархию и смуту! Если в умах появятся брожения, мол, зачем придерживаться норм и правил, соблюдать какие-то там заповеди, если все безжалостно предрешено… А?"

Завянь молчал. Безобидные разговорчики о неформалах обернулись жуткой, изнаночной правдой. Если Миранда вернется в будущее, она молчать не станет, предъявит так сказать, своим лицом все доказательства. Ее стараниями секта обретет достоверность и разрушительную силу для упорядоченного, и, в общем-то, безобидного мироустройства. Законопослушания.

"Не зря паршивку отстранили от активной деятельности и в прошлое не допускали, – расстроено размышлял старый контрразведчик. – Там, где нормальный человек, вроде Капустиных, углядит лишь занятный казус, вывернутые мозги идейной террористки, нацеленной на разрушение порядка, таки вычленят уничтожающую суть…"

– Кеш, а что об этой секте в будущем говорят? Ты в будущее – путешествовал?

Потерянное зеленоватое лицо Иннокентия горестно скривилось:

– Туда никто не путешествовал, господа. Будущее – закрыто.

– Как это?! – опешили два интеллекта разом.

– А так. Больше чем на несколько минут в будущее проникнуть не удается даже дрозофиле, Лев Константинович, Борис Михайлович. Оно – закрыто.

– Кем?

Стилист пожал плечами:

– Ходят разговоры, что – нашими потомками.

Генерал присвистнул:

– Нормально с вами разобрались… Чем же это вы, Кешка, так потомкам-то нагадили, а? чего накуролесили?

* * *

Светлана Игоревна Соснина жила в многоэтажном доме на Мосфильмовской улице. В небольшой двухкомнатной квартирке со старенькой глуховатой маменькой Ираидой Тимофеевной.

Еще днем, когда Завянь звонил гримерше по генеральскому мобильному телефону, два интеллекта малость поругались. Невольно погруженный в воспоминания о строгой конспиративной этике контрразведчик уверял – недопустимо привлекать к операции третьи лица! "Мы, Боря, в розыске! Карпов за информацию о дочери и ее похитителе Завьялове миллионы обещает!"

Борис не стал многословно расписывать порядочнейшую Лелину подругу, разубеждать подозревающего всех и вся пенсионера смершевца. Он лишь спросил:

"Лев Константиныч, ты с моей Лелей – познакомился?"

"Ну да".

"Ответь. Ты смог бы ее – предать? Смог заложить близкого ей человека?"

Генерал даже отвечать не стал. Смутился и не вмешивался, когда Завянь звонил по телефону, обговаривая со Светланой Игоревной детали маскарада. Советовался относительно покупки экипировки и недостающих элементов для создания нового типажа.

Светлана Игоревна попросила Лелиного внука только в одежный магазин зайти:

– Все остальное дома есть.

И даже не спросила Борю относительно того, в какие неприятности тот влип. Кристально чистый образ народной артистки Завьяловой, укрывал ее внука от любых наветов.

Борис проинструктировал стилиста как себя вести с подругой Лели, что говорить. Но не учел специфику – Капустин сел перед зеркалом своей к о л л е г и.

Иннокентий нормально зашел в тесноватую прихожую. Нормально поздоровался. По совету Бори прикинулся задумчивым и хмурым.

Едва попал в кресло перед гримерным столиком и зеркалом, заволновался так, что альфа генерал Потапов очи к потолку воздел:

"Черт, Боря! Он же сейчас с советами и комментариями влезет!! Гляди, как на коробочки таращится!"

Завьялов мысленно проделал тоже самое – закатил глаза. Маленько выругался. Замер.

Светлана Игоревна примеряла на его родную голову длинноволосый паричок.

"Только бы у Марычевых не было моих знакомых, только бы не попасться на глаза, не нарваться!" – мысленно запричитал Борис. Тюнинговая мастерская Бори доводила до ума тачки половине золотой молодежи первопрестольной! Увидят в новом о б р а з е, ПИПЕЦ авторитету!!

По сути дела, разговаривая со Светланой Игоревной, он сам настаивал на радикальной смене имиджа…

Но такого достоверного ПОЗОРА он не смог вообразить!!

"Крепись, сынок, крепись". В голосе боевого генерала Боре чудилась насмешка, а отнюдь не утешение.

"Да пошел бы ты, Лев Константинович!"

"Скоро оба пойдем, протии-и-ивный", – гнусаво протянул разведчик.

Боря плюнул. Мысленно, конечно.

Блестящий словно лакированный башмак лимузин плавно подкрался к обочине в тихом переулке. На тротуаре стояла, даже по московским меркам – выдающаяся парочка: низкорослый мрачный папик в шикарном англицком костюме и долговязый детинушка приятной голубой наружности. Детинушка неловко мялся, одергивал кургузый обтягивающий пиджачок лазоревого цвета, гламурно вращал округлой крепкой попкой в фиолетовых порточках, на руках держал расфуфыренную ушастую собаченцию.

"Кабы не знал, что Коваль через несколько часов подохнет…, – мысленно печалился Потапов, – ни в жизнь! ни за какие деньги! даже за бессмертие души!!.."

"А мне, Константиныч – прикинь!! – в унисон переживал Завьялов, полчаса назад позволивший Иннокентию вести себя сообразно профессии и облику. – Каково все это видеть, а?!?! Я же, типа – тут!! Вот он весь!! С собаченцией, фланирую напротив!!"

Нервическая внутренняя обстановка, как нельзя лучше ложилась на расписанные роли: "папик Лева" дергался, крутился, его "бой-френд" в фиолетовых штанишках не знал, куда упрятаться от разъяренного взгляда. Делал вид – а я при чем здесь?! сами все устроили, а я всех виноватей?!

Два голубя смотрелись разругавшейся надутой парочкой.

Лимузин подъехал. Затемненное пассажирское стекло съехало вниз до упора. В окне образовалась вытянутая физия полковника в отставке Ковалева.

Пару секунд Дмитрий Федорович монтировал воедино: чудовищно помолодевшее генеральское лицо, костюм стиля "толстосум на отдыхе", дорогущие штиблеты, галстук… С о п р о в о ж д е н и е с собачкой.

Получилось-таки опознать:

– Твою ма-а-ать… Лев Константи-и-инович…

Не известно, как прежде собирался поздороваться полковник. Нетипичное приветствие, вырвавшееся из Коваля, наиболее конкретно выразило обстановку. Дмитрий Федорович не поверил глазам до тех пор, пока окошко настежь не открыл, не присмотрелся. О "здравия желаю" тут даже разговора не было.

Пока шеф Коваль сидел с раскрытым ртом и малость выпученными очами, из подъехавшей сзади машины охраны выскочил верзила в черном костюме и белой рубашке, не дернув даже бровью, распахнул перед "голубками" дверь лимузина…

Генерал Потапов, проклиная день и час, прошлое и будущее, забрался внутрь длинного салона. Сел подальше от ненавистного коллеги. Кеша виновато просочился следом. За истекшую минуту, Дмитрий Федорович успел придти в себя:

– Ну, Константинович, – развел руками, – умеешь удивить. М а л ь ч и к а – представишь?

– Сын моей подруги – Славик. Вячеслав Оболенский.

– Ах сын подруги… Славик Оболенский, – немного успокоился полковник. Вытянул губы дудкой и облегченно поднял брови, как будто говоря: "Свят, свят! А я уж невесть что подумал!"

Но по большому счету, безобидный однозначный вид стилиста Ковалева успокоил.

Не исключено, полковник представлял, что с генералом прибудет его молодая копия: брутальный мрачный тип с глазами снайпера. А тут… собачка, брючки, взгляд теленка…

Коваль расслабленно откинулся на спинку кожаного сиденья, одернул пиджак, Завьялову послышалось, пробормотал: "Бывает, Константиныч. Подруги с т а к и м и детками у каждого случаются".

Расслабившись, Дмитрий Федорович в прищур разглядывал бывшего начальника, никак не мог понять, как, еще недавно дряхлый пенсионер, целыми днями копающийся на огороде, умудрился так помолодеть?! Поглядел на генеральские руки, где совсем исчезли пятна старческой гречки… На Кешу, скромно сомкнувшего коленки, покосился… Не в э т о м ли секрет омоложения?!

И даже головой помотал, отрицая подозрение! Пожевал губами, не выдержал, поинтересовался:

– Мгм, Константиныч…, ты это… ботекс колешь?

Под совершенно не морщинистой генеральской кожей заходили желваки на скулах. Потапов уничтожил взглядом ненавистную крысу и отвернулся, благодаря судьбу, что лимузин длиннющий, и бывшие коллеги не соприкасаются даже рукавами. Одним воздухом с Ковалем – уже дышать противно!

На празднование семидесятилетия Марычева отец и сын Ковалевы поехали по отдельности. Генерал предположил, что сука Дима собирался в дороге о чем-то с ним потолковать. Но настрой на разговор сбил чудовищно нетривиальный генеральский вид и в особенности – сопровождение с собачкой.

Сорок минут до загородного поместья Марычевых ехали в гробовом молчании. Под негромкую музыку, проливающуюся из динамиков автомобиля.

Юбиляр встречал парад гостей на огромном полукруглом крыльце, сидя в инвалидном кресле. Позади Марычева стояла его супруга – подтянутая моложавая бабушка с прической под Валентину Терешкову. Лысоватый сын.

Инна Викторовна – сорокалетняя дамочка отличной сохранности, увидев вылезающего из лимузина Ковалева, вытянула шею, ожидая выхода любовника…

Из лимузина выполз Кеша.

Подобной замены истрепанная нервная организация отвергнутой любовницы не выдержала. Издав гортанный звук, забыв о приличиях, Инна Викторовна стремительно унеслась в дом!

"Н-да, – огорченно крякнул генерал. – Сейчас запрется где-нибудь… Поплачет. Ищи ее потом. Что будем делать?"

Разрабатывая операцию по общению с бета Инны Марычевой, постановили так.

Во время поздравления юбиляра, Кеша сразу же, на голубом глазу, подкатит к его доченьке и пропоет (на мелодию "Хеппи бесдей") поздравительную псенку на иностранном языке. Отправит через бета сообщение для хроно-департамента. Назначит встречу циклону.

"И сразу же отчаливаем, – определил Лев Константинович. – Едва произойдет контакт, уходи сразу, нечего попусту "знаменитыми" мордами отсвечивать".

Но Инна – убежала. И судя по настрою – однозначно прорыдаться. Так что, вернется не скоро, а только после того, как личико ледяным компрессом ублажит. Хлюпать носом и моргать опухшими глазами перед ветреным любовников, нормальная сорокалетняя тетенька – убей, не станет!

"Придется задержаться", – огорченно постановил Лев Константинович. Прослушал велеречивое поздравление крысиной суки Коваля. Поздоровался, представился юбиляру и семейству. В дом прошел. Дабы не слышать, чего там Ковалев мычит про Кешу, как изворачивается, рекомендуя всем привезенного вертлявого мальчонку…

В оконном отражении увидел, как ловко и гламурно тиская собачку, стилист Капустин приседает в книксене. У юбиляра, даже со спины видать, маленько отвалилась челюсть. У бабушки-супруги провисло отрихтованное личико.

Кошмар! Пожалуй, надо срочно выпить.

Потапов цапнул с полноса у проходящего официанта бокал с шампанским, лихо его ополовинил, попутно успокоил Борю:

"Не дрейфь, дружище, не чистый спирт лакаем. В этих пузырьках только лягушек разводить".

Иннокентий уже входил в огромный застекленный холл. Не преминул отведать пузырьков. Наткнулся на суровый взгляд Потапова. Бокальчик не допил.

"За Кешей глаз да глаз. Хорошо хоть Жюли прихватили…, разумная собачка…"

Лев Константинович нашел глазами Ковалева.

И то, что он увидел, ему крайне не понравилось. Дмитрий Федорович разговаривал по телефону. Вначале хмурился, потом удивлялся, позже стал доволен…

"Печенкой чую! Разговор о нас!" Ковалев взглядом нашарил в толпе гостей бывшего начальника, самодовольно ухмыльнулся, пошагал к Потапову.

"Держись, Бориска. Что-то будет".

Завянь уже привык к пессимистическому настрою бывшего смершевца. Не всегда ему доверялся. Но тут, увидев, как уверенно, целенаправленно лавирует Коваль, напрягся.

Дмитрий Федорович шагал с лицом человека нешуточно выигравшего в лотерею. Как будто к кассе шел! За главным призом своей жизни.

– Лев Константиныч, – пророкотал, приблизившись в упор, – а ты у нас однако… – хват. Я думаю, откуда это все? чем занят? А ты…

– А я? – сумрачно уточнил Потапов.

– А ты девушек вовсю воруешь, старый греховодник!

Челюсти разведчика стиснулись, в руке едва не треснул тонкий стеклянный бокал… Крыть, отвечать Льву Константиновичу было нечего и нечем.

– Мне тут сказали, – доверительно наклоняясь, негромко проговорил ухмыляющийся Коваль, – ты у себя на даче дочку Карпова прячешь?.. – Испытывающий, ернический взгляд уперся в генеральские глаза. Потапов мысленно обругал Зою (или Миранду) решившую прогуляться по участку.

Судя по всему, Коваль с дачи наблюдение не снял. Решил перестраховаться.

– Дима, – хрипло проговорил Лев Константинович, – по-моему, мы обо всем договорились. Мы – квиты.

– Как сказать, как сказать, – насмешливо проговорил Федорович. – Твоя игра дорогого стоит…

– Дима.

Ковалев поднял вверх раскрытые ладони:

– Это твоя тема, Константиныч, я не вмешиваюсь. Здесь ты – по э т о м у делу?

– А тебе какая разница? – проскрипел Потапов. – Сдавать ты нас не будешь. У м н ы й о ч е н ь. Жизнь любишь.

Бывшие разведчики поиграли глазами. П о г о в о р и л и, так сказать. Первым взгляд отвел полковник:

– Ладно, Константиныч. Уважаю. Теперь я уверен мы – квиты. Наблюдение с твоей фазенды я снимаю. Адью. Желаю здравствовать.

Ковалев резко повернулся спиной к генералу и ушел в толпу. Донесение подчиненных о том, что засекли на старой даче, окончательно успокоило Федоровича. Теперь он заимел на бывшего начальника ТАКУЮ компру, что впору пожалеть пенсионера… Не дернется! Не сунется. Будет вести себя тише серой мышки!

Насвистывая и только что не пританцовывая, Дмитрий Федорович шел встречать подъехавшего сына.

"Попали мы, Бориска", – сумрачно проговорил Потапов.

"Ты думаешь, он нас сдаст?! Прямо сейчас настучит Карпову и сообщит, где Зоя?!"

"Дима меня волнует в последнюю очередь, – глухо буркнул генерал. – Меня волнует другое. Как только Коваля не станет, его свора тут же на нас набросится. Пока он и Макс живы, подчиненные послушны. Как только поступит информация о смерти Димы и Максима, ребятки проявят активность…"

"А если уже проявили?! Карпов только недавно получил сообщение от Зои о том, что все в порядке, еще, наверняка, не отменил награду!.. Константиныч! Свора не удержится – такие деньги сами в руки…"

"Пока Коваль жив – удержатся, – оборвал Бориса генерал. – Я Диму знаю. Он парень жесткий, если кто скрысятничает, никакие деньги не помогут – разыщет даже на орбите Марса".

"Сколько у нас есть времени?!"

"Не много. Надо еще Инну выловить и посудачить, потом до дачи добраться, кое-какие вещички в "тревожный рюкзачок" добавить…"

"Может Зое позвоним на городской, предупредим, чтоб уходила?!?!"

"Она трубку не возьмет, – обреченно проговорил Лев Константинович. – Мы сами же ее просили сидеть тихонько… Да и куда она без нас… Эх, Борька, надо было еще одну мобилу прикупить, да девушке оставить!"

"А все твоя самоуверенность!"

"Не дави на мозоль, Бориска. Мобильники – лучшие шпионы. Кто ж знал? – Потапов оглянулся: – Пойдем к Иннокентию… Сейчас нас может выручить только его премудрая жена".

Месье Капустин отлично понимал, как раздражает обоих интеллектов, и потому не отирался поблизости от генерала, скрывался за толпой гостей. Его успела оккупировать полнотелая богемно живописная гражданка в цветастом балахоне и браслетиках. Тихонько ездила по Кешиным ушам, бубнила что-то об импрессионизме и собственной роли в обозначенном течении.

Иннокентий притворялся слушателем. Едва в приделах видимости образовался генерал, изобразил лицом – ну наконец-то! – и приготовился удрать.

Гостей уже позвали к банкетным столам в гостиную. Народ планомерно заскользил к угощениям. Потапов подошел к гражданке и Капустину, проговорил "пардон, мадам" и поволок от нее Кешу в укромный уголок за кадку с пышной пальмой. Мадам разочарованно прикончила коньяк в бокале, позвенела браслетами и печально отправилась на трапезу.

Лев Константинович склонился к Кешиным рукам, пристально поглядел на собачку, спросил:

– Жюли, когда ты была здесь в прошлый раз – отец и сын Ковалевы приехали на одной машине?

Собачка отрицательно помотала ушастой головой.

"Слава богу, – секундно порадовался генерал. – А я уже переживал, что наше появление нарушило прежнее течение истории: Коваль из-за нас отправил сына отдельно от себя и Макс не попался на глаза Инне в нужную минуту, в результате чего она убийственный настрой потеряла".

– Жюли, – все так же неотрывно глядя собачьи глаза, продолжил Константиныч, – в прежний раз – Инна тоже скрылась где-то в доме до того, как гости пошли к столам?

Собачка кивнула.

– Ты знаешь, где сейчас находится Инна?

– Гав!

"Какое счастье, Боря, что Иннокентий заставил нас взять с собой жену! – глядя, как, спущенная с мужниных рук собачка поскакала к лестнице на второй этаж, сказал Лев Константинович. – Бывают же удачи!"

"Мы здесь, Лёва, ни при чем, История включила саморегуляцию", – мрачно поправил Завьялов.

Жюли прытко перепрыгивала со ступеньки на ступеньку. Сверху, на повороте к анфиладе второго этажа за непослушной собаченцией наблюдал огромадный охранник в чинном пиджаке и знатно отутюженных брюках. Его туда поставили, дабы отслеживать гостей, проявивших любопытство к хозяйским спальням (сейфам). Несанкционированное ушастое проникновение заставило сикьюрити проявить расторопность. Не обращая внимания на побежавшего вслед за питомицей мужика в однозначном прикиде, охранник бросился за резвой собаченцией!

"Ай да Жюли, ай да сучья дочь!" – наблюдая за отвлекающим маневром мадам Капустиной, восхищенно присвистнул генерал. Уворачиваясь от растопыренных охранных рук, Жюли-Жози стремительно проскользнула между ног охранника; сикьюрити – отчетливо чертыхаясь! – ринулся следом.

Лев Константинович тихонько пошагал вверх по пологим ступеням…

Не известно, как резво смогла бы передвигаться крошечная собачонка, не будь в ней человека. Но в тот момент чиа-хуа-хуа проявила потрясающую скорость! Прижав к спине трепыхающиеся волосатые ушки, Жози неслась по анфиладе, огромадный охранник за ней не слишком поспевал. Собачка заскочила в какую-то комнату, через секунду выскочила обратно…

Охранник на анфиладе уже не появился. Впечатленный генерал предположил, что Жюли изобразила нырок под кровать или за шкаф, сейчас сикьюрити пытается на карачках разыскать в большой спальне крошечную собачонку…

Жюли тем временем подбежала к соседней двери и быстро забарабанила в нее передними лапами!

Давать Иннокентию команду на проникновение не понадобилось. Едва жена обозначила дверь, за которой скрывалась Инна, Капустин осторожно ее приоткрыл…, впустил Жюли…

– Ой, – донеслось до генерала и Завьялова, – простите…, миль пардон, мадам… Моя собачка такая проказница! – и залопотал на непонятном языке.

– Что? – раздался из комнаты "простуженный" гундосый женский голос. – О чем вы говорите? вы иностранец?

Кеша старался во всю! Бормотал и извинялся, "ловил" Жози, отчетливо гремел какой-то легкой мебелью…

– Вон отсюда!!! – раздался грозный рык дочери юбиляра. – Во-о-он!!!

Капустин пулей выскочил за дверь. На пороге столкнулся с охранником. Предъявил тому ушастое алиби в плюшевой юбочке и, буркнув "простите великодушно, моя собака вечно что-то учудит!", с видом невозмутимого гладиатора (борца отнюдь не со львами, а собственными шавками) зафланировал к лестнице.

Два интеллекта ему мысленно аплодировали с нижней ступени: на светлых брюках "голубка" разливалось большое влажное пятно. Исключительно для появившегося на лестнице бодигарда, стилист ворчал:

– Проказница! Опять мне брюки измочила! – остановился напротив генерала, капризно надул подкрашенные блеском губы: – Я не могу в таком виде здесь оставаться! Я уезжаю! – вихляя бедрами, устремился к выходу на улицу.

Уже на крыльце Завьялов тихонько спросил Иннокентия:

– Кеш, это что – Жюли тебя так у д е л а л а?

Капустин обиженно покосился на генеральское лицо:

– Еще не хватало. Это я в комнате Инны вазу с цветами на себя опрокинул. – И лукаво хмыкнул: – Но получилось достоверно, правда?

* * *

Вещи собирали в спешке. "Тревожный чемоданчик" генерал собрал загодя, но в связи с тем, что обстановка обострилась, добавлял в рюкзак боеприпасы и перевязочный материал.

Миранда успевала наябедничать на Зою Павловну:

– По крыльцу ей, видите ли, захотелось прогуляться! – ворчала. – Воздуха глотнуть!.. Душно, видите ли!

"Не иначе кто-то снова на елку забирался, – предположил Лев Константинович. – Крыльцо видно только оттуда, остальное пространство забор перегораживает…"

"Лев Константинович, – разволновался Борис, – а на фига они на елку-то поперлись?! Может твой Коваль еще не дал отбой?!"

"Спокойно, Боря, спокойно, – бормотал Потапов. – Елка не только снайперская лежка, но еще и единственная точка обзора. Туда могли залезть для наблюдения, сейчас там – пусто".

"Уверен?!"

Потапов не ответил. Поставил дачу на сигнализацию, велел Кеше накинуть рюкзак на плечи и повел команду к забору на нежилой участок:

– Уходить будем через параллельную улицу, – сказал Миранде-Зое. – Ковалев, конечно, обещал засаду снять, но как говориться… береженого бог бережет, глупого больничка ждет.

Легче всех забор Жюли перемахнула. Лев Константинович перебросил собаченцию через ограду, с той стороны ее супруг поймал… Тело Зои Павловны, приобретя черты Миранды, с задачей тоже справилось весьма, весьма.

Невероятная команда из трех с половиной тел и пяти интеллектов перелезла через еще один забор на другую улицу и пошагала к автостраде. По причине цейтнота к гримеру Светлане Игоревне за курткой и джинсами Завьялова решили не возвращаться. Нашли на даче тренировочно-огородный костюм покойного Романа. Эластичные синие порточки смотрелись на завьяловском теле – презабавно. Коротковаты были, а на заднице мешком висели.

Рядом с пугалом в синих трениках сурово вышагивал боевой генерал в затрапезном стареньком костюмчике (прикид английского джентельмена Потапов бережно в пакет упаковал и лично нес), приличные штиблеты из магазина Аркадия Генриховича смешно смотрелись под затертыми брючинами. Лев Константиныч выступил – походно. С пистолетом, засунутым под брючный ремень на спине.

На фоне двух застойных, слегка вооруженных дачников мадмуазель Карпова смотрелась нежной розой в окружении разросшегося сорняка. Но личика не морщила. Вела себя как маркитантка в войсковом обозе – достойно, стойко. И главное – зряче.

Борис безостановочно пытался связаться с друзьями. Еще по дороге на дачу, начал обзванивать питейные заведения, где предположительно, на вскидку могли заседать Косолапов, Воробьев или Козлов. Звонить им на мобильники или домашние телефоны Лев Константинович категорически не рекомендовал: "Их наверняка прослушивают, Боря. Думай об общественных местах, где друзей могут п о д о з в а т ь к телефону".

Завьялов думал. Предполагал. Но время для московской братии – ранее. Пока никто не отозвался.

Завянь уже почти отчаялся, начал подумывать о том, чтобы созваниваться со второстепенными приятелями, которых набиралось – пруд пруди. Но в любимом кабачке Косолапова бармен наконец-то ответил: "Минуточку, сейчас подзову, Коля только что пришел".

Компания в тот момент стояла на обочине автострады, где Зою выставили частника голоснуть. Перед симпатичной девушкой уже притормаживал слеподырый дяденька на Мерседесе, не заметивший, что в кустах засел дополнительный багаж из дачников в трениках…

Завянь вознамерился крикнуть Зое, чтоб та подождала, дала ему возможность поговорить с Коляном на природе без лишних ушей…

Но дяденька, заметив движение в придорожных кустах, уже так рванул вперед, что только гравий разлетелся!

– Внимательно, – раздался в телефоне голос Косолапова, произнесший привычное приветствие.

– Косой. Привет из танка.

Знакомый отклик незнакомым голосом заставил Колю на секундочку опешить.

– Э-э-э…

– Привет из танка, говорю, – соблюдая привычные интонации проговорил Завянь тихим шепотом. – Где Вадик и Максим? с тобой?

– Э-э-э…, нет, – догадливо не называя имени Бориса, сказал Колян. И настороженно спросил:- Ты сам-то – где?

– Ховаюсь, – буркнул Завьялов. – Но нужно – м е с т о. Нас будет трое.

– Место?.. Ты это…, – задумчиво протянул Косолапов, – помнишь, где я рыбок подкармливаю?

– Ну.

Шум кабачка затих, словно Коля трубку и губы лапищей прикрыл:

– Давай дуй туда. Я встречу. Макса и Вадима прихватить?

– Нет. Ты главное хвоста не прихвати, – мрачно произнес Завьялов.

– Обижаешь, друг.

У обочины притормаживала запоздалая маршрутка.

Общий друг Завьялова и Коли – Юрий Коромыслов регулярно навещал Бали.

На время отъезда оставлял ключи от квартиры наипорядочнейшему Косолапову: тот девок на чужие хаты не водил, поскольку был перманентно холост и жилищно обеспечен. Бардака на вверенной территории в жизни не устраивал, за рыбками следил, цветочки поливал, с соседками здоровался.

Соблюдая все законы конспирации Завянь привел туда компанию. Прежде чем войти в подъезд многоэтажного дома, посидел в кустах: убедился, что за Колей никто лишний не притопал. Легонько озадачился, увидев, что вместе с Косолаповым приехала какая-то смутно узнаваемая брюнетка…

Наморщил ум. Припомнил окончательно. Ого! Да вместе с Косым пришла больничная сестричка Раечка. Та самая из-за которой Коля прыщ лечил послушно.

"Неужто уломал чертяка?! – вылезая из кустов, немного удивился Боря. – А как же Гоги? Доцент носатый?.."

"Хватит отвлекаться на ерунду, – прозвучал в общей голове командирский голос генерала. – Давай, шагай к подъезду и оборачиваться не забывай".

Огромный как медведь с пивным пузом Косолапов застыл в дверном проеме. Рыжеватые брови Коли хмуро сошлись на переносице, глаза исследовали, выпущенное первым из лифта Завьяловское тело. Косой, разумеется, заметил, что с другом что-то не так. Не совсем в порядке… И касается это отнюдь не одежды. Не коротковатых вислозадых треников и отстойной олимпийки. А фигуры в целом: Завянь двигался как-то иначе, глядел не привычно, головой крутил, как будто за ним собачья стая гонится… Трусил, что ли…

– Борь, ты как? – спросил Коля хмуро. – В поряде?

Еще не зная, кто конкретно им поможет, компания договорилась: никого из посторонних в ситуацию посвящать нельзя. Борис любил друзей и не хотел, чтоб им стирали память.

Иннокентий мрачно кивнул. Прошел мимо Косого в квартиру, дождался, пока тот пропустит Зою и непосредственно Завьялова в генеральском облике.

– Коль, я тебе ничего рассказывать не буду, – строго, в первую очередь предупредил стилист Косолапова. – Тут – меньше знаешь, легче спишь.

– А у меня сон крепкий. Не беспокойся. – Не согласился Колян, в упор разглядывая уже Зою. О том, что в пропаже наследницы Карповских миллионов обвиняют его друга, Косолапов знал: все средства массовой информации о том трубили. Но все же…, воочию увидеть перед собою суть переполоха… Поморщился трагически: – Что, Боря, – конкретно влип, бродяга?

Глаза, управляемые стилистом, юркнули на генеральское лицо, как будто спросили: "Что в этом случае ответить?! Какой текст будет правильным?!" Увлеченный лицезрением красотки Коля эти переглядки, слава богу, не заметил. Капустин уверенно сказал, как было раньше уговорено:

– Косолапов. Я тебя в свои проблемы втягивать не хочу. Оставь мне ключи от хаты и отваливай.

– Чего-о-о?! – разворачиваясь к другу всем телом, выпучился байкер. – Ты чо, Завянь?! С пальмы рухнул, мозжечок отбил?! Какой "отваливай"?! Я тебе…

– Коля, – с истинно Завьяловской интонацией выговорил Иннокентий, – затухни. Давай ключи и отваливай. Я рыбок покормлю.

Косолапов ошалело поглядел на появившуюся в просторной прихожей черноволосую Раечку с осиной талией:

– Не ты видала, а… Ты видала?! – косолаповское рычание набирало обороты и демонстрацию: – Он, видишь ли, меня впутывать не хочет!! У него типа – проблемы!! Завянь!! А когда под мою "беху" мотоциклист на трассе залетел?! Когда мне в "Трех свинках" два ребра сломали и зубы выбили?! Кому я первому позвонил, а?! Кто первым ко мне всегда подрывался?! Кто за меня перед всеми мазу держал?!

К подобному отпору компания была готова.

Скромно стоя в уголке у одежной вешалки, Завьялов наблюдал, как лицо Иннокентия пошло какими-то волнами, исказилось…

– Прекрати давить!! – почти что взвизгнул Кеша. – Ты ничего не понимаешь!! Ты д о л ж е н уйти!! Для твоей же безопасности!!

Последнее предупреждение стилист добавил зря: забылся видимо. Колян не просто озверел, а зверски разобиделся. Встал в наполеоновскую позу, скрестив поверх пуза могучие татуированные руки, и гордо выдал:

– Еще одно слово. И я тебя в аквариуме притоплю. – Повернулся к ветреной медсестричке, дал команду: – Раечка, бери девушку и на кухню. Мужики проголодались. Пиво в холодильнике. Сейчас состоится разговор не для детских ушек, шлепайте отсюда.

Завьялов мысленно закатил глаза к потолку. Чего-то подобного он, в принципе, и ожидал. С Коляном н у ж н о посидеть. Поговорить. На этот случай был заготовлен иезуитски хитрый финт – ответная обида, выход на авансцену рассудочного дядюшки из Конотопа.

Приветливо улыбающаяся Раечка подхватила Зою под руку – пойдемте, пойдемте, пускай мужчины поговорят, – увлекла ее к холодильнику с застоявшимся пивом и скудными (консервированными) закусками, сухариками, чипсами. Капустин воспроизвел лицом выражение "ненавижу ссориться по пустякам", проговорил заранее условленную фразу:

– Не буду обижать тебя, Колян… Тебе все Михаил Борисович скажет, иначе подеремся.

Конотопский Михаил Борисович выбрался из угла за вешалкой и, практически не глядя на надутого, набычившегося Косолапова, двинулся к гостиной, украшенной огромным аквариумом с экзотическими зубастыми рыбинами.

Сел в глубокое кожаное кресло цвета и фактуры мягкого океанического песка. Ногу на ногу закинул, спокойно поглядел, как недовольно сопящий Коля усаживается напротив на диван и смотрит исподлобья, кулаки пудовые оглаживает.

Некоторое время два приятеля глядели друг на друга. Генерал Потапов упрятался в глубь личной сущности, позволив выступить вперед Завянь. Иннокентий на цыпочках двинулся к удобствам. Его жена и так куда-то исчезла…

Друзья глядели в упор. Как будто искали бреши и лазейки в обороне. Как будто принюхиваясь, наподобие двух волкодавов перед дракой.

Первым не выдержал Косолапов. Его брови дрогнули, приподнялись… Удивленное выражение на секунду промелькнуло на лице. Николай улавливал, но не мог понять – что в этот мужике его привлекает?! что кажется знакомым? близким. Родным насквозь, до самой печени!

– А Райка меня в тот вечер сама в "Ладье" нашла, – выдал Косолапов неожиданно. Словно конотопский дядюшка мог что-то знать о ветреной больничной медсестричке и проигранной лав-стори!

Смущенно поскреб заросший подбородок, хмыкнул.

Борис удивленно вытянул губы. Ах вот оно что. Рая…, черноволосая девушка на крыльце, та самая, что сообщила "Борису Михайловичу" в какую сторону прошли к стоянке Зоя и ее охранник?.. Завьялову тогда брюнетка показалась смутно знакомой, но сосредотачиваться было некогда – лицо почему-то никак не монтировалось непосредственно с "Ладьей"…

Неожиданно из самого нутра выступил носитель Константинович с вопросом:

– Коля, – прищурился на Косолапова, – а ты назначал Раисе свидание в "Золотой Ладье"?

Влюбленный байкер не сразу воткнулся в суть возникшего интереса, слегка оторопел, потом пожал плечами:

– Не помню… Да какая разница! Тут главное – она меня с а м а нашла! Прикинь, Борисыч, я ее пять дней штурмовал, как Измаил…

Влюбленный Коля продолжал, скажем прямо – хвастать; в общей генеральской голове разыгрывался форменный кошмар! Лев Константинович на фантастической скорости задействовал совсем не одряхлевшие аналитические возможности мозговых извилин!

"Боря, это – ОН!!! – вопил контрразведчик. – Это он, я его вычислил!! Гляди, где Кешка и Жюли, у нас атас – циклоп нашелся!!"

Тело старого разведчика уже неловко, коряво выползало из низкого мягкого кресла, Потапов материл все мебельные новомодности, хватался за проваливающиеся подлокотники…

"Лев Константиныч!! Ты уверен?!" – орал внутри Завьялов.

"Включи мозги! Раиса из той же больницы, где нас меняли-перепутывали! Она каким-то образом узнала, где будет Косолапов вечером! Она – из будущего!!"

Внутренний диалог и поднимание из кресла заняли не более пяти секунд. Лев Константинович наконец-то встал прямо, сделал шаг в сторону кухни, где девчушки якобы пиво пили и сухарики грызли…

На едва обозначенном пороге гостиной, под арочным сводом, показался бледный до зелени Капустин. Глаза стилиста выпучились до невероятности, серо-фиолетовые губы прошептали:

– Борис Михайлович, Лев Константинович… Платон нашелся.

– Он в Рае? – быстро, тихо и без внешней паники уточнил Потапов.

– Угу, – очумело кивнул Иннокентий. – Они там…, я туда… попить…, а они там на интерлингве. Между собой.

Лев Константинович моментально выхватил из-за спины пистолет, и осторожно, как кот на мягких лапах выскочил из гостиной, пролетел по небольшому коридору – приложил ухо к щелке приоткрытой двери!

На кухне тихо, напряженно спорили две женщины на непонятном языке. Один голос явно принадлежал Миранде-Зое, внезапно ее собеседница гортанно вскрикнула, раздался шум, испуганное собачье тявканье!

– Жюли-и-и!!! – заголосил Капустин и превратился в тигра! Оттолкнул от двери подслушивающее генеральское тело, ворвался на кухню!…

Немая сцена.

В углу забилась под стол трясущаяся собачонка, к ней нагибалась Рая…

Да так и застыла. С растопыренными пальцами, согнутой спиной.

– Не смей ее трогать! – завопил стилист. – Не смей дотрагиваться до моей жены, урод!!

Губы медсестрички хищно выгнулись, медленно, не отводя взгляда от завьяловского тела, она распрямилась… Увидела, что позади Иннокентия застыл Потапов с нацеленным на нее пистолетом…

Реакция циклопа Платона была стремительной и неожиданной.

Уйдя из зоны обстрела, спрятавшись за Иннокентием, женщина, подвластная мужчине, схватила, лежащую на столе дамскую сумочку…

Мгновение! И в руке Раисы скальпель.

Мгновение! И острая сталь прижата к горлу Зои!

"Она ее убьет", – как-то через чур спокойно произнес Потапов, и Завьялов понял – так оно и будет. Террорист из будущего пришел исправить настоящее. Для этого достаточно убить кого-то из двоих: Завьялова или вероятную мать его потенциальных близнецов.

Прикрываясь Зоей, Платон-Раиса обхватил ее одной рукой, прижал к себе, прищурился:

– Дайте нам уйти. Если не пропустите – она умрет.

Странно низкий, замогильный голос сочился из привередливо подкрашенных женских губ. Миловидное и мягкое лицо Раисы как будто перекраивалось, обретало жесткие черты… Словно изнутри глубокого пруда, из темного омута на поверхность выплывал мужчина.

– Рай. Ты чо?

Удивленный голос Косолапова прозвучал в кухне неожиданно и странно. Как реплика героя, перепутавшего выходы на сцену, да и спектакли в целом. Его огромное тело отражалось в ночном кухонном окне: растрепанный байкер хлопал глазами, протягивал вперед руку, как бы прося любимую одуматься…

– Заткнись, – уголки губ Рисы брезгливо опустились. – Надоел. Заткнись и спрячься.

– Чего?!?! – Косой пошел вперед…

– Стоять!! – одновременно завопили и генерал, и террорист, и Боря. Продолжил только Завьялов: – Коля стой. Она ее убьет. Потом все объясню.

Борис попятился, наткнулся спиной на объемный косолаповский живот и вжал приятеля в стену:

– Не вмешивайся, Коля. Пускай уходят. Платон, мы вам препятствовать не будем.

– Освободите нам проход!! – заорал Платон из тела Раи. – Все в комнату! Кто дернется – порежу!!

Получалось так, что камикадзе захотел еще пожить. Платон мог бы тут же, не сходя с места перерезать горло Зои Карповой. История была бы уже изменена – бесповоротно.

Но он решил пожить.

И для этого, чтобы уйти, ему понадобился заложник. Драгоценный и неповторимый.

Борис втолкнул Косолапова в гостиную, Иннокентий бросился под стол, схватил жену и быстро, задом наперед и на карачках, убрался по тому же адресу.

Платон-Раиса медленно вышел из кухни. Остановился напротив арочного входа в гостиную, хмыкнул:

– Если кто пойдет за нами – она умрет. Косолапов, где ключи от входной двери?

Косой упрямо засопел, притертый к стенке генеральским телом. Лицо Раисы неузнаваемо исказилось в бешенстве:

– Ну!! Где?! Я повторять не буду!!

– Скажи ей, Коля, – обреченно выдавил Завьялов. – Пускай уходят.

– На тумбе. В прихожей.

Если бы Коляна не прижимали так крепко, он – Завьялов это чувствовал – набросился бы на Раису разъяренным вепрем, со словами "сдохни, гадина, и будь что будет!!". По генеральской спине колотилось неистовое байкерское сердце! Грудь разрывалась от желания допрыгнуть до предательницы и разорвать ее на части голыми руками!

– Спокойно, Коля, – произнес Завьялов, наблюдая, как медленно, не отводя глаз от трех застывших мужиков, женщины пятилась вглубь полутемного коридора к входной двери.

В глазах Миранды стоял смертельный ужас. На запредельной глубине зрачков тлела истерическая искорка Зоиного страха.

Завянь на секунду смежил веки, как будто говоря – держись, любимая, я тебя выручу. Я не прощаюсь, обещаю…

Платон-Раиса, прежде чем совсем исчезнуть в темной кишке коридора, оставил лицо на свету, усмехнулся и проговорил:

– Хочу сделать вам подарок, господа современники. Закон Шустова-Макмануса – полная туфта. Знаю, что вы пытаетесь связаться с департаментом… Можете им передать – я работал на Окинаве в шустовском центре…, так что… Желаю здравствовать. Надеюсь, больше не увидимся.

В прихожей тихо звякнули ключи. Негромко хлопнула тяжелая стальная дверь.

Замок закрылся на два оборота.

– Коля, где еще ключи?! – тут же завопил Завьялов.

– Да я откуда знаю!! – в той же манере разошелся друг. – Одни у Коромыслова, где запасные я не знаю!!

"До завтра можем проискать, – глубокомысленно произнес до жути невозмутимый старый смершевец и быстро повел свое тело в прихожую. Присел на корточки перед замком, разочарованно дунул в скважину: – Засада, мать ее… Замок отличный, с таким – провозимся".

– Коля, найди мне шпильку, гвоздь, пинцет… Что угодно тонкое и металлическое! Быстро!

Хозяйственный Косолапов уверенно вытянул на себя длинный ящик тумбы. Из ящика посыпались всяческие, явно позабытые Юриными подружками, заколки, шпильки, даже щипчики…

Генерал быстро копался в ворохе тонюсеньких железок. Неподалеку тихонько поскуливала перепуганная Жюли на руках у мужа. Над согбенной спиной военного пенсионера гремел очумелый косолаповский бас:

– Что происходит, парни?! Почему вы Райку "Платоном" обзывали?! Чо за байда?!

По сути дела Косолапов обращался к Иннокентию, но ему ответил конотопский дядя Миша:

– Все разговоры после. Сейчас нам надо максимально быстро выйти из квартиры.

"Зачем?! – безнадежно провыл Завянь. – Что это изменит?! Они уже ушли!! Мы – не догоним!!"

– Коля, – подбираясь уже ко внутренностям замка, пробормотал Потапов, – Раиса водит машину? Вы приехали сюда на твоей машине. Где ключи?

– У меня, – растерянно похлопав по карманам, сказал Косой.

"Приятное известие. Подозреваю, что Платон не умеет водить наши допотопные автомобили, – не отвлекаясь от шпильки и распрямленной заколки, буркнул генерал. – Если у Платона…, то есть у Раи есть в кармане мобильный телефон, они могут вызвать такси… Доставка транспорта по адресу займет достаточное время. Они будут где-то дожидаться… Мы может успеть, Бориска!"

Растерянный, потный и красный Косолапов терзал вопросами стилиста:

– Завянь, ты чо молчишь?! Что происходит?! Райка – сумасшедшая, да?!

Даже стоя на самом краю, вплотную наблюдая за предательством, влюбленный мужик надеется на чудо! Его не обманули – помешались! Пусть страшно, пусть жестоко…, но может быть все-таки – временно?

Ведь было так чудесно! Еще полчаса назад: его целовали, в глаза заглядывали, лепетали нежности…

Косолапов реально – клочками! – рвал на себе волосы!

Борису было жаль приятеля – невероятно! Но пожалеть, сказать хоть что-то он не мог. Боялся помещать Льву Константиновичу, ковырявшему сложный современный замок, боялся взять под управление хотя бы речевые центры – отвлечь и помешать.

А Константиныч центрами воспользовался:

– Иннокентий, – вращая в пальцах шпильку, обратился к Капустину, – о чем говорили Миранда и Платон?

Кеша не успел ответить, взревел Косой:

– Какие на хрен "Миранда" и "Платон"?!?! Завянь, почему этот хрыч тебя-то "Иннокентием" зовет?!

– Уф, – громко выдохнул Потапов. Твердо зафиксировал в скважине заколку и шпильку, встал прямо и, пальцами одной руки схватив Косого за кадык, впечатал его в шкаф: – Заткнись, Коля. Все вопросы – позже. – Отпустил байкерское горло, вновь присел перед замком. – Иннокентий. Говори по-чесноку. Косолапов уже в теме. Все равно твои циклоны в его мозгах поковыряются.

Стилист кивнул согласно, послушно забубнил:

– Они говорили о том, как Платон очутился в теле Рае…

– Об этом после, – перебил Лев Константинович. – Платон сказал что-нибудь о месте, куда они предположительно поехали?

– Нет.

– Паршиво. Что там за закон такой – Шустова-Макмануса? Почему он вдруг туфтовый? В двух словах.

– В двух слова, – тягуче сглотнув, послушался Иннокентий: – Закон гласит: "В процессе разъединения, лишенное носителя тело и интеллект погибают практически одновременно".

"Ты что-нибудь понял, Боря?" – пробурчал Потапов, плавно вращая шпильку по часовой стрелке. Для старательности закусив кончик языка.

"Мы как разговаривали с Кешей… О том, что будет, если будущее измениться и он там вовсе не родиться… Иннокентий мне сказал, что тело, лишенное носителя интеллекта протянет в вегетативном состоянии какое-то время…, потом умрет. Я потом спросил, что в происходит в обратном случае с интеллектом, куда он девается – умирает-исчезает или продолжает жить в другом носителе? Капустин сказал, что гибель тела и интеллекта происходит практически одновременно, типа, это как-то связано".

"Понятно, – кивнул Лев Константинович. – Платон нам намекнул, что готов продолжить жизнь в чужом теле до конца его времен. Даже после изменения будущего, его интеллект не испариться сам собой из тела Раи". Замок негромко чавкнул, генерал потянул на себя дверную ручку:

– Порядок. Выдвигаемся.

В хорошо освещенном фонарями дворе шумели под ветром деревья. Завьялов, Иннокентий и разъяренный байкер разделились, минут десять побегали по территории. Заглянули в каждый темный угол, обшарили все детские качели-карусели, кустами пошуршали…

Террористы испарились как их и не было.

Мужики собрались у подъезда. Иннокентий держал на руках трясущуюся жену. Генерал Потапов засунул руки в карманы брюк, угрюмо зябко ежился под ветром. Косой глядел на них уже заинтересованно. Но благо – успокоено.

"Что будем делать, Константиныч?"

"Ума не приложу, – признался контрразведчик. – Они могли уйти из двора в любую сторону. Поймать такси на проспекте или вызвать машину по адресу… Райка здесь давно вокруг Косого трется… Наверняка узнала, где расположены аптеки-магазины, так что по адресу определиться легко… Эх! Нам бы только отправную точку их отъезда разыскать!"

"А может быть пойдем по следу?"

"В смысле?"

"В смысле – Жюли".

Генерал направил взгляд на собачонку в старом рукаве (шикарный прикид для светских вечеринок рачительные беглецы припрятали вместе с англицким костюмом). Мадам Капустина выглядела неважно. Недавний испуг – можно представить, что испытало крошечное существо, когда к нему потянулись кошмарно агромадные руки настроенного на убийство диверсанта! – еще продолжал потряхивать тщедушное тельце. Потапов жалостливо сморщился:

"Ты думаешь, она – потянет?"

"А ты спроси. У нее и нюха-то может не оказаться. – Вздохнул: – Какая из Жози собака…"

Виктор Николаевич Полуянов вышел на балкон перекурить.

Жена по обыкновению утащила пепельницу. Унесла на кухню – вытряхнуть и вымыть. А вернуть на место позабыла.

Но время позднее, ночное и возвращаться на кухню уже лень. Виктор Николаевич стыдливо стряхивал пепел с четвертого этажа. Когда прикончил сигарету до окурка, опустил голову вниз, поглядеть: не опозориться ли перед аккуратными соседями, соря окурком на газон?

Внизу разыгрывалась уморительное зрелище. По узкой пешеходной дорожке, водя носом по асфальту, быстро перебирала паучьими лапками смехотворная собачка. Полуянов ее вначале даже за оборзевшую по ночному времени крысу принял!

За собачкой, как привязанные топали три мужика. При чем – по росту. Вначале шел невысокий пожилой субъект в костюме и матово поблескивающих штиблетах. За ним – бугай пузатый в черной кожанке. Замыкал шествие амбал в коротких вислых трениках.

Шеи у троицы напряженные. З н а ч и т е л ь н ы е.

Умора. Три конкретных мужика выгуливают шавку-паучка.

Или – шавка их выгуливает? подумал Полуянов. Вон как крадутся, шеи вытянув…

Жюли не подвела. Не взирая на негодующее Кешино фырканье в ответ на предложение "взять след" – попробовала: повела. И с каждым метром все уверенней.

Завянь переговаривался с генералом, уже невероятно заинтригованный Колян на пятки наступал. (Едва конотопский дядя Миша – в натуре! – заговорил с собакой, у Косого мозги повернулись так, что приключение с Раисой показалось хилым бредом на фоне остальных событий!) Немного разобиженный за жену, вынужденную нюхать оплеванный московский асфальт, Иннокентий потерянно брел следом. Маленько поражался непритязательности своей мадам. Корил себя за взявшиеся непонятно откуда фанаберии.

Длинный светлый двор закончился. Жози уверенно свернула на неухоженную тропку между деревьев и кустов. "Порядок, – сообщил Завьялов. – Я здесь бывал. За этим домом магазин, где есть стоянка для такси. Платон повел Миранду кратчайшим путем. Оттуда, я уверен, они – уехали".

Жози-Жюли вприпрыжку выбежала на освященный пятачок перед магазином, где на пустой парковке дремал таксомотор с желтым кубиком на крыше. Подбежала к обочине, покрутилась на одном месте и села, повернув разумную мордочку по ходу движения автомобилей, которых впрочем, на дороге почти не было.

"Константиныч, позволь мне самому с таксистом потолковать, – сказал Завьялов, – шоферы на одной точке все до единого знакомы, я знаю что сказать", – и тут же получил бразды правления над телом. Подошел к водительской дверце дешевой белой иномарки и стукнул пальцем по стеклу:

– Привет, братан, – озабоченно сказал, приоткрывшему окно шоферу. – У нас тут, типа, не хилая проблемка образовалась… Другана две клофелинщицы опоили. Все бабки и рыжье под чистую из квартиры вынесли, шалавы! Мы их на полчаса оставили, за "шампунью" сгоняли. Пришли назад, а Мишка уже в отключке. Ты тут двух девок не видал, а? Одна черненькая в юбке, другая беленькая в джинсах.

Водила оживился. Кошмар любого мужика: нарваться на клофелинщицу и не дай бог, кони двинуть! – тут же вызвал солидарность.

– Беленькая в джинсах, черненькая в юбке? – скинув дрему, подобрался водитель. Вышел из машины и как-то очень странно обрадовался: – А я-то смотрю… – шлепнул себя по бедрам: – Во б..ди! Стою тут, понимаешь ли, битый час! Загораю! А эти моромойки – шасть на проспект и голосуют!

– Короче, братан, короче! – взмолился Завьялов. – Ты видел, какая машина увезла девчонок?!

– Ну. Видел, – став серьезным, кивнул разочарованный возможными клиентками шофер. – Я тут стоял…

– Короче, брат!

Шофер прищурился:

– Синий Форд "Мондео". Номера московские. На заднем бампере – вмятина.

– А номер, номер не запомнил?!

– Двести семьдесят… Двести семьдесят… Не, пацаны! Первые две цифры "двойка" и "семерка" это точно, дальше, – таксист развел руками.

Борис положил на лоб ладонь, крепко, до боли помассировал голову и застонал: "Черт, Константиныч, черт!!.. Она с ним там одна!! Она с н и м и там – одна!!!"

На генеральское плечо легла большая лапа Коли:

– Есть предложение. Надо Толе Волкову звонить.

– Точно! – обрадовался в конец разбалансированный Завьялов. – Бардак в башне, ничего не соображаю! Звони, Колян!

Косолапов достал из заднего кармана джинсов мобильный телефон…

– Жюли!!

Гневный потрясенный вопль Капустина заставил Колю вздрогнуть. Завьялов оглянулся: неподалеку от мужской компании мадам Жози самозабвенно увлеченно обнюхивала на урне собачьи метки.

Полноценное перевоплощение в розыскную собаку затронуло какие-то рефлексы, французская богачка утратила контроль над телом – вовсю знакомилась с собачьими "посланиями", оставленными на помойке.

– Жюли, что ты делаешь?! – всплеснул руками отвлекшийся на мужские разборки стилист.

Второй четко адресованный вопль помог мадам очнуться. Жюли села на попку, потрясла головой и гадливо наморщила коричневую пуговку носа.

– Это ничего, – глубокомысленно утешил таксист. – Моя Маргоша вообще на улице говно жрет. А не уследишь…, так и вовсе перемажется. Хрен отмоешь, воняет потом на всю квартиру.

От картины, щедро обрисованной шофером, на мадам собаку навалилась тошнота. Иннокентий подхватил на руки полуобморочную женушку, нежно чмокнул между ушками…

Шофер скривился, посоветовал:

– Ты ее это, парень, не балуй… По носу щелкни, так чтоб зубы клацнули! Выбей дурь.

Завьялову показалось, что зубы сейчас клацнут у таксиста. Но, слава богу, обошлось. Воспитанный стилист прижал к себе рыгающую собачонку и отошел к кустам.

Мадам Капустина заслуживала трогательного обращения, поскольку – заслужила.

Однокашник Косолапова Толя Волков дослужился до капитана ГИБДД. Частенько помогал друзьям решать проблемы с транспортом, к ночным звонкам привык.

Колян разбудил приятеля, наврал ему, что некий чайник на синем форде зацепил его тачку и смылся. Так хорошо бы – разыскать. И п о в о с п и т ы в а т ь.

– Толь, форд в районе – ноль семнадцать, двадцать, должен под мостом проехать, – Колян назвал расположение моста. – Там ваши камеры стоят. Не глянешь? Я первые цифры номера запомнил: двойка и семерка, регион московский.

– Угу, – зевнул приятель. – Только утром.

– А прямо сейчас? по двойному тарифу.

– Да хоть по пятерному! Я вообще на даче… Дочка машину забрала, вернется не раньше пяти, у нее какой-то свидание в городе.

– Толь.

– Что – Толь, что – Толь?! – разъярился капитан Волков. – Сказал – утром, значит утром!

В трубке понеслись короткие гудки, капитан вернулся к сну. Косолапов виновато поглядел в генеральские глаза и убрал мобильник:

– Придется подождать.

– Надо было что-то посущественней насочинять! – укорил Завьялов. – Про угон, про похищение, сказать, чтоб брал такси – заплатим!

– Еще раз позвонить? – растерянно предложил Косолапов.

– Не надо, – отмахнулся Борис. – Дай телефон, я Марату позвоню, может он сейчас на работе…

Колян уже давно почуял неполадки: конотопский Миша слишком часто вел себя как форменный Завянь. Применял приятельские речевые обороты, вспоминал общих друзей… Михал Борисыч и откликался на "Бориса", когда к нему сам же Завянь и обращался!

И что немаловажно, сам Завьялов вел себя, как стопроцентный ушлепок. Носился с лысой собачонкой Зойки Карповой, как с писаной торбой, в лоб расцеловывал и шкурой рисковал, когда на кухне Райка сбрендила…

Невероятнейшая хрень! И, по большому счету, Коля – запутался совершенно! Ему никто ничего толком не объяснял, а фантастические предположения – голову напрочь сносили! Косой барахтался в невероятностях, но никак не мог поверить в собственные запредельные подозрения, соединить в мозгах чужое стариковское лицо и личность лучшего приятеля!

Когда же конотопский дядя Миша уверенно сказал "я позвоню Марату", Косой чуть не расплакался:

– Ребята! Вы мне наконец-то скажите – кто из вас КТО?!

Мужики все еще стояли в кустах за магазином. Неподалеку Кеша утешал Жюли, таксист на белой иномарки уже умчался в ночь по вызову. Восклицание Косого пронеслось по темным зарослям, спугнуло кошку…

– Коль, – невесело усмехнулся Завьялов, – я – здесь, – Борис ткнул пальцем в генеральскую грудь. – А там, – махнул рукой в сторону Жюли и Иннокентия, – в моем теле – путешественник из будущего. И сейчас он не с собакой возиться, а утешает собственную жену. Поскольку Жюли Капустина умудрилась залететь в собаку Зои Карповой.

– Еще раз повторишь? – не поверив слуху, попросил Косолапов.

– Попозже. Сначала дела порешаем.

Колян очумело кивнул, протянул старику с Завьяловым внутри мобильник…

"Борь, а ты уверен в этом Марате? – прозвучал в голове генеральский голос. – Ты – в розыске. Этот твой Марат – мент?"

"Марат гибедедешник, – подтвердил Завьялов. – А я уже не в розыске. Карпов получил электронное письмо от Зои…"

"Зои с нами нет, она нас не прикроет, – обреченно пригвоздил Лев Константинович. – Если ты не уверен в Марате…, то лучше не звонить. Он может сдать".

Завянь задумался. Как человек, способный превратить подыхающий рыдван в автомобиль-конфетку, Борис имел в определенных сферах сотни должников. Чины ГИБДД и МВД в его тюнинговую мастерскую – месячные очереди выстаивали, как в брежневские времена перед ремонтниками заискивали! Звони любому – не откажет. Пообещай отрегулировать движок, подвеску, электронику – выполнит самую затейливую просьбу.

Но это – не сейчас, мрачно вздохнул Завьялов. Сейчас в вопрос вмешалось похищение дочери одного из богатейших и влиятельных людей России. Пообещай Завьялов хоть изобразить из Запорожца истребитель с вертикальным взлетом… Через секунду после прекращения телефонного соединения, пройдет предупредительный звонок в другую сторону. Поскольку: все хотят быть генералами. С тугой мошной. И связями -из должников на самой верхотуре.

И получается, что, крепко подумав, абсолютно уверен Завьялов может оставаться только в нескольких друзьях. Стародавних, преданных.

Лелины приятельницы не в счет. У них другие сферы. Да и звонить им ночью…, выискивать чины… Глупейшая идея. (Оставленная на последок.)

"Нам рисковать нельзя, – раздражающе вмешивался в размышления Потапов. – Назавтра встреча с циклонами назначена. Если тебя…, то есть меня… з а к р о ю т, Кешка один тут пропадет, даже с Жюли. Начнешь плести перед следователем историю о том, что Зою Карпову вторично похитили…, на этот раз диверсанты из будущего… Закроют уже в психушке. Понял?"

"Лев Константиныч, – понурился Борис, – я не могу… Я даже думать не могу, что Зоя лишний час, минуту с ними…"

"Надо! – перебил генерал. – Надо перестать пороть горячку! Волков пообещал назавтра пробить нам форд. Предлагаю – дожидаться".

"А если Зою там сейчас…"

"ОНА МИРАНДА!!! Платон ничего не сделает телу, в котором сидит его подельница!"

"Но как мы их найдем?! Ты думаешь, Платон такой дурак, что на одной машине, прямо так – к норе подъехал?!"

Потапов хмыкнул:

"Судя по стилисту и Жюли, потомки предков в грош не ставят. Пока чуть-чуть не убедятся, что перед ними мыслящие существа. Если Платон из той же самоуверенной породы, поедет к лежбищу на одном моторе. Тачку он поймал на дороге, камеры ГИБДД, предполагаю, в расчет не примет. Решит – уже достаточно подстраховался, поймав случайную машину".

"Лев Константиныч, он – подпольщик, – невесело напомнил Боря. – Что если в будущем у них законы конспирации почище наших?"

"Боря. Представь, что ты попал во времена Александра Македонского. Как думаешь, ты поглядывал бы на тамошних господ – высокомерно? А?"

– Ребята, – вклинился во внутренний диалог голос Косолапова. – Михал Борисыч, Боря…, вы там о чем-то говорите, да?

– Зови меня "Лев Константинович", – вздохнул Потапов и крикнул: – Иннокентий! Вы как там? Живы?

Из кустов донеслось протяжное собачье всхлипывание. Нанюхавшаяся меток и асфальта мадам переживала дикий стресс.

* * *

За стеклом аквариума метались хищные рыбешки. На низком кофейном столике между кресел и дивана стоял раскрытый ноутбук хозяина квартиры Юры. Перед клавиатурой, смешно расставив лапки, сидела невеселая собака.

Вид лысой собачонки лихо работающей на компьютере и извлекающей оттуда иностранные слова, добил Косого окончательно.

Колян и без того поверил другу. Дружище Боря – никуда не денешься – сидел в чужом организме: разговаривал и вел себя в неповторимой завьяловской манере. Иных доказательств Косому уже и не потребовалось. Но фантастическое зрелище печатающей собаки, довело Коляна до туповатого окостенения. Огромный байкер, наморщив лоб, глядел, не отрываясь, на Жюли-Жози и обращался к ней "мадам Капустина", и исключительно на "вы".

Три остальные интеллекта тем временем перетирали. Лев Константинович попросил собачьего мужа с максимальной точностью воспроизвести весь разговор, подслушанный на кухне. Припомнить даже пазы.

– Я подошел, когда Миранда и Платон уже определились кто есть "ху", – сосредоточенно повествовал Капустин. – Миранда спрашивала Платона, как и почему тот очутился в теле Раи… Если дословно, то циклоп ответил так. – Иннокентий прищурился, сосредоточился на детальном воспроизведении и даже голос изменил, стараясь попадать под интонации Платона-Раи: – "Раиса целовалась до потери сознания…., с каким-то носатым парнем. Ее мозг был полностью распахнут. Девушка плыла…, я залетел в нее, как пуля". – Стилист открыл глаза, кивнул, подтверждая самому себе точность рассказа. – Да. Было так, очень коротко и точно. "Раиса целовалась"…

– С Гоги, – уточняя, с горечью пробасил Косолапов. – Они вечно назначали стрелку на лестнице между вторым и третьим этажом.

"Маленько не дошел, – мысленно опечалился Завьялов. – Я повернул к отделению "ухо-горла-носа" на втором этаже и не дошел до Косолапова. Платона, видать, в Раю метнуло, когда я был на лестнице. Табличка перед лор отделением, последнее, что я запомнил, глядя собственными глазами".

"Раскрепостилась девушка до бессознательности, – пробурчал Лев Константинович. – Или…? История немного подтолкнула нашего Платона в нужную ей сторону. Тут фиг поймешь".

Мадам Жюли негромко тявкнула, сообщая, что закончила письменную работу, Иннокентий пробежал глазами набранный текст, кивнул согласно "уви, мон шер ами" и обратился к интеллектам:

– Жюли удалось подслушать практически весь разговор Платона и Миранды. У моей жены есть некоторые замечания и добавления по существу вопроса. Я с ней в этом случае полностью согласен – мне тоже показалось, что Миранда находилась в серьезнейшем раздумье.

Следуя рассказу жены стилиста происходило вот что.

Жюли-Жози почти сразу же отправилась за девушками на кухню. Циклопы не заметили, как крошечная собачонка забралась под стол, и говорили на свободе. Платон предлагал сразу же смыться из квартиры: незаметно или по поводу – добежать до магазина, например. Миранда, как показалось Жюли, держала паузу. Задавала отвлекающие вопросы, уходить от темы. Начала расспрашивать Платона о том, как того угораздило очутиться в женском теле, хвалила за отличную идею – разыскивать ее через Косолапова.

Но едва только Платон предложил закончить разговор и сматываться, Миранда повела речь относительно бесперспективности их миссии, забормотала о полученных доказательствах разумности мадам Истории, о некой важной миссии…

Подслушивающая Жюли решила, что узнала достаточно: пора сообщить друзьям о появлении Платона в Рае! Тихонько двинулась на выход…

Миранда увидела собачку и тихо вскрикнула:

– Она разумна! Платон – в ней путешественник сидит!

Платон-Раиса ринулся за собачкой, и если бы не своевременное появление мужчин на кухне, наверняка свернул бы псинке шею.

…Говоря о вероятной участи жены, стилист зябко поводил плечами, глаза взволнованно закатывал и ежился. Жюли вздыхала, но, в общем-то, держалась героически.

Посчитав, что у Константиныча больше опыта в проведении контр-операций и розыскных мероприятий, Завьялов уступил ему бразды.

– Значит…, – задумчиво нахмурился Потапов, – у нас получается, что Миранда все же – предала. Сообщила Платону об опасности, указала на подслушивающую их собаку…

– Жюли в этом не уверена, – покачал головой Иннокентий. – Ей показалось, что Миранда находится на перепутье. Никак не может выбрать – чью сторону принять? Подчиниться Платону беспрекословно, или попробовать обратить сообщника в новую идеологию.

– Возможно, – согласился генерал. – Последующие события говорят о том, что и Платон в раздрае, уже не слишком уверен в своей сообщнице. – И хлопнул ладонью по подлокотнику: – Эх, нам бы как-нибудь связаться с Мирандой! Чем больше времени она с Платоном, тем больше вероятность того, что он ей заново мозги промоет!

– Увы, Лев Константинович, – развел руками Иннокентий, – это невозможно. Платон ничего не сообщал о месте вероятной дислокации циклопов, не обсуждал дальнейших действий, планов. Жюли предполагает, что Платон намеревался и дальше жить в теле Бориса Михайловича Завьялова. Его билет в один конец отнюдь не предполагал реального самоубийства.

– Интересно, как он нынче ПМС в теле Раи переживет, – хмыкнул контрразведчик. – Заместо Бори оказаться в бабе – тот еще самоубийственный подарочек… – И обратился к растерянному Косолапову: – Николай, что ты можешь рассказать о Рае? Платон наверняка не подготовил в прошлом какого-то определенного лежбища, он собирался захватить носителя Завьялова, воспользоваться ресурсами Бориного тела… Сейчас он может получить лишь то, что имеет небогатая больничная медсестра Раиса. Так что подумай – куда они могли направиться?

Косой пожал плечами:

– Рая прописана у родителей, но живет на съемной хате в Митино. Я знаю адрес. Заезжали как-то, чтоб она переоделась.

– Туда они поедут вряд ли, – задумчиво покачал головой Лев Константинович. – Припомни. Рая никогда при тебе газетками с объявлениями о сдаче внаем жилья не интересовалась?

– Не видел.

– А о подругах, любовниках, каких-то престарелых тетушках – рассказывала?

– Нет.

– Так я и думал, – вздохнул Потапов, – Платон диверсант не глупый, сумел Раису контролировать, заставил держать язык за зубами. Но попытаться все же стоило. Ты, Коля, завтра еще раз, на свежую голову подумай. Вдруг что проклюнется.

– Угу, – изображая энтузиазм и рвение, кивнул потрясенный событиями Косолапов.

Лев Константинович тяжело встал с дивана, оглядел компанию, глядящую на него, как новобранцы на комбата – снизу вверх, вздохнул:

– Отбой, ребята. Всем на боковую. Назавтра день тяжелый – встречаемся с циклонами… Авось – встречаемся, точнее. А Зою ищем обязательно.

3 часть

Почти сутки назад, разрабатывая контакт с дубль-интеллектом Инны Марычевой, генерал предложил выбрать местом встречи кабачок, имеющий название, удобно переводимое на интерлингву, поскольку Инна не должна была понять, о каком конкретном месте толкует странный тип с собачкой. Генерал от смерша категорически не хотел оставлять следов. Намеков. Малейших адресных привязок. На воду осторожный Константиныч дул.

Путем недолгих осуждений, остановились на небольшой кафешке "Старый капитан". Кафе располагалось в тихом переулке. По утреннему времени предполагалось мало посетителей.

Утром, снабдив друзей деньгами, Завьялов отправил Иннокентия и Колю в магазин, где Кешу вынули из треников и приодели в джинсы и ветровку. Лев Константинович вновь выступил английским джентельменом. Жюли одели в бархатную юбочку.

– Порядок, – оглядев экипировку, остался доволен разведчик, – выдвигаемся.

На машине Косолапова доехали до места встречи. Прежде чем покинуть автомобиль, Лев Константинович суеверно сплюнул через плечо, скрестил на удачу пальцы…

– Надеюсь, все получится, ребята, – сказал немного хмуро.

– Должно получится! – воодушевленно ерзая по просторному заднему сиденью косолаповского джипа, воскликнул Иннокентий. – О самоубийстве и убийстве в доме Марычевых уже по радио сообщили. Путешественники вернулись в свое время. Сообщили. Нас тут ждут!

– Твоими бы устами…, – прокряхтел привычно недоверчивый разведчик и выполз из автомобильного салона на улицу. – Следи тут, Коля, за окрестностями.

Косой смотрел на генерала все так же: снизу вверх и преданно. Отлично знающий Косолапова Завьялов подозревал, что смотрит так Колян не только из чувства искреннего восхищения башковитым контрразведчиком. Косой изгрыз себя упреками: он приволок Раису на место встречи с другом! из-за его дурацких брачных игр произошла трагедия!

Косого было жаль невероятно. Борис пытался друга успокоить еще ночью: "Коля, ты ни в чем не виноват, Платон бы все равно до нас добрался. Он прибыл сюда уничтожить будущее, разрушить роман между мной и Зоей. Если бы не получилось встретиться с Мирандой и увести ее с собой, он попросту убил бы одного из нас. Ему пришлось бы действовать из-за угла, исподтишка, внезапно… Он мог бы раздобыть оружие и выстрелить в меня или Зою издали. Но теперь, благодаря тебе, мы хотя бы знаем, от кого нам ждать удар… Мы – предупреждены. А раньше мозг сломали – куда Платон подевался?! откуда вынырнет? когда?"

Завьялов говорил доходчиво и искренне. А в голове превосходительство ворчал: "Смотри, Бориска, за Косым теперь – глаз да глаз! Мужик с надорванной душой способен что-то учудить…"

Николай, казалось бы, поверил, что в самом деле удружил компании. Но виноватый, да еще сосредоточенный на обиде взгляд старого приятеля Завьялову не нравился.

"И в самом деле, Константиныч, – вылезая из машины, сказал Завянь Потапову, – может быть лучше отобрать у Коли телефон? Вдруг…, получит извещение от Толи Волкова и подорвется сам все исправить? в одиночку?.."

"Надеюсь, ума хватит – стерпит, – пробурчал Лев Константинович. – Не станет рисковать чужими шкурами".

В небольшом кафе были заняты лишь три стола. За двумя торопливо завтракали мужики, явственно командировочного вида. За третьим…

За третьим сидела платиновая Галочка из "Золотой Ладьи". Та самая ухоженная моложавая блондинка, которую привел концептуальный конформист Козлов. Сидела, элегантно кофеек потягивала. Невозмутимо дожидалась контактеров.

Завянь и генерал слегка и обоюдно прибалдели. Не сговариваясь замерли. Лев Константинович предполагал увидеть в "Старом капитане" кого угодно: полицейского при полной форме, такого же командировочного мужика, изъятого с вокзала…

Но – ГАЛЯ?!?!

"Хорошо, что с нами нет Миранды, – пробормотал Потапов. – Такого издевательского облома она бы не пережила…"

"Да-а-а, – тут же согласился Боря. – Пронзительная готическая сказка о безжалостной Истории…, оборачивается фарсом. Позором, проще говоря…, мадам История считает своих детишек недоразвитыми, умственно отсталыми и самолично штопается – в расчете на придурков…"

"Подозревает, что людишки без нее не справятся, – поддакнул генерал. – Людишкам кажется, что у них с безопасностью проникновений в прошлое – порядок, не придраться: за путешествиями в хроно-личностей приглядывает департамент. Мадам не верит в здравомыслие человечков – страхуется от глупостей и дуростей".

Галина, с едва заметной усмешкой, глядела на двух остолбеневших мужиков. Устала ждать, пока они опомнятся, приподняла ладошку – помахала. Мол, что стоите тут столбами? вперед! я вас не съем.

Жюли поскребла лапками по рукаву Иннокентия. Попросила спустить ее на пол. Побежала вперед, разведывать-принюхиваться.

Завьялов-Потапов пошли к столу. Генерал оглядел обстановку: на первый взгляд – спокойно, мужики жуют и подозрительно не выглядят. Возле барной стойки официант позевывает…

– Подвинься, – не здороваясь с Галиной, буркнул контрразведчик.

Агентесса хроно-департамента сидела лицом к входу, на самом краешке диванчика. И жестом предлагала Кеше и второму визитеру усаживаться напротив…

"Ненавижу оставлять за спиной входную дверь, – пояснил для Бориса Лев Константинович. – Предпочитаю круговой обзор ограниченного помещения…"

Агентесса насмешливо фыркнула, но подвинулась, уступая место контрразведчику. Теперь Потапов видел не только дверь, но и проход на кухню ресторанчика.

– Доброе утро, – слегка язвительно поздоровалась Галина и тут же отомстила превосходительству за хамство: – А я вам говорила, Михаил Борисович – поедемте кататься. Поехали б – и не было проблем.

Лев Константинович не отреагировал на колкость, невозмутимо положил локти на столешницу. Кеша быстренько супругу с пола подобрал и, сев спиною к двери, устроил Жюли на коленях.

– И так, – сказала Галя, – давайте сразу уточним, кто здесь есть "ху". Борис Михайлович, вы где?

Завянь ударил в грудь генерала Потапова.

Лев Константинович поморщился. Ему категорически не нравился высокомерно насмешливый настрой агента хроно-департамента, занявшего тело симпатичной блондинистой бабенки. Поглядывая на раскомандовавшуюся тетку, военный отставник сурово припечатал:"С этой курвой мы, Бориска, можем не сработаться. У нее апломба больше, чем мозгов".

"А что мы можем, Константиныч? – уныло произнес Завьялов. – Что? Мы тут. Она командует. Все правильно".

"Ну-ну, – усмехнулся генерал. – Посмотрим, что она скажет, когда узнает, что хроно-личность Зоя – циклопами похищена. Сидит тут, понимаешь ли, директора городского пляжа изображает…"

– Отлично. Капустины? – продолжала тем временем опрос самоуверенная агентесса.

Иннокентий приподнял над столиком Жози:

– Мы тут, – сказал как пионер перед вожатой. – Капустина Жюли в собаке Жози, Капустин Иннокентий, как и положено – в теле Бориса Михайловича.

– Ну, в принципе, мы так и предполагали, – деловито нахмурилась блондинка. – Где Карпова?

"Бориска, помолчи! Дай я этой курице правду матку врежу!"

– В теле Зои Карповой циклоп, обученный и подготовленный в хроно-департаменте. Женщина с телепатическими возможностями.

Произнося две фразы, Лев Константинович растягивал удовольствие. Тянул слова, вбивал их в округлившиеся глазки агентессы. Иезуитски наслаждался каждым щелчком накрашенных ресниц. "Что, получила? Потомок наш самоуверенный, стерва шелковая!"

Галина растерянно хлопала глазами.

– Вы хотите сказать…

– Миранда бывший работник хроно-департамента, – уничижительно выдавливал Лев Константинович. – Она прибыла сюда в составе террористической группы из двух человек. Группу возглавляет сильнейший телепат Платон. Он занял тело медсестры Раисы Журбиной. И кстати, как я подозреваю, он тоже – ваш кадр. Просил передать вам привет из шустовского центра, где работал… На данный момент нахождение Зои Павловны Карповой – не известно. Циклопы ее похитили и где-то держат. Мы – проводим розыскные мероприятия.

– Вы – что? – икнула Галя.

– Проводим розыскные мероприятия, – четко повторил Потапов. – Работаем, сударыня.

Агентесса откинулась назад, оперлась о спинку диванчика, поглядела на пожилого визави, изобразив овцу перед воротами.

Все поворачивалось совсем не так, как Галя предполагала.

– А вы, собственно, – кто такой, уважаемый?

– Генерал в отставке Лев Константинович Потапов.

Горделивая генеральская осанка, уничижающие речи прилично изменили обстановку. Пришелица таращилась на Потапова, заметно теряя былую самоуверенность, на чистом личике уже мелькали, пропечатывались предполагаемые депеши начальству в хроно-департамент: "Облом. Попали. Будущее под угрозой! Что делать, братцы?!?!"

– Но она же должна была быть с вами!! – выпалила агентесса. – Вы ее забрали от Грачевых, увезли…, а кстати, – поперхнулась: – Какого черта вы туда поперлись?!

Не известно, как выглядела дамочка, занявшая тело ухоженной блондинки, какими манерами обладала, как воспитана?.. Сейчас перед тремя мужчинами и одной полусобакой сидела раскрасневшаяся тетка с поплывшими чертами, с ухватками базарной бабы. "Какого черта", "вы поперлись"… Куда девалась элегантность?

"Не комильфо, сударыня", – довольно хмыкнул контрразведчик, практически мгновенно разладивший нервную организацию пришлого агента.

– Мы не поперлись. Мы действовали в предложенной обстановке. В связи со сложившимися обстоятельствами, – внушительно проговорил Потапов.

– С ума сошли? какие обстоятельства?! – плаксиво, чуть презрительно скривилась агентесса. – Сидели бы себе спокойно, никуда не вмешивались! Ваши бестолковые действия нам всю игру сломали!!

Генерал положил локти на стол, вытянулся и, в упор глядя на Галину, просипел:

– Ты про свои игры талдычить завязывай, дорогуша. Э т о н а ш и ж и з н и – ясно! ЖИЗНИ, а не мультики в "Спокойной ночи"! Ты бы сама сидела спокойно в своем будущем. Никто тебя сюда не звал! Но ты – п р и п е р л а с ь. Так что сиди и впитывай.

Тактика "с больной головы на здоровую", видать вовсю использовалась и в будущем. Галина, не стараясь стереть бешенство с лица, вызверилась на Капустиных и зашипела не хуже Константиныча:

– Почему вы позволили себе посвящать посторонних в суть хроно-посещений?! Вы что уже – и объявления по всей Москве развесили?!

Иннокентий отшатнулся от разгневанного женского лица…

На стол запрыгнула собака.

Расставила тонкие лапки над чашечкой галиного кофе, прижала уши к голове и, оскалив острые зубки, "страшно" зарычала.

Галина шарахнулась назад, на всякий случай убрала физиономию от острых зубок собачонки, забормотала на непонятном языке. Лев Константинович и Боря улавливали только имена: Жози и Иннокентий.

Завьялов взволнованно воскликнул:

"Ты что творишь, Лев Константинович?! На фига ты эту Галю раздраконил!?!? Сидели бы спокойно! Разговаривали, точки соприкосновения искали…"

"Заткнись, Бориска, – оборвал Завьялова поразительно невозмутимый генерал. – Я сейчас за жизнь свою сражаюсь. За голову, за память. Я не хочу забыть знакомство с Ольгой Александровной. Понимаешь? Не хочу! знакомство с твоей бабушкой для меня важно. И прошлая жизнь – важна. Ты – хроно-личность, тебе переживать не о чем. Так что, уймись – помалкивай".

"Но зачем так обострять?! Не лучше ли – попробовать договориться?!"

"С кем? – хмыкнул Лев Константинович. – С этой пешкой? Галина ничего тут не решает, Боря".

"Почем ты знаешь, что Галина – пешка?!"

"Эх, голова два уха, – усмехнулся генерал. Критически оглядел разволновавшихся Капустиных, пытающихся дать отпор самоуверенной агентессе, одобрительно и ободряюще кивнул супругам. Продолжил: – Галина, Боря, мелкий чин. Таких используют в рутине, для незначительной работы".

"С чего ты это взял?!"

"Не думаю, что в работе агентов операции прикрытия и наблюдения что-то изменилось даже в будущем, – уверенно проговорил Потапов. – Подумай. "Галя" уже много лет. Каждые две недели отправляется в одно и то же тело. Сидит в одном и том же кабаке. Наблюдает одну и туже сцену: мужики играют в бильярд и выпивают. Потом приходит Зоя. Роман стремительно завязывается, через час концерт – окончен. Тебя и Зою берут под наблюдение уже другие люди, предполагаю что – мужчины, раз хроно-департамент так пристально приглядывает за ситуацией. Но Галя… Год из года, каждый месяц, каждые тринадцать дней приходит на одно и то же место: конвейер, Боря, круговерть. Ни одного н о р м а л ь н о г о агента на подобные рутинные мероприятия не отправляют".

"А с чего ты вдруг решил, что в теле Гали сейчас сидит тот же самый агент?! Может быть, сюда кого-то важного уже направили?! Ситуация-то – аховая".

"Борис Михалыч, друг любезный, поверь, я в такой чепухе никогда не ошибаюсь. Если баба с тобой хоть раз заигрывала, она и ведет себя уже по-свойски. Это очень тонкое ощущение, Бориска, и н д и в и д у а л ь н о е, личностное. В Галине сейчас засела та же тетка, что предлагала мне по ночной Москве проехаться. И сейчас у этой тетки появился реальный шанс продвинуться по службе".

"Так помоги! Чего уперся?!"

"Я, Боря, не уперся, я хребет ломаю. Показываю, кто здесь главный. Капустины, как видишь, в отличие от тебя – хроно-личность хренова! – сейчас о том же думают, стараются".

"Ничего не понимаю…, – пробормотал Борис. – А вы не пережмете? Не перестараетесь?"

"Расслабься, парень. Я точку невозврата чувствую, не перейду. Вначале надо становой хребет переломить, потом конфетку дать. Такую сладенькую да большую, чтоб и начальникам хватило скушать. Галина всеми зубками в конфетку вцепиться, на задних лапках шефам принесет и нам еще спасибо скажет".

"Ну ты, Лев Константиныч, замутил! А не боишься, что Капустины сейчас на интерлингве с агентом договорятся и ради светлого будущего своих детей – сдадут со всеми потрохами?"

"Ну-у-у…, Кеша, может быть, и слаб в коленках… Но только не Жюли. Она из ситуации по максимуму выжмет!"

Взгляд генерала, направленный на разъяренную, оскаленную мадам собаку, перескочил на личико Галины…

Лицо агента покрывали малиновые пятна. Даже не прослушав разъяснительную речь Константиныча, Завьялов уже, вероятно, и сам бы догадался, что агентесса находится на грани срыва. Не известно, сколько времени пришелице из будущего пришлось провести в теле случайной знакомой Вадика Козлова на этот раз. Был ли у работницы хроно-департамента отдых, какой-либо опыт длительного подавления чужого интеллекта. Либо она впервые трубила на полную катушку? не возвращаясь в будущее хотя бы для краткосрочной передышки…

"Лев Константиныч, может быть – уже достаточно? – взмолился Борис. – Гляди, как бы инфаркта не было".

"Сейчас проверим, Боря, – секундочку помыслив, сказал Потапов. – Я не могу знать, чем Иннокентий ее долбит, чем донимает. Так что проверить – надо. У них нет опыта, могут с упреками перестараться, не только хребет переломить, но и мозги тетке выдолбить".

– Галина, – вклиниваясь в суматошную интерлингву Капустина, проговорил Потапов, – вы говорили что-то о том, будто мы вам какую-то игру сломали, когда Зою сами выручили? Да?

Агентесса с трудом увела взгляд от рычащей собачонки и ее потявкивающего мужа, прочистила горло легким покашливанием, кивнула.

– Что было бы, не вытащи мы Зою? – притворяясь сердечно заинтересованным, спросил Лев Константинович.

– Да ничего бы не было, – хрипло проговорила агентесса, вынула из-под собачьего живота чашечку с кофе, решила горло промочить, глотнуть немного… Поморщилась разглядев чего-то в кофе, и чашечку отставила. – Вы позвонили Сабине, когда ее телефон уже на прослушке был. Еще бы час, полтора и мы бы сами вывели полицейских на братьев Грачевых.

"Порядок, Борька! Сейчас еще жаловаться будет!" – напророчил генерал и придал голосу еще толику сочувствующего интереса:

– Как? Вы к тому времени уже в н е д р и л и с ь в кого-то из розыскников?

Галина поморщилась, покосилась на через чур болтливую семейку путешественников, но все-таки кивнула:

– Мы опоздали к дому Грачевых на полчаса. Если бы вы не проявили бестолковую расторопность, а дали нам…

"Э, нет голубушка, начать на нас наезд я тебе не позволю, инициативы не потеряю!" – мгновенно пронеслось в генеральской голове, Потапов оборвал:

– Вы всегда действуете чужими руками, кратковременно беря под управление каких-то носителей, участвующих в розыскном процессе, или у вас здесь есть полноценно действующая, активная команда?

– А разве Капустины вам еще этого не сообщили? – язвительно проговорила Галя.

– Нет. Иннокентий и Жюли не рассказывали о будущем больше положенного. Выдавали только информацию, касающуюся непосредственной обстановки.

Кеша благодарно мигнул, расправил плечи.

– Команды у нас нет, – призналась агентесса, понимая, что Константиныч спрашивает не из пустого интереса, а подходит к сути. К проблеме спасения хроно-личности Зои Карповой из лап циклопов-террористов. – Но мы в любой момент способны задействовать для краткосрочной операции носителей из нынешних спецподразделений.

– А после парням память постираете? – нахмурился Лев Константинович.

– Нет надобности, – отмахнулась агентесса. – Если операция займет не более нескольких часов, носители очнуться…, например, в квартире, уставленной пустыми водочными бутылками. Их изымут из обычной жизни ненадолго, внушат, что – перепились и все забыли.

– Приятно слышать, – глубокомысленно кивнул разведчик. – Как быстро вы способны набрать людей для операции?

– Как только возникнет необходимость. Едва из агентства хроно-путешествий пришел сигнал о несанкционированном проникновении, были задействованы все резервы. Несколько бойцов из хроно-департамента уже ждут команды на переход в активную фазу, группу спецподразделения из вашего времени так же контролируют. Всех собрали в одном месте, якобы в засаде. Приказ пришел с самого верха. Так что, неожиданностей и проблем не будет, – усмехнулась агентесса. Выдержала паузу. – Сейчас вы все идете со мной. Капустиных отправляют обратно в их тела. Борис Михайлович возвращается в свое тело. Вы, Лев Константинович…, тоже освобождаетесь от лишнего п р и с у т с т в и я.

– Со стертой памятью? Да? – чуть наклонив голову, исподлобья глядя на уверенную тетку, проговорил Потапов.

Агентесса не ответила.

"Пешка она, Боря, пешка, – быстро произнес Лев Константинович. – Она таких вопросов не решает. Как только я улягусь на кушетку в какой-то их секретной норке – эвакопункте, проснусь уже почти младенцем. Без памяти о прожитых годах, друзьях и…"

"Лев Константинович! – перебил Борис. – Ты же хотел изобрети конфетку, попробуй! надо торговаться! Я, Константиныч, – за тебя! Не думай, что как только меня обратно вернуть предложили, я сразу же и побежал в эвакопункт…"

"Спасибо, Боря, тронут. Но на будущее попрошу – ты со своими жалостями не влезай…"

"Дак я и не влезал, превосходительство! Я ж тебя не то чтобы – жалел, я солидарность проявляю!"

"А я не про себя, Борис, – серьезно поправил Лев Константинович. – Ты тут недавно Галю пожалел. Когда я собирался ее по полу размазать. Вмешался в мои ощущения, спутал эмоциональную оценку".

"Прости, Лев Константиныч".

"Проехали, Борис. Я сам виноват, что рано выпустил ее из хватки. Расслабился, размяк за эти годы. Н-да… А в прежние-то времена додавил бы обязательно и никто б не помешал…"

– Вы предполагаете сами Зою вытащить? – опустив голову как бы в задумчивости, спросил Лев Константинович.

– Да. Вы отдаете нам все ваши розыскные наработки. Мы подключаем местные полицейские ресурсы… Но это уже не ваша забота.

– Наша. Как только к Миранде или Платону приблизится хоть кто-то – Зоя Карпова умрет. А эта девочка мне дорога, – глухо произнес разведчик. Печально поглядел на агентессу: – Галина, вы хотите завалить всю операцию по устранению хроно-прорыва?

– Я? – слегка опешила пешечка из будущего. – А почему конкретно – я?

– Ну, кого-то же должны сделать крайним. Стрелочником, как у нас тут говорят. Хотя…, если вы облажаетесь…, – Потапов поиграл бровями и губами, – никакого крайнего уже не будет, Галя. Никогда. Ни вас, ни вашего начальства – никого. Борис Михайлович Завьялов останется. Я – полубезумным помолодевшим стариком – продолжу тусклое существование… Жюли и Иннокентий тоже тут поселяться, но будущего… Будущего уже не будет.

– Да что вы несете?! Капустины, Борис Михайлович, не слушайте его! Мы не позволим будущему измениться! – разволновалась агентесса. – Ваш генерал с ума сошел!

Потапов положил грудь на стол, навис и прохрипел:

– Это вы совсем там охренели в своем будущем!! Боря и Зоя не бык с коровой рекордсменкой! Их невозможно привести на плановую случку, заставить спариться и нарожать детей! Даже если спасете Зою, притащите ее на поводке, они – ж и в ы е л ю д и!! Не куклы, не марионетки, постель для них – сакральное сокровище, а не спектакль для путешественников!

Глаза агентессы на секунду сузились, лицо заледенело в ненависти, и генерал, отстраняясь, прошептал:

– Ах вот вы что задумали, потомки чертовы…

"Лев Константиныч! Что они задумали?!" – прокричал внутри генеральской черепной коробки Завьялов.

– А они вас, Борька, все равно в постель уложат, – грустно, с сочувствием покачивая головой, усмехнулся генерал. – Они заставят вас п о т о м с т в о дать. И позже как-то вывернутся. Народ будут пачками укладывать, штопая хроно-прорехи, но будущее сберегут. Так, Галя? Подтверди, скажи! Зачем дожидаться пока Зоя и Боря влюбятся да поцелуются? Зачем? Ведь можно запихнуть в них по циклону… Пока Зоя беременна, пока близнецы маленькие и чего-то там не выдумали – время есть, чего-нибудь измыслите – как выкрутиться, не исчезнуть целой хроно-популяцией…

Над столиком установилась гробовая тишина. И только генерал услышал:

"Лев Константиныч, ты это сейчас спектакль ломал, додавливал Галину или… взаправду все?"

"Взаправду, Боря, все. Взаправду, – хмуро подтвердил Потапов. – Я по ее лицу прочел. По подбородку, шее и зрачкам: они вам пакость заготовили. Отсортировали бы Капустиных, тебя поставили на место и ждать не стали б, взяли под контроль тебя и Зою".

"Твою ма-а-ать…"

"Согласен, друг. Но ты подумай, Боря. Они реально могут Зою выручить, ты поторгуйся… А обо мне не беспокойся. Я уже пожил. Как-нибудь век скоротаю и без памяти, мне…"

"Да ты что, Лев Константинович?! – не дал договорить Завянь. – Ты что мне предлагаешь?! Отправить за Зоей какую-то команду подневольных мужиков, потом появится перед Зоей – типа, принц на белом мерине приехал…, да?!"

"Борис. Зоя у хроно-диверсантов. Она в опасности. И сейчас, возможно, ты решаешь не только свою судьбу, но и ее".

"Лев Константиныч, так я за это и борюсь! За Зою, за себя, за наших близнецов!"

"Ты можешь поставить хроно-департаменту условие: включить Бориса Завьялова в операцию по спасению его невесты? Они пойдут на это, я уверен. Представят, Борька, тебя еще тем принцем, – Лев Константинович невесело усмехнулся. – Ты обо мне не думай. У нас сейчас, Бориска, голова одна на двоих, я вижу: ты Зою полюбил по-настоящему".

"Да ты чо, Лев Константинович? – серьезно разобиделся Завьялов. – Ты чо, меня совсем за крысу принимаешь, да? Мы столько вместе…"

Завянь не до конца оформил мысль: прекрасно тренированное периферическое зрение Льва Константиновича зафиксировало движение в районе входной двери. Борис прервал внутреннюю речь, пригляделся…

В дверях маячил Косолапов. Физиономия наигранно отрешенная, но, в общем-то, загадочная и довольная. Косой оглядывал кафе: мол, толи дверью обманулся, толи разыскивал кого-то, толи вовсе в туалет намылился, да официант спугнул…

Пока не "разыскал" компанию, и не отважился войти в прямой контакт, Лев Константинович сделал под столом осторожный жест ладонью: "Вали отсюда, Коля! вали тихонько".

Косой поднял руку вверх, как будто ухо почесал и незаметно показал кольцо из двух пальцев, что означало: "Все о*кей, ребята!" Посвистывая вышел.

"Похоже Толя Волков отзвонился", – предположил Завянь.

"Дай бог, дай бог, – вздохнул пенсионер. – И если это так, пора, Бориска, прикрывать бордель. Пора расставить точки. Гляди, как наша шелковая дамочка губу закусывает… Готова – лучше некуда. Поскольку, крыть-то нечем! Врать в чужом теле неспособно, сам уже знаешь, как мимика выдает и плохо управляется".

– Голубушка, – в упор глядя на Галину, приступил Потапов, – говоря по-стариковски, мне насрать чего вы там в департаменте удумали, мне Зою жалко. Поэтому, по доброте душевной, хочу предупредить: не вздумайте приблизиться к Платону. Не смейте сунуться и засветиться. Сейчас у вас одна помощница – Миранда. Только она способна спасти хроно-личность Зою Карпову.

Брови агентессы взлетели вверх:

– Уверены, что она может быть на нашей стороне?

– Абсолютно. Сейчас вам все более доходчиво объяснят люди, изначально участвовавшие в обезвреживании хроно-диверсантов, – благодарственный кивок в сторону стилиста и собаки. Ответное мерси. – Я хочу сказать лишь одно – Миранда с хроно-департаментом разговаривать не будет, у нее к вам счеты. При чем – серьезные. Почти что – насмерть. Немного промахнетесь, и Зоя Карпова умрет. А я понимаю ситуацию предельно просто: вам достаточно узнать, где в вашем времени находится пиратская установка для перемещений. Так?

Галя облизала губы и кивнула.

– Если нам удастся договориться с Мирандой, узнать, где находится террористическая база, вы находите их норку, чисто технически вытягиваете из Зои и Раисы диверсантов…

– Вы так же должны сообщить нам точное местоположение носителей, – быстро уточнила агентесса.

– Это разумеется, – солидно кивнул Лев Константинович. – Вы определяетесь географически и по времени. Мы через Миранду обеспечиваем факторы удержания. И операцию можно считать законченной. Бескровно и элементарно.

– Да.

– Иннокентий Аскольдович, друг дорогой: твой выход, объясни Галине, что в нашем мире с террористками случается, как из них мессии получаются.

Не привлекая интерлингву, стилист заговорил на русском языке, как бы показывая – время оправданий истекло, расшаркиваться перед агентессой он больше не намерен. Капустин говорил уверенно. Рассказывал о том, как отнеслась Миранда к полученным доказательствам разумности исторического процесса, какие выводы из этого сделала, что собирается задекларировать.

Лицо Галины стало серовато бледным. Глаза остекленели, губы вытянулись в щель, слегка обвисли уголками…

– Теперь Миранда уже х о ч е т возвратиться в будущее, – закончил Иннокентий. – Если бы Платон не принудил ее уйти, она бы выступила на нашей стороне.

– Парадокс, – пробормотала женщина. – Я никогда не слышала чтобы…

Агентесса не закончила мысль вслух, нахмурила тонкие брови…

"Похоже, Борька, разворошили мы курятник, – усмехнулся генерал. – Я одного не понимаю – Галина в самом деле никогда не сталкивалась с убедительными доказательствами разумности Истории, или ее шокировали выводы Миранды? Пагубные для существующих религий и миропорядка в целом…"

– Мне надо связаться с руководством, – придя в себя, произнесла агентесса и, взмахнув рукой, привлекла внимание официанта, намереваясь расплатиться за чашку кофе. – Если все так, как вы говорите, то в операцию будут внесены поправки.

– А с нами посоветоваться не хочешь? – хмуро предложил Потапов. – Прежде чем о своем провале доложить…

Взгляд Галины, только что слегка расфокусированный, встревоженный, сосредоточился на генерале:

– Вы можете нам что-то предложить?

Лев Константинович повел плечами:

– Пойду по пунктам. Как вы собираетесь разыскать Платона и Миранду в многомиллионном городе?

– Ну-у-у…, вы же говорили, что у вас есть какие-то наработки…

– Есть, – жестко кивнул Потапов. – Но они напрямую касаются участия в операции супругов Капустиных.

– В каком роде вы собираете их использовать? – недоверчиво (Завьялову показалось даже чуть брезгливо) спросила агентесса.

– Отвечу позже, – строго произнес Лев Константинович. – Поинтересуюсь в свою очередь. Предположим, мы выведем вас на район, где вероятно скрывается Платон. Ваши действия, Галина?

Женщина скорчила задумчивую мину.

– Понятно. Вы не знаете. Попробую сам составить план мероприятий. – Генерал достал из кармана пачку "Беломора", подвинул к себе пепельницу. Закурив, продолжил: – Найти на обозначенной территории или даже в определенном многоквартирном доме человека можно несколькими способами. Поквартирный обход и опрос соседей – не рассматриваем, так как засветитесь вы обязательно. Мобильным телефоном Платон пользоваться не будет, так что засечь его через трубу у вас не получится. Остается – кинологическая служба. Я верно рассуждаю? – Галина пожала плечами, кивнула. – Предположу, что вы сумеете обеспечить розыскную собаку, взять под контроль какую-нибудь горничную из дома Карповых и девушка вам вынесет вещь с запахом Зои… Но вот вопрос – сколько времени это займет? И не увидит ли Платон, бегающую по подъездам собаку с проводником…

Галина заинтересованно склонилась над столом. Лев Константинович неторопливо докурил папиросу до мундштука, загасил ее в пепельнице:

– Жюли уже один раз нашла следы Зои. Она знает запах девушки. Нам достаточно лишь привезти ее на место и она найдет квартиру… Но вот в чем неувязка… Согласятся ли Иннокентий Аскольдович и уважаемая Жюли Капустина еще на некоторое время остаться в чужих телах, помочь нам в розыске? Сегодня ночью я видел, как тяжело пришлось Жюли…, как долго ее тошнило после нюханья асфальта… Просить мадам Капустину еще раз подвергнуться подобным испытаниям…, – Лев Константинович красноречиво развел руками, – просто совести не хватит.

Галина быстро перескакивала глазами с одного супруга Капустина на другого, Иннокентий и Жюли, прямо скажем – опешили нешуточно. Лев Константинович их не предупреждал о подобном повороте переговоров с хроно-департаментом!

Но премудрая мадам довольно быстро опомнилась и поняла, что генерал старается для их же блага: изображает чету Капустиных героями, спасает будущее их детей! Горделиво, ждуще вытянулась во весь свой крошечный рост. Уставилась на агентессу.

Галина медлила. Раздумывала. С одной стороны факт похищения хроно-личности циклопами явился полной неожиданностью – незначительного агента направили на свидание в кафе с минимальными полномочиями: встретиться, доставить тела в эвакопункт. Никто не подозревал, что положение на столько аховое и критическое.

Теперь по сути дела Галине предложили выход. Преподнесли на блюдечке не плохо разработанную операцию по спасению хроно-личности. Дают возможность проявить себя полноценным, думающим агентом, принять тяжелое решение…

Но как его принять?! Если план, предложенный Потаповым не получит высочайшего одобрения – нагорит по полной мере: в операции не могут быть задействованы неподготовленные люди, а уж тем более носители из прошлого! Если упустить возможность, показать себя нерешительной и тугоумной, но крайне исполнительной…

Приказ ведь был! Капустиных обратно. Завьялова вернуть на место.

А тут такой сюрприз – в теле Карповой не просто циклоп, а террорист с телепатическими возможностями, не только взявший под управление носителя, но еще и похитивший его!

В генеральской голове гудел голос Константиныча:

"Гляди-ка как задумалась, Бориска. Ворочает мозгой, решает – рисковать и договариваться без начальства иль струсить и выполнять приказ?"

Галина поставила на риск. Исподлобья поглядела на Капустиных, промямлила:

– Жюли, Иннокентий Аскольдович? Вы…, согласитесь нам помочь? Согласитесь остаться еще на время в прошлом?

– Вначале я поговорю с Львом Константиновичем и Борисом Михайловичем! – неожиданно выпалил стилист. И поглядел на генерала, как храбрая лягушка на быка.

"Ба-а-а, – протянул Потапов, – да Кешка у нас – струсил, в штаны наклал?!"

"А ты бы на его месте, твоё мать, превосходительство? – сумрачно проговорил Борис. – Это его любимая жена пойдет по земле носом водить, а ее одни щелчком перешибешь. Иннокентий не за себя переживает, за Жюли волнуется".

Так оно и оказалось. Едва агентесса послушно встала и отправилась к барной стойке, оставив компанию перетереть дела без лишнего внимания, Кеша наклонился к генералу и зашипел:

– Лев Константинович! Почему вы прежде с нами не переговорили?! Почему за нас решаете?! Борис Михайлович, вы тоже…, согласны с генералом?!

Иннокентий еще говорил, еще продолжал шипеть как шкварка, Жюли встала, уставив мордочку к глазам супруга, тихонько, нежно тявкнула.

– Жюли?! – плаксиво простонал стилист. – Жюли…, маленькая моя…

Собачка лизнула мужа в щеку. Супруг обхватил ушастую, совсем воробьиную головку, глазами, готовыми залиться слезами поглядел в выпуклые собачьи глазки-бусины…

– И ты тоже? – потерянно прошептал. – И ты тоже с ними согласна?

Жюли снова лизнула мужа, теперь в нос…

– Мы согласны, – прерывисто вздохнув, кивнул Капустин. – Мы остаемся с вами.

Но так поглядел на генерала, что у того диафрагма сжалась. Или душа – совестливо съежилась. Крошечная собаченция выглядела как-то уж совсем негероически… Маленькие зубки, крошечные коготки, лапки – только мышка позавидует…

"Лев Константиныч, – пробурчал Завьялов, – зачем ты это все замутил, а? Поехали с Галиной, пусть нас рассортируют по телам, вдвоем – я в своем теле и ты! – мы справимся и без Капустиных! Зачем их впутывать?!"

"Борис, – голос генерала звучал глухо: – Во-первых, я ни сколько не преувеличил, нам – кровь из носа! – нужна Жюли. А во вторых, нам крайне, жизненно необходим человек из будущего, знакомый с их порядками, с нюансами".

"Так попросим Галину дать кого-нибудь из циклонов! С опытом, и даже с боевыми навыками!"

Лев Константинович вздохнул.

"Как ты просто рассуждаешь, Боря… Прости, но примитивно. В бой не берут непроверенного человека. Я б не пошел в разведку с человеком, с которым пуд соли не съел, пороха не нюхал, к которому не могу повернуться спиной. И в третьих, я не договорил, я не уверен, что если нам повезет найти Миранду, она будет разговаривать с агентом из хроно-департамента так же откровенно и спокойно, как и с нами. Террористка знает, чего можно от нас заполучить. Она, Борис, – НАС ждет, в этом я уверен. Нам будет проще с ней договориться и место террористической базы вытянуть. А если же агент из хроно-департамента нам налажает…, как поведет себя Миранда?.. Подумай, друг, о Зое".

Завьялов не нашелся что ответить. Константиныч оказался прав на сто, на двести пятьдесят процентов, без всяческих лазеек: Капустины пока нужны. И, судя по настроению, Жюли поняла это гораздо раньше Бориса. Отважная собачка ждуще смотрела на Завянь, ждала пока тот кивнет и согласится с внутренними доводами искушенного разведчика.

– Я оставляю вам мобильный телефон. В него забит один единственный номер. Как только получите первые результаты либо вам понадобиться поддержка – звоните. Этот телефон невозможно прослушать.

Галина протянула трубку, генерал ее принял, покрутил в руках – спасибо, хорошая штуковина, нужная.

– Как долго вы можете контролировать штурмовую группу из нашего времени? – спросил Галину.

– Столько, сколько понадобиться, – жестко произнесла агентесса. – Если возникнет необходимость внедрения нашего агента в любого носителя – ради получения информации либо других мероприятий – тоже позвоните. Нам потребуется несколько минут для связи с будущим и четкая географическая привязка. Пол носителя и рекомендуемые требования к его подготовке, так же сообщить желательно.

– Я могу отправить просьбу прямо сейчас?

– Говорите, – кивнула агентесса.

– Сообщите, пожалуйста, своему начальству, что работать на связи с нами будете – вы, Галина. Это наше жесткое условие.

Брови элегантной блондинки взлетели вверх. Такого… реверанса она не ожидала.

– Вы уверены? – спросила тихо. – Это ваше, мгм, ж е с т к о е условие?

"Это маленький кусок конфетки, Боря, – внутренне усмехнулся генерал. – Чтоб подсластить пилюлю, чтобы старалась лучше". А вслух сказал:

– Да. Мы хотим работать с вами.

– Ну что ж…, – признательно проблеяла Галина, – скрывать не буду… – мне приятно. – Секундочку подумала, решилась на ответный жест. Достала из вместительной дамской сумки, лежащей на сиденье дивана, прямоугольник с небольшими рожками, аккуратно положила его на столик перед Потаповым-Завьяловым: – Электрошокер. На минимальном значении оглушает только дубль-интеллект минут на двадцать. Если переставить рычажок на второе деление: носитель так же будет без сознания в течение получаса.

Лев Константинович поглядел на прибор, пожевал губами, понятливо усмехнулся:

– Для нас приготовила?

– Ну, – пожала плечами Галина, – вы же сообщили, что в теле Зои Павловны циклоп. Никто, правда, не рассчитывал, что это будет диверсантка с телепатическими возможностями… Но я была готова к некоторому сопротивлению.

– Ваши суицидники – придурки, – задумчиво сказал Потапов. – Капустин сообщил, что диверсантка может удерживать носителя под контролем. – Посмотрел на Галю и, по-доброму прищурившись, спросил: – А не влетит тебе, Галина? Все-таки…, как ни переустанавливай здесь рычажок: личное оружие нам отдала.

Агент хроно-департамента посчитала вопрос из разряда риторических. Отвечать не стала, прямо, трезво поглядела на носителя Потапова. Они оба прекрасно понимали, что грозит агенту, д о б р о в о л ь н о передавшему в ч у ж и е руки личное о р у ж и е.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Потапов. – Ответим, Галя, тем же. Тебя, кстати, как зовут-то?

– А чем вас это имя не устраивает? – губы агентессы сложились в невеселую усмешку.

– Главное чтобы оно тебя устраивало, – вздохнул Лев Константиныч, встал: – Подъем, ребята. Нас ждут великие дела.

Два с лишним столетия назад граф Сен-Симон велел камердинеру будить его словами:"Вставайте, граф, вас ждут великие дела!"

В начале третьего тысячелетия подобным изречением генерал Лев Константинович Потапов звал друзей на подвиги.

И, честно говоря, превосходительство заработал право на определенные претензии: он только что выиграл нешуточную дуэль с самоуверенным, всезнающим потомком. Пусть эта дуэль – психологическая, пешечная. Но Завьялову показалось, что изнурен он, как будто сражался на рапирах: тело выло от усталости! мозг просил пощады. Передышки.

Но ее никто не дал.

* * *

Завьялов-Потапов и Кеша с Жюли на руках вышли из кафе. С неба шпарило совсем летнее пронзительное солнце. Генерал прищурился от яркого света, устало потянулся, повращал плечами, шеей и подошел к машине.

Сидевший за рулем джипа Колян улыбался так довольно и многозначительно, что едва усевшись на сиденье рядом с ним, Завянь спросил:

– Что, Коля? Как я понимаю – Толя Волков отзвонился?

– Да! – возбужденно заерзал рыжий байкер. – Пока вас не было, я тут немного инициативу проявил. Толян мне сообщил имя и адресные данные владельца, я связался с Ваней Разумовским, тот пробил мне мобилу…

Косой не зря расхвастался. Пока компания дуэлировала с агентом Галей, Колян без дела не сидел. Через знакомого хакера прошерстил телефонные базы столицы, выяснил мобильный номер владельца форда, связался с ним…, насочинял. Привлек прежнюю идею Бори о гнусных клофелинщицах, нажал на мужскую солидарность и маленько припугнул. Водитель тут же выложил точечную адресную привязку, куда вчера отвез двух девушек – блондинку и брюнетку.

– Порядок, Боря! – оживленно жестикулируя и одновременно выводя машину на проспект, говорил Косолапов. – Я тот район немного знаю, можем ехать прям сейчас! Полчаса и мы на месте!

"Лев Константиныч? Едем?"

"А что нам ждать?" – невозмутимо произнес Потапов и вслух скомандовал:

– Валяй, Колян. Поехали, пока следы совсем не выветрились.

Ночной бомбила высадил Миранду и Платона возле арки небольшого старинного дома. За невысоким обветшалым строением в форме буквы "П" высились высотные дома нового микрорайона, расположившегося через заросший кустами пустырь. Компания вылезла из косолаповского автомобиля, Лев Константиныч огорченно присвистнул:

– Не повезло, ребятки… Район большой, все ноги стопчем. Жюли, ты справишься? Они наверняка прошли под аркой, Платон, как видишь, перестраховался, не подъехал к нужному дому прямиком к подъезду, придется – п о р а б о т а т ь…

Крохотная собачка глядела на высокие, далекие крыши многоэтажек. Но растерянности на ушастой мордочке не было. Жюли немного побрыкалась, показала мужу, что пора спускать ее на землю, она – готова…

Иннокентий глубоко вздохнул и покорно поставил собачку на самое сухое и чистое место. Погладил по спине:

– Как жаль, любимая, что я не могу сделать этого за тебя…

Жюли немного постояла, вглядываясь вглубь тоннеля. Наморщила носик, унюхавший жуткую вонь, идущую из подворотни… И опустила голову к земле.

Собачий муж трагически закатил глаза: широкий и длинный проход под трехэтажным домом лет сто использовали под сортир все местные любители дешевого пива. Землю густо устилали окурки, битое стекло, ошметки обвалившейся со стен штукатурки…

Собачка в нарядной юбочке и кофточке, отороченной оборками в пайетках, медленно шагала по замусоренной, утоптанной земле тоннеля. Крутилась, пытаясь взять след, и снова возвращалась к свежим отметинам автомобильных шин.

Муж, закусив губу, смотрел, как нежные собачьи лапки попадают на бутылочные осколки, уминают старые окаменевшие окурки, впечатываются в подозрительные лужицы…

Терпел. Хоть было видно, как ему невыносимо видеть эту сцену!

Жюли наконец-то тявкнула, показывая – есть след! И быстро заперебирала лапками, устремляясь на выход из вонючей подворотни.

Иннокентий, Коля и Завьялов-Потапов побежали вслед за ней, выскочили в довольно просторный и местами чистый дворик, окруженный стенами дома с частично выбитыми оконными стеклами. Завянь поглядел на окна и…

Широко расставив руки, преградил путь Косолапову! Даже спиной слегка на него навалился, не позволяя дальше выходить во двор!

За зарешеченным окном первого этажа стояла Зоя.

Стояла, чуть облокотившись на угол выступающего оконного проема, и в упор, через свободное пространство дворика глядела на Завьялова. Невозмутимо, спокойно и уверенно. Как будто знала: он сейчас появится. Придет. Конкретно из тоннеля.

Завьялов попятился, схватив за рукав ветровки, утащил за собой в подворотню Иннокентия. Жюли тихонько подозвал… (Капустин сразу же подхватил супругу на руки.) Осторожно выглянул из-за угла.

Не померещилось, не показалось. В окне первого этажа, за тюремными кубиками стальной решетки стояла Зоя. Направленно и четко смотрела на Бориса.

Девушка сделала жест ладонью, одновременно приветствуя и прося немного обождать, скрылась в глубине квартиры.

– Нормальный номер, – пробормотал Завьялов. – Лев Константиныч, как думаешь, это Зоя или Миранда нас дожидались?

"Спроси чего полегче", – буркнул генерал и покосился на Капустина, обтирающего собачьи лапки носовым платком.

– Что будем делать?

"Подождем. Возможно Зоя выйдет…, или Миранда решиться на прямой контакт…"

– Но почему они просто не сбежали от Платона?!

"Скоро узнаем, – напророчил Константиныч. Тихонько выглянул из-за угла…

Фигура Зои снова показалась в окне, девушка стремительно приоткрыла форточку: на землю упал небольшой бумажный четырехугольник. – Записка, братцы!" – обрадовался генерал.

– Записка. И кто за ней пойдет? – красноречиво глядя на Жюли, спросил Завьялов.

Иннокентий возмущенно фыркнул, прижал к груди жену!

– Кеш…, – мягко произнес Завьялов, – мы – люди, мы – большие. Если у какого-нибудь окна Платон торчит… Завалимся.

Лицо стилиста мучительно скривилось. Но делать нечего. Поцеловав собачку между ушек, Капустин опустил ее на землю. Предупредил:

– Если Жюли нарвется на Платона, я здесь отсиживаться не буду! Выйду и накостыляю вашей Рае!

Жюли снизу вверх поглядела на заступника. Разинув пасть, изобразила нервную улыбку и, присев на лапки, почти ползком выбралась из подворотни, юркнула за чахлый кустик.

Кеша застонал:

– Мой бог! Ну почему все делает – она?!?!

– Спокойно, Кеша, – присевший на корточки генерал наблюдал как ловко, придерживаясь стены, крадется за запиской собачонка. – Твоя жена толковая особа, она не попадется.

Жюли-Жози кралась по палисадникам, скрывалась за пожухлыми осенними цветами, Лев Константинович, спасаясь от перенапряжения, беседовал с Борисом:

"Какое странное везение… Платон подъехал прямо к дому, а я переживал, что будем весь микрорайон обнюхивать…"

"Обнюхивать микрорайон пришлось бы Жюли", – поправил Завянь.

"Ну-да, ну-да, – не отпуская взглядом мелькающую в сухостое собачью спинку, кивнул Потапов. – Но все же…, повезло нам, Борька. Я как дома высотные увидел, прямо скажу – всерьез запереживал. А тут… Зоя. Прямо в окне. Стоит и смотрит. Не было б… ловушки".

Жюли прокралась до бумажного конвертика, лежащего поодаль от стены… Прижала ушки к голове и стремительно подбежав к записке, схватила ее в зубы!

Понеслась обратно. Более уверенно, по уже разведанной дороге, проскочила до подворотни и выплюнула записку в руки, сидящего на корточках Потапова.

– "Жду вас через час у окна на противоположной стороне дома", – прочитал Завьялов и огорченно добавил: – Подписи – нет.

"А тебе какая разница, кто эту записку написал, – по-стариковски проворчал Лев Константинович. – Главное, нас – ждут".

Мужчины прошли через арку к машине. Оглядели невеселую, готовую к застройке местность. Завьялов бешено переживал! Он только что – метров через тридцать, близко! – увидел Зою и не смог к ней подойти! Не мог позволить себе пробежать небольшой отрезок, выломать решетку, схватить в охапку, унести…

"Не сходи с ума, Борис, – здравомысляще вмешался генерал. – Будь терпеливым, мы на финише, мы их н а ш л и". И пока душевно растерзанный альфа-интеллект не вполне владел рассудком, сказал:

– Есть предложение, ребята. Не будем бестолку здесь ошиваться, смотаемся до магазина, купим мобильный телефон. Предполагаю, что Платон засел в этой же квартире вместе с Зоей. Он может помешать нам разговаривать, так что – оставим девушке мобильник. Николай, оформишь на себя сим-карту?

– Не вопрос, Лев Константинович, поехали – добродушно пробасил Косолапов и нажатием на кнопку сигнализации, разблокировал автомобильные дверцы.

То, что разговаривать они будут с Мирандой Лев Константинович и Борис поняли, едва увидели в окне женскую фигуру. Неуловимо, но уже знакомо изменившиеся черты нежного девичьего лица застыли неподвижной маской. Прочертились возрастными складками. Сложив руки на груди, Миранда поджидала пока Завьялов-Потапов и Иннокентий, бережно придерживающий супругу, подойдут к окну через высокие заросли чертополоха, разросшегося с тыльной стороны полузаброшенного, почти выселенного дома.

"Не нравится мне выражение ее лица, – сказал Потапов, подходя к раскрытому настежь окну. – Не нравиться, Завянь".

Сутки назад глаза Миранды пламенно горели внутренней идеей. Миранда походила на фанатичную цареубийцу, готовую идти на плаху, на костер, на каторгу, галеры, в пыточную камеру. Испепеляющие мысли террористки доводили Зою до безумия!

Но фанатизм бывает разным. Бывает пламенным как факел. Случается – заледеневшим в праведности устремлений: непробиваем как айсберг. Убийственным и непреклонным.

Подобная метаморфоза случилась и с Мирандой: на лице пришелицы из будущего застыла лавиноопасная, грозная решимость.

И было видно – тронь ее чуть жестче: сорвется ледяная крышка и погребет под тонной льда любого, кто лишь попробует, решится подчинить себе лавину ее мыслей!

"Нырни-ка ты, Боря, поглубже, – мрачно произнес Потапов. – Ты сейчас не слишком адекватен, не равен час – вызовешь противодействие и полыхнет! Печенкой чую – девушка настроилась давить. Условия нам ставить, воевать, открыв забрало".

Лев Константинович вплотную подошел к окну:

– Привет, Миранда. Здравствуй, Зоя. Смотрю – вы ждали?

Миранда поздороваться не торопилась и Зое не позволила. Смотрела на Потапова чуть свысока:

– Я знала, что вы сюда придете. Загадала. Если мои догадки о разумной саморегуляции Истории верны, должно быть подтверждение. Вы пришли, теперь я полностью уверена, что процесс – разумен. Не подвластен людям.

– А если бы мы опоздали? – прищурился Лев Константинович. – Если бы искали вас долго?

– Вы – пришли, – пожала плечами диверсантка. – И этим все сказано.

– Так может быть, ты выйдешь из квартиры, и пойдем? – спокойно предложил Потапов.

– Отсюда невозможно выйти, – не менее невозмутимо произнесла Миранда.

– Мы можем выломать решетку на окне.

– И думаете, я уйду? – лицо диверсантки сложилось в насмешливую гримасу.

– А почему бы нет? Пойдешь с нами, агенты хроно-департамента отправят тебя в будущее…

– Даже не думайте! – оборвала Льва Константиныча Миранда. – Пока я рядом с Платоном, я департаменту нужна! Как только я его отдам – то потеряю рычаги давления!

– Чего ты хочешь? – вздохнул Потапов.

– Гарантий, – жестко выговорила диверсантка. – Платон и хроно-установка нашей группы в обмен на свободу! Хроно-департамент должен заключить со мной договор. Только на условиях неприкосновенности в будущем, я сдам им установку, членов подпольной группы и Платона.

"Хитро. Разумно. Пока Миранда контролирует обстановку и владеет скрытыми пружинами, есть маневр для торга".

– Где сейчас Платон? – беря тайм-аут, поинтересовался генерал.

– Спит. Он не спал уже почти сутки, я дала ему снотворное.

– А где взяла? – чуть удивился контрразведчик.

– В этой квартире живет полусумасшедшая старуха Капитолина. Хроно-подполье иногда использует ее для краткосрочных операций: старуха ночью только дома, в своей постели. В нее легко перемещаться, зная ежедневное расположение носителя. Сейчас Платон держит бабушку на снотворном, чтоб под ноги не лезла. Я украла одну таблетку, половинку подмешала в кофе, он уснул.

Лев Константинович подумал, бабушку немножко пожалел… Достал из кармана только что купленный мобильный телефон:

– Возьми. Сюда забиты два номера – один мой, второй для связи с агентом хроно-департамента, ее зовут Галина.

Миранда, не поблагодарив, убрала телефон в карман джинсов. Сощурив глаза, пристально поглядела на Потапова:

– Хочу предупредить. Квартира заминирована. Если вы решитесь брать Платона штурмом – Зоя Карпова погибнет, весь квартал взлетит на воздух. Начнете эвакуацию жильцов из окрестных домов – Платон нажмет на кнопку пульта.

"Ого! как подготовились!"

– А ты не врешь?

– Проверь, – ухмыльнулась диверсантка. – Попробуй.

Несколько пронзительно длинных мгновений террористка и контрразведчик глядели друг другу в глаза.

"А может и не врет, – мысленно вздохнул Лев Константинович. – Подпольщики могли долгое время воровать откуда-то динамит, беря под контроль носителей с военных складов. Они, Борис, готовились к этой операции на совесть. Так что… вполне возможно, что не врет: дом заминирован".

"А зачем, Лев Константинович?! Они хотели изменить будущее, для этого достаточно разрушить мой роман с Зоей!"

"Ты меня, Боря, убеждаешь или себя? – рассудительно поинтересовался генерал. – Устраивать проверок я не рекомендую".

"Черт! Черт!! Черт!!!"

"Согласен".

– Помимо взрывчатки в квартире месячный запас продуктов, – продолжая насмешливо глядеть в генеральские глаза, говорила Миранда. – Дверь железная, укрепленная. Замки надежные. Армированные решетки может вырвать лишь армейский грузовик или бронетранспортер. Отсюда нет выхода, Лев Константинович. Нам достаточно здесь отсидеться две недели и мир изменится. Добраться до Платона можно только через будущее. Как только хроно-департамент заключит со мной договор, я сообщу им место дислокации нашей хроно-установки.

Показывая, что разговор окончен, Миранда пошла вглубь большой комнаты с полуоборванными, обвисшими обоями, где кроме старого пыльного стула не было никакой меблировки. На ходу она доставала из кармана мобильный телефон.

Лев Константинович, впечатался в решетку, окликнул уходящую женщину:

– Миранда! Подожди! А почему ты так уверена, что хроно-департамент будет выполнять ваш договор?

Террористка обернулась, сделала два шага до окна и, обжигая взглядом генеральское лицо, прошептала:

– А потому, что найти нашу базу, хроно-установку и вытащить нас в прежние тела – лишь половина дела. Департаменту важнее найти инженера, изготовившего для подполья установку. Если техник останется на свободе, то наштампует этих агрегатов столько, сколько потребуется. И следующая группа отправится в прошлое уже не в Зою Карпову и Бориса Завьялова… Ударят по другому месту! – Миранда выдержала паузу, значительно произнесла: – Инженера знает только Платон. Я видела его однажды. Издалека. Но предполагаю, где и как его искать. Техника я сдам только вернувшись в будущее. Когда поверю, что – свободна!

"И как же Платон в ней агента перевертыша-то не углядел?! – странно расстроился Лев Константинович, глядя в удаляющуюся девичью спину. – Хроно-департамент – углядел, почуял. К работе сумасшедшую тетку не допустил… А Платон-то?! У террориста-подпольщика должен быть нюх на подобных сумасбродок!"

"Я чего-то не понял, Константиныч, – прислушавшись к настроениям в общей голове, горько произнес Борис. – Ты, мне показалось, этой заразой – восхищаешься?!"

Лев Константинович смутился:

"Да знаешь ли, Бориска… Работать против достойного соперника всегда приятней, чем в подкидного дурачка играть. Тут, знаешь ли, как в преферансе…"

"Да ты с ума сошел!!" – перебивая, вспыхнул Завьялов.

"Не, Боря, это я для доходчивости карточные игры вспомнил. Прости, если обидел. Я лишь хотел сказать: Миранда, в самом деле, – голова нешуточная. И становой хребет у тетки – за полчаса не переломишь. Видал, как вовремя ушла? Оставила последнее слово, как в харю нам с тобою плюнула и мы тут, типа, – о б т е к а е м. Н-да…, жаль, что ненормальная бабенка, под контролем не удержишь… А то бы посоветовал Галине привлечь ее для самых сложных операций. Такая, ежели рогами в землю упрется, футбольное поле лучше трактора вспашет!"

"Заткнись, превосходительство!!"

Лев Константинович еще раз извинился за странные мысли, прошел до машины и вслух проговорил:

– Поедемте, ребята, где-нибудь поблизости похаваем. Чует моя стариковская печенка – ждать известий от Галины нам не долго. Миранда ей уже звонит.

– Это почему же не долго? – удивился Косолапов. – Этому департаменту еще нужно базу накрыть, терро…

– Эх, голова два уха, – перебил Потапов. – Пока еще будущее не изменено бесповоротно, там может три недели проскочить. Они же управляют в р е м е н е м, Колян. Боюсь, что мы борща не скушаем, а Галя уже позвонит о результатах операции трехнедельной давности. Ей и нужно-то: до эвакопункта промчаться и в будущее наведаться, на ковер к начальству. Вернутся в тело Гали она сможет практически в ту же минуту, что и "выехала"…

Борща в кафе не оказалось. Лев Константинович солянку заказал, котлеты с гречкой.

Не успел официант отойти от столика, где под скатеркой, коленях Кеши возилась жена собака, в кармане пиджака Завьялова-Потапова затрясся, завибрировал звонком мобильный телефон.

– Так я и знал, – вздохнул Лев Константинович, нажал на кнопочку с рисунком зеленой трубочки: – Да, Галя, слушаю.

– Лев Константинович, Борис Михайлович? Где вы сейчас?

– Поесть в кафе зашли.

– Скажите адрес, я подъеду, – голос агентессы звучал напряженно, глухо и измученно.

Лев Константинович продиктовал. Звонок сразу же прервался. Хмуро поглядев на примолкших сотрапезников, Потапов буркнул:

– Надо бы поторопить официанта. Живот от голода бурчит, а вдумчиво поесть, ребята, снова чует печень – не удастся.

Косолапов стремительно уминал ромштекс, на Кешиных коленях уютно посапывала наевшаяся киевской котлеткой Жюли-Жози, Лев Константинович пропихивал в себя остатки поостывшего гарнира. После суматошного звонка Галины аппетит куда-то улетучился, но тело требовало корма, Завьялов-Потапов сосредоточенно работал ложкой, призрев вилку и столовый нож.

Галина вошла в кафе, когда Лев Константинович уже вторую за день беломорину покуривал. (Завьялов не роптал, превосходительство награду никотином заслужил.) К столику агентесса пролетела, как ракета малого радиуса действия. Плюхнулась на стул и без спроса взяла ополовиненный Косолаповым бокал с вишневым соком:

– Спасибо, – поблагодарила невнимательно, пожамкала накрашенными губами и поглядела на разведчика, как пассажир на капитана тонущего корабля: – У нас проблемы. Мы не сможем вытащить Платона и Миранду в их тела.

Лев Константинович поднял брови: ему казалось, что с перемещением террористов в будущее все должно быть в порядке. Географически они привязаны к квартире бабушки Капитолины. Время выбирай – любое. Переместятся и не пикнут!

– Вы не смогли договориться с Мирандой? она много попросила? – предположил Потапов.

– Да нет! – воскликнула Галина. – С Мирандой мы договорились, пообещали неприкосновенность, она сообщила нам точку дислокации подпольщиков. Мы, кстати, провели отличную операцию по обезвреживанию хроно-террористов. Взяли даже хорошо законспирированных членов. Проблема в следующем…, – агентесса налегла грудью на стол. Шелковый шейный бантик блузки юркнул в розетку из-под пломбира, скушанного Косолаповым. Но элегантная блондинка не обратила на это ни малейшего внимания. – Тела Платона и Миранды – УНИЧТОЖЕНЫ подпольем сразу же после отправки интеллектов в ваше время. Платону и Миранде н е к у д а вернуться.

Под пологом свисающей скатерти негромко зарычала крошечная собачонка.

"Ну и дела-а-а… Ай да Миранда…, – покрутил головой Лев Константинович. – Всех развела… И я хорош".

"Чем ты хорош?! – обеспокоено спросил Борис. – Что там зараза замутила, Константиныч?!"

"Ты помнишь, Боря, как она сказала: "У нас с Платоном билет в один конец"?"

"Ну. Помню… Так она что…, получается знала?! Знала, что департамент зря торгуется?!"

Лев Константиныч не ответил альфе. Сам задумался, пробормотал:

– Не понимаю только на что она рассчитывала, раз знала, что вернуться невозможно? – в упор поглядел на раскрасневшуюся агентессу. – В чем суть, Галина?

Галина резко оттолкнулась от стола, с испачканного растаявшим пломбиром бантика упали на юбку несколько белесых капелек…

За современницу неожиданно ответил Иннокентий. Смущенно кашлянул, привлек к себе внимание:

– Лев Константинович, Борис Михайлович…, вы помните намек Платона на неправильность закона Шустова-Макмануса?

Агентесса злобно глянула на Кешу, вероятно собиралась автоматически отдать приказ – не разглашать секретов будущего! Но вдруг поморщилась и махнула рукой, предлагая Кеше продолжать.

– Мы помним, Иннокентий, – за обоих ответил генерал и сделался внимательным чрезвычайно.

Стилист, неловко сминая накрахмаленную салфетку, приступил с вопроса к современнице:

– Галина…, слова Платона – правда? Перемещенный в другого носителя интеллект не погибает после смерти своего настоящего тела? – дождался, пока агентесса сумрачно кивнула, разочарованно покачал головой: – Какая оглушительная, запредельная ложь… Нам врут на каждом слове.

– Не врут! – с внезапно выступившей яростью, вступилась за правительство Галина. – Оберегают! Попробуйте представить обратную ситуацию! Представьте, что народ узнает: смерти – НЕТ! А есть возможность бесконечно перескакивать в тела других носителей! Раз от разу, как только тело одряхлеет, есть возможность продолжать существование в чужих телах! – Галина поперхнулась. Она говорила слишком громко, за соседними столиками начали прислушиваться, удивленно озираясь на разъяренную крикунью. Галина перешла на свистящий шепот: – Жизнь целых поколений превратится в форменный кошмар. В борьбу за новые тела… А где вы предлагаете набрать носителей, а? Где, Иннокентий?!

– Ну…, я не знаю, – развел руками собачий муж.

– Не знаете, – горько кивнув, припечатала Галина. – Никто не знает. Платон вам сообщил, что был работником шустовского центра. А эта закрытая лаборатория как раз и занимается перемещением изнуренных телесной жизнью ученых, мудрецов, политиков в молодых носителей. Это тайна за семью печатями! Я узнала о существовании шустовского центра, о ложности закона Шустова-Макмануса только благодаря непосредственному участию в разработке конкретной операции – практически через вас Лев Константинович, Борис Михайлович! Мне тут же, по необходимости увеличили ценз допуска к секретной информации и я получила право на работу с материалами шустовского центра. Там лучшие умы нашей эпохи дожидаются своей очереди десятилетиями! Авторитетная комиссия выбирает наиболее достойных кандидатов на продолжение существования. И не всегда подходящие тела появляются вовремя…

– А кстати, откуда эти тела вообще берутся? – вступил в разговор Лев Константинович.

– Их подбирают из субъектов со сложными генетическими заболеваниями, изначально не способных к активной мыслительной деятельности. Мы уже давно научились предупреждать подобные заболевания и появлении детей с "битыми" генами происходит чрезвычайно редко. Исследования подобных носителей процесс довольно сложный, многоплановый и не всегда успешный. Случаются ошибки. Мозг может оказаться вне власти самого умнейшего интеллекта… Так что существует – риск.

– На что надеется Миранда?

– На то, что департамент будем слишком заинтересован в полученных от нее сведениях и не подсунет ей бракованный т о в а р, – разочарованно усмехнулась агентесса. Подумала секунду и, голосом полным самого искреннего недоумения, добавила: – Причем скажу. Практически в момент операции по обезвреживанию хроно-террористов произошел редчайший случай: гибель интеллекта в теле суицидника… Молодая девушка заигралась со смертью, случайно увлекла носителя с места действия, и ваша современница самоубийца ушла на другую крышу… Мы не смогли вовремя п о й м а т ь путешественницу… На данный момент ее тело в вегетативном состоянии. СВОБОДНО.

Потерянный, красноречивый взгляд агентессы на Завьялова-Потапова, заставил Бориса крякнуть:

– Н-да… Что ж получается…, опять История вмешалась? Подсунула Миранде молодую девушку носителя?

– Я уже не знаю, что и думать, – призналась агентесса. – Клубок невероятностей не может намотать на ситуацию столько всевозможных с л у ч а й н о с т е й. В этом деле, как будто везде просматривается рассудочная воля. Высший промысел.

– Вы доложили начальству о выводах Миранды, сделанных ею на основе доказательств разумности исторического процесса? – чуть наклонив голову, глядя исподлобья, спросил Лев Константинович.

– Да. Доложила.

– И какова была реакция?

Галина усмехнулась:

– Поразительно невозмутимая. У меня, Лев Константинович, Борис Михайлович, до сих пор не хватает ценза доступа к наиболее засекреченной информации, так что о большем я вам не могу сказать.

– Понятно, – Потапов на лету поймал намек Галины. "Для начальства хроно-департамента доказательства не стали откровением, Борис. Высшие чины и в будущем умеют хранить секреты. И не могу сказать, что это делается зря…"

Лев Константинович положил локти на стол и, пристально наблюдая за мимикой расстроенной агентессы, спросил:

– Галь. А скажи. Неужели вы еще не научились штамповать клонов? Их можно было бы использовать в качестве носителей.

– Наштамповать? – усмехнулась агентесса. – Клонов? Простите, Лев Константинович, Борис Михайлович, но это звучит неэтично.

– Почему?

– Вы предлагаете своим потомкам у б и в а т ь живой и полноценный интеллект, ради освобождения тел? Клон, уважаемые, – ч е л о в е к. Пусть выведенный искусственно, пусть не рожденный матерью, а полученный в инкубаторе…

– Значит – научились, – хмыкнул генерал.

– Научились, – твердо подтвердила Галя. – Но предлагать нам разбирать людей на с о с т а в л я ю щ и е, простите – не этично. З а п ч а с т и мы можем выращивать индивидуально и по требованию. Но избавить тело от носителя, убить полноценно думающий и чувствующий интеллект…

– Согласен. Извини. Что вы узнали о Платоне? К нему можно подобрать ключи, как к Миранде, например?

– Нет. Категорически – нет. Иначе меня бы здесь не было.

– Что ты имеешь в виду?

– Только одно – Платона н е о б х о д и м о о б е з в р е д и т ь. Его нельзя упустить, Лев Константинович, Борис Михайлович.

Завьялов уже давно привык, что, обращаясь к генералу-носителю, Галина (а порой и Иннокентий) ставит на первое место в обращении совсем не хроно-личность, не альфа Бориса Михайловича, а беседует в первую очередь с отставным воякой. Завянь совсем не обижался, понимал, что в разработке контр-операции он не поможет лучше генерала и терпеливо выносил превосходство, как ни крути, превосходительства.

– Объяснишь почему? – спросил Потапов.

– Да. Я за этим к вам направлена. Миранда вам доверяет. Спасти Зою Павловну мы сможем только действуя с ней в связке. Мы очень надеемся…, у вас получится убедить Миранду… – Галина мялась, не могла произнести какие-то слова… – Платон опытнейший агент, Лев Константинович, Борис Михайлович. Когда-то он возглавлял группу немедленного реагирования… У Миранды нет такого опыта… В момент сильнейшего волнения она может не совладать с мимикой носителя, выдаст себя… А еще раз подобраться к Платону с шокером уже не получится… Надо действовать наверняка…

– Ты хочешь, чтобы мы попросили Миранду у б и т ь Платона? – наблюдая за агентессой, мрачно выговорил генерал.

– Да, – кивнула Галя и достала из сумочки пистолет, прикрывая нависающей скатертью протянула под столом Потапову. – К Платону нельзя приближаться вплотную, Лев Константинович. Попросите Миранду выпустить в него всю обойму, рассчитывая на неожиданность. И ни в коем случае не подходить на расстояние прямого контакта!

– Убери, – мрачно выговорил генерал, глядя на пистолет.

– Вы не понимаете! – разгорячено прошептала агентесса хроно-департамента. – У нас нет выбора. Уничтожение тела носителя Раисы Журбиной…, нам представляется единственной возможностью. Платон продолжит сидеть в квартире, выкурить или выманить его оттуда невозможно… Он слишком опытен и осторожен. А через две недели будущее начнет меняться безвозвратно. У нас нет выбора и времени, господа!

– Убери, я сказал.

"Ты видишь, Боря, какая петрушка получается? – невесело усмехнулся Лев Константинович. – Сами они к Миранде не идут… За подобные просьбы и цена бывает соответствующей. И потому ведут они себя абсолютно грамотно: попросят сами совершить убийство, Миранда из них все соки выжмет. Департамент решил прежде попробовать сделать всю "черную работу" нашими руками… Но вот в чем дело-то, Борис Михайлович: нам это тоже ведь на пользу…"

"Не вижу пользы, Константиныч, – Бориса затрясло. – Они предлагают нам пойти и уговорить – Зою! убить невиновную девушку. Лев Константинович, Раису Журбину убьют руки Зои Карповой! Пусть действиями будет руководить опытная террористка, но глаза-то…, глаза Зои будут это в и д е т ь!! Уши – слышать!"

Бориса колотило хуже, чем в ознобе. Как бы ни был крепок духом смершевец Потапов, тело носителя сотрясали конвульсии разума Завьялова. Завянь не мог представить, что испытает Зоя, УБИВАЯ! как отразиться на психике девушке жуткое с о б ы т и е! сможет ли Зоя забыть и пережить кошмар убийства невиновного человека: "пусть выпустит в Платона целую обойму".

Да разве Галя не понимает, о чем просит?!

Вина бедняжки Раи состоит лишь в том, что она – до потери разума от счастья! – целовалась на рабочем месте с любимым человеком!

Кошмар. И ужас. Рая просто оказалась не в том месте, не в то время. И за поцелуй – нельзя убить!

Завьялов покосился на побледневшего Косолапова. Заметил, как ежится Иннокентий, не знавший, что можно сказать в подобных обстоятельствах – ему до смерти хочется вернуться в будущее! обнять жену в н о р м а л ь н о м теле, нарожать детей! но не такой ценой.

"Борис, – вмешался в жуткие мысли генеральский голос, – если вместо нас к Миранде и Платону пойдут агенты хроно-департамента, они элементарно, без всякого сомнения расстреляют девушку. Если бы возле дома было хоть единое место для снайперской лежки и уверенность в том, что Платон облажается и подойдет к нужному окну, они бы к нам, Борис, вообще не обращались: прострелили бы девчонке голову из винтовки, и всех делов. А я попробую спасти Раису".

– Какие могут варианты? – с поразительным спокойствием спросил Потапов агентессу. Его тело сотрясалось, разум оставался чистым. Не замутненным перенапряжением Бориса. Превосходительство реально и стремительно перебирал возможные варианты, искал выход из тупика. Он понимал, что ситуация накалена предельно, но как только будущее изменится бесповоротно, Борис Завьялов навсегда застрянет в теле девяностодвухлетнего старпера. Иннокентий еще несколько лет будет выгуливать собаку…

"Боря, надо предложить Капустиным перебираться в будущее пока еще не поздно".

"А буде ли оно…, это будущее? – взяв нервы в узду, горько произнес Завьялов. – Родятся ли в измененном времени Иннокентий Аскольдович и его мама-папа…"

Взгляд Завьялова-Потапова сосредоточился на путешественниках: чета Капустиных прекрасно понимала, ч е м грозит им изменение устоявшегося исторического процесса.

– Варианты могут быть, – трезво выговорила агентесса и поправила испачканный пломбиром бант. – Но для этого нужно переговорить с Мирандой. Мы можем подогнать к окну квартиры тяжелую машину, вырвать оконную решетку, подгадав момент, когда Миранда снова усыпит Платона… Но, – Галина развела руками, – остается риск, что террорист проснется и… убьет носителя хроно-личность Карпову… Ему достаточно нажать на кнопку и дом взлетит на воздух. Так что, наиболее предпочтительно вначале обезвредить диверсанта: нам рисковать нельзя.

– Вы все-таки попробуйте вначале, – впервые вмешиваясь в разговор, членораздельно произнес Косолапов. – Убить…, проще всего. Прежде попробуйте обойтись без кровопролития, Раиса ни в чем не виновата перед вами…, потомки чертовы.

Галина бросила на Николая настороженный взгляд, но упрекать того во вмешательстве не стала. Косолапов уже был накрепко задействован. А в операции каждый физически сильный человек на счету.

– Я вас понимаю, Николай, – сказала агентесса с ненаигранным сочувствием. – Эта девушка вам дорога.

– Ее зовут Раиса!

– Простите. Я лишь хочу вам объяснить – Платона н е о б х о д и м о у н и ч т о ж и т ь.

– Да почему?! – взревел Колян.

– Мы многое о нем узнали, – решившись на полную откровенность, тяжело произнесла Галина. – Платон на самом деле мощнейший телепат. Долгие годы он работал на департамент, как активный агент. Дослужившись до большого чина, получил высокий ценз допуска к секретной информации, узнал о существовании шустовского центра, настоял на переводе туда. Почти десять лет Платон, как опытный телепат, тестировал тела для пересадки интеллектов. Хорошо знаком с работой и устройством установок. Три года назад, производя аттестацию тел носителей Платон совершил две непоправимые ошибки – не добросовестно провел испытания мозговых эманаций носителей, два великих ученых превратились в безмозглые растения и стали безвозвратно потеряны для общества. Платон был уволен. – Галина вновь взяла недопитый бокал вишневого сока, сделала глоток. Продолжила: – Он посчитал себя обиженным. Полтора года назад примкнул к хроно-подполью. Следуя допросам его коллег по движению сопротивления, переходя на работу в центр, он – непонятно почему? – рассчитывал получить право на пересадку интеллекта. Когда это стало невозможным, привлек какого-то инженера к постройке хроно-установки. Отправился с ю д а. Как мы теперь подозреваем, никакой идеологии бывший агент не придерживается. Он – мстит. За увольнение. К подполью примкнул лишь для того, чтобы перенестись в свежего и сильного, простите, Борис Михайлович, носителя.

"Если бы не Рая, я б эту хитрую двуличную суку Платона, сам с удовольствием бы пристрелили", – мысленно признался генерал.

Галина продолжала:

– Опасность нынешней ситуации, господа, в том, что: Платон способен и в этом времени создать установку для перемещения. Он постоит аппарат и будет б е с к о н е ч н о перемещаться по телам. Он станет – б е с с м е р т е н, Лев Константинович, Борис Михайлович. И можете поверить, – мы просчитали вероятные психологические реакции его интеллекта – вполне способен отомстить за некоторые н е у д о б с т в а, что вы ему доставили. Платон коварный и мстительный человек, Лев Константинович, Борис Михайлович. Даже изменив будущее, просто ради развлечения он способен играючи испоганить жизнь вам и вашим детям. – Галина мрачно усмехнулась: – Мой рассказ произвел на вас впечатление, господа? У кого-то еще есть вопросы – почему нам так необходимо у н и ч т о ж и т ь этого конкретного диверсанта?

Компания, включая Косолапова, молчала.

– Я не могу представить, что на современной технической базе уже можно вылепить конструкцию из будущего, – прерывая паузу, проворчал Потапов. – Что хроно-установку уже можно…

– Я не сказала "х р о н о", – нависая над столом, прошептала агентесса, – я говорила только о перемещении из одного тела в другое. Для создания полноценной хроно-установки, согласна – в вашем времени еще не хватит составляющих и энергоресурсов. Но для создания машины перемещения…, вполне достаточно. Достаточно лишь знать принцип действия, подключиться к высоковольтной линии и установка начнет работать.

"Что делать, Лев Константинович?! – взорвался в генеральской голове вопрос Завьялова. – Если оставить эту тварь в живых, он тут таких дел натворит…"

"Надо действовать, Бориска, – быстро ответил Потапов, задрал рукав пиджака, глянул на наручные часы: – Так…, Миранда усыпила Платона примерно полтора часа назад… Сказала, что он не спал больше суток – вырубился крепко…"

– Галина, расплатись по счету, мы поехали, – сказал, решительно вставая из-за стола. – Ты сообщай своим, пусть высылают группу, выдвигаются за нами следом. Мы ждать не можем, подсыпать Платону снотворное второй раз у Миранды может не получится – он сука недоверчивая…

Это превосходительство проговаривал уже на ходу, стремительно шагая по проходу между столиками.

"Нельзя позволить разрастаться подозрительности, – исключительно для Бориса, бормотал Потапов. – В замкнутом пространстве и бездействии это происходит крайне быстро. Миранда, конечно, светлая головушка – использовала только половину снотворной таблетки, – но Платон навряд ли повторно наступит на те же грабли. Теперь он будет настороже. Так что…, действуем, Бориска! Второго раза может не представиться!"

"Господи! – простонал Завьялов. – Только бы он ничего не сделал Зое!!"

"Не сделает, Борис, – уверенно произнес разведчик в отставке. – Зоя – его единственная защита от штурма квартиры. И пока от заложницы больше пользы, чем вреда, максимум, что грозит Зое – это быть связанной. Либо запертой в каком-то помещении без окон. У нас полчаса, Борис, чтобы исправить ситуацию".

– Поторопимся, ребята! Косой, у тебя есть буксировочный трос в машине?

Косолапов кивнул, Лев Константинович достал из кармана мобильный телефон:

– Миранда, Платон все еще спит?… Отлично. Мы сейчас приедем, жди нас в той же комнате, готовься. Обязательно попробуй разыскать ключи от входной двери!… Молю бога, чтобы – получилось.

* * *

Затертая фраза "им пришлось многое вместе пережить", в случае Завьялова и генерала звучит по меньшей мере вызывающе. Потапов и Завянь уже почти три дня были не просто едины – н е р а з р ы в н ы, перемешаны. Они не пережили, а п р о ч у в с т в о в а л и каждой клеткой общего организма запредельно много, для иного индивида, возможно, и вовсе – неподъемно.

Их общий мозг трещал, искрил, зашкаливал от двойного эмоционального и умственного накала. Порой носитель и Завьялов путались кто сейчас дубль, кто альфа, одновременно отдавали телу противоположные приказы, в результате приступы разбалансировки психики наваливались все чаще и чаще. Организм пенсионера, перешагнувшего порог девятого десятка, работал на износ. Иногда тело как будто замирало и не могло понять: что делать?! кто здесь главный?! На нынешний момент два интеллекта так перепутались-переплелись, что Завьялову казалось, будто это он прошел войну, штурмовал Берлин, сидел в сталинском застенке, его били кирзовыми сапогами на допросах… Он двух жен похоронил.

Лев Константинович однажды подумал об Ольге Александровне, как о своей родимой бабушке.

Кошмар.

Который надо срочно прекращать.

…"Человек, не спавший больше суток, оглушенный пусть даже и половинной дозой снотворного, не может очнуться раньше чем через два часа", – размышлял Лев Константинович, сидя рядом с Колей в несущемся на всех парах автомобиле: Косой закладывал уверенные виражи, подрезал, лавировал, рассержено гудел сиреной клаксона. Косолапов прикоснулся к нереальной тайне будущего меньше суток назад, но Завянь, когда поглядывал на друга искоса, уныло отмечал: ни одна гонка или драка, ни одна проигранная лав-стори, так страшно не отпечатывались на добродушном Колином лице. Косой запал глазами и щеками, рыжеватая бороденка как будто сединой пошла. Еще едва минула половина суток, а Коля словно постарел на десять лет.

И Завянь не знал, чья ситуация страшнее: Колина, чью девушку могут убить за просто так, или его. Борис прекрасно осознавал: если Зое будет угрожать опасность он с а м убьет Раису Журбину.

И Коля это тоже понимал. Молчал. Как сумасшедший гнал машину. Гнал на возможное убийство своей девушки.

"Лев Константиныч, если не получится без крови, он мне Раису не простит…"

"Простит, Борис. Если Платон останется в теле девушки, она все равно как будто умрет… Подумай лучше вот о чем: ты сейчас в теле человека, прошедшего подготовку не хуже, чем Платон. Миранда с ним не справится, но я-то, а? Я эту суку, Боря, – уработаю. Вначале вытащу девчонку из квартиры, а после сам туда пойду".

"А если ты не справишься с Платоном, Константиныч?!"

"Справлюсь, Боря, справлюсь. Он сейчас в чужом ж е н с к о м теле, я как никак – в своем. Удобном и знакомом. Но если не получится…, если придется убивать…, пусть лучше это будем м ы, чем Зоя".

Зоя стояла в окне за толстой решеткой.

Джип задом, на едва слышных низких оборотах въехал почти под подоконник. Завьялов-Потапов стремительно выскочили из автомобиля:

– Привязывай трос к бамперу, потом мне второй конец давай, я привяжу к решетке, – приказал Лев Константинович Коляну и подошел к Миранде: – Платон спит?

– Да.

Уверенная и невозмутимая Миранда пристально смотрела в генеральские глаза. По телефону она уже переговорила с агентессой хроно-департамента, когда компания была в дороге сообщила Константинычу, что не смогла забрать ключи у спящего подельника. Стояла, словно Рапунцель на башне, но только косы не спускала, ждала, пока привяжут трос. И судя по всему, ничего против побега из заточения над пороховой бочкой не имела.

Лев Константинович достал из кармана пиджака электрошокер и протянул его Миранде:

– Иди. Оглуши Платона. Рая выйдет с нами. Скоро сюда прибудет группа носителей из спецназа, вас с Раей увезут в эвакопункт, квартиру разминируют.

Диверсантка усмехнулась, не взяла прибор:

– А почему вы думаете, я не смогла забрать ключи? Прежде чем уснуть, Платон успел закрыться в комнате. Я к нему не смогу зайти, он начал мне не доверять.

– Умный черт, – секундно опечалился разведчик. – Насчет прочности решеток ты нам не наврала?

Террористка-заложница пожала плечами.

– Надеюсь, джип сдюжит, – проворчал Лев Константинович, умелым узлом опутал стальные прутья, махнул рукой Косолапову: – Давай, Коля. Трос длинный, разгонись как следует, дистанции здесь хватит! Миранда, Зоя, отойдите подальше, чтобы камнями не задело… Потом сразу же сюда, выпрыгивайте, я заскочу в квартиру, авось сумею оглушить Платона сам. Он, разумеется, проснется, я использую фактор неожиданности.

Многоопытный разведчик-командир привык раздавать подчиненным уточняюще детальные приказания: всех расставил по местам, сам начал отходить от стены, опасаясь вылета решетки…

Джип утробно зарычал…

В комнату вошла Раиса. Точнее – заспанный Платон вошел. Лицо его вначале вытянулось, глаза тут настороженно заполыхали… и…

Все последующее происходило стремительными темпами, одновременно.

За ничтожную долю секунды Платон осознал, что происходит! Нежное девичье горло издало кошмарное рычание, Платон-Раиса рванулся к ошарашенной неожиданностью Миранде-Зое, сгреб ее в охапку, на ходу достал из-за пояса пистолет!

В генеральской голове орал Завьялов:

"Ну почему ты не впихнул ей шокер?!?!"

Прижав к виску Зои пистолет, Платон утягивал девушку к двери из комнаты. Джип, где за рулем сидел ничего не подозревающий Косолапов, рванул колесами жесткие высохшие стебли! уминая, проворачиваясь, колеса дернули тяжелую машину… Через мгновение трос натянулся и – с жутким грохотом выдернул решетку вместе с куском обветшалой стены, с обломками оконных перекладин, в которых оглушительно полопались и зазвенели стекла!..

Мгновение, заполненное тихим шелестом осыпающейся штукатурки. И – тишина. И замершие люди, засыпанные белой пылью, кирпичным крошевом…

Платон пораженно смотрел на огромную, образовавшуюся в стене дыру. Глаза Миранды-Зои выкатились из орбит, оглушенная грохотом девушка замерла в руках террориста испуганным зверьком…

Зоя была выше Раи. Но со стороны казалось: умелая цепкая птичница придушила длинноногого, изящного страуса. Зоя почти не трепыхалась.

– Отдайте мне машину вместе с ключами и уходите, – глухо произнес Платон. – Жду три секунды, если не послушаетесь – выстрелю ей в голову.

Лев Константинович положил на разломанную стену электрошокер, который все еще держал в руке, поднял вверх раскрытые ладони в утихомиривающем жесте:

– Спокойно, Платон, спокойно… Мы уходим…

"Куда мы уходим, Константиныч?!?! Дыра в квартире! Платон сейчас заберет Зою, уедет и мы их больше не найдем!!"

"Платон держит на мушке не только Зою, но и нас. А ей он прикрывается, мы ничего не можем сделать, Борис. Но сейчас сюда приедет группа захвата, направленная Галей. Для Платона эти люди будут неожиданностью, так что – слушаемся, тянем время. Надеюсь, ребята приедут опытные и сообразительные, раньше нужного себя не обозначат, по головам не настреляют".

"Ы-ы-ы-ы-ы!!!"

"Не скрипи моими челюстями".

Зоя смотрела на Бориса (генерала) расширенными от ужаса, огромными глазами. К виску заложницы жестко и больно прижималось дуло пистолета. Растерявшаяся Миранда на несколько секунд утратила контроль над телом девушки: по измазанной кирпичной пылью щеке скатилась крупная слеза.

"Ы-ы-ы-ы-ы!!!"

За спиной Завьялова захрустела трава, Косолапов, не видя того, что происходит в комнате, не понимая, почему все замерли, вышел из машины, где на заднем сиденье скорчился Капустин.

Подошел вплотную к образовавшемуся проему… Увидел Раису с пистолетом… Замер.

Через мгновение не только Завьялову, но и Платону показалось, что огромный байкер сейчас перепрыгнет разломанную стену и ринется вперед! на Раю, на Миранду, Зою…

– Стой!!! – закричал Лев Константинович.

Платон-Раиса выставил вперед ствол, направил его на грудь Косолапова…

Колян немного прикрывал Потапова. Старый смершевец, видя, что ситуация выходит из-под контроля, выхватил из-за спины пистолет…

Зоя не присела, а буквально рухнула на пол, управляемая женщиной, прошедшей подготовку в интернате, где воспитывали активных агентов хроно-департамента!

Два выстрела ударили одновременно!

Слабая девичья рука Раисы не смогла достойно удержать тяжелый пистолет, пуля лишь оцарапала плечо Коляна. Выстрел Константинович тоже получился неудачным! Над головой Платона-Раи появилась серьезная отметина в стене, Лев Константинович, не дожидаясь пока Платон опомниться и вновь прикроется Мирандой-Зоей, прицелился…

Косолапов позже сказал, что ему показалось, будто Константинович целился не в предплечье, а в голову носителя Раисы Журбиной. Ужас, исказивший любимое лицо заставил байкера забыть, что в теле девушки находится мужчина-диверсант! Косой – совершенно машинально, рефлекторно! – ударил генерала по руке!..

И пуля расщепила половую доску. Буквально в сантиметре от ноги Раисы.

Платон заставил носителя отпрыгнуть; Миранда откатилась к противоположной стене – диверсанту пришлось выбирать: жизнь или выполнение задачи – убийство Зои Карповой! Одна секунда и Лев Константинович Потапов уже б не промахнулся! Генерал пинком в бедро отправил Косолапова в траву, прицелился…

Платон-Раиса выбежал из комнаты, до слуха Потапова-Завьялова донесся скрежет тяжеленного дверного засова с той стороны двери. Квартиру бабушки Капитолины подготовили к нешуточной осаде.

– УХОДИМ!!! – страшно прокричал Потапов! протянул руки к поднимающейся с пола Зое, схватил девушку за запястья и, обдирая ее тело об обломки кирпичей, выдернул на улицу: – Уходим!! Дом сейчас взорвется!!

До забора, где начиналась стойка – двести метров открытого пространства, покрытого высокой, путающейся в ногах травой! Завянь и генерал тащили девушку вперед:

"Не успеваем, Боря! – взорвался мозг от вопля. – Запихивай девчонку под машину, закроемся от камней!!"

Они успели. Когда на месте квартиры бабы Капы распустился огненный цветок, где в лепестки из пламени вкрапились огромные каменные обломки, Завянь уже лежал рядом с Зоей, укрытой железным брюхом джипа. Несколько внушительных осколков ударили по автомобилю, кирпичный град болезненно побарабанил по спине Завьялова, не слишком влезшего под джип…

После оглушительного взрыва, гудящее завывание пламени казалось почти мирным. Завьялов-генерал перевернулись, сели, ошеломленно глядя на картину разрушения…

"Наврала, – неожиданно усмехнулся Лев Константинович. – Так я и знал – всех обвела".

"Да кто обвел?!?!" – провопил оглушенный Борис.

"Миранда, разумеется, – невозмутимо хмыкнул контрразведчик. – Обещала, что если сунемся – квартал взлетит на воздух… А тут – по сути дела… одна квартира вдребезги…"

Лев Константинович, пошатываясь, поднялся. К пожару, на звук взрыва уже зеваки поспешали…

Из арки, на полном ходу выехал мотоциклист в серебристом шлеме.

– Черт!! – забыв о перепачканном костюме, о большой, кровоточащей царапине на шее, взревел Лев Константинович. – Смотри-ка, Борька, эта сука жить решил!!!

Пока к пожару стекался скудный ручеек из зрителей. Женщина на спортивном мотоцикле пересекала их поток, не делая даже малейшей попытки объехать людей: неслась вперед, и пешеходы, словно перепуганные куры, порскали из-под колес. Грозили в спину кулаками.

Появление Платона-Раи на мотоцикле стало полной неожиданностью. Даже предупрежденные Галиной о том, что диверсант сюда забрался не идейный, а вечно жить хотевший, Завьялов и Потапов все же растерялись на мгновение. Взрыв хаты бабушки Капитолины, по их мнению, не оставил диверсанту ни единого шанса! Произошел буквально через несколько секунд, после того, как дверь закрылась!

Но Платон, как было видно, погибать не собирался.

Вскочил на припрятанный где-то мотоцикл. Понесся спасать доставшееся ему женское тело!

– Коля!! снимай трос с бампера!! – прокричал Завьялов. – Зоя!! Сматывайся отсюда, держи на связи телефон!! Лев Константинович, затихни, альфа – я!!

Косой одним умелым жестом распутал узел, освобождая от груза машину для преследования. И слова не сказал, когда Завянь не дожидаясь хозяина автомобиля рванул с места джип!

Пожалуй – дежавю. В зеркале заднего вида испуганно мерцали Кешины глаза. Завянь опять – преследовал. Уже не похитителей Зои Павловны, уже не на своем Порше, но все же – дежавю слегка накрыло.

Огромную машину заносило на виражах, несколько раз Завьялов практически растолкал неспешно, чинно следующие автомобили. Пару раз каким-то чудом не наехал на пешеходов, законопослушно шагающих по "зебре"… Зацепился бампером о столбик ограждения, оставил на нем ошметок никелированной железки…

Далеко впереди в потоке машин мелькал приметный серебристый шлем! Платон по какой-то причине отрывался от преследователей по проспекту, а не сворачивал на пешеходные дорожки скверов, не уходил во дворы, где можно юркнуть в узенький проход. Лавировал в густом потоке, вырывался к окружной.

Преграда из автомобильного скопища все больше отделяла джип от мотоцикла.

Когда впереди показалась неширокая, слегка заполненная припаркованными автомобилями обочина, Завянь изобразил таран!

Расшвыривая машины, пугая пешеходов, помчался вдоль дороги!

Платон оглянулся на грохот, заметил косолаповскую машину и резко бросил мотоцикл из правого ряда на левый поворот!

Визг шин и скрежет многих тормозов забил даже звук тарана! Платон подрезал мчавшуюся скорую помощь, машина завертелась, пошла юзом…, перевернулась! В нее тут же впечатались еще несколько автомобилей!

"Харе, Завянь, – мрачно приказал Лев Константинович. – Платон – ушел. Тут люди гибнут".

Борис нажал на тормоз. Посидел, усмиряя дыхание, стараясь совладать с бешеным биением пожилого сердца. Покачиваясь на дрожащих ногах, вышел из автомобиля и пошел к месту аварии.

Из перевернутой машины скорой помощи выбирался ошарашенный мужик в медицинском халате, помог выбраться девушке-сотруднице…

"Дьявол!! Какой бардак я натворил!"

"Ты, Боря, пытался п р е д о т в р а т и т ь бардак, – с обычной рассудочность, ответил Константиныч. – Пытался остановить урода, способного жить ВЕЧНО".

Завянь оглянулся. Посмотрел на искореженные автомобили, которые он только что таранил…

"Во сколько ж это мне влетит?! – подумал. – Квартиру продам – и то не хватит!.. Но главное, чтоб люди не пострадали…"

Вокруг машины с красным крестом на белых бортах уже суетились прохожие. На первый взгляд, никто всерьез не пострадал: шофер утирал окровавленное, разбитое лицо, тряс головой. Водители машин, воткнувшихся в скорую, огорченно разглядывали вмятины, уже искали виноватых…

"Уходим, Боря. Решать проблемы будем уже из своих тел. И если хочешь выслушать мое мнение…, то, рассуждая здраво: спасение дочери из лап похитителей встанет папе Карпову не многим дороже выкупа. Поверь мне на слово, Бориска, что так оно и будет".

"Ты думаешь, Лев Константинович… Ты думаешь, взрыв дома и эту карусель удастся свалить на похитителей?!"

"А у нас есть выбор? Ты знаешь, как еще достать Платона, не объявляя официально Раю Журбину в федеральный розыск и даже в международный через Интерпол, как похитительницу Зои Карповой?- резонно поинтересовался генерал. – Прошу заметить, по самому гамбургскому счету, весь наш рассказ звучит как истинная правда: Зою Карпову похитил конкретный человек, держал в заминированной квартире бабушки Капитолины. Ты девушку – спас. Так что, звони, герой, агенту Гале и любимой, пора заканчивать бодягу".

Эпилог.

Зоя-Миранда, Потапов-Завьялов и Капустины собрались в крошечной каморке на задворках Ленинградского вокзала. Галина хмуро оглядела людей, рассевшихся по нескольким стульям, пожамкала губами:

– Придется подождать примерно полчаса. Вначале мы отправим Капустиных назад. Миранду переправим. С вами сложнее, Борис Михайлович. Ваше тело занято Иннокентием Аскольдовичем, вы будете переходить уже в тело, находящееся в вегетативном состоянии, оно не подключено к нашей аппаратуре…

– Это опасно?! – перебивая, воскликнула Зоя.

Агентесса хроно-департамента нахмурилась:

– Нет. Будет немного неприятно и только. Ждите, я сообщу вам, когда начнется перемещение.

Галина вышла. Генеральское лицо сложилось в добродушную усмешку:

– Ну что, ребята, давайте прощаться?

Иннокентий смущенно улыбнулся:

– Давайте, Лев Константинович, Борис Михайлович. Зоенька, приятно было познакомиться.

Жена-собака согласно тявкнула, покрутила хвостиком и, перепрыгнув с мужниных рук на колени Зои, лизнула ее в щеку.

– Борис Михайлович, – обеспокоено проговорил стилист, – а вы уверены, что департамент выполнит обещание и не сотрет память Коле Косолапову?.. Жалко парня…

– Не сотрут, – уверенно ответил хроно-личность Борис Завьялов. – Ни Колю, ни Льва Константиновича не тронут. – И тут же, заметив, как на лице Капустина мелькнуло недоверчивое выражение, за хроно-личность заговорил генерал: – Пока Платон не пойман, нас не тронут.

– Почему?

– Платон может отомстить людям, разрушившим его мечту: нарушить течение истории, избавиться от хроно-департамента, способного выследить пришельца из будущего – жить вечно. Если мы забудем все, что с нами случилось, забудем о существовании Платона, мы потеряем осторожность, Кеша. Он нас – достанет.

Стилист поежился, взял с Зоиных коленей четвероногую жену, к себе прижал:

– Мне очень жаль, что все так случилось…

– Ты ни в чем не виноват, Иннокентий, – ответил Константиныч. – Ты и Жюли огромные молодцы, спасители своих современников и вам зачтется, я уверен. – Генерал посмотрел на часы, висевшие на стене затрапезной каморки, смущенно улыбнулся: – Иннокентий, ты мог бы оставить меня на несколько минут наедине с Мирандой? Я попрощаться с ней хочу.

– ????

– За дверью амбал стоит, нас двоих он на улицу, боюсь, не выпустит. А ты…, типа, собачку выгулять пойдешь. А?

Иннокентий, придерживая бережно Жюли, с готовностью вскочил:

– Конечно, Лев Константинович, конечно. Я понимаю. – И вышел за дверь в крохотный коридорчик, где сразу же раздалось недовольное бурчание носителя-охранника.

Лев Константинович, с той же чуть смущенной улыбкой поглядел на Зою, но обратился к диверсантке:

– Миранда, позволишь мне задать тебе один вопрос?

– Валяй, Лев Константинович, – усмехнулась подпольщица.

– Как я теперь понимаю, о том, что у террористов существует явка в квартире бабы Капы, ты знала изначально. Ты знала, где можно разыскать Платона. Ты знала, что ваши тела уничтожены и возвращение в будущее невозможно. Но повела свою игру, предпочла дать нам возможность самим связаться с хроно-департаментом – наблюдала, так сказать… В чем суть твоей игры, Миранда? В новом теле?

– Это вопрос? Тот самый – единственный?

Лев Константинович задумался.

– Пожалуй, нет. Единственный вопрос звучит немного по-другому: во всем, что ты нам рассказывала – была хоть крупица правды?

– Крупица – да.

Миранда усмехалась. Лев Константинович просил ответа на один вопрос и получил его.

– Не принимается, – покачал головой Потапов. – Риторика.

– Спроси еще и может я отвечу, – пожала плечами террористка.

– Ты молодая женщина, Миранда. Ты вышла замуж и родила сына сразу же после окончания учебы в интернате. Сейчас твой сын там учится. Ты – о ч е н ь молодая женщина, – с нажимом повторил Лев Константинович. – Я мог бы предположить, что ты, так же как и Платон отправилась сюда за новым телом и замутила всю бодягу, торгуясь за хорошего носителя. Но…, – генерал развел руками, – тебе не нужен м о л о д о й носитель! Зачем ты развела и нас, и департамент, и подполье во главе с Платоном?! Если бы не твои запредельно искренние бредни о саморегуляции Истории, если бы не реакции Галины, я бы вообще предположил, что ты двойной агент! Великолепный, подготовленный агент с отличной легендой, работающий под прикрытием!

"Лев Константинович, ты это все – серьезно? – слегка опешил Завьялов. – Миранда – двойной агент?!"

"Великолепный, Боря, гениальный!"

"Тогда почему она просто не прикончила Платона?!"

"Да потому, что во все времена начальство прикрывает задницы бумажками. Миранда уходила в подполье, зная, что ежели она отправиться на диверсию в будущее – возврата ей уже не будет, тело уничтожат, как страховку. Но откуда, как ты полагаешь, хроно-департамент взял бы для отличного агента нового носителя, а?"

"Ну-у-у…"

"Миранда зарабатывала д о к а з а н н о е п р а в о на носителя. Шантажом. Старалась для начальства".

"Это уже слишком, Константиныч! В нашем времени люди гибли!"

"Сумасшедшая бабушка Капитолина, единственная погибшая при взрыве дома под снос?.. Нет, Бориска, подозреваю, здесь вообще разворачивалась изящнейшая многоплановая комбинация. Среди чинов хроно-департамента уже пошел слушок, что появилась чуть ли не новая мессия, которая немногим позже возглавит строптивую конфессию – утечку, я думаю, обеспечат. Потом, как мне видится, Миранда запросто развалит эту церковь изнутри. Здесь все не прикопаешься, Бориска! изящно, гениально! Департамент собирал свидетельства непримиримости Миранды. Делал из нее нового лидера оппозиционеров. Возможно так же, что Миранда уже была задействована в каких-то комбинациях из их реального времени: ее там знают в лицо. Так что – новое тело первоклассному агенту никак не помешает, а где его возьмешь? Везде бумажки, цензы и комиссии…"

"Довольно мерзко. Нас использовали с самого начала?"

"Почти не сомневаюсь. Поскольку лишь так можно было выйти на подполье, уничтожить хроно-установку, создать для Миранды новую легенду – вылепить из нее идейного борца с порядком, способного войти в верхушку оппозиционеров. Смысл, Боря, с самого начала был в одном – создать Миранде первоклассную легенду и изнутри подобраться к опасной для миропорядка ереси. Платона, как ты понимаешь, они могли бы уничтожить еще в будущем".

"А если бы Зое угрожала реальная опасность?!"

"Борис, в подобной операции могла сработать только первоклассная приманка сразу из двух хроно-личностей. Я бы сам так поступил… Но ты особенно не гоношись, дружище, судя по тому, как ловко использовали меня – старого матерого волчару, опасность Зое не угрожала. Если бы Платон только попробовал нанести серьезный урон, Миранда разобралась бы с ним в одно мгновение".

"Лев Константинович, – взмолился Завьялов, – я совсем запутался! Когда ты во второй раз ехал разговаривать с Мирандой, ты уже знал, что это все шикарный блеф?!"

"Я не люблю, Борис, когда меня используют втемную, принимают за слепого идиота. И это лишь: во-первых. Главное, и во-вторых, я знать не мог на сколько департамент заинтересован в устранении Платона, сослужившего им роль прикрытия всей операции. Боялся, что пристрелят нашу Раю – она ведь, наверняка даже не какое-то "бревно"… И потому немножечко сломал игру Миранды и сам полез к Платону".

"А Галя, Галина об этом знает?!"

"Галина? – словно смакуя женское имя на вкус, переспросил Потапов. – Галя – пушечное мясо, стрелочник. Меня, Боря, с самого начала удивило, почему на серьезную встречу отправили такую незначительную, не шибко умную дамочку… Нет, друг. Галину, я почти уверен, использовали в темную. Для чистоты и первозданности реакций, так сказать…"

С лица Миранды исчезло насмешливое выражение. Но комплименты генерала не подействовали:

– Именно из-за этого вопроса ты попросил Капустиных выйти? – произнесла террористка совсем серьезно, даже с некоторой печалью.

– Да. Я не хочу, чтобы из-за твоего ответа ребятам стерли память.

– О чем ты, генерал?.. Как жаль, что ты меня в итоге разочаровал. Пожалуй…, твоя стезя и есть – мемуары старика: фантазера, сумасброда-параноика. Жаль. Надеюсь, что не разбалансировка психики подвела тебя к маразму.

* * *

Завянь открыл глаза. В белесой мути перед ним маячило лицо.

– Боря, Боренька, ты меня помнишь?! – теплые мягкие руки тормошили его за щеки.

– Да, – сипло, прокашлявшись, сказал Завьялов. – Ты Зоя Карпова.

Зрение Бориса сфокусировалось, черты лица напротив обрели максимальную четкость. Как будто увеличенная линзой, по Зоиной щеке катилась горошина слезы:

– Господи, как я испугалась!! – Неподалеку, за ее спиной сидел на стуле генерал Потапов, кряхтел тихонько. На полу, вылизывая попку, сидела собачонка в юбочке. – Я вдруг подумала – ты умер! Было так страшно, Борис, мне показалось – ты даже дышать перестал!

Голова Завьялова кружилась, слегка подташнивало. Но губы уже растягивались в улыбке:

– Ты за меня переживала, Зоя? Правда?

– Конечно, Боря!! Мне показалось, что у них опять что-то пошло не так…, или они нас обманули…

– Все в порядке, Зоя, все в порядке, – Завьялов попытался встать, но тело, помня альфа Кешу, еще не вполне подчинялось. И Борис упал бы, не подставь Зоя ему плечо.

Тут же подлетел и генерал, подпер Завянь под левый бок:

– Ты как, Бориска, в норме? – пробурчал обеспокоено.

– Нормально, Константиныч. Сам пойду.

– Куда?

Завьялов, с привычной, н о р м а л ь н о й высоты поглядел на Зою. Шепнул:

– Зависит от тебя.

Зоя, совершенно не стесняясь генеральского присутствия прямо поглядела на Бориса:

– Мне кажется, теперь ты командуешь.

– Может быть, махнем на Кипр? – усмехнулся Боря.

– Ни за что! – раздельно, со смехом ответила Зоя. – Теперь у меня идиосинкразия на этот остров!

Завянь слегка опешил:

– К папе твоему, что ли, поедем?

Зоя лукаво прищурилась:

– Я бы не советовала. Зная папу, могу сказать – пусть перебесится. Ему уже сообщили, что меня видели на месте взрыва дома: когда я оттуда уходила, наткнулась на девчонок, вытянувших указательные пальцы "смотрите, смотрите, та самая Зоя Карпова идет!". Так что…, папе только позвоним. Позволим выпустить пары. Тебя ему представим позже, сегодня папа, можешь мне поверить – немножко невменяемый.

– А ты уже хочешь меня ему представить? – все еще немного не в себе, тупо спросил Завьялов.

– Конечно, – шепнула Зоя в самое Завьяловское ухо. – Кончено, глупенький.

– Но ты ж меня…, как бы…, совсем не знаешь.

Наследница миллиардера поглядела на Потапова:

– Мужчины все такие бестолковые, Лев Константинович?

– Нет, Зоя. Только – Боря. По молодости путается, забывает, что женщины влюбляются не глазами, а ушами и исключительно по сути.

Зоя дотянулась до завьяловской макушки, легонько потрепала волосы:

– Боря, давай быстро объясню и никогда больше не буду повторяться: я узнала тебя, как никого другого. В экстремальной обстановке, и обмен телами мне не помешал. Так что – опирайся, – Зоя попрочнее подсунула свое плечо подмышку Завьялова: – На денек заляжем на даче у моей подруги. Не возражаешь?

PS Крики чаек, белый песок, в прибое лазоревого океана играют дети. Делят красный мячик.

По мягкому песку, покачивая бедрами, идет жена.

Подходит сзади, кладет на плечи нежные горячие ладони:

– Дорогой, ты не присмотришь за детьми? Мне нужно к врачу – ухо перестало слышать…

Интересно, сны бывают – ВЕЩИМИ?…

Кто-то еще

1 часть

Циклоны

Москва 2 июля 20 часов 47 минут

Эдик умудрялся быть банальным и в постели, и в словах. Не увлекался разнообразием, напирал на штампы:

– Ленка-а-а – ты богиня…, я совсем с мозгов съехал! – ширококостная рука в рыжих конопушках погладила загорелое, как будто полированное женское бедро. – О времени забыл. Как только выставил жену и дочку в Ниццу, так и пропал.

Любовница перевернулась на живот, подложила изогнутые лодочкой ладони под подбородок. Усмехнулась, разглядывая круглое щекастое лицо, вспотевшие залысины:

– Заметила, – кивнула женщина. – Ни одного звонка. Впервые отключаешь телефон.

– Я … что? – широковатые подстриженные брови мужика взметнулись вверх. – Я… отклю… Ой!

Суматошно подхватывая на ходу сиреневую шелковую простыню и загораживая рыхловатый живот (а заодно и обвисшие чресла), любовник подскочил с постели:

– Черт!!! Я ничего не отключал!!

Несколько минут Елена наблюдала, как вальяжный Эдуард Яковлевич шустрым мальчиком рысит по спальне, перетряхивает карманы, добегает до прихожей и роется в портфеле…

– Ленка, Ленка, – повизгивает, причитая, – без мобилы мне кердык!! Сегодня Стивенсон отчаливает, у меня полный чемодан его бумаг…

Спустя еще две минуты стало ясно, что телефон нет в квартире.

– Лен, я пропал, – присаживаясь на краешек кровати, обреченно сказал любовник. – В последний раз я разговаривал по телефону у тебя в агентстве, может быть он все еще там… Поехали, а? проверим…

– Ну что мне с тобой делать…, – с намеренной медлительностью, изгибаясь каждой линией упругого тела, Елена поднялась с взлохмаченной лежанки.

– Ты ангел, Лена!! – вскричал Турбин и бросился надевать дорогущий (но дивно мятый) льняной костюм.

2 июля 21 час 36 минут Москва

Фиолетовый с перламутровым отливом "дамский" джип Елены остановился у крыльца риэлтерского агентства. Женщина раскрыла сумочку, достала из нее ключи…

– Ты что? – покосилась на Эдика удивленно, услышав, как любовник плотоядно цыкнул челюстями.

– А то…, – хрипловато пробормотал амант проказник и, протянув к почти прозрачной женской блузке лапищу, по тыльной стороне заросшую густой пшеничной порослью, нашарил грудь: – Помню, как только увидел тебя за офисным столом…, деловую, типа, неприступную, так и того…, мечтаю завалить тебя на письменном столе…

– Совсем с ума сошел! – Елена беззлобно отпихнула руку. – Я на одной ноге до кабинета! Сигнализацию отключу на две минуты и обратно!

– Ленка…, Ленка…

Крутолобая, скользкая от летней жары голова скользнула между пуговичек…

– Стоп, Эдик! Только не в машине. Пошли.

Пока Елена брякала ключами и отключала сигнализацию агентства, мужские лапы елозили по крепкой женской заднице, пытались юбку приподнять.

– Отстань! Дай дойти до кабинета!

– А я иду, иду, – пыхтел стокилограммовый ш а л у н и топал позади…

Не обводя ищущим взглядом комнату, Елена набрала на мобильнике вызов телефона любовника, огляделась, ожидая, откуда прозвучит мелодия звонка.

Стоявший за ее спиной мужчина незаметно вынул из кармана пиджака сотовую трубку и ловко подбросил ее на кресло.

С сиденья сразу же раздался сладкозвучный перелив колокольчиков…

– Вот твоя пропажа, забирай, – усмехнулась владелица крупной риэлтерской конторы.

Любовник взял мобильник, пристально, смущенно поглядел на женщину…

– Лен. Я тут кое-что решил… Может быть откажемся от хаты, а? Зачем нам "гнездышко"… Жена вернется из Ниццы, я ей все скажу…

Неожиданное предложение заставило Елену слегка нахмуриться: она не собиралась замуж даже за миллионера. В качестве щедрого любовника он устраивал ее гораздо больше.

Но все же, все же… Года идут, репродуктивный возраст на излете…

– Ты хорошо подумал? – серьезно проговорила бизнес-вумен. – Мы знакомы только две недели.

– Да. Можешь прямо сейчас выставлять квартиру под наем. Я не шучу. Садись за компьютер…

– Глупенький, – Елена подошла к любовнику, прижалась животом к рыхловатому брюшку. Погладила мужчину по влажной от испарины голове.

"Черт!" – едва не отдернула руку в брезгливости. Даже в сильную жару любовник продолжал носить пиджачную пару, прикрывая под полами оплывшие бока!

– Глупенький. Ты же знаешь, что эта квартира не внесена в реестры. Это мой личный фонд.

Любовник кивнул. Прижимаясь к женщине, дотянулся до массивной хрустальной пепельнице на уголке письменного стола и, совершив короткий, точечно выверенный замах, ударил Елену пепельницей в висок.

Смачный хруст. В глазах женщины успело появиться и застыть недоуменное выражение.

Уже мертвая Елена медленно сползала на ковер, убийца отошел в сторону, не желая попадать под заструившиеся капельки крови. Небрежно и метко зашвырнул окровавленную пепельницу в корзину для бумаг. Наклонился. Нажатием на горло проверил пульс, убедился, что он категорически отсутствует.

Распрямившись, невозмутимо оглядел шикарный кабинет с кожаной мебелью и элегантным письменным столом.

– Хорошая была бабенка, – пробормотал, не глядя на распростершееся под ногами тело. Сбросил с письменного стола ворох деловых бумаг, облил их абсентом из кабинетного бара и бросил на бумаги зажженную зажигалку.

Пока занимался огонь, убийца с корнем выдрал из компьютера Елены жесткий диск и растоптал его ногами.

2 июля, 22 часа 31 минута Москва

В лифте неприятно и резко пахло какими-то химикалиями. Вошедший в кабинку высокорослый грузный господин брезгливо поморщился и, пока ехал до четвертого этажа, задерживал дыхание.

Выйдя на площадку перед квартирами, он некоторое время постоял, прислушиваясь. Потом подошел к двери с прибитым номерным значком "54", отпер верхний замок. Не вытирая ног о коврик, шагнул в полутемную прихожую.

Там его уже ждала черноволосая женщина в строгом деловом костюме. Тщательно подкрашенная, причесанная, красивая и очень, очень испуганная. Огромные миндалевидные глаза брюнетки настороженно мерцали из полутьмы, следили за каждым жестом полноватого визитера с тяжелым кожаным кейсом в руках.

Мужчина в чуть помятом льняном костюме оглядел хозяйку, удовлетворенно кивнул и достал из кармана мобильный телефон. Нажал несколько клавиш, дожидаясь ответа абонента, встал у зеркала и расстегнул верхние пуговицы рубашки.

– Мистер Стивенсон? – заговорил мужчина по-английски. – Вы еще в отеле?… Да, да, я помню. Прошу вас подождать еще примерно сорок минут, обещанные документы вам привезут. Счастливо долететь, привет Джессике и детям.

Мужчина закончил разговор, еще раз погляделся в зеркало: на обширных залысинах поблескивали капельки пота. Скривился. Взяв с подзеркальной тумбы кейс, прошел в просторную гостиную с приличной мебелью и начал доставать из чемоданчика технику, выкладывать на журнальный столик ноутбук, внешний жесткий диск в серебристом футляре, массивный цифровой фотоаппарат. Привычно и ловко объединяя их в единую цепь, не оборачиваясь к брюнетке, глухо приказал:

– Сядь. Ты же знаешь, я не люблю, когда стоят за спиной.

– Подожди! – взмолилась женщина и заломила руки. – Одну минуту – подожди!

Выбежав из комнаты, она проскочила небольшой коридорчик и, осторожно приоткрыв дверь, на цыпочках вошла в детскую.

На кровати возле окна спал ребенок: десятилетний мальчик с темными кудряшками.

Женщина стремительно подошла к сыну, поправила на нем легкое летнее одеяло и, стараясь наклониться так, чтобы на лицо мальчика не упали волосы и слезы, быстро поцеловала его в лоб.

Разогнулась. Перекрестила спящего ребенка. И вышла.

– Нельзя ли без этих вот… концертов? – брюзгливо выпячивая губы, пробурчал мужик. – Садись. У нас мало времени.

Выложил на журнальный столик связку ключей, брелок автомобильной сигнализации и документы на машину. Женщина послушно заняла второе кресло возле столика, положила руки на подлокотники, расслабилась…

Мужчина наблюдал за каждым движением хозяйки. Когда брюнетка в точности выполнила его приказание, нажал на ноутбуке кнопку "Enter" и откинулся на спинку кресла. Уперся взглядом в противоположную стену с единственной фотографией, где стройная полногрудая хозяйка в ярком купальнике на фоне волн держит смеющегося сынишку.

Секунд десять ничего не происходило: мужчина и женщина смотрели прямо перед собой.

Потом брюнетка как будто бы очнулась, поднялась на ноги и, обойдя сзади кресло с безмятежно помаргивающим визитером, положила левую руку ему на плечо, правую под подбородок и четким, выверенным движением сломала ему шею.

3 июля 9 часов 11 минут Москва

Лидочка Корнеева верила в приметы. Сегодня, прежде чем выйти из дома, девушка загадала: если доцент Сокольский снова поджидает ее во дворе, делая вид, что ковыряется в моторе видавшего виды Мерседеса, так тому и быть – Сокольский Митя (Дмитрий Федорович) – ее судьба.

…В парадной перед дверью подъезда, Лидочка отточенным жестом взбила пышные рыжеватые кудри, пожамкала губами, грамотно распределяя перламутровый блеск, поправила сумочку и вышла на крыльцо с видом невозмутимой ученой дивы.

Мерседеса с Митей на парковке не было.

Лида разочарованно оглядела двор: поискала доцента и "мерина" в шеренге прочих автомобилей…

Облом, однако. Попадос на транспорт. За последний месяц Лидия привыкла тут же натыкаться взглядом на смущенно поджидающего ее Сокольского. Привыкла сразу же, выходя из подъезда попадать под обожающие взгляды…

Нынче же облом случился. Значит – судьба, вздохнула Лида. И пристально поискала в себе следы не огорчения, а очень даже облегчения. (По мнению мамы Лидочка еще не доросла до ухажера с ученой степенью в кармане.)

Корнеева быстро пересекла просторный двор, вышла на проспект и встала у остановки, дожидаясь автобуса, который довезет студентку до метро. Погода стояла прекрасная, время пик прошло, под навесом остановки сидели только две старушки, нужный автобус подошел практически пустым.

Лида легко перепорхнула подножку салона, села у окна; рядом тут же плюхнулась густо размалеванная девушка-эмо и, чувствительно упираясь локтем в Лидин бок, достала телефон:

– Алло, Маринка, это Жуля! – довольно громко заговорила эмо-пассажирка: – Что расскажу!! Сейчас я с Танькой виделась…, помнишь? худенькая такая, прыщавая из параллельного класса? Так вот. Она к гадалке ходила и там… Да не перебивай ты – "лажа, лажа"!.. Я сама в эту хрень не верю! Но тут такое…

Совершенно не обращая внимания на прислушивающихся пассажиров, девушка поведала Маринке потрясающую историю о том, как некая прыщавая Танька (главная школьная неудачница и жуткое страшилище) нашла свою судьбу через гадалку. Цыганка якобы отправила ее в конкретное место в конкретное время, где "отстойная чмошница" нашло себе "такого кекса-а-а-а".

– Да я не вру! – в ответ на неслышимый упрек, разошлась Жуля эмо. – Я этого мужика своими глазами видела рядом со страшилищем! Идет, под ручку нежно держит – я чуть не заржала!.. Да. Да. Типа – можно. Я сама хочу по-приколу сходить… Может вместе, а? Вдвоем? Погадаем. Поглядим. Поржем, – тоном, не предполагающим насмешливого отношения к процессу гадания, громко предлагала Маринке эмо. – Надо только по телефону записаться… Да нет, ничего я тебе отправлять не буду, телефон легкий – комбинация из двух цифр, и так запомнишь. Позвонишь, нас обеих запиши. О*кей? У меня мобила подыхает, диктую быстро…

Жуля громко и отчетливо продиктовала подруге телефонный номер гадалки. Цифры удобно разлеглись в неглупой головке Лидии Корнеевой.

Размалеванная эмо вышла на остановке возле метро, Лидочка выскользнула следом и некоторое время задумчиво глядела в спину девушки, утянутую в черную материю длиннополой туники. "А может быть и судьба", – нерешительно прикинула Корнеева. Митя Федорович ее не дожидался перед домом…, не изображал "поломку двигателя"… Может быть, его сегодняшнее отсутствие как раз и предполагало встречу с девушкой в автобусе… Может быть цыганка реально нагадает встречу с п р и н ц е м…

– Проверим, – пробормотала Лидочка, достала из сумочки мобильный телефон и чувствуя, удивляясь, дрожи в пальцах, набрала у д о б н ы й номер. – Алло, добрый день, я по объявлению насчет гадания…

Почему-то Лидочка была абсолютно уверена в том, что цыганская гадалка обклеивает объявлениями все фонарные столбы поблизости от своего жилища.

– Я слушаю, – ожидаемо ответил низковатый, наигранно таинственный женский голос.

– К вам можно записаться? – сердце Лидочки забилось, руки стали влажными, девушка покрепче сжала телефон.

– Можно.

– А когда…, – Лида отчего-то трусила, не решаясь напрашиваться прямо сейчас, немедленно. Она уже еще раз загадала…

– Вам срочно? – весьма напористо поинтересовалась собеседница.

– Да! – выпалила Лидочка и слегка зажмурилась. – Очень! – Если мама узнает, что деньги, выданные дочери на покупку новых солнцезащитных очков и бикини для скорой поездки на курорт ушли к цыганке, мало не покажется!

– Вам повезло, – с чуть слышимой насмешливой ноткой, произнесла гадалка. – Обычно запись идет на последующие месяцы, но сегодня, как раз окно образовалось. Вы успеете подъехать через два часа?

Лидочка немного растерялась. Эмо Жуля говорила, что цыганка дает точнейшие прогнозы, а к подобным мастерицам очередь должна стоять на многие недели вперед…

"Неужели – лажа?! – распереживалась Лидия. – "Прямо сейчас", "через два часа"… Цыганка никому ненужная мошенница, набирает клиентов из таких вот дур, как Жуля и Маринка… Я тоже хороша… – и внезапно осеклась: – А вдруг все-таки СУДЬБА?!?" По адресу названному гадалкой, Лидия действительно могла приехать аккурат через два часа! Последний экзамен она сдала вчера, сегодня, в пятницу, поехала в институт только для того, чтобы получить в зачетке подпись препода за давно сданную работу… Ухажер Сокольский неожиданно запропастился.

– А сколько это стоит? – неловко промямлила раскрасневшаяся девица.

– А сколько не жалко, – усмехнулась гадалка.

– Хорошо, я приеду к половине двенадцатого – ответила чуть перепуганная студентка и закончила разговор.

3 июля 11 часов 28 минут Москва

До визита к гадалке Лидочка успела выпить кофе в небольшой кафешке возле остановки. Девушку слегка потряхивало от нервного возбуждения, странные утренние события разбередили воображение, Лидия уже поругивала себя за легковерность, предполагала, что неимоверная раскрашенная Жуля работает живой рекламой, озвучивая дикие истории перед наивными девчушками…

Но жениха найти хотелось.

Красивого. Чтоб бережно держал под ручку. (А одноклассницы не оборжались, а уписались от зависти.)

Лидочка зашла в чистенький светлый подъезд типичной панельной многоэтажки, не пользуясь лифтом – отчего-то на цыпочках – поднялась на четвертый этаж…

Остановилась перед внушительной железной дверью. Вздохнула. Нажала на кнопочку звонка и прижала к груди крошечную сумочку. Разыгравшееся воображение рисовало картинки из криминальных сериалов про мошенниц, ловких сутенеров, серийных маньяков, специализирующихся на заманивании доверчивых девушек, подслушивающих чужие разговоры. Возникали сценки из фантастических фильмов, где, окруженные хрустальными шарами и черепами гадалки вещают замогильными голосами (вешают лапшу)…

Дверь распахнулась. На пороге стояла полноватая и совсем не страшная женщина лет пятидесяти. Из-под цветастого платка, повязанного на макушке, на плечи спускались черные блестящие локоны. Глубокие вертикальные морщины на лбу и четкие носогубные складки делали лицо гадалки неприветливым.

Цыганка оглядела Лиду пронзительными черными очами – пугающе огромные пристальные глаза невозможно назвать иначе! – и кивком пригласила зайти в квартиру.

Лидочка несмело перешагнула порог. Почему-то она загодя решила, что у талантливой гадательницы обязательно должна быть свита. И даже охрана. Воображение подкинуло образ вертлявого, неискреннего секретаря продувной цыганской наружности…

Гадалка находилась в квартире одна. Сама открыла дверь.

Лидочка замерла в небольшой прохожей, прислушивалась – не донесется ли хоть какой-то звук из коридора, где, судя по знакомой планировке, находилась вторая комната? – и не решалась пройти в гостиную, куда, шурша многоярусной широкой юбкой ушла цыганка. В квартире стояла гробовая тишина, нарушаемая только мирным тиканьем настенных ходиков, прибитых на стене у поворота к кухне .

Наивная студентка сделала несколько нерешительных шажков… Остановилась в дверном проеме небольшой прямоугольной комнаты. Совсем обычной. Избавленной от антуража гадального салона. О цели визита напоминал лишь полумрак – плотные задернутые шторы почти не пропускали света – и квадратный, укрытый двумя павловопосадскими платками стол с хрустальным шаром посредине.

Гадалка сидела за столом лицом к двери. Слабо проникающий с улицы свет оставлял лицо в тени, Лидия остановилась.

– Твоя бабушка по материнской линии умерла летом? – неожиданно заговорила цыганка. И не дожидаясь от опешившей Лидочки даже кивка, добавила: – Четыре года назад. В августе.

"Невероятно! – пронеслось в голове студентки. – Откуда?! Если меня сюда заманили, что-то разузнали… Да что с меня взять?! Кроме органов для пересадки…"

– Твоя мама растит тебя одна, без мужа, – продолжала невероятная баба в цветастом платке на голове. – А сама ты замуж собралась…

Лидия уцепилась за небольшую неточность – никуда она не собралась, ничего еще не решила! – смогла выпутаться из гипнотических пут размеренной цыганской речи, усмехнулась, но ничего опротестовать не успела.

– Ты еще не решила, – глухо произнесла гадалка. – Ходишь, ходишь кругами, как мышь вокруг куска сахара в мышеловке…

Услышав про мышь и кусок сахара, Лидочка подошла к стулу и села напротив цыганки. Распрямила спину, показывая, что полностью готова к сеансу.

– Зачем пришла? – упираясь взглядом в зеленые Лидины глаза, хрипловато выговорила женщина.

– Я слышала, что вы можете…, – Лида вновь почувствовала неловкость, замялась…

– Суженного найти? – подсказала женщина.

– Да! – с некоторым вызовом ответила студентка.

Цыганка удовлетворенно кивнула и, положа руки на стол, протянула их через стол к Лидии:

– Дай сюда свои руки, – приказала девушке. – Я буду посмотреть.

При любых других обстоятельствах Лидочка обязательно бы усмехнулась, услышав лексическую неточность – "я буду посмотреть"! – но только не сейчас. Сейчас она покорно выполнила просьбу и лишь секундно удивилась: как цыганка собирается разглядеть линии на ее ладонях в неверном, обманчивом полумраке?!

Но у гадалки были свои методы. Мягкие теплые пальцы женщины переплелись с пальцами Лидии, хрустальный шар оказался между расставленных рук гадалки и клиентки, цыганка начала вглядываться в его глубину. Зашевелила губами…

– Твой папа был хорошим человеком…, – через некоторое время полилась членораздельная речь. – И не его вина, что встретил он другую… Та тоже несчастной стала… Ты на могилку-то папы ходишь?

– Да, – чуть слышно прошептала Лидочка.

– Это хорошо. Родителей надо почитать, – не глядя на Лиду, всматриваясь вглубь стеклянной сферы, продолжала женщина. – Учишься ты. Помогают тебе. Но он – не твой.

– Кто не мой? – Лидия невольно подалась вперед.

– Лысый. С бородой. Не твой.

– А кто мой?

– Кот.

– ????

– Мужчина-кот.

– Гулящий что ли? – Лидочка было готова разрыдаться от разочарования. Вскочить и тут же убежать! Цыганка собиралась накаркать ей изменщика, гулящего котяру мартовского!

– Не, – вглядываясь в шар, добродушно ответила гадалка. – Хороший кот. В сапогах и шляпе.

– В чем, в чем?!

– В сапогах, говорю, и в шляпе, – кивая головой, цыганка подтвердила невероятные слова: – Вижу – ходит он вокруг…, вокруг… клумбы? Нет! Вода! Твой кот ходит вокруг фонтана.

Плечи Лидии опали, безвольные, ставшие вдруг тряпичными руки едва не выскользнули из цепких цыганских пальцев… Какой облом! Полнейший бред. Цыганка разглядела в шаре Кота в сапогах, прогуливающегося у фонтана. "А Синей Бороды там не было?! – едва не выкрикнула Корнеева. – Буратино или Колобка с Лисой Алисой?!"

Но цыганка крепко держала ее пальцы. Не отпускала. Неожиданно женщина улыбнулась во всю ширь намазанных алой помадой губ и довольно ухмыльнулась:

– А ведь знаешь…, – пробормотала, приблизив лицо вплотную к шару, – я это место узнаю… Это… – цыганка произнесла название известного столичного сквера, где действительно был большой фонтан, – если ты сейчас пойдешь туда то встретишь суженного. Он будет там до вечера. Но ты поторопись. Не упусти СУДЬБУ.

Закончив говорить, цыганка отпустила руки девушки, тяжело, устало откинулась на высокую резную спинку стула и закрыла глаза.

– Иди, девушка. Я ответила на твой вопрос, я все сказала.

Лида оторопело глядела на цыганку. Гадалка, казалось, уснула.

– Сколько я вам должна? – негромко поинтересовалась студентка Корнеева.

– Нисколько, – не открывая глаз, произнесла гадалка. – Мама тебе деньги на покупку дала. Ты сессию хорошо сдала, заслужила, иди – порадуйся.

– А-а-а…

– А мне потом позвонишь, спасибо скажешь.

– За кота?

– За парня хорошего, – неожиданно открыв глаза, совсем не устало улыбнулась гадалка. – Или, хорошая, иди. Тебя судьба у фонтана дожидается… Дверь только покрепче за собой захлопни.

Растерянная, пораженная до глубины души девушка медленно поднялась. Кивнула черноволосой женщине и, пятясь, выскользнула в прихожую, а дальше в дверь и – без оглядки, наутек!

Бежала по ступенькам вниз, а в голове мелькали заполошенные мысли: цыганка даже не спросила ее имени! Она все знала! Про маму, про бабушку, про папу и его разлучницу! Обозвала Сокольского "лысым, бородатым", про мышь возле матримониальной мышеловки верно угадала!

Лидочка выскочила из подъезда многоквартирного дома и, не оглядываясь, побежала к остановке. Цыганка сказала "поторопись, не упусти СУДЬБУ"! О том, чтобы ей не поверить – и речи не было!

Корнилова помчалась так, что едва не упала. Едва не рухнула коленями в белоснежных джинсах прямо на газон!

Сверху, из окна на четвертом этаже на бегущую девушку смотрела цыганка.

– Порядок, – пробормотала гадалка, едва Лидочка скрылась за углом противоположного дома. Отошла от окна, легкой танцующей походкой прошагала до трюмо в спальне и стащила с головы черноволосый парик вместе с платком. Небрежно бросила его на неубранную кровать со скомканным бельем. Сосредоточенно погляделась в зеркало, глаза женщины напряженно сузились…

Черты лица пятидесятилетней цыганки поплыли, начали меняться: расправились, исчезли носогубные складки и поперечные морщины меж бровей, подтянулся овал лица, совершенно подобрался слегка обвисший подбородок. "Гусиные лапки" у глаз разошлись как складки на разостланной проглаженной простыни…

Спустя полминуты напротив зеркала уже стояла та самая девушка-эмо, что два с небольшим часа назад пихнула локтем в бок Корнилову в автобусе: в зеркало гляделась нагловатая разговорчивая Жуля.

– Хорошая работа, детка, – чуть печально улыбнулась отражению эмо "гадалка". Через двадцать шесть часов восемнадцатилетняя Жуля (Светлана Жукова по паспорту) – скончается. Не справиться со скутером на мокрой трассе и залетит под грузовик. Погибнет моментально, так как шлема Света никогда не надевала.

Очень зря бравировала Жуля, вздохнула агентесса хроно-департамента Зульфия Амирова. Жуля не была идейной эмо, ей просто нравился прикид, ей черный похоронный цвет казалось шел к лицу.

Шел, но недолго.

…Метаморфоза заняла не больше десяти секунд. Едва черты установились и перестали искажать лицо молоденькой девушки, недавняя пожилая цыганка взяла с подзеркальной тумбы баночку с косметическим молочком и начала стирать помаду с губ, избыточную подводку глаз и бровей…

Через десять минут из подъезда, откуда недавно выбежала Лидочка Корнеева, стройная подтянутая байкерша в шлеме выкатила из колясочной небольшой локово поблескивающий синий скутер.

По временным прикидкам Лида Корнеева будет добираться до сквера полтора часа. Пока доедет на троллейбусе до метро, пока будет ехать с длинной неудобной пересадкой, а потом к фонтану топать… Жуля-Зульфия минует светофоры и пробки на скутере, по дворам срежет углы – поспеет раньше.

Синий, разрисованный скутер рванул шинами асфальт и понесся к выезду на трассу.

3 июля 12 часов 43 минуты Москва

Доехать получилось неожиданно быстрее. Жуля-Зульфия воткнула скутер между припаркованными на обочине автомобилями, ловко выбила подножку и, оставаясь сидеть на мотоциклете с широко расставленными ногами, сняла черный с алыми молниями шлем. Тряхнула волосами, огляделась.

Диспозиция удачная, похвалила себя агентесса. Напротив центральная часть сквера с большим фонтаном, вокруг фонтана прогуливаются граждане с детишками, детишек развлекают аниматоры, умело подсовывают им пригласительные купоны в только что открытый центр семейного досуга с аттракционным залом. На одном из аниматоров костюм Кота в сапогах: широкополая шляпа с жидким перышком, камзол, зеленые штаны, ботфорты. На кончике носа паренька шлепок коричневого грима, по щекам проведены штрихи "усов". Парень развлекает деток и родителей, возле него уже толпа образовалась, многие хотят с Котом сфотографироваться…

Жуля-Зульфия недовольно поморщилась: к моменту прибытия Корнеевой Кот должен быть свободен, не закрыт толпой. Лидочка девица нерешительная, скромная, может испугаться подойти, работая через толпу детей локтями.

Кот в сапогах бросил "невнимательный" взгляд в сторону проспекта…

Зульфия тут же отдала приказ лицевым мышцам носителя: уголки крупных круглых глаз Жули вытянулись, придавая им легкий, едва заметный азиатский разрез – таким образом Зульфия приветствовала старшего брата.

Но старший брат демонстративно резко отвернулся.

Недоволен, усмехнулась агентесса. Своеобразные мимические п р и в е т ы, отдаваемые агентами при встречах в чужих телах – категорически запрещены при проведении активных мероприятий в людных местах! Фархад входит в руководящую группу московского сектора пограничного столетия, он отвечает за операцию, имеет право наказать сестру за шалости.

Но вряд ли отметит эту шалость сестрички Фии в рапорте. Зульфие и без того несладко. Восемнадцать дней назад Фия завалила операцию по устранению хроно-прорыва. Только вышедшую из интерната, молоденькую агентессу впервые отправили в полевые условия на самостоятельное задание, а она… Она с задачей позорно не справилась: "бревна" продолжали тлеть.

Управляемое Зульфией тело носителя-Жули глубоко вздохнуло, девушка пристроила шлем на руль и расслабленно откинулась назад. Когда к фонтану подойдет Корнеева брат позабудет недовольство – сегодня агент хроно-департамента Зульфия Амирова выполнила задачу на отлично! Отправила "бревно" на встречу с с у ж е н н ы м!

Поглядывая на Кота в сапогах, дабы полчаса в приятности убить – без нервов, Зульфия погрузилась в воспоминания.

Родительский дом… Фархад первый раз приехал на каникулы из интерната, где воспитывали, обучали будущих агентов хроно-департамента. Привез подарки из столицы.

Тогда тринадцатилетний старший брат казался пятилетней Фии совершенной взрослым парнем! Возмужавший за несколько месяцев отсутствия, высокий, худощавый, с пробивающимися усиками – совершенный дяденька!

Зульфия гордилась им невероятно. Все школьные приятели ей завидовали! Фархад уже готовился стать настоящим хроно-агентом, вскоре он отправиться на полевые работы в прошлое, начнет выполнять сложнейшие задания, конечно же прославиться как лучший представитель активной бригады департамента!

Крошечная Зульфия, замирая сердцем, снизу-вверх глядела на Фархада. Несмело расспрашивала. И навсегда запомнила простые и доходчивые разъяснения братишки.

– Смотри, – показывал Фархад, расставляя перед Фией куклы: – Вот эта девочка-пупсик должна встретиться и полюбить вот этого клоуна. Кукла и клоун поженятся, у них родятся детки… Эти детки либо сами станут хроно-личностями, либо дадут начало генеалогической ветви потенциальной хроно-личности. – Фархад поставил куклу и клоуна чуть поодаль друг от друга. – Но пока они даже не знакомы. По н о р м а л ь н о м у течению истории знакомство должно произойти в парке. Клоун увидит симпатичную девушку, сидящую на скамейке, подсядет к ней, заговорит. Но, – Фархад значительно поднял вверх указательный палец, – вмешивается неожиданность: мимо паренька, на всех парах, проезжает вот этот плюшевый мишка – расшалившийся мальчишка на велосипеде. Он обливает клоуна грязной водой из лужи!.. и… – Фархад проделывает стремительную кукольную рокировку: – вместо того, чтобы знакомиться с симпатичной девушкой, парнишка-клоун стыдливо проходит мимо лавочки с симпатичной куклой и тащится домой – застирывать одежду.

Зульфия, с широко распахнутыми глазенками и раскрытым ротиком, слушает, не отвлекаясь даже на конфеты из гостинцев брата. Она и сама через несколько лет уедет на учебу в интернат. Фия и Фархад родились от пары потомственных телепатов, так что ментальные способности маленькой Зульфии уже ни у кого не вызывают сомнения – девочка начинает с л ы ш а т ь неясные, обрывочные мысли взрослых и детей-приятелей. И потому Фархад не делал тайны из учебы в закрытом интернате, рассказывал малышке все как есть, желая подготовить девочку к последующему восприятию законов интеллектуальной телепортации в носителей из прошлого. Тем более, что никаких особенных секретов он ей не открывал – сейчас все дети помешались на формат-сериалах об агентах хроно-департамента! И Зульфия не исключение.

Подтверждая эту мысль, малышка взволнованно шепчет:

– Плюшевый медведь…, то есть мальчишка на велосипеде – хроно-дефект, да?

Фархад одобрительно глядит на умненькую сестренку:

– Да. Мальчик – хроно-дефект. Кто-то из путешественников в прошлое допустил неосторожность, случайно поменял течение истории, родился этот мальчик и – вмешался в ход н о р м а л ь н о г о процесса. Но вот в чем казус, Фия. – Фархад вновь выставляет пупса, мишку и клоуна в ровный ряд на столике перед сестрой: – Через какое-то время этот самый мишка-мальчик играет в футбол под окнами нашей куколки. Удар! Мяч летит в стекло… – Улыбаясь, брат делает паузу, выставляя клоуна на передний план: – Вставлять стекло в доме куколки приходит этот самый клоун. Потенциальные родители хроно-потомства знакомятся, влюбляются…

Фия огорченно морщит нос: ничего нового брат ей не сообщил – только вчера девочка развлекалась формат-сериалом, где история самоликвидировала, "заштопала" хроно-прорыв почти таким же образом. Практически – классическим.

Но Зульфия из этих детских сказок уже выросла, она бы с удовольствием прослушала иной пример, когда вмешательство дефекта бывает многоходовым, запутанным. Вроде того, как на одном конце земного шара со стола падает и разбивается крошечная кофейная чашечка из-за чего на другом континенте, через несколько суток погибает под снежной лавиной важнейшее для хроно-популяции "бревно". И десятки отважных агентов департамента мчатся на расследование, рискуют жизнью, но вычисляют момент с которого пошла деструкция, доискиваются до истинной причины разрушения истории…

И потому, старательно скрывая разочаровании, сестричка спрашивает:

– А почему история всегда использует для "штопки" одного и того же дефекта? как единственную острую иголку?

Уловивший кислинку в голосе сестры Фархад улыбается и пожимает плечами:

– Таков закон процесса. В самоликвидации генеалогического прорыва история задействует лишь трех субъектов, не вычленяя из процесса дополнительные силы.

Девочка берет в луки игрушечного медведя, крутит его в руках:

– А зачем тогда вообще хроно-агенты нужны? – По сути дела, это самый важный вопрос, который Зульфия готовила для брата. Если история самовосстанавливается, умет "штопать" прорывы и прорехи – зачем тогда все бравые агенты-телепаты?! Есть ли смысл в работе и учебе?! Есть ли смысл гордиться собой и братом? – Пускай история сама старается, раз уж она такая всемогущая и крепкая.

Фархад чуть снисходительно, насмешливо поглядывает на разумную малышку:

– Согласен. Но давай представим, что мадам История – живой и саморегулирующийся организм. Как человек. Как ты и я.

Заново заинтересованная Фия с готовность кивает:

– Давай. Давай представим.

Фархад сгребает игрушки в сторону и над столом склоняется к сестре:

– Иногда у тебя болит живот, Фия, да?

– Угу.

– Иногда он перестает болеть совершенно самостоятельно…

– Я в туалет сходила! – смущенно хихикает девчонка.

– Положим так, – кивает брат. – Но иногда ты принимаешь какое-то лекарство, так тоже ведь бывает. – Фархад прищуривается, дожидается от сестры серьезности и продолжает: – А что бывает, если разболелся зуб? Представь. Что если разболелся совершенно ненужный, не выросший еще у тебя зуб мудрости, а?

– Ну-у-у…, – Зульфия задумчиво надувает щеки.

– Ты идешь к врачу. Потому идешь, что самостоятельно, собственными пальцами вырвать гадкий зуб – не можешь. Тебе нужна – помощь. Со стороны, врачебная. – Фархад распрямляется, откидывается далеко назад и пристально глядит на Зульфию: – Если уж мы наградили мадам Историю правами живого организма, то должны и относиться к ней, как настоящей, одушевленной плоти. Присматривать. Искать симптомы. Помогать.

Пятилетняя Зульфия была слишком мала, чтобы задать следующий, напрашивающийся сам собой вопрос: "А нужна ли ей наша помощь, брат?" Хроно-дефекты возникли не на пустом месте. Их наплодили – люди. Самоуверенные глупыши, решившие попутешествовать во временах, вмешавшиеся – пусть невольно! – в нормальный исторический процесс.

3 июля 13 часов 27 минут Москва

Корнеева задерживалась. Жуля-Зульфия занервничала. "Господи! Неужели эта бестолковая овца решила смотаться домой, накраситься и приодеться?!"

Перед фонтаном разгуливал, подрабатывающий аниматором студент театрального училища Матвей Духов. "Кот в сапогах", конечно же, и не подозревал, что стал носителем для агента хроно-департамента Фархада Амирова, улыбался и кокетничал с молодыми мамочками.

Но с ним проблем не будет: едва появится Корнеева, Фархад сумеет создать у носителя нужное настроение. Мягко привлечет внимание носителя к симпатичной рыжеволосой девушке, исподволь завяжет флирт. А если повезет, то и пресловутая "любовь с первого взгляда" получится… А паренек и не заметит, что находился под воздействием внедренного интеллекта: в нормальном летоисчислении из Матвея и Лидочки получится первосортный союз, ребята просто созданы быть вместе! Так что "Кот в сапогах" легко войдет под управление Фархада…

Корнеева… Корнеева другое. Вот уже несколько поколений по женской линии ее матери передается определенное психическое заболевание, делающее невозможным подселение второго интеллекта! Корнеева закрыта для перемещения, сиречь – неуправляема.

Когда из отдела архивариусов хроно-департамента пришел сигнал о возникновении прорыва: в следующем поколении не было зарегистрировано рождение важнейшего звена, стала иссыхать ветвь ключевого для истории генеалогического древа (на сленге департамента "бревно затлело"), то никто особенно не забеспокоился – дело, в общем-то, обычное: разминулись два объекта. Подсыхает, тлеет ветвь, раз-два – зальем! Потушим. Восстановим.

На акцию по восстановлению хроно-прорыва отправили начинающую агентессу Зульфию Амирову. Начальство знало, что в московском секторе работает ее родной брат и коли что – поможет. И то, что Лидия Корнеева оказалось закрытой для подселения чужого интеллекта, тоже никого особенно не напрягало, Матвей – открыт и управляем. Ничего опасного не происходит, все поправят и без участия Корнеевой.

Зульфия поработала с архивами. Выбрала нужный момент для появления в прошлом, подобрала носителя – подружку однокурсницу Лидии, собравшуюся отмечать день рождения в пафосном ночнике. Лидия была приглашена на вечеринку.

Фархад, уже ставший одним из ведущих агентов московского сектора, отправил на задание по подселению в Матвея Духова молодого подчиненного. Департамент с легкостью разработал схему по обогащению досадно нищего студента Духова: внушили нуворишу, заказавшему аниматоров на день рождения сына не только щедро расплатиться, но и определенному лицу премию подкинуть. Матвей (увлекаемый чужим интеллектом) "решил" наведаться на пляски в нужный клуб, но неожиданно повел себя, как разошедшийся купец первой гильдии в трактире: кутил, куражился, коктейли всем подряд заказывал.

А Лидия Корнеева на день рождения подруги явилась к шапочному разбору. Слабоватый, малоопытный агент не уследил за носителем Матвеем. Студен неожиданно, буквально с двух стаканов надрался в хлам и выпал в полноценный осадок. Операцию по знакомству двух объектов было решено прервать: Лида девушка воспитанная, с подвыпившими мальчиками не дружит. А рисковать нельзя – если Лидочка запомнит вусмерть пьяного "купца", застопориться на гадливом восприятии, потом проблем не оберешься. Поскольку Лидия закрыта и н е у п р а в л я е м а. Ей память "подтереть" нельзя.

Подобные провалы по обычному "тушению бревна" случались крайне редко.

Ситуацию списали на определенные трудности, возникшие в связи с психическим заболеванием носителя.

От архивариусов шли гневные депеши. К операции было решено подключить "пожарную бригаду": агентов хроно-наблюдения. Зульфию не стали наказывать, исключая девушку из операции. Возможно, брат задействовал какие-то пружины, но вероятнее всего Амирову оставили из соображений целесообразности – агентесса неплохо изучила ситуацию, была накрепко завязана и знакома с "материалом".

Пошла с е р ь е з н а я работа.

"Пожарники" подобрали место, обеспеченное камерами видеонаблюдения: людный сквер с фонтаном. Провели пошаговую разработку: дважды посещали один и тот же временной отрезок, убедились, что Матвей будет находиться в сквере практически весь световой день.

Для Лидии нашли подходящего носителя – Светлану Жукову. Эту девушку можно было безо всяких проблем брать под полное подавление интеллекта: через сутки с небольшим носитель погибнет, то есть будет е с т е с т в е н н о исключен из исторического процесса. Последнюю неделю Света проживет одна в двухкомнатной квартире, так как родители отбыли на курорт. Свободная жилплощадь Жули вписалась в сценарий хроно-разработки преотлично.

Зульфия подбросила Корнеевой идею отправиться к цыганке. Сама же по переадресованному телефонному звонку договорилась о сеансе. Заманила в сквер к фонтану…

Лидии опять запаздывала.

"И что на этот раз?! – ерзая по сиденью скутера, бушевала Зульфия. – В прошлый раз ее соседка уговорила "часик" посидеть с ребенком, пока она на работу смотается. Лида опоздала на целых три часа, не поспела вовремя придти на вечеринку. Что происходит на этот раз?!"

Фия поглядела на Кота в сапогах, беспечно раздающего билетики. Возле Духова уже давно крутилась симпатичная бабенка – толи шалая мамочка, толи развязная нянька – если так пойдет, то никакой Фархад не справится! Бабенка отметет от "котика" любую девушку соперницу!

Глаза Жули-Зульфии встретились с взглядом Матвея-Фархада. На долю секунды брови Духова образовали ровную, как будто "сросшуюся" над переносицей полоску – Фархад отправил сестре знак! попытался успокоить: "Не дрейфь, сестренка, все еще поправится!"

Жуля-Зульфия гневно фыркнула и обернулась к дорожке, ведущей от метро…

По тротуару шагала Лидия Корнеева. Стройная рыжеволосая студентка в белоснежных джинсах и ажурной белой майке на бретельках. Зеленые глаза Лидочки напряженно высматривали с у ж е н н о г о. Руки нервно теребили кожаные тесемки сумочки.

Жуля-Зульфия облегченно выдохнула. Настрой студентки выдавал серьезную решимость. Теперь уж Лида не свернет, дойдет до цели в сапогах.

Миновав людской круговорот на входе в сквер, Лидочка увидела – КОТА. Как и предрекала гадалка, ее СУДЬБА в ботфортах фланировала у фонтана.

На мгновение, как будто не совсем доверяя зрению, Корнеева остановилась. Прищурилась.

Высокорослый ладный "котик" уже избавился от надоедливой мамаши, помахивал веером из пригласительных билетов, радушно улыбался прохожим.

Только что напряженное, чуть нахмуренное лицо Лидии облегченно расправилось.

Матвей не мог ей не понравиться – ее типаж! Широкоплечий и приветливый брюнет с осанкой и манерами!

Как будто растягивая удовольствие, поглядывая на с у д ь б у приятной наружности, Лидочка вдруг свернула в сторону, улыбнулась странностям фортуны… Подошла к аппарату, где торговали мягким мороженым. Купила стаканчик с шоколадной розочкой…

К тому же аппарату побежал мальчишка. Протягивая деньги продавцу, ударил макушкой по локтю замешкавшейся, залюбовавшейся Котом студентки…

Вафельный, наполненный мороженым конус чутко врезался в нос Лидии Корнеевой!

Мягкий коричневый комок скатился с лица, частично провалился в декольте, измазав грудь, частично прокатился по майке и белоснежным джинсам!

Потерянная, готовая разрыдаться Лидочка стояла на выходе из сквера и потрясенно крутила испачканными мороженым руками. Майка, джинсы и лицо заляпали густые коричневый капли…

Нашкодивший мальчишка убежал. Продавец сердечно предлагал неловкой покупательнице полотенце не первой свежести…

Кое-как отчистившись, Лида все же разрыдалась. Идти в таком виде на встречу с СУДЬБОЙ и думать нечего! Скромная приличная студентка Лидия Корнеева выбежала практически на середину автострады, поймала частного извозчика.

Уехала.

Буквально в метре от места, где остановился столичный бомбила тихонько выла Жуля-Зульфия.

Фархад, презрев строжайшие запреты хроно-департамента, полностью подавил носителя, взял под контроль речевые, слуховые и двигательные центры Матвея Духова, и подошел к сестре:

– Езжай на адрес, – приказал негромко и сочувственно. – "Пожарники" постараются по камерам довести мальчишку до места. Вероятно, он и есть – дефект. О нем узнаю все. Кто он, откуда, кто его родители. Если деньги на мороженое пацану дала соседская старушка, проверят и ее!

По лицу Матвея Духова гуляли волны – Фархад разнервничался. Жуля-Зульфия затравленно озиралась, понимая, что глупейший поступок ее начальника и брата-заступника сейчас снимают камеры наружного наблюдения, его проступок занесут в рапорт и позже на Фархада обязательно наложат штрафные санкции!

– Иди, Фархад, иди! – взмолилась Зульфия. – Работай!

"Кот в сапогах" попятился. Поднял руку в прощальном жесте. И отправился развлекать шумную толпу детишек.

3 июля 14 часов 42 минуты Москва

Зульфия почти не помнила, как добралась до дома Светы Жуковой. Дорога сложилась в кошмарные, обрывочные слайды, в памяти агентессы хроно-департамента остались лишь безостановочные приказы разбалансированного рассудка:

"Тихо, тихо, Зульфия, не торопись! Погибнешь вместе с носителем и это – навсегда! бесповоротно! Береги доставшееся тело!"

Кошмар, растянутый на километры закончился лишь во дворе.

Жуля-Зульфия кое-как затолкала скутер в колясочную. Получила привычную порцию презрения от кумушек на лавочке возле подъезда:

– Светка! Опять свой драндулет в дом завозишь! Колясочная не для мотоциклов предусмотрена!

Но отвечать не стала. Сил не достало огрызнуться по установившейся традиции.

Поднимаясь на лифте до четвертого этажа, Фия размышляла – кого увидит на площадке у квартиры? за ней уже п р и ш л и? или ситуацию считают разрешимой малыми силами?

По строгим порядкам хроно-департамента носитель, накрепко задействованный в операции, подлежал уничтожению. Физическое устранение использовали крайне, крайне редко, чаще человеку стирали память, убирая воспоминания о произошедших не по его воле событиях. И потому для долгосрочных операций подбирали носителей, чей жизненный цикл и без того закончен. Особо не наглели, без нужды не злодействовали.

Потенциальная покойница Света Жукова прервет свой цикл завтра днем в два часа. Предполагалось, что Зульфие придется дождаться этого момента. Ее намеревались выдернуть из прошлого буквально в момент аварии (точное до доли секунды время вычислили на пошаговой реконструкции по камерам наблюдения ГИБДД), Зульфия о б я з а н а д о в е с т и носителя до точки прерывания, поскольку тот на несколько суток был насильственно изъят из нормальной жизни. Света Жукова на пару дней выпала из привычной круговерти, пропала для друзей и близких…

После того, как и вторая операция по ликвидации хроно-прорыва влетела псу под хвост, о "мирном" возвращении из под колес рефрижератора придется позабыть.

Не известно, сколько реального, нынешнего времени займет слежка за мальчишкой, но как только о нем поступят первые точные сведения, начнется обратная пошаговая отмотка. В будущем и настоящем могут пролететь недели – вперед-назад, чиновник хроно-департамента (в чужом теле) притопает к квартире Светы Жуковой, едва появится необходимость.

…Необходимость притопала в лице сантехника Сидорова. В процессе разработки операции "пожарники" брали на заметку всех вероятных носителей-потенциалов в ближайшем радиусе. Отменно подготовленные в спец-интернатах агенты запоминали каждое лицо. При встречах – если рядом не было посторонних, – пользовались секундными мимическими сигналами, подсказывая: свой вошел в контакт.

Фия знала, что Валерий Анатольевич Сидоров погибнет послезавтра от удара током. Фархад предполагал задействовать потенциального покойника при случае возникновения нештатной ситуации, поскольку Валерий Анатольевич проживал неподалеку, что называется, под боком обретался – на подхвате. Но привлекать к операции этого носителя агентам не потребовалось.

…Едва выйдя из кабинки лифта, Зульфия попала под колючий взгляд сантехника. Ноздреватый нос умеренно выпивающего Валерия Анатольевича на мгновение хищно выгнул ноздри, в груди младшего агента хроно-департамента Зульфии Амировой помертвело сердце: перед квартирой стоял шеф-директор активного подразделения циклонов – герр Штраус. Рихард Штраус собственной персоной.

Валерий-Рихард дождался пока Жуля-Зульфия, плохо владея онемевшими пальцами, опорет замки, раскроет перед ним дверь…

Заговорил уже в квартире, используя интерлингву – международный язык далекого будущего:

– Рассказывай, – приказал, заходя в гостиную, где на столе все еще стоял хрустальный шар, и усаживаясь на диван.

Зульфия, судорожно стискивая пальцы в кулаки, вытянулась перед шеф-директором. Если бы не рассказы брата, она ни за что не опознала бы мимический сигнал начальника – Зульфия ни разу не встречала Штрауса, работающего в головном тибетском центре! Герр Рихард отвечал за работу в с е х активных подразделений всемирного хроно-департамента, то что он сейчас л и ч н о прибыл в Москву – событие из ряда вон! Перенервничавшая Зульфия, пожалуй бы, упала в обморок, прибудь к ней шеф-директор Восточно-Европейского сектора, появление же САМОГО Штрауса, подстегнуло так, что почти вогнало в ступор! Но, благо, не позволило упасть.

В Москве происходили события мирового масштаба. Только так Зульфия смогла объяснить возникновение перед квартирой Штрауса.

– Тридцать шесть дней назад я получила приказ на ликвидацию хроно-прорыва Духов-Корнеева…

– Я знаю, – отмахнулся шеф-директор. – Меня интересует, почему вы пошагово не отработали предысторию прорыва.

– Мы отработали…, – удивленно промямлила Амирова.

И это было правдой. Едва от архивариусов пришел сигнал о появлении прорыва, ситуацию отмотали назад, нашли точку излома нормального процесса, исследовали причины его возникновения.

По нормальному течению истории Матвей Духов и Лидия Корнеева познакомились бы еще в школе. Лидочка должна была вместе с мамой и бабушкой переехать в другой район, придти в новую школу и там встретить одноклассника Матвея. Сразу после достижения восемнадцатилетнего возраста Матвей и Лида подали бы заявление в ЗАГС, поженились, нарожали "хроно-бревен".

Но Лидочка не переехала. Ее мама Ирина Максимовна внезапно обзавелась недостающей суммой денег и, вместо того, чтобы продать крошечную квартирку в хорошем район и переехать в новостройку на окраине, выкупила у соседки Тани Никодимовой однокомнатную квартиру, объединила два жилища в приличные хоромы.

Начальной точкой излома стали – деньги. Агенты хроно-департамента прошерстили обстановку с момента, когда Ирина Максимовна, по ее словам, выиграла в лотерею приличную сумму. Переместиться непосредственно в носителя Ирину Корнееву не позволило редчайшее заболевание мозга последней. Работать приходилось с окружением Корнеевых: интеллектуально внедрялись в подруг, в родню, в коллег. Но ничего так и не выяснили – Ирина Максимовна оказалась исключительной молчуньей. Она ни с кем не поделилась точной информацией – какая лотерея? когда был розыгрыш? откуда вообще билетик взялся? Деньги внезапно и вдруг появились в ее квартире, словно бы материализовавшись из воздуха. По правде говоря – их вообще никто не видел! Ирина разбогатела внезапно и таинственно. Пришла вместе с соседкой Никодимовой к нотариусу и там оформила договор купли-продажи недвижимости.

На этом – все. В московском секторе хроно-департамента решили бестолку не тратить силы, предположили, что деньги Ирина Корнеева – нашла, украла, либо вправду выиграла… На том и успокоились.

Когда хроно-прорыв не удалось заштопать, познакомив Духова и Лиду в клубе, шибко тоже не встревожились: бывает. Случалось не такое, не каждое "бревно" потушишь с первого же раза. Дефектов в прошлом расплодилось – пруд пруди! Какой-то из дефектов мог вытащить из лотерейного барабана шарик с ненужным номером, какой-то – потерять пакет с деньжищами или тот же лотерейный билетик… Короче – можно прошагать и отмотать назад, с огромными усилиями докопаться до первопричины нарушения процесса, а можно, не тратя сил и времени совершить еще одну попытку.

Попытка у фонтана провалилась.

Зульфия предполагала, что провал грозит штрафными санкциями, понижением Фархада в должности, работой до седьмого пота…

В квартиру Светы Жуковой нагрянул Рихард Штраус. И это отдавало уже отнюдь не потом и не штрафами.

– Господин директор, – мямлила Амирова, – вы же знаете, что у всех женщин семейства Корнеевых латентное психическое заболевание, мы не могли к ним…

Сантехник Сергеев грохнул кулаком о стол, хрустальный шар испуганно подскочил на подставке!

– Я не спрашиваю тебя о поводе для глупости и лени!! Я спрашиваю, почему вы качественно, всесторонне не отработали ситуацию на точке излома?! Почему не проверили окружение соседки Корнеевых, не попробовали зайти со стороны продавца соседней квартиры, а тупо отрабатывали только покупателя?!?!

– Так…, – Зульфия потерянно развела руками…

3 июля 3 часа 58 минут Калифорния

Странный звук доносился откуда-то снизу, пожалуй, из гаража. Джессика встрепенулась, согнала остаток сна и, нашаривая ступнями тапочки возле кровати, набросила халатик. Завязывая на ходу тесемку, поспешила звук.

– Эй, Боб, ты дома?! – негромко, так как в спальнях спали дети, и слегка испуганно выкрикнула миссис Стивенсон. Сегодня ночью ее муж должен прилететь из командировки в Россию, вероятно, это Роберт и шумит в гараже… – Я не ждала тебя так рано!

Джессика осторожно выглянула во внутреннюю дверь гаража…

Блаженно улыбаясь, Роберт Стивенсон сидел на пустой бочке в углу гаража и не делал даже малейшей попытки поприветствовать жену.

– Роберт…, Боб…, что с тобой?.. ты пьян?! – прижимая руки к груди, пораженно проговорила Джессика.

Муж перевел на женщину остекленевший отстраненный взгляд и растянул губы в слюнявом идиотском оскале.

Джессика огляделась по сторонам. Почему-то Роберт стащил брезент с огромного джипа, на котором обычно ездил с приятелями на рыбалку. (Когда она была, эта рыбалка? года полтора назад, не меньше!) Брезент зацепился за стеллаж, с полок, прямиком на пустые канистры рухнули две банки с краской. Отсюда видимо и звук, недавно разбудивший Джессику.

– Боб, ты собираешься на рыбалку ночью?.. Ты пьян?! Напился в самолете?!?!

Едва не теряя шлепанцы, Джессика бросилась к мужу, вцепилась в воротник рубашки, начала трясти, пытаясь привести мистера Стивенсона в приемлемое состояние!

Кусок огромного, вставшего колом брезента зашевелился, показалась спина мужчины, прятавшегося за капотом джипа. Обойдя машину сзади, к Джессике подкрался незнакомец в черной пасторской сутане… Не доходя до женщины одного шага, пастор нашарил на верстаке тяжелый гаечный ключ и… что есть силы опустил его голову миссис Стивенсон!

На лицо Роберта Стивенсона выплеснулись кровяные ошметки мозга его жены. Жирные капли стекали по щекам, по подбородку, мистер Стивенсон продолжал блаженно улыбаться, щуриться, как будто лицо его окропил легкий летний дождик.

Пастор внимательно поглядел на Боба. Чуть нахмурился:

– Ненавижу грязную работу…, но вы сами виноваты миссис Стивенсон. Лежали бы спокойно, отправились на небеса во время сна.

Мужчина в черной пасторской сутане вывел джип из гаража. Вернулся в дом, открыл все газовые горелки и зажег свечу.

3 июля 4 часа 17 минут Калифорния

Звонок в службу "911"

– Господи, приезжайте скорее!! Дом Стивенсонов горит!! Там трое детей, Джессика!! О, Боже!!! Все пылает!!!

3 июля 15 часов 18 минут Москва

Зульфию корежило раскаяние, корчил огнедышащий стыд. Она прекрасно понимала, что стандартно проводимая пошаговая разработка Ирины Корнеевой снимала с нее часть вины, догадывалась, что появившийся в прошлом шеф-директор Штраус вероятно уже ищет стрелочников, но тем не менее изнывала от ощущения несмываемого унижения!

Спуская пары, герр Рихард в несколько предложений обрисовал ей суть провала операции. Зульфия дополнила рассказ шефа известными ей фактами, картина получилась на столько мрачной и многообещающей, что агентесса захотела испариться не только из тела Жули Жуковой, но и вообще из хроно-департамента, по сути дела, Фия пожелала себе не родиться!

Ирина Максимовна Корнеева знала о своем наследственном заболевании. И потому, закончив школу, поступила в мединститут и стала специализироваться в психиатрии. Надеялась, что поговорка "Врач прежде излечи себя", в ее случае окажется действенной и кстати. Как каждый человек с латентным психическим заболеванием, Корнеева боялась, что однажды болезнь проявит себя в полной мере.

Но путного психиатра из Ирины Максимовны не получилось. Помыкавшись по кабинетам и больницам, Ирина Максимовна переквалифицировалась на непыльное обслуживание аппарата МРТ в лечебно-диагностическом центре. Уже сейчас, путем обратной пошаговой разработки, агентам хроно-департамента удалось установить: деньги на приобретение однокомнатной соседской квартиры обернулись тривиальной взяткой. Почти одиннадцать лет назад жених Татьяны Никодимовой (шофер машины скорой помощи – Игорь Фирсов) попал в аварию. Получил не особенно серьезную травму головы, но… поскольку тесть виновника той аварии с пострадавшими расплачивался щедро, спуская ситуацию на тормозах, решил – схитрить. Выжать из миллиардера все возможное.

С Ириной Максимовной хитрый шоферюга был знаком через невесту. Однажды вечером зашел к соседке "поболтать, попить чайку", не долго думая, предложил ей комбинацию: Максимовна подделывает результаты МРТ, делает из пострадавшего Фирсова полноценного инвалида, в случае удачи – выбитую сумму делят пополам.

Богатый тестюшка не стал рядиться и судиться с ушлым шоферюгой. Не взирая на то, что господина Карпова Павла Максимовича окружал громоздкий штат юристов, выплатил по первому требованию за "серьезные увечья", не залезая в тяжбы.

Половины суммы, полученной от Фирсова в качестве взятки, Ирине Максимовне хватило на приобретение квартиры его невесты. Не поднимать выше крыши цену на недвижимость Татьяну уговорил тот же женишок, все так и стало – шито, крыто. Соседка знать не знала о проделках суженого, договор купли-продажи подписала в мечтах о подвенечном платье. Игорь Викторович Фирсов в пошаговую разработку хроно-департамента даже краем не попал!

И потому герр Штраус – разъярился.

Если бы в рапортах московского сектора хоть краем появился намек на события одиннадцатилетней давности, на аварию с многими участниками, на Павла Максимовича Карпова… Многолетний кошмар, штурмовая, на износ работа московского сектора хроно-департамента закончились бы уже давным-давно! Связка: "двадцать третье сентября, авария, Карпов", была искомой и значительной. В тот день, по трассе на гоночном мотоцикле ушел известный хроно-террорист Платон Извеков.

Почти одиннадцать лет хроно-департамент искал его со всевозможной тщательностью. Едва Штраус проговорил кодовые слова: "двадцать третье сентября, Карпов", Зульфие сделалось дурно:

– Мы… вы вышли на Платона? – помертвело выговорила агентесса. Понимание момента – она только что упустила сказочный, единственный в своем роде шанс продвинуться по службе, стать героиней департамента, персонажем формат-сериалов! рвал душу на тысячу частей!

– Жду подтверждения, – неприязненно поглядывая на Амирову, пробурчал сантехник.

"Но почему вы ждете – здесь?! – едва не выкрикнула Жуля-Зульфия. – Почему не в штабе на Тибете или хотя бы в эвакопункте циклонов, упрятанном в коморку на Ленинградском вокзале?!"

Происходит что-то странное. Зульфия собрала нервы в кулак, вытянулась перед шефом:

– Что делать мне?

– Налаживай связь с эвакопунктом, – проворчал Валерий-Рихард. – Здесь есть возможность подключиться к Скайпу?

– Угу, – кивнула агентесса. Теперь ей становилось многое понятно. Штраус оставил возле себя мелкотравчатую подчиненную только для того, чтобы та занималась архаичными средствами связи. Шеф-директор безусловно мог бы и сам справиться с доисторическим мобильным телефоном и компьютером – в агентов, отправляющихся на задания в определенную эпоху, закачивают массу необходимой для работы информации. Но одно дело знать, другое дело – пользоваться. Зульфия находилась в среде начала пограничного столетия уже более тридцати дней, ее пальцы уверенно порхали по клавишам и кнопочкам. Штраусу на подобные манипуляции потребовалось бы время и усилия, могли возникнуть промашки и затяжки.

"На сегодня я связистка", – выставляя перед шефом разложенный ноутбук, подумала Амирова. Монитор уже показывал им внутренность вокзальной каморки эвакопункта. Через мгновение на экране показалось незнакомое Зульфие сосредоточенное лицо. Почти беззубая носитель-бомжиха глядела с экрана на сантехника:

– Операции придали статус "Здесь и Сейчас", господин Штраус, – прошамкала одутловатая "красотка" с фиолетовой блямбой под глазом. – Мы только что распределили штурмовую группу Гордеева, готовимся взять квартиру Раисы Журбиной.

Зульфия Амирова так стиснула скулы, что заломило щеки! Герр Штраус шумно выдохнул. Зульфие почудилось, шеф выдохнул – и с п у г а н н о.

3 июля 4 часа 36 минут Калифорния.

На крыльце ночлежки сидели одноглазый метис в засаленном махровом халате и тощий афроамериканец в шортах и разномастных сланцах. К крыльцу подъехал джип с тонированными стеклами, из салона бодро выпрыгнул пастор.

– О, отец Донован, как дела? – благовоспитанно поздоровались бродяги. – Как съездили на конференцию?

– Доброй ночи, Фил и Мэтью, – добродушно ответил отче. – Съездил я нормально, а сейчас помогите-ка мне, бездельники.

Бездельники живенько подобрались, подскочили к открытому багажнику, духовный отец показал им на четыре полные канистры:

– Отнесите это все в холл. Я нашел для вас работу, завтра заправите газонокосилки пожертвованным бензином и выкосите лужайку перед мэрией.

Фил и Мэтью переглянулись без особой радости по поводу возникшей на завтра трудовой повинности. Про себя два лентяя (совершенно нецензурно) подумали о духовном отце, как о рабовладельце. Но канистры вытащили и перенесли их в здание ночлежки.

– Ступайте спать, бездельники, – строго приказал им пастор и взял с переднего сиденья джипа довольно тяжелый портфель. – Я еще немного поработаю и тоже, помолясь, на боковую.

3 июля 4 часа 52 минуты Калифорния

Звонок в службу "911"

– Скорее высылайте пожарные машины!! Возле церкви Святого Патрика пылает ночлежка!! Люди не могут выбраться сквозь зарешеченные окна!!

3 июля 15 часов 52 минуты Москва

Герр Штраус быстро переговаривался с бомжихой. Отрывочными, непонятными для Фии фразами.

Зульфия, превратившись в соляной столб, торчала за его спиной. Как каждый работник хроно-департамента она прекрасно знала историю своей организации. Если верить фактам, а не слухам, то код "Здесь и Сейчас" присваивался оперативным мероприятиям лишь трижды за все десятилетия существования департамента. И каждый раз это значило лишь одно: существующей хроно-популяции грозит УНИЧТОЖЕНИЕ. Люди, свободно перемещающиеся по временам, вынуждены работать в режиме р е а л ь н о г о времени. И никаких поблажек ждать не стоит. Работать нужно здесь, сейчас, отсчитывая в реальности каждую секунду данного исторического отрезка.

Шея, доставшегося Штраусу сантехнического тела покраснела от натуги. Зульфия смотрела на влажные, слипшиеся волосики макушки Валерия Анатольевича и пыталась представить, что сейчас твориться в офисе Восточно-Европейского сектора хроно-департамента! Находящееся в вегетативном состоянии, лишенное интеллекта тело Зульфии Амировой лежит в капсуле хроно-перемещений. Вокруг, занимая все возможные для использования капсулы, лежат бойцы из подразделения немедленного реагирования во главе с начальником Гордеевым, "пожарные бригады", созванные из всех остальных секторов земного шара присутствуют. Двенадцать лет назад, после побега маститого агента Платона Извекова в теле Раисы Журбиной, площадь офиса Восточно-Европейского сектора расширили до максимума. До самой предельной возможности. Такого количества активных агентов и капсул для перемещений не было ни в одном секторе Земли: высшие чины хроно-департамента отлично понимали, на сколь серьезную угрозу будущему несет предатель – Платон Извеков. Бывший высокопоставленный чин активного крыла циклонов, решивший, что должен жить ВЕЧНО.

С одной стороны Зульфия молилась, чтобы тревога оказалась ложной. Ей была невыносима мысль – она, Зульфия Амирова и ее брат позорно проглядели подсказки мадам Истории, не поняли ее намеков на Платона! на аварию, случившуюся по его причине! Пошагово не проследили ситуацию с покупкой квартиры врачом Ириной Корнеевой!

С другой стороны… Если мыслить мировыми историческими масштабами… Кошмар – закончится. Платона вычислят и выловят, будущему перестанет угрожать катастрофа глобального уничтожения хроно-популяции!

Но своя рубашка, как известно…

Прерывая мысли Фии, из прихожей донесся колокольный перезвон звонка. Жуля-Зульфия подбежала к двери, глянула в глазок…

И вначале ничего не разглядела. Немного поменяла ракурс обзора, привстав на цыпочки – внизу маячила детская кудрявая макушка. Ребенок чуть откинул голову назад и показал лицо; Зульфия тут же опознала в нем носителя – десятилетнюю Тонечку Ватюшину. Шестнадцать дней назад, занимаясь подборкой тел для повторной операции по "тушению бревен", Фархад не поставил девочку даже в резерв, как потенциального носителя. Но поскольку для успешного хроно-перемещения необходимы два непреложных фактора – точные географические и временные привязки (в носителя невозможно попасть как по заказу "сегодня я хочу попутешествовать в Иван Ивановича Иванова", да будет так!), Тонечку, как требовали правила внесли в реестр. Антонина всецело попадала под условия для хроно-разработок: сегодня девочка прервет свой цикл. Ее точное местоположение засекли камеры наблюдения московского метрополитена. Порядка полутора часов, этим ранним вечером, девочка просидела на станции метро. Потом – пропала. И больше о Тонечке Ватюшиной никто и никогда не слышал.

"Господи, неужели уже задействовали всех окрестных потенциалов и докатились до детей?! – мысленно ужаснулась Зульфия. – Использовать как носителя такую малышку!…" Агентесса распахнула дверь во всю ширь, отступила в сторону, предлагая "девочке" войти в прихожую…

Не по-детски хмурое лицо Тонечки исказилось: чуть дрогнула и ушла к носу верхняя губа, став на секунду "заячьей". Амирова в который раз за сегодняшний день почувствовала, как подкосились ноги: на коврике перед дверью в квартиру Светы Жуковой, в теле десятилетнего ребенка стоял глава всемирного хроно-департамента Сигизмунд Гуревич.

"Матерь Божья!! – пронеслось в голове агента Амировой. – Мы что уже – н а г р а н и?!?! вот-вот исчезнем целой популяцией?!"

Ни один агент мужчина, ни за что по доброй воле не отправится в тело женщины носителя!! Мужики, существующие в определенном гормональном благоденствии, теряют разум во время ежемесячных гормональных перепадов женщины, к моменту ПМС им напрочь башни сносит!

Отважный поступок господина Гуревича оправдывал лишь возраст Тонечки. До пубертатных передряг Ватюшина еще не доросла, Тонечку выбирали исключительно по принципу территориальной доступности: от станции метро, где в последний раз камеры наблюдения зафиксировали ребенка, лишь две автобусные остановки. Господин Гуревич поступил рассудочно – не стал задействовать под себя тело взрослого носителя (оставил для "пожарных" или штурмовиков), притопал тоненькими ножками на коврик перед дверью.

Зульфия невольно поклонилась девочке, совсем ушла с прохода… В несчастной голове Светланы Жуковой пульсировала мысль: "На грани, мы уже на грани!! Все руководство стягивается к Москве, никто не усидел в тибетском центре, операция под грифом "Здесь и Сейчас" вошла в критическую фазу…"

3 июля 5 часов 11 минут Калифорния

Вокруг пылающей ночлежки метались пожарные, полицейские, спасатели. К капитану Фридману подошел шеф-пожарный Моррисон в тяжелых, залитых пеной сапогах; откинул прозрачную полумаску с лица – на долю секунды на лбу пожарного возникла глубокая горизонтальная складка с весьма заметным уклоном на виски.

– Мы опоздали, – тихо произнес Моррисон. – Бродяги погорельцы как тараканы разбежались в разные стороны. Пока разгребем пожарище, пока найдем и вычислим погибших под руинами ночлежки…, а как их вычислить?… Они тут все – перекати-поле… Так что, считай, что он – ушел. А мы…

Пожарный не договорил, обреченно махнул рукой и, надвинув маску на лицо, пошел на помощь к подчиненным носителя-Моррисона.

3 июля 16 часов 14 минут Москва

Крошечная девочка, похожая на кудрявого ангелочка вошла в гостиную и села на стул перед укрытым павловопосадскими платками столом.

– Я отдал приказ на штурм квартиры, – мелодичным бубенчиком прозвучал в комнате тонкий детский голосок.

– Их будут брать – живыми? – напряженно произнес сантехник Сидоров.

– Как получится, – пожимая плечами, выговорила детка. – Платон мог заминировать квартиру. Ты помнишь, он уже так делал.

3 июля 16 часов 16 минут Москва

Арсений Гаврилов мамочку боялся и любил. В один день мамочка бывала злой и нетерпимой, в другой день осыпала поцелуями, баловала. Арсений научился распознавать наступающий признак немотивированной агрессии и – прятался. В хорошую погоду уходил из дома, а коли время было подходящим, как можно дольше оставался в школе. Если же приступ жестокости мамочки накатывал внезапно – ночью или в холода, старался спрятаться. Хотя бы в шкаф, хотя бы запереться в туалете или в ванной, юркнуть за диван, под стол и притвориться незаметным.

Особенно страшно становилось, когда мама садилась перед зеркалом и начинала разговаривать сама с собой на разные голоса. Однажды, впервые увидев эту сцену через щелку в дверце шкафа в спальне, Арсений чуть не намочил штаны от ужаса! Неузнаваемо злобное, чужое, совершенно м у ж с к о е сделалось ее лицо!

Позапрошлой весной Арсений понял, что не просто у г а д ы в а е т мамино настроение, а с л ы ш и т ее мысли. И не смотря на то, что это с л ы ш а н и е предупреждало его о наступающей смене настроения мамочки, перепугался до невероятности! Развитой и умненький мальчишка, лишь только освоив интернетный поисковик, первым делом загнал в него симптомы странного маминого поведения и получил такой ответ, что запретил себе и думать о возможности читать чужие мысли!

Наиболее часто в поисковике маячило жуткое слово "шизофрения". Арсений исследовал понятие, вчитался в смысл и…

Он был и оставался умненьким мальчишкой. Мамочка много сил времени потратила на развитие единственного сына.

Порой она была настойчивой и резкой, добиваясь понимания. Могла нависнуть над сыном, прошипеть:"Не сделаешь, как я велю – придушу собственными руками!!" Порой бывало – плакала, когда Арсений приходил с расспросами…

Со временем Арсений заставил себя думать, что фрагментарная жестокость мамочки идет для его блага. Мама жестко принуждает его изучать науки, далеко опережая школьную программу. Когда преподаватели перешептывались "интеллектуальный и лексический уровень Гаврилова превосходит мыслимые показатели!", то ни одно слово для него не оставалось тайной: лексический и интеллектуальный запас Арсения действительно превосходил и одноклассников и, что скрывать, порой учителей. Уже к третьему классу Арсений прошерстил учебники по физики и химии для старшеклассников, перешел к программе для университетов. Наиболее требовательной мама бывала к точным наукам, признавала историю и географию, но поплевывала на литературу и прочие "художества".

Мальчишка постепенно (пожалуй, вынужденно, от безысходности) научился гордиться. Стал принимать жестокость, требовательность – нормой. Благом. Пользой.

И если бы ни страшное слово, витающее в сознании – ШИЗОФРЕНИЯ – простил бы маме даже розги! Даже то, что раз от разу они меняют квартиры, школы, переезжают, теряют (а по большому счету вовсе не имеют) друзей, знакомых… Арсений спрашивал о папе и о родственниках: мама отвечала странно. Бывало плакала и говорила, что отец ни в чем не виноват, она сама уйти решила, хоть и любила очень-очень – он хороший! Порой обзывала папку толстым пьющим дебилом и запрещала спрашивать! Однажды рано повзрослевший Арсений заявил, что хочет разыскать хоть каких-то родственников – мама жестоко его избила. А через час целовала, плакала, залечивала синяки примочками.

Третьего июля Арсений проснулся от едва слышных звуков – в гостиной тихонечко поскуливала мама. Мальчик выбежал из спальни, увидел, скорчившуюся в углу мамочку…

Мама выглядела совершенно обезумевшей! Сидя на полу, она оплетала руками подтянутые к груди колени и выла, как затравленный зверек!

– Мама, мамочка, – подбегая, запричитал Арсений, – что случилось?! тебе плохо?!

– Нет, Арсюша, нет, – клацая зубами, мамочка трясла растрепанной головой, – со мной все в порядке…, сегодня мы уедем… далеко-далеко… он нас не найдет…

– Кто?! кто нас не найдет?! – мальчик гладил маму по спутанным волосам, сам был готов заплакать!

– Ты успокойся, сынка, – внезапно, почти нормально, произнесла мама. – Сейчас ты позавтракаешь, потом пойдешь гулять… – Мамины глаза опять обрели горячечную сумасшедшинку, заблестели, замерцали некой внутренней решимостью: – Не возвращайся до трех часов… Нет, до четырех! Иди гуляй, я дам тебе денег на мороженое и кино… Пообедаешь в кафе… Главное запомни – не возвращайся до четырех часов! Хорошо? – говоря это, мама убирала в шкаф измятый льняной пиджак мужского размера. – Ты у меня послушный мальчик?

– Я понял, мама.

Арсений быстро позавтракал, выкатил из дома велосипед и оправился в сквер к фонтану, где сегодня было весело: по площади гуляли аниматоры, зазывали горожан в новый развлекательный центр с аттракционами…

Мальчишка в центре побывал, сходил в кино, питался практически одним мороженным…

Вернулся, как велела мамочка – в начале пятого часа.

Мама выглядела странно. Сосредоточенная, собранная, она бродила по квартире и сбрасывала вещи из раскрытых шкафов в объемные сумки.

– Мы снова переезжаем? – вздохнул Арсений и сел на диван перед не включенным телевизором. Переезжать с места на место, менять жилища и приятелей надоело до ужаса! К гадкому слову "шизофрения" умный ребенок уже давно добавил еще одно понятие – "паранойя". Мамочка вела себя так, словно вечно кого-то боялась, от кого-то бежала, пряталась…

– Мы уезжаем в другой город, – задумчиво разглядывая собранный баул, произнесла мама. – Так… документы у меня в сумке… Ты есть хочешь? – сосредоточила взгляд на сыне.

– В холодильнике вчерашние котлеты, – пожал плечами мальчик. – И суп.

– Тогда, давай. Быстренько покушай и вперед!

Арсений пошел на кухню. По длинному коридору вдоль дверей в удобства, шел и смотрел на кухонное окно, метрах в семи вперед по курсу. В окне вдруг показались мужские ноги в тяжеленных ботинках… Арсений не успел даже толком удивиться, как ноги пружинисто оттолкнулись от стены над окном, придали амплитуду телу и через секунду, ноги, одетые в ботинки с подкованными каблуками, врезались в стекло! Пугающе огромный, одетый в черную, перепоясанную ремнями одежду мужчина с короткоствольным автоматом в руках, ввалился сквозь разбитое окно на кухню!

Арсений закричал!

Пронзительный мальчишеский крик потонул в чудовищном грохоте! За спиной Арсения раздался взрыв, выбивший толстенную входную дверь!

Дверь не долетела до мальчишки каких-то сантиметров, только случайно не угробила. Взрывная волна ударила в спину, мальчик рухнул на пол и, крича, закрыл руками голову!

В съемную квартиру, где жили мамочка и десятилетний сын, вбегали бронированный мужики с автоматами наперевес…

3 июля 16 часов 27 минут Москва

Задействования в операциях хроно-департамента носителей из подразделений немедленного реагирования прошлого, практика довольно-таки обычная. Архивариусы подбирают для агентов высокопоставленных носителей из руководства, какой-то генерал, ссылаясь на полученную информацию, отправляет на нужный адрес группу захвата. В носителей-спецназовцев телепортируют штурмовиков из будущего, бравые ребятки и не подозревают о том, что на несколько часов становились исполнителями чужой воли – ребятки привычно выполняли приказание начальников, работали.

О результатах операции командир штурмовиков Гордеев сообщил, воспользовавшись обычным мобильным телефоном. Результат оказался, более чем неутешительный: помимо Раисы Журбиной и ее малолетнего сына, в квартире обнаружили окоченевший труп господина Турбинина Эдуарда Яковлевича.

Тело лежало в шкафу. За несколько часов до штурма, Раисы попыталась его расчленить и даже отпилила левую ногу бедолаги Эдуарда, завернула ее в льняной пиджак и обмотала полиэтиленом, приготовив на вынос.

– Вы жестко придерживаетесь схемы "Здесь и Сейчас"? – с прищуром глядя на кудрявенькую девочку, осторожно поинтересовался сантехник Сидоров.

– В разумных пределах, – не менее осмотрительно пропищала Тонечка, и Валерий-Рихард понятливо смежил веки.

"Рапорты о проведении опережающей пошаговой разработки полетят немедленно", – догадалась и Амирова. В режиме "Здесь и Сейчас" штурмовики только-только взяли квартиру, агенты хроно-департамента, тут же отмотав вперед, уже давным-давно отрабатывают полученный в лице Раисы и ребенка "материал"".

– Почему вы думаете, Платон не уничтожил ребенка? – без всякой задумчивости, спросил главного начальника департамента шеф-директор активного крыла. Ответ лежал на поверхности, но требовал озвучивания, поскольку боссы приступили к обсуждению.

– Рождение ребенка дало возможность давления на Журбину, – скупо произнес Гуревич.

Сантехнические плечи нервно передернулись: каждому нормальному мужику жутко представить, что испытал Платон во время беременности, родов и кормления! Кошмаром оборачивается и неделя, проведенная мужчиной в теле женщины, что говорить об одиннадцати годах, куда включились беременность и роды!

Если бы не рычаг запредельного давления, полученный с рождением Арсения, Платон наверняка заставил бы женщину-носителя избавиться от плода!

Но…, выбор был сделан в пользу рычага. Внедренный интеллект тоже должен отдыхать; во время сна Платона, возненавидевшая его женщина-носитель могла решиться на самоубийство. Став матерью, Раиса уже думала не только о себе и мести, но и о сыне. Платон пошел на испытания не зря, угроза матери через ребенка, звучит страшнее. Наверняка, в случае неподчинения, Платон грозил Раисе, что убьет Арсения.

– И потом…,- задумчиво продолжил тонкий голосок Антонины-Сигизмунда, – Платон был уверен, что через какое-то время сумеет изготовить устройство для интеллектуальной телепортации. Могу предположить, что во время беременности он использовал методы пробуждения у плода телепатических возможностей. И если это получилось, то Платон видел в мальчике объект первостепенной важности – потенциального носителя-телепата.

Валерий-Рихард глубокомысленно кивнул:

– И поскольку Гордеев сообщил, что их группа пришла к квартире практически одновременно с участковым полицейским, вызванным на "ночной шум в квартире" анонимной бдительной соседкой …, то это ему удалось: Арсений вырос телепатом. Платон оставил в квартире тело мужчины со сломанной шеей, Раиса никуда бы от него не делась: была бы арестована за убийство Турбинина. А мальчик отправлен в интернат, то есть – тоже под надзор, откуда Платон, пользуясь носителями из определенных ведомств, вытащил бы его безо всяких проблем.

– Разумный ход, – согласно наклонила голову Антонина-Сигизмунд.

– Мы сможем через Раису установить, насколько отразились годы в женском теле на психике Платона?

…Опасаясь привлечь к себе внимание, напомнить о присутствии на совещании нижнего чина, Зульфия Амирова даже дышала через раз. Пристроилась за выступом стены и притворилась мебелью. Два голоса в гостиной – хрипловатый сантехнический и детский серебристый – обсуждали гибельную ситуацию. Фия пыталась ловить каждое слово, вычленять подтексты, заполнять пустоты в одиннадцатилетней розыскной работе.

Трагическую историю Раисы Журбиной на зубок знал каждый работник хроно-департамента, хоть краешком соприкасавшийся с полевыми мероприятиями. (Вычислители вероятностей, архивариусы, агенты – циклоны и простые наблюдатели – все, все, все, изучили эту историю до малейших деталей, поскольку намек на определения местоположения Платона Извекова мог выплыть исподволь в какой-то пустяковой операции, или выскочить внезапно в пошаговой разработке "бревна" из заштатного городишки на другом конце земного шара.) Медсестре Раисе Журбиной чудовищно не повезло. Одиннадцать лет назад бедняжка оказалась не в том месте, не в то время: в нее случайно залетел хроно-террорист Платон Извеков. На сленге департамента подобных террористов называли "циклопами", агентов антитеррористического подразделения прозвали "циклонами". Платон много лет работал в активных бригадах хроно-департамента, считался одним из лучших специалистов по обезвреживанию диверсантов, в какой-то момент циклон Извеков решил, что заслужил вторую жизнь. Решил, что в своем реальном времени может претендовать на молодое тело в качестве носителя…

Когда ему этого не позволили – присоединился к подполью и через хроно-установку оппозиционеров отправился в прошлое: путем вмешательства в ход исторического процесса, вознамерился разрушить, уничтожить неблагодарное будущее.

Но двенадцать лет назад Извекову тоже не повезло: на все последующие годы он застрял в теле Раисы. Как оказалось только что – еще и беременной. Выйти на след девушки, чью внешность и приметы внесли во всевозможные полицейские и розыскные базы, не получилось, хотя ее и объявили опаснейшей преступницей. Матерый полевой агент хроно-департамента Извеков как будто растворился на российских просторах. К поиску были подключены секторы на всех земных континентах, но Раиса-Платон пропала на долгие, долгие годы…

И вот… Третьего июля… Информация о многолетнем отрезке жизни Журбиной-Извекова пошла потоком. Не взирая на жесточайшие ограничения, связанные с кодом "Здесь и Сейчас", руководство департамента решилось на обратную пошаговую разработку диверсанта. В реальном времени третьего июля проскочило не более десяти минут, агенты в будущем, потратив часы, недели, а может быть и месяцы работы, "вытащили" все возможное из прожитых террористом годов и слали рапорты по Скайпу. Как только носитель Журбина была избавлена из интеллектуального присутствия Извекова и появилась возможность иного подселения, в нее направили светило психиатрии из будущего – профессора Аду Львовну Джонсон.

– Джонсон едва справляется, – докладывала по Скайпу женщина с опухшим лицом. (Зульфия предполагала, что тело привокзальной бомжихи позаимствовала непосредственная начальница Фархада – глава московского подсектора Таисия Пучкова.) – Психика носителя крайне разбалансирована, Журбина на грани помешательства, так как Платон терзал ее многие годы… Пожалуй, нам п р и д е т с я отдать ее местным судебным медикам. Возможно, так будет даже лучше. Если Извеков как-то приглядывает за ситуацией в Москве, пусть видит – все идет по плану: Журбина задержана, Арсений направлен в интернат.

– Пожалуй, – согласно наклоняя кудрявую головку, проговорила Тоня-Сигизмунд. – Продолжите доклад.

Стоящая в уголке Зульфия Амирова сочувственно скривилась: представить невозможно, что сейчас испытывает агент-доброволец, вызвавшийся обеспечивать постоянную связь с будущим! Каждые десять, пятнадцать минут он возвращается в центральный офис, куда стекается вся информация по разновременной разработке террориста, там в него "записывают" полученные данные и снова отправляют в московский эвакопункт! И так…, мотаясь туда-обратно челноком, испытывая НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ перегрузки психики и организма, отважный доброволец провел, пожалуй, уже несколько часов!

Каждого агента хроно-департамента готовят для исполнения подобной задачи.

Но каждый тихо молится, чтобы его сия задача миновала!

Сегодня кто-то вызвался исполнить долг.

Пусть Бог и люди наградят его за этот подвиг!

По одутловатому, невозмутимому лицу вокзальной бомжихи не проскочила даже тень сочувствия. Таисия Пучкова не отвлекалась на рефлексии. Докладывала сжато, как приказано, поскольку ситуация ушла в цейтнот: три минуты назад по мобильному телефону пришло сообщение от Гордеева: в домашнем компьютере Раисы-Платона обнаружены следы заказа через Интернетный магазин д в у х одинаковых комплектов электронных блоков, из которых возможна сборка д в у х установок для интеллектуальных перемещений.

А это – полная засада! И ситуацию стремительно отматывали в прошлое. Шаг за шагом шли по следам Платона, через свидетелей искали место – куда он мог запрятать вторую установку?! В этом времени Извеков еще не сможет собрать полноценно действующее устройство для хроно-перемещений, но возможность создать аппарат для интеллектуальной телепортации (без добавки "хроно") появилась у него уже сейчас. Недавно в Силиконовой долине закончили работу по созданию новой, прорывной технологии; последний, нужный для создания машины интеллектуальной телепортации электронный чип, был выставлен на продажу.

Все последовавшие за открытием месяцы, путем запредельных, изнурительных усилий хроно-департамент старался отслеживать каждую поставку, поскольку всем было понятно: именно этот конкретный чип может вывести циклонов на Платона. Агентам оставалось только ждать, когда Извеков проявит интерес к новейшей разработке!

Извеков поступил умнее. Через Интернет заказывал лишь незначительные блоки, ключевой чип добыл, устроившись на работу секретарем (точнее секретаршей) в совместное российско-американское торговое предприятие. Одну микросхему Платон элементарно – спёр с работы. Для добывания второго элемента выбрал наименее привередливого (лопоухого) заказчика, подменил чип последнего поколения на более старый аналог, клиент, как и ожидалось, разницы вначале не заметил. А позже в офисе заказчика произошел пожар: именно на устранение последствий этого пожара и была вызвана уборщица – соседка Лидочки Корнеевой, уговорившая ее "часок" посидеть с ребенком, пока мама на работу сбегает – полы после пожарных подотрет.

Прислушиваясь к докладам о пошаговой разработке, Зульфия Амирова все губы искусала! Мадам История старательно указывала глупым людишкам на зреющий нарыв – окольными путями, как получалось, выводила на Платона! но глупые людишки все прошляпили. Не смогли связать воедино концы: пожар в офисе компании, недавно заказавшей устройство с микросхемой из Силиконовой долины и полыхание "бревна" занявшегося одиннадцать лет назад от искры возникшей при аварии, случившейся конкретно по вине Платона!

И оказалось, что пока Фия и Фархад занимались подготовкой операции по тушению "бревна" Духов-Корнеева, диверсант Извеков получил двухнедельную фору на создание установки интеллектуальной телепортации и подготовки террористической акции. От позорного увольнения брата и сестру Амировых спасало лишь одно: разрабатывая сценарий знакомства Лидии и Матвея, они не стали скромничать, а сразу вызвали бригаду наблюдателей-"пожарников". Фархад повысили код проводимой операции, провел ее на месте, снабженном камерами наблюдения, и тем позволил проследить за мальчишкой, ударившим по локтю Лидочки с мороженым.

Мальчишкой оказался сын Раисы, в то время проживающей под именем Марины Гавриловой. По адресу проживания "Марины" и Арсения была немедленно выслана штурмовая группа…

Но Платон уже успел покинуть тело Журбиной.

Лишь только появилась возможность, освобожденное Извековым место заняла профессор Джонсон. Маститая ученая дама тут же начала вытягивать все возможное из искалеченной вмешательством, полустертой памяти носителя. Барахтаясь в разбалансированном, больном рассудке Раисы Журбиной, Ада Львовна по крупице, максимально воссоздала картину последних лет. Особое внимание уделила отрезку в две ближайшие недели.

Очаровательная брюнетка "Марина Гаврилова" соблазнила шефа Турбинина давным-давно, едва устроилась на службу – легко и быстро, буквально в тот же день. Распутный бонвиван стал частым гостем в ее доме: Платон готовил Турбинина под использование в качестве носителя – Яковлевич на короткой ноге общался с штатовскими компаньонами, был ключевым звеном в переброске Платона Извекова через границу Соединенных Шатов.

И две недели назад, завершив работу по созданию устройства для интеллектуальной телепортации, Платон впервые за одиннадцать лет покинул тело Журбиной. Переместился в ее любовника и шефа Эдуарда. Задачу по обустройству тайного убежища, где, вероятнее всего, хранится вторая установка, он выполнял, используя лишь этого, в данный момент м е р т в о г о, носителя.

Понять, проверить, куда ходил и что делал Извеков в теле Турбина крайне сложно – одновременно в одном теле не может быть более одного интеллектуального дубля.

– Предполагаю, что Турбинин был промежуточным носителем, – задумчиво добавил в этом месте сантехник Валерий-Рихард. – Наверняка, Платон перемещался постоянно… Следы запутал так, что…

– Согласна, – прошамкала бомжиха на экране. – Установка – портативная, свободно помещается в портфеле. Предполагаем, что Платон мог перескакивать в любого носителя из подчиненных либо знакомых Эдуарда. Закрывался с кем-то в кабинете или приглашал домой…

– "Предполагаем"? – уцепившись за неуверенное слово, перебил Сидоров-Штраус. – Почему все еще – "предполагаем"?! Чем вы там вообще занимаетесь?! Почему все еще не отследили каждый из контактов Турбинина?!

Распухшее лицо бомжихи стало фиолетовым от внутреннего перенапряжения:

– А как вы думаете…, – налегая грудью на стол, почти упираясь багровым носом в камеру, прошипела Таисия Пучкова. – Как вы думаете, мы тут крутимся, а?! Платон нам столько ложных сведений подбросил – не успеваем разгребать!! Вычислительный центр архивариусов гудит, едва успевая обрабатывать полученный данные, Платон одно за другим "бревна" "поджигает"! Американский сектор – вообще "пылает"!!

Сидоров-Штраус отшатнулся от экрана:

– А м е р и к а… уже… "п ы л а е т"? – уточнил, совершенно не скрывая испуга.

– Да!! Здесь и сейчас Америка "пылает", Калифорния сплошная "красная зона"!! Вы уважаемые, упустили виду – кто Платон! Он изнутри знаком с практикой департамента, заставляя нас работать на износ, он – намеренно и целенаправленно! – выстилает дорогу трупами!! Сбивает нас со следа, создавая ложные ходы и ответвления!

– Мы можем действовать только здесь и сейчас, здесь и сейчас, – шокировано забормотал сантехник Сидоров.

– Мы это уже поняли, – отодвинулась от камеры бомжиха Пучкова. – Работаем тщательно, но осторожно.

– Не вздумайте при пошаговой отмотке попасться Журбиной-Извекову на глаза! Не засветитесь! – начальственно (но заполошно) пискнула малышка Ватюшина и так посмотрела на коллегу Штрауса, что у нижнего чина Зульфии Амировой не осталось никаких сомнений: сбылись самые страшные прогнозы аналитиков: матерый опытный агент Платон Извеков объявил современникам – ВОЙНУ. Жестокую, до полного уничтожения.

Кошмар. Оживший ужас. В словах Таисии Пучковой нет ни малейшего преувеличения: зная, как работает хроно-департамент, Платон сознательно упрятал каждый шаг за штабелями мертвых тел…, и дальше так пойдет, меняя мертвецов на новых, неизвестных исполнителей. Не зная пощады, не испытывая угрызений, он будет с легкостью уничтожать любого, кто просто подвернулся под руку: чем больше трупов, тем безопасней диверсанту. Отслеживая хроно-прорывы, вычислительные машины архивариусов заклинит от перенагрузки. Департамент будет вынужден распылить силы, рассредоточится уже по двум континентам. Активных агентов скоро станет не хватать…

Уже не хватает, поглядев на фиолетовое женское лицо на мониторе, подумала Амирова. Она лично знала начальницу московского подсектора Таисию Сергеевну: если миловидная аккуратная блондиночка заняла вонючее тело вокзальной бомжихи, дело – швах и караул. К Москве стянули все силы, каждый носитель на счету…

А что же в Калифорнии твориться?!

3 июля 6 часов 42 минуты Калифорния

По пустынной автостраде, минуя пригород, на всех парах неслась полицейская машина: дорога вся, как на ладони, никто не шагает вдоль обочины…

В заросшей пыльной травой канаве скорчился человек. Едва полицейские промчались мимо, молодой мужчина выбрался из небольшой ложбинки, подпрыгнул, поправляя на плечах сползающие лямки рюкзака и, подумав несколько секунд, изменил решение: повернулся спиной к автостраде и перпендикулярно дороге, побрел через поле, нацеливаясь на невысокое строение фермы.

Людей живущих там, Платон решил не убивать. Не привлекать внимания полиции кровавым инцидентом. Пока достаточно воспользоваться машиной, загрузить в багажник использованного молодого бродягу и выехать из штата…

Машина с фермером и погорельцем-оборванцем чуть позже попросту исчезнет. Едва селянин выполнит задачу – поможет подобраться к новому носителю, автомобиль рухнет с обрыва…, взорвется или утонет…

Платон нащупал в кармане легкого жилета нож с выкидным лезвием и ускорил шаг.

3 июля 16 часов 54 минуты Москва

Сантехник Сидоров помассировал заскорузлой пятерней небритую щеку, мрачно поглядел на аккуратную малышку Тонечку:

– Мы можем вычислить и предупредить вероятный удар Платона? – поинтересовался хрипло. – Кто из хроно-личностей этого времени сейчас в Калифорнии? К кому он может подобраться?

Девочка презрительно скривила губы и махнула чистенькой ладошкой:

– А что тут думать? по-моему, здесь все понятно. Платон ударит по Завьяловым. Ему не интересны политические лидеры или умники из Силиконовой долины… Он прилетел в Америку, чтобы уничтожить ключевое звено – будущих изобретателей устройства интеллектуального перемещения: близнецов Завьяловых.

В эвакопункте на Ленинградском вокзале тихонько выматерилась пожилая дама с синяком под глазом, динамик ноутбука послушно донес до слушателей смачный текст, герр Штраус поддержал бомжиху добавочным пятиэтажным выражением. (Агентесса Фия уже знала по собственному опыту, как интеллект носителя влияет на реакции внедренного агента.)

– Ивана и Марью надо срочно вывозить из штатов, – решительно проговорила Тоня-Сигизмунд. – Время есть – дети находятся на противоположном побережье во Флориде… Где сам Борис Завьялов?

– Два дня уже в Москве, – мгновенно доложила Таисия Сергеевна и тут же попала под задумчивые взгляды шефов, заподозривших несанкционированную расторопность подчиненной. – Это не моя инициатива! – воскликнула, предупреждая вероятные вопросы. – Бориса Михайловича вызвал тесть!

Глаза Валерия-Рихарда и бомжихи скрестились на ангельском личике кудрявой девочки. Приказ – выйти на связь с человеком из прошлого, мог отдать только глава хроно-департамента Сигизмунд Гуревич и никак иначе. Одиннадцать лет назад основной закон ведомства впервые был нарушен: по независящим от хроно-департамента причинам несколько человек из прошлого получили сведения о существовании в будущем машин интеллектуальной телепортации, узнали, что являются носителями для хроно-путешественников (по сути дела, для – туристов). Одиннадцать лет назад хроно-личность Борис Завьялов был выбран подпольщиком Извековым как объект террористической атаки и не уничтожен только потому, что диверсант решил использовать Завьялова носителем на долгие, долгие годы. Платон намеревался полностью подчинить себе тело здорового успешного мужчины, разрушить его роман с Зоей Карповой и тем бесповоротно уничтожить будущее: предотвратить рождение детей – Ивана и Марьи.

Не будет близнецов Завьяловых, будущее бесповоротно исказиться; Платон получит в полновластное владение цивилизацию Земли, поскольку противостоять Извекову, попросту будет уже НЕКОМУ. Хроно-департамент, единственная структура, способная найти и обезвредить диверсанта не возникнет НИКОГДА.

Платон не будет рисковать, убирая личности, не имеющие отношения к хроно-разработкам. Он ударит точечно по ключевым фигурам и навсегда уберет с дороги департамент.

Как только уберет… Станет НЕУЯЗВИМЫМ и ЕДИНОЛИЧНЫМ властелином мира.

И это понимали все. Глава организации Сигизмунд Гуревич, шеф-директор подразделения циклонов Рихард Штраус, начальница московского подсектора Таисия Сергеевна, начинающий агент Зульфия Амирова.

Их мир стоял на грани.

Девочка Тонечка поморщилась, глядя на фиолетовое распухшее лицо на экране ноутбука, и отдала приказ Таисии:

– Передайте по инстанциям: объявлена полномасштабная мобилизация, департамент переходит на военное положение. Параграфы четыре и восемь отменяются. Пучкова. Вы лучше всех знакомы с хроно-личностью Завьяловым, выходите на связь с объектом. Вам позволено занимать любые тела в зависимости от необходимости.

Зульфия Амирова мысленно перекрестилась и в который раз поблагодарила брата за отлично выбранного для нее носителя: Света Жукова молоденькая девушка, ей еще жить да жить…, если будет осторожна с автотранспортом. А вот что будут делать начальники, если департамент потерпит неудачу?.. Будущее будет уничтожено. Где-то в далеком предалеком будущем исчезнут капсулы с телами, находящимися в вегетативном, поддерживаемом медтехникой состоянии. Уйдет в небытие Тибетский центр…

Как это произойдет? взрывоподобно или плавно? Никто не знает. Подобные деструкции не оставляют очевидцев. Пришельцам станет некуда возвращаться и это будет фактом и сигналом измененного течения истории. Рихард Штраус навсегда застрянет в пропойце сантехнике. Сигизмунд Гуревич испытает все прелести пубертатного периода женского взросления…

Таисия Сергеевна наверняка (получив карт-бланш) догадается интеллектуально захватить какую-нибудь дамочку без синяков и со здоровой печенью…

3 июля 7 часов 38 минут Калифорния

Алиса – старшая дочь фермера Генри Вудстона, вышла на крыльцо, увидела, что отец усаживается в небольшой грузовичок с открытым кузовом, и недовольно надула губы:

– Пап. Ты обещал сегодня отвезти меня к Мадлен. Успеешь вернуться? Нам с Мадлен и Тори надо дошить костюмы для выступления…

Генри Вудстон на секунду замер, оставив одну ногу навесу над автомобильной подножкой. С прищуром поглядел на дочь… Тринадцатилетняя девочка разговаривала громко, в надежде, что из дома выйдет мать и остановит мужа, собравшегося уезжать неизвестно куда на единственной дееспособной машине.

– Иди к себе, Алиса, я уезжаю ненадолго, – напряженно и хрипловато проговорил "отец". Убивать фермерскую семью Платону не хотелось. Во-первых, это займет непозволительно много времени, а во-вторых: в мыслях Вудстона витала информация – к восьми часам на ферму приедут работники и автомеханик, вызванный вчера ради починки заупрямившегося джипа. Если не успеть до их прибытия – жена командирша обязательно затеет свару! – появятся проблемы: убить последовательно девять человек – четверо из которых крепкие мужчины! – задача весьма сложная. – Будь хорошей девочкой, лисенок, – выдавил улыбку Генри-Платон, – не будешь дуться – привезу вам пиццу…

Алиса строптиво дернула плечиком, но возмущаться перестала. Поглядела с высоты крыльца, как уезжает грузовик, немного удивилась тому, что под брезентом в кузове угадывается груз. Зацепилась взглядом за мешки с удобрениями под навесом: кажется, вчера их было больше?.. И пошла в дом, так и не узнав: только что, проявив послушание, она спасла девять жизней.

2 часть

Команда снова в сборе

Павел Максимович Карпов – подтянутый моложавый мужчина пятидесяти шести лет, вышагивал перед сидящим в кресле зятем, как дембель перед взводом духов: проникновенно речь толкал. Широкоплечий, почти двухметровый зятек перетрушенного новобранца вовсе не напоминал. Проникновенные речи тестя за два дня успели набить оскомину, в ушах завянуть и пустить ростки до позвоночника. Борис Завьялов старательно стирал с лица скучающую мину, из вежливости притворялся маленько заинтересованным. Поскольку тесть душой болел за каждое высказанное слово.

Недавно папу Карпова прокатили на выборах в московскую городскую думу. Максимович, уже впавший к тому времени в политические амбиции, закусил удила и решил взять реванш с использованием зятя. Вызвал того из Штатов и начал массированную мозговую обработку:

– Боря! Тебе сорок один год! Самое время для начала политической карьеры! – возбужденно декларируя, неудавшийся политик вышагивал по гостиной. Мужики только что слегка откушали и знатно выпили коньячку, настала самая пора для откровенных мужских разговоров за жизнь. – После спасения Зои, ты – любимец желтой прессы! – Тут Максимович слегка лукавил: любимца прессы, овеянного героическим ореолом, из зятя сделал сам Карпов, заваливая журналюг деньгами и создавая реноме своей семье. – Через двадцать лет – только-только самый расцвет наступит! – я из тебя президента сделаю! – Карпов значительно посмотрел Борю, показывая, что совсем шутит. Сделал паузу для осмысления. Продолжил: – Но наш электорат никогда не проголосует за кандидата, у которого семья в Америке живет. Так что завязывай ты, Борька, со штатиками, вывози ребят и Зою в матушку Россию…

– С Зоей будет тяжело договориться, – перебивая размечтавшегося тестя, заметил Борис. После истории с Платоном молодожены Завьяловы решили, что странный для папы Карпова выбор – жить в Соединенных Штатах, они полностью свалят на Зою Павловну. Зоя единственная балованная дочь миллиардера, от нее он все проглотит. Бориса же упреками замучает.

– А ты ее не слушай, мужик ты или нет?! – разошелся Карпов. – Зойка – дура. Все бабы дуры…, – Павел Максимович покосился в угол, где сидело его последнее приобретение – длинноногая длинноволосая моделька Алевтина. Моделька сосредоточенно водила пальчиком по дисплею айфона, толи сочиняла смс, толи в какую-то игрушку резалась. Безмятежно гладкий лобик Али скрывался под атласно ровной челкой, пухлые губки чуть шевелились, показывая, что красотка – д у м а е т. – Стукни кулаком как следует, настаивай на своем!

Завьялов чуть заметно усмехнулся. Навряд ли тесть советовал врезать кулаком по доченьке, наверняка имел в виду – постучать о стол.

Павел Максимович взял с каминной полки мобильный телефон, всучил его Завьялову:

– Звони. Скажи, чтоб собирались. Будет упираться, отдай трубку мне, я пару ласковых добавлю.

Борис нахмурился. Отвел взгляд, остановил глаза на писанном маслом семейном портрете над камином.

Павел Максимович не знал, что выбор молодой семьи ни сколько не зависел от их желания. Борис и Зоя ни за чтобы не покинули Россию! Здесь их друзья, их родственники, РОДИНА! Но ради спасения детей, они были вынуждены перебраться за океан. В Штатах самая строгая пропускная система, практически отсутствует коррупция в правоохранительных органах, десять лет назад связник их хроно-департамента будущего пообещал Завьяловым: как только возникнет малейшая угроза жизни близнецов, внедренные агенты будущего сумеют объявить в Штатах красный уровень террористической угрозы. Фотографии Раисы Журбиной будут развешаны на каждом углу, пропечатаны на каждой картонной коробке для продуктов, ее изображение будет ежечасно транслироваться на всех телеканалах – Платон не доберется до детей, ему и шага не позволят сделать! У него не получится даже пересечь границу Соединенных Штатов. Уже десять лет полевые агенты работают на всех пограничных пунктах. Внедрились во все возможные криминальные группировки, специализирующиеся на перевозке нелегалов. Граница Штатов – под замком.

Что трудно сделать в безалаберной России.

Борис с сомнением крутил в руках мобильный телефон. Павел Максимович нетерпеливо буркнул:

– Давай сюда, я сам ей позвоню.

– Ко-о-отик, – донеслось из угла протяжное мяуканье, – в Майями сейчас половина третьего ночи…

Мужчины удивленно повернули головы к заговорившей кукле.

Павел Максимович Карпов давно поделил женщин на две категории: на тех, с которыми можно и нужно иметь дело, и на тех, которые не имеют к ведению дел ни малейшей склонности либо способности.

Алечка, безусловно, относилась к числу последних – служила энергичным, но молчаливым дополнением интерьера спальни. Если бы из ее очаровательного ротика вылетели не слова, а надулся и лопнул огромный пузырь из мятной жвачки, на звук никто бы головы не повернул.

Но Алечка – сказала. При чем – по делу.

Павел Максимович разочарованно крякнул и вернул трубу на каминную полку:

– Завтра позвоним, Борис. Ты как следует аргументы обмозгуй, продумай доводы, я поддержу тебя всецело. Никуда Зойка не денется. – Самоуверенный папаша Карпов говорил так, словно все уже было решено. – Я тоже подключусь, объясню, что мне надоело к внукам за бугор мотаться! Если хочешь, могу еще парочку идеек для разговора подкинуть. К примеру…

Поделиться с Борисом предварительными зарисовками Павлу Максимовичу не позволил звонок сотового телефона. Карпов снова взял мобильник с полки, глянул на дисплей, где определись данные вызывающего абонента…

Удивленно поднял брови:

– Сюрприз, однако, – пробормотал чуть слышно.

Завьялову показалось, что едва тесть прочел на телефоне некое имя, как тут же позабыл и о нем, и о намеках на президентство, и о капризах дочери… Вчера Максимович весь день жаловался, как мол ему осточертело множить миллионы – "день сурка" какой-то, понимаешь ли! одно и то же, одно и тоже! деньги, деньги, бабки, будь они неладны! – хочется разнообразия, политики, к примеру… Типа, крылья просят высочайшего полета.

Тогда Борис заподозрил, что у Максимовича некий затор в делах образовался. Лукавит тестюшка, что подцепил амбициозную заразу.

Похоже, так оно и оказалось. Едва активировав связь, Максимович слинял из комнаты, разговаривая на ходу:

– Рад слышать тебя, дорогой! Чем порадуешь?..

Борис облегченно расправил плечи: авось, пронесет его семью нелегкая, смилостивятся Небеса – политическая направленность сама собой сойдет на нет без лишней нервотрепки: генератор идей Павел Максимович Карпов найдет для себя новую игрушку.

Борис уже собрался распрощаться с Алевтиной и отчалить на встречу с друзьями, а на ночевку к Константинычу нагрянуть. Но длинноногое приобретение вышло из угла и остановилось напротив Завьялова. Левая сторона лица Али задергалась, как будто в нервном тике, взгляд сделался пристальным, ждущим узнавания…

Завьялов онемел. В последний раз он наблюдал подобное примерно два с половиной года назад и уже почти уговорил себя думать – опасность миновала, Платон Извеков сгинул где-то!

Но вот… Буравя Завьялова взглядом, напротив кресла стояла начальница московского подсектора хроно-департамента Таисия Пучкова. (Раньше Борис знал ее под именем "Галина", сейчас это имя использовали только как пароль, если встреча назначалась по телефону.)

– Борис Михайлович, нам надо поговорить, – писклявый голос Алевтины приобрел глуховатый грудной тембр. Агентесса департамента показывала, что полностью контролирует носителя, завладела его речевыми центрами, и можно разговаривать свободно – девушка не услышит и не запомнит ни слова.

– Таисия…, почему вы пришли с ю д а?! – разгневанно прошипел Завьялов, косясь на дверь, только закрывшуюся за тестем. – Павел Максимович может в любую минуту вернуться! Надо было…

– Павел Максимович будет занят надолго, – усмехнулась агентесса. И тут же стала серьезной: – Борис Михайлович, время не терпит, возникла необходимость в срочном разговоре, и потому я была вынуждена п р и д т и с ю д а.

Завьялов резко откинулся на спинку кресла. Если департамент уже подстроил какой-то важный разговор для Карпова, то происходит нечто из ряда вон. За одиннадцать прошедших лет Борис трижды встречался с агентом "Галей" и каждый раз свидания происходили на свободной территории, обговариваясь заранее. Потомки, свободно проникающее сквозь время, могли позволить себе ожидание: назначив встречу, они перемещались по временной шкале и, следуя их реальному времени, выходили на контакт практически через мгновение после получения согласия от Завьялова.

Сегодня Таисия Пучкова не стала – или не смогла? – позволять себе проволочку. В голове Завьялова забряцали тревожные колокольчики, смятение он выразил, произнеся как вопрос одно лишь имя:

– Платон?

– Платон, Борис Михайлович, – кивнула агентесса. – Извеков уже на территории Соединенных Штатов. Вам надо срочно вывозить семью в Россию. Пока он находится где-то на тихоокеанском побережье, так что у нас есть небольшой временной зазор, но надо – т о р о п и т ь с я, – с нажимом подытожила Алевтина-Таисия.

Завьялов наклонился вперед, его пальцы вцепились в крепкие деревянные подлокотники, глаза разгневанно засверкали на агентессу хроно-департамента:

– Как получилось, Тася,… как вы пропустили Извекова в США?! Вы же обещали нам, Таисия?! Обещали, что там мы будем в безопасности и…

– Нет времени на выяснение отношений, Борис Михайлович, – резко перебила начальница подсектора. – Звоните Зое, заказывайте билеты на первый же самолет до России, пусть вылетают немедленно.

– А почему вы не дали мне и Максимовичу сразу же с Зоей поговорить?! – вспыхнул Завьялов и встал из кресла, нашаривая в заднем кармане джинсов мобильный телефон.

