«Мир без страха»

Мир без страха

Справка: Венкория – государство в Северной Америке. Население – около 20 миллионов чел. Преимущественно белое. Государственной религии нет, традиционно население исповедует католичество и баптизм.

Орли, Франция

"Репортаж Вашего корреспондента начну, пожалуй, прямо из аэропорта. Вы спросите – почему репортер парижского еженедельника летит в Америку через Москву? Дело в том, что большинство авиакомпаний мира после всем известных деклараций Правительства и Народа Венкории отменили рейсы в эту страну. С тех пор добраться туда из Европы почти невозможно. Поначалу я собирался перелететь в США, чтобы сделать там пересадку на столицу Венкории – Таласу. Однако знающие люди мне объяснили, что этак я себе задачу не облегчу – ибо и из США в Венкорию почти нет рейсов, да и те, что есть, того и гляди отменят!

Я поговорил с представителями «Бритиш Эйрвейз», пообщался с «Дельтой» – везде мне один ответ: «Венкория? Таласа? Фи! Мы не летаем туда, где нам не дают возможность в полной мере обеспечивать безопасность наших дорогих авиапассажиров!» Я понимаю – безопасность превыше всего!

Милая девушка у стойки «Бритиш Эйрвейз» даже оставила свою фирменную холодную вежливость и спросила: «А зачем Вам нужно в Таласу? Неужели Вы – самоубийца?» Я ответил, что я корреспондент, и помахал девушке рукой.

Впрочем, как Вы прекрасно понимаете, это было лишь мое ни на чем не основанное предположение, будто мой собеседник – девушка. Девушкой была нарисованная картинка на мониторе, с которой я, собственно, и общался. Вот уже 3 месяца, как компания «БритЭйр» под давлением Евросоюза одной из последних приняла решение полностью скрыть от пассажиров лица и любые личные данные любых сотрудников авиакомпании. Теперь с нами общаются телемониторы, у всех одинаковые металлические голоса (говорят, операторы вводят текст ответов с клавиатуры, но точно этого никто не знает).

Немудрено – ведь иначе террористы могут войти в контакт с сотрудником авиакомпании, а через него каким‑то образом добраться и до святая святых – самолета!

Так что – кто знает; возможно, со мной разговаривал не в меру любопытный почтенный старец. Или, наоборот, юноша…

Я лечу в Венкорию, дорогие мои читатели, ради Вас! Не скажу, что я так уж рад этому поручению. Откровенно говоря, мы у себя в редакции тянули жребий – кто полетит… Выпало мне. Вот такой я «везунчик». Точнее сказать, сначала выпало нашему старшему лит. обозревателю месье Фернелю – но он тут же подал заявление об уходе. И вот уже во второй раз короткая спичка оказалась у меня.

Мне увольняться совсем не с руки. Я решил – рискну! Жена, правда, меня не поняла: назвала безответственным размазней и заявила, что не станет жить с человеком, которому не дорога собственная жизнь. Мол – если жизнь не дорога, то, значит, семья и подавно не дорога.

Так что билеты я искал уже, можно сказать, в ранге разведенного «члена общества». Надеюсь, редакция хотя бы оценит мою потерю дополнительной премией…

Шучу.

Итак, в Венкорию я лечу из Парижа через Москву. В «Орли» я прибыл, как обычно, за 8 часов до отлета. Чуть не опоздал, откровенно говоря. На дорогах к привычным блокпостам каждые 10 км добавили еще и передвижные. Хорошо, я догадался выехать, имея в запасе час!

В Орли всё, как обычно. Люди в непрозрачных шлемах, разговаривающие специально измененными голосами, разделили нас на три потока – женский, мужской и детский. Некоторые пары так трогательно прощались, как будто расстаются навеки. Дети плакали – ну, как же без этого…

Меня после того, как перетряхнули все вещи, допрашивали в спецкомнате часа три – уговаривая принять снотворный укол. Я отказывался, как мог – знал, что у меня после такого «сна» весь день жутко болит голова.

