«Транссферы»

Алекс Мистер

" Т Р А Н С С Ф Е Р Ы "

КНИГА ПЕРВАЯ:

"БЕРМУДСКИЙ" ТРЕУГОЛЬНИК ВСЕЛЕННОЙ"

Оглавление.

1. ПРОЛОГ.

Часть первая. БЕГУЩИЙ ОТ САМОГО СЕБЯ

2. Глава первая. Лейтенант - ты никогда не будешь майором !

3. Глава вторая. Если машины бросают людям вызов, значит это кому-то нужно?

4. Глава третья. Пигмалион и Галатея. 2199 год от рождества Христова. Брошенные среди звезд и пылевых туманностей

5. Глава четвертая. В одну и туже реку нельзя войти дважды.

6. Глава пятая. Мир без пространства и времени.

7. Глава шестая. "Слепой" открывает глаза.

8. Глава седьмая. Наедине с Вечностью, пусть даже прекрасной.

Часть вторая ЖИЗНЬ, КОТОРУЮ МОЖНО И НУЖНО ПРОЖИТЬ ДВАЖДЫ

9. Глава восьмая. Дом, которого не может не быть.

10. Глава девятая. Варвары.

11. Глава десятая. На самом краю света и тени.

12. Глава одиннадцатая. Sic transit gloria mundi !

Часть третья КОГДА ЗАЖИГАЮТСЯ ЗВЕЗДЫ.

13. Глава двенадцатая. Мир, в котором каждый счастлив по своему !?

14. Глава тринадцатая, но не последняя. Тот, который никогда не спит.

Эпилог: КТО СЕБЯ ПОТЕРЯЛ И НЕ МОЖЕТ НАЙТИ ! ( Главы из дневника лейтенанта Леваневского)

ПРОЛОГ

Транссферы - малоизученные области Вселенной, характеризующиеся высокой степенью инвариантности пространственно временного континуума и полным отсутствие гравитационных, электромагнитных, ядерных и биофизических свойств. Понятие "транссфера" было впервые введено в современную Пи-Си-Пи - науку в 2156 году группой ученых из Русской Академии наук во главе с доктором Дмитрием Николаевичем Вильяминовым ( 2130 - 2183) в качестве базового постулата разработанной им же самим гипотезы "субпространственных червоточин Галактики". Вплоть до 2165 года данная гипотеза ввиду своей вызывающей экстравагантности так и не была воспринята всерьез подавляющим большинством ученых Земного Сообщества По этой же причине в 2162 году ее авторы были официально исключены из членов Академии Наук Лиги Наций за антинаучный подход к решению глобальных проблем, стоящих перед Земной наукой. А также, за публичный отказ ее авторов от того, чтобы признать свою точку зрения ошибочной и лишенной здравого смысла Однако, в начале 2165 года отношение к гипотезе "субпространственных червоточин Галактики" со стороны мировой научной общественности неожиданно и принципиально изменилось. Причиной этому стало открытие 12 -той звездной экспедицией, возглавляемой командором Ля Си Кунном, первого субпространственного туннеля, соединяющего Солнечную систему с Звездной системой Сириуса. Учитывая личную просьбу командора Ля Си Кунна и принятое Советом Лиги Наций на ее базе решение данный субпространственного туннель получил название "Транссфера Вильяминова". Начиная с 2167 года усилиями 5-ти звездных экспедиций Американской Конфедерации и 7-ми звездных экспедиций Европейского Союза и Восточно Славянского Сообщества в разных точках Солнечной системы были обнаружены еще ( помимо "Транссфера Вильяминова" ) 12 субпространственных туннелей, многие из которых активно эксплуатируются в настоящий момент Транспортной Службой Лиги Наций в качестве межзвездных грузовых и пассажирских трасс.

Большая Энциклопедия Лиги Наций "NETINFORM - 2200 год" Раздел " Основные направления развития Пи-Си-Пи науки" Подраздел " Классическая физика"

Часть первая.

Бегущий от самого себя.

Глава первая. Лейтенант - ты никогда не будешь майором !.

Генрих Коллинз, исполнительный директор Транспортной Службы Лиги Наций, не был тем человеком, который беспечно и искренне наслаждался своей жизнью. И это сразу бросалось в глаза. На вид ему было лет шестьдесят, хотя в его служебном досье значилось ровно сорок четыре. Он был невысокого роста, весил не менее 120 кг, имел обрюзгшую физиономию с сильно выдающейся вперед челюстью, гладко выбритый затылок и тусклые, застывшие в вечном равнодушии глаза. Кроме того, он был вызывающе небрежен в манерах, терпеть не мог элегантной одежды, предпочитая всегда оставаться в выцветшей от времени рубашке и серо - зеленом галстуке. Речь его была медленной и занудной. Он с большим трудом излагал свои мысли , высокомерно глотая слова и целые предложения. А еще он, много и достаточно часто курил, о чем, между прочим, в его досье не было ни слова. Одним словом Генрих Коллинз идеально олицетворял собой типичную кабинетную "крысу" с весьма незначительной поправкой на принадлежность к высшему чиновничьему рангу. Герману он не понравился сразу. - Лейтенант Леваневский к вашим услугам, сэр ! - громко отрапортовал он, уверенно переступая порог кабинета Коллинза и по старой своей привычке эффектно щелкая каблуками. Коллинз в ответ на его дерзость даже не пошевелился. Он продолжал сидеть спиной к Герману в своем необъятном кожаном кресле, тупо уставившись в экран селекторной связи и лениво попыхивая зловонной сигарой. - Лейтенант Леваневский к вашим услугам, сэр ! - несколько раздраженно повторил Герман в его адрес. - Я уже в курсе, лейтенант! - наконец небрежно отозвался тот и жестом предложил Герману присесть на диван. Диван тоже, как и вся мебель в кабинете Коллинза, имел несуразные размеры и как бы составлял единое целое со своим хозяином и его не менее грубым и необъятным столом. - Ну, и чем я могу быть Вам полезен, лейтенант! - после длинной паузы выдавил из себя Коллинз. Он все еще продолжая разглядывать экран селекторной связи, не обращая ни малейшего внимания на Германа. - Скорее, это я могу быть Вам чем-то полезен, Сэр! - растерянно отреагировал на слова его Герман. - От моего агента в рекрутерской конторе "полярное сияние" я получил известие о том, что в вашем ведомстве появилась некая свободная вакансия. На должность пилота. Мне бы очень хотелось получить эту работу. Ваш секретарь вчера связался со мной и назначил нашу встречу именно на это время. Я прилетел ради этого с Земли, сэр. Я полагал, что Вас должны были поставить в известность об этом. - Меня поставили об этом в известность, г-н лейтенант, - раздраженно пробурчал Коллинз. - Однако, Вас действительно ввели в заблуждение. Ни о какой свободной вакансии на должность пилота Транспортной Службы не может быть и речи. Мы никогда не испытывали, тем более сейчас, после войны, дефицита в классных пилотах. Скорее напротив. Чтобы работать у нас, такое право еще надо заслужить. - Что ж, очень может быть, что меня неверно информировали, Сэр. Я готов принести свои извинения за беспокойство. Мне очень жаль, сэр. - поспешил приподняться с дивана и с легким разочарованием в голосе произнес Герман . - Я еще не закончил, господин лейтенант, а вы уже собрались меня покинуть, - властным жестом остановил его Коллинз. - Да, я подтверждаю тот факт, что на должность пилота Транспортной Службы вы не подходите. Но , у нас действительно возникла необходимость в найме пилота для выполнения разового задания. Я повторяю, речь идет именно об разовом рейсе. Хотя, даже для этого, судя по всему, вы не годитесь. - Но почему, сэр, - последняя фраза чиновника задела Германа за живое. Он не привык к той ситуации, когда ставились под сомнения его личные и профессиональные качества. - У меня действующее пилотское свидетельство, необходимая Вам квалификация, достаточно богатый опыт и... - Вот это "и" меня и беспокоит больше всего, - вызывающе грубо перебил его Коллинз.- Ваша квалификация, богатый опыт, данные руководством Космофлота рекомендации - это все не вызывает у меня сомнений. Но..., я тут рискнул познакомиться с вашим послужным списком, господин лейтенант , и вы знаете... - В моем послужном списке что-то не так, сэр, - изобразил гримасу удивления на своем лице Герман, откровенно блефуя. Коллинз вряд ли воспринял его фразу всерьез, но мастерски подыграл Герману: - В вашем "послужном списке", по-моему, все, что только может быть - не так. Но давайте по порядку, если вы, конечно, хотите этого. Коллинз склонился над своим столом и начал громко читать то, о чем и без него Герман был прекрасно осведомлен. Ведь это была вся его жизнь, хотя и изложенная на пластике сухим канцелярским языком. - В 2180 году вы с отличием закончили Космическую Академию Лиги наций по специальности инженер-пилот. Более того, вы стали единственным выпускником за всю историю Академии, которому было присвоено, между прочим, вопреки всем инструкциям, внеочередное капитанское звание. К тому же, за особые заслуги перед Земным сообществом сам Генеральный секретарь Лиги Наций вручил вам золотое наградное оружие. Было такое? - Так точно, сэр !- с легкой ухмылкой в голосе подтвердил Герман. Он тщетно пытался заставить себя поверить в то, что этого никогда не было . Однако, память все же оказалась сильнее его воли. Это все было. И его триумф в день окончания третьей мировой войны, самым нелепым образом совпавший с днем его выпуска из Академии. И торжественная церемония во Дворце Лиги Наций по случаю чествования героев войны. И рукопожатие Генерального секретаря. И неожиданно обрушившаяся на Германа Слава. И праздничный бал в Марсианской Колонии. И, наконец, его первая встреча с НЕЙ... Ему тогда было чуть больше двадцати. ЕЙ где-то столько же. За его плечами уже было сто восемь боевых вылетов, командование эскадрильей "Падших ангелов "- живой легенды прошедшей войны, значок космического аса на лацкане его парадной формы и многое, многое другое ... За ЕЕ плечами не было ничего, или почти ничего. Если, конечно, не считать достаточно уважаемой семьи, успешно оконченного космобиологического университета и скромного участия в сопротивлении. И однажды они встретились. Точнее ОНА обратила на него внимание. А он, первый раз увидев ЕЕ, уже не смог ни о ком и ни о чем больше думать. Но ОНА не поверила ему. Ведь в ЕЕ глазах он был всего лишь легендой и не более того. А он не смог ей тогда простить этого. И они расстались. Расстались, так и не узнав друг друга. Расстались только для того, чтобы всю свою последующую жизнь он искал с НЕЙ встречи, а в последний момент отчаянно трусил и бежал от НЕЕ и от самого себя в самые дальние закоулки Вселенной. А ОНА оставалась все той же - прекрасной и для него недоступной. - В 2181 году вы получили назначение в Галактическую Косморазведку, между тем продолжал читать послужной список Германа Коллинз. - И вплоть до 2183 года проявляли себя как безупречный офицер и пилот экстра-класса. Все ваши заслуги за этот период я не вижу смысла перечислять. Вам они хорошо известны, а мне они, с учетом последующих событий, ни о чем не говорят. Но остановимся на одной лишь дате: 12 ноября 2183 года. Именно в этот день, вы, кадровый офицер Галактической Косморазведки в чине подполковника, командир особого подразделения Военно-космических сил, неожиданно для всех изменили присяге, легкомысленно оставили своих подчиненных без командира и самовольно вылетели на сверхсекретном космическом истребителе " Суперпризрак" в неизвестном направлении. Своим поступком вы сознательно сорвали возложенное на Вас Советом Лиги ответственное задание по ликвидации мятежа банды высокопоставленных военных, называвших себя "рыцарями Свободы". В результате вашего предательства основным зачинщикам мятежа удалось скрыться, прихватив с собой 3-ий космический флот и около двух десятков гражданских транспортников. Между прочим, на вас легла ответственность еще и за то, что вместо того чтобы безжалостно уничтожить армию "рыцарей Свободы", брошенное вами на произвол судьбы особое подразделение Военно-космических сил оказалось в числе предателей и присоединилось к мятежникам. К счастью, Вам тогда не удалось скрыться от заслуженного наказания. Ваш звездолет оказался неисправным и был обнаружен дрейфующим по направлению к Сириусу. После мастерски проведенной Космической полицией операции, Вас вернули на Землю. Вы были незамедлительно лишены офицерского патента и пилотского удостоверения, разжалованы в рядовые, уволены из Военно-космических сил, и приговорены за измену Родине Верховным Трибуналом Лиги Наций к высшей мере наказания - аннигиляции. Однако, впоследствии по личной просьбе Генерального Секретаря Лиги и группы высокопоставленных военных, между прочим, ваших бывших однокурсников по Космической Академии, смертный приговор Вам был заменен бессрочной каторгой на титановых рудниках Плутона. Было такое? - Наверное, было. А может мне все это только приснилось? - съязвил Герман, опять погружаясь в воспоминания. Коллинз был прав, обозначив дату 12 ноября 2183 года роковой в жизни подающего большие надежды офицера Военно-космических сил Германа Леваневского. Эта была непростая дата. Это был день, когда Совет Лиги Наций официально признал 21-ую звездную экспедицию к "Транссферу Вильяминова" "пропавшей без вести ". Это стало смертным приговором всем ее участникам. И, в первую очередь, ЕЙ - штатному космобиологу экспедиции. А ОН просто пытался сделать то, что не мог не сделать. Ведь это был приговор не только ЕЙ, но также и ему самому. Без НЕЕ ничего и никогда уже не могло бы иметь для НЕГО смысла. Ради НЕЕ, он готов был пожертвовать всем, включая свою собственную жизнь. Но Судьба не приняла его жертвы и он остался жив, в то время как ОНА погибла. И он это знал, хотя и боялся себе в этом признаться. После ЕЕ гибели все, что ранее казалось Герману важным, перестало его волновать. Жизнь для него утратила четкие рамки. В слепом стремлении вновь оказаться рядом с НЕЙ Герман сознательно искал смерти. И эта навязчивая идея довлела над всем его бытием. Оказавшись на рудниках Плутона, Герман, вскоре снискал себе славу отчаянного, а порой даже безрассудного, авантюриста и забияки. Бессмысленный риск стал для него отдушиной в этом люто ненавидимым им мире . Он лез на рожон всегда и везде. Будь то отчаянная потасовка среди заключенных или смертельно опасные экспедиции по недрам Плутона. Он работал по 15-20 часов в сутки, пренебрегая отдыхом и любыми, пусть даже самыми примитивными средствами безопасности. Очень скоро, хозяева рудников, прознав про то, что Герман был в Гражданской жизни пилотом, добилось от Космофлота восстановления его пилотского удостоверения. Герман воспринял это событие равнодушно, хотя и не скрывал своей радости от того, что в его руках вновь оказался пилотский штурвал. Это в общем то и решило его дальнейшую судьбу. - В 2190 году постановлением Совета Лиги Наций вы были амнистированы и, даже, в виде исключения, были частично восстановлены в Ваших гражданских правах, - Коллинз запнулся, выпуская из своих недр клубы сизого дыма и цинично разглядывая Германа. Тот сделал вид что все еще находится в плену своих мрачных мыслей. - Итак, - вновь вернулся к зачитыванию "послужного списка" лейтенанта Леваневского Коллинз, - Вы были не только частично восстановлены в Ваших гражданских правах, но также вам вернули Ваш офицерский патент и пилотское удостоверение. Начиная с 2192 года вы были прикомандированы Советом Лиги Наций к Интернациональному Управлению по исследованию космического пространства. В период с 2193 по 2195 годы вы приняли участие в качестве штатного пилота-навигатора в трех звездных экспедициях повышенной сложности. И, надо сказать, в очередной раз проявили себя как дисциплинированный и ответственный офицер. В 2194 году Вам даже было опять присвоено капитанское звание. А 2195 год вы уже встретили в чине майора. Однако, после достаточно неприятного инцидента, связанного с выполнением Вами обязанностей в качестве шеф-пилота 27-ой звездной экспедиции, вы были уволены из Интернационального Управления по исследованию космического пространства по причине служебного несоответствия и грубейшего нарушения субординации. Кроме того, вы были в очередной раз разжалованы в младшие лейтенанты и лишены офицерского патента. Однако, пилотское удостоверение в этот раз Вам удалось сохранить . Я не ошибаюсь? - Нет Сэр, вы абсолютно правы.- кивнул Герман. Тот самый инцидент, о котором говорил Коллинз в столь мягких и расплывчатых выражениях, на самом деле был обычной, пусть и достаточно жестокой со стороны Германа, дракой. Дракой между ним и Командором Ля Рошем, назначенным руководить 27-ой звездной экспедицией. Экспедиция должна была стартовать в январе 2195 года к "Транссферу Вильяминова". Именно туда, куда всю свою жизнь так рвался попасть Герман. Однако, в самый последний момент, цель экспедиции была изменена. Герман не сдержался и публично обвинил Командора Ля Роше в трусости и бездарном руководстве. В этом обвинении была определенная доля истины. Так как после гибели в "Транссфере Вильяминова" 21 - ой звездной экспедиции Космофлот потерял в этом секторе еще три своих транспорта. Целью предстоящей 27-ой звездной экспедиции как раз и было выяснение причин исчезновения кораблей в злополучном субпространственном переходе. Командор Ля Роше был назначен руководить данной экспедицией случайно. А когда понял, о чем идет речь, забил тревогу и вынудил своих высокопоставленных родственников в Совете Лиги Наций либо отменить экспедицию вообще, либо изменить ее цель. Что в общем то и произошло в дальнейшем. - Итак, господин лейтенант, кажется я подхожу к финалу вашего неподражаемого жизнеописания. - голос Коллинза приобрел насмешливый оттенок и стал слегка отдавать хрипотцой. - Так на чем же мы остановились ?! Ах, да, после того, как вы были с позором вышвырнуты из Интернационального Управления по исследованию космического пространства в 2195 году и в очередной раз оказались на свалке истории, вы так ни чему и не научились. Даже не пытались. Хотя вам опять, уже в 2197 году, предоставили возможность себя реабилитировать. Кажется, это была марсианская компания. Не так ли? И вас опять разжаловали в рядовые? Это уже становится банальным. Вы этого не находите? - Нет, сэр ! Я нисколько не жалею, что это случилось ! - огрызнулся Герман. - Была бы моя воля и окажись рядом со мной мои ребята из особого подразделения Военно-космических сил, я бы знал что делать с этой сволочью Пикерингом и его трусливой сворой ! - Полегче на поворотах, лейтенант ! - вскипел Коллинз. - Господин Пикеринг - всеми посол Американской Конфедерации в Лиге Наций. А вы всего лишь пилот неудачник, грубый и невоспитанный мужлан, осмелившийся бросить вызов всему мировому сообществу. И когда? В тот самый момент, когда Совет Лиги Наций так опрометчиво высоко решил оценить ваши заслуги перед ним и даже снизошел до того, чтобы представить вас к высшей награде Лиги Наций - Ордену Белого Голубя. А вы? - А я запустил этого вашего голубя прямо в морду Генеральному Секретарю Лиги! И всего-то делов. Если бы на его месте оказался Пикеринг, он бы так легко не отделался. - нарочито равнодушно парировал Герман. Несмотря на чисто внешнее спокойствие, в душе у Германа бушевал ураган. Еще бы. Была бы его воля, он бы разорвал этого Пикеринга голыми руками на мелкие части. Иначе и быть не могло. Как можно по другому поступить с человеком, обрекшим на верную гибель десятки ни в чем не повинных людей?! Только лишь потому, что в тот злополучный день на складах марсианского Космопорта начался пожар и миссия Американской Конфедерации посчитала необходимым срочно оттуда убраться. Герман тогда, по стечению обстоятельств, выполнял обязанности пилота рейсового космоплана на марсианских региональных трассах. Когда за ним пришли люди Пикеринга, он уже был в пилотской кабине и в срочном порядке запускал двигатели своего ста двадцати местного лайнера. Он очень торопился, и поэтому не сразу обратил внимание на резко затормозивший прямо перед кабиной его лайнера посольский вездеход и высыпавших из него морских пехотинцев. Когда он понял, в чем было дело, пассажиры его рейса были уже обречены. Люди Пикеринга действовали слаженно и быстро. Несмотря на поднявшуюся в салоне лайнера панику и истерику среди пассажиров, они грубо и бесцеремонно вытащили Германа из кабины. Они вкололи ему мощную дозу "овечьего" препарата, как его окрестили в Космической полиции, и уже через пару минут лейтенант Леваневский покорно сжимал в руках штурвал посольского звездолета. То что творилось в эти минуты на земле, назвать кромешным адом было бы слишком мало. Космопорт и прилегавший к нему бизнес-сити были охвачены пламенем и ежесекундно вздрагивали от нескончаемых взрывов. Застигнутые врасплох и не успевшие вовремя подняться в воздух лайнеры лопались от жары как грецкие орехи и в считанные мгновения взметывались ввысь грудой искореженного металла и остатков некогда человеческих существ. Здания Космопорта и Бизнес-сити рушились как карточные домики. Еще мгновение назад ровная и гладкая взлетная полоса чудовищным гофром извивалась и дергалась в предсмертных судорогах. Ну неужели после всего этого Пикеринг и его люди не заслужили быть разорванными на куски?! - Итак. Господин лейтенант, По-моему и мне и Вам все абсолютно ясно. Не так ли. - подытожил Коллинз.- Я умышлено опустил ту часть биографии, которая затронула последние годы вашей выдающейся жизни. Чего там только не было, смею я вас заверить: и рейнджерская эпопея на Венере, и работа грузчиком в космопортах Европы, Ганимеда и Ио, и достаточно запутанная история с перевозкой контрабанды с нашей Лунной Космобазы в Россию, и, надо же, карьера наемника в Североафриканских штатах, и... В общем, вы, безусловно, нам не подходите. Мое решение окончательное и обжалованию не подлежит. Даже, не смотря на то, что не далее чем неделю назад вы в очередной раз были восстановлены на воинской службе в Военно-космических силах и вам великодушно вернули лейтенантские погоны и кое-кто даже снабдил вас самыми что ни на есть высочайшими рекомендациями. Все. Наш разговор окончен. Вы нам не подходите. И я не могу и не хочу Вам дать ту работу, на которую вы так рассчитывали. - Я могу идти, сэр? - холодно произнес Герман в адрес чиновника, нарочито медленно поднимаясь с дивана и надевая наголову черную фуражку офицера Военно-космических Сил. - Да, конечно, я вас больше не задерживаю, лейтенант. Я остался очень удовлетворен нашей встречей. Надеюсь что она была не только первой, но также и последней. - Коллинз цинично улыбнулся, раскуривая очередную сигару и небрежно щелкая клавишей вызова на пульте селекторной связи. Герман хмыкнул, но более не произнес ни слова. Выходя из кабинета Коллинза он громко хлопнул дверью и в сердцах швырнул свою элегантную черную фуражку в ближайший к нему мусорный контейнер.

Коллинз, между тем, всецело был занят разглядыванием своих подернутых желтоватым налетом ногтей и вот уже в третий раз нервно давил на кнопку вызова своего личного секретаря. - Вы меня вызывали, мистер Коллинз, - наконец бездушно, с легкой металликой в голосе, отозвался селекторный монитор Коллинза. - Ууу, железка безмозглая, - грязно выругался в адрес своего электронного помощника Исполнительный директор Транспортной Службы Лиги Наций. - Ну-ка соедини меня с кабинетом Министра транспортных коммуникаций . И побыстрее. - Министр Транспорта, на связи, - после короткой паузы, доложил селекторный монитор Коллинза. - Мосье Ля Роше вас слушает. - Мое почтение, господин министр, - скороговоркой выпалил в адрес заблестевшего в мониторе лика Коллинз. - Смею Вам доложить, я только что отказал лейтенанту Леваневскому в его приеме на работу. Вы бы видели его "послужной список", сэр. Это что-то. Я обязательно пришлю Вам его по сенсорной связи. - Идиот, - раздался в адрес Коллинза звериный рык из монитора. Немедленно верни лейтенанта Леваневского и дай ему эту работу на любых условиях. Это приказ. Я бы на твоем месте, свинья, молил бога о том, чтобы лейтенант не успел уйти слишком далеко ! И, главное,, вернувшись, все же принял твое предложение. - Но, почему, сэр, - обескуражено прохрипел Коллинз. - У нас с ним могут быть большие проблемы ! Он непредсказуем ! Он... - Коллинз, выполняйте мое распоряжение, иначе у вас с лейтенантом Леваневским уже никогда и никаких проблем не будет ! По той простой причине, что самые что ни на есть серьезные проблемы будут у вас одного. Причем очень скоро. Это я Вам лично обещаю ! - голос министра Транспорта зазвучал несколько мягче, но тем самым предвещал Коллинзу еще большие неприятности, чем о этом можно было только подумать. - Мало того, что мы на этой чертовой трассе, связанной с " Транссфером Вильяминова", потеряли уже пять транспортников. Мало того, что мы потеряли вместе с ними три первоклассных пилотских экипажа... За которые Независимый Профсоюз Пилотов того и гляди спустит с меня и вас по семь шкур... Мало того, что ни один пилот в этой и всех остальных галактиках ни за что не сядет за штурвал нашего корабля, если его нос будет повернут в сторону этого злополучного " Транссфера". Так вы еще хотите того, чтобы Военное Ведомство Лиги Наций отдало меня и, уж в этом то не сомневайтесь, вас под трибунал за срыв своей чрезвычайно важной и секретной программы? Вы этого хотите, Коллинз? - Никак нет, господин Министр, - смертельно побледнев, выдавил из себя Исполнительный директор. - А что это за программа, господин министр, о которой так сильно печется Военное Ведомство. Она действительно, настолько важна и секретна? Что, Леваневский опять, как и прежде, вернется после выполнения этого рейса на Землю героем? Что же это за груз будет на нашем транспортнике ! - Это не вашего ума дела Коллинз ! - раздраженно прошипел из селекторного приемника Министр. Его изображение на мониторе слегка дернулось и покрылось пунцовой краской. - Немедленно верните Леваневского и соглашайтесь на любые выдвинутые им условия. - А если он потребует командорских погон и неограниченных полномочий по своему возвращению?! Господин Министр? - страх придал Коллинзу свежие силы и начисто вырубил в его сознании инстинкт самосохранения. - Что мы будем тогда делать. Он же сумасшедший... - Соглашайтесь на все, Коллинз, - голос Министра приобрел стальные нотки . - Пилотировать "Иуду " с грузом Военного Ведомства к "Транссферу Вильяминова" должен только Леваневский и никто другой. Запомните это. А по поводу командорских погон и неограниченных полномочий лейтенанта Леваневского, не беспокойтесь. Я уверен в том, что нам не придется думать о том, как сдержать свое обещания. Ведь одним из его условий, как вы понимаете, будет возвращение "Иуды". В его родной ангар на Плутоне. А этого никогда не случится, Коллинз. Этот рейс будет всего лишь в один конец. Генеральный Секретарь Лиги Наций полностью в курсе событий. Действуйте, Коллинз. Или я за себя больше не отвечаю. - Как в один конец? Почему в один конец? Наш ультрасовременный транспортник "Иуда" больше никогда не вернется на базу? Что же за груз он тогда повезет, господин Министр? - голос Коллинза задрожал и его хозяин чуть было не поперхнулся от озарившей его разум догадки. Коллинзу никто не ответил. Монитор его селекторного приемника безжизненно сник, так и не подтвердив и не опровергнув догадку своего хозяина. Коллинз взял себя в руки и резким движением надавил на клавишу вызова своего электронного помощника. - Вы меня вызывали, мистер Коллинз, - неожиданно быстро отозвался тот. - Немедленно верните в мой кабинет лейтенанта Леваневского, - грозно прорычал в микрофон Коллинз. - Живым или мертвым, но чтобы он был здесь . Ищите его где хотите, но чтоб он был здесь. - В этом нет необходимости, мистер Коллинз, - невозмутимо осадил гнев своего шефа робот. - Мистер Леваневский в настоящий момент времени все еще находится в здании Транспортной Службы Лиги Нации. А точнее, на первом этаже, в секторе PQ -13. То есть, другими словами - в Служебном баре сотрудников нашей организации. Смею вас заверить, он пока еще жив, хотя процент алкоголя в его крови стремительно приближается к критической отметке. - Немедленно тащи его сюда, безмозглая кремниевая болванка, - вконец рассвирепел Коллинз, обрушивая свой тучный кулак на монитор селекторной связи. - Немедленно выполняю ваше распоряжение, мистер Коллинз, - откликнулся робот и после паузы добавил. - Ваше распоряжение выполнено, сэр. Мистер Леваневский только что выломал дверь в вашу приемную и очень похоже на то, что он тоже с нетерпением жаждет повторной встречи с вами. Будут еще какие-нибудь указания, сэр? - Да заткнись ты, наконец, - огрызнулся Коллинз в адрес робота, с опаской поглядывая на дверь. Дверь его кабинета неожиданно мягко и медленно отворилась. На пороге стоял Герман. Волосы его были взъерошены. Один лейтенантский погон выдран с клочьями и одиноко болтался на его рукаве. Другой же вообще отсутствовал на своем привычном месте. Герман устало опустился на диван перед обомлевшим и застывшим в оцепенении Коллинзом и наиграно равнодушным тоном произнес в его адрес короткую, но совершенную по своей значимости и колориту фразу: - Ну, мистер Коллинз. Вы хотите мне что то сказать?

* * *

Глава вторая. """Если машины бросают людям вызов, значит это кому-то нужно?"""

Транспортник "Иуда", о котором так сильно беспокоился Коллинз, на самом деле представлял собой бесформенную глыбу из черного, пористого материала. Внешне он мало чем отличался от извечных странников Вселенной астероидов. В этой его неприглядной типичности и был заложен основной залог его неуязвимости. И именно в этом транспортнике земная инженерная мысль нашла свое самое совершенное воплощение. Все дело было в том, что в отличие от своих собратьев - боевых и исследовательских звездолетов - транспортник "Иуда" не имел вооружений. И поэтому, на первый взгляд, был беззащитен перед лицом любого разумного агрессора. Будь то матерый пират или даже командор инопланетного крейсера. Однако, скажите, кому придет в голову атаковать кусок ничем не примечательной породы?! Да еще вроде бы бесцельно болтающийся в открытых просторах космоса? Правильно, никому! Именно так все и было задумано земными создателями "Иуды". С другой стороны, "Иуда" также не был способен создавать вокруг себя антигравитационное поле, достаточно мощное для того, чтобы оградить жизненноважные и наиболее уязвимые части корабля от буйства уже неразумных вселенских агрессоров - метеоритов. Однако, в реальности, все тоже было не так. Да, конечно, "Иуда" не имел вокруг себя классического защитного поля, требующего для своего поддержания затрат огромных энергетических ресурсов. Однако, и в этом случае, придав звездолету нечто наподобие "шубы" из черного пористого материала, земные инженеры не ударили в грязь лицом. Это была не простая "Шуба". Это была чрезвычайно сложная система. Она была способна, с одной стороны, демпфировать и отражать попадания в звездолет мелких метеоритов и космической пыли. С другой стороны, при столкновении звездолета с более массивным космическим странником, " шуба" приобретала небывалую вязкость, втягивала в себя "пришельца" и достаточно быстро расщепляла его материал на составляющие элементы. В дальнейшем, полученные в результате химического разложения "пришельца " элементы либо исторгались обратно в открытый космос, либо использовались в рамках жизнедеятельности корабля и его экипажа.