– Вы потратили бы много времени на убеждение Зои Павловны, – сухо выговорила агентесса. – Сейчас вы, прямым текстом передадите ей мои слова – Зоя Павловна не будет упрямится.

Все еще не решаясь побеспокоить жену ночным звонком, Борис тискал в руке трубку, чувствовал, как по вискам скатываются капельки пота:

– А вы уверены, Таисия? Уверены, что…

– Звоните, – вновь перебивая, приказала Пучкова.

– Господи, вы же обещали! – простонал Борис, набирая вызов Зои. Пальцы тряслись и плохо слушались. – Вы же обещали, что за океаном дети будут в безопасности! – Через тысячи километров полетели длинные гудки, Завьялов прижимал телефон к уху, мысленно молил жену ответить поскорее…

Разговор супругов, как и ожидалось, обернулся форменным кошмаром. Сонная Зоя соображала плохо, Завьялову пришлось передать трубку Алевтине-Таисии…

В истерику дочь Карпова не впала. Лишь только поняла, что ситуация не шуточная, мгновенно дала обещание вылететь первым же рейсом и, оборвав разговор, пошла будить детей.

На несколько секунд в огромной гостиной дома Карповых воцарилось гнетущее молчание. Завьялов представлял, как за тысячи километров от него по дому мечется перепуганная Зоя. Как куксятся, недовольные побудкой Иван и Марья, как суматошно Зоя собирает какие-то необходимые в дороге мелочи… Наверное плачет. Или пытается не заплакать, дабы не беспокоить, не расстраивать детей.

– Вы специально так сделали? – набычившись, Борис глядел на агентессу. – Намеренно вызвали меня в Москву, подстроили эту встречу?

Алевтина-Таисия печально покачала головой. Вопрос и подозрения Завьялова резонны – агенты департамента, легко скользящие по временной шкале, не могут просто так явиться в неурочный час, в неподготовленное к встрече место. Борис достаточно оправдано заподозрил департамент в подковерной интриге.

– Мы были вынуждены так поступить, – тихо, покаянно проговорила начальница московского подсектора. – Ситуация, Борис Михайлович, вышла из-под контроля, мы вынуждены действовать в режиме реального времени.

– Но почему?! почему?! Вы же, как я понимаю, нашли Раису Журбину, вы знаете, что Платон отправился в Америку и значит вы мо…

– Борис Михайлович, – в который раз перебила Алевтина-Таисия, – Платон покинул тело Журбиной.

Замолчавший на половине слова Завьялов так и остался с открытым ртом. Одиннадцать лет назад, в результате террористической атаки подпольщиков из будущего, Борис был "выбит" из своего тела. Его занесло в полумертвого старика, по ошибке принятого за скончавшегося на улице бомжа и отправленного в морг. Тело самого Завьялова занял нелепый, смехотворный турист из будущего Иннокентий Капустин. Завянь (так Борю с малолетства звали все друзья) нажал на перетрушенного путешественника и, практически без преувеличения – под пытками, добился от того правды об интеллектуальных путешествиях потомков.

Капустин рассказал Борису многое. Во-первых, сообщил, что в одном носителе может находиться лишь один дубль (или "бета") интеллект. Сказал, что для успешного перемещения необходимы два непреложных, жестких фактора: четкие географические и временные привязки потенциального носителя. Поведал о существовании хроно-департамента, о террористах, прозванных "циклопами", о группах, специализирующихся на борьбе с подпольем – о циклонах.

…Борис несколько раз моргнул, прокашлялся и засипел:

– Таисия…, вы же говорили, что пока Платон не сможет создать в нашем времени машину интеллектуальной телепортации…

– Это было одиннадцать лет назад, Борис Михайлович, – грустно выговорила агентесса. – Полгода назад из секретной лаборатории Силиконовой долины на рынок выпустили новейшую разработку. Две недели назад Платон получил доступ к этой разработке. Он создал аппарат, Борис Михайлович. Покинул тело Журбиной.

– И вы не знаете, где он сейчас?! – ужаснулся Завьялов.

– Не знаем, – подтвердила начальница московского подсектора.

– Но почему?! Почему вы пошагово не отследили его перемещения?! Если вы знаете, где он был, то вы обязаны вернуться в тот час, в ту же минуту, на то же место и обезвредить Извекова!

– Мы не можем, – покачала головой Алевтина-Таисия. – Мы должны идти по временной шкале, придерживаясь реального развития событий.

– Ерунда какая-то!!! – взревел Завьялов. – Пока вы ходите по шкалам, Извеков будет прыгать по телам и доберется до детей! Вы знаете, как его искать?!

– Знаем, – невозмутимо проговорила женщина. – Именно поэтому мы и попросили вас перевезти семью сюда. Ваш тесть влиятельный в России человек, Борис Михайлович. Через доверенные источники мы донесем до него информацию, что существует угроза жизни близнецов. Здесь Павел Максимович сможет обеспечить им защиту. Об остальном побеспокоиться наш департамент.

– Но почему – здесь?! – горячо воскликнул Борис и заходил кругами, выдавая предложения: – Почему не в Австралии, или в Индии, в Пекине?! Мы можем спрятать Ивану и Марью на каком-нибудь необитаемом острове в океане!.. Вы же понимаете – Платон придет СЮДА, Таисия! Разыскивая моих детей, он первым делом проверит этот особняк!

– Мы знаем, – кивнула агентесса. – Но вынуждены так поступить. Сейчас все силы департамента рассредоточены по России и Соединенным Штатам, на то чтобы взять под контроль еще и другие государства…, – Алевтина-Таисия развела руками, – у нас физически не хватит сил. Мы не сможем обеспечить достаточное число агентов, например, еще и в Австралии, поскольку знаем, что Платон, прежде всего, вернется в Россию. Здесь его – лежбище, Борис Михайлович. И ваша родина, что тоже немаловажно.

Завьялов несколько раз глубоко вздохнул сквозь стиснутые зубы, посмотрел на Алевтину-Таисию взглядом загнанного волка и тихо выдавил:

– Вы предлагаете "спрятать" моих детей на самом видном месте, да? Запереть в этом доме под охраной, за забором…?

– Ну-у-у…

– Не надо – "ну", Таисия. Вы сделаете из моих детей ПРИМАНКУ для убийцы?

Алевтина-Таисия не выдержала бешеного взгляда в упор. Глаза агентессы метнулись в сторону, женщина до боли стиснула кулаки – острые коготки Алевтины впились в ладони словно лезвия.

– Борис…, Борис Михайлович, у нас нет выбора… Платон убивает людей уже десятками. Если мы не будем знать места, где он обязательно появится, то…, – плечи агентессы зябко передернулись, – будущее начнет меняться…, исчезнет хроно-департамент…, вы, ваши дети, Борис Михайлович, станете легкой добычей для Извекова. Вас уже никто не сможет защитить от руки носителя-убийцы – это может быть няня близнецов, горничная, гувернантка, шофер, охранник – кто угодно! Платон коварный, мстительный негодяй, Борис Михайлович. Убийцей своих детей можете стать даже – ВЫ. Нам придется пойти на риск, господин Завьялов, вам придется действовать сообща с нами и подчиниться некоторым требованиям.

Завьялов рухнул на диван. Закрыл лицо ладонями.

Долгие десять минут, под сочувствующим взглядом агентессы хроно-департамента, он молча просидел, раскачиваясь и шепча ругательства.

Когда же распрямился и открыл лицо, то был уже собран и решителен:

– Я могу выдвинуть ряд условий, госпожа начальница? – намекая на высокие полномочия гостьи, проговорил Завьялов.

– В разумных пределах, – осторожно согласилась Таисия Сергеевна.

– Я хочу привлечь к участию в контр-операции своих людей.

– Но вы же знаете! – протестующе воскликнула начальница московского подсектора. – В операциях хроно-департамента не могут быть задействованы непосвященные! Это альфа и омега нашей организации!

Завьялов усмехнулся:

– А я и не собираюсь покуситься вашу "альфу и омегу", Таисия. Я позову людей, уже знакомых с д е я т е л ь н о с т ь ю департамента. Мне будут помогать Лев Константинович и Николай Косолапов. Они уже в курсе ваших д е л, мадам. Так что…, никой особенной с е к р е т н о с т и мы не нарушим.

Алевтина-Таисия закусила губу, подумала. И грустно усмехнулась:

– Вы нам не доверяете, Борис Михайлович?

Завянь вытянул шею вперед, воткнул глаза в раскрасневшееся кукольное личико модельки и тихо произнес:

– А как вы думаете, сударыня, – я смогу безоглядно и безмозгло довериться людям, собравшимся сделать из моих детей приманку для убийцы?

* * *

Генерал-майор в отставке Лев Константинович Потапов собирался провести остаток вечера в приятности и лени. Обожаемая супруга Оленька отправилась с гастролями в Вязьму, вынужденное одиночество генерала заполняли книги и неспешные хозяйские заботы. Вчера друг и нынешний родственник Бориска позвонил, обещал нагрянуть ночью, переночевать и весь следующий день на даче Константиновича провести. Потапов замариновал под завтрашнюю водочку грибочки-шампиньоны (для прочих – не сезон, а прошлогодние запасы уже съели), немного рыбки насолил…

Весь вечер предвкушал. Планировал: что стоит рассказать и чем еще попотчевать. Похвастаться новым сортом клубники, посаженные борискиной бабушкой ранние розы показать…

Радовался встрече – жутко! Борис Завьялов был для Константиновича более чем родственник. Одиннадцать лет назад мужики изнутри, доподлинно узнали друг о друге все, что от обычного общения сокрыто. На несколько безумных дней Завьялов и Потапов объединились в одном теле: сражались и влюблялись одним сердцем, отвешивали тумаки совместно, порой с ума сходили по очереди либо вместе.

Такое не забыть. Не вычеркнуть. Иногда и генералу, и Завянь казалось, что связь их до сих пор не прервана: по малейшему движению ресниц, зрачков мужики понимали и чувствовали друг друга, без слов угадывали мысли, опережая разговор кивками и усмешками. Не знающая об их с о в м е с т н о м прошлом, Ольга Александровна поражалась:

– Не знала бы, что вы не родственники, подумала – вы дедушка и внук, прожившие вместе всю сознательную жизнь! Только исконно близкие души могут общаться вздохами и междометиями.

…Лев Константинович налил себе кружку чая с молоком и ложкой меда, лег в кровать и, вынув закладку, раскрыл книгу военных мемуаров. На остаток вечера его ожидало приятное, тишайшее пенсионерское развлечение: десятка три, четыре увлекательных страниц на сон грядущий.

Потапов толком не успел вчитаться, как на тумбе завибрировал и зазвенел мобильный телефон. Весьма удивленный неурочным звонком, Лев Константинович дотянулся до трубки, глянул на высветившее на дисплее имя…

– Привет, Бориска, что так поздно?! Надеюсь ничего…

– Лев Константинович, – не дослушав, перебил Завьялов, – еще не спишь?

– Нет, почитать улегся.

– Жди, еду от Максимовича. Нам надо поговорить.

– А-а-а…

Из трубки уже неслись короткие гудки, Борис нажал на клавишу отбоя.

Вечер, как говориться, переставал быть томным. Генерал-майор прикинул расстояние от особняка Карповых до дачи, лежа выпил несколько глотков поостывшего чая, встал и пошел готовить стол. Если не гостю, так себе перекусить понадобится – разговор, судя по тону Бориса, предстоял серьезный, возможно на всю ночь.

Завянь приехал крайне быстро, живущий в ладу с внутренним секундомером Потапов только к воротам на участок подходил, а по дорожке с той стороны забора уже шуршали шины автомобиля Бори.

Спорткар Завьялова привычно проскочил до гаража, Льву Константиновичу показалось, что ноги Бориса высунулись из салона практически на ходу. Сам он только что не вывалился из-за руля…

У генерала нехорошо засвербело в подложечке: бледное лицо родственника – собиравшегося сегодня славно напиться с друзьями в честь встречи! – обещало паршивые известия.

Мужчины молча обнялись. Лев Константинович на секундочку поморщился – от Завьялова, никогда не садящегося выпившим за руль, ощутимо коньячком тянуло! – но делать замечаний, ворчать по стариковски не стал и не полез с расспросами. Дал Боре отдышаться, в себя придти после сумасшедшей гонки по МКАДу.

– Отлично выглядишь, Лев Константинович, – сумрачно проговорил Завянь.

– Твоими молитвами, Борис Михайлович, – дежурно отозвался генерал.

Фраза была не только дежурной и обкатанной, она по сути говорилась. Когда-то, "залетев" в пенсионера, Борис выступил его "омолодителем". Путешественник Иннокентий Капустин выдал предкам тайну будущего: через много лет потомки начнут использовать практику не хирургического либо медикаментозного, а интеллектуального омоложения – в стариков-носителей станут подселять активных молодых людей, подстегивая изнутри метаболизм и гормональный фон. По словам Капустина такие старички оживали прямо-таки на глазах, скидывали лет по двадцать, подпитываясь, наполняясь юношескими силами. Наиболее дорогими омолодителями в будущем считались гиперактивные юнцы, которых нынче бы назвали экстремалами…

Борис "залетел" в Константиновича, когда ветерану было девяносто два года. События, последовавшие за "залётом" наполнились таким з а п р е д е л ь н ы м экстримом, что выброс адреналина, тестостерона, эндорфина и прочей гормональной прелести, без всяких скобок омолодил Потапова на четверть века!

Из-за того случались казусы. К примеру: три года назад районный военком решил поздравить ветерана с вековым юбилеем и направил к нему делегацию, а дверь гостям случайно открыла Ольга Александровна… И получилось очень неудобно. Лёля (родная бабушка Завьялова), выслушав визитеров, сказала усмехаясь:

– Вы, господа, ошиблись. У вас какая-то путаница в документах, Льву Константиновичу не может быть ста лет.

А оказалось – может. Лев Константинович покаялся и только после данного признания сделал Ольге Александровне официальное предложение крепкой руки и молодого еще сердца.

Ольга Александровна поверила глазам, а не числам в паспорте. Три года назад народная артистка Завьялова и генерал-майор в отставке, на радость внукам, правнукам и детям – обвенчались.

Стол для позднего ужина генерал накрыл по-холостяцки, в кухне. На тарелках заветривались нетронутые угощения. Сорокоградусная домашняя наливка согревалась в рюмках. Рассказ Бориса отбил у Константиновича не только аппетит, но и желание откушать водочки-наливочки под маринованные грибы.

– Зоя и дети прилетают в полдень, – мрачно глядя на старого смершевца, говорил Завьялов. – Думаю, Зоя уже сообщила Максимовичу о прилете.

– Тебе надо было сообщить, – нахмурился Лев Константинович. – До приезда детей Карпов должен успеть усилить охрану дома и прилегающей территории.

– Платон сейчас в Америке, – напомнил Борис. – По мнению Таисии у нас есть фора часов в шесть, восемь…

Генерал встал из-за стола, прошелся по кухне, остановился напротив темного окна и, стоя спиной к Завянь, спросил:

– Что предлагает департамент?

Завьялов усмехнулся:

– Ты знаешь их манеру, Константиныч. Пучкова делает носителю умное лицо, в секретности играет.

– Они хотят "заполнить" всю прислугу своей агентурой? – Потапов обернулся к гостю, многозначительно прищурился: – Или…?

За этим "или" стояло многое. По озвученным Борисом предположениям Пучковой, Платон не может знать, вышел ли уже департамент на его след. Извеков множит трупы, надеясь замаскировать передвижения. Вычислительные центры архивариусов на двух континентах перегружены работой – нарушено известное течение истории, в России и Соединенных Штатах вдруг начали один за другим погибать люди, "пылают бревна"! Опытный агент Извеков много лет трубил на департамент, был в курсе тонкостей работы розыскной машины организации, он уже обезопасил себя от пошаговой разработки, незаметно перепрыгивая по телам… До тотального уничтожения популяции, исчезновения хроно-департамента – рукой подать! Надо лишь добраться до нужного дома в Майами и, не мудрствуя, при первой же возможности убить двоих детей.

А это для Платона – семечки. В Майами едет на совесть подготовленный убийца. И Завьялов с Потаповым прекрасно понимали, что департамент, перешедший на работу в режиме "Здесь и Сейчас" элементарно создает временной запас для подготовки контр-операции…

И так же понимали, что едва Извеков убедиться: тела прислуги в доме Карповых "заняты", то тут же уяснит – за ним пошла охота. Департамент вычислил, кто есть "дефект". Определил его как Платона Извекова и начал действовать, расставляя агентов на ключевых позициях.

Сейчас потомкам приходится решать – чем рисковать? Жизнью хроно-личностей из семьи Завьялова или…

Вот тут-то и выплывает это "ИЛИ" мрачной окраски: на второй чаше весов лежит будущее хроно-популяции. Изобретение машины интеллектуальной телепортации – штука безусловно важная, но… это можно устроить (затратив множество усилий!) и без участия в научных разработках стержневых персон – Ивана Борисовича и Марьи Борисовны Завьяловых. На место близнецов вполне могут подставить первых попавшихся умников, подбросить, подарить им гениальную научную идею…

– Ты веришь департаменту, Борис? – сочувственно глядя на внука обожаемой жены, спросил Потапов.

Завьялов не ответил, лишь взгляд его потяжелел, заледенел.

– Поня-а-атно, – протянул Лев Константинович. – Согласен. Им доверять нельзя, они спасают шкуры. Хочу спросить, как удалось уговорить Пучкову на привлечение меня к мероприятиям? Небось, сопротивлялась наша "Галя"…

Завьялов невесело повел плечом:

– Смеешься, Константиныч? Она тебе карьерой по гроб жизни… Как про тебя услышала, маленько отлегло от задницы.

Генерал кивнул. Одиннадцать лет назад, когда департамент впервые вышел на контакт, старый мудрый генерал от контрразведки кинул сочную кость мелкому агенту хроно-департамента госпоже Пучковой: попросил ее передать начальству, что предки настаивают на конкретном связнике – агенте "Гале". Именно после этого "Галина" и поперла в гору, дослужилась до начальника подсектора, как наиболее доверенное лицо хроно-личности Завьялова.

Лев Константинович прошел до стола, одним махом опрокинул в горло рюмку наливки и, задумчиво посмаковав вкус черносмородинового листа, сказал:

– Я вот что думаю, Бориска… Во всех временах, на всем белом свете есть лишь один человек, которого Платон мечтает убить больше, чем твоих детей. – Взгляд Бориса, вначале недоуменный, сделался внимательным. – Это Миранда, друг. Уверен, что Платон чуть ли не каждую ночь во снах видит, как вцепился в горло предательнице.

Борис медленно поднял руку до лица, в задумчивости оттянул, потребил нижнюю губу, переспросил:

– Миранда? Ты предлагаешь попробовать сместить приоритеты, сбить Платона с цели, с курса на моих детей…

– Звони Пучковой, Боря. Выставь жесточайшее требование – Иван и Марья останутся в России, в доме деда, только при условии: Миранда будет там же. – Секундочку помедлил и добавил едва слышно: – Посмотрим, на кого он в первую очередь нацелится… После того, как Миранду переправили обратно в будущее, она стала в этом времени для Извекова недостижима. Как только он узнает, что ее направили сюда…, вроде как овцой на заклание… – Закончил громче: – Он сорвется, Боря. Ей-же-ей сорвется! Миранда, а не мы, разрушила его мечту о в е ч н о й жизни!

Завьялов решительно взял телефон, набрал номер начальника московского подсектора Таисии Пучковой и через нее выставил хроно-департаменту ультиматум: если департамент не пойдет ему навстречу, Завьялов, не вывозя семью из аэропорта, отправит Зою и детей ближайшим рейсом на другой конец света.

Таисия промямлила "у меня нет необходимых полномочий, я не могу решать подобные вопросы"…

Через десять минут после окончания разговора с Пучковой, Завьялову позвонил тесть Карпов:

– Борис, у нас проблемы, – сказал без экивоков. – Мне сообщили, что на Зою и ребят готовится покушение. Источник информации – проверенный, еще ни разу не ошибся. Я уже знаю, что наши летят в Россию. Молодец, что смог уговорить Зойку на возвращение. Спасибо. Сам – где?

– У Константиныча.

– Порадовал, – отрывисто, по-деловому произнес Павел Максимович. – Бери деда, дуй сюда. Я отдаю приказ начальнику охраны, что служба поступает в распоряжение Льва Константиновича.

Телефон Бориса был поставлен на громкую связь, отлично все услышавший генерал майор в отставке согласно смежил веки: лучше старого матерого разведчика с охраной внуков не справится никто. Всецело уважавший отставника Потапова нувориш знал, кому доверить жизнь детей.

– У нас есть крепких шесть часов, Борис, – сказал бывший контрразведчик смершевец. – Поехали. Пройдемся по периметру поместья. Вашу отъевшуюся охрану расшевелим.

* * *

События опережали намерения. Едва Лев Константинович и Борис зашли в дом Карпова, как сразу же увидели торопливо спускающуюся по лестнице на второй этаж Алевтину с побледневшим, искаженным судорогой лицом. Под легким пеньюаром мелькали стройные загорелые ножки, тапочки едва не соскальзывали со ступней, любовница Павла Максимовича почти бежала к мужчинам, появившимся в огромном холле дома.

– Мне удалось уговорить Павла немного поспать, – быстро, на ходу шепнула девушка и, приказывая глазами следовать за собой, промчалась до хозяйского кабинета. Как только генерал и Завянь вошли туда же, плотно закрыла дверь и прошептала: – Только что, в Майами произошло покушение на вашу семью, Борис Михайлович. Буквально сразу же после отъезда Зои Павловны и детей, мы заселили в дом людей, создавая видимость присутствия. Пятнадцать минут назад агенты были расстреляны. Носители погибли.

Шокирующее известие заставило Бориса онеметь. Сжать кулаки, со скрежетом стиснуть зубы.

Лев Константинович, мрачно глядя на длинноволосую красотку, смог выдавить вопрос:

– Среди агентов были – дети?

По лицу Алевтины-Таисии пролетело неудовольствие, агентесса наморщила аккуратный носик:

– Эти дети – потенциалы, Лев Константинович. Они все равно должны были умереть.

– Мы все должны когда-то умереть, – непримиримо произнес разведчик

– А вы спросили бы меня, удалось ли выжить нашим агентам?! – возмущенно пропищала Алевтина-Тася. – Они-то ведь сознательно пошли на гибель!

Лев Константинович спросил глазами. Алевтина-Таисия, несколько раз глубоко вздохнула, выравнивая пульс, и покачала головой:

– Нам удалось вытащить только одного агента из полумертвого носителя-женщины. Охранники и дети погибли мгновенно. Мы – не успели.

– Платон может решить, что убил тех, за кем пришел?

– Нет, – наклоняя вниз голову, агентесса помотала волосами. – Рядом с телами детей лежали разбитые фотографические рамки. Прежде чем уйти, убийца сравнивал их лица по фотографиям. Понял, что ошибся, в ярости раздавил каблуками стекла рамок…

Лев Константинович на мгновение закрыл глаза. Он много раз летал вместе с Лелей к ее правнукам. Теперь перед мысленным взором генерала витала жуткая картина: залитый кровью уютный дом, распростертые, пробитые пулями детские тела…, женщина-блондинка, так похожая на Зою, с остекленевшими, уставившимися в потолок глазами…

Потапов помотал головой, отгоняя кошмарное видение, и глухо произнес:

– Ты уже сказала об этом Максимовичу?

– Нет. Утечку информации удалось предотвратить, отчет о происшествии не появится даже в полицейских сводках.

– Это правильно, – потирая подбородок, похвалил Лев Константинович. – Зое тоже ничего не сообщайте. Дом сумеете отмыть от крови, уберете пулевые отверстия?

– Конечно, – покладисто кивнула агентесса.

– И так, Борис, – поворачиваясь всем телом к Завьялову, сказал отставной работник контрразведки, – теперь мы точно знаем, что пятнадцать минут назад Платон был еще в Соединенных Штатах. Отсчет ведем от этого момента: у нас есть минимум одиннадцать часов – Платону нужно захватить нового носителя, добраться до аэропорта, вылететь… – И посмотрел на Алевтину-Тасю. – Как понимаю, теперь Извеков знает, что департамент начал его разработку. Да? – Дождался кивка блондинистой головки и продолжил: – Секреты кончились, Таисия. Теперь департамент сможет внедрить в окружение детей своих агентов. Мы должны быть уверены, что Платон не сможет интеллектуально подчинить охранника, няньку, или повара, что гораздо хуже.

– В принципе…, мы можем это сделать, – задумчиво проговорила агентесса. – Но есть ли смысл?..

Через мгновение тело белокурой модели врезалось в стену! Очнувшийся от тормозного шока Завьялов вбил агентессу в щель между дверью и книжным шкафом, схватил за горло обеими руками и, стискивая так, что лицо Алевтины посинело от натуги, прошипел в ее глаза:

– Что значит "есть ли смысл"?! Что значит "есть ли смысл"?!?! Ты понимаешь, сука, о чем сейчас талдычишь?! куда нарываешься?! Ты о м о и х д е т я х говоришь, уродина!!!!! Да я из тебя сейчас…

Завьялов оторвал правую руку от тонкого женского горла, замахнулся…

Ударить не успел. Запястье перехватил Лев Константинович.

– Не сходи с ума, Борис! Ты сейчас ударишь А л е в т и н у, что Максимовичу завтра скажешь?! "Простите, дяденька – я бил по "Гале"?!" Да?!

– Алевтина ничего не вспомнит! – пытаясь вырвать руку, сипел Завьялов. – Подумает – во сне о тумбочку ударилась! А эта тварь – почувствует, запомнит!! и прочим передаст!!

– Прекратите!! – придушенно сипела начальница подсектора. – Пустите!! Вы не дослушали!!

Завьялов, тяжело дыша, расцепил пальцы, стискивающее женскую шею. Отошел на несколько шагов. Словно боясь не выдержать – ударить! Мысль, что его детей собрались держать в доме как наживку, что департамент все еще боится спугнуть убийцу – с ума сводила!

– Вы не дали мне договорить! – с упреком повторила Таисия Сергеевна. – У департамента есть к вам встречное предложение! Мы можем через Павла Максимовича отдать приказ на увольнение всего штата прислуги. Из дома удалят всех и каждого, кто лично знает, видел Ивана и Марью. На место ваших детей, Борис Михайлович, заселят малолетних потенциалов. Дом будет оцеплен охраной по достаточному периметру, с расстояния станет невозможно разглядеть – те ли дети в доме? Прислуга будет убеждена, что в доме проживают Иван и Ма…

– Не верю, – глядя на Завьялова, перебил агентессу Лев Константинович. – Ушам своим не верю: нам сейчас предлагают что – привезти сюда каких-то несчастных малышей и оставить их на съедение тигру, да? Как козлят привязанных к колышку?! Они тут будут резвиться и блеять, а мы…, где-то будем спать спокойно… В теплых кроватках. Так что ли, Боря?

– Прекратите, Лев Константинович, – устало произнесла Таисия. – Прекратите юродствовать. Если бы вы знали, к примеру, какая участь ожидала девочку по имени Тонечка Ватюшина…, вы бы сами предложили ей здесь пожить. Мы не звери, Лев Константинович. Мы не едим младенцев и не пьем их кровь.

– Помолчала бы, а, – уныло произнес Потапов. – Не пьет она… Праведница, блин.

– А что вы предлагаете?!

– Миранда – где?

– Приедет. Сегодня утром. – Алевтина-Таисия потирала шею с оставшимися от завьяловских пальцев отметинами. И выглядела она так, будто и сама только что чудом из пасти тигра выбралась. – Так у вас есть какое-либо предложение?

– Поговорим с Мирандой – будет, – уверенно кивнул отставник военной контрразведки.

– Интересно, что она может вам сказать? того, что я не смогу…

Генерал мог бы ответить одним словом – правду, но не стал будить у Таси ревность. Даже будучи большими начальницами, бабы все равно есть – бабы. В прошлом, настоящем, будущем. Генерал пошевелил бровями и сказал практически обратное:

– Если мы, Таисия, нацелены на результат, то попрошу вас дать Миранде всю информацию по текущим событиям. Мы в одной лодке, Тася. Секреты могут погубить не только близких мне людей, но и все ваше чертово, треклятое будущее.

* * *

– Это почему же наше, в а ш е будущее, Лев Константинович, треклятое и чертово? – с усмешкой поинтересовалась Миранда. Закинула длинную ножку с упругими икроножными мышцами на колено, поболтала носком изящной туфельки на низком каблучке. Выжидательно прищурилась на бравого еще вояку.

С Потапова и Бори уже немного схлынула оторопь, возникшая при появлении в гостиной высокой – дьявольски красивой! – мулатки с округлой попкой и осиной талией. Максимович завел в зашторенную комнату темнокожую молодую женщину со спортивной осанкой, и коротко ее представил:

– Миранда. Источник, сообщивший мне о готовящемся покушении, посоветовал нанять для детей женщину охранницу. Порекомендовал вызвать из Лиссабона эту даму. Миранда говорит на нескольких языках, в том числе и на русском, имеет высочайшие рекомендации. Владеет стрелковым и холодным оружием, знакома с рукопашным боем. Так что – прошу любить и жаловать.

Все это Карпов говорил для Льва Константиновича, объясняя деду, почему, не посоветовавшись с ним, добавил в штат охранников человека со стороны.

Но Лев Константинович и не думал протестовать, поскольку знал, каким прохладным ветром эту загорелую южную красотку в Россию занесло: тут департамент расстарался. Внедрили агента в доверенное карповское лицо (из ФСБ), внушили ему идею, ловко подбросили сведения о некой темнокожей дамочке охраннице и дело в шляпе. Потапова больше интересовали деловые качества наемницы: рекомендации Миранде тоже департамент смог состряпать? или эти бумаженции совсем не фикция и дамочка заслуженная? владеем всем, что было только что объявлено?

Завьялов, десять минут назад уложивший жену и детей немного отдохнуть с дороги, думал примерно о том же. А еще с трудом удержал на месте, отваливающуюся нижнюю челюсть – ну ни фига себе для Миранды тело подобрали! Улёт! такие формы не оставят равнодушным мужика даже в стрессе!

Максимович, вполне согласный с невыраженным мнением большинства, расписывая доблести охранницы, приязненно косился на узкие лодыжки, на ножки в ловких туфлях. Но все-таки заметил, что Константинович слегка нахмурился и решил ретироваться:

– Ну…, Лев Константинович, оставляю вас с новой подчиненной. Поговорите о делах, обсудите, что положено. Мне необходимо ненадолго отъехать, я не прощаюсь.

…Миранда покачивала ножкой, ждала, что ей ответит генерал. Но господин Потапов, большой любитель и искусник длинных пауз, держал лицо непроницаемым.

– Я понимаю, – наконец кивнула женщина. – У вас есть повод ненавидеть моих современников. Но прошу поверить на слово: наше время не такая уж плохая штука, генерал. Преступность там практически искоренили, справились почти со всем болезнями, нет войны, нет голода… Скука, Лев Константинович, Борис Михайлович, скука – главная проблема любого благополучного, пресыщенного общества. Она рождает вольнодумства, брожение умов, желание нетривиально выделиться из толпы…

– Странно слышать это от тебя, – медленно проговорил Лев Константинович. – Ты раньше не оправдывала современников, пачками отравляющихся в прошлое за острыми ощущениями.

– Вы все еще носитесь с идеей, что я никакая не террористка, а хорошо законспирированный агент хроно-департамента? – фыркнула мулатка. – Вы до сих пор думаете, что все прошлые события – отлично подготовленная акция для моего внедрения в подполье?

– А это – не так?

– Увольте! – Миранда весело взмахнула ладонью с ярко-алыми, коротко остриженными ноготками. – Я не меняю взглядов, я их немного подправляю – лидер оппозиции должен проявлять гибкость, иначе он выглядит предвзятым и не способным к диалогу с властью. Глупо не признавать известные успехи. Подобная тупая упертость отвращает от тебя людей.

– Ты все же стала лидером оппозиции? – не слишком удивился генерал.

– Одним из них, – кивнула женщина.

– И как же ты согласилась отправиться сюда? – внимательно прищурился Потапов. – Бросила своих сторонников…

– А с чего вы взяли, будто мне было, кого бросать и что терять? – темнокожее лицо Миранды стало жестким: – Я вам скажу спасибо, господа, вы вытащили меня из аналога вашей психушки. А там, поверьте мне, несладко.

– То есть…, ты прибыла сюда не добровольно…, у тебя практически не было выбора? – напрягся бывший контрразведчик. Льву Константиновичу ох как не хотелось заполучить подневольную помощницу из лиги оппозиционеров!

– Выбор есть всегда, – четко выговорила мулатка. – Надо только вовремя его увидеть и принять.

– Вопрос – в цене?

– Не только. Мне важнее внутренняя убежденность в справедливости своих действий. Можете назвать это – совестью, Лев Константинович, Борис Михайлович. Я одиннадцать лет назад пришла сюда вместе с Платоном, я и должна закончить начатое нами. Так будет справедливо.

Потапов и Борис переглянулись. В глазах Завьялова стоял вопрос:"Ну, Константиныч, ты удовлетворен проверкой? Поверил, что Миранда настроена нам помогать не из-под палки и неожиданностей с ней не будет?.."

Лицо Льва Константиновича все еще выражало сомнение: упоминание о несладком пребывании в психушке, признание нешуточное. Тут ситуация – как повернуть. Если взять слова Миранды за правду, то либо департамент лепит из нее серьезного лидера оппозиции, подвергшегося репрессиям, либо… Миранда все же не двойной агент, а человек реально пострадавший от властей. Сиречь – способна отомстить правительству, совместно с Платоном ударив из прошлого. Что толку было слушать, когда Миранда "гибко" разболталась о расчудесной жизни будущих поколений, маленько почирикала о войнах и болезнях… Агент такого уровня, работающий под прикрытием наврет с три короба и глазом не моргнет! Внедряя Миранду в верхушку оппозиционеров, ее хозяева на славу потрудились над легендой, рискнули многим, ждут – и она не подведет, не подкачает!

Как здесь понять, что эта женщина решила н а с а м о м д е л е? Решилась встать плечом к плечу с бывшими идейными противниками или у нее есть собственные виды? Одиннадцать лет назад Лев Константинович признался Боре, что Миранда – золотая голова, гениальный супер-агент хроно-департамента, и если бы Потапову пришлось отправиться в разведку, то лучшего напарника он бы и хотеть не мог…

Но если "золотая голова" выступит на марше, как пятая колонна… Господи, спаси и защити от этой женщины! Врагу не пожелаешь эдакого тыла.

…Генерал прокачивал варианты, Миранда невозмутимо наблюдала и не торопила. Как и Платон Извеков она была врожденным телепатом, как и многие им подобные прошла учебу в интернате хроно-департамента, где готовили агентов для работы "в поле". (Только человек с телепатическими возможностями мог взять под полный контроль личность носителя, обыкновенному туристу это не под силу, и потому дети, рожденные в семьях телепатов, практически с пеленок становились рекрутами могущественной организации.) Но, по ее рассказу не прошла проверку на психологическую устойчивость, была признана нестабильной и отстранена от активных мероприятий. Обиду затаила, как и Платон ушла в подполье.

Сомнения на лице генерала неудавшаяся – или чрезвычайно законспирированная – агентесса прочитывала без труда. Помимо управления чужим интеллектом, рекруты изучали "язык тела". Давно отошедший от дел генерал Потапов не стал для Миранды запечатанной книгой.

Или – не захотел.

– Лев Константинович, – прерывая затянувшуюся паузу, произнесла мулатка, – мне понятны ваши сомнения: на карте ваша жизнь и жизнь близких вам людей. Сейчас вы пытаетесь решить – правильно ли сделали, настояв на моем прибытии сюда. Так?

– Да, – не видя в том необходимости, не стал лукавить генерал.

– Может быть, хватит думать, а, Лев Константинович? Что толку если я вам поклянусь в чистоте помыслов? – усмехаясь над высокопарностью формулировки, проговорила женщина. – Может быть, мы просто начнем работать, поговорим, обсудим наши взгляды на проблему? Борис Михайлович, что молчите?

– Я нецензурно думаю, – буркнул Завьялов. По установившейся традиции, едва дело переходило в епархию разведчика Потапова, Борис старался не мешать, безмолвно отдавал бразды.

– Не покраснею, не переживайте. Валите, все как есть.

– Попробую смягчить. Если Платон прибьет такую суку, как ты, я сильно не заплачу.

– Благодарю за откровенность. Если Платон, прежде чем добраться до меня, убьет ваших детей – я буду плакать, Борис Михайлович. И поверьте – искренне.

Лев Константинович метнут в Бориса взгляд, сказавший: "Паршивое начало, парень! Угомонись и лодку не раскачивай. Сейчас Миранда, вроде бы, на нашей стороне". Завянь послушался, набычился, но заткнулся.

– Миранда, как получилось, что департамент упустил Платона? – приступил к расспросам генерал.

– Вы еще спрашиваете? – усмехнулась темнокожая красотка. – Пучкова – ваша креатура. Благодаря вам, Лев Константинович, эта дурища поднялась в чинах. Когда мне показали, что пошагово наработали по ситуации – волосы дыбом встали!

Генеральское лицо сделалось непритворно кислым. Еще при первой встрече с "Галей", Лев Константинович припечатал ее "мелкой и бескрылой сошкой", и в том числе порадовался: была бы на месте Пучковой агентесса уровня Миранды, он не сломил бы ее волю ни посулами, ни угрозами.

Но зачастую так случается: то, что вчера оборачивалось пользой делу, сегодня выглядело полной жопой.

Миранда продолжала:

– Если бы меня сразу же привлекли к разработке контр-операции, я бы ни за что не наваляла столько глупостей! Например, Пучкова тщательно разрабатывала направление по сгоревшей риэлтерской конторе, где Платон свою любовницу убил. Вы в курсе этого события, Лев Константинович, Борис Михайлович?

– Нет. Но продолжай, – ответил за обоих генерал.

– Так вот. Пучкова заподозрила, что Извеков через эту дамочку нашел квартиру, где держит вторую установку для перемещений. Полтора месяца, Лев Константинович, Борис Михайлович, полтора месяца нашего реального времени тринадцать полевых агентов "водили" по Москве двух голубков, искали хату! Потратили массу времени, усилий, а получили – пшик! – Разнервничавшаяся Миранда встала из кресла, прошла до тумбы с напитками и налила стакан воды. Сделала несколько глотков и, вытянув вперед зажатый стакан в упрекающем жесте, произнесла: – Если бы меня сразу же привлекли в разработке, я тут же сказала бы – не ищите там, где светло. Поджог агентства и убийство его владелицы – отвлекающий маневр. Извеков подыскал квартиру через третьи руки. Не тратте зря времени, Извеков Таське не по зубам, все равно нифига не найдете.

– А ты почему не ищешь?

– А смысл? А время? – фыркнула Миранда. – Потратим год на поиски его норы, три группы полевых агентов измордуем, а вторая установка все это время преспокойно в ячейке банка пролежит. Платон Таисии не по зубам, – вновь, уже спокойно и задумчиво повторила женщина. – В надежде на такую дуру он отвлекающих маневров насочинял достаточно… Тут даже я не разберусь. Хотя знакома с ним еще по подполью, успела изучить его манеру путать след.

– Объясни, почему департамент не может вернуться в прошлое, к моменту, когда Извеков еще не покинул тело Раи? Таисия сказала, они уже узнали почти все о прожитых диверсантом годах. Знают, где и когда он находился. Почему его не могут уничтожить в прошлом?

Медленно вращая в руках почти пустой бокал, Миранда пристально поглядела на собеседников. Подумала о чем-то…

– Борис Михайлович, Лев Константинович, вы знаете, что на гербе хроно-департамента выбит девиз "Здесь и Сейчас"?

– Впервые слышим, – ответил Завьялов.

– Вы не находите этот девиз странным для организации свободно перемещающейся по временам?

– Пожалуй, – кивнул уже Потапов.

– Позволю себе краткий экскурс в прошлое, – усаживаясь на подлокотник, произнесла Миранда. Подержала навесу бокал, любуясь просвеченными хрустальными гранями. – На заре интеллектуальных телепортации случился загадочный, пугающий казус. Полевой агент, вернувшийся из прошлого вдруг начал заговариваться. Его отправляли во временной отрезок Второй Мировой Войны, где запылали два "бревна". Задача была весьма несложной: ему предстояло вернуть на место падения авиационной бомбы нескольких потенциалов, которых прежде удалил оттуда наш современник – перетрусивший турист, отправившийся на Вторую Мировую за экстремальными переживаниями. Агент собрал вместе, разбежавшуюся по сторонам кучку беженцев, но сам не успел уйти до взрыва. Его контузило. По возвращению обратно, агента уложили в медицинский бокс для проведения реабилитационных мероприятий… Он попросил, чтобы к нему пригласили жену и детей. – Миранда сделала паузу. Присобрала подбородок, придав лицу недоуменную мину, продолжила: – Но у агента н е б ы л о ж е н ы и д е т е й, господа. Его все знали, как бездетного холостяка.

– Не понимаю, – нахмурился Лев Константинович. – Как это может быть?

– А так, – невесело хмыкнула Миранда. – Он уверял, что, уходя на операцию, запомнил себя женатым мужчиной, отцом двоих детей. И в этой памяти остался. Самые тщательные проверки, работа группы психиатрической поддержки департамента не выявила у него никаких отклонений. МУЖЧИНА РЕАЛЬНО ВЕРИЛ В СУЩЕСТВОВАНИЕ СЕМЬИ. Назвал имя жены. Рассказал, где и когда они встретились, привел массу других подробностей.

Лев Константинович уже понял, куда клонится рассказ, спросил:

– А какие-нибудь неточности, кроме существования его жены, удалось выявить?

– Нет. Все остальное соответствовало реальному течению истории. Исчезла лишь его жена. Но может быть, исчезли многие, о ком он знать не знал. Политический строй, знаковые исторические события совпадали до мелочей и потому, после долгих словопрений, было постановлено – НЕ ЛЕЗТЬ. Чтобы ни произошло в прошлом, как бы агент ни накосячил – кого-то упустил и не вернул под бомбу, – туда решили б о л ь ш е н е в о з в р а щ а т ь с я. Через некоторое время на гербе хроно-департамента появился грозный девиз "Здесь и Сейчас". Самым сложным операциям, существенно затрагивающим нормальное течение исторического процесса, присваивают одноименный гриф. Если верить архивам хроно-департамента, за все время существования организации надзора за временными перемещениями, этот код присваивался операциям лишь дважды. Ваш случай, Лев Константинович, Борис Михайлович, – третий. Платона нельзя убить, зная, где он был одиннадцать лет назад, потому что здесь и сейчас он у ж е у ш е л.

– Ну и что?! какая разница?! – воскликнул Завьялов. – Его ведь н е б у д е т!!

– История уже пошла другим путем, Борис Михайлович. Презрев э т о настоящее, не найдя Платона в реальном времени – мы как бы выпустим его на волю и создадим вероятное ответвление будущего. Извеков уйдет. Дождется, когда технический прогресс подойдет к моменту изобретения машины временной телепортации – возможно, сам немного подтолкнет цивилизацию в нужном направлении – вернется в прошлое и тогда, господа, мы получим полномасштабную войну во времени. Платон добивается власти, он может создать АРМИЮ, ударить в нескольких местах. Сейчас мы вернемся на одиннадцать лет назад, изымем Платона из тела Раисы… Создав в будущем машину временной телепортации, Извеков вернется к этому же моменту и… – Миранда пожала плечами: – Никто не хочет проверять, каким будет "И". По сути дела, мы уже воюем, господа. И вопрос надо решить пока нам противостоит лишь один человек, а не созданная им армия.

– То есть…, положа руку на сердце, вы ни черта не знаете, как и на сколько отзовется уход Платона здесь и сейчас?

– Предлагаете рискнуть? – усмехнулась Миранда. – Хотите жить, не зная наверняка – вернется ли Платон за вашими детьми или реально сгинул, получив в подарок параллельную цивилизацию Земли? Это злодейство, Лев Константинович – отдать под диктат преступника временное ответвление в надежде, что уж к вам-то он никак обратно не проникнет.

– А что по этому поводу думают ваши ученые? Они хотя бы в прикладном варианте рассматривали ситуацию?

– Предположений масса. Но как проверить? Чем рискнуть? – Миранда печально поглядела на собеседников: – Есть вещи, которые невозможно смоделировать, проверив их лабораторно. Для доходчивости попробую представить пример из вашего времени. Подумайте, Лев Константинович, Борис Михайлович, способны ли ваши ученые распылить над городом какую-то бациллу, чтоб поглядеть, как быстро и смертоносно распространяется вирус? Представьте, как десяток умников сидит и выбирает городок для проведения эксперимента…, правительство дает добро…, к обреченному городу стаскивают тяжелое вооружение для подавления возможного бунта жителей, предотвращения распространения эпидемии… Кажется, в вашем времени уже достаточно насочиняли подобных ф а н т а с т и ч е с к и х сюжетов? Вы предлагаете рискнуть и воплотить их в жизнь? Мы не дети, господа, чтобы ради проверки задачки из учебника по физики тыкать гвоздиком в электрическую розетку.

– Гуманисты, блин, – не удержавшись, рассержено буркнул Завьялов. – Предложить нам на подмену детей-потенциалов они могут, но про гуманность обязательно поговорят.

– Как поживают Капустины, Миранда? – сминая тему, спросил Лев Константинович.

– Хотите собрать свою прежнюю команду? – прищурилась мулатка. Не дождалась ответа, хмыкнула: – Прекрасно поживают. Мадам Капустина, случайно побывшая в собаке, развила кипучую научную деятельность: сейчас Жюли считается одним из ведущих специалистов в сфере изучения психо-реакций представителей животного мира. Без отрыва от научной деятельности родила троих детей. Уйму книг понаписала. Детьми, на сколько мне известно, в основном занимается Иннокентий. Девочку и мальчика Капустины назвали Зоей и Бори…

– Стоп! – внезапно перебил Завьялов. – Жюли изучает поведение животных?!

– Да, – слегка удивленно подтвердила Миранда.

Борис вскочил с дивана, ероша волосы, прошелся по гостиной, остановился напротив генерала и медленно, прокручивая в голове некую идею, проговорил:

– Лев Константиныч…, собаки имеют слух, многократно превосходящий человеческий, чутье…, реакции… Лев Константинович, что думаешь?..

Завьялову и генералу не требовалось длинных разговоров, они ловили мысли друг друга с полулета…

– Буря? – произнеся лишь слово, означающее собачью кличку, кивнул Потапов.

– Буря, – точно так же кивнул Борис и достал из заднего кармана джинсов мобильный телефон, произвел вызов и поставил телефон на громкую связь. – Таисия Сергеевна? Борис Завьялов. Вы сможете переправить в ваше время просьбу-приглашение?

– Какое приглашение? – деловито поинтересовалась начальница подсектора. – Кому?

– Мы просим Жюли Капустину о помощи. Объясните ей, пожалуйста, какая здесь сложилась ситуация…

Взволнованный Завьялов говорил путано и быстро. Рассказывал о том, как несколько лет назад Павел Максимович подарил внукам щенка ротвейлера – Бурю. Тогда Зоя побоялась брать необученную молодую собаку в Америку, а после хитрый дедушка Карпов уже оставил псину у себя, как соблазнительную для детей приманку – почаще будут в гости приезжать!

Сейчас ротвейлер Буря выросла в крепкую зубастую зверюгу со стальной мускулатурой. Если получится уговорить мадам Жюли опять переместится в псину, то лучшего охранника для близнецов придумать невозможно!

– Таисия, уговорите как-нибудь Жюли! – молил Завьялов. – Одиннадцать лет назад она смогла управлять собакой, даже не будучи телепатом, сейчас это вообще – ее профиль! семечки для специалиста. Дети знают, доверяют Буре! Если рядом с Иваном и Марьей будет существо с нюхом и реакциями собаки, но с интеллектом человека…

Таисия практически не упиралась. Протокольно попросила дать возможность пробить вопрос по вертикали, получить разрешение на привлечение к работе человека, находящегося вне штата департамента…

– Да ты можешь хоть что-то сделать быстро?!?! – не выдержав, взревел Завьялов.

– Борис Михайлович, заведите собаку в комнату и держите на одном месте рядом с собой, – вздохнула агентесса. Как бы не горячился собеседник, в процессе уговоров, пробивания и санкционирования в будущем могут недели проскочить, но если все срастется – близнецы проснуться не успеют, а мадам Капустина уже освоиться с рефлексами ротвейлера.

Завьялов окончил разговор и выбежал из комнаты. Потопов проводил друга взглядом, повернулся к Миранде и одобрительно кивнул:

– Отличного носителя для тебя подобрали, детка. Не удивляюсь, что из Лиссабона привезли. Не формы, а конфетка.

– Вы думаете, я такая сладкая? – усмехнулась женщина. Разгладила на аппетитных бедрах юбку, задумчиво поворачивая голову, оглядела гладкие колени… – Эсмиральда родилась на Кубе. В четырнадцатилетнем возрасте попала в Колумбию, работала на наркокартель. Вначале торговала дурью на улице, потом влюбилась в одного отморозка и стала его подручной на заказных убийствах… – Миранда перестала пялиться на ножки, перевела тяжелый взгляд на генерала: – Эсмиральда наемная убийца, Лев Константинович. Несколько лет назад она сильно провинилась перед колумбийскими хозяевами, спряталась от них в Италии, какое-то время работала на сицилийцев. Исполняла "приговоры" по всей Европе, но в базах Интерпола так и не засветилась. Если бы департамент не "выдернул" ее в Россию, сегодня днем Эсмиральда взорвалась бы вместе с машиной в пригороде Лиссабона. Эта наемница отработанный материал, Лев Константинович, потенциал, к которому я не испытываю ни малейшей жалости. В ее паспорте уже стоит имя "Миранда", Платон должен узнать – к т о появился в этом доме. Мое имя – сигнал, призыв.

Лев Константинович выдержал раздумчивую пазу, спросил:

– Ты не боишься подставляться?

– Нет, – просто, без рисовки, ответила женщина.

– Надеешься, что тебя успеют "выдернуть" до остановки сердца?

Миранда пожала плечами:

– Какая тут надежда, генерал. Платон ведь мой коллега, он знает, к а к убить агента.

Тяжелая резная в гостиную распахнулась так, словно ее с обратной стороны ногой пихнули: в комнату зашел Завьялов. Под правой подмышкой Боря держал ноутбук, под левой розовую детскую клавиатуру с крупными клавишами, в руках зажаты длинные мотки электропроводов.

Одновременно с Борисом в комнату степенно вошла настороженная крупная собака.

Льва Константиновича Буря уже знала – куцым хвостиком покручивала. С Мирандой предстояло познакомиться. При приближении собаки мулатка подтянула ноги, отвлеченный на подсоединение проводов Завьялов машинально крикну "фу, Буря, свои!". Собака почему-то не слишком поверила хозяйскому окрику, уселась возле кресла с наемницей и не спускала с нее глаз, пока Борис не закончил возню с аппаратурой. Прибывшей мадам Капустиной предстояло общаться с людьми, набирая на компьютере текст.

– Серьезная особа, – поглядывая на мускулистую зверюгу, пробормотала Миранда. – Обучена – нормально?

– Отлично, – уточнил Завянь. Сел на диван, подтянул к себе собаку за ошейник и сжал ее между колен: – Лев Константиныч, позвони Пучковой. Мы готовы.

Борис не смог бы объяснить, почему он был уверен, что Жюли не откажет в помощи: для некоторых ощущений, внутренней уверенности, трудно подобрать слова. Ведь вроде бы – кто он для Жюли Капустиной? Друг? Приятель, с которым много пережито?

Они были знакомы лишь несколько дней. Минуло уже много, много лет. У Жюли родились дети, о которых надо думать, не пускаясь в опаснейшие авантюры…

Но Завьялов был уверен. Миранда что-то тут о совести и справедливости сказала? Жюли когда-то, не испрашивая разрешения, в Зою Карпову намерилась попутешествовать. Понаблюдать за их романом с Борей.

Понаблюдать не получилось, из-за террористки Миранды мадам Капустину в собаку Зои занесло.

Но дело прошлое. Завянь удерживал между коленок крупную и теплую собачью голову, Лев Константинович, поговорив с Пучковой, дал команду:

– Приготовься, Боря. Жюли сейчас "прибудет".

Продолжая стискивать колени, Завьялов крепко взялся за ошейник… Буря дернулась! Негромко заскулила…

Через мгновение обмякла. Ее взгляд уперся в темнокожую женщину напротив, собака вздернула брыли, утробно зарычала, показывая зубы…

– И вам здравствуйте, мадам Капустина, – ернически поклонившись, усмехнулась Миранда.

Наблюдая за встречей ротвейлера и наемной убийцы, генерал Потапов впервые усомнился: "А правильно ли я сделал, настаивая на участии Миранды?.. Вон как Жюли оскалилась. А что будет с Зоей, когда она узнает к т о эта темнокожая тренированная тетка? Когда-то Миранда ее всерьез пытала. Заставила ослепнуть…- При воспоминании о страшных мгновениях, что пришлось пережить Бориной жене – от боли вылезают из орбит глаза, на шее вены надуваются канатами – у генерала даже плечи невольно передернулись! – Эх я старый дуралей! Чего накуролесил!.."

* * *

Если применить затертое выражение, то Зоя стояла в центре гостиной, как громом пораженная. Спина неестественно прямая, тонкие руки безвольно повисли вдоль тела, глаза неестественно светились, превратившись в две лужицы растаявшего, глазированного янтаря. Смотрели на напряженно замолкшую мулатку в кресле.

Встречая жену после перелета, Завьялов не стал говорить Зое о Миранде. Зоя почти не спала уже сутки, устала – смертельно, Борис ее пожалел, оставил разговоры на потом.

Сейчас ругал себя за жалостливость. Как любая мать Зоя привыкла ходить тихонько, если дети спят. Она прошла до гостиной в теплых толстых носочках, мягко нажала на дверную ручку, Завьялов в этот момент говорил с наемницей:

– Миранда, Платон может создать в этом времени какие-то устройства, опережающие наш прогресс? Соединить из готовых блоков нечто реально опасное? Или…

Заметил, что глаза Миранды остановились на чем-то за его спиной, оглянулся…

Прямо за ним стояла Зоя с помертвелым, гипсовым лицом. На нем даже глаза не жили – умерли под стеклянной глазурью.

А у Завьялова во рту язык скончался. Валялся за зубами дохлой рыбиной, немного – и вонять начнет.

– Зоенька, – пошевелился самый кончик дохлой рыбы, – я…

Периферическим зрением Завянь засек, как мулатка предупреждающе подняла руку, прося его заткнуться.

– Зоя Павловна, – вставая из кресла, хрипловато произнесла Миранда с неуловимо иноземным выговором, – я пришла сюда за Платоном. Он не откажется придти за мной. Я стану его целью, даже если рядом будут ваши дети. Мне надо что-нибудь еще объяснять?

Одиннадцать лет назад, знакомый стилист, делая укладку Зое Карповой, неожиданно ахнул:

– Зоя…, если бы я знал, что это твоя голова…, то подумал бы в кресле кто-то другой сидит. Голубушка, да у тебя все корни седые!!

– Покрась, – невозмутимо, сдержанно произнесла двадцатичетырехлетняя девушка. – Я натуральная блондинка, будет незаметно.

…Кошмар вернулся вновь. В гостиной ее дома сидела жуткая женщина, когда-то захватившая разум Зои, сделавшая ее пленницей в собственном теле. Женщина, подвергшая ее нечеловеческим пыткам, чуть не остановившая ей дыхание и сердце, заставившая Зою стать слепой.

Она снова сидела в чьем-то теле. Снова кем-то управляла.

Зое показалось, что у нее не хватает воздуха в груди, а сердце уже выкатилось из грудины и бьется внизу живота…

– Дорогая, – быстро заговорил муж, – мы не могли спросить твоего разрешения, потому что ты…

– Борис, – бесстрастно перебила Зоя, – в самолете я пообещала детям, что вечером мы съедим к Нюше и Микки. Я могу выполнить обещание? У нас есть время?

Борис переглянулся с Константиновичем, тот моргнул, показывая – можно, время есть, Платона еще нет в России.

– Ну, как бы, да…, – промямлил муж.

– Отлично. Знакомство с новым человеком на прогулке в зоопарке – что может быть чудесней?

До встречи с Зоей Карповой Борис Завьялов прожил тридцать лет, пятнадцать из которых менял подружек чаще носовых платков. И последние десять из этих пятнадцати лет, пребывал в уверенности, что способен предугадывать женские стереотипные реакции. У девочек всегда одно и тоже: слезы – главный бронебойный аргумент, в кармашке спрятаны упреки и истерика, неожиданности – редки и не слишком-то изобретательно варьируются. Байки о непредсказуемости женщин катят только у юнцов и у мужчин с тонкой впечатлительной душевной организацией, привыкших выискивать-выкапывать то, чего и в помине-то нет.

После знакомства с Зоей от шовинистической идеологии мужлана Бори не осталось и следа! В момент, когда Завьялов ждал упреков, у Зои Павловны даже тучка по челу не пробегала; в каких-то ситуациях, где от прежних подружек и намека на недовольство не дождался бы, Зоя Павловна позволяла изобразить лицом "не комильфо, дружок, пора быть взрослым".

Порой Завьялову казалось, что супруга воспитывает его наравне с детьми. Но необидно, на мужское "я" не нажимая дамским каблуком.

Практически не лукавя, Борис признался, что женат на исключительно неординарной женщине – реакцию жены он никогда не мог предугадать.

…Лев Константинович смотрел на друга Борю с легчайшей ехидцей, чуть окрашенной, замаскированной под мужскую солидарность. Зоя тем временем обратилась к собаке, раскорячившей лапы у поставленной на пол компьютерной клавиатуры:

– Я не могу глазам поверить, – прошептала, прижимая ладони к груди. Знакомая картина – собака плюс клавиатура, заставила вспомнить, как крошечна (нынче покойная) лысенькая собачка Жози общалась с людьми через компьютер, отпечатывая на мониторе французские слова! – Мадам Капустина…, Жюли…, это – ВЫ?!

На этом месте крохотулечка Жози обязательно запрыгала бы на тощих лапках и затрясла волосатыми ушками, показывая радость встречи. Ротвейлер-Жюли выступила сообразно породе – солидно гавкнула и мотнула мордой.

Через короткое мгновение в гостиной появился Павел Максимович и недоуменно поднял брови: его дочь, стоя на коленях, сердечно тискала собаку, обнимая ту за шею. Ротвейлер, правда, вел себя прилично, лица человеку не вылизывал, а, положа голову на женское плечо печально и совсем по-человечески глядел на вошедшего хозяина.

* * *

Как каждый начальник, Вадим Сергеевич Шумейко терпеть не выносил, когда сверху на его шею еще одного командира сажают. Вроде как за исполнением приглядывать. Гонять по плацу.

Чтоб им всем… Гонять и сами можем!

Не, Лев Константинович, конечно, человек заслуженный, мужик нормальный, но кому понравится, когда в твоем хозяйстве человек со стороны повсюду нос сует?! Приказы раздает, хвосты накручивает, холки мылит вдоль и поперек…

Досада. Команда у Шумейко давно перепроверена и укомплектована разноплановыми специалистами высочайшего уровня. (За такие-то деньжищи как ее нормальными парнями не укомплектовать?!)

И был бы повод… "Покушение, твою мать, опять придумали!" – мысленно ворчал Шумейко.

Какое на хрен покушение, ребята?! Очнитесь: на дворе не девяностые и даже не нулевые! Максимович давно ведет ц и в и л и з о в а н н ы й бизнес, у него с руки три генерала-силовика едят! Кто против папы Карпова пасть разинет?!

Тьфу! Напасть какая…

По мнению Вадима Сергеевича, Зою Павловну давно уже надо было вдумчиво и планомерно психиатру показывать. У дамочки паранойя в полный рост, ей не потакать, а заставить вылечиться нужно! Одиннадцать лет прошло, как похищение пережила, а все никак в себя не придет, не опомниться… То у нее какой-то тип подозрительный возле машины крутится, то тетка слишком близко к детям подошла…

Ведь срамота же! Как возле детишек появляется брюнетка среднего роста с приличными сиськами у дочери хозяина приступ параной: "Немедленно уберите эту женщину отсюда!!!"

Тьфу еще три раза! Достала всех с истериками!

А что в Америке творит? Купила дом поменьше, чтобы самой в нем убираться и наемную прислугу не допускать. Детей на выездах пасут два негра с пистолетами!

Не-е-е, будь Зойка его дочерью, Сергеевич давно бы ей мозги поправил… Она ж всех этой паранойей заразила! Муж и отец по струнке ходят!

Хотя…, на этот раз случилась и приятная неожиданность. Вадим Сергеевич бросил взгляд через плечо на сексапильную мулатку, сидевшую на заднем сиденье джипа охраны. Эта черненькая секси, не спрашивая разрешения Шумейко, еще при отправлении кортежа из дома, уселась сзади, подвинув, привычно разместившихся Мишу и Тараса. Парни, надо сказать, совсем не возражали оказаться в теснейшей компании – подвинулись и облизнулись мысленно.

Да-а-а, ничего себе кошечка. Дикая и темпераментная, поди. При случае стоит подкатить – проверить на у с т о й ч и в о с т ь… На нее и так уже половина подчиненных н а с т р о и л а с ь, слюни парни распустили…

Шумейко поправил пиджак, машинально нащупал локтем кобуру подмышкой. Искоса поглядел в автомобильное зеркало: лимузин с семьей хозяина чинно следует в кильватере. Детки прогулялись по зоопарку, покормили каких-то мартышек, над которыми по их просьбе дед шефство взял: бананами и финиками уже два года закармливает. Сегодня почему-то с хозяевами еще и Буря погулять отправилась…

Вадим Сергеевич оглядел окрестности: машины подъезжают к территории коттеджного поселка, пожалуй, можно и расслабиться. Проедем улицу, где недавно началось строительство, повернем к шлагбауму…

Из малость поржавевших решетчатых ворот, вихляя задом, на дорогу выбиралась машина с бетономешалкой.

– Куда ты прешь, урод?!?! – понимая, что водитель его слышать не может, все же начальственно разродился Вадим Сергеевич. – Дай людям проехать!!

Но толи пьяный, толи неумелый водитель упрямо подавал машину назад. Охранный джип пошел юзом, едва не завалившись в канаву, успел обогнуть грязный хвост бетономешалки и выехать обратно на дорогу…

Машина с охраняемыми объектами осталась скрытой за огромной строительной машиной.

Вадим Сергеевич еще и подумать ни о чем не успел, а руки уже откидывали полу пиджака, умело извлекали пистолет из кобуры! Шумейко показалось, что эти действия он произвел помимо воли, вроде бы как рефлекторно. Ноги сами собой перекинулись через раскрытую автомобильную дверцу, глаза зафиксировали появившегося из ворот на стройку мужика в лыжной маске с толстой "тубой" на плече…

"Твою ма-а-ать!!! – вскипел в голове Шумейко крик, мозг на рефлексе производил оценку ситуации: – РПГ – 27 "Тавогла"!!! Они что тут – охерели!!"

Противотанковый гранатомет удобно расположился на плече бандита. Отдавать команду подчиненным: "Покинуть джип! рассредоточится за укрытиями в отдалении от эпицентра!" – Шумейко не понадобилось. Парни выскакивали из дверок, как черти из пробирок! Миша и Тарас сразу же откатились в кювет, шофер Сашка чуть-чуть замешкался, так как руль мешал передвижению…

Но больше всех удивила загорелая красотка. Вываливаясь из джипа на землю, прямо из "дамской" сумки, из-под автомобильной дверцы она повела обстрел мужика с гранатометом! По грохоту Сергеевич опознал тринадцатизарядный пистолет-пулемет УЗИ…

Но снаряд уже летел в автомобиль!

Мулатка опередила взрыв на долю секунды. Откатилась под бетономешалку, с земли успела прошить еще и водительскую кабину…

Чудовищный взрыв поднял в воздух тяжеленный джип, как спичечный коробок! Машина еще в воздухе крутилась, а по парням, засевшим в кювете, уже велся обстрел автоматными очередями. На укрывшихся в придорожных кустах напротив стройки стрелков, расставив руки шел пылающий водитель Саша…

Оглушенный взрывом Шумейко чувствовал, как из всех черепных отверстий на лице сочится кровь. Вадим Сергеевич, удачно спрятанный от автоматчиков бетономешалкой, отер глаза от копоти и крови: в воротах навзничь валялся мужик в лыжной маске, красавица мулатка, отшвырнув истерзанную пулями сумку, перезарядила УЗИ, добавила к нему пистолет из наплечной кобуры… Контуженный Сергеевич еще и прицелиться-то по автоматчикам не успел, а темнокожая тигрица уже взлетела на капот бетономешалки, перекатилась по нему, ведя стрельбу с обеих рук по пыльным придорожным кустам и очутилась на другой стороне…

Шумейко лег на землю, глянул, что твориться за бетономешалкой…

Твою ма-а-ать!!!… У поворота на перпендикулярную улицу стоял близнец мужика, валяющегося в воротах стройки: в такой же лыжной маске, в таком же камуфляже, с противотанковым гранатометом на плече, направленным на лимузин хозяев.

На вопрос "сколько детям предстоит просидеть взаперти?", не смог бы ответить никто. Понимая бесполезность, Завьялов не приставал с расспросами к появлявшейся время от времени в Алевтине госпоже Пучковой. Не терзал предположениями Миранду. Установил в мозгах секундомер, отсчитывающий время, необходимое Платону для прибытия в Москву и повез семью в зоопарк, поглядеть на Нюшу с Микки. Развеяться перед предстоящим безвылазным заточением в усадьбе деда.

Иван и Марья обрадовались, когда в машину, прежде них заскочил ротвейлер Буря. Всю дорогу туда и обратно тискали послушную собаку. (Завянь и Зоя внутренне усмехались, представляя, что испытывает нынешний профессор Жюли, когда ей на уши платок повязывают.)

Миранду Зоя в автомобиль не пропустила. Достаточно того, что позволила в зоопарке немного поиграть с близнецами на детской площадке парка. Но большего не выдержала. Ее буквально передернуло, когда Миранда, разговаривая с Марьей, вдруг провела рукой по волосам ее дочери! Когда же наемница на вопрос Ивана "а на каком языке вы с ними будете разговаривать?", присела на корточки перед мальчишкой и серьезно произнесла "выбирай любой, можем разговаривать на испанском, английском, французском, можем и по-русски, как сейчас болтать…", Борису показалось, жена, гневно выгнув ноздри, испытала чувство родственное ревности. Сын восторженно смотрел на чудовищную женщину, в которую перед отправкой могли "загрузить" все известные языки планеты – большого ума тут не потребуется, а мальчик впечатлен…

Завьялову пришлось отвести охранницу в сторону и попросить ее не форсировать события. Миранда понятливо кивнула и все остальное время держалась неподалеку.

…Объевшиеся сладостей дети – мама была сегодня такой сговорчивой, все покупала, не напоминала об ужине дома! – дремали на заднем сиденье просторного автомобильного салона. Зоя сидела между ними, приобнимая и поглядывая в окна.

Буря неожиданно заволновалась. Едва машина снизала скорость на узкой загородной улочке, насторожила уши, упруго покачиваясь встала на четыре лапы между задним и передним сиденьями и, неудобно вывернув шею, уставилась в заднее стекло.

– Что такое, Буря? – сбросив сонную дремоту, выпрямилась Зоя, оглянулась назад…

Вслед за лимузином из-за поворота выезжал обшарпанный заслуженный ЗИЛ с синей кабиной. Грузовик остановился, перекрывая выезд в обратную сторону. Впереди, отсекая от хозяйской машины джип охраны, задом пятилась бетономешалка.

В то же мгновение, в унисон с гавканьем ротвейлера, взревел водитель бронированного лимузина:

– На пол!! Дети, все, быстро на пол!!!

Зоя, так и так придерживающая близнецов за плечи, с силой надавила на детей! Иван, словно упрямая пружина, спросонья выпрямился:

– Мам! Ты чего?!

Уже согнувшаяся мать выкинула руку над головой, оплела локтевым захватом голову строптивого сынишки, собралась выпрямиться, понимая, что тот еще не до конца проснулся и ведет себя, как верткий угорь…

Но в воротник детской футболки-поло уже вцепились собачьи зубы! Рванув мальчишку вниз, Буря накрыла его своим телом, заставила улечься на пол!

И в тот же миг раздался жуткий взрыв!

Завьялов чуть поднял голову – высоко над бетономешалкой, объятый пламенем, в воздухе крутился джип.

Машенька заплакала. Завянь, как зачарованный смотрел в окно: на фоне мирного дачного пейзажа раскручивалась сцена из бандитского боевика. Приглушенные толстыми стеклами, в салон проникали звуки выстрелов: чечетка автоматных очередей, редкие единичные хлопки пистолетов…, гудело пламя, пожирая останки джипа.

Любопытный мальчик попытался выбраться из-под собаки…

– Зоя, закрой ему глаза!!! – закричал Завьялов!

Ребенку нельзя видеть, как из-за кузова бетономешалки выходит объятый пламенем человек. Не обращая внимания на боль, достает из-под пылающих остатков пиджака пистолет, прицеливался по кустам.

Запредельная, выносящая мозг картина. Умом Завьялов понимал, что агент департамента, способный причинить носителю сильнейшую боль, сам может отключать болевое восприятие. Но воочию увидеть, как человек, уподобившийся шагающему факелу, не падает на землю, не катается, пытаясь сбить пламя, а упорно, пока пламя не заставило скукожиться сухожилья, движется вперед, прицеливается из раскаленного пистолета… Как из кювета выползает человек с оторванной ниже колена ногой, волочит, извергающую кровь культю по земле, но тем не менее твердо п р и ц е л и в а е т с я…

Зрелище способное свести с ума любого человека. Обычного, не понимающего, что происходит.

По капоту бетономешалки, как многорукий (и даже многоногий) бог Шива с пистолетами в обеих руках, прокатилась темнокожая женщина. Завьялов невольно подался, дернулся назад: на какой-то момент ему показалось, что Миранда целится в него! Но пригибаясь, обернулся, увидел, как из-за грузовика выходит человек с лыжной маской на лице и пристраивает на плече гранатомет. Вскрикнул!

Привлек внимание водителя, тот тоже поглядел в заднее окно…

– Выходим!! – заорал шофер. – Броня не выдержит, сгорим!!

Уверенно прицелится по лимузину человеку в лыжной маске не позволила Миранда. Соскальзывая с кузова бетономешалки на землю, она вела по нему стрельбу с обеих рук! Заставила пригнуться!

Но как только потеряла преимущество высоты, присевший на корточки, достаточно прикрытый лимузином стрелок вновь взял на изготовку РПГ…

Водитель хозяйской машины уже открыл свою дверь, ротвейлер-Жози, не дожидаясь, пока обезумевшая от страха Зоя справится с ручками на задней дверце, перепрыгнула через спинки кресел и выскочила на улицу.

По собаке тут же ударили выстрелы! Огромными плавными скачками Буря неслась на боевика с "тубой" на плече, водитель ЗИЛа, перекрывающего выезд назад, высунулся из кабины и повел обстрел! По всей видимости сразу несколько пуль достигли цели, ударили в грудь ротвейлера и отшвырнули собаку в сторону…

Зоя ногами выпихивала из салона Ивана, одновременно, ломая ногти, отстегивала на Марье ремень безопасности…

Завянь ничем не мог помочь жене! Его дверца открывалась на другую сторону, предупреждая его выход, по этой дверце лупили из кустов автоматчики, водитель выкатился первым на защищенную бронированным корпусом сторону. Сразу же, огибая капот, встал на одно колено, повел обстрел зеленых зарослей…

Ошеломленный Ваня, стоя замер у раскрытой дверцы.

– Ложи-и-ись!!! – раздался крик Миранды.

Пробирающийся по водительскому сиденью Завьялов увидел, как вдоль машины метнулась длинная распластанная тень!.. Миранда со всей силы врезалась в замешкавшегося мальчишку, отшвырнула его на землю…

По дверце, на фоне которой только что стоял Иван, тут же ударили тяжелые пули крупнокалиберного автомата-пулемета!

Как путешественнице из будущего удалось засечь стрелка на третьем этаже недостроенного коттеджа – уму непостижимо! За краткое мгновение Миранда произвела переоценку обстановки, сбила с ног Ивана и закрыла его телом!

Семья Завьялова попала в отлично подготовленную западню: как оказалось, лимузин обстреливался с двух сторон. На спине наемницы появилась страшная рваная рана, прикрывая мальчика, Миранда откатывалась к хлипкому дощатому забору стройки! Их преследовала очередь, пули взбивали фонтанчиками дорожную пыль, разбивали в щепы тонкое дерево, но Миранда все-таки успела – запихнула Ваню за длинный железобетонный брус, валяющийся в траве у забора…

Стрелок, потеряв женщину и мальчика из вида, прекратил обстрел. И Завьялов, и Миранда, и водитель лимузина понимали, что счет идет не на секунды, а на доли! Невдалеке мужчина в лыжной маске опять прицелился по автомобилю, в котором, не имея возможности выйти, оставались трое: маленькая девочка, ее отец и мать…

Завьялов просунул руки между передних кресел, схватил в охапку дочь и собираясь прикрывая ее собой, выкатиться из автомобиля, постараться доползти до толстого бруса, где спрятался Ваня… Если повезет, если он успеет, то вернуться и прикрыть собою и жену!..

Борис вывалился через высокую подножку на землю, из-под брюха автомобиля взглянул на ноги прицеливающегося из РПГ мужика…

В бандитскую лодыжку уже вцепились зубы Бури!

Собака доковыляла, доползла до гранатометчика, что было силы вцепилась в икроножную мышцу!

Враг заорал, подпрыгнул! Его подельник в ЗИЛе пытался прицелиться по Буре, вопил на непонятном языке, видать просил приятеля уйти с линии обстрела, не загораживать собаку!

Водителя грузовика "сняла" Миранда. Точным единичным выстрелом пробила ему лоб и тем спасла не только Бурю, но Бориса с Марьей. Стрелок, засевший в доме, перевел дуло пулемета с людей показавшихся из лимузина, на самую опасную противницу: пули начали поднимать фонтаны пыли вокруг перекатывающейся к гранатометчику наемнице.

Собака с прибитой грудью и почти оторванной передней лапой, дотянулась пастью до мужской ширинки, вцепилась, сжала челюсти…

"Туба" цвета хаки покатилась по земле. Потерявший рассудок от боли гранатометчик пытался оторвать от причинного места собаку, упал на дорогу, ротвейлер и человек, изображая живой, рычащий клубок, катались по асфальту.

Человек с пробитой в нескольких местах спиной не может уверенно передвигаться. Но Миранда не была обычным человеком, путешественница из будущего купировала боль, практически параллельно земле, метнулась к РПГ, переворачиваясь на спину, не обращая внимания на то, что пули пробивают ноги, плечи, рвут живот, вскинула круглый железный брусок и, практически не прицеливаясь, выстрелила по окну на третьем этаже!

Зоя так и осталась сидеть в автомобиле. Завьялов просунул, вернул к ней Ваню, жена, оплетая детей руками, согнулась на заднем сиденье, не решаясь довериться возникшей после взрыва гранаты тишине.

Завьялов нерешительно разогнулся: невдалеке водитель лимузина, зажимая рукой рану на плече, из которой мощными толчками вырывалась кровь, говорил по телефону:

– …Да, да! Засада, нас обстреляли!! Скорее все сюда…

Но выстрелы уже прекратились. За бетономешалкой пылала машина сопровождения. От небольшой полянки у кустов несся тошнотворный запах горелой плоти… На водителе Саше, сумевшем живым факелом дойти до одного из автоматчиков в зарослях, убить его и в довершении накрыть собой, продолжала тлеть одежда. Посреди полянки, неподалеку от кювета, где распростерся охранник Миша с простреленной головой, лежал Тарас с истерзанной брючиной, где не было ноги ниже колена.

К колесу бетономешалки прислонился мертвый начальник охраны, так и не выпустивший пистолета.

От вида грандиозного побоища Завьялова едва не вырвало.

Водитель, закончив разговор, неловко поднялся во весь рост, пошатываясь, одной рукой придерживаясь о машину, доплелся до багажника и, с трудом его открыв, вытащил оттуда небольшой пластиковый чемоданчик. Раскачиваясь потащил кейс к Миранде.

Мулатка приподняла голову, на губах женщины пузырилась кровь, но она нашла в себе силы прошептать:

– Собаку. Вначале – собаку…

Очень напоминая манекен на шарнирах, водитель послушно развернулся и, пожалуй, не глядя, ничего не ощущая, потащил чемоданчик к бездыханному собачьему телу. Завьялов, которому казалось, что он спит – фантасмагорическая картина кровавого побоища не может быть действительностью! – метнулся к Миранде, успел подхватить ее голову, до того, как женский затылок стукнулся о землю. Сел на асфальт, положа голову Миранды себе на колени…

Невероятно, но пришелица из будущего – улыбалась. На посеревших губах пузырилась кровавая пена, одежда пропиталась кровью так, что и завьяловские брюки промокли моментально. Но Миранда улыбалась. Едва слышно зашевелила губами, Борис наклонился к женскому лицу, услышал:

– А я вам говорила… Платон Таисии не по зубам…

Глаза Миранды закатились, Борис беспомощно смотрел как шофер – сам едва живой! – раскладывает у собачьей головы раскрытый чемодан.

Издали казалось, что собачьи бока уже давно не поднимаются от дыхания.

Из-за поворота выглянула растрепанная голова какого-то аборигена. Едва закончилась пальба, зеваки начали стекаться к месту битвы. Мужичок в растянутых трениках и майке "алкоголичке", вытягивая шею, наблюдал, чего это мудрит раненый мужик над дохлой собаченцией? Вокруг раненых полно, а он собакой занимается. Чудно…

Борис невесело покачал головой. Назавтра ни один зевака не вспомнит о странностях, происходящих на дороге. Если бы одиннадцать лет назад департамент имел такие же вот чемоданчики с портативными установками для интеллектуального перемещения, то никаких проблем с аварией у папы Карпова бы не было. В свидетелей бы просто подсадили агентов, те поработали над их памятью, уничтожили воспоминания о странностях дорожного происшествия…

Но департамент, на гербе которого выбит строгий девиз "Здесь и Сейчас", никогда не вмешивался в течение прогресса. Не подстегивал его идеями, а ждал пока цивилизация придет к открытиям естественным путем.

"Дождались, блин, – мрачно подумал Завьялов, – допрыгались до полноценной бойни, до войны…" Борис ни сколько не сомневался, что среди погибших бандитов не было носителя Платона. Платон физически не мог успеть в Москву.

Но как же получилось, что сбылись прогнозы и на детей напали?!

"Платон Таисии не по зубам", пришли на память пророческие слова Миранды.

* * *

Несколько часов пока работало следствие, пока обезумевший от перепуга папа Карпов носился между зятем, дочерью и внуками, Алевтине-Таисии не удавалось остаться наедине с Борисом и Потаповым. Завьялов иногда метал в начальницу подсектора разгневанные, обличающие взгляды. Красивое лицо модели Алевтины порой шло волнами, существенно струхнувшая Пучкова с трудом удерживала под контролем рвущийся наружу страх: ее испуг отражался на безмятежно гладком фото-личике, где прежде мысли фрагментарно выражали лишь глаза – огромные, словно пустые витрины дорогого магазина.

Едва появилась возможность, Завьялов затащил Алевтину-Таисию в малую гостиную, где уже нетерпеливо расхаживал Лев Константинович, плотно прикрыл дверь и прошипел:

– Что происходит?! почему на нас напали?!

– Успокойтесь, – подняла вверх раскрытые ладони агентесса. – Прежде всего – успокойтесь.

От книжных шкафов раздалось бурчание Константиновича:

– Да мы спокойны, Тася. Ответь – как Платон смог организовать нападение, если его еще в Москве и быть не может?

Красивая женская головка кивнула:

– Вопрос по существу. В подобных обстоятельствах, даже при режиме "Здесь и Сейчас" разрешена обратная пошаговая разработка проведения следственных мероприятий. Нынешним следователям удалось установить личность одного из нападавших прямо на месте, я сообщила его данные в наш центр. Через три минуты поступила информация. – Алевтина-Таисия отошла от двери, к которой ее гневно припирал Завьялов. Остановилась у дальнего от входа окна и, став начальственно серьезной (что комично выглядело на пустоватом лице модельки Али), заговорила: – К сожалению нам пока не удалось установить через какого носителя Платон первоначально внедрился в криминальную группировку. Но известно следующее – главарь этнической преступной банды до сих пор уверен, что получил за исполнения заказа два миллиона евро в качестве аванса. Мы "дошли" с ним до банковской ячейки, где якобы продолжает лежать кейс с деньгами. В чемоданчике, Лев Константинович, Борис Михайлович, кипы резанной бумаги. Но главарь уверен, что это – д е н ь г и. Он реально видит – пятисотевровые купюры.

– Платон ему внушил? – хмуро произнес генерал.

– Да, Лев Константинович. Через носителя, которого нам не удалось установить, Извеков пробрался в ядро бандитской группировки. Вероятно, он элементарно зашел на один из рынков столицы, подчинил себе какого-то из криминальной крыши, добрался до управленцев… Шесть дней назад, переходя по телам, внедрился в главаря. Внушил ему, что поступил заказ на "исполнение" внуков магната Карпова, показал кейс с резаной бумагой и дал приказ: как только на телефон главаря поступает сигнал о начале м е р о п р и я т и й, члены бандитской группировки должны начать действовать незамедлительно.

Константинович наклонил голову, насупился, пробормотал:

– Понятно…, почему Платона до сих пор нет в Москве, а у нас тут такой кипишь… Он только позвонил и дал команду загипнотизированному главарю.

– Да, господа. Нам удалось отследить этот звонок. Он прошел из Майями буквально через несколько минут после нападения на ваш дом, Борис Михайлович.

– Паршиво, – вздохнул Потапов. – Сколько ваших агентов погибло при обстреле?

– Спасибо за вопрос, – нахмурилась агентесса. – Все внедренные агенты из машины прикрытия, увы, – погибли. Огонь прежде всего велся по вооруженным людям из охраны, мы ничего не успели сделать – носители погибли до нашего прибытия.

– А Жюли? Миранда?

– Их удалось спасти. Сейчас в эвакопункте постоянно находятся несколько резервных тел для экстренного перемещения, Миранду и Жюли нам удалось "выдернуть" до кончины их носителей. Водитель лимузина тоже жив.

– Что вы намерены предпринять? – выжидательно прищурился Лев Константинович.

– К вашему дому, Борис Михайлович, уже едет кинолог с молодой, отлично выдрессированной сукой ротвейлера. Жюли немного отдохнула, встретилась с семьей, дала согласие на дальнейшее участие в операции хроно-департамента. Мы…

– Подождите, – перебил Завьялов. – Дети видели раненую собаку! Как мы им объясним "выздоровление" Бури?!

– Это пустяки, Борис Михайлович, – скупо улыбнулась начальница подсектора. – На собаке уже выстригли немного шерсти на груди, изобразили несколько царапин. Ивану и Марье вы скажете, что Буря лишь слегка ранена, но вполне здорова. Вы уже видели "собаку" в работе, Борис Михайлович, по сути дела Жюли Капустина спасла вам жизнь.

– Да, – мотнул небритым подбородком хроно-личность Борис Завьялов. – Жюли, а еще и Миранда спасли моих детей. – Помолчал немного и невесело усмехнулся: – Миранде вы тоже двойника нашли? Побрили? перебинтовали несколько царапин?

– Нет, – серьезно ответила Пучкова. – С Мирандой сложнее. Нам пришлось отступить от правил и задействовать в операции носителя – не потенциала. Выбор пал на женщину полицейского из Москвы. Ее на самом деле официально отрядили для охраны ваших детей, Борис Михайлович. Ее присутствие в вашем доме будет оправдано.

– А как Платон узнает, что она – Миранда? Какой нам толк в какой-то неизвестной женщине…

– Она – Миранда, Боря, – перебил приятеля Лев Константинович. – Главное, что она – Миранда. Женщина, знающая, чего ждать от ее бывшего коллеги.

– И не только, – добавила агентесса. – Госпоже полицейской уже отдали команду работать под чужим именем. Платон должен узнать, кто рядом с близнецами, господа.

Борис забросил руку за голову, помассировал гудящий затылок и пробормотал:

– Спасибо.

– К вашим услугам, милостивые государи. – Впервые за многие часы на кукольном модельном личике появилась ненатужная улыбка. – Придумаете, как объяснить детям, почему новую тетеньку тоже зовут Мирандой?

– Зоя что-нибудь изобретет, – задумчиво переложил труды Завьялов. – Как н а м себя вести с этой полицейской дамой? Она не в курсе войны во времени… Вы будете потом стирать ей память, какую-нибудь контузию изобразите или…? – Борис тяжело прищурился на агентессу.

– Борис Михайлович, Борис Михайлович, – вздохнула Алевтина-Тася, – наслушались сказок месье Капустина и все еще в них верите? В э т о м времени уже изобретен недостающий сегмент машины интеллектуальной телепортации, нам не нужно прыгать сквозь времена, добывать информацию – когда и где находится носитель. Сейчас мы не работаем по вокзальным часам, Борис Михайлович. А имеем возможность использовать резервных носителей-потенциалов и перемещаться здесь почти свободно. Время течет, Борис Михайлович, мы лишь вынужденно следуем за реальным прогрессом.

– Как долго Платону осталось ждать момента изобретения недостающего сегмента машины хроно-телепортации?

– Почти тридцать лет, Борис Михайлович. Если конечно, Извеков не форсирует события, не подтолкнет прогресс искусственно, сообщив кому-то принцип действия хроно-установки.

– То есть…, если Иван и Марья исчезнут, скроются, вы так же как и Платон способны устроить н о р м а л ь н о е течение исторического процесса?

– Можем, – кивнула блондинистая головка. – И по большому счету уже делаем. Московскую школу, где должны были учиться ваши дети, посещает пара близнецов другого богатого дедушки. Через несколько месяцев эти дети, вместо Ивана и Марьи победят на конкурсе молодых талантов – построят модель лунохода, получат первый приз. Это важный момент в жизни одного из их соперников: ребенок расстроиться, что не стал победителем, вгрызется в учебу и станет великим ученым. Он крайне важен для цивилизации, и потому, в ключевых моментах мы используем ваших, простите, Борис Михайлович – з а м е с т и т е л е й. Двойников, проще говоря. Иван и Марья переехали в Америку, мы не можем допустить, чтобы в российской столице то и дело, по незначительным причинам "вспыхивали бревна".

Завьялов поглядел на агентессу исподлобья:

– В какой школе д о л ж н ы б ы л и учиться мои дети?

– А разве сейчас это вопрос первостепенной важности? – улыбнулась Алевтина-Таисия. – Ценой больших усилий нам удается контролировать течение истории, я понимаю, что вы можете быть к нам в претензии – из-за потомков жизнь ваших детей существенно нарушена. Но поверьте, мы делаем все возможное, Борис Михайлович.

– Хотя могли бы устраниться, – глухо бросил Лев Константинович и тем поставил точку в размолвке между людьми, по большому счету – плывущими в одной лодке, обязанными работать веслами в унисон. На время стать командой.

В дверь гостиной постучали, Завьялов, не убирая с лица недовольное выражение, буркнул:

– Входите.

В комнату, держа на поводке широкогрудую мощную собаку чепрачного окраса, вошла поджарая блондинка с гладко зачесанными на косой пробор волосами и льдистыми голубыми глазами.

– Разрешите? – протокольно поинтересовалась невозмутимая женщина полицейский.

Завьялов мрачно поглядел на вошедшую, задумчиво собрал подбородок, помедлив, произнес:

– Как нам вас называть?

– Конечно же – Миранда, Борис Михайлович! – улыбнулась женщина, похоже немного разыгравшая мужчин, и кивнула генералу: – Рада видеть вас в добром здравии, Лев Константинович.

– Мы можем говорить свободно? – многозначительно поинтересовался Потапов, к которому уже подошла новая Буря с приветливой собачьей "улыбкой", состроенной из пугающе острозубой пасти. Генерал не стал поглаживать ротвейлера между ушей, как ни крути – перед ним стояла замужняя дама в песьем теле.

– Да, Лев Константинович. Носитель Ирма Конниген под моим контролем, мы можем говорить свободно.

Старый мудрый вояка грустно поглядел на Ирму-Миранду, подошел к ней вплотную и, заглядывая в глаза, спросил:

– Э т о было больно, девочка?

Миранда усмехнулась, покачала головой с лаково блестящими белыми волосами:

– Э т о было не смертельно, Лев Константинович. Мне повезло.

– Нам повезло, – негромко произнес отставной военный. – Нам повезло, что вы с Жюли были рядом. Спасибо. – Генерал присел на корточки, пристально поглядел в желтые собачьи глаза: – Спасибо, Жюли. Не знаю, кто бы еще мог вернуться в этот кошмар, оставив детей и благополучное житье…

Француженка повела себя сообразно подобранному телу – лизнула генерала в щеку.

– Лев Константинович, – раздался над генеральской головой негромкий голос полицейской дамы, – сюда идет Зоя, мы встретились на лестнице. Сейчас ее отвлек мажордом, на которого охрана с требованиями наседает. Судя по настрою Зои Павловны, разговор будет тот еще. Я бы посоветовала вам не…

С советами Миранда запоздала. Злющая как сто мегер Зоя Павловна успела надавать по шее охране и управляющему, в гостиную не вошла – влетела ведьмой на метле!

Отлично знающий жену Завьялов, предупредительно выступил вперед:

– Как дети, Зоя?

Нешуточная, искренняя обеспокоенность супруга немного охладила Зою. Пылая щеками, она обвела компанию взглядом: сидящего перед собакой на корточках генерала, Бориса с расстроенным лицом, стушевавшуюся Алевтину, задумчиво поглядывающую блондинку, в которой и без формы угадывается полицейский…

– У кого-нибудь есть сигареты?

Ну никогда Завянь не мог предугадать реакцию жены! Он постарался перевести мысли Зои в безопасное русло, отвлечь от убийственно разгромного настроя, утешительную речь уже заготовил: "Зоенька, на Ване и Марье ни царапины, все обошлось – наши дети живы! Давай мыслить конструктивно, без эмоций"… Немного сюси-пуси приберег…, а она про сигареты спрашивает.

Лев Константинович поднялся, молча вышел из гостиной, довольно быстро вернулся с прикуренной сигаретой, позаимствованной у охранника.

…Руки единственной дочери миллиардера почти не тряслись. Несколько глубоких затяжек заставили некурящую Зою закашляться и слезы выбили. Но слезы выступили без истерики. Зоя резко провела по влажным ресницам ребром ладони, сломала в пустой хрустальной пепельнице недокуренную сигарету…

Женщины сочувственно наблюдали, как взволнованная мать пытается справиться с нервами. Завьялов кратко, в нескольких предложениях обрисовывал ей ситуацию, объяснял, как Извеков смог ударить по кортежу, находясь за океаном.

Зоя снова удивила, запоздало ответила на поставленный мужем вопрос:

– Иван и Марья в порядке, Борис. И это меня настораживает. – Зоя всем телом повернулась к Алевтине-Таисии, воткнула в нее взгляд, подобный двум остроконечным пикам, ударившим по переносице: – Госпожа Пучкова, – проговорила медленно, как будто для разбега, – в моих детей заслали людей из будущего? Так? – Алевтина только рот раскрыла, собираясь отвечать, а Зою Павловну уже несло с разгону: – В моих детей заслали ваших мозговедов?! Им п р о м ы в а ю т мозги?! Они успокоились буквально через полчаса, так что не врите – с Иваном и Марьей работают изнутри!!! Хотя мы договорились – я и мои дети неприкосновенны для внедрения агентов!! Мы десять лет назад договорились, что любое проникновение повлечет за собой отказ от малейшего сотрудничества с вашим департаментом, мы…

– Зоя. – Странно, но негромкий, спокойный голос Ирмы-Миранды смог перебить гневные выкрики жены Завьялова. – Если вам нужно спустить пары, выйдете из комнаты и истерите т а м.

– Что-о-о?! – хозяйка дома обернулась к заговорившей блондинке.

Завьялов, догадываясь, что жена уже определила в ней Миранду, но все же не преминул уточнить "это Миранда, дорогая". А Зоя снова реагировала нестандартно, сама затормозила на полуслове, сдулась. Моргнула раз, другой… Сделала несколько шагов к строгой, прищурившейся блондинке (Завьялову показалось, что жена готова подойти к Миранде, но…, вроде бы, с объятиями, так как по дороге к дому шептала "какое счастье, какое счастье, Боря, что Миранда и Жюли были вместе с нами"). Но так и не смогла. Зоя Павловна Завьялова не смогла обнять женщину, когда-то ввинтившуюся в ее мозг подобно раскаленному жупелу. Пусть та сегодня и спасла ее детей.

Остановилась, не дойдя двух метров. Глаза ее сказали "спасибо", но на этом – все.

Миранда разглядела молчаливо выраженную благодарность, продолжила разговор в том же невозмутимом стиле:

– Зоя Павловна, сейчас вы упрекнули мою современницу в том, что в ваших детей без спроса запихнули двух профессоров, светил психиатрии, специализирующихся на работе с детьми, так? Вы расстроены тем, что детям помогли безболезненно справиться с психологической травмой? что они спокойно поужинали и уснули без кошмаров? – Зоя не находила что ответить, молча смотрела на Миранду, ожидая продолжения. – Но вы подумайте, что было, если б департамент так строго не придерживался прежних обязательств? Что было б, если б в ваших детях у ж е находились наши агенты? Если бы Иван не замер перед снайпером, засевшим в пустом доме? Если бы Марья не перепугалась до смерти, а сама справилась с застежкой ремня безопасности и выкатилась из машины, на которую нацелен гранатомет, как заправский спецназовец?.. Может быть тогда бы не погибли агенты добровольцы, а? Им не потребовалось бы отвлекать на себя внимание автоматчиков…, закрывать вашу семью телами?.. А у них ведь – тоже семьи, Зоя Павловна. И о н и к ним уже не вернуться.

Зоя покачнулась, молча допятилась до дивана и, не глядя, рухнула на мягкие кожаные подушки. Но прямого взгляда от Миранды так и не отвела:

– Меня волнует…, меня волнует…, есть ли сейчас во мне кто-то другой?.. Во мне, в моем муже, отце, в каждом встреченном мной человеке…

– Я понимаю, что вам противна одна только мысль, невыносимо повторение прошлого, – кивнула Миранда. – Простите, что эту травму нанесла вам я. – Прямая как жердь полицейская выдержала короткую паузу и заговорила уже жестко, за пределом дипломатии: – Если бы сейчас в вас находился агент департамента, вы вошли бы в эту комнату по струнке и спросили только: "Какие будет приказания?". Таисия Сергеевна порядочный человек, вам бы ей спасибо говорить, а не поливать упреками.

– Зою Павловну извиняет беспокойство за детей…, – примиряющее промямли Алевтина-Тася.

– А ты, голубушка – в секреты заигралась, – хмуро подытожила блондинка с льдистыми глазами. – Надо было сразу рассказать с к о л ь к о агентов уже погибло при атаке дома в Майями. Рассказать все так, чтоб до печенок проняло…

– О чем вы говорите?! – ошарашено подскочила с дивана Зоя. – Борис! На наш дом в Майями напали?! Кого-то там убили?!

Рассказ Миранды о том, что н а с а м о м д е л е произошло в американском доме Завьяловых, поразил не только Зою, но и генерала с Борисом. В небольшом коттедже на берегу Атлантического океана произошло побоище несоизмеримое с недавним нападением на кортеж из двух автомобилей. Ночью Таисия Сергеевна пощадила двух уставших мужиков. Лев Константинович спросил начальницу подсектора только о детях-носителях, Таисия Сергеевна получила возможность не соврать, а – н е д о г о в о р и т ь. На самом деле, в доме Завьяловых Платона ждала полноценная засада: боевики из хроно-департамента внедрились не только в двух охранников, постоянно находившихся на территории по приказу Зои, но и заняли тела нескольких наемных бодигардов из охранного агентства. Платона, который по прикидкам хроно-департамента должен был явиться один, поджидали в о с е м ь человек.

Но террорист предвосхитил события: Извекова сопровождала банда уголовников из нищих предместий.

Бой длился двадцать шесть минут. После отхода Платона с поля боя, на территории и в доме остались семнадцать мертвых тел. Женщина-носитель изображавшая Зою Павловну выжила лишь чудом. Остальных носителей (да и своих "помощников") Платон добивал контрольными выстрелами в голову.

Побледневшая Зоя окостенело сидела на диване. Кусала губы, чтобы не заплакать.

Завянь не понимал, зачем Миранда рассказала его жене об этом кошмаре. Лев Константинович взглядом удерживал друга от готовых вырваться упреков…

Таисии Пучковой позвонили по мобильному телефону – весьма обычному по виду, никак не принадлежавшему гламурной диве Алевтине, – агентесса внимательно выслушала абонента и сухо определила свое географическое и временное расположение для предстоящей телепортации:

– Через четыре минуты. Спальня Карпова на втором этаже. – Закончив разговор, сжала мобильный телефон в руке и печально поглядела на собравшуюся в гостиной компанию: – Прощайте. Меня вызывают в центр. Сейчас я уложу Алевтину баиньки и отправляюсь. – Повернулась ко всем спиной, дошла до двери и оттуда обернулась, произнеся со слабой вымученной улыбкой: – Удачи, господа. Надеюсь, еще встретимся.

– Хотелось бы, – за всех ответила Миранда. И отправив бывшей сопернице странный, намекающий на что-то взгляд, добавила: – Ты там держись, Таисия. Я сделала все, что могла.

Пучкова кивнула. Толи попрощалась с бывшей террористкой, толи поблагодарила, и быстро вышла в коридор.

После ухода начальницы подсектора в гостиной некоторое время стояла тишина. Розовый предзакатный свет пробирался в комнату сквозь легкий тюль, лица в полутьме казались неживыми, масочными. Ротвейлер Буря сидела между Мирандой и хозяевами дома, ее уши чутко двигались, нос вбирал, анализировал воздух: Жюли как будто вылавливала из атмосферы флюиды напряжения. Завьялов не удивился бы, узнав, что слух собаки охватывает, контролирует весь дом и прилегающую территорию. От мадам Капустиной не укрылись разговоры прислуги в кухне на первом этаже, она слышит, как затягивается сигаретой охранник на балконе, как шлепает по полу мокрой тряпкой горничная, ругается, ворчит – охрана столько натоптала, второй день подряд грязищу носят! Ротвейлер слышит тихое дыхание детей, которых Зоя положила на ночь в одной спальне…

Молчание нарушила Миранда. Шагая до кресла, стоящего напротив дивана, где расположились Борис и Зоя, произнесла:

– Устала – смертельно! – села, расслабленно вытянула ноги вперед и пожаловалась: – Некоторые носители имеют избыточно стальную волю, поверьте – ими жуть как трудно управлять. Но впрочем…, – оглядев поджарые и сильные ноги Ирмы Конниген, пробормотала с задумчивой одобрительностью, – сейчас нам это только на руку. Надеюсь, и это тренированное тело меня не подкачает.

Плечи Зои невольно передернулись: ей все еще невыносимо было видеть, как потребительски бесстрастно Миранда констатировала факт – ей вновь достался отлично подготовленный носитель! Завьялов взял руку жены и крепко сжал ее в ладонях, Буря поменяла положение, насторожила уши…

Все подмечающий отставной контрразведчик, быстро, пока жена Бориса не бросила какую либо обидную реплику, обратился к бывшей террористке:

– Миранда. Мне показалось, или ты поменяла мнение о госпоже Пучковой?

Диверсантка, по прихоти судьбы, занявшая тело полицейской, категорически помотала головой:

– Отнюдь, Лев Константинович. Последние сутки ума Таисии не добавили – она все тот же исполнительный чиновник и не более того.

– Ты заступилась за свою эпоху, за всех современников в ее лице?

– И снова – нет, Лев Константинович, – печально усмехнулась подпольщица. – Сутки назад я прибыла сюда практически прямиком из изолятора… Не знала – к о г о пророчат на место Пучковой в случае, если она завалит операцию по нейтрализации Извекова. Сейчас могу сказать – молите Бога, господа, чтобы Таисию не сняли с должности! Пучкова хоть и приземленная чинуша, но исключительно порядочная женщина: она придерживается взятых обязательств, не затевает подковерных игрищ, жестокая интрига – не ее стихия. В случае если Тасю уберут из Москвы, должность начальника подсектора займет Густав Зиберт. А это…, – Миранда подняла вверх тонкую руку с длинными пальцами, пощекотала ими воздух и, не закончив предложения, взяла многозначительную паузу.

– Он нам опасен? – напрямую спросил генерал Потапов.

– И это мягко выражаясь, Лев Константинович, – кивнула собеседница. – Чтобы вы ни думали о ваших потомках, но в одном вы правы, господа: люди не способны измениться до неузнаваемости. Во всех временах, в любых влиятельных структурах имеются свои клики и фронды, несовпадения мнений вызывают распри и делят людей на сторонников и противников какой-либо идеи. Густав Зиберт возглавляет реакционное крыло хроно-департамента, его сторонники жестко выступили против, когда руководство впервые пошло на прямой контакт с людьми из прошлого. С вами, Лев Константинович, Борис Михайлович. Зиберт пытался заблокировать решение, но тогда у клики не хватило голосов, с вами начали с о т р у д н и ч а т ь.

– А что было бы, если б клика победила?

Миранда покосилась на собаку, Буря негромко заворчала, видимо предупреждая некие неприятные, тяжелые для предков слова. Но "леди полицейская" продолжила играть в открытую:

– Вам бы лучшего этого не знать, Лев Константинович… Но история не имеет сослагательного наклонения и потому я вам отвечу. Вас, Лев Константинович, вернули бы обратно в морг, где вы никогда бы не очнулись. Борису Михайловичу и Зое стерли память. Платона уничтожили бы вместе с Раисой. Согласитесь, это могло стать наиболее мягким и безболезненным решением проблемы. Два трупа вместо многих нынешних.

Миранда с легкой усмешкой наблюдала за генералом, которому по сути дела департамент подарил одиннадцать лет жизнь в ожившем и помолодевшем теле. Отставной контрразведчик умел просчитывать вероятные и реальные потери, и потому спросил:

– И почему так не было сделано?

– Мне вам напомнить? – Миранда подняла вверх брови. – Отслеживая ситуацию в прошлом, департамент накрыл подполье в будущем. Что толку было уничтожать Платона, не попробовав его переиграть? Извеков никогда бы не сдался живым – агент с телепатическими возможностями способен уничтожить носителя, остановив тому дыхание или сердце. А оставшиеся на свободе террористы подпольщики ударили бы в другом времени, по другим хроно-личностям, департаменту пришлось бы постоянно быть настороже и ожидать удара.

– И это того стоило? Сегодняшние жертвы стоят ликвидации подполья и уничтожения их хроно-установок?

– Тогда казалось – да, – подтвердила бывшая диверсантка. – Департамент установил всех членов серьезной террористической организации, выявил инженера, способного наштамповать хоть десяток новых установок. Поиск технаря, если вы помните, и был первостепенной задачей, поскольку эта группа была отлично законспирирована Извековым…, он по-другому не работает. Платона же надеялись разыскать, задействовав розыскные службы вашего столетия. Поверьте, никто не ожидал, что Извеков сможет затаиться и в т е л е ж е н щ и н ы, остаться адекватным и продержаться более чем десятилетие.

– А сейчас уже поздно ликвидировать Платона?! – вскрикнула Зоя. – Вы ведь уже знаете, где и когда была Раиса!

Миранда невесело окинула взглядом мужчин, у которых так и не получилось убедить женщину в том, что бывают ситуации, когда исправить что-то не способны даже люди, путешествующие по временам. И покачала головой:

– Платон уже – ушел, Зоя Павловна. Увы. Мы не можем оставить ему лазейку для проникновения назад и исправления ситуации в свою пользу. Его необходимо уничтожить следуя измененному течению истории.

– А позже?! Когда поймаете его здесь и сейчас, – вы сможете вернуться все обратно?! Миранда – он убил стольких людей!

– И еще убьет, – жестко произнесла Миранда, заканчивая спор. – Из аэропортов Америки, во все стороны разлетелись сотни самолетов, Зоя Павловна. В каком из них летит носитель Платона, никто не сможет вычислить. Рейсов слишком много, у департамента агентов не хватает, все силы сосредоточены в России.

– Ужасно, – наклонив голову вниз, раскачиваясь, проговорила Зоя. – Как ужасно, что этот страшный человек нацелился именно на моих детей.

– Он нацелился на хроно-департамент, – мягко поправила Миранда. – Платон нацелился на все, что имеет приставку "хроно". Ваши дети – хроно-личности, изобретатели хроно-установки. Пока они живы, исторический процесс не реагирует болезненно-необратимо на некоторые изменения – мы можем что-то исправлять. И Платон прекрасно это понимает. Как только, простите, Ивана и Марьи не станет… Как бы мы не старались при помощи их заместителей попытаться не свернуть с исторической колеи…, где-то департамент обязательно что-то пропустит и тогда…, – Миранда развела руками: – Никто не заметит, как миновала точка невозврата. Развитие цивилизации плавно или, может быть, рывком изменит ход, уйдет на другую ветвь, где уже не будет защиты хроно-департамента. Извеков, Зоя Павловна, знает, где наиболее чувствительное место – он будет бить туда.

– Сюда, Миранда, он будет бить СЮДА! – в свою очередь поправила Зоя. – Скажи, есть хоть крохотная надежда, что она нацелится на кого-то еще?!

– Надежда есть всегда. Но я бы не советовала вам уповать и расслабляться.

– А что ты посоветуешь?! – заламывая руки и глядя на Ирму-Миранду, причинившую ей столько муки, почти с мольбой, воскликнула жена Завьялова.

Миранда не ответила сразу. Медленно, тягуче, она обвела взглядом каждого, кто находился в комнате, скупо улыбнулась Буре…

– Сейчас я могу дать лишь один совет – идите спать. Постелите мадам Капустиной удобный тюфячок в детской спальне и на боковую. Назавтра предстоит тяжелый день. По-настоящему, запланировано тяжелый.

– И это – все?! – вырвался из Зои крик.

– Эх, Зоя Павловна, Зоя Павловна… Сидел бы в вас сейчас хороший мозгоправ, вы бы давно уже лежали на втором этаже, в мягкой постели да в объятиях супруга.

– Дай бог удачи и здоровья госпоже Пучковой? Или…? – невнятно пробормотал Лев Константинович.

Зоя и Жюли уснули в детской, куда хозяйская дочь приказала поставить еще один диван. Охранники, на цыпочках подставившие мебель к детским кроваткам, уже не удивлялись странностям хозяйки: вооруженное нападение на внуков Карпова страшной ценой доказало, что мать близнецов не сумасбродка, не дамочка, чокнувшаяся от пережитого одиннадцать лет назад похищения, а женщина предусмотрительная и здравая. К ее приказам нынче относились без наморщенным носов и перешептываний за спиной – таскали мебель. Не спрашивали, почему на одном из диванов, а не на коврике у двери, тут же разлеглась собака…

Лев Константинович отправился потолковать с новым начальником службы безопасности Игорем Кирилловичем Моховым. Туда же и "полицейская Ирма" направилась. Завьялов, по приказу генерала, один единственный добрался до своей кровати, до привычной спальни.

Разделся, лег, подумал – "не усну!", и тут же провалился.

* * *

Руку Бориса пронзила острая горячая игла!

Завьялов дернулся, открыл глаза!

Его рот плотно запечатывала чья-то сильная ладонь. Силуэт наклонившегося над кроватью человека, четко вырисовывался на фоне зашторенного окна. Очертания узких женских плеч выдали – Миранду.

Не имя возможности ворочать вжатой в подушку головой, Борис скосил глаза в сторону и вниз: свободной левой рукой Миранда прижимала к его обнаженному предплечью небольшой пластмассовый прямоугольник с металлическими рожками.

Электрошокер, догадался Завьялов.

– Тихо, Борис Михайлович, – прошептала женщина. – Сейчас я проведу с вами ряд манипуляций, пожалуйста, не мешайте. Доверьтесь мне.

Завянь не мог видеть выражение лица Миранды, сзади на женщину падал пробивающийся сквозь шторы свет, так что приходилось верить на слово, на слух.

Неяркое световое табло электронных часов на прикроватной тумбе показывало девять двадцать: Борис, оказывается, – основательно з а с п а л с я.

"Леди полицейская" медленно отняла ладонь от губ Завьялова, засунула электрошокер под брючный ремень за спиной и, наклонившись, вытянула снизу тонкий проводок с присосками на раздвоенном конце. Ловко припечатала присоски к вискам лежащего мужчины, села на краешек кровати и, подняв с пола ноутбук, пристроила его на коленях. Пальцы бывшей террористки быстро заскользили по клавишам.

О том, что дубль-интеллект можно на время оглушить слабым ударом электрического тока, Завьялов знал уже давно. Когда-то Таисия Пучкова, тогда еще известная Борису под именем "Галина", отдала, по сути дела – личное оружие генералу Потапову, предупредив, что электрошокер, которым пользуются внедренные агенты департамента не вполне обычный инструмент. Он точечно настроен на выполнение двух задач: если тумблер повернут стрелкой на первое деление, то разряд обезвредит только дубль-интеллект, если рычажок направлен на второе деление – электрический разряд выведет из строя и носителя.

Подобные "игрушки" являлись основным оружием полевых агентов хроно-департамента.

Что Миранда делала с ноутбуком, от которого к голове Завьялова тянулся проводок с присосками, Борис мог лишь догадываться. Что, впрочем, делал без труда. Миранда проверяла хроно-личность, на сколько тот свободен от внедрения. Вчерашним вечером Борису показалось, что Миранда, так часто упрекающая Пучкову в избыточной секретности, сама не договаривает. Опасается, что их подслушивает дубль-интеллект, агент, отправленный в кого-то из собеседников.

К сегодняшнему разговору подпольщица подготовилась.

Борис поглядел на монитор, по которому проскользнула от края и до края жирная зеленая полоска. Миранда не церемонясь, содрала с его головы пиявочные черные кружки, кивнула:

– Порядок. Вы свободны, можем разговаривать.

Едва Миранда села на кровать, повернувшись к окну, Завьялов разглядел, на сколько усталым и хмурым было миловидное лицо полицейской Ирмы Конниген. Под глазами залегли синеватые тени, в щеки вгрызлись глубокие носогубные складки, рот упрямо сжат в непроницаемую щель…

– Что-то случилось? – опираясь спиной о подушки, садясь прямо, встревожено спросил Борис.

– Случилось, – сматывая проводок, не глядя на Бориса, кивнула женщина. – Пучкову сняли. Теперь московский подсектор возглавляет Густав Зиберт.

– Накаркали…, – пробормотал Завьялов и, перебросив ноги через Миранду, встал, быстро прошагал к вешалке за одеждой. – Что Зиберт предпримет? Он будет…

– Благодаря Зиберту, Борис Михайлович, – жестко перебила Миранда, – мы сейчас разговариваем с вами не на Небесах, а здесь.

Завьялов, так и не натянувший футболку, замер. Повернулся к женщине, услышал.

– Пятнадцать минут назад, прежде чем ее отправили назад, Таисия успела мне позвонить. Сказала только главное и коротко, но этого достаточно. – Миранда сделала паузу, набрала в грудь воздуха… – Чуть больше часа назад, Борис Михайлович, Извеков угнал с военного аэродрома Левашово военный бомбардировщик Ил-22…

Держа навесу футболку, Борис пытался поверить тому, что слышит. Крепкого высокого мужика била крупная дрожь, голос Миранды, казалось, пробирался до внутренностей, заставлял вибрировать каждый нерв, каждую жилу!

Платона ждали в Москве, сухо говорила женщина. Он приземлился в Пулково.

Через три часа с аэродрома Левашово поднялся Ил-22 с полным боезапасом.

Как Платон удержал под контролем наземные службы, заставив подвесить в бомболюки боевые снаряды, не понимал никто! но факт оставался фактом – ранним утром, вне расписания полетов с аэродрома взлетел бомбардировщик, управляемый командиром экипажа, уверенного, что идет обычный учебный полет.

– Если бы Зиберт не предусмотрел подобного развития ситуации, если бы в штабе ВВС постоянно не дежурил один из внедренных агентов…, – плечи Ирмы-Миранды зябко передернулись, – Платон сбросил бы весь бомбозапас на этот дом… Один ударом решил бы все свои проблемы. К счастью, по приказу из штаба с подмосковного аэродрома успели поднять звено истребителей, Платона не пропустили к Москве…, пожалуй, – чудом. Заставили приземлиться в Кубинке.

– Значит, его взяли?!

– Кто? – грустно улыбнулась Миранда. – Подоспевшие к бомбардировщику наземные службы аэродрома? Или может быть, военная полиция?.. Истребители поднимали в режиме реального времени, поспеть на аэродром агенты уже никак не могли. Так что…, пока в Кубинке от удивления глаза кулаками протирали и горланили, Платон ушел, Борис Михайлович. Весь экипаж ИЛа под арестом, никто ничего не может толком объяснить. Сразу же после посадки, прямо в кабине, Извеков выбрал в качестве носителя второго пилота, спрятав под летный комбинезон разобранное, но действующее устройство интеллектуальной телепортации, изобразил у бедолаги сердечный приступ… Как понимаете, для телепата это вовсе не сложно. А уже из больницы Извеков ускользнул.

Потрясенный рассказом Борис опустился на банкетку перед туалетным столиком Зои, слепо поглядел перед собой.

– Еще один немаловажный момент, – продолжала диверсантка. – Платон уже не пользуется устройством закамуфлированным под ноутбук, он разобрал его на части, но мы знаем, как это выглядит. Основные блоки размещены под одеждой на поясном ремне, вместо височных присосок Извеков использует наушники от плеера. Возможно, он способен заменить наушники на гарнитуру мобильного телефона, либо замаскировать датчики под слуховой аппарат для слабослышащих. Платон придумал оригинальное решение, Борис Михайлович, теперь вы должны с осторожностью относиться к людям с любыми приборами в верхней части головы.

Предупредительные, озабоченные слова Миранды долбили по мозгу с силой перфоратора. Завянь казалось: он замурован в сером железобетонном кубе без выхода, голову терзает изощренная акустическая пытка – каждое слово Миранды впивалось в голову болезненным раскаленным сверлом.

– Платон стал более мобилен…, – заторможено проговорил Завьялов. – Ему уже не нужно таскать с собой портфель. И получается…, Извеков свободно может проникнуть на любой охраняемый объект…, взять под контроль командира…, предположим мобильного комплекса "Тополь"… с ядерным боезарядом… и нанести удар по Москве?

Миранда отмахнулась:

– Если бы Платон хотел нанести ядерный удар по российской столице, он не улетел бы из Соединенных Штатов, а выпустил ракету прямо оттуда. Но Извекову не нужен мир – радиоактивная пустыня, Борис Михайлович. Он побоится развязать Третью Мировую.

– А если – нет?! Если ему достаточно незараженной Африки, Новой Зеландии, Австралии?!

Миранда не ответила. Устало помассировала пальцами виски и поднялась с кровати:

– Пойдемте. Нам надо проверить, подсадили ли кого в нашего генерала… Оберните ноутбук в плед, Борис Михайлович, – в каждого охранника, заступившего на дежурство, я уверена, уже подселены агенты департамента, не надо чтобы вас или меня видели с этим устройством. Спустимся на первый этаж, Лев Константинович лег подремать в гостиной. В спящего человека, почти наверняка, не подселили наблюдателя – сейчас любой агент на счету. Даже если кто-то в Льве Константиновиче был раньше, то его внутренние часы поставлены агентом на определенное время пробуждения, если же мы сами разбудим генерала, то должны успеть переговорить.

Завьялов суматошно натянул футболку, едва владея трясущимися пальцами, застегнул ширинку на джинсах:

– А откуда у тебя устройство? – по ходу дела поинтересовался у Миранды.

– Пучкова сообщила, где держат резервный комплект – ноутбук и несколько шокеров. Она же мне сказала пароль активации устройства в ноутбуке.

Завьялов, в тот момент носок натягивавший, удивленно распрямился:

– Таисия? Зачем ей это?!

– Как я вам уже говорила, Борис Михайлович, Таисия Сергеевна порядочнейшая женщина. Она пошла на должностное преступление, так как в отличие от Зиберта не руководствуется принципом "Цель оправдывает средства".

– А "средства"…, это мои дети?

На скулах Завьялова заиграли желваки. Натягивая на ногу носок, он чуть его в клочки не разорвал. Но ярость вымела остатки страха. В прошлой жизни успешный автогонщик, а попросту адреналинщик-экстремал Борис Завьялов не раз попадал в ситуации, где способность взять нервы под уздцы, вытаскивала его передряг, спасая жизнь. Борис горел и падал, бился и дрался, как-то раз едва не утонул, но смог, оставив акваланг на дне, выбраться из трюма затонувшего, обросшего ракушками судна. Однажды, при затяжном прыжке невозмутимо перерезал стропы запутавшегося парашюта, успел воспользовался запасным.

Но эта жизнь была – его. Он рисковал по доброй воле. Страх за детей, за Зою – непрекращающийся, многолетний кошмар другого рода, переживание высшего порядка. Завянь давно казался сам себе рычащим от любого звука цепным псом. Загнанной лошадью, участвующей в скачках, где нет ни финиша, ни приза. Его сны превратились в отвратительную смесь из бегства, драк, безумно длинных коридоров, где то и дело появляются чудовищные звери, окровавленные люди-монстры…

Завьялов понимал, что превратился в издерганного слюнявого параноика, но ничего не мог поделать! с ума сводила мысль – его детям грозит смертельная опасность! его дети стали дичью для беспощадного охотника!

Он каждый день сходил с ума!…

Но кто бы смог Бориса упрекнуть?

…В момент, когда Миранда произнесла иезуитский афоризм, в голове Завьялова как будто что-то щелкнуло. С подобным звуком лопается от перенапряжения натянутая тетива, ломается преграда, взрывается тугой, надутый шар. Борис дошел до грани. Он за секунду перешагнул предел, за которым страх перестает быть ощущаемым, становится не ступором, а стимулом. В мозгу доведенного до крайности мужчины как будто сорвался некий ограничитель. Страх прекратил всесильное давление – ушел, исчез, пропал.

Если бы вышедшему из спальни Завьялову кто-то преградил дорогу хотя бы вопросом, Борис его даже не дослушал бы – ударил, смял и раздавил. Он чувствовал себя управляемой, рассудочной стихией, он ощущал в себе мощь мчащегося стада буйволов, он шел спасать своих детей.

– Борис Михайлович, лицо попроще сделайте, – раздался за спиной Бориса чуть насмешливый голос "леди полицейской". – Вы, вроде бы, по собственному дому идете, а не по вражеским тылам.

Завянь послушался. Миранда совершенно права: если в департаменте не знаю, что Пучкова успела позвонить бывшей диверсантке, его решительный настрой не должен вызвать подозрений.

Невозмутимо и хмуро Завьялов прошагал по коридору, кивнул охраннику у лестницы. Поздоровался со встреченной горничной. Время – половина десятого, в доме спят лишь полуночники хозяева.

По монитору ноутбука проскочила зеленая полоска.

Лев Константинович сорвал с висков присоски, Миранда, сматывая проводок, сухо докладывала генералу о сорвавшейся бомбардировке дома. Борис стоял у двери, приглядывал, чтоб не подслушали.

– Нехило развернулся гад, – в итоге выразился Константиныч. – Решительно. – И подумав, произнес: – А этот Зиберт толковый парень, раз предусмотрел подобный поворот… Как думаешь, Миранда, ему Извеков – по зубам?

– Не знаю, – честно покачала аккуратной головкой "леди полицейская". – Платон долгие годы проработал в поле, Зиберт – теоретик. Функционер из штаба аналитиков.

– Но может быть это и хорошо? Может быть нам сейчас как раз и нужен такой вот умник, способный просчитать Платона?

– В каком-то смысле – да, – невесело усмехнулась диверсантка. – Но в абсолютной оторванности Густава от полевых работ и кроется его ущербность. Он золотая голова. С черствой коркой на месте сердца. Зиберт никогда напрямую не сталкивался с людьми из прошлого, Лев Константинович, Борис Михайлович, он кабинетный деятель, вы для него…, простите, но – п о к о й н и к и.

– Категорически? – пробормотал Потапов.

– Без всяких исключений, – кивнула женщина. – Пучкова много лет моталась по носителям, они их чувствовала, видела живыми… Зиберт не имеет достаточных телепатических возможностей. Его никогда не допускали к активным мероприятиям…

– А он к ним стремился? – перебивая, прищурился Потапов.

Миранда усмехнулась:

– Понимаю, к чему вы клоните, Лев Константинович. Вы уже пунктирно нарисовали портрет человека, мечтающего о работе в прошлом, но лишенного этой возможности. Мол, Густав потом и кровью поднялся до вершин, собственной головой вымостил карьерную лестницу, но всю дорогу чувствовал свою ущербность?.. И это в некотором смысле роднит его с разобиженным на департамент Извековым? поможет Густаву в поимке родственной души?

– А разве нет?

– Не исключаю, – не вполне, но согласилась диверсантка. – Вопрос в другом. Самый гениальный кабинетный тактик видит в передвигаемых по его приказу фигурках не людей, а пешки. Вы для него, простите, – давно сгнившее в могилах пушечное мясо.

Лев Константинович исподлобья покосился на стоящего на страже Бориса.

Хоть и заметно бледный Завьялов даже бровью не повел, когда их всех, включая близнецов, "гнилыми мертвецами" приласкали.

– Что думаешь, Бориска?

– Жду пока вы наговоритесь и иду будить Зою, – хладнокровно определился Завянь.

– А что по существу?

– А по существу буду решать – я. И Зоя.

Когда за Борисом закрылась дверь, Лев Константинович собрал лицо в задумчивую мину, снизу вверх поглядел на стоящую напротив Миранду:

– Как думаешь…, что это сейчас было, а?

– Я думаю, что сейчас мы наблюдали смачный плевок на герб хроно-департамента.

– А он – не перегнет?

– Лев Константинович, я не могу вам рассказать, какая историческая роль была предназначена в неизмененном времени Борису Михайловичу. Но поверьте, на вершину списка хроно-личностей Борис Завьялов попал не как родитель Ивана и Марьи, а в связи с собственными заслугами.

Зеленая лента на мониторе ноутбука не пожелала размотаться до конца.

Зоя, не видя того, что происходит на экране, покорно сидела с нашлепками на висках, Миранда дважды запускала программу проверки – линия упрямо зависала в сантиметре от обрыва изображения.

– Все в порядке, Зоя Павловна, – не обманув Завьялова, сказала террористка. Приняла от Зои проводок, быстро скатала его в небольшой клубочек… – Борис Михайлович, можно вас на пару слов?

– Со мной что-то не так? – уловив сомнение в голосе Миранды, забеспокоилась жена Завьялова. Машинально нашарила на вороте кофточки крохотную пуговицу, вцепились в нее, затеребила…

– Лев Константинович сейчас расскажет вам все, что произошло за эти часы, Зоя Павловна, – сдержанно произнесла Миранда без намека на сочувствие или беспокойство. – Теперь, зная, что вы свободны от чужого присутствия, мы можем разговаривать свободно.

Лучшего доказательства, что все в порядке, пожалуй не изобрести. Зоя сложила руки на коленях и, глядя на Потапова, замерла в позе покорной юной слушательницы.

Завянь и террористка вышли в коридор.

– С вашей женой "поработали", Борис Михайлович, – отойдя от двери, негромко произнесла Миранда.

– Ее пытались успокоить? подселили мозгоправа? – не паникуя, предположил Завьялов.

Прилизанная белокурая головка отрицательно качнулась:

– Не уверена. Если бы Зою Павловну пытались успокоить, то мы заметили бы это еще вчера. Но реакции Зои Павловны продолжают выражать напряжение. Я подозреваю, что ваша жена подверглась внушению. По сути дела она – свободна, но в ней до сих пор остается некое присутствие чужой воли. Увы, Борис Михайлович, но ваша жена подверглась кодировке.

– Это точно?

– Предположительно.

– Мы можем как-то это проверить?

– Да.

– Так делайте!

– Для этого мне необходимо внедриться в Зою Павловну, – мрачно, объясняя все и сразу, поговорила диверсантка.

– Она не позволит, – с удивительным для недавнего себя спокойствием, констатировал Завьялов.

– То-то и оно. А "подселяться" незаметно я не хочу. После всего, что с ней произошло, Зоя может почувствовать конкретно – м о е присутствие. А это разрушит едва наладившийся контакт. Вы сможете уговорить Зою на проверку?

– Она кодирована, а не "занята", – жестко произнес Завьялов. – Даже ваш Зиберт не решится дать матери команду убить ее детей.

– И это все, что вас беспокоит? – грустно улыбнулась диверсантка.

– На данном этапе – да. Зоя не может никому принести вреда. А остальное скоро перестанет иметь значение. Я предприму шаги, чтобы ей не смогли дать команду и активировать процесс.

– И все же, вы попробуйте, Борис Михайлович. Зоя мужественная женщина.

То, что его жену не закодировали от волнения во время сна, Завьялов понял, едва вернулся в комнату: любимая выглядела как человек, получивший известие о том, что его дом только что на самом деле разбомбили. И там погибли – все. Пылающие стены погребли, все что было дорого.

В Завьялове боролись жалость и рассудочное желание оповестить жену о поселившейся внутри нее опасности. Предупредить, попросить, заставить Зою быть начеку к самой себе…

Невыносимо!

Надо.

Борис присел на корточки, поймал невидящий взгляд жены:

– Зоя…, Миранда только что проверила твои мозговые показатели. Ты – свободна. Но…

– Я поняла, – спокойно кивнула Завьялова. – Догадалась, что есть какое-то – "но". Что от меня потребуется?

– Пустить в себя Миранду.

Память выписывает странные необъяснимые кульбиты. Лет двадцать назад Леля подобрала на помойке страшненького тощенького котенка невыразительного мышиного оттенка. Отмыла от блох и грязи, откормила…

Кот подрос и начал метить стены, гадить в туфли и сумки. Причем не только в хозяйские, но и в чужие. Стоит гостю зазеваться и оставить на горизонтальной плоскости некий вместительный предмет, глядь – в предмете уже мокро. Лужа разливается.

Стыдобища. Народная артистка Ольга Александровна Завьялова устала извинялась. Купила (возместила) подругам пару сумочек и туфель. Однажды впопыхах оставила в прихожей пакет с приготовленным для спектакля париком…

Уже в такси пакет п р о т е к на колени. Дело было зимой – на коленях была норковая шуба.

Через несколько дней Борис пришел к бабушке в гости, где его, улучив минутку, призвала к действию решительная как бронепоезд Маргарита Яковлевна:

– Завьялов, – грозно играя глазами, свистящим шепотом произнесла подруга Лели, – ты мужик или тоже кот наклал?! Сколько ты можешь терпеть, как этот половозрелый мерзавец гадит в душу бабушки?! Она шестую пару обуви выкидывает!! Тапочек в доме вообще уже нет!

– А что делать-то? – поднял плечи Лелин внук.

– Кастрировать.

– Кота?!

– Нет, блин, соседа дядю Петю!

Маргарита Яковлевна увела Лелю на прогулку. Завьялов, матеря в душе женскую жестокость, но, поминая справедливость – животное ломало жизнь, пригревшему его человеку, вынес дивно беспечного, радостного кота из квартиры на улицу, совестливо и сочувственно повез к ветеринару.

Вечером напился в хлам и дал зарок – никогда больше, ни одного кота, на пушечный выстрел к живодерам! и другим не посоветует!

За рюмкой (литром) водки Завьялову казалось, что три часа назад его тоже немножечко кастрировали. Он чувствовал себя – изменщиком. Предателем мужского естества. Всерьез переживал насчет потенции.

…Непонятно почему, глядя на Зою, Борису припомнился кот Тимофей – солидный благообразный кот в раз обретший приличные манеры. Непонятная и стыдная ассоциация: кот – любимая жена! Завянь даже головой немного помотал, отгоняя призрак Тимофея…

Но понял. Зарок "никогда…, на пушечный выстрел!" был дан в похожей стрессовой ситуации. Одиннадцать лет назад, обнимая Зою, Завьялов дал сходный обет – он НИКОГДА не позволит любимой испытать присутствие внутри другого человека.

Но только что он предложил ей впустить в себя не просто человека, а МИРАНДУ.

(Наверное, сейчас на Небесах, в неповторимой кошачьей улыбке расплывалась серая усатая морда…)

– Я согласна, – едва слышно произнесла любимая.

Миранда и Зоя обменялись взглядами. Борис в который раз подумал – черт этих баб поймет! Они смотрели друг на друга как давние, пуд съевшие подруги. Как заговорщицы, соучредительницы клуба "Лига Тайного Заштопанного Чулка".

Погруженная в глубокий сон Ирма Конниген десять минут расслаблено сидела в кресле. Пальцы Зои по внутреннему приказу Миранды нажали на клавиатуре ноутбука кнопку ввода, полицейская зашевелилась, поморщилась:

– Никогда не делайте два переброса подряд, – проговорила, усаживаясь прямо, – всегда оставляйте временной люфт не менее чем в полчаса.

– Миранда? – поднял брови, поторопил Завьялов. Его дети уже с о р о к минут находились под охраной только Бури-Жюли! – Что с Зоей?

– Либо я ничего не нашла. Либо ничего нет. Либо… Зое Павловне внушили нечто, близкое ее собственным желаниям.

– То есть – ничего опасного, – подвел черту Завьялов.

– На первый взгляд…

– Миранда!

– Ничего опасного в смысле нападения, суицида или иного членовредительства. Желания тайно докладывать о том, что происходит, я тоже не нашла; точечно перебирать остальные варианты было – долго.

Завьялов прошелся между кресел и дивана, где сидела его команда. Остановился напротив диверсантки:

– Миранда, чего нам ждать от Извекова? Ты можешь хотя бы в черновом варианте предположить – что он предпримет, чего нам опасаться?

Гладкое скандинавское лицо Ирмы Конниген скривилось. Пожалуй – жалостливо.

– Говори, все как есть, – приказал Завьялов, – без экивоков, наотмашь. Как бы ты поступила на его месте?

Ирма-Миранда задумчиво подвигала губами:

– Платон выступил против системы, Борис Михайлович…

– Завязывай ты с отчествами! – поморщился Завянь. – С Константиновичем ты давным-давно на "ты" перешла, переходи и с нами.

– Как скажешь, – покорно кивнула диверсантка. – И так, я говорила о системе, господа. Платон воюет с могущественной организацией – пускай из будущего, но это все же многочисленное спаянное формирование. В одиночку ему не выстоять.

– Он будет создавать здесь армию?

– Зачем? – Миранда подняла тонкие выщипанные бровки носителя Конниген. – Армия здесь уже есть. Есть войсковые подразделения, достаточно оснащенные полицейские силы.

– Он внедриться в главнокомандующего? в президента?

– Навряд ли. Подобные персоны под приглядом департамента. Единолично Платону не удаться провести никакого серьезного решения. Безумные приказы руководства всегда можно заблокировать снизу – у департамента на это хватит людских ресурсов. Я думаю…, могу предположить, Платон решится предпринять – шантаж. Шантаж на государственном уровне. Мне кажется, что это наиболее простое и радикальное решение. Я бы и сама так поступила.

– И как бы ты его оформила?

– Теракт, господа, – меняя позу, пряча глаза, ответила террористка, вытащенная из психушки. – Теракт с многочисленными жертвами. Департамент не сможет обеспечить безопасность в с е х многолюдных сборищ. Платону не обязательно взрывать Большой Театр или стадион "Динамо". Он может переместиться в провинцию и, например, устроить подрыв первой попавшейся школы или детского сада.

Миранду попросили не деликатничать. Она так и сделала. Максимально сгустила краски, нарисовала запредельно кровавую картину для любого взрослого – убийство множества детей.

– Это с е р ь е з н о может быть? – сглотнув, сипло спросил Борис.

– Вполне, – кивнула гладкая головка. – После теракта я бы вышла на руководство страны и потребовала – в ы д а т ь м н е д е т е й З а в ь я л о в а. Этот дом находится под защитой. Сюда – соваться нефиг. Против серьезного господина – Павла Максимовича Карпова воевать может только система, господа. Если правительство Росси не воспримет всерьез угрозу, ради убедительности Платон взорвет что-нибудь еще. И после этого выставит условие: Иван и Марья против взрыва атомной электростанции, к примеру. Я думаю, тут никто не будет долго думать и просчитывать, потери будут несоизмеримы.

Миранда не стала растолковывать, что последует за этими угрозами. Даже учитывая, что агенты департамента будут присутствовать на тайном совещании правительства, они ничего не смогут изменить. Сотни жертв терактов – не стоят жизни двоих детей. Ни влиятельный дедушка Карпов с преданной (щедро проплаченной) охраной, ни Борис с женой не смогут всерьез противостоять армейскому спецназу, однажды ночью нагрянувшему в этот дом за их детьми. Охрану обезвредят, Ивана и Марью замотают в простыни и вывезут туда, куда укажет террорист.

А вероятнее всего – Платон и не потребует отдать ж и в ы х детей. Ему нужны лишь трупы в доказательство послушания.

Стоит помолиться, чтобы спецназовцы проявили милосердие, и сделали все безболезненно, не страшно…

Рассуждения Миранды Завьялов слушал стоя. Жена во все глаза, не отрываясь, смотрела на него. Лев Константинович покусывал губы, но не вмешивался в размышления Бориса, тот не так давно предупредил: "решать здесь буду – я"…

– Ты можешь что-то посоветовать, Миранда? – хмуро набычив голову, спросил Завьялов.

– Могу. Но, кажется, вы уже и сами поняли, что выход здесь – один.

Борис медленно кивнул, повернув только лицо, исподлобья глянул на жену:

– Нам надо уходить отсюда, Зоя, – проговорил негромко, чуть вопросительно. – Пока Платон не натравил на нас все государственные структуры, еще есть время, чтобы исчезнуть незаметно и запутать след. Нам надо торопиться, оторваться как можно дальше от розыскников. Иди, буди детей, Миранда их проверит на внедрение… Ты не знаешь, сколько денег лежит в сейфе Максимовича?

– На первое время хватит, – кивнула бледная как полотно жена и встала. – Я так же возьму все кредитки, мы сразу же сними с них максимальное количество денег.

– Разумно. Но подожди секунду, – остановил супругу Борис и обратился к террористке: – Миранда, мы можем предпринять какие-то контрмеры против внедрения агентов?

– В эвакопункте департамента мощные устройства телепортации…, но если вы будете все время перемещаться по дому…, не подпускать к себе людей, способных на некоторое время обеспечить неподвижность… Остерегаться прямого контакта через ноутбук…

– А есть какие-нибудь датчики? индивидуальные устройства, показывающие, что ты "свободен" либо "занят".

– В вашем времени еще нет.

– Паршиво, – нахмурился Завянь. – Идите, девочки. Проверьте детей, поговорите с Жюли, спросите, согласна ли она отправиться с нами в бега.

Миранда и Зоя вышли из комнаты, Завьялов тяжело опустился на диван, сгорбился. По лбу молодого мужика гуляли стариковские морщины, смыкаясь у переносицы и снова разносились…

– Ты хорошо подумал, Боря? – негромко произнес Лев Константинович.

– Да, – не глядя на друга генерала, ответил Завянь.

– Ты понимаешь, что побегом выступаешь против департамента?

Завянь вскинул голову, прищурил глаза:

– А с чего это собственно, я – в ы с т у п а ю? Мы никаких конвенций не подписывали, я не давал обещания, что буду сидеть в этом доме, как привязанный…

– Это казуистика, Борис.

– Да ради бога! – усмехнулся Завьялов. – Я еще больше сделаю, Лев Константиныч. – Борис хитро поглядел на Потапова: – Мне ведь никто о ф и ц и а л ь н о не докладывал о снятии Пучковой с должности? Меня никто не предупредил, что прежние договоренности с начальником подсектора – теряют силу, так?

– Ну.

– А мы с Таисией договорились, что я имею право задействовать для охраны Ванечки и Марьи с в о и х людей. Тебя и Колю Косолапова.

– Ага…, так значит, – заинтересованно подстегнул отставной разведчик, подался вперед.

– И поскольку наиглавнейшая задача, это незаметно вывезти детей из дома, то я сейчас, на голубом глазу, звоню Коляну и прошу его приехать сюда. В джипе с тонированными стеклами.

– Охрана у ворот проверяет каждую машину, – напомнил Константиныч.

– Основательно шмонают лишь на въезде. Если я доеду с Колей до ворот…, попрощаюсь с ним на глазах охраны…, как думаешь – охранники полезут досматривать машину?

– Пожалуй, нет, – задумавшись, помотал головой Потапов. – Твое присутствие его отмажет от дополнительной проверки.

– Вот именно. А дети будут – на заднем сиденье. Сидеть пригнувшись. Объясним Ивану с Марьей, что это игра такая – в прятки. Они мимо ворот мышатами проедут!

– А мы?

– А мы, Константиныч, никому на фиг не нужны, – жестко припечатал Боря. – Скажем прислуге, что дети спят в своих комнатах. Поедем, якобы, проветриться по магазинам в сопровождении одной охранницы – Миранды. Ты с нами тоже будешь, отдашь команду – нас пропустят, надеюсь – не привяжутся. А коли следом зацепятся, я оторвусь.

– А дальше?

– А дальше будем думать, когда вырвемся отсюда, – угрюмо подытожил Боря. – Не дай бог, внедрят кого, когда мы уже весь план прорисовали. Так что…, выберемся, Константиныч, и лишь тогда решим – куда нам дальше двигаться. Как только Косой приедет, ты охрану на какой-нибудь инструктаж в каптерке собери, ладно? Чтоб под ногами лишнего не путались, в гараж случайно не зашли, когда мы Ваню с Марьей будем в джип усаживать…

* * *

Дружище Косолапов, с медвежьей силой тискал Борю в объятиях:

– Завянь, бродяга!! Ты чо, злодей, проставку зажал, а?! Мы тебя в "Бригантине" ждали, поляну кучеряво взбили, а ты… Куда ты делся, черт безрогий?! решил по-тихому в штатики отчалить?! Не выедет, Вадик с Максом не простят…

Огромный громогласный Коля ничуть не изменился за прошедшие года. Первое время он, конечно, попереживал насчет коварной Раи Журбиной. Едва не спился. Но Вадим Козлов и Макс Воробьев – приглядели, вытащили из пучины, с хорошей теткой познакомили – Косой чуть-чуть на тете не женился. Да та крайне вовремя одумалась.

Косой от безнадеги одиночества погрузился в бизнес, и не было б несчастья с медсестрой Раисой и умной тетенькой, так бы в жизни и не разбогател! Назло всем бабам Коля нехило приподнялся.

Но стиля байкерского не сменил. К Завянь приехал (не исключено) все в той же кожаной жилетке и искусно драных джинсах (уже из супер дорогого магазина). И пахло от Косого изумительно: не пивом с воблой, как в прошлые года, а отличной сигарой и чуть-чуть мужским парфюмом. Возможно, ради встречи расстарался – сбрызнулся. И рыжеватую бородку гламурно выстриг.

Завянь вел друга от парадной лестницы к дальней гостиной, для наблюдавшего за встречей двух друзей охраннику изобразил на лице искреннюю радость с оттенком глубоко упрятанной тревоги…

В просторном коридоре возле двери в нужную гостиную прогуливался неизвестный юноша героиновой наружности – худой, с валившимися, лихорадочно блестящими глазами, змеящимися тонкими губами серо-фиолетового цвета.

– Ты кто такой? – убирая от плеча Косого похлопывающую руку, напрягся Борис.

– Я – Марик, – шмыгнув остреньким носиком, представился молодчик и поддернул сползающие, на два размера великие джинсы.

– Мне срать, какой ты "Марик", – грубо рыкнул Завянь. – Ты кто такой, я спрашиваю?!

– Я типа, как бы…, электронщик, – совершенно не распереживавшись из-за хозяйского рычания, насмешливо представился юнец. Заинтересованно оглядел потолок. – Моя контора будет вам дополнительные камеры слежения устанавливать, я типа тут прикидываю.

– В другом месте прикидывай, – жестко приказал Борис.

Марик хмыкнул, юрко обошел двух плечистых мужиков и скрылся за поворотом к лестнице.

– Ты чо такой нервный, Боря? – удивился Косолапов. – Кто – защемил?

– Немного есть, Косой, – вздохнул Завьялов и во всю ширь открыл дверь уютной комнаты на отшибе. – Входи, есть разговор.

Борис даже немного удивился, как легко, по писанному, воплотился его план.

Лев Константинович собрал для инструктажа не только почти всех охранников, но и прислугу дома, включая шоферов и поваров.

Зоя "сочинила" на детских постелях "спящих деток" из одеяльных валиков и двух подушек. Незаметно провела близнецов до гаража и спокойно усадила их на заднее сиденье Колиного джипа:

– Пригнитесь, – попросила. – Вы и Буря выезжаете на секретную прогулку с дядей Колей. Мы готовим вам сюрприз, так что не подведите.

Дети, радостно предвкушая некое приключение, сползли между сидений, Ваня, обнимая за шею послушного ротвейлера-Жюли, воодушевленно произнес:

– Мам, а так ведь будет незаметней, да?!

Зоя едва не расплакалась – ее дети и г р а л и в прятки. Уезжали из родного дома, даже не зная, что стоит попрощаться с дедушкой.

А может быть и с – м а м о й.

– Коля, – с трудом оставаясь веселой, протолкнув, возникший в горле комок, проговорила Зая, – ты там присмотри… Мы быстро. – И мысленно добавила "надеюсь".

Наблюдавший за окрестностями Завьялов запрыгнул на переднее сиденье джипа уже за воротами гаража. Два освобожденных от общего сбора охранника, спокойно поглядели, как хозяйский зять прощается с другом у ворот…

Когда машина выехала с территории, стоящая у дома Зоя все-таки заплакала.

– Все телефоны оставляем здесь, – собранно и хмуро командовал Завьялов. – Если нас попробуют вести по вышкам сотовых операторов, пока чухнутся – "объекты" не передвигаются, фиксируются внутри дома, мы будем уже далеко. – Поглядел на Миранду и пробормотал: – Может быть, мы зря отправили ноутбук вместе с Колей? Было бы неплохо перед выездом п р о в е р и т ь с я.

– Без устройства наш побег теряет смысл. А провериться можно уже на месте, – успокоила диверсантка. – Мы отправили с Потаповым главную ценность – детей и устройство. Если нас задержат, но кто-то все же выберется, то будет проверяться уже после.

Завянь кивнул.

– Лев Константинович, шокер при тебе?

– Да. Если нас попробуют остановить, бросайте меня, ребята, и уходите. С шокером и пистолетом я их задержу.

Но прорываться с боем не понадобилось. Завьялов опустил верх спортивного кабриолета, караульные, стоящие на выезде сразу же увидели, что в машине едут только хозяева и новая охранница Миранда, раскрыли перед спорткаром ворота и пропустили автомобиль без вопросов и малейших проволочек.

– Не нравится мне что-то…, – пробурчал многоопытный отставной разведчик. – Когда все так гладко да легко проходит – жди подвоха, братцы.

– На воду дуешь, Константинович, – закладывая лихой вираж у выезда на трассу, улыбнулся Борис. Завьялов чувствовал себя птицей, вырвавшаяся из клетки! Орлом, черт побери! Косой сказал, что у него есть ключи от секретной многокомнатной хатки Сережи Морозова. Морозов там даже с любовницами не успел покувыркаться, про квартиру знать никто не знает. Сережа собрался разводиться с ворчливой благоверной, хату тайно прикупил, оформил на тетю из деревни. Собрался позагорать поплавать на островах, завез ключи от норки Косолапову, чтоб тот хоть раз в неделю фикус поливал и… до аэропорта не добрался. Попал в аварию, сейчас лежит в больнице, в коме.

Не повезло бедняге. Судьба над ним поиздевалась: ворчливая, но преданная женушка сейчас дежурит у палаты интенсивной реанимации ветреного Сержа.

И где расположена эта квартира, даже сам Борис не знал! Поговорив с Косолаповым, Борис попросил друга не сообщать ему и Зое адреса, сказал, что позвонит Коле с уличного автомата и узнает, где его дети. Предупредил Косого, чтоб тот не ехал напрямую к Сережиному дому. А добрался до любого крупного торгового центра, бросил там машину на стоянке, вошел и вышел через разные двери…

В общем, Завьялов, вроде бы, все предусмотрел. Лев Константинович, наверное, перенервничал, ворчит по-стариковски…

– Дядя Коля, а ты нам что-то купишь?

Косой помогал Марьюшке выбраться из высоковатого для девочки джипа. Старался, чтоб малышка не испачкала о подножку нарядное платьице в розовых и голубых цветочках. Обращаться с детьми бородатый татуированный байкер совершенно не умел! Девчушка смотрела на огромного дяденьку доверчиво распахнутыми янтарными глазищами (точь-в-точь материными!), аккуратно поправляла на кудрявой головке сползший розовый ободок с лаковым бантиком в блестках… Принцессе на прогулке, ёжкин хвост!

– Наверное…, куплю, – покладисто пообещал Косой. Вынимать из джипа Ваню не понадобилось, едва из салона выпрыгнула собака с мощной грудью, мальчишка ловко перебрался на асфальт парковки. Нацелился идти к подаркам.

Косолапов медлил. Сверху вниз глядел на большелобого ротвейлера и бороду растерянно почесывал. Собака глядела снизу вверх на байкера и осуждающе вздыхала, мол – ну, чего столбом стоим? онемели, господин хороший?

Насчет собаки Завянь предупредил Косого отдельно. "О Буре, Коля, можешь не беспокоиться. Скажи, где предполагаешь выйти из торгового центра, и спокойно топай в магазин. Жюли вас сама найдет на противоположной стороне торговой точки".

Вроде бы – понятно объяснил. И вроде бы для Коли Косолапова беседовать с собакой-француженкой не впервой: когда-то он уже с Жози-Жюли через компьютер лихо разговаривал.

Но то было – одиннадцать лет назад. Да и собака-то…, пардон, мадам: доброго слова не стоила: смех, а не собака, лысый червячок в одежке, – под мышку сунул и понес! По пути на ушко пообщался… А как вот эдакой махиной негромко обращаться?! Да на глазах детей, которые не знают, что в ротвейлере Жюли засела!

Пожалуй, будет глупо выглядеть…

Ваня уже взял Бурю за ошейник, готовясь идти с собакой в магазин, и Косой понял, что дальше медлить невозможно.

– Ребята, – присев на корточки сказал, якобы, для близнецов, – с собаками в магазин нельзя. Мы сейчас с вами пойдем за конфетами. Или за игрушками. А Буря будет ждать нас возле магазина. На другой стороне. У выхода под литерой "В"… Там есть стоянка для такси…, и киоск синего цвета… Мы выйдем, а Жю…, Буря! нас уже встречает. Понятно?

На вопрос Косого понятливо кивнули сразу три головы – одна собачья и две детские.

Косолапов облегченно выдохнул: как хитроумно справился с проблемой! И потопал к магазину, держа детей за мягкие ладошки.

Вслед за ними из-за машины неторопливо вышла крупная собака. Миновала проезжую часть парковки и сразу скрылась за противостоящей шеренгой автомобилей.

По широкой спине Коли Косолапова стекали крупные капли пота. Что делать с шустрыми детишками в огромном магазине, полном соблазнительных игрушек, где куклы и машины стоят по разным сторонам, Косой совершенно не представлял! Разбегутся дьяволята – кто к солдатикам, кто к Барби, потом не соберешь!

Ответственность за близнецов, нешуточность задачи доводили Колю Косолапова до серьезных спазмов живота.

– Ваня, Марья, если будете вести себя послушно, куплю любую выбранную игрушку. И мороженого…, сколько попросите.

Подкупленные обещаниями близнецы перестали выдирать из потной лапищи Косолапова юркие пальчики, потопали привязанными козлятами.

В просторной четырехкомнатной квартире Сереги Морозова оказалось маловато мебели. Полностью обустроенными выступали: кухня, удобства и одна спальня с многоместным сексодромом, откуда привередливая Зоя Павловна, не взирая на уверения Косолапова – на этой постели никто не спал ни разу! – тут же содрала постельное белье и застелила свежее. Полуоборудованными были гостиная с диваном и креслами в магазинной обертке и кабинет с письменным столом и компьютером, клавиатуру коего вполне одобрила мадам Жюли.

Лев Константинович, в бытность свою не только в СМЕРШе послуживший, но и в Беларуси партизанивший, на быт не попенял, а предложил оставить женщинам и детям постель и единственный диван в гостиной, мужикам советовал матрасами разжиться. Заказать доставку через Интернет по телефону.

Завьялов тут же активировал один из мобильников, купленных по дороге Константиновичем и за небольшую мзду, оформленных на подставное имя со слов "забывчивого на документы" покупателя. Заказал доставку трех матрасов, провианта и других необходимых мелочей.

Дети с воплями носились по гулкой, как пустой ангар аэродрома квартире. Немного удивлялись, почему собака не поддерживает беготню, а чинно сидит со взрослыми в гостиной. Шевелит ушами, будто слушает и понимает…

Миранда, сидя в одном из двух кожаных кресел приятного персикового цвета, налаживала на коленях ноутбук.

– Борис, – подозвала Завьялова, – давай начнем с тебя.

Завьялов разместился напротив на диване, приладил к вискам пиявочные кругляшки…

Пальцы Ирмы-Миранды заскользили по клавишам. Миранда вызывала на экран зеленую полоску, та почему-то вредничала и не хотела выползать на обозрение…

– Ничего не понимаю, – внезапно разнервничалась диверсантка. – Программа не работает!

– Попробуй еще раз, – пока еще спокойно, предложил Завьялов.

– Да я уже три раза пробовала! Программа мне отвечает! Николай, Лев Константинович, отвертку найдите!

В квартире, где недавно был ремонт, отвертка, разумеется, нашлась.

Дети в спальне прыгали на водяном матрасе, взрослым было не до них. Генерал, Завьяловы и Буря сгрудились вокруг Ирмы-Миранды, "леди полицейская" умело выкручивала из днища устройства небольшие винтики.

Раскрыла чрево ноутбука… Минуты полторы, сосредоточенно разглядывала плату…

Потом захлопнула крышку, положила на нее локти и уперлась разгоряченным лбом в сомкнутые пальцы рук. Замерла.

– Миранда, – тихо, уже догадываясь, что произошло нечто крайне нехорошее, обратился к диверсантке Завянь, – ты можешь нам сказать, что случилось?

Миранда резко поменяла позу, положила ладони на ноутбук и легонько по нему похлопала:

– Бесполезный металлолом, господа. Мы вывезли из дома груду бесполезного металла! – и неожиданно подняв голову вверх, глядя в потолок, расхохоталась. Хрипло, с ноткой истерики. – Ай да, Зиберт, ай да сукин сын! Всех обвел! А я-то…, уши развесила…

– Миранда! – обеспокоено, требуя прекратить истерический, ернический хохот, выкрикнула Зоя. – Ты можешь нам сказать, что происходит?!

– Конечно! – весело, на показ, повела плечами диверсантка. – Из этого металлолома выдрали тот самый чип, микросхему, за которой охотился Платон. Теперь мы можем этот хлам отдать детям, пускай в стрелялки и бродилки по нему поиграют.

– Но ты же глаз с ноутбука не спускала! – напомнил женщине Борис.

– Не спускала, – став совершенно серьезной, кивнула Миранда и задумалась. – Я оставила ноут лишь на пять минут… Когда Константинович прислугу в одной комнате собрал…, отнесла ноутбук в машину Коли… Вышла… Да! Я вышла и отправилась к вам, Борис и Николай, сказать, что все готово и можно вывозить детей. По дороге мне попался какой-то тощий паренек с насмешливыми глазами. Только он мог успеть выдрать из машинки чип.

– Это – Марик, Миранда, – мрачно уточнил Завьялов, – он, на минутку, – электронщик.

– И он один отказался присутствовать на инструктаже, – с похожей мрачностью, добавил Константинович. – Поскольку, – генерал вздохнул, – он мне не подчинен и не причислен к штату.

Миранда снова, неожиданно для всех, усмехнулась:

– Признаюсь, для меня в данном происшествии есть и приятный момент. – Народ удивленно воззрился на развеселившуюся диверсантку, женщина продолжила почти серьезно: – Когда в мозговых эманациях Зои я обнаружила следы вмешательства, то, честное слово! посоветовала сама себе не оставаться с Зоей наедине. Не знаю, что думает обо мне Зиберт…, но в тот момент я решила, что естественным желанием Зои могло бы стать – мое убийство.

– Ты шутишь? – нахмурился Завьялов. Поглядел на странно молчаливую жену.

– Ни сколько. Тебе, Зоя, внушили что-то близкое твоим внутренним устремлениям…, – печально улыбнулась: – Убить мучителя, что может быть желание для человека, которого пытали?.. Как мне тогда казалось, Зоя, тебя и сильно подталкивать бы не пришлось. Убить мучителя – н о р м а л ь н а я реакция.

Завьялов фыркнул. Смущенно поглядел на жену… И хмыкать перестал.

Не исключено, Миранда угадала – еще сутки назад Зоя была способна раскроить ей череп кочергой. Не за себя, так за детей: диверсантка из психушки правильно опасалась поворачиваться спиной к его благовоспитанной супруге.

– Надеюсь, на этом вопрос закрыт? – неловко произнес Борис. – Зоя?

– Он давно закрыт, – прямодушно, честно как всегда ответила его жена. – Человеку, спасшему детей, можно доверять их матери.

– Тогда-а-а, – сминая неприятную тему, протянул Завьялов, – Миранда, что ты думаешь сейчас о кодировке Зои?

– Вообще и в целом я думаю вот что, господа, – расслабленно опираясь на спинку кресла, закинув ногу на колено, произнесла Миранда: – Нас обыграли. Выставили вон. Если бы ты, Борис, не предложил нам сбежать, это сделала бы Зоя. Я практически уверена, что нас собирались подтолкнуть к побегу. Зиберту претит сотрудничество с предками. В отличие от Таси, он не собирался расшаркиваться и договариваться. Он просто выставил вас вон и развязал себе руки.

– Но рабочее устройство все же не отдал? – мысленно поворачивая услышанное и так, и эдак, негромко произнес Завьялов.

– Конечно же не отдал, – насмешливо кивнула аккуратная головка леди полицейской. – Ты бы, Лев Константинович, отдал в непонятно какие руки секретное оружие? Тем белее способное выстрелить по твоим же подчиненным, по тебе… Наверняка за нами проследили. Изнутри – через одного из нас, при помощи спутника, через камеры ГИБДД.

– Не думаю, – подал голос генерал. – Если твои предположения относительно шантажа на государственном уровне верны, то Зиберт мог нас отпустить с о в с е м. Если бы ему было а б с о л ю т н о наплевать на сохранность жизни хроно-личностей Ивана и Марьи, то на черта нас опускать? Сидели бы себе под замком и сидели.

– Не лишено, – согласилась "леди полицейская". – Пока Иван и Марья живы история не получает нового направления еще лет тридцать… У департамента есть фора. Иван и Марья – краеугольные фигуры.

– Что будем делать? – обводя поочередно взглядом всю компанию, спросил Потапов. – Уйдем в отрыв без устройства? Перед выездом мы проверились… Зиберт закрыл на наш побег глаза, так что навряд ли подселил кого-то…

– Я не хочу, – негромко, покачивая опущенной головой, неожиданно проговорила Зоя. – Мне надо…, необходимо еще раз провериться и убедиться, что я – СВОБОДНА.

Глаза Зои мерцали, тлели, еще не разгоревшейся решимостью. Завьялов подошел к жене, крепко-крепко обнял:

– Малышка, – шепнул ей на ухо, – какая разница – свободна или нет? Главное – мы и дети в безопасности… Тебе никто не причинит боли…

– А ты уверен?! – высвобождаясь из объятий, выкрикнула Зоя. – Ты уверен, что департаменту есть дело до каких-то там н о с и т е л е й?! Ты никогда не чувствовал, как изнутри в твое сердце впивается невидимая рука, сдавливает, рвет!! Как легкие сплющиваются в тисках, язык немеет, глаза слепнут!!

Зоя отбежала от мужа, с исказившимся лицом встала в дверях гостиной, уже как будто противопоставляя себя всем!

Завьялов собирался продолжить, убедить, если потребуется, то заставить Зою стать разумной. Но не успел. Заговорила Ирма-Миранда:

– Борис, оставь жену в покое, она права. Устройство нам необходимо. Мы не сможем абсолютно ограничить общение с людьми. Но если будем подозревать всех и каждого – продавца в магазине, соседскую бабушку, детей, играющих во дворе и приблизившихся к близнецам, – то превратим Ивана и Марью в задерганных неврастеников и сами чокнемся. Зоя думает о детях, Борис. И она – права. Если Платон решиться на шантаж не только настоящего, но и будущего, департамент нас разыщет, мы д о л ж н ы быть вооружены. Поставим вопрос на голосование?

Трезвые слова Миранды охладили голову Бориса:

– Не надо. Ты сможешь раздобыть недостающий чип? – спросил мужчина, угрюмо глядя на диверсантку.

– Наверное смогу, – пожала плечами Ирма-Миранда. – Но на это нужно время. Новые разработки довольно дороги, Борис, их приобретают богатые организации, способные наладить серьезную охрану. Так просто к ним не подберешься. Вы же, – усмехнулась диверсантка, – не позволите мне убивать охранников? Для меня проблемы нет, я пройду мимо них, как по парку прогуляюсь…

– Оставим, – резко оборвал пришелицу Борис. – Мы можем заказать по Интернету какой-нибудь прибор и выдрать из него недостающий блок?

Миранда плавно поводила головой из стороны в сторону:

– Дорогостоящую аппаратуру привозят под заказ. А это тоже – время. Вы конечно, как мы и собирались, можете уехать к морю, а я останусь здесь и позже вас найду.

– Мне бы не хотелось разделяться, – негромко, все еще одиноко стоя в дверях, твердо произнесла Зоя. – Особенно я не хочу остаться без тебя, Миранда. Ты одна знаешь ВСЕ. О Платоне, о департаменте, о будущем и Зиберте.

– С вами будет моя современница, – ободряюще улыбнувшись, напомнила террористка, – Жюли.

Жюли негромко, явно протестующе зарычала и положила лапу на компьютер, показывая, что пришла пора "заговорить" профессору.

Пока Миранда усаживалась на пол рядом с собакой и ноутбуком, Лев Константинович подошел к Борису и, косясь на занятых подруг, шепнул:

– Выйдем-ка, на лоджию, Бориска. Потолкуем по-мужски.

Завянь понятливо кивнул, бросил на Зою долгий, внимательный взгляд. Жена ответила: как в отражение глянулся – во взоре перекручены и вымучены: нежность, предупреждение, просьба, "я тебя люблю", "я в тебя верю"…

Завянь женился на девушке с природными и искренними, а не актерскими и тренированными данными. Подобные сердечные и и с к р е н н и е взгляды отправляют мужиков на подвиги. Мужчины потуже подпоясывают ремешки – идут: сдвигают горы, достают Луну, ломают копья, воруют миллионы, падают с коней, приносят домой ключи от покоренных городов и благоуханные букеты…

– Борь, когда Зоя и дети лягут спать, я вернусь к Масимычу.

– А?.. Что?.. Да я, типа, и сам туда же собирался.

– Да я "типа" понял, что ты уже собрался, – буркнул генерал. – Но только я, Бориска, знаю, где в охране брешь, а ты на пролом попрешь. Есть разница?

– Угу, есть. Но другая. Ты в доме м о е г о тестя никто, а я родимый зять. Я могу вернуться в с в о й дом за чем угодно, а ты в него даже купленных за кровную пенсию тапочек не завез.

– Не хами, молокосос. Послушай, что дядя п е н с и о н е р скажет. Если попадешься, ты не справишься с охранниками…

– Лев Константинович, прости и тоже выслушай! – перебил Борис. – Я дважды в неделю, в России и Америке, занимался с инструктором по рукопашному бою! За своих детей, я уложу любого, кто попытается меня не пропустить!

– В том-то и дело, Боря, что – не пропустить. Я же знаю, как войти и выйти из дома незаметно.

– Но…

– Борис, Лев Константинович! – раздался из гостиной голом Ирмы-Миранды. – идите сюда!

Мужчины выдохнули, мрачно поглядели друг на друга и потопали на голос.

– Лев Константинович, Борис. – Три дамы сидели в комнате с лицами (и мордой) воодушевленных заговорщиц. – Жюли внесла предложение. Она "сказала", что видела, как в багажник одной из машин охраны укладывали небольшой матерчатый чемоданчик. По мнению мадам Капустиной там может быть только такое же устройство. Жюли может попробовать незаметно пробраться в дом и вытащить в зубах эту сумку.

– Нормальный ход, – пробормотал Борис. Два мужика не успели поделить, кому головой рисковать, а тут уже мадам собака в герои собралась!

– Никто не видел, как ротвейлер уезжал из дома, – продолжала диверсантка, – если она так же незаметно появится у гаража…

– Так же незаметно багажник зубами откроет, – насмешливо воткнул Потапов. – Дамы, вы что тут – с ума все посходили?

– Дослушайте, Лев Константинович, – строго попросила "леди полицейская". – Жюли сказала, что машины, после неудавшегося авианалета, стоят в полной готовности к экстренной эвакуации – с ключами зажигания в замке, с незапертыми дверьми. Мадам Капустина с м о ж е т незаметно вернуться в дом и вынести оттуда устройство. Жюли не посмеют тронуть, Лев Константинович, Борис. Перед телепортацией в прошлое Жюли подписала с департаментом серьезный договор, если ей будет нанесен малейший вред по вине организации…, хроно-департамент не только понесет существенные убытки, он, что важнее – потеряет лицо.

– Ну-ну, – хмыкнул Завьялов. – Когда речь о жизни хроно-популяции, самое время о лице побеспокоиться.

– Борис Михайлович, – поморщилась диверсантка, – вы все еще считаете потомков какими-то монстрами, а это отнюдь не так. У нас подписанными договорами не подтираются, а принимают к исполнению. Если Жюли пообещали, что вернут ее из прошлого – сколько бы лет в нем не прошло! – в тот же самый момент, когда она оттуда телепортировалась, то так оно и будет. Она вернется в тот же день и преспокойно деток по кроваткам спать уложить. У нас могущественные организации не корнают под себя законы…

– Завязываем с хвастовством, – угрюмо буркнул генерал и ловко выставил жену Завьялова из комнаты, Зое вовсе незачем слышать, как ее драгоценный муж, практически по ее же наущению – в пасть льва засобирался: – Зоенька, ты не могла бы проверить – что там дети расшумелись? Не пора ли их кормить?

Молчаливо присутствующий на военном совете Косолапов недоуменно поднял брови: после полкило мороженого и пирожных, деток можно еще сутки не кормить!

Зоя представила, что можно изобразить из продуктов "завалявшихся" в огромном холодильнике – упаковки яиц, нескольких баночек с ракушечными деликатесами, черной икрой и трех бутылок шампанского – все же кивнула. Догадалась, что ее мягко выставляют вон – Зоя Завьялова не служила в полиции, не устраивала диверсий, не ловила в войну шпионов, не бросалась грудью на гранатометчиков, не было случая, чтобы она вытаскивала кого-то из лап бандитов похитителей. Впечатлительным женщинам с истерзанной нервной системой нечего делать на военном совете, когда некормленые дети по кроватям прыгают. И это вовсе не обидно.

Зоя молча оглядела "штаб" и вышла.

Лев Константинович разыскал в кладовке карандаш и рулон обоев. Расстелил обойный обрывок на полу между диванной тройкой, нарисовал план придомовой территории господина Карпова.

– Смотри, Борис, – обращаясь прежде всего к рвущемуся на подвиги Завьялову, говорил старый смершевец, – вот здесь и здесь установлены камеры видеонаблюдения на поворотных механизмах. Здесь и здесь – вмонтированы под козырьки подоконников неподвижные, скрытые камеры. Парк у Максимовича густой. Но на деревьях в парковой зоне установлены датчики движения. И я не зря вчера вызвал в дом людей из фирмы, устанавливающей охранное оборудование. Твой тесть, Бориска, из парковой зоны смесь Дисней Ленда и Фонтенбло устроил. Дизайнер, блин. – Поругиваясь, превосходительство нарисовал в углу у ограды схематичную елочку и объяснил: – Два года назад я предупреждал: "Паша, эта голубая елка вырастет и закроет от камеры часть стены и небольшой сектор обзора". Твой тесть, Борис, не знает, что нужно бояться в н у т р е н н е г о врага, способного заселиться в охранника, посидеть за мониторами, где отображена работа камер наблюдения, загодя, до приезда детей найти в охране брешь. Департамент контролирует прислугу лишь на время вашего присутствия… Максимович уверен, что к его дому не подобраться, по моей просьбе, он все же потолковал с садовником, садовник клятвенно уверил, что елка до нужной…, ненужной высоты лет пять не доберется… Но добралась, однако – качественную видать, заразу из питомника доставили. Ночью, когда мы приехали, я провел эксперимент: вышел за периметр и вернулся в дом незамеченный охраной.

Завьялов закусил губу, разглядывая схему "укреплений"…

– Ты говорил об этом шефу охранников или Карпову, Лев Константинович?

– Нет, Боря, не успел, – многозначительно поглядывая на молодого друга, проговорил Потапов. – Я решил не распыляться дважды, а вызвать наладчиков и уже тогда устроить наглядную демонстрацию. А до того, позвонил Пучковой и попросил ее п р о в е р и т ь вызванных специалистов. Марик, как ты понимаешь, и есть один из этих профи.

– Ты успел ему растолковать задачу?

– Нет. После того, как мы решили покинуть дом, в этом не было нужды. Да и время подпирало…

– Ты сможешь мне растолковать, как ты пробрался?

– Могу, – кивнул Потапов. – Но суть не в этом. Проблема в этих поворотных камерах, Борис. Идти по парку можно только пригибаясь, по устью ручья, под этим вот горбатым мостиком… Иначе передвижение тут же зафиксируют датчики, установленные в парке.

– Как-нибудь не утону, – буркнул Завьялов. – Ручей…

– Проблема не в ручье, Борис, – перебил генерал. – А в том, чтобы миновать поворотные камеры. Верхушка ели закрыла небольшой сектор обзора, но, следуя движению поворотных механизмов, нужно двигаться зигзагом, все время держа в уме вектор направления объективов. Территория достаточно освещена, крупные камеры на кронштейнах хорошо видны, но я все время посекундно высчитывал каждый шаг, держал в уме повороты сразу нескольких камер… Тебе этого не повторить, Борис. Я назубок знаю место и работу каждого следящего устройства, и то пробирался до двери в помещение бассейна тридцать семь минут.

– Ты думаешь, у меня не хватит выдержки сидеть в кустах, прыгать туда-обратно и высчитывать секунды? – поднял брови Завьялов.

– У тебя опыта не хватит, Боря. Если после нашего отъезда сикьюрити и Марик переустановили систему, ты не увидишь разницу в движениях поворотных механизмов и тут же попадешься. Я же смогу подкорректировать движение, пройти.

Согнувшийся над куском обоев Завьялов, распрямился. Некоторое время глядел перед собой, бровями хмуро двигал…

– Лев Константинович, ты сможешь, восстановив в памяти каждый свой шаг, записать на диктофон просчет секунд и повороты зигзага? Если ты объяснишь мне, в какой момент, при повороте какой из камер я должен активировать запись, я пройду по твоим следам.

Буря взяла в зубы карандаш и весьма бегло отпечатала на ноутбуке вопрос:

"Меня с собой возьмешь?"

Если бы Миранда все же устроила голосование, один союзник у Завьялова уже точно был бы.

* * *

В поместье господина Карпова горел каждый фонарь. Мощные прожекторы освещали парковую зону, небольшие фонарики подсвечивали кусты снизу. Иллюминация была инфернальной – новогодней, праздничной. Казалось, что вот-вот в небо полетят шутихи, закрутятся искрящиеся спирали, распустятся огненные хризантемы и зонты, бравурная музыка раздастся.

Но тишину нарушал лишь стрекот кузнечиков в траве, да тихий шелест верхушек сосен, окружающих поместье.

Завьялов подошел к высоченному, почти трехметровому забору. Разыскал в траве приметный булыжник, позапрошлой ночью оставленный Потаповым как знак. Тогда Лев Константинович, побродив по территории, нашел место, где верхушка ели закрывает от обзора честь стены. Перебросил с внутренней стороны булыжник, вышел через главные ворота и, найдя с наружной стороны валун, перелез через забор.

Как? задирая голову, разглядывая высоченное препятствие, Завьялов понять не мог. Догадывался, что смершевец, когда-то прозванный коллегами " Лёва-скалолаз", сподобился взлететь на трехметровую преграду не хуже кошки.

Завянь подобными талантами и навыками не обладал. А потому, перебросив через забор веревку с железной альпинистской кошкой, зацепил, зафиксировал крюк в выбоинах кирпича и, проверив, удобно ли устроился на плечах рюкзак со сменной одеждой, вскарабкался вверх по канату.

Ему в спину негромко сопела Буря-Жюли. Завьялов взял на операцию лишь француженку в собачьем теле, да и ту, еще до выезда строжайше предупредил:

– Если услышишь шум, Жюли, не вмешивайся. Твоя задача – расслышать все по максимуму, найти наших и сообщить, что я – провалился. Внедриться в меня дистанционно, через устройства эвакопункта не получится, я постараюсь действовать быстро и все время перемещаться. Если же ко мне попытаются приблизиться с портативным устройством, подам тебе сигнал. Твой слух многократно превышает человеческие возможности, ты должна меня услышать.

Буря-Жюли поехала с Борисом не только потому, что лучше слышала. Она еще и лучше н ю х а л а. Через два с половиной часа после того, как Борис отъехал от дома Сережи Морозова, оттуда же ушли пешком и все остальные. В случае провала, Завянь не сможет вывести ищеек департамента на след семьи. Буря-Жюли, расслышав поданный сигнал, напротив – могла найти по следам спрятавшихся беглецов и сообщить им о неудаче.

В кармане Завьялов лежал электрошокер, поставленный на первое деление, опасное лишь для внедренного дубль-интеллекта. Даже в случае удачи, Борис решил выходить на связь с семьей, только после удара током: придется треснуть себя электрическим разрядом, обезвредить внутреннего врага и позвонить Миранде. Только после встречи с ней и проверки на "чистоту", он решил, что сможет встретиться с детьми и Зоей.

– Если же у меня не получится вывезти устройство, то…, – Завьялов строго поглядел на жену, – ты и дети сразу же покидаете Москву. Миранда и я остаемся. Добываем микросхему через заказ по Интернету. Проверяемся. Дальше мы придумаем, как вас найти.

Лев Константинович пытался упорствовать, мол, с семьей должен остаться их отец. "Приемный" дедушка им никуда не сдался!

Но после того, как Борис сказал, что, возможно, ему придется ни раз, и ни два, шарахнуть себя электрическим разрядом – сдался. "Лев Константинович, прости, но подобные испытания не для сердца отстучавшего свой сотый юбилей, – твердо сказал Завьялов. – Я – молодой мужик, я справлюсь, выдержу. Тебя разряд – убьет".

…Завянь спрыгнул со стены на мягкий дерн. Присел, бросил одобрительный взгляд на разросшуюся неподалеку "заразу из питомника": верхушку елочки никто не обезглавил. А это, по мнению Льва Константинович – добрый знак: в системе безопасности ничего не поменяли. Никто в старого генерала не внедрялся, не считывал его мысли относительно прорехи в охраняемом периметре.

Пятясь, все время держа приметную верхушку в поле зрения, Борис стремительно дошел до куста-пирамиды – юркнул за него и отдышался, огляделся. Дальше, по словам того же Константинович начинался форменный бардак – "Дисней и Фонтенбло":

– Если бы не датчики движения, – кипятился генерал, – эту "красоту" можно охватить, только столб посреди лужаек вкопав! Вкопав и обвешав его камерами! Но Паше, умнику нашему гламурному – не комильфо столбы втыкать!

– Папа не знает, что стать предателем может самый преданный охранник, – вступалась за папу Зоя Павловна.

– Ой, новость! охранники уже не подкупаются, а костьми ложатся! – фыркнул генерал, но развивать перестал, зачеркнул на листке обоев пририсованный охранный столб.

…Борис сидел за выстриженной из куста пирамидой и, прищурившись, глядел на две медленно поворачивающиеся камеры наблюдения.

– Один, два, три, четыре…

Камеры повторяли описанный генералом танец. Вальсировали в нужном ритме.

Как только Борис убедился, что повороты совпадают с вычислениями генерала, вставил в уши наушники от мобильного телефона, настроенного на работу диктофоном… Дождался, пока поворотные механизмы встанут в позицию под нужным углом и активировал, многократно прослушанную запись!

– На счет четыре поворот налево, курс на беседку, – раздался в ушах спокойный генеральский голос. – Один, два, три – пошел!

Борис проскользнул над землей как черная змея! Скатился под стену беседки, замер…

– Курс на скульптуру в излучине ручья. Опасайся дерева на одиннадцать часов – там датчик. Один, два, три…, восемнадцать – пошел!

Несколько часов, настроив один из мобильников на режим секундомера, Лев Константинович работал над этой записью. Закрывал глаза, представляя повороты камер на кронштейнах, держал в уме топографические складки местности, кусты, деревья, мостики, беседки…

Завянь видел, как по впалым вискам генерала скатываются крупные, тяжелые капли пота, но не позволял себе жалеть и отвлекать – Лев Константинович РАБОТАЛ. Пожалуй, только многоопытный разведчик мог справиться с такой задачей: мысленно объединить множественные факторы и провести человека мимо камер наблюдения по выверенной записи.

…– До горбатого мостика можешь идти спокойно. Под мостом снова активируешь запись. Удачи. Мы в тебя верим, Борис. Отбой.

Завьялов отключил диктофон. В путешествии по неглубокому рукотворному каналу был один слабый момент: через два десятка метров ручей изгибался в видимости человека, вышедшего на высокое парадное крыльцо. А решившего перекурить на улице охранника, Лев Константинович не мог предусмотреть. Как и не мог предугадать, как долго сикьюрити надумает отлынивать от работы: две сигареты выкурит, одну, останется луной полюбоваться, или две затяжки сделает и бегом обратно на пост? Потапов просто попросил молодого друга накрепко зазубрить несколько цифр: "Активируй запись уже под горбатым мостом, движение начинай, когда камера на углу дома встанет на девяносто пять градусов к подъездной дорожке, а камера над крыльцом уйдет налево от тебя на тридцать градусов".

…Завьялов, уподобившись нильскому крокодилу, извиваясь всем телом и прижимаясь к земле, сполз по пологому травяному берегу в ручей. Уже под охраной берегов чуть распрямился и, нагибаясь над самой водой, стараясь не попасть макушкой или выпуклостью рюкзака под датчики движения, побрел по скользким и илистым донным плитам.

Под плоским веревочным мостиком пришлось нырнуть. Пока плыл под водой, успел подумать: "А как же Константинович тут позавчера заныривал, а?!.. Могучий старикан, однако… А тесть реально – дизайнер, блин, понаворочал всяческой фигни…" И еще подумал, что, возможно, каких-то навыков боевого пловца у генерала куда больше. Завянь казалось, что он плещется как бегемот, его широченные плечи раздвигают воду с шумом доисторического колесного парохода, что он пыхтит на всю округу и только что китового фонтана не пускает…

Сразу же, оставаясь в тени канатного мостика, Завьялов поглядел на крыльцо, убедился, что ни на нем, ни поблизости никто не прогуливается – нырнул и, под темной, ночной водой, нащупывая дорогу по стыкам плит, преодолел излучину ручья.

Отфыркивался уже в подбрюшии горбатого моста. Снял вымокшую черную шапочку, несколько часов назад приобретенную в магазине. Забросил в нее горсть мелких камушков и утопил – потяжелевшая шапка раздражала, холодом на мозг давила.

Достал из непромокаемого мешочка телефон. Пригляделся к камерам, дождался нужного положения объективов, нажал на кнопку воспроизведения записи!

– Возвращаешься на левый берег. Курс – туя рядом с фонтаном… Датчик движения в пяти мерах от берега. Один, два, три… четырнадцать – пошел!

Выписывая вензеля-зигзаги, Завьялов вновь вернулся в петляющий по территории ручей уже через сорок метров. В брод "переполз" канал. Вытянулся на пологом берегу…

– Надеюсь, ты меня слышишь, Боря, – раздался в наушниках одобряющий генеральский баритон. – Дальше ты идешь один. Как только камера на углу дома начнет поворот направо, можешь встать и быстро добежать до стены. Прижмись. Зайди в стеновую складку у окна кухни. Там слепая зона, переоденься.

Завянь лежал в густой непроглядной тени, смотрел на камеру – механизм только начал поворот налево, придется выждать секунд тридцать… Машинального бросил взгляд на освещенное окно марьюшкиной спальни и… обмер.

В окне комнаты, куда вчера занесли два дополнительных дивана, стояла ЕГО ДОЧЬ.

Свет падал на девочку сзади, путался в легких кудряшках, оглаживал хрупкие детские плечи… Ошибки быть не может – в окне стояла МАРЬЯ!

Завянь перевернулся на спину, сполз до гранитной кромки ручейка… Скорчился, потер лицо руками.

Н е м о ж е т б ы т ь! Марья, Ваня, Зоя, все – должны были уйти из дома три с половиной часа назад!!! Константиныч дал Борису время на посещение магазина альпинистских принадлежностей, покупку экипировки, дорогу до поместья. Их не могли…

Могли, пришла рассудочная, трезвая мысль. Если Завянь полчаса, десять минут вперед попался, департамент начал обратную пошаговую отмотку (в случаях на прямую не касающихся Платона, подобные мероприятия разрешены), Бориса "посетил" агент и выяснил, где находилась его семья три часа назад. Детей и Зою могли привезти в этот дом практически сразу после его отъезда от дома Морозова.

Или…

Да какое может быть "или" когда отец увидел в освещенной, словно к празднику! западне для убийцы силуэт любимой дочери!!

Борис стремительно вернулся на прежнее место, камера как раз начала требуемый поворот – метнулся вперед, в несколько гигантских прыжков добрался до стены и, прижимаясь спиной к дому, юркнул в глубокую каменную складку, что давали стена и башенка с мавританским куполом.

В голове, в сумасшедшем ритме пульса выстукивались имена: "Марья, Марья, Ваня, Зоя!!…" Завянь быстро скинул с плеч мокрый вдрызг рюкзак, достал непромокаемый пакет с костюмом, точь-в-точь похожим на одежду охранников. Переоделся. Разложил по сухим карманам из пакетов шокер, телефон, банковскую кредитку и немного наличности. Универсальный электронный ключ от всех замков дома, что дал ему Лев Константинович, взял на изготовку. Перекрестился…

"От каменной ниши до двери в бассейн не более двенадцати метров, – несколько часов назад инструктировал друга генерал Потапов. – Попасть в дом, минуя камеры, повешенные над каждой дверью – невозможно. Но ты будешь в одежде охранника. Под объектив попадешь на несколько секунд. Пока охранники у мониторов соображают – кто из коллег вдруг вынырнул из-за угла?! дойдешь до двери в помещение бассейна. Откроешь дверь. Путь до гаража займет не более пятнадцати секунд. Дальше действуешь по обстановке".

Разрабатывая операцию, Лев Константинович поставил на внезапность. Если бы Борис приехал в дом открыто, так сказать, в ворота постучавшись, ему бы не позволили бродить по дому в одиночку. Везде и всюду Карповского зятя сопровождал бы хоть один из охранников. Бродил бы по пятам, прикидывал, что здесь понадобилось беглецу. И уж наверняка, Борису не позволили бы завладеть машиной с лежащим в багажнике рабочим "инструментом".

Но при условии внезапного появления Бориса внутри дома, появлялся реальный шанс угнать машину с ноутбуком. Запрыгнуть в готовый к отправке джип, предварительно открыв с пульта автоматические двери гаража, завести двигатель и выехать на улицу – все это занимает не более сорока пяти секунд! Даже если охранникам у ворот успеют дать команду – не выпускать джип за территорию! – Лев Константинович советовал переть тараном!

"Ворота у Максимовича хоть и надежные, достаточно укрепленные, но рассчитаны они, Бориска, на удар снаружи. Причем, сам вспомни – снаружи негде разогнаться. Дорога узкая, поворот короткий, при ударе с такой дистанции, укрепленные петли даже не скрипнут!.. Другое дело – протаранить изнутри. По подъездной дорожке от дома можно разогнаться. Если тебя попытаются не выпустить из поместья, сразу же подавай машину назад и бей тараном в центр ворот! Они двойные, Боря, так что, как миленькие наружу разойдутся".

Догнать же бывшего автогонщика на трассе, заблокировать, остановить – и думать нечего.

…Завьялов вывернул из-за угла. Походкой уверенного, торопящегося по своим делам человека прошел вдоль прозрачной стены всесезонного крытого бассейна, провел картой электронного ключа по щели замка: попал внутрь дома.

Навстречу Завьялову легонько и сонно колыхнулись ветви пальм. Подсветка не работала, вода стояла ровной гладью застывшего стекла. Внутри дома не было ни единой камеры. Павел Максимович Карпов не собирался расхаживать в плавках и халатах под всевидящими объективами и развлекать, усевшуюся перед мониторами прислугу сюжетами из личной жизни.

Борис быстро прошел по кромке бассейна. Вышел в небольшой коридор и повернул совсем не к гаражу.

Перепрыгивая через три ступени, отец понесся к комнате, в окне которой он увидел дочь!

Циферблат напольных часов в торце коридора второго этажа показывали половину третьего ночи. Огромный дом был погружен в ночную тишину и полумрак, Завьялов бегом преодолел короткий отрезок до спальни дочери, сразу же увидел, что снизу из-под двери идет тонкая полоска света – рванул на себя антикварную изогнутую ручку!..

Напротив, в нескольких шагах от порога стоял мальчик лет одиннадцати с чуть вьющимися волосами, закрывающими шею. Потемневшими от расширившихся зрачков, серыми глазами пристально смотрел на Завьялова. Как будто знал и ждал, что тот сейчас откроет дверь.

Завянь громко и судорожно сглотнул, перешагнул порог и плотно прикрыл за собой дверь.

– Ты кто? – спросил мальчишку.

Спросил только потому, что надо было что-то говорить. Едва увидев мальчика, Завьялов понял, что перед ним п о т е н ц и а л. Ребенок, выбранный департаментом создавать в доме дедушки Карпова эффект присутствия детей его дочери.

Кошмарная встреча. Завянь глядел в лицо маленького потенциального покойника. Возможно, в р е а л ь н о м времени этот пацанчик сегодня попал под автомобиль, пошел купаться и не рассчитал дистанцию и силы… На умершего от изнурительной болезни мальчишка как-то не похож…

П о т е н ц и а л строго смотрел на вошедшего широкоплечего мужчину, испуг медленно стекал с серьезного детского лица.

– Вы не такой, как о н и, – внезапно выговорил мальчик. – Вы – другой, н о р м а л ь н ы й.

– Что..? – переспросил Борис. – "Нормальный"?

– Да, – кивнул мальчишка. – Вы ч е л о в е к. Не как о н и.

Завянь опешил:

– А кто о н и по-твоему? – Неожиданные слова мальчика намертво прилепили к полу ноги растерявшегося Завьялова.

– Инопланетяне, – на полном серьезе, невозмутимо произнес ребенок. – Они нас захватили. Привезли сюда. Они нас убьют, да? Порежут для опытов?

Наверное на свете найдутся мужчины способные после подобных вопросов, заданных искренним детским голосом, выйти за дверь, закрыть ее за собой, и оставить ребенка в комнате – западне для монстра.

Наверное найдутся.

Борис Завьялов к их числу не принадлежал. Он думал меньше секунды, протянул к мальчику руку, сказал:

– Пойдем.

Понимал, что совершает абсолютнейшую глупость! Назавтра в этой комнате появится еще один мальчишка-заместитель – в последний момент выдернутый из-под колес грузовика, вытащенный из реки, выкопанный из-под груды осыпавшегося строительного песка!

Но ничего не мог с собой поделать. Завянь не мог захлопнуть дверь и убежать к гаражу, где его ждет машина с ключами зажигания в замке!

Он уже знал, что навсегда запомнит серьезный сероглазый взгляд ребенка, вдруг показавшегося ему до жути, до одури знакомым! Этот мальчишка навсегда поселится в его памяти и снах, начнет приходить к нему ночью и УПРЕКАТЬ. Смотреть молчаливо и пристально – напоминать о трусости.

Завянь уже знал, что навечно проклянет себя за нерешительность и малодушие. Подушки изгрызет, пододеяльники зубами измочалит, он н и к о г д а не сможет спать спокойно. Он ж и т ь не сможет, в зеркало смотреться, открыто улыбнуться своим детям!

Борис тянулся к мальчику. Тот неожиданно спрятал руки за спиной:

– Я не пойду один. Я не оставлю Тоню.

Мальчик повернулся к детской кроватке, Завьялов поглядел туда же…

Конечно! В комнате должен быть еще один ребенок! Девочка, чей силуэт в окне Завьялов принял за фигурку дочери.

Девочка спала. Укрытая одеялом почти до растрепанной кудрявой макушки.

– Они нас накормили и усыпили, – глядя на спящую подружку, говорил мальчик. – И з н у т р и усыпили. Тоня постояла у окна, помолчала. Легла на кровать и сразу же уснула, я…, я спать не захотел.

Завьялов в несколько шагов преодолел расстояние до кровати, поднял на руки спящую девочку и скомандовал:

– Пойдем. Я вывезу вас отсюда.

Мальчишка юркой змейкой обогнул Завьялова и раскрыл перед ним дверь.

Разговор мужчины беглеца и мальчика потенциала занял не более полуминуты. Завянь на всех порах шагал по знакомому до мелочей коридору, сбегал по лестнице; чувствовал на щеке теплое дыхание спящего ребенка, в душе боролись долг перед семьей и совесть:

"Зачем? зачем?! Что ты изменишь?!" – вопил рассудок.

"Заткнись! Никто не смог бы поступить иначе!" – рычала совесть настоящего мужчины.

"Ты завтра снова приедешь сюда кого-то спасать?! Да?!.. Из-за этих детей ты свою семью погубишь!!"

"Попробую не погубить".

"Безумство храбрых нужно запрещать…"

В замке зажигания джипа действительно торчал ключ с брелком сигнализации. Завьялов быстро положил спящую девочку на пол между сиденьями, мальчик мгновенно заскочил туда же, скорчился за водительским креслом.

– Ни звука. Не высовывайся. – Приказал понятливому пацану Завянь. Закрылся от мерцающих в темноте мальчишеских глаз, захлопнув дверь машины.

Быстро обошел джип и раскрыл багажник.

Жюли опять оказалась права. В готовом к экстренной эвакуации автомобиле лежал тощий матерчатый чемоданчик с удобными для собачьих зубов ручками.

Завянь вытащил чемоданчик на свет, дернул за бегунок змейки-застежки, собираясь проверить, что лежит внутри – близнец похищенного ноута или за ним придется смотаться к комнате охраны, где уж наверняка хранится действующее устройство для телепортации. Если уж добрался, то можно попробовать отбить устройство шокером и кулаками…

– Борис Михайлович, Борис Михайлович…, – раздался за спиной Завянь насмешливый, упрекающий голос.

Не выпуская чемоданчика из рук, Завьялов оглянулся!

На небольшом, в три ступени крылечке у двери, ведущей в дом напрямик из гаража, стоял ухмыляющийся электронщик Марик. За спиной худосочного юноши возвышались троица нахмуренных, у п р а в л я е м ы х бодигардов.

– Ну зачем же вы вернулись? – продолжая ернически улыбаться, Марик, вихляя бедрами спустился до бетонного пола. Вытянул указательный палец, направленный на чемоданчик: – Наверное за этим, да?

"Устройство мне не отдадут в любом случаем", – подумал Завьялов и захлопнул багажник автомобиля, в котором спрятались два ребенка.

– Непростительная глупость, – покачал головой тощий электронщик. – Вас отпустили. Вы могли уехать…

– Ты – Зиберт? – набычившись и глядя исподлобья, хрипло выдавил Борис.

– Всегда говорил, что Миранда слишком болтлива и совершенно непригодна, – "расстроено" помотал патлатой головой компьютерный юнец. И став внезапно очень жестким, выбросил вперед правую руку: – Отдайте сумку и проваливайте. Вас ждет семья, Борис Михайлович. Предлагаю не делать новых глупостей и разойтись ко всеобщему удовольствию.

Руки бодигардов лежали на кобурах н а с т о я щ и х пистолетов, Борису не дали бы даже малейшей попытки воспользоваться шокером. И кулаками.

Завьялов помнил о детях, спрятавшихся в салоне джипа. Он медленно, не делая резких движений протянул сумку. Ее принял, выдвинувшийся из-за спины начальника охранник.

– Может быть, пешком пойдете? – задирая вверх брови, предложил Густав Зиберт.

– Сам пешком ходи, – буркнул Завьялов, обошел автомобиль и запрыгнул на водительское кресло.

Сердце стискивал страх! Любому из четверки агентов достаточно приоткрыть автомобильную дверцу – просто так, ради перестраховки! – и дети будут обнаружены!

Завянь уверенным, невозмутимым движением повернул ключ в замке зажигания, мотор негромко заурчал…

Секунда, две…

Машина, рванув колесами бетон, буквально выпрыгнула из гаража! Помчалась по дорожке.

Ворота на выезде с территории стояли открытыми настежь.

Завьялов спас чужих детей, возможно – ценой жизни собственных.

* * *

– Вы с ума сошли, Борис Михайлович!! – шокированная поступком Завьялова Миранда только что волосы на голове с корнем не выдирала! – Зачем вы притащили сюда этих детей?! Зачем вы вообще их вывезли?!

Негромкое, но гневное шипение Ирмы-Миранды никто не прерывал. Слушая рассказ Завьялова, генерал задумчиво глядел на молодого друга, но комментариев не делал. По непроницаемой собачьей морде ротвейлера-Жюли было невозможно понять отношение француженки к поступку Бориса. Полтора часа назад Завьялов не стал городить огород и баловаться электричеством, он подхватил мадам Капустину в условленном месте неподалеку от особняка, сразу же поехал к Морозовскому дому и выпустил у подъезда собаку. Ротвейлер-Жюли по следам привела его к семье, устроившей ночную прогулку по дворам района.

Борис перестал опасаться контрдействий хроно-департамента, поняв что их о т п у с т и л, решил не проверяться на внедрение.

…В комнату зашла Зоя, только что уложившая привезенных мужем детей на одном из купленных матрасов. Последние слова Ирмы-Миранды она услышала и встала вровень, плечом к плечу с мужем, упрямо сложившим руки перед грудью:

– Борис поступил правильно, Миранда. Н о р м а л ь н ы й человек не должен оставлять в беде детей.

Диверсантка фыркнула. Прошлась по комнате, остановилась у окна и, глядя на серую предрассветную улицу, немного помолчав, спросила:

– Ты говорил, что мальчик заметил твою о с о б е н н о с т ь, Борис?

– Да, – коротко сказал Завьялов в прямую спину леди полицейской.

– Что ж…, – разворачиваясь к обществу, задумчиво пробормотала террористка, – может быть это и к лучшему. Устройства у нас нет, но есть ребенок, судя по всему, обладающий исключительными ментальными способностями. Только так я могу объяснить, что Арсений сумел выделить тебя, Борис, из окружения носителей агентов хроно-департамента. Почувствовать твою особенность. И кстати, – лицо Миранды неожиданно потеряло былую хмурость, террористка улыбнулась Косолапову: – Николай, завтра утром ты имеешь возможность поближе познакомиться с сыном. Арсений – твой сын, Коля. Твой и Раисы Журбиной.

Хорошо, что Коля, один единственный из всех – сидел. Невозмутимо потягивал пивко, не вмешиваясь в разговор хроно-личностей с прибывшей повторно диверсанткой. Спать собирался – день тяжелый выдался, первые пол-литра пива в желудок проникали… Еще баночку принять и на боковую. На матрасе спину вытянуть.

Услышав диверсантку, Косолапов поперхнулся, булькнул:

– Что?! Что ты сказала?! Арсений сын Раисы?! МОЙ СЫН?!?!?!

Завьялов хорошо изучил друга. Миранда знать его не знала. Рычание Коляна приняла за радость, едва не пропустила оплеуху.

…– Бор-р-ря!!! – изрыгал Косой, отпихивая вцепившегося друга. – Дай я до этой биксы доберуся!!! Уйди!! Не стой на путях!!

Первоначально растерявшаяся Миранда преспокойно наблюдала, как Завьялов пытается зафиксировать буйного папашу в углу у двери. По зрелому размышлению и наблюдению Завянь уже не порекомендовал бы другу Коле сойтись в рукопашной с прилизанной дамочкой, прошедшей обучение в настоящей полицейской жизни и в интернате, сурово и пышно выпекающем агентов в будущем… Уж больно ж д у щ е насмехались серо-стальные женские глаза. Миранда тоже…, вроде бы, не против спустить пары хорошей стычкой. Навешать Коле ловких "дамских" кренделей.

Косой рычал:

– Когда?! когда, ты сука арматурная, узнала, что у меня есть сын?! Узнала, что твои сраные соплеменники решили из него приманку сделать?!?!

– Не соплеменники, а современники, – невозмутимо, явно нарываясь, поправила Миранда.

– Боря, отпусти! Дай я этому упырю на каблуках ребра и зубы посчитаю!

– Замолчите все!!! – перекрывая рык Косого, истошно закричала Зоя и закрыла уши ладонями. – Сколько можно?! Сколько… можно… бестолково… выяснять отношения, задыхаясь проговорила женщина: – Мы – команда. Мы – взрослые люди.

– Мы – живые люди, существующие на пределе, Зоенька, – негромко, в установившейся тишине объяснил Лев Константинович. – Подумай. Можно ли жить иначе под прицелом снайперской винтовки или мушки боевого вертолета?

Время позднее (или ранее, как поглядеть), страсти улеглись, пожалуй, на фоне общей, запредельной усталости. Миранда говорила из последних сил, лишь потому, что прежде чем разойтись по комнатам на отдых, надо обязательно подбить итоги. Неразрешенные вопросы мало сну способствуют.

– Давай-ка, Коля, без нервов, серьезно потолкуем. Твой сын – дефект. Не потенциал, как Тонечка Ватюшина, а ребенок уже существенно вмешивающийся в нормальное течение истории. Иногда подобные люди-казусы могут жизнь прожить ничего не поломав в сложившемся процессе. Арсению не повезло: он с самого раннего возраста начал "бревна поджигать". Мадам История дважды выводила на мальчика агентов департамента…

Сухая констатация фактов, усталый менторский голос Миранды; Косолапов стискивал пудовые кулаки, но в драку уже не лез. Не террористка, а ее прежние хозяева безразлично отправили его сына на смерть. Миранда лишь случайно узнала от Пучковой, что дети – дефект и потенциал – уже подобраны на роль заместителей близнецов. Что один из заместителей сын Раисы и Николая, практически воспитанник Платона. Путем долгих совещаний в департаменте решили одним махом убить всех зайцев. Жесточайший дефицит людских ресурсов не позволял департаменту обеспечить надежную охрану интерната, куда поместили сына Журбиной. Аналитики уверяли, что Извеков будет крайне заинтересован в мальчике с развивающимися телепатическими способностями – он обязательно за ним придет. Из Арсения решили сделать, так сказать, двойную приманку и заодно не распылять силы по двум охраняемым объектам – детскому приюту-интернату и поместью Карповых.

…– Потенциалу Антонине, я уверена, стерли память, – устало говорила диверсантка. – Девочка должна быть послушной, а не донимать агентов вопросами "когда мы поедем к маме-папе?". С Арсением, как мне кажется, так сделать не могли. У твоего сына, Коля, существуют воспоминания, на которые первоначально не обратили внимания, а после они окажутся крайне важными для поимки Извекова. Так что, Николай…, будь готов к тому, что сын назавтра будет спрашивать о матери…

– А если бы Арсению стерли память, – пристально глядя на Ирму-Миранду, проговорил Косолапов, – ты бы мне не сказала, что мальчик – сын Раисы? МОЙ сын.

– Наверное, сказала бы, – не слишком уверенно произнесла диверсантка.

– Да ты бы и сам догадался, – неожиданно вмешался Завьялов. – Он же – твоя копия. Я его как только в доме увидел, сразу что-то знакомое уловил.

– Спасибо, брат, – покачивая головой, в который раз поблагодарил Николай. – Спасибо, что вытащил оттуда сына.

– Давайте вернемся к сути вопроса. – Миранда, крепко зажмурившись, помассировала пальцами виски. – До того как мальчик проснется, нам надо решить, как с ним разговаривать.

– А что тут решать?! – моментально вскипел Косой. – Я с ним поговорю, скажу, что я его отец…

Миранда поморщилась, вновь разнервничавшегося папашу утихомирил генерал:

– Подожди, Коля. Миранда говорит по делу. Объясни нам суть проблемы, Миранда.

– Проблема та еще, – вздохнула женщина. – Если судить по открытым источникам информации, то, к примеру, в моем времени существует лишь несколько человек, способных на взгляд, без использования специальных датчиков засечь в носителе присутствие дубль-интеллекта. Телепатов подобной силы даже к полевым работам привлекать запрещено – они ценнейшие работники, приравненные к оборонительному вооружению.

– А мой сын…, – Косолапов не смог закончить предложение, его начала бить нешуточная дрожь. Он только что обрел нечаянный подарок судьбы, узнал, что обожаемая когда-то женщина родила ему наследника, сынишку! и тут же получил поддых – его ребенок может быть приравнен к какому-то там оружию! к ракетной установке, твою мать!!

– А твой сын смог, – слегка растеряно, подытожила Миранда. – О существовании в прошлом телепатов подобной мощности не осталось сведений. Арсений – нонсенс. Казус. Ноль, внезапно ставший миллионом. Раиса, на сколько мне известно, тупиковая ветвь генеалогического древа: ее роман с интерном Гоги закончился бы абортом и невозможностью иметь детей. Нам остается думать, что способности Арсения искусственно развил Платон. Никогда ранее ни один мужчина не отваживался прожить в теле беременной женщины до родов…

– Подожди! – Миранду перебил нервно подергивающийся Косолапов. – Раиса как-то мне рассказала, что ее прабабку в деревне кольями забили. Мол – ведьма она, коров и мужиков сглаживала, порчу взглядом наводила. Ведьминские способности могли здесь роль сыграть?

– Бабка ведьма, говоришь? – прищурилась Миранда. – Порчу взглядом наводила…? А что… Пожалуй.

– Да точно, точно! – ожесточенно закивал Косой. – Бабка – ведьма, Извеков сука потом еще в утробе материнской над мозгом плода поработал… Ну и дела…, – всерьез закручинился Косолапов: – И что мне с Сенькой делать?! Его же надо как-то защищать! Твой этот… – департамент! знает о способностях Арсения?

Покачивая головой, немного выпучив глаза террористка произнесла полушепотом:

– Господи…, мне даже представить страшно что сейчас в поместье началось… – покосилась на Завьялова: – Ты стащил у них…, даже не подберу названия ч т о именно.

– Не "что", – кого!! – взревел Колян. – Мы кажется решили, что Арсений наше спасение!

– Да, да…, – забормотала диверсантка. – Конечно же – спасение… Но что мы ему скажем, други дорогие? как объясним задачу?

– Ребенку десять лет, – соглашаясь с переживаниями диверсантки, добавила жена Завьялова.

– Ребенок уже фантастических фильмов насмотрелся, решил, что его похитили инопланетяне, – напомнил Борис. – Предлагаю придерживаться этой версии. Объясним Сене, что надо приглядываться к людям, искать захватчиков-инопланетян.

– Типа, мол, – игра такая? – нахмурился отец "стратегического" мальчика.

– Ну не совсем, – сочувственно вздохнул Завянь, – но где-то около того. Пугать не будем.

– Ты думаешь мальчика, прожившего десять лет бок о бок с асоциальным психопатом можно чем-то напугать? – уголок губ полицейской Ирмы Конниген приподнялся в невеселой усмешке. – Благодаря усилиям Платона, мозг этого р е б е н к а превосходит ваши показатели в несколько раз, господа. Мозг обычного человека задействован процентов на десять. Я, как обученный телепат средней силы, активна процентов на двадцать пять. Но только не в этом теле. Увы. В теле Ирмы Конниген я не способна к телепатическому восприятию. Арсений же пользуется с в о и м мозгом и возможностями на полную катушку, он способен почувствовать малейшую ложь. Нам не удастся мальчику соврать, друзья.

– Все так серьезно, Миранда? – пожалуй, впервые назвав террористку по имени, нахмурился Николай. Он начал понимать, на сколь серьезная ответственность свалилась на отца неординарного мальчишки.

– И даже более, чем ты можешь представить, Коля, – не стала увиливать Миранда. – По сути дела, уж прости, я до сих пор не понимаю, почему Арсения не у н и ч т о ж и л и сразу же после того, как появилась информация о его способностях. Аналитики наверняка давно просчитали: если Платон получит тело развивающегося телепата достаточной мощности, он станет – неудержим. Практически – неуязвим. Одним существованием дефект Арсений представляет серьезнейшую опасность целой хроно-популяции. – Миранда выдержала паузу, в упор поглядела на Завьялову, которому недавно разнос устраивала: – Теперь, Борис Михайлович, ты понимаешь КОГО украл из дома? Арсения, господа, будут искать все – и Извеков, и хроно-департамент. Нам предстоит решить: стоит ли утаивать от ребенка правду и ограничивать его возможности, или наоборот – позвольте мне р а б о т а т ь с мальчиком. Используя развивающие методики из будущего, я смогу усовершенствовать, сформировать его талант.

Последние слова Миранда адресовала напрямую Косолапову. Отец еще не познакомился с сынишкой, а перед ним уже поставили выбор: угнетать таланты сына полуправдой или развивать ментальные способности, тем самым превращая мальчика в страшенное орудие. Миранда открыто просила Николая дать ей возможность создать и з а р я д и т ь оружие невероятной силы.

* * *

Арсений притворялся спящим. Захныкавшую спросонья Тонечку унесла из комнаты добрая тетенька с большими ласковыми глазами. Арсений остался в комнате один. Лежал, отвернувшись к стене, и думал.

Его привезли в странный дом. Они с мамой много раз селились в подобных съемных полупустых квартирах, но те квартиры были небольшими. Эта же размахнулась почти на всю площадку шестого этажа, а из мебели в спальне – одни матрасы… Кухня, правда, ничего себе – современная, навороченная. В гостиной дорогие кресла и диваны, телек во всю стену… Жить тут можно. Но вот стоит ли?..

Дверь спальни тихонько скрипнула, Арсений усмирил дыхание, сделал его равномерным, сонным… Когда мамочка вот так же притворялась спящей, Арсений всегда улучал ее по движению под веками глазных яблок и дрожи ресниц, и потому сейчас держал лицо почти прижатым к подушке. Сведенные тревогой челюсти плавно разжал, расправил лицевые мышцы.

К матрасу кто-то подошел. Поправил одеяло, натянув его до плеч. Нежно, бережно провел ладонью по волосам Арсения, вздохнул и, распрямившись, двинулся обратно.

Арсений бросил осторожный взгляд из-под ресниц в спину уходящего человека…

Опять рыжеватый здоровяк дядя Коля наведывался. Уже три раза приходил, вздыхал, сопел, но не будил. На цыпочках передвигался.

Чудной. Но главное – не с т р а ш н ы й.

Еще в комнату приходили мальчишка и девчонка – Иван и Марья. Пока их взрослые не засекли, стояли у окна, шептались. Переругивались. Мальчишка хотел гостя разбудить "случайно", девочка его отговаривала, просила не шуметь…

По разговору: чилдрены воспитанные. Послушные. Таких бы в интернате в один момент п о с т р о и л и. Тезка этого мальца (интернатские его "Вано" звали) одной рукой обоих в бараний рог и по линолеуму бы, как половые тряпки расстелил…

Вспоминать интернат, куда его привезли после налета на квартиру бронированных спецназовцев, было неприятно, жутко. Растерявшегося Арсения подталкивал в спину усатый дядька, передавал его с рук на руки рыхлой женщине с пронзительными, испытывающими "приемыша" глазами…

Арсений их боялся до тошноты. Усач в полицейской форме и тетка были – н е о д н и. Точно так же как и в мамочке, в них чувствовалось чужеродное п р и с у т с т в и е.

И в спецназовцах, что выбили окно и дверь Арсений тоже ощущал пугающую двойственность. Они казались мальчику марионетками, ожившими грозными куклами с автоматами на взводе. Безвольными исполнителями чужих приказов.

Страшно.

Раньше Арсений думал, что так бывает только с мамой. Он никогда не видел других б о л ь н ы х людей, предполагал, что это есть симптом болезни и эту двойственность натуры способен разглядеть любой мало-мальски опытный врач психиатрической больницы, мальчик никогда не считал свои способности – о с о б е н н ы м и. Он думал, что привычка подмечать перемены в настроении мамы, вечный страх нарваться, под руку попасть – делают его чрезмерно внимательным, чувствительным к каким-то выплескам н у т р а.

Он ошибался. Полтора десятка человек, встреченных в один день: полицейские, следователи, спецназовцы, потом и тетка – не могли быть разом пациентами разбежавшейся психушки. Они все принадлежали серьезным ведомствам, туда не допускают сумасшедших.

Когда же Арсения привезли в дом, где в о о б щ е б ы л и т о л ь к о " д в о й н ы е " л ю д и, он понял, что его мама никогда не была больной. Так же как и этих людей, его маму захватили ИНОПЛАНЕТЯНЕ.

Инопланетяне захватили девочку Тоню. Но как только Антонина уснула по приказу, захватчик покинул ее расслабленное тело.

Инопланетянин побывал и в самом Арсении. Причем началось это буквально сразу же после того, как дверь квартиры слетела с петель. Арсений почувствовал внутри себя присутствие (почему-то не опасное, а мягкое как будто исцеляющее), потом ему показалось, что время и окружающее пространство странно растянулись, улетая в ширь и в прошлое… Инопланетянин постарался это ощущение убрать! Пытался успокоить, обернуть все н о р м о й…

Не получилось. Арсению казалось, что внутри его головы ползают многочисленные паучки. Щекочут извилины мягкими невесомыми лапками, раздвигают складки мозга, пробираются, погружаются в мозговую ткань…

Ощущение было настолько мерзким, что Арсений напрягся – представил, что мозг не жирное желе, а мышца! – и выкинул пришельца из себя!

Или напугал. Мальчику подумалось, что пришелец был – исследователем. Ученым, а не воином либо палачом. Иначе он бы не ушел, а зацепился – подчинил.

Но он ушел на время. Вернулся уже в доме "двойников" и попытался заставить уснуть, так же как и Тоню.

…Голоса за дверью стали громкими. Арсений уже различал порыкивающий бас бородача вздыхальщика, мелодичный голос женщины с глазами настороженной львицы. Детей перестали одергивать, а разрешили им носиться по квартире и разбудить разоспавшегося гостя…

Эх, если бы не строгая блондинка и собака, Арсений и сам бы уже давным-давно вышел из комнаты! Он бок напрочь отлежал в одной позе, повернувшись к стенке!

Дядя Борис, что вчера привез его сюда, подтянутый внимательный старикан Лев Константинович, пузатый дядя Коля, тетя Зоя – все были нормальными, не страшными!

Но вот собака…, и женщина с прилизанными волосами и глазами цвета стали… – они были п р и ш е л ь ц а м и. Они несли угрозу.

Арсений лежал и думал: уйти незаметно из этой квартиры или рискнуть – остаться?

В фантастических фильмах частенько встречался какой-то инопланетянин, вставший на сторону землян. Типа, совестливый, решивший, что захват чужой планеты – несправедливость, и воевавший заодно с хорошими парнями.

Что если блондинка и собака такие же борцы за справедливость? Что если только они могут помочь прогнать захватчиков с Земли?

Арсений повернулся, лег на спину, вздохнул…

Наверное пузатый бородач стоял за дверью и прислушивался. Едва Арсений лег навзничь, дверь приоткрылась…

– Проснулся? – показавшееся из-за двери широкое лицо растягивалось в странной, как будто заискивающей улыбке.

Арсений кивнул. Присмотрелся к дяде Коле…

Когда мама плохо спала или вовсе не смогла уснуть всю ночь, у нее были точно такие же красные, воспаленные глаза. Дядя Коля смотрел на Арсения и не решался подойти к матрасу.

– Ты можешь встать? – спросил. – Можешь встать и пойти со мной?

Арсений уже давно привык о щ у п ы в а т ь людей направленным усилием. Он как будто протянул к бородачу невидимую руку, дотронулся до головы, с ч и т а л его настроение…

Угрозы нет. Мужик растерян. Напряжен. Ждет чего-то важного, приятного.

Он не опасен.

Арсений послушно встал с матраса, вышел в просторный холл…

В холле сгрудились все обитатели квартиры. Ласковая тетя Зоя стискивала руки у груди, дядя Борис придерживал возле себя заинтересованно поглядывающих мальчишку и девчонку. Лев Константинович и жуткая Миранда стояли под аркой гостиной, где в кресле сидела печальная Тонечка. Огромная собака, настороженно поводя ушами, расположилась возле входной двери. Скорее всего – охраняла. (Или держала людей в квартире-каземате?!)

Сгустившееся волнение так переполняло атмосферу, что Арсению казалось, будто он бредет сквозь наэлектризованную воду. Толи борется, толи плывет по волнам чужих эмоций. Это было неприятно, но нестрашно.

Дядя Коля зажег свет в ванной комнате, поставил Арсения перед огромным зеркалом, сам встал сзади:

– Погляди, – сказал отражению Арсения. – Погляди на нас… Видишь, как мы похожи?… Волосы, глаза, нос… Это потому, что я твой папа, Сеня.

Бородач… нет – ПАПА! не знал, что его сыну не нужна наглядная демонстрация какой-то там похожести! Арсений прочувствовал каждое слово, каждую букву, биение папиного сердца и дрожь его рук! Сын понял – это ПРАВДА!

В дверном проеме ванной комнаты тихо плакала тетя Зоя.

* * *

Косой уже давно пошучивал, что в старости умрет от жажды. Борису говорил: "Надумаю копыта сбросить, пришли, Завянь, мне Ваньку со стаканом воды… А лучше с фляжкой спирта". Обзаводиться потомством от нелюбимых женщин ради пресловутого стакана, Косолапов не хотел, не пробовал, случайно же – не получилось. Перед фактом беременные дамы как-то не поставили.

Завянь смотрел на друга, видел как не найдут покоя его руки – сжимаются и разжимаются байкерские лапищи, прячутся в карманы и снова выползают, – понимал: Коляну до мышечного спазма, до дрожи в каждом пальце хочется прикоснуться к сыну! Обнять, прижать, погладить, сжать, да так что сам же и задохнется, дышать от счастья перестанет!

Будь Коля недалеким переростком, он так бы и поступил. Поддался чувствам. Посадил пацана на колени, тискал бы его как младенца и гуленьки-сюсюканьки пускал от счастья… Умилялся – пацан, пацан у меня есть!!

Но Коля умный мужик. Он получил в з р о с л о г о ребенка. Причем, не по годам: по сути и по жизни. Даже у Завянь создавалось фантастическое впечатление нереальности от разговора Миранды и Арсения, так что же говорить о Косолапове, с ума сошедшем от мысли – он никогда не увидит, как его м а л ь ч и к беспечно носится во дворе, запускает в мутном городском ручье кораблики, песок лопаткой ковыряет…

Его мальчик не кораблики пускал, он отвечал Миранде:

– Я чувствую дуализм людей. Так получается само собой.

"Дуализм, твою мать!!! – печаталось на огорченном Колином лице. – Малыш, где ты этого набрался?!"

Завьялов смотрел на друга и думал о том, как глупы и суетны люди, мечтающие вырастить из отпрысков вундеркиндов.

Вот он – готовый вундеркинд! извольте получить и расписаться.

А Коля зарычать готов: он много пропустил, оставьте сыну и ему хоть крошечный остаток д е с т в а!!! Дайте по лужам пробежаться, змея запустить, мороженого объесться и вместе горло лечить! Читать, смотреть, ездить, лазать по горам, в моторах ковыряться, посадить на колени и в первый раз дать порулить машиной…

Черт. Это надо выдержать, Косой. Машиной, наверное, ты еще дашь ему порулить. Про девочек поговоришь. Научишь разобраться с хамом кулаками…

Миранда говорила с Арсением как с равным. Несколько часов назад Косолапов попросил ее не форсировать события, а дать ребенку отдышаться. Привыкнуть к новым людям, восстановить душевное равновесие и к папе приглядеться…

Но оказалось, что диверсантка ни сколько не обманулась в умственных способностях мальчишки. Едва позавтракав, Арсений улучил момент, когда их с отцом отставили наедине, и тут же сообщил:

– Собака и Миранда – пришельцы, батя. – Серьезно поглядел на только что приобретенного отца: – Вы знаете об этом? вы их не боитесь?

– Нет, – ответил Николай. – Мы знаем, мы их не боимся. Миранда и Жюли наши друзья.

– Пришельцы? так бывает? – поднял брови сын.

– Тебе все объяснят, сынок.

Ноги, сидящего на диване рядом с папой мальчика болтались в воздухе, не доставая до пола. Завьялову казалось, что в гостиной беседуют Давид и Голиаф: несоразмерность возраста и габаритов, недетская тематика, вызывали странные инфернальные ощущения. Сухопарая блондинка Ирма-Миранда немного подалась вперед и как будто сделалась меньше ростом, ребенок-собеседник напоминал взъерошенного воробья – диверсантка и маленький телепат обсуждали почти мифологические темы: о путешествиях души беседовали.

После того как Арсений объявил, что собака и женщина полицейский – чужаки, секреты не имели смысла. Мальчику, способному уловить малейшие оттенки лжи, решили рассказать все как есть, не создавая полутонов измышлениями о космических пришельцах. "Обманем в малом, – настаивала Миранда, – не поверит в целом. Отстранится и насторожится против всех".

…– Ты можешь быстро научить меня мысленно приказывать людям? – в итоге разговора, неожиданно и в лоб спросил Арсений "тетеньку Миранду".

– Зачем? – диверсантка бросила настороженный взгляд на не менее насторожившегося папу Косолапова.

– Если моя мама не сумасшедшая, ее нужно вытащить из больницы. Я хочу приказать доктору, чтобы маму выписали.

Миранда распрямилась, откинулась немного назад…

Приехали, что называется. Малыша боялись напугать, а он рьяно засобирался чужие мысли контролировать.

– За твоей мамой следят, Арсений, это может быть опасно для нас всех.

– А занимать чужие головы – не опасно? – вскинул подбородок мальчик и посмотрел на диверсантку с осуждением: – Вот вам нисколечко не жалко тетеньку, чье тело вы захватили без спроса, а? Она ж потом, как и моя мама окажется в психушке.

Серьезное обвинение. Миранда собрала лицо в задумчивую, изучающую мальчика гримасу. Потом решительно повернулась к Завьялову, произнесла:

– Борис. Пожалуйста, поставь шокер на первое деление и ударь меня.

– Зачем? – искренне удивился Завьялов.

– Хочу кое-что доказать нашему маленькому другу. Да и вам, к стати, тоже не помешает кой о чем узнать.

Борис послушно достал из кармана джинсов прибор, проверил его настройку…

– Ты хорошо подумала, Миранда?

– Да, – кивнула диверсантка. – Я хочу вам показать, что старший лейтенант Ирма Конниген не находится под моим контролем. Она п о л н о с т ь ю а к т и в н а и добровольно принимает участие в операции.

– ???? – Завьялов вытаращился на диверсантку, не решаясь поверить тому, что только что услышал. Одиннадцать лет назад Борис узнал, на сколь огромен риск заиграться с носителем в "добровольное деление тела". Стоит лишь усесться перед зеркалом и начать п е р е г о в о р ы – игра затянет в расстройство психики, дестабилизирует, разбалансирует рассудок!

Миранда, разумеется, все понимала. Но никак этого не показывала.

– Раньше я не говорила вам о том, что договорилась со своим носителем, опасаясь, что об этом узнают в департаменте. В этом случае меня либо исключили бы из операции, либо поменяли носителя. Потом не стала говорить, так как хотела в случае нападения и воздействия на меня как на дубль-интеллект создать эффект неожиданности. Ирма полностью в курсе происходящего, господа. Она слышала о том, что дом едва не разбомбили, что уже погибло достаточно людей, она добровольно согласилась продолжить участие в поимке диверсанта из будущего.

Лев Константинович негромко фыркнул и пробормотал что-то вроде "браво, девушки". Ошарашенный известием Завьялов дотронулся усиками шокера до обнаженного запястья бывшей террористки…

Миранда дернулась! выгнулась дугой.

Обмякла.

– Добро пожаловать в наши ряды, старший лейтенант Ирма Конниген, – проговорил генерал Потапов.

Блондинка похлопала ресницами, огляделась, как человек очнувшийся после долгого сна и усмехнулась:

– Да я уже давно в этих рядах, ваше превосходительство.

– И как ощущения?

– Терпимые. Я должна вам как-то доказать, что я именно Ирма Конниген, а не пришелец из будущего?

– Пожалуй, – задумчиво кивнул Лев Константинович, но в разговор неожиданно вмешался мальчик:

– Не надо! Я чувствую, вы – Ирма, не Миранда. И вы сейчас о д н а.

Блондинка наклонила голову в слабом поклоне и улыбнулась:

– Спасибо, Арсений. – Полицейская сжала руки в кулаки, повращала запястьями: – Какое странное ощущение – в е р н у т ь с я и снова управлять своим телом…

– А это – больно? – нахмурился мальчик.

– Что – больно? Получить обратно под управление собственное тело или быть в нем подневольной?

– И то и это.

– Не больно, дорогой, – улыбнулась полицейская и покосилась на жену Завьялова. – Мы с Мирандой мирно уживаемся.

– У моей мамы этого не было, – повесив голову, пробормотал мальчишка. – О н делал маме больно.

– Я знаю, – Ирма протянула руку, потрепала ребенка по коленке. – Я присутствовала при всех разговорах, я знаю, что происходят страшные вещи, и именно потому решила быть на вашей стороне. Поверь Миранде, Арсений. Я в и ж у ее изнутри, она хочет вам помочь.

– А как вы будете потом? – вскинул голову мальчик. – Разве вас не накажут, за то что вы…

– Я исполняю приказ руководства, – лукаво прищурившись, перебила Ирма. – Мое задание – охранять семью Завьяловых, и я приказа не нарушала. Я просто действую в изменившихся обстоятельствах и продолжаю выполнять защиту. Приказа прекратить охрану от моего начальства пока не поступало.

– А вы можете помочь мне вытащить маму из больницы?! У вас же есть полицейское удостоверение! Мы можем придти в больницу, вы прикажете врачу отпустить мою маму…

– У меня не хватит полномочий, малыш, – печально покачала головой Ирма. – И ни у кого не хватит, если решение удерживать твою маму в больнице, приняли – в будущем.

Маленький взрослый мальчик сжал пальцы в кулаки, сурово сжал губы и, помолчав, сказал:

– Тогда я буду учиться. Учиться отдавать приказы. Приду в больницу и з а с т а в л ю выпустить оттуда маму.

"Нельзя, нельзя было позволять Миранде разговаривать с ребенком, как с взрослым! – мысленно опечалился генерал Лев Константинович. – Надо было к Николаю прислушаться… Прежде чем учить мальчонку власти над чужим умом, надо была его душу вылечить, очистить от пережитого!.. Спаси нас, Господи, от могущества незрелого рассудка. Непозволительная беспечность! отдавать власть над умами в неокрепшие детские руки. Вначале детей надо состраданию научить. Надеюсь, Миранда понимает, что есть опасность вырастить и обучить… всесильного тирана. Монстра".

Арсений метнул в генерала настороженный взгляд. Лев Константинович глаз не отвел, отчетливо подумал: "Не торопись, малыш, приказы отдавать. Людские судьбы совсем не детские игрушки".

* * *

Проведший бессонную ночь Косолапов уснул практически на полуслове, сидя на диване в гостиной, где их тактично оставили одних – наговориться. Арсений осторожно выбрался из-под тяжеловесной папиной руки, подложил ему под бок подушку и, найдя Завьялова за компьютером в кабинете, сказал смущенно:

– Дядя Боря, у меня это…, в интернате кроссовки отобрали. Взамен дали какие-то малышовые, я ими все ноги стер. Папа уснул, не могли бы вы мне денег одолжить – батя вам потом все-все вернет! – я в магазин схожу, новые куплю, а? Честное слово, если придется много ходить, у меня пятки болят – просто жесть!

Завьялов никак не мог выбрать линию поведения с мальцом, выпадающим из нормальных человеческих категорий. Несколько часов назад Борис видел в нем пастушка Давида, прикидывающего насколько опасен пришелец Голиаф-Миранда; сейчас, доверчиво глядя в лицо дяди Бори, у письменного стоял обычный сконфузившийся мальчишка. Прижимая к груди кулак, уверял "дяденька, дайте денег на обувку, батя вам потом все до копеечки вернет!".

Бред какой-то. Было бы смешно, не будь так жутко. Непривыкший одалживаться, не имевший н о р м а л ь н о й человеческой близости ребенок, пожалуй, и сам не знал как себя вести в н о р м а л ь н о й человеческой компании. Не знал, что папиным друзьям не надо клясться "батя все вам до копеечки вернет!".

Кошмар.

Константинович был прав, когда Миранде мозг клевал, убеждая, что мальчишку сначала надо хоть немного отогреть, а уж потом бойца с пришельцами из него лепить!

Но у Миранды оказались совсем нечеловеческие категории: она сама выросла в каком-то диком питомнике для агентов и уверяла, что о б ы ч н ы м людям телепатов не понять. У телепатов особые мерки. И категории особые – изначально взрослые, проросшие изнутри расширенного восприятия, проникновения в чувства и мысли взрослых людей.

Завьялов потрепал мальца по волосам, вздохнул, потягиваясь:

– Пошли. Прогуляемся до обувного, а заодно и в магазин зайдем – чего-нибудь вкусненького прикупим.

Перед входной дверью в прихожей Завьялова и Арсения перехватил Иван. Девочки Антонина и Марья тихонько играли в гостиной, заворачивали в наволочку подаренного Косолаповым пупса. Иван измаялся от ничегонеделанья. Прилично ревностью извелся – с каким-то новоявленным дяди Колиным сынком взрослые носятся как с писаной торбой! Шушукаются за закрытыми дверьми, не разрешают р о д н ы м д е т я м присутствовать! Шугают, как разбаловавшихся котят.

– Вы куда? – нахмурив брови, поинтересовался сын.

Невзирая на нытье, Зоя запретила близнецам выходить на улицу, велела "дышать свежим воздухом на лоджии". Марья быстро отцепилась, начала играть с новой подружкой. Иван разобиделся и взревновал уже и сестру, увлекшуюся ч у ж о й девочкой…

Теперь и папа вот – забыв о сыне, ведет гулять ч у ж о г о пацана в чмошном спортивном костюме!

Где справедливость, спрашивается?!

Завянь с грустью прочел по лицу сына каждую мысль. Иван – обижен. Он ничего не понимает, готов заплакать, но пока держится, не истерит…

– Мы скоро вернемся, Ваня, – мягко произнес Завьялов. – У Арсения нет обуви, мы купим ему кроссовки и обратно.

– Я с вами, – выпятив подбородок, заявил сын.

– Нельзя, ты же понимаешь, что это…

– А ему – МОЖНО?!?! – почти утыкаясь указательным пальцем в грудь Арсения, завопил Иван. – Ему – можно?! Да?!

– На Арсения не устраивали засады с гранатометами, в него не стреляли снайперы, – терпеливо произнес Борис. – Он может ненадолго выйти из дома, для тебя это – опасно.

Напоминание о жутком происшествии немного охладило ревнивого мальчишку. В прихожую из кухни вышла Зоя, сразу же поняла причину переполоха и обняла Ваню за плечи, утягивая в комнату:

– Пойдем, пойдем, мой дорогой. Папа и Арсений уходят по делам, ты же знаешь, что обувь надо подбирать как следует, по ноге…

Мать увлекала сына в гостиную к д е в ч о н к а м, до тех пор Ивана не закрыл от отца выступ стены, мальчишка направлял на него через плечо пламенный яростный взгляд!

"Проблемка возникает, – опечалился Завянь. – Иван ревнует, мальчишки могут не сойтись…"

– Не переживайте, дядя Боря, мы помиримся, – услышал Завьялов негромкий голос Колиного сына. – Придем из магазина, покажите Ване пару приемчиков, мы с ним побарахтаемся, поборемся. Я с шести лет карате и боксом занимаюсь, поддамся так, что он и не поймет.

"Ну ни фига себе – т е л е п а т! – маленько обалдел Завянь, глядя сверху вниз на не по детски рассудительного мальчишку. – Он меня уже поучать начал!.."

Вслед за Борисом и Арсением из дома на прогулку вышла собака с интеллектом профессора далекого будущего. Неторопливо, держа расстояние, ротвейлер-Жюли подходила к столбам и урнам с собачьими метками (Завянь даже не пытался представить – принюхивается ли ученая дама или только вид делает?!). Профессор Капустина выглядела стопроцентной собакой, брела тихонько по жаркой летней улице, встреченные собаки – на поводках с хозяевами, обычные дворовые бродяги – поджимали хвосты и уступали ей дорогу…

Неподалеку от дома Сережи Морозова располагался крупный сетевой магазин спортивных товаров. Арсений, вперед Бориса, поспешил к обувному отделу…

У Завьялова, выражаясь банально, но предельно точно – невольно сжалось сердце.

Сеня и глазом не повел на стенд с табличкой "Новинки сезона". Он прошил магазин насквозь и остановился у дальнего стеллажа с пометкой "sele", скидка пятьдесят процентов. Взял с полки черный немаркий кроссовок с "дышащими" вставками, согнул, проверяя достаточно ли гибкая подошва, прищурился на швы, поковырял их пальцем…

Борис стоял за спиной мальчишки и не зал, что делать. Его дети перед стендом с у ц е н е н к о й даже не затормозили бы! хотя Борис никогда не считал, что его близнецы выросли избалованными барчуками. Дело в другом: с самого раннего возраста Иван и Марья привыкли получать самое лучшее. Зоя запрещала детям покупать незнакомые сладости в неизвестных магазинах, объясняла, что дешевое хорошим не бывает, некачественный товар – опасен. Тоже было и с одеждой.

Что говорили Платон и Рая маленькому мальчику? Платон наверняка сумел заработать в этом времени достаточно денег. Миранда говорила, что прежде чем отправиться на террористическую операцию Извеков изучал биржевые сводки нескольких десятилетия, вызубрил показатели спортивного тотализатора – он собирался жить в новом теле, как Крез, как барон Ротшильд! Тренированная память полевого агента хроно-департамента способна сохранить и толково использовать мегабайты полученной информации!

Тогда почему Извеков приказал Раисе держать мальчишку в черном теле?

Из вредности? из жадности? воспитывал в Раисе послушание, наказывая женщину-носителя через ребенка?

…Минуты полторы Борис стоял за спиной маленького рачительного покупателя, потом взял из его рук ботинок и поставил его обратно на полку:

– Пойдем. Мы выберем тебе кроссовки с другого стенда. Папе будет приятно проснуться и увидеть круто тюннингованного парня.

Завьялов выбрал правильную трактовку с верной интонацией. Сместил акцент на папу Колю, маленький экономный покупатель вздохнул негромко и послушно потопал за дядей Борей: долгожданного батю "тюннингом" порадовать.

Жаркое июньское солнце лупило в спину. Арсений торопился донести в целости по жаре, купленный торт мороженое. Нес его сам, наверное, хотел лично порадовать грустную, заторможенную Тонечку. На спине мальчишки, одетого в новый спортивный костюм висел набитый одеждой и бельем удобный рюкзачок (Завянь уговорил пацана экипироваться с ног до головы). Борис шагал рядом, улыбался и думал о том, что зря повелся на просьбу Сеньки: Косой и так много пропустил, первые покупки сыну должен был сделать папка! Коле надо было видеть, как сопел, краснел, смущался его бережливый сынка! Пытался негромко протестовать "зачем так много, дядя Боря?! мне пары носков и трусов хватит, я сам стирать умею!".

Смущался. Но был – счастлив. Смотрел на дядю Борю такими глазами, что у Завянь мурашки по спине бежали!

…Мальчик и мужчина свернули в тенистый двор длинного, с несколькими арками многоэтажного дома Сержа Морозова. Завьялов переложил пакет с продуктами и кое-какими покупками для Тонечки в другую руку, сдвинув на затылок бейсболку, отер со лба выступившую испарину. Распрямился…

Арсений схватил дядю Борю за руку и крепко-крепко сжал! Вцепился, немного придержал, как будто не позволяя идти дальше.

Завянь напрягся. Независимый мальчишка только что топал на полшага впереди, стараясь побыстрее донести до дома торт. О том, чтобы идти "за ручку" Завьялов и не помышлял: сын Коли нежностями не избалован, пока еще дичится…

Происходит что-то странное, решил Завьялов. Покосился на мальчишку…

Арсений узнал ЕГО сразу, как только увидел. На небольшом пятачке дворовой парковки стоял огромный как вагон черный вседорожник Лексус с тремя нетонированными передними стеклами. Арсений, – как и все мальчишки большой любитель навороченных авто, – поглядел на машину.

Ого! Lexus LX 570!

Заинтересованно поглядел на седока машины… На сиденье рядом с водителем сидел смуглолицый мужчина с хищным хрящеватым носом и впалыми щеками. Глубоко посаженные черные глаза мужика воткнулись в Арсения как бампер гоночного автомобиля в дорожный отбойник! мужчина замер на полуслове…, машинально поправил на голове обруч мощных наушников…

Встреча во дворе длинного многоэтажного дома и для Извекова стала шокирующей неожиданностью. По расчетам Платона его потенциальный носитель телепат должен находиться в интернате, храниться как в холодильнике – под замком, без порчи!

…"ОН!" – моментально понял мальчик. Шагая из магазина, торопясь порадовать Тоню и папу, Арсений и думать забыл о каких-то там телепатических способностях! Он думал лишь о том, как бы не подтаяли, не растеклись на торте замечательные шоколадные розочки, представлял, каким гоголем пройдется перед папой, да и задранный Ванькин нос утрет!

Невидимая и привычная связующая нить протянулась между, сидящим в машине чужаком и мальчиком, едва их глаза встретились. На Арсения нахлынула знакомая, пугающая оторопь. Так бывало каждый раз, когда м а м о ч к а бывала не в духе. Когда можно было ждать тычка, разгона, незаслуженного наказания и даже порки!

Теперь Арсений знал: над ним измывалась не мама, а – пришелец. Пришелец из другого времени. Убийца.

Страх остался в Арсении буквально на уровне рефлекса. Если бы мальчика попросили описать то, что произошло при встрече с глазами мужчины из Лексуса, он не смог бы сделать этого в точности. Обычные слова из лексикона двадцать первого столетия не в силах описать происходящее: мальчику показалось – флюиды исходящие от человека в джипе, буквально в о н я ю т на весь двор! Ощущение это было необъяснимым, материальным, плотным – до ужаса, до жути узнаваемым!

Арсений сбился с шага, замер на мгновение.

Страх действует по-разному. Бывает он парализует, бывает стимулирует. Подстегивает адреналином задремавшие способности, удесятеряет силы, дает толчок. Все еще надеясь – я ошибся, в машине просто злющий человек сидит! – Арсений выбросил вперед мысленное зондирующее копье!

Платон находился в теле обычного человека. Он не мог выставить защиту перед маленьким телепатом. Извеков попытался стереть, забить навязчивой мелодией тревогу, изгнать из головы все мысли!

Арсений никогда не думал, что умеет считывать человеческие мысли. Раньше у него получалось лишь улавливать фон и настроение, понимать, говорят ли ему правду, остерегаться недоброжелателей. Сейчас, через улетевшее ментальное копье к нему пришла трансляция: мужчина в джипе громко пел, практически орал! Детскую песенку из мультика "пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…!!!".

Представив, что копье превращается в медленно раскрывающийся зонтик, Арсений попытался сколь возможно широко раскинуть мысленную ткань… Протянуть ее над джипом, распространить по двору, по кустам, по детской площадке, заглянуть во все углы… Почуять – что здесь происходит?!

Мальчишка телепат все понял быстро: ОН приехал сюда не один. Е г о л ю д е й здесь много. Пока они не знают куда направиться и ждут.

Арсений вцепился в руку дяди Бори. Дернул, требуя остановиться! Метров через двадцать дядя Боря свернет к подъезду, где находится отец! Антонина!! Он сам покажет неприятелю, где скрываются с в о и!!

Но папин друг продолжал идти. Вероятно по инерции.

Арсений наклонил вниз голову и как только жуткий джип остался за спиной, Платон не смог бы ничего прочесть по губам, горячо зашептал:

– ОН здесь! Дядя Боря, о н и здесь!!

Завянь все понял моментально. Не меняя темпа шагов, прошел мимо нужного подъезда…

– Ты уверен, Сеня? – спросил как чревовещатель, практически не шевеля губами.

– Да!! Да!! – все также не поднимая головы, прошептал мальчишка: – Черный Лексус на парковке! Там еще четыре человека, у них есть ваши фотки!

На мгновение ноги Бориса сделались непослушными и ватными, легкие перестали набирать воздух, лицевые мышцы "потекли" вниз… Страх начал удушать, сковал движения…

Завянь приказал челюсти стиснуться! С усилием задышал глубоко и ровно!

Стремительно, пунктирно, в голове засновали мысли.

Неужели н е у с п е л и?!

Как?!

Почему?

Департамент ситуацию переиграл и – предал?

Платон действует в одиночку, он не мог выйти на след менее чем через сутки после побега из поместья!

Константиныч приказал уничтожать сотовые телефоны хоть раз выходившие на связь. "Я купил три мобилы в одном магазине на одно фиктивное лицо, – говорил генерал. – Сейчас век компьютерных технологий, едва Платон вычислит один телефон, он тут же догадается проверить и остальные, приобретенные тем же лицом в тот же день и час. По вышкам сотовой связи установит место выхода на связь".

Константинович, казалось, – все предусмотрел. Отказаться вовсе от телефонных переговоров было невозможно – как минимум один аппарат должен находиться в рабочем состоянии для экстренной связи с департаментом. Телефоны не только рассекречивают, но и облегчают, порой спасают жизнь. Мобильник, по которому поступил заказ в интернетный магазин, был тут же разобран на составные части и выброшен в мусорное ведро. Ранним утром генерал, привыкший связываться с любимой Леленькой трижды на день, купил новую мобилу на другое имя. Он тогда отъезжал по делам связанным с отъездом из Москвы, прежде чем уйти в бега на неизвестное время, Лев Константинович решил поговорить с женой, предупредить и успокоить. Наврать короче, что едет на рыбалку, где не будет сотовой связи. (О Зоином папе переживать не надо, ему агенты мозг п р о м о ю т, внушат монументальное спокойствие.) Но получилось не очень хорошо. Сразу же поговорить с Ольгой Александровной не удалось. Лев Константинович оставил ей смс, почти час ждал пока Леленька перезвонит – в это время до Сережиного дома добирался… Жена перезвонила, когда Потопов уже почти входил во двор.

И если учитывать, что звонок на конкретный мобильный номер прошел из этого двора лишь однажды, то вывод напрашивается сам собой: либо Зиберт поменял стратегию и сдал, либо…

Либо авиационный налет на дом Максимовича все же был хитроумной охотничьей комбинацией. Платон заранее знал, что ему не позволят провести прицельную бомбардировку (возможно с несколькими заходами), он просто "выкурил" семью Завьялова из дома. Как лис из норы повыгонял. Пустил дымовую завесу, напугал, рассчитывая, что родители сами вывезут детей из дома в безопасное место. И начал терпеливо ждать. Ждать, пока беспечная жертва сама покажет хвост из новой норки.

Жесть. Глупость!! Но только так можно объяснить появление Извекова во дворе морозовского дома менее чем через сутки после побега. Платон не стал, что называется, дожидаться у моря погоды, бродить вокруг особняка. Он снова обштопал департамент и компанию Завьяловых, заставил их играть по своим правилам.

Умная сука!

Миранда еще вчера предупреждала: "Из Москвы, господа, надо уезжать в течении суток. Навряд ли департаменту удаться долго водить Платона за нос, изображая ж и з н ь в особняке. Но хочется надеяться, часов тридцать у нас есть".

Как оказалось, Платона вовсе за нос не водили. Сразу же после фиаско с бомбардировкой, Извеков "заселился" в какого-то незаметного работника сотовой компании и стал прослушивать один единственный телефон: телефонный номер народной артистки Ольги Александровны Завьяловой.

"Черт! – разволновался Завьялов. – Генерал и Миранда ведь обмозговывали этот вариант! Зачем же сделали поправку на нехватку времени?!"

Досада. Глупость. По всем прикидкам получалось, что некоторое время Платону не потребуется прослушка разговоров Ольги Александровны. По всем прикидкам Платон – в течении как минимум суток, а по сути и гораздо дольше! – будет уверен: все его жертвы под замком в охраняемом особняке, а разговоры генерала и жены – пустая болтовня, Лев Константинович не будет обсуждать по телефону важные дела.

Как оказалось, Платон элементарно просчитал нормальные реакции нормальных человеков: родители не оставят детей в доме, который едва не разбомбили, пожилой мужчина не позволит волноваться обожаемой немолодой жене. Едва эти понятия обрели зримые доказательства в лице брюнета, засевшего в джипе, все стало выглядеть элементарной арифметикой. Как два плюс два.

Завьялов это понял, даже не дойдя до конца парковки. Чтобы скрыться из Москвы беглецам не хватило какого-то часа. Ранним утром Константинович смотался до полузабытого армейского приятеля, попросил того оформить на его имя микроавтобус с кондиционером и тонированными стеклами. Детей решили увезти на черноморское побережье. Спрятать их между другими каникулярными школьниками, тысячами выезжающими к морю, затеряться и оттуда двигать дальше. Автобус подадут к подъезду через час, Зоя выведет детей из дома, даже не дождавшись мужа. Так было решено уже давно: безопасность близнецов – первостепенная задача.

Борис шел и не решался поглядеть на окна Морозовской квартиры, до спазма сердца хотелось дать семье сигнал об опасности! крикнуть, помахать рукой "уходите, уходите из квартиры, они здесь, но я их уведу!". В кармане джинсов Завьялова лежал новехонький, ни разу не звонивший мобильный телефон, но Борис прекрасно понимал: вероятно, достать из кармана мобилу он успеет, но вот позвонит – вряд ли. Как только донесет трубку до уха – по нему тут же откроют пальбу. С Завьяловым Платон манерничать не будет, он здесь ради того, чтобы убить их всех. Звук выстрелов предупредит семью, но без всякого сомнения погубит Бориса, а возможно и Колиного сына.

…Держа Арсения за руку, Завьялов медленно брел по узкой дорожке между припаркованных вдоль дома автомобилей, прикидывал – успеют ли они скрыться от людей из джипа, если юркнут в одну из арок?

– Арсений, – негромко произнес Борис, – бросай к чертовой матери торт и рюкзак, как только мы дойдем до красной машины, шмыгни между бамперов и ходу! Жди меня… или кого-то из наших в том дворике, куда вчера ночью нас привела Жюли. Только сразу не подходи, убедись, что я – о д и н.

– Дядя Боря! – простонал мальчишка. – На парковке с той стороны дома еще одна машина с гадами! Как только я от вас отойду, они начнут стрелять! Сейчас они бояться меня задеть, а как только я отойду – они вас из автоматов…!

Твою ма-а-ать…, попадос конкретный. Завянь искоса бросил взгляд на Сеню…

Лицо маленького телепата стало чуть ли не фиолетовым от натуги. На висках вздулись синие выпуклые вены, из-под бейсболки на лицо, на шею струился крупный м у ж с к о й пот. Мальчик совершал какую-то предельно трудную взрослую р а б о т у, Завьялову показалось, еще немного и мальчишка без сил рухнет на асфальт.

Бежать стремглав от взрослых негодяев ребенок в таком состоянии точно не сможет, понял Завянь. Его поймают через сотню метров.

А позволять Извекову заполучить пацана телепата…, это все равно что третью мировую начать и проиграть с известным результатом: у этого урода планы даже не наполеоновские, Платон, поди, захочет под себя весь мир подмять. Используя носителя-телепата, катком проедется по головам.

– Арсений, ты сможешь как-то подать сигнал нашим? – слизывая с губ соленый пот, спросил Завьялов.

Ребенок помотал головой:

– Нет, они не телепаты.

– Тогда…, нам остается надеяться только на Жюли, – сказал Завянь и мысленно добавил: "Или погибнуть. Но дать сигнал автоматными очередями".

Уже практически не осторожничая – Платон и так уже понял, что мальчик его узнал, предупредил Бориса, – Завьялов оглянулся: крупная собака чепрачной масти сидела у нужного подъезда. Позевывала сонно. Как ротвейлер-профессор догадалась, что идти за мужчиной и мальчиков категорически нельзя – непонятно.

– С собаками легче, – тихонько произнес Арсений. – Они настроение как телепаты различают. Жюли почуяла, – нельзя показывать, что она с нами. Она пройдет в подъезд, предупредит наших.

"Хотелось бы, – подумал Борис. – Но как она в подъезд зайдет?!" Любой жилец, увидев у двери огромную зубастую зверюгу – дверь перед ней не придержит, а тут же захлопнет, а уж с наружной стороны к крыльцу даже близко не подойдет!

Но мадам Капустина – славная умница! – видать, не зря наполучала званий в своем времени. Поднявшись на лапы, ротвейлер попятился за выступ стены, демонстративно сел спиной к подъезду: к крыльцу шагала озабоченная тетка с тяжеленными пакетами. Сидящая спиной собака в ее сторону даже ушами деликатно не прядала, женщина устало перебросила пакеты в одну руку, разобралась с домофоном…

Буря-Жюли проскочила под пакетами, как четырехлапая ракета! Тетка взвизгнуть не успела, а собака уже скрылась в гулкой парадной.

Уф! Жюли предупредит, выдохнул Завьялов. Константиныч что-нибудь придумает. Лева-скалолаз обязательно придумает, как спасти детей и Зою! По крайней мере – запрется в квартире и позвонит в департамент, сообщит о появлении Платона! В квартире оставался еще один ни разу не звонивший телефон.

…Завьялов поглядел вперед: заставленный по обочинам машинами, неширокий проезд перед домом заканчивался зеркально подобными квадратными парковками на три ряда. С парковки на той стороне дома, навстречу Завьялову и Сене выезжал лаково поблескивающий черный Лексус (рангом чуть поменьше пятьсот семидесятого). Борис бросил взгляд через плечо: навороченная машина тоже тронулась, поехала за беглецами. Человек с хищным лицом, что сидел рядом с водителем, сдвинув набок нашлепку наушника, разговаривал по телефону.

Платон, сразу, по наушникам и пристальному, направленному на Арсения взгляду, догадался Завьялов. Координирует, приказы раздает. Наверняка, после "подселения" в криминального авторитета (того самого, уверенного, что в сейфе полный чемодан евро лежит) у него осталось достаточно информации о бандитских группировках столицы, и сейчас Извеков использует каких-то отморозков вроде тех, что два дня назад устроили засаду на дороге.

Серьезная бригада. Арсений уже как-то углядел в автомобилях автоматы… Единственный пистолет семьи остался у Константиновича… Лексусы уже взяли двух беглецов в клещи, выехали на прямой отрезок…

И в этом их промашка! Машины сами попадают под обстрел. Находясь между автомобилями какое-то время можно не опасаться выстрелов!

"Надо как-то убедить Арсения бежать! – решил Борис. – Хватит прикрываться ребенком, как щитом, пока бандиты сами встали на линию огня, имеем несколько секунд!"

– Арсений, будем разделяться, – негромко приказал Завьялов. – Если часть бандитов уйдет за тобой, с оставшимися мне будет легче справиться.

Борис забыл, что телепата невозможно обмануть. Мальчишка вскинул голову, из-под козырька бейсболки взглянул на дядю Борю, на какое-то время упрямо стиснул губы…, потом разжал их:

– Нам вместе не уйти?

Завьялов не стал отвечать. Бросил многозначительный взгляд на газон детской площадки, где на турниках болтались несколько подростков:

– Видишь, велосипед? Бросай торт и рюкзак, хватай велик и ходу!

– А ты?! – в запале мальчик перешел с Завьяловым на "ты".

– По тебе стрелять не будут, я спрячусь между припаркованными машинами, попробую зигзагом до арки добраться.

Мальчишка мгновенно произвел оценку обстановки. В малом дядя Боря обманул, но в остальном был точен: прикрываясь автомобилями, можно добежать до арки. Пока неповоротливые Лексусы будут разворачиваться-пятиться, он успеет выскочить на людную улицу и затеряться в толпе прохожих.

…Почему мальчишка не бросил рюкзак, остолбеневший на мгновение Завянь так и не понял. Арсений и торт-то успел бережно пристроить на капот автомобиля, мимо которого юркнул на детскую площадку!

Но вот рюкзак… Рюкзак мешал всерьез. Болтался, бил по спине, когда мальчишка хватал с газона чужой велосипед, раскачивал ребенка, когда тот усаживался на высоковатое для десятилетнего пацана сиденье, заставлял его вихлять. Завьялов выматерился, увидев, что Сенька чуть не упал на землю, увлекаемый тяжестью поклажи!

Очумевшие от наглости малолетки подростки попрыгали с турников, помчались на Арсения!

От пятисот семидесятого Лексуса раздался вопль:

– Не стрелять!! За ним!! Мальчишка нужен мне живым!!!!!

Пока Арсений укрощал рюкзак и велотранспорт, Платон успел выскочить из крадущегося по проезду автомобиля и, размахивая пистолетом, первым помчался за с в о и м, самолично подготовленным и выпестованным носителем!

Приоритеты диверсанта поменялись в одно мгновение: как и предсказывал Завянь, мальчишка был нужен Извекову гораздо больше, чем смерть близнецов – бандиты разделились! Седоки из машины главаря, чье тело занял террорист, посыпались на газон вслед за хозяином, водитель суматошно разворачивал автомобиль, выбирая, где можно втиснуться между припаркованными авто и заехать прямо на газон…

Арсений улепетывал что было духу!

Примолкшие подростки, услышав выкрик "не стрелять!!", вскарабкались обратно на турники, разинув рты смотрели, как по детской площадке несутся три мужика – двое с пистолетами, один и вовсе с автоматом!

Едва пятьсот семидесятый уехал с линии огня, из второго Лексуса по Борису ударила автоматная очередь!

Но Завьялов уже падал между автомобилей. Пули пробивали стекла и железо, рикошетили по асфальту, Борис сгруппировался за высоким багажником, прикинул расстояние и кубарем перекатился за следующий автомобиль. Чуть поднял голову: через стекла разглядел, как из окна второго Лексуса высовывается дуло еще одного автомата. Стрелок, что прежде вел обстрел, тем временем пробирался между плотно приставленными бамперами, собираясь разыскать беглеца с противоположной стороны…

Вооруженный, прикрываемый подельниками бандит, повел себя самоуверенно. (Или чрезмерно осторожно, боясь попасть под выстрел беглеца.) Вместо того, чтобы лихо перекатиться по капоту, пыхтя, протискивался в щель – застрял.

Наклонился так, чтобы обшарить дулом закрытый автомобилями тротуар…

Борис, в одном диком, – на пределе человеческих возможностей! – прыжке достиг неприятеля! Еще в полете выставил вперед пятерню и, вцепившись в обжигающе горячее дуло, падая, дернул автомат на себя!

Оружейный ремень слетел с плеча бандита не слишком быстро. Зажатый бамперами мужик как бы переломился над капотом, жуткий хруст – вероятно в коленной чашечке – совпал с хриплым бандитским воем!

Дабы не потерявший сознание от болевого шока браток перестал испускать вопли, Завянь изловчился и с земли врезал по лысой башке прикладом. Бандос хрюкнул и затих.

В наступившей тишине натужное дыхание Бориса звучало оглушительно. Крики погони за Сенькой стихли вдалеке, между автомобилями тихонько хрипел бритоголовый головорез, где-то продолжало осыпаться битое стекло…

Борис не стал дожидаться, когда приятели бандоса поменяют тактику в связи с осложнившейся ситуацией – их жертва получила оружие и стала охотником! – встал на ноги и, улегшись животом на капот, немного прикрываясь полусвалившимся головорезом, прошил автоматной очередью Лексус.

Водитель погиб мгновенно. Пассажиру на переднем сиденье очередь пробила правое плечо. Седок, что высовывал автоматное дуло с заднего сиденья, не пострадал, успел пригнуться.

На адреналине Завьялов прытко перемахнул через бандоса и капот, в три прыжка преодолел расстояние до водительской дверцы Лексуса, рванул ее на себя.

Скорчившийся рядом с шофером раненый налетчик попытался направить на Бориса пистолет, но раны на плече мешали – Завянь успел выстрелить первым, не прицеливаясь.

Выстрелить и уклониться от автоматной очереди стрелка, залегшего между сиденьями.

Не мудрствуя, Борис просунул автомат между передними креслами и опомнился только, когда в рожке закончились патроны.

Трех человек Завянь убил спокойно, немного даже буднично.

Все справедливо: они приехали за жизнями его родных. Его детей. Друзей. Они бы никого не пощадили, Завьялов не терзался угрызениями – он только что расстрелял трех отморозков. На коврике под ногами переднего пассажира россыпью лежали фотографии: Зоя, Марья, Ваня… Бандиты получили конкретный приказ на уничтожение д е т е й. И получили по заслугам. Как говаривала Леля: "Кошка скребёт на свой хребёт".

Морщась от боли в отбитом боку, Борис достал мобильный телефон, вызвал номер Константиновича, сообщил:

– Порядок. Все чисто. Выходите. Бегом!

По контактному номеру хроно-департамента дозванивался, уже повесив на плечо автомат убитого бандоса, что затих между сиденьями. Автомат с пустым рожком Борис беспечно закинул в джип.

– Примите сообщение. Платон только что был по адресу…

Голос ответивший Борису по телефону, разумеется не принадлежал носителю Таисии. Завьялов сухо обрисовал положение, не попрощавшись, отключил мобильник.

О том, что против хроно-личности Завьялова нынешние правоохранительные органы выдвинут какие-то обвинения, можно не переживать: агенты п р и б е р у т с я. Подчистят, уничтожат "пальчики", свидетелям, подросткам в частности, слегка мозги промоют. Владельцам поврежденных автомобилей рты хорошими страховками залепят.

Завьялов обшарил убитых бандосов, нашел еще два пистолета, запихнул их за поясной ремень. Подумав, повесил на плечо и "калаш" с пустым рожком: возможно, скрываться придется долго, лишнее вооружение не помешает, а раздобыть патроны легче, чем само оружие.

С момента отъезда Лексуса Платона прошло минут восемь. Завьялов, оглядывая окрестности, стоял напротив подъезда, мысленно уговаривал жену поторопиться: "Зоя, Зоя, бросай все!! Бери только детей и ходу!!"

От машин, между которыми застрял самоуверенный бандос, раздался громкий сиплый стон. Борис понял, что оглушенный головорез начал приходить в себя, а обшарить его Завянь в запарке позабыл – у бандита может оставаться пистолет…

Приглядывая за двором, Завьялов побежал к очнувшемуся отморозку!

И тут произошло то, чего Борис опасался больше всего: практически одновременно с выходом семьи из подъезда, во двор, на всех парах ворвался пятьсот семидесятый Лексус!

– Атас!!! – заорал Завьялов. – Платон в черной машине!!!

Из окна автомобиля уже торчало дуло автомата, вернуться обратно под защиту железной двери семья не успевала, Лев Константинович принял единственно верное решение: генерал врезался в спину Зои, расставленными руками зацепил Тоню и Марью, которых жена Завьялова вела за руки, буквально уронил их на припаркованный напротив подъезда Мерседес! Вышедшая первой на улицу Миранда, успела утащить за автомобильное укрытие мальчишек.

Выстрелы ударили по окнам первого этажа, по стенам, прошили деревянную скамейку!

Завьялов перепрыгнул очередной капот и, приседая за автомобилями, гусиным шагом заспешил к семье по тротуару. Стрелять по Лексусу, в котором, не исключено, уже сидел захваченный Платоном Арсений, Завьялов не осмелился.

– Константиныч, не стреляй по машине! – крикнул Борис генералу, уже укладывавшемуся на капот Мерседеса, прицелившемуся по черному автомобилю. – Там может быть Арсений!!

Лев Константинович быстро вернулся за укрытие, сел на корточки, прижимаясь спиной к машине. Миранда смотрела на Бориса так, словно он нарочно прошляпил засаду, струсил и отдал врагам мальчишку телепата!

– Я здесь!!!

А вот этого уже не ожидал никто. Арсений оказался умелым, дюже резвым велосипедистом. Мальчик не просто оторвался от преследователей, один из которых ехал на машине, он умудрился юркнуть в какую-то щель и затаиться так, что Извеков даже не попытался его разыскивать, а предпочел вернуться к дому, откуда доносились звуки автоматных очередей!

Арсений мчался по детской площадке наперерез вооруженным людям, что шагали к Мерседесу! Понимал, что по нему стрелять не будут, спешил закрыть собой папку, тетю Зою, ребят…, Миранду. Счет шел буквально на доли секунды…

Арсений успел первым. До того, как Платон и его люди вышли на линию огня, Сенька уже бросил велосипед, как ловкая обезьяна пробежал по нескольким автомобилям и упал почти на Константиновича, скорчившегося за "мерином". Тут же встал и раскинул руки:

– Не стреляйте!

Платон что-то приказал двум вышедшим вместе с ним из Лексуса бандитам. Мужики расслабили руки, дула одного автомата и двух пистолетов слегка обвисли…

Ситуация сложилась патовая. Две вооруженные группы стояли друг напротив друга на тротуаре, очерченном автомобильным рядом. Зою и детей прикрывали Борис, Косолапов, Константинович и Миранда, которой Завянь суматошно передал один из бандитских пистолетов. Где-то вдалеке, уже довольно слышимо, завывала сирена полицейского автомобиля: к дому поспешал патруль, вызванный кем-то из свидетелей перестрелки.

– Отдайте мне Арсения и уходите, – глухо произнес сухощавый горбоносый носитель Извекова. Толстый обруч наушников лежал на шее со спины главаря головорезов, руку, свободную от пистолета диверсант держал под легким темным пиджаком. Пола пиджака немного задиралась, вокруг талии Извекова виднелись прикрепленные к брючному ремню небольшие плоские коробочки. Платон держал палец на кнопке запуска устройства телепортации и был готов в любой момент покинуть голову носителя, исчезнуть с поля боя.

– А бельишко тебе постирать не надо? – негромко проворчал Лев Константинович.

– Отдайте ребенка и уходите, – с нажимом повторил Извеков и дал своим поручным команду на непонятном гортанном языке.

В отличие от русопятых бритоголовых бугаев из Лексуса попроще, в пятьсот семидесятом заседали приближенные носителя Платона: смуглые парни с острыми хищными лицами. На этот раз Извеков посетил голову главаря не этнической, а смешанной бандитской группировки.

– Любимый, – неожиданно пропела, проворковала Ирма-Миранда, – а ты ничего не попутал, черт проклятый?

Платон опешил, бывшая террористка добавила несколько слов на хрипло звучащем наречии, и пояснила для своих:

– Он дал приказ расстрелять нас, едва мы отдадим им Сеню. У мужика в жилетке – граната. Так что, будем осторожны, он твой, Лев Константинович.

Потапов перевел дуло пистолета на грудь мужика в черной джинсовой жилетке…

Носитель Извекова во все глаза смотрел на сухощавую блондинку, беззвучно шевелил губами.

– Миранда?!?! – догадался наконец-то!

– Как поживаешь, дарлинг? – усмехнулась террористка-ренегат. – Разойдемся миром?

Из-за Миранды выглядывал нахмуренный Арсений, звук полицейской сирены раздавался уже на въезде во двор…

Бандиты начинали нервничать. Патрульные, на их счастье, въезжали со стороны, закрытой для проезда вторым Лексусом, но все же, все же… Как только полицейские увидят, что тут твориться: куча мертвых тел, расстрелянные автомобили, народ вооруженный встал наизготовку – потребуют подмогу, прибывшие машины закроют выезды со всех сторон.

Но диверсант из будущего не боялся застрять во дворе, окруженном полицейскими. Кривя губы, носитель Платона заговорил, как догадался Завьялов на языке будущего – интерлингве. Глядя на Миранду, что прямо направляла на его голову дуло пистолета, он произнес несколько фраз.

– Править этим миром вместе? – усмехнувшись, по-русски произнесла Миранда. – Отдать тебе мальчишку?

Лицо носителя Извекова пошло волнами, что явно показывало предельную степень напряжения бета-интеллекта: Платон был в ярости! Попятившись, главарь-диверсант подошел вплотную к мужику в жилетке и что-то прошептал.

– Мы уходим, – громко сказал Извеков. Повернулся спиной к Завьялову и компании, быстро спрятался за подъехавшим Лексусом…

– Всем стоять!! Оружие на землю!! – раздался истошный крик, одного из подоспевших патрульных. – Вы окружены!!

Завьялов лишь на мгновение отвел взгляд от выбранной цели – второго бандита, что отходил вслед за Платоном, – поглядел на полицейских, что, обойдя расстрелянный Лексус, прицеливались по вооруженным людям из двух пистолетов и одного автомата…

Граната оказалась не только у бандоса в джинсовом жилете. Уже прикрытый распахнутой дверцей навороченного джипа, кавказский боевик внезапно развернулся и швырнул через припаркованные автомобили ребристую лимонку!

Граната еще летела в воздухе, а Миранда и Константинович уже стреляли.

Пуля из пистолета генерала разнесла голову джинсового братка, что попытался достать из кармана еще одну гранату; Миранда, потерявшая Платона за Лексусом, сменила цель – попала прямо в переносицу водителя!

Лимонка только чудом не угодила в группку из детей и Зои! Ребристая железка шлепнулась на клумбу под окном…

Время растянулось и замедлилось, происходящее показалось Завьялову покадровой киносъемкой: оцепеневшая Зоя с разинутым в немом крике ртом, падающий на асфальт Арсений утягивает за собой под машины заторможенную Тонечку, Иван и Марья стоят за матерью – граната шлепнулась за их спиной!

Борис не успел даже толком повернуться, а Константинович уже рухнул на его детей, уронил на землю Зою, прикрыл их собой от взрыва гранаты! Косолапов упал между машин, закрывая собой сына и девочку Антонину!

Самого Завьялова сбила с ног Миранда. Завянь и диверсантка четко рухнули в промоину между Мерседесом и пожившей Ладой, от оглушительного взрыва звонко лопались окна дома!

Оглохший, с помертвевшим сердцем, Борис выбирался из-за покореженного осколками гранаты Мерседеса. Неподалеку дымилась развороченная взрывом клумба. На тротуаре лежал Лев Константинович; от мгновенной гибели генерала спасла высокая каменная кладка ухоженной клумбы с рыхлой землей. Осколки гранаты в нескольких местах пробили левое плечо старого разведчика, кровь генерала поливала Зою и Ивана, пузырилась на его губах. Зоя пыталась встать с придавленной ею Марьюшки. Слегка раненый Косолапов крутил встрепанной башкой, вытягивал из-под себя детей…

Завянь вскочил!

И не погиб благодаря Миранде. Засевший за Лексусом Платон тут же выстрелил по Борису, но диверсантка повела обстрел носителя Извекова прямо с земли, продолжая лежать между Мерседесом и Ладой!

Поймав глазами взгляд каждого ребенка, убедившись, что близнецы и Сеня с Тоней живы, а Зоя уже, сидя, наклонилась на Львом Константиновичем, Завьялов пристроился на корточках и сквозь лишенные стекол рамы Мерседеса поглядел на Лексус.

Метрах в двадцати от них суматошно, в три глотки, орали полицейские:

– Прекратить сопротивление!!! Оружие на землю!!! Руки вверх!!!

Прикрываемый раскрытой дверцей Лексуса, Платон змеей перебирался по заднему сиденью, собираясь с этой стороны ответить на пальбу Миранды.

– Господи!!! Ну почему он не уходит?! – проорал в ухо диверсантки оглохший Завянь.

– А зачем ему уходить? – со спокойной рассудительностью, чуть невнятно, шепеляво произнесла Ирма-Миранда. – Тело все равно здесь останется, он смоется, как только поймет, что добраться до нас уже не получится.

Борис поглядел на невозмутимую женщину и почувствовал, как желудок выворачивает рвотный спазм: левая половина лица леди полицейской – сплошная кровавая рана! Осколок гранаты буквально стесал щеку молодой женщины, не будь в ней дубля телепата, Ирма Конниген давно бы потеряла сознание от боли!

Завянь с трудом отвел глаза от жуткого лица еще недавно привлекательной женщины. Но усмирить бунтующий желудок не получилось, Борис успел лишь отвернуться, как его вырвало!

…Змеиться по сиденью джипа, продолжая фиксировать одну руку на пусковой кнопке устройства телепортации, Платону было неудобно.

– Прикрой меня от полицейских, – приказала Борису диверсантка. Пригибаясь, обходя по тротуару машины, двинулась к Лексусу.

– Не стреляйте, с нами дети, их хотели похитить!! – заорал Завьялов в сторону патрульных. – К джипу идет наша охранница, там оставшийся бандит засел!!

Что имела в виду пришелица из будущего, предлагая Борису прикрыть ее от полицейских, Завянь понял по-своему. Вероятно, суровая опытная диверсантка предлагала Завьялову отвлечь на себя патрульных, открыв по ним пальбу (детей от ответных выстрелов прикрыли бы автомобили). Завьялов принял мудрое решение. Оставаясь за Мерседесом, повел переговоры, на которые с готовностью откликнулись, поджидавшие подкрепление, ошалевшие от всего происходящего мужики.

– Оставайтесь на месте!!! – проорал старший группы.

– Мы остаемся!!! Но охранница должна убедиться, что последний бандит стрелять не будет!! Сами не высовывайтесь, у них гранат до черта!!

Как видел, наблюдавший за полицейскими через пустые автомобильные рамы Завьялов – предупреждение подействовало. Только что высовывающиеся из-за пробитого автоматной очередью Лексуса мужики с красными потными рожами поприседали. Но то, что они наверняка продолжали видеть из-за джипа – к гадалке не ходи! останется в их памяти на веки вечные.

Из-за припаркованного на бордюре автомобиля выходила стройная блондинка с окровавленным лицом. Отчетливо напоминая женщину терминатора из одноименного фильма (третьей части), она шагала к Лексусу.

Из джипа ей навстречу высовывается мужская рука с зажатым пистолетом, дуло дергается от выстрела, блондинка уворачивается! хватает бандита за руку, выдергивает его на землю…

Мужчина оказывается – ранен. Но, удерживая левую руку на теле, он зажимает отнюдь не страшную рану на груди, а держит алые от крови пальцы на неком серебристом прямоугольнике. Подобные прямоугольники равномерно распределены по ремню, опоясывающему тело бандита.

– Взрывчатка!!! – орет один из полицейских. – На мужике пояс шахида!! Все уходите!!

Миранда выставила пистолет, с прищуром поглядела на усмехающегося главаря-носителя…, расслышала:

– Тебя ожидает сюрприз, мой дарлинг…

Больше пузырящиеся кровью губы не успели произнести ни слова, Миранда ногой сшибла с головы главаря бандитов наушники и выстрелила ему в переносицу.

– Ох-х-х-хренеть!!! – орет из-за джипа какой-то полицейский. – Она его добила!!!

Миранда наклоняется к телу – Завьялову показалось, что в тот момент на живот носителя Платона, кровавым сгустком упала часть щеки полицейской Ирмы! – невозмутимо расстегивает ремень и, показывая патрульным, что "взрывчатка" у нее, спокойно идет прямо на Лексус:

– Мы уходим, – говорит, спрятавшимся за джипом мужикам. – Если дернетесь, взлетите вместе с нами.

Один из полицейских решает – фигушки, пугать не надо, что своих положишь! Вытягивает вперед руку с зажатым пистолетом…

На руке тут же виснет, неизвестно откуда взявшаяся агромадная собака! Мощные зубы ротвейлера впиваются в предплечье…

Картина та еще. Обалдевший от подобной наглости коллега патрульного, попытался треснуть собаку прикладом по голове – стрелять нельзя, собака на товарище почти лежит, зацепишь – точно! – но жутко умная псина, делая упор передними лапами в живот орущего коллеги, так лягает задними когтистыми лапами в пах полицейского автоматчика, что через мгновение во дворе на одного орущего мужика становится больше!

Миранда неторопливо повесила "пояс шахида" на плечо, направила пистолет, из которого только что убила человека на онемевшего третьего патрульного…

Тот понятливо положил пистолет на асфальт и поднял руки. Миранда подошла вплотную к мужикам и ногами зашвырнула их оружие под брюхо полицейского автомобиля:

– Не будем делать глупостей, – предупредила и не слишком невнятно крикнула: – Коля! Вытаскивай из Лексуса шофера, садись за руль, мы уезжаем!

Пока Косолапов выполнял приказание и разворачивал пятьсот семидесятый, Миранда держала полицейских под прицелом (жуткая картина – женщина с одной целой половиной лица, заливая кровью тротуар, держит пистолет в недрогнувшей руке!); Завьялов, дети, Зоя с зажатым в руке мобильным телефоном, собрались над Константиновичем.

– Уезжайте. – На посиневших губах генерала пузыриться кровавая пена, осколки гранаты разворотили левое легкое, Лев Константинович умирает…

– Мы не оставим вас! – вскрикивает Зоя.

– Ты вызвала скорую, – пытается улыбнуться разведчик. – И департамент. Они все меня подлечат.

– Может быть мы сами вас до больницы довезем!

– Нет…, пожалуйста…, нет. Увозите детей. Боря, ты помнишь, о чем мы говорили?

– Да.

Глаза генерала Потапова закатились…

– Поехали! – раздался трезвый крик Миранды.

Уже в машине, прежде чем потерять сознание, Миранда спросила маленького телепата:

– Арсений, о н успел уйти?

– Не знаю, – ответил потрясенный событиями мальчишка. – Я его чувствовал до самой последней секунды, до самого выстрела, но он мог уйти. Я не уверен…

– А почему ты не выстрелила ему в голову, как только подошла к машине?! – свирепо просипел, перевесившийся с переднего сиденья Завьялов. Перед ним, стайкой испуганных воробьев сидели дети: Иван и Марья, не понимающие о чем взрослые толкуют с их ровесником, Тонечка, глядящая в окно широко распахнутыми, как будто незрячими глазами.

Близнецы измазаны кровью Константиновича, как из лейки политые! На груди и шее Марьюшки коричневые полосы-разводы – Зоя в машине попыталась оттереть дочь от крови! у Ваньки все ухо в подсохшей темной корке! Смотреть на это – сил нет!

– А смысл? – слабо, одной стороной лица усмехнулась диверсантка. – Прежде чем приканчивать носителя, я хотела убедиться – в нем ли еще Платон? Главаря нужно было допросить…

– Убедилась? – рассержено буркнул Борис. – Что он мог тебе сказать?!

– Не он. Платона был в наушниках…, мог выскочить куда угодно… Например – в тебя. Я бы не хотела получить выстрел в спину.

– Платон мог уйти в то самое мгновение, когда Миранда только на курок нажимала, – негромко, примирительно сказала Зоя. – Смерть не наступает сразу.

Завьялов нахмурился, подумал:

– Платон – игрок, Миранда? Он мог выскочить наудачу и заскочить в первого попавшегося носителя?

Диверсантка опустила веки:

– Извеков прагматичный игрок… Он никогда не ставит фишки наугад…

– И в кого же он, интересно, сейчас переместился? – испуганно спросила Зоя и прижала к себе, сидящую на ее коленях Марьюшку.

Миранда уже не ответила. Ее голова бессильно завалилась набок, на плечо безразличной Антонины.

Машина мчалась по Москве, самые наблюдательные прохожие удивленно провожали взглядом пробитый пулями автомобиль. Раненый в плечо Николай вел джип к приятелю, имевшему автомобильный салон в этом же районе. Косой предупредил друга, что ему потребуется перевязочный материал, лекарства, хороший, то есть неболтливый врач для раненого человека.

* * *

Серафима Анатольевны Зюкина – незамужняя школьная техничка предпенсионного возраста, с самого раннего детства любила нестандартно выделиться. Бог не наградил мадмуазель Зюкину выдающейся внешностью, недостаток природной яркости Сима щедро компенсировала выдумкой, считая т о н к и й вкус уделом боязливых, поскольку в к у с а не бывает – МАЛО. С х о р о ш и м вкусом у м н ы й человек переборщить не может. Сима смело экспериментировала с цветом и фактурой, не оставляла без внимания ни один пригожий лоскуток материи. Школьная директриса чуть не упала в обморок, когда увидела техничку в самолично пошитой блузке из остатков нового оконного тюля ее кабинета и косоватой жилетке из бархатных гардин, приобретенных по тому же случаю! Помимо прочей красоты на жидковатых, но пламенно ярких волосах технички Зюкиной (подкрашенных н а т у р а л ь н о й иранской хной), гордо, фантастическим пропеллером топорщился бант- розочка, изобретенный Симой из каймы директорского ламбрекена. (Бантики, розочки, жилетки, иранская хна и плиссированные юбки вообще являлись главной фишкой Серафимы Анатольевны.)

…В Москве жара который день стояла. Вынужденное безделье летних каникул Серафима решила заполнить вывязыванием умопомрачительной накидки для дивана. Употребить в дело два давно распущенных на нитки древних свитера ядовитых синтетических расцветок, один подаренный соседкой моток пушащегося люрекса, подсевшие от стирки китайские рейтузы дивно фиолетового цвета.

До двадцать третьего июня работа продвигалась лихо: весь световой день Серафима Анатольевна сидела у окна, крючок легко порхал в умелых пальцах…

С двадцать третьего июня умопомрачительные дырчатые розочки были позабыты, позаброшены. В тот день Серафима Анатольевна, словно впервые увидела Ярослава Филимоновича Зайцева. Знакомого с малолетства соседа по дому, проживающего в крайнем подъезде.

На моменте проживания Зюкиной и Зайцева по определенному адресу следует остановиться подробнее. Вытянутый трехэтажный дом, куда с рождения была прописана Сима Зюкина, находился в самом центре российской столицы. Запрятанный за старинными каменными домами, он располагался в тиши и сумраке огромных тополей. К нему давно присматривались московские риэлтеры, градостроители и прочий респектабельный народ. Но по причине дряхлости коммуникаций и трудности прокладки оных в историческом центре Москвы, на дом облизывались, но практически не трогали. Дом обходили стороной даже ремонтные службы.

Ярослав Зайцев обретался в угловой однокомнатной квартирке с проваленными полами, за засиженными мухами немытыми окнами. Когда-то, на заре беспечной юности Симина матушка намекала доченьке:"Не плохо бы, Сима, присмотреться к Ярику… Хороший паренек. Спокойный, однокомнатный, непьющий…"

Серафима, у которой идея "нетривиально выделяться" только-только набирала обороты в виде взбитой в пену шестимесячной завивки и ажурных гольфиков, надменно морщила умеренно конопатый нос: "Фи, мама! Вы с ума сошли! Ярик?!.. Хотите, чтобы ваша дочь всю жизнь угробила на однокомнатного недомерка в очках, сандалиях и мятых брюках?!.. Нет, – Сима гордо поднимала острый подбородок, – вы плохо знаете свою дочь, мамуля! Она себя еще покажет!"

Тридцать с лишним прожитых далее лет показали – матушка была права. Принцы проходили мимо Симы. Зато однажды летом под окном пожилой девицы Зюкиной прошел Ярик в начищенных штиблетах и костюме в тонкую полоску.

Обычно затрапезный мятый Ярик был гладко выбрит и щеголеват. Вялые безжизненные губы сурово, мужественно сомкнуты, походка изменилась до неузнаваемости!

Серафима отложила на подоконник крючок и пряжу, помотала головой, глаза протерла кулаками. Высунулась из раскрытого окна почти по пояс…

Ошибки не было, глаза не подвели. Сутулый д ж е н т л ь м е н в костюме и штиблетах проследовал к подъезду Ярослава Филимоновича.

Серафима торопливо поменяла ситцевый халат на синтетическое кимоно с драконами, набила пустое мусорное ведро газетами и легкой н е б р е ж н о й походкой отправилась к помойке, на бачки которой выходили окна холостяцкой конуры новоявленного джентельмена.

…Невесомые комочки скомканных газет с тихим шелестом вываливались из ведра, Серафима Анатольевна стояла у бачка вполоборота и, держа навесу ведро уже секунд двадцать, не могла отвести взгляда от сверкающих чистотой и новыми занавесками двух святящихся окон!

Шагая обратно к своему подъезду, девица Зюкина небрежно шаркала уличными шлепанцами с ультрамариновыми бантами, грустила о былом и поминала маму добрым словом.

Ярким полднем двадцать четвертого июня напомаженная Серафима Анатольевна позвонила в дверь берлоги джентельмена и холостяка. В руках девица Зюкина держала укрытое вязаной салфеточкой блюдо, полное ватрушек. Щеки Симы полыхали от румян и капельки девичьего смущения. Подведенные тенями и карандашом глаза лучились добротой и чисто женским интересом.

Понурый вялый Ярик открыл дверь и поглядел на блюдо, как равнодушный, давеча обпившийся верблюд на сухой арык. В глазах Ярослава Филимоновича не было ни голода, ни интереса, ни призыва. Уже лет сорок джентльмен работал в ателье по починке обуви, по общему мнению – руки у Ярослава Филимоновича росли ни из того места. Недостаток мастерства обувщик Зайцев восполнял скоростью работы и демпинговыми ценами. Сима ни раз бывала у холостяка, приносила сапоги с поломанными змейками, башмаки с лопнувшими швами, туфли без набоек. На этот раз Серафима Анатольевна не взяла какого-то башмака даже для отвода глаз. Ярослав Филимонович пристально оглядел мадмуазель Зюкину, не нашел нигде пакета с прохудившейся туфлей…

Сонную вялость на лице обувщика смыло удивление.

Платонический роман Серафимы с Ярославом закрутился по законам жанра.

Недовязанная красочная накидка для дивана из рейтуз, двух свитеров и люрекса обосновалась в нижнем отделении комода, ожидая лучших времен.

Для Симы эти времена почти что наступили! И наступили бы совсем, если бы не странное поведение обретенного ухажера.

Во-первых, Ярик Филимонович категорически не форсировал события, держался на расстоянии вытянутой руки от Симы в новых бантах. И позволял себе отказываться от прогулок.

Потом – икра. В чудно обновленной крошечной квартирке джентельмена Зайцева появились ноутбук и холодильник, в холодильник Сима н е н а р о к о м заглянула… Вся верхняя полка агрегата была уставлена икрой, отличными консервами, сырами в упаковках, в дверном кармашке холодильника хранилась непочатая бутылка белого вина.

Ухажер же – за обе щеки! – уплетал котлеты и ватрушки Серафимы Анатольевны, икру зажал и даже не показывал!

Обидно.

Симу затопила ревность, появились подозрения в двурушничестве Ярослава.

На хитрые обходные вопросы Серафимы Анатольевны амант лишь таинственно закатывал глаза и намекал на какую-то секретную работу для пользы государства. Сима заподозрила роман на стороне…, однажды заявилась к Ярику поздним вечером без предупреждения…

– Тебе чего?

Ни "здрасьте", ни "привет". В дверном проеме стоял Ярик с сурово стиснутыми губами и злющими глазами, прикрывал собой проход и в дом не приглашал.

– Я как бы…, – игриво повела плечом принаряженная в кимоно техничка, – в гости пригласить. Пельменей налепила…

– Пошла вон отсюда, – сказал амант и захлопнул перед опешившей Серафимой Анатольевной ободранную дверь.

Утром, как ни в чем ни бывало, подозрительный Ярослав Филимонович вышел во двор развешивать постиранное постельное белье.

Сима сидела у окна, как в воинской засаде. Поведение аманта стало прежним, поступь неуверенной, плечи ссутулились. В ответ на воздушный Симин поцелуй, ухажер смутился, покраснел, шепнул – приходи, я дома!

Творится что-то странное, решила Серафима. На интересы государства девице Зюкиной было наплевать и растереть. В борьбе за женское счастье, все меры – применимы. Серафима Анатольевна начала подслушивать-подглядывать за Зайцевым. Через пару дней определила, что поведение аманта становится непредсказуемым, когда ему звонят по телефону. Выслушав какого-то абонента, Ярик тут же становился непостигаемо таинственным, серьезным, просил уйти или смывался сам. (А в целом, честно говоря, вел себя как стопроцентный зомби!)

Серафима Анатольевна извелась от непоняток.

Но мобильный телефон глуховатого Зайцева имел довольно мощную мембрану. А голос, звонивший Ярику по телефону, определенно был – мужским. И говорил, как подслушала Серафима Анатольевна лишь цифры: "Семнадцать, тридцать шесть".

Тут следует отметить, что если бы Ярик Филимонович ответил на совершенно однозначные призывы Симы, история цивилизации Земли пошла бы иным путем.

Но Зайцев – не ответил. И засидевшаяся в девках Зюкина решилась на откровенный маневр.

Купила кружевные панталоны, приготовила подливку из куриной печени и застелила на постель свежайшее белье. Отправилась на приступ в помаде и духах.

– Ярик, добрый день, – промурлыкала нерешительному ухажеру, – у меня дома тебя ждет сюрприз.

– Я занят, – заносчиво и непреклонно перебил поклонник. Собрался дверь закрыть, но Сима вставила между дверью и косяком зеленый босоножек.

– Пойдем ко мне! У тебя здесь – крыса, – смело заявила Сима. – А я ее боюсь.

Боялась лукавая Сима проиграть любовное сражение на чужом поле, заманивала "неприятеля" к подливке и пастели. Но крыса у Зайцева – была, так что в общем Серафима не хитрила: огромная и наглая зверюга недавно поменяла место жительство с ближайшей помойки на квартиру Зайцева, и не раз заставляла мадмуазель непритворно взвизгивать, бросаться на руки к опешившему ухажеру.

– Дай дверь закрыть, – Ярослав глядел на Серафиму и как будто ее не видел. Лицо его ничего не выражало.

Серафима Анатольевна решительно шагнула вперед, воткнула губы в ухо ухажера и пошептала:

– Семнадцать, тридцать шесть. Идем ко мне, мой дорогой.

Свершилось чудо! Зомби Зайцев послушно запер дверь, потопал из квартиры кушать печень.

Платон нажал на кнопку активизации устройства за мгновение до того, как в мозг носителя впилась пуля из пистолета Миранды!

Устройство было запрограммировано на телепортацию интеллекта Извекова по определенному адресу. В крошечной квартирке его должен был дожидаться давно, под гипнозом изготовленный носитель Ярослав Зайцев.

Невзрачный безвольный субъект, по приказу Платона уволившийся с работы и день-деньской проводящий в четырех стенах, был выбран не случайно. Одинокий носитель жил в географическом центре столицы, мощности устройства хватало для перемещения из любого уголка Москвы. Площадь крохотной квартирки позволяла переместиться, даже если Ярослав на минутку закрывался в удобствах. Платон использовал невзрачного, незапоминающегося субъекта для проведения последующих телепортаций. Зайцев ни разу не подвел Извекова. Как только Платон по телефону активировал гипнотическую программу, усаживался в кресло – ждал.

Сегодня он получил приказ не выходить из квартиры еще ранним утром, на рассвете, когда Извеков только собирался искать Завьяловых в огромном доме.

…Привычный вихрь телепортации закружил Платона. Через мгновение Извеков окажется в полутемной каморке с выцветшими обоями, восстановит силы баночкой икры, расслабится глотком хорошего вина…

О том, что происходит нечто странное, Извеков догадался сразу же.

Платон почувствовал себя верблюдом, протискивающимся в угольное ушко! Тугая, непослушная материя мозга носителя как будто-то раздувалась, скрежетала! едва не лопнула!

В следующее мгновение диверсант ощутил под собой жесткие половые доски. Его крошечное, мускулистое тельце каталось по щелястому покрытию, билось боками о…, о Боже!! Он стучался об АГРОМАДНЫЕ ножки стула, о подножку холодильника!! Бесновался, не в силах справится с ужасом и болью доставшегося тела!

То, что он стал КРЫСОЙ, Извеков понял, когда уже просочился в дыру за шкафом, свалился в подвал, одурело промчался до канализационного стока, пронесся – может быть и километры! – по подземным коридорам, забился в кромешную тьму вонючей крысиной норы. Почти лишился разума от шока…

Платона окружали зловоние и мрак.

На нос запрыгнула блоха.

3 часть

Шесть лет спустя

В центр плетеной из соломы мишени воткнулась арбалетная стрела.

– Браво, Ванька, – насмешливо похлопала в ладоши высокая ладная девушка с растрепанной русой косой, в шортах цвета хаки и такой же жилетке, одетой поверх спортивного бюстгальтера. – А теперь давай со ста шагов. Может – попадешь?! А?

Марья, заложив ногу за ногу, вольно опиралась о плетень и как всегда язвила.