Устав уговаривать, мне объявили, что, поскольку я включен в группу «особо подозрительных», авиакомпания просто откажет мне в рейсе. Я вскинулся – с чего вдруг я «особо подозрительный»? Оказывается, им такие данные предоставило Министерство Безопасности. Якобы из телефонной прослушки они установили, что от меня только что ушла жена, и потому на меня автоматически повесили ярлык «потенциальный самоубийца»! Идиоты, крючкотворы проклятые, формалисты!

И главное, я точно помнил, что ни с кем по телефону свой развод не обсуждал. Остается одно – жена сама донесла, сразу после ссоры! Много она о себе понимает…

Короче, я понял, что без укола не видать мне Москвы и, следовательно, Таласы как своих ушей.

В специальной комнате мне (как и всем пассажирам) пришлось раздеться догола, после чего меня сначала обнюхала устрашающего вида собака, а затем брезгливо улыбающийся доктор сделал мне рентген, а также осмотрел все отверстия в моем теле. После этого мне выдали странного вида балахон с эмблемой «ЭйрФранс», и под конвоем двух дюжих охранников, похожих в своих шлемах на роботов, провезли на борт, в отведенный мне отсек.

– Хоть бы белье оставили, уроды! – пробормотал я вполголоса, стоя босиком на полу спецперевозчика. Хорошо, хоть ногти на ногах вчера постриг: длинные и острые ногти уже год как признаны оружием, и с ними на рейс лучше даже не соваться – ссадят без разговоров. Погрузка пассажиров осуществлялась по одному, чтобы избежать возможности массового захвата самолета – во многом из‑за этого посадка и занимает столько времени.

В отсеке меня приковали наручниками к ручкам кресла, и тут же один из охранников ловко всадил иглу мне в руку. Беспамятство наступило быстро, так что ни полета, ни даже взлета я не запомнил.

Москва, Шереметьево

В Москве мужской и женский накопители оказались разделены одной тонкой перегородкой, вся одежда была свалена в кучу. И я заметил, что многие пассажиры не спешили одеваться, а стоят, припав глазом к дыркам в стене. У меня жутко раскалывалась башка, но я вспомнил свой репортерский долг и подошел к одному из «подглядывающих».

– Что интересного, старина? – спросил я.

– Ах, какая девочка! Слюнки текут! – мой почти облысевший собеседник с блуждающей улыбкой оторвался от дырки.

– Не, хотите посмотреть? – щедро предложил он.

– А что там?

– Женское! Как раз переодеваются! Я специально в Москву летаю в командировку – все ради такого зрелища. Вы только посмотрите, какие ножки! А попка!

Я отошел от восторженного шалуна и принялся тупо рыться в свертках с одеждой, на каждом из которых стоял штамп СБ «ЭйрФранс». Во рту было сухо, голова трещала после чертова укола, и впереди еще предстояла полная процедура опознания на русской границе совместно с Интерполом. Опять дактилоскопирование, сканирование сетчатки глаза, детектор лжи, рентген… Часа четыре, и все это время – никаких жидкостей! Да я повешусь. Какие уж тут голые бабы…

Москва – Таласа

Но хорошо всё, что хорошо кончается. Всего через каких‑то полсуток «Боинг», взлетевший из Москвы, взял курс на Аталантику. Я веду свой репортаж из особого «Боинга», дорогие читатели! Говорят, такие теперь сохранились только на этом направлении: Москва – Таласа – Москва. В отличие от современных суперлайнеров, этот внутри НЕ разделен на отсеки по числу пассажиров, запираемых на весь срок полета, с дыркой в полу для отправления «естественных надобностей».

Нет! Вы удивитесь, но здесь – ряды кресел, довольно удобных. Если бы не наручники, приковывающие к креслу, то – не поверите! – можно было бы встать и даже пройти по салону. Причем, как мне рассказал сосед, перед вхождением в воздушное пространство Венкории так и будет: стюардесса пройдет по рядам и сама отомкнет наручники у всех пассажиров. Более того – она даже снимет свой непрозрачный шлем!