Единственным местом " Иуды", имевшим четкие и достаточно совершенные очертания, была Командирская рубка. Хотя и она в "походном " положении корабля втягивалась внутрь его защитной "шубы" и была недосягаема не только для глаз стороннего наблюдателя, но так же, как и весь корабль - для метеоритов, агрессивных газовых туманов и пыли. В тот момент, когда Герман впервые ее увидел, она имела вид массивной, идеально отполированной полусферы иссиня-черного цвета и на добрые 3/4 выступающей наружу из недр корабля. Вокруг нее копошился целый муравейник безмолвных автоматов и укутанных в пузатые скафандры людей. Герман не удержался и, несмотря на то, что корабль еще не был готов к вылету, подобрался к стеклянной сфере поближе и уверенно проник сквозь ее шлюзовую камеру во внутрь "Иуды". Первым чувством, которое он испытал, оказавшись в чреве звездолета, было разочарование. Все вокруг него оказалось до боли привычным и вычурным. Те же бесконечные приборные панели, длинные коридоры, мрачные и бескрайние техотсеки, мерцающий свет аварийных светильников, гулкое жужжание сенсоров и свист вентиляционных кассет.... И в этом унылом мире из стали, титана, сверхпрочного стекла и углепластика Герману предстояло провести долгие месяцы, а возможно и годы. Герман поморщился, грустно обозревая свой новый дом и с тоской подумал о том безупречно прекрасном мире Земли, который он покинул всего каких-то пару недель назад. Когда еще теперь он снова сможет насладится буйной зеленью садов и покрытых росой лужаек. Ласковым дуновением ветра, наполненного ароматом цветов и живительной свежести. Громким, порою даже навязчивым, щебетанием птиц. Тенистыми парками и бульварами мегаполисов. Сотнями, десятками, тысячами улыбок незнакомых ему людей... Все в том, ставшим для него теперь уже далеком мире, вызывало в нем восхищение. Все, кроме одного. В том мире не было ЕЕ. А значит, не могло быть и Его самого.

Быстро освободившись от остатков своего скафандра, Герман уверенно направился в сторону Командного отсека корабля. К его немалому удивлению, дорога оказалась не близкой. Проходила одна минута за другой, а разделяющее Германа и Центральный шлюз расстояние все еще оставалось неизменным. Прежде чем Герман понял суть происходящего, ему вдруг пришла в голову древняя европейская легенда. Легенда о маленькой взбалмошной девочке Алисе нежданно-негаданно оказавшейся в Зазеркалье. Он очень плохо помнил сюжет этой давно всеми забытой истории, но... Кажется, именно в ней главная героиня оказалась в точно в такой же ситуации, как он. Там было что-то про дорогу, гору и какую-то шахматную фигуру. А еще там было про то, что чем сильнее ты к чему-то стремишься, тем больше ты от этого отдаляешься... Бред какой-то !?

Герман замешкался, и тут только его осенило. Он торопливо склонился к запястью своей левой руки и громко постучал пальцами по матовой поверхности идентификатора. В следующее мгновение все встало на свои места. Центральный шлюз оказался на расстоянии вытянутой руки от лейтенанта. Его пульсирующее мерцание сменилось ровным серебристым блеском и невозмутимый синтетический голос, громко, но подчеркнуто вежливо, произнес в адрес Германа: - Субъект опознан. Личность идентифицирована. Офицер Транспортной службы Лиги Наций Герман Леваневский. Голографическая защита корабля дезактивирована. Доступ в командные отсеки корабля разрешен. Добро пожаловать на борт "Иуды", господин лейтенант ! Последнюю фразу машина постаралась произнести с некоторым оттенком подобострастия. Но получилось у нее это как обычно фальшиво и грубо. Герман лишь улыбнулся в ответ и с наигранным высокомерием смерил взглядом безмозглую "железку", наивно претендующую на то, чтобы когда-нибудь сравняться в своем совершенстве со своими создателями.

Помещение Командирской рубки " Иуды" встретило своего нового командира легким сумраком и безмолвием. Суперком не сразу догадался придать своим владениям более одухотворенный вид, наполнить их сонмом звуков, мерцанием сигнальных кристаллов и витающей в воздухе озоновой свежестью. Герман молча потоптался на месте, засунув руки в карманы своего комбинезона и сохраняя на лице унылое и, в тоже время, глубокомысленно-философское выражение. Затем он флегматично обошел все помещение рубки, обозревая его содержимое, бесцельно щелкая всевозможными тумблерами и вглядываясь в мертвые экраны стереовизоров.

Наконец, очередь дошла до комплекса жизнеобеспечения корабля, о чьем предназначении и конструкции Герман догадался не сразу. В отличии от своих аналогов, с которыми Герман был хорошо знаком по другим типам космических кораблей, ПКЖ " Иуды " или как его еще в шутку называли пилоты - "мокрое место " - не был похож на банальное противоперегрузочное кресло совмещенное со штурвалом и командной панелью. "Мокрое место" "Иуды " скорее напоминало что то среднее между бессмысленным нагромождением деталей детского конструктора и кадрами из дешевых сериалов об шаровидных формах инопланетной жизни. Единственным фрагментом "мокрого места", о назначении которого у Германа не возникло никаких сомнений, было необъятных размеров кресло. Обшитое к тому же черным, похожим на кожу, материалом и имевшее слегка вытянутую, овальную форму. Все остальные детали ПКЖ Герману были не знакомы. Это относилось и к небольшому, сантиметров этак двадцать в диаметре шару, загадочным образом висевшему над серединой кресла. И к толстым матовым панелям, ограждающим "мокрое место" "Иуды" с трех сторон. И к двухметровому зеркальному цилиндру, возвышавшемуся у основания ПКЖ. И к огромной, переливающейся перламутром морской раковине, в основании которой собственно и помещалась вся конструкция.

Герман не удержался и протянул руку к таинственному ПКЖ. Уже через мгновение, толстые края раковины, прежде преграждавшие ему путь к командирскому креслу стали неожиданно деформироваться, медленно , но верно приобретая форму ступеней. Раздался приглушенный свист и вся конструкция пришла в движение, как бы пробуждаясь ото сна. Заискрившийся голубым сиянием шарик взвился вверх и неподвижно замер где-то под потолком рубки. Матовые панели поползли в стороны. Зеркальный цилиндр резко поддался вперед, а само командирское кресло неожиданно приняло четкие очертания и гостеприимно развернулось к Герману своим чревом. Герман не заставил себя долго ждать и поспешил воспользоваться любезным приглашением ПКЖ и уверенно занял полагающееся ему, как командиру звездолета, место. Как только его тело оказалось в объятиях командирского кресла, вся конструкция как по мановению волшебной палочки вновь пришла в движение. Очень скоро и шар, и панели, и зеркальный цилиндр снова вернулись на свои места. Герман облегченно выдохнул, пытаясь судорожно принять решения о том, что ему делать дальше. Но, тут ему на глаза попалась еще одна деталь командирской рубки "Иуды " , на которую он в начале или не обратил внимания, или... Или ее просто не было !? Это была не просто деталь. Это было целое событие. И это событие было из ряда вон выходящее. ГЕРМАН БЫЛ В КОМАНДИРСКОЙ РУБКЕ "ИУДЫ" НЕ ОДИН ! Он, она или, быть может даже, оно смотрели на лейтенанта Леваневского горящими глазами из правого, затемненного угла помещения и, казалось, следили за каждым его движением. Мороз пробежал по коже Германа. Его лоб покрылся холодной испариной. - Ты еще кто такой... - неуверенно бросил он адрес фиолетово-синих глаз и, после паузы, добавил: - Или, может быть, что такое, черт возьми!? Правый угол рубки неожиданно тут же озарился приглушенным светом, в отблесках которого четко проступили контуры человеческой фигуры. Незнакомец царственного восседал на скромном, до боли знакомом Герману по его прежним космическим полетам, кожаном кресле. На его плечах вызывающе сверкали лейтенантские погоны Военно-космических сил Земли и... Герман с ужасом узнал в незнакомце САМОГО СЕБЯ. - Ты еще кто такой, черт тебя возьми? - теперь уже с дрожью и растерянностью в голосе повторил он в адрес незнакомца. - Тактико-виртуальный андроид серии "Р" с мягким знаком, сэр невозмутимо ответил тот. - А что такое - " Р" с мягким знаком, точнее, рррььь...? - догадавшись что перед ним робот и немного успокоив себя данным открытием, передразнил своего необычного собеседника Герман. - Не могу знать, сэр! - не обратив ни малейшего внимания на иронию в голосе Германа, отрапортовал робот. - Т - В - А - Р - Ь !? - вслух повторил Герман и громко расхохотался. - Так ты значит тварь ! Однако, в наличии чувства юмора нашему Инженерному Корпусу не откажешь ! Значит мой напарник - ТВАРЬ ! Гениально ! - Но, почему ты... - Герман замялся и в его сознании закопошились тревожные мысли. - Почему ты так на меня похож...? Тварь ты этакая ! - Смею Вас заверить, сэр ! - Герману показалось, что робот также как и он пребывал в замешательстве. - В моем поведении нет и не может быть злого умысла, сэр ! Я и мои создатели даже в мыслях не держали того, чтобы чем-то Вас напугать или даже шокировать ! Все очень просто, сэр ! Дело в том, что я должен стать вашим "вторым пилотом" в предстоящем рейсе, сэр ! И мои создатели посчитали, что за долгие месяцы полета Вам будет гораздо более приятно общаться с похожим на человека членом экипажа, чем с классической куклой из металла и пластика. Что же касается нюансов моей внешности... Ну, я имею ввиду наше с Вами сходство... То это объясняется еще проще. Дело в том, в рубку данного корабля доступ закрыт всем без исключения представителям нашей, я хотел сказать, вашей расы. Всем, разумеется кроме Вас. Поэтому, ни в памяти Суперкома "Иуды", ни в моей собственной памяти не оказалось, да и не могла оказаться, информации об облике ни одного человека, опять кроме Вас. Так что, все очень просто, сэр ! Вам нечего беспокоиться. - Ой ли?! - подумал про себя Герман, делая вид что поверил столь искреннему и по детскому непосредственному объяснению робота. Что-то не сходится во всей этой наивной простоте и банальности ситуации. С одной стороны, ему предстоит скучный и до абсурда примитивный транспортный рейс. По крайней мере именно так изложили ему суть вещей эти напыщенные дяди из Транспортной службы... С другой стороны, весь этот необычный корабль, робот - близнец, отсутствие в памяти Суперкома информации о возможных его дублерах и вообще о других людях... Что-то здесь не так?! Но что именно? Похоже, что пока он не получит ответа на этот вопрос, спать спокойно ему вряд ли придется. Да, между прочим, по поводу спать... - Эй, ты, как там тебя, - Герман вызывающе посмотрел на робота, прежде чем с усмешкой на губах, добавить: - "Р" с мягким знаком... - Вы хотели сказать, ТВАРЬ, сэр? - поправил его робот. - Нет, я хотел сказать именно так как сказал ! - огрызнулся в ответ Герман. - С мягким знаком ты мне нравишься больше. Так, может ты мне объяснишь, что в этом чертовом корабле к чему и... вообще, с чем его едят? - Его не едят, сэр ! Это межзвездный транспортный корабль специального назначения. Класса " Иуда ", - монотонно забубнил в ответ робот, лишний раз подтверждая превосходство человеческого интеллекта перед тупой непосредственностью искусственного разума. - В данный момент вы находитесь в пилотажно-командном комплексе корабля. К тому же совмещенном с системой вашего жизнеобеспечения... - Это я и без тебя уже понял, "Р", черт тебя возьми, с мягким знаком, перебил андроида Герман. - Ты мне лучше скажи, как всей этой дребеденью управлять и как она связана с управлением из моей каюты? - Не понял вас, сэр ! Объясните пожалуйста значение слова "дребедень". В моем лингвистическом словаре оно отсутствует. - если бы машины были способны удивляться, наверное это был бы именно тот самый случай. - Ну естественно, в твоем словаре этого нет ! И слава богу, что нет ! Однако, ты не ответил на мой вопрос, мистер "Р" с мягким знаком ! Забудь про это слово и замени его чем-нибудь навроде "конструкция ". Я жду от тебя объяснений ! Ну ! - Так точно, сэр. Приношу извинения за задержку с выполнением Вашего приказа. Больше этого не повторится. В самое ближайшее время, я постараюсь детально изучить вашу личность, сканировать Вашу память и в совершенстве освоить используемый Вами на практике диалект. -Что, что ты собрался сделать, ТВАРЬ? - буквально опешил от такого наглого заявления робота Герман. - Ты собираешься просканировать мою память и детально изучить мою личность? А больше ты ничего не хочешь, пластиметовая образина? Нет? Может быть мне еще и раздеться и заняться с тобой любовью, а? - Приношу свои извинения, сэр, но слово "образина" также отсутствует в моем лингвистическом словаре. Таким образом смысл его мне не понятен. Однако, в своей речи вы упомянули слово "любовь". Оно мне знакомо. Однако, смею Вас заверить в том, что на борту корабля нет ни одной особи женского пола вашей расы, которую вы возможно назвали "образиной" и с которой вы выразили желание заняться любовью. Очень сожалею, сэр, но это так. В тоже время, в интересах предотвращения сексуальных расстройств вашего биологического организма я бы мог порекомендовать Вам... - Можешь смело засунуть все свои рекомендации себе в..., - грубо перебил робота Герман. Поймав себя на мысли о том, что ему не ведомы те фрагменты конструкции робота, в недра которых последнему было бы наиболее обидным засунуть свои рекомендации. Странно, что ему раньше в голову никогда не приходили подобные мысли. - Ладно, черт с тобой, - так и не закончив фразы, наконец взял себя в руки Герман и решил продолжить допрос робота. - Вернемся к нашим баранам . Этого слова тоже в твоем словаре нет. Можешь даже не рыпаться. Ну а все же, ты так и не ответил ни на один из моих вопросов. Ну? - Начну с управления кораблем, сэр. - Наконец -то! - Во-первых, прямо перед вашими глазами располагается система управления звездолетом. Контрольная - в виде многофункционального пульта , состоящего из трех сенсорных панелей. Вычислительного - хорошо Вам знакомого Суперкома, выполненного на данном корабле в виде силиконового цилиндра и новой модификации высокочувствительного пилотского штурвала того самого пресловутого шарика, который Вы вот уже пять минут вертите в своих руках. В настоящий момент времени все системы управления кораблем дезактивированы. Научиться ими пользоваться Вам не составит большого труда. Как только вы будете к этому готовы, я тут же подключу к ПКЖ систему виртуального стереотренинга и с ее помощью вы сможете быстро освоить все возложенные на Вас в данном полете функции. Что же касается остальных фрагментов конструкции ПКЖ "Иуды", то они в основном носят вспомогательный характер и служат целям вашего жизнеобеспечения. - Виртуальный тренинг, говоришь? Это хорошо. Не будем тогда торопить события, "Р" с мягким знаком ! Как говориться, утро вечера мудренее. Да , кстати, по поводу вечера... Я, между прочим... Да будет тебе лишний раз известно, пластиметовая образина, чертовски устал. Межпланетные перелеты, надо сказать, не самое приятное время провождение. И к тому же, не мешало бы чем-нибудь подкрепиться. Мало того, что на этой чертовой Плутонианской космобазе меня сегодня накормили какой-то склизкой гадостью из белковой массы и искусственных углеводов, так после всего этого еще и прошло минимум часов семь. Перебор, однако. В моем контракте по поводу лечебного голодания ничего не сказано. Ну так, как там насчет системы моего жизнеобеспечения, а? Что ты думаешь по этому поводу, "Р" с мягким знаком? По моему, самое время мне познакомиться со своей личной каютой, принять ванну и немного перекусить? - Я как раз Вам хотел все это предложить, сэр. Однако... - Однако, не заговаривай мне зубы ! Я хочу попасть в свою каюту, причем немедленно. Будь так любезен, проводи меня туда или хотя бы покажи, где она находится. - На этом корабле нет кают для экипажа. Это транспортный корабль. - Не понял. А ну-ка поясни то, что ты сказал. Мне что же предстоит болтаться в этом чертовом кресле в течении всего полета? - Почти так, сэр ! - Что значит почти? - Это кресло и есть ваша каюта, сэр ! Это новейшая конструкция динамического объема. - И что мне с этим твоим динамическим объемом делать, безмозглая ты железяка? - Трансформировать, сэр ! Не более того. Причем во все, что Вы пожелаете. - Неужели, - недоверчиво переспросил Герман, и на его губах появилась язвительная усмешка. - Ну тогда, дорогое мое кресло, будь так любезно, превратитесь пожалуйста в мраморный бассейн, ярко освещенный лучами средиземноморского солнца и доверху наполненный парным коровьим молоком. А еще, пожалуйста, прибавь к всему этому немножко мелкого песка, пару-тройку кокосовых пальм, облезлого страуса и дельфина в бикини. Ну и как? Мне сказать "Сим-сим", или не стоит?

Если бы только Герман знал о том, что его ждет впереди, он бы наверное с удовольствием взял все свои слова и неуместный сарказм обратно. И был бы несомненно прав. Потому что окажись в эту минуту на месте невозмутимого андроида кто либо из его создателей или, на худой конец, самый последний из грузчиков Плутонианской Космобазы Герману потом бы долго пришлось отмываться от собственной высокомерной глупости и чванства . Все дело было в том, что машины, в отличии от людей, к сожалению, не имеют даже задатков чувства юмора.. И прежде чем Герман понял, что именно он натворил, ПКЖ успешно закончил свою трансформацию. Машина в точности, порой даже граничащей с абсурдом , исполнила все его приказания. Зрелище было поистине удручающим. Незадачливый космический " волк ", еще мгновение назад выглядевший как заправский щеголь в своем черном, с иголочки мундире, в одно мгновение приобрел вид в буквальном смысле "мокрой" курицы. Вытаращив от удивления глаза, Герман барахтался в густой, резко пахнувшей жидкости, доверху заполнявшей белоснежный бассейн. Над его головой, как он того и требовал, ярко светило солнце. Кокосовые пальмы упирались своими кронами в панораму белоснежных облаков. И в довершении всей этой дикой и необузданной фантасмагории какое -то уродливое чудовище , сильно напоминавшее доисторического ящера, важно расхаживало по краю бассейна, голодным и нетерпеливым взглядом косясь в сторону лейтенанта Леваневского. Герман с опаской огляделся, ожидая увидеть в довесок ко всему прочему еще и так недальновидно заказанного им дельфина в бикини. Но на его счастье, слова "бикини" в лингвистическом словаре Суперкома не оказалось. И мудрая машина по этой причине так и не решилась дать волю своей электронной фантазии, справедливо полагая, что "дельфин в бикини " это нечто большее чем банальное морское млекопитающее. - М-да, даже уже и пошутить нельзя, - глубокомысленно подытожил все произошедшие с ним Герман. - Слава богу, что мне еще в голову не пришло пожелать, ну скажем... Герман чуть не поперхнулся от той мысли, которая так беззастенчиво вторглась в его сознание. Но быстро взяв себя в руки, он все же решил одним махом исправить то нелепое положение, в котором оказался по собственной глупости. - Значит так, дорогой мой "Р" с мягким знаком, - решительно произнес он в адрес робота. - Давай-ка всю эту, извини за выражение, кунсткамеру, отправим к чертовой матери и... Герман на минуту застыл с открытым ртом, судорожно соображая что к чему. Наконец он остановился на том единственном, что ему без сомнения не могло принести очередного подвоха. - И остановимся, скажем, на классической каюте класса " А", - уверенно закончил он. -Как скажете, сэр ! - кивнул ему в ответ андроид, покорно запуская очередную трансформацию ПКЖ. Очутившись среди до боли знакомых пластиковых стен, Герман облегченно вздохнул и поспешил освободится от пут своего влажного и холодного мундира. Затем он ловко соскочил на пол своей каюты, уверенным движением включил галлаэкраны и заказал для себя успокаивающий нервы земной пейзаж. Приняв теплый душ и переодевшись в сухую одежду, Герман с нескрываемым удовольствием поужинал жаренной рыбой, услужливо приготовленной биосинтезатором, выпил пару кружек кофейного коктейля и, пожелав кораблю и всем его электронным обитателям, спокойной ночи, устало рухнул на свою койку. Впереди его ждали долгие дни и часы подготовки к полету. И кто его знает, какие еще сюрпризы ждали его на борту этого необычного транспортного звездолета.

Было десять часов утра по Единому Земному Времени. Герман чуть приоткрыл свой левый глаз, перевернулся на спину и тупо уставился на мутно-серый шарик, висевший на расстоянии вытянутой руки от его лица. " А что в моей каюте делает этот чертов облезший глобус" - закопошились в голове лейтенанта сонные мысли. " Да это же, как его там, новая модификация высокочувствительного пилотского штурвала, - наконец догадался он. " Точно, штурвал, он и на Марсе штурвал... - продолжая диалог сам с собой, многозначительно изрек Герман. - Вот только от чего он... И почему круглый? И, вообще, где я, черт возьми, нахожусь?" Герман растерянно огляделся по сторонам, и события прошедших суток начали медленно, но верно выплывать из его памяти...

Назойливый зуммер внешнего вызова буйствовал уже добрых пять минут, прежде чем Герман наконец удостоил его своим вниманием. Наскоро приведя себя в порядок и все еще так до конца и не проснувшись , лейтенант наконец добрался до искрившегося в глубине каюты кристалла сенсор-передатчика и раздраженно бросил в его адрес: - Ну и кто там еще, черт возьми? Вас вызывает Плутон - Зеро. Специальная линия связи. - безучастным голосом отрапортовал тот. - Старший инженер Космобазы г-н Ли хотел бы обсудить с вами пару вопросов, сэр. Будете с ним говорить? - Нет, я буду всего лишь любоваться его стереопортретом, - огрызнулся Герман в адрес передатчика, но, быстро сообразив, что машине не суждено понять человеческого сарказма, поспешил добавить: - Давай, соединяй. Поговорю я с этим твоим инженером. Хотя, если честно, и так голова раскалывается, а он тут еще со своими вопросами... Шел бы... Герман не договорил, предусмотрительно скорчив на своем лице невозмутимую мину. - Доброе утро, лейтенант, - небрежно отдавая честь, произнес Ли. - Как вам понравился корабль и... Голографический призрак главного инженера Космобазы ехидно заулыбался, прежде чем закончить фразу: -... и ваш новый партнер, Герман. Можно я вас так буду называть. - Почему нет, - благожелательно кивнул Герман, пристально разглядывая своего собеседника. На вид мистеру Ли было лет тридцать. Он был невысокого роста, имея при этом плотное, хотя и немножко грубоватое телосложение. Держался уверенно, с подобающим его высокому должностному положению достоинством и чванством. Хотя последнее, мистер Ли старался особо не выказывать, с первого взгляда разглядев в лейтенанте Леваневского сильную и достаточно независимую натуру. - Мне понравился мой новый корабль. Даже несмотря на все его, иногда достаточно странные и пока еще не совсем мне понятные, выкрутасы. Что же касается разных там ТВАРей, обитающих на его борту помимо меня, то... - А, вы о роботе, лейтенант, - быстро догадался по поводу упомянутых Германом " тварей" инженер. - Не правда ли, очень остроумное название мы дали вашему электронному помощнику. А? Однако, с ним что-нибудь не так ? Он позволил себе нечто такое, что вывело вас из себя? - Он позволил себе такое, за что на Земле я бы обязательно оторвал ему голову! Не будь он, разумеется, машиной ! И уж, конечно, немедленно разорвал бы контракт с вашим ведомством, мистер инженер... Можно я вас так буду называть, сэр? - не удержался от соблазна подковырнуть самолюбие своего собеседника Герман. - То есть? ! - Эта ваша ТВАРЬ, - Герман выдержал паузу, старательно подбирая самые обидные, по его мнению, ругательства в адрес робота и его создателей. - Эта консервная банка с голосовым синтезатором и силиконовой мордой. Эта пластиметовая электронная образина... Ну, в общем вы поняли, кого, а точнее, " чьих "... я имею ввиду... С чувством собственного превосходства и нескрываемого презрения, нашедшими свое выражение местоимении "чьих", Герман бросил победный взгляд в адрес мистера Ли. И хотя он не был точно уверен в том, что винительным падежом от местоимения ОНО, которым он окрестил робота, является именно слово " чьих" и, что инженер действительно понял смысл его фразы ", в эту минуту лейтенант испытывал искренний экстаз от "ослепительного" блеска своего остроумия и находчивости. - Так вот, - вдоволь насладившись своим триумфом словесности, продолжал он, глядя прямо в лицо своему несколько озадаченному и опешившему собеседнику. - Так вот, мистер инженер. Эта ваша ТВАРЬ, черт бы ее побрал вместе с ее мягким знаком, во-первых любезно пообещала мне просканировать мою память, для того чтобы детально изучить мою личность. Ну и что вы на это скажете, а, сэр? - По моему, он просто сболтнул лишнего, - сорвалось с языка мистера Ли откровенное признание. Но быстро осознав то, что он натворил и в бессильной ярости прикусив губу, главный инженер Космобазы поспешил исправить неожиданно вышедшую из под контроля ситуацию. - То есть, вы не совсем правильно меня поняли. Я хотел только сказать, что этот робот всего лишь машина и, к сожалению, обладает определенными техническими недостатками и несовершенством конструкции. Например, он очень болтлив. Иногда даже не в меру. Кроме того, заложенная в него лингвистическая программа требует существенной доработки. И может быть даже внесения определенных принципиальных изменений. Поверьте мне, Герман , дело обстоит именно так. Неужели вы и вправду думаете, что эта электронная кукла действительно способна бросить вызов своему создателю ?! Вторгнуться в самое святое, что есть в каждом из нас - в нашу душу, в наши мысли, в наше сознание, черт возьми. Неужели и вправду так думаете , Герман. Ну это же полный абсурд, лейтенант. Земной науке никогда не добиться подобного торжества над гением Природы. - Конечно я так не думаю, мистер инженер. Это уж слишком ! - искусно разыгрывая из себя простачка, согласился Герман. Однако про себя подумал: " Электронная кукла, пусть даже и самая совершенная, разумеется, не способна бросить вызов человеку и бесцеремонно вторгнуться в самые сокровенные уголки его души. И уж тем более, она не способна этого захотеть. А вот ее конструкторы, эти чертовы "яйцеголовые", надо полагать, готовы отдать все что угодно за подобную попытку. И вряд ли что-либо способно их остановить на этом ведущим в Преисподнюю пути. Уж по крайней мере не угрызения совести. Это точно. Неужели им это удалось ? Черт возьми, если это так. Пожалуй, с этой механической куклой надо быть поаккуратней и все время быть настороже. А то, кто его знает, чем все это может обернуться... " То что мистер Ли откровенно врал у Германа не вызывало ни малейших сомнений. Это было видно даже невооруженным взглядом. Но то, что он, Герман, догадался об этом, пожалуй лучше всего, и главное, безопаснее для него, было бы скрыть. - Конечно, я с вами полностью согласен, мистер Ли, - поспешил прервать затянувшуюся паузу и стараясь придать своим словам как можно большую убедительность, невозмутимо заговорил Герман. - По-моему, вы меня тоже не так поняли. Меня возмутили не те намерения, которые изложил ваш робот. А то, каким тоном это было сделано. Вы же понимаете, на любом корабле может быть только один командир. И этим командиром может быть только человек, но никак не машина. - Полностью с вами согласен, дружище. Я немедленно отдам распоряжение своим техникам, чтобы они как можно быстрее перепрограммировали вашего андроида. И, прежде всего, научили его учтивости,- облегченно выдохнул инженер, наивно полагая, что ему таки удалось провести этого простофилю лейтенанта и взять контроль над ситуацией в свои руки. - Что-нибудь еще, Герман. - Да, черт возьми, этот ваш робот, еще позволил себе шутить надо мной . Он даже имел наглость заговорить о..., - Герман запнулся. Неожиданно для себя он пришел к выводу о том, что тему секса в их перебранке с роботом вообще то первым затронул он, а не машина. С одной стороны... И что упоминание о всей этой истории может выставить его в глазах инженера полным идиотом. С другой. А это уже перебор. Главный инженер, безусловно, не дурак и способен почувствовать момент, когда его оппонент начнет переигрывать. Это не сможет не зародить в сознании мистера Ли подозрений в том, что он, Герман, не так уж прост, каким хотел бы казаться. - Нет, ничего, по-моему и так все ясно,- поспешил отделаться ничего не значащей фразой Герман. - Все в порядке. Просто я пока еще очень плохо ориентируюсь в системах управления кораблем. Увы!. А если вы займетесь переделкой робота, то будет некому оказать мне содействие в подготовке к рейсу. Я даже не знаю, как мне быть. - Это не проблема, Герман. Поверь мне ! - с готовностью отозвался инженер. - Правда, к сожалению, твой новый напарник, я имею ввиду робота, тебе не соврал по поводу того, что доступ на борт звездолета другим людям, кроме тебя, запрещен. По этой причине, я не смогу прислать тебе на подмогу никого из главных конструкторов "Иуды". Но, я обещаю, что меньше чем через час он обязательно с тобой свяжется по мнемосвязи и все его знания поступят в полное твое распоряжение. Так что, тебе не придется скучать, лейтенант. Между прочим, я кажется знаю, кого из инженеров отправить тебе в подчинение. Она тебе понравиться. Ее зовут Сильвия Каллихен. У нее очаровательная мордашка и хорошие манеры. И это при всем при том, что она прекрасный специалист и в совершенстве разбирается во всех тонкостях управления этим звездолетом. - Неужели?! - не удержался от сарказма Герман. - Точно тебе говорю, дружище ! - купился на фразу Германа инженер. Жаль, что ты не сможешь пообщаться с ней в живую. Поверь мне, было бы о чем потом вспоминать в рейсе. Однако, вернемся к нашим делам. У тебя в запасе сорок четыре часа, Герман. И это на все про все. Ровно через неделю старт. Не забывай пожалуйста, дружище. Я постараюсь выходить с тобой на связь как можно чаще. И Сильвии это обязательно прикажу. Так что, не скучай и немедленно берись за дело. Ко мне еще есть какие-нибудь вопросы? - Пожалуй что нет ! Как говорится, аппетит приходит во время еды. - Тогда до связи, лейтенант. И, пожалуйста, приведи себя в порядок, прежде чем с тобой свяжется Сильвия. В твоем распоряжении ровно полчаса. Счастливо, Герман ! - До связи ! Голографический призрак главного инженера начал быстро терять четкие очертания и вскоре бесследно растворился в воздухе. Герман заказал себе легкий завтрак. Не забыв при этом отдать несколько малозначительных распоряжений Суперкому по поводу своих ближайших планов по изучению корабля и очередности необходимых для этого виртуальных тренингов. Затем он детально расписал ПКЖ как именно привести рубку "Иуды" в божеский вид в преддверии его, Германа, предстоящей встречи с голографическим призраком очаровательной г-жи инженерши, так он мысленно окрестил Сильвию Каллихен, и, демонстративно не обращая ни малейшего внимания на "Р" с мягким знаком, отправился в душ.