Иван недовольно покосился на сестру. Машка прекрасно видела, что стреляет брат не из своего оружия – только на арбалете Тонечки был лазерный целеуказатель, остальные пользовались оптическими прицелами. Но сегодня утром Тоня пожаловалась, что у нее забарахлил спусковой механизм, Иван взялся починить, теперь пристреливался, проверял работу.

– Болт из мишени вынуть не забудь, – уже серьезно напомнила сестра. – А тот как в прошлый раз, один другим расщепишь…

– Тебя забыть спросил, – буркнул Иван и по выкошенной луговине, костеря в душе зловредную сестрицу и установившуюся жару, побрел к раскидистой одиночной сосне, на которой висел плетеный, знатно измочаленный болтами-стрелами круг.

Вчера Машка проиграла ему подряд три партии на бильярде. На кону стояло мытье полов всего второго этажа, так что сестрица злилась по причине. Обычно брат и сестра Завьяловы сражались на сукне на равных!

Уже идя обратно от мишени, Иван увидел сбегающего по косогору в пологую ложбинку-тир Арсения.

– Ребята, – чуть запыхавшись, произнес Арсений, – поедете со мной к Пахомычу?

Иван отмахнулся от надоедливой мухи, покрутил на весу легкий Тонин арбалет из композиционных материалов – работа, вроде, сделана. Орех – в порядке.

– Ну, типа, – можно, – кивнул согласно. – Маш, ты с нами?

– Неа, – огорченно повела плечами сестра. – Мама с шаньгами затеялась, просила помочь, картошку почистить. Тоня в "засаде", а Ирма-Миранда не скоро с лова вернется.

Едва ребята поднялись по косогору, открылся завораживающий вид на реку, ниже по течению, разделяющуюся на два рукава. Когда-то по реке сплавляли лес, мелководное ответвление от основного русла отгораживали полуразрушенные островки рукотворных деревянных отбойников, похожих на миниатюрные, забитые для прочности камнями старинные крепости. Нынче часть камней высыпалась в воду из прорех подгнившего ограждения, сегодня в двух, почти пустотелых отбойниках размещались схроны и склады беглецов.

Арсений прищурился на деревянный островок: показалось, что к нему причалила лодка!

Нет, слава богу, показалось – в отбойник уткнулось огромной бревно.

Марья, приложив ко лбу руку козырьком, смотрела туда же. Если бы к островку причалили туристы, проникновение тут же зафиксировали бы датчики движения и над домом взлетела красная сигнальная ракета, пущенная Тонечкой дежурившей сегодня у мониторов. Но было все спокойно. Над домом лишь легкий печной дымок курился.

Арсений расслабился. Добраться до отбойника вплавь можно лишь, хорошо зная пороги и многочисленные водовороты – первое время Зоя категорически запрещала детям даже близко подплывать к деревянным островкам! Потом мужчины настояли. Объяснили: если до тайников невозможно добраться вплавь – они теряют смысл.

Детей, включая боязливую и слабенькую Тонечку, научили огибать подводные ловушки. Заставили вызубрить все полыньи на зимней речке. Теперь ребята могли бы пройти к укрытиям по льду даже с завязанными глазами… А вот преследователи наверняка бы провалились и ушли под воду, их затянуло бы под лед свирепое течение. На гладком, продуваемом ветрами льду почти не оставалось предательского снега. Лед выглядел как ровная, спокойная дорожка без следов.

Арсений забежал на кухню, прихватил из хлебницы пару ломтей свежевыпеченного хлеба – когда у Пахомовича молокам разживутся, классно будет им краюшечку запить! Иван понес починенный арбалет в секретную комнату с мониторами, которую все, как повелось, называли попросту "засадой". Сегодня в "засаде" отчаянно скучала Тонечка.

– Арсений, – парнишку перехватила на пороге кухни тетя Зоя, – попроси у Клавдии Ивановны еще один круг сыра, хорошо? Ирма завтра дежурит по кухне, собирается испечь хачапури.

Парень, вечно голодный по причине бурного роста, блаженно закатил глаза:

– Сделаем, теть Зоя! – демонстративно облизнулся: – А можно три головки сыра попросить?!

– Иди уже, обжора! Тебе еще диктант писать, – шутливо замахнулась полотенцем Зоя. – А на завтра шаньги останутся.

– Не останутся, теть Зой! – убегая, пообещал Арсений и прихватил с крюка у двери ключи от квадроциклов. Ребятам запрещали отъезжать от дома в одиночку. Исключений не делалось даже для телепата, способного засечь укрывшегося неприятеля за четыре десятка метров.

Пройдя по полутемным сеням, парень ловко проскользнул в небольшую щелку за вешалками для тулупов и куток, прошел в "засаду". Сразу же наткнулся на испуганный, умоляющий взгляд Антонины:

– Сеня, пожалуйста, дождитесь Ирму-Миранду! – поворачиваясь к входящему парню всем телом на крутящимся стуле, воскликнула кукольно хорошенькая, бледненькая Тонечка. – Дядя Коля и дядя Боря ругаться будут!

Из всей компании лишь Антонина ничего не знала о действительной причине, заставляющей беглецов принимать серьезные оборонительно-охранные меры. Марью и Ивана взрослые посвятили в суть происходящего, едва близнецам исполнилось по четырнадцать лет. Психику Тонечки, и без того существенно искореженную вмешательством агентов департамента, решили не травмировать. После бандитского нападения у дома Сержа Морозова Миранда воспользовалась устройством Платона, ненадолго "заглянула" в голову десятилетней девочки и вынесла вердикт: "Я не в силах что-нибудь поправить. С Антониной обошлись небрежно, как с пушечным мясом, надеюсь, душу девочки излечит время".

Антонина ничего не помнила о себе. Ее воспоминания начинали отсчет с момента пробуждения в дома Павла Максимовича. Она считала себя сиротой, а Зою своей двоюродной тетей.

…Арсений бросил на Ваню вопросительный взгляд, младший Завьялов незаметно пожал плечами. По сути дела, Тонечка права: с самого начала в команде установилась жесткая дисциплина, взрослые постановили – в доме всегда должны находиться либо Ирма-Миранда, либо мальчик телепат. Поскольку лишь Миранда, в случае появления поблизости людей, могла телепортироваться в чужака, оставляя тело Ирмы в активном состоянии. А Сенька мог проверить и уловить агрессию гостей без всякого перемещения, с достаточного расстояния.

Иван взял с рабочего стола спутниковый телефон, набрал номер:

– Ирма-Миранда, вы где? скоро будете? – выслушал и сообщил для Тонечки: – Она уже на подходе.

Антонину ни сколько не удивляло двойное имя женщины с изуродованным лицом. Обращение на "вы" – лишь вежливая форма.

– Поедем мы, Тоня, – вставая с табурета, сказал Иван. – Нам с Сенькой еще вечером диктант писать. Вы-то – уже отделались, на каникулах с Машкой гуляете, а нам еще сочинение и диктант сдавать!

Гуманитарным образованием детей занималась Зоя. Когда-то она с блеском окончила журфак МГУ. Ее бы взяли на работу в любой журнал, газету, приглашали на телевидение. Но Зоя была умной девушкой – редакторов интересовала ни сколько она, как таковая, их привлекала знатная фамилия и отчество. Но Зоя Павловна Карпова не захотела становиться второй Ксенией Собчак. После встречи с Завьяловым, рождения двоих детей и кошмара многолетней игры в прятки с диверсантом, вопрос с трудоустройством отпал сам собой, но знания пригодились.

Техническим образованием детей занимались Завянь и Коля. Работе с компьютером и иностранным языкам учила Миранда. Сейчас ребята могли бы не только сдать экстерном любой школьный предмет, но кое в чем опережали даже институтскую программу. Позанимавшись с близнецами, Миранда говорила их родителям: "Теперь я понимаю, почему Иван и Марья стали хроно-личностями. Марья чует физику, как музыку! ни одной нотой не сфальшивит. Иван…, Иван, конечно, разгильдяй, но рубит в лет. Идеями разбрасывается, что твой сеятель".

Как-то Завянь увидел, как слаженно, понимая друг друга с полуслова, полувзгляда его дети корпят над микросхемами, и шутливо прозвал их "наши Кукрыниксы". Склоняясь над одной на двоих платой, близнецы ловко манипулировали паяльниками, и ни разу не бывало, чтобы кто-то упрекнул: "Куда ты лезешь?! Ты делаешь неправильно!" Ребята мыслили и действовали в унисон.

О с о б ы м образованием Арсения занималась конечно же Миранда. Прежде чем развивать телепатический дар десятилетнего мальчишки, бывшая диверсантка серьезно с ним потолковала.

– Сеня. Не понятно, сколько тебе придется прожить бок о бок с о б ы к н о в е н н ы м и людьми, в ограниченной компании. Я не могу настаивать на выполнении моральных норм неприкосновенности чужого разума… Но если ты не хочешь, чтобы тебя боялись, сторонились, ты сам начнешь соблюдать подобную этическую практику. Поверь, мой мальчик, я знаю, о чем говорю. Человек бесстыдно внедряющийся в чужую голову, вызывает – о м е р з е н и е. Будь тактичен со своими новыми друзьями и они ответят тебе тем же.

Шесть лет назад Миранда сказала взрослым, что полноценное чтение чужих мыслей – редчайший дар. Люди редко облекают мысли в четкую словесную форму, обычно мысль проскакивает пунктирно, не оформляется как исчерпывающее предложение. Талант Арсения поставил Миранду в тупик. В своем времени диверсантка лично не сталкивалась с телепатами такого уровня, лишь слышала о них. Некоторым мощным телепатам для полноценного чтения чужих мыслей требовался телесный контакт. Дарование мальчика превосходило все, что Миранда могла вообразить. Когда одиннадцатилетний Арсений свободно, не держа Ирму-Миранду за руку, четко и детально ответил на мысленно поставленный вопрос, диверсантка растерялась. И вечером призналась взрослым:

– Если бы, братцы, я могла хоть как-то притормозить развитие у мальчика телепатического дара, то сделала бы это – немедленно.

– Хочешь сказать, мой сын – опасен? – набычился Косолапов.

– Он опасен в первую очередь для себя, – не стала деликатничать Миранда. – В истории не осталось сведений о существовании в прошлом т а к о й силы. Я уже вам говорила – Арсений казус, нонсенс. Нынче можете умножить мои слова на сотню: Арсений супер-казус, сверхмощная величина. Едва департамент узнает, что где-то подрастает дефект, способный уподобиться всемирному торнадо…

Миранда не закончила, собрала изуродованное лицо в горестную гримасу, поглядела на Косолапова. Почти в каждой голове возникла щедро нарисованная диверсанткой картинка: могучая вихревая воронка носится по планете, разрушает, всасывает и выплевывает изжеванные в щепу деревья, скрученные в спираль автомобили и мосты, дома без крыш и стекол летают как картонные коробки…

Жуть! Миранда достигла цели – все прониклись.

– А если я с Сенькой поговорю? – предложил отец "торнадо". – Типа, попрошу его не форсировать обучение, пусть все идет как бы н а т у р а л ь н о, само собой.

– Смеешься? – хмыкнула Миранда. – Натурально?.. Такую силу подспудно не удержишь! Да и… поздно, Коля. Поздно. Я говорила с твоим сыном, он рассказал, что у дома Морозова как будто некий ключик повернулся у него в голове. Опасность подстегнула способности Арсения, они уже – р а с к р ы т ы, выпущены. Могу сказать, что и Платон навряд ли подозревает, какую силу разбудил.

– А департамент? – глухо произнес Косолапов. – Что сделает с Сенькой департамент, если он к ним попадет?

Миранда горестно поглядела встревоженного отца.

– Не знаю, Коля. Арсений сверхугроза популяции. Нам остается лишь одно – воспитывать из мальчика, которому в жизни лихо пришлось, хорошего человека.

* * *

От дома до владений лесника Пахомовича чуть менее пяти километров. Дорога одна единственная, которую Завянь и Косолапов не завалили поваленными деревьями, отсекая себя от внешнего мира. Василий Пахомович – свой в доску. Когда шесть лет назад лесник впервые появился в заброшенной деревне у реки, Миранда с Васей п о р а б о т а л а. Внушила леснику, что на его земле появились обычные дауншифтеры – городские чудаки, решившие пожить на лоне без загазованности и пестицидов. Что жить оригиналы хотят в уединении. Что доносить на них начальству и всяческим опекам – грех. Пусть люди растят детей на вольном воздухе, вреда от них не будет, а только польза и прибыток.

За шесть прошедших лет лесник Пахомович, пожалуй, сдружился с городскими образованными сумасбродами. Изредка наведывался в гости покалякать по соседски, делился новостями, о шатунах и расплодившихся волках предупреждал. Зоя, когда-то категорически отказавшаяся обзаводиться скотиной ("А если нам убегать придется?! коровы-куры с голоду подохнут, я ж их бедненьких потом всю жизнь во снах видеть буду!"), регулярно посылала мужчин или мальчишек за молоком и яйцами к хозяйственному леснику. На деньги, что чудаки за съестное платили, Пахомович успел сына в лесохозяйственной академии выучить.

В общем, годы пролетели при обоюдной симпатии и пользе. Жена Пахомовича – Клавдия Ивановна встречала приехавших за молоком парней, как родственников. И по обычаю, помимо купленных продуктов, добавила и угощение – два больших ломтя медовых сот.

Пока Иван и Сеня жевали соты, запивали молоком привезенный с собой хлеб, лесничиха, собрав на круглом добродушном лице суровые морщинки, рассказывала:

– Поговаривают, в верховьях золотоносную жилу нашли. Так вы поосторожней. С оглядкой поезжайте. А то…, недавно четверо тут крутились. С винтарями.

– Шалят? – напрягся Ваня.

– Не без того, – кивнула Клавдия Ивановна. – Пошаливают. Браконьерничают. У вас девочки живут, так что скажите мужикам – в лес по ягоды их одних отпускать нельзя.

– Спасибо, тетя Клава, – торопливо допивая молоко, пробормотал Иван и покосился на Арсения.

Сеня подумал. (А на самом деле широко раскинул телепатическую сеть.) И тихонько покачал головой, мол, ничего опасного не уловил.

Юноши быстро ополоснули липкие от меда рты и руки. Попрощались с лесничихой и ее младшим сыном. Вскочили на квадроциклы и помчались обратно.

Скрывшись за деревьями от дома лесника, остановились: Иван позвонил на спутниковый телефон Ирме-Миранде, предупредил о возможных посетителях, сказал, что постараются добраться побыстрее. О том же сообщил и Тонечке, сидящей в "засаде".

Юноши наддали ходу. Тревожное известие подстегивало в спины.

За шесть прошедших лет беглецы трижды сталкивались с лихими браконьерами, один раз к берегу причалила лодка с перепившим спирта туристическим молодняком. Однажды ночью Буря-Жюли подняла тревогу, почуяв, что вокруг дома, между полуразрушенных строений мертвой деревни ходят люди.

С браконьерами разобрались мужчины. Показали автоматы, и лиходеи предпочли не связываться.

Подвыпившую компанию, у которой вдруг зачесались кулаки и любопытство, шуганул Арсений – напрягся, внушил парням, что в деревне зеки туберкулезники живут. Потом Миранда подключилась – заставила туристов напрочь позабыть о существовании жилого дома в заброшенной деревеньке.

От людей, что ночью бродили вокруг дома и хозяйственных построек остались лишь следы на мокрой земле. Людишки шибко интересовались гаражом, где помимо квадрациклов стояли: пара легких двухтактных снегоходов Ямаха Викинг и люфтинговый УАЗ с лебедкой. Но поутру недосчитались лишь ведра с лопатой и пары старых дырявых резиновых сапог. Осторожных ночных воришек напугало грозное рычания ротвейлера из дома.

И это – мелочи. Четверка вооруженных золотоискателей проблема посерьезней. Миранда, хоть разорвись, с четырьмя мужчинами не справиться! А Завьялов и Косолапов до вечера пробудут на реке, на зорьке сети ставили, сказали, что вернуться поздно.

Иван и Сеня неслись во весь опор! Прямые корабельные сосны мелькали частым штакетником, на заросших участках юноши едва успевали пригибаться, уворачиваться от хлестких веток!

За густыми кронами деревьев, за грохотом двигателей, парни не увидели и не расслышали, как в далеке над лесом красным, завывающим фонарем взвилась сигнальная ракета.

Марья чистила картошку. Сидела на любимой завалинке, прислонившись спиной к теплым бревнам дома, неторопливо выковыривала из клубня крошечные редкие глазки. С удовольствием брязгалась, промывая картофелину, в тазу с прохладной водой…

Благодать! Жара.

Выросшая на теплом побережье Флориды девушка жару любила. Первая зимовка в основательном, но древнем бревенчатом доме посреди тайги вспоминалась Марье как один сплошной кошмар! Снега, недостаток электричества, дымная, отвратительная печь, едва с привкусом пепла, многослойная одежда! Маша плакала и уговаривала родителей вернуться в теплые края.

Сейчас обвыкла. Папа рассказал, что шесть лет назад, выбирая место для убежища, он припомнил, как однажды, сплавляясь по северной реке, случайно наткнулся на упрятанную за лесистой косой нежилую деревеньку. Подобных мертвых поселений хватало на обоих берегах, но только эта была скрыта за леском от проплывавших мимо лодок и катамаранов.

Лев Константинович уговорил беглецов обосноваться там. "Хотя бы половину года мы будем жить спокойно, – объяснял генерал, тогда еще собиравшийся хотя бы первое время жить вместе с друзьями и родственниками. Наладить, всевозможно укрепить охрану дома и территории. – Зимой дороги и лес снег засыплет. Любой след издали заметен будет. Если Платон или департамент как-то вычислят наше убежище – предварительную разведку можно будет произвести только в сильный снегопад. В теплых краях, где вместо устойчивого снега – гнилая лиственная подложка, нам придется держать ухо востро круглогодично, без передышки. Да и людно очень в центральных областях, Миранде придется пять раз в неделю чужаков отваживать, да память им стирать. Ведь мы – заметная команда".

Команда беглецов послушалась генерала, проехавшись по черноморским курортам, запутав возможных преследователей, они двинулись на север. До начала сильных холодов успели дом подремонтировать, завезти топливо и дизельгенератор, мощности которого вполне хватало на нужды бесперебойной работы мониторов комнаты-"засады" и спутниковой тарелки, приобретенной ради связи и небольшого телевизора – Зоя не хотела, чтобы дети абсолютно оторвались от социума и выросли дичками, не понимающими, о чем толкуют сверстники. Продуктовый склад забили под завязку. Лыжи и снегоходы освоили. Разобрали на дрова соседний дом, на месте которого позже появился вместительный и теплый гараж…

Тяжеловато приходилось горожанам в первую зиму. Последующие веселей прошли, заскучать времени не было.

…Марья услышала как по крыльцу резво зацокали когти Бури-Жюли, тыльной стороной запястья откинула со лба прядь распушившихся волос… Решила, что француженка профессор собралась составить ей компанию, на солнцепеке поваляться.

Но Буря-Жюли выскочив из дома, промчалась мимо Марьи и замерла на углу дома носом к лесу. Шерсть на собачьем загривке вздыбилась волнами, уши прижались, а из-под задравшейся верхней губы показались могучие, желтоватые клыки.

Девушка положила в таз овощной нож. Растеряно поглядела на лес, потом на звук шагов обернулась к крыльцу… Из дома выходила мама с помповым ружьем в руке.

– Марья, быстро в дом! – не глядя на дочь, приказала Зоя. Вытянула из-за пояса джинсов ракетницу и запустила в небо пылающую, гудящую искру!

Маша замешкалась, зачем-то схватила таз с плавающей в воде картошкой…

– Мигом! – прикрикнула мама, не отводя взгляда от опушки. Соглашаясь с подругой, на Марью, обернувшись, зарычала собака с профессорским интеллектом.

До того как из-за деревьев вышла четверка вооруженных мужчин и выбежала остроухая, остроносая лайка, девушка успела скрыться в доме и добежать до окна с видом на луговину перед лесом.

Над кронами деревьев еще завывала и крутилась алая ракета. По выкошенному лугу шагали четверо. Два широкоплечих мужика в камуфляже и шляпах накомарниках, один вертлявый, возбужденно приплясывающий мужичок-с-ноготок в замызганной кепчонке, и долговязый хмурый парень в пятнистом жилете с провисшими от тяжести многочисленными карманами.

Внезапно, выбежавшая вперед хозяев лайка как будто на невидимую преграду наткнулась – увидела оскалившегося ротвейлера. Закрученный баранкой хвост разогнулся, скользнул между задних лап…

Один из камуфляжных мужиков что-то презрительно процедил собаке сквозь зубы. Лайка стыдливо поерзала хвостом. Но с места не двинулась. Жюли умела нагнать страху на четырехлапых.

Когда незваные гости подошли к невидимой черте перед домом, Зоя вскинула и передернула ружье.

– Это нас вы встречаете таким салютом? – поглядывая на ракету, демонстративно не обращая внимания на оружие, осклабился высокий щербатый мужик в камуфляже. – Мир вашему дому!

– И вам не хворать, – негостеприимно отозвалась мама Зоя.

– Водичкой не напоите усталых путников? – собираясь перейти невидимый Рубикон, продолжил щербатый.

Зоя тут же выставила вперед ружье. Завьялов и Миранда с первых дней жизни в лесу, вычислили радиус воздействия устройства интеллектуального перемещения. Из-за недостаточной мощности генератора телепорт беглецов не мог работать так, как основательные устройства департамента в эвакопункте – на многие и многие километры. Нацепить на непрошеных таежных гостей наушники или попросту вынести поближе к ним компьютер – и думать нечего: ситуация вряд ли к этому будет распологать. Завьялов и Миранда вычислили радиус, уговорились с остальными, что чужаков необходимо удержать на месте в течение нескольких минут, необходимых Миранде для успешного проникновения в непрошенного визитера и получения сведений о его намерениях.

Мужик остановился. Троица друзей за его спиной разглядывала солнечные батареи на крыше, поглядывала на спутниковую тарелку, на миникультиватор, приставленный к плетню на огороде.

В такой глуши нечасто попадаются богатые, у п а к о в а н н ы е дома… В глазах непрошенных гостей отчетливо проявилась опасная задумчивая жадность. Молчание затягивалось и чужаки, и хозяева прокачивали ситуацию.

Марья подскочила к оружейному ящику и достала из него свой арбалет! До возвращения мальчишек от Пахомовича осталось примерно полчаса, папа и дядя Коля, даже увидев сигнальную ракету, не поспеют вовремя – им нужно, минуя порог, лодку волоком тащить! Они рыбачат в низовьях!

Перепрыгивая через три ступеньки, Марья взлетела на чердак, осторожно выползла на почти плоскую, как раз для подобного случая крышу – легла на живот, прицелилась в разговорчивого, по всему видать, – главаря непрошенных гостей… Скосив глаза чуть ниже, на маму, откровенно обалдела!

С крыльца, направляя на мужчин автомат, спустилась Ирма-Миранда. И это было – тяжелейшим нарушением установившихся порядков!

Давным-давно, обговаривая возникновение подобной ситуации, взрослые постановили: Ирме-Миранде запрещено показываться людям. Так как, во-первых лишь она и Буря-Жюли имеют дубль-интеллект для свободного перемещения. А во-вторых, и это главное! женщина блондинка с изуродованным лицом – главная примета беглецов! Она и умная, приметная собака с отличной родословной.

И если сейчас перед домом стоят и леди полицейская, и оскалившийся ротвейлер, происходит нечто из ряда вон. И значит…

И значит объявлена тревога, а основной оружейный ящик в "засаде" стоит открытым! Там, перед мониторами одна Тонечка. Которая ничего не знает об интеллектуальных путешествиях – помощи от нее ждать нечего. Но какой-то намек на происходящее умница Миранда ей должна была оставить!

Марья быстро, задом наперед заползла на чердак, скатилась до первого этажа и заскочила в секретную комнату.

– Тоня! – крикнула бледной до зелени девушке. – Почему Ирма-Миранда вышла?!

– Я не поняла! – проскулила Тонечка. – Ирма-Миранда попросила передать, – девушка плаксиво скуксилась, наморщила гладкий лобик: – "трое из четырех закрыты для "посещений""…. И…

– Что?! Говори быстрее?!

– И "они опасны". Вот. Она велела мне никуда не выходить, звонить нашим… – Тонечка встала с кресла: – Марьюшка, дорогая моя, что происходит?! При чем здесь "посещения"?! Мы этих мужчин в гости ждали?!

– Как же, – нависая над столом, упираясь взглядом в монитор, передающий изображение и звук, хрипло произнесла девушка, – ждали, не дождались… Ты дозвонилась до мальчишек и мужчин?

– Мальчики сами пять минут назад нам позвонили, – сообщила Тоня. – Но я еще раз позвонила и поторопила.

– Когда они приедут?

– Дядя Боря и дядя Коля будут через час, – послушно и детально доложила дежурная по "засаде". – Ваня попросил нас продержаться минут десять. – И невероятно округлив и без того огромные голубые глаза, прошептала: – Мы продержимся десять минут, Марьюшка?

– Продержимся, – кивнув с уверенностью, которую не особенно чувствовала, сказала Марья. Прошла до раскрытого оружейного ящика, достала второй автомат и уже на пороге "засады", обернулась к Тоне: – Закройся. Я буду на крыше. Атаковать сразу же двух вооруженных женщин даже четыре мужика не будут, – приободрила бледную подружку. – Тем более, что Ирма-Миранда с автоматом, а они с охотничьими винтарями.

Когда с крыльца спустилась вооруженная "Калашниковым" женщина с обезображенным лицом (явно не на кухне кипятком ошпарилась, рана б о е в а я), мужики слегка и коротко струхнули, подрастерялись, было видно, что автомат держала умелая и крепкая рука. Между компаний мужчин и женщинами, стоявшими плечом к плечу, грозно рычала и дыбила шерсть мускулистая, не комнатная псина.

Щербатый предводитель поглядел на дом за спинами современных амазонок, прикинул вероятный куш и собственные потери… С сомнением прицыкнул языком и сделал попытку "наладить контакт", расслабить неуступчивых хозяюшек:

– Да мы как бы…, только попить попросили. А вы так негостеприимно… Ружья наставляете, собаку натравили…

– Нам мужья запрещают с незнакомцами разговаривать, – непреклонно проговорила Зоя. – Уходите, мужики. Неравен час – наши вернуться, нам и вам накостыляют.

Но "гости" медлили. Ирма-Миранда не зря им показалась: мужики пришли недобрые, с худыми мыслями.

– В лесу родник, – жестко проговорила бывшая полицейская. – Спуститесь к реке по тропинке, напейтесь.

К упрямому главарю подскочил вертлявый мужичонка в кепочке, заговорил довольно громко:

– А ну их на хер, Сизый! Дуры психованные! Пошли от…

– Цыц, Примак! – оборвал мужичка Сизый. – Сам решу, когда нам уходить! – Прищурившись поглядел на женщин, скривил жестокое скуластое лицо…

Молодой парень, почти закрытый спиной предводителя, достал из кармана жилетки бесполезный в этих краях мобильный телефон и…, прежде чем Ирма-Миранда и Зоя успели отвернуться или закрыть лица руками, сделал несколько фотографий!

Собака бросилась вперед! Рыча, попыталась вцепиться в руку с телефоном, но парень изловчился, высоко задрал руку; его приятели сорвали с плеч ружья, обрушили на Бурю-Жюли оружейные приклады!

Над головами гостей проскочила длинная автоматная очередь! Только предупредительная очередь Ирмы-Миранды не позволила "гостям" расправиться с отважной француженкой. Мужики увели от ротвейлера уже нацеленные, готовые к выстрелам стволы в последний момент!

– Вы чо, суки, охерели?!?! – потрясая ружьем, разорался молчаливый доселе второй бугай. – Уберите собаку, всех, на хер, положим и закопаем!!!

Диверсантка и глазом не моргнула. Перевела ствол ниже, на людей и покосилась на собаку. Поморщилась болезненно, гневно втянула ноздрями воздух…

Буре все же раскроили кожу на черепе. Из двух рваных ран на землю капала кровь. Собака задом допятилась до Зои и, рыча, села у ее ног.

– Дайте телефон, – едва шевеля побелевшими от напряжения и бешенства губами, просипела Ирма-Миранда. – Мы уничтожим наши фотографии, и вы уйдете.

Мужики поглядели на полицейскую, как волки на оборзевшую, залаявшую курицу.

– Ты ничего, голуба, не попутала? – облизнув спекшиеся губы, оскалился щербатый. – Можа, тебе его ваще подарить?

– Надо будет – подаришь, – невозмутимо проговорила Ирма-Миранда. – Но мы просим только уничтожить наши фотографии. Меня ревнивый муж разыскивает.

– Так он же сейчас придет и накостыляет! – натужно заржал второй амбал.

– А у меня их несколько, – не меняя тона, высказалась блондинка. – Так что…, давайте телефон и разойдемся по добру, по здорову.

– Сколько живу, таких борзых не встречал, – совершенно не рисуясь, огорченно покачал головой Сизый: – Таких не наказать – себя не уважать. Чо думаете, братаны?

Братаны глядели исподлобья, и вроде бы как соглашались все, кроме Примака.

– Сизый, Сизый, – дергал главаря за рукав мужичонка, – а ну их на хер, валим отсюда – от них головняка больше…

Удар локтя по пришепетывающему рту раскровил и запечатал губы Примака.

На Зою накатило дежавю. Как когда-то возле дома Сержа, ситуация сложилась патовая: переть на отчаянных, вооруженных женщин, Сизый не решался: дуло помпового ружья Зои четко направлялось ему в живот. А еще где-то ревнивые мужья на выстрелы торопятся…

– Будем считать, вы нам задолжали, – проговорил Сизый и, повернувшись к женщинам спиной, махнул рукой: – Уходим. Позже разберемся.

Две женщины не могли силой отобрать, сфотографировавший их телефон. Четверку можно было расстрелять в спины, но…

– С ними отправилась Миранда, – тихо проговорила Ирма. – Приедут наши, пойдем за ними, раздобудем телефон. Жюли, ты как? сможешь идти по следу?.. Они три дня пешие без остановки, усталые. Зоя, звони мальчишкам – мы отбились, пусть оставляют квадроциклы в лесу и к дому пробираются оврагом. Думаю, за нами могут наблюдать из биноклей, так что будет правильным, если лицо Арсения не запомнят. Ему еще идти за ними, и это может пригодиться.

* * *

Косолапов быстро, почти бегом поднимался к дому по крутому, заросшему скользкой, выкошенной травой берегу. Арсений батей аж залюбовался! Лишившись любимого пивка, батя не только скинул вес, но и помолодел как будто. С боков убрались тугие "спасательные круги", живот втянулся, щеки подобрались. Папка взбирался на крутояр как рассвирепевший буйвол, как медведь, которому соперник или тупой охотник встретился! Мышцы на спине бугрились под полосатой, военно-морской майкой не хуже чем у бодибилдера. На мощном бицепсе синела грозная наколка – "ВДВ".

Дядя Боря карабкался в том же темпе, с тем же медвежьим выражением лица, но бородатый батя выглядел куда страшнее. Лицо как знак на высоковольтной линии – попробуй тронь! испепелю любого!!

– Все живы, все в порядке?!

Как будто им по телефону не доложили, что все живы, все в порядке.

Родители. Что с них возьмешь?

Завьялов тащил по косогору тяжелую, кое-как смотанную сеть. С уловом рыбаки не церемонились, не жадничали. Избавляясь от лишней тяжести, выпустили пойманную рыбу обратно в реку. Отличный японский мотор и так надрывался, спешно поднимая вверх по течению легкую плоскодонную казанку.

Едва над косогором показалась крыша со спутниковой тарелкой и панелями фотоэлементов, Завянь увидел слегка приподнявшуюся головку дочери…

Черт! Марья держит круговую оборону! Удобная плоская крыша как раз и была предусмотрена для этих целей. Но видеть дочь, разлегшуюся на крыше с автоматом – мука мученическая для любого папы!

Борис негромко выругался, стиснул зубы. Черт знает, что за дрянь! Все только-только устаканилось, пошло порядком – чинно, гладко, дружно… Дети сблизились, прекратили глупое, подростковое соперничество – стали единой командой! Арсений, вроде как, больше не коситься на папу и Ирму-Миранду… А ведь еще недавно Борис всерьез переживал, что эту тему невозможно разрулить… Парень дико, до стиснутых кулаков и мокрых глаз взревновал отца! Пешком и в одиночку собрался маму из больницы вызволять, привезти и поставить перед папкой как живой укор.

Но зря он психовал. Ведь дело-то обыкновенное. С Колей и Ирмой-Мирандой случилась типичная история мужчины и женщины, очутившихся в жестко ограниченных условиях. В какой-то момент между Косым и Ирмой-Мирандой проскочила искра. Пошло, поехало. Колян пытался скрыть от сына возникающий роман, ходил виноватый (но с идиотской счастливой улыбкой на бородатой роже!)… Ирма-Миранда ланитами пылала, что твоя юная Джульетта!

Такое разве утаишь? От парочки искры ромашковыми лепестками во все стороны летели! воздух любовными флюидами, как запахом цветов переполнялся! Лихо закрутившийся роман почувствовал не только мальчик телепат, Марья и Тоня тихонько в кулаки прыскали, когда Колян и Ирма-Миранда б е з р а з л и ч н о отправлялись в лес – один "датчики движения проверить", другая "хвороста пособирать". Зоя тайком и одобрительно посмеивалась. Завянь, по правде говоря, так и не понял, кем увлекся старый друг – Мирандой или Ирмой? как он воспринимает свою женщину – пришелицей из будущего или современницей?

Загадка. О подобных щепетильных тонкостях и в лоб не спросишь: "Ты, Коля, с кем спишь? С обеими или по очереди?.. Кто, типа, лучше?"

Борис и Зоя деликатно "ничего не замечали".

С Арсением сложнее. Когда между отцом и Ирмой-Мирандой искра проскочила, мальчишке лишь тринадцать лет исполнилось – опасный в этом смысле возраст. А взрослые, по скудоумию, в деликатность заигрались, пропустили момент, когда с мальчишкой нужно было поговорить, растолковать, что так б ы в а е т, ситуация житейская. Прости, сынок, папашу – он мужик здоровый, а не евнух.

Но не сказали. Подросток Сенька почувствовал себя и маму преданными. Однажды прихватил котомку и в бега пустился – мамку из психушки вызволять. Еле его за двадцать километров от железнодорожной станции перехватили! Почти сто верст в горячке парень отмахал!

Тогда и поговорили. По-мужски.

Делу это, правда, слабо помогло. Чуть позже ситуация как-то сама собой на тормозах проехала. Мальчишка – повзрослел.

А у повзрослевших ребятишек свои проблемы. Иван и Сеня начали за Тонечкой ухаживать.

По сути дела, и тут обычная и книжная история приключилась. Спортивную подтянутую Марью парни воспринимали как боевую подругу. Перед тихой, требующей защиты и опеки Тонечкой горделиво распушали перья и хвосты! бравым гоголем ходили.

Зоя однажды расплакалась. Завянь пришел в их спальню, увидел, что жена смущенно утирает мокрые щеки, отворачивается. Спросил обеспокоено:

– Что-то случилось?

– Скоро случится, – решив не таиться, кивнула Зоя. – Марья еще сама не знает, что начинает влюбляться. Но я-то знаю, я – мать, я чувствую, что так и будет! Она дни напролет проводит с Арсением, кроме него здесь только брат… – Зоя негромко процитировала строку из Евгения Онегина: – "Пора пришла, она влюбилась". Боренька, наша дочь никуда не денется – она влюбится в Арсения и тогда…, – жена Завьялова всхлипнула.

Борис сел на кровать рядом с Зоей. Обнял, прижал к груди, шепнул ей в ушко:

– Так может быть, это нормально, а? Чего ты распереживалась?

– Да не нормально это, Боря, н е н о р м а л ь н о! – отпихнулась жена. – Ваня и Арсений вокруг Тони хороводы водят! Соперничество заводит мужиков, они глохнут, слепнут, видят только о д н у цель ! Марью ждет удар, мне жалко дочь!

– Заранее?

– Всегда!

С того разговора минуло почти полтора года. Завьялов не раз наблюдал, как обеспокоено поглядывает на дочь жена. Ловит ее взгляды на Арсения…

Но Марья девушка особенная, как говорится – вещь в себе. Влюбленность не проскальзывала в ней и намеком. Машка держала себя с Арсением по панибратски, подшучивала Иваном, напропалую ухаживавшим за Тонечкой. В общем, устаканилось, все как-то, проскочило.

И вдруг – беда. Причем беда, которую все ждали, но все-таки надеялись на чудо: авось, минует их нелегкая! Авось, их тайна сохранится!

Не получилось. Миранда с первых дней предупреждала: нельзя позволить чужакам сфотографировать хоть кого-то из беглецов! И департамент и Платон наверняка зарядили в Сеть программу биометрической идентификации. Программа отслеживает все выложенные в Интернет фотографии, разыскивает по антропометрическим данным беглецов – ее не обмануть, не сбить никакими ухищрениями. Форму черепа не скроют ни грим, ни пластические операции!

Если парень, сделавший фотографии странных женщин в тайге, выложит их в Сеть, через короткое время беглецов – н а к р о ю т. Поскольку, судя по тому, что парень не расставался с первоклассном телефоном даже в таежных дебрях, товарищ он – продвинутый, наверняка с компьютером на "ты".

Ирма страдала от дикой головной боли. Морщилась, виски массировала. За несколько минут, отправившаяся в щербатого главаря Миранда дважды возвращалась в своего носителя – мозг чуть напрочь не снесла! В первый раз "заскочила" обратно, когда едва не "заблудилась", наткнувшись на врожденную ментальную преграду Сизого. Второй раз "прибыла" дабы сообщить о чужаках важные сведения и снова в бой. Переместилась в единственного незаблокированного носителя – тщедушного Примака.

– Трое из четверых – братья, – докладывала полицейская Ирма Конниген. – Два родных один двоюродный. Примак тоже родственник, но не кровный. Все они односельчане. И коли уж природные способности обнаружились не только у родных братьев, но и у двоюродного, Миранда подозревает, что где-то есть деревня, чуть ли не сплошь состоящая из генетических дефектов, имеющих в основе некую общую ветвь, дающую защиту от ментального проникновения.

– Я слышал о таком, – кивнул Завьялов.

– Мы все слышали, – добавила Зоя. – Миранда говорила, что людей, имеющих врожденную защиту от телепатического проникновения не более одного процента… Нам, видимо, – не повезло. Миранда сообщила название деревни?

– Нет, – покачала головой Ирма. – Примак думает о ней как о "доме", не называя в точности. Детально покопаться Миранда не успеет, сделает это в дороге.

– Паршиво, – буркнул Завянь. – Жюли сообщила, что люди удалялись на юго-восток, мы могли бы догнать их на лодке по течению… Но есть опасность потерять след, так что придется идти пешком. – Борис встал с небольшого диванчика в гостиной. Сверху вниз поглядел на компанию, ожидающую его решения. (В зале собрались все, кроме Тонечке, оставленной в "засаде") Подумал и сказал: – Идем я, Арсений и Жюли. Ирма, приготовь переносное устройство, Зоя – сухой паек на несколько дней. Жюли, возьми в дорогу любимую "указку", чтобы не набирать слова на телефоне корявым сучком.

Ирма кивнула и пошла в "засаду". Год назад, как и предсказывала Миранда, необходимая для работы телепорта микросхема появилась в свободной продаже, чуть ли не в утюгах. Сейчас в секретной комнате хранились уже три устройства – одно стационарное, более мощное, два переносных, закамуфлированных под доисторические тяжеленные плееры с наушниками. (Антивандальные, так сказать, не интересные в качестве наживы даже лихому таежному люду; такие "штучки" и у девочек не отберут и не позарятся.) Усовершенствованные диверсанткой телепорты уже могли прекрасно и без пары наушников на носителе работать, но на большом радиусе с ними надежней получалось. Тем более, что в угоду меньшему размеру, Миранда пожертвовала дополнительными аккумуляторами, что были в поясном устройстве Извекова, похожем на увесистый пояс шахида.

Косолапов хмуро глядел на друга. Во взгляде читался вопрос: "А может, Боря, я пойду?!"

Борис выдержал пламенный, однозначно читаемый взгляд и покачал головой.

Несколько лет назад, обсуждая возникновение подобной ситуации, Завянь сказал Косому: "Не обессудь, Колян, но если нам придется воевать, то брать людей на мушку, в первую очередь буду – я. Я уже – убивал и знаю, что рука не дрогнет. А ты… Не дай бог, Коля, тебе пройти такую же проверку. Так что, не будем рисковать, убийство только в разговорах выглядит обыкновенным выстрелом. Когда же придется пустить пулю в лицо или спину врага…, ты – сдюжишь?"

Косой подумал и сказал: "За сына и друзей я – сдюжу". Но правоту Завянь признал. Когда проверки боем не прошел, не стоит рисковать. Цена БОЛЬШАЯ.

* * *

Ирма всерьез переживала, что опасные старатели останутся неподалеку от дома. Решатся отомстить и поживиться. Но четверо мужчин три дня без остановки шагали по тайге, к дому подошли, по правде говоря, рассчитывая спиртом или самогоном разжиться. По случаю и закусить, помыться в бане, переночевать.

Не получилось, поспешили дальше. К ближайшей деревне, что находилась километрах в сорока. К неприступному дому со спутниковой тарелкой на крыше, решили возвратиться позже. Не в открытую, нахрапом, а ночью. С подкреплением из родственников и верных корешей.

– Я эту суку корявую лично распялю, – мечтательно говорил Сизый, вспоминая блондинку с автоматом. – Вторая тоже ничего… Спелый бабец. Но так и быть, оставлю вам.

– Братцы, – ныл отстающий от братанов Примак, – я ногу подвернул! Обождите, дайте отдохнуть!

– На том свете отдохнешь, – пробурчал шагающий предпоследним верзила Гмыря. – Давай-ка, устрица усатая, шевели шустрее кеглями.

Миранде не повезло. Единственный носитель способный принять бета-интеллект не пользовался у братков авторитетом. Его шпыняли, награждали тычками и в расчет не брали. Но когда Миранда заставила носителя упасть без сил и заскулить, остановились.

Гмыря смачно сплюнул:

– Вот, дятел долбанный! Вставай, давай, зараза!

Примак и рад бы. Но не смог. Ноги сделались непослушными и ватными, одно счастье – пинок от злобного Гмыри прошел по ребрам совершенно безболезненно!

И ноги неожиданно перестали отказывать, когда Сизый решил устроиться на ночевку в лесу, Примак бодро поскакал за хворостом.

– Хрен хитрожопый, – наблюдая за внезапно "выздоровевшим" Примаком, буркнул Гмыря. – Прихерился больным, пускай работает. Из-за него, урода, до деревни недошлепали!

Бугай лениво растянулся на сухом податливом мхе неподалеку от вывороченных корней многовекового рухнувшего кедра.

Примак сделал вид, будто не расслышал обидных слов. Углубился в дебри.

Первые несколько километров Завянь, Арсений и француженка проехали на лодке. Косой уговорил, мол, никуда они не денутся, нет иного пути как вдоль реки (а по сути – параллельно, так как высокие скальные прибрежные уступы не во всяком месте обойдешь, легче чуть в тайгу углубиться). Довез "следопытов" до бушующего пенного порога и высадил на берег.

– Ну, ребята, с богом, – сказал, глядя в основном на сына. – Поосторожней там, Сенька. На рожон не лезь, дядю Борю слушайся.

– Не переживай, Коля, я его ближе чем на сорок метров к этим мужикам не подпущу, – неловко произнес Завьялов. Он чувствовал себя каким-то Иродом, живоглотом, чужими детьми питающимся! Попробовал пошутить: – А с сорока метров "приемник" у твоего Сеньки работает, как спутниковая тарелка!

Косолапов в упор поглядел на друга. Несколько секунд мужчины играли взглядами: один просил – позаботься о моем сынишке! второй пообещал его хранить…

– Пап, – тихо вмешался в неслышимый диалог голос Сени, – хватит вам. У нас выбора нет, с дядей Борей должен я идти. Ты там за женщинами и девочками присмотри. Ваньку от себя не отпускай, он – голова горячая.

Слова не мальчика, но мужа. Косолапов крепко обнял сына – макушка Сеньки над головой Косого уже прилично возвышалась. На вольном воздухе да при физическом труде, мальчишки вымахали почти под метр девяносто, Иван практически отца догнал.

Пряча заслезившиеся глаза, Косой поправил на плече сына лямку рюкзака, похлопал по предплечью:

– С богом, сынка. Идите. Будете назад возвращаться, позвоните – встречу.

Отправляясь в погоню за золотоискателями, Борис надеялся – погоня долго не продлиться: через сорок километров начитается обжитой район. Подселившаяся в кого-то Миранда стащит телефон у молодого верзилы и либо уничтожит снимки, либо просто унесет мобильник. А если не получится в дороге, заставит золотоискателей сделать остановку, дождется раннего утра, когда "фотограф" уснет покрепче. Так что, всех делов – найти стоянку мужиков, подобраться на тридцать метров уверенной работы телепорта, переместить бета-интеллект Миранду в Завьялова, уйти всем вместе.

Относительно перемещения в себя диверсантки, Завьялов тоже не переживал. Они не раз тренировались. Недавно даже Зоя позволила Жюли в себя переместиться – отдохнуть, на двух ногах пройтись, а молодежь и вовсе относилась к подселению чужого разума как к забаве (да и иностранные языки так изучались хитрецами легче легкого). Все понимали, что однажды это может спасти отважных женщин – Миранде и Жюли. Пришелицы из будущего рискнули жизнью, отправившись в бега. Такие жесты требуют ответа.

Метров через двести от берега Буря взяла след. Тропинок и дорог в таежных дебрях не было, золотоискатели шли через лес гуськом, притаптывая мох. Следов привала преследователи пока не обнаружили, и приходилось торопиться. Если старатели решили пройти за остаток светового дня все сорок километров до ближайшего села, то дело – швах. У большой деревни начинался судоходный район, появлялись первые туристические базы и сотовая связь. "Фотограф" может скинуть снимки в Сеть, а это значит – все усилия напрасны.

…Тайга стояла тихая, местами прозрачная на десятки метров, пружинистое белесое покрытие позволяло Завянь и Колиному сыну почти бежать за Бурей-Жюли. Они, конечно, понимали, что Миранда попробует как-то притормозить мужчин, постарается не позволить им дойти до деревни, заставит их в лесу заночевать… Но вдруг? Вдруг не получится?!

На ровных, не заваленных участках Завянь и Сеня пускались вскачь.

Внезапно ротвейлер вытянулся в струнку, словно легавая. Шерсть на собачьем загривке пошла волнами.

– Стоп! – скомандовал Борис себе Сеньке. Согнулся, прячась за могучими стволами добрался до значительно опередившей их собаки. Присел на корточки. Прищурился и поглядел вперед.

Буря-Жюли остановилась на возвышенности. Людей за деревьями видно не было, но ветер доносил слова: неподалеку от холма кто-то ругался.

– Они? – спросил Завянь. Буря-Жюли кивнула лобастой головой. – Идут? – Собака помотала головой. – Остановились на ночевку, – предположил Борис. Попятился до затаившегося за можжевельником Арсения, присел на покрытый мхом валун: – Порядок, Сенька, мы их догнали. Надеюсь, останутся здесь на ночевку. Будем ждать, пока Миранда "в кустики" пойдет.

Буря-Жюли разлеглась на теплом мху холма, с высоты наблюдала за лагерем старателей.

Завянь достал сухой паек, флягу с ключевой водой, впихнул в Сенькину руку бутерброд с домашним сыром:

– Подкрепись. Жюли не уверена, что они здесь на всю ночь останутся – до деревни километров десять, могут дальше двинутся, так что ешь, пока есть время.

У усталого, перенервничавшего Арсения кусок в горло не проходил. Но парень, пообещавший отцу, что будет слушаться – жевал.

Завьялов сползал до Жюли, положил перед собачьей мордой ломоть вяленого мяса. Прислушался…

От лагеря золотоискателей, по своим же следам кто-то возвращался к холму. И если учитывать, что преследователи могли двигаться только этим же курсом, Завянь надеялся, что к ним идет Миранда. Прилег на всякий случай…

– Дядя Боря, к нам Миранда идет, – донесся до Завьялова уверенный голос телепата. Арсений продолжал торопливо жевать, пропихивать в себя насильно всунутый бутерброд.

На холм взбирался щуплый мужичонка в замызганной кепочке.

Заприметив над холмом собачью голову, мужчина остановился и сотворил на лице мимический знак Миранды: стянул брови к переносице ровной струной. И начал подниматься дальше.

Собака отползла назад. Уже за несколько метров от мужичка отвратительно несло грязным телом и гнилыми зубами. Буря-Жюли к Миранде относилась, как к родной, а пасам не противны естественные запахи. Но все-таки, как ни крути – в ротвейлере была француженка! Буря-Жюли не удержалась – нос наморщила.

Примак-Миранда вскарабкался на холм и сразу, навзничь, рухнул между Завьяловым и Бурей. Пять часов немолодой носитель с насквозь пропитой печенью, раскачивался, изображая хромоту, на ходу непрестанно скулил и жалился. Тяжелая работа получилась, сейчас на холм едва взобрался. Лежал, из горла неслось хриплое натужное дыхание.

– Что скажешь? – негромко и сочувственно спросил Завьялов.

– Сенька, – глядя в небо, произнес носитель, – заткни уши, я выражусь. – Арсений и не подумал уши закрывать, Миранда таки выразилась: – Скажу, что нам досталась жопа. Трое из четверых – рецидивисты. Фотографа все зовут – Малой. Он недоучившийся студент, от армии в родных лесах ховается. Три дня назад эти уроды убили двух мальчишек. – Пока слушатели переваривали услышанное, Примак-Миранда повернулся на живот и, хмуро глядя на подножие холма, продолжил: – Мальчишки – прошлогодние студенты-геологи. В тайгу отправились золота намыть. К ним направили Малого с флягой спирта. Он их подпоил, разговорил, недотепы с дуру нахвастались, наврали, что чуть ли полкило песка намыли. Когда золота в их рюкзаках не нашли… – пытали. Потом зарезали.

Примак-Миранда съехал спиной по гладкому мху с верхушки. Сел. Обернувшись, поглядел на друзей.

Диверсантка не зря начала разговор с рассказа об убийстве. История доходчиво растолковала – к а к у ю б а н д у им приходится преследовать.

В миг побледневший Сенька смотрел на "тетеньку Миранду" расширившимися глазами. Завянь, пожалуй, запереживал, что зря не взял с собою Косолапова. Машинально поглаживал автоматный приклад. Прикидывал, не дать ли Сене пистолет, лежащий в рюкзаке?

– Кто убивал и кто пытал, Миранда? – глухо спросил в итоге размышлений.

– Гмыря, – поведя плечом, сообщила диверсантка. – Он полный отморозок и садист. Пытал обоих горе-геологов – он. Убил одного мальчишку тоже он. Второго убивал, – Миранда ткнула в грудь носителя черным от грязи пальцем, – Примак. Его решили кровью повязать. Примак муж родной сестры Сизого – Ларисы. Сестрица дамочка крутого норова. Если бы Сизый не побоялся выйти из тайги без зятя, то меня бы вообще тут, под холмом и прикопали. Примак об этом думал, переживал, что так и будет, когда ноги "отказали".

– Высокие отношения между родней, – пробормотал потрясенный Завьялов.

Примак изобразил на усатом, заросшем недельной щетиной лице усталую ухмылку:

– И это еще не все сюрпризы, господа. Эти гады собираются вернуться в Константиновку.

С первых дней свое поселение беглецы в честь генерала окрестили "Константиновкой". (Когда умелая в обращении с Сетью Миранда, перепрыгивая через чужие серверы, сообщила Потапову, что забытая богом и людьми деревенька теперь его отчеством прозывается, Лев Константинович чуть слезу не пустил. Помнят, помнят его чертенята, почитают старика!)

– Зачем? – не решаясь сделать страшную догадку, одним словом спросил Завьялов.

Примак-Миранда содрал с головы кепку, обтер изнанкой потное лицо и сжал убор в грязном кулаке. Диверсантка не захотела объяснять з а ч е м убийцы собирались возвращаться в дом над рекой – парнишка рядом и так бледнее некуда сидел.

– Если они дойдут до села, – размеренно продолжила Миранда, – то тут же свяжутся со своими. Сразу же в Константиновку они не пойдут конечно. Вначале навестят родных. Но нам нет разницы, когда они нагрянут – через неделю или месяц. Главное, что – сообщат, расскажут о богатом доме в глухой тайге. Уже практически науськают. – Примак-Миранда всем телом развернулся к Завьялову, глядя ему в глаза, выдержал паузу. – Нам недостаточно завладеть телефоном и стереть снимки, Боря. Нам нужно уничтожить всю четверку.

Завьялов невольно качнулся назад:

– С ума сошла? – предположил. Покосился на Арсения. – Ты предлагаешь всех – убить?

– У нас нет выбора, Борис, – жестко проговорила террористка. – Тут – либо они нас, либо мы их.

– А если…

– Нет, – оборвала Миранда. – Никаких "если", Боря, быть не может. Они – убийцы. Отморозки. У них руки по локоть в крови.

– Родня в селе такая же? – борясь с тошнотой, икая, спросил Арсений.

– Всякая встречается, – уклончиво ответила Миранда. – Та деревня вообще – странное местечко. Половина мужиков оставшиеся на севере зеки. Есть семьи староверов. В общем, нечего тут обсуждать, из леса мы их выпустить не можем. На решительные меры у нас одна ночь.

Завьялов поднялся на ноги, помассировал затылок!

Едва поселившись в Константиновке, беглецы единогласно выбрали Завьялова главой. При их образе жизни отсутствие единоначалия – недопустимая либеральщина и глупость. Зачатки демократии все же оставили, и сейчас о них напомнила Миранда:

– Борис, тяжелые вопросы мы можем ставить на голосование, так что – прости. Жюли? – Примак-Миранда поглядел на собаку с рассудочным интеллектом ученого. Француженка помедлила. Кивнула головой. – Арсений? – парнишка поднял высоко плечи, вжал в них голову. – Арсений воздержался. Ты в меньшинстве, Борис. Можешь считать, что я вышла из повиновения, я все сделаю сама. – Примак-Миранда достал из-за голенища отличный финский нож, провел по лезвию большим пальцем, проверяя заточку. – Примака обычно ставят на дежурство в самую неудобную пору. На рассвете. Жюли? – носитель четко поглядел в глаза ротвейлеру. – Ты сможешь перегрызть Примаку горло, если возникнут неполадки после перемещения меня в Бориса? Я, конечно, усыплю носителя и постараюсь все сделать сама, сопротивляться он не будет. Но все же, будь наготове. Приглядывай за лайкой.

Будничное обсуждения убийства вызывало дрожь не только у Арсения. Завьялову казалось, что он присутствует на диком спектакле! женщина в мужском теле обсуждает не реальность, а сценарий!

Примак-Миранда уже вставал, когда Завянь его остановил:

– Погоди! Погоди, Миранда. Ты говорила, что даже мощный телепат бета-интеллекта не может внушить носителю нетипичные решения! Что если твой носитель не подчиниться, откажется резать родственников?!

Примак-Миранда склонился к самому лицу Завьялова и, бегая глазами, хрипло прошептал:

– А почему ты думаешь, Примак – откажется? А? Он, Боря, каждую ночь мечтает перерезать горло Гмыре. И остальных не пожалеет.

– И даже молодого парня?!

– А этот парень пил спирт с почти мальчишками. Выведывал секреты. Когда из леса к костру родственнички вышли, Малой лег животом на карабин геологов и не позволил пацанам даже попытки защититься! Примака вырвало в кустах, когда Гмыря их пытал. Малому – хоть бы хны.

Миранда не испытывала жалости. Кошмарная картина пыток и убийства трехдневной давности стояла перед глазами Примака, доводя террористку до бешенства, до исступления!

– Я очень хочу выжить, Боря. Выжить и сообщить родителям геологов, в каком распадке, под каменной осыпью лежат тела их мальчиков.

…Когда носитель террористки уже спустился с холма, из-за деревьев показался Гмыря. Примак юркнул за куст можжевельника, спустил портки и заскулили:

– Я здесь, братишка. Живот чего-то прихватило…

Душегуб брезгливо скривился:

– Засранец, б… С тобой, утырок, хорошо говно на скорость жрать, а не дрова собирать!

Летом на севере нет ночей. Туманное серое небо стояло над верхушками деревьев, Завьялов лежал на мху, подложив под голову закинутые руки, глядел ввысь.

По рассказу Ирмы и жены Борис, конечно же, предполагал, что в этот раз на них вышла серьезная бригада. Но э т о г о не ожидал. Иначе, взял бы с собой не Сеню, а Косого.

Паршиво.

Арсений не хотел ни о чем разговаривать, притворялся спящим. И хотя до часа "Ч" оставалось еще достаточно времени, было заметно, что – прислушивался. И боялся расслышать звуки. Предсмертные хрипы, стоны, скулеж бедолаги лайки…

Тяжелое испытание досталось парню. Завьялов догадывался, что молодой телепат пытается дотянуться до лагеря старателей ментальной сетью. Завянь об этом не просил. А доведись заговорить, убедил бы Сеньку бросить страшное занятие… Далековато, конечно, но не дай бог, агонию парнишка "подслушает"! Такое век не позабыть…

Но парень, после ухода Примака замкнулся. Почти не откликался, давал понять, что разговоры ни к чему – он справится и с головой и с нервами. Подумает, помолчит и справится.

Буря-Жюли сна не изображала. Лежала на верхушке холма, носом к лагерю старателей, ушами чутко прядала.

"Хорошая команда подобралась, – невесело подумал Завьялов. – Профессор, готовый горло перегрызть и мальчик, способный ощутить чужую агонию… Жесть, твою мать! Не жизнь, а чехарда кровавя! Когда Примак на дежурство заступит, и надо будет поближе пробираться, чтобы телепорт сработал, Сеньку здесь оставлю. Незачем парнишке перерезанные глотки видеть…"

Рядом раздалось шуршание, Завянь скосил глаза – умело работая локтями, к нему подползал Арсений.

– Дядь Борь, – заглядывая взрослому в глаза, проговорил смущенно, – вы еще сердитесь? Обижаетесь, что я вас на голосовании не поддержал?

Завьялов недовольно нахмурился: юный телепат копался у него в мозгах? Наплевал на установившийся порядок неприкосновенности чужих мыслей и подглядел?!

Подумал несколько секунд… Нет. Если бы Сенька проник в его голову, то уловил бы, что эмоциональная окраска размышлений была иная. Завьялов не обиделся, а был неприятно удивлен, когда мальчишка – прекрасно знающий, что, воздержавшись, обрекает на смерть четырех людей! – практически встал на сторону Миранды. Как римский патриций, опускающий большой палец вниз, приказал гладиатору добить соперника! Сенька слишком легко подписал четыре смертных приговора, и это стало, мягко выражаясь, неприятным открытием.

С Миранды спрос какой? Диверсантка женщина жестокая. "Картинок" нагляделась. Да и носитель, судя по тому, что вырвало его на пытках, "чувствительный" попался. Находясь в цейтноте, Миранда не дала возможности командиру предложить иное, бескровное решение проблемы.

Но Сеня… Сеня удивил. Мальчишка должен понимать, что некоторые бытовые трудности не стоят чужой жизни! Команда спокойно может уйти из Константиновки – беглецам собраться, только подпоясаться! ищите ветра в поле… Заброшенных деревень на территории России хватает.

– Дядя Борь, – тем временем шептал Арсений, – я вот о чем тогда подумал… Если где-то существует целая деревня закрытых для перемещения людей, то как вы полагаете, поступит Платон, заполучив фотографии из Интернета? – Завьялов не ответил, и юный телепат продолжил: – Платон конечно же в первую очередь приедет в деревню, чтобы узнать у фотографа, где именно он нас встретил…, да?… А потом…, увидев целую деревню родственников, в которых невозможно "подселиться"…

Черт! Завьялов резко окинул голову на землю! Сенька еще продолжал говорить, а Борис уже ругал себя за слюнтяйские рефлексии.

Он несколько часов ковырялся в морально-этических проблемах, за тонкую душевную организацию подростка переживал, а этот подросток тем временем думал категориями планетарной безопасности! Переживал, что беглецы могут вывести Извекова на популяцию людей, неподконтрольных департаменту!

Что стоит Извекову завалить таежную деревню золотом?

Ничего не стоит! Он может подселиться в любого миллиардера. Набрать в деревне армию отчаянных головорезов и не переживать, что в кого-то из рекрутов проникнет агент хроно-департамента, и этот кто-то ударит ему в спину!

Н-да…, вот и думай после этого, что разбираешься в д е т и ш к а х…

Борис лег на бок, повернулся к Сеньке, но ничего сказать не успел. Неподалеку заворчала, зарычала Буря.

Завянь и мальчик мигом подобрались к ротвейлеру. Легли на верхушку холма, Борис нашарил в кармане штормовки мобильный телефон и пустотелую пластмассовую авторучку, которую Жюли брала в зубы и, ударяя по клавишам, печатала слова…

Но собака внезапно двинулась вперед!

А Сенька прошептал испуганно:

– К костру люди идут. Я пока не чувствую кто и сколько… Но, дядя Боря, что будем делать, если это обычные туристы…, а среди них есть женщины?!.. Эти отморозки могут…

– Пошли, – не давая Арсению закончить страшное предложение, приказал Завьялов и, приседая, придерживаясь древесных стволов, спустился с возвышенности.

Опережавшая его Буря-Жюли уже исчезала за пышной можжевеловой порослью.

Людей почуяла и лайка. Повернув острую морду к стоящим стеной деревьям, поскуливала, двигала ушами… Вертела бубликом хвоста.

Так что…, к лагерю бандитов выходили знакомые ей люди. Завьялов, Арсений и Буря лежали с подветренной стороны, укрытые вывороченными корнями векового кедра, прятались за перепутанными ветками. Старатели уже стояли на ногах, держа в руках винтовки.

На небольшую полянку вышел невысокий узкоглазый мужичок… Повел себя неадекватно.

Приседая и хлопая себя по бедрам, заорал:

– А! А! А!…

Он вел себя так, словно увидел на полянке чудо чудное! Оборачиваясь к шедшим за ним людям, показывал на компанию Сизого пальцем и лишь орал "А! А!.." И тыкал пальцем в старателей, не забывая возбужденно шлепать себя по бедрам.

– Сень, – прошептал Завьялов, – ты понимаешь, что происходит?

– Неа, – признался телепат. – В голове мужика сплошной мат стоит. Он чем-то крайне удивлен.

Завянь покосился на Бурю-Жюли. Ротвейлер в основном смотрел на лайку. Как будто предупреждал охотничью собаку – не вздумай нас унюхать! загрызу.

– Выдвигаемся назад, – приказал Завьялов. – Будем ждать Миранду у холма.

Два человека и собака спрятались за повсеместно произрастающим можжевельником.

Минут через пятнадцать послышались тихие, шелестящие шаги: к друзьям пробиралась Миранда.

Борис негромко кашлянул – мы здесь! Примак-Миранда, не доходя до подножия холма, свернул к кустам. Присел рядом с Завьяловым.

– Ничего не понимаю, – огорченно призналась диверсантка. – На Сизого вышли его родственники и какой-то непонятный мужик Лазарь. Он, скорее всего, проводник, так как держится чуть в стороне. Родственников сюда некая бабка направила. Сказала, где искать. Назвала точное место и велела поторапливаться. Иначе, мол, Сизый и его люди из тайги не выйдут. Ж и в ы м и не выйдут.

– Что?! – оторопел Завьялов.

– Я не вру, – четко произнесла Миранда. – Мужики сами охренели. Видали, как отреагировали, когда Сизого обнаружили там, где и предсказывала бабка?… До сих пор лес матом поливают, в себя придти не могут – тайга большая, бабка на карте точное место ночевки Сизого указала.

– И что?

– А то, – хмуро буркнула диверсантка. – В двух километрах отсюда, на опушке мужиков Газель ждет, они ее в селе наняли. Сейчас лагерь собирают. Если бы родственники спирт не привезли, ушли бы сразу же, а так – решили выпить за встречу…, пока я тут, типа, к а к а ю.

– Что будем делать? – откинув второстепенные разговоры на более удобное время, быстро спросил Завьялов.

– Запоминайте название деревни, двигайте за нами. – Миранда сообщила, как добраться до села. Неприятной неожиданностью стало известие, что спуститься по реке до самой деревни не получится – село стоит в тайге, от пристани придется добираться еще двадцать километров по разбитой лесовозами дороге. – Бабка велела мужикам нигде не ночевать, возвращаться домой.

– Так поздно же! – оторопел Борис. Рядом негромко заворчала, согласная с ним Буря-Жюли.

– И что, что поздно? – проворчала диверсантка. – Светло же. А подремать можно и в транспорте. Их хороший катер ждет… Я попытаюсь что-нибудь намудрить с машиной или двигателем лодки… Но вот смогу ли? – Примак-Миранда уныло поглядел на Бориса. – Попробую. Но обещать не буду, так что поторапливайтесь. Если не удалось разобраться с отморозками, фотографии в любом случае надо уничтожить.

Мужичок-с-ноготок уже поднимался, когда Завьялов остановил носителя вопросом:

– А что это за бабушка такая предупредила об опасности?

– Фаина. Примак ее до ужаса боится. Старается о ней думать, а если вспомнит, то крестится и сплевывает.

– Ого! – поднял брови Завянь. – Шаманка что ли местная?

– Похоже на то, – кивнула диверсантка и пошла на крик Гмыри:

– Примак, засеря чертова!!! Через секунду не выйдешь, я тебе нос, сука, выгрызу!!

О том, что Миранде все же удалось скрутить ниппель на автомобильной шине, Завьялов и Арсений, опередившие старателей, узнали уже в деревне, на пристани. Подошедшая разнузданная компания старателей и их родственников громко докладывала о гнусном происшествии, поджидавшему их капитану небольшого катера. Ругались, что запаски у водилы Газели не было, что пришлось пешедралом весемь километров топать…

Собака редкой в этих краях породы пряталась за покосившимся лодочным сараем. Завянь и Сеня сидели на скамейке возле спуска на пристань, ждали молодого парня, согласившегося отвезти их в нужную деревню. (Парень гулял с девушками вдоль реки, рассвет встречал, но когда Завьялов показал ему пятитысячную купюру, вмиг о подружках позабыл, помчался за ключами от батькиного катера.) Проходящие мимо старатели на "подремывающих туристов" не обратили ни малейшего внимания. Слегка напрягшись, Миранда оформила для юного телепата точную словесную мысль: "Малой мобильником не баловался. Устал, как и все прочие. Так что продолжайте двигаться за нами. Если удастся, я выкраду телефон и сразу отстану от "родни", вы меня подхватите. Звоните в Константиновку, пусть наши готовятся к срочной эвакуации".

Неприятности Борис и Сеня, в полном смысле, сотворили себе сами, собственными умелыми руками. Нанятая в прибрежном селе "Нива" довезла их до указателя с названием разыскиваемой деревни и уехала обратно. Два человека и собака сошли с разбитой лесовозами дороги в лес, присели на опушке за деревьями, огляделись…

Деревня, что лежала перед ними через поле, и в самом деле была – странная. Подобному старинному поселению полагалось быть давно заброшенным: речка, что петляла по задам – мелкая, несудоходная, кругом тайга непроходимая. Сельское хозяйство в здешних краях, если очень мягко выразиться – рискованное. Огромная лесопильня со складами – могла бы и поближе к транспортным путям расположиться.

В общем, по неписанным законам последних десятилетий деревня эта должна была скончаться уже давным-давно. Ан – нет. Стояла на двух параллельных улицах и красовалась спутниковыми антеннами на многих крышах.

Завьялов пригляделся к лесопильне, заметил, что провода от придорожных столбов ныряют к трансформаторной будке у забора и лишь потом идут к деревне. Пополз туда.

Беглецы пришли сюда, чтобы не позволить Малому выложить в Инет фотографии Ирмы и Зои. И коли уж на опушке их не поджидала Миранда в теле Примака, значит стащить по дороге у парня телефон, у нее не получилось. Завьялов полз к трансформатору, устраивать диверсию – лишить деревню электричества, не дать Малому возможности воспользоваться компьютером.

Подполз. Взломал замок на будке. Немного помудрил с проводами. Вернулся, Сене сообщил:

– Будем уходить – починим.

Арсений согласился.

Но кто же знал, что пильщики-аборигены, едва замолкнут их станки умчаться по домам в разгар рабочего дня?!

Не встретив на опушке Примака, команда единогласно решила отправить Жюли в деревню на помощь Миранде. Француженка намеревалась "подселиться" в любого сельчанина, найти носителя Миранды, потолковать, узнать все новости и там, на месте решить, как действовать дальше.

Но лесопильня вымерла буквально за десять минут. Обрадованные перерывом мужики побросали брезентовые рукавицы, помчались по домам.

– У начальства сегодня выходной? – глядя в спины уходящим работягам, невозможно удивлялся Борис Михайлович. По его прикидкам, едва на предприятии прекратится подача электричества, к трансформатору направится монтер. То что, намудрил Завьялов с проводами, заставит мужика остаться у будки надолго, а радиус действия телепорта вполне позволял в него "селиться". Так что, носитель, можно сказать, был найден…

Но это только "можно сказать". Логически. А на самом деле – Россия матушка наблюдалась в полный рост! Едва станки замолкли, работяги разбежались, как будто здесь бесплатно вкалывали! За пильщиками даже сторож смылся!

– Улёт, – разочарованно глядя, как торопливо перебирают пыльными кирзачами мужики, высказался телепат. – Что будем делать, дядя Боря? Вокруг деревни – поле, любой пришлый человек, как на ладони. Вопросы могут появиться, а они нам ни к чему.

– Может, работяги на обед помчались? – с надеждой предположил Завьялов. – Поедят, вернуться?

Фигушки. Живущие в оторванности от цивилизации и календарей беглецы давно перестали считать пятницу началом уик-энда: мужики ушли г л о б а л ь н о. За два часа в сторону лесопильни и дороги не вышло ни единой души! Какие-то ребята промчались на велосипедах с примотанными корзинками до противоположной опушки, Арсений предложил Жюли смотаться за ними, "подселиться" и на разведку сбегать.

Завьялов предложение отверг.

– Миранда, Сеня, знает, откуда мы придем, и выйдет к дороге. Ей может потребоваться срочная телепортация, так что…, не будем разделяться, рисковать.

Борис начинал уже нервничать. Солнце давно перевалило зенит, фляги опустели, комары в теньке достали…

На луговину между селом и лесом вышел полосатый кот. Высоко подпрыгивая, начал мышковать. (Или кузнечиков давить?) Завянь осторожно покосился на собаку с интеллектом французского ученого зоолога…

Жюли ответно поглядела на друга желтыми умными глазами ротвейлера и согласно наклонила голову.

По сути дела, лучшего варианта, чем направить на разведку вездесущего юркого кота – придумать невозможно. Отлично знакомый с дырами в плетнях кот проникнет в любой двор, пролезет в дом, не вызывая подозрения. Примака-Миранду найдет по запаху быстрее, чем монтер.

Относительно ротвейлера, лишенного бета-интеллекта человека, можно не переживать. Шесть лет, проведенных в теле собаки, мадам Капустина – если уж представилась необычайная возможность! – посвятила научной работе. День изо дня, не слишком изнуряя Бурю экспериментами, она работала над мозгом собаки и достигла потрясающих результатов.

Сейчас ротвейлер Буря, без всяких преувеличений, стала умнейшим представителем собачьего рода. Научилась понимать не только заученные команды, но и верно реагировать на простейшие вербальные предложения. И даже отвечать мимически. Буря стала полноправным членом команды беглецов, что подтверждала каждый раз, когда друзья позволяли мадам Жюли р а з м я т ь с я, походить на двух ногах. Чаще всего Жюли перемещалась в Марью. Девушка с удовольствием внутренне болтала с умной француженкой, учила языки. Мальчишки уговорили мадам Жюли придерживаться очередности, с не меньшим удовольствием – общались и учились заодно.

Но впрочем, какой бы умницей не была собака, каждый раз после "ухода" бета-интеллекта, Буря падала без сил и спала сутки напролет: мозг собаки все же не способен работать в режиме человеческого мышления.

…На голову ротвейлера надели наушники, как только пушистая, серо-полосатая шкурка показалась (допрыгала) до необходимого расстояния, Арсений активировал телепорт!

* * *

Жюли неприятно удивилась, когда поняла, на сколько ей противен запах кошки! Шесть лет француженка воспринимала мир собачьими рецепторами, "переселившись" в полосатого антагониста рода песьего, едва сдержала рвотный спазм!

С разбушевавшимся желудком боролась на ходу. Как только интеллект человека ворвался в небольшой кошачий мозг, котяра взвился в воздух, перекувырнулся через голову и дал такого стрекача, что Жюли почувствовала себя блохой наездницей на сумасшедшем рысаке!

По морде били травинки, по глазам лупили васильки и всякая там "куриная слепота", котяра несся к плетню на околице и, кажется, собирался со всего маху врезаться в забор!

Не врезался. Шмыгнул между прутьями, пропахал, вздымая пыль, по огороду, по бревенчатой стене вскарабкался на крышу дома, проскочил по карнизу – забился на чердак!

Как только кот угомонился, прекратил педалировать мышечные реакции, Жюли осторожно, медленно взяла зверька носителя под управление. Заставила кота ощутить первейший жизненный рефлекс: неутолимый дикий голод. Тем выманила животное из пыльного угла и побудила двинуться на улицу, к кормушке.

Котика, оказывается, звали по-простому – Васей. И жил он в небольшой, но крепенькой избушке у старушки, по причине одиночества, любившей побеседовать с котом.

– Пришел, черт драный, – беззлобно констатировала бабушка. Погладила жильца по мягкой спинке, выдрала из шерсти обнаруженный репей и поставила перед кошачьей мордой миску с молоком: – Пей, пей, любезный, – забормотала. – Опять, поди, на всю ночь шлындрать уйдешь, и горя тебе нет, что мышь носок изгрызла… Дождешься, заведу себе кошку-крысоловку, а тебя ленивца – на мороз…

Бабушка наломала кусками остатки омлета – угостила котика и, продолжая добродушно ворчать, посетовала, что опять не дождалась весточки от какого-то Мишеньки. Внука, вроде бы.

Жюли для порядка поурчала. Потерлась о ноги в вязаных теплых гольфах – один гольф был в синюю полоску, полоски второго наполовину зеленые. Посидела на подоконнике подслеповатого окошка, вызвала в голове кота картинку: Примак, Примак дает коту большой ломоть говядины…

Сытый кот рванул на улицу, как будто год некормленый!

Во дворах как заведенные брехали цепные кобели: сноровисто перепрыгивая с одного забора на другой, по верхушкам досок шагал упитанный и наглый полосатый кот. Запах Примака и видение говядины, гнали Василия вперед. Жюли боролась не с котом, а с разбалансировкой собственного разума. Пыталась в ускоренном порядке привыкнуть к измененному расстоянию головы от кончиков лап, максимально сфокусировать зрение, заставить себя помнить, что когти у нее теперь втяжные – о них в первую очередь нельзя забывать, путешествуя по высоченному забору. (Пока обвыкла, Василий едва не свалился с ограды прямо в чей-то палисадник с зубастой злющей шавкой.)

Но большие неудобства профессору доставил – хвост. Шесть лет мадам Жюли его практически не знала (куцый ротвейлерский огрызок, можно за хвост не принимать). Василий обладал достоинством породистого сибиряка! И пользовался им, как вначале казалось мадам, вопреки всяческому рассудку: перебирая лапами по тонким верхушкам досок, Василий позволял себе хлестаться по бокам, "ругаясь" с местными собаками!

Жюли могла бы "убедить" кота спуститься вниз и путешествовать по улице, но, понимая, что с верхушек заборов лучше познакомится с деревней – терпела.

…Возле ворот одного из домовладений стояли женщины в платочках. Услышав знакомое прозвище "Сизый", Жюли остановила движение зверька, заставила его спуститься и подобраться ближе к кумушкам…

Женщины обсуждали недавнее возвращение старателей. Судя по разговору, те даже в бане не помывшись, рухнули в постели "в грязных сапожищах". (Навряд ли это было так, скорее всего тетушки, по деревенской привычке посудачить, слегка преувеличили.) Сейчас, по разговору, – жены бани все-таки подтапливали, закуски заготавливали.

– Пойду я, – попрощалась с соседкой круглолицая кумушка в нарядном фартуке. – Ларка попросила порошка занять, обстирывать своего Примака будет.

Женщина с пачкой стирального порошка неторопливо побрела по улице. Вслед за ней, прячась в траве у заборов, последовал пушистый полосатый кот. Дойдя до дома Примака, легко вскочил на забор – немного пошипел на рассвирепевшую по причине запредельной кошачьей наглости собаку на цепи, – и, обойдя дом, нашел раскрытое окно. Взлетел на подоконник! Шмыгнул в комнату, забился под продавленную панцирную кровать.

На кровати спал Примак. Миранда позволяла отдохнуть носителю.

Жюли прислушалась и огляделась – дверь в спальню прикрыта, голоса двух женщин едва доносятся. Осторожно выбралась из-под кровати и дотронулась лапой до свешенной руки человека.

– Я тебя видела, – раздался совершенно несонный голос носителя Миранды. – Жюли?

– Мяу, – тихонько подтвердила ученая.

– Добыть телефон не получилось, – не приподнимаясь на постели, начала докладывать диверсантка. – Малой носит его в застегнутом кармане жилета. Я слышала, как Лариса ругалась, что в деревне снова отключилось электричество. Ваша работа?

– Мяу.

– Молодцы. Сюда только что приходил некий Влас, велел Ларисе передать мужу, чтобы тот просыпался и шел к Сизому. Лара мужика послала. Тетка строгая, сказала – выспится, придет. Но вроде как Влас сильно недоволен был, предупредил – вернется не один и мало им обоим не покажется. Не знаете, что происходит? почему мужикам выспаться не дают?

Жюли молча сидела под кроватью, Миранда продолжила:

– Малой живет не у родителей – те его пилят постоянно, а в доме брата Сизого. Дом с новой крышей через один от Примака. Сумеешь туда пробраться за телефоном и вытащить его в зубах?

Василий-Жюли вышел из-под низко висящей сетки, изобразил пожатие плечами – мол, попробую, и вспрыгнул на подоконник.

С подворья Сизого шел умопомрачительно вкуснющий запах мяса, запекающегося в фольге на угольях мангала! Василия и подстегивать не пришлось, влекомый ароматами котяра пронесся по забору, что тот канатоходец. Спрыгнул во двор. Ловко проскочил мимо сонной, знакомой Жюли лайки и юркнул в раскрытую дверь сеней.

В сенях, на лавке возле больших бидонов с колодезной водой сидел ХОЗЯИН. Внушительных размеров гладкошерстный кот черно-белой масти с драными ушами. Дремал. Жюли начала отдавать носителю команду "поворачивай назад, запрыгнешь в окно"…

Но у Василия имелись собственные виды на ситуацию. И буйный темперамент.

Вместо того чтобы тихонько смыться с чужой территории, Василий выгнул спину и зашипел на старого врага!

…Через минуту, на дикий кошачий ор в сени вышла женщина с кухонным полотенцем в руках. По темноватому помещению носился цветной, визжащий клубок из двух котов, шерсть летела во все стороны, пустой бидон катался по полу.

– Вы что тут натворили?! – разошлась хозяйка и пустила в ход полотенце! – А ну!!.. Я вас!!

Коты остервенело дрались. Женщина зачерпнула из полного бидона ковшик воды… и окатила драчунов!

Намокшие коты расцепились. Черно-белый хозяин, от греха подальше, шмыгнул на улицу, налетел на проснувшуюся от шума лайку… Та ему добавила. Жена Сизого отлупила полотенцем уже и собаку…

В общем, в момент вселенского переполоха Вася смело проскользнул в большую комнату с весьма приличным телевизором. Унюхал запах "фотографа"… Подкрался…

Дверь в спальню Малого оказалась запертой изнутри на крюк.

Жюли приказала носителю забиться в щелку между стеной и диванной спинкой, начала терпеливое ожидание. Когда-нибудь Малой проснется, судя по разговорам кумушек, отправится в баню. В парную с телефонами не ходят.

Большая комната заполнялась людьми. Вначале пришел Сизый, чуть сполоснувшийся из ведра у крыльца. Велел жене на стол накрыть. Чуть позже Гмыря подтянулся, пришел мужик, что хлопал себя по бедрам, увидев лагерь родственников в лесу. Примака, как показалось Жюли чуть ли не под конвоем, привел незнакомый мужчина с грубым голосом – Влас.

– Светка, буди Малого! – приказал жене Сизый. – Перекусим, в баню пойдем. Ты нам водки туда отнеси. И закусит чего-нибудь.

Пока жена крутилась у стола, мужчины почти не разговаривали, общались междометиями и как будто чего-то ждали. Из-за спинки дивана Жюли не видела, как из смежной спальни вышел Малой, но четко слышала его шаги, направившиеся на улицу. Приготовилась прошмыгнуть в его комнату…

Дверь из сеней на жилую половину дома распахнулась во всю ширь, глухо стукнувшись ручкой о стену. Судя по шагам, в гостевую комнату Сизого вошли несколько человек. По установившемуся молчанию, Жюли поняла: пришли те, кого поджидали старатели, не отправляясь в баню. Малой вернулся, по запаху – из нужника пришел.

– Мир этому дому, – зазвучал низкий женский голос.

– И тебе дорого здравия, бабушка Фаина, – настороженно поприветствовал Сизый женщину, пришедшую в сопровождении двух молчаливых мужчин.

Жюли заерзала за диваном, заметалась, выбирая направление – вперед, назад?! откуда будет лучше видно фантастическую шаманку, четко определившую на карте место стоянки, предупредившую старателей: не выйдете сегодня из тайги – погибнете!

Осторожно двигаясь на мягких лапах, Жюли двинулась вперед и…

И вдруг почувствовала, как носитель вновь стал неуправляем – зубы кота оскалились, а на выгнутой дугой спине встал дыбом мех!

Ощущение было такое, словно по кошачьей шерсти кто-то невидимый провел наэлектризованной эбонитовой палочкой. Причем профессор из далекого будущего, прекрасно отдавала себе отчет – не будь она в кошачьем теле, то ни за что не почувствовала бы прикосновение невидимой руки!

Только животное. Кот, которого все мистики наделяют магическими способностями и восприятием, позволил рассудочному профессору из университета далекого будущего ощутить, почувствовать, как нечто неопределимое пошарило в воздухе ищущими эфемерными пальцами.

– Почему ты отправила к нам своих? – спрашивал тем временем хозяин дома.

Все еще вздыбленная, выгнутая дугой Жюли уловила: между хозяином гостьей происходит нечто странное. Сизый был напряжен, разговаривал тоном человека, которому сделали неожиданно щедрый, подозрительный подарок. Шаманка принимала его подозрительность, как должное.

И это было крайне странно. Жюли предположила, что б а н д и т б о и т с я свою гостью.

– Все ли было хорошо у вас в дороге? – не отвечая на вопрос, строго, даже повелительно выговорила Фаина.

Неистребимый исследовательский пыл гнал профессора вперед! В комнате бревенчатого доисторического дома происходили фантастические, прямо таки сказочные события. Ученый ум путешественницы из будущего протестовал против неоспоримого факта – шаманка точно вывела людей на затерянный в тайге лагерь старателей, смогла у в и д е т ь, предугадать грозившую им смертельную опасность! И против фактов, как известно – не попрешь.

Жюли сумела справиться с реакциями носителя. Уши кота Василия показались из-за дивана.

Взявший паузу Сизый задумчиво, поочередно глядел на приятелей. Шаманку Жюли увидеть не смогла, женщину загораживал диванный подлокотник, профессор видела лишь полноватые ноги в носочках обутые в простецкие матерчатые тапочки.

И это почему очень огорчило славного профессора. Если бы, к примеру, Жюли увидела копытца или чешую на икрах, то сильно бы не удивилась. Ученая дама в теле кота уже ожидала от приключений в прошлом чего угодно! Метлы и ступы, говорящей печки и зеркал…

Нет. Хватит. Впечатлительность и легковерность никогда не считалась основой сутью профессуры.

Пора сосредоточиться и слушать!

– Ну…, типа – было, – в итоге переглядов признался Сизый. – Нам кто-то ниппель скрутил на тачке. Мы подумали – водила задремал, не уследил, какой-то проходящий хрен подлянку кинул… Потом еще катер на реке заглох. – Сизый сжал в ручище наполненный чем-то прозрачным граненый стакан, набычил голову: – Ты, бабушка Фаина, хочешь сказать… взаправду нас кто-то заглушить хотел? Да?

– Хотел, – кратко, грубовато подтвердила гостья.

– И ты, типа…, потому своих за нами и отправила?

Меньше чем сутки назад Сивый получил доказательства прозорливости бабушки односельчанки. Судя по сплевываниям через плечо Примака, об этих способностях Фаины в деревне знали уже давно. Считали ее ведьмой. Но Сивый либо не верил ведунье до конца, либо не хотел одалживаться, так как уверен не был, что Фаина расскажет ему все, что ей известно…

Молчал и ждал ответа шаманки.

Жюли сидела за подлокотником дивана тише мыши. Стремительно гоняла мысли.

Странная женщина пришла в сопровождении мужчин. Они были толи свитой, толи охранниками старой шаманки. Сизый разговаривал настороженно, Фаина – жестко.

Отношений, сложившихся между бандитом-старателем и бабушкой в носочках, Жюли не понимала. Шаманка и хозяин дома как будто разыгрывали диковинную, оставленную до поры, но давно начатую шахматную партию.

Из-за диванного укрытия Жюли не видела, на кого и как смотрит жутковатая гостья. Но судя по тому, как поочередно менялись лица Сизого и его приятелей, Фаина пристально разглядывала мужиков.

Шерсть Васи снова вздыбилась, профессору почудилось, что по комнате, направленными копьями, полетели длинные электрические всполохи! А у сидящих за столом мужчин как будто ветер волосы пошевелил…

– Он! – внезапно выкрикнула шаманка. И два ее охранника, словно только и ждавшие этого приказа, кинулись на Примака!

По комнате покатились сбитые охранниками стаканы! Придавленный подручными шаманки Примак дико завизжал!

Жюли показалось, что из горла Примака пробиваются звуки женского голоса! Вместе с носителем кричала и Миранда!

На мгновение опешившие старатели тоже заорали в четыре луженые глотки! Мат, угрозы:

– Ты чо, Фаина – охерела?!?! – вопил Гмыря. – Руки, руки уберите!!

– Вы чо беспредел творите, уроды?! – не отставал Малой.

– Вы ничего здесь не попутали?! – вздымаясь над столом с порушенной посудой, хрипел хозяин дома.

Совсем негромкий низкий голос ведуньи перекрыл истерические вопли:

– Цыц, недоумки. В Примака лешак вселился.

– Что?!?! – вытянул шею Сизый.

– Лешак, говорю, – повторила Фаина. – Если не хотите, чтобы он вам всю деревню спалил, помогите Назару и Лазарю руки ему связать.

Носителю Миранды связали руки за спиной. Примак брыкался, умолял братанов не верить старой грымзе…

Жюли, на эмоциональной волне полностью сроднившаяся с носителем, чувствовала, как на коте трепещет каждая шерстинка, нос морщится, оскаливая зубы! Француженка знала, что ничем не может помочь подруге, забилась в угол и тряслась.

– Хорошо связали, крепко?.. Завтра обряд проведу, – раздался удовлетворенный голос шаманки. – Ведите его, миленькие, ко мне. Побудет там до завтра.

Когда подручные ведуньи вытаскивали Примака из комнаты, тщедушный мужичок почти не сопротивлялся. Лишь жалобно скулил, молил братанов опомниться.

Но те не вмешивались.

К двери устало зашаркали подошвы матерчатых тапочек, Сизый остановил шаманку вопросом на самом пороге:

– Баба Фая, а ты ничего не намудрила? Примак, лешак…

– Нет, – нелюбезно буркнула шаманка. – Если бы я Лазаря вчера к вам не направила, из леса вы бы не вышли.

– Это точно?!

Фаина хмыкнула.

– А чо ты сегодня свой обряд не проведешь?! – неожиданно заступился за Примака Гмыря.

– А это не твоего ума дело.

Ответ шаманки донесся уже из сеней.

Жюли приходилось выбирать: идти за бабкой и проследить, куда отведут Примака-Миранду, или оставаться и караулить телефон. Окно в комнате открыто, улизнуть можно в любой момент…

За Жюли решение приняли обстоятельства. Оставив комнату разгромленной (возле стола уже Светлана ворчала, собирая перевернутую посуду), мужики молча двинулись в баню.

В мгновение ока полосатый дымчатый носитель прошмыгнул за спиной хозяйки в комнату Малого.

Стремительно пронесся по всем поверхностям, нос под подушку сунул.

Мобильника нигде не было. Он мог храниться в запертом на ключ шкафу, в комоде с тяжеленными выдвижными ящиками. Жюли, свесившись головой вниз с верхушки комода, попыталась вытянуть наружу хотя бы верхнее отделение и чуть Васю когтей не лишила. Плюнула на бесполезное занятие и, выпрыгнув в раскрытое окно гостиной, понеслась за мужиками, уводящими связанного Примака!

* * *

Завьялов издали увидел, в каком состоянии находится носитель Жюли – шерсть дыбом, усы топорщатся, хвост хлещет по бокам! – и, быстро оценив обстановку, принял решение:

– Перемещаться будешь в меня, Жюли.

Разумное предложение, единственно верное в цейтноте. Беседовать через клавиатуру телефона – не удобно. А ситуация, судя по всему, сложилась аховая, требующая детального и вдумчивого обсуждения.

Позволив на некоторое время завладеть его речевыми центрами – Сеня тоже должен все услышать, Завянь угрюмо внимал докладу француженки.

События, произошедшие в таежном поселении, заставили его цензурно выругаться:

– Двадцать первый век, твою мать! Дичь какая-то!

"Я эту д и ч ь, Борис, собственными глазами видела", – раздался в голове Завьялова голос ученой.

– Говори вслух, Жюли, – мрачно попросил Завянь. Беглецы давно тренировались для подобных случаев, Борису уже приходилось делить с Жюли речевые центры.

– Хорошо. Я эту дичь слышала и почти видела, – чуть изменив тембр голоса, произнесла ученая. И добавила немного личных впечатлений: – Я сама, Боря, в шоке. Если бы ты слышал, как кричала Миранда…

– Черт! Черт!! – Завьялов вскочил с примятой травы, поглядел на мирно дрыхнущих на травке кота и ротвейлера. Раздул щеки. – Что будем делать? – Вопрос, за сутки набивший оскомину. – Жюли, ты когда-нибудь слышала о подобных обрядах? Чем это может грозить Миранде?.. Она, типа, – погибнуть, и с ч е з н у т ь может?

В голове Завьялова стояло гнетущее молчание. Ученый зоолог ничего не знала о древних обрядах.

– Это – отчитка? Экзорцизм? Какое-то изгнание дьявола? – разбрасывался предположениями материалист Завьялов. – Они могут, как в прошлые века – сжечь на костре человека, если у Фаины не получится изгнать Миранду?

– Откуда я знаю, Боря?! – взмолилась изнутри него Жюли. – Фаина обладает грозными способностями! Она почуяла, что односельчане в смертельной опасности, нашла их лагерь, за три минуты вычислила чужое присутствие в носителе! Откуда я могу знать, что она способна учинить с Мирандой?!

– Дядь Борь, – неожиданно раздался голос Арсения. – Присядьте, сюда люди идут.

Завьялов рухнул, как подкошенный! После всего услышанного, он мог предположить, что к опушке направляются охранники Фаины!

Но через луг, напрямую к трансформаторной будке шагали два мужика. Один с кожаной папочкой подмышкой. Вероятно какой-то сельский чин или владелец лесопилки. Второй – вусмерть пьяный монтер с мотком проводов, косо висящим на плече.

– Н-да-а-а, – мгновенно успокоившись, протянул Завьялов. – Относительно починки трансформатора можем не переживать как минимум до завтра. Я там такое учудил… Трезвому не разобраться.

– Дядь Борь, "подселите" меня в мужика с папочкой! – резво предложил Арсений. – Я в деревню быстренько смотаюсь! В вегетативном состоянии мое тело несколько суток без интеллекта может продержаться!

– А смысл? – выслушав горячего парня, невесело усмехнулся Борис. – Ты думаешь, Фаина сельской власти подчиниться? отпустит Примака?

– А почему бы не попробовать? – юный телепат строптиво задрал подбородок.

Арсению мягко и доходчиво ответила Жюли:

– Сеня, применения носителя бессмысленно. За Мирандой должен отправиться свободный от бета-интеллекта человек с телепортом, способный "перетащить" ее в себе. Так что если кого-то и отправлять в директора с папочкой, то только – меня. Кто-то из вас должен отправиться в деревню – свободным носителем. Принести с собой устройство.

– И это буду я, – категорически заявил Завьялов. – Один.

– Нет, Боря, – в той же мягкой, увещевательной манере, Жюли воспользовалась его голосовым связками. – Арсений д о л ж е н пойти. Только он может определить радиус уверенной работы телепорта, мы вытащим Миранду, не приближаясь вплотную к месту, где держат Примака. Или…, – голос француженки стал слегка насмешливым, – ты предлагаешь брать дом Фаины штурмом и отбивать носителя?

– А ты предлагаешь отправить туда сына Николая! – обвинительно взъярился Завьялов. – Ты предлагаешь Арсению сходить в деревню, полную "закрытых" людей?! Жюли, его способности там – бесполезны!

– Ну почему же? – вставил телепат, из-за которого все страсти разыгрались. – Монтера и директора я чувствую прекрасно.

– А бабушка, у которой кот Вася живет, уже давным-давно ждет весточки от внука. Завянь, у тебя свободных деньжат не найдется – финансовую помощь бабушке от внука передать?

Завьялов вызверился внутрь себя, попыхтел огнедышащим драконом в сторону Арсения!

– У нас нет выбора, Борис, – сказала его голосом здравомыслящая француженка. – Нам все равно надо по быстрому в деревню пробираться – нельзя позволить Малому выложить фотографии Зои и Ирмы в Интернет. Нельзя давать Извекову наводку на горячий след.

По дороге через поле шли мужчина и высокий плечистый парнишка.

Обвисший, полупустой рюкзак был только на плече Борис. Прежде чем выходить из леса, путешественники серьезно поспорили – брать ли с собой спутниковый телефон? Относительно автомата решение приняли единогласно – заметное тяжелое оружие нельзя нести в деревню. Но вот телефон вызвал разногласия. Осторожный командир Завьялов говорил, что, отправляясь на опасное мероприятие с неясным финалом, нельзя нести ничего, способного вывести бандитов на Константиновку. Телефоны нынче, как известно – главные предатели. Но Арсений уговаривал начальника не лишать команду связи!

Жюли держала нейтралитет. И посему, победа осталась за начальником. Телефон, автомат и суточный запас провизии положили в Сенькин рюкзак. Замаскировали его ветками над небольшим овражком. Теперь брели по лугу налегке.

Параллельным курсом, чуть впереди путников двигался по лугу пушистый кот полосато-дымчатой масти, управляемый интеллектом французского профессора.

– Дядь Борь, – негромко произнес Арсений, – когда вы нашим звонили, надо было их предупредить, чтоб первым делом не забыли синюю тетрадку Миранды.

Завьялов зыркнул на парнишку. Сердито буркнул:

– Даже не думай, Сенька! Мы вытащим Миранду.

Пришелица из будущего была главным добытчиком беглецов. Зная, что самый длинный след оставляют деньги, ни Завянь, ни Зоя не решались воспользоваться своими банковскими счетами. К средствам папы Максимовича тоже не притрагивались. Финансовым обеспечением команды полностью занималась Миранда. Так же как и Платон, отправляясь в прошлое, она вызубрила показатели финансового рынка за несколько десятилетий. С нереальной успешностью играла на бирже, ловко вкладывала деньги в развивающиеся предприятия, средства равномерно распределяла на номерных счетах. Каждый из беглецов имел код доступа лишь к одному вкладу. В случае, если выжить получится только у одного, спасшийся беглец сможет получить деньги, о которых никто кроме него не знает.

В обычной школьной тетрадке в синем переплете Миранда расписала прогноз биржевого рынка на ближайшие тридцать лет, выделила наиболее перспективные вложения. Так же расчертила пару схем отмывки денег, при виде которых позеленел бы от ужаса любой финансовый инспектор.

…Когда Завянь и Сеня вышли к околице, на дорогу перед ними выпрыгнул Василий.

Задрал хвост трубой и уверенно повел друзей к домику бабушки Глафиры.

Бабушка Глафира утирала слезившиеся глаза кончиком, завязанного под подбородком платка:

– Матерь божья, сподобился Мишенька весточку прислать!

Хлопотала у стола, доставала из печки и погреба угощенья. На укрытом цветастой клеенкой столе лежала пачечка купюр – "денежный гостинец от запропавшего в городе внучка" и несколько банок первосортных консервов из сухого пайка путешественников.

– Да у меня ж хлеба почти нет! – всплеснула руками бабушка. – Я ж для себя маленько пеку – черствеет…

– А давайте я в магазин схожу! – обрадовано предложил Арсений, назвавшийся приятелем Миши.

– Дак какой счас магазин, – отмахнулась бабушка. – Поздно уже, лавка давно закрыта. – Подумала маленько: – К Терентьевне пойду, она для своих всегда с достатком печет. Вы тут пока молочка попейте, закусите, чем бог послал – я быстро!

– А с вами – можно? – встал с лавки у стола Арсений. Они явились к бабушке Глафире именно затем, чтобы та объявила чужаков своими гостями. Пока не слишком поздно, пока народ на улице, со старушкой надо прогуляться – показаться вместе!

– И я не прочь пройтись, – привставая с лавки, поддержал парнишку Борис. – Мы недавно перекусывали, можем с вами сходить, на Мишкину вотчину поглядеть.

– Терентьевна ведь ваша кума, баба Глаша? – радостно улыбнулся Арсений. На его счастье старушка оказалась н о р м а л ь н ы м человеком, Сенька уже "побродил" в ее мыслях, узнал достаточно.

– Ой, – окончательно прослезилась бабушка. – Миша вам и о родне рассказывал?

– А как же, – внушительно напыжился телепат. – Похвастался.

Бабушка обрадовано метнулась к платьевому шкафу:

– Счас, миленькие, счас! Я только нову юбку и праздничную кофту надену, вместе пойдем!

Видя искреннюю радость позабытой негодным Мишкой бабушки, Завянь и Сенька почувствовали себя неловко за обман.

По вечернему прохладному времени и по причине отсутствия электричества в телевизорах почти у каждых ворот на лавочках сидели односельчане бабушки Глафиры. В основном это были ровесницы пенсионерки бабы Глаши и женщины с детьми. Старушка медленно и горделиво обходила земляков:

– Вот, – говорила, – Мишенька с гостями весточку прислал. Маленько денежек.

Денежек надо сказать, Завьялов выложил совсем не "маленько" даже по меркам мегаполиса. Как только увидел чистенькую, но убогую обстановку небольшого домика, так и ополовинил портмоне.

Одна из кумушек пригляделась к пареньку, возвышавшемуся за спиной бабушки, нахмурилась:

– А что это, Глаша, у тебя гость-то так щеками пылает? Не заболел ли ненароком? не затемпературил?

Старушка оглянулась на Арсения, подслеповато прищурилась…

Уже почти два часа Арсений работал, так сказать, телепатическим локатором. Вначале присматривал за оставшимися позади у трансформатора директором и монтером. Едва подойдя к околице, на максимальную дистанцию раскинул над деревней ментальную сеть. Вылавливал признаки опасности. Считывал людские тревоги, пытался узнать, грозит ли что-нибудь им или Миранде?

Немного отдышался только в домике старушки. Простенькие мысли бабы Глаши не требовали напряжения всех сил.

Сейчас, неспешно прогуливаясь по деревенской улице, в к л ю ч и л с я на полную мощность!

И был, крайне мягко выражаясь, – обескуражен. Люди, чье присутствие телепат научился определять издалека, давным-давно – и с ч е з л и! Глаза видели, сидящую на лавочке молодую женщину с ребенком, м е н т а л ь н ы й взгляд их не различал! Если бы Арсений закрыл глаза, то превратился бы в обычного человека. По улице шли люди – он их не ощущал. Из открытых окон дома доносились разговоры – Арсений собеседников не "видел"! Точнее, кого-то мог нащупать, кого-то нет! Зрение и н е п р а в и л ь н о работающее телепатическое восприятие вносили вихревой раздрай, безумную сумятицу ощущений и мыслей, Арсению казалось, будто он плавает в расслоившейся на кашу и пустоты мутной жидкости! Захлебывается от натуги.

Раньше, приезжая с кем-нибудь из взрослых в ближайшее село за продуктами, Сенька, тренируя восприятие, развлекался чтением поверхностных, неглубинных мыслей жителей. Прогуливался у магазина, со смехом считывал простенькие мысли девушек о нарядах и парнях, сочувствовал старушкам, подсчитывающим гроши до пенсии, удивлялся дикой ж а ж д е алкашей…

Сегодня мысли большинства аборигенов были для него закрыты!

Арсений растерялся, немного даже заблудился в ощущениях и расслоении сознания. Как в детстве, он показался себе безоружным, г о л ы м, беззащитным! Юный телепат уже привык рассчитывать на с и л у, став обычным человеком – почувствовал, что теряет почву под ногами. Арсений никак не ожидал, что родственные связи жителей деревни имеют столь глубокую и обширную корневую систему!

…Завянь посмотрел на парня и нахмурился. По щекам телепата струился крупный пот, вздувшиеся на влажных висках вены синели неровными буграми, напряженные, незрячие глаза исследовали что-то внутри себя…

– Сень, – Борис ткнул телепата локтем, – ты что задумался?

Почти выключенный из действительности телепат вздрогнул, похлопал ресницами, о ч н у л с я. Машинально проверил – свисает ли с шеи дуга наушников "плеера". (На прогулку путешественники прихватили телепорт – вдруг удаться пройти мимо дома Фаины на достаточном расстоянии и сразу же "выдернуть" оттуда Миранду?!) И лишь тогда бестолково спросил:

– А? Что?

На него пытливо поглядывали молодая женщина с ребенком, пожилая о б ы ч н а я тетенька, встревоженная баба Глаша. Арсений смутился:

– Простите. Подумал вдруг, что утюг дома забыл выключить! Перепугался.

– Бывает, – усмехнулась тетенька в белой панамке. – Я как-то тоже…

Сельчане продолжили неторопливую житейскую беседу, Арсений преодолел тошнотворное головокружение, жуткое желание усесться на лавочку, подвинув женщину с ребенком. Остался стоять.

Встревоженный Завьялов оформил четкий мысленный вопрос: "Ты как, Сеня? Очень плохо или еще продержишься?"

Арсений покачал головой. Мозг дяди Бори не в состоянии воспринимать информацию, переданную на ментальном уровне. Ответа телепата он бы не "расслышал". Миранда говорила, что есть методики позволяющие научиться полноценному общению с обычными людьми, но научить этому мальчика – не успела.

Арсений подозревал, что не захотела. На многие просьбы подрастающего телепата бывшая диверсантка отвечала уклончиво: "Еще не время, дорогой. Подрасти, успеется". Сенька понимал, что взрослые учинили против него какой-то заговор. Миранда обещала когда-то научить Арсения не только мысленному разговору с обычными людьми, но и телепатическим приказам. Мальчишка уверял свою наставницу, что он уже готов! Учительница говорила – вырасти вначале, юнцам нельзя доверить власть над разумом.

Полностью согласный с Мирандой отец, тоже просил сына подождать. Сейчас Арсений укорял себя за послушание и сдержанность! Эх, если бы он настоял, если бы он убедил Миранду и отца!.. Сейчас бы он нашел в деревне человека, к которому прислушается Фаина, заставил бы его пойти к шаманке…

– А вот и дом Терентьевны.

Голос бабушки Глафиры болезненно ворвался в размышления Арсения! Оказывается, пока юный телепат предавался огорчениям, старушка подвела гостей к высокому крыльцу кумы.

Короткое чаепитие в доме родственников негодника Мишеньки показался Арсению сущей пыткой!

В небольшой горенке за фанерной стенкой похрапывала бабушка Глафира. Гостям старушка постелила в комнате у печки. Завьялов осторожно встал с постели…

Он мог бы и не осторожничать, уставшую после радостных треволнений бабушку, Арсений, "подселившись" на минутку еще и усыпил как следует.

С подоконника мягко спрыгнул Василий-Жюли.

– Выдвигаемся, ребята, – негромко приказал Завьялов. Выйдя в сени, нашарил в потемках обувь.

Арсений нацепил на шею дугу наушников, проверил шнуры и ремень, к которому был пристегнут "плеер" телепорт. Вышел на крыльцо.

Туман: серо и сыро. Комары звенят как оглашенные, но верно реагируют на репеллент. На всякий случай Завьялов обработал себя и Сеньку еще и спреем, способным сбить собак со следа.

Вечером, прогуливаясь после посиделок у кумы, гости и Мишенькина бабушка сделали крюк, прошли по параллельной улице возле дома Фаины. Арсений с большим трудом сумел почувствовать в доме шаманки присутствие Примака-Миранды. Носитель ощущался странно, зыбко, телепат предположил, что Примака чем-то опоили в доме у ведуньи. Причем, не сонной дурью, а каким-то снадобьем, делающим человека безвольной куклой: носитель и дубль-интеллект не спали, но воспринимали мир словно со дна реки – размытым, переломленным. И отчего-то совершенно нестрашным, а довольно-таки приятным и уютным.

Дистанция для успешной работы телепорта была слишком велика. К дому шаманки решили вернуться позже, ночью. Миранду было решено "переселять" в Арсения. Парнишка равно рисковал, очутившись поблизости от дома местной ведьмы; без него Завьялов в любом случае не отправился бы. А вот польза от подселения Миранды в способного ученика могла получиться существенной. Два телепата – умелый и развивающийся, юный, могли работать вместе, использовать сильнейшие природные способности Арсения.

Завьялов в этом смысле – совершенно бесполезен.

…На противоположной от лесопилки околице гуляла бессонная молодежь. Бренчала гитара, доносились веселые выкрики. Привыкшие к каникулярным шалостям собаки не отзывались лаем на громкие всплески хохота, но пара псов легонько заворчала, когда мимо ворот охраняемых ими домовладений проходили чужаки – мужчина и юноша.

Василий, ловко перебирая лапами по верхушкам досок, неслышно шагал по заборам. Дымчатая шкура кота сливалась с густыми полосами тумана, издали казалось, что над оградами летает невесомое и мелкое приведение кота.

Большая и крепкая изба пятистенок Фаины стояла с темными окнами. Палисадника с цветами у шаманки не было. Завянь и Сеня остановились у заросшего низкорослыми кустами палисадника соседей, присели на скамейку. С забора над ними свесилась озабоченная кошачья морда…

Арсений откинулся на деревянную спинку, зажмурился и раскинул телепатическую сеть.

Если не считать Примака, чье зыбкое присутствие Арсений ощущал намного ниже уровня земли, в подполе (что и мешало уверенной работе телепорта), дом шаманки казался совершенно вымершим – п у с т ы м.

Но это не было новостью. Гуляя вечером перед избой Фаины, Сеня видел, сидящего у окна хмурого мужика, но не ощутил его телепатически. Так что сейчас, накрывая двор ведуньи сетью, Арсений выискивал в нем собаку. Или – собак. Которых предполагалось отвлечь Василию-Жюли.

Вечером, пытаясь пробиться к разуму одурманенной Миранды, Сенька этот момент – зевнул. Прошляпил. Сейчас нашаривал во дворе зубастых сторожей, старался определить местоположение будки и отправить туда Васю…

– Дядь Борь, а собак-то возле дома – нет, – минуты через две, открыв глаза, удивленно сообщил юный телепат.

– Ищи как следует, – приказал Завьялов. – Нарвемся на бесноватого кобеля, дай бог, если только шум поднимет, всех перебудит. Но может ведь и цапнуть, раненые мы далеко не уйдем.

Арсений возмущенно поглядел на командира отряда:

– Да я что – не смотрел что ли?! Нет здесь собак! В соседних дворах – есть. Здесь – нет! В горнице только кошка и кот дремлют!

Завьялов поднял голову к кошачьей морде:

– Жюли. Ты слышала о "закрытых" собаках?

Висящий вниз головой Василий выразительно пожал плечами.

– Н-да, – нахмурился Завьялов. – Странная бабушка здесь проживает…

– Да может у нее аллергия на собачью шерсть! – горячо прошептал Арсений.

– Ты думаешь? – невесело усмехнулся Борис и встал с лавочки. – Ну что ж…, – задумчиво раздул щеки, оглядывая пустынную улицу, – будем надеяться, что аллергия. Пошли, Сенька, я тебя через забор подсажу. Перепрыгнешь – жди меня.

– Да я и сам смогу! – возмутился парнишка и вперед старшего приятеля, поспешил к ограде ведьминого двора, куда уже спрыгнул Василий.

Лая на прыжок кота и вправду не раздалось. Обратно усатый разведчик не показался, сигнал тревоги не подал. Арсений ловко вскарабкался на верхушку забора, прилег, огляделся… Спрыгнул между двух кустов и сразу же, не дожидаясь пока появится Завьялов, направил в небольшое подвальное окошко телепатический привет для тетеньки Миранды. Из всей компании беглецов только пришелица из будущего и Жюли в восприимчивом теле животного умели чувствовать ментальное вмешательство. Выбрасывая мысленный привет, Арсений рассчитывал услышать и ответ – я здесь, ребятки, я готова к обратному перемещению.

– Еще немного надо подойти, – сказал, приземлившемуся рядом Борису. – Я Примака ощущаю, но он под землей, расстояние для работы телепорта слишком велико.

Завянь и Сеня сидели в углу просторного, заросшего травой сада Фаины. И если бы подручные шаманки не засунули плененного односельчанина в подвал, мощности переносного устройства – хватило бы.

Мужчина и юноша привстали, высунули головы из наиболее густого у земли тумана…

Крадучись пошли вперед.

Арсений усиленно пробивался до мозга носителя бывшей диверсантки.

– Стоп, дядя Боря! – шепнул, когда до дома оставалось уже не более десяти метров. – Миранда мне ответила! Она… вот! сейчас готова, ждет!

Сенька быстро провел пальцами по кнопочкам "плеера"…

В мозг телепата врезалась Миранда!

Арсений даже покачнулся, когда почудилось – в голову ворвалось тугое ледяное тело осьминога, зашевелилось, расправляя щупальца! заворочалось, устраиваясь и пихаясь…

"Слава богу – живы!! – взорвался под черепной коробкой голос террористки. – Боря, Сенька, я тут такого натерпелась! Едва умом не тронулась!!…"

– Дядь Борь, она со мной, – сообщил Арсений. – Ругается.

– Пошли, – приказал Завьялов и, скорчившись, гусиным шагом, "побежал" к забору. Схватил за шкирку телепата, сграбастал, буквально выбросил пацана на улицу!

В голове Арсения бушевала диверсантка. "Эта Фаина, братцы, какое-то чудовище!! Мужиками управляет, как стадом баранов! Те пикнуть бояться!… А что с Примаком сделалось в подвале?!.. Ух! Если б Файка его какой-то дрянью не напоила, он бы от ужаса кони двинул! собственным языком подавился!.. Я несколько часов, как в колбе с говном провела – ничего не соображаю!!.. Эй. А вы куда?.."

"Уходим от дома, – сообщил Арсений. – На минутку завернем к Сизому, добудем телефон – там все давно перепились, мертвецки спят. Так что…"

"Да куда вы понеслись?! – раздался в голове телепата истерический выкрик Миранды. – Стоять!! Телефон в кармане Примака!!!"

Арсений затормозил на ходу так резко, что бегущий в арьергарде Завьялов наскочил на его спину! Почти уронил на землю.

– Ты чо, Сенька?! – зашептал рассерженно.

Арсений уныло оглянулся на забор ведуньи, от которого и отбежали-то метров на двадцать…

Миранда быстро сообщала неожиданную новость: когда Примак сидел за столом в гостиной у Сизого, проснувшийся Малой вышел из комнаты с телефоном, уходя в туалет, оставил его на столе.

Примак сноровисто "помыл" мобильник.

Связавшие односельчанина подручные шаманки шибко его не обыскивали. Знали, где Примак обычно нож носит – за голенищем сапога. Лишили пленника оружия, карманы бдительно не обшарили – привычки вертухайской у Лазаря с Назаром не было. Телефон остался в заднем кармане джинсов Примака.

– Дядь Борь, – меланхолично заговорил Арсений, – Миранда у Малого мобилу спёрла.

– Что?! – Завьялов аж присел от неожиданности!

– Мобилу, говорю, стянула наша тетенька Миранда. Вернуться надо за трубой.

– Черт! Черт!! – привычно разошелся Завянь.

– Там окошко узенькое, – задумчиво глядя на дом Фаины, пробормотал Арсений, – вам – не пролезть…

И пока могучий дядя Боря не удержал его силой, парнишка побежал обратно!

– Стой, твою мать!!!! – зашипел в спину Завьялов. – Стоять, кому сказал!!!

Только что покинувшая мозг одурманенного человека Миранда растерялась лишь на мгновение! Такая же как и Арсений телепатка попыталась взять под контроль мышечные реакции носителя: парню показалось, что ноги сделались ватными, вскинутые наверх, к забору руки перестали слушаться…

Наставницу Арсения ждал сюрприз. Никогда раньше она и Сенька не мерились силами. Никогда ранее мальчишка не позволял себе противиться приказам взрослой женщины. Миранда обучала юного телепата тонкостям работы, настройки нестандартной мозговой организации, юнец был кроток и послушен. Все впитывал как губка.

Сейчас, едва наставница попыталась полностью завладеть нервной системой носителя, в их общей голове раздался предупреждающий рык: "Не балуй, тетя Миранда! Это тело – мое!!!"

Но диверсантка и не думала уступать. К Арсению уже почти вплотную подбежал Борис, Миранда напряглась, заставляя руки Сеньки безвольно опуститься…!

Внутренний ментальный удар отшвырнул Миранду на задворки сознания! Расплющил, как пятак под колесами паровоза, смял и заставил не только прекратить давление, но и заткнуться!

Ох-х-х-х…, только и вымолвила диверсантка и почувствовала, как тело носителя взвилось вверх, преодолевая двухметровый забор!

– Прости, тетя Миранда, – пружинисто приземлившись на мягкую землю, все же извинился ученик, – но так было надо. Дом наверняка заперт изнутри, попасть в подвал можно только через узкое окошко, дядя Боря в него не пролезет.

"Ах ты паршивец!.. Ну я тебе… А посоветоваться – нельзя было?!"

"Прости, наставница. И помолчи немного. Не путайся, я чувствую – времени мало".

Арсений достал из кармана перочинный нож, сгорбился у небольшого, почти вросшего в землю окошка, и начал быстро отколупывать окаменевшую, но податливую оконную замазку. За спиной парнишки раздались осторожные шуршащие шаги. Арсений не обернулся: знал, что это дядя Боря на помощь поспешает.

– Дядь Борь, – сказал через плечо, – вы у крыльца постойте. В доме коты зашевелились, не было бы чего…

Завянь кивнул. Признал правоту мальчишки. Скрылся за углом дома.

Арсений ловко подковырнул стекло, осторожно вынул его наружу и, примерившись, пополз в небольшое, но достаточное для юноши отверстие.

"Примак чумной – под зельем, – сообщала Миранда. – Шевели его как хочешь, не проснется. Мобильник в правом заднем кармане…"

Арсений медленно спустился на земляной пол и быстро подскочил к валяющемуся на сене Примаку, блаженно и бездумно таращившемуся в темный потолок. Перевернул бывшего носителя Миранды на живот, вынул из кармана джинсов мобильный телефон и положил его в карман своих штанов на бедре… Собрался двигаться назад, на улицу…

В подвале вспыхнул свет!

Арсений разогнулся! На потолке появился освященный четырехугольник лаза. На узкой крутой лестнице показались полноватые женские ноги в носочках и матерчатых тапочках.

Это могла быть только Фаина.

Следом за неслышными женскими ногами затопали подошвы грубой мужской обувки. Судя по одетым в брюки мужикам, носочкам и тапочкам, надетым не кое-как, наспех, – в доме не спали. Даже – не ложились. Ждали.

Через небольшое окно, откуда только что залез Арсений, донеслись звуки ударов, вскрики, ругань! Но ругался и кричал не дядя Боря.

– Держи его, держи!!! – истерически приказывал какой-то незнакомый мужик. – Уйдет!!!

Шаманка не обращала на звуки борьбы ни малейшего внимания. Пристально глядя на опешившего, ощетинившегося парнишку, она спускалась вниз. В глубокий, отлично освещенный подвал, где в углу на подстилке из свежего сена валялся блаженно, слюняво улыбающийся Примак.

Арсений даже шага не сделал в сторону оконца. Ему не то что вылезти, подойти к окну не дали бы! Два кряжистых широкоплечих мужика угрюмо глядели на мальчишку и стерегли каждый его жест, малейшее движение!

Сенька выбросил на улицу ментальное поисковое копье – мозговые эманации дяди Бори стремительно удалялись от дома!

"Он ушел, – поспешно оформил мысль парнишка. – Наверное за ним и кто-то из охранников шаманки побежал… Может быть и нам попробовать, а, Миранда?.. Мужики-то безоружные пришли…"

Миранда медлила, не отвечала. К Арсению подходила пожилая полная женщина в теплом фланелевом халате и овчинной безрукавке.

Если бы на плоском лице с узкими глазами не сидел крупный ноздреватый нос, Сенька определил бы в Фаине какую-то народность крайнего севера. Но помимо странного для северных народов вислого носа, за уши шаманки были заложены жесткие кучерявые локоны, так же нетипичные для всяческих гладковолосых ненцев и саамов. Внешность коренастой, наверное все еще сильной бабушки, поставила Арсения в тупик не хуже прочего ужаса сложившейся обстановки.

Фаина в свою очередь так же пристально глядела на ночного гостя. Поочередно выделяла глаза и губы, чуть наклоняя голову, прищуривалась на уши, оглаживала взглядом скулы…

– Так вот ты какой…, – неожиданно приветливо заговорила шаманка низким, хрипловатым голосом. – "Тот Кого Не Может Быть"…

"Миранда!!! Дядя Боря уже далеко, на грани восприятия!!"

"Я – альфа, Сенька!" – скомандовала диверсантка!

Арсений уступил управление телом бета-интеллекту! он верил в боевые навыки наставницы. Папа Коля, конечно, тоже – далеко не промах. Но и ему, и дяде Боре, ох, как далеко до смертоносной выучки пришелицы из будущего!

И если бы шаманка, за долю секунды, еще в момент "всплывания" Миранды в голове Арсения, не почуяла опасность и не предупредила мужиков-охранников:

– Он бесноватый!!! Уходим!!!

Они бы тут в подвале и полегли бы. Все трое.

Возможно, Миранда пощадила бы охранников и бабушку, уложила бы их о т д о х н у т ь. Тут – как пойдет.

Но скорее всего, понимая, какую опасность беглецам несет шаманка, упокоила бы всех наглухо. Миранда – женщина без сантиментов. У диверсантки превалирует инстинкт убийцы, предельно деликатно выражаясь – бессознательное самосохранение. Как у многих женщин язык опережает мысли, так у Миранды – первым действует кулак.

На этот раз, не кулак, а выброшенная вперед и вверх, вывороченная левая пятка встретила пустоту!

С удивительным проворством для такого, казалось бы, неповоротливого, кряжистого тела ближайший к ней мужик охранник ушел назад!

Миранда, уже опираясь одной рукой о пол, перекручивала тело, выбрасывая вверх правую стопу, пыталась ударить в горло второго мужика! Но тот, не имея места для маневра, просто и глубокомысленно рухнул на пол!

В окошке, привлеченная выкриком шаманки показалась растрепанная голова с подбитым глазом! Сказала "ой, батюшки!". И голову тут же заменило дуло винтовки.

– Стоять!!! Перестреляю на хрен!!!

Наивный. Миранда в па из брейк-данса перекувырнулась через голову, и пока стрелок пытался нашарить ее дулом, схватилась за доверчиво выставленное цевье.

Рывок! Голова человека, держащего ружье треснулась о стену дома…

И если бы мужчина не держал винтовку на плечевом ремне, все решилось бы довольно быстро, хоть и кроваво. Миранда завладела бы оружием, перестреляла всех, кто подвернулся. Ушла.

Но мужик – как исхитрился-то, протискиваясь в низенькое оконце! – крайне нелогично для рассудочной диверсантки, держал оружие на плечевом ремне. На выдергивание застрявшего ружья, Миранда потеряла драгоценное мгновение: два мужика подхватили бабушку подмышки, начали втаскивать наверх, лицом к Арсению-Миранде… Миранда, разъяренной тигрицей, развернулась к ускользающей добыче!!..

Что произошло дальше, диверсантке рассказал Арсений. Но уже гораздо позже.

Он сам слишком поздно заметил, как шевелятся в каком-то неслышимом приказе губы шаманки! Но ощутил последствия колдовского повеления – всецело. Всей шкурой, каждой порой, каждым нервом, малейшей косточкой. По голове, как молотом по наковальне треснули! На Сеньку словно бы обрушился тяжеленный камнепад – придавил, парализовал и разум, и тело!

И если бы в тот момент альфой не была Миранда – Арсений вполне отдавал отчет последствиям мозгового (или колдовского) штурма Фаины! – то и он навряд ли был бы, так сказать, в формате!

Сеня лишь почувствовал, что альфу Миранду, управляющую телом – ВЫКЛЮЧИЛИ. Как лампочку в сортире. Как свечу задули, выражаясь книжно. Раз – и темно. Не будь у тела дубль-интеллекта, лишенное руководства рассудка тело рухнуло бы на пол соломенным снопом.

А так – стояло. Озиралось в темноте. Поскольку, вытащив большеносую бабушку наверх, вредные аборигены не только с грохотом захлопнули крышку подвала – на люке громко заскрежетала железная задвижка! – но и выключили свет.

На полу заерзал, очнувшийся от шума Примак:

– Ей. Чо за кипишь? А?.. Выпить – есть?

Арсений вполне предполагал, что не будь Миранда в отключке, ее недавний носитель лишился бы пары зубов. Даже у Сеньки нога чуть-чуть приподнялась: лягнуть убийцу молодого геолога хотелось – крайне сильно!

Но времени попачкаться об этого ублюдка не было!

Получившая основной телепатический удар пришелица медленно ворочалась в мозгу Арсения. Приходила в себя. Лишившийся поддержки наставницы парнишка метнулся к оконному лазу, который чуть перегораживал оглушенный стрелок, ударом руки откатил ватное тело от окна, подтянулся, наполовину высунулся на улицу…

– А ну!! – раздался грозный голос. – Лезь обратно!!

Сенька повернул голову. По правую сторону от окна, направляя на вылезающего "гостя" отличную охотничью винтовку, стоял невысокий молодой мужчина с раскосыми глазами.

– Лезь обратно!! – повторил мужик. – Считаю на раз!.. Раз!!

Арсений спрыгнул обратно в подвал. Забился в угол, из которого невозможно через окно увидеть, чем он занимается, и достал из набедренного кармана телефон Малого. Если дядя Боря ушел от погони, он прочитает смс, узнает, что их захватили – по глупому не сунется, но как-то выручит! Да и до своих нужно срочно дозвониться, предупредить, чтоб сматывались из Константиновки!

Тяжело дыша, Арсений нажимал на кнопки, стараясь активировать странно заупрямившийся мобильник…

"Даже не пытайся, – раздался в голове голос наставницы. – Ты думаешь, я, даже со связанными руками не смогла бы подать вам весточку?"

"Мобильник сломан?!"

"Нет, Сеня. На катере Малой в игрушки на мобильнике играл, трубка разрядилась. Он вообще у нас – технически подкованный ублюдок. В тайгу с несколькими запасными батарейками направился, чтоб на привалах смартфоном развлекаться. Когда Малой вчера из спальни вышел, то вместе с мобилой вынес и запасной аккумулятор – телефонный-то зарядить негде, электричества в деревне нет. Я взяла только трубку".

"Же-е-сть", – протянул Арсений.

"Ну кто же знал, что телефон понадобиться нам для связи?" – ответила на невысказанный упрек диверсантка.

От оконца доносились шуршащие звуки, приятели оттаскивали оглушенного стрелка от лаза, прилаживали на окно фанерку, но пока только валуном ее приперли. Над головой бухали тяжелые шаги. На сене ворочался Примак.

"Сень, дай-ка я припрячу твой перочинный нож в рукав, – намекая носителю вернуть ей управление над телом, сказала диверсантка. – Переть на вооруженных мужиков буром больше не будем. Попробуем навязать Фаине переговоры и при удобном случае возьмем ее в заложники. Ты, Сеня, если что, "пощекотать" ей горло "перышком" не сможешь, так что альфа снова – я. Согласен?"

"Угу".

Террористка умело припрятала за рукав перочинный нож с раскрытым, острейшим лезвием. Обутой в прочный туристический кроссовок пяткой раздавила телефон Малого, уничтожила сим-карту. Присела над Примаком:

– Ну что, дружище, – произнесла с приторной ласковостью, – очухался?

Пленник бабушки Фаины все еще находился между сном и явью. Никак не мог понять: лихая схватка парнишки и односельчан ему – привиделась?! или он на самом деле только что крутился тут волчком и пятками пихался?! Примак глядел на Сеньку очумело выпученными, бестолковыми глазами и, кажется, слегка его остерегался.

Показывать, что у нее есть нож, бывшая террористка не стала. Наклонилась и, подцепив тугой веревочный узел крепкими мальчишескими зубами, развязала путы.

– Поговорим? – спросила Примака.

– Попить бы, – озираясь по сторонам и потирая онемевшие запястья, промямлил, приподнимающийся бандит.

– Да я бы тоже не отказался, – приятельски хмыкнул Арсений-Миранда.

– Счас сделаем, – пообещал Примак и, задрав голову вверх, заорал: – Эй, наверху!!! Назар, Лазарь!! Воды принесите, б…!!! Вы чо, суки, меня тут уморить решили?!?!

– Не выражайся, – строго произнесла Миранда голосом Арсения. – И пить я тоже не советую. Опять заглючишь.

– И чо?! – садясь с упором в стену, рыкнул Примак. – Тебе никто не предлагает, а я типа, время неплохо проведу!

"Урод, – скупо констатировал Арсений. – Зачем ты с ним разговариваешь?"

"Информация нужна. Хочу направить мысли Примака в нужное русло, – объяснила Миранда и вслух проговорила:

– Слушай, а что тут у вас за чумовая бабка, а? Фаина. Чего она людей хватает, связывает?.. Мужиками, как баранами командует?

Собираясь надавить на гордость Примака, с "баранами" мадам переборщила. Абориген ушлёпок – разобидеться изволил:

– А ты кто такой, чтоб тут о людях бакланить, а?! Ты ничего, чудило, не попутал?!

– Да ладно тебе, – быстро поняла ошибку диверсантка, – мы типа оба здесь – попали.

Но Примак уже сделал выбор. Не обращая внимания на собрата по несчастью, вновь обратился к односельчанам:

– Назар! Лазарь!! Бабушка Фаина!! Выпустите меня отсюда!!

Миранда оставила попытки вербального контакта, используя возможности Арсения, погрузилась в мозг прежнего носителя…

Мозги Примак пропил давно. Недавно еще и зелья какого-то принял. Так что, говоря, что несколько часов провела в "колбе с говном", Миранда нисколько не преувеличила. Мысли Примака протухли и воняли! В густой мерзкой каше плавали ошметки низменных желаний – пожрать, бухнуть, кому-нибудь морду набить – никто не подвернется, так с женой повоевать! Но главное: выбраться, выбраться отсюда!!! Любыми путями – унижением, мольбой, слезами, подкупом – можно отдать несколько крупинок золота, что отобрали у геологов! Можно отличного щенка от суки родственников наобещать…

На задворках сознания плавала мечта: картина полыхающего дома бабки Фаи.

Миранда вытянула телепатические щупальца из отвратительного сознания. Арсению показалось, даже стряхнула их брезгливо. Произнесла:

"Теперь ты понимаешь, почему я предлагала их – у б р а т ь? Это не люди, Сеня. Тля. Нелюди".

На крышке подпола заскрежетал засов, Примак на карачках пополз к лестнице, заскулили:

– Ну чо вы, чо вы, братаны… Отпускайте меня! Я ж – свой! Лазарь, Назарушка…

Оставаясь на корточках, Миранда быстро наклонила голову…!

На полу, направляя в подвал дуло карабина, лежал мужчина с вислыми усами. Один из тех, что прежде спускались вместе с шаманкой.

– Наза-а-ар, – заканючил Примак, – ну чо ты, как неродной-то, а?.. Чего вы тут чудите…

Миранда осторожно поправила под рукавом штормовки нож. Встала на ноги. Сенька замер в своем теле тише мыши – наставница готовится к разборке.

Не мешая стрелку, не загораживая собою пленников, в подвал спускался молодой мужик с раскосыми глазами. В руке подопечный бабушки Фаины держал обрез. Спускался медленно, не отводя от Арсения настороженных, внимательных глаз.

Второго мужчину – кряжистого и угрюмого, что спустился вслед за ним, Примак назвал "Лазарем".

Раскосый и Лазарь взяли Сеньку на прицел. Дистанцию держали – внушительную. Предполагали, что одним прыжком их не достать. Стрелок, разлегшийся на полу, на Примака тоже дулом не повел. В подвал спускалась бабушка Фаина.

На последней ступени в ее ноги вцепился Примак:

– Баб Фая, баб Фая, я же свой!! Отпустите хотя бы поссать!

Шаманка наклонилась, вперила в причитающего односельчанина взгляд… Примак, глядя на Фаину преданно, замолк…

– Уходи, – одним словом, повелительно сказала шаманка. И пояснила для своих: – Пропустите его до нужника, он не бесноватый. Нечистый в мальчика переселился.

Причитая и постанывая Примак пополз вверх по ступеням, на какой-то момент загородил молодого пленника от стрелка… Миранда напружинила ногу! До Фаины не более пяти метров – перекувырнешься и достанешь!

– Остановись! – поднимая вверх раскрытую ладонь, властно выкрикнула ведьма. – Не дай мне легкого пути!

Перед шаманкой, загораживая ее собою, стояли Лазарь и второй охранник.

Миранда замерла. Прося "не дать ей легкого пути", Фаина смогла удивить диверсантку, удержать ее на месте.

"Поговорим. Послушаем," – подумала Миранда четко.

Фаина вытянула из-за спин охранников руку с зажатым матерчатым мешочком и, быстро поведя рукой, прочертила рассыпанной солью толстую белую черту между ними и Арсением.

"Улёт! – фыркнула пришелица из будущего. – Она от нас, типа, магическую преграду строит…"

Фаина пристально поглядела на пленника. Удовлетворенно кивнула.

– Раненый человек – обезволенная и легкая добыча, мальчик, – обращаясь к Арсению, ласково заговорила женщина. – Если ты дашь нам повод – тебя ранят. Я тебя потом вылечу, поправлю. Но зачем нам проливать безвинную кровь?.. Это грех, мой мальчик. Ты сейчас не можешь рассуждать. Ты – под властью темной силы. Я изгоню из тебя лесного духа. Освобожу от чар. Тогда и поговорим. Нам есть о чем… – Размеренная ласковая речь оплетала Арсения тенетами, голос шаманки уводил, заманивал. Узкие, упрятанные в веках глаза как будто расширились, превратились в омуты цыганских очей: – Не противься мне, хороший. Не противься. Твое появление здесь предсказано давно, предначертанному непопративишься…

Слова шаманки были точечно направлены на рассудок юного телепата. Арсений вслушивался в плавно текущие слова, разыскивал в них суть, как глубоководный ныряльщик жемчужные раковины, надеялся что истина блеснет…

– Когда было предсказано мое появление?!

Собственный голос, управляемый Мирандой, выдернул мальчишку со дна невидимого океана!

"А? Что?" – опомнился Арсений!

– Скажи мне день и год, Фаина! – приказывала диверсантка.

Нереально огромные, цыганские глаза шаманки разочарованно убрались под веки. Ноздри брезгливо выгнулись:

– Кто меня спрашивает?!

– Я!

– КТО ТЫ?

– Человек!

– Ты злой дух!! Строптивый!!

"Арсений, спроси ее сам! – выкрикнула внутрь Миранда. – Спроси! Это важно!"

– Фаина, – медленно, облизывая губы, начал говорить Арсений, – когда было предсказано мое появление? – Шаманка гневно смотрела на парнишку и молчала, Сенька вымолвил: – Пожалуйста… Пожалуйста, мне надо это знать.

Фаина несколько секунд подумала, кивнула.

– Появление Того, Кого Не Может Быть, было предсказано пятнадцать лет назад. В день, когда родилась моя младшая внучка – пятнадцатого сентября.

"Но этого не может быть!! – почти в точности повторяя слова, которыми шаманка называла пленника, закричала внутри головы Арсения Миранда! – Этого – не может быть!! Ты – дефект, Сенька!! ДЕФЕКТ!!!"

Арсений уже и сам начал понимать фантастичность происходящего. Рассказывая о работе хроно-департамента, Миранда упирала на то, что ДЕФЕКТЫ не вписаны в РЕАЛЬНУЮ историю. Их – нет. Они – не факты, а деструкция!

Конкретно – То Чего Не Может Быть.

Но шаманка заявила, что появление Арсения в таежной деревне было предсказано пятнадцать лет назад. Через год, после того как дефект появился на свет.

"Чушь, Сенька, это – чушь!! – бушевала внутри парнишки диверсантка. – Она тебя разводит! Умасливает! Готовься, тебя готовятся облапошить!!"

– Кто предсказал мое появление? – гордо выпятив грудь, настойчиво проговорил д е ф е к т.

– Я.

Если бы шаманка не ответила так просто, Арсений, вероятнее всего, отнесся к ее заявлению, как к розыгрышу. Причем давнишнему, замшелому. Кто-то когда-то чего-то наизобретал, наплел, ошибся. Бабушка не поняла, теперь – два телепата зря ломают головы.

Все – шутка. Небылица. Чей-то неумный вымысел.

С Фаиной так не выйдет. Бабуля – женщина серьезная. С суровыми способностями. Сенька еще не только помнил, но и немного чувствовал телесный отголосок незримого, обрушившегося камнепада.

"Будущее начало меняться?.. Ты – в п и с а н в исторический процесс?! – прозвучал в голове парнишки напряженный, даже испуганный голос наставницы. – Я альфа, Сенька!"

Вызванный самой же Мирандой Арсений поспешно убрался внутрь. Три вооруженных деревенских олуха для диверсантки – семечки! Если бы наставница не решила позабавиться добычей информации, направленные ружья и обрез давно валялись бы на полу, не представляя ни малейшей угрозы!

И это в лучшем для шаманки случае. В противном – вместе ружьями валялись бы и ее охранники со сломанными шеями, раздробленными кадыками. Миранда, "качая маятник", уходила от пуль, как капля между пальцев!

Мгновение – и Арсений почувствовал, как его тело упало – нет, свалилось мягко! – на пол!

Миранда, уподобившись змее, струящемуся потоку, нырнула к полу, уходя от направленных стволов! И "вынырнула" уже поблизости от бабушки!

Теперь Фаина стояла на дистанции протянутой руки. Миранда, с пола, не отвлекаясь на опешивших олухов, собралась подсечь ее лодыжки. Забросить на себя и, прикрываясь, откатиться к стене.

А дальше – нож у горла бабушки. "Мы уходим!! Кто пикнет, бабушку зарежу!!!" Сценарий – прост и драматичен.

…Рука Миранды, выброшенная для подсечки, завязла в воздухе, превратившимся в непроходимое, густое, вязкое желе.

Диверсантка поглядела на пол, откуда, показалось, бьют невидимые желеобразные струи…

Тело носителя лежало в паре сантиметров от полоски просыпанной соли.

"Что за фигня?!?!" – раздался в голове Арсения ошарашенный вопль наставницы!

Диверсантка, огибая, осмеянную ею же преграду, откатилась от полоски! забилась под составленную из досок лестницу, оттуда, между ступенек ударила по ногам Фаины! (С этой стороны рука прошла легко, как нужно!) Бабушка начала заваливаться набок, почти в руки поспешно выкатившейся из-под лестницы Миранды…

Вместе с бабушкой на Миранду рухнул Лазарь.

"Тяжелый сука!" – успела четко подумать Миранда и тут же, отточенным пинком сбила Лазаря с себя и бабушки. Отшвырнула его мордой в стену.

Фаина лежала на теле мальчика расслабленно. Миранда, тряхнув рукой, выбила из рукава нож, попутно достала пяткой коленную чашечку раскосого охранника…

Приставила острие к горлу ведьмы…

А дальше… Тишина.

И мрак.

И снова Арсений рассказывал Миранде уже потом, как безвольно опустилась ее ладонь с зажатым ножом. Как охранники сняли с нее невозмутимую, чуть морщившуюся от боли в отбитом бедре шаманку…

Как бабушка сказала с сожалением "мальчик не хочет мне помогать, придется проводить обряд". Не позволила Лазарю треснуть пленника для острастки прикладом по ребрам "не калечь мальчонку, он не ведает, что творит"…

Полностью Миранда "очнулась" уже под стук молотка, заколачивающего гвозди на фанере, прибиваемой к окну. Арсений стоял в центре просторного, без малейшего присутствия съестных припасов подвала, в кромешной темноте. Тактично сторонился мыслей наставницы, но ничего не мог поделать с пробивающимся эмоциональным фоном. Скрыть в общей голове избыточное возбуждение невозможно в принципе. Так же как и солгать – эмоциональная окраска у лжи и правды разная.

Нынешние же переживания Миранды – зашкаливали! Замешивались на диком, первородном страхе за родных и близких, оставшихся за многие, многие годы вперед! за всю миллиардную хроно-популяцию Земли! После слов шаманки о предсказанном появлении в деревне "Того Кого Не Может Быть", Миранду обуревали страшные предположения!

Арсений не мог утешить путешественницу, он лишь сопереживал Миранде, удерживая от безумного раздрая общее тело. Грудь носителя-ученика тяжело вздымалось: Миранде не хватало воздуха. Парнишка впервые чувствовал в наставнице присутствие настоящей, взаправдашней паники.

И Ваня, и Сеня думали: Миранда из тех женщин, что на медведей с рогатинами ходят! Пошучивали даже. Пришелица из будущего казалась мальчишкам человеком без нервов: Миранда и истерика – две разные планеты.

Но насколько плохо обстоят дела наставницы, Арсений понял лишь когда Миранда, на автомате взяв под управление тело, подвела носителя к кучке сена в углу. Разворошив его, нашла обломки мобильного телефона. Выдохнула.

"Что вы ищете, Миранда?"

"Носитель и дубль-интеллект всегда на "ты"", – очарованно глядя на искореженный корпус смартфона, напомнила диверсантка. Встала на ноги, ругнулась, толи с облегчением, толи разочаровано: – Дьявольщина! Если бы не эти обломки, я бы решила, Сенька, что мы с тобой в средневековье провалились!"

"Вы…, ты шутишь?"

"Да куда уж! Один сюрприз за другим старуха преподносит, я уже запуталась, где наносное, эмоциональное, где суть и правда! – Миранда подвела тело носителя к полоске из соли. Присела на корточки, потрогала пальцем мелкие сероватые крупинки. Палец – лизнула, скривилась и сплюнула на пол обыкновенную каменную соль. Потом свободно протянула руку до самых ступенек. Задумчиво произнесла: – Что скажешь, Сенька, соль – ритуал, который действует лишь в присутствии колдуньи или нам был выставлен реальный блок на ментальном уровне?"

Парень молчал. Вероятные ответы скрывались в самом вопросе. Последнее предположение Миранды указывало на жутковатую суть: в глухой таежной деревне путешественнице из будущего встретился еще один могучий телепат, имеющий к прочим доблестям еще и несомненные сакральные способности. О подобной силе в будущем не знали. И посему разгадка происходящего может иметь и вовсе смертоносный для будущего смысл: прошлое, в которое уже пятнадцать лет вписан Арсений Журбин, начало меняться. И либо компания беглецов действительно провалилась в какую-то параллель, где существует и Арсений, и целая деревня "закрытых" людей, о которых в реальности Миранды не осталось сведений (хотя подобную популяцию – не скрыть!). Либо… где-то все же продолжает существовать хроно-департамент, а Сенька, Фаина и деревня в целом – неучтенные деструктивные факторы. Таежная деревня, может к примеру, сгореть через неделю вместе с жителями и Арсением-Мирандой в подвале.

История – мадам суровая. Злокозненная, саморегулирующаяся. Приход дефекта в поселение и вправду мог быть предрешен вполне смертельно и давно.

Миранда разогнулась, поворошила на голове носителя густой ежик волос, вздохнула:

"Твердо я, Сенька, знаю лишь одно – покоя мне не будет, пока наши не дозвонятся до хроно-департамента! Нам, Сенька, – кровь из носу! нужно раздобыть мобильник до тех пор пока наши не смылись из Константиновки и не ушли от аппаратуры. Ирма должна пропустить сигнал телефона через австралийский спутник и убедиться, что по телефонному номеру Таисии ей хоть кто-нибудь ответит. Ты понял, о чем я говорю? Кровь из носа! срочно!"

"А если этот номер больше не обслуживается?" – несмело предположил Арсений.

"С ума сошел? Таськин номер – единственная связь с хроно-личностями Завьяловыми! Его перестанут оплачивать только одном случае – если вся моя хроно-популяция полностью исчезнет!"

"Тетя Миранда, я…"

"Сеня, – перебила диверсантка, – "тетенек" оставь до дома. Ясно?"

"Угу, Миранда".

"О чем хотел сказать?"

"Ты чувствуешь Примака?"

Миранда на секунду отставила тревожные размышления, п о б а л о в а л а с ь ментальными щупальцами ученика…

"Господи…, – прошептала, – что Фаина с ним творит?!"

"Не знаю. Я странно ощущаю Примака, он как бы… свою суть меняет…"

"На к о г о?!"

"Не понимаю. С ним что-то происходит, и это явно имеет отношение к нам".

"Чер-р-рт! Сенька. На пробивание Примака нет времени! Расслабься, постарайся раскинуть сеть на максимальную дистанцию, попробуй уловить Бориса. Или Бурю-Жюли. Собака более восприимчива к сигналу…, – Миранда осеклась: – Что такое? почему ты выставил в мозгах какого-то кота?!"

"Я не успел сказать, – виновато промямлил ученик пришелицы. Хотя, по правде говоря, виниться Сеньке было не в чем: за часовое заточение в подвале у него и Миранды впервые появилось время для детального разговора. – Жюли в деревенского кота перенесли".

Не пользуясь вербальными символами, Арсений за короткое мгновение прогнал в голове картинки недавних событий: на луговине кот мышкует, потом идет к деревне, позже знакомит Сеню и Завьялова с бабушкой Глафирой…

"Нормально. Хорошо сработали, – одобрила террористка. – Ротвейлер – ваша главная примета, кот – местный. Но вот скажи мне, Сеня… Какого черта ты вместе с телепортом в подвал полез?!?!"

"Да я за два дня с ним сросся! – оправдывался ученик. – Не замечаю, что наушники висят на шее! Они ж мне не мешают! А плеер на ремне…"

Сенька был готов разрыдаться от стыда и огорчения – кругом он виноватый! Где-то по лесу французский профессор бегает в теле полосатого кота – ни защиты от него, ни толка! пес без управления человеческого интеллекта может дел наворотить! Как только увидит, что хозяину Борису опасность угрожает, без раздумий на защиту ринется! А аборигены сплошь – таежные охотники. Такие белке в глаз залепят и не промахнутся! Ротвейлер для них что кабан – мишень огромная… Наповал уложат одной пулей.

Миранда почувствовала отчаяние парня, пробубнила:

"Ладно, Сеня. Проехали. Борис мужик толковый, что-нибудь придумает. От погони он уже ушел. Если бы его схватили, сюда поволокли, мы б его уже поблизости почувствовали…"

"Миранда, – горестно заговорил Арсений, – что толку, если дядя Боря от Фаиных головорезов оторвался? Они – охотники. Следопыты таежные. У дяди Бори машины нет, а пеший, через тайгу… Он от них далеко не уйдет".

В ответ на справедливые слова ученика, Миранда только выругалась. Кругом виноватый телепат начал примерять к себе крепкое словцо…

Над головой раздался железный скрежет отпираемого засова, и Сенька, и Миранда, одновременно вскрикнули:

"Примак!" – Два телепата сообща почувствовали: в конкретной близости от лаза появился их недавний собрат по заключению!

Крышка подпола раскрылась во всю ширь, Миранда, которой Арсений без всякой просьбы моментально уступил главенство, подскочила к лестнице!

Ей под ноги кубарем скатился куль из человеческого тела. Остерегаясь бесноватого пленника и не мудрствуя, подручные Фаины просто пропихнули односельчанина в квадратную прорезь и моментально захлопнули крышку! Миранда и на три ступени не успела подняться!

Примак лежал на земляном полу с закрытыми глазами. Стонал. Не собирался подниматься.

Террористка нагнулась над мужчиной, дотронулась до его плеча…

И тут же отскочила!

Раздула ноздри, затрепетала. Арсений ощутил, как по его телу прокатилась нервная дрожь, пальцы крепко стиснулись в кулак…

"Ты чуешь? – зашептала в голове наставница. – Ты чувствуешь, к а к от него пахнет?.."

Арсений сосредоточил восприятие на обонянии. Втянул трепещущими ноздрями воздух, пронизанный запахами утрамбованной земли, нагревающимися под утренним солнцем стенами, из щелей окна тащило влажной травой…

Только начал недоумевать, как вдруг почувствовал, что запахи меняются. Откуда-то вдруг потянуло свежевыпеченным хлебом…, картошкой, жареной на шкварках с луком… Хачапури, что так изумительно готовит Ирма! Ядреным овечьим сыром! Яблоками! Маринованным грибом! Борщом! Редкими в глуши отличными сосисками!…

"Теть…, то есть, Миранда…, – забормотал Арсений, – от Примака кухней тащит? Едой?"

"Что?! – как будто оттолкнувшись от мальчишки, опешила наставница. – Какой едой?! От этого ублюдка пахнет ДОМОМ!!! Моим домом!!"

"Жилищем, в смысле? – удивился парнишка. – Домом?"

"Ах, да…, – опомнилась Миранда. – Ты же у нас растущий, вечно голодный организм… Для тебя дом пахнет прежде всего сытость, едой… Но попробуй, Сенька, понять, что ощущаю – я".

Арсений отринул собственные ощущение. Перенастроился на восприятие Миранды…

Дом пришелицы пах морем. И разогретым камнем. Душистыми южными травами и немного свежемолотым кофе. Только что застеленным постельным бельем, шампунем, розовым маслом и лавандой… Дом пах – восхитительно! ПРИЗЫВНО! Арсений чуть в мечтах не улетел куда-то в солнечную даль, где плещет море и мягкий песок податливо проминается под пятками, где ходят, одетые в невесомые, прозрачные платья прекрасные женщины, пахнущие лавандой и розой…

"Стоять!!!" – оглушительный рык Миранды выдернули мальчишку из фантастического, притягательного видения! Вернул на землю.

Арсений вновь стоял в подвале. В темноте, неподалеку поскуливал мужик, еще недавно пахнущий, как бочка с экскрементами.

"Ты понял, что о н а мне предложила?! – болезненно бушевала в общей голове Миранда. – Она мне сюда приманку подкинула! Наживку снарядила!!"

"Или – жертву", – с усилием вклинившись в темпераментные выкрики наставницы, не совсем внятно произнес Арсений, все еще находящийся под впечатлением чудесного видения.

"Жертву? – переспросила диверсантка. – Ты думаешь…"

"Не я, Миранда, а Фаина. Она считает тебя злым демоном, требующим чтоб его умасливали жертвоприношением. Один раз, как она думает, ты уже свободно перекинулась из Примака в меня, то почему бы не попробовать перетащить тебя обратно, а?.. Фаина сочинила из односельчанина аппетитную приманку".

"Господи! – взмолилась диверсантка. – С чем же мы столкнулись, Сенька?! Откуда, на наши головы взялась эта Фаина?!"

Миранда заставляла тело дышать через рот, но колдовской морок не имел ничего общего с о б ы ч н ы м и запахами. Казалось, ароматы ДОМА проникали даже через поры! Струились прямо в мозг сквозь уши! Пытали и терзали несбыточным желанием, тянули и выманивали душу изнутри – как утлую пылинку уносили мощным нереальным сквозняком!

"Мне кажется, что Фае без разницы, кого из тела выметет, – отвлекаясь от всевластных запахов, предположил Арсений. – Если я из тела выскочу, она с одной тобой легче расправится, а меня уже потом обратно возвратит. Ей, думаю, по фигу как будет – главное нас разделить. Для каждого из нас она могла сочинить определенную ловушку. Я вот, Миранда, теперь жрать хочу – спасу нет! Ты чувствуешь, как желудок от голода выворачивает?"

"Вот стерва! – выплюнула ругательство диверсантка. – Знает ведь, что ты растешь! Что вечно голоден, а в этом доме ни есть, ни пить ничего нельзя!.. Терпи, Сенька, терпи! Я сама с тобой от голода разум теряю! – И неожиданно меняя тему, поинтересовалась: – Ты когда в последний раз спал?"

"Ну-у-у…, прикорнул на пару часиков у бабушки Глафиры", – сознался парень.

"Тогда – отбой, Арсений Николаевич. Расслабься и доверься мне".

"А ты сама, типа, не того…? Не юркнешь в нового носителя?"

"Я?.. Не смеши, молокосос! Через минуту после того как ты уснешь, напомню себе, как в реальности Примак воняет и носом в его сторону не поведу!"

"Уверена?" – с сомнением проговорил мальчишка.

"Уверена, что внушить себе я могу что угодно, по первому требованию, – строго выговорила наставница. – Особенно если под ногами всякие сопляки путаться не будут".

"Ну…, как знаешь, т е т е н ь к а…", – усмехнулся Арсений и закрыл общие глаза.

* * *

Проснулся Сенька уже от иных, диаметрально противоположных желаний. От необходимости наведаться в удобства разрывался мочевой пузырь, от жажды ссохся пищевод!

"Если б не знала, что ты у нас мальчик впечатлительный и нежный, давно бы выкопала в углу ямку и помочилась", – вместо "доброго утра" (точнее "вечера"), пробурчала тетенька.

"Что делать?" – скуксился воспитанник.

"Искренне вопить, просить ведро".

"Ну так…, закинут. Что нам толку – ведро или ямка вонять будут? Может…"

"Угу. Ты думаешь они такие глупые, что поведут тебя наверх к сортиру, да?"

"А почему бы не попробовать? – ввернул Арсений. – Может и отведут. Только вначале надо все-таки в сортир наведаться, воевать с полным мочевым пузырем как-то…"

"Говори прямо. "Как-то" ты сразу описаешься".

"Да иди ты к черту!"

"Уже в гостях".

На вопль пленника, как и предсказывала умная наставница, в подвал, со многими предосторожностями закинули (практически стремительно впихнули!) пластмассовое, небоеспособное ведро.

"На минутку отключись", – стыдливо попросил Арсений.

"Чего я там не видела?" – вздохнула диверсантка, оставившая в прошлом взрослого сына. С семьей у Миранды сложились непростые отношения. По просьбе (читать – "приказу") командира дяди Бори, на все расспросы о родне Миранды, наложено строжайшее табу.

…В еще чистом ведре в подвал зашвырнули и провиант для пленников, запаянную магазинную бутылку минералки. Миранда, оглядев припасы, скептически высказалась:

"А берегут тебя, Арсений, от голодной смерти. Гляди-ка. Буженинка домашней заготовки, огурчик малосольный…"

"Есть – будем?" – отметая экивоки, выразился голодный подрастающий организм.

"Нет, – вынесла наставница. – Эта тварь соль смогла заговорить, что для нее свинина? Попробуем кусочек и… Ты перед шаманкой на задних лапках прыгаешь, просишь за ушком почесать. Я…, даже не знаю где".

"А почему ты Фаину "тварью" называешь?"

"Не поняла. Это у тебя от голода рассудок помутился или бунт на корабле? Ты реально, за кусок свинины собрался в стан врага переметнуться?!"

Сеня – умный парень. Прежде чем ответить, глубокомысленно копнул в себе. Не нашел там правды и огорчился больше, чем от голодных спазмов живота.

Миранда настроение почувствовала:

"Потерпи, мой дорогой, – сказала с сочувствием. – На пару суток резервов организма хватит. Хочешь о чем-нибудь поговорить?"

Арсений понимал: Мирандой руководит обычная – унизительная для гордости подростка! – бабья жалость, но ничего не мог с собой поделать. Наставница впервые намекнула ему на возможность задать л и ч н ы е вопросы. Юный телепат, подросток, чей мозг активен более чем двадцать пять процентов, не мог не вычислить, что женщина готова перед ним открыться, лишь бы унять жажду и голод тела, с которой он – слабак! – не в состоянии справиться! отвлечь из жалости! заставить думать о чем-то, кроме – черт ее возьми, ароматной буженины…

"Ты любишь моего папу, Миранда?"

"Да".

"А если я попрошу тебя помочь мне вытащить маму из психушки?"

"Не надо просить. Я и так пойду".

"Ради… Ради – чего?"

"Во имя справедливости".

Находясь в одном теле невозможно врать.

"Ирма папу тоже любит?"

"Да. По своему".

"Бывает разная любовь?"

"Кончено. Есть любовь тела, есть интеллектуальное притяжение, склонность. Высшая степень любви – все вместе, плюс духовное родство".

"И кто из вас находится в высшей степени?"

"Ирма".

Честность, не позволяющая прочие расспросы. Арсений ощущал – при упоминании папы в Миранде раскрываются ранее не видимые глубинные чувства, но эмоциональная окраска отношений была…, как бы…, более плотской. Жесткой, откровенной, чисто сексуальной. Необходимой, как разрядка. Как соприкосновение иссохших от жажды губ и наполненного сосуда. Папу и Миранду несло друг к другу, как два электрических разряда на один стержень! Как жеребца и лошадь по простору, но к одной точке!

Загадка. Миранда любила, но отдавала первенство Ирме.

Благородство или рассудочность?

Взрослые… Что с них возьмешь? Все усложняют. Примешивают в чувства логику. По мнению Арсения в любви все просто и неизмеримо.

Но буженины все-таки немного расхотелось.

"Миранда, а ты можешь рассказать мне что-нибудь о будущем?"

"Хитрец, – хмыкнула наставница. Перед отправкой в прошлое и диверсантка, и профессор Капустина подписали с департаментом нешуточный договор, запрещающий им что-либо рассказывать о будущем. И так как Миранде и Жюли отчаянно хотелось вернуться в прежние тела, потомки их тактично не расспрашивали. Не лезли в душу и не приставали. – Я лучше, Сенька, расскажу тебе историю из книги, которую прочла перед отправкой. Слушай…"

Рассказ Миранды длился почти час. Арсений так увлекся красочным повествованием – возможном только при непосредственном внутреннем контакте! – что почти перестал замечать окружающую, гиблую действительность. И пропустил раздавшийся над головой знакомый скрежет. Очнулся от внутренних видений, лишь когда Миранда уже подняла носителя на ноги и метнулась к лестнице!

Через узенькую щелку в подвал закинули тряпичный сверток и тут же захлопнули крышку обратно!

Миранда осторожно подняла "подачку", развернула мягкую фланелевую ткань…

В тряпку был замотан вполне приличный цифровой фотоаппарат.

Диверсантка не стала орать наверх идиотских вопросов, типа, "вы нам сфотографироваться предлагаете?!". Нажала на кнопку воспроизводства последнего снимка.

* * *

От дома шаманки Завянь смог убежать лишь благодаря чуткому слуху Василия-Жюли. Увидел, как кот выгнул спину, зашипел, направив морду вверх! Поднял голову к высокому окну…

До того как охранник Фаины настежь распахнул окно над головой Завьялова, собираясь спрыгнуть ему на плечи, Жюли услышала шорох и предупредила! Борис отлетел от стены, метнулся за угол!

Поздно.

Где прежде прятались сторожа-приспешники колдуньи – не угадать. Два крепких мужика возникли словно из-под земли, как будто из тумана сформировались, дорога к узкому окошку была закрыта! На Завьялова глядели направленные стволы охотничьих винтовок, вытаскивать из лаза у самой земли Сеньку и пытаться нечего!

"Я ему ничем не помогу, погибнем оба!" – моментально понял Борис.

Ударом ноги сбил мужика, что выпрыгнул из окна, увернулся от охранника, сбежавшего с крыльца! На забор взлетел быстрее, чем Василий!

Решение принял стремительно, еще летя к земле с двухметровой высоты!

Изба Фаины находилась на противоположном от лесопилки конце деревни. Бежать по прямой, огороженной высоченными заборами улице – бессмысленно! Вооруженные охотники прострелят ногу и всех делов.

Завьялов побежал к опушке, начинающейся почти у самых деревенских огородов! До того как преследователи выбежали из ворот и смогли прицелиться, успел перемахнуть невысокую изгородь картофельного поля, петляя, пригибаясь, помчался к недалекому лесу!

Там, прячась за стволами, он мог дать отпор погоне. Убивать аборигенов Завянь (пока) не собирался. Но в том, что сможет попасть в бедро бегущего человека, нисколечко не сомневался. Стрельба по мишеням была не только любимой забавой молодежи Константиновки. За шесть прошедших лет взрослые насобачились палить по подброшенным в воздух шишкам, как истинные Робин Гуды. Завьялов собирался лишь вывести из строя максимально возможное число приспешников Фаины. А дальше… Зависит от настроя мужиков. Коли что и круто пободаться можно.

Завьялов пропахал по картофельным бороздам со скоростью гоночного мотоцикла, перемахнул еще одну изгородь. До леса оставалось не более ста метров – бдительно выкошенная от пожаров луговина здесь была совсем короткая. Понесся через поле!

Из леса выходила та самая бессонная молодежь: четыре парочки в обнимку. Парнишки и девушки в телогрейках брели через редеющий туман, на плече одного юнца топорщилась гитара. Юнцы плелись пока спокойно, перешучиваясь. Вид бегущего через поле человека, заставил их слегка затормозить…

– Андрюха, Сашка!! – раздался за спиной Завьялова вопль. – Держите мужика, он бабушку Глафиру обокрал!!!

Ну что за дьявольское измышление, мгновенно огорчился, разобиделся Борис.

Услышав, что какой-то пришлый ферт обокрал беззащитную старушку, четыре паренька тут же перестали томно ворковать и лапать подружек, понеслись наперерез!

"Не успеваю! Черт возьми! Не успеваю!!" Дистанция между мальчишками и Завьяловым стремительно сокращалась, Борис выхватил из-за пояса пистолет, взвел предохранитель!

Стрелять по молодым ребятам Завьялов не решился. Юнцы перекрывали друг друга, петляли, уверенности в том, что на бегу он не залепит кому-то в живот, не было!

А стрелять в воздух – бесполезно. Глаза мальчишек сверкали праведным, неустрашимым гневом. Такие парни не свернут, навалятся всем скопом даже раненые!

Борис наддал, врезался в толпу юных ухажеров, как спица в масло, раскидал мальчишек по сторонам… Вырвался не прямую!

В затылок Завьялова ударила метко брошенная гитара.

Сбила с ног. Через секунду на Бориса навалились все четыре ухажера. Телами прижали его к земле, завопили:

– Мы держим его, дядя Нестор, дядя Митяй!! Держим!!!

Руки Завьялова обмотали за спиной его собственным же ремнем. Возбужденные удачным захватом вора парни требовали отвести его в деревню, побить еще немного, потом вызвать участкового. Митяй и Нестор еле их уговорили не поднимать шумихи.

– Мы сами с лиходеем разберемся, – пообещал помощникам хмурый дядя Нестор. – Идите по домам, ребята, нечего вам на правило смотреть.

– А к бабушке Глафире можете не ходить, – усмехнулся разбитыми губами Завьялов. – У нее, парни, все в порядке. Эти уроды вас обманули – я гость, а не вор.

Митяй, лысоватый мужик с перевязанным (видать застуженным) горлом, замахнулся на пленника ружейным прикладом. Но сидящий у сосны Завьялов поглядел на него снизу вверх, прищурился – ну что, мол? ударишь безоружного? – Митяй приклад опустил и сплюнул.

– Идите, парни, – прохрипел простужено. – Идите. Мы с ним немного потолкуем, пендалей надаем и отпустим.

Озираясь и перешептываясь, молодняк двинулся к деревне. Нестор дождался, пока юноши и девушки отойдут на достаточное расстояние, вынул из кармана брезентовой штормовки мобильный телефон. Подслеповато щурясь, робко, неумело понажимал на кнопочки заскорузлыми пальцами, приложил трубку к уху.

– Как у вас там? – спросил кого-то. – У нас – порядок. Повязали. Куда его?… Ага. Ага.

Повторив "ага" еще пять раз, Нестор закончил разговор, вернул трубу в карман и обратился к Михею:

– Сейчас Назар до нас придет. Подождем немного.

– А э т о т? – многозначительно зыркнув в сторону деревни, спросил односельчанин.

– С этим тоже порядок, – кивнул Михей. – Сидит в подвале. Правда…, Лазарь говорит – драчливый черт!

– Фаина вразумит, – с уверенностью прохрипел простуженный абориген. Сел, опираясь спиной о сосну напротив Завьялова, уставился на него безразличными глазами послушной сторожевой собаки.

Борис незаметно бросил взгляд в сторону: в кустах мелькнула шкурка полосатого кота. Василий-Жюли прокрался по зарослям до пенька поблизости от пленника. Укрылся.

О том, где находится Арсений-Миранда уже известно – они в подвале дома шаманки. Что будут делать с Борисом, куда его поведут – тайна за семью печатями, поскольку к деревне его уже не потащили.

Минут через двадцать до небольшой полянки воле опушки добежал усатый Назар. Сфотографировал Завьялова со связанными руками и передал приказ Фаины: вести пленника на какую-то заимку.

Арсений не мог бы сказать, отчего выступили слезы. От злости, ярости, бессилия и может быть – от разочарования: его умелый сильный командир – п о п а л с я! позволил себя скрутить! Ведь судя по отметке часового табло, его схватили уже давным-давно, он даже не побегал, не подурачил как следует сиволапых деревенщин!

"Спокойно, Сеня, спокойно. Забудь о том, что кое-кто из этих мужиков читает еле-еле. З д е с ь это не показатель, образованный мой. Эти люди – н а с в о е й з е м л е, – зазвучал в голове рассудочный голос диверсантки. – Борис мог попасть в засаду, мог угодить в какую-то колдовскую ловушку Фаины. Успокойся. Мы проиграли первый бой, но не битву. Если к нам до сих пор не пришла Жюли, значит она рядом с Борисом. Она знает, где его держат – выведет".

"К трупу?!"

В оконную фанерку постучали, привлекая внимание пленника. На полу завозился, заскулил Примак.

– Заткнись, – рыкнула ему Миранда. – Не с тобой говорить хотят.

– А ты кто такой, кто такой, сучонок?! – заерепенился старатель.

Миранда треснула его носком кроссовка в ребра. Примак заткнулся.

– Эй, ты! – прозвучал с улицы негромкий голос.

"Видишь, Сенька, как нас уважают, – усмехнулась диверсантка. – В подвал больше не суются. Пуганные".

– Поговорим? – продолжал взывать к диалогу голос, в котором пленники опознали усача Назара.

– Валяй! – звонко и насмешливо крикнула Миранда.

– Фотку – видел?

– Ну.

– Понимаешь, что у нас заложник есть? Что если дернешься, он за тебя по полной ответит?

– А сам ответить не боишься?

– А мы посмотрим после, кто отвечать будет, – не обидевшись на ответ Миранды, издевательски насмешливо хохотнул Назар. Дальше его голос зазвучал приказывающее, строго: – Сейчас мы выпустим тебя из подвала. Пойдешь с нами.

– А если не пойду, а побегу?

– Пуля догонит.

– Это Фаина так решила – стрелять мне в спину, да?

Назар на несколько секунд замолк. Подумал.

– Я тебе не в спину, в ляжку с пятисот шагов залеплю. Хочешь попробовать?

– Не хочется. Отпирайте засов, я выхожу.

Для Арсения Миранда составила более развернутый ответ:

"Сразу рыпаться не будем. Усач сказал "пойдешь", может быть, они сами отведут нас к месту, где Бориса держат. Там, наверняка, и Жюли где-то поблизости, вместе прорываться легче будет".

Над головой пленника откинулась крышка подпола, браво поигрывая плечами, Арсений-Миранда выбрался наружу. В просторную светлую комнату с иконами и прочной деревянной мебелью. Помимо суровых иконописных ликов комнату украшали присутствием четыре вооруженных мужика со свирепыми обветренными рожами. Подручные шаманки стояли по углам, держали парнишку-заключенного под перекрестным обстрелом.

"Ух! как нас встречают! – чуть нервно пошутила диверсантка. – Но стоят обормоты – не грамотно. Если б захотела…"

"Не надо. Мы решили, что пока сопротивляться не будем".

Назар показал дулом на расстеленную поверх табуретки одежду, буркнул:

– Снимай свое. Переодевайся.

– А это, типа, обязательно? – нахально улыбнулся пленник. – Или пора в чистое прикинуться?.. Так я лучше в своем, в привычном…

– Поговори мне. Делай, что велено и язык попридержи.

"Будем переодеваться", – вздохнула Миранда и взяла с табуретки холщевые штаны, рубаху-косоворотку из домотканой ткани с вышивкой по вороту.

– Носки дадите?

– Босиком пойдешь.

– Замерзну.

– Не успеешь.

"Вечер перестает быть томным, – высказалась диверсантка. Под длинным рукавом штормовки Миранда держала нож с открытым лезвием. – И что бы тебе, Сенька, "выкидуху"-то с кнопочкой не приобрести!.. Её бы я нашла куда припрятать!"

Медленно подняв правую руку, Миранда вытащила из-под рукава нож и осторожно, глядя на мужиков, положила его на тумбу:

– Не будем нервничать, господа, – улыбнулась мужику, чьей палец, как заметила пришелица, напрягся на курке. – Мы люди доброй воли. А бабушке потом пол от крови отмывать…

Ерничая и издеваясь над охранниками, Арсений-Миранда переоделся в просторные штаны, длинную рубаху, поерзал телом, проверяя все ли удобно, не жмут ли порты в шагу, не мешает ли косоворотка поводить плечами.

– Что-то он у нас разговорчивый больно, – не выдержал наиболее нервный охранник, палец коего уже побелел от напряжения на курке. – Может – вразумить?

– Баба Фая вразумит, – пообещал Назар и приказал Арсению: – Руки вытяни.

– А последнюю просьбу можно?

– Можно, если закурить попросишь.

– Не балуюсь. Здоровье берегу. Я хочу взять с собой мой плеер. Привык, понимаете ли, музыку слушать. Расслабляет.

– Перетопчешься. Руки вытяни!

На руках пленника защелкнулись милицейские наручники.

Арсения-Миранду вывели во двор, где возле закрытых ворот стояла телега с лошадью. Велели сесть. Держа под прицелом, через наручники перекинули веревку и примотали ее к рейке правого борта.

На руки пленника, пряча железо наручников, накинули тряпицу и только тогда, открыв ворота, вывели лошадь под уздцы на улицу.

"Сенька, ты какой иностранный язык предпочитаешь – английский или французский?"

Телепат решил, что Миранда отвлекает его тягот жизни, собирается в дроге образовательный урок провести.

"Без разницы", – буркнул.

"Тогда выбираю французский, поскольку наш профессор из тех земель. Жюли, мне кажется, мы скоро может встретить, так что если начну под фривольную мелодию с подругой общаться – не удивляйся, а переводи".

По лесу бежал маленький полосатый кот. Почти четыре часа Жюли кралась за мужиками, уводящими Бориса. Заблудиться образованная дама не боялась, лишь удивлялась, почему охотники петляют по нехоженому лесу, не идут к заимке напрямую, а вензеля выписывают. Вначале вставшее солнце светило коту в левое ухо, потом внезапно оказывалось на затылке, пару раз почти добиралось до левого виска: сельчане кружили по лесу, как будто опасались преследования, путали следы.

Блуждать кругами перестали, лишь подойдя почти вплотную к невысокому бревенчатому домику на солнечной полянке. Митяй нашарил за притолокой ключ от агромадного амбарного замка, поскрежетал им в скважине. Распахнул дверь во всю ширь, молчаливым кивком приказал Нестору заводить в сторожку пленника.

Дверь за вошедшими мужчинами сразу же захлопнулась, кот покрутился возле заимки. Услышал, как беспечно и незлобиво перекидываются словами охотники – вроде бы зарезать пленника пока не собираются. Прищурился на солнце, выбирая направление, помчался на северо-восток, где предполагалось быть деревне! Идти обратно по следам, плутать, кружить, наматывая лишние километры, Жюли не собиралась.

О том, что аборигены не зря выписывали вензеля, догадалась слишком поздно.

К деревне н е б ы л о прямого пешего пути.

…Сухая, с виду совершенно обычная тайга приветствовала полосатого зверька покачиваниями пирамидальных, чисто северных верхушек сосен и елей. Чирикали, летали птички, звенела всяческая насекомая мелочь: кот на охоту и игру не отвлекался. Гладкий мох почти не проминался под мягкими кошачьими лапами, Василий-Жюли несся вперед, немного опасаясь только змей и лис. Яркое, не укрытое за облаками солнце показывало направление, Жюли ничуть не сомневалась, что, значительно сократив расстояние, скоро выйдет к деревне.

Дорога пошла под уклон, Василий-Жюли выбежал к обширному, заросшему лесом оврагу…

Шерсть на загривке кота поднялась дыбом!

Хвост распушился, под вздернутыми усами оскалились зубы. Лапы, вытащив наружу когти, затормозили у края оврага и отказались дальше двигаться.

"Эй, эй, приятель, – обратилась к носителю француженка. – Ты что? Овраг – сухой, почти за ним, километра через полтора – деревня…"

Кот замер и ни тпру, ни ну. Стоял, опустив голову и разглядывая дно ложбины, шипел.

Жюли расстроилась причудам. Присмотрелась к низине и заметила, что там, при ясном светлом дне, стелется по дну туман. Клубится как живой, вспучивается над странно вывороченными корнями исключительно лиственных деревьев, не собирается рассеиваться.

Там ветра нет, решила француженка. В прогретом лесу туман давно испарился, в низине "дышит".

Совершенно взяв тело носителя под управление, бдительно поглядывая, куда ступают лапы, Жюли начала спускаться в овраг. Подумала, что возможно, охотники его и огибали, петляя по тайге, но в чем причина этих вензелей, француженка не понимала. Пологий ровный склон удобно ложился под ноги, внизу – ни малейшего намека на заболоченный ручей: камушки, присыпанные прелой листвой и только. Туман – не более чем конденсат, атмосферное явление – преграда исключительно для впечатлительных домашних кошек.

Жюли спустилась до белесой кромки. Туман – как будто обрадовавшись посетителю! – немного р а с п а х н у л с я, показывая, как удобно путешествовать по мягким прелым листьям…

Жюли шагнула вниз. Туман над ней з а х л о п н у л с я странно холодной непрозрачной крышкой.

Француженка торопливо заперебирала лапами, собираясь выскочить из морозливой сырости, в два прыжка перепрыгнула камни на дне, побежала вверх по склону…

Туман не кончился. Жюли бежала вверх, понимала, что уже давно должна была преодолеть пологий склон!

Склон продолжался, туман все не редел, солнце не показывалось. Жюли очутилась в жутковатом сумеречном мире, где существовали лишь присыпанные прелыми листьями корни деревьев, поросшие мхом валуны и ополовиненные стволы деревьев, чьи верхушки совсем не различались, скрываясь за белесой мутью.

Жюли подпрыгнула! Со склона оврага туман казался неглубокой, упрятавшейся от солнца мутью!

Синее небо не показалось и тогда. Жюли застряла в мире прелости и сырости, глухих неясных звуков. Спустилась из ясного летнего дня в промозглую гнилую осень – заблудилась.

"НАСОВСЕМ?!?!" Рассудок образованной женщины отказывался понимать действительность! Жюли забилась под корягу, задрожала.

Чудные звуки пробирались по туману. Как будто неподалеку тяжело дышала больная лошадь. Как будто огромная змея шуршала чешуей по камням. Ручей журчал в сухом овраге!

– Ур-р-рмяу-у-у!!! – раздался из горла профессора жуткий кошачий выкрик!

Носитель выбивался наружу! Кот уподобился рычащему тигру, яростно шипя, выскочил из-под коряги! забил хвостом по шкуре, оскалился! Закрутился на одном месте!

Жюли показалось, что из тумана формируются тугие щупальца… Сотканная из серой, загустившейся дымки, разинулась немыслимая пасть с чудовищными клыками и раздвоенным языком…

Безумный страх погнал Василия вперед, подальше от щупальцев и жадной пасти! Жюли носителю не противилась. Даже если смогла бы, то – не захотела. Дикий животный ужас гнал кота по дну оврага, вздыбленная шкура, каждой шерстинкой ощущала направленное ЗЛО!

Внутри кота, от ужаса рыдала женщина. Образованная, с каждой секундой теряющая разум.

* * *

Проехаться с удобством до самого места не получилось. Едва деревня скрылась из виду, возница остановил лошадь. Назар распутал на наручниках веревку, приказал Арсению спрыгивать с телеги, грубовато подталкивая в спину скованного пленника, повел его в лес.

Еще четыре мужика, что отправились вместе Назаром и парнишкой, выстроились цепью и, держа пленника на мушках, зашагали в некотором (безопасном) отдалении.

Далеко не изнеженные, не городские ступни босого юноши то и дело болезненно натыкались на сучки и шишки.

– Может хоть чем-то ноги обмотать дадите? – мрачно буркнул Сенька. – Наклююсь – гангрена будет.

– Шагай, шагай, – осклабился нервный охранник, которого все называли просто – кум. – Фаина помереть не даст. Ежели хорошо вести себя будешь.

"Без обуви ты далеко от них не убежишь, – заговорил в голове Арсения голос наставницы. – Так что даже проси".

"Интересно, что сейчас делает Буря? – поглядев через плечо в сторону деревни, сказал Арсений. – Что-то я переживать за нее начинаю… Одна, голодная, в лесу…"

По главной деревенской улице, наклоняя к земле лобастую голову, брела собака с черной спиной и рыжими подпалинами. Прежде чем уйти сюда, хозяин ей не дал команды. Он спрятал под валежником рюкзак с провиантом и автоматом. Присел на корточки перед собачьей мордой, сказал:

– Буря. Если мы не вернемся. Иди к Зое. Ищи Зою. Возвращайся д о м о й.

Отправляясь в неизвестность, Борис не мог отдать ротвейлеру команду "охраняй". Стереги рюкзак, жди нас, пока мы не вернемся. В случае их неудачи, преданная псина сдохнет, но не оставит пост. И посему, заглядывая в желтые песьи глаза, ждал понимания. Ответа.

Буря понятливо легла на траву. Сложила крестом передние лапы. Смотрела, как хозяева идут через поле, бдительно порыкивала на гомонящих возле железной будки чужаков, от одного из которых за версту разило самогоном и прокисшими носками. Второй пах более приятно – домашней колбасой, куриным супом, леденцом, растаявшим в кармане…

Буря ждала хозяев всю ночь и утро. Неподалеку, на разбитой огромными колесами дороге нашлась вместительная лужа с отстоявшейся водой. Там же прыгали не слишком вкусные глупые лягушки.

Собака ждала.

От деревни доносилось много запахов и звуков. Кричали петухи, мычала, блеяла, рыгала животина. Сородичи общались увлеченно, за миску супа поругивали для проформы знакомых граждан. Дети иногда принимались плакать.

Днем к железной будке наведались те же двое. Один пах так же – леденцом и супом, второй отличался перегаром и бражкой… Ругались. "Бражник" вдумчиво почесывал в затылке и получил по уху папкой…

Под вечер Буря встала с примятой травы. Грустно поглядела на дорогу, куда велел идти главный хозяин. Втянула ноздрями воздух…

От деревни доносился запах молодого хозяина!

Не мешкая ни секунды, собака понеслась к селу!

Тянула чуткими ноздрями воздух, ловила звуки!

Ветер поменялся, едва собака ворвалась в деревню. Множество людских запахов запорошило нос, след перепутался, но нашелся возле небольшого домика и тут же показался – старым!

Буря почувствовала, что в доме живет одинокая старая женщина. Недавно здесь были оба хозяина… Побежала дальше по улице…

След запутался. Забился свежими запахами. Буря наклонила голову к земле…

После вчерашней попойки Гмыря встал лишь под вечер. Причмокнул языком, напоминающим сухую и одновременно распухшую подошву кирзача. Пошел на кухню к чайнику.

Жена заботливо, с понятием запарила и остудила в эмалированном чайнике горсть зверобоя и смородинового листа. Сама ушла из дома к матери от греха подальше – похмельный муж не лучшая, опасная компания. Гмыря жадно высосал через носик почти весь чай, отер губы тыльной стороной ладони, разыскал в тазике под салфеткой пирожки с требухой.

"Ученая зараза, – одобрительно подумал о зашуганной супружнице, засунул в рот пирог, зачавкал с аппетитом. С похмелья у Гмыри начинался дикий жор. Через кухонное окно увидел, заходящего во двор Малого с озабоченным лицом. – Компания, однако. Вовремя".

Гмыря распахнул дверцу холодильника, увидел, что в нем темно и пусто, выругался, поминая пропойцу монтера. Оглянулся: лезть в подпол за "поправкой" не понадобилось – под столом, в холодке стояла бутыль самогона, приготовленная, скорому на расправу хозяину ученой женушкой.

Малой еще по крыльцу поднимался, а Гмыря уже булькал над стаканами мутноватой жидкостью.

– Здорово, – поприветствовал молодого приятеля. – Поправься.

– Да правился уже! – разозлено буркнул парень. – Ты вчера мой мобильник не видел? Полдня ищу, Светка уже и диван отодвигала, и под шкафы веником залезла: весь дом обшарила – нет, как нет!

Гмыря задумчиво, с понятием и оттяжкой ополовинил налитый стакан. Кивнул:

– Видал. Ты его на стол клал.

– Да это я и сам помню! – огорчился молодой верзила. Не помню, куда он после делся, когда в баню пошли!

– Дак это…, в драке куда-то смахнули. Когда Файкины выкормыши Примака вязали.

– Да Светка все обшарила! Нет его нигде! – и засновал по кухне: – У меня в нем все телефоны, я никому дозвониться не могу со старой мобилы, там симка глючит! – Рухнул на табурет, снизу вверх, просительно поглядел на Гмырю: – Слушай, может это Файкины трубу "помыли", а?

– Файкины? – задумчиво переспросил хозяин дома. – Не. Вряд ли. Не помню, чтобы им такое предъявляли.

– А я чо, спросить не имею права?! – растопырил пальцы Малой. – Я, в натуре, предъявлять ни чо не буду! Пойдем со мною к Фаине, а, братишка?! Пусть своих поспрошает!

– Да я как бы…, – Гмыря покосился на таз, полный свежих пирожков. – Оттянуться хотел. Немного.

– Вместе потом оттянемся! Мобилу найдем, я еще и пивом проставлюсь!

Упоминание магазинного пива решило для экономного Гмыри – все. Напихав в карманы пирожков, допив стакан, он отправился вместе с приятелем на улицу, не забыв все же едко хмыкнуть:

– А без меня, типа, к Файке идти зассал?

Малой негромко выругался, но отрицать не стал. Место главного сельского отморозка по праву принадлежало Гмыре. С ним все вопросы разруливались как по маслу.

Стучать в ворота пришлось долго. В доме Фаины оказался только ее младший племянник Егор. Дверь открыл, лишь когда, поглядев из окна, увидел, кто пришел.

Пропустил в ворота подвыпивших односельчан, спросил:

– За Примаком пришли?

О Примаке Малой и Гмыря помнили в последнюю очередь. Но раз уж Егор предложил им забрать с собой очумело сидящего на лавке приятеля, противиться не стали. Подхватили под руки, тряхнули, на ноги поставили.

– Егор, а ваши где? – спросил Малой.

– Уехали, – лаконично ответил племянник бабушки Фаины.

– Нам Назар и Лазарь нужны. У меня вчера телефон пропал, когда они в доме были…

Егор пристально поглядел на односельчанина-ровесника. Немного свел брови к переносице.

– Ладно, потом зайдем, – буркнул Малой и повел Примака к воротам.

Примака мотало из стороны в сторону. И жаловался он невнятно:

– Я, кореша, здесь такого, б…, натерпелся! Такого… Файке все припомню… Умоется Назар кровавыми слезами… Гадом буду – все попомню!..

Устав тащить и подпирать приятеля с заплетающимися ногами, Малой прислонил его к забору. Испарину утер. Поглядел на улицу, где гоняли на великах мальчишки и уже рассаживались по лавочкам старушки на вечерний отдых…

По улице торопливо брела крупная собака с рыжими подпалинами, носом по земле водила.

– Цыц, Примак! – зашипел на поскуливающего родственника Малой. – Гмыря, ты ошейник на ротвейлера видишь?!

Высокорослый костистый Гмыря, дернув кадыком, сглотнул. Кивнул:

– Она. С-с-сука.

Отличный кожаный ошейник с наклепками и небольшим карманчиком не часто в глуши встречается – городская, купленная вещь.

– Что она здесь делает? – прищурился Малой. Гмыря пребывал в тупом, похмельном недоумении, не отвечал. Молодой приятель быстро забубнил: – Ко мне Андрюха недавно забегал, хвастался, что на рассвете они какого-то мужика с пистолетом повязали… Этот мужик вчера к бабке Глафире приехал… Не один. Типа, денег от Мишки привезли.

– От Мишки? Денег? – хмыкнул деревенский отморозок. Хохотнул: – Да Мишаня лучше нам ведро самогона выставит, чем бабке пряник купит!

– В натуре, – очумело поводя, опущенной головой, подтвердил Примак. – Миха парень свой.

Малой провел по лицу ладонью, оттянул нижнюю губу…

– Чер-р-рт! Гмыря, они сюда за нами пришли!!!

– Кто? – опешил старатель.

– Да эти двое! С пистолетом!!

– На хрен?

– О-о-ох-х-х, – покачивая головой, выдохнул Малой. – Ты, Гмыря свою рожу давно в зеркале видел? А?

– Ты чо, придурок…

– Тихо! Бабы про нас своим мужикам рассказали. Догадались, что мы серьезная бригада. Реально огорченная. Отправились з а н а м и.

– Да на хрена?!?!

– Да загасить нас наглухо! – просипел Малой, поглядывая на приближающуюся, увлеченную запахами собаку. – Файка же сказала – если б Лазарь за нами не приехал, мы б из тайги не вышли!

– Я эту Файку…, – вклинился Примак.

– Заткни кадило!!! – прорычал уже старший старатель. – Ты что, Малой, реально думаешь – они з а н а м и ш л и? Да?

– Включи мозги!! Фаина н и к о г д а не ошибается!!! – Малой, не спрашивая разрешения, засунул руку в карман приятеля, достал оттуда пирожок со свиной требухой. – Собака ищет мужика, которого повязали. Может вывести нас на второго. К Глафире двое приехали – большой мужик и сопляк-переросток.

– У сопляка может и автомат остаться, – мечтательно прищурившись, проговорил Гмыря. – "Калаш" у теток был нехилый…

Примак сполз до земли спиной по забору. Скорчился.

Ротвейлер крутился возле лавочки, где сидела приехавшая на лето к родственникам женщина с ребенком. Неподалеку от редкой в этих широтах собаки, мелькали мальчишки на велосипедах, поглядывали на породистую псину. Но приближаться к незнакомой собаке – опасались. На радость старателей отвлекали на себя внимание.

Собака грустно поглядела на замершую в испуге мамочку с ребенком, миролюбиво покрутила куцым обрубком хвоста и пошла дальше.

Не доходя до троицы мужчин, вдруг подняла голову от земли… Брыли ротвейлера вздернулись, показывая острые клыки…

– Она, – удовлетворенно прошептал Малой. – Узнала, сука. – Присел на корточки, подманивая псину, протянул вперед пирог, присвистнул, залопотал: – Фьють, фьють, иди ко мне, хорошая…, иди…

Собака прижала уши к голове, утробно зарычала… Напружинила холку и…

Внезапно развернулась и понеслась по улице прочь!

– За ней! – гаркнул Гмыря, но молодой приятель удержал его за рукав олимпийки:

– Стой. Не догонишь, – подумал и уверенно сказал: – Никуда она от нас не денется. Будет дожидаться своего хозяина.

– Дак убежит!!

– Уже убежала, – задумчиво глядя на мускулистый зад улепетывающего к опушке ротвейлера, проговорил Малой. – Пойдем-ка лучше к Сизому. Возьмем стволы и Каштана, в лес зайдем с другой стороны.

– А Каштан-то эту суку зассал, – напомнил Гмыря, взваливая себе на плечо руку Примака.

– Ничего. Мы его не науськивать, а по следу пускать будем.

Буря чувствовала, что провинилась. Хозяин приказал ей идти домой. К Зое. Буря – ослушалась. Не смогла уйти, оставив в беде дорогих людей. Всей шкурой умная собака чувствовала, что хозяева в опасности, что им плохо, они – ждут ее защиты!

Пошла искать.

Запуталась в запахах и звуках. Пропустила появление плохих людей.

Убежала. Теперь металась по опушке: от прикрытого ветками рюкзака к дороге, по которой нужно уходить! от заросшей, давно не кошеной луговины до лужи с отстоявшейся водой! Лакала. Д у м а л а.

Легла под большой сосной. Заскулила.

Скоро ночь. Скоро на охоту выйдут лесные хищники. Идти через ночную тайгу опасно.

Буря положила морду на лапы и, чутко прядая ушами, поскуливая, стала ждать.

Наступит утро и придут хозяева.

Обязательно придут!

Если бы Влас не пошел сегодня на рыбалку, а верные кореша не уехали три дня назад в далекое село на похороны другана, Сизый собрал бы приличную команду и ни за что не взял бы на "охоту" за чужаками лоха Примака.

Но взять пришлось. Отпоить немного, снарядить к околице. Пустить перед опушкой, отвлекать внимание. Сами, втроем, решили заходить из леса, с подветренной стороны. Если Каштан возьмет след и поведет от деревни, старатели не сомневались, что догонят и разыщут чужаков.

…Примак бродил по околице, опустив голову, изображал, что что-то разыскивает в траве. Ворошил ее ногами.

Каштан и троица вооруженных людей осторожно двигались по лесу.

Сизый искоса поглядывал на лайку. Недавний испуг отважной медвежатницы, расстроил хозяина невероятно! Каштан впервые поджал хвост перед другой собакой, опозорил перед братанами!

Еще только войдя в лес, Сизый сел на корточки перед псом. Крепко взял его за пушистые щеки и заглянул в синие собачьи глаза:

– Если еще раз зассышь. Застрелю.

Не известно понял ли хозяина Каштан, но шел охотничий пес уверенно. Ни разу слабину не показал.

Буря напряженно всматривалась в движения человека, ходившего по лугу. Мужчина был знаком по запаху – п л о х о й. Едва он появился на лугу, собака тут же перестала сомневаться: уходить или остаться?!

Уйти, от оставленных в лесу хозяйских вещей, негоже для приличной псины! Противно естеству охранницы!

Буря негромко порыкивала и ворчала, если ей казалось, что плохой решил двигаться к лесу…

Но каждый раз тревога оказывалась ложной. Дурно пахнущий человек ворошил траву и к опушке не приближался, поворачивал к деревне.

Шерсть Каштана вздыбилась, когда старатели миновали линию складов лесопилки.

Сизый пригляделся к лайке – не подвел Каштан, не засунул хвост под брюхо! Ученая не лаять на охоте собака осторожно выдвигалась из леса к опушке.

Буря расслышала шуршание людских шагов слишком поздно!

Взвилась с травы, расставив лапы, зарычала!

К сосне выбегала знакомая синеглазая лайка!

Но теперь кобель не побоялся Бури! В ней не было ничего необычного, пугающего, внутреннего, непонятного!

В ней не было Жюли.

Буря чуяла, что неподалеку есть и люди – те самые, что представляли угрозу для ее хозяек, те самые, за которыми она потом шла по тайге! Что от людей, даже через, бьющий в спину ветер пробивается запах оружейной смазки и пороха! И люди эти пахнут – с м е р т ь ю.

Не медля ни секунды, самая умная в мире собака кинулась на лайку!

Взвилась в воздух, собираясь смять более легкую соперницу!..

Из-за ели, в грудь Бури, из двух стволов, ударил выстрел.

Собака с черной спиной и рыжими подпалинами перекувырнулась в воздухе…

На землю упала уже м е р т в о й. С развороченной крупной дробью грудью, с остекленевшими желтыми глазами.

…Вышедший из-за ели мужчина с грубым лицом, пинком ноги перевернул собачье тело. Глумливо дунул на дымящееся дуло двустволки, хмыкнул:

– В яблочко. – Нагнулся, собираясь отстегнуть от мертвой собаки дорогой ошейник. Поморщился: – Б…, в лохмотья.

– Молодчик, Гмыря, – одобрил стрелка Сизый.

Когда Завьялов уходил с опушки, то прежде чем припрятать рюкзак под ветками, обработал его спреем "анти-дог".

Но тайник искала не собака. Люди. Умелые таежники охотники.

Гмыря побродил по крошечной полянке. Присел на корточки, провел ладонью по примятой траве… Уверенно пошел к кустам.

Через минуту заорал:

– А что я говорил?! "Калаш"!!!

Вынес на поляну рюкзак, вытряхнул на землю содержимое – спутниковый телефон, сухой паек, немного сменной одежды…

К телефону тут же метнулся Малой. Вцепился. Но никто на новомодную диковинку не претендовал, Сизый хмуро глядел на автомат в руке Гмыри.

– Мой, – отсекая все вопросы, заявил убийца. – Я собаку завалил, схрон нашел, значит и "калаш" – мой.

Сизый недовольно признал справедливость за Гмырей. Повернулся к луговине, через которую, едва услышал выстрел двустволки, побежал Примак.

– Кореша! Братаны! – запыхавшись, забубнил примчавшийся Примак. – А до меня ведь только что дошло! В подвале у Фаины вместе со мной второй парень сидел! Тот самый, что вместе с мужиком к Глафире пришел! Типа, от Мишани!

Старатели собрались вокруг задыхающегося от бега и возбуждения приятеля. Тот быстро и кратко рассказал, как было дело. Описал странного драчливого паренька.

– Махается, как черт! – довольный вниманием корешей, докладывал Примак. – Файкины его забздели так, что и в подвал боялись сунуться!

– Махается, говоришь? – задумчиво покусывая травинку, пробормотал Сизый. – Забздели?

– Ну! Файка сама его боялась!

Не попадая под радостное возбуждение Примака, Сизый и Гмыря мрачно переглянулись. Малой добавил им тревоги:

– Я ж говорил. За нами шли. Не лохи, мужики конкретные, это точно.

– Ну вот и – дошли, – поглядывая на тело ротвейлера, хмуро произнес Сизый.

Гмыря взял мертвую собаку за задние лапы и поволок тело к груде валежника, откуда недавно извлек рюкзак. На ходу гнусно хмыкнул:

– Сюрпризец будет. Полезут за поклажей, найдут п о д а р о к.

– Полезут, – согласился Сизый. – За "калашом" и телефоном – вернутся обязательно. Если, конечно, от Фаины н о р м а л ь н ы м и вывернутся…

– Будем ждать? – плечи Малого начало слегка потряхивать на нервяке. Он с детства слушал сказки о Фаине и знал: раз старуха сказала, что чужаки могли их завалить в тайге, то так оно и было бы, не упреди их бабка. На этот раз старатели-убийцы наткнулись не на вчерашних студентов геологов, а на достойных противников. Если уж Файкины выкормыши боялись за безоружным мальчишкой в собственный подвал лезть, то дело будет не шутейным. Конкретное месилово им предстоит.

– Малой, вставь в свой заглючивший телефон мою симку, звони нашим, харе им на похоронах бухать. Пусть выезжают в ночь. П о з а б а в и м с я маленько. Пошутим. Ты помнишь, где Валера боезапас хранит?

– Ну, – кивнул младший брат. – На сеновале.

– Метнись до сеновала за лимонкой и динамитом. Ты, Гмыря, над "подарочком" растяжку смастеришь. Замесим, кореша, заколбасим кровавый фарш из собачатины и человечины.

* * *

Солнце давно спряталось. Над кронами стояла полная луна. Арсения одолевала кровососущая летающая мелочь, радовало лишь одно: порезанные, поколотые ступни давно потеряли от холода чувствительность. Тревожило другое: Миранда не могла скрыть от носителя нарастающее беспокойство. Арсению казалось, что наставница уже жалела, что так безропотно дала себя сковать.

Миранда опытно поглядывала на расположение мужчин с винтовками, примеривалась, и если бы носитель не был босым, то, вероятно, дернулась бы в отрыв. Лес погрузился в серую ночную хмарь, попасть между стволов густой тайги по бегущему человеку – умеющему "маятник качать"! – задача не простая.

В какой-то момент Арсений почувствовал, как под приказом беты напружинилось бедро: Миранда примерялась к Назару, на секунду потерявшему бдительность и качнувшему дуло винтовки в сторону приятеля!..

Но Назар внезапно застыл. Повернулся на девяносто градусов. Поклонился обросшему мхом валуну. Как будто попросил у камня разрешения пройти.

Картина была столь необычной – человек булыжнику кланяется! – что, любящая нетривиальные проявления людской породы террористка, задумалась и засмотрелась.

"Миранда, может быть – не надо? – заговорил Арсений, верно почувствовавший решительный настрой женщины. – Куда я с порезанными пятками уйду?"

"Ты боли не почувствуешь. Я заблокирую нервные узлы".

"Хочешь, чтобы я ногу насквозь без боли пропорол или лодыжку сломал, но дальше улепетывал? Спасибо".

Миранда не ответила. Прекративший кланяться Назар повел людей за камень. И каждый из аборигенов, проходя мимо булыжника, сгибался в поясном поклоне.

"Куда деваться…, – пробормотала диверсантка. – Все странновитее и странновитее… Уже хочется взглянуть, что дальше будет".

Метров через пятьсот от места поклонения, за деревьями показался огонь. Миранда совершенно отбросила мысли о побеге, без понукания пошла вперед.

На огромной, выгнутой бугром поляне, жарко бушевал костер. Вокруг костра, в тени, отбрасываемой ярким пламенем, сидели обнаженные по пояс мужчины – пять человек. Головы держали наклоненными, легонько и слаженно ударяли в большие бубны деревянными колотушками.

По вытоптанному песчаному пятачку, вокруг костра кружась приплясывала невысокая коренастая фигура в накидке, состоящей как бы из лохмотьев. И если бы Арсений-Миранда не ожидал увидеть здесь Фаину, то ни за что не опознал бы в той фигуре бабушку: на голове шаманки сидела островерхая шапка, с которой на лицо спускались кожаные полоски, напомнившие Арсению ямайские дреды. Колдунья кружилась, притоптывала, поколачивая в небольшой бубен не колотушкой, а высохшей до черноты заячьей лапой. Каждый раз, проходя мимо, останавливалась лицом к внушительной деревянной колонне, на верхушке которой была установлена, вырезанная из дерева голова оскалившейся кошки с острыми, заканчивающимися кисточками ушами. Фаина высоко вздымала руки, как будто приветствуя или прося о чем-то голову лесной рыси. Потом снова продолжала странный танец и монотонное пение, на языке, который Миранда автоматически определила как – мертвый. Непонятный ни единым словом.

Пленника втолкнули в круг. Шаманка вроде как и не заметила. Напевая, бормоча, скребя по бубну древней лапкой, прошла за спиной настороженного Арсения.

"Расслабься, дорогой, – зазвучал в голове парнишки голос наставницы. – Этот антураж рассчитан на деревенских простаков, которым Фая с детства зубы заговаривает".

"Я не чувствую Бориса и Жюли! Мы зря сюда пришли!"

"Я их тоже не чувствую, – подтвердила диверсантка. – Но вот относительно "зря"…, не уверена. Когда еще представиться возможность понаблюдать за первобытным обрядом?"

"Ты издеваешься?! "Понаблюдать"?! Миранда, мы здесь не зрители, – участники!"

"Сеня. Расслабься, раньше здесь никогда не было таких мы. Фаине, мы вдвоем не зубам".

"А если?!"

"А с "если", Сеня, начинается паника. Так что, дружок, юркни в тину и доверься тетеньке Миранде. Происходит нечто небывалое, Сенька, мне крайне любопытно. Здесь может представиться возможность "внедриться" в нашу драгоценную колдунью".

"Как?! Она – закрыта!"

Миранда помолчала, подумала. Ответила:

"Ты никогда не работал с "закрытыми" людьми. Настрой на меня восприятие, я сформирую для тебя образную картину. Проведу, так сказать, ускоренный курс обучения, поймешь, в чем дело".

Сенька абсолютно переключился на волну наставницы…

Перед глазами возникла закрытая наглухо двойная дверь. Миранда как-то уловила, что примерно так Арсений и представлял себе запертые от проникновения рассудки: перед ним как будто вставала толстенная, обитая железом дверь, где не было отверстий для ключей и самых малейших зазоров. В такую дверь – стучи, не достучишься, просись – открыть тебе н е с м о г у т.

Сейчас, перед внутренним взором Арсения, из-за двери начали выбиваться лучи нестерпимо яркого света. С каждым ударом бубна, попадая в такт, на запертую дверь обрушивался изнутри кто-то всевластный и могучий. Звук удара был глухим. Словно по упрямому дереву ударялся воздушный молот урагана! Дверные створки подрагивали, Арсению уже казалось, что он различает полоску неподдающейся задвижки – еще один удар воздушного кулака и дверь либо раскроется, либо слетит с невидимых петель!

"Понял в чем дело, Сенька? – Картина, толи воображенная, толи реально видимая наставницей впечатляла, паренек сказал "угу". – И если эта дверь, Арсений, способна приоткрыться, то как ты думаешь – из нее можно только выйти, или и в о й т и возможно?"

"Не знаю".

"Я тоже о подобном раньше не слышала. В "закрытых" невозможно проникнуть, их "дверки" заперты на совесть, генетически. Но мы – попробуем. Если Фаина решила ударить по нам на каком-то неизвестном мне ментальном уровне, мы ей ответим так, что мало не покажется. Да, Сенька?"

"Ну-у-у, типа – да".

"Крепись, солдат. И бди. Первый удар, наверняка, будет самым сильным, неожиданным. Если колдунья по мне ударит, ты подопрешь, если ее лейтмотив настроен на тебя – я подстрахую".

Задействуя для общения один мозг, соврать невозможно. Арсений чувствовал уверенность, бесстрашие наставницы, Миранда и в самом деле воспринимала отдельно взятую ситуацию обряда, как редкую удачу. Путешественница из будущего изголодалась без новых знаний! Она шесть лет провела в мире, где ей все понятно, кроме судеб, но этого нельзя – и з у ч а т ь, можно лишь плыть, переплывая изо дня в день, борясь за существование. Сейчас Миранда жадно впитывала н о в и з н у. И эта жажда Арсению не нравилась. Как путешественник, открывший неизвестный материк, исследователь новой формы жизни, Миранда слишком увлеклась происходящим! Парнишка, выросший на маминых сказках (иносказаниях) о чудовищах, забирающих чужие души, был настроен более самокритично, здраво. То, с чем они столкнулись в таежной деревне, есть – смертельная опасность! Наставница с излишней самоуверенностью, с привычным чувством превосходства заигралась в супер-женщину!

Но в предсказании событий чутье наставницу не подвело. Бабушка подбросила в огонь пучок каких-то травок, сухие стебли закурились сладковатым, дурманящим дымком, и… Воображаемая дверь распахнулась так внезапно, ударивший из-за двери смерч оказался так силен, что Арсений даже не понял – он сам рухнул на колени, или это Лазарь, ударив сзади под колени, заставил пленника упасть перед костром!

Невидимый вихрь ворвался в мозг Арсения и разметал его и наставницу в разные стороны!

"Подпереть, подстраховать" стало невозможно! Миранда и ее ученик разлетелись в разные стороны, как бильярдные шары от стремительного и точного удара кия! Вихрь закрутил Арсения, словно невесомую пушинку, запутал – парнишка уже не мог понять: он на земле, все еще стоит на коленях, или задом вверх перекувырнулся?! а на тайгу обрушился вселенский ураган и ни черта не видно – он ослеп! или слепота – воображаемая, в н у т р е н н я я?!

В невообразимом далеке кричала наставница. Арсений ощущал собственную черепушку безразмерной, бесконечной величиной, он как бы оглянулся, п о ш а р и л в серой, бессмысленной пустоте!..

И чуть окончательно не лишился разума, когда УВИДЕЛ. Огромная серая воронка засасывала то, что было с у т ь ю его наставницы! Каким-то древним заговором на мертвом языке шаманка сделала дубль-интеллект видимым, телесным. Миранда приобрела очертания крошечной и зыбкой женской фигурки, на фигурку набрасывался серый капюшон смерча, затягивал, засасывал…

"АРСЕ-Е-ЕНИЙ!!!"

Арсений заставил себя представить, что у рассудка есть рука!

Ведь у Фаины получилось сотворить подобное с Мирандой!

Получилось и у юного телепата. Рука сформировалась, пробила тугую, упругую стену вихря, ворвалась внутрь воронки, схватила протянутые, ускользающие пальцы женщины!.. Потянула к себе…

– ИЗЫДИ!!! – раздался голос колдуньи. – Приказываю, дух, – ИЗЫДИ!!!

Впервые за обряд, Фаина заговорила по-русски. Но произнесла лишь три слова и снова, грозно и повелительно залопотала на языке исчезнувшего племени!

Никогда ранее Арсений не совершал такой тяжелой, штурмовой работы. Не мозга – воли, силы духа. Притягивая к себе Миранду, он понимал, что только так, объединившись, они способны противостоять колдунье. Что только – упусти мгновение, поддайся панике или ослабь усилия, – Миранду унесет куда-то!

И там, где очутится путешественница из будущего, вероятно, нет ничего хорошего. Возможно – там вообще н и ч е г о н е т.

Арсений почти вытащил Миранду из смерча, когда между ними, разрывая воображаемые руки, ворвалась ОГРОМНАЯ фигура разъяренной женщины с развивающимися черными кудрями и пламенными черными очами!

Фигура отшвырнула Миранду за пределы восприятия Арсения, схватила его за несуществующее в иллюзорном мире запястье, повлекла к себе…

Где-то в зыбком мареве кричала Миранда. Большое женское тело влекло Арсения к себе, распахивало обманные материнские объятия… "Не противься мне, хороший…, – звучал в голове Арсения голос бабушки Фаины. – Не противься… Ты – мой, ты предначертан…"

От шока – в одном носителе может появиться второго дубль-интеллекта! – от мысли "Фаина не понимает, что творит, она разрушит мой рассудок!", Арсений как будто обрел второе (чуть истерическое) дыхание! Он ОТПИХНУЛ от себя мягкую и приветливую грудь воображаемой волоокой женщины…

Шаманка словно сцементировала объятия. Порожденные разумом руки крепко обхватили парнишку, стиснули как титанические клещи… "Не надо, не надо, миленький… Поранишься, мне же потом и…"

Арсений подумал что умирает. Считается, что только перед смертью перед глазами умирающего проплывает вся прожитая жизнь. Мама, батя, Ванька, Марья, Ирма-Миранда полощет в реке белье, смущенно улыбается покореженным лицом… Тонечка несет в "засаду" тарелку, полную дымящихся пельменей… Батя держит за жабры агромадную, только что выловленную щуку…

Арсений и сам себе уже казался такой же рыбой… Покорной, полудохлой…

Дикий крик Миранды отогнал видения!

Только что почти уснувший на необъятной груди Арсений напрягся, как бы подняв голову вверх, взглянул на огромную иллюзорную женщину…

Его держал уже не человек. Арсения прижимало к груди существо с телом женщины и головою кошки! Кошка безразлично щурила глаза на маленького неразумного человечка, Сеньке показалось, что он ощущает запах, исходящий от проникшего в его разум чудовища – от женщины с кошачьей головой пахло лесом, кровью только что убитой дичи, сухой травой…

Египетская богиня Баст?! информация из школьной программы автоматически проскочила в памяти мальчишки! Откуда она в северной глуши?!?!

Выброс адреналина, ужас, заставили парнишку напрячься! Арсений почувствовал, как его раздувает, вырвавшаяся изнутри естества, слепящая, притупляющая страх, ярость!! Он уподобился раздувающемуся от горячего воздуха шару огромной гондолы! Набрал еще один глоток обжигающего нереального воздуха!

Кошачья морда заколыхалась, поплыла… На месте звериной головы сформировалось женское лицо – уже Фаина, опешив, охнула!

Арсений вырвался на волю.

Открыл глаза.

В груди клокотало сердце, дыхание царапало, обжигало горло. Арсений стоял перед костром, опираясь на четыре конечности. Вокруг костра, разинув рты и опустив бубны, сидели подручные шаманки с блестящими от пота торсами. Непонятно, донеслись ли до них отголоски невидимой битвы двух титанов телепатии, вероятнее всего, помощников Фаины заставил опешить вид рухнувшей на землю шаманки.

Фаина лежала на желтом песке, как куль битого молью тряпья. Не шевелилась.

Оторопь помощников продлилась лишь короткое мгновение. Подскочив с земли, мужики ринулись к Фаине, на Арсения сзади обрушился удар по голове – Лазарь, прикладом постарался.

Прежде чем уйти в беспамятство, Арсений услышал, как Фаина – из последних сил приподнимая голову – выкрикнула Лазарю:

– Не тронь!

* * *

Тело покачивалось мерно и плавно. Арсений, не открывая глаз, раскинул восприятие…

Лошадь. Скрип колес. Значит он в телеге.

И если, знатно отведавшая оружейного приклада черепушка не разламывается от боли – Миранда с ним. Убрала болевые ощущения, позволила поспать.

"Ты как?" – отправил внутрь вопрос Арсений.

"Составляю черновой вариант докторской диссертации на тему "Доисторические верования: инсинуации и суть"", – хмыкнула диверсантка.

Шутит – значит в норме.

"Фаина жива?"

"А что ей сделается? Тут, у тебя под боком сопит в две дырочки, похрапывает. Крепкая старушка нам, Сенька, попалась".

"До телеги ты дошла?"

"Ага, сейчас. Назар допёр! Пока тащил нас на хребте, мужики вспоминали, как он таким же макаром медведя из лесу волок семь километров".

"От Бориса и Жюли есть известия?"

"Нет".

В коротком отрицании пробилась тревога. Миранда, пользуясь возможностями Сеньки давно обшаривала лес, искала эманации друзей.

Безрезультатно.

Рядом с Арсением кто-то грузно завозился, пахнуло лежалым тряпьем, хранимым вместе с какими-то пахучими травками, но редко извлекаемым из сундука.

– Что, парень, с духом со своим общаешься? – раздался неодобрительный голос шаманки. – Гляди – заиграешься. Эдакие забавы не для людей.

– Как-нибудь переживу.

– А ты бабушке-то не хами. Послушай сведущего человека.

Арсений и бабушка рядком лежали на телеге. Смотрели в серое предутреннее небо.

Арсений не мог сказать деревенской ведунье, что в нем не дух лесной, а очень даже женщина. Порядком жутковатая и отчаянная, но не опасная для друзей. Возле телеги шагали молчаливые подручные шаманки. Изредка всхрапывала лошадь.

Мирная картинка. Жизненная. И не подумаешь, что на телеге едут два (три) человека, устроивших недавно виртуальную схватку не на жизнь, а на смерть.

– Где мой дядя, Фаина? – продолжая глядеть в небо, спросил Арсений.

– К обеду приведут, – проворчала шаманка.

– И ты нас отпустишь?

Бабушка помолчала. Вздохнула.

– Отпущу. Ежели ты сам этого захочешь.

– Можешь быть уверена, что захочу. – Парнишка не понимал, почему, впервые в жизни он обращается к пожилой женщине на "ты". Как к близкой родственнице. Но чувствовал – так правильно, позволено.

– Как знать, миленький, как знать…

Больше Фаина не проронила ни слова, хотя Арсений и пытался навязать ей разговор.

"Ох, Сенька, – вздыхала в общей голове Миранда, – вот чует сердце, готовит нам старуха пакость! Такие как она так просто не сдаются. Ты ей зачем-то нужен. Потому и увечить своим не позволила. Но посмотрим, запихнут ли тебя опять в подвал…"

Не запихнули. Назар провел г о с т я в небольшую горницу с периной на кровати, кивком головы указал на постель. Через минуту занес туда одежду и обувь Арсения.

Сенька посмотрел на чистое постельное белье, глянул на черные от грязи ноги:

– Мне б помыться.

Позволили и вымыться. В теплой, подтопленной баньке, где Арсений попросил наставницу на время – отключиться.

Миранда фыркнула "какие же мы неженки!", но просьбу выполнила. Дивно чистый Сенька упал в кровать бревном, уснул на несколько часов. Проснулся, когда по дому уже умопомрачительные съестные запахи гуляли!

"Миранда, – взмолился, – опять – нельзя?! За последние сутки я напился-то толком один раз, когда бане плескался!"

"Ох, Сенька, ты родину продашь за буженину".

"Не. Здесь цена другая. Не родина. Душа. А это уже мое личное, интимное дело".

"И н т и м н ы м оно будет, когда я из тебя смоюсь. Ты, кстати, поинтересуйся, почему вместе с одеждой плеер не вернули?"

"А на фига он тебе? В кого перемещаться будешь? Или… Жюли оставим в Васе, а ты побегаешь в собаке?"

"Плохие шутки, Сеня, – мрачно оборвала ученика наставница. – Я вот конкретно переживаю о Жюли и Буре".

"Да я тоже о них думаю, Миранда! Но мне обычно на сытый желудок легче думается!"

В общем теле не обманешь, Арсений был на грани голодного обморока. И если запретить измотанному мальцу поесть, толку от него все равно не будет.

"Насыщайся", – разрешила путешественница.

И как не опасалась, никаких изменений сознания после плотного обеда не почувствовала.

Задумалась. Хозяйка дома оставила борьбу за нового, могучего приспешника?..

Доброй воли в шаманке Миранда заподозрить не могла. Ждала подвоха.

"Ты помнишь, Сенька, чем славится египетская богиня Баст?" – спросила ученика.

"Боюсь запутаться в египетском пантеоне", – признался парень.

"Божество с кошачьей головою, Сенька, несет в себе любовь и заботу о людях. Но так Баст относится только к верноподданным. Непокорных и неблагодарных Баст карает жестко…"

Лайка с синими глазами лежала на примятой еще Бурей траве. В той же позе. Носом к деревне. За ее спиной, привалясь спиной к стволам деревьев, полусидели три старателя-убийцы. Примака отправили в деревню – наблюдать. Мобильники у всех старателей разрядились, два телефона второпях зарядили от автомобильных аккумуляторов – берегли, Примаку велели поработать ногами. На рассвете он уже прибегал на опушку, сообщил, что парень, с которым его держали в подвале вернулся в дом ведьмы вместе с ней и выкормышами.

Сизый приказал Примаку вернуться к дому колдуньи и, коли будет срочность, подать сигнал уже звонком.

Гмыря, поигрывая заполученным автоматом, рвался проверить его в деле.

– А если чужие двинутся сюда вместе с файкиными? – спросил с показным безразличием. – Валить – всех будем?

– Нет, – покачал головой Сизый. – Нам это ни к чему, Фаина за своих отомстит. Лучше положим к "подарку" рюкзак с консервами, одеждой и патронами. Когда растяжка рванет, патроны сдетонируют, поди потом разберись – откуда прилетело. Файкиных можно будет уже и добить, пусть голову ломают – чего чужаки в рюкзак набили, какой боезапас рванул.

– Толково, – одобрил Малой.

– Патронов жалко, – буркнул Гмыря.

– Не жмись! – хмыкнул подрастающий душегуб. – Новые добудешь.

Миранда много знала и рассказывать умела. Перед закрытыми глазами Сеньки проплывали страницы истории Египта, мелькали имена божеств – со временем Баст стали называть Бубастис, око Ра… Миранда и сама увлеклась рассказом, от пантеона перешла к истории возникновения цивилизации на Ближнем Востоке…

Дверь в горницу, куда определили пленника-гостя, распахнулась. На пороге стоял угрюмец Лазарь:

– Вставай, – сказал Арсению. – Фаина ждет.

После возвращения в деревню шаманку Арсений не видел. Полноватая грузная бабушка тяжело, при помощи мужчин, сползла с телеги и сразу же ушла в дальнюю комнату. За обедом Арсений видел, как молодой парнишка Егор проносит туда миску с супом и кринку молока. Но из комнаты не доносилось ни звука, старая шаманка отдыхала до раннего вечера.

…Чувствуя, как сзади напирает Лазарь, Арсений вошел в просторную главную комнату избы Фаины. И сразу встретился глазами с невозмутимой бабушкой, нисколечко не похожей на ночную ведьму. Бабушка сидела за накрытым ажурной, чистенькой скатеркой круглым столом, жесткие кудрявые волосы гладко зачесаны, на шее платок нарядный повязан. Не знай, кто перед ним, любой решил бы – чинная пенсионерка внука поджидает, готовится поговорить серьезно о поведении и девочках.

Кроме нее в комнате никого не было.

Лазарь подтолкнул Арсения к стулу через стол от бабушки. "Внук" послушно умастился и подручный тут же вышел.

– Спрашивай, – повелительно произнесла шаманка.

"Нормально, – слегка опешил юный телепат. Морально Сенька был готов к увещевательной душеспасительной беседе о злокозненных внутренних демонах. Насочинял достаточно высокоинтеллектуальных, путанных для деревенской бабушки уверток. Миранда просила больше слушать, чем говорить: "Вытягивай, Сенька, из бабки информацию, о нас старайся не распространяться. По ее вопросам будем вычислять, в чем интерес колдуньи к тебе". Шаманка же решила действовать в той же методе, предложила гостю проявить себя. – Интересно, бабушка следователем в НКВД не поработала?"

"Не отвлекайся".

– Ты обещала, – начал Сенька, – что мой дядя будет здесь к обеду. Я пообедал час назад.

– Твой дядя на подходе, – не моргнув, сообщила бабушка и замолчала, выжидательно поглядывая на мальчишку. Хитрить с Фаиной было сложно.

– Как получилось, что мой приход сюда предсказан? – наклоняя голову, глядя исподлобья, избрал вопрос Арсений.

Фаина вздохнула, присобрала губы, ответила:

– Я много лет ждала того, кому смогу передать в наследство силу. Пятнадцать лет назад родилась моя младшая внучка, я бросила камни и спросила духов – пришла ли та, кого я жду? Камни легли узором отрицания. Узор был странен. Я долго раздумывала над его загадкой, пока не увидела, что один из камней укатился. Провела еще один обряд на родовой поляне. Там мне явился дух предка нашего рода и предрек, что появления наследника я дождусь через пятнадцать лет. Через пятнадцать лет ко мне в дом проникнет Тот Кого Не Может Быть. Он ничего не тронет моего. Он придет за своим. И будет так силен, что я почувствую его приближение за многие версты.

"Вот почему нас ждали, Сенька, – заговорила Миранда. – Твое появление не стало для Фаины неожиданностью, она…"

– Прикажи своему духу замолчать! – внезапно прикрикнула шаманка.

– Во мне нет духа, бабушка Фаина, – покладисто сказал парнишка. Арсения жутко заинтересовал рассказ колдуньи, расстраивать наладившийся контакт с хозяйкой дома не советовала и Миранда. – Я обычный человек…

– Забудь! Не ври мне! – перебила ведунья. – Ты необычный человек с рождения! Ты тот, кого не может быть, твоя судьба не прописана, не связана с миром живых или мертвых – ты загадка даже для духов! Таких, как ты – единицы, по пальцам перечесть! Ты сам способен выбирать себе дорогу, силой воли прочертить свою судьбу по чистому листу!

Разгоряченная громкая речь Фаины привлекла внимание Лазаря, обретавшегося поблизости на предмет охраны. В дверь просунулось хмурое мужское лицо…

– Уйди! – замахала на него руками бабушка. – Мы разговариваем!

"Все странновитее и странновитее, – припомнил Арсений, выдранный Мирандой из Льюиса Керролла афоризм. – Магические камни, обряды, родовая поляна…"

– Недавно мне привиделось, бабушка Фаина, что ты и сама была к е м – т о д р у г и м, заинтересованно склонился над столом Арсений. – Ты была женщиной с головою кошки.

Услышав о видении недавнего противника, Фаина как-то сразу, моментально успокоилась. Пристально поглядела на парнишку… И удовлетворенно кивнула. Колдунья выглядела так, словно получила долгожданный дорогой подарок, но за него предложено – платить.

Какую цену? – непонятно.

– Мы все бываем кем-то еще, – бабушка вздохнула во всю ширь груди. – Среди нас есть люди олени, овцы, волки, тигры, псы… Они об этом не знают, но не могут изменить свою природу. Ты – можешь. Ты не прописан.

Сеньку слабо интересовали проблемы человеческой личности и сущности (тем более преподаваемые в форме околонаучного бреда!), его тревожила реальность – настоящее и будущее, в которое способна заглянуть невероятная старушка! Здесь, а не в засаленной СМИ философии природы человека ее сила!

– Бабушка Фаина! – горячо воскликнул Сенька. – А ты можешь снова провести обряд?! Посмотреть, поменялось ли что-то в моей судьбе за эти годы?!

Арсений торопился. Очень скоро ему придется слишком часто говорить Фаине "НЕТ", сейчас, пока она настроена дружелюбно, он не мог упустить представившийся шанс! Может быть, Фаина скажет что-нибудь о маме?! Расскажет, что ждет его и папу?! Увидит, поменялось ли настоящее и есть ли у его друзей из будущего – жизнь?!

Фаина нахмурилась. Задумалась. Потом, кивнув, пробормотала:

– Может быть…, оно и к лучшему. Ко времени.

Шаманка встала со стула, прошла до громоздкого древнего комода, выдвинув один ящиков, достала из него тяжелый полотняный мешочек и вернулась за стол.

Арсений услышал, как под пальцами бабушки, приятно зашелестели камушки в мешочке. Фаина словно погрузилась в транс. Ее губы мерно шевелились, глаза смотрели в одну точку.

– Нет! – внезапно выговорила шаманка. Протянула через стол мешочек и велела: – Ты должен сделать это сам. Набери горсть камней, высыпь их на стол передо мной.

– А если я выну только один? – принимая тяжелую торбочку, спросил Арсений.

– Значит, так тому быть. Прислушайся к себе, возьми столько камней, сколько захочется.

Арсений, чувствуя нешуточное волнение, погрузил пальцы в груду гладких камушков – какие-то из них были теплыми и словно бы живыми, другие морозливо покалывались, пара камней, показалось – отпрянула от пальцев!

Сенька почувствовал желание набрать полную горсть, сграбастал камни и, разноцветной, переливающейся волной раскатил их перед внимательно застывшей бабушкой!

Фаина застыла, глядя на рисунок.

Молчала долго, сгорбилась. Арсению показалось, шаманка недовольна увиденным, обеспокоена. Ее брови то стягивались к переносице, то, в недоумении, взлетали вверх. Фаина заторможено глядела на рассыпанные по скатерти камни, Арсений ждать устал!

– Ну! – не выдержав, поторопил шаманку.

Бабушка очнулась от тяжелых дум, оторвала взгляд от камней. Посмотрела на парнишку очень странно: во взгляде застыло замешательство, тревога и толика разочарования. Ответ шаманки объяснил, с чем связан оттенок обманутых надежд:

– Я не смогу тебя удержать, миленький, – негромко сообщила бабушка. – Хочу, но не могу.

Арсению, по сути дела, было наплевать на чаяния могущественной старушки. А если уж совсем по-чесноку – известие порадовало: Фаина не сможет силой удержат "наследника" подле себя!

Но шаманка продолжала гнуть свое:

– А если постараюсь – погублю. Тебя достанут волки.

"Господи! Да при чем здесь волки?!" – мысленно взвыл Арсений:

– Про мою маму, про маму ты видишь что-нибудь?

– Про маму? – переспросила бабушка, пригляделась к рисунку из камней: – Материнский камень далекой, миленький.

– Я знаю, что моя мама далеко! Когда я ее снова увижу?!

– Не знаю, – потерянно прошептала бабушка. – Пока ты сам прочертил только то, что твоя мама далеко.

– Она жива? С ней все в порядке?!

– С тобой не в порядке, миленький. – Фаина сделала паузу, прямо поглядела парнишку: – По твоему следу идет мужчина-крыса. И если не остережешься, о н тебя погубит.

– Убьет? – насторожился Сенька.

– Нет. Погубит.

– Погубит?.. Крыса?.. И что же это за крыса такая? – задумчиво забубнил парнишка. "Миранда, как думаешь, крыса – Платон?"

"Я бы не сомневалась, но кто эту сказительницу верно растолкует? Спроси о крысе что-нибудь еще!"

– Фаина, а что ты можешь увидеть по камням про крысу?

– Я никогда не видела такого, – задумчиво пробормотала колдунья. – Этот мужчина мог бы быть твоим отцом, но он… Он – не отец, не отчим. Но считает тебя своим творением.

"Платон! – взорвался в голове Арсения вопль понимания Миранды. – Он жив, и он идет по следу!"

– Этот мужчина, – продолжала бабушка, – погубил твою мать, погубит и тебя, если найдет…

– Он меня – найдет?!

Фаина поглядела на взволнованного парня, лицо ее сложилось в огорченную гримасу:

– Только ты сам сможешь ответить на этот вопрос.

– А если я снова брошу камни, ты увидишь ответ?!

Шаманка покачала головой:

– Ты уже сделал выбор, прочертил судьбу, не путай линии, миленький. Духи на сегодня все сказали, прогневишь, потребуешь еще сказать – обидятся. Обманут. Ты лучше про волков меня спроси, волки, мальчик, – б л и ж е. Рукой подать.

– Настоящие волки? – удивился Арсений.

– Настоящие. Люди в волчьих шкурах. И они куда опасней, чем серая лесная стая.

– Ну так скажи!

Фаина встала, убрала в рассыпанные по столу камни в мешочек и отнесла в комод. Вернулась и как будто з а с т а в и л а себя говорить:

– Мой род ведет начало от пятнистой рыжей рыси. Ты видел наш тотемный знак на родовой поляне. Моя прародительница пыталась помочь изгнать из тебя злого демона. – Упомнив предка-рысь, Фаина пробормотала молитву или заклинание. Помолчала и продолжила: – Родная сестра моей прабабки вышла замуж за мужчину из рода волка. Сейчас половина деревни – потомки той рыси и волка. Когда моя двоюродная бабушка умирала, то не смогла никому передать силу. Волки – не получили кармического вожака, превратились в разнузданное дикое племя. Сейчас мне кажется уже совсем – взбесились. Натворили много черных дел, испоганили нашу землю, сделали ее – проклятой. Земля нас отторгает, миленький, не позволяет зародиться новой силе и не дает наследников. Я бы уже давно увела рысей в другое место, но ждала – тебя.

Фаина горестно посмотрела на мальчишку, которого ждала, но которого не может удержать. Сенька даже виноватым себя почему-то почувствовал. Но чувству вины не позволили разрастись следующие слова колдуньи:

– И если я оставлю тебя в деревне даже на лишний день, то – погублю. Каменный рисунок, брошенный твоей рукой, дал три ветви. Ты можешь остаться со мной и принять в дар силу, но очень быстро столкнешься со стаей и потерпишь поражение, губительное и для моего народа. Ты можешь вовсе отказаться от моего дара, но это решение вскорости погубит тебя и твоих близких. Самая длинная ветвь получилась там, где ты встречаешься с мужчиной-крысой. Но чтобы спастись, тебе нужно дать мне клятву и уйти из деревни до рассвета.

"Пойдешь налево – коня потеряешь. Пойдешь направо – головы лишишься… Илья Муромец, твою мать!!" – забыв о внутреннем присутствии женщины, выругался Сенька.

– И что мне выбрать? Встречу с мужчиной-крысой и какую-то клятву, как я понимаю?!

– В полночь я брошу камни, миленький, – сочувственно сказала бабушка. – Попрошу совета у духов. Посмотрю, что могу сделать для тебя.

– И какой клятвы ты от меня потребуешь?

– По третьей, самой длинной ветви тебе предначертано вернуться.

"Ох и хитрая старушка, Сенька! – заржала внутри Арсения недавняя отпетая материалистка-террористка. – Чистое – НКВД! Не мытьем, так катаньем умаслит и служить заставит!"

"А я ей верю, – не согласился ученик. – Да и потом, Миранда. Ты же не веришь в какие-то там клятвы. Да?"

"Ну-у-у…, после того, как я написала несколько вступительных глав диссертации "Доисторические верования…", мы можем эту тему более не развивать".

"Прониклась, значит?" – хмыкнул Сенька.

"Мой друг, – с нравоучительной интонацией затянула диверсантка, – человеку, которого из-за виртуальной двери шибануло виртуальным смерчем, рассуждать о логике событий – грешно и сложно. Посплетничай маленько с бабушкой, узнай, что за волки тут конкретно взбесились и почему они тебя – порвут, невзирая на помощь всесильной ведьмы. Задачу – понял?"

"Принял к исполнению".

Впервые с момента знакомства бабушка, понимая, что "злой демон вновь очнулся", но, не поджимая брезгливо губ и не сверкая гневно узенькими щелками глаз, с интересом наблюдала за происходящим.

– Что, миленький? – положа объемную грудь на стол, вытянув вперед шею, спросила сопереживательно: – Опять икотка теребит? Опять спокою не дает?

В голове Арсения тревожной сиреной взвыв голос террористки:

"Шухер, Сенька! Пытается тебя расслабить "искренним" сочувствием!! Сейчас опять предложит экзорцизм!"

Угадала.

– Давай-ка, миленький, избавлю я тебя от эдакой напасти.

– Спасибо, не стоит беспокойства. Мой дух, мадам, – приятный спутник.

"Эка тебя завернуло-то!"

А деревенской бабушке грамотная городская речь понравилась.

– Привык, значит, миленький. А вот Примак-то наш – коробился.

– Ваш Примак, уважаемая Фаина, – ведро с говном. Моему приятелю там не понравилось.

– Разборчивый, значит, – одобрительно и вполне серьезно высказалась бабушка.

"Улёт, Арсений! Мы всерьез обсуждаем существование р а з л и ч н ы х демонов!"

Поздним утром на заимку, где не работала мобильная связь, прибежал взмыленный парнишка Егор: передал приказ Фаины на возвращение и умчался снова.

Прежде чем вести пленника обратно, Митяй и Нестор сварганили пшенную кашу с тушенкой из запасов заимки. Руки Борису развязали, накормили сытно. В дорогу снарядили уже со связанными впереди руками.

И в спину больше не пихали, вели себя примерно, хоть и не слишком дружелюбно.

Завьялов шагал по прогретому солнечному лесу, гонял в голове тревожные мысли, пытался по хмурым лицам конвоиров угадать, как повернулись события в деревне: в пользу или во вред? сидит Сенька в подвале или сумел вырваться?! Егор шушукался с родней секретно, короткое недоумение, промелькнувшее по физиям охранников, Борис не смог растолковать. Но приметил, как уважительно и заинтересованно поглядывают на него мужики, сделал вывод и обрел надежду – справились ребята!

…Тайга стояла ровная и чистая, но конвоиры снова выписывали по ней странные вензеля: по ведомым им приметам внезапно поворачивали, шагали чуть ли не в обратную сторону. Митяй разок обмолвился: "Скорей бы уж полнолуние миновало… Негоже сейчас здесь ходить". Нестор согласно пошевелил усами, на окружающий лес поглядел так, словно за каждым пеньком по лешему сидело.

Завьялов чувствовал странное напряжение таежных жителей. Не понимал с чем оно связано, но предпочитал скидывать тревогу в стане неприятеля себе на пользу – раз мужикам хреново, значит что-то не сложилось у Фаины! Ребята дали ведьме жару!

Часа через три начались хоженые тропы, конвоиры вышли из леса на едва заметную в траве тропинку…

Завянь затормозил! На небольшом мшистом взгорке лежало распластанное полосатое тельце узнаваемой расцветки!

Василий?.. Жюли!

Издали кот казался мертвым. Завьялов бросился к зверьку так резко, что конвоиры не успели среагировать, только в спину заорали:

– Ты куда?! Стоять, дурило!!! Там ОВРАГ поблизости!

Не обращая внимания на крики, Борис добежал до Василия-Жюли, рухнул на колени и дотронулся до кота связанными в запястьях ладонями!

Кот лежал на солнцепеке. Но шкура была словно полита водой: свалялась в сосульки, набрала гнилой, прелой листвы, кот походил на выброшенную в лужу старую меховую шапку!

Завьялов кое-как, связанными руками, сграбастал неживое тельце, поднес к глазам перепачканную в непонятной черной слизи морду, дунул в Васькин нос!

– Жюли, Жюли, – забормотал!

Сзади подоспел конвой, Нестор увидел, что Завьялов мнет грязнущую дохлую кошку:

– Ты что творишь?! Выкинь в сей же час! – приказал. – Кот заразный! Вишь – как шерсть свалялась! Небось – бешеный!

Но Борис тискал, тряс связанными руками вялого, безжизненного кота, прижимал его к себе.

– Да выкинь ты эту заразу!! – почти взмолился уже и Митяй. Для доходчивости пнул Завьялова сапогом под ребра!

Борис не охнул, вскочил на ноги. Прижал к себе кота и, ощерившись на конвоиров, прошипел:

– Не сметь. Не сметь, я говорю! Кот – жив, у него сердце бьется.

– И что?! – выпучился Митяй. – Счас оживет и цапнет, лечи тебя потом от бешенства!

– Это Василий, – тяжело дыша, готовясь к драке, размеренно произнес Завьялов. – Кот бабушки Глафиры. И вчера он был здоровый.

– И чо?!?!

– А то, что без него я с места не двинусь.

Завянь испачкался, прижимая к себе грязного кота. Стоял напротив двух мужиков в бойцовой стойке, не взирая на скованные руки и ношу, смотрел на конвоиров как панфиловец на танки.

Митяй сплюнул:

– Вольному воля, – поморщился брезгливо. – Надо тебе этого дохлого кота волочь – волоки, но потом не жалуйся. В э т о м лесу кот мог и кое-что похуже бешенства подцепить… Мы тебя, мужик, предупредили.

Борис кивнул. Кое-как запихнул, наладил Василия под застегнутой штормовкой и, прижимая к груди локтями, понес по тропинке. Нес, бормотал утешительно, прислушивался – не пошевелится ли Васька, не замяучит?!

Где-то через полчаса отогретый кот зашевелился, вытащил из-под куртки морду, Завьялов негромко, по-французски шепнул:

– Ты как, Жюли? В порядке?

Но путешественница из будущего не отреагировала, не показал, что поняла. Кошачья голова свесилась вниз из расстегнутого ворота штормовки и безвольно моталась из стороны в сторону под ритм шагов Бориса.

Лишь перед самой деревней Жюли изыскала какие-то ресурсы носителя, заставила его поднять морду к лицу человека и так тоскливо, протяжно взглянула на Завянь, что у того мурашки по всему телу побежали!

В желтых с черными вертикальными проточинами глазах стояли – жуть и мука! Так смотрят на мир возвращенцы с того света, те, кто заглянул за изнанку бытия и чудом уцелел!

– Что же с тобой случилось? – целуя грязного кота между ушей, шепнул Борис.

Василий-Жюли жалобно, сипло мяукнул и заполз обратно под штормовку. Завьялов пошагал к деревни так споро, словно и не было за спиной многочасовой дороги по лесу!

Арсений почувствовал приближение Бориса задолго до того, как тот ворвался во двор Фаины, опережая конвоиров.

– Сенька, Миранда, проверьте, что с Жюли! – Поддергивая, сползающее вниз кошечье тельце, выкрикнул по-французски. – С ней что-то не в порядке!

Арсений аккуратно вынул из-под куртки Бориса тряпичного безвольного зверька, совместно с Мирандой погрузился внутрь кошачьего мозга…

Отпрянул!

– Надеюсь, что подруга бредит, – потрясенно пробормотала вслух Миранда только для Завьялова. И вновь, бережно и сострадательно настроилась на контакт.

Рассудок человека перепутался с разумом зверя. В памяти толи Жюли, толи Василия бродили жуткие, зыбкие призраки: они трансформировались из сероватой мути, протягивали щупальца, разевали, сотканные из тумана зубастые пасти. Француженка как будто застряла в гиблом призрачном мире среди прелости и тлена, едва Арсений и Миранда вызвали из ее памяти воспоминания о пережитом кошмаре, по телу кота пробежала дрожь, свалявшаяся шерсть вздыбилась!..

"Уходим, – приказала Миранда ученику. – Сейчас мы ей ничем не поможем, Жюли прежде надо вытянуть из животного".

Завьялов встревожено глядел на Сеньку. Телепат пожал плечами, высказался все так же по-французски:

– С Жюли что-то случилось в лесу, дядя Боря. Но что…

"Похоже, еще одна глава для диссертации образовалась, – печально констатировала диверсантка и моментально вспыхнула: – Сеня, это когда-нибудь закончится, а?! Мне кажется, мы уже никогда не выберемся к н о р м а л ь н ы м людям, в нормальный, не безумный мир!"

"Можно подумать, мы с тобой – нормальные", – хмуро напомнил ученик и обратился по-русски к Егору, заинтересованно поглядывающему на образованно болтающих по иноземному гостей:

– Послушай, ты не мог бы мне вернуть плеер? Там одна песенка записана, хочу послушать.

Парнишка неожиданно смутился, почесал в затылке и:

– Тут, как бы, одна проблемка есть…, – замялся, виновато покосился на Митяя и Нестора, снимавших сапоги возле крыльца. Шепнул: – Я тут типа…, посмотрел твою игрушку…

– И что?! – с нехорошим предчувствием поторопил Арсений.

– Ну… Полыхнула она.

"Твою маму!!" – внутренне взревел Арсений!

В отличие от не переживающего за неизменность будущего Извекова, Миранда вмонтировала в переносные телепорты устройства самоликвидации. Если кто-то шибко любознательный попытался бы вскрыть корпус доисторической "игрушки", устройство моментально активировалось, дотла выжигая внутренности.

Егор, стало быть – любознательный и попытался. Хорошо, что руки целы. Хоть пара пальцев и перемотана вполне цивилизованным лейкопластырем.

"Не показывай, что плеер для тебя что-то значит! – быстро упредила горячего ученика наставница. – По правде говоря, при нынешнем раскладе я бы все равно не рекомендовала Жюли "пересаживать" в Бориса. Могут свихнуться оба".

"А Буря не свихнется?!"

"До Бури еще добраться надо. К тому времени Жюли может восстановиться".

Ночью, в полночь, Фаина, как и обещала, снова обратилась к духам.

Арсений-Миранда и Борис дожидались в горенке, пока шаманка "пообщается" с камнями. Компанию (охрану) им составлял Егор, сквозь сероватый сумрак неполноценной северной ночи в окно заглядывала полная луна.

Племянник ведуньи удивлялся, слушая, как гости общаются на непонятном языке, а голос молодого парня порой меняется, становясь откровенно женственным. Как уважительно взрослый широкоплечий Борис прислушивается к речи молодого родственника…

– Чего бы там не намудрила Фаина, – говорила Миранда, – мы срываемся отсюда максимально быстро. Мы сыты, выспались. Так что, Сенька, поменьше уши расставляй, почаще лапшу с них стряхивай.

– Фаина обещала мне какую-то помощь, – хмуро отвечал ученик. – Если ее знания могут реально вооружить нас против Платона, то я бы хотел их получить.

– Как?! В тетрадку заклинания записать и бубен с заячьей лапкой в подарок получить?!

– Хотя бы.

– Умора. Сенька с бубном вокруг печки пляшет, а мы типа – подпеваем всей капеллой!

Закипающие страсти снял командир Завьялов:

– Остынь, Миранда. Если у нас есть выбор уйти отсюда без боя – будем ждать.

Воспользовавшись голосовыми связками носителя, Миранда громко фыркнула. Горячей натуре диверсантки ожидание – противно!

В комнату вошел Лазарь. Угрюмо оглядел "гостей", мотнул головой, приглашая на выход. Но когда вслед за Арсением встал и Борис, поднял вверх руку, останавливая мужчину:

– Фаина ждет только его. Ты остаешься здесь.

Арсений слегка растеряно оглянулся на усаживающегося обратно на табурет командира, почувствовал, как бешено заколотилось сердце. В отличие от наставницы, он твердо знал, что ждет от таежной колдуньи помощи. И новых, таинственных и притягательных ЗНАНИЙ!

"Ох, Сенька, и задурила же тебе бабка мозги-и-и…"

"Миранда. Ты не забыла, что в общей голове нельзя соврать? Ты мне завидуешь, наставница".

"Я-а-а?!?!… Да. Наверное, завидую, Арсений. Но еще больше я – боюсь за тебя, мой мальчик".

"Не бойся. Я уже взрослый мальчик".

"Заметила. Ты лучше обрати внимание на стол".

На столе перед Фаиной лежали отнюдь не камни, а внушительный, страшноватый нож. С почерневшей от древности деревянной рукоятью, с длинным, темным, но острейше заточенным лезвием. Не охотничий, не кухонный, а сразу видно – ритуальный.

Шаманка выглядела изможденной. На сгорбленные плечи бабушка накинула пуховый платок. Смотрела не на гостя, а перед собой.

– Садись, – повелела. – Слушай. – Когда парнишка выполнил указание, заговорила, все так же глядя в скатерть: – Твоя судьба для меня закрыта. Я могу видеть только то, что м н е захотели сказать духи. – Фаина подняла на Сеньку черные раскосые глаза, огорченно присобрала подбородок: – Мать прародительница сказала – ты тот, кого я ждала все эти годы, но н а ш е время – не пришло. Сейчас ты должен уходить, но позже вернуться. Ты дашь мне клятву на ноже, что вернешься. В этом наше спасение, миленький. Твое и моего народа. – Фаина встала из-за стола: – Пойдем. Я должна тебе показать.

Шаманка пошла к двери на свою половину, попыталась пропустить впереди себя гостя…

Но в госте сидела осторожная как сто чертей диверсантка.

"Никогда, Сенька, не показывай спину человеку с ножом. Будь воспитанным мальчиком, пусть женщина первая идет".

Арсений произвел благовоспитанный жест, Фаина понимающе, устало усмехнулась и первой перешагнула порог небольшой темной спаленки.

У окна, на высокой узкой кровати спала девушка с черной косой, скользнувшей с кровати почти до пола. Арсений еще не стал поклонником чарующей женской красоты, к девчонка относился большей частью по панибратски. Вид спящей женщины впервые заставил сердце замереть в груди!

Более красивой девушки ровесницы Сенька еще не встречал. Девчонка походила на спящую Белоснежку, на девочку из сказки, на очарованную принцессу с пухлыми, чуть приоткрытыми губами, собольими бровями, изумительно очерченным носиком и обнаженными руками дивной лепки!

– Кто это?! – прошептал Арсений.

– Моя внучка. Ее зовут Тамара.

– Тамара…, – как бы прокатывая имя на языке, заторможено повторил Арсений…

"Сенька! – заорала внутри диверсантка. – Очнись! Стряхни лапшу!!"

– Тамара…, – снова пропел имя парень.

– Много лет назад моя прабабка выходила цыгана, сбежавшего с царевой каторги. Кровь рыси перемешалась с кровью кочевого племени. – Фаина вздохнула во всю ширь груди, покачала головой: – Тамара должна была стать моей преемницей. Но сейчас сама нуждается в защите. Ты, парень, – должен стать ее защитой и опорой. – Шаманка протянула к Арсению нож лезвием вперед: – Клянись. Повторяй за мной слова.

"Сенька, атас!! Шаманка счас тебя на спящей внучке поженит!!"

"И что?"

Как будто под гипнозом Арсений повторил за Фаиной слова клятвы. Вышел вслед за шаманкой в комнату, прищурился от неяркого света керосиновой лампы…

– Я не знаю, смогу ли придти, – сказал правдиво.

"Первая здравая мысль за полчаса! Уносим ноги и забудем!"

– Ты придешь, миленький, – спокойно и устало произнесла колдунья, садясь за стол.

– А если обману?

– Не получится. Уже – не получится, – уверенно сказала бабушка. – Ты должен будешь вернуться до того, как нож в третий раз проткнет твое сердце.

– Что значит "нож проткнет"? – нахмурился телепат.

– Ты сам это почувствуешь, – усмехнулась Фаина. – Два раза ты это – переживешь. До третьего – должен вернуться. Третий укол будет смертелен и для тебя, и для меня.

"Господи, Сенька, я же говорила, что старуха нам подвох готовит! Она зараза с нейролингвистическим программированием знакома! Ну ничего…, можешь наобещать ей что угодно, с программой я как-нибудь потом справлюсь".

Арсений различил в интонации наставницы окраску неуверенности.

– Фаина, ты обещала мне, что научишь, как защититься от мужчины-крысы, – уже понимая, что в чем-то дал промашку, строптиво задрал подбородок юный телепат.

– Пока в тебе есть твой "приятель", я не могу делиться знаниями.

"О! А я о чем говорила?! Наобещала, завлекла, фокусов языком наизобретала и – пошли вон, с икотками не знаюсь!"

"Миранда, если рассуждать категориями ее практики и мышления – она права".

"Ты еще с ней поцелуйся!"

"Не добивай лежачего… Пожалуйста".

Арсений стоял столбом посреди комнаты, в доме, где еще недавно его не знали, как оставить, а сейчас даже сесть не предлагают, и чувствовал себя обманутым! Лопоухим олухом с ведром, накарканной Мирандой лапши на голове!

Его заставили дать какую-то клятву на кошмарном ноже, который не получится забыть, как ни пытайся! Запрограммировали на какие-то действия – Миранда эти штучки четко различает, но вот справится ли, сумеет сбить программу – тут, как в поговорке "бабушка надвое сказала".

Молодо, как получилось – зелено. Стой парень, обтекай. Сам виноват, что спящей принцессой залюбовался.

"Миранда, пока слова клятвы свежи в памяти, я смогу обратную клятву произнести?! Дать программе приказ невыполнения?!"

"Арсений. Нам невозможно лгать друг другу. Ты разобижен, но д ь я в о л ь с к и х о ч е ш ь сюда вернуться".

"Это уже действие программы?!"

"Нет. Тебя как любопытного щенка манит новая игрушка. И это не программа. Это – суть мужчины, желание чего-то неизведанного, новой силы. Увы, мон шер ами, но я тебя предупреждала…"

"Да чтоб мне провалиться!!"

Шаманка едва слышно позвала помощника. Лазарь, непонятно как услышав призыв Фаины, открыл дверь и через пару секунд провел в комнату Бориса.

– Вам пора идти, – устало произнесла колдунья. – Рыси довезут вас до реки.

– Сами справимся, – гордо выгнул грудь Арсений.

– Обиделся, миленький? – усмехнулась старая шаманка. Печально покачала головой: – Зря. Я не могу делать того, что не велено. Мне запретили дарить тебе частицу силы, пока в тебе и н о й. Ты скоро сам расстанешься со своим духом по доброй воле. Тогда и приходи. Если выживешь. И тогда я научу тебя как с крысой побороться.

– Что значит, "если он выживет"? – нахмурился Завьялов.

Бабушка Фаина перевела взгляд на командира чужаков. Горестно поморщилась. Покивала-покачала головой.

– Ты, миленький, давно непредначертанную смерть за плечами, как котомку носишь, да и другим передаешь. Уйди один – м о й мальчик выживет.

Завьялов мысленно оформил короткий вопрос:

"Арсений?"

Заместо телепата ответной речью по-французски разродилась диверсантка:

– Не сходите с ума, россияне! Ваша нация давно избавилась от звериных шкур и суеверий! Вы собираетесь рисковать шкурами по совету этой хитрой ведьмы?!

Голос поменялся, заговорил носитель:

– Она сама не верит, тому, что говорит, дядя Боря.

Миранда витиевато, длинно, как портовая шлюха выругалась на португальском в голове носителя. Арсений оставил эту речь за скобками, сказал для командира:

– Миранда верит, что мне угрожает опасность. Но не хочет оставлять вас, дядя Боря.

– Понятно. Я вроде как слабое звено.

– Зачем вы это сказали? кого хотите обидеть?

Фаина слабо взмахнула рукой, в комнате тут же нарисовались четыре знакомых мужика с винтовками. Завьялов сдвинул брови к переносице – вид вооруженного сопровождения командиру не понравился. В голове Арсения хмыкнула Миранда: "Интересно, аборигенам выстрелить не захочется, когда они увидят – к т о на два дня деревню без электричества оставил, с трансформатором "побаловался"?"

Следующие слова командира показали, что Завьялов думал примерно о том же:

– Не хочу, чтобы эти парни автомат видели, – сказал Борис на французском. – Прощайся, Сенька, с бабушкой, проси, чтобы своих дома оставила – я под конвоем уже находился. Да и рожи мне их не нравятся – напряженные очень.

Фаина на удивление легко выпроводила своих подручных из избы. Но порядком удивилась, когда увидела, что вместе с недавними пленниками в дорогу засобирался и кот бабушки Глафиры. (Вечером Арсений-Миранда помыл зверька в тазике с теплой водой, кот наелся, выспался, выглядел почти как прежде.) Арсений спустился с крыльца и прежде чем проститься с колдуньей, задал ей вопрос:

– А почему ты не спросила, как меня зовут, Фаина?

Шаманка пристально поглядела на парнишку с высоты крыльца, спокойно выговорила:

– Мне нет дела до имени, данного некрещеному мальчику людьми. Ступайте, миленькие, с богом.

Примак держал под наблюдением ворота подворья бабушки Фаины, притаившись вдалеке, за поворотом к сельской лавке. Едва на улице показались две высокорослые мужские фигуры, набрал номер телефона:

– Атас, Сизый! Они выходят. Взрослый амбал с рюкзаком на спине, так что уходят насовсем.

Главарь бандитов принял информацию, с прищуром поглядел на брата:

– Когда Валера с корешами будут?

– Часа через полтора, – ответил Малой, – может чуть раньше.

Сизый выматерился, почесал, поскреб небритую скулу:

– Не поспевают.

– Да мы и одни тут справимся! – хмыкнул Гмыря и огладил автоматный ствол. – С этой игрушкой я один их всех положу. Главное, что файкины вместе с ними не отправились, так что – повеселимся, братаны! Покуражимся.

Сизый приказал рассредоточиться. Укрыться за стволами сосен, пальбы не открывать, пока растяжка не рванет.

* * *

По деревенской улице шагали молча. Решение покинуть Константиновку, как только доберутся до своих, приняли еще вечером. Сейчас шагали по укатанной дороге к околице, торопились к спутниковому телефону – за последние сутки близкие извелись, не понимая, куда команда Бори делась?! Их стоит успокоить побыстрее. На рассвете, как рассчитывал Завьялов, должны добраться до реки, нанять там катер и подняться до порогов, где их встретит Косолапов.

– Я не чувствую Бурю, – сообщил Арсений, когда он и Борис, срезая путь до трансформатора, брели к железной будке через луг.

– Она могла уйти, – невозмутимо пожал плечами командир. – Я ей велел уходить, если мы долго не вернемся, добираться до Константиновки лесом.

– Слабо вериться, но может быть, – проговорила уже недоверчивая диверсантка.

Завьялов подошел к трансформатору, ловко отпер ненадежный замок, расправил перепутанные клеммы и оглянулся на деревню: на сельских улицах загорелись лампы на столбах.

– Порядок, братцы.

– Во суки! – зашипел Гмыря, когда увидел из кустов, что чужаки исправили поломку трансформатора. – Это ж они нам, твари, красивую жизнь устроили!

Головорез рассержено передернул затвор на автомате!

Этот сухой железный щелчок расслышали чуткие кошачьи уши.

Завьялов в тот момент возился с заупрямившимся замком будки.

Арсений почувствовал, как на его руках сумасшедше забился, пытаясь спрыгнуть на землю, Василий-Жюли. Кот даже выпустил на всю длину когти, зашипел, утробно взвыл!

– Дядя Боря, дядя Боря, – зашептал парнишка, – Жюли что-то расслышала в лесу!

– Может, Буре обрадовалась? – не слишком забеспокоился Завьялов.

– Нет! – Арсений разжал руки и выпустил кота. Василий-Жюли, пригибаясь, на полусогнутых лапах рванул к опушке! – Делайте вид, что не можете замок закрыть! Жюли на разведку побежала!

Завьялов замер спиной к лесу. Арсений и Миранда быстро совещались:

"Сенька, ты никого в лесу не чувствуешь?"

"Нет! – И тут же выкрикнул: – Черт! Примак поблизости! Идет кружным путем, огибает деревню через лес".

Миранда сосредоточилась на более мощном восприятии ученика…

Все верно! Вдоль опушки, по удобному для восприятия телепатов радиусу, пробирается Примак. А это значит, что и другие головорезы где-то здесь неподалеку!

"Так, Сенька, альфа – я. Ты не сумеешь в достаточной мере воспользоваться глазами носителя. Быстро передавай мне топографию опушки, сосредоточься на каждой складке местности, укажи место, где вы припрятали рюкзак".

Борис присел на корточки перед несговорчивым замком. Даже в затылке почесал, изображая тугодума. К двум телепатам бесполезно приставать с расспросами, они сейчас – р а б о т а ю т.

Планомерно и неторопливо обучая (а по большому счету, намеренно притормаживая) юного телепата, Миранда еще никогда не показывала Сеньке, как, проникнув в чужой мозг не только считывать мысли, но и дистанционно пользоваться органами восприятия носителя. Когда-то, на адреналине, зашкалившим от шока при виде Платона в Лексусе, у десятилетнего мальчика получилось "подглядеть" глазами бандитов, "увидеть" автоматы и россыпь фотографий. Потом же, как ни старался, получался – пшик. А обучать наставница не торопилась.

И вот сейчас эти навыки Арсений получал практически впервые и сразу в боевых условиях.

…Примак несся через лес к корешам! Не хотел поспеть к шапочному разбору, чтобы после не сидеть с братанами разинув рот, слушая, как те круто разобрались с чужаками! Хотел – участвовать. А при случае и лично борзому молокососу горло перерезать, поквитаться за обиды, причиненные в подвале!

Если бы не побоялся, что на пустынной ночной улице его пришлые увидят, давно бы, как только корешам отзвонился, сиганул через плетень и лугом, напрямки помчался к лесу!

Но приходилось осторожничать. Кустами, серым зайцем шмыгать!

В какой-то момент Примак почувствовал, как руки, помимо воли шарят по карманам… Удивился на бегу. Показалось: сам себя по забывчивости обшаривает – оружие ищет.

А огнестрельного оружия-то – нет. Сизый велел не ходить по деревне с винтарем, приказал оставить ружье в кустах, рядом с Гмырей, где неподалеку два брата с двустволками затаились…

– На опушке три наших "приятеля", – заговорила Миранда для Завьялова. – Гмыря с автоматом, Малой и Сизый с ружьями. У Примака пока только нож за голенищем.

– Вернемся в деревню? – не оборачиваясь, продолжая ковыряться в замке, прошептал Борис.

– Я думаю, они начнут стрелять. Мы не успеем.

– Не испугаются, что в деревне выстрелы услышать?

– Судя по настрою Примака – не испугаются. Они охотники, Борис. Положат нас, как в тире. Два одиночных выстрела на рассвете никого не удивят в таежном поселении.

– И даже Фаину, которая знает, что мы ушли в эту сторону?

– А что нам м е р т в ы м будет толку, если бабка отправит сюда своих мужиков? Сизый и компания не знают, что Фаина заинтересована в Арсении. Мы для них – никто. Городские дурни-сумасброды.

– Что предлагаешь?

– Идти навстречу. Они начнут стрелять, только когда увидят, что добыча ускользает. Если мы войдем в лес – сойдемся в рукопашной, я одна с ними справлюсь. Сенька постарается взять под управление Примака, это тоже им карты спутает – один вдруг выступает на нашей стороне…

– Ты сможешь "подслушать" Василия-Жюли? Пока Примак далеко и не опасен, ты можешь временно от него "отключиться".

– Это трудно, но попробую. Мозг кота был поврежден какими-то серьезными переживаниями, сейчас зашкаливает от перенагрузки, создаваемой человеческим мышление. Если использовать понятную формулировку – там развернуться негде, Жюли забилась плотно, под завязку.

"Миранда, – заговорил Арсений, – позволь мне с Жюли связаться? А ты держи под наблюдением Примака".

"Не горячись. Я лучше сумею воспользоваться восприятием животного-носителя".

"Но ты же мне только что показала на Примаке, как это делается! С котом я как-нибудь управлюсь!"

"Не в этом дело, Сенька. – Парнишка почти увидел, как недовольно поморщилась наставница. – Твой мозг – перегружен. Им равно пользуемся мы оба. А я еще и "ковыряюсь" в сознании Примака. Так что, попеременно "переключаться" на Жюли буду тоже – я".

"Но почему?!" – взвыл несогласный ученик.

"Да потому! Ни один мозг не в состоянии выдержать ч е т ы р е х к р а т н у ю нагрузку! Ты, я, Примак – уже достаточно! Если мы одновременно еще и с Жюли в контакт войдем, твоя башка лопнет от перенапряжения!! Мозг будет обрабатывать информацию, поступающую от ч е т ы р е х интеллектов, он не выдержит, разрушится!!"

"Я выдержу. Я знаю, что выдержу".

"Нет!! Я не хочу "застрять" в носителе идиоте!! Оставь меня в покое, Сенька, я – р а б о т а ю! Примак на грани восприятия, он какой-то ручей огибает…"

Арсений перестал спорить. На одну секунду он погрузился в мозг Завьялова. Показал наставнице его глазами, как неторопливо копошится в замке пилочка из перочинного ножа…

Вынырнул обратно.

"Ты быстро учишься, мой мальчик", – пораженно и задумчиво сказала диверсантка. Загордившийся было Арсений почувствовал в настрое женщины не одобрение, а толику испуга. Так наставник смотрит на ученика, слишком рано и уверенно взявшего в руки оружие. Так ученый смотрит на созданное его руками разрушительное детище.

"Ты не сможешь полноценно выполнять обязанности альфы, – рассудочно и примирительно сказал Арсений. – Я не сумею голыми руками расправиться с тремя вооруженными амбалами".

"Принято, Сенька. Действуй. Но осторожно".

Когда Завьялов, "справившись" с замком на трансформаторе, обогнал на лугу мальчишку и пошел впереди, загораживая его от леса телом, Миранда не решилась противоречить, хотя и знала, что навыков уходить из-под обстрела больше у нее, чем у Бориса. Завьялов ни за чтобы не позволит сыну Николая идти первым.

Но кто-то – должен был закрыть собой другого. Подставляться вместе – глупо. У кого-то должен оставаться шанс добраться до врага.

Люди не заметили, как по давно некошеной траве стелется на мягких лапах кот – Арсений выпустил Василия на землю, когда был загорожен могучей фигурой Завьялова. Люди пристально следили за подобными себе.

Приближение извечного врага собачьего рода заметила лайка. Вытянулась, прилегла на лапы мордой, тут же оглянулась на хозяина, как будто спрашивая "что делать?! неужели ты, хозяин, не видишь мерзкого кота?!". Негромко поскулила, привлекая к себе внимание.

– Цыц, Каштан, – негромко буркнул Сизый, прекрасно знавший, что чужаков лишь двое и сюрпризов ждать неоткуда.

Лайка на брюхе чуть вылезла вперед, напружинила задние лапы, готовясь броситься вперед, задрать усатого!

– Лежать! – снова цыкнул Сизый. – Не высовывайся, урод!

Послушная собака замерла. Поерзала немного, прижалась к самой земле, видя, что полосатый негодяй продвигается не напрямую, а забирает влево, на кусты…

Хотела бы попятится! Убраться с опушки и встретить гадкого котяру уже под деревьями!

Но не посмела. Хозяин приказал лежать.

Каштан лежал, поглядывал на Сизого, готовился по первому приказу разодрать на клочья наглого кота!

Василий-Жюли собаку тоже чуял, слышал. И дрожал. Француженка едва справлялась с перепуганным сознанием зверька-носителя: в затуманенном страхом мозгу котика засновали призрачные видения жестокой расправы синеглазой лайки над деревенскими сородичами! Каштан был самым грозным сельским кошкодавом! Хозяин его порой и сам науськивал на соседских мурок! ржал, если тем удалось спастись, взобравшись на забор или сарай, поругивал Каштана!

"Ну только попадись, – проползая под разлапистым кустом, неожиданно подумала Жюли, за шесть лет сама сроднившаяся с собакой. – Я тебе морду-то расцарапаю, уши раздеру!"

Но хватит. Едва уйдя с продуваемого ветрами луга, Жюли почувствовала, как омерзительно воняет выносящийся из чащи сквозняк…

В лесу, на опушке пахло с м е р т ь ю. Застывшей, почерневшей кровью, плотью, обожженной порохом. И почему-то эта смерть отдавала неуловимо личным ароматом. Родным и близким…

"Буря?!?!"

Под негодованием Жюли шерсть носителя встопорщилась, усы и уши ушли назад на оскаленной голове! На путешественницу из будущего обрушился ужас, известный только бета-интеллектам, когда-то столкнувшимся с видом уничтоженного тела недавнего носителя! Это о н а – Ж ю л и, сутки назад перебирала лапами в коричневых подпалинах! Неделю назад брязгалась с молодежью на отмели, пытаясь поймать зубами верткого карася! Она – она! – играла и носилась по лесу за белкой. Она ухаживала за телом, кормила, берегла, лелеяла…

Смесь непередаваемых ощущений перемешала разум.

Ответственность гнала профессора вперед, необходимость делать то, зачем пришла, заставляла передвигать лапами, чувство долга умоляло приблизиться к источнику жуткого запаха! понять, что здесь произошло!

Рассудок, не подчинялся – протестовал. Приблизиться к окровавленному телу носителя, почти что поглядеть на мертвого себя! Обоняние, родной единственный, неповторимый запах, которым Жюли жила последние годы, для человека был подобен взгляду в зеркало!

Арсению не повезло. Первый опыт зрительного восприятия через чужой мозг на предельной дистанции, он получил в момент, когда его любимая преподавательница языков и биологии испытывала жесточайший стресс.

И это сбило восприятие: Арсений как будто сквозь густо установленные раскаленные камни продрался и кожу до костей ошкурил! Мгновенно испугался, решил, что делает что-то неправильно! он переоценил свои возможности, попробовав "перемещение" на свободном от бета-интеллекта, находящимся поблизости дяде Боре!

Подумал, что сейчас реально мозг взорвется! Кошачий или собственный…

В отличие от Примака Жюли умела чувствовать телепатическое проникновение, так как имела давний опыт. Частенько у француженки даже получалось различать мозговые эманации, понять, кто к ней "пришел" – Арсений или современница Миранда.

На этот раз "присутствие" парнишки телепата француженка ощутила болезненно!

Но вовремя.

Мозговой мини-взрыв как будто сбил пламя, пожирающее рассудок. Интеллект перепуганного зверька, основанный на рефлексах, по праву уступил место интеллекту человека. И хотя Арсений оказался не совсем в форме – он тоже чего-то дико испугался! – неожиданно (пожалуй даже и антинаучно!) сработал принцип "минус на минус, дает плюс". В присутствии молодого друга профессор обрела железобетонное спокойствие. От шального "скачка" обратно в себя, Сенька остановился в последние мгновение. И уже через секунду, носителю двух интеллектов Арсению-Миранде пошла уверенная "трансляция". Жюли не имела телепатических возможностей, но теперь ее разведка приобретала реальную пользу.

Василий-Жюли сидел под кустом. Морду щекотали вездесущие травинки. По стебельку ромашки ползла божья коровка – зрение работало на сто процентов.

"Сенька, ты в порядке?!"

Фантастика! Голос Миранды звучал в голове Арсения, парень чувствовал себя одновременно в двух местах – в коте и в собственном теле!

"Я в норме. Мы идем вперед".

Понукаемые Жюли кошачьи лапы заскользили в сторону источника наиболее грозного запаха: оружейной смазки и потного мужского тела. Глаза уверенно транслировали изображение: из-за толщенного ствола сосны высовываются согнутые колени лежащего мужчины.

"Это Гмыря, – уверенно опознала Миранда мужика, с которым почти сутки провела бок о бок в теле Примака. – Ищите, где другие".

Василий перебежал за куст, проскочил по крохотному открытому участку… Юркнул в заросшую травой ложбинку!

За поваленным деревом разлегся Сизый с нацеленным на луг ружьем.

"Малой? Ищите Малого, ребята! Примак на подходе, держитесь левой стороны опушки!"

Едва Миранда поняла – у Сеньки, черт, его дери! – получилось! то тут же начала тянуть время. Негромко сказала в спину Завьялова:

– Не торопись. Присядем. Я как бы камень из кроссовка вытряхну.

Опустившись на землю, диверсантка на мгновение прикрыла глаза, неимоверно сконцентрировалась!..

К ощущениям чужого тела Миранда прислушивалась как мастер по наладке двигателей к гудению мотора на немыслимой скорости! как радист к шуршаниям эфира! как эхолот к предельной глубине! До судорог души боялась расслышать губительные для рассудка признаки…

Невероятно, но Арсений справился.

Небольшая разбалансировка выдерживает поправку. Главное, чтобы мальчишка прекратил перенапрягаться, когда Завянь и Миранда дойдут до леса, и "вернулся" из кота. В бою разбалансированный рассудок подобен смерти.

…– Борис, – уже завязывая шнурок, шепнула диверсантка, – нас вроде бы как в лес пропускают, берут в клещи. Судя по тому, где залегли Гмыря и Сизый, старатели знают, что мы придем за рюкзаком. То есть – автомата, Боря, у нас – нет. Подозреваю, он у Гмыри. Примак думал о Гмыре именно в связи с автоматом.

– Типа – нас заманивают? – пробубнил Завьялов.

– Типа – да. Стрелять начнут, – хитрые заразы! – когда мы уже в лесу будем. По спинам. Примак наверняка предупредил, что Сенька лихо машется.

– Как будем действовать?

– Идем. Спокойно. Доходим до кучки валежника. Ты как бы наклоняешься за рюкзаком и – кувырок через голову, скатываешься в ложбинку! Сенька демонстрировал мне топографию, я знаю – рядом есть овраг. Я резко дернусь вправо, за ствол сосны. Потом перебежками до Гмыри. Тебе главное затаиться в овражке и не попасть под выстрелы Сизого.

Как только мужчина и пацан вошли в лес, Гмыря бросил быстрый взгляд на кучу валежника, где прятался "подарок". "Зря Сизый не разрешил гранату под дохлую псину подложить, – огорчился на секунду. – Повозились бы подольше и испачкались, зато полюбовались бы на городские рожи, когда б те зажмурившегося бобика увидели…"

Но растяжку Сизый приказал установить за шаг до кучи хвороста, так как тело ротвейлера лежало на небольшом уклоне вниз к оврагу, и главарь забеспокоился: двух, стоящих друг за другом чужаков взрывом может не накрыть.

"Забздел, наверное, после того, что рассказал Примак…", – хмыкнул главный деревенский отморозок, беря на прицел высокорослого, идущего первым мужика.

В отличие от главаря Гмыря был уверен, что против четырех стволов в руках охотников городским губошлепам в жизни не устоять!

Миранда тянула время не только ради того, чтобы Сенька определил для диверсантки лежку Малого с двустволкой. Миранда дожидалась Примака, чья винтовка лежала в траве поблизости от Гмыри. Когда Арсений вернется в тело и прекратит разбалансировку, пришелица из будущего собиралась вплотную задействовать прежнего носителя – ведро с фекалиями. Для отморозков станет полной неожиданностью, когда Примак ударит по своим!

По откосу неглубокого оврага крался дымчатый полосатый котик. Нос Василия вбирал жуткий, несущийся от кучи прелого валежника запах начавшегося разложения. Мешал сосредоточится на едва уловимом, по ветру, запахе Малого – молодой головорез выделялся ароматами жевательной резинки и какой-то примочки от юношеских прыщей. По лесу витали запахи оружия и пороха…

Сверху в овраг спустись звуки шагов – по опушке проходили Борис и Арсений-Миранда. Правее, к Гмыре проскользнул Примак, лег на траву, прошуршал по ней чем-то тяжелым – железным и одновременно деревянным…

Кот добавил скорости, бросил взгляд на кучку сломанных подгнивших веток…

Только снизу из оврага, глазами востроглазого ночного охотника за мышами можно было заметить идущую в десяти сантиметрах над землей тонюсенькую леску. Но только человек способен понять – чем грозит его друзьям эта прочная, невидимая паутина!

"Растяжка!!"

Этот вопль одновременно раздался в двух головах! Миранда, уже собиравшаяся отдать ученику приказ – хватит разыскивать Малого, возвращайся, будем драться! – остановилась словно вкопанная и схватила за рукав Бориса!

Завьялов не дошел до лески полуметра.

До спасительного дна оврага оставалось целых пять. Выделывать кульбиты на глазах охотников и думать нечего. Завьялов кожей ощущал – он под прицелом нескольких стволов!

– Ах ты волчара мутная!! Шага не дошел!! – видя, как остановился, взятый на мушку мужик, зашипел Гмыря. – Примак! Бери второго! Бьем по цели!

"Сенька, ко мне!!"

Мысленный вопль Миранды подстегнул Арсения, парнишку выбросило из кошачьего тела и забросила обратно, словно самонаводящуюся ракету!

Предупреждать о том, что альфа – она, Миранде не потребовалось. Падая на землю, она одновременно: переместилась в Примака, следуя направлению ствола, прибывающего рядом с ним Гмыри, отпихнула с линии обстрела Завьялова, сама откатилась к поваленному дереву, за которым прятался Сизый.

Стрелять по парню, находящемуся практически под высунувшейся черепушкой Сизого, Примак не решился. А после уже и вовсе перестал об этом думать – в голове Арсения, по приказу диверсантки уже совершилась мгновенная рокировка: "Сенька, попробуй на время взять Примака на себя! – крикнула ученику диверсантка. – План поменялся, мне нужна полная свобода!"

Времени упрекать наставницу – а сколько раз, Миранда, я тебя просил обучить меня техники ментального приказа?! – у Арсения не было. Парнишка устремился в голову старателя и заметался там, стараясь если уж не приказать стрелять по Сизому, так хотя бы побольше сумятицы внести!

Распределяя цели, Гмыря выбрал взрослого мужчину. Примак мечтал разобраться с молодым обидчиком, вот пусть и расстарается! На курок Гмыря нажал через долю секунды после того, как здоровенный чужак улетел в можжевеловую поросль от мощного толчка молокососа!

Автоматная очередь бесполезно срезала зеленые верхушки.

Гмыря выругался, бросил свирепый взгляд на замешкавшегося Примака – от Малого и Сизого шустрого парнишку закрывало поваленное дерево, а вот утырок-недоумок вполне мог по мальцу попасть!

Примак обалдело крутил башкой.

– Ты чо, фуфел, обосрался?!?! – окончательно рассвирепел убийца.

Примак и ухом не повел. Сидел, как у кума на завалинке, глаза таращил.

– Ну вша гнилая, – прошипел Гмыря…

Но времени на разговоры по душам категорически не было. На глазах Гмыри молодой чужак схватил выставившийся из-за лежачего дерева ружейный ствол, дернул на себя и вниз!..

Сизый оружия не выпустил. Но увлекаемый мощным резким толчком, показался из-за бревна почти до половины!

Гмыря снова выматерился – стрелять по молодому парню стало совершенно невозможно! – надо менять сектор, искать упавшего в можжевельник бугая! Сизый должен справиться с молокососом в рукопашную. На зоне кореш таких бакланов пачками укладывал!

"Если не врал, конечно…"

Гмыря привстал и быстрым гусиным шагом заскользил к густому можжевельнику. Если Малой не пальцем деланный, решил бандит, то тоже сейчас в обход пойдет.

Сизый переполз через бревно и вывалился на носителя Миранды, как мешок с песком. Не выпуская оружия, придавил всей массой, стараясь упереться локтем в горло.

Вероятно, не будь носитель под управлением альфы – диверсантки, Сизый расправился бы с парнишкой секунд за десять. Папа и Завьялов обучали парня технике дворовой схватки, но редко проводили ее в партере. Обычно стоя кулачищами махали или греко-римской баловались.

Сизый же умел д а в и т ь беспощадно. Расставив ноги, он опытно зацепил лодыжками икры молодого, не слишком изворотливого спарринга, всей массой приналег на его горло…

Миранда не стала растрачивать силы, бешено трепыхаясь под бандитом. Ей была нужна только одна свободная рука. Диверсантка выбросила вверх ладонь, сомкнула пальцы чуть выше кадыка головореза…

Гортань Сизого треснула под пальцами Миранды как гнилой орех.

Миранда спихнула с себя мертвое тело, приподняла голову…

С той стороны, тут же, в ствол ударила горсть картечи!

"Малой на шесть часов?", – распластавшись спиной по земли, подумала диверсантка. Подтащила к себе мертвого головореза, повозившись, высунула его макушку из-за лежачего ствола…

Череп Сизого разлетелся вдребезги! Малой пулял серьезно, картечью на медведя.

Миранда стряхнула с лица кровавую кашу из костяных осколков и мозгового вещества.

Посмотрела в серое ночное небо.

Отлично натасканный старшим братом молодой отморозок оказался куда умнее Гмыри. Он не оставил превосходную позицию, а выбрал грамотную тактику. Гулять по лесу, разыскивая вероятно вооруженного пистолетом мужика – что бестолку подставиться. Достаточно сидеть тихонько под кустом, враг сам себя объявит.

"Пожалуй что – объявит, – забеспокоилась о друге диверсантка. Протянула телепатическую нить до Сеньки, увлеченно морочившему голову Примака: – Гмыря – где?"

"Ушел".

"От тебя на половину восьмого?"

"А-а-а… Да. К кустам можжевельника, куда Борис упал".

По сути дела, Борис упал удачно. Если Малой не двинется с места, то Завьялова ему не достать, деревья помешают. Но вот Гмыря с автоматом…

Гмыря скоро будет там!

Миранда резко перевернулась на живот, подтянула к себе винтовку Сизого и поползла к можжевельнику. Понимала, что Малой не даст ей высунуться из-за бревна, надеялась засечь Гмырю и не дать ему приблизиться к Борису!

У того конечно пистолет есть, но… "Таежный охотник, Борис Михайлович, это тебе не подкинутая в воздух шишка, – ворчала террористка по ходу дела. – Охотник и ответить может, если сразу наповал не уложишь…"

Жюли ничем не могла помочь друзьям, самонадеянно угодившим в отлично расставленную ловушку. Как только над головой раздались выстрелы, едва смогла удержать на месте перепуганного носителя и заставить кота двигаться вверх по склону овражка!

Доползла до вороха обломанных веток, под которыми скрывалось ее прежнее тело. Абстрагировалась от жуткого запаха тления и крови, заставила себя сосредоточится на зрительном и слуховом восприятии.

Неподалеку в можжевеловых кустах возился Боря. Пытался, не слишком высовываясь сгруппироваться, перевернуться на живот, прицелиться по невидимым за деревьями противникам. Ему рюкзак отчаянно мешал. Падая, Завьялов зацепился лямкой о загнутый сук, теперь старался снять рюкзак с плеч. Пока не слишком получалось.

Когда же получилось…

Было поздно.

По дну овражка, пригибаясь, пробежал вооруженный автоматом Гмыря. Залег за грудой валежника, с противоположной от Жюли стороны, взял на прицел колыхавшиеся ветки…

– Гмыря! – раздался громкий голос Малого. – Этот сучонок за бревном к тебе ползет! Придержи его маленько, я выдвигаюсь! Второй за кустами, вдарь, чтоб тоже смирненько лежал!

Гмыря хмыкнул и выпустил короткую очередь по можжевельнику.

Отличный слух кота показывал Жюли, откуда двигается молодой убийца. Если Гмыря будет держать под прицелом рухнувшее дерево, за которым спрятался Арсений-Миранда, Малой по оврагу зайдет Борису за спину, поднявшись наверх, ударит по нему из-за любой сосны. А позже они оба издалека расстреляют мальчика.

Счет шел ни на минуты, на секунды. Едва слышные звуки шагов Малого раздавались уже совсем поблизости.

Жюли взмолилась – только бы Борис не высунулся из-за можжевельника, не попытался приподняться! только бы горячий Сенька не ринулся вперед!

Полосатый котик, пригнув голову, пополз под нагромождением подгнивших веток, спешил, не отвлекаясь даже на мгновение на вид обезображенного собачьего тела.

Выполз наверх. Всеми зубами вцепился в леску растяжки!

Рванул на себя! Услышала как предохранительная чека вышла из запала…

Четыре секунды! У Жюли было четыре мгновения, чтобы взлететь на дерево, переместиться за ствол и спрятаться там от осколков!

Но женщина профессор не могла не поглядеть – не грозит ли гибель кому-то из друзей?! Прежде чем скользнуть за ствол, Василий-Жюли на секунду задержался, глянул вниз!!..

Завьялов и Арсений-Миранда не попадали под взрыв осколочной гранаты! Одного закрывало бревно, другого склон оврага!

А вот появившемуся в овраге Малому голову снесет. Гмыре левый бок разворотит.

За крохотное мгновение до того, как по лесу прогрохотал взрыв, отважный кот-профессор повис на четырех лапах с противоположной от взрыва стороне соснового ствола!

* * *

– Ну что же вы у нас такие спорые-то, а? – огорченно поглядывая на кровавое месиво недавно бывшее человеком Гмырей, говорил Назар. – Нет, чтобы с бабушкой на дорожку присесть, проститься по человечески…

Контуженный взрывной волной Завьялов сидел на земле, потерянно крутил башкой. Приспешники Фаины вышли на опушку из леса практически сразу же после взрыва. Лазарь бродил вокруг мертвых тел, разглядывал, что осталось от Гмыри и Малого, вздыхал протяжно. Еще два вооруженных мужика – Митяй и Нестор, как бы невзначай держали на прицелах бывших (или снова нынешних?) пленников. Удивленно поглядывали на слюняво улыбающегося, единственного оставшегося в живых односельчанина Примака.

– Растяжку наши натянули, – сообщил, разгибаясь над разметанным валежником Лазарь. Для опытного таежного следопыта картина побоища представлялась зримой и понятной.

– И как же вы уцелели-то? – искренне изумился усач Назар.

– А так и уцелели, – раздался голос бабушки Фаины.

Мужчины повернули головы к опушке. Уставшую за вторую к ряду бессонную ночь шаманку поддерживал под локоть Егор, помогал идти.

– Не понимаю только, почему мне было приказано вас поторопить? – нахмуренно разглядывая обезображенные тела земляков, произнесла колдунья. – Мои рыси помогли бы вам справиться. Может, и без крови обошлось бы…

– Не обошлось бы, – уверенно заговорил Арсений.

Бабушка поглядела на парнишку, участника кровавой разборки. Пожевала губами. И ничего не ответила.

– Ты знала, что нас тут поджидают? – глядя на колдунью исподлобья, сипло произнес несостоявшийся наследник.

– И знала, и не знала, – кивнула бабушка. – Духи не велели мне вас задерживать ни одной минуты. Камни прочертили рисунок предупреждения: если предложу чужакам ночлег, утром они погибнут. Вы должны были уйти до рассвета. Когда отказались от провожатых, я, кружным путем, вдоль луговины отправила вперед своих ребяток, чтоб они вас все равно, тихонько проводили до реки…

– А они не вышли на дорогу, бабушка Фаина, – объясняя, хмыкнул Лазарь. – Мы ждали их у дороги, собирались, как ты велела незаметно проводить…, раз уж они гордые такие. Но они, бабушка, через поле к трансформатору свернули и от него, наискоски, в лес вошли. – Лазарь вздохнул и покрутил головой: – А как вошли…, тут дальше такое началось…

– Да мы на выстрелы бегом помчались! – оправдываясь перед бабушкой, простуженный Митяй обе руки к груди прижал! – Но поспели – вишь к чему…

– Вижу, – кивнула Фаина. – Не понимаю только, почему духи не велели…

Бабушка внезапно запнулась, прислушалась к чему-то. Ее помощники повернули головы к деревне…

Вскоре и оглохшие от взрыва путешественники расслышали гудение двух автомобильных двигателей: из деревни к лесу выезжали Нива и УАЗ.

– Ах вот в чем дело…, – прищурившись и видимо опознав машины, пробормотала шаманка. – А ну-ка, ребятки, спрячьтесь до поры…

Машины въехали по дороге в лес. Звук работающих двигателей прервался.

Ни Арсений-Миранда, ни Завьялов не понимали, что происходит. Внезапно как бы ощетинившиеся мужчины-рыси попрятались за деревьями, на небольшой полянке осталась только бабушка. Да пара чужаков сидели – Арсений на бревне, Завьялов все еще на травке.

Вскоре между соснами показались мужские фигуры, двигавшиеся цепью.

– Эй, Сизый! Ты где? – раздался осторожный вопрос.

– Он – здесь, – ответила шаманка.

Восемь вооруженных мужиков один за другим вышли на крохотный пятачок полянки.

Замерли, сгрудились над останками.

– Тут, типа, что произошло-то?! – пораженно прохрипел бритоголовый мужик со свернутым набок хрящеватым хищным носом. Остальные молчали, но лицами и взглядами поддерживали.

– Ваши на своей растяжке взорвались, – в упор разглядывая разновозрастную компанию, ответила шаманка.

– Наши? На своей растяжке?! – не поверив ни секунды, взревел бритоголовый! Всем корпусом развернулся к сидящим поодаль чужакам: – А это кто?!

– А это, Валера, м о и г о с т и, – внушительно, с предупреждением, произнесла колдунья.

– Да болт я клал на твоих гостей!!! Скажи, что с моими людьми приключилось?!?!

– Я никогда не повторяю, – чуть наклоняя голову вниз, произнесла Фаина. – Уходи отсюда, Валера. Не доводи до греха.

– Что-о-о-о?!?!

Из-за сосен вышли Лазарь, Назар, Нестор и Михей. С земли поднялся Завьялов, вымазанная остатками головы Сизого Миранда без всякой демонстрации преспокойно вытащила из-под разорванного осколками человеческого тела окровавленный автомат. (Жуткая, по правде говоря, картина! Арсений уступил управление наставнице, сам бы он, пожалуй, данного демарша не произвел бы так невозмутимо.)

Широченная грудь главаря деревенских волков тяжело вздымалась. Валера не привык уступать!

– Не по понятиям, Фаина, – выдавил вожак свистящим шепотом. – Неправильно ты поступаешь. Сизый мне сказал про чужаков.

– У меня, Валера, свои понятия. Людские.

Главарь сделал шаг вперед!

Фаина подняла вверх руку, раскрытой ладонью к прибывшим.

– Стой! – приказала и повторила тише: – Стой, Валера. Я своих гостей не отдаю, ты знаешь.

Если главарь и не боялся деревенской ведуньи, то кое-кто из его окружения, опасался ведьму – точно! Сразу несколько рук протянулись к рукавам брезентовой куртки вожака:

– Пошли, пошли, Валера, ведьма взбеленилась! – зашептались за его спиной приятели. – Ну ее на хер…

Главарь вздернул руки вверх, стряхнул с рукавов пальцы струсивших друзей, и, крепко обхватив ладонями задранную к небе голову, завыл!

Как рассвирепевший волк! вожак, потерявший половину стаи!

У Арсения от этого звука мурашки побежали по спине. Фаина молча смотрела на дикое представление. Хмурила широкие брови.

– Закончил? – спросила человека-волка, слегка понизившего звук.

Главарь услышал. Прекратил невероятный звериный концерт.

Теперь уже молчал он. Молчал и глядел на односельчанку.

– Уходите, – повелительно произнесла шаманка. – Еще раз я не повторю. Захар может остаться, с ним я буду говорить.

Братаны подхватили под руки, горестно раскачивающегося главаря, повели, поволокли его к машинам. На полянке остался только пожилой невысокий мужичок в шапочке, напоминающей по форме тюбетейку.

– Лазарь, – интонационно приказала бабушка.

Хмурый кряжистый охотник подошел к распластанным телам, взглядом подозвал туда же и Захара. Показал пальцем на развороченную голову Сизого:

– Как думаешь, чем стреляли?

– Ну-у-у, – настороженно протянул Захар, – здорово шибануло. "Резанкой", поди.

– Теперь смотри сюда, – Лазарь отошел до тела Малого на самой верхушке склона оврага, нагнулся, аккуратно отогнул ошметки куртки: – Двустволку – видишь? Хочешь проверить, чем заряжена?

– А на фига? Ружье-то – Малого…

– Возьмешь его ягдаш, – перебил односельчанин, – проверишь дома, чем Малой заряжался. Зуб даю, Захар, в ягдаше алюминиевой "резанки" навалом.

– Ты чо в натуре говоришь-то?! – догадавшись, о чем речь, опешил земляк. – Малой брата Сизого завалил?!