Поистине, чудеса! Все эти странности объясняются, по словам того же соседа, ультимативными требованиями Правительства Венкории. Они, в соответствии со своей пресловутой «Доктриной Бесстрашия», заявили, что не потерпят, если туристы и их собственные граждане будут прилетать и покидать их страну, «как скот». Да‑да, «как скот» – это прямая цитата из Заявления МИД Венкории.

Конечно, большинство авиакомпаний мира гневно отвергли наглые требования Венкории и просто отменили свои рейсы туда. Одни русские подумали – и согласились. Ну известно – с тех пор, как нефть подешевела, они любому заработку рады…

Почти всю дорогу за окном маячили силуэты боевых самолетов. Сначала были русские, потом английские, потом – звездно‑полосатые. Кстати, оказалось, что «из соображений безопасности» наш полет продлится на 3 часа дольше чем мог бы: поскольку считается, что террористы могут захватить столь слабо охраняемый лайнер в любой момент, его пускают по возможности по максимально удаленному от всех густонаселенных территорий маршруту. Мы пролетим на Север, над Гренландией, а потом пойдем над океаном – вплоть до Венкории.

И истребители рядом – не просто так. У них приказ – в случае отклонения лайнера от предписанного маршрута хоть на 5 градусов – сбивать немедленно!

Я осматриваю пассажиров: их немного – наверно, не больше трети вместимости самолета. Много бородатых мужчин, есть даже двое – в восточной одежде. Тоже экзотика! Известно, что уже лет пять ни бородачей, ни, тем более, лиц в восточной одежде ни на какие рейсы вообще не пускают! Их и из поездов высаживают. Бородатому мужчине ни в одной европейской столице вообще шагу не дадут ступить. Я как‑то раз попробовал, на спор… Даже билет в кино сумел купить. Так из‑за меня и сеанс отменили, и весь кинотеатр эвакуировали! Как я тогда не загремел «на высылку» – до сих пор удивляюсь. Моему приятелю Пьеру не повезло – вмиг лишили гражданства и выслали в Бейрут, плевать, что француз в 15‑м колене! Да‑а, теперь у нас строго.

Но ведь и количество взорванных самолетов идет на убыль, не правда ли? Медленно, но идет! В этом году – на 15 % меньше, чем в прошлом!

Таласа, столица Венкории

И вот, друзья, я, Ваш корреспондент Жак Корнель, еженедельник «Пари Суар» – в этом самом странном и интригующем месте на Земле. Я в Венкории, дорогие друзья! В той самой, печально прославленной «земле самоубийц»!

Информации из Венкории в последнее время поступает мало. Да это и неудивительно – хотя бы потому, что сюда, как мы с вами уже убедились, не доберешься. А жаль, наверно: страна большая, с древней историей.

Неожиданности начались практически сразу после прилета. Нас действительно «отцепили» от кресел минут за 20 до посадки. Стюардесса «открыла личико» – и оказалась стройным мужчиной лет 35, с массивной шеей и серьгой в ухе. Дай бог, чтобы я не всегда так обманывался…

По прилету самолет вовсе не был оцеплен, его не встречали, как в любом другом аэропорту, рвущиеся с поводков овчарки. Ничего подобного! Нам подали трап, вывели всех вместе (!), и так же всех вместе любезно попросили сесть в какой‑то автомобильчик веселой желтой окраски.

Я бы готов потратить как минимум полсуток на проверку документов, идентификацию личности и тому подобное. Каково ж было мое удивление, дорогие читатели, когда веселый юноша в пятнистой камуфляжной форме (видимо, пограничник), взял мой паспорт, весело «шлепнул» туда какую‑то печать – и сказал: «Добро пожаловать в Венкорию!», на чистом английском!

У его стойки не было даже турникета! Я не говорю уж о спецкамерах, способных уловить и изолировать все известные нервно‑паралитические газы и яды. Мой багаж никто не проверил на радиоактивность. Усатый таможенник, едва взглянув на мой скромный баул, махнул рукой – проходите!

Вот это да! Я остановился понаблюдать – но даже бородатые мужчины не вызвали у местных сил правопорядка никакой настороженности. Им также весело, без всякого досмотра шлепнули визы в паспорта – и привет. То есть – Welcome!

Так я, Ваш покорный слуга, оказался в Стране Самоубийц.

По мере того, как я на пойманном в аэропорту такси приближался к центру Таласы, мое удивление нарастало. На дорогах почти не было видно полицейских. У меня ни разу за 50 минут пути не проверили документы. Я нарочно отпустил такси, не доезжая до гостиницы – чтобы чуть‑чуть пройтись по Центру города.

Нарядные толпы веселых горожан, огни, музыка. Я купил местную газету и всю прочитал – благо, местный язык – английский, который я хорошо знаю. С еще большим удивлением я прочитал на 5 полосе, в разделе «Происшествия», что буквально вчера в соседнем, втором по величине городе страны, случился крупный теракт: взорван кинотеатр во время вечернего сеанса, погибло 156 человек, еще 200 получили ранения… Такое и у нас случается минимум раз 5 в год – но поражает равнодушие неизвестного мне корреспондента. Скупая информация, минимум эмоций.

У нас после такого был бы объявлен комендантский час, скорее всего, в столицу в помощь полиции ввели бы войска… Ведь террористы все еще не пойманы! А если они сейчас что‑нибудь взорвут?

Я с ужасом огляделся по сторонам. Ничего – полная беспечность! Какая‑то девушка, пробегая мимо, вдруг мне подмигнула и вдруг спросила с очаровательным акцентом:

– Вы, наверно, приезжий?

– Да, я журналист, – ответил я. – А как вы догадались?

– О! – ответила она, смеясь. – У вас такой обалделый вид! У всех приезжих такой. Поначалу. Что читаете?

– Да вот, теракт…

– А, вчерашний в Чирико? Это в 100 км отсюда. Бывали в Чирико?

– Нет.

– Поезжайте, чудесное местечко! Когда поедете, можете меня с собой захватить! У меня там родственники, а я там уж сто лет не была!

– А‑а… Извините… А вот в этом теракте… Они не пострадали… Простите за бестактный вопрос – я журналист…

Девушка на секунду посерьезнела.

– Не надо, не извиняйтесь. Надеюсь, что нет. Но если и да – что ж делать? Это ж не повод, чтоб нам с вами не съездить в Чирико?!

Я опешил и еще что‑то промямлил, но тут девушку позвали, и она убежала.

В гостинице оказался установлен такой же свободный режим передвижения, как и в самом городе. Поселили меня только по паспорту, очень быстро.

А уже на следующий день меня согласился принять Премьер‑Министр.

Интервью с Премьером

Г‑н Премьер‑Министр, пожалуйста, расскажите нашим читателям, так сказать, «из первых рук», что включает в себя Ваша знаменитая «доктрина бесстрашия» и как она стала государственной в республике Венкория?

– Видите ли, месье Жак… Сразу скажу, что я являюсь Премьером совершенно обычной страны. Не лучше, не хуже, не богаче, не беднее, чем большинство стран. У нас с вами общая беда: мы белые, христиане, в ислам не спешим – и потому вот уже несколько десятков лет наряду с вами являемся мишенью для разнообразных фанатиков всех мастей.

Всплеск терроризма в начале тысячелетия – он ведь и нас не обошел стороной.

Бородатые мужчины, с криком «Аллах Акбар» взрывающие себя и сотни человек, горящие самолеты, развороченные поезда… Все это было и у вас?

А как же! Не только было, но и есть… Если вы посмотрите последние газеты…

Я уже посмотрел…

Тогда вы наверняка обратили внимание на теракт в Чирико.

