Хорошо, хорошо. Вкратце и по-дилетантски. Видишь ли, у нас совершенно потрясающая память клеток. Мы все время восстанавливаемся. До созревания, то есть, лет до тридцати, организм еще меняется, растет потому что, а потом все, перестает меняться навсегда, только бесконечно регулирует сам себя в тонких частностях. Ты знаешь, наверное: шрам – это сбой регенерации, морщина – это сбой роста соединительной ткани, не говоря уже о всяких старческих болезнях износа тела и прочих маразмах. У моих сородичей такого не бывает. Ресурс постоянно возобновляется, причем возобновляется без изъянов, что характерно. Вдобавок – стремительная регенерация, раз в пятьдесят быстрее, чем у прочих живых существ, плюс выносливость. Мы, разумеется, устроены попроще, чем люди – твердой пищей не питаемся, а для того, чтобы усвоить кровь, кишечник почти не нужен – зато куда эффективнее. Другой человеческий профессор-биолог, Дилан Эгг, во время оно, когда рассматривал нашу ДНК, верещал от восторга: «Восхитительно, они – просто живой вечный двигатель!» Это он покушался геропротектор делать из нашей крови, видишь ли. Эликсир бессмертия искал для стада, а себе, вероятно, уже памятник нерукотворный воздвигал. Ученый… Объем памяти потрясающий, аналитические способности – тоже, а обычный здравый смысл отсутствует напрочь. Не додумался до совершенно примитивной вещи: у стада же инстинкт, оно же не размножаться не может. Дай ему возможность жить подольше – оно так расплодится, что само себя жрать начнет. Вообще-то человечество и так само себя жрет, но будет хуже.
Хорошо, что у него вовремя сердечко скисло. Я уже совсем собирался его выследить и убить. Только убить, разумеется, а не выпить. Нужен он мне в качестве пищи с его подагрой и геморроем! Я никак не мог принять его теорию. Когда мало людей – это плохо, слов нет, охотиться сложно и накладки бывают всякие разные… но когда много – все гораздо хуже. Ты ведь, вероятно, и сам понимаешь: толпа в ярости – хуже землетрясения. Люди вообще добыча опасная, я их хорошо знаю, нахлебался. Трусливая добыча, совсем простая – но опасная. А скажи им – обижаются. Твоим сородичам, дружище, всю вашу историю хочется думать о себе, как о хозяевах мира – но тут уж мы никогда не мешали. Пусть думают. Здоровей будут.
Что дальше? Так-таки настоящей биографии хочешь?
Комментарии к книге «Интервью», Максим Андреевич Далин
Всего 0 комментариев