– По ошибке, – кивнул Лазарь. – Пойдем покажу, откуда бил. Здесь, погляди, на этой стороне бревна тоже отметин от "резанки" навалом…

Беседуя и пригибаясь над следами, два опытных охотника пошли к лежке, откуда стрелял Малой.

– Вот, погляди – пыж, видишь? Понял, откуда п р и л е т е л о?

"Ну здесь-то все куда как убедительно, – раздался в голове Арсения насмешливый голос диверсантки. – А местами даже и почти правдиво. Интересно, что эти два с л е д о п ы т а скажут, когда увидят, что кот бабушки Глафиры растяжку подорвал?"

"Не скажут, – не ведясь на насмешливый тон наставницы, мрачно произнес Арсений. – Там такое месиво…"

"Я пошутила, милый, пошутила! Расслабься и лицо попроще сделай. И кстати, пообщайся с бабушкой. Не лишено – поторопись, старушка выглядит инфарктницей".

"Иди ты к черту, Миранда!"

"Да только что оттуда!"

Не известно, как выдержал бы испытание шестнадцатилетний парнишка, не будь в нем мудрой (и сочувственной) наставницы. В самые критические моменты Миранда разряжала напряжение шуткой. Принимала на себя управление, не позволяя парню взять ответственность у б и й с т в а.

И снова, в который раз была права: старая шаманка выглядела не просто п л о х о, а совершенно, из рук вон отвратительно! Стояла на ногах из последних сил. Пока неподалеку бродил чужак-чужого-племени Захар, старалась не показывать усталости. Когда к двоюродной тетушке метнулся Егор (которого родственники-рыси не показали прибывшим головорезам, упрятали в овраге), взмахом ладони отогнала от себя. Ждала Арсения.

– Ты хочешь мне что-то сказать? – подойдя к бабушке, ощущая совершенно искреннее сочувствие к изможденной ведьме, спросил Арсений.

– Да, миленький. Хочу сказать, теперь я понимаю, почему мне приказали вас поторопить. Если бы вы задержались в моем доме хотя бы на полчаса, волки порвали бы вас всей стаей. Сизый ждал Валеру. Подкрепления.

– Ну-у-у, – картинно напыжился парнишка. – С твоими-то рысями неподалеку мы бы со всем справились и…

– Глупенький, – перебила бабушка. – Рыси – одиночки. Волки ходят стаей. Они друг друга чувствуют без слов, охотятся всей группой, слажено.

– Я не рысь, – став совершено серьезным, произнес Арсений.

– Не рысь. Но той же породы одиночек. А одиночка не выстоит против команды. – Фаина присмотрелась к парню, что-то прочла толи на его лице, толи в душе, и слабо улыбнулась: – Знаю, знаю, миленький, как ты своих икоток называешь. "Командой", не иначе.

– А если я скажу, что во мне сидит не икотка…, а друг?

– Да какая разница, миленький? – взмахнула ладошкой шаманка. – Человек делит сокровенное естество лишь с Богом. А среди твоих друзей, – вздохнула Фаина,- нет Бога.

Сеньке показалось, что шаманка шутит.

– Мне нужна помощь для борьбы с человеком-крысой, – серьезно произнес Арсений.

– Знаю. Когда ты будешь о д и н – приходи.

– А если не приду, то не справлюсь с крысой?

Шаманка пристально посмотрела на наследника:

– Т е п е р ь ты не сумеешь не придти. Клятва на ноже не имеет обратной силы.

– Но все-таки! я смогу один справиться с крысой?!

– Ты хочешь правды или лжи?

– Конечно правды!

– Нет. Крыса уже почти добралась до твоего горла. Один ты не справишься.

– А если я уйду из своего дома и спрячусь?

– Если будешь прятаться, но при этом выйдешь из тайги, о н найдет тебя еще быстрее. Главная опасность для тебя – дороги. Дороги, на которых есть всевидящие ока.

"Это она о камерах наблюдения толкует, – понятливо вставила Миранда. – А это значит, права старушка, Сенька. Главная опасность для всех нас – попасть обворожительными личиками в какой-то сервер".

Едва шаманка почувствовала, как в голове наследника "очнулась" икотка, ее ноздри выгнулись, как от нестерпимой, непереносимой вони!

– Уходи, – сказала парню бабушка. – Я слишком устала, чтобы чувствовать рядом демона.

– Я…

– Уходи. Нестор доведет вас до реки.

– А как же все эти ваши разборки?! – Арсений произвел круговой жест, указывая поляну, где все деревья побиты осколками и пулями.

– Это не твоя забота. Ты собираешься оставить свое жилище, если пойдешь нехожеными лесными тропами, волки потеряют след.

– То есть… Валера собирается нам мстить?

– И это не твоя забота. С Валерой я п о г о в о р ю. Примак знает, где твой дом, но скоро забудет, откуда начинается твой новый путь.

"Нормальная старушка, – одобрительно хмыкнула Миранда. – Стирает память на раз, два! Спроси, может ли она так же проникать в мозг "запертых"?! Валера – такой же как и компания Сизого генетический казус".

Но шаманка уже уходила прочь. От деревни за ней ехал, вызванный кем-то (скорее всего, Егором) довольно приличный автомобиль УАЗ "Патриот". Но бабушка в него не села, Сенька расслышал, как Фаина приказала шоферу довезти ее гостей до самой пристани.

Глядя в спину уходящей ведуньи, Арсений чувствовал разочарование. И недосказанность.

"Не грусти, приятель, – раздался в голове голос мудрой наставницы. – Фаина разучилась говорить с людьми на равных. Вокруг нее только, смотрящие в рот родственники, да пугливые односельчане. Ваш диалог, Арсений, не мог сложиться. Она сама сказала – ты одиночка. Из породы непокорных".

"И все же… жаль".

"Эвон как. Да тебя, неужто к Белоснежке потянуло, м и л е н ь к и й?!"

Сенька знал, что деликатная Миранда не станет ковыряться в его мыслях, просто правду в общей голове – не утаить. Она всегда пробьется эмоциональным фоном.

"А тебя куда тянет?" – буркнул парень.

"На волю".

"В пампасы, что ли?" – хмыкнул начитанный парнишка.

"Совсем наоборот, Арсений, – отреклась от поднадоевших природных дебрей пришелица из будущего. – Меня давненько тянет в цивилизацию. Засиделись мы в лесах".

"Ты серьезно?"

"Вполне".

"А как же "всевидящие ока" и личика в серверах?!"

"А вот в них-то все и дело, Сеня. Теперь, когда мы точно знаем, что Извеков жив, здоров, и в поиске, мне жуть как хочется из тайги выбраться и разобраться с ним по полной! Я лучше всех знаю эту крысу, мон ами. Я бы его нашла. Подобрала бы себе приличного носителя…", – мечтательно затянула диверсантка…

"Дядя Боря не позволит", – перебил Арсений.

"То-то и оно, – вздохнула Миранда. – Командир у нас суровый и принципиальный".

"А как ты думаешь…, мое лицо сильно изменилось, когда я повзрослел? Антропометрический поисковик меня определит?"

"Даже не думай! Ты, миленький, еще не повзрослел!"

К Арсению шел мрачный, чем-то всерьез расстроенный Завьялов. Пока парнишка говорил с шаманкой, а охотники любовались лежкой Малого – приседали, примерялись, типа как прицеливались, – Борис обыскал тело молодого головореза, нашел в его кармане родимый спутниковый телефон и исключительно обрадовался, увидев, что его не повредили осколки гранаты.

– Я нашим позвонил, – сообщил, подойдя к Арсению. – Будем подъезжать, Коля нас у порогов встретит.

– Они – с о б р а л и с ь?

– Да. Пока не ушли, я попросил Ирму связаться с департаментом через австралийский спутник…

– И?! – из горла Арсения вырвался напряженный вопль наставницы. Миранда скрывала что чувствует, после того, как в подвале у шаманки узнала о п р о п и с а н н о м пятнадцать лет назад в реальности Арсении Журбине, но каждый и так понимал, чем путешественникам из будущего грозит изменившееся настоящее!

Борис собрал лицо в трагическую, сочувственную гримасу:

– По контактному телефону хроно-департамента ей ответили, что ничего не знают о Таисии Пучковой. Увы, Миранда.

– Так может быть, за шесть лет контактный телефон передали новым, молодым агентам!!

– Ирма произнесла пароль. Сказала, что хочет поговорить с "Галиной". Абонент на пароль не отреагировал, сказал – здесь нет никакой Галины. Только после этого Ирма заговорила о Таисии.

– Но там вообще-то поняли, кто им позвонил?!

– Да. Фамилия Завьяловых вписана в реальную историю. Департамент крайне заинтересован в нашем возвращении.

– Это какая-то ловушка, это какая-то ловушка…, – забормотала Миранда, села на пенек. И подняв к Завьялову искаженное мукой и страхом лицо, выкрикнула: – Я не верю!!! Не верю, что все изменилось!!

У ног Миранды сидела вторая путешественница – профессор из Франции далекого будущего. И Жюли Капустиной было гораздо тяжелей чем диверсантке, у профессора осталась в будущем любящая семья.

Но вот – осталась ли?

PS Провожавший чужаков Нестор очень удивился, когда первым в салон УАЗа запрыгнул кот соседки бабушки Глафиры. Чудесным образом выздоровевший зверь сел на колени парня. Парень все время его поглаживал и что-то говорил в понурые ушки.

Утешительное, по-женски ласковое.

Попробуй спрятаться

1 часть

С первого взгляда на нового квартиранта Ярослав Филимонович понял, что тот большая сволочь и идейный жмот. В иные годы Филимонович такому типу и руки б не подал, но в последнее время за однокомнатной берлогой господина Зайцева закрепилось булгаковское прозвище "Нехорошая квартирка" и выбирать не приходилось. Скрепя сердце Ярослав Филимонович назначил Жоре предоплату, слегка поторговался и отдал ключи, печенкой ощущая – очередную плату придется выбивать с ОМОНом, поскольку справиться самостоятельно с пузатым, страшноватым Жорой получится навряд ли. Жора промышлял скупкой краденного. Базировался на площади у трех вокзалов, предлагая купить у граждан все: от икон до закопченных алюминиевых кастрюль. Уже лет двадцать, с легкой руки обобранной им бабульки, за Жорой закрепилось прозвище – "Антихрист". Так что если бы не ряд загадочных и жутких событий, встречаться лишний раз с жильцом Ярослав Филимонович не стал бы ни за какие коврижки. Но вот – пришлось, поскольку был ПРИКАЗ.

И нынче вечером, ерзая по стулу, невероятно похудевший и осунувшийся после треволнений и болезни Зайцев подобострастно взирал на квартиранта, руки коего исследовали тяжелый плоский прямоугольник архаичного на вид ноутбука. На пузе Жоры обосновалось пятно подсыхающего яичного желтка, лицо Антихриста опытно хранило невозмутимость и скуку, но руки – выдавали. Толстые цепкие пальцы Жоры выдавали жадность. На круглощекой небритой харе барыги установились равнодушие и незаинтересованность предметом, загребущие персты увлеченно колупали кнопочки и корпус.

– Он только от розетки на триста восемьдесят вольт работает, – облизав губы, напомнил Зайцев.

– Угу, – кивнул деляга. – И на хрена он кому-то такой нужен? чо мне с ним дальше делать? Ни спихнуть, ни подтереться…

В ответ на резонное предположение Ярослав Филимонович сиротливо пожал плечами и зажал ладони между стиснутых коленей.

– А кабель на триста восемьдесят – ты в квартиру проложил? – не отвлекаясь от исследований, пробурчал Антихрист.

– Ну как бы…, да, – вздохнул квартирный владелец.

– А на фига?

Из недр Ярослава Филимоновича вырвался совершенно коровий, жалобный вздох: ответа на вопрос недавний обувщик Зайцев и сам не знал. Провести в квартиру кабель и присобачить скрытую розетку мог только он – хозяин небольшой однокомнатной квартирки на первом этаже старинного купеческого дома в географическом центре российской столицы. Но как и главное зачем он это сделал, Ярослав Филимонович не знал. Понимал, что произошло это в один из моментов странных провалов памяти, но восстановить цепь событий и логику происходящего – не получалось. Обычно после таких провалов Ярослав Филимонович обретал сознание внезапно: иногда он вдруг оказывался сыт и пьян, порой бывал изнуренным и измотанным до невозможности. Пару раз о щ у щ а л – недавно секс случился. Но с кем и где – убей не вспомнить! На теле оставался запах отличных женских духов, местами встречались отметины дорогой помады, и посему роптать на случай, вроде бы не приходилось. В эти странные провалы памяти сирый работник заштатного обувного ателье внезапно обзавелся отменным холодильником, забитым под завязку деликатесами и белыми винами. Однажды очнулся в собственной комнате, где по мановению волшебной палочки появились новые пластиковые окна и решетки на оных в купе с жалюзи.

Так что роптать не приходилось. Гардероб типичного предпенсионного лоха Ярика Зайцева завесили отличные костюмы. Соседка по дому и нынешняя жена Симочка рассказывала, что в те моменты выглядел супруг – стопроцентным джентльменом и лихим, совершенно заграничным, соблазнителем.

Относительно последней аттестации Ярослав Филимонович сомневался. Невыразительная внешность, определенный возраст и привычка сутулиться и шаркать слабо монтировались с ролью иностранного ходока (а Симочка – жена, сиречь предвзята), но парфюм, костюмы и штиблеты, как ни крути – имелись, объявились. А тряпки, как надеялся обувной ремонтник, меняют не только облик, но и внутреннюю сущность. Способствуют уверенности мужика.

…Квартирант с сомнением повертел в руке толстый шнур с могучим штепселем, отклонившись назад поглядел на упрятавшуюся под столом розетку:

– Не перегорит твоя штуковина? – спросил хозяина штуковины.

– Нет, – твердо произнес Ярослав Филимонович. – Я проверял. Ноутбук работает только от трехсот восьмидесяти.

– Чудны дела твои, Господи, – пробурчал Антихрист и нырнул под стол.

Компьютер тихонько загудел. Монитор окрасился ровным голубоватым светом.

До нынешнего вечера Ярослав Филимонович прикасался к странному ноуту лишь однажды. Дотронулся, когда решил проверить его рабочее состояние. Случилось это сразу же после старта страстного любовного романа с соседкой Симочкой. (Зайцев откуда-то знал, что ноутбук не работает от обычной сети.) Но никаких пасьянсов и прочих "игрушек" в памяти компьютера не оказалось, на н о р м а л ь н ы е приказы ноутбук не реагировал, общаться с новым хозяином – отказывался. На его мониторе не оказалось "иконок" и даже стрелочки курсора, хоть и было видно, что прибор – работал. Вроде бы.

Рачительная Симочка обернула ноут в чистую простынку и убрала на шкаф в своей квартире, куда новоиспеченные молодожены перебрались, намереваясь отдавать квартирку Ярослава под наем.

Жилец Жорик вынырнул из-под стола. Хмуро поглядел на голубую панель монитора.

– Ну? – не увидев привычных символов, сказал Филимоновичу. – И чо дальше? – Брезгливо оттопыривая нижнюю губу, Жора капризничал и сбивал цену. – Откуда у тебя вообще эта хрень взялась?

– От прежнего жильца осталась. В счет долга за квартиру.

Врал Филимонович, что называется, на голубом глазу. Во первых, ноутбук объявился в квартире гораздо раньше, в один из странных моментов провала памяти и не имел к первому жильцу никакого отношения. А во вторых долга за квартиросъемщиком – не оставалось. Едва очутившись в жилище Зайцева, приличный молодой квартирант сразу же объявил, что собирается отремонтировать берлогу с проваленными щелястыми полами и даже мебель поменять, в результате чего Филимонович решил не брать оплату за четыре месяца. Хозяин и жилец ударили по рукам, приличный молодой мужчина начал лично отдирать половицы…

Через два дня после заселения жильца нашли убитым. Парень лежал на тахте в луже крови, сонная артерия на его горле казалась толи перепиленной, толи изгрызенной. Входная дверь квартиры стояла закрытой на железную задвижку с внутренней стороны.

Ярослава Филимоновича, как единственного обладателя вторых ключей, с горяча арестовали, не взирая на непробиваемое алиби – в тот день Зайцев с Серафимой ездил с ночевкой к старому приятелю на дачу и не выходил за территорию поселка, что подтвердили десять человек. Но пока суть да дело, пока неповоротливая телега Фемиды до того поселка докатилась, продержали Филимоновича в КПЗ почти два месяца… Откуда Зайцев плавно переехал в районную больницу лечить педикулез, расстройство печени и нервов.

Лечился долго. В основном от нервов. Верная супруга таскала в туесках бульоны и котлеты, жаловалась на косые взгляды соседей и безденежье. Выхаживала как могла. Рассказывать супругу о том, что обнаружила в его квартире после того как с ее двери сняли бумажную печать и позволили там убраться, не посмела. Поберегла. Поскольку отмывая комнату от крови квартиранта, Серафима Анатольевна обнаружила на полу цепочку крохотных кровавых следочков: от дивана до большой дыры в полу прошла огромная КРЫСА. Подобные отметины крысиных лап остались и на бежевой обивке тахты, где обнаружили убитого жильца. Серафима Анатольевна суматошно отмыла квартиру, оставила в углах отравленную приманку и постаралась забыть обо всем, что там увидела.

Но денег на бесплатную медицину не хватало категорически. Серафима Анатольевна, всю жизнь проработавшая школьной техничкой, закалку получила – ту еще, намотав нервы на кулак, новоиспеченная мадам Зайцева решилась на повторную попытку. Начала искать жильца, не смотря на происки завистливых соседей из доброхотов и наушников.

Нашла. И посему успешно долечила мужа.

В первую же ночь после выписки супруга из больницы на его телефон пришло эсэмэс сообщение "Предложите ноутбук новому жильцу. Включите в розетку. Продайте". Сообщение, что странно, поступило с телефона Серафимы Анатольевны, хоть та его не отправляла, а телефон держала под рукой на тумбе и никому его не отдавала.

Ярослав и Сима посчитали случай шуткой. Или происками злопыхателей-завистников – чужое счастье глаза колет. А ночью проснулись от жуткого грохота: с верхней полки кухонного шкафчика рухнули две жестяные банки с фасолью и с мукой. На полу присыпанном мукой отпечатались СЛЕДЫ. Крошечные, четкие, крысиные.

Но самым жутким было следующее: из одной конфорки газовой плиты с тихим шипением струился газ, а на дисплее телефона появилось сообщение: "Последнее предупреждение. Не покажете ноутбук жильцу – умрете".

Поверить, что в доме завелась образованная крыса, рассылающая сообщения и пользующаяся газовой плитой – уже диагноз. Ярослав и Серафима, пряча глаза и ерзая взглядами, посоветовались; хотели телефонные симки поменять, но догадались, что это бесполезно. "Образованная крыса" вероятно дожидалась пока Ярослав Филимонович последовательно выйдет из КПЗ, а позже больницы, и в доме окажутся сразу оба телефона новоявленных супругов и начала… действовать? давить на мозг и нервы, приказы раздавать?

Диагноз. Бред. Поверить в это сложно, но пришлось, поскольку иного объяснения не находилось. Серафима Анатольевна размотала простынь, извлекла из ее складок ноутбук и протянула мужу:

– Неси. От греха подальше. Ты видел, Ярик, что с первым квартирантом произошло. Ему, спящему, эта тварь артерию перекусила. Не хочу чтобы с тобой такое же произошло.

Ярослав Филимонович кивнул, сглотнул, а вечером направился к жильцу, с тылу прикрываемый женой. Серафима на разговоре присутствовать отказалась. Едва войдя в комнату, Сима осмотрелась и испуганно прижала руки к груди: почудилось, что под кроватью глазки заблестели. Маленькие, злобные, над остроносой усатой мордой. Пока мужчины договаривались, Серафима унеслась на кухню, отвлекалась мытьем посуды грязнули квартиранта, что до верху заставила мойку. Пыталась позабыть про крысу, прислушивалась к недовольному баску Антихриста.

– И на хрена мне это железо? – умело торговался Жорик. – Чо я с ним делать-то буду?.. Пятьсот рублей, больше за металлолом не дам. – Хмыкая и щурясь Жора наугад нажал на клавишу, ноутбук утробно загудел. – О! заработала железка!

Антихрист поднял взгляд на продавца "железки"… Ярослав Филимонович, твердо выпрямив спину, слепо смотрел перед собой и как будто к чему-то прислушивался.

– Алё, гараж! – Жорик насмешливо щелкнул пальцем перед носом Ярослава. – Я с тобой разговариваю, чудило! Больше пятихатки не дам.

Ярослав Филимонович заторможено перевел взгляд на жильца. Негромко прокашлялся, прочищая горло, и посмотрел на квартиранта так задумчиво, словно примерялся – сразу дать тому по шее или обождать немного?

Антихрист уловил в Зайцеве перемену. Мгновение назад через стол от него сидел завзятый пентюх, лох педальный, такого разводить на бабки – удовольствие для дошколят.

Ан – человек образовался.

Но впрочем ненадолго. Взгляд Ярослава снова сделался испуганным и жалким, невыразительные серые глазки моргнули раз, другой…

– А? Что? – переспросил педальный лох.

– Четыреста уже! – осклабился торгаш. – Долго думаешь, дядя, цена падает!

– Мне надо с женой посоветоваться, – приподнимаясь со стула, промямлил Зайцев и в обход стола и квартиранта отправился к выходу из комнаты.

Жорик удовлетворенно хмыкнул. Приподнял странно тяжелый ноутбук над столом, разглядывая днище…

Ярослав Филимонович до двери так и не дошел. Остановился за спиной увлеченного потенциальным приобретением барыги, постоял, сжимая и разжимая пальцы рук. Глядя на литую чугунную шею Антихриста, повращал запястьями… Задумался.

За время болезни руки Ярослава сильно отощали, обессилили. Подобными руками с "чугуном" не совладать. Зайцев перегнулся через плечо жильца, взял со стола тяжелую длинную отвертку, которой Жорик собирался вскрывать чрево ноутбука и…

Одним мощным, выверенным движением вогнал отвертку в слуховой канал Антихриста!

По самую ручку.

Голова квартиранта с глухим стуком опустилась на стол. Из уха не пролилось ни капли крови.

– Порядок, – негромко произнес Ярослав и отправился на кухню.

Серафима Анатольевна намывала последнюю тарелку. Ярослав Филимонович остановился за спиной жены. Глаза его сузились от непереносимой, дикой ненависти! руки сами собой потянулись к тощей морщинистой шее женщины по причине которой человек стал КРЫСОЙ!!

И опустились.

Не время. Серафима еще нужна. Понадобиться, чтобы вытащить из квартиры стокилограммового мертвеца. И может быть.., потребуется дальше. Отмыть, подстричь, в порядок привести… еще послужит. Внешность неприметная.

Серафима Анатольевна потянулась к полочке-сушилке, собираясь поставить на нее тарелку, краем глаза засекла, что за спиной – стоят. Повернулась. С губ уже срывался беззвучный вопрос "ну что?! ну как?!"…

Но замерла. Перед школьной техничкой Серафимой Анатольевной стоял д р у г о й мужчина. Тот самый, в которого Сима Зюкина влюбилась год назад. Тот самый, что в погожий день прошел под окнами лондонским денди, оставив двор благоухать парижским ароматом. Тот самый что разговаривал через нижнюю губу… Не анемичный, знакомый с детства Ярик, которого соседки обзывали "недоноском"! Не сутулый серый мозгляк из заштатного ларька с табличкой "Ремонт обуви".

Напротив Серафимы Анатольевны стоял мужчина с твердой осанкой и взглядом завоевателя. За мгновение до того, как взгляды встретились, Серафиме показалось – в глазах Завоевателя мелькнула ненависть. И смерть.

Но весь прошедший год Серафима жила ожиданием ВСТРЕЧИ. Кормила с ложечки больного, вечно ноющего мужа и ж д а л а. Извлекала из сознания образ джентльмена с гордой посадкой головы. И с ним ложилась спать. Закрывала глаза, зажмуривалась, вспоминала. Искала.

И нашла. А потому – не испугалась смерти, показавшейся в зрачках.

– Пошли, – сказал Завоеватель.

Сима судорожно схватила с крючка полотенце, на ходу обтерла руки… И почему-то не упала в обморок, увидев Жору с торчащей из уха рукоятью отвертки. А бросилась к трупу и собралась отвертку выдернуть!

– Дура, – шипя, остановил супруг. – Не трогай, кровь вытечет, напачкаешь.

Сима покорно кивнула. И продолжая машинально обтирать руки, преданно уставилась на мужа.

– Садись, – приказал Ярослав, указывая на стул напротив мертвого Антихриста. Когда Серафима Анатольевна села, Зайцев нажал на ноутбуке клавишу ввода.

Пожалуй, предположения относительно ста килограммов, были ошибочными. Жора весил все сто двадцать. Ярослав и Серафима едва дотащили тело до багажника жорикова джипа. С трудом перевалили его внутрь. Немного отдышались.

Из окна квартиры на третьем этаже за их действиями наблюдал сосед Сиротин. Так наблюдал, что аж губу обжег окурком сигареты. Супруги не заматывали труп в ковер и не скрывались, затаскивая мертвеца в машину. Ярослав и Сима были в точности уверены: назавтра утром главная сплетница двора, исправно постукивающая участковому, истово поклянется – она своими собственными глазами видела, ушами слышала, как квартирант переписал на Зайцевых машину и уехал – жив, здоров! – на Сахалин.

Сиротин завтра в том же поклянется. Если спросят.

Но это – вряд ли.

Прежде чем сбросить труп в коллектор Ярослав выдернул из уха мертвеца отвертку, позже, проезжая по мосту, не останавливаясь, из окна машины зашвырнул ее в Москву-реку.

Дома, брезгливо обнюхав баночки с дешевыми шампунем и лосьоном, критически поморщившись оглядел Серафиму и приказал:

– Помойся.

Порядочной женщине показалось бы, что той ночью ее изнасиловали. Причем – обидно, изничтожили с брезгливой беспощадностью.

Но это – кому как.

* * *

Несколько лет спустя.

С самого раннего утра Санёк Лукин творил лишь добрые дела. Вначале вскопал огород соседке бабе Шуре. Потом нашел ненормальную козу ненормальных дачников Антипиных. Соседка совершенно неожиданно и щедро расплатилась, не обещая как обычно с пенсии "маленечко подкинуть". Антипины отвалили за потерянную скотину вообще по-городскому – дали тыщу, полкило конфет и умную книжку о том как заводить друзей. (Чудные люди, право слово. Коза-то и сама домой брела. Только чужими огородами, зараза.)

Санек пересчитал заработанную наличность и понял, что сегодня он – гуляет. Причем не по единственной деревенской улице, а на дискотеке в соседнем Сельце, где девочки водились – загляденье!

Намывшись в бане и побрив пушок на щеках, Санек вдел в кроссовки новые шнурки, очень нарядный вышел со двора и понял, что день сегодня удался во всем: в Сельцо, на мотоциклах собиралась половина деревенской молодежи, в коляске у Мишани имелось свободное место.

Гуляем, парни!

Лукин барином доехал до самого клуба, не запылив шнурков. И уже на крыльце услышал радостную новость: главный гад Сельца сын лавочников Гукиных свалился с ангиной (облопавшись дармового мороженого). А это значило, что Таньку можно приглашать на медленные танцы не опасаясь "выйти" с Толей Гукиным. (Конфеты очень кстати пригодились.)

Натанцевавшись и чуть позже вдосталь нацеловавшись, Санек пропустил отъезд односельчан, но сильно не тужил. Два километра пёхом не цена за поцелуи Танечки и мстительную радость в адрес приболевшего драчливого дитяти лавочников. Танька даже бюстгальтер позволила расстегнуть… А уж целоваться умела – ум за разум заходил!

…Довольный Санек брел по тропинке через лес, верхнюю губу, замечательно пахнущую земляничной Танькиной помадой понюхивал. И грезил. Говорят, что от незалеченной ангины с мужиками неприятности случаются вроде импотенции… Или это про корь мама рассказывала? или свинкой пугала…

Не важно! Важно – Танька обещала послезавтра до моста прогуляться, а уж там… Если период расстегивания бюстгальтера пройдет быстрее, по накатанной так сказать, как пройденный этап, то…

Мечты не успели получить развития. Перепуганный Санек по инерции сделал шаг, затормозил как вкопанный… Преграждая дорогу, посередине тропинки сидел – ВОЛК.

Слабый лунный свет окачивал шкуру хищника легким серебром, белые подпалины на груди и под мордой как будто подсвечивали зверя снизу. Глаза мерцали зеленью. Волк сидел на тропинке полноправным хозяином леса, смотрел в глаза человеку, но пока не скалился. Не напружинивал лап, не готовился к броску.

Остолбеневший пешеход почувствовал как сердце подкатилось к горлу, подтаскивая за собой вибрирующий желудок. В голове проскочила мысль: "Да гори она огнем эта Танька, шалава чертова! Сейчас бы с Мишаней доехал до дома, спал бы уже давно!.." Парнишка старался не поддаться панике. Сделав осторожный шаг назад, скосил глаза через плечо, повернувшись боком, оглянулся… На первый взгляд – никого. Кусты и темень.

Но волки нападают стаей! Если вспомнить рассказы охотников, то сейчас перед Саньком сидел – загонщик. Волк, что показывается явно, пугает, заставляя жертву побежать. Настоящая охота начнется, когда Санек покажет спину…

Матерь Божья, спаси и сохрани!!! На Лукина накатывал первобытный ужас. Он знал – бежать нельзя! Но ноги, не подчиняясь рассудку, уже начали торопливый отход… Мозг подсказал – палка! ищи палку!!! вклинишь в пасть, не дашь зубам сжаться на горле!!!

Как только парень начал пятиться, волк поднялся на лапы и зарычал. Негромко, утробно и отчего-то совсем не страшно, без явной угрозы. Как будто попросил о чем-то, не собираясь нападать.

Но тихое рычание-ворчание лишь подстегнуло панику человека! Санек резко повернулся, бросился обратно по тропинке…

Волк в несколько прыжков обогнал бегущего и снова преградил дорогу! Сел на тропинку, вытягивая шею вперед и оскаливая зубы. Теперь хищник рычал уже с определенной угрозой, как будто показывал – не дам пройти!

Лукин затравленно обернулся, облизал губы, суматошно прикидывая варианты спасения… Подумал даже – может, закричать?! завопить, что было силы?! До деревни метров триста, авось услышат или хоть волк напугается?!

Санек бочком двинулся прежним курсом, волк медленно пошел параллельно человеку, как бы подталкивая, задвигая его в кусты. Шея зверя пригибалась к земле, волк следил за каждым шагом Лукина, но почему-то все еще не нападал. Маневры путника и зверя напоминали шатание маятника: из стороны в сторону, из стороны в сторону, едва Санек сбивался с какого-то направления, волк оскаливал зубы и заставлял двигаться в нужном ему русле. Не позволял сбиваться с курса! Вероятнее всего Санек точно угадал – волк был загонщиком и выводил его на стаю!

– Господи, да что тебе нужно-то?! – проскулил Санек. – Лето, вы сытые! Шел бы ты отсюда, серый, загрызешь, охотники всех ваших отстреляют…

Нога паренька уперлась в какой-то предмет. Шаткий, явно не булыжник. Лукин решил, что это палка, стремительно нагнулся и, наткнувшись пальцами на что-то теплое, обернутое в ткань и округлое, наконец-то заорал! С испугу вспомнил, что имеет громкий голос, так как подумал что наткнулся он на ногу трупа. Чуть не споткнулся о первую жертву лесного хищника, которому отужинать помешал!

Санек отскочил от куста, собрался понестись к деревне…

Волк вновь перегородил тропинку. Игра в "Кошки-мышки" продолжалась, серый не давал путнику уйти от человека, лежащего в кустах. Сидел на тропинке и смотрел в глаза Санька.

– Черт. Ты чо – ручной что ли?! – родилась догадка в голове парнишки. – Ты меня к хозяину гонишь? Да?

Волк изобразил горловой звук отдаленно напоминающий собачье тявканье. Ноги Санька мгновенно ослабли и немного подкосились, парень испытал такое облегчение, что чуть не сел на землю, рыдая, как девчонка!

– Ну дьявол серый, ну напугал! Вот я тебя сейчас хворостиной!

Волк, как будто поняв слова человека, предупреждающе рыкнул и, уже не опасаясь напугать парнишку подошел к ногам хозяина, лежащего в кустах.

– Фу-ты, какие мы серьезные…, – проворчал Санек, прогоняя остатки страха. Раздвинул ветки над хозяином зверюги. Присел на корточки, стараясь разглядеть верзилу, валяющегося без сознания в ночном лесу. – Крови вроде нет, не ранен…

Уже не обращая внимания на Лукина, волк вплотную подошел к хозяину и… начались сплошные чудеса.

Ручной хищник засунул нос в карман джинсовой куртки хозяина. Ловко ввинтил в него морду, что-то зацепил зубами и вытащил наружу – мобильный телефон. Аккуратно придерживая телефон зубами, волк приблизился к Саньку и положил поноску на траву перед Лукиным. Тихонько рыкнул.

– Ты чо, позвонить меня что ли просишь? – догадливо спросил парнишка.

Волк кивнул.

Ей-ей кивнул! Совершенно четко мотнул остроухой башкой, как будто на вопрос ответил!

– Позвонить, значит, – с сомнением произнес Лукин. Взял с земли мобильник, покрутил его в руках, определив, что получил не простой сотовый телефон, а очень даже спутниковый. Навороченный и дорогущий. – И кому звонить? – спросил Санек зверюгу. – Набрать последний номер вызова? Да?

Волк опять кивнул.

– Охренеть, – ворчливо буркнул Санек, покачивая головой, нажал на кнопку вызова последнего абонента. – Расскажу нашим, в жизни не поверят! Волк позвонить попросил…

– Алло, – раздался в трубке культурный женский голос. – Арсений? Где ты?

Лукин вздохнул, он предпочел бы поговорить с мужчиной, а с тетками истерики не оберешься.

– Да я, как бы, не Арсений-приступил парнишка. – Я Александр Лукин. А ваш Арсений…, – тут.

Сказать встревоженной женщине – матери или жене – в лоб о том, что ее близкий человек без сознания в лесу валяется, Санек все же не решился. Дал возможность догадаться. Судя по лихому дрессированному волку и навороченному телефону тетка на другом конце должна быть тоже не простой. Не деревенской клушей, образованной.

– Что с ним? – мгновенно и верно отреагировала женщина.

– Да я как бы и сам не знаю, – досадливо промямлил Санек. Черт лопоухий, не удосужился на лежащего человека как следует глянуть! – Я его только что в лесу нашел…

– В лесу…, – немного приторможенно повторила женщина. – Нашел… Так посмотрите, что с ним!

– Счас, – вставая на колени рядом с Арсением и прижимая трубку к уху плечом, сказал Лукин. Дотронулся до шеи мужчины – вроде пульс есть. Дышит. – Он, типа, в обмороке! – доложил собеседнице и от громкого, обрадованного возгласа, человек на земле чуть-чуть очнулся, зашевелился. – В себя приходит! Счас, счас…

Лукин отложил телефон, подсунул руку под плечи мужика и постарался его посадить.

Но голова Арсения безвольно откинулась назад, из горла его вырвался сиплый стон.

– Он типа – занедужил! – крикнул телефону Санек, продолжая прижимать к себе незнакомца. – Плох совсем!

На парня вновь накатывала паника. Оказаться в лесу наедине с полуобморочным человеком, испытание то еще! Арсений оказался достаточно тяжелым, до деревни его в одиночку не дотащить, а чем помочь…? Не доктор ведь! Не фельдшер!

Рядом с Саньком послышалось шуршание: волк подволакивал к людям небольшой рюкзак, которого Лукин прежде не заметил. Санек попытался высвободить одну руку так, чтобы не позволить чужаку упасть на землю, потянулся к рюкзаку…

Но волк уже зубами расстегивал клапан на наружном кармане. Ошарашенному пареньку оставалось только наблюдать, как умная зверюга вытаскивает из кармашка тяжеленькую флягу и подносит ее под самую руку нечаянного помощника.

… Вода вначале проливалась мимо рта Арсения. Санек пытался впихнуть горлышко между стиснутых зубов; как только первые капли проникли в рот, незнакомец дернулся, очнулся и начал жадно всасывать влагу.

Напившись, попытался сесть самостоятельно.

Все это время из телефона неслись отчаянные выкрики "Алло, вы почему не отвечаете?! Алло! Алло! Арсений! Александр!".

– Мы тут! – проорал Санек. – Ваш Арсений в себя пришел!

– Дайте ему трубку!

Лукин схватил телефон, не пытаясь всунуть его в руку чужака, сам поднес к уху, но Арсений, чуть пошевелив губами, смог выдавить лишь хриплое мычание, и Санек ответил женщине:

– Это я, Арсений все еще не может разговаривать!

– Вы можете сказать, где находитесь?! Лаура, волчица – с вами?!

– Да. Мы и волчица на тропинке между Сельцом и Кудоимовым!

Голос в трубке чуть отдалился, женщина отдала кому-то приказ найти обозначенные поселения. Вероятно, по навигатору.

– К вам можно подъехать на машине? – деловито и обеспокоенно поинтересовалась собеседница.

– Нет, – оглядываясь на кривоватую пешеходную тропинку, ответил Санек. – Но я постараюсь довести Арсения до опушки, там дорога до села, она поворачивает в объезд, а я напрямки шел…

– Короче! Где вы будете нас ждать? Мы будем через полтора часа.

Короткая северная ночь начала лета давно закончилась. Санек вел чужака по тропинке через светлеющий лес. Сзади волчица тащила в зубах рюкзак. Лукин уже воспринимал происшествие начавшееся с полноценной жути, как редкую удачу: "Расскажу пацанам, обзавидуются на фиг!" Ни каждому охотнику доводилось (на самом деле) спасать в тайге человека. Рассказывали-то о подобном героизме многие, но не всем верили. А вот Саньку – свезло. Не только выручить занедужившего чужака, но еще и встретиться с волчицей, понимающей для чего служат спутниковые телефоны! Способной привести к хозяину подмогу.

"Может, не до опушки, а до деревни их довести? – косясь на бледного верзилу, при свете оказавшегося не мужиком, а почти ровесником, размышлял Санек. – А лучше до самого дома… Ведь расскажу, что встретил умную зверюгу – в жизни не поверят, объявят болтуном!.. А так – волчица, парень полуобморочный, все верно, все по правде…"

Выведя парня на опушку, Санек остановился, придержал того немного:

– Слушай, Арсений, а чего нам тут седеть, задницы морозить, а? Айда ко мне! Согреешься, чайку попьешь… мы твоим перезвоним, скажет, что пошли ко мне…

Арсений немного отстранился. Поглядел на лукавившего спасителя сверху вниз – макушка Санька едва достигала носа высокорослого плечистого чужака – прищурился, подумал. И сел на траву возле тропинки, скрестив по-турецки ноги.

– Нет, Саша. Не дойду. Дай отдохнуть. Отдышаться.

Санек присел на корточки перед Арсением, глянул на понурое лицо спасенного чужака. "Бледный. Вправду не дойдет". Волчица Лаура подтащила к хозяину рюкзак и выпустив его из зубов, села рядом, повернув чуткую морду к деревне, виднеющейся через поле.

– А хочешь, я своим пацанам позвоню и они за нами на мотоцикле приедут?! – не отказываясь от мысли засветиться перед друганами с волчицей и спасенным парнем, предложил Санек. – Они тут – мухой, быстро!

Арсений поднял к Лукину лицо. Пристально на него поглядел и вздохнул. Как будто собирался сделать некую тяжелую работу, что явно не по силам.

По совести сказать, в тот момент Санек думал о том, что не плохо было бы сфотографироваться на мобильник с волком! Если уж не повезет познакомить парня с односельчанами, так хотя бы фотка в доказательство останется!

Но взгляд Арсения словно бы отдал приказ языку Санька заморозится и омертветь.

Так и не высказав просьбы, Лукин загипнотизировано глядел в глаза спасенного. С серых радужках Арсения разрастались черные горошины зрачков. Голова Санька закружилась, поплыла…

В какой-то момент чужак скривился, наморщил лицо, словно испытывал непереносимую головную боль, и Лукин очнулся. Оторвал взгляд от нереально огромных черных горошин и перевел его на волчицу.

Лаура в тот же момент положила голову на колено хозяина. Смешно задирая брови поглядела на того снизу вверх.

Как будто силы придала!

Арсений снова, требовательно посмотрел на Лукина…

Через минуту Санек Лукин резво шагал через поле к деревне. И удивлялся, как он мог принять здоровущую дворнягу за настоящего волка?!

"Ссыкун, блин, – поругивал себя. – Хорошо хоть не обмочился с перепугу! Расскажу кому – засмеют на фиг! Тоже мне – спаситель хренов… Нашел в кустах пьяного бомжа с дворнягой, обрадовался – парня с настоящим дрессированным волком встретил!…"

Или – встретил? Были они – волк и парень…

Не. Чепуха. Откуда им здесь взяться?

Санек шмыгнул носом, уловил на верхней губе замечательный земляничный запах…

"Эх. Вот славная задача – наставить рога сынуле лавочников!"

Арсений и волчица задумчиво смотрели в спину удаляющегося паренька.

– Я смог его переориентировать, – негромко и устало произнес Арсений. – Стереть совсем не получилось, но, кажется, он теперь вновь думает о девушке, о губной помаде с запахом каких-то ягод… Надеюсь что утром он о нас и не вспомнит. – Волчица кивнула с гораздо большей уверенностью, чем ее прозвучало в голосе человека. – Прикинь, – усмехнулся Арсений, – он собирался нас с тобой сфотографировать.

Волчица с негромким ворчанием задрала верхнюю губу, показала острые белоснежные клыки. Высокомерно нос наморщила.

– Конечно, – хмыкнул Сенька. – Тебе бы только чью-то руку по локоть отгрызть…

Лаура внимательно и укоризненно поглядела на человека.

– Прости, – серьезно произнес парень, вовсе не бывший хозяином лесного зверя. – Прости, Миранда, я пошутил.

* * *

В том, что Арсений сорвался с замки и на несколько дней ушел в тайгу не было ничего нового и странного. Люди живущие ограничено и замкнуто должны – с р ы в а т ь с я. Уходить на время из очерченного круга, проветриваться за периметром. Иначе возникают – терки. Даже среди самых близких. Так как и любящие люди должны хоть ненадолго расставаться. Позволять себе роскошь – соскучиться.

А у Арсения, ко всему прочему, и повод был. Парень разругался с отцом, надерзил главе поселения Завьялову, и если б не ушел "прогуляться" сам, то наверняка ему кто-то посоветовал бы голову охладить под вольным ветром.

Но телепату не нужны советы и взгляд на ситуацию со стороны. После громкой ссоры Сенька подхватил рюкзак из числа "тревожных", и отправился в тайгу, куда следом за ним направилась Миранда в теле волчицы Лауры.

Первый день, до остановки Сеньки на ночевку, Лаура-Миранда скрывалась в лесу. Ждала пока парень выпустит пары, устанет, собирая хворост и нарубая лапник для лежанки. Вышла, когда увидела, что тот – затосковал. Уселся перед костром, угрюмо сгорбился и начал ломать в пальцах тоненькие ветки, побрасывая их в огонь.

Лаура-Миранда показалась из-за дерева. Подошла к ученику и с тяжким, сочувствующим вздохом положила волчью голову на его бедро.

Сенька ничего не сказал. Не упрекнул, что наставница пошла следом, и не обрадовался. Миранда заподозрила, что ученик, телепатическая мощь и умение коего росли день ото дня, давным-давно почувствовал ее присутствие.

Двигая темными полукружьями надбровий волчица смотрела на огонь, на окружающий их лес… Внезапно Арсений схватил голову уютно расслабившейся волчицы, стиснул ее крепко-крепко и поцеловал в лоб!

От неожиданности, совершенно рефлекторно, Миранда зарычала!

Парень знал, что в о л ь н о с т и недопустимы! В теле волка находится образованная женщина и мало того – грозная диверсантка из далекого будущего, хроно-путешественница. И молодняку из команды беглецов давным-давно внушили, что мало какой женщине – будь она в облике пушистой киски или разыгравшейся собаки, – понравиться когда ее тискают. Молодежь просили помнить: перед ними не обычные зверюшки, а люди в теле зверя:

– Вот вам понравилось бы, – обращаясь к младшим, внушали взрослые, – если вас начнут за ухом чесать и за щеки теребить?

Четырнадцатилетний Ванька, только-только узнавший о существовании процесса интеллектуальной телепортации, помниться, хмыкнул тогда: он не против. Но Зоя наклонилась, подставила сыну лицо и медленно произнесла:

– А меня за ухом почесать – слабо?- Когда Иван отпрянул, мать усмехнулась:- Помни всегда, дружок, что перед тобой не комнатная зверушка, а взрослая женщина. Такая же, как я. Миранда и Жюли попали в наше время, в эти шкуры, чтобы спасти вам жизнь.

…Арсений отпустил голову рычащего зверя:

– Прости, Миранда… Хреново что-то мне сегодня…

Волчица тихо рыкнула и не убрала волчью голову с бедра человека. Между наставницей-телепаткой и учеником давно сложились особые отношения -три года назад им пришлось стать единым целым, сражаться в одном теле. Соблюдая этику ментальной неприкосновенности личности, два телепата не влезали в мысли друг друга, но им этого и не требовалось: Арсений ощущал перемену настроений диверсантки как ревматик чувствует приближение грозы, Миранда понимала что твориться с парнем лучше, чем его родной отец. Перед костром сидели проверенные боевые товарищи: террористка, когда-то явившаяся в это время, чтобы разрушить будущее и Арсений Журбин, родившийся в результате этого вмешательства и ставший здесь хроно-дефектом. Тем Кого Не Может Быть, как сказала местная шаманка Фаина.

…Журбин подбросил в костер толстый сук, и негромко произнес:

– Жаль, что ты ошейник не надела. Переместилась бы в меня, поговорили б. Совет, Миранда, мне нужен.

Волчица вздохнула. Вроде бы с упреком. Недавно Миранда "сочинила" совсем миниатюрное устройство интеллектуального перемещения и умудрилась втиснуть его в кармашек собачьего ошейника с клавишей активизации под обычной кнопкой запора. Маломощный телепорт работал на узком радиусе, позволял интеллекту перемещаться в нового носителя, если тот находился на расстоянии, не превышающем трехметровую дистанцию.

– Ах да, – услышав вздох, поморщился Арсений. – В твоем ошейнике батарейки под дождем окислились… Слушай…, а может на станцию сгоняем, а!… Батареек свежих купим, в канцелярский магазин заглянем – у Машки последняя тетрадка заканчивается…

От заимки до железнодорожной станции четыре дня пути. Журбин решил рекорд поставить, срезая путь через тайгу, шел после полуночи, собираясь остановиться на ночевку у опушки перед Кудаимовым.

Но не дошел. Внезапно, напугав Миранду, зашатался. Схватился за сердце и рухнул в кусты возле утоптанной тропинки!

Упал словно подкошенный, лишь чудом не ударившись виском о пень. Миранда не успела парню даже волчий бок подставить!

Подскакивая на лапах и поскуливая, Лаура-Миранда засуетилась над учеником. Утыкаясь носом в шею человека почувствовала, как сбивается пульсация артерии, как останавливается сердце! Арсений перестал дышать!!!

Встав на задние лапы, волчица ударила передними лапами в грудину парня!

Раз! Другой! Опять! Опять! И снова, снова!

Полторы минуты, удерживая нужный ритм, Миранда била волчьими лапами по груди ученика. Заставляла сердце заработать!

Прекратила подскакивать лишь когда чуткие звериные уши уловили слабое дыхание. Позабыв про человеческие правила и принципы, диверсантка начала по-собачьи лизать лицо Арсения. Массировала нос и щеки, тихонько теребила зубами мочки ушей…

На тропинке послышались шаги. Не веря в такую удачу – по ночному лесу шел человек! – Лаура-Миранда выбежала на дорогу перед Александром Лукиным!

* * *

Бывший автогонщик Борис Завьялов гнал по разбитым таежным дорогам люфтинговый УАЗ с нереальной, практически паркетной скоростью. На сиденье рядом с ним сидел покойницки бледный Коля Косолапов. Переживал за сына. Но иногда бурчал сипловато:

– Спокойно, Завянь, спокойно. Не пори горячку. Если уйдем в канаву, быстрей не доберемся…

Борис искоса поглядывал на друга и топил педаль газа в пол, заставляя УАЗ перемахивать через колдобины рычащим чертом! За восемь таежных лет Завьялов насобачился в экстремальных трофи-рейдах как завзятый джип-спринтер. И это был не спорт для заскучавших без адреналина мужиков. То было – выживание.

– С ним Миранда, Коля, – проскрежетал сквозь напряженно стиснутые зубы Завянь. – А с ней, Косой, никто не пропадет.

Косолапов тискал в руках автоматическую винтовку и смотрел перед собой на прощающийся с короткой северной ночью лес.

По единственной длиннющей улице деревни Кудаимово внедорожник пролетел в одну минуту! Вырвался на околицу и Коля сразу завопил:

– Вижу! Завянь, я Сеньку и Лауру вижу!

Облепив обеими ладонями вместительную крышку термоса, Арсений прихлебывал горячий чай. Термос ловко зашвырнула в отъезжающую машину заботливая жена Борис – Зоя. Чай с малиновым вареньем был настоян на зверобое и элеутерококке, парень чувствовал, как с каждым глотком светлеет голова. Исчезает из тела мерзкая внутренняя дрожь.

Едва прибыв на опушку, Завьялов активировал прихваченное с собой устройство интеллектуальной телепортации, переместил в себя Миранду и, позволив террористке взять под контроль речевые центры, слушал ее доклад вместе с Николаем.

– Инфаркт? В девятнадцать лет?.. – прослушавший рассказ Косолапов изумленно глядел на сына: – Ты что, Сенька, переволновался?!… Это все из-за того, что я отказался ехать в Москву за мамой?! Ну хочешь, мы опять соберем Большой Совет, устроим голосование и я тебя поддержу! Поедем вместе маму выручать! Борис! ты нас поддержишь?!

Косолапов никогда не был женат на матери Арсения. О том, что Раиса Журбина родила ему сына, он узнал лишь восемь лет назад, когда уже с ним встретился.

Но познакомившись с сыном, Раисы Коля так и не увидел. В то время она уже была объявлена опасной психопаткой и заперта в лечебнице за преступление, которого по сути не совершала: в момент убийства телом Раисы Журбиной управлял Платон Извеков. Пришелец из будущего, отлично подготовленный полевой агент хроно-департамента с непомерными амбициями на мировое господство. Когда-то он прибыл в прошлое вместе с Мирандой, чтобы уничтожить будущее, предотвратив рождение близнецов Ивана и Марьи Завьяловых, которым предстояло изобрести устройство интеллектуальной телепортации.

Платон потерпел неудачу. И застрял в прошлом, в теле беременной женщины Раисы Журбиной.

Последние восемь лет компания беглецов из восьми людей и двух бестелесных интеллектов – Миранды и профессора Жюли Капустиной, скрывались от хроно-департамента и Платона Извекова в таежных дебрях. Завьяловы, Косолапов и Ирма Конниген (полицейская, когда-то совершенно официально отряженная для охраны Завьяловых) скрылись из Москвы, прихватив с собой не только близнецов, но и двух детей хроно-дефектов – Арсения Журбина и Антонину Ватюшину. Этим детям не было места в будущем, они представляли опасность для нормального течения истории и подлежали уничтожению агентами хроно-департамента.

…Переволновавшийся Косолапов переводил глаза с сына на друга Бориса. Арсений неожиданно покачал головой:

– Не получится поехать, папа. Времени не хватит.

– Времени..? – переспросил Косой. – О чем ты, Сеня? Тебе девятнадцать лет, вся жизнь впереди, рано думать о болячках!

Миранда изобразила на лице Завьялова свой мимический знак – свела брови к переносице, показывая, что говорит она, и ответила за парня:

– Надеюсь это был не инфаркт, Коля. Иначе Арсений так быстро не встал бы на ноги. Думаю это…

– Это был нож, – внезапно перебил наставницу Арсений.

– Нож? – переспросил отец. – Тебя ударили ножом?!

Парень опустил глаза на полупустую чашку и покрутил головой:

– Это был магический нож, папа. Нож шаманки Фаины.

– Нож Фаины? – недоверчиво пробормотал отец. И сочинив на лице неубедительно ободряющее выражение, похлопал сына по плечу: – Да чепуха все это, Сеня!.. Какие ножи, какие шаманки, ты просто в обморок грохнулся от усталости и…

– Папа, – остановил отца Арсений. – Я чувствовал внутри сердца холод лезвия. Оно как будто из черного облака сверкнуло и в грудь ударило. Поверь мне, это был – нож. Заговоренный нож Фаины. Она ведь предупреждала: если не вернусь к ней в ученики, то будет три удара и последнего я уже не перенесу. Но если последующие два удара будут возрастать по силе…, мне и второго, батя, не пережить. Я не думал, что это будет ТАК больно.

Пудовые кулаки бывшего десантника Косолапова несколько раз сжались и разжались, папа материалист поверил сыну!

– Боря, – поглядев на друга, хрипло заговорил Николай, – ты как… Со мной поедешь, или я один к этой старой суке наведаюсь?..

Завянь кивнул. Многозначительно и исподлобья поглядел на старого приятеля…

– Нет, – печально усмехнулся Арсений. – Это мои разборки, папа, к Фаине должен ехать я. Один.

– Что?!?! – Косолапов выгнул грудь, вены на его шее надулись синими жгутами…

– Николай! – выкрик друга заставил Косолапова опомниться. – Арсений прав. Я знаком с шаманкой, она бабка суровая. Если приедешь с разборками, то не поможешь, а испортишь разговор и сына погубишь. К Фаине поедем я, Арсений и… Миранда.

– Согласна, – сведя брови Завьялова к переносице мимическим знаком, поддержала террористка. – Воевать с Фаиной бесполезно. Сенька сейчас не в форме и даже с моей помощью не справится с о старой ведьмой. Так что, охолони, Коля, с ней придется – договариваться. Поехали на заимку, я в Васю переброшусь. Кот, как никак, земляк Фаины, каждый плетень в той деревне помнит.

* * *

Новая заимка (или "Константиновка-2"), куда беглецы перебрались три года назад после стычки с бандой убийц старателей, сильно отличалась от их прежней стоянки. Здесь вместо шустрой полноводной речки протекал подкаменный холодный ручеек. Тайга вплотную подходила к дому и свежесрубленным хозяйственным строениям. Здесь не было того простора, здесь не встречались хоженые тропки, зато волков водилось – пропасть! Через месяц после водворения на новом месте Арсений и Марья нашли в лесу разоренное росомахой волчье логово с мертвой волчицей, и принесли домой единственного уцелевшего щенка. Выкормили его из ложечки. Мадам Жюли, оставившая в будущем не только трех детей и мужа, но и сеттера Лауру, попросила дать волчице это прозвище. В память об оставленной семье.

Все ожидали, что профессор зоолог из будущего Жюли Капустина видит в волчице нового носителя. (Предыдущий носитель женщины-ученого – ротвейлер Буря, погиб в схватке с бандой.) Но страстная собачница Жюли всех удивила. Неожиданно профессор предпочла остаться в теле кота Василия, а Лаура досталась Миранде.

И это тоже стало неожиданностью. Восемь лет назад Миранда прибыла в прошлое прямиком из какого-то аналога нынешней психушки, где ее, как лидера оппозиционеров-подпольщиков держали словно особо опасную преступницу. (Завьялов едва договорился с хроно-департаментом об участии старой знакомой в операции по спасению близнецов и поимке Извекова.) Миранда подписала с хроно-департаментом нешуточный контракт, ей подобрали в качестве носителя женщину полицейского Ирму Конниген.

Шесть лет две женщины делили одно тело. Обладая телепатическими возможностями и навыками полевого агента хроно-департамента, Миранда вполне могла бы стать не только альфа-интеллектом, но и полностью подавить личность носителя Конниген. Но почему-то этого не сделала: оставила за Ирмой право альфа-интеллекта, сохранила ее как личность и стала – бета-интеллектом.

Когда же между Ирмой и Колей Косолаповым любовь случилась, Миранда и вовсе оставила влюбленных без своего присутствия. Перешла в носителя волчицу.

Друзья – и взрослые, и подрастающие дети, – ей сочувствовали. Раньше им приходилось "пускать" в себя только французского профессора, позволяя Жюли поменять положение с горизонтального на вертикальное, поговорить и пообщаться. Теперь нагрузка увеличилась, но, впрочем, Миранда использовала ее с толком: и з н у т р и учила взрослых и ребят языкам, тренировала Журбина как телепата.

На Большом Совете не присутствовала только Антонина. Девушка, с которой мозголомы департамента когда-то обошлись небрежно, как с пушечным мясом, была единственной в команде, кто не знал о существовании интеллектуальной телепортации и путешествий через время. Антонину оставили приглядывать за мониторами видеокамер охранного периметра. Для удобства вербального общения Жюли переместилась в Зою, Миранду приняла Ирма. Борис открыл Совет простым заявлением:

– Арсений едет к Фаине. Через час, я, Лаура-Миранда и Арсений – выезжаем. Николай, ты довезешь нас до реки, там мы наймем катер, спустимся до нужной пристани, где наймем машину. Возражения есть?

Вопрос по сути – риторический. Борис уже серьезно переговорил с Николаем, убедил того, что в поселении должен остаться хоть один взрослый мужчина. Женщины уже подготовили сухой паек в расчете на двух человек и одного волка. Младшие из беглецов – Иван и Марья, помалкивали, встревожено косясь на бледного Арсения. Все понимала, что глава поселения обсуждает не подготовку к приятнейшей прогулке по лесу, а смертельно опасную операцию. Один раз Борис, Арсений и Миранда уже и так еле-еле ноги унесли из той деревни!

– Есть, – неожиданно сказала Ирма.

Все пораженного поглядели на бывшую полицейскую… На обезображенном осколком гранаты лице Ирмы Конниген стоял мимический знак профессора Капустиной.

Жюли никогда не работала на хроно-департамент. Мимический знак, традиционный опознавательный сигнал полевых агентов департамента, француженка начала использовать лишь в этом времени, избрав простой посыл – прикрытый левый глаз.

– В деревню Фаины должна поехать – я, – твердо выговорила Ирма-Жюли.

Борис удивленно приподнял брови:

– Зачем? Жюли, ты знаешь: на заимке, в безопасности, должен оставаться хоть один из вас, ты или Миранда. Миранда нам понадобиться там…

Борис не понимал, зачем он объясняет очевидное? Компания давно установила правила: Миранда и Жюли не могут равно рисковать! Подписывая договор с хроно-департаментом, пришелицы обязались не разглашать секретов будущего. Но Миранда, к примеру, успешно играла бирже, зная все об экономических кризисах и росте акций возникающих компаний, и делилась информацией только с современницей Жюли. Лишь Миранда и профессор были информированы о работе структур хроно-департамента. Они были знакомы с менталитетом и порядками их времени. Только две хроно-путешественницы имели знания, с п а с и т е л ь н ы е для команды беглецов!

И посему, учитывая, что бывший полевой агент и телепат Миранда являлась наиболее грозной боевой единицей компании, Жюли была обязана подчиниться правилам. Остаться на заимке.

Но ученая упорствовала:

– Мне необходимо побывать в окрестностях того села.

– Аргументируй, – предложил Завьялов.

– Не могу.

– Что за чепуха, – нахмурился глава поселения, как обычно председательствующий на Больших Советах. – Почему ты не можешь нам сказать, что тебе понадобилось в о к р е с т н о с т я х села?!

– Жюли, тебе необходимо объясниться, – поддержала Завьялова Миранда. – Речь идет о вопросе первостепенной важности. О ж и з н и одного из нас.

Секунду подумав, голова Ирмы-Жюли кивнула:

– Хорошо. Я объяснюсь с тобой, Миранда. Но для этого прошу Большой Совет дать мне возможность подселиться в Антонину. Ты, Миранда, на время разговора полностью отключишь девушку и переместишься в Василия.

В комнате на некоторое время воцарилась тишина, все начали переглядываться… Жюли впервые попросила тело с полностью подавленным интеллектом носителя! Сама она этого сделать не могла: профессор не была врожденным телепатом и не могла, как Миранда или Арсений, брать носителя под абсолютный контроль.

Завьялов задумчиво смотрел на Ирму-Жюли: у гостей из будущего завелись секреты? Человеческий мозг, обладающий двумя полушариями, не мог вместить разом больше двух интеллектов, и потому Миранда и Жюли могли общаться приватно только через компьютер, но это – не слишком удобно, да и долго.(Хотя уморительные картинки: волк и кот сидят перед клавиатурой, набирают тексты и б е с е д у ю т, видел каждый.) И коли уж Жюли потребовался для общения вербальный контакт…Происходило нечто из ряда вон.

В крошечной комнатушке едва хватало места для единственного табурета, стоящего перед узкой длинной полкой с несколькими мониторами и разложенным ноутбуком. Возле клавиатуры ноута сидел пушистый полосатый кот "сибиряк". Привыкшая к телу волчицы Миранда не любила перемещаться в Василия. Но бить по чутким клавишам могучей волчьей лапой – неудобно. Здесь лучше подходила миниатюрная кошачья лапка с втяжными коготками.

Расслабленное тело уснувшей Тонечки опиралось о стену. Открытые глаза незряче таращились на панель с крошечными зелеными искорками безмятежных датчиков движения, расставленных по лесу.

– Я знаю, что в последнее время мое поведение выглядело странным, – заговорила Антонина нетипичным для девушки низковатым тембром, принадлежавшим мадам Жюли. – Не спорь, – незрячие глаза сфокусировались на Василии-Миранде, протестующе понявшем лапу. – Я знаю, вы не понимали, почему я задержалась в носителе коте. Почему веду себя нетипично… Но тому есть объяснение.

Француженка придала телу спящей девушки осанку, прямо поглядела в желтые кошачьи глаза с вертикальными проточинами зрачков и продолжила:

– Иногда мне и самой кажется, что я слегка сошла с ума. Но то, что со мной произошло три года назад, не имеет научного объяснения, Миранда. Вспомни, пожалуйста, момент, когда я в теле Васи отправилась в лес вслед за родственниками Фаины, уводящими пленного Бориса в охотничью сторожку. – Жюли дождалась, пока кошачья голова кивнула и повела рассказ дальше. – Тогда я обратила внимание, что охотники делают странный круг по тайге, но не придала тому значения. И в обратный путь, Миранда, я отправилась – напрямую через лес. А там попала…, – плечи спящей девушки передернулись, Жюли вспоминала что-то жуткое. – Я попала, Миранда, в овраг, где по дну клубился густой туман. Где жили п р и з р а к и. Или иные существа, которым нет места в нашем мире. И выбралась оттуда лишь благодаря Василию.

Миранда заставила кошачью лапу зависнуть над клавиатурой, но пока думала, чтобы такое написать явно зачудившей подруге, Антонина-Жюли ее остановила:

– Не торопись меня обидеть, подруга. Еще успеешь, я только подбираюсь к сути. Понимаю, как выглядит мой рассказ, но прошу тебя – поверь, все это БЫЛО. Произошло на самом деле, а не в бреду и тому я получила р е а л ь н ы е доказательства.

Кошачья лапа опустилась. Василий-Миранда подобрал хвост и внимательно поглядел на носителя профессора зоолога.

– Из оврага я странным образом выскочила практически на опушке леса, хотя казалось, предстоит пойти еще не меньше километра. Я выбежала из-за деревьев. Посмотрела на село…, – голос Антонины-Жюли задрожал: – Села, Миранда, НЕ БЫЛО. На место деревни стояло пепелище. Огромное. Сплошное. Сравненное с землей бульдозерами. Поле возле деревни занимало – кладбище. С наспех вырытыми могилами и одинаковыми крестами. Судя по количеству захоронений, Миранда, там были похоронены ВСЕ жители села, погибшие в один и тот же день. – Антонина-Жюли посмотрела на собеседницу в теле кота, потерла друг о друга внезапно заледеневшие ладони, сгорбилась и, опустив взгляд вниз, продолжила едва слышно: – Я добежала до пепелища, Миранда. От пепелища пахло пороховыми газами, сгоревшим фосфором. Угадывались воронки от авиа ударов. Деревня, подруга, не сгорела от пожара. Ее – разбомбили с воздуха вместе со всеми жителями.

Антонину-Жюли начал бить озноб, девушка дотянулась до графина с водой и прямо из горлышка сделала несколько судорожных глотков.

– Я прошлась по кладбищу, Миранда, – возвращая, подрагивающий в руке графин на место, продолжила француженка, – посмотрела на кресты. На всех стояла одна и та же дата – двенадцатое сентября нынешнего года. Их всех у б и л и, подруга.

Кошачья лапа быстро пробежалась по клавиатуре, на мониторе отпечаталось напоминание: "Ты говорила о доказательствах".

Антонина-Жюли кивнула:

– Они появились позже. После того, как я, поняв, что очутилась в будущем п р о ш л о г о, как ненормальная понеслась назад к оврагу. Я заскочила обратно в сизый туман на глубине провала, мне показалось, провела там нереально долго и выбралась обратно лишь благодаря каким-то фантастическим способностям кота. Василий стал мои п р о в о д н и к о м. Если бы я полностью не отдала ему управление над телом, то можешь мне поверить, Миранда, сама б я не нашла обратную дорогу и мы б сейчас с тобой не разговаривали. Я выбралась наверх, на сухое место, еще не понимая куда и главное КОГДА вернулась, но довольно скоро услышала скрип колес телеги на которой везли Арсения и тебя. Помнишь, вы нашли меня и думали – я умерла?

Василий-Миранда кивнул. Диверсантка начинала верить рассказу современницы.

– Позже, уже почти решив, что все произошедшее мне пригрезилось, я почувствовала, что мои лапы…, да и вся шерсть воняют не кострищем, не горелым деревом жилищ, а ВОЙНОЙ. И поняла, что я на самом деле, а не в бреду, побывала на месте деревни по которой наносились авиаудары. Проводилась полномасштабная войсковая операция, оставившая стреляные автоматные гильзы.

Антонина-Жюли замолчала. Некоторое время слепо смотрела перед собой, заново переживая кошмар трехлетней давности. Коготь Василия-Миранды набрал на ноуте вопрос: "Почему ты стразу все не рассказала? Я бы тебе поверила. Я и сейчас помню, что очень удивилась, как странно пахнет кошачья шкура".

Точеное бледненькое лицо Тонечки растянулось в невеселой усмешке:

– Почему я не сказала? – повторила француженка вслух вопрос подруги и неожиданно почти выкрикнула: – Да потому что я не знала, что спровоцировало эту бойню! Я боялась, что это МЫ привлекли чье-то внимание к заштатной таежной деревне и это из-за нас, из-за нашего появления в селе, с его жителями стряслась беда! Мы тут и так дел наворотили, подруга, хотя сидим в глуши который год! И не бывает совпадений, Миранда! Не бывает. Подумай, с какой это вдруг стати правительство решило нанести удар по собственной территории, а? Это не могла быть Третья Мировая, Миранда. Во время войн никто не подчищает следы авиабомб бульдозерами. В случае войны, деревня так и осталась бы в руинах и воронках! А тут – п о д ч и с т и л и. У б р а л и с ь. Понимаешь?

Кот кивнул. И занес лапу над клавиатурой.

– Погоди, – поморщившись, вновь остановила Жюли. – Я и сама умею делать логические выводы, да и на размышления у меня было три года. Стереть с земли большое поселение с несколькими сотнями жителей могли только по приказу правительства. Но мы с тобой о подобном зверстве не слышали на уроках истории. Да и впрочем, слабо вериться в подобное массовое помешательство руководства достаточно цивилизованной страны. А посему могу предположить: полномасштабную войсковую операцию могли инициировать наши современники: либо Платон, либо хроно-департамент. Сомневаюсь, что Извеков смог бы подчинить себе правительство России – в одиночку это сделать сложно, да и департамент не дремлет. Думаю там все еще действует режим "Здесь и Сейчас", так что за ключевыми фигурами страны п р и г л я д ы в а ю т. Но так же я понимаю, что наши чинуши из госдепартамента навряд ли сподобились учинить такое зверство в прошлом. Как никак – мы все сплошь гуманисты до кончиков подрезанных ногтей. – Антонина-Жюли сделала паузу, снова отпила вода из графина. -А вот Платон мог бы отважиться на риск уничтожения деревни. Но только, как мне кажется, в одном случае – Извеков узнал, что в той деревне, двенадцатого сентября будем находиться МЫ. Департамент… тоже мог инициировать уничтожение села, но по совершенно обратной причине – в будущем стало известно о существовании многочисленной популяции з а к р ы т ы х. Ни ты, ни я ни разу не слышали о подобном сообществе. Если помнишь, побывав в деревне закрытых, мы даже решили, что будущее начало меняться раз появились факторы, неизвестные в нашем времени. И потому я могу сделать осторожный вывод – деревня все же существовала и в нашей параллели, но о ней не осталось сведений, так как историю с авиаударами подчистили и засекретили так основательно, что сведений об этом не осталось.И в результате долгих размышлений, подруга, я поставила на структуру, на хроно-департамент. Перепугавшись, что Платону достанется, как минимум полсотни зарытых рекрутов, наши светлые головы сработали на опережение – уничтожили потенциальное войско террористов.

Василий-Миранда задумчиво повесил голову. Мыслительные процессы кошачьего мозга происходили куда медленнее человеческих. Миранда, слегка напрягаясь: думала.

Профессор зоологи сказала уже многое, бывшей агентессе хроно-департамента лишь оставалось подбивать итоги.

Прежде всего, диверсантка прокачала вариант существенного помешательства рассудка у профессора. И сразу же отринула предположения. Вонь гари, исходящую от шкуры Васи и прочие странности, Миранда и сама тогда заметила.

О прочем можно было и не говорить. Многочисленная популяция закрытых людей напрягала и Миранду. Конечно близкородственные связи, определенная обособленность странного села, существование колдуньи в оном… Но все же! Преподаватели из интерната подготовки агентов хроно-департамента с уверенностью говорили: "Врожденные особенности, генетические дефекты структуры мозга, предотвращающие любое интеллектуальное проникновение извне, либо телепатическое воздействие – редчайший фактор! Они так уникальны, что практически не имею реального значения в полевых работах. На подобных особей не делается сносок…"

О том, что когда-то в прошлом, – хотя бы как история, как казус, как диковинка! – в глухой тайге существовала деревня, где половина жителей являются закрытыми, учителя не говорили.

"Может быть потому и не говорили, что когда-то это село было уничтожено войсками?" – предположила диверсантка и тут же эту мысль отвергла. В эпоху Интернета и телефонов с фотокамерами скрыть подобный случай невозможно!

Азначит, профессор Капустина права: с момента уничтожения большой деревни, с разрушения множества генеалогических линий история начнет меняться и может быть бесповоротно! Три года назад, связавшись по контактному телефону с дежурным агентом хроно-департамента по восточноевропейскому сектору, Жюли и Миранда уже получили тревожащий сигнал: им ответили, что не знают, кто такая Таисия Пучкова, бывшая начальницей московского подсектора. Но тогда профессор и диверсантка посчитали тот ответ уловкой. Мол, большие хитрецы из департамента решили напугать сбежавших современниц и вынудить их объявиться.

Миранда поглядела на примолкшую подругу; Жюли давала террористке время поразмыслить. И негромко заурчала, впервые в жизни используя чисто кошачью способность выражать сочувствие.

Представить трудно, что за эти три года пережила мадам ученая! Она не могла поделиться страшным знанием даже – а, пожалуй, особенно! – с привыкшей к решительным действиям современницей. Терпела до тех пор, пока не поняла – в деревню к шаманке Фаине п р и д е т с я возвращаться. А это значит, что где-то беглецы з а с в е т я т с я. Привлекут внимание к таежному селу и тем подвергнут его жителей опасности.

"Мы будем осторожны, – набрала кошачья лапа на компьютере. – На дорогах до села нет камер наблюдения ГИБДД".

Профессор усмехнулась:

– Миранда, я не верю в совпадения. О вашем появлении в деревне – станет известно. Вы там чего-то натворите и через два с половиной месяца – деревня погибнет. Я не слишком верю в высший промысел, но абсолютно уверена: мне не зря была дана возможность увидеть будущее. Вот только как поступить с этим знанием…

Антонина-Жюли, не закончив мысль, вздохнула.

"Предлагаю ничего не говорить остальным, – напечатала Миранда. – Народ у нас горячий и совестливый, рвануться всем составом выручать деревню, а это как раз и может спровоцировать бомбежку. Я постараюсь максимально сократить визит и увести Арсения из села. Если причина в нем, если авиаудары спровоцировал Платон, то без Арсения деревня в безопасности".

Профессор горестно скривилась:

– А если село разбомбили по инициативе департамента? Не забывай, они способны учинить наш розыск через спутники…

Василий-Миранда категорически потряс головой. Последние годы пришелица из будущего регулярно натыкалась в Сети на чьи-то розыскные программы, работающие с камерами наблюдения вокзалов, аэропортов, транспортных путей. Беглецов искали по антропометрическим показателям, кто-то делал ежегодные возрастные поправки на подрастающих детей. Но пока Миранда была уверена, что розыски не сосредоточились на районе их проживания, программы диверсантка не уничтожала. Хотя – могла бы. Навыки пришелицы из будущего не шли ни в какое сравнение с хитроумными "троянами" нынешних хакеров. Миранда могла бы одновременно взломать серверы Пентагона и генштаба России.

– Только не говори мне, что ты устроишь сбой в работе всех российских спутников слежения! – мгновенно заподозрив, что деятельная современница вполне способна учинить подобный катаклизм, воскликнула Жюли. Кот снова повертел ушами, и профессор успокоилась: – Спасибо. Не то, действительно допрыгаемся до Третьей Мировой…

Предупреждать Арсения и Завьялова о соблюдении предосторожности, Миранде не требовалось. Эти меры уже соблюдались абсолютно автоматически каждым из беглецов, поскольку дети, еще ничего не знающие о хроно-путешествиях, отправились в бега со взрослыми прямиком с побоища, устроенного Извековым. Тогда ребятам объяснили, что скрываются они от "обычных" террористов.

Ежедневным напоминанием об опасности служило изуродованное осколочной гранатой лицо Ирмы. Дети не расставались с панамками и бейсболками, никогда не задирали головы вверх, подставляя лицо небу. Эта привычка отпечаталась и во взрослых на уровне рефлекса.

* * *

Завьялов расплатился с шофером нанятой у пристани машины. Спрыгнул вслед на Сенькой на обочину, и едва Нива развернулась в обратную сторону, выпустил из рюкзака кота.

Василий-Миранда дернул взлохмаченной шкурой, брезгливо переставил лапы с сырого песка на пружинящий мох, и отправился к опушке, где через поле виднелось крупное село. Сел на пригорок.

– Перекусим? – предложил Борис, развязывая на рюкзаке тесемку.

…Поужинали основательно, с запасом. Миранда, безусловно, предпочла бы отведать что-нибудь кроме отваренной без соли крольчатины, но не решилась переброситься из Васи. В обычных обстоятельствах для соблюдения предосторожности хватило бы присутствия в компании телепата, способного почувствовать приближение человека за сто метров и ощутить его настрой. Но здесь команда находилась на территории – закрытых. И тем более – врагов. Василий-Жюли чутко поводил ушами, потягивал ноздрями воздух, насторожено улавливая запахи.

Именно в эту деревню три года назад пришла банда старателей убийц. Деревья, что росли неподалеку от опушки, хранили отметины крупной картечи и осколков гранаты.

…Поев, Борис вытянулся на траве. Накрыл лицо бейсболкой и, подложив закинутые руки под голову, предложил Арсению:

– Ляг, отдохни немного, перед встречей с б а б у ш к о й.

– Думаете смогу, дядя Боря? – невесело усмехнулся парень и машинально помассировал левую сторону груди.

– А ты попробуй…

Но Арсений вытащил из рюкзака бинокль и отправился к небольшому взгорку, откуда открывался вид на село. Лег на траву. Собрался приставить к глазам окуляры, но перед ним уселся Василий-Миранда. Кот красноречиво дотронулся лапкой до небольшого кармашка под шеей, притороченного к шлейке, что опоясывала лапы и спину. Моргнул.

– Просишь разрешения на переброс? – спросил наставницу парень. – Валяй. Поговорим. Только Васю вначале "попроси" не сбегать в деревню к знакомым кошкам…

Василий-Миранда нажал на небольшую кнопку. Арсений привычно расслабился, и ощутил как мозг становится п о л н ы м.Как будто раздутым, непередаваемо избыточным.

"Как ты себя чувствуешь?" – спросила изнутри Миранда.

"К чему дежурные вопросы. Ты уже все мои функции перепроверила и знаешь – я в порядке".

"Боишься?"

"А кто бы не боялся?"

"Согласна. О чем поговорим? – Арсений не ответил и наставница продолжила: – Может быть о девушке? О Тамаре".

Парень чуть напрягся:

"Ты влезла в мои мысли?"

"Нет. Просто догадалась".

Три года назад Миранда в шутку (а может быть всерьез) предположила, что Фаина "невзначай" поженила на магическом ноже Арсения и спящую внучку. Тамару. Единственную наследницу колдовской силы шаманки. Отчего-то Фаина не могла ей эти способности передать, колдунья получила предсказание, что за СИЛОЙ однажды явится Тот Кого Не Может Быть. Арсений.

"Я боюсь с Тамарой встретиться, – пошла от Сеньки мысленная речь. – Не знаю как объяснить, но я все время чувствую себя связанным с ней!"

"Это ведьмовские штучки, Сеня. Не сосредотачивайся на них, не затачивайся. Не то – завязнешь, сам себя зомбируешь".

"Не могу. Мы – связаны. Я видел ее только однажды, спящей, но Тамара постоянно присутствует в моих мыслях".

"Эх, таки надо было Фае бока намять!"

"Не говори так. И даже не думай. Фаина живет по своим законам, нам их не понять, но они не несут ЗЛА".

Перепрыгивая с забора на забор, вдоль главной деревенской улицы пробирался серый в полоску кот-сибиряк. Для равновесия хвостом помахивал. "Транслировал" Арсению окрестности.

В компании беглецов только мозг врожденного телепата мог принимать ментальные посылы. Тело Миранды с такими же способностями осталось в далеком будущем, ее носители телепатическими талантами не обладали, и посему канал всегда работал односторонне: только Арсений мог отправить мысль и получить четко адресованный ему ответ.

Василий-Миранда перескочил на верхушку ворот, глянул вниз, на чей-то двор…

Под навесом крыльца стояла детская коляска. Лежали игрушки: розовый совочек, синее пластмассовое ведерко, россыпь формочек и пупсов…

Миранда невольно сбилась с четкой трансляции, перед глазами вспыхнуло видение! обугленная, наклонившаяся над дымящейся воронкой коляска с мертвым младенцем внутри, вокруг догорают деревяшки, разбросанные взрывом!… Тела людей, кровавые ошметки!.. Стрекот автоматов забивает уши!

"Миранда, что случилось?!"

Пришелица опомнилась. Миранда и Жюли не могли в этом мире встретиться в одном теле, француженка не передавала подруге образы увиденного пепелища…, но Миранде этого и не требовалось. Она бывала на полевых учениях агентов хроно-департамента и посещала времена, где под бомбами гибли взрослые и дети, где лежали груды тел, прошитых автоматными очередями…

"Миранда! Ты меня слышишь?!"

Наставница не могла ответить Сеньке прямой речью, поскольку кот-носитель ею не обладал. Диверсантка быстро перенастроилась и отправила ученику вид безмятежной улицы и дома с раскрытыми окнами.

Но Журбин успел уловить кое-что из проскользнувшего в кошачьей голове видения:

"Что это было?! Почему ты вдруг увидела горящую коляску?!"

Кот дернул вздыбленным хвостом и пошел вперед, уже ни разу не сбившись с шага.

Дойдя до нужного дома, Миранда увидела на скамейке в тихом дворике, сидящую Фаину. И ничуть тому не удивилась – шаманка их как будто-то ждала: подняла лицо к появившемуся на заборе коту. И слабо улыбнувшись, поправила сползшую с плеча меховую душегрейку. Молча встала и отправилась в дом, оставив дверь открытой.

Арсений поразился тому, как сильно изменилась бабушка за три года: осунулось круглое носатое лицо с чуть раскосыми глазами (в шаманке перемешалась кровь северной народности и предка из цыган), волосы стали совсем седыми.

– Что, миленький, смотришь? – усмехнулась Фаина и поправила кучерявый жесткий локон за ухом. – Постарела бабушка, да?

Арсений чуть смущенно пожал плечами. Завьялов и Журбин сидели в просторной горнице большого дома колдуньи.

На этот раз Фаину не окружали хмурые вооруженные охотники из числа ее родни. Не наставляли на пришедших ружья.

– А сам-то – как? -прищурилась шаманка.

– Зачем спрашиваешь, – буркнул парень. – Нож в меня воткнула и…

– Не я втыкала, – перебила бабушка и сурово поджала губы. – Несчастье у меня.

За спиной шаманки раздался тихий звук, идущий из комнаты, где когда-то Арсений увидел спящую девушку прямо таки сказочной красоты! Фаина тяжело поднялась со стула и отправилась проверить, что случилось в горенке Спящей Принцессы.

– Ты ей веришь? – быстро спросил Завьялов по-французски. – Веришь, что не она тебя ножом п р и з в а л а?

– Верю, – коротко ответил Сенька, во все глаза смотревший на межкомнатную дверь, откуда Фаина под руку выводила Тамару. В горле Арсения внезапно пересохло, сердце забилось о ребра…

Девушка выглядела странно: как будто не проснулась. Огромные миндалевидные глаза девушки были широко открыты, но шагала Тамара – слепо. Ее взгляд не останавливались на гостях, скользил равнодушно и мимо.

Фаина довела внучку до стула в углу. Усадила. Бережно поправила на девушке косу и пристроила ее вялые пухлые руки, укладывая расправленные пальцы на бедра.

Шаманка обращалась с девушкой, как с куклой! Водила за собой, усаживала!

– Беда… с Тамарой? – едва слышно прошептал Арсений. – Она заболела?…

– Совсем не спит бедняжка, – кивнула шаманка. – Уже три дня как почти не спит.

Арсений опешил. Ему показалось, что все как раз наоборот – Тамара спит на ходу и не может п р о с н у т ь с я!

– Она у тебя всегда такая… странная? – раздался мрачный вопрос Завьялова.

Арсений негодующе поглядел на дядю Борю…! но неожиданно услышал:

– Да. Всегда. Такой уж родилась.

Журбину показалось, что в горле что-то закипело!.. Но вопль не вырвался наружу.

Арсений никогда не видел Тамару н е с п я щ е й. Три года назад Фаина спрятала внучку от чужаков, увела куда-то, и показала лишь – прощаясь.

Тогда, расслабленное лицо спящей девушке показалось шестнадцатилетнему подростку прекраснейшим из всех возможных! Тамара выглядела Спящей Царевной из детской сказки: белоснежная кожа с легким румянцем на щеках, чуть приоткрытые пухлые губы, черная, в руку толщиной, коса свисает с кровати до самого пола.

Впечатленный сказочным видением парнишка влюбился в безмятежную принцессу с одного единственного взгляда! И загипнотизированный нереальной красотой царевны, позволил провести ритуал на ноже! Ждал новой встречи…

Сейчас почувствовал себя о б м а н у т ы м. Красота оказалась м е р т в о й. Не живой.

То, что у спящей девушки выглядело прекрасным: припухшие ото сна приоткрытые губки, розовые щечки, безмятежность, обернулись – сонной тупостью. Неживая красота отвращала и пугала. Тамара сидела на стуле восковой фигурой, смотрела перед собой и ни на что не реагировала.

– Понимаешь, миленький, почему я внучке силу не могу передать? Почему тебя ждала? – раздался в тишине голос шаманки, обращающейся к Сеньке.

– Не понимаю, почему ты раньше не сказала, – произнес, ошарашенный действительностью Журбин.

– Ну так бедой-то, миленький, не хвастают.

– Но и не прячут!

– Да тебе ль, мой миленький, не знать о том, что стоит укрывать? Ты, вроде как, сам скрываешься, в бегах живешь и в тайнах.

Арсений не нашелся что ответить, просительно на Завьялова…

– Кстати о бегах и бедах, Фаина, – вступил в разговор Борис. – Что у тебя стряслось?

Шаманка положила руки на стол, сплела пальцы в замок и, уставив взгляд на узорчатую скатерть, тяжело произнесла:

– Родовой заговоренный нож у меня украли. Старинного помощника меня лишили.- Фаина подняла глаза на Арсения, покивала головой: – Вижу, вижу, миленький, что и тебе от той покражи – досталось. Я и сама едва не померла.

От входной двери, где остался сидеть охранником полосатый носитель диверсантки, раздалось негромкое кошачье фырканье. Скорее всего фырканье означало – поделом тебе, ведьма старая!

Фаина покосилась на "разговорчивого" Васю. Брезгливо скривила лицо:

– Опять свою икотку прихватили? Не могли беса дома оставить? Ведь знаете – не выношу.

Говоря по правде, именно в расчете на непереносимость ведьмы, Миранда сейчас и находилась на четырех лапах, что сильно понижало боеспособность группы. Так что Фаине, можно сказать, сделали респект. Убрали террористку в зверя, а не в Арсения, как было прежде. Поскольку знали строптивый норов Фаины и шли к ней договариваться.

Завьялов поднял вверх, в примирительном жесте, раскрытую ладонь:

– Фаина, мы тебе уже говорили – наша подруга не бес, не дух и не икотка, она – пришелица из будущего и порядочная женщина.

– Очень порядочная, – ответно, в сторону Василия, фыркнула Фаина. – Да вы хоть знаете, сколько на вашей п о р я д о ч н о й грехов-то?! По самую макушку, не отмолить и не отмыться!

Василий зашипел. Завьялов нахмурился:

– Может быть не будем сразу же ссориться и поговорим?

– Поговорим, – кивнула ведьма. – Времени на ругань у нас нет. Как только нож попробует крови крещеного младенца, мне и Арсению – смерть настанет. – Шаманка прямо посмотрела на побледневшего Журбина и подтвердила сказанное: – Не будет, миленький, двух ударов, как я обещала. Будет лишь один, и ты, и я его не переживем.

В напряженной тишине Фаина рассказала о том, как неделю назад почувствовала: в ее доме побывал чужой. Причем так побывал, что старая колдунья заранее не ощутила появления в деревне чужака, не предугадала пропажи. Лишь после свершившегося сердце растревожилось! Фаина бросилась к заветному сундучку, открыла и его и… обомлела. Нож в ножнах, каменные руны в тканевом мешочке – п р о п а л и.

Фаина отрядила близких на родовую поляну, где стоял высокий гладкий столб.

Весть принесенная оттуда родственниками чуть не убила бабушку: с верхушки столба пропал тотемный знак шаманки – выполненная из дерева в незапамятные времена оскаленная морда рыси!

– Рысь-матушку уже не вернуть, – горестно покачивая головой, говорила колдунья. – Было мне видение, что ее сожгли. А на том проклятом огне нож прокалили. В полнолуние заставили его – отринуться от предков. Сейчас нож отдыхает в кладбищенской земле до следующего полнолуния. Когда снова совершат обряд и напоят его кровью крещеного младенца, он станет чужим орудием. Безвозвратно станет. Так как еще и нашей смертью подпитается, мой миленький.

– Сколько времени у нас есть? – с неожиданной для Сеньки серьезностью, быстро спросил Завьялов, хотя Арсений ожидал совсем иных вопросов. "Крещеный младенец, полнолуние, обряд из видения – ты уверена, Фаина, в том, что говоришь?" – Когда следующее полнолуние?

– Через двадцать семь…, нет уже через двадцать шесть дней.

– Успеем, – уверенно сказал Борис. – Куда угодно успеем, хоть в Австралию. Теперь в подробностях – на кой черт этот нож кому-то вообще понадобился?

Фаина растянула в усмешке полные синеватые губы:

– А правильно спросил, хороший. Как раз черту он и сгодился. Понадобился. Нож у меня, ребятушки, украл черный колдун. Тот, что служит оборотной силе.

– На сколько все серьезно?

Глядя на дядю Борю, Арсений поражался, как моментально, без предвзятости, тот стал похож на главу их крошечного поселения, привычно руководящего Большими Советами. Завьялов разговаривал так, словно речь шла не о колдовских обрядах и чертях, а об охоте или посевной на огороде: "Сенька, Марья – один копает, другая картошку в лунки закладывает. Ванька, за тобой кроты и мыши. Да не забудь лопаты подточить!" И понимал, что мозг почти пятидесятилетнего мужика, куда гибче и сноровистей его реакций!

Хотя-а-а…, тут можно сделать скидку. По здравому размышлению, Арсений понимал, как сильно его выбило из колее знакомство с н а с т о я щ е й Спящей Красавицей. Тут прямо-таки – почва из-под ног ушла! Под сквозняком шатало, мозги заворачивало!

– Серьезней некуда, хороший, – отвечала дяде Боре бабушка. – Через двадцать шесть дней колдун большую силу обретет, много ч е р н о г о людям наделает.

– А вы с Арсением – погибнете, – подвел черту Завьялов и приступил к детальному опросу: – Как нам найти вора? Как он выглядит? Кто-нибудь его видел в деревне? Есть ли у него тут сообщники? Ведь кто-то же его навел?!

– Не мельтеши, – нахмурилась шаманка. – Я знаю, где колдун. Я разыскала его маятником на карте. Он в городе Н-ске.

– Это точно? – прищурился Борис. Фаина сурово поджала губы, показывая, что слышать подобное ей обидно. Даже без магических помощников ведунья многое могла. – И как же он сюда залетел? Кто его навел?

– Да этот ваш… Интернет, – выплюнула слово бабушка. – Внучок Егорка расследование провел, сказал, один местный недоумок похвастался на весь свет, что видел этот нож. Что обладает нож невиданной колдовской силищей.

– Понятно, – кивнул Завьялов. – Какие-нибудь приметы вора – есть?

– Нет. Он по деревне невидимкой шастнул, глаза людям отвел. И это был – сам ч е р н ы й. Обычного вора я бы загодя почувствовала и меры приняла.

Борис разочарованно покрутил головой. Задача усложнялась: Н-ск – город с почти миллионным населением, разыскивать в нем мага без примет, тяжелая задача. Но – подъемная. Если за разрешение берется человек с телепатическим талантом.

– Паршивца моя внучка видела, – неожиданно продолжила шаманка. – Тамара в этой комнате, у окошка сидела.

Завьялов и Арсений с сомнением переглянулись. То что Тамара здесь была, совсем не значит, что – видела. Восковая кукла головы на звук не повернет.

– Она его видела, – твердо повторила бабушка. – Я знаю. Он ее т р о г а л.

– Как?! – в один голос воскликнули мужчины.

– Прядь волос срезал. И не спрашивайте меня – зачем. Все равно не отвечу.

Борис встал со стула, обошел круглый стол и, подойдя к равнодушной девушке, присел перед ней на корточки и заглянул в незрячие глаза.

– Миранда, если Тамара открытая, ты сможешь в нее переместиться и узнать, что здесь произошло? – переходя на французский язык, спросил Завьялов диверсантку. Покосился на кота. Василий-Миранда незаметно ударил лапой по ошейнику…

Через мгновение глаза Тамары моргнули. Сенька понял, что проникновение прошло успешно и, воспользовавшись своим телепортом, запрятанным в корпус обычного плеера, вернул пришелицу обратно в Васю.

На морде зверя появилось озадаченное выражение, пришелица никак не ожидала, что Тамара, против логики, окажется открытой.

Борис встал на ноги, сверху вниз поглядел на ведунью и, медленно подбирая слова, проговорил:

– Фаина, нам предстоит тяжелая задача – найти в огромном городе человека без примет. Твоя внучка знает, как он выглядит. И кажется, Тамаре тоже грозит какая-то опасность. Я прав? – колдунья кивнула. – И потому, я прошу у тебя позволения – переместить нашу подругу Миранду в твою внучку. На несколько минут, Миранда не нанесет вреда Тамаре. Обещаю.

Почему Фаина не отвергла предложение сразу же, едва услышала, никто не понял. Фаина грустно смотрела на Завьялова, беззвучно шевелила губами, как будто высчитывала что-то… Борис, подумав, что бабушка не поняла вопроса, собрался его повторить, но:

– Так вот как оно будет, – заговорила бабушка. – Икотка значит в ней будет…

– О чем ты говоришь, Фаина? – потребовал объяснений Завьялов. – Ты догадывалась о нашей просьбе?

Шаманка медленно покачала головой:

– Нет. Знать не знала. Но было с к а з а н о…, – Фаина внезапно и резко оборвала предложение и повелительно махнула рукой: – Перемещайте вашу… гостью.

Борис внимательно посмотрел на кота. Василий-Миранда вздохнул – второе перемещение подряд всегда проходит довольно болезненно, и ударил лапой по кнопке на кожаном кармашке под подбородком…

Огромные карие глаза Тамары поменяли направление взгляда. Девушка поморщилась, подняла к лицу пухлую белую ладонь, повращала ею в воздухе, – Миранда брала под управление реакции носителя.

Фаина смотрела на внучку напряженно, сострадательно, хотела даже броситься к Тамаре! Но ее остановил Завьялов: попросил не мешать – бывшая агентесса хроно-департамента приступила к н а с т о я щ е й работе. Погрузилась в глубины мозга, замершего в неподвижности носителя.

…Порядка десяти минут ничего не происходило. Зрачки Тамары остекленели, безразлично таращась на противоположную стену. Расслабленное тело девушки не пошевеливало даже пальцем, и когда в комнате вдруг зазвучал натужный, хрипловатый голос, все – вздрогнули:

– Сеня, я к тебе. Я – альфа. Надо переговорить.

Судя по тому, как на речь Тамары отреагировала Фаина, бабушка впервые слышала голос внучки! Из глаз замершей шаманки потекли слезы.

Арсений стремительно нажал на клавишу личного телепорта. Его брови тут же съехались к переносице, на лице ученика появился мимический знак наставницы, а губы уже выдавливали французское ругательство:

– Мерд.

– Миранда, разговаривай по-русски, – мгновенно попросил Завьялов, не собирающийся разрушать доверие возникшее между гостями и хозяйкой.

– У твоей внучки аутизм, Фаина, – обернулось к бабушке лицо Арсения. – Ты это знала?

– Я знаю, что она – больная, – шмыгнув носом, грубовато буркнула шаманка. И полезла в карман душегрейки за носовым платком, огромным, клетчатым.

– Больна, это слабо сказано, – покачивая общей головой, печально усмехнулась диверсантка и посмотрела на Завьялова: – Там, Боря, непробиваемая стена стоит между личностью и внешним миром, мне ее не пробуравить! С такой проблемой только профессиональный психиатр из моих современников может справиться. И то, работая пошагово и изнутри.

– То есть.., – нахмурился Завьялов, – вора ты не увидела.

– Зайдем с другого края, – ворчливо произнесла пришелица и предложил своему носителю: – Давай-ка, Арсений, доставай телефон. Подключайся к Инету… Будем определяться по бессознательным реакциям.

Команда давно работала единым механизмом. Борису, Арсению и Миранде не нужно было устраивать Совета и определять, что делать. Готовя друзей к жизни в бегах, пришелица-диверсантка давно научила их сбору, розыску и обработке данных.

Но для Фаины, пока есть время – Сенькин палец увлеченно ерзал по дисплею айфона, – Завьялов учинил ликбез:

– Миранда собирается найти в Интернете сведения об энских экстрасенсах, объявивших себя черными магами. Она найдет в сети их объявления о приеме граждан, фотографии, мы покажем снимки Тамаре, Миранда постарается уловить реакцию девушки на лица колдунов.

Фаина гордо выпрямилась:

– Ух, чего удумали! Настоящий маг живет в тиши и не выпячивается! Вы ничего не найдете и…

– Фаина, – перебил шаманку Завьялов, – мы – реалисты, а не выдумщики. Даже черному магу надо что-то кушать. Как-то зарабатывать. Поверь, сейчас в любой газете две дюжины подобных объявлений.

– Ко мне приходил не обычный знахарь! – повысила голос ведунья. – Не шарлатан, а сильный черный чародей!

– И что? – усмехнулся Завьялов. – У него, как у тебя клиентура из благодарных односельчан и огородик под боком? Нет, уважаемая Фаина, городские маги за картошкой ходят в магазины. И даже если нынче этот урод стал схимником-отшельником, когда-то он наверняка зарабатывал розыском пропавших родственников, женихов привораживал и фурункулы лечил.

Фаина покачала головой, но спорить с городскими умниками перестала.

Миранда опытно сортировала данные. (Арсений, наблюдая за работой наставницы, лишь диву давался – ему потребовалось бы не менее получаса на систематизацию!)Диверсантка прислушивалась к разговору шаманки и Завьялова, и делала поправки, доверяя мнению старушки – маг должен был РАСТИ. А это фактор обязательно отслеживается, так или иначе. Если ведунья права, то о сильном маге могут появиться статьи в газетах.

Через десять минут Миранда распрямила затекшую от неподвижности шею Журбина:

– Готово, – проговорила с удовлетворенностью. – Есть четыре индивида. Арсений, я перемещаюсь в Тому, ты будешь поочередно показывать ей эти фотки. Начни с Кордона. Когда-то этот тип клиентам зубы с кариесом заговаривал, сейчас – зазнался.

…Ни Арсений, ни Завьялов ничуть не удивились, когда голова Спящей Красавицы медленно кивнула при виде первого же, выбранного Мирандой кандидата – Марка Кордона. Человека не только объявившего себя Черным Мессией, но и собравшего учеников-последователей.

– Судя по статьям в газетах, – переместившись из Тамары обратно в Сеньку, сообщала диверсантка, – нам досталась приличный мерзавец, братцы. Родители учеников несколько раз осаждали его, так называемый, храм "Грядущей Тьмы". Пытались вытащить из секты зомбированных родственников… Есть сведения о нескольких уголовных делах, но пока Кордон гуляет на свободе. – Рука Арсения протянула Завьялову телефон: – Почитай-ка, полюбуйся, какая бяка вырисовывается. У него там, типа, учебный центр, а он живое воплощение властелина преисподней. – Борис стал нахмурено читать газетную статью, Миранда проговорила для шаманки: – Но ты не беспокойся, Фаина, нам с Сенькой не впервой. Обломаем мы ему рога с копытами, нож привезем обратно и…

– С вами Тамара поедет, – недослушав самоуверенную (или утешительную) речь "икотки", неожиданно произнесла шаманка. – Так было предсказано. Одни вы с колдуном не справитесь.

Арсений-Миранда поперхнулся воздухом.

– Как это она с нами п о е д е т? – пробормотал так, словно ослышался.

– С вами. В Н-ск. Поедет моя внучка, – членораздельно и твердо повторила ведунья. И пока Миранда гневно пучила Сенькины глаза, объяснила: – Два дня назад я провела обряд. Духи показали мне – закрытую дорогу. Я ехать не могу.

– Да ты нам и не нужна!!! – выкрикнула диверсантка, но Завьялов поднял руку:

– Погоди, Миранда! Дай дослушать.

Фаина поблагодарила гостя взглядом и продолжила:

– Без меня или Тамары нож вы не найдете. Он вам – не дастся. Колдун оставил лезвие отдыхать до нового обряда в кладбищенской земле. Тамара сможет прийти к ножу. Позвать его, п о к а – он ей отзовется.

В голове Арсения загремел разъяренный вопль наставницы: "Ведьма ненормальная!!! Надо ей сказать, что ты влезешь в любую голову и узнаешь все, что нужно!! Нам помощники не требуются!"

Но в комнате уже звучал примирительный голос Завьялова:

– Фаина, мы справимся и без Тамары. Зачем везти бедную девушку за тридевять земель?

– Не справитесь. Мне было предсказание – я не доеду до Н-ска. Сердце ослабело, остановится в дороге. Тамара – выдержит…, если в него переселится некий дух. Теперь я знаю, о ком мне говорили предки. Они говорили о вашей Миранде.

Тело Арсения с автоматически произведенным мимическим знаком Миранды взвилось со стула:

– Ты что несешь, ведьма старая?!?! Ты это тело, – вытянутый палец диверсантки показал на восковую фигуру девушки, – с ложки кормишь!!! У нее не мышцы, а желе! Дрожащий студень вместо рук и ног!

Словно не замечая и не слыша оскорблений, глядя прямо перед собой, колдунья продолжала:

– И ехать должны двое – юноша и девушка. Если третьим вместе с ними отправится взрослый мужчина, то его дорога оборвется могильным крестом, а через два с половиной месяца, в середине сентября, здесь произойдет – страшное. Смертельное.

Искаженное яростью лицо Арсения-Миранды внезапно потеряло тонус. Поплыло. Обвисло…

Миранда едва успела, не напугав Арсения, перехватить и выбросить из головы возникший образ вспученной земли и подброшенной взрывом детской коляски!…

Завьялов, крайне удивленной резкой переменой, поглядел на заткнувшуюся спорщицу, и продолжил развивать тему:

– Фаина, мы…

– Борис, – перебивая, прозвучал просящий, странно поникший голос Арсения-Миранды. – Подожди. Фаина, что еще тебе было предсказано?

– В дорогу, по земле, а не по воздуху отправятся юноша и моя внучка, – по прежнему ни на кого не глядя, говорила ведунья. – Мужчине – путь закрыт. Он – не вернется. Но навлечет беду на эту землю.

– Кота Василия мы можем взять? – заглядывая в глаза "ведьме ненормальной", – поражая друзей! – негромко испросила диверсантка.

– Об этом не было сказано. Все, я закончила.

Лишь после этих слов Фаина твердо поглядела на Арсения-Миранду. Лицо парнишки повернулось к изумленному Завьялову, посеревшие губы выдавили вопрос:

– Ты понимаешь, почему в дорогу – по земле, а не по воздуху – отправляюсь я в теле Тамары и Арсений? – Миранда говорила по-французски.

– Догадываюсь, – кивнул Завьялов.

Розыскные программы Сети, настроенные на всецелый охват камер наружного наблюдения вокзалов и аэропортов, были прежде всего нацелены на поиск взрослых: супружеской четы Завьяловых, Николая Косолапова, изуродованное лицо Ирмы Конниген – вообще главная примета команды беглецов!

В аналитическом центре хроно-департамента имелись сведения о том, как будут выглядеть подросшие хроно-личности Иван и Марья Завьяловы. Их фотопортреты корректировались – грамотно.

Городской мальчишка Арсений Завьялов, когда-то затурканный Платоном, делившем одно тело с его матерью – неизвестная истории величина. Никто не мог предположить, что хоть и рослый, но худосочный и бледный мальчик, на вольном таежном воздухе вымахает в широкоплечего румяного верзилу! Миранда находила фотороботы Арсения в Сети, на них сын Николая выглядел почти заморышем в сравнении с реальностью!

– Ты, Борис, не можешь ехать.

– Я понял.

– Звони Зое, пусть она соберет для Арсения вещи, необходимые для длительного путешествия. Добавит что-нибудь спортивное из одежды Марьи, Тамара в сельских платьишках с оборочками только внимание к нам привлечет. Я позвоню Косолапову, пусть захватит мой тревожный чемоданчик с электроникой, пару дополнительных обойм к "Гюрзе", а Сеньке патронов к ТТ подвезет. Мы встретим Колю на пристани, он нас до райцентра подбросит. Там купим какой-нибудь автомобиль. Попрочнее. Чтоб не развалился, выдержал три тысячи километров…

– Может на нашем УАЗе поедете? – вклинившись в речь диверсантки, предложил Завьялов и напомнил: – Наши дороги только на картах ровные. Я как-то ездил в автопробег до Владика, там, Миранда такие участки встречаются, что лишь на тракторе и проберешься. Не думаю, что за эти годы что-то сильно изменилось.

– Нет, Боря. Нам нужна более быстроходная машина, чем УАЗ. Но с хорошей проходимостью. Купим джип в райцентре. Фаина, подскажи, – нам надо торопиться? Неожиданности – будут?

– Да. Путешествие опасное. А коли уж в дорогу отправляется Тот Кого Не Может Быть, еще ничего не предрешено. Твоя судьба, миленький, не прописана, – Фаина естественно обращалась к тому, кто с ней разговаривал. – Ты сам ее начертишь, а уж как оно повернется…, – шаманка пожала плечами.

– Тогда…, – задумчиво произнесла альфа-Миранда, – мне необходимо переговорить с Жюли. – И перешла на французский: – Арсений, ты можешь мне пообещать, что полностью отключишься?

"У вас какие-то секреты, мон шер?" – на смеси языков, довольно едко, поинтересовался ученик.

"Ничего сверх криминального, мон ами".

Арсений-Миранда вышел на улицу. Набрал на спутниковом телефоне вызов заимки и попросил отозвавшуюся Марью:

– Машенька, это Миранда. Будь добра, вызови, пожалуйста, Жюли-Лауру во двор, положи перед ней трубочку и, будь ласка, – смойся куда-нибудь подальше. Мне с мадам волчицей нужно потолковать без лишних ушек.

Просить Марью настроить телефон на громкую связь – без надобности. Чуткие волчьи уши и без того разберут малейший звук, несущийся из трубки. И кстати, те же уши уловят даже самое смирённое дыхание подслушивающего человека.

"Арсений? Отключишься?"

"Да".

Два телепата (хоть один из них и был лишен тела) не могли бы существовать в согласии и дружбе, не соблюдая этики ментальной неприкосновенности.

– Жюли, ты меня слышишь?

– Р-р-р…

– Тогда мотай на ус. Фаина знает о том, что произойдет двенадцатого сентября. Если я не вернусь из поездки, рассказывай Борису о том, что видела три года назад и езжай вместе с ним к Фаине. Только шаманка сможет увести жителей из села в безопасное место. Только ей они поверят, послушаются и покинут дома.

До реки гостей повез троюродный внук шаманки Егор.

Когда на заднее сиденье Нивы начала усаживаться Тамара, парнишка выпучился, рот разинул:

– Баба Фая, а куда…

Фаина не дала договорить:

– К врачу Тамару повезут, – объяснила родственнику. – Так надо, Егорша.

– А-а-а… Понятно.

Миранда старалась удерживать на лице носителя привычное тупое равнодушие, но однажды, задумавшись, встретилась глазами в зеркале с водителем, и Нива едва в канаву не уехала! Егорка впервые поймал не просто взгляд Тамары – осмысленное выражение увидел!

* * *

Когда-то столичный мачо Завьялов владел пижонским автосервисом и потому в машинах понимал достаточно. Обойдя все выставленные на торговую площадку авторынка местечковые лайбы, Борис забраковал их скопом:

– Барахло, Арсений. Развалятся в дороге. Не доедете.

– Тогда может быть возьмем хоть что-нибудь и до большого города доедем? Там подберем приличную машину?

Завьялов не ответил, еще раз огляделся, приметил стоящий возле "офисного" вагончика начищенный Гелендваген и, вздохнув, побрел туда. Обошел мерседес кругом, прищурился задумчиво…

– Не продается, – лениво произнес, лузгающий семечки охранник. – Машина Арсена. Шефа нашего.

– Все продается, – не согласился Борис и, пошаркав подошвами о лысый коврик, шагнул в "приемную".

По сути дела, Завьялов мог бы и не делать подобного заявления – с ним рядом находился телепат, способный внушить любому продавцу отдать товар задаром. Но Завьялов не хотел наглеть. Торг с темпераментным кавказцем был горячим, честным и недолгим. Так обычно и случается, если у покупателей больше денег, чем лишнего времени.

Лишь выйдя на крыльцо вагончика, Завянь негромко поинтересовался у Арсения:

– Ты сделал, как просила Миранда?

– Да.

Журбин, хоть и откровенно считал, что у наставницы порой случаются параноидальные заскоки – пришелица из будущего вечно на воду дула! – выполнил все о чем она просила. Уходя от Арсена, парень внушил ему, что Гелендваген тот продал родственникам кунаков, приехавшим из Адлера. Подслушивавшему их охраннику оставил в голове подобную заметку.

Пока Борис и Сенька бродили по торговой площадке, Косолапов повез Тамару-Миранду по магазинам, где диверсантку прежде всего интересовали не шмотки, а спортивный инвентарь. Собираясь в дороге хоть немного подкачать, привести в относительный тонус аморфное тело носителя, Миранда запаслась утяжелителями, эспандерами, Николай забросил под переднее сиденье Гелендвагена разборные гантели. На заднее сиденье положил огромную коробку протеиновых коктейлей и упаковку минеральной негазированной воды.

Пока Косолапов раскладывал покупки, Миранда, тяжело дыша, сидела на скамейке перед мерседесом. В том же магазине спорттоваров террористка на глаз прикинула, что из одежды подойдет Тамаре лучше, чем вещи высокорослой Марьи. О том, чтобы зайти в примерочную – и речи не могло быть! Поездка, переход из машины на катер, опять из катера в автомобиль…, так измотали тело носителя, что Миранда едва удерживала его в вертикальном положении! Сипела сквозь зубы:

– Ну баба Фая удружила, мать ее за ногу… Ну кинула подлянку…

На переднее кресло Гелендвагена Борис и Косолапов занесли Тамару-Миранду на руках.

– Зря ты согласилась, подруга, – поправляя на обессилевшем теле задравшуюся олимпийку, буркнул Завьялов. – Не надо было рисковать. К приезду в Н-ск ты только спотыкаться перестанешь через каждый шаг.

– Завянь! – с вымученной веселостью хмыкнула пришелица. – Ты не забыл о практике интеллектуального омоложения? Помнишь, каким козликом у тебя девяностолетний Константинович запрыгал, а? Я, Боря, и з н у т р и организм Тамары приведу в боевое настроение быстрее, чем мы до Н-ска доберемся!

Завянь с сомнением покачал головой:

– Мне досталась не развалина, Миранда. Лев Константинович был тренированным мужиком, содержал себя в порядке.

– И что? Ты не был знаком с техниками интеллектуального воздействия на организм носителя, на одном адреналине омолодителем сработал! А я, Борис Михайлович, знаю как с подобными телами работать. Я – справлюсь.

Борис заботливо опоясал тело Тамары-Миранды ремнем безопасности, буркнул Арсению "ты там приглядывай за ней", и захлопнув дверцу мерседеса, плечом к плечу с Косолаповым, глядел на удаляющийся автомобиль. Вздыхал.

…Едва Арсений вывел Гелендваген на дорогу, Тамара-Миранда откинула голову на подголовник и прошептала:

– Сеня…, я сейчас отключусь на пару часиков, ты меня не дергайся и пульс не нащупывай… Я не умерла, а нахожусь в глубоком релаксе… Так что…

Миранда не договорила. От легкого толчка, подпрыгнувшего на ухабе Гелендвагена, тело завалилось набок, но удерживаемое ремнем безопасности, "растеклось" по креслу.

Арсений обеспокоенно косился на подругу, он никак не мог взять в толк – почему Миранда согласилась на эту авантюру?! "залезла" в тело не имевшее ни одной нормально работающей мышцы – даже жевательной!

По мнению ученика, Миранда проявила беспечность. Существенно понизила боеспособность их тандема. Отдавая наставнице под управление свое тело и обеспечивая ей телепатическую поддержку, Арсений знал: вдвоем они справятся со взводом вооруженного спецназа!

Но с Тамарой они не могли даже машину вести поочередности! Тамара – балласт! Оковы. С ней пропадешь и не заметишь!

Раздражение Арсения немного улеглось, когда на четвертый день Тамара-Миранда поменяла мешковато сидящий на теле спортивный костюм Марьи на один из купленных в райцентре – на два размера меньше. За четыре дня Миранда умудрилась привести Тамару с относительно приемлемое состояние: носитель хотя бы уж не шаркал паралитиком! Не подволакивал ноги и не хватался за все что попадется, дабы не свалиться!

На пятый день Тамара-Миранда смогла прожевать жестковатый шашлычок из придорожной таверны.

На шестой, когда Гелендваген медленно полз в очередной пробке, образовавшейся из-за ремонта автотрассы – п о б е ж а л а рядом с автомобилем. Потом, правда, часа четыре в полуобмороке провела, но ничего – очнулась и "поела" протеиновых коктейлей.

А затем случилась первая из неприятностей, предсказанных Фаиной. Из-под колес идущего впереди грузовика вырвалась шрапнелью горсть тяжелого гравия и вдребезги разнесла ветровое стекло!

Арсений выдавил остатки стекла. С горем пополам добрался до ближайшего городка, где был не чрезмерно отстойный автосервис…

Запасных стекол для мерседеса G-класса там как-то не запасли.

Но пообещали доставить из ближайшего города, где был сервисный центр нужной марки, в самые кратчайшие сроки.

Три дня, пока Арсений Журбин в нетерпении грыз ногти, Тамара-Миранда провела в единственном приличном спа-салоне городка, где ее массировали, парили, скоблили…

Перенервничавший Сенька почти и не заметил, как очередной – на размер меньше – спортивный костюм стал ладненько обтягивать фигурку Томы. Как подтянулись мышцы живота. За десять дней Арсений, дабы не вызывать у себя лишнего раздражения, старался меньше смотреть на рыхловатую спутницу. Когда же Тамара-Миранда попросила парня позволить ей пробежаться рядом с автомобилем, Арсений крайне удивился, заметив, как притормаживают проезжающие лайбы, как из них высовываются заинтересованные мужские физиономии. Посвистывают и причмокивают. Предлагают подвезти бегунью…

Сенька немного снизил скорость, позволил Тамаре-Миранде чуть уйти вперед…

Оба-на! А где ж дрожащий студень на месте задницы?!

Там где и следовало подпрыгивала аккуратная спортивная попка. Длинные стройные ножки уверенно уминали обочину дороги. Коса моталась за спиной укрощенной черной мамбой.

Журбин погнал машину вперед, закрывая бегунью от однозначных мужских взглядов!

Помогало, впрочем, слабо, точеная фигурка, выбравшаяся из оков жирка, притягивала мужиков, как свежая коровья лепешка тучу мух!

…Сидя в небольшом кафе на окраине транзитного городка, Арсений, пожалуй, впервые за последние дни присмотрелся к лицу напротив. Первые несколько дней путешествия Сенька приглядывал за Тамарой-Мирандой, опасаясь, как бы та не перетрудилась. Но тогда девчонка-диверсантка выглядела полусонной коровой, тупо пережевывающей корм. Когда дела пошли живее, Сенька на Тамару-Миранду вообще перестал смотреть, нос утыкал в тарелку.

Да и Миранда, сосредоточенная на внутренних проблемах носителя, к общению не взывала. Прислушиваясь к малейшим и тишайшим импульсам организма, р а б о т а л а до изнеможения! вся без остатка отдавалась делу. Поскольку привести в порядок доставшееся тело, стало первостепеннейшей задачей для успешного выполнения предстоящей операции.

Тамара должна стать не обузой, а помощницей.

И, кажется, становилась ею. Напротив Журбина сидела практически незнакомая девчонка. Куда-то подевались пухлые белоснежные щечки. Загорелая кожа туго обтянула высокие изящные скулы, глаза – и без того огромные! – вылезли из жирноватых складок и превратились в истинно цыганские очи! Крепкие белые зубки терзали куриную ножку с умелостью и жадностью оголодавшей собачонки.

…Тамара-Миранда отложила обглоданную косточку, подхватила с тарелки кусочек грудки, поглядела на визави и неожиданно, откинувшись на спинку стула, усмехнулась:

– Ну слава, богу! Очнулся, м и л е н ь к и й.

– Не понимаю… Ты о чем? – стушевался Сенька и "отвлекся" на бифштекс.

– Да все о том же! Десять дней нос воротишь, как неродной… Я уже думала, что ты у нас на девочек не реагируешь. – Тамара-Миранда заметила, что Журбин сдвинул брови, и отбросила шутливый тон: – Да ладно. Не парься. Все в порядке. Я би сама огорчилась до невозможности, если бы мне вместо прынца, рыхлую жабу подкинули. Все нормально, Сенька, прости, если обидела.

– Проехали, Миранда. Как ты себя чувствуешь? Пробилась через "стену" Томы?

Лицо девушки напротив стало мрачным:

– Да я и не пыталась, Сеня. Других проблем хватало.

– Понимаю. Работы тебе хватило. Теперь – попробуешь?

Тамара-Миранда задумчиво ковырнула вилкой горку спагетти, подцепила стебелек петрушки, положенный поверх макарон как украшение…

– Не знаю, Сеня, нужно ли нам это. Сейчас я – альфа. – Тамара-Миранда покусывала стебелек, прищурившись смотрела на Арсения. – Но не могу сказать, с ч е м столкнусь выпустив Тамару наружу. Не могу знать, какова будет реакция организма в целом… Что если при выбросе адреналина, сознание носителя устроит сбой в самый неподходящий момент? а девушка окажется полностью неадекватна? Я не профессор медицины, Сенька, могу не справится с "заштормившем" носителем. – Тамара-Миранда поморщилась, отшвырнула стебелек: – Я, безусловно, могу полностью подавить интеллект носителя! Ты знаешь, что могу. Но если мне придется действовать в форс-мажоре, поспешно…, что произойдет с мозгом, разбалансированным с самого рождения… Вернуть Фаине внучку с мозгом, разнесенным вдребезги… не порядочно. Согласен? Так что…, предлагаю – пусть наша Тома д р е м л е т, как и прежде.

Арсений задумчиво смотрел на девушку напротив и старался понять: лукавит ли Миранда или правду говорит?

Что такое бегать на четырех лапах знал каждый из команды беглецов (исключая Тоню, разумеется). Но представить, что в этом положении ты проведешь не известно сколько лет, пока твоего четырехлапого носителя не остановит старость или чья-то пуля… – невозможно в принципе, да и не дай нам боже!

Где-то в будущем Миранду дожидалось ее тело, погруженное в искусственно вызванное вегетативное состояние. По договору с хроно-департаментом Миранду и Жюли обязаны вернуть в их тела на день отправки. "Отмотать" назад время для тамошних деятелей – не проблема, так что детишки мадам Капустиной не успеют по маме и чуть-чуть соскучится. Мама придет домой с работы, накормит вкусным ужином и поцелует в лобики на сон грядущий.

Но так произойдет лишь если история не начала меняться. Если где-то продолжает существовать хроно-департамент, ряды прозрачных капсул с неподвижными телами, поджидающими хозяев, отправившихся в хроно-путешествия.

Три года назад Ирма связывалась по просьбе Жюли и Миранды с дежурным агентом хроно-департамента, сидевшим в эвакопункте (крошечной коморке на Ленинградском вокзале столицы). Ответ дежурного едва не свел с ума двух путешественниц! Дежурный объявил, что знать не знает бывшего начальника московского подсектора Таисию Пучкову и никогда о ней не слышал!

Миранда и Жюли з а с т а в и л и себя поверить тому, что все это интрига хроно-департамента. Ведь раз он существует – будущее не изменено! Но так же обе женщины знали: был прецедент. Однажды полевой агент департамента вернулся с задания и заявил, что… у него исчезли жена и дети. Мол, якобы, в прошлое он отправился семейным человеком, вернувшись обнаружил – дом пустым. И даже соседи ничего не помнили о проживающей семье.

После того памятного случая в департаменте ввели дополнительный параграф: режим "Здесь и Сейчас". Сильнейшие искажения прошлого стали исправлять в режиме реального времени, не делая попыток раз за разом возвращаться к ключевому моменту хроно-прорыва. Штопали, так сказать, на живую нитку, с крайней осторожностью. На памяти Миранды код "Здесь и Сейчас" присваивался операциям лишь трижды за все существование хроно-департамента. После прорыва в прошлое диверсионной группы из двух агентов-ренегатов – Миранды и Платона, объявленный восемь лет назад режим "Здесь и Сейчас" продолжал действовать и по сию пору.

Иначе беглецов, путем обратной пошаговой отмотки, разыскали б даже в преисподней.

Завьяловы, Ирма и Коля с сыном очень сочувствовали двум хроно-путешественницам, застрявшим в прошлом ради их спасения. Косолапов даже как-то намекнул: "А не подобрать ли вам, милые дамы, каких-нибудь носителей? Столько всякого отребья человеческого нормальному населению жить мешает…, и не всегда эти людские отбросы – "синяки" с разложившейся печенью. Встречаются вполне дееспособные, здоровые уроды…"

Услышавшая это заявление Жюли так возмущенно посмотрела на Косолапова кошачьими глазами, так презрительно нос наморщила, – как будто нечто гадкое унюхала! – что Коля даже извинился.

– Простите, девушки, я что-то не то ляпнул, да?

"Бывает, Коля, – держа в зубах карандаш, напечатала на компьютере волчица. – Этику ментальной неприкосновенности личности вдолбили в наши головы с рождения. Жюли не понимает, как вообще подобное предложение могло возникнуть".

Василий-Жюли, гордо и демонстративно задирая хвост, вышел на улицу. Лаура-Миранда поглядела вслед коту, глянула снизу вверх на Косолапова, подумала немного. (Возможно, сжалилась над засмущавшимся приятелем.) И набрала на компьютере продолжение:

"Я не так щепетильна, как моя ученая подруга. Но в контракте с департаментом есть особый пункт: мы не имеем право занимать тела людей без уведомления начальника подсектора. Во всяком случае, если это не форс-мажор и не касается угрозы чьей-то жизни. Если же мы нарушим этот пункт, департамент придерётся и предпримет санкции. А как я подозреваю, Коля, у них сейчас на нас заточен агромадный зуб. Мы не имеем права рисковать, разбрасываясь поводами".

…Подобные размышления проскочили в голове Арсения за короткое мгновение.

Парень так и не решился в лоб спросить наставницу: скажи по правде, ты таки решила подобрать себе носителя, Миранда? Ты уже остановила выбор на внучке колдуньи?..

Но как тут спросишь? В будущем Миранда возглавляла подполье, правительство ее в какой-то камере психиатрической держало. Послав к черту департамент и перепрыгивая по телам, Миранда могла дожить до своих времен, где есть какой-то прозрачный контейнер с ее "недвижимостью". Отбить его с соратниками.

Лев Константинович давно предупреждал – Миранда умная и шибко навороченная штучка. Старый генерал от контрразведки впервые в жизни так запутался, не сумев раскусить пришелицу из будущего, что оставил друзьям на память огромный знак вопроса: Миранда отлично законспирированный двойной агент хроно-департамента или реальная подпольщица с отменной головой???

Сенька задумчиво смотрел на красивое лицо напротив и не знал что лучше: порадоваться, что наставница-подруга, которой он предан всей душой, решила наконец-то тело обрести?.. или огорчиться – Тамара навсегда потеряна?

Ведь в какой-то момент, если использовать штампованные выражения, – в душе Арсения затеплилась надежда! девушка, становившаяся на его глазах все более обворожительной, может выздороветь с помощью Миранды, стать полноценным человеком!

Но тут уж – стоп, приятель. Обворожительность запалил – интеллект Миранды.

Так что утираем, братцы, слюни. Очаровываться подругой и напарницей, все равно что на инцест настроиться. Т е т е н ь к а Миранда боевой товарищ, а не чаровница с черной мамбой за спиной.

Возможно, усмехнувшаяся Тамара-Миранда что-то угадало по лицу ученика.

Журбин всегда подозревал, что хроно-диверсантка считывает его мысли без всякой телепатии. Но на болевые точки нажимает редко, только по великой надобности.

* * *

На въезде в Н-ск стоял полицейский кордон. Каждую, выезжающую из города пассажирскую машину, буквально перетряхивали снизу до верху. Вдоль шеренги фур бродили две задумчивые полицейские собаки. Увиденное настораживало, но проезд в город бы почти свободен, гаишники лишь документы проверяли у водителей.

Мгновенно оценив обстановку и подобравшись, Журбин отправил Миранде телепатический приказ: "Как только подъедем к постовому, отстегивай ремень. Мы транзитники, если придерутся и попросят меня выйти из машины и открыть багажник, перепрыгивай за руль – прорывайся в город. Сзади уже пробка образовалась, но путь вперед свободен".

Тамара-Миранда кивнула. Ей не нужно объяснять-напоминать, что в багажнике припрятан основательный боезапас, а в бардачке, практически на виду, лежат ТТ и "Гюрза". Арсений сможет удержать под ментальным контролем гаишника, проверяющего документы, но два автоматчика, что стояли на противоположной стороне дороги находились более чем в ста метрах и не попадали в радиус телепатического воздействия Журбина.

"Один я как-нибудь уйду, – мысленно проговорил Арсений. – Оторвавшись – позвоню. Если что, бросай машину и уходи пешком".

Тамара-Миранда негромко фыркнула и сочинила мысль: "Расприказывался тут…"

Не обращая внимания на фырканье, Сенька отправил очередное указание:

"А переложи-ка пистолеты в барсетку к документам и кредиткам, Миранда. Лезть в бардачок во время погони…"

"Следи ты, Сеня, лучше за дистанцией, – прервала поток наставница, но открыла бардачок и переложила в сумку пистолеты. – В чужой бампер врежешься, хлопот не оберемся! В мерседесе помимо коробок с патронами много чего полезного лежит, так что уходить придется на колесах".

"Согласен. Но это как получится…"

Гелендваген медленно подъехал к хмурому потному полицейскому. Сенька высунул из открытого окна руку с доверенностью на машину и правами…

На пластиковой карточке водительского удостоверения красовалась фотография усатого сорокалетнего мужика по фамилии Мамочкин. Сергей Васильевич Мамочкин и отдаленно не напоминающего девятнадцатилетнего Арсения Журбина.

Но по сути дела, Сенька мог бы протянуть гаишнику и трамвайный билет, внушить, тому документы в полном порядке, да не хотел наглеть. Стоящие невдалеке коллеги могли разглядеть, что в руках постового находится не розоватый ламинированный прямоугольник, а непонятно что такое на бумажке. Могли направиться с инспекцией…

А зачем провоцировать служивых на подвиги? Они не виноваты, что по стране разгуливает телепат с трамвайным билетом вместо нужных корочек.

Арсений вручил гаишнику "усатые" права и документы на машину. Постовой их проглядел и с равнодушием вернул водителю:

– Езжайте.

Едва Арсений поднял стекло и двинулся, Тамара-Миранда, обернувшись назад спросила:

– Ты его прощупал? Узнал, что здесь за кипишь?

– Кого-то ищут, – увеличивая скорость, ответил парень. – Что конкретно в городе произошло узнать не получилось, я работал со зрительным восприятием, глубоко мозг не зондировал.

– Жаль, – Тамара-Миранда откинулась на спинку кресла.

Арсений недовольно покосился. Наставница зря его упрекала. На всецелое зондирование требуется больше времени, человеку нужно отдать приказ подумать о конкретном происшествии, дать указание оформить мысль словесно, полно, а не пустить поверхностно.

Вот если бы Миранда догадалась спросить постового: "А что у вас случилось? почему, выезжающие из города машины останавливают?" Тогда б мужик и мог подумать о причине, вызвавшей проверку на дорогах.

Но наставница в тот момент тискала на коленях барсетку с пистолетами. А теперь валит с больной головы на здоровую.

– Обиделся? – как всегда догадливо поинтересовалась диверсантка.

– Нет, порадовался, – буркнул Сенька. – Наладь на навигаторе поиск отеля, мы…

– А чего его налаживать-то? – зевнув, перебила Тамара-Миранда: – Вон баннер висит – через пятьсот метров поворот к кемпингу "Сосновый бор".

Прежде чем подниматься по крыльцу офисного здания мотеля для транзитных авто путешественников, Тамара-Миранда и Арсений остановились возле схемы кемпинга.

– Что выберем? Попросим ключи от домика на четвертой линии или на первой? – спросил парень.

– Если потребуется удирать через лес, бросая машину, то лучше на четвертой. Там только через забор перемахнуть и ищи ветра в поле. Но если отрываться на машине, то первая линяя, ближайшая к главным воротам и автостраде. – Тамара-Миранда глянула на ученика и усмехнулась: – Ты думаешь, нам придется отсюда ноги уносить? Нам кто-то может реально у г о р о ж а т ь?

Самоуверенности в пришелице из будущего всегда хватало. Но Сенька хмуро пробасил:

– Сама ж учила предусматривать любую неожиданность.

– Я и сейчас не отрекаюсь. Лучше перебдеть, чем с потной задницей по лесу бегать.

Собираясь прописываться в отеле, Миранда и Арсений договорились изображать двух родственников: сестру и брата Самохваловых.

Улыбчивый белозубый портье предложил клиентам обосноваться на четвертой линии:

– Там тишина, – рекламировал молодой мужчина, – шале недавно подвергали косметическому ремонту, новый телевизор поставили. Оформлять на вас четыреста пятнадцатые апартаменты?

– Валяй, – беспечно облокачиваясь на конторку, согласилась девушка с косой до пояса и отправила портье такую улыбку, что молодец отреагировал стандартно – сделал стойку на красотку и подумал: "А не предложить ли детке вечерком по лесу прогуляться, в кафе зайти, мороженого скушать?". – А что у вас здесь произошло? – Тамара-Миранда налегла грудью на столешницу, округлила глаза: – На выезде все машины останавливают…

Портье, уже вовсю собравшийся поесть мороженого портье с удовольствием поболтал с девицей путешественнице:

– Да и нас тут, так сказать, происшествие… Утром похитили трехмесячного внука главного редактора "Н-ских Новостей". Представьте – украли прямо от церкви, где крестили младенца! Весь город на ушах, Владимирский мужик хороший, его тут все уважают.

– Да ну?! – Тамара-Миранда очаровательно разинула ротик, портье залюбовался, сбился с темы…

– А вы не слышали, похитители уже выкуп потребовали? – не дал отвлечься Сенька.

Портье Игнат Кузьмин пожал плечами:

– Да откуда же мне знать? Но разговоры ходят, что выкуп не потребуют. Говорят, что Владимирскому криминальные авторитеты отомстили. Или наоборот… олигархи местечковые. Владимирский здесь по взяточникам лихо проходится. Говорю ж – хороший мужик, такие – н а р ы в а ю т с я.

…Под легким телепатическим контролем Арсения портье записал в регистрационный журнал сестру и брата Самохваловых. Вручил брелок с ключами сестричке очаровашке и почему-то не сделал попытки даже глазом намекнуть на свидание с мороженым. Как только девушка и высокорослый парень вышли из офиса, портье включил телевизор на местный канал и стал прослушивать последние новости. Отчего-то Игнат Кузьмин был абсолютно уверен, что прибывшая красотка будет ему крайне благодарна за любую информацию. В особенности, касающуюся дела о похищении внука главного редактора "Н-ских Новостей".

На общей парковке кемпинга стояла лишь одна большегрузная машина. (Цены кемпинга покусывались для дальнобойщиков.) Арсений и Тамара-Миранда остановились на крыльце, задумчиво полюбовались окрестностями – мотель окружал прозрачный строй могучих сосен.

– Газетные статьи, в которых громили Кордона, были из "Н-ских новостей"? – негромко произнес Арсений.

– Да. Я не обратила внимания на подпись, но все статьи были из газеты Владимирского.

– Ты веришь в совпадения?

– Конечно нет! У Кордона к главному редактору – личные счеты.

Сенька подергал козырек бейсболки:

– Странно, что ребенка украли за неделю до обряда. Его ведь где-то надо – держать. Ухаживать!

– А чего тут странного? – пожала плечами диверсантка. – Мы не знаем, где живет внук Владимирского. Может быть за городом, в серьезно охраняемом поселке. Гуляют с малышом во дворике за крепким забором, в магазины и аптеки на колясочке не ездят… – Тамара-Миранда начала неторопливо спускаться по крыльцу, Сенька рядом зашагал. – Не исключаю, что Владимирский устроил из крестин шумный праздник. В церкви – столпотворение, родственники – подустали, церемония-то длительная. Кто-то предложил подержать ребенка, пока гости родителей и бабушек перецелуют… Когда опомнились – ребенка след простыл.

Арсений подошел к Гелендвагену, открыл для Тамары-Миранды дверцу и, мрачно буркнул:

– Я, честно говоря, надеялся, что об убийстве младенца Фаина…

– Набрехала, да? Сгустила краски? – Тамара-Миранда ловко запрыгнула в высокую машину и с сиденья пристально поглядела на ученика: – Нет, миленький, твоя колдунья знает, о чем говорит. Мы в этих колдовских заморочках, Сенька, – ни черта не понимаем! Была бы моя воля, я б этого Кордона в живых не оставляла.

– Подумаем еще, – кивнул Арсений.

Впервые в жизни Миранда слышала, как парень, которого отец доверил ей тренировать (а по сути дела и воспитывать с ним вместе), спокойно говорил о чьей-то смерти. Хотя бы как о варианте.

За тыльной стеной небольшого домика из желтых бревен, за оградой из сетки-рабицы начинался настоящий лес. Разумеется, не дремучий в полную силу, но все же и не облагороженный сосновый бор с подстриженными лужайками, а лес с густым подлеском из кустов.

Пока Сенька, припарковав машину на пятачке возле крошечной веранды, занимался багажом, Тамара-Миранда прошлась по территории, нашла дыру в заборе, протоптанную от прорехи тропку, уходящую вглубь леса. Повесила на дерево миниатюрную камеру слежения, настроила прием на свой мобильный телефон и проверила работу: камера охватывала домик, джип, внушительный кусок прилегающей территории.

Бывшая агентесса хроно-департамента никогда не доверялась случаю. Сенька зря считал наставницу надменной, Миранда предусматривала – все. Поскольку – хорошо учили.

…– Отдохнем немного или сразу в город оправимся? – спросил Журбин, появившуюся в единственной комнате домика девушку.

– Моему носителю нужен полноценный отдых, – ответила Тамара-Миранда, присаживаясь на одну из двух кроватей. – Дело к вечеру, начнем работу завтра. Вещи сам разложишь или мне помочь?

– Нет, справлюсь. Отдыхай.

Сенька ловко разбросал одежду и предметы туалета по шкафчикам и тумбочкам, сел в угловое кресло и хмуро уставился на темный экран телевизора. Расслабленное, вытянутое тело Тамары-Миранды равномерно поднимало грудь. Наставница приказала организму – отдыхать.

А вот Арсений отдыхать не мог! Переживал, что не прислушался к совету ведуньи – поторопиться!

Они с Мирандой исходили из расчета, что в запасе есть неделя. Останавливались на ночлег, почти сутки угробили на поиск шины и запаски для Гелендвагена!

А вот если бы приехали, хотя бы день назад, нашли б могилу, в чьей земле о т д ы х а е т нож Фаины…, да отправили Кордону сообщение – мы пришли за своим и в з я л и… Не воруй детей, урод, угомонись!

– Не переживай так, Сеня, – неожиданно раздался тихий голос. – Зачистим мы Кордона и его гнездо. Вернем ребенка дедушке.

Арсений изумленно поглядел на спящую девушку: лицо расслаблено, глаза закрыты – не подсматривают! взял с тумбочки планшетный компьютер и занялся проверкой последних новостей на городских сайтах.

* * *

Еще по дороге в Н-ск Миранда по спутнику провела рекогносцировку местности, так что напарники знали, что их ждет на месте. Арсений уверенно рулил к домовладению на окраине города, где располагался учебный центр, или как приверженцы Кордона сами его называла – храм "Грядущий Тьмы": посреди огромного, превращенного в сплошной газон участка их ждал трехэтажный дом из красного кирпича. Стилизованный под средневековый замок, с угловой округлой башней, мрачный и претенциозный. О т д а л е н н ы й.

Арсений не стал выводить Гелендваген на открытый участок, остановился на обочине у невысоких придорожных зарослей. Прямо перед ними, через поле, стоял окольцованный глухим каменным забором внушительный домина под зеленой черепичной крышей. С презрением взирал на мир.

Незаметно подобраться вплотную к гнезду Кордона, было совершенно невозможно: на кирпичных столбах ограды стояли несколько камер наружного наблюдения. Арсений отстегнул ремень безопасности, Тамара-Миранда достала из бардачка термос с кофе, разлила его по пластиковым чашечкам. Ожидание могло затянуться надолго. Скука, тягомотина, обсуждать нечего: давным-давно все решено, расписано. Корректировка возможна по степени необходимости.

Миранда и Арсений давно постановили, что проникать в храм черных по видом новоявленных адептов, устраивать свистопляску с внедрением в ряды сподвижников, – нет смысла. Достаточно дождаться появления кого-то из учеников Кордона. Подселиться в черного адепта, пройти на территорию, переместиться в Марка и узнать, где эта сволочь ножик прикопала.

И если бы не история с похищением младенца, напарники разобрались бы с проблемой за один день! Внедрились, разузнали, прогулялись до кладбища, ножик выкопали и попутно надавали пендалей. С утра пораньше – в обратную дорогу.

Миранда, правда, предлагала учинить Кордону нехилую проблемку со здоровьем. Чтоб занялся лечением, а не отъемом движимости и недвижимости у ближних с затуманенными головами. В результате недавних событий, Журбин был с ней согласен: таки стоилоуложить "мессию" в больничку как минимум на год.

Но и подобная задача вполне вписывалась в суточные временные рамки: полевому агенту хроно-департамента прервать изнутри работу одной почки или легкого – раз плюнуть! Миранда могла и сердце Марка остановить.

Но Арсений был против радикальных мер. Утром, за завтраком он предложил иное:

– Может задержимся, Миранда, ненадолго? Развлечемся. Устроим "черным" Варфоломеевскую ночь?

– Дом предлагаешь запалить? – окуная в кофе рогалик, безмятежно поинтересовалась напарница-наставница.

Арсений мстительно ухмыляясь:

– Ну зачем же из него бедолагу погорельца-то делать? Он ведь себе еще нахапает…, безбожно. Я предлагаю сделать из Кордона посмешище. Заставим его, к примеру, покукарекать и полаять, в штаны мочиться… Черные его сами спеленают и в психушку отвезут.

Тамара-Миранда положила надкусанный рогалик на блюдце. Внимательно посмотрела на ученика.

– Журбин, я не зря потратила на тебя усилия и время.

И то была наивысшая похвала! По фамилиям Миранда называла лишь мужчин: Завьялова и Косолапова. Ученика впервые назвала не "Сенькой-Сеней-Арсением-Арсюхой", а обратилась как к равному партнеру, по фамилии.

Примерно через час высокие железные ворота распахнулись, и на укатанную шинами песчаную дорогу вышла высокая девушка в черной накидке с капюшоном. Длинные смоляные волосы и полупрозрачную накидку трепал легкий летний ветер, девица поправляла на ходу сползающий с плеча ремешок вместительной кожаной сумки и походила на парящую над землей черную остроносую галку. Медленно брела по направлению к Гелендвагену, стоявшему у придорожных кустов.

– Работаем, Журбин. – Едва девушка поравнялась с мерседесом, Тамара-Миранда активировала телепорт, Арсений, перегнувшись через сиденье, приоткрыл заднююдверцу…

Лишенное альфа-интеллекта Миранды тело Тамары застыло в неподвижности. Черная галка приняла в себя пришелицу илегко запорхнула в Гелендваген.

– Порядок, – зашевелились, подкрашенные угольной помадой губы. – Детка дрыхнет. Я – альфа. Нас зовут Ириной. Мы в город, к нотариусу отправились. Какой-то лопоухий бедолага собрался на Марка двухкомнатную квартиру переписать.

– Ого! – поднял брови Сенька. – Получается, что Ирочка-то у нас – не рядовая. Из доверенных, раз ей такие вещи поручают.

– Нет, оформление назначено на завтра. Сегодня Ира только договариваться с нотариусом идет. Пачку иностранных денежек ему несет.

– А почему пешком?

– Прогуляться по хорошей погоде любит.

– Когда ее ждут обратно?

Ирочка-Миранда вздохнула:

– Придется пару часиков покантоваться. Хочешь, пока есть время, побродить в чужих мозгах? Практика, Арсений, – интересная и нужная. У детки каша в голове, Кордон адептов на каких-то зельях держит. Так что, взгляни, с чем нам придется столкнуться.

Скорее всего, семена учения Кордона упали на изначально подготовленную почву. В одурманенной, покорной голове Ирины плавали отрывочные воспоминания из детства: истерические споры с родителями, побеги из дома, воспитательные разговоры с благообразной теткой в погонах старшего лейтенанта милиции… Драки. Две попытки суицида: ветер развивает волосы, Ирина стоит на парапете высоченной крыши, готовится шагнуть…

Наркотики. Оргии. Мужчина с плеткой… Кордон.

ЛЮБИМЫЙ!!!!!

– Тьфу! – Сенька показалось, что он вырвался из выгребной ямы. – Понятно, почему она – доверенная. Редкостная идиотка-мазохистка.

– Да-а-а, – протянула Тамара-Миранда, – забавы Марка – на любителя. Поехали?

– Так полчаса прошло.

– Пока ты "путешествовал", я набрала на телефоне Иры сообщение для нотариуса о переносе встречи. Со своего мобильника отправила предупреждение о том, что господин поверенный нынче шибко занят. Так что – прокатит. Ира не поехала в город с деньгами, решила с полпути назад вернуться. Поехали, Арсений, мне в лом тут загорать.

О том, что Ирочка набрешет братьям и сестрам во грехе о мерседесе, подвезшем ее до дома и остановившемся у ворот, Миранда решила подумать по ходу дела. Гелендваген – а в особенности телепата в нем – необходимо держать поблизости. Если внук Владимирского находится в доме, то уходить придется с ребенком на руках и быстро. В голове Ирины имелись сведения: в храме есть оружие. Нарезное и гладкоствольное, зарегистрированное, все чин чином.

Но впрочем, надежды найти ребенка непосредственно в храме "Грядущей тьмы"практически не было. Во-первых о младенце Ирина ничего не знала и в глаза его не видела. А во-вторых, Кордон навряд ли будет рисковать, держа похищенного ребенка непосредственно в храме "Грядущей тьмы". Весь город знал, что черный и редактор на ножах. Так что к черному магистру вполне могли и с обыском нагрянуть.

Огромная калитка послушно пропустила Ирину внутрь периметра.

Арсений, поглядел на полную привычного равнодушия Тамару, выпрыгнул из джипа на землю и отошел от забора. Прищуриваясь под ярким солнцем, глянул на остроконечную верхушку угловой башни, где имелся небольшой балкончик с ажурными перилами.

Именно там, за открытой балконной дверью, откуда вырывался трепещущий алый тюль, находился кабинет черного мага.

Сенька протянул телепатическую нить до Ирины-Миранды… Подключился к слуховому и зрительному восприятию…

– Там кекс такой прикольный, – говорила девушка невысокому крепышу в черной футболке. – Богатенький, тачка у него навороченная. Думаю его можно к нам подписать… Я поднимусь к Марку, поговорю? Может, он потолкует с парнем, расскажет что и как?

– Лорд попросил его не беспокоить, – нахмурено произнес крепыш.

– Так я быстренько! Кекс-то – славный! Явно – наш.

– Сказал – нельзя!

– Ой-ой. Какие мы важные, – фыркнула Ирина-Миранда.

Перед мысленным взором Арсения замелькали внутренние интерьеры дома, изображение поплыло…

Ира-Миранда удалялась на максимальное расстояние приема Сеньки, толстые каменные стены мешали четкой трансляции…

До дома было почти сто метров. Сейчас Арсений мог улавливать лишь присутствие в нем наставницы и ее эмоциональный фон.

Пока этот фон был ровным и не нес тревоги. Миранда гуляла по учебному центру черных вольной экскурсанткой. Кажется, потянуло чем-то съестным… Наверное, Ирина-Миранда зашла на кухню…

Скорее всего, на пути в башню возникли некие препоны, предположил Арсений. Вроде бы в памяти Ирины мелькала кованая железная дверца у первой ступени лестницы, ведущей в башню…

Арсений перестал напрягаться без толку. Миранде в теле Иры ничего не угрожает – она среди своих. Да если бы и угрожало – носитель наставнице достался весьма спортивный, ежели что, положит парочку черных и пройдет, как нож сквозь масло.

Сенька отошел от забора, опять задрал голову вверх…

На крохотном балкончике, облепленный по ногам развивающимся, кроваво-алым тюлем, стоял Кордон! Руки колдуна вцепились в перила, словно птичьи лапы. Лицо, очерченное привередливой бородкой, было напряженным. Совсем напоминая хищную птицу, усевшуюся на насест, Кордон, черным ястребом всматривался вдаль – смотрел через поле, на дорогу, на невысокие деревянные домики пригородного поселения!

Машину Сенька припарковал практически впритирку к забору. Гелендвагена колдун видеть не мог. Арсений быстро отпрыгнул под прикрытие ограды!

И с удивлением почувствовал, как испуганно забилось сердце!

"Что за черт. Я – испугался ч е л о в е к а?! Обычного человека, будь он хоть трижды колдуном?!"

Но приходилось признавать – появившийся на балконе мужчина заставил Сеньку задрожать.

"Наверное от неожиданности. Я переживаю за Миранду, торчу тут бесполезным приложением, когда она в разведке…"

Арсений осторожно глянул поверх ограды: колдун исчез. И даже затворил балконную дверь.

"А чтоб тебе… Выскочил, как черт из табакерки!" Сенька сердито пнул колесо мерседеса, сплюнул и, насвистывая, заставляя себя забыть странный трепет, возникший при виде черного мага, прошелся вдоль ограды. Постоял перед воротами, засунув руки в карманы и стараясь держать лицо под козырьком бейсболки, так чтобы оно не попадало под объектив камеры, пришпиленной поверх забора. Изобразил бездельника, от нечего делать поджидающего чего-то наобещавшую забавную девчонку.

Краем глаза засек движение – передняя дверца джипа начала медленно приоткрываться. С высокого пассажирского сиденья неловко сползали на землю ноги Тамары.

По началу Журбин не слишком удивился. За последние дни успел привыкнуть, что девушка передвигается самостоятельно…

Тамара?!?! Передвигается САМА?!?!

В два прыжка Арсений преодолел расстояние до девушки и схватил ее в охапку!

– Ты что, Тамара?! Ты куда?!

Вначале, еще недавно безвольное и аморфное тело, лишь слабенько затрепыхалось, пытаясь вырваться на свободу. Но парень держал крепко! Стискивал железными клещами.

И Тамара начала сопротивляться! Показывая славно тренированные стараниями Миранды мышцы, девушка превратилась в упругую и гибкую анаконду, бешено забилась в сенькиных руках, зашипела и попробовала укусить!!

Журбин не раз сражался с Марьей в спаррингах. Порой весьма серьезно и до крови.

И будь сейчас на месте Томы Маруся, Сенька взял бы ее на болевой прием, локтевым захватом перекрыл сонную артерию, заставил отключиться и забросил словно куль на заднее сиденье джипа.

Но л о м а т ь Тамару?! Девушку, которую еще недавно с ложечки кормили исключительно протертым мясом и кашками с пюре?!

Арсений не мог причинить ей боль. Перед глазами плавал образ бедной куклы с нежной шеей и незрячими глазами, безвольные пухлые ладошки, разложенные на коленях…

– Ой! Ты что кусаешься, дура ненормальная?!

Денёк переставал быть томным. Крепкие зубки сбрендившей марионетки едва не оторвали Сеньке фалангу мизинца на левой руке!

Арсений изловчился, перехватил Тамару к животу спиной и оплел ее горло локтевым изгибом. Сдавил как следует…

Марионетка засипела и сползла на землю.

Пораженный Журбин, смотрел на Тому, совсем как тот баран на новые ворота.

Уф!.. Братцы дорогие, что это было-то, а? Кто здесь у нас лежит-валяется?!

Невероятность. Хрень и дичь сплошная – деревянная невеста Буратино ожила и собралась попутешествовать без Карабаса Барабаса!

Арсений наклонился над Тамарой, собрался поднять ее с земли и перенести в машину…

Глаза девушки внезапно открылись. Руки выбросились вверх и сошлись пальцами на горле Журбина!

Если бы у Арсения было время подумать, он бы прикинул, отчего мозг, на десяток секунд лишенный кислорода, вдруг очнулся и начал отдавать приказы телу?

Но времени подумать не было. Журбин выступил на уровне рефлексов – если не получилось отключить мозг, парализуем нервную систему!

Ударом, собранной в копье ладони, Арсений врезал Тамаре в область между ключицей и шеей. В особую точку, в нервный узел, как учила диверсантка. Точно, резко, и наверняка!

Некоторое время напряженно, будучи наготове, наблюдал, как взбесившаяся кукла безвольно разбросала руки, закрыла глаза и – дай бог! – отключилась, наконец-то!

Вроде не шевелится… Спиной сползая по капоту внедорожника до колеса, Арсений сгорбился на корточках. Секунд двадцать, тяжело дыша, смотрел перед собой.

Но не тупил, а данные сортировал. Попутно отправлял наставнице мысленный приказ: "Атас, Миранда, мы срываемся!" Просил диверсантку вывести носителя за ворота и срочно переброситься!

Пока они не разберутся в том, что здесь произошло, работать дальше – невозможно.

Несколько минут Журбин телепатически ловил знакомые эманации подруги и учительницы. Ждал когда же та проявится в радиусе четкого восприятия…

Но мог ответить только на элементарный вопрос – Ирина-Миранда все еще находится в особняке. Арсений ощущал ее присутствие, диверсантка затерялась где-то в огромном доме.

И вроде бы, причин для беспокойства не было. Войди Миранда в режим рукопашного боя, адреналин подстегнул бы работу мозга носителя, и Арсений уловил бы куда более четкие мозговые волны.

Но в доме все было спокойно.

Сенька поглядел на лежащую в отключке Тому. Отправил ей телепатический посыл, о г л а д и л каждую извилину…

Ни малейшего отклика. Первозданная пустыня, где нет ориентиров и даже зацепиться не за что.

А пальцы на руках зашевелились! Словно музыкант, даже во сне проигрывавший гаммы, Тамара, не открывая глаз, начала ритмично постукивать пальцами по сиденью! Арсений голову давал на отсечение – мозг девушки не выдавал ни малейшей активности! но руки – действовали!

Сенька вскочил на ноги, буквально прорычал телепатический приказ: "Мир-р-ранда!!! Р-р-рысью за ворота!!" Снял с себя ремень, к которому был присобачен миниатюрный телепорт в поясном кармашке, и, перевернув Тамару на живот, крепко связал ей руки за спиной!

Поругиваясь и пыхтя, уловил приближение Ирины-Миранды. Наставница шагала быстро, калитка приоткрылась…

Диверсантка мгновенно оценила обстановку. Сенька, пока связывал Тамару, успел довольно перепачкать ее кровью из прокушенного мизинца. Но главное: к у к л а – ш е в е л и л а с ь! Причем, все более бойко!

Ирина-Миранда стремительно задрала на себе черную майку, стащила с талии похожий ремень с телепортом, но прежде чем перемещаться в Тому, отдала приказ носителю: "Ира, спакойненько шагаешь в дом. Твой кекс – уехал, но обещал вернуться. В остальном – все в порядке".

Ирина заторможено повернулась к калитке. В ту же секунду от Тамары пошла четкая мысленная речь наставницы:

"Обаньки. А что у нас тут такое-то?"

– Она меня придушить пыталась! – вслух простонал Арсений. – Если б я движение не засек, набросилась бы и…

"Ну это вряд ли, Сеня. Ты преувеличиваешь."

"Да?!?!"

Едва Миранда взяла под управление тело Тамары, девушка перестала трепыхаться. Некоторое время диверсантка и з н у т р и изучала обстановку…

"Все странноватее и странноватее, – поймал Журбин афоризм Льюиса Кэрролла. Миранда поработала еще пару секунд и определила положение уже современной русской пословицей: – Чем дальше в лес, тем толще партизаны… У нас тут кто-то славно п о б р о д и л, Арсений…"

"Здесь был Платон?!"

Вопрос закономерен. В этом времени, если не считать команды беглецов, создавших телепортационные устройства из будущего, нелегально перемещаться по телам мог лишь Платон Извеков.

"Бог с тобою, братец. Откуда ему взяться? Воздействие прошло на ином, непонятном мне уровне".

"И что это было?!"

Пока Миранда изучала обстановку, Арсений успел вывести джип на дорогу, промчаться по пригородному поселку и сейчас уже несся по окружной дороге, огибая Н-ск. Вел Гелендваген к кемпингу.

"А вот что это было… – протяжно и отчетливо подумала Миранда. – Скажу тебе честно. Если бы я вернулась с задания и рассказала начальству о том, с чем здесь столкнулась, то либо… меня отстранили бы от работы и подвергли внимательному психиатрическому обследованию, либо… уже десять минут назад в гнезде Кордона не осталось бы ни одного свободного носителя. Везде были б н а ш и, Сенька".

"Миранда! Я с удовольствием прослушаю твои логические выкладки, но позже! Сейчас меня больше волнует то, что с Тамарой случилось!"

Мысленная речь наставницы стала конструктивной:

"Помнишь, Фаина рассказывала, что у ее внучки черный маг прядь волос отрезал?"

"Ну".

"Гуляя по дому, я ненадолго "заскочила" в тетку, что могла бы подняться в башню к Марку. Тетка вроде как повар у них. Обычно, после полудня она варит для Кордона кофе и несет кофейник в кабинет…"

"Ты видела колдуна?!" – не выдержав отступлений, перебил Журбин.

– Сеня, с тобой хорошо горох на скорость кушать, – вздохнула Тамара-Миранда. – Дай договорить.

Если бы взбудораженный Арсений не вел машину в густом потоке легковушек и грузовиков, огибающих город по междугородней федеральной трассе, Миранда попросила бы ученика п о д к л ю ч и т ь с я к ее рассказу, и помимо речи, Журбин получил бы и объемную картину всего, что увидела в особняке наставница. Так вышло бы вернее, да и вообще, телепатический обмен информацией идет куда быстрее, чем словесно выстроенная речь. Но перенервничавший Сенька вел машину, и потому Тамара-Миранда – говорила.

Тетка, что варила для Кордона кофе оказалась еще и кем-то наподобие экономки храма черных. Дожидаясь, пока вскипит кофейник, Миранда вызвала у Евгении образ кабинета колдуна… Заставила экономку детализировать картинку…

"Кабинетик, конечно, тот еще, – говорила Сеньке диверсантка. – В нем можно сцены для фильма ужасов снимать: на столе череп, повсюду черные свечи, на стенах сплошь какие-то символы. В клетке парочка черных петушков обретается. Но я о другом. На столе перед Кордоном лежала тряпичная кукла. На голове куклы приклеен клок черных волос. Я немного "отмотала" время назад, вызвала у Евгении воспоминания связанные с этой куклой. Эта и г р у ш к а, Сенька, появилась у колдуна совсем недавно. После того, как он из какой-то поездки вернулся, а из башни в течении нескольких часов неслись песнопения. На следующее утро, кстати, Евгения выносила из кабинета зарезанного петуха".

– Ты хочешь сказать…, – обгоняя длинную фуру, нахмурено сказал Арсений, – Марк таки изготовил куклу-вуду?

– Я уже почти все сказала, Сеня, – мрачно кивнула Тамара-Миранда. – Закончу лишь тем, что когда я была в доме из башни вдруг послышалось кудахтанье, как будто там снова петуха прирезали. Теперь я догадываюсь – Кордон какой-то обряд провел, петушиной кровью демонов умаслил. Но в тот момент от тебя пришел наиболее темпераментный посыл, я его уловила и переместилась обратно в Ирину.

Арсений остановил машину под красным сигналом светофора и произнес слегка удивленно:

– Странно почему эта кукла из тряпки, а не из воска выполнена. – Познакомившись с настоящей колдунье Фаиной, Журбин начал интересоваться различными магическими культами. – Колдуны вуду лепят кукол из воска, изготовленного из человеческого жира.

– Это ты меня, Сеня, спрашиваешь? – хмыкнула Тамара-Миранда. – Все вопросы, пожалуйста, к Кордону.

– Когда-нибудь задам, – пообещал Журбин. – Что еще тебе удалось узнать?

– Ох, – Тамара-Миранда потянулась, скривила лицо: – После знакомства с Ирой, я заподозрила, что наш мессир – гипнотизер, Арсений. Но у Иры эротическая каша в голове, там фиг что разберешь. А вот экономка Жены дама трезвая и пожилая. У нее в мозгах, Сенька, стоит совершенно четкая гипнотическая установка на послушание и преданность. Блок – сильный. Разблокировать можно, но на это требуется время. Я бы могла, конечно, раздолбать его к чертовой матери, но…, – Тамара-Миранда повела плечом: – Тогда бы Женя и кофейника с плиты не подняла. Жалко тетеньку, ей мозг существенно промыли, но она ж не виновата, что родители ей трехкомнатную хату в центре города оставили, а Кордон на недвижимость позарился?

Сенька сурово сдвинул брови, подвигал желваками на скулах:

– И что – там все т а к и е?

– Отнюдь, мой друг. Евгения скорее исключение. У когда-то верующей женщины все близкие скончались, вот она от Бога-то и отвернулась. А в основном и целом Кордона окружают и д е й н ы е последователи. Сатанисты, мистики, дьяволопоклонники, есть парочка сбрендивших готов. В общем, ничего сверх неожиданного, Сеня. Плохо тут другое: я не могу понять, как Марк почуял близость нашей Томы? – Тамара-Миранда села полубоком, повернув лицо к Арсению: – Какие-нибудь предположения есть? Может быть ты ментальный щуп почувствовал?

Журбин подумал и ответил:

– Нет. На ментальном уровне ничего не проходило.

– Странно, – Тамара-Миранда снова села прямо. Мрачно уставилась в ветровое стекло: – Ты знаешь, я во всяческую колдовскую чепуху не слишком верю, Фаину еле-еле признала существующим фактором. Но ее-то я признала как редчайший случай… Не хотелось бы столкнуться с подобным казусом в лице Кордона…

– Он – н е т а к о й, – уверенно произнес Арсений. – Иначе он не дал бы себя почувствовать и за сто метров, а его о щ у щ а л. Не явно, но достаточно, чтобы определить – он не закрытый.

– Но что-то в нем все-таки есть, как-то он воздействовал на тело Томы! – разгорячилась диверсантка. Причем на уровне мышечных реакций, как на зомби!

Арсений не ответил, и Тамара-Миранда занялась подведением итогов практически проваленной операции:

– Давай поставим на то, что теперь Марк знает о нахождении в городе Тамары. Машина стояла поодаль от камеры наблюдения и это хорошо – номера джипа им неизвестны. Но так же могу предположить, что в храме Марк объявит осадное положение. Навряд ли нам теперь удастся так легко проникнуть в дом. Я конечно оставила хороший крючочек в мозгах у Ирочки – она тебя крепко, Сеня, запала, но…

– Надо было Васю взять, – буркнул Сенька. – Сейчас бы перебросили кота через забор…

– Ага, – усмехнулась Тамара-Миранда. – А потом черные отловили бы ничейного кота с ошейником-телепортом и приняли устройство на вооружение.

– Им надо пользоваться уметь, – парировал Арсений.

– Ой. Прямо – сложность. Кошачий телепорт срабатывает от простого нажатия кнопки!- Диверсантка в теле наследницы колдуньи немного помолчала и продолжила: – На нынешний момент задача наша усложнилась уже троекратно. Помимо ножа и младенца, нам надо изъять из обращения куклу с волосами Томы. Согласен?

– Обязательно, – кивнул Арсений. – Когда пойдем?

– Сегодня ночью. Я проберусь до Марка, узнаю, где он держит ребенка и где находится могила с отдыхающим ножом. Куклу прихвачу и поедем на кладбище. Тамару, Сеня, в кемпинге оставим, я в тебе "пойду".

– А если она о ж и в е т, пока нас нет?

– Спеленаем. К кровати привяжем.

Журбин громко и тяжко выдохнул. Недавно он начал уже считать, что навязанное им решение взять в качестве носителя для Миранды тело больной аутизмом девушки – замечательная идея! Тамару не надо погружать в глубокий сон. Пока Миранда гуляет по чужим телам, девушка по собственной прихоти никуда не убежит.

Сам Арсений опасался перебрасываться и надолго оставлять свое тело в вегетативном состоянии. Лишенное интеллекта тело, безусловно, могло продержаться довольно долго – часов семь-восемь. Но кто ж захочет рисковать?

Так что решение Миранды отправиться на операцию "вдвоем" – порадовало Сеньку. Вдвоем они – отличная, проверенная в бою команда! Понадобится, они пройдут на территорию храма как два ножа сквозь масло: одна работая кулаками, второй отгоняя и удерживая черных на достаточном расстоянии телепатическим приказом…

– А может быть, возьмем вертеп нахрапом, а? – представляя картину дивной кучи-малы из сатанистов, предложил Арсений.

Тамара-Миранда мрачно покачала головой:

– Если бы на кону не стояла жизнь ребенка, я бы по иному и не поступила. Вошли б, надавали всем по шее, Марка полным идиотом выставили и – домой. Но тут…, сам понимаешь. Рисковать – нельзя.

– Нельзя, согласен.

* * *

Арсений бережно привязывал руки Тамары-Миранды к изголовью кровати. Постоянно спрашивал наставницу:

– Тебе удобно?… Может быть подушку под шею валиком сложить?… Одеяло под бок подоткнуть?

– Да удобно ей, Сеня, удобно! – наконец не выдержав, прикрикнула террористка. – Уютно, черт возьми! Что ей здесь – три дня связанной лежать?! Потерпит.

– А если у нас что-то произойдет и мы задержимся?

Миранда вытянула шею, напрягая плечи, приподняла голову и рассержено просипела в склоненное лицо Журбина:

– А если мы задержимся, ее горничная завтра утром размотает!

Журбин, представив, что подумает о них уборщица, обнаружив на постели привязанную "сестрицу Самохвалову", хмыкнул: ролевые игры, однако. Распрямился и потаращился в темное окно…

– Смотри не возбудись, приятель. Мне в тебя сейчас перемещаться, – пробурчала диверсантка и приказала: – Активируй телепорт.

Гелендваген Журбин припарковал в знакомых зарослях. И походкой беспечного ночного бонвивана отправился к воротам храма черных.

Причем беспечность Сенька практически не изображал, предстоящая операция представлялась ему реально легким развлечением. Миранда оставила в мозгах Ирины установку на сильнейшее сексуальное влечение к кексу из мерседеса. Час назад Журбин отправил на мобильной телефон девушки предложение: "Может встретимся, потусим?" Ирина мгновенно ответила согласием. Пообещала выйти к калитке ровно в полночь.

Миранду, правда, напрягал момент: Кордон мог объявить в вертепе осадное положение и закрыть ворота.

Но Ирочка – ответила. Так и нечего переживать. Журбин шел по укатанной песчаной дороге и только что не насвистывал: у ворот что мелькнул огонек зажигалки – вышедшая на свидание Ирочка прикуривала сигарету.

Не доходя двух метров до девушки, Сенька надавил на небольшую кнопочку поясного кармана и переправил из себя Миранду.

…Как только Ира скрылась за воротами, присел на корточки, расслабился… Отправил за наставницей ментальный щуп… Ирина-Миранда заходила в центр подготовки сатанистов, как в дом родной.

Переживать и в самом деле не о чем. Драться и брыкаться больше некому, вокруг – тишина и покой теплой летней ночи, приближение опасности телепат Журбин засечет со ста метров.

Арсений сел на невысокий травяной холмик у ограды, устроился поудобнее и приготовился ждать, пока наставница с Кордоном разберется.

"Журбин, ну почему как только я связалась с вами, все вечно наперекосяк идет?! – бушевала внутри Арсения диверсантка. – Планы – строю, строю. Операцию разрабатываю, разрабатываю!…Детально, тщательно – ни один начальник ни придерется! А результат вечно через задницу выходит!!!"

Сенька торопливо рысил к Гелендвагену. Вернувшаяся с операции Миранда носилась в его мозгах, словно неуправляемая стихия! метала молнии и громы!

"Минуточку, – вклинился в гневные восклицания террористки ученик-носитель. – Это ты к нам когда-то непрошеной явилась, мы-то с тобой связываться не собирались! Сидела бы спокойно в своем будущем…"

Отповедь подействовала. Хроно-путешественница угомонилась. Пошла спокойная речь:

"Кордона в храме нет. Уехал утром буквально сразу же после нашего отбытия".

"Но ты же это предполагала", – напомнил Сеня.

"Угу. Предполагала. Но где его теперь искать?! Он так зашухерился, что ни одна сволочь адреса не знает!"

"Ты и этот вариант предполагала, – спокойно продолжал Арсений. Он знал, что последовательный переброс в нескольких носителей подряд – работа сложная. А если учитывать, что интеллект носителя всегда оставляет след в бета-интеллекте, то работа выполненная Мирандой сейчас предполагала существенную разбалансировку рассудка: на этот раз ей попадались исключительно помешанные типы. В кого не попади – один сумасшедший на другом! Так что Арсений был готов к тому, что наставница вернется слегка психованной. – Кордон знает, что теперь ему стоит опасаться не только местных полицейских, но еще и тех, кто за ножом пришел. Ты все заранее знала, Миранда! Чего теперь психуешь?!"

Наставница ругнулась в последний раз. Дождалась пока Арсений выведет машину на асфальтированную дорогу и продолжила уже почти спокойно:

"По сути дела, Сенька, нам крупно повезло, что я утром – не зная броду! – в Марка не попала. Только что я на одну занятную девочку наткнулась… Кстати – полная шиза! Так вот эта Лиза когда-то с Марком в одной психбольнице лежала и знала его еще – Сережей Зайцевым. А этот факт, Сенька, прости за выражение – большая жопа и приличный попадос".

"Чего это?"

"Фамилия "Зайцев" мне известна, – вздохнул в мозгах Арсения голос диверсантки. – Под ней проходит генеалогическая линия потенциальных телепатов".

"Потенциальных? – переспросил Журбин. – Марк…, то есть Сержа Зайцев – телепат?"

"Все не так просто, мой дорогой, – усмехнулась Миранда. – Когда-то, во времена зарождения хроно-путешествий было установлено, что брать под полный ментальный контроль носителя способны только люди с врожденными телепатическими возможностями – остальные просто путешествуют и наблюдают. Хроно-департамент провел серьезную разработку, выявил в прошлом людей с подобными латентными талантами для проведения селекционной работы… Кстати, в большинстве своем эти люди по психушкам обретались – у вас как-то не принято брать на веру чтение чужих мыслей. Так что телепаты либо скрывают эти возможности, сами им не доверяя и тихонько принимают какие-то лекарства от шизофрении, либо – как раз и попадают под надзор врачей. Толково объясняю?"

"Да".

Арсений слушал и дышать боялся! Ему представился редчайший случай – пришелица из будущих времен (без принуждения!) делилась информацией, рассказывала о том, что предстоит пройти цивилизации!

"Так вот ветвь Зайцевых-Петровых считалась – утерянной. Теперь я знаю почему – Сергея не закололи в психушке до полной бессознательности, он поменял фамилию на "Кордон" и – вышел".

"А про телепатов по фамилии "Кордон" ты что-нибудь слышала?"

"Нет. Думаю, Марк не оставит потомства. Так что с ним селекционеры департамента – обломились".

Арсений расстроено покачал головой:

"Так вот как Марк почуял появление Тамары возле дома… Он уловил ее т е л е п а т и ч е с к и…"

"Нет, Сеня. Это – невозможно. Тамара – ноль. Пустота. Ничто. Кордон почувствовал ее появление на каком-то другом уровне. Может быть в тот момент он с куклой работал и заметил что…, ну я не знаю – температура изменилась, запах, свеча начала коптить зеленым дымом! Я не знаю, как он это почувствовал, Сенька, но прошу мне поверить – извне, телепатически связаться с мозгом аутиста невозможно!"

"Я верю. Но не понимаю, что тебя встревожило? Даже если Марк-Сержа телепат, то слабенький! Ему со мной не справится. – От Миранды и отца Арсений знал, откуда получил столь мощные способности – практически в течении всей беременности в теле его матери находился диверсант Извеков, отлично потрудившийся над развивающимся мозгом плода. – Или… тебе известно что-то еще?"

"Известно. От начитавшейся умных медицинских книжек, напрочь больной девочки Елизаветы, я узнала диагноз Марка. Он звучит как "Диссоциативное расстройство идентичности". Раздвоение личности, проще говоря".

Арсений хмыкнул вслух:

– И что? Благодаря установлению диагноза мы Марка – пожалеем? Сделаем скидку на невменяемость и отпустим с миром?

Лицо парня неожиданно поморщилось под воздействием Миранды:

"Да не о том я, Сеня! Не о том. Кордона трудно взять под управление, под АБСОЛЮТНЫЙ контроль! В его башке поселилось множество различных личностей, я прижму одну – вторая мне пинка даст. Я справлюсь с этой, тут же третья возникает. Знаешь, каково среднестатистическое количество альтернативных личностей?!.. Пятнадцать, Сеня! Пятнадцать! Я до бесконечности буду болтаться в его мозгах, едва успевая придушить одну личность и тут же натыкаясь на другую!"

"Ого. Если все так сложно, может и реально… придушить самого носителя?"

"Да я бы рада! Но где ж его возьмешь?!"

"А место встречи, сестричка, изменить нельзя. И Кордон и младенец появятся на кладбище, где кстати, и нож давным-давно лежит. Справимся с этой задачей и потом уже поедем куклу-Тому выручать".

Миранда покачала сенькиной головой:

"Никто из приближенных Марка не знает о ноже".

"Естественно. Кордон, как я уже понял – большой темнила. Но Фаина нам рассказывала, что еще не полностью подвластный новому хозяину нож отзовется на призыв ее кровной родственницы – внучки Тамары".

"Ага, – уныло вякнула Миранда. – Я так и представляю, как мы с Тамарой по кладбищам путешествуем… Я же буду вынуждена вернуть ей тело под контроль! Как думаешь, без моего управления, Тамара хоть шаг самостоятельно сделает?"

"У нас нет выбора, Миранда. Кордон залег на дно, мы обязаны – попробовать".

"Мы должны сесть на хвост его адептам! Кордон наверняка их призовет на кладбище для проведения обряда! Я оставила Ирине приказ – позвонить "кексу" как только станет хоть что-нибудь известно о Кордоне".

"А если Марк пойдет один? В прошлое полнолуние он ведь никого с собой не прихватил".

"Да-а-а…, было дело. Вношу предложение: завтра утром начнем объезд кладбищ с наиболее древних и заброшенных. Кордон сука артистичная, а не только вдрызг больная. Уверена, ему подавай антураж для настроения, заросшие могилы под вековыми деревьями и покосившиеся памятники".

Под очередной разлапистой многометровой елкой Тамара замерла как вкопанная.

С насквозь промокших под несильным летним дождиком еловых лап за шиворот куртки Арсения скатывались крупные капли. Одетый чуть ли не по осеннему Журбин стоял позади Тамары (с примолкшей внутри диверсанткой), рассматривал заросшие травой могилы за довольно красивыми, чугунного литья, оградками. Любовался коленопреклоненным ангелом, видневшимся на параллельной аллее. Немного удивляла, как такая красотища сохранилась в черте города, где земельные угодья нарасхват идут? Кладбище хоть и довольно заросло, но все-таки за ним приглядывали, не запускали окончательно. А до того Миранда и Журбин наугад, по путеводной нити навигатора, проехались по трем довольно неказистым, замусоренным и старым погостам.

Едва попав сюда, Арсений уловил восклицание наставницы:

"О, Журбин! То что нам и нужно. Антуража – хоть залейся! И народа никакого…"

Пока Миранда выводила носителя на примерный кладбищенский центр, им встретилась лишь бабушка в раззолоченной шитьем беретке да два подозрительных индивида с носами в фиолетовых прожилках.

"Пусто, мрачно, сыро, – похвалила кладбище Миранда. – Почти уверена что Кордон где-то здесь ворованный фетиш прикопал…"

"Нам с погодой повезло, – поубавил энтузиазм наставницы Арсений. – Подозреваю, что в хорошую погоду здесь и влюбленные гуляют. Парочки с особым настроением…"

"Какое, Сеня, у тебя воображение затейливое, – хмыкнула Миранда и тут же стала серьезной: – Так, стоп, Журбин. Я – отключаюсь, приглядывай за нашей деткой".

Детка стояла в географическом центре кладбища неподвижным солевым столбом. Уже порядка пятнадцати минут. И тупо смотрела перед собой.

"Миранда, – несмело позвал ученик. – Может, ее как-то расшевелить?"

"Заткнись! Я и сама уже ее пощекотала и начинаю что-то ощущать! ПОШЕЛ ПРИЗЫВ! Чтобы мне сдохнуть, Сенька, меня кто-то ЗОВЕТ!!!"

Ошеломленный ментальный голос наставницы заставил Журбина почувствовать, как сегодня холодно. Как по ложбинке позвоночного столба стекают капли с ароматом елки.

Тамара шла вперед. И Арсений точно знал, что Миранда в этом не участвует, мозг девушки был чист, нетронут, бесконтролен. Тамара шла – сама. Неловко передвигая ноги и незряче, уверено огибала преграды. Втискивалась между тесно стоящих оградок словно смазанный, неторопливый поршень.

Арсений боялся отвлечь девушку хоть звуком и держался поодаль. Смотрел на прямую спину и ровно висящую косу и не верил виденному: Тамара начинала оживать с каждым следующим шагом! Шла все увереннее, увеличивала скорость. И почему-то ни разу не споткнулась. Хотя не наклоняла голову, а под ногами то и дело возникали преграды вроде выступающих углов надгробных плит, попадались вылезшие из земли корни деревьев, а шла девушка уже довольно долго: впереди показалась высокая кладбищенская ограда, и Арсений начал переживать, что Тамара пойдет кругами, мерно, как привязанная к невидимому колышку ослица!

Но внучка ведьмы о с т а н о в и л а с ь. Величественно, как подошедший к пирсу трансатлантический лайнер, остановилась у заросшего густой травой надгробного камня и снова – умерла.

"Жуть какая, – пробормотал Арсений, разглядывая окаменевшую девушку и древнюю могилу. – Хорошо хоть день на дворе".

"Впечатлительный ты у меня, ну прямо красна девица, – раздался в голове Журбина насмешливый голос диверсантки. – Давай, копайся поживее! Нож – здесь".

Арсений послушно наклонился над заросшим холмиком, пригляделся, не собираясь наугад вспахивать руками всю могилу, а решил угадать по сломанным стебелькам – где здесь кто-то прежде ковырялся?

Не угадал и не увидел. Сочная зеленая трава стояла ровным частоколом и выглядела совершенно нетронутой. Хотя земля вокруг странного захоронения была довольно притоптанной. К заросшей могиле в дальнем углу кладбища часто наведывались люди.

Задача: как разыскать воткнутый в землю нож и не оставить следов? Кордон может нагрянуть с инспекцией, увидеть могилу разоренной-вспаханной и отменить обряд. Со злости эта сволочь может и внука редактора Владимирского придушить…

Арсений сел на корточки, осторожно раздвинул стебли у изголовья могилы…

Над его головой послышалось странное, разгневанное шипение! Как будто дикая кошка собралась напасть!

"Тамара оживает! – в тот же момент раздался мысленный возглас наставницы. – Ей не нравится, что ты собрался взять нечто, принадлежащее – ей!"

Журбин, не разгибаясь и не поворачиваясь, осторожным гусиным шагом отошел в сторону и встал прямо у ограды ближней могилы.

Тамара поднимала руки. Остановила их на уровне груди раскрытыми ладонями вниз и начала водить ими из стороны в сторону, словно оглаживая воздух над могильным холмиком…

– Глянь, Петька, снова сатанисты какую-то муру затеяли.

Присутствие людей, слова, Арсений не услышал, а п о ч у в с т в о в а л ментально! Два мужика с фиолетовыми носами уже давно крались за посетителями кладбища, надеясь поживиться традиционной рюмочкой, конфетами и вареными яйцами, по российскому обычаю оставляемыми на погостах родственниками усопших. Но пока пьянчуги держались в отдалении, Журбин их не шугал.

А тут – подобрались. Причем, в самый, так сказать, пикантный момент. Стояли за покосившимся ажурным склепом, подглядывали сквозь чугунное плетение и вдумчиво обсуждали виденное.

Арсений, не поворачиваясь к кладбищенским жителям, сочинил образ огромной зубастой белки, держащей в передних лапах косу наперевес, накинул на плечи белки саван… (Занятный, надо сказать, образ получился: симбиоз из "белочки" и смерти.) И прицельно швырнул видение за склеп!

Через пару секунд по кладбищу раскатился прямо-таки бабий визг! истошный, двухголосый, истерический!

Поливая кладбище трехэтажным матом, напролом через оградки и могилы, алканавты понеслись к воротам!

"Потише нельзя было? – раздался в Сенькиных мозгах недовольный голос наставницы. – Ты нам настрой сбиваешь!"

Арсений виновато поглядел на Тому. Внучка шаманки опустила руки, повесила их плетью вдоль тела…

– Давай, копошись теперь сам, – пробурчала Тамара-Миранда. – Нож – точно здесь. Где-то в изголовье воткнут.

Минуты три, осторожно раздвигая стебли и работая указательным пальцем на манер щупа миноискателя, Журбин исследовал влажную землю.

– Миранда, как думаешь, а Кордон мог оставить ножу какой-то колдовской приказ? Типа – глаза отводить и в руки не даваться?

Диверсантка фыркнула.

Но нож – не находился.

Арсений встал, обтер испачканные руки о лопухи, разросшиеся вдоль забора. И молча отошел в сторону, предлагая наставнице повторить эксперимент с магическим поиском магического предмета.

Миранда снова подвела Тамару к почти невидимому в траве надгробному камню… Девушка закрыла глаза подняла руки…

Нож дался в руки наследницы шаманки, едва Тамара наклонилась над могилой. Как будто сам из земли выпрыгнул, и древняя истертая ручка ловко уместилась в ладони девушки!

Тамара-Миранда бережно обмотала нож в косынку и засунула его в карман ветровки.

– Давай сюрприз для Марка, – ворчливо приказала ученику.

Сенька протянул наставнице пластмассовый сервировочный ножик.

Ничего не оставить Кордону взамен пропажи, как-то очень просто. Копеечный пластмассовый ножик, воткнутый на место колдовского, будет в самый раз.

У ворот полузабытого кладбища торговала живыми и искусственными цветами одна-единственная бабушка. Журбин, за секунду до того, как они с Тамарой-Мирандой вышли на центральную аллею, увидел сквозь деревья забавное представление: возле бабушки стоят два перепачканных, не раз падавших на влажную кладбищенскую землю забулдыги и, возбужденно размахивая руками, о чем-то ей толкуют.

Бабулька недоверчиво крутит головой, забулдыги ей что-то доказывают, осеняя себя крестным знаменем и одновременно сплевывая через левое плечо.

Едва Арсений и Тамара-Миранда показались на аллее, пьянчужки порскнули в разные стороны.

Когда пара молодых людей прошла мимо торговки, та покосилась на них с наивысшей степенью подозрительности. Журбин сказал:

– Старушка местная. Она знает, кто похоронен в углу кладбища у самой ограды. Если верить ее мнению, там в незапамятные времена была какая-то толи ведьма, толи знахарка захоронена. Бабушка не раз видела, как к той могиле странные личности толпами шастают. Слышала, как эти личности называли то захоронение "Местом Силы".

– Ну, ну, – невозмутимо усмехнулась диверсантка. – С пластмассовым ножом посередине это место еще такую силищу обретет! Надо было тебе, Сенька, внушить бомжам, чтоб после полнолуния начинали какать на могилку.

– Не ерничай, – нахмурился Арсений. – Как думаешь, Кордон сюда наведывается, проверят нож?

Тамара-Миранда покачала головой:

– Фаина сказала – нож должен о т д ы х а т ь до полнолуния. Навряд ли Марк будет его тревожить. Так что теперь нам, Сеня, остается только ждать. Уверена: Марк нигде кроме кладбище не объявится. Ожидание, братец, и ничегонеделанье самая противная фаза любой операции. Но нынче не тот случай. Можешь мне поверить, Сеня, за эти дни у тебя и получаса на отдых не наберется. Буду натаскивать тебя в пожарном темпе, одной мне с Марком не справится.

Тамара-Миранда говорила совершенно серьезно. Не ожидавший подобного признания Арсений, сбился с шага:

– Как это? Ты и з н у т р и не справишься с носителем?! Пусть даже Марк и сумасшедший, но он о б ы ч н ы й человек, Миранда!

Тамара-Миранда остановилась, внимательно поглядела на поднявшего в недоумении брови ученика, и кивнула:

– Не справлюсь. В моем времени, с человеком, страдающим расстройством идентичности одновременно работают два специалиста. Причем, Сеня, два хороших специалиста – профессионалы, доктора. Поскольку один из психиатров, Журбин, может не вернуться. Заблудится между множественными личностями. Закружится. И – пропадет. Тебе, Журбин, придется меня вытаскивать обратно, подстраховывать на всякий случай.

Сенька сдвинул на затылок бейсболку и присвистнул:

– Ну ни фига себе! И ты только сейчас мне об этом говоришь?!

– А чего тебе заранее мозги-то компостировать? – Тамара-Миранда невозмутимо пожала плечами. – Вот дело сделали, нож нашли, повод выдался и – говорю. Ты шибко не переживай, я тебе, Журбин, вешек понаставлю, найдешь меня в любых межличностных катакомбах.

– А если не найду?

– А куда ты на фиг денешься. Жить захочешь – найдешь и вытащишь. Представь, что будет если я в Кордоне останусь, а он меня переподчинит?.. С магистром черной магии, имеющим диверсионную подготовку и способным по телам перелетать, все прежние неприятности тебе цветочками покажутся!

– Миранда, – недоуменно выдавил Арсений, – это ты так шутишь…?

– Почти, – сказала террористка и пошла вперед к машине. – Чего остолбенел? Дверцу девушке открой!

* * *

Журбин знал, что восемь лет назад взрослые учинили против него всеобщий заговор: Миранда встретив в прошлом н е у ч т е н н о г о мальчика с сильнейшим телепатическим талантом, доходчиво всем втолковала: подростка, способного обрести разрушительную мощь, надо не к битвам готовить, не учить его подавлению чужой воли, а что есть силы – п р и т о р м а ж и в а т ь. Не потакать желаниям подростка, а со всей возможной осторожностью и тщательностью не позволять ему стихийно, бесконтрольно развиваться.

– Твой сын, Косолапов, одиннадцать лет прожил бок о бок с садистом и социопатом, занявшим тело его матери. Психика Арсения искорежена Извековым. Так что прежде чем готовить мальчика к подвигам, его, братцы, о т о г р е т ь нужно. Научить любви.

Миранда объяснила друзьям, что в ее времени Сенька, не смотря на все его способности, не попал бы даже в интернат, где готовят агентов хроно-департамента. А если б и попал, то к полевым работам его не допустили б ни за что: малейший признак нестабильности психики ставит на карьере крест. Агентов проверяют многократно, просеивают качественно на профпригодность.

Расстроенный Косолапов тогда, помниться, спросил:

– И как же через этот ваш отсев маньяк Извеков просочился?

– А Платон, Коля, не с самого начала таким был. Вначале он был крепким парнем, дослужился до большого начальника. Но когда выработал возрастной ценз на полевых работах, переместился в Шустовский центр. Очень редко, на правительственном уровне принимается решение продлить жизнь какому-то сверхважному ученому, политическому деятелю, художнику. Для подобных людей подбирают новые тела из носителей, генетически не способных самостоятельно м ы с л и т ь. Платон долгие годы тестировал эти тела. И поскольку носитель всегда оставляет некий отпечаток на внедренном интеллекте, это занятие сказалось на Извекове не лучшим образом. Он как бы подцепил вирус помешательства, стал – з а р а ж е н безумием.

– И этого никто не заметил?!

– Заметили, но поздно. Платон уже получил идею фикс, он посчитал себя достойным нового тела. Когда же его признали профнепригодным и уволили из центра, Извеков ушел в подполье, решил разрушить неблагодарное будущее хроно-взрывом из прошлого. Твой сын, Коля, с самого зачатия, девять месяцев делил одно тело с психопатом.

– Ты хочешь сказать – Арсений заражен безумием?!

– Не знаю, Коля. Никто не знает, прецедентов не было. Ни один мужчина по доброй воле не задержится в теле женщины. Гормональный фон мужчин не испытывает ежемесячных перепадов, он ровен и практически неизменен. Что пришлось пережить и без того нестабильному Платону… Беременность Раисы, роды, кормление, одиннадцать лет кошмаров гормонального дисбаланса… Я даже представить не могу, как Извеков это выдержал! Но догадываюсь, что эти передряги окончательно свели его с ума.

Косолапов мрачно подвигал челюстями и произнес:

– Поступай как знаешь, Миранда.

Получив карт-бланш, Миранда посвящала ученика в тонкости перенастройки мозга неторопливо и с оглядкой. Просчитывала каждый шаг…

Сенька же, когда понял, что Миранда не настроена р а б о т а т ь с ним всерьез, шибко разобиделся. Вспылил по-юношески:"Если ты не хочешь со мной работать, справлюсь без тебя! Сам до всего дойду!"

Миранда, находившаяся тогда в теле ученика, н а д а в и л а легонько и опытно, и отправила приказ: "Угомонись. Послушай. Представь, что твои способности – небывало острая опасная бритва. И вот эта бритва попадает в руки годовалого малыша. Что будет с ребенком, Сеня?.. Он убьется, покалечится?.. Он знать не знает как опасен предмет, оказавшегося в его руках, ребенок сам себе становится – угрозой!.. Но я продолжу. Бритва попадает к пятилетнему мальчишке. Ты можешь представить, что будет делать пятилетний мальчик с подобной вещью?.. Красивой вещью, блестящей. ВЗРОСЛОЙ. Дай бог, Сеня, чтоб мальчик со всеми пальцами остался и никого не поранил!.. Но мы идем дальше. У паренька уже пушок на щеках. Он знает для чего предназначена бритва. У него уже твердая рука… Но опыт – на нуле. Как думаешь, Арсений, сколько раз порежется подросток чрезвычайно острой бритвой, прежде чем научится пушок сбривать? Сколько раз он будет порезы пластырем заклеивать, до того как овладеет хитрой наукой и научится пользоваться опасной штуковиной?.. Будь терпеливым, Арсений – в этом мудрость. Я очень не хочу, чтоб ты поранился. Изрезался по живому".

Находясь в одном теле с учеником, Миранда не могла солгать. Рассказ она дополнила красочными образами окровавленных младенцев… Арсений ей поверил.

Но пройдя семь адовых кругов ускоренной подготовки, припомнил старый разговор:

– Опасная бритва, говоришь? Переживала, что пораниться я мог?.. А что теперь?! Предложишь мне мозги пластырем заклеить?!

Трясущиеся руки Журбина лежали на руле Гелендвагена. Машина отъезжала от забора психиатрической лечебницы, где Миранда, подселившаяся в главврача, устроила для Сеньки полевые учения: диверсантка подобрала для тренинга пару пациентов с расстройством идентичности, показала на примере, что может ожидать напарников на кладбище…

– Сень, ты успеешь восстановиться! – Тамара-Миранда сочувственно и клятвенно приложила ладони к пищеводу: – У тебя на отдых будет больше двенадцати часов! Хочешь, я машину поведу, пока ты в норму не вернешься?

– Я в порядке, – буркнул Журбин. – Но предупреждаю. Все эти двенадцать часов, я с кровати не встану, даже если на нее потолок обрушится!

Ждать: поступит или нет на телефон Арсения сообщение от Ирины, Миранда и Журбин не стали. Диверсантка вполне резонно предполагала, что на этот раз Кордон призовет адептов на кладбище:

– Поедем сразу же туда. Марк не упустит возможности повязать адептов кровью ребенка. А еще я думаю, этой артистической сволочи зрители для настроя понадобятся. Мы заранее займем места в партере.

Эсэмэс сообщение от Иры пришло, когда Журбин уже припарковал машину в кустах у запертых кладбищенских ворот. Девушка, получившая от Миранды телепатическую установку, написала: "Сегодня, за полчаса до полуночи, Марк собирает наших у могилы на северной аллее. Велено идти поодиночке. Ты с нами?"

"А то", – хмыкнула в голове Журбина диверсантка.

Миранда прибыла к месту сборища черных в теле ученика, так как брать с собой Тамару напарники не решились. Во-первых, маг опять мог как-то ощутить ее присутствие. А во-вторых и прежде всего: после перемещения Миранды в Кордона присматривать за аморфным, лишенным интеллекта телом попросту не будет возможности. И посему, с точки зрения мобильности и боеспособности, напарники собрали силы в одном месте – в теле человека с телепатическими возможностями.

В голове Арсения звучал голос наставницы, Миранда проводила нехитрые вычисления:

"Ирине я приказала написать сообщение сразу же как только она узнает что-нибудь о Марке… А это значит, что адепты начнут подгребать к кладбищуминут через сорок… Предположим, что не все они проживают в храме и кто-то доберется от своего дома быстрее…"

Первая фигура в длиннополом плаще с капюшоном показалась на севернойаллее уже через пятнадцать минут:между оградок пробиралась высокая худая девушка, свет от огромной словно таз луны падал на бледное лицо с нервно подрагивающими губами…

Пользуясь возможностями Журбина, диверсантка пробежалась по ее мыслям:

"Детка маму с папой обманула. Наврала про день рождения. Боится до смерти…"

"Топает на нервяке, – хмуро согласился Сенька. – Эта дурочка в Кордона влюблена… Может, шуганем ее отсюда, пока она одна? Пусть к маме с папой побежит…"

"Еще чего! Кордон одной дуры не досчитается и представление отменит".

Адепты постепенно прибывали. Вскоре к девушке присоединился высокорослый мрачный красавец, от всей души стремившейся стать правой рукой Кордона. Потом подошла обкуренная малолетка, для храбрости переборщившая с травкой… Начала хихикать, и тут же получила вразумление.

Дьяволопоклонники собирались вокруг заросшего травой могильного холмика. Переминались. Молча.

"Клоунада, Сенька. К таинству готовятся, нервы себе вздергивают. Обратил внимание, что их числом – двенадцать? Тоже мне…, апостолы недоделанные… Давай, ради пущего эффекта повоем из кустов?"

"Иди ты к черту, Миранда!"

"А черт-то уже на подходе, братец…"

Миранда резко прекратила разговор и стала воплощением серьезности и собранности. Журбин ощутил, что за бравадой и шутливостью наставницы скрывалось непривычное для матерой подпольщицы волнение. Миранда готовилась к перемещению в Кордона как серьезнейшему испытанию.

"Эй, – Арсений окликнул диверсантку, – не переживай, подруга. Я буду рядом, я тебя вытащу".

Роли как будто поменялись: теперь уже ученик просил наставницу успокоиться. Давал поддержку, и Миранда это понимала:

"Я в норме, Сенька. Ты помнишь, что должен делать?"

"Да. На мне ребенок".

Но по сути дела, на Арсении сходилось – все. Пока двенадцать черных апостолов прогуливались вокруг могилы, Журбин, находившийся за толстым деревом чуть ли ни на расстоянии вытянутой руки, "отгонял" их, не позволял приблизится, создавая вокруг себя поле отторжения и абсолютной невидимости.

…Кордон и в самом деле любил эффекты: одетый в длинный черный плащ, он как будто плыл по воздуху, полы почти не задевали примятую адептами траву, из-под огромного капюшона виднелась лишь нижняя часть лица, маг походил на призрачного властелина кладбища…

Позади колдуна медленно топала немолодая полноватая женщина со свертком в руках. Прижимала его к груди, прикрывала плащом.

"Тетка несет ребенка", – нервно уточнила Миранда.

"Я знаю. Младенец спит, но сон его ненормален. Его чем-то опоили, нам надо поторопиться, мальчика нужно в больницу отвезти".

В голове Арсения проскрежетал сердитый, напряженный голос наставницы:

"Я готова к переброске".

Журбин уже давно держал палец на поясном кармашке телепорта и только ждал приказа.

Едва Марк подошел на необходимую для перемещения трехметровую дистанцию, активировал устройство и тут же взял под полный ментальный контроль женщину с ребенком на руках!

"Остановись! – приказал. – Замри! Расслабься…Жди!…"

Журбин почти не переживал, что ушедший вперед колдун заметит как его "подданная" задержалась. Остановив ментальным приказом женщину, Арсений ухватился за кончик связующей с наставницей нити, почувствовал что там порядок: мягко, исподволь, Миранда обретает контроль над интеллектом мага… И никакие альтер-сущности на Миранду не набрасываются… Диверсантка умело окружает себя и полу-придавленного Кордона непроницаемым, многослойным коконом внутренней неприкосновенности…

Арсений представил, как протянутая к наставнице ментальная нить утолщается, превращаясь в некое подобие силового кабеля, добавил ей энергии! И кокон тут же стал более ощутимым и видимым, замерцал, уподобившись некоему энергетическому экрану!

Альтер-эго Кордона вспыхнуло на одно мгновение будто перегоревшая лампочка…

Миранда стала альфой.

"Порядок, Сеня. Мы – справились. Что там вокруг, снаружи?"

"В голове или на улице? – от напряженной работы по лицу Арсения струился пот, но уточнять он все же стал. – Ты где не можешь разглядеть?"

"Везде, дубина!"

Раз ругается, значит в порядке, подумал Журбин и немного "обесточил" кабель, поскольку решил что чуть перестарался и ослепил саму наставницу.

"Народ безмолвствует и суетится помаленьку. – Адепты, словно стайка шустрых трудолюбивых мышей сооружали перевернутую Пентаграмму: выкладывали из горящих свечек пятиконечную звезду, протаптывали круг… – Внутри, вроде бы, тоже полный штиль. Никто к тебе и Марку не прорывается".

"Ну что ж… Попробую кого-то вытащить. Держи окрестности под наблюдением, если навалятся всем скопом…"

Диверсантка не стала продолжать. Арсений побывавший на полевых учениях в психиатрической лечебнице и так знал, что наступает наиболее ответственный момент: наставнице придется в ы б р а т ь с я из кокона. Почти на ощупь разыскать какую-нибудь сущность и, продолжая удерживать супер эго Марка под контролем, вытащить из лабиринта больного подсознания иной персонаж и, сделав его главенствующим, усилить охрану. Только сообща с какой-то альтер-личностью Кордона диверсантка могла полностью подавить и удержать носителя под контролем.

И кто ей попадется: тишайший маг-мыслитель, буйный параноик, приличный сын приличных родителей или отмороженный садист – не знал никто.

Но перебирать все личности Кордона и привередничать, нет времени. А Арсений слишком занят тем, что происходит на улице, он может и не уследить за головой…

В голове там временем происходило вот что: сияние энергетического кокона совсем ослабло, появилась щель… Журбин представил, что протягивает руку женщине, помогая ей перепрыгивать через лужу! Выдернул наставницу из кокона, сразу ставшего невероятно хрупким и стеклянным! За стеклом забесновалась искореженная рожа! Но Миранда уже была снаружи и Сенька, снова превратив руку в силовой кабель, заставил экран запылать во всю мощь!..

Искривленное лицо поглотило пламя.

Какое-то время Миранда о г л я д ы в а л а с ь.

"О, господи…, – прозвучал в голове Кордона голос диверсантки. Больше ворчливый, чем по истине недовольный: – Это кто ж у нас тут такой-то…?"

"Кто там?!"

"Пока сама не поняла. Но вроде – не опасный. Так что давай, бери тетеньку с ребенком под контроль и двигайся к воротам".

"Я подожду!"

"Как хочешь".

Стайка мышей закончила устройство Пентаграммы. Перед высокомерно замершим Кордоном, на плоской вершине надгробного камня расстелили черную атласную скатерть, превратив его в алтарь для жертвоприношения.

Исполненные значительности адепты замерли, устроив круг. Тишина и темнота окружали их.

Марк резко нагнулся, выхватил из земли перепачканный пластмассовый ножик и поднял его вверх:

– Духи Огня, Земли, Воды и Воздуха!!! – заголосил колдун, в интонациях которого Арсений четко различил присутствие наставницы. – Слушайте меня!!!

Окружение, мягко говоря – оторопело.

Может быть колдун с пластмассовым ножом в руке смотрелся не слишком убедительно. Может быть Миранда несла полнейшую околесицу. Как бы там ни было, но адепты взволновались: что-то явно шло не так. Не по сценарию, не по чернокнижию.

– Смотрите все!!! – завывал Кордон-Миранда и взмахивал грязным ножиком! – Слушайте меня!!! Смотрите!!!.. Ой цветет калина, в поле у ручья, – внезапно пропел Кордон противным бабьим голоском. Свободной от ножа рукой прихватил под подбородком капюшон, собрав его на манер бабьего платка, и, типа, пригорюнившись, пристроил на щеке оттопыренный указательный палец: – Парня молодого полюбила я-а-а…

Притоптывая одной ножкой, маг начал кружиться на месте:

– Парня полюбила-а-а на свою беду. Ох! – охнув, Марк-Миранда изобразил па с присядкой. Молодцевато крякнул, распрямляясь, и продолжил выводить по бабьи: – Не могу открыться, слов я не найду…

Последователи черного мага находились в шоке. Кое у кого послетали капюшоны с головы, почти у всех отвисли челюсти, переглядываясь и поводя плечами, адепты начинали перешептываться.

Притоптывая и кружась, Марк-Миранда сделал паузу в застольном шлягере, и диверсантка отправила ученику приказ:

"Сеня, уходи к воротам, я тут одна закончу и мы вас с Марком догоним".

"А рожу вам с Марком не набьют? – критически поинтересовался телепат. – Уж больно ты, Миранда, разошлась… Может, перебрасываться пора? Вместе пойдем?"

"Журбин, уноси ребенка. Я через пару секунд вас догоню."

– Он живет не зная, ничего о том, что одна дивчина думает о нем…

Напевая и пританцовывая, Марк-Миранда докружился до мрачного красавца и… обхватив высокого мужика за плечи, притянул к себе и так поцеловал в засос, что чуть не задохнулись оба!

Тут же отпихнул опешившего верзилу, хихикнул:

– Пошел прочь, противный! – и задирая полы плаща-балахона, в манере девочки резвушки, поскакал к аллее.

Порядок, решил Журбин. На мгновение ослабил нить, связующую его с наставницей, сосредоточился на женщине с ребенком…

И в тот же момент Кордон-Миранда рухнул как подкошенный!

Арсений еще на автомате продолжал командовать теткой: "Повернись и медленно…" Но отдать полноценную команду на отход к воротам, не успел! От места, где лежал Кордон-Миранда раздался утробный громкий вой:

– Убейте меня!!!!! Приказываю – УБЕЙТЕ!!!!

Забыв обо всем на свете, Арсений ментально ринулся на помощь подруге! Ворвался в мозг колдуна…

Энергетический кокон еще держался. Он пошел трещинами, словно лопнувшая яичная скорлупа, но продолжал удерживать Кордона! Сенька моментально вернул экрану монолитность! Вообразив себя волчком, прокрутился на месте, разыскивая наставницу…

"Я" Миранды пропало. Там, где Арсений ожидал ощутить присутствие наставницы, клубилась некая многоликая и многорукая субстанция: на Миранду набросилось как минимум шесть личностей Кордона. В карусельной круговерти мелькали растянутые лица и оскаленные морды, вращались, дрались между собой когтистые пальцы, пинались ноги…

Как выдернуть оттуда интеллект Миранды в целости, Журбин не представлял! Он опасался, что может расчленить подругу. Но как ее потом – с о б р а т ь…?!Как не оставить важную часть личности внутри Кодона??!..

Тяжело дыша, почти ослепнув от напряжения, Арсений не заметил, что вышел из-за дерева и стал в и д и м ы м. Журбин брел вперед – ему послышался ПРИЗЫВ! Миранда выбиралась из клубка!..

"Я здесь!!! Протяни мне руку!!!"

Сопротивляясь множеству сущностей, Миранда теряла контроль над телом носителя. У Сеньки не хватало сил расшвыривать их, разгребать…

– УБЕЙТЕ МЕНЯ!!!!

Это кричал не Марк Кордон как таковой. Его телом завладела сущность, имеющая тягу к суициду.

Возможно, когда-то Марк оставил в головах учеников гипнотический приказ на абсолютное подчинение. Возможно, приказ попал на подготовленную почву: адепты пришли на кладбище с настроем – у б и в а т ь. И теперь, не получив обещанного, ожидаемого, решили расправиться с разочаровавшим предводителем.

Как бы там ни было, но впереди всех, от могилы к рухнувшему колдуну несся тот самый мрачный, поцелованный некстати ученик, еще совсем недавно мечтавший стать правой рукой колдуна!

Арсений четко считал намерения двенадцати черных апостолов: через секунду они накроют Кордона словно волчья стая и разорвут его на части! Апостолам хотелось – КРОВИ!

К счастью, Журбин был впереди толпы на несколько метров. Мысленно выкрикнув: "Миранда! Держись!! Сейчас я нужен твоему носителю!! Они его убьют!!" – он прервал иллюзорную нить, всем телом развернулся к набегающим фигурам в развивающихся плащах и, выставив руки вперед, поставил перед ними метальную преграду! Составил бешеный телепатический приказ: "Стоять, ур-р-роды!!! Всем – сто-а-аять!!!"

Бегущие люди словно на стену наткнулись. Одна девчонка, не удержавшись на ногах, упала наземь, но тут же вскочила!

Тяжело дыша, двенадцать человек стояли напротив одного телепата. Вытягивая шеи и раздувая ноздри, оскаливаясь, щеря зубы, они совсем уподобились зверью! Гортанные сиплые звуки неслись из их глоток, а пальцы крючились и тянулись к горлу Арсения…

Озверевшие последователи мага никак не могли взять в толк: почему их что-то не допускает до противника?! Почему они не могут перейти некую незримую черту?!

Журбин знал предел своих возможностей. Не так давно, Миранда начала его учить ментальной тактике удержания толпы. В качестве добровольных помощников выступали батя и Завьялов, на них Арсений испробовал силы и теперь точно знал, что проникнуть в очерченный им круг – невозможно. Сенька способен удерживать от себя людей на пятиметровом радиусе. И довольно долго.

В этот радиус, к счастью, попадало тело Марка-Миранды.

Для верности Журбин немного попятился… Адепты тут же сделали шаг вперед! Воодушевленно засопели…

– Стоять, уроды, – спокойно произнес Арсений, но заметил, что самый догадливый из уродов уже шарит по земле рукой: разыскивает камень или палку.

А это уже – попадос конкретный. Камнями могут ведь и забросать до смерти.

– Стоять! Не двигаться! Всех порешу!!!

И тут же сам себя подредактировал: "Не то! Не то!!"

Приказал рассудку немного успокоиться, вспомнил наставления Миранды: "Сеня, при попытке взять строптивого носителя под контроль, не вступай в противодействие с его внутренними устремлениями. Попадай в одну струю. Ежели тебе попался просоленный морской волк, то не пытайся сделать из него жителя пустыни. Даже очень сильный телепат не в силах заставить носителя по доброй воле, так сказать, совершить самоубийство. Ты можешь его сам убить, остановив работу сердца, но убедить его шагнуть в открытое окно с шестого этажа, поверь мне – не получится. На неподвластном тебе уровне включается сильнейшая, природная самозащита. Но ты можешь вызвать у носителя видение, что дом горит, а под окном – бассейн, и он шагнет в окно".

И если бы за спиной Арсений поминутно не взывал к убийству черный маг, если б тетка, получившая приказ "повернуться и медленно", не вращалась как ненормальная на одном месте, Журбин подумал бы спокойно и нашел выход.

Но пока Сенька получил лишь кратковременную передышку: народ слегка поостерегся палками махать, когда услышал – "порешу!!!".

Но вот надолго ли? Адепты уже вполне рассредоточились по периметру окружности и дубинами вооружались…

"Миранда?"

Тишина.

"Что делать?!"

И женщина с ребенком на руках скоро так закружится, что потеряет равновесие и рухнет на землю, придавив младенца… Если еще раньше кто-то из адептов не обратит на нее внимание и не з а й м е т с я малышом!

Перед Арсением стояла неподъемная задача. Он не мог одновременно вытаскивать Миранду, держать черных на дистанции, приглядывать за теткой и что-то там еще изобретать! МОЗГ РАЗРЫВАЛСЯ ОТ НАТУГИ!!!

В голову ударил камень! Сбил бейсболку!

– СТОЯТЬ!!!!! – зарычал Арсений. – Вы, упыри, не понимаете на кого пасти раззявили!!!

И как часто случается, поставив себя на одну линейку с врагом, Журбин увидел выход! "Вы сатанисты…, некроманты… Так получите!!!"

Не сомневаясь ни секунды, Арсений начал – ТВОРИТЬ.

Он знал, что, точнее КОГО увидели сейчас его враги. Между Арсением и упырями в черных балахонах поднималась, выползала из земли МОГУЧАЯ ФИГУРА ДЕМОНА.

Журбин детально представил обложку с коробки фильма ужасов, когда-то контрабандой пронесенной на заимку Ванькой: звероподобный рогатый монстр возникал перед дьяволопоклонниками. Широко расставив узловатые когтистые лапы, он разевал непомерную зубастую пасть. За его спиной, с полномасштабным звуковым эффектом в виде хлопка, расправились многометровые кожистые крылья…

Арсений создавал перед вооружившимися чем попало адептами – Князя Тьмы. Властелина преисподней.

И все бы хорошо, если б моментально возникший в рядах сатанистов коллапс не заставил его понять – еще мгновение и сатанисты всем колхозом попадают в экстазе на колени, а дальше пробивайся, Сеня, последовательно через каждый фанатично запылавший мозг! выгоняй их всех поодиночке с кладбища!

В связи с чем, "Князь Тьмы" немедленно разинул огнедышащую пасть и, дунув дымом, всех послал:

– Пошли отсюда на хер, недоумки!!! Все вон пошли!!!

Повторять еще раз не понадобилось.

Побросав булыжники и сучья, поклонники исполнили приказ.

Дойти до наставницы на подгибающихся ногах, у Арсения не получилось – колени подломились. Едва вдали затихли истерические (а местами и восторженные) возгласы, Журбин без сил опустился на землю и на карачках подполз к лежащему телу колдуна.

Взял Кордона за руку. Потряс:

– Миранда… Миранда! Ты где?!

Наставница не ответила, не отозвалась.

Невдалеке, пожилая полная дама из последних сил удерживала равновесие.

"Остановись! Осторожно сядь на землю! Береги ребенка!"

Элементарный, простейший приказ, не вступающий в противоречия с желаниями самого человека, составился так тяжело, что Сенька упал на Кордона! Рухнул поперек его туловища и застонал.

Неподалеку, надо сказать, почти в той же позиции поскуливала пожилая сатанистка. Прижимала к себе малыша, стонала, но баюкала, как было велено…

Журбин очистил восприятие от внешних факторов, сосредоточился на мозговых эманациях колдуна… Позвал подругу!

Миранды в голове Кордона – не было. Ни малейшего следа не находилось! Карусель из лап и рож уподобилась вихревой воронке и утянула диверсантку в глубины подсознания. Может быть уже на самое его дно. К первобытным инстинктам.

Как разобраться с интеллектом и сознанием Арсений представлял, но как работать с неподдающимся контролю подсознанием – не мог представить! Да и никто не мог! Ментальные приказы не работают на нижних уровнях, не пробираются туда!

– УБЕЙТЕ МЕНЯ!!!

От дикого вопля тело под Сенькой выгнулось дугой, забилось в припадке!

– А чтоб тебя! – придавливая колдуна к земле, рыкнул Арсений. – Лежи спокойно!

Но Кордон забесновался. Журбин не мог ударить по нему телепатически, внутри Кордона находилась подруга и наставница, Арсений опасался з а б и т ь Миранду еще глубже в подсознание! Проявляя неимоверную силищу, колдун начал стряхивать с себя Арсения, барахтаться, пытаясь вцепиться зубами в плечо соперника!

– Ты хочешь на волю? – пропыхтел Журбин. Подумал…

И выпустил основную личность колдуна на волю, разбив энергетический экран!

Что было дальше, не поддается описанию. Обучая Сеньку, Миранда всегда просила его для пущей простоты представлять нечто понятное рассудку: руку, карусель, силовой кабель, личности как рожи…

Тому, что происходило сейчас, Арсений не находил подобия в реальном мире! Уцепившись за сознание…. он как бы… уподобился наезднику, оседлавшему бешено несущегося дикого мустанга! Жокею на обезумевшем скакуне!

Найдя аналог, Журбин совершенно перестал придерживать "узду" и понесся вместе с колдуном! Марк Кордон, черный маг и чернокнижник, ринулся по перепутанному лабиринту сознания, снося преграды на пути! Марк – восстанавливал контроль: разрушая, он становился полновластным, единоличным обладателем рассудка!

Возможно, где-то в далеком будущим специалисты-мозгоправы используют в работе щадящие методики. Они не позволяют личности разносить вдребезги собственный мозг, работают с каждым альтер эго в отдельности как с набором хрустальных рюмочек…

Журбин не собирался никого щадить. В особенности – колдуна, собравшегося зарезать младенца на надгробном камне. Арсений выпустил "Я" чернокнижника на волю и позволил ему БУШЕВАТЬ! Сносить все на пути, ломать, крушить!

Как долго в реальном времени продолжались скачки по пересеченному безумию, Журбин не знал. Он физически и ментально придавливал беснующееся в припадке тело и пристально искал следы Миранды.

Нашел! Интеллект наставницы р а с т е к с я по самому дну. В начале, едва ощутив Миранду, Арсений запереживал: "Миранда! Я не смогу тебя собрать, с л е п и т ь!!!" Интеллект наставницы представился ему чем-то вроде рваной медузы на мокрой гальке – жидковатое желе без малейших признаков жизни.

Но от телепатического выкрика Арсения по "медузе" пробежала дрожь, раны начали затягиваться…

Представляя как собирает в горсть расползающиеся части, Журбин сгреб, все что осталось от наставницы, создал к о м о к и нажал на кнопку активации телепорта.

Прислушался. Позвал.

В голове кто-то негромко охнул, "зашевелился"…

"Миранда! Это – ты? Ты – в ц е л о с т и?!"

Арсению ответил неузнаваемый булькающий голос:

"Да вроде бы как…"

"Как звали первую собаку-носителя Жюли?!"

"Буря".

"А вторую?!"

"Тоже Буря… Журбин, ты чо – прикалываешься?"

Арсений нанес телепатический удар по колдуну! Расслабленно сполз с уже едва подергивающегося тела, оставшегося в длительном и бешеном внутреннем поиске, откинулся навзничь и поглядел на сереющее предрассветное небо: Миранда с ним! Он ее ВЫТАЩИЛ. И вроде бы как – в целости.

Если бы не груз ответственности за ребенка, Журбин провалялся бы на земле до самого утра. Дождался первых редких посетителей погоста, и может быть – поспал.

Но времени на отдых не было.

Сенька тяжело поднялся на ноги. Подошел к черной матроне с чужим младенцем на руках и наклонился:

– В церкву, тетенька, пора. В церкву. Грехи замаливать, а не детей воровать. – Арсений вынул из рук женщины редакторского внука. Запеленал его бережно в широкую черную простынь и снова обратился к женщине: – Запомни и своим всем передай. Ваш Марк – говно и сволочь. Он, урод, ни богу, ни черту не нужен. Запомнила?

Тетка истово кивала и таращила очумелые водянистые глазища:

– Угу, угу, – ухала как филин.

Сенька отвернулся от рассевшейся на сырой траве тетки и, все убыстряя шаг, заспешил к воротам кладбища. Малыш, которого он прижимал к груди, почти не подавал признаков жизни.

Сенька выкрикнул Миранде: "Ты сможешь стать альфой хотя б на несколько минут?!"

"Попробую".

"Ты не попробуй, а смоги! Если не удержишь тело в равновесии, упадешь и мальчика раздавишь!"

"Я справлюсь".

Журбин переместился в малыша, подключился к его организму и заставил крохотное сердце биться ровно!

Огромный Гелендваген лихо подрулил к крыльцу родильного дома.

Из раскрывшейся двери, с водительского места выпрыгнул высокий парень с черным свертком в руках. Пронесся по крыльцу, рванул на себя дверную ручку и, поняв, что заперто, надавил на кнопочку звонка.

Стоял, нервно притоптывая и перебирая ногами. Как только за стеклянной дверью показалась заспанная медсестра, быстро положил ребенка на порог и побежал к машине!

"Как думаешь, Журбин, тетка выполнит указание и передаст адептам, что Кордон говно и гад?"

Арсений пожал плечами. На кладбище он был так обессилен, что едва оформил и вербальную-то речь, на четкий телепатический приказ его, пожалуй, не хватило.

"Фигово, – буркнула наставница. – Есть опасность, что ты из Марка черного мессию слепил".

Арсений недовольно поморщился. В дороге до роддома, не тратясь на слова, он прогнал в мозгах картинку, так сказать, из жизни некромантов: показал Миранде господина преисподней, выползающего из кладбищенской земли.

"Не, Сеня, я вне претензий, – уловив настрой ученика, примирительно сказала диверсантка. – Ты меня из Марка очень вовремя достал. Респект тебе за это. Попаду в свои времена, диссертацию на том материале начертаю".

Судя по негромкому разговору-шелесту Миранда была чуть жива. Но как-то умудрялась шуткой вытащить ученика из тяжких мыслей. Арсению очень хотелось бы сказать наставнице, что влипли они из-за ее самоуверенности, из-за ее любви к беспечным спецэффектам. Из-за высокомерия по отношению к предкам, проще говоря!

Но он терпел. Миранда женщина не глупая. Сама должна понимать, кто здесь налажал, а кто реально дело сделал.

"Когда пойдем за куклой, долепил из Кордона полноценного дебила", – проворчал Арсений.

"Согласна. Слепим, постараемся. Теперь я знаю, где он последние дни обретался. Кукла, Сеня, – там".

* * *

Прежде чем человек, подошедший к крыльцу-веранде бревенчатой избушке мотеля, поднялся по ступеням, Журбин, уже совсем проснувшийся, уловил его приближение. Лениво, спросонья, пошарил в мужских мозгах…

И вскочил, как подброшенный пружиной:

"Миранда, просыпайся! У нас гости!"

"Кто?" – мгновенно вышла из сна террористка.

"Портье, Игнат Кузьмин!"

"Зачем?"

"Сейчас узнаешь!"

Арсений стремительно подошел к двери и, едва по ней с наружной стороны ударили костяшки пальцев, резко распахнул и, схватив за руку визитера, затащил его в прихожую.

Не ожидавший подобной встречи Кузьмин испуганно переводил взгляд с брата на сестру Самохваловых и, кажется, забыл зачем пришел.

– Ну? – подстегнул Арсений. – Чего тебе?

Игнат громко сглотнул, кивнул головой и начал:

– Тут это… вами интересуются как бы…

Спрашивал Арсений для проформы. Он уже и так у з н а л, кто, когда и как конкретно интересовался парочкой родственников, приехавших на джипе с транзитными номерами. Миранде сообщение телепатически отправил и даже получил ответ:

"Попали мы с тобою в попу, Сеня… И наших всех с собою захватили…"

Но следовало проявить приличия. Игнат пришел помочь, он их союзник, так что не стоит парню ум морочить и странными вопросами нагружать. Мол, откуда дрыхнувшим все утро Самохваловым известно о визите полицейских?!

– Сегодня утром пришли два мужика с корочками…, – докладывал не вполне добровольный помощник. (Сам себя считающий спасителем и рыцарем прекрасной дамы, а на самом деле нешуточно запрограммированный Журбиным – сообщать сестре и брату обо всем, что тех касается.) – Прошлись по кемпингу. Проверили номера на тачках жильцов… О вас расспрашивали, фотографию одну показывали… Потом вышли на улицу. Позвонили. Один у ворот в машине остался, второй следит за домом, но со стороны въезда на четвертую линию, а я через лес, через дыру в заборе к вам пришел.

Кузьмин говорил с раздражающей "Самохваловых" медлительностью! Арсений уже знал с абсолютной точностью, как выглядят два мужика, на какой машине один из них ворота перекрывает, и где засел в засаду второй наблюдатель!

Так что пока отельный рыцарь строил предложения, Журбин занялся делом и отправил Миранде телепатическое указание:

"Пока я с ним б о л т а ю, разыщи в Инете местные полицейские сводки. Найди там – м е н я".

Тамара-Миранда кивнула. И продолжая изображать внимание к портье, дотянулась до лежащего на тумбочке планшетного компьютера. Прогнулась как змея…

Игнат, увидев, как заголилось плечо прекрасной дамы и полуобнажилась грудь, немного сбился с темы…

Но Арсений не дал портье на прелести отвлечься:

– На той фотографии точно – я? – Этот вопрос был существенным на самом деле. Журбин хотел убедиться, на сколько узнаваем на том снимке!

– Ну как бы… да, – не слишком уверенно произнес Игнат. – В толпе бы я так просто тебя не узнал, но когда лично, лицом к лицу знаком…

– Понятно.

Сенька оглянулся на Тамару-Миранду, сидящую на разобранной кровати по-турецки и сосредоточенно морщившую гладкий лоб над светящимся прямоугольником. Наставница пыталась скрыть обычную скорость работы с компьютером, но все равно – производила впечатление не только прелестями.

– На, глянь, – "сестрица" протянула "брату" планшетник. – В полный рост засняли!

На сайте, с подписью "Объявлен розыск особо опасного преступника" выложили фотографии с камеры наружного наблюдения родильного дома. В одном ракурсе, но очень убедительные в смысле правонарушения: Журбин стоял с похищенным ребенком на руках. В какой-то момент, буквально на секунду Арсений поднял голову вверх, на освещенное окно второго этажа…

И этого хватило чтобы сделать четкий снимок!

После кладбищенских кошмаров Сенька забыл, что потерял бейсболку, к которой привык, словно к выросшей на голове вместе с волосами! Он поднял вверх лицо. Изнуренное, осунувшееся, бледное, оно было похоже на фоторобот созданный Платоном, больше чем сам Арсений таковым являлся!

– Я знаю, что вы, типа, в тот день только в город прибыли, – быстро шептал Игнат. – Я знаю, что никакого младенца с вами никогда не было и быть не могло… Вы ни в чем не виноваты.

"Да какая на фиг разница!!! – мысленно взревел Журбин. – Какое нам дело до обвинений в похищении младенца?!!!"

Журбин мог на минуту подселиться в голову хоть полицейского, хоть следователя, и освободиться от любого подозрения! Уехать из города под фанфары, забросанный букетами и шляпками!

Он не имел права только на одно: попасть во Всемирную Паутину для него все равно что подписать смертный приговор. Причем, не только для себя. Помимо департамента беглецов разыскивал убийца – опытный агент Платон Извеков.

Между Арсением и диверсанткой пошел стремительный мыслительный обмен. По скорости напоминающий игру в пинг-понг:

"В Н-ске есть подсектор хроно-департамента?"

"Раньше был, сейчас не знаю. Все силы департамента стянуты к столицам. Здесь может оказаться один, максимум два полевых агента".

"Если нам не повезло и подсектор продолжает действовать, то как быстро здесь окажутся ваши мозголомы?"

"Нам не повезло, Арсений. Уверена – твой розыск инициирован департаментом. Хотя…, может быть и местные полицейские так расстарались, решили похитителя найти, раз уж тот под камерой засветился".

"Короче! Сколько у нас времени?!"

"Учитывая, что полицейские позвонили отсюда десять минут назад… Приказы, сбор сил, дорога… Минут пятнадцать, двадцать у нас есть – кемпинг на отшибе расположен".

"Надо нашим сообщить, что я засветился! Пусть уходят с заимки!"

"Забудь. Забудь о наших, Арсений. Они уже – п о п а л и с ь".

Арсений мысленно взвыл! И без Миранды он отлично знал: как только будет точно установлено, что в Н-ске объявился сын Раисы Журбиной, департамент начнет обратную пошаговую разработку! Параграф "Здесь и Сейчас" действовал лишь по отношению к Платону. Только Извекова разыскивали в режиме реального времени, Завьяловых и компании это не касалось.

Арсений суматошно размышлял. Искал наиболее четкий след на пути их следования до Н-ска.

Долго думать не понадобилось. Самый четкий след оставляла дорогая машина! Проследить Гелендваген направление по камерам наблюдения ГИБДД – проще легкого!

Так что уже через минуту после полученного подтверждения о наличии в Н-ске Журбина, в теле Арсена, продавшего беглецам приметный мерседес, появится – агент. В реальном времени следственные действия могут занять хоть неделю, хоть четыре месяца, разницы нет никакой: после обратной временной отмотки, Арсен, можно считать дал показания двадцать дней назад. Для хроно-путешествий нет временных препон.

И по большому счету, можно быть уверенными: Миранда и Арсений тоже п о п а л и с ь. Департамент, подселив агента хоть в Завьялова, хоть в Николая, путем обратной отработки доберется до замки. И путешествие в Н-ск уже можно считать – не состоявшимся. Арсения и диверсантку повяжут… год назад, три, или даже все восемь?

Так б у д е т. В прошлом.

Но пока. ПОКА режим реального времени продолжает работать.

"Нас и Завьяловых не могут повязать восемь лет назад, – раздался в голове Арсения четко нацеленные на него слова Миранды. Обычно наставница не влезала в Сенькины мысли, но сейчас Журбин слишком внезапно ушел из прямого общения, и Миранда уловила его размышления. – В то время мы были слишком крепко завязаны на Платоне, и попали под гриф "Здесь и Сейчас"".

Ухмылка фортуны: благодаря врагу компании удалось улизнуть от департамента на долгие года.

"Миранда, что мы можем сделать?!"

"Практически ничего. Побарахтаемся, побегаем как можно дольше. Потянем время, может быть нашим удастся уйти… Но это, Сеня, – вряд ли. Теперь режим "Здесь и Сейчас" на нас не распространяется".

Портье Игнат сочувственно смотрел на странно замерших Самохваловых. Мысленный обмен проходил стремительно, почти не отражался на лицах, Тамара-Миранда и Арсений походили на людей, слегка придавленных шоком. Замерших, испуганных.

"Миранда, я не верю!! Не верю, что ничего нельзя изменить!!"

Ответ наставницы стал полной неожиданностью:

"Да я, Сенька, и сама ни черта не понимаю! Зная, как работает розыскная машина департамента, могу сказать: нас с тобой должны были повязать через секунду после того, как ты спустился с крыльца родильного дома".

"Почему именно тогда?!"

"Любая временная операция начинается с определения ключевого момента. С константы. Нашу разработку должны были отсчитывать с появления твоей рожи на экране монитора охранной системы роддома. И почему сейчас мы сидим здесь, болтаем и мозгой ворочаем… Убей, не понимаю! Нас должны были взять еще ночью!"

"Так может быть Платону все же удалось изменить настоящее, разрушить будущее и хроно-департамент перестал существовать?!"

"Нет, Журбин. Я отслеживаю цепь исторических событий, они полностью соответствуют н о р м а л ь н о м у течению. Для уничтожения будущего, Извекову понадобилось бы осуществить глобальный, мощный временной излом. Такого катаклизма я б не пропустила".

"Тогда в чем дело?! Почему нас не "отматывают"?!"

Тамара-Миранда, нахмурившись, села прямо. И четко сформулировала мысль:

"Ответ может быть лишь один – на нас почему-то продолжает распространяться параграф "Здесь и Сейчас". Что-то мы такое, Сенька, с тобой намудрили, раз департамент не решился на обратную пошаговую разработку. Что-то мы такое выдумали сейчас или чуть позже…"

Журбин, погрузив портье Игната в легкий ступор, прислушивался к мыслям опытной подпольщицы: Миранда в нереальном темпе перебирала варианты, выкладывала в цепь логические построения!

"Есть! – воскликнула в итоге. – Предполагаю, что в департаменте сомневаются находишься ли ты один в своем теле, или стал носителем для Извекова! Они не знают, Сенька, где Платон. Опасаются, что он сумел разыскать тебя раньше них!"

"На сколько это вероятно?!"

"Ты можешь предложить какое-то иное объяснение?"

"Нет, не могу. Что будем делать?"

Помимо многих мыслей, в голове носителя Миранды тикал секундомер: до момента, определенного ею для прибытия полиции и агентов департамента оставалось чуть больше десяти минут.

"Самым разумным было бы оставит здесь Тамару и уходить вдвоем…"

"Я против!" – перебил Арсений.

Тамара-Миранда покривила лицо:

"Не все мои мысли стоит считывать, как порядок действий".

Миранда не могла сказать ученику, что сейчас ей приходится делать выбор: кого спасать?! Друзей или деревню, куда Тамара приведет департамент?! Как только личность девушки будет установлена, в поселение закрытых нагрянут агенты, ошалеют от увиденного – как минимум полсотни взрослых рекрутов для Извекова! Деревня вместе с жителями будет стерта с земли авиаударом.

Департамент, и без того заподозривший, что в Н-ске объявился хроно-диверсант Извеков, получит подтверждение: Платон готовится к войне, он нашел и подбирает в войско закрытых от постороннего внедрения людей, неподвластных внутреннему контролю!

Деревня шаманки Фаины будет уничтожена без всякого сомнения.

Миранда не могла повесить на себя и Сеньку вину в убийстве нескольких сотен мирных жителей – женщин, стариков, детей… Но как взять с собой девушку, не способную без помощи бета-интеллекта и шага сделать, девушку становившуюся смертельно опасной обузой…?!

Пришелица из будущего понимала: едва в кемпинг прибудет хоть один агент с мощным портативным телепортом, то первым делом он проверит Арсения на внедрение. Арсений должен, просто обязан быть – п о л н ы м! Тогда проверить, кто находится в парне – Извеков или кто-то другой? – станет совершенно невозможно! Но если оставить Сеню, так сказать, полупустым… Отсутствие в нем бета-интеллекта почует даже самый примитивный телепат!

Так что…, тут либо-либо: либо заполнять Журбина под завязку и уходить вдвоем, либо… забирать с собой девчонку… Но вот как?!

Надо как-то исхитриться.

"Как ты уже сам понял, Сеня, самым тонким местом наших приключений является машина. Департамент ее отследит, внедриться в Арсена…"

"А вдруг – обломятся? – с надеждой в мысленных интонациях, перебил Журбин. – Я там отличный блок поставил, такого накрутил – не подберешься!"

"Нет, – перебила диверсантка – не обломятся они, Сеня. С продавцом, как с единственной ниточкой будут работать лучшие мозголомы департамента".

Арсений разочарованно пробормотал:

"Ну я не знаю… Я сделал как ты учила: увидел, что Арсен письмо читает от родственников и зацепился за реально существующих людей…"

"Ты поставил блок, построенный на видеоряде и реалиях?! – воскликнула Миранда. – С этого и надо было начинать, Журбин! Кодировку, основанную на непосредственном визуальном восприятии и реальных персонажах – практически невозможно разблокировать! – Миранда слегка понизила градус возникшего воодушевления и с сомнением буркнула: – Если ты конечно, все грамотно состряпал".

"Да грамотно, Миранда, грамотно! Арсен читал письмо из Адлера, уходя я сочинил из дяди Бори мужика с усами, сам жгучим брюнетом прикинулся! Он нас, зуб даю, такими и запомнит! Его охранник, кстати, тоже, а камеры наблюдения на авторынке в тот день не работали!"

"Камеры были в городе. Мы там – светились".

"Мы из своего медвежьего угла по таким звериным тропам выбирались, что фиг поймешь – откуда взялись!"

"На это надежды мало, – покачала головой Тамара-Миранда. – УАЗ выследят до заимки через спутники слежения, но фора у нас все равно появляется, Сенька! Действуем. Твоя задача: убедить департамент, что в твоем теле находится Платон и вынудить их работать в режиме "Здесь и Сейчас". – Тамара-Миранда с сомнением поглядела на готового к подвигам парня. Поморщилась: – Но есть проблема, так сказать, морального порядка. Почерк моего бывшего дарлинга довольно узнаваем, Сеня. Платон идет по головам, прикрывая следы, оставляет за собой груды мертвых тел…"

"Мне придется кого-то убивать?" – Арсений ошалело поглядел на замершего в ступоре портье.

"Попробуем обойтись, – вздохнула диверсантка, никогда не бывшая особо щепетильной в подобных вопросах. – Ты должен оставить в мозгах Игната предупредительное сообщение: "Если пойдете за мной, нанесу ядерный удар по одному из российских городов". Портье обязательно проверят, считают сообщение, надеюсь – опознают стиль Извекова. Потом ты обезвредишь двух полицейских и оставишь в их мозгах такие же предупреждения. Я, Сеня, делом займусь. Мы будем с шумом и гиком уводить за собой погоню в сочинском направлении. Достань-ка из сумки пакетик, собранный Фаиной для внучки, а после поработай над своим лицом".

Сенька метнулся к шкафу, где лежал баул, спросил попутно:

"Что ты собираешься делать?"

"У Тамары в отличие от тебя, мой миленький, не только "Свидетельство о рождении", но и паспорт имеется. Сейчас я немножко поработаю с базой паспортных данных, перенесу данные Тамары на адрес Краснодарского края, – мысленно общаясь с Журбиным, диверсантка умело вскрывала базу данных. Как банку с килькой консервным ножом вспарывала. – Пусть в департаменте головы ломают – откуда девушка взялась, кто она такая и почему, по какой прихоти вдруг явно стала резервным носителем Извекова?"

Журбин торопливо достал небольшой пакетик бабушки Фаины, вынул оттуда паспорт и положил его перед Тамарой-Мирандой. Сразу же встал перед зеркалом.

"У тебя четыре минуты, Арсений, – подстегивала парня диверсантка, не отвлекаясь от планшетника. – Приводишь в непригодность филеров. Оставляешь в них сообщение. Ждешь меня на выезде из мотеля. Если увидишь приближение полицейских машин – бей по водителям! Устраивай мешанину из автомобилей на трассе, не давай им приблизиться на достаточное расстояние и въехать на территорию кемпинга! Чем больше шума наделаешь, Сенька, тем лучше!"

Слушая Миранду, Арсений посмотрелся в зеркало… Черты знакомого до мелочей лица начали расплываться, трансформироваться… Менять черты лица его Миранда научила уже давно. Полевые агенты департамента умели не только составлять опознавательные мимические знаки на лицах носителей. Они были способности изменять их облик до неузнаваемости. И чем более сильный телепат находился в чужом теле, тем больших результатов трансформации он достигал.

Через пять секунд из зеркала на Журбина смотрел обрюзгший пожилой субъект: поперечные морщины исполосовывали его лоб, глубокие носогубные складки опустили вниз уголки рта, провис подбородок и пошла морщинами шея…

"Сгорбиться не забудь, – остановил Арсения на самом пороге мысленный приказ наставницы. – И прихрамывай маленько".

Сенька обернулся: Тамара-Миранда подредактировала его действия совершенно автоматически, ни на мгновение, не отвлекаясь от планшетника.

На крыльцо-веранду четыреста шестнадцатого домика вышел немолодой сутулый мужчина в короткой и обтягивающей молодежной футболке.

За крайним домиком четвертой линии тут же напряг зрение старший лейтенант полиции Миша Иванов. Пригляделся – вроде бы не тот, кто нужен. Пожилой мужик, одежда облегающая, оружия под такой не спрячешь.

Изображая человека на приятнейшей прогулке, старлей Иванов вышел из-за домика и побрел в кильватере у мужика. Достал из кармана мобильный телефон, позвонил коллеге, державшему под наблюдением ворота:

– Сережа, один – вышел. Но не тот: мужчина в возрасте. Ты примешь? Мне назад вернуться, продолжить наблюдение? Мужик вроде бы не вооружен. Шаркает.

– Возвращайся, – отдал команду старший в группе, такой же старлей по фамилии Потапов. – Наши на подъезде, будут через пять минут.

Михаил повернулся спиной к мужику, свернул в кусты…

Что было потом он описал в рапорте предельно коротко и однозначно: не помню. Иванов застыл в кустах никому ненужным пограничным столбом.

…Старший лейтенант Потапов находился от Арсения на радиусе восприятия, но для успешного телепатического подавления, Журбину пришлось бы протопать через открытый участок общей парковки.

Шагать в лоб на вооруженного полицейского, в принципе, – можно. Но зачем?

Арсений уверенно свернул к офисному зданию мотеля. Как и ожидалось, полицейский тут же вышел из машины и с беспечным видом, вразвалочку отправился за гражданином в молодежной майке. Зашел в прохладный холл, притормозил у стенда с прейскурантом услуг мотеля…

Сел под тем стендом на диванчик и, крайне удивляя девушку администратора, подменившую (на одну минуточку, Зойка!) портье Кузьмина, застыл в окостенелом безразличии.

Девушка Зоя перевела взгляд на подошедшего к стойке молодого парня из четыреста шестнадцатого номера… Хотя еще несколько секунд назад она бы голову дала на отсечение: сквозь застекленную дверь офиса ей показалось, что на крыльцо поднялся пожилой мужчина!

– Мы выезжаем, – сообщил клиент Самохвалов. – Игнат проверил наш номер, позже занесет ключи.

– Почему позже? – удивилась администратор. – Он где?

Но попрощавшийся жилец уже быстро шел на выход.

Зоя встала прямо, ее глаза застыли на цифровом табло часов над стеклянной дверью офиса. Девушка получила телепатическую установку не двигаться в течении двадцати минут. Если все-таки случится перестрелка, любопытничать не станет, под пули из дверей не высунется.

Журбин не торопился. Из телефонного разговора полицейских он знал, что подкрепление прибудет через полторы минуты. Арсений вышел за ворота и на максимальную длину выбросил ментальный щуп: подкрепление не обязательно прибудет на машинах с опознавательными полицейскими знаками, так что засечь водителей, причисленных к означенному ведомству, желательно ментально и издалека. Лупить телепатически по невиновным людям, как рекомендовала наставница, и устраивать на трассе полномасштабное ДТП, Журбин не собирался.

Вначале он остановил движение на встречной линии. Приказал водителям проезжающих мимо кемпинга машин съезжать на обочину…

Как только на расстоянии определения появились искомые персоны: шоферы УВД гнали две машины – Форд с руководящим составом и Газель, забитую бронированными омоновцами, Журбин отдал приказ шоферам:

"Плавно жмем на тормоз! Разворачиваем лайбы поперек движения!"

Совсем уж плавно все-таки не получилось. Водители машин с мигалками не умеют ездить тихо: Форд летел по трассе со скоростью болида "Формулы один". Водитель Газели наглел не меньше первого коллеги.

Так что получилось – сами виноваты.

Газель на всех парах врубилась в бок разворачивающегося Форда! Подкинула его маленько вверх…

На Арсения, все еще ментально подключенного к водителям, обрушился многоголосый вопль!

Высокие чины все как один оказались не пристегнутыми ремнями безопасности. ОМОН, тоже надо сказать – летал по салону Газели бронированными воробьями…

Журбин пробежался по головам людей телепатической волной!…

Все живы, хоть и в шоке. Матерятся.

Сенька обернулся к кемпингу: с четвертой линии выруливал Гелендваген с Тамарой-Мирандой за рулем.

Джип подъехал к воротам, Журбин запрыгнул на сиденье.

"Н-да, – полюбовавшись авто-свалкой, хмыкнула наставница. – Любишь ты, Сенька, бардак повсюду разводить… Смотрю – и здесь намусорил".

…По-спринтерски лавируя в неплотном автомобильном потоке, Тамара-Миранда выводила джип на объездную трассу. Несколько дней назад напарники въехали в город с северо-востока, сейчас диверсантка уводила погоню в ложном направлении – на юг. Создавала видимость: Н-ск не случайная транзитная остановка, он был целью путешествия, но здесь дела закончены: все что интересует Платона Извекова, находится в районе Адлера.

Причем интересует жизненно. Иначе хроно-террорист не стал бы прорываться в южном направлении, как черт. Устраивая ДТП, на всех парах уходить на заметном Гелендвагене.

Арсений покосился на девушку за рулем:

– Почему ты меня не спрашиваешь, Миранда?

– Считай уже спросила, – буркнула диверсантка.

– В обоих полицейских машинах находилось по агенту хроно-департамента. Старший группы, летая по салону Форда, очень переживал за сохранность телепорта, находящегося у него в кейсе.

Тамара-Миранда глубоко вздохнула.

Арсений знал, что в будущем у хроно-подпольщицы остался взрослый сын, живущий вместе с отцом, бывшим мужем Миранды. Но в отличие от Жюли, семейные отношения наставницы были так запутаны, что на все расспросы о близких Миранда наложила строжайшее табу.

Вздох облегчения, вырвавшийся у пришелицы из будущего, показал: хроно-подпольщица переживает за сохранность исторического статус-кво не меньше своей подруги – матери троих детей!

И потому Тамара-Миранда улыбалась. Не особенно нарываясь подрезала автомобили, двигавшиеся параллельно, и выглядела слишком уж довольной для ситуации, сложившейся весьма критически.

– А знаешь, Сеня, – с непонятной веселостью неожиданно хмыкнула террористка, – чем больше я размышляю о положение, в котором оказался департамент, тем больше нахожу в нем дыр и реверансов в нашу сторону. Сейчас я даже чуть-чуть жалею, что мы, кажется, уводим разработку под гриф "Здесь и Сейчас"… Есть правда надежда, что прежде чем придать операции особый статус, кое-какие умные головы все же проведут обратную пошаговую разработку и побывают в прошлом городка, где мы купили джип… – Тамара-Миранда злорадно ухмыльнулась: – Представляю рожу Зиберта, когда ему доставят съемку с магазинных камер наблюдения, где Косолапов мне экипировку подбирали… Я-то в теле Томы четко засветилась только там.

– Не понимаю, зачем тебе это нужно? – нахмурился Арсений. – Я как раз надеюсь на обратное: если нам удастся придать операции по нашей поимке особый статус, то ваши умники не попадут в прошлое и не получат с охранного сервера твой четкий снимок! Магазины долго не хранят подобную информацию, сейчас она должна быть уже стерта.

– Эх, голова два уха, – усмехнулась диверсантка. – На той съемке, Сенька, я двигалась как паралитик! Я там по центру магазина столбом стояла, а твой папа Косолапов спортивные штаны ко мне прикладывал! На глазок примерял размер и рост. Знаешь, на кого я там похожа?… На подавленного до уровня рефлексов резервного носителя Платона! В департаменте знать не знают о заболевании Тамары. По логике событий они придут к однозначному выводу: Извеков на время оставил полу-беспомощного носителя и переселился в тебя. Так что в этом случае, сверхглубокое и успешное зондирование Арсена будет нам на пользу!

– Да почему?!

– Да потому. Как только мозголомы наткнуться на сильнейший блок в мозгах Арсена, они априори придут признают это – действиями бывшего коллеги и окончательно запутаются. В этом времени, Журбин, н е т телепатов нужного уровня. Есть только бестелесные интеллекты – я и Платон, но без носителей с природными способностями – все наши знания бесполезны.

Арсений откинулся на спинку кресла и мрачно уставился в ветровое стекло.

Самоуверенность Миранды уже не раз их подводила. Арсений знал, откуда что берется: прибыв в прошлое и проведя в нем почти восемь лет, женщина имеющая диверсионные навыки и нестандартные возможности – не могла не заиграться! Миранда в самом деле обладала разрушительной мощью и без носителя с телепатическими данными. Как полевого агента будущих времен ее готовили на совесть, превратили в беспощадную боевую машину.

Но вот с заносчивостью по отношению к бывшему начальству…, к работе могучей и отлаженной системы… С таким Арсений столкнулся впервые!

– Хочу напомнить, – глядя перед собой, проговорил Журбин, – восемь лет назад департамент меня исследовал. Ты хочешь сказать, что ваши профессионалы не заметили моих способностей и сейчас, как ты предполагаешь – запутаются?

Тамара-Миранда сняла с лица улыбку и сделалась серьезной:

– Журбин, если бы наши мозговеды вычислили потенциал твоих возможностей, тебя бы уничтожили в ту же минуту. Ты ведь, ко всему прочему – дефект, Журбин. С такими не церемонятся.

– Меня сохранили как приманку для Платона. Мое уничтожение было делом времени, мы с Тоней выжили лишь благодаря Завьялову.

Тамара-Миранда на секунду отпустила руль и пренебрежительно махнула рукой:

– Приманку можно было сочинить из любого пацана. Я и тогда была практически уверена, что психологическая служба департамента не сумела вычислить реальную величину твоих способностей лишь потому, что им не хватило времени на всесторонние исследования: все носились за Платоном, тебя наспех просмотрели. И вероятно…, – диверсантка заложила крутой вираж, заводя Гелендваген на виадук. Продолжила: – Вероятно, твоим способностям нашли иное объяснение: вынужденно обретаясь в теле беременной женщины, Платон пытался изготовить из плода потенциального носителя хоть с какими-то телепатическими возможностями. Позже он так же п о т р у д и л с я на твоим мозгом: на это у Извекова было минимум два месяца после изготовления телепорта. Но… Большим сюрпризом, Сенька, оказалось, что ты без всякого Платона, уже имеешь врожденные способности. Их – не учли. Решили – продолжает действовать, так называемый эффект аккумулятора. Сам по себе аккумулятор не может вырабатывать энергию, он получает ее извне и лишь накапливает. Исчерпав – превращается в обычную бесполезную штуковину. Понимаешь, о чем я говорю?

– Угу. Мои способности приняли за отголосок, ЭХО от настоящего телепата.

– Можно и так сказать, – кивнула Тамара-Миранда. – Так что пока в департаменте уверены, что носятся за Платоном, обратную отмотку не запустят. А мы, Арсений, постараемся их не разубедить. Дел наворочаем, до Сочи прогуляемся, а там я предлагаю в Абхазию смотаться… Пусть головы ломают – не укрылся ли Извеков на сопредельной территории, пока его в Москве искали.

– Может быть не стоит в Грузию залезать? У России с соседом напряженные отношения. – Зная крутой нрав наставницы, Журбин запереживал, что ее стараниями можно и войнушку с Грузией спровоцировать. Отвечай потом перед историей. – Нам бы сейчас подумать о том, как будем мост переезжать? – Тамара-Миранда поглядела на ученика, Арсений уловил, идущее от наставницы удовлетворение и одобрение: не зря парня готовила, сам вычислил наиболее уязвимое место – мост, единственную на многие километры переправу в южном направлении перекрыть легче всего. Там, судя по всему, их и будут ждать. Мост находился на трассе в тридцати километрах от Н-ска. – Полезем напролом или машину поменяем?

– Машину поменять никогда не поздно. Посмотрим по ходу дела, в зависимости от того, какую сторону закроют – въезд или выезд. Но в любом случае, сейчас нам, Сенька, чем больше шума – тем лучше. Развернемся, так сказать, во всю ширь мятущейся души! Наломаем им хвосты. Основные силы департамента, я думаю, не успели стянуть к Н-ску даже спецрейсами. Так что вокруг тебя, Журбин, будут только – люди. Два энских агента поспеют лишь к шапочному разбору.

Арсений слушал чуть хвастливые речи застоявшейся без дела диверсантки и никак не понимал: Миранда его к большой р а б о т е подготавливает, бравирует и расслабляет, или на самом деле думает – пересечение моста лишь легкая прогулка?!

В голове Тамары-Миранды на открытом для прочтения верхнем плане плавали совершенно разбойничьи картинки: полуторатонный Гелендваген прет тараном на полицейские машины, расшвыривает их по обочинам, прорывается на мост…, если, конечно, тот с противоположной стороны не успевают перекрыть КАМАЗом… Еще в мечтах Миранды сновал БТР, одолженный полицией в военной части… Тогда уж, господа хорошие, нам есть с чем развернуться!.. Бронетранспортер отутюжит Форды и Газели – любо дорого взглянуть! К нему главное Сеньку на дистанцию внедрения в водителя доставить…

Кошмар. Журбин покосился на стосковавшуюся по масштабным операциям пришелицу. И глубоко упрятал подозрение: а не сказался ли на психической стабильности Миранды трехлетний отрезок жизни в волчьей шкуре?!

Больно уж зверствует любимая наставница. В ее мыслях БТР уже строчил из пулемета.

До моста оставалось не более двух километров, Гелендваген с законопослушной неторопливостью пересекал небольшой поселок. На автобусной остановке стояли дети. Все как один с задранными вверх головами и разинутыми ртами, один малыш, аж приседал в неописуемом восторге, показывал на небо пальцем.

Журбин заинтересовался, приоткрыл боковое окно…, отстегнув ремень безопасности, высунул голову из машины…

– Миранда, над нами вертолет!! снижается!!! – проорал Арсений.

Воочию, не на экране телевизора или компьютера, такую махину Сенька наблюдал впервые! Бесшумно двигая лопастями, над Гелендвагеном висел "Аллигатор" – К-52!!

Арсений так залюбовался смертоносной грацией парящей машины, что позабыв об опасности, вылез из окна чуть ли не наполовину! Превратился в абсолютного, стопроцентного недоросля и только что рукой не помахал пилоту!

– Журбин!!! – раздался и в мозгах и в ушах Арсения вопль диверсантки. – Работай!!!

Сенька опомнился, направил на "Аллигатора" ментальный поисковый луч…

На пределе досягаемости считывались эманации: Арсений ощутил в двухместной кабине пилота и штурмана… Мужик, свободный от управления вертолетом, держал палец на гашетке подвижной пушечной системы!

И почему агент хроно-департамента, ставший альфой стрелка, до сих пор не разнес вдребезги беззащитную перед военной техникой гражданскую машину, Журбин не понимал!

Сию паническую мысль Арсений, видимо, оформил с достаточной четкостью, поскольку получил ответ Миранды:

– Пока они не убедятся, что Платон в машине, стрелять на поражение не будут! – проорала диверсантка. И Сенька тут же понял, что она права: убив носителя Извекова в департаменте так и не узнают – завершена ли операция по поимке ренегата и можно открывать шампанское, или террорист где-то затаился и надо продолжать изнурительные, многолетние поиски?!

"Нас приказали брать живыми!" – с секундным облегчением подумал Арсений и тут же получил команду от наставницы:

– Сажай вертолет, Сенька! Бережно сажай!!

Миранда не могла на ходу переброситься из носителя, управляющего мерседесом: Тамара без ее контроля тут же выпустит руль из рук! Прекратив вербальное общение, занимающее непозволительно много времени в ситуации цейтнота, она составила для ученика приказ-видеоряд: "Аллигатор" плавно опускается на картофельное поле за селом. К нему курьерской скоростью подруливает Гелендваген. В кабине "Ночного охотника", под телепатическим воздействием Арсения, застыли два человека. Тамара-Миранда выбегает из джипа и забирает из вертолета переносное устройство телепортации, наверняка имеющееся у агентов.

Завладеть подобным прибором террористка мечтала уже давно! Восемь лет назад, когда из Силиконовой долины выпустили в свободную продажу микрочип, необходимый для создания устройство интеллектуального перемещения, Платон, равно как и Миранда, смогли изготовить телепорты. Но то были примитивные энергозатратные приборы: они либо работали с предельно короткой дистанции, либо требовали подключения к силовому кабелю.

По расчетам Миранды, примерно полгода назад в Японии должны были изобрести микросхему, необходимую для усиления работы телепортов! Хроно-департамент н и к о г д а намеренно не форсировал развитие прогресса, не подталкивал техническую мысль и не создавал в прошлом секретных лабораторий для собственных нужд. Придерживался основополагающего правила: история должна развиваться в известном хронометрическом порядке, вмешательство в прогресс – недопустимо.

Но утащить из н о р м а л ь н о й секретной лаборатории у ж е созданное в этом времени, но еще не вышедшее на рынок изделие, – они вполне могли.

Так что Миранда небезосновательно предполагала: в К-52 находится ОНО. Модифицированное устройство интеллектуальной телепортации, работающее на дальней дистанции от обычной электрической сети или мощного аккумулятора! Террористка нацеливала ученика на поиск в кабине "Аллигатора" именно этого устройства. И после того как в ее мозгах, за долю секунды проскочил видеоряд, словесно оформила один единственный приказ: "Если считаешь готовность штурмана нажать на кнопку активации телепорта, оставляй пилота в покое и ментально бей по штурману – он вышел на дистанцию перемещения! Не забывай, что ты – свободен для внедрения!"

Арсений телепатически сосредоточился на человеке, сидящем в кресле второго пилота… Постарался его глазами увидеть происходящее в кабине вертолета…

И тут же отдернул от головы штурмана ментальный щуп!

– В кабине телепат!! – ошарашенно прокричал Журбин.

Тамара-Миранда, все это время пытающаяся разорвать дистанцию и не позволить агентам выйти на расстояние переброса бета-интеллекта в "свободную" голову ученика, переподчинить его, разозлено фыркнула:

– Не пори чепухи!! В этом времени не существует природных телепатов!

– Миранда!!! – провыл Журбин. – В кабине – телепат, он отпихнул меня…, нет – о т ш в ы р н у л ментально!!

И в тот же момент Арсения накрыл внутренний, панический вопль диверсантки:

"СБИВАЙ ВЕРТОЛЕТ!!! СБИВАЙ ВЕРТОЛЕТ, ЖУРБИН!!!!!"

Никогда раньше Арсений не ощущал идущей от Миранды волны настоящей, и где-то даже истерической паники. Абсолютного ужаса. Наставница держалась браво в самой напряженной ситуации, Журбин привык считать ее сверхсуществом – женщиной без нервов.

И посему, получив приказ, прозвучавший на выплеске чисто женских эмоций, Сенька ударил по пилоту с утроенным старанием: страх заразителен, Миранда поделилась ужасом с учеником!

Только что собиравшийся плавно усаживаться на картофельное поле "Аллигатор" клюнул носом. Стремительно пошел к земле…

Но высота уже была погашенной: вертолет воткнулся в грядки носом, длинные лопасти, изгибаясь и скрежеща начали вспахивать землю, во всю сторону пролетела ботва и тучи пыли.

Картина катастрофы завораживала: на мирном поле бушевал железный монстр! Многотонный обезумевший великан как будто с остервенением вгрызался в почву!

Бронированная капсула "Аллигатора" могла катапультироваться с нулевой высоты, но Арсений, на нервяке, почти парализовал пилота. И отпустил его мозг уже когда стало слишком поздно: по носовой части фюзеляжа побежали искры! через секунду пламя начало облизывать корпус…

Гелендваген, огибая поле, уходил с автострады. Журбин, перекрутившись на сиденье, глядел назад: из кабины вертолета на землю выпал пилот – пополз подальше от объятой пламенем махины, что происходило со штурманом, Арсений не видел – стрелка загораживал корпус "Аллигатора". Сенька сосредоточился на ментальном восприятии, попробовал телепатически дотянуться до мозга человека…

Но было слишком далеко. Тамара-Миранда уводила джип с дороги, свернула на разбитую тракторами колею и повела машину вдоль опушки, вероятно, собираясь укрыться в лесу .

Журбин сел прямо. И мрачно сдвинул челюсти: впервые в жизни он – у б и в а л! Хотел убить.

– Миранда, это было обязательно? Сажать их жестко, было обязательно?!

– Заткнись!

Не снижая скорости, Гелендваген съехал с проселочной дороги и, выйдя на прямую линию с рухнувшим вертолетом, подпрыгивая на картофельных бороздах, помчался к "Аллигатору".

Перед Журбиным предстала кошмарная картина: сквозь взвихренные тучи пыли на Гелендваген брел человек. Его правое колено неестественно изгибалось, правое плечо кривилось так, что не было сомнение – плечевой сустав выбит, а может быть раздроблен! Нижняя часть лица сплошь кровавое месиво из костей и ошметков плоти!

Но человек упорно шел вперед. Не замечая боли, переставлял по пашне сломанную в колене ногу, поднимал, вытягивал вперед руку с зажатой в ней штуковиной, напоминающей черный жезл с утолщением на конце.

Арсений верил и не верил собственным глазам. Он понимал, что каждый агент департамента умеет купировать боль самой запредельной интенсивности, умеет удержать носителя на грани болевого шока и не позволит тому упасть. Но видеть такое воочию… Смотреть, как изломанный человек в летном костюме, по которому гуляют языки пламени, продолжает неуклонно двигаться вперед, вытягивать перед собой оружие…

Когда Тамара-Миранда успела достать пистолет, Арсений, завороженный жутким зрелищам, не углядел. Гелендваген, вздымая тучи пыли, резко развернулся, становясь боком к бредущему по полю человеку. Из окна мерседеса тут же высунулась женская рука с зажатым пистолетом и нажала на курок.

Диверсантка выстрелила не прицеливаясь, на вскидку. Но от удара бронебойного патрона "Гюрзы" голова носителя-штурмана разлетелась вдребезги.

Носитель рухнул.

– Зачем?!?! – проорал Журбин.

Зачем убивать ни в чем не повинного человека?! Неужели только ради уничтожения одного единственного агента хроно-департамента?!

Да их через пару часов в окрестностях Н-ска будет – пруд пруди!!!

– Это не человек, – разворачивая джип, продолжая удерживать, прижимать пистолет к рулю, ответила Тамара-Миранда. – Успокойся, Сеня, это – н е ч е л о в е к.

– А кто?!

Диверсантка не ответила. Мерседес, выбрасывая веером из под колес широкие струи земли, вплотную подъехал к останкам штурмана, Тамара-Миранда выпрыгнула из автомобиля и выдернула из руки мертвеца жезл с утолщением на конце, через секунду сорвала с его пояса некий пристегнутый к ремню предмет. Оглянулась, разглядывая небо, и довольно громко выругалась. Сплюнула в сердцах и вернувшись за руль тут же сорвала машину с места.

Сенька пригнул голову, посмотрел на то, что так расстроило наставницу…

На безоблачном небе стояли три непонятных разнокалиберных точки с размытыми верхушками. Арсений пригляделся…

– Вертолеты?! – выкрикнул, перекрывая гул порыкивающего двигателя мерседеса. – Там еще вертолеты?!

– Угу, – сосредоточенно кивнула диверсантка. – Первым в погоню направился К-52, "Аллигатор" быстроходная машина, да и в экипаж всего двух человек надо снаряжать. – Тамара-Миранда снова наклонила голову, пригляделась к увеличивающимся точкам… – Предполагаю, что сейчас за нами идут два полицейских вертолета с группами спецназа на бортах… Но это бог с ними, Сенька. Мне кажется, что в этой троице "Ночной охотник" есть, а это уже – паршиво. Ох, как паршиво, братец…, – пробормотала диверсантка, на крейсерской скорости уводя машину в лес.

До момента, пока джип совершенно не закрыли деревья, Арсений приглядывался к увеличившимся точкам, но пока было слишком далеко: Журбин не опознал в одной из непонятных запятых Ми-28 – грозного "Ночного охотника".

– Это все Зиберт сука, – сквозь зубы сипела бывшая агентесса хроно-департамента. – Это он военных любит подключать. Небось, использовал сверхзвуковую авиацию, доставил к Н-ску силы… А я делала прикидки на основании обычных спецрейсов… Кстати, положи ко мне рюкзак вот эту штуковину, – Тамара-Миранда движением подбородка указала на предмет, что сорвала с пояса мертвого агента. – Это модифицированный шокер.

Подобная штуковина уже имелась у команды беглецов: восемь лет назад начальник московского подсектора Таисия Пучкова дала похожий электрошокер генералу Потапову. Прибор был не совсем обычным шокером, его мощность была точечно рассчитана на подавление бета-интеллекта. Несильный электрический разряд не доставлял носителю особенных проблем, но напрочь оглушал внедренный интеллект – минут на двадцать.

– И помни, Сенька, – сквозь зубы буркнула наставница, – если нас накроют, то в первую очередь в тебя кого-нибудь с расстояния закинут. Так что не обессудь, мне придется тебя периодически этим шокером лупить…, пока ты под чужим управлением мне в горло не вцепился…

Арсений слушал ворчание Тамара-Миранды и казалось ему: наставница привычно бубнит лишь для того, чтобы изгнать из головы мысли о чем-то действительно важном. Жутком. Миранда забивает страх под ворох логических построений, ищет недочеты в собственных конструкциях лишь для того, чтобы не останавливаться и не думать о чем-то пугающем, жизненно значимом!

Но как Миранда не старалась – страх выбивался. Впервые за годы знакомства Арсений чувствовал, как в пришелице из будущего неуклонно разрастается ПАНИКА. Настоящая. Чисто человеческая и потенциально – бесконтрольная.

Но пока Миранда боролась с паническими приступами ворчанием. Удерживала руль побелевшими от напряжения пальцами и… пыталась обмануть ученика. Не показать тому, как перепугана.

Вот только – чем?

Что могло выбить из колеи супер женщину, сверхмощную боевую машину хроно-департамента?! Страх Миранды был так велик, что удержать его подспудно у нее не получалось: Арсений не влезал в чужие мысли, но тем не менее насыщенная волна паники ударялась о него, омывала с ног до головы и становилась ощутимой до озноба и мурашек!

Но парень продолжал молчать и ни о чем не спрашивать. События развивались стремительно, с момента когда диверсантка выстрелила в голову человека (не человека?) прошло не более пяти минут. Как только Тамара-Миранда увела джип с перепаханной тракторами дороги возле поля и повернула в лес, пошла вполне приличная наезженная колея: стрелка на спидометре Гелендвагена болталась между цифрами 90-95! Отвлекать в такой момент водителя – почти подобно смерти. То и дело джип подпрыгивал на колдобинах и сплетениях древесных корней, пару раз Тамара-Миранда едва не зашвырнула ревущий тяжеленный Гелендваген в противопожарный ров, прорытый вдоль лесной дороги.

Арсений думал, что Миранда продолжает придерживаться южного направления и продвигается к реке, но водительница неожиданно повернула направо и понеслась на северо-запад.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – подпрыгивая на сиденье и чувствуя себя горошиной в погремушке ребенка-великана, наконец спросил Арсений.

– Ты уверен, что в вертолете был именно телепат? – не отреагировав на вопрос ученика, сиплым от напряжения голосом, поинтересовалась диверсантка. И пока Сенька не ответил, уточнила с привычной скрупулёзностью: – Не такой же как я или Платон пришелец, оставивший в будущем тело с телепатическими возможностями, а именно врожденный н а т у р а л ь н ы й телепат?

– Да, я уверен, – кивнул Журбин.

– Подумай! – приказала Тамара-Миранда. – Ты никогда раньше не встречался с подобными тебе! Подумай еще раз и вспомни каждую деталь ментального проникновения! Это крайне важно!

– Я совершенно, абсолютно, стопроцентно уверен, что в кабине вертолета на месте стрелка находился телепат. Пилот был под контролем альфа-интеллекта агента хроно-департамента, и он был – обычным человеком. Так что мне было с чем сравнить.

Тамара-Миранда ВЗВЫЛА!

Взвыла так, что у Арсения отвисла челюсть и поднялись дыбом волосы!

Журбин, опешив, во все глаза глядел на исказившееся лицо Тамары. Его наставница последние годы провела в теле волчицы, на какой-то момент парню показалось, что в Миранде проявились инстинкты многолетнего носителя – пришелица не совладала с п р и р о д н о й памятью и уступила место волку! Черты человеческого лица на мгновение поплыли, и Журбин поверил в сказку – оборотни существуют!

– Миранда?!!!! Ты чего?!?!

Водительница резко надавила на тормоз. Арсений по инерции дернулся вперед, но пристегнутый ремень безопасности не дал ему разбить лоб о приборную панель!

Тамара-Миранда отпустила руль, успокоилась. И негромким печальным голосом, невероятно удивив Арсения, произнесла:

– Бедная Жюли. Бедная моя Жюли, как я тебе скажу…

В конец обескураженный парень смотрел на сидящую рядом девушку, отрешенно смотревшую на лес через ветровое стекло:

– Миранда! При чем здесь Жюли?! Что происходит, черт возьми?!

Не поворачивая головы, продолжая смотреть перед собой Тамара-Миранда едва слышно произнесла:

– А происходит то, что в моем времени объявлено "Чрезвычайное Положение". Война, по сути дела. Все прежние договоренности отменены, договоры со мной и Жюли, можно считать – расторгнуты департаментом в одностороннем порядке. Агенты получили право стрелять по современникам, застрявшим в прошлом, – на поражение.

Тамара-Миранда отвечала размеренно и буднично, не делая акцентов на страшных словах. Журбин собрался спросить "А ты уверена, Миранда?!", но наставница отбросила его недооформленный вопрос и перешла на скоростное ментальное общение:

"Мы покидаем тачку, Сеня. Бери рюкзак – уходим от машины, она слишком крупная цель. Живо, Сеня, живо! Договорим потом!"

Над лесом барражировали вертолеты. Звук работающих двигателей двух полицейских геликоптеров разносился далеко, "Ночной охотник" парил беззвучно, низко. Ми-28 напарники разглядели лишь благодаря случайности: "Охотник" завис над местом, где оставался Гелендваген, в тот момент беглецы как раз взбирались на лесистую сопку и Сенька оглянулся. Тут же, дернув Тамару-Миранду за рукав, заставил бегом преодолеть вершину и спуститься вниз, оставляя между собой и вертолетом с поисковыми системами природную преграду!

Миранда немного отдышалась и ползком поднялась обратно, легла за огромным камнем и приложила к глазам бинокль. Арсений подполз к девушке. Бинокль по сути дела, был не нужен: многотонная махина висела над лесной дорогой. Болталась, кружила в воздухе и выбирала направление преследования.

Через несколько минут, наконец закончив смертоносный танец, "Ночной охотник" качнул носом устремился в южном направлении. К реке!

Миранда выдохнула:

"По зрелому размышлению мы и должны были попытаться затеряться среди людей. Здесь, в лесу, два человека как на ладони: "Охотник" оборудован тепловизорами – автоматизированными системами поиска и сопровождения целей. Так что, рискнув, я, кажется, пошла вразрез с их логикой. Теперь бегом, Журбин, бегом! Сейчас по направлению противному логике обычные вертолеты нагрянут!"

Арсений помог Тамаре-Миранде подняться на ноги и беглецы припустили под уклон, петляя между можжевельником и елочками. Неслись на пролом, не разбирая дороги и перепрыгивая валуны и пни! За спинами Тамара-Миранды и Арсения подскакивали рюкзаки с набором опытных туристов и боезапасом для маленькой диверсионной заварушки.

…Тело носителя диверсантки запыхалось через пару километров.

Тамара-Миранда выбрала местечко – небольшую прогалину с прогретым мхом, и рухнула навзничь, спиною на рюкзак. Немного изогнувшись на горбике из багажа, секунд сорок смотрела в яркое летнее небо. Дышала через нос, выравнивала пульс.

Журбин – прислушивался. Стрекот вертолетов пока держался поодаль.

Но это дело времени. В самом начале марш-броска Миранда четко оформила мысль: "Через пару часов, Журбин, над этим лесом соберутся все вертолеты местного военного округа. А чуть позже подтянутся вертушки и с соседних аэродромов. Так что…, не уйдем за это время – накроют, как котят ведром".

Арсений проглядел на Тамару-Миранду: глаза девушки зажмурены, грудь вздымается все более равномерно и спокойно: наставница изнутри работала над организмом носителя, вытягивая все ресурсы из еще не слишком тренированного тела.

Сенька скинул рюкзак, подошел к высоченной сосне и, поплевав на руки, ловкой кошкой вскарабкался до самых тонких веточек. Прижался к раскачивающейся верхушке, поглядел на лес…

Увидел лишь один из вертолетов: неподалеку от наблюдательного пункта Журбина в воздухе болталась полицейская машина.

– Слезай! – услышал снизу. – Верхушка качается, привлечешь внимание!

Арсений сполз назад, достал из рюкзака упаковку влажных салфеток и начал обтирать, измазанные смолой ладони.

– Ну? – наблюдая за его занятием, хмуро буркнула наставница. – И на фига полез?.. Весь вымазался, в самый нужный момент пистолет в руке залипнет… Погоне, к тому же, мог просемафорить…

В ворчании Миранды проскальзывали интонации заботливой мамочки, Журбин скатал салфетку в трубочку, засунул ее в карман и сел на мох перед наставницей:

"Поговорим?"

Тамара-Миранда медлила, покусывая травинку, смотрела на Арсения, сказала, как обычно – неожиданность:

"После всего, что я тебе сейчас с б о л т н у, Журбин, тебе лучше будет меня пристрелить, чем отдать в руки прежним шефам".

"Ты шутишь или реально просишь это сделать?" – нахмурился Арсений.

Тамара-Миранда пожала плечами:

"А черт его знает. У Жюли, конечно, есть варианты – она лицо насквозь гражданское. Мне, как хотелось бы надеяться, хотя бы для приличия предложат – сдаться. Вначале. А уж потом стрелять начнут. В военное время, как ты понимаешь, Сенька, дезертиров ставят к стенке без суда и следствия".

Арсений смотрел на невозмутимое красивое лицо Тамары и пытался понять: Миранда медлит и не начинает разговор по существу потому что не решается открыть какой-то секрет будущего? Или…

За "или" стояло жутковатое предположение. Что если генерал от контрразведки Лев Константинович Потапов был прав и Миранда хорошо законспирированный агент хроно-департамента, отправившийся не в бега с хроно-личностями Завьяловыми, а как раз наоборот – направленный п р и с м а т р и в а т ь за беглецами? откомандированный свыше, так сказать. Да еще снабженный приказом: в критический момент ликвидировать потенциального носителя Платона Извекова. Убить Арсения Журбина,единственного в этом времени человека с весомымителепатическими способностями и становившегося из приманки для Платона – угрозой хроно-популяции.

Если Константиныч прав, то Миранде и заслуживать прощения не надо! Игра – закончена. Она узнала, что в ее времени объявлено "Чрезвычайное положение", то есть, идет -ВОЙНА… Все прежние приказы отменены… Время для сюси-пуси с поднадзорным Журбиным прошло-проехало…

Миранде достаточно дождаться пока Сенька спиной повернется, достать "Гюрзу" и… в голове ее ученика появится симпатичная сквозная дырочка.

А по большому счету, даже ждать не надо. Боевая единица хроно-департамента способна справиться с напарником и из сидячего положения – лицом к лицу. Одной рукой.

Арсений пытался себя контролировать, но по телу пробежала дрожь. Парень невольно поджал ноги и отодвинулся, прижавшись спиной к стволу сосны.

Тамара-Миранда не могла считать его мысли, их общение происходили исключительно в одностороннем порядке.

А Сенька так уважал пришелицу из будущего, что даже под ( с л е г к а придуманной!) угрозой жизни не хотел шнырять по ее мыслям.

Патовая ситуация. Арсений накрутил себя изрядно и уже думал: диверсантка не нападает только потому, что ее носитель обессилен длинным марш-броском!

…Тамара-Миранда усмехнулась. Агент департамент способен считывать чужие мысли без привлечения телепатических способностей, он руководствуется внешними признаками – использует в работе язык тела и мимику.

"Я напугала тебя, Сеня. Почему?"

"Не спрашивай!"

"Боишься меня обидеть? Или просто – меня боишься? Думаешь, я способна отдать тебя департаменту ради возвращения домой?"

"Миранда, ПОЖАЛУЙСТА!!! У нас достаточно проблем и без выяснения отношений!!"

Объяснять многоопытной диверсантке, что ее ученик из последних старается удерживать статус-кво – боится, но не переходит рамок, не влезает в ее мысли! – не нужно. Миранда понимала, что Арсений мог вывернуть мозг ее носителя наизнанку и добраться до пришлого интеллекта.

Но этого не делал.

Миранда отправила ученику короткое слово. Окрасила его в цвета доверия и благодарности:

"Спасибо. Слушай. Помнишь, я тебе уже говорила: как только в моем времени поняли, что управлять интеллектом носителя могут только люди с врожденными телепатическими способностями, в прошлое отправили бригаду медиков и стали собирать генетический материал людей с латентными телепатическими талантами? Зайцевых, к примеру".

"Ну", – кивнул Журбин.

"Так вот хочу сказать, что собранный в хранилище генетический запас – расконсервирован. На Тибете создана лаборатория по производству клонов. В прошлое направлена команда генных инженеров. Судя по возрасту модели, сидевшей в кабине К-25, работа начата как минимум тридцать лет назад. О годах речь идет, как ты понимаешь, – условно. Сегодня инженеры заложили в колбу делящуюся клетку, тут же кто-то смотался в будущее и проверил результат. Назавтра некая ошибка – выправлена.Но впрочем, Сенька, хроно-департамент не работает по принципу "проб и ошибок", клоны производятся по опробованной технологии, масштабно, с нужными поправками на требуемые усиления возможностей. Кому-то, помимо телепатического таланта, усилили мышечные реактивные данные. Кто-то обладает аналитическими способностями. В армии клонов, Журбин, есть поисковики, охотники-загонщики, бойцы, отличные мастера мимикрии. Представляешь, Сеня, с чем нам придется столкнуться?"

Журбин повесил голову, задумчиво потеребил пальцами шнурок на высоком туристическом ботинке…

"Миранда, – поднял вверх лицо и пристально поглядел на чуть осунувшуюся девушку напротив, – ты говорила, что в твое время телепатов сызмальства забирают в некий учебный центр и там готовят рекрутов. – Сенька сделал короткую паузу и повел плечом: – Зачем? Объясни, пожалуйста, зачем набирать на работу л ю д е й, тратить силы и средства на их подготовку, раз можно сразу, так сказать, из одной колбы, набрать необходимое количество агентов?"

Тамара-Миранда усмехнулась:

"Я рада, что ты задал этот вопрос. Для человека, способного мыслить логически в любой ситуации, он был ожидаем. Отвечу так – ты давно, Арсений не был в городе и уже забыл о магазинных…, скажем – помидорах. Вот вспомни: лежат на прилавках красивые генномодифицированные плоды. Они не портятся так быстро, как н о р м а л ь н ы е. Они недорогие и внешне привлекательны. Не тронуты болезнями. Но… безвкусные они. Не пахнут настоящим помидором. И если представить, что запах и есть та самая д у ш а помидора, то все становится понятно: клоны, Журбин, – изделия. Продукт. НЕ ЛЮДИ".

Арсений прищурился:

"Вы создаете ч е л о в е к о в, но не признаете их людьми?"

"Когда-то практически признали, – кивнула диверсантка. – Но такова уж сущность любого преимущества, все случилось совсем как в ваших фантастических фильмах, Сенька: клоны взбунтовались. Существа, почувствовавшие превосходство над несовершенными людьми, устроили всемирный заговор, решили уничтожить создателей как более слабый нежизнеспособный вид. Они признали себя следующей ступенью развития цивилизации Земли. Исправить положение, Журбин, получилось лишь огромной кровью".

Сенька присвистнул и сбил на затылок бейсболку:

– Ну ни фига себе! Действительно – совсем как в кино.

Тамара-Миранда пожала плечами:

"Ничего удивительно. Ситуация просчитывается логически, вступают в силу законы эволюции: более сильный вид подавляет слабый. Сейчас в моем времени в с е ц е л о е клонирование – под запретом. По этическим понятиям разрешено выращивать лишь отдельные органы".

– А почему сейчас твои шефы решились создать у нас, здесь – целую АРМИЮ?!

"Ну, во-первых, "армия" – это сказано громко. Думаю на Тибете наклепали особей двести, двести пятьдесят. Лаборатория по клонированию, довольно энергозатратная штука. В подземных гротах можно скрыть весьма масштабное производство, но вот энергия… Могу предположить, что наши умники все же не решились создать здесь толковые генераторы и задействовать в этом времени что-то из наработок будущих поколений.

Ну а во-вторых, Сенька, те клоны, что сейчас сидят в вертолетах, безопасны в смысле агрессии. После того как они инициировали планетарную бойню, была разработана технология подавления. В каждого созданного клона изначально закладывается код самоликвидации. Кодировка включается извне, вербальным или телепатическим приказом. Шифр известен агенту-руководителю каждой группы, так что эти клоны, Сеня, – ш е л к о в ы е. Если за нашу поимку им пообещали ж и з н ь, работать будут за страх и на совесть".

Журбин поежился:

"И все эти двести т р у д о л ю б и в ы х клонов сейчас идут по нашему следу?"

Тамара-Миранда мрачно покачала головой:

"Навряд ли все, Арсений. До сегодняшнего дня никто не знал, где всплывет Извеков. Основная часть поисковиков, аналитиков и боевиков, безусловно, сосредоточена в России. Но какие-то небольшие группы должны держать под наблюдением и другие государства "Ядерного клуба". Судя по тому, как здесь лихо используется фронтовая авиация, Густав Зиберт сделал карьеру – как минимум дорос до должности шеф-директора подразделений быстрого реагирования. Я чувствую его манеру, войска – любимая игрушка Зиберта. Так что очень скоро, Сенька, сюда подтянутся и основные силы. Густав доставит сюда спецназ хроно-департамента и поисковиков-охотников, используя сверхзвуковую авиацию. – Тамара-Миранда, глядя на ученика исподлобья сделала паузу. Под ее взглядом, показавшимся странным, Сеньке сделалось не по себе… – Нам нужно кое-что сделать, Арсений", – весомо произнесла диверсантка и продолжила вербально:

– Ты можешь мне довериться?

На лице Тамары-Миранды установилось непривычно нерешительное выражение: смесь из досады и смущения, настойчивость, слегка приправленная извинением.

Сенька невольно вернулся к подозрительности, поджал под себя ноги и коротко спросил:

– Зачем?

– Не вздумай решить, что мы обязательно попадемся, Сеня. Я элементарно не исключаю вариант: на какое-то время нас могут захватить. И ради всего что мы сейчас делаем, ради наших друзей, твоего отца, Сеня… Ты должен мне полностью довериться. Я должна оставить в твоей голове, Арсений, ложный след. Фантом, намек на присутствие в нашей команде Платона Извекова. Сам ты этого сделать не сможешь, у тебя нет навыков, да и работа должна производиться кем-то посторонним, в нашем случае якобы Извековым… Ты понимаешь, о чем я говорю, о чем прошу?

Журбин кивнул. Напарница попросила впустить ее в сознание, полностью открыться и уступить ей право безраздельного правления.

В момент полновластия Миранда могла совершить все, что угодно. Поставить код самоликвидации. Шифр переподчинения, способный однажды сделать Сеньку рабом ее приказов. Могла попросту стереть личность Журбина Арсения и нарисовать его заново, как на нетронутом листе бумаги.

– А без этого нельзя обойтись? – мрачно поинтересовался ученик.

– Можно. Но не исключено, в какой-то момент, Сеня, ты вспомнишь о своей нерешительности и помечтаешь умереть. Умереть, но не отдать того, что приведет врагов к друзьям. Подумай хорошенько.

Миранда выбрала неподходящий момент для подобной просьбы.

Или устроила намеренную провокацию, собралась устроить Сеньке тест на совместимость и доверие.

– Я согласен, Миранда. Приступай.

– Больно тебе, миленький, не будет, обещаю, – усмехнулась женщина. Арсений закрыл глаза и приказал себе не думать. Исчезнуть. Раствориться. Перестать.

…Через десять минут Тамара-Миранда встала на ноги и подхватила с земли рюкзак.

– Сколько у нас времени? – вставая рядом и отряхивая штаны от налипших иголок, спросил Журбин.

– Каждая минута на счету. Если за полчаса не вырвемся из радиуса поиска, лес накроют вертолеты с обзорно-прицельными системами, нас выследят через тепловизоры.

– А если выйти к людям? Затеряться?

Напарники намеренно не затрагивали темы недавнего события. Делали вид, что ничего серьезного не произошло, а пустяки и обсуждать не стоит.

Тамара-Миранда двинулась вперед, разговор продолжила уже на ходу:

– Ты не сможешь постоянно держать под контролем каждого встречного-поперечного. Устанешь, и мы – попадемся. Клоны, конечно, довольно узнаваемы, но чтобы научиться вычислять их в влет, потребуется время, навык. Мы не можем рисковать.

– Но ты же – подстрахуешь, ты знаешь, как клоны выглядят!

"Откуда, Сенька? – печально усмехнулась диверсантка. – Эти клоны создавались на неизвестном мне генетическом материале. Я знать не знаю, какая родственная линия была выбрана в основу! Используется ли материал по принципу качественности или напротив – линии намеренно, в ущерб рабочих качеств перепутаны ради стертости внешних данных? Как бета-интеллект я не участвовала во Всемирной Войне с клонами, но многие мои коллеги были там. Они рассказывали, что довольно быстро начинали различать и з д е л и я в толпе людей, так что нам остается лишь надеяться – мы тоже насобачимся. Друзья мне говорили, что взгляд у них о с о б е н н ы й. Один раз встретишься лицом к лицу, до смерти не забудешь".

Тамара-Миранда, оборвав ментальный разговор, припустила по тропинке равномерной рысью.

Сенька пристроил пистолет под жилеткой, за поясом штанов из камуфляжной ткани, и понесся следом за девушкой, по спине которой, металась маятником черная змея косы.

Пробежка по жаре выматывала. Вот уже пятьдесят минут Тамара-Миранда и Арсений бежали по душному полуденному лесу. Из-под пропаренных, взмокших бейсболок на лица струился пот, в рюкзаки как будто кирпичей добавили… Тамара-Миранда начинала понемногу отставать.

Тропинка обогнула невысокий холм, напарники вышли из-за сопки: впереди, в просторном каменном распадке показались странные сооружения из досок и гнутых железяк. На небольшой полянке стояли столбики из автомобильных шин. В отдалении располагался ярко разрисованный вагончик…

У вагончика стояли люди: четыре парня и четыре девушки слушали коренастого мужика в пятнистой майке и широких штанах с большими карманами, на дощатом столе перед людьми лежали странные предметы.

Арсений присмотрелся к ним… и тут же схватил Тамару-Миранду за рукав:

"Засада!!! На столе пистолеты с глушителями!!"

Напарница резко присела, ушла за скальный выступ и, нажимая на Журбина плечом, впечатала того в каменную стену… Осторожно высунулась из-за поворота:

– Ох и везучий же ты черт, Журбин, – прошептала совершенно неожиданно.

"Какое на фиг везение?! У них оружие!! Мы на засаду напоролись!"

– Вставай. Идем. – Тамара-Миранда распрямилась и, поправляя лямки рюкзака, вернулась на тропинку. – Когда поближе подойдем, сам все поймешь.

Не дожидаясь Журбина, вихляющей прогулочной походкой девушка начала спускаться в лощину.

Арсений пошагал за ней, выбросил на максимальную дистанцию ментальный щуп, но было слишком далеко: компания молодежи, явно слушавшая какой-то инструктаж, находилась вне зоны даже эмоционального восприятия.

Бдительно приглядывая за людьми, Журбин окинул быстрым взглядом странные постройки из фанеры и досок, обратил внимание, что те окрашены шлепками двух цветов: зеленого и красного. Сконцентрировался на диковинном рисунке…

"Тьфу, черт! – выругался. – Пейнтбол! Мы что – во время войны попали на игровую площадку?!"

"А ты, Журбин, поменьше о войнах думай, – фыркнула наставница. – Привык, понимаешь ли, на ментальное зрение полагаться… Глазками, Сеня, работай! Глазками. Как обычный человек".

Продолжая находиться за Тамарой-Мирандой, Арсений незаметно убрал за пояс пистолет, догнал напарницу и пошел точно так же как она – неторопливо и вразвалочку. Журбин решил, что диверсантка собирается проверить ребят и взять их с собой, как команду прикрытия. Департамент ищет двух путешественников или одиночек, есть надежда, что компании из десяти "туристов" отобразившихся на мониторах тепловизоров, не будет придано первоочередное значение. Вертушки не спустятся на нужную для ментальной проверки высоту и пролетят дальше, разыскивая парочку.

Миранда уловила мысли напарника и откликнулась:

"Не так, Арсений. Брать с собой ребят мы не будем. Затеем "Цветик семицветик"".

"Что это за "Цветик семицветик" такой?"

"А это название из русского сектора, кстати, в учебную программу департамента попало. Очень четко соответствует задаче, прижилось".

"Ах из русского… Да, да… Кажется, мама мне читала сказку "Цветик семицветик…"

"Именно, – оборвала наставница. – Подходим. Я перемещаюсь, Сенька, я – альфа".

Еще в процессе разговора Журбин вышел на достаточное расстояние восприятия. Немного покопался в мыслях молодежи, узнал: неподалеку от площадки расположена турбаза. Компания студентов пришла оттуда. Девчонки собираются "надрать задницы" пацанам-противникам…

Тамара-Миранда невозмутимо подошла к столу. Вслух сказала своему носителю:

– Отдохни чуток, Тамара. Отдышись, родимая.

Под удивленными взглядами молодежи и инструктора плюхнулась на лавочку. И, нажав под столешницей на кнопку активации телепорта, переместилась в Журбина.

В одно мгновение Миранда отправила инструктора поспать в вагончике. Потом стремительно рассортировала молодежь по парочкам.

Арсений уже начинал понимать к чему идет дело: диверсантка создавала четыре парных ложных цели. А тут, если придерживаться коренных влечений носителя, желательно создать пары из девушек и юношей имеющих тесные личные связи. Поскольку, если выбрать наобум, то сил потратишь больше, а толка выйдет меньше: какой-то паренек, как его не зомбируй, взревнует, что его подружка отправилась в поход с соперником -и возись с ним всерьез, на полную силу!

Но если пары отправлять по принципу любви и дружбы, задача упрощается в разы. Мальчишки и девчонки уже и так нацелены и г р а т ь: носиться, прятаться, увиливать. Их лишь немного переориентируй с маркеров на вертолеты, по лесу сами разбегутся, подталкивать не нужно.

Миранда повозилась с парочками еще немного, поставила в мозгах ребят "будильники". Приказала идти по лесу в разные стороны в течении трех часов, потом, после "звонка будильника" возвращаться на турбазу. Определив задачу, диверсантка приказала студентам забыть обо всем, что они только что видели на пейнтбольной площадке.

– Идите, – устало взмахнул рукой Арсений-Миранда и, глядя в спины удаляющихся людей, продекламировал: – "Лети, лети лепесток, через запад на восток, через север, через юг, возвращайся, сделав круг…" – Вздохнул: – Повезло нам, Журбин. Я с мозговыми показателями ребяток поработала: на подозрительные эманации телепаты со всего леса как мухи слетятся!

"Нам повезло, – согласился Арсений. – А вот – ребятам? Я переживаю, что будет с ними, если лес прочесывать начнут? Молодежь была настроена п о и г р а т ь с "автоматами" в руках… На пулю ребятишки не наткнуться?"

Диверсантка подняла грудь носителя в тяжелом вздохе:

"Зиберт что – дурак, направлять на телепата вооруженных людей?"

Журбин пристыженно заткнулся.

Разыскивать телепата, поставив цепью обычных людей – глупость несусветная! Арсению и прятаться не надо: достаточно выбрать примитивное укрытие от проходящих вдалеке поисковиков, дождаться пока ближние подойдут на дистанцию абсолютного контроля и…

Выбор "и" весьма широк. Можно просто отвести глаза солдатам (или полицейским). Можно создать перед ними образ жертвы, улепетывающей в противоположном направлении. А можно и заставить по своим стрелять. Вывести людей из леса и заставить их издали, с хорошей дистанции расстрелять командный пункт, который наверняка расположен где-то здесь неподалеку.

Платон Извеков так бы и сделал. Направил бы солдат на командиров; либо положил последовательно всю цепь и был таков. Навряд ли у департамента уже достаточно сил, чтобы отправить с каждой поисковой группой по хорошему агенту-клону.

"Если бы Зиберт отважился проводить наземную операцию, Сеня, – продолжила диверсантка, – весь лес давно бы уже от собачьего лая звенел. По нашему следу от мерседеса пустили бы полицейских овчарок, но нас продолжают разыскивать – дистанционно, с воздуха".

Миранда нажала на кнопку устройства, переместилась в безразличную ко всему миру Тамару, и некоторое время продолжила сидеть, тупо глядя перед собой.

"Устала?" – сочувственно спросил Арсений. Журбин никак не мог отделаться от мысли, будто он виновен в том, что диверсантка продолжает находиться в неполноценном носителе! Сегодня утром Миранда предлагала оставить Тому в Н-ске. Предупреждала, что возникнут трудности. Не такие, конечно, как случились на самом деле…, никто не мог предположить, что на напарников начнут охотиться настоящие телепаты и Сеньке просто необходимо стать "полным", закрытым для перемещения и усиленным способностями опытной подпольщицы!

Но кто же знал?!

"Миранда, хочешь мы найдем для Томы какое-то убежище?! – на выплеске эмоций, придавленный виной и бледным видом внучки колдуньи, мысленно выкрикнул Арсений. – Найдем для нее… приемную семью, что ли! Внушим им мысль, что за девушкой нужно тщательно ухаживать! Беречь. Уйдем вдвоем, а потом, когда стряхнем погоню – вернемся за Тамарой!"

Тамара-Миранда покачала головой:

– Нет, Сеня. После всего, что мы натворили, девушку ни в коем случае нельзя дать захватить нашим мозголомам. Мы уводим погоню в южном направлении, но если мозголомы доберутся до зрительной памяти Тамары, то поймут, что мы блефуем. В районе Адлера нет снежных зим, Арсений. Нет тайги. Что толку, что рассудок Томы чист, словно лист бумаги. Группе психиатров департамента достаточно добраться до картины зимнего леса, и получится – мы зря рискуем, Сеня".

Миранда так и не решилась сказать ученику о том, что видела Жюли в полубредовом путешествии. Не хотела взваливать на паря лишний груз ответственности за многие смерти. Вина – как мышь, поселится внутри и выгрызет до полного бессилия!

А Сенька должен оставаться сильным. Трезвым. Уверенным в собственной праведности.

Тогда: он горы свернет! И с войском клонов сможет справиться.

Тамара-Миранда встала с лавочки:

"Пошли, Журбин. Если мы добрались до турбаз – а их здесь несколько, то значит поблизости излучина с хорошей мариной для причала катеров. Река делает поворот, если нам повезет захватить хорошее суденышко, появляется вариант перебраться на тот берег".

Разговаривая с Арсением диверсантка восстановила в памяти топографическую карту местности. Взглянув на эту карту из Интернета всего лишь раз, опытная подпольщица навсегда ее запомнила в мельчайших деталях. Отправила ученику.

"Река – один из транспортных путей, – напомнил Сенька. – За дорогами приглядывают".

"Излучина, – повторила Миранда. – Поворот. Если вертолет летает только над участком реки возле моста и нам повезет – на хорошей лодке перелетим на тот берег за пару минут!"

Не повезло.

Причем – дважды.

Во-первых быстроходный катер у причала был лишь один. (Два прогулочных катамарана, пара весельных плоскодонок и единичная алюминиевая колымага с подвесным мотором – в расчет не принимались.)А во-вторых, у катера, как понял Арсений покопавшись в мозгах его хозяина, движок оказался с норовом, подвластным лишь судовладельцу – пожилому усатому дядьке в гламурной кепочке с лакированным козырьком.

Досада. Будь двигатель в ажуре, Миранда увела бы катер как нечего делать!

Но судовладелец пребывал в столь ясно читаемой уверенности – никто с моим речным конем не совладает! – что напарники решили не рисковать. Сработали наверняка. Вначале, подкрепляя телепатический приказ реалиями и видеорядом заплатили с речному волку весьма приличную сумму за переправу на противоположный берег. И лишь потом завели на борт Тамару. Усадили бережно подальше от воды.

И только после этого Миранда перебросилась в капитана усача. Давать приказ вербально или даже телепатически: "Атас, вертолет на траверсе, уходим!" – долго, неразумно и опасно. Миранда оставила судовладельца альфой – не дай бог, двигатель и вправду шибко вредный! – но держала под контролем каждое движение головы и глаз. Командовала скоростью и направлением: "Придерживаясь берега, идем за поворот".

Мореман привычным жестом взбил длинный, прямо-таки пиратский пышный ус. Подмигнул красивой пассажирке, отчего-то замершей в тупом, незрячем равнодушии, и повел катер, куда и как велели.

Миранда оказалась права: между излучиной и мостом над водой завис полицейский вертолет.

Излучина реки, к счастью для беглецов, оказалась весьма популярным местом отдыха энских жителей. В особенности рыбаков. Через пару минут после того как катер усатого судовладельца замер, покачиваясь у берега на мелководье, небольшая лодка отчалила от пирса неподалеку и на всех парах понеслась к противоположной стороне!

И тут же, вертолет снабженный надписью "ДПС" снялся с места и полетел вдогонку!

Догнал в одно мгновение, и очень пугая мирных граждан поднятой лопастями волной, завис над катером!

"Радиус воздействия двадцать пять метров, – мрачно, на глазок, вычислила Миранда. – В вертолете либо хороший телепат, либо мощный телепорт – пассажиров проверяют на внедрение инструментально".

Сенька горделиво расправил плечи. Его дистанция телепатического подавления личности куда длиннее! Почти пятьдесят метров! Но это, правда, если р а б о т а т ь с каждым человеком по очереди. С толпой он управляется куда как хуже…

Но посмотреть бы кто вообще с толпой управится с дистанции в двадцать пять метров! Наверняка телепат в вертолете тоже по одному пассажиров обрабатывает!

Пока Журбин занимался горделивыми подсчетами, геликоптер закончил исследование вымокших пассажиров лодки, поднялся выше и неожиданно, на полной скорости помчался к берегу!

А дальше полетел над лесом в северо-восточном направлении!

Миранда моментально покрутила головой капитана носителя. Арсений уловил отданный ею приказ: "Уходим от берега! Быстро!"

Мореман послушно вывел катер с мелководья, пошел наперерез течению…

Сенька, не дожидаясь указания наставницы, занятой контролем человека, управлявшего посудиной, взобрался на поднятый нос катера и посмотрел на удаляющийся вертолет. Отправил картину виденного, сосредоточенной Миранде.

Над остающимся за их спинами лесом собирались винтокрылые машины. Подоспевший откуда-то "Аллигатор" К-52 спустился уже почти до самых верхушек деревьев. В паре километров от него, медленно и неуклонно сужая радиус над некой целью, парила "Ночной охотник" Ми-28. Полицейский вертолет уходил левее…

– "Семицветики" работают! – забыв, что рядом находится пират-свидетель, восторженно завопил Арсений. – Вертолеты над нашими парочками снижаются!

"Заткнись, – ментально просипела диверсантка. – Ты на всю реку горлопанишь…"

Миранда вкалывала как ломовая лошадь. Во-первых, приглядывала за акваторией, ожидая, что из-за поворота реки вот-вот появится еще один вертолет, отправленный взамен вызванного к наиболее вероятному месту появления объектов.

Во-вторых, исследовала память носителя и искала место для причаливания. Поскольку тупо втыкаться в берег на полной скорости, это все равно что вывесить транспарант над всей излучиной:"Мы , господа хорошие, конкретно здесь высаживались. Берите след, пожалуйста". Так что подпольщица трудилась над картой местности, прорисованной в мозгах носителя, искала хоть какой-то мало-мальски пригодный причал с достаточной глубиной!

А в-третьих, таки управляла судном. Пират попался бережливый и все никак не хотел до упора жать на газ и топливо расходовать! Капризный двигатель перегревать!

Арсений встал за спиной моремана, телепатически объединился с наставницей, придавая ей силы вообразил себя электрическим кабелем. Одновременно озирал окрестности.

…Причал, слава господи, нашелся. На противоположном берегу тоже санаториев хватало.

Катер лихо подрулил к мосткам. Поскреб о доски бортом…

Когда по воде еще шли полукружья волн, из-за лесистого полуострова вылетел небольшой двухместный вертолет. Журбин на секунду присел, втянул голову – легкая машина с прозрачной кабиной пролетала так близко, что Арсений даже лица пилотов разглядел! Мужикам было достаточно лишь головы немного повернуть и – вот он, телепат Арсений Николаевич Журбин как на ладони!

Но люди, в которых Журбин тут же уловил присутствие агентов, сосредоточили внимание на противоположной стороне реки. Смотрели на парящие над лесом винтокрылые машины, получали приказ исследовать окрестности турбаз.

"Они останутся над берегом, – быстро сообщил наставнице Арсений. – Надо уходить с катера. Прикажи капитану…"

"Цыц!" – шикнула Миранда, и Журбин уловил как в голове усатого речного волка пошла – р а б о т а. Диверсантка приказала капитану выждать пару минут и уходить вниз по реке, придерживаясь этого берега. Не привлекать к себе внимание, не нарываться на о б с л е д о в а н и е. Исчезнуть на пару дней.

Капитан замер за штурвалом. В голове его затикал секундомер, поставленный на сто двадцать секунд. Миранда перебросилась в Тамару.

"Пошли, Журбин. Берем левее, через пару километров выйдем к притоку, пойдем вдоль его берега. Не вплотную, поскольку там есть заболоченные низменные места. Но та речушка идет в нужном направлении и может пригодиться, если Зиберт все-таки обнаружит место нашей высадки и пустит по следу собак".

* * *

Их накрыли ночью.

При том, практически случайно.

Под вечер изнуренная походом Миранда оправила Арсению мысль:

"Ночевать в лесу нельзя. Мой носитель не выдержит ночевки на холодной земле, надо искать какое-то жилище, Сенька".

В путешествии вдоль неширокой речки напарникам уже встречались небольшие поселения, один раз они наткнулись на заброшенную деревеньку, но было слишком рано останавливаться на длительный привал: "Я продержусь еще с десяток километров, – сообщила диверсантка, – а там посмотрим, будем думать".

Думать оказалось не о чем. Не пройдя и половины отмеченной дистанции, носитель Миранды начал спотыкаться через шаг, диверсантка удерживала внучку колдуньи в вертикальном положении ценой невероятных усилий.

К высокому забору из плотно пригнанных досок Журбин ее буквально дотащил, и сам, измученный еще и поклажей из двух рюкзаков, рухнулв траву полумертвым бревном.

"Работай, Сеня" – приказала наставница и тут же отключилась. Впала в прострацию.

Но то была лишь видимость: Миранда, как проклятая, трудилась над разбалансированным, истощенным организмом изнеженной бабушкиной внучки. Приводила в порядок работу внутренних органов. Проверяла нет ли там серьезных сбоев, не привела ли она носителя в угрожающее состояние.

…Журбин некоторое время с бестолковым удовольствием повалялся под забором. Потом собрался и ментально пошарил по окрестностям…, нашел человека… Подключился.

Человек стоял на возвышении метрах в двадцати от забора. Телепат немного удивился, заставил мужика опустить голову и поглядеть под ноги…

Возвышение оказалось наблюдательной вышкой. В руках у человека был автомат. Под вышкой, чутко поводя ушами и направляя нос в сторону Журбина и Тамары-Миранды сидела овчарка. Ворчала негромко, учуяв за оградой чужаков. Но пока не лаяла.

Сенька тут же отключился от мужчины и "треснул" по собачьей голове!

Пес печально вздохнул, зевнул и лег на землю. Закрыл глаза.

Арсений поглядел на замершую без признаков жизни Тамару-Миранду и стремительно встал на ноги. То, что парень успел прочесть в голове вооруженного охранника ему крайне не понравилось!

Журбин поднялся с травы и, осторожно ступая, побрел вдоль забора.

Примерно через полчаса хмурый Арсений сел возле очнувшейся наставницы:

"Послушай, в вашем времени как к рабовладению относятся?"

"В смысле?" – не поняла Миранда.

"А в смысле: мы попали в нехорошее местечко. За забором нелегальный завод по производству кирпича. Под вышкой с вооруженным охранником барак. В барке – рабы. Их набрали из нелегалов, держат в сарае, днем выводят на работу".

Тамара-Миранда слушала, прислонившись спиной к забору. На красивом лице внучки бабушки Фаины появилось брезгливое выражение. Ноздри раздулись так, словно диверсантка вляпалась в кучу дерьма.

"Нелегальный, говоришь? С рабами…Такой завод должен стоять укромно, так что искать поблизости другое жилье бесполезно. Заночуем здесь, а дальше будет видно".

"Что тебе дальше будет видно?" – телепат, только что побродивший по головам рабов и вертухаев, набрался таких в п е ч а т л е н и й, что едва придерживал желание натравить на охранников их собственных собак!

"Мы не можем устраивать здесь кипишь, Сеня, – поморщилась диверсантка. – На территории есть мало-мальски пригодное для нас жилье? Охраны – много?"

Журбин поиграл желваками на скулах, помедлил и ответил:

"На вышке стопроцентный садист стоит… Была б моя воля, я бы его…".

"Он твой, Журбин. Но – завтра, – перебила Миранда. – Продолжай".

Арсений достал из кармана рюкзака небольшой блокнот и авторучку, начертил на листе план заводской территории, которую детально изучил используя зрение стоявшего на вышке вертухая:

"Вот тут дом с помещением для охраны. Здесь кухня. Здесь – барак с нелегалами. – Сенька лихо водил ручкой по бумаге, вычерчивая непосредственно завод. – С противоположной от нас стороны, за заводом, стоит вполне приличная избушка, в которой ночует владелец, когда приезжает сюда с инспекцией и остается на рыбалку или охоту. Сегодня шефа не будет, так что можем переночевать в его апартаментах. Туда никто не сунется, избушку охраняет злобный пес – кавказец. Если посадить собаку в будку и заставить "подремать" никто и не подумает, что в доме люди – пес отлично выдрессирован, чужого близко не подпустит".

"Хорошая идея, – одобрила Миранда. – Отключай садиста на полчасика и выдвигаемся".

Подбираясь к хозяйскому дому, территорию огибали вдоль забора. Когда приблизились к бараку с гастарбайтерами, Арсений, ментально державший под контролем окрестности, невольно прикоснулся к их мыслям, болезненно скривился…

Люди думали на неизвестном Сеньке языке (лишь один читал суру из Корана на понятном Журбину арабском, отбивая поклоны в сторону востока), но их страдания, гнетущая тоска не требовали речевого оформления.

"Не могу понять откуда люди, – обратился Журбин к наставнице. – Ты знаешь таджикский или узбекский?"

"Да".

"Поможешь завтра объясниться? Этих людей надо вытащить отсюда, Миранда. Они в Россию р а б о т а т ь приехали, их дома семьи ждут…"

"Помогу".

Пройдя в ворота мимо "ослепшего" охранника, Арсений мысленным приказом заставил огромного корноухого кавказца спрятаться в будке и заснуть. Тамара-Миранда, ничуть не переживая относительно замершего на вышке вертухая, вскрыла на его глазах замок избушки подобранным с земли гвоздем. Напарники проскользнули в полутемную прихожую…

Сразу напротив двери стояло вздыбленное чучело медведя. В лапах зверь держал серебряный поднос, на подносе стояли два хрустальных бокала и бутылка водки.

"Гостеприимно, блин, – буркнула Миранда и вошла в большую комнату-гостиную. – Я спать, Журбин. Ты – на стреме. Через четыре часа разбудишь, я покараулю".

Диверсантка прошла в спальню, не снимая верхней одежды, бережно и привередливо уложила носителя на огромной кровати и накрылась пледом. Прежде чем совершенно отключиться, пробормотала вслух:

– Интересно, что такого мой бывший дарлинг натворил, раз в будущем "Чрезвычайное положение" объявили?.. Подобное решение принимается уже на государственном уровне, департамент лишь под исполнение берет…

Тамара-Миранда подняла брови, сонно причмокнула губами, да так и отключилась: с удивленно задумчивым выражением на лице.

…Журбин прогулялся по дому. Снаружи тот выглядел небольшим, непритязательным, внутри оказался довольно навороченным: отлично оснащенная кухни, огромный плазменный телевизор и кожаная мягкая мебель в гостиной, ванная – на уровне: с мини-сауной и современной душевой кабиной. В кабинете Арсений разыскал укромный сейф под картиной.

Маленько почесал в затылке и двинулся к окну, выходящему на внутренний двор.

По двору в направлении ворот шагал мужик в замызганных кирзачах. Думал о зарплате, мечтал в картишки отыграться…

Журбин осторожно покопался в весьма пропитых мозгах и сочинил приказ: управляющему предприятия необходимо выйти из каптерки, проверить как дела на КПП.

О том, что старший в смене охранников одновременно является и управляющим, Арсений узнал еще от вертухая на вышке. Предположил, что управляющий должен знать шифр электронного замка на сейфе. На подобные нелегальные предприятия могут и с обыском нагрянуть, так что убрать какой-то компромат из сейфа – задача для доверенного лица.

Так оно и оказалось. Бывший прапорщик Букин сходил до КПП. Сам не понял, что ему здесь понадобилось и ради профилактики наорал на сторожа.

Журбин задал Букину телепатический вопрос, прочитал в его мозгах нехитрую цифровую комбинацию и открыл сейф.

Внутри стального ящика лежала тощая стопочка стодолларовых купюр. Внушительная пачка российских ассигнаций. Пятнадцать иноземных паспортов: как раз по числу находящихся в бараке нелегалов.

Журбин вздохнул, пролистал корочки, поглядел на смуглые неулыбчивые лица работяг. И положил паспорта в нагрудный карман камуфляжного жилета. Деньги из сейфа – выгреб. Была бы его воля, он вообще б здесь все спалил! Вывел за забор людей, раздал им паспорта и деньги, а заводик и постройки – к чертовой матери!

Но устраивать пожар, когда неподалеку вертолеты барражируют…?

Повременим.

В холодильнике на кухне Арсений разыскал три банки паюсной икры. Мстительно работая суповой ложкой, с одной разделался, а две оставив для напарницы. Сварил в большой турке крепчайший кофе. Сел у окна, приладив ноги на подоконник, и, раскинув ментальную сеть на максимальную дистанцию – прикрыл глаза. Натруженное тело гудело от усталости, но спать не хотелось совершенно. Мысли людей, на которые он натыкался постоянно, не позволяли расслабляться. Арсений уже знал, какое р а з в л е ч е н и е намечено охранниками на сегодняшнюю ночь…

В небольшом закутке за бараком нелегалов пытали человека. Молодого паренька таджика, что день назад сбежал с завода, поймали сегодня днем. Избили до потери сознания. Приволокли обратно. И оставили до вечера: чтобы очнулся, проникся в полной мере и поорал как следует. Дабы его товарищам сбегать уже не захотелось.

Когда до Журбина докатилась первая волна запредельной человеческой боли, телепат вскочил на ноги и метнулся к двери! Едва не выскочил на улицу!!!

Но остановился на пороге. Замер. Тяжело дыша, Журбин стиснул кулаки и заставил себя остаться в доме, где спала его подруга. Если сейчас он не выдержит и пойдет к бараку, сметая на пути охранников и псов, поднимется стрельба – ментально охватить всю территорию и полностью подавить наблюдателей, расположившихся на трех вышках, не получится никак! – звук выстрелов привлечет внимание к заводу!

А Тамара еще не отдохнула.

Тамара еще не сможет оправиться в ночное путешествие. Пройдет лишь пару километров, но это – смехотворно малое расстояние, "Ночные охотники" сядут им на хвост и вызовут наземные поисковые отряды!

Сенька стиснул голову руками, закрыл ладонями уши, как будто именно через них поступали ментальные волны! Скорчился в прихожей!

Полностью отключить восприятие Журбин не мог. Его задача: ментально обшаривать окрестности, улавливать возможное приближение врагов.

К сожалению для Сеньки муки молодого паренька попадали в стометровый радиус восприятия, но не выходили на дистанцию телепатического подавления. Арсений не мог погрузить таджика в глубокий обморок, он был беспомощным зрителем на представлении в театре садистов! И мучился вместе с парнем, внутри собственного сознания ощущал каждую секунду чужой, нечеловеческой боли, корчился, метался, выл, молился Аллаху, Иисусу, Божьей Матери…

В какой-то момент они оба – паренек и телепат, потеряли сознание.

Арсений распластался по полу в прихожей, куда забился, увеличивая дистанцию от места пыток…

П о ч у в с т в о в а л, как на голову обрушился ледяной водопад. Пришел в себя. Отфыркался. И все пошло по кругу.

…В общей сложности, Журбин сломался где-то через час. У б е д и л себя, что ужас, испытываемый четырнадцатью рабами, слышавшими крики товарища, заливает всю округу волнами чудовищной паники, смывает остальные эманации и делает его задачу – б е с п о л е з н о й! Услышать, почувствовать что-то кроме боли паренька и паники четырнадцати человек, стало совершенно невозможно. Арсений отключил ментальный поиск.

Он сидел на полу в прихожей. По спине струился холодный пот. Где-то вдалеке, заглушаемый толстой дверью и плотными стеклопакетами, раздавался вой умирающего под пытками человека.

Сенька крепко-крепко закрыл уши ладонями! Зажмурился!

На этот раз подействовало. В ушах гремел гул кровотока, шелестело тяжелое, паническое дыхание… Чтобы наверняка забить даже эти звуки, Журбин мысленно запел. Заголосил внутри себя!

Сколько Сенька просидел, зажимая ладонями уши и зажмуриваясь, он бы не мог сказать. Возможно, полчаса прошло, возможно, пять минут. Он сидел, про себя орал песню о цветущей калине – единственной, что на ум пришла, – и думал о том, что сделает с уродами охранниками, прежде чем уйдет отсюда! Телепат уже поименно знал каждого палача. Знал, кто тут больше всех старался этой ночью и вообще – заслуживает больше остальных! Журбин уже решил, что не оставит их живыми.

А может быть оставит… Но з д о р о в ы м и эти нелюди уже не будут.

…Сенька отлепил красные горячие ладони от онемевших ушей, потряс головой и понял, что не может встать на ноги. Перевернувшись на карачки, он по-собачьи двинулся в гостиную, – взглянуть в окно, проверить: кошмар на самом деле закончился или он так оглох, что вовсе перестал хоть что-то слышать?

Арсений был уже почти у подоконника, когда услышал, как в замке входной двери заскрежетал ключ. Моментально выбросил ментальный луч! Из спальни раздался мягкий сдвоенный шлепок подошв – Тамара-Миранда услышала "гостей" раньше горе-телепата и уже вскочила с постели! Мгновенно отдала приказ ученику, собравшемуся ментально ударить по людям, что стояли на крыльце:

"Замри, не думай!"

Ощущая себя размазней и идиотом, Арсений замер в полусидящем положении; в главную комнату дома, из противоположно расположенных дверей заходили люди: из спальни показалась хмурая Тамара-Миранда, из прихожей в гостиную шагнули три мужчины.

И надо сказать, до приказа наставницы Журбин успел чуть-чуть мазнуть по ним телепатической волной. Понять: впервые в жизни он столкнулся с н а с т о я щ и м телепатическим блоком. Перед вошедшими мужчинами стояла непроницаемая ментальная стена.

Арсений даже засомневался – а смог бы он вообще уловить их приближение?! Вошедших мужиков как будто кокон накрывал! Огромный, монолитный, похожий на рухнувший с колокольни многотонный колокол из чугуна. Для телепатического зрения команда поисковиков была абсолютно невидимой.

Но с другой стороны…, и от них ничего не п р о н и к а л о. Журбин осторожно протянул к вошедшим ментальный щуп…

Колокол накрывал "гостей" непроницаемым с о б е и х сторон куполом. Создавалось впечатление, будто в комнате стоят о б ы ч н ы е люди: высокая хмурая девушка с косой мрачно разглядывает трех широкоплечих мужиков в форменной одежде спецназа. Мужики настороженно следят за малейшими движениями беглецов. Но пока никто на сближение не напрашивается, в рукопашную не собирается.

Журбин легонько напружинил ноги…

Миранда всегда хвалила ученика на тренингах: "Молоток ты, Сенька, на лету все схватываешь!" Вот и теперь, приглядевшись к построению защиты, Арсений вообразил, что создает такой же монолитный колокол и резко выпрыгнул вперед и влево!

Скатился под ноги Тамары-Миранды и замер возле девушки, как пограничный пес Трезор! Накрыл обоих куполом!

"Миранда, они нас не слышат!"

"Знаю".

"Во дворе я почувствовал еще двоих! Это обычные люди. Бойцы из спецподразделения ГРУ!"

"Вооружены?"

"Нет".

"Что и требовалось доказать, – усмехнулась диверсантка. – Бояться нас, Сеня. Уважают".

"Миранда, прости! я их пропустил! Но здесь такое было.."

"Знаю. Я слышала крики и сама слегка понизила слуховое восприятие носителя. Так что вина тут больше – моя. Надо было заменить тебя на это время".

"Что будем делать?"

"Уходить. Время работает на них. Через несколько минут к заводу слетятся вертолеты с основными силами".

"Ты справишься с тремя спецназовцами в доме?"

"С двумя, – поправила Миранда. – Один из них – клон. В остальных…, как минимум в одном – агент. Учитывать людей на улице, драться придется с пятью профессионалами, получившими жесточайшую телепатическую установку на наше задержание. Или уничтожение, тут, Сеня, как пойдет… Если бы не блок, который ты сейчас удерживаешь над нами, я бы и с пятью расправилась… А так – лишь высунусь, клон ударит по мне телепатически. Ты не сможешь прилипнуть к моей ноге и защищать ментально, а я не смогу действовать с максимальной боеспособностью в очерченном радиусе- высунусь и попадусь".

Мысленный обмен Миранды и ученика занял не белее пяти секунд. Увидев, что жертва не идет на сближение и, вроде бы как, не собирается драться, один из мужиков, пристально глядя на беглецов и все никак не останавливаясь на ком-то конкретно, изобразил на лице мимический знак: выгнул ноздри, превращая нос в поросячий пятачок, и вопросительно поглядел на беглецов, как бы приглашая к разговору.

– Все в свинью играешь, Кристофер? – усмехнулась Тамара-Миранда. – Поросячий хвост еще не отрастил?

Услышав насмешку Миранды, Арсений на мгновение опешил: зачем наставница подтверждает, что в одном из тел находится пришелец из будущего, да еще показывает в каком конкретно?!.. Пока мужики сами находятся под коконом – они не могут ничего противопоставить на ментальном уровне! А драться – не решаются!

Сенька почти выплеснул из головы эту гневную тираду…! Но не успел оформить до конца, поскольку понял: Миранда отводит от него удар. Показывает: "Я ваша основная цель!"

По всей видимости, кое-что из Сеньки все же "выплеснулось", так как от наставницы пришло мгновенное пояснение:

"В своем времени я лично не встречалась с Кристофером. А он, надеюсь, не знает, что по департаменту гуляет шуточка о поросячьем хвостике. Когда-то Платон был его начальником и знаком с мимическим опознавательным символом. Кристофер д о л ж е н подумать, Сеня, что нашел того, кого искал".

Так оно и произошло. По лицам людей, находящихся в противоположном коконе пробежали едва заметные признаки стремительного мысленного обмена: противники общались через клона. Высокий мужик в кевларовом бронежилете начал поднимать к губам рацию, Кристофер вытягивал по направлению к беглецам уже знакомый черный жезл с шарообразным утолщением на конце (его близнец, подобранный террористкой на картофельном поле, лежал в рюкзаке Тамары-Миранды)… Клон между ними стоял как вкопанный, удерживал над группой защитный колокол.

От инструментального проникновения ментальный блок, установленный Арсением, не защищал. Кристофер готовился оставить носителя-спецназовца и переброситься в парнишку, что застыл у ног черноволосой девушки! Девушка, как догадался агент – занята, ее напарник должен быть – свободным! Резервным, так сказать!

Как только Кристофер проникнет в Журбина, ментальный блок над беглецами разрушится! Арсений не сможет удерживать защиту и одновременно противостоять пришлому интеллекту.

Едва защита рухнет – клон проникнет в голову Тамары и поймет, кто здесь есть "ху". Тамара и Миранда беззащитны перед эманациями врожденного телепата.

Все происходящее казалось Журбину фрагментом фильма, показанного на замедленной скорости: спецназовец почти донес до губ рацию и приоткрывал рот, Кристофер уже почти нацелил жест на "Трезора"… Боковым зрением Арсений засек, как палец Тамары-Миранды нажимает на кнопку активации портативного устройства, расположенного в поясном кармашке…

"Я – альфа! – взорвался в голове Журбина вопль ворвавшейся наставницы. – Они еще не сообщали на командный пункт об обнаружении!!"

Все получилось как в той поговорке: "За неимением гербовой, пишут на простой". Если не получилось взять противника головой: изнутри и исподволь, приходится действовать кулаками.

Журбин почувствовал, как его тело уподобившись крутящемуся волчку, выбросило вперед правую ногу и в лихой подсечке сбило на пол троицу из поисковой группы: двух спецназовцев и одного замершего клона. Клон-телепат попытался сочинить блок физической неприкосновенности – отшвырнуть от себя разом и союзников и резко обезумевшего пацана…!

Но было поздно. Недочеловека диверсантка поставила во главу очереди смертников. Перекатившись по полу и разорвав дистанцию, ударом ребра ладони Арсений-Миранда раздробил клону горло!

Пока телепат сипел в предсмертных хрипах, диверсантка занялась носителем агента и зомбированным дяденькой спецназовцем. Все они лежали на полу: первому прилетел удар ботинка в беззащитный пах, второму достался удар локтя в переносицу.

Почему Миранда не добила носителя, Арсений понял, когда наставница, воспользовавшись его способностями, погрузилась в мозг капитана из спецназа Главного Разведывательного Управления. Пришелица хотела убедиться, что агент действительно не сообщал начальству об обнаружении беглецов.

Спустя короткое мгновение Миранда и Арсений знали все. Поисковая группа в составе четырех человек и одного клона вышла из леса на крики бедного таджика.

Клон "прошелся" по головам. Мозговые эманации охранника на ближайшей к лесу вышке показались ему подозрительными. В них стоял намек на недавнее телепатическое подавление.

Клон-поисковик определил количество людей на территории завода. Прогулялся вдоль периметра и нашел двух человек в отдельно стоящем строении. Но не смог понять, кто там конкретно находится: очумевший, полу-чокнувшийся от переизбытка чужих страданий Журбин забивал голову – как ненормальный пел "Ой цветет калина в поле у ручья…"! В теле женщины, спавшей в доме, вообще творилось непонятно что. Вроде бы она была одна, а вроде бы и нет…

Для более успешного проникновения не хватило дистанции. Руководитель группы приказал клону найти главного на этом бардаке. Телепат выявил управляющего и тот открыл им дом.

Что было далее – понятно. Во избежание эксцессов клон нацепил на штурмовую группу кокон. Прикрыл нетелепатов от неожиданных ментальных ударов. Но и себе тем самым перекрыл возможность для исследования подозрительных объектов.

"Я тебе уже говорила, Журбин, что ты удивительно везучий парень? – прозвучал в голове Арсения знакомый голос. – Если бы мы днем, на том берегу не натворили шухера с ложными целями, сейчас бы сюда уже все вертолеты послетались! А так…, после того как все вдосталь налетались, народ уже наверняка работал. По четко установленному факту, так сказать".

Журбин слушал наставницу и удивлялся, почему Миранда сразу в него не переместилась, а ждала, пока на Сеньку жезл не направят?!

Удивление проскочило четко, и Миранда усмехнулась:

"Ты, дружок, так забавно в собачьей позе смотрелся. Было на что глянуть мне и Кристоферу…"

Журбин слегка обиделся, и наставница убрала из тона насмешку:

"Не дуйся. Я ждала момента, когда все делом займутся и хоть немного отвлекутся. Давай-ка, дружок, поднимаемся на ноги и разгребаем оставшиеся проблемы".

Встав с пола, Миранда сосредоточилась и отправила двум спецназовцам на улице телепатический приказ войти в дом. Встретила заторможено шагавших мужиков у порога и уложила их отдохнуть на полу рядом с остальными: двумя полуживыми людьми и одним мертвым клоном.

Задумчиво оглядела натюрморт и пробормотала для Арсения:

"Вообще-то, мой дарлинг в живых их бы не оставил…"

"Мужики не виноваты, что твои коллеги их тела заняли!"

"Я и сама понимаю, что не виноваты, – проворчала диверсантка. – Да и Кристофер должен сообщить начальству, что встретился с Платоном. Так что, повезло, Журбин, воякам. Расправиться с зомби, но почему-то оставить в живых агента – подозрительно получится: Платон никогда не отличался сентиментальностью к старым приятелям. Будем оставлять в мозгах "записки"… Покажем, что Извеков п о к а намерен обходиться малой кровью".

Диверсантка оставила в головах людей угрожающие сообщения для департамента. И только после этого, вздохнув: "Эх, Сенька, знал бы ты как тяжко болтаться в мозгах аутиста!" – переместилась в Тамару. Отправила Журбина на улицу с охраной разбираться, сама обыскала, замерших в ступоре спецназовцев, и лишила их средств связи.

С кучей мобильных телефонов и одной рацией, вышла на крыльцо и заперла дом, сломав в замочной скважине ключ.

Потом подумала немного. Поглядела на окна в толстенных решетках. И подогнала к самому дому груженый кирпичом КАМАЗ: вывалила готовую продукцию на крыльцо, наглухо засыпав дверь.

Грузовик с опустошенным кузовом Тамара-Миранда подогнала к бараку с нелегалами.

Открыла настежь дверь, поморщилась от запаха, волной ударившего из темноты:

– Выходим, уважаемые, – проговорила по-таджикски. – Получаем зарплату и паспорта. Потом садимся в кузов и едем по домам.

Из барака, опасливо поглядывая на непонятную девушку, медленно выходили люди. Изможденные и грязные, побитые, затравленные, они не могли поверить в чудо – их освобождают!

– Паренька своего захватите, – сказала Тамара-Миранда пожилому таджику чем-то похожему на школьного учителя. – В грузовике аптечка есть, обработаете его раны.

Журбин глядел на застывшую шеренгу вертухаев.

Желание убивать пропало. Безразличные ко всему на свете, покорные его власти люди не вызывали прежнего гнева. Арсений прошелся по их головам как ластик по промокашке: работая грубо, без малейшей бережности, стер врожденную жестокость, сломал агрессию, а если б захотел, то вообще – превратил охранников в толпу слюнявых идиотов! Перепахал их мозг до первородного состояния!

Но удержался. Пусть вначале долги вернут.

Журбин заставил шеренгу слушать:

– Сейчас вы все идете в город. Находите хоспис. И нанимаетесь на работу санитарами. Всю жизнь, пока есть силы, вы будете ухаживать за больными… Вы будете самыми нежными и трудолюбивыми медбратьями! Вы будете с ложечки кормить стариков и старушек, выносить за ними судна, мыть, обтирать, на руках относить на прогулки! А каждое воскресенье – в церковь. На исповедь.

"Ну надо же… Какой, однако, в тебе великий гуманист растет", – раздался в голове Арсения задумчиво насмешливый голос наставницы.

"Отстань, Миранда! Мне надо еще решить, что с собаками делать!"

"А что с ними делать? Убери в них злобу и отправь с хозяевами. Одинокие старички любят ласковых зверушек…"

От управляющего Букина телепат узнал, что от завода есть укромная дорога, идущая в обход основной трассы с пунктами ГИБДД. Грузовик с полным кузовом нелегалов, рыча и скрежеща мотором, несся по лесной дороге, Арсений иногда просил Тамару-Миранду:

– Да не лети ты так! Таджиков вытряхнешь!

– Подберем, – удерживая огромный руль побелевшими от напряжения руками, сипела диверсантка. Прослушивая рацию поисковой группы, беглецы узнали, что розыски уже идут по расширенному радиусу, на обеих берегах реки.

И потому Миранда торопилась и увеличивала отрыв. На этот раз она не стала создавать из нелегалов ложные пешие цели: среди них не было женщин, а мужские пары не привлекут достаточно внимания, не уведут погоню за собой и не рассредоточат силы. Диверсантка везла с собой бывших рабов в качестве количественного прикрытия: снизившийся над КАМАЗом вертолет обнаружит семнадцать человек и может пропустить его, как объект, не заслуживающий дополнительного внимания.

На рассвете грузовик доехал до небольшого городка. Полумертвые от тряски нелегалы высыпались из кузова. Пожилой мужчина с умными глазами подошел к спасителям и попросил совета – куда идти?

– Домой пробирайтесь, – устало потягиваясь, произнесла девушка с длинной черной косой. – Только деньги как следуют припрячьте и – домой. К семьям. Вас заждались.

…Миранда и Арсений, меняя несколько такси, доехали до противоположной окраины города. Выбрали там дом, хозяева которого уехали в отпуск на морское побережье. И отсыпались сутки с лишним.

Несколько раз над их убежищем пролетали вертолеты. Местные телевизионные каналы во всех новостных передачах показывали подретушированные, очень убедительные фотографии злодеев: опасных преступников, похитивших в областном центре ребенка. (Однажды проскочил бравурный репортаж о ликвидации крупного нелегального предприятия по производству стройматериалов.)

Но Миранду это уже слабо волновало. Ее ученик давным-давно овладел техникой управления лицевыми мышцами и мог превратиться хоть в старика, хоть в опухшего забулдыгу. Носитель диверсантки – женщина: ей косу обрежь, волосы покрась и макияж подбери (Миранда еще с чертами лица изнутри поработает) – ни одна собака не узнает в ней длинноволосую брюнетку Тому!

Напарникам главное: четко не светиться лицами перед уличными камерами наблюдения.

Против обычных приемов розыскной машины они знают как работать- уйдут легко.А людские ресурсы хроно-департамента – не безграничны: на отсев и проверку подходящих объектов уйдет время, но беглецы не собирались нигде подолгу задерживаться. Если бы носитель Миранды чувствовал себя немного лучше, напарники сразу же покинули бы энскую область, куда департамент стянул основные силы. Но момент для стремительного отхода был упущен, и приходилось выжидать.

Запертый в четырех стенах чужого дома Журбин маялся безделья и от духоты, ему хотелось выйти на улицу… Черт побери, в реке искупаться! Проветриться!

– Нельзя, – настаивала Миранда. – Сейчас в этом городке сконцентрированы основные силы департамента… Если ты засветишься, город возьмут в кольцо, прочешут…

– Да пусть прочесывают, – пожал плечами телепат, недавно выдержавший схватку с клоном. – Я нас коконом неприкосновенности прикрою, пройдем как вода сквозь пальцы.

Журбин и в самом деле чувствовал себя эдаким сверхчеловеком. Сидел развалившись в кресле, свисающей с подлокотника ногой покачивал. Демонстрировал позой и скучающим лицом, показывал, как ему здесь стало кисло, тускло, душно… На подвиги пора.

– Глупец! – неожиданно просипела диверсантка и вскочила с дивана, где только что с планшетником работала. – Ты что думаешь – клоны под копирку из капсул выходят?! Штампованные?! Справился с одним, значит, и с другими справишься?! – Тамара-Миранда озверело выпучилась на Журбина: – Да ты щенок перед ними!! Недоросль вислоухий!! Тебе попался клон, отправленный пешим порядком по лесам гулять! Поисковик, не мозголом!!!

Тяжело дыша Тамара-Миранда нависла над рассевшимся учеником. Немного успокоилась, произнесла:

– Представь, что ты был лучшим голкипером Премьер-лиги. Ты брал одиннадцатиметровые, отбивал любой удар. Но вскоре, тебе предстоит выступить на Чемпионате Мира. Как думаешь, вратарь, – до того в глаза не видевший первых игроков мирового дивизиона! – способен выступить на равных? А? Способен разгадать маневры опытных бомбардиров? Лучших их лучших, Сеня!

– Ну-у-у…, как бы…, – Журбин сел прямо.

– И не надейся! Сейчас против тебя будет играть даже не сборная России! К энской области стянуты основные силы: из каждого государства "Ядерного клуба" сюда прибыли наиболее подготовленные и талантливые игроки. Тебе, Журбин, предложат схлестнуться со ВСЕМИРНОЙ СБОРНОЙ.

Арсений вскочил на ноги:

– Почему ты меня раньше не предупредила?!

– Да потому, мой миленький, что ждать удара и бояться его силы, это все равно что проиграть не начиная битвы. Ты мне был нужен – наглый и бесстрашный. Но видимо, – Тамара-Миранда нахмурилась, – я слегка переоценила твои умственные способности.

Журбин повернулся к наставнице спиной и пошел в другую комнату. Он понимал, что Миранда намеренно ударила по самолюбию: устроила встряску в тихом болоте вынужденного выжидания.

Но было больно.

Хотя гулять и искупаться – расхотелось.

* * *

Путешествие до Адлера заняло тридцать шесть дней.

Уводя поисковые группы в южном направлении, беглецы несколько раз намеренно засвечивались. Подготавливали стремительный отход, подставлялись под камеры и тут же уходили, путая следы.

Пока напарникам везло. Погоня хоть и дышала в спины, но не выходила на угрожающую дистанцию, не окружала красными флажками.

Несколько раз Журбин натыкался на ищущие эманации, и посему, почти постоянно держал над собой и Тамарой-Мирандой защитный блок. Делал их невидимыми для телепатического поиска. И если учитывать, что кроме построения защиты, Журбину приходилось еще и лицевые мышцы удерживать под контролем, вымотался парень – как последняя собака!

Чтобы помочь ученику, Миранда каждое утро трудилась над обычным гримом, прилаживая на лицо Арсения то бороду, то бакенбарды, то вислые усищи. Диверсантка уже давно обрезала своему носителю приметную косу, мешавшую надетому парику. Иногда беглецы изображали маму с сыном, иногда становились дедушкой и внучкой, влюбленная парочка у них отлично получалась.

До Адлера они добрались не покалечив ни одного человека. Ни сбив ни одного вертолета. Обошлись парочкой несерьезных ДТП, перекрывая путь преследователям, но это, если брать по гамбургскому счету – совершеннейшие пустяки. Журбин, положа руку на сердце, переживал, что Миранда, не отказываясь от мысли "немного пошуметь на южном направлении" устроит "несерьезное" боестолкновение.

Но обошлось. Террористка вела себя примерной паинькой.

(Или боялась Сборной Клонов?)

Последние километры до курортного города Миранда предложила преодолеть на обычном рейсовом автобусе. Затеряться в толпе пассажиров. Если получится беспрепятственно проехать в город, то уже там произвести разведку, попробовать понять – получилось или нет? Увели они погоню к Адлеру или все было напрасно – поиск все так же сосредоточен на северо-восточных областях?

В город их не пропустили.

На въезде в Сочи, начинаясь от пропускного пункта ГИБДД, стояла полуторакилометровая автомобильная очередь.

Автобус покорно встал ей в хвост, пассажиры массово вздохнули и выругались, готовясь провести непонятно сколько времени в огромной пробке. Миранда поднялась из кресла, прошлась до ветрового стекла, открывающего обзор с высоты второго этажа автобуса. Возвращаясь оттуда, отправила ученику приказ:

"Закрой нас, Сеня. Ближайшие к пункту машины проверяют клоны".

Журбин моментально сочинил над их головами невидимый колокол. Отправил диверсантке вопрос:"Клоны почувствуют, что в автобусе есть зона телепатической неприкосновенности?"

"Нет. Мы для них – невидимы. Если не войдут в салон и не начнут пересчитывать пассажиров, пройдут мимо".

"А если войдут? Может быть не будем дожидаться проверки и выйдем? Пешком до города дойдем?"

"Поздно, Сеня. Оглянись назад".

Арсений повернулся, приложил к окну щеку…

И тут же вскочил на ноги!

Их автобус был уже далеко не последним в очереди. Сзади собирался хвост из автомобилей, вдоль них, метрах в ста пятидесяти от автобуса, медленно и внутренне сосредоточенно, шагал мужчина с полицейской форме. С обоих боков, следуя чуть сзади, его прикрывали напарники, держащие в руках обычные с виду полицейские дубинки.

Журбин не мог направить на эту троицу ментальный щуп даже будь он ближе – Сенька находился внутри защитного блока, но не узнать, шагающего по обочине клона было невозможно!

Миранда оказалась права. Встретившись с и з д е л и е м один единственный раз, Арсений уже не смог бы перепутать его с человеком! Внешне совершенно обычный тип выделялся словно тот самый помидор – чрезмерно гладкий, правильный, упругий! Клон не был каноническим красавцем, работавшие над его созданием генные инженеры не ставили перед собой такой задачи, но что-то… преднамеренное, непередаваемо искусственное в нем проглядывало. И прежде всего: взгляд цеплял. Сосредоточенный, мертвый, и тем не менее – превосходящий. Клон ощущал себя венцом творения, и это чувствовалось, невзирая на его зависимое положение.

"Нас берут в клещи?! – наклоняясь к Тамаре-Миранде, ментально выбросил Журбин. – Клон засек нас на подъезде?!"

"Нет, не похоже, – с удивительным спокойствием ответила террористка. – Идет обычная поисковая работа. Рутина, проще говоря".

Сенька пригляделся к лицу Тамары-Миранды:

"Не понимаю, чему радуешься?!"

"Ну как же…, – сладко потянулась девушка. – Работа сделана, Журбин. Теперь мы можем исчезать и возвращаться к нашим. Покажи мне, что ты видишь, перед тем как уходить, Журбин, нам придется засветиться. Выберем момент, покажемся и уходим".

Совершенно успокоившийся Арсений повел плечами, размял затекшие в поездке мышцы и кивнул:

"Согласен".

Арсений телепатически объединился с наставницей…, почувствовал, как в его голове словно бы растягивается огромная мерная лента с метровыми отсечками…

Опытная диверсантка зрительно отмеряла для Сеньки дистанцию уверенного ментального проникновения. Как только клон подойдет на расстояние удара, можно начинать – снимать кокон и "показываться"… После этого, используя эффект неожиданности, бить по изделию и охраняющим его людям и уходить в заросшие лесом горы!

Арсений забросил на плечи рюкзак, поглядывая в заднее окно автобуса, двинулся по проходу к двери… Клон и его прикрытие медленно шагали вдоль очереди, изделие ненадолго застыло возле "Газели", обшаривая его пассажиров…

Тамара-Миранда одернула короткий хлопковый пиджачок, движением предплечья машинально проверила расположение наплечной кобуры… В тандеме из наставницы и ученика, только Миранда была всегда и полностью: подмышкой верная "Гюрза", к ремню пристегнут шокер. Арсения, в которого в любой момент могли перебросить интеллект мощнейшего телепата, вооружать было опасно.

Да и незачем. Его задача – блок удерживать и отбивать ментальные атаки. Стрелять в момент опасности и так кому найдется.

"Пора, Арсений, – пришла команда от наставницы. – Выходим".

…Вдоль медленно ползущей пробки, по обочине прогуливались люди. Проветривались под нежарким утренним ветерком, покуривали и собачек выводили. Дети носились словно угорелые.

Высокий бородатый парень спрыгнул с подножки двухпалубного рейсового автобуса. Остановился, дожидаясь, пока к нему спустится подружка – стройная девица в алой бейсболке, широких брюках с накладными карманами и коротком черном пиджачке поверх коричневого топике.

Никто не обратил на них внимания – ребята вышли поразмяться.

Тамара-Миранда подняла голову вверх, поглядела на небо и усмехнулась:

"А вот и наши лучшие друзья…"

Над длинной очередью из автомашин парил полицейский вертолет. Не опускаясь слишком низко, не вызывая опасения, что из него в Арсения перебросят интеллект агента телепата.

Миранда приказала Сеньке снять ментальный блок. Но быть готовым к тому, что изделие-поисковик вскоре выйдет на рабочую дистанцию и почует присутствие "занятого" человека – найдет в толпе Тамару-Миранду…

Клон, тем временем, продолжал безынициативно исследовать очередной автомобиль. Журбин не отправлял к нему ментальный щуп, не привлекал внимания раньше времени. Считал шаги и метры.

Девяносто пять метров, девяносто два…

"А он слабак, Миранда, – сообщил наставнице телепат. – Мой радиус определения куда как больше".

"А ты поработай пару недель на этом пекле, – буркнула диверсантка, – поползай в мозгах десятков тысяч разъяренных отпускников, посмотрим, как свежо будешь выглядеть".

Клон преодолел еще четыре метра… И начал волноваться. Закрутил башкой. Стал как будто п р и н ю х и в а т ь с я.

Внезапно побежал вперед! Сокращая расстояние, уверенно направился к многоярусному автобусу!

"Закрываемся! -ментально выкрикнула Миранда. Но Сенька и без предупреждения уже выстраивал над ними защитный колокол. – Бегом, перпендикулярно автостраде!"

У российского народа в большом почете поговорка: "За что боролись, на то и напоролись". Миранда и Журбин так старательно уводили за собой погоню, так убедительно вели поисковые группы к югу, что департамент сосредоточил в одном месте – в районе Сочи – небывалое количество агентов!

Накрытый коконом Журбин не мог ментально исследовать окрестности и проверять путь в направлении отхода. Он так давно привык работать на уровне внутреннего видения, что не будь с ним рядом опытной спутницы, засаду, расположенную в кустах за выкошенной луговиной придорожной полосы отчуждения – пропустил бы обязательно!

Но Миранда засекла мелькнувшее за листвой лицо человека: они бежали прямиком в расставленную, засидевшуюся без дела засаду! Через мгновение и Журбин увидел как из куста чуть-чуть высовывается узнаваемый жезл-телепорт…

И в то же мгновение покатился по земле – Тамара-Миранда сбила его с ног!

Телепорт работает по направлению, а не по определенному объекту (если конечно на объекте нет специального приемного устройства, обычно похожего на простые наушники). Луч индивидуального телепорт выстреливается по прицелу и внедряет бета-интеллект в первую же по курсу свободную голову.

Куда в конкретном случае залетел вылетевший из кустов агент хроно-департамента (точнее говоря, его интеллектуальная составляющая) Миранде и Арсению разбираться было некогда. Народу вдоль дороги гуляла – масса! Главное что наставница успела прикрыть Журбина своим телом, телепортационный луч отрикошетил от занятой головы ее носителя и улетел вперед по курсу в какого-то прогуливающегося пассажира!

Еще одним немаловажным плюсом резвых действий террористки выступило замешательство во вражеских рядах. От исследовательских эманаций клона беглецов защищал ментальный кокон, выяснит инструментально: достиг ли интеллект намеченного носителя, можно было лишь повторной попыткой внедрения. То есть – еще раз выстрелить из телепорта по лежащим на земле Арсению и девушке.

Но проверять никто не стал. Тратя драгоценные секунды, агенты ждали, проявит себя внедренный бета-интеллект, начнет ли, наконец, физический захват второго носителя?!

Не начал. А заорал. Неподалеку от катящихся по земле Арсения и Тамары-Миранды истошно завопила пышнотелая гражданка:

– Я здесь! Я промахнулся!!!

Гражданка, потрясая пышной грудью, подпрыгивала и размахивала руками. Перед ней стоял опешивший мужчина с седоватым клинышком бороды на отвисшем подбородке. (Муж, по всей видимости.) Гражданка оттолкнула благоверного и, уподобившись шпионистой красотке из фильма о Джеймсе Бонде, совсем не грациозно понеслась на катящуюся под уклон парочку!

Навряд ли носитель из дамы почтенного возраста мог представлять какую-то реальную угрозу для Миранды и Арсения. Тучноват носитель был, неповоротлив.

Но как оказалось немногим позже, агент и не собирался сходиться в рукопашной с молодым носителем Извекова. Гражданка, топая, как разъяренный бегемот, намеревалась задавить их массой!

И задавила бы обоих! Расплющила бы как лягушек! Но… промахнулась. Миранда успела отпихнуть Арсения и откатиться в сторону, дама, широко расставив руки, плюхнулась на землю между ними!

– Мариночка!!! – взвизгнул бородатый муж.

– Перекрывайте трассу!!! – заорали многие глотки.

Журбин телепатически дотянулся до Миранды… и понял, что она выкатилась за пределы его защитного блока! Вскочил на ноги, собираясь смять дистанцию…

Между Арсением и Тамарой-Мирандой, как разъяренный слон, вставала тетенька.

Скорее всего, не будь в ней бета-интеллекта, то рухнув наземь, весившая полтора центнера гражданка вышибла б весь дух из необъятных легких и отключилась минимум на полчаса. Но агенты хроно-департамента, все как один с телепатическими данными, умеют купировать боль любой интенсивности и управлять носителями и без духа оного.

Так что гражданка поднималась между Сенькой и Мирандой тяжеловесной и здравой разъяренной фурией! И опытно вставала в борцовскую стойку. Расставив руки, маленько приседая и отклячивая пышный зад, готовилась к броску.

Что там ни говори, но и опыт, как и масса тела – дело наживное. Против отлично подготовленного агента в теле слоноподобной дамы, Журбин, на которого нацелился бросок, не выстоял бы и одной минуты! Миранда, разумеется, смогла бы, Сенька – нет!

Но впрочем, и минуты не было. Из придорожных кустов сбегались агенты в форме нынешних спецназовцев. От хвоста автомобильной очереди быстро приближалась троица из клона и его прикрытия. От стационарного поста ГИБДД, завывая сиренами, по полностью свободной, перекрытой у поста встречной полосе, неслись автомобили ДПС.

Арсению очень хотелось бы спросить наставницу:"Ну что, "пошумели маленько", как ты хотела, да?!" Но времени на уточнения не было: на Журбина поперла тетенька!

Сенька отпрыгнул и оказался еще дальше от Тамары-Миранды!

– Мариночка!!! Ты что – с ума сошла?!?!?! У тебя радикулит!!!

Возможно. Но в тот момент, забыв болячки, Мариночка с грацией борца тяжеловеса, кружилась на полусогнутых ногах вокруг соперника. Сопела. Выглядела страшно. И крайне, крайне убедительно!

Арсений понял, что с женщиной, принявшей в себя отлично подготовленного хроно-путешественника, он не справится. Наиболее простым решением выступила бы полноценная преграда физической неприкосновенности, но рядом не было Миранды – во время падения и последующих кувырков у Тамары-Миранды соскочил рюкзак, и сейчас наставница поднимала его с земли, забрасывала за спину! Защитить себя, оставив за охранным периметром подругу, было невозможно, и потому Журбин ударил!

Понимал, что тем упрощает неприятелю задачу: показывает, кто здесь конкретно телепат, но выбора не оставалось. Убрав защитный блок, он выбросил из головы ментальное копье и ударил по женщине!

Со стороны, наверное, показалось, что по пышнотелой тетеньке ударила огромная невидимая лопата.

Тетеньку как будто треснул плашмя виртуальный шанцевый инструмент необычайного размера. И если бы сзади на нее не наскочила Тамара-Миранда с электрошокером в руке, бедняжка вновь соприкоснулась бы с землей, теперь уже спиною.

Но Тамара-Миранда прилипла к женщине, обхватила ее горло плотным локтевым захватом и не позволила завалиться навзничь. Получившая электрический разряд толстушка стояла, выгибаясь вперед объемным животом, бессмысленно хлопала глазищами…, никак не понимала, что здесь, черт возьми, произошло?! Почему ее кто-то тискает, почему народ застыл, как громом пораженный, а из придорожных кустов к ней сбегаются люди в полицейской форме?!..

– Мишенька! – придушено и жалобно обратилась к бородачу бедняжка. – Что тут такое?!

Пока гражданка не опомнилась и не начала сопротивляться в полную силу, Журбин подскочил к "бутерброду" из Тамары-Миранды и тетеньки Марины, накрыл себя и женщин ментальным блоком и взял под телепатический контроль готового обезуметь носителя с оглушенным агентом внутри:

"Спокойно! – приказал Марине. – Все в порядке, ты в полной безопасности!"

Толстушка перестала сопротивляться, покорно выпрямилась…

"Вставай между ней и мной! – выкрикнула Миранда. – Мы обе "заняты", прикроем тебя от телепортов, здесь полно "свободного" народа!"

Арсений моментально юркнул за спину Мариночки. Сзади его тут же подперла Тамара-Миранда…

"Вдоль обочины, бегом выдвигаемся к шеренге КрАЗов, – задала направление диверсантка. – Постарайся добавить к ментальному блоку защиту физической неприкосновенности. Ты должен с этим справиться, Журбин. Обязан".

Паники в интонации Миранды не было совершенно. Беглецов уже практически окружили: от кустов сбегались, одетые в форму полицейского спецназа носители агентов хроно-департамента с дубинками-телепортами в руках, от конца автомобильной очереди подоспевала троица из клона и его охранников. В небе вертолет парил. Сирены машин ДПС завывали уже совсем поблизости, вскоре раздался визг тормозов – автомобили резко затормозили напротив места, где поисковые группы изготовились к захвату объектов…

В полутора километрах от места действия, на стационарном пропускном пункте открыли шлагбаум и убрали заграждение: автомобильная пробка поползла вперед. Подгоняя застывших на обочине зевак, с неба, через динамик вертолета грянул приказ:

– Все по машинам! Разъезжайтесь!

Выкошенная луговина полосы отчуждения мгновенно опустела. И только бородатый Мишенька застыл на какое-то время, жалобно глядя на жену и бормоча:

– Мариночка, Мариночка…

Один из полицейских направил на него жезл, и Мишенька, тут же позабыв супругу, бодро порысил к своему нисану, что не позволял автомобильной очереди успешно удирать от места жутковатых событий.

В автомобильном потоке уже лавировали полицейские, подоспевшие от пункта ПДС. Журбин подумал, что они с Мирандой в безвыходном положении. Попались плотно и наверняка.

"Знаешь, Сеня, в чем главная опасность любой отлично подготовленной операции? – неожиданно пошла от наставницы невозмутимая мыслеречь. – Главная опасность операций, подготовленных шикарными специалистами – в идиотах, Сеня. Придурки, размечтавшиеся героически прославится – вообще, Журбин, катастрофа!"

Арсений не успел как следует удивиться – о каких придурках и героях речь идет?! – Миранда уже составляла для него мгновенную уточняющую реконструкцию.

Катастрофическим идиотом диверсантка приласкала горе-агента, залетевшего в Мариночку.

Судя по тому, откуда выбегали прочие представители скрытно установленной засады, носителей-полицейских, в виду нехватки сил расположили по кустам разряженной цепью: метрах в двадцати друг от друга. Журбину и диверсантке повезло наткнуться либо на неопытного рекрута, призванного департаментом с ускоренных курсов полевых агентов, либо и вправду – они вышли из автобуса аккурат напротив классического олуха, размечтавшегося войти в историю поимщиком Главного Врага Цивилизации.

Именно поэтому – от чрезмерной старательности, все и произошло: перенервничавший олух засветился в зарослях. Он так старался стать Спасителем Цивилизации, так целился наверняка, что даже телепорт сквозь ветки высунул…

"Засада, Сеня, обустроена грамотно. Я б и сама на этом направлении основные силы расположила. Но неучтенный фактор идиота, сыграл на нашей стороне".

Тамара-Миранда, Журбин и понукаемая им Мариночка резво продвигались по обочине к неподвижной колонне груженных щебенкой самосвалов КрАЗ. Над ними висел, изрыгающий приказы остановиться, вертолет. Носители агентов вышли на дистанцию рукопашного боя и не будь над беглецами блока физической неприкосновенности, давно бы навалились скопом и просто задавили б массой. Но пока Арсений их удерживал и посему главную опасность представляли клоны: один из них оказался в числе тех, кто прибыл на полицейских машинах со стороны КПП, второй, тот что исследовал хвост очереди уже протягивал к Журбину ментальный щуп.

Пока Сенька отбивал удары поисковика, оказавшегося ближе своего собрата, не позволял ему разрушить блок. Но если клоны объединяться, если подоспевшее изделие окажется не поисковиком, а мозголомом…

Миранда не стала отвлекать Арсения и просить его вышвырнуть ментальным приказом водителя из кабины крайнего самосвала. Раскрыла дверцу, легкой кошкой запрыгнула в салон и направила на шофера убедительно выглядевший экспортный вариант пистолета Сердюкова:

– Пошел отсюда, – сказала просто, и водила смылся из кабины, как его и не было.

Сенька запрыгнул следом. Ноги Мариночки еще болтались из кабины, когда самосвал начал лихо подавать назад и разворачиваться. Из под задницы многотонной машины в разные стороны порскали люди в полицейской форме!

Но подавая грузовик назад, Миранда невольно вывела своего пассажира-телепата на рабочую дистанцию клона. Удар мозголома пришелся по Арсению, когда парень уже почти втащил в кабину неповоротливую словно сонный буйвол тетеньку!

Арсений тут же скорчился, налегая на туловище трепыхающейся тетеньки, закрыл руками уши и закричал от боли! Изделие пробило его блок, как палец папиросную бумагу: Сеньке показалось будто обжигающе ледяной виртуальный палец подцепил и вытягивает из его головы нейронную сеть, уподобившуюся крепкой паутине. Палец тянет за центр белесо-прозрачной сетки, вытягивает разум и вот-вот оборвет последние связующие нити… Вытянет "Я" Журбина наружу, вон из черепной коробки!

Невидимая битва продолжалась невыносимо долгое мгновение! Когда Сеньке уже почти простился с жизнью, клон внезапно отступил.

Журбин решил что это грузовик отъехал от изделия… Но он ошибся.

Перед клоном не поставили задачу – уничтожить разум человека. Изделие лишь обессилило жертву перед проникновением в нее агента: клон максимально упростил подавление бета-интеллектом потенциального носителя.

Скорее всего, на Журбина направили телепорт из полицейского вертолета. Работавшие от батареек устройства в "полицейских дубинках" не обладали нужной мощностью, подключенный к энергоисточнику вертушки телепорт работал на более длинной дистанции. Да и Миранда, разворачивая самосвал на луговине, ушла от улепетывающих в город автомобилей, под завязку наполненных свободными людьми – опасность рикошета снизилась. До КрАЗа Сенька мчался почти положив голову на плечо Марины, Тамара-Миранда его сзади подпирала. В кабине КрАЗа трехслойный "бутерброд" – распался. Вокруг грузовика находились лишь занятые агентами полицейские, вероятность неконтролируемого переброса свелась практически к нулю: агент переместился в единственного на двадцать метров свободного человека.

И Сенька понял, что ничего не может ему противопоставить. Клон только что едва не разрушил его мозг, лишил возможности, да и честно говоря, желания – сопротивляться. Журбин почти безропотно отдал агенту право альфы. Поник. Как будто из невероятного далека Арсений наблюдал как его левая рука протягивается к рулевому колесу… Пальцы вцепляются в кожаную оплетку… Выкручивают руль на себя…

Груженый щебенкой КрАЗ начал крениться!.. Дикий железный скрежет терзал ушные перепонки!..

Понимая, что выхода им не оставили, диверсантка на мгновение выпустила руль, стремительно выхватила из поясной петли ремня миниатюрный шокер, и пока подселившийся в Журбина агент старательно рулил, не позволяя КрАЗу завалиться на бок, дотронулась до оголенной шеи Журбина…

И тут же перехватила рулевое колесо из обессиленно повисших рук ученика!

"Ну вот и все, Арсюха, – раздалась в разгромленной, странно опустевшей голове Журбина уверенная мыслеречь наставницы. – Теперь они нам развязали руки. Ты – занят. От клона мы, надеюсь, на достаточной дистанции. Стрелять на поражение они не будут".

Сенька лежал, перегнувшись через тело покорной Мариночки. В гудящей голове рождалась мысль: "А на фига ты раньше не дала в меня внедриться?!"

Если бы диверсантка сразу же позволила олуху попасть в Арсения, а позже тут же треснула электрошокером, то Сеня уже целую минуту был бы занятым! Закрытым для перемещения!

Миранда уловила возмущение ученика и чуть смущенно хмыкнула:

"Рефлекс, Журбин. Если нападают, я сражаюсь с полной самоотдачей".

Тамара-Миранда утопила в пол педаль газа и КрАЗ помчался словно на пожар по полосе отчуждения.

Сенька приподнял голову над лежащей на его коленях словно огромная подушка Мариночкой, поглядел вперед…

Прямо перед ними из-за невысокой лесистой горы поднимались боевые вертолеты. К-52 уже преодолел возвышенность и, наклоняя нос, мчался прямиком на грузовик! Ми-28 поднимался выше, собираясь поворачивать и перекрыть дорогу, усаживаясь впереди!

Дабы не создавать у населения и курортников лишней паники войсковые вертолеты до поры скрывались за горой. Дорогу патрулировал лишь обычный полицейский вертолет. Как только поступил сигнал "Противник обнаружен!", боевые вертушки взмыли в воздух!

Журбин не знал, куда Миранда направляла КрАЗ. Наверняка у опытной подпольщицы имелся некий план, основанный на карте местности. И судя по всему, наставница рассчитывала удрать куда-то до того, как здесь появятся военные машины…

Но не успела. Не учла, что взлетная площадка для вертолетов нашлась так близко от дороги.

"Чер-р-рт!!! – прорычала диверсантка. – Держись, Арсений!!"

Нога Тамары-Миранды нажала на тормоз, груженый самосвал по инерции пролетел вперед под брюхом вертолета!

Тетенька Марина съехала с коленей Сеньки и рухнула на пол! Журбин как-то ухитрился выставить вперед руки и не врезаться грудью о приборную панель!

Самосвал, рыча и скрежеща, разворачивался в обратную сторону.

Маневренный вертолет все-таки не успевал повторять зигзаги наземного транспорта. "Аллигатор" пролетел вперед и уже там стал заворачиваться и ложиться на обратный курс.

КрАЗ взревел мотором, и по своим же следам на вспаханной земле полосы отчуждения, понесся к КПП!

Автомобильная пробка еще не успела рассосаться. Самосвал мчался по обочине вдоль медленно ползущей шеренги машин, из салонов на очумевший грузовик испуганно смотрели люди…

Дорогу вновь перекрывали. Мужчины в форме сотрудников дорожной полиции махали руками и полосатыми палками, приказывая машинам останавливаться! Автомобилям, что уже находились поблизости от стационарного пункта, приказывали уезжать быстрее и дать возможность службе ДПС создать достойную преграду для многотонного несущегося монстра! Разворачивали поперек дороги большелобый МАЗ с железными бортами!

Позади КрАЗа на полосу отчуждения усаживался Ми-28. Впереди устанавливали МАЗ. Перед повернутым грузовиком, соприкасаясь передними бамперами, углом стояли два полицейских форда. Из-за фордов торчали головы в шлемах с прозрачными забралами: на изготовку встал спецназ с травматическим оружием в руках.

"Смешно", – фыркнула Миранда. Направила самосвал на форды, поддала газу и со всей многотонной дури врезалась в полицейские машины! Впечатала их в разделительную полосу, составленную из двух железных лент!

Грохот был страшенным. Спецназовцы лишь чудом успели закатиться под брюхо МАЗа. Полицейские форды сплющились в один комок словно пустые пивные жестянки, практически перемешались с разорванными в клочья лентами разделительного заграждения.

КрАЗ скрежеща сцеплением, оторвал бампер от смятых машин (можно сказать – с мясом). Развернулся и, наезжая на "пивные банки" задом, начал поднимать кузов…

Из кузова посыпалась щебенка. Завалила раздавленные форды, просыпалась горой на обе стороны дороги…

КрАЗ попятился, вновь лихо развернулся! Полицейские с агентами внутри беспомощно наблюдали за ухарскими разворотами многотонной махины и даже не пытались сделать хоть что-то: куда попрешь с травматикой на разъяренного железного монстра?! Монстр рычал и не давал приблизиться!

Полицейские-агенты, судя по артикуляции, многоэтажно матерились. Самосвал тем временем поднимался по созданной им горке щебня. Подминал под себя останки двух машин, перебирался на пустую встречную полосу.

Все понимали, что перекрыть дорогу на встречной полосе – уже не успевают: КрАЗ вырывался на прямую линию к городу.

Тамара-Миранда вывела самосвал на асфальтовое покрытие, чуть наклонив голову вниз, глянула на висящие в небе вертушки и растянула рот в нервной злой усмешке:

– Ну? И что вы нам сделаете? – Поглядела на примолкшего, прямо скажем, довольно испуганного ученика: – Порядок, Сенька! Считай мы вырвались!

Журбин кивнул. Хотя считал, что вырвались они навряд ли, но Миранде лучше знать.

…Подобно разъяренному чудовищу с расплющенным, ободранным носом КрАЗ мчался по встречной полосе под дикое завывание клаксона! Машины, что гаишники успели остановить до КПП, самосвал объехал по травянистому склону обочины, нашел место для съезда на автостраду и, распугивая идущие в лоб машины жутковатым обликом и громкими сигналами, помчался к городу!

Пару раз пришлось переть тараном: водители попались толи глупые, толи самоуверенные (что в данном случае совершенно равнозначно). Огромный самосвал раскидывал машины с упертыми шоферами как семечковую шелуху!

Позади КрАЗа создавалась пробка-свалка. Над ним парили вертолеты. Картинка выглядела полноценной террористической атакой мирного курортного города. Кто-то мог подумать, что началась война.

Сенька решил, что Миранда так и собирается до набережной прокатиться. Но диверсантка вдруг нажала на тормоз, подвела КрАЗ к какой-то определенной отметке и резко остановилась:

– Выходим! Быстро!

Арсений немного замешкался, отпихивая в сторону Мариночку, когда выпрыгнул из кабины на землю, Тамара-Миранда была уже под брюхом самосвала.

– Сюда! – прикрикнула наставница.

Сенька поглядел чем она там занимается…

Тамара-Миранда остановила КрАЗ четко над люком ливневой канализации. И теперь снимала с водостока тяжеленую крышку с полосками отверстий.

Арсений быстро снял рюкзак и первым забросил его в образовавшийся стараниями террористки люк.

Уйти от вертолетов снабженных тепловизорами и системами автоматического сопровождения целей можно было только под землей. Стряхнуть с хвоста погоню, возглавляемую клонами-поисковиками возможно лишь петляя по подземным катакомбам.

Миранда наверняка ознакомилась в планом коммуникаций города, выбранного беглецами в качестве ложного пункта прибытия. Арсений нажал на кнопку активации телепорта, выбросил подселенного агента в неизвестность и храбро полез в попахивающий тиной желоб.

Прежде чем нога Журбина нашарила первую скобу лестницы, в голове его возник, направленный Мирандой план подземных переходов с четко обозначенным красной линией направлением пути движения.

Когда напарники уже преодолели достаточное расстояние, из глубины тоннеля раздался едва уловимый шорох – в канализацию спускались их преследователи.

"Создай над нами блок, Арсений. И ходу, ходу! Отрываемся!"

Наверх напарники выбрались в довольно неожиданном месте. Этот выход почему-то не был обозначен на генеральном плане, обнаружить его помог звук человеческого голоса, привлекший внимание Миранды. Террористка неожиданно замерла, выключила фонарик. Арсений, постоянно прислушивавшийся к ее поверхностным мыслям, остановился рядом…

Неподалеку, наверху, кто-то разговаривал и это могло обозначать лишь одно: где-то совсем рядом есть ответвление с необозначенным на плане выходом наверх.

Тамара-Миранда повернула влево и буквально сразу же ее нога попала на светлое ажурное пятно: дневной свет проникал в колодец через круглую решетчатую крышку.

"Снимай блок и бери под управление людей наверху! – приказала Журбину диверсантка. – Если успеем вылезти и перекрыть доступ солнечного света, погоня уйдет дальше по канализации! Этого выхода – нет на карте, Сенька!"

Журбин сбросил "колокол", выбросил над головой ментальный щуп, нашел людей, что разговаривали наверху: отец и сын, поругиваясь, обсуждали некую поломку. Сын что-то накосячил с новенькой машиной, батя его громогласно распекал…

Арсений приказал родственникам замереть, ослепнуть и оглохнуть. Вновь создал защитный кокон и полез наверх.

Добравшись до люка-решетки, приложился к нему плечом и выдавил наружу.

Неучтенный или попросту забытый коммунальными службами колодец ливневой канализации располагался в гаражной пристройке частного домовладения. Вероятно, ловкий жилец каким-то (недешевым) чудом отхватил кусочек улицы, слив постепенно оброс застройками. Журбину и Миранде очень повезло, что над его крышкой не поставили автомобиль!

Арсений выбрался наружу, тут же протянул руку Тамаре-Миранде и стремительно выдернул из колодца девушку. Осторожно, стараясь не брякнуть железной крышкой, закрыл люк и накинул на него небольшой замызганный коврик.

Тамара-Миранда прилегла на коврик ухом и начала прислушиваться к тому, что происходит внизу…

Журбин стоял над ней, удерживал защиту. Поглядывал на две скульптуры с разинутыми ртами и остекленевшими глазами: его приказ остолбенеть застал отца и сына (греческой национальности) в кульминационный момент внутриродственных разборок. Лицо отца кривилось в гневе, сынок отчаянно оправдывался. Темпераментный папаша грек случайно попадал в радиус ментального заграждения Журбина.

"Если погоня пройдет мимо, будем сразу же уезжать из города, Арсений, – пришла от диверсантки мыслеречь. -Узнай, чего родня тут бушевала, на ходу ли их машина или нужно другую искать?"

Сенька нашел в голове отца отголосок бури, определил, что поломка новехонькой Нивы вышла несерьезной – саночек задний бампер раздолбал и только. Преимущественно отпрыск получал за то что взял машину без разрешения…

"С тачкой полный порядок, Миранда, – сообщил Арсений. – Ты уверена, что нам надо так уж немедленно выезжать в обратную дорогу?"

"Уверена. Очень скоро город начнут прочесывать, так что желательно убраться отсюда побыстрее. Если выедем немедленно и по той же трассе, есть большая доля вероятности, что на нас сыграет фактор неожиданности. Почти уверена: там нас не будут ждать. Мы с таким гиканьем и боем прорывались в Адлер, кто может предположить, что через час после приезда мы тут же в обратный путь рванем, да по этой же дороге? Мы там…"

Тамара-Миранда внезапно замерла, Сенька подключился к ее слуховому восприятию…

Далеко внизу, едва-едва слышно шуршали и чавкали водой подошвы нескольких пар ботинок. Люди шли цугом, молча.

В ответвление от основного тоннеля они не повернули. Не заметили боковой проход. Так же как и Миранда агенты готовились к операции и изучали планы города и его коммуникаций. Но этого колодца в планах – не было.

"Как думаешь, Арсений, – поднимаясь на ноги, задумчиво помыслила Миранда, – Фаина могла нам как-то колдовски помочь после того, как мы ее нож у Кордона изъяли? – Сенька пожал плечами, и пришелица продолжила: – Вот смотри. К Н-ску мы ехали постоянно натыкаясь на какую-то задницу. То шина полетит в глухомани, то ветровое стекло гравием побьет и мы сидим в Тмутаракани… Добирались через пень-колоду. Но как только выдернули из могилы нож, все как по маслу, Сеня, пошло-поехало: в нужном месте "цветики-семицветики" нашлись,катер словно по заказу дожидался… Сегодня вообще – редчайший случай: придурок с шокером и груженый самосвал, ты смог от клона отбиться…"

"Я не отбился. В последний момент он меня отпустил".

"Уверен?" – прищурилась Тамара-Миранда.

Арсений уловил как в голове внучки Фаины пошла стремительная работа – диверсантка вычисляла, где скрывается подвох? В департаменте уже знают, что мальчик дефект вырос в приличного телепата, так почему его решили пощадить? Отпустили в самый напряженный момент…

Может быть изделие успело забить в Арсения кодированную программу подчинения?!

"Я уверен, Миранда, – твердо оформил мысленную речь Журбин. -Сейчас, рассуждая без спешки, я уверен, в том что и как произошло. Помнишь тридцать шесть дней назад, в лесу ты мне сказала – однажды я скажу тебе спасибо за то, что ты подселила в меня ложные воспоминания о присутствии Платона?"

"Помню".

"Так вот я говорю тебе спасибо, Миранда. Прежде чем клон меня отпустил, я успел почувствовать, как он наткнулся на ложный фантом в моей голове. Если бы изделие не ошиблось, ощутив во мне недавнее присутствие Извекова, оно б меня убило. Но найдя следы Платона, меня решили брать живым, Миранда. Подавить, подселив меня агента, а позже допросить".

"Клон легко пробил твой блок, Журбин?" – красивое лицо Тамары сочувственно скривилось.

"Легко".

Короткий, односложный ответ Арсения сказал наставнице гораздо больше, чем развернутый доклад. Тамара-Миранда подошла ближе, положила руку на плечо ученика:

"Помнишь поговорки, Журбин: "Нас бьют, а мы крепчаем"? "За одного битого, двух небитых дают"?.. Навык, Сеня, дело наживное. В интернате, где подготавливают полевых агентов хроно-департамента, с рекрутами работают опытные преподаватели-мозголомы. Несколько раз в неделю, каждого из нас ставили перед телепатом, в сравнении с которым твой клон – сопляк и недоучка! и заставляли отбиваться. Натаскивали до потери сознания. У тебя, Сеня, такой возможности нет. Не было у тебя спаррингов до появлении в этом времени клонов. Так что учиться, Журбин, будем на ходу. Но ты поверь, я знаю о чем говорю – ты, Сеня, самая способная зараза, которую я только видела! А видела я многое, Журбин".

Тамара-Миранда подошла к рукомойнику, прибитому на деревянный столбик и начала умываться. Арсений, сохраняя блок встал за спиной наставницы.

"Прежде чем клон по тебе ударил, – намыливая руки, продолжила диверсантка, – он по мне слегка мазнул, но не стал задерживаться – времени на изучение не было, а я не была основным объектом подавления. Думаю, сейчас умники из департамента уже ломают головы над феноменом носителя Извекова – клон почувствовал, что девушка занята, но не уловил ее личности. В данный момент, как мне представляется, в аналитическом центре департамента кипит работа: умники пытаются понять в чем загадка нового носителя Извекова? Почему Платон выбрал для подселения конкретно эту девушку, где скрывается подвох? Мой дарлинг предпочитает менять носителей чаще чем носки, почему в этом случае он надолго задержался в девушке, толи подавил, толи вообще стер ее личность… – Тамара-Миранда наклонила над тазиком лицо, намылила щеки, ополоснулась. – Клон не был психиатром и навряд ли понял, что дело тут в болезни. Так что, Арсений, мы преподнесли аналитическому центру департамента первостатейную загадку! А это, как ты понимаешь, существенно повысит наши шансы, отвлекая на проблему лучшие умы".

Тамара-Миранда наклонилась к ведру возле умывальника, подняла его, наполнив водой вместительную чашу, и уступила место у рукомойника не менее изгвазданному ученику. Сенька взял кусок мыла, задумчиво подержал его навесу:

"Никак не могу понять, почему ты так уверена, что в департаменте тебя не принимают в расчет? Ты уже восемь лет находишься рядом со мной, ты такой же бывший полевой агент и способна делать то же, что и Извеков… Думаю, твое участие в этих происшествиях выглядит более логично и…"

"Меня здесь быть не может, – перебила диверсантка. – Не может быть и точка".

"Почему? – удивленно развернулся от умывальника Журбин. – Не хочешь объясниться?"

"Нет".

Отказ от разговора прозвучал непреклонно. Арсений пристально, с прищуром, поглядел на лицо Тамары: стиснутые губы и нахмуренные брови намекали, что расспрашивать бесполезно. Вздохнул и начал отмывать руки от колодезной ржавчины и грязи.

* * *

Возможно, самые умные головы департамента и в самом деле были заняты многими загадками. Возможно, диверсантка путем элементарной логики верно выбрала наиболее открытое и безопасное направление. (Дорога, по которой беглецы в о р в а л и с ь в город все еще представляла из себя полномасштабный автомобильный коллапс и практически – стояла, так что выбираться из Сочи в этом направлении – долго, глупо, нерационально.) Как бы там ни было, но Нива, за рулем которой сидел усатый папа грек, хоть и постояла в длинной пробке, но выехала – беспрепятственно. Никто машины ментально не исследовал, на посту ГИБДД стояли лишь обычные взопревшие гаишники. Все силы департамента сосредоточились непосредственно в городе.

"Очень вовремя смываемся, – любуясь проплывающим вдоль окна видом городской окраины, остающимися за спиной постом и полицейскими, пробормотала диверсантка. – Думаю, минут через двадцать опомнятся и эту трассу тоже перекроют…, но пока, Журбин, нам отчаянно везет".

"В силу вступил закон компенсации, – усмехнулся Арсений. – По дороге в Н-ск мы нахлебались, теперь судьба подарки раздает".

"Километров через десять выбери местечко и останови машину, – устраиваясь поудобнее на заднем сиденье, попросила Тамара-Миранда. – Я вздремну, моему носителю нужен отдых".

Журбин кивнул. Разрабатывая маршрут отхода, Миранда поставила на то, что рано или поздно поисковики обнаружат место, где беглецы поднялись наверх из канализации. Если работу клонов признают неудовлетворительной, то к делу подключат кинологическую службу: собаки, беря след от КрАЗа, выведут погоню на колодец в гараже. Так что отрываться на машине, принадлежавшей хозяевам участка, было опасно. Миранда предложила отъехать на десяток километров, создать видимость будто они решили отсидеться где-то за городом. Уехали из Сочи и поблизости от эпицентра пережидают переполох.

"На попутках доберемся до краснодарского аэродрома, – предлагала Миранда, – подсядем на ближайший бизнес-чартер и улетим в любом направлении, лишь бы подальше отсюда. Сейчас для нас, Сеня, главным является не направление, а скорость передвижения и… крутизна заказчика авиарейса: весомые персоны поплевывают на условности, их доставляются на летное поле в машинах, прямиком к трапу. Моя задача, Сеня, взломать серверы частных авиакомпаний и найти ближайший рейс. Твоя – определить и остановить на подъезде к летному полю машину в которой едут випы. Мы должны сесть в самолет, не попадая под камеры наружного наблюдения аэропорта".

Тамара-Миранда еще спала, когда Арсений телепатически приказал водителю остановить машину на небольшой площадке, откуда открывался фантастический вид на горное ущелье. Подождал, пока девушка выберется с заднего сиденья Нивы и оправил родственников греков в обратную дорогу, стерев воспоминания о встрече.

Подошел к замершей у ограждения из бетонных блоков Тамаре-Миранде, встал рядом.

– Красотища-то какая, Сенька! – глядя на открывающийся простор, восхищенно произнесла напарница. – В такой момент жалеешь, что когда-то мы выбрали в убежище тайгу, а не горы Кавказа.

Журбин согласно кивнул. Он знал, что восемь лет назад генерал Лев Константинович настоял на северо-восточном направлении: на огромном пространстве заснеженной тайги у беглецов будут ежегодные зимние передышки, когда на насте любой человеческий след на виду. В слякотные кавказские зимы наблюдать за окрестностями гораздо тяжелее. Отдыха – не будет, не получится.

– Миранда, я могу попросить тебя о личном одолжении? – не попадая под восторженное настроение напарницы, слегка нахмурившись, спросил Журбин.

– Валяй, – охотно разрешила диверсантка. – Сегодня я добрая и конкретно уступчивая.

– Я хочу съездить в Москву. За мамой.

Тамара-Миранда резко развернулась:

– Нет. Нет, Журбин, и не проси! Это опасно.

– Но почему?! Восемь лет прошло, Миранда! За это время я ни разу не попытался встретиться с мамой, в ближайшие дни все силы департамента будут стянуты к Сочи! Когда, если не сейчас?! Давай попробуем ее вытащить! ты сама была в психушке и знаешь, как там тяжело!

– Нет, – категорическим покачала головой Тамара-Миранда. – Ты не понимаешь, о чем просишь.

– Да почему не понимаю-то?!?! За восемь лет я ни разу не попробовал даже навестить маму, вы запрещали мне хоть что-то о ней узнавать, лишь уверяли, что она – жива! В департаменте могли решить, что я ее вообще ЗАБЫЛ!!

– Да мне насрать, что там решили! – вызверилась на ученика наставница. – Я сказала – НЕТ, и точка!

Раздувая ноздри и стискивая кулаки, Журбин стоял напротив Тамары-Миранды, тяжело дышал и кажется впервые в жизни был готов – НЕ УСТУПИТЬ. Не в какой-то там учебной схватке, не в пустом бытовом споре или мальчишеском соперничестве, а в сумасшедше праведном негодовании готов был дать отпор! Стоять на своем до самого конца и требовать!

Если понадобится, то и в голову носителя Миранды залезть. Дать установку подчинения.

– Хорошее ты место выбрал, Сеня, – неожиданно усмехнулась террористка и посмотрела в пропасть. – Никогда прежде не замечала у тебя тяги к театральным эффектам.

– Я не шучу, Миранда!

– Ну так и я серьезна, – вновь переведя взгляд на ученика, произнесла пришелица. – Ты что, дружок, раскипятился? Неужели и вправду, Сеня, подеремся? А?

– Не уходи от темы! Сегодня не тот случай!

– Не вижу, что сегодня изменилось, – нахмурилась Тамара-Миранда. – Мы работаем в паре, решение принимаем коллегиально. Ты высказал свое мнение, я ответила отказом. На этом – все, Журбин.

Тамара-Миранда подхватила рюкзак с бетонного парапета, собралась идти к дороге, выбирать проходящую машину…

Арсений схватил рюкзак за лямку:

– Мы недоговорили.

– Нет, мы договорили. Прения окончены. – Не глядя на раскрасневшегося парня, Тамара-Миранда дернула рюкзак к себе, но Арсений не выпустил лямку.

Физически он был сильнее носителя Миранды. Но диверсантка обладала навыками, легко позволяющими ей справиться с единственным соперником даже из сидячего-лежачего положения. Миранда могла бы покалечить (или по желанию – убить) Арсения будь она хоть древней бабкой, хоть пятилетней девочкой.

В глазах Тамары промелькнула жалость.

– Я не могу, Журбин, – сказала тихо диверсантка. – П о ч у в с т в у й правду, разрешаю: Я НЕ МОГУ. Хоть тресни, Сеня, – этого не изменишь.

Арсений легко коснулся внешних мыслей диверсантку и выпустил рюкзак.

– Ты… Ты и вправду не можешь…, – пробормотал пораженно.

– Это выше моих сил, – кивнула Тамара-Миранда. – Мое направление – северо-восток, северо-запад для меня закрыт. Ты, конечно, можешь попытаться меня убить, но я буду сопротивляться, так что вряд ли стоит, Сеня, начинать.

Арсений запустил пальцы под отросшие волосы, недоуменно их взъерошил и сел на корточки, держась за голову:

– Я ничего не понимаю…

Тамара-Миранда сверху вниз, сочувственно, глядела на ученика.

– Ты помнишь как я и Ирма закрывали от выстрелов Ивана и Марью? Помнишь, почему Ирма с м о г л а уйти с Завьяловыми…

Слушая пришелицу, Арсений, прежде всего обратил внимание на то, как тяжело дается Тамара-Миранде вербальная речь. Как медленно, словно бы борясь сама с собой, с речевыми центрами носителя, наставница подбирает слова…

Вскинул голову, пристально прищурился на Тамару-Миранду и, разглядев в ее глазах п р о с ь б у…, начал думать. Вслух.

– Когда Ирма стала твоим носителем, она служила в полиции… Получила официальный приказ на охрану семьи Завьяловых… И смогла уйти с ними, так как приказ никто не отменял… – Арсений внимательно присмотрелся к Тамаре-Миранде. Девушка глядела на него выжидательно, как бы просила продолжить логическую цепь. – Ирма закодирована департаментом?.. Ирме сделана установка на охрану семьи хроно-личностей Завьяловых, да?! – Сенька вскочил на ноги и сделал совершенно мальчишеский жест, указывая на наставницу пальцем: – Ты тоже закодирована, Миранда!

Тамара-Миранда красноречиво закатила глаза, словно говоря – ну наконец-то до тебя дошло!

Сенька изумленно почесал в затылке, глядя в никуда, высоко поднял брови и покачал головой…

Диверсантка продолжала молчать.

– Установка на охрану дополнена приказом сохранения тайны, – уже почти без вопросительной интонации, продолжил Журбин. – Ты не можешь обсуждать причину, но поговорить о следствиях мы можем?

– Да.

Арсений сел на бетонный парапет, пристроил на колени рюкзак:

– Я могу попробовать разрушить кодировку?

Тамара-Миранда покачала головой и ответила безотносительно к себе как к конкретному случаю:

– Если кодировка производится на объекте, находящимся в природном теле, разрушить ее можно лишь переместив объект в исходное положение.

– Понятно, – пробормотал Журбин. – Ты получила приказ, находясь в своем теле. Тело твое сейчас недостижимо… Разрушить кодировку, когда ты находишься в состоянии перемещенного интеллекта – невозможно.

– Да. – Каждый последующий ответ давался Миранде все легче и легче.

– Жюли тоже закодирована на охрану?

– Нет. Жюли Капустина гражданское лицо.

Арсений повесил голову, задумался:

– Если ты получила четкий приказ на защиту семьи Завьяловых, то как получилось, что сейчас ты смогла оставить охраняемые объекты и уехать далеко и надолго? – Сенька поднял лицо и пристально поглядел на девушку, стоящую напротив. Он искал противоречия в словах наставницы.

– Косвенно твоя безопасность входит в круг моих обязанностей – ты представляешь интерес как инструмент защиты, Журбин. Но это лишь во-первых. А во-вторых, и это главное, на операцию по разрешению потенциально опасной ситуации меня направил – Борис Завьялов.

– Казуистика.

Тамара-Миранда кивнула:

– Подобные ментальные приказы не отдаются в жесткой форме, а подразумевают определенную свободу маневра. Так делается в интересах дела, для наиболее успешного выполнения поставленной задачи.

– А если представить, что освобождение из лечебницы Раисы Журбиной тоже служит наилучшему исполнению поставленной задачи? – прищурился Арсений. – Если представить, что и н с т р у м е н т работает лучше, находясь в сбалансированном психологическом состоянии?

– Не перебарщивай, Арсений, – поморщилась Тамара-Миранда. – Моя работа здесь – выполнена. Я д о л ж н а возвращаться к выполнению основного задания – к охране подопечных.

– Но ты же не робот! – Сенька вскочил с парапета и разозлено шмякнул рюкзак на каменный блок ограждения площадки. – Ты живой, мыслящий человек! Мы должны что-то придумать, Миранда! Обойти твой внутренний запрет, поехать в Москву…

– Нет. – Тамара-Миранда смотрела на Арсения непреклонно, твердо. – Мы – не должны.

Журбин прошипел "черт, ты уперлась и просто – не хочешь!". Отвернулся и, глядя на залитую южным солнцем пышную зелень долины, тихо произнес:

– Моя мама находится в психушке из-за тебя и Платона, Миранда. Это вы когда-то прибыли сюда и решили править миром, – Сенька резко развернулся: – Ты задолжала мне, наставница! Ты задолжала мне и матери не восемь лет разлуки, а целых двадцать лет кошмара! Моя мама ни в чем не виновата, но расплачивается за грехи потомков! В чем ее вина, Миранда?! В том, что она оказалась не в том месте, не в то время, да?!

Тамара-Миранда закрыла глаза. Сенька продолжал кричать:

– Я каждый день, каждую ночь думаю о том, что делают с моей мамой! Чем ее там колют, овощ она уже, в конце концов, черт побери, или остается человеком – моей мамой! Она же ни в чем не виновата, Миранда! – Сенька яростно топнул ногой, свирепо поглядел на болезненно кривившееся лицо Тамары. – Ты можешь возвращаться к выполнению своей задачи. Мы – разделяемся. Я еду к маме.

– А дальше?

– А дальше как пойдет. Могу где-то затеряться вместе с мамой, могу…

– Вы попадетесь, Сеня, – перебила диверсантка. – Попадетесь и тебя взломают мозголомы. Потом, Сеня, тебя уничтожат. Ты – дефект, Журбин. Дефект, рожденный только потому, что когда-то я Платон решили править миром.

– Ах, да, – ернически усмехнулся Сенька, поклонился: – Простите, я забыл, что рожден благодаря вашему, мадам, вмешательству.

Тамара-Миранда с досадой закусила нижнюю губу, покачала головой, обошла ученика и села на бетонный брус, нахмурено глядя на скалу, подпирающую дорогу с противоположной от обрыва стороны:

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, Журбин. Послушай меня. Кое в чем я с тобой согласна: да, сейчас в лечебнице на самом нет полноценного охранения. Твою маму, Сеня, давно признали незначительным объектом, раз ни ты, ни Коля ни разу не попытались с ней встретиться. В каждом санитаре, медсестре, враче оставлены приказы сообщать о любом случае проявленного интереса к определенной пациентке. Едва ты как-то обозначишься, кто-то обязательно позвонит на контактный телефон департамента и тут же сообщит о твоем появлении… Но это – мелочи. Ты телепат, при желании зайдешь на территорию больницы и выйдешь оттуда незамеченным. Сотрешь данные с камер видеонаблюдения. Дело в другом, Журбин. Встретившись с мамой, ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ ОСТАВИТЬ ЕЕ ТАМ. Тебя придавит жалость, ты заберешь ее с собой. – Тамара-Миранда печально поглядела на парня: – Кого ты обманываешь, Журбин? Меня или себя? – Арсений не ответил и женщина продолжила: – Ты, понимаешь, что сейчас делаешь выбор между отцом и матерью? Если ты вытащишь Раису из психушки, то никогда не встретишься с отцом, с друзьями…

– Да почему не встречусь-то?! Я пару лет поскитаюсь вместе с мамой. Потом, когда буду вверен, что в безопасности, найду вас…

– Да не найдешь ты нас, Сеня! Не найдешь. Потому что – не успеешь. Мать – убьет тебя.

Сенька ошарашено сбил на затылок бейсболку:

– Что ты сказала…?

– Правду. Я говорю о том, что знаю, Журбин. С самого первого дня в голове Раисы поставлен блок абсолютного подчинения. Если ты заберешь ее с собой, то однажды, по телевидению или на радиоволне пройдет сигнал – его никто не услышит, он пройдет на грани человеческого восприятия! -но этот сигнал отдаст приказ твоей матери – убить. Убить того, кто будет рядом. И вероятно это случиться ночью или на рассвете. Однажды ты ляжешь в кровать, Журбин, но утра уже не увидишь. Раиса не будет помнить того, что сделала, но это уже вряд ли тебя утешит, Сеня.

– Ты уверена.., уверена в том что говоришь?

– Совершенно. У департамента нехватка сил. Они не могут круглосуточно приглядывать за твоей мамой, но в том, что они как-то себя обезопасили и продолжают контролировать ситуацию – я уверена.

– Но… я ведь скрываюсь вместе с хроно-личностями Завьяловыми! Если маме поступит приказ – убить, она может уничтожить и будущих изобретателей интеллектуальной телепортации – Ивана и Марью!

Тамара-Миранда усмехнулась:

– Пытаешься поймать меня на сочинительстве страшилок, дружок?.. Не выйдет. В приказ наверняка включены личностные поправки: Завьяловых она не тронет, но сообщит об их местонахождении. И я предупреждаю сразу: при малейшем намеке на угрозу объектам я буду вынуждена ликвидировать причину дестабилизации. Поверь, мне это будет крайне неприятно, но я ничего не смогу поделать: чисто рефлекторно я убью твою маму, Арсений. Ты станешь ее защищать, пострадаешь вместе с ней. Тоже будет и с отцом. Ты хочешь нам такого будущего?.. Все еще намерен рискнуть?

В том, что Миранда говорила правду не было сомнений. Арсений мрачно смотрел на красивое девичье лицо, по которому спускалась крошечная капелька пота – с виска до подбородка, и понимал, что ему предложили сделать выбор: мать или отец? Подруга напарница, с которой возможно предстоит схлестнуться насмерть или мама – измученная, запертая, одинокая… Невиновная!!!

Ему только что объяснили, что даже одним свиданием с матерью он способен поставить под удар многие жизни. Завьяловым не грозит уничтожение: их попросту вернут на исторически предназначенные им места – внесут в их память "настоящие" воспоминания и сотрут все, что с ними происходит сейчас. Миранду и Жюли тоже наверняка перенесут в их время. Что будет с отцом и Ирмой – непонятно. Антонину, совершенно точно – уничтожат. Она, как и Журбин – дефект. Величина давным-давно существующая под знаком минуса.

И это – страшная перспектива. Миранда говорила правду.

Что делать? Проехать мимо и не попробовать увидеться с мамой…?

Но ведь все так удачно складывается!.. Арсений знал, что в жизни не простит себе нерешительности!

Восемь лет его преследовали воображаемые картинки из трагической судьбы матери! Вина изгрызла: он забыл, забыл ее, оставил, бросил! ПРЕДАЛ!

Сейчас он овладел мастерством не известным в этом времени. Сейчас он может беспрепятственно войти и выйти хоть из Генштаба, хоть из кабинета президента! Одним лишь мысленным приказом отправить в нокаут полк охраны!

И сын…, такой могучий и всесильный – не может встретиться с матерью?! Обнять, поцеловать, сказать – я жив, я тебя помню и люблю?!

Нечеловеческая мука. Жестокий выбор.

– Думай, Журбин, думай. Я тебя не тороплю, – уже почти не глядя на Арсения, произнесла Тамара-Миранда. Достала из рюкзака планшетный компьютер и, подложив ногу под себя, пристроила планшетник на согнутом колене и начала работать -вскрывать сервер какой-то из краснодарских авиакомпаний.

Арсений стоял напротив. Его кулаки сжимались и разжимались, брови хмурились. Показательно невозмутимый вид Тамары-Миранды как будто говорил: я все сказала, Сеня, дело за тобой, но ты, надеюсь, примешь верное и трезвое решение. И эта поза, демонстративное хладнокровие при обсуждении жизненно важных для него вопросов, дико раздражали Журбина! Миранда как будто отстранилась, не желая вникать, понимать, какую муку испытывает ее друг! Дала по голове, разорвала всю душу и – сидит, под попу ножку заложив.

Арсений неожиданно поддался злости к демонстративному бесстрастию пришелицы. Клокочущим от сдавленной ярости голосом, он произнес:

– А я могу попросить тебя подумать вместе? Могу предложить тебе встать на мое место и представить, что это твой сын где-то заперт… Что ему хреново.Что каждый день он вспоминает тебя и думает, что ты его забыла, предала… А ты находишься поблизости, ты можешь прийти к нему, обнять, прижать к себе… Чтобы ТЫ выбрала, Миранда? ТЫ – рискнула бы поехать и повидаться с сыном? Впервые за восемь лет и может быть в последний раз…

– Удар ниже пояса, Журбин, – Тамара-Миранда, прищурившись, снизу вверх смотрела на ученика.

– Ну так не я и начал. Не я, и не моя мать. Ответь мне честно – ты б поехала?

Миранда не ответила. Наклонилась над компьютером и быстро заскользила пальцами по гладкому экрану.

– А знаешь, Сеня, в чем прелесть и трагедия нашей ситуации? – неожиданно, когда Журбин уже потерял надежду хоть что-нибудь услышать, с усмешкой проговорила диверсантка. Она все так же держала голову наклоненной и не смотрела на ученика, продолжала взламывать сервер. – Когда меня отряжали на эту работенку, то никто не мог предположить, что выполнения задания затянется на годы. Мне приказали четко: охранять семью Завьяловых… Но кто же мог предугадать, что их с е м ь я на столько р а з р а с т е т с я? Что Зоя станет считать Антонину Ватюшину приемной дочерью… А Коля Косолапов вообще для Бори давным-давно как брат родной… Ну надо же! – Тамара-Миранда внезапно хмыкнула и подняла компьютер вверх, показывая экран Арсению: – На ближайшие сорок шесть часов из Краснодара вылетают только два бизнес-чартера. И оба – на Москву. Причем, ближайший – корпоративный чартер на девять человек: черноморские нефтяники вечерней лошадью намылились в столицу. – Тамара-Миранда встала с парапета, убрала в рюкзак планшетник: – Поехали, Журбин. Нам надо поторапливаться – рейс удобный.

О том, как проходило путешествие до первопрестольной можно поведать в двух словах: без неожиданностей.

Еще по дороге к Краснодару Миранда поработала с компьютером выяснила на каком пропускном пункте аэродрома зарегистрирован пропуск на машину, принадлежащую нефтедобывающей компании. Арсений выловил на подъезде к КПП микроавтобус с тонированными стеклами, приказал водителю остановиться и подобрать еще двух пассажиров.

Наверное не надо говорить, что ни бортпроводники, ни нефтяники не обратили ни малейшего внимания на девушку и юношу, по свойски расположившихся в хвосте салона самолета?.. Тамара-Миранда даже выспаться успела под пледом, принесенным заботливым стюардом…

Журбин не спал. Он думал.

Приземлившись в Москве, от самолета Арсений и Тамара-Миранда ушли своим ходом через летное поле. Диверсантка предложила добираться до оживленной трассы, останавливать машину и, объехав Москву, продвигаться на попутках в нужном направлении.

Арсений не противоречил.

Аэродром остался далеко позади, напарники шагали через поле по утоптанной тропинке, впереди горели огоньки большого подмосковного поселка.

"Может быть, выберем дом и хотя бы душ примем? – мрачно буркнул телепат в прямую спину Тамары-Миранды. – От нас воняет как от стада козлов".

– Потерпишь, – не оборачиваясь вынесла Тамара-Миранда и добавила скорости. -Отъедем от Москвы, остановимся на ночевку, там и помоемся.

Журбин затормозил, позволил напарнице отойти на несколько шагов вперед…

Глубоко вздохнул.

И нанес по голове носителя Миранды телепатический удар!

* * *

К железным воротам психиатрической больницы специализированного типа с интенсивным наблюдением подъехала машина "скорой помощи". К водительской дверце собрался подойти мужчина в форме охранника…

Но почему-то не дошел. И даже не проверил документов. А вернулся в будку КПП и нажал на кнопку открытия ворот.

Машина въехала на территорию и проследовала до крыльца приемного отделения. Остановилась.

Из-за отъехавшей в сторону автомобильной дверцы показался санитар, что под руку поддерживал вылезающего на улицу психа с забинтованной головой. Местами окровавленные бинты скрывали лицо будущего пациента, левая рука его представляла собой огромный шар на месте кисти…

Медсестра приемного отделения глянула в зарешеченное окошко, вздохнула: "Господи…, еще один. Ну почему как только у меня ночное дежурство, так обязательно буйных со всей Москвы сволакивают! Хоть бы их по вытрезвителям распихивали, что ли! Или…"

Додумать о том, куда следует отправлять ночных бесчинствующих психов, Любовь Алексеевна не успела. Ее рука сама собой открыла дверь.

Впервые за семнадцать лет беспорочной службы на ниве судебной психиатрии фельдшер Любовь Алексеевна ни словом не перемолвилась с суровым санитаром и спрыгнувшим с подножки "скорой" врачом. И мало того – фельдшерица даже не зарегистрировала пациента!

Как будто так и нужно, Любовь Алексеевна взяла обмотанного бинтами пациента под локоток, не вызывая дежурного врача, подошла к внутренней двери-решетке и уверенно гаркнула охраннику:

– Чего застыл?! Дверь отпирай! Клиента привезли.

Охранник безропотно пропустил медсестру и забинтованного психбольного. Вернулся на стул и застыл, уставив незрячий взгляд в противоположную стену.

…Любовь Алексеевна шла по длинным переходам, пару раз еще покрикивая, общалась с охранниками и топала дальше через открывшиеся решетчатые заграждения…

Со стороны казалось, будто женщина беседует сама с собой:

– Да откуда ж я знаю, где находится Раиса Журбина?.. Я по имени каждого знать не обязана… Надо у дежурного врача спросить…

"Спросили". И дальше, оставив Алексеевну на стульчике в ординаторской, с пациентом пошел кандидат медицинских наук Дмитрий Федорович.

Легкость, с которой Арсений попал в закрытое психиатрическое учреждение, одновременно окрыляла и пугала. Журбин уверенно исследовал людей, находил и ликвидировал "крючки", оставленные департаментом. Не позволял звонить, запоминать, хоть как-то реагировать.

Он был – всевластен! Необъятен. А ежели потребуется, то и – разрушителен.

До этого дня Арсений всегда находился на полшага позади Миранды, дяди Бори, папы… Изначально выбранный главой поселения Завьялов поддерживал в рядах жесткую дисциплину. Послушание авторитету старших было привычно молодежи, как глоток воздуха. Едва жизнь беглецов выплескивалась из привычных рамок и появлялась хоть малейшая угроза их существованию, Борис уступал бразды Миранде. Матерая подпольщица умело разрабатывала операции, планировала и снаряжала походы, отвечала за целостность охранного периметра. В вопросах безопасности никто не мог соперничать с бывшей агентессой департамента. Авторитет Миранда признавали и взрослые, и молодежь – в нештатных ситуациях он был беспрекословен, абсолютен.

Прошлой зимой Арсению приснился сон: огромный белый стол, в центре которого лежат часы со вскрытым механизмом. Над кругляшом часов склонился мастер. Через глазную лупу часовщик внимательно приглядывал за мельтешением шестеренок, при помощи тончайшей отвертки подкручивал винтики, осторожным дыханием сдувал мельчайшие пылинки…

Сон был так ярок и детален, что надолго застрял в памяти Журбина и заставил задуматься. Расшифровав его, Арсений понял: подсознание нарисовало ему реальную картину жизни. Стол – заснеженная тайга, тикающий механизм и шестеренки с винтиками – заимка с жителями. Огромный внимательный часовщик – Миранда.

Именно она, а не номинальный управленец дядя Боря, приглядывает за порядком. Миранда, если говорить высокопарно, – серый кардинал поселка. Она побывала в каждом из друзей… Она всех знает изнутри, доподлинно. Как природный телепат она способна оставить в мозгах людей какие-то зацепки-ключики. Арсений уже не раз замечал, что как только с ним происходит какая-то неприятность, он мысленно обращается к наставнице: "А как бы в этом случае поступила ты, Миранда?"

Миранда, Миранда, Миранда… Всегда – она, она, она.

Сегодня винтик укатился. Взбунтовался против часовщика. Арсений разработал план побега еще при перелете до Москвы и вначале дико волновался – как справится с задачей без опытной наставницы под боком?! Сумеет ли он разработать дерзкий план и воплотить его как нужно? Хватит ли у него умения и трезвой выдержки?!

Вроде бы…, он вырос и многому научился. Он умеет рассчитывать каждый шаг, предусматривать мельчайшие детали: Арсений примотал бинтом к руке миниатюрный телепорт, в случае возникновения опасности он сможет переброситься в другого человека и ударить по врагам из-за спины…

Но как все будет на самом деле угадать нельзя. Журбин впервые решился испробовать крылья и отправиться в вольный полет.

Уже в больнице, когда схлынул первый нервяк, он понял, что справляется: парит легко и ровно. Никто его не сдерживает, не раздает команд, не лезет с комментариями, не язвит…

Арсений шел по коридорам. Люди открывали перед ним двери и решетки. Люди подчинялись. Невероятная легкость наполнила сознание молодого телепата и захотелось пошалить: открыть палаты, распахнуть решетки и устроить пациентам прогулку по ночной Москве…

Смешно. Легко. И просто.

В какой-то момент Журбин почувствовал себя БОГОМ. Творцом реальности.

И сам того не понял. Не заметил, как закружилась голова от первого успеха, как шальная бравада ударила по венам…

Раздуваясь от гордости и вседозволенности, Арсений шел по коридору вместе с дежурным медиком и у п и в а л с я в л а с т ью. Впервые в жизни им никто не руководил, он САМ придумал план. Сам его разработал и воплощает!

…Навстречу Сеньке и врачу вывернула из-за поворота седая санитарка с уткой и влажным полотенцем в руках. Сенька машинально о т ш в ы р н у л ее с пути!

Старушка охнула и уронила судно. На гладкий линолеум пролились нечистоты, санитарка забормотала извинения… Чуть не заплакала!

Журбин опомнился. Стоял над согнутой спиной пожилой женщины, смотрел как под халатом суетливо двигаются острые лопатки и спрашивал себя: "Да что это со мной? Что я, черт возьми, творю, "властитель" недоделанный?!"

Перевел взгляд на замершего рядом мужчину…

Благообразный и осанистый кандидат наук боролся с внутренней телепатической преградой: Дмитрий Федорович хотел утешить хорошо знакомую бабушку и может быть помочь, но не мог справиться с телепатической установкой Журбина – не делать ничего без моего приказа!

"Господи, да что же я творю-то?! Они ж живые люди!!!"

От досады и стыда Арсений едва не выпустил ментальную узду. Дмитрий Федорович зашевелился, начал наклоняться…

"Стоять, – спокойно, уже без лишнего давления, приказал Арсений. – Клавдия Николаевна сама тут приберется. Извиняйся и уходим".

Дежурный врач пробормотал "простите нас, пожалуйста, я не хотел вас напугать" и двинулся дальше по коридору. Сенька шагал рядом. Перед глазами вдруг возникло ухмыляющееся лицо Тамары-Миранды…

"Ну что, миленький, теперь ты ПОНЯЛ?…"

Да. Арсений понял – властью заиграться просто. Он много раз мысленно и даже вслух упрекал Миранду за надменность по отношению к его современникам. Пришелица отшучивалась: "А как бы ты сам себя повел, Сеня, окажись ты во временах Ивана Грозного? Кем бы ты, телепат из двадцать первого века, себя почувствовал, когда на тебя сабельки и пищали направили? Может быть, ты взял бы на себя право мессии и учителя? Или просто надавал бы всем по шее и на трон уселся?"

Возможно. Журбин честно попытался представить себя среди бородатых стрельцов в кафтанах, вообразил как те в него бердышами тычут… Мысленно примерил шапку Мономаха.

Но то была игра. Теперь Арсений понял, как бывает на самом деле: превосходство развращает быстро.

Так что Миранду стоит уважать. А может быть, и пожалеть. Обладающая боевыми навыками и техническими знаниями пришелица много лет провела среди "темных" предков. Она пользовалась превосходством лишь как средством их защиты, в спорах упирала на логические разъяснения, хотя могла бы "надавать по шее и на трон усесться"… Она – не заигралась.

"Господи, да как же Миранда восемь лет-то вытерпела?! Меня – на три часа хватило и башню вдребезги снесло!! – Арсений вспомнил слова наставницы о ребенке с острой бритвой в руках… И понял: он в самом деле только что уподобился недорослю размахивающему без разбора топором – направо и налево! куда рука "властителя" пойдет! – Прости, Миранда… Прости, отец. Вы были правы – детям нельзя давать в руки опасные игрушки".

Испуганные, виноватые глаза старой санитарки – слезящиеся, в красных прожилках от бессонной ночи, – навсегда остались в памяти Арсения точкой отсчета настоящего взросления. Стыд быстро выжигает подростковую муть, освобождая место для переоценки.

– Палата двадцать восемь. Раиса Журбина. – Прозвучал рядом с Арсением размеренный голос дежурного врача. Дмитрий Федорович остановился напротив двери с небольшим окошком и замер, слепо глядя в дверное полотно.

– Спасибо, – автоматически сказал Журбин. Обтер внезапно вспотевшую правую ладонь о бедро, замотанная левая рука нестерпимо зачесалась под бинтом! – Отпирайте, – приказал врачу.

Пока медик заторможено возился с замком, Арсений глядел в небольшое дверное окно на женскую фигурку, скорчившуюся на постели под тонким одеялом.

"Мама, – ментально позвал Сенька. – Мама, проснись! Это я, Арсений!"

Мама не отозвалась и не проснулась, но зашевелилась и легла навзничь…

Арсений забежал в палату, на ходу подцепил кончик бинта, собираясь размотать, снять его с лица!

Остановился.

Приподнимаясь, на кровати усаживалась – НЕЗНАКОМКА.

Арсений на мгновение оторопел. Потом зажмурился и потряс головой, как будто отгоняя наваждение! Ментально прикоснулся к мыслям той, что д о л ж н а быть его матерью!

Женщина считала себя Раисой Журбиной и откликалась на это имя.

Но она ею не была!

И чтобы в этом убедиться, Журбину не надо было открывать глаза. Зрение еще его могло бы обмануть- пациентка была невероятно, фантастически похожа на Раису Журбину: брюнетка с огромными миндалевидными глазами, точеный нос, упрямый подбородок! Ментальное проникновение сказало правду: с головой бедняжки – п о р а б о т а л и. Незнакомку стерли как личность, внушили что она – Раиса Журбина.

Арсений стремительно развернулся и бросился в коридор:

– Где Раиса Журбина?! – выкрикнул в лицо врачу. – Куда вы ее перевели?!

– Мы не переводили. Раиса Журбина. Палата двадцать восемь, – покорно отрапортовал дежурный медик. – Другой пациентки под этим именем у нас нет.

И это было правдой. Дмитрий Федорович на самом деле считал эту женщину Раисой Журбиной.

Арсений спиной упал на стену, сполз по ней на корточки. До боли закусил кулак!

Если мужчине для взросления нужно натворить кучу глупостей, то сегодня Арсений Журбин побил рекорд. Он огрел по голове верную подругу и лучшую в мире учительницу. Поставил под удар друзей, навлек на них смертельную опасность. Сам еще не известно как выпутается…

Урод! Ради чего он это сделал?! Ради того, чтобы на полчаса почувствовать себя Богом?! Доказать кому-то, что он – МОЖЕТ?!

Урод. Придурок. Сопля на тощих лапках.

Все зря… Напрасно… Глупо…Попадос.

На Сеньку накатило ощущение отлично подготовленной ловушки. Больничный блок, где содержали "Раису Журбину" находился в самом центре здания. Одноместные платы не имели окон.

Арсений раскинул ментальную сеть на максимальную дистанцию! Он понимал, что под прикрытием клона группа захвата может подобраться так близко, как позволят повороты коридора – рассчитывать здесь можно лишь на обычное человеческое зрение! Но все же постарался…

И дотянулся до ближайшего охранника, что сидел на стуле возле решетчатого заграждения.

Мужик сидел как статуя. Смотрел перед собой.

"Его так специально оставили?! Прошли мимо, стерли визуальную память и подбираются?!"

Журбин прислушался. Ушами, как обычный человек…

В палате двадцать семь от его крика проснулся пациент. Арсений машинально, чуть-чуть прикоснулся к мыслям психбольного и тут же отпрянул! В сумасшедшей голове роились МЫСЛИ. И даже если это был остаток сна, то снились психу полновесные КОШМАРЫ. Апокалипсис, устроенный лично им. Море крови, реки слез.

Бедная мама! Она находилась Здесь, окруженная безумцами… Хоть недолго, но была заперта в тесной каморке…

Сенька встал на ноги. В блоке просыпались еще два пациента, становилось шумно…

– Идем, – сказал Журбин врачу и продолжил речь уже ментально: "Сейчас ты выведешь меня на улицу. Там ждет машина "скорой помощи". Когда я беспрепятственно уеду с территории, оставишь в регистрационном журнале пометку о доставке непрофильного пациента, которого ты переправил в другую больницу. Обоснование для отказа в госпитализации выбери сам".

Почему лишенного нимба "бога" выпустили из ловушки, Журбин, по совести сказать, не понял.

В полной мере ощущая себя щенком с тощим поджатым хвостом, он добрался до подмосковного поселка, где в одном из крайних домов оставил Тамару-Миранду. Пять часов назад, "убывая на операцию", "властитель" донес на плече уснувшую девушку до небольшого коттеджа, хозяева которого в будние дни оставались в городской квартире. Поставил в голове Тамары "будильник" заведенный на двенадцать часов сна и добавил приказ-предупреждение: в случае появления поблизости людей, диверсантка должна очнуться и уйти из дома.

Первым, что сказала Тамара-Миранда после пробуждение и долгого зевка, были справедливые слова:

– Надрать бы тебе задницу, Арсений Николаевич. Положил меня как бревно как какой-то ком, вся правая сторона онемела! – Девушка сонно потянулась, угрюмо поглядела на не менее угрюмого Арсения: – Ну как?.. Сходил? Увидел? Неприятности были, столкнулся с департаментом?

Арсений догадывался, что Миранда не могла не понимать, что он – сорвется. К тому все шло. Миранда не могла с о с к о л ь з н у т ь с кодировки и добровольно уйти с курса на возвращение к обязанностям по охране вверенных ее заботам объектов. Но, кажется, диверсантка сделала все, что было ей по силам: сделав внушительный крюк, она все же привезла Арсения в Москву. Возможно этому способствовала логика событий – два ближайших чартера уходили на Москву и то был наиболее легкий путь отрыва от преследователей. Возможно помогло самовнушение: Миранда выдвинула на передний план задачу по быстрейшему возвращению к Завьяловым и действовала его рамках; просьба Сеньки на этом фоне как бы – затерялась. Потеряла остроту.

Арсений это понимал. Хотел надеяться, что разгадал лукавый финт, самообман пришелицы. Но все-таки – ударил. Журбин не мог рисковать, так как не знал, как поведет себя кодированная агентесса, если напарник слишком явно проявит свои намерения. Миранда, не желая того, могла дать ему отпор и проделать это жестко. Не исключая крайних мер.

И потому, Журбин нанес удар исподтишка.

Потом волок, перевалив через плечо, бесчувственную девушку (и оба рюкзака) почти километр до ближайшего поселка.

Вернувшись к Тамаре-Миранде Журбин был готов к разносу.

Но собирался его вынести – легко и даже радостно. Встреча с мамой стоила любой головомойки!

…– Что пошло не так? – Тамара-Миранда села на кровати прямо. Прищурилась на мрачного парня. – Ты маму видел?!

– Нет.

Сенька тяжело опустился на край постели и рассказал все, что с ним случилось. Именно – рассказал, а не показал на ментальном уровне. Выставить перед наставницей картину недавних "подвигов" Арсений не осмелился. Острые лопатки, снующие под белым халатом, узловатые старческие пальцы, собирающие нечистоты в полотенце – его личная Голгофа. Взятая сомнительная высота.

Миранда подумала, что парень не хочет посвящать ее в глубину душевных переживаний. Проявила понимание и такт. Выслушав рассказ, Тамара-Миранда глубоко вздохнула, положила на плечо Арсения ладонь и крепко его сжала:

– Прими соболезнования, Арсений Николаевич.

Журбин кивнул. Разгадка странной подмены пациенток могла быть лишь одна: его мама – умерла.

Департамент оставил ее имя в больничных списках как возможную приманку для Платона и Арсения. С головами охранников и медиков, когда видевших настоящую Раису Журбину – качественно поработали. Никто из них подмены не заметил.

Тамара-Миранда тихо встала и вышла из спальни. Вернулась обратно с бутылкой водки и двумя стаканами:

– Помянем твою мама, Сеня. Земля ей пухом. Пойми, она – отмучилась.

2 часть

Подполковник полиции Михаил Яковлевич Турбинин провожал коллег из Кирова. Два провинциальных оперативника закончили дела в Москве еще в четверг, но задержались – лихо оттянулись на даче у столичного "подпола", когда-то бывшего однокашником одного из ментов, маленько порыбалили, попарились и коньячку попили…

Теперь – страдали. Но не слишком. Пивком уже с утра поправились.

Михаил Яковлевич проводил приятелей до самого вагона, вручил им тяжелый пакет с десятком банок пива. Обнялись крепко мужики.

Простились, и Турбинин пошагал к метро.

Шел, морщась от яркого солнечного света и легкой головной боли, во рту – коты нагадили…"Умеют выпить вятские ребята…", – подумал подполковник, нашарил в нагрудном кармане проездной билет, привычно обругал московские власти, отказавшие полицейским в бесплатном проезде…

Воспользоваться проездным Турбинин не успел. Замер возле турникета, поворачивая голову назад…

Неподалеку от него шла женщина: стройная полногрудая брюнетка с отстраненным выражением на изможденном, но все еще красивом, породистом лице. На руке женщины висела небольшая дорожная сумка, брюнетка направлялась к выходу на привокзальные площади.

"ОНА!! – вспыхнуло в мозгу Турбинина. – Она – Раиса Журбина!"

Отталкивая возмущенных граждан, которым подполковник мешал пройти в метро, Яковлевич принялся лавировать в толпе. Стараясь держаться поодаль и незаметно, пошел за женщиной.

Бубнил негромко:

– Не может быть, не может быть…

Хмель как рукой сняло. Утирая испарину со лба, Турбинин достал из кармана джинсов телефон, нашел в его памяти номер нужного абонента и просипел в трубу, едва "алло" раздалось:

– Максимов, сука! Ты почему не сообщил, что Журбину выпустили?! На зону захотел?!?!

Несколько лет назад подполковник отмазал суку-доктора от серьезных обвинений в сексуальной связи с несовершеннолетней лаборанткой. Денег за услугу взял немного, оставил на крючке, обязав Максимова приглядывать за убийцей родного брата Эдика – Раисой Журбиной. Сказал – звонить, если ту, типа, вылечат и соберутся из психушки выпускать.

Работа – небольшая. Но Владлен Игоревич почему и этого не выполнил! Раиса шагала по метро вполне здоровой и свободной, а Турбинин знать не знал о выписке!

– Михаил Яковлевич, – захныкал психиатр, – о чем вы говорите?! Я сам, лично, вчера осматривал Журбину! Она – в больнице! Вы что-то путаете…

– Отбой, – резко рыкнул подполковник, убрал мобильник в карман и увеличил темп. Яковлевич решил обогнать брюнетку и как следует ее разглядеть!

Нагнал уже на выходе, проскользнул в соседнюю дверь, спрятался за колонной и успел приглядеться к женщине, когда та проходила в метре от него.

Ошибки не было. Турбинин не обознался. Секретаршу, любовницу и убийцу младшего брата Эдуарда он не мог забыть и перепутать! Конкретно эта стройная брюнетка встречала его в офисе брата, улыбалась, кофе приносила, гадина!!!

По лицу подполковника потек обильный пот. Рубашка моментально стала мокрой и прилипла к спине.

Добраться до ловкой большеглазой стервы Турбинин мечтал уже долгих восемь лет! Дважды психиатр Максимов добывал брату покойного разрешения на свидание с убийцей. Но результата встречи не приносили: Раису превратили в овощ. Она не реагировала на угрозы, не отвечала на вопросы, она как будто не помнила родного брата жертвы и не понимала, о чем с ней говорят! Не слышала Турбинина.

Тогда подполковник был еще майором. Он мог бы заказать Раису тому же доктору Максимову. Нажать как следует и пригрозить тюрьмой, где с поганенькой статьей тому ох как тяжело пришлось бы! Так что никуда лепила не делся бы, вколол Рае что-нибудь серьезнее пенициллина и отправил сучку на тот свет.

Но Турбинину не была нужна смерть Раисы. Ему нужны были ДЕНЬГИ брата, пропавшие после его смерти со всех счетов.

В том, что деньги увела именно Журбина, никто на следствии не сомневался, хоть та и ловко сработала: личиком немного засветилась в банке, куда чужую движимость перевела, и вымела все подчистую до копейки!

А ведь Михаил Яковлевич в то время уже на пенсию по выслуге собрался. Последние полтора года до новой звездочки дорабатывал и на заслуженный… Младший брат не жмотился, сам жить любил и родственникам помогал. Мишаня с Эдиком уже и домик в Черногории сосватали, если б не Раиса, пенсионер Турбинин уже шесть лет удить бы рыбку в теплом море…

Сука!!!!!!!! Ее признали невменяемой после того, что она учудила с телом брата! Эдика со сломанной шеей нашли в шкафу с отпиленной левой ногой, эта тварь еще и расчленить его пыталась!!

Подполковник едва не прожег ненавидящим взглядом дыру в спине убийцы брата.

Журбина дошла до поезда, предъявила проводнику билет и зашла в вагон.

Михаил Яковлевич заметался по перрону. До отхода состава оставалось чуть более пятнадцати минут. Турбинин мог бы предъявить проводнику крайнего вагона удостоверение полицейского и зайти в хвост состава, а дальше продвигаться до купейного вагона, куда зашла Раиса…

Но Михаил не собирался оставлять следов. Ему нужно было м е с т о, где он мог бы д о п р о с и т ь воровку. А после… После допроса уже не будет выбора, то, что останется от Раисы придется скинуть с поезда. Судя по всему, убийца "вспомнила" куда запрятала-перевела все деньги брата. Иначе от врачей она не откупилась бы. Максимов хоть и трус, но не дурак, если бы вопрос не решался в высоких кабинетах, он бы знал и сообщил. Но Раю, по всей видимости, отпустили в субботу или сегодня – в воскресенье утром. И стоить это должно… много. Ох, как много!

Но что-то все-таки должно остаться.

Турбинин побежал к билетным кассам. Опытным взглядом выцепил билетного жучка и дыхнув тому в лицо трехдневным перегаром, сказал:

– Братишка. Быстро. Билетик нужен в СВ. – Михаил Яковлевич назвал номер поезда.

– Паспортные данные, – лениво выговорил спекулянт.

– Не помню! Был бы паспорт при себе, нужен бы ты мне был, билетов в СВ – пруд пруди! Оформляй на Иванова, остальное не твои проблемы! Быстро, быстро, до отправления четырнадцать минут!!!

– О*кей, – пожал плечами ловкий жук.

Через десять минут Турбинин, засунув между листочками билета пару тысячных купюр, уже шептал на ухо симпатичной проводнице:

– Войдите в положение, мадмуазель… Начальник перебрал, не может ехать в командировку… А если не поедет – уволят к чертовой матери! – Яковлевич пьяненько качнулся и жалобно посмотрел на молоденькую женщину. – Он мой начальник, вместе пили, так что уволят и меня! Выручай, сестренка, не обижу!

Проводница нахмурилась – проситель выглядел не очень. Был без багажа. С таким хлопот не оберешься.

Турбинин ударил себя в грудь:

– Я смирный! Свою дозу еще вчера принял. Как только лягу, сразу же усну. Ты меня и не увидишь, сестренка!

Проводница дорогущего полупустого вагона оглянулась по сторонам, подумала секунду:

– Ладно. Попадешься – скажешь паспорт случайно провожатые забрали. Но мне ты его – предъявлял.

– Понял, понял, – суетливо закивал "бедолага командировочный" и бросился в дверь вагона.

Турбинин проскочил до третьего купе, порадовался, обнаружив второе место свободным: второго пассажира, похоже уже не будет, поезд отходил от перрона. Сел и, окостенело уставившись в окно, сжал ладони между стиснутых коленей.

Раису нужно как-то приволочь сюда, думал Михаил Яковлевич. Ее вагон находится через один от вагона СВ. Судя по тому, что пакетика с курицей и помидорами-редисками в руках Раисы не было, через пару часов она может отправиться в ресторан… Если конечно не запаслась какими-то растворимыми супчиками или не собирается выходить на одной из ближайших остановок… Но поезд – скорый, до первой остановки три часа…, так что за это время нужно как-то исхитриться и выманить воровку из купе…

Или… ждать пока она выйдет на какой-то станции и разбираться с ней уже там?

Нет, Раису могут встречать. Остановка может оказаться транзитной. И денег на такую слежку надо много – такси, питание, гостиница… Так что придется "работать" в поезде, под стук колес…

Турбинин постарался вспомнить, видел ли он раньше Журбину с сигаретой, курила ли она? Если да, то может выйти в тамбур, там и перехватим…

Но нет, Раиса не курила. И вряд ли обрела привычку, находясь в психиатрической больнице.

Вот сука, сколько же она лепилам за выписку-то отбашляла?! Небось тряхнула наворованной мошной, приблуда!

Михаил Яковлевич заскрипел зубами, нетерпеливо заерзал, очень уж хотелось побыстрее добраться до ловкой гадины! Достал из заднего кармана джинсов позолоченную зажигалку, чиркнул кремнем и, глядя на выбившееся пламя, представил как подпалит губы гадине… Как пальцы ей прижжет!

"Ты все мне скажет, сука, все отдашь! – воображая, то что сделает с воровкой и убийцей, Турбинин прекратил впустую тратить газ и убрал зажигалку в нагрудный карман рубашки-поло. – А если деньги у нее с собой?.. Сумочка была вместительной… Не слишком тяжелой, но пол-лимона евро там могло уместиться… Мне нужен нож".

Заставить женщину пойти с ним, можно лишь угрозой, и зажигалка для этого не подходит. Турбинин выглянул из купе в коридор, убедился, что проводница проверяет билеты в одном из первых купе и быстро пошагал к рабочему купе! Дернул ручку дверцы…

Заперто. В шкафчике проводников наверняка есть нож. Но пока до него не добраться.

Подполковник выругался, вернулся на свое место и едва вытерпел полчаса, необходимые проводникам для проверки билетов!

Как только посчитал, что путь свободен, пассажиры начали сновать от купе до туалетов, пошел к вагону-ресторану.

– Мы еще закрыты, приходите через час! – дорогу Яковлевичу преградила официантка.

– Да мне как бы с вашим шефом переговорить, – изобразил смущение Турбинин. – У меня тут торжество намечается, хочу сюрприз сделать…

Официантка тут же сделалась любезной. Клиенты, отмечающие праздники, обычно оставляют хорошие чаевые.

Но наличных денег у Турбинина уже практически не осталось. Последние две тысячи он отдал жадной проводнице и теперь надеялся только на то, что обнаружит у Раисы или сможет снять с банковской карты на длительной остановке. (На московском вокзале на посещение банкомата не хватило времени.)

Турбинин прошел на кухню и, изображая подгулявшего купца, повел переговоры с шефом:

– Тут у моей чудачки, типа, день рождения… Хотел бы что-то особенное для нее заказать…

– Есть хорошее шампанское, – моментально проникся железнодорожный ресторатор. – Свежую рыбку завезли. Антрекоты посоветую…

Подполковник задумчиво поскреб в затылке:

– Шампанское покажи. Чудачка у меня привередливая.

Ресторатор отвлекся на холодильник со спиртным, Турбинин ловко стянул с разделочного стола небольшой, но жутко острый нож. Убрал его под рубашку, локтем припер к ребрам, чтоб не выскользнул.

– Годится, – сказал шеф-повару, предъявившему бутылку. -Под вечер подойдем, пока – сытые.

Опытный оперативник Михаил Яковлевич понимал, что засветился. Проводница его не сдаст, сама замарана. А вот шеф-повар вспомнит странного мужчину, после прихода которого из ресторана нож пропал.

А может и не вспомнит. Ножей на кухне хватает. Куда один свалился от тряски, поди пойми, Турбинин взял нож, что лежал поодаль от разделочной доски…Судя по расположению большого тесака в китайском стиле, шеф любил работать с ним.

И как бы там не повернулось, выбора у "подпола" не было. Нож нужен лишь как инструмент убеждения – использовать его для пыток нельзя, останутся следы крови в его купе, так что для "разговора" зажигалка лучше подойдет. Но вовсе обойтись без острого пера, пожалуй, не получится.

Турбинин вышел из ресторана и пошел к вагону Журбиной.

Подполковник нашел купе Раисы не сразу. Дважды прогулялся по коридору, где бегала возбужденные поездкой дети, заглянул во все приоткрытые двери, но убийцу не обнаружил.

Вспотел немного. Мелькнула мысль: "Рая засекла меня на вокзале и смылась с поезда, пока я бегал к кассе!" Но заставил себя успокоиться – две двери были полностью закрыты, Журбина могла находиться в одном из этих двух помещений.

Турбинин занял наблюдательную позицию между двумя закрытыми купе. Мимо него протискивались пассажиры с чайными чашками в руках, проводница, слава богу, не обратила на чужого дядю ни малейшего внимания. Пробежала пару раз по коридору с озабоченным лицом.

"Неужто Рая спать завалилась?!" – расстроился Турбинин. Время еще раннее, но для полуденного сна поздновато будет…

– Душечка, принести вам чаю? – раздался женский голос неподалеку от подполковника. Михаил Яковлевич скосил глаза: из двери купе под номером пять выходила пожилая дамочка. Обращалась к некой душечке, судя по всему, ленившейся сходить за чаем.

Турбинин повернулся, втянул живот, пропуская мимо остроносую тетку с юркими глазами…

Тетка мазнула по подполковнику взглядом, кокетливо поправила прядку на щеке…

– Позвольте, – проворковала жеманно и, покручивая худосочной задницей, приодетой в полосатые атласные штанишки, отправилась к титану с кипятком.

Чем-то тетка зацепила "подпола". Обычно опытный оперативник легко и на глазок определял социальный статус и благосостояние гражданок, женщина, что только что прошла мимо выбивалась из ранжиров. Она не попадала под определение "обеспеченных пенсионерок", но и не походила на домработницу последних. Вываливалась даже из возрастных категорий, Турбинин мог бы дать ей и пятьдесят лет и шестьдесят с хвостом! Жидковатые волосы женщины были отлично подстрижены, морщинистое лицо подкрашено дорогой косметикой, тетка была похожа на долго голодавшую дворняжку, которую подобрали добросердечные богатеи: отмыли, причесали и атласный бантик повязали… Дворняжка почувствовала себя красавицей, но оставалась тем, кто есть – беспородной плебейкой при шикарном поводке и новомодном собачьем маникюре.

Но да бог с ней. Турбинин осторожно приблизился к открытой настежь двери, заглянул в купе одни глазком…

Раиса сидела у стола, накрытого льняной скатеркой с логотипом фирменного поезда. Смотрела не в окно, а слепо уставилась в противоположную стену.

Напротив Журбиной сидел молодой мужчина приятной интеллигентной наружности. Невнимательно пролистывал тощий глянцевый журнальчик. Получалось, что купе не занято на сто процентов, одна из верхних полок пустовала.

Михаил Яковлевич убрался от купе, повернулся к нему спиной…

Суммировал увиденное. На стол не выкладывали дорожные припасы, так что жареных куриц и помидоров с редисками не будет. Но судя по тому, что Раиса переоделась в спортивный костюм, выходить на ближайшей станции она не намерена.

"В ресторан пойдет, – предположил Турбинин. – Или на диете?.. Здоровье голодовкой поправляет после больничной кормежки?.. Тогда, надеюсь, в ресторан пойдут попутчики! Они-то скромничать не будут, у мужика румянец во всю щеку, вышедшей тетке голодать вообще противопоказано – и так одни кости на месте задницы…"

Турбинин тихо выругался. Скорее бы! Торчать в чужом вагоне опасно, проводница может придраться. Если попутчики Раисы не уйдут обедать, Журбину придется перехватывать у туалета. А это – плохо: дверь с большим окном, по коридору дети бегают…Мамаши за ними приглядывают из дверей купе…

Там можно засветиться. Желательно неожиданно взять Журбину на нож в закрытом тамбуре, пока та не опомнилась и растеряна, заставить пройти с собой до мягкого вагона…

А если Рая перезнакомится с соседями и вместе с ними в ресторан пойдет?!

В голове подполковника роились мысли, строились предположения: "В сумке у Раисы наверняка есть деньги! Наверняка и много! Она только что вырвалась из психушки, отправилась в бега, а в подобные путешествия не отправляются с пустым карманом. Она наверняка затарилась наличностью под самую завязку!" Так что придется забирать и сумку.

Но как? Уволакивать Журбину, приставив ей нож к спине, да еще заставить и сумку из купе забрать, это уже эпизод из фильма про бандитов с плохим сценарием. В реальности так не получится. Даже если беглянка Раиса побоится поднимать шум и понадеется договорить с братом обворованного Эдуарда, что-то она может учудить… С Эдиком эта сучка лихо расправилась: судебный патологоанатом сказал, что шею братишке сломали одним движением – профессионально… Расчленяли уже по-бабски, под истерикой. Но убивали мастерски.

…Мимо Турбинина опять протискивалась дамочка в атласном костюме. Держа в двух руках полные чайные чашки, она на мгновение прижалась к животу подполковника и состроила на морщинистом лице такую однозначно призывную мину, что Михаила Яковлевича чуть не вырвало!

"Швабра старая! – мысленно ругнулся подполковник. – Лицо в окопах, а туда же!"

Сексуально озабоченная швабра чуть дольше приличий задержалась впритык к мужскому животу. Сочинила взгляд матерой вамп. И поведя плечом, "упорхнула" в купе престарелой нимфой соблазнительницей.

"Курица ненормальная, – удивился подполковник Турбинин. – Неужто запала на меня?!"

Озабоченная тетенька и дверь закрывать не стала. Бросая через плечо лукавые "девичьи" взгляды на подполковника – от которых у Турбинина прошел повторный рвотный позыв! – уселась рядом с молодым симпатягой и демонстративным хозяйским жестом убрала с плеча интеллигентного олуха невидимую пылинку.

"Э, да как у нас тут все запущено-то!" – мгновенно обрадовался Яковлевич. Тетка ехала с молодым – возлюбленным, альфонсом? – да еще по сторонам поглядывала!

А это вариант… В одном купе собрались: пожилая чокнутая нимфоманка, пристегнутый к ней кекс и молодая дамочка вполне товарной наружности…

Смесь практически взрывоподобная!

Если исхитриться и вытянуть общипанную курицу из купе… Напоить как следует, узнать не собирается ли ее соседка по купе выходить на ближайшей станции, а после вернуть на место поздней ночью, когда кекс и красотка уже вполне могли бы "подружиться"…

Что будет, если утром в купе обнаружат двух мертвяков с порезами и одну повершенную на шелковой штанине курицу?!

А ничего особенного и не скажут. У тетки на лице написан, а после и знакомыми подтвержден диагноз – она по всем параметрам должна была лечиться от бешенства матки! Если не от нейросифилиса.

Когда подобная персона, находясь в подпитии обнаружит состоявшуюся измену, она способна перерезать шалунов, как нечего делать!

Да и сама потом повесится. На почве нервного срыва.

Турбинин плотоядно усмехнулся. Поправил под рубашкой нож, обмотанный по острию туалетной бумагой и, отправив ненормальной курице призывный взгляд, начал неторопливо удаляться в сторону тамбура. Если он все верно понял, а у тетеньки и в самом деле з а с в е р б е л о, она отправится за ним.

Отправилась.

Турбинин прошел в соседний вагон, обернувшись на секунду, как бы ненароком приложил к губам указательный палец, намекая на сохранение тайны… Потер тем пальцем под носом.

Все бабы, как считал Турбинин, любят тайные свидания и ведутся на случайные флирты. Загадочный посыл попутчика был верно понят, пожилая (наверняка прожженная и опытная) нимфоманка догадливо смежила ресницы. Дойдя до своего купе, Михаил Яковлевич бросил по сторонам настороженный взгляд и закрыл за собой дверь, оставив небольшую щелку…

Все антуражи тайного свидания были полностью соблюдены. Турбинин намекнул на сохранение свидания в тайне. Тетка убедилась, что никто не видит, как она заходит в купе – ах, какая смелость! – одинокого мужчины…

Короче – поиграли. Оба. Тетка, правда, насладилась больше: ее глаза горели бешеными фонарями, грудь под полосатой курточкой вздымалась. Но и Турбинин был доволен: после двойного убийства и одного суицида никто не привяжет пассажира "Иванова" к происшествию в одном из купейных вагонов.

Вот только до ночи еще часа четыре ждать придется. И денег нет.

Чем же тетку-то спаивать?! Укладывать ее в постель ох как нехочется…

А тетка ждать не собиралась. Маняще глядя на подполковника, начала приподнимать полы пижамки…

– У меня для тебя кое-что есть, красавчик, – облизывая тонкие губы, проворковала нимфоманка.

Турбинин решил, что швабра собирается обвисшими грудями похвастаться. Сглотнул пугливо!

Но женщина не собиралась обнажаться полностью. На ее талии подполковник увидел тонкий кожаный ремешок с небольшим карманчиком на кнопке, женщина нажала пальцем на эту кнопочку…

Михаил Яковлевич почувствовал себя как-то неуютно, странно. Показалось будто под черепной коробкой заползали муравьи-мурашки, вдруг захотелось лечь на диван и вытянуться…

Лег. И ощутил под ребрами дикое теснение! Как будто некая невидимая сильная рука сдавила сердце, стиснула его и…

До того как Михаил Яковлевич умер, женщина успела вновь нажать на кнопку.

Постояла, равнодушно глядя сверху вниз на тело. Нагнулась и достала из-за пояса джинсов Турбинина замотанный в бумагу нож. Припрятала его под атласной курточкой за резинку полосатых штанишек.

Потом обтерла полой пижамы дверь в том месте, где коснулась ее рукой, проверила свободен ли коридор, и вышла. Невозмутимо и спокойно пошла в ресторан, ужинать.

Через два дня медэксперт, производивший вскрытие гражданина Иванова, позже оказавшегося подполковником Турбининым, напишет в сопроводительной справке, что тот скончался от обширного инфаркта.

Что делал подполковник в поезде, почему воспользовался чужими проездными документами, никто так и не узнал.

* * *

Миранда торопилась. Едва Арсений под вечер открыл глаза, присела на кровать и сообщила:

– Выбираться из столицы будем по воздуху, Сеня. Москва город богатый, частных самолетов здесь хватает, я уже через Интернет зафрахтовала борт, вылетаем через три часа.

– Надеешься, что не засветимся? – зевая и спуская ноги вниз с кровати, спросил Журбин.

– Не должны. Я сообщила руководству аэроклуба, что мы прибудем прямо к трапу. Так что, умывайся, Сеня, собирайся… – Тамара-Миранда внезапно запнулась и продолжила неожиданно: – Меня кто-то зовет, Арсений. Днем появилось такое ощущение, будто на сердце лассо накинули и тихонько тянут за веревку. Вытягивают. И хочу сказать, Журбин, тянут меня все сильнее и сильнее. Я едва сдерживаюсь, чтобы не побежать на северо-восток.

– Кодировка включилась? – забеспокоился Арсений и вскочил с постели.

– Нет. Точнее – не уверена. Включившийся приказ действует иначе: более мягко, опираясь на логику событий. Тут все происходит более грубо, мне кажется…, Фаина поработала. Зовет внучку, просит побыстрее вернуться.

Все следующие дни невидимое притяжение усиливалось. Тамара-Миранда нервничала, изнывала, если в дороге возникала хоть малейшая задержка. Журбин, догадываясь, как нелегко приходится пришелице, постоянно работал на ментальном уровне, поторапливая то пилотов, то водителей, то капитанов нанятых речных суденышек: вторую половину пути напарники проделали на водном транспорте, до пристани, откуда можно доехать до села шаманки, они добрались за четыре дня!

Там же, на пристани, щедро заплатили владельцу старенького джипа за поездку до нужной деревни. Промчались по тряской дороге до опушки и, попросив остановить машину у крайних деревьев, вышли из автомобиля.

– Уф, – сказала Тамара-Миранда, глядя на расположенное за полем село, – даже не верю, что доехали!

Арсений встал с ней рядом. Посмотрел налево, где стояла лесопилка, на которой напарники собирались подобрать для Миранды кого-то носителя: отправляться в деревню, не разведав все ли там спокойно было неразумно, диверсантка собиралась появиться у Фаины в теле кого-то из односельчан. Журбин и Тамара должны были дожидаться ее возвращения на опушке.

Девушка подбросила рюкзак на спине, шагнула с травянистой обочины на уезженную колею…

Под ноги ей бросился полосатый кот!

Откуда выпрыгнул Василий и почему он здесь, напарники подумали чуть позже. Поскольку в первую очередь у обоих появилось недоумение – Василий-Жюли выглядел непривычно грязным, отощавшим и всклокоченным:

– Мон ами, – ошарашенно пробормотала Тамара-Миранда, – что произошло? Почему ты так выглядишь?

Кот зашипел, преграждая путникам дорогу и ударил лапой по кнопке телепорта, упрятанного в кармашке, притороченном к шлейке-ошейнику.

Но переброса не последовало. Журбин не ощутил в себе присутствия француженки и догадался, что отчаянный жест кошачьей лапы, скорее был призывом на скорейшее общение.

Арсений активировал свой телепорт, французская ученая ворвалась в его мозг шрапнелью, окатив извилины горячими осколками паники:

"В село нельзя идти! Там Платон Извеков!"

– Приехали, – вслух пробормотала диверсантка, которой Сенька переправлял слова Жюли. Сорвала со спины рюкзак, бросила его на землю и не пнула только потому, что боялась повредить планшетник. Хотя хотелось – очень. – Рассказывай.

Жюли не сколько рассказывала, сколько транслировала картинки последние события. Но начала француженка не с появления Извекова, а показала путешественникам то, что произошло с друзьями.

После того как на хвост Миранде и Арсению сел департамент, с Завьяловым они общались только дважды через Интернет. Первый раз пришелица передала приказ немедленно сниматься с места. Второй раз Борис, зашифровав послание, сообщил, где Сенька и Миранда их найдут, когда дела закончат: новым местом временного обиталища Завьялов и компания выбрали небольшую заброшенную деревеньку на берегу реки, уже давно разведанную террористкой через спутник.

Дальнейшее общение признали нецелесообразным. Связываясь с друзьями, Миранда и Арсений могли навести на них ищеек департамента.

Жюли скупо показала плачущую Зою, прощающуюся с небольшим огородиком… Показала, как суматошно Ирма и Марья собираю аппаратуру, как Борис и Николай готовят снаряжение. Как в путь отправляются – беглецам собраться, только подпоясаться…

Показала крохотную деревеньку с покосившимися домикам, что полукругом оцепляла древняя выветрившая скальная гряда с пещерами.

В одну из этих пещер Завьялов и друзья забросили снаряжение и припасы, решили: пока один из домов ремонтируем и крышу обновляем, там же и разместимся. Пещера огромная, места всем хватает.

Работа продвигалась туго. Гнилое дерево рассыпалось, едва к нему притрагивались, намучившись с трухлявыми строениями, Завьялов принял решение: разбирать дома до основания, выбирать наиболее годные бревна и строить дом, рассчитывая успеть до холодов.

Когда небольшой домик готовился уже под крышу встать, беда случилась. Две недели назад, ночью, в пещере произошел обвал.

И хорошо что ночью! Все спали в глубине пещеры, и никого обвалом не засыпало!

Но выход завалило полностью. Завьяловы, Ирма, Тоня, Николай оказались запертыми.

"Как ты выбралась?" – спросила Жюли хмурая диверсантка.

Француженка показала крохотную щель в скале, через которую протиснулся Василий.

Человек там проползти не мог.

"Вода у ребят – есть?"

"Да, через дыру в потолке просачивается. Продуктов много, хватит как минимум еще на месяц".

"Почему ты не осталась ждать нас у пещеры?"

"Мы не смогли связаться с вами, скальная толща препятствует сигналу. Если бы вас захватили агенты департамента, надеяться можно было только на Фаину. Борис отправил меня к ней. Сказал, что в любом случае, вначале вы сюда придете, вернете бабушке Тамару".

Жюли стремительно показала картинки своего путешествия: кот бежит по лесу, пробирается на автобус, а потом на катер и спускается по реке до нужной пристани… Много, много ног, Вася-Жюли уворачивается от пинка! Какой-то мальчишка пытается поймать кота, содрать со зверя привлекательный ошейник! Василий забивается под лавку, но мальчишка хватает его за хвост и выволакивает. Пришлось царапаться и драться! За шалуна вступается родитель, Василий-Жюли падает за борт!.. Но слава богу, катер был уже почти у пристани.

Кот опять бежит по лесу. Сверху, с ночного неба на него пикирует филин… Василий кубарем в кусты и деру до коряги!.. Успел упрятаться под вывернутые корни.

Арсений взял на руки безвольно расползшегося по травке, лишенного человеческого интеллекта котика. Погладил по спутанной шерстке.

Досталось бедолаге. Ловили его и хищники, и люди…

А что Жюли пережила – представить невозможно!

"Ребята пробовали разобрать завал?" – продолжала опрос подруги француженки Миранда.

"Да. Но попробовав, тут же перестали. Свод, Миранда, ДЫШИТ. Если тронуть камни, обрушится потолок. Завьялов бывал в спелеологических экспедициях, сказал, что разобрать или подорвать завал – невозможно. Их можно вытащит только через лаз на потолке".

"Будем строить систему блоков на вершине?" – быстро начала решать проблему диверсантка.

"Нет. Снизу видно как шаток свод, подруга. Там сплошные щели, если надавить на верх – потолок рухнет и засыпает лагерь. Ребят можно вытащить лишь вертолетом, спустив им веревочную лестницу через отверстие".

Тамара-Миранда вопросительно посмотрела на Арсения. Ученик пожал плечами: ему не привыкать брать под ментальное управление пилотов…

Но диверсантка, подумав, покачала головой.

"Нас ищут. Если привлечем внимание несанкционированными работами, приведем к пещере департамент. Жюли, там можно как-то зацепиться, перенести тяжесть на другую поверхность или близлежащие деревья? Арсений может нагнать сколько угодно тягловой рабочей силы. Задействовать в операции авиационную технику опасно".

"Вершина голая, Миранда. Высота – господствующая.К ней даже прикасаться страшно. Я слазала туда, подруга, если не вытащим ребят до начала осенних дождей и последующих морозов – скала обрушится сама собой".

Тамара-Миранда решительно повернулась к деревне:

"Рассказывай про Платона, Жюли. Разберемся с Извековым, вернем Тамару бабушке и сразу к нашим".

В голове Арсения печально хмыкнул французский профессор.

К дому Фаины Василий-Жюли прибежал под вечер четыре дня назад. И не сразу поняла, что в селе происходит нечто странное, диковинное. По центральной улице прохаживаются подвыпившие мужики с новехонькими карабинами через плечо. Экипированы деревенские охотники без лишнего городского шика, но дорого, добротно: все как один щеголяют отличными американскими ботинками на высокой шнуровке и камуфляжными костюмами – куда ни погляди, сплошное НАТО на прогулке! Возле нескольких домов стоят импортные вседорожники.

Но профессору было не до странностей деревни, которую как будто деньгами завалили. Телесно будучи котом, Жюли устала как последняя собака! Едва передвигая лапами, француженка задами тащилась вдоль деревни; нарвалась на безнадзорную дворнягу, но вовремя успела сконцентрироваться и дать отпор – животные как-то улавливали присутствие в сопернике превосходящего интеллекта, самые свирепые псы обычно поджимали хвосты и начинали, поскуливая, уступать дорогу…

Жюли дошла до высокого забора, запрыгнула наверх.

Во дворе Фаины было людно. На завалинке покуривали незнакомые мужчины в пахнущих новой кожей ботинках. У крыльца стоял… смутно узнаваемый охотник… В руке с гламурно оттопыренным корявым мизинцем, держал дымящуюся гаванскую сигару. Поглядывал на нее благожелательно.

Жюли втянула носом воздух…

Память обоняния не зря считается наиболее стойкой! Глаза могли бы обмануть, кошачий нос учуял запах и подобрал ему владельца – возле крыльца стоял один из тех бандитов, что три года назад приехали с гулянки на подмогу Сизому! (Поспели, правда, поздно, к трупам…)

Шерсть на загривке Василия встопорщилась! У дома Фаины собрались так называемые – волки.

(Три года назад Фаина рассказала пришедшим из леса чужакам историю деревни. С незапамятных времен в деревне мирно проживали потомки двух языческих племен: люди, считающие, что ведут свой род от праматери Рыси, и те, кто выбрал тотемным знаком рода – Волка.

Многие столетия люди жили ровно, ладно. Но случилось так, что шаман из рода Волка не смог передать силу, не нашел себе достойного приемника и ушел – н е у п о к о е н н ы м.

Волки потеряли древнюю опору и начали творить большое Зло на исконной земле. Фаина говорила, что духи разгневались и прокляли землю и людей. Единственной защитницей-опорой поселения осталась старая шаманка из рода рысей. Но проклятие, в конце концов, добралось и до нее: внучка Фаины не могла стать преемницей бабушки – родилась больною.

Ведунья попросила матерь Рысь о помощи, и было ей предсказано: однажды в деревню придет Тот Кого Не Может Быть. Придет мужчина, мальчик, ему и уготовано судьбой стать правопреемником магической силы шаманки из рода Рыси и спасителем их племени.

Три года назад в село пришел Арсений. Шестнадцатилетний парень, которого потомки, пришедшие из будущего, называли историческим дефектом: он в самом деле был Тем Кого Не Может Быть.)

Волки держали Фаину под арестом в собственном доме. Три дня Василий-Жюли крутился возле дома, всячески пытаясь проникнуть внутрь и встретиться с колдунье. Чуткие кошачьи уши улавливали разговоры, постепенно профессор узнала многое о том, что происходит в глухой таежной деревне, но главного она достигла лишь сегодня днем: сумела влезть на карниз под окном комнаты, где держали бабушку, и та, увидев за окном знакомого кота с ошейником, успела прошептать:

– Беги к дороге! Сегодня, по той дороге приедут Тамара и Арсений! Предупреди их обо всем – Большое Зло, человек-крыса пришел за ними!

Василий-Жюли не мог раньше приникнуть в комнату через форточку, так как на окне стояла сетка-накомарник. А Фаину почти не оставляли одну. Жюли предполагала, что ее магических способностей побаиваются: не позволяют шаманке остаться в одиночестве и что-то наколдовать во вред волкам. Едва Фаина прошептала указание, как в комнату вошел жующий мужчина в новехоньком камуфляжном костюме.

"Платон находится в доме Фаины", – сообщила друзьям француженка.

"Это уверенность или предположение? – попросила уточнить Миранда. – Ты видела его носителя? – Профессор грустно усмехнулась, и следующий вопрос диверсантки окрасился оттенками восторга, уважения и легкого трепета: – Ты все-таки п о п р о б о в а л а, Жюли?! Рискнула?!"

"Нет. Телепорт вышел из строя, подмок, когда я упала в реку".

"И слава богу, что подмок!"

Арсений понимал, о чем переживала диверсантка. Жюли не была телепатом, переместившись в человека-носителя она бы не смогла им управлять, а навсегда осталась бетой – наблюдателем.

Но если бы рискнула… Если б ради получения информации или спасения друзей, она переместилась в какого-то незакрытого аборигена…

Журбин и представлять не захотел, что пришлось бы пережить отважной ученой даме!

Да, безусловно, она бы узнала обо всем, что известно ее носителю. Но выбраться обратно без помощи извне, она бы не сумела. Вероятно, раз от разу, она б пыталась управлять телом уснувшего носителя, старалась бы заставить его в полусне нажать на крошечную кнопку на кармашке, пристроченном к кошачьему ошейнику…

Но где взять того кота с ошейником?! Находясь в теле кота, Жюли не сумела бы снять ошейник и припрятать его под подушкой потенциального носителя-человека, а Василий в шлейке вряд ли стал бы дожидаться под кроватью, пока к нему рука полусонного аборигена опустится. Как бы Жюли его не воспитала, котяра наверняка удрал бы из чужого дома! А увести из дома неповоротливого человека-носителя, способного очнуться от неловкого движения, и заставить его отправиться на поиски Василия – предприятие из разряда небывалого.

Журбин представил жутковатую картину: каждую ночь, каждую ночь…, по деревне ходит призрак: человек-лунатик бредет по темноте и ищет полосатого кота с ошейником… Просыпается. Материться. И идет обратно – досыпать.

В общем – риск, конечно, благородное дело. Но к тому должны быть основания.

"Думаю, словам Фаины мы можем доверять, – мысленно составил речь Арсений. – Если она сказала, что в деревне человек-крыса, что охотился за мной уже давно, значит, так оно и есть. У Извекова была фора: в отличие от департамента он точно знал, что его не может быть ни во мне, ни в девушке с косой. Он получил временное преимущество и первым вышел на наш след".

"Согласна, – кивнула Тамара-Миранда. – Шаманка обладает колдовским чутьем на занятых людей, если она ощутила человека-крысу – Платон в деревне. Сенька, дотянись до лесопилки, проверь есть ли там открытые. Три года назад, как помнится, там такие работали. Мне, Сеня, потребуются два человека. Одному из них ты дашь телепатическую установку, я перемещусь в другого работягу, и вместе с Жюли пойду к Платону. Ты остаешься здесь, приглядываешь за Тамарой".

Арсений вскочил на ноги:

"Я с вами!"

"Нет. В деревне ждут тебя и Тамару, если ты объявишься, мы потеряем преимущество внезапного удара. Платон будет во всеоружии, так что от тебя там будет больше вреда, чем пользы, Сеня".

"Но я могу помочь!"

"Чем? – скептически хмыкнула диверсантка. – Твои способности не действуют на закрытых".

"Я помогу физически!"

"Против снайперских винтовок не помогут кулаки, – примирительно вступила в разговор Жюли. – Платон вооружил и собирает армию закрытых, Сеня. Он поставил под ружье почти полсотни опытных охотников. На нашей стороне единственное преимущество – внезапность".

"Мы не можем рисковать, Арсений, – поддержала ученую современницу диверсантка. – Нам выдался шанс уничтожить Извекова, и мы не упустим его, Сенька. Второго он нам не представит, я знаю дарлинга".

"А сейчас он, типа, на завалинке сидит и ждет, пока ты по его душу заявишься?! – нервно выпалил Арсений. – Да он себя снайперами окружил и только ждет отдать команду "пли!"!"

"Ждет и готов, – кивнула голова Тамары-Миранды. – Но я туда пойду. Со мной рядом будет Василий-Жюли, надеюсь, до того как разлетится голова моего носителя, Жюли успеет меня куда-то переметнуть".

"Ты понимаешь, о чем говоришь, Миранда?! "Успеет переметнуть, пока не разлетелась голова", да?!…"

"Тихо! – прикрикнула наставница. – Извеков будет брать меня живой, поскольку ему нужен ты, Арсений. И вообще, Журбин, коллегиально нас больше, считай, что мы с Жюли постановили -у нас нет иного выхода, мы отправляемся к Извекову".

"Есть выход! Надо сообщить в департамент о том, где находится Извеков! Они нагонят сюда тучу клонов и выловят его! А мы еще посторожим деревню, приглянем, чтобы не удрал!"

На какой-то момент Журбину показалось, что его горячая речь подействовала на пришелец. Миранда и Жюли прекратили спорить, замолчали…

"Наверное нам надо все ему сказать, Миранда, – прозвучал в общей мозговой связке сомневающийся голос французского профессора. – Иначе он ведь не отстанет".

"Пожалуй, ты права. Рассказывай, подруга…"

Жюли начала рассказывать, показывая то, что три года назад увидела, выбравшись из серой мути странного оврага…

Арсений никогда не относил себя к излишне впечатлительным юнцам. Он вырос рядом с социопатом и садистом. В одиннадцатилетнем возрасте Журбин пережил штурм квартиры группой полицейского спецназа: на его глазах в окно врезались кованые каблуки висящего на веревке омоновца, тут же входная дверь от взрыва слетела с петель, и не пришибла Сеньку только чудом. Маму схватили. Надели наручники. В шкафу нашли окровавленное тело ее шефа…

Короче – многое пережил Журбин Арсений за неполных двадцать лет.

Но то, что показала ему Жюли, не попадало в рамки обычной жизни. Выплескивалось из нормы.

Разбомбленная деревня, останки которой сравняли с землей гусеницы бульдозеров. Поле, превращенное в сплошное кладбище с наспех вырытыми могилами и одинаковыми крестами.

На крестах даты: под земляными холмиками младенцы и их матери, отцы и деды. Один на всех последний день – двенадцатое сентября. НЫШЕШНЕГО ГОДА.

Рассказ Жюли слегка подредактировала Миранда:

"Мы не можем знать, Арсений, в параллельном мире или в будущем оказалась Жюли. Но одно я знаю точно, Сеня: в нашем времени не осталось сведений о многочисленном поселении закрытых. Тут либо военные хорошо постарались и уничтожили в архивах малейшее упоминание о преступлении. Либо… все село, Арсений, хронологический нонсенс, То Чего Не Может Быть. Но хочу сказать, как бы там ни было, я не собираюсь всю жизнь думать о том, что стала причиной гибели почти трех сотен мирных граждан. Это, парень, страшный груз. Но если хочешь, я могу поделиться виной с кем-то еще. Ты, к примеру, хочешь до конца жизни бредить мыслью, что это – ты, мы с тобою навели департамент на деревню, после чего сюда слетелась войсковая авиация? Хочешь часть такой вины, а, Журбин? Деревню, Сеня, уничтожат через час после подтверждения полученной от нас информации!"

"Но почему?! Если департамент выловит Платона…"

"Послушай, – перебила Арсения диверсантка,- как поступила бы я на месте Платона.Я бы уже давным-давно плюнула на поиски Завьяловых и хроно-дефекта Сени Журбина. Через неделю после установления контакта с главарем закрытых – конкретно с Валерой, я бы уже была на Ленинградском вокзале и группой закрытых штурмовала эвакопункт департамента. Найти в этом времени телепорты с приставкой "хроно", можно лишь там и еще в нескольких городах планеты. Ты это знаешь, Сеня. Знаешь, что по закону нашего времени департамент не имеет права ускорять течение научно-технического прогресса. Но для экстренных случаев все же были изготовлены несколько устройств, работающих на преодоление времени. Эти устройства – святая святых, НЗ, тайна за семью тысячами печатей. И если бы я была Платоном, я уже давно ринулась бы к ближайшему эвакопункту, захватила мощную хроно-установку и разрушила будущее к чертовой матери! Защита эвакопункта построена против обычных людей: агенты перебрасываются в нападающих, берут их под контроль… Вопрос решается элементарно. – Тамара-Миранда глубоко вздохнула: – Если бы я поставила себе целью бесконечное господство над миром, если бы я смогла создать слаженную группу из людей, неподконтрольных постороннему вмешательству…, я бы уже давно прекратила существование хроно-департамента, уничтожив, к примеру, родителей создателя беспроводных энергоустановок. Но это я, Арсений. Для меня цель важнее процесса достижения. Платон же – сбрендивший социопат. А психопат с садистскими наклонностями н и к о г д а не оставляет в покое намеченную жертву: она становится идеей фикс. Включается инстинкт охотника, он подавляет даже основной механизм – инстинкт самосохранения. Это азбука психиатрии, Сеня: связка деспот-жертва практически неразрываемая линия. Платон давно по ней идет. Этому уроду важно доказать, что он способнее всех аналитиков департамента, сильнее всех агентов, он – лучший. Я несколько лет провела с Извековым и знаю – он заражен идеей: показать неблагодарным современникам как они были неправы, отказав ему в продлении существования. Он будет разрушать их мир кусками, ходить по нервам, МСТИТЬ. Изобретательно, наслаждаясь каждой секундой! И тут Платону важен – зритель, игра как таковая. Что толку разрушить будущее, не наказав его страхом за полученное унижение, понимаешь?"

"Не понимаю, зачем ты мне это говоришь", – буркнул Сенька.

"Наверное хочу немного оправдать перед тобой своих современников, Журбин, – невесело усмехнулась диверсантка. – Объяснить тебе: у департамента не будет иного выхода, кроме уничтожения племени закрытых. Для объявления войны будущему, Платону не хватало только армии. Сейчас он ее – получил, и департамент будет вынужден пойти на крайние меры. Если, конечно, мы не расстараемся и не уничтожим самого Платона…"

– Да я обеими руками – за! – воскликнул Сенька, опомнился и вновь вернулся к мысленному разговору: "Я понимаю, что Платона надо обезвредить – не ходить же нам туда-обратно, сначала наших выручать, потом опять сюда же возвращаться! За это время Платон может куда-то уйти и ищи ветра в поле! Я говорю о другом: вы собираетесь на авантюру! Жюли не сможет вытащить тебя, Миранда, при случае опасности: сейчас вокруг Платона – я уверен! – нет ни одного обычного человека на нужном для переброса расстоянии! В кого ты будешь перемещаться, Миранда?! В таракана, в мышь, в воробья, случайно севшего на подоконник?!"

"Не вопи, – строго попросила диверсантка. – Насекомые для переброса не подходят, но если потребуется, я перемещусь и в курицу…"

"Если она там окажется!! Платон, наверняка, периметр очистил! Ты окажешься в ловушке, Миранда! Поблизости от тебя должен быть хоть один свободный и открытый мозг, Василий-Жюли ничем тебе не поможет, так что я пойду с вами, подстрахую…"

– Цыц! – рявкнула наставница. – Прения окончены! Ты сидишь здесь и охраняешь Тому!

Журбину показалось, что наставница крикнула на весь лес. Окатила поле и опушку воплем.

Онемев от страшной догадки, Арсений смотрел на побелевшее от гнева лицо Тамары-Миранды. В его голове зазвучал голос француженки, уловившей мысли Журбина: "Не спорь с ней, Сеня. Она уничтожит Извекова даже ценой собственной жизни. Лучше помоги нам. Выбери носителя".

Арсений закрылся от Миранды и сказал только для Жюли:

"Она впервые здесь столкнется с интеллектом превосходящим ее саму по всем параметрам, Жюли. Платон такой же телепат и диверсант…, он даже более умелый, когда-то руководил командой полевых агентов департамента… Она – погибнет, Жюли… Она идет на смерть".

"Нет, если я ей помогу. Так что…, работай, Сеня".

Тамара-Миранда исподлобья глядела на ученика. Догадывалась, что тот разговаривает с еще одной наставницей, преподававшей молодежи языки и биологию.

– Наговорились? – усмехнулась. – Решили, как будете меня спасать?

Арсений не ответил. Молча повернулся и пошагал к лесопилке, находящейся между опушкой и деревней.

– На лесопилке четыре человека, – мрачно глядя на Тамару-Миранду, рапортовал Журбин. – Один закрытый, трое – обычных.

– Ну надо же…, – усмехнулась девушка, не отрывая глаз от работы: диверсантка, работая крошечной отверткой, впихивала в кармашек на кошачьей шлейке более мощный телепорт, извлеченный из жезла погибшего клона. – Я думала Платон здесь всех деньгами развратил… Каждого закрытого под ружье поставил… Но один порядочный человек все же нашелся, да, Сенька? – Тамара-Миранда лукаво прищурилась на ученика.

Журбин кивнул.

– Один из открытых – Федор, пару раз пытался наняться в банду Извекова. Но тот, понятное дела, его шуганул. Предлагаю Федора в носители. Он молодой, сильный, с хорошими реакциями, если еще раз придет к Извекову, думаю, никто сильно не удивиться.

– Пожалуй, – Тамара-Миранда поморщилась, разглядывая результат трудов. Кармашек оказался слишком тесен для устройства, вынутого из "полицейской дубинки". – Сень, достань мне изоленту из рюкзака. Примотаем тут немного…

– Под резервного носителя предлагаю приятеля Федора Тимофея, – выполнив просьбу диверсантки, продолжил телепат. – Это инфантильный тип, он еще шибко сомневается идти ли ему в бандиты или мамка заругает…

Тамара-Миранда прервала работу, подняла лицо к Арсению:

– Если приятель Тимофей еще ни разу не ходил к Платону наниматься, может быть я в нем пойду? А Федя с наушниками возле ворот постоит и дождется экстренного перемещения… Его-то уже пару раз турнули.

Журбин помотал головой:

– Федя уже три дня подпаивает одного из людей Валеры. Пытается через него добиться аудиенции у пришлого богатея и попасть в банду. Сегодня этот человек должен стоять в охранении у дома Фаины. Он пообещал щедрому Федору пропустить того к чужакам.

– К чужакам? – переспросила Тамара-Миранда. – Платон приехал сюда в компании резервных носителей? Жюли, ты об этом что-то знаешь?

Француженка воспользовалась "услугами" Арсения, ответила вербально:

– Сейчас в доме Фаины, кроме запертой в маленькой спальне хозяйки, постоянно находятся еще несколько человек. Кто из них местный, кто приезжий я по разговорам не поняла, а приблизиться к зашторенным даже днем окнам и подглядеть не получалось. Из дома несколько раз выходил молодой блондин, явный горожанин. К нему бандиты относятся с опаской, называют Артемом, к нему приходит для разговоров Валерий, так что, я практически уверена – основной носитель именно он. – Жюли нарисовала мысленный портрет чужака. И извинилась: – Я не могла рисковать, Миранда, ходила только ночью, когда в доме тишина. Если бы Платону сообщили что возле дома ошивается кот в странном ошейнике, меня бы отловили или застрелили.

– Ты все правильно делала, подруга, – успокоила профессора террористка. – Сень, Федя как-то обрисовал чужаков?

– Нет, он видел только этого блондина. Но по разговорам в пивной, знает – блондин приехал не один.

Тамара-Миранда подняла лицо вверх, поглядела на небо:

– Чую какой-то подвох.., – пробормотала. – Дарлинг не работает без подстраховки… Если бы не слова Фаины о человеке-крысе, могла б предположить, что в деревне департамент объявился. В комнатах скрываются клоны, нам подготовили ловушку…

– Может быть на разведку сходим?! – уловив сомнение наставницы, тут же предложил Арсений. – Чего сразу же, без подготовки, в пекло-то соваться!

Тамара-Миранда опустила глаза на Журбина:

– Нет. Результативным будет лишь внезапное нападение. Если Платон почует, что вокруг как-то воздух зашевелился…

Миранда не договорила, вернулась к работе: обмотала изолентой выступающий фрагмент устройства и, скорчив виноватую мину, проговорила для Жюли:

– Тяжеловато получилось. Управишься, подруга?

– Легко.

– Надеюсь, что ты себя…, кота не переоценила… Давай, Арсений, подзывай сюда селян. Перемещаться в Федю буду. Журбин, ты с Тимофеем по-взрослому поработай. Без скидок на инфантилизм.

* * *

Через выкошенное поле, по пыльной дороге от лесопилки до деревни шагали два односельчанина: высокий нагловатый Федор с блестящими выпуклыми глазами и сутулый худощавый, будто вечно мешком пришибленный, Тимофей. Федя нес на руках подобранного на пильне приблудного кота в ошейнике, к которому была примотана изолентой странная штуковина. Тимоха тупо шаркал кирзачами и не удивлялся ни помоечному коту внезапно пригретому суровым Федюней, ни ошейнику со штуковиной. Не обращал внимания, что под его воротником ерзает дуга наушников, припрятанная под широкую рубаху, надетую поверх футболки. Что на штанах появился новый ремень с приделанным карманом на кнопочке…Тимка вообще, по правде говоря, туговато соображал. Но сегодня выглядел вконец пришибленным: брел по дороге как баран на поводке, прокручивал в мыслях небывалое желание – сегодня ему жуть как хотелось отираться поблизости от дома местной ведьмы! Стоять там хоть до ночи, хоть до первых петухов, остаться, даже если будут прогонять! Бубнить охранникам про друга Федю, что пошел к колдунье по делам и попросил дождаться, но не уходить!

И сохранять дистанцию, не превышающую двадцати метров. На глаз прикинуть расстояние и дожидаться Федю.

Диковинное, жуткое желание. В детстве мама говорила Тиме:"Смотри, начнешь проказничать, сведу тебя к Фаине, она тебя в лягушку превратит!"

Тима абсолютно верил маме в детстве и сейчас прислушивался. Понимал, что будет страшно – вдруг ведьма выглянет из окна и заколдует, превратит в ободранного пса! – но ничего не мог поделать: проснулось Любопытство. Желание с большой, заглавной буквы.

Оно, наверное, всегда дремало. Но извечный интерес мальчишек к страшилкам-небывальщинам Тимофей умел придерживать и, в отличие от некоторых, никогда не лез на рожон. Не выгибал грудь колесом перед девчонками. Ведь мама говорила: "Девочки, Тима, любят умных. А только дураки суются в воду, не зная броду…"

У мамы вообще имелась поговорка на каждый жизненный случай. Любимой присказкой было выражение: "У каждого свой вкус и своя манера: кто любит арбуз, а кто офицера". То есть – каждому свое, Тимоха! Помни, не выделывайся без нужды, пусть дураки рискуют головами.

(По деревне ходили слухи, что мама родила Тимоху от военного. По молодости съездила в город, поработала там штукатуром. Вернулась с животом и всем сказала: "Развелась. Чего с пропойцей городским кантоваться? Лучше уж в деревне, одной на свежем воздухе пацана растить…"

Тимка слухами гордился. Выбирая между виртуальными отцами, предпочел пропойце военного.)

Парни дошли до околицы, Федор наклонился над канавкой, бережно выпустил кота в траву. Кошара сразу юркнул за увядающие лопухи, проскользнул между стеблей чертополоха. Федя молодцевато расправил плечи и походкой удалого дембеля, потопал по главной деревенской улице к дому шаманки.

Тимофей не отставал. В груди Тимохи было суетно и тесно: между собой боролись страх и Любопытство с большой буквы. Заглавное слово, пока что, забирало верх…

Федюня подошел к запертым воротам ведьминого дома, солидно поздоровался с приятелем:

– Здорово, Колян. – Завистливо поглядел на новехонький самозарядный карабин системы Симонова. Вздохнул: -Нукак дела? Ты обо мне поговорил как обещал?

Колян поправил на плече оружейный ремень, цыкнул зубом и мотнул короткостриженой башкой:

– Поговорил. Валера, типа, не против – ты кент правильный, сгодишься. Но все решает…, – Николай понизил голос, скосил глаза на окна дома, – не он решает, Федя… Тут, типа, кто музыку заказывает, тот и хоровод подбирает…

Федюня разочарованно крякнул. Ни он, ни Коля, все никак не могли взять в толк, привыкнуть, что нужно кланяться какому-то городскому фраеру! Раньше было просто: пришел, с Валерой перетер, если парень подходящий и работа есть – ударили по рукам. Валера лишнего не волокитится. У него все четко: наш, не наш! Кент или фраер, кореш или барахло.

Но тут… Тут все очень странно выходило. По первому времени сельские бандиты пытались городского фраера построить. Но после того как правая рука Валеры Андрюха-Самосвал повозникал, а после ласты склеил – примолкли. Дошли умом, что фраер не простой, у м е е т что-то. Богатырь Андрюша-то откинулся внезапно, как по заказу. Те кто это видели, рассказывали: сидел Андрюша за столом, на городского перца быковал – раз! и за сердце схватился. Под лавку уже мертвым рухнул.

– А если я с городским поговорю? – почти без надежды, спросил Федюня. – Надоело, Коля, на пилораме-то горбатиться за три рубля!

Коля хмыкнул. Полгода назад Федя по деревне гоголем ходил: на пилораму его взяли! Хороший рубль потек. В деревне-то работы мало, здесь либо в лесу промышлять, либо чернозем копать, либо в город уезжать. Но можно… и к Валере. Хоть у того р а б о т а не для всякого. Маленько пошикуешь, потом на нары загремишь. И так – по кругу.

– Ты, Коля, за меня впишись! Я не забуду, ты ж меня знаешь!

– Ладно. Раз обещал – впишусь, – Николай решительно поправил лямку карабина и, повернувшись к воротам, буркнул: – Здесь обожди. На улице.

Федор шумно выдохнул, оглянулся на замершего у соседского палисадника к о л л е г у Тимку и мысленно перекрестился: дай бог, прокатит в этот раз!

…Николай вернулся довольно быстро. Феде показалось, что приятель удивлен, что просителя приказали пропустить: на раскрасневшемся лице Коляна поселилось озадаченное выражение.

– Давай, – скомандовал новоявленный охранник городского фраера, – заходь. Во дворе за домом говорить с тобой будут.

– С меня поляна, – проходя в ворота мимо посторонившегося Николая, шепнул Федюня и пошагал по утоптанной земляной дорожке вдоль избы.

Вышел на небольшой пятачок, где под низковатыми и почти неплодоносящими северными яблоньками стоял длинный деревянный стол и лавка, притиснутая к бревенчатой стене дома…

Снайпера, залегшего на крыше сарая Миранда увидела сразу же. Чуть позже засекла и второго стрелка, расположившегося за поленницей у бани.

Кроме приникших к карабинам снайперов пришедшего встречали: моложавый симпатичный мужчина вполне интеллигентного вида в отлично пошитой пиджачной паре, чуть поодаль, за спиной горожанина стоял Валера, вооруженный винтовкой, направленной в живот просителя…

Фаина. Еще более постаревшая за неполных два месяца бабушка сидела вполоборота на лавке, болезненно щурилась и смотрела на односельчанина Федора слезившимися, виноватыми глазами.

Федор-Миранда резко обернулся!

В пятнадцати метрах от него, почти упираясь спинами в закрытые ворота стояли два охотника с автоматами наизготовку. Повернулся вперед.

Мужчина, что стоял напротив Федора-Миранды сочинил на лице мимический знак: на щеках появились две глубокие вертикальные борозды. Расправил лицевые мышцы в исходное положение и усмехнулся:

– Добро пожаловать.

Федор-Миранда перевел потрясенный взгляд на Фаину…Вот уж чего никто не ожидал, так это удара под дых от ведьмы: бабушка предала Арсения и внучку! Позволила состряпать ловушку для личности, отправившейся за ее ножом в опасное путешествие!

Но так случилось… Только Фаина могла определять в носителе присутствие второго интеллекта. Только она могла сказать Платону, что у дома стоит человек с "бесом" внутри.

Федор-Миранда, широко раскрыв глаза, смотрел на бабушку. Фаина моргнула, болезненно скривила лицо:

– Прости меня, Федюня…, – сказала тихо-тихо. – Ты сам-то ни в чем не виноват, не понимаешь, что творится – бес в тебе сидит… Но и я, Феденька, не могла по-другому…, он же Лазаря убил… А если б я не помогла, убили б и Егоршу. Но тебе ничего худого не сделают, мне обещали.

Диверсантка чуть наклонила голову носителя. Шаманка не была бесхитростной деревенской бабушкой, догадывалась, что нельзя поверить обещаниям. Но Егор, Егорша был любимым племянником старой колдуньи. Ровесником Арсения и Тамары.

Так что Фаине, получилось, выкрутили руки. Доказывая, что не шутят, волки уже убили ее преданного родственника, угрюмца и молчуна Лазаря.

– Здесь есть кто-то еще? – не отрывая от Федора-Миранды пристального взгляда спросил интеллигентный горожанин шаманку.

– Нет, одна икотка сюда пришла, – хмуро буркнула колдунья и отвернулась.

Миранда едва удержала лицо носителя бесстрастным и не позволила взгляду ерзнуть в сторону сарая! Удержала под контролем даже расширение зрачков: Платон умел читать по лицам и глазам.

Миранда держала взгляд твердо нацеленным на носителя Извекова, но боковым, расфокусированным зрением видела: по крыше сарая, подбираясь к снайперу, осторожно полз полосатый котик!

Вероятно Жюли слишком поздно обнаружила засаду. Разрабатывая операцию, Миранда просила подругу держаться у фронтальной части дома, на линии между остающимся на улице резервным носителем Тимофеем и вошедшим в дом Федором-Мирандой. У Тимофея, конечно, были наушники, что делают из потенциального носителя отличнейший магнит-приемник для бета-интеллекта. Но парня могли отогнать от дома, и Василий-Жюли должен был находиться на прямой черте между двумя точками перемещения, являясь как бы промежуточной станцией и тем самым увеличивая рабочую дистанцию устройства.

– Проверьте улицу и соседние дворы. Очистите периметр даже от животных, – негромко приказал чужак Валере, и тот движением руки отправил одного из волков, стоявших у забора, на улицу.

Миранда старательно прикрыла ликование: Фаина все же их не предала! Шаманка должна была почувствовать, что рядом обретается еще одна "икотка", но п р о п у с т и л а внутренним зрением того, кого считала – бесом. Не сообщила о Жюли Платону!

А если так… То появляются варианты…

По тихому скрипу калитки и шагам, Миранда поняла, что со двора вышел лишь один человек. Второй остался.

Если немного зайти за угол дома, то выступ прикроет спину носителя от выстрела сзади…

Если шагнуть немного правее, то Валера и блондин закроют Федю от стрелка у бани.

Снайпера на крыше сарая возьмет на себя Жюли. Не позволит тому выстрелить прицельно, вцепится в руку зубами и хоть ненадолго, но отвлечет стрелка.

"А мне много времени и не нужно, – подумала диверсантка. – Пока дарлинг уверен, что я не дернусь, надо действовать!"

Федор-Миранда разочаровано обвис плечами, обреченно вздохнул и покачал головой: мол, надо же как глупо влип! Изображая безнадёгу, парень потоптался на месте, жалобно поглядывая на Фаину, сделал шаг по направлению скамейке, как будто собираясь бабушке пожаловаться на горькую судьбинушку…

Второго шага, что позволил бы Федору-Миранде уйти с линии огня, он сделать не успел.

Не меняя выражения лица, интеллигентный блондинчик сделал короткий полу-взмах рукой и небольшой, выпорхнувший из рукава пиджака нож, впился в правое бедро просителя!

Воткнулся в ногу по самую рукоятку!

Федя охнул. Миранда полностью "отпустила" носителя и позволила ему рухнуть на траву и заорать, держась за ногу, в полном соответствии с деревенскими традициями:

– Ты чо, б…, охренел совсем?!?!? Братаны!!! – валясь по земле, взывал к односельчанам Федя: – Вы чо молчите?!?! Эта сука мне ногу пропорол… За что творите беспредел?!?!

Валера, равнодушно наблюдавший за расправой, вскинул карабин и если бы блондин не нажал на дуло рукой, вероятно, прострелил бы Феде и вторую ногу.

А может быть и голову.

– Приятно тебя встретить, милая подруга, – усмехаясь, по-французски произнес носитель Платона. – Узнаю старую школу, ты не меняешься…, все так же по-змеиному опасна. Давай-ка прекращай концерт, поговорим спокойно.

Миранда прекратила кочевряжиться. Купировала боль носителя. Спокойно поднялась с земли и, не охнув, выдернула лезвие из бедра.

Брезгливо поморщившись, отерла его о штанину. Ловко прокатила нож по пальцам правой руки, демонстративно п о и г р а л а…

– Даже не думай, – по-русски сказал Извеков, предупреждая не только Миранду, но и отдавая приказ волкам – быть наготове. – Разожми пальцы и осторожно выброси нож на землю.

Федор-Миранда с высокомерной усмешкой поглядел на вооруженных бандитов. С демонстративной небрежностью разжал пальцы и позволила ножу упасть. Неподалеку, под ноги.

Бандиты, надо сказать, весьма оторопело наблюдали за тем как их односельчанин вначале, не пикнув, выдернул нож из ноги. Теперь стоит с ухмылочкой, не обращая внимания на дикую боль, поглядывает свысока на окружение, ведет себя на равных с чужаком. А еще ведь недавно у ворот канючил…

Дела творились странные. Федюня явно понимал, о чем по иноземному болтает пришлый ферт! Платон снова говорил с Мирандой по-французски:

– Ты мне, конечно, п о к а нужна живой, но…, – блондинчик элегантно и пренебрежительно пощекотал воздух длинными перстами, – мое терпение не безгранично, любимая. Дернешься – получишь по пуле в спину и в пузо.

Миранда молчала. Прокачивала вероятность второй попытки.

Но понимая, что очередная попытка может снова оказаться неудачной, но зато позволит Платону засечь присутствие Жюли, кивнула:

– Я слушаю тебя, дружок.

– Где мой носитель, Миранда? Где Арсений?

– Арсений в Сочи.

– Врешь. Ты привезла сюда девушку, Арсений, думаю, сейчас находится где-то поблизости, рядом с ней. Нехорошо, Миранда, брать чужое… Я мальчика готовил, расширял его возможности… Верни мне парня и разойдемся мирно, дорогая. Мир большой, мы как-нибудь поделимся.

– Ой ли? – усмехнулась диверсантка. – Ой ли, дарлинг? Ты меня отпустишь и п о д е л и ш ь с я?…

Блондин, задумчиво выдвигая губы вперед, глядел на Федора-Миранду. Пришельцы оба понимали, что отпускать бывшую напарницу Платон не будет. Мир большой, конечно. Но двоим здесь будет тесно.

– Валера, – не поворачиваясь к главарю волков, обратился Извеков, – прочешите окрестности. Этот Федор работает на лесопилке, пришел оттуда, так что со складов и начинайте. Ищите внучку Фаины. Если найдете, значит и парень, которого мы ждали, будет неподалеку.

– Его валить? – спокойно поинтересовался предводитель стаи.

– Нет! – резко выкрикнул Извеков. – Я же говорил, он нужен мне живым!

Платон на какое-то время отвлекся, Федор-Миранда, сгруппировавшись, в подкате ушел с линии огня, закатился под ноги носителя Платона! Еще мгновение и сбил бы его подсечкой, прикрываясь, взял в заложники!

Но Извеков, надо сказать, и не подумал отпрыгнуть. Оставаясь на месте он изогнулся, прокручиваясь на одной ноге, выгнулся дугой и выбросил вперед руку, с выскочившим из левого пиджачного рукава электрошокером. Точным резким движением прислонил прибор к заголившейся икре Федора-Миранды!

Почти балетное па носитель Платона проделал с изяществом и легкостью солиста Большого Театра.

Абориген Федюня обмяк. Бессмысленно глазищами захлопал…

– Как ты предсказуема, мон шер ами, – продолжая слегка наклоняться над Федором, пробормотал блондин на смеси французского и русского. – Всегда ведешься на одно и то же… – Разогнувшись, Платон приподнял брови на лице носителя: – Не понимаю, почему вы все еще здесь?

– Дак это…, – Валера повел дулом на Федора, заскулившего от вновь вернувшейся боли. – Я думал мы, как бы тут еще нужны…

– Мой друг, – широко улыбнулся интеллигентный гражданин, – не забивайте себе голову чепухой. Не думайте! Идите и сражайтесь за право обладанием этого прекрасного мира!

…С крыши сарая медленно сползал стрелок. Расслышав последние слова Платона, таежный охотник тихо буркнул:

– Шиза, твою мать… И чего мы этого выблядка терпим?.. Давно б на нож поставили и бабки вытряхнули.

Охотник пружинисто спрыгнул на землю, повернулся к дому…

В глаза ему воткнулся всевидящий взгляд выблядка. Почерневшие от огромных расширившихся зрачков, глаза как будто мозг долбили, добирались до изначального естества охотника! Крошили душу в мелкий порошок и заставляли дрожать мужика, не раз ходившего на медведя-шатуна.

У ворот уже гудели два автомобильных мотора. Ватага братанов, с улюлюканьем и гиканьем, рассаживалась по машинам. Стрелок сбросил оторопь и поспешил присоединиться к охотникам на человека.

Забава намечалась – редкой, жесткой!

Василий-Жюли как угорелый несся сквозь деревню! Француженка понимала, что джипы поспеют к лесопилке куда раньше нее, но оставаться у дома, где она уже ничем не может помочь Миранде, было без толку.

Жюли Капустина была незаурядной умницей и хладнокровной реалисткой, она так же понимала, что у Арсения нет шансов. Но все-таки продолжала бежать даже когда джипы ее обогнали.

У околицы, скрываясь от лесопилки за крайними домами, одна из машин остановилась. Вторая проехала дальше, к лесу.

"Сеньку берут в клещи! – догадалась француженка. – Половина бандитов сейчас заедет в лес и пойдет цепью к пилораме, вторая часть волков отправится на пилораму в лоб! Они заставят Сеньку побежать прямо в лапы их приятелей!"

Выехавшую из деревни машину Журбин увидел. Сенька стоял за углом огромного сарая, куда складировалась готовая продукция. Возле него, прислонившись спиной к стене, сидела на траве Тамара с безразличным, сонным лицом.

Журбин за ней приглядывал. Помнил как однажды "кукла" очнулась под воздействием колдуна Кордона и чуть на подвиги не отправилась.

Сегодня опасаться подобного вроде бы причины нет, но лучше – перебдеть. Не дожидаться, пока "очнувшаяся" внучка Фаи зубами в ногу вцепится.

Едва из деревни выехал новенький джип с тонированными задними стеклами, Журбин напрягся – ментально и зрительно…

Но было слишком далеко. Машина промчалась по дороге и, заехав в лес, скрылась за деревьями.

Сенька прислушался к удаляющемуся звуку автомобильного движка.

На какое-то мгновение ему показалось, что машина изменила ход и даже остановилась!

Но нет. Джип рыкнул двигателем и поехал дальше, к большому селу, где была пристань.

"Наверное какую-то колдобину объезжал", – подумал Сенька и покосился на Тамару…

Девушка равнодушно смотрела перед собой. По ее лицу ползла большая перламутровая муха, Журбин наклонился и отогнал насекомое. "Интересно, что бабушка Фаина скажет, когда такую изменившуюся внучку встретит?…" Тамара загорела, ее черты стали более острыми, выразительными. Тело окрепло…

"Жаль… Жаль, что все так получилось… Но быть преданным "обрученным" спящей принцессы…? Увольте. Не мое".

Журбин вздохнул. Повернулся к селу.

Из-за крайнего дома выезжал еще один джип! Арсений и глазом не успел моргнуть, а джип уже соскочил с дороги и несся к пилораме напрямую через скошенное поле!

Арсений рывком поднял Тамару на ноги, наклонившись, перевалил девушку через плечо и побежал к лесу!

Рюкзаки остались у сарая. В наплечной кобуре под легкой курткой у Сеньки был пистолет, в поясном кармашке находился телепорт, миниатюрный электрошокер болтался в поясной петле – все остальное Сенька бросил!

Хотя по разумению, он должен был оставить там Тамару.

Безвольное тело девушки висело на Арсении полумертвым бесполезным грузом. Журбин никогда не заигрывался в бестолковое рыцарство и не считал себя спасителем принцесс. Он просто и элементарно – по-мужски! – не мог удрать, оставив девушку беспомощно сидящей на земле!

Не мог. И точка. Мужчины часто поступают против логики, когда вопрос касается любимых женщин.

Да и какая к черту логика?! Если б Сеньке предложили сделать ставку на тотализаторе: Журбин против команды опытных таежных охотников, то по трезвому размышлению (отставив самомнение и гордость!) он не поставил бы на себя даже крылышко дохлой мухи!

У Сеньки, в любом случае, с Тамарой или без нее, не было ни единого шанса. Даже если бы он дал деру сразу же, как только джип увидел, спрятаться в тайге от бывалых следопытов ему не удастся. Он может минут двадцать попетлять по лесу, если хватит духу – кого-то пристрелить.

Но толку?

Толку – ноль. А так хотя бы ссыкуном в своих глазах не выглядит.

…Сенька, запыхавшись, добежал до леса. Позади него гудел мощный автомобильный двигатель, раздавались улюлюканья, кто-то в охотничьем азарте выпустил в воздух короткую автоматную очередь!

Арсений оглянулся. Огромный джип превратился в многоголовое чудовище: из открытого люка на крыше, из трех боковых окон торчали головы и торсы, волки потряхивали самозарядными карабинами и оглашали воздух криками и свистом! Психологически давили на беглецов.

Машина настигала.

Журбин нагнулся, чуть не рухнув от усталости, умудрился поставить Тамару на ноги. Схватил ее за руку и как полусонного упрямого ребенка потащил в глубь леса!

– Скорее, Тамарочка, скорее! Передвигай ножками! – Арсений не только вслух молил девушку поторапливаться, он еще и телепатические способности привлекал, воздействуя на двигательные центры Томы! А так же успевал ментально лес исследовать, хотя и понимал, что это бесполезно – закрытых он не "видит"!

Тамара словно бы чуть-чуть проснулась. Пошла живее!

Когда беглецы пробежали мимо ствола могучей лиственницы, из-за дерева, в спину проходящего Арсения высунулась волосатая мужская рука с карабином.

Удар приклада по голове Журбин почти не ощутил. Отключился до того, как боль пошла.

* * *

– Поосторожней там!

Очнулся Сенька так же – от удара. Но не по голове, а по всему телу: его грубо зашвыривали в багажник джипа. Кто-то громко поругивал грузчиков за беспечное обращение с "багажом".

– Башку ему не сверните, Артему он живой нужен!

– Да что ему сделается-то! – хохотнул один из волков, и дверь багажника захлопнулась.

Арсений лежал между канистрой и каким-то ящиком со связанными за спиной руками.

Голова болела – жутко! Слегка подташнивало. Сенька выгнул запястья рук, провел пальцами по путам…

Его связали собственным ремнем! Бандиты сняли с пленника кобуру, извлекли из поясной петли электрошокер, проверили кармашек и, обнаружив в нем лишь две "слипшиеся" батарейки, посчитали его не неопасным!

Хвала предусмотрительной Миранде. Пришелица всегда опасалась, что телепорт может попасть в руки случайному человеку и тот, разумеется, прежде всего карман откроет…

А при открытии кармана, как только приподнималась верхняя крышка автоматически срабатывала блокировка: устройство прекращало работу, как потом не нажимай на кнопку! Вернуть телепорт в рабочее состоянии можно было лишь одним способом, путем одновременного, трехкратного нажатия на два диагонально противоположных угла кармана из двухслойной плотной кожи.

Два микрочипа, что являлись непосредственно рабочим устройством маломощного личного телепорта, бандиты не заметили. Да их никто бы не заметил: "начинку" телепорта Миранда разместила под слоем замши, выстилающей внутренность кармана. Понять, где конкретно собака вшита смог бы только Извеков.

И почему Платон не приказал бандитам изъять у пленников любые предметы с намеком на электронику, совершенно непонятно! Он знает, что Миранда такая же у м е л и ц а, так почему…

"Ах вот в чем дело!", -догадался Сенька. Платон, больше чем Миранда опасается случайного открытия тайны их перемещений! Как только секрет телепортации станет известен волкам, пришелец – п о т е р я е т в л а с т ь! Лишится такого рычага давления, как СТРАХ перед непознанным.

…Арсений осторожно поменял положение тела. Вывернув плечо, до невероятности изогнул запястье и, изловчившись, трижды нажал на уголки кармашка – активировал устройство, вернул его в рабочее состояние!

Теперь, при желании, он мог не только перемещаться. Теперь он мог, изменив настройку телепорта особым нажатием на дно кармашка "перетащить" в себя какой-то интеллект, – что было гораздо важнее! – и стать закрытым, занятым. Ведь Журбина везли к Платону. А что сделает Извеков, едва к нему доставят сбежавшего носителя-телепата, Журбин прекрасно понимал: Платон в него переместится. Завладеет мозгом единственного телепата этой эпохи и станет НЕПОБЕДИМЫМ! С его умением полевого агента департамента и знаниями, с врожденным телепатическим талантом огромной мощности, Извеков сможет противостоять любым противникам и клонам!

Представив, что может наделать правитель социопат с полученной под власть цивилизацией, Журбин даже подумал героически:"Если не будет иного выхода, перетащу в себя Миранду. Надеюсь, у нее хватит духа отключить мне сердце и покончить жизнь двойным самоубийством…"

Но это – крайний случай. Арсения еще надо доставить на ту самую дистанцию перемещения, поскольку не будь у телепорта Извекова достаточной мощности, парень телепат и сам сумеет ударить по врагу ментально! В теле обычного человека бета-интеллект самого могучего природного телепата – беспомощен перед Журбиным! Главной опасностью для Сеньки оставались – волки. Закрытые, невидимые, добровольно вставшие на сторону Извекова.

Арсений приказал себе успокоиться и не пороть горячку, тихонько заворочался и постарался телепатически найти Тамару. Подключившись к ее зрению можно выждать подходящий момент, когда джип проезжает мимо человека, проходящего по обочине и "затащить" его в себя!

Тамару телепат нашел. Но к сожалению, внучка колдуньи находилась в другом джипе. Для ментального проникновения в нее дистанции хватало – вторая машина ехала от леса первой, метрах в десяти от джипа, где везли Арсения. Перетащить в себя туманный интеллект Тамары – не получилось бы никак: рабочий радиус индивидуального переносного телепорта не превышал трех метров.

Чувствуя, как нарастает паника, Журбин исследовал окрестности глазами Томы и молил Небеса направить на дорогу хоть кого-то: мужчину, женщину, парня или девушку! Желательно покрепче и моложе. Если у дороги рухнет словно подкошенный старик или ребенок – беды не миновать! Старик умрет, поскольку одряхлевшее тело, лишенное интеллекта долго не продержится в вегетативном состоянии, обморок ребенка поднимет панику, и крики привлекут внимание Платона!

Арсений зря молился Небесам. Два джипа ехали по в ы м е р ш е й деревне. Как только на опушке раздалась автоматная очередь, мамаши похватали деток, старушки попрятались за ставнями.

С улицы исчезли все, деревня опустела. Люди находившиеся в машинах имели природную защиту от подселения чужого интеллекта: Журбин попался плотно!

Автомобили доехали до дома бабушки Фаины, Сенька, глазами Тамары поглядел вокруг, поискал Тимофея, час назад получившего строжайшее указание держаться поблизости от дома ведьмы…

Тимофей, с заметным синяком под глазом, торчал на пятачке у магазина. Переминался, нетерпеливо мял руками край рубахи, но страх перед волками, память о поученной трепке – не пускали парня к дому.

"Трус!" – скрипнул зубами Журбин. Арсений мог ментально дотянуться до Тимохи и дать ему приказ приблизиться на необходимую для переброса трехметровую дистанцию, но толку это не принесло бы. Бандиты тоже получили приказание: не подпускать никого к дому, очистить радиус. Один против десятка вооруженных односельчан, Тимофей не выдержит. В горячке парня могут покалечить.

Сенька все-таки отправил Тимофею подтверждение полученного прежде указания, но сделал это мягко, с поправкой на в о з м о ж н о с т ь. Присутствие резервного носителя Тимохи, уже теряло актуальность: по улице, направляясь к дому шаманки бежал Примак! Тот самый щуплый мужичок, что три года назад вместе с бандой волков-убийц вышел к прежней заимке Завьялова и компании. Примак был родственником погибшего Сизого, три года назад, в четверке вышедших из тайги бандитов, он оказался единственным открытым человеком! Именно в нем ушла Миранда, и Завьялову с Арсением пришлось отправиться в погоню за убийцами.

В лице старого знакомого судьба скупо улыбнулась Журбину.

До того как бандиты высадили из первого подъехавшего джипа Тамару, телепат успел разглядеть висящую на плече Примака старенькую заслуженную винтовку с ободранным прикладом. Суматошно перебирая кривоватыми ногами по пыльной улице, Примак с решительным, восторженным лицом пронесся к эпицентру событий. В отличие от Тимофея, он был свойским парнем для бандитов. Его – не отогнали. Лежащий в багажнике Арсений прервал ментальную связь с уходящей девушкой, проник в голову подошедшего Примака и легко прочел его утлые мыслишки: "Может на этот раз свезет?!… Может, возьмет меня Валера и я на что сгожусь?!…"

Понятно, усмехнулся Сенька, новенькой винтовки Примаку не досталось. Извеков набирал в войско только закрытых. Примака, как и Федю с пилорамы, – турнули. Мимо кассы провели.

А денег Примаку хотелось ох как! Хотелось нового карабина, ботинок, формы, мечта о новой тачке спать мешала! Примак никак не понимал – чем он Валере не сгодился?! Чего это его не взяли в шайку, как всех прочих?!

Того же самого, как оказалось чуть позже, не понимали и его приятели:

– Здорово, братишка! – задорно поздоровался с односельчанином один из головорезов. – Выстрелы услышал?

– Ну! – радостно подтвердил Примак. – Чего палили-то?!

– А вот смотри.

Багажная дверца джипа распахнулась настежь. В последний момент Журбин убрал палец с кнопки активации телепорта!

Он понял, почему бандиты не отогнали от дома человека, не причисленного к их ватаге и не исполнили приказ: Примак был единственным уцелевшим из четырех односельчан, когда-то сцепившихся с Завьяловым и Сенькой! Он несколько часов провел с Арсением в подвале дома Фаины и мог подтвердить – в багажнике находится тот самый парень, что когда-то стал виновником гибели их земляков!

Бандиты, как и ожидалось, не поверили словам Фаины о том, что Сизый, Гмыря и Малой погибли по собственной вине: подорвались на ими же установленной растяжке, а Малой так вообще – случайно, по ошибке, выстрелил в голову старшего брата Сизого.

– Ну? – самодовольно поинтересовался у Примака головорез. – Того словили? Он наших братанов завалил?

Примак глядел на связанного Сеньку во все глаза. Если бы Журбин и не был телепатом, он визуально смог бы уловить нарастающую панику старого знакомого: Примак отлично помнил, как лихо бьется связанный сейчас парень! Примак боялся Сеньку – до смерти! В его голове забродили отчетливые видения: окровавленные трупы корешей, разнесенная вдребезги голова Сизого, воющая от ужаса лайка с поджатым хвостом… Собака Сизого потом, как бы, сошла с ума… Котов бояться начала, хоть раньше их десятками душила (хозяин Сизый одобрял такое зверство и лишь посмеивался – знай, ребята, наших!).

Примак побледнел до синевы. Облизал дрожащие губы и, стараясь не потерять лицо перед корешами, молодцевато хмыкнул:

– Он гнида. В натуре – он! – Голос Примака предательски дрогнул, исправляя положение заморыш рванул на груди рубаху и ринулся к багажнику: – Дайте, братаны, мне до него добраться!!!!! Я эту суку собственными руками порешу!!!! Порву на стельки!!!!

Довольно хитрый ход. Машину окружали девять вооруженных бандитов, соперник, связаным, в багажнике валялся: побесноваться можно вволю! Примак артистично брызгал слюной и рвал на груди уже нательную майку:

– Пустите, братаны!!! Дайте мне до его горла добраться!!! Задушу суку!!!

Первоначально, надо сказать, Примака никто и не удерживал. Головорезы, усмехаясь, наблюдали за концертом, но когда раздухарившийся заморыш вознамерился запрыгнуть в багажник и оседлать пленника, решили все же попридержать мстителя. Перехватили поперек извивающегося туловища и потащили к палисаднику.

– Ой, дайте мне его!! – в последний раз взвыл Примак…

Арсений не собирался дожидаться, пока единственного открытого субъекта отволокут на предельное расстояние. Едва все увлеклись темпераментным исполнителем роли главного душителя, Журбин активировал телепорт!

– Твою мать…, – донесся до Сеньки разочарованное бурчание, – сознание потерял…

Через восприятие Тамары Арсений видел, как над рухнувшим у палисадника Примаком сгрудились бандиты. Как в репах задумчиво зачесали. Стоят, решают: сам очнется или фельдшера из медпункта вызвать?

В голове Арсения тем временем раздался придушенный писк. В основном бета-интеллект матерился, но если выжать из текста нецензурные вкрапления, то смысл получался примерно следующим:

"Ой!… А где это я??!?!"

"Цыц! – Журбин безжалостно придавил бета-интеллект. Загнал его на периферию и приказ заткнуться: – Если хочешь жить – молчи и не высовывайся!"

"Ой, мамочки…" – едва слышно проскулил Примак и – исчез. Запрятался.

Бандиты, переругиваясь, собрались над потерявшим сознание односельчанином.

Вероятно, будь у Извекова чуть больше времени, он сумел бы создать из примитивной сельской шайки организованное и дисциплинированное войско. Нашел бы к каждому закрытому подход: кого-то соблазнил деньгами, кого-то женщинами, властью, путешествиями по планете. Пока же получалось так как себе: между приказом и личными, укоренившимися связями бандиты выбрали последнее: толпились над приятелем, вопрос решали:

– Сам отлежится?.. вроде дышит, сердце бьется…

– Отволоките его в тенек!

– Давайте его к Лариске отвезем! Пусть жена дома отпаивает!

– Да на кой болт его к Лариске-то везти?! Мы у дома знахарки, зовите Фаину!!

Арсений, краем уха прислушиваясь и через Тому приглядываясь, растягивал над деревней ментальную сеть: искал Миранду и Жюли. Старался осторожно-осторожно "разглядеть" Платона…

Сеть не сработала.

Арсений выбросил к дому Фаины концентрированный, узко направленный ментальный луч… Наткнулся на каких-то людей… Но времени детализировать их мысли – не было! Журбин суматошно скал подруг-наставниц!

Не встретив отклика, Сенька почувствовал как по телу побежали мурашки: его друзья-пришелицы – исчезли!

"Миранда!!! – выкрикнул Арсений. – Жюли!!! Вы где?!"

Молчание. На Сеньку накатилась паника! Появилась мысль: "Платон убил их!" Выстрелил в голову носителя Миранды, застрелил кота с ошейником! Безвозвратно и безжалостно уничтожил современниц!

Арсений заворочался в багажнике, движением привлек к себе внимание одного из бандитов, напомнил о приказе:

– А ну-ка тихо! – грозно шикнул на него головорез. Просунул в багажник приклад винтовки и болезненно ткнул пленника по ребрам. – Давайте, братцы, отведем этого в дом, а после Примаком займемся…

Пока Арсения выволакивали из багажника, он догадался проверить жуткое подозрение, найдя в доме не саму Миранду, а ее носителя! Вообразил себя локатором, пошарил по избе и по двору возле нее направленным лучом…

И тут же запеленговал во дворе за домом живого носителя Миранды!

А так же понял, почему не смог определить его раньше. Мозг Федора пульсировал от боли, ее волны почти стирали личность и путали показатели.

Но это мелочи. Главным было то, что Миранды в теле Феде – НЕ БЫЛО. И это Сенька понял абсолютно точно, поскольку находясь в раненом носителе, диверсантка давно бы купировала болевые ощущения. Обретаться в человеке, испытывающем подобные "переживания" довольно неприятно, мягко выражаясь.

Если только… Если только Платон не оглушил бывшую напарницу электрошокером!

Дай бог, чтоб это было так. Арсений изменил настройку ментального луча с внешнего поиска на внутренний. И постарался попросту определить: присутствует ли в Феде хоть какой-то бета-интеллект, или он – свободен?!

Уф. Односельчанин банды оказался "занятым". Дай боже, чтобы в нем была наставница.

Арсений выдохнул… В тот момент вооруженные аборигены уже пинали его к крыльцу дома бабушки Фаины.

Не обращая на пинки внимания, найдя "уснувший" интеллект Миранды, Журбин выбросил ментальный луч уже вдоль улицы и сразу же наткнулся на Жюли!

От нахлынувшего облегчения парень даже зашатался. Его подруги и наставницы обе – ЖИВЫ! Полосатый кот бежит по улице к дому, в голове Арсения звучит все более четкий отклик французского профессора:

"Я тут, Арсений! Тут! Держись!"

Ощущение кошмарного одиночества и страх потери, схлынули. Когда один из безнаказанно пихавших его разбойников чересчур чувствительно ткнул по ребрам автоматом, Арсений, ударив по противоположной стене коридора-сеней ногой, качнулся на драчуна и всей массой тела расплющил того о ближайшую стену. Прямо-таки выбил дух.

Получил за это, конечно. Но показал, что повязали гопники не беспомощного барана, а очень даже грозного противника. Таких надо уважать, а не пихаться словно стадо. Была б на месте Журбина Миранда, она бы и со связанными за спиной руками, уложила все стадо отдохнуть навеки.

Но в процесс подготовки молодого телепата убийственные навыки наставница пока не включала. Как оказалось нынче, по всей видимости – к сожалению. Напрасно диверсантка не преподавала Журбину наиболее действенные приемы самообороны, посчитав их обоюдоострой бритвой. Почти двадцатилетнего парня посчитав – ребенком.

Но так случается. Самые лучшие из наставников застревают на устоявшихся за годы планках: учитель – ученик.

…Еще находясь в багажнике автомобиля, буквально за секунду до перемещения Примака, Журбин почувствовал, как на него направили узко настроенный луч телепорта: Платон попробовал подселиться в сбежавшего носителя! Но тогда Сенька был слишком занят поисками Жюли, и потому лишь проследил за лучом и определил местоположение человека, управлявшего устройством. Теперь же, отринув беспокойство за подруг, Журбин включился на полную мощность! Нашел того, кто нажимал на кнопку телепорта и взял человека под полный мозговой контроль!

Человек стоял в абсолютной темноте. Сенька без всякой бережливости покопался в его мыслях…

И моментально отскочил! Мужчина, что еще недавно управлял перемещением был свободен от бета-интеллекта, Платон успел переместиться в нового носителя!

Арсений провел ментальным локатором по дому Фаины, наткнулся на еще одного человека…

Нашел Извекова!

Собрался по нему ударить!…

Но Платон опять исчез. Успел переместился за мгновение до того как Сенька по нему ударил!

"Что за бестолочь такая! – разозлился Сенька. В тот момент Журбин уже подходил по сеням к двери в жилые помещения, получал тычки от конвоиров. – Ты собрался в прятки со мной поиграть?!"

На собственном опыте, Сенька знал, как тяжело перемещаться несколько раз подряд за короткий отрезок времени: довольно быстро наступает разбалансировка интеллекта. Игра в прятки не могла продлиться долго, Платон не будет бесконечно прыгать по телам!

Но раз он это делает…, то есть причина. Миранда, бывшая напарницей Платона предупреждала: Извеков никогда не работает без подстраховки. Сунешься, не зная брода, наткнешься на сюрприз.

Но Сенька не поверил. Мгновенно определив Платона, он ударил по мозгу его носителя! Почувствовал как опадает чье-то тело. Возликовал!

"А ты силен, мой мальчик… – прозвучал в голове Арсения до жути знакомый, печальный голос. Сенька на мгновение опешил, снова нашарил ускользнувший интеллект Извекова, собрался нанести еще один удар! Он мог наносить их долго, одного за другим подавляя резервных носителей Платона! Но голос снова зазвучал: – Не торопись! Погибнем все… И это правда".

Солгать телепату невозможно. Говоря "погибнем все", Извеков ощущал уверенность.

"Первой убьют Миранду, – предупредил Платон. – Потом тебя. А после всех моих носителей. Если мы не договоримся, из этого дома никто живым не выйдет".

Неслышимый для посторонних ментальный разговор и телепатическая схватка продолжались краткое мгновение. Журбина втолкнули в темную комнату.

– Включите свет и уходите, – раздался негромкий скрипучий голос. – Валера знает, что нужно делать. Слушайте его.

Говоривший находился в дверном проеме смежной комнаты, за спиной Арсения. Когда в просторной горнице Фаины вспыхнул верхний свет, вначале Журбин увидел скрючившегося на полу под подоконником блондина. Рука лежавшего без сознания молодого мужчины была неудобно вывернута, приглядевшись, Арсений увидел на запястье резервного носителя браслет наручника, цепочка которого уходила под занавеску, к батарее отопления.

Предвосхищая события, не зная как силен сбежавший от него, выросший мальчик, Извеков подстраховался: лишил блондина возможности передвигаться и нанести физический удар по волкам или другому носителю, если Арсений возьмет его под ментальный контроль.

Арсений резко повернулся к говорившему.

И сразу понял, что нанести удар по ЭТОМУ носителю не сможет никогда.

В дверном проеме, с наушниками на голове, стояла его мама. К руке мамы был лейкопластырем примотан телепорт. Палец лежал на пусковой клавише устройства.

* * *

Извеков с удовольствием разглядывал потенциального носителя. ПОБЕДА!

Арсений вырос, возмужал. Его способности не оставляли никаких сомнений – под подоконником валялся телепатически оглушенный носитель Артем, по которому парень ударил метров с десяти!

"Прекрасное тело, – подумал хроно-террорист, оглядывая широкие плечи Сеньки, вывернутые за спину, бугрившиеся мышцами руки и умное, красивое лицо. – Здесь есть за что бороться".

Говоря о том, что живыми из этого дома никто не выйдет, Извеков не лукавил. В четырнадцати километрах от деревни, в большом селе у пристани, у мощного телепорта, запитанного от кабеля в триста восемьдесят вольт, сидела женщина с наушниками на голове. Извеков проверял рабочую дистанцию устройства: едва возникнет реальная угроза существования его интеллекта, он успеет переместиться за четырнадцать километров отсюда. А здесь…

А здесь начнется бойня. Валера получил приказ не выпускать из этого дома никого, в том случае, если от Серафимы по мобильному телефону не поступит сигнал отбоя.

Себе, точнее двум его носителям – Артему и Раисе, Извеков приказал – не верить. Подозревал, что из мальчишки может вырасти весьма приличный телепат, способный контролировать его носителей и раздавать приказы через них.

…В кармане джинсовых брюк Раисы запиликал сотовый телефон, Платон, не отводя глаз от онемевшего, опешившего Журбина, смотревшего на мать, достал трубку и ответил:

– Да, Сима. Нулевая готовность. Жди.

Нажал на отбой и с усмешкой поглядел на Сеньку.

Серафима Анатольевна не подведет. Более преданного исполнителя Платон еще не видел. Серафиме даже не требовалось подтверждать приказы ментальной кодировкой – бывшая школьная техничка слушалась беспрекословно, была готова убивать за малейший косой взгляд на Господина!

А ведь когда-то…

Когда-то, под воздействием звериной ярости, Платон едва не сломал Серафиме шею. Из-за нее изворотливый и опытный диверсант Платон Извеков почти год провел в теле канализационной крысы! Чуть не сошел с ума. Несколько недель потратил на восстановление рассудка. Питался отбросами, плутал по московским подземельям, прежде чем нашел обратный путь в квартиру Ярослава Зайцева, где должен был находиться телепорт и розетка питания от кабеля в триста восемьдесят вольт.

Извеков столько сил потратил на создание убежища и прокладку из подвала от водопроводных насосов этого кабеля! Был полностью уверен в послушании тщательно подобранного резервного носителя – безвольного тугодума Ярослава Филимоновича, который по кодированному приказу, поступавшему через телефон, усаживался перед ноутбуком, надевал наушники и покорно ждал, пока Платон в него пожалует! Так было много раз, без сбоев! Филимонович оставил работу и почти не выходил из дома, не получив разрешения на уход из квартиры!

Но вмешалась Серафима. Вмешалась и пустила все коту под хвост. Влюбленная в соседа техничка однажды подслушала короткий телефонный разговор Ярослава и Платона, скумекала, что цифровой код полностью подчиняет Зайцева человеку, произнесшему шифр и…

И получила полностью подвластного ей мужа. Владельца однокомнатной квартиры в самом центре российской столицы.

Когда крыса-Платон вернулся в квартиру Зайцева, то обнаружил ее пустой. Без Ярослава и без ноутбука.

Платон едва на собственном хвосте от горя не повесился! Филимонов мог выбросить или продать как лом странный, неработающий ноутбук! Лишить Извекова возможности переместиться в человеческое тело, дать сдохну грязной крысой!

Но вовремя опомнился и начал ждать: рано или поздно, но хозяин должен был наведаться в опустевшее жилище. Пока не будет точно установлено, что телепорт – потерян, использовать хвост как удавку – рано.

Кошмар последующих дней ожидания Платон хотел бы навсегда изгнать из памяти. Он крысой совершал набеги на соседские кухни, утаскивала оттуда корки хлеба, апельсиновые шкурки, порой везло – уволакивал в норку и более приятные кусочки вроде котлет и долек колбасы. Сражался за территорию со стаями хвостатых соплеменников носителя, набрасывался на котов, пугал собак… Платон хотел бы навсегда стереть пунктирную связующую нить последовательности тех событий, забыть гулкую пустоту обшарпанной холостяцкой берлоги Зайцева, голод, страх, безумие волнения! Оставить только окончательную точку, ликование момента, когда в дверном замке заскрежетал ключ и на пороге – наконец-то! – появился живой-здоровый Ярослав.

Платон едва не бросился ему под ноги, как верный пес! Но понимая, что радоваться рано, крыса-Извеков сидела под диваном и крохотными крысиными глазками таращилась на Зайцева, молилась Небесам и Преисподней: "Пусть будет так, пусть будет так… Кто-нибудь!!!! Услышьте и сделайте так, чтоб этот рохля оставил у себя компьютер! Не выбросил, не продал, а спрятал до поры!"

Кто-то всесильный и лукавый Извекова услышал. Ярослав Филимонович хозяйской поступью обошел однокомнатную берлогу. Проверил дееспособность смывного бачка, батарей центрального отопления и крана на кухне. Вышел из квартиры…

Крыса успела проскользнуть по косяку до того, как захлопнулась входная дверь.

А дальше начались сюрпризы. Приятные и неприятные.

В число приятных попадал неоспоримы факт: предатель Ярослав живым и здоровым продолжал обретаться в этом же доме. Но в другом подъезде. У некой гадины по имени Серафима Анатольевна.

Чтоб она сдохла в страшных корчах!!!!!

К гадинам, надо сказать, Серафиму Анатольевну крыса-Извеков причислила довольно быстро. В тот же день. И то был неприятнейший из всех сюрпризов. Под вечер Ярослав Филимонович заупрямился, не захотел выбрасывать мусорное ведро…

– Семнадцать, тридцать шесть, – четко выговорила Серафима, – Яков Филимонович, извольте надеть ботинки и идти во двор с ведром. Рыбьи внутренности всю квартиру провоняли.

Услышав, как неприятная и неухоженная особа с острым носом уверенно пользуется ЕГО шифром в собственных (примитивно-бытовых!) целях, крыса-Платон чуть из-под шкафа не выскочила и не вцепилась в ногу женщины! Извеков понял, кто и как заставил его послушного носителя снять наушники и, не выключая приемник-телепорт, выйти из квартиры!

Во всем виновна застиранная сука Серафима. Она подслушала телефонный разговор Платона с Зайцевым, поняла, что несколько произнесенных цифр зомбируют ее приятеля и – черт ее дери! – перебила команду в самый ответственный момент! Вывела Ярослава из квартиры, в результате чего, Платон, переместившийся с окраины Москвы, залетел в единственный пригодный для переброса мозг: хроно-террорист на долгие месяцы стал КРЫСОЙ!

Извеков не загрыз Серафиму Анатольевну в тот же момент лишь потому, что Сима тогда была на кухне и жарила минтая в кляре. Он лишь представил, как набрасывается на женщину, цепляясь коготками за халат добирается до горла…, рвет острыми зубами сонную артерию!

Но Серафима колдовала над кипящим маслом.

Упасть в сковородку и стать "крысой во фритюре", Платон поостерегся. Да и прикинул трезво: Ярослава могут задержать за убийство жены, поскольку иных подозреваемых кроме новоиспеченного супруга здесь не будет. А ждать его возвращения с зоны слишком долго, крысиный век короток.

Платон нажал на горло кровавой песне, решил, что с Симой разберется позже. А вечером узнал еще один прискорбный факт – молодожены Зайцевы решили сдать квартиру Ярослава. Именно потому Филимонов и наведался в берлогу, проверяя батареи, краны и бачок. Назавтра должен прийти потенциальный квартирант.

Паршиво.

Платон постановил решать проблемы по мере поступления. Дождался, пока Филимоновы отправятся на кухню кушать жареный минтай, и быстро, используя звериный нюх и человеческую логику, нашел на шкафу, обернутый в простынку ноутбук.

Обнаружение устройства в целости, стало самым приятным фактом за многие месяцы. Находясь в слабосильном теле крысы, Платон не мог перенести компьютер в прежнюю квартиру и подключить его к питанию. Но это – дело поправимое для изворотливого диверсанта!

На следующий день, пробравшись в квартиру Ярослава через дыру в полу, крыса-Извеков слушала разговор между квартирантом и владельцем однокомнатных апартаментов:

– В принципе, меня все устраивает, – говорил, прохаживаясь по поскрипывающим половицам молодой мужчина. – Вот только, простите, грязновато тут… Запущенная квартирка. Может быть договоримся, а? Вы не возьмете плату за полгода, а я тут ремонт сделаю, мебель поменяю?

– Да ради бога! – обрадовался нерадивый обладатель хаты. – Делайте что хотите! Но оплату не возьму – за четыре месяца. И задаточек желателен…

– Договорились, – кивнул трудолюбивый квартирант. – Если не возражаете, начну с полов. У вас тут сплошные щели…

Сказав "начну с полов" приезжий провинциал подписал себе смертный приговор. Платон не мог позволить квартиранту зацементировать две замечательных дыры, ведущие в подвал.

Через день молодого мужчину нашли мертвым. Квартирант лежал в постели с изгрызенным горлом.

Видавший виды медэксперт, приехавший на труп, задумчиво сказал довольно бледному следователю:

– Я, Сергей Владимирович, давно работаю, со многим сталкивался: и расчлененные тела, как пазлы собирал, и мозги со стен соскабливал… Но такое… Такое вижу в первый раз. Смотрите.

Крыса-Извеков чуть высунула морду из-под продавленного кресла: эксперт показывал следователю окровавленную простынь:

– Вот, видите здесь отпечатки звездчатых лапочек?

– Ну, – прищурился мужчина в темно-синей форме. – И что это такое?

– Это, уважаемый, Сергей Владимирович, отпечатки крысиных лап. Если приглядитесь к полу, то увидите, как эти кровавые следочки уходят к дыре в полу. И исчезают.

– Крыса-людоед, хотите сказать? – недоуменно поднял брови следователь. – Она пришла уже к мертвому телу, типа, поужинать, или…? – Сергей Владимирович многозначительно поглядел на медика.

– Судя по всему, "или", – вздохнул эксперт. – Артерия на горле – перекушена.

– Да ну, – недоверчиво отмахнулся следователь. – Крыса убийца?.. Людоед?

Сергей Владимирович к мнению эксперта не прислушался. Пошел по штампам. (Или побоялся прослыть в рядах коллег чудаком со склонностью к изотерике.) Сергей Владимирович заковал в наручники единственного обладателя второго комплекта ключей от квартиры – Ярослава Филимоновича. И не взирая на то, что входная дверь была заперта на задвижку с обратной стороны, то есть ключи здесь были ни при чем, увез Зайцева в КПЗ на долгие два месяца.

Квартиру – опечатал.

Извеков проклинал тупого и ленивого следока последними словами! Платон все сделал, чтобы Ярослава не заподозрили в убийстве! Выждал сутки, убедился, что супруги Зайцевы отправились к друзьям на дачу, проматывать полученный от жильца задаток! Подтвердить факт отсутствия Филимоновича на ту ночь в Москве, могли несколько довольно трезвых человек!

Но следак попался ленивый и тупой. Уперся в наиболее удобную версию, дело вел, спустя рукава.

Подслушивая жалобы Серафимы Анатольевны, Извеков знал, что та как может педалирует расследование. За неимением деньжат на взятки, действует проторенным путем: строчит жалобы во все инстанции… Обивает кабинеты. Уже готова к голодовке на пороге министерства МВД.

Проторенный путь обычно долог. Ярослава Филимоновича выпустили через два месяца, и Серафима тут же упекла благоверного в больницу. Деньги на лекарства нашлись благодаря тому, что с квартиры Ярослава сняли бумажную печать и Сима пустила туда нового жильца. Тот, к счастью для Платона, оказался неприхотливым – горбатиться и ремонтировать чужую хату толстяк-пройдоха Жора не собирался.

Недели превращались в месяцы. За это время крыса научилась выть. От злости, от страха, одиночества, от невозможности хоть что-то сделать!

В бешенстве Платон загрыз соседского котенка.

В первую же ночь после возвращения Ярослава, Извеков, – едва дождавшись! – пробрался к телефонам Зайцевых и отправил с мобильника Серафимы приказ: "Предложите ноутбук новому квартиранту. Включите в розетку под столом. Продайте".

На то, что Зайцевы бегом отправятся исполнять указание, Извеков не рассчитывал. Ради острастки немного "пошалил", пугая пожилых супругов падающими с полок банками и включенной газовой конфоркой. Отправил грозное послание на телефон Ярослава: "Последнее предупреждение. Не покажете ноутбук новому жильцу – умрете".

Супруги, посоветовавшись, подчинились.

Крыса-Извеков загодя затащила под кровать наушники, давно разысканные в одном из полупустых шкафов Зайцева. Уселась между двумя черными кружками. И стала ждать. Телепорт должен был активироваться после нажатия самой крупной клавиши – "Пробел".

И диверсанту было практически без разницы в кого перелетать! В хозяина квартиры или в квартиранта! Едва заполучив человеческое тело, Извеков мог бы уже сам решать, кого прибить, кого пожаловать. Главным было: покинуть тело крысы и добраться до клавиатуры!

Серафиме Анатольевне крайне повезло: когда скупщик краденого Жора активировал телепорт, интеллект Извекова перелетел в ее мужа, а не в квартиранта. Убив жильца, Платон сумел сдержаться и не тронул женщину, поскольку на него слегка воздействовали личные симпатии носителя Зайцева.

Извеков отомстил Серафиме ночью. В постели.

Но слово "отомстил" пришлось поставить в скобки. Оказалось, что десятилетия мужского пренебрежения Серафима Зюкина провела в довольно странных для престарелой дамы грезах: она мечтала чтобы ее – в з я л и! Грубо, жестко, извращенно. Ломали, унижали и приказывали.

Собираясь отомстить, Платон случайно нашел слабую точку Серафимы Зайцевой. Прямо скажем, эрогенную: вспахивая постельную ниву, диверсант неожиданно вырастил и получил самую верную из мыслимых сторонниц. Весьма пожухшая Серафима ощутила себя полнокровно живущей и была готова сражаться за обретенного Господина с самоотреченностью пламенного неофита! Она влюбилась в и н т е л л е к т. В того, кто залетает в ее мужа или в иные мужские и женские тела. И стала единственным человеком, которого Извеков хоть краем посвятил в секрет телепортации. Платон мог отдавать любой приказ – по телефону, не используя предварительной кодировки, – и быть совершенно уверенным, что Зайцева его не подведет.

Два месяца назад, выцепив из Интернета четкий снимок Арсения Журбина, Платон отправился в дорогу, ни чуть не сомневаясь, кого забрать с собой помощником и резервным носителем. С ним поехала женщина с неприметной внешностью и задатками отличной интриганки и актрисы – Серафима Анатольевна Зайцева.

Небольшую проблемку, правда, создавала ее страсть к новому носителю Платона – Артему Кирееву… Но это было поправимо: скорострельный жесткий секс быстро возвращал Серафиму в норму. А Артем Киреев был крайне нужен диверсанту. Подобного носителя Платон искал почти три года: Артем был телепатом, не внесенным в реестр хроно-департамента. Слабеньким, ощущающим чужие мысли на уровне эмоций, но все же – был.

Все остальные, куда более качественные объекты, находились под надзором департамента. Бывшие коллеги Извекова с большой долей вероятности вычислили, что террорист попытается найти в прошлом латентного телепата, поработает над его мозгом изнутри и активирует способности. Подготовит для себя носителя с ментальными возможностями.

И это аналитики хроно-департамента вычислили верно. Платон попробовал неоднократно.

Людей со спящим (или полуактивным телепатическим талантом) в этом времени – наперечет. Кто-то из них находился в психбольницах, кто-то подвизался на арене цирка или кто-то выступал в паранормальных шоу. Некоторые сами занимались исцелением больных. В общем, эти люди не слишком понимали в чем корни их способностей, если выдерживали прессинг чужих мыслей – находились в здравии и социуме.

Все они без исключения были внесены в хроно-реестр и являлись поставщиками генетического материала грядущих поколений телепатов. Когда в будущем объявили Чрезвычайное Положение, в их тела отправили добровольцев из числа обычных граждан. Хроно-департаменту не хватало сил, полевых агентов-телепатов привлекали к исполнению жизненно важных задач, в тела потенциальных носителей Извекова отправили обычных добровольцев: телепатов этого времени попросту ЗАКРЫЛИ для проникновения.

Едва Извеков попробовал переместиться в мужчину, считавшегося одним из лучших гипнотизеров России, то быстро понял две вещи. Во-первых, в будущем объявлено Чрезвычайное Положение, хроно-департамент объявил, что началась война во времени. А во-вторых, повторять попытку перемещения в любого из носителей, внесенных в реестр – бесполезно. Они все ЗАНЯТЫ.

Почти три года Платон читал в газетах объявления, размещенные целителями, магами и гипнотизерами. Посещал эзотерические салоны. Искал фамилии, по какой-то, причине не попавшие в поднадзорный список департамента.

В основном натыкался на аферистов либо сумасшедших.

Поработал с психбольницами.

Нельзя сказать, что торопился. Для интеллектуального хроно-путешественника время ничего не значило. Оно работало на диверсанта.

Артема Киреева Платон нашел практически случайно. Пришел однажды проверить разрекламированного столичного психотерапевта, обещавшего решение любых проблем личного характера. С досадой убедился, что тот всего лишь – врач с хорошими мозгами, но не больше. Вышел из кабинета мозговеда и наткнулся на пристальный взгляд интеллигентного мужчины, бывшего следующим посетителем. Мужчина сидел в приемной, выглядел слегка расстроенным. Увидев выходящего носителя Платона, брезгливо поморщился…

Извеков моментально прочел по лицу посетителя психотерапевта, что тот не только у л о в и л его досаду, но и зеркально отобразил эмоции Платона!

А диверсант был в точности уверен, что по лицу его носителя ничего считать невозможно. Платон контролировал лицевые мышцы, взгляд, дыхание. Но мужчина все же как-то уловил его настроение!

Не меняя выражения лица, Платон сочинил в мозгах приветствие, отправил его мужчине…

Мужчина улыбнулся чуть смущенно. Кивнул.

Извеков шумно вздохнул и сел на диван рядом с посетителем…

С диверсантом всегда был телепорт, закамуфлированный под электронный органайзер. Чувствуя как от нетерпения подрагивают пальцы, Платон активировал устройство, переместился в молодого симпатичного мужчину…

"Нашел!" – понял уже две секунды!

Совершенно случайно, в приемной московского психотерапевта, Платон нашел того, кого искал: фамилия Киреев ничего не говорила Извекову, Артем не попал в сито хроно-департамента и не был внесен в реестр как латентный телепат!

Посетителя, коему был назначен следующий прием, психотерапевт Константин Федорович так и не дождался. Артем Киреев ушел из офиса врача. Зато обеспокоенная секретарша завела в кабинет врача только что вышедшего оттуда пациента:

– Константин Федорович, тут мужчине плохо сделалось… Он не понимает, как здесь оказался…

Вероятно, генеалогическая линия Артема Киреева не была продолжена. Артем был слабеньким телепатом, ничем особенным не выделился, потомства не оставил и потому не попал на карандаш департамента.

Но выбора у Извекова не было. Свободный носитель ощущающий людское настроение уже являлся для него подарком! Киреев был способен уловить агрессию, почувствовать ложь, предупредить о нападении. Не понимая, в чем его преимущество перед остальными, последние несколько лет Артем увлеченно осваивал технику гипноза. Платон рассчитывал поработать изнутри с обретенным носителем и максимально расширить диапазон его способностей!

Покоренного Артема поселили в однокомнатной квартире Зайцева. Держали под рукой (и приглядом верной Серафимы), Платон трудился день и ночь. Киреев начал чувствовать не только эмоциональный план, он стал улавливать туманные обрывки мыслей! Как гипнотизеру, ему уже не было равных среди обычных современников!

Все было замечательно. И напрягало лишь одно: Серафима была без ума от нового носителя Платона. Когда Извекову пришлось похитить из больницы все еще привлекательную Раису Журбину, мадам Зайцеву пришлось кодировать от ревности. Иначе поклонница Извекова могла чего-то учудить с появившейся в рядах красоткой.

"Раиса лишь приманка, – работая над головой поклонницы, внушал Извеков Серафиме. – Пушечное мясо. Она с нами не на долго, послужит делу и в расход". Платона выбрал верные слова: кодировка всегда работает отлично, если делается личная эмоциональная привязка. Тем более, Извеков ни чуть не обманул Серафиму Анатольевну: похищая из больницы Журбину, он в самом деле не собирался церемониться с женщиной, в теле которой провел восемь кошмарных лет. Раису террорист ненавидел всеми фибрами души!

Но пока она была нужна. Как только в Интернете появилась фотография Арсения, Извеков сразу понял: мальчишку, столько лет умудрявшегося скрываться от поисковой машины хроно-департамента, можно только ВЫМАНИТЬ. З а с т а в и т ь его высунуться из убежища.

Похищение прошло легко. Все силы департамента были стянуты к городу на северо-востоке России. В больнице находился лишь обычный персонал, кодированный на сообщение информации. Извеков вскрыл базу паспортных данных, подобрал женщину, максимально схожую с Раисой Журбиной. Подселил ее в двадцать восьмую палату и очень просто, потратив лишь два дня, не трогая, не изменяя кодировку департамента, внушил персоналу: Журбина Раиса продолжает находиться в больнице.

Платон повез мать Арсения в небольшой городок, выбранный им как исходная точка поисков. В отличие от хроно-департамента, Извекова знал – ему категорически не интересно черноморское побережье. Он ничего не забыл на юго-западе страны. Он начал поиски в о б р а т н о м направлении. Не заморачиваясь выяснением личности девушки с косой, не выясняя в чем ее секрет, Извеков начал с Н-ска. Провел приметный Гелендваген по камерам наблюдения ГИБДД. Нашел исходную точку и отправился на северо-восток России.

В дороге, правда, случилась маленькая неприятность: за Раисой увязался брат покойного Турбинина.

Но Серафима неприятность разрешила. Она сама – по взгляду и манерам – определила, что мужчина отиравшийся возле купе несет опасность. Сама заманила его в ловушку. Платон переселился к Симе лишь в решительный момент, когда у б и т ь понадобилось. Чисто и бескровно уничтожить потенциальную опасность.

Будучи альфа-интеллектом Артема, в компании Раисы и Серафимы, Извеков прибыл в небольшой районный центр. Еще в дороге, через спутник Платон немного поработал с немногочисленными камерами наблюдения ГИБДД и нашел серверы дорожной службы существенно п о д ч и щ е н н ы м и.

И заподозрил в том работу бывших коллег. Платон отлично знал бывшую напарницу, хитрющая Миранда ни за что не стала бы уничтожать информацию, тем самым подтверждая ее важность. Сведения могли подтереть лишь агенты департамента, еще на разобравшись в точности, кто разъезжает по стране на Гелендвагене: Платон с резервным носителем или Миранда с беглецами? Допустимо ли оставить этот след для хроно-диверсанта, так же разыскивающего беглецов, или…

Решили "или". Перестраховались. Так что проследить направление, по которому в город прибыли Арсений и компания, у Извекова не получилось. Он лишь наведался к продавцу мерседеса. Но тот настойчиво направил его в Адлер.

Смешно.

В Сочи хроно-диверсант не поехал. Департамент помчался туда, надеясь выловить Платона. Извеков точно знал, что кроме него оставить в мозгах владельца авторынка ложный след могли два человека: Миранда и Арсений. (Чуть позже над Арсеном потрудились мозголомы департамента, изнутри Платон смог выявить следы р а б о т ы.)И он остался в городе. Начал искать выход на л е ж б и щ е Завьяловых. Место, куда Миранда и Арсений должны были вернуться.

Платон следил за приключениями Журбина и девушки-брюнетки. Кое-какие отголоски событий (как департамент их не подчищал), успевали просачиваться во всемирную паутину. Следуя событиям, Платон стал ПОЛНОСТЬЮ уверен: девчонка носитель Миранды.

Шум, с которым беглецы улепетывали от ищеек департамента говорил Извекову о многом. Платон прекрасно помнил, как осторожна и предусмотрительна его бывшая любовница, знал, что без причины, та подобного переполоха на пути не устраивала бы. То есть диверсантка у в о д и л а д е п а р т а м е н т в л о ж н о м н а п р а в л е н и и.

Извеков пожелал прежней союзнице удачи (департамент и ему был здесь без надобности). Можно сказать, п о к а Миранда работала в одном русле с бывшим напарником.

Извеков оставил Серафиму в небольшом уютном домике, снятом для его диверсионной группы в пригородном коттеджном поселке, и будучи Киреевым, повел покорную Раису устраиваться на работу: он собирался сделать Журбину диктором местного телеканала. Миранда ловко путала следы, ей все еще удавалось морочить департамент, Извеков же, обработав данные с уверенностью вычислил: небольшой районный город, есть первый крупный центр поблизости от лежбища Завьяловых. Иначе…, зачем Миранде рисковать, с шумом уводя отсюда департамент?

Ответ здесь может быть один – опытная подпольщица уводит ищеек от лежбища Завьяловых.

И если это так, то придерживаясь неписанных правил подполья, диверсантка будет приглядывать за местным телевизионным каналом, узнавая городские новости. Порой крупица информации, ничего не значащая для обычных людей, способна многое сказать изощренному подпольщику. Местные новости подпольщик знать о б я з а н. Так что, рано или поздно Миранда увидит на экране лицо Раисы Журбиной.

И в случае с Мирандой, лучше поздно. Извеков предпочел бы чтоб первым Журбину увидел Косолапов. Пока Миранда и Арсений рысью носятся по российским дорогам, Николай придет к бывшей возлюбленной и матери его ребенка – один. Или с Завьяловым. Что, в прочем, не большая разница.

Разрабатывая операцию "Ловушка" Извеков сделал ставку на людские слабости: любовь и преданность. Арсений или его отец д о л ж н ы прийти в Раисе. Хотя бы посмотреть.

Хуже будет, если на разведку отправится одна Миранда…Но большим сюрпризом для нее станет Артем Киреев. Телепатических способностей Артема вполне достаточно чтоб ощутить опасность. Диверсионных навыков Извекова с избытком хватит на захват и допрос бывшей напарницы. Миранда для Платона – не соперница, так как она придет, наверняка, – одна.

Если конечно вообще придет. Не сможет убедить свою команду, что любовь и преданность – незначащие символы. Анахронизм.

Сам Платон ушел бы от города, где объявилась Журбина, мгновенно! И своих людей увел.

Но Извеков сделал ставку на людские слабости. Он знал свою напарницу, спорам и распрям, расколу в рядах Миранда предпочтет – риск и благородство. Сочувствуя Арсению и Николаю, она – ПРИДЕТ. Возможно, приведет с собой сбежавшего носителя, так как ловушка точечно настроена – на сына Журбиной.

В разгар летних отпусков начала августа, в офисе телекомпании было пустовато. Артем-Платон легко провел Раису мимо охранника, дошел до кабинета генерального директора…

В предбаннике с довольно шумным кондиционером сидела жутко деловая и жутко некрасивая секретарша с лохматой головой в заколках.

– Вы к кому? – не отрываясь от работы на компьютере, спросила девушка.

Артем-Платон нажал на клавишу активации телепорта…

Через пять секунд он уже знал от Авроры Павловой, что уехавшего в отпуск генерального директора замещает главный редактор канала – Александр Евгеньевич Мухин. Сейчас у Юрия Евгеньевича находится звукорежиссер Юлия Леонидовна. Дверь кабинета была запертой уже четверть часа. Секретарша Аврора подозревала, что Александр и Юлька заняты отнюдь не утренней летучкой: выпускающий редактор и звукорежиссер были земляками – из одной Тмутаракани оба выползли. (Сказать точнее: Сашка вытащил любовницу в начальницы цеха!) Лохматая секретарша много лет неровно дышала к Александру Евгеньевичу, и потому накрашенную стерву Юльку Леонидовну на дух не выносила!

Платон покинул огорченную лохматую головушку, настроил телепортационный луч на запертую дверь кабинета генерального директора. Нажал на клавишу перемещения…

И ощутил себя теннисным мячиком угодившим в туго натянутую сетку!

Извекова отрикошетило обратно, он вернулся в голову Артема с болезненной до саморазрушения отдачей! Носитель зашатался и чуть не потерял сознание.

Едва Платон слегка восстановился, как сразу же почувствовал жесточайшее желание сбежать из офиса телекомпании. Хроно-террориста посетила мысль: "Попался!! Люди – ЗАНЯТЫ!! Офис окружен агентами!!"

Но секретарша продолжала резво барабанить по клавиатуре компа. Рядом стояла безучастная ко всему Раиса. Вооруженные охранники (с агентами внутри) не ворвались в предбанник кабинета шефа.

Платон удержал ноги на месте. Незаметно обтер о бедра вспотевшие, задрожавшие ладони носителя…

И постарался думать стратегически: в офисе паршивенькой телекомпании заштатного городишки не могло быть агентов департамента! Агентов не было даже в мало-мальски приличных латентных телепатах, так что уж говорить о каких-то там редакторах и звукорежиссерах! Если бы департамент был как-то заинтересован в этой компании, то генеральный директор, забыв об отпуске сидел бы сейчас в кабинете и ждал…

КОГО?!?! Чего он ждал?!

Невероятно. Логика вопила: "Быть этого не может!!!" Факт оставался на лицо: Платон не смог переместиться в людей, находившихся за дверью!

Проверить, как и почему это случилось, инструментально невозможно. Телепорт работает исправно, то есть механическая проверка уже как бы состоялась: побывав в Авроре, Платон попробовал переместиться дальше, но потерпел неудачу.

"В кабинете находятся сразу ДВА ПРИРОДНО ЗАКРЫТЫХ человека?!" Мысль невероятная, но…, пожалуй, единственно возможная как объяснение случившегося.

Платон прислушался к телесным ощущениям носителя, понял, что третьего последовательного перемещения лучше не производить: интеллект чувствительно разбалансирован произошедшим рикошетом. Артем-Платон наклонился над секретарским столом и прорычал в лохматую макушку Авроры:

– Адрес!! Паспортные данные Мухина! Быстро!!!

Девушка подняла лицо к охамевшему посетителю, собралась уже послать его душевно и далече…

Наткнулась на глаза. Огромные, расширенные зрачки мужчины как будто пригвоздили ее к стулу.

Не в силах оторвать взгляда от нереально черных глаз, Аврора нашарила нужные кнопочки на клавиатуре, поработала с данными отдела кадров компании…

Посетитель зашел за спину секретарши, считал с монитора информацию и тут же вышел, прихватив с собой странно молчаливую брюнетку.

Аврора некоторое время бестолково посидела, разглядывая рекламный баннер на противоположной стене. Потом вздохнула – каких только придурков за день не увидишь! – и вернулась к исполнению обязанностей.

Артем-Платон торопливо шел по улице, ведя за руку почти бежавшую за ним на тонких каблучках Раису. Редактор Мухин жил в шаговой доступности от офиса компании, Извеков спешил проверить догадку: если ему не повезло наткнуться на закрытого, проверить это можно через его детей! Способности (а точнее какое-то из неопасных для нормальной жизни отклонений структуры мозга) обычно передаются в поколениях. Если кто-то из детей Мухина так же з а к р ы т, иной проверки не понадобится. Можно быть уверенным, в районном центре не ведется разработка департамента, редактор и звукорежиссер обладают природной защитой от перемещений.

Артем-Платон, запыхавшись, добежал до дома, где редактор жил с женой Ириной и двумя детьми: пятимесячным младенцем Игорьком и семилетней дочерью Анной. Поднялся на второй этаж и… некоторое время думал, прежде чем нажать на звонок у двери.

Позвонить Извеков так и не решился. Он максимально активировал телепатические способности отдохнувшего носителя…, н а ш а р и л в доме трех человек…

Попробовал переместиться!

Получилось. Извеков очутился в теле маленькой девочки. Анечка хотела на улицу, просила маму побыстрее накормить Игорька и оправиться с коляской на прогулку… Канючила и ныла.

Анечка стояла у детской кроватки в дальней комнате. Ирина находилась почти у двери, копошилась в дамской сумочке. По правилам работы телепорта, Извеков должен был переместиться в первого человека, находившегося на линии телепортационного луча. И этим человеком, по всем понятиям, должна была стать жена редактора, стоявшая сразу же за дверью.

Но Платон переместился в девочку.

А это значит…

От мысли, что он встретил как минимум сразу ТРЕХ закрытых, закружилась голова маленького носителя. Анна-Платон кое-как дошла до двери. Условно стукнула в нее четыре раза: стук, стук-стук-стук. Кодированный на звуковой сигнал Киреев, нажал на кнопку телепорта и перенес в себя Платона.

Через сорок минут от уютного домика на окраине города спешно отъехала машина такси. Рядом с водителем сидела нарядная дамочка с морщинистым лицом. На заднем сиденье расположились красивая брюнетка с отрешенным взглядом и молодой мужчина интеллигентной наружности.

Интеллигент сидел с планшетником на коленях. Работал.

Платон суматошно вытягивал из Всемирной Паутины все сведения о деревне, откуда прибыли трое закрытых односельчан. За восемь лет, что Извеков нелегально провел в этом времени, ему НИ РАЗУ не встречались закрытые объекты. В былые времена, работая на департамент, Платон сталкивался с подобными людьми: на операции, где приходилось общаться с закрытыми, обычно и отправляли наиболее опытных полевых агентов. Но закрытые встречались так редко, что за годы, проведенные на полевой работе, Извеков попадал на них лишь дважды!

А тут… Тут сразу – ТРОЕ. Жена и муж Мухины. Односельчанка Юлия. Если бы позволило самочувствие, Извеков проверил бы еще и пятимесячного сына Мухиных. Но посчитал, что и трех закрытых уже было – за глаза!

Покопавшись в данных паспортной службы, Извеков, чувствуя, как замирает сердце, вычислил: Александр, Ирина и Юлия не были родственниками! В анналах паспортной регистрации не осталось сведений о самом дальнем родстве Мухиных и Юли! Извеков проследил их корни до начала коллективизации, спустился до царских времен…

Отложив компьютер, Артем-Платон замер, уставившись в окно. Он понял, что в глухой тайге находится БОЛЬШОЕ ПОСЕЛЕНИЕ ЗАКРЫТЫХ. Поскольку объяснить иначе факт существования трех неродственных закрытых было НЕВОЗМОЖНО.

Вероятно в незапамятные времена у Александра, Иры и Юлии мелся общий предок. Обособленное существование таежной деревни позволило перемешать близкородственные генеалогические линии. Но сведений об этом – не осталось. Дар передался многочисленным(?!) потомкам.

Если конечно не произошел чистейшей воды казус: три единственных представителя закрытых одновременно выехали из деревни в один и тот же город. Но это, следуя чисто арифметической логике, скорее всего, не так. В селе должны были проживать и другие закрытые!

Желательно – мужчины призывного возраста. Еще более желательно – умелые стрелки-охотники.

Поработав с Интернетом, диверсант вытащил оттуда все возможное о жителях села. Узнал, что главной достопримечательностью деревни является некая целительница Фаина.

Фаина не давала о себе рекламных сообщений. Но молва, за последние годы подстегнутая Интернетом, гуляла по краю. Шаманка принимала посетителей, людей лечила. Найдя причину посещения деревни, Платон поехал к ней. "Лечиться".

До деревни добирались долго. Разбитыми дорогами, рекой.

Приехали под вечер и, спросив у первого же встреченного на околице пожилого мужчины, где можно остановиться на ночлег, получили приглашение:

– Гостиниц у нас нет, – сказал благообразный бородатый дедушка. – Но если переночевать хотите, пущу вас к себе. Моя бабка вас накормит, постели чистые застелет… Зовут меня Иван Никифорович, бабку Петровной кличут…

Буквально через полчаса, выбрав проходящего мимо окна плечистого мужчину в высоких рыбацких сапогах, Артем-Платон нетерпеливо нажал на кнопку телепорта и…

Почувствовал себя отфутболенным мячом! По улице, как ни в чем ни бывало, шагал закрытый.

"Осанна! Небеса меня услышали!" – возликовал хроно-террорист. Если он, попробовав переместиться в первого же крепкого мужика, наткнулся на природный барьер, небеса послали ему АРМИЮ!

Извеков получил реванш от судьбы.

Испробовав телепорт на хозяине, Платон неожиданно легко переместился в бородатого деда. Прямо сказать, слегка разочаровался, встретив в Иване Никифоровиче обычного открытого человека. Но на то, что ВСЯ деревня будет состоять сплошь из закрытых особей, было бы рассчитывать глупо. Да и не чему. От закрытых невозможно получить информацию, даже используя способности Артема: помимо природного барьера от перемещений, закрытые практически не подвержены гипнотическому воздействию. Природа их хранит от любого вида воздействия на мозг. Так что обнаружение обычного открытого человека в этом поселении – задача первоочередной важности. Платон прогулялся по памяти пожилого носителя…

И через пять минут, заставив дедушку надеть очки, уже смотрел глазами Ивана Никифоровича на экран планшетного компьютера, где высветилась фотография черноволосой девушки с косой до пояса.

Судьба-злодейка все вернула сторицей!

Доверившись интуиции, Извеков уехал из города, изначально выбранного точкой отсчета поисков Миранды и Арсения! Поддался притяжению деревни закрытых и нашел то, что департамент, наверняка, разыскивает до сих пор в районе Адлера.

Платон нашел н а с т о я щ у ю родину черноокой девушки Тамары. Узнал, откуда родом носитель его бывшей напарницы.

И вдоволь повеселился, представляя как морщат ум аналитики департамента, не понимая в чем секрет носителя с ополовиненным рассудком?! "Наверняка, в центре решили, что это я с девчонкой поработал, уничтожая ее личность, – усмехнулся диверсант. – Потому и бегают до сих пор за Сенькой и Мирандой… Миранда-то работает по щ а д я щ е й программе, не подавляет и не стирает полностью личность носителя. И получается что… в департаменте до сего дня считают, что в Тамаре – Я. Безжалостная, беспринципная интеллектуальная зараза".

Смешно. И браво бывшей напарнице! Миранда все еще способна качественно головы дурить…

Утром Артем-Платон приказал Серафиме и Раисе не выходить из дома. Мадам Зайцевой Извеков повелел садиться у телепорта с наушниками на голове и ждать экстренной эвакуации. В случае опасности Платон должен был переместиться в верную сторонницу.

Уже зная о деревне и ее жителях все, что было известно дедушке Никифоровичу, Извеков отправился на "прием" к шаманке.

Шагал по деревенской улице, с улыбкой подсчитывал встреченных физически крепких мужиков, прикидывал на сколь велик процент занятых наемников его потенциальной армии?..

Ворота дома знахарки были заперты. Артем-Платон нажал на упрятанный под жестяной козыречек звонок. Долго ждал, пока ворота не открылись и не показался высокий худосочный паренек.

"Егор, – обратившись к памяти Никифоровича, мгновенно определил Извеков. – Троюродный внучатый племянник знахарки".

– Фаина никого не принимает, – хмуро объявил парнишка, оглядывая незнакомца. – Заболела бабушка.

Артем-Платон не успел и рта раскрыть, племянник уже собрался перед просителем дверь захлопнуть, а из раскрытого окна, из недр избы, понесся повелительный скрипучий голос:

– Пусти его, Егорша! С ним поговорю. Заводи минуток через пять.

Егор задумчиво пожав плечом, посторонился, пропуская носителя Извекова на двор. Запер ворота и повел чужака к крыльцу. Обождать немного попросил.

Во время паузы Платон, незаметно используя телепорт убедился в том, что и племянник и знахарка – закрытые. Чему, впрочем, хроно-террорист ничуть не удивился.

…Фаина встретила Артема-Платона стоя. Просторную квадратную комнату освещало бьющее из окон солнце, знахарка пристально глядела на Киреева, ее ноздри раздувались, словно бабушка почуяла непереносимо гнусную вонь.

– Крыса, – неожиданно произнесла старушка и кивнула. – Нашел, значит. Заявился за Арсением.

Платон оторопел. Шаманка не исследовала голову Киреева ментально. Извеков не почувствовал телепатического проникновения! Но как-то ведьма поняла КТО и ЗАЧЕМ пришел.

– Надо позвать Лазаря и Нестора, Егорша, – тем временем распоряжалась старая шаманка. – Беса из человека будем изгонять. Икотка в парне поселилась.

Артем-Платон сбросил секундную оторопь и дернулся к шаманке, собрался ударить в нервный центр над ключицей и на время обезвредить ведьму! Лишить ее подвижности, способности приказы раздавать! (Егором можно заняться чуть позже, племянник никуда не денется, он не уйдет из комнаты, оставив бабушку наедине с драчливым чужаком.)

Артем-Платон смог сделать только шаг.

Потом наткнулся на некую невидимую преграду. В бешенстве наклонил голову вниз, предполагая разглядеть там нечто прозрачное и упругое, вроде тонкой сетки!

Но под ногами была только белая рассыпчатая полоска. Входя в комнату Киреев-Извеков заметил на тумбочке возле колдуньи вскрытую пачку обычной магазинной соли и теперь понял, зачем Фаине потребовалась пятиминутная задержка: ведьма сотворила заклятие и рассыпала на полу заговоренную соль.

Кошмар какой-то. Образованный человек не может верить дремучим колдовским обрядам!

Артем-Извеков развернулся!

Обратного пути ему тоже не было: полоска оказалась кругом – пропустила внутрь себя и з а м к н у л а с ь. Шагнув к двери и Егору, диверсант наткнулся на такую же преграду!

Ощущая фантастическую небывалость происходящего, Артем-Платон выставил руки вперед и уподобился клоуну-миму, что исследовал растопыренными пальцами несуществующую стену…

– Угомонись, миленький, – мягко произнесла Фаина. – Угомонись. Не ерепенься, я добра тебе хочу. В тебе, мил человек, икотка объявилась, злой дух тебя тревожит… Сейчас обряд проведем и выгоним из тебя беса.

Артем-Извеков истерически захохотал! Кто мог представить, что в весьма цивилизованное время он наткнется на старуху ведающую сакральным былинным мастерством?!

Образованный профессионал, интеллектуал-материалист встретил – ВЕДЬМУ. Настоящую, не сказочную, во плоти.

И эта ведьма, мало того, что была закрытой, она еще и обладала уникальным даром: Фаина видела присутствие бета-интеллекта! Называть перемещенную личность старуха могла как угодно – "икоткой", "бесом", "духом", – сути это не меняло: Платон впервые встретил человека одновременно обладающего двумя предельно редкими способностями: Фаина оказалась легендарным закрытым нюхачом. И в этом нет сомнений.

В своем времени Извеков обладал высшим цензом допуска к секретной информации. В анналах департамента сохранились сведения о существовании лишь ТРЕХ закрытых нюхачей, и люди с сочетанием данных способностей приравнивались к оборонно-стратегическому вооружению. Поскольку телепаты не появлялись на свет с врожденными барьерами от проникновения, а закрытые не обладали телепатическими данными, круг рождений был весьма логично замкнут: или-или. Либо телепат способен ощутить присутствие в человеке бета-интеллекта, либо он сам закрыт и защищен, но не может ничего противопоставить на ментальном уровне.

И потому закрытые нюхачи ценились на вес золота. Они работали в правительстве живыми определителями вражеского проникновения и были самозащищены от влияния извне. Они могли найти врага, враг не мог нанести по ним удар ментально. Не мог прочесть их мысли, не мог их вычислить и подчинить.

Если бы природе было угодно создать хоть одного закрытого телепата, он был бы – АБСОЛЮТЕН. Еще во времена борьбы в подполье, находясь в своем теле и времени, Платон всегда переживал: в момент сна он беспомощен, словно младенец! Департаменту достаточно определить его местоположение и взять его с любой дистанции, как говориться, тепленьким, под полный мозговой контроль. Во время сна телепат совершенно бессилен – перемещайся и владей!

И мысль об этом – подавляла. Изнуренный каждодневным страхом перед наступающей ночью и сном, Платон ушел в другое время, чтоб уничтожить хроно-департамент. Стереть реальность, где существовали интеллектуальные путешествия, оставить себя единственным обладателем секрета телепортации.

Но все пошло не так. Очутившись в прошлом, хроно-террорист потерпел неудачу: восемь кошмарных лет провел в теле женщины и чуть не чокнулся от ежемесячных гормональных перепадов, потом и вовсе стал подвальной крысой.

Злобная ухмылка фатума. Мужчина явившийся в прошлое чтобы ПРАВИТЬ МИРОМ: ходил беременным, рожал, лазал по канализации.

Но если бы в департаменте прознали, что в этом времени есть легендарный закрытый нюхач, то все мытарства Извекова закончились бы давным-давно. Аналитики департамента просто-напросто определили бы вероятное место появление хроно-террориста Извекова, натравили на него Фаину и он попался бы как миленький! Имея ограниченный радиус перемещения диверсант мог бы, конечно, некоторое время попрыгать по телам, но старая колдунья, раз от разу, находила бы его, лишь коротко взглянув на нового носителя! От бабушки Фаины – не ускользнуть, не спрятаться. Платон с ума сошел бы от последовательных перебросов, но бабушка бы его все равно – в ы ц е п и л а. Полубезумного, уставшего. Сдала агентам.

…Платон разъяренно посмотрел на невозмутимую Фаину и взвыл от зависти!!!

Вот! Вот кем бы он хотел родиться в своем времени – зарытым нюхачом! В мире, где переместиться может каждый школьник, где телепаты ходят толпами, способности Фаины ценились необыкновенно! По странной прихоти природы генные инженеры не смогли культивировать закрытых нюхачей: рождались либо нежизнеспособные, либо психически несостоятельные особи. Один из трех природных нюхачей, обладающий помимо дара еще и огненной харизмой, стал Президентом. Человек, абсолютно закрытый от постороннего вмешательства, получил на выборах почти стопроцентную поддержку избирателей, поскольку люди могли ему доверять. Верить, что президент принимает решения самостоятельно, а не под чужим, порой враждебным или корыстным, влиянием.

… Фаина смотрела на Артема-Платона с легким сочувствием. Старая шаманка видела и чувствовала, что в пришлом человеке происходит внутренняя борьба, его корежит, рвет на части. Долго жившей и много видевшей колдунье было жаль молодого симпатичного мужчину, заполучившего в сожители "икотку". Помочь хотелось, успокоить его душу, пообещать защиту от дьявольской напасти…

Три месяца назад Фаина лишилась ножа – родового символа колдовской силы. Возможно поэтому, впервые в жизни ведунья совершила роковую ошибку: не поняла кого жалеет и посочувствовала – смертельно, дьявольски опасной личности. Сурово стиснутые губы бабушки Фаины слегка обмякли, нахмуренный лоб расправился.

Платон мгновенно уловил сомнения шаманки!

Но сделать шаг из солевого круга – не решился. Извеков был уверен, что колдунья продолжает удерживать некую магическую преграду. Артем-Платон плаксиво скорчил лицо, заставил подбородок задрожать… Через полуопущенные веки рассмотрел, как совершенно подобрел взгляд бабушки Фаины:

– Подожди маленько, миленький, – напевно, жалостливо произнесла шаманка. – Обожди еще чуток. С Божьей помощью, изгоним из тебя злого демона.

Комедия. Извеков всегда считал сочувствие и доброту губительными факторами полевой работы. Во время службы в хроно-департаменте искоренял такие чувства в подчиненных агентах – безжалостно. И обязательно предупреждал: используйте людские слабости на сто процентов! враг пожалел вас и расслабился – не разводите сопли, бейте насмерть!

Фаина взмахнула рукой:

– Иди, Егорша, к Лазарю. Позовите Нестора и айда сюда.

Но парень все еще медлил. Стоял в дверях за спиной Артема-Платона:

– Нет, я им позвоню, – сказал Егор. – Одну тебя с э т и м не оставлю.

Краем глаза Киреев-Извеков увидел, как племянник шаманки достает из кармана мобильный телефон, но сильно не огорчился. Какая разница сколько человек останется в доме, раз ведьма удерживает его на месте неведомыми силами. "Пожалуй, намечается сеанс экзорцизма, – хмыкнул диверсант. Удивился, что мысленная усмешка вышла нервной. Дерганной. Заставил себя вспомнить все, что знает о подобных обрядах. И выбрал модель поведения: – Подыграем деревенским дурням…"

Артем-Платон негромко захныкал, скрестив ноги, сел по-турецки внутри круга. Изменив тембр голоса, сделав его замогильно гортанным и хриплым, залопотал на древнеарамейском языке. Начал напевать Молитву Господню.

Странный выбор текста был сделан практически случайно: много-много лет назад молодой Платон Извеков был переброшен на учебно-полевые занятия в глубокую древность, на Ближний Восток. Молитва всплыла сама собой.

Или не сама собой. Возможно, ее вызвал СТРАХ. Трепет перед сверхъестественными силами, который Извеков скрывал глубоко в себе.

Фаина, услышав речь Артема-Платона, удивленно прищурилась. Вслушалась, отложила в сторону истертый бубен и колотушку в виде заячьей лапки и… стала тихо, ритмично подпевать.

Платон и не заметил, как очутился состоянии глубокого транса. Самоуверенный пришелец из будущего слишком поздно понял, что выбор языка и текста был сделан не случайно, он – н а в е я н! Навеян исподволь, извне.

Хотя пожалуй, ведьма и сама немного удивилась, когда поняла, что всколыхнула столь древний пласт истории цивилизации. Фаина подпевала не словам на неизвестном языке, а ритму – СМЫСЛУ.

…Как долго по комнате кружила древняя молитва, Платон не уловил: время исказилось и размылось. Шаг за шагом, двигаясь по внутренней спирали, Извеков отделялся, уходил от личности Киреева… Он вдруг почувствовал приятный волнующий запах, смесь ароматов навевала восхитительные памятные мгновения…

Цепкая память обоняния вызвала видение огромного зала, множества людей… Извеков был там когда-то. Стоял в толпе и ждал… Гордился.

Внезапно Платону страстно захотелось – ТУДА! Но не в толпу размытых лиц, ничем не примечательную, тусклую, подобострастную. Его влекло на место человека, которого все ж д а л и.

Извеков почти оторвался от носителя, почти что полетел! Но на последнем витке разрывной спирали, втягивая ноздрями несуществующий навеянный аромат, Платон внезапно понял, ЧЕМ пахнет воздух огромного зала со многими зеркалами!

Воздух пах, ассоциировался с ВЛАСТЬЮ. Много лет назад Платон Извеков, в числе многих, был приглашен в Президентский Дворец для вручения правительственной награды. Стоял в толпе таких же награждаемых, ждал президента.

Три года назад, старая шаманка, не зная с чем столкнулась, пыталась этим же обрядом разлучить Миранду и Арсения: в их случае обряд изгнания навеял парню и пришелице запахи д о м а. Места, где хотелось бы быть. Куда хотелось бы стремиться. Миранду утягивал, вырывал из тела носителя Журбина аромат морского побережья, чистого белья, шампуней, свежести, уюта. Призывали вернуться крики чаек, летающих над домом. Шестнадцатилетнего, оголодавшего в подвале Сеньку манил запах свежевыпеченных пирогов, картошки с мясом, жар от печки, куда Ирма хлеб поставила!

У карьериста Извекова дом был безликим и пустым, он не имел влечения. Точкой притяжения Платона служила – ВЛАСТЬ. И если бы раньше его спросили, чем может пахнуть в е л и ч и е, Извеков посчитал бы вопрос шуткой: власть не имеет запаха! Она – величина.

Но оказалось, пахнет. Дворцом. Начищенным паркетом. Старинными картинами. Смесью многих духов и одеколонов верноподданных граждан. Дыханием толпы. Ружейной смазкой от взявшей на караул охранной роты.

Господи, как же захотелось Извекову на место того, чье появление все ждали!!! Хотелось выйти под уважительные взгляды, ощутить себя ВЛАСТИТЕЛЕМ!! Быть – ПЕРВЫМ. Лучшим. Быть, быть, быть…!!

…Губы Киреева-Извекова уже шептали Отче Наш:

– Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки…

Платон не заметил когда с древнеарамейского перешел на русский. Он проговаривал молитву истово, полный экстаза и желания – у й т и!! Уйти туда, где его МЕСТО!

– Аминь, – вторила ему Фаина.

Платону показалось: он уподобился растянутой белесой мути, его личность становясь видимой, вытягивалась из тела Артема. Он уже глядел на Киреева со стороны!.. Извне…

Удивление позволило очнуться. Вид синевато-белого, знакомого до мельчайших деталей лица напротив так поразил Извекова, что стер все прочие мысли. Видение Дворца поблекло. Извеков снова очутился в деревенском доме.

Мимолетное разочарование сменила ярость! Зверя раздразнили видением СВОБОДЫ АБСОЛЮТНОЙ ВЛАСТИ. Как разогнувшаяся пружина, Извеков взвился в воздух!

Возможно, старая колдунья слишком устала, проводя обряд изгнания и потому ослабила удерживающий круг. Возможно разъяренный диверсант преисполнился испепеляющей решимости. Как бы там ни было – круг в ы п у с т и л Киреева-Извекова.

В один прыжок Артем-Платон подлетел к кряжистому усатому мужику, чье появление в доме он и не заметил, и ударом в горло, раскрошил ему кадык! Мощными словно стальные клещи пальцами, вцепился в гортань и практически вытащил ее наружу!

Мужчина рухнул бездыханным.

Расставив руки, с одной из которых капала кровь, озираясь в бешенстве, Артем-Платон смотрел на опешившую колдунью и ее окружение – Егора и второго мужика в измазанной краской рабочей одежде. Извеков мог бы убить их всех. Ведьма потеряла над ним власть!

Но убийство не решит его проблемы, старуха пока нужна ему живой, обожаемый племянник послужит заложником.

Еще думая, как поступить с "маляром", Артем-Платон резко обернулся к нему…

– Не надо! – прокричала ведьма. – Не трогай Назара!

Фаина поняла, что проиграла.

Артем-Платон расслабил мышцы. Тряхнул плечами. И встал напротив шаманки, глядя ей в глаза, сказал:

– Если ты попробуешь хоть что-то учинить против меня, я вернусь, старуха. Вернусь, чтобы ты ни делала. Живой и сильный. – Почерневшие от расширившихся зрачков глаза Артема буравили колдунью. Фаина молча выслушивала приговор. – Я убью всех, кто тебе дорог, ведьма. И ты меня не остановишь, я начну – с него.

Палец, окрашенный кровью Лазаря, показал на внучатого племянника Егора.

* * *

Валера Силкин любил вяленую рыбу так называемого сигового засола – влажную, с душком. Причмокивая, главарь таежной шайки обсасывал хребет чехони да пальцы жирные облизывал, деревенским увальнем-разбойником прикидывался. И мозговал тем временем: можно ли верить городскому пижону, старательно не морщившему нос от специфического запаха? проверку делал, так сказать на совместимость. И паузу держал.

Рядом с Валерой сидел его верный кореш Андрюха Самосвал. Пивко потягивал. На фраера поглядывал через прищур. Но комментариев уже не делал. Полчаса назад кореша выходили покурить, тему перетерли. По адресу гостя Андрюха высказался просто:

– Мутный чел, Валера. Фигурист, на понт берет. На кой болт с ним связываться?

По сути дела и Валера так же думал. Гость, назвавшийся Артемом, был либо болтуном, либо…

Либо он был сверхсерьезным человеком. С завязками на самых верхах.

Но что такому нужно в забытой органами и богом деревне? С такими бабками Артем мог подобрать себе команду и в первопрестольной. Иностранный легион себе набрать. Вооружить по первому разряду.

Но человек пришел сюда. Сказал, что ему требуются надежные люди для серьезных дел. О Валере ему, якобы, рассказал Серега Меченый, с которым Артем познакомился в больнице.

А Меченый был авторитетным человеком. Такой с бакланом не связался бы и к Валере его направил.

Но вот проверить историю знакомства Артема с Меченным уже не получится. Зимой Сережа поломался на снегоходе, полгода, до самой смерти, в больничке провалялся… Где, получается, и встретил его хитро навороченный чужак…

– Замазались, Андрюха, – гася окурок в железной банке, кивнул Силкин. – Проверим человека. Если выполнит, что обещал, тогда и потолкуем.

А обещал пришедший много. Сказал, что может решить л ю б о й вопрос.

Валера, услыхав подобное заявление хмыкнул:

– Права верни, – сказал Артему. – Я тут по пьянке гайцам попался, корку отобрали. Теперь катаюсь только здесь, на федералку хода нет.

Гость, и до того чувствовавший недоверие хозяина, кивнул и сказал абсолютно серьезно:

– Если захочешь, права тебе лично привезет начальник областного ГИБДД.

– Сюда? Привезет, в натуре? – поднял брови Силкин. Артем говорил так уверенно, что ерничать язык не повернулся.

– С министром МВД связываться долго, – о г о р ч е н н о произнес Киреев и пожал плечам: – Но, думаю, на данный момент будет достаточно и простого полковника. Так?

Валера и Андрей переглянулись. Немного помолчали, налили себе немецкого пива, принесенного городским. Глотнули.

– Ты, типа, можешь только позвонить и "полкан" мне корки привезет? – обтирая губы, задумчиво спросил Силкин.

– Звонить нельзя, – признался фраерок. – Подобные вопросы по телефону не решаются, мне придется в область съездить. И, кстати, Валерий, если пожелаете, то мы не будем ждать полковника здесь, а поедем в город вместе с вами. Думаю, после того, как вы получите подтверждение моих намерений и возможностей, вы захотите что-нибудь приобрести. Для себя и своих людей. Деньги на ваш банковский счет я могу перевести уже сегодня. Пяти миллионов вам хватит на первое время?

– Рублей? – хрипло поинтересовался Силкин.

– Я вообще-то собирался перевести вам доллары… Но могу начислить и рублевый эквивалент.

Валера и Андрюха немного онемели. Первым оторопь сбросил Самосвал. Пренебрежительно махнул рукой:

– Гонишь. Пять лимонов зеленью…

Киреев не обратил на ремарку ни малейшего внимания, продолжил разговор с Валерой:

– Если не трудно, опросите, пожалуйста, своих людей. Узнайте, что им необходимо из оружия и экипировки. И пусть не мелочатся…

– У Седого и Толяна разрешения нет, – повернув голову к Андрею, сказал главарь местной группировки. Но говоря с односельчанином, он явно обращался к гостю. Не желая просить о чем-то еще, намекал тому на решение еще одного вопроса.

– Вы имеете в виду разрешение на ношение нарезного оружия? – понятливо уточнил гость.

– Да какое на хрен нарезное?! У нескольких парней и на охотничье-то нет! А липа у них не катит – семь сроков на лице! – воодушевившись перспективой, Валера впервые высказался нервно.

– Понятно, – кивнул Киреев. – Составьте мне список всего необходимого, остальное не ваши проблемы. У вас, Валерий, кстати, автомобиль уже не новый… Хотите зайдем на сайты и подберем вам Хаммер, Ленд Ровер или Тойоту…

Артем-Платон с удовольствием наблюдал, как разгорались жадность глаза и лица собутыльников. Валера поминутно губы облизывал, Самосвал, прищуриваясь прикидывал, чего еще из гостя выжать на халяву… Если, конечно, не обманет!

Желания людей читались просто. По мимике и жестам. Все остальное Извеков выяснил через Андрея, оказавшегося открытым. В дом главного деревенского разбойничка Артем-Платон шел оснащенный только слухами, полученными через дедушку Никифоровича. В селе болтали, что Валера потихоньку грабит "черных старателей", моющих золотишко в верховьях реки. (Подобные ограбленные деятели в полицию не побегут, либо сами отобьются, либо…, как повезет: Валерины головорезы со строптивыми церемонится не будут, так что лучше сразу все отдать.) Кто-то поговаривал, что Силкин уже сам на речке драгу держит, где на него рабы-китайцы вкалывают… Слухи массово плодились, подселившись в Самосвала, Платон узнал, что многое из слухов – правда. Но в основном Валера занимался транспортировкой намытого песка на большую землю. Ну и, конечно, грабил помаленьку.

От того же Самосвала Платон узнал, что недавно в областной больнице скончался шибко уважаемый Силкиным авторитет Серега Меченый. Хроно-террорист выловил в мозгах Андрюши неизвестные широкой публике подробности взаимоотношений двух сидельцев, позже, предъявляя, так сказать, верительные грамоты, упомнил несколько подобных случаев из их общего прошлого. Речь произвела впечатление, так как Самосвал и Силкин считали Меченого большим темнилой, тот не стал бы разговаривать о делах с первым попавшимся соседом по палате даже на смертном одре.

Артема приняли. Поверили. И его ни сколько не волновало, что Андрюху немногим позже придется – убрать. Дождаться пока Валера поверит чужаку, поймет, что Киреев реально ставит перед собой масштабные, ПЛАНЕТАРНЫЕ задачи и – ликвидировать открытого.

Хотя, безусловно, Андрей мог быть полезен, как источник внутренней информации, он друг и доверенное лицо главаря. Но выбирая между рисками: знание подспудных течений потенциальной армии закрытых или вероятность подселения в Андрея агента департамента – Платон предпочел обезопаситься от телепортированного современника. Если повести себя расчетливо, на место лучшего друга Валеры можно подобрать и более послушного товарища. Подкупить, умаслить, мытьем или катаньем заставить стать наушником.

Тем же вечером, подселившись в Самосвала для проверки результатов первого знакомства, Платон постановил: он уберет Андрюшу при первой же возможности. Подручный Силкина привык получать все, что наметил. А наметил Самосвал, как ни смешно и мелочно, заполучить отличные швейцарские часы Киреева. Так захотел, что уже думал: "А не прирезать ли по-тихой городского жулика?"

Покупку нового Лексуса Валера и Артем-Платон отмечали в самом шикарном ресторане областного центра. На взгляд Извекова, обветренное лицо и заскорузлые, татуированные руки Силкина смешно монтировались с поблескивающим итальянским костюмом. В этом прикиде Валера выглядел принаряженным цыганским медведем. И вел себя как загулявший разудалый купец миллионщик. Действовал на нервы окружающим и, сидящему напротив, усталому Кирееву-Извекову, что хмуро пережевывал слегка поджаренный стейк из аргентинской бычка.

За сутки с небольшим Платон невероятно вымотался! Пришлось перемещаться десять раз. Валера, к счастью, не стал настаивать на получении водительского удостоверения из рук начальника ГИБДД, удовлетворился заместителем. Но выправка т р и д ц а т и ш е с т и разрешений на ношение нарезного оружия, покупка самого оружия и прочая, и прочая, измочалили Извекова до состояния вокзальной швабры! Два часа назад, когда симпатичная официантка нелицеприятно отшила хамоватого Валеру, Силкин многозначительно поглядел на Артема-Платона…

– Я понял, – угрюмо кивнул Киреев-Извеков. – Через полчаса эта девочка попросит прощения и удовлетворит тебя в подсобке. Так будет хорошо?

Валера хмыкнул, плотоядно цыкнул зубом. Извекову захотелось тут же придушить гуляку! У Платона уже не было сил на перемещение! Тяжело поднявшись из-за стола, Киреев-Извеков нашел строптивую официантку, прибег к гипнотическому таланту носителя и под гипнозом заставил девушку-гордячку выполнить з а к а з.

Что удивительно, послушность горожанки произвела на деревенского бандита впечатление больше, чем права, безропотно врученные подполковником ГИБДД. Довольный Валера вернулся за стол, помахал перед Артемом-Платоном салфеткой с начерченным на ней телефонным номером крали в форменном переднике. Выпил. И спросил, глядя на визави серьезно и трезво:

– Слушай, а тебя, типа, не напрягает, что я крест ношу?

Извеков мысленно усмехнулся: "Занятный поворот". Валера не был простофилей-тугодумом, а Платон все сделал, чтобы его потенциальный маршал сложил два плюс два и сделал вывод: к нему пришел и сделал предложение н е о б ы ч н ы й ч е л о в е к. А может быть и вовсе…, совсем не ч е л о в е к. Поскольку объяснить события, которым Валера стал свидетелем и участником, невозможно в принципе. Неисчерпаемые денежные средства и нешуточное влияние на высших чиновников не могли объясняться какими-то обычными связями, пусть и на самом Кремлевском верху!

Валера сделал вывод. И не испугался. Смотрел спокойно, ждал ответа.

Артем-Платон наклонился над столом, приблизил лицо к сидящему напротив Силкину и произнес свистящим шепотом:

– Крест, Валера, – фетиш. А мы с тобой деловые люди. Что если для начала я тебе предложу стать губернатором?

– Местным что ли? – откладывая вилку, усмехнулся Силкин.

– Можно и местным, – чуть отстраняясь, пожал плечами Артем-Платон. – Но можно и нью-йоркским. Московским. Питерским. На выбор.

Бандит сглотнул:

– Ты это в правду?

– Похоже, я шучу? – невозмутимо произнес Киреев-Извеков. – И губернаторство, Валера, только для начала. Научишься, окрепнешь, я отдам тебе – Россию.

– Россию? Круто… А что себе возьмешь?

– Весь мир.

Силкин наклонил крупную коротко стриженую голову. Покрутил в руках пустую рюмку…

– А что попросишь за это?..

– Душу, – усмехнулся Артем-Платон. – Но если будешь мне полезен, то умрешь не скоро. А может быть и НИКОГДА.

Разумеется, Извеков врал. Закрытого нельзя телепортировать. Но выбирая сладкую приманку для потенциального союзника, Извеков высказал магическое предложение: он предложил БЕССМЕРТИЕ. А за такую цену душу – продают. С потрохами и дыханием.

Подвыпивший Валера задал уже ожидаемый вопрос:

– А если я умру, то, типа, в Гиену Огненную попаду?

– Да тебе и так ее не миновать, Валера. Но со мной…, со мной нигде не страшно.

– А доказательства?

– Тебе их было мало? – поднял брови собеседник.

– Для человека со связями – хватит. Но для… рогатого…

Артем-Платон устало прикрыл глаза. Извекову до ужаса не хотелось перемещаться, но профукать момент, когда объект полностью готов к вербовке – ошибочно для опытного диверсанта-резидента. Сейчас Валеру можно с легкостью склонить к абсолютному подчинению – готов и размягчен под возлияниями – потом придется снова почву подготавливать.

Киреев-Извеков открыл глаза и твердо произнес:

– Я понимаю. Ты хочешь проверить, так ли я всесилен, как говорю. Ну что ж… Выбери в этом зале любого человека, вслух скажи то, что ты хочешь получить…

Валера не отличился изобретательностью. Скосил глаза на шикарно одетого господина с властными чертами. Через минуту вальяжный тип поднялся из-за стола. Подошел к Силкину и, встав перед ним на колени, произнес:

– Слушаю вас, мой господин. Какие будут указания?

Валера приказал ему сплясать камаринского. После чего, сановного чиновника подхватили под руки жена и друг и увели обезумевшего господина вон из ресторана.

– Доволен? – морщась от нешуточной головной боли, поинтересовался Артем-Платон. И когда его новоявленный адепт кивнул, продолжил: – Тогда давай договоримся. Я тебе кое-что объясню, мой друг. Я должен это сделать, во избежание последующих недоразумений. – Киреев-Извеков помассировал виски, сморщился болезненно: – Мою силу, Валерий, нельзя использовать для стрельбы по воробьям. То, что я сейчас сделал… ради тебя, ради нашего союза… случай исключительный. – Артем-Платон уперся жуткими расширенными зрачками в глаза Валеры и произнес с многозначительной внушительностью: – Помни о том, что над всеми нами есть Тот, кто гораздо могущественней меня. Не будем злить Его без нужды. Если однажды, Валера, я скажу тебе: "Я не могу исполнить твою прихоть",- поверь и не проси. В награду ты получишь – больше. Или… лишишься всего, что я тебе дал и дам. – "Посланник ада" долго, с вымученной улыбкой поглядел на адепта. Вздохнул: – Я никогда не буду просить тебя встать на колени. Мне нужен единомышленник, соратник. Посредник, через которого я…, м ы будем править миром.

Все, речь закончена, построена. Хвала простолюдинам!

Нагромождая путаницу из религиозных и мифологических теорий, Извеков медленно, шаг за шагом, пробивался через недоверие. Раздавая обещания, объяснял на пальцах: всему, Валера, есть ЦЕНА. Если пойдешь со мной, обратного пути НЕ БУДЕТ. Для главаря деревенской банды Извеков изобрел самую мощную из мыслимых приманок: бессмертие и ужас совершить предательство.

Хотя…, если бы Валера оказался неверующим, Извеков предложил бы ему просто – царство и табун коней в придачу. То, что отпетый уголовник предпочел "поторговать душой" (откуда у него Она?!), стало некоторой неожиданностью для диверсанта-атеиста. Он рассчитывал на безрассудную жажду власти, денег, удовлетворенное самолюбие…

Но впрочем, какая разница, раз Силкин выбрал для себя крепчайший из крючков, что изначально есть для каждого повешенного? Крючок сей был по истине: вечен, страшен и величественен. Повешенный сам выбрал на чем ему болтаться предстоит. А у Извекова и без душещипательных бредней дел предстояло – завались! На следующий день, купировав похмелье у носителя, Извеков собирался рассортировать оружие для незаметной "мелкооптовой" доставки до деревни. Поскольку партия пистолетов, карабинов и боеприпасов, закупленных Платоном для потенциальной армии, могла привлечь к себе внимание: бандиты шиковали с размахом.

Но подкупая будущих союзников, Артем-Платон сам попросил охотников не мелочиться. Заметил, как один из мужиков, наморщив лоб, не может сделать выбор между карабинами СКС и "Тигр", сказал:

– Пиши, Тихон, в заказ и то, и это. Симонов надежней, "Тигр" тоже пригодиться. Экипировку тоже выбери, впиши…

Бандиты и пустились во все тяжкие. Перечень составили, как будто из бездонной ямы чужие деньги черпали!

Полученное оружие, амуницию и несколько джипов, бандиты обмывали бы неделю. (Платон им грузовик с жратвой и водкой подогнал для закрепления авторитета.) Но главарь Валера, уже проникшийся масштабностью задач, дал погулять всего два дня:

– Завязываем с пьянкой, братаны. Дела большие предстоят. За власть беремся понемногу.

Еще на обратной дороге до села, Артем-Платон предупредил Валеру, что набирать головорезов будет – лично. По собственным понятиям пригодности. И в первую очередь поставил перед фактом :в число отсеянных попадает верный кореш Самосвал.

– Не выйдет, – набычился Валера. – Я с Андрюхой с детства, пуд соли "у хозяина" сожрали. Спину друг другу не раз прикрывали…

– Андрей нам не подходит. Учись, Валера, делать выбор – власть над миром или никчемный друг.

Валера подумал пять минут, поупирался и… сдал приятеля, как миленький. Из смерти Самосвала Платон решил устроить показательную экзекуцию. Сделать зрелище из высшей меры, дать почувствовать бандитам – так будет с каждым, кто проявит непокорность и свернет. И заступаться – бесполезно: здесь все решает Артем Киреев. Он ВЛАСТВУЕТ над смертью.

Казнь Самосвала стала второй ступенью к трону Мирового Властелина. Но если брать по гамбургскому счету, то получилась неожиданность: большее впечатление на банду произвело поселения чужака Артема в доме бабушки Фаины. Вот тут бандиты крепко-крепко призадумались! Каждый из головорезов, чуть ли не с молоком матери впитал страх перед ведьмой. Ее дом обходили стороной, трепетали от малейшего окрика и никогда не связывались с шаманкой, не противоречили ее приказам. Она их всех, хоть раз – лечила. Она всегда, все з н а л а.

Но чужак, как получается, умел и знал гораздо больше сельской знахарки. И это произвело впечатление гораздо большее, чем нескончаемые деньги, чья-то смерть и пахан Валера, ушедший как бы в тень Киреева. Факт, что Фаина позволяет чужаку р а с п о р я ж а т ь с я в ее доме, навел бандитов на невеселые размышления. Кое-кто повесил крест на шею и Отче Наш по новой заучил.

Сказать по честности, Платон поселился у Фаины вовсе не ради бравады перед сельскими разбойниками. Плевать хотел Извеков на впечатления и слухи! дом шаманки стал его жилищем исключительно со стратегической точки зрения: к бабушке Фаине, в любой час суток могла прийти ее внучка и Платон обязан быть уже там. Наготове. Так как вместе с Тамарой придет – Арсений. Придет незарегистрированный департаментом мощный телепат, потенциальный носитель для Всемирного Правителя и станет парень не ступенью – он станет самим троном!

Так что Платон готовился к приему тщательно. В сумасшедшем темпе отработал на проникновение сорок восемь человек (некоторых Силкин вызвал из других селений, но увы, все эти отличные стрелки оказались непригодными), доведя себя до изнурения отсортировал тридцать пять человек. Вместе с Валерой получалось тридцать шесть. И подобного результата, Платон, по правде говоря, не ожидал. Он был бы рад и войсковому отделению, а набрался полноценный взвод! Взвод опытных головорезов, готовых хоть в огонь, хоть в воду, лишь бы им в карман накапало.

А капало – прилично. Не так чтобы расслабились и начали подумывать уйти в отставку. Но достаточно для ощущения перспективы. Платон з а в а л и л село легкими деньгами. Волки сыто щурились на щедрого делового горожанина. Но иногда и зубы скалили…

Извеков не был идеалистом и понимал, что ради беспрекословного признания в нем нового вожака придется еще много потрудиться. В основном над дисциплиной, так как пока случались некоторые волнения. В основном разбойнички интриговали, пытаясь родственников пропихнуть поближе к денежной раздаче.

Но это – мелочи. Платон подчистую выгреб из деревни всех пригодных взрослых мужиков. Оставил в покое только полтора десятка закрытых родственников Фаины, да трех принципиальных работяг. С открытыми миндальничать не собирался. Провел для демонстрации еще парочку несмертельных экзекуций над сельчанами, все рты захлопнули, открыто не роптали.

Платон решал последнюю проблему: он думал стоит ли ради острастки убить еще кого-то из родни Фаины, чтобы наверняка склонить старуху к сотрудничеству, или смерти Лазаря уже достаточно? Шаманка ведьма изворотливая, гордая: переборщишь – в самый ответственный момент получишь удар в спину.

Не решившись на крайние меры, Извеков выбрал среди близких ведьмы открытого десятилетнего пацана. Повелел бандитам привести ребенка в дом.

…Побледневшая до синевы шаманка наблюдала, как корежит ее троюродного внука непереносимая внутренняя б о л ь. Как изгибается худое тельце, закатываются глаза, сквозь стиснутые зубы сочится розовая пена. Она просила:

– Остановись! Не мучай, ирод, дитятко!!!

Платон переместился обратно в Киреева лишь спустя десять минут. Когда заметил, что старуха вот-вот грохнется в обморок.

Вернувшись в носителя, Артем-Платон наклонился над старой женщиной, почти сползшей со стула на пол, и, глядя ей в глаза, шепнул:

– Все видела, старуха?.. Все п о н я л а?.. Так будет с каждым твоим близким! Каждый твой сородич сдохнет в нечеловеческих муках! И я начну с Егора! Он будет молить о пощаде, но сдохнет на твоих глазах, проклиная день, когда родился!

Едва шевеля серо-фиолетовыми губами, ведьма вытолкнула вопрос:

– Чего ты хочешь, дьявол?

– Не многого. Твоя родня мне не нужна. Я жду того, что у меня украли. Арсения.

– Ты с ним не справишься!! – распрямляясь, из последних сил выкрикнула бабушка.

– Тогда, дорогуша, тебе и переживать не о чем, – усмехнулся террорист. – Ты должна мне лишь указать на человека, в котором ощутишь "икотку". Остальное не ваши проблемы, мадам. Как только я верну себе того, что у меня украли, я уйду, Фаина. Клянусь! мне нечего делать в твоей глухомани. Арсений меня привел к тебе, с ним я и уйду. По-моему, все справедливо.

Миранда никогда не служила в подчинении Извекова. Она появилась в департаменте, когда Платон уже выработал возрастной ценз активного полевого агента и, отклонив предложение кабинетной должности, перешел в Шустовский центр.

Миранду Платон натаскивал уже в подполье. А потому отлично знал ее реакции и склонность к избыточной конспирации, он мог представить действия бывшей ученицы и напарницы: осторожная как сто чертей Миранда ни за что не приведет парня, числящегося хроно-дефектом, прямиком в деревню. Арсению грозит уничтожение, не проверив, чисто ли в селе, террористка оставит его где-то, спрячет. В деревню, бывшую настоящей родиной девушки с косой, она пойдет – одна. В разведку. И наверняка в тот момент Миранда будет отнюдь не в теле внучки ведьмы. Она подселиться в какого-то аборигена и явится прощупать обстановку. Узнать, насколько получилось заморочить департамент.

Миранда пришла одна.

Фаина проявила послушание, предупредила о появлении возле дома человека с дубль-интеллектом.

Извеков мог бы дать приказ снайперам и уничтожить Миранду вместе с носителем. Но предпочел повременить. Арсений много лет провел с пришелицей, судя по тому, что они путешествуют вдвоем, у них сложились близкие приятельские отношения, так что Миранда еще могла служить приманкой. Ну и источником информации, разумеется.

Встреча двух подпольщиков прошла, как и предполагалось – не без крови. Но Артем-Платон легко провел обманный финт: разъярился, якобы, глаза отвел. Миранда, предсказуемо, – ударила. Попалась. Сама под электрошокер ногу выставила.

В общем – скука. Люди действуют шаблонно. Если так же все пройдет и с Сенькой, через пару месяцев мир получит абсолютного Правителя. А хроно-департамент будет уничтожен еще раньше.

Не сказать чтобы Платон слишком переживал о том, как справится с подросшим телепатом. В случае опасности он надеялся успеть перескочить за четырнадцать километров отсюда. Предполагал: навряд ли молодой неопытный парень будет бить насмерть по человеку. В остальном должна помочь и г р а. Любимая забава контртеррористического подразделения, которым когда-то руководил Извеков. В игре "Попробуй спрятаться" Платону не было равных!

Миранда же навыками контрразведчика не владела. Она никогда не принадлежала спецподразделениям и не вылавливала бета-интеллекты подпольщиков в современниках. Потерпев неудачу в прошлом, Платон, конечно, заподозрил, что его напарница отлично законспирированный двойной агент и может иметь контртеррористическую подготовку, но обучить Арсения и г р е ей было бы крайне, крайне сложно. Для п о л н о ц е н н ы х игрищ в прятки необходимы добровольцы. Забава получается жестокая для мозга, нетелепат погибнуть может. До появления в рядах подпольщиков Миранды Извеков попытался п о и г р а т ь с соратниками, но когда один из них вышел из игры с тяжелейшей травмой мозга, остановил обучение. Обычным людям прятки с телепатами – противопоказаны.

И если бы не факт, что двум беглецам долго и успешно удается морочить головы аналитикам из департамента, Извеков был бы совершенно спокоен. А так его немного напрягал момент: у Миранды, судя по ошметкам информации из Интернета, получилось увести погоню к Сочи. И это могло значить: бывшая напарница таки имеет навыки, она сумела создать в мозгах Арсения фантом присутствия Платона Извекова.

Киреевым, вероятно, придется пожертвовать. Но овчинка стоит выделки. Помимо игры в прятки, Артема ждет еще один сюрприз – родная мама. Ему придется либо треснуть мать по голове, либо… сдаться и исчезнуть, как личность.

Платон приказал бандитам зачистить периметр от открытых людей и теплокровных животных, имеющих размер превосходящий мышь и воробья. Поставил рядом с Федором-Мирандой двух человек. Одного с пистолетом, приставленным к виску носителя диверсантки, второму приказал бить Федора электрошокером каждые двадцать минут. И начал ждать, когда бандиты привезут к нему Арсения. Платон не знал диапазон возможностей Журбина, и потому, держа наготове телепорт, стоял у окна. Он собирался переместиться в связанного парня едва тот окажется на линии проникновения…

Но все сразу же пошло не так. Вначале сельские дуболомы поставили перед домом машину, в которой сидела открытая Тамара. Девушка находилась в первом в джипе, прямиком на линии телепортации! Потом и вовсе… объявился кореш дуболомов – Примак пожаловал! Крутясь между машиной и окном, открытый создавал барьер между Арсением и телепортом в руках Раисы-Платона!

Извеков выругался. Достал мобильный телефон, собираясь позвонить Серафиме и дать приказ через нее: убрать открытого от дома!.. Но не успел.

Примак обмяк. Извеков понял, что Арсений уже "заполнил" себя бета-интеллектом.

Из телефона раздавался голос верной Симы:

– Алло, алло! Прием! Что ты молчишь?!

Но времени на объяснения с соратницей у Платона не было. Раиса-Платон крикнула в трубку "позже позвони!", оборвала связь и выключила в комнате с плотно зашторенными окнами верхний свет. Для успешной игры в прятки необходима темнота, полностью дезориентирующая противника, способного подключиться к зрению носителя!

Но отойдя от чуть святящихся штор Платон и сам лишился возможности наблюдать за тем, что происходит на улице. Журбина-Извеков переместилась в небольшую узкую комнатушку и, держа палец на пусковой кнопке телепорта, напряженно замерла. Приглушенная стенами брань конвоиров волокущих Журбина через сени, позволила расслышать звук мягкого шлепка: в зале на пол свалился Киреев – Арсений нанес телепатический удар! Определил в Артеме присутствие фантома – ошибся, как и ожидалось! – и нанес удар по врагу!

"Ого, – подумал диверсант. – Ударил метров с десяти! Силен паршивец… Если удар убил Киреева, то дистанция восприятия моего будущего носителя не менее пятидесяти метров!"

Пленного Арсения со связанными за спиной руками пинками заталкивали в темную комнату.

* * *

По маминой щеке ползла слеза. Глаза звали. Ждали!

Раиса-Платон расправила руки, приглашая сына припасть к ее груди…

Арсений качнулся вперед… Сделал шаг к матери! Прижался к ней!

Извеков мысленно хмыкнул: какая проза, розовые сопли. Поглаживая парня по плечу левой рукой, Раиса-Платон слегка приподняла правую ладонь и легко вонзила в шею сына тонкую иглу от запрятанного между пальцев шприца.

Арсений начал начал оседать…

– Порядок, – удовлетворенно прошептали губы матери. Ее глаза наблюдали как костенеют мышцы сына, как его тело растекается по полу.

Работая в Шустовском центре Извеков коротко сошелся с тамошними фармакологами. Застряв в далеком прошлом, сумел создать на базе нынешних аптечных снадобий отличный препарат двойного действия. Инъекция вызывала мгновенный мышечный паралич, не затрагивающий работу внутренних органов жизнеобеспечения и блокировала участок мозга, отвечающий за телепатические эманации.

Все остальное вышло как и ожидалось. Сынок не удержался, бросился в объятия, как и Миранда – сам подставился.

У окна зашевелился Киреев. Замотал понурой головой, встрепенулся словно усталая лошадь перед стойлом, начал приходить в себя после ментального удара.

– Ты его не убил, – вздохнул подпольщик. – Как вы все предсказуемы…, – Раиса-Платон наклонилась над Арсением и, содрав с его рук ремень с телепортом, потрепала парня по щеке: – Слушай сюда, слюнтяй. У тебя нет выбора, ты попался, и твое тело я забираю. Но есть два варианта развития ситуации – болезненный и безболезненный. В первом случае я вытащу из тебя сельского бета-урода телепортационными клещами и перемещусь на его место. Ты будешь сопротивляться, так что это будет б о л ь н о. Второй вариант – ты добровольно уступаешь мне тело, я подбираю для тебя более симпатичного и молодого носителя, чем тот что за окном валяется… Вот этого, к примеру, – Раиса-Платон указала пальцем на пристегнутого к батарее Киреева. – Или…, – лоб матери нахмурился, – нет. Этого жалко. Найдем для тебя какого-нибудь другого физически здорового, непьющего носителя. На размышления десять минут, Арсений. Если понял, моргни.

Журбин сомкнул веки.

От Миранды Сенька знал, что телепата крайне непросто "выковырять" из родного тела. И чем мощнее врожденные ментальные способности личности, тем труднее это сделать – сложность задачи возрастает в геометрической прогрессии. И учитывая, что Сеня телепат незаурядный, Извекову придется шибко расстараться. (Если в этом времени в принципе возможно создать устройство для извлечения телепата из его же собственного тела и переброса в носителя не обладающего телепатическими данными?)

Но так же Сенька знал, что Извеков много лет работал в специализированном центре на Окинаве, где тестировал носителей для людей, признанных архиважными личностями цивилизации. Этим людям подбирали новые тела, продлевая существование интеллекта. Тела выбирались из жизнеспособных, но психически несостоятельных индивидов. Среди них встречались и патологически опасные субъекты, Извеков много лет освобождал тела психопатов и паталогических уродов под новое владение. Он был знаком с методиками высвобождения и подавления. Он был искусен, добивался лучших результатов, как в любом деле за которое брался.

…Извеков в теле мамы отошел к окну. Набрал на мобильном телефоне вызов:

– Серафима. Отбой тревоги. Но от компьютера не отходи, наушники не снимай. Я отдохну минуток двадцать и начну работать. Валере не звони, для них приказ прежний: стрелять в каждого, кто появится из дома.

Давая пленнику десять минут на размышление, Платон не великодушие проявил, а дал себе возможность восстановить силы после нескольких последовательных телепортаций.

Арсений чувствовал себя бревном, внутри которого, в крохотном тоннеле ползает невидимый белесый червячок души. Душа – если угодно, интеллект, – была подвижной. Она вращалась в теснине оков одеревеневшего тела, утыкалась в стены и искала выход… Мерзопакостное ощущение беспомощности! Мурашечное, тошнотворное, немое. Лишившись телепатических возможностей, Журбин почувствовал себя голым обтесанным бревном – лишенная защитной коры древесина стыла, мерзла. К а м е н е л а.

По комнате ходила мама. Распахивала шторы на окнах.

Кошмар.

Миранда предупреждала, что мама может нанести удар, Арсений… Арсений головой-то поверил. Душа метнула тело к маме!

Забыть. Расслабиться. Не думать. Не паниковать. Мама ни в чем не виновата.

Журбин изгнал из головы гнетущие мысли. Постарался повращать глазными яблоками, глянул на окно…Увидел, как по внешнему подоконнику, выходящему на палисадник, крадется полосатый кот.

Жюли! Пришла! Кот смотрел в окно, но не Сеньку. Он пристально приглядывал за женщиной, что уже расправила шторы и уселась в кресло и теперь отдыхает с полуприкрытыми глазами. Готовится к решительной схватке за обладание носителем.

Мама поменяла положение, двинулась и кот исчез!

Мама… Мама…

Миранда. Сейчас Арсению нужны спасительные воспоминания о наставнице. Она многому не успела (или не захотела?) научить Арсения, но тем не менее разъяснила ему главное: "Мозг, Журбин, легко настраивается на незнакомую работу по ассоциациям. Если ты столкнулся с чем-то в первый раз и не знаешь, как бороться, вытаскивай из памяти подобие. Делай схватку внутренне видимой, материальной! Если огрызаешься, то представляй, что состоишь сплошь из зубов – кусайся! Хочешь выпутаться – делайся ножницами или бритвой! В теле нетелепата я не могу устроить для тебя тренинг по противоборству, поэтому всегда отталкивайся от чего-то хорошо знакомого, ассоциативного!"

Сенька перестал думать о себе как о червивом бревне. Представил себя живым, могучим деревом, из ствола которого на глазах вырастают ветки-руки… Как ветви эти чуть колышет ветер…, заставляет их потряхиваться, оживать… Корни под землей бурлят! Наполняются живительной силой ноги…

По оконному стеклу чуть слышно ударил кошачий коготь и отвлек Арсения. Телепат открыл глаза: Василий-Жюли мягко прижимал лапу к стеклу, придерживался некоего ритма и выжидательно, пристально глядел на неподвижного Журбина. Лапа, пульсируя, расплющиваясь, выписывала одно и то же предложение на азбуке Морзе!

"Я иду к Тамаре, я уду к Тамаре", – прописывала по окну кошачья лапа.

Глаза Арсения расширились, но помертвелые губы были не способны даже на немую артикуляцию. Сеньке хотелось крикнуть:"Не ходи!!! Попробуй лучше с Примаком, он полностью свободен!!" Но ничего не получилось. Василий-Жюли бросил Журбину долгий взгляд и спрыгнула на землю. В безвыходной для друзей ситуации французская ученая приняла отважное решение: не обладая ментальными способностями Жюли решилась на эксперимент – собралась попробовать взять под контроль носителя-человека!

Что из этого выйдет не предугадать. Француженка не была телепатом, подавляя человеческим превосходством, она могла управлять носителями из животного мира, но получится ли у Жюли взять под контроль человека, чей рассудок не активен – с п и т?.. Покажет лишь эксперимент. Профессор решила рискнуть, ее друзьям – в пещере и в деревне – грозила гибель.

К сожалению, к дому шаманки Василий-Жюли подбежал слишком поздно, когда потерявшего сознание Примака уже отволокли в сторонку. Жюли не поняла, что произошло, Арсений не успел ей сообщить…, а попросту сказать – забыл(!)предупредить француженку, что рядом с домом валяется свободный человек – переселяйся в него как в пустой сосуд и владей! Журбин был слишком сосредоточен на предстоящей встрече с бывшим мучителем, он сбросил со счетов француженку: Жюли не обладала смертоносными диверсионными навыками, не имела телепатических возможностей, не представляла интереса как боевая единица. Она была – котом.

Полосатый котик пробирался к баньке. На крыше бани снова лежал снайпер, держал под прицелом дверь и окна дома шаманки, готовился стрелять по любому человеку, что покажется на улице.

Стрелял таежный охотник, без сомнения, прекрасно. Белкам и куницам шкур не портил.

Василий-Жюли старался не смотреть на торчащее с крыши дуло карабина: страх человека способен разбалансировать реакции зверя. Кот легкой тенью скользил в траве, разросшейся вдоль штакетника, ограждающего картофельные грядки. Француженка боялась засветиться, привлечь внимание стрелка к обмотанной изолентой странной штуковине на кошачьем ошейнике. Василий-Жюли обогнул баню по полю и с тыла подкрался к раскрытой настежь двери…

– Не балуй, Димка! – раздался из предбанника тихий и предупредительный мужской рык. – Фаина за девку с тебя семь шкур спустит!

– И чо? – хмыкнул собеседник. – Девка, типа, бабушке пожалуется, да?.. Не, Санька, она у нас молчаливая, смирная…, глянь, какая спелая…

– Убери лапы, я сказал! – вновь прикрикнул Санька. – Нашел время для баловства!

– Да пошел ты… Нынче мы, Санек, банкуем! Можешь в очередь вставать!

На загривке Василия поднялась дыбом шерсть. Нос наморщился, хвост захлестал по полосатым бокам!

Жюли не нужно было заходить в предбанник, дабы понять что там твориться. Не теряя больше ни секунды, кот ударил лапой по кнопке телепорта!

Первым ощущением француженки стала прохлада. Грубые заскорузлые пальцы стягивали с плеч Тамары рубашку, джинсовый жилет уже валялся на полу…

– Ох, какая ты у нас гладенькая, шелковая…, – возбужденно бормотал небритый парень, сидевший перед девушкой на корточках. – Конфетка, а не девочка…

Тамара, безвольной куклой сидела на широкой, застеленной домотканым полотенцем лавке. Безразлично ко всему на свете, смотрела перед собой. Жюли почувствовала, как мужские пальцы в заусенцах грубо приникают под бюстгальтер, стискивают девичью грудь, мнут, теребят, вторая рука терзает заупрямившуюся застежку джинсов…

Жюли еще не поняла, кем является в этом теле – альфой или бета-наблюдателем. Бета чувствует все тоже, что и носитель, но не может управлять. Борясь с отвращением, француженка попыталась настроиться на управление и начала с глаз девушки.

– О! Санька, глянь-ка, ей нравится! Девка-то на меня таращится… Раскраснелась прямо вся…

Жюли в упор смотрела на бандита. Носитель, не имевший полноценного интеллекта, ее послушался.

Француженка перевела взгляд на второго мужика. Тот смущенно крякнул, отвернулся:

– Да оставь ты, Дима, девку. Болезная она, грех это.

Мадам Капустина произвела мгновенную оценку ситуации.

Думая о Жюли, как о незначительной боевой единице, Журбин был прав в одном: француженка на самом деле не обладала боевой подготовкой. Но Сенька не учел того, что Жюли переместится в девушку, чьи навыки Миранда довела до автоматизма, а мадам профессор не зря получила ученую степень. Интеллект как таковой уже страшенное оружие.

Упрекающим взглядом Тамара-Жюли заставила отвернуться одного из охранников. Сосредоточилась на мышечных реакциях носителя… Поняла, что Тамара полностью подвластна ее контролю и… резким ударом колена в пах опрокинула на пол урода, копошившегося в белье беспомощной девушки! Вскочила с лавки, наступила тяжелым ботинком на Димину ширинку и, отталкиваясь от захрипевшего от боли бандита как от ступеньки, подпрыгнула и обрушилась на второго охранника!

Короткий взмах рукой – удар ребра ладони под ухо. Два бандита без сознания лежат на полу. Схватка заняла не более трех секунд.

Ух! как все прошло, однако… Миранда натаскала бывшего носителя на загляденье. Жюли даже слегка запуталась – кто в схватке альфой был?! – француженка лишь активировала то, что было в л о ж е н о в Тамару, и чувствовала себя довольно странно: одновременно наблюдателем и альфой. Сражалась, вроде бы она. Но в полном смысле понятия – чужими руками. Жаль, что времени на полноценный научный анализ занятной проблемы у профессора не было.

Тамара-Жюли оделась. Вытащила из-за пояса Димы новенькую Беретту и ударом рукояти проломила ему висок.

Жалости к ублюдку у француженки не было. Но над вторым лежащим бандитом Жюли немного призадумалась: у мужика, наверняка, семья. Может быть, Александр вспомнил жену или дочь, потому и устыдился…

Пускай живет. Тамара-Жюли затолкала в рот совестливого бандита кляп из мочалки. Связала ему руки за спиной. И взяв со стола пустую пластиковую бутылку, вышла из бани.

Придерживаясь стены, девушка обошла строение и зашла в тыл снайпера, лежащего на крыше. Нагнулась к земле и разыскала небольшой камешек. На манер глушителя надела на ствол Беретты литровую бутылку. Вышла за угол, так чтобы от дома ее не было видно и, бросив камешек на крышу, прицелилась.

Через пару секунд с крыши свесилась косматая голова в пятнистой бандане поверх кудряшках: привлеченный звуком снайпер решил проверить, что твориться в огороде.

Деревенский "снайпер" не был приученной к порядку военной единицей. Он был простым разбойником с большой дороги. Дырка в его кудрявой голове появилась почти беззвучно.

Тамара-Жюли вновь зашла за баню, вскарабкавшись на верх по приставленной лестнице, осторожно перетащила тело снайпера к караю крыши и положила так, чтобы издали создавалась видимость – стрелок, как было задано лежит на месте. Прежде чем спуститься вниз, Тамара-Жюли, спрятавшись за телом снайпера, с высоты пригляделась к тому, что происходит возле дома.

– Бардак в войсках, – пробормотала девушка и начала спускаться вниз. – Не понимаю, как Извеков собирается из этой банды организованную армию создать?..

Наплевав на приказ главнокомандующего зачистить периметр от лишних людей, бандиты затащили во двор Примака и, угрожая Фаине стволами – лечить их братана заставили.

Пока бандитские понятия о братстве страх пересиливали.

По тропинке от бани, через картофельное поле шагала девушка с котом на руках. Пряча под ладонью телепорт на ошейнике, держала палец на пусковой кнопке.

Внимание бандитов было рассредоточено между домом и Примаком с Фаиной. Шаманка склонилась над столом, куда уложили потерявшего сознание односельчанина – знахарка столкнулась с невыполнимой задачей и тянула время, ее губы шевелились, Фаина притворялась, что произносит заклинание. Бандиты наблюдали, прямо сказать, с трепетом.

За лежащим немного в стороне Федором приглядывали двое. Тамара-Жюли подошла к разбойникам почти вплотную, услышала как над носителем Миранды переругиваются два головореза:

– Куда ты тыкать собираешься?! – шипел тот, что целился в голову носителя из карабина. – Тебе ж сказали – каждые двадцать минут! А пока только семнадцать прошло…

– Да чо я тебе – будильник что ли?! – отбрехивался бандит с электрошокером. – Хуже не будет!

Тамара-Миранда уже была рядом, по разговору двух головорезов француженка поняла, что вскорости ее подругу снова оглушат разрядом, но если задержать, отвлечь их, то появится возможность перетащить Миранду в нового носителя почти не поврежденной! А это редкая удача. Жюли на это даже не рассчитывала.

Тамара-Жюли громко вздохнула. Головорезы повернулись…

– Твою ма-а-ать…, – вытаращился тот, что был с ружьем. – Томка! Сама идет… Да еще кота несет!

Тамаре было почти двадцать лет. Но ее никто еще не видел самостоятельно ходящей. Внучку Фаины водили за руку, кормили с ложечки, поили с рук. А тут… идет. Кота несет, глядит почти н о р м а л ь н о.

Чудеса!

Делая взгляд чуть расторможенным Тамара-Жюли обошла, разинувшую рты парочку. По сути дела, француженка уже могла бы перетащить подругу в Васю. Унести Василия-Миранду от дома, выйти за ворота и там ей подобрать носителя-человека. Но это был план минимум. Тамара-Жюли двигалась к человеку, к Примаку, полностью избавленному от интеллекта.

Дойти до человека оставалось не более пяти метров. Маломощный телепорт в кошачьем ошейнике телепорт работает с трех метров. Тамара-Жюли шла вперед: от Примака до Феди было чуть больше шести метров, француженка надеялась, что устройство сработает промежуточным звеном перемещения Миранды в Примака и тем сомнет дистанцию. Жюли шагала под изумленными мужскими взглядами, чувствовала как по ложбинке на спине носителя стекает пот. Как подрагивает палец на кнопке активации. Боялась не успеть дойти!

Фаина смотрела на внучку широко раскрытыми глазами. Шаманка чувствовала, что во внучке кто-то есть и онемела от страха за нее. Не знала, чем помочь!

А Тамара молчала. Смотрела пристально на бабушку и двигалась вперед.

Первым опомнился Валера. Вскочил с лавки, где сидел, наблюдая как шаманка колдует за корешем, и проорал:

– Стоять! На месте, девка!! – главарь бандитов направил на Тамару пистолет и приказал охотнику с разодранной медведем левой щекой: – Кутузов, мухой к бане, проверь, где Дима с Санькой!!

Силкин не зря верховенствовал в банде много лет. Пока подручные глазами хлопали, разглядывая заходившую "куклу", сориентировался, понял главное: охранники Тамары не вышли вместе с ней из бани!

Валера прищурился, пригляделся к стрелку на крыше баньки…

– Черт!! Кудрявый не…

Почему стрелок не двигается, Валера догадался слишком поздно. Тамара-Жюли успела выйти на предельно допустимую дистанцию перемещения за мгновение до окрика и нажала кнопку активации… После этого послушно замерла. Стояла, умоляя Небеса о помощи, смотрела на развалившееся на столе тщедушное тело Примака, молила его зашевелиться! Дать знать, что телепортация прошла успешно: носитель Миранды находился за спиной, на прямой линии был лишь одни свободный человек!

Но между ними был – Василий. Кот, что давно служил пристанищем для человека. Устройство находилось на е г о ошейнике. Жюли оставалось надеяться на Закон Притяжения: подобное притягивает подобное. Интеллект Миранды минует голову кота и устремиться к человеку!

Примак открыл глаза. Догадка – все пошло не так! – слишком поздно посетила Силкина. Вставший с лавки, напряженно всматривающийся вдаль Валера находился над головой лежащего Примака-Миранды. Чтобы провести регистрацию жизненных функций носителя и активировать тело, диверсантке хватило нескольких секунд.

В момент, когда Силкин привлек всеобщее внимание к неподвижному стрелку на крыше бани, Примак-Миранда схватил Валеру за вытянутую, направленную на Тамару руку с пистолетом, и резко дернул на себя, на всякий случай уводя ствол от девушки! Валера рухнул поперек лежащего на столе братана, "братан" обхватил его за шею локтевым изгибом и резко, выворачивая, дернул на себя.

Позвонки Валеры хрустнули. Пинком ноги Примак-Миранда скатил тело потенциального губернатора под стол. Запястье продолжал удерживать. Сломав мертвецу пальцы, Примак-Миранда выхватил из них пистолет и открыл стрельбу в лежачем положении, приподнимая только голову и руку.

Первой разлетелась башка охранника с электрошокером. Работая как по мишеням в тире, Миранда уложила остальных и, откатившись под столешницу, успела прикрыться от выстрелов очнувшегося снайпера на крыше сарая! Дернула туда же Тамару-Жюли:

– Пригнись, подруга!

В центре небольшой полянки, окруженная семью мертвецами, осталась стоять бабушка Фаина. Диверсантка разбиралась с бандитами быстрее, чем бабушка успевала голову поворачивать. Миранда очень хотела бы затащить под стол и бабушку, но так стояла слишком далеко!

На засевшего под столом Примака таращились очумелые глаза пилорамщика Феди. Почти вплотную к лицу Феди лежал охранник с ополовиненной макушкой. Показавшееся наружу нежно-розовое желе мозга еще подрагивало и пульсировало.

– Примак, ты чо, сука, оху…?! – раздался выкрик с сарая. – Я ж тебя, падла, положу!!!

Над головой Примака-Миранды забормотала рация "уоки-токи", положенная Силкиным на стол. Услышавшие звуки выстрелов бандиты спрашивали командира, что твориться, чего им делать, куда идти?! Но у стрелка на сарае рации не оказалось. Зачем она ему, раз место действия, как на ладони.

Из-за угла дома высунулась голова бандита, одного из тех, что контролировали крыльцо дома Фаины.

Примак-Миранда не прицеливаясь послал пулю в лоб разбойника и тут же прошептал Тамаре-Жюли:

– Снайпер. Отвлеки. Подтащи к тому краю стола тело Валеры.

Если бы Тамара-Жюли не убрала стрелка с крыши бани, то два умелых таежных охотника разобрались бы с обезумевшим Примаком и девушкой довольно быстро. Готовясь к встрече с бывшей напарницей, Платон их грамотно распределил – с двух превосходящих высот двор за домом простреливался распрекрасно. Но снайпера на бане уже не было. Миранде оставалось решить проблему лишь с одним стрелком.

Примак-Миранда присел на корточки у края стола. С противоположной стороны Тамара-Жюли подволакивала к краю мертвого Валеру…Широкая столешница сделала приготовления невидимыми. Тамара-Жюли высунула макушку Силкина из-под стола…

По бритой маковке Валеры тут же чиркнула пуля!

За мгновение до этого с противоположной стороны выкатился Примак-Миранда с выставленными вперед руками!

Грянул выстрел. С крыши сарая упал карабин с оптическим прицелом. Стрелок был мертв.

Примак-Миранда засунул пятнадцатизарядную Беретту с полупустым магазином за спину под ремень и громко заорал:

– Братаны!!! Сюда, спасайте!! Сучонок из окна выпрыгнул, всех наших положил!!!

Приставленные к крыльцу и окнам бандиты не могли видеть того, что происходит на лужайке за домом. А те что видели – уже мертвы. Примак-Миранда встал на карачки и резво пополз к углу:

– Братцы, братцы…, – причитал. – Скорей, скорей, он к лесу огородами побёг!!!

До того как к Примаку подлетели бандиты, Тамара-Жюли успела дотянуться до одного из мертвецов и вынуть у того из-за ремня еще одну Беретту. Спрятала пистолет под джинсовой жилеткой.

Бабушка Фаина смотрела на внучку потрясенно, но слава богу, молча.

Тамара-Жюли села на траву и придала лицу выражение тупой безразличности. Француженка не знала, на сколько удастся блеф подруги. Минуту назад снайпер на всю деревню громогласно выматерил Примака, так что головорезы могли и не поверить.

Но люди предпочли поверить виденному, а не слышанному. Знакомый с детства кореш вопил: "Всех положил сучонок!" Тыкал пальцем на тела с простреленными черепушками. Представить, что односельчан убил Примак, никто не смог. События к тому же развивались слишком быстро, подумать было некогда. Никому и в голову не пришло проверить окна и найти средь них хотя б одно раскрытое! Все потрясенно смотрели на мертвых товарищей, слушали причитания ошалевшего, чудом спасшегося свидетеля, и карабины потными руками тискали.

– Кабан, Митюха и Косой, дуйте через огороды! – взял на себя команду широкоплечий верзила в синей бейсболке. – Остальные по машинам! Живым будем брать ушлёпка!

– А кто тут останется приглядывать?! – попробовал напомнить о приказе Силкина присматривать за домом, какой-то шибко умный бандюган.

– А за кем ты здесь приглядывать собрался?! – зарычал в ответ амбал в бейсболке. – Догонять надо!!!

Амбал нагнулся над Примаком, схватил того за шкирку, собираясь поставить на ноги и взять с собой. Но Примак-Миранда заканючил:

– Сучонок мне все брюхо отбил… Сил нету как болит!

Новоявленный главарь сплюнул, выматерился и оставил Примака в покое.

Едва последний бандит скрылся за домом, диверсантка подкатилась к одному из мертвецов и принялась обшаривать его карманы.

Зачем ей это понадобилось, Жюли поняла лишь спустя несколько секунд: когда Примак-Миранда уже отпрыгнул от убитого бандита, зажимая что-то в кулаке, из-за дома выскочил один из отправившихся в погоню разбойников и… начал точно так же обшаривать карманы того же самого покойника.

– Да нету их негде! – не разгибаясь, продолжая лазать по карманам по второму кругу, завопил бандит.

– И хер с ним! – раздалось от ворот. – На одной поедем, Кирюха нас потом догонит!

Профессор догадалась, что подруга выудила из кармана мертвого головореза ключи от одного из автомобилей, стоявших у ворот. Каким-то образом Миранда в ы т а щ и л а из памяти носителя информацию и знала в точности – что, у кого искать. Пока профессор переживала относительно обманного маневра диверсантки, сама Миранда – с потрясающим самообладанием! – разрабатывала пути отхода. Не зная, что произошло с Арсением и сможет ли он двигаться, диверсантка раздобыла им машину.

– У нас есть двадцать минут, – вставая в рост, сказал Примак-Миранда. – Среди бандитов опытные следопыты, они быстро разберутся, что от деревни к лесу никто не пробегал.

* * *

Звук первого же выстрела подбросил Раису-Платона с кресла. Последовательные тявканья Беретты раздавались из-за дома, окна гостевого зала Фаины туда не выходили. Раиса-Платон ощерилась, раздувая ноздри поглядела на лежащего Арсения, и бросилась к окну на кухне!

Вернулась быстро. Что из окна увидел террорист, Арсений знать не мог, но судя тому, как исказилось мамино лицо, увиденное не обрадовало:

– Вы притащили за собой департамент?! – прошипела мама-диверсант. – Вам сели на хвост?!

Журбин прикрыл глаза. Он понял, что Платон увидел на улице сразу д в у х противников. Не зная о присутствии Жюли, Извеков сделал вывод: за ним пришли агенты и начинают готовиться к штурму, з а н и м а т ь тела!

Родное мамино лицо исказил припадок бешенства! Раиса-Платон метнулась к входной двери, заперла ее изнутри на задвижку, тоже самое проделала и с дверью из сеней в комнату…

С улицы донесся неразборчивые крик. Спустя десяток секунд снова грянули выстрелы! Раиса-Платон на мгновение замерла, палец потянулся к кнопке активации устройства-телепорта…

Перемещаться диверсант раздумал. Решил еще раз сбегать к кухонному окну и разобраться в происходящем. Перелететь за четырнадцать километров от деревни, он всегда успеет! Журбин услышал, как из кухни Платон звонит по телефону и орет:

– Алло! У тебя все тихо?!… Жди! Здесь непредвиденные осложнения!

Арсений сосредоточился на ощущениях, вновь пытался представить себя оживающим могучим деревом с трепещущей кроной и подвижными корнями… Пятнадцать минут, прошедших после ухода Василия-Жюли парень занимался подобным аутотренингом, но пока что получалось плохо: Арсений смог почувствовать лишь тепло в коленях и легкие движения пальцев.

На этот раз Платон не возвращался долго. Сенька слышал легкий топоток: мама-диверсант перебегала от одного окна к другому. Смотрела на улицу то из кухни, то из спальни. Разговаривала на ходу:

– Нет…, нет…, это не могут быть они… Это Миранда что-то замутила… Это она, тварь, восьмерых закрытых положила!

Извеков сам себя загнал в ловушку! Он не мог выйти из дома и отменить приказ убитого Валеры – стрелять по каждому! – он бегал по комнатам и только что не рвал волосы на голове носителя.

Арсений уже почти восстановил контроль над руками и ногами ниже колен. Скребя по полу пальцами, он пополз к ближайшему укрытию – древнему, старокупеческому дивану на высоких ножках, где так любила отдохнуть Фаина. Арсений понимал, что Извеков лучше убьет его, чем вновь позволит убежать. Догадывался, что закрывшись в одном доме с телепатом, Платон навряд ли спрятал где-то здесь оружие. Не зная, чем закончится их встреча, диверсант не решился бы вооружить соперника против своих же головорезов.

Убивать Арсения он будет голыми руками. Задушит или голову свернет.

Когда с улицы раздался негромкий шелест заработавшего автомобильного движка, Извеков выпустил из горла носителя разъяренный вопль:

– Ар-р-р!! – зарычал как раненый медведь. И бросился в большую комнату!

Опешил на мгновение, не увидев пленника на месте. Прокрутился на пятках, заметил, что Арсений забился под диван, встал на колени и схватил парня за лодыжки, пытаясь выдернуть того из-под дивана!

Журбин вцепился в ножки. Мама-диверсант тянула его на себя, Сенька держался из последних сил!

Непослушные, все еще немного деревянные пальцы уже соскальзывали с гладких деревяшек… Из сеней раздался грохот! Кто-то вышибал входную дверь.

Раиса-Платон развернулся. Не вставая с колен, метнулся вправо и смел с пола небольшой домотканый коврик.

До того как и дверь, ведущая из сеней на жилую половину с петель слетела, Раиса-Извеков успела юркнуть в открывшийся лаз подпола и захлопнуть над головой тяжелую крышку. На сколько эта крышка прочная, Арсений знал на собственном опыте: Фаина обустраивала дом на совесть, крышку можно только топором раскурочить.

В комнату влетел согнувшийся Примак. Обвел пространство пистолетом…

– Ты как? – Примак-Миранда наклонился над выползающим из-под дивана Сенькой. – Разговаривать не можешь? – быстро догадалась диверсантка. Увидела на заголившейся шее Журбина след от укола, лицо деревенского пропойцы сочувственно скривила: – Вколол тебе что-то, да?

Арсений слабо мотнул головой и показал глазами на крышку подпола.

– Платон туда упрятался? – задумчиво произнес Примак-Миранда. Ковырнул ботинком коврик… – Не достать. Банда скоро обратно в деревню вернется.

В комнату, переступая через выбитую дверь, заходили Фаина и Тамара.

– Уезжайте, – глухо пробасила бабушка. – Тамару забираете и езжайте. А с э т и м, – палец шаманки указал на подпол, – я как-нибудь управлюсь.

– Не справишься, – жестко выговорил Примак-Миранда. – Когда достанешь женщину из подпола, Платона в ней уже не будет.

– О н а ни в чем не виновата? – нахмурилась шаманка.

– Раиса – мама Сеньки, – вздохнул Примак-Миранда. – Побереги ее. Проверь вначале на присутствие "икотки" и побереги.

Арсений жалобно поглядел на носителя диверсантки, Примак-Миранда медленно покачал головой:

– Прости, Арсений, если мы задержимся – погибнем все. Твою маму п р и д е т с я здесь оставить. У нас друзья в опасности. – Убрав с лица носителя виноватое выражение, Миранда принялась командовать: – Фаина, Жюли, выводите Сеньку из дома. Жюли, Васю свистни. Я подгоню к крыльцу машину. – Примак-Миранда подошел к окну, выглянул на улицу и буркнул: – Из банды войска не создать. Ни одного придурка в охранение у дома не оставили.

Примак-Миранда поправила на плече самозарядный карабин, прихваченный на поле боя и вышел из дома. Раскрыл настежь ворота… Повернул голову на звук автомобильного мотора.

По улице неслась машина, в которой на подмогу братанам поспешали те, кому не хватило места в первом джипе. Ленд Крузер поравнялся с домом Фаины, из окна высунулся водитель и заорал:

– Ну, что ссыкун, опомнился?! С нами решил ехать, да?!.. Шевели батонами живее, а то как всегда…

Слушая шофера, Примак-Миранда невозмутимо перекинул карабин на грудь и выстрелил по джипу. Экспансивный пули "дум-дум" покрошили водителя и пассажиров в мелкий винегрет. Никто из них и удивиться не успел.

– Жаль, – разглядывая мертвецов, пробормотала диверсантка. Звук выстрелов вернет в деревню банду быстрее, чем она рассчитывала. – Хотя…, подумать могут, что кореша в воздух пуляют… Лихачат, типа, рейнджеры.

Примак-Миранда сел за руль, развернул тяжелый Лексус задом к воротам, но подавать к крыльцу не стал – все более уверенно двигавшегося Сеньку две женщины уже выводили из ворот.

– Зачем так много убиваешь? – мрачно глядя на прошитый пулями джип, спросила шаманка. – Нельзя без этого?

Примак-Миранды выпрыгнул из салона машины, проходя мимо бабушки к багажнику, ответил:

– Нельзя. Они и так уже все мертвецы. – Диверсантка распахнула багажник. В этом джипе привезли Тамару и рюкзаки пленников. Багаж так и остался лежать в машине. – Фаина, – расстегивая застежку на своем рюкзаке, продолжила террористка, – через сутки после нашего ухода, сюда придут люди и по-любому уничтожат всех, кого Платон набрал в войско. Так будет. – Примак-Миранда достал из рюкзака колдовской нож Фаины, обернутый в ткань. Протянул его шаманке: – Возьми. И послушай, что я скажу. Через четыре дня, двенадцатого сентября, по твоей деревне нанесут бомбовый удар. Авианалет сотрет село с лица земли. Уводи своих людей, Фаина. ТАК БУДЕТ. Вы все погибнете, если останетесь. – Примак-Миранда покривился, видя, как глаза шаманки вначале недоверчиво прищурились, потом раскрылись в ужасе. Фаина поняла – пришелица н е в р е т. По родному, мирному селу нанесет удар военная авиация! – Скажи людям, что у тебя видение было, – отвернувшись от побледневшей колдуньи, Примак-Миранда захлопнула багажник. – Скажи, что…, завтра утром, или даже сегодня ночью! сюда метеорит упадет, что ли… Уведи людей, они тебе поверят.

– А если не поверят?!

– Погибнут. – Примак-Миранда твердо поглядел в глаза бабушки. – Но если пришедшие найдут село пустым, то авиаудар отменят – тем людям не нужны дома, им нужны жители.

– Но почему?!

– Прости. Мы уезжаем. У тебя есть максимум двадцать часов, чтобы увести людей до того, как сюда придут те, кто прикажет разбомбить деревню. Поторопись, Фаина. У нас, увы, свои дела, но когда мы их решим, то найдем тебя, чтобы вернуть Тамару. Вот, возьми этот телефон, – Примак-Миранда протянул бабушке спутниковый телефон Арсения. – Спрячь его и никому не показывай, мы позвоним, когда решим свои проблемы. Этот телефон защищен от прослушки, но лишний раз все же лучше не рисковать: все телефонные звонки, поступающие из этого района, наверняка будут перехватываться, так что разговаривать прямым тестом не стоит, Фаина. Придумай что-нибудь, скажи так, чтоб поняли только мы. Это важно. Жюли, ты подманила Васю?

– Да, – ответила Тамара-Жюли с противоположной стороны автомобиля. – Вася у нас умница, он уже в машине сидит.

Оставив вопрос Фаины без ответа, Примак-Миранда запрыгнул на водительское место. Поморщился внезапно. И трогая машину вперед, пробормотал:

– Ох, купирую боль, купирую, а она все равно прорывается… Перечень у Примака ни к черту, подохнет через год, а все каждый день самогон стаканами лакает… Урод, блин.

Тамара-Жюли, сидящая на заднем сиденье рядом с заваливающимся Сенькой, поглядела на пожелтевшее лицо носителя подруги:

– Может быть опять в Тамару перейдешь? А я в Василия…

– Нет, – твердо выговорила диверсантка. – Дорога из села одна, мы можем наткнуться на бандитов, так что знакомая харя нам пригодится. Потерплю.

Платон не зря считал Миранду осторожной дьяволицей. Едва Лексус въехал в лес, единственную ведущую из деревни дорогу, изрядно разбитую большегрузами лесозаготовителей, перегородил застывший Ленд Крузер – не объехать, не пройти. К удивлению Жюли, думавшей о банде, как о неорганизованной шайке, джип охранял вооруженный карабином парень.

Миранда, судя по всему, подобный поворот предусмотрела. Диверсантка подогнала Лексус вплотную к заднему бамперу стоящей впереди машины, высунула из окна лицо односельчанина и крикнула:

– Эй, отгоняй-ка свою лайбу! Я раненых в больничку везу!

Парень отчего-то насторожился. Нацелил карабин на Лексус и, бдительно прищурившись, начал подходить к машине, собираясь в окна заглянуть. Возможно парень получил приказ не выпускать машины из села. Возможно, чуть охолонув припомнил, что с тыльной стороны дома шаманки не было н и о д н о г о открытого окна и начал что-то подозревать.

Тамара-Жюли сползла вниз. Примак-Миранда осторожно вынул из-за пояса Беретту, пряча пистолет, прислонил его к дверце под раскрытым окном…

Не доходя до шоферского окна, парень вдруг повернулся, стал смотреть вглубь леса…

Вдалеке, между сосновых стволов мелькали мужские фигуры: толи бандиты уже определили, что никто через поле в лес не убегал, толи их насторожил звук автоматной очереди в селе – шайка возвращалась.

Не медля больше и секунды, Примак-Миранда выставил из окна левую руку и выстрелил парню в грудь!

Ни Миранда, ни ее носитель не были левшами, стреляла диверсантка не целясь, на вскидку. Пуля угодила в правое плечо, ранила, но не убила. Парень рухнул на землю, от повторного выстрела его закрыл борт джипа.

Примак-Миранда выкатился из открытой дверцы Лексуса… Два выстрела грянули одновременно!

Пуля, выпущенная из СКС разворотила живот Примака, пуля из Беретты прошила разбойничье горло.

Парень жил еще несколько минут. Зажимая пульсирующую кровью рану, прижимаясь спиной к автомобильному колесу, бандит во все глаза смотрел, как его тщедушный заморыш-односельчанин, геройствует. Придерживая левой рукой выползающие из брюха кишки, Примак дает команду тем, кого он вез:

– Переходите в первую машину.

Пока пассажиры перебираются в Ленд Крузер: внучка колдуньи помогает бледному верзиле, переносит рюкзаки и зовет кота в другую машину, – Примак стреляет по колесам Лексуса не дрогнувшей рукой. Выводит машину окончательно из строя, пробив несколькими пулями приборный щиток.

Даже умирая, головорез удивлялся, видя, как заправивший кишки в живот Примак, усаживается за руль автомобиля и резко берет с места!

О том, что видел, парень никому сказать не успел. Выбежавшие из леса братаны нашли его уже мертвым возле простреленной машины.

Примак-Миранда продержался почти два километра. Чувствуя, как леденеют пальцы носителя, Миранда остановила джип. Она уже знала, что по дороге Жюли освободила для нее Тамару и перешла в Василия.

– Пора, – прошептал Примак-Миранда, и кот ударил лапой по ошейнику.

…Тамара-Миранда вытащила мертвого Примака из машины. Положила его на обочину и, обтерев залитое кровью сиденье ветошью, заняла водительское место:

– Поехали сдаваться, братцы. У нас нет выхода, придется призывать на помощь департамент.

Миранда говорила коротко и жестко, как о решенном. Арсений уже мог немного двигать языком, но спорить было не о чем. Разыгравшееся в деревне грандиозное побоище – скрыть невозможно. Примерно час назад из отдаленного села пошли звонки мобильных телефонов:"Полиция?! Спасите!! Здесь стреляют!" Миранда дала Фаине двадцать часов на то, чтобы увести людей из деревни, но вряд ли жители послушаются моментально и успеют уйти до приезда родимых полицейских сил. Но полицейские – бог с ними, Миранда хотела дать людям спасительную фору до приезда департамента, надеялась скрыть факт существования многочисленной популяции закрытых.И тут же понимала – что вряд ли это выйдет. Произошедшее в деревне сплошной хроно- дефект. Уже сегодня под вечер в департаменте узнают настоящее место рождения девушки с косой и выяснят, что здесь присутствовал Журбин. Потом поймут, что без Платона тут не обошлось…

Короче, дело плохо. Департамент начнет прочесывать район, нацелит на него орбитальные спутники…

Тамара-Миранда поймала в зеркале взгляд Сеньки, печально улыбнулась

– У нас нет выбора, Журбин. Завьяловых придется – сдать. Мы будем торговаться…, за твоего отца и Антонину. За тебя.

– А если все-таки попробовать вытащить наших самостоятельно?

– Для этого понадобиться серьезная спасательная техника. Свод пещеры, Сеня, д ы ш и т. Кустарными подручными методами мы всех погубим.

Сенька откинул голову назад и слепо посмотрел в обтянутый бежевой кожей потолок машины.

Миранда как всегда права. Восемь лет команда беглецов не выходила из тайги, кружилась на ограниченной территории, в одном районе. Они не могли появляться в цивилизованных местах и засветиться там перед камерами видеонаблюдения. Беглецы не могли передвигаться на большие расстояния, хорошие дороги были для них -закрыты, суровые климатические условия не позволяли длительных пеших переходов. Скоро бывшие стоянки Завьяловых с компанией по любому – вычислят и пойдут по следу дальше.

Миранда и Арсений не успеют вытащить друзей из западни с шатким сводом. Риск в данном случае не оправдан и губителен.

Журбин, не отрывая взгляда от потолка, негромко произнес:

– А ты, Миранда, не хочешь прежде поинтересоваться у Завьяловых, готовы ли они расстаться с прошлым? Забыть с е б я…

Арсений знал, что ф и з и ч е с к о й жизни хроно-личностей Завьяловых ничто не угрожает. Ради соблюдения исторического статус-кво, департамент много лет назад подставил на место Завьяловых других людей. Каждый день подобных личностей известен и запротоколирован. В престижной школе под именами Ивана и Марьи учатся другие близнецы, с подселенными внутри агентами, контролирующими и исправляющими каждый их шаг и контакт. Тоже самое происходит с хроно-личностями Борисом и Зоей Завьяловыми. Департамент массу сил угрохал на поддержание нормального течения исторического процесса! Если предложить потомкам вернуть на место хроно-семью, те будут рады: столько агентов высвободиться для иных мероприятий! История с а м а пойдет своим порядком.

Но жизнь Николая Косолапова и Ирмы Конниген не внесена в реестры департамента. События насильственно их выбросили из н о р м а л ь н о г о процесса, и как поступят потомки с н е с у щ е с т в е н н ы м и для цивилизации людьми, попробуй угадай.

Что будет с Антониной и Арсением, понятно. Они хроно-дефекты и подлежат уничтожению.

– Сень, – в ответ на упрекающий вопрос Журбина, фыркнула Тамара-Миранда, – ты думаешь, я не знаю, что стирание памяти подобно смерти личности? – от расстройства диверсантка завелась с полуоборота. – Ты думаешь, я запросто отдам своих друзей?!.. Нет, Журбин, прежде чем назвать место, где находятся хроно-личности, я потребую гарантий, что их подвергнут щадящей реконструкции и не затронут глубокие личностные пласты. Их не с о т р у т, Журбин, а лишь добавят информацию, нужную для новой жизни.

– Хочешь сказать, департамент тебя послушается? – недоверчиво хмыкнул Сенька.

– А куда им деваться-то?! – Тамара-Миранда поерзала по сиденью. Последние несколько минут диверсантка не ловила взгляд Арсения в зеркале, и Журбину это, мягко говоря, не нравилось. Миранда – нервничала. А это было непривычно. Подозрительно. – Пока Платон не пойман, Сеня, Завьяловы д о л ж н ы помнить об опасности. Лишить Ивана и Марью нынешних навыков выживания, все равно, что на блюдечке Извекову преподнести! Департамент больше нашего заинтересован в неизменности процесса и сохранности хроно-личностей.

– А мы?.. Я, отец, Антонина, Ирма… Как будет с нами?

– Расслабься, Сеня, и доверься тетеньке Миранде.

Довериться Журбин не мог. Боялся, что в диверсантке включилась программа, заставляющая ее действовать во благо сохранения жизни хроно-личностей, отметая все малосущественное.

В малосущественные обстоятельства попадали отец и сын, бывшая полицейская и девочка хроно-дефект.

Теперь сюда же зачислялась и Тамара.

Но упрекать Миранду в вероятном предательстве нельзя. Она не может действовать вне заданной программы: охраняемым объектам угрожает реальная опасность. Журбин не может залезть в ее голову и убедиться, что пришелица правдива: после инъекции, сделанной Платоном, участок мозга, отвечающий за телепатические эманации – бездействовал. Если прибегнуть к ассоциациям, Арсению казалось, что в голове его появился продолговатый шарик, обмотанный непроницаемой прозрачной пленкой в несколько слоев.

* * *

С небольшой полянки у заброшенной деревни поднимался вертолет Ми-8. Над лесом и рекой барражировал "Аллигатор" К-52.

Деревню полукольцом огибала полуразрушенная скальная гряда. Арсений и Тамара-Миранда лежали в небольшом гроте, диверсантка, приложив к глазам бинокль, наблюдала за вертолетами, направленными департаментом на спасательные работы. До засыпанного входа в пещеру, где застряли их друзья было не слишком далеко, метров триста пятьдесят. Скальная порода закрывала напарников от обзорно-поисковых тепловизоров военного вертолета. Миранда и Арсений получили отменное природное укрытие, о котором им сообщил Иван. До того как их засыпало, парень успел достаточно облазать окрестности деревни. Он же, через небольшую щель, когда выпустившую из пещеры Василия-Жюли, рассказал, что от естественного грота идет пролом. Если придерживаться его стенок, то можно обойти скалу, не опасаясь засветиться перед системой автоматического поиска и сопровождения целей военного вертолета.

Прежде чем прибыли спасатели, друзья успели о многом поговорить. Тамаре-Миранде, Жюли и Арсению повезло добраться до заброшенной деревни быстро, поспели уже к утру. Еще в дороге Миранда вышла на связь с департаментом и обговорила ряд условий.

И только после их принятия и разговора с друзьями, диверсантка сообщила, где искать Завьяловых. Запертым в ловушке друзьям и разыскивавшей их государственной структуре будущего пришлось пойти на обоюдные уступки: пещера разрушалась с каждым днем, торг был недолгим. Завьяловым пообещали, что для внедрения их на исторически предназначенные места, к ним применят методы щадящей реконструкции сознания. Добавят новые сведения, не уничтожая память прежней личности.

Всех остальных пообещали отпустить. Арсений посоветовался с отцом, Ирмой и Антониной. Хроно-дефекты и люди, вычеркнутые из нормального течения истории, дали слово потомкам: они останутся в тайге. Не выйдут из нее, дабы не нарушать естественного хода развития цивилизации. Станут добровольными таежными затворниками до конца их дней.

Жестокое, единственно возможное решение все приняли тяжело, скрепя сердца. Но выхода не оставалось: разговаривая с друзьями Арсений и Тамара-Миранда слышали, как со сводов скальной ловушки с тихим зловещим шелестом "стекает" каменное крошево – пещера доживала последние часы.

Миранда приказала Сеньке не показываться на глаза прибывшим: двум агентам и пяти клонам. Спряталась сама и укрыла от поисковых эманаций недочеловеков единственного телепата этого времени. Иногда меняя бинокль на оптический прицел винтовки, террористка приглядывала за работами.

Журбин легонько прикоснулся к мыслям наставницы… Миранда департаменту не доверяла. В ее времени объявлено Чрезвычайное Положение. А на войне приемлемы любые средства, в том числе обман на государственном уровне. Договоры разрываются в одностороннем порядке. Победителей не судят.

…Ми-8 взлетал с полянки уже в третий раз. Вначале отличный летчик (с внедренным в него агентом департамента) перетащил на веревочной лестнице Антонину и Марью. Потом пришла пора выбираться через верхний лаз Ивану и Зое. Арсений и без всякого бинокля видел, как бледны и перепачканы друзья. Едва они оказывались на полянке, как тут же бежали к реке, ополаскивались, оттирали лица от въевшейся каменной пыли. Было заметно, что женщины, запертые в каменной теснине истосковались без воды! Ведь воду приходилось расходовать бережно, ее едва хватало на питье.

Вертолет висел над плоской вершиной гряды. Спущенная в пролом веревочная лестница натянулась… Ми-8 осторожно, медленно, пошел в верх: из пещеры вытягивали Николая и Ирму. Борис собирался покинуть западню последним.

Когда отец и Ирма были уже на поляне, Сенька бросил случайный скользящий взгляд на кусты, разросшиеся вдоль скалы…

Между густых, чуть тронутых осенью зеленых переплетений, мелькала знакомая полосатая шкурка: к гроту, где залегли напарники, стремглав несся Василий-Жюли! Скользил под ветками, перепрыгивал через острые каменные обломки, спешил.

Журбин почувствовал как от тревожного предчувствия похолодело в животе. После прибытия спасательной команды департамента француженка отказалась покидать пещеру, сказав, что выйдет оттуда после того, как из ловушки вытянут последнего человека. "Мои уши лучше ваших, – уверяла засыпанных друзей профессор, – коты прекрасно чувствуют опасность, не исключено, я сумею вас предупредить если сверху начнут валиться глыбы". Ментальные возможности Арсения еще не включились на полную мощность, парень продолжал ощущать остаточное воздействие на мозг инъекции Платона, но страх, который подгонял Жюли, Сенька почувствовал четко и ярко!

"В пещере что-то произошло!" – быстро сообщил Журбин напарнице. Тамара-Миранда оторвала глаза от бинокля, посмотрела, куда указывал Арсений… Быстро отползла от края грота.

Не добегая до друзей, Жюли на ходу сочинила для Сеньки образ включенного компьютера. Когда кот вбежал под каменный свод, на полу уже лежал работавший планшетник.

Василий-Жюли ловко и привычно забарабанил по экрану когтем. На мониторе пропечаталась единственная фраза:"Ваня разработал принцип свободного перемещения на базе современного мобильного телефона".

Журбин прочел сообщение Жюли. Усмехнулся – от скуки Ванька мог чего угодно сочинить… Поглядел на Тамару-Миранду и увидел, что носитель диверсантки побледнел до синевы. А кот сидит перед девушкой, внимательно смотрит на нее и топорщит усы на оскаленной морде! Пришелицы нервно общались взглядами и выглядели так, словно Ванька оставил в пещере включенный часовой механизм запала ядерной бомбы!

– Ей, ей… Что случилось-то?! – недоуменно произнес Арсений.

Тамара-Миранда растерянно посмотрела на Сеньку… И схватила с земли, снабженный глушителем пистолет!

Журбин успел лишь зажмуриться. Над ухом чмокнул приглушенный звук выстрела. Сенька осторожно приоткрыл один глаз, потом второй… Вроде бы – жив.

Тамара-Миранда, прищурившись, смотрела мимо него, за спину. Арсений обернулся. И вначале ничего не увидел.

"Левее, под кустом можжевельника, – подкорректировала направление Миранда. Сенька послушно перевел взгляд…У пышной можжевеловой поросли лежал человек с дырой в затылке. – Это клон, – зазвучал мысленный голос наставницы. – Он заметил Василия-Жюли и пошел за ним".

"И что?!" – Журбин не мог понять, зачем Миранда застрелила недочеловека?!

Ну рассекретили их лежку. Ну нашли. Зачем же бойню начинать?! Зачем давать департаменту повод на разрыв договоренностей!!!

Но Тамара-Миранда уже не смотрела на Арсения. Она заговорила с современницей:

– Почему они раньше нам не сказали?

Василий-Жюли быстро забарабанил по вычерченным на планшетнике клавишам:

"Мы не спрашивали. Они посчитали тему несущественной".

– Кто сейчас тебе сказал? Ты уверена, что правильно поняла?

"Борис похвастался изобретением сына. Я поняла все ПРАВИЛЬНО".

– Ваня что… уже действующую модель создал?! – Миранда так удивилась, что ее носитель даже подался назад. Как будто диверсантка отстранялась от того, что слышала!

"Нет. Не хватило комплектующих. Но принцип – разработан".

– Черт!!! – прорычала Тамара-Миранда. – Черт возьми этих умников с их юркими мозгами!!! – Диверсантка разозлено дернула губой и проговорила уже почти плаксиво: – Господи, ну что ж ему там тихонько-то не сиделось?!

Журбин нетерпеливо дернул Тамару-Миранду за рукав:

– Да объясните, наконец, что происходит?!

Диверсантка перевела на Сеньку потрясенный взгляд, прошептала посеревшими губами:

– Беда стряслась, Арсений, – и перешла на стремительный мысленный обмен: "Слушай. Ты уже знаешь, что по нормальному течению истории, Ивану и Марье через двадцать лет предстоит изобрести устройство интеллектуального перемещения. То, что сейчас насочинял в пещере Ванька, должны придумать другие люди спустя еще лет пятьдесят. Идея перемещения через сотовые или спутниковые коммуникаторы, вроде бы, летает в воздухе, но это не так. Принцип действия довольно хитер, разработка идет против существующих законов физики. Как Ванька умудрился понять, что школьная программы из учебника здесь не приемлема… Но да бог с ним! Слушай. К моменту изобретения устройства свободного перемещения правительство оказалось не готово. Перемещения не взяли под полный государственный контроль, на Земле, на долгие годы воцарилась – анархия. Граждане свободно перепрыгивали куда им вздумается. Преступники стали абсолютно неуловимы. Когда же правительство попыталось навести порядок, разразилась Всемирная Гражданская Война. На долгих шесть лет планета погрузилась в ХАОС. Погибли м и л л и о н ы. – От каких-то воспоминаний плечи Тамары-Миранды зябко передернулись. Арсений видел, как нешуточно растеряна, испугана его наставница. – И вот теперь, – взяв нервы под контроль, продолжила Миранда, – вне времени и расписания какой-то паренек, сидя в потемках, от скуки разработал принцип действия устройства свободного перемещения… Как только о "заслугах" Ваньки станет известно департаменту…"

Миранда прервала общение, обескуражено и даже жалобно поглядела на потомка. Арсений закончил мысль за наставницу:

"Ивана с о т р у т? Или… уничтожат физически?"

"Из всех – сотрут!! – выпалила диверсантка. – Иван, наверняка, работал вместе с Марьей, обсуждал изобретение с отцом и Николаем! Николая, Ирму и Антонину уничтожат полностью! Журбин, тебе не представить ужаса, который мои современники испытывают перед эти устройством! Оно ЗАПРЕЩЕНО на веки вечные! В нашем времени уже невозможно создать телепорт свободного перемещения, все приблизительно пригодные нано кристаллы… – микрочипы, проще говоря понятным тебе языком! – уничтожены давным-давно. Люди, пытающиеся создать устройство – уничтожаются на месте без суда и следствия! Я не знаю, как поступят с Иваном…"

"Подожди! – перебил Арсений. – Ты хочешь сказать, что в нашем д р е м у ч е м времени можно создать устройство свободного перемещения?!"

"Под известный, разработанный уже принцип – да, – твердо выговорила террористка. – Придумать, как я считала – невозможно. Создать комплектующие детали – вполне. Прогресс к тому готов".

"А почему Извеков не сделал ничего подобного?! Он стал бы неуловимым!"

"Принцип работы устройства свободного перемещения не преподают в институтах нашего времени, – грустно усмехнулась пришелица. – А для разработки его заново нужен гений, Сеня. Платон же никогда особенно с физикой не дружил, если ты помнишь, хроно-телепорты для подполья мастерил ренегат из инженерной части департамента. Именно в поимке технаря и был больше всего заинтересован департамент, когда пошел на встречу требованиям генерала Потапова".

Арсений кивнул, говоря что понял, помнит рассказы взрослых о той истории. Мрачно поглядел на небо, где болтался вертолет, спускавший в разлом лестницу для последнего пленника пещеры. Борису предстояло выбраться не только самому, но еще и протащить в узкую каменную щель Лауру. Через дыру на потолке не стали спускать матерчатую люльку для волчицы, поскольку и люди с трудом протискивались по лестнице в извилистый проход.

"Убитый клон стоял у засыпанного входа в пещеру, – мрачно заговорила диверсантка. – Его хватятся, когда из пещеры вытянут последнего человека. Тело лежит на солнцепеке, его температура еще долго не изменится, так что надеюсь тепловизоры "Аллигатора" еще некоторое время не среагируют на мертвеца, а от зрительного обзора тело загораживает можжевельник. У нас есть минут двадцать, Сеня".

Журбин кивнул и продолжил смотреть на поляну, где рассредоточились еще четыре клона. Словно пастушьи собаки вокруг стада. Приглядывали, стерегли малейшее движение добровольных пленников.

Сенька нашел глазами задумчивого Ваньку и буркнул:

– Гений, блин. Удружил, что называется. – Перевел взгляд обратно на собеседницу: – Что будем делать?

Тамара-Миранда медлила. Не отвечала. Потом невесело усмехнулась и покачала головой:

– Что будешь делать – т ы, Журбин?

– Не понял. Почему один – я?.. Вы собрались отсиживаться или отдать им Ваньку?!

Тамара-Миранда покосилась на Василия. Жюли изобразила на кошачьей морде виноватое выражение…

– Что происходит на этот раз? -вздохнул Арсений, уставший от секретов и сюрпризов, и уже готовый получить еще один.

Кот ударил лапой по компьютеру, забарабанил когтем, набирая предложение:

"С клонами разберется Миранда. Людей – носителей агентов тебе придется взять на себя".

Сюрприза Сеня ожидал, конечно, но только не такого. Надеясь, что он не так понял француженку или она ошиблась, Журбин легонько прикоснулся к голове Тамары-Миранды… Подтолкнул ее размышления нужным вопросом: "Людей… носителей, должен убить – я?"

Диверсантка ответила четко и однозначно – придется.

Журбина задумчиво поглядел на девушку. На лице Тамары установилось знакомое напряженно-выжидательное выражение. Точь-в-точь такое же как на площадке у горной дороги. Арсений ничего не стал выспрашивать, он понял, что деваться ему некуда: в бывшую подпольщицу и хроно-террористку перед отправлением забили еще одну программу: Миранда н е м о г л а уничтожатьслужащих хроно-департамента.

В одно мгновение восстановив череду недавних событий, Арсений вспомнил, что напарница всерьез не ранила н и о д н о г о носителя агентов. Она убила клона, вышедшего из горящего вертолета. Но тот не был человеком, он был и з д е л и е м, а вертолет "сбил" Сенька. Диверсантка легко разбиралась только с обычными бандитами.

Тамара-Миранда пристально смотрела на Арсения, она прекрасно понимала, что тревожит молодого телепата – Журбин боялся, что не сможет уничтожить агента, ведь ему придется выстрелить в голову невиновного человека. Убить наверняка, исподтишка. Рука у парня может дрогнуть!

"Сень, успокойся. Тебе не надо никого убивать, – проговорила террористка. – Тебе нужно лишь подобраться к носителю агента и ударить его электрошокером. Агенты регулярно выходят на связь с командным пунктом, нам нужно вывести их из строя, после чего ты телепатически прозондируешь память носителей, узнаешь коды и пароли. Нам, Сеня, необходимо держать командный пункт в уверенности, что здесь все происходит в штатном режиме и помощь не требуется".

"Ну это мелочи…", – облегченно выдохнул Арсений.

"Ты думаешь? – печально усмехнулась диверсантка. – Твоя главная задача, Журбин, – посадить К-52. Ты должен з а х в а т и т ь военный вертолет. А вот как это сделать…? Поверь, ума не приложу. "Аллигатор" находится в охранении, по уставу службы он ни под каким видом не должен опускаться. Так что тебе придется придумать что-то по ходу действия. Причем, агента, что находится на земле ты тоже не сможешь обезвредить до того как сядет "Аллигатор". Агенты находятся на связи, если одного выведут из строя, второй моментально свяжется с начальством и потребует поддержки. Что в данном случае…"

Арсений перебил Миранду вопросом:

"А что тебя заставило бы посадить вертолет, будь ты на месте агента-пилота?"

"Ни что. Я ни за что не потеряла бы преимущество высоты и огневой мощи".

"А если к примеру…, жизни хроно-личностей будет что-то угрожать?"

"Хочешь взять Завьяловых в заложники? – внутренний голос наставницы зазвучал задумчиво. – Не думаю, что выгорит, Журбин, я бы на такой блеф не повелась… Агент в "Аллигаторе" останется над лесом и будет вести объекты до прихода наземных сил".

"Ты ставишь передо мной невыполнимую задачу".

"Знаю. Но чем больше думаю над создавшейся проблемой, тем яснее понимаю – Ивану и Марье грозит полное интеллектуальное уничтожение. Навряд ли страх перед изобретателем свободного телепорта способен заставить департамент пойти на их физическое устранение. Завьяловы – могучая генеалогическая линия. Марью будут содержать как племенную самку, добиваясь от нее н у ж н о г о потомства. С мужчиной, конкретно с Иваном, поступят проще и безжалостней. Его…"

– Хватит!! – не выдержав, перебил Арсений. Перспектива, красочно описанная Мирандой, сводила с ума! Сенька помнил рассказ Миранды о том, что никакие ухищрения генных инженеров не способны ш т а м п о в а т ь людей в пробирках. Госпожа Природа мстительная и избирательная дама, зачастую преподносит результат обратный ожидаемому. Так что Марью в самом деле будут где-то содержать. Оплодотворять искусственно, в определенный день, нужную для определенного потомства яйцеклетку.

"Хватит. Я понял. Департамент больше всего заинтересован в Марье… Уже не как в изобретателе телепорта, а как в источнике яйцеклеток для будущих хроно-личностей… Если не будет иного выхода, я возьму в заложники – ее".

Тамара-Миранда внимательно посмотрела на парня. И пожала плечами:

"Как пойдет, Журбин. Если не будет иного выхода – действуй по обстановке. Я остаюсь здесь. Буду держать на мушке клонов, так что от них н е п р и я т н о с т е й не будет. Если почувствуешь, что тебя взяли под ментальный контроль, сигнализируй: достаточно моргнуть и захватившее тебя изделие я уберу. Твоя задача – посадить К-52, по возможности его захватить. Оглушить агентов. Того, что на земле, можешь убирать. Тот что в вертолете нужен нам живым".

Уже отползая от края площадки к расщелине в скале, Журбин подумал:"А вот я агентам, к сожалению, живым никак не нужен…"

Стараясь оставлять между собой и "Аллигатором" толщу скальной породы, Арсений протискивался в узкую каменную щель. Пролом должен был довести парня почти до берега. Оттуда Журбин надеялся выйти на дистанцию телепатического восприятия.

А там… "Там, как пойдет".

Путь вокруг скалы занял времени гораздо больше, чем рассчитывал Журбин. Пережидать пришлось. В какой-то момент Арсений увидел, как неподалеку от скалы заколыхались под порывом ветра ветви сосен и лиственниц, и юркнул под широкий каменный козырек!

И очень вовремя запрятался. Неслышной легкокрылой громадой над расщелиной крался "Аллигатор". Сердце Журбина забилось! К-52 мог сняться с места и полететь на розыски пропавшего клона, но почему вертушка зависла над грядой, парень понять не мог! Если бы Сенька не обратил внимания на колыхание веток, а поблизости не оказалась скального навеса, Журбин попался бы как кур в ощип!

Но повезло. Арсений вжался в шершавый камень, он видел как над скалой мелькает хвост "Аллигатора" – вертолет шел по сужающемуся радиусу…

К-52 исследовал гряду несколько минут, но Сеньке показалось: вертушка стоит над самой головой уже целый час!

Когда же геликоптер двинулся обратно, дрожащие ноги парня подломились, Журбин почувствовал, что не может идти дальше. Сердце колотилось в районе кадыка, руки стали вялыми и потными, страх удушал… "Салабон, – пригвоздил себя Арсений, – очко на минусе! Давай иди, ссыкун паршивый! Твоего папку скоро в расход пустят, Ваньке с Машкой мозги в мелкий порошок сотрут…"

Арсений отлепился от стены. Упираясь в нее дрожащей рукой пошел вперед. Журбин ругал себя за испуг последними словами, но положа руку на сердце, понимал: переживал он не за собственную шкуру, больше он боялся попасться раньше времени, по глупому.

Погибнуть за друзей в бою – не страшно. Застрять в скале под прицелом вертолета, даже до поляны не дойдя – провал позорный!

Журбин придушил в себе волнение. Пошел быстрее.

Когда же выглянул из-за скалы, то чуть не взыл!

Иван сидел на корточках на берегу. Прутиком чертил на выглаженном волнами песке какую-то схему. За спиной младшего Завьялова стоял клон. И внимательно, с прищуром, наблюдал за движениями прутика.

Увиденная сцена моментально напомнила Сеньке мультик с весьма недетским намеком на смерть Архимеда. Ученый что-то чертит на песке. Вокруг идет битва сиракузцев с римлянами, но математик – думает над очередной задачей. К нему подходит римский солдат, Архимед просит не мешать его научным размышлениям. Тупой солдафон собирается пронзить математика мечом… Но очень вовремя вмешивается мальчик из будущего и спасает великого ученого.

Так было в мультике. История смерти Архимеда, надо сказать, и без него имеет много версий. Но финал, тем не менее, трагичен и неизменен: ученый умер не от старости, его – убили.

Закусив до боли нижнюю губу, Журбин смотрел, как клон задумчиво крутит головой, меняя ракурс взгляда на чертеж… О чем-то думает… И внезапно достает из нагрудного кармана какое-то средство коммуникации – телефон или рацию!..

От края скалы до места, где расселся – черт его дери, новоявленный научный гений Ванька! – было чуть более пятидесяти метров. На Журбина еще порядком продолжали действовать химикалии из инъекции Платона, но для уверенного телепатического восприятия дистанция была достаточной!

Сенька легонько-легонько прикоснулся к мыслям клона, увлеченного прочерченной на песке загадочной схемой…

И тут же пожалел, что они с Мирандой не обговорили возможность связи через спутниковый телефон, опасаясь, что по звонку их местоположение тут же засекут!

Теперь Журбин безумно испугался, что Миранда выстрелит по клону. Она видела тоже самое, что и Арсений: диверсантка видела изделие, сообщающее кому-то, что Иван Завьялов, вероятно, разработал принцип свободного перемещения!

Но это было не так. Клон не был физиком. Исследуя мысли новоявленного гения, он лишь д о г а д ы в а л с я, что представляет из себя чертеж и просил начальника прийти и глянуть на творение.

А главным в группе был агент засевший в "Аллигаторе". Клон просил командира ПОСАДИТЬ вертолет и подойти!

И если Миранда права в том, что ее современники испытывают не страх, а УЖАС перед устройством свободной телепортации, – агент не усидит на месте, в воздухе. Он – с п у с т и т с я!

Журбин представил, как палец Тамары-Миранды напряженно застыл у спускового крючка снайперской винтовки, как пришелица старается считать через оптический прицел артикуляцию губ клона… Их же учили этому в интернате! Миранда д о л ж н а справиться с нервами!!!

Миранда выдержала, справилась. Недочеловек был все еще жив, стоял за Ванькиной спиной.

Вертолет пошел на снижение. Клоны давным-давно прозондировали головы беглецов и знали, что подвоха – не будет: Завьяловы решили сдаться добровольно. В головах спасенных из пещеры людей стояла четкая уверенность: Жюли, Миранда и Арсений ушли отсюда и будут ждать Николая, Ирму и Антонину на одной из прежних заимок.

Вертолет сел на поляну.

Иван, с отрешенной увлеченностью истинного ученого, сидел на корточках и прутиком чертил. Клон "ползал" по его мозгам в полной задумчивости: парень, разумеется, не понимал, какую штуку изобрел! Изделие, надо сказать, находилось в подобном же недоумении. Клон ждал помощи от человека. Человек, как понимал Арсений, довольно скоро выйдет на связь с руководством: едва агент убедится (или еще больше озадачится?) в справедливости подозрений недочеловека, то тут же сообщит начальству о возникшей проблеме.

К-52 едва разместился на небольшом пятачке у противоположного конца скального полукруга. Из двухместной кабины выпрыгнул немолодой усатый летчик. Второй пилот остался в вертолете. Журбин не видел его лица, но был абсолютно уверен, что для охраны боевого вертолета остался клон. Причем, к этому изделию, боже упаси приблизиться! Оно наверняка имеет незаурядные телепатические данные, поскольку лишь подобный недочеловек мог пригодиться в воздухе, дабы ментально исследовать людей с приличной высоты.

Арсений мысленно очертил вокруг вертолета стопятидесятиметровый радиус. С довеском взял, наверняка. И мельком посмотрел, что делается на поляне.

Усатый носитель, прежде чем идти к Ивану, задержался возле второго носителя агента. Подтянутый мужчина в форме капитана ВДВ стоял немного в стороне, так чтобы видеть всех, прохаживавших по полянке беглецов. Рядом с носителем-десантником стоял отрешенно-сосредоточенный клон(вероятно работающий связным телепатом группы).

Агенты коротко переговорили, усач остался на месте, пилот пошел к Ивану. Встал за его спиной…

Как только К-52 опустился на землю и потерял преимущество обзора с высоты, Сенька убедился, что все заняты делами и начал осторожно пробираться к краю поляны, где бродила хмурая Ирма.

На обширной луговине было чем прикрыться: островерхие и плоские валуны, останки раскрошившейся скалы стояли вросшими в землю подобиями надгробных камней, белесые булыжники в зеленых мшистых пятнах протянулись разряженной цепью почти до самого берега. Если бы Арсений не опасался наткнуться на поисковые эманации изделий, он подобрался бы к папиной подружке запросто! Но парню приходилось приглядывать не только за клоном в вертолете и придерживаться отмеченного радиуса. Журбин серьезно опасался, что за перебежками не заметит, как переместиться изделие, находившееся за спиной Ивана, и нащупает появление еще одного – л и ш н е г о объекта! Два клона-телепата стояли крайне неудачно. Грамотно, точнее говоря.

А Сенька крался выполнять задачу по захвату боевого вертолета. Он не мог подойти к "Аллигатору" ближе, чем на сто пятьдесят метров, Миранда не могла снять засевшего в вертушке клона из снайперской винтовки с глушителем – К-52 сел так, что недочеловека прикрывал от грота борт вертушки. Но если Ирма заставит клона высунуться из бронированной кабины хоть чуть-чуть, наставница не промахнется! Сенька был уверен, что опытная диверсантка приглядывает за его передвижениями с высоты убежища в скале и уже давным-давно разгадала маневр ученика. Она не подведет, отправит пулю куда нужно при первой же возможности…

Журбин пробирался вдоль гряды и уже был крайне рад, что Иван так вовремя отвлек на себя внимание спасательной команды! Из отпущенного на операцию двадцатиминутного отрезка ничего не оставалось, если бы Иван не задал агентам серьезную головоломку, сейчас К-52 не сидел бы на земле, а в воздухе парил! Над трупом одного из их команды.

Но повезло. Иван решил поумничать. А Ирма отошла к лесу. Расстроенная женщина бродила под деревьями, ковыряла носком ботинка сухие бородавки мха на каменистой почве. В голове бывшей полицейской крутилась одна и та же мысль: "А вдруг все к о н ч е н о?!" Ей не позволят остаться с Николаем и друзьями, вернут на место, увезут в Москву… А что в столице делать женщине с обезображенным лицом?! И как она расстанется с любимым мужчиной?!!

Подслушивая мысли папиной подружки, Арсений чувствовал себя неловко до невозможности. Как будто в баню через щелку подглядывал. Ирма вспоминала, как целуется с его отцом! Но делать было нечего: Журбин не мог настроиться на телепатический контакт с Ирмой. Не мог начать общение и оставить в мозгах женщины намек на свое присутствие – клон в вертолете моментально бы засек, что женщину к нему н а п р а в и л и…

Арсений собирался поступить хитрее. Используя личные устремления Ирмы, он позволил ей почти самостоятельно прийти к решению: "Мне нужно поговорить с кем-то из спасателей. Узнать, куда меня отправят?! Выяснить наверняка, что всех нас ждет?!!"

Ирма резко повернулась к лесу спиной и пошла к ближайшему спасателю, к клону, сидевшему в кабине "Аллигатора".

Арсений видел недочеловека сквозь окно. Клон невозмутимо наблюдал за подходившей Ирмой, изделие не ощущало в женщине агрессии. Полицейская подошла к вертолету, Арсений не слышал о чем она говорит, но видел, как шевелятся ее губы… Присутствовать ментально Сенька не решился, но видел, как Ирма нетерпеливо топнула ногой!В ответ на это клон махнул рукой, предлагая назойливой дамочке отправиться с вопросами к агентам…

"Неужели он не высунется?!" – запереживал Арсений.

Но от вопросов влюбленных женщин тяжело отделаться. Ирма проявила настойчивость, клон, чуть приоткрыв тяжелую дверцу, свесился из кабины к гражданочке, в которой он не ощутил подвоха…

Журбин успел парализовать голосовые связки Ирмы до того, как папина подружка вскрикнула! На ее глазах человек, сидевший в вертолете, лишился половины головы: пуля из снайперской винтовки Миранды снесла макушку недочеловека.

Арсений тут вышел на контакт: "Спокойно, Ирма! я, Миранда и Жюли – здесь. Не выходи за вертолет, пропихни тело штурмана на другое кресло. Садись в кабину, запирайся изнутри и жди".

Вертолет загораживал происходящее от людей на берегу. Дистанция в двести пятьдесят метров не позволяла клону-связнику поставить в общую ментальную цепь охранника вертушки. Ирма поднялась на подножку "Аллигатора", не без труда перевалила мертвого штурмана на кресло пилота и заняла его место.

Арсений и Миранда лишили команду хроно-департамента главной огневой мощи. В закрытой бронированной кабине Ирма могла продержаться сколь угодно долго. До времени, когда Журбин и диверсантка выполнят намеченную задачу. Или…, если им не повезет, до прихода основных сил хроно-департамента. Улететь с поляны у Ирмы не получится, она не обладала навыками вождения боевой машины.

Сенька выдохнул маленько. Поглядел на берег… И только тут понял, что неверно разделил приоритеты. Почему-то, отправляясь геройствовать, он полагал, что захват бронированной махины с крылышками станет архисложным, опаснейшим мероприятием. Теперь, когда от зада отлегло, а махина находилась на приколе под присмотром боевой подруги бати, Арсений понял, что разборка с вертолетом – семечки и шелуха! Журбин не мог представить, как он захватит живым носителя агента, руководившего спасательной операции?!

Агентов охранял клон-телепат. Приблизиться к ним невозможно. Их можно расстрелять, но через час, а может раньше, сюда нагрянут дополнительные силы. Если регулярно не отправлять в штаб местного расположения хроно-департамента подтверждение – все идет по плану, спасательные мероприятия завершены, – на взлетевшие с поляны вертушки с беглецами на бортах направят звено истребителей и либо заставят вертолеты сесть, либо попросту собьют. Район начнут отслеживать через спутники, уйти отсюда пешим маршем тоже не получится. За спасательными работами, наверняка, и так уже п р и г л я д ы в а ю т…, хотя пока везло с погодой – тайгу накрыла низкая густая облачность. Но скрыть от всепогодных радиолокационных камер спутников слежения несанкционированный взлет вертолетов, не получится никак. Вертушки не укроются от спутников под облаками, хотя передвижения людей становятся нечеткими.

От мрачных размышлений Журбина отвлек усилившийся гул, Арсений поднял голову…Из-за верхушек деревьев должен был вот-вот появиться Ми-8! (Вертолет и так прилично задержал, вероятно, как ни послушна и умна волчица, с ее транспортировкой возникли некоторые сложности.) Арсений уже видел мелькающие над деревьями лопасти, через пару секунд вертушка поднимется выше и… из иллюминаторов Ми-8 залегший за камнями человек будет различим, как корка хлеба на пустом столе!

Арсений бросился влево, за огромный валун, который хоть чуть-чуть загородит его от вертолета! Вжался в землю, надеясь, что невысокая каменная россыпь заслонит его и от берега… Осторожно повернул голову к гряде, откуда только что достали дядю Борю…

По склону каменного холма к Арсению бежала волчица! Завьялов не стал перетаскивать зверя по воздуху, он выпустил Лауру, едва волчица оказалась на вершине. Идущий от реки сквозняк донес до чуткого волчьего носа знакомый запах – соскучившаяся по приятелю Лаура мчалась прямиком к нему!

Журбин аж перестал дышать от ужаса. Даже если он оглушит Лауру телепатическим ударом, ее падение и направление уже привлечет внимание людей на берегу к камням! Сейчас еще волчицу загораживали деревья, но для удара недостаточно дистанции… И ее будет недостаточно даже когда Лаура выскочит из-за деревьев и помчится напрямую к валунам!..

Волчица выбежала на поляну. Сенька повернул голову к реке… Клоны и агенты, достаточно полюбовавшиеся Ванькиным творением, смотрели как по небу перелетает человек на веревочной лестнице.

Журбинглядел на берег и считал секунды. Он страшно рисковал! Но Лаура добежала до камней прежде, чем клоны и агенты успели отвести взгляды от Бориса. Едва волчицу скрыли скальные обломки, Арсений мягко уложил ее поспать. Теперь странно замершая на земле Лаура ни привлечет к нему внимания, она – закрыта от поляны.

Сенька переполз еще немного влево. С более удобной позиции поглядел, что делает четверка из двух клонов и двух агентов, и понял – время вышло без остатка. Связист встревоженно смотрел на скалы, конкретно он приглядывался к месту, откуда должен был выйти его товарищ, оставленный присматривать за ходом операции у заваленного входа в пещеру. По всем прикидкам наблюдатель должен был выйти на поляну уже несколько минут назад, едва Ми-8 выдернул из западни последнего человека, клон должен был уйти от скалы. Ему там уже нечего делать!

Но недочеловек пропал. Встревоженный поисковик-связист докладывал об этом людям. Общались они не вслух, телепатически: Арсений видел, как головы носителей агентов поворачиваются к скалам. И был почти уверен в том, что сейчас произойдет.

Журбин был телепатом и прекрасно знал, как будет работать клон-поисковик. Клон не пойдет пешком исследовать окрестности, вначале он направит на район пещеры концентрированный ментальный луч, попробует нащупать запропавшего товарища телепатически…

А для этого ему придется разорвать общую контактную цепь с членами команды. Хоть на секунды, но придется выпустить из-под контроля людей на берегу!

И судя по тому, что недочеловек немного отошел от носителей агентов, команду начать ментальный поиск он уже получил.

Секунды полетели! За это время Арсений надеялся подобраться к берегу как можно ближе! Навряд ли остальные клоны имели такой же диапазон возможностей, как и связист-поисковик или покойный "штурман" вертолета. И если Сенька успеет сократить расстояние, выйти на свою дистанцию уверенного подавления, то метров с пятидесяти он сумеет вдарить по носителям агентов!

Когда носители агентов упадут, нелюдей расстреляет Миранда. Падение летчика и десантника станет для нее сигналом – операция вступила в решающую фазу!

Дикими скачками и подкатами, сквозь штанины обдирая в кровь колени, Журбин докатился до внушительного каменного обломка, собираясь прикинуть расстояние, высунулся из-за валуна и… наткнулся на пристальный взгляд папы Коли. Еще с прежнего места Арсений видел, что отец, один единственный смотрел не только на небо, по которому проплывает Завьялов на веревочной лестнице, но и поглядывал на лес, где еще недавно прогуливалась Ирма. Переживая за подругу, отец смотрел туда. И он один мог видеть, к у д а пробежала Лаура. Пробежала и пропала так же, как и Ирма.

Разыскивая взглядом женщину, отец наткнулся на волчицу и засек передвижения Арсения, поскольку парень прятался совсем не от него, а от носителей и клонов. Взгляды отца и сына встретились. Сенька быстро глянул на клона-поисковика – недочеловек сосредоточился на скалах, все еще шарил по ним лучом-локатором! Краем глаза отметил, что Зоя и девушки стоят возле Завьялова, плескавшего у реки. Отметил расположение еще двух клонов, прилаживавших что-то на фюзеляже Ми-8…

И вновь посмотрел на отца. Приложил четыре растопыренных пальца к плечу, изображая четыре звезды на погонах. Потом сложил кулак с оттопыренным большим пальцем и как патриций на гладиаторских боях, опуская палец вниз, приговорил к смерти капитана ВДВ.

"Он – твой", – жестикуляцией сказал отцу. Следующая комбинация из пальцев показала Николаю, что второго человека нужно брать живым. Сенька еще не вышел на достаточное для хорошего ментального удара расстояние. Но если капитана возьмет на себя отец, с одним носителем Арсений справиться даже на бегу.

Только бы не подвела Миранда!

Арсений знал, что опытная диверсантка, чисто визуально, по штатному расположению, должна вычислить наиболее мощного телепата среди клонов. Журбин надеялся, Миранда не позволит поисковику-связисту нанести смертельный ментальный удар по ее ученику!

Сенька напружинил ноги, приготовился к броску вперед…

Он не учел, того, что один из клонов, взятых на спасательную операцию, вроде бы в качестве чернорабочих, окажется телепатом с весьма недурственным ресурсом мощности. Выпрыгивая из-за камней, Журбин увидел, как в сторону его отца разворачивается почувствовавший опасность недочеловек! Клон ощутил произошедший между отцом и сыном визуальный контакт, определил, что Журбин здесь л и ш н и й…

Но ничего поделать не успел. К а к, приглядывавшая сквозь оптический прицел за поисковиком Миранда уловила поворот головы недочеловека, находящегося у вертолета, и определила, что именно он является главной опасностью для Арсения, осталось загадкой. Сенька видел только результат: клон, собравшийся сигнализировать о появлении несанкционированной личности, сполз под брюхо вертолета с окровавленной головой.

В следующие секунды много что произошло. Николай Косолапов вспомнил навыки, полученный во время срочной службы в "Войсках Дяди Васи" и ударом сзади уложил носителя-капитана на землю. Пуля из снайперской винтовки воткнулась в переносицу поисковика, тут же и любознательный к наукам клон прикорнул с ним рядышком. Через мгновение еще один мертвый недочеловек свалился с лестницы-подножки Ми-8.

Миранда "работала" быстрее Сеньки. Хотя и он не сплоховал. Вдарил по беззащитному перед ним носителю агента, словно бейсбольной битой по лбу треснул! И это – налету, в прыжке, разрывающем дистанцию.

Операция прошла успешно. Лежа на земле, Арсений приподнял голову и посмотрел на берег. Дядя Боря, как ни в чем не бывало, продолжал плескаться. Девушки и Зоя, мирной скульптурной композицией застыли за его спиной. Битва, разыгравшаяся на поляне, прошла так тихо, что даже толстая лягушка осталась сидеть на полузатопленном бревне неподалеку от людей.

Бабушка Фаина позвонила на спутниковый телефон Миранды в самый неудобный момент: диверсантка допрашивала связанных носителей агентов – капитана ВДВ, которого Косолапов пощадил и огрел как в том фильме "аккуратно, но сильно", и усача пилота, таращившего на молоденькую симпатичную девчонку и высокорослого парня очумелые глазищи.

Юная брюнетка с огромными миндалевидными глазами держала в руках электрошокер. В глубине грота, где происходил допрос, лежали штабелями мертвецы. Ни капитан, ни пилот не понимали, что здесь происходит. Они не помнили, как оказались у заброшенной таежной деревеньки, не могли взять в толк, за что их бьют электрическими разрядами каждые двадцать минут и откуда столько мертвецов в военной форме?!

Услышав вызов телефона, Тамара-Миранда недовольно поморщилась – ее прервали практически на финише! Сенька уже вытащил из мозгов пилота и десантника позывные и пароли для связи с департаментом. (Мужики не были полностью подавленными носителями, их память сохранила все детали последних событий.)

– Сидите смирно, останетесь живы, – произнесла Тамара-Миранда и, сделав зверское лицо, сверху вниз поглядела на пленников. Потом поманила с собой Сеньку и вышла из грота на улицу. – Слушаю тебя, Фаина, – сказала в трубку голосом внучки шаманки и торопливо подошла к стоявшим неподалеку хмурым друзьям. – Каку вас дела? Ты увела людей из деревни, тебе поверили?

Разговаривая с Фаиной, Тамара-Миранда настроила телефон на внешний звук. Из динамика раздался всеми слышимый голос старой шаманки:

– Нет. Не увела. Мне не поверили. А вот женщина ваша…, мама Сени, увела за собой всю банду… Успела до того как дороги перекрыли.

Брови Тамары сошлись на переносице. Диверсантка, разумеется, подозревала, что неурочный звонок Фаины связан с какими-то неприятностями, но все-таки надеялась на лучшее.

– Вчера в деревню пришли люди, – продолжала ведунья. – Не полицейские, не просто люди, а д р у г и е. Совсем – другие, с мертвыми глазами. Они ходят по селу, везде свой нос суют… Сегодня утром мои соседи попытались выехать в соседнюю деревню, их остановили. Обратно завернули. А тетку Фросю с семьей – выпустили. И Селуяновых выпустили…

– Как это объяснили? – перебивая, быстро попросила уточнить Тамара-Миранда.

– Говорят эпидемия, – вздохнула бабушка Фаина. – Но диковинно все это как-то… У Марьиных отца и дочку выпускали, мать и двух сыновей обратно завернули…

– Сколько человек не смогли покинуть деревню?

– Вместе со мной тридцать четыре. Назар с семьей, хотя его жену и младшую дочку могли бы выпустить. Егорша…

– Понятно, – чуть нетерпеливо, прервала шаманку пришелица. – Село оцеплено войсками со всех сторон, или только по дороге?

– Везде стоят. Никого не выпускают. Мне слишком поздно поверили, миленькая.

– Если ты сможешь провести своих людей через кордоны, ты знаешь, где вы можете спрятаться?

– Знаю, миленькая. Тайга большая. Рысь-матушка своих детей в обиду не даст.

Арсений, слегка подключенный к внешнему мыслительному плану наставницы, уловил приказ:

"Журбин, работай селектором!" Сенька тут же объединил команду в круговое общение, отправил остальным следующие слова Миранды:

"Как вы все поняли, через кордоны на дорогах отсеивают закрытых. Их – не выпускают. Не все из тех, что остались с Фаиной обязательно закрытые, кто-то из открытых не мог разлучиться с родственниками. Решение об уничтожении деревни вместе с жителями примут в течение ближайших суток. Что будем делать?"

"Идем туда". – Решительная мысль Завьялова прозвучала на фоне восклицания его жены. На вопрос " что будем делать?", Зоя мысленно воскликнула:"Помогать, конечно!" Борис продолжил внутренний монолог:"Нам все равно не выбраться из этого района. Но если с нами будут закрытые охотники Фаины, появится возможность скрыться в тайге от наземной операции департамента. Одни мы пропадем, зима на носу. Да и Фаина не простая бабушка-старушка…, я видел на ч т о она способна… Думаю, она сможет что-то противопоставить департаменту. Скажи Фаине, мы придем, Миранда".

Команда была отдана, в голове Тамары-Миранды пошла стремительная аналитическая разработка предстоящей операции. Журбин улавливал лишь какие-то ошметки информации, в ничтожные доли секунды диверсантка прикидывала и отбрасывала, кроила-перекраивала, выстраивала линии и детализировала.

Общение с друзьями и разработка отняли у диверсантки не более пятнадцати секунд, из телефона уже несся голос бабушки:

– Что мне делать? Как спасать моих…

Тамара-Миранда перебила:

– Ты помнишь, где твои парни держали Бориса три года назад?

– Где?.. – задумчиво пробормотала колдунья. – Дак увели его на…

– Не говори! – прикрикнул на бабушку голос внучки. Телефонный шифратор, не позволяющий прослушать разговор, Миранда лично закодировала. Но все же опасалась выдавать по трубке точную привязку на местности. Достаточно уже того, что факт прохождения из деревни спутникового сигнала будет установлен в точности! – Нас могут слушать. Сегодня ночью веди людей т у д а, дорогу мы вам расчистим, встретимся уже на месте. А сейчас, Фаина, попроси Егора или сама вынь из этого телефона батарейку и спрячь его как следует. Ночью, когда будете готовы, снова позвонишь и скажешь, где вы находитесь. Обязательно позвони! Иначе попадете под наш огонь, поняла?

– Да, – глухо пробасила бабушка.

– Еще. В ком-то из твоих односельчан может быть "икотка". От этого человека ты должна скрывать свои планы. В нем – враг. О нашем приезде лучше вообще никому не говорить, пусть люди просто будут готовы уйти сегодня ночью, но куда и зачем – не рассказывай. Поняла?

– Да. А если мы не уйдем…, будет так, как ты сказала?

– Будет. Если не уйдете, по деревне нанесут бомбовый удар, вы все погибнете.

– Ох, боженька святой, что ж это делается на твоей земле?! – на выдохе сказала бабушка, прежде чем проститься.

Тамара-Миранда выключила телефон, не глядя на друзей, разобрала его на части и убрала в карман жилета. Журбин сочувственно и мрачно смотрел на девушку. Лишь он один (и может быть, Жюли) знал, зачем Миранде потребовалась "селекторная" связь с друзьями. Пришелица из будущего – как бы ни хотела! – не могла самостоятельно решить идти на помощь приговоренной деревне. Гибель сельских жителей никак не угрожала безопасности охраняемых объектов – хроно-личностей Завьяловых, Миранда н е м о г л а идти спасать людей, ей не позволила бы кодировка.

Она надеялась на человеческую совесть. Борис Завьялов – не подвел. Он выстроил логическую цепочку между своей семьей и жителями таежного села, сказал – спасемся только вместе с ними. И тем расширил полномочия Миранды.

– До села Фаины, по прямой, триста восемьдесят километров, – заговорила диверсантка. – "Аллигатор" пойдет при полной боевой загрузке, его необходимо дозаправить. Николай, Борис, займетесь этим? В Ми-8 полный дополнительный бак… Заправьте К-52. Зоя, девушки – выбрасывайте из Ми-8 все лишнее. Ваня – в охранение. Мне надо разговор с носителями агентов закончить, через две минуты у них расчетное время выхода на связь со штабом. Арсений, за мной.

Четкие распоряжения Миранды ни у кого не вызвали вопросов. В обычное время команда подчинялась Борису, когда же наступали тяжелые, тревожные времена, Завьялов безоговорочно отдавал власть женщине, обученной воевать и убивать. Знакомой с партизанской и оборонно-наступательной тактикой. Арсений знал, что в голову агентов забивают все возможные сведения о времени, в которое их отправляют, но все-таки не удержался от вопроса:

– Ты сможешь "Аллигатором" управлять, Миранда?

– Если потребуется, я справлюсь и с "Шаттлом", – заходя под свод грота, жестко произнесла Тамара-Миранда. Ее слова расслышали два пленных мужика. Безапелляционное заявление юной девушки произвело на них должное впечатление. – Васильев, – глядя в глаза бледного пилота, произнесла Тамара-Миранда, – мы вас сейчас развяжем. Геройствовать – будете, майор? – усатый летчик помотал башкой, и симпатичная брюнетка удовлетворенно кивнула: – И это – правильно. Поскольку – бесполезно.

Немного удивляясь, Арсений одним движением распутал хитрый узел на руках пилота, спросил попутно у наставницы: "А на фига его развязывать?! Приложили бы телефон к губам…"

"Вывернутые назад руки изменяют дыхание. Васильев должен говорить нормальным, не напряженным голосом, усек?"

Журбин пожал плечами, хмыкнул: по его понятиям, заставить человека полностью расслабиться для телепата не проблема. Майор все равно говорить будет под управлением Арсения!.. Но Миранде лучше знать.

Как только пилота вывели наружу, Арсений взял его под абсолютный контроль, через себя объединил с Мирандой… После этого майор Васильев получил в чуть онемевшую руку трубку телефона.

Сенька сделал все, чтобы голос пилота звучал нормально, а не приторможенно!

…– Здесь Миранда Хорн, у нее есть срочные сведения о Платоне Извекове, – сообщал начальству, якобы, агент. – Хорн требует доставить ее к селу. Ей так же необходимо вернуть девушку носителя на родину…

Двойная наживка из информации и давно разыскиваемой девушки была заброшена. Основные силы департамента были стянуты к поселению закрытых. Но поимке скрывшегося из села ренегата придавали наибольшую важность. Как и ожидалось, агент получил приказ доставить беглецов к селу. Разрешение на вылет обоих вертолетов в означенный район было получено. "Аллигатор" с двухместной кабиной не мог доставить Тамару-Миранду в нужное место, так что вместе с К-52 вылетал вместительный Ми-8 со сдавшимися беглецами на борту.

Расчет Миранды оправдался полностью. Затягивая время вылета, пилот сообщил в штаб, что возникли трудности с дозаправкой "Аллигатора",но группа справится своими силами, и после небольшого отдыха тут же вылетит. У деревни вертолеты будут примерно в полночь.

Тамаре-Миранде оставалось решить еще одну проблему: Завьялов и Косолапов рвались в бой.

– Я не могу позволить сыну снова рисковать! – кипятился Николай.

– Вместо Сеньки с тобой полечу – я! – требовал Борис. – Сколько можно парню выполнять за нас всю грязную работу! Мы с Колей – мужики, а он почти ребенок…

"Ребенок" ростом за метр девяносто, спокойно слушал, как Миранда терпеливо втолковывает мужикам:

– Это нерационально. Если нам придется столкнуться с атакой на метальном уровне, ваши четыре кулака, Борис и Коля, – бесполезны. Взять вас в двухместную вертушку я не могу…

– Я полечу в Лауре, – твердо произнес Борис. – Волчица в кабину как-нибудь поместится, мое оставленное тело, время от времени будет активировать Зоя. Она не телепат, но с телом, лишенным альфа-интеллекта справится любой…

– Борис, – хмурилась Тамара-Миранда, – если нам с Арсением придется катапультироваться ты и Лаура погибнете зря. Давай-ка прекратим прения и оставим все как есть – в К-52 летим я и Арсений. "Аллигатор" доводит Ми-8 до места посадки, а дальше, Боря, нам придется лихо поворачиваться. У нас не будет времени даже обеспечить вам максимально безопасную высадку. Ты и Коля будете защищать Зою, Ирму и детей. Возможно, вам придется держать круговую оборону до прихода Фаины и ее земляков. И это, парни, д е л о для настоящих мужиков… Так что идите-ка лучше автоматы проверьте и разделите между собой запасные обоймы.

Отец Арсений негромко выругался и, резко повернувшись к Тамаре-Миранде спиной пошел к Ирме, оставленной наблюдать за эфиром через рацию К-52. Тамара-Миранда поглядела на эту гордую широченную спину, и Сенька уловил досадливую мысль наставницы: "Аника-воин, блин. Ничего поручить нельзя… А все туда же. Чистоплюй".

За отца Журбин обиделся, но так же понимал, с чем связана досада диверсантки. Николай не смог убить капитана ВДВ (обычного, нормального мужика!), перед пришелицей из будущего вплотную встал вопрос: как поступить с агентами, которых она сама не в силах устранить?! Миранда не могла убить работника хроно-департамента. (Да и пока один из них был нужен для управления Ми-8.) Что делать с ними дальше, пришелица не представляла! Оставить их в живых – нельзя. Агенты знают, что Иван Завьялов разработал технологию создания устройства свободного перемещения, они обязательно сообщат об этом начальству, а это грозит гибелью не только ему, но и прочим хроно-личностям, помогавшим Ваньке в работе над технологией.

Перед диверсанткой вставала нешуточная дилемма: убить не может, оставит агентов в живых – невозможно, они становятся угрозой для охраняемых объектов. Миранда могла бы попросить Завьялова или Николая привести в исполнение хотя бы одного – лишнего, так сказать! – агента, но почему-то этого не делала.

Может быть, подумал Сенька, кодировка подразумевает даже исключение подобных п р о с ь б? Журбин чувствовал, как лихорадочно Миранда размышляет над создавшейся, практически патовой, ситуацией, но вслух о том не говорит. Предположительно: пришелица не в состоянии даже вербально оформить приговор.

Тамара-Миранда мрачно покосилась на молодого телепата и махнула рукой:

– Журбин, пошли. Для тебя есть работа.

Арсений отправился к гроту на негнущихся ногах. Он был готов к чему угодно.

– Сейчас агенты оглушены и находятся в состоянии покоя, – остановившись у входа в скальное отверстие, заговорила Тамара-Миранда. – Через мозг носителей тебе придется поработать с их оперативной памятью, не затрагивая долго временную. Ты это уже делал, так что справишься легко. Вначале попробуй на десантнике, она материал расходный. С пилотом обходись побережнее, филигранно, смотри не удали участок с долговременной информацией, отвечающей за управление вертолетом…

Впервые в жизни, учиняя черте-что с мозгом человека, Журбин трудился радостно!

Выполнив указание Миранды, парень легко настроил усача пилота на абсолютное подчинение вербальным приказам, отданных ему черноволосой девушкой. Тамара-Миранда приказала вертолетчику доставить нескольких людей в указанный район, придерживаясь настройки навигатора.

– Устал? – негромко спросила парня диверсантка, когда закончив р а б о т у они вышли из каменного грота.

– Немного, – признался Сенька.

– Придется потерпеть еще. Пойдем, Журбин, я ознакомлю тебя с устройством "Аллигатора". Там полностью дублированная система управления, если ты поймешь, что я не могу нажать на гашетку…, стрелять придется – тебе. – Тамара-Миранда пристально поглядела на малость "заскучавшего" ученика и ободряюще улыбнулась: – Но ты шибко не переживай, на цель я тебя, Сеня, выведу. Тебе останется только нажать.

Миранда не была уверена, что полностью справится с вступившими в противоречие кодировками: невозможностью нанести вред агентам департамента и должностью охранницы хроно-личностей, которым департамент нынче шибко угрожал. Она предохранялась от возможной разбалансировки и попросила Журбина выступить вторым номером. А может быть и первым.

* * *

– Хорошая машинка, – одобрительно пробормотала Тамара-Миранда. И относилось это к "Аллигатору", с электроникой которого диверсантка перед вылетом немного п о м у д р и л а. В том числе, при помощи "подручных" средств из дорожного рюкзака подготовила сюрприз для вероятных противников, что-то сотворила с опознавательной системой "свой-чужой".

В общем – собралась повоевать. Неслась по ночному небу, как ведьма на метле.

Прежде чем указать Васильеву точное место высадки, диверсантка сделала облет деревни, тепловизоры обзорно-прицельной системы выцепили все наземные теплокровные объекты подходящей массы. Определив периметр оцепления, Миранда приказала майору высаживать друзей за его приделом, в километре от сторожки, где когда-то родственники бабушки Фаины прятали Завьялова. Данный маневр занял не более полутора минут, и хотя военный штурмовик, всего-то, выполнил свою работу: нашел, зарегистрировал, повел полторы сотни наземных целей, – диверсантка все же похвалила "хорошую машинку". Осталась довольна и маневренностью, послушанием вертушки. До подлета к деревне пришелица как следует опробовала машину в воздухе, закрутила парочку невероятных финтов, вроде знаменитой "Воронки". И тем устроила для вестибулярных аппаратов Тамары и Арсений несколько незабываемых минут! Сеньку до сих пор слегка подташнивало. Хотя до этого Журбин считал, что с этим у него порядок: в детстве он катался с мамой или пацанами со двора на парковых аттракционах и никаких проблем с тошнотой или головокружением не возникало. Сегодня Журбину не повезло: он был ментально подключен к девушке, что провела всю жизнь практически в растительном состоянии. Арсений чувствовал, как Тамару-Миранду буквально выворачивают рвотные позывы, но приходилось терпеть: наставница не могла полностью купировать тошнотворные ощущения, она не отвлекалась даже на секунду! Миранду занимали более важные задачи: еще на подлете к деревне РЛСопределила и опознала цель – над селом парил "Ночной охотник" Ми-28.

Как только Ми-8 и К-52 не выполнили приказа – садиться в расположении временного штаба департамента на большой поляне у реки, "Ночной охотник" (по натовской классификации – "Опустошитель")- сорвался с места!

Слов нет, диверсантка не надеялась морочить головы бывшим коллегам долго и безмятежно, понимала, что К-52 попытаются сбить, едва тот перестанет подчиняться приказам. Но все-таки надеялась, что друзья успеют не только высадиться, но и уйти подальше от места, откуда только что взлетел грузовой борт Ми-8.

Судьба машины, управляемой майором Васильевым (где еще и капитан ВДВ сидел), террористку не волновала. Навряд ли "Ночной охотник" займется спасательным вертолетом, его радиолокационная станция и обзорно-прицельно система точно так же определили и повели все цели – борт высадил семь человек и сразу же взлетел. Так что, скорее всего, Ми-8 не послужит даже отвлекающим объектом. "Опустошитель" займется только "Аллигатором". И уже после этого поведет преследование по тайге людей.

Палец Журбина окостенел на спусковом устройстве гашетки. Для Сеньки и Миранды наступил час "Ч": с расстояния смешного для скоростных машин, "Аллигатор" пошел в лоб на "Ночного охотника"! Журбин увидел как с консоли Ми-28 сорвалась ракета!!

И тут же его спина вжалась в противоперегрузочное кресло! Тамара-Миранда заложила крутой вираж…Сеньке показалось, что ракета чиркнула по фюзеляжу.

"Привет от "свой-чужой"! – раздался в его голове злорадный голос диверсантки. – Готовься, Сенька, это была самонаводящаяся "Игла"! Сейчас по нам, по дедовски, из пушек лупить начнут!"

Арсений приготовился… О том, что произошло дальше, он много размышлял позже. Случившееся интересовало Журбина даже как чисто прикладной момент, понять хотелось механизм зашкаливания двух взаимоисключающих кодировок!

Миранда ВЫСТРЕЛИЛА. И что ее заставило нанести удар по вертолету, которым наверняка управлял носитель агента хроно-департамента, Журбин понял гораздо позднее: Миранда прикрывала отход Завьяловых. К-52 закрывал собой охраняемые объекты от Ми-28, "Ночной охотник" шел на Завьяловых практически прямым курсом. Между двумя взаимоисключающими приказами Миранде п р и ш л о с ь делать выбор. Личная привязанность к объектам помогла его сделать в е р н о.

Как только пришелицу прекратило подавлять одно из приказаний, мозг отринул кодировку, диверсантка развернулась во всю мощь!

До этого дня Журбин не раз резался на компьютере в виртуальных вертолетных боях. Думал, что способен различить "петлю" и "бочку". Но находясь внутри н а с т о я щ е й кабины запутался невероятно! голова перестала различать землю и небо уже на третьем вираже! То, что вытворяла с вертолетом пришелица одновременно напоминало падение с "тарзанки", поездку на "Американских горках" и ныряние на глубину: уши закладывало, зрение разбалансировалось так, что приборный щиток размылся в непонятные цветные штрихи! хотелось орать и материться!!!

Ко всем прочим прелестям добавлялся грохот канонады и свист чиркающих по фюзеляжу пулеметных снарядов.

В момент, когда из цветных штрихов, как в детском калейдоскопе, сложилась дьявольская усмехающаяся рожа с красными глазищами, "Аллигатор" внезапно застыл вертикально носом вниз… Висящий на пристяжных ремнях Журбин увидел как от К-52 пошли к земле дымно-пламенные линии…

То, что между землей и "Аллигатором" находится "Опустошитель", Арсений понял лишь когда Ми-28 запылал и начал опускаться.

Тамара-Миранда выровняла вертолет и повела его к наземным целям. Еще при облете деревни, к северо-востоку от поселения, обзорно-прицельная система "Аллигатора" зафиксировала и оставила в памяти расположение тридцати пяти теплокровных объектов: Фаина вывела своих людей куда и обещала. Сельчане не видели в темноте, что через триста метров дорогу им преграждает двойное оцепление. Тамара-Миранда заградительные отряды клонов и агентов – видела и предназначила к уничтожению.

"Левый боевой разворот. Захожу на цель", – раздался в общей ментальной связке голос диверсантки. Удары штурмовика по заградительным отрядам должны были послужить Фаине сигналом – путь свободен.

Огнем из пушек и парочкой ракет Миранда расчистила для сельчан проход шириной в шестьсот метров. Убрала возможную погоню с флангов. Уничтожила две бронированные машины пехоты – пустые, стоявшие у опушки на выезде из села.

Взрывы с высоты выглядели не так страшно, как вблизи, с земли: Арсений понимал, что перед Фаиной и ее односельчанами должна была пылать тайга! И когда тридцать пять овальных точек медленно пошли вперед, по вычищенной ударным огнем земле, Арсений шумно выдохнул – работа сделана, все получилось!

Но Миранда охладила, тут же отправила телепату угрюмую мысль:

"Посмотри что регистрирует РЛС, – Журбин пригляделся к монитору радиолокационной станции, мало что там понял. – К нам идет еще один Ми-28, – объяснила диверсантка. – Он прикрывает два вышедших от штаба наземных транспорта. Сюда идут еще два БМП, Журбин".

Бой, что Миранда учинила у деревни, занял гораздо меньше времени, чем потребовалось для размещения в боевых машинах пехоты и взлета с посадочной площадки резервного Ми-28.

Несущийся над лесом "Опустошитель" выпустил по К-52 несколько ракет. Оператор системы вооружения, штурман, проще говоря, учел неудачу своего коллеги, на "Аллигатор" шли не управляемые, а обычные ракеты.

Но на К-52 был установлен новейший российский противоракетный комплекс "Президент С".

– Держись, Журбин! – выкрикнула диверсантка. "Аллигатор" отклонил ракеты и ушел в вертикальное пике! Теперь по "Аллигатору" лупили из двух зенитных установок БМП!

К-52 тряхнуло! Раз! Другой! Но пока броня выдерживала попадания, К-52 не зря прозвали "убийцей танков.

Тем не менее, "Аллигатор" стал заваливаться на бок, подставляя брюхо "Ночному охотнику"…! Миранда выправила вертолет над самой землей. Выпущенная из Ми-28 ракета улетела в ночь.

В кабине запахло дымом.

– Нас подбили?! – прокричал Арсений.

– Еще немного повоюем, – не вполне конкретно ответила Тамара-Миранда. Удерживая вертолет на минимальной высоте, диверсантка ударила по "Опустошителю" из всех стволов!

Арсений увидел, как разлетелся хвост винтокрылой машины, Ми-28 закрутился, пошел к земле…

Миранда дотягивала подбитый К-52 до леса, поближе к месту недавней зачистки, ориентировалась по пылающей тайге. Вихляя и заваливаясь, вертушка проскочила над селом…

– Катапультируемся! – выкрикнула диверсантка, когда "Аллигатор" был уже над полем, окружающем деревню.

Могучий пинок вышвырнул Арсений из кабины вместе с креслом!

Впереди стояло зарево. Низкая облачность делилась с тайгой нудным осенним дождем, Журбину казалось, что они идут по огромной дымной бане.

"С флангов стягиваются заградительные отряды", – сообщила Тамара-Миранда.

"Ты их разглядела с воздуха через обзорные системы вертолета?"

"Нет. Я просто знаю, как должно быть. Проверь ментально местность впереди по курсу. Как бы не нарваться на клонов, Сеня".

Журбин это и так уже проделывал без всяких приказаний. По большому счету, он и сам знал, что к месту прорыва периметра уже устремились все заградительные отряды, спросил лишь проформы – Миранда могла и в самом деле что-то разглядеть до катапультирования. И так же Сенька знал, что будь у диверсантки больше времени, она пробила бы периметр еще в нескольких местах. Как отвлекающий маневр и на случай их отхода в другую сторону.

Когда под ногами напарников уже хрустели дымящиеся головешки, Тамара-Миранда наткнулась на обгорелый труп. Нагнулась и вырвала из руки мертвеца горячий автомат. Добавила к нему запасной рожок, найденный в ворохе тлеющей одеждой…

"Журбин, пошарь, здесь рядом должны быть еще тела. Вооружись". Зная, что придется катапультироваться, напарники не брали с собой громоздкого оружия, прихватили только пистолеты.

В пяти метрах от первого мертвеца Арсений наткнулся на еще один обгорелый труп. Вырвал из поднятой вверх, скрюченной огнем руки "Калашников"…

Когда до выхода из зоны поражения оставались какие-то два-три десятка метров, Журбин почувствовал п р и с у тс т в и е. И моментально накрыл себя и девушку колоколом ментальной неприкосновенности! Сделал себя и Тамару-Миранду невидимыми для поисковых эманаций клонов!

Лишенный преимущества ментального обзора, Арсений замер: "Клоны близко, – сообщил Миранде. – Метрах в ста на три часа. Поисковые лучи изделий направлены немного в сторону, я успел прикрыться".

"Хорошо. Медленно поворачиваем на восемь часов. Я впереди, ты прикрываешь".

Вторую поисковую группу засекла уже Тамара-Миранда. На слух. Под ногами нескольких людей чуть слышно похрустывали ветки.

Тамара-Миранда резко присела. Рядом бут же рухнул Сенька!

Времени на выход за периметр заграждения им не хватило совсем чуть-чуть. Пути вперед им не было. Напарников, катапультировавшихся из вертолета, уже отрезали от друзей. Впереди вставали цепью заградительные группы.

Но вот куда они пойдут?.. Отправятся на розыски высадившихся из вертолета Завьяловых, пустятся вдогонку за закрытыми жителями деревни или…

Или. Оцепление направили на двух людей, виновных в уничтожении двух боевых вертушек и четырех машин пехоты. И Журбину не надо было объяснять, почему именно они стали приоритетной целью поисковых мероприятий. В департаменте были уверены, что Миранда Хор н е в ы с т р е л и т по вертолетам, управляемым носителями агентов хроно-департамента, будь даже она в теле пилота "Аллигатора". Занять пилота мог Журбин, но вряд ли он был способен одновременно подавлять альфа-интеллект и сражаться столь успешно, оставляя активными боевые навыки носителя. Хроно-департамент заподозрил присутствие в вертушке Платона Извекова.

Извеков скрылся из деревни в неизвестном направлении до прихода туда агентов. С ним ушли закрытые охотники. Роль в случившемся Миранды Хорн до сих пор оставалась загадкой. Несомненным было лишь одно – стрелять по своим диверсантка не могла.

Логика, по сути, – бронебойная. Но в выкладки не включили возникшую степень привязанности кодированной агентессы и расположение вертушек, когда в Миранде автоматически включился главенствующий механизм защиты охраняемых объектов.

Надеясь выловить Извекова, Тамару-Миранду и Арсения брали в плотное кольцо. Пока еще его радиус достигал примерно километра, но ближайшие группы, стягивающиеся к прорыву периметра, подобрались практически вплотную. Если бы не ночь и задымление, напарников уже давно бы обнаружили. Миранда была уверена, что у многих членов поисковых групп есть приборы ночного видения, так что беглецам пока элементарно – повезло.

"Идем назад, – скомандовала диверсантка. – Попробуем прорваться через оцепление у самой опушки".

Пригибаясь к земле напарники стали пятиться… Сзади, метрах в двадцати от них, оглушительно треснул валежник под чьим-то ботинком!

Телепат и девушка замерли! Шуршание шагов раздавалось в ночном лесу оглушительным приговором – вы попались! вам не уйти!!

Сенька задержал дыхание. Ему казалось, он сопит как паровоз! Рядом почти неслышно, через нос дышала девушка.

Преследователи прошли мимо, ближайший из цепи прокрался черной тенью метрах в пяти от скорчившегося за толстым пнем Арсения.

"Назад, Сенька! Рысью! Скоро две группы встретятся и поймут, что мы остались позади!!"

"Мы можем наткнуться на поисковиков, что приехали на БМП!"

"Знаю!!! Но вперед – нельзя!! Пока группы из БМП не пошли на нас, надо прорываться в противоположную сторону!!"

Если бы Миранда не сбила резервный вертолет, их бы уже давным-давно накрыли с воздуха. Арсений понимал, что вскоре на помощь поисковикам, наверняка, придет еще одна вертушка. А может, не одна, а больше… Тайгу прочешут вдоль и поперек, основательно. Если верить вычислениям Миранды, прикинувшей расстояние до места базирования ближайших вертушек нового поколения, тайгу накроют ближе к утру. Так что пока осуществляется только наземная операция, из района нужно уходить как можно быстрее! Бегать от пенька к пеньку, получится недолго.

Арсений шагнул влево, не почувствовал под ногой опоры и кувырком полетел под уклон! Ему казалось, что он падает как шкаф с посудой – гремит, грохочет на весь лес! Старался хотя бы не охнуть, а катиться молча… Попутно думал – лишь бы головой не треснуться о камень или корень и не потерять сознание!

Овраг, куда упал Арсений был глубоченной лощиной. Каменистым распадком. Еще катясь по склону, Журбин почувствовал, как на него обрушилась Тамара-Миранда! В критический момент напарница не потеряла самообладания, вспомнила о коконе неприкосновенности и ринулась вслед за телепатом!

Сплетясь в единый клубок, перепутавшись руками, ногами, рюкзаками, автоматами, напарники достигли дна оврага…!

И наступила тишина. Глубокая, как сам овраг. Арсений лежал на спине и через плечо Тамары-Миранды смотрел на смутный диск луны, появившийся в небольшой промоине дождливых облаков. На лицо его капали крупные холодные капли.

"Живой? – прозвучал в голове голос Миранды. – Все цело?"

"Да. Прости".

"Встаем. Идем".

Арсений снова посмотрел наверх: густой туман, потревоженный падением людей затягивался над их головами волнистой крышкой. Туман сокрыл и проглотил все звуки. Толстая подложка из сухой и прелой листвы смягчила скольжение-падение. Арсений встал с земли, его и Тамару-Миранду окружала непроницаемая морозливая мгла. Дыхание как будто застывало на носу и щеках, звучало странно, непривычно, так словно уши плотно забиты ватой. Журбин даже не был уверен, сможет ли он общаться с подругой наставницей вербально, будет ли она его слышать? В густом тумане пропадал малейший звук.

…По дну лощины напарники продвигались почти на ощупь. Нашаривая ботинками шаткие, покрытые прелой листвой и скользким мхом валуны, прислушиваясь к странным звукам, рождаемым как будто самим туманом. Иногда Журбину казалось, что где-то неподалеку, наверху, кто-то негромко бьет по бубну мягкой колотушкой. Ритмично и зовуще.

Но вскоре звук совсем пропал в тумане.

"Миранда, ты понимаешь, где мы оказались?"

"Да. Мы в овраге, о котором рассказывала Жюли".

"Сегодня полнолуние…"

"Заткнись! Не действуй на нервы".

Журбин уже не знал, к чему прислушивается. Пытается ли расслышать звук погони, шелест подошв мужских ботинок на вершине распадка, или пугливо процеживает звуки, деля их на придуманные, нереальные, и обычные, природные, лесные?! Овраг – пугал. Д ы ш а л. Бубнил. Вздыхал. И кажется даже плотоядно причмокивал!

"Арсений, прекрати! Если хочешь трусить, отключись от моего восприятия!"

Миранда выкрикнула просьбу нервно. Пыталась скрыть страх перед неизведанным, но получилось плохо – Журбин почувствовал.

И вдруг понял, что в и д и т спину, идущей впереди девушки. Различает лямки рюкзака и ремень от автомата!

"Тебе не кажется, что становится светлее?" – отправил Миранде вопрос.

"Кажется… Но откуда? До рассвета еще несколько часов…"

Но против логики и времени суток становилось все светлее и светлее. Напарникам казалось, что они постепенно переходят из ночи в день. С каждым шагом туман становится все более подсвеченным сверху, как будто на него падал н а с т о я щ и й солнечный свет!

Тамара-Миранда побежала, Сенька следом припустил!

Через пару минут стало совсем светло. Напарники вылезали из распадка под яркие лучи дневного светила на полянку…, где зацветали земляничные кустики.

Небольшие желтоватые цветочки они разглядели в первую очередь. Те росли на кромке оврага, выведшего их… непонятно куда, но только не в двенадцатое сентября.

Здесь было – лето. Раннее, раннее утро.

Не вполне доверяя зрению, надеясь на оптический обман, Арсений наклонился, сорвал земляничный цветочек. Растер лепестки между пальцами, понюхал…

"Как ты себя чувствуешь?" – раздался в голове обеспокоенный вопрос Миранды.

– Нормально, – вслух отчитался Сенька.

"Нормально? В самом деле? – пробормотала диверсантка. – А вот со мною что-то происходит… Не понимаю что, но… Ой!"

Тамара-Миранда сбросила с плеч лямки, схватилась за голову, скорчилась, присаживаясь на корточки!

Журбин мгновенно был рядом. Он обхватил напарницу за плечи:

– Что с тобой?!!!

Девушка оторвала руки от головы. Сидя на корточках, посмотрела на Журбина снизу вверх…

– Арсений, – едва слышно прошептали ее губы. – Как хорошо…

Телепат в ужасе выпустил девушку. С ним разговаривала НЕ МИРАНДА. Ему в глаза смотрела внучка колдуньи!

"Миранда…, Миранда! ты где??!"

Тамара улыбнулась:

– Здесь, – перепачканный землей пальчик девушки уткнулся в висок. – Но пусть она нам не мешает. Пока.

– Что ты с ней сделала?! Ты ее подавила?! – шокированный произошедшим Сенька отстранился от "ожившей куклы". Он попытался прочитать ее мысли, проникнуть в голову…

Перед ним стояла непроницаемая стена. Сенька сконцентрировался и ударил по этой стене ментальным тараном, стараясь пробиться до наставницы, узнать, что с ней случилось! Не нужна ли диверсантке помощь?!…

То, что произошло дальше, Арсений сперва не понял. Вначале ему показалось, что таран просто отпрыгнул от стены и вернулся обратно сильнейшим ответным ударом, от которого мозг как будто взорвался и раздулся!..

Журбин невольно вскрикнул!.. Но через мгновение в его голове зазвучал знакомый голос наставницы:

"Она меня в ы ш в ы р н у л а, Журбин, – ошарашенно и тихо выговорила террористка и повторила: – Она меня вышвырнула. Прикинь? Такого быть не может! не бывает, но я теперь – в тебе. И это не обман и не разбалансировка, я твоими глазами вижу напротив лицо маленькой ведьмы".

А ведьма – улыбалась. Смотрела на Арсения, потом крутила головой, радуясь способности управлять собственным телом, глядела на просвеченный солнцем лес, и снова улыбалась Сеньке…

Журбин стоял в ступоре, он не мог прочесть ни единой мысли девушки. Она скрывала даже эмоциональный фон!

"Перед нами казус, Сеня. Первый и возможно единственный – ЗАКРЫТЫЙ ТЕЛЕПАТ. Я чувствую, как эта девочка и з у ч а е т наши мысли, подслушивает разговор".

– Этого не может быть…, – повторяя слова Миранды, пораженно прошептал Арсений, и в тот же момент получил подтверждение словам наставницы.

– А что такое "закрытый телепат"? – безмятежно хлопая ресницами, спросила девушка, по сути дела – чудо из чудес!

Сенька моментально выставил телепатический блок!

Глаза Тамары обиженно распахнулись:

– Я тебя напугала? – до того как Журбин прикрылся, новоявленная телепатка успела ощутить его эмоции. – Чем? – захлопали глазищи. – Я не хотела.

"Твою ма-а-ать, – прозвучало в голове Арсения. – Приплыли. Прибыли, что называется".

В немом ступоре Журбин и вышвырнутая в него диверсантка наблюдали, как Тамара поднимает руку с растопыренными пальцами, крутит ее в воздухе, с улыбкой ощущает послушность тела…

"Харе любоваться, Сеня, – заговорила первой пришелица. – Ты альфа, так что действуй. Достань телефон, проверь работает ли связь?"

Журбин опомнился, достал из нагрудного кармана куртки трубку…

Телефон – работал. На нем стояла дата -восьмое июня нынешнего года. Пять часов утра.

"Где мы, Миранда?!"

"А пес его знает, – мрачно проговорила диверсантка. – Сигнал через спутник – проходит. Мы можем просто отлететь назад по временной шкале, можем… можем оказаться в какой-то сходной с нашим временем реальности…"

"Ты слышала раньше о чем-то подобном?!"

"В детстве в фантастических книжках читала".

"Давай попробуем дозвониться до наших? Если это – июнь, то мы пока живем спокойно во второй Константиновке, нас никто в этом районе не разыскивает…"

Разговаривая с наставницей и не встречая противоречия, Журбин набирал на телефоне вызов отца.

– Набранный вами номер не существует, – сообщил мелодичный женский голос.

Арсений почувствовал как похолодели его пальцы. "Где м ы? мы, которые должны быть?!.. Нас что тут – вообще нет?! Или… Завьяловы и папа живут в Москве, Ирма с ними не знакома, служит в полиции… Меня и Антонины -нет среди живых?!.."

Миранда не ответила. Сенька задал вопросы, для ответа на которые было слишком мало исходных данных.

Журбин стиснул телефонную трубку:"Может быть позвоним по контактному номеру хроно-департамента?"

"И что скажем?"

"Попросим подозвать к телефону Таисию Пучкову. Если хроно-департамент осуществляет здесь какую-то работу, этот номер может быть ими задействован".

"Ты представляешь, какой поднимется переполох, если кто-то – ком с горы! – попросит подозвать агента по реальному имени?"

"И что?! Сигнал пропустим через два-три спутника, они не смогут отследить наше местоположение!"

"Если ты не представишься, с тобой не будут разговаривать…"

"Будут! "Ком с горы" знает слишком много для того чтобы его просто отфутболили! Со мной будут разговаривать и пытаться вычислить, где я нахожусь!"

Через минуту напарники знали, что в этом мире, если угодно паралели, хроно-департамент – существует.

– Таисия сейчас не сможет с вами разговаривать, – сказал по телефону невозмутимый женский голос. – Но если вы останетесь на линии или перезвоните позже, мы вас соединим. Как вас представить?

Журбин нажал на кнопку окончания разговора. По сути дела факт существования в этом мире московского подсектора хроно-департамента им много не дал. Ну существует, ну ответили – что дальше? Идти сдаваться, да? Представиться хроно-дефектом, поведать историю проникновения в эту параллель…

"Надеюсь, в этом мире нет Извекова, – в итоге выговорила пришелица. – Надеюсь, здесь мои коллеги не допустили возникновения нештатной ситуации…"

"Тогда здесь нет – меня, – повернул иначе мысль Арсений. – Не знаю, радоваться или огорчаться…"

К Арсению-Миранде подошла Тамара. Все с той же счастливой улыбкой протянула руку к телефону, зажатому в Сенькином кулаке:

– А можно я Егорше позвоню?

Арсений крепко сжал пальцы на трубке, отвел плечо назад!

– Откуда ты знаешь телефон Егора?!

Реакция Журбина вновь расстроила девушку. Глаза Тамары обижено расширились…

"А она, Журбин, знает все, что знаю я, – раздалась в общей голове печальная усмешка террористки. – Прежде чем я из нее вылетела, мы на какое-то время перемешались. Тамара знает – ВСЕ".

"И даже то, чего не знаю я?!"

"Возможно. Не уверена. Но не исключено, мы породили ведьму, способную отремонтировать синхрофазотрон. Прикинь, какой п о д а р о ч е к мы в это время завезли?"

Учитывая, что ведьма оказалась еще и закрытым телепатом, насчет подарка диверсантка не ошиблась. Журбин смотрел на девушку во все глаза.

"Но она не знает, кто такой закрытый телепат, – попробовал найти противоречия Арсений. -Я о подобном казусе впервые слышу, но она, по твоим словам, знает все, что знаешь ты!"

"А она нас больше и не спрашивает, Сеня. Уже разобралась. Ты чувствуешь, как Тамара пытается пробить твой блок и участвовать в нашем разговоре?"

"Да, – ошарашенно таращась на девушку, подтвердил Журбин. – И ее попытки становятся все настойчивее и сильнее. Она – стучится!"

Арсений поморщился, назойливость Тамары уже доставляла ему неприятные ощущения…

– Пожалуйста…, – пробормотал Арсений и поморщился. – Пожалуйста, не надо…

– Что не надо? – улыбнулась девушка.

– Не пробуй залезть в мой мозг!

Гладкий девичий лоб на секунду нахмурился, тут же морщинки расправились, и Тамара снова улыбнулась:

– Этика ментальной неприкосновенности! Да? Я правильно поняла?

"Ну вот, – раздался в голове Арсения печальный голос наставница. – Наша девочка разобралась и с этим. Поговори с ней, Сеня. Кажется, это проклюнувшееся чадо нужно просто п о п р ос и т ь. Она пока не слишком понимает: что можно, что нельзя".

Но просить Тамару не пришлось. Улыбка девушки сделалась смущенной:

– Прости, – сказало чудо из чудес. – Мне казалось, что мы – вместе, и я могу быть с вами.

Миранда пользовалась мозгом носителя долго. Диверсантка отточила мыслительные способности носителя до превосходного состояния.

"Осторожней, Сенька! – прозвучал в голове Журбина окрик наставницы. – Ты не можешь читать ее мысли, а я боюсь, что девочка уже начинает тобой манипулировать! Смотри, как ресничками порхает виновато, а ты-то и повелся!"

Журбин не знал, чему верить: тому, что очнувшийся интеллект первозданно чист и невинен или Тамара и вправду уже полностью совладала с реакциями и знаниями, готова использовать и женское коварство -чары и опыт, полученный через пришелицу?!

Журбин запутался. Если бы не ситуация…, Арсений мог бы считать себя счастливейшим из смертных! Он давно приказал себя забыть о чувствах к девушке, с которой его обручили на колдовском ноже! Которая ему снилась, грезилась!

Но вот когда случилось невероятное: спящая принцесса вдруг очнулась! он растерялся. А Миранда просит его быть настороже.

"Хорошо хоть с мимикой еще не научилась справляться, – бубнил в Сенькиной голове голос наставницы. – Пока ее можно как букварь читать…"

Вытянутое личико Тамары и в самом деле выдавало ее чувства: обиду, растерянность, желание быть близкой…

"А может быть наоборот – хитра наша красотка до невероятности, – продолжала разбираться диверсантка. – Включила дурочку, напропалую глазки строит…"

"Хватит! Прекрати!"

"Чары, Сеня. ЧАРЫ. Кто-то из нас должен оставаться трезвым".

"Да замолчишь ты или нет!!"

В голове Журбина кометой промелькнула мысль: "Ну вот. Она – добилась. Мы поссорились, мы разобщены…" Но диверсантка выполнила просьбу – перестала делиться догадками-предположениями.

А Сеньке стало стыдно. Он смотрел на розовое девичье ушко чуть отвернувшейся Тамары. Девушка к чему-то прислушивалась.

– Ты слышишь? – спросила она Журбина.

– Нет. А что?

– Меня зовут… Мне…, нам надо идти.

Продолжая глядеть в глубь леса, Тамара слегка согнула ноги в коленях, слепо нашарила лямку рюкзака, лежащего на земле и у м е л ы м движением забросила его на плечи. Если бы Журбин не знал, что пару месяцев назад эту девушку кормили с ложечки, он был бы в точности уверен, что шагает вслед за опытной туристкой!

Тамара шла вперед, как будто придерживаясь некой путеводной нити. Смотрела прямо перед собой, легко преодолевала препятствия: перелезала через покрытые мхом поваленные стволы деревьев, перепрыгивала ямки, пробиралась под еловыми лапами. Журбин за ней еле-еле поспевал. Тамара подняла с земли рюкзак, но не притронулась к воняющему гарью автомату, так что Арсений выступал за ней оружейным обозом – два "калаша" волок и свой рюкзак, где помимо всего прочего запасные автоматные рожки лежали.

Миранда молчала уже почти двадцать минут.

"Ты что-нибудь слышишь? – спросил наставницу Журбин. – Кто ее зовет, куда она несется?"

"Тебе ответить, что я думаю или поберечь твою симпатию?" – саркастически усмехнулась диверсантка.

"Не надо паясничать, момент не тот".

"Согласна. Думаю, Тамара нас ведет туда, где нас не ждет ничего хорошего, Сеня. До этого детка оживала лишь однажды и тогда чуть не притопала к Кордону".

"Ты думаешь, ее опять активировала и заманивает какая-то кукла?!"

"А черт ее знает. Мне колдовство, Журбин, не преподавали. Тут мы с тобой – на равных".

Тамара шла через тайгу уже почти полтора часа. Если Журбин к ней обращался, оборачивалась с умоляющей улыбкой и просила не мешать:

– Я слушаю, Сенечка. Не сбивай меня, пожалуйста.

"Сенечка", твою дивизию, – вредно фыркала Миранда. – Хорошо хоть не "сюси-пуси-пупсик"!"

Журбин знал, что напарница чувствует, как пылают его щеки, и помалкивал. Отбрехиваться от очевидного в одном теле – глупо.

Тамара неожиданно вышла на тропинку. Ровно в том месте, где на противоположной стороне, в разросшейся сочной траве стоял огромный камень.

"Я знаю это место!" – воскликнул Сенька и тут же прикусил язык. Он не понял, радоваться обстоятельству – хоть что-то знакомое в этом мире он уже встретил! – или бежать куда глаза глядят!

На противоположной стороне полузаросшей дорожки стоял валун, покрытый древними, едва различимыми письменами. Три года назад этому (или не этому, а похожему?!) булыжнику отвешивали поясные поклоны охотники, что вели Журбина на родовую поляну рысей! Булыжник преграждал путь. На поляне Арсения-Миранду ждала шаманка Фаина. В тот день Арсений выдержал нешуточное испытание: колдунья попыталась разлучить его с бета-интеллектом. "Работала" так жестко, что было непонятно – она собралась выковырять из тела парня "икотку" или ей без разницы – кого оттуда вытянуть – настоящего владельца тела или принятый разум?!

Тогда Журбин уцелел как личность только чудом. Миранда тем же чудом не растворилась в небытие.

Фаине, казалось, было важным лишь одно – очистить тело от вселившегося "дополнения". Она – не выбирала. Работала на уровне, который понимала.

…Тамара ринулась к камню, как к родному! Подбежала, огладила его руками, оглянулась к Журбину, приглашая и его разделить радость – мы дошли, мы там где нужно!..

Журбин стоял как к месту пригвождённый. Миранда молчала. Она ведь тоже п о м н и л а. Перейти через дорогу, приблизиться к камню их не могли заставить даже выстрелы в спину.

Ноги Арсения-Миранды уже разворачивались в обратную сторону. В мире, где Таисия Пучкова продолжает работать в московском подсекторе напарникам ничто не угрожало: Таисия Пучкова могла служить своеобразным признаком нормы – если она продолжает работать в прошлом, в московском подсекторе, в этом мире царит идиллический временной порядок.

"Полнолуние длиться три дня, Журбин. Возвращаемся к оврагу. Спускаемся. Пробуем вернуться в свою параллель к друзьям, у них проблемы", – Миранда всегда умела определять последовательность задач. Напарники нашли безопасное место – они могли остаться здесь, могли жить дальше, не опасаясь преследований. Могли даже подобрать носителя для Миранды…

Но они оставили друзей в оцепленном районе. Жить, не зная, что произошло с их близкими, способны лишь бессердечные чурбаны. Журбин все это понимал, но не мог оторвать глаз от девушки: ласково помахивая ладошкой Тамара манила его перейти тропинку:

– Иди сюда, Сенечка! Мы пришли. Нам здесь помогут! – Не дождавшись отклика молодая ведьма перескочила дорожку, схватила парня за рукав и потащила к валуну: – Пойдем, пойдем, нас бабушка зовет… Слышишь ее бубен? Это она нас ждет!

У Тамары получилось перевести, упиравшегося Журбина через тропинку…

Как только он оказался поблизости от камня, Арсений услышал мягкое постукивание бубна! Ритм ударов, звук, был точно таким же как слышался ему на дне оврага!

"Похоже, нас действительно сюда п р и з в а л и, – заговорила диверсантка. – Как думаешь, это Фаина открыла для нас портал или мы сами его каким-то чудом проскочили?… – Секунду подумав, Миранда решительно произнесла: – Идем с Тамарой. Если это Фая нас сюда затащила, тогда, возможно, отправить нас обратно может лишь она".

Арсений не ответил, подчиняясь уже не только нетерпеливому подергиванию за рукав Тамары, но и почувствовав магическое притяжение призыва, он шел за девушкой. Размеренные удары кроличьей лапки по бубну загипнотизировали парня. Арсений шел вперед, как пес на поводке, с ним продолжала общаться хладнокровная и рассудительная диверсантки:

"Обрати внимание, что звук не усиливается. Мы приближаемся, но он равномерен на любом расстоянии, вибрации как будто идут по земле, сам воздух резонирует… Журбин, очнись!"

"А? Что?"

"Очнись, говорю! Мы уже почти на родовой поляне!"

На лысой верхушке пологого холма едва дымил, догорая, большой костер. Вокруг него, скрестив по-турецки ноги, сидели знакомые охотники-рыси: Назар, Митяй, живой-здоровый Лазарь сидел, подремывал! Между Назаром и Митяем прикорнула женская фигурка, с головой накрытая теплой меховой накидкой.

Но больше всего Арсения поразило присутствие на поляне того самого парня, что несколько дней назад устроил на лесной дороге дуэль с Примаком-Мирандой! Сам погиб, но и носителя пришелицы смертельно ранил.

Получалось, что в этой параллели на родовой поляне вместе с рысями был – волк. Человек из банды Силкина сидел и слушал, как одетая в шаманскую накидку и шапку с кожаными полосками-дредами Фаина ритмично бьет по бубну.

"Небывальщина какая-то, – забормотал в голове Журбина голос наставницы. – Фаина подружилась с отпетыми головорезами?"

Происходило что-то странное. Тамара не бросилась на шею бабушки, стояла рядом с Арсением и ждала, пока колдунья обратит на них внимание. Шаманка, сидящая под родовым столбом с вырезанной из дерева оскаленной мордой рыси, ударила по бубну в последний раз. Отложила в сторону колотушку и бубен. Встала.

Из-за свисающих на лицо полосок Арсений-Миранда и Тамара не видели ее лица. Бабушка сняла высокую шапку…

Пришельцы из другого времени онемели. Э т а бабушка была ч е р н о в о л о с о й. Лишь несколько седых прядок пробились на жестких смоляных кудряшках! Фаина смотрела на Арсения и внучку строгими, чуть раскосыми цыганскими глазами, Тамара не выдержала напряжения и крикнула:

– Бабушка! Бабушка…? Это ты?!

Шаманка улыбнулась:

– Я. Иди ко мне, золотенькая.

Тамара бросилась в ее объятия. Фаина чмокала внучку в загорелые щеки, оглаживала по сильным плечам, любовалась крепкой статью… Кивнула Назару.

Охотник понял приказание и бережно снял с прикорнувшей рядом с ним фигуры меховое покрывало… Рядом с Назаром сидела – Тамара. Неживая сонная кукла, точь-в-точь такая же как была до подселения в нее Миранды. Смотрела перед собой, не видя и не реагируя.

"Подобие, – пробормотала диверсантка. – Мы точно, Сенька, в параллельной реальности…"

"Похоже на то, – согласился Журбин. – Знаешь, читая в инете об аутизме, я столкнулся с теорией: аутисты одновременно существуют как бы в двух мирах – их тело находится в одной реальности, а разум задержался в иной. Или даже путешествует по нескольким. Как думаешь, Тамара – этот случай? Она стала полноценной, в истинном смысле – п о л н о й, лишь попав этот мир… Это ее настоящая р о д и н а, Миранда?"

"Ты меня об этом спрашиваешь? – хмыкнула наставница. – Напомню: в вопросах колдовства и мистики, мы на равных, Сеня".

– О чем там шепчетесь? – неожиданно раздался голос бабушки. Фаина чуть отвернулась от внучки(?) и строго посмотрела на Арсения-Миранду. Но удивительно: э т а бабушка не кривилась брезгливо, почувствовав в человеке двойной разум. Она смотрела так, словно понять хотела – с чем столкнулась?

Арсений сделал шаг вперед:

– Здравствуйте. Вы знаете, Фаина, кто м ы и откуда пришли?

– Я вас ждала, – кивнула старая шаманка. – Мне было сказано, что мою внучку в е р н у т н а м е с т о.

Арсений свел брови на переносице, оглянулся на девушку, сидящую подле Назара:

– Твоя внучка уже – на месте.

– Нет. Эти бедные девочки платят за грехи их рода. Духи перепутали их разум в дымном котле. Наказали род – исчезновением. Мне было сказано, что вернуть порядок нашим мирам поможет Тот Кого Не Может Быть. В определенный день он приведет мне девочку, которой я передам силу, и заберет ту, что ждет другая сила и судьба.

– Ты… о т д а ш ь н а м с в о ю в н у ч к у?! – Журбин не верил тому, что слышал. Ведьма п р и в е л а на поляну бессловесную, безропотную девушку, уже зная, что ее придется с кем-то ПОМЕНЯТЬ?!

То же самое, по всей видимости, подумала и Тамара. Только что обнимавшая шаманку девушка, уперлась в ее грудь руками, отринулась:

– Бабушка! Ты… ты не можешь!

– Что я не могу? – нахмурилась Фаина.

– Ты не можешь отправить их обратно! Там стреляют!

– Когда они придут туда, где их место, там будет все спокойно, – безмятежно пообещала старая колдунья. – Не спорь со мной, золотенькая. У тебя с этим парнем – р а з н ы е дороги. Он выполнил, что было нужно, теперь – уйдет.

Фаина даже не спросила как зовут парня, что привел к ней ж и в у ю внучку! Она говорила с Сенькой, как с рассыльным, курьером, доставляющим посылки из иных миров!

"Что-то не нравиться мне все это, Журбин, – раздался в голове Арсения настороженный голос наставницы. – Неправильно все это. Тревожно. По сути дела все – логично: две девушки не живут, а существуют полумертвыми растениями. Их как бы, реально перемешали, перепутали в дьявольском котле… Но что-то тут не так, Журбин. Бабушка так с внучкой поступать не должна!"

"Мы можем уйти с поляны, – раздумчиво и медленно проговорил Арсений. – Не думаю, что рыси будут стрелять нам в спину…"

"Уйдем я и ты, или еще нашу Тамару прихватим?"

"Я и ты. Тамару ведьма не отпустит".

"Согласна. Но есть ли нам смысл нарываться, Сеня? Ведьма нас гонит, мы хотим того же, что и она. Правильно, не правильно – Фаина нам портал откроет и уйдем!"

"Оставим здесь Тамару…"

"Какую Тамару? Ту, что снова превратиться в Буратино, едва мы вылезем из оврага?"

Арсений заскрипел зубами. Миранда говорила правду: Тамара только здесь – ж и в а я! Там она снова превратится в куклу!

Но сейчас девушка смотрела на Арсения широко раскрытыми глазами. Ее губы беззвучно шептали:"Не уходи, не уходи, не уходи…"

Черт! Дьявол забери все эти колдовские заморочки! Журбин всегда переживал, что никогда не встретит женщину, с которой будет счастлив. Для телепата жизнь с обычной женщиной – мучительное испытание! Не поддаваться ревности – не проверять ее мысли. Ежеминутно контролировать себя, оставляя за скобками даже эмоциональный фон избранницы. Постоянно, день за днем, сдерживать свои способности: н и к о г д а н е б ы т ь с о б о й!

И знать – а ведь я обычный мужик. Собственник. Могу – с о р в а т ь с я и шпионить.

Журбин боялся, что не выдержит добровольной каторги, рано или поздно он возненавидит ту, ради которой приговорил себя к изнуряющему, ежеминутному испытанию. Подверг себя наивысшему контролю, по сути: мозговому плену.

И вот сейчас, когда он встретил девушку, с которой может быть самим собой, ему говорят:"Ты выполнил предназначение и должен уходить".

Назар подвел к Арсению д р у г у ю Тамару. Поставил перед ним лицом…

Неподалеку застонала та, с которой он бы мог быть счастлив. Арсений повернулся в ней!.. Тамара закусила побелевшую губу, смотрела на него как узница, уводимая в полон!

"Журбин! Журбин! Через две недели э т а Тамара будет такой же!" – обещала Миранда.

"Нет. С э т о й Тамарой я не скрывался от погони. Не делился хлебом, не жил бок о бок, не прикрывал ее спину, она мою не прикрывала… Меня не с ней обручила на ноже Фаина!"

Журбин стоял напротив другой Тамары, но глядел на шаманку:

– Ты знаешь, Фаина, что я Тот Кого Не Может Быть?

– Я уже говорила, – утвердительно кивнула ведьма.

– Ты знаешь, что моя судьба не прочерчена, и я сам ее творю?

– Да, – после секундной заминки и с этим согласилась бабушка.

– Так вот послушай. – Журбин мрачно подвигал желваками на щеках. Продолжил: – Сегодня ночью я уйду. Близкие мне люди сейчас в беде. Но когда я их выручу, я вернусь сюда вместе с ними, Фаина. Здесь, в этом мире мы будем в безопасности.

Шаманка наклонила голову, исподлобья покосилась на едва дымящийся костер…

– Ты хочешь, чтобы я вновь открыла вам дорогу сюда?.. Когда вас ждать?

– Я не хочу зависеть от тебя. Дорогу нам откроет настоящая бабушка этой девочки. Я попрошу ее, скажу, что хочу быть вместе с ее внучкой, она откроет нам портал.

Фаина вскинула голову, взгляды телепата и колдуньи встретились. Журбин все правильно сказал: он не хотел зависеть от женщины, которой знать не знал! Не верил той, которая спокойно п о м е н я л а с ь внучками, пусть даже ради высших интересов рода.

– Ну что ж. Пусть будет так. – Фаина отошла от парня и дала команду землякам: – Накормите нашего гостя. Пусть отдохнет, сегодня ночью у него дорога дальняя.

"Она не пригласила нас в село, – подвела итог переговоров диверсантка. – Интересно почему?"

Журбин пожал плечами. На него, заламывая нервно руки, смотрела любимая девушка:

– А вдруг ты не вернешься?! – едва слышно прошептала молодая ведьма.

– Вернусь. Я обещаю.

– Ты думаешь, что поступаешь – правильно?

– Не знаю. Но ты и другая Тамара можете существовать лишь в разных мирах. Я должен попробовать расставить вас по местам предназначения. Вы – перепутаны, Тамара. И вот это – неправильно. Кто-то должен исправить ошибку.

* * *

Миранда начала ворчать, едва заставила носителя спуститься с телеги, доставившей Арсения и другую Тамару до оврага:

"За что мне это наказание, а, Журбин?! У детки ноги абсолютно ватные! Только-только одну Тамару в божеское состояние привела, как тут же другую амебу подкинули! Я с ней и километра не пройду!"

"Я понесу вас на руках".

"Ага. Меня в Тамаре, два рюкзака, два автомата…"

"Один "калаш" предлагаю бросить, ты все равно с ним не справишься. С тебя и пистолета хватит".

"Речь не мальчика, но мужа, – хмыкнула Миранда. – Ты веришь, что ведьма отправит нас в момент, когда поисковые мероприятия будут закончены?"

"Да. С нами ее кровная внучка. Фаина не обманет".

Арсений обернулся к вознице телеги, махнул Назару рукой, мол, все, спасибо, можешь уезжать.

Когда скрип колес затих, нашел на спуске в распадок укромное местечко и запрятал обернутый в рубашку автомат под раскоряченными корнями огромной осины. Листвой как следует присыпал и обернулся к Тамаре-Миранде.

– Ты как?

– А сам не видишь? – диверсантка, сидящая на медленно остывающем, прогретом на дневном солнцепеке валуне, утирала со лба носителя обильный пот. По мимо слабости испарину выбивала неподходящая для летней ночи теплая одежда: Арсений и девушка оделись под осень.

– Иди сможешь?

– А куда я денусь, – слабо улыбнулась Тамара-Миранда. – Пошли, Ромео, горе мое луковое.

– Давай-ка все-таки я попробую Тамару вести? – в который раз предложил наставнице Арсений. Усмехнулся: – Если и эта ведьмочка тебя по прибытию вышвырнет, вдруг в какого-нибудь крота залетишь?

– Типун тебе на язык, – Тамара-Миранда неловко поднялась на ноги. – Я переброшусь в тебя, когда почувствую, что Тома о ж и в а е т. Прошлой ночью я не понимала, что происходит, сейчас буду настороже: не хочу породить еще одну ремонтницу синхрофазотронов с нетрадиционными способностями к колдовству. Пошли, Журбин, управлять телепатически каждым шагом Тамары и одновременно контролировать окрестности, тебе будет тяжело. Поверь мне, это даже изнутри непросто.

Тамара-Миранда поежилась и начала спускаться в ложбину, где клубился нереальный, колдовской туман. Перед тем как погрузиться в него с головой, Журбин и девушка невольно задерживали дыхание.

…Обратная дорога всегда кажется короче. Особенно если идешь домой. Когда-то Жюли рассказывала друзьям, как пугал ее туман, порождающий острозубые пасти и жуткие звуки. Как она выбралась из оврага едва живой, благодаря каким-то фантастическим способностям кота-носителя. Журбин и сам прекрасно помнил, как нашел летним днем вымокшего вдрызг, заледеневшего Василия-Жюли и еле-еле отогрел кота за пазухой…

Но Жюли попала в овраг непрошенной гостьей. И чудом выбралась оттуда.

Арсению и Тамаре-Миранде – помогала ведьма бабушка. Вчера она их провела через портал: путешественники переместились из иной параллели даже и не испугавшись толком! Так – попереживали малость, пробираясь через морозливый туман. Тогда их больше тревожила вполне материальная погоня.

Обратно они шли, переживая в основном за состояние носителя Миранды. Туман р а с с т у п а л с я перед путешественниками. Не занимался баловством и не лепил зубастых тварей. Не говорил. Помалкивал, как и положено атмосферному явлению.

Вскоре впереди начал пробиваться солнечный свет. Журбин телепатически позвал наставницу:

"Миранда, не пора ли в меня перемещаться? Смотри, опять вылетишь как из пращи…"

Напарница не ответила. Шагая все быстрее и быстрее, девушка начала удаляться от нагруженного парня.

"Миранда!! Стой!!"

Арсений из последних сил помчался по каменистому дну распадка! Ноги подворачивались на скользких валунах, корни цеплялись за каблуки ботинок, Тамара – убегала.

"Стоять!!" – Журбин телепатически ударил по носителю Миранды!

Девушка сделала несколько шагов, остановилась уже на выходе из распадка и села на землю, чуть тронутую изморозью, немного припорошенную снегом. Напарники вернулись в осень. Позднюю, предшественницу зимних холодов.

Журбин, пыхтя, подбежал к Тамаре. Сбросил наземь поклажу, и нагнувшись над девушкой сказал:

– С ума сошла?… Вставай давай, простудишься. – Сенька потянулся к девушке, собираясь предложить ей руку…

– Грабли убери, урод, – хрипловатым тембром произнесла ТАМАРА.

Журбин отпрянул.

"Миранда!! Ты где?!"

– Да забери ее, – брезгливо поведя плечом, буркнула внучка ведьмы. – Кому она нужна?

Журбин тут же ощутил болезненный удар перемещения!

"Миранда, ты здесь?!" В голове Арсения слабо ворочалось то, что должно было быть его подругой и наставницей.

Сенька ошарашено смотрел на макушку сидящей на земле девушки.

– Зачем ты это сделала, Тамара? – заговорил с ней, как с тяжелобольной или капризным ребенком…

– Зачем?! – молодая ведьма подняла к Арсению злое лицо. – А вы меня спросили, хочу ли я уйти от бабушки, уступить свое место и воевать за непонятно что?! Хочу ли я, чтобы ты меня лапал?!

– Ты не права…

– Заткнись, урод, – Тамара встала, резкими движениями отряхнула сзади брюки от налипшей земли и листвы. И пошла, как понял Журбин, к деревне.

– Туда нельзя, Тамара!

– Тебе нельзя, – не оборачиваясь сказала девушка. – Мне – можно.

"Она идет искать Извекова", – зазвучал в голове Арсения слабый голос диверсантки.

"ЧТО?!?!"

"Прости, Журбин. Я не успела. Т а, наша Тамара, была иной. Дружелюбной, мягкой… Она тебя любила. Я, Арсений, пропустила пробуждение этого разума, Тамара меня обыграла: ударила внезапно и захватила".

"Но зачем?!"

"Я слишком поздно поняла и сопоставила: наша прежняя Тамара в с е г д а неощутимо присутствовала. Она сражалась вместе с нами, она успела полюбить наших друзей через меня. Но э т а… Эта нам чужая, Сеня. Она обволокла меня исподволь, как спрут, всосала все, что мне известно и взяла в плен. Она меня сильнее, Сеня, и она была в с в о е м теле. Как только я стала ей мешать и представлять угрозу – ты ведь через меня по ней ударил, – она меня в ы ш в ы р н у л а. И теперь уходит полностью з а к р ы т о й. Она такой же закрытый телепат, как наша Тома, Сенька".

"Но почему – Извеков?!"

Миранда горько усмехнулась:

"Могу предположить, что две перемешанные Тамары неравно поделили между собой добро и зло. Как негатив и фотография. Одна есть воплощение добра, другая – абсолютное зло без всяких примесей. Тамара вычерпала из меня все… Когда-то я любила Платона, моя привязанность к Извекову ей показалась более приемлемой.

Зло как и добро имеет взаимное притяжение, она пошла искать ЕГО".

"Так это все из-за тебя?! Из-за твое любви к Платону?!"

"Нет, Сеня. Все гораздо примитивней. Эту Тамару поманило мировое господство, когда-то обещанное мне Платоном".

Рука Арсения потянулась к рюкзакам:

"Ее нужно остановить! Если Платон получит в союзники закрытого телепата…"

Сенька не стал договаривать – мысль ужасала даже в полуоформленном состоянии! Вскочив на ноги, он забросил оба рюкзака на плечи, пристроил автомат подмышкой и, ковыляя, побежал за медленно бредущей девушкой:

– Тамара, стой! Нам надо поговорить! Тебя ждет бабушка!

"Далеко она от нас не уйдет, – на ходу общался с диверсанткой. – Мышцы слабые, смотри как еле ноги волочет…"

Тамара добрела до высокой лиственницы. Прижалась к ней плечом и некоторое время, отдыхая смотрела вперед.

Журбин подбегал. Девушка внезапно развернулась и Арсений увидел в ее руках пистолет! Из направленного в грудь Арсения дула, ударил выстрел.

Если бы не реакция бета-интеллекта, она б убила Журбина. Лишь благодаря диверсионным навыкам Миранды, Арсений уклонился…

А слабая рука Тамары дрогнула и опустилась! Дуло переместилось ниже…

От второй пули, нагруженный как вьючный мул Арсений, не успел отпрыгнуть. Тамара прострелила ему бедро!

Журбин упал довольно ловко, подставляя закрытую рюкзаками спину. Перекатившись за поваленное дерево, взял на изготовку автомат: "Она нас добивать пойдет! – крикнула наставница. – Готовься, как покажется, лупи на поражение!"

Но Тамара не рискнула идти и добивать раненного, но вооруженного противника. Она успела многое вытащить из знаний бета-интеллекта, могла предположить, как будут развиваться события.

Секунды пролетали, Журбин, прислушиваясь, ждал появления Тамары… Из простреленной ноги хлестала кровь!

"Все, Арсений. Она не придет, – раздался голос диверсантки. – Но вставать не надо, рано. Вдруг эта тварь только и ждет, когда твоя голова над бревном покажется… Осторожно подтяни к себе рюкзак, боль я купировала, но кровь остановить сложнее, надо перевязываться…"

Арсений-Миранда с полупустым рюкзаком за плечах и одним только пистолетом в наплечной кобуре, вышел на опушку. Тяжело оперся на суковатую палку – боли не было, но от потери крови в ушах шумело, – и посмотрел на стоящее через поле знакомое село.

Из нескольких печных труб в осеннее небо поднимался дымок.

"Смотри-ка, оживает деревенька, – сказала наставница. – Хоть это у нас получилось, Сенька. Спасли мы поселение и жители в него постепенно возвращаются. Закрытых, думаю, среди них – нет. Исторический казус элегантно ликвидирован: теперь здесь лишь обычная деревня".

"Не хвастайся. Тамара – там?"

"А я откуда знаю? Она как две капли похожа на нашу Тому, ее впустят и приютят в любом доме… Но не думаю, Журбин, что она здесь задержалась".

"Ей надо отдохнуть".

"Когда мы ей на пятки наступаем? – хмыкнула Миранда. – Нет, Сеня. Она уже давно договорилась с кем-то и попросила довезти ее до пристани. Деньги, транспорт для телепата не проблема, она получит все, что хочет".

"Пожалуй, ты права".

"Эх, мне бы только до нее добраться! Я, Сеня, дважды побывала в головах закрытых. Увидела, так сказать, изнутри их механизм "запоров"…"

"Надеешься, что получится снаружи "взломать" закрытого телепата?"

"А почему бы нет?"

"Она нас не подпустит. – Арсений печально посмотрел на хмурое небо и выдохнул: – Мой бог, Миранда, к о г о мы выпустили в этот мир?!"

Тяжело опираясь на палку, Журбин-Хорн пошел в обход деревни.

Без вариантов (Циклопы 4)

1 часть

В рюмочной "У Палыча" было две достопримечательности: грандиозный узбекский плов от шеф-повара с непроизносимой фамилией и волоокая официантка Капитолина с фигурой виолончели и равнодушным взором сытого теленка. (Кто такой непосредственно "Палыч" помнили только поселковые старожилы, поскольку рюмочной уже лет двадцать владел армянин Сурен Гамлетович Давлатян, не имевший к Палычу ни малейшего отношения.) Капитолина плавала в сигаретном дыму как груженый трансатлантический лайнер, плавно швартовалась у столиков, снимала с подноса рюмки и тарелки. Оставаясь на приколе, бдительно дожидалась оплаты, и в тот момент Журбину казалось, что гул переполненного посетителями зала превращался в шелестящий звук морского прибоя с гортанными криками (подвыпивших) чаек.

Журбин "чаек" отсортировал. Перешагнул порог заведения. Прежде чем позволить напружиненной двери захлопнуться за спиной, оценил обстановку.

Вроде бы, все как обычно: Капа швартуется, посетители заняты делом – галдят, дымят и выпивают. За буфетной стойкой, над шеренгой переполненных пивных кружек колдует Сурен Гамлетович.

Журбин поморщился. Он знал, что в поселке разразился долгосрочный финансовый кризис, зарплату работягам задерживают уже четвертый месяц и по зрелому размышлению в закусочной должно быть пусто. Но все получилось в точности наоборот: Гамлетович продолжал наливать в долг, к нему стекалось все мало-мальски кредитоспособное мужское население, почти все столики шалмана – заняты.

Арсений осторожно прикрыл толстую, обитую войлоком и дерматином дверь. Снимая варежки, протиснулся мимо крутобедрой Капитолины по проходу к барной стойке. Зацепился взглядом за недоброжелательные к чужаку мужские взоры… Но не споткнулся. Задерживаться в рюмочной он все равно не собирался. Получит то, зачем пришел и тут же – вон.

– А я ему сразу сказал, что никто из наших на Пустошь не полетит! – раздался от ближайшего к стойке застолья возбужденный выкрик. – Сумасшедших нет, пять лет назад там Мишка Смирнов на хер сгинул…

Арсений замер. В нескольких метрах впереди его уже поджидал улыбающийся Давлатян, минуту назад Журбин отправил кабатчику телепатический приказ – приготовить пакетик со специями и без лишних разговоров поменять его на деньги… Но ноги буквально вросли в пол: за столиком у стойки сидел с друзьями мужчина в форменной летной куртке. Он только что упомнил Пустошь.

И не просто так припомнил, а связал ее с полетами.

Журбин мгновенно поменял приоритеты, понимая, что придется задержаться, сосредоточил телепатическое восприятие на возбужденном и нетрезвом летчике… Проник в его мысли…

Черт! Все было в точности, как сказано. Пилот не привирал и не бравировал перед собутыльниками, его реально собирались отправить в облет заболоченной местности!

Но вот когда?…

Не завтра. Это – точно.

Среда?… Четверг?…

Константин Андреевич Кутузов этого не знал. Он отказался вылетать и с горя запил. В нетрезвой голове Кутузова мелькали обрывочные воспоминания о доставке катера на воздушной подушке, о выгрузке снаряжения геологической партии… Какой-то бред о золотой бабе, в незапамятные времена припрятанной на болотах!

"Работать" с человеком заливавшим за воротник уже двадцать шесть часов подряд – труд неподъемный. Кашу из реальности и вымысла придется процеживать и разгребать последовательно и детально.

– Э. Дорогой. Чего застыл? – вклинился в мысли Журбина добродушный голос Давлатяна. – Покушать пришел, да? Иди, дорогой, садись. Капочка сейчас плова принесет…

Арсений сфокусировал зрение на усатом улыбчивом лице армянина. Кивнул. И забыв о том, зачем пришел, разместился за единственным свободным столиком у двери к туалету.

Сегодня Журбин не собирался здесь ужинать. В рюмочную он зашел лишь для того чтобы забрать у Давлатяна мешочек со специями, что доставляли армянину родственники с юга. (На этих специях держалась слава кухни Гамлетовича, убедить Сурена поделиться с кем-то травами получилось лишь у телепата Журбина, поскольку Давлатян трясся над своими специями, как купец времен крестовых походов!) Шаманка бабушка Фаина предупреждала Сеньку, что нынешнее путешествие может быть опасным: в поселке, где люди четыре месяца сидят без денег лучше не светиться! Народ озлоблен. Чужаку не место.

Но разговор пилота об облете Пустоши, Арсения остановил. Журбин не мог уйти из рюмочной, не узнав деталей предстоящей операции. Он сел за шаткий столик, положил перед собой скинутые меховые рукавицы и направил на пилота Кутузова узко концентрированный ментальный луч.

Приступил к детализации. Отправляя пилоту точечные телепатические вопросы, Арсений начал поэтапно воспроизводить порядок действий прибывшей в поселок группы геологической разведки:

"Почему геологи не стали дожидаться лета?"

"Да потому что болота сейчас замерзшие стоят", – мелькнул в пропитых извилинах ответ.

"Сколько человек в геологоразведочной партии?"

На какой-то момент пилота закрыло музыкальное туловище Капы: одна достопримечательность доставила к столику вторую. Не отвлекаясь от погруженного в легкий транс Кутузова (со стороны, надо сказать, транс летчика смотрелся сообразно обстоятельствам: катастрофической степенью опьянения), Арсений невнимательно расплатился с официанткой и продолжил зондирование.

Время? Количество людей и снаряжение? Заказчик? Цель?

Сплошная мешанина. В затуманенной алкоголем голове Кутузова сновали перепутанные цифры, смесь из предположений, слухов и реальных данных. Процеживать информацию мешал нешуточный суеверный страх пилота перед Пустошью. Паника возникала на фоне видений надгробного памятника с крайней датой пятилетней давности и фамилией "Смирнов". Кутузов помнил, что могила была – пустой. Формальной. Вертолет пилота Михаила Смирнова так и не нашли, он сгинул на болотах.

– Ваш чай, – прозвучал над головой Арсения равнодушный голос Капы.

Журбин опустил глаза на столик, где уже давно стояла нетронутая тарелка с пловом. Остывший рис выглядел неаппетитно: тошнотворный слипшийся комком с вкраплениями подсохшего мяса. Дымящийся чайным парком стакан в жестяном подстаканнике смотрелся куда как симпатичнее… Арсений отпил чаю. Вновь сосредоточился на вертолетчике…

Пустошь представлялась Кутузову сплошным белым пятном. Константин Андреевич и его коллеги облетали эту местность стороной. Знали, что над болотами приборы начинают ч у д и т ь, показывают всякую белиберду – оттуда уже трое не вернулись. И последний из пропавших летчиков Миша Смирнов отнюдь не был смельчаком, он залетел на Пустошь ненароком. Успел передать, что попал в густой туман и потерял ориентацию…

А дальше крик и грохот.

Кошмар. Тоска. Кутузов потому и запил, что побоялся соблазниться – геологи пообещали совсем заоблачные премиальные, но пусть рискуют те, кто с головой не дружит… У Кости четверо детей и добрая жена.

Арсений заставил вертолетчика вынырнуть из страхов. Вызвал в его памяти телефонный номер коллеги, что согласился работать с геологоразведочной партией…

Получилось не слишком быстро, Журбину пришлось потрудиться над визуальной памятью пилота, поскольку Кутузов номера наизусть не знал…

Считав из зрительной памяти вертолетчика мобильный номер отважного (или жадного?) коллеги, Арсений занес его в свой телефон. Некоторое время сидел, заставляя пилота выскользнуть из навеянного ступора… Работал бережно, щадяще, разбалансированный алкоголем мозг не терпит грубого вмешательства и резких переходов состояния… Дождался пока пальцы очнувшегося Кутузова уверенно облапили пивную кружку и только после этого покинул его голову.

Уф. Работа сделана. Теперь надо выйти из шалмана, позвонить своим и сообщить о возникших трудностях. Предупредить, что он задерживается в поселке, так как разруливать проблему стоит, так сказать, не отходя от кассы.

Попивая чай, Журбин быстро наметил очередность действий. Во главу угла поставил свидание с тем самым жадным летчиком. Через него Арсений собирался выйти на начальника геологоразведочной партии, п о р а б о т а т ь с мужиком, внушить тому, что разведка Пустоши – гибельное и бесперспективное занятие… Ничего полезного на болотах нет… Но есть опасность для людей и техники…

Не лишним будет так же выяснить у начальника партии личность заказчика разведки. Если заказчик окажется в пределах достижимости, хорошо бы и с его мозгами поработать… Отбить желание посылать людей на топи…

Но это – маловероятно. Человек, способный оплатить снаряжение, доставку, катер на воздушной подушке, вряд ли проживает в эдакой глуши. Наверняка он обретается в каком-то мегаполисе, связывается с геологами по телефону и появляться здесь не собирается. А если нанятый геолог внезапно откажется исполнять приказы и выводить партию на полевые работы, ему тут же замену найдут – деньги, судя по размаху, в разведку вложены нешуточные…

Но впрочем, – Журбин резко отставил пустой стакан и собрался вставать, – все это пустяки. В поселке можно оставить Миранду. Для путешественницы по чужим телам нет ничего невозможного. Перескакивая из одного носителя в другого, бывшая диверсантка доберется и до заказчика, и до его возможных соучредителей, через неделю (или раньше) в их головах не останется даже намека на желание разведать Пустошь! Про болота забудут на долгие годы.

А если кто-то вновь проявит интересе… Что ж – милости просим. Шугануть можно и этих, прецеденты были. Прошедшим летом, на исходе августа, Миранда прогуливалась в теле волчицы Лауры по периметру Острова и наткнулась на четверку лихих парней с лопатами и металлоискателями. Копатели еще не рискнули переходить болото, стояли лагерем у кромки топи. Но чуткий нос волчицы-носителя Миранды учуял, что помимо обычных припасов горе-археологи запаслись парой пистолетов и одним реанимированным автоматом времен Второй Мировой. Уяснив, что гости на этот раз заявились в а ж н ы е, диверсантка позвала на помощь Журбина.

Арсений разобрался с черными копателями быстро, тихо, без стрельбы и без затей. Не показываясь на глаза, он вышел на рабочую пятидесятиметровую дистанцию и телепатически внушил парням, что на болотах – пусто, и нечего здесь делать. Потом усыпил их ненадолго и для достоверности и поддержки ложной памяти сфотографировал на их телефоны наиболее гнусные места заболоченной Пустоши…

Через неделю по интернет-блогам нелегальных археологов пошла гулять молва: таинственное северное болото – выдумка и чепуха! кроме комаров и мошкары ловить там нечего!… Только время и деньги, братцы, зря потратите. Никаких староверческих скитов с иконами на Острове нет, одни прогнившие пеньки да черные корявые березы там стоят.

Вспоминая ту историю, Журбин слегка нахмурился: "А не перестарались ли мы тогда? – подумал, распихивая по карманам куртки меховые рукавицы. – Могло ведь показаться, что если кто-то слишком старательно отваживает конкурентов-копателей от Пустоши, там есть нечто реально интересное?"

Возможно, вероятно, не исключено. Проверим и это, решил Арсений и пошагал к стойке, где его поджидал Сурен Гамлетович, давно подготовивший для странноватого парня пакет со специями. Журбин сосредоточился на владельце закусочной, успел прихлопнуть зарождающееся удивление: Давлатян вдруг начал удивляться, с какой это стати он тут свои секретные припасы раздает?! Внушил Сурену: "Все в порядке. Ты правильно поступаешь. С ближними делиться надо".

Давлатян, забыв об удивлении, сердечно разулыбался, выложил на стойку небольшой пакетик…

Арсений протянул армянину загодя приготовленную купюру, поменял ее на пакетик и, попрощавшись, двинулся на выход.

Пройдя буквально пару метров, уловил ударившую по затылку мысль кабатчика: "Повадился сектант проклятый…"

Не поворачиваясь, Сенька усмехнулся: ничего тут не поделаешь, сердце Давлатяна кровью обливалось, когда он приправами делился. Получая от армянина специи, Журбин каждый раз собирался поработать с ним чуть более жестко и терпеливо – дать установку на безмятежную щедрость, но почему-то этого не делал. Переживал, что установка может прорваться в неурочный час и помешать ведению ресторанных дел. А Давлатян семью кормил… И не одну.

Что же касается "Сектанта"… Тут обижаться нечего, Журбин сам три года назад выбрал это прозвище. Понятие "дауншифтинг" ничего не значило для жителей таежной глухомани, а чужака, изредка появлявшегося в поселке, надо было как-то называть. В первый год, поработав с аборигенами, Арсений установил, что наиболее приемлемыми станут слухи о появившихся в окрестностях поселка городских чудаках, ударившихся в старообрядчество.

Слухи, падающие на подготовленную почву, обычно разрастаются сами по себе, не требуя телепатической поддержки: легенд о затерянных в тайге старообрядческих скитах здесь было предостаточно. Внушать же каждому встречному-поперечному: "Забудь меня. Ты ничего не видел, ни с кем обо мне говорить не станешь", – глупость несусветная и полностью неблагодарный труд. Всем головы не вычистишь, излишняя таинственность лишь распаляет интерес. И посему, Журбин застрял в "сектантах".

Проходя по залу рюмочной, Арсений привычно "оглаживал" головы посетителей, вылавливая малейший намек на агрессию. В подобных заведениях нарваться на кулак – раз плюнуть! Но вроде бы все было тихо. Мужики хмуро косились на высоченного плечистого "сектанта", но кулаков никто не стискивал. Никто не нарывался.

"Зря Фаина переживала, – натягивая перед дверью рукавицы, подумал Сенька. – Ничего опасного здесь нет и не предвидеться. Сейчас позвоню отцу, сообщу, что остаюсь в поселке у Прохора… Миранда, наверняка, тоже здесь останется…"

Арсений распахнул тяжелую напружиненную дверь. В лицо ударил морозный ветер! Завьюжил, закружил, бросая на щеки пригоршни жесткой ледяной крупы.

"Эх! погодка, черт ее дери!" – поежился Журбин. До подворья Прохора, где он оставил Лауру-Миранду и снегоход с санями, топать еще почти полкилометра. Если бы не данное Марье обещание – привезти специй, Журбин в жизни не пошлепал бы через весь поселок до Сурена! Но Машка так любит острые приправы… Девушка долго жила в Майами, привыкла к первосортным специям и невероятно тосковала по южным ароматам! От запаха же п е р ц е в, расфасованных по крохотным пакетикам для местных магазинов, бедняжка только морщилась.

Молчала. Но для телепата с л и ш к о м ощутимо.

И потому Журбин постановил: подруга, лишенная тепла и солнца, должна получать хотя бы арматы юга. И потому он топал сквозь пургу и темень до закусочной. Один, так как Миранду, бывшую в теле волчицы, приходилось оставлять на окраине поселка: на Лауру-Миранду слишком нервно реагировали поселковые собаки, поднимали лай.

Но только в такую погоду и можно было выбираться с Острова. Не пешим ходом, а на снегоходе. Проехать с грузом по дороге и свернуть в тайгу, не опасаясь оставить четкий след. Метель, что по прогнозам синоптиков будет бушевать еще два дня, заставит местных жителей отсиживаться дома, да и следы присыплет.

Арсений стянул потуже тесемки капюшона, упрятал нос под шарф и, оставляя наружи только щелки глаз, начал спускаться с крыльца.

На последней ступени нога неожиданно соскользнула, парень зашатался: "Что за черт! – обругал себя. – Неужели от Кутузова головокружение подцепил?!" Схватившись за перила Журбин остановился, сделал несколько глубоких вздохов… Он только что обшаривал хмельные головы посетителей рюмочной и мог на самом деле получить сюрприз от двух десятков нетрезвых мужиков: существенную разбалансировку сознания…

"Спокойно, Сеня, спокойно. Не торопись, приди в себя… Это скоро пройдет".

Самовнушение не помогало. Журбина подхватила с крыльца снежная круговерть, прежде чем завалиться в сугроб, парень успел увидеть, как из-за угла закусочной вынырнули три смутных силуэта в тулупах и валенках… Крепкие мужские руки подхватили опадающее тело, поволокли его за дом…

До того как рассудок полностью погряз в беспросветном мраке бездумья, Арсений успел ощутить то, что настороженно искал в туманных полупьяных головах: от трех мужчин пошла – агрессия. Настрой на криминал, злобная лихая удаль.

Но сил уже не было, Сенька не сумел составить ментальный блок физической неприкосновенности, он лишь подумал отстраненно, равнодушно: "Фаина, как всегда, была права…"

И это было правдой. Старая шаманка рода Рысей всегда все знала наперед. Общаясь с Духами, она предупреждала близких об опасности, о непогоде и болезнях. И только будущее Журбина оставалось для нее закрытым. Журбин Арсений – хронологический дефект, мальчик родившийся в результате вмешательства хроно-террористов из будущего, был для шаманки "Терра инкогнито": неизвестной величиной, казусом не вписанным в реальное течение Истории. Поскольку он был – "Тот Кого Не Может Быть". Он сам творил свою судьбу, Фаина могла ее отслеживать лишь через косвенные обстоятельства.

"Если ты завтра поедешь в поселок, нам всем грозит беда", – пророчила ведунья и Журбин послушно откладывал поездку. Спрашивать Фаину – где и как он встретиться с опасностью, было совершенно бесполезно. Шаманка видела судьбу Арсения через течение параллельных жизней – через его отца, Завьяловых, Миранду и прочих домочадцев. Но непосредственно Журбин был для нее закрыт.

И тем не менее, Арсений знал, что старая колдунья за ним п р и г л я д ы в а е т. Парень телепат не раз получал подтверждение ее способностей, хотя и в и д е л а его Фаина через иных людей, с которыми соприкоснется Тот Кого Не Может Быть.

К примеру, Журбин приехал летом из поселка. Привез припасы и топливо для дизельного электрогенератора. Фаина встретила его ворчанием:

– Почему ты не оставил Клавдии приказ не шельмовать с консервами? Опять ведь, шельма, просроченных втридорога наберет, сам тухлятину потом есть будешь…

Арсений тушевался. Клавдия Николаевна была женой Прохора Валдаева у которого Журбин обычно закупал продукты. Жили Валдаевы на окраине поселка, подъезжать к ним было удобно – через идущую между огородных наделов дорожку сразу во двор проезжал, под окнами соседей не светился. Прохор подвизался на непыльной должности начальника поселковой котельной, его жена держала продуктовый магазинчик, всё, как говориться, – в одном флаконе получалось. Валдаевы и топливом снабжали, и провиантом обеспечивали.

Но вот – лукавили. Три шкуры драли. В особенности женушка: зевнешь, прошляпишь, – получишь полную коробку консервов с перебитым сроком годности, так как жадна и хитра была Клавдия – до умопомрачения! И потому Журбин за ней п р и г л я д ы в а л. Прежде чем восвояси отправиться оставлял телепатическую установку: "Приеду в следующий раз, приготовь н о р м а л ь н ы е продукты. Схитришь – отличного клиента потеряешь!"

Как правило, установка срабатывала, невзирая на природную склонности Клавдии к шельмовству. Но уезжая в тот раз, Журбин оставил телепатическое указание не жене, а мужу.

– Клавдия беременна, – оправдывался перед бабушкой Арсений. – Не хотелось мне в ее голову лезть…

– Ой! – качала головой Фаина. – Беременная она. Да Клава каждый год родить собирается, да все никак не соберется! – И фыркала: – Пожалел телятя волка…

Приехав в поселок через пару месяцев, Арсений убедился, что Фаина угадала: никакой беременности у Клавдии уже и в помине не было. Рожать Валдаева раздумала, в который раз в больницу сбегала.

И о том, что ребенка у нее не будет, бабушка Фаина узнавала прежде самой несостоявшейся роженицы. Клавдия Валдаева еще только раздумывала – рожать или аборт сделать? годы-то идут, пора, пора, – а старая шаманка уже кинула перед собой каменные руны и прочла судьбу владелицы продуктовой лавочки.

Фаина знала многое. Но не смогла предугадать того, что Сенька, встретившись в закусочной с пилотом, самозабвенно погрузится в исследование памяти Кутузова и пропустит момент возникновение опасности. Обычно крайне осторожный телепат сосредоточится на единственном объекте, машинально и бездумно раскроет портмоне и расплатиться с официанткой Капой, на мгновение мелькнув толстой пачкой купюр в бумажнике.

Тогда Журбин был слишком сконцентрирован на зондировании вертолетчика. Против обыкновения он не отслеживал эмоциональный фон окружающих его людей, не вылавливал тревожных настроений, он думал лишь о деле. О партии геологов, о катере на воздушной подушке, что будет подниматься к Пустоши по вытекающей из болот подмерзшей речке Петляйке… Мечтал найти заказчика разведки…

Арсений пропустил опасность. Не обратил внимания на трех мужчин неподалеку.

Журбин не видел, как один из них, поднялся из-за столика и медленно, по-свойски, двинулся на кухню. Заговорил с Капитолиной.

Когда к Арсению подошла официантка с чашкой чая, парень легонько и привычно мазнул по ней ментальным щупом. Не уловил в намерениях Капитолины ничего настораживающего…

Он знать не знал, что девушка и не могла его насторожить! Официантка не заметила, как зашедший на кухню односельчанин подлил в стакан с чаем для Сектантка бесцветную жидкость. Капитолина безмятежно вынесла в зал отравленный напиток. При всем желании Журбин не мог прочесть в ее мыслях и намека на опасность. Он спокойно выпил чай.

А когда прошел по проходу мимо столиков к двери, привычно считывая эмоциональный фон заполненного зала, трех мужчин уже не было в закусочной: гопники поджидали чужака на улице. Если бы Сектант почувствовал себя плохо еще в таверне, притворившаяся заботливыми друзьями троица вывела бы его в туалет и там обчистила карманы. (Арсений, словно по заказу, сел через-чур удобно, возле двери к туалету.) Но парень допивал чай уже практически на ходу, бандиты поняли, что схудится ему уже на улице и вышли. Встали за углом закусочной и стали ждать.

Если бы Журбин заказал в таверне что-то крепче чая, то клофелин подмешанный в спиртное убил бы его в течении получаса – дозу ему выделили откровенно лошадиную, такую, чтоб наверняка свалила. Если бы у Сеньки хватило сил пройти хотя бы двести метров, то со двора Валдаевых его б уже учуяла Лаура-Миранда и пошла навстречу, уловив чуткими волчьими ушами, что с другом происходит нечто странное – шаги неловкие, дыхание сбивается. Журбин мог выйти из закусочной не один, а с кем-то еще…

Вариантов набиралось много, но Арсению достался наихудший: он вышел в одиночестве на пустую улицу и упал возле крыльца. И посему его потащили за рюмочную, где метрах в пятидесяти, еще летом, при оседании грунта образовался провал. Глубочайшая земляная щель доходила до шахтовых разработок, изгрызших недра под поселком, стенки провала регулярно осыпались, Арсения волокли прямиком к естественной могиле.

Закапывать не надо – засыплет по любому.

Бушующая над поселком снежная буря прикроет прочие след: пришел чужак и сгинул.

В буране, что ли, заблудилось?

* * *

Журбин барахтался в черной полынье. Ледяное крошево облепляло плечи, руки-ноги онемели и отказывались двигаться. Пальцы ныли так, словно их безжалостно обработали молотком. Из замороженного горла наружу рвался стон…

– Открой глаза, – гудел в ушах приказ. – Журбин, открой глаза.

Глаза Арсений открыл прежде чем понял, что слышит совершенно незнакомый голос. Но после того как догадался, что ледяная полынья ему причудилась, приснилась.

Сенька медленно разлепил веки, посмотрел перед собой… На фоне весьма несвежего потрескавшегося потолка прорисовалось одутловатое лицо с морщинами и оспинами. Мужчина с густыми пшеничными усами склонялся над лежащим парнем и требовательно выговаривал:

– Очнись. Открой глаза.

Журбин прищурился, сфокусировал зрение… На мужике белый медицинский халат, из-под халата выглядывает погон майора полиции…

Брови незнакомца сложились в мимический опознавательный знак Миранды – срослись над переносицей в прямую линию.

– Если ты в порядке, моргни, – сурово и насуплено буркнул мужик, по сути в тот момент бывший диверсанткой из будущего Мирандой Хорн.

Журбин закрыл глаза и от хроно-путешественницы пошла ментальная речь. Не отвлекаясь на уточнения и расспросы о самочувствии, Миранда сразу приступила к делу:

"Ты способен адекватно оценить силы? Если я подсуну под твою руку телепорт Лауры, сможешь нажать на кнопку?"

"Смогу. Еще живой", – мысленно откликнулся Арсений.

Усатый мужик тут же достал из кармана форменного полицейского кителя собачий ошейник, положил его под пальцы Сеньки и нажал на кнопочку, выглядевшую как застежка небольшого кожаного карманчика на шлейке…

В тоже мгновение Арсений ощутил в себе п р и с у т с т в и е. В него переместилась наставница. Миранда. А это значит, что опасности для жизни больше нет. Сейчас Миранда изнутри проведет регистрацию каждого органа, подключится к ресурсам организма и заставит его работать в ускоренном режиме. Метаболизм отладит.

Буквально через полминуты одеревеневшая рука Арсения начала ощущать присутствие в вене иглы. Журбин скосил глаза – рядом с кроватью стояла штанга капельницы с контейнером, заполненным бесцветной жидкостью. От контейнера к руке Арсения свисала трубка.

"Больница. Я в больнице. В одноместной палате… Мне промывают кровь…"

"Заткнись, не думай! – возник в голове Журбина яростный окрик Миранды. – Мешаешь мне работать!"

Арсений покорно расслабился. Наставница знала, что делает. Миранда Хорн проникла в это время бестелесным интеллектом. Когда-то она была членом террористической организации, пришла сюда, чтобы разрушить будущее, предотвратив рождение близнецов, потенциальных изобретателей устройства интеллектуальной телепортации – Ивана и Марьи Завьяловых. Но потерпев неудачу, договорилась с правительством будущего, получила иммунитет и вновь появилась в прошлом уже как охранница семьи Завьяловых.

Близнецам и их родителям Зое и Борису требовалась защита от застрявшего в прошлом хроно-террориста Платона Извекова. Как и Миранда Платон был агентом хроно-департамента. Они оба получили отличную подготовку, но Извеков, дослужившийся до начальника активного подразделения полевых агентов хроно-департамента, помимо подготовки имел еще и ОПЫТ. Многолетний стаж работы в поле, навыки диверсионной работы и убийственную подготовку члена контр-террористического подразделения.

По сути говоря, Платон практически во всем превосходил Миранду. Они оба были телепатами (лишь телепат, переместившись в человека, мог полностью подавлять альфа-интеллект носителя и управлять чужим телом), но ментальный талант Извекова был куда весомее. Они оба прошли подготовку в интернате, где готовили рекрутов для хроно-департамента, но Платон многие десятилетия работал в поле и всегда был лучшим среди лучших. Если бы Извеков имел еще и определенную научную базу, он бы давно создал в этом времени лабораторию, изготовил устройство хроно-телепортации и развязал полноценную войну во времени. Уничтожил хроно-департамент.

Но к счастью для современников Извекова его знаний хватило лишь на воссоздание устройства интеллектуальной телепортации без приставки "хроно". Террорист застрял в прошлом, но не потерял надежды разрушить будущее. И то, что он продолжал охотиться исключительно на Завьяловых, очень напоминало паранойю. Как будто получив идею-фикс, Платон искал Завьяловых с упорством маньяка. Жажда мести и инстинкт охотника гнали ренегата по следу ускользнувшей добычи уже почти десять лет реального летоисчисления. Платон, как понимали все, безумен, болен.

И оттого опасен втрое.

Завьяловы и их друзья – Арсений Журбин и его отец Николай Косолапов, бывшая полицейская Ирма Конниген, девочка хроно-дефект Антонина Ватюшина, – долгие годы скрывались от Извекова в тайге. Вместе с ними в бега ушли и две хроно-путешественницы: бывшая террористка Миранда Хорн и профессор зоологии из будущего Жюли Капустина.

Безусловно, беглецы могли бы скрыться, затерявшись в любом мегаполисе земного шара, но предпочти пустынную тайгу по двум причинам. Во-первых: полубезумный, беспринципный диверсант Извеков мог нанести ядерный удар по густонаселенному городу. Для путешественника по телам нет ничего невозможного, Платон мог интеллектуально захватить хоть командира подводной лодки с ядерными боеголовками на борту, хоть пилота бомбардировщика или командира ракетной установки.

Второй причиной, как не странно, являлся хроно-департамент. Команда беглецов скрывалась и от государственной структуры будущего. В какой-то момент Завьяловы и компания поняли, что Платон вполне способен отважиться на шантаж правительства России (или любого иного государства). Устраивая на территории страны теракты со многими жертвами, Извеков в ы н у д и л бы правительство о т д а т ь ему Завьяловых.

Команда друзей не стала мучатся вопросами – чью сторону примет хроно-департамент? что предпочтут чиновники из будущего – многочисленные жертвы в прошлом или жизнь двух хроно-личностей близнецов Завьяловых? Друзья ушли в бега. Скрывались равно и от департамента, и от обезумевшего террориста.

Два года назад к беглецам примкнули несколько семей, когда-то живших в одной деревне с шаманкой бабушкой Фаиной. Этим людям грозило уничтожение, они ушли в тайгу с Завьяловыми и их друзьями.

На Острове среди болот, куда их привела колдунья, сейчас жили восемнадцать человек и два бестелесных интеллекта. Примерно раз в полтора месяца оттуда выезжал Журбин. В этом времени только Арсений обладал могучим телепатическим талантом. Лишь он мог выезжать за провиантом в окрестные поселки, почуять опасность на расстоянии и ликвидировать ее телепатическим приказом. С Арсением всегда была Миранда. Опытная диверсантка сопровождала парня в теле волка, рассчитывая на звериный нюх и слух, она могла оказать Журбину серьезную поддержку. (С личиной лесного зверя, стоит добавить, возникали трудности – волк привлекал внимание людей и на него излишне рьяно реагировали поселковые собаки. Но год назад зоолог Капустина начала тренировать двух щенков из помета суки родственников бабушки Фаины, и обещала Миранде подготовить к лету более приемлемых, незаметных носителей.

Но пока Миранда приходилось бегать в теле волка. О чем, надо сказать, диверсантка вовсе не тужила – Миранда и Лаура составляли превосходную боевую единицу! С р о с л и с ь за эти годы. Хроно-террористка полагала: вряд ли полуторагодовалые щенки полноценно заменят ей послушную и умную волчицу. Миранда уверяла, что с у нее с Лаурой сложилась непрерываемая, чуть ли родственная связь.)

…"Лаура ждет нас на улице, – прозвучал в затуманенной голове Арсений голос наставницы. Миранда уловила мысли Журбина, поймала беспокойство парня о волчице. – Попробуй приподняться, Сеня… Мне надо провести регистрацию нервных центров".

Журбин приподнял голову над подушкой… Потолок тут же завращался! Поплыл.

"Стоп! Не переусердствуй. Расслабься, но глаза не закрывай. Сосредоточь зрение на одной точке, я буду фокусироваться".

До того как Миранда прервала общение и вернулась к внутренним проблемам организма носителя, Журбин успел считать тревогу наставницы: женщина была уверена – если бы Арсений не получил поддержки бета-интеллекта, то не выжил бы. Его не спасли бы ни своевременная доставка в больницу, ни капельницы. А справиться самостоятельно с убийственной отравой – невозможно: то, что сейчас Миранда изнутри творила с организмом Журбина, можно сравнить с глубокой медитацией, перенастройкой жизненных функций. Но на погружение в глубокий транс необходимо – время. А времени у Журбина не было, отрава убила бы его гораздо раньше, чем он пришел в сознание.

"Подвигай головой, Арсений. Я сняла тошноту, купировала боль в отмороженных пальцах…"

"С пальцами порядок, боли я не чувствую, – ответил Сенька. – Но голова – кочан капусты".

"Паршиво. Лучшее, что я могу предложить на этот час – переместить тебя в майора, дать сознанию возможность отдохнуть в здоровом теле".

"Ты останешься во мне?"

"Нет. Для скорейшего восстановления твоему телу лучше подойдет вегетативное состояние. Настройку я дала, пусть организм работает без чрезмерного вмешательства. Подождем, пока закончится раствор в капельнице и будем перемещаться".

"Ты устала?" – догадливо спросил Журбин.

"Я устала тебе через сугробы тащить!" – рыкнула Миранда и стремительным мысленным экскурсом посвятила Журбина в череду событий, произошедших несколько часов назад.

Начальник поселкового отделения полиции Константин Андреевич Корытко страдал запорами и плова не любил. В закусочную "У Палыча" его манили исключительно виолончельные формы кареглазой Капочки.

Нынешним вечером майор причесал усы, надел форменный китель (Капочка неровно дышала к мужчинам при погонах), и отправился к закусочной для решительного разговора с волоокой официанткой.

Пятидесятилетний Константин Андреевич давно выработал возрастной ценз, недавно мощно заработал, хотел отправиться на пенсионный отдых, на Большую Землю.

Но не с женой. А с Капой. Жена давно погрязла в сериалах, внуках и борщах. Присутствие Капитолины волновало, молодило и звало на подвиги в постели.

Какой тут, спрашивается, выбор для возрастного мужика: жена или любовница? Майор с приглаженными усами отправился к Капитолине, расставлять над "Ё" решительные точки – поедешь со мной жить у моря или останешься на севере посуду разносить?

На взгляд Корытко, перед предложенным житьем у моря не устоит никто. Обходя закусочную с тылу, майор уверенно уминал валенками рыхлый снег и продвигался к вожделенному рабочему крыльцу. При выходе из дома Андреевич созвонился с Капитолиной, сказал, что не хочет светиться в рюмочной и обождет любовницу у двери на кухню. Та ответила что выйдет недолго…

Начальник поселковой полиции поднялся на крыльцо. Подергал запертую дверь…

"Задерживается проказница", – подумал добродушно и ворчливо. Стряхнул с усов снежинки, оглянулся…

Через заснеженную равнину пустыря двигались неясные фигуры. Корытко пригляделся… И напрягся: "Тащат кого-то. Трое тащат одного к провалу".

Эх, черт! Корытко резко высморкался, надел рукавицы и скатился по ступеням вниз. Кричать с крыльца на гопников майор не стал, в голове полицейского накрепко засел привычный страх конспиратора прелюбодея – чтобы ни случилось, не светись возле любовницы! По колено завязая в снегу, Константин Андреевич поспешил через поле к провалу.

Отбежав от закусочной попробовал крикнуть, но в рот ворвался ледяной ветер, майор закашлялся и хрипло просипел:

– Стоять! Полиция!

Вой снежного бурана проглотил неясный выкрик, как его и не было. Три смутные фигуры склонились над землей и опытному полицейскому сразу стало ясно – гопники обшаривают карманы лежащего на земле человека!

"Вот черти! Ограбят и спихнут под землю!"

Пробираясь напрямик через сугробы, майор все же успел добежать до вороватой троицы прежде чем те ногами спихнули чье-то тело в глубину провала.

– Замрите, падлы! Всех перестреляю!!!

На этот раз вопль вырвался из майорской глотки как положено: оглушительно и грозно. Грабители отреагировали так же – по уставу. Пригнулись на мгновение и порскнули по разным сторонам!

Майор пожалел, что не взял на свидание оружия. Для порядка поорал маленько в спины удирающих грабителей, прикинул, что догнать их не получится и нагнулся над лежащим человеком. Присмотрелся…

Молодой бедняга. Незнакомый. Корытко вздохнул, нашарил на горле чужака сонную артерию и попробовал замерзшими пальцами уловить пульсацию…

Двухсотый. Наглухо.

Константин Андреевич разогнулся, выматерился. Достал из кармана тулупа мобильный телефон и позвонил в больницу, попросив поскорее пригнать за закусочную труповозку, не то он здесь и сам замерзнет на фиг! В метель немного потеплело, но как ни крути – на улице почти что минус двадцать, усы уже в сосульках.

Поглядывая на крыльцо закусочной, Андреевич закурил. Беззлобно выматерил и лукавую Капитолину, так и не вышедшую на крыльцо. Потопал валенками, разгоняя кровь по венам. Подымив немного, закусил сигаретный фильтр зубами и вновь нагнулся над трупом. Решил проверить: может, гопники не успели все карманы обшарить и там найдутся документы потерпевшего?

Переворачивая тело, майор увидел, как из губ "мертвеца" вырвалось облачко пара. И вроде бы обметанные инеем ресницы дрогнули.

"Живой! – обрадовался полицейский. – Живой бродяга!"

Корытко выплюнул в снег недокуренную сигарету, вырвал из кармана мобильник и, нажав на клавишу повторного вызова, выкрикнул отозвавшемуся дежурному фельдшеру поселковой клиники:

– Валера, врача к закусочной! Быстро! Потерпевший жив!

Вернув телефон на место, майор присел на корточки, приподнял тело молодого парня, придавая тому сидячее положение, стряхнул налипший снег с распухших багровых пальцев бедняги: "Черт, обморозился, наверное. Минут пятнадцать здесь валяется…"

Константин Андреевич обеспокоенно оглянулся на дорогу, огибающую закусочную… И резко вскочил на ноги!

По крепкому, чуть заметенному вьюгой насту через поле бежал волк! Слабый свет от уличного фонаря на углу рюмочной на мгновение огладил серую дымчатую шкуру и позволил полицейскому отличить волка от большой собаки! Перепутать было невозможно, стелясь черной тенью по белому снегу, на Корытко несся лесной хищник.

"Ох! – струхнул немного полицейский. – Небось эта зверюга вчера лайку у Гуляевых задрала!"

Константин Андреевич широко расставил руки и приготовился встретить волка в борцовской стойке – посмотрим, кто кого, посмотрим, тварь лесная! "Хорошо что пуховик не надел, – краем сознания порадовался начальник поселковой полиции. – Руку в рукаве тулупа в пасть пропихну, попробуй прокусить овчину, людоед!"

Но хищник повел себя странно. Не добегая до Корытко, присел. Нагнул хищную длинномордую голову, как будто принюхиваясь… Зарычал утробно.

Слегка воодушевленный Константин Андреевич молодцевато повел плечами, встал поудобнее и громко крикнул:

– Что?! Съел?! А ну-ка… пошел отсюда, сволочь!!! Счас пистолет достану, как пульну!!

Волк попрядал ушами. Как почудилось Корытко критически оглядел расставленные пустые руки человека. И неожиданно ударил себя тыльной стороной лапы под подбородок.

Прежде чем сознание господина полицейского померкло, Корытко сумел оценить странный факт: четко обрисованный снежным фоном волчий силуэт имел погрешность – на уровне шеи шерсть слегка топорщилась. Так, словно на волка был надет ошейник, а под мордой, немного сползая набок, выделялась выпуклость кармана.

Но впрочем, озарение – а волк-то у нас ручной?! – развития не получило. Сознание майора юркнуло в абсолютную темень и уступило место некоему н е ч т о.

Попутный ветер донес до чутких волчьих ушей Лауры-Миранды мужские крики "замрите, падлы, всех перестреляю!".

В одну секунду диверсантка определила направление и поняла, что крик несется от закусочной. Подстегнула носителя-волка и, перепрыгнув двухметровый забор подворья Валдаевых, понеслась по главной улице поселка.

Стремглав летела. Но на мгновение затормозила: навстречу ей попался человек, от которого пахло Журбиным! Мужчина уносил в кармане что-то принадлежавшее Арсению, от него воняло страхом и спиртным… Лаура-Миранда оскалилась, подняла на загривке шерсть дыбом!

Но преследовать грабителя не стала. "Никуда он от меня не денется, потом найду по следу", – решила диверсантка и взяла прежний курс на закусочную.

Выбежала на пустырь за рюмочной, повела носом… Запах Журбина летел через заснеженное поле. Лаура-Миранда перепрыгнула огромный придорожный сугроб и, и не чувствуя лап, понеслась по насту напрямик! Диверсантку крайне напрягало, что к запаху Арсения примешивался легкий аромат ружейной смазки и пороха: возле Журбина находился вооруженный человек.

Высокого мужчину в тулупе Лаура-Миранда увидела издали. Едва заметив бегущую волчицу, тот расставил руки и принял нелепую раскоряченную позу. Когда Лаура-Миранда остановилась и зарычала, призывая Журбина откликнулся, мужчина начал пугать – мол, сейчас он пистолет достанет и пульнет…

Но Миранда в угрозу не поверила. Будь у мужчины пистолет, он бы давно им воспользовался. "Наверное остаточный оружейный запах в одежде затерялся", – решила диверсантка и ударила лапой носителя по кнопке активации телепорта. Переместилась, мгновенно обжилась в голове носителя Корытко. Пролистала краткосрочную память. Продралась через устойчивое видение карих глаз и крупных форм… Отшвырнула имя "Капа"! Восстановила цепь недавних событий и прибывшую карету скорой помощи уже встречала по всей форме, от лица начальника полиции Корытко.

К тому времени как автомашина с красными крестами на бортах подъехала к пустырю, Константин-Миранда уже вытащил беспомощного Сеньку на дорогу. Немолодой носитель диверсантки едва не помер, пробираясь по сугробам на расчищенное бульдозером пространство, но все же сдюжил – доволок.

– Потерпевшего в больницу! – заорал Корытко-Хорн на фельдшера и доктора. – Живо! Обеспечить наилучший уход, он ценный свидетель!

Когда майор запрыгивал в машину, на крыльце закусочной "У Палыча" уже стояла задумчивая девушка с фигурой, напоминающей песочные часы.

Девушка проводила взглядом уезжающий автомобиль. Недоуменно подняла собольи брови и пожала плечами: "И чего этим мужикам надо?.. Ну задержалась на полчасика. Ну чаю попила с Суреном… Не околел ведь "мусор" на морозе, так?"

Дольше ждет, покрепче любит, говорила мама дочери Капитолине.

Внутреннее общение происходит стремительно: двусторонняя реконструкция событий заняла не более десяти секунд, Миранда показала Журбину все что случилось с точки зрения майора и собственные действия. Арсений в свою очередь поделился с наставницей новостью о предстоящей разведке Пустоши. (Миранда хоть и разместилась в голове ученика, но придерживаясь этики моральной неприкосновенности личности, тактично не влезала в мысли Журбина, не считывала информацию.)

"Надо вернуть мой спутниковый телефон, – в итоге вынес Сенька. – Наши уже начинают волноваться, на этот момент я уже давно должен отзвониться и сообщить, что выезжаю… Телефон необходимо вернуть и позвонить на Остров. Скажем нашим, что отъезд откладывается, сами остаемся здесь – разруливаем ситуацию с геологами".

"Согласна. Но ты р а з р у л и в а т ь ничего не будешь. Отлежишься у Валдаевых, с геологами справлюсь я одна. – Журбин поморщился и диверсантка мягко надавила: – Так надо, Сеня. Ты не в форме, толка от тебя сейчас – ноль. Я только что была альфой, попробовала настроиться на проходящих мимо двери медсестер, твой радиус телепатического восприятия понизился до полутора метров. Ты и меня-то в майоре еле-еле считывал…"

Прежде чем ответить, Арсений попробовал вытянуть ментальный луч на максимальную рабочую дистанцию, напрягся…!

Рабочий радиус телепатического восприятия Журбина немногим превышал стометровую дистанцию. Со ста метров Арсений считывал эмоциональный фон и мысли, если человек переходил пятидесятиметровую отметку, Журбин уже мог брать его под ментальный контроль. С десяти метров мог уже убить телепатическим ударом. Радиус телепатического удержания толпы был гораздо ниже – не более пяти метров, в зависимости от количества контролируемых объектов, но обычно этого хватало для блока физической неприкосновенности.

Сегодня же Сенька не смог "протащиться" даже через стену до соседней палаты, где наверняка находились пациенты. У него получилось лишь слегка мазнуть по бездумной голове майора, что застыл на табуретке возле койки в ступоре навеянном Мирандой.

"И когда это пройдет?" – обеспокоенно спросил Журбин.

"Все худшее уже позади, Арсений. Отравили тебя крепко. Но я ускорила метаболизм, теперь тебе элементарно нужно выспаться".

"Мне или моему организму?" – резонно уточнил Журбин.

"Предлагаешь разделение? – задумчиво пробормотала диверсантка. – Не лишено. Дел у нас много, если перебросить тебя в Корытко, мы успеем больше…, а твоей организм отдохнет в вегетативном состоянии. – Прокачав ситуацию, Миранда вынесла: – Решено, Журбин. Ждем пока заканчивается капельница, перебрасываем тебя в майора и вывозим тело из больницы. Через полчаса после того как тебе первую капельницу поставили, в больницу пришел главный врач. Майор ему не доверяет, нам лучше уходить отсюда".

Спрашивать зачем и почему им надо уходить, в общей голове не надо. Едва упомнив главврача и продолжая мысле-речь, Миранда показала Журбину, все что успела почерпнуть в голове недавнего носителя Корытко.

И нечего сверхнеожиданного Арсений не узнал. Работая с Интернетом беглецы уже давно уяснили, что в поселке происходит рейдерский захват основного предприятия и смена сфер влияния. В окрестностях велась шахтовая разработка руд редкоземельных металлов, обогащение производилось на месте непосредственной добычи, завод по получению концентратов намеренно банкротили. Страдали, как известно, – работяги. Четвертый месяц без зарплат сидели.

Так же Миранда выяснила, что главврач больницы придерживался старой клики – его дочь вышла замуж за сына одного из директоров. Услуги местного начальника полиции щедро проплатили новоявленные господа из рейдеров. Конфликт интересов, был, что называется, на лицо: главврач Парандин и главный мент Корытко стояли на разных сторонах баррикады. Интрига набирала обороты.

Журбин покосился на застывшего на стульчике Константина Андреевича, в голове телепата зазвучала покаянная речь наставницы:

"Боюсь, что я переборщила с переполохом относительно твоей доставки и лечения, Сеня. Начальник отделения полиции лично привез в больницу какого-то "свидетеля"… Сидит тут несколько часов, как бы – охраняет… Ты – неизвестно кто и непонятная величина. Главврач примчался моментально и уже три раза заходил в палату".

"Вношу другое предложение: меня переместим в доктора, мне все равно в ком отдыхать. Ты возвращаешься в Корытко и носители транспортируют мое тело из больницы. Я, кончено, могу контролировать приказы доктора и оставить тело здесь, в палате под капельницами… Но как-то, знаешь ли, после всего, что ты узнала, напрягает меня это. Не хочется валяться здесь бревном и опасаться, что какая-то сестричка мне кубик воздуха в вену вгонит".

"С врачом отставить, Журбин. Майор нам нужен за территорией больницы, а последовательный троекратный переброс – в Корытко, в Парандина, потом опять в Корытко, – тебя в конец разбалансирует. Доктора мы трогать не будем, пока ты тут валялся я уже подогнала к крыльцу машину майора, ты переместишься в него и довезешь свое тело на каталке до автомобиля. Я пойду в Лауре. Доставим твое тело до Валдаевых, прикажем за ним приглядывать, и отправимся за телефоном. Носитель в кителе начальника поселковой полиции нам в этом деле шибко поспособствует".

Разговаривая, Миранда мгновенно составила для Журбина визуальную реконструкцию недавних событий: пробегая по поселку в теле волчицы, Миранда встретилась с человеком у которого было что-то из вещей Арсения. Позже она сравнила эту личность с видеорядом подозреваемых в голове Корытко и выяснила, как зовут грабителя и где он может находиться. Если разыскать вора по адресам не получится, Миранда рассчитывала найти его по запаху.

"Возможно, добывая телефон, мне придется перебрасываться несколько раз, – продолжала Миранда. – Так что лучше силы поберечь: сейчас я подзову Лауру, перемещусь в нее и хоть какое-то время буду в стабильном положении".

Оказываясь в голове иного человека, лишенный телепатических возможности Журбин всегда ощущал себя как будто голым. Беззащитным. Он вез по коридору больницы каталку с неподвижным телом, сверху вниз смотрел на собственное бледное лицо, в мыслях тикал запущенный секундомер небытия: без инструментальной медицинской поддержки лишенное интеллекта тело могло продержаться в вегетативном состоянии чуть более восьми часов.

Отсчет начался десять минут назад.

Из-за поворота коридора вышла медсестра, наскочила на каталку и от удивления разинула рот.

– Константин Андреевич, вы куда?!

Журбин мгновенно разыскал в памяти Корытко имя симпатичной персоны в белом колпачке и строго буркнул:

– Куда, куда… На Кудыкину гору, Ниночка! Увожу от вас свидетеля.

– Так он же в коме…, – разглядывая полумертвого пациента, опешила сестричка.

– Ничего. Поправим. У нас тоже, понимаешь ли, возможности есть.

Проталкивая каталку мимо Ниночки, Корытко-Журбин двинулся к повороту на выход.

– Да вы что, Константин Андреевич, с ума сошли?! – вцепилась в милицейский китель медичка. – Сейчас же везите больного обратно!.. Парандин – в курсе?!

"Вот так оно всегда и бывает, – мысленно вздохнул Арсений. – Был бы сейчас в норме, отфутболил бы девицу за градусниками и дальше покатился…" Но приходилось быть о б ы ч н ы м человеком при погонах:

– Нина Владимировна, вы мешаете мне исполнять обязанности! – сурово рыкнул "майор" и сестричка чуть ли не расплакалась:

– Да, Константин Андреевич, ну что же вы творите-то?! Я сейчас охрану позову!

Из-под свисающей с каталки простыни вылезла волчья морда.

– Ой…, кто это…, – схватилась Ниночка за сердце. – Волк…? Да?

Лаура-Миранда обнажила белоснежные клыки, негромко зарычала.

Уже ничего не спрашивая, Ниночка оперлась спиной о стену, закатила голубые глазки и медленно сползла на пол.

Журбин прогнал в чужих мозгах информацию относительно больничной охраны. Признал сей факт временно несуществующим, Корытко знал: ночами со стороны приемного покоя нет вахты. И покатил каталку дальше.

Едва Константин-Арсений наполовину выдвинул за дверь каталку, сумасшедший порыв ветра сорвал с нее простынь. Огромное полотнище улетело в ночную темень, Корытко-Журбин, недолго думая, схватил с лежака безвольное тело и потащил его к машине на руках – беспокойство за собственный полу-безжизненный организм заставляло поторапливаться. Пристроил туловище на капоте новехонького джипа начальника полиции, начал шарить в карманах Корытко, разыскивая брелок сигнализации…

А дальше стало очень больно. Мощнейший удар в левую половину грудины развернул Корытко-Журбина на сто восемьдесят градусов, Арсений опустил голову носителя вниз и увидел, что на тулупе появилась дырка. Из дырки фонтанчиком брызнула кровь…

Невероятно. Но приходилось признавать: за небольшой отрезок времени телепата убивали второй раз к ряду. Арсению не требовалось регистрировать жизненные функции носителя, о том, что пуля пробила аорту возле сердца, он догадался применяя исключительно анатомические знания из школьной программы: Корытко и вместе с ним Арсений – умирали. Сердце мощными толчками извергало кровь.

Через секунду Журбин ощутил, что умирает он уже на капоте. По собственным щекам бьет ледяная крупа взвихрившейся поземки, глаза открылись.

"Миранда… Миранда успела вытащить меня из полицейского…" Сенька начал поднимать голову… И в следующее мгновение получил удар по корпусу и полетел с капота вниз на землю!

Еще в полете Журбин услышал как кузов джипа пробила пуля. И понял: если бы Лаура-Миранда не сбила его наземь лапами, то пуля сейчас вонзилась бы в его живот.

А так Арсений Журбин живым лежал на плотной ледяной корке небольшой парковки и пытался соображать. От стрелка, засевшего где-то на девять часов, его прикрывал автомобиль покойного начальника полиции, голова, правда, расположилась аккурат на линии огня, между колес. Но Сеньку это уже почти не волновало – по заснеженной парковке, сквозь метель неслась волчица! Лаура-Миранда мчалась к огромному раздвоенному дереву за забором клиники, где между рогатины ствола торчало оружейное дуло.

Дуло ерзало. Стрелок пытался взять на прицел волчицу, петляющую по парковке словно угорь! Пару раз возле Лауры-Миранды вздымались снежные фонтанчики – убийца стрелял по зверю! Один раз, второй… Мимо! Мимо!

Если бы в теле хищника не было видавшей виды диверсантки, снайпер снял бы носителя-волка первой же пулей. Но террористка умудрялась его действия опережать: едва дуло находило цель, совершала невероятный кульбит и уходила с линии обстрела! Переворачивалась в воздухе, вновь падала на лапы и упорно неслась вперед.

Перепрыгивающую через огромный сугроб у забора волчицу скрыл от парня плотный снежный заряд. Лаура-Миранда пропала в снежной пелене, через мгновение до Журбина донесся дикий крик. И тут же резко оборвался…

Арсений никогда воочию не видел, как волк убивает добычу. Он не был свидетелем кульминационного момента звериной охоты, но представить это мог: Лаура-Миранда добралась до горла человека и рванула его зубами.

Упокой, Господи, его душу…

Воображенная кровавая картина едва не вывернула желудок Журбина наружу. Арсений вцепился в ледяной бампер внедорожника, приподнялся, пошатываясь встал на ноги…

За забором больницы мелькнул свет автомобильных фар. Парень вытянул шею, пригляделся… В придорожный сугроб у раздвоенного дерева воткнулся нос большой машины. Из передней пассажирской двери выскочил человек, протянул вперед руку с зажатым в ней пистолетом…

Судя по тому, что выстрела, убившего майора, Арсений не слышал, винтовка снайпера имела глушитель. Но пистолетный выстрел прогремел на всю округу!

Сердце Сеньки сжалось от страха за подругу… Мужик стрелял по Лауре-Миранде практически в упор!!

Полноценно испугаться Арсений не успел. Над снежным холмом взметнулась черная тень, волчица обрушилась на человека всей массой и смяла его словно огородное пугало!

Что происходило дальше, Журбин не видел – загораживал сугроб.

Но реакция водителя внедорожника показала, что за сугробами творилось нечто страшное. Шофер не вышел из машины на подмогу другу, он резко дал назад, выдернул нос джипа из снежного завала и, ерзая шинами по ледяной корке, начал удирать от места кровавой расправы задом наперед. Автомобиль отъехал на десяток метров, начал разворачиваться… Но на капот машины запрыгнула волчица! Вцепилась зубами в дворник, рванула его на себя и, выдрав, бросилась передними лапами на ветровое стекло. Ударилась о него раскрытой окровавленной пастью!

Зачем Миранде потребовалось это фантастическое представление из фильма ужасов, Журбин сперва не понял. Догадался лишь когда машина завершила разворот и показала открытое окно шоферской двери: водитель не удирал от места схватки, он собирался развернуться и бить по волку через открытое окно, не выходя наружу!

Но размазанные кровавые отметины на стекле, бьющие почти в лицо когтистые лапы, брызгающая слюной разинутая волчья пасть, привели шофера в состояние паники. Мужчина дрогнул перед бешеным напором зверя. Нереальная, киношная картина волчьей ярости заставила его забыть обо всем, кроме спасения собственной шкуры: шофер ударил по педали газа и бросил машину вперед!

Лаура-Миранда спрыгнула с капота и на предельной скорости понеслась к больничной парковке. Арсений понял, что наставница не уверена в том, удалось ли ей вытащить напарника из умирающего носителя. Она бежала проверять и по возможности исправить!…

В цейтноте у Миранды не хватило времени на проверку. Ей нужно было устранить первостепенную опасность – стрелка за деревом, что обязательно добил бы Журбина, скатившегося под машину. Расставляя приоритеты, диверсантка не стала терять драгоценные мгновения на проверку и выбрала целью – снайпера.

Арсений приподнял голову над капотом, показался волчице, и Лаура-Миранда усмирила бешеный галоп, побежала тихой рысью. Бока хищницы-носителя раздувались от тяжелого дыхания, белые подпалины на груди испятнала человеческая кровь, морда была полностью ею измазана…

Разглядев все это, Журбин вновь почувствовал рвотный позыв, наклонился над землей… Полупустой желудок изверг лишь слизь и воду.

Арсений покачнулся, налег на капот бедром… Лаура-Миранда подбежала к Сеньке и ткнулась носом в его колено…

Напарники не имели возможности переговорить. Не обладающие речевой способностью звери не умели составлять даже простейших предложений, находясь в волчице Миранда могла общаться только мысле-образами. Разговор происходил односторонне: Сенька говорил, зверь, принявший человеческий интеллект, общался знаками – согласен он со сказанным или нет.

От прижавшейся к колену Лауры Журбину пошла картина: Арсений сидит за рулем автомобиля покойного майора и едет к дому Валдаевых.

"Спрашиваешь, могу ли я вести машину?" – быстро уточнил телепат.

Скользнув по колену ухом, волчица кивнула головой.

"Попробую, выхода у нас нет. Ты сейчас не можешь перекинуться в человека…"

За последние полчаса Миранде пришлось трижды менять носителей, потом бегать, уворачиваться от летящих пуль, сражаться, убивать… Лаура могла бы подыскать в больнице какого-нибудь носителя, посадить его за руль, но Сенька понимал – наставница не выдержит еще одной телепортации. Не умрет, конечно, но разбалансируется вдрызг и толка от нее не будет.

Журбин, придерживаясь о кузов руками, тяжело побрел к водительской дверце. Раскрыл ее настежь, пропустил вперед себя волчицу – Лаура-Миранда запрыгнула на переднее пассажирское сиденье, – вскарабкался на кресло.

Удивительно, но выстрелы, звучавшие совсем поблизости от корпуса больницы не привлекли внимания. На крыльцо не высыпал медперсонал, в окнах не мелькали лица встревоженных пациентов. Метель проглотила звуки выстрелов и уже присыпала следы волчьих лап на парковке.

Но вскоре кто-то обнаружит труп начальника отделения полиции. Сбежавший с поля боя головорез приведет к трупам товарищей каких-то корешей и будет свидетельствовать, что людей загрызла хищница. Поклянется в том, что двух вооруженных пацанов убила серая волчица!

У Журбина, была, правда слабая надежда, что водитель, в реальности столкнувшийся у больницы с ОБОРОТНЕМ из кино, удерет куда подальше от поселка. (Не приведи Господи, кому-нибудь увидеть то, что лицезрел перед собой водитель джипа!) Но толку это все равно не принесет: людей с разорванными глотками рано или поздно обнаружат и на Лауру начнется охота. Медсестра Ниночка подтвердит, что волк пришел с покойным полицейским, джип майора обнаружат возле дома Валдаевых…

Короче – надо уходить. Это Арсений понимал твердо. Но он никак не мог взять в толк – какого черта местные воришки застрелили полицейского и палили по его свидетелю, находившемуся в коме?!

Ну – поймал воров Корытко "на горячем". Ну – распугал. Потерпевшего увез в больницу и взял под личную охрану, сидел – пень-пнём в его палате.

Но убивать-то полицейского зачем?!?!

Корытко не собутыльник по застольям. Не дебошир и не обидчик. Он начальник отделения полиции! За такого отомстят по всем понятиям! Нагонят в поселок дополнительные силы, прошерстят малины и выставят задницами кверху всех подозреваемых!

Совсем народ озверел… Страх потерял. Поселок, конечно, глухомань – медвежий угол, откинувшихся каторжан на севере всегда хватало. Но убивать полицейских даже здесь, мягко выражаясь, – полный беспредел…

Журбин адресовал вопрос Миранде:

"Ты что-нибудь понимаешь?"

Волчица разинула пасть в нервном зевке, потрясла ушастой головой.

"Вот и я не понимаю, – согласился Сенька. – На кой болт нас обстреливали, а?!"

Лаура-Миранда легонько нажала лапой на бедро Арсения. Журбин догадался, что наставница просит его быть внимательней: управляемый не вполне здоровым человеком джип вихлял по заснеженной улице, Журбин вцепился в руль ослабшими руками, Миранда просила его не нервничать и не отвлекаться – заедут в сугроб, дойти до дома Валдаевых пешим ходом Сеньке будет тяжело. Больничный корпус и подворье начальника котельной находились на противоположных сторонах поселка. А то, что по оставленной у ворот дома Валдаевых машине покойника на семейку лавочников выйдут их преследователи, напарников уже мало волновало: личность Сеньки установят быстро, поговорив в владельцем рюмочной Суреном. А к кому приезжает Сектант в поселке знают.

Так что вопрос стоит предельно просто: выбирая между секретностью и скоростью, напарники поставили на скоростной отход.

Журбин прервал мысленную речь и оставляя мозг открытым для общения, стремительно погнал в голове череду предположений. Не оформляя мысли до избыточных нюансов, пытался выдвинуть гипотезу, понять, что здесь произошло?

И так – Корытко продался рейдерам. Снайпер, судя по всему, придерживался лагеря старых владельцев горнорудных разработок. Если представить, что пойманные майором воры принадлежали этой клике, то ситуация может выглядеть следующим образом: разбежавшиеся гопники кому-то доложили о стычке с майором…, потом пришло сообщение о том, что Корытко приказал выделить для в а ж н о г о с в и д е т е л я отдельную палату и лично охраняет незнакомца. То есть, обобранный чужак – весомая персона, которую чуть не убили по незнанию…

Вопрос – что делать с чужаком? В чем интерес Корытко?

Чужак – причина для начала полномасштабных репрессий в лагере противников? Парень чем-то важен рейдерам и за него могут с п р о с и т ь всерьез…

Могли ли гопники испугаться показаний случайно выжившего свидетеля? Могли получить приказ – сами вляпались, сами и подтирайте? В результате чего грабители на нервах решились на кардинальное решение проблемы…

Могло быть так, могло быть и иначе. Убийство майора полиции может быть чей-то личной инициативой, могло произойти по приказу свыше – Константин Андреевич слишком рьяно поддерживал новоявленных владельцев рудника и всех, видать, достал. Появление какого-то свидетеля стало лишь последней каплей и решили убирать обоих?

Сенька подвел джип к воротам Валдаевых, выпустил руль из дрожащих рук и отправил Миранде четко составленную мысль:

"Как бы там ни было, нам надо быстро уходить отсюда. – Волчица негромко и обеспокоенно заворчала, Журбин вздохнул и ответил на невысказанный вопрос: – Я справлюсь, Миранда. Надо решить, что будем делать с топливом. Оставим сани и бочки здесь или оттащим до леса, свернем с дороги и спрячем уже там?… За топливом можно будет вернуться позже, когда я буду в порядке… Или отец за бочками сгонят…"

О том, что нужно оставаться в поселке и разыскивать спутниковый телефон Арсения, напарники уже не говорили. Пока в связи с убийством начальника полиции в поселке не объявили чрезвычайное положение, пока не прошел приказ на отстрел бешеной волчицы, надо срочно уезжать. Не исключено, что приказание на задержание Арсения и уничтожение Лауры будет отдан главами обеих группировок, за Сенькой и волчицей пойдет серьезная охота на опережение.

На вопрос ученика Миранда составила картину, прорисовала в волчьей голове табло часов с окрашенной красным цветом четвертью циферблата.

"Считаешь, что у нас есть пятнадцать минут на то, чтобы уйти до переполоха? – Лаура-Миранда потрясла головой, добавила тревожной яркости в красный цвет… – Опасаешься? Не уверена, что у нас есть эти пятнадцать минут, и лишь надеешься на это? – Волчица кивнула и Сенька начал неловко выбираться из машины. Пока сползал с сиденья, от Миранды пришла новая картинка: зал рюмочной "У Палыча", Сурен разговаривает с кем-то. – Думаешь, гопники уже установили мою личность и вышли на Валдаевых?.. Нас тут, типа, могут ж д а т ь?"

Лаура-Миранда картинно повела плечом, Журбин спрыгнул с подножки и додумал сам:

"Нас встречали у больницы, так что засады в доме у Валдаевых наверняка не будет. Но вскорости нагрянут. Те или другие. А может быть – и все".

Едва передвигая вязнущие в рыхлом снегу ноги, Арсений двинулся к калитке. За забором бесновался цепной кабель Валдаевых, учуявший волчицу. Лаура-Миранда взбежала на сугроб, с него перемахнула ограду и спрыгнула во двор…

Собачий лай затих. Каким-то образом животные ощущали присутствие в собрате человеческого интеллекта, как только Лаура-Миранда приближалась и глядела в глаза зверя, зверь – будь то волк, собака или шипящий кот, – мгновенно затихал. Пес уступал дорогу, волк исчезал, кот переставал усы топорщить и удирал с дороги куда подальше.

Журбин вошел на двор и, закрыв калитку на щеколду, пошел мимо дома к огороду. Там, у кромки картофельного поля его дожидался снегоход с груженым санями. Край, огороженного штакетником надела, заканчивался калиткой, способной пропустить машину. Оттуда Валдаевы подвозили к дому дрова и сено для коровы, через триста метров открытого заснеженного пространства начиналась тайга, где в обход поселка проходила грунтовая дорога.

Сенька медленно брел вперед, поглядывал на светящееся окно спальни Валдаевых, слегка тревожился: по его прикидкам супруги должны были крепко спать. Уходя в закусочную, Арсений не оставил им никакого телепатического указания, но зная эту парочку ничуть не сомневался: переживать о запропавшем покупателе Прохор и Клавдия не будут.

Так почему не спят?

Неужто за чужими оплаченными припасами приглядывают?! Следят, чтобы поклажу с саней не растащили?

Чудно и вряд ли. Журбин отлично познакомился с супругами, Валдаевым плевать на чужое добро, им лишь бы своего не тронули…

Арсений оглянулся. Нашел глазами волчицу… Лаура-Миранда, попавшая во двор через забор, теперь обнюхивала площадку перед крыльцом. В который раз за эту ночь Арсений пожалел, что после отравления почти лишился ментальных способностей и, став обычным человеком, полагался лишь на слух и зрение. Он не мог ничего уловить от напарницы, а темнота не позволяла разглядеть вздыблена ли шерсть за загривке зверя, оскалена ли морда…

– Что там? – негромко произнес Журбин. – К хозяевам кто-то приходил, да?

Волчьи уши расслышали шепот, Лаура-Миранда подняла морду… И пошла к Сеньке, поглядывая на освещенное окно.

Арсений повернулся и пошел вперед. Миновал коровник, вышел на тропинку, ведущую по огороду к бане, пошатываясь от ударившего в спину ветра, побрел через открытое ветрам пространство.

Лаура-Миранда направляя чуткие уши на остающийся за спинами дом и главную поселковую улицу, прикрывала тыл.

Журбин дошел до бани, чуть не соблазнился на секундочку присесть на заметенную лавочку возле стены… Но заставил себя двигаться дальше. Прошел мимо невысокого крылечка…

Из-за угла бани, преграждая путь Арсению, вышел человек. В руках мужчина держал винтовку. Ее дуло смотрело Сеньке в грудь.

Бьющий в спину ветер не позволил Лауре-Миранде почуять засаду. Метель присыпала следы. Затаившейся за баней человек, стал полной неожиданностью! Журбин не видел в темноте его лица, не ощущал врага ментально, но почему-то был уверен – через мгновение тот выстрелит. Дуло винтовки качнулось вниз, мужчина предпочел брать чужака живым, прицелился в бедро.

А Лаура-Миранда ничем не могла помочь Арсению. Сенька застыл перед вооруженным человеком, волчица была за Журбиным; как только хищница шагнет в строну, пытаясь обойти напарника и напасть на мужика, тот ее пристрелит. Пятнадцать минут назад, диверсантка имела свободу маневра – она петляла по расчищенной парковке и уворачивалась от пуль, пока Журбин был спрятал за машиной. Здесь же все получалось крайне гадко: Арсений стоял на линии огня, с одной стороны его подпирала стена бани, с другой сугроб, обегать который у диверсантки не было времени – враг уже готов был выстрелить.

Катастрофическая ситуация. Миранда могла сделать лишь одно – показаться из-за Сеньки и вызвать огонь на себя.

Но толку? что будет дальше?..

А ничего. Миранда зря погибнет. Полумертвый отравленный Журбин не сможет даже сильно стукнуть нападавшего. По сути дела, тому и стрелять-то не надо, достаточно хорошей зуботычины и телепат уйдет в отключку.

…Оценка ситуации заняла у Журбина не более одной секунды: положение выглядело достаточно явным. На бедре заныла старая рана… Пожалуй, скоро там появится вторая дырка…

Палец бандита уже нажимал на курок, когда проскочившая между Арсением и стеной бани волчица, сшибла его в сугроб!

Изогнувшись до невероятности, упираясь хребтом в еще не упавшего Сеньку, Лаура-Миранда уподобилась цирковому артисту и – п р о б е ж а л а с ь по стене! мощной задней лапой, в падении ударила по свисающей с крыше сосульке!

Сосулька свисала аккурат под дымоходом бани и росла давно. Острая ледяная игла пролетела до стрелка и насквозь пронзила его горло!

Но выстрелить бандит успел. И если бы диверсантка не спихнула Журбина в сугроб, сейчас бы парень зажимал на бедре огромную дыру. А так…, валялся вполне целым и таращился на мужика, что выпустив винтовку, пытался выдернуть из горла скользкую сосульку.

Ух. Ну и т е т е н ь к а Миранда…

В детстве Журбин ходил в парк на аттракцион "Летающей мотоциклист", видел как внутри огромного шара, набирая скорость, носится мотогонщик: вначале параллельно земле, а потом и вовсе вниз головой летает. Лаура-Миранда проделала примерно тоже самое, но она взяла разгон с единого прыжка: пролетела по стене, да еще убила человека чем попало…

Журбин приподнял голову, поискал глазами фантастическую хищницу-диверсантку… Волчицы не увидел. Расправившись с бандитом, Лаура-Миранда отправилась в обход бани на разведку, пошла искать – не засел ли где еще один стрелок?

Арсений лег обратно. Пока Миранда не проверит окрестности, ему лучше не вставать.

В звеневшей от усталости и дурноты бродили мысли. Пришелица из будущего занималась с Журбиным с одиннадцати лет. Она оттачивала телепатические возможности пацана, учила его управлять талантом, становясь альфой в теле юного телепата Миранда показывала на примере, как можно справиться с толпой или заставить человека переступить через какие-то устойчивые принципы. Она научила Журбина всему, но не преподавала только одного – убийственные навыки не входили в программу подготовки. "Если когда-нибудь, Журбин, ты попадешься департаменту, тебя ментально прозондируют и вытряхнут всю подноготную. Учитывая, что ты и так подлежащий уничтожению хроно-дефект, тебе лучше не показывать того, что ты готов к агрессии и убивал. Если тебя признают неопасным, то есть надежда – мы договоримся с моими современниками, Сеня. Тебе позволят ЖИТЬ".

…Краем глаза Сенька уловил, как из-за бани неслышной тенью выскользнула волчица. Критически оглядела обстановку, негромко фыркнула.

Арсений понял, с чем связано недовольство наставницы. Прежде чем скончаться, бандит держался минуты полторы. За это время Сенька мог бы подползти к головорезу, выйти на рабочую дистанцию и прозондировать мозг умирающего человека. Многое узнать. Понять, что тут твориться, будет ли еще засада, кто вообще направил людей на отстрел свидетеля и полицейского…

Но Журбин не смог заставить себя подключиться к агонизирующему человеку. Пару лет назад Арсений ментально присутствовал на пытках, пропустил через себя боль и ужас, и после этого не смог заставить себя вновь испытать подобный кошмар – подключенный телепат чувствует все тоже, что и исследуемый человек!

А на то, чтобы внедриться и купировать чужую боль, у Сеньки не хватило б сил.

И Миранда это поняла. Подошла вплотную и подставила плечо, на которое Журбин оперся понимаясь на ноги.

От волчицы шло спокойствие. Миранда отправляла Арсению картинки пустынного двора Валдаевых, крыльцо, на которое никто не вышел даже после выстрела, но сочинила образ телефона и разговаривающего по нему Прохора: чудесные волчьи уши уловили, как хозяин дома с кем-то говорил по телефону. Сообщал о выстреле на огороде.

Если бы Журбин был в форме, он немного вернулся бы назад, встал на н о р м а л ь н у ю рабочую дистанцию и с расстояния пятидесяти метров, стер у Валдаевых малейшие воспоминания о происшествии и заставил их уснуть. Но Сенька был не в форме. Еле-еле передвигая ноги, он брел к снегоходу и на ходу решал вопрос: "Что делать с бочками, Миранда? увозить или сани отцеплять и здесь бросать?"

По сути дела, именно за дизельным топливом для электростанции напарники и нагрянули в поселок. Для энергообеспечения домов хватало ветряков, если молодежь хотела посмотреть телевизор или поработать на компьютере, кто-то усаживался на бесколесный велосипед и крутил педали, вырабатывая электричество. Миранда и Иван Завьялов помудрили над генераторами и существенно усилили емкость аккумуляторов, так что на непосредственные нужды электричества хватало.

Его не доставало только на работу комнаты-"засады", где стояли мониторы от камер слежения за периметром и датчиков движения, расставленных по лесу. Пока зима, пока следы все на виду, никто особенно не переживал. Но скоро наступает оттепель и она несет проблемы. Во-первых, снег уйдет. А во-вторых начнут таять болота и доставить бочки по раскисшей топи станет невозможно! Топливо обычно завозили за зиму, создавая запас на теплое время. Пока сгинут длинные северные ночи и начнут работать солнечные батареи, еще время плотных весенних дождей должно пройти! Так что "засада" вообще без электричества останется. Либо, придется отключать дома, сидеть в потемках и безостановочно крутить педали, поскольку в связи с возникшим интересом к заболоченной Пустоши, работа мониторов камер слежения периметра становится первоочерёдной.

Думая о камерах, топливе и геологах, Журбин отправлял эти мысли до Миранды. "Как думаешь, Фаина знала, что вскоре к нам нагрянут геологоразведчики?.. Может быть, она из-за этой партии решилась позволить нам в поселок съездить? Знала, что мониторы нужны Острову в рабочем состоянии, невзирая на зиму?"

Миранда не ответила. Кто знает о причинах поступков шаманки? Фаина почти два месяца не позволяла Журбину отправиться за топливом. Стояла на своем, как камень. Но вдруг позавчера пришла к Завьялову:

– Борис, – сказала бабушка главе островных поселенцев, – надо ехать за горючкой. Завтра же по утру, пусть Сеня выезжает.

– Чего так вдруг? – прищурился Завьялов. Шаманка никогда так просто, без существенной причины, решений не меняла. – Случилось что-то?.. Или еще только случится?

Ответ Фаины ясности не внес. А так случалось, если дело касалось Журбина – Того Кого Не Может Быть.

– Скажи Сене, чтобы был поосторожней, – буркнула шаманка, ох как не любившая признаваться в неудачах, касающихся колдовского ремесла! До встречи с юным телепатом, Фаина никогда не сталкивалась с человеком, о котором ничего не могли сказать даже всезнающие духи предков! Арсений был чистым и нетронутым листом бумаги, он сам чертил свою судьбу, проживая ее день за днем.

Когда-то Фаина попробовала подчинить шестнадцатилетнего паренька, но Сенька выстоял в нешуточном противоборстве и шаманка поняла: к ней наконец-то пришел тот, кому она сможет передать колдовскую силу. Теперь, помимо диверсантки из будущего, у Журбина появилась еще одна наставница по странному предмету "Колдовское мастерство шамана-ведуна".

Занятная наука получалась.

Но шутки шутками, а наставляла бабушка Фаина – здорово. Смотрела в глаза Арсения, брала его за руки и каким-то непостижимым образом в голове Журбина сами собой возникали непонятные слова, прочерченные огненными символами заклинания…

Странно было. Иногда и – страшно. Но – работало. Сейчас Арсений уже верил: когда бабушки Фаины не станет, к нему реально перейдет какая-то сила. Непонятно какая, но придет и это точно. Из-за Журбина Фаина лишилась внучки и нынче только он способен эту силу воспринять.

…Подгоняемый в спину ветром, Журбин шагал к снегоходу, от Миранды поступал визуальный план мероприятий. Вначале диверсантка составила картинку спрятанных под елками саней с бочками. Потом сочинила объездную грунтовку, выезд на дорогу у развилки и, стремительный бросок по трассе до просеки, а дальше лес, лес, лес.

"Предлагаешь все же вывезти топливо от Валдаевых? – уточнил Арсений. – Спрятать бочки неподалеку от опушки?"

Волчица согласно рыкнула. Мол, за бочками можно вернуться завтра или послезавтра, за два дня болота не растают. Без груженых саней снегоход разовьет приличную скорость, на ровной дороге Сенька, пожалуй, справится с управлением. Отдохнет уже на просеке.

– Нормальный план, – кивнул Журбин. Подошел к снегоходу, смел позаимствованной у покойного полицейского варежкой снег с двойного сиденья…

Тут надо сказать, что супермощный четырехтактный снегоход Ямаха Викинг Профешинал выглядел как полное говно. На двигатель Ямахи натянули обшарпанный кожух от дешевой Рыси да еще проволокой его маленько обмотали. Придавая снегоходу видимость полнейшего отстоя, кожух этот существенно отдубасили киянкой, маленечко напильником отрихтовали. Обшарпали со всех сторон, изображая из Ямахи почти подохнувшую Рысь…

Короче, выглядел снегоход так, что никакого желания отобрать у чужака отличную машину уже не возникало. Наблюдая за облезлой Рысью, аборигены лишь презрительно носы морщили и желали путнику живым добраться до дому.

…Сенька вскарабкался на сиденье, с полуоборота завел двигатель, пока тот прогревался, Лаура-Миранда сбегала до штакетника, надавила лапами на калитку и раскрыла ее настежь. Потом запрыгнула в сани, покопошилась между бочками и достала оттуда пистолет. Отправляясь в закусочную, Журбин его не взял: чего опасаться телепату в поселке, где он может шугануть любого гопника усилием мысли? Арсений никогда не прекращал работать, он постоянно был настороже, зондировал ближайшее окружение, вылавливал агрессию со ста метров или в плотной толпе ограниченного пространства.

Зазнался. Обмишурился. Попал, как кур в ощип. Хотя шаманка его предупреждала.

Лаура-Миранда поднесла Беретту к руке Арсения, и тот невесело хмыкнул:

– Ты думаешь, сейчас мне это в тему?

Парень умевший стрелять по-македонски: с обоих рук, хоть в присядку, хоть в падении, в подкате, – сейчас прекрасно понимал, что попросту не удержит пистолет в трясущихся руках.

Миранда сочинила ободряющий образ: Сенька лупит по цели из двух автоматов.

И это было правдой, а не лестью. Двадцатидвухлетний Арсений прекрасно справлялся с двумя автоматами одновременно. Не просто бил по цели, а попадал и вдребезги мишени разносил! Миранда с ним работала на совесть, учила изнутри и будучи снаружи.

Но не сегодня. Ободрение почти не помогло. Сенька кисло глядел пистолет и думал о том, что может его просто – потерять. Если тот начнет выскальзывать из-за пояса на ходу, Журбин попросту его не перехватит, не поймает. Так как не знает, справиться ли вообще со снегоходом?

Лаура-Миранда почувствовала нерешительность напарника, взглядом исподлобья заставила Арсения воткнуть оружие за пояс. Потом запрыгнула на сани поверх бочек и рыкнула негромко.

– С Богом, – прошептал Журбин. – Поехали.

По хорошо знакомой луговине от огородов до опушки Журбин проехал в кромешной тьме, не включая фару. Как только выехал за деревья на грунтовку, врубил свет и метров триста, подыскивая съезд тащился медленней. Дождался появления удобного прохода и завел Ямаху в лес.

…Лаура-Миранда прыгала по снегу, разрушая двойной след полозьев, каталась на спине, уничтожая ровные отметины от лыж (остальное за нее доделает метель). Журбин, повесив плечи, сидел на снегоходе – после того как он завел Ямаху в лес, отцепил сани и, упрятав бочки за деревьями, по бурелому выехал обратно на дорогу, сил у него не осталось. Каждый, кто хоть раз проехался на снегоходе прекрасно знает: на ровной дороге управлять несущимся снегоходом сможет и ребенок, вести эту же машину по пересеченной местности – задача для профессионала. Если бы у Сеньки было больше сил, напарники смогли бы уехать от поселка до болот напрямую через тайгу, но оба знали – по бездорожью Арсений не продержится и пары километров.

В обычном состоянии Журбин отмахал бы пятидесятикилометровое расстояние не охнув. Когда с горючим не было проблем, островная молодежь и взрослые любили погонять на снегоходах и в тех гонках Сеньке не было равных. Но сейчас Журбин прилип к сиденью и еле-еле голову поворачивал.

А времени на отдых – не было. После случившегося на больничной парковке прошло уже немногим больше часа, тело начальника полиции уже должны были обнаружить, дорогу из поселка, почти наверняка – перекрыли. Или вот-вот выставят кордон.

Лаура-Миранда перестала кататься по сугробам, встала на лапы, отряхнула шкуру от налипшего снега и подошла к Арсению. Журбин считал картинку в волчьей голове: не доезжая до дороги, Ямаха с выключенной фарой остается в лесу, к развилке на разведку бежит волк.

– Угу, – кивнул Журбин. Включил двигатель и фару, и на максимально приемлемой для него скорости поехал сквозь буран в объезд поселка.

Не доезжая до выезда на трассу, вырубил свет и поехал дальше практически на ощупь. Бегущая у его ноги волчица, старалась держаться поближе к телепату и не прерывать ментальную связь. Диверсантка предупреждала Сеньку если тот начинал съезжать с дороги, транслировала различенные волчьими глазами препятствия. Как только от Миранды поступил сигнал – дорожный знак "кирпич", Арсений остановил Ямаху и убежавшую вперед волчицу проглотила расштрихованная снегом темнота.

Журбин остался один: почти ослепший и оглохший, почти теряющий сознание от дурноты.

Хотелось спать. Упасть в сугроб, зарыться в снег и хоть немного отдохнуть! Ричард третий предлагал за спасение – коня – полцарства, Журбин мог предложить за передышку только бессмертную душу, но в тот момент казалась, что это – не цена. Парень всерьез переживал: еще немного и изнеможение его прикончит.

Сенька заставил себя вспомнить папу…, Ирму, Зою, Марью… Сейчас на острове уже начинают дико волноваться: Арсений всегда звонил своим, предупреждал, что выезжает в обратную дорогу!

Но он молчит. Его спутниковый телефон вне доступа. Поселенцы подождут еще немного и кто-то из мужчин отправится на розыски. Скорее всего поедут двое: папа и Борис Завьялов.

А в поселке, где произошло убийство главного полицейского, где нашли еще три трупа с разорванными глотками, чужакам делать нечего… Отца и дядю Борю остановят еще на въезде в поселок и возьмут в оборот. Обязательно возьмут, так папа и Завьялов мужики упертые, такие просто так не отступают! Отец мужик здоровый, за Сеньку он любого поломает.

Не дай бог, сцепятся с поселковыми в рукопашную… Так можно и на пулю нарваться, народ в поселке нынче шибко нервный. Злой.

Тревога за близких позволила Арсению встряхнуться. Как угодно, хоть ползком, но надо добираться до Острова! Добираться, а не нюни-сопли разводить.

Журбин ударил себя по щекам заскорузлой, заледеневшей варежкой: "Очнись, слабак! Очнись!"

…Лаура-Миранда наткнулась на засаду неожиданно. Больше доверяя нюху, нежели глазам, диверсантка направляла нос волчицы на дорогу. Пыталась учуять присутствие на дороге машин и вооруженных людей, ловила запах пороха, бензина, пропотевших тулупов. Понять старалась, выставили на дороге заградительный отряд или путь еще свободен?

Но сбоку, а совсем не от дороги, на волчицу выбежала лайка. Обученная охотничья собака бежала молча, Лаура-Миранда увидела ее, когда стало слишком поздно: сквозь пургу волчица-диверсантка разглядела, что над сугробом уже приподнимается залегший там хозяин лайки, встает на одно колено и берет хищницу на прицел.

Валдаевы кому-то сообщили, что Сектант ушел от них через поле. Если бы Миранда и Арсений не возились с бочками, они успели б проскочить по грунтовки до дороги, но приняли неправильное решение и дали возможность поселковым устроить у развилки грамотную засаду. И поскольку следов от полозьев снегохода на дороге не было, Сектанта и волчицу решили – подождать: тяжело груженый снегоход не уйдет по лесу, он выедет на единственную дорогу из поселка. Заградительный отряд разделился, кто-то остался охранять дорогу, один стрелок залег в сугробах вместе с лайкой.

…Предупреждая выстрел, волчица прыгнула в сторону! В сугробе подмяла под себя лайку, рванула за загривок!

Собака, почуявшая в волке человека, скуля и поджимая хвост запряталась под елку. Лаура-Миранда, стелясь по насту и взрыхляя снег, запетляла между деревьев… Услышала, как неподалеку заурчал движок Ямахи!.. Тут же над головой волчицы засвистели пули!

Вначале Сенька услышал едва различимый собачий визг. В непогоду Миранда вряд ли могла наткнуться на обычного "прогуливающегося" пса, а значит там – засада! Арсений врубил двигатель но полную мощность, лихо развернул снегоход носом к тайге и рванулся через бурелом!

Выброс адреналина придал парню силы. Когда Ямаха перемахнула через засыпанный снегом ствол рухнувшего дерева, Журбин смог удержаться на сиденье, но оставил памятку в мозгах – больше, Сеня, так не делай! Вылетишь из седла, назад уже не влезешь!

Снегоход помчался через ночь, метель, тайгу. Лауру-Миранду парень не дожидался, поскольку знал, что та его не потеряет, найдет по следу. Налегая на руль всем телом, Журбин ломился через дебри. По окружающим деревьям, ориентируясь на свет фары, лупили пули.

Один раз снегоход дернулся, Сенька понял, что в него попали! Но скорости не сбавил. Летел, совершенно не придерживаясь нужного направления, действовал по принципу – проеду, не проеду?! Удирал, лишь бы подальше.

Когда увидел, что рядом, параллельным курсом бежит волчица, немного снизил скорость и позволил диверсантке выйти на рабочую дистанцию ментального приема. В мозгах волчицы опять стоял "кирпич".

Сенька обогнул снежный вал над огромным расщепленным пнем и остановил Ямаху. Прислушался: не раздается ли за спиной гул двигателей снегоходов преследователей? Но не расслышал ничего, кроме собственного сбитого дыхания. Поглядел на волчицу, как та себя ведет: держит нос, направленным назад или не тревожиться и дальнейший путь исследует?

Лаура-Миранда держала нос засунутым под брюхо снегохода. Направляла на Арсения картинку пробитого пулей масляного бака.

– Черт их всех дери…, – обескураженно и сипло выругался парень. – Бак пробили?!.. Когда встанем?

Лаура-Миранда постояла, наклоняя голову под кожуху, подумала и составила ответ.

Дырку в баке можно забить сучком и тогда Ямаха почти наверняка продержится километров двенадцать, а то и больше. Так можно добраться до заимки егеря Кирюхина, разжиться у него маслом… А еще лучше: Миранда изобразила нежащегося на печке Журбина, вокруг него хлопочет Захар Филиппович Кирюхин – чаем поит. Пробитый снегоход отдыхает на приколе у завалинки. Одинокая серая волчица несется через заснеженную Пустошь к Острову.

Приятная картина. И логически оправданная. В поселке Журбина нельзя было оставить отлежаться – там обыскали б каждый дом. В охотничьем хозяйстве холостого егеря Кирюхина знать ничего не знают о происшествиях. А когда узнают, то либо Сенька будет далеко, либо хоть немного восстановится и возьмет лесника и его помощника под ментальный контроль, прикажет подчиняться.

Одна Миранда быстрее доберется до своих, сообщит им обо всем, что случилось. Отец или Завьялов съездят за Арсением. Совсем приятная картина: Журбина, как барина везут на саночках домой, укутанного, улыбающегося, – сняла все возражения.

До лесников Ямаха дотерпела. Едва не падая со снегохода, Арсений подрулил к крыльцу большого бревенчатого дома и понял, что не может встать. Окостеневшие на руле руки совсем свело усталостью, семь километров до заимки показались парю АДОМ.

С шарфа и меховой опушки капюшона свисали сосульки, ободранное тяжелым дыханием горло саднило, зрение плыло… Журбин сидел на снегоходе, дышал как загнанная лошадь, всерьез боялся отключиться.

В лицо Арсению бил свет из небольшого оконца. Сквозь незанавешенное стекло виднелась кухня, но людей там не было. Журбин покрутил головой, поискал глазами Лауру-Миранду…

Волчицы нигде не было, зато под большим навесом у сарая Арсений разглядел двух человек, стоящих возле снегохода с гудящим на холостых оборотах двигателем. Один из мужиком присел на корточки перед приподнятым кожухом Ямахи Браво, второй держал в руках гаечный ключ и большой фонарик. Оба смотрели на подъехавшего к дому гостя, к их ногам жались две лайки с поджатыми хвостами.

Судя по поведению псов, Лаура-Миранда была не просто где-то неподалеку. Она уже успела "познакомиться" с собаками и скрывалась от людей за единственной стеной навеса, либо за сараем.

Журбин прищурился: один из мужиков был егерем Кирюхиным, другого Сенька не знал – высокий плечистый дядька, скорее всего, охотник, приехавший на заимку Филлипыча. За спиной охотника стоял бюджетный и надежный снегоход Кирюхина – Буран, где на сиденье лежали приготовленные к охоте винтовки…

"Вовремя я прибыл, – подумал Сенька, – мужики собрались выезжать…" Журбин приподнял руку, слабо помахал обледеневшей варежкой и начал сползать с седла. К егерю и его гостю надо подойти вплотную. Сочинять историю о том, как заблудился, поймал маслобаком какую-то случайную пулю, конечно – можно, но не стоит. Телепату незачем огороды городить, не прибегая к вракам, ему достаточно отдать ментальный приказ и люди выполнят все, о чем он попросит. Сенька брел по рыхлому снегу, протягивал к головам охотников ментальный щуп и расстраивался, что никак не может выйти на рабочую дистанцию: до Кирюхина и его гостя оставалось не более семи метров, а телепат н и ч е г о не ощущал.

Арсений видел, что егерь его не узнает – хмурится и стискивает гаечный ключ. Решил поздороваться, пока второй охотник к оружию не потянулся. (Выезжающие из тайги подозрительные чужаки, могут и сюрприз преподнести.)

– Здорово, Захар Филиппович, – хрипло каркнул Сенька.

Егерь прищурился и его рука с зажатой железякой несколько обмякла.

Захара Филипповича Сенька знал неплохо. Приходилось п о о б щ а т ь с я, поскольку Пустошь примыкала к территории Кирюхина. Журбин несколько раз встречался с лесником, оставил в его мозгах четкую уверенность: непонятно откуда взявшиеся люди обосновались на юго-востоке от поселка, а не на юго-западе. О Пустоши егерь думал, как о непролазных и пустынных топях.

Короче – встреча была далеко не первой. Журбин считал Кирюхина человеком мутным, но безвредным. Тот понемногу браконьерничал, привечал на заимке толстосумов без охотничьих лицензий, но это – мелочи. В прочем егерь был обычным запойным отшельником.

…Не тратясь больше на вербальное общение, Арсений, покачиваясь, подошел к мужикам на расстояние вытянутой руки, погулял в их головах и выяснил, что помимо охотника Самсонова на заимку нагрянули еще три охотника. Но те пока не вышли из избы, где помощник егеря Харитон им завтрак приготовил. Мужики ждут, когда Филиппович и Самсонов ликвидируют какую-то небольшую поломку на Ямахе Браво, принадлежащую охотникам, и собираются идти на лося.

Журбин погрузил гостя в легкий ступор, отдал егерю мысленный приказ на починку своего "профессионала", и сел на лавку под навесом, наблюдая как Кирюхин отправился к снегоходу у крыльца, собираясь загонять машину под навес. Смотрел за ловкой и уверенной работой лесника, надеялся, что тот управится прежде, чем из дома выйдут остальные. (Сеньке ох как не хотелось внедряться еще в четыре мозга и раздавать телепатические указания! Сейчас он еле-еле зад от лавочки оторвал бы.) Но надежды на это практически не было: Арсений понимал, что вскоре снова предстоит р а б о т а, гости выйдут на улицу раньше, чем он уедет от егерей на починенной машине.

Так оно и получилось. Кирюхин сноровисто колдовал над пробоиной, Арсений искоса поглядывал на замершего Самсонова и поскуливавших лаек, на крыльцо дома вышел невысокий поджарый мужик со спутниковым телефоном возле уха. Запахивая на ходу синий пуховик и вглядываясь в то, что происходит под навесом, охотник начал спускаться по ступеням.

Журбина гость лесников пока не видел. Сенька сидел за копошащимся у Ямахи Кирюхиным. Продолжая говорить по телефону, гость подошел к навесу и обратился к безразличному приятелю:

– Самсон, тут Толя позвонил. Сказал, что по тайге какого-то парня на Рыси гоняют…

Но не договорил и замер. Увидел над ч е м колдует егерь. И Журбина засек.

В общем-то, все получилось вполне логично. На Сеньку и волчицу устроили облаву, кто-то из знакомых позвонил охотнику, вышедшему на промысел в означенном районе. Предупредил о чужаке, устроившем в переполох в поселке, и попросил глядеть по сторонам. Сообщить ежели Сектант им попадется…

И вот мужик увидел Журбина. Довольно быстро оценил обстановку: приятель стоит столбом и выглядит куда как странно, егерь копошится под кожухом непонятно откуда взявшейся Рыси. На некоторое время вышедший охотник тоже замер.

Арсений не сумел дотянуться до него телепатически. Но по секундному замешательству последнего, понял, что тот решает вопрос: "Идти обратно в дом за Харитоном и двумя приятелями или брать чужака в оборот при помощи Самсона и Кирюхина?!" Егерь и Самсон знать ничего не знают о п р о б л е м н о м госте, Филиппыч помогает, старается во всю.

Валенок мужика медленно повернул нос в правую сторону… Едва приметное, пожалуй бесконтрольное движение ноги, показало Журбину, что охотник выбрал немедленное разрешение проблемы и собирается дернуться к снегоходу егеря, где на сиденье лежали две винтовки! Вероятно, мужика предупредили, что человек на Рыси далеко не прост и может оказать серьезное сопротивление. Делая вид, что не обращает на чужака внимания, охотник двинулся к винтовкам.

Но не дошел буквально шага. Из-за угла сарая метнулась серая распластанная тень, Лаура-Миранда сбила мужика на землю! Тот дико закричал!

Арсений в тот момент уже встал с лавочки. Испуг за невиновного человека – Миранда может и этому противнику горло разорвать! – придал силы. Сенька чуть ли не рухнул на волчицу и охотника и нанес по голове человека оглушающий телепатический удар!

И вместе с этим понял: Миранда и не собиралась убивать охотника. Диверсантка никогда не отправляла на тот свет людей, не несущих смертельной опасности. Охотник еще не направил на Арсения ружья, не выказал агрессии. Лаура-Миранда лишь сбила человека с ног и дождалась поддержки телепата.

Арсений оглянулся на Кирюхина: нападение волчицы произошло так быстро, что егерь успел лишь с корточек привстать. Смотрел на чужака и волка, разинув рот и округлив глаза, стискивал в кулаке отвертку!

Журбин стремительно шагнул к егерю, понял, что сил на достойное внушение у него не хватит и треснул по мозгам лесника как получилось – минут на несколько сознания лишил. Обошел застывшего Самсона и сел на чужой снегоход, чей двигатель так и не выключили.

Лаура-Миранда тут же понеслась вон со двора, Арсений вслед за ней вылетел из-под навеса, как камень из пращи!

Проезжая мимо дома, парень успел заметить, как в кухонном окне мелькнули несколько фигур – охотники, услышавшие крик товарища, спешили на двор! – и понял, что погони им с Мирандой не миновать. Таежные охотники народ суровый, за обиду чужаку не спустят.

Сенька вырулил на засыпанную снегом дорогу. Долгая северная ночь закончилась, Журбин несся через серый снежный сумрак не включая фару, волчица прикрывала спину человека, мчалась позади Ямахи Браво. Не выбирая направления, Арсений удирал от егерской заимки, надеясь увеличить преимущественное расстояние.

Проехав минут двадцать, парень чуть понизил скорость и дал Лауре-Миранде возможность бежать вплотную к полозьям. Миранда нарисовала в волчьей голове "кирпич". Журбин считал указание и уловил, что то окрашено цветами жалости: наставница переживала за Арсения, просила сделать остановку и хоть немного отдышаться.

Парень выключил двигатель, Ямаха по инерции проехала вперед и замерла возле огромной заснеженной ели. Сотрясаясь всем телом от тяжелого дыхания, Журбин налег грудью на руль, повис на нем как тряпка, но смог составить мысленную усмешку: "Что дальше, мон ами?… Три убийства, угон чужого транспорта… По всем понятиям, Миранда, мы накосячили себе серьезный срок…"

Носитель диверсантки гневно рыкнул, в волчьей голове стремительно мелькнул видеоряд: мертвый полицейский на парковке, торчащее из рогатины древесного ствола дуло винтовки, мужские руки с пистолетом и скорострельным карабином…

Арсений хмыкнул: "Хочешь сказать – мы защищались и ни на кого не нападали первыми?"

Лаура-Миранда оскалилась и мотнула головой.

"Согласен. Ты расправилась с головорезами. Но как-то это все, прости, слишком… Для меня – слишком".

Напарница на парня не обиделась. Прижалась теплым боком к ноге Арсения и сочинила образ – Журбин лежит на парковке рядом с полицейским, голова его прострелена…

"Да понимаю я, Миранда, понимаю! Меня шли убивать и если б ты их не опередила, лежал бы я сейчас на разделочном столе поселкового морга! Но все же…, – Журбин недооформил мысль, вздохнул. – Как думаешь, сколько у нас есть времени?"

Отбросив рефлексии, напарники принялись за обсуждение создавшегося положения. Миранда отправила Сеньке образ новехонького снегохода Субару, стоящего в сарае Кирюхина. И это стало неприятным фактом: Арсений думал, что уведя с заимки единственную скоростную машину, он лишил противников возможности составить конкуренцию Ямахе Браво. Его пробитый Викинг еще не в форме, а Буран навряд ли догонит японский аппарат. Но Лаура-Миранда, умудрившаяся через щелку разглядеть в запертом сарае отличный снегоход, надежды Журбина лишила: почти парализованный усталостью Арсений ни на какой Ямахе от Субару не уедет. За ним отправится профессиональный ездок, небольшую фору, созданную сборами и прогревом двигателей Субару и Бурана, уже можно не принимать в расчет – погоня едет, погоня близко. И то, что ее до сих пор не слышно, можно оправдать лишь тем, что мужики вначале принялись хлопотать над огретыми телепатическим ударом приятелем и егерем, над застывшим в ступоре Самсоном…

А были бы умнее (или злее) давно б уже нагнали вчетвером. Но видимо – захлопотались.

Впрочем, навеянная телепатом оторопь вскорости пройдет, мужики решат, что Сектант какими-то гипнотическими навыками обладает – на гипноз проделки телепата обычно и списывались… Журбин тоскливо выдохнул. Как ни крути, от раздраконенной компании охотников и егерей уйти по лесу сложно. Метель следы присыпает, но не на столько чтобы запутать опытных таежных следопытов.

А ехать напрямую к Пустоши нельзя. Арсений столько времени и усилий потратил, создавая у окрестных лесовиков устойчивое впечатление, что чужаки обосновались в противоположном от болот районе, что вывести преследователей к Острову никак не мог! Он знал, что к егерям придется возвращаться, чтобы забрать Ямаху и убрать из их памяти последние события. И лесники никуда от него не денутся – заимка постоянное их местообитание.

Но вот их гости… Гости Филипповича и Харитона могут уехать до того, как восстановивший силы телепат вернется. Они и так уже наверняка позвонили поселковым знакомцам, сообщили им о встрече с Сектантом и волчицей. Если сейчас Арсений повернет полозья к Пустоши, то люди вышедшие из поселка возьмут направление на подмерзшие за зиму болота. Не исключено, что смогут их перейти и выйдут на Остров.

Мысль о друзьях и папе, подстегнула изнуренное тело, заставила парня сбросить оцепенение и дурноту. Журбин завел двигатель и как мог быстро поехал через лес. План мероприятий он практически составил – большую долю в том прожекте отдавалось случаю, везению, – но выбора не оставалось. Арсений ехал в противоположную от Пустоши сторону и пока думал лишь о том, как бы раньше времени не получить пулю в спину, или попросту не вывалиться из седла. Но рассчитывал, что успеет разыскать то, что ему нужно, прежде чем потеряет сознание от усталости, а преследователи выйдут на дистанцию выстрела. Журбин ехал через дебри и искал обширное открытое пространство, через которое волчица-диверсантка сможет провести Ямаху.

"Миранда, ты управишься со снегоходом?" – объезжая огромный завал из поваленных деревьев, спросил Журбин. Идущая рядом диверсантка составила картинку: по огромному заснеженному полю едет снегоход, на сиденье сидит лихая волчица – рулит, ведет машину через поле к далекой кромке леса. Следом за Ямахой из-за деревьев выезжают Субару и Буран, несутся вслед!…

План был неплох, поскольку ни один здравомыслящий человек предположить не в состоянии, что серый хищник сможет управлять машиной! След от полозьев обязательно уведет за собой погоню, охотники ринутся вдогонку за уехавшей Ямахой.

Поле встретилось довольно быстро. Едва между деревьями появился безграничный просвет, Журбин остановил Ямаху, сполз с сиденья и протопал от правой лыжи ложный след.

Вернулся к снегоходу и поехал дальше за волчицей: Лаура-Миранда искала звериную тропу, проходящую по кромке леса у огромной, без конца и края луговины. Ямаха медленно тащилась за волчицей, когда та неожиданно подпрыгнула и встала словно вкопанная, наклоняя голову к проторенному в рыхлом снегу кабаньему следу – большая семья кабанов пробилась сквозь сугробы словно дюжина снегоуборщиков. Арсений аккуратно подъехал к тропе и повернул полозья Браво к полю. Не выключая двигатель, осторожно переступая по лыже снегохода, добрался до кабаньего "тоннеля" и встал в глубину следа.

Волчица взвилась в воздух и запрыгнула на сиденье снегохода.

Нереальная картина: волк едет на Ямахе, воплотилась воочию. По белоснежному бескрайнему простору неторопливо ехал снегоход, на его сиденье сидела серая волчица с прижатыми ушами и нажимала лапами на руль. Вроде как – рулила. (Жесть! Миллионная аудитория в YouTube была бы обеспечена!) Журбин не стал провожать Лауру-Миранду взглядом, стараясь не обрушить кромку снега над кабаньими следами, аккуратно переставляя ноги, побрел в противоположном от поля направлении.

Неподалеку уже раздавался рев двигателя Субару.

До того как снегоход выскочил из леса к опушке и показались лайки, Журбин успел упрятаться за огромным поваленным деревом. Пистолет Арсений не достал, лежал на снегу и молился, чтобы все прошло, как надо, как задумано!

Переживал он больше за собак, чем за людей, сидящих на двойном сиденье. Пущенные по следу лайки могли учуять залегшего поблизости от поля человека, могли свернуть и навести погоню. Но Сенька потому и искал у поля звериную тропу: отвлекшиеся на кабаний след охотничьи собаки не насторожат преследователей – псам прикажут оставить привлекательные запахи и отправят вслед за иной добычей. За человеком, уехавшем на снегоходе через поле.

…Субару пролетел по следу Ямахи Браво не задержавшись и секунды! Одна из лаек повернула голову к Арсению. Задумчиво гавкнула. Но увидев, что хозяин устремился прочь, приняла к собачьему сведению – цель не первостепенная, – и понеслась вдогонку за хозяином.

Буран, управляемый егерь Кирюхиным, проскочил мимо Журбина по тому же сценарию, но только без лаек. Собаки убежали вместе с первой машиной.

Арсений поднялся на ноги и, обходя следы от снегоходов стороной, побрел назад. Он добирался до места, где оставил ложный след.

На пути ему встретился сквозной просвет, Арсений поглядел на заснеженное поле и увидел, как по нему несутся три вооруженных лыжника: выехавшие к открытому пространству немоторизованные охотники увидели переезжающие поляну снегоходы и решили срезать путь, поехали наискосок.

Увиденное Журбина порадовало. Идя назад вдоль следа, он опасался наткнуться на преследователей, отправившихся в погоню пешим маршем. Теперь Арсений знал, что никого уже не встретит, все – четверо охотников и оба егеря ушли с заимки вслед за Ямахой Браво.

Увязая в снегу почти по пояс, полумертвый от усталости Журбин практически дополз до места, где недавно останавливал снегоход и торил ложную дорожку. (След привлек внимание погони, но не остановил ее совсем. Преследователи видели, что Ямаха отправилась дальше, а это значит, что Сектанта нет в том направлении.) Арсений выбрался на отутюженную тремя снегоходами тропу и рухнул в колею.

Полежал немного, отдышался и, собрав ноги по-турецки, сел посреди дорожки.

Он знал, что довольно скоро сюда вернется кто-то из преследователей. Журбину очень хотелось бы поглядеть на озадаченные рожи мужиков, увидевших брошенный в лесу снегоход и полное отсутствие человеческих следов возле него. Арсений был уверен, что Лаура-Миранда постарается исхитриться и провести Ямаху как можно дальше от поляны по лесу, а после выпрыгнет с сиденья на достаточное расстояние. Так что возле снегохода вообще никаких следов н е б у д е т. Глазам охотников и егерей представится запредельно нереальная картина: в сугробе замер снегоход, машину окружает нетронутая снежная гладь без малейшего признака людского присутствия: Сектант с сиденья просто и с п а р и л с я.

Навряд ли это обстоятельство заставит мужиков ощутить суеверный ужас и бросится обратно на заимку. Журбин довольно обоснованно предполагал, что мужики разделяться: кто-то из них отправится обратно по следу, дабы проверить, где Сектант мог соскочить, – и наверняка вспомнят о странной дорожке, уходящей в лес, – прочие останутся возле Ямахи, обследовать окрестности: не мог же человек на самом деле испариться?!

Арсений натянул обледеневший шарф почти до бровей, скукожился, сжался в комок и начал ждать.

Если преследователи отправятся в обратный путь всем скопом, ему придется туго. Но не так как на заимке, где телепата и людей разделяло приличное расстояние, где обессиленный Журбин не мог дотянутся до каждого и раздавать ментальные приказы. Лаура-Миранда и Арсений удрали с заимки, поскольку понимали: оставшиеся в доме вооруженные люди могли повести себя неадекватно и пульнуть по чужаку и волку.

Теперь, в лесу на ограниченной сугробами тропинке, мужикам п р и д е т с я спешится и подойти вплотную к человеку, усевшемуся посреди тропы. Журбин собрался притвориться полумертвым, бросить его замерзать в тайге преследователи не посмеют, поволокут к сиденью снегохода, как минимум вдвоем (Арсений паренек тяжелый, за метр девяносто вымахал). Так что у Журбина должно получится взять под ментальный контроль сразу двух человек. А дальше… Дальше будет видно.

…Журбин поерзал, встрепенулся, разгоняя кровь по венам, сказал себе: "Не вздумай дрыхнуть, обормот!" – и начал думать о Хлебе. Вспоминать мельчайшие детали, отразившиеся на выгнутой коричневатой корке вынутого из печи магического Каравая.

О Хлебе стоит рассказать отдельно.

Все три прошедших года, в начале каждого лунного месяца бабушка Фаина пекла охранный Каравай. Колдовала над бездрожжевой закваской, заговаривала тесто, ставила его в печь.

Когда доставала Каравай из печки, то прошептав заклятье, втыкала в него ритуальный нож по центру. Творила оберег для Острова.

Лишь по прошествии полугода, шаманка посвятила Журбина в сей ритуал. Пригласила Сеньку в дом и попросила:

– Погляди-ка, миленький, на хлебушко внимательно. Смотри на трещинки, на пятнышки… Они ничего тебе не напоминают?

Журбин прищурился на каравай.

Обычный хлеб. Присыпанная чуть подгоревшей мукой серо-коричневая корка шла разломами и трещинами, кое-где темнели пятна и небольшие светлые промины…

– Сосредоточься, миленький. СМОТРИ.

Повелительный голос Фаины погрузил парня в бездумный ступор. Зрение слегка расфокусировалось, поплыло…

Внезапно Арсений понял, что каравай превращается в… карту! Карту Острова и окружающей его Пустоши! На ней отобразились наиболее опасные черные топи, змеились трещинками ручейки, вспухали крохотные островки… В месте, где хлебная карта треснула наиболее сильно и рельефно бобры образовали запруду и вода оттуда начала опасно подтапливать Дальний Луг.

Задумавшегося над колдовской "топографией" Журбина, отвлек вопрос колдуньи:

– Видишь, миленький, откуда Острову беда грозит?

– Да, – чуть заторможено кивнул Арсений. – Бобров придется прогонять, плотину их разрушить, иначе – утопят Остров черти хвостатые…

– Вот, вот. Займитесь, миленькие, той семейкой. Разрослась она, бедой людям грозит.

Позавчера, в ночь перед отъездом Журбина в поселок, Фаина впервые приказала Сеньке самому испечь Каравай. Сейчас, сидя по-турецки среди сугробов, Арсений понял, почему шаманка это сделала: лучше всего охранный Каравай о б щ а л с я со своим творцом, давал подсказки человеку замесившему колдовские Тесто. Никогда раньше магическая хлебная карта не отпечатывалась столь четко в голове Арсения. Никогда еще на ней не было непонятной, странной трещинки, ведущей к Острову со стороны, почти противоположной поселку.

Трещинка эта, как понял сейчас Журбин, прочертила корку Хлеба исключительно для него. Она шла мимо незамерзающих топей, где били сильные ключи. Змеилась между крохотными островками. Она была – дорогой. Путем, которым без подсказки Арсений не прошел бы даже вместе с чутким носителем наставницы – дорога шла через наиболее опасные места Пустоши. Т у д а люди не ходили.

Журбин поерзал, почесал варежкой нос. "А если я ошибся?! Если неправильно понял намек Каравая?"

Извилистая трещинка могла указывать на новый ручеек…

Прежде чем к сидящему на тропе человеку медленно подъехал снегоход, на него выскочила остроухая черно-белая лайка. Самсон и один из его приятелей неторопливо обследовали путь, искали место, где Сектант мог спрыгнуть. Собака обнаружила "пропажу" раньше хозяев, но к моменту, когда охотники подъехали вплотную, уже успела получить телепатический приказ от Журбина и не смогла ослушаться – стояла словно вкопанная и не гавкала.

Субару остановился метрах в трех от Арсения. Седок слез со снегохода, направился к неподвижному парню… Самсонов, оставшийся за рулем, перекинул на грудь винтовку и взял Сектанта на прицел.

О том, что произошло дальше, пожалуй можно и не рассказывать. Журбин погрузил охотников в легкий ступор, считал в их головах информацию – оба егеря с лайкой и два их гостя, как и ожидалось, остались на той стороне поляны искать следы испарившегося ездока Ямахи. Самсонов и его приятель безропотно помогли Арсению усесться на Субару, Сенька вытащил из кармана Самсона спутниковый телефон и приказал мужикам добираться до заимки пешим ходом.

Рутина. Привычная р а б о т а телепата.

Арсений посмотрел вперед: на тропе перед снегоходом уже сидела волчица, обогнувшая поле по опушке. Бока Лауры-Миранды тяжело вздымались, из открытой пасти пар валил. Сенька махнул варежкой за спину, предлагая волчице-диверсантке усесться сзади на сиденье. Проехаться и отдохнуть. Миранда отказалась, побежала впереди Субару по пробитой в снегах дороге.

Звонить своим с чужого телефона Журбин не мог. Провайдер спутниковой связи зафиксирует и оставит в памяти номер вызываемого абонента, а у Миранды, обычно легко справляющейся с проблемами слежения, не было инструментальной возможности обеспечить кодировку телефона.

Трубку у Самсонова парень изъял на всякий пожарный случай, поскольку понимал: до Острова он может не добраться – рухнет в снег и, замерзая, будет думать: "Вот взял бы телефон и спасся. Сказал отцу, где искать, куда идти на помощь…"

Последние несколько километров до Пустоши, мысль о звонке все чаще посещала Журбина. Но к моменту, когда Сенька окончательно созрел, остановил машину и потянулся в карман за телефоном, силы его совсем оставили. Арсений завалился на бок, рухнул в мягкий снег, в голове начало темнеть…

В щеку Журбина тут же воткнулся мокрый волчий нос! Понимая, что отключается, парень составил для Миранды топографическую хлебную карту и из последних сил окрасил красными пунктирными отметинами змеистую тропу: "Беги по этой метке, – сказал наставнице. – Дорога выведет по топям до своих…"

Просить Миранду дважды не потребовалось. На Журбина обрушился снежный вал – работая лапами словно бульдозер, волчица-диверсантка забрасывала парня снегом! Надеялась, что под снежным одеялом Сенька не замерзнет до смерти…

Утопая в теплой сонной мути, за секунду до того как сознание полностью померкло, Журбин подумал: "Каравай провел бы своего создателя через Пустошь… Охранный оберег звал меня, манил и вел… П р о п у с т я т ли болота Миранду?.."

* * *

Очнулся Арсений от дикой боли в пальцах!

Поморщился: "Дежавю… Такое уже было совсем недавно… Больница, застывший на табурете полицейский…" Парень открыл глаза. Над головой висел низкий бревенчатый потолок. Горло щекотала натянутая до подбородка выделанная звериная шкура. Шкуры закрывали обнаженное тело Сеньки в несколько слоев. Душили мягким ворохом.

Журбин услышал, что рядом кто-то дышит, повернул голову направо… И отпрянул!

Рядом с ним лежал незнакомец. Немолодой бледный мужчина с высоким интеллигентским лбом и острым носом, хранившим заметные вмятины от долгого ношения очков. Глаза незнакомца были закрыты, дыхание поверхностное и тяжелое.

Арсений легонько проник в голову соседа по лежанке… Пробежался по его памяти…

И заскрипел зубами! "Миранда!… Зачем она отправилась туда одна?!"

Арсений был не совсем прав. До поселка Миранду сопровождали его отец и глава островитян Борис Завьялов.

Лаура-Миранда привела к засыпанному снегом Журбину подмогу. Парня привезли на Остров и оставили на попечение Фаины, Миранда тут же поменяла носителя и в молодом кобельке Хватае отправилась обратно в поселок.

Позже Арсению сказали, что он и волчица проспали больше суток. Как эту бешеную гонку, выдержала пришелица, одному Богу известно. Она, конечно, переместилась в свежего носителя и получила от него прилив сил. Но это не снимало интеллектуальное перенапряжение: Миранда более трех суток не имела ни малейшей передышки! Она сражалась, защищала Сеньку, уходила от погони на четырех лапах, потом одна бежала через топи. А после всего этого, телепортировалась в Хватая и вновь ушла в поселок, зная, что там придется перемещаться непонятно сколько раз. Без отдыха, без роздыха – работать. Устранять опасность для существования островного поселения.

В дороге до поселка мужики позволили Хватаю-Миранде подремать в прицепе. Обустроили на санках теплую лежанку и довезли до опушки, минуя главную дорогу… Остались ждать в лесу – двум чужакам нельзя показываться в поселке, который до сих пор гудит от треволнений.

Хватай-Миранда вошел в поселок со стороны завода. Безупречная, тренированная память диверсантки хранила в себе все сведения о приисках, полученные Мирандой через Интернет. В память бывшей агентессы хроно-департамента намертво впечатались адреса и фотографии начальственного звена. Хватай-Миранда засел на небольшой парковке заводоуправления и начал ждать появления кого-нибудь из директоров.

Положа руку (или лапу) на сердце, Миранда могла бы и не заморачиваться с ожиданием руководителя. Ей было бы достаточно проникнуть на небольшой аэродром, расположенный в пяти километрах от поселка. Телепортироваться в любого механика и обустроить парочку диверсий: вывести из строя вертолеты и катер на воздушной подушке, который по воспоминаниям пилота Кутузова стоял в одном из ангаров. Лишить геологоразведочную экспедицию транспорта и возвращаться в поселок уже вместе с Журбиным. Арсению не надо многократно прыгать по чужим мозгам и зарабатывать разбалансировку. Придя в норму, телепат управился бы с обычными людьми, не показываясь им на глаза, с расстояния и сколь угодно раз.

Но Миранда посчитала, что парню и без этого хлопот хватит. Сеньке еще нужно поработать над егерями и компанию Самсона разыскать – подчистить головы свидетелей. Потом придется и в поселок наведаться. Обученный диверсанткой парень давно научился управлять лицевыми мышцами и мог прикинуться хоть дряхлым стариком, хоть мужиком, запившим три недели назад. Придя в поселок "в образе", Журбин легко решил бы все проблемы.

Но диверсантка доверилась интуиции и бабушке Фаине. Как только мужчины унесли Сеньку в баню отогреваться, шаманка подошла к Лауре-Миранде и, глядя в желтые звериные глаза, сказала:

– Метель стихает… Скоро оттепель. А за оттепелью сюда чужаки нагрянут. Послезавтра утром и заявятся. – Помолчала немного, вздохнула и добавила: – Иди в поселок, миленькая. Поторапливайся.

Миранда с бабушкой не спорила, сама предполагала, что счет уже не на дни, а на часы идет. И потому, спустя чуть более полусуток после побега из поселка, сидела на парковке за небольшим автобусом и ждала появления какого-нибудь начальника. Для переброса и интеллектуального захвата диверсантке требовался человек, осведомленный лучше прочих о подспудных течениях поселковой жизни.

Наполовину застекленная дверь главного заводского офиса раскрылась, на плоское крыльцо вышел подтянутый мужчина среднего роста. Двигая челюстями, жуя жвачку, оглядел парковку. И поднес к губам рацию, сказал:

– Все чисто. Выходите.

Чуткие собачьи уши уловили сказанное. Хватай-Миранда обошел автобус, подкрался к шеренге дорогих начальственных машин, где уже разогревался дистанционно запущенный двигатель блестящей лаком черной Вольво.

Жующий охранник открыл дверь офиса, и прикрывая собой сухопарого очкарика в длиннополой шубе, двинулся к разогретому автомобилю. Спину мужика в шикарной шубе прикрывал еще один крепыш, позже оказавшийся водителем.