Глава третья.

"""Пигмалион и Галатея. "2199 год от рождества Христова. Брошенные среди звезд и пылевых туманностей ".""

Шла уже третья неделя полета И четвертая с момента появления лейтенанта Леваневского на борту "Иуды". Звезды алмазным бисером сверкали во всех четырех иллюминаторах корабля. Сотни миллионов километров отделяли Германа от границ Солнечной системы. И еще где-то столько же ему предстояло преодолеть до входа в транссфер Вильяминова. Так что свободного времени у лейтенанта впереди было еще предостаточно. Он мог бы, конечно, воспользоваться услугами камеры анабиоза. Благо, что она тоже входила в конструкцию "мокрого места" "Иуды. И так бы, наверное, и поступил каждый из звездолетчиков, окажись он на его месте . Но, во-первых, Герман никогда не был одним из "каждых" и всячески этим гордился. Во-вторых, ему не давала покоя одна, чрезвычайно важная для него, проблема. На решение которой он уже потратил все проведенное им на корабле время и собирался потратить оставшиеся до прыжка сквозь транссфер дни, недели или даже месяцы. Одним словом, Герман, лениво развалившись на предоставленном ему ПКЖ ложе, был увлечен, казалось, самым что ни на есть безобидным и банальным по своей сути занятием. Он мирно и беззаботно болтал с Сильвией Каллихен. Точнее с ее точной голографической копией, синтезировать и сохранить которую Герману стоило немалых трудов. Началась вся эта история еще на космобазе. С первой же их встречи с девушкой в голове лейтенанта зародился немножко безрассудный план, неожиданно легким и быстрым успехом в реализации которого Герман, с одной стороны, был обязан своей природной тяге к авантюризму, и фантастически благоприятно сложившимися в его пользу обстоятельствам, с другой. Первым делом, Герман, естественно, изложил свою идею о создании голографической копии Сильвии Каллихен своему верному помощнику - "Р" с мягким знаком. Тот, внимательно выслушав лейтенанта, также естественно ответил нет. Тогда Герман, мастерски разыгрывая сцену ярости и возмущения, пообещал роботу немедленно связаться с Коллинзом и в деталях обрисовать ему сложившуюся ситуацию. А также потребовать от последнего разрыв своего контракта с Транспортной службой Лиги Наций. Робот вначале опешил от подобного заявления лейтенанта, так как обсуждение контракта командира "Иуды" с Транспортной службой Лиги Наций явно было не в его компетенции. Однако, немного поразмыслив, "Р" с мягким знаком попросил у Германа тайм-аут для того, чтобы самому связаться с мистером Ли и изложить ему суть конфликта. Герман согласился, хотя и не сразу. Не прошло после этого и получаса, как главный инженер Космобазы сам вышел на связь с Германом. И только лишь затем, чтобы заявить свое категоричное нет на все неожиданные притязания лейтенанта. Герман же в ответ повторил перед ним ту самую сцену ярости и возмущения, которую он перед этим проверил на роботе. Мистер Ли, в отличие от робота, был прекрасно осведомлен в сути взаимоотношений между Германом и Транспортной службой Лиги Наций. И поэтому растерялся. Опасаясь, с одной стороны, испортить отношение с ретивым лейтенантом и тем самым поставить под сомнение всю свою дальнейшую служебную карьеру. О перспективах последней говорить всерьез после такого скандала со срывом транспортного рейса "Иуды" к Транссферу Вильяминова было бы достаточно самонадеянным. С другой стороны, мистер Ли боялся испортить, в свою очередь, и свои отношения с непосредственным шефом Коллинзом, который выслушав от лейтенанта его версию событий, несомненно догадается о том, что Герману стало известно чуть больше, чем ему было положено. И в этом случае последствия для бедного мистера Ли могли бы быть значительно более печальными, чем даже в случае срыва рейса по его вине. Мистер Ли заметался в поисках выхода из сложившейся, и как ему показалось, тупиковой для него ситуации. И тут его осенило. Будучи достаточно опытным и высокопоставленным чиновником, он сделал именно то, что по его твердому убеждению не могло не поставить на подобающее место этого наглеца лейтенанта и основательно охладить его пыл. Мистер Ли обратился за помощью к Его Высокопревосходительству Закону. Ухватившись как за спасительную соломинку за тот пункт инструкции о подготовке рейса "Иуды", который гласил: " На борту корабля категорически запрещено находится посторонним людям, за исключением командира корабля лейтенанта Леваневского. Ввиду этого, а также по соображениям безопасности в электронной памяти Суперкома и, соответственно, любых других электронных устройств корабля (В частности, в памяти Тактико-виртуального андроида серии "Р" с мягким знаком, выполняющего на звездолете обязанности второго пилота ) не может хранится виртуальная и графическая информации , не имеющая отношения к полетному заданию. Особенно это касается информации, содержащей в себе голографические образы живых людей или поддающихся идентифицированнию андроидов ". Мистер Ли торжественно зачитал этот пункт инструкции Герману и поспешил смерить его с ног до головы победным взглядом. Однако, и тут его ожидало полное разочарование. Герман тут же парировал самонадеянный триумф Главного инженера, заявив о том, что ему без сомнения прекрасно известен данный пункт инструкции. И он ни в коем случае не собирается его оспаривать. У него, у Германа, даже в мыслях не было что-либо размещать, а уж тем более голограмму Сильвии Каллихен, в памяти Суперкома или "ТВАРЬ"-и. В тоже время, согласно заключенному им с Транспортной службой Лиги Наций контракту, а также установленным для всех подразделений космического флота правилам, член экипажа звездолета и уж тем более его командир имеет право пронести на борт и пользоваться во время рейса личными вещами. Почему же он, Герман должен добровольно отказаться от этого права. Тем более, что ему предстоит достаточно длительный рейс, в котором у него не будет возможности не только общаться с другими живыми членами экипажа, ввиду отсутствия последних, но даже пользоваться услугами Суперкома в развлекательных или познавательных целях. Ввиду, опять же, отсутствия в его памяти не относящейся к полетному заданию информации. Чем же тогда прикажете ему заниматься в свободное от анабиоза и выполнения своих должностных обязанностей время? Разбирать на части Суперком или считать звезды? Так можно и с ума сойти ! Ведь он, Герман, не машина, а живой человек ! И если с ним что-то случится, кто же тогда будет управлять кораблем? Последний довод Германа особенно сильно повлиял на Главного инженера Космобазы. И хотя мистер Ли с трудом удержал себя от того, чтобы напомнить лейтенанту о наличии на борту "Иуды" его электронного дублера "ТВАРЬ"-и, который собственно и должен управлять кораблем в случае выхода из строя его командира. Он так и не сделал этого. Интуиция подсказывала ему, что подобным своим заявлением он скорее вызовет у лейтенанта еще пару другую вопросов, на которые ему, как должностному лицу Транспортной службы, уже ни в жизнь не ответить. Мистеру Ли ничего больше не оставалось делать, кроме как сдаться на милость торжествующего победителя. Именно так он и поступил. Он сдался. Согласившись не только на то, чтобы самолично просканировать очаровательную головку Сильвии Каллихен, сохранить ее ментальную копию на информационном кристалле и передать его Герману. Мистер Ли согласился даже с тем, чтобы сохранить всю эту историю не только в тайне от Коллинза, но и от самой мисс Каллихен и других сотрудников Плутонианской Космобазы, готовивших "Иуду" к рейсу. Дав подобное обещание, а в последствии еще его и исполнив, мистер Ли совершил, пожалуй, самую трагическую ошибку за всю свою карьеру. Причем, сам того не подозревая. Пойдя на поводу у Германа и согласившись просканировать сознание Сильвии Каллихен, мистер Ли тем самым самолично подтвердил все самые тревожные подозрения лейтенанта. Ведь если у Транспортной Службы Лиги Наций существует техническая возможность просканировать сознание какой-то там мисс Каллихен, то что же может помешать тому, чтобы проделать то же самое и с лейтенантом Леваневским? Если это так...?! А это именно так, судя по всему и было, то...не такой уж простой и штатный рейс предстоит выполнить Герману через транссфер Вильяминова! Тем более, если чиновники Транспортной Службы Лиги Наций настолько сильно ему не доверяют, что приставили к нему соглядатая-робота. Робота, способного даже читать его мысли и бесцеремонно копаться в его памяти. Что же такое везет на своем борту "Иуда"? И главное, кому и для каких целей? На все эти вопросы Герману еще предстояло найти достойные ответы. Но это уже была вторая половина его плана. Однако, вернемся к бедному мистеру Ли. Поступи главный инженер Космобазы иначе и заяви он свое категоричное нет авантюрным требованиям лейтенанта, и Герман вынужден был бы признать все свои подозрения безосновательными. И может быть в этом случае, пусть даже к несчастью, его дальнейшая судьба сложилась бы совсем по другому. Что уж тут говорить про судьбу мистера Ли. Если бы рейс к Транссферу Вильяминова лейтенантом Леваневским был бы выполнен, главного инженера Космобазы ожидало бы неминуемое повышение по службе и громкая слава. Если бы, если бы... если бы Фортуна распорядилась иначе и Герман так бы ничего и не узнал. Но, как говорится, История не знает сослагательного наклонения. И, наверное, честь и хвала ей за это.

Как и следовало ожидать, мистер Ли сдержал свое обещание. Он добровольно передал Герману мнемо-кристалл с голографическим призраком Сильвии Каллихен. Вплоть до самого момента старта "Иуды" Герман все еще отказывался верить как в этот свершившийся факт, так и в те обстоятельства, которые ему сопутствовали. К этим самым обстоятельствам можно было отнести: Во-первых, заслуживающую не более чем слез умиления наивность мистера Ли , посчитавшего неожиданную прихоть лейтенанта всего лишь проявлением его чисто человеческих слабостей и животных инстинктов. Во-вторых, приобретение "Р" с мягким знаком синдрома вины перед своими создателями за излишнюю искренность и честность. И, наконец, в третьих, девушка действительно была очень умна и прекрасно разбиралась во всем, что имело отношение к звездолету и предстоящей ему и его командиру миссии. Одним словом, все заинтересованные стороны, за исключением, конечно, самой мисс Сильвии Каллихен, неожиданно сошлись в одном - никто не пострадал, все только выиграли. Герман - потому что, имел собственные виды на всю эту историю. Главный инженер Космобазы мистер Ли - потому что сумел, по его мнению, с достоинством выпутаться из той неприятной ситуации, в которую он сам же себя загнал своей болтливостью. Коллинз - потому что так ничего и не узнал. И продолжал спокойно спать по ночам. Будучи полностью уверен в том, что это злополучный рейс к Транссферу Вильяминова можно уже считать выполненным. "Р" с мягким знаком - потому, что, во-первых, его не сняли с рейса и не разобрали на запчасти. Чего он, безусловно, заслуживал. Во-вторых, та стена подозрительности и отчуждения, которая чуть было не возникла между ним и лейтенантом, так и не поднялась выше своего фундамента. Напротив, их отношения неожиданно даже улучшились. И это стало для робота неразрешимой загадкой. Ведь, к счастью для Германа, ни одному из конструкторов "ТВАРИ"-и не пришла в голову мысль наделить свое детище такими вполне человеческими качествами, как: цинизм, лицемерие, изворотливость и склонность к проявлению артистических способностей. Робот всегда останется роботом! В то время как человек способен быть и благородным Гамлетом, и властным Цезарем, и хитроумным Одиссеем, причем одновременно. Ведь, как утверждают мудрецы: "Вся наша жизнь театр, а люди в ней - актеры !"...

Сразу же после долгожданного старта "Иуды" и связанной с ним суматохи на борту корабля Герман поспешил приступить к реализации второй части своего плана. Столь же коварного, сколь и безрассудного. Вначале он обратился к "Р" с мягким знаком с вроде бы самой что ни на есть невинной просьбой: запустить через Суперком информационный кристалл, содержащий в себе голограмму Сильвии Каллихен, и построить на ее базе что-то вроде виртуальной "реальности". Робот вначале не понял его просьбы. Так как в отличии от Германа у него никогда не было детства и он никогда не имел дела с такой сферой человеческих развлечений, как компьютерные игры. Герман постарался объяснить своему тупоголовому дублеру, что к чему. Это ему обошлось недешево. Битый час он терпеливо втолковывал "Р" с мягким знаком то, что было с пяти лет известно любому земному ребенку. А именно, теорию построения логических алгоритмов Норберта Винера. Еще один час Герман затратил на то, чтобы объяснить упрямой машине зачем ему, командиру "Иуды", понадобилось создавать детскую игровую программу. И наконец, когда даже сам Герман искренне поверил во всю ту чушь, которую он так уверенно излагал роботу, тот неожиданно заявил в лицо своему командиру, что все прекрасно понимает, но делать ничего не будет . Герман чуть было даже не задохнулся от такой неслыханной дерзости своего электронного помощника. Лицо его налилось кровью. И, прежде чем задать "Р" с мягким знаком самый уместный в данной ситуации вопрос "Почему? ", лейтенант Леваневский принялся судорожно искать глазами самый тяжелый из имевшихся в рубке "Иуды" предмет. Дабы тут же обрушить его на голову этой ненавистной "ТВАРЬ" -и. К счастью, положение, а точнее свою собственную голову и репутацию своего командира, спас сам робот, первым заговорив с лейтенантом. - Если вас интересует вопрос, почему я не могу выполнить ваше приказание, сэр, - невинно произнес он в адрес Германа. - Я могу все объяснить. Герман прорычал что-то невнятное в ответ, всем своим видом давая понять роботу, что еще одно мгновение и в экипаже космического транспортника " Иуда" станет на одного члена меньше. - Дело в том, сэр, - между тем невозмутимо продолжал "Р" с мягким знаком, - что в рамках инструкции о выполнении рейса, которой я, как и вы, обязан строго придерживаться, в моей памяти не может хранится никакой информации, не имеющей отношения к плану полета и лично к вам. Вы об этом, безусловно, знаете. Так что, я бы рад вам помочь, но ничего не могу сделать. Слова робота подействовали на Германа отрезвляюще. Он поспешил утихомирить свою ярость, взял себя в руки и глубоко задумался. Робот был прав. Подражая одному из своих шефов, а именно мистеру Ли, он поступил точно так же, как это сделал бы в аналогичной ситуации главный инженер Плутонианской Космобазы: "Если не знаешь что делать, поступай по инструкции ! " И кто только придумал всю эту чертову бюрократию, а главное, догадался научить ей роботов?! Герман в бессилии кусал губы, не зная что и предпринять. В отличии от мистера Ли, роботу было наплевать, как на Коллинза, так и на контракт Германа с Транспортной службой Лиги Наций. В этом случае, несмотря на богатый опыт и поистине виртуозное умение Германа управлять чужими страстями, шансов подчинить себе волю своего оппонента у лейтенанта не было никаких. Хотя... И как только он, Герман, не догадался об этом сразу. Это же так просто. Если машина не может не выполнить инструкцию, то значит... она просто обязана ее выполнить. Именно так. Выполнить и никаких разночтений. Вот только как выполнять - это уже не ее компетенция. - Мне кажется, "Р" с мягким знаком, - миролюбиво произнес Герман в адрес робота. - Ты не совсем понял суть и, главное, технологию решения поставленной тебе задачи. Я так же, как и ты, прекрасно знаком с тем самым положением инструкции о выполнении рейса, в котором говорится о невозможности хранения в твоей памяти не относящейся к полетному заданию информации. Правильно я формулирую, а, дорогой мой "Р" с мягким знаком ? - Так точно, сэр, - с готовностью подтвердил робот. - Отлично, - потирая от удовольствия руки, продолжал Герман. - Тогда, ответь мне пожалуйста на следующий вопрос: Говорится ли в инструкции о выполнении рейса что либо об оперативной обработке информации без ее сохранения в твоей памяти, а? - Никак нет, сэр ! В инструкции об этом ничего не сказано ! - Превосходно, - Герман был на вершине блаженства, смакуя тот гениальный выход, который он нашел, казалось, из самой безнадежной ситуации. - Изложи-ка мне, дорогой мой "Р" с мягким знаком, в таком случае, пункт 1.1. так хорошо известной нам обоим инструкции. - Пункт 1.1. Инструкции о выполнении рейса гласит: Тактико-виртуальный андроид серии "Р" с мягким знаком, выполняющий на борту звездолета "Иуда" функции второго пилота, обязан беспрекословно подчиняться Командиру корабля лейтенанту Герману Леваневскому и незамедлительно исполнять все его приказы, если они не противоречат ни одному из пунктов настоящей инструкции " - монотонно продекламировал робот. - Вот-вот, мой дорогой! Ты обязан "незамедлительно" выполнять все приказы Командира корабля, то бишь меня, лейтенанта Германа Леваневского. Если они, приказы, не противоречат ни одному из пунктов настоящей инструкции " - с нескрываемым восторгом повторил вслед за роботом Герман. - Таким образом, еще раз повторяю тебе мое задание: немедленно синтезировать по моей просьбе виртуальную реальность на базе предоставленного мною информационного кристалла и записанной на нем голограммы. В процессе синтеза ни в коем случае не записывать ни одного бита информации ни в память Суперкома, ни в твою собственную память, ограничившись исключительно ее оперативной обработкой. При окончании работы над виртуальной реальностью приказываю записать ее обратно на мой личный информационный кристалл и немедленно стереть из памяти всех электронных устройств корабля. Причем, не только ее, но также малейшее упоминание о проведенной работе. Ну как, теперь что-нибудь в моем задании противоречит инструкции, а? - Никак нет, сэр ! -Что и требовалось доказать, - удовлетворенно хмыкнул Герман, вставляя в специальное гнездо Суперкома злополучный информационный кристалл с голограммой Сильвии Каллихен. - Однако, надо признать, что бюрократия, не такая уж гнусная вещь, какой она кажется на первый взгляд. Особенно, если учить ей не людей, а роботов... - Я могу приступать к выполнению поставленной задачи, сэр? нетерпеливо вмешался в столь "восторженный" монолог своего командира, робот. - Э нет, погоди, - осадил его Герман. - Мне кажется, что без меня у тебя все равно ничего не выйдет. Так что, давай-ка сначала еще раз определимся, что именно тебе предстоит синтезировать. Начнем с того, что ... мы совсем ничего не знаем о самой Сильвии Каллихен?!

Герман решительно придвинулся к экрану Суперкома и уверенно распорядился в адрес робота: - Ну, что ж поехали. Нас ждут великие дела, дорогой мой " Р" с мягким знаком! Работа закипела. Пребывая в роли Создателя, Герман вначале чувствовал себя неуютно. Как - никак ему приходилось вторгаться в самые сокровенные уголки чужого сознания и мыслей. Ему в буквальном смысле слова предстояло "влезть" другому человеку в душу. Причем бесцеремонно, грубо и ни у кого не спрашивая на то разрешения. Однако, очень скоро, увлеченный столь необычной и потому притягательной ролью первопроходца, Герман, напрочь позабыл про все угрызения совести и устои морали. Стоящая перед ним задача явно оправдывала те средства, которыми ему предстояло ее разрешить. Первым делом, он постарался поставить себя на место девушки. То есть человека, навсегда распрощавшимся с сумасбродным лейтенантом еще на Плутонианской Космобазе, и вдруг, самым фантастическим образом опять оказавшись с ним лицом к лицу за миллионы километров от Солнечной системы . М-да, такой поворот событий, не мог не вызвать у нее, если не страха , стремительно переходящего в животный ужас, то по крайней мере удивления. И в том, и в другом случае у Германа было мало шансов что-либо ей объяснить. И, уж тем более, добиться от девушки понимания и участия. Ничего не объяснять он тоже не мог. И уж самой большой глупостью на его месте было бы рассказать ей всю правду : О том как мистер Ли вероломно сканировал ее сознание. Как перевел его в голографический образ и передал на борт "Иуды". И как он, Герман, задумал использовать этот образ в своих собственных, отнюдь не бескорыстных целях. Как... ну и все такое прочее. Оставался только один выход: придать всему происходящему налет правдоподобности. Насколько все это ему удалось сделать, Герману предстояло выяснить уже у самой девушки. Конечно, у него в запасе еще оставался шанс все подкорректировать, в очередной раз воспользовавшись услугами Суперкома. Но, с другой стороны, этот шанс не был на все сто процентов гарантированным. "Р" с мягким знаком, конечно, не был живым человеком с пытливым умом и здравым рассудком. Но не был он и полным идиотом. Подобные сеансы коррекции виртуальной программы не могли не вызвать у робота вполне обоснованных подозрений: " А чего собственно добивается командир "Иуды" от созданной им самим же виртуальной игрушки?!" Одним словом, когда работа над созданием виртуальной реальности была практически завершена, Германа охватили несвойственные его натуре волнение и трепет. Он в буквальном смысле слова не находил себе места в преддверии долгожданной встречи с воссозданным им же самим образом мисс Каллихен.

Между тем, их первая встреча с девушкой прошла достаточно гладко и без эксцессов. Правда, о том, что она действительно первая было известно , разумеется, только Герману и Суперкому, Для мисс Каллихен она стала самым обычным сеансом связи с бороздящим Вселенную звездолетом "Иуда" и ее командиром. И Герман даже в мыслях не держал того, чтобы разочаровывать девушку в ее наивных представлениях о реальном положении вещей. - Доброе утро, господин лейтенант, - вполне дружелюбно и искренне произнесла псевдо-мисс Каллихен, как только ее голографический призрак окончательно сформировался в рубке "Иуды". - Как у вас настроение, сэр? Герман приветливо улыбнулся. Он конечно ожидал нечто подобного, хотя и готов был поклясться на чем угодно, что не имел к такой горячей участливости в голосе девушки ни малейшего отношения. - Все в полном порядке, мисс... Сильвия, - неуверенно ответил он на приветствие и несколько смущенно добавил: - Вы можете называть меня просто Герман. Если вас это не затруднит, конечно. - Конечно, нет, господин лейте..., Герман, - девушка опустила глаза, но Герман успел уловить легкую тень замешательства на ее губах. - А мне позвольте, с вашего разрешения, называть вас тоже просто по имени. - не удержался он от того, чтобы сразу же взять быка за рога. Вас это устроит? - Пожалуй, да, сэр ! Я хотела сказать... Герман, - быстро поправилась девушка. - Но вы так и не ответили на мой вопрос?! - с легким, чуть заметным кокетством, добавила она. - Вы по поводу моего настроения? ! - Герман небрежно расстегнул верхнюю пуговицу на своем офицерском кителе: - Все в порядке, Сильвия. Все в идеальном порядке ! Звезды на месте. Корабль строго придерживается курса .В рубке тишина и покой. Ну а настроение... Какое может быть настроение у такого человека, как я? В таком сонном и унылом царстве как рубка штатного транспортника Лиги Наций? - Почему же так мрачно, Герман, - без тени фальши в голосе, полюбопытствовала девушка. - Да это я так, не подумав, ляпнул, - отмахнулся Герман, вполне справедливо полагая, что переигрывает. - Да, кстати, совсем забыл, - несколько бестактно перебил он девушку. - Вас очень сильно удивил факт возобновления наших с Вами сеансов связи? Герман, само собой разумеется, знал ответ на этот вопрос. Но ему очень хотелось лишний раз получить данное подтверждение из уст самой девушки. - Ну, в общем, да, - быстро, хотя и не очень уверенно ответила девушка . - Это все было так неожиданно. Мы с вами вроде бы попрощались навсегда... И тут вдруг поступило распоряжение от мистера Ли продолжить наши с Вами сеансы связи... А потом, я никогда раньше не слышала о том, что это вообще технически осуществимо...На таком фантастическом расстоянии, которым мы теперь разделены. "Конечно вы правы, милая Сильвия. Все это технически неосуществимо. И слава богу ! Пусть же это останется для вас навсегда маленькой тайной ! " - подумал про себя Герман, вслух произнося прямо противоположное: - Ну, что вы, Сильвия, вы недооцениваете современную земную науку. Она способна и не на такое. Хотя, честно признаться, я тоже не сразу поверил мистеру Ли, когда он мне все это предложил. - Так это он вам предложил продолжать сеансы связи со мной? - Вообще то, нет, - искусно изображая тень замешательства на своем лице , ответил Герман. - Если честно, то это была моя идея. - Можно тогда, задать Вам один, я бы так сказала, нескромный вопрос? смущенно перебила его девушка. - Зачем?! - Хороший вопрос ! - несколько озадаченно произнес Герман. - Но позвольте мне, в свою очередь, задать вопрос вам. Почему вас это так беспокоит? - Ну, дело в том, что..., - замешкалась девушка. - Дело в том, что вы показались мне в процессе нашего прежнего общения не совсем обычным человеком. Я даже не знаю как это все сказать... - Говорите как есть, - перешел в контратаку Герман. - Ну так каким же человеком я Вам показался? - Наверное, очень странным. А еще нелюдимым и замкнутым. - неуверенно ответила она. - А еще мне показалось, что вы очень не любите людей и никогда им не доверяете. Вы считаете себя умнее и лучше других. И всегда стараетесь дать им это понять. - Ну что вы, Сильвия. Вы несколько сгущаете краски. - беззастенчиво соврал Герман. - Я такой же, как все. Ну а вся моя демонстративная независимость - это не более чем одна из форм личного самоутверждения. Поверьте мне ! У меня тоже есть слабости. Я тоже боюсь одиночества. А потом, вы действительно мне понравились. И учитывая тот факт, что у меня возникли определенные психологические сложности в общении с электронными системами этого корабля... Герман прикусил язык, справедливо полагая что сболтнул лишнее, и покосился в сторону робота. Тот даже не пошевелился. И это придало лейтенанту уверенности. -... и вдруг возникла возможность продолжить наше с вами общение, я решил не отказываться от такого шанса. - закончил он, бросая испытывающий взгляд на девушку. - Извините, Герман. - покраснела та, опуская глаза. - Я не имела права задавать вам подобные вопросы. Они носят слишком личный характер для вас и... для меня. " Вот это да?! - подумал про себя Герман. - неужели, еще чуть-чуть и она готова в меня влюбиться?" В общем то в этом нет ничего плохого, скорее напротив. Но, роман с искусственным разумом - это пожалуй слишком. Неужели такое возможно?! А главное, чем все это может закончиться для него, Германа? И, главное ... для искусственного двойника Сильвии Каллихен. Герман в очередной раз с опаской покосился в сторону "Р" с мягким знаком . Робот продолжал сохранять спокойствие и невозмутимость. Его электронные глаза тускло поблескивали в легком сумраке рубки, не проявляя в адрес Германа ни малейшего интереса. Все расчеты лейтенанта полностью оправдывались. Робот не был способен контролировать искусственное сознание его собеседницы. Тем более, что для создания голограммы Герман предусмотрительно воспользовался не услугами Суперкома, раз уж это противоречило инструкции, а услугами своего личного портативного стереопроектора. Более того, судя по всему, робот даже не следил за ходом его, Германа, беседы с голографическим призраком Сильвии Каллихен. В этом-то факте как раз и был скрыт залог дальнейшего успеха в реализации его, Германа, коварных замыслов и планов. Да, конечно, робот способен на все сто процентов контролировать мысли и сознание командира "Иуды". Но, как подтвердилось на практике, он не может или, что еще более вероятно, даже не хочет контролировать искусственное сознание двойника Сильвии. А значит, если командир "Иуды", не может позволить себе быть искренним с самим собой, не опасаясь при этом что все его мысли незамедлительно станут известны его электронному соглядатаю и, разумеется, его не менее любопытным хозяевам из Транспортной службы. То что же мешает ему, Герману, переложить на эти хрупкие плечи почетную миссию его собственного независимого взгляда на истинное положение вещей? Герман самодовольно упивался своей сокрушительной победой над искусственным интеллектом машины. Хотя и понимал, что это пока не решает всех тех задач, которые он перед собой поставил в этой необычной дуэли. О том, ради чего он собственно и затеял всю эту безумную по своей степени риска игру, Герман не мог себе позволить даже и думать. Стоило ему только расслабиться и позволить себе хотя бы одну неосторожную мысль , и все было бы кончено. Раз и навсегда. Герман в этом ни минуты не сомневался. Голографический двойник Сильвии был для него единственным шансом. Шансом узнать всю правду как об истинных целях рейса, так и о самом корабле. И, быть может, самое главное, почему именно он, Герман Леваневский, был выбран командиром "Иуды". Герман поднял глаза на девушку, справедливо опасаясь последствий слишком затянувшейся паузы в их разговоре. Сильвия выглядела встревоженной, хотя и всячески пыталась это скрыть. - Так на чем мы с Вами остановились, - как ни в чем не бывало вновь заговорил он, пристально разглядывая свою собеседницу. - Ах, да, кажется, что-то вроде тех миллионов километров, которые нас с Вами сейчас разделяют. Вы знаете, не скрою, меня это тоже сильно беспокоит . И только вы способны эту мою тревогу рассеять. - Что вы имеете ввиду, Герман? - удивленно переспросила девушка. - Ну, хотя бы то, - Герман сделал вид, что не решается высказать вслух свои мысли. - Хотя бы то, что у меня впереди еще долгие месяцы и даже может быть годы полета. Все это время мне предстоит быть вдали от людей и милой мою сердцу планеты. Вы моя единственная надежда на то, чтобы эта связь не оказалась разорванной навсегда. Как вы смотрите на то, чтобы оказать мне маленькую услугу, помимо всех тех, которые мне понадобятся в рамках наших чисто должностных отношений? - Я постараюсь выполнить все, что вы попросите, Герман. - быстро ответила девушка и после паузы добавила: - Все, что окажется в моих силах. - Все не надо, - многозначительно усмехнулся Герман. - Всего лишь только маленькое одолжение. Я хотел бы стать вашим другом, Сильвия. А не только деловым партнером и командиром этого прекрасного корабля. Вас это шокирует? Я требую от Вас слишком много? Не спешите с ответом. Я прекрасно понимаю всю необычность ситуации. Вы там, на Плутоне, среди живых людей и вполне реальных событий. А я здесь, один на один со Вселенной, среди безжизненных звезд и коварных туманностей. Совершенно один. Если не считать конечно моего электронного помощника и зануды Суперкома. Вы согласны? - Я даже не знаю, - растерялась девушка. - Общаться со мной Вам, наверное, быстро надоест. Моя жизнь скучна и лишена романтики. Не то что Ваша ! Утром - работа, вечером - пустая и безмолвная каюта в жилом секторе Космобазы, раз в год - полеты к родным на Землю. А еще дюжина друзей и знакомых на Плутоне, таких же скучных и флегматичных, как я. Вам все это будет неинтересно. Ведь вы... - Ну, ну, один раз вы на этот вопрос уже отвечали, - подбодрил девушку Герман, не скрывая горячего любопытства на своем лице. - Вы..., - девушка замялась. - Я видела ваше досье. Знаете, в него очень сложно поверить. Оно гораздо интереснее любого приключенческого романа. Вы знаете как Вас все называют на Земле и мои сотрудники на нашей космобазе в частности? - Думаю, что догадываюсь, - краснея, выдавил из себя Герман. Наверное, чокнутым авантюристом? Угадал? - Что вы? Вы так шутите, да?! - возмутилась девушка. - Вы для всех человек-легенда. Вас называю "звездным лейтенантом ". А еще, последним из космических мушкетеров. А еще неугомонным "танцующим леопардом ". А еще... - Ну это уж слишком. Разве могут в одном и том же теле так мирно уживаться такие разнородные личности, - смущенно перебил девушку Герман. - Положим по поводу лейтенанта, я еще пожалуй соглашусь. Я бы только заменил эпитет "звездный", более соответствующим реальности эпитетом - " вечный". Как никак, звезды на моих погонах, увы, долго не задерживаются и быстро слетают. Это вы угадали. Кто такие были мушкетеры, я не в курсе. Но, наверное, быть последним из них, судя по восторгу в вашем голосе, достаточно почетно. Что касается леопарда ... Герман чисто автоматически опустил глаза на свой рукав и не без почтительного благоговения, провел ладонью по маленькой овальной пластине. На ней был действительно изображен застывший в прыжке леопард . Герман искренне считал эту невзрачную пластинку своим личным талисманом и никогда в жизни с ней не расставался. - Что же касается леопарда, то, во-первых он совсем не умеет танцевать , - Герман улыбнулся своей собственной шутке, прежде чем продолжить. Он умеет только драться. А, во-вторых, это очень длинная и древняя история. Вряд ли она будет Вам интересна. - Ну почему же, - обиделась девушка. - Мне очень даже интересно все... что касается Вас. - Даже так, - многозначительно усмехнулся Герман. - Вы меня заставляете краснеть. Я тут собрался в два счета развеять тот ореол исключительности и легендарности, которым вы меня совсем незаслуженно наградили. И, увы , похоже, что я бессилен это сделать. Наверное старею. Да, кстати, а сколько вам лет, Сильвия. Надеюсь, я задаю не слишком бестактный вопрос? - Ну почему же, я могу ответить. - парировала девушка. - Месяц назад мне исполнилось двадцать четыре. А я, в свою очередь, могу задать Вам подобный вопрос, Герман? - Конечно, нет ! - без тени замешательства на лице разочаровал девушку Герман. - Ну, во-первых, если вы внимательно читали мое досье, мой возраст вам и так уже известен. Во-вторых, открою вам маленький секрет , все, что вы прочитали обо мне в бумагах Транспортной Службы - это всего лишь официальная версия моего жизнеописания. Существует еще как минимум две, скажем так - неофициальные. Одна из них является моей собственной. Я не думаю, все эти три версии имеют хоть какое-то отношение друг к другу. В них слишком много разночтений. И это меня, признаться, радует. Между тем, мы несколько удалились от основной темы нашего разговора. А вы так и не ответили на мой вопрос ! Так вы согласны быть моим не только партнером, но еще и доверенным другом, а, Сильвия? - Вы мне вот так сразу предлагаете руку и сердце? - невинно пошутила девушка. - Увы, Сильвия, я не могу вам предложить ни того, ни другого. - делая вид, что не понял шутки, произнес Герман. - Могу пообещать только то, что я буду искренен и разнообразен в общении с Вами. Вас это устроит? - Но я же пошутила, - обиженно надула губки девушка. - А вы... - Я понял, - не дав ей закончить фразы Герман. - Но все же, вы говорите да или нет на мое предложение? - А вы все еще не поняли? - кокетливо фыркнула девушка. - Значит, да? ! - тоном не терпящим возражений, подытожил Герман. - Ну что ж, меня это радует. Я думаю, мы сработаемся. - Я тоже так думаю. Герман демонстративно зевнул, давая девушке понять, что желает прервать их сеанс связи. Он понимал, что поступает не очень вежливо, но ничего другого, более путного ему в голову не пришло. - Вы кажется немножко устали, Герман, - не без сожаления в голосе произнесла девушка, принимая все за чистую монету. - Если честно, то да. - с готовностью подтвердил тот. - У меня хорошая идея. Вы, наверное, тоже немало устали от всех моих выходок. Ведь так ? Может быть, мы отложим официальную часть нашего общения... до завтрашнего сеанса связи? Что вы думаете по этому поводу, Сильвия? - Как вам будет угодно, Герман. - кивнула ему в ответ девушка. - Ну тогда, до связи, Сильвия ! - До свидания, сэр ! - Почему опять, сэр ! Вы на меня обиделись...?! - бросил Герман в вдогонку девушке. Но его фразе так и не суждено было достигнуть цели. Герман опять был в рубке один. Если не считать Суперкома и " Р" с мягким знаком, конечно. Между прочим ... Герман резко обернулся в сторону " Р" с мягким знаком и вальяжно произнес: - Ну-с, " Р" с мягким знаком, как тебе моя новая игрушка. Не правда ли , очень мила. К тому же еще и умна, чертовка. - Ваше личное время - это не моя забота, сэр, - холодно отчеканил ему в ответ робот. - Вы вправе распоряжаться им так, как считаете нужным. - Да-а? Неужели? - недоверчиво протянул Герман, стараясь раздразнить робота. - А я то думал, что ты будешь со мной и в радости и в горе !? Какая наивность? - Никак нет, сэр, - в своем привычном стиле, отрезал " Р" с мягким знаком. - Если вашей жизни не угрожает опасность и то же самое можно сказать о программе выполнения рейса, - я ни во что не вмешиваюсь. Без особых на то распоряжений, разумеется. - А вдруг мы обсуждали с моей гостей именно то, что как раз то и угрожает программе выполнения рейса, - сам от себя того не ожидая, пошел напролом Герман. - Или, ну скажем, обсуждали тебя, как моего навязчивого , но не совсем обязательного помощника? Что ты на это скажешь? - Я не знаю, сэр, что именно вы обсуждали, - попался на удочку робот. - Но, повторяю, я абсолютно уверен в том, что ни тогда, когда вы были увлечены своим не совсем понятным мне занятием, ни сейчас, после его окончания, ни вашей жизни, ни программе выполнения рейса ровным счетом ничего не угрожает. - Чего и следовало доказать, - поспешил поставить жирную точку в их с роботом перебранке Герман. - Я просто хотел проверить, насколько бдительно и четко ты, как мой помощник, контролируешь ситуацию. Что ж , хвалю. Со своими обязанностями ты справляешься без сучка и задоринки. И надо заметить, вполне обосновано не суешь свой нос в то, что тебя не касается. " Если бы это только было так, у меня бы не было никаких проблем ! " чуть было не добавил про себя Герман, но вовремя спохватился. - Ладно, - примирительно произнес Герман в адрес Робота. - Будем считать, что этого разговора между нами не было. По моему, самое время заняться делом. Доложи-ка мне обстановку. И как можно короче. - На борту Транспортника "Иуда " пошли тринадцатые сутки полета. Все системы корабля работают в норме. За последние несколько часов никаких происшествий не было. Противометеоритная защита - режиме полной функциональной готовности. До входа в транссфер осталось..., - монотонно забубнил " Р" с мягким знаком. Но Герман его уже не слушал. Опрокинувшись на спину и мечтательно уставившись глазами в потолок, он старался думать о чем угодно, только не о том, что его на самом деле беспокоило. И, судя по невозмутимости робота, Герману это вполне удавалось.

Глава четвертая. """В одну и ту же реку нельзя войти дважды ".""

Время между сеансами связи с Сильвией тянулось для Германа невыносимо тревожно и медленно. И причиной тому был он сам. Ну не мог он вот так просто позволить себе ни о чем не думать. Ну не учили его этому. А между прочим, очень даже зря. Другое дело были их многочасовые беседы с Сильвией. В этом случае Герман лишний раз убеждался в том, что иногда бывает очень полезно сначала говорить тут же забывать о том, что сказал. А говорили они обо всем. Обо всем, что только приходило им в голову. Обо всем, кроме, собственно, того, ради чего, по версии Германа, и возобновились сеансы связи "Иуды" с Плутонианской Космобазой. Они практически никогда не обсуждали всерьез ни сам корабль, ни, уж тем более, ту необычную миссию, которую Герману предстояло выполнить на борту "Иуды". Если подобное "легкомыслие" командира "Иуды" для девушки было в диковенку, то Герман избегал этих опасных для него тем вполне сознательно. Конечно, пару-тройку раз он и заводил пространные беседы по поводу сложностей управления своим звездолетом, возможных неполадках на его борту и периодических отклонениях корабля от назначенного курса. Но ни для него, ни для нее не было секрета в том, что все это делается лишь для отвода глаз. Причем, Герману, в отличие от девушки, было прекрасно известно чьих именно. Все остальное время они были просто живыми людьми. Стороннему наблюдателю запросто могло показаться, что нет никаких сотен миллионов километров, которые их девушку. Что нет никакого транспортника "Иуда" и Плутонианской Космобазы. Что нет никакого прославленного лейтенанта Леваневского и скромной служащей Транспортной службы Сильвии Каллихен. Есть просто Он и Она. И им было просто интересно быть друг с другом. За эти долгие дни и часы их общения Герман многое узнал про свою собеседницу. Практически все. А может быть, даже немножко больше. Теперь в его глазах Сильвия Каллихен предстала в несколько другом свете. Может быть даже, он стал относится к ней более серьезно. При их первом же знакомстве с Сильвией, Герман вынужден был признать, что Природа наделила девушку достаточно незаурядной внешностью: статной и грациозной фигурой, темно-русыми волосами, коротко остриженными и аккуратно уложенными в прическу "под мальчика", большими карими глазами с легким оттенком грусти и чувственности в их глубине. Однако, как оказалось в действительности, наряду с этим, девушка отличалась еще и пытливым умом и несвойственной обычным представителям ее круга интуицией. Вначале для Германа эти качества его новой знакомой были неразрешимой загадкой. За всю свою жизнь ему очень редко приходилось общаться с людьми, имеющими собственные, к тому же независимые от официальной идеологии, взгляды и суждения. Исключение, конечно, составляли его бывшие товарищи по службе в Галактической Косморазведке. Но они были действительно исключением, еще раз подтверждающим незыблемое правило Лиги Наций: "Каждый сверчок знай свой шесток" И это исключение имело под собой вполне объективные, можно даже сказать , исторические корни. Дело было в том, что подавляющее большинство офицеров Галактической Косморазведки были так же, как и Герман выходцами из суровой и люто презираемой приспешниками Лиги Наций России. Чопорный Старый и не менее высокомерный Новый свет всегда считали граждан этой загадочной страны изгоями и дикарями. Справедливости ради стоит признать, что сами русские платили всему мировому сообществу той же монетой. В тоже время, вследствие транснациональной революции, ставшей результатом 5-мировой войны, в которой, между прочим, Восточно Славянское Сообщество одержало сокрушительную победу над всеми своими военными и идеологическими противниками, именно за представителям родственных с ней государств была закреплена неслыханная для всех остальных народов Лиги Наций привилегия. Суть ее была в том, что именно русским было предоставлено приоритетное право занимать самые престижные и почетные посты в Вооруженных Силах Лиги Наций и, в первую очередь, в ее Военно-космических Силах. Более того, Лига Наций приняла решение с этого момента комплектовать свою объединенную армию прежде всего именно за счет русских. И очень скоро словосочетание "боевой офицер" стало вполне обоснованным синонимом слову "русский". Но, как известно из Истории, не бывает привилегий без маленьких и незначительных на первый взгляд, оговорок. Вся эта эпопея с удовлетворением, точнее сказать, усмирением Мировым Сообществом природного тщеславия и воинственности русской нации, тоже не стала исключением. По крайней мере для тех, кто способен видеть за пышными и восторженными фразами политиков их реальную и далеко не бескорыстную суть. Что же касается данного конкретного случая, то оговорка, точнее обязательство, было всего одно. Русские получали официальный контроль над армией, а в качестве компенсации за эту неслыханную привилегию отказывались в пользу Лиги Наций от своего законного права: развивать независимую от Мирового Сообщества экономику своих государств и иметь свою собственную, отличную от общемировой идеологию. Другими словами, Лига Наций получала в свое распоряжение хорошо обученную, дисциплинированную и бесстрашную армию.К тому же, наивно верившую в свою исключительность и самостоятельность как движущей силы Истории. Забывая при этом, что за спиной Лиги Наций оставалась не только вся экономика и определяемая в большой степени именно ею политика, но еще и многомиллионная армия Транснациональной Полиции, Идеологический Сыск и бесчисленные резервисты Международного Сообщества. В эти сферы, само собой разумеется, доступ граждан Восточно-славянского Сообщества был категорически заказан. Русские же взамен, получали тот уровень жизни, к которому они так бессознательно стремились. А еще они получали право с восторженным ликованием на устах умирать в интересах Лиги Наций и таскать для нее каштаны из самого адского огня.

Все, о чем думал сейчас Герман, не имело ни малейшего отношения к Сильвии Каллихен. С ее собственных слов он узнал о том, что она родилась в северной части Европейского Сообщества. Ее отец был скромным служащим дипкорпуса Лиги Наций. Однако, ему удалось дать своей дочери первоклассное по тем временам образование и кое-что еще, о чем он наверное даже и не догадывался. К своему совершеннолетию девушка успела закончить один из ведущих Технических университетов Европы. Сразу же после этого, она вначале попала в одно из конструкторских бюро корпорации " БОИНГ" и приняла самое непосредственное участие в создании звездолетов класса "Иуды". Однако, Герман так и не выяснил почему, Сильвия после трех лет работы в корпорации неожиданно подала рапорт о своем переходе в Транспортную Службу Лиги Наций и, после прохождения трехмесячных кадетских инженерных курсов на Луне - 10, оказалась на Плутонианской Космобазе.

Шло время. Герман уже сбился со счета тех часов, которые ему удалось провести в компании Сильвии Каллихен. Те недолгие перерывы между сеансами связи, которыми он по своему собственному решению располагал, он считал бесполезно потраченным временем. В очередной раз расставшись со своей очаровательной собеседницей, Герман как правило занимался тем, что быстро выслушивал свежий доклад "Р" с мягким знаком о "нормальном функционировании всех систем корабля ", ел , спал, бесцельно шатался по рубке "Иуды", не находя себе места. Однако, ровно за полчаса до начала очередного сеанса, он уединялся в своей импровизированной каюте, быстро приводил свою внешность и мысли в надлежащий порядок., и демонстративно игнорируя присутствие в рубке "Р" с мягким знаком, вставлял в свой личный портативный стереопроектор информационный кристалл с голограммой девушки. Что касается того, что происходило с самой девушкой между их сеансами связи, то этот вопрос первое время не давал Герману покоя ни ночью ни днем. Тем более, что он имел к этому самое непосредственное отношение. Еще бы ! Ведь это была именно его идея - искусственно сформировать мироощущение девушки таким образом, чтобы реальная действительность уступила свое законное место виртуальному сну. И, похоже было на то, что удача ему и в этот раз не изменила. Девушка так ничего и не подозревала. Как бы между прочим она рассказывала ему о своих долгих вечерах, проведенных среди друзей в кают-компании Плутонианской Космобазы. О привычных и ничем не примечательных сводках с Земли и других, помимо Плутона, форпостов цивилизации во Вселенной. О своих маленьких житейских радостях и печалях. О том, что из ее каюты на космобазе открывается прекрасный вид на искусственный тропический сад. Что о космическом транспортнике " Иуда" и его командире на Плутоне все уже давно забыли, за исключением, разумеется ее самой и мистера Ли. В общем, обо всем, о чем Герману и без нее было прекрасно известно. Ведь в действительности это было не более чем прошлое. Причем, для них обоих . Хотя один из них об этом и не догадывался. Но и Герман, в свою очередь, тоже кое о чем не догадывался, заваривая всю эту кашу. Выбрав "двойника" Сильвии Каллихен в качестве своего основного оружия в тайной интеллектуальной дуэли с "Р" с мягким знаком и его хозяевами из Транспортной службы, Герман совсем не ожидал того, что это оружие может, пусть на какое-то время, обернуться против него самого. Общение с девушкой неожиданно разбудило в его душе прежде не свойственные ей качества. Он вдруг почувствовал себя "обычным" Человеком. В нем проснулась ностальгия по родной планете. Его потянуло к другим людям. К тем, искреннего общения с которыми он упрямо избегал всю свою жизнь. Ему очень сильно захотелось жить. И он, к свою неописуемому ужасу, впервые за последние годы начал бояться смерти... Если бы то же самое случилось с кем-нибудь другим, а не с лейтенантом Леваневским, все выглядело бы вполне естественным. Но для него, Германа, подобные перемены стали из ряда вон выходящими.

Герман уже был на грани психологического срыва, собираясь при первом же сеансе связи с девушкой рассказать ей всю правду о своей затее с ее виртуальным двойником. Это, безусловно, поставило бы крест на их дальнейшем доверительном общении. Но ничего другого, более умного, Герман придумать не смог. Однако, спасение пришло именно оттуда, откуда он меньше всего его ожидал. Положение спас "Р" с мягким знаком. В одно прекрасное утро, когда Герман был уже окончательно готов к роковой, по его твердому убеждению, развязке в его взаимоотношениях с голографическим призраком девушки, робот вдруг не на шутку оживился и торжествующим голосом сообщил, что до входа в транссфер остались считанные парсеки. Герман вначале пропустил это сообщение "Р" с мягким знаком мимо ушей, готовясь по привычке к сеансу связи с Сильвией. Между тем, робот не только повторил свое сообщение, но и еще и лишний раз напомнил своему командиру о его должностных обязанностях на борту "Иуды". Герман вначале вскипел от такой наглости робота, но быстро взял себя в руки и вынужден был признать справедливость замечания своего помощника. Таким образом, решительный разговор Германа с Сильвией Каллихен, к которому он так долго готовился, сам собой отошел на второй план.

Робот оказался абсолютно прав. Зияющая в пространстве пасть Транссфера Вильяминова была уже хорошо видна прямо по курсу корабля из всех его четырех иллюминаторов. Огромная, безмолвная и переливающаяся всеми цветами радуги воронка, в которую вот-вот должен был ухнуть массивный корпус "Иуды", произвела на Германа отталкивающее впечатление. Он конечно ожидал нечто подобного, но так далеко его фантазия и полученные еще в Космической Академии представления о Вселенной не заходили никогда. Все его естество охватил бессовестный трепет и щемящий душу страх. Тем временем, все электронные устройства, находящиеся в рубке корабля и полностью безучастные к потрясениям своего командира, уже давно пришли в движение. Суперком лихорадочно просчитывал траекторию входа корабля в транссфер. " Р" с мягким знаком как белка в колесе крутился на своем кресле. Он то отдавая распоряжение двигателям корабля начать торможение. То громко и вызывающе щелкал тумблерами гравитационной и антиметеоритной защиты, то поворачивался в сторону Германа и делал душещипательный доклад о выполнении очередного этапа подготовки "Иуды" к транспространственному скачку. Даже неповоротливый увалень ПКЖ и тот не остался равнодушным к всеобщей суматохе и беспокойству. Все его следящие системы искрились разноцветными лампочками, конструкции активно трансформировались, контрольные панели и цилиндр Суперкома начали быстро расползаться в разные стороны, складываясь самым немыслимым образом и медленно задвигаясь в пол рубки . Во всей этой суматохе, только лишь один Герман оставался спокойным и уверенным в себе. Может быть потому, что не до конца понимал суть всего происходящего. А может и потому, что все еще не мог оторвать своего зачарованного взгляда от транссфера. Неожиданно корабль задрожал и начал медленно вращаться вокруг своей оси. Система искусственной гравитации "Иуды" была уже не в состоянии противостоять буйству обрушившейся на звездолет стихии. О чем и поспешила устами "Р" с мягким знаком известить своего командира и единственного живого человека на борту. Закончив с докладом о выходе Системы искусственной гравитации "Иуды" на критические режимы работы, "Р" с мягким знаком порекомендовал Герману незамедлительно занять свое место в камере анабиоза, в форму которой уже успел трансформироваться ПКЖ. Однако, Герман, почему -то для отказался последовать рекомендациям. - Я хочу увидеть все своими собственными глазами, - пояснил он свое решение роботу. - Надеюсь, что это не противоречит инструкции. Или я ошибаюсь? - Никак нет, сэр, - без особого энтузиазма в голосе подтвердил "Р" с мягким знаком. - Вы не ошибаетесь. В инструкции о проведении полета действительно ничего не сказано о том, что командир корабля не имеет права лично контролировать прохождение звездолетом транссфера. Просто это раньше никому не приходило в голову, сэр. - Значит, я буду первым и последним из тех звездолетчиков, кому именно это и пришло в голову ! - холодно отрезал Герман. - Еще какие-нибудь возражения есть? - Нет... То есть да, сэр ! - засуетился робот. - Вы не могли бы занять, в этом случае, свое место в ПКЖ? Дело в том, что я не могу гарантировать отсутствие перегрузок и тряски во время прохождения кораблем транссфера. А это может пагубно сказаться на вашем здоровье, сэр. В мои обязанности входит, как вы знаете, постоянная забота о нем, так же, как и о самом корабле. - Ну, эту твою просьбу, я думаю, можно выполнить, - согласился Герман , неторопливо направляясь в сторону ПКЖ. - Даю отсчет расстояния до входа корабля в транссфер, - громко затараторил своим металлическим басом робот, когда Герман уже оказался в полной власти ПКЖ и все его тело безнадежно увязло в густой и склизкой антигравитационной массе. - До входа в транссфер осталось сто тысяч километров, пятьдесят тысяч, двадцать пять тысяч. Всем системам корабля быть в полной готовности. монотонно продолжал бубнить " Р" с мягким знаком. - Десять тысяч до перехода. Пять тысяч километров. Все. Нулевая отметка. Вход в первую пограничную зону транссфера - зону локального старта - зафиксирован. Предполагаемое время прохождения зоны - 625, 56677 секунд... Сразу же после этих слов робота "Иуду" тряхануло так, что Герман на мгновение потерял сознание и позабыл обо всем на свете. Когда он пришел в себя, звезды в иллюминаторах "Иуды" уже давно превратились в едва заметные световые штрихи и быстро таяли в надвигающейся темно - фиолетовой мгле. Корабль уже несколько минут был в Транссфере. Между тем, унылая картина в его иллюминаторах продолжала оставаться неизменной. " Стоп. - Подумал про себя Герман. - Почему это замолчал "Р" с мягким знаком? "Иуда" уже добрых пятнадцать минут назад должен был пройти контрольную точку транссфера?! Да и вся эта грязно - фиолетовая жуть уже давно должна была расползтись на рваные лохмотья и уступить свое место звездам и абсолютной черноте. По крайней мере именно к этому его готовили во время стажировки на Плутонианской Космобазе. Что-то здесь не так " - Докладываю обстановку, сэр ! - немедленно отозвался на мысленный призыв своего командира "Р" с мягким знаком. Герман вынужден был признать, что наличие телепатических способностей у его электронного соглядатая, так тщательно им скрываемое, иногда может оказаться очень даже кстати. - Время нахождения корабля в Транссфере на данный момент составляет не полных семнадцать минут. Прохождение контрольной точки транссфера не зафиксировано. Вынужден проинформировать вас о наличии нештатной ситуации . - между тем упавшим голосом продолжал свой доклад робот. - Какие будут распоряжения, сэр? " Помолиться богу в ожидании страшного суда ! "- мысленно послал к чертовой матери робота и всех его создателей вместе взятых Герман. - Не понял Вас, сэр ! повторите пожалуйста ваше распоряжение ! растерянно переспросил "Р" с мягким знаком. - И уже никогда, судя по всему, не поймешь, - раздраженно огрызнулся в его адрес командир "Иуды ". - Лучше следи за временем. Это единственное, что мы пока можем себе позволить делать. Или у тебя есть другие предложения?! - Никак нет, сэр. Предложений нет. Время нахождения корабля в Транссфере уже составило двадцать три неполных минуты. Но это невозможно , сэр ! - встревожено отрапортовал робот. - Это противоречит всем знаниям земной науки о транссферах, сэр. Время здесь должно отсутствовать. Но этого не происходит. Мы уже давно должны были пройти обе пограничные зоны транссфера: как локального старта, так и локального выхода. Мы находимся неизвестно где. И время здесь все еще существует. Посмотрите в иллюминаторы, здесь также существует материя. И, главное, она изменяется. - Ну и черт с ней. Пусть что хочет, то и делает. - тяжело вздохнув, выругался в адрес "материи " Герман. - Нам то что с этого... Герман не успел закончить фразы. "Иуду" в очередной раз сильно тряхнуло и прежде чем Герман опять потерял сознание, в его мозгу молнией сверкнула спасительная мысль: " Ну-у, Слава богу. Хоть что-то да происходит. " Когда он уже во второй раз за последние полчаса вынырнул из глубин своего подсознания, в иллюминаторах "Иуды" опять сверкали звезды. Правда их сияние было очень странным. Замедленным, что ли. Создавалось даже впечатление, что они были просто нарисованы белой краской на черном холсте бумаги. - Момент перехода корабля через транссфер не зафиксирован. Момент выхода из первой пограничной зоны транссфера - зоны локального старта, моменты входа и выхода из второй пограничной зоны транссфера - зоны локального финиша, также не зафиксированы. - Мы что, возвращаемся домой? - высказал вслух первое, что пришло ему в голову, Герман -Никак нет, сэр ! - быстро поставил крест на предположении своего командира "Р" с мягким знаком. - Согласно показаниям всех находящихся на борту корабля приборов, "Иуда" все еще находится в зоне транссферного перехода, в его не поддающейся идентифицированию части. - Ну тогда, где мы черт возьми находимся, - вскипел Герман. - И что все это значит ! Я не собираюсь принимать участия в разных там дурацких экспериментах Транспортной Службы ! Об этом нет ни строчки в моем контракте. Да я... - Это не эксперимент, сэр ! - поспешил успокоить своего шефа робот. - Я оказался в таком же положении, как и вы. Я... - Да заткнись ты, электронная обезьяна, - обрушил весь свой гнев на безропотного робота Герман. - И без тебя тошно. Лучше займись навигационными картами. Хотя вряд ли это нам хоть чем-то поможет. И черт меня дернул согласится на этот рейс. Ведь знал же, знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. И что же?! Финита ля комедия, синьоры. Как говорил один мой итальянский друг. - Срочное сообщение, сэр. Прошу вашего внимания. Это очень важно ! требовательным, если не сказать большего, тоном перебил своего командира робот. - Ну что там у тебя еще. Если ты собираешься сообщить мне о том, что корабль через секунду - другую взорвется, можешь себя не утруждать. Мне уже все равно. - с наигранным равнодушием в голосе, откликнулся Герман . - Прямо по курсу корабля наблюдаю объект. Объект явно искусственного происхождения ! - скороговоркой выпалил робот. - Неужели? И такое бывает? - недоверчиво переспросил Герман и в его душе с новой силой вспыхнула спасительная искра надежды. - Так точно, сэр ! - торжествующим голосом, продолжал робот. - Приступаю к немедленному сканированию объекта. Первая информация уже есть. Прикажете ее доложить? - Нет, я прикажу ее немедленно забыть и переключить свое внимание на что-нибудь более существенное ! - съязвил в адрес робота Герман. - Не понял вас, сэр ! - искренне удивился робот. - Докладывай, черт тебя возьми, - не в силах больше сдерживать своей ярости, -прорычал Герман. - Хотя нет. Постой. Пусть это лучше сделает за тебя Суперком. А ты займешься налаживанием связи, если этот твой объект, к счастью для нас, окажется межзвездным кораблем. - Это корабль, - с готовностью подтвердил робот. -Это, несомненно, корабль. Причем, судя по всему, земного происхождения. Однако, переключаюсь на то, чтобы осуществить с ним информационную связь и передать сигнал бедствия. Суперком в полном вашем распоряжении, сэр ! Он немедленно доложит вам результаты сканирования обнаруженного нами корабля. Герман резко обернулся в сторону зеркального цилиндра Суперкома. Но тот , не дожидаясь дополнительных распоряжений, уже начал монотонным голосом свой доклад: - Объект идентифицирован. Это космический корабль земного производства. Дата производства - ноябрь 2158 года. Класс корабля - сверхсекретный стратегический миноносец оригинальной серии. Серийный номер корабля отсутствует. Секретный военный код корабля - "Терминатор 003". Официальное название корабля: " транспортник " Иуда" дальнего радиуса действия. В спецреестре Транспортной Службы Лиги Наций Земли корабль не значится. Тактическое вооружение корабля: восемь электромагнитных пушек повышенной мощности, предназначенных для выведения из строя систем управления кораблей возможного противника. Стратегическое вооружение корабля: двадцать четыре автономных аннигиляционных контейнера независимого наведения, предназначенных для уничтожения живой силы противника по критерию суммарной биологической массы. Поставленная перед кораблем задача: найти и немедленно уничтожить в секторе F - 34 Галактики, выход в который совпадает с локальным финишем Транссфера Вильяминова, любую биологическую массу, в случае если ее суммарные объемы превысят 5 000 тонн. Экипаж корабля: пилот-камикадзе лейтенант Транспортной службы Герман Леваневский, второй-пилот Тактико-виртуальный андроид серии "Р" с мягким знаком, позывные и кодовый номер последнего не поддаются идентификации. Конкретные предложения со стороны Суперкома экипажу: незамедлительно уничтожить противника путем электромагнитной атаки и выведения из строя всех его сенсорных и коммуникационных систем. Жду дополнительных указаний. - Вот это да ! - вырвался из самых недр человеческой сущности Германа не поддающейся полной идентификации возглас. В нем, в этом возгласе было все, и чисто животный ужас, и дикое изумление, и страстный восторг и даже немножко сарказма. - Вот это да ! - в шоке и легком оцепенении повторил вслух Герман, вскакивая на ноги и обращая свой разъяренный взор на "Р" с мягким знаком . В его душе в этот момент творилось нечто невообразимое. Он только что узнал именно то, к чему так сильно стремился с самой их первой беседы с Коллинзом. И самая эта новость в буквальном смысле повергла его в шок. Он был раздавлен. На какие-то минуты он даже потерял способность трезво рассуждать и четко излагать вслух свои мысли. - " Пилот-камикадзе... найти и немедленно уничтожить... Любую биологическую массу...,- подобно раскаленному железу, жадно и бесчеловечно вгрызались в его сознания слова, произнесенные Суперкомом. - Двадцать четыре автономных аннигиляционных контейнера... Сверхсекретный стратегический миноносец... Серийный номер корабля отсутствует..." Герман в отчаянии затряс головой и, не в силах больше сдерживать переполнявший его ураган эмоций, бросился в сторону "Р" с мягким знаком. Единственным его желанием в эти мгновения было оторвать этой ТВАРЬ- и голову. Чего бы это ему не стоило. Но, к его немалому разочарованию, он опоздал. Робот уже был мертв! Если конечно, так можно выразиться в адрес нашпигованной электроникой машины. Его скрюченные параличом конечности безжизненно свисали с подлокотников кресла. На глупой и уродливой физиономии, к тому же быстро таявшей от воздуха и температуры, застыла гримаса боли, отчаяния и удивления одновременно. Глаза робота остекленели, вывалились наружу и очень быстро превратились в безобидные серые шарики. И тут только до Германа дошла вся сюрреалистическая суть происходящего. И он в одно мгновение понял, что именно произошло с роботом. Все было очень просто. Даже забавно. Робот не смог вначале понять, а потом и выполнить приказ. Самый что ни на есть простой и банальный приказ. Приказ об уничтожении самого себя. Приказ о самоликвидации. Это же так просто. Для каждого из людей. Но робот не был человеком. Он был машиной. Пусть даже очень совершенной машиной. И вот результат. Заложенная в него программа вошла в прямое противоречие с самой собой. Электронные цепи замкнулись в бесконечном цикле. И робот свихнулся. Его искусственные нейроны не выдержали такой нагрузки и поспешили пожертвовать ради своего самосохранения управляющей ими программой. - Да, брат, - немного успокоившись и окончательно придя в себя, сочувственно произнес в адрес робота Герман. - Это тебе не в чужих мозгах копаться и не отдавать распоряжения о ликвидации биологической массы. Герман поморщился от одной только мысли о той чудовищной и кощунственной миссии своего корабля, о которой он только что узнал. - Да, брат, "Р " с мягким знаком, - холодно и уже без тени жалости в голосе, повторил Герман. - Похоже, что философская категория самоубийства тебе оказалась не по зубам. Что ж, твои создатели об этом не подумали. Ведь они то люди. Им то все это должно быть хорошо знакомо . Хотя... Герман презрительно сплюнул, прежде чем продолжить свой монолог: - Им, с высоты их комфортных кабинетов и теплых ангаров, это тоже должно быть невдомек. За них всегда погибали и будут погибать другие. Такова жизнь. Одни отдают распоряжения - где и какую биологическую массу уничтожить. Другие же эти бесчеловечные распоряжения выполняют... К счастью, правда, не всегда. Не все же способны выполнить роль палача. Некоторые, я честно говоря, готов преклонить перед ними колени, выбирают другой выход. Почти такой же, какой выбрал ты, "Р" с мягким знаком. Вот только делают они это, в отличие от тебя, вполне сознательно. А не потому, что заложенная в них программа неожиданно ликвидирует самою себя. Так - то! Глупая ты железяка! Герман отвернулся и, к его немалому удивлению, горькая слезинка покатилась и застыла на его правой щеке. - Внимание экипажу, внимание экипажу, - вывел Германа из его тягостных раздумий Суперком. - Необходимо срочное вмешательство в управление кораблем. Основная контрольная система корабля выведена из строя. Корабль все еще находится под угрозой нападения. Жду указаний от командира корабля. Разрешите уничтожить цель. - Какую еще цель, - с трудом соображая, переспросил Герман. - Ах, да, - наконец дошел до него смысл оброненной Суперкомом фразы. - Чужой корабль?! Я про него совсем забыл, черт возьми! Из головы вылетело.... - Немедленно уничтожить цель. Я повторяю. Немедленно уничтожить цель. уверенно скомандовал он Суперкому. " Какую цель? Самого себя !? Ну это же полный бред ! - пронеслось в сознании Германа уже в следующие мгновения. - Как я могу отдавать приказ об уничтожении своего собственного корабля? Да и каким же образом мой собственный корабль может сам себя атаковать?" - Стоп. Стоп. Суперкому немедленно приостановить выполнения моего предыдущего распоряжения. Вплоть до полного выяснения обстоятельств, прокричал во всю глотку Герман, первое что пришло ему в голову. Ничего не предпринимать. - Выполняю, сэр ! - с готовностью откликнулся Суперком. - Но, по моему ... - Что? Что, уже поздно?! - встревожено перебил его Герман, в отчаянии хватаясь за голову. - Боюсь, что да, сэр ! - невозмутимо подтвердил Суперком. - Можешь не продолжать, - разочарованно махнул рукой в его сторону Герман. - Теперь это уже не имеет значение ! - Боюсь, что вы меня не поняли, сэр ! - не обращая внимания на возражения Германа, продолжал докладывать Суперком. - Я не могу отменить выполнение вашего предыдущего распоряжения совсем не потому, что оно уже выполнено . Отнюдь. Все гораздо хуже ! - То есть?! - несколько опешил Герман. - Все системы управления кораблем перешли под полный контроль противника. Мы обезоружены, сэр. У нас более нет не единого шанса выпутаться из всей этой ситуации. Вашему кораблю угрожает прямой захват или полная ликвидация. Ваш выбор предельно ограничен, сэр. При сложившихся обстоятельствах, вы можете либо отдать распоряжение на то, чтобы добровольно сдаться неприятелю в плен, либо... - Либо? Ну же, не заставляй меня тянуть тебя за язык..., - не выдержал напряжения и подстегнул Суперком Герман. - Либо, - Суперком запнулся, прежде чем закончить импровизированное предсказание дальнейшей судьбы своего командира. - Вы можете отдать немедленный приказ о самоуничтожении управляемого вами звездолета. - Как это? Я действительно могу отдать приказ об уничтожении управляемого мною звездолета? - недоверчиво переспросил его Герман. - А такое вообще возможно? - Так точно, сэр. Теперь, после выхода из строя при невыясненных обстоятельствах тактико-виртуального андроида серии "Р" с мягким знаком, вы стали единственным и полноправным хозяином на корабле. Я обязан выполнять любое ваше распоряжение, сэр. - почтительно пояснил свои слова Суперком. - Ваше распоряжение о немедленном самоуничтожении звездолета не является исключением. Если вы его отдадите, я подтверждаю свою готовность его выполнить. - А если, я не отдам подобного распоряжения? - с нескрываемой тревогой в голосе, поинтересовался Герман у своего электронного визави . - Самоликвидируется ли корабль в этом случае? - Никак нет, сэр ! Об автоматической самоликвидации корабля в случае чрезвычайных обстоятельств в заложенной в меня программе нет ни слова ! Я продолжаю ожидать от вас соответствующих распоряжений ! - холодно отчеканил Суперком. Герман облегченно вздохнул и, тщательно взвесив в уме все за и против, вновь обратился к Суперкому: - Хорошо, я все понял. Но, боюсь, что у меня нет другого выхода. Этот корабль должен навсегда исчезнуть, не нанеся при этом никому вреда. И чем раньше это случится, тем лучше. Сколько понадобится времени, чтобы подготовить его к взрыву? - Пятнадцать минут, сэр ! - быстро ответил Суперком. - Ну что ж, тогда..., - Герман запнулся и окончание его распоряжения Суперкому повисло в воздухе. Его внимание привлекла величественная картина, представшая перед его взором в одном из иллюминаторов "Иуды". Это был корабль. Огромный черный корабль. Он стремительно приближался к "Иуде", намереваясь разойтись с ним параллельным курсом. - Что бы это не было, черт возьми, - в задумчивости произнес Герман. У меня уже нет другого выхода. Будем считать, что тебе, дорогой мой двойник, крупно не повезло. Даже, если я и ошибаюсь... Неожиданно внимание Германа привлекла еще одна серая точка, на некотором расстоянии следовавшая след в след за черным кораблем. Точка стремительно росла, быстро меняя свою форму и очертания. Пока, наконец, на глазах озадаченного Германа не превратилась еще в один корабль. - Не может быть, - медленно и недоверчиво произнес он одними губами. - Еще один корабль? Здесь? Сейчас? Между тем, второй из кораблей приближался все ближе и ближе к "Иуде". Уже можно было различить отдельные части его конструкции, серебристые панели обшивки и ярко освещенные иллюминаторы. - Ну это же явно не боевой звездолет, - с трудом переводя дыхания, пробурчал себе под нос Герман. - Что он здесь делает? Герман пребывал в замешательстве. Уничтожать гражданский звездолет в его планы явно не входило. Другое дело , этот черный двойник " Иуды". Чем бы он не был на самом деле, но по поводу его предназначения сомнений в душе Германа не было. Он был обречен . Даже если и невиновен. Герман напряженно думал, все никак не решаясь принять окончательного для себя и судьбы "Иуды" решения. Между тем, черный двойник "Иуды" уже полностью заполонил своим корпусом один из боковых иллюминаторов его, Германа, корабля. А на обшивке серебристого звездолета уже можно было прочитать некоторые из надписей. - Ладно, будь, что будет, - наконец решился Герман. Дочитав до конца на борту серого звездолета: "Космический исследователь "Первопроходец" 21 - звездная экспедиция ", он решительно повернулся в сторону Суперкома, чтобы отдать, последнее, как он считал, в своей жизни распоряжение. - Ладно, Суперком, приступай..., - начал было он. Но Судьба в очередной раз распорядилась иначе. Массивный корпус "Иуды" неожиданно завибрировал. Германа швырнуло на пол. Предпринимая отчаянные попытки сохранить равновесие и быстро теряя сознание, он беспомощно покатился в дальний угол рубки. Корабль судорожно вздрогнул, закрутился волчком вокруг своей собственной оси и, так и не сумев ничего противопоставить неведомой стихии, оказался в ее полной власти. Он падал. Униженно и обречено. Падал, если только это можно так назвать применительно к условиям открытого космоса. Падал в мрачную и безжизненную пустоту. Его засасывало все сильнее и сильнее. Пока, наконец, густая и всеобъемлющая мгла не сомкнулась за дюзами его маршевых двигателей. Черный корабль канул в столь же черную, как и он сам, бездну. Все вокруг него неожиданно замерло. Время остановилось...

* *

*

Глава пятая. """Мир без пространства и времени. "

Сознание возвращалось к Герману медленно, но, как ни странно, легко и безболезненно. Он попытался открыть глаза. Но тут же с ужасом обнаружил, что у него больше нет глаз. Он попытался пошевелить пальцами правой руки. Самоуверенно ожидая ощутить острую боль во всем теле от всех только что перенесенных им падений и переворотов. Опять же... он ничего не почувствовал. У него больше не было рук ! Он выдержал какое-то время, чтобы в полном отчаянии повторить свою попытку. Но, ровным счетом ничего не изменилось. Его тело больше его не слушалось. Более того, хотя он все еще и боялся себе в этом признаться, у него больше не было тела. Его окружала мрачная пустота и безмолвие. Он не слышал не единого звука. Он не чувствовал не единого запаха. Он вообще не ощущал реальность как таковую. И с ним это было впервые. Единственным, что все еще оставалось в его власти, был его разум. И еще, что не менее важно, память. Он отчетливо помнил все, что с ним произошло. Причем не только в последние часы и минуты перед катастрофой " Иуды", но также в каждую из той дюжины миллиардов секунд, которые он прожил за всю свою жизнь. "Надо же, - подумал он про себя. - А я представлял себе Преисподнюю несколько иначе. Не говоря уже, конечно, о Рае " Его несколько вульгарная и несовсем уместная шутка ему самому понравилась. Даже в той ситуации, в которой он оказался, лейтенант Леваневский продолжал быть верным самому себе. Ему было страшно и он не скрывал этого. Но вместо того, чтобы запаниковать и трусливо читать молитвы, он предпочел цинично шутить и был благодарен Всевышнему, а может даже самой Природе за то, что она сохранила за ним это право. " - Однако, - вновь подумал про себя Герман. - Также не может продолжаться вечно. Я могу так и со скуки помереть " Герман попытался улыбнуться. На мгновение забыв о том, в каком положении он оказался. Как и следовало ожидать, ничего не случилось. Он продолжал оставаться наедине с самим собой, не будучи даже в состоянии самому себе улыбаться. " Однако, - как попугай повторил он про себя. - Я начинаю сердится. Эй, там, наверху, вы слышите?! Сделайте со мной хоть что-нибудь ! Если виновен, что ж, пожалуйте на сковородку ! Я ответственности не боюсь ! Если нет, так уж будьте так любезны препроводить меня в ваши райские кущи ! И вообще, что-то я не понимаю ! Я, так сказать, у Вас в гостях... И, судя по всему, очень надолго, если не навсегда... И ко мне никакого внимания ! Даже страшного суда не предложили ! Герман развеселился и его понесло не на шутку. " Нет, вы уж будьте так любезны обратить на меня внимание, господа, или как вас там еще, - мысленно продолжал он односторонний диалог с выдуманным им же самим собеседником. - Я же могу и обидеться ! Я, между прочим, к вам не по собственной воле попал ! Так получилось ! Понимать надо ! Если вы так и дальше будете играть со мной в прятки, я могу и обратно вернуться ! С вашего разрешения, конечно ! Честно признаться, там , на белом свете, мне понравилось больше ! Ну так как?! Может мне вернуться? " Герману начал надоедать тот спектакль, который он сам перед собой разыгрывал. Он глубоко задумался и тут ему на ум пришло более интересное занятие. " Ну если со мной никто не хочет разговаривать... - заструились в его сознании свежие мысли. "Что ж, придется всецело погрузится в свои собственные воспоминания, философски закончил он. - Вот только с чего бы начать? " Герман пребывал в замешательстве. Вспоминать детство ему не хотелось. Лишний раз копошится в своей сознательной биографии он за время своего продолжительного общения с "Р" с мягким знаком разучился. Оставалось только два пути: либо обратить свой взор на безмятежную юность, либо, в конце концов, окончательно разобраться с тем, что же все-таки произошло с "Иудой" в его последние часы и минуты, скажем так, земного существования? "- М-да, выбор, конечно, не велик, - подытожил Герман. - Но, все же, с чего-то надо начинать?! Юность то, конечно, предпочтительнее и интереснее. Зато последние часы его жизни гораздо важнее и, главное, непонятнее. С них то мы, пожалуй, и начнем. То, что произошло с его электронным соглядатаем, в общем то уже давно нашло в его сознании вполне приемлемые и разумные объяснения. А вот то, что случилось после этого - пока еще было для него загадкой. Но, лучше все по порядку. Его звездолет атаковал чужой корабль, оказавшийся точно таким же как его собственный. Это было. Хотя, может быть и нет. А вдруг это был какой-нибудь мало изученный земной наукой физический эффект?! Ну скажем, точное зеркальное и электромагнитное отражение его собственно корабля от незримой преграды. Почему бы нет? Тогда все и сразу становится на свои места и не требует никаких дополнительных изысканий. Стоп. А как же тогда быть со вторым кораблем. Он то никак не мог быть отражением "Иуды". Это точно ! Он вообще был гражданским. И цвет у него был серебристый, а не черный, как у "Иуды ". Да и название его он, Герман, даже успел прочитать... Кстати, как он назывался? "Космический исследователь "Первопроходец" 21 - звездная экспедиция " кажется, именно так. М-да, очень несуразное название. А главное длинное и... " Герман запнулся. В его сознании закрутился ворох необузданных мыслей. "... что это название мне напоминает? Может быть я когда-нибудь раньше его слышал? Если да, то где и когда? - сознание Германа забилось в лихорадке, тщетно пытаясь выудить из своих недр все, что могло иметь отношение к Космическому исследователю "Первопроходец" и 21 - звездной экспедиции " " - Не может быть, - наконец его осенило. - Это же... Это же ЕЕ корабль. Ну точно, именно так он и назывался. И экспедиция ее была как раз 21-ой по счету. Все сходится. Значит..." - Здравствуйте. Это вы? - неожиданно ворвался в его гордое одиночество до боли знакомый, хотя и давно им забытый голос. ЕЕ голос. - Это я, - зачаровано подтвердил Герман, тщетно пытаясь поверить в то, что голос реально существует, а не является очередным плодом его возбужденного воображения. - Я знала, что мы снова встретимся. Я вас ждала, - вновь громко и отчетливо произнесла ОНА. - Если вы так говорите, значит я умер, - ляпнул в ответ первое, что ему пришло в голову Герман. - И да и нет, - грустно продолжала Она. - Как вас прикажете понимать? - в своей привычной манере возмутился Герман. - Для того мира, из которого вы пришли, вы безусловно умерли. Для вас тот мир тоже умер. Для меня вы пока еще живы. И для вас, может быть тоже, - неуверенно продолжала ОНА. - Что значат ваши "пока" и "может быть"? Значит я все-таки умер..., - не унимался Герман. - Для нас двоих, вы пока еще даже не родились. Но если вы меня забыли, то да, значит вы умерли. И я уже ничем не могу вам помочь, - ЕЕ голос задрожал и стал тише. - Разве я смог бы вас забыть?! - взбунтовался Герман. - Так не бывает. Этого не могло случиться ни при каких обстоятельствах. Но объясните мне, наконец, хотя бы вы, что здесь происходит. Где я, черт возьми? Почему я вас не вижу и, наверное, с учетом моего предыдущего опыта, еще и не слышу? Что все это значит? - Вы все равно не поймете. По крайней мере, пока, - заговорила ОНА более твердым, и как может быть показалось Герману, ободренным голосом. - Почему же? - чуть было не обиделся на ЕЕ слова Герман. - вы считаете меня глупым? Или считали таковым раньше? - Нет, - опять погрустнев, ответила ОНА. - Я никогда не считала вас глупым. Тем более сейчас, когда снова узнала. Но это ничего не меняет. Вы очень скоро это сами поймете. Если нет, значит мы уже больше никогда не встретимся ! - Что такое я еще должен понять? И почему от этого зависит встретимся мы еще раз или нет, черт возьми ! - сорвался с цепи Герман. - Мы обязательно встретимся ! Теперь я уже знаю это точно, - поспешила его успокоить ОНА. - Скажите пожалуйста, она уже знает ! Почему я тогда еще ничего не знаю , - не унимался Герман. - Потому что для вас будущее еще не наступило, - спокойно объяснила ОНА. - Ну с этим то я, пожалуй соглашусь ! - флегматично заключил Герман и в очередной раз бросился в контратаку. - Ну если для меня будущее еще не наступило, то и для вас оно не наступило тоже. По - моему, логично?! Тогда откуда у вас такая уверенность в том, что мы обязательно еще раз встретимся. - Вы действительно очень сильно изменились за время нашей с вами разлуки, Герман, - первый раз за всю их беседу ОНА назвала его по имени. - Но я знаю, что в душе вы остались прежним. Что же касается ваших рассуждений , то они бессмысленны. И в силу этого нелогичны. В этом мире, в котором вы оказались, прошлое, настоящее и будущее совпадают в одной точке. Но только для тех, кто к этому готов. Вы пока еще не готовы. - Стоп, стоп, стоп..., - не совсем вежливо перебил свою собеседницу Герман. -То, что я к чему-то там не готов, это я уже давно понял. Ну черт с ним, как говорится. Но вы то, с ваших собственных слов, к этому готовы. Значит для вас все, что неминуемо случится в будущем, уже давно известно. Ведь так? - Нет, не так, - возразила ОНА. - Мне известно только то, что могло бы произойти со мной, если бы мы так и не встретились. Теперь же, наше общее будущее мне уже неведомо. И хотя в этом мире отсутствуют пространство и время, наше общее будущее стремительно меняется. И чем больше и глубже мы будем узнавать друг друга, тем более определенным будет это будущее. Вы меня понимаете? - Ну разумеется, - беззастенчиво соврал Герман. - Чего уж тут непонятного. Будущее это прошлое, прошлое - настоящее, а настоящее... а настоящее... Герман запнулся. Запнулся, почувствовав в глубине своей души, что поступает с той, к которой он так стремился всю свою жизнь, цинично и глупо. Неожиданно в нем проснулись всегда присущие его истинной натуре благородство и честь. - Извините, - поспешил исправить положение он. - Я не хотел вас обидеть . Честно. Не знаю, что на меня нашло. Но на самом деле, я не такой. Хотя многие в том мире, из которого я пришел, страстно желали во мне видеть только то, что я по своей глупости только что перед вами продемонстрировал. Ложь, цинизм, лицемерие и ничем не обоснованную гордыню. Я искренне извиняюсь перед вами за свое поведение. Не знаю только, сможете ли вы меня простить после всего того, что я успел вам наговорить. - Я вас уже простила. И я вам верю. Вы действительно не такой плохой, каким старательно хотите казаться. - поспешила успокоить Германа ОНА. Вы изменитесь. Вы вновь станете самим собой. Причем очень скоро. И может быть то, что было между нами в том далеком мире, откуда мы оба однажды пришли, вернется снова и... ОНА не договорила. Голос ее оборвался также неожиданно, как и возник. Но ОНА вселила в него надежду. И, несмотря на ту горечь, что испытывал Герман от своих глупых и бестактных выходок, которые он позволил себе, беседуя с НЕЙ, ему было радостно на душе. У него опять была цель. И ему опять хотелось жить. Правда, пока еще он не знал, сможет ли он снова заслужить это право. Но теперь это уже не имело значения. Между тем, все вокруг Германа уже кружилось в фантастическом водовороте событий. И хотя он продолжал оставаться слепым, глухим и беспомощным, он неожиданно что-то почувствовал. Он пока не мог понять, что именно. Он никогда раньше не сталкивался с подобным чувством и поэтому был не в состоянии его описать. Его куда-то тянуло, влекло и он был полон энергии. И тут только он наконец догадался, что именно это было за чувство. Он чувствовал Движение. И это было пока третьим, после разума и памяти ощущением, которое Природа великодушно посчитала возможным ему вернуть.

* *

*

То, что когда-то было Германом Леваневским, теперь ощущало себя маленькой и неуловимой частицей энергии с бешеной скоростью мчавшейся через бездну пространства и времени. Он был ФОТОНом. Да, да именно ФОТОНом. И хотя он не мог это утверждать с полной уверенностью, но он это знал. Его продолжали окружать темнота и безмолвие. Но он уже чувствовал в них присутствие себе подобных. Таких же как он фотонов, загадочных и неудержимо рвущихся к им же самим неведомой цели. Их были миллиарды, а может быть и секстильоны. Каждый из них не имел ни малейшего представления о том, где и зачем был начат его путь и где ему суждено прекратиться. Каждый из них был сам по себе и ничто его не связывало с остальными. ФОТОН, который прежде был Германом, тоже не был исключением. Но, в отличие от других, он был способен почувствовать свое полное Одиночество во Вселенной. Неожиданно незримая преграда оказалась на его пути. Силы стали быстро его покидать. Он стремительно терял свою скорость и, прежде казавшуюся ему бездонной, энергию. Прошло еще мгновение и он понял, что сливается с тем, что прервало его предначертанный путь. Он почувствовал, как становится вначале ее маленькой частью, а потом уже и ею самой.

* *

*

Теперь он был АТОМом, о который разбился и в котором увяз как фотон. Новые, прежде неведомые ему чувства и ощущения ураганом ворвались в его сознание. Теперь его уже не только тянуло, но еще и отталкивало. Он неожиданно понял, что в жизни бываю соперники и партнеры. Первые, очень похожие на него, либо спасаются бегством, страшась его силы и мощи. Либо стараются эту силу и мощь у него отнять. Вторых же влечет к нему с необузданной силой. Им не хватает его, а ему без них никогда не достичь покоя. А еще, он неожиданно почувствовал Гравитацию. Его властно тянуло к большему. Меньшее, в свою очередь, покорно притягивалось к нему. А еще он чувствовал холод и жар. Его то переполняла энергия, то крепко сжимал в свои холодные и цепкие объятия паралич. А еще то, что он теперь не один. Он неожиданно почувствовал Единство. Единство того маленького мирка атомов и частиц, которые его окружали. Каждый в этом мирке был чем-то зависим от другого и совсем не гнушался этим. Ведь все вместе они были частицей чего-то большего! А каждый по отдельности - только лишь ни кому ненужной песчинкой! Окружающий Германа маленький мирок, к которому он уже начал привыкать, между тем, неожиданно стал изменяться, растворяясь в чем-то еще более важном и сильном. Герман опять почувствовал себя вначале маленькой частью этого нового мира, а потом неожиданно стал им самим.

* *

*

Теперь он был ЖИВОЙ КЛЕТКОЙ, безжалостно поглотившей его как АТОМ. Круг его чувств расширился вновь. Он почувствовал Жизнь и ответственность за ее продолжение. Он почувствовал также и Власть. Власть над своим Организмом. Он научился отдавать своему организму приказы и строго следить за их исполнением. Он снова почувствовал Боль и научился ее подавлять. Он почувствовал то..., что меняется вновь. И в этом процессе узнал свое предназначение.

* *

*

Теперь он уже был нежным зеленым РОСТКОМ, превратившись в него из КЛЕТКИ. Он узнал про то, как возникает и формируется жизнь. Он узнал и про то, что эта жизнь не бывает вечной. Тем более, если не тянется к Свету. Он научился самостоятельно строить свой организм и нежно заботиться о его процветании. Он научился преодолевать препятствия, мастерски их обходя либо дерзко протыкая насквозь. Он узнал, что бывают Стихии. И эти стихии не всегда благодушно относятся к жизни. Все остальное он так и не успел узнать. Так как жизнь его вновь изменила Форму.

* *

*

Теперь он уже чувствовал себя ДИКИМ ЗВЕРЕМ, для которого РОСТОК послужил подкреплением жизни. Природа наконец вернула Герману почти все его прежде отобранные ею чувства. Теперь он уже мог видеть, но пока еще не наблюдать Мог слышать какофонию звуков, но не искать в них Гармонии и Красоты. Мог чувствовать запахи, но не наслаждаться их Ароматом. Мир, который его теперь окружал, был настоящим и полным. Но все же, он, Герман, все еще не чувствовал себя в этом мире Человеком. И причиной тому был бесконечный, навязчивый и неукротимый Страх. Страх перед всем, что его окружало. Страх перед тревожными и незнакомыми звуками. Страх перед резкими запахами. Страх перед самой Природой и подвластными ей стихиями. У него теперь было сильное и хорошо защищенное от непогоды Тело. Но это тело было предназначено только лишь для того, чтобы спасать его, своего хозяина от хищников. И тем самым позволить ему продолжить свой биологический род. В очередной раз Герман почувствовал боль. Он снова был жертвой. И вместе с этим снова менялась его судьба....

* *

*

Очередное превращение произошло так стремительно, что застигло его врасплох. Он не сразу поверил в то, что снова оказался в человеческом обличье. И хотя он все еще не был тем самым Германом Леваневским, которого он прежде знал, но к своему неописуемому восторгу он вновь был способен трезво мыслить и рассуждать. А не только испытывать эмоции и неосознанные чувства. Теперь он был ПЕРВОБЫТНЫМ ОХОТНИКОМ, а дикий ЗВЕРЬ стал его законной добычей. Он имел коренастую фигуру, закутанную в одеяние из необработанных и потому смрадно пахнущих шкур. Сильные, обросшие звериной шерстью ноги и густую, взлохмаченную растительность на всем своем теле. Его звали Оуджушуа, что означало на языке его родного племени "необузданный вепрь". У него была жена Эйейка и маленький, но такой же дикий и грязный как и он сам сын. Его сына звали Нэдшуа - " необузданный поросенок ". Так его окрестил отец и никто из племени не решился воспротивиться этому. Справедливо и вполне обоснованно опасаясь буйного и мстительного характера Оуджушуа. Племя Оуджушуа включало в себя нескольких десятков взрослых мужчин, почти столько же женщин, детей и немощных стариков. Год назад, племя Рыси, как себя не без гордости называли родичи Оуджушуа, было в два, а то и в три раза больше нынешнего. Причем на каждого взрослого мужчину приходилось не меньше двух женщин. Они жили тогда на скалистой и заросшей густым зеленым кустарником равнине, на самом берегу Черного озера. В озере было полно рыбы. Близлежащие леса кишели всевозможной дичью. А в случае особо удачной охоты соплеменникам Оуджушуа нередко даже удавалось завалить огромного мамонта, мясом которого племя могло питаться целый месяц. Но, весной этого года, размеренная и в общем-то беспечная жизнь племени Рыси неожиданно изменилась. Виной тому стали пришельцы с юга. Они напали на поселение людей Рыси глубокой ночью. Безжалостно убивая всех попадавшихся им на глаза мужчин, вероломные захватчики тут же насиловали на глазах умирающих их женщин и предавали огню их семейные очаги. К утру все было кончено. На месте некогда цветущего поселения людей Рыси , дымились обуглившиеся головешки и висел смрадный туман с привкусом мертвой и обожженной плоти. Оставшихся в живых после чудовищной ночной оргии женщин племени Рыси захватчики увели с собой, расположившись маленьким, наспех разбитым тут же на побережье Черного озера лагерем. Вероломство и кровожадная жестокость не были единственной причиной такой легкой победы захватчиков над племенем Рыси. К счастью для самого Оуджушуа и других охотников из его небольшого отряда и к несчастью для всего племени Рыси, в ту роковую ночь все взрослые мужчины были в двух днях пути от места разыгравшейся трагедии и собственных очагов. От полного уничтожения их спасло то, что в этот раз, как им казалось, охотничья удача им изменила. Длинношерстый носорог, которого им удалось выследить только на третий день охоты, все никак не давался им в руки. Несмотря на то, что люди Рыси нанесли ему бесчисленные и кровоточащие, зверь истекал кровью, но продолжал оказывать яростное сопротивление. В довершении всего, запах свежей крови неожиданно привлек хищников: несколько волков и грозного саблезубого тигра. Так что теперь охотникам приходилось не только бороться со своей жертвой, но также и отгонять от нее своих нетерпеливых конкурентов. На четвертый день охоты, поверженный и обессиленный зверь, наконец, стал заслуженной добычей охотеников. Усталые и предельно измотанные схваткой с носорогом и все еще преследуемые по пятам волками, они возвращались к Черному озеру. Туда, где их уже ожидало страшное горе и разочарование. А может быть даже и верная смерть... Оуджушуа неторопливо шел во главе своего маленького, отягощенного непосильной ношей, отряда. Неожиданно он поймал на себе на чей-то до смерти перепуганный взгляд. Оуджушуа резко взмахнул вверх своей левой рукой, приказывая отряду остановится. В тоже время его правая, чем-то напоминающая обезьянью лапу рука, напряглась, сжимая все сильнее и сильнее рукоять его грозной дубинки. Посланные им на разведку двое из молодых охотников вернулись достаточно быстро. Причем вернулись не одни, а в окружении жалкой кучки перепуганных женщин, детей и нескольких стариков. Это было все, что осталось от прежде многочисленного племенем Рыси. Среди этих несчастных была и его, Оуджушуа, жена, крепко прижимавшая к своей обнаженной груди маленького Нэдшуа. Плач и горестные женские стенания разнеслись над доисторическом лесом . Лица мужчин, после того как они узнали что случилось с их племенем, налились кровью и ненавистью. Первым из охотников пришел в себя Оуджушуа. Он уже открыл рот, чтобы, отдать своим охотникам немедленный приказ: бросить охотничьи трофеи и немедленно напасть на врага. НО, что-то его остановило. Нахлынувшая на все его существо жажда мщения вдруг уступила место трезвому рассудку . Немая мольба и безграничное страдание в глазах его соплеменников лишь укрепили его Волю Уверенность в правильности принятого им решения. - Мы пойдем на запад, в страну скалистых гор и ущелий. Там враги нас не достанут, - властно распорядился он в адрес своего застывшего в оцепенении отряда. - Ты просто трус и боишься смерти, - неожиданно раздался за его спиной дерзкий голос. - Ты не можешь быть нашим вождем. Ты даже не достоин своего грозного имени. Твоя семья уцелела, чего нельзя сказать о наших женах и детях. Мы не пойдем за тобой. Из толпы охотников до ушей Оуджушуа донесся ропот одобрения. Но это его не смутило. Оуджушуа резко обернулся, ожидая лицом к лицу столкнуться со своим обидчиком и, если это понадобиться, немедленно ответить своей тяжелой дубинкой на все его наглые обвинения. Но, натолкнувшись на пылающие злобой и яростью взгляды других охотников, поспешил ретироваться. - Кто посмел бросить в мой адрес этот дерзкий вызов, - скрипя зубами, произнес он, продолжая пристально разглядывать своих соплеменников. - Мы все так думаем, - раздался ему в ответ твердый голос, принадлежавший светловолосому верзиле с набухшей от крови кожаной повязкой на правом глазу. Верзилу звали Траунууа - "хитрый лис", на языке племени Рыси. Во время охоты зверь первым набросился на него, пытаясь попасть ему в голову своим смертоносным рогом. Если бы другие охотники не поспешили к нему на помощь, Траунууа был бы уже давно мертв. Но счастье ему улыбнулось. Он остался жив, хотя и потерял в смертельной схватке с чудовищем свой правый глаз. - Хорошо, - в ярости прохрипел Оуджушуа, презрительно смерив взглядом своего противника. - Идите. Идите к Черному озеру и отомстите этим грязным псам за ваших жен и детей. Я вас не держу. Вы можете выбрать себе другого вождя. Боюсь только, что наслаждаться своей властью ему придется не долго. Ровно столько, сколько вам понадобится, чтобы добраться до нашей деревни, точнее до того, что от нее осталось, и чтобы позволить врагу легко и непринужденно проломить каждому из вас его тупую башку. - Я же говорил, что он трус, - громко выкрикнул из толпы охотников уже знакомый Оуджушуа голос. А его хозяин, злорадно усмехаясь, выступил вперед: - Нам не нужен такой трусливый вождь. Давайте проломим ему череп, заберем его женщину и выберем вождем Траунууа. Пусть он нас ведет на врага. Мы жаждем мести. Причем немедленной и самой жестокой. - Я догадывался, что той тварью, которая способна кричать в спину, будешь ты, Уаутуау, - грубо осадил говорившего Оуджушуа. - Тебе всегда не давала покоя моя жена. Я хорошо помню, как ты пытался насильно сделать ее своей женщиной. Мне даже после этого случая пришлось искать себе новую дубинку. Так как прежняя сломалась о твою голову ! И, к тому же, оказалась испачканной липкой и зловонной грязью. Среди охотников раздался дикий хохот и дерзкие насмешки в адрес Уаутуау. Симпатии соплеменников явно были на стороне Оуджушуа. Но лица мужчин продолжали оставаться суровыми и перекошенными злобой. - Если вам нужен другой вождь... Дело ваше. Я не возражаю. - не давая противнику опомниться, продолжал Оуджушуа. - Вряд ли он сможет совершить чудо и своим грозным видом повергнуть в ужас и бегство наших врагов. А их, как нам поведали наши женщины, столько же, сколько пальцев на руках и ногах у нас всех вместе взятых. И им не пришлось три дня выслеживать носорога и еще целый день пытаться пробить копьями его толстую шкуру. А потом еще и тащить через весь лес его громоздкую тушу. И вы после всего этого собираетесь бросится в драку с полным сил и более многочисленным врагом? Если да, то пусть вас на эту бойню поведет кто-нибудь другой. Пусть даже Траунууа. -А как собираешься поступить в этой ситуации ты, Оуджушуа,- раздался из толпы неуверенный голос и Оуджушуа понял, что удача теперь уже полностью на его стороне. - Я уже сказал. Я собираюсь забрать свою семью и пойти на запад, в страну скалистых гор и ущелий. - решительно ответил он всему племени. - Там, в царстве пещер и голого камня, я воспитаю из своего сына достойного охотника. И воина! Я сделаю из него настоящего мужчину и научу ненавидеть врагов так, как их ненавидит его отец. А когда придет время он вернется к Черному озеру и отомстит врагам за свое племя. И он уже не будет для них легкой добычей. - Я пойду с тобой, Оуджушуа, - неожиданно поддержал его Траунууа. - У меня больше нет ни жены, ни сына. Но ты прав. Если мы сейчас вернемся к Черному озеру, враги раздавят нас как беспомощных котят. И наш род прекратится. А я не хочу этого так же, как и ты. Одноглазый великан уверенно отделился от толпы охотников и встал по правую руку от Оуджушуа. - Кто еще готов присоединиться ко мне и вместе с нами пойти на запад, грозно спросил Оуджушуа у своих все еще пребывающих в нерешительности соплеменников. - Мы все пойдем за тобой, Оуджушуа, - после затянувшейся паузы, наконец высказал всеобщее решение седовласый Маакуа, самый старый и уважаемый из охотников племени. - Веди нас. Мы тебе доверяем. Оуджушуа удовлетворенно кивнул и, бросив презрительный взгляд в адрес трусливо поджавшего хвост и отчаянно пытающегося затеряться в толпе Уаутуау, приказал охотникам вновь взяться за носилки с их охотничьей добычей. Впереди их ожидал нелегкий и полный непредвиденных опасностей путь.

Стояла глубокая ночь. Полная Луна и белые жемчужины звезд ярко освещали землю, накладывая на окружающие камни и толстые стволы деревьев фантастические тени и контуры. Герман не спал. Он, устало раскинув ноги и подложив под себя для удобства сложенную вчетверо медвежью шкуру, сидел у входа в свою пещеру. И как мальчишка пытался попасть маленьким камешком в им же самим построенную из песка и пыли пирамидку. До рассвета было еще не менее двух часов. И эта бездна времени, вся без остатка, принадлежало ему одному. Ему, Герману Леваневскому, а не мудрому вождю племени Рыси Оуджушуа, которым он вновь должен был стать в этом мире с первым же лучом Солнца. За его спиной, в густой холодной темноте и безмолвии, мирно посапывала его семья: жена Эйейка и их сын Нэдшуа. Им никогда не было суждено узнать, кем становился их муж и отец в эти и им подобные часы сумрака и одиночества. Они искренне уважали и, наверное, даже горячо любили только одного Оуджушуа. Герман же Леваневский был незнаком, чужд и недосягаем для их примитивного сознания. И, может быть, это было к лучшему. Внимание Германа привлек легкий шорох, донесшийся до него из густых зарослей кустарника, стоявших стеной перед пещерой и отбрасывающих уродливые тени. Он насторожился. Какое-то странное чувство опасности и недоумения бесцеремонно подмяло под себя его мысли и ощущения. Шорох повторился. С удвоенной громкостью и силой. Герман встревожился не на шутку, вскочил на ноги и со всех ног бросился в пещеру за своим оружием. Но было уже поздно. Острая и невыносимая боль пронзила его в спину, сокрушив на своем пути позвоночник и окровавленным костяным наконечником выскользнув из груди. Герман тяжело захрипел, захлебываясь собственной кровью. Быстро теряя остатки своих жизненных сил, он беспомощно рухнул на каменный пол пещеры. - Ну вот, мы и в расчете, великий вождь, - зловеще прозвучал над его скорчившимся в предсмертных судорогах телом чей-то хриплый голос. Теряя сознание, Герман все же узнал этот голос. Он, без сомнения, принадлежал его лютому врагу и завистнику Уаутуау. - Ну вот и все, - с нескрываемой злобой и торжеством повторил убийца, трусливо оглядываясь по сторонам. " Нет ничего страшнее в жизни, чем Ненависть, Предательство и Зависть,пронеслось в сознании Оуджушуа в последние мгновения его жизни.- Глупец или, что гораздо хуже, негодяй тот, кто этого не понимает. " Сам он сумел это познать на личном опыте и в самой доходчивой форме.

* *

*

- Ну, что ж, - холодно, но, вместе с тем, удовлетворенно произнес Царь Священной Атлантиды Евэмон. Все еще не выпуская из своих рук искусно выполненный из человеческого черепа кубок и искренне наслаждаясь ароматом и живительной силой любимого напитка, он сдержанно добавил: - Дело сделано ! Его лицо вдруг побледнело и исказилось гримасой искреннего удивления. Сознание Германа стремительно возвращалось из небытия. Теперь он уже был ВЛАСТЕЛИНОМ. Жизни и судьбы сотен, тысячи, десятков тысяч людей были во его полной и безраздельной власти. А этот необычный кубок, который он все еще продолжал крепко сжимать в своих руках был некогда действительно человеческим черепом. Черепом ПЕРВОБЫТНОГО ОХОТНИКА и мудрого вождя племени Рыси. Тем, что когда-то было Оуджушуа. Между тем, заметив тень замешательства на лице своего господина, стражники, облаченные в оранжевые латы и окружавшие Властелина со всех сторон, с громким лязгом выхватили из ножен свои острооточенные мечи и угрожающе бросились к склонившейся в почтительном поклоне у его ног фигуре. Но Властелин жестом остановил их служебное рвение и приказал немедленно вернуться на место - Так ты говоришь, мой верный раб, что с этой минуты дикие народы северных окраин империи будут подчиняться мне беспрекословно? - в задумчивости, но все с тем же царственным высокомерием, произнес он, поднимаясь с трона и делая шаг в сорону стражников и застывшего в ожидании неминуемой смерти атлантского вельможи. - А ты ничего от меня не утаиваешь, презренный? - процедил он сквозь зубы, сжимая пальцами лицо своего затрепетавшего всем телом собеседника. Царские стражники вновь оголили свои мечи и решительно бросились к несчастному. Но и в этот раз Царь своим властно и бесцеремонно их остановил. - Да подтвердят мою искренность и благие намерения Боги ! - упавшим голосом запричитал бедняга. - Я передал тебе, о повелитель, все что мне стало известно в результате Северного похода твоих легионов ! Мне нечего добавить ! Можешь меня за это казнить ! - Могу и казнить, - цинично заметил царь и верные ему гвардейцы вновь встрепенулись. Они уже устали ждать и собирались хотя бы в этот раз наконец исполнить свой долг и разрубить дерзкого собеседника своего Властелина на тысячи маленьких кусочков. - А могу и наградить, - между тем в задумчивости продолжал грозный Царь .- Если... Стражники приготовились бросится в атаку. Между тем, лицо Властелина озарилось миролюбивой улыбкой. - Если, - наконец решился он закончить свою фразу. - Ты повторишь передо мной и перед моими приближенными всю свою необычную историю. Она мне понравилась. Также, как и этот дикий обычай с кубком. Я хочу выслушать твою историю еще раз. Причем немедленно, раб ! - Слушаю и повинуюсь, мой повелитель, - дрожащим голосом заговорил вельможа, все еще отказываясь верить в свое неожиданное спасение. - С твоего великодушного позволения, я опущу ту часть своей истории, которая касается тех небывалых тягот и лишений, обрушившихся на верные тебе легионы в самом начале похода к Северным границам нашей Священной Империи, - вельможа запнулся, ожидая реакции царя и время от времени с опаской поглядывая в сторону его насторожившейся стражи. Царь благосклонно кивнул. - Так вот, - голос вельможи зазвучал увереннее. - Когда твой покорный слуга и вверенные ему твоей милостью легионы оказались, наконец, на самом северном краю Священной Империи, мы, к своему немалому удивлению, обнаружили там достаточно многочисленный, хотя и очень дикий, народ. Вначале твоим легионам никто не оказывал достойного сопротивления. Дикари принимали нас с должным почтением и гостеприимством. Так продолжалось до того самого момента, пока мы не оказались у ворот их столицы, затерянной среди холодных скал и бездонных ущелий. Дальше дикари наотрез отказались нас проводить. Твоим легионам пришлось вступить в бой и, милостью богов и непревзойденной доблестью твоих верных солдат, столица дикарей пала. Хотя, и после достаточно непродолжительной осады и нескольких жестоких штурмов. Мы до основания разрушили весь город, но никаких сокровищ и ценностей в нем так и не нашли. Вельможа перевел дух, прежде чем перейти к самой захватывающей части своего рассказа: - Мы захватили также много рабов, дабы для их же собственного блага и счастья, сделать твоими верными поданными. Часть из них мы привели с собой. Вельможа, не поднимаясь с колен и не рискуя взглянуть в глаза Властелина, громко щелкнул пальцами левой руки. Как бы в подтверждение его слов, на улице, у самого входа в царский дворец громко зазвенели кандалами сотни грязных, закутанных в звериные шкуры, пленников. - Эти рабы, стали тем немногим, что нам удалось захватить во имя славы и процветания тебя, о мой повелитель, и покорной тебе Священной Империи. - голос вельможи уже не дрожал и даже приобрел некоторый оттенок гордости и высокомерия. - Среди них есть и тот, благодаря благоразумию которого, я, твой презренный раб, смог удостоится небывалой для меня чести - преподнести тебе скромный, хотя и очень странный подарок. - Я хочу его видеть, - властно перебил вельможу Царь. Лицо его вновь приобрело каменное выражение. - Но он не достоин предстать перед твоими очами, мой повелитель ! Он грязен и дик. К тому же еще и дерзок, - оторопев от неожиданности, ляпнул первое, что пришло ему в голову и тут же поспешил прикусить язык , вельможа. - Ты что, хочешь оказаться на его месте, презренный? - в свою очередь опешил от такой наглости, обрушил свой гнев на голову вельможи Царь. Вельможа задрожал, прекрасно понимая, чего ему может стоить подобная интонация в голосе Властелина. Бедняге повезло. Царские лучники успели только натянуть тетиву своих грозных луков, но так и не решились дать волю своим остроконечным вестникам смерти. Царские стражники тоже замешкались, несколько озадаченные тремя предыдущими попытками выполнения своих служебных обязанностей. Похоже, что в этот день боги проявляли к вельможе неслыханное великодушие и покровительство. Тем временем, двое легионеров из личной гвардии Царя уже ввели в зал и почтительно швырнули к ногам своего Властелина истерзанное огнем, грозными атлантскими копьями и мечами тело. На вид пленнику было не больше двадцати лет. Он был смугл, сухощав и наделен природой крепким телосложением. Несмотря на всю дикость происхождения и воспитания, черты его лица носили отпечаток благородства и ничем не мотивированного величия. Царь Евэмон был поражен, если не сказать большего. - Он еще жив? - гневно сдвигая брови, поинтересовался Царь, переводя свой взгляд с истекающего кровью тела юноши на вельможу. - Да, мой повелитель. Несмотря на все самые жестокие пытки, которые мы были вынуждены к нему применить, этот дикарь жив ! - поспешил с ответом тот. -Тогда, поставьте его на ноги ! - властно распорядился в адрес своих гвардейцев, Царь Евэмон. - Я хочу видеть его глаза... -... прежде чем он умрет ! - добавил он уже с сожалением. Гвардейцы без промедления бросились выполнять приказ своего Властелина. Подхватив бездыханное тело юноши за руки и запрокинув запрокинув его назад, они предстали вместе с ним перед Царем. Юноша неуверенно открыл глаза и обвел всех присутствующих пространным и равнодушным взглядом. - Как его зовут? - громко спросил Царь Евэмон, когда их взгляды встретились. - У него очень сложное имя, мой повелитель ! Его соплеменники называли последним великим Вождем Тар-Оуджушуа. в переводе с их языка это означает "потомок необузданного вепря", - покорно ответил вельможа. - Можешь закончить свой рассказ, - кивнул в его адрес Царь Евэмон. - Ели этот дикарь не доживет до конца твоей истории, ты умрешь вместе с ним ! - Слушаю и повинуюсь, мой Повелитель, - обречено согласился со своей участью вельможа. - Итак. Когда моим людям удалось захватить в плен этого дикаря и заставить его говорить, мы узнали от него про самое почитаемое его народом святилище в горах. Мы ожидали найти там дорогие подарки богам или хотя бы мало-мальски ценные предметы их культа. Но, несмотря на то, что к этому святилищу было очень сложно подобраться и оно тщательно охранялось весьма значительным отрядом дикарей, мы обнаружили там всего лишь заброшенную пещеру с примитивным очагом и несколько десятков иссохших мумий. Ну и конечно, тот самый кубок, который я посмел преподнести тебе в подарок. Вначале мы не обратили на кубок должного внимания, пока не узнали связанную с ним легенду этих дикарей. Вельможа украдкой бросил взгляд в сторону юноши и, убедившись в том, что тот все еще жив, продолжал: - Если верить этой легенде, мой повелитель, тот кто сделает из этой чаши хотя бы один глоток тут же получит в свое распоряжение всю мудрость их дикого племени и непререкаемую верховную власть над ним. Так поступали все их вожди. Юноша был последним, кто перед тобой испил из этой чаши. Мы сами убедились в том, как безропотно подчинялись ему все люди его племени. Теперь, из этой чаши испил ты, наимудрейший из правителей Атлантиды. Вся мудрость этого северного народа и власть над ним в твоем полном распоряжении. Я закончил, мой повелитель. - Это правда, что он рассказал? - неожиданно обратился с вопросом к юноше Царь, поднимая над своей головой злосчастный атрибут верховной власти над племенем Рыси. Юноша не понял, чего от него хочет этот высокомерный и разодетый в золотые одежды чужестранец. Но бросив настороженный взгляд на бесценную в его понимании чашу, утвердительно кивнул. - Ну что ж, - получив от юноши ответ на свой вопрос, громко произнес Царь. - Мне не нужна мудрость чужого народа. Достаточно той мудрости, которую мне дал мой собственный народ и всемогущие боги. Не нужна мне и добровольная покорность этих дикарей. Я в любую секунду могу добиться ее силой. Силой своих легионов и мощью всей Священной Атлантиды. Посему, из этого кубка больше никто и никогда не сделает ни одного глотка. Я навсегда останусь последним. Да будет так. С этими словами, Царь Евэмон широко размахнулся и со всех сил швырнул свой подарок о мраморный пол дворца. Сотни костяных осколков веером разлетелись в разные стороны, как только священный кубок племени Рыси коснулся холодного мрамора плит. В туже секунду, вельможа весь сжался, схватился за лицо руками и испугано запричитал, ожидая что та же участь, которая постигла его подарок, неминуемо уготована и ему самому. Но Царь Евэмон спокойно и равнодушно приказал своим стражникам приподнять вельможу с колен и подвести к нему. - Ты заслужил награду, презренный раб, - холодно произнес он в адрес вельможи. - И эта награда поистине бесценна, потому что никто и никогда, кроме тебя, ее от меня не получал и не получит. Эта награда - твоя собственная жизнь ! И не смей ею ни перед кем хвастать ! А то я могу передумать и твоя награда не достанется никому ! Разве что только богам !

- Твое великодушие и справедливость не знает границ, мой повелитель ! залепетал ему в ответ вельможа, собираясь сказать еще что-то. Но, подчиняясь властному жесту Царя, стражники подхватили его под руки и поволокли вон из дворца. - А с тобой, - обратился Царь Евэмон, уже к юноше, все еще висевшему на руках легионеров у самого подножия царского трона, - Мы еще разберемся ... - Вестник Посейдона! Вестник Посейдона! - оборвал царя на полуслове, вначале тревожный шепот, пробежавший по рядам его приближенных, а через какое -то мгновение и громкий голос дворцового распорядителя. - Вестник Посейдона? - в легком замешательстве произнес Царь Евэмон, разглядывая застывшего в почтительном приветствии у его ног рослого атлантского воина в орихалковых доспехах, в высоком шлеме и с белым леопардом на груди. - Что привело тебя, достопочтенный Вестник Посейдона, в мой дворец в сей неурочный час? - после затянувшейся паузы, наконец, спросил у Вестника. - Война, мой повелитель ! Война! - ответил громко, но с почтением отрапортовал тот. Все находившиеся в зале встрепенулись и устремили свои взгляды на говорившего. Царь Евэмон был искренне поражен услышанной им вестью. - Война?! - недоверчиво повторил он вслед за Вестником. - Но с кем? - С теми, о ком мы все давно уж позабыли, повелитель ! - с готовностью ответил на вопрос Царя атлант. - С тирренами, о великий Царь ! С теми, кто когда-то были частью твоего народа !

День обещал быть погожим и ясным. День великой битвы. Возможно и великой Славы. Возможно и большого Горя. Герман в одиночестве встречал рассвет, вот-вот готовясь снова оказаться Властелином. Кто-то выразительно и мягко тронул Властелина за плечо, желая привлечь к себе внимание. Царь Евэмон обернулся и с удивлением увидел воина - атланта, в привычных его взору красных латах, с боевым щитом и в шлеме копьеносца. Воин Атлантиды был взволнован, выглядел устало и сбивчиво пытался что-то объяснить Царю. Тот был рассеян и его не понимал, пока не обратил внимание на стройные ряды атлантских легионов, застывшие на косогоре конницу, слонов и боевые колесницы. Царь Евэмон решительно взмахнул вперед рукой и армия рванулась вслед за его жестом. - Вперед, мои легионеры, вперед, во Славу Атлантиды ! - чуждым ему голосом воскликнул Властелин под грохот колесниц и рев взбесившихся от ярости слонов.- С нами Посейдон, и Ника, и Тюхе. У нас нет выбора ! Вперед! - Почему мы стоим на месте, мой верный Актион, - гневно и сурово набросился Царь уже на своего оруженосца и рассерженно блеснул глазами.Я должен быть среди моих легионеров! Я сам хочу попробовать врага на крепость рук и нервов. - Слушаю и повинуюсь, мой Царь и повелитель, - с готовностью ответил тот и отпустил поводья царской колесницы. Царь Евэмон схватился за свой царский меч и вскоре был уже в пылу сражения. Бой был жестоким и, казалось, бесконечным. Ряды атлантских копьеносцев быстро редели. Противник брал числом и яростью, и натиском, и мощью странного вооружения. Длинные и необычно прочные мечи противника без особого труда ломали в цепки драгоценные доспехи, копья и клинки легионеров Посейдона. Доспехи ж воинов врага казались для атлантов неуязвимы. Царь Евэмон был в ярости и хрипел от негодования. Его солдаты гибли, падали захлебываясь собственной кровью и отвагой. Все громче и наглее раздавались возгласы победы на уже давно забытом в Атлантиде языке. Все ближе и ближе подбирались к царской колеснице шлемы и округлые щиты тирренов. Все вокруг Царя кипело, клокотало кровью, стоном раненых атлантов, протяжным лязгом колесниц, надрывным свистом стрел и треском копий. Царь был в самой гуще схватки, плечом к плечу с гвардейцами Священной Атлантиды, когда его залитой кровью колеснице вдруг преградил дорогу вездесущий Вестник Посейдона - Мой повелитель, смени свой гнев на милость, - с трудом переводя дыхание, прохрипел он в адрес благородного Царя. - Остановись, царь Евэмон! Позволь мне донести тебе слова Царя Атланта ! Это очень важно ! Вестник Посейдона поперхнулся и на его губах возникла кровь. Теряя силы, воин закачался, но все же выполнил свой долг. - Мой повелитель ! Армии Царей Мнесея, Диапрепа, Азаэса более уже не существует ! Боги отвернулись от нас. Тиррены празднуют триумф. Над землями Священной Атлантиды нависла страшная угроза - быть порабощенной. Цари Священной Атлантиды взывают к твоей мудрости и вере и просят тебя срочно отступить к столице. Войска и флот... Вестник Посейдона не успел закончить фразы и рухнул замертво к ногам Царя. Из его спины торчал короткий, черненый серебром клинок тирренского солдата. - Все кончено, мой благородный повелитель,- раздался за спиной Царя убитый горем голос Актиона.- Я более не вижу впереди оранжевых плащей, ни шлемов , ни солнечного блеска доспехов. Твой первый легион, увы, исчез, ушел в Историю и ныне уж наверно в Царстве грозного Аида. Второй и третий легионы ждут приказа. Тебе решать, что с ними будет - смерть в этой мясорубке, или отступление к стенам наших городов. - Да будьте прокляты все вы, коварные, жесткие и злые Покровители тирренов. И ты прекрасная Афина, и ты жестокосердный Арес, и ты могущественная Гера, и даже ты, первейший из бессмертных - Зевс ! воскликнул Царь, в отчаянии бросая дерзкий вызов небесам. - О Великий и всемогущий, владыка Посейдон ! Почему ты так жесток к твоим детям? Чем мы тебя прогневили? - О Благороднейший из атлантов, Царь Евэмон!- бесцеремонно перебил его Актион, заворачивая царскую колесницу и отдавая гвардейцам приказ немедленно сомкнуть свои ряди. - Извини, что я прерываю тебя, твои речи к богам... Но враг слишком близко, а до наших боевых триер не менее двух сотен стадий. Нам надо спешить, чтоб сохранить твою армию и флот. Царь не ответил. Он был всецело погружен в себя. В его душе боролись два непримиримых чувства: безжалостная ненависть и робкое благоразумие. Цари Атлантиды не привыкли поворачиваться к врагу спиной. Но в то же время он, Царь Атлантиды Евэмон, не мог позволить себе нарушить волю Священного Совета и своих братьев Царей. Он должен был во что бы то ни стало вернуться в Атлантиду и любой ценой спасти ее от варваров - тирренов. Атлантида все еще имела свой бесчисленный и всемогущий флот. И этом то была ее последняя надежда. Главное только, чтобы ни одна из триер не попала в руки врага, иначе их несметную армаду уже ничто не остановит... Царь смерил ненавистным взглядом армию врага, лавиной захлестнувшую остатки легионов Атлантиды, и приказал трубить сигнал к немедленному отступлению. Выжившие в этой страшной бойне легионы Атлантиды поспешно устремились к побережью и своим прекрасным кораблям. Враг их преследовал буквально по пятам, уже смакуя свой триумф и право победителя - глумиться над врагом. Густое, черное облако пыли, поднятое кавалерией тирренов, уже давно затмило собой горизонт. Но, о чудо, впереди спешащих к спасению легионов Атлантиды чарующе блеснул морской прибой и кособокие борта родных триер. Армия Царя Евэмона была спасена. Но, сам он был отрезан и окружен врагами. - Все ! Боги зовут меня к себе. Пришло мое время. - грустно произнес Властелин, когда первые из солдат противника уже были от него на расстоянии полета стрелы. - Ты должен мне помочь! Таков обычай! - обратился он с последней своей просьбой к Актиону. - Нет, мой повелитель, нет ! Я не могу ! Я не имею права ! - в отчаянии засопротивлялся тот, прекрасно понимая в чем тут дело. - Но все мои гвардейцы, увы, погибли ! Мы остались одни ! Легионы уже не успеют прийти к нам на помощь ! - рассердился Царь, протягивая Актиону рукоятку своего меча и скидывая с плеч золотые доспехи. - Ну же, окажи мне напоследок услугу! Позволь мне сохранить свою честь ! Актион не выдержал и слезы горечи заскользили по его щекам. Меч, посланный рукой друга, прошел сквозь грудь, кромсая сердце Властелина, и также просто вышел из его спины. - Ну вот и все! Я опять умираю! Как всегда! - захрипел Властелин перед смертью. - Что значит, повелитель, как всегда? - переспросил его в недоумении солдат. - Ты не поймешь ! Боюсь, что и я тоже! - услышал он в ответ. - Весь этот мир... Мир в одночастье схлопнулся и утонул в зловещем багровом тумане. Все было кончено. Последние слова Царя застыли между вечностью и этим необычно светлым миром. Герман умер. Умер, как всегда. Но в этот раз он ни о чем не жалел. Перед его глазами неожиданно возникло лицо. Лицо того бедного юноши из дикого племени Рыси. Тогда, при их последней встрече, между ними двумя зияла бездна. Он, Герман, был Властелином, а бедный юноша - бесправным рабом и обреченным на верную гибель. Теперь же они снова стали равными друг другу. Быть может в этом-то и есть весь смысл?

* *

*

Властелин уже давно был мертв. Герман же опять был самим собой. Командиром транспортного звездолета Лиги Наций лейтенантом Германом Леваневским. "Не может быть?! - подумал он про себя. - Неужели все повторяется?" Корпус "Иуды" сильно вибрировал. Герман уже знал, что случится дальше. И к его неописуемому ужасу, всем его ожиданиям было суждено сбыться. Причем в самых мельчайших подробностях. Вначале его швырнуло на пол. Как и следовала ожидать! Ведь все это с ним один раз уже было. Правда, в этот раз он уже сознательно ничего не предпринимал, будучи заранее четко уверен в результате. Он просто покатился в дальний угол рубки, быстро теряя сознание. Корабль, как и тогда, вздрогнул, закрутился волчком вокруг своей собственной оси и начал стремительно падать в мрачную и беспросветную бездну. Его засасывало все сильнее и сильнее. Пока, наконец, густая черная мгла не сомкнулась за дюзами его маршевых двигателей. Все вокруг замерло. Время, как ему было и положено, остановилось.

Глава шестая.

"""""""Слепой" """ открывает глаза. "

- Я рада, что вы опять с нами, Герман, - без предупреждения возник в его сознании ЕЕ приятный и трогательный голос. - Стоп, стоп, стоп, - отчаянно засопротивлялся он. - Мы так не договаривались. Прошлый раз мы начали совсем не с этого. Я прекрасно это помню. А потом, куда подевалась моя законная пауза на размышление? И где... Герман попробовал открыть глаза. Как ни странно ему это удалось, даже без особых на то усилий. Он попытался вначале пошевелить пальцами, а затем и поднести к своим глазам правую руку. И это ему опять же удалось сделать. Более того, пристально разглядывая свои тонкие аристократические пальцы он не обнаружил в них ничего особенного, кроме до боли ему знакомого сломанного ногтя на мизинце. Так, это было уже слишком. Герман в отчаянии тряхнул головой, попытался подпрыгнуть на месте и при последующем за его прыжками приземлением чуть не вывихнул с непривычки свою левую лодыжку. Дальше- больше. От детально изучил все свое тело с ног до головы и пришел к весьма, с одной стороны, банальному, а с другой, невероятному выводу. Перед лицом неопровержимых доказательств он, лейтенант Герман Леваневский, действительно существует. - А при нашей первой встрече, между прочим, вы мне показались человеком серьезным, Герман. - наблюдая за всеми этими комичными ужимками и подпрыгиваниями Германа, заметила девушка. - Неужели, все проведенные нами в разлуке годы так сильно на вас повлияли? Или... - Будешь тут с вами серьезным, черт возьми ! - чисто автоматически огрызнулся Герман, продолжая пристально разглядывать свое собственное тело с разных сторон и все еще не обращая ни малейшего внимания на свою собеседницу. - Человек, можно сказать, заново родился, а вы над ним потешаетесь! - Вы полагаете, что родились в мундире...? Это действительно звучит очень забавно ! - не на шутку развеселилась девушка. -У-гу. В нем, в самом. В мундире ! - угрюмо подтвердил Герман. - И притом еще со всеми ему положенными золоченными пуговицами, нашивками и сразу же лейтенантскими погонами... А вы...?! Герман запнулся, наконец взглянув на девушку, раскрыв рот от удивления и в буквальном смысле вытаращив на нее глаза. - А вы... А вы, что здесь делаете? - наконец собрался он с духом и произнес, наверное, самый глупый вопрос за всю свою жизнь. - Смотрю на вас и удивляюсь? - приветливо улыбнувшись Герману, ответила ОНА. - И чему же вы удивляетесь? - похоже, задавать нелепые вопросы уже стало входить у Германа в привычку. - Не чему, а кому. - продолжая улыбаться, ответила она. - Я удивляюсь вам . Герман искренне расхохотался. И это самое надежное в подобной ситуации средство окончательно привело все его мысли в порядок. - Почему вы смеетесь? Уж не надо мной ли, - сама давясь от заразительного хохота, перебила его девушка. - Что вы, - поспешил успокоить ЕЕ Герман, и голос его неожиданно приобрел привычную ему твердость и уверенность. - Если уж я над кем-то и смеюсь , так это только над самим собой. А над вами разве можно смеяться... Нет, нет и еще раз нет. Вами можно только восхищаться и не меньше... Всем, кто со мной не согласен, рекомендую как можно быстрее обратиться за разъяснением к командиру транспортного звездолета лейтенанту Герману Леваневскому. В противном случае, я за последствия не отвечаю... - Это на вас совсем не похоже, господин лейтенант, - бесцеремонно ворвался в сознание Германа прежде ему неведомый голос. - Исходя из того, что я узнал о вас от Настеньки, да и по другим источникам, у меня сложилось о вас впечатление, как о человеке высоко ответственном и всегда отвечающим за свои слова и действия. Может быть, я ошибаюсь? - С кем имею честь...? - резко оборачиваясь в сторону своего нового, невесть откуда взявшегося, собеседника, выдавил из себя Герман. Перед его глазами возник статный, пожилой мужчина с густой седовласой бородой, в старомодных очках и неприметном сером комбинезоне. Темно карие, почти черные, глаза незнакомца смотрели на Германа с нескрываемым любопытством и искренностью. - С кем имею честь? - со все возрастающей уверенностью в голосе повторил свой вопрос Герман. - Мне кажется, что никогда раньше мы с вами не встречались. Но, почему -то ваше лицо мне знакомо. Где я мог видеть вас раньше, ума не приложу.... - У вас прекрасная зрительная память, молодой человек. Очень может даже быть, что феноменальная, - с готовностью подтвердил сомнения Германа по поводу их прежнего знакомства мужчина. - Мы действительно никогда раньше с вами не встречались. И лично я об этом искренне жалею. Не знаю как вы, но я бы счел бы наше знакомство за честь для себя. Пусть это вас не удивляет. Что же касается моего лица, то его изображения вы просто не могли не видеть. Ну, скажем, в сводке новостей науки по стереовизору или даже в Большой Энциклопедии "NETINFORM "... Дело в том , что моя фамилия Вильяминов... Академик Вильяминов, с вашего позволения. Вильяминов Дмитрий Николаевич... Академик сделал несколько шагов в сторону Германа и по чисто русской традиции протянул ему в знак своего расположения руку. - Лейтенант Транспортной Сл... - Герман запнулся на полуслове, неуверенно пожимая протянутую ему академиком Вильяминовым руку и по привычке вытянувшись по стойке смирно -... А -а-а, к черту все эти дурацкие регалии, - вовремя спохватился он, справедливо полагая, что переигрывает.- Просто, Герман. И больше ничего. - Вы мне уже нравитесь, просто... Герман, - с легкой укоризной в голосе передразнил Германа академик. - Просто потому, что нравитесь. Надеюсь , что мы вскоре станем хорошими друзьями. Что вы думаете по этому поводу. - Надеюсь вас не разочаровать, - к Герману вернулось привычное самообладание и даже некоторый безобидный сарказм. - Настенька, милая моя, - неожиданно переключил свое внимание с Германа на девушку академик. - Что мы, неразумные мужики, оставили вас в одиночестве. Нет, нет нам за это прощения. Вы со мной, согласны, Герман ? - В общем да, но..., - поспешил с ответом Герман, все еще не решаясь закончить так опрометчиво начатую им фразу. - Есть маленькая проблема. Чисто личного характера. - Вот оно даже как, - украдкой обмениваясь с девушкой взглядами, удивленно произнес академик. - Молодой человек, похоже, я вас, несмотря на все мое к вам хорошее отношение, недооценил. Вы не успели провести в нашей с Настенькой компании и нескольких минут, ну скажем чисто по земным меркам, а у вас уже возникли некоторые сложности... К тому же, имеющие, как мне кажется, прямое отношение к моей очаровательной спутнице. Я прав? - М-да, признаю свое полное поражения, - изображая на своем лице искреннее смущение, обреченно склонил голову Герман. - Я в полной вашей власти. Академик Вильяминов рассмеялся и дружески похлопал Германа по плечу. - Ах, молодость, молодость... - мечтательно произнес он, скрещивая на груди руки и тяжело вздыхая. Между тем, вспомнив о чем-то очень важном, академик изменился в лице. - Однако, вынужден вас огорчить, молодой человек, - отводя свой взгляд в сторону, сдержанно обратился он к Герману. - К сожалению, нам придется перенести продолжение нашего знакомства до следующей нашей с вами встречи... - То есть как, - озадаченно, если не сказать большего, переспросил его тот. - Вы хотите сказать, что вы меня покидаете? Герман бросил в сторону девушки взгляд, полный недоумения и растерянности. Девушка выглядела очень бледной и грустной. По выражению ЕЕ глаз Герман понял, что ей, так же, как и ему, их расставание совсем не по душе. - Увы, молодой человек, это не мы с Настенькой, а именно вы нас в очередной раз покидаете, - в бессилии разводя руками в стороны, пояснил академик. - Вы все еще не готовы присоединится к нашей теплой и дружной компании. Впереди вас еще ждет немало испытаний. И только от вас зависит, как скоро мы встретимся вновь. - Ну это уж слишком ! - вспылил Герман. - Почему в этом дурацком мире я постоянно должен делать именно то, что мне как раз совсем не нравится?! Я уже сыт всем этим по горло. Мне надоело быть игрушкой в чужих руках ! И в пылу своих очередных приключений покорно и робко ожидать ответов на все свои вопросы... Причем, невесть от кого... ! - Я бы, на вашем месте, был поосторожнее в выборе выражений, несколько бестактно перебил его академик. - Милый мой Герман ! Сами того не подозревая, вы только что бросили вызов самой Природе. Это ведь в ее полной власти вы теперь находитесь и, как вы сами заметили, чувствуете себя беспомощной игрушкой. Молодой человек, ах, молодой человек, как же вы горячи и нетерпеливы. Вы хотите всего и сразу. Но так не бывает. Вы прошли только половину пути, а уже считаете, что достигли цели. Неужели, прожитые годы и накопленный жизненный опыт так вас ничему и не научили ?! Хотя, быть может, именно за это ваше "легкомыслие" вы мне и нравитесь. Вы все еще безнадежный романтик, хотя иногда и пытаетесь довольно искусно изображать из себя уверенного циника и лицемера. Как многое еще в этом мире вам предстоит познать и принять. И главное, наконец, понять самого себя. - Вы говорите сплошными загадками, Дмитрий Николаевич, - подчеркнуто вежливо, но твердо, возразил своему собеседнику Герман. - Что я должен еще понять? А главное, кому и зачем это нужно? - Ну, на вопрос " Кому?", - снова перебил его академик, - я могу вам ответить достаточно определенно. Это все нужно прежде всего вам самому. И, может быть, немножко тем, кто вас окружает и кому вы совсем небезразличны. Что же касается второй части вашего вопроса, а именно: "Зачем?"... Академик сделал паузу: - На этот вопрос... На вопрос "Зачем?" способен ответить только один единственный во всей этой Вселенной человек. И этот человек - Вы ! Никто и ничто другое в решении этой проблемы вам не поможет. Увы, но это так. Но не огорчайтесь и не падайте духом. У вас уже есть хоть маленький, но достаточно весомый опыт в решении подобных неординарных задач. Вы же сумели найти в своей собственной душе ответ на вопрос: " Как формируется Жизнь и что она из себя представляет?!". И надо признать, добились на этом неблагодарном поприще очень и очень впечатляющих успехов, вполне заслуживающих восхищения. Иначе бы мы сейчас с вами эту тему не обсуждали... - Откуда вам может быть известно про мои гипотетические успехи или неудачи? - упрямо не сдавался Герман. - Ведь то, что со мной случилось, касалось только меня одного?! Это были исключительно мои собственные чувства, ощущения, мысли... память, в конце концов ! - Но вы не были первым, Герман, кто через все это прошел. - миролюбиво парировал академик. - Хотя, готов признать, что вы оказались лучшим и самым способным из всех "Посвящаемых". Что же касается того, откуда мне все о вас известно, то... это же так просто. Вы, Герман, забываете о том , в каком необычном и сюрреалистическом мире мы с вами оказались. Здесь не бывает тайн и, в тоже время, весь это мир состоит из сплошных загадок . Не правда ли, забавный парадокс. Как вы считаете? Выход из него достаточно банален. Здесь нет и не может быть секретов между живыми людьми, с одной стороны. И нет ничего однозначного и определенного по отношению к самому окружающему нас миру, с другой. Может быть, потому, что этот мир способен существовать только лишь в нашем воображении. А может и потому, что он нематериален и вследствие этого не подвержен никаким видимым, а главное доступным для нашего понимания, изменениям. - Очень лаконичное и, главное, понятное объяснение, - с трудом собирая свои мысли в единое целое, произнес Герман. - Вопрос лишь в том, как во всем этом разобраться? - А никак,- многозначительно улыбаясь, ответил академик. - Вам придется просто во все это поверить. Как это сделали все мы, ваши предшественники. Хотя, как мне кажется после всего того, что я о вас узнал, вы будете первым, кто не воспользуется этим моим прагматичным советом. Я уже даже начинаю вас бояться, молодой человек. В вас есть что-то такое, что делает вас непохожим на всех тех людей, кого я раньше знал. И именно это "что-то" делает вас Избранным. А вот кем и для чего, мне, как, наверное и вам, пока не совсем ясно. - Значит, у меня нет выбора? Я уже Избранный?! И от этой роли героя, которую вы мне приписываете, уже никуда не деться?! - самоуверенно подытожил Герман. - Хотя, очень может быть, что впоследствии, я, сам того не желая, вас разочарую. Все мои сверхчеловеческие способности запросто могут оказаться всего лишь напускной спесью и откровенным пижонством. - Вы сказали в последствии? - неожиданно переспросил академик. - Вы имели ввиду нашу следующую встречу? - Да, а что? - подтвердил Герман и в свою очередь встревожено посмотрел на академика и, главное, на НЕЕ. - Вы уж сомневаетесь в том, что она будет иметь место? - Она уже имеет место быть, - загадочно ответил академик. - Я же вам уже говорил, в этом мире отсутствует понятие времени. Поэтому, прошлое, настоящее и будущее здесь неизменно сливаются в единое целое. И после этого, их уже невозможно отличить друг от друга. Но... Академик запнулся, нервно покусывая губы и в нерешительности, заглядывая попеременно то в глаза Германа, то девушки. - Ваше присутствие, молодой человек, - наконец продолжил он, - я пока не могу понять почему, но вносит в этот мир несвойственную ему сумятицу. Прежде незыблемые по своей определенности наши общие прошлое и будущее стремительно меняются. Хотя этого, в принципе, не может быть. Теперь, я уже не уверен в том, что все мои наблюдения и прежде полученные представления об этом мире верны. И в эпицентре всех этих невероятных событий почему-то находитесь вы. - Ну, к миссии постоянного возмутителя спокойствия, скажем, мне не привыкать, - попытался сгладить возникшую напряженность в их с академиком общении Герман. - Что же касается вашего замечания по поводу вечности, то лучше быть в ее эпицентре, чем на богом забытой окраине ... Тем более, что там, я уже побывал и... Герман не договорил, с ужасом наблюдая за тем, как фигуры его собеседников начали стремительно таять и бесследно растворяться во мгле . "- Так, - подумал он про себя, - кажется, началось. Дай бог, если не все с начала..." Как бы в подтверждение его слов дикая какофония звуков, свистопляска цветов и необычных запахов обрушились на его голову. Через какое-то мгновение все прекратилось. Надо полагать, Герман опять кем-то или чем- то стал. Чем-то ему незнакомым и потому пугающим. Но, главное, что опять уже точно не самим собой. В этом он был уже уверен на все сто процентов.

* *

*

Давным-давно... В некотором царстве, в давно позабытом государстве жил да бы ЗОДЧИЙ... Он был не простым зодчим. Он был Зодчим стольного и несравненного града Киева и верным холопом Великого князя Владимира Святославовича. Но так было не всегда. Когда-то еще юный Расена, жил на самом востоке росских земель, среди густых лесов и полноводных рек. С раннего детства он привык всегда и во всем полагаться только на самого себя. Он был опытным охотником и искусным воином. Он был храбр и, в тоже время, обладал острым и пытливым умом. Но, вместе с тем, он был потомком древнего и очень уважаемого рода волхвов. Его отец - потомственным жрец Велеса - сумел привить своему сыну любовь и уважение к грозным, но справедливым богам. Отец был доволен, наблюдая за тем, как его сына неудержимо тянуло к познанию всего того мира, который их окружал. Все говорило за то, что старый и мудрый Ведун воспитал-таки себе достойного приемника. Он уже не сомневался в том, что будущее его рода, рода Рысичей "потомков леопарда" - как они себя называли, окажется после его смерти в надежныхи крепких руках. Но, в одну из весен все неожиданно изменилось. Причем к худшему. И виной тому стало необузданное тщеславие и властолюбие Великого князя. А еще донесшаяся до него весть о том, что племя Рысичей владеет священной славянской реликвией - мечом "кладенцом". Мечом самого ВЛАСТЕЛИНа. Тем самым, о котором он так много слышал из легенд и без которого полная власть над русичами была для Великого князя недостижима. В тот роковой год, когда грозная и ведавшая жалости дружина Великого князя вторглась и безжалостно разорила земли вятичей, сея на своем пути огнем и мечом новую веру, Расена только-только перешагнул через порог своего совершеннолетия. Схватка с дружинниками князя была жестокой и скоротечной. Рысычи полегли на поле брани все до одиного. А сам Расена, его отец и женщины племени были хитростью и коварством захвачены Великим князем в полон. Для почтенного Варуна и его сына потянулись долгие и мучительные дни изощренных пыток и надругательств. Но мудрый волхв был непреклонен. Несмотря на все свои страдания, он так и не выдал князю тайну меча "кладенца". Все усилия палачей князя были тщетны. Лишь только после того, как коварный князь решился сыграть на отцовских чувствах непокорного волхва и предал его сына жестоким истязаниям на дыбе, старик наконец сдался. Князь получил меч Властелина. И, как ни странно сдержал свое слово, сохранив Расене жизнь. Но этим великодушие и благородство первопрестольного князя и ограничилось. По приказу князя старик-волхв был предан позорной и мучительной казни. Его сын стал рабом. А деревянные идолы, капища и городища Перуна и Велеса были принесены в жертву новой заморской вере. Древнего рода Рысичей больше не существовало. Руины и мрачные пепелища дымились на месте их прежде открытых Солнцу и ветрам поселений.

ЗОДЧИЙ отвел глаза от византийского пергамента и с тоской оглядел сырые и мрачные стены своей кельи. Расена люто ненавидел новую веру. Даже несмотря на все то пышное великолепие дворцов и храмов, которые он увидел, сопровождая князя в Царьград. После их возвращения из Византии, Великий князь предложил Расене стать его зодчим и принять христианство. Но гордый рысич отказался. Тогда Великий князь пригрозил Расене тем, что отдаст его обручницу Кашиву, о которой он прознал от княжеских наушников, на забаву своей дружине. А его, Расену, прикажет немедленно "посадить на кол". Расена, скрипя зубами и одаривая князя взглядом, полным ненависти и презрения, вынужден был принять его предложение. Но только лишь в той его части, которая касалась постройки задуманного князем собора. Но отнюдь не принятия веры и тем самым предательства памяти своих предков. Его не испугала угроза неминуемой и мучительной смерти. Он был рабом, и князь в любую секунду мог его казнить. Но девушка... Она-то была не причем?! И та участь, которую ей уготовил Великий князь, была пострашнее смерти и самых бесчеловечных страданий. Травень вовсю звенел капелью и душистым ароматом первых цветов, когда русские мастеровые и византийские зодчие под руководством Расены принялись за фундамент Десятинной церкви. Работа шла споро и слажено. Князь был жесток и никто из бояр не смел ему перечить. Ни в выделении необходимого леса. Ни в снабжении строителей провизией. Ни в выделении подвод и лошадей... Расена проводил на строительстве дни и ночи, с восторгом наблюдая за тем, вырастали величественные стены храма. Как они покрывались искусной росписью богомазов. Как впервые разнесся над стольным градом Киевом малиновый колокольный звон... Когда золоченные купола Храма наконец вознеслись к небесам над стенами великого города, Расена неожиданно почувствовал себя творцом и созидателем. Прежде это чувство никогда не посещало его. А а теперь он упивался им с искренним наслаждением и страстью.

Днем позже Расена предстал перед Великим князем в ожидании столь долгожданной для него свободы. - Ну что ж, зодчий, - настороженно встретил его в своих покоях Великий князь. - Потешил ты меня своим мастерством и благолепным искусством. - Я выполнил свое обещание, князь.- не обращая внимание на льстивые нотки в голосе Владимира, почтительно произнес Расена. - Теперь, выполни и ты свое. Княжеское слово - крепче булата. - О чем это ты, зодчий? - изображая искреннее недоумение на своем лице, перебил его Владимир. - Разве я тебе что-либо обещал? О каком таком моем слове ты глаголишь? - Ты обещал дать мне и моей возлюбленной свободу, - твердо ответил князю Расена. - Так позволь же нам покинуть твой стольный град. - Ишь чего захотел, холоп, - с усмешкой на устах, перебил своего зодчего князь. - Подумай сам... Если я тебя отпущу, ты построишь такой же, а то и лучший храм в Новгороде, а ли в Чернигове. Ан - нет, не бывать этому. Твой талант и твоя жизнь принадлежат только мне и никому более. Такова моя, княжеская, воля. - Но как же твое обещание, князь, - растерялся Расена. - Неужели ты откажешься от своих слов? - Ну почему же, зодчий, - зловеще улыбаясь, произнес князь. - Если я и обещал тебе и твоей коханной свободу, то ты ее получишь ! Но, я что-то не помню о том, чтобы я обещал тебе еще и сохранить жизнь. Так что выбирай. Либо то, либо другое. Либо ты продолжаешь оставаться моим холопом и дальше строить в моем городе храмы!? Либо клади свою буйную, пусть даже вольную,Ю головушку на плаху. - Ты меня обманул, князь, - в горячности выпалил в адрес Владимира Расена. - Нет больше веры твоему слову. - Вот значит как. - в свою очередь разгневался Владимир. - Смуту затеял сеять, неблагодарный тать. Изволь, ты сам выбрал свою участь ! - Казнить его, - громко приказал он своим дружинникам. - А тело замуровать в одну из стен построенного храма. Навеки. Пусть тот, кто воздвиг этот великолепный символ новой веры, станет ее вечным хранителем. И еще ! Немедленно пошлите к вятичам гонцов с великой вестью . Пусть все узнают о том, что гордый и непокорный потомок славного рода волхвов принял новую веру. Отказавшись при этом от своих гнусных божков и их деревянных идолов. Пусть все узнают, что это именно он построил христианский собор и получил за это в награду - свободу и мое уважение. И так должно поступить каждому, кому дорога свобода и благоденствие земли Русской. Выполняйте. Дружинники князя поспешили немедленно выполнить его приказ и, подхватив Расену под руки, поволокли его вон из княжеских палат. Палач уже был наготове и расторопно исполнил княжескую волю. И прежде чем сердце бедного Расены навсегда перестало биться, гонцы Великого князя уже покинули стольный град, разнося по земле Русской хвалу и славу Великому князю Владимиру Святославовичу.

* *

*

Новый мир ворвался в сознание Германа приглушенным гулом механизмов и густым тошнотворным смогом. Это было уже девятое перевоплощение Германа. И он впервые начал испытывать чувство усталости и пресыщения бесконечным круговоротом чувств и событий. Теперь он был ПРОСТЫМ ОБЫВАТЕЛЕМ. Жизнь его была размеренной и безмятежной. И все потому, что Фортуна в этой его новой жизни была к нему чертовски благосклонна. Свое детство и юность он почти не помнил. Потому что в них не было ничего примечательного и необычного. У него была милая и отзывчивая жена. И очень красивые дети. У него был уютный и гостеприимный дом. И много верных друзей. У него была хорошая и, как ему казалось, достаточно интересная работа. Работа, которая позволяла ему никогда не испытывать недостатка в деньгах и приятном времяпровождении. У него была новенькая автомашина, последней модели. Он в собственное удовольствие занимался спортом, стараясь держать себя в форме. Он не курил и был абсолютно равнодушен к наркотикам и алкоголю. Каждый день он ровно в 9.00 уходил на работу, в семь часов вечера возвращался домой или вместе с друзьями посещал спортивные зрелища. По выходным дням вместе с женой и детьми ездил на природу или гулял по родному городу. А когда наступало лето - неизменно отправлялся, опять же вместе с семьей, туда, где ласково греет Солнце и ярко блестит золотистый песок. И так продолжалось из года в год. Одним словом, Геннадий Мальцев, так теперь звали Германа, уверенно и искренне считал себя счастливым человеком. И, наверное, на самом деле все именно так и было. По крайней мере, он сам в этом за всю свою беспечную жизнь ни разу не усомнился. Но все изменилось бесповоротно и вдруг. И кто бы мог подумать, что виной всему окажется маленькая газетная заметка, сухим и бесчувственным языком повествующая о делах давно минувших лет и даже столетий. То, что это заметка вообще попалась ему на глаза, было само по себе невероятным событием. По той простой причине, что Геннадий предпочитал читать в любой газете только лишь те страницы, которые были посвящены политике, спорту и "жаренным " фактам. Вначале Геннадий быстро пробежал заметку глазами и, не придав ей особого значения, по привычке начал листать газету дальше. Но, какое-то странное, необъяснимое чувство заставило его оцепенеть , лихорадочно зашуршать газетой и, уже во второй раз, натолкнувшись взглядом на злосчастную заметку, облегченно вздохнуть. Геннадий внимательно прочитал заметку один раз, другой, третий... Благо текст не превышал двух абзацев. Он все никак не мог взять в толк, что именно так сильно его заинтриговало. Речь шла о какой-то старинной киевской церкви и о найденной в одной из ее стен мумии. И все !? Геннадий судорожно напряг свою память, тщетно пытаясь вспомнить где, когда и что именно он слышал об этой истории. Странно, но он был твердо уверен в том, что - нигде и никогда... Хотя... Лицо Геннадия покрылось испариной. Руки самопроизвольно защелкали пальцами. Мысли запутались, вызывая тупую боль и жжение в обоих полушариях мозга. Геннадий встал со своего любимого кресла. Прошелся по комнате. И неожиданно для себя принял четкое и единственно верное в сложившихся обстоятельствах решение. На следующее утро он уже был в Киеве. Когда золоченные купола Храма вновь предстали перед его глазами, стремительный шквал воспоминаний ворвался в его сознание. Он все вспомнил. И про несчастного Зодчего Расену. И про жестокого князя. И про этот построенный на крови и людских страданиях храм. А еще он неожиданно вновь почувствовал себя Германом Леваневским. Человеком из далекого будущего, иронией судьбы оказавшегося в самом центре водоворота всех им прожитых жизней. Он долго и с нескрываемым восторгом смотрел на храм, прежде чем, наконец, понял то, ради чего он собственно оказался здесь. В этой самой точке пространства и времени. И то, что он понял, было для него чрезвычайно важным, если не сказать большего - роковым ! Он, наконец, нашел единственно возможный ответ на терзающий его душу вопрос "Зачем?". Он понял то, ради чего существует Жизнь. И все благодаря тому, что ОН НУЧИЛСЯ ВЫБИРАТЬ ИЗ МНОГО, порой никчемного и суетного, САМОЕ ГЛАВНОЕ. Это же было просто и бесхитростно. Жить можно и нужно ради Главного, а не быть игрушкой Судьбы и с трепетной благодарностью принимать от нее все как должное?! Во всех остальных случаях - можно лишь существовать, бездарно теряя или, что еще хуже, убивая себя и время. Герман многозначительно усмехнулся, отводя свой зачарованный взгляд от храма. Было двенадцать часов дня по земному времени. Густой аромат цветущих каштанов окутывал древний город. На улицах Киева уже давно и вовсю бурлила жизнь. Все вокруг куда-то спешили, перебрасываясь друг с другом на ходу легкими фразами и не обращая на чудаковатого Странника ни малейшего внимания. - С вами все в порядке? - неожиданно окликнул Германа незнакомый женский голос. - И да, и нет... - неуверенно ответил он, оборачиваясь в сторону говорившей. Но рядом с ним уже никого и ничего не было. Контуры города таяли на глазах. Солнечный свет быстро тускнел. Голос города и его аромат стремительно теряли свою былую силу и многообразие. - И да, и нет... - уже с легким оттенком грусти и разочарования повторил он, проваливаясь в гнетущую тишину и сумрак безмолвия...

* *

*

Сознание возвращалось к нему медленно и мучительно. Полное одиночество и безмятежная пустота окружали Германа. Он робко поежился, тщетно пытаясь уловить суть окружающей его действительности. Тупая и невыносимая боль пронзила все его тело. Он с опаской открыл глаза и тупо уставился в мерцающую приглушенным голубоватым светом бесконечность. "Кажется приехали?! - подумал он про себя, облизывая губы и с трудом приводя свои мысли в порядок. - Вот только куда? И зачем? " Герман растерянно протянул свою руку к мерцающей бесконечности, пока его пальцы наконец не натолкнулся на ее холодную и идеально гладкую поверхность. - М-да-а,?! - в задумчивости процедил он сквозь зубы и только тут догадался оглядеться по сторонам. Надо же ! Он же был в до боли ему знакомой командирской рубке "Иуды". А то, что он вначале принял за таинственную бесконечность, оказалось на поверку всего лишь одной из ее пластиметовых стен. Герман решительно приподнялся и сел, в недоумении поглядывая в сторону Суперкома и ожидая от него вполне естественных в сложившихся обстоятельствах объяснений всего происходящего. Но, Суперком самым загадочным образом молчал, упрямо игнорируя свои прямые обязанности. Тогда Герман встал и, неожиданно почувствовав необычную легкость и свежесть во всем теле. Осторожно ступая по ледяному полу рубки, он подошел к одному из иллюминаторов корабля. Звезд не было. Фиолетового сияния транссфера тоже. Вообще ничего не было, не считая странного белесого тумана, состоящего из замысловатого хитросплетения пунктирных линий и черточек. Герман обернулся и, скрестив на груди руки, обвел пристальным взглядом содержимое рубки. Все было на своих местах. И матовый цилиндр Суперкома. И принявший в преддверии катастрофы аварийную конфигурацию ПКЖ. И безмолвная тень "Р" с мягким знаком, неподвижно и, судя по всему, навечно застывшая в дублерском кресле. И даже... Герман не поверил своим глазам. То что он увидел, было выше его понимания. Он в отчаянии тряхнул головой, тщетно пытаясь отогнать от себя невероятную и бессмысленную картину. Но ничего, ровным счетом, не изменилось. Скорченное тело темноволосого мужчины в форме лейтенанта Транспортной службы Лиги Наций продолжало оставаться на своем месте, безжизненно раскинув руки и неуклюже уткнувшись лицом в заднюю стену рубки. " М-да-а ! Однако, как же плохо я выгляжу?!",- безучастно заметил Герман, продолжая пристально разглядывать самого себя. Причем со стороны и почему-то без должного трепета, жалости и удивления. Герман поморщился и повернулся к своему собственному телу спиной. Его внимание опять переключилось на то, что творилось за иллюминатором "Иуды". Между тем, белесый туман неожиданно рассеялся и взгляд командира "Иуды" уперся в грязно-серую, испещренную рытвинами, скалами и черными бездонными трещинами равнину. " - Пожалуй, это уже что-то. По крайней мере, именно это я и ожидал увидеть. - удовлетворенно заключил он. - Чужая планета?! Почему нет ...?!" Герман запнулся. " Действительно, почему нет? - заструились в его сознании непокорные мысли. - Планета как планета. Очень похожа на Луну. Такая же мертвая и скучная. Собственная атмосфера - отсутствует?! Гравитация - низкая. Воды нет. Органической жизни нет. Разумных обитателей - тем более. Хотя... Это еще не мешало бы проверить." "Тем более, что с одним из туземцев, - Герман многозначительно покосился в сторону своего безжизненного тела, - я, кажется, уже давно и достаточно близко знаком..." - Ну что ж, чему быть, того не миновать, - произнес он напыщенно, твердойи уверенной походкой направляясь к Центральному шлюзу "Иуды". Как ни странно, электронный страж шлюза не проронил ни звука. Более того, он даже не удосужился открыть перед командиром звездолета ни одну из своих гермодверей. Герман ничего не понял и в нетерпении защелкал пальцами по матовой поверхности идентификатора. Результат был прежним. Невозмутимый синтетический голос Стража безмолвствовал. Главный коридор "Иуды" продолжал пребывать в "расслабленном" состоянии и был наполнен ровным серебристым блеском. Герман опять ничего не понял. И чисто автоматически попытался толкнуть массивную гермодверь плечом. Не встретив никакой преграды, его новое тело потеряло равновесие и оказалось на полу, между внешней и внутренней гермодверьми шлюза. Прямо перед стеклянным саркофагом со скафандрами и специальной амуницией для экипажа. Герман в недоумении пожал плечами, с трудом поднимаясь на ноги. Он протянул руку к саркофагу, ожидая натолкнуться пальцами на пластиметовую ткань ближайшего к нему скафандра. Но, ничего не произошло ! Его пальцы в очередной раз натолкнулись на пустоту и,... самым неожиданным образом пронзив обшивку, исчезли из вида. Герман встревожился не на шутку. И в приливе раздражения, устремился вслед за своей рукой. Не-е-ет ! Это было в невозможно в принципе ! Герман... оказался снаружи корабля, наполовину высунув свое тело из его обшивки. Это было невероятно. Но это было именно так. Он сделал еще один шаг и неподвижно замер в нескольких сантиметрах от черного корпуса "Иуды", растерянно озираясь по сторонам. - Ну вот, - в тоже мгновения донесся до его ушей ЕЕ голос. - А мы вас совсем заждались. Уже не знали, что и думать. Девушка шла к нему навстречу. По безжизненным серым камнями и серебристой пыли. Она была одета в легкое, полупрозрачное платье, темные туфли и изящную дамскую шляпку с широкими полями. И все это: ее необычное одеяние, развевающиеся на ветру волосы..., да и она сама, как-то диссонировали в сознании Германа с тем унылым пейзажем, который их окружал. - С вами все в порядке, милый Герман? - вежливо поинтересовалась ОНА, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от изумленного командира "Иуды". - Да, конечно, - неуверенно соврал он, судорожно вспоминая, где он раньше мог слышать подобный вопрос. - Поверьте мне, я очень этому рада, - быстро сказала ОНА и взяла его за руку. - Пойдемте, нас ждут. Дмитрий Николаевич про вас уже раз десять спрашивал. И другие тоже. Они все жаждут с вами познакомиться. Вот. Теперь, когда вы стали полноправным и, главное, постоянным членом нашей теплой и дружной компании, просто невежливо заставлять себя ждать. - Да, конечно, вы наверное правы. Хотя по поводу "других" вы мне раньше ничего не говорили, - с готовностью согласился Герман, но тут же осекся, бросая настороженный взгляд в сторону черной туши своего звездолета. - Подождите, а как же мой корабль. И этот, там, в рубке ...?! - С вашим кораблем, господин лейтенант, ничегошеньки не случится, нетерпеливо перебила его девушка, увлекая за собой. - И этот, как вы сказали, который в рубке, тоже не куда не денется. По крайней мере без вас. Вот. Ну, так вы идете? - С вами хоть на край света,- тяжело вздыхая, сдался он на милость своей очаровательной спутницы и занудно прогнусавил себе под нос. - Хотя, я и так уже, судя по всему, на краю света ! И тени, тоже ! Дальше уже некуда. - Что вы сказали? - несколько растеряно переспросила его девушка. - Да так, ничего, - открестился от своих опрометчивых слов Герман. Это я про себя. Что-то вроде мыслей вслух. Так, ерунда всякая. Вам будет не интересно. А, кстати, куда мы едем? - В город Бесконечных Грез, - с кокетливой невинностью, пояснила ОНА. Мы его так в шутку называем. Хотя, если честно, никакого города на самом деле не существует. То есть, он конечно, есть... Но только в наших мыслях и воспоминаниях. Ну вы скоро и сами все увидите и сразу меня поймете. Только пожалуйста, не оборачивайтесь. Не надо. Это доставляет мне боль и неприятные ощущения. - Почему вы все время говорите загадками,- возмутился Герман. - И почему мне нельзя оборачиваться? И почему это может доставить вам неприятные ощущения? - Ах, каким вы стали занудой?! - покачивая головой, ответила на его выпад девушка. - Когда мы с вами первый раз встретились, вы были совсем другим. По крайней мере, вы не задавали так много вопросов. Вот. Вы мне тогда больше нравились, хотя и всегда молчали. - Ну молчал. - начал было оправдываться Герман, и лицо его залилось стыдливой краской. - Молодой был, неопытный. А потом, вы мне очень сильно нравились. Признаю это целиком и полностью... Герман осекся, поймав на себе ее нежный и благодарный взгляд. - Ну, а все-таки, почему мне нельзя оглядываться? - с ослиным упрямством повторил он в адрес девушки. - Вы неисправимы, - грустно подытожила ОНА. - Хорошо. Будь по-вашему. Я вам отвечу. Виной всему ваш корабль. Вот. Он как-то странно действует на вас и тем самым на меня. Я все время боюсь вас потерять. Вот. И чем дальше мы от него окажемся, тем лучше для нас обоих и для других тоже. Вам надо поскорее про него забыть. - Пожалуй вы правы ! Хотя это будет для меня не так уж и просто, - в задумчивости подтвердил Герман. - Это действительно очень странный и, я бы даже сказал, страшный корабль. Он и на меня плохо действует. А еще , я, как и вы, уверен в том, что мне надо срочно про него забыть. Хотя бы на время. Иначе он меня уже не отпустит. - Вы умнеете прямо на глазах ! Кто бы мог в это поверить?! - беззлобно прокомментировала девушка, замедляя поступь своих маленьких и изящных до умопомрачения ножек. - Ну вот, мы кажется пришли. - Слава богу ! - облегченно выдохнул Герман, бесцеремонно заглядывая через плечо своей спутницы. - Но позвольте, - вырвался из его груди растерянный возглас. - Мы пришли?! Но куда? И где обещанный город? Пусть даже призраков? - Он перед вами, - невозмутимо ответила ОНА, поворачиваясь к нему лицом. - Неужели вы его не видите? Герман пожал плечами, не зная что и ответить. Впереди них простиралась все та же идеально гладкая как зеркало равнина, утопающая в мутном сумраке и серебристой пыли. Никакого города не было и в помине. - Я ничего не вижу, - наконец сдержано признался он. - Только мертвый, чем-то напоминающий лунный, ландшафт. - Но меня-то вы видите, - обиженно надула губки девушка, пристально и с тревогой заглядывая Герману в глаза. - Вас вижу, - с готовностью согласился он, виновато отводя свой взгляд в сторону и угрюмо поддевая носком ботинка массивный черный булыжник. - А я думала, что вы действительно меня любите, - чуть не плача, промолвила ОНА с горечью и добавила: - Или, по крайней мере, когда-то любили. А вы... - А что я, - взорвался Герман, гордо вскидывая голову и дерзко заглядывая в бездонную глубину ЕЕ прекрасных глаз. - Что я? Что я могу поделать, если я вас действительно люблю, но, вместе с тем... Он не договорил. Яркий солнечный свет ударил ему в глаза. Воздух наполнился знакомым ароматом земных запахов и разноголосым птичьим гамом. - Вот, а вы говорите, что ничего не видите, - ласково пожурила его девушка. - Вы просто не хотите ничего видеть. Вы смотрите, но боитесь вглядеться. Чего же вы боитесь? - Наверное, я больше всего на свете сейчас боюсь проснуться и вновь оказаться в командирской рубке своего корабля. - выдавил из себя Герман. Он недоверчиво разглядывал белоснежные купола лучезарного города и густую зеленую растительность, обступавшую их со всех сторон. - Если мне не изменяет память, все это очень похоже на Юниаполис пышную и чопорную столицу Земного Сообщества. - неуверенно предположил Герман, затаив дыхание и от растерянности кусая в кровь губы.- Я прав? - Скорее да, чем нет, - поспешила подтвердить его догадку девушка. Голос ЕЕ звучал озорно и вызывающе. От прежней обиды и горечи в нем не осталось и следа. - Ну тогда, я точно сошел с ума, - глупо скалясь, произнес в адрес девушки Герман. - Вы этого не находите? Девушка гневно сверкнула в его адрес глазами и ничего не ответила. Повернувшись к нему спиной, она уверенно направилась в сторону небольшой зеленой лужайки, раскинувшейся в нескольких десятках метров впереди них . Лужайка имела форму овала. В самом ее центре размещался великолепный фонтан, окутанный пеленой сверкающих на солнце водяных капель. Справа и слева от фонтана располагались несколько просторных белых скамеек, к каждой из которых вела протоптанная в густой траве тропинка . Две из четырех скамеек были пусты. На двух других расположилась группа незнакомых Герману мужчин и женщин. Еще двое мужчин, в широкоплечей фигуре одного из которых Герман узнал академика Вильяминова, стояли рядом с фонтаном и о чем то разгорячено спорили. Академик отчаянно жестикулировал. Время от времени он наклонялся к воде, касаясь ее пальцами своей левой руки и поднимая при этом в воздух изумрудные брызги. Его собеседник был очень маленького роста. Он стоял к Герману спиной и постоянно поправлял складки на своем серебристом и чрезвычайно необычном по покрою плаще. Появление на поляне девушки вызвало у всех присутствующих горячее оживление, быстро переходящее в восторг и ликование. Женщины обступили ЕЕ с разных сторон и наперебой о чем-то и с нескрываемым интересом расспрашивали. Мужчины вели себя более сдержано, галантно приподнявшись со скамейки навстречу девушке и вновь вернувшись после этого к своей оживленной беседе . Между тем, девушка быстро и вежливо ответив на приветствие своих друзей, присела на край скамейки и украдкой бросила взгляд в сторону замершего в нерешительности Германа. В то же мгновение, все остальные тоже обратили на него свое внимание. - А, была не была, - буркнул себе под нос лейтенант, переступая границу поляны и твердым шагом направляясь к собравшимся. - А вот и наш молодой друг, - радостным возгласом встретил его академик , и обернувшись к своим товарищам добавил: - В нашем полку прибыло. Позвольте вам представить нового члена нашего маленького, но дружного коллектива. Прошу любить и жаловать. Он этого заслуживает. Некоторые из нас готовы со всей ответственностью это подтвердить. Академик с непринужденным озорством бросил взгляд в сторону девушки. Та вспыхнула легким румянцем и поспешила отвернуться. Герман тем временем уже был рядом со скамейкой и собравшись с духом, громко отрекомендовался: - Лейтенант Транспортной Службы Лиги Наций, командир транспортника..., Герман побледнел, неожиданно вспомнив об истинном предназначении своего корабля, и поспешил на попятную. - Я хотел сказать, командир звездолета "Иуда " - Герман Леваневский. - Будем знакомы, - приподнимаясь со скамьи и первым протягивая руку, произнес высокий, подтянутый мужчина в такой же, как и у Германа форме Транспортной службы. - Капитан-лейтенант, командир исследовательского звездолета "Первопроходец" - Бойко ! Сергей Орестович. Очень рад нашему знакомству, коллега. - Я тоже, господин капитан-лейтенант, - искренне пожимая руку звездолетчика, ответил на приветствие Герман. - Дружич, Слабодан, - представился следующий из присутствующих: чернявый парень лет двадцати пяти, одетый в легкую серебристую безрукавку и полотняные шорты. - Бортинженер "Первопроходца ". И, по совместительству , технический советник 21 - звездной экспедиции. Герман участливо пожал руку юноши и перевел свой взгляд на сидевшую рядом с бортинженером женщину. У нее были чистые голубые глаза и короткие черные волосы. Белоснежный комбинезон плотно облегал ее сухощавую фигуру. А изящные черные туфли на высоком каблуке и маленькую кожанаяую сумочка лишний раз подчеркивали благородство и безукоризненный эстетический вкус своей хозяйки. - Даяна Иванова, - робко представилась она, снизу вверх заглядывая в глаза Германа и протягивая ему свою правую кисть. - Главный врач и физиолог-исследователь 21 - звездной экспедиции. А вы Герман. Я про вас все знаю от Настеньки. Хотя и представляла вас несколько другим. - Каким же, если не секрет? - с легкой настороженностью им в голосе, спросил Герман и поднося к ее руке свои губы. Та удивленно вскинула брови от такой галантности, но руку не отдернула. - Секрет, - наконец ответила она, взволнованно томно дыша и отводя свой взгляд в сторону. - Мы об этом лучше с вами поговорим потом... Если, конечно, Настенька на меня не обидится. - Пусть так, - с готовностью кивнул Герман. - А вы всем женщинам целуете руки, или только очень красивым? перебила Даяну эффектная блондинка лет тридцати пяти, с грустными томными глазами и несколько задумчивой улыбкой. На ней были короткая светлая юбка и кремового цвета кофточка из плотного материала. - Всем ! Но красивым значительно чаще, - отшутился он, целуя блондинке руку. - Большое спасибо. Очень приятно познакомится с таким человеком, как вы . - игриво произнесла она, прежде чем произнести свое имя. Светлана. Светлана Мнышек. Астрофизик - исследователь 21 - звездной экспедиции. А еще, по личной инициативе, шеф-повар на звездолете "Первопроходец ". Следующим за блондинкой был бородатый толстяк с добродушной физиономией и красными потными ладонями. На нем были полотняные брюки, рубашка на выпуск, короткий галстук и светло-зеленый пиджак. - Грыва, Апонас Никитович, - скороговоркой выпалил он, обхватывая ладонь Германа своими цепкими пальцами. - Штатный системный аналитик и кибернисист 21-ой звездной. Очень рад нашей встречи. Очень. У меня к вам миллионов вопросов. Даже больше. Но это потом. - Венцель, Клаус, гражданин Европейского Союза и полномочный наблюдатель Лиги Наций, - с легким европейским акцентом смуглый и худощавый мужчина.- А также Главный штурман "Первопроходца ". И картограф 21 - ой звездной экспедиции. У вас очень хорошие манеры, мой друг. Рад буду с вами пообщаться по этому поводу. У Венцеля были маленькие черные глаза, пронизывающие насквозь собеседника, острооточенный подбородок и крючковатый нос. Он был одет в дорогой темно серый костюм, плотно облегавший его стройную фигуру, белоснежную рубашку с расстегнутым воротом и черный аристократический платок или шарф, составлявший с шеей незнакомца как-бы единое целое. Кроме того, к немалому удивлению Германа, на руках господина Венцеля были черные кожаные перчатки. Последним из экипажа "Первопроходца ", с которым познакомился Герман, был Алексей Бурцев - специалист по авионике и системам связи корабля. Бурцев был ровесником Германа и поэтому между ними сразу возникло полное взаимопонимание, причем, с перспективой на крепкую мужскую дружбу. Так же как и Герман, Бурцев был одет в офицерский мундир Транспортной Службы, который ему совершенно не шел и в буквальном смысле слова висел мешком. Герман с улыбкой смерил оценивающим взглядом неказистую фигуру своего нового товарища, но ничего не сказал. Наконец, очередь дошла до необычного собеседника академика Вильяминова. Тот продолжал стоять спиной к Герману, не обращая на него ни малейшего внимания. Герман вопросительно посмотрел в его сторону, и, обернувшись к Бурцеву, вежливо спросил: - А это кто? У него очень странный вид. Он тоже из вашего экипажа? - Нет. Он вообще не из наших, - с нескрываемым страхом поглядывая в сторону коротышки, зашептал тот на ухо Герману. - Как это не из наших, - не понял его слов Герман. - И почему об этом можно говорить только шепотом? "Потому что Бурцев наивный дурак и трусишка, - раздался в голове Германа неприятный и бесчувственный голос. - А я действительно не из ваших. " Герман вздрогнул от неожиданности и резко повернулся лицом к незнакомцу. Коротышка, самым бесстыдным образом, продолжал беседовать с академиком, даже и не думая принимать лейтенанта всерьез. Но голос, бесцеремонно проникший в сознание Германа, без сомнения, мог принадлежать только ему. Герман перевел свой взгляд на академика и многозначительно кивнул головой в сторону коротышки. Вильяминов виновато улыбнулся и беспомощно развел руками. Таким растерянным академика Герман еще некогда не видел. " - Ну что вы уставились в мою спину, молодой человек. - вновь зазвучал в сознании Германа ворчливый голос незнакомца. - И не отвлекайте, пожалуйста, уважаемого господина Вильяминова от нашей с ним беседы. Что вам неймется? Вы хотите знать, кто я такой и почему не желаю с вами общаться? " Герман фыркнул и поспешил отвернуться в сторону от спины незнакомца. "По крайней мере, это просто невежливо. - мысленно огрызнулся он в адрес коротышки. - Любой уважающий человек на Земле, кем бы и из каких бы, ваших или наших, он не был, хотя бы из приличия..." "Да плевать я хотел на все ваши разные там приличия и вежливости. И на вашу тщедушную планетку в первую очередь, - немедленно откликнулся голос. - Я вам повторяю слова вашего друга: я не из ваших. Я, вообще, набрел на вашу планету случайно и уже жалею об этом. Меня зовут Великий Ю-КУ. Все ! Больше вам знать не положено. Я для вас пришелец, инопланетянин, зеленый человечек, чуждый разум и так далее. Вы удовлетворены? " "Да, то есть нет ! - обескуражено огрызнулся Герман. - То есть, почему я вам должен верить. И почему бы вам не повернуться ко мне лицом, если уж мы с вами все-таки беседуем? " "Потому что, никто с тобой, Герман Леваневский, или как там тебя еще, беседовать и не собирался, - голос коротышки зазвучал с откровенной издевкой и подчеркнутым высокомерием. - Ты мне не интересен. Все, что мне нужно, я и так про тебя знаю. И про все твои похождения на земле. И про этот твой нашпигованный термоядерным оружием "транспортник". И про так некстати сдохшего тупицу робота. И про твое увлечение виртуальными игрушками. И про твои телячьи нежности к вон той, сидящей на самом краю скамейки особе..." "А кто дал вам такое право вторгаться в мои мысли?" - буквально взревел от негодования и ярости Герман, гордо вскидывая голову. Лицо его налилось кровью. Глаза заблестели от ярости. А на его смуглых и жилистых руках отчетливо вздулись вены. Еще мгновение, и он обязательно набросился бы на коротышку с твердым намерением оторвать ему голову и зашвырнуть как можно дальше. Но, к счастью для таинственного незнакомца, и, как потом он сам понял, для Германа, положение спасла ОНА. ОНА не знала, что именно побудило ЕЕ вскочить со своего места и стать непреодолимой преградой на пути между Германом и его обидчиком. Может быть эта была женская интуиция. Может быть искренний страх за судьбу дорогого ей человека. А может быть все дело было в Транссфере... Кто знает? В эту минуту для НЕЕ это не имело ни малейшего значения. Девушка уверенно и искренне сделала то, что не могла не сделать. Герман никак не ожидал от НЕЕ такой самоотверженности. Он был смущен и искренне восхищался ЕЕ поступком. Он смотрел на НЕЕ влажными от переполнявших его чувств глазами, напрочь позабыв обо всем на свете. В том числе и про свой гнев. И про незнакомца. И про его надменную наглость, граничащую с вероломством и откровенной угрозой. Они стояли друг против друга, как два гладиатора на ристалище. И так могло бы продолжаться до бесконечности долго, если бы академик вовремя не окликнул Германа и не привлек его внимания своей милой и безобидной шуткой. - Молодой человек, - добродушно произнес он в адрес лейтенанта. Удостойте нас пожалуйста своим вниманием. Мы все, безусловно, без ума от очарования Настеньки... Но, заметьте, в отличие от вас, при встрече с ней никто из нас не каменеет. И вам советую делать то же самое. Вы еще нам всем очень пригодитесь. И в самом, что ни на есть вашем натуральном виде. А гранитных монументов в этом городе и без вас хватает. Я правильно говорю, Даяночка. Вот ты себе все представляла этого бравого лейтенанта совсем другим. Правильно. Он и есть другой. Обычно его с постамента черта с два стащишь. Стоит себе и стоит. И даже на этих, на пернатых, ноль внимания... Дружный и искренний хохот обрушился на поляну. Причем, громче всех смеялся сам Герман. Ему действительно понравилась шутка академика. И в то же время, смех в эти минуты был для него не менее важен, чем воздух. Он еще не до конца пришел в себя после инцидента с Пришельцем и это всеобщее веселье стало животворным бальзамом на его бурлящую от негодования душу.

Глава седьмая.

"""" Наедине с Вечностью, пусть даже прекрасной... "

- Ну вот, господин лейтенант, теперь даже смерть не способна нас разлучить, - робко пошутила девушка, когда они остались одни. Герман искренне улыбнулся, не сводя с НЕЕ глаз, и нежно прикоснулся рукой к плечу девушки. - Я все еще не могу в это поверить, - честно признался он, переводя свой взгляд на поляну и изумрудные брызги фонтана. Задумчивые сосны и легкомысленные березы приветливо шумели листвой над их головами. Воздух благоухал сверхестественной свежестью и был наполнен навязчивым цыканьем, шуршанием и стрекотом невидимых насекомых. Какие-то юркие, пышнохвостые зверюшки суетливо шныряли под ногами, время от времени с разбегу заскакивая на скамейку и доверчиво тыкаясь мордочками в человеческие ладони. Герман повернулся к девушке и в задумчивости произнес: - А вообще-то мне здесь нравится. - Мне тоже. Тем более сейчас, когда мы снова вместе, - ответила ему девушка, чуть заметно краснея. - Хотя это все и не настоящее. - А разве это имеет какое-то значение? - переспросил Герман. - И да, и нет.- неуверенно ответила ОНА. - Вы опять говорите загадками, - с легкой укоризной в голосе, перебил ЕЕ Герман, сладко потягиваясь и разминая затекшие мышцы. - Хотя если честно , я к этому уже начал привыкать. Во всем этом необычном мире что-то есть. Видеть что-то и нечего в этом не понимать. Это отдает романтикой. А я, увы, ее покорный и, похоже на то, что безнадежный раб. - Почему вы говорите об этом с такой печалью в голосе? Вас это угнетает ? - Совсем нет, - соврал Герман, пряча глаза в землю. - Скорее даже напротив. Я принимаю все это как должное и.. может быть даже где-то в глубине души искренне горжусь этим. Но... Герман запнулся, заводя обе руки за голову и расслаблено опираясь всем своим телом на спинку скамейки. - Но, - вновь повторил он, безучастно разглядывая облака над своей головой. - Я просто к этому, наверное, не привык. Не привык к тому, чтобы вот так сидеть рядом с вами. Чтобы ни о чем тревожном не думать. Чтобы быть просто самим собой, а не пытаться быть чем-то или кем-то особенным. Вы меня понимаете? - Мы можем перейти и на ты, - вместо ответа предложила девушка. - Если, конечно, вы не против... - И да, и нет, - отшутился Герман, но поймав на лице девушке робкое замешательство и тревогу, поспешил исправить положение: - Ну конечно, да ! Разве я могу быть против. Я ждал этой нашей встречи всю свою жизнь. Как бы высокопарно и банально не прозвучало это мое признание. Ты мне веришь? Я не шучу... - Да ! - голос девушки слегка задрожал. - Я тоже очень ждала этой встречи. Там на Земле, когда мы так неожиданно расстались, мне показалось..., что это уже навсегда. Ты был со мной таким холодным и неприветливым. Я даже не знала, что и думать. А потом... Эта твоя неожиданная слава и сотни поклонниц?! Они все были интереснее, красивее и умнее меня. Я ревновала тебя к каждой из них в отдельности и ко всем вместе взятым. А ты, казалось, меня не замечал. Ты весь был в своей работе и лишь отвлеклся, чтобы увидеть на мир. Да и то- сверху вниз. - Я был просто дурак. К тому же молодой и тщеславный, - Герман решительно обнял девушку и прижал ее к себе. - Когда мы что имеем, очень частомы это не ценим. А как потеряем горько и безутешно плачем, - перешел он на шепот, жадно целуя девушку в губы. Та не сопротивлялась. Напротив, ее ответный поцелуй полыхал жаром и страстью. - Но после того, как я тебя неожиданно потерял, и, как мне казалось, безнадежно и навсегда, - продолжал он. - Я многое понял. И прежде всего то, что я действительно тебя люблю. Хотя и не знаю почему и как именно это вышло. Мне очень непросто об этом говорить. Тем более, что я наделал слишком много глупостей. И прежде всего после того, как получил известие о твоей гибели... Потеряв тебя, я потерял все: друзей, вкус к жизни и веру в самого себя. Я превратился в циничного, жесткого и кровожадного зверя. Я объявил войну всем и вся. И, к моему глубокому сожалению, оказался в этой войне на редкость удачливым и неуязвимым. Но вряд ли тебе это будет интересно... - Ты ничего не понимаешь, - девушка отпрянула в сторону и со слезами на глазах посмотрела на Германа. - Я же тебя люблю, дурак ты этакий. Причем с самой нашей первой встречи. Я хочу знать о тебе все. Все, что было плохого и хорошего. Все, чем ты готов со мной поделиться. Я хочу разделить с тобой все твои радости и печали. Какими бы странными и жестокими они не были. Девушка уткнулась в свои маленькие ладошки и разрыдалась. - Не надо милая. Не надо. Я же с тобой, - поспешил ее успокоить Герман. Я бодьше никуда не денусь. Я очень, очень тебя люблю. Это правда. Я не могу видеть того, как ты плачешь. Я... Герман вскочил со своего места и по его правой щеке покатилась чуждая всему его существу слезинка. Он был в растерянности. Он не знал, что ему делать дальше. - Знаешь, я должна тебе кое в чем признаться, - неожиданно взяв себя в руки, заговорила ОНА. - Ты имеешь право это знать. Иначе между нами не будет доверия и искренности. - Не надо, потом. Потом ты мне все расскажешь. Если захочешь, - перебил ее Герман. - Ну улыбнись же. Все уже позади. Какой-никакой, но я с тобой. Успокойся, пожалуйста. - Нет, я хочу это сделать именно сейчас, - голос девушки приобрел твердость и несвойственную ему уверенность. - Это очень важно. Поверь мне. - Хорошо, я тебе верю, - сдался Герман, возвращаясь на свое место рядом с НЕЙ. - Что такого важного ты мне хотела сказать. Если ты в кого-то во время нашей разлуки была влюблена, это для меня не важно. Я тебя заранее прощаю. Кем бы он не был. - И ты мог такое обо мне подумать?! - возмущенно набросилась на него девушка. - Как тебе не стыдно... - Все, все, я совсем ни о чем не подумал. Я сказал глупость, черт возьми. Забудь об этом. Я не хотел тебя обидеть. Я просто глупая и бестактная свинья. И ты здесь ни причем. - попытался исправить положение Герман, отчаянно размахивая руками. - Я молчу и внимательно тебя слушаю. - Дело в том, милый Герман. - Девушка преданно заглянула в глаза Германа . - Дело в том, что ты очень мало пока знаешь о том мире, который тебя теперь окружает. - Пожалуй, это так, - согласился Герман. - Если даже быть очень точным, то я вообще пока мало что понимаю в сути происходящего. - Не перебивай меня, пожалуйста. - возмутилась ОНА, вытирая слезы. - Так вот. Окружающий нас мир совсем не похож на тот, который ты представлял себе раньше. Он не просто другой, он вообще никакой. То есть, он тот, который ты готов понять и который доступен твоему воображению. Но не это главное. Самая большая проблема состоит в том, что мы все, люди, попавшие в этот мир, стали другими. Может быть даже - немножко не людьми, а чем то иным. - Это я уже заметил. - не удержался от комментария Герман. Девушка посмотрела на него с укоризной и продолжила: - Самое важное состоит в том, что мы все, пленники этого мира, стали почти-что единым целом. Наши сознания вошли в прямое соприкосновение и оказались в зависимости друг от друга. Поэтому все, что ты видишь сейчас или с чем столкнешься в дальнейшем - это не более, чем плод твоего или нашего общего воображения. Не удивляйся пожалуйста, но это именно так. Ты вот спросил у меня про город и парк, которые нас сейчас окружают. Они тебе показались очень похожими на то, что ты когда-то видел на Земле: пейзаж, голубое небо и белоснежную столицу Лиги Наций Юниаполис. - Было такое, - с готовностью подтвердил Герман. Но девушка не обратила ни малейшего внимания на его реплику и продолжала свои объяснения. - На самом деле все это - мираж. Или точнее, что - то вроде виртуальной реальности. Юниаполис и весь этот парк на самом деле всего лишь место, хорошо знакомое каждому из тех, кого ты здесь встретил, и в котором когда то мы все побывали... - И этот ваш Великий Ю-КУ тоже? - недоверчиво переспросил Герман. - И он тоже. Хотя он и не один из нас, - утвердительно кивнула девушка. Он и вправду пришелец. Причем именно такой, каким мы его себе и способны были представить. Ведь каждый из нас что-то слышал об "инопланетянах" и даже не раз видел по стереовизору хронику изучения этой проблемы. Если бы он был другим, мы бы не смогли его увидеть и уж тем более с ним общаться. Кстати, по твердому убеждению Дмитрия Николаевича, другие здесь тоже есть. Но мы их не видим. А Ю-КУ видит и даже общается. И все потому, что раньше он был знаком с представителями их рас. Где и когда, он об этом никому не говорит. Даже Дмитрию Николаевичу, хотя они и общаются друг с другом довольно-таки регулярно. Других людей Великий Ю-КУ предпочитает не замечать. И то, что произошло между вами, для меня необъяснимо. В вашей ссоре что-то не так. Потому что Великий Ю-КУ впервые за все время нашего с ним знакомства впал в ярость. Никогда раньше этого с ним не бывало. - Со мной между прочим тоже, - не удержался и раздраженно съязвил Герман. - В свое время, я имел кое-какие дела с телепатами. Но с такими наглыми и бесцеремонными - ни разу. Жаль, что я не свернул ему шею. Еще никто и никогда в жизни меня так безнаказанно не унижал. - Ты не сможешь свернуть ему шею, потому что он, как и ты, всего лишь бестелесный призрак, - рассержено осадила Германа девушка. - Не понял, - недоверчивопереспросил Герман. - Если он призрак, то и ты тоже... призрак. Но я же могу до тебя дотронуться. И даже обнять. Герман поспешил немедленно продемонстрировать свои возможности. Девушка улыбнулась, не оказав ему ни какого сопротивления. - Ты можешь. И можешь даже наверное большее. Но только потому, что я этого тоже хочу, - терпеливо пояснила ОНА. - Наши сознания максимально сблизились и добровольно открылись друг другу. Вот. Мы думаем об одном и том же. Поэтому и чувствуем друг друга. Между нами нет никаких границ. А между тобой и Великим Ю-КУ есть. Точнее она автоматически возникает по желанию любого из вас. Ну что-то вроде защитного экрана. И пробить этот экран никому не под силу. - Откуда ты все это знаешь, - с сомнением в голосе спросил Герман. - Потому что, кое-кто это однажды уже попробовал сделать, - ответила ОНА. - Ну и что произошло? - Ну и, - передразнила лейтенанта девушка. - Ничего не произошло. Бурцев попытался дотронутся до Великого Ю-КУ и оказался в очень глупом положении. - Если бы он попытался дотронуться до тебя, то он бы оказался не только в глупом, но еще и в весьма болезненном и вредном для здоровья положении. - Ты опять за свое, - девушка игриво потрепала Германа за волосы. - Нет, это я так, - виновато пожал плечами он. - Вообще-то ваш специалист по электронным системам мне понравился. Думаю даже, мы станем с ним друзьями. Поживем- увидим. - Я тоже на это надеюсь. Но я не сказала тебе еще самого главного. Действие этого экрана распространяется только на наши чувства, но не на мысли. Другими словами, каждый из нас в этом мире стал телепатом и в состоянии неограниченно вторгаться в сознание другого. Но мы договорились между собой этого ни в коем случае не делать. Вот. С этим согласились все, кроме Великого Ю-КУ. Он вообще отказался обсуждать эту тему. И, увы, мы с этим ничего не можем поделать. - Ну это мы еще посмотрим, насколько это ваш Ю-КУ действительно Великий. Пусть еще только раз попробует вторгнуться в мои мысли, я уж ему устрою достойный прием. Стоп. Подожди... Герман запнулся. Тревожная догадка промелькнула в его сознании. