Зацепившись за торчащую ветку и оставив на ней приличный кусок старомодного женского платья, я кубарем скатился в овраг. Морщась от боли, выдрал из бороды здоровенный репей и прислушался.
Охотницы, видимо, отстали. Только где-то на грани слышимости раздавалось ржание их коней. Ладно, хоть на этот раз не собаками травили…
Я оглядел себя. Не считая нескольких царапин, тело сохранило человеческий вид. Мужской вид. Вымирающий. Наверное, века два назад бородатый мужик в изодранном женском платье, сидящий в лесу, на дне оврага, показался бы несколько странным, ну или смешным на худой конец. Конечно, тогда нашего брата почитали… Да что говорить, раньше все бабы по струнке ходили, на задних лапках перед нами скакали, а передними при этом сучили! А сейчас вон, поглядите, как паясничают: мало того, что на всей планете отставили тысячу-другую человечьих особей мужского пола, так они ж еще и издеваются над нами! Ну куда это годится, когда твою шкуру, добытую на охоте, перед камином расстилают? Я уж не говорю, из каких наших родненьких частей они чучела делают…
Вдруг метрах в десяти от меня что-то треснуло. Аж сердце в пятки провалилось! Спустя миг в том же месте послышался шорох, будто кто-то полз на карачках в мою сторону — за корягой не было видно. Я затаился.
Если, думаю, зверь какой, то это не беда — так на него рыкну, что в мех наложит; а вот ежели охотница, то плохо дело. Я, конечно, стрекача-то успею дать, но ведь у нее в руках что угодно может быть. И рогатка, и ручной пулемет. Ох, мало, видать, задница моя за сорок лет настрадалась…
Существо остановилось прямо за корягой. К броску, что ль, готовится, каналья? Напряжение росло. Тут где-то в стороне бахнул выстрел, и из-за бревна с диким воем в аккурат на меня понеслось что-то лохматое. Я мужик-то вообще бывалый, но от такого меня столбняк прошиб. Знаю, что надо ноги делать, ан глядь — они, родные мои, и не шевелятся! Ну, думаю, крышка! Дерево не посадил, ребеночка не воспитал, да и какого к черту ребеночка — без бабы-то…
Тут лохматое вдруг споткнулось, мордой в грязь шлепнулось и скулит оттуда. Жалобно даже вроде. Меня аж столбняк отпустил с радости. Повернулся я было, чтоб бежать куда глаза глядят, да лохматое еще сиротливее захрюкало. Ну, думаю, ладно, если что — деру дать успею. Встал поодаль и говорю:
— Слышь, лохматое! Ты кто?
Хлюпанья сразу затихли. Только шерсть клочками из травы торчит.
— Покажись по добру, — говорю. — А то у-у я тебе…
Комментарии к книге «Парк русского периода», Сергей Викторович Палий
Всего 0 комментариев