150 жертв, в нашей стране это повод для траура и для комендантского часа…

Я понимаю, куда вы клоните. Так вот, траур мы объявили, а комендантский час – нет. И не объявим. Хотя есть точные сведения, что следующий теракт запланирован уже здесь, в Таласе. И, скорее всего, он будет мощнее предыдущего…

Как, вы все ж собираете сведения о террористах? В Европе, да и в США, вас почему‑то принято считать своего рода фаталистами; мол, взорвут, и черт с ним… Не так?

(Премьер‑министр хохочет)

Что, так прямо и пишут? «Черт с ним»? Насмешили… Ах, ну да, я читал, как нас называют в Европе – «земля самоубийц», кажется? Нет, должен опровергнуть это расхожее заблуждение. С террористами мы боремся, и, должен сказать, весьма эффективно. Думаю, что и теракт в Таласе мы сумеем предотвратить. Хотя – кто знает…

Понимаете, мы вовсе не самоубийцы. Просто у нас есть четкое убеждение: никакая – поймите, никакая! – борьба с террором не может идти в ущерб правам граждан.

«Тот, кто жертвует свободой ради безопасности…»

«…Не заслуживает ни того, ни другого!» Да, именно так.

Но в Европе, да и в США, все давно уж посмеялись над стариком Франклином. Говорят, что он безнадежно устарел, не имел представления о вызовах 21 века…

Это говорят старпёры! Франклин не мог устареть! Народ Венкории считает сегодня, что вы – и Европа, и США – не боретесь с террором. Что вы, наоборот, давно сдались ему!

Но почему? Наши силы безопасности, наоборот…

Оставьте про силы безопасности! Вы понимаете значение слова «террор»? Оно означает «страх». Когда я говорю, что вы сдались террору – я говорю, что вы сдались страху. Сдались и впустили его в свои души! Напрасно вы считаете, будто с чем‑то там боретесь. Наоборот – ТЕРРОР правит вами!

Но – как же иначе? Мы не хотим, чтобы террористы взрывали нас, как мешки с мясом. У нас есть право на жизнь…

В этом и ошибка, мой друг Жак! Принятая нами «доктрина бесстрашия» – хоть и многословна (я говорил Батисту, что не нужно рассусоливать, но он, как всегда раскатал на 20 страниц), но я могу уложить ее в пару фраз. Даже в одну: мы, народ Венкории, просто однажды и навсегда признали, что для нас есть вещи поважнее, чем жизнь. И вообще, в сочетании «право на жизнь», с которым вы, европейцы, носитесь как с писаной торбой, для нас важнее первое слово – то есть ПРАВО.

У нас у всех есть ПРАВО, Жак! И ни одна сволочь не смеет нас в них ограничивать – даже из соображений якобы нашей собственной безопасности!

Невероятно… Так, получается, террористам в вашей стране – раздолье!

Не сказал бы. Наша полиция не ведет тотальной слежки за гражданами, телефоны и Интернет мы не сканируем, дома не просвечиваем, в самолетах никого к месту не приковываем. Тем не менее – посмотрите статистику: количество погибших в терактах в нашей стране даже меньше, чем в среднем по Европе. На 100 тыс. жителей, разумеется.

Как же так получается?

Не знаю. Есть гипотеза, что в условиях таких жестких ограничений в полиции способны удержаться и делать дело только по‑настоящему умные люди. А у вас в Европе все на карандаше, полиция делает что хочет, спецслужбы вообще вами правят, вы без них шагу не ступите. Скажите – зачем им еще и террористов ловить?

Но, господин Премьер‑Министр, все эти рассуждения хороши в теории. Неужели Ваши собственные сограждане никогда не протестовали? Вот хоть сейчас, скажем: в Чирико погибли сотни. Матери, отцы, дети погибших – разве они не потребуют от вас усиления мер борьбы с террором? Вы не боитесь проиграть на следующих выборах?

Мой милый Жак… Я не боюсь даже взорваться, а вы меня пугаете отставкой… Если честно – не знаю, в чем точно причина таких уникальных настроений в нашем обществе. Может быть, дело в том, что многие из нас, хоть и христиане – потомки японцев, переселявшихся в Америку. Самурайский дух.

Извините, но, насколько мне известно, сама Япония полностью поддерживает все общепринятые меры безопасности, а кое в чем даже идет впереди. Например, я слышал, что на японских самолетах даже наручники уже не применяют – там само кресло так видоизменяется, что пассажир уже ни за что не сможет не то что встать, но даже пошевелиться во время полета…

Не знал… Что ж, выходит самурайский дух полностью переехал сюда, к нам. Но наши люди не бунтовали даже после самого кровавого теракта, в Ланте. Тогда взорвали торговый центр, погибло больше тысячи человек…

Да, вроде бы лет 6 назад… Я что‑то читал об этом, когда готовился к встрече.

Собственно, после этого и была придумана «Доктрина бесстрашия», а моя партия победила на выборах.

(пауза)

Собственно, я родом из Ланты. В том теракте погибли моя жена и дочь…

Простите, я не знал…

Ничего, не извиняйтесь. Организаторы того взрыва найдены и казнены. Кстати, да: у нас в стране не отменена смертная казнь.

По‑моему, недавно в связи с этим вас хотели исключить из ООН…

Не смогли, Россия была против. У них ведь тоже не отменена…

Все же – в чем состоит Ваша доктрина?

Мы не боимся смерти от террора. По погибшим скорбим, но считаем, что если террорист заставит нас изменить своим обычаям хоть в чем‑то – значит, он победил. А такой радости мы ему не доставим. Пусть знает, что старается зря.

Я читал, что многие радикальные мусульманские организации решили прекратить террор против Венкорцев. Знаете, почему?

Нет, просветите!

Их муллы говорят, что в Венкоре собственная религия, извращение христианства, согласно которому вы тут все верите, будто погибший в теракте немедленно попадает в рай, где 70 обнаженных гурий (или прекрасных юношей, кому как) ласкают и ублажают погибшего на протяжении Вечности. С такими, по мнению мулл, бесполезно бороться…

(Премьер опять заразительно хохочет)

Ну, насмешили! Спасибо! Религия, говорят, такая? Что ж, замечательно. А мы тоже заметили – мусульманский террор в последнее время явно поутих.

Почему ж теракты продолжаются?

Не могу знать! (весело) могу только сообщить, что с рейса, на котором прилетели вы, юноша, наши таможенники изъяли 50 кг пластита. Как вы думаете – откуда он мог там оказаться? Вы же, говорят, чуть не 5 часов проверяете багаж всех отъезжающих, причем самыми новейшими приборами?

Что вы говорите? Не может быть! Эта известная русская безалаберность…

Не думаю, что это русские… Извините, у меня больше нет времени на нашу беседу. Отдыхайте, изучайте нашу страну. Съездите в Чирико – там замечательные памятники старины…

Извините, последний вопрос. Может быть, необычный… Вы предоставляете политическое убежище?

(весело)  Да кто ж у нас его попросит! Мы же – страна самоубийц, у нас – сплошные террористы!

Ну, например, я…

Вы?! Вы знаете, у нас не принята эта ваша бумажная волокита. И то, что было, мы отменили 6 лет назад. Если хотите – оставайтесь, сколько понадобится. Только работу придется найти – пособия у нас очень низкие… Не как в Европе.

После интервью

Как представлю, дорогие читатели, что на подлете к Москве меня опять прикуют наручниками, а потом опять вколят эту жуткую гадость по дороге в Париж… Тьфу, никакого желания!

А что – я теперь холостой… Здесь если и взорвут – то как человека.

Я остаюсь! Съезжу в Чирико, осмотрюсь…

(Слышен сильный взрыв в районе Дворца Правительства)

Извините, друзья! Как жутко воют сирены… Пойду посмотрю, не случилось ли чего с Премьер‑Министром!

Оглавление