Охранник раскрыл перед важным господином заднюю дверцу, водитель сел за руль, бодигард, обежав машину, уселся рядом с ним. За багажником Вольво притаилась крупная собака в бежевых подпалинах на густой светлой шерсти. Пес ударил себя лапой по ошейнику… И начались странности.

Вольво почти вырулила с парковки, но неожиданно остановилась. Из распахнувшейся во всю ширь пассажирской двери на снег выпрыгнул главный юрисконсульт предприятия Максим Владленович Коротич. Не обращая внимания на холод и расхристанные полы шубы, юрист раскрыл водительскую дверцу и приказал шоферу:

– Выходи. Выходи, Сережа, я сам поведу.

Немая сцена. С водительского сиденья на юрисконсульта таращился румяный крепыш и не думал выполнять приказа. Смотрел во все глаза на обычно мирного и вальяжного господинчика в золоченых очечках и гонял в голове мыслишки: "Он чо, охерел, в натуре?!.. Сам за руль собрался?!…"

Максим Владленович схватил водителя за рукав куртки и резко выдернул того из машины. Ошалевший, не ожидавший подобного обращения Сережа выкатился из Вольво и даже через голову перекувырнулся! Но тут же вскочил и произнес вслух то, что раньше думал (хоть и в приглаженном варианте):

– Вы чо, Максим Владленович?!.. Совсем… очумели?!

– Цыц, – равнодушно бросил юрисконсульт и строго поглядел на выбравшегося из противоположной дверцы бодигарда: – Свободны, Кирилл. Вы мне сегодня не нужны.

То, что произошло дальше, окончательно укрепило охранника и водилу в мысли, что их шеф сошел с ума: Максим Владленович негромко свистнул, дождался пока в открытую заднюю дверь запрыгнет огромный лохматый пес беспородной наружности, аккуратно закрыл дверцу за рассевшейся на кожаном сиденье псиной, поворотился, чтобы самолично сесть за руль…

Но машину уже обежал охранник. Злыми сузившимися глазами поглядел на юрисконсульта и прошипел:

– Не порядок, Макс Владленович. Иваныч будет недоволен.

Юрист, казалось бы, на Кирилла даже не взглянул. Почти не обращая внимания на вцепившегося в открытую дверцу охранника, он выбросил влево составленную копьем ладонь и четко ударил в единственное незащищенное одеждой место – под ухо бодигарда.

Охранник тихо хрюкнул и завалился. Водитель, широко расставив ноги, замер, прикидывая – стоит ли бросаться на машину, чтоб удержать сошедшего с ума очкарика?

Но передумал. Поглядел на валяющегося без сознания Кирилла. Состроил виновато-задумчивую мину и отошел в сторону, позволяя Вольво выехать с парковки.

Миранда не собиралась телепортироваться в наемного работника. Ей нужен был кто-нибудь из владельцев предприятия, но вышедшего из заводоуправления юриста так плотно о х р а н я л и, что диверсантка поменяла решение. Человек, что появился на улице с подобными предосторожностями, мог обладать информацией. Юриста берегли. Прикрывали грудью от возможного обстрела, а это значит – он имеет вес, он крайне важен для хозяев.

Погрузившись в мозг нового носителя о принятом решении пришелица не пожалела.

Максим Владленович Коротич был трусом. И хитро навороченным дельцом от юриспруденции. Учился за границей, одну из стен его кабинета почти до половины завесили хвастливые свидетельства и разноязычные дипломы. В профессиональном смысле Максим Владленович был – докой.

И чуть-чуть авантюристом.

Именно эта авантюрная складка и завела Коротича на север. Он лихо отстаивал в судах права владельцев прииска, когда же на предприятие начался н а е з д, то развернулся во всю ширь и доказал – не зря он получает деньги. Ох – НЕ ЗРЯ. Почти полгода юрисконсульт держал круговую оборону, умело отбивался от коллег-противников, искал лазейки, оттягивал неугодные судебные решения, ловчил, юлил и ускользал, как угорь.

Когда, казалось, бы – отбился и финансово обескровил рейдеров, погрязших в судопроизводстве, захватчики нашли иной источник средств и повели наезд уже без правил. Захват завода и шахтовых разработок, начавшийся почти цивилизованно, так сказать по-серому, превратился в откровенно черный беспредел. Рейдеры прекратили бодаться в судах, завезли в поселок бригаду парней в бронежилетах и чуть не захватили офис.

Струхнувшему юристу выдали охранников. И вначале Макс Владленович посчитал сие решение весьма нелишним, благотворным.

Но это было лишь п о к а. До той поры, как владельцы обогатительного комбината не предложили куш начальнику охраны Супрунову Константину Ивановичу. Иванычу сказали просто: "Отобьешься, получишь пай и станешь совладельцем. Не отобьешься – извини, потонем вместе".

Супрунов взялся за проблему с расчетливой увлеченностью бывшего начальника оперативно-режимной части ИТУ (зоны, по простому говоря). "Кум" привез в поселок бригаду отпетых головорезов, дополнил ими местную охрану и начал постепенно з а б и р а т ь. Коротичу казалось, хозяева завода так и не заметили, не прочухали, к т о стал главным в этом бардаке. Как и юрист, бывший кум Иваныч развернулся во всю ширь. Старался не за страх, а за большой кусок.

Когда Коротичу и Супрунову показалось, что они таки – отбились, рейдеры уже, вроде бы, начинали понимать, что овчинка выделки не стоит – вложено довольно много, а результат пока что неизвестен, на захватчиков буквально потоком полились субсидии.

Проведя (недешевую) разведку в лагере противников, Супрунов и Коротич поняли, откуда что взялось: финансовые потоки потекли от господина по фамилии Вишневский. Причем заинтересовали господина Вишневского весьма нетривиально и на этом стоит остановиться отдельно.

Борис Ефимович Вишневский был занятным богатеем: увлекался всем непознанным. Финансово поддерживал розыски йети, лично пытался отловить чупакабру в Латинской Америке и гонял того же кровососа по лесам Мордовии и Челябинской области. В зеленых человечков верил, уфологическим сообществам щедро жертвовал. Чудак, короче. Денег заработал и чудил без всякого стеснения.

Рейдеры подловили нетривиального олигарха на загадке Пустоши. Во времена, когда каждый желающий мог зайти, к примеру, на Google Maps и с точки зрения спутника обозреть любой район земного шара, центральная, островная часть Пустоши оставалась поистине белым пятном. Непроницаемым, туманным.

И то было загадкой не только для задумчивых любителей непознанного, сия особенность Острова оставалась тайной и для самих островитян. Три года назад, едва Фаина провела беглецов через болота, их глазам предстало фантастическое, диковинное зрелище: на окруженном топями обширном острове, заросшем прозрачным, облетевшим осинником и березняком, стояли древние, нетронутые временем скиты. Их стены не испятнали гниль и сырость. В домах сохранились не истлевшие меховые одеяла и одежды, несъеденные молью валенки и чуни. На клиросе небольшой церквушки лежал раскрытый Часослов без малейших признаков плесени. Если бы там же горела и лампадка, никто бы сильно уже не удивился: у каждого из беглецов сложилось впечатление, как будто люди – староверы – покинули дома вот-вот. За полчаса до прибытия их новых обитальцев.

И на том загадки Острова не закачивались. Дверь церкви запирал могучий брус, положенный с о б р а т н о й стороны на мощные крюки: неизвестно куда сгинувшие староверы заперли церковь и з н у т р и. Наложили брус на дверь, закрылись. И исчезли. Пробраться сквозь крохотное слюдяное окошко смогла бы только кошка. Люди испарились из церкви самым непостижимым образом.

Поломав головы над очередной загадкой Пустоши, поселенцы церковь заколотили. Постарались меньше о ней думать. Непоняток и без того с избытком набиралось. Как только беглецы получили возможность включить компьютер, Иван нашел через Google Maps означенный район и крайне пораженный повернул монитор к сгрудившимся вокруг него друзьям и близким: серединную часть Пустоши закрывало туманное белесое пятно. На дворе был ясный день, болота можно было разглядеть весьма детально, Остров, где на возвышении стояли полтора десятка строений – был неразличим.

Позже беглецы узнали, что этот район избегают пилоты малой авиации и вертолетчики. Что здесь чудят приборы и часы. Журбин признался: непосредственно на территории Острова у него существенно снижается радиус телепатического восприятия. Идут какие-то помехи.

Остров и окружающая его Пустошь были – загадкой. Тайной. Чудом. Судя по тому, что скиты стояли не разграбленными, – в каждом из домов старинные иконы оставались, – на Острове лет триста не было людей. Болота любопытных и несведущих н е п р о п у с к а л и. Компания из восемнадцати беглецов смогла пройти по топям лишь под предводительством Фаины. Шаманка с топями – д о г о в о р и л а с ь.

…Миранда разыскала в памяти юрисконсульта подробную справку на олигарха Вишневского. Узнала, что рейдеры соблазнили столичного сумасброда исследованием Пустоши, поддержку лучших аборигенов-следопытов обещали обеспечить. Там же наткнулась на воспоминания о недавней беседе двух наемных тружеников Коротича и Супрунова. Иванович в том разговоре втолковывал юристу:

– Мы здесь, Владленович, есть никто и звать никак. Пока не устраним Вишневского и с места не сдвинемся, обещанного не получим. Ефимович мужик упертый, чокнутый на всяческих там экспедициях. С ним разобраться надо наглухо. Сейчас. Не то потом уедет на Большую Землю – ищи, свищи, а мы завязнем. Понял?

Юрист, не так давно узнавший, что Вишневский прибыл в поселок и собирается лично возглавить экспедицию (неожиданно для Миранды оказавшуюся крайне далекой от геологической науки). Так что здесь Иванович был прав – случай р а з о б р а т ь с я подвернулся.

Но тюремный термин "наглухо" неприятно резанул слух выпускника Сорбонны. Коротич горделиво выпятил подбородок и произнес:

– Я против крайних мер. Убийство не входит в методы моей работы.

Но предложения не внес. А лишь сидел раздувшись, как лягушка.

Константин Иванович внимательно поглядел на визави, наклонил корпус вперед и зашептал:

– Да кто ж говорит про убийство-то, чудило? Вишневский – диабетик. Его только маленько где-то п р и д е р ж а т ь, укол вовремя не сделать – сам ласты склеит, ни один патологоанатом не придерется!

Максим Владленович отпрянул от бульдожьего лица Супрунова, поднял вверх изящные брови и задал вполне резонные для опытного юриста вопросы:

– Зачем вы все это мне говорите? Зачем вам – я?.. Пардон, Константин Иванович, пардон – я умываю руки. Я не в теме.

Бывший вертухай досадливо поморщился. Мозгляк интеллигент все верно разгадал: в среде Иваныча вход – рубль, а выход – за червонец. Замазанный юрист подсел бы на хороший крючок.

– Да ты послушай, Макс, – не сдался Супрунов. – Тут тема дельная, реальная. Тебе большой кусок отвалится: зачем мочить в пустую дойную корову, а?.. Мои ребятки придержат Вишневского в подвале. За каждый укол инсулина он нам будет бумажки подписывать и свое бабло на нас переводить. Поделимся напополам, на весь век обоим хватит да еще внукам останется!.. Когда еще такой случай подвернется, а?.. Не надоело тебе, Максик, на чужого дядю-то горбатиться?! Мне нужно чтобы ты с бумажками разобрался, все грамотно оформил – чин по чину…

Супрунов мог бы уговаривать юриста еще долго, и не исключено – безрезультатно. Но Макс Владленович смекнул: откажется, живым из этой комнаты не выйдет. Начальник охраны повел серьезную игру, строптивого, заупрямившегося свидетеля он – уберет. Игра пошла на БОЛЬШИЕ МИЛЛИОНЫ.

О согласии обеспечить афере юридическую поддержку Коротич пожалел еще даже не ударив по рукам с Иванычем. Охрана приданная юрисконсульту завода стала слишком уж напоминать конвой: два крутолобых вертухая приглядывали за Максимом Владленовичем днем и ночью. Глаз не спускали и сопровождали даже до удобств.

После убийства начальника полиции Коротич, правда, слегка смирился с бодигардами – в поселке затевалась лихая заварушка: Корытко шлепнули по приказу Супрунова и теперь адекватного ответа ждали. На следующий день после того, как "неизвестно куда" запропал олигарх Вишневский, майор – падла и предатель! – получил какого-то свидетеля и охранял его пуще глаза. Бывший кум связал это с похищением, посчитал, что непонятный парень с л и ш к о м м н о г о з н а е т.

Бойцы, отправившиеся на устранение Корытко и свидетеля на базу вернулись не все. Троих нашли с разорванными глотками. Поимке свидетеля, опознанного как "Сектант" придали первоочередную важность. И готовились к ответным действиям рейдеров. ЖДАЛИ.

…Вскрыв память юрисконсульта, Миранда поняла, что вытащила счастливый билет: ни один из владельцев горнорудного предприятия не знал о подоплеке недавних происшествий, поскольку все замутили два наемных работника. Так что по сути дела, диверсантка уже могла бы покинуть голову носителя – человек, затеявший и оплативший разведывательную экспедицию на остров, практически приговорен, а остальное – не ее забота.

Но… В голове носителя Миранда наткнулась на воспоминания о сайте, где Вишневский и его задумчивые сотоварищи рьяно обсуждали экспедицию на Пустошь. Судя по переписке Бориса Ефимовича, лукавые рейдеры зацепили его любознательность шибче некуда – такого вокруг топей накрутили, напридумывали и насочиняли, куда там "Клубу кинопутешественников"! Если господин Вишневский т а и н с т в е н н о пропадет в поселке, расположенном неподалеку от болот, все свалят на "непознанное" и через неделю сюда столько любознательных идиотов нагрянет, что – мама не горюй! Арсению придется круглосуточно дежурить на болотах и отваживать толпы любителей зеленых человечков и прочей чертовщины…

Понимая, что привлекать внимание к Пустоши нельзя, Миранда плотно захватила юрисконсульта. Слегка попрессовала его охрану – непосредственно охранника и выполняющего оные же обязанности шофера. И вместе с псом Хватаем отправилась к подвалу, где держали инвестора Вишневского.

В дороге проинспектировала мышечные реакции носителя, взгрустнула мимоходом: в организме Максима Владленовича был тренирован только мозг. Все прочее – желе и немочь. Ткни пальцем и развалится. А духом – слабоват, труслив…

Промчавшись по поселку, Максим-Миранда подвел Вольво к глухим железным воротам. Коротко посигналил. Дожидаясь, пока откроют створки, снял с шеи Хватая ошейник с телепортом и, приказав собаке:

– Жди, – вылез из автомобиля.

Полностью понять, на что отважилась Миранда, мог бы лишь такой же телепат Арсений: Миранда шла на риск. Смертельный и может быть того не стоящий. В мыслях носителя юрисконсульта плавало полу-придушенное сожаление: в стыдливой душонке Макса плескалась робкая надежда – скорее бы отмучался бедняга олигарх, но там же принимала ванны жадность – чем дольше проживет "корова", тем больше из нее "надоят". От нахлынувшего ощущения гадливости – Миранда на дух не переносила рефлексирующих негодяев! – диверсантка опрометчиво выпустила на лицо брезгливое выражение и вышедшего за ворота охранника встретила, как уж получилось – с брезгливой миной на лице интеллигентного носителя:

– Ну. Чо застыл? Веди меня к терпиле.

Приданный воротам цербер был из э т и х. Из реально отсидевших вертухаев. Ментовско-адвокатский жаргон был ему вполне понятен, непонятным оставался факт: ботаник-губошлеп ему приказывает! Цербер ощетинился, картинно перекинул на пузо автомат:

– Ты ничего, мил-человек, не попутал?!.. Иваныч в курсе, что ты сюда приперся?!

Коротич знал, что вертухай не выстрелит в ценного подельника – без грамотной юридической поддержки Супрунов не справится. Доигрывая случайно выбранную роль пошедшего вразнос, одуревшего от страха и волнений интеллигента, Максим-Миранда подошел к охраннику, небрежно положил руку в англицкой перчатке на автоматный ствол, направив его вниз, и проговорил:

– Заткни фонтан, ушлепок. По ушам давно не получал, да?.. К терпиле, говорю, веди…

Офонаревший от подобной наглости цербер на некоторое время лишился дара речи. Заглохнул, как и было приказано. Смотрел на оборзевшего очкарика и придумывал ответ. Но выпускник Сорбонны нашел чего сказать быстрее:

– Пошли, тут холодно, – раздраженно и томно, в полном соответствии с понятиями вертухая о выпускниках, буркнул Коротич и, обойдя застывшего охранника, как столб, запахивая полы шубы, направился через двор к двухэтажному кирпичному дому, имевшему все признаки долгостроя. У крыльца стояли заметенные снегом бочки с цементом и штабель кирпича, подпирающий обшарпанную деревянную лестницу.

Сзади громко лязгнули ворота.

Не дожидаясь охранника, Максим-Миранда прошел по большой запущенной комнате к спуску в подвал. Кивнул конопатому пареньку, сидящему на низком табурете перед столиком, засыпанном рыбными объедками – охрана воблой под пиво оттягивалась, – и стал спускаться к железной двери.

Конопатый быстро обтер руки засаленным полотенцем, и цыкая зубом, поспешил за господином в шубе. Максим-Миранда, так и сняв перчаток, указал на запертую дверь

– Открой.

– Дак это…, – засомневался конопатый. – Иваныча как бы должен…

– Открывай, я сказал! – прикрикнул адвокат, и вертухай, полез в карман за ключами.

Максим-Миранда перешагнул порог подвала. Оставаясь на верхней площадке деревянной лестницы в четыре ступеньки, огляделся: свисающая с высокого потолка слабая лампочка освещала тюфячок в углу у батареи. На голом матрасе лежал мужчина с изможденным лицом и закрытыми глазами.

– Когда вы ему сахар измеряли? – не поворачиваясь к охраннику, ворчливо и озабоченно поинтересовался юрисконсульт.

– Дак это… Иваныч недавно приезжал… Он и проверял.

"Паршиво, – подумала Миранда. – Ох как все паршиво… – Поддергивая полы шубы, Коротич-Хорн спустился на цементный пол, быстро подошел к лежащему человеку, нагнулся: пощупал пульс, задрал веки Вишневского. – Пока не в коме, но почти готов", – поставила диагноз диверсантка.

Макс-Миранда разогнул спину и некоторое время задумчиво смотрел в серую стену.

Носитель диверсантки достался слабосильный и изнеженный. Такой полубессознательное тело олигарха из подвала не вытащит – лестницы крутые, узкие, а сам Вишневский на ногах не устоит. Охранники приказу вынести Ефимовича из подвала, не подчинятся.

А перебрасываться в Вишневского нельзя категорически. На восстановление работы поджелудочной железы требуется время, да и непонятно – получится ли вообще запустить изнутри работу недееспособного органа без предварительной инъекции инсулина. Есть опасность застрять в полумертвом носителе, не способном даже пальцем шевельнуть и активировать телепорт для экстренного переброса!

Максим-Миранда развернулся к подвальной лестнице, где уже стояли оба сторожа. Нахмурился:

– Вы что же, остолопы, делаете?! Терпила ласты склеит, на фига он нам дохлый нужен?! Несите быстро инсулин!

Охранник, что открыл ворота безразлично пожал плечами:

– А откуда он у нас? Инсулин только у Иваныча…

Понятно. По большому счету этого и следовало ожидать: опасаясь, что заложник сможет подкупить обещаниями сторожей, Супрунов лекарства им не оставил. Лично приезжал и контролировал ситуацию. И судя по состоянию Вишневского, вот-вот вернется снова: начальник заводской охраны раз от разу будет доводить Ефимовича до последней черты, потом снова возвращать к жизни… Олигарх еще не подписал ни единого документа и ни цента на офшорные счета Супрунова и Коротича не перевел. Супрунов заложника д о ж и м а л. Показывал, что не шутит – уморит как есть в этом подвале.

Но и Вишневский не был идиотом. Он тоже понимал, что выжав его досуха, бандиты живым его отсюда не выпустят. Коса нашла на камень – Вишневский умирал, но отказывался подчиняться.

Разглядывая насупленных охранников, диверсантка стремительно перебирала варианты. Охрану можно убрать прямо здесь, не выходя из подвала – агентесса хроно-департамента управится с двумя вооруженными мужиками не охнув, будь она даже в теле пятилетнего ребенка. Вопрос в другом: как Коротич вытащит Вишневского наверх, если там в любой момент может появится Супрунов с еще какими-то уродами? Тащить больного и одновременно уворачиваться от тумаков и пуль, не слишком то удобно. Олигарха могут зацепить, а он нужен живым…

Анализ ситуации занял у диверсантки не более полутора секунд. Снимая на ходу шубу, Максим-Миранда двинулся к охранникам, бросил шубу на руки вооруженному сторожу:

– Держи!

Цербер машинально цапнул меховой ворох, шуба закрыла автомат… Юрист копьем ладони ударил конопатого охранника в солнечное сплетение и пока тот корчился, схватил обмотанный мехами автомат и дернул на себя! Перекрутил "калаш" как палку, оружейный ремень, висевший на плече цербера, заставил того перекувырнуться через голову и перилла и всей массой рухнуть с лестницы!

Миранда всегда предпочитала джиу-джитсу прочим видам единоборств. Используя кинетическую энергию, даже слабосильный носитель получал возможность управиться с амбалом. Перелетевший через перила цербер приложился спиной об пол, Максим-Миранда тут же подскочил к нему и сдернул автомат. Направил оружие на постанывающих сторожей, передернул затвор, и произнес:

– Встаем. Бережно берем господина Вишневского и выносим из подвала.

Горе-сторожа обалдело хлопали ресницами и снизу-вверх смотрели на невозмутимого очкарика с автоматом. Заморыш адвокат расправился с обоими и даже дыхания не сбил! Смотрел на охранников, что твой Рэмбо, и скулами играл.

Максим-Миранда качнул автоматом – увел ствол от цементного пола, способного дать рикошет, и прошил короткой очередью деревянные ступени лестницы!

В каменной теснине подвала выстрелы прогремели как пушечная канонада! Охранники закрыли руками уши и, матерясь, начали подниматься на ноги:

– Ты чо, б…, сука делаешь?! Иваныч тебя, падла, на куски порвет…

– Цыц! – прикрикнул адвокат. – Кладем господина потерпевшего на шубу и выносим из подвала.

Сопя, цедя сквозь зубы ругательства, охранники переложили Вишневского с тюфяка на разложенную шубу, на манер носилок, и поволокли того по лестнице, начинающейся непосредственно в подвале. Максим-Миранда допятился до второй, бетонной лестницы и начал медленно, спиной вперед подниматься наверх, не спуская глаз со сторожей…

Когда охранники почти выволокли Вишневского в комнату, с улицы донесся гудок автомобильного клаксона! Радость, промелькнувшая по задранным вверх лицам вертухаев, показала, что те опознали сигнал машины Супрунова.

– Не отвлекаться, – приказал Максим-Миранда возликовавшим сторожам. – Несите Вишневского к входной двери.

Если не придираться к мелочам, то основная работа была сделана. Миранда опасалась, что Иваныч приедет тихо и гораздо раньше, чем они выйдут из подвала: Супрунов мужчина расторопный, мог разобраться в том, что происходит и дверь захлопнуть перед носом. Диверсантка переживала, что может оказаться запертой в подвале.

Но дело – сделано. А то, что на гудок никто не вышел отпирать ворота, уже малосущественно: увидев на улице Вольво адвоката, Супрунов наверняка подумает, что юрист находится в подвале вместе с охранниками, а оттуда звук гудка не слышен. Так что Иваныч либо будет дожидаться и сигналить, либо заставит кого-то из подручных забор перемахнуть и открыть ворота для проезда.

Причем второе – более вероятно. Преступники не любят привлекать к себе внимание, гудеть и торчать перед воротами на улице.

Максим-Миранда дождался пока сторожа донесут Вишневского до двери, резкими точечными ударами приклада отправила обоих в нокаут и подошел к окну, выходящему во двор.

Через забор перелезал мужчина в лыжной шапке. Огромные сугробы позволяли проделать это довольно легко, мужик съехал по сугробу на дорожку, повозился со щеколдой и открыл ворота.

Максим-Миранда отпрянул от окна и двинулся вдоль стены к входной двери…

Откуда в живот носителя прилетела пуля, диверсантка вначале не поняла. Грохот пистолетного выстрела прокатился по стенам и ударил эхом с четырех сторон! Максима-Миранду отбросило назад, по движению, приданному телу носителя, террористка в падении вычислила траекторию – стрелок засел за диваном у лестницы на второй этаж!

"Один из караульных отдыхал! – запоздало поняла Миранда. – Кто-то спал в мансарде и проснулся от гудка клаксона на улице! Или еще раньше, от пальбы в подвале…"

Умные мысли проскочили в голове носителя, пока тот падал на пол. Рухнув за конопатым охранником, Миранда быстро купировала жуткую боль, разрывавшую тело носителя и, не поворачиваясь, на вскидку, выстрелила по дивану!

Пули разорвали подушки, но не попали в спрятавшегося человека. За подлокотником дивана мелькнула растрепанная голова, и тут же снова грянул выстрел!

Максим-Миранда откатился от охранника, мельком глянула на конопатое лицо…

Готов. Летевшая в юриста пуля, пробила переносицу охранника.

Коротич-Хорн перекатился подальше от Вишневского, упрятался за цербера и, высунув из-за него автоматное дуло, обстрелял диванный подлокотник. Миранда надеялась, что убивать е щ е о д н о г о товарища стрелок не посмеет…

Но тот – посмел. Своя рубашка ближе к телу, да и испуг – не лучший советчик в подобных ситуациях. Выпрыгнув из-за дивана словно чертик из коробки, бледный растрепанный парень выстрелил практически не прицеливаясь и юркнул обратно!

Максим-Миранда разочарованно поглядел на кровавую пробоину в левой половине грудины цербера… Кровь разочек выплеснулась из раны и – все. Сердце перестало гонять ее по венам.

– Ты что ж, урод, делаешь-то! – крикнул Макс-Миранда. – Ты же своих всех положил!!

Стрелок молчал. Не подал голоса, не показал, где спрятался. Миранда поняла: теперь он будет просто дожидаться подмоги от Иваныча и прибывших вместе с ним головорезов.

А этого допускать никак нельзя. Максим-Миранда положил щеку на пол, присмотрелся к узкой щелке между днищем дивана и полом… У правого, дальнего угла лежала тень. Коротич-Хорн приподнял автомат над телом мертвого цербера и дал длинную очередь по углу дивана.

В следующий момент автомат из рук юриста выбил мощный пинок тяжелого ботинка. Ворвавшийся в дом человек, ногой ударил по прикладу и вышиб оружие из ослабших пальцев раненого носителя диверсантки.

"Ну вот и все…", – Коротич-Хорн лежал на спине, смотрел в потолок, Миранда думала о том, что собачий ошейник с телепортом остался в кармане шубы адвоката. Снимая верхнюю одежду, террористка не заморачивалась с ошейником, не занимала им рук, оставила по поры до времени в "носилках". Пришедшую из будущего диверсантку Арсений часто упрекал за пренебрежительное отношение к предкам: Миранда не боялась н и к о г о из современников Журбина. И потому высокомерная пришелица была наказана – попалась.

По дому топали шаги, пара приехавших вместе с Супруновым парней оглядывала комнату и подвал.

– Иваныч. Тут все "двухсотые"! – раздался голос от дивана. – Этот утырок Мишку и Толяна положил, а за диваном Кустанай валяется!

Над головой Максима-Миранды склонилось озадаченное лицо начальника охраны. Задумчиво разглядывая интеллигентного утырка, оказавшегося крутым перцем, Супрунов пошевелил бульдожьими губами:

– Ты что ж, Максимка, натворил-то?.. На кой хрен?…

– Борис мне денег перевел…, – сипло выдавил юрист. – Обещал еще… когда выберемся…

– Денег? – переспросил Иваныч.

– Да… Много.

Супрунов распрямился. И, гоняя по лбу морщины, задумался над ситуацией. С точки зрения Константина Ивановича все выглядело вполне логично: юрист решил оставить компаньона на бобах, договорился с заложником и затеял собственную игру. Собрался вытащить олигарха, но не успел уйти. Кто-то из ребяток остановил его, отправив пулю в брюхо…

Миранда решила подтолкнуть раздумья в нужном направлении:

– Я поделюсь, Иваныч… Сделай Вишневскому укол…, не то подохнет…

Супрунов подошел к заложнику, пошевелил его носком ботинка. И повернулся к предавшему компаньону:

– Поделишься, говоришь? – пробормотал и усмехнулся: – Шалишь, Максимка. Все отдашь.

– Хорошо, хорошо, – засипел Коротич-Хорн. – Все отдам. Только в больницу отвези!

Максим-Миранда положил руку на живот – надетые под пиджак легкий свитер и рубашка хлюпали от крови. Мгновенно проведя регистрацию жизненных функций носителя, Миранда поняла, что времени осталось мало. Коротич погибнет от потери крови минут через десять-одиннадцать.

Что-то предпринимать придется в срочном порядке… Совсем скоро носитель не сможет и рукой пошевелить… Константин Иванович стоял чуть наклонившись над Вишневским, лежащий на полу Максим-Миранда заметил под оттопырившейся полой дубленки пистолетную кобуру, висящую подмышкой начальника охраны…

– Костя…, – просительно прошептал Коротич-Хорн. – Помоги мне достать из кармана мобильник, я свяжусь со своим банком и переправлю тебе деньги… Все, до копейки… Только в больницу отвези…

Шеф охранников усмехнулся. Жадность туманит мозги даже самых умных: Супрунов присел на корточки возле Коротича… Максим-Миранда, постанывая, чуть повернулся, подставляя карман пиджака…

Кобуру Константин Иванович не застегнул на кнопку. Вбегая в дом он собирался стрелять, потом засунул пистолет подмышку, забыл о нем, и начал думать уже только о деньгах. Соперника в истекающем кровью интеллигенте, он почему-то не увидел. Невзирая на трех "двухсотых" головорезов в доме, стереотип сработал лучше логики.

Дотягиваясь до кармана, Иваныч перегнулся через раненого компаньона…

Максим-Миранда зафиксировал локтем вытянутую руку Супрунова и, резко нажав, дернул на себя! Прежде чем Иваныч придавил его всей массой, выдернул пистолет из кобуры и дважды нажал на курок!

Корпус Ивановича чуть-чуть подбросило и выгнуло дугой… Лежащие друг на друге тела немного приглушили звук двойного выстрела. Супрунов повернул лицо к Максиму, прежде чем умер, на лице начальника охраны прииска успело зафиксироваться удивленное выражение.

Прикрываясь мертвецом, не сбрасывая с себя Супрунова, а только вытащив наружу руку, Максим-Миранда расстрелял двух сопровождавших главаря бандитов. Прошелся по их головам как по мишеням в тире. И тяжело откинулся назад. Смотрел на потолок, Миранда думала: "И что?.. Ты уничтожила всех кто был в доме… Что дальше?… Вокруг шесть мертвецов и два готовых помереть… Куда, в кого и как перебираться?!…"

Разобравшись с бандой заводских охранников, пришелица, тем не менее, очутилась в практически безвыходном положении. Ее умирающий носитель лежал, придавленный к полу стокилограммовой тушей Супрунова. Телепорт находился метрах в четырех, но до него еще добраться нужно… Рядом умирал Вишневский.

Максим-Миранда выпустил из окровавленных пальцев скользкую рукоять пистолета. Обшарил карманы Супрунова и нашел полностью готовый к инъекции шприц с инсулином. Кое-как, локтями, столкнул с себя начальника охраны и пополз к Вишневскому.

Миранда тащила по полу истекающее кровью тело, скрипела зубами от натуги и ловила, считала оставшиеся минуты жизни Максима Владленовича Коротича: "Успею… Не успею?… Должна успеть… Обязана!" Вместе со смертью мозга носителя умирает и внедренный интеллект. Пришелица торопилась сделать укол другому полумертвому носителю и переместиться уже в него. Выбора не оставалось: Макс умрет наверняка, получивший инсулин Вишневский, обязан, должен выжить!

Иначе… в этом доме останутся уже восемь трупов и один бестелесный, но не менее мертвый интеллект.

До Вишневского Коротич-Хорн так и не дополз. Силы оставили носителя, когда икроножная мышца была на расстоянии нескольких сантиметров! Миранда сосредоточилась… Вытащила из организма Коротича все внутренние резервы и выжала адреналин до капли! Извиваясь как перерубленный червяк, в невероятном усилии, Коротич-Хорн выбросил вперед руку и воткнул в икру Вишневского шприц.

Ввел инсулин. Выпустил шприц. Кое-как дотянулся до полы шубы и начал подтаскивать ее к себе. Доползти до кармана, где лежал телепорт Миранда не успевала, не хватало сил. Прежде чем активировать устройство и осуществить переброс она должна была спасти потенциального носителя Вишневского. Поскольку заниматься переброской в погибающее тело – бессмысленно.

Максим-Миранда дотянулся до кармана… Подцепил указательным пальцем ошейник и вытянул его наружу. Подтащил к себе и пристроив на кнопке активации палец, немного отдышался и полез в карман пиджака за телефоном.

Зрение Коротичу-Хорн уже практически отказывало… Нашаривая нужные кнопки, Максим-Миранда набрал номер вызова Бориса…

Завьялов отозвался тут же!

– Улица Луговая… Дом пятнадцать… На улице Вольво…, – шептал Коротич-Хор. Собрав остаток сил, Миранда раздавала четкие инструкции: – Оставьте снегоход подальше, к дому – пешком… Я в человеке…, на шубе… Заведите Вольво во двор, грузите носителя…

Пальцы Максима Владленовича начали холодеть, но нажать на кнопку активации устройства он все-таки успел. Миранда ворвалась в мозг единственного живого человека поблизости!… Обосновалась, "огляделась" и поняла, что все сделала правильно: Борис Ефимович Вишневский еще долго не смог бы разговаривать по телефону – Супрунов перестарался и едва убил строптивого заложника.

Журбин, проснувшийся на лежанке в доме бабушки Фаины, увидел рядом с собой незнакомца и, легонько прикоснувшись к его воспоминаниям, пришел в откровенный ужас: Миранда перебросилась в почти что умершего человека! Наставница поставила на карту – жизнь, но выиграла – две, свою и исследователя вселенских непоняток Вишневского. Борис Ефимович лежал, погруженный внутренним приказом диверсантки в искусственную кому и… выздоравливал. Не исключено, что полностью.

Арсений осторожно выбрался из-под меховых одеял, нашел на стуле одежду. Когда натягивал теплые спортивные штаны, в комнату зашла Фаина.

– Проснулся, миленький? – по обычаю чуть-чуть ворчливо, пробасила бабушка. – Давай-ка, выпей это, – шаманка протянула Сеньке большую глиняную кружку. – И иди к своим, Борис Малый Совет затеял.

– А ты? – глотая теплый горьковатый напиток, спросил Журбин. – Тебя разве не позвали?

– А у меня хлопот полон рот, – проворчала шаманка. – Ты опосля ко мне зайди, разговор серьезный есть. – Фаина подошла к лежанке и положила сморщенную ладонь на высокий лоб Вишневского. – Не его срок, – вздохнула, – рано парень на тот свет собрался…

Журбин мог бы сказать, что Ефремович на тот свет и не собирался, отправили его туда, но редактировать слова колдуньи передумал: Фаина и без его ремарок знает, кто, где и как конец найдет. Арсений надел пуховик и валенки, обмотал шею шарфом и вышел из дому.

На улице пахло весной, прогретым деревом избы. С крыши высокого крыльца свисали, искрящиеся под солнечным светом сосульки, округлые белоснежные сугробы блестели словно лакированные: как и предсказывала бабушка Фаина, наступила первая апрельская оттепель – зиме конец!

Красотища. Полтора десятка древних скитов напоминали рождественскую картинку – по крышам белоснежная окантовка, дымок из труб струится в прозрачное лазоревое небо, санки во дворах… Деревья чернеют тонкими ветками, словно выписанные тушью по белому фону. На деревьях несколько ворон и галок головами вертят.

Арсений помахал рукой Егорше: троюродный внучатый племянник Фаины расчищал снег за избой. Егор кивнул обрадованно:

– Ты как? В порядке?!

– В абсолютном!

Скатившись с крыльца, Журбин отправился по протоптанной дорожке до дома, прозванного беглецами "избой-читальней". Три года назад самую вместительную избу Острова сразу же сделали общей, там собирались вечерами, там разговаривали и учились кто-чему. Там проходили Большой и Малый Советы. На Большом присутствовали все островитяне, на Малом только те, кто посвящен в секрет интеллектуальных хроно-путешествий и суть проблемы – беглецов разыскивает хроно-департамент и безумный террорист Извеков. Из завьяловской компании на Большой Совет не приглашали Антонину, из тех, кто примкнул к компании позже на тот же Совет звали только бабушку Фаину. Односельчане шаманки до сих пор считали: все что с ними произошло, последствие какой-то странной эпидемии из-за которой их село войсками окружили и едва не разбомбили. О том, что деревню чуть не уничтожили из-за о с о б е н н о с т е й некоторых жителей, никто из них не подозревал. А необычность земляков Фаины была в з а к р ы т о с т и их мозга. Редчайшем генетическом дефекте, не позволяющем проникнуть в мозг телепатически либо переброситься интеллектуально. Многие из жителей обособленной таежной деревеньки имели этот врожденный дар, три года назад на село наткнулся Извеков и набрал там рекрутов. Создал армию "закрытых" из физически крепких и умелых таежных охотников. Успел уйти до того как село войсками окружили.

Но хроно-департамент предпочел деревню все-таки уничтожить, не дать р а з м н о ж и т ь с я сообществу закрытых. Тогда шаманка вывела из пылающего после авиаудара леса тридцать четыре человека и повела односельчанин к Пустоши вместе с завьяловцами. По дороге несколько семей решили отпочковаться, отправились к родне по городам и весям. Завьяловы их деньгами снабдили. (В команде беглецов проблем с финансами не возникало. Хроно-террористка Миранда Хорн когда-то прибыла в это время н а в с е г д а, и разумеется не собиралась влачить здесь нищенское существование. Миранда знала все о финансовых кризисах текущего столетия и успешно играла на бирже.) На нынешний момент на Острове, кроме завьяловцев, жили двенадцать земляков Фаины. Родственники шаманки: верный Назар с женой и дочками, семья Егора из пяти человек. Мать и сын Кукушкины – Катерина и двадцатилетний Тимофей. Катерина была бабой вздорной, шумной. Но пройдя через горящий лес, такого страха натерпелась, что держалась за Фаину, словно клещ: "Некуда идти мне, бабушка! Сирота я бесприютная!" Фаина пятидесятилетнюю "сироту" пригрела, с собой взяла ее и сына Тимку.

Некуда идти было так же и деду Грише. Одинокий старик Григорий Николаевич Опушкин пошел с Фаиной, да так и протопал через тайгу до самого Острова. Прижился, много пользы приносил: охотник был из деда знатный, умелый столяр, шорник и гончар. Кузнечных дел знаток. Малолетние Назаровы дочки и братишка Егорши в нем душ не чаяли. Дед умел развлечь ребятишек то свистульками из бересты, то игрушки малым мастерил из дерева да глины.

Не все из отправившихся вместе с Фаиной односельчан были закрытыми. Дар передался лишь Назару и одной из его дочерей, Егору и его младшему братишке от отца закрытого достался. Фаина, разумеется, была – закрытой. Арсений не мог считать ни единой мысли бабушки, перемещаться в закрытых тоже было невозможно: природный дар хранил этих людей от л ю б о г о вида интеллектуального проникновения.

Журбин зашел в единственную комнату "читальни". Завьяловцы сгрудились у длинного стола за спиной Ирмы, работающей на компьютере. В углу комнаты Иван крутил педали на бесколесном велосипеде, электроэнергию вырабатывал. Картина была привычной, ежедневной. Под лавкой у окна дремала волчица Лаура, на подоконнике свернулся клубком носитель профессора Капустиной полосатый кот Василий. Как и всегда случалось на Больших Советах, ради упрощенного общения пришелиц из будущего принял в себя кто-то из друзей.

Арсений поздоровался и предупреждая возможные расспросы о самочувствии, коротко сказал:

– Я в норме. Чем занимаетесь?

На обезображенном осколком гранаты лице Ирмы Конниген появился опознавательный мимический знак Миранды – брови сдвинулись над переносицей в ровную полоску. Пришелица показала в ком она находится и предупредила, что она – альфа и будет говорить:

– Вылавливаю из Сети информацию о происшествиях в поселке, – Ирма-Миранда развернула к Сеньке монитор ноутбука.

– И как оно? – Журбин сел на лавку возле подвинувшегося отца и обеспокоенно поглядел на экран, куда Миранда исхитрилась вытащить какие-то полицейские отчеты.

Конниген-Хорн усмехнулась. И ответила Арсению скоростной ментальной речью.

Ответ закончила шуткой: "Если бы мои бывшие работодатели знали, что какая-то старая колдунья может заменить целый аналитический отдел и лишить работы подразделение разработчиков полевых мероприятий, Фаину, Сенька, – выкрали бы с Острова давным-давно. Департамент охотится за Извековым который год, а взяли бы эти умники нашу бабушку в оборот…, она бы им Платона выловила за два дня!"

Шутка прозвучала к месту. Журбин задумчиво покрутил головой и согласился: "Да, наша бабушка – т а к а я…"

По сути дела, парень шел в читальню, собираясь серьезно поругаться с наставницей. Он не мог взять в толк, зачем она отправилась в поселок одна, подвергла себя смертельной опасности – чуть не лишила друзей главной боевой единицы и основного финансиста! – но как только понял, к т о заставил Миранду поторапливаться, намеренье оставил. Прошлое, конечно, не имеет сослагательного наклонения, но все, что случилось в поселке, легче было бы представить от обратного. От "если бы".

Если бы Миранда не поторопилась, то ни за что не наткнулась бы на выходящего из офиса Коротича и подселилась бы, как и рассчитывала в кого-то из директоров. Она б до одури и до безумной разбалансировки металась по директорским головам и искала человека, способного ответить на множество вопросов! Но с л у ч а й н о перебросилась в наемника – в юриста.

Если бы Миранда стала дожидаться пока Арсений придет в норму и сможет вместе с ней отправиться в поселок – человек, затеявший разведывательную экспедицию на Пустошь, вероятнее всего, умер бы от инсулинового шока. Похитивший Вишневского Иваныч повел себя с излишней и неумной жестокостью – перестарался с д о в о д а м и и едва не отправил Ефремовича на тот свет.

В разряд "если бы" можно было отнести и полицейские рапорты, добытые диверсанткой из интернетной переписки между областным начальством и следственной бригадой, приехавшей из города в поселок. Тела начальника охраны и юрисконсульта, обнаруженные в доме с еще несколькими трупами, позволили следователям сделать вывод: ситуация, возникшая вокруг обогатительного комбината, практически разрешена. На автомате и пистолетах отпечатки пальцев мертвецов, смертельно раненый сторожем Коротич перестрелял охранников и грохнул Супрунова. Юрист и начальник охраны, судя по всему, затеяли какую-то махинацию, чего-то там не поделили и в результате – перестрелка, семь трупов по адресу Лесная улица дом 15.

Узнав о бойне и исчезновении Вишневского, рейдеры по-тихой смылись из поселка и свернули операцию. Руководство комбината берет ситуацию под прежний контроль. На этом – все.

Ирма-Миранда протянула Журбину исписанный листок бумаги:

– Здесь координаты четырех охотников с заимки. Тебе, Арсений, предстоит рутина. Обычная мозговая зачистка.

– Уху, – хмыкнул телепат. Внимательно посмотрел на покрытое шрамами лицо полицейской и задал террористке четко направленный на нее ментальный вопрос: "А ты в курсе, что вылечила господина олигарха?.. Я к нему легонько подключился и заметил, что поджелудочная функционирует, как у невинного младенца".

Вопрос был не дежурным, а по существу. Непонятно как излечившийся человек наверняка задумается: "Откуда эдакая благодать нахлынула?!.." Если Вишневский свяжет излечение с благотворным влиянием Пустоши…, на Остров толпы диабетиков нагрянут! Подобный факт не утаить.

"Как подштопала, так и обратно продырявлю, – хмуро буркнула Миранда. – Если б я его не подлечила, Сенька, живым бы мы его до Острова не довезли".

"Жалко мужика. Может, не будешь его через чур "дырявить"-то?"

"Да я в общем-то и не собиралась особенно злодействовать…"

Через день на сайте, где общались любители непознанного, появилась съемка, сделанная отчаянным храбрецом Борисом Ефимовичем. Одетый в драную лисью шапку, тулуп и валенки олигарх стоял на фоне присыпанного снегом, полуразрушенного деревянного строения, вещал стране:

– Я – посередине Пустоши, на острове! Меня сюда провел один местный охотник, которому я пообещал не называть его имени. Он провел меня через топи, я делаю съемку его мобильным телефоном, так что простите за качество…

Снимая на мобильный телефон непрезентабельные виды заболоченных полян с гнилыми осинами и черными пеньками, Вишневский рассказывал о том, каких трудов ему стоило пройти через болота, как он проваливался в топи, потерял там одежду, обувь и мобильник… Как чудом не погиб! А результата – ноль.

– Ничего интересного здесь нет, – делился со страной Ефимович. – Мы еле-еле пробрались через замерзшие болота, а через пару недель здесь вообще все под воду уйдет. Если когда-то на островах среди болот и жили староверы, то скиты давно в трясину затянуло, – Вишневский взял в ракурс нечто отдаленно напоминающее разрушенный сарай. – Мы исследовали единственное уцелевшее строение, это, кажется, сенной сарай. В углу мы раскопали немного спрессованного почти окаменевшего сена…

Гнилое сено и пеньки никого не интересовали. Судя по комментариям на сайте, любители старины и зеленых человечков авторитетному исследователю Вишневскому поверили, никто с повторной инспекций на Пустошь не собрался.

Борис Ефимович отбыл на Большую Землю в полной уверенности, что путешествие на пустынные островки среди болот – состоялось. Что охотник, поделившийся с ним шапкой – был. Малейшие воспоминания о похищении, Журбин убрал из памяти Вишневского и подселил туда ложные впечатления от разведки топей. Нарисовал картину случайной встречи с мужиком в треухе, пообещавшим проводить на острова и выставившим условие: "Только тебя, Борис Ефимович, проведу. Нечего людей и технику губить, опасно это… Сходим скоренько, вдвоем, сам увидишь эти гиблые места…"

Путешествие на острова оправдало трехдневное отсутствие господина Вишневского.

Единственная странность – уровень сахара в крови нереально долго оставался в пределах нормы! – несколько занимала мысли олигарха. Но Борис Ефимович отчего-то не связал сей факт с болотами, остался абсолютно убежденным, что на здоровье повлияли: умеренность, диеты и новейшие медицинские препараты.

* * *

До отъезда в поселок, Арсений не сумел поговорить с Фаиной. Заботы о безопасности Острова навалились, закружили. Решив проблему с рутинной зачисткой, вернулся Сенька, уставшим, как последний бобик и снова отсыпался почти сутки. Но как только выспался, оделся и пошел к шаманке.

Шел к бабушке с тяжелым сердцем. Тяжелым камнем на душу Журбина лег разговор с Мирандой, случившийся в поселке, когда напарники делили одно тело. Арсений радовался, что бочки с топливом нашлись нетронутыми, что люди как обычно подчинялись его телепатическим приказам с хорошей, рабочей дистанции. Миранда радость остудила:

"Вот чую селезенкой, Сеня, дерьмо опять польется".

"С чего это вдруг?" – недоверчиво напрягся телепат.

"А у нас всегда так. Живем-живем спокойно. Три года ни наездов, ни облав, ни департамента нет, ни Извекова… Потом вдруг – н а ч и н а е т с я. Как только в одном месте прорвалось какое-то дерьмо, жди что опять попрет – потонем. – И снова повторила: – У нас всегда так. Кучно и циклично".

"Тебе о чем-то бабушка Фаина намекнула?"

"А чего тут намекать-то, Сеня. Назрело. Бабушка еще надеется Тамару вытащить и повидать…"

Едва наставница упомнила внучку бабушки Фаины, у Журбина заныла пулевая рана бедре…

Три года назад Арсений и Тамара-Миранда, спасаясь по горящей тайге от стягивавшейся вокруг них облавы, попали в странный овраг. Прошли по его дну и вышли… вышли в д р у г о й мир. Оказались в параллельной вселенной, где так же существовали хроно-департамент, несколько поколений закрытых в деревне, где жила такая же шаманка бабушка Фаина и ее внучка Тома…

В н а с т о я щ е м мире Журбина Тамара была больной аутизмом девушкой. Практически растением, ходила лишь под управлением внедренного интеллекта Миранды. Попав в иной мир, выйдя из оврага, – очнулась. И как очнулась! Усилием воли девушка выбросила из себя Миранду и превратилась в единственный в своем роде казус – в з а к р ы т о г о т е л е п а т а.

И если бы Миранда лично не ощутила себя выброшенной из носителя – не инструментально с использованием телепорта, а одним усилием мысли! – она бы не поверила, что такое может вообще существовать в реальности! Закрытый человек не мог быть телепатом: закрытость подразумевает двусторонний блок – в мозг нельзя проникнуть снаружи, но и изнутри он перекрыт. Закон един, доказан, нерушим, здесь все предельно просто – либо-либо.

Но Тамара все-таки существовала. Она привела Арсения-Миранду на родовую поляну рысей, где их ждала д р у г а я бабушка Фаина и д р у г а я внучка, больная аутизмом.

И та Фаина предложила поменять двух девушек местами. Сказала: "Духи наказали род и перепутали сознанье внучек". Каждая из наследниц колдовской силы двух шаманок могла быть полностью дееспособной лишь в параллельном мире.

И это выглядело правдой.

Журбин любил с в о ю Тамару. Подозревал, что влюбленность может быть навеяна ворожбой Фаины – шаманка как-то "поженила" Журбина и спящую внучку на колдовском ноже. Арсений вначале принял ритуал за шутку, а когда понял, что его неудержимо тянет к больной девушке, попытался сопротивляться чувству, да не слишком получилось. Парень не хотел оставлять Тамару в иной реальности, но его друзья были в беде – напарники покинули их в момент, когда за ними по тайге погоня шла. Миранде и Арсению пришлось оставить настоящую внучку бабушки Фаина и забрать с собой ту, что жила в другой вселенной. Они ушли, но Сенька обещал вернуться. В мире, где на него и Завьяловых не охотился Извеков и не преследовала госструктура будущего, беглецы могли жить в безопасности.

Миранда телепортировалась в д р у г у ю Тамару. Вывела ее в свой мир. Едва Тамара-Миранда покинула туманный овраг, девушка вышвырнула из себя диверсантку точно так же, как и ее предшественница! Миранда была настороже, но тем не менее пропустила пробуждение интеллекта молодой колдуньи: Тамара на некоторое время затаилась и выбросила бета-интеллект лишь после того, как выжала из памяти пришелицы в с ю доступную информацию.

– Журбин, мы выпустили в этот мир ведьму, способную починить синхрофазотрон, – сказала тогда террористка.

Тамара, что осталась в параллельном мире, была нежной, доброй и доверчивой. Она была носителем Миранды и успела через диверсантку полюбить ее друзей.

Тамара, что пришла в эту вселенную, оказалась АНТИПОДОМ. Она возненавидела людей, по прихоти которых попала в чужой мир. Она – ушла от Арсения-Миранды. А когда ее попытались догнать – выстрелила в парня и не убила лишь благодаря отточенной реакции Миранды.

Тамара скрылась от напарников. Как подозревала Хорн, она отправилась искать Платона. Хроно-террориста, когда-то пообещавшего бывшей союзнице Миранде, что они вместе будут править миром. От Миранды девушка получила информацию и пошла искать того, кто может подарить ей власть. КОРОНУ.

Напарники представить не могли, к а к они расскажут бабушке, что они где-то оставили ее внучку, п о м е н я л и, бросили. Но к удивлению, Фаина стойко приняла известие. Журбин боялся бабушке глаза смотреть, измаялся от ощущения вины, просил шаманку побыстрее отправиться к оврагу и пройти через портал! Но старая колдунья предрекла:

– Дорога та – закрыта. Ни сейчас, ни через год, ни через два, мы через эту дверцу не пройдем. Т а женщина тебя, Арсений, обманула. Проход закрыт заклятием.

– Но ты же сможешь открыть портал! Фаина, ты такая же как и она!

– Нет, миленький, – покачала головой шаманка. – "Засов" наложен крепко, кровью. Мне через эту дверь нет хода.

Арсений бабушке поверил. Миранда, при первой же возможности, отправила в московский подсектор хроно-департамента покаянное текстовое сообщение с описанием событий, предупредила, что к Извекову направилась девушка – закрытый телепат и ведьма, обладающая знаниями будущего.

В начале прошлой осени Интернет запестрел сообщениями о жутком происшествии на Ленинградском вокзале столицы. Два десятка человек устроили стрельбу: четырнадцать погибших мирных граждан, из нападавших семеро убиты, в больницу доставили девятнадцать раненых. Что явилось причиной и целью нападения, следственным органам установить не удалось. Миранда, увидевшая кадры, сделанные на телефоны свидетелями происшествия, подоплеку поняла мгновенно:

– Я знаю это место, – сказала Ирма-Миранда, соединив брови в ровную полоску. – Вот эта обшарпанная неприметная дверь – стальная, – Ирма-Миранда ткнула на экран пальцем. – Она защищает телепортационную хроно-установку эвакопункта департамента. – Ирма-Миранда нашла еще одну съемку мобильного репортера, остановила кадр, где хорошо видно лицо одного из нападавших и показала его Журбину: – Никого тебе мужик не напоминает?

Арсений хмуро кивнул:

– Один из закрытых. Односельчанин бабушки Фаины.

– То-то и оно, – вздохнула полицейская-диверсантка. – Платон решился штурмовать эвакопункт. Собрался телепорт российского подсектора захватить.

О том, что в этом времени еще не имеется достаточной научно-технической базы для создания телепортационного устройства с приставкой "хроно", знали все завьяловцы. О том, что Извеков, создав армию закрытых, прежде всего попытается завладеть хроно-телепортом, тоже догадывались. Неожиданностью стал лишь факт: Платон ударил по ближайшему и наиболее вероятному эвакопункту – по российскому.

Но это могло объясняться тем, что перевезти через границу почти три десятка закрытых и напасть, к примеру, на парижский эвакопункт, он не смог и потому ударил там, где его, вероятнее всего, – ждали. И потому – отбились.

Ирма-Миранда нашла другую съемку, что показывала мельтешащих, перепуганных людей. Нашла в толпе девушку и остановила кадр.

Среди пригнувшихся, разбегающихся в разные стороны людей, эта девушка выделялась словно прочно врытый, недвижимый столб. Она стояла на месте и сосредоточенно смотрела перед собой, не боясь ни пуль, ни суматошного движения толпы: люди о б т е к а л и девушку, как поток воды скалу.

– Тамара…, – тихо произнес Арсений. Молодая ведьма теперь была коротко остриженной блондинкой, похудела, повзрослела, но не узнать ее Журбин не мог.

– Понимаешь, что она делает? – негромко спросила Ирма-Миранда.

– Да. Она р а б о т а е т и одновременно удерживает вокруг себя блок физической неприкосновенности.

Ирма-Миранда устало откинулась на спинку укрытой мехами лавки:

– Думаю, эта съемка привет от хроно-департамента. Упрек. Они могли бы убрать из Интернета все сведения о разыгравшейся трагедии. Могли б устроить полномасштабную зачистку. Но не стали этого делать. Хотели чтобы мы увидели, что наделали, выпустив в этот мир закрытую ведьму с подготовкой полевого агента хроно-департамента. И показали, что она н а ш л а Платона.

От бабушки Фаины ничего скрывать не стали. Шаманке показали кадры съемки.

Старая ведунья долго-долго смотрела на экран, сказала лишь одно:

– Никогда не называйте эту девушку именем моей внучки.

С той поры завьяловцы даже между собой называли т у Тамару просто – АНТИПОД. Или Иная.

Арсений уминал ботинками хлюпающую снежную кашу на раскисшей дорожке, когда подошел к дому Фаину, его обогнала волчица. Первой взбежала на крыльцо.

– Фаина тебе позвала? – спросил наставницу парень.

Лаура-Миранда кивнула и повернула нос к двери.

Журбин уже давно перестал удивляться, что старая колдунья, раньше на дух не выносившая присутствие в человеке какой-то "икотки", теперь не только примирилась с двумя бестелесными пришелицами, но где-то даже подружилась с ними. Приходя к шаманке, Арсений не раз видел уморительную картину: перед стоящим на столе ноутбуком сидят на лавке то кот Василий, то волчица и через компьютер общаются с Фаиной. Василий-Жюли набирает текст когтем, имеющая могучую лапу с невтяжными когтями Лаура проделывает тоже самое, взяв в зубы карандаш.

Арсений открыл дверь перед Лаурой-Мирандой и, не удержавшись от усмешки, наблюдал, как волчица скребет лапами по половичку. Ноги вытирает, не хочет наследить в избе у чистоплотной бабушки. Закрыл за собой дверь и, пройдя через крохотные сени, шагнул в небольшую горенку колдуньи. Поздоровался за себя и волка.

Фаина пожелала гостям дорого здравия, оглядела Арсения и Лауру-Миранду:

– Перемещайся в парня, – совсем привычно сказала диверсантке и вздохнула: – Разговор у нас непростой и долгий. Видение мне было, миленькие. Плохо т а м мой Тамаре.

В помертвевшего Журбина переместилась диверсантка. Арсений-Миранда сел на лавку у стола и положил перед собой руки со стиснутыми кулаками:

– Когда?… Когда ты об этом узнала?

– А вот в ночь до того, как я тебя в поселок направила. П о к а з а л и мне Тамару, но дали выбор – либо вас и земляков спасать и отправлять тебя в поселок, либо сразу тебе в дальнюю дорогу ехать.

– Ты выбрала н а с?!

Фаина прошлась по горнице, выставила стол чашки, налила себе и парню травяного чаю, и только после этого ответила:

– Не видела я ту дорогу, миленький. Не понимала, куда она направлена.

– К оврагу! – убежденно выкрикнул Журбин. – И не мне, а нам обоим! Ты мне портал откроешь, я…

– Не горячись, – перебила бабушка. – Дверь закрыта и не пропустит без ключа. Тебе за ним дорога.

Журбин-Хорн поднял брови:

– За ключом? Что это за ключ такой?

– А куклу помнишь? – вопросом на вопрос ответила Фаина. – Колдовскую куклу с волосами Тамары, что черный маг сотворил?

Телепат кивнул. Три года назад человек, объявивший себя Черным Мессией прокрался в дом Фаины и украл древний ритуальный нож шаманки. В то утро в доме была одна Тамара. Встретивший неподвижную больную девушку маг отрезал у нее прядь волос и позже сделал куклу, имеющую власть над наследницей колдуньи.

Журбин и подселившаяся в Тамару наставница поехали в Н-ск, искать черного мага Марка Кордона и вернуть Фаине украденное. Нож они нашли, но куклу не успели взять – нарвались на агентов департамента. И если говорить по совести, о кукле Арсений уже забыл.

Но вот – напомнили.

– Открыть заговоренную дверь можно колдовской вещью, что хранит в себе что-то от человека, запертого на той стороне. У меня от Тамары ничего – нет.

Журбин-Хорн кивнул, показывая, что понимает, о чем говорит Фаина. Из своей деревни шаманка уходила налегке, взяла с собой лишь минимум вещей, в основном это были древние книги, амулеты, лечебные травы и мази, прочие ритуальные принадлежности. Фаина взяла все то, что может понадобиться в дальнем и опасном путешествии, о том чтобы прихватить что-то из вещей внучки – не думала. А старый дом – сожгла. Так как считала, что негоже оставлять колдунье что-то личное, свое, из чего можно над ней колдовское властное заклятье сотворить.

Конечно, позже пожалела. Но сделанного – не воротишь.

– Кукла проведет тебя, Арсений, через дверь. Ключом послужит.

Журбин нахмурился. После всего, что они с Мирандой натворили с Кордоном и адептами храма "Грядущей Тьмы", секту эту разогнали. Причем ликвидации крайне поспособствовала Миранда, при первой же возможности направившая в полицию Н-ска анонимное послание, сообщившее, кто виновен в похищении ребенка. В сообщении указывались адреса адептов, присутствовавших на кладбище, где на крови младенца собирались учинить черную мессу. Секту разогнали, "мессию" Марка заперли в психушке. Миранда иногда приглядывала за судьбой Кордона, он до сих пор находился под присмотром судебных психиатров.

Но с Марком – все понятно. Где он находится, известно. А вот где в е щ и колдуна?..

– Куклу могли изъять из храма и уничтожить, – сказал Журбин-Хорн. – Выбросить на свалку.

– Нет, – покачала головой Фаина. – Кукла – храниться.

– Где?

– Найдите. Я – не вижу. Знаю только, что она храниться в темном месте, но вот где…, – Фаина развела руками. – Куклу надо разыскать и идти к оврагу.

– Ехать завтра?

– Вчера.

Колдунья произнесла короткое слово, и в голове Арсения пошла стремительная работа: диверсантка прокладывала путь, подбирала и отбрасывала варианты, советовалась с Журбиным. Привыкшая к их методам шаманка, хмуро смотрела на напряженное лицо Того Кого Не Может Быть.

– Когда истекает контрольный срок? – попросил Журбин-Хорн бабушку уточнить временные параметры задачи.

– Его, миленькие, вообще – нет. Кукла стала уже почти невидимой для меня. Скоро она совсем исчезнет.

"Черт! – мысленно выругался телепат. – Миранда, нам лететь придется. Вдвоем".

"Никак иначе", – согласилась диверсантка. Никто из беглецов не мог попасться под видеокамеры аэропортов, железнодорожных развязок и камер наблюдения ГИБДД. Завьяловцев искали департамент и Платон, заряженные в Сеть программы отслеживали их появление.

Камеры были опасны даже для Арсения, умеющего управлять лицевыми мышцами и искажать лицо до неузнаваемости, поскольку поиск был настроен на антропометрические показатели. Но Журбин был телепатом и мог пробраться в охраняемый периметр аэропорта через летное поле.

Арсений-Миранда резко встал с лавочки:

– Мы пошли собираться, Фаина…

– Подожди, – оборвала его старушка. – Сядь. Мне нужно научить тебя как дверь открыть.

– Я не вернусь, а сразу же отправлюсь к оврагу?

– Ты м о ж е ш ь не вернуться, – с нажимом на неопределенность сказала бабушка.

– Совсем?!

– Не ведаю того. Ты – Тот Кого Не Может Быть. Ты сам творишь свою судьбу.

* * *

Отец довез Арсения-Миранду на снегоходе до федеральной трассы. Остановился за небольшим кафе для дальнобойщиков, слез с сиденья и подождав, пока сын встанет рядом – обнял. Прижал к себе. Николай Косолапов знал, что парень снова отправляется в тяжелый путь, но ничем не мог помочь единственному сыну. Похлопал по плечу, пряча глаза, поправил лямку рюкзака:

– Звони, – сказал. – Я… мы тебя ждем. Понадобиться помощь – я приду.

Арсений был уверен, что отец-десантник рванется на выручку невзирая на любую опасность, но так же знал, что вряд ли позовет. В ситуации, опасной для телепата, простому человеку делать нечего.

– Конечно, папа. Я позвоню. Все будет в порядке, береги себя.

Отец и сын обменялись относительно ободряющими улыбками, Арсений с тактично отключившейся Мирандой, побрел к кафе через огромную, заставленную большегрузами парковку. Зайдя внутрь заведения, снял рюкзак и, поставив его под ноги, сел у стойки. Пока ждал кофе, погулял по головам шоферов.

На этот раз напарники учли прошлые неудачи и решили не заморачиваться с личным транспортом. Ментально подобрав водителя, следующего в нужном направлении, Журбин-Хорн вышел из кафе вслед за шофером и запрыгнул в высокую кабину.

– Поехали, – сказал. – Мы торопимся, дружище.

Фура вырулила со стоянки и понеслась к областному центру, где стоял большой аэродром.

Там у парня телепата тоже осложнений не возникло. Напарники уже знали номер нужного рейса и время вылета, Арсений-Миранда подловил на подъезде к КПП летного поля машину технической службы. Сел рядом с безропотно остановившемся водителем, через пару минут стал "невидимым" для контролера пропускного пункта…

В общем, ничего особенно занятного и интересного. Журбин-Хор сел на рейс, летящий в Н-ск, благо были свободные кресла. Как только напарники убедились, что пассажиры и стюардессы реагируют – правильно, Миранда тут же усыпила носителя и позволила ему набраться сил перед н а с т о я щ е й работой.

Полет прошел без происшествий. После посадки Журбин-Хорн вышел тем же макаром – через летное поле, минуя камеры слежения и притворяясь обслугой аэропорта. Проголосовал на дороге честному извозчику и, не откладывая дела в долгий ящик, попросил отвезти его к психиатрической лечебнице.

Розыски колдовского фетиша решили начинать оттуда. Кордон мог унести куда-то куклу, перепрятать до того, как в храм нагрянули с обыском.

И все бы было ничего – привычно и рутинно. Если б ни один немаловажный факт: переселяться в Марка было рискованно. Кордон попал в психиатрическую лечебницу не просто так, а по диагнозу "Диссоциативное расстройство идентичности", что в просторечии именовалось "раздвоением личности". Один раз Миранда уже едва не затерялась в больном сознании "мессии", когда на пришлый интеллект набросились множественный и неуправляемые личности Кордона. Тогда Миранду закружили и чуть не разорвали на части агрессивные сущности больного мага. Журбину пришлось немало потрудиться, вытаскивая террористку со дна безумной карусели.

И посему, отправляясь к Марку, напарники решили, что будут воздействовать на мага телепатически. Не подселяться, а зондировать. Арсений-Миранда ехали в больницу, собираясь разыскать там главврача, выйти на рабочую дистанцию Журбина и дать приказ на приватное свидание с больным – Марком Кордоном.

В общем-то: ситуация почти стандартная. Если б не цейтнот, предсказанный Фаиной, Арсений даже предложил бы остановиться где-то и перекусить. Но – утерпел: вначале дело. Если чуть поторопиться и приехать в лечебницу до конца рабочего дня, то можно поймать главврача, чье разрешение на свидание с больным не вызовет вопросов и пустого интереса медперсонала.

– Прикажите выключить камеры видеонаблюдения и стереть все данные за последний час. – Журбин-Хорн пристально смотрел в глаза немолодого главврача Ивана Семеновича, подкрепляя телепатический приказ логическим обоснованием, добавил: – Ведется спецоперации ФСБ России, все текущие съемки должны быть уничтожены.

Иван Семенович кивнул и медленно побрел по коридору к помещению охранной службы.

Арсений-Миранда проводил его взглядом и, открыв толстую дверь с небольшой застекленной прорезью, шагнул в длинную комнату с высоким потолком и узким зарешеченным окном.

Лицом к нему, за небольшим столом сидел Кордон.

Едва Журбин-Хорн перешагнул порог, лицо недавнего "мессии" начало меняться. Арсению не нужно было обладать телепатическим талантом, чтобы понять в одно мгновение: Кордон его узнал! Узнал в вошедшем парне человека, когда-то погубившем его д е т и щ е – храм "Грядущей Тьмы".

"Сидеть! – приказал Арсений. – Тихо! К тебе пришел друг".

Оскалившееся лицо Кордона обмякло, глаза остекленели и замерли на одной точке, из уголков губ на подбородок потекла слюна…

Журбин помедлил. Дал психбольному время успокоиться и сел напротив. Вызвал из памяти Марка изображение фетиша – куклы-вуду с приклеенными черными прядями.

– Кукла, Марк. Где кукла?

– Дома, – медленно проговорил Кордон.

"Уже не плохо", – обменялся Сенька мыслями с напарницей.

"Не скажи, Журбин, – засомневалась диверсантка. – Если куклу изъяли при обыске жилья, она может до сих пор храниться вместе с какими-то вещдоками. Намучаемся, разыскивая по полицейским хранилищам…"

– Твоего дома – нет, Марк, – терпеливо продолжил телепат. – Кто-то мог забрать твои вещи из дома?

– Мог забрать, – заторможено кивнул сумасшедший чародей. – Ирина – мог.

"Совсем отлично! – обрадовался Арсений. – Ирочку мы знаем распрекрасно".

– Ира приходила, – внезапно и без понуканий, разговорился черный маг. – Ирина – все взяла и ждет.

– Конечно. Ира тебя ждет, – поддакнул Журбин-Хорн. – А где она тебя ждет?

– Там, – Марк медленно качнул подбородком в сторону окна.

– Понятно, что – на воле, – пробормотал Арсений, а диверсантка тут же вынесла постановление: "Заканчивай, Журбин, этот балаган. Марк все равно ничего не знает, мы Ирину и так разыщем".

Но Сенька заупрямился:

– Марк, а ты знаешь адрес Иры?.. У нее есть родители, она может жить у них?

– Может. Там. Кукла была славная…, послушная… Я ее сожгу!

Глаза Марка бесновато выпучились, Арсений-Миранда отпрянул – придушить телепатически все личности Кордона не получилось! Какая-то из сущностей миновала блокирующую установку послушания, больной растопырил руки и через стол бросился на ненавистного врага:

– Задушу!!! – зашипел ненормальный маг, и получил за это телепатический удар по мозгу!

Начал заваливаться на пол, но Арсений-Миранда вскочил, подхватил опадающее тело Марка и посадил его обратно на стул.

"Я успел считать адрес Ирины", – сообщил Журбин, укладывая "мессию" мордой в стол.

"Молоток. Пошли отсюда".

Отходя от распластавшегося по столу Кордона, Арсений-Миранда бросил невнимательный взгляд за окно… И замер!

По дорожке больничного парка шла высокая стройная блондинка. Смотрела на окна.

На секунду Сеньке показалось, что глаза его и Антипода встретились! И в то же мгновение Миранда стала альфой: создала колокол ментальной неприкосновенности и накрыла им носителя!

То что Миранда сделала дальше, заставило Сеньку закричать: "Зачем?!" Отводя носителя от окна, диверсантка шагнула к Кордону, положила ему ладонь под подбородок, второй макушку оплела и… резким движением рук сломала магу шею!

"Зачем ты это сделала!!"

"Заткнись. Так было надо".

Арсений понимал, что наставница права. Они не знали, зачем в больницу заявился Антипод, но вероятнее всего и н а я Тамара шла к Кордону. Напарники не были уверены – увидела ли девушка знакомое лицо в окне или его закрыла тень, но так или иначе – исследовав безумного мага, колдунья-антипод получила бы ВСЮ информацию: узнала бы зачем сюда пришел Арсений.

Оставаясь в тени, отбрасываемой стеной, Миранда глазами Журбина оглядела дорогу, проходящую вдоль ограды больничного парка. "Она пришла оттуда, – сказала Сеньке. – Я думаю, что там осталась ждать машина. В машине может быть Извеков. Черт, Сеня!! Она почувствовала твое присутствие, подняла голову к окну!.."

Колокол защищал Арсения-Миранду от поисковых эманаций Антипода и делал их невидимыми для ментального поиска. Но по всей видимости, Миранда слишком поздно выставила блок. Еще шагая по дорожке к больнице, Иная почувствовала, что там идет – р а б о т а.

А это значит, что лечебнице есть телепат.

Тамара быстро отошла под стену, исчезла из поля зрения. Арсений-Миранда подскочил к окну и, налегая животом на подоконник, поглядел вниз.

Внизу напарники увидели лишь выставленный под острым углом локоть.

"Она разговаривает с кем-то по телефону! – поняли одновременно. – Уходим, быстро!"

Арсений-Миранда выбежал из комнаты свиданий, проскочил по коридору до столовой и, пугая поваров, промчался к черной лестнице. Находясь под коконом ментальной защиты, они не могли считывать информацию от встреченных людей – колокол работал двусторонне, но по опыту знали, что из кухни должен иметься рабочий выход. Он, как и следовало ожидать от режимного учреждения, охранялся.

Но секьюрити – ужинал. Он только успел ложку на тумбочку положить и придать лицу казенный вид, как тут же получил удар по шее и скорчился. Для верности напарники его маленько по голове приласкали – обезвредили наверняка. Потом сняли с пояса охранника связку ключей, открыли дверь и выбежали на задний двор больницы.

Камеры наблюдения по приказу телепата были отключены, несанкционированный выход не заставил взвыть больничные сирены.

Арсений-Миранда тоскливо оглядел снабженную колючей проволокой ограду. "Карабкаемся на сарай", – сказал Журбин и побежал к высокому строению с абсолютно ровными стенами.

Преодолению препятствий наставница Арсения учила. Если бы работающие в тот момент камеры засняли, как весьма высокий парень, весьма координированно для такого роста, "взлетает" по гладкой стене, его признали б чемпионом по паркуру. Журбин-Хорн вскочил на деревянный реечный ящик, тот не успел сломаться, а парень уже от него отпружинил и зацепился пальцами за крышу. Винтом перебросил тело наверх и, сев на корточки в позе Человека-Паука, поглядел на двор…

Из-за угла монументального здания сталинской постройки выходила девушка.

Парень сидел на крыше, девушка шла на него, не отрывая взгляда… Никто б не догадался, что в тот момент происходила СХВАТКА. Смертельная и жесткая. Девчонка ментально била по защите парня и пыталась добраться до его мозга! Защищенная природой, как закрытый телепат, девушка лупила по Арсению нещадно!

Журбин-Хорн держал оборону. Используя представившуюся возможность, старался определить рабочий радиус Антипода. Виртуальный колокол трещал, шел трещинами, но держался: Арсений подпустил и н у ю Тому уже на двадцать метров, и мог бы еще дальше побороться…

Но из-за угла выбежали два мужика с пистолетами!

Девчонка лишь и г р а л а, скоромничала и задерживала противника, давая возможность своей команде выйти на задний двор!

Одновременно с пулями, она ударила во всю мощь!

Защитный блок Арсений и Миранда удержали, но удар ощутили физически. Как будто кузнечный молот по груди ударил! Журбин-Хорн упал назад, под выстрелами, по-пластунски перескочил крышу и в диком, распластанном прыжке перемахнул двухметровую дистанцию, отделяющую сарай от воли!

Маленько зацепился курткой за "колючку", но слава богу, не повис. "В следующий раз, пожалуйста, без экспериментов", – пробурчала Миранда, когда носитель прыгал по подтаявшим сугробам за больничным забором.

"Яволь", – мрачно ответил на ворчанье Журбин. Перескакивая сугробы, парень думал о том, что наставница его морочила все эти годы. Она могла бы обучить его премудростям диверсионной подготовки гораздо быстрее, если бы решилась на абсолютное срастание интеллектов, как это и произошло с Иной. Но Миранда уверяла: "Сама по себе информация – ноль, Журбин. Ею нужно уметь грамотно воспользоваться и потому – учись, пыхти. Как я пыхтела в интернате. Нас каждого могли бы до макушки сведениями з а г р у з и т ь, но мы – работали. Науку постигали через пот и синяки".

Но оказалось… Оказалось, что Иная, интеллектуально сросшаяся на несколько часов с обученной диверсанткой имеет – ПОЛНУЮ подготовку. Журбин только что в этом убедился.

"Сень, я тебя слышу, – раздался в голове Арсения голос пришелицы. – И ты – не прав. Смотри, что получилось с Антиподом – она получила от меня не только информацию, но и все мои эмоции, не сумев их процедить и рассортировать. И потому пошла искать Платона, прочувствовав наши п р е ж н и е отношения…"

"Я помню, – перебил Журбин. – Через тебя она влюбилась в Извекова".

"Да. И после того как нашла, Платон завершил ее обучение, Журбин. Поскольку без тренировки все мои знания ничего не значат. Так что не вини во всем меня: Иная не мой продукт. Она мой полуфабрикат".

Арсений-Миранда бежал по улице, огибая больничный квартал. У пропускного пункта лечебного учреждения его ждала машина такси, где Журбин-Хорн оставил рюкзак и верхнюю куртку.

"Следуя из того, что кукла исчезает из магического поля зрения Фаины, могу предположить, что именно за куклой Тома и явилась", – на ходу общалась с Сенькой диверсантка.

"Странно, что Фаина этого не углядела и не смогла определить от кого идет опасность".

"Смешно. Как думаешь, Журбин, в этом мире иная Тома – "Тот Кто Может Быть", да?.. Она такая же как ты! При сочетании сразу двух дефектов, Сеня, все жизненные линии так перепутались, что Духи Предков нашей Фаи на том свете дружно за головы хватаются!"

"Пожалуй так".

Прежде чем повернуть в последний раз и выйти на прямую линию к такси, Журбин-Хорн остановился. Перевернул бейсболку козырьком назад, снял легкую куртку и, вывернув ее наизнанку оранжевой подкладкой наружу, вновь надел. Отправляясь в больницу, Сенька оставил в такси пуховик, пошел в легкой спортивной курточке. Но в Н-ске уже вовсю весна гуляла, расчищая от снега тротуары. На улице был слабый плюс, а при такой температуре Журбин уже купаться мог, так что к такси они шли вовсе не за теплой одеждой для общего тела: напарникам был нужен рюкзак. Кредитные карты и мобильный телефон Журбин всегда держал при себе в карманах, но в рюкзаке лежали два пистолета с запасными обоймами и инструментарий полевого агента Миранды Хорн.

Арсений, правда, предлагал плюнуть на багаж и сразу отправляться к дому родителей Ирины: "Инструменты и оружие мы раздобудем, Миранда". Но диверсантка настояла: "Ты поэкспериментировал с дистанций Антипода, я тоже хочу, Сеня, кое-что проверить. Мне интересно проглядеть, как работает наша ведьмочка, какие задачи она ставит в приоритет…"

Н о р м а л ь н ы й полевой агент, по мнению Миранды должен был распределить задачи так: приоритетным направлением выбирается больница – Тамара должна была направиться туда и прежде всего выяснить, что там делал телепат Журбин, вероятные объекты на улице остаются второстепенными – Арсений мог прийти один, разыскивать лишь вероятную машину поблизости от лечебницы – непродуктивно.

Арсений-Миранда осторожно выглянул из-за угла…

"Кто-то на небесах нас любит, Сеня", – сказала диверсантка. Напарники выглянули конкретно в тот момент, когда с небольшого пятачка у КПП лечебницы выехал серебристый автомобиль. Проехал пару метров по дороге и припарковался у тротуара неподалеку от машины, где сидел зомбированный Арсением таксист. Напарникам отчаянно везло – они выглянули конкретно в тот момент, когда серебристый Лексус нелогично перестроился! Получалось так, что машина выехала с удобной парковки лишь затем, чтобы иметь лучший обзор скоромного фордика такси.

В общей голове пронеслась стремительная реконструкция недавних событий: Тамара не отправилась в больницу, а предпочла проверить улицу. Она прошлась мимо стоящих машин, выцепили таксиста, погруженного в легкий ступор телепатическим приказом и оставила у Форда засаду.

"Нелогично, – расстроилась Миранда, – но я бы и сама так поступила: больница никуда не денется, а машины имеют обычай разъезжаться…"

"Твое творение, – вздохнул Журбин. – Уходим?"

"Да".

Переть в лоб на Лексус в котором наверняка засели вооруженные закрытые, было бы совсем уж нелогично. В голове Арсения проскочила подробная карта Н-ска, всегда все помнящая диверсантка прочертила путь до улицы, где жили родители Ирины. "Бегом, Журбин. Хватаем тачку и туда. Даже если Иры нет по адресу, родители должны знать хотя бы телефон их дочери".

Уже в сумерках Арсений-Миранда вышел из такси во дворе типичной брежневской пятиэтажки. Миранда вычислила окна нужной квартиры, сообщила координаты Журбину и тот поднял голову вверх: в комнате, имеющей балкон горела люстра.

"Порядок, Сеня, кто-то есть. Дистанция – рабочая?"

"Вполне", – ответил альфа-телепат. Арсений протянул к окну на третьем этаже ментальный щуп, определил наличие людей в квартире, подключился к зрительным центрам одного из объектов…

"Ну надо же как нам везет", – пробормотала, увидевшая картинку Миранда.

Ирина была в доме. Сидела за компом, общалась в Сети и грызла сухарик.

Журбин взял девушку под ментальный контроль и вызвал в ее памяти видение колдовского фетиша – куклы-вуду с черными прядями. "Найди! – приказал. – Найди и вынеси за дверь! Спустись на улицу и отдай куклу человеку на крыльце…"

Ира медленно отъехала на стуле от компьютера, поднялась и как сомнамбула двинулась к шкафу. Влезла на табурет и раскрыла антресоль.

На верхней полке шкафа лежала большая коробка – привередливо оклеенная черной бумагой, бережно хранимая. Девушка сняла крышку…

Напарники увидели ее глазами все, что там хранилось. Несколько исписанных тетрадок, черные витые свечи – обгоревшие и целые, атласный черный плащ Кордона. Какие-то сухие стебельки и травки, когтистая воронья лапа. Четки с бусинами в виде черепов…

В общем – дрянь и тлен. На самом дне под ритуальным одеянием "мессии" лежала кукла.

Ирина вынула фетиш, зажала куклу подмышкой и, закрыв коробку, начала ставить ее обратно на антресоль. Продолжая держать девушку в ментальной узде, Арсений-Миранда подошел к двери подъезда и стал ждать, пока та появится.

По лестнице Ирина спускалась медленно. Шагала, нашаривая ногами ступени и не опуская вниз глаза… Вышла на крыльцо и через раскрытую дверь подъезда безропотно протянула куклу человеку на крыльце…

Приближение Антипода Арсений-Миранда засек раньше, чем сзади раздался визг тормозов! Журбин р а б о т а л, был открыт. Тамара и сопровождавшие ее закрытые были невидимы для телепата! Ментально обшаривавшая окрестности ведьма засекла работающего Журбина едва серебристый Лексус повернул с проезжей части к дому!

Джип перекрыл дорожку от подъезда и отрезал путь напарникам! Единственное, что успел сделать Арсений-Миранда, так это накрыться колоколом ментальной неприкосновенности. За мгновение до выход Антипода на рабочую дистанцию Сенька поставил блок! Повернулся к Лексусу…

На переднем сиденье рядом с водителем сидела Тамара. Из задних дверок уже выпрыгивали прежние знакомцы – два закрытых с пистолетами. Бежать вдоль дома было невозможно: открытое, огороженное стеной пространство простреливалось превосходно, пистолеты держали умелые стрелки-охотники!

Путь был только один – Журбин-Хорн втолкнул Ирину в подъезд, захлопнул железную кодированную дверь и ударом под ухо, отправил девушку в нокаут! Он не мог позволить, чтобы Антипод через глаза Ирины видел все, что происходит в полутемном подъезде!

По сути дела, от безвыходности напарники сами вошли в западню. Журбин не мог раскрыться и вызвать телепатическим приказом какого-то жильца к двери квартиры. Находясь под коконом, он не мог приказать человеку открыть дверь и пропустить его к окнам, выходящим на противоположную сторону.

"На третий этаж! – стремительно приказала Миранда. – Ирина не закрыла свою дверь, будем прыгать из окна ее кухни!"

Решение не лучшее, но к сожалению, единственно возможное. Арсений знал: как только он покажется на глаза кому-то из родственников Ирины, Антипод мгновенно засечет его маневр и поймет, что парень будет прыгать из окна. Отправит закрытых в обход дома.

Но пока те колупались с кодированным замком. Арсений-Миранда слышал, что у двери кто-то возится, пытается по наиболее истертым кнопкам угадать шифр и открыть замок. А Антипод вот-вот телепатически вызовет к подъездной двери кого-то из жильцов первого этажа и прикажет впустить двух незнакомцев в дом…

Прыгая через три ступени, Журбин-Хорн понесся вверх! Долетел до чуть приоткрытой двери в квартиру, промчался по длинному темному коридору…

Мама Иры пила на кухне чай и читала: лицо ее пряталось за расправленной газетой.

Журбин не смог ударить женщину прежде, чем та его увидела. За мгновение до того, как рука, выброшенная вперед Мирандой чуть не пробила газету и не ударила мать Ирины в лоб, он это движение остановил: "Не надо!! Оставь ее…"

"Глупец", – грустно высказалась диверсантка. Газета опустилась, на парня смотрела удивленная пожилая женщина в очках.

Журбин-Хорн быстро подошел к окну, распахнул стеклопакет и, глянув вниз, перемахнул через подоконник.

Приземлился грамотно, компенсируя удар ног о землю, чуть согнул колени… Пока распрямлялся, заметил, как из-за угла дома выбежали оба преследователя. "Лексус поедет в обход с другой стороны! – предупредила Миранда. – Курс – вперед, перпендикулярно дому!"

За домом был пустырь. За пустырем детская площадка, двор окруженный тремя монументальными домами времен соцреализма. Петляя между почти растаявшими сугробам, пригнувшись над землей, напарники помчались через открытую равнину!

Им помогала темнота. Сиреневый сумрак сгладил и размыл силуэт бегущего человека, преследователи по разу выстрелили на удачу, но, слава богу, не задели! Боковым зрением Арсений-Миранда фиксировал, мчащийся левее, вдоль пустыря, серебристый Лексус. Тамара смотрела на Арсения через раскрытое окно, но не стреляла – джип подпрыгивал на ухабах словно ненормальный!

Журбин-Хорн пробежал мимо песочницы и горки детской площадки, увидел как Лексус свернул на асфальтированную дорогу, ведущую вдоль подъездов…

Надежды на то, что закрытые рекруты "купленные" Извековым, за три года обленились и обросли жирком на дармовых харчах, не было никакой. За Журбиным бежали два поджарых таежника, способных отмахать пешком или на лыжах десятки километров.

Но фора все-таки – была. Арсений-Миранда выпрыгнул из окна и пошел через пустырь наикротчайшим путем, преследователям пришлось идти по диагонали и дорога им досталась не из лучших – канава, горки мусора и щебня.

Скорострельно прокачав варианты, Журбин-Хорн рванул направо. От Лексуса ему не уйти в любом случае, если опередить охотников, то появляется возможность проскочить между домами и выйти на улицу. А там – проезжая часть, пешеходы, магазины, там можно затеряться, оторваться.

Арсений-Миранда наподдал, промчался наискось по двору…!

Успел. Успел выбежать за угол дома до того, как на проезжую часть, взвизгнув шинами, выехал джип!

Журбин-Хорн перебежал на другую сторону дороги – пусть Лексус теперь разворачивается через две сплошные да в потоке! – пробежался по улице, лавируя среди немногочисленных вечерних пешеходов и вновь свернул за угол.

"Дальше парк и набережная! – сверившись с картой, предупредила диверсантка. – Надо выбрать здесь какое-то укрытие!"

"Добежим по переулку до проспекта Ленина! Успеем!"

"Нет. Если на нас вышел Извеков, он подключится к спутникам слежения и проследит наш путь. Если уже сейчас не проследил и не связался с Антиподом…"

Арсений автоматическим посмотрел на небо. И быстро пошел вперед почти прижимаясь к стене. Шел, пока не уперся в крыльцо какого-то ресторанчика или бара.

"Заходим. Дальше через кухню до черной двери".

Напарники поднялись на украшенное коваными перилами крыльцо, – Журбин мгновенно исказил черты лица, превратившись в весьма пьющего, пожилого индивида, – и вошли внутрь помещения, оказавшегося дорогой пивнушкой. Не сбиваясь с решительного темпа, Арсений-Миранда скользнул взглядом по противопожарному стенду с планом экстренной эвакуации и отправился к узкому коридорчику, ведущему на кухню, а дальше во двор с двумя арками-проходами.

Натыкаясь на удивленные взгляды официантов и поваров, Журбин-Хорн прошел до рабочего выхода, дернул ручку двери… Заперто! Оглянулся, встретился глазами с пожилым мужиком в высоком белом колпаке:

– Открыть можешь? – спросил повара. – Я заплачу.

Мужик повел плечом:

– Нет. Позавчера ящик вина украли, шеф теперь дверь запирает. Ключ у него.

– Шеф – где?

– В зале, – ответил поразительно добродушный кулинар и вернулся к разделке рыбного филе.

"Попадос", – сказал Арсений.

"Бывает", – согласилась диверсантка.

Арсений-Миранда вернулся в зал, прошагал до выхода и, остановившись между дверей небольшого тамбура, снял куртку. Вывернул наизнанку приметную оранжевую подкладку, набросил куртку на плечо и, пропихивая правую руку в рукав, поглядел в застекленную дверь.

По чуть подсвеченной фонарями улице медленно крался вдоль обочины черный Ленд Ровер. На пассажирском сиденье рядом с водителем сидел закрытый односельчанин Фаины, которого Журбин даже по имени и кличке вспомнил: Илюха Битый! Битый внимательно осматривал улицу, проводил взглядом единственного прохожего – высокого паренька в зеленой бейсболке.

Журбин знал, что стоит за тонированным стеклом, дающим односторонний обзор, но все же рефлекторно отпрянул от двери. "Сколько же их здесь?! – спросил Миранду. – В Н-ск что… всем колхозом нагрянули?! Всей бандой?!"

"Спокойно, Сеня. Возвращаемся в зал. Если Битый не зашел в пивную, значит Платон нас через спутники еще не выцепил и не дал наводку".

"Может быть выйдем! Успеем проскочить, пока Ровер по кварталу крутится!"

"Поздно рыпаться, Журбин. Смотри на улицу – квартал оцеплен".

По противоположной стороне улицы медленно ехал Лексус. На заднем сиденье, вплотную к стеклу сидела Тамара. Лицо Антипода было направлено на означенный квартал, Тамара считывала информацию, искала следы присутствия Арсения.

"Они видели, как ты свернул в этот переулок, могу предположить, что Извеков слишком поздно обеспечил орбитальную поддержку. Если они до сих пор здесь крутятся, твои следы потерялись конкретно в этом переулке и близлежащих дворах".

Журбин секундно порадовался, что послушался наставницу и не устроил спринтерского забега до многолюдного проспекта Ленина. В том случае их зажали бы двумя машинами и расстреляли как ростовую мишень.

"Что будем делать? – разглядывая улицу, спросил Журбин. – Может вызовем такси? От крыльца до проезжей части два метра, перепрыгну тротуар и сразу в тачку юркну…"

"Опасно. Предлагаю задействовать местную полицию. Доставай мобильник, Сеня".

Журбин в мгновение ока подключился к размышлениям Миранды, хмыкнул и достал мобильный телефон. Диверсантка предложила дельное решение проблемы: в районе недавно слышали стрельбу, вокруг близлежащего квартала барражировали две машины с вооруженными людьми. Ирина матушка, тоже наверняка в полицию отзвонилась – сообщила о проникновении в квартиру, так что сейчас к этому району Н-ска уже стягивались пешие и моторизованные патрули, их стоит лишь немного подтолкнуть в нужном направлении и закрытым мало не покажется.

Журбин-Хорн набрал номер телефона полиции, на секунду огорчился:

"Эх, жаль, что номер джипов не запомнили!"

"За себя говори", – буркнула Миранда и отправила носителю изображение двух номеров во всех подробностях.

Как только в трубке раздался голос дежурного полицейского, Журбин-Хор доверительно зашептал:

– Имею сведения о недавней стрельбе на Котельной улице. Вооруженные бандиты ездят в двух машинах, пишите номера…

Закончив разговор, Журбин-Хорн вынул из мобильника батарейку:

"Ну вот и все. Порядок. Сейчас на наших бандосов местная полиция набросится, им станет не до нас… Пойдем пока перекусим, а? Все равно ведь ждать минут двадцать придется".

"Не лишено".

Арсений ссутулился, вжал голову в плечи и, превратившись в возрастного поддающего интеллигента, раскрыл дверь тамбура. Невнимательно, как старому знакомому кивнул волосатому бармену в стильных очках. Погоревал, что столики дающие наиболее полный обзор помещения и улицы – заняты. Прошел к угловому диванчику, сел спиной к стене и вялым движением руки, подозвал официантку.

"Быстро работает девочка, – думая об Антиподе произнесла Миранда. – Понимаешь, как она нас вычислила?"

"Угу", – буркнул Журбин. Он был почти уверен, что Иная сверилась с журналом посещений психбольницы, проверила кто виделся с Кордоном и наиболее часто делал передачи. Благодаря памяти диверсантки Иная знала все о том, что три года назад произошло с напарниками в Н-ске. В журнале посещений режимного учреждения фиксировались адреса людей, получивших разрешение на посещение больных. Ирина жила по адресу прописки, занесенному в паспорт.

Все получилось просто.

К угловому столику подошла носатенькая официантка, Журбин заказал борщ и несколько бутербродов с красной рыбой и копченой колбасой, немного пива для отвода глаз. Сразу расплатился и вернулся к ментальному разговору:

"Она приехала сюда за куклой?" – проговорил почти без вопросительной интонации.

"Не знаю, но похоже, так как конкретно кукла исчезала от колдовского зрения Фаины".

"А на фига она ей сдалась-то? Иная – порождение того мира, если я правильно понимаю механизм замка портала, он должен пропустить ее по праву рождения! Или… или бабушка намеренно закрыла дверь и для родимой внучки?! – Журбин огорченно потер подбородок, покачал головой: – Отношения, однако… Бабка внучку поменяла и обратно не пускает…"

"А ты б ее пустил? – хмыкнула Миранда. – Если та Фаина такая же ведунья, как и наша, она могла знать, что за фрукт растет под боком… Наша Томочка, Арсений, – ангел. Иная – Сатана… Я бы, например, такую внучку выбросила и забыла".

"Но что Антиподу в том мире-то понадобилось?! – горячился телепат. – Она там снова станет растением! Как только пройдет через портал, сразу же превратится в аутиста!"

"Согласна, – задумчиво проговорила диверсантка. – Могу предположить, что Антипод собирается открыть портал для Извекова. Они потеряли многих закрытых при штурме эвакопункта департамента, Платон мог решиться отправиться в параллельный мир за новыми рекрутами".

Журбин зябко поежился:

"А если они вообще решили покинуть этот мир и завоевывать – тот?"

Миранда немного подумала над вопросом и от ее ответа по общей спине пробежала дрожь:

"Если это так, то прежде чем уйти, они, Сеня, этот мир – уничтожат".

"Уверена?"

"Я слишком хорошо знаю своего дарлинга, – мрачно проговорила диверсантка. – Прежде чем уйти, он отомстит…, превратит наш мир в радиоактивную пустыню".

На некоторое время напарники замолчали, так как говорить об очевидном и перебрасываться фразами типа "им надо помешать!", "нельзя этого допустить!" – ни к чему. Арсений и Миранда прекрасно понимали, что в этом мире уже запущен механизм ликвидации жизни на планете. Он тикает, торопит, и счет идет уже не на часы, а на минуты. Один раз напарникам повезло: они выдернули ключ куклу-вуду, буквально из рук Антипода. Что будет дальше – не понятно.

"Тебе надо связаться с департаментом, – сказал Журбин. – Пускай возьмут под контроль все ядерные кнопки".

"Ты думаешь, они и так не под контролем?! – вскипела диверсантка. – В каждом, кто до этой кнопки дотягивается, сидит по добровольцу из моего мира…"

"Добровольцы закрывают мозг от переброса! – завопил Журбин. – Но против Антипода это не сработает – обычные люди бессильные перед телепатом Иной!"

Миранда фыркнула и замолчала. Арсений говорил об очевидном. Человеческий мозг, имеющий два равных полушария, помимо врожденного разума мог принять лишь один внедренный интеллект. После того, как Платон объявил современникам войну во времени, департамент испытывал острейшую нехватку сил и потому мобилизовал нетелепатов, поручив им выполнение простейшей миссии – переброшенные в прошлое нетелепаты стали живыми преградами, предотвращающими переброс хроно-террориста Извекова в ключевые фигуры этого времени.

"Я уже сообщала в департамент, что в этом мире появилась закрытая ведьма-телепат, – буркнула Миранда. – Думаю, что возле каждого ядерного объекта уже и по клону дежурит…"

"Надеюсь, – пробормотал Арсений. – Но предупредить все же, стоит. Тут лучше – перебдеть".

С клонами Журбин уже встречался. После объявления Чрезвычайного Положения, где-то на Тибете расконсервировали запас генетического материала, собранного от людей с телепатическими возможностями, перебросившиеся из будущего генные инженеры наштамповали небольшую армию и з д е л и й, обладающих нешуточными ментальными способностями. Нынче клоны защищали обычных людей-носителей от вероятного телепатического нападения Антипода.

"Что значит "перебдеть", Арсений? – горько произнесла Миранда. – Ты понимаешь, что мы не можем просто сказать "Извеков и Иная собираются уничтожить этот мир и уйти в другой"? Мы не сможем обойтись полумерами, Журбин! А департамент решит проблему кардинально – они разбомбят тот овраг к чертовой матери и навсегда закроют дверь! Ты готов навсегда оставить надежду вернуться к т в о е й Тамаре?!.. Я уже не говорю о том, что этот мир закроется для всех нас…"

Журбин молчал. Он до сих пор помнил и переживал шокирующее впечатление от слов Фаины: "Дверь закрыта. Нас туда не пропустят". Три года назад напарники Журбин и Хорн нашли своих друзей на Острове, собрались отвести их в параллельный мир, где не надо будет прятаться от всевидящего ока департамента, где они смогут (не влияя на нормальное течение истории) жить где-то в тишине и уединении. Дождаться времен Миранды и после этого показаться людям, которым они не принесли беды… Но портал, по уверениям шаманки, был закрыт.

И сейчас Миранда предлагала Сеньке сделать выбор – безопасность двух параллельных цивилизации или… Или своя рубашка ближе к телу.

Дилемма, черт ее возьми…

Застывший Журбин-Хорн смотрел как неулыбчивая носатенькая официантка выставляет на стол пивной бокал и бутерброды с рыбой. Говорит, что борщ сейчас принесет…

Обычная девушка из простой, н о р м а л ь н о й жизни, казалась Журбину каким-то сказочным персонажем. Она существовала в приятной и красочной детской сказке, крутилась в ежедневных бытовых проблемах и знать не знала, что какой-то огнедышащий дракон-ренегат и девушка-яга собрались уничтожить уютный мир трудолюбивой Белоснежки. Журбин и официантка находились рядом, но существовали в разных плоскостях: она порхала по картинке, Арсений был с изнанки. Из-под черной подкладки бытия он видел, все искаженным, нереальным, фантастически… прекрасным. И недосягаемым!

Однажды провалившись за подкладку, он никогда не вынырнет в н о р м а л ь н ы й мир. К обычным людям!

"Не завидуй, Сеня, – прозвучал в голове Журбина голос наставницы. – У каждого своя планида. Эта девушка, может быть, описалась бы от желания хоть на день стать тобой – повоевать, судьбы миров порешать…"

"Смеешься?"

"Ешь давай. Борщ пахнет аппетитно".

Журбин взял ложку, вяло поболтал ею в тарелке:

"Слушай, а может быть смотаемся за нашими? Попробуем все вместе пройти через портал и "завалим" его с той стороны?"

"Зачем ты спрашиваешь? – печально поинтересовалась напарница. – Мы в одной голове, я вижу, что ты сам не веришь в то, что говоришь".

"Не верю, – согласился телепат. – Если нам повезет уйти от Антипода, придется со всех ног нестись к оврагу. Иная и Платон, наверняка, туда же понесутся. Место встречи, как говориться, изменить нельзя – оно уже назначено".

"И это еще не вся проблема, Сеня. Прежде чем вести всех наших сквозь портал и дверь наглухо заваливать, не плохо бы произвести разведку: мне что-то шибко не нравиться бабушка, лихо поменявшаяся внучками и перекрывшая обратный путь. Вот чует сердце, Сеня, тамошняя бабушка Фаина – тот еще Антипод… Сунемся в воду не зная броду и попадем, как кур в ощип – из огня да в полымя".

"Думаешь?" – задумчиво пробормотал Арсений.

"Так яблоко от яблони, Журбин…, – попав на фольклорные рельсы, Миранда продолжила обращение к народной мудрости и далее: – "От осины не родятся апельсины". От кого-то же Иная получила дьявольскую сущность…"

Арсений глубоко вздохнул, наклонился над тарелкой и шустро заработал ложкой.

Когда отставил в сторону пустую тарелку, с улицы раздался вой сирены полицейской машины. Журбин-Хорн немного вытянул шею, пригляделся к ближайшему окну…

Из угла ему было плохо видно то, что творилось на улице, но красные огоньки на серебристой заднице улепетывающего джипа он все-таки разглядел.

"Порядок, Сенька! Местная полиция мышей ловит. Гляди-ка как вцепились…"

По окнам бара пробежались разноцветные блики от автомобильных полицейских мигалок, вой сирены стал двухголосым: по переулку мчались уже две патрульные машины!

Журбин-Хорн быстро завернул в несколько салфеток нетронутые бутерброды с колбасой и распихал их по карманам: "Поем в дороге". В рот засунул сразу половину бутерброда с красной рыбой, начал вставать из-за стола… Над входной дверью бара мелодично тренькнули колокольчики…

И в тот же момент Арсений-Миранда рухнул на пол, провалился в щель между диваном и столом! Сбив с головы бейсболку, втиснулся, забился под столешницу!

В открывшуюся дверь тамбура заходила Тамара. Журбин-Хорн осторожно подтянул к себе уроненную кепочку и запихнул ее в карман к кукле-вуду…

Напарникам дико повезло, что столики возле окон оказались заняты (вот ведь не знаешь, где найдешь, где потеряешь?!). Они оба прекрасно знали, к а к работает на поиск телепат: вначале, прежде чем зайти, Иная обшарила пивную телепатически, выявила и распределила по местоположению каждого человека: угловой столик для ментального биолокатора ведьмочки был – пуст. Журбин-Хорн закрылся колоколом ментальной неприкосновенности, но был прекрасно видим для простого зрения! Окна заведения были тонированными, но людские силуэты-тени на стекла – падали. И если б от невидимого для ментального зрения человека, на окно упала тень, Иная тут же поняла бы, что в помещении находится защищенный блоком телепат.

Тамара даже не стала бы заходить в пивную! Оставаясь на улице, она взяла под контроль посетителей заведения и приказала им разом наброситься на цель в углу.

И противопоставить им Арсений-Миранда смог бы лишь немаленькие боевые навыки террористки. Удерживать одновременно два блока – ментальной и физической неприкосновенности, в принципе – возможно. Но только если нападавший идет на тебя один и он обычный телепат (два хороших телепата управятся поочередно с выбранным блоком, каждый будет бить по выбранной преграде и одному против двоих не устоять). Диверсантка могла бы разобраться с десятком разъяренных подвыпивших мужиков, но рядом будет природно защищенный закрытый телепат. Иная имела врожденный блок против телепатической атаки и обладала безусловным преимуществом. Даже имея боевые навыки агента хроно-департамента, она б не ввязывалась в драку, а просто стояла вдалеке и – била, лупила, давила. Без устали, пока Журбина не достанет простой удар по черепушке от какого-то посетителя, либо не рухнет ментальная защита. Напарникам категорически свезло: открыв наполовину застекленную дверь тамбура Иная вначале посмотрела направо, а не в угол, где сидел беглец!

Скорчившийся под столом Арсений в полной мере ощутил себя мышонком под совком. Вокруг совка шуршал невидимый телепатический веник, веник собирал соринки чужих эмоций, вылавливал в воспоминаниях определенный облик – высокого парня в оранжевой куртке и бейсболке…

Журбин-Хорн видел только ноги девушки: Иная стояла у двери, скорее всего еще на улице она выжала из чьей-то памяти знакомую куртку и теперь оглядывала помещение. Искала, где здесь мог затаиться телепат.

"Почему она не уходит?!" – заволновался Арсений.

"А я откуда знаю? – невозмутимо ответила напарница. – Может быть, когда на Лексус патруль наехал, ее не было в машине, а гулять пешком она не любит?"

Могло быть так. В противном случае, Иная легко внушила бы полицейским: "Не надо трогать наш автомобиль. Езжайте, парни, дальше". Но серебристый джип удирала от полицейских машин. Тамара могла выйти из Лексуса, например, чтобы проверить какой-то магазин, и оставила закрытых без телепатической защиты.

Или… беглецам совсем не повезло и Иная сосредоточила розыск уже на конкретном объекте – небольшом баре, чье крыльцо выходило в переулок.

Стройные ножки в мягких ботиночках потоптались на месте. (Журбин взмолился: "Иди, иди отсюда!") И решительно направились к барной стойке. Напарники поймали отразившийся в окне силуэт Антипода, чуть-чуть переместились влево, укрывшись в глубокой тени за спинкой соседнего дивана…

Кошмар. Положение – глупее не придумаешь! Под столом сидит великовозрастный интеллигентный дядя и даже не изображает, что кошелек под диваном разыскивает. Скорчился как идиот и глазками моргает в темноте!

Арсений-Миранда бросил взгляд на двух бритоголовых парней, сидевших поблизости. Если б парни не увлеклись появившейся в дверях красоткой, они давно б таращились на рухнувшего под стол "запойного ботана", но так – сидели, плотоядно вытягивая губы, и таращились на одинокую путешественницу по ночным питейным заведениям.

– Ничего себе бикса, – причмокнул бритый индивид. – Подвалим?

Отражение в стекле резко поменяло положение. "Бикса" прищурилась на обритых шалунов и парни сразу же вернулись к пивным кружкам.

Иная отвернулась.

"Интересно, она здесь надолго?"

Напарница ответила стандартно:

"А я откуда знаю?"

Журбин смотрел на отраженный стеклом точеный профиль девушки… Тамара небрежным жестом смахнула со щеки короткую прядку платинового цвета.

"У нее парик, Журбин", – зачем-то сообщила диверсантка.

"Меня больше интересует есть ли у нее пистолет", – смутился телепат.

"А на фига он ей?"

Действительно. Побывав в агенте хроно-департамента ведьма получила от пришелицы не только информацию, она, похоже, заразилась от Миранды и высокомерием. Сидела на трехногом барном табурете, небрежно стройной ножкой в обтягивающих черных джинсах покачивала и свысока смотрела на расторопного бармена, выставляющего перед ней крохотную чашечку с кофе.

"Надолго она здесь", – пробурчала диверсантка.

"А мы?"

Вопрос был риторическим, как таковой не требовал ответа, Арсений лишь направил мысли бета-интеллекта на телесные ощущения: у Сеньки начинала затекать неудобно согнутая правая нога! Еще немного и бежать они уже не смогут, мышцы одеревенеют.

Миранда мгновенно подключилась к мышечным реакциям и разогнала по венам кровь.

"Если резко встать, схватить стол и выбить им стекло, успеем выпрыгнуть на улицу, прежде чем она опомнится, – предложил Арсений. – Пистолета у нее нет, а на то, чтобы взять под контроль ближайших парней и заставить их меня остановить, потребуется время. Обыграем эффект неожиданности?.."

"Как только выскочишь на улицу, тебя по спутнику Извеков поведет. У Тамары гарнитура мобильника торчит над ухом".

"А то, что сейчас сюда официантка за тарелками придет, тебя не волнует? Надо рисковать, Миранда, удивление официантки – человек под столом сидит! – привлечет внимание Антипода!"

Арсений-Миранда начал осторожно выбираться из-под столешницы…

Колокольчики над входной дверью заведения возвестили о прибытии новых посетителей. Голова Антипода стала медленно разворачиваться к тамбуру…

Журбин-Хорн резко подался назад! В бар заходили два мужика в форме полицейского патруля: капитан с сурово стиснутыми губами и сержант с короткоствольным автоматом на пузе!

– Проверка документов, – объявил старший в паре и сразу же пошел к барной стойке. Сержант застыл у двери в позе часового.

Широкая спина в желтом жилете в надписью ППС на какое-то мгновение закрыла Журбина от Антипода…

В голове Арсения взорвался вопль Миранды:

"Я альфа!"

Следующие секунды для Журбина спрессовались в единый краткий миг! Пятиметровое расстояние до двери, где стоял сержант, Миранда буквально пролетела, распластавшись над полом! Движение прикрыли столы, диваны, стулья, посетители. Немаленькое тело Журбина уподобилось юркой ящерице, оттолкнувшись от испятнанного грязными подошвами пола, диверсантка взметнула тело вверх, как та же ящерица оплела руками-лапами опешившего полицейского и в тот же мгновение, закрывшись им, словно щитом, направила автоматный ствол вверх и прошила потолок короткой очередью!

Прижавшийся спиной к Арсению-Миранде сержант попал под колокол ментальной неприкосновенности телепата. Изнутри кокона Журбин-Хорн мог им управлять. Прикрываясь полицейским, диверсантка повела его к кухонному коридору:

– Всем сидеть, – спокойно приказала голосом. Глаза Журбина пристально следили за каждым движением Антипода, гуляя автоматом над головами посетителей, Миранда тихо выдавила: – Не балуй, детка. Я всех положу, ты, сука, – первая.

Ноздри Антипода раздулись от бешенства! Тамара понимала, что противник ее обыграл: даже если она прикажет капитану стрелять по сержанту и убрать от Журбина живой щит, а посетителей направит в драку, Арсений успеет выстрелить гораздо раньше, чем начальник патруля до пистолетной кобуры дотянется! Причем выстрелит Журбин отнюдь не по полицейскому, он пробьет автоматной очередью тело девушки в платиновом парике…

Журбин-Хорн продвигался к рабочему выходу пивной. На улице полицейских наверняка дожидалась патрульная машина, выстрелы уже привлекли внимание шофера и тот по рации подмогу вызвал, а дверь пивнушки на прицел взял. И потому напарники выдвигались к черному крыльцу.

Лоб Тамары нахмурился, глядя на ускользающую добычу, ведьма что-то прикидывала…

"Думает, стоит ли закрытых к бару вызывать", – предположила диверсантка.

Морщинки на челе Иной расправились, плечи слегка обмякли…

"Правильно решила детка, – одобрила Миранда. – Своих только зря положишь, а толку может и не быть – сейчас сюда вся местная полиция слетится…"

Арсений-Миранда спиной вошел на кухню и захлопнул дверь пинком ноги! Ментально понукая полицейского, напарники ринулись вдоль разделочных столов и посудных стеллажей к запертой задней двери! На ходу обрушили посуду с полок, уронив пару сервировочных столиков, дополнили преграду…

Глядя на творящийся разгром, повара не пикнули. Смотрели лишь на автомат.

Журбин-Хорн затолкнул сержанта в крохотный коридорчик с кафельными стенами, сорвал с его плеча автомат и, погрузив полицейского в ступор, пробил автоматной очередью замок.

Напарники выскочили в полутемный двор. Они оба понимали, что Иная вряд ли броситься в одиночку преследовать вооружившегося беглеца, но ночной воздух уже звенел от множества сирен!

Перед мысленным взором Журбина на мгновение промелькнула карта города…

"Направо! К парку!" – задала направление диверсантка.

В переулок стекались полицейские машины, зажав автомат в руке, Журбин-Хорн помчался через двор к темнеющей аллее.

Через пару сотен метров поменял кокон ментальной неприкосновенности на обычный блок невидимости и пошел по улице в полной уверенности, что людские взгляды им о т в е д е н ы. Любой человек, преодолевший пятидесятиметровую дистанцию переставал видеть телепата. Если, конечно, этот человек не был закрытым… Либо не смотрел на беглеца с орбиты спутника слежения.

Пройдя по парку, Арсений-Миранда спустился в разветвленный подземный переход под перекрестком, нашел там дверь, ведущую к коммуникациям, недолго повозился с замком и пошел дальше уже под землей. Не обмениваясь мнениями, напарники знали, куда держат путь – к аэродрому. Они оба догадывались, что Иная в результате тоже направиться туда, но ей было гораздо сложнее: Тамаре придется проводить через охрану аэропорта группу из закрытых. А Журбин-Хорн одиночка и в этом случае имеет преимущество: проникнуть незаметно на борт самолета, следующего в нужном направлении ему куда как проще. Рейс, на котором они и собирались вылетать из Н-ска, отправлялся через пятьдесят четыре минуты.

Когда Арсений-Миранда уже сидел в самолете, из стеклянной двери аэровокзала на летное поле выбежала девушка! Прижавшийся к иллюминатору Журбин-Хорн увидел как побелело от напряжения лицо Иной, Тамара пыталась дотянуться до пилотов и приказать им остановить машину!

Рев двигателей начал затихать!!!

Но самолет уже выкатывался на взлетную полосу и рвал дистанцию. Арсений-Миранда протянул до кабины пилотов ментальный щуп, выдернул мужиков из навеянного стопора и приказал им действовать по предписанию.

Самолет взлетел!

И только после этого Журбин-Хорн откинулся на спинку кресла.

"Детке сейчас будет не до нас, – высказалась диверсантка. – Она рискнула, засветилась перед камерами аэропорта, ей придется удирать и думать лишь о том, чтоб им на хвост не сел департамент".

"Думаю, уже сейчас она фрахтует борт для транспортировки своей банды".

"Ты думаешь? – усмехнулась Миранда. – Сеня, эта детка побывала в моей голове! Она знает, что ее засекли в аэропорту, борт вычислят и собьют без всяких сантиментов! Иная будет выбираться из Н-ска волчьими тропами, ей не оставят выбора. Так что пока расслабься, Сеня, мы получили оглушительную фору".

"Не понимаю, как она так опростоволосилась? Зачем стала дожидаться подкрепления, а не поехала сразу же в аэропорт? Мы минут двадцать пешедралом драпали, петляли, она могла быть здесь гораздо раньше…"

"Нет, Журбин, ты вооружен. А детка – осторожна. Да и потом, подземный переход, где они нас потеряли, находится в ста метрах от площади железнодорожного вокзала. Они д о л ж н ы б ы л и подумать, что у нас не хватит наглости для путешествия по воздуху, вначале Иная и закрытые отбывающие поезда и вокзал обшарили".

"Повезло", – вздохнул Журбин.

"Нет, Арсений, – серьезно выговорила диверсантка. – В подобных мероприятиях везунам не место. Тут выживают только те, кто сам себя везет".

* * *

Делившие одно тело напарники брели через тайгу, лес освещала огромная как таз луна. Три года назад Фаина увела земляков и завьяловцев на север, в ее родных местах было гораздо теплее: здесь снег уже почти везде стаял, но в низинах продолжали царствовать сугробы.

– В овраге мы совсем завязнем, – попытался напророчить телепат. – Там и летом-то как в погребе – туман и сырость, сейчас наверное снегу все еще по пояс, а местами так и до макушки.

"Интересно, как поживает наш автомат на том конце оврага?" – задумчиво проговорила диверсантка.

"На том конце" был другой мир. Покидая его в прошлый раз Миранда шла в теле девушки аутистки, не способной поднять ничего тяжелее суповой ложки, "калаш" беглецы обернули в куртку и прикопали под корнями векового дерева.

– Проржавел, наверное, – вздохнул Арсений и подошел к пологому спуску в глубокую ложбину. Напряженно посмотрел вперед, в ночную темень…

Овраг оказался казусом во всех смыслах. По здравому размышлению он должен был стоять в снегу, но по каким-то непонятным законам существования не поддался даже атмосферным проявлениям: на вершине спуска сугробы еще присутствовали, как только Журбин-Хорн начал медленно продвигаться вниз, под ногами уже были только голые камни. Скользкие, шаткие, влажные.

Арсений-Миранда спустился на каменистое дно распадка. Постоял немого, привыкая к кромешному мраку…

Темнота как будто расступилась. Показала ТО, что ждет непрошенного гостя впереди… – на Арсения-Миранду наступал, наползал знакомый "живой" туман. Протягивая клубы-щупальца к ногам, крался вверх по шнурованным ботинкам, добирался до коленей…

Журбин рефлекторно дернул ногой, словно бы сбрасывая со штанов налипшую траву!

"Без нервов, Сеня, он нас не съест", – ободрила наставница.

"Уверена?"

"Ну в прошлый раз не съел же".

"Так то был прошлый раз. Тогда иная Фаина нам портал открыла и наверх вытащила. И тогда с нами была Тамара…"

Журбин вынул из кармана куклу-вуду, протянул ее вперед и уподобился древнему кораблю с деревянной фигурой морской девы на носу: пошел вперед, расталкивая белесые клубы, словно волны… Туман накрыл его с головой, диск луны совсем исчез, Арсений шел вперед нащупывая ботинками шаткие валуны и вылезшие из земли осклизлые древесные корни. Миранда совсем затихла, в голове Журбина рождались фразы на забытом северном наречии. Выскакивали как будто сами собой и сплетались в заклинание…

В какой-то момент рука Арсения уперлась в невидимую, пружинящую преграду! Парень громко, повелительно прокричал приказ колдовскому замку открыться!.. Раз! Другой! И третий!!

Рука как будто целлофановую пленку проткнула. И напирающий на преграду Журбин едва не рухнул наземь по инерции.

Когда встал прямо… В овраге было уже светло. Туман куда-то сгинул. Вполне готовый к подобной метаморфозе телепат, тем не менее слегка оторопело посмотрел наверх: над головой сомкнулась пышная, чуть тронутая желтизной зелень – из холода весны напарники попали в теплый конец лета.

– Прошли…, – сказал Журбин. – Миранда! Мы – ПРОШЛИ!!

"Надо еще в ы й т и", – напомнила диверсантка.

Арсений-Миранда убрал куклу в карман, поправил упрятанный под курткой автомат и побежал по дну оврага! Напарникам хотелось побыстрее выбраться из колдовской лощины, набегу Арсений оглянулся… Картины, что вообразил рассудок, не было: место, где должна была проходить грань между мирами – исчезло. Сзади не было ночной, словно отрезанной ножом темени, за спиной Арсения был лишь овраг. Подсвеченный поверху солнцем, засыпанный сгнившей прошлогодней листвой – обычный.

"Никогда к такому не привыкну, – сознался наставнице Журбин. – Вот вроде бы…, сам все сделал, да? Портал открыл, знал, что могу попасть в другое время года, но все-таки… до мурашек продирает…"

"Присутствует, – согласилась с носителем Миранда. – Впечатляет, продирает".

Напарники не стали доходить до конца оврага и выбираться напрямую. Нашли относительно удобный подъем на стене, вскарабкались наверх и, налегая животами на откос, огляделись.

Лощину окружала мирная тайга. Всевидящая бабушка Фаина этой параллели не направила к оврагу родственников поджидать непрошенных гостей. Эффект "Того Кого Не Может Быть" работал и здесь.

Арсений-Миранда вышел на просторную поляну и некоторое время брел по густой пожухлой траве. Луга вокруг оврага не косили, место это издревле считалось "нехорошим", лишь где-то через километр напарники наткнулись на утоптанную хоженую тропинку и вычислив, что направление верное, потопали по ней к деревне. Примерно через час тропинка вывела их на разбитую большегрузами дорогу, по которой и в этом мире вывозили лес.

"Мне кажется я узнаю места, – сказала диверсантка. – Опушка уже близко".

"Да, мы почти пришли".

Когда над деревьями уже появился просвет, напарники затормозили: на дороге у самой кромки леса стоял автомобиль – УАЗик с хорошо знакомыми опознавательными символами полицейской машины и раскрытым капотом. Лицо человека, копошившегося в моторе, закрывала поднятая крышка, Арсений-Миранда видели лишь ноги и корпус водителя в полицейской форме.

"Обходим или подойдем? – спросил Арсений. – Он полицейский, а у меня автомат под курткой… На охотника я слабо похож, Миранда".

"Слабо, – согласилась диверсантка. – Жаль, что человек закрытый… Но нам нужна информация, Журбин. Предлагаю спрятать автомат в канаве. Иди в гости с "калашом" в любом случае странно: на гостинец он никак не похож. Да и стрелять в деревне мы вряд ли будем. А если придется, то вооружимся на месте – в таежной деревне в каждом доме по винтовке".

"Принято", – кивнул Журбин.

Оставаясь за машиной, он быстро скинул куртку, снял с плеча оружейный ремень и, обернув "калаш" в куртку, положил автомат в заросшую травой придорожную канавку.

"Подходим, Сеня. Если что – я альфа".

Арсений-Миранда неслышно подошел к мужчине, согнувшимся над двигателем, отметил на его плече пагон старшего лейтенанта…

– Бог в помощь, – поздоровался с водителем.

Оставаясь с вытянутыми над движком руками, старлей повернул к путешественнику измазанное машинным маслом лицо…

Журбин оторопел. Миранда едва успела прихватить невольно выплеснутое удивление носителя, вернула лицевым мышцам нормальное положение – чуть смущенную улыбку усталого путника, но все же и она не удержалась от ремарки:

"Ну ни фига себе, Журбин! Валера Силкин – полицейский?!"

"Что твориться в этом мире…" – пораженно согласился телепат.

В мире, откуда пришли Журбин и Хорн, Валера Силкин был главарем банды, занимавшейся транспортировкой на Большую Землю намытого золотого песка, охраной приисков, а равно промышлявшей и грабежом оных. Из этой банды, почти полностью состоявшей из закрытых односельчан, Извеков набрал рекрутов для потенциальной армии.

В мире Журбина Валера Силкин был отпетым головорезом. Здесь… этот же Валера был старшим лейтенантом полиции.

"Мир Антиподов…, – пораженно произнес Журбин. – Они здесь что… все – н а о б о р о т?! Волки подрабатывают санитарами общества, а рыси тогда – кто? БАНДИТЫ?!"

В деревне, где жила Фаина издревле жили бок о бок два старинных рода – волки и рыси. Упрощенно выражаясь, в мире Журбина волки творили зло, родственники-рыси бабушки Фаины, как могли поддерживали равновесие, стояли на позициях добра.

…Старлей Валера отлепился от кузова, внимательного прищурился на чужака, мазнул взглядом по придорожным кустам и лишь тогда кивнул:

– Здорово. – Поглядел на раскрытое чрево машины, печально шмыгнул носом: – Железо… Давно говорю: вот-вот подохнет, так разве новую машину допросишься? Все фонды, фонды…

– А сами на мерседесах ездят, – поддакнул Арсений-Миранда и поглядел на двигатель. – Помочь? Я в этом деле соображаю.

– Сообрази, коли не шутишь, – пожал плечами Силкин и, обтирая руки ветошью, отошел от машины.

Арсений-Миранда засучил рукава и до половины нырнул под капот…

– Попробуй завести, – сказал через минуту. (Для пришелицы из будущего починить антикварный аппарат – раз плюнуть! Вот если бы ей Шаттл достался, или ракетный комплекс Тополь… – тут пришлось бы повозиться. А УАЗик для Миранды все равно, что для Арсения велосипед: конструктор Лего для детишек дошкольного возраста – лепи и воплощайся.)

Силкин с недоверчивым видом взобрался на сиденье, повернул ключ зажигания… Мотор чихнул, крякнул, скрипнул и – завелся. Загремел на всю тайгу.

– Ну ты, паря, даешь…, – почесывая в затылке и крутя башкой, выразился старший лейтенант. – Откуда в наших краях? Работу не ищешь? нам толковые механики нужны…

– Нет, спасибо, – усаживаясь на сиденье рядом с полицейским, усмехнулся Арсений-Миранда. – Работа у меня есть, погостевать у вас в селе хочу. Подвезешь немного?

– А то. Мы хорошим людям завсегда рады! – душевно улыбнулся Силкин. – Милости просим – хоть ко мне, хоть еще к кому на постой направлю! А вещи твои…, где? – уже немного отъехав, Валера опомнился.

– Дак я налегке, – улыбнулся путешественник и дежурно отшутился: – Все мое всегда со мной. Я к вам по делу, ненадолго.

– А-а-а, – Силкин тронулся дальше и презирая ухабы, помчался к селу. (Подпрыгивающий на жестком сиденье Журбин-Хорн тут же понял, почему у лихого полицейского железный конь, давно уже (и даже) не мерин, а совсем козел упрямый.) – И к кому? – Валера все еще лучился гостеприимством, но полицейский интерес уже проснулся.

– К Фаине. К шаманке вашей, подлечиться еду.

Гостеприимство с лица Силкина как метлой смело, только что улыбавшийся старлей нахмурился:

– Не ходил бы ты к ней, парень…

– Почему? – изображать удивление Журбину-Хорн почти не понадобилось.

– Гнилая тема.., – неопределенно буркнул Валера. – Один раз придешь – навек завязнешь.

– В чем?

– А в чем, паря, завязают?

Старший лейтенант ответил коротко, интонационно показал, что распространяться дальше не намерен. Но Миранда тут же выдала напарнику указание: "Разрабатывай дальше, Журбин, разрабатывай "гнилую" тему!"

– А мне сказали, что она многое может, – пожал плечами телепат.

– Ну может-то она и в самом деле много, но вот цена…

– Три шкуры сдерет? – хмыкнул Арсений.

– Если бы…, – объезжая раскисшую черную лужу, проворчал полицейский и с горечью добавил: – У вас что в городе, врачи перевились?! Чего вы все сюда тащитесь за семь верст киселя хлебать…

– Я слышал Фаина свою внучку вылечила. А городские врачи за нее не брались.

Силкин резко нажал на тормоз и остановил машину на околице села. Повернулся к чужаку всем телом, поглядел в глаза:

– Вылечила, – кивнул, – не спорю. Родители Тамару в область возили, врачам показывали, лечить пытались. Оставили девчонку в городе, а когда навещать поехали – погибли оба. Под грузовик на пустой дороге влетели и в кашу. – Силкин пристально смотрел на собеседника, Журбин-Хорн не знал как реагировать, чтобы не сбить закрытого полицейского с откровенности: разговор коснулся самого главного – Тамары! Старлей слегка понизил голос и доверительно продолжил: – В деревне говорят, что старуха н а к а з а л а дочь и зятя. Мол, ослушались те бабку, девчонку в город повезли и… не вернулись.

"Чепуха!" – фыркнул в голове Арсения голос диверсантки.

"Чушь на постном масле!"

От родственника бабушки Назара напарники знали, что родители Тамары погибли в ДТП. Но Фаина в тот день пыталась о т г о в о р и т ь дочь от поездки. На порог легла! Но Ольга уперлась: ей позвонили из больницы, сообщили, что у дочери высокая температура и попросили срочно приехать – выхаживать Тамару.

И если бы старший лейтенант полиции Валерий Силкин не коснулся в разговоре бабьих слухов, напарники к нему прислушались бы и вся история пошла другим путем.

А так… Миранда фыркнула, Арсений недоверчиво хмыкнул, опытный полицейский недоверие уловил.

– Как знаешь, парень, – сказал слегка обиженно и тронул машину с места. – Мое дело предупредить, твое услышать.

Расстроенный Силкин повел УАЗ по главной деревенской улице, Журбин-Хорн смотрел по сторонам и узнавал, не узнавал село. И тут и там знакомыми ориентирами стояли серые бревенчатые дома, реже попадались окрашенные, сельмаг мелькнул там, где и положено. Церковка стояла на пригорке. Но встречались и незнакомые, совсем новые строения.

Одним из новичков был дом, появившийся на месте древнего дедова пятистенка Фаины. Силкин остановил машину у прочных деревянных ворот, Арсений-Миранда поглядел на внушительный солидный дом с мезонином:

– Нам сюда? – спросил чуть удивленно. "Шикарно местная Фаина проживает! – отметила Миранда. – Совсем н е н а ш а…"

– Может передумаешь еще? – не отвечая на вопрос, с надеждой спросил Силкин.

– Не передумаю. – Арсений-Миранда протянул полицейскому руку, тот немного подумав, ее пожал. – Спасибо. До свидания.

Журбин-Хорн выпрыгнул из машины и старлей сразу же уехал. Парень постоял перед воротами, телепатически обшарил окрестности: в соседнем маленькая открытая девочка играет в куклы и беседует с закрытым братишкой, по улице старушка идет – пенсию в уме подсчитывает: "Купить еще мучицы или той, что в доме обойдусь?… На пироги, вроде бы, должно хватить…" Не выловив за забором ни единой мысли, Журбин толкнул высокую дверь.

Ворота оказались незапертыми. Арсений-Миранда шагнул во двор…

На дорожке, идущей вдоль дома, на корточках перед клумбой с разноцветными пушистыми астрами, сидела Тамара. Подвязывала к колышку сочный стебель с огромной, клонившейся под тяжестью соцветия фиолетовой головкой.

Девушка повернулась на тихий скрип дверных петель… Поглядела на вошедшего Журбина…, и удивленно распрямилась:

– Вам кого? – спросила и выжидательно, слегка, нахмурилась.

Арсений смотрел на Тамару и не знал, как себя вести! Девушка разглядывала его как незнакомца, молчание затягивалось, Тамара уже поглядывала на окна, вероятно, собираясь вызвать кого-то из дома…

"Она тебя забыла!" – вспыхнули в голове телепата слова наставницы.

"Не верю!"

– Тамара…, – непривычно сиплым, напряженным голосом проговорил парень, – я – Арсений. Ты меня не узнаешь?

Тыльной стороной испачканной в земле ладони Тамара смахнула со щеки налипшие волосинки. Покачала головой, переспросила:

– Арсений?… Мы встречались?

"ОНА МЕНЯ ЗАБЫЛА!!!"

Журбин потянулся к девушке телепатически, не взирая на крик Миранды – не смей! – раскрыл свой мозг… Сплел паутину из образов и лиц, выплеснул из своей памяти картины их общего прошлого, единственный поцелуй случившийся здесь, в этом мире на родовой поляне рысей, где под тотемным столбом почти затух костер…

Тамару закрывал от Журбина природный блок. Парень не почувствовал отклика, но глаза его молили девушку:

"Прислушайся ко мне! Ты вспомнишь и поймешь, что это – ПРАВДА!! Мы были вместе, мы з н а к о м ы!! Ты – МОЯ!"

Широко раскрытые веки Тамары дрогнули, моргнули раз, другой…, прищурились, губы чуть зашевелились, телепату показалось, что девушка шепнула его имя, как будто пробуя на вкус!..

За спиной Арсения-Миранды негромко проскрипели петли на воротах, и диверсантка тут же накрыла носителя щитом ментальной неприкосновенности! В мире, где все наоборот, ждать можно всякого. То что со спины подошел закрытый, было понятно сразу же: Журбин-Хорн не ощутил телепатически человека, подошедшего к дому. Но вот какие еще сюрпризы подготовила для напарников изнаночная параллель – попробуй угадай. Хотя Журбин успел воскликнуть:

"Зачем?! Открой, она меня с л у ш а л а!"

Но сверхосторожная диверсантка ответила категорически:

"Нам лучше перестраховаться, Арсений. Пока не разузнали что да как… Пошушукаться с Тамарой ты еще успеешь".

Арсений-Миранда оглянулся: с улицы во двор заходил Егорша. В руке троюродного племянника бабушки Фаины висел трехлитровый бидон, Егор обогнул застывшего Журбина, поставил ношу на лавку под окном…

Диверсантка мгновенно считала информацию по микромимике лица Егора:

"А паренек-то тебя сразу же узнал… И видит он в тебе, Журбин, – соперника".

– Егор, как странно…, – показывая взглядом на Арсения, сказала внучка колдуньи. – Это Арсений… Он меня знает…

– Тамара! – Резкий выкрик заставил трех знакомых незнакомцев повернуться к крыльцу. В дверном проеме, на пороге дома, стояла бабушка Фаина. Увидев, как от ее окрика недоуменно вытянулось лицо внучки, колдунья согнала со лба гневливые морщины и постаралась улыбнуться: – Иди в дом, Тамарочка. Этот парень тебя раньше видел… В городе, в больнице, когда ты маленькой была.

Если бы Миранда не придушила вырывавшийся из Журбина вопль, он прокричал бы на всю деревню: "ЛОЖЬ!!!" Но диверсантка, на мгновение став альфой, парализовала голосовые связки носителя.

"Помолчи, Арсений, – приказала парню. – Своими воплями ты только напугаешь девушку. Дай разобраться, что здесь происходит, поругаться с ведьмой мы всегда успеем".

Тяжело дыша Журбин смотрел на с в о ю Тамару, перебрасывал взгляд на лукавую бабу-ягу, на паренька, увидевшего в нем соперника. Тискал кулаки до тех пор, пока Миранда не расслабила его руки:

"Спокойно, Журбин, спокойно, уйми гормоны. Тестостерон тебе еще понадобиться…"

"Да пошла ты к черту со своим тестостероном!!! Ты что не понимаешь, что Фаина Тамару – стерла!!"

"Нет. Не стерла. Это невозможно ни в теории, ни в практике: Тамара закрыта и защищена от любого вида воздействия на мозг. Она не поддается внушению, гипнозу, инструментальному проникновению…"

"Но мы ничего не знаем о колдовстве?!" – перебивая размеренную речь Миранды, взревел Журбин.

"Но ты-то, наверняка, уже что-то знаешь", – напомнила диверсантка.

"С ума сошла?! Я знаю мало! Недоучка!"

"Могу предположить, что здесь имеет место случай генерализированной амнезии…, – в той же рассудочной неторопливой манере продолжила общаться вышколенная агентесса хроно-департамента. – Тамара ждала тебя слишком долго, ее память сама отторгла Журбина Арсения как болезненно тяжело воспоминание…"

Арсений застонал:

"Я стал для Тамары болезненным воспоминанием? Ты хочешь сказать…, она сама меня… о т т о р г л а?!"

"Гипотеза, Журбин. Всего лишь – гипотеза. Причем одна из многих, и тут, признаюсь, я бы поставила – на колдовство".

Внутренний диалог напарников происходил стремительно. Миранда удерживала под контролем малейшие внешние проявления, на лице Арсения не отразилась шторм, взорвавший его мозг. Но бабушка Фаина, как-никак, была единичным легендарным нюхачом. Шаманка не имела способностей внучки к телепатии, но тем не менее и у нее был редчайший дар: обладая стопроцентной закрытостью она могла на глаз определить присутствие в носителе бета-интеллекта. (Во времена Миранды, где каждый школьник мог перемещаться, подобные способности ценились необычайно! Закрытые нюхачи были природно защищены от подселения, но видели людей, чей разум находился под чужим контролем.) Поглядывая на Арсения-Миранду с высоты крыльца, шаманка брезгливо покривила губы:

– Бушуют в тебе бесы, парень… Ох, бушуют…

Журбин-Хорн перебросил на колдунью разъяренный взгляд! В прошлый раз э т а Фаина не находила в парне с дополнительным интеллектом ничего бесовского, сейчас вдруг в позу встала – черти ей, видите ли, мерещатся!

Фаина усмехнулась и нахмурено сказала внучке:

– Ишь… Как глазищами сверкает… Злой бес его тревожит и покою не дает.

– Так бабушка! – Тамара молитвенно приложила руки к груди: – Ты же сама сказала – мы с ним в одной больнице лежали, значит он болен и сюда за помощью пришел!

– Знамо дело что за помощью, – проворчала бабушка. – Иди-ка в дом, золотенькая, я тут сама с ним потолкую.

– Но ты ему поможешь?!

Миранда, прослушавшая диалог доброй внучки и злой бабы-яги, выразилась коротко: "Улёт". Бабушка-наоборот когда-то отправила в иной мир д о с т о й н у ю наследницу и по сию пору пыталась задурить доставшуюся ей внучку: эта Тамара повторила судьбу отражения, она тоже оказалась здесь Иной, и бабушке приходилось все еще лукавить. Практически в дурочку играть с всесильной девочкой.

"Слушай…, может удастся совершить, так сказать, бескровный обмен, а? – задумчиво проговорила мадам Хорн. – Предложим Фае затащить сюда Иную, поменяем их не местами, а телами…"

"Мы уже это обсуждали, – мрачно напомнил Журбин. – Технически подобный обмен выполним, но вот как нам выловить и подчинить закрытого Антипода..?"

Уходя из этого мира в прошлый раз, напарники собирались вернуться и не предложили шаманке вариант с обменом тел: подселиться в свою Тамару в этом мире невозможно – девушка сразу же закрылась, а прыгать туда-сюда по мирам и перетаскивать девушек из параллели в параллель для совершения обмена – времени не было. Выйдя из оврага, они могли наткнуться на засаду клонов, так что момент для подобной операции был, мягко выражаясь, н е у д о б н ы й.

"Пока нам нечего Фаине предложить, – согласилась диверсантка. – Но обсудить, пожалуй, – стоит. Не исключено, что эта бабка тоже не слишком-то довольна доставшейся ей внучкой".

Приняв решение, Миранда натянула на лицо носителя улыбку:

– Нам есть о чем поговорить, Фаина, – сказал бабушке Журбин-Хорн. – Чаем путешественника напоишь?

Внезапная перемена в госте ненадолго озадачила шаманку. Пристально разглядывая телепата, ведьма пожевала губами и кивнула:

– Проходи. – Посторонившись, Фаина показала гостю, что готова пропустить его в дом, и негромким изменившимся тембром приказала внучке: – Баню затопи, золотенькая. Гость у нас… желанный. Иди, и д и…

Тамара медленно, не отрывая глаз от бабушки, кивнула… Но с места не двинулась.

Поднимаясь по крыльцу, Журбин смотрел на девушку. Тамара морщила лоб, покусывала нижнюю губу, и было непонятно: вспомнила она Арсения, успела хоть что-то разглядеть в чужих воспоминаниях, ПОВЕРИЛА?!

В голове Арсения вспыхнуло предупреждение Миранды:

"Не лезь. Не открывайся. И не зли Фаину. Начнешь играть в телепата, хлопот не оберемся. Тамара еще тебя вспомнит, Сеня. Вначале попробуем с Фаиной добром договориться и постараемся понять, что она с внучкой натворила – мозг структура тонкая, штурмом из воспоминаний его можно повредить".

К Тамаре подошел Егор, приобнял девушку за плечи и нежно чмокнул в щеку:

– Пойдем. Бабушка сама здесь разберется.

Пока Егор и Тамара не скрылись за углом дома, Журбин смотрел им в след: рука Егора соскользнула вниз, до талии девушки, и у Сеньки разум помутился от подобной вольности!

"Тестостерон, Журбин, – напомнила диверсантка. – Они друзья и родственники, не затуманивай общую голову ревностью, у нас тут дел навалом… Трезвей, черт побери!"

"Прости", – пробормотал Арсений и направился в дом, где его ждала Фаина.

Журбин-Миранда прошел короткие полутемные сени, обратил внимание, что никаких ведер с колодезной водой в них нет: э т а бабушка жила на широкую ногу, видать, водопровод себе провела и паровое отопление устроила. Вошел в горницу.

Фаина стояла упираясь поясницей в круглый стол на середине комнаты. Буравила глазами парня.

– Нашел, значит, дорожку…, – проговорила неприветливо. – Замок открыл.

– А зачем ты его закрывала? – Журбин-Хорн остановился. Выдержал тяжелый взгляд шаманки. – Ты ж обещала дверь нам "придержать". Говорила, что примешь, как родных…

– Не было такого.

– Но подразумевалось.

По полным синеватым губам шаманки зазмеилась улыбка:

– Ишь… как насобачился-то со старухами разговаривать. Я, золотенький, таких слов – "подразумевалось", не знаю. У меня все по-простому, да по-старому – был договор, аль не было его. Я дверь тебе держала, ты не явился – все, замок закрыт.

"Она может говорить правду, – подтвердила диверсантка. – Если помнишь, когда мы обратно к себе вышли, в нашем мире проскочил почти что месяц. Фаина могла закрыть дверь от н е п р о ш е н н ы х гостей. Зачем ей неприятности вроде нашего Платона?"

Журбин прикинул вероятность такого поворота, едва заметно пожал плечами…

– Это кто ж с тобой, золотенький, разговаривает-то? – неожиданно пробасила бабушка. – Миранда, что ли, снова с тобой пришла?

"Обаньки! Журбин, а мне кажется, я ей не представлялась!"

Навряд ли шаманка уловила удивление Миранды на лице Арсения – террористка как всегда держала мимику носителя в жесткой узде, – но тем не менее, отреагировала грамотно, по вытекающей:

– А мне Тамарочка об вас все рассказала. Об вас, Завьяловых, П л а т о н е…, – Фаина сделала акцент на последнем имени. – Я все об вас, золотенькие, знаю. ВСЕ.

"А это попадос, Арсений, – быстро проговорила диверсантка. – Если наша доверчивая девочка выболтала "бабушке" секрет телепортации, в этом мире возникнут проблемы. Местный департамент здорово влетел, Журбин".

Напарники никак не собирались посвящать деревенскую старушку в техническую сторону проблемы интеллектуальных перебросов. (Фаина из их мира особый случай: хроно-департамент объявил войну ее роду-племени, так что можно говорить – потомки сами нарвались.) Колдунья обоснованно верила в небывалое и принимала интеллектуальные перемещения за особый род ворожбы.

– Если Тамара рассказала тебе ВСЕ, то почему сама это же ВСЕ забыла? – резонно и хмуро спросил Журбин-Хорн.

Шаманка повернулась к гостю спиной, расправила узорчатую скатерть на столе, вздохнула всем телом:

– Дак страдала она, золотенький. Страдала… Сил не было смотреть на ее мучения, вот я и п о м о г л а. Маленько. Помогла ей плакать перестать.

– Но теперь я здесь! Помоги ей снова – в с п о м н и т ь!

– Поздно, – Фаина резко развернулась. – Поздно, парень. Через шесть дён, на Малую Пречистую у нее свадьба назначена. С Егоршей.

"Журбин, стоять!" – Миранда успела стать альфой и вернуть стойкость подогнувшимся коленям парня.

"Оставь меня!!!" – взревел Арсений и отмел управление Миранды, откинул в сторону, как рассвирепевший паровоз вставшую на пути вагонетку!

– Не ломай моей девочке заново судьбу, – продолжала говорить Фаина. – Любят они друг друга. Покойная это любовь, светлая.

– Не верю! Ты внушила ей эту любовь!

Фаина горько покачала головой и продолжила напевно:

– Она к Егорше потянулась после. После того, как тебя совсем позабыла. Как тонкая былиночка потянулась к свету и прислонилась к крепкому дубку. Что ты ей можешь дать?.. Тревоги? Прятки?.. Уходи, парень, не тревожь мою девочку. Поешь с дороги, прими баньку и в обратный путь, пока полная луна дверь открытой держит…

Журбин почувствовал головокружение, размеренная речь Фаины вызывала тошноту и слабость…

"Очнись! Ведьма знакома с нейролингвистикой, она тебя программирует!! Очнись, Журбин, Фаина ни разу не спросила о с в о е й внучке!!!"

Единственная промашка лукавой бабушки, вернула телепата в норму. Журбин перестал вслушиваться в убедительно-напевную речь колдуньи, пробирающую до самого нутра справедливыми упреками, разоружающую. Расправив плечи, Журбин-Хорн прервал Фаину:

– Подожди. Не торопись. Еще ничего не решено, нам есть о чем поговорить.

Лоб колдуньи прорезала глубокая вертикальная борозда, сощурив пристальные черные глаза, шаманка покачала головой, показывая – разговор о Тамаре окончен, она все сказала и менять решения не будет.

Миранда вызвала на окостеневшем от напряжения лице носителя легкую усмешку:

– Ты не хочешь спросить меня о т в о е й Тамаре?

– Хочу. Но ты опередил с расспросами да попреками.

"Ловкая ведьма, – похвалила диверсантка деревенскую бабушку, чудесно адаптирующуюся к изменениям в беседе. – На ходу подметки режет! Все перевернула – оказывается это ты, Сеня, виноват, слова не дал вставить. А она – пушистая и мягкая, она, сердешная, за всех переживает".

– Что ты хочешь рассказать о моей кровинушке? – попадая в унисон с аттестацией Миранды, обеспокоенно спросила бабушка. – Как она там? Все ли здорова?!

"Ты еще всплакни, – буркнула диверсантка и добавила: – Серьезный противник, просто так не сдастся и не попадется".

Привычная критическая оценка ситуации помогала Журбину справиться с нервами: Миранда работала, Миранда отслеживала и процеживала все сопли-нервы досуха.

– Твоя внучка планомерно уничтожает мой мир, – без экивоков произнес Арсений. А Миранда тут же сделала поправку для носителя: "Избегай заумных формулировок. Слово "планомерно" вне лексикона этого села и нашу бабушку коробит".

Но деревенская старушка не прицепилась, а округлив глаза, приложила ладони к груди:

– Да как же это так-то, золотенький?! Ты правду мне говоришь, али голову морочишь?!

– Правду. Пулевую рану на бедре показать?

– Она в тебя выстрелила?! – охнула бабушка.

– Да. Как только мы прошли через портал.

– Ой, ей, ей, – закачала головой Фаина. – И что ж мы делать будем?!

– Меняться снова. Но уже не мирами, а телами. Я приведу твою внучку сюда. Обещаю.

– Так, так, так…, – задумчиво забубнив, шаманка опустила голову, пошла вокруг стола. Машинально предложила гостю сесть: – Садись, золотенький, в ногах правды нет…

Арсений-Миранда сел у стола, пока бабушка задумчиво бродила по комнате, напарники принялись за прокачку ситуации и составление предварительного плана мероприятий:

"Иную сюда вести-заманивать не надо, – быстро вынесла Миранда, – думаю она уже и так отирается где-то поблизости от портала. Наша задача – рассредоточить по оврагу родственников Фаины и не дать возможность закрытым из нашего мира проникнуть вместе с Антиподом. Почти уверена, что вместе с Тамарой пойдет Извеков. Как только Иная попадет в свой мир она станет открытым аутистом, Платон в нее переместится и они вместе нагрянут в это село за дееспособным телом нашей девочки. Так?"

"Вероятно".

"Да. Я бы и сама так поступила. Что мы можем им противопоставить?"

"Охотников из родни Фаины и меня. Думаю Фаина откроет портал для внучки и Иная пройдет сюда легко".

"Согласна. Вот только как с Егором быть?"

"А с ним какая проблема? – невозмутимо произнес Журбин. – Троюродная бабушка одну внучку в него влюбила, влюбит и следующую…"

"Ты думаешь? – неуверенно хмыкнула Миранда. – Уверен, что Тамара разлюбила тебя не сама, а бабка Фая постаралась? Но что если это и вправду н а с т о я щ а я любовь и подмена парню не нужна?"

"Не сочиняй препятствий на ровном месте".

"Ну-ну, тебе виднее… Но, вроде, кто-то меня недавно в высокомерии упрекал, а?.. Не принимаешь ли ты желаемое за действительное, дружок?"

"Анализируй, пожалуйста, собственные проблемы".

"Как скажешь".

"Тихо. Тамара идет…"

В процессе тренировки Журбина агентесса хроно-департамента развила не только силовые и реактивные способности нервно-мышечной системы, но и многократно усилила слуховые возможности подопечного. За годы создала из парня превосходную диверсионно-боевую машину: шаги Тамары он услышал из дальней комнаты дома, едва девушка к дорожке у дома подошла.

Когда Тамара появилась в комнате, Журбин уже стоял. Под его направленным взглядом девушка смутилась, села на диванчик под окном.

Егор, вошедший следом за невестой, ситуацию просек. Нахмурился. И примостившись рядом с нареченной, демонстративно, по-хозяйски положил ладонь на ее колено. С вызовом уставился на гостя и выпятил подбородок.

Почувствовав как в той же петушиной манере раздувается и грудь носителя, Миранда предупреждающе произнесла:

"Не быкуй, Журбин. Не связывайся. На первом месте переговоры и дипломатия, хвост позже распушишь".

Н-да… умела диверсантка нужным словом мозг вправлять. Едва Журбин представил себе бой двух разноцветных петухов, как тут же усмехнулся и отвернулся от соперника, хотя желание надрать тому хвост – оставалось очень-очень!

После известий о "кровинушке" настроение Фаины резко ухудшилось. Недовольно поглядев на рассевшихся голубков, шаманка буркнула:

– Ну? И что сидишь?.. Чай давай заваривай и гостя пои. Вон, – подбородок бабки кивнул на электрический самовар, – вода уже вскипела.

Тамара подскочила, косясь на Журбина, наполнила водой цветастый заварочный чайничек, сходила на кухню за шаньгами и ватрушками. Поставила блюдо с пирогами перед Арсением и смущенно проговорила:

– Попробуйте, пожалуйста…, сама сегодня утром напекла. – Потом, опомнившись, поглядела на жениха: – И ты, Егорша, тоже присаживайся…

Недовольно отреагировав на "тоже", женишок пересел с дивана на стул напротив Арсения-Миранды. Взял из блюда верхнюю ватрушку и, глядя в упор на соперника, жестко заработал челюстями.

У голодного Арсения аппетит пропал.

– Глаза побереги, – внезапно произнесла Фаина и парни сразу поняли, к кому относятся слова: Егор буравил гостя взглядом и хозяйке это не понравилось. – Сходи-ка лучше на двор, проветрись. Нам тут без тебя потолковать надо.

Жених Тамары возмущенно поглядел на бабушку, но наткнулся на приказывающий взгляд и несколько поник. Сжал в кулаке ватрушку, разломал до крошек и быстро вышел из комнаты.

Фаина села на его место:

– Приберись, – сказала внучке, – намусорил Егорша.

Тамара быстренько смела со скатерти хлебные крошки, наполнила кипятком и заваркой большую чашку, поставила на блюдце перед гостем.

– Подкрепись, золотенький, – добродушно пробасила бабушка и ласково поглядела на внучку: – Мастерица у меня Тамара…, хоть пироги, хоть мясо, все сготовит… – Фаина подвинула к Журбину блюдо с пирогами: – Отведай.

Арсений-Миранда взял большую шаньгу с золотистой корочкой на картофельной начинке, глядя на Тамару, погрузил зубы в мягкий пышный бок…

Пока Журбин-Хорн подкреплялся, хозяйки по-старорусскому обычаю с разговорами к нему не лезли: "Соловья баснями не кормят". Дожидались, когда гость подкрепиться.

Арсений-Миранда быстро проглотил пару шанег и ватрушку, залпом выпил чуть остывший чай. Утер губы вышитой матерчатой салфеткой и кивнул Фаине:

– Спасибо. Поговорим?

Шаманка с легкой усмешкой глядела на гостя. Как будто ждала чего-то.

И д о ж д а л а с ь.

Голову Арсения-Миранды неуклонимо потянуло вниз, на плечи навалилась одуряющая сонная тяжесть… Журбин-Хорн налег грудью на стол и уткнулся носом в фарфоровое блюдце.

Тело уже перестало ему подчиняться, но мозг еще работал. Журбин почувствовал, как Миранда перехватила управление, подключилась к периферической, вегетативной нервной системе и, перенастроив, ускорила метаболизм. До того как сознание совсем померкло, напарники услышали дикий крик Тамары:

– Бабушка!!! Зачем?!! Он же хороший, добрый, я это чувствую!!

– Хороший?! Добрый?! – рефреном проскочил ответ шаманки. – Хорошие да добрые с оружием в гости не ходят!! Зови Егоршу, пусть обыщет твоего хорошего!

Тамара еще что-то отвечала, но напарники ее уже не слышали.

Много лет назад, когда еще жил с мамой, Сенька пришел в гости к приятелю, у которого был архаичный катушечный магнитофон с бобинами. Мальчишки баловались с рычажком переключения скоростей, заставляли голоса певцов то протяжно и басисто тащиться, то смешно пищать, как у мультяшных уток… Весело было.

Журбину чудилось, что он вернулся в детство. В ушах плавали растянутые басовитые голоса, иногда они вдруг возвращались к обычной скорости, но быстро проскакивали норму и принимались непонятно крякать… Звук плавал, искажался, щекочуще елозил по нервам…

К слуховым галлюцинациям добавились тактильные ощущения. Арсений почувствовал что по телу лазают грубые беззастенчивые руки, заползают под рубашку, под ремень, проводят по ногам до щиколоток.

– Ну! – четко и болезненно прозвучал чистый девичий голосок. – Нашла?! Доказала?! Нет у него пистолета! С добром он в дом пришел!

– Егорша, ты хорошо на дворе поискал? – раздался недовольный голос бабушки Фаины.

– Да! – расстроенно отозвался женишок.

– За ворота выглянь! В траве погляди! – приказала бабушка. – Я чувствую – было у него оружие! П а х н е т от него оружием, не пустым он в дом пришел.

– Так он с участковым приехал. Может…, от Силкина пороховой запах подцепил?

– Да нет же, – простонала шаманка. – Не простой это запах, не пороховой, не смазочный! Было у него с в о е оружие, ищи!

– Дак сколько можно, – проворчал Егор, – два раза уже обыскивал. – Но впрочем голос парня удалялся, племянник выходил из комнаты.

"Ну что? – раздался в голове Арсения унылый голос наставницы: – Опять на те же грабли?…"

"Ну ты же говорила, что дерьмо у нас циклично льется…"

"Шутишь?.. Это хорошо. Пальцем осторожно пошевели".

"Не получается".

"Я знаю, что не получается! Ты подключайся, я работаю на периферическом уровне, ты центральную систему педалируй!"

Журбин сосредоточился на зрительном восприятии, сфокусировал изображение: увидел дверь. Голова Арсения-Миранды лежала правой щекой на столе и была повернута к выходу их горницы. Почти под самым носом валялся какой-то смутный комок. Журбин не без труда опознал в нем куклу-вуду и догадался, что его карманы – вычистила.

– Чего надулась? – прозвучал над Журбиным-Хорн недовольный голос ведьмы.

– Зачем ты это сделала? – печально и тихо произнесла Тамара. – Он же хотел только поговорить…

– Знаю я чего он хотел!

– Но ведь оружия же ты при нем не нашла.

– Найду, – басовито, глухо и упрямо проговорила бабушка. – Было оно. В о н я е т от него, золотенькая, не с пустыми руками да не спроста он сюда шел.

Журбин переместил взгляд немного в сторону, к длинной тумбе, где стояли древние бронзовые часы…

"Ну надо же, – хмыкнула Миранда. – Упорная старуха, минут пятнадцать нас и окрестности шмонали… Вот есть над нами Бог, Журбин! Не наткнулись бы на участкового в лесу, пришли б сюда с "калашом" и дали старухе доказательства и повод!"

"Меня интересует как она нас отравила? – буркнул Сенька. – Тамара своими руками чай готовила…"

"…в готовый заварочный чайник кипяток наливала, – поддакнула Миранда. – Пока ты внучкой, Сеня, любовался с высоты крыльца, ведьма одна в доме обреталась!"

"Думаешь успела? Приготовить определенную смесь, в чайник засыпать… Я задержался секунд на двадцать".

"Ловкая старуха, – пригвоздила диверсантка. – Выгнала из дома племянника, чтоб тот не отравился, оставила нам внучку в качестве объекта отвлечения…"

Арсений внутренне застонал: как глупо! Миранда, конечно, говорила "нам" и "мы", брала на себя часть вины, но Сенька понимал, что вся вина лежит на нем. Он знал, как на самый действенный, незамутненный интеллект влияют настроения носителя! Наставница просила его не играть гормонами, остаться трезвым и рассудочным, но он… Он повел себя как распоследний влюбленный болван и ведьма его просчитала! Поиграла в добродушную обеспокоенную бабушку, попросила внучку чаем гостя напоить! Ведь если бы сама напиток приготовила, Журбин в жизни б к чаю не притронулся: еще свежи воспоминания о происшествии в рюмочной "У Палыча"!

Но получилось так, как получилось. Миранда напророчила о цикличном проистечении дерьма на одну конкретную голову.

"Нет, Журбин, – произнесла подслушавшая его мысли диверсантка, – промашка здесь чисто – моя. Я должна была отметить, что Тамара наливает кипяток в уже готовый чайник…"

"Не надо, – перебил Арсений. – Мы оба знаем, кто и в чем виноват. Прости. Ты меня предупреждала".

"Проехали. Пяткой шевельни".

Журбин отдал приказ ноге…, попробовал чуть приподнять левую ступню…

Не получилось. От напряжения по пояснице потекли капельки пота, но нога не двинулась даже на сантиметр.

"Подождем еще немного, Сеня".

"Почему Тамара не пытается ко мне ментально прикоснуться? – даже почти парализованный Журбин продолжал думать о девушке! – Фаина не смогла ей доказать, что я пришел со злом, Тамаре достаточно ко мне прикоснуться и она поймет, что я ей не враг!"

"Ты без сознания, Журбин. Для всех ты – без сознания. Зачем Тамаре лезть к спящему мозгу?"

"А если я моргну? Или взгляд ее поймаю?!…"

"Я тебе поймаю! Лежи и притворяйся дохлым, дубиной по башке давно не получал?!"

Глаза Арсения замерли на одной точке. В дверь заходил Егорша и… Андрюша-Самосвал.

"Ну ни фига себе?! – присвистнула в голове Арсения диверсантка. – Какие люди! Хотя… Хоть кто-то же здесь должен соответствовать исконным проявлениям натуры…"

В мире, откуда пришли Журбин и Хорн Андрюша-Самосвал был правой рукой бандита Силкина. В этой параллели огромный, как вздыбленный грузовик Андрюша по-свойски заходил к Фаине, а старуха ему приказывала:

– Бери Назара, Лазаря и собак, идите к оврагу, Андрейка. Этот, – шаманка вероятно показала пальцем на неподвижное тело, приникшее в столу, – мог не один прийти. Ищите его людей и оружие. Оружие в первую очередь! И… Тамару возьмите. Она должна видеть то, что вы найдете.

– А мы найдем?

– А я когда-нибудь тебя обманывала?!

Самосвал покосился на взъерошенного недовольного Егора, женишок пожал плечами: мол, ты сам, приятель, все видел на улице – я искал, да не нашел.

– С ними ступай, – повелела бабушка Тамаре. – А по дороге к Лазарю зайди, скажи чтоб ко мне шел.

– Зачем?!

– Ступай, я говорю, золотенькая. Ступай… Андрюша тебе все покажет, узнаешь, что бабушка в с е г д а права…

Как и в прошлый раз, – когда направляла внучку к бане, – голос Фаины поменял звучание, стал мягким, проникающим…

"Ну, что я говорила? – усмехнулась Миранда. – Старуха знакома с методами нейролингвистического программирования".

"Тамара закрытая. На нее не действует внушение".

"Но как-то ведьма ее "вскрыла". Думаю ключом к программе служат голосовые модуляции, Фая определенно изменила тембра голоса. Диапазон и обертоны я, Журбин, "списала", зафиксировала. При случае – применим. И может быть, раскодируем твою принцессу…"

Журбин печально пронаблюдал, как за дверью исчезают Андрюша и Тамара. Самосвал, что немаловажно, в их мире был – открытым. Но попробовав активировать ментальные способности, Арсений не смог даже сосредоточиться на составлении телепатического луча.

"Потерпи, – приободрила диверсантка. – Растительные алкалоиды довольно быстро распадаются, прием был одноразовым…"

В комнате, где остались только племянник и ведьма, шуршали шаги. Шаманка подошла к Арсению, взяла его за запястье, нащупала артерию…

Миранда моментально усмирила сердечный ритм, понизила кровяное давление! Журбин вновь ощутил наползающую дурноту…, но к счастью опытная знахарка долго его пульс не считывала. Отбросила руку и обратилась к Егору:

– Каждые три часа будешь поить его вот этим. Вливай отвар сквозь зубы через носик, следи чтоб примерно полстакана проглотил.

– Зачем он нам? – обходя стол и усаживаясь напротив Журбина, спросил племянник.

– Не нам. ТЕБЕ.

– А мне он на кой сдался?

Колдунья сразу не ответила. Вначале Арсений-Миранда услышал звук льющейся тонкой струйкой воды. Потом глотки…

Напившись, Фаина пододвинула к столу еще один стул, села и, положив на столешницу руки, приказала:

– Сними-ка с него ремень, Егорша. Из карманов мы уже все достали, но прибора не нашли…

– Какого прибора?

– Скоро все узнаешь.

Егор покорно встал, обойдя стол, вытянул из брючных шлеек кожаный ремень Арсения, где в небольшом кожаном кармашке прятался телепорт. Положил на стол перед колдуньей.

"Если Тамара рассказала бабке об устройстве интеллектуальной телепортации, то сообщила что в нем есть блок самоликвидации?" – обеспокоился Журбин.

Отвечать Миранде не потребовалось.

– Хитрая это штучка, Егорушка, – проговорила Фаина. – Большую научную силу имеет. С ее помощью, ты сможешь стать кем угодно…

– А зачем мне это? – высокомерно поинтересовался парень.

– А за тем, что я не смогу бесконечно находиться рядом с тобой и Тамарой! – слегка прикрикнула шаманка. – Захочешь, чтоб она т е б я любила, станешь – им. – Журбин-Хорн почувствовал, как крепкий палец шаманки больно ткнул его в плечо.

– Ну уж… нет…, – Егор отпрянул от стола, стул под ним качнулся, скрипнул. – Мне пока и самим собой неплохо!

– А будет лучше, дурачок, – ласково сказала бабушка. – Этот парень большущей властью обладает. Он может людям что-угодно приказывать. Может чужие мысли на расстоянии читать!

– Да ладно, – отмахнулся парень.

– Точно говорю, что может! – напирала ведьма. Когда не получилось уговорить племянника телепортироваться в чужое тело ради любви, Фаина начала обрабатывать племянника на ином направлении, давить открывшейся перспективой: – Ты сможешь чего угодно добиться! Хоть президентом стать, хоть всемирным королем…

– И Тамара будет…

– …всегда твоей, с тобой! Она этого обормота без памяти любит! Сколько я могу ее от этой любви-то заговаривать? Не простая девочка моя золотенькая, поддается плохо, да и я вечная…

Внезапно Фаина запнулась. Замолчала, задышала тяжело…

– Или… вечная?…, – пробормотала: – ВЕЧНАЯ?…

– О чем ты, бабушка?

Фаина встала из-за стола так резко, что уронила стул, который тут же поднял Егор.

Шаманка отошла куда-то, судя по шагам к окну. И сказала оттуда взволнованно и глухо:

– Он сказал, что мою Тамару может привести… А она здесь – неживая… Как кукла – мертвая. – Тапочки Фаины прошаркали обратно к столу, остановившись рядом с племянником, и голос ведьмы повелительно потек: – Ты. Ты, Егорша, пройдешь через овраг и приведешь м о ю Тамару.

Напарникам не нужно было обсуждать очевидного, все было слишком ясно. Пока Фаина занималась обустройством жизни молодых, они не волновались, поскольку поняли, что Тамара не все успела бабушке рассказать. Или сказала, да не в полной мере, а может быть и бабушка не поняла, что с ее закрытым родственником Егорушкой она ох как обломается! Не перетащит она женишка в Арсения, ни коим образом не перетащит. Авось, решит, что телепорт сломался и игрища с наукой бросит.

Но в процессе разговора с парнем, Фаина начала проникаться всей МАСШТАБНОСТЬЮ проекта… Поняла, какое чудо ей попало в руки… И решила, что у Тамары должна появиться сестра близнец. Точная копия со старой бабушкой внутри. И проблем возникнуть не должно: попадая в этот мир, Иная становилась открытым и безвольным аутистом.

Вопрос оставался лишь в одном: в качестве кого Егор пройдет через портал? Собой, закрытым, или уже в теле телепата Журбина.

А бабка уже бойко обрабатывала племяша. Растолковывала пользу, убеждала стать д р у г и м. Всевластным, с и л ь н ы м.

– А сам-то я куда денусь?! – Егорша довольно громко треснул себя по родной грудине: – Что с э т и м будет?!

– Не пропадет, – усмехнулась бабушка Фаина. – Куда-нибудь пристроим.

– Куда?!?!

– Да хоть Опушкина в тебя заселим. Деда Гришу. Григорий сызмальства по мне сох. Да когда я за него выходить отказалась, опечалился шибко, так по сию пору бобылем и живет…

"Ты слышал что-нибудь об ухаживаниях Григория Николаевича за нашей Фаиной?" – моментально зацепилась за информацию Миранда.

"Нет", – Журбин соблюдал строгую этику ментальной неприкосновенности личности и в мысли старика не лез.

"Ай да Фаина, ай да дед Григорий… Теперь понятно, почему он за нами к Пустоши увязался. Оказывается, сызмальства присох…"

А местная шаманка уже лихо обустраивала собственную (потенциальную) женскую судьбу. Выбрала в суженного преданного кавалера, сочинила, так сказать, себе партию…

Перестаралась несколько с мечтами о молодом поклоннике для молодого тела. Краем глаза Журбин-Хорн засек, что племянника колдуньи начало коробить. Но воодушевившуюся бабку было не остановить:

– Ох, жалко я поторопилась, – сетовала ведьма. – Ох надо было его прежде за Тамарой назад отправить… Теперь, вот, не знаю и кого за ней послать…

– А чего ты торопилась? – спросил Егор, всерьез обеспокоенный перспективой отправляться в чужой мир на розыски крепкого тела для дряхлой бабушки.

– Дак за тебя, обормота, переживала! Видела – как между их головами змейки искристые проскакивают! Говорил он с ней без слов, вспомнить заставлял. Я и упредила от греха подальше…

"Обаньки. Сюрприз, Арсений. Ты знал, что наша Фаина в и д и т происходящий мысленный обмен?"

"Нет. Повода для разговора не было. Но сильно я не удивлен. Бабушка ощущает присутствие дубль-интеллекта, так почему бы ей и мысленный обмен не засекать?"

"Пожалуй. Но теперь, Журбин, будь осторожней. С телепатией без повода не балуйся".

Родственники тем временем продолжали разговаривать:

– А ты не боишься сюда нашу Тамару возвращать? – с непонятной, напряженной интонацией проговорил племянник. – Не боишься, что предсказанное с б у д е т с я?

Фаина сразу не ответила. Вопрос, по всей видимости, Егор задал архиважный.

– К матушке Рыси сегодня пойду, – глухо произнесла шаманка. – Совета попрошу, как быть.

– Отступишься, если духи предков одобрения не дадут? Ты Тамару не зря через овраг отправила, если вернется – всем нам худо будет…

– Не каркай прежде времени! – прикрикнула Фаина и с шумом встала. – Не твоего ума это дело!

Колдунья вышла из комнаты, погремела чем-то на кухне, а когда вернулась, снова шикнула на племяша:

– Не трогай! Положи на место.

Судя по стуку, Егор бросил что-то на стол. Кажется, это был кожаный ремень Арсения.

– Не трогай, – более дружелюбно проворчала бабушка. – Такие вещи с оберегом делаются, нажмешь что-нибудь не так или откроешь и – все. Обратно не починишь.

"Черт! – выругалась Миранда. – Я же говорила – толковая старуха!"

Если бы Фаина в последний момент не остановила шаловливые ручонки жениха, Егор на кнопочку нажал бы, кармашек приоткрыл и тем активировал устройство самоликвидации телепорта.

– Значит, ты не знаешь, как этим пользоваться? – толи с облегчением, толи с разочарованием спросил Егор.

– Нет. Но Тамара знает.

– Так она же все забыла.

– Голова ее забыла, дитятко, а руки – помнят.

Услышав эти слова напарники воскликнули практически одновременно: "Мышечная память!" Фаина даже и не собиралась возвращать Тамаре воспоминания, она рассчитывала вложить телепорт в руки девушки, задать конкретный вопрос – возможно погрузив Тамару в легкий транс голосовыми модуляциям, – и руки внучки сделают все сами. Обонятельная и мышечная памяти самые цепкие.

"Похоже мы, Журбин, попали крепко. Если Тамара активирует телепорт, а ведьма опоит тебя каким-то зельем, парализующим волю… Нам не выпутаться. Вытащит нас из тебя, как котят из мешка и по одному утопит".

"А ты знаешь, где "тонут" бестелесные интеллекты?"

"Не время для теологической беседы, Сеня. Но впрочем…, информирую коротко: из н и о т к у д а никто не возвращался, так что сведений об этом, как ты понимаешь – нет".

"Паршиво. Предложения по существу – есть?"

"Масса. Но все решаются по ходу дела. Пока мы в обороне, Сеня, и счет 2:0 не в нашу пользу".

"Но позитивный фактор все же есть. Фаина пока не знает что с нами делать. И как мне кажется, собирается ночью устроить большой совет с духами предков, то есть – отправится на капище. На родовую поляну".

"Согласна. Фора у нас есть".

Перед носом Сеньки шлепнулся на стол моток веревки:

– Бери его за подмышки, Егорша, – приказала племяшу. – В подвал оттащим, да там и свяжем для верности.

Егор проворно подскочил, взял Журбина поперек туловища и стащил со стула. Бабушка за ноги подхватила…

Поволокли. Вначале в сени, где был люк в подвал.

Спускали бережно. Когда Егор неловко треснул Журбина головой о ступеньку, колдунья прикрикнула:

– Осторожней, черт криворукий! Тебе же шишка и достанется.

Племяш раздраженно засопел:

– А я еще ничего не решил…

– А ты ничего здесь и не решаешь!

Журбин-Хорн висел на руках "носильщиков" обморочным манекеном, едва колдунья дотронулась до ног, Миранда снова погрузила носителя в бездумное состояние. Напарники боялись мысленно общаться. Гостя-пленника вначале положили на земляной пол, потом Фаина, перекатывая Арсения, подпихнула под него утлый тюфячок:

– Не простудился бы, – заботливо пыхтела. – Иди наверх за чайником, – приказала племяшу. – Напоим еще разок, чтоб не очнулся прежде времени.

Через минуту в стиснутые зубы Журбина просунулся фарфоровый носик. Знахарка, привыкшая пестовать больных, опытно проследила, чтобы отвар проник до пищевода, пролился в желудок…

– Порядок, – пробормотала бабушка и встала. – Вяжи его, Егорша. Крепко.

Как только родственники поднялись наверх и передвинули на крышку лаза какой-то тяжелый предмет, вероятнее всего, сундук, стоявший в углу прихожей, Миранда тут же вывернула наружу содержимое желудка носителя!

Но кое-что все-таки успело всосаться. Арсений вновь почувствовал онемение мыслей и головокружение. Но поскольку бета-интеллект заранее запрограммировал организм носителя на ускоренный катаболизм, незначительно проникшая в кровь отрава деградировала быстро.

Едва перестав ощущать себя бревном, Журбин почувствовал, как болезненно впиваются крепкие путы в запястья стянутых за спиною рук.

"Проверим гибкость, Сеня, – предложила диверсантка. – Давай-ка протащи задницу через руки…"

"А стоит? Если спустятся с проверкой и увидят, что я уже перенес руки вперед…"

"Если спустятся и увидят рвотные массы на тюфяке, тебя опять напоят и уже дождутся полного всасывания! Давай, Журбин, работай. Нам надо тюфяк на сухую сторону перевернуть и лужу на полу прикрыть! Вон сколько натекло…"

Тело еще плохо слушалось. Без помощи внедренного интеллекта Журбин вообще бы не справился. Но Миранда проследила за гибкостью суставов носителя, Арсений вывернул плечи, согнулся, как червяк, решивший завязаться в узел, и протащился через сомкнутый овал.

"Уф!"

"Работай, Сеня! Работай!"

Кое-как поднявшись, напарники перевернули небольшой матрасик, прикрыли им сырое пятно на земляном полу. И слегка ослабив узел на ногах – так чтобы в случае чего тот мог развязаться от несильного движения – и вновь поменяли положение, вернули руки за спину: до ночи стоит притворяться паиньками.

Справившись с задачей, Арсений рухнул на тюфяк и в изнеможении закрыл глаза. Его опять подташнивало. И пить хотелось – до сумасшествия! Но подвал был необычным. Здесь не стояли на полках банки с компотами и маринованными огурцами, зато в углу примостился большой, перевернутый котел с толстым слоем нагара на днище. (От подобного соседства Сеньку посещали нехорошие мысли: в таком котле он поместился б полностью без расчленения.) За головой лежал мешок с выпирающими сквозь ткань буграми каких-то корнеплодов.

Подвал проветривался. У потолка располагалась узкая прорезь зарешеченного оконца, выходящего на двор чуть выше уровня земли. Окно заслоняла густая сочная трава, что разрослась в тени и сырости.

"Похоже, что Фаина ничего не знает о закрытости родни, – не открывая глаз, принялся рассуждать Арсений. – В прошлый раз, когда мы встретились на капище, с ней были: Егор, Назар и Лазарь. Если она и сегодня возьмет с собой эту троицу, а Самосвала оставит здесь меня охранять, есть надежда взять его под ментальный контроль".

"Я тоже об этом думала, – согласилась напарница. – Но загадывать рано, давай прикинем, что будем делать в противном случае".

"Ночью я хочу до Тамары "дотянуться", – чуть смущенно предложил парень. – Если бабушки не будет рядом, ментальный разговор никто не засечет".

"Толково. Но нельзя недооценивать противника, Журбин, я бы на месте бабушки Тамару усыпила. Подсыпала в чай сонных травок и – баиньки. Так что рассчитывать на помощь Томы мы, увы, не можем".

"Я ее растолкаю! Дом и половина подворья попадают в мой рабочий радиус, если к ночи буду в норме, я ее разбужу!"

"Уверен? – хмыкнула Миранда. – Запаришься, Журбин, расталкивать! Наша бабушка – не промах. Деятельная ведьма и толковая. С такой бы в разведку…"

"А ты меня с ней поменяй, – буркнул напарник. – Напартизанитесь и там и здесь…"

"Не обижайся. Я объясняю ситуацию – Фаину нельзя недооценивать".

"Слишком уж увлеченно объясняешь…"

"А я вообще, Журбин, люблю нетривиальных и сильных соперников".

"Ага. И возможность прославиться появилась. Вдруг…, слетаешь в никуда и бабка тебя вытащит? Напишешь диссертацию "Что такое "ничто" и как там поживается"".

Миранда фыркнула:

"Мне показалось, Журбин, или ты сейчас устроил мне сеанс психотерапии?"

"Не показалось, – признался телепат, поскольку врать в одной голове невозможно, эмоциональная окраска просвечивается из-за любого блока. – Я ощущаю твой страх, Миранда. Ты пытаешься забить его восхищением и азартом, но ты боишься Фаины".

"Остерегаюсь. Ты неверно оценил эмоцию. Но все равно – спасибо. Хотя диссертаций на тему колдовства и что с этим делать, у меня уже полный портфель. Вернусь в свое время – прославлюсь, тут ты прав".

"Возвращение хороший стимул, наставница".

Арсений взмок. Штурмовой цикл статической гимнастики разогрел мышцы, усилил кровоток; получасовое напряжение каждой жилки, заставило выйти с потом шлаки. Вот только руки выше связанных запястий набухли и пульсировали. Если бы Миранда не следила за эластичностью и кровоснабжением сосудов, нормальный человек сейчас бы уже корчился от боли – Егор не совладал с ревностью и не взирая на то, что тело могло достаться ему в безраздельное пользованье, с излишней жесткостью связал запястья.

"Доберусь до "нареченного", ушатаю к чертовой матери!" – пообещал Арсений и покривился. Миранда старалась, Миранда убирала боль, но руки уже находились в отвратительном состоянии.

"Потерпи еще немного, Сеня. Скоро нас поить придут, если сами не увидят, что наделали и узел не ослабят – будем развязываться".

По большому счету, Миранда могла бы справиться с противниками уже и сейчас, с онемевшими руками. Носитель пришел в норму, ноги развязываются от простого напряжения веревки, если перекинуть руки вперед и распустить зубами узел, а после лечь на спину, изображая обморок, то проблем с деревенскими парнями у агентессы хроно-департамента быть не могло. Кто-то обязательно склонится над пленником, чтобы напоить его отравой. Этот человек послужит щитом на тот случай, если противник проявит осторожность и кто-то будет держать Журбина-Хорн на прицеле. Остальное – дело техники. Из подвала напарники бы выбрались и надавали тем кто наверху по первое число. В лесу закрытые таежные охотники – серьезная сила. В доме на ограниченном пространстве им против подготовленной диверсантки не устоять и десяти секунд. Миранду научили убивать.

Но отправлять народ на Небеса пришелица не торопилась. Занимаясь "производственной гимнастикой", пыхтящий от натуги напарник ей сказал: "Без Тамары я отсюда не уйду". И дело тут было не только в сердечной привязанности, Журбин п о о б е щ а л своей Фаине, что приведет к ней внучку. Он крепко задолжал шаманке.

А диверсантка и сама слов на ветер не бросала. И потому – ждала. Не лезла к парню с глупыми вопросами, не втолковывала: "Ты понимаешь, чем это нам грозит? Отступить, не значит проиграть…" Журбин все понимал прекрасно и без детализации сложившейся обстановки. Взять с собой Тамару можно было только вернув обратно телепорт. В противном случае, девушка становилась смертельно опасной обузой. За магической дверью, в овраге на т о й стороне, они могли наткнуться на Иную, Платона и взвод закрытых головорезов. Вышедшая из портала Тамара превратится в аутиста. В куклу. Если не раздобыть телепорт и не перебросить в нее диверсантку, девушка свяжет Журбина-Хорн, лишит напарников мобильности. Будучи без "ноши" Арсений-Миранда могут дать отпор или уйти по-тихому. Прикрывая от противников и таская за собой безжизненную девушку, они практически лишаются боеспособности.

От Платона и Иной и так-то нелегко уйти, а уж с Тамарой… "Нам надо уходить одним", – могла бы сказать напарнику диверсантка, но пока – молчала. Навряд ли поисковая группа, направленная шаманкой на розыски оружия и возможных союзников Арсения-Миранды, задержится в лесу до ночи. Место, откуда собак поставят на след – известно. То, что напарники выбрались из оврага, карабкаясь по склону, опытных таежных следопытов надолго не запутает, так что Тамара вместе с поисковой группой скоро окажется дома. Автоматы – старый и новый – тоже принесут. Журбин и Хорн не сомневались, что охотничьи собаки оружие разыщут.

Реакция Тамары на найденные стволы Журбина п о ч т и не волновала. Напарники очнулись поздновато и не знали, какие аргументы ведьма привязала к оружию, но Арсений надеялся дождаться ночи, когда шаманка отбудет на "стрелку" с духами, открыть сознание и показать любимой ПРАВДУ.

Остальное, как постановили напарники, решалось на месте по мере поступления.

Вот только пить хотелось все сильнее и сильнее.

"Журбин, как думаешь, если мы здесь всерьез застрянем, наша Фаина сможет прийти за нами, выручить?"

"Не знаю", – признался парень.

"Зло сильнее добра? Эта ведьма могущественней нашей бабушки и Фаина не рискнет связываться с черной колдуньей?"

"Чепуха, – поморщился Журбин. – Колдовство как таковое не имеет окраски. Оно – нейтрально. И зависит лишь от устремлений человека, обратившегося к древним знаниям".

…Поисковая группа вернулась к вечеру. Довольно гомонившие родственники Фаи протопали мимо низкого оконца. Над головой пленника забухали шаги…

Журбин-Хорн превратился в слух. Из комнаты доносился беспечно громкий голос Самосвала:

– Эх, Егорша, ну и невестушка тебе досталась! Видал бы ты как она затвор на калашникове передернула! В руки взяла. Что твой солдат прицелилась… Типа – Рембо в юбке. Ты с ней поосторожней! – заржал Андрюша. – Слово поперек, а она тебе в пузо из "калаша"! Очередь пустит и обмочиться не успеешь…

– Цыц! – прикрикнула на балабола хозяйка дома. – Чего орешь, как оглашенный?

– Дак я это…

– Язык попридержи. И есть садись. Сегодня вы мне все понадобитесь.

"Кроме Фаины, Тамары и Егора в доме еще шесть человек, – определила диверсантка. – Двоих мы знаем хорошо – Назар и Лазарь. Еще двоих помню, это родственники-рыси. Один, уверена, – волк из банды Силкина нашей параллели… Второй… не понимаю кто".

"Митяй. Лысый такой, у него голос вечно простуженный, хриплый".

"Точно. Тоже рысь".

Арсений-Миранда лежал под потолком, бывшим полом для сеней, но частично подпол проходил под комнатой. Напарники слышали, как охотники рассаживаются за столом, переговариваются, рассказывают бабушке о прохождении поисковых мероприятий.

Скоро Журбин и Хорн узнали, что односельчане Фаины нашли оба автомата: один собаки разрыли на спуске в лощину, второй нашли обмотанным в куртку неподалеку от опушки.

Тамара молчала. Журбин-Хорн слышал как бабушка заставляет внучку хоть что-то скушать. Но до тех пор Фаина не изменила тембр голоса, девушка к тарелке не притронулась.

В комнате еще вовсю стучали ложки, когда от стола к сеням проскочили легкие шлепки матерчатых тапочек, звучавшие на фоне стука каблуков мужских ботинок, негромко скрипнул отодвигаемый с крышки подпола сундук. Люк распахнулся, Журбин-Хорн расслабился и прикрыл глаза, оставив крохотную щелку: первым в подвал спускался Егор.

Осторожно шел, с оглядкой, вначале голову склонил и глянул вниз. Миранда отметил, что действует парень грамотно (в расчете на о б ы ч н о г о человека), присел так, чтобы внезапно выскочивший из лаза пленник его с ног не сбил. Мысленно Миранда усмехнулась: при желании она достала бы паренька как кобра глупого мышонка. А по-простому и ждать бы не стала, а ударила снизу еще по открывающемуся люку. Крышка, наверняка бы, как следует саданула племянника по руке, поскольку открывал ее Егор не на себя оттягивая, а от себя – поглядывая в щель…

Короче – можно было б шороха навести.

Но – рано.

Чуть позже оказалось – надо-таки было "пошуршать"! Вместе с бабушкой Фаиной в подвал спустилась Тамара.

– Ну вот, смотри, золотенькая, – добродушно забасила бабушка. – Ничего твоему больничному знакомцу не сталось. Полежит, поспит, а завтра на утро – поймем, что с ним делать. Хороший человек, он али дурной…

Тамара присела на корточки перед Арсением:

– Бабушка! Посмотри, что у него с руками! Вы ж его погубите…

– Ничего ему не сделается. Егорша дай-ка сюда чайничек.

Нажав на челюсти пленника, шаманка их разжала. Запустила носик чуть ли не до гланд и заставила Журбина-Хорн проглотить до капли все, что в него проникло.

– Бабушка, ну так нельзя! – простонала внучка. – У него руки совсем распухли, зачем вы его связываете? Он же – спит!

– Ну ладно, ладно, беспокойная моя… Сходи в горенку, принеси зеленую банку с мазью, поправим мы его руки…

Шаги Тамары зазвучали на лестнице. Секунды потекли, Миранда фиксировала желудочную секрецию, но полностью предотвратить впитывание жидкости не могла!

Голову Журбина ошпарило ужасом: доброта Тамары выходила ему боком – благодаря заботам внучки, шаманка собиралась задержаться в подвале! Намазывать запястья пленника какой-то дрянью, видимо массировать. Миранда могла выплеснуть из желудка содержимое и сразу же ринуться на вооруженного Егора, но это надо было делать двадцать секунд назад: отрава начинала забирать "на старые дрожжи", нападать со связанными сзади, онемевшими руками уже довольно сложно. Почти наверняка Арсений-Миранда вырубит племянника и ведьму, выскочит из подвала, но уверенности в том, что начавшаяся разбалансировка не достигнет апогея в ключевой момент разборок с шестью оставшимися наверху охотниками уже – не было.

Решив повременить и до ночи попритворяться паиньками, напарники приняли неверное решение. Отравленная жидкость неуклонно впитывалась стенками желудка. Журбин-Хорн еще мог слышать, чувствовать…

Уверенные пальцы знахарки приподняли правое веко пленника:

– Не нравится мне что-то, Егорша, – пробурчала ведьма. – Не нравится…

– Что не нравится?

– Не так что-то, не по правильному.

– А конкретно? – более напряженно поинтересовался верный родственник.

– Не понимаю. Вроде бы все так… А вроде бы и нет. Ты вот что, на поляну сегодня с нами не ходи, здесь оставайся.

– Да я и так бы Тамару с э т и м не оставил, – буркнул женишок.

– Вот, вот. Не оставляй. Приглядывай. И пои его каждые д в а часа. Наверх поднимемся, объясню тебе, что еще делать.

От лестницы прозвучал взволнованный голос девушки:

– Бабушка, вот мазь!

Через секунду Арсению-Миранде уже ненужно было притворяться, что лежит в беспамятстве. Мрак проглотил напарников, как захлопнувшаяся пасть кита библейского Иону.

Очнулся Журбин уже в настоящей ночной темени. И не сразу разобрал, кто находится с ним рядом.

Чьи-то руки торопливо распутывали веревку на его запястьях, которые на этот раз стянули впереди.

"Это Тамара, – едва уловимо прозвучал голос наставницы. – Не пугай ее, судя по дыханию, девочка и так боится до смерти".

"Давно она здесь?"

"Только что спустилась. С сундуком на крышке провозилась долго. Егор куда-то на двор протопал, а она сразу же сюда побежала".

"Кого она боится? Меня, Егора, бабушку?"

"Всех вместе".

Распутав мудреный крепкий узел на руках пленника, девушка быстро связала его по-новой, так чтоб развязать можно было дернув зубами за петельку. Потом приподняла голову Арсения и вложила ему в губы горлышко пластмассовой бутылки:

– Ну, ну, давай же, пей!

Журбин-Хорн "очнулся" начал жадно всасывать воду…

– Я чай подменила, – споро зашептала Тамара. – Вместо сон-травы хорошие травки запарила. Когда Егорша вновь поить тебя начнет, пей. Это тебе поможет.

Постоянно прислушиваясь, Тамара дожидалась пока пленник напьется и говорила:

– Я твои вещи под котел запрятала. Заполночь сундук опять с крышки отодвину. Тогда ты уже ходить сможешь… Уходи.

– Нет, – прохрипел Журбин.

– Уходи! – взмолилась девушка. – Или что-то нехорошее случится!

Едва шевеля языком, Журбин протолкнул наружу слова:

– Без тебя я не уйду.

Девушка осторожно прикоснулась к мыслям Арсения. Наткнулась на невообразимую кашу из событий и образов и пугливо отпрянула:

– Уходи! – Тамара резко встала на ноги и, запрятав пустую полулитровую бутылку в карман длиннополого жилета, пошла к лестнице.

Журбин-Хорн постарался приподнять вверх голову:

– Почему ты мне помогаешь?! Ты мне поверила?!

Тамара обернулась. Постояла секунду…

– Не тебе. СЕБЕ.

В одно мгновение девушка отправила пленнику картину, дополненную личными ощущениями: из-под засыпанных прелой листвой раскоряченных корней дерева извлекают сверток. Разматывают. Самосвал показывает всем измазанный землей и гарью автомат. Радостно им потрясает.

Тамара берет этот автомат в руки… Руки привычно и умело передергивают затвор, приклад удобно приникает к плечу, глаза сосредотачиваются на мушке…

Конкретно в тот момент на Тамару ливнем хлынули воспоминания! Е е руки когда-то держали именно э т о т автомат. Стреляли из него. "Калашников" все еще пах пожарищем и пачкался углем…

Нахлынувший поток Тамару испугал! Она у в и д е л а как у б и в а е т. Голыми руками, ножом, из огнестрельного оружия, из вертолетной пушки лупит – лес горит!!!…

"Оставь ее, Журбин, – устало попросила диверсантка, когда ужаснувшийся вместе с любимой телепат попробовал дотянулся до уходящей девушки. Остановить или извиниться! – Ты только что увидел, ч т о принесли ей воспоминания. Она в шоке, Сеня. Откуда-то Фаина знала, что выплеснется на Тамару, когда от соприкосновения с оружием всколыхнется тактильная память. Ведьма ведет уже 3:0, Журбин. Мы для Тамары стали – ужасом, я пользовалась ее телом для убийства и ничего здесь не изменишь".

"Но мы же только защищались!"

"Без разницы".

Арсений незряче смотрел в темноту. Лежал навзничь как бревно и ощущал себя опустошенным, уничтоженным!

"Я просто так не сдамся. Она нам помогла, значит еще не все потеряно".

"Что не потеряно, Журбин?.. Она нас – изгоняет! Мы стали для нее кошмарным напоминанием!"

"Нет. Я не верю".

"Ногой пошевели. Нам надо уходить, пока полная луна держит дверь открытой. Сегодня второй день полнолуния, не уйдем этой ночью завтра можем и не проскочить. Застрянем здесь на тридцать дней. Это уже не наша битва, Журбин, приведем сюда бабушку Фаину пусть сама со своим Антиподом разбирается. Мы сделали все, что могли".

Наверху негромко проскрипел задвигаемый на крышку сундук, тапочки Тамара мягко потопали до комнаты, едва шаги затихли, над головой забухали тяжелые ботинки и раздались негромкие мужские голоса. Через минуту сундук начал вновь отъезжать с люка. В подвале вспыхнула единственная утлая лампочка, в распахнувшейся крышке показалась голова Егора.

Журбин-Хорн закрыл глаза. Ориентируясь по слуху понял, что спускаются два человека.

– Здесь стой, – приказал кому-то внучатый племянник ведьмы и человек, спустившийся вместе с ним, замер на последней ступени лестницы.

"Хорошо стоит, – похвалила диверсантка. – Далеко и обзор для выстрела хороший".

Егор подошел к матрасу, присев на корточки, задрал голову пленника и просунул сквозь его зубы фарфоровый носик.

Журбин-Хорн доверился Тамаре. Выпил все, что влил в него Егорша.

Племянник встал и тут же Арсений-Миранда получил чувствительный пинок ботинком в бедро!

Егор выругался, пнул лежащего без сознания пленника еще разок, уже потише, и выбрался наверх.

Как только сундук был установлен на место, из комнаты раздался голос Тамары:

– Егорша, дядя Митяй, идите чай пить. Я вам пирожки подогрела…

Арсений-Миранда полежал навзничь. Прислушался к ощущениям… Девушка не обманула: проникший в желудок травяной настой выворачивать наружу нет необходимости. Довольно скоро Журбин-Хорн почувствовал как исчезает сонная обморочная немочь и возвращаются силы. С головы как будто покрывало скинули, Арсений попробовал протянуть сквозь потолок ментальный щуп…

"Ох и упрямый же ты черт, Журбин, – буркнула Миранда. – Не балуй, не пугай девчонку. Ночью отодвинет груз с люка, тогда и попробуешь поговорить".

Напарники быстро избавились от пут и, как ни прозаично, первым делом выкопали в углу подвала небольшую ямку, поскольку избавившись от жажды, Журбин начал ощущать обратные позывы. Настойчивые, нестерпимые.

Миранда тактично отключилась. Ямку Сенька тоже забросал землей в привычном для такого случая одиночестве.

"Ну как? Порядок?"

"Готов к труду и обороне".

Журбин-Хорн разыскал под котлом сверток с личными вещами: ремень с телепортом в кармашке, электрошокер, спутниковый телефон и кредитные карточки.

"Автомат она нам не вернула".

"А ты надеялся?"

"Надо будет попросить. На той стороне мы можем наткнуться на Иную и Извекова".

Напарники провели небольшую тренировку, разогрели мышцы носителя. Миранда похвалила настой, что приготовила для них Тамара:

"Без всякого сомнения, Журбин, в состав включена какая-то интересная травка. Чувствуешь как включилось ночное зрение?"

"Я думал это ты постаралась".

"Интересно каким образом? Нет, Арсений, это наша девочка чего-то эдакого в отвар добавила".

Миранда была права. Лунный свет почти не проникал сквозь крошечное окошко, а Журбин мог видеть трещинки на противоположной от окна стене.

В комнате над головой Арсения-Миранды старинные напольные часы пробили половину первого ночи. Напарники уже давно прислушивались, но в доме было совершенно тихо. Примерно с полчаса.

Наконец к сеням прошелестели тапочки, негромко и натужно заскрипел тяжеленный сундук…

Журбин-Хор быстро взбежал по лестнице и снизу нажал спиной на крышку. Медленно поднялся в образовавшийся лаз. Пошатывался.

Тамара помогла пленнику выбраться наружу, Журбин-Хорн пыхтел как паровоз…

– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно прошептала девушка.

– Неважно, – обманул Арсений-Миранда. – Голова все еще кружится и ноги плохо двигаются. Проводишь до оврага? Боюсь, один я не дойду.

Военная хитрость. Расчет на жалость. И желание как можно дольше быть с Тамарой. Журбин еще надеялся уговорить любимую уйти с ним на другую сторону. Ему бы хоть немного, хоть чуть-чуть побыть с ней рядом, дотронуться до руки, дать вспомнить не только прикосновение холодного оружия, но и тепло его ладони!

Миранда молчала и не вмешивалась. Она дала Арсению возможность попробовать договориться с девушкой.

Журбин умоляюще смотрел на Тамару. Сквозь большое окно сеней за ними подглядывала полная луна, накладывала на лица глубокие тени, Тамара хмурилась и растеряно покусывала нижнюю губу… Доказывая, как ему тяжко, Журбин-Хорн устало прислонился к дверному косяку…

Таежные охотники умеют ходить так, что их не слышит даже зверь. Плотная, обитая дерматином дверь на жилую половину внезапно распахнулась!..

В сени шагнул Егор. И сразу же щелкнул выключателем.

Журбин-Хорн мог бы свалить жениха не сходя с места, но показывать любимой, что он ее обманывал, притворяясь обессиленным – не решился. Стоял и чувствовал себя персонажем анекдота из разряда "не ждали, а муж вернулся из командировки".

Но Егор во все глаза смотрел только на невесту.

– Как ты могла?! – ноздри жениха раздулись и побелели. – Как ты могла?!..

Из-за плеча Егора выглядывала ухмыляющаяся рожа лысого Митяя. Жених не находил слов и повторял одно и то же: "Как ты могла?!.." Заело парня намертво.

А когда прорвало, то вспомнил он всевидящую бабушку:

– А ведь я Фаине не поверил… Не поверил! Думал ты – не такая!!!

– Но чаек пить не стал, – хмыкнул за его плечом Митяй.

"Шаманка предупредила Егора, что Тамара попытается нас выпустить и чем-то опоит охранников, – быстро реконструировала события диверсантка. – Егор, по все видимости, умудрился незаметно выплеснуть сонный отвар".

Тамара стояла бледнее полотна. Смотрела на разгневанного жениха и тискала на груди легкую кофточку.

Егор стремительно обогнул застывшую невесту, схватил Арсения за рукав и резко дернул ко все еще открытому отверстию в полу!

Журбин-Хорн глянул на Тамару – в глазах девушки плеснулась жалость! – и решил позволить сопернику свалить себя на пол. До дыры в полу, правда, не долетел, но рухнул у б е д и т е л ь н о.

– Не надо!! – закричала Тома. – Не надо! Отпусти его, Егор, пускай уходит!

Разъяренный жених замахнулся… Тамара испуганно зажмурилась и вжала голову в плечи!

А вот этого Журбин стерпеть уже не мог. Раскрытая ладонь Егора не долетела до щеки его любимой. Волосы лишь сдула с шеи. Продолжая лежать, Журбин-Хорн оперся на правый локоть и левой ногой залепил ревнивцу под микитки!

Оххх! Хорошо прошло.

– Су-у-ука…, – прохрипел, согнувшийся пополам Егор. – У-у-урою… Митяй, вали его!

Тут надо сказать, что самым разумным для Митяя было бы следующее: юрко шастнуть в комнату, захлопнуть дверь на жилую половину, запереться там и звонить Фаине – мол, хватит с мертвыми общаться, тут живые начали активность проявлять.

Но на взгляд охотника ситуация выглядела довольно разрешимой: пленник продолжал валяться на полу, еще недавно он был так жалок, что едва на ногах стоял, а достать Егора ему элементарно повезло – лягнул, куда ботинок полетел. Ничего опасного в нем нет.

Будучи некровожадным деревенским жителем, Митяй перехватил винтовку поперек дула и с укоризненным воплем "ах, ты б…, утырок недоделанный, ужо я…", понесся к пленнику, лупить его прикладом по башке.

Но почему-то не донесся и не отлупил. Журбин-Хорн немного повернулся, ступня в тяжелом ботинке как-то очень ловко попала аккурат между ног Митяя… Пленник начал переворачиваться на карачки, щиколотки его сработали рычагом-зажимом…

Лысый дяденька Митяй улетел в подвал с изумленным гулким воплем "ух, ты блин…"!

Журбин-Хорн "наконец-то" встал на четвереньки и захлопнул над Митяем крышку.

Разборка началась с анекдотичной ситуации и закончилась практически в той же манере: пинки и падения выглядели нелепыми случайностями. Тамара, широко открыв глаза и приложив руки к груди, смотрела на Арсения, переводила взгляд на скорчившегося жениха…

Жених, тем временем, решил завязывать с шутовством. Не разгибаясь, Егор нашарил за голенищем высокого шнурованного ботинка нож. И бросился на Арсения, целясь тому в бок!

Немного отклонившись в сторону, Журбин-Хорн поймал на локоть подбородок жениха – а мог бы с легкостью и по кадыку попасть, разнести его в дребезги как гнилой орех! – но пожалел и не убил. Встречный удар локтя лишь отключил Егора.

"Как думаешь, мы – з а щ и щ а л и с ь?" – спросил Журбин Миранду.

"Ну-у-у…, думаю со стороны так должно выглядеть: ты защитил Тамару и себя".

Но женщин – не понять. Тамара, тихо охнув, склонилась над Егором. Затормошила жениха:

– Егор, Егорша, прости меня, пожалуйста…

"Нормальная реакция порядочной женщины", – пожалуй с сожалением, разъяснила диверсантка Журбину.

Арсений сверху-вниз смотрел как девушка хлопочет над соперником в нокауте.

– Тамара, – позвал негромко. – Пойдем со мной… Ты мне нужна. Ты нам нужна…

– Уходи! – внучка колдуньи подняла вверх голову, блестящими горячечными глазами ошпарила чужака и повторила: – Уходи! От тебя одни неприятности!

– Тамара, – о с о б ы м голосом Фаины произнес Журбин, – оставь его, пойдем со мной…

Гневные складки на лице Тамары расправились, губы разомкнулись… Девушка смотрела на Журбина, ее руки медленно сползали с жениха…

"Ну? – зазвучало в голове Арсения слегка насмешливое понукание Миранды: – И что заткнулся?.. Продолжай, продолжай… Введи ее в транс, вели вещички собирать…"

Журбин молчал.

"А хочешь предложу еще один вариант? – Миранда выбросила перед внутренним взором напарника картину: мужчина несет перекинутую через плечо женщину. К себе домой несет. Причем одеты оба – в звериные шкуры, в руке у мужика – дубина, а дом его – пещера. – Противно пользоваться чужими наработками, да? Используй проверенный прием. Тут и бить-то, Сеня, не надо! немного сонную артерию попридержи и девочка – твоя".

Арсений покачал общей головой.

"Нет. Тогда я стану как Егор…"

"Правильно, напарник. Очередного насилия Тамара может не простить. Пойдем, Журбин".

Пошатываясь уже не от слабости, Арсений-Миранда вышел на крыльцо. Глубоко вдохнул прохладный и густой таежный воздух, посмотрел на прошитое звездами небо…

Неподалеку брехала собака. За спиной было очень-очень тихо, парень обернулся и сказал:

– Прости, Тамара. Я не хотел, чтоб было – т а к. До свидания.

Девушка очнулась. И сразу же склонилась над Егором.

Арсений-Миранда прошел по двору, выскользнул на темную пустую улицу…

"А автомат, Журбин, все же надо было попросить".

Напарники шли наискосок через поле, окружавшее деревню. Над недалекой кромкой леса висела безмятежная луна, кузнечики стрекотали как запрятанный в траве мексиканский оркестр, настраивающий инструменты. Журбин чувствовал себя огромной черной тучей: мысли клубились, подсвечивались грозовыми сполохами, в ушах гремело слово "уходи!"… Такими мыслями траву поджечь – раз плюнуть!

Миранда молчала. Придерживаясь азимута она задала носителю направление – кротчайший путь до спуска в овраг, и следила чтобы задумавшийся парень ноги на бездорожье не переломал.

Журбин-Хорн добрался до опушки. Недолго шел по луговине вдоль нее и прежде чем свернуть в лес, повернулся и бросил на село прощальный взгляд.

"Черт!!" – выкрикнула напарница и Арсений замер, словно его таки ударило молнией из личной тучи!

На пределе видимости через поле шли люди. Десять человек. Они вышли из леса по дороге, где совсем недавно Журбин-Хорн встретил участкового Силкина! Арсений-Миранда был уже неразличим на фоне леса, группа из десяти человек шла по освещенному луной пространству. Среди плечистых мужских фигур выделялся женский силуэт – вместе с мужчинами шла высокая стройная девушка.

– Иная…, – выдавил сквозь зубы Журбин.

"Да. И в ней, скорее всего – Извеков, – добавила Миранда. Если Иная, становившаяся в этом мире открытым аутистом, шагала, двигалась, то управление над телом Антипода, почти наверняка взял на себя Платон. Тело молодой колдуньи было слишком ценно для хроно-террориста, Извеков никому не доверит носителя-телепата, пойдет в нем сам. – Понимаешь, куда они идут?"

Напарникам не надо было устраивать штурмового обсуждения, они слишком хорошо понимали, зачем пришли в этот мир Платон Извеков и Иная. Их первой целью станет Тамара!

Журбин сорвался с места и оставаясь в тени леса, понесся к деревне!

"Она должна почуять в чужаках недоброе! – на ходу успокаивал себя Журбин, полчаса назад нокаутировавший одного защитника Тамары и сбросивший в подвал другого! – Егор уже должен очнуться, Митяй тоже, вроде бы, не слишком пострадал…!"

"Журбин, – простонал голос диверсантки. – Какие Митяй с Егором?! Там – ИЗВЕКОВ!!! Будь сейчас в доме хоть все охотники во главе с шаманкой, я бы поставила против них на Платона один к пятидесяти!! А с ним еще и закрытые идут…"

И это тоже было правдой, не требующей обсуждения: Платон лишен сентиментальности, в отличие от Хорн он – стопроцентный террорист, и не будет налегать на дипломатию (см. рассусоливать). Он с максимальной действенностью устранит препятствия и возьмет то, что ему нужно.

И ему н и к т о не помешает. Тамара-Платон идет в толпе закрытых, на которых не действуют приемы ментальной атаки. Даже если девушка поймет, что люди пришли со злом и попробует нанести по Иной-Извекову телепатический удар, ее обезвредит кто-то из закрытых.

Егор и Митяй вообще – обречены.

Журбин бежал как сумасшедший спринтер! Он не мог нестись напрямую через поле, поскольку его тут же засекли бы на открытом участке. Группа из десяти человек уже подходила к околице села, а Сенька продолжал мчаться вдоль опушки!

И если бы бета-интеллект не проводил постоянную диагностику организма, парень наверняка запалил бы себя: за относительно короткий временной отрезок он дважды принимал какую-то отраву, остаточные действия напитка еще продолжали действовать.

"Остановись, Журбин! – прикрикнула наставница. – Остановись, мы все равно не успеваем!"

"Нет! Тамару они убивать не будут, мы не спасем Митяя и Егора, но хотя бы ее мы…"

"ОСТАНОВИСЬ!!"

Арсений понял, что еще секунда и ему придется бороться с наставницей за обладание собственным телом. Замер.

"От околицы до дома Фаины пять минут неспешного хода, – сказала диверсантка. – На прояснение ситуации Извекову потребуется минуты полторы, о том, что Фаины в доме нет, он догадается довольно быстро. Устранение Егора и Митяя займет не более шести секунд. Но думаю прежде чем убить мужчин, он их допросит. Кладу на это еще полторы минуты…"

"Егор и Митяй не предадут!" – перебил рвущийся в бой Арсений.

"О чем ты, Сеня?! Платон знает о боли – в с е! Когда он возьмется за дело, в аду от зависти позеленеют самые матерые палачи! Извеков почти наверняка уверен, что мы отправились сюда и, прежде чем убивать, он задаст Митяю и Егору несколько вопросов. Но это будет – быстро. Еще пять минут я кладу на обратный отход. Вроде бы – достаточно, да? Мы можем пробежать через поле и даже повоевать маленько где-то на главном деревенском проспекте… Но смысл, Журбин?.. Цена?.. Ты еле ползаешь, а против нас девять закрытым и бывший начальник штурмового подразделения хроно-департамента!"

Арсений застонал. Миранда как всегда права! Диверсантка управилась бы и с девятнадцатью закрытыми, но вот Извеков… Извеков находился в тренированном теле молодой ведьмы. И эту ведьму никто не опаивал сильнодействующими снадобьями.

"Что ты предлагаешь?"

"Ждать, отдыхать. Извеков получил прекрасный шанс – нашел дверь в мир, где его никто не ждет. Здесь он сможет провести успешное нападение на эвакопункт департамента и заполучить телепорт с приставкой "хроно". С этой установкой он вернется в наш мир и уничтожит будущее, парень. Но для этого ему требуется тело девушки-телепата. Здесь наша Тамара – закрытая, он никак не сможет вытащить интеллект из тела и занять его место. Платон оглушит Тамару, возьмет ее с собой и пойдет в наш мир, где девушка о т к р о е т с я. Пойдет уже сегодня, думаю… они покажутся на околице минут через пятнадцать. И направятся они – к оврагу, Сеня".

"И? Что будет дальше?!.. Я – один. Платон – настороже, его окружают девять таежников, а у нас даже рогатки нет!"

"А о чем ты думал, когда бежал в деревню? – резонно поинтересовалась диверсантка. – Наделся выскочить из-за палисадника и накостылять всем сразу?"

"Примерно, – буркнул парень. – С охотниками лучше разбираться до того, как они в лес войдут. Платон выставит постовых возле дома, я б по одному управился с охранниками, забрал у них оружие…"

"…стрельбу устроил, Тамару ранил…, – ехидно продолжила диверсантка. – Забудь, Журбин! Никакого охранения Платон выставлять не будет! Он заберет то, зачем пришел и сразу же в обратный путь, пока луна держит дверь открытой!.. Ему нечего делать в доме, куда в каждую секунду может бабушка-колдунья возвратиться, Извеков тип рациональный. Бабка увела родню из села и слава богу…"

"Согласен. Платон возьмет Тамару и уйдет. Что мы предпримем?"

"Вместе с Извековым обязательно должен быть открытый резервный носитель. Механизм тебе объяснять не нужно, ты сам все понимаешь".

"Да".

Платон не мог прийти к оврагу в теле Иной или кого-то закрытых. До портала он дошел – в ком-то, и уже на этой стороне телепортировался в Антипода, превратившегося в открытого аутиста. При выходе назад он сможет переброситься в Тамару, ставшую уже в том мире открытой, занять ее тело и, не исключено, отправит интеллект девушки в н и к у д а, став единственным обладателем тела, имеющего на этой стороне телепатический талант. Здесь он вооружится, наберет закрытых рекрутов…

"Интересно, они с Антиподом уже как-то миры поделили? – мрачно произнес Арсений. – Здесь Платон правит, там Иная…"

"А нам есть разница, Журбин, как эта пара троны разделила? По зрелому размышлению, напарник, нам надо позвонить на контактный телефон местного хроно-департамента и сообщить о проникновении в их параллель хроно-террориста, решившего заполучить тело ведьмы-телепата. Не знаю, как повернется, Сеня, по если нас… тебя, здесь шлепнут, двум параллелям придется ох как туго".

"Ты думаешь нам поверят? – хмыкнул парень. – Хроно-террорист, параллели, ведьмы…"

"Если я буду говорить с оператором на международном языке будущего – интерлингве, то поверят, Сеня. Никуда не денутся".

"Звони".

"Пожалуй…, нет. Составлю отстроченное сообщение, если через пять часов его не сотру – в департаменте узнают о наших "подвигах"".

Журбин достал из кармана спутниковый телефон и уступил диверсантке право альфа-интеллекта. Поглядывая, как Миранда набирает латиницей текст сообщение, Арсений думал. Пытался понять, как все-таки Извеков и Иная прошли через портал, и нет ли в том его вины? Когда Фаина учила Журбина колдовскую дверь открывать, обратного заклятия они не обсуждали – не знали, что враги пройдут вслед за Арсением-Мирандой, решили: дело сделает луна – захлопнет дверку в свое время крепче некуда. Тогда шаманка и ее выученик переживали лишь о том – откроется ли вообще портал? достанет ли у Сеньки сил справится с запирающим заклятием иной колдуньи?

Но вот – хватило сил. И не исключено, что дверь Арсений снес как слон – наверняка дыру пробил, тараном: гуляй кто хочешь! никаких преград не будет.

Журбин вздохнул, закончившая работу диверсантка, произнесла:

"Не переживай, Арсений, справимся. Нам главное их на ту сторону не пропустить. Не дать им выбросить Тамара в никуда".

Арсений поморщился. Если бы Миранда была полностью уверена в том, что говорит, сейчас бы она не писала донесение для хроно-департамента.

Диверсантка предпочла данных мыслей н е у в и д е т ь, хотя Журбин особенно их не скрывал. Не тратя времени на бестолковую дискуссию, Миранда уступила управление Арсению и выставила перед мысленным взором носителя изображение оврага в виде топографической карты с отметками из красных крестиков:

"Вот здесь и здесь, Журбин, наиболее удобные места для засады. Не будем думать о противниках плохо, поставим на то, что Платон уже в курсе того, что мы здесь побывали и будет настороже. Но все-таки – ушли мы раньше, он может решить, будто мы элементарно разминулись. Предлагаю. Дожидаемся пока они покажутся на околице и сразу идем на опережение вот сюда, – Миранда прочертила алую пунктирную нить напрямую через лес, – подпускаем группу на дистанцию телепортации…"

Пришелица разрабатывала толковую операцию. На телепатические способности Арсения еще продолжали воздействовать угнетающие свойства сонного напитка – рабочая дистанция существенно понизилась. Но даже если бы и не понизилась: не было уверенности в том, что Журбин на подходе возьмет под контроль открытого резервного носителя, потом проводит его еще на сто метров вперед и успеет сотворить нечто существенное по пути следования. Красться вслед за таежными охотниками невозможно – не те ребята, чтобы шороха в лесу не уловить. А если оставаться на месте, то двухсотметровый отрезок слишком мал – резервный носитель наверняка не вооружен, в него лучше перебрасываться, брать под контроль и ждать удобного момента.

"…В резервного носителя, Журбин, будешь перебрасываться – ты".

"Я?!.. С какой это стати?"

"Обосную. Группу надо разделить, Арсений. Предпочтительно – увести от нашей девушки Платона. Но тело детки-телепата он бросит лишь в одном случае, Журбин… Он уйдет от Тамары если в пределах досягаемости появишься – ты. Мужчина-телепат, которого он ищет много лет. Так что если кому-то и уводить за собой Извекова, то это должна быть я, Журбин. Ты с ним не справишься".

"Ты бредишь, Хорн! Извеков ни за что не уйдет от Тамары! Он моментально почувствует ловушку!"

"Не горячись. Наш выигрыш, Журбин, в том, что ни Митяй, ни Егор не знают, что Тамара вернула нам вещи. В том числе – телепорт. После их допроса, Извеков будет полностью уверен: мы а б с о л ю т н о безоружны. Может быть, мужики даже укажут ему место, куда шаманка наши автоматы положила. То, что там же не окажется телепорта, Извекова вряд ли насторожит. Платон решит, что бабка спрятала устройство о т в с е х".

"А Тамару Извеков не допросит?" – с дрожью в голосе спросил Арсений.

"Нет. Он здесь в открытой Иной и до того, как начинать допросы, он прежде всего обезопасит себя от ментальной атаки – физически оглушит Тамару".

"Значит…, перебрасываться в резервного носителя буду я…, – почти без вопросительной интонации проговорил Арсений. – Уверена, что он у й д е т за мной?"

"Процентов на девяносто пять. Ты – безоружен. Его окружают закрытые охотники, знающие каждый пень в этих лесах… Перевес будет на его стороне, решайся, парень".

По сути дела, для Журбина наступил момент проверки – готов ли он рискнуть ради любимой девушки шкурой, поставить на кон жизнь, или… Или вся его любовь пустые разговоры и сотрясание эфира.

Арсений думал недолго.

"Согласен. Если ты уведешь за собой Извекова и часть закрытых, риск оправдан. Стрелять по тебе они не будут, я нужен Платону живым".

"Договорились. Я постараюсь увести Иную-Платона как можно дальше. Ты, Журбин, завладеешь оружием и устранишь оставшихся с Тамарой закрытых. Ждать нападения от своего человека никто не будет, выстрелы послужат мне сигналом, что ты справился".

Журбин вздохнул:

"Ну справился. Что дальше?"

"По обстоятельствам. Сейчас программа максимум – спасти Тамару. Ты можешь уходить на ту сторону – может быть получится и портал наглухо закрыть. Звони нашим, пусть поскорее приезжают с телепортом. Переместишься в Тамару…"

"А ты?"

"Вопрос доверия, Журбин. Не беспокойся, тело твое не продырявлю, в боестолкновения ввязываться не буду. – Миранда хмыкнула: – Клянусь, Журбин, я буду удирать со всех лопаток – я безоружна, хоть и в теле телепата! Главная задача на тебе – тебе придется оглушенную девчонку на себе тащить и о погоне беспокоиться. За мной вернешься позже, телефон мой знаешь, найдемся как-нибудь, не потеряемся в мирах…"

"Идут".

"Я вижу".

Напарники сидели на опушке лицом к деревне. От околицы, шагая по намеченной Арсением-Мирандой тропинке, через луговину шагали десять человек. Самый высокий и крепкий мужик нес на плече Тамару.

"Как думаешь, Егор и Митяй…"

"Не думаю и тебе не советую, – перебила диверсантка. – Пошли, Журбин, нам надо поторапливаться".

Арсений-Миранда лежал за скальным выступом на правой стороне оврага, метрах в двадцати от начала спуска в лощину, где колдовские игрища тумана еще не закрывали видимость. Какие-то полезные травки, добавленные Тамарой в настой, усилили ночное зрение, Журбин-Хорн видел, как по верхушке противоположного склона пробежал суетливый ежик…

Заухал филин. Еж упрятался за пень.

В овраг спускались люди. Почти неслышно.

Но туман их сразу же п о ч у я л, взволновался, жадно потянулся к непрошенным гостям…

Первым шел широкоплечий верзила с винтовкой наперевес. За ним еще два мужика – оба вооружены. Четвертый нес Тамару. Сразу же за ним, впритирку, шла Иная и дальше остальные…

Определить, кто из них открытый помогла промоина в листве, пропустившая в лощину лунный свет.

"Артем Киреев", – опознал старого знакомого Арсений.

Задача облегчилась многократно. Теперь напарникам не надо было рисковать, нацеливая телепорт на группу и "выстреливая" Журбина практически наугад с максимально короткой дистанции, позволяющей интеллекту "отрикошетить" от закрытых и вернуться обратно в свое тело как в единственного поблизости открытого. После обнаружения в цепочке извековцев резервного носителя, Арсений-Миранда направил телепортационный луч конкретно на него.

Палец Журбина-Хорн нажал на кнопку активации… Арсений улетел в Киреева!

Когда обвыкся в чужой голове, почувствовал, что от носителя воняет потом. Страхом. Артем до судорог боялся нереально жуткого, ж и в о г о тумана. Он даже дышал через раз, как будто опасался, что туман его удушит. Проберется в легкие, закупорит бронхи и выест тело изнутри! Туман и г р а л с людьми: сплетался в фантастические хари с разинутыми пастями, протягивал широкие лапы, скользил щупальцами по ногам…

Артем Киреев споткнулся. Сзади его "ободрил" прикладом молодой бандит Серега Павлов…

Над головой Киреева-Журбина просвистел камень!

Миранда целилась в Иную-Извекова, при случае надеялась – убить. Журбин знал, что так будет, прислушивался, но все же он был в теле городского жителя, не привыкшего к звукам ночного леса и потому расслышал уже только звук рассекающего воздух булыжника!

Извеков был в Иной. И он был полевым агентом хроно-департамента. Опытнейшим диверсантом, прошедшим многие войны в чужих телах. За долю секунды до того, как брошенный сзади и сверху камень ударил носителя в висок, Извеков – уклонился!

Булыжник чиркнул по плечу, Иная-Платон сразу ушла в сторону, рухнула спиной на крутой склон оврага, уже в падении отдала команду группе:

– Рассредоточится! Занять круговую оборону, цель на три часа! Не стрелять! он безоружен и нужен мне живым!

Серега Павлов "помог" городскому недотепе свалиться наземь:

– Лежи, милок! Не двигайся! – и пополз вверх по правому склону.

Журбин уже слышал, как наверху шуршат ветки и осыпаются камни: Миранда выбиралась наверх!

Извековцы заняли оборону, направили стволы винтовок в сторону шорохов и ждали лишь команды "фас!".

Но команды не последовало. Киреев-Журбин совершенно отчетливо слышал четкие шаги убегающего человека – Миранда в мужском теле понеслась прочь от оврага! Но Извеков медлил.

Привстав, Иная-Платон подобралась к Артему-Арсению:

– Ты как? В порядке? – спросила обеспокоенно.

– Угу, – кивнул носитель.

И в следующее мгновение сильная девичья рука выбросилась вперед! В бок Киреева-Журбина уткнулся некий твердый предмет…

"Шокер", – отчетливо, но слишком поздно, понял телепат. Этот шокер был точечно настроен на подавление внедренного интеллекта. Слабенький разряд ощущался носителем как удар статического электричества от синтетической рубашки, но напрочь вырубал бета-интеллект.

За мгновение до того, как отключиться, Журбин подумал: "Это – всё…"

В коротком выражении звучала безнадежность. В том, что Извеков выбросит его в никуда из тела Артема, Журбин не сомневался. Миранда убежала слишком далеко.

Может быть Арсению повезет: поблизости окажется тот же ежик, спрятавшийся под корягой от филина и расстояния хватит – выброшенный Сенька уткнется в теплокровного носителя… Может быть Миранда вернется и ежика подберет… Или Журбин филином к ней на плечо спорхнет…

* * *

Журбин очнулся в теле человека. И сказать по правде, растерялся не ощутив колючек на спине или каких-то еще когтистых лапок. Крыльев, перьев с клювом.

Проведя диагностику, Арсений убедился, что у него есть руки-ноги. Голова Киреева Артема.

Не открывая глаз, Журбин подключился к памяти носителя, восстановил последние события…

Овраг через секунду после удара электрошокером.

"Ты как?" – спрашивает Артема Иная-Извеков.

"Порядок. Во мне кто-то был. Я на некоторое время потерял управление".

"Так я и думал. Потерпи, дружок, – Иная-Платон вновь треснула открытого электрическим разрядом. Пробурчала: – Теперь наверняка… – И отдала команду группе: – Выдвигается! Курс – прежний. Мы – уходим".

Миранда отлично знала на сколько опытен и осторожен ее бывший напарник. Но все-таки поставила девяносто пять процентов на то, что Извеков соблазнится добычей и отправится в погоню.

Платон тоже изучил свою подругу, он просчитал Миранду и поместил свои решения в пять процентов вероятности.

И выиграл. Журбин чувствовал на запястьях тяжесть стальных наручников. Плотно сжатые ноги у щиколоток туго стянуты ремнем или веревкой.

И как носитель умудрился связанным заснуть?.. Да еще в полусидящем положении…

Арсений "уговорил" Киреева не просыпаться. Загнал интеллект носителя на периферию… Попробовал разобраться, на сколько продвинулся Артем за эти годы в телепатии.

Не далеко. Телепатом Киреев был и оставался слабеньким: обладал чутьем на уровне эмоций-ощущений. В будущем его бы и близко не подпустили к интернату подготовки полевых агентов департамента. Но здесь Платону повезло хоть и такого разыскать, все относительно пригодные латентные телепаты этого времени были заняты добровольцами из его современников.

– Хватит притворяться, – раздался рядом с Киреевым-Журбиным насмешливый женский голос. – У тебя ресницы минуту назад дрогнули.

Артем-Арсений разлепил глаза… Он полулежал на спальном мешке в просторной туристической палатке. (Журбин уже вытянул сведения из памяти Киреева и знал о том, что Извеков разделил группу: в Н-ск за куклой Иная поехала с половиной закрытых, остальные вместе с Платоном отправились к оврагу, разбили лагерь и дожидались Антипода здесь.) Напротив Киреева-Журбина, на раскладном стульчике сидела Тамара. Е г о Тамара, в том не было ошибки – коса через плечо висела! Девушка с интересом разглядывала связанного пленника.

– Попить бы, – прохрипел Артем-Арсений.

– Бутылка рядом с тобой, – не двигаясь с места, Тамара-Иная кивком головы указала на стоящую рядом со спальным мешком початую бутылку минералки.

Неловко двигая скованными руками, Киреев-Журбин дотянулся до бутыли, отвинтил крышку и сделал несколько жадных глотков. Успел подумать. Порядком удивиться – тепло, однако. Палатку прогревало отнюдь не апрельское солнце.

"Ну надо же…, опять не день, а месяцы здесь пролетели… Снова произошел временной казус?.."

С подобным Сенька и Миранда столкнулись и в прошлый раз. Они вошли в овраг в начале осени, а вышли в уже в середине. Хотя с Жюли, первой прошедшей через портал в теле кота Василия, произошел обратный казус – француженка попала в будущее и увидела то, что д о л ж н о случиться в будущем, через три года.

Овраг морочил посетителей? По собственному усмотрению, как будто преследуя некую цель, портал подстраивал людям временные головоломки?

– Ну что, дорогуша, давай поговорим, – как только пленник напился, предложила Тамара-Антипод.

"Дорогуша? – секундно поразился Сенька. – Она думает, что в теле Киреева – Миранда?!"

Неплохо. А в прочем… весьма, весьма логично… Арсений – убежал, диверсантка внедрилась в группу и попыталась в тыл, исподтишка ударить… Интересно, что из этого можно выжать?

Иная уловила удивление, как она думала пленницы, но прочла его неправильно:

– Удивляешься почему все еще жива? – усмехнулась девушка. – Почему мы тебя не выбросили?

– Ну да, – не стал лишнего изобретать Журбин. Прищурившись на Антипода, он полным ходом проводил штурмовую аналитическую разборку ситуации. И вывод сделал быстро: Извеков мог оставить внедренный интеллект в теле Киреева лишь для одного – ему нужны сведения о Завьяловых!

А получить их можно лишь под пытками.

Киреев-Журбин поежился. Совсем недавно Миранда в довольно красочной манере расписала ему методы работы бывшего напарника!..

Иная уловила и испуг. Ухмыльнулась:

– Догадалась?.. Проняло? Поговорим?

– О чем?

– Откровенность за откровенность. Мне нужен от тебя один ответ на один вопрос. Если ответишь, я тебя – отпущу.

– Отпустишь? – удивился пленник.

– Дам возможность умереть достойно и безболезненно. В противном случае, ты все равно умрешь, но уже очень, ОЧЕНЬ БОЛЬНО. А перед этим предашь своих. – Тамара-Антипод приподняла брови: – Мне кажется, я предложила реальную цену за один единственный ответ, который не принесет вреда твоим друзьям.

– Не понимаю в чем твой интерес?

Журбин действительно не понимал! Платон оставил "Миранду" в теле Киреева ради получения информации. Если Иная нарушит приказ и выбросит внедренный интеллект, то тем самым проявит непослушание и навлечет на себя гнев Платона! Извеков – монстр, чокнувшийся на идее мести! Девчонка наверняка это знает, но н е б о и т с я идти против сбрендившего террориста?!

Или… у них здесь тоже какие-то внутренние разборки имеют место?..

Тамара-Иная потянулась, перекинула косу за спину и наморщила аккуратный носик:

– Мне надоело таскаться за е г о призраками. Розыски твоих друзей, дорогуша, я считаю нецелесообразной тратой усилий и времени. Такое объяснение тебя удовлетворит?

– Нет. Что мешает тебе меня обмануть?

– Ничто. Но как я понимаю, ты в принципе – согласна, так что предлагаю. Первой спрашиваешь ты, я отвечаю честно и рассчитываю на взаимность. Идет?

Артем-Арсений отвел взгляд. На желтый полог палатки падала тень: у выхода стоял мужчина на плече которого угадывался оружейный ремень и чуть выглядывало дуло автомата. Журбин уже сейчас бы мог попробовать справиться с Иной и выйти наружу… Но если ему предложили информацию в обмен на один единственный вопрос – что сам по себе немаловажен, поскольку высветит коренной интерес Антипода! – то почему бы не рискнуть? Не поиграть в "доверительность"?

– Извеков – где? – показывая, что готов к уступкам, спросил Журбин.

– Уехал в город.

– В твоем теле? – довольно сильно поразился телепат. – И зачем тебе это надо? Тем более, что здесь ты, кажется, становишься закрытым телепатом…

– Только не для себя, – с усмешкой перебила Иная. – Мое тело закрыто для всех, кроме исконного интеллекта, я могу в любой момент вернуться и вышвырнуть Платона.

Журбин-Киреев задумчиво кивнул. Технологию переброса ему не нужно было объяснять. Но вот самоуверенное заявление Иной "я вышвырну Платона", наводило на размышления… Антипода и Извекова может ждать сюрприз, Журбин подозревал, что "вышвыривания" происходят не по прихоти Тамары, а возможны лишь в зоне действия портала.

– Тамара, вы уже проводили эксперимент? У тебя уже получалось перемещаться и избавляться от добавочного интеллекта не инструментально?

– Кончено нет! – фыркнула Тамара-Антипод. – Изъятый один раз Платон уже не смог бы вернуться в мое тело. Он поехал в город за добавочным снаряжением, готовит встречу н а ш е м у м а л ь ч и к у. Он привезет датчики слежения, светошумовые гранаты, ПНВ… Времени у нас мало, для разговора с нужными людьми пришлось уступить Платону тело телепата.

Киреев-Журбин кивнул: встреча в Н-ске стала неожиданностью и для Извекова. Отправляясь к оврагу он не затарился спецсредствами для обнаружения, слежения и поимки дюже резвого объекта (приборами ночного виденья, к примеру). Сейчас понесся в город – добывать. И делать это лучше в теле человека, способного отдать телепатический приказ хоть начальнику военного склада, хоть криминальному оружейному оптовику.

С этим все понятно. Платон оцепит окрестности портала датчиками, ловушками и к моменту появления Миранды будет во всеоружии.

– Где мать Арсения, Тамара? Она – жива?

– Жива. В надежном месте.

– Это не ответ. Где вы держите Раису?

Тамара-Иная поморщилась:

– В Санкт-Петербурге. В доме на Елисеевской улице, точного адреса я не знаю, Платон оставил ее в живых как заложницу-приманку для Журбина.

– С ней все в порядке?

– Относительно, на сколько мне известно. Как носитель она малопригодна, но в случае встречи с Журбиным, Платон надеется ее использовать в качестве живого щита, так что – бережет. – Тамара-Антипод пристально поглядела на "собеседницу": – Не понимаю, почему тебя так интересует эта женщина? Ничего более существенного не нашла?

– Нашла. Какое сегодня число?

– Третий день полнолуния, двадцать восьмое мая.

Киреев-Журбин присвистнул и пробормотал:

– Снова месяц пролетел… Вы надеетесь, что Арсений появится уже сегодня?.. Или собираетесь сидеть здесь до следующего полнолуния, до конца июня?!

Тамара-Иная вновь повела плечом:

– Платон уверен, что Арсений не будет ждать следующей ночи. Если не дурак, конечно… Он выйдет в тамошнем "сегодня", буквально вслед за нами. Сейчас здесь день и дверь захлопнута. Там – ночь и у Арсения есть несколько часов пока луна стоит на небе. Он выйдет сегодня ночью, Миранда, или не выйдет никогда.

– То есть? Почему "никогда"?

– Дорогуша…, – протяжно промяукала Тамара-Антипод, – никак не ожидала от тебя подобного вопроса. После того, ч т о бабушка увидит в доме вернувшись с родовой поляны, за Журбиным такая о х о т а пойдет, что ему либо повезет уйти сегодня… Либо – никогда. Без вариантов. Больше суток Сеня не продержится, и скажу честно – я бы ему и этих суток не дала. Его будут гонять, как бешеную лисицу. И на том поле он – проиграет. Я знаю своих родственников…

Киреев-Журбин прикрыл глаза и откинулся назад, опираясь на подсунутый под спину рюкзак. Иная коснулась вопроса о котором Миранда попросила Сеньку не думать. "Сама не думаю и тебе не советую", – сказала наставница. Некоторые вещи лучше оставлять за скобками, как факт прискорбный и уже не подлежащий изменению.

Шаманка и охотники вернутся в дом и обнаружат тела Егора и Митяя со следами пыток. В убийстве родственников и похищении Тамары безусловно обвинят сбежавшего пленника…

Ну а потом начнется ДИКАЯ ОХОТА.

Беспощадная, умелая, без устали.

Предлагая Журбину отдать ей тело и беспечно уверяя "мы, Сеня, как-нибудь найдемся", Миранда знала, ч т о ей предстоит. Диверсантка имеет навыки выживания в любых условиях – в том числе и партизанские методы ведения борьбы, она умеет убивать со стопроцентной рассудочной эффективностью, она – может уйти. Почти наверняка уйдет.

Арсений был бы обречен.

Это напарниками не обсуждалось, но подразумевалось. Наличие Миранды в теле Журбина станет для всех большим сюрпризом. Если бы Извеков ушел за Мирандой, она не стала бы ввязываться в драку и задерживаться в окрестностях села, а прямо от оврага направилась в деревню, нашла машину и умчалась оттуда на всех парах, не дожидаясь утра. А после затерялась в близлежащих селах-городках до следующего полнолуния. Тайга, как ни крути, чужое поле, там преследователи – охотники-следопыты из обеих параллелей – получают преимущество. Свою группу поведет Платон, знающий о партизанщине не меньше Хорн.

Но Извеков – не повёлся, не пошел за "телом". И посему, Журбин вполне обоснованно предполагал, что либо напарница этой же ночью отправится вслед за извековцами через портал, понимая – что-то пошло не так, Журбин наверняка попался, его надо срочно выручать! Либо…, если не успеет пройти через придерживаемую луной дверь сегодня, останется в окрестностях оврага на сутки. А туда на рассвете отправятся посланные Фаиной охотники.

Короче – куда не кинь, везде клин. Там на Миранду будут охотится озверелые родственники убитых Егора и Митяя, здесь – Платон в засаде. С шумовыми гранатами, растяжками, датчиками и теми же послушными закрытыми.

Есть правда вариант: убедить Извекова, что Миранда в теле Киреева… Если Хорн продержится на той стороне сутки, то Платон не станет ждать суток-месяца и снимется с места…

А если – нет? Если останется еще на месяц, потерпит и проверит, получилось ли у Сеньки сутки бегать по тайге и удирать от погони?

Скорее всего – останется и убедится в том, что тело телепата для него потеряно. Не исключено, в следующее полнолуние наведается на ту сторону ради уверенности абсолютной.

И наиболее простым решением проблем стало бы следующее: позвонить на контактный телефон хроно-департамента этой параллели и сообщить о существовании портала. Хроно-департамент разбомбит этот овраг к чертовой матери…

Но вначале нужно вытащить оттуда Миранду.

Журбин в хорошем темпе гонял размышления, смотрел на вольно расслабившуюся Тамару-Антипода, заметил, как возле тени часового появился силуэт щуплой женщины с жидкими кудряшками на голове.

Полог резко откинулся, в палатку вошла остроносенькая дамочка пенсионного возраста с неуместным в этих широтах пестрым маникюром на сухоньких подагрических лапках. Оглядела юркими цепкими глазками Киреева-Журбина, с подозрительностью прищурилась на девушку…

– Что тебе, Серафима? – недовольно и холодно произнесла Тамара-Иная.

– Ветер нынче дюже сильный, – усаживаясь на второй стульчик у небольшого стола с алюминиевыми ножками, суетливо пробормотала дамочка. – Зябко. Конец весны, а все никак не распогодится… Посижу у вас, погреюсь…

– В машине погрейся!

– А чего двигатель бестолку гонять? – невозмутимо улыбнулась Серафима и потянулась к термосу.

– В спальный мешок залезь и шубой своей норковой прикройся! Иди отсюда, мне надо поговорить!

Женщина внимательно поглядела на Тамару-Антипода. Всю наносную ласковость с нее смело:

– Какие-то секреты? – спросила, недобро поджимая сухонькие губы.

– Твое какое дело?!

– Большое, девочка. Большое. Платон меня приглядывать просил.

– Что?! – Тамара-Антипод взвилась со стула. – Пошла вон отсюда, коза старая!!

Миранда побывала в одном теле с Антиподом и от нее Иная почерпнула навыки владения мимикой. До сего момента Журбин ничего не мог прочесть по лицу девушки, не мог понять – обманывает его Иная или нет? решилась просто поболтать с "пленницей" и лишний час убить или реально в чем-то заинтересована?

Вошедшая в палатку Серафима техникой подавления микромимики не владела. На сморщенном личике дамочки одновременно отразились: страх – а девочка ведь может и ударить! – злоба, ревность(?), упрямство и мстительное удовольствие. Дамочка вывела надменную девчонку из себя и теперь, чуть съежившись, смотрела с вызовом: "Ну что – ударишь?! – Провоцировала взглядом: – Давай, давай, попробуй…"

Настроение Серафимы не укрылось и от Антипода. Девушка успокоилась, нависла над сидящей дамочкой и прошипела в тщательно подкрашенное личико:

– Пошла вон отсюда, нимфоманка долбанная. У меня к ней, – выставленный из кулака большой палец указал за спину на Киреева-"Хорн", – вопрос есть. Личный.

Серафима упрямо выпятила подбородок и глаз не отвела:

– Какой вопрос?

– В твоем возрасте уже – не существенный.

"Ого как тут, однако, все запущено, – глядя на грызущихся женщин подумал Журбин. – Платон не доверяет подельнице? Оставил соглядатая?…"

Метод "Разделяй и властвуй" работал раньше и теперь работает. Извеков опытный руководитель и кукловод талантливый. Вон как тут девочки сцепились…

– Считаю до трех, – шипела Тамара-Антипод. – Не выйдешь, выброшу за шкирку.

Серафима съежилась чуть больше, рефлекторно провела рукой по привередливо уложенным жидким волосам и посчитала трепку – неразумной и унизительной. Придала лицу горделивую невозмутимость, выбралась из стула и со словами – так просто тебе это не пройдет, выскользнула из палатки.

– Не. Ну ты смотри, а! – покачала головой Тамара-Антипод. – Старая развалина, а все туда же!

– Весело живете, – поддакнул пленник.

– А то, – усаживаясь на стульчик, усмехнулась девушка. – Скучать не дают. О чем мы там? – нахмурилась.

– Я собиралась тебя спросить в чем ваш интерес к Тамаре. Со мной понятно – допросить. Но почему вы не выбросили интеллект Тамары?

– Да тут, понимаешь ли, какая штука, – усаживаясь подобней и закидывая ногу на ногу, произнесла девица. – В этом мире я закрытый телепат, но напрочь лишена колдовских способностей. Даже чуть-чуть ничего не теплится!.. А вот – хотелось бы… – Тамара-Антипод прищурилась на "собеседницу" и хмыкнула: – Т а м тоже, по ходу, сходная проблемка образовалась, да? Бабка поняла, что талантов у заполученной внучки – ноль, и собралась мой "негатив" замуж выдать. Побыстрее наследника ей заделать.

– Это и есть твой вопрос?

– Это размышления вслух, – не согласилась лукавая неведьма. – Мы слишком поздно разобрались, что Егор жених. Убрали парня. А так… близкородственная связь, ребенок Томы и Егора наверняка имел бы ощутимые способности к ворожбе. Понимаешь, о чем я говорю?

– Да.

Платон и Иная решили испробовать тот же вариант с обменом тел двух девушек, что и Журбин с Мирандой. Террористы пока не разобрались на чем завязан механизм работы колдовского таланта и не стали у б и в а т ь Тамару. Не исключено, Извеков хочет попробовать получить в этом (или в том) мире ребенка с исключительным колдовским талантом. Воспитать его самостоятельно, сделать из него ручного мага.

И посему – беззащитная в этом мире Тамара проживет до тех пор пока не родит ребенка. Извеков не станет делать из ее тела полностью п у с т о й сосуд – колдовство, как и телепатия штука тонка, наследственная. Интеллект настоящей внучки шаманки ему еще послужит в эксперименте, нацеленном на получение прирученных чародеев.

И для полноценной действенности "эксперимента" Извекову потребуется мужчина из рода рысей. Иная Фаина невольно подсказала, кто им может стать – троюродный внучатый племянник Егор. Поскольку лучше чем шаманка в вопросах наследия колдовского дара никто не разбирается.

Журбин почувствовал, как в горле носителя заклокотала ярость, сглотнул и заиграл желваками…

– Жалко детку, да? – усмехнулась Тамара-Иная и развела руками: – А куда деваться? Ты не переживай, она – продукт ценный, поживет еще. Мы о ней позаботимся. Вот только как мою в т о р у ю бабушку найти… Куда они с Егоршей испарились?

"Похоже, Платон не знает, что мы объединились с рысями", – секундно порадовался Журбин и поинтересовался:

– Это и есть твой вопрос?

– Да что ты заладила – вопрос, вопрос?! Нет! Думаю я вслух! Размышляю!

"И что ж Иную так замучило-то? В чем ее проблема?!"

– Так спрашивай.

Тамара-Иная поменяла позу, впилась зрачками в лицо Артема-"Миранды" и едва слышно прошептала:

– Скажи, подруга. Как ты могла такого мужика бросить? А?

Журбин опешил только на секунду.

На первый взгляд – вопрос исконно бабский и практически пустой.

Но это лишь на первый взгляд. За сим вопросом многое стояло.

Вот вроде бы: "Скажи, подруга, за что таких неповторимых мужиков бросают?" Да?

Но вот не просто все. Не просто. Даже не приди сюда соглядатай Серафима, Журбин и так бы понял: подспудно вопрос звучит иначе: "Подруга, Платону можно д о в е р я т ь?"

Если "неверная подруга Извекова" упрется в личные мотивы и какие-то этические ценности, Иная – выдохнет с облегчением. Бывшие любовники расстались из-за каких-то принципов. Соратники рассорились из-за разногласий в методах ведения борьбы, Миранда поняла, что не сможет жестко поступить с современниками и потому перешла на сторону закона и порядка… Короче – для Иной проблема выеденного яйца не стоит.

Но вот если бывшая боевая подруга почуяла в партнере двойное дно, лукавство… Отказалась продолжать борьбу с современниками, побоявшись, что становится лишь ступенью к трону, пушечным мясом для беспринципного любовника… Тут – коренной-то интерес и наступает. Вопрос доверия и целостности шкуры, куда важнее.

Иная прятала настоящую заинтересованность за многословием:

– Вот ты скажи, чем он тебя не устроил? Любовник – фантастический! Поверь, я многое успела тут попробовать, но вот Платон…, – лукавая девица закатила глазки: – Супер, стоящий мужик! Эта старая курица Серафима, высохла уже давно, а от него как кошка стонет. Это вас в вашем департаменте таким штучкам обучили, да? ты тоже умеешь эдакое с мужиками вытворять?

Если бы Журбин в первую же секунду не уяснил, что Антипод его морочит, то сейчас – голову на отсечение! – поверил бы, что Иную в самом деле интересует только секс! Глаза Тамары-Антипода разгорелись, губы припухли, девушка жадно смотрела на "собеседницу" и выглядела стопроцентно достоверной:

– Если ты возьмешься меня обучить вашим п р и е м ч и к а м, клянусь! Будешь жить, пока со мной работаешь!

И вот тут-то Журбин запутался в самом деле. "Иная предлагает мне с о т р у д н и ч е с т в о?! Нашла точку соприкосновения и вербует?! Или… все-таки…"

"Или, все-таки" и еще вербует. Два результата в одном флаконе в зависимости от "собеседования".

Хитра зараза! Небольших телепатических способностей Киреева все же хватило, чтобы уловить оттенок лжи.

– Ответь, – продолжала Тамара-Антипод. – Почему ты предала Платона?

– Он сволочь, – совершенно честно произнес Артем-Арсений. – Люди для него – тлен.

– Все или… в зависимости от интереса?

– Все. Ты уже сама все знаешь, Платон идет по головам.

– То есть…, – Тамара-Антипод задумчиво закусила губу. – Ему нельзя верить?

– Категорически – нельзя.

Тамара-Иная откинулась назад на спинку креслица. Задумчиво оглядела связанного мужчину напротив…

– А ты меня просчитала, подруга, – произнесла с уверенностью. – Что ж… Жаль. Я надеялась на откровенность.

– Ты ее и получила.

– Ой ли?

– Мне кажется ты намекнула мне на возможность создания "Женского клуба"?

– Не исключено… Не исключено… – Девушка резко встала, снизу вверх поглядела на Киреева-"Хорн": – Но сейчас ты мне пообещаешь купить луну и подарить на день рождения.

Тамара-Иная тягуче и раздумчиво усмехнулась, повернулась к выходу из палатки…

– Остановись, Тамара, – о с о б ы м голосом Фаины сказал Артем-Арсений. – С т о й.

Журбин не знал, как подействует на Иную, находящуюся в теле е г о Тамары, кодированный приказ бабушки шаманки. Подействуют ли на внедренный интеллект голосовые модуляции, отпечатавшиеся в мозгу носителя?! Туз припрятал в рукаве, надеялся, что тот – козырный.

И Тамара-Антипод замерла как вкопанная.

– Подойди ко мне, Тамара, – приказал Артем-Арсений. – Расстегни наручники.

Тамара-Иная медленно развернулась. Подошла к скованному мужчине и, присев перед ним на корточки, потрогала оковы. Потрясла их…

– У тебя нет ключей? – догадался Журбин. – Говори. Отвечай.

– Ключи у Серафимы.

Паршиво.

– Развяжи веревку на моих ногах.

Девушка покорно начала возиться с затейливым узлом. Запуталась, в заторможенном состоянии возилась долго. Но наконец расправилась с завязкой.

– Сколько закрытых в лагере?

– Одиннадцать человек.

– Сколько уехало с Платоном.

– Двое.

– Когда они вернуться?

– Вечером.

Журбин придал конкретики:

– Платон уехал в область или в райцентр?

– В райцентр.

Тоже не слишком хорошо. Обернется – быстро.

– Который сейчас час?

Тамара наморщила лоб, пошевелила губами…

– Половина третьего. Без пятнадцати…

– Он уже звонил, сказал, что возвращается?

– Наверное.

– На связи Серафима?

– Да.

Многозначащий факт. Доверия в команде нет. Или Платон не знает, как подействует на напарницу тело с разбуженным в иной параллели интеллектом?.. Оружия у Тамары-Антипода нет, ключи от наручников у охранника, на связи "старая курица"…

Но автомат есть у охранника, стоявшего возле палатки.

– Обрисуй мне дислокацию, – приказал Арсений Антиподу. – Скажи мне, где стоят посты, кто чем вооружен…

Девушка рапортовала как сомнамбула. Журбину предстояло решить – сможет ли он убивать?

Наставница просила этого не делать. Если Арсений попадется департаменту, с ним, как с человеком проявившим доказанную агрессию поступят – кардинально.

Но что делать? Оглушить охранника, связать и оставить за спиной – авось не очнется, не выкатится из палатки и не даст сигнал своим?

Нет, так нельзя. Охранника нужно устранить наверняка, а не сопли разводить. Самооборона не безусловная враждебность, а способ выживания. В департаменте не знают о существовании портала, послужит ли реальная опасность для цивилизаций д в у х миров, оправданием агрессии?..

Журбин невольно усмехнулся. Даже размышляя над действительно серьезной, жизненной дилеммой, он подменял слова – "убийство" заменял "агрессий" и "самообороной". Он понимал, что прежде чем начать атаку, надо для себя решить – смогу иль не сумею?!

Иначе руки дрогнут. Подведут в самый ответственный момент.

"Я д о л ж е н, – сказал себе Журбин. – Если решимости не придает ответственность за жизнь друзей, отца, Тамары…, подумай высокопарно – о многомилионных цивилизациях двух параллелей".

И положа руку на сердце, Арсений не ответил бы, на сколько он лукавит, оставляя в памяти эдакий ключик, – отпиравший вседозволенность, – для возможного ментального обследования мозголомов департамента. Подействует ли его беспокойство "о миллионах жизней" оправдательным вердиктом? Он попросту решил: будь что будет, пай мальчиков среди бандитов из шайки Силкина – нет, и приказал Тамаре-Антиподу:

– Позови сюда охранника, – встал сбоку от полотняной двери палатки. Приготовился к у н и ч т о ж е н и ю п р о т и в н и к а.

– Архип, – послушно позвала девушка, – зайди.

– Громче! Прикажи! – зашипел Киреев-Журбин.

– Архип, зайди!

Потолок палатки, служившей эдаким командным пунктом, был весьма высок. Но дверная прорезь проходила ниже роста человека. Чтобы войти в палатку, высокорослому закрытому пришлось наклониться и пригнуться…

Прижавшийся к полотняной стенке Киреев-Журбин накинулся сзади, взял его голову в локтевой захват и одним резким – не отточенным, а многократно увиденным у Миранды движением! сломал Архипу шею.

Потом полностью втащил уже мертвого охранника в палатку. Дверной полог захлопнулся.

"Ну вот и – ВСЕ… Печально, но обратного пути мне уже нет", – слегка отстраненно подумал парень. Обыскал карманы мертвеца. Нашел там ключ от наручников и открыл "браслеты". Обнаружил спутниковый телефон и взял его себе.

Порядок. Автомат на боевом взводе. Есть отлично сбалансированный нож. Если Иная верно обрисовала ситуацию, то основная часть закрытых – спит, готовится к ночной р а б о т е. Бдит только верная как старый пес Серафима да еще парочка извековцев в охранении. Один у машин, другой за оврагом наблюдает. В машинах есть гранаты – РГО и Ф-1, ручной пулемет РПК, гранатомет РШГ-2 – таким машину Платона встретить, мало не покажется!

"Ты что – идиот, Журбин?! В войнушку захотелось поиграть?!"

Арсению показалось, что в голове Киреева взорвался привычно отрезвляющий вопль наставницы.

"Извеков едет в теле, которое должно достаться твоей Тамаре!"

Журбин опомнился. По самому что ни на есть гамбургскому счету, единственное что сейчас от него потребуется, это выйти живым из лагеря. Если выйдет – он у ж е выиграл.

– Где телепорт, Тамара?

– У Платона.

– Разумеется. Но должен быть еще один в запасе. В лагере. Где хранится устройство, Тамара?

– У Серафимы… есть.

"Ну надо же, – довольно удивился Арсений. – Платон так доверяет этой женщине, что раскрыл ей секрет телепортации?!"

По трезвому размышлению, единственным преимуществом Извекова в этом времени была и оставалась возможность проникать в чужие тела. Открыть тайну своего всевластия, для Платона…, это все равно, что кому-то добровольно сдаться! Отдать себя в чьи-то руки, сотворить второго Властелина.

– Серафима знает, что Платон доверил ей устройство телепортации?

– Да.

– Она ему так предана?

– Да.

Занятно. Подкупить союзницу обещанием вечной жизни Платон не мог – Серафима не телепат и не могла бы управлять доставшимся ей телом.

Он обманул соратницу? Или держит ее на каком-то ином крючке?

Занятно.

Отдать приказ Тамаре – позови сюда Серафиму, Артем-Арсений не успел. На желтую полотняную стену упала знакомая тень с просвеченными солнцем жидкими кудряшками…

Журбин мгновенно проанализировал ситуацию!

Не увидевшая возле палатки охранника дамочка пока не кричала. Вероятно Серафима приглядывала за палаткой издали, но толи ракурс был неверно выбран, толи элементарно прозевала момент, когда Киреев-Журбин затаскивал в палатку ноги Архипа… Как бы там ни было: Сима соглядатай верный, но неопытный – выдала себя, позволив тени упасть на стенку. И пока – молчит. Не подзывает на подмогу остальных.

– Разговаривай, Тамара! – быстро приказал Артем-Арсений. – Говори, как будто с Архипом!

– А-а-а, – заторможено затянула девушка, получила от Киреева-Журбина ощутимый толчок локтем в бок "громко говори с Архипом!", и почти закричала: – Архип, Архип!

– Что у вас там происходит? – раздался с улицы настороженный голос "курицы". Серафима подошла чуть ближе…

Журбин стремительно, по отброшенной тени, прикинул расстояние. Едва Серафима сделала еще один нерешительный шажок, просунул руку через прорезь, сграбастал пятерней ткань на груди тетки и рывком втащил ее в палатку!

Серафима пискнула. Негромко. Испуганно.

Через мгновение выпученные в ужасе глаза дамочки закрылись.

Правда, не на всегда. Убить пожилую женщину Журбин все же не смог. Ударом ребра ладони под ухо он вырубил тетку, одним вихревым движением обмотал ее веревкой, привязывая руки к телу, и, засунув в рот кляп из попавшегося на глаза носка, забросил на разложенный спальный мешок.

Прислушался.

Все тихо. В лесу только пичужки переговариваются, да ветки на деревьях под ветром шелестят.

"Бардак в войсках. Кот уехал, мыши в пляс. Точнее – дремлют на постах".

Пробираясь через витки веревки, Киреев-Журбин обыскал карманы Симы, нашел там телепорт, закамуфлированный под архаичный мобильный телефон, непосредственно спутниковый телефон, "элегантный" дамский браунинг с серебряной насечкой к себе переложил – шестимиллиметровые пульки из этой "игрушки" на многое способны. Под брючиной тетеньки, за резинкой носка обнаружил шокер для подавления внедренного интеллекта.

"Тоже мне…, Никита, блин", – глядя на сморщенное личико "шпионки", хмыкнул Журбин и пристроил шокер в петельке на поясном ремне. Разыскал в углу палатки смотанный в клубок отрезок веревки, подумал… и связывать Тамаре руки пока стал. Скованные руки затрудняют бег. А бежать, не исключено, придется быстро.

– Тамара, мы идем гулять, – сказал для застывшей словно жена Лотта, девушки. – Я иду первым. Ты за мной шаг в шаг. С л у ш а й с я м е н я, Тамара.

Артем-Арсений взял со столика репеллент от комаров и мошкары, попрыскал на свою одежду и обработал спутницу. "Брызгалку" в карман припрятал и, подойдя к двери-занавеске, осторожно ее приоткрыл…

Командирскую палатку расположили на окраине полянки под соснами. На противоположной стороне, через луговину, стояли две машины – джип и микроавтобус с тонированными стеклами. Из раскрытой настежь передней пассажирской дверцы джипа торчали ноги в тяжелых ботинках размера эдак сорок пятого. Владелец ног сидел опустил голову, судя по положению тела развлекался игрой на мобильном телефоне. Оружия не видно. Но оно наверняка имеется неподалеку, под рукой – лежит на водительском сиденье внедорожника.

Второй охранник по сообщению Тамары держит под наблюдением овраг. А этот пункт достаточно удален.

Журбин прикинул направление по времени суток и азимуту. Если выскользнуть из палатки и резко взять направо, можно уйти без перестрелки. Вот только дверь палатки попадает под боковой обзор охранника в джипе…

Но вроде бы тот увлечен игрой. Закрытый не заметил исчезновения Архипа, пропустил Серафиму…

"Бардак в войсках", – повторил Арсений и дернул за рукав куртки Тамару-Антипода:

– Быстро выходим, сразу поворачиваем направо за палатку.

Взяв автомат на изготовку, Киреев-Журбин выскользнул наружу, все так же за рукав вытащил на улицу Тамару-Антипода и, оставляя девушку за спиной, поглядывая на "игруна" в машине, допятился до угла и задом буквально втолкнул за угол девушку.

Все. Теперь их закрывал "командный пункт".

Повернувшись к пленнице, Киреев-Журбин развернул ее лицом к лесу и, придавая ускорение несильным пинком под зад, погнал впереди себя к чащобе.

Прошел между деревьями, – сразу же соснами начинался пологий скат, заметил за кустами какое-то движение, расслышал легкое шуршание! И резко присел, утягивая к земле покорную девушку!

Вытянул голову вверх…

Черт! Напугал-то как, чертяка полосатый… В небольшой ложбинке за поляной извековцы выкопали ямку для отбросов, возле помойки копошился гладкошерстный кот в коричнево-бежевую полосочку, ковырялся в бумажках и консервных банках. Обнюхивал какие-то куски.

– Сиди здесь, – приказал пленнице Артем-Арсений. Сам распрямился и огрел кота телепатическим ударом – легонько.

Подошел к помойной яме, взял кота за шкирку и аккуратно запихнул под куртку.

Порядок. Есть носитель.

Но надо поторапливаться.

Артем-Арсений подозвал Тамару-Антипода и в быстром темпе, подгоняя впереди себя девушку, пошел через тайгу. Придерживая правым локтем по-натовски висящий на груди автомат и безмятежно дрыхнувшего кота, Киреев-Журбин достал левой рукой из кармана спутниковый телефон охранника.

Как и ожидалось, там был забит номер, обозначенный как "Шеф". Извеков держал связь с группой через Симу, но остальные его номер тоже знали.

Продолжая идти и прислушиваясь – не раздастся ли за спиной шум погони, Артем-Арсений нажал на кнопку вызова абонента.

– Слушаю тебя, Архип, – раздался в трубке женский голос.

– Это Журбин. Со мной Тамара. Слушай сюда, урод. Через двадцать минут твои должны сняться с поляны. Если не уедут, в хроно-департамент уйдет сообщение и через час ваш лагерь разбомбят к чертовой матери, а лес прочешут. Не надейся заблокировать этот телефон. Я составил отстроченное сообщение, если не сниму приказ, оно по-любому уйдет в департамент. Ты понял?

– Сууука…

– Я повторяю. Ты понял?!?!

– Да. Мои уйдут. Сколько "двухсотых"?

– Пока один. Так что не зли меня… Уводи людей, тогда никто больше не пострадает.

– Как я потом с тобой свяжусь?

– Найдемся. Твой номер я знаю.

Говорить о том, что в случае выполнения его условий, этот номер телефона Арсений не сдаст технарям департамента, не было нужды. Платон прекрасно знал, в чем интерес противника: Извеков уехал в теле, нужном для любимой девушки Арсения и мог не опасаться, что парень пустит департамент по их следу. В таежном лагере, по которому нанесет удар войсковая авиация, Тамары-Платона не будет – не поспеет, как бы ни старался да и вряд ли поспешит. Там погибнут или будут выловлены позже лишь закрытые и Сима. Тамара-Платон не пострадает в любом случае.

Но вот армии – лишится. Так что смысл для торга есть.

– Обмен Тамарами – возможен? – приглушенным, сдавленным тембром поинтересовался террорист.

– Да. Будь на связи. О месте и времени договоримся завтра. Отбой.

Артем-Арсений выключил телефон и вынул из него сим-карту и батарейку. Пройдя еще метров двести, выбрал место с отличным круговым обзором и заставил Тамару-Антипода сесть на землю.

Сам занялся так кстати встреченным котом. Бормоча "а ну-ка, котик, вылезай", запустил руку за шиворот. Вытащил зверька наружу и положил перед собой на землю. Быстро изобразил из веревки некое подобие поводка и шлейки. Надел ее на кота, проверил надежно ли получилось? (Коты животные способные и изворотливые, умеют выпутаться из любой ситуации, только слабину им дай!)

Конец веревки Киреев-Журбин примотал к дереву. Отошел подальше от лежащего без сознания животного, настроил телепорт на переброс внедренного интеллекта… И нажал на кнопку.

Секунд десять ничего не происходила. Кот лежал на земле, девушка безразлично глядела перед собой…

Внезапно глаза кота открылись. И в следующее же мгновение зверь взвился на четыре лапы и бросился на Артема-Арсения! Но поводок, привязанный к дереву именно для такого случая, отшвырнул его обратно.

Кот разозлено зашипел и снова кинулся на человека! И вновь его остановила перевязь, идущая по всей груди!

Остававшийся в недосягаемости человек по-турецки сел перед беснующимся зверьком и невозмутимо произнес:

– Не делай больно своему носителю, Тамара. – Кот в ярости развернулся, вцепился зубами в веревку и начал ее грызть, трепать! – Остановись, я сказал. Перегрызть веревку я все равно не дам, так что успокойся. Слушай. – Кот-Иная оскалил морду, выгнул спину, загудел утробно. – Твои снимаются с поляны. Я позвонил Платону и договорился об обмене. Если будешь хорошо себя вести, получишь тело и вернешься к бабушке, пусть она сама решает, что с тобой делать. Я ясно выражаюсь, ты меня нормально понимаешь? – Голова кота с прижатыми ушами кивнула. Хвост продолжал хлестать по бокам, но уже без прежней безмозглой ярости. – Продолжу. В обмене мы оба заинтересованы, мне несколько жаль твою бабушку – старушка уже лишилась внучки, любимого племянника и еще одного родственника. Но жаль ее мне лишь совсем-совсем чуть-чуть. И только потому, что она напоминает мне другую бабушку… Если ты будешь плохо себя вести, девочка, поверь – я выброшу тебя в никуда с огромным удовольствием. Так что затихни и когти прибери. Я глаз с тебя не спущу. Будешь опять веревку грызть, "обижу" твоего носителя до невозможности и примотаю к дереву. А если снова не послушаешься, в третий раз повторять не стану и так огрею, что выжгу мозг вместе с интеллектом. Все поняла? – Кот-Иная сел, понуро свесил голову. – Вот и отлично.

Не вставая с земли, Артем-Арсений развернулся к Тамаре. Взял в руки неживые пальцы девушки и тихо, ласково их пожимая, о с о б ы м голосом сказал:

– Очнись, Тамара. Пожалуйста, о ч н и с ь.

Ресницы девушки легонько дрогнули, по лицу как будто рябь пробежала… Забыв дышать Арсений наблюдал, как на любимом лице отражается какая-то внутренняя, напряженная работа!..

Но нет. Зрачки не шевельнулись. Пропуская Артема-Арсения, девушка смотрела мимо, в пустоту.

Арсений сделал все, что мог. Он вытащил из тела любимой злобное подобие, ему до жути, до судорог души хотелось прикоснуться к Тамаре и взять ее за руки, но пока в ней находилась Иная, это было невозможно. Невозможно не только попросить очнуться, но даже притронуться к той, чье тело з а н я л и.

Журбин так надеялся, что особым голосом он сможет достучаться до Тамары!

Но не получилось. Духи, наказавшие род рысей, перемешали разум девушек – квалифицированно, если выразиться современно. С большим запасом прочности.

Арсений нежно прикоснулся к щеке девушки, снял налипшую прядку и убрал ее за ухо:

– Прости. Я не хотел, чтоб было т а к.

Киреев-Журбин покосился на кота, заинтересованно обнюхавшего веревочный узел на дереве.

– Мы кажется договорились, Тома?.. Не буди во мне зверя, дождешься.

Кот-Иная с "безразличным" видом отошел от дерева и лег на прогретую солнцем травку. Прищурился на человека.

Что делать с Антиподом, Журбин, по правде говоря не знал. Точнее – не решил.

Обмен тел и разумов двух девушек совершить – надо. Но что делать дальше с Антиподом Журбин не мог придумать.

Отправить, как и обещал к родимой бабушке Фаине, пускай колдунья сама со злобной внучкой разбирается? Шаманка бабка ловкая, неродную внучку под контроль взяла – едва наследника не получила – авось и с родной бестией управится.

А если нет? Если предположения Платона и Антипода обоснованы и как только девушек поменяют телами они обе обретут нешуточную колдовскую силу?

Тогда иная Тома может бабке дать отпор и такого натворит в той параллели, что мама не горюй! Журбин боялся, что существенно подгадит тамошнему департаменту… Да что там департаменту! Цивилизации, бери уж круче! Если в тот мир, его усилиями, вернется "активированная" ведьма с хорошей технической и диверсионной подготовкой, она такого шороха там наведет, что пока в будущем что к чему поймут, поздно уже будет! Иная Тома сочинит для себя корону мирового господства.

Так может быть… убить? Выбросить, пока не поздно в никуда…

Или сообщить о ней хроно-департаменту той параллели?

Дак департамент со всей деревней закрытых кардинально разберется. Сравняют село с землей вместе с жителями, Жюли уже видела – в той параллели так должно было случиться три года назад.

Черт! Журбин на самом деле чувствовал вину перед Фаинами. Он лишил двух бабок внучек, у той Фаины еще пару родственников укокошили. Она, конечно, собиралась разобраться с Тем Кого Не Может Быть, но ведь не разобралась же. А за намеренья по-полной не отвешивают.

"Так, ладно, – сам себе сказал Журбин, – вытащу сюда Миранду, посоветуемся. Теперь хотя бы мы знаем, почему Иная не смогла пройти через портал и отправилась в Н-ск за куклой".

А может быть, лишенная колдовских способностей Тома, хотела захватить не только колдовской фетиш, но и черного мага Кордона взять с собой, дабы колдун открыл портал.

Но получилось, что без Марка справились. Прошли, когда – твою мать, "колдун" Журбин! – дверь словно слон снес и запереть забыл!

Бывают в жизни огорченья.

Прикинув время, Артем-Арсений встал, отвязал кота от дерева и прежде чем запихнуть зверька-Иную под куртку, сказал:

– Одна царапина, Тамара, и ты отправляешься к духам предков. Поняла?

Кот-Антипод покорно юркнул за пазуху, свернулся там клубком и замер. Киреев-Журбин поглядел на Тамару:

– Я прогуляюсь тут неподалеку. Ты посиди, я быстро.

Почти не скрываясь и не пригибаясь, Артем-Арсений отправился к поляне. Отпущенные для извековцев полчаса прошли, то что люди бросили палатки и часть снаряжения, Журбина не удивило. Банда собиралась впопыхах, угроза – сообщить департаменту о месте дислокации террористической группировки, подействовала лучше чем любые понукания.

Киреев-Журбин нашел в командирской палатке пару банок с консервами и бутылку минералки. Захватил забытую кем-то теплую куртку и пошел обратно.

Тамару надо покормить. Одеть, до ночи еще долго.

Туман набросился на непрошенных гостей изголодавшимся драконом. Киреев-Журбин спускался вниз в теле о б ы ч н о г о человека и кажется только сейчас в полной мере осознал, почему окрестностей оврага избегают люди и почему Фаина когда-то признала в нем приемника, способного наследовать ее колдовскую силу.

Нечто, полученное Арсением при рождении и свыше, когда-то парня охраняло. Сейчас, спустившийся в лощину Киреев-Журбин стал для низинного тумана чужим. Враждебным. А может быть… питательным?

Брррр, Спаси и Сохрани!

"Вчерашней ночью – в полнолуние! – из оврага выбрались живыми одиннадцать человек и два бестелесных интеллекта!" – успокаивал себя Журбин.

Да. Выбрались. Но с ними были д в е Т а м а р ы. Каждая из них обладала колдовской силой в одном из миров, девушки послужила "ключами" для портала и охраной.

Арсений попробовал вспомнить заклинание, внушенное ему Фаиной…

Не помогло! В чужом теле слова з а б ы л и с ь!

А становившиеся все более материально жуткими белесые щупальца поползли наверх по ногам Артема-Арсения, миновали пояс… На Киреева-Журбина накатила паника!

Под курткой завозился кот. Кот как-то ощутил, что куртку начали оглаживать струящиеся дымом плети…

Черт! Когда-то Василий-Жюли смог пройти через портал даже ясным днем! Если верить легендам, все кошки обладают магическими способностями и могут проникать сквозь время, на большие расстояния.

Артем-Арсений суматошно выдернул за шкирку кота-Иную и, держа перед лицом обвисшего зверька, засипел:

– Я тебя выпущу. Пойдешь впереди. Шаг в сторону, попытка убежать… Сам сдохну, но тебя достану!

– Мяу, – изображая полную покорность голосом, кот все же дернулся и подбросил вверх нижние лапы, до которых добирались щупальца.

Киреев-Журбин разжал пальцы. Кот-Иная шмякнулся на землю, туман над ним захлопнулся как крышка мусорного бака, но веревка, намотанная на руку Артема-Арсения тут же натянулась и повлекла его вперед!

Не понимая расстояния, запутавшись во времени и чувствуя лишь натяжение веревки, Киреев-Журбин помчался по каменистому дну оврага.

Туман становился все более густым и неподвижным, но одновременно он вибрировал, казалось издавал какие-то звуки, проникающие сквозь кожу в мышцы. Инфразвуковая щекотка добиралась уже до костей, когда Киреев-Журбин ударился в пружинящую преграду! Чуть не упал, остановился.

Кот-Иная беспрепятственно прошел через невидимую дверь. Веревка натянулась…

* * *

Миранда в мужском теле неслась через ночную тайгу. В теле уже не было второго интеллекта, коренная приставка "Арсений" была уже без надобности: через лес бежала женщина, телесно бывшая мужчиной.

Усиленное настоянными травками ночное зрение позволяло диверсантке держать приличную спринтерскую скорость, Миранда уворачивалась от толстых веток и отклоняла тоненькие. Но держала стайерское дыхание "два-на-два": два шага вдох, два шага выдох. Спринтерская гонка ей нужна лишь на пока. Пока не оторвалась на приличную дистанцию от преследователей…

Стоп. А кстати… Где они? Преследователи эти.

Миранда ушла за ствол сосны. Легла за землю, задержала дыхание и прислушалась.

В воздухе звенела ночная мошкара. Метрах в тридцати на одиннадцать часов беспечно прошуршал по траве какой-то зверек: погони там быть не должно, зверек шел не испуганно.

Что за бестолочь… Что происходит, где закрытые с Платоном?!

"Извеков взял реванш, голубушка, – отстраненно произнес личный внутренний голос. – Если брать по-крупному, на этот раз он тебя – с д е л а л".

Одиннадцать лет назад двойной агент хроно-департамента Миранда Хорн помогла разрушить подпольно-диверсионную группировку. Именно благодаря ее действиям, хроно-террорист Извеков застрял в этом времени в теле беременной Раисы Журбиной. А сама Миранда на долгое время стала знаменем инакомыслящих, мученицей, что правительство держало в специализированной тюрьме и тем самым на многие годы оттянула на себя внимание подполья – соратники излишне озаботилось освобождением Иконы Революции. (И надо сказать, в этом времени лишь старый генерал от контрразведки Потапов догадался кем на самом деле являлась "террористка-диверсантка" Хорн. Для прочих завьяловцев Миранда оставалась раскаявшейся бывшей агентессой.)

Одиннадцать лет назад Миранда Хорн сломала замыслы Извекова.

Но он всегда был гениальным разработчиком контр-операций. Сегодня Платон п р о с ч и т а л противницу. Смирив азарт, бывший шеф штурмовиков департамента не ринулся в погоню, хотя объект был в зоне видимости.

А должен был. Инстинкт охотника в Извекове преобладал.

Миранда перевернулась навзничь и посмотрела в истыканное звездами небо:

– Дьявол, – вслух простонала отлично подготовленный двойной агент Миранда Хорн.

Журбин – попался. Парень влип по самое небалуйся и она сама его туда отправила.

Миранда перевернулась на живот и пружинисто встала. Времени погоревать и самобичеваться у нее нет. Прошла через портал группа Извекова или застряла на этой стороне, Платон уже наверняка расставил закрытых по номерам и держит оборону. Так что переть в лоб на овраг – бессмысленно.

Но и отсиживаться здесь, в тайге, тоже не получится. По самым скромным прикидкам Фаина и ее родня с собаками должны появиться в окрестностях портала примерно через полтора часа. До того как в дом шаманки пришли извековцы, Егор или выбравшийся из подвала Митяй должны были позвонить шаманке, сообщить колдунье, что пленник высвободился…

И тут появляются варианты. Шаманка могла разделить охотников и направить одну группу прямиком с родовой поляны к порталу. Могла дойти вместе со всеми до деревни…

Ч т о она увидит в доме, понятно без добавочного описания. Но если коротко – два трупа и отсутствие наследницы.

"Фаина озвереет, – вздохнула диверсантка. – А кто б не озверел?"

В принципе…, если б не собаки, Миранда побегала бы по тайге, уложила хоть одного закрытого, вооружилась, а дальше начала п о т е х у. Но вот собаки… С одной расправиться голыми руками – можно. Со сворой из пяти-семи собак, ходившей на медведя и брошенной на человека по приказу "фас!", управиться – без вариантов. Задержат до тех пор, пока не подоспеют вооруженные хозяева и хорошо если сразу не порвут.

"Иди к ручью? Пройти пару километров по воде, сделать крюк и возвращаться?"

Можно. Если только Фаина не направила одну группу напрямую с родовой поляны.

"На камлание с собаками ходят?"

А пес его знает. Могут и с собаками пойти. Но вряд ли зверушек будет много, с одной-двумя управлюсь. Дубинку только надо подыскать, покрепче.

Эххх, надо было хоть кухонный нож из кухни прихватить! Но кто же знал, что Платон сюда со всей бригадой прорвется. Нынче он должен был пешим ходом да волчьими тропами из Н-ска выбираться!

Перебегая от дерева к дереву, диверсантка быстро пошла к оврагу. Миранда понимала, что рискует. Если вблизи оврага Платон рассредоточил по укрытиям закрытых, она почти наверняка нарвется на пулю. Но во-первых, вряд ли по Журбину будут бить на поражение, Извекову не нужен труп единственного телепата этого времени. А ежели Миранду только ранят, то купировав болевые ощущения носителя, она способна на многое. Ей бы только хоть до одного закрытого с оружием добраться, а уж дальше-то она повоюет! И во-вторых, зная что к лощине вот-вот выйдут таежные охотники во главе со взбешенной колдуньей, Извеков вряд ли будет дожидаться их появления на этой стороне. Во всяком случае сама Миранда Хорн, ушла бы сквозь портал и дожидалась противника (или противников?) уже на той стороне.

Так что ежели ловушка не сработала, Платон и его люди, уже в той параллели. Если прошли, конечно. Но вроде бы – должны, раз сюда беспрепятственно попали.

…Придерживаясь направления на вход в овраг и забирая вправо, Миранда мчалась сквозь тайгу. По ее прикидкам она отбежала от лощины метров на триста, пока не поняла, что погони за ней нет. Поросший лиственными деревьями распадок уже давно должен был преградить ей путь – миновать почти километровую лощину невозможно в принципе, диверсантка создавала угол не на глаз, а придерживалась направления по расположению луны на небе.

Но оврага не было. Диверсантка бежала уже почти пятнадцать минут и даже учитывая, что диагональ немного удлинила путь, лощина уже должна была ей встретиться!

Но оврага не было.

Луна висела на небе чинно приклеенным кружком. Окатывала лес голубоватым свечением…

Оврага не было.

Миранда остановилась. Пригляделась к звездам.

Круглолицая помощница магов и колдуний её не морочила. Висела там, где ей положено, указывала путь. Звезды подтвердили положение.

Миранда подошла к дереву, нащупала на стволе мшистые чешуйки коры… Сервер. Юг. Направление на юго-восток – верное.

Тогда где овраг?

Он уже должен оставаться за спиной!

"Я слишком забрала направо и проскочила спуск в лощину", – решила диверсантка. Поменяв направление на северо-северо-запад, Миранда уже не бегом, а медленно, с оглядкой, отправилась в обратный путь. Ждала, что свод стопы вот-вот ей намекнет на уклон почвы.

Напрасно. Через семнадцать минут, Хорн поняла, что… заблудилась. Диверсантка, способная выбрать верное направление в степи безлунной ночью, выбирающаяся к точке сбора хоть в незнакомом городе, хоть в диких амазонских джунглях – кружила на одном месте! На небе висела луна. Звезды показывали направление. Но суперподготовленный агент хроно-департамента Миранда Хорн ЗАБЛУДИЛАСЬ в трех соснах.

Дьявольщина. Такого быть не может!!!

"Так. Прекратить панику".

Миранда села на землю, приняла позу лотоса. Направила раскрытые ладони к небу… Вспомнила полевые учения, проводимые в интернате, и сосредоточилась на л и ч н ы х ощущениях пространства… Отринула все остальные впечатления…

На какой-то момент Миранде показалось, что она уподобилась стрелке компаса и медленно вращается. Оставаясь неподвижной, она виртуально скользила над землей, левитировала, не меняя положения на самом деле.

Ощущения говорили, что она сидит лицом на юг…

Миранда распахнула веки. Глаза и ночное светило говорили об обратном. И мозг отказывался объединять личные ощущения и действительность.

– Фаина…, – прошептала диверсантка.

В это время Хорн попала стопроцентной материалисткой. Встретившись с колдуньей, некоторое время думала, что помутилась разумом и в сказочки поверила. (С агентами, слишком долго находящимися на заданиях, подобное случалось. Носители бывали всякие, порой на внедренный интеллект накладывал такие "впечатления", что агентов сразу же после возвращения в спецлечебницу укладывали.) Но ей пришлось поверить либо в сказки, либо в коллективное помешательство, поскольку некие п р и е м ч и к и Фаины наравне с Мирандой наблюдали и ее напарники.

Сейчас материалистке диверсантке пришлось вспомнить былинные сказания о лешаках. Кикиморах, сатирах и чертях. Сущностях, что д р у ж а т с ведьмами и помогают им людей к р у ж и т ь. Морочить.

Тут главное – не поддаваться панике.

Миранда встала. Медленно втянула воздух и с шипением, на выдохе произнесла:

– Посмотрим, ведьма, кто кого.

В процесс подготовки полевых агентов входил курс обучения кожно-оптическому восприятию. К сегодняшней проблеме Хорн данная методика имела мало отношения. Агентов готовили к ситуациям, где их носители не могли использовать приборы ночного видения, а выбираться нужно было срочно, в абсолютной темноте.

Миранда не была полностью уверена, что метод измененного сознания сработает и против неких колдовских приемов ведьмы, но выбора не оставалось. Хорн закрыла глаза. Выставила руки, расставленными ладонями вперед… И медленно пошла по лесу, сосредотачиваясь лишь на личных ощущениях пространства и направления.

Лес представлялся черно-белой фотографией. Биоэнергетические лучи проходили сквозь белесые пустоты, задерживались на чернеющих стволах, слабо очерченные ветви заштриховывали промежутки между чернильными стволами и ватными просветами…

Хорн ни разу не споткнулась. Не обращая внимания на пылающее словно солнце лукавое ночное светило, она шла вперед отринув логику. Сознание перешло на некий уровень, не подвластный навеянному колдовскому мороку. Диверсантка опасалась только одного – недавние блуждания по лесу, увели ее слишком далеко от оврага. Но все же… лощина пересекала лес почти километровой трещиной. Пропустить такой овражище, двигаясь на северо-северо-запад было трудно.

Но беспокойство прорывалось и не давало полноценно сосредоточиться. Удерживать сознание в измененном состоянии диверсантке мешал личный секундомер, когда-то раз и навсегда заведенный в департаменте. Он никогда не замолкал. Он помогал в обычных полевых мероприятиях, сейчас тревожно бил по нервам невидимой секундной стрелкой и заставлял поторопиться.

Что в случае блуждания по лесу с закрытыми глазами практическим губительно.

Миранда приказала себе забыть о беге невидимой стрелки. Сосредоточится на ощущениях пространства. Пошла быстрее и… вышла на место, откуда начинала путь к оврагу, почти уткнулась в приметную сосну с раздвоенным стволом.

Уже не плохо. Вообразив себя компасом, Хорн медленно прокрутилась на месте…

На грани слухового восприятия громко рыкнул двигатель!

Знакомый звук. Миранда открыла глаза… Примерно в полукилометре от нее только что с рычанием преодолел некое препятствие квадроцикл!

"Шикарно местная ведьма проживает", – досадливо поморщилась пришелица. Фаина из ее параллели куда как скромно обитала: в дедовском доме без водопровода и парового отопления. До родовой поляны на телеге часть пути проезжала и пешочком дальше топала. А эта же… Обеспечилась по всем понятиям.

Далекий звук стал более слышимым и размножился. Теперь Миранда четко слышала, что по тайге несутся две машины.

Нет…, уже три.

Четыре!

А это, предположительно до восьми вооруженных человек. Нет. Максимум семь охотников. Кто-то везет Фаину.

Собаки?

Пока не слышно.

Миранда закрыла глаза, смирила пульс… "Дистанция триста метров. Направление юго-восток".

Вперед. Не обращая ни на что внимания.

Звук работающих двигателей гремел уже по всему лесу. Миранда чувствовала что земля пошла под уклон. В пределах черно-белой видимости появились корявые деревья, окружающие колдовской распадок…

Диверсантка тут же вышла из измененного состояния! К спуску в овраг Миранда подбежала практически одновременно с выскочившим на небольшую поляну первым квадроциклом.

Стремительной зайдя за дерево, Хорн поменяла направление и пошла назад, собираясь спуститься в лощину по почти отвесной стене, метрах в сорока от удобного спуска.

Оглянулась. На поляну выбегали четыре собаки. Но пока им не давали приказания взять след, лайки закружились возле человека, оседлавшего машину…

Не думая о том, что псы ее расслышат, Миранда зацепилась за толстую ветку и спиной съехала по осыпающейся стенке до дна распадка.

Правее, от спуска в овраг сразу же раздался лай! Но человек, приехавший первым, не пустил собак в лощину. Он что-то громко выговаривал, но звук его голоса заглушило тарахтение еще двух моторов. Потом подоспел последний квадроцикл и… в лесу стало тихо. Абсолютно. Даже собаки не брехали.

Не собираясь прислушиваться и проверять, какие команды кто получит, Миранда отломала от ближайшего дерева хороший крепкий сук и, ободрав на ходу ветки, переломила тонкий конец так чтоб получилось острие. Закончив с палкой, ногой нашарила несколько увесистых каменюк и разложила их по карманам. Булыжник в опытной руке – опасное оружие.

На каком расстоянии от спуска находится переход, диверсантка не знала. Что ее ждет на той стороне, представить не могла. Решала проблемы по проверенной методике: "Не знаешь, что делать – двигайся вперед, а там увидишь". Получится уйти в иное измерение, буду готовиться к встрече с извековцами. Застряну здесь… придется воевать на этой стороне с закрытыми и ведьмой. Пока – только вперед.

Вот только туман вел себя странно. Когда женщина в мужском теле спустилась на дно лощины, туман ее как будто п р о п у с т и л. Пока Миранда занималась палкой и камнями, по дну оврага струилась, собираясь в плети и воронки, призрачная, но довольно мирная белесая субстанция. Хор показалось, что туман п р и н ю х и в а е т с я… Пытается понять, кто заявился в гости и проблема идентификации занимает его гораздо больше остального. Туман никак не мог уяснить, кто к нему пришел… Мужчина или женщина, Арсений или… вроде бы… не он…

Выпускников интерната хроно-департамента учили разбираться с непонятками довольно просто: не в силах разобраться с тем, что происходит? столкнулась с чем-то в первый раз? вообрази подобие. Составь понятную з р и м у ю картину и работай по подобию.

В основном данная техника применялась для невидимых ментальных схваток. Пытаешься пробиться в чей-то мозг, закрытый невиданным блоком – вообрази себя тараном. Работаешь на охранение – строй дополнительную стену или купол. Миранда Хорн могла вообразить себя хоть существом сплошь состоящим из зубов, хоть удушающим арканом. Обычно – помогало.

Заметив, что туман п р и н ю х и в а е т с я, исследуя ее ботинки, Миранда начала думать о колдовской субстанции как о заскучавшем псе-охраннике. Представила огромную вальяжную собаку – не злую, а дежурно облаивавшую незнакомцев… Вспомнила, как собаки реагируют на человека, источающего флюиды страха… И постаралась не обращать на "цепного пса" внимания. Разумен ли туман или является лишь порождением людского страха, сейчас на Хорн начнут охотится вполне материальные вооруженные мужчины и разъяренная колдунья.

Вперед!

Проходя мимо уже освоенного удобного места для засады, Миранда не затормозила даже на секунду. На этот раз устраивать засаду здесь бессмысленно, от собак не помогает маскировка. По колено "увязая" в колдовском тумане, диверсантка шла по дну распадка и каждую секунду готовилась уткнуться в невидимую запертую "дверь". И при везении, пройти портал насквозь. Выбирая между схватками – отбиваться от обезумевшей от горя ведьмы или такого же как она диверсанта, Миранда предпочла сразиться с более понятным ей врагом.

Шагая уже по пояс в белесом, как будто чуть светящемся мареве, Хор прислушивалась, ожидая вот-вот услышать за спиной топот ног и лай собак, но в овраге было совершенно тихо. Какое-то передвижение существовала, но проходило поверху. Люди нагоняли "Журбина", не спускаясь вниз, шли вдоль распадка. И это, крайне мягко выражаясь, – настораживало.

Миранда увеличила темп. Почти не думая о том, что под ногами шаткие и скользкие валуны, понеслась вперед… И со всего разбега уткнулась в пружинящую преграду!

Невидимая пленка отшвырнула человека. Если бы Миранда не была готова к подобному "приему", то столкнувшись с невидимой стеной, наверняка упала бы. Но удержалась на ногах. Обратилась к памяти носителя и попробовала воссоздать заклятие, внушенное ему Фаиной.

Сосредоточилась, закрыла глаза… Постаралась забыть о едва слышащихся наверху торопливых перебежках…

В доставшемся ей мозге Арсения плавали нечитаемые ошметки речи на непонятном, древнем языке. Миранда постаралась их объединить, напевно пробормотала некие слова, показавшиеся ей достаточно вменяемо донесенными… Шагнула к невидимой стене…

И поняла, что перед ней уже не тугая и пружинящая преграда, а – монолит. Твердый как скала и даже чуть шершавый.

Диверсантка открыла веки. Стены перед глазами не было. Камень под пальцами ощущался тактильно, но был по-прежнему невидим.

За спиной Миранды раздался тихий шорох.

Хорн резко обернулась!

В расступившемся словно воды Красного моря тумане, по дну распадка шла Фаина. Вставшее на дыбы, колдовством подсвеченное марево, стояло по ее бокам, словно ножом откромсанное. Шаманка медленно шла по фантастическому тоннелю, смотрела перед собой, взгляд ведьмы упирался в лоб "Арсения".

И она была – одна. Миранда слышала, как к этому месту сверху подбежали несколько мужчин и судя по щелчкам затворов, взяли винтовки на изготовку. Расслышала негромкое повизгивание возбужденных погоней охотничьих собак…

Но вниз к Фаине никто не спускался. Шаманка шла одна, раздвигала туман, уподобившись неотвратимо грозному ледоколу.

Миранда вжалась спиной в невидимую стену. Попыталась поудобнее перехватить дубинку с заостренным концом…

Но палка выпала из помертвевших пальцев. Тело носителя перестало подчиняться интеллекту женщины. Единственное, что было ей позволено, это чуть-чуть вращать глазами. Миранда посмотрела вниз и ужаснулась: из только что аморфной дымчатой субстанции образовались плети. Словно несколько толстенных гадюк эти плети витками поползли вверх по ногам "Арсения", добрались до колен, до бедер… Сдавили крепко!

Хорн перебросила взгляд на колдунью!.. Шаманка шла вперед. На глазах Миранды от гладких стенок колдовского тоннеля отпочковались два сгустка… Из них, перед ошалевшей диверсанткой, сформировались две огромные собаки. Точь-в-точь подобные той, что террористка представляла недавно. Только пес, воображенный Хорн был заскучавшим, любопытным. А эти… бестии!… оскалились, словно взбешенные Церберы, и бросились на жертву!

Если бы Фаина в последний момент не остановила сплетенных из тумана псов, собаки, не исключено, порвали бы Миранду. Но ведьма шикнула:

– Стоять! Он… она – моя добыча.

Не доходя до перевитой плетями Миранды четырех метров, шаманка остановилась.

– Где моя внучка? Где Тамара? – зачарованная пленница не отвечала и старуха прикрикнула: – Ее вы тоже – убили?!

От жуткого слова, выкрикнутого ведьмой, голубоватое свечение тумана поменяло окраску, стало ощутимо фиолетовым. Внутри тумана завились черными кудрями несколько больших воронок…

Миранда прочистила сведенное ужасом горло легким кашлем и хрипло выдавила:

– Нет. Она жива.

– Где Тамара?!?!

Рычание ведьмы всколыхнуло фиолетовое марево, темнеющие на глазах псы стали трансформироваться в каких-то адских тварей: на загривках появились костяные, драконьи наросты, а пасти вытянулись и распахнулись!

– Там, – негромко прошептала диверсантка. – На той стороне портала.

– Не врешь? Она – жива?!

– Жива. И твоих людей мы не убивали. Это сделали другие.

– Кто?!

– Платон Извеков, ты о нем слышала. Платон пришел вместе с т в о е й внучкой, Фаина. Они забрали Тамару. Если мы объединимся, то сможем разыскать обеих девушек и одну из них вернуть тебе.

Миранду учили проводить переговоры. Имея точки соприкосновения интересов, две стороны вполне могли договориться…

Но только если в оппозиции не обезумевшая от жажды мести ведьма.

Туман вновь поменял окраску и стал уже кроваво-красным с черными подпалинами. Стены сомкнулись над Фаиной, сформировали огромный овал, в круговерти сгустков и подпалин начало прорисовываться человеческое лицо с разинутым бездонным ртом…

Миранда узнала в том лице Фаину. Помолодевшую и жуткую. Вытягиваясь в высоту, голова колдуньи с развивающимися черными кудрями нависла над пленницей и приготовилась накрыть ее разверстым ртом, проглотить… Хорн показалось, что ее готовится сожрать мифическая Медуза Горгона…

В ногу диверсантки чуть повыше щиколотки что-то резко уткнулось! Как ни была Миранда загипнотизирована нереальным представлением, глаза она все же опустила и заметила, что у ее ног промелькну какой-то небольшой зверек. Пожалуй, кот.

Этот кот прошел через монолитную дверь портала, как ни в чем ни бывало. Выскочил. Сразу же попал в почти непроницаемый багрово-черный туман, резво развернулся и порскнул обратно!

* * *

Кот-Иная скрылся за порталом, Киреев-Журбин дернул за веревку… На одно мгновение натянувшийся словно струна поводок внезапно и легко поддался и пошел назад. Зверь-Антипод выскочил из ниоткуда и если бы Артем-Арсений его не удержал, умчался бы обратно к выходу из оврага!

"Иную что-то напугало?" – предположил Журбин. Стремительно намотав веревку на кулак, Артем-Арсений надавил плечом на неподатливую как тугая резина невидимую дверь…

И вывалился в окрашенную багровыми огненными всполохами черноту!

Что произошло дальше, Журбин анализировал уже позже. Но пока происходило так: вывалившийся из портала Артем-Арсений лицом уткнулся в чью-то спину и… тут же стал самим собой.

Фантастика. Арсений Николаевич Журбин – собственной и восстановленной персоной, стоял спелёнатым по рукам и ногам младенцем без всякого признака внедренного интеллекта. Над ним разверзлась огромная губастая пасть. Рядом кто-то был. Журбин привычно провел вокруг ментальным локатором, определил, что в плечо его подпирает открытый – Киреев-Хорн, у ног скорчился и шипит кот-Антипод. Чуть выше несколько собак.

А значит и закрытые охотники с Фаиной где-то здесь поблизости.

Агромадная губастая пасть, только что готовая проглотить плененного человека на секундочку зависла. Вроде бы задумалась…

Арсений напряг мышцы и разорвал клубящиеся дымом плети!

– Остановись, Фаина! – выкрикнул.

Слепленная из тумана голова, как оказалось, умела звуки испускать. Из огромного как Царь Колокол разинутого рта выплеснулся чуть ли не материальный вопль! Завывая и трубя, этот звук ударил по нервам, окатил Арсения по телу, придавил к земле!

– Остановись! – пригибаясь от несущегося сверху урагана, прокричал Журбин. – Поговорим!!!

Шаманка ждать не захотела. Или то, что она собралась проделать с парнем, должно было не убить, а только подчинить его (возможно, если браться за нюансы, то поглотить, перемолоть туманными зубами и переподчинить). Арсений уже с головы по пояс был накрыт огромной пастью, в почти теряющем сознание и волю рассудке вспыхнули слова. Становясь светящимися и видимыми слова сплелись в копья-предложения и проткнули нёбо черной глотки!

Сплетенная из колдовского морока голова взвыла и взлетела ввысь…

Растаяла. Осыпалась на дно оврага черным пеплом.

Шаманка и Арсений стояли напротив. Лицом к лицу, и тяжело дышали.

Наверху, с обоих склонов послышался шорох, как будто люди собрались спускаться, Фаина крикнула родичам:

– Не стрелять!.. Не спускайтесь никто, я сама тут разберусь.

У ног шаманки ощетинись два дымных острозубых пса. У левого плеча Арсения стояла почти теряющая сознание Миранда в теле Киреева, кот скорчился у правого ботинка, но уже слегка опомнился и начал подниматься на лапы. Журбин для верности намотал покрепче поводок, чуть-чуть попятился… Наткнулся на преграду.

Не пройти. Фаина дверь захлопнула и держит.

Подсвеченная колдовским туманом шаманка раздула ноздри и прищурилась:

– Тамара близко…, я ее чую… Она где-то здесь…

"Знала бы ты, н а с к о л ь к о близко твоя внучка", – подумал телепат. И пока ведьма не провела диагностику на внедренные интеллекты не только людей, но и небольшого животного, пока слегка запуталась, быстро выпалил:

– Нам есть, что обсудить, Фаина.

– Ты должен вернуть мне внучку! – предсказано взъярилась шаманка.

– Которую?

– Ту, что забрал сегодня!

– Не я забрал, – покачал головой Журбин, – другие. Но это частности. Я готов предложить тебе обмен – я возвращаю тебе внучку в теле той, что унесли на другую сторону портала. Это в наших обоюдных интересах…

– Не заплетай меня словами! – пуще прежнего разозлилась ведьма, псы у ее ног негромко и с угрозой зарычали.

– Не заплетаю, разговариваю так как умею. Мы меняем разум девушек телами, я возвращаю тебе родную внучку, м о я Тамара – не вернется.

– Да…, – после короткой паузы задумчиво прошептала шаманка. – Ты это можешь, умеешь разумы менять…

От тумана, клубящегося за спиной Фаины отлепилась тонкая веревочная струйка и поползла к Арсению, нацеливаясь явно на ремень, с прикрепленным к нему телепортом…

– Не надо, Фаина, – глуховато предупредил парень. – Я вижу твои ш т у ч к и. Даже если ты отнимешь у меня устройство, поверь – сама ты с ним не совладаешь, а только навредишь. Телепортом нужно уметь управлять, без с в о е й Тамары он тебе бесполезен.

Дымчатая струйка растворилась в воздухе, как ее и не было. Ведьма поверила Тому Кого Не Может Быть.

– Дай нам уйти, Фаина, и обещаю – я вернусь вместе с Тамарой.

Полные губы колдуньи зазмеились злой ухмылкой:

– Мне, парень, обещаний мало. Ты мне кровью в этом поклянешься. Готов?

Фаина еще только проговаривала предложение, а Киреев-Хорн уже шагнул за спину Журбина:

"Не делай этого! – ударило в затылок Арсения мысленное предостережение от пришелицы. – Ты знаешь, чем грозят такие клятвы!"

"Знаю. – Три года назад, поклявшийся на ноже другой Фаины парень чуть не умер. – Но если этого не сделать, живыми она нас так и так не выпустит. Даже если я справлюсь с ее колдовскими заморочками, нас расстреляют закрытые".

"А если ты с п р а в и ш ь с я и мы сразу же уйдем на ту сторону?… Пока она своих людей туда перетащит, мы постараемся уйти…"

""Если" недостаточно, Миранда", – перебил Журбин.

– Я готов, Фаина.

– Повторяй за мной…

Слова Фаины п о т е к л и от ее головы извивающимися красно-огненными струями. Широкой дугой, отбрасывая на стены лощины угольные тени. Слова-струи совершали круг над человеком, повторяющим клятву, и втекали в него, как я д в пустой сосуд.

Клятва была видимой только для двоих. Миранда огненного вихря над напарником не замечала, но впрочем, ощущала удары колдовского ветра по телу носителя.

Внезапно шторм утих.

В давящей на уши тишине, голос ведьмы прогремел беспощадным приговором:

– Я буду ждать мою Тамару до следующего полнолуния. Если ты не приведешь мне внучку, я приду за тобой и ты умрешь. Если не приду, ты все равно – умрешь.

Рядом с Журбиным мысленно простонала диверсантка:

"Се-е-еня, а я о чем говорила?! Предупреждала ведь – не играй с ведьмой на ее территории… Обманула сука, дополнения мелким шрифтом, после подписания внесла…"

Арсений не ответил.

Словно под управлением опытного театрального светотехника подсветка тумана вновь поменяла окраску: из багрово-черной сделалась зеленоватой, мертвенной. Окутанная болотным свечением ведьма замерла напротив, псы трансформировались в толстых удавов с костистыми наростами на спинах и оплели колдунью. Начали подтаивать… Фаина все сказала и теперь ждала когда люди отправятся выполнять обещание.

Не отводя глаз от шаманки, Журбин попятился, сделал шаг назад и уткнулся в Киреева-Хорн. Нажал на него…

Но спина носителя Миранды уперлась в невидимую пружинящую преграду.

Арсений НАДАВИЛ на Артема-Миранду и ПРОТОЛКНУЛ, стоящего за спиной человека через невидимую дверь!

Артем-Миранда в ы в а л и л с я в светлый день. И сразу увидел сидящую на земле Тамару.

Безразличная ко всему на свете, укутанная в огромную мужскую куртку девушка сидела в небольшой, присыпанной ворохом прошлогодних листьев ложбинке на склоне оврага.

Диверсантке хватило одного взгляда на покорную застывшую фигуру чтобы понять, почему ее напарник согласился дать Фаине страшную клятву: Сенька думал только о Тамаре. Он думал лишь о том, что бросившись на выручку напарницы, он оставил одинокую беззащитную девушку в лесу. Тамара могла бы просидеть вот так – укутанная в меховую куртку, без еды и без питья, – сутки, двое…, пять… Она не встала бы и не пошла к селу. Она могла бы просидеть в этой крохотной ложбинке до самой смерти… Неподвижная, немая. Никто не знал, что девушка осталась здесь.

И потому Журбин – вернулся. Он не мог рисковать, устраивая бойню с родственниками этой девушки. Он выполнил условия Фаины, поставил на кон жизнь и вернулся за любимой.

Артем-Миранда обернулся.

Напарника сзади НЕ БЫЛО. За спиной носителя Миранда был сквозной просвет без малейшего признака искажения пространства. В животе Киреева-Хорн неприятно слиплись и оледенели внутренности… Нахлынули предчувствия…

Журбин – пропал.

Возможно затерялся в иных измерениях. Провалился глубже или н е д о ш е л. Застрял в каких-то сутках… или в новом, параллельном мире… ищет выход. Плутает, путается! Вдруг, совсем п р о п а л…

Миранда не успела качественно испугаться за напарника. Арсений шагнул в овраг из ниоткуда.

И секунд сорок незряче глядел мимо напряженно мнущегося Киреева-Хорн. Молчал.

– Журбин, – окликнул Артем-Миранда. – Ты как?

– В порядке, – прошептал Арсений. Подтянул к себе о б р ы в о к поводка и тихо выругался: – Черт… перегрызла…

Миранда пользовалась памятью прежнего носителя Арсения и знала, к т о пришел в тот мир на поводке. Пока напарники воевали с бабушкой, Иная перегрызла веревку и…

– Где она? – покрутил головой Арсений.

– Не выходила. Там осталась.

Журбин кивнул. Молча обошел Киреева-Хорн и сел на большой валун рядом с Тамарой. Как и она уставился на противоположную стену распадка.

Не совсем понимая, что происходит с напарником, диверсантка подошла к парню, сочувственно поморщилась…

– Нам надо торопиться, Сеня. Кот-Иная сможет общаться с ведьмой через компьютер, если они объединяться и нанесут удар по эвакопункту департамента, к примеру… То получив хроно-телепорт, эта парочка такого натворит…, – Киреев-Хорн расстроенно помотал головой. – Нам будет этого не разгрести, Журбин. Давай, вставай, времени на отдых мало. Иную нам уже не выловить, но надо еще с Платоном встретиться…

Привычно рассудительную речь Миранды перебил негромкий голос Журбина. Не глядя на носителя пришелицы, Арсений произнес:

– У нас сколько угодно времени, Миранда. – Повернулся, с непонятным выражением лица поглядел на стоящего рядом мужчину с женщиной внутри. – Ночь на той стороне портала может длиться как угодно долго, Миранда. День, два, три…, год… А хочешь – ВЕК.

– Не поняла, – нахмурился Киреев-Хорн. – О чем ты?

– Я сам пока не слишком понял, – невесело усмехнулся парень. – И скажу тебе честно, есть подозрение, что кроме меня ЭТОГО вообще бы н и к т о не понял. И скорее всего вовсе – н е у в и д е л.

Нахмуренный Артем-Миранда закусил губу и невнятно буркнул:

– Объяснись. Подробно.

Журбин кивнул.

– Проталкивая тебя через портал, я вынужденно задержался на пороге. Не перешагнул грань, как делал это раньше… Как и все до меня, пожалуй, перешагивали неосознанно…, поскольку страх, Миранда, – поторапливает. Я – задержался. Встал ровно на границе двух миров. – Как будто-то вспоминая что-то странное, невиданное и неподдающееся описанию, Арсений недоуменно покрутил головой. – Если бы все последние годы, в процессе обучения, я не мыслил категориями ощущений, переводя их в зрительные образы, то думаю, и сам бы ничего не разглядел. Но я…, – парень поглядел на Киреева-Хорн округленными глазами и недоуменно поднял плечи, развел руками, – я, понимаешь ли, зацепился за НЕПОНЯТНОЕ и смог найти ему привычное рассудку подобие. Смог перевести НЕЧТО, существующее за пределом человеческого восприятия, в удобоваримую зрительную форму… Как ты меня учила. Так что все получилось практически – рефлекторно.

– Не тормози, Журбин! – взмолилась диверсантка. – Не мямли, подбирайся к сути!

– К сути? – с усмешкой переспросил напарник. – Хорошо. Попробую. Портал – ЖИВОЙ, Миранда. Он – не дефект пространства, не дыра во времени, он – существо. Живое, мыслящее на уровне неподвластном нашему восприятию. ОНО на столько ИНОЕ, Миранда, что это невозможно объяснить! Да что там объяснить, – Арсений встал, положил ладонь на голову и взъерошил короткий ежик волос, – о с м ы с л и т ь это – НЕВОЗМОЖНО…

– Это сгусток некой энергии? – пробормотала диверсантка.

– Энергии?… Пожалуй. Но энергия эта – есть мыслящая субстанция. Могучая и древняя. Существующая в измерениях, не подвластных нашему восприятию. А все что мы видели, все что окружает портал – навешали на него люди. Позже и не понимая его сути. Сам по себе, наверное ты тут права, он чистая – энергия. Незамутненная, существующая на и н о м уровне. Словами этого объяснить, но я смог подобрать этому существу некое зрительное объяснения, подобие. Смотри на реконструкцию, Миранда…

Арсений распахнул сознание.

Перед мысленным взором диверсантки возник дверной проем. Подсвеченная пронзительным голубоватым свечением сквозная, пустотелая дверная коробка стояла не опираясь на землю, п а р и л а в воздухе.

"Таким ОН был, – сказал Арсений. – Сам по себе – прозрачный, ч и с т ы й. Смотри, что сделали с ним люди…"

На глазах Миранды портал начал з а р а с т а т ь. На существе, представленным Арсением, как дверная коробка без дверного полотна, начали появляться наросты и лохматые, струящиеся плети. У Миранды создалось впечатление, будто она видит железную конструкцию долгие десятилетия проведшую на морском дне и постепенно заросшую ракушками и водорослями. Клубящиеся водоросли свисали с верхней планки, боковины обросли ракушками-наростами, портал терял прозрачность, пространство вокруг него становилось нечистым, мутным… Внезапно, как будто возникнув из донного ила, взвихрились злобные оскаленные морды!

"Это – сторожа, Миранда. Охранники не имеют к самому порталу ни малейшего отношения, их здесь поставили – люди. Не понимая разумности и сути портала, они окружили его защитными заклятиями, навешали з а м к о в… Сам по себе портал нейтрален, туман напустили в овраг колдуны гораздо, гораздо позже".

"Туман подчиняет себе это существо?" – спросила диверсантка.

"Нет. Но уйти – мешает. Эти водоросли и наросты п р и к р е п и л и энергетическое существо к месту. Конкретно – к этому оврагу. Портал существует вне времени, но, увы, он оказался как бы "сцементированным" с этим распадком".

"А он хочет отсюда уйти? исчезнуть?"

"Да. И как можно быстрее".

Арсений прекратил мысленную трансляцию и открыл глаза. Киреев-Хорн стоял напротив, пристально прищурившись.

– Почему существо торопиться уйти, Арсений?

– Его скоро убьют, наставница.

Киреев-Хорн присвистнул.

– Это можно сделать?… Кто угрожает существу?

– Люди, разумеется, – пожал плечами телепат. – Если мы не очистим портал от "ракушек" и не поможем ему уйти, его уничтожат ядерной бомбардировкой. На овраг сбросят бомбу, Миранда.

– Когда? – искренне опешил Киреев-Хорн.

Арсений не ответил сразу. Он подошел к Тамаре, сел рядом с девушкой на землю и обнял ее за плечи.

– "Когда" для портала не существует, Миранда. Но для удобства отчитаюсь в понятных категориях: три года назад, одиннадцатого сентября к порталу из бомболюка полетела бомба. И все еще – л е т и т… ВИСИТ. Портал ее темпорально затормозил, удерживает навесу. Возможно, это может продолжаться бесконечно…, но существо мечтает отсюда уйти, жить дальше и не заморачиваться с убийственными игрищами соседей по реальности.

– Не понимаю, – пораженно прошептала диверсантка. – Три года назад, из бомболюка вывалилась бомба…

– Вспомни, что увидела Жюли.

– Жюли… Ах, да… Она из прошлого попала в будущее…, в разбомбленную деревню…

– Да. Не умея общаться с людьми, портал позволил ей у в и д е т ь то, что будет. По-моему, позвал на помощь… Но если рассуждать всецело, то на помощь он позвал гораздо раньше.

– Когда?

Журбин вздохнул:

– Чтобы подтвердить свои подозрения, мне нужно встретиться с Фаиной. Поговорить, узнать – не пропадали ли ее беременная дочь в окрестностях оврага двадцать три года назад?… Подозреваю, что к путанице, произошедшей с девушками, духи предков не имеют отношения. Рассудок двух Тамар перемешал портал.

– Хочешь сказать, существо, зная свое будущее начало г о т о в и т ь с я…, как-то подманило к себе двух беременных женщин…, что-то с ними сотворило, перемешало сознание не рожденных девочек…

– Примерно так.

Артем-Миранда криво усмехнулся:

– Красивая гипотеза. Но вот боюсь – неверная.

– Отчего это?

– Дай мне чуть-чуть подумать.

Киреев-Хорн, опустив в задумчивости голову, прошелся по дну оврага, поворошил ботинком прошлогоднюю листву, пнул небольшой валун. Журбин за это время напоил Тамару водой из фляги. Куртку заново поправил.

– Сень, – окликнула парня наставница, вздохнула, – я думаю, мы здорово попали. Причем, гораздо круче, чем казалось раньше.

– В смысле? – парень, упрятавший озябшие руки девушки в карманы куртки, обернулся к Артему-Миранде.

– Объясню. Но вначале ответь на один вопрос: как ты собирался поступить с Антиподом, Журбин? – Арсений повел плечом, замялся и диверсантка ответила сама: – Ты собирался сообщить в департамент той параллели о появлении в их мире девушки с запросами на мировое господство и пусть они сами с ведьмами разбираются. Так?

– Ну… да.

– Мысль верная, Журбин. Но ты поставил телегу впереди лошади, когда предположил, что разум девушек перепутал портал. Данная гипотеза ошибочна в корне, поскольку порядок событий, как мне кажется, был совсем иным: бомбу на портал отправили по приказу хроно-департамента. В третью мировую войну я не верю, ее не было в моем времени, значит не было и здесь. Нанести ядерный удар по собственной территории не отдаст ни один здравомыслящий правитель, так что… как ни крути, но бомбардировку спровоцировали мы, Журбин. Мы засветились, в моем времени узнали о существовании дыры в пространстве-времени, могу предположить, что через эту дырку и Платон побегал… Повоевал маленько… И посему дыру решили – ликвидировать. Так что получается: бомба над оврагом висит по нашей милости, Журбин. А это значит: привлекать на помощь департамент нам категорически нельзя. Пока существование портала в тайне, есть возможность по-тихой ситуацию хоть как-то разрулить. Согласен?

– Твою мать…, – почесывая в затылке выразился телепат. – Если ядерный удар спровоцировали мы…, то…

– … рассчитывать на помощь департамента той параллели нам нельзя, – договорила за напарника Миранда. – Разруливать дела нам придется самостоятельно и быстро. Я бы вообще предложила абсолютную зачистку, Сеня, но вот боюсь, что ты не согласишься…

Киреев-Хорн многозначительно поглядел на Журбина. Выдержал паузу, дожидаясь, что напарник верно понял, что под "абсолютной зачисткой" подразумевала диверсантка.

Арсений молча покачал головой и Артем-Миранда вздохнул:

– Так я и думала, Журбин. Но ты бы отбросил рефлексии, Сенечка… Антипод – не твоя Тамара. Фаина бабушка с амбициями, в пару внучке. Я вынесу вопрос на обсуждение Большого Совета и…

– Тебя не поддержат! – перебил Журбин. – Ты что думаешь, Зоя, Марья, Ирма – согласятся на "зачистку"? Проголосуют за убийство женщин – Тамары и Фаины?

Киреев-Хорн стоял напротив сидящего рядом с девушкой Журбина. Смотрел задумчиво и с сожалением.

– Ну что ж, – вздохнул. – Попробовать все же стоило. – Внезапно усмехнулся: – И кстати. Не лезь мне в голову, Журбин. Я это чувствую. А ты и без зондирования знаешь, что меня учили кардинально устранять проблемы. И в данном случае мое предложение – единственно верное, Журбин. Ты можешь вскрыть черепную коробку любого моего носителя, но по-моему, я поступила честно. Я тебя предупредила.

Арсений встал. Выпрямился и прямо посмотрел на визави…

– То есть… ты не отказываешься от мысли о зачистке?

– Нет. – Ответив правдиво, как и прежде не затевая пряток с телепатом, Артем-Миранда помедлили и продолжил: – Но торопиться я не буду. Дам тебе возможность побарахтаться. Если ты выплывешь, если разрулишь ситуацию без крови, я не вмешаюсь. Обещаю.

– Спасибо, благодетельница, – Арсений ернически поклонился.

– Да в общем-то не за что, – безмятежно пожала плечами террористка. – В первую очередь, я думаю о тебе, Журбин. Ты дал Фаине клятву, если я ликвидирую ведьму до того, как ты выполнишь ее условия, последствия непредсказуемы: предполагаю, что устранение колдуньи не повлечет за собой и устранения колдовского обязательства. Да и в остальном… ликвидация двух антиподов проблему полностью не снимает – останется еще Платон, которому известно о существовании портала. С Извекова станется начать с департаментом торговлю информацией… А информация эта, если ты еще не понял, дорогого стоит, Сеня. Так что давай-ка, отбросим лирику и нервы, спокойно вернемся к насущному. Объясни мне, почему ты так уверен в том, что портал тебя послушается и отправит в нужное время, бесконечно ночь продлит?

Наставница Арсения любила делать в разговорах неожиданные переходы. Считала это тренировкой, структурирующей мыслительные реакции и позволяющей мгновенно переключаться с вопроса на вопрос. Пришелица и ученик бывало – ругались в пух и прах, если Миранду кто-то принимал в себя для спарринга, то и подраться могли. Три года назад до того дошли, что Сенька вырубил наставницу ударом сзади и поступил по своему…

Но это, как уже сказала диверсантка – лирика для слабаков.

Журбин привычно переключился. Кивнул и сел на землю в позу кучера. Повесил руки между согнутых коленей, заговорил, не глядя на стоящего Киреева-Хорн:

– Говоря о безотносительности "когда", я имел в виду не только время, но и место. Существ-порталов на планете множество и все они связаны между собой. Если я верно осмыслил данное мне в ощущениях, эти сущности подпитываются энергетикой Земли и обитают в так называемых местах силы, геопатогенных зонах… Черт, Миранда! Я не знаю, как все это объяснить на человеческом языке! – внезапно разозлился раздраконенный прежним разговором "переводчик" с энергетического на людской язык. – Я собираю в кучу ошметки информации и образов, пытаюсь истину нащупать, но шарю как слепец…! Короче. Как я понял. Порталы, это раса нейтральные созерцатели. Суть их существования, их цели – если они есть, – не доступны пониманию. И кроме оврага, я знаю лишь одно место на Земле, где патогенных странностей с избытком. И это наша Пустошь. Конкретно – заколоченная церковь. Мне кажется, теперь я знаю, что случилось с прежними жителями острова. Они – ушли. Закрыли церковь изнутри и прошли через портал.

– Вопрос – куда? – негромко хмыкнула Миранда. – Что если…

– Боишься? – перебил Арсений. – Боишься оказаться неизвестно где?

– Пожалуй.

– Если хочешь, – пожал плечами парень, – вначале я с х о ж у один.

– Нет. Вместе. Где бы м ы не оказались. – Артем-Миранда подошел к Арсению и дружески огрел по плечу: – Вставай, Журбин, пошли работать. Как бы там ни было с критерием "когда", нам надо поторапливаться. Могу напомнить по параграф "Здесь и Сейчас".

Телепат кивнул:

– Не надо. Я понимаю. Любые темпоральные казусы должны исправляться в режиме реального времени. Иначе – наплодим реальностей до черта.

– Вот именно. Без Жюли в теле Василия кота-Иную нам не разыскать, поговорим с бабушкой, возьмем Василия-Жюли, вооружимся и обратно…

– Вооружимся? – Арсений поднял брови.

– Не дрейфь, Журбин. Я обещала – Фаину и кота-Иную я не трону. Так что давай – представляй на карте адрес нашей церкви, телепортируйся. Меня с Тамарой не забудь…

– А это фигушки, Миранда, – усмехнулся новоявленный переводчик. – Если я верно понял, то на пропуск портал работает по принципу "ночь-в-день"…

Арсений сочинил в мозгах удобоваримую картинку и предъявил ее наставнице.

На этот раз Миранда увидела самую настоящую дверь. С дверным полотном. И вот это полотно могло отвориться лишь о т входящего, энергия перетекала из темноты к свету и никак иначе.

– Придется подождать до полночи, Миранда. Но ты расслабься, т е п е р ь время не имеет для нас существенного значения.

– Расслабиться тебе и самому не помешает…

* * *

Григорий Николаевич Опушкин заделывал дыру на крыше. Домик деду Грише изначально попался – утлым. Неказистым, кривеньким. Но поскольку стоял удобно – хоть и на отшибе да поблизости от избы, что выбрала себе Фаина под жилье, и посему Опушкин не роптал. Прогнулась крыша под сугробищами от последнего снегопада, поставил лестницу и пополз наверх – прореху в разошедшейся кровле поправлять. Работа-то известная, привычная для плотника.

Григорий Николаевич постукивал молотком, мурлыкал песенку под нос. Стоящий внизу Тимофей, лесенку придерживал.

Неожиданно в ритмичные удары молотка вмешался некий звук. Дед Гриша поглядел по сторонам, заметил, что Тимоха на заброшенную церковку прищурился…

– Чего там, Тимка? – придерживая большой гвоздь зубами, невнятно, но доходчиво поинтересовался дед.

– Да сам не пойму, – чуть испуганно отозвался Кукушкин. – Грохочем что-то…, – и уточнил почти шепотом, – в церкви… и з н у т р и.

– Да ладно брехать-то, – неуверенно проговорил Опушкин. – Изнутри…

Суеверный страх перед заброшенной церковью, откуда непонятно как исчезли люди, испытывали все островитяне. Заколоченная церковь постоянно вплеталась в страшилки, рассказываемые детворой длинными зимними ночами, дел Гриша на тех посиделках присутствовал, сам поговорить любил да и послушать не отказывался.

Поглядывая на церквушку, Григорий Николаевич заложил молоток за кушак на тулупе, нащупал валенком ступень пониже…

Крестообразно заколоченная дверь старой церкви распахнулась от сильного удара и на крыльцо, заметенное снегом по самые перила, вывалились два человека!

– Ооооах! – на одной ноте протяжно взвыл Тимоха, дернулся испуганно и ударил плечом по приставной лестнице, по которой дедушка уже спускаться начал…

Нога Григория Николаевича Опушкина огромным валенком запуталась между перекладин, не долетая до земли, старик успел подумать: "Кранты. Сломаю-таки ногу-то".

Дикий треск кости. Страшная боль. Григорий Николаевич потерял сознание.

Вышибить заколоченную снаружи дверь получилось не с первого раза. Лишь когда Арсений и Артем-Миранда ударили в нее вдвоем, с разбега, старые доски, крестом наложенные на дверь, разломились и выпустили путешественников на улицу!

Журбин и Киреев-Хорн рухнули в сугроб, засыпанный щепками, и сразу же услышали крик.

Арсений поднял голову…

Не повезло. Церковь стояла на отшибе, была надежда появиться на Острове незаметно, но вот – не получилось. Журбин увидел, как вместе с лестницей от крыши отваливается дед Григорий. А рядом с ним Тимоха во всю дурь орет.

Не повезло.

Понесло же Тиму с дедом конкретно в этот момент крышу ремонтировать… Не полезли бы – Арсений и Миранда выбили бы дверь в церквушке и незаметно прошли до дома бабушки Фаины. Тамару бы у нее спрятали, Киреева "поспать" на лежанке уложили.

Но вот не повезло. На крик Тимохи сбегались все островитяне. Журбин, Тамара и непонятный мужик с Мирандой внутри вернулись в тот же день, когда отец Арсения повез его на снегоходе к тракту. Тот Кого Не Может Быть "попросил" портал отправить их на Остров в день выезда с Пустоши. Напарники решили притвориться перед родней Фаины, что никуда не уезжали, а попросту прокатились вместе с Николаем до трассы и назад вернулись. Так было б проще и обошлось без объяснений – откуда уехавший парень взялся, почему… Отсутствия Арсения на Острове земляки шаманки могли и вовсе не заметить.

– Может быть хотя бы Тамару в церкви спрячем? – поморщившись от боли в отбитом плече, предложил Журбин.

– С ума сошел? – негромко поинтересовался Киреев-Хорн. – Она здесь околеет, холодно.

По единственной улице островного поселения уже неслась толпа. У дома деда Гриши бегущие люди разделились, отец Егорши с сыновьями помчался Тимофею помогать – подхватили деда на руки, понесли его к Фаине. Прочие бежали к церкви. Разглядев к т о прибыл, Борис Завьялов убрал пистолет в наплечную кобуру.

– Неудачно получилось, Сеня, – буркнул Киреев-Хорн. – Переполох наделали… Давай-ка спрячем куда-нибудь Киреева – странностей и без непонятного мужика хватает, я телепортируюсь в Тамару.

Фаина накладывала лубок на сломанную ногу деда Гриши. Журбин телепатическим приказом отправил открытого деда в глубокий обморок, но остался возле знахарки – боль была сильной, иногда Григорий Николаевич начинал постанывать и тогда Сенька вновь р а б о т а л.

Помимо Журбина и Тамары-Миранды, в гостях у бабушки собрались все завьяловцы, кроме Антонины. Стояли и сидели на лавках молча, под руку не лезли. Ждали, пока бабушка закончит.

Молчала и Фаина. Журбин предполагал, что шаманка на него с расспросами сразу же накинется, но старая ведунья только хмурилась да над поломанной ногой трудилась.

Шагая от церкви до дома бабушки Фаины, Журбин и Хорн успели рассказать друзьям, как оказались на Острове раньше, чем от трассы вернулся отец Арсения. Шаманка этого рассказа не слышала, но почему-то так и не спросила путешественников, не проявила любопытства. Наматывая на лубок бинты, Фаина вовсе не смотрела Арсения.

Когда закончила, встала с лежанки, где остался спать дед Гриша и строго поглядев на Журбина сказала:

– Ты убивал.

"Обаньки! – пришел от Тамары-Миранды мысленный возглас. – И как интересно, она это узнала?! Ты ж для нее невидимый!"

"Фаина видит ауру, – расстроено ответил телепат. – Могу предположить, что нечто в цветах моей ауры изменилось".

Мысленный разговор с наставницей Журбин "транслировал" для всех завьяловцев. Знал, что Фаина терпеть не может, когда при ней кто-то производит мысленный обмен, предпочитала вслух общаться, но времени на рефлексии и реверансы не было. Арсений чуть наклонил голову и твердо произнес:

– Пришлось. Я защищался. Тамару защищал.

Шаманка слабо взмахнула рукой – мол, говори, говори, слова все стерпят, – отошла к столу и, повернувшись к Журбину спиной, начала прибирать в коробку мази и бинты.

– Если бы я не защитил твою внучку, Фаина, мы не вернулись бы сюда. Извеков и Иная решили использовать Тамару как племенную самку. Хотели получить от нее потомство телепатов-колдунов. А потом Тамару уничтожили бы. Выбросили из тела в никуда.

Журбин рубил короткие предложения как топором махал. В углу горницы судорожно вздохнула Зоя. Марья, которой грозила подобная судьба, тихо пискнула и невольно придавила, сидевшего у нее на коленях Василия-Жюли. Кот зашипел.

Фаина стояла словно каменная. Все еще спиной к Арсению.

– Ты не хочешь меня спросить, как твоя внучка в иной реальности поживала? – негромко спросил бабушку Журбин. – Ее чуть замуж не выдали, Фаина… Кажется, против воли.

О том, кто стал бы мужем Томы, телепат сказать не успел. В сенях избы затопали шаги, дверь распахнулась и в горницу ввалился его отец с ошарашенным лицом. (Николай три часа назад расстался с сыном на парковке дальнобойщиков, Арсений-Миранда на его глазах к кафе потопал, но как-то оказался дома раньше него!) Из-за плеча Косолапова выглядывала озабоченная физиономия Егорши.

Занятно получилось. Журбин только-только собирался рассказать о "дубле" парня, вспоминал о нем как о женихе любимой девушки. Глядь! Егор и сам нарисовался. В самый, можно сказать, душещепальный момент.

От неожиданности Арсений не успел взять эмоции в узду, а поскольку продолжал удерживать "селекторную" связь с друзьями, его ощущения окатили всех присутствующих. На Журбина с недоумением прищурилась Зоя, левый уголок губ ее сына Ивана уполз в усмешке вверх… Прочие глядели на него встревоженно…

Друзья почувствовали РЕВНОСТЬ.

Все почувствовали, каждый. Журбин успел прихлопнуть чувство, но отголосок докатился даже до Егора.

Парень удивленно поглядел на Арсения. Нахмурился непонимающе.

Ситуацию опытно разрулил глава поселения Борис Завьялов:

– Прости, Егор. Нам надо поговорить, ты не мог бы нас оставить?

В упор смотря на Журбина, Егор попятился к двери… Догадываясь, что нужно как-то смикшировать возникшую неловкость, – приятель Егорша не понимал, что происходит! – Арсений неловко улыбнулся:

– Я потом к тебе зайду, Егор. Поговорим. – И адресно отправил для Тамары-Миранды: "Черт… Неудобно получилось".

"Неудобно? – хмыкнула напарница. – Ну-ну… Попридержи гормоны, парень!"

От Миранды не укрылось, как Арсений мучается вопросом – а в этом мире его друг Егор так же влюблен в его девушку?! Они – соперники?!

Внучатый племянник колдуньи осторожно прикрыл за собой дверь. Взгляды всех присутствующих сконцентрировались на смущенном телепате…

– Тамару собирались выдать замуж за него, – поморщившись, сказал Журбин.

– Эвон как, – пробормотала бабушка.

Большой Совет, проводимый в избе читальне, решили не затягивать. Известия, принесенные путешественниками требовали более детального осмысления, но Хорн настаивала – промедление недопустимо. И проскочили, так сказать галопом по Европам. Жюли лишь попросила современницу детально осветить проблему – как двум Тамарам и переподчиненному телу Журбина удавалось извергнуть внедренные интеллекты без инструментальной поддержки?! Француженка и диверсантка пытались сообща найти хоть нечто подобное в их времени, спорили, но не находили информации даже о проведении экспериментов.

– Миранда, это невозможно в принципе! – горячилась ученая дама, временно перемещенная в Зою. -Ты была единоличным обладателем тела Арсения, и даже если учитывать, что перемещение в о з м о ж н о по приказу, ты же его не отдавала! Вас просто п о м е н я л и местами!

– Хочешь верь, хочешь не верь… Но со мной подобное происходило трижды. Два раза меня вышвыривали из себя Тамары, на этот раз…, не понимаю по какому принципу, портал поставил Сеньку на место, меня переместил в Киреева. Существо способно перекидывать людские интеллекты по своему хотению, портал – могучая и неизведанная сила, он как-то вычислил, кто виноват в происходящем и теперь пытается нас задействовать в разрешении своей проблемы.

– В разрешении? – переспросил Косолапов. – А эта штука нас потом…, после того как мы поможем – не кинет?

– То есть? – Николай слишком быстро очеловечил существо, стал применять к нему людскую терминологию (причем, весьма своеобразную), и Миранда попросила уточнить.

– Ну-у-у… Мы ж не знаем, в чем интерес портала. Он нас использует, выжмет все, что ему нужно… А что дальше? Что он с нами сделает?

– Ничего. – Голос Арсения прозвучал негромко и глухо, но все его расслышали. – Мы этим существам не интересны. Как только портал сможет покинуть территорию, к которой его привязали люди, он просто уйдет.

– Ты уверен? – отец обеспокоенно глядел на сына.

Парень пожал плечами:

– Нет. Но пока наши интересы совпадают, думаю, нам не о чем беспокоиться.

– Интересно, как вокруг портала церквушку выстроили, – пробормотал Косолапов. – Там же люди должны были пропадать…

– Ночью, – подал голос Ванька. – Порталы работают только ночью, в полнолуния. Строительство же велось в дневное время. Могу предположить, что церковь возвели на месте языческого капища. Неподалеку от церкви свалены округлые валуны, может быть это следы расчистки древнего святилища под строительство храма?

– И все же я не понимаю, почему не исчезали люди, – поддержала Николая Зоя. – После постройки, в церкви должны были проводиться всенощные.

– А я думаю, кто-то и пропадал, – вступил в беседу Борис Завьялов. – Священник посчитал, что это есть Божий Промысел – в освещенном месте не может быть иного – и именно он увел своих единоверцев в другой мир. В параллель где не было гонений на старообрядцев.

– Согласен, – подвел черту под обсуждением глава островитян Завьялов. – Думаю, мы нашли объяснения тому, что произошло здесь лет триста назад. Предлагаю вернуться к нашим временам. Арсений, ты сможешь уговорить Фаину отправиться в иную параллель вместе с тобой, Жюли и Мирандой? Колдовская поддержка вам не помешает.

– Предлагаю этого не делать, – ответила за парня диверсантка. – Поверь мне на слово, Борис, но с т о й Фаиной нашей бабушке не справиться.

Завьялов поднял брови:

– Почему?

Пришелица ответила доходчиво и просто:

– Наша Фаина не готова убивать.

Через час Журбин пришел к шаманке и о том, чтобы уйти с ним вместе, даже не заговорил. Колдунье и ее ученику хватило разговоров и без этого. Больше всего Арсения интересовал вопрос, как велика разница между определением шаманкой внедренного интеллекта в носителе человеке и животном?

Как оказалось, разница имелась. И весомая.

– Звери тоже Божьи твари, миленький. Но они так малы, что ежели глаза в глаза не поглядеть, в них не учуешь человека.

Арсения-Миранду и Василия-Жюли провожали все завьяловцы. Стояли прижавшись спинами к серым бревенчатым стенам церквушки и смотрели, как Фаина открывает "дверь".

Перед единственной оставленной старообрядцами иконой трепетал огонек лампадки. Две толстые стеариновые свечи таяли в больших подсвечниках. Иногда пламя принималось взвиваться и потрескивать, и тогда людям начинало казаться, что заброшенной христианской церкви противно то, что происходит в ее стенах. В колеблющемся свете на иконе как будто ожил лик Николая Чудотворца, в глазах святого словно бы зажглась укоризна… Гнев! В алтарной части, спиной к престолу и людям, стояла старая шаманка и творила древние языческие заклинания.

Прежде чем отправиться на таинство, Фаина сказала Журбину: "Ту дверь открою я. Возьму грех на себя. А после отмолю".

Журбин не очень понимал, зачем Фаине это надо. Он уже один раз прошел через этот портал, а в том, что старообрядцы по незнанию выстроили церковь вокруг фантастического существа – нет его вины и предъявлять тут нечего.

Но Фаина настояла. "Не надо шутить с силами и верованиями, миленький. Бог – Всемилостивый и Единый, но не прощает невнимания к Нему. Если обратился и воспользовался – отблагодари с покорностью".

Арсений не решился спорить. Шаманке лучше знать о том, как могут наказать Всесильные. Сказала, что отмолит некий грех, то так тому и быть. Тем более, о том что сделалось с людьми, триста лет назад воспользовавшимися "услугой" существа, невольно поселенного ими в православном храме, никому неизвестно. Куда они ушли, добрались ли до новых мест живыми?… Подобные "одолжения" часто выплывают боком.

И потому Журбин молча стоял у престола за спиной Фаины. Догадывался, что сам бы он уже давно открыл портал и оказался там где нужно. Но бабушку не торопил. Придерживал на руках Василия-Жюли и наблюдал за тем, как за престолом, почти в упор к стене, разгорается голубоватое свечение. И тут же в голове Арсений раздался вопль Миранды:

"Журбин, я это вижу! – Глаза Арсения-Миранды пошарили по сторонам и диверсантка удивленно выдохнула: – И остальные видят…"

Неподалеку от Арсения застыл с раскрытым ртом отец, держал за руку испуганную Ирму. Зоя судорожно вцепилась в рукав куртки мужа. Иван и Марья завороженно таращились на разрастающееся овальное пятно из голубого света.

Заклятия Фаины сделали портал видимым для всех, кто не имел магических способностей. Раньше он показывался только Сеньке и Миранда вначале решила, что различает нереальное свечение лишь потому, что находится как бета-интеллект в Том Кого Не Может Быть. Но оглянувшись по сторонам, поняла, что это не так: благодаря стараниям Фаины, энергетическое существо увидел каждый. Портал все разрастался, свечение усиливалось, глаза уже слепило…

– Пора, Арсений, – устало и негромко проговорила бабушка. – Путь открыт.

Журбин поправил лямки рюкзака, проверил как висит за плечом винтовка и, прижав покрепче Василия-Жюли, шагнул в бьющую лучами овальную прореху.

За мгновение до того, как парень перешагнул святящуюся грань, в голове его пролетела ободряющая мысль наставницы: "Надеюсь, цикл проистечения дерьма прервался. И на этот раз мы, Сеня, реально – туда-обратно на одной ноге, без лишних приключений. Возьмем за шкирку Антипода и тихо смоемся из параллели".

Вдоль заросших лопухами огородных плетней крался полосатый кот. Из дыры в заборе навстречу полосатому сибиряку выскочил поджарый злобный кобелек, гавкнул…! но встретившись с котом глазами, заскулил и хвост поджал. Убрался на свое подворье.

Василий-Жюли легко вскарабкался по столбику забора и немного посидел на нем, оглядываясь…

Миранда снабдила подругу современницу сведениями о новом доме местной ведьмы, "показала" как выглядит ее жилье. И судя по тому, что зеленая крыша торчит уже неподалеку, Жюли почти пришла.

Кот-профессор спрыгнул вниз и пошел напрямую через огород к главной деревенской улице, не обращая ни малейшего внимания на поскуливавшего под кустиком крыжовника поджарого "охранника". Жюли могла бы дойти по задам деревни до самого дома Фаины, но Миранда попросила профессора пройтись по улице и послушать о чем люди говорят.

Василий-Жюли пробежал по огороду и двору, вскарабкался на высокий забор. Увидел, что у дома напротив о чем-то кумушки судачат, а из-за угла магазина вывернул мужчина в форме старшего лейтенанта, шагает к Газели, снабженной полицейскими значками…

Валеру Силкина француженка узнала моментально. Соскочила на землю и, перебежав грунтовую дорогу, спряталась под лавочку у палисадника.

Три пожилые женщины встревоженным шепотком обсуждали ночное происшествие.

– А уж Настасья-то как убивается…, – покачивая головой, сокрушалась тетушка в цветастом фартуке. – Егорша-то жениться собирался… Теперь вот – похороны вместо свадьбы…

– Ой да, ой да, – на разные голоса затянули соседушки.

– А что Фаина? – прикладывая ладонь к уху, поинтересовалась у товарок глуховатая бабушка в высоких вязанных носочках.

– А что Фаина, – тяжело вздохнула тетушка. – Каменная вся. Лицо как неживое.

– Ох, горе горькое… Небось отплатит Фая лиходеям… Мало не покажется.

– Знамо дело, что отплатит, – согласилась третья кумушка и понизила голос до зловещего шепота: – Говорят, тот парень, что Егоршу и Митяя убил, внучку у нее украл. Кто-нибудь сегодня Тамару видел?

– Неа. Никто не видал.

– Неужто и впрямь – украли Томку-то?! – ужаснулась глуховатая старушка.

– А ты поди, – усмехнулась тетка в фартуке, – спроси Фаину.

Предложение повисло в воздухе. Судя по всему, шаманка скрыла от деревни похищение Тамары, надеялась, что давший клятву Арсений, приведет ее обратно, а объяснить подобное будет не просто. Валера Силкин участковый дельный. Доложит следователям о возвращении похищенной и появятся в о п р о с ы.

– Вон эти, – тетушка кивком головы указала на полицейскую машину, – уже спрашивали, да много не добились.

– Ага, ага, – словоохотливо подтвердила третья кумушка, – Тимофеевна рассказывала, будто слышала, что Фая им сказала – Тамара еще вчера на дальнюю заимку направилась. Мол, травки какие-то целебные девка на лугах собирает.

– Ну-ну.

– Ага-ага.

Кумушки недоверчиво покряхтели и поджали губы. К ним шагал Валера-участковый. В которого всё трио и вцепилось полным хором:

– Ну что, Валера, поймали лиходея?! Нашли вы душегубца-то?! Как дальше жить, когда вокруг такое?! Детей на улицу выпускать боимся…

– Поймаем, – сурово двинув челюстями, ответил старший лейтенант. – Паниковать не надо, никуда он не денется. Тайга прочесывается, дороги перекрыты. Скоро вертолеты и солдаты из военной части прибудут…

Жюли почувствовала как от ее мыслей встревоженно забилось сердце Васи.

Миранда, конечно же, предполагала, что так оно и будет. Дороги перекроют, в тайгу отправят поисковые группы – двойное зверское убийство и похищение не может вызвать иной реакции у правоохранительных структур. Конкретно по этой причине диверсантка настояла на максимальной мобильности и ограниченности группы – в иную параллель отправились лишь Арсений и Миранда в одном теле, да разведчица Жюли в коте. Но все-таки услышав, что окрестности села прочесываются, француженка всерьез забеспокоилась. Ей захотелось побежать к опушке, где укрылся Арсений-Миранда, предупредить, что скоро за ним начнется охота с воздуха!.. Да и собак наверняка уже – навалом… С окрестных сел собрали всех охотников, умеющих в тайге следы читать…

Но нет. Друзья и так все знают. Миранда знала, на что они идут и будет стократно насторожена.

А перепуганные жутким событием кумушки продолжали наседать на участкового:

– И когда ж твои солдаты-то подоспеют?! Пока они досюда добираются, нас тут всех переубивают!

Участковый, пресекая панические настроения, ответил жестко, по обратному порядку:

– Во-первых, не переубивают. Парень был один. А во-вторых, теть Зин, были бы солдаты м о и м и они б уже с утра тайгу прочесывали. Но они – не мои. И потому приедут только к вечеру. На прочесывание на заре отправятся. Андрей и Серега проводниками с ними выйдут…

– А что ж не сразу-то?! Почему до завтрашнего надо ждать!

Чуткие кошачьи уши Васи уловили, как участковый заскрипел зубами. Пробормотал "как будто я все согласовываю"…

– А потому! – прикрикнул на обеспокоенных товарок Силкин. – Эксперты к нам только после полудня прибыли да пять часов работали! И только после этого было принято решение пригласить войсковиков. А пока солдатики прибудут, пока их распределят и в цепь поставят, уже ночь наступит! Так что, прекращаем паникерские настроения разводить. Завтра утром на рассвете начнется прочесывание, и нечего тут по улицам бегать, нервы всем трепать. Я понятно все вам объяснил, сударыни? Честь имею.

Силкин козырнул соседкам и, бормоча под нос ругательства, направился обратно к полицейскому автомобилю.

– Ох как переживает-то Валера…

– Совсем с лица опал… Вон, черный весь.

– Переживает. Могут ведь и с участкового погнать. Он же этого злодея до деревни подвозил…

– Типун тебе на язык, Зинка! Хороший парень-то Валера! Наш.

– А толку? Два покойника за одну ночь… И тоже – наши.

Василий-Жюли выбрался из-под лавки и независимо задирая хвост пошел к высоким запертым воротам, перед которыми и стояла полицейская Газель.

Перед разведчицей мадам Капустиной стояло две задачи, одну из которых она только что выполнила. Профессор выяснила обстановку царящую в селе. Собрала информацию о том, что последовало за обнаружением в доме шаманки двух тел со следами насильственной смерти. Узнала какие меры принимаются. Теперь ей предстояло выяснить находится ли кот-Антипод в этой параллели, конкретно – рядом с бабушкой, или портал исхитрился зашвырнуть его в какую-то иную реальность и следы Тамары потерялись?

Не потерялись. Как бы не расхваливали нюх собак, профессор зоологии Жюли Капустина прекрасно знала, что кошачье обоняние ему почти не уступает. Кот в доме у Фаины – был. И пахло от кота – помойкой. Заветренной свиной тушенкой, колбасными обрезками. Навряд ли бабушка, живущая в селе, где каждый первый ходит поохотится, накормит животину колбасой и тушеной свининой из железной банки.

Въедливый запах консервированного мяса Василий-Жюли учуял едва спрыгнул с забора и подобрался к высокому крыльцу большого дома ведьмы. Аромат лаврушки и черного перца слегка забивал сигаретный дым, идущий от покуривавшего на ступеньках кряжистого мужика в шнурованных по щиколоткам ботинках, но все-таки он – был. Существовал на грани восприятия, скорее всего кот, подобранный Арсением у ямы с отбросами, по уши вымазался жиром, вылизывая банку. И тут надо сказать, профессор зоологии как никто лучше знала, на сколько тяжело приходится человеку впервые примерившему шкуру зверя. Заставить себя в ы л и з ы в а т ь с я – получится не вдруг! Не в первый день, не с первого раза человек о б л и ж е т лапу, которой по земле шагал и по помойкам ковырялся. Чего уж говорить о прочем туалете…

Так что в доме у Фаины находился НЕ обычный кот. На это можно ставить стопроцентно.

Василий-Жюли опасливо юркнул вдоль стены. Курящий мужик попытался, цыкнув зубом, плюнуть наглому коту на голову с крыльца, да промахнулся. Кот-профессор шел к раскрытому окну, откуда тянулся запах н е у м ы т о г о собрата.

Оконный проем, к счастью для француженки, закрывал от охранника выступ стены. Василий-Жюли пружинисто вскочил на подоконник, присел, упрятавшись за развивающейся занавеской… И замер, превратившись в слух и перестав дышать: в комнате за шторой находился кот, умеющий расслышать мышь, ходящую под полом.

Но профессор зоологии прекрасно знала – вопросы личного туалета отнюдь не основная проблема человека, впервые ставшего зверем. Переброшенной в кота Иной пришлось столкнуться с более весомыми задачами. Животное воспринимает мир иначе, усилившаяся работа органов зрения, обоняния и слуха способна довести внедренный интеллект до полной разбалансировки! На уверенное использование преимущественного восприятия, Антиподу потребуется несколько суток. По вычислениям опытного зоолога, на этот час Иная уже слышит куда как лучше человека, но вряд ли регистрирует поступающую информацию с достаточной полнотой.

Так что Жюли имела основательную фору. Если бы Иная и профессор встретились в людском обличие, у мирного ученого не было бы ни единого шанса против Антипода, когда-то полностью сросшегося с диверсанткой Хорн. Но здесь Жюли играла на своем поле: ученая ВСЕ знала о достоинствах доставшегося ей носителя, Иная лишь училась принимать сигналы от усилившегося восприятия.

…Скорчившийся за шторкой кот-профессор слышал, доносящееся из гостиной тихое постукивание.

Привычный звук. Жюли не нужно было видеть, дабы понять, что происходит в комнате: кошачий коготь цокал по клавиатуре компьютера: Антипод письменно общался с бабушкой.

– Лихо что-то, Тома, ты закручиваешь, – с сомнением пробасил голос Фаины. Шаманка сидела так близко от окна, что кот-профессор вздрогнул. – Лихо, – повторила ведьма.

Кот несогласно фыркнул и споро забарабанил по клавиатуре.

– Дак я не спорю, дельно предлагаешь… Дельно. Но вот управимся ли? Может лучше подождем, пока Арсений тебе тело приведет?

Кот-Антипод негромко и утробно загудел, опять раздалось цоканье.

– И что?! – через десяток секунд воскликнула шаманка. – И что, коли месяц ждать придется! Из деревни все равно сейчас не уехать! Имей терпение.

Иная отвечала бабушке набирая на компьютере очередное предложение.

Поняв, что родственницы увлечены своеобразной беседой, Василий-Жюли выглянул из-за шторы…

На большом обеденном столе, стоявшем посреди гостиной, перед разложенным ноутбуком сидел кот-Антипод. Виртуозно барабанил лапкой по клавиатуре. Рядом с ним на стуле сидела бабушка в очках, глядела на монитор и недовольно поджимала губы.

О чем спорили родственницы, Жюли не понимала. Компьютер стоял боком к окну, считать набранный текст не получилось.

Василий-Жюли прикинул, откуда появляется нужный ракурс…

Получалось неудачно. Чтобы разглядеть ответы Антипода, коту-профессору пришлось бы спрыгнуть с подоконника и зайти за спину Фаины…

Но Миранда просила подругу не рисковать. "Твоя задача, дорогая, – сходить в деревню, выяснить обстановку и найти Иную. На этом – все. Категорически".

И потому Жюли Капустина, придушив прорывающееся любопытство, заставила носителя мягко спрыгнуть на землю.

– На вокзале многолюдно, много человек может пострадать, – раздался вдогонку коту-профессору задумчивый голос бабушки. – Да и боюсь…, отобьются они, Тамарочка… Наших многих положат…

Услышав эти слова, Василий-Жюли понесся через огород к плетню, а дальше к лесу!

Уже в лесу полосатый кот присел за можжевеловым кустом, прижал уши к голове и утробно заворчал. Мимо зверя, по разбитой грунтовой дороге ехала колонна из пяти армейских грузовиков. Четыре Урала с брезентовыми тентами на кузовах везли солдат. За четвертым Уралом моталась на прицепе полевая кухня. Замыкала колонну машина связи с цельнометаллическим кузовом-фургоном.

Василий-Жюли чихнул – в нос попала пыль, поднятая мощными колесами, и перепрыгнув дорогу, помчался вдоль опушки.

Кот-профессор умело набирал лапой текст на мобильном телефоне. Арсений-Миранда хмуро считывал.

– Значит…, – сотворив на лице носителя свой мимический знак, заговорила диверсантка, – Иная и Фаина вроде бы как обсуждали штурм эвакопункта на Ленинградском вокзале… Так?

– Похоже, – пожал общими плечами парень. – Но что тут удивительного? ты это и предполагала.

– Предполагать и знать, разные вещи. Это во-первых. А во-вторых, Иная обладает моими знаниями и вполне сможет изготовить телепорт из подручных средств. Достаточно разобрать телевизор последней марки, пару мобильников и один…

– Она – кот, Миранда, – перебил Арсений. – Как ты себе процесс представляешь? Кот с паяльником в лапе и с лупой на башке над платами колдует, да?

– Она могла бы попросить кого-то. Но по всей видимости, п о к а не хочет доверять технологию третьему лицу, – подытожила Миранда. – Что твориться в деревне, Жюли?

Профессор быстро напечатала: "Дороги перекрыты. Лес прочесывают полицейские и жители. Только что прибыли четыре машины с солдатами. Ждут вертолеты. Прочесывать тайгу начнут завтра на рассвете". Помимо текстового сообщения, Жюли воссоздавала в кошачьих мозгах картинки: показала обеспокоенных кумушек, сурового Валеру Силкина, Газель с опознавательными полицейскими символами и надписью на бортах "Криминалистическая лаборатория", пыльную колонну армейских грузовиков…

Прочитав сообщение, подруга диверсантка непредсказуемо развеселилась. Хмыкнула:

– Ну надо же как нам везет, ребята.

На кошачьей морде отразилось изумление. Василий-Жюли недоуменно мяукнул.

Не снимая усмешку с лица, Хорн обратилась к ученику:

– Арсений. Объясни подруге.

Журбин сочинил на лице личный опознавательный символ – превратил губы в узкую горизонтальную щель, и произнес:

– Сейчас в деревне появляться нельзя. Любого чужака оцепят и под винтовками к Валере приведут. Но вечером… Вечером, Жюли, на улице полно чужих парней будет. Солдатиков, пожалуй, не меньше сотни завезли. Дальше, нужно объяснять?

Кот помотал ушастой головой. То, что Жюли казалось опаснейшей проблемой, ее друзья расшифровали как редчайшую удачу.

Журбин, конечно, мог сотворить со своим лицом все, что угодно. Он мог прикинуться пятидесятилетним опухшим алкоголиком, степенным дедом, перекаченным зеленым недорослем. Миранда удержала бы мимические изменения на физии носителя сколь угодно долго, Сенька не п о т е к бы лицом даже в форс-мажорной ситуации. Так и остался б "стариком", "юнцом" иль "приблудившимся бомжом".

Но решение проблемы, можно сказать, само приплыло в руки. Ведь хоть Миранда и загодя предупредила, что разрабатывать операцию они будут по обстановке, профессор, положа на сердце лапу, никак не понимала, как это в принципе возможно?! Чужака и близко не подпустят к дому Фаины. Даже если Василий-Жюли с телепортом на шее проберется под окна и активирует устройство на максимально дальнюю переброску, телепортировать Иную будет попросту не в кого: кот и Арсений уже заняты, а брать с собой резервного носителя Миранда отказалась. (Завьялов и Николай предлагали себя в этом качестве, но диверсантка ответила жестко: "Нет. Представьте, что нам предстоит диверсионная операция в глубоком тылу на территории противника. Мне будет некогда приглядывать за вами". И мужики, немного бицепсами поиграв, вынужденно согласились.)

Жюли уже подумывала о том, как она будет п р и д а в л и в а т ь кота-Иную, фиксировать, пока не подойдет Арсений-Миранда и не возьмет Антипода под телепатический контроль…

Но вот как он подойдет на нужную дистанцию, если кот-Антипод засядет в доме и носа на улице не покажет, а шаманка в миг определит в "приблудившемся бомже" дубль-интеллект?!

Короче, поглядев на усмехающегося и довольного Арсения-Миранду, профессор зоологии вынесла себе вердикт: "Не суйтесь, мадам, с капустной мордой в калашный шпионский ряд. Ребятки тут – собаку на подобных операциях откушали".

Но… как ни крути, и от ученой вышла польза: разведчик из Василия-Жюли – отличный. Миранда не рискнула оставлять Арсения одного в лесу, где шли розыски преступника, и справиться с поставленной задачей по разведке ситуации, лучше Жюли не смог бы никто.

– Определяю задачи, – приступила к разработке Хорн. – Жюли – меняемся телами. Ты – бета Журбина. Нам нужен подконтрольный Андрюша Самосвал.

* * *

Андрей Петрович сидел за кухонным столом лицом к раскрытому настежь окну и уминал четвертую котлету из лосятины. Подумывал о пятой. Жена Людмила – мастерица, знала как потрафить мужику, две сковородки нажарила. Лапши домашней для гарнира наварила. Андрюша чавкнул и, не переставая жевать, хмуро дал указание жене:

– Эй, молока добавь… Только остывшего, из холодильника.

Настроение у Самосвала было отвратительным. Ему бы в лес! с ребятами. Да Силкин прицепился "обожди до завтра, сходи в тайгу с солдатами, побудь проводником"… Вот и сидит теперь Андрюша словно старый дед, табуретку жопой греет, пока другие душегуба ловят!

Вышколенная Люська моментально наполнила опустевшую кружку.

Самосвал сыто рыгнул и, поглядывая в окно на сидящую на улицу лайку Соню, приступил к пятой котлете.

Сонька взгляд хозяина поймала, состроила умильную морду, заерзала, постукивая по траве хвостом.

Андрюша усмехнулся: умная зараза. Ох, умная! Знает, как куски выпрашивать.

Самосвал отломил внушительный ломоть котлеты и швырнул его в окно.

Лайка подхватила угощение на лету, поймала пастью кус и сгамкала его в одну секунду.

Села в ту же позу и принялась опять гипнотизировать хозяина. Хвостом траву взбивать.

– Люсь, ты Соню кормила?

– Дак только что! – отозвалась жена. – Прорва, жрет все что не приколочено!

– Цыц. Если б она еще и готовить умела, я б может вовсе не женился.

Собственная шутка Андрея Петровича чуть развеселила, но заставила закашляться. Прикрывая рот ладонью, Самосвал потянулся за кружкой… Покосился на собаку…

Соня пружинисто вскочила на лапы и направила нос на ворота! Хозяину показалось, что лайка сейчас на кого-то бросится…

Но Соня вдруг запрятала хвост под брюхо, заскулила и стала пятиться к сараю.

Самосвал встревоженно привстал с табурета.

От ворот под окно выходил кот. Обычный серый сибиряк в полосочку. Необычным на коте был лишь ошейник с большим карманом, притороченным под горлом.

Кот пристально посмотрел на человека. Самосвал собрался шикнуть!

Но не успел. Наглый чужой котяра ударил лапой по выпуклости на ошейнике и… Андрей Петрович обмяк. Забыв о недоеденной котлете, минуты полторы сидел с отрешенным лицом. Опомнился лишь когда Люся задала вопрос:

– Андрюш, огурчиков малосольных добавить?

– А? Что? – переспросил супруг.

– Огурцов, говорю, глухня, – добавить?!

– Чего орешь? – грубовато буркнул хозяин. – Давай, добавь. Я выйду на минуточку…

Довольно скоро крайне удивленная Людмила Николаевна увидела за окном занятную картину: ее суровый муж подошел к какому-то коту, присел перед ним на корточки и принялся шарить у зверька под подбородком. Причем чужой кот сидел как вкопанный, не вырывался.

Андрюша вернулся в кухню.

– И чего это ты там делал? – спросила Люся.

– Где? – уточнил супруг.

– Там. За окном.

– За каким еще окном? – тупо переспросил Самосвал.

– Ну за нашим, на улице!

– Да пошла ты к черту, дура бестолковая! – взъярился муж. – За чайником следи! Вон – кипит давно, а тут и без него жарища!

Бросив взгляд на лужайку за окном Людмила Николаевна покорно потопала к плите.

Странного кота в ошейнике на лужайке уже не было.

Прибывших солдат расквартировали в пустующей по летнему времени поселковой школе. Сержант Зимин убедился, что духи грамотно расставили раскладушки. Проверил как работает полевая кухня, отрапортовал старлею Кузьмину – порядок, служба дело знает. И свистнув двух приятелей ефрейторов, направился к сельскому лабазу. Типа курева купить, на самом деле насчет девочек село проверить. (Кузьмин хоть и приказал не покидать расположения, но сам – не без греха. Трех дембелей прикроет, если что.)

Девочки в деревне, как и ожидалось, – были. Причем, весьма недурственные. На высокого широкоплечего сержанта реагировали грамотно.

Походкой разудалого бретёра Зимин прошелся до лабаза. На эдакого гоголя с сопровождением две спелые пригожие девицы, что прогуливались у крыльца магаза тут же стойку сделали. Состроили умильные физиономии, стрельнули глазками, намекая задержаться у крыльца.

Ефрейторы Сопелкин и Кульков заржали. Двумя лапищами ободряюще огрели по плечу товарища сержанта. И оставив старшего по званию с девицами о ночных прогулках договариваться, поднялись по крыльцу до двери в магазин.

Сержант Зимин тем временем повел себя куда как нестандартно. Только что он улыбался двум принаряженным девчонкам, куры строил. Да вдруг… Внезапно замер и остекленел глазами.

А после проявил себя как полный чудик. Не обращая ни малейшего внимания на опешивших девчонок, на чьих лицах таяли улыбки, он подошел к сидящему у крыльца коту в ошейнике. Взял того на руки и, даже не кивнув пригожим девицам, быстро пошел по улице в направлении околицы.

– И что это было? – ошарашено глядя в широкую сержантскую спину, протянула Ирочка Смирнова. Незаметно понюхала подмышку – может потом воняет? Вроде – мылась только что, духами сбрызнулась…

– Чумаааа, – поддержала подружку Таня Мухина, надевшая по случаю прибытия парней в военной форме бюстгальтер с силиконовыми вставками для пышности груди.

Сержант Зимин-Хорн донес Василия до опушки и начал быстро снимать с себя штаны и гимнастерку. В кармане сброшенных штанов запиликал мобильный телефон, сержант-пришелица выудил мобильник и ответил:

– Да, Сопеля.

– Зима! Куда ты делся?! – раздался в трубке голос ефрейтора Сопелкина.

– Да я тут телочку одну зачетную снял… Улёт какая задница!.. Прикроешь, от Кузьмы?

– Ну ты даешь.., – завистливо протянул приятель. – И когда успел-то?

– А долго ли умеючи? – хмыкнул Зимин-Хорн.

– И – на долго?

– Как пойдет. Надеюсь что до полуночи, а там посмотрим.

– Смотри не перетрудись, начальничек! – заржал Сопелкин.

– Разговорчики, ефрейтор! – с притворной суровостью рыкнул Зимин-Хорн. – Следи чтоб наши за территорию школы – ни ногой! Головы поотрываю!.. Отбой. На связи. Если не отвечу, значит – занят. ОЧЕНЬ.

Зимин-Хорн отдал мобильный телефон Арсению, уже одевшемуся в сержантскую форму. Два парня встали напротив друг друга… Лицо Арсения п о п л ы л о… Губы стали полными и немного вывернутыми, раздулись под слегка обвисшим крупным носом…

– Ноздри чуть раздуй, – посоветовала Миранда, отлично запомнившая сержанта еще глазами кота. – Вот так. Слегка дугу бровей приподними… Порядок. Если не приглядываться, сойдешь за Зимина. В селе его не знают, на первый взгляд – прокатит, с открытыми однополчанами ты разберешься.

– Угу, – кивнул Журбин. Представить, что в село, где половина жителей закрытые нагрянули еще и закрытые солдатики – нереально в принципе. Закрытые – дефект, рождаются один на сотню тысяч.

Журбин поправил гимнастерку. Поглубже натянул на голову линялую солдатскую кепку. Достал из рюкзака пистолет и засунул его за пояс брюк. Снял с Василия, уже принявшего Жюли ошейник и положил его в карман – оставлять телепорт в лесу, категорически нельзя. Устройство не должно попасть в чужие руки, а Василию-Жюли оно сейчас без надобности. Француженка не телепат, ей бесполезно перемещаться.

Миранда тем временем заставила почти голого носителя-сержанта набросить на себя легкую куртку Арсения. Выбрала для Зимина у ю т н о е местечко с густой сухой травой и, положив того на землю, усыпила.

По большому счету, сержанта можно было подчинить телепатически, взять на операцию и использовать в качестве резервного носителя для Антипода. Уже в деревне, по наводке Василия-Жюли с хорошей дистанции телепортировать Иную в солдатика, сразу же оглушить внедренный интеллект ударом электрошокера и вести Зимина-Антипода к оврагу.

Но Журбину был нужен комплект воинского обмундирования. Успешность операции напрямую завязывалась на его телепатических возможность и незаметности, так что сержант у магазина был выбран и задействован по принципу: вес, рост, примерная физиономическая идентичность.

…Устроив отдохнуть солдатика, диверсантка переместилась в Журбина, проверила как бережно тот упрятал рюкзак под ворохом валежника и дала голосовую команду:

– Выдвигаемся. Журбин, ты – альфа, я на стрёме.

Тимофей Кукушкин окучивал картошку на личном огороде. Лесопилка, где Тимон трудился, сегодня не работала – все мужики в тайгу ушли на розыски убийцы. От Тимофея в лесу толка нет, так мать нашла занятие для парня: чтоб бестолку к поселковой школе не шлялся, к приехавшим солдатикам не приставал, поставила окучивать картошку.

Ведь, кто их знает? пришлых этих. Еще на кулаки нарвешься, время – не спокойное. Нервы у всех – взлохмачены. Раздерутся местные парни с чужаками и сами не поймут за что.

Тимофей ударил тяпкой по сухой земле, выбил тучу пыли. Трудолюбия никак не прибывало…

Поглядел по сторонам.

О. Один солдат уже нарисовался. Бредет через поле как у себя дома, головой вертит.

Интересно. И откуда же он топает? по ягоды-грибы ходил?

Солдат с сержантскими нашивками увидел Тимофея, улыбнулся словно старому знакомому. Рукой махнул.

Хороший человек, наверное. Идет по полю, лыбится.

– Бог в помощь, – донеслось до Тимофея.

Кукушкин огорченно поглядел на тяпку. Сарказма вроде бы в голосе сержанта не наблюдалось. Не насмехался парень над селянином. Но тем не менее, вольная походка прогуливавшегося по окрестностям родной деревни чужака, тоску нагнала – в армию Тимофея не взяли, ловкая мамаша инвалидность сочинила.

– И вам не сдохнуть, – буркнул Тимофей, разозлено треснул тяпкой по грядке. По звуку догадался, что разрубил за раз как минимум две картофелины.

А чтоб тебя! Ходят тут всякие, лыбятся… Работать людям не дают.

Кота, скользнувшего в высокой траве у штакетника, Кукушкин не заметил.

Василий-Миранда шел впереди разведчиком, транслировал для Журбина окрестности.

Встреча с местным дублем Тимофея чуть позабавила Арсения с Жюли. И в этой параллели кислый тип Кукушкин на работе рвения не проявлял. Тяпкой так махал, как будто картофельные клубни всем сердцем ненавидел. (Хотя его "близнец" на запах жареной картошки мог прибежать с любого конца Острова. Проверено. Подтверждено неоднократно. Желудок у Тимоши – всевсавыющая черная дары, резиновые кеды переварит.)

Поприветствовав Кукушкина, Журбин вновь сосредоточился на телепатическом контакте с котом-пришелицей. Перед внутренним взором Арсения-Жюли возник штакетник огорода бабушки Фаины. Изображение легонько колебалось, Василий-Миранда прилично обогнал напарников и начал выходить за радиус уверенного приема Журбина. Пришлось немного обождать пока друзья поближе подойдут.

Посидев немного у забора, кот-диверсантка двинулся дальше. Подобрался к самому дому, передал Журбину вид на двор шаманки и протянул ноздрями воздух…

С органами восприятия носителя кота Миранда управлялась ловко. Небольшую трудность доставляло изменившееся расположение головы – Лаура волчица рослая, кот шагал, раздвигая носом траву, усами чиркал только что не по земле, но это – частности. Миранда много лет провела в шкуре зверя и с небольшой разбалансировкой справилась мгновенно.

На крыльце перед домом ведьмы сидел крепкий мужичок в высоких шнурованных ботинках. Подремывал. Из раскрытого окна гостиной ведьмы тянуло запахом кота, измазанного свиным салом с ароматом лаврового листа.

Порядок. Можно начинать непосредственно операцию. Миранда сочинила в голове носителя картинку – Андрюша Самосвал с мобильником в руках…

"Отлично, приступаю", – долетел до Василия-Миранды телепатический ответ Арсения.

Самосвал сидел во дворе за широким, накрытым цветастой клеенкой столом и хмуро чистил разобранную винтовку. Готовился к походу в лес. К ноге Андрюши прижималась лайка. Собака чувствовала недовольство хозяина, хвостом чуть-чуть повиливала.

Лежащий на столе телефон негромко загудел и завибрировал, на дисплее высветился неизвестный номер. Андрей Петрович цапнул трубку и "алло" в нее сказал.

– Пора. Иди.

Два кратких слова как будто окатили Самосвала дурнотой и оторопью. Оцепенев на несколько секунд, Андрей Петрович посидел. Потом поднялся. Выпустил из руки на стол комок промасленной ветоши и направился на улицу.

Василий-Миранда прятался за отцветшим, но все еще пышным георгиновым кустом на клумбе под окном гостиной бабушки Фаины.

В ворота троекратно постучали. Шнурованные по щиколоткам ботинки снялись с крыльца, дотопали до ворот…

– Открывай, Серега, это я, – раздался с улицы голос Самосвала.

– Угу.

Тихо скрипнула щеколда. Мужских ботинок во дворе прибавилось на две единицы…

Серый кот тихонько вылез из-под георгина и легко вскочил на внешний подоконник уже прикрытого от ночной сырости и комаров окна. Уставился на то, что происходит за стеклом.

На столе в добротно обставленной гостиной знахарки продолжал стоять ноутбук, но бабушка и внучка уже закончили через него общаться. Шаманка сидела в жестковатом, обтянутом плюшем кресле, кот-Антипод лежал клубком на ее коленях, Фаина легонько его поглаживала…

В полутемную гостиную колдуньи зашел Андрюша. Сергей остался за его спиной.

Самосвал помялся у порога, подождал пока хозяйка ему кивнет и спросил негромко:

– Ты как, Фаина? – шаманка на вопрос лишь плечами пожала – мол, чего пустое спрашиваешь, сам все знаешь. Самосвал продолжил: – Тут это… Сходила бы ты к Настасье, а?… Совсем она плохая. По Егорше убивается, сил нет смотреть.

Фаина пожевала губами, нахмурилась. Но встала, бережно переложила на согретое место кота-внучку. Потом подошла к комоду, достала из верхнего ящика полотняный мешочек остро пахнущий лесными травами, и буркнула:

– Пойдем. Сережа, ты здесь останься. Чужих – близко не подпускай.

Арсений видел все что происходит в комнате глазами Василия-Миранды. Журбин-Капустина стоял за углом сарая метрах в сорока от дома. На удобную наблюдательную диспозицию его вывела Миранда, приглядывающая за окрестностями и охранником Серегой. Сейчас через кошачьи уши Арсений-Жюли слышали, как Андрей и ведьма спускаются с крыльца, скрипят щеколдой на воротах… Выходят со двора.

Оставшийся в доме Сергей поглядел на принесенного шаманкой из лесу кота, дремлющего в кресле. Сходил на кухню и вернулся оттуда уже с табуретом. Поставил его у окна гостиной, выходящего на главный деревенский прошпект. Включил телевизор на программу местных новостей и сел спиной к комнате наблюдать за улицей.

Порядок. Охранник отвлечен.

Василий-Миранда посмотрел на кота-Иную. И задал телепату направление.

Журбин-Капустина выскользнул из-за сарая, вплотную подошел к дому… И с небольшой дистанции телепатически ударил по Иной!

Так постарался, что смял волю Антипода, как пустотелую картонную коробку!

Кот в коричнево-бежевую полосочку обмяк… "Иди ко мне, Тамара, – телепатически приказал Журбин. – Вставай. Прыгай с кресла на подоконник. Так, так… отлично. Теперь через форточку – на улицу…"

Сергей не услышал мягкого шлепка кошачьих лап, когда зверек-Иная перескочил на подоконник.

Не услышал, как когти кота зацепились за перекладину форточки…

Исчезновение животного заметила только вернувшаяся от Егоршиной родни шаманка. Но это было уже почти ночью. Выбирая приманку для колдуньи, напарники безоговорочно поставили на то, что ведьма не сумеет отказать в помощи убитой горем родственнице и побудет рядом с ней. А как уж в доме у Егорши повернется, не большая разница. Найдет ли Фаина мать Егорши спящей, или та рыдать и головой о стену будет биться – без разницы. Приманка была выбрана с расчетом. Заподозрить Самосвала в кознях – не получится. Андрей Петрович проявил тревогу и сердечность, попросил за обезумевшую от потери мать. За это не осудят и не зададут вопросов, тем более что спрашивать будет – не у кого.

Как только Самосвал довел Фаину до дома покойного Егорши, так сразу развернулся и пошел к себе. Вывел из гаража новехонький квадроцикл. Поехал к лесу.

Остановился на опушке и начал ждать мужчину в форме сержанта российской армии. Подобный распорядок был ему внушен Мирандой, перебросившейся из Василия. Активация включилась после звонка мобильного телефона и голосовой команды "пора, иди".

Арсений-Жюли остановил квадроцикл, спрыгнул на землю и, поставив под ноги безвольного кота-Иную, сразу начал стаскивать с себя чужую одежду. Раздевшись, приказал сидящему на двойном сиденье полуголому Зимину:

– Слезай с сиденья. Одевайся.

Но рядом тихонько мяукнул Василий-Миранда. Кот-пришелица красноречиво ударил лапой по пустой шее, как будто там висел телепорт…

"Ты хочешь переместиться?" – догадался телепат.

Кот кивнул. Арсений-Жюли достал из пристегнутого к сиденью рюкзака телепорт и поменял пришелиц местами – принял диверсантку, Жюли отправил в Васю.

Зачем Миранде срочно потребовался носитель человек, понял спустя секунду:

"Журбин, я альфа", – предупредила наставница.

Арсений-Миранда вплотную подошел к солдату одетому лишь в трусы, носки и ботинки, и прижавшись к нему животом, отчаянно провел ногтями по спине сержанта!

Обошел даже не поморщившегося, загипнотизированного солдатика. Поглядел на якобы расцарапанную темпераментной дамой спину. И немного подумав, оттянул на шее Зимина кожу и, крепко сжав, крутанул ее, оставив на шее сержанта еще и след от "страстного поцелуя зачетной телочки с улетной задницей".

Когда Зимин и Сенька переоделись, диверсантка для цельности картины пучок сухой травы в карман гимнастерки засунула, пару травинок за кокарду на кепке пристроила: "Теперь совсем порядок, – сообщила Журбину. – Полнейшая иллюзия свидания на пленере. Заскучавшая пейзанка, сено, поцелуи…"

Закончив с внешним оформлением, оставшаяся альфой диверсантка внушила Зимину достаточные навыки управления квадроциклом и приказала парню:

– Едешь обратным курсом. На опушке тебя ждет хозяин квадроцикла. Отдашь хозяину машину. Сам идешь пешком в деревню.

"Журбин, насочиняй для парня версию свидания".

Оставив двух мужчин "наедине", пришелица тактично отключилась.

На пухлых губах сержанта появилась счастливая улыбка. Глаза мечтательно затуманились…

Полный самых лучших впечатлений от виртуального свидания Зимин запрыгнул на сиденье квадроцикла и порулил через тайгу к опушке, где его дожидался задумчивый Андрей Петрович.

– Отлично выполненная операция, – глядя в (расцарапанную) спину Зимина, сказала диверсантка. – Пришли, выполнили задание и незаметно смылись. До полного блеска не хватило только завершающего элегантного штриха. Жаль, что не получилось нашу ведьму озадачить, перетащить Иную было не в кого. А так… пришла бы наша бабушка домой… кот в доме – есть: мяучит, гадит… Но вот беседовать отказывается. А в остальном, ребята, поздравляю. Наконец-то все прошло без сучка и задоринки, как и должны проходить любые полевые мероприятия. Операции с мордобоем и прочими физическими столкновениями в департаменте считаются – позорными, проваленными напрочь. Так что – поздравляю.

"Может быть, черная полоса закончилась? – предположил Журбин, транслируя мыслеречь и для Жюли.

"А почему бы нет? – произнесла Миранда. – На мой взгляд, мы достаточно дерьма хлебнули, пора б судьбе и пряники нам раздавать".

Напарники поглядели наверх – над деревьями, сомкнувшими кроны над спуском в овраг, в сером бессонном небе северной ночи стояла полная луна.

Уходя в иную параллель, напарники просили всех завьяловцев как следует отоспаться. Сидеть в церквушке у портала – бестолку, путешественники все равно вернуться только днем, так что лучше спать ложиться и готовиться к последующей операции по встрече с Извековым. На нее уже должны отправиться и Николай с Борисом.

Но вот не получилось островитянам отоспаться. Говоря о пряниках судьбы, Миранда ошибалась. Закон вселенского равновесия злокозненно шутил с людьми: фортуна улыбнулась группе Журбина, всё невезение на этот раз досталась Острову.

Арсений-Миранда с двумя котами на руках вышел из портала в церкви – как будто из стены шагнул – и увидел, что в грудь ему нацелен автомат. Оружие держал его отец, на мгновение на лице Николая, увидевшего сына, мелькнуло облегчение, но оно сразу же сменилось озабоченностью. Опуская дуло автомата вниз, предупреждая все расспросы, Косолапов глухо произнес:

– Рад что вы вернулись. У нас ЧП, ребята. Сегодня ночью из периметра поселка прошло несанкционированное смс-сообщение.

Арсений-Миранда разжал руки, на ледяной пол церкви спрыгнули два полосатых кота – один коричневый и один серый. Коричневый упал на лапы и не двинулся, серый вздыбил шерсть и забил хвостом по пушистым бокам.

На лице Арсения возник мимический знак диверсантки:

– Периметр пробит? – первым делом поинтересовалась Хорн. – Следы проникновения нашли?

Косолапов горько усмехнулся и помотал головой.

Прохождение смс-сообщения следящая система Острова зарегистрировала в половине первого ночи. На тот момент все завьяловцы находились в церкви, провожали группу Журбина, у мониторов комнаты "засады" дежурила Антонина Ватюшина. Как только на панели системы тревожно запульсировал крохотный алый огонек, Тоня тут же набрала на спутниковом телефоне номер Завьялова.

Прибежавший вместе с отцом на вызов Иван быстро провел диагностику периметра. (По сути дела именно научный гений Ванька и был творцом усовершенствованной охранной системы Пустоши. Пытливый мозг молодого ученого не выносил застоя, несколько лет назад от скуки младший Завьялов такого НАИЗОБРЕТАЛ, что попадись он хроно-департаменту, его бы в лучшем случае "стёрли", а в худшем уничтожили физически, что в общем небольшая разница.) Проверив работу датчиков слежения, Иван определил проблему – из строя вышел прибор, регистрирующий движения теплокровных объектов определенной массы возле реки Петляйки, вытекающей с болот.

Завьялов, Косолапов и полицейская Ирма Конниген направились туда.

Следов проникновения в том секторе они не обнаружили. Вокруг речки с незамерзающими порогами – нетронутая снежная целина. Датчик повредила обломившаяся под толстым слоем наледи внушительная ветка.

На этом месте диверсантка прервала рассказ Косолапого:

– Если наше положение вычислил хроно-департамент, то с коллег станется перелететь по воздуху болота. Вы хорошо проверили остальные сектора? Сюда могли спустить парашютистов, мог приземлиться человек на планере…

– Дослушай, – попросил Николай.

Пока мужчины с Ирмой бегали по лесу, Иван провел вычисления и более точно определил место выхода некоего спутникового телефона на связь. По его мнению, сообщение прошло конкретно – из поселка. Телефон заработал в двадцатиметровом радиусе от церкви. Завьяловцы предположили, что проникновение могло осуществиться с помощью портала и потому Николая поставили здесь на дежурство.

– Где остальные? – попросила уточнить Миранда.

– Все мужчины, Ирма, Зоя, территорию обходят парами. Детишек в избе-читальне собрали, с ними Марья и Тоня. Тамара тоже там. Иван в "засаде". Фаина и дед Гриша у нее в доме, Фаина новый каравай печет. Хочет через охранный оберег на Остров глянуть.

– Понятно. Вы родне Фаины что сказали?

Отец Арсения пожал плечами:

– Как обычно – нештатное проникновения, ведется розыск. Про несанкционированный звонок знают только наши. Кукушкина и Настасья вообще отказались вместе с детишками в читальне сидеть, сказали – дома дел навалом, а тревогу вы всегда зазря поднимаете.

– Что думает Иван?

Косолапов горестно вздохнул:

– Иван уверен, что у нас шпион завелся. Вначале мы на Киреева подумали, так как он здесь новичок. Но сидит тихохонько как мышка у Фаины – бревно, бревном, ты Сеня его неплохо о б р а б о т а л. А Фаина еще какое-то заклятье наложила. Так что… следов проникновения – не обнаружили. Звонок прошел конкретно из одного из ближайших к церкви домов.

– Иван смс сумел прочесть?

– Нет. Там какая-то цифрованная шифровка. Но он старается ее расшифровать.

– Паршиво. Совсем паршиво…, – пробормотала альфа Журбина. – Боюсь, что прав наш гений. Проглядели мы шпиона, братцы…

Журбин почувствовал как в общей с диверсанткой голове пошла стремительная аналитическая работа. Прогоняя варианты, собирая "за" и "против" террористка пока прокачивала лишь саму вероятность существования шпиона департамента на Пустоши.

Соглядатай от госструктуры будущего мог прийти вместе с беглецами на Остров еще три года назад, когда село Фаины захватили и взяли в оцепление агенты департамента и клоны-телепаты.

Но как? Фаина дубль-интеллект должна была почувствовать. Журбин периодически устраивал телепатическую проверку на манипуляцию сознания и вероятное внедрение – мало ли кто и что мог на охоте "подцепить" да в черепной коробке на Остров принести? Арсений, правда, соблюдая этику глубинные слои сознания не вспахивал, но все же утаить от телепата произведенную над кем-то работу по внушению и подчинению – довольно сложно.

И получается, что даже если на Остров внедрили агента экстра-класса, совместными усилиями телепат и старая колдунья должные были его вычислить моментально и давным-давно!

Но как-то – проглядели.

Или – Иван ошибся. Нет никакого шпиона, телефоном кто-то из детей побаловался, тарабарщину из циферок набрал и в никуда запульнул. А теперь признаться боится. За баловство ведь могут и ремнем по попе протянуть.

Но… Как-то очень вовремя прошел цифрованный сигнал.

"Журбин, ты помнишь, я тебе сказала, что после того, как ты наладил контакт с энергетическим существом мы попали круче некуда?"

"Ну. Помню".

"Так вот я подтверждаю – мы попали в задницу вселенского масштаба, Сеня… А если говорить конкретно, то это ты, Журбин, попал. Так что нам нужно…"

Арсений перебил:

"Почему ты не говоришь вслух и мешаешь мне транслировать наш разговор Жюли и отцу?!"

"Поймешь чуть позже, а пока послушай. Ситуация такая: либо мы с тобой сейчас, Журбин, вычисляем внедренца и предотвращаем штурм Острова, либо – мы уже опоздали и на нас вот-вот полезут валом. Если ты еще не понял, Сеня, то полезут конкретно за ТОБОЙ. В связи с последними событиями, хроно-личности Завьяловы отходят на второй план, сейчас департаменту до зарезу нужен человек, вступивший в контакт с существами, способными переправлять через пространство-время не только бестелесные интеллекты, но физические формы, вооружение. Но и даже это не главное, Сеня. Наши ученые почти пятьдесят лет безрезультатно бьются над проблемой: хроно-путешествия в будущее для нас закрыты. И в чем ошибка, почему так происходит, никто понять не может. Интеллект человека свободно проникает на любые расстояния в прошлое, будущее – заблокировано. Так что на этот раз департамент тебя не выпустит, Журбин, навалится всей массой и плюнет даже на параграф "Здесь и Сейчас". Им крайне нужен контакт с энергосуществами, и если мы с тобой не вычислим внедренца, нам всем хана, приятель. Совсем без вариантов. Тебя конечно будут брать живым… Но твой папа д е с а н т н и к, – Миранда чуть насмешливо подчеркнула последнее слово, – за сыночка до последней пули будет биться, чтоб мы ему не говорили".

"А что ты предлагаешь ему сказать? – хмуро поинтересовался телепат. – Предложишь сдать меня в обмен на безопасность остальных?"

"А ты согласишься?"

"А ты мне это предложишь?"

Выразительный обмен вопросами отразился на лице Арсения. Николай догадывался, что сын переговаривается с наставницей, но до тех пор пока Арсений не нахмурился, Косолапов не вмешивался. А тут сказал:

– Может посвятите и меня, ребята? О чем базарите?

Миранда уступила управление Арсению. Журбин помелил… и ответил:

– Так. Ни о чем. Проблему вентилируем.

Внутри Арсения негромко хмыкнула пришелица.

За дверью церкви послышались хлюпающие шаги. Кто-то шел через раскисшую снеговую кашу, поднимался по крыльцу…

Дверь раскрылась, в церковку вошла Фаина с большим, укрытым вышитым рушником подносом.

Под рушником угадывалась выпуклость, запах только что испеченного хлеба заполнил помещение…

Шаманка строго поглядела на отца и сына. Мельком бросила взгляд на котов.

– Уходим, – шепнул Косолапов. Прихватил рюкзак и первым вышел вон из церкви.

Арсению и Миранде тоже не надо было объяснять, почему Фаина вдруг пришла в заброшенную церковь с языческим охранных оберегом. Бабушка переживала, что нарушила колдовским ритуалом покой святого места, и хоть считала Бога – Единым и Всемилостивым (вне зависимости от того, как Его называют), пришла просить прощения и помощи. После ночного проведения языческого ритуала в стенах церкви на Остров как раз и пришла беда. Фаина с извинениями принесла сюда охранный оберег, опять надеялась на помощь намоленного места.

Что будет дальше, каков будет итог… попозже спросим, решил Арсений и, прихватив кота-Иную вышел вслед за отцом.

Григорий Николаевич Опушкин устроился на удобной лежанке в горенке Фаины, поверх самолично выделанной медвежьей шкуры обвязанную лубками ногу держал. На табурете рядом с дедом Гришей стояла кринка с козьим молоком, пшеничные домашние сухарики на глиняном блюдечке горкой возвышались. Блюдца эти тоже дед Опушкин для поселенцев мастерил…

На крыльце за дверью раздались бухающие шаги, как будто человек, идущий в гости, мокрый снег с обуви сбивал. Дверь распахнулась сразу в горницу – сеней у этой древней староверческой избы не было, и в комнату шагнул Арсений.

– О. Сенька! – обрадовался дед. – Привет, привет, заходь… Фаины, правда, нет…

– А я к тебе…, Григорий, – выговорив с паузой имя старика, произнес Арсений. – Поговорим?

На лице парня отпечатался мимический знак Миранды Хорн.

Но не включенный в круг осведомленных дед не обратил внимания на вертикальную морщинку, от которой брови на лице Арсения срослись в одну полоску. Продолжая улыбаться Опушкин потянулся к кринке, но взял ее неудобно, за край горлышка перехватил, а не оплел его пальцами…

– Даже не думай, – отметила это движение Хорн, получившая управление над физическими реакциями носителя. – Поставь горшок на место, д е д у ш к а, бросить все равно не успеешь…

Но "дедушка" попробовал.

Успел, правда, только едва заметно угол сгиба локтя поменять для более точного броска кринкой в Арсения-Миранду – метился он явно в середину лба. Но швырнуть глиняный кувшин ему не дали, Журбин нанес по "дедушке" телепатический удар!

"Сказала же – не балуй", – спокойно, мысленно, произнесла Миранда. А вслух добавила:

– И как, коллега?… Оно этого стоило?

– О чем ты, парень? – дед Григорий недоуменно поднял брови.

– Риск, стоил жизни?

Пока Миранда разговаривала с внедренным агентом хроно-департамента, Журбин ментально пробивал блокаду мозга старика-носителя. Еще шагая к дому Фаины, диверсантка предупредила ученика: "Если мы не смогли вычислить агента за прошедшие три года, Сеня, то агент этот – суперкласса, и лучше мы разделимся. Я буду контролировать внешние проявления и предупреждать вероятное физическое нападение, ты – пробиваешь ментальную защиту. Блок на агенте выставили инструментально, с большим запасом прочности в несколько слоев "писали", но дед-носитель телепатом не был, так что ты управишься легко и быстро. Личность Опушкина наверняка изъята, внедренного агента прикрывают многослойные записи исконного интеллекта, но ты представь что перед тобой кочан капусты, который можно лист за листом ободрать до кочерыжки либо разрубить одним ударом и – лупи, Журбин, до самого нутра, но бережно. Смотри не разнеси мозг вдребезги, нам нужен человек, а не капустная нарезка".

Миранда вычислила внедренца, опираясь не связку безусловных факторов. Шифрованное сообщение ушло из поселка менее чем через сутки после фантастического появления Арсения-Миранды в заколоченной церкви. Существование портала завьяловцы обсуждали при единственном свидетеле – Григории Опушкине, которому шаманка в тот момент сломанную ногу починяла. (Обморок агент наверняка изображал, прислушивался к тому, о чем говорят завьяловцы и бабушка.) А если учитывать, что общение агента с руководством департамента наверняка проходило и раньше, то сейчас лишь один человек из поселка не мог его осуществить, вне охранного периметра Острова.

И это пять-таки был – дед Григорий. Он лежал со сломанной ногой, а не носился как прежде по тайге то с охотничьей винтовкой, то с удочкой или корзинкой. (Для шпиона, надо сказать, превосходную личину выбрали: дед завзятый охотник и рыбак, частенько выходил за пределы Острова то за глиной для гончарни, то за лозой для корзинок. И помимо прочего имел отличную "легенду": как недавно узнали напарники, Григорий был сызмальства влюблен в Фаину и то, что он увязался за шаманкой до Пустоши, односельчан не удивило.) А нынче "дедушка" был накрепко привязан к месту. Но сведения, полученные агентом, были столь важны, что агент рискнул и вышел на связь.

Он, конечно, мог бы и с поломанной ногой куда-нибудь уковылять – внедренный интеллект природного телепата способен абсолютно болевые ощущения купировать, но толку от этого было б еще меньше. Старик, отправившийся на п р о г у л к у со сломанной ногой нарвался б на еще большие вопросы. А так… смог продержаться почти двенадцать часов, необходимых департаменту для стягивания сил к Пустоши.

…"Он здесь, – сообщил Арсений напарнице. – Но так накрепко "завязан" на исконной личности, что без послойной обработки я бы до него не добрался. Интересная работа, кстати. Если б "дед" не поторопился и не выдал себя, пытаясь кринку в нас метнуть, я бы еще очень сомневался – а есть ли он там вообще?"

"Профессионалы поработали, – подтвердила диверсантка. – Филигранная работа, я сама с степенью надежности впервые сталкиваюсь. Похоже, в деда агента из спецподразделения мозголомов загнали. А это не совсем агенты, Сеня, это ученые и практики, таких среди моих коллег – по пальцам перечесть, единичные таланты".

Мысленный обмен наставницы и Журбина происходил стремительно, дед-внедренец "безмятежно" хлопая ресницами разглядывал Арсения-Миранду и наверняка ждал, когда в него переместится бывшая коллега и начнет его допрашивать.

Но это – фигушки. Хорн загодя предупредила Журбина: телепортироваться в дедушку – бессмысленно. Шпион наверняка сильнейший телепат и устраивать с ним мозговые игры в голове нетелепата Опушкина бесполезно, тут предпочтительно давить извне ментально, использовать возможности Арсения.

Пристально глядя на напрягшегося деда, Миранда поинтересовалась:

– И как нам тебя называть?

– А чем вас мое имя не устраивает? – притворно изумился "Григорий Николаевич".

– Не трогай покойника, коллега, не трепли имя хорошего человека, – нахмурился Арсений-Миранда. – Как тебя зовут по на самом деле?

Дед-внедренец присобрал губы, потом опустил уголки их вниз, негромко хмыкнул и… откинулся спиной на высокие подушки. Лицо Григория Опушкина посерело, глаза закатились…

"Переброс, Журбин, ты – альфа!" – ментально выкрикнула диверсантка и Журбин нажал на кнопку активации телепорта!

В подобному повороту парень тоже был готов. Но что происходило в точности – реальный суицид или включился блок самоликвидации агента – он не знал. Видел, что внедренный интеллект шпиона-телепата отключает сердце носителя, метнувшаяся в него Миранда пытается восстановить работу органа, качающего кровь…

"Журбин, он отключает легкие! Подсоединяйся к нам, работай!"

Арсений подключился к схватке за чужую жизнь. Мгновенно и привычно придал битве визуальность…!

Миранду он увидел женщиной, работающей с ручным насосом. Наклон, разогнулась! Наклон, разогнулась!… Диверсантка запускала сердце, как автомобильное колесо насосом накачивала.

Но запустить его мешала нехватка кислорода. Обвисшие, сплющенные легкие висели серыми безжизненными полотнищами. Не трепыхались.

Журбин вообразил себя мифическим Бореем, раздувающим огромные щеки, – подул, что было силы!!

…Невидимая схватка продолжалась несколько минут. А показалось, что прошли часы.

"Обратный переброс, Журбин", – как только жизнь вернулась в деда, устало сказала диверсантка. Миранда опасалась оставаться в одном теле с интеллектом шпиона, наверняка имевшим исключительные врожденные способности. Агент мог ее попросту п р и д а в и т ь и даже переподчинить. Журбин был телепатом, против него агенту нечего противопоставить из тела обычного человека.

Арсений незряче нащупал кнопку телепорта… Как он умудрился рухнуть на колени перед лежанкой и даже не почувствовать, – не помнил. Парень полулежал в ногах кровати, чувствовал, как по ложбинке на спине стекает пот, слышал рядом тяжелое дыхание ожившего внедренца.

"Ты как?" – спросила диверсантка.

Арсений хмыкнул. Пришелица наверняка уже провела полную диагностику функций носителя, но изволит – спрашивать.

Журбин-Хорн поднялся на ноги. Сверху-вниз поглядел на лежащего на кровати человека. На лице Арсения возник мимический знак Миранды.

– Тебя зовут Михаил Куракин, – пригвоздила диверсантка "деда".

Глубокие морщины на щеках и лбу Опушкина расправились. Перед Арсением-Мирандой лежал вполне моложавый мужчина лет сорока пяти, на щетинистом подбородке обозначилась ямка в виде креста и сразу же расправилась – шпион мимически приветствовал коллегу.

– Так значит это ты, подполковник Миранда Хорн, наши вертолеты сбила? – усмехнулся помолодевший "дед Опушкин", которого уже по полному праву можно было именовать Михаилом без всяких приставок – Григорий Николаевич перестал существовать три года тому назад. Миранда не ответила и шпион покачал головой: – Среди наших до сих пор споры идут – смогла ты или не смогла?.. Возможно ли это в принципе?

Журбин знал, о чем коллеги диверсантки спорят. Перед отправкой в это время в двух путешественниц Миранду и Жюли забили программу контроля: вне зависимости от носителей женщины не могли нанести смертельного вреда агентам хроно-департамента. Но бывший агент Миранда Хорн программу перебила. Когда в противоречие с этой кодировкой вступил основополагающий приказ на защиту охраняемых объектов хроно-личностей Завьяловых, программа как бы перегорела, вышла из строя и самоликвидировалась: Хорн смогла нажать на гашетку вертолета и уничтожить боевую технику противника, которой управляли внедренные в нынешних вояк современники.

"Мне кажется, Миша, ты уже и сам знаешь, что раскодирование – возможно", – не пользуясь речевыми центрами носителя, ментально произнесла диверсантка.

Журбин, по сути дела, только что в с к р ы в ш и й интеллект Куракина, как и Миранда знал: в шпиона был внедрен ментальный блок самоуничтожения, активировавшийся в безвыходной ситуации. Напарникам сообща удалось предотвратить самоубийство, ждать что кодировка активируется вторично, по понятной причине, нельзя. Подобные программы не дублируются, поскольку смерть – конечна, второй попытки ей не нужно.

Арсений-Миранда наклонился над кушеткой, засунул руку под тюфяк – побывав в Куракине он точно знал, где упрятан спутниковый телефон, – и достал наружу трубку.

"Миша. Через два часа после того как ты отправил сообщение, Иван изготовил и поставил "глушилку" над Островом. Твой сигнал на штурм поселения не прошел, коллега, так что ждать тебе – нечего. Поговорим? Или нам тебя по новой вскрыть…"

Куракин сел прямо. Пристально поглядел на парня-диверсантку:

– Мы можем поговорить наедине, Миранда?

– Нет, – отпечатав личный знак на лбу носителя, вслух ответила пришелица.

Куракин многозначительно проговорил:

– Хочешь сказать…, они знают о тебе ВСЕ?

– Низко, Миша, низко, – покачала головой Арсения Миранда. – Ты опускаешься до шантажа… А впрочем. Мне без разницы, Арсений все равно узнает, а информация, которой ты пытаешься надавить, существенна только для Платона. Так что, еще раз повторяю – нет.

"Миранда! Чем он тебя шантажирует?!"

"Потом, Журбин. На выяснения отношений нету времени, штурм Острова может начаться в любую минуту. Т а м долго ждать не будут, полезут на нас и без сигнала от Куракина".

Михаил пристально поглядел на Арсения-Миранду, поиграл взглядами с коллегой… Но в итоге лишь вздохнул:

– Договорились. О чем ты хочешь со мной поговорить?

– Почему нас о т п у с т и л и, Миша? – печально и негромко приступила диверсантка.

– Ну надо же…, – шпион покачал головой. – Я думал вы успели меня стопроцентно препарировать…

– Не ерничай. Ты знаешь, что для полного сбора информации необходима точечная настройка по каждому из вопросов. У нас мало времени, мы можем пробивать тебя пошагово телепатически, но предлагаю тебе – отвечать. Согласен… или…?

– Да. Согласен. Вас отпустили потому, что усилия по охране хроно-личностей Завьяловых были признаны нецелесообразными. Вы лучше нас, без всякой помощи справляетесь с этой задачей. Пока Извеков не пойман, вас лучше было оставить в покое.

– Но тебя все-таки – внедрили, да?

Михаил пожал плечами:

– А разве могло быть иначе? Пригляд необходим, мы не могли отпустить ситуацию на самотек.

Миранда несколько секунд подумала, кивнула:

– Да, это в духе нашей организации. Штурм, как я знаю, назначен по твоему сигналу. Ты можешь его предотвратить…, или по крайней мере отсрочить на сутки, если я пообещаю, что мы сдадимся без боя?

– Зачем ты спрашиваешь? Ты знаешь, что о н и не будут ждать. "Глушилку" изготовить не сложно, если сигнал не проходит, это подразумевает, что я могу быть обнаружен. Штурм поселения начнется без команды отсюда.

– Мне нужно двадцать четыре часа, Михаил, – усаживаясь на краешек постели и удерживая на лице носителя личный знак, упорно и мягко проговорила диверсантка. – Арсению вполне по силам обработать тебя телепатически, узнать шифр и отправить сообщение от твоего имени. Но… ты нам нужен, Миша. Очень нужен.

– Зачем? – без всякого притворства изумился Михаил.

– У нас есть девушка… Девушка, которая пострадала по моей вине, Куракин. Если с ней не поработает мозголом твоего уровня, ее придется уничтожить.

– О ком ты говоришь? – нахмурился агент.

– О Тамаре. Девушке из другой параллели. Не зная ее сути, я допустила фатальную ошибку – с р о с л а с ь интеллектом с девочкой, бывшей практически растением и…

– Погоди, погоди, – перебивая, забормотал Куракин. – Ты говоришь о девушке, которая принимала участие в нападении на эвакопункт на Ленинградском вокзале?!

– Да. Тамара телепат из иной параллели и она наследница колдовской силы иной Фаины.

– О боже…, – пораженно простонал агент. – Как… как ты, с твоим-то опытом, могла допустить полного сращивания интеллектов?!

– Девушка больна аутизмом, Миша, – извиняющимся тоном произнесла Миранда. – Во всяком случае, я была в этом уверена. И если бы в ситуации не были завязаны непонятные нам колдовские силы, она бы аутистом и осталась – после исчезновения моего интеллекта, она б осталась тем, кем и была до этого – несчастной больной девочкой…

– И ты… лопухнулась, значит. Открылась полностью.

– Да. Я позволила себе абсолютную открытость и срастание, коллега, и породила – ведьму с навыками диверсанта нашей современности.

– Ну ни фига себе, – присвистнул все более пораженный Куракин. – А я все голову ломал…

– Это ты ломал, – перебила Миранда. – Ты давно не был в Центре и много не знаешь. Именно я, Куракин, отправила в департамент предупреждение о том, что рядом с Платоном может появиться девушка-телепат и потому коллеги отбились от закрытых… Я не могла поступить иначе, Тамара – грозная сила.

– А о том, что эта сила появилась, благодаря твоей ошибке, ты тоже сообщила?

– Да, – твердо выговорила диверсантка. – Тамара – мое порождение, Куракин.

– Так почему же ты ее не уничтожила?!

– Пулевой шрам на бедре Арсения показать, или так поверишь?

– Она стреляла…, – задумчиво отведя взгляд от Журбина-Хорн, проговорил шпион.

– Да. Как только в ы ш в ы р н у л а меня из тела.

– Повтори. Я не ослышался – она тебя вышвырнула? Не инструментально?!

– Ты не ослышался. Девчонка выбросила мой интеллект без применения телепорта, одним усилием воли.

– Твою мать… И ЭТО сейчас обитает рядом с нами?!

– ЭТО сейчас кот, Мишель. Тело девушки-телепата досталось Извекову.

Повествуя о событиях последних лет, Миранда уложился в полторы минуты. Потрясенный Куракин хмурился, пару раз принимался было вновь отчитывать опростоволосившуюся агентессу, но Миранда прерывала его выразительным взглядом и быстро двигалась к развязке:

– И вот теперь, Куракин, нам нужна твоя помощь.

Михаил закусил губу, категорически покачал головой:

– Я не могу. Для проведения подобной операции мне нужны санкции от руководства…

– Не говори мне, что у тебя недостаточно полномочий, Миша! – разгоряченно перебила Хорн. – Агенты твоего уровня имеют право решать вопросы по ситуации!

– Но тогда тебе придется раскрыться!!

– Я готова. Арсений, слушай.

Куракин протестующе вскинул руку… Но Миранда уже все решила. Внедренный к подпольщикам Извекова двойной агент подполковник хроно-департамента Миранда Хорн решила, что имеет право раскрыть суть операции перед человеком из прошлого.

И это было – нарушением основополагающих принципов работы под прикрытием. Провал. И самовольство.

Но впрочем… Признание Миранды не шокировало Журбина. О том, что Хорн отлично законспированный агент департамента, подозревал еще отставной генерал Лев Константинович Потапов. Двойную суть Миранды старый контрразведчик почуял еще одиннадцать лет назад – приемы и методы работы под прикрытием, видать, не сильно изменились за столетия, Лев Константинович всегда подозревал, что диверсантку внедрили в подполье для разрушения оного изнутри. П о д с т а в и л и Извекову. И Хорн задачу почти выполнила – террористическое подполье было либо уничтожено, либо вышло наружу и приняло формы открытого протестного движения (где Миранда стала лидером, практически Иконой). В понятие "почти" укладывался скорбный факт – Платон сумел уйти. И его поимку (ликвидацию) агент Миранда Хорн считала делом чести. По большому счету диверсантка плюнула на приказы и инструкции, и ушла в свободное плавание.

И сейчас Миранда раскрылась перед Арсением не просто так и не по прихоти: ей, а точнее Куракину, требовался носитель с телепатическими возможностями. Без объяснений с Журбиным, всю эту бодягу не стоило бы и затевать. Не тратя времени на словестные объяснения, диверсантка п о к а з а л а Журбину проблему.

Пока слегка ошеломленный действительностью парень переваривал информацию, обратилась к шпиону:

– Миша, перед тем, как отправить меня на внедрение, именно твои коллеги записали на меня несколько эмоциональных слоев. Без "истинной" влюбленности в Платона, я бы не продержалась рядом с ним и пяти минут, так что писали накрепко, наверняка! чтобы Извеков не добрался до "начинки". Теперь этим "вирусом влюбленности" заражена Иная…, Тамара то есть. Девочка подцепила его после полного сращивания с внедренным интеллектом, но в отличие от меня не умеет контролировать безудержную тягу к Извекову. И если отправилась на его розыски, то вероятно запуталась в наносных слоях и не добралась до коренной сути, не поняла, что вся влюбленность – фикция. Понимаешь, к чему я веду?.. Куракин, девочку необходимо излечить! Она заражена не только чужой любовью, на нее действуют и остальные слои записи. Мне полностью меняли личность, Миша! – почти умоляюще воскликнула Миранда. – Девочка подцепила от меня бунтарство, агрессивность, тягу к разрушению миропорядка! А она – другая… Я думаю, она лучше, Миша… И в том, что с ней произошло, виновата не только я, но и твои коллеги. Мы задолжали девочке, Куракин. Ты нам поможешь, проведешь антивирусную очистку?

Шпион молча смотрел на Арсения-Миранду исподлобья, и диверсантка горестно поморщилась:

– Куракин, эту проблему надо решать. Послойная раскодировка твоя специализация, моей квалификации для этого не хватит.

– Я тоже не сумею. Честно.

– Знаю. Знаю, что для работы тебе необходим дешифратор, но у нас есть Иван Завьялов. Этот парень, Миша, способен изготовить интеллектуальный шурф с любым сечением из утюга и пылесоса, отвечаю. Ванюша – гений. Если ты объяснишь ему принцип действия…

– С ума сошла?! – подпрыгнул на лежанке внедренец хроно-департамента. – Сама спалилась и меня решила под монастырь подвести!

Миранда, которой Сенька на время допроса и переговоров уступил право альфы, ментально шлепнула по голове агента. Не сильно, так – для вразумления. Продолжила:

– Миш, у тебя нет выхода. Ты в теле обычного человека, Арсений телепат, и для него все твои послойные записи уже не существенны. Сенька вскроет тебя за полчаса, коллега. Но нам хотелось бы договориться. Я не хочу уничтожать девочку, перед которой виновата.

Куракин откинулся спиною на подушки и застонал, глядя в низкий бревенчатый потолок.

Миранда говорила правду. Находящийся в природном теле телепат мог удерживать послойные записи, как это когда-то делала Миранда, работая в подполье рядом с Извековым. А в этом времени, если не считать Тамары и клонов, Журбин был единственным врожденным телепатом весомой мощности, немного п о р а б о т а в над Куракиным, Арсений и без всякого его согласия добился б результата.

Но добровольно п о м о г а т ь человеку из прошлого в изготовлении устройства неизвестного в этом времени – немыслимое нарушении главенствующего пункта работы хроно-департамента! Миранда знала, как подставляет коллегу, но однажды сделав выбор, диверсантка шла уже до конца. У нее появилась единственная возможность разрешить патовую ситуацию с несчастной девочкой и Миранда не собиралась ее упускать. Давила. Жала.

И Куракин это понял.

– Хорошо, – садясь прямо, произнес шпион. – Но провести антивирусную работу я вначале попробую не инструментально. Девочка подцепила вирус изнутри, так что полагаю, очистить ее можно и без привлечения техники. Арсений, ты уступишь мне право альфы на время работы с Тамарой?

"Миранда, ты ему доверяешь?" – прежде чем ответить, спросил наставницу Журбин.

"Конечно нет. Но я, напарник, буду рядом, с электрошокером наготове. Переподчинить тебя мгновенно Куракин не сможет, каким бы сильным телепатом он не был, тело прежде всего подчиняется владельцу, так что треснуть внедренный интеллект электрошокером я завсегда успею".

– Я согласен, – глядя на шпиона, кивнул Арсений-Миранда. Поднялся с лежанки, прошел до двери и, раскрыв ее сказал, поджидающему на крыльце отцу: – Пап, давай кота и приведи сюда Тамару. Но прежде зайди, пожалуйста, в "засаду" и попроси Ивана снять "глушилку". В ней больше нет необходимости.

Напарники вернулись к лежащему шпиону. Куракин глядел хмуро:

– На сколько я понял, это еще не все, Хорн. Ты просила отсрочки на двадцать четыре часа, зачем тебе нужна эта фора, Миранда?

"Да, кстати, – поддержал интерес хроно-агента и Журбин. – Ты в самом деле предложишь нам сдаться без боя через сутки?"

"Предложила бы, Арсений. Если бы в непонятном "когда" над порталом в овраге не зависла ядерная бомба".

"То есть…, ты блефуешь и затягиваешь время?"

"Да. Нам нужно продержаться как минимум до ночи, пока откроется портал. А там решим – уходить всем вместе в какую-то иную параллель или оставаться здесь и выбрасывать белый флаг. Департамент заинтересован получить нас невредимыми".

"Я предлагаю – уходить. Не хочется мне, знаешь ли, быть препарированным вашими мозголомами".

"Да я бы сама ушла, – серьезно произнесла Миранда. – Вот только напрягает бомба, висящая над существом. Пока мы не поймем, что спровоцировало нанесения ядерного удара, играть с хроно-департаментом в открытую нельзя. Мы с тобой вернулись в прошлое, Журбин, в департаменте еще не знают, что мы натворили в будущем и продолжают действовать в режиме "Здесь и Сейчас". Что будет если мои начальники узнают о том, что мы не только упустили Извекова, но и обеспечили его телом девушки-телепата, я не могу представить. Тем более что с большой долей вероятности предполагаю: нам с тобой, Журбин, предстоит еще не раз нарушить действие режима. Да мы с тобой уже по сути дела действуем вне параграфа "Здесь и Сейчас" и прыгаем по временам… С испугу и на нервах мои шефы могут "заварить" дыру в пространстве-времени ядерной бомбордировкой, мы лучше помолчим пока. И еще… я к сожалению, Арсений, не могу сбрасывать со счетов вероятность того, что бомба полетела на овраг по приказу Платона. Он слишком долго ждал, забавлялся с нами, играя в прятки-догонялки. Заполучив хотя бы тело телепата-женщины, он может начать выступление по-крупному: захватит командира самолета с ядерным боезапасом и решит вопрос кардинально, начав войну с современниками с нанесения удара по порталу".

"Тогда чего мы думаем?! Давай – сдаваться и выставлять условия! Платон ждет моего звонка, мы назначим ему встречу, прибудем на место с поддержкой клонов и агентов департамента…"

"Арсений, – протяжно выговаривая имя, перебила диверсантка, – да неужели ты надеешься, что Извеков ответит на твой звонок?! Наивный. Я отлично знаю дарлинга, через минуту после твоего звонка, он раскурочил телефон и думать забыл о подельнице! смылся куда подальше. Он выполнил программу минимум – получил тело телепата. И то что это тело женщины – ему плевать. Иная нарвалась сама и выручать ее он не полезет".

"И… что ты предлагаешь?" – обескураженно спросил Арсений.

"Зависит от того, насколько верно ты понял принцип временных перемещений через портал, Журбин. Как точно сумел расшифровать, данное тебе в эмоциях".

"Конкретно. Что?"

"На сколько ты донес до меня информацию, получается так: портал не может переместить в одно и то же время два полностью тождественных объекта. Если сегодня ты здесь, то такой же ты не можешь здесь же оказаться, будучи переброшенным из какого-то иного времени, да?"

"Мне показалось, это – так. В один и тот же день, один и тот человек не может возвращаться на то же место до бесконечности. Нужен какой-то промежуточный портал. Если сегодня ночью мы уйдем, то вернуться сможем только завтра, один единственный раз. Но вот за это "завтра"… может пройти бесконечно много времени".

"Надеюсь, что ты верно понял существо, Журбин. Ставлю задачу по степени очередности. Прежде всего – Куракин. Он решает проблему с "вирусом" Тамары и добивается отсрочки штурма. Ночью мы уходим в лето нашей параллели и пытаемся разыскать Платона. Вернуться мы, Журбин, можем только один раз, в завтрашний день до начала штурма, завтрашняя ночь полнолуния – последняя в этом месяце. Так что… Мне нужно еще что-то объяснять?"

"Нет. Основная часть понятна. Мы можем еще хоть десять лет разыскивать Платона, но вернуться должны до условленного завтра. Вопрос один. Платона окружают закрытые, мы можем взять отца и Бориса с собой? Поддержка нам не помешает".

"Не помешает, – согласилась диверсантка. – Но мужчины здесь нужнее. Не будем обескровливать защиту Острова, Журбин, я департаменту не доверяю. Если поймем, что справиться своими силами с Извековым не можем, выйдем на связь с департаментом и попросим помощи от них уже там, в мае из которого сюда вышли. Там наши заморочки, Сеня, по-любому уже не будут тайной. Если, конечно, в том мае еще не будет ядерной войны, а хроно-департамент и вся моя цивилизация продолжают существовать".

Арсений-Миранда поглядел на хмурого Куракина и произнес:

– Звони своим, Михаил. Договаривайся об отсрочке штурма.

Куракин хмыкнул:

– Ох чует мое сердце, подставишь ты меня, Миранда…

– А ты уже подставился, Мишель. Звони давай. Тебе еще с нашей девочкой работать.

Шок. Слезы. Боль.

Журбин видел, как осторожно и умело, пользуясь его возможностями работает с Тамарой Михаил. Ради удобства Иную пришлось переселить из кота в любимую Арсения, Журбин переживал за каждое мгновение, смотрел как слой за слоем, исчезает словно шелуха все нанесенное в Иную. Как изменяется ее внутреннее ощущения собственного "я", выплескивается наружу через взгляд и слезы…, слезы текут по щекам… Недоумение, обида, боль, досада… Ярость!

Стоп! Журбина-Куракина ударила по ноге лапа Лауры-Миранды чуть включенной в процесс реформирования личности иной Тамары. Волчица-диверсантка наблюдала за внешними проявлениями, когда на лицо Тамары-Антипода, вместо досады выплеснулась злость, агентесса департамента дала команду – стоп! Тамару затопила ярость, процесс закончен, тут можно и переборщить.

Но впрочем… Переместившись в Журбина, Миранда высказалась:

"Порядок, Сеня. Теперь я полностью уверена, что сегодня ночью через портал мы уйдем не одни. С нами будет и Тамара, напарник. Не знаю, что за отношения были у Иной с Платоном, но вот поверь мне – у молодой колдуньи есть к моему дарлингу серьезные претензии. И я ему – не завидую. Разозленная женщина на все способна…"

Журбин "вскрывал" Иную вместе с Куракиным. Он видел, ч т о имеет предъявить Извекову юная ведьмочка. Но это было слишком личным, чтобы обсуждать это с кем бы то ни было. Тамара-Антипод з а к р ы л а воспоминания и Арсений полностью признал за ней право на неприкосновенность. Он выслушал Миранду и ответил:

"Я – против. Тамара с нами не пойдет".

"Ну. Кто бы сомневался, что ты – против. Но Иная нам нужна, Журбин. Девочка долго была рядом с Извековым, знает о его запасных "аэродромах"…"

"Она тебе и так все расскажет! Зачем подвергать ее опасности?!"

"Затем, – жестко выговорила диверсантка. – Вернуться мы можем только один раз, а если придется решать что-то на месте по мере поступления, прийти за получением добавочной информации мы не сможем! – Миранда немного помолчала и добавила: – И еще. Не забывай, Журбин, что Тамара-Антипод существенная боевая сила. Причем, большой вопрос, где твоя девушка будет в большей безопасности – на Острове, окруженном легионом департамента или уйдя отсюда вместе с человеком, который жизнь за нее отдаст".

"А если Иная опять фокус с "выбросом" устроит?! Ты уверена, что Куракин хорошо с ней поработал и Антипод не вышвырнет м о ю Тамару в никуда?!.. Иная уверяет, что данная способность появляется у нее лишь неподалеку от портала, это он как-то на ее возможности воздействует… Но если Куракин все же что-то недоработал и после прохождения портала Иная снова нападет на нас? Выбросит Тамару и начнет стрелять?!"

"Тамара-Антипод будет безоружна, Сеня. А у нас нет выбора. Подозреваю, что из тайги Извеков прямиком рванет в Санкт-Петербург. Место встречи, как говорят у вас в России, изменить нельзя. Платон уверен, что через Антипода мы узнали, где он прячет твою маму. И ты за ней – придешь. Извеков будет ждать нас в Озерках, Арсений. Ты готов рискнуть не только цивилизацией, но и матерью?"

Не отвлекаясь больше на споры, диверсантка прочертила на лбу Арсения горизонтальную черту, показав что будет говорить она, и приступила к, больше напоминавшему допрос, разговору с Тамарой-Антиподом.

После первых же слов диверсантки, Арсений понял, что подполковник Хорн опасность предстоящий операции ничуть не уменьшала. Так как в первую очередь Миранда задала Иной вопрос:

– Как думаешь, Тамара, Платон мог заминировать дом в Озерках? ты видела, чтобы он загружал в подвал какие-то тяжелые предметы или работал с газовым котлом?

* * *

Из портала, в знакомый овраг, диверсантка вышла огорченной до нельзя. Не так давно Журбин ей показал, как выглядит в его аналоговой визуализации энергетическое существо, потом Фаина высветила для всех присутствующих в церкви некую светящуюся щель. Миранда думала, надеялась, что на этот раз она сумеет разглядеть портал либо при помощи восприятия носителя Арсения, либо и сама хоть что о щ у т и т…! Ведь она знает, с чем должна столкнуться!

Но нет. В полночь Арсений-Миранда как будто шагнул в стену старой церкви и сразу оказалась в подсвеченном солнцем овраге.

Все. Во всяком случае Миранде показалось, что ничего не произошло. Яркий свет включился, как будто небесное светило – лампочка, что зажигается от легкого нажатия на кнопку. Даже полностью подключенная к органам восприятия носителя, диверсантка не разглядела и не ощутила ровным счетом – НИЧЕГО! Она просто шагнула в стену и очутилась уже в майском овраге этой параллели.

А вот ее носитель – о щ у т и л. Арсений хмурился, был крайне чем-то недоволен. Он спустил на землю Василия-Жюли и ментально обратился к двум пришелицам:

"Заметили, как изменилась окраска "двери"?.. Не нравится мне это, дамы…, очень неприятно выглядят фиолетово-багровые разводы в ауре портала… Вам тоже показалось, что на этот раз существо пропустило нас с неохотой?"

"Журбин, о чем ты говоришь?! – взмолилась диверсантка. – Я – НИЧЕГО НЕ ВИЖУ!!!"

"Разве? – немного удивился парень. – Странно… Ты была ко мне подключена…"

"И что с того?!" – огорченно фыркнула пришелица. Миранда в полной мере осознала, что Журбин Арсений – один единственный в своем роде человек. В нем есть способность к колдовству, которую еще Фаина разглядела, и определенные мыслительные навыки, привитые ему уже пришелицей. Журбин – Колдун Которого Не Может Быть. И именно поэтому он видит То Чего Не Может Быть. Ведь даже шаманке пришлось провести колдовской обряд, дабы сделать существо в церквушке видимым… А вот Журбин все ЭТО видел и без всякого заклятия…

Миранда справилась с досадой – и прямо скажем, с некоторой завистью к талантам ученика, – произнесла ментально:

"Почему ты решил, что существо не хотело нас пускать сюда?"

"При переходе было ощущение тугой преграды. Ты не чувствовала, как я ее пробивал?"

"Нет!" – рявкнула пришелица.

Журбин порядком удивился реакции бета-интеллекта, но спрашивать с чем это связано не стал – наставница прикрыла даже эмоциональный фон. Арсений-Миранда обернулся к вышедшей за ними следом Тамаре-Антиподу:

– Тамара…, – имя любимой девушки слетало с его языка с заминкой, – ты не почувствовала, что портал нас не хотел пускать?

Девушка пожала плечами:

– Ну было что-то … неопределенное… Но в общем, ничего особенного я не ощутила. Холодный ветер бил в лицо.

– Понятно, – еще больше расстроился Колдун Которого Не Может Быть. – Тогда прошу вас мне поверить – существо с трудом нас пропустило.

"Может быть портал недоволен тем, что люди не выполняют его условий? – предположила пришелица. – Он дал тебе понять, что в овраге его держат какие-то колдовские "водоросли"… Думал, что ты его о ч и с т и ш ь от этих пут и позволишь уйти, но ты пользуешься им, ничего не давая взамен?"

"Не то, – поморщился Журбин. – Все совершенно не так! Ты очеловечиваешь существо, а мне кажется, что людские понятия об обязательствах и обидах находятся вне его категорий. Он… оно – с о в с е м д р у г о е… Оно не обижается… Но – ждет".

"Чего?"

– Не понимаю, – вслух сказал Журбин. Поправил лямку рюкзака, поглядел по сторонам.

Дневной овраг выглядел вполне гостеприимным, мирным. Василий-Жюли, не проявляя тревоги, сидел у ног людей. Арсений-Миранда достал из кармана спутниковый телефон и набрал на нем контактный номер Извекова.

Через минуту напарники убедились, что пришелица была права. Механический женский голос сообщил из трубки, что набранный Арсением номер – не обслуживается.

Возвращая телефон в карман, Журбин-Хорн красноречиво поглядел на Тамару-Антипода. Говорить Иной о том, что Извеков ее предал, было ни к чему. Девушка закусила губу и отвернулась, прищурив вдаль глаза. Журбин ощутил идущую от Иной волну обиды, подгоняемую нарастающим шквалом ярости…

Арсений-Миранда положил ладонь на девичье плечо, легонько потрепал:

– Да не переживай ты так. Миранда же тебя предупреждала, что он так поступит… Ты была к этому готова.

Тамара-Антипод строптиво дернулась и стряхнула руку парня.

"Оставь ее, Арсений. Что бы там она не знала, убедиться в том, что тебя предали – тяжкое испытание для каждой женщины. Давай-ка о делах…, а заодно и наша девочка маленько отвлечется".

Журбин кивнул и произнес:

– Проходя через портал, я дал ему понять, что нас интересует определенный район земного шара. Показал существу орбитальную съемку окрестностей Санкт-Петербурга и вроде бы…, вроде бы он меня понял. Во всяком случае в районе Питера зажглись крохотные голубоватые огоньки, их было множество, как будто возле Петербурга обитает довольно много собратьев нашего, мгм, приятеля… То есть…, – Журбин чуть неуверенно замялся, – существует весомая вероятность, мне хотелось бы надеяться… отсюда он нас отправит непосредственно к Санкт-Петербургу. Во всяком случае, мне показалось, что мы с порталом поняли друг друга. – Арсений-Миранда поглядел по сторонам: – Ну что?.. Останемся здесь или выйдем наверх и уже там перекусим? До ночи еще долго…

– Пойдем, – все так же не глядя на напарников, первой приняла решение Иная и направилась к выходу из оврага.

"Расстроена девчонка", – вздохнул Арсений.

"А ты бы не расстроился, если б у тебя тело украли? – хмыкнула Миранда. – Но ничего… Первый шок пройдет, а время лучший лекарь, не приставай к ней, Сеня".

Журбин-Хорн, кивком головы позвав с собой Василия-Жюли, быстро пошел к выходу из лощины.

Нагнал Тамару-Иную и незаметно достал из кармана электрошокер; почувствовал, как рука, сжимающая пластиковый корпус прибора, стала влажной и горячей.

Журбин, конечно, девушке сочувствовал, но в его память навсегда врезался момент: метрах в пятистах от выхода из врага Тамара-Иная достает из наплечной кобуры пистолет и целится в него. Стреляет!..

Повторить подобное – недопустимо. Шагая плечом к плечу с мрачной девушкой, Журбин-Хорн держал прикрытый ладонью шокер почти у ее бедра.

Прибор был настроен не на подавление внедренного интеллекта, а на максимальную мощность. Арсений и Миранда готовились к неприятностям и были готовы вырубить Иную при возникновении малейшего намека на опасность.

Тамара-Иная первой вышла на небольшую полянку. И, снимая на ходу рюкзак с припасами, двинулась к лежащему попрек поляны бревну. Толстый конец рухнувшего дерева с давным-давно иссохшей и обломившейся кроной находился в тени высоких сосен, девушка собралась поставить на импровизированный столик рюкзак…

Арсений-Миранда и Василий-Жюли тоже подошли к бревну. В лесу чирикали пичужки, по полянке порхали бабочки, в прожаренной солнцем траве стрекотали кузнечики: пасторальная идиллия, импрессионисты, "Завтрак на траве"… Любуясь мирным пейзажем, Журбин-Хорн стаскивал лямки рюкзака и не сразу понял, что случилось.

А когда понял, то не сразу смог поверить.

Вначале мозг зарегистрировал исчезновение всех звуков: в нереальной ватной тишине существовало только собственное дыхание. Оно шуршало под черепной коробкой так, словно Журбин нырнул под воду.

Арсений-Миранда оглянулся!!!

В метре от него в воздухе, совершенно неподвижно в и с е л а бабочка. Пчела застыла над цветком, стоящим в фантастически неподвижной, как будто нарисованной траве.

Журбин-Хорн поглядел на деревья, только что трепетавшие кронами под легким ветерком!!

Над бревном, в совершенно нереальном изгибе намертво застыли ветви сосны. Не шевелились, как на фотографии!

Но Тамара-Иная – двигалась. Продолжала безмятежно доставать из рюкзака припасы.

Но вот и ее что-то обеспокоило. Девушка нахмурилась, раскрыла рот так, словно у нее непонятно почему вдруг заложило уши… Обернулась к Журбину. В ужасе круглила глаза… и вытянула указательный палец, показывая на что-то Арсению-Миранде!

Напарники проследили за направлением…

В паре метров от Арсения-Миранды в воздухе висела пуля. Приличного калибра. Явно выпущенная из снайперской винтовки.

В Арсении находилась ко всему привыкшая, видавшая виды агентесса хроно-департамента, но тем не менее, Журбин почувствовал, как их с Мирандой прошиб холодный пот: пуля направлялась им в висок. Остановилась за мгновение до того, как вдребезги разнесла бы совместную голову Арсения-Миранды.

От ужаса у Журбина-подполковника перехватило дыхание. Напарники ушли с линии полета пули!… Выдохнули. Утерли пот со лба и поглядели по сторонам.

Мир – изменился. Превратился в неподвижную объемную картину с застывшими в н е п р а в и л ь н о м положении ветками и стебельками, с зависшими в воздухе насекомыми и парочкой стрижей…

Но облака по небу – шли. Бежали, как и прежде.

Кошмар. Фантасмагория. Невероятность. Журбин-Хорн осторожно обошел пулю кругом, примерился по траектории полета и поглядел откуда она вылетела…

Из кустиков. Застывший словно манекен снайпер лежал за невысоким мшистым валуном на краю поляны. И Арсению тут же вспомнился старый советский фильм "Сказка о царе Салтане", где этот самый Салтан бродил по наколдованному девой Лебедем городу, повсеместно натыкался на замерших, словно статуи людей, оживлял их прикосновениями…

Трогать и оживлять "скульптуру" снайпера желания, разумеется, не было никакого. Журбин-Хорн присел на корточки перед окостеневшим человеком, заглянул тому в лицо.

"Не клон, – определилась диверсантка. – Голову на отсечение – этого красавца мама родила".

"Уверена?" – Журбин не слишком много сталкивался с и з д е л и я м и, и пока в основном определял их по несколько странноватому н е ж и в о м у взгляду. И чаще сомневался, прежде чем прийти к уверенности.

"Процентов так… девяносто, тебе хватит?"

"Да".

"Тогда ищи второго снайпера, они обычно парами работают".

Журбин прищурился, вглядываясь в тайгу с довольно чистым подлеском…

– В меня тоже стреляли! – раздался за его спиной голос Тамары-Антипода. – Вон – пуля в воздухе висит!

Шагая по траве, которая проминалась под его подошвами и не делала никаких попыток распрямиться, – нереально проминалась, как бы н а в с е г д а, – Журбин-Хорн подошел к девушке, стоявшей рядом с зависшей в воздухе пулей.

– Ну, – глядя на пулю, сказала Тамара-Антипод. – И что это было?

– Подожди. Я сам не понимаю, – прошептал Арсений-Миранда и осторожно двигаясь по траектории полета пули, двинулся к опушке поляны. Рядом с ним, чутко поводя ушами, в неподвижной траве скользил кот-профессор.

Кот и человек прошли под соснами… и дружно уткнулись в невидимую, пружинящую преграду.

Журбин-Хорн напрягся, попробовал ее преодолеть…! Но как ни нажимал, не получалось.

– Мы, дамы, типа – заперты, – обескураженно сказал Арсений напарницам, как на подбор оказавшимися женского пола.

"И – кем?"

"Порталом, как мне кажется, – транслируя речь для всех подруг, Журбин выразительно поскреб в затылке: – Ну блин, чумааа…"

"Бинокль возьми, – быстро выговорила диверсантка, как всегда, прежде всего сосредоточенная на безопасности. – На пять часов движение!"

Журбин метнулся к рюкзаку, достал из него современный полевой бинокль и приложил к глазам…

В направлении, которое указала Миранда было не просто шевеление, там был человек в камуфляже. Лежал в небольшой ложбинке между выступающими корнями сосен, двигался н о р м а л ь н о и целился прямо в окуляры.

"Твою маааать! – глядя на вылетающие из дула и застывающие в воздухе пунктиром пули, воскликнул телепат. – Они виснут и застывают, как в желе от заливного…!"

Когда из повисших в воздухе пуль можно было уже ожерелье нанизывать, снайпер вскочил на ноги и в сердцах грохнул винтовку оземь. Ощерился и ринулся на Журбина врукопашную!

Арсений-Миранда ждал его не дрогнув. И где-то даже с любопытством – что будет дальше? Пробьет с той стороны стрелок преграду или тоже уткнется?

Занятно в самом деле. На телепата-подполковника, несся человек с оскаленным лицом и армейским ножом, что появился из чехла на поясе. Не добежав до невозмутимо стоящего Журбина-Хорн метров десяти, снайпер наткнулся на прозрачную преграду, лицо его расплющилось так, словно харя врезалась в обычное оконное стекло!..

Человек упал назад. И сразу же вскочил. По-новой бросился вперед! Арсений зашатался, словно его ударило энергетической волной его ярости!..

"Журбин. Он телепат".

Спокойный констатирующий голос диверсантки, добавил в ситуацию абсурда. И если бы Арсений сам не ощутил, что на него пошла ментальная атака, то не поверил бы сказанному: откуда взяться телепату в этом времени?! Мужчина, бьющийся о "стекло" явно не был клоном!

Но факт – присутствовал. Судя по всему, стрелок собирался телепатически ударить по Арсению-Миранде внезапно, исподтишка вышибить из парня дух, уже выйдя на дистанцию физического контакта. Но когда не смог добраться, то от безысходности план поменял и с десяти метров ударил по противнику ментально.

Миранда и Арсений совместно держали оборону. Сказать по-правде, будь Журбин один, он вряд ли справился бы с изощренными приемами прямого телепатического боя – практики у парня было маловато. Да и в соперники попался иезуитски ловкий могучий телепат.

Но вдвоем с Мирандой получалось отбиваться от непрекращающегося шквала точечных ударов. Напарники мгновенно реагировали на уколы, один из интеллектов мог себе позволить отвлечься на обманные маневры умелого ментального бойца и сразу же вернуться к месту вероятного прорыва защиты… Журбин крутился, как угорь на раскаленной сковородке!

Туше! Отбили… Удар! Выставили блок…

Когда противник понял, что ничего ему не светит, то повел себя довольно странно. Миранда ожидала, что следующим этапом станут переговоры, непонятно откуда взявшийся телепат начнет противников умасливать, лапшу на уши вешать, Луну в подарок обещать…

Но человек, оставшийся за невидимой преградой, внезапно прекратил ментальный штурм. Расслабился и равнодушно поглядел на застывших в напряжении людей напротив. Глянул на кота…

Потом лег на землю и застыл, тупо и незряче таращась в пространство. Через секунду – умер.

"Перетащили", – вздохнув сказала диверсантка.

Никто не спорил. Дистанционная способность телепортов зависит лишь от одного – от мощности источника энергии. Индивидуальные устройства, подпитывающиеся от аккумуляторов, осуществляют интеллектуальный переброс не более чем на пятьдесят метров, но если телепорт запитан на силовой кабель, телепортировать интеллект можно с достаточно существенных расстояний. С нескольких десятков километров, и даже "хроно".

"Может быть успеем его реанимировать?!"

"Не советую, – категорически ответила Миранда. – Наверняка он закодирован на бесконечные попытки суицида. Департамент не повторяет своих ошибок дважды, а Куракина рядом с нами нет".

"Жаль. Заполучить для тебя носителя с такими телепатическими данными, нам бы не помешало".

"Увы, Журбин. Не будем рисковать. Его смерть может быть ловушкой".

Арсений-Миранда мрачно глядел на лежащего за "стеклом" мертвеца:

– Ты понимаешь, что здесь вообще происходит?

Измотанная только что закончившейся схваткой диверсантка не стала заморачиваться с мимическим знаком, а лишь немного изменила тембр голоса носителя и ответила:

– Сама в шоке.

И этого короткого ответа друзьям расшифровать не стоило. Наличие в этом времени телепата весомой мощности – невероятно! Они появятся гораздо позже, путем селекционного отбора.

Но факт, как говориться, на лицо. В десяти метрах от напарников лежал труп природного телепата, из которого вытащили е д и н с т в е н н ы й исконный интеллект. И как он появился в этом времени – загадка.

– Могу предположить, – устало продолжила Миранда, – что это результат наших действий в прошлом. Мы п о з н а к о м и л и департамент с энергетическими существами, мои современники получили возможность проникать сквозь время физически…

– Но почему они на нас напали?! – перебил Арсений. – Если бы портал нас не защитил – а я уверен, что преграду он поставил! – нас бы перестреляли еще пятнадцать минут назад!

– Не понимаю, – призналась диверсантка и поглядела на Василия-Жюли.

Кот-профессор выразительно пожал плечами. Загадка была неразрешимой и для ученой дамы.

– Черт! – выкрикнул Арсений. – Почему они на нас напали??! Если с порталами их познакомили мы, то зачем нас убивать?! Что мы такого сделали в прошлом, что нас решили уничтожить – здесь?! – Журбин обвел поляну у оврага круговым жестом.

– Платон? – кратко и многозначительно произнесла Тамара-Иная.

– Хочешь сказать…, – задумался Арсений, – Извеков вошел в контакт с порталами раньше департамента и физически перетащил в это время какого-то телепата из подполья?

– Ну… да. Он же в моем теле… с колдовскими способностями. Он может различать ауру этих существ. А значит мог понять их и договориться.

Журбин-Хорн выгнул шею и, прикрыв глаза, на шумном выдохе сказал:

– Черт… как все паршиво… – Обратился к Иной: – Но ты же говорила, что в этом мире лишена колдовских способностей.

– Я – лишена, – кивнула Тамара-Антипод. – Но мое тело – нет. Во всяком случае, подозреваю, что дело в моей исконной личности, а не в теле. Если меня и Тамару поменять местами, мне кажется, что колдовские силы возродятся полностью, ведь так?

– Не вижу логики, – не согласился телепат. – Кто бы не задумал нас убить, портал нас – защищал. Зачем существу пропускать наших убийц, а после выставлять защиту? Он – на нашей стороне, иначе все происходящее – бессмысленно. При переходе я почувствовал противодействие, теперь, кажется, понял, почему существо не хотело нас пропускать. Портал знал, что нас здесь ждет засада и пытался предупредить. Вот только… я его не понял.

Миранда, автоматически прочертив свой знак, ответила:

– Он мог не знать, что пропускает наших убийц.

– Миранда! – разгоряченно выкрикнул Арсений. – Эти существа способны перемешивать и перебрасывать интеллекты по собственной прихоти! Как думаешь, они способны в ы я в и т ь намерения людей?

– Выявить – способны. Понять – навряд ли, они – сторонние наблюдатели вне наших распрей.

– Но один конкретный портал попросил у меня помощи. Кроме меня, как кажется, ему никто не смог помочь.

Вместо диверсантки, неожиданно для Журбина, опять ответила Иная:

– Мои предки-ведьмы столетиями навешивали на портал колдовские обереги. Так обвесили, что "вцементировали" намертво в овраг. Как думаешь, когда первая колдунья подошла к порталу, он – догадался о ее намерениях? Понял, что ему грозит?

Тамара-Иная победно усмехнулась. Телепат-диверсантка опустил лицо к земле, пробормотал:

– Как все не кстати… Платон, подполье, департамент, колдуны… Клубок сюрпризов и загадок.

Взгляд Арсения-Миранды наткнула на кота. Василий-Жюли держал морду поднятой к небу и пристально во что-то вглядывался.

Арсений-Миранда проследил за его взглядом… Поймал еще и визуальную картинку, направленную француженкой.

И тут же приложил к глазам бинокль, свисавший с шеи на шнурке!

Высоко-высоко в небе над их головами плыл белоснежный длиннокрылый самолет с четырьмя винтами. Кот смог расслышать гул моторов.

– Ту 95, – почти беззвучно выговорила Миранда, забывшая не только знак поставить, но даже голос Сеньки изменить. – Стратегический бомбардировщик… Пипец нам кажется, ребяты…

На глазах Арсений-Миранды на фюзеляже самолета, достаточно увеличенного биноклем, разверзлась щель бомболюка… и к земле полетел цилиндр защитного цвета… Не в силах оторвать взгляды от неба, люди и один зверь, смотрели на летящий вниз снаряд, на котором не было парашюта, у Журбина мелькнула мысль: "В экипаже все – самоубийцы?! Самолет взрывная волна догонит и накроет на хрен!!!.."

Рядом тихо ойкнула Тамара-Антипод. Не отрывая от лица бинокля, Журбин покосился на девушку: Тамара побелела и закусила зубами кулачок.

Никто не предлагал бежать. Все понимали к а к а я бомба полетела на овраг. Через несколько минут в радиусе многих километров не останется ничего живого. Поляна, где они стоят превратится в озеро из черного стекла.

Арсений-Миранда опустил бинокль. Бомба уже была видна во всех деталях и невооруженным взглядом. Журбин-Хорн завороженно таращился на огромный хвостатый цилиндр…

Тот все никак не долетал. О том, что бомба ЗАВИСЛА над землей, все поняли не сразу.

– Твою мааать, – наконец-то произнес Журбин. – Чтоб мне сдохнуть… не дай бог, конечно! Портал ЕЕ перехватил!!

Внушительных размеров цилиндр с хищным хвостовым оперением торчал в небе пограничным столбом между реальностью и небылью.

Картина – чумовая. Ноги подкосились не только у Тамары-Антипода, рядом с девушкой на траву рухнули и кот с профессором внутри, и диверсантка с телепатом…

– Висит? – не вполне доверяя зрению, опасливо спросила девушка и поежилась.

– Висит, – глухо подтвердил Журбин.

– И долго она так продержится?

Арсений-Миранда невразумительно повел плечом и не вполне уверенно ответил:

– Вечность…

– А мы?.. Мы так и будем сидеть под этой бомбой? Мне вообще может кто-то объяснить, почему мы – двигаемся, а мир вокруг нас застыл?! Бабочки, птицы, вон тот снайпер – замерли, а мы нормально ходим?!

Тамару-Антипода начала бить крупная дрожь, да так, что зубы заклацали. Не отрывая взгляда от висящей над оврагом бомбы, девушка оплела себя руками, поджала ноги к груди.

"Арсений, проведи для девочки ликбез на пальцах, – устало попросила диверсантка. – Думаю тебе, как переговорщику с порталами, это будет проще сделать".

Журбин кивнул.

– Понимаешь ли, Тамара… мы воспринимаем мир трехмерным, геометрическим, – поглядывая на "ученого кота", состроившего ехидную морду, приступил парень. – Мир же порталов как минимум – четырехмерен, поскольку существа свободно перемещаются еще и по временной шкале. Нам тяжело, а может быть и невозможно понять друг друга… Попробуй представить ситуацию: ты – нарисовала на бумаге человечка. Человечек существует в двухмерном пространстве, лишенном объема. Если ты сомнешь бумагу, то увидишь бумагу в объеме, с выпуклостями и провалами… Но нарисованный человек п о й д е т по плоскости и не у в и д и т этих изменений, так как они находятся з а гранью его восприятия. Ты можешь вырезать человечка из бумаги ножницами, заставить его двигаться, но он – все равно будет воспринимать свой мир – двухмерным, плоским, поскольку он лишен понимания о б ъ е м а. – Тамара-Антипод слушала покусывая губы, хмурилась. Журбин вздохнул: – Представь, что для портала – МЫ вырезанные из бумаги, то есть из пространства, человечки. Он создал вокруг нас с в о й мир и этот мир существует по его законам, не доступным нашему восприятию. Вокруг нас может что-то происходить, но этого…, – Журбин пожал плечами, – мы даже не ощутим.

Арсений почувствовал как на его лбу появилась горизонтальная черта, заговорила диверсантка:

– Ощущать мы может быть и не многое способны, но вот зато теперь я точно знаю радиус пространства контролируемого существом: действие портала распространяется метров на пятьсот.

Василий-Жюли прищурил желтые глаза на бомбу и, согласно мяукнув, кивнул. Бомба зависла примерно в полукилометре от земли. Застывший за валуном снайпер тоже попадал в контролируемый существом радиус, отправной точкой которого служило место посредине оврага, где и располагался непосредственно портал.

– Сень, стрелка "пощупай", – попросила диверсантка.

Журбин ментально прикоснулся к снайперу… Довольно быстро отчитался:

"Ноль. Пустота. Этого мужика тоже перетащили, тело даже не в вегетативном состоянии, оно как бы заморожено".

"Занятно, – пробормотала Миранда. – Я почему-то думала, что защищающий нас темпоральный блок полностью непроницаем. Но интеллект из снайпера все же вытащили… Ты не ошибся, Сеня?"

"Сама проверь", – предлагая диверсантке право альфы, сказал Журбин.

"Да нет, я тебе верю. Но странно как-то все это…, странно. Если интеллекты из снайперов перетащили на достаточное расстояние, то сделали это при посредстве мощнейшего телепорта. Может быть даже с приставкой "хроно". И в связи с этим появляется вопрос: почему нас всех отсюда к чертовой матери не повыдергивали, как морковки из грядок?!"

Арсений-Миранда выразительно поглядел на кота с ученой дамой внутри… Василий-Жюли не менее выразительно пожал плечами. Диверсантка в самом дела озадачилась ключевым вопросом: если интеллект одного из снайперов удалось вытащить из темпорально "замороженной" зоны, то почему группа Журбина до сих пор находится в тайге, а не в какой-то лаборатории хроно-департамента, в каком-то резервном носителе – к примеру в клоне – и не мучается на допросах?!

Загадка. Еще одна из многих.

– Я думаю нас снова защитил портал, – вслух произнес Журбин. – Существо учло недостаток в обороне и исправило пробел – сделало защиту п о л н о с т ь ю непроницаемой.

"Твоими бы устами…", – задумчиво пробурчала подполковник.

Арсений-Миранда поднялся с земли, подошел к неподвижному снайперу и обшарил его карманы. Проверил даже резинки на белье и носках, снял и вытряхнул ботинки, придирчиво оглядел отличную снайперскую винтовку.

Огорченно цыкнул зубом:

– Ничего. Даже клочка бумаги или мелочи в карманах нет. Винтовка не имеет фабричной маркировки. Подошвы – чистые. Этот человек совершенно точно не шагал по лесу, а полностью телепортировался к оврагу вооруженным, из места с чистыми полами… Одежда пахнет так, словно он ее одел недавно… Жюли? – Арсений-Миранда поглядел на "кота ученого". – Какие-нибудь толковые предположения появились?

Если бы у мадам Капустиной были толковые идеи, мадам попросила бы дать ей телефон или планшетник для разговора. Но Василий-Жюли отчетливо и медленно помотал ушастой головой. Вздохнул.

На поверхность выплывало единственное объяснение: кто-то получил возможность проникать физически сквозь время. Но вот кто…?

Как – довольно объяснимо: материализоваться поблизости от оврага двум мужикам помог портал, современники двух интеллектуальных путешественниц самостоятельно еще не справились с задачей физической телепортации.

Но почему мужики стреляли, а после кто-то дал команду на начало ядерной бомбардировки?..

– Платон – не мог! – неожиданно даже для Арсения, яростно воскликнула Миранда. И быстро заговорила, явно выстраивая рассуждения в логическую цепочку. – Когда-то мы ушли в бега, так как боялись, что рано или поздно Извеков решится на шантаж на государственном уровне, так? Мы подозревали, что Платон начнет устраивать теракты с многочисленными жертвами, уничтожит существенные генеалогические линии и, исключив каких-то предков из последовательного развития цивилизации, поменяет нормальное течение истории… Но это – блеф! Мы на воду дули. Каким бы психопатом не был мой дарлинг, существенно ломать историю он бы не стал и потому носился за конкретными людьми – за хроно-личностями Завьяловыми! Платон конечно много чего натворил на двух континентах – в Северной Америке побушевал, в Европе дел наворотил… Но здесь и там он действовал прекрасно зная, что уничтожение многих генеалогических линий его напрямую не коснется! В девяносто пятом году прошлого столетия предки Извекова перебрались в Австралию, жили там в крохотном городишке, довольно замкнуло. Еще в будущем Извеков вычислил, что отголосок хроно-неурядиц в России и Америки никак не коснется жизни его предков – младенец Извеков появится на свет в определенный день!.. И тем не менее, я уверена, что ядерную бомбардировку территории России, спровоцировал не он. Платон – сверхосторожен. Он знает, почему когда-то во главу свода правил хроно-департамента был введен параграф "Здесь и Сейчас"…

Миранда упомнила об одном единственном зарегистрированном факте изменения нормального течения истории. (Зарегистрированном, но по вполне понятным причинам, стопроцентно не подтвержденном.) Один из полевых агентов хроно-департамента отбыл на операцию по предотвращению хроно-разрыва. Разрыв агент "подштопал", но когда вернулся в свое время, то… обнаружил, что его семья – не существуют. В прошлое он оправлялся мужем и отцом, назад вернулся – в опустевший дом. О его жене никто не слышал, ее рождение не было зафиксировано документально, не существовало даже ее родителей: полностью исчезла пышная и длинная генеалогическая ветвь.

Агента многократно проверили на психическую состоятельность.

Агент был – адекватен. И полностью уверен, что он отец и муж. Психиатры не выявили и намека на помутнение сознания или ложь.

Возможно, "штопка на живую" временных прорывов и раньше как-то влияла на течение истории. Но данные факты никогда не выплывали наружу, так как история п о л н о с т ь ю м е н я л а с ь для тех, кто оставался. Совпадение: пропала семья непосредственно агента, который, по всей видимости и проявил небрежность в устранении хроно-разрыва – произошло впервые.

После данного происшествия все операцию по устранению хроно-прорывов производились лишь в режиме реального времени: "Здесь и Сейчас".

Миранда продолжала:

– Платон прекрасно знает о том, что ядерная бомбардировка территории одного из государств Ядерного Клуба может повлечь за собой неконтролируемое развитие ситуации, а он всего лишь – одиночка. И удержать под контролем глав нескольких государств, десятки, а может быть и сотни военачальников по силам лишь – структуре! – Миранда огорченно махнула рукой и вернула Сеньке право альфы: все было – сказано. Отвечая на собственный вопрос, диверсантка безоговорочно поставила на госструктуру будущего – на хроно-департамент, способный телепатически контролировать не только начальника аэродрома и пилота Ту 95, но и всех тех, кто будет обязан о т р е а г и р о в а т ь на ядерную атаку территории Российской Федерации.

– Ну хорошо, – сказал уже Журбин, – предположим, мы разобрались с тем, кто отдал приказ на наш отстрел. Но вопрос "почему" остается, Миранда. И как мне кажется, ответ на этот вопрос лежит в прошлом, в которое мы можем вернуться лишь один раз. Согласна?

"Да, – ответила наставница, а телепат транслировал ее ответ для прочих членов группы. – Чего-то мы т а м натворили…"

Арсений-Миранда подошел к лежащему на земле снайперу, сел возле него на корточки и задумчиво произнес:

– У нас есть – тело. И оно может быть носителем информации. А я абсолютно уверен, что в отличие от второго снайпера, этот стрелок не успел дать себе приказ на самоликвидацию. Повода у него еще не было… Как думаешь, Миранда, мы сможем что-то выжать из этой "скорлупы"?

"Ментально?"

– Нет, переместившись, изнутри. Ментально я его уже зондировал – он полностью отключен.

"Вот именно что отключен. Тело "заморожено", Арсений. Мне кажется, в нем перестали протекать любые процессы, в том числе и мыслительные".

– Но мы-то – активны. И если учитывать, что продело все это – энергетическое существо, то почему бы порталу и нас не воспринимать – энергетически? Вне зависимости от физической формы, внутри которой мы находимся?

"Хочешь сказать… если я перемещусь в это "бревно", то оно начнет двигаться и соображать?"

– Надеюсь. Но проверить это можно лишь экспериментально. – Журбин-Хорн встал, положил руку на приточенный к ремню телепорт: – Ты будешь перемещаться или я?

"Я. Ты на контроле. Если увидишь, что носитель не реагирует на мои приказы, через десять секунд перетаскивай тетеньку Миранду обратно".

Арсений активировал телепорт… Не снимая пальца с кнопки, напряженно смотрел на лежащего у его ног мужчину…

Мужик зашевелился. Отложил "примороженную" к рукам винтовку, подергал шеей. Встал. Телепатически Арсений чувствовал, как "обживается" в нем диверсантка – настороженно, с оглядкой, готовая в любой момент блокировать приказ на самоликвидацию… Когда Миранда полностью убедилась, что подвоха, вроде бы, уже можно не ждать, от головы ее нового носителя п о т е к сильнейший ментальный поток.

"Обаньки! – мысленно воскликнул Журбин и продолжил уже вслух:

– И этот у нас тоже телепат!

Миранда прочистила горло носителя легким покашливанием и, с недоумением в голосе, ответила хрипловатым басом:

– Еще какой, друзья…, еще какой… Если применять десятибалльную шкалу, то ты, Журбин, чуть-чуть не дотягиваешься до девятки. А этот же почти на десять тянет… Абсолют.

Рядом с Арсением вздыбил шерсть и зашипел Василий-Жюли. Миранда, ставшая мужчиной, поглядела на кота и грустно усмехнулась:

– Поняла, чем пахнет, дорогая?

Кот загудел, забил хвостом по полосатым бокам…

Журбин нетерпеливо притопнул ногой:

– О чем вы говорите, черт возьми?!

– Погоди, – покачала головой Миранда. – Я хочу убедиться, быть полностью уверенной. Через полторы минуты, атакуй меня, Журбин. Без сантиментов, полный боевой контакт, работай на уничтожение. Понял?

– Ну… да. А ты уверена?

– А ты попробуй.

Диверсантка отошла к поляне. Закрыла глаза и немного постояла чуть ворочая шеей и потряхивая плечами, расслабляя мышцы доставшегося ей тела…

Арсений понимал, чего добивается наставница. Она попала в тело, полностью лишенное признаков самоидентификации, Журбин легонько прогулялся по "размороженному" мозгу и не встретил там даже отпечатавшихся на подкорке визуальных образов. В голове стрелка царил абсолютный штиль без малейших признаков волнения памяти. Сейчас Миранда работала на уровне мышечной памяти, стараясь по привычным телу реакциям выдавить из него хоть какую-то информацию. Сродниться с доставшимся ей организмом и заставить его действовать на уровне автоматизма.

Веки стрелка затрепетали… Глаза раскрылись…

Журбин ринулся в атаку!..

И не умер только потому, что Миранда в последний момент остановила рубящий удар ребра ладони, который должен был проломить затылочную кость Арсения.

По сути дела, парень и приблизится-то толком не успел. Хотя и делал все, как его учила диверсантка: удар нанес и блок поставил, нырнул под выброшенную противником руку и…, кажется, ушел из зоны поражения.

Но это только показалось. Не ушел. А улетел, увлекаемый незаметным для глаза движением противника. Удар Миранды прошел уже ему в затылок, как завершение, итог секундной схватки.

Глубоко сгибая локти и опираясь ладонями о землю, Журбин сидел на земле. Понимал – его только что "убили", и ошарашенно хлопал ресницами. Во взгляде парня перемешались смущение, досада, подозрение – Миранда, ты меня плохо обучила и не все приемы показала! сверкала толика чисто мальчишеской обиды: "И это – ВСЕ?!.. А как же, типа, кулаками помахать?!"

Подполковник глядела сверху вниз:

– Знаешь, Сеня, в чем разница между мной и этим парнем? – выставленный из кулака большой палец уткнулся в грудь носителя. – Меня учили – биться. Причем натаскивали преимущественно на борьбу в теле носителей. А этот парень б и т ь с я, можно сказать, и не умеет, его учили сразу у б и в а т ь. Без проверки противника боем, в своем физическом теле, на поле современности. Мы с тобой сойдемся в рукопашной и будем ручонками-ножонками изобретательно сучить, его, – диверсантка снова ткнула в грудину доставшегося ей мужчины, – учили, по сути дела, нескольким ударам, но довели их до полного автоматизма, до рефлексий. И все эти удары нацелены на достижение конечного результата: на смерть противника. А это совсем другая методика обучения и ведения боя, Журбин. Этот парень – ликвидатор. Причем, Жюли может подтвердить, такие парни в нашем времени не имеют к хроно-департаменту ни малейшего отношения. Это – элита, Сеня. Спецподразделение, подчиненное лично президенту, упрощенно говоря: контрразведка контрразведки, спецназ, охрана ключевых объектов исключительно нашей современности. Они не путешествуют по временам, их учили биться не так как нас – через носителей, а в полном физическом соответствии. Кстати, этих волкодавов, Сеня, тем не менее набирают из наиболее сильных телепатов и талантливых рекрутов интерната хроно-департамента.

– Господи, – пробормотал Журбин. – А чего они здесь-то забыли?! Их поле деятельности – ваша современность, прямой физический контакт и устранение! Чего им от предков-то понадобилось?!

– А пес его знает, – с неожиданной лихостью хмыкнула Миранда. – Может действия департамента признали неэффективными и структуру расформировали. Может… А черт его знает, что это может быть! Но побывать в таком паршивце – занимательная практика, Журбин. Всегда мечтала… Элита, знаешь ли…

– С ума сошла, – понимаясь на ноги и отряхиваясь, проворчал парень. – На нас спецволкодавов натравили, а ты обрадовалась – попрактиковаться тебе дали… Подумай лучше как эти волкодавы очутились здесь физически и отчего напали?! – Арсений поглядел по сторонам, тоскливо поморщился: – Черт, неужели ваше правительство смогло договориться с существами, минуя нас…? Мы типа стали не нужны, нас решили ликвидировать…, так как мы знаем слишком много… – Журбин подошел к бревну и сел. Мрачно поглядел на кота-профессора: – Жюли, скажи… Вот ладно Миранда, она человек экстрима, боя… Но ты-то…, ты столько раз говорила мне, что цивилизация достигла упорядоченности, законопослушания, типы подобные Платону редчайшее исключение… Скажи мне, ваше правительство способно радикально поступать с людьми? Без приговора суда, в особом порядке, так сказать, чихнув на все законы… – Арсений горестно покривился: – Да, понимаю – я дефект! Тот, кто несет опасность популяции… Со мной не церемонятся. Но все же… За что нас так, Жюли?!!

Арсений с мольбой глядел в желтые кошачьи глаза. Знал, что Жюли может не ответить, поскольку так как и Миранда перед отправкой в прошлое давала подписку о неразглашении реалий будущего, в противном случае профессор может не вернуться к своим детям!..

Но Василий-Жюли ударил лапой под подбородок и дал сигнал на перемещение в Арсения, освобожденного от добавочного интеллекта диверсантки.

"Мой друг, – едва телепортировавшись в парня, заговорила ученая, – мне тяжело представить, что мои современники решились на столь кардинальные меры. Но иного объяснения я просто не нахожу, поскольку предполагаю, что вместе с вами на этой поляне расстреляли бы и меня. Да, до отправки в это время со мной подписали весьма существенный контракт, меня обязаны вернуть в свое тело на день хроно-телепортации, в случае не исполнения договоренности моя семья имеет право предъявить государству требование весьма весомой финансовой оплаты ущерба… Но как ни горько признавать, мой друг, Миранда – права. Наши современники получили возможность проникать физически сквозь время – два элитных бойца из спецподразделения тому свидетельство – и посчитали информацию стоящей нашей ликвидации".

– То есть… департамент уже расформирован? За нас взялось правительство?

"Мне кажется, иначе этого не объяснить".

– И что теперь?

– Ответ набил оскомину, Журбин, – вступила диверсантка. – Но все-таки скажу опять – без вариантов, Сеня. Теперь уж точно. ОНИ нашли способ путешествовать по временам физически, думаю параграф "Здесь и Сейчас" потерял актуальность. Они нас задавят по любому.

– Чепуха! – Журбин вскочил с бревна. – Если бы параграф потерял актуальность, нас с вами здесь попросту бы не было! Нас з а д а в и л и бы еще на Острове! А тут, – Арсений оглядел поляну, – у нас получилось не просто уцелеть, но еще и полетевшую по их приказу бомбу "приморозить"!

Миранда помолчала и тихо-тихо выговорила:

– А ты уверен, что мы отсюда выйдем? Что не "залипнем" навсегда в ловушке безвременья?

– Уверен. В противном случае, нас не стоило бы убивать. – Журбин пристально, тягуче посмотрел на мужчину с наставницей внутри: – Жюли, Миранда, если хотите, сегодня ночью мы разделимся. Я переправлю вас на Остров. Вы можете решать свои проблемы с департаментом, который еще существует в том апреле, так как ваши современники только-только узнали о существовании порталов. Надеюсь все еще можно исправить и как-то разрулить. Вам сотрут память о последних событиях и вернут в ваше время и тела… Я же отправлюсь в Санкт-Петербург. У меня еще есть там дела. Мне нужно вернуть тело моей девушки. И забрать маму от Извекова.

– Красавец, – вздохнула Миранда. – А об отце, Завьяловых, ты подумал?

– Завьяловы? – переспросил Арсений. – Да я в первую очередь о них и думаю! Завязавшаяся драка, ты сама сказала, уже не имеет к хроно-личностям ни малейшего отношения! Сейчас конкретно бьют по мне, Миранда! Если бы вместе со мной хотели уничтожить и семью Завьяловых, ваша чертова элита появилась бы уже на Острове! Для них, – Арсений вытянул указательный в грудь носителя Миранды, – теперь мы знаем в точности – расстояние и время уже не является физически непреодолимыми!

– Не ори, – поморщилась диверсантка. – Здесь я с тобой согласна. Если спецподразделение не ударило по Пустоши, охота шла за нами. Конкретно – за тобой. Завьяловых пока не трогают.

– Вот именно, – горько усмехнулся телепат, – пока. Кажется, Миранда, тут ты права, наступил момент "без вариантов". – Арсений тоскливо поглядел на небо, где висела ядерная бомба, скривился: – Марью и Ваньку ждет блестящее будущее… Романы, семьи, дети, Нобелевская премия… Зачем им рисковать? Если у тебя и Фаины получится договориться с апрельским департаментом, то может быть их полностью не сотрут, а?.. Оставят отголосок памяти, вернут на исторически предназначенные им места… Как-никак генеалогическая линия Завьяловых имеет множество потомков хроно-личностей… Без генетического материала настоящих Завьяловых подобную брешь восполнить тяжело, сколько бы их подобий департамент не подставлял для нормального течения истории. Подобия – не есть природа.

– А если Завьяловы не захотят быть хоть частично стертыми? – негромко высказалась диверсантка. – И не забывай, за ними еще Извеков охотится…

Журбин пожал плечами:

– Ты же сама сказала – наступил момент "без вариантов". Нас зажали в угол, Миранда. Им придется согласится на игру по правилам потомков. Или… если у Фаины будет козырь – я до сих пор не пойман, то она с твоей помощью сможет надавить на департамент и еще отсрочить штурм?.. На сутки. Наши уйдут, я их потом найду.

– Как ты их найдешь? И где?

– Портал подскажет.

– Уверен?

– Нет. Но у меня нет выбора. Либо я иду до конца, либо… все уже предначертано и бессмысленно, но узнать это можно лишь пройдя весь путь.

– Запутал ты все, Сеня, ох как запутал… Жюли? Ты как? Побегаем еще или ты уходишь договариваться с современниками? Я…

– До полночи еще есть время, – перебил Арсений. – Я вас не тороплю. Подумайте.

В полночь люди и полосатый кот подошли к видимой только Журбину отметке. Луна висящая на небе уже едва заметно потеряла правильные очертания, пошла на убыль, сегодняшняя ночь была последней в этом лунном месяце. Последней из тех, когда открыта "дверь" в иное. Пространство, время, измерение…

Арсений бормотал слова заклятия, подсказанные ему шаманкой, фантастическое свечение усиливалось… Тот Кого Не Может Быть чувствовал себя неловко. Понимал, что людские эмоции не доступны энергетическому существу – обида, разочарование находятся вне его категорий, но все-таки, подходя вплотную к лучащейся голубоватой прорехе в пространстве, Арсений ощущал себя предателем. Он обещал избавить портал от колдовских оков, связующих его с оврагом, но не исполнил. Испугался, что очищенное от "водорослей" и "ракушек" существо мгновенно упорхнет. Поскольку обязательства и эмоциональные привязанности ему неведомы. Наверное…

"Ты это…, подожди еще немного, приятель. Я обещал тебя освободить и я вернусь… Вот только разберусь с делами…"

Арсений понимал, как наивно звучит мысленное человеческое обещание, улетающее в пустоту без отклика, но все же – говорил. Возможно, ради самоуспокоения.

Журбин представил земной шар, показанный из космоса… Сосредоточился на Балтике, на невской дельте…

* * *

Пенсионерка Варвара Ивановна Хрусталева вынесла на крылечко миску с молоком. Поставила на верхнюю ступеньку, под перила. Распрямившись, огляделась:

– Кис, кис, Марфа, иди сюда, шлёндра, молочка попей…

Шлендра Марфа где-то таки шлялась. Или мышку караулила. Кошка – знатная, не кошка – клад, настоящая крысоловка, ее соседи, если грызуны у них шалят, завсегда у бабы Вари одолжить ее просили.

Варвара Ивановна приложила над глазами руку козырьком, поглядела на соседское подворье за невысоким штакетником, разделяющим два участка…

Богатеи городские. С этих станется крысиной отравы подложить, хоть старая соседка и просила этого не делать. Аппетит-то у Марфы прямо – зверский, все шельма подметет! Один раз баба Варя любимицу уже едва-едва молоком отпоила… Думала – подохнет кошка, да ничего, Бог дал – оправилась родимая.

Варвара Ивановна спустилась с крыльца, прислушалась: у соседей радио играло. Негромко, песенка приятная. Соседи появились в Озерках не так давно, дом сняли у Тимошкиных. Говорят огромные деньжищи платят…

Да пусть их. Люди хоть и странные, но недокучливые. Собак, что важно, не имели. Мужиков много, но ни разу до драки не допились, сидят тихохонько. Участковый Саша документы у них проверил, сейчас раскланивается – значит все в порядке, Саша службу знает.

Варвара Ивановна прищурилась: показалось, за соседским забором пятнистая трехцветная шкурка Марфы мелькнула! Но нет. Огибая заросли крапивы чуть запущенного огорода бабы Вари, вдоль штакетника крался серый полосатый кот. Незнакомый, пришлый, своих – с родимой Елисеевской улицы, бабушка наперечет всех знала. Черно-белый обормот – Калинкиных, бусенькая кошечка – Клавдии Павловны…

– Насколько я знакома с манерами дарлинга, дом, как и любую временную базу, он заминировал, – раздумчивым баском носителя общалась диверсантка. – Жюли, твоя задача подогнать мне носителя. Сходим на разведку, п о н ю х а е м чего и как…

Мадам Капустина носителя подогнала с привычной расторопностью. Выцепила на улице короткошерстную трехцветную кошечку. Дико обаятельную, толстенькую, с пышными усами. В глаза поглядела и привела покорную киску к друзьям, сидевшим в такси с безразличным шофером за рулем.

Желтая машина с шашечками на бортах стояла в начале длинной и извилистой Елисеевской улицы. Миранда не стала дожидаться, пока питерская киска поближе подойдет, телепортировалась в четырехлапого носителя метров с десяти.

Журбин подпер плечом завалившееся тело спецволкодава, из которого "выпрыгнула" диверсантка, поглядел на двух котов, скользнувших вдоль обочины дороги. Трехцветная подружка резво семенила впереди Василия-Жюли, вероятно жила неподалеку от базы извековцев.

От Иной напарники узнали, что в съемном доме, помимо матери Арсения, находятся как минимум пятеро закрытых. Журбин, Миранда и Тамара-Антипод разобрались бы с ними без всяческих проблем, но группе до зарезу был нужен – Извеков. Целый, невредимый, находящийся в теле, нужном для любимой девушки Арсения.

– Работаем по ситуации, но на конечный результат, – заранее расставила приоритеты диверсантка. – Теперь по пунктам. Даже если Платон вылетел в тот же день, когда от оврага удрал, здесь он появится не раньше завтрашнего утра. Но прежде чем сюда идти, он позвонит, и потому убирать закрытых нам нельзя. Не поговорив со старшим группы, не убедившись, что все чисто, Извеков не появится. Арсений, возражения имеются?

– Нет.

Односложный ответ дался парню нелегко. Он знал, что его мама в этом доме. Он мог туда зайти и вызволить ее. Но – права не имел. Если напарникам в очередной раз упустят террориста, ловить его можно будет до бесконечности. Завьяловцы впервые знают место, где обязательно появится Извеков, благодаря порталу имеют оглушительную фору во времени, на них играет фактор неожиданности: Платон уверен, что Арсений и Миранда застряли у оврага, а Журбин не сдаст его логово департаменту, пока не вытащит отсюда мать.

– Эту базу дарлинг, как мне думается – ликвидирует, – разрабатывая операцию, высчитывала диверсантка. – Извеков знает, что его напарница Иная под нашим контролем, дом в Озерках засвечен…

– А если он позвонит закрытым и прикажет уходить? – перебил Журбин.

– Мне кажется вначале он попробует тебя поймать. Дарлинг в теле закрытого телепата, ты против него бессилен. Так что… он будет готовиться к встрече – здесь. На своей территории. Но если все-таки отдаст приказ закрытым покидать расположение… Пойдем за ними. Точнее – вместе с ними. Твоя мама, Сеня, наверняка свободна, я пойду с извековцами в ней. Телепортируюсь из киски, ты за моим спецом-носителем присмотришь, но думаю он и так в вегетативном состоянии продержится. А если нет, если операция продлится более восьми часов, будешь в него иногда перемещаться и реанимировать.

Во дворе на лавочке загорал извековец. Сидел весь из себя расслабленный, в подвернутых семейных труселях и солнечные ванны принимал. Но не дремал, сквозь темные очки вокруг поглядывал.

Увидел, как в щель между штакетин, отгораживающих соседский огород проскользнули два кота. Прищурился на них…

Зевнул – Марфа в гости заглянула. Кошка бабушки Варвары. Небось, опять чего стащить задумала. Ловка, зараза, нереально! Позавчера треску с разделочной доски стянула. Чуть ли не из-под ножа…

Но разморило, лень шугать. Пускай крадется, на кухне, вроде бы Раиска картошку чистит.

Коты мелькнули у машины, стоящей у крыльца, скользнули к дому.

"Ну точно что-нибудь сопрут!"

А пес с ними… Раиска кошек любит, кусочек соседской киске бросит…

Взрывчатку Марфа-Миранда нашла легко, по запаху. Да и знала, где скорее всего Платон ее расположил – в укромном месте подвала, возле газового котла. Так что трудностей здесь не возникло.

Разворошив лапами кучу сваленных в угол пыльных мешков из-под картофеля, что прикрывали внушительную связку стандартных тротиловых шашек, кошка-диверсантка присела перед ней и долго-долго, внимательно-внимательно смотрела на опутывающие связку проводки, ведущие к примотанному поверх взрывчатки мобильному телефону…

Понюхала проводки. Лизнула. И решительно выдрала одну из клемм!

Осторожно работая лапами приладила ее на место, создавая видимость – все как и прежде, связь между детонатором и шашками не нарушена.

За спиной Марфы-Миранды тихонько выдохнул "ученый кот". Профессор безусловно доверяла знаниям подруги, но вид обмотанных изолентой тротиловых шашек, готовых детонировать от малейшей ошибки "сапера", не лучшее зрелище для интеллигентной дамы. Платон ведь тоже – из у м е л ь ц е в, наверняка предусмотрел попытку разминирования этого устройства!

Работая в основном зубами, две кошки-женщины затащили на связку шашек укрывавшие их ранее мешки. Примяли, разровняли горку, Марфа-Миранда аккуратно вернула зубами на место небольшую щепочку, оставленную Платоном на верхнем мешке в качестве сигнала неприкосновенности. Полюбовалась сделанным. И переложила щепочку чуточку левее, совсем как было.

Потом повернулась к подруге и выразительно мяукнула. Дважды. Прежде чем отправиться на операцию, подполковник профессора предупредила:

– Платон без подстраховки не работает. В доме должно быть как минимум два взрывных устройства. Если мы найдем одно из них, дом все равно придется обшарить снизу до верху.

На мягких лапах женщины-кошки пробежали по деревянной лестнице до двери, ведущей из подвала. Василий-Жюли ловко вскарабкался до дверной ручки, вцепился в нее зубами… Ручка ушла вниз, дверь открылась, первой в прихожую большого дома выскользнула кошка-диверсантка. Василий-Жюли проскочил за ней, два зверька юркнули под вешалку с одеждой. Забились в угол между стеной и обувными полками!

По коридору шел босой мужчина. Блатную песенку мурлыкал.

Коты вжались в стену!

Сверху их занавешивали, свисающие с вешалки куртки и пара плащей. Мужчина прошел мимо, автоматически захлопнул полураскрытую подвальную дверь!.. Но не остановился, не задумался… двинулся на кухню, откуда пахло жарящейся на сале картошкой.

Уф. Пронесло. Ошейников с телепортами на кошках-женщинах не было, но все-таки… – наткнуться в доме сразу на двух чужих котов, куда как подозрительно! Извековец подобный факт наверняка бы без внимания не оставил.

И получается что – повезло. На этот раз. Но дальше стоит осторожней быть, не попадаться людям на глаза.

Марфа-Миранда выскользнула из-под вешалки и направилась обнюхивать первый этаж дома, Василий-Жюли пробежал до лестницы, ведущей на второй мансардный этаж и, придерживаясь фигурных деревянных балясин лестницы, прокрался наверх.

…Взрывчатку обнаружила Миранда. Запах тротила доносился из сейфа, стоящего в просторном кабинете на первом этаже. Открыть мудреный железный ящик не было никакой возможности.

Диверсантка выпрыгнула из раскрытого окна, дождалась в кустах Василия-Жюли. Не взирая на то, что разминировать второе взрывное устройство не удалось, предварительную разведку можно было считать успешной: вошли, провели рекогносцировку, так же незаметно вышли.

– В принципе – без неожиданностей, – устами волкодава подвела итог разведки диверсантка, уже находясь в такси. – О том, что Извеков продублирует взрывное устройство, мы предполагали. Кто-то из извековцев наверняка знает шифр замка на сейфе, но все они закрытые…

– Может быть моя мама знает код? – перебил наставницу Арсений.

Серые глаза спецназовца сощурились на парне, Миранда вздохнула. Журбин конечно же хотел хоть как-то навестить маму, это понятно. Шифра Раиса не знает, и это тоже несомненно. Но отказать Арсению во встрече с матерью… Зачем? Раису все равно пришлось бы "навещать", она единственный открытый человек на базе, информацию можно получить лишь через нее.

Подполковник Хорн кивнула и произнесла:

– Жюли, ты будешь наводить Арсения. Тебя, Сеня, можно и в эту киску переместить, – Миранда погладила трехцветную кошки, лежащую на коленях волкодава, – но она носитель – не прирученный, так что рисковать потерей телепорта мы не будем, перебросим тебя прямо из такси, проезжая мимо дома, по зрительному наведению Жюли. О*кей?

Раиса Журбина мыла посуду. Равнодушно и как всегда немного заторможено водила мокрой губкой по тарелкам, ставила сполоснутую водой посуду в сушилку над раковиной.

Наевшиеся вчерашнего борща и жареной картошки мужики уселись в зале перед телевизором, футбол смотрели. Григорий, которому выпало время на карауле у ворот стоять, у раскрытого окна гостиной торчал. Тоже ведь – болельщик.

Раиса потрогала, стоящую на плите кастрюлю с борщом, подумала: "Теплая еще, рано в холодильник убирать…" Повернулась к двери, ведущей в коридор…

На пороге кухни сидел кот. Типичный сибиряк с пушистой оторочкой вокруг изящной головы, с полосатым хвостиком, обвивающим мягкие лапки. Смотрел в глаза женщины.

Раиса чуть удивилась, заметив на коте странный ошейник с массивным карманом. Но улыбнулась:

– Сейчас колбаски дам. – Направилась к холодильнику, стоявшему возле окна, мельком глянула на улицу…

Из довольно высокого кухонного окна она увидела как за забором, с черепашьей скоростью, проезжает автомобиль. Раисе была видно только его желтая крыша, украшенная прямоугольником в шашечках. Таксисты часто плутали на извилистой Елисеевской улице и этот тоже ехал медленно, таблички на домах рассматривал, наверное…

Василий-Жюли уловил приближающийся звук автомобильного мотора. Когда такси вышло на прямую линию с окном, кот-профессор ударил лапой по кнопке активации телепорта! Раиса Журбина стояла между двумя активированными устройствами, теперь ее сын мог переместиться только в нее – в открытую женщину, стоявшую на прямой линии переброса.

– В сейфе лежит "пояс шахида", – мрачно говорил Журбин. – Мама знает об этом, она пояс п р и м е р я л а. И кроме того, – Арсений сделал тяжкую паузу, – один раз в две недели мама тайком спускается в подвал и ставит свежий аккумулятор на мобильный телефон, прикрепленный к детонатору бомбы. Разминирует заряд, ставит свежую батарейку, потом снова возвращает все как было. – Парень исподлобья поглядел на напарниц, поиграл желваками на побелевших скулах. – Понимаете, что она делает? Она сама приглядывает за бомбой, что лежит у нее под ногами! Каждые четырнадцать дней, как зомби о б н о в л я е т эту бомбу и забывает о том, что сделала. Семен заряжает батарейку на "поясе шахида" – он знает код замка на сейфе, – мама тайком от всех делает тоже самое с бомбой в подвале…

– Я знаю об этом, Сеня, – мягко произнесла Миранда. – Связка шашек в подвале пахла руками твой мамы. Именно благодаря запаху ее рук, я смогла понять, как обезвредить бомбу. Мне жаль твою маму, Сеня. Ей досталось.

На Арсения было тяжело смотреть, побывавший в маме парень, смог заставить себя вернуться и оставить ее в заминированном доме, лишь потому что на кону стояли жизни многих дорогих ему людей. Сын не позволил себе слабости. Он даже матери не объявился! И не сказал ей "здравствуй, я за тобой пришел". Вернувшийся Извеков в первую очередь проверит на контакт единственную открытую женщину питерской группы. Арсений только попросил напарниц не лезть к нему с расспросами, пока он не был готов поговорить о том, ЧТО сотворил с его матерью хроно-террорист.

– Семен Тихонов главный в оставшейся питерской группе, – сухо и внешне беспристрастно продолжил доклад Журбин. – На маме выставлена телепатическая установка – она о б я з а н а надеть на себя пояс с взрывчаткой, если Семен ей это прикажет.

– Ты приказ убрал? – негромко спросила Миранда.

Журбин стрельнул глазами в диверсантку и не ответил. Миранда поняла – убрал. Не смог оставить в маме приказ на "примерку" взрывчатки.

Но впрочем… большой роли это не играло. Извеков прикажет Раисе примерить "пояс шахида" лишь при возникновении опасности, а дать ему ощутить тревогу Миранда в любом случае не собиралась, так как встревоженный Платон, это уже практически проваленная операция. Извеков в теле закрытого телепата, его охраняют закрытые, все козыри на их руках, на стороне группы Журбина лишь неожиданность и… две девушки, способные проникнуть в запертую для всех прочих голову.

И если раньше Журбин был категорически против участия любой из Тамар в операции, то теперь, после того как он побывал в маме и увидел, ч т о с ней натворил Платон, уверенность эта поблекла и скукожилась под лучами испепеляющей сыновней жалости. Вины.

Миранда состроила на лице носителя сочувственную гримасу, вздохнула:

– Теперь ты понимаешь, что без какой-либо Тамары нам не обойтись? Согласен, что овчинка стоит выделки?

– Выражения, Хорн, выбирай, – буркнул парень. – Овчинки – это чьи-то шкуры. И ни с чем пока я не согласен.

Миранда подняла вверх брови:

– Прости. Ты можешь что-то предложить?

Журбин молчал. Что можно предложить, если и так все ясно? Платон находится в теле закрытого телепата, он практически неуязвим, но сам всесилен. К нему не подобраться. Извеков не подпустит к себе врага, поскольку телепатически почует малейшую опасность. Рядом с ним будут две открытые женщины – Раиса и Серафима, но перемещаться в них и наносить удар исподтишка не получится ни коим образом, Платон ментально уловит появление в женщинах добавочного интеллекта, настроенного на агрессию.

– Ты понимаешь, что у нас не выбора? – тихо спросила парня диверсантка. – У нас есть только один шанс. Мы дистанционно перебрасываем в тело Тамары-Платона кого-то из девушек…, даже если рядом будет открытая Серафима, Тамара, как исконный интеллект займет конкретно свое место…

Журбин скривился, сморщился, и треснул себя кулаком по колену! Он продолжал слушать негромкую и убедительную речь Миранды, но с трудом заставлял себя прийти к решению – диверсантка права и абсолютно! у них есть и будет один единственный шанс! И шанс этот ни упускать, ни вернуть нельзя. Портал не сможет отправить одного и того же человека в одно и тоже место и время. Так что или сейчас, или… возможно… НИКОГДА.

– Миранда, мы не знаем, на сколько интеллект Тамары исконен для тела ее "близнеца" из параллели! Что если "вышвырнуть" Платона из тела у нее не получится?! – горестно воскликнул парень. – Что если наши прежние рассуждения верны и эта способность появляется у Тамар только в зоне действия портала?! Ты уверена, что Тамара справится с Извековым и возьмет тело под контроль, станет альфой?!

– Нет. Не уверена. Риск есть и он существенный – Платон сильнейший телепат и он обладает подготовкой, которой у Тамары нет. Некоторое время он сможет успешно бороться за право альфы, даже с безусловно исконным интеллектом. – Миранда помолчала и негромко, увещевательно продолжила: – Сеня, но мы уже обговаривали этот вариант. Одновременно с Тамарой буду перемещаться и я. В Серафиму. У этой женщины всегда наготове электрошокер, надеюсь, пока Тамара будет биться с Платоном за обладание телом, я успею обезвредить добавочный интеллект ударом шокера.

– Ага, – кисло сморщился Арсений. – А если Тамара не успеет стать альфой и разряд достанется ей?

Миранда задумчиво наклонила голову, боднула воздух упрямым лбом и резко бросила:

– Согласна. Риск есть. Но делать-то что, Сеня?! К Извекову иначе не подобраться! Я бы на его месте в жизни не "вылезала" из тела закрытого телепата! Он будет жить в Тамаре еще лет десять, двадцать, тридцать, пока она не родит ему ребенка телепата, желательно мужчину! Потом он в теле ведьмы отправится в иную параллель. Он ведь будет в теле ведьмы и "ключа", пройдет куда угодно… Там доставшееся тело – раскроется, Платон телепортируется в заполученного наследника и… Что будет дальше, я не знаю. Он может убить Тамару, но скорее всего подселит в нее… Серафиму, например. – Волкодав-Миранда наклонила вперед лобастую голову и прошептала с напряжением: – Ты этого хочешь для своей девушки, да, Журбин?! Или предпочтешь дождаться, пока до Извекова доберутся волкодавы и уничтожат террориста, в чем бы теле он не находился?!

Миранда редко повышла голос. Но последние слова она почти что выкрикнула, давила напарника аргументами и голосом.

Журбин, отвернувшись от взгляда в упор, негромко рассыпал проклятия, поминая в сует Господа и черта, проклинал потомков…

Тамара-Иная, сидящая на переднем сиденье такси рядом с замершем водителем, в перепалке не участвовала. Оставалась спиной к разгоряченным напарникам, как будто те обсуждали не ее участие в операции, а недавний футбольный матч Зенит-Динамо… Смотрела прямо перед собой на мирную вечернюю улицу.

Неожиданно заговорила. Негромко и печально:

– Как я ей завидую…

– Завидуешь? – подумав, что ослышался, переспросил Журбин. – Кому?

– Своей близняшке, – усмехнулась девушка. – Той, за которую ты так переживаешь, сражаешься и любишь. – Тамара-Антипод развернулась к заднему сиденью, с грустью посмотрела на Арсения: – Скажи… А в моей параллели т ы тоже есть? Я смогу такого же тебя найти?

Арсений поперхнулся. Один раз эта девочка уже ушла искать свою любовь! Но прежде чем уйти – стреляла.

– Его там нет, Тамара, – ответила за Журбина Миранда. – Ищи с в о ю любовь.

Тамара отвернулась:

– Жаль. Очень жаль. И я вас попрошу… Не надо больше спорить. Кто бы из нас не отправился к Платону – я или моя близняшка, мы вас не подведем.

– Почему ты так думаешь, Тамара? Ты чувствуешь свою близняшку? – осторожно поинтересовалась диверсантка и увидела как сидящая впереди девушка плечом пожала:

– Она нас тоже слышит. Я была такой же и знаю, как это происходит – ты слышишь, чувствуешь, но ничего не можешь сделать – ты заперта… Но вот, – Иная грустно покачала головой, – я одного не понимаю, как о н а, все слыша, видя, чувствуя, смогла разлюбить такого парня как Арсений и остаться с Егором… Не понимаю.

– Ну это твоя бабушка постаралась, – мягко напомнила Миранда.

– Да, – усмехнулась девушка. – Моя бабуля умеет п о с т а р а т ь с я. Мы с ней еще п о г о в о р и м об этом…

– А стоит ли?

– А это уже мне решать, – довольно жестко выговорила Тома. – И вот что я скажу. Давайте-ка перестанем спорить. – Не поворачиваясь к напарникам, глядя перед собой в ветровое стекло, Иная подвела черту под диспутом: – Присутствие во мне Тамары блокирует колдовские и ментальные возможности этого тела. Если вы перебросите близняшку в мое родное тело, то получите сразу две боевые единицы – я и Тамара станем телепатами и сможем самостоятельно передвигаться, нормально жить в любой из параллелей.

– Ты в этом уверена?

– Проверить ни у вас, ни у нас с Платоном не было возможности. То тело закрыто и примет лишь исконный интеллект. Однажды. Но если вы отправите в него меня, то в любом случае получите из этого тела, – Тамара ткнула себя пальцем в грудь, – обузу. Беспомощное бесполезное растение. А возможно… даже – двух аутистов, поскольку проверить как сработает перемещение, я повторяю – не было возможности, – девушка повернулась к напарникам и улыбнулась: – Оно вам нужно?.. Руки себе связывать на момент активной операции… За нами ведь присматривать придется. Так что…, доверьтесь нам, друзья. Я и моя близняшка…, мы вас не подведем.

Миранда поглядела на мрачного Журбина и, несколько секунд подумав, высказалась:

– А у нас есть выбор, Тома?

Глубокой ночью, через полчаса после того, как в двухэтажном доме на Елисеевской улице погас в окнах свет, во двор этого дома осторожно проникли два кота. В зубах коты несли небольшие, но тяжеленькие свертки. Зверьки осторожно миновали сидящего на лавочке у ворот мужика в спортивном костюме и куртке. Вспрыгнули на подоконник раскрытого окна единственной спальни первого этажа…

Мягко сиганули в комнату. Прокрались к закрытой двери в коридор. Один из котов, выпустив из зубов поноску, ловко разобрался с ручкой на межкомнатной двери…

Дальше началось уже совсем невероятное. (Для неосведомленного постороннего зрителя, имеется в виду). Очаровательная пятнистая кошечка бабушки Варвары запрыгнула на сервант. Аккуратно работая лапами раздвинула стоящие на нем непрезентабельные безделушки. И, недолго повозившись со свертком, зубами извлекла наружу крохотную кнопочку с глазком.

Марфа-Миранда приспособила миниатюрную камеру за безнадежно уродливой вазой, слегка замаскировала ее пыльным презентом из Египта – облупившимся глиняным Анубисом с отбитым ухом. Постояла немного, дожидаясь телепатического отклика от Журбина, стоявшего почти у самого забора…

"Порядок. Есть картинка", – сообщил Арсений, проверивший по планшетнику, как работает передающее устройство.

Марфа-Миранда поглядела на окно, примерилась по направлению и выбрала место для следующей "закладки". Сегодняшним вечером, переместившись в Журбина, подполковник немного помудрила над извлеченным из кошачьего ошейника телепортом и состряпала из него своеобразный "магнит". Приманку для вылетевшего с максимального расстояния интеллекта, поскольку рабочая дистанция маломощных портативных телепортов, имеющихся у завьяловцев, перекрывалась радиусом телепатического восприятия Извекова. К Платону не получится подобраться ближе чем на пятьдесят метров (а по сути дела и на все сто, но он навряд ли будет постоянно держать в предельном состоянии растянутую ментальную сеть, устанет, вымотается прежде времени). Но если подгадать момент, дождаться когда Извеков, телепорт и прибор наведения встанут на одну линию, то переброс осуществим с достаточно весомого расстояния, пройдет с прицельной четкостью.

Кошка-диверсантка приспособила "магнит" для интеллекта возле глиняного бога. Подцепив зубами пропитанную пылью плюшевую собачонку, подтащила ближе, замаскировала "приманку" еще и игрушкой. Спрыгнула со шкафа.

Остававшийся на стреме в коридоре Василий-Жюли, дождался подругу и коты-пришелицы направились к кабинету, служившему, по словам Иной, рабочим местом и спальней для Извекова.

Сегодня в комнате с сейфом, в котором помимо "пояса шахида" хранились еще и деньги в немаленьком количестве, спал Семен. В ночное время эту комнату не оставляли без охраны, так как на окнах дома не было решеток, а ворьё порой пошаливало.

Коты подошли к двери кабинета. Прислушались к равномерному храпу господина Тихонова… Марфа-Миранда напружинила мягкие лапы, подпрыгнула, цепляясь зубами за дверную ручку…

Открывшаяся дверь негромко заскрипела. Коты выждали положенное время – носоглоточные рулады Семена мелодии и ритма не изменили – предводитель питерской группировки продолжал безмятежно дрыхнуть.

Коты проникли в комнату… Там тоже все прошло по прежнему сценарию, с поправкой на максимальную осторожность. Такой же крохотный глазок-шпион устроился на верхней полке книжного шкафа за гипсовым бюстиком сурового революционного вождя с надменно задранной плешивой головой. "Магнит" упрятался на самый верх, почти под потолок.

Едва уловив сообщение от Журбина: "Порядок, есть картинка", – коты выпрыгнули в форточку и, обойдя дом огородами, направились к такси. (Уже другому. Прежнего шофера начала вызванивать жена, мужика, от греха подальше, "освободили" еще вечером. Денег дали, к бдительной жене отправили.)

– Теперь нам остается только ждать, – переместившись в волкодава, потягиваясь, сказала диверсантка. – Кто будет дежурить первым?

– Я, – вызвался Арсений. После того, что он у в и д е л в маме, парень все равно не смог бы спать. Его мама не только обеспечивала бесперебойное питание бомбы, лежащей у нее под ногами. Это не было самым страшным из того, что подглядел в ней сын.

Раиса все еще оставалась очень красивой женщиной. А в доме рядом с ней было пять здоровых мужиков. Платон, конечно, отдал приказ относиться бережно к заложнице… Но тот приказ имел размытую формулировку.

"Я его убью… Я этих тварей всех убью!…"

Извеков прибыл днем. И обставил это так филигранно, мастерски, что Миранда лишь кошачьими зубами скрипнула: от преждевременного оглушительного провала разработанную ею операцию спасло лишь чудо. Можно даже сказать – фарт, дурацки сказочное везение.

Через Раису завьяловцы знали, что Извеков держит телефонную связь с коноводом группы Семеном Тихоновым. При помощи расставленных по дому камер и посредством отирающихся на подворье котов, наблюдали конкретно за ним. Ждали, когда мобильник Семы оживет, старались ни на минуту не упускать его из виду.

Семен из глаз не пропадал. Бродил по территории, покуривал и лузгал семечки. Потом ушел в дом, обедать.

Привычная для извековцев толстая кошка бабушки Варвары сидела на столбике огородного штакетника. Чуткими ушами прядала – не раздастся ли из дома звонок мобильного телефона?

Мобильник разродился шлягером из "Бумера", когда Семен уже изволил отобедать и вышел на двор, собираясь прикурить послеобеденную сигарету.

Не прикурил. Зажал ее зубами и достал из кармана запиликавший сотовый телефон.

О том, что на дисплее высветился номер н а ч а л ь с т в а, догадался бы даже ученик восьмого класса среднеобразовательной школы – едва глянув на мобильник, Семен выплюнул незажженную сигарету и подобрался:

– Алло… – В голосе звучала настороженность. Готовность выполнить приказ. – Да, да… Я понял… Сделаю…

Тихонов был слишком далеко от Марфы-Миранды, трубку держал плотно прижатой к уху, и того что говорил Платон, диверсантка не расслышала. Но и самого факта – звонок прошел, было уже достаточно. Кошка-подполковник завозилась на небольшом столбике, дважды, четко ударила хвостом по бокам – отправила визуальный сигнал Арсению, засевшему с биноклем на тыловом соседнем участке, где стоял заросший высоченной лебедой фундамент недостроенного дома. Мол, порядок, контакт Извекова с группой состоялся.

Продолжая разговаривать, Семен направился к крыльцу…

Марфа-Миранда собралась спрыгивать со столбика и красться за ним следом…

Но в этот момент ветер поменял направление. До кошки-диверсантки донесся запах пороха и оружейной смазки.

Почти начав движение, направив к земле морду носителя, Миранда замерла – совсем поблизости находился вооруженный человек! И если учитывать, что ветер бил в кошачью спину, то человек был во дворе у бабушки Варвары.

Крохотное сердце носителя-кота забилось в сумасшедшем ритме. Не поворачивая головы, Миранда начала обратную отмотку ситуации…

Десять минут назад к дому бабушки Варвары прошли две женщины: сама хозяйка в нарядном беленьком платочке и худощавая высокая старушка в длиннополом вязаном жилете ядовито-зеленого цвета, мягких тапочках надетых поверх высоких вязанных носков в полосочку. Судя по набитым покупками пакетам, кумушки от магазина шли. Тихонько шаркали, судачили о чем-то на ходу… Прошли на соседское подворье, пару минут назад Миранда расслышала, как бабушка в зеленом жилете попросила чаю и села на лавочку в тени дома.

Марфа-Миранда втянула ноздрями воздух… Ветер нес… ЗАПАХ ТАМАРЫ!!!

От провала подполковника спасло лишь то, что департамент НИКОГДА не привлекал к участию носителей-животных. Для управления подобными носителями требовалась особая подготовка, но зачем она людям, способным проникать в человеческие головы? Участие в операции по спасению семьи хроно-личностей Завьяловых профессора зоологии Жюли Капустиной – случай исключительный. У подполковника Миранды Хорн случай получался схожим, но скорее – форс-мажорным. И потому Платон не уделил сидящей на заборе кошке должного внимания, да и тем более признал ее знакомой и привычной. Сосредоточился на людях, обшаривал ментально близлежащую территорию.

Но если бы на его глазах пятнистая кошка спрыгнула со столбика и пошла вслед за беседующим по телефону Тихоновым…

Миранда на мгновение представила дальнейшие действия хроно-террориста и почувствовала как от страха встопорщилась кошачья шерсть!

Арсений находился на предельной дальности от телепатически работающего Извекова. Выбирая для парня наблюдательный пункт, его вынесли за стометровый радиус ментального восприятия террориста, но отсечку начинали непосредственно от дома-базы!

Платон же пришел с другой стороны. И сократил дистанцию. Сейчас ему достаточно взять немного левее и Сенька попадет в район ментального прочесывания! Платон почувствует, что неподалеку от него идет общение на телепатическом уровне – получив от Марфы-Миранды сигнал ударами хвоста, Журбин наверняка телепатически связался с Тамарой-Антиподом, оставшейся в такси на параллельной улице, и сообщил "готово, есть контакт"!

Марфа-Миранда повозилась на столбике, чуть поменяла положение и скосила глаза на соседский двор… Увидела то, что и ожидала. Высокая худосочная "бабушка" в зеленом жилете разговаривала по мобильному телефону. Платон вновь обыграл бывшую напарницу: не поступил как принято на разработках, по шаблону, не стал предварительно связываться с базой, а рискнул, пошел напрямую и позвонил в момент, когда Семен находился в зоне прямой видимости. Извеков убедился, что закрытый был один и говорил свободно, без постороннего физического давления.

Миранда много раз снимала шляпу перед хитроумием и предусмотрительностью дарлинга. У этого мерзавца было чему поучиться. Подполковнику казалось что сейчас уже она предусмотрела все. Завьяловцы имели зубодробительную фору! Преимущество во времени и фактор неожиданности.

Но неожиданностью стал Платон. Подполковник не могла представить, что Извеков станет исследовать и собирать данные на ненужных, второстепенных объектов. К примеру, на фига ему понадобилась некая реально существующая бабка в вязаной жилетке, наверняка шастающая в этом приметном ядовито-зеленом прикиде по всем Озеркам?! Зачем и почему Платон телепатически и визуально исследовал, запоминал старуху?!

Затем. И потому. Извеков – гений. Он знал, что когда-то ему может понадобится возможность скрытого проникновения на с о б с т в е н н у ю базу. Нашел приметную бабульку – а может быть и не одну – и "записал" ее внешность и ментальный фон. Если бы сейчас базу окружал спецназ хроно-департамента вкупе с клонами-телепатами, они почти наверняка спокойно пропустили бы эту зеленую старуху в оцепленный район.

Почему пропустили?

Да потому! Сегодня днем Платон навестил объект "бабушка" и без проблем обеспечился приметной экипировкой – жилетом, платьем, тапочками… Потом, в образе объекта, перехватил Варвару Ивановну у магазина. Подслеповатая старушка признала в нем товарку – Извеков мастерски поработал над лицом носителя – и к дому шла спокойно. Беседовала, соседям кости мыла…

Платон, что важно, тоже не волновался. Он выпустил наружу запись фона некой бабушки, прикрылся им. Если бы ему попался даже крайне опытный мозголом из департамента, то прежде чем работать с мозгом на послойную очистку, специалист прежде всего выяснил – свободен ли объект? Нет ли в нем добавочного интеллекта либо ментальной блокировки на исполнение определенного задания?

Но Платон был единовластным обитателем, женщиной – телесно и эмоционально. И рядом с ним шагала бабушка соседка, не обработанная телепатом, а реально узнавшая свою приятельницу, скорее всего, мягко напросившуюся в гости. Если бы Извекова начали "вскрывать" до самого нутра, он бы почувствовал ментальное давление и постарался мгновенно выйти из контакта.

Короче – он рискнул. Непредсказуемо для бывшей напарницы.

…Боковым зрением кошка-подполковник засекла, как на крыльцо соседского дома вышла хозяйка с небольшим подносиком в руках. Варвара Ивановна подслеповато прищурилась на свою Марфу, оседлавшую забор, что разделял соседские участки… Ее гостья продолжала разговаривать по телефону.

Марфа-Миранда замерла. Пятнистая кошачья фигурка была вне прямой видимости Платона, но если начать двигаться, то взгляд Извекова может чуть переместиться в сторону и зацепиться за зверька… Нацеленный на ментальное зондирование Платон "огладит" кошку… И тут же засечет внедренный человеческий интеллект! Перед телепатическими возможностями его мозга, диверсантка в теле кошки была абсолютно беззащитна.

Марфа-Миранда видела, как Варвара Ивановна приоткрывает рот, готовясь подозвать любимицу…

Но бабушка оказалась чудо какой деликатной. Побоявшись помешать разговору приятельницы, она кричать "кис-кис" не стала, поставила поднос с двумя чайными чашками на столик под яблоней и отправилась в огород. Склонилась над грядкой с пышными клубничными кустиками…

Что будет дальше, Хорн представила во всех деталях. Мгновенно просчитала варианты. Судя по запущенности остального огорода, прополотые клубничные кусты были любовью и гордостью хозяйки. Через пару секунд после того как "приятельница" закончит разговор, Варвара – голову на отсечение! – позовет ее полюбоваться культурными растениями.

А подойдя к грядке, Извеков разорвет ограничительное расстояние. Для того, что бы ментально уловить Арсения, ему не хватало каких-то десяти "старушечьих" шагов.

Марфа-Миранда застыла на столбе как чучело пятнистой крысоловки. Боялась двинуться, привлечь внимание. Но еще больше она боялась не успеть предупредить Арсения. Сигналом о возникновении опасности – вот ведь злобная ухмылка фатума! – служило появление любого из котов во дворе бабушки Варвары, откуда был кратчайший путь до долгостроя на соседнем участке. Ментально Сенька до Марфы-Миранды не дотягивался. Но даже если б дотянулся, то отправлять ему картинку, сигнализирующую об опасности, диверсантка не стала бы ни в коем случае. Малейший всплеск ментальной активности приведет Извекова к Арсению, как путеводный луч!

Перед закрытым телепатом Арсений тоже беззащитен. Прежде чем Журбин поймет, что происходит и даст приказ на переброс в Извекова Тамары, террорист успеет расправиться с парнем как нечего делать. Парализует напрочь.

Подполковник из будущего торчала на столбе огородным чучелом из кошки. Сарказма положения совсем не ощущала. В голове, украшенной разноцветными ушами, пульсировали мысли, близкие к паническим: "Что делать?.. Прыгать вниз, бежать к Арсению? Или оставаться здесь и ждать, пока Извеков отвернется…? Когда Журбин увидит, спрыгнувшую с забора на родимое подворье кошку, он догадается мгновенно создать кокон ментальной неприкосновенности? Или будет как дурак с Тамарой телепатическую связь поддерживать?!!!"

Жюли еще… Ее-то уж никак не предупредить!

Последний раз Василия-профессора Миранда видела полтора часа назад, когда "ученый кот" отправился наблюдать за домом со стороны улицы. Дам-пришелиц разделял высокий и непроницаемый фронтальный забор. Жюли, конечно, уже имеет весомый опыт разведывательных операций, но все-таки – не солдафон, относится к приказам с глубокомысленно научной точки зрения – "возможно, вероятно, чуть-чуть разрешено по ситуации?". Приказ руководителя имеет для ученой дамы весьма размытую окраску. Жюли способна о т л у ч и т ь с я с наблюдательной точки. К примеру, "навестить" подругу или проведать Журбина…

Что будет если кот-профессор появится на соседском огороде и по пути отправит Журбину приветственную картинку?

Марфа-Миранда в ужасе зажмурилась. Платон ударит по беззащитному коту с внедренным интеллектом и на фиг выжжет мозг!

– Лукьяновна, иди-ка, глянь, какая у меня тут красота…

Голос бабушки Варвары вывел диверсантку из чучельного состояния!

Мельком глянув на повернувшуюся к подружке "Лукьяновну", Марфа-Миранда сиганула с забора прямиком в густые поросли крапивы и, почти касаясь пузом земли, на полусогнутых лапах понеслась к участку с недостроенным домом! Молилась, чтобы Журбин "не догадался" подключится, едва кошка-подполковник выйдет на дистанцию приема!

Арсений догадался правильно. Его уже давно насторожило странное поведение пятнистой кошки, замершей словно скульптура. И хотя сигнал тревоги от наставницы не поступил, а появившихся во дворе бабушек от него загораживал дом Варвары Ивановны, решил отправить сидящей в такси Тамаре-Антиподу предупреждение: "Накройся! Здесь что-то происходит, и мне это не нравится", – и тут же сочинил вокруг себя кокон ментальной и физической неприкосновенности. По сути – стал невидимым. Лежал в зарослях разросшейся на нулевом строительном цикле лебеды, смотрел в бинокль на Марфу-Миранду и, удивляясь все больше и больше, ждал развития.

Жюли Миранда тоже недооценила. Профессор не покинула наблюдательного пункта.

Уведя Арсения подальше, диверсантка на четырех лапах сбегала за подругой и привела ее уже к такси.

Когда машина отъехала на достаточное расстояние от базы извековцев, переместилась в волкодава. Длинно, витиевато, почти цензурно выругалась. Спустила пар. И лишь потом немного оправдалась:

– Мой дарлинг, как обычно – против правил. Представить не могла, что он решится выйти на прямой контакт с оставшейся группой! – Миранда покосился на хмурого Арсения: – Ты знать не знаешь, Сеня, какая тощая грань отделяла нас от провала! – Арсений уловил, что за "провалом" стояла эмоциональная окраска слова "гибель". – Чистейшее дурацкое везение – Платон улавливал людские эманации и просто пропустил знакомого кота на заборе! Еще минута, две, и он бы вышел на тебя. Ну а потом бы остальных достал.

Миранда шумно выдохнула, провела ладонью по короткому седоватому ежику волос на голове носителя. Рука ее слегка тряслась. Миранда до сих пор позор и шок переживала. Операцию разрабатывала она, гибель группы полностью была бы на ее совести.

– Что будем делать дальше? – спросил Арсений, выражая общий интерес.

– А ничего! – немного нервно фыркнула наставница. – Ждать. Когда я ходила за Жюли, то видела как к дому подъехал микроавтобус. Из него вышли закрытые, уезжавшие вместе с Извековым.

– Серафима там была? – уточнил Арсений.

Миранда кивнула. Вопрос был архиважным. У Извекова имелся довольно мощный телепорт, работающий от сети в 380 вольт. (Устройство, кстати, изготовила еще Миранда, бывшая внедренным в подполье агентом. Извеков, мягко выражаясь, был с л е г к а технически бездарен. Не мог как подполковник Хорн сочинить из пылесоса вертолет.) Если бы в микроавтобусе не прибыла Серафима – единственная из приближенных Платона, осведомленная о сути интеллектуальных телепортаций, – то можно было бы предположить, что террорист разместил дамочку в какой-то питерской квартире, куда вывел силовой кабель, и Серафима его страхует. Сидит где-то у активированного телепорта и ждет сигнала на экстренную эвакуацию интеллекта обожаемого руководителя. Телепорт подпитанный от силового кабеля способен перетащить Извекова на расстояние пятнадцати километров.

– Странно, – пробормотал Журбин. – Платон так осторожен, но не отправил Серафиму страховать его дистанционно…

– Извеков потерял Киреева. Кроме Серафимы у него нет под рукой резервного носителя, твоя мама, Сеня, тут – не в счет. Она – приманка для тебя.

– Зачем ему з д е с ь резервный носитель?

– А ты сходи, спроси, – хмыкнула наставница.

Журбин нахмурился:

– Готовит пакость.

– Готовит нашу встречу, Сеня! – не вполне адекватно к ситуации развеселилась диверсантка.

Но кто упрекнет в этом женщину, недавно пережившую серьезный стресс? Какой бы стойкой ни была Миранда, ответственность пригнет любого. Прогнет, продавит, достанет и стопроцентно несгибаемого, железобетонного мужика. Цельнометаллического дровосека с тряпкой вместо сердца.

– Мы, Сеня, выпутались! Ничего не изменилось. Работает по плану!

Журбин внимательно поглядел на Миранду в теле волкодава. Признаков истерики, вроде бы, не наблюдается. Мадам искренне воодушевилась. Типа, отлегло от задницы.

Но эта видимость так же оказалась фикцией. Миранда отправила Арсению сигнал закрыть ее ментальное обращение от остальных, сказала только для него:

"Журбин, если я еще раз облажаюсь, то пожалуйста, попроси портал отправить меня в этом теле куда-нибудь коз пасти. Если, конечно мы спасемся… "

"Это нервы, подруга, нервы. Я часто упрекал тебя в высокомерном отношении к предкам… и обычным людям без телепатических возможностей. Я уже когда когда-то извинялся, но делаю это еще раз и говорю: прости, ты имеешь право на высокомерие, так как ты – лучшая. Платон способен на нестандартные поступки, но он – сумасшедший, Миранда. Сумасшедший. Параноик. Ты – лучшая среди разумных. И ты его – поймаешь. А мы тебе поможем".

"Спасибо. Разделил ответственность. Но если операция по ликвидации или поимке Извекова займет больше трех секунд, подбирать для меня десяток коз на выпас будет уже некому, Журбин. Надеюсь, ты это понимаешь в полной мере".

Пальцы носителя Миранды и Тамары-Антипода окостенели на кнопках телепортов. Глаза не отрываясь смотрели на экран планшетника, где вот уже час с лишним почти не менялось изображение: запершийся в кабинете Платон в одиночестве работал за компьютером. Женская фигура террориста почти не шевелилась, лишь руки касались мышки и порхали по клавиатуре.

Группа Журбина пребывала в длительном изматывающем ожидании. Полтора часа назад завьяловцы высадили из машины таксиста возле небольшого кафе и приказали сидеть там до тех пор, пока машину не вернут. За руль таксомотора сел Арсений. Он же накрыл всю группу колоколом телепатической невидимости и, подведя машину к базе террористов, поставил метрах в сорока от высоких прочных ворот.

Уже больше часа напарники ждали когда Платон и Серафима окажутся рядом, на прямой линии с любым из "магнитов". Миранда готовилась к перебросу в Серафиму, Тамара… Иная уверяла, что Тамара тоже ждет перемещения в женской тело. И приходилось ей довериться.

– А если у Симы не окажется шокера? – сипло спросил измаявшийся в напряжении Арсений. – Может быть все-таки внесем корректировку на пожарный случай?

– Шокер у старой нимфоманки есть, – не отвлекаясь от планшетника, усмехнулась Иная. – Эта курица себя крутой шпионкой возомнила, не расстается с браунингом и шокером. На талии под платьем еще и телепорт носит – всегда готова к любым услугам…

– Цыц! – шикнула на болтунов Миранда. Она услышала, как в дверь кабинета кто-то постучал. Платон проговорил: "Да. Кто там?"

"Это я", – елейно проворковал женский голосок, дверь немного приоткрылась и в щель просунулась голова Серафимы с привередливо уложенными жидкими волосенками. Женщина просочилась в кабинет, встала рядом со шкафом, на верхушке которого пряталась "приманка"…

Журбин почувствовал как на вздувшихся висках выступили капельки пота, увидел, как изготовилась к перебросу Миранда, прошептала "Тома, готовность номер один". Онемевший палец Тамары-Антипода надавил на кнопку активации устройства переброса…

– Куда?! Стоять!!! – хриплым голосом спецназовца прокричала Миранда.

Поздно. Перенервничавшая в длительном ожидании Иная перебросила интеллект близняшки в хроно-террориста. Побоялась упустить момент, хотя ей двести раз сказали – телепортироваться будем вместе, по команде Хорн – "вперед"! Но может быть у девушки палец онемел и перестал отчетливо регистрировать силу нажатия. Тамара нажала на кнопку телепорта до того, как увидела, что в комнату, следом за Серафимой вошла еще одна открытая женщина – Раиса Журбина.

Миранда тут же полетела следом!

Журбин мгновенно убрал блок телепатической невидимости, глянул на опешившую, шокированную собственной оплошностью Тамару и, выводя машину на середину дороги, крикнул:

– Ты как?! В порядке?!

Побледневшая девушка кивнула:

– Да. Тамара… там. Что я наделала, Арсений?!?! Я не хотела, правда!!!

– Знаю.

Через мгновение после освобождения тела от дополнительного интеллекта Тамара, как и было предсказано, превратилась в закрытого телепата. Журбин не ощущал идущую от девушки волну отчаяния, но ее готовность быть с новыми друзьями, быть полезной, он чувствовал до последней секунды. До того, как его любимая улетела в террориста, не дождавшись прикрывающей ее Миранды.

Журбин подогнал машину к воротам дома и выскочил из автомобиля, крикнув на ходу Тамаре:

– Оставайся здесь и жди! Если сможешь – ментально помоги Тамаре! Подсоединяйся! Жюли. За тобой внутренний периметр двора, я на контакте.

Кот выпрыгнул из машины. Журбин в невероятном акробатическом прыжке перемахнул через двухметровый забор, обрушился на трех беспечно покуривающих во дворе извековцев…

Подключенный к подругам Арсений уже знал о том, что происходит в кабинете на первом этаже.

Миранда уместила операцию в жесткие временные рамки. Три секунды. Если с террористом не получится справиться в течении трех секунд, операция получит непредсказуемое развитие. И это – в лучшем случае и мягко выражаясь.

Но полторы секунды уже были потеряны. Этот существенный, половинный отрезок проглотили секундная оторопь Миранды и ее дикий вопль "стоять!". Все это время Тамара находилась с Извековым один на один, а схватки, как и ментальное общение, происходят в общей голове так стремительно, что полторы секунды превращались в полновесную минуту!

Миранда ворвалась в чью-то голову и не сразу поняла, что очутилась отнюдь не в Серафиме. Мгновенно определилась по мелькнувшей у носа макушке с жидкими волосиками, догадалась, что она в – Раисе. А неподалеку хрипло и придушенно командует Извеков:

– Сима… шокер… бей!!!

Миранда поняла, что Извеков все еще оставался альфой тела девушки. Влетевшая в него Тамара билась с изворотливым ренегатом, Извеков из последних сил оборонялся, просил подручную пока не поздно ударить по девичьему телу электрическим разрядом!

Серафима чуть замешкалась, доставая шокер из кармана… Подскочила к Тамаре-Платону!..

Раиса-Миранда ее опередила. От сокрушительно смертельного удара Серафиму спас Платон, успевший отвести руку Раисы-диверсантки…

Но это движение его и подвело. Отвлекшись на физические действия, он чуть ослабил ментальный захват перемещенного (условно) исконного интеллекта и… Тамара ВЫШВЫРНУЛА ренегата из себя. Захлопнулась. И стала непробиваемой, как и ее близняшка – абсолютной.

Куда вылетел Платон, Миранда догадалась сразу. Глаза Серафимы, которую полковник, мягко выражаясь, положила в угол, бешено сверкнули, рука метнулась к талии…

За мгновение до того, как Тамара его вышвырнула, Платон услышал ментальный вопль Арсения: "Держитесь!!! Я иду!!" А это значило, что в радиусе воздействия телепорта сейчас был один единственный свободный и открытый человек – Арсений.

Раиса – занята Мирандой. Тамара – захлопнулась. Платон мог нажимать на кнопку активации телепорта и быть уверенным: он улетит в единственную поблизости голову, в долгожданного телепата Журбина Арсения. И вопрос, кто победит – исконный интеллект или внедренный многоопытный агент, еще открыт. Журбин не ожидает внутреннего нападения, судя по звукам, несущимся со двора, он уже вступил в физическую схватку с закрытыми извековцами.

Пальцы Серафимы-Платона суматошно нащупывали упрятанный на талии нательный ремешок с притороченным телепортом…

Раиса-Миранда, мысленно крикнув Журбину: "Перемещай меня в себя!! Закройся мной!!" – бросилась на скорчившуюся в углу утлую женскую фигурку! Попыталась ударом носка тапочки балетки достать запястье Серафимы-Платона, но террорист увернулся, подставил бок. Раиса-Миранда имела преимущество, она стояла, а Серафиме-Платону приходилось кататься по полу и уворачиваться…

Драгоценные мгновения были выиграны. А дальше в борьбу вступили две Тамары. Миранда вообще не понимала, почему девчонки медлили! Каждая из них давным-давно могла телепатически ударить по Серафиме-Платону. Но девочки слегка… растерялись, что ли?

Подумать об этом как следует, Миранда не успела. Арсений исхитрился улучить свободную секунду, ушел от набросившегося на него извековца и, нажав на кнопку активации, переместил в себя наставницу.

Дальше с бандитами они разбирались уже сообща. Привычно и без сантиментов укладывали их одного за другим. Трех человек отправил "отдохнуть" еще Арсений, следующие пятеро выбежали на крики из дома, но их уже встречала рассвирепевшая от ряда неудач пришелица: "Я альфа, Сеня! Дай мне размяться, кулаками помахать!"

Когда по беснующемуся во дворе парню из окон второго этажа ударили выстрелы, один из которых слегка зацепил плечо Журбина, напарники ушли под стену и вскочив на крыльцо, ворвались в дом.

И сразу увидели в коридоре Тамару. Девушка стояла у лестницы, ведущей в мансарду, полубоком к Арсению-Миранде, держала перед грудью в вытянутой левой руке тяжелый "пояс шахида", большой палец левой прижимала к красной кнопке на некоем подобии ручки-маркера, активировавшей взрывное устройство. И медленно, доходчиво, обращалась к засевшим наверху извековцам:

– Если двинетесь, я отпускаю кнопку. Если выстрелите и, не дай бог, раните – мой палец соскользнет с кнопки и мы все взлетим на воздух. Пока я нажимаю, мы – живые. Тихонов, подтверди ребятам, что я не вру. Оставайтесь наверху и вы не пострадаете. Поняли меня?

Несколько мужских глоток в ответ пролаяли ругательства. Тамара повторила:

– Вы, недоделки, меня поняли?!

– Если не поняли, я поднимусь и объясню доходчиво, – проговорил Журбин-Хорн, подходя к девушке и вставай с ней плечом к плечу. Напарники поняли, что Тамара в ы с к р е б л а из террориста шифр замка на сейфе, и поступила совершенно правильно. – Сидите тихо и останетесь в живых. Надеюсь мы друг друга наконец-то поняли.

Арсений-Миранда приобнял напряженную Тамару, увел ее от лестницы в кабинет.

Серафима-Платон все так же лежала в углу. Тамара ударила по женщине ментально, парализовала. На лбу подходящего к врагу Арсения, отпечатался мимический опознавательный символ подполковника Хорн, наклоняясь над Серафимой-Платоном, Миранда прошептала:

– Ну здравствуй, д р у ж о к. Как оно? Быть пойманным, а?.. – Потом сняла с Серафимы телепатический приказ на неподвижность, но оставила Платона скованным, позволила ему лишь подключиться к речевым центрам носителя.

– Что будешь делать с нами? – хрипло поинтересовался террорист.

– Как что? – Миранда усмехнулась. – Свяжу по рукам и ногам. И сообщу на контактный телефон департамента, где ты находишься. Пусть наши современники, Платон, решают, что с тобой делать: сразу к стенке ставить, или рекламно-показательное судилище устроить… Отпраздновать.

– Мы можем договориться?

– Нет, – с безапелляционной жесткостью ответила Миранда и распрямилась, возвращая Сеньке право альфы.

Тамара стояла у раскрытого сейфа, задумчиво смотрела на разноцветные пачки денег – доллары, рубли, евро, все в крупных купюрах. Два пистолета. Равнодушная ко всему Раиса прислонилась к дверному косяку.

Арсений подошел к маме, положил ладони на ее плечи:

– Здравствуй, мама. Это я.

Раиса кивнула. Огромными, раскрытыми во всю ширь глазами поглядела на сына, и вновь кивнула. Молча.

Арсений обхватил маму руками, прижал к себе:

– Прости, прости, – забормотал. – Я так хотел прийти раньше…, но я не мог!

Раиса вяло трепыхалась в его руках.

"Оставь ее, Сеня, – пришли слова Миранды. – Мне кажется, она не совсем тебя понимает. Но мы вылечим твою маму, обязательно вылечим и тогда вы поговорите!"

Арсений втянул выбивающиеся слезы, отвернувшись от Тамары, обтер глаза тыльной стороной ладони. И увидел, как через форточку в дом запрыгнул серый полосатый кот.

Удивиться не успел, поскольку все еще был погружен в переживания о маме, но управление над телом перехватила диверсантка:

– Жюли, ты что с ума сошла?!! Ты почему оставила двор, сейчас закрытые из окон полезут!!

Кот-профессор опешил, пораженно поглядел на раскричавшегося Журбина-Хорн, но пока составлял невразумительную визуальную картинку, в общей голове Арсения-Миранды раздался вопль Иной:

"Уходите!!! Дом сейчас взорвется!!"

Вместе с криком девушка отправила мгновенную ментальную реконструкцию происходящего на улице.

Иная только что убила волкодава. Ей пришлось это сделать, когда находившийся в вегетативном состоянии агент внезапно очнулся и нанес по ней телепатический удар.

А пока очумело разбирался с непонятным фактом: удар не принес девушке ни малейшего вреда! она явно была телепатом, но отчего-то оказалась з а к р ы т о й! совсем как в детских сказках и страшилках его времени! – Иная ему ОТВЕТИЛА. С испугу разнесла мозг вдребезги.

И тут услышала призыв: "Жюли, иди в дом".

Призыв шел не из дома, а где-то метров с тридцати от него, левее. Но профессор этого не могла определить, в отличие от Иной она не была телепатом. Иная Тамара суматошно подключилась к Василию-Жюли…, собралась остановить француженку!

Но тут увидела, как из окна второго этажа выбирается мужчина. Он наклонился над подоконником и… в тот же момент в центре его лба появилась красная отметина. Закрытый рухнул поперек подоконника, к нему подскочил приятель, но… его тоже сшибла пуля, пущенная из оружия с глушителем.

Иная оглянулась! В окне дома напротив мелькнул ствол винтовки.

Дистанция была приличной, но Иная подключилась к снайперу… Когда, оказавшийся сильным телепатом стрелок почувствовал прикосновение и попробовал нанести ментальный удар по девушке, которая по его понятиям должна была быть уже мертвой, Тамара Антипод обрушила на него невидимую телепатическую дубину!

Убить не получилось. Но нокаутировала его девушка прилично. Мгновенно провела регистрацию почерпнутой из стрелка информации…

И тут же крикнула Арсению: "Уходите!!! Дом сейчас взорвется!!"

От снайпера Иная Тамара узнала, что дом сейчас взорвут. Людей из него не выпустят снайперы, окружившие территорию, туда же заманили и Жюли…

"Выходите на улицу к такси! – кричала новым друзьям Иная, уже зная, что Арсений транслирует ее слова и для Жюли, для мамы. – Я убрала снайпера, обстреливавшего фронтальную часть дома! Выходите на меня, к машине!"

Иная Тамара знала, что ее ментальный крик слышат и враги, знала, что кто-то сразу же отправится заместить стрелка в противоположном доме. Понимала, что второй убийца пойдет, удерживая над собой блок телепатической невидимости… И она может пропустить его приближение! А может быть нападавших будет гораздо больше, чем один!…

"Быстрее!! – взмолилась Иная. – У вас есть несколько секунд до взрыва, пока на восстановленное кем-то взрывное устройство идет сигнал через сотовые вышки!!"

По запарке Журбин включил в селекторную цепь и Серафиму-Платона. Не стал сортировать сигналы. Схватив за руку равнодушную окостеневшую маму, он поволок ее на выход, заметил как Тамара схватила с полки сейфа пистолет, а "кот ученый" сиганул в окно. Из кабинета, пошатываясь, выбиралась Серафима-Платон.

– Там, наверху!! – гаркнул Сенька для закрытых. – Уходите, дом сейчас взорвется!! Прыгайте в окно к воротам!!

Арсений-Миранда вытолкнул на крыльцо маму, заставил ее пригнуться, опасаясь выстрелов! Прикрыл Тамару!

Но мама неожиданно начала сопротивляться. Отпихиваясь от Арсения, она неловко толкнула Тамару и чуть согнувшаяся девушка пошатнулась, подвернула ногу и упала с крыльца!

Арсений дернул маму за руку, взмолился:

– Пожалуйста, не надо! Иди за мной!

Почему Журбин не подкрепил эту просьбу телепатическим приказом, он сам потом долго, мучительно и трезво размышлял.

Но сделанного не воротишь.

Держа маму за руку, Арсений помогал Тамаре подняться. И мама – вырвалась. Вытянула ладонь из влажной от испарины руки сына. Одним растянутым яростным прыжком взлетела на крыльцо и всем телом ВБИЛА в дом, показавшуюся на пороге Серафиму-Платона!

Пораженный Журбин увидел как мама и ее мучители исчезают в прихожей… Мама тут же появляется и захлопывает тяжелую железную дверь.

На двери скрипит внутренняя щеколда.

Если бы в тот момент Миранда не взяла под управление общее тело, все повернулось бы иначе и фатально. Но диверсантка, не заморачивая с просьбой, элементарно "скрутила" растерявшегося парня и взяла на себя право альфы.

Возможно, вероятно, не поступи она так внезапно и безжалостно, они бы все и полегли под обломками разлетевшегося на части дома.

Но Миранда поступила жестко. Ошалевшие от стремительного развития событий напарники выскочили за ворота и успели сесть в такси за мгновение до того, как на месте дома возник пыльно-алый огненный шар.

Машина, которой управляла Тамара Антипод, дернулась и даже подлетела от взрывной волны! Несколько больших каменных кусков догнали автомобиль уже чуть позже, просыпались, загромыхали по заметно прогнувшейся крыше…

Потрясенный гибелью мамы Арсений слышал, как негромко разговаривают его напарницы, одна из которых пользуется его телом:

– Кто-нибудь в курсе, закрытые спаслись? – шепотом спросила диверсантка.

– Нет, – так же негромко ответила Тамара. – Я слышала крики, доносящиеся с той стороны дома, закрытые нам не поверили, полезли в окна с тыльной стороны. Полезли, но судя по воплям, оттуда их не выпустили снайперы.

– И кто же так следы собрался подтереть? – задумчиво проговорила подполковник Хорн.

Совсем недавно – а казалось, что давным-давно, – Журбин мечтал о разговоре с любимой девушкой. По слову, запятой, малейшей интонации, он составлял тот разговор, который даст возможность объясниться. Возможно и банальный. Но искренний, поскольку нет ничего более проверенного, чем банальности. Использованные и проверенные. Людские, многократно повторенные.

Затертые?

Пускай. Лишь бы добрались до души.

"Я не злодей, Тамара. Жизнь такая. Меня заставили обороняться…"

Но получилось жутко. Поскольку в самом деле – жизнь такая. Она заставила Тамару чувствовать вину:

– Арсений. Я не знаю, что сказать… Ты выпустил руку мамы, потому что помогал подняться мне… Прости. Я многое забыла, но…

Тамару и Арсения оставили наедине в полузаброшенном парке на питерской окраине, откуда до портала было полчаса ходьбы. Журбин сидел на лавочке, Тамара присела перед ним на корточки. Держала за руку, заглядывала в наклоненное лицо…

Арсений вскинул голову:

– Ты забыла, "но"… Что "но", Тамара?

– "Но" больше нет. Совсем. Я выросла без мамы, Сеня, я ее почти не помню…, так как была б о л ь н а… Но ты выполнил главную мечту моих родителей – благодаря тебе я стала полноценной. Здоровой. – Девушка помолчала, ласково погладила запястье Журбина: – Я понимаю, что ты чувствуешь. Если бы мне дали шанс спасти родителей от катастрофы…, – Тамара покачала головой и повторила: – Я понимаю, что ты чувствуешь. И догадываюсь почему твоя мама не захотела жить. Прости. Но это был ее в ы б о р. Не кори себя, любимый… Не терзай.

Журбин вздохнул. День, когда Платон исчезнет навсегда, должен был стать самым счастливым в его жизни. Арсений мечтал об этом долгие годы, проведенные в бегах!

А сейчас и его девушка была с ним рядом. Здоровая и любящая, ласковая!

Но вина… Вина и боль не отпускали. Сын – могучий и всесильный, тренированный пришелицей из будущего, – он не пришел, не спас, оставил. Предал?…

– Ты заплатил страшную цену, Арсений… Если бы я знала, как тебе помочь…

Неподалеку от Арсения и Тамары негромко разговаривали их друзья. Полчаса назад Миранда выцепила целующуюся в парке парочку тинэйджеров, Иная их телепатически обработала и подготовила для переброса Миранды и Жюли. (На нарушение основополагающего пункта договора с департаментом, Жюли пошла легко, позволила себе несанкционированную телепортацию, поскольку уже столько всего БЫЛО, что на фоне прошлых ее "подвигов" посещение носителя не включенного в операцию – шалость и не более.) Членам группы надо было поговорить. Вживую, без посредства клавиатуры и кошачьих лап.

Иная Тамара и Жюли в теле четырнадцатилетней девочки сидели на лавочке с разломанной спинкой. Жюли поглаживала Василия, подремывающего на тощих бедрышках ее носителя. Миранда стояла перед подругами в теле прыщавого паренька и подбивала итог операции, едва не завершившейся гибелью группы:

– По нам ударили из будущего. В этом времени еще нет телепатов подобного уровня, в разработке и подготовке нашего устранения чувствуется рука моих коллег. Причем хочу сказать, – Миранда с некоторой завистью вздохнула, – разработка была блестящей! Если бы не ты, Тамара, мы бы все полегли на Елисеевской улице. Они держали дом под наблюдением, заманили в него Жюли, но стрелять не собирались. Не хотели оставлять в обгоревших телах пули из оружия, которого не найдут на месте взрыва. И если бы не ты, Тамара…, – повторила диверсантка и хмыкнула: – Представляю, что испытал мой волкодав, когда после телепортации в родимое тело понял, что рядом с ним з а к р ы т ы й т е л е п а т. Это – жесть, врагу не пожелаешь… Чтобы тебе, Тома, было проще понять, представь человека из своего времени лицом к лицу столкнувшегося, ну-у-у… с оборотнем, к примеру. Человек этот слышал сказки, смотрел в кино страшилки, где люди трансформируются в оскаленных зверей… Но встретить такое н а я в у… Бред! Фантастика. Ожившая легенда. Пусть даже некоторые умники пытаются подвести под трансформацию некую научную базу, серьезные ученые к подобной проблему относятся как к бредням. Так что если бы не секундный шок моего очнувшегося волкодава – он ведь бил внезапно и исподтишка, – мы бы здесь сейчас не разговаривали. Операцию готовили на совесть. Но вот зачем нас убивали? – Миранда расстроено покачала головой: – Не понимаю! Тамара, что ты успела подглядеть в агенте? Сосредоточься на том контакте и передай нам что увидела. Может быть память агента поможет нам разобраться с "зачем?".

Иная потеребила мочку уха, повела плечом:

– На полноценный контакт не было времени. Меня в первую очередь интересовало непосредственно происходящее и последняя команда, которую получил стрелок. Но кашу из обрывочных образов я все-таки черпнула.

Девушка закрыла глаза, повращала головой, тряхнула плечами, расслабляя вольно лежащие вдоль бедер руки… К Миранде и Жюли потек телепатический поток, составленный из кусочков и обрывков, детских обид и разбитых коленок, вкусовых пристрастий, поцелуев… Он походил на стремительно несущуюся реку, где в мутной пенистой быстрине, под волнами, неслись обломки, камни, мусор, в дно памяти втыкались бревна-топляки…

Женщина. Мужчины смотрит на нее, наблюдают, как она раздевается… Женщина снимает с себя нечто невесомое, переливающееся… От нее пахнет луговыми травами… Она как будто стягивает с себя тело… Только что упругая и юная, становится рыхловатой престарелой вамп с горящим и манящи взором… Она выглядела чуть наивно и смешно. Ее длинные черные волосы взвиваются вверх, закручиваются в спираль…

"Стоп! – прервала поток Миранда. – Ты нам транслируешь порнографический фильм с элементами фантастики. Я видела нечто подобное, так что не продолжай – стрелок у нас шалун, на операции о бабах грезил. Скучно ему было, видите ли… Копни поглубже, Тома. Нас прежде всего интересуют мужчины в одежде, желательно в военной форме со знаками различия".

"Хорошо, я поняла. Поехали".

Поток. Несется!… Мужчина. Седовласый, с волевым лицом, массивным подбородком, которым можно наколоть орехов… Но по подбородку лучше врезать! Козел плешивый, чинодрал…! Провалил засаду в тайге, два отличных парня тел лишились! Шина… Шинатискайтис… Майор Шинатискайтис…

Взрыв! В воздухе переворачивается идущая впереди машина! Больно, больно, больно…

"Стоп!"

– Спасибо, Тамара.

Иная вышла из потока чужой памяти, открыла глаза. Перед ней стоял прыщавый паренек:

– Ну что? Досталось?.. Воспоминания о боли и страхе обычно и есть самые яркие.

Иная поморщилась:

– Уже поняла. Воспоминания вам помогли?

Прыщавый паренек поглядел на свою подружку:

– Что думаешь, Жюли?

– На майоре Шинатискайтисе была форма со странными значками. Что это за войска, Миранда?

– Понятия не имею, – призналась диверсантка. – Какое-то особое подразделение, и это ясности не вносит. Мы и так подозревали, что к операции подключилось правительство.

– Тогда ответь, почему нас всех не перестреляли? Извеков уничтожен, с его смертью с операции снимается гриф "Здесь и Сейчас". Почему нас не добили, подполковник?! Они могли возвращаться к тому дому раз за разом, сотнями, пока б нас не добили! Что происходит, Хорн, в чем дело?!

Миранда задумчиво наклонила голову, подвигала подкрашенными юными губами… И искоса поглядела на Арсения и Тамару, что разговаривали в глубине замусоренной аллеи.

– Я думаю дело в этом красавце, – прищуриваясь на Журбина, сказала диверсантка. – Судя по всему, операция продолжает развиваться по сценарию "Здесь и Сейчас", предположить что дело в тебе или во мне – смешно и невозможно. Тамары, Завьяловы, Фаина с родственниками, мне тоже кажется ни при чем. Охота идет за Сенькой, подруга. И раз уж продолжает двигаться исключительно в реальном времени, то ей присвоено высочайшее значение. Как когда-то ликвидации Извекова.

– Хочешь сказать Сенька развязал войну во времени?

– А пес его знает. Что мы натворили на Острове или где-то еще – не поймем, пока не доберемся по порядку. Но кое что…

"Кое что" Миранда говорила уже на ходу.

Подойдя к Арсению и Томе, диверсантка сочувственно кивнула парню:

– Ты как, Сеня? Говорить сможешь?

– Да. Смогу. – Журбин взял ладони Тамары, присевшей перед ним на корточки, легонько потянул, предлагая девушке сеть рядом с ним на лавочку.

– Сень, я рассусоливать не буду. Ты уже и сам понял, что после ликвидации Извекова операция продолжила развиваться по схеме "Здесь и Сейчас". И мы пытаемся разобраться, в чем ее причина. – К стоявшему перед лавочкой щуплому пареньку подошли Иная и худенькая девчонка с котом на руках. Встали рядом с носителем диверсантки. – Сень, скажи. Портал показывал тебе некие голубые огоньки, рассредоточенные по поверхности Земли. Ты решил, что это его сородичи, так? Что порталов на планете множество.

– Да, – кивнул Арсений.

– А ты смог бы по памяти восстановить расположение этих существ?

Журбин пожал плечами:

– Ты сама тренировала мою память. За всю планету я не отвечаю, но вот укрупненный район Балтики я помню четко. Карельский перешеек вообще – сплошная россыпь огоньков.

Миранда горько усмехнулась и поглядела на подруг:

– Ну вот. Что и требовалось доказать: перед нами живая схема расположения порталов. Думаю для паники нашим современникам, Жюли, и одного района Балтики хватает. Так что… попали мы, Сеня. Ох как попали! Ты главное, будь добр, нам эту схему не транслируй… Пожить еще охота! – Миранда фыркнула и кивнула Журбину: – Перемещай меня обратно, Сеня. Я с головой мальчика потрудилась, но вот за Жюли надо "подтереть". Тома, внуши девочке, что она сегодня дико целовалась…

Журбин переместил в себя наставницу. Поглядел, как по аллее удаляются две щуплые фигурки…

"Погоди, Арсений. Верни мне альфу на минуточку".

Миранда догнала тинэйджеров, хлопнула по плечу задумчивого парнишку и когда тот развернулся, строго поглядела в глаза:

– Миша. Если Серега Крякин еще раз предложит тебе кольнуться на халяву, пошли его на фиг. Наркотики, Миша, – зло. Сам запомни и другим передай. Понял? – Мальчишка ошарашенно кивнул. – Теперь ступайте детки.

"Журбин, ты альфа".

* * *

По какой-то причине, непонятной прихоти существ, портал, что был неподалеку от старого сквера на окраине Санкт-Петербурга тоже находился в низине, окруженной корявыми деревьями с уродливыми бугристыми стволами.

Напарники спустились в лощину, Арсений подошел невидимой черте, напевно произнес заклятие, ему вторили и две Тамары…

– Проходим, дверь открыта.

Все были готовы к неожиданностям. Тамара сняла с предохранителя пистолет, экспроприированный из сейфа извековцев. Журбин-Хорн тоже изготовился к стрельбе и, закрывая собой девушек, первым шагнул в светящуюся щель. Сразу за ним, проскользнув мимо ног Иной и Томы, опережая девушек, в портале исчез Василий-Жюли.

Журбин-Хорн шагнул на деревянный пол церквушки и ему в живот сразу же уткнулся автоматный ствол!

Оружие держал измазанный в крови Егор. Глаза парня дико пучились на появившегося из стены Арсения, побелевший от напряжения палец замер на спусковом крючке…

– Слава Богу, это вы! – выкрикнул Егор. Через запертую на толстый брус церковную дверь доносились приглушенные звуки выстрелов. Автоматную пальбу очередями перебивали единичные сухие щелчки винтовок, где-то неподалеку шел настоящий бой. В спину Журбина-пришелицы уткнулись вышедшие из портала девушки. – На нас напали, что происходит, мы не понимаем!

Арсений-Миранда оглядел церковь. Здесь собрались перепуганные женщины и дети. Сгрудились в углу, прижались…

Но самым страшным было не это. На полу за алтарем, в луже крови лежала Тонечка. Журбин телепатически дотронулся до головы подружки… Мертвая. Возле нее сидели связанные по рукам и ногам Завьяловы – Зоя, Марья, Ванька и Борис! Отец лежал, спелёнатый какими-то окровавленными тряпками! Заплаканная мать Егора и его старшая сестра держат по винтовке, направляют их на связанных завьяловцев, рядом с которыми стоит еще и Фаина с электрошокером в руках. В углу, мерно покачиваясь, сидит Катерина Кукушкина с перевязанными ремнем руками. Плачет. Тихо, горько, безутешно.

Картина фантасмагорическая. Жуткая. Из единственного церковного окошка свет почти не проникал, в полутемном помещении кровь казалась черной.

На лбу Арсения отпечатался мимический знак подполковника:

– Какие еще потери? – жестко приступила диверсантка.

– Антонина убила моего отца! – выкрикнул Егор. – Машка зарезала Ирму!! Потом Тимку зарубила! Мы…, – Егорша не договорил, махнул рукой и судорожно всхлипнул.

Миранда сочувственно поглядела на перепачканную кровью, связанную Марью. Она – кого-то убила?.. Невероятно.

Дочь Завьяловых была бледна до синевы, молчала и глядела в пол. К девушке, поддерживая ее плечом, прижималась мать, Зоя строго и трезво смотрела на Арсения-Миранду, ждала, что с их приходом ситуация поправится.

– Кто стрелял в Тоню?

– Я, – негромко произнесла Фаина. – Терентий перед смертью успел крикнуть. Когда Антонина побежала на меня, я была в доме у Григория, за чистой рубашкой туда ходила… Пока девочка бежала, я поняла, что в ней икотка и успела снять с крюка винтовку… Целилась в ноги, но попала в грудь…

– Тоня убила моего отца!! – снова выкрикнул Егор.

– Тихо! Спокойно и коротко. Что здесь произошло? То что на Остров сбросили интеллектуальный десант, я уже поняла. Кто видел, как все начиналось?

– Я, – негромко выговорила Зоя.

– Хорошо. Ты вроде бы неплохо держишься, подруга, для скорости составь для нас визуальную реконструкцию событий. Фаина, подключайся, если сможешь что добавить.

Четкие распоряжения пришелицы подействовали даже на Егора. Парень покривился, повернулся к иконе Николая Чудотворца и начал тихонько молиться. На фоне выстрелов, доносящихся до церкви со всех сторон, это выглядело своевременным.

Погожее солнечное утро. Марья и Ирма, пересмеиваясь разбивают лопатами сугробы, слежавшиеся за зиму вдоль главной дороги. Зоя поглядывает на них через окно избы-читальни, где дети пишут диктант под ее диктовку. Улыбается: дочь и подруга кидаются снежками…

Внезапно Зоя видит, как дочь и Ирма задирают головы вверх, смотрят на небо… Хмурятся… По чистому лазоревому небу летит бесшумный планер.

Через мгновение Марья перехватывает черенок лопаты и ударом в шею обшитого жестью деревянного совка убивает Ирму. Почти сносит голову, ничего не ожидавшей женщины.

Зоя кричит. Дети подскакивают с лавок… Паника. Это последнее, что четко помнит Зоя, очнулась она уже в церкви, связанной.

Фаина слышит крик и выходит на крыльцо дома Григория Опушкина. Прищуривается на избу-читальню, но мертвую Ирму от нее загораживает сугроб, а Марья уже мелькнула за углом сарая Кукушкиных…

Со двора дома Егорши до шаманки долетает дикий крик земляка Терентия!

Фаина оборачивается и видит то, что заставило отца Егорши закричать. В грудь Терентия ударили острые вилы, которыми Тонечка помогала ему таскать сено для любимых белоснежных козочек!

Егор тоже услышал крик. Выскочил из дома, но увидел лишь как от мертвого отца, в чьей груди, покачиваясь, торчат вилы, отбегает Антонина. Девушка несется на Фаину, появившуюся на крыльце дома деда Гриши…!

Фаина скрывается в доме, через мгновение вновь появляется…

Стреляет навскидку по бегущей Антонине!

Девушка падает. Но вновь встает и идет на Фаину, не замечая, что из груди потоком хлещет кровь…

Упала она только у ступенек крыльца, под ноги шаманки, но руками продолжала дотягиваться до валенок бабушки, скрести ступеньки раскоряченными пальцами…

Еще один крик раздался от дома Кукушкиных. Фаина скатилась с крыльца, когда вбежала на подворье, окно разбилось, из дома по пояс высунулась Катерина:

– Спасите!! УБИВАЮТ!!!!

Марья убила Тимофея топором, что попался под руку в сенцах, когда девушка вбегала в дом.

Тимоха крикнуть не успел. Не ожидал удара, раскроившего его голову.

Но мама Катерина успела захлопнуть дверь спаленки перед носом обезумевшей девчонки. Закрыться. Забаррикадироваться. В дверь ударил топор, Катерина разбила окно и начала кричать…

Удары топора по двери прекратились. Катерина Кукушкина не была приоритетной целью десантированного в Марью ликвидатора.

Марья перехватила топор и пошла к двери.

Когда вышла, на ее голову обрушился удар приклада винтовки от спрятавшейся за дверью Фаины.

– Если бы я ей наговором глаза не отвела, – сказала в этом месте реконструкции шаманка, – она бы и меня, бедняжечка, убила.

Оглушив Марью, старая шаманка взяла на себя руководство по охране Острова.

Бабушка знала, как разбираться с внедренными интеллектами. Добежала до "засады", где в оружейном ящике лежали шокеры. Совсем не удивилась, увидев там громящую аппаратуру Зою. Жена Завьялова так увлеклась разгромом, что не заметила подошедшую сзади Фаину, помогавшую себе еще и колдовством.

Шаманка оглушила Зою так же как и ее дочь – прикладом по затылку. И начала созывать своих закрытых, вооружать их шокерами.

По сути дела говоря, от полного уничтожения островитян спасло лишь то, что в момент, когда над островом показался планер, сбрасывающий на поселение интеллектуальный десант, на улице не было открытых мужчин. Борис, Иван и Николай сидели в сарае, где располагался электрогенератор, возились с заупрямившимся агрегатом. Тимофей был в доме, помогал маме по хозяйству.

Когда, расслышав крики и выстрел, мужики выбежали на улицу, планер уже отлетел на достаточное расстояние. А пока совершал круг и несколько минут спустя "просыпал" на головы мужчин вторую десантную группу, рядом с открытыми уже были Фаина и Егор с электрошокерами наготове. Отец Арсения, правда, успел на Егоршу бросится, и выбить шокер, которым парень "приласкал" Ивана. Но схватка была недолгой, отключившая агента в Борисе шаманка подоспела.

Но вот напавший на ее племянника Николай упал неудачно. Напоролся на собственный нож, которым в сарае зачищал провода генератора.

– Пришлось еще двух собак убить, – подытожила Фаина. – Взбесились. На хозяина Назара бросились, когда он с младшей дочкой дрова на улице в поленницу укладывал.

– Понятно, – кивнула диверсантка и сказала Журбину: "Судя по всему, десант р а с с е и в а л и густо. Швыряли с воздуха в каждого кто виден. Назар и его младшая дочка оказались закрытыми, интеллекты залетели в ближайшие теплокровные объекты подходящей массы – в лаек".

"Не знаю, – не согласился с версией "густого посева" Журбин. – На Марью и Ирму сбросили лишь одного агента".

"Может быть надеялись еще найти на улице мужчин? Или планер чуть ветром дернуло… Ведь кто-то же телепортировался в находящуюся в доме Зою. Это мог быть агент, нацеленный на Ирму".

"Могло быть так".

К переговаривающимся напарникам напрямую обратилась бабушка Фаина:

"Вот еще тут что, ребятки… Я остальным не говорила, нечего им страхи множить… В моем доме еще два мертвяка – Артем и дед… ну этот Миша Куракин то есть, сцепились они. В кого икотка залетела я не знаю, может в Киреева, может Миша взбесился… Но убили они друг дружку. Когда я в дом заглянула, обоих нашла мертвыми – у деда нож в груди точит, а руки на горле Артема окостенели".

"Н-да, не повезло мужикам, – тяжко вздохнула диверсантка. – Снаружи кто-нибудь за обстановкой приглядывает?

– Назар сейчас на улице, – вслух ответила шаманка. – Говорит на околицах что-то страшное твориться, стреляют, но кто и по кому…? – Фаина пожала плечами. – Война идет, а кто и с кем воюет – непонятно…

"Журбин, на выход. Прости, но пока не разберемся, что здесь происходит, я – альфа".

"Угу. Бинокль возьми".

Напарники сняли брус с крюков, открыли дверь и, чуть пригнувшись, вышли на крыльцо, где залег Назар с винтовкой и биноклем.

– Привет, ты вовремя, – как обычно обращаясь к парню в единственном числе, буркнул родственник шаманки. – На небо погляди.

Арсений-Миранда вышел из-под навеса крыльца посмотрел вверх…

В чистом ларевом небе висела россыпь бомб, одна из которых явно была ядерной.

– Твою маааать…

– И я о том же, – согласился Назар. – Я баб и ребятишек на улицу не выпускаю, неча им на это глазеть. Чертовщина тут какая-то.

Назар покосился через плечо на двери церкви и перекрестился – нечистого упомнил рядом с освященным местом. Мужик был молчуном, красноречиво качнув головой в ушанке, он намекнул Арсению-Миранде приложить к глазам бинокль и посмотреть в определенном направлении.

Через пару секунд Миранда опять похоже выругалась: "Твою мать-дивизию"…

На ровном поле за околицей шел бой. Лежали трупы. Напротив плетня Кукушкиных окопались несколько человек, скорчились за огромным бревном, приготовленным покойным Тимофеем для распила на растопку. Отстреливались единичными выстрелами.

Судя по похожим звукам, несущимся еще с двух сторон, на Остров пришла настоящая война.

– Как только мы ваших мужиков и баб связали, – заговорил молчун, – так эти сразу и поперли. Но почему друг в дружку стреляют… – Назар выразительно поглядел на Журбина-Хорн. – Ты, паря, что-то понимаешь?

– Нет.

Ответ был абсолютно честным. Если б на поселение поперли просто и без всяческих затей, все было бы понятно: у хроно-департамента не выдержали нервы и подвела порядочность, начальство плюнуло на обещание не начинать штурм до означенного времени и кратко приказало: "ФАС!".

Но почему их самих кто-то атакует…

"Хорн, в твоем времени какой-то департамент может взбунтоваться против правительства?"

"Нет, нет и нет, категорически!"

"А если в с е – т а к и…?"

"Иди ты к черту, Сеня!"

"Перекрестись".

Миранда поняла все правильно и выполнила просьбу ведуна. Потом приложила к глазам носителя бинокль, присмотрелась к месту, где лежали люди за бревном…

Весь воздух был у т ы к а н пулями. Они висели на одной черте.

"Пошли, Журбин. Портал нас защищает".

"Защищает. Но если бы Фаина не среагировала грамотно… Портал сейчас удерживал бы бомбы над трупами наших друзей и кучкой агентов".

"Огнеупорная, титановая бабка, – согласилась Миранда и хмыкнула: – Чтобы вообще мы делали без колдунов?"

Журбин-Хорн спустился с крыльца на рыхлую, разбитую ногами поселенцев дорожку.

По расчищенной от снега главной улице островного поселения на звуки выстрелов шел высокий парень в легкой летней куртке. Рядом с ним настороженно вышагивал серый полосатый кот. Едва странная парочка стала видимой для стрелков, засевших через поле на опушке березовой рощицы, пули, нацеленные на людей за бревном, поменяли направление и густым роем смертоносных пчел полетели на них!

Вязли как в меду в невидимой преграде. "Вышитый" пулями круг быстро становился непрозрачным, похожим на неправильную мишень, что вышивали крупным крестиком далекие от рукоделия вояки…

Журбин-Хорн поднял руку расправленной ладонью вперед и гаркнул:

– Не стреляйте!!! Извеков уничтожен, операция прекращена!!!

За бревном перевернулись навзничь, лицами к Арсению, три оборонявшихся мужика. Совсем недавно их было больше, небольшое поле перед островным поселением буквально устилали трупы. И даже за бревном лежало четверо покойников.

Двое из повернувшихся на голос Журбина были людьми. Один был клоном. Раненый в плечо немолодой мужчина-носитель сочинил на побелевшем от ужаса лице опознавательный знак, превративший нос в подобие свиного пятачка…

– Здорово, Кристофер, как поживаешь? – спокойно и совсем не ерничая, поинтересовалась диверсантка и прочертила на лбу Арсения горизонтальную черту-приветствие.

– Хорн, сука!!! Вытаскивай нас отсюда!!! – ошалевший, окровавленный мужик чуть приподнял голову и с нее тут же слетела сбитая пулей вязаная шапочка. (Куда ж без шапочки в снегу валяться?)

Подполковник на эпитет не обиделась. Сама бы так отреагировала на коллегу, что спокойно стоит под пулями, когда тебя обстреливают.

Кристофер испуганно запрятал голову, почти зарылся в снег под бревном, взмолился:

– Миранда, сделай что-нибудь! Они нас всех положат!!

Журбин-подполковник поглядел на мишень, которая прекратила разрастаться: выстрелы затихли.

– Кристофер, какого черта тут происходит, кто вас атакует?

– А я откуда знаю?! – провыл агент. – Мы, как и договаривались, ждали полудня. Потом над поселком появился планер, сделал два круга… Ну – мы на сближение, так как отсюда выстрелы раздались. Когда вышли на поле, нам ударили в спину! Положили почти всех, остальных зажали между этой "пленкой" и леском… Но долго мы не продержимся, патроны на исходе!

Журбин-Хорн задумчиво куснул нижнюю губу:

– А почему вашу группу в Центр не перетаскивают?

– Мы не можем связаться с эвакопунктом!! Любой вид связи – заблокирован!!

– Но если вы не выходите на связь, значит что-то идет не так. Почему к вам не направили разведчиков для связи? Почему не прибывает подкрепление?

– Да откуда я знаю почему?!! Может быть от нас поступают ложные донесения, может подкрепление давно перестреляли!! Над этим гребанным островом бомбы висят, это и наши могли огневую зачистку устроить!!

– Обречь и вас на смерть? – Арсений-Миранда задумчиво и удивленно поднял брови.

– Чего ты медлишь, Хорн, вытаскивай нас отсюда!!!!!

– Как, Кристофер? – печально выдохнула диверсантка. – Как? Преграду устанавливала не я, она мне не подчиняется.

– МИРАНДА!!!!

– Мне очень жаль, коллега.

– НО СДЕЛАЙ ЖЕ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!!!!!

Миранда задумалась…

– Мне нужен майор Шинатискайтис! – крикнула березовой роще. – Мы можем договориться! Извеков уничтожен, операцию можно прекращать!!

В березовой роще стояла тишина.

– Они больше не стреляют…, – прошептал Кристофер. – Может быть… – Изменив тембр голоса, агент приказал клону: – Семнадцать дробь сорок шесть, выдвигайся к соседней группе. Проверь, как они там.

Изделие кивнуло. Перевернулось на живот и, работая локтями, поползло направо, к группе агентов, что засела возле сарая Кукушкиных. Подворье покойного Тимы и его мамы было самым отдаленным от церкви, как от начальной точки радиуса воздействия портала и краем выходило из защищенной существом пятисотметровой зоны.

Едва голова клона показалась из-за бревна, в лесу сухо щелкнул единичный выстрел и пуля стесала макушку изделия, словно на нее секира палача опустилась.

Кристофер снова вжался в снег лицом, до Арсения-Миранды донеслись звуки приглушенных рыданий. Рядом с Кристофером лежал второй агент, он молча смотрел на трясущиеся плечи бравого начальника.

Кроме этих звуков ничего не нарушало тишины. Журбин-подполковник потрясенно смотрел на лежащих перед ним обреченных людей…

Внезапно услышал пение. Обернулся!

По расчищенной от снега главной улице поселения, держась за руки, шли три ведьмы. Тамара и Иная проникли в этот мир из лета, сейчас на них были надетые чужие, перепачканные кровью куртки. Девушки держали за руки идущую в центре Фаину. Шаманка шла с закрытыми глазами – пела. Две молодые ведьмы строго смотрели вперед и подпевали бабушке.

Картина была жутковатой. И вовсе не потому, что на одежде девушек виднелись бурые пятна, а сцепленные руки, видимый до запястий, были вымазаны кровью. Жуть навевалась пением. Шла как будто ощутимой, материальной волной. Давила!

– Что за хрень?! – раздался за спиной глядевшего на женщин Арсения-Миранды нервный выкрик Кристофера. Парень-подполковник резко обернулся. – Эта "пленка" двигается! Чтобы мне сдохнуть, Хорн, стена ко мне подходит!!!

Благодаря густо "вмороженным" пулям преграда стала различимой. И сейчас медленно-медленно, скоростью не черепахи, а улитки, н а п о л з а л а на агентов, прятавшихся за бревном. И если бы прикрывавшее людей бревно не лежало метрах в четырех от прежде установленной защитной черты, то два современника Миранды, хотя бы ногами, но уже попадали в зону, охраняемую энергетическим существом, чьи возможности-пределы чуть расширили поющие заклинания колдуньи.

А может не расширили, а п е р е д в и н у л и немного. Как мокрое блюдце по столу. И где-то на другой стороне поселка сейчас в другую сторону о т о д в и г а е т с я невидимая стена.

– Господи, господи, господи…, – забормотал Кристофер. – Неужели у вас ПОЛУЧИТСЯ?!

– Надеюсь, что получится, – ободрила коллегу Миранда. – Кристофер, ты давно из Центра? Не знаешь, что там сейчас происходит?

Вглядывающийся в "вышитое" пулями пятно агент переместил взгляд на Арсения-Миранду и попросил уточнить:

– В смысле? Что ты имеешь в виду?

– Ну… Какие-нибудь коалиционные терки есть? Департамент не поссорился с правительством?

– С ума сошла? – фыркнул Кристофер, в глазах носителя которого выражение паники сменилось на надежду – их вытащат, спасут! – У нас там на ушах стоят после…, – агент недоговорил, прикусил язык.

– После того, как от Мишки Куракина пришло сообщение о существовании порталов, – усмехнулась Хорн.

– Ну, типа того, – юркнул глазами Кристофер.

– То есть… Правительство на вашей стороне, поддерживает департамент?

– А ты сама как думаешь?! Физические перемещения во времени-пространстве станут вероятными…

Слушая агента Арсений-Миранда иногда поглядывал рощу. Пение колдуний раздавалось уже почти за спиной…

Внезапно в центре небольшой поляны, отделяющий околицу от рощи, появился предмет. Возник из воздуха метровый черный куб со странным дулом, напоминающим раструб геликона.

Кристофер и лежащий рядом с ним коллега не успели испугаться перед смертью. Они смотрели на Арсения-Миранду и даже улыбались за мгновение до того, как на "вышитой" пулями прозрачной стене возникли две огромные кровавые кляксы.

Людей разнесло на атомы, размазало по невидимой стене!

Арсений-Миранда отшатнулся от разнесшихся словно по стеклу кровавых брызг с ошметками лопнувшей на взорванных телах одежды! Присел!

По виртуальному стеклу стекали крупные жирные капли. Все, что осталось от двух коллег Миранды.

Бревно лежало, как и прежде. Выстрел "геликона" не смел ни единой снежинки. Он бил прицельно по живым биологическим объектам, одежда на которых лопнула от взрыва изнутри. Не тронул, кстати, мертвого изделия.

Ошарашенный Журбин-Хорн сидел за измазанной стеной в позе спринтера, берущего низкий старт, и расширившимися от ужаса глазами наблюдал, как труба "геликона" медленно поворачивается к сараю на подворье Кукушкиных… Арсений-подполковник заорал:

– Ныряйте за преграду!!! Вас пропустят!!!

О том, что раструб выплюнул невидимый снаряд или какую-то поражающую волну напарники догадались, когда возле штакетника Кукушкиных зависла в воздухе еще одна кровавая клякса! Ополовиненная, не такая, как останки Кристофера и его коллеги.

Арсений-Миранда вскочил и побежал туда!

Уже огибая заснеженный огород, увидел, что за углом сарая копошатся несколько мужских фигур. Агенты боялись встать, ползком подтаскивали к сараю окровавленный обрубок – торс, руки, голова. Все, что осталось от агента, не успевшего попасть в охранную зону портала.

Выжившие – два агента и один клон, держались неплохо. Когда островитяне повели замерзших мужиков в дом Кукушкиных, один из них, назвавшийся Джимми Смитом, даже пошутил:

– Н-да, Хорн, получили бы мы возможность физической телепортации, валялись бы нынче в сугробах при термокостюмах и в ус не дули. Чего-нибудь горяченького попить найдется?..

В доме было все еще тепло. Тамара закрыла окно в спаленке Катерина и забила подушкой в дыру в стекле. Арсений-Миранда, переговариваясь со спасенными агентами, переложил мертвого Тимофея с пола на кровать.

– Парни, что это за квадратная штуковину по вам пульнула? – интересовалась подполковник у Смита, греющего руки на чайной чашке. – Я давно не была в Центре, наши умники опять что-то новенькое изобрели?

Джимми, бывший главным в выжившей группе, насупился:

– Я о подобной разработке даже не слышал. И в любом случае, наши не могли ее сюда материально перебросить. Мы с вами еще только договариваемся.

– А Платон погибнет лишь в июле…, – негромко и задумчиво пробормотала Хорн.

– Платон погиб? – оживился Смит и выразительно поглядел на коллегу Кеико Ямамото, выглядевшего стопроцентным рязанским увальнем. – Давно?!

– В июле этого года, – чуть громче подтвердила подполковник, ради общения с коллегами бывшая альфой тела Журбина.

– Это точно?!

– Абсолютно. Взорвался на моих глазах. Без вариантов. Мы соблюдали параграф "Здесь и Сейчас".

Смит закрыл ладонями, сложенными лодочкой, нос и губы, закачался взад-вперед, забормотал под пальцами:

– Боже мой, боже мой, неужели все закончилось… Неужели все закончилось?!

Ямамото обессиленно закрыл глаза и кажется тоже стал молиться.

Безразличный клон доедал второй пирог с капустой. Эти пироги Тимоха так любил!..

Журбин-Хорн почувствовал что до его лодыжки дотронулась мягкая кошачья лапа, опустил глаза на сидящего возле его ног Василия-Жюли. Кот многозначительно стрельнул глазами на входную дверь.

Арсений догадался, что профессор просит его выйти и закрыться, так как рядом телепат-изделие закусывал. Напарники вышли на крыльцо и Журбин накрыл себя и Василия-Жюли коконом ментальной неприкосновенности. От "ученого кота" поплыли образы…

Красивая и стройная брюнетка стягивает с себя нечто похожее на вторую кожу… Становится пухленькой и рыхлой, ее волосы взвивает вихрь… Картинку порнографического фильма из видений заскучавшего стрелка сменяет новый образ: Жюли. Такая, как есть на самом деле. (Журбин когда-то попросил подруг пришелиц показать ему, как они выглядят в своих телах и сразу опознал профессора. В природном теле, родившая троих детей мадам Капустина была кругленькой и аппетитной тетенькой. В отличие от поджарой Миранды тоже имевшей одного взрослого сына.) На Жюли смотрит улыбающийся мужчина… муж Иннокентий.

Трансляцию Жюли прервал потрясенный голос Миранды:

– Ты хочешь сказать… это было не кино?!?!

Кот склонил голову в серьезном кивке.

– Боже мой, Жюли…, подружка, я – дура!!!

"Кот ученый" фыркнул и отправил напарникам образ стройной длинноногой дамочки с плоским животом: непосредственно Миранду Хорн. Как будто показал – куда тебе, худышке, нас пухленьких понять! А нас ведь тоже – любят. И таких как есть.

То что Миранда приняла за фрагмент порнографического фильма было реальностью. Агент вспоминал свою жену. Он любил ее такой, как есть – со складками и ямочками. И вспоминал.

То что было для поджарой стройной агентессы нонсенсом, для Жюли Капустиной являлось – нормой. Муж любит свою жену и грезит о толстушке на задании.

– Ты хочешь сказать они пришли из НАШЕГО будущего?!!

Василий-Жюли вновь мотнул ушастой головой.

Арсений знал, что в будущем запретили давно придуманные препараты для похудания, поскольку получившие возможность ЖРАТЬ люди стали бесконтрольно ОБЖИРАТЬСЯ. И это чуть не довело планету до голодных бунтов. Богатые страны скупали провизию для бесконечно жующих граждан и довели страны третьего мира до откровенного голода…

Но человеческая мысль не дремлет. После ликвидации подпольной торговли препаратами, умники начали думать, как обойти закон и дать возможность людям: ну хоть немного, хоть чуть-чуть, продолжить ОБЖИРАТЬСЯ!

Двенадцать часов назад толстушечка Жюли Капустина увидела, итог сих размышлений – утягивающий костюм, похожий на человеческую кожу, видимо, полностью гигроскопичный и удобный, закрывающий тело от подбородка до пяток.

…"Если они пришли из нашего будущего, тогда все становится понятным, – быстро бормотала подполковник. – Будущее для наших современников – закрыто. Потомки нас не п у с к а ю т, блокируют все научные разработки в этом направлении и заставляют придерживаться строгой временной шкалы… Чем-то мы их, видите ли, не устраиваем, видимо – недоросли морально и этически…"

"Ага, сейчас! – перебил пришелицу Журбин. – Видел я как действуют твои этичные потомки!.. Бомбами швыряются, стреляют без предупреждения!"

"А ты бы не стрелял по тем, кто угрожает твоей хроно-популяции?! Помолчи, пожалуйста, Журбин, на диспут о моральных принципах нет времени. И так, я продолжаю. Вероятно, у потомков тоже есть ограничение на использование в прошлом агрегатов из их времени… И то, что этот "геликон" все же появился на поляне говорит о том… что нас уже н е в ы п у с т я т ж и в ы м и, братцы. Потомки не оставят свидетелей применения устройства будущих времен".

"Сегодня ночью мы уйдем через портал, – невозмутимо вставил Сенька. – Что они нам могут сделать? Если зависли даже ядерные бомбы…"

"Да. Пожалуй. Судя по всему потомки тоже вынуждены действовать в режиме "Здесь и Сейчас", иначе нас переловили бы еще на Елисеевской улице…"

Василий-Жюли фыркнул. И сочинил изображение: рядом с метровым кубом "геликона" появляется какое-то невообразимое устройство из гнутых трубок, потом второе, третье… Одно страшней другого и все п л ю ю т с я…

"Хочешь сказать, если потомки рассекретились, то уже пойдут ва-банк, Жюли? Им, типа, нечего терять, они тут по-любому засветились и будут бить по энергетическому экрану, пока "ключа" не подберут?"

"Жюли права, Миранда. Вполне возможно, нас – достанут. Раньше они использовали лишь оружие из этого времени, даже насчет пуль заботились. Сейчас… Пойдем! – беря под управление тело, Журбин сбежал с крыльца. – Если они начнут п р о б и в а т ь с я, их будет уже не остановить – природа человека неизменна. Мы любим самозабвенно ковыряться в непонятках. Начнем – не остановимся пока до дна не доберемся, не разрушим!"

Подбежав к черте, отмеченной висящими в воздухе пулями, Арсений-Миранда крикнул роще:

– Мне нужен кто-то из начальства! Здесь есть майор Шинатискайтис?! Пусть подойдет, поговорим!

Минуты полторы ничего не происходило. Журбин-подполковник глотку попусту не драл, знал, что его услышали и совещаются. Возможно с руководством в будущем сносятся. (Ребята продвинутые, раз умеют проникать физически сквозь время, умеют и контакт поддерживать.)

Потом на поле появилась группа из пяти мужчин.

Завязая в снегу, потомки шли к предкам из разных времен. Трое были с автоматами, один с винтовкой. Идущего впереди седовласого мужчину с квадратной челюстью напарники опознали как Шинатискайтиса.

Журбин-Хорн молча смотрел на приближающуюся группу. Рядом кот переминался. Гудел тихонько.

Мужчины подошли к бревну.

– Я майор Шинатискайтис, – ожидаемо представился седой. – Что вы хотите нам сказать?

– Мы предлагаем перемирие, – заговорил Журбин. – Перевес на нашей стороне, мы для вас – недосягаемы. И уйдем невредимыми. Но мы хотим договориться.

– Вы уверены в том, что недосягаемы? – поднял брови хладнокровный Шинатискайтис.

– Абсолютно. Портал непроницаем. Нас защищает существо, с которым вам не справиться.

– Тогда зачем вам перемирие?

– Нас беспокоят люди, пришедшие сюда из будущего. Островные жители уйдут, но вы ударите по современникам Миранды и Жюли. Если уже не ударили…

– Не ударили. Еще надеемся устранить проблему в прошлом.

– Так я и думал. Майор, зачем вам кровь, если проблему можно решить миром?

– К примеру? – на словно вырезанном из камня лице Шинатискайтиса отразилась толика заинтересованности.

– Вам будет достаточно обещания, что я уведу своих людей в иную параллель и мы никогда не пересечемся и доставим вам беспокойства?

– Мне жаль тот мир, в котором вы появитесь, – парировал майор.

– Портал меня послушает и подберет нам мир, в котором нет ни департамента, ни злобных потомков из более далеких времен. Мы никого не побеспокоим. Мы будем просто – жить.

Майор помедлил с ответом. Чуть сощурив глаза стального цвета внимательно поглядел на Журбина-пришелицу:

– Вы так в себе уверены, Журбин… Арсений, а вы не хотите с нами сотрудничать? Мы заинтересованы в человеке с вашими способностями…

– Майор. Вы плохо начали.

– Согласен, – кивнул Шинатискайтис. – Но ваши способности и р а з у м н а я связь с энергетическими существами стали неожиданностью. Пока мы разобрались в чем дело – из этого времени стали поступать сигналы о пространственно-временных физических телепортациях, – и пустили ситуацию в режиме "Здесь и Сейчас", произошли досадные для всех события…

– Майор, вы вот это называете "досадными событиями"? – Арсений-Миранда указал глазами на сползшие со "стекла", расплывшиеся по снегу кровавые пятна, полчаса назад бывшие двумя агентами.

– Журбин, наш разговор транслируется моему начальству, идет мгновенная аналитическая обработка данных, поверьте – мы умеем быть гибкими. Вы заинтересовали нас – живым.

Журбин скрутил из пальцев кукиш и не без мстительного удовольствия показал его майору:

– Вот это, видел? Я уйду из этого мира, уведу с собой людей, очищу моего энергетического друга от "водорослей" и он тоже – исчезнет. А может быть, вместе с ним с Земли исчезнут и все его сородичи. Такие же порталы, расселенные по этой планете, навсегда уйдут с Земли. Думаю, им неинтересно жить в мире, который стал к ним так враждебен.

Шинатискайтис нахмурился:

– Вы говорите это от лица энергетических существ? Вы так хорошо их понимаете и контактируете?

– Да!

Арсений блефовал. Но он спасал людей. И странного приятеля, "завязшего" в овраге.

– Мы должны с вами договориться, – решительно произнес майор. – Простите нас за досадные недоразумения, мы согласны на все ваши условия и готовы к любым уступкам.

– Я должен посоветоваться с друзьями. Ждите.

Журбин повернулся к потомкам спиной и пошел к дому Кукушкиных.

"Сень, я надеюсь, ты майору не поверил?"

"Я что, похож на идиота?"

Навстречу шагающему по улице Арсению-Миранде, вдоль сугробов настороженно двигались три человека – все что осталось от группы, отбивающейся от потомков на противоположной околице поселка. Агенты не стреляли, но держали парня и кота на мушках.

– Свои! Спокойно! – крикнул Сенька. – Смит и Ямамото с нами!

* * *

– Я хочу чтобы меня стерли.

Безжизненный холодный голос Марьи врезался в горячий диспут, как скальпель. Рассек до тишины.

Все повернулись к девушке, сидевшей в углу избы-читальне рядом с обнимающей ее мамой Зоей. Марья заговорила впервые за несколько часов. Она не участвовала в обсуждении, казалось не слышала о чем рассказывал Журбин-пришелица, не вносила предложений – коих было множество! – но ее слова поставили большую точку в обсуждениях.

И с девушкой никто не посмел спорить. Она имела право забыть о том, что натворили ее руки.

Все молча смотрели на Марью. Зоя крепко-крепко сжала пальцами плечо дочери, умоляющее глядела на мужа. Борис Завьялов (да и все прочие) понял, что Зоя останется с дочерью, какое бы решение не приняли ее муж и сын.

– А знаете, – неожиданно, с непонятным облегчением заговорил брат Марьи, – я бы не отказался от хорошей лаборатории и парочки помощников для экспериментов и расчетов… Надоело, знаете ли, коллайдер на коленке мастерить, – усмехнулся хроно-личность. – Журбин, как думаешь, ты сможешь договориться с потомками, чтобы меня чуть-чуть п о д т е р л и, а? Не хотелось бы, чтобы память полностью стирали, в ней есть кое-какие интересные задумки.

Прежде чем серьезно задумавшийся над непростым вопросом Журбин успел ответить, с сыном заговорил отец:

– Вань, а ты хорошо подумал? – нахмурился Борис.

Иван пожал плечами и спросил пришелицу:

– Миранда, ты вроде бы говорила, что помимо изобретения устройства интеллектуальной телепортации, я много чего наизобретать успею. Да?

На лице Арсения появился мимический знак Хорн, пришелица кивнула:

– Да. Тебя и Марью ждет судьба великих ученых.

– И тогда чего мне бегать?! – Иван Завьялов встал с лавочки, где сидел рядом молчаливой Тамарой. – Чего мне свистопляску-то устраивать?! Меня ждет лаборатория, помощники… Нобелевская премия…

– Тебя ждет стертая память! – перебивая, выкрикнул отец.

– Ну это если Сенька с этими засранцами не договориться, – Иван улыбаясь, развел руками. – Но ты ведь договоришься с ними, Сеня? Им нужен мой и Машкин генетический материал, курочить мои мозги им – невыгодно.

– Ты хочешь забыть все, что с тобой было?! Ты потеряешь личность, сын! Начнешь жизнь с чистого листа!

– Нет, – став совершенно серьезным ответил Ванька. – В моей голове – сокровище, батя. Научное. И оно мне дорого. У Машки тоже, надо сказать, идей – громадьё.

Завьялов беспомощно поглядел на Арсения-Миранду.

Заговорил Журбин:

– Я попытаюсь. Постараюсь. Смит, как думаешь, это возможно?

– Да. Если все Завьяловы согласятся на постоянный контроль департамента, их подставят на предназначенные хроно-личностям места и история сама собой вернется на круги своя.

– Ну, сейчас ты нам можешь пообещать все что угодно, – недоверчиво фыркнул Борис. – А потом сотрете нас к чертовой матери…

– Даже если это так, то я готова! – обнимая бледную дочь, воскликнула Зоя.

Смит встал в центр большой комнаты, заполненной людьми и поднял вверх руки:

– Погодите, погодите… Я ничего не обещаю, я лишь ответил на поставленный вопрос – да, это возможно. Мы, то есть ваши потомки, господа, крайне заинтересованы в разрешении ситуации. И у вас есть козырь – Журбин вошел в контакт с н а ш и м и потомками и энергетическими существами. Если вы воспользуетесь этим небывалым преимуществом, правительство и департамент пойдут на взаимные уступки! Пусть у меня и не хватает полномочий принимать подобные решения, но думаю, что у Арсения получится надавить. Если конечно он подберет грамотную тактику…

Журбин легонько дотронулся до головы носителя агента… Смит не лукавил. Он сам попал в ощип и понимал, что в случае неудачи Того Кого Не Может Быть погибнет сам. Его потомки настроены решительно, дай им волю – уничтожат всех агентов-предков.

Арсений поглядел на бледного отца, зажимающего рану на боку…

Как странно все получилось… Вытаскивая маму от Извекова, Арсений думал, как отец разрулит ситуацию с двумя женщинами: Ирмой, вместе с которой прожил последние годы в любви и согласии, и мамой в которую когда-то был влюблен безумно?.. Кого он выберет и как?

Мучительная ситуация для всех троих. Маме нужна помощь и поддержка, Ирма благородная и чуткая женщина. Отец… у него сердце разрывалось, когда он думал о находящейся в заложниках матери его единственного сына!

Ситуация разрулилась сама собой. Фатально. Батя потерял обеих женщин. И он пойдет с Арсением, куда бы тот не отправился.

"Миранда. Ты как, отправишься в свое время или останешься нами? Жюли, как я уверен, вернется домой, ее дети ждут и Иннокентий".

"Вернусь к себе, Журбин. Ты подкинул моим современникам головоломную задачку, там тоже станет интересно. Ох как интересно, просто руки чешутся!"

"Интриганка", – фыркнул Сенька и встал лицом к лицу со Смитом:

– Джимми. Как ты уже понял: Фаина, Тамара, их родственники и мой отец уйдут со мной в иную параллель. Завьяловы решили – остаться. – Арсений сделал паузу. – Но посмотри мне в глаза, Смит. Внимательно посмотри и передай мои слова современникам. Если вы нарушите обещание данное Завьяловым и сотрете им память, полностью изменяя личность моих друзей – я вернусь. И начну войну во времени. Клянусь, вы даже не узнаете, что она объявлена. Поскольку вашей цивилизации УЖЕ НЕ БУДЕТ.

Побледневший носитель Сита медленно сглотнул. Кивнул.

– Вашу проблему с потомками я тоже решу, – продолжил телепат. Повернулся спиной к агенту и пошел на выход из читальни.

– Шинатискайтис, мы уходим. Без всяких условий.

– Но…, – начал майор.

Арсений его перебил:

– "Но" касаются только современников Миранды. Вы оставите их в покое. Я уплачу за это хорошую цену, майор. Хорошую, поверь. Проходя в иную параллель не стану внушать порталам, что вы безусловно враждебная и агрессивная нация, а постараюсь объяснить, что вы ударили по ним лишь по недоразумению, так как приняли их за искажения пространства-времени, а не за разумные, живые существа. Этот портал и тот, что находится в овраге, мне кажется, – уйдут, исчезнут. Но вы уже будете знать, что они с у щ е с т в у ю т. И сможете сами попытаться наладить с ними контакт. А это, как мне кажется, станет новым этапом развития цивилизации. И вот теперь спрошу: возможность контакта с иными существами и мирами – достойна цена?

Шинатискайтис подумал и кивнул:

– Достойная.

– Ваше будущее в ваших руках. Вы плохо начали, но надеюсь сумеете исправить первое негативное впечатление. Прощай, майор, удачи.

ЭПИЛОГ.

На поляну у оврага вышла небольшая группка людей с тяжелыми рюкзаками за спинами. Женщины вели за собой белых козочек на веревках. Мужчины везли тележки и придерживали автоматы и винтовки, настороженно оглядывались.

Но вроде бы все было мирно: по полянке бабочки порхали, жужжали пчелы и кузнечики пиликали.

Арсений обнял заплаканную Тамару. Полчаса назад девушка простилась с "близняшкой", отправившейся к своей бабушке:

– Жалко ее… Я ту Фаину знаю, Томе тяжело придется…

– Она справится, – шепнул в девичье ушко Журбин. И незаметно усмехнулся. Он говорил с Иной и предлагал ей помощь, но молодая ведьма категорически отказалась: "Не, Сеня, это моя войнушка, не порть мне удовольствие".

Неподалеку от молодых людей раздался крик сестрички Егора:

– Смотрите, смотрите, оно ПОДНИМАЕТСЯ!!!

Все подняли головы вверх. Только что очищенный четырьмя колдунами от "водорослей" портал обрел легкость. И почему-то видимость для всех.

Хотя возможно, предстоящая существу р а б о т а потребовала от него колоссальных энергетических затрат и оно – засветилось. Ярко пылая голубоватым светом, взмыло в воздух… И устроило фантастически нереальное представление: на глазах у многих зрителей овальная лучащаяся дыра ЗАГЛОТИЛА ядерную бомбу!

Захлопнулась. Пропала из видимости обычных людей. Но три колдуна – Фаина, Арсений и Тамара, видели как медленно и плавно существо опускалось вниз.

"Слава Богу! – прошептала Тома. – Оно спускается назад в овраг!"

"Глупышка, чего ты так распереживалась? Неужели ты не поняла того, что мне отвечало существо? боялась, что оно обманет или я не смогу правильно объяснить, что нам еще нужна от него помощь?"

"Да, – смутилась девушка. – Я кое-что видела…, но не поняла его ответов и переживала. Мы его очистили, освободили… Зачем мы ему?"

"Вот тут я сам не очень понимаю. И волновало меня совсем другое. Ты видела мир, который я нарисовал порталу, прося разыскать для нас нечто подобное?"

"Да. Этот мир прекрасен!"

"Угу. И даже слишком. Я запереживал, что он чрезмерно идилличен. Но когда увидел возле некоего зеленого поселка уютный тенистый овражек, – Арсений усмехнулся, – то понял, что напрасно волнуюсь: существо нас не оставит. Оно, как мне думается, очень любопытно. Ему стало интересно, что еще будут делать эти несовершенные двуногие. Портал подобрал нам мир и с интересом будет наблюдать – что дальше будет с трехмерными приятелями? Мы, кажется, его немного развлекаем…"

"Оно уйдет вместе с нами в другую параллель?"

"Надеюсь это так. Оно нам доверят. Да и "поболтать" есть с кем. Его впервые кто-то сумел понять".

"Ваньку чуть не разорвало от зависти – у нас появился дико интересный объект для исследований!"

"Слава богу, возможность быть ученым, а не контактером непонятно с кем, его остановила".

"Его остановила невозможность видеть эти существа…", погрустила за Завьялова Тамара.

– Хватит на небо глазет! – командовала бабушка Фаина. – Привал. До ночи много времени, пора обедать. Коля. Наруби дровишек для костра.

Оглавление

Циклопы

  1 часть

  2 часть

  3 часть

Кто-то еще

  1 часть

  2 часть

  3 часть

Попробуй спрятаться

  1 часть

  2 часть

Без вариантов (Циклопы 4)

  1 часть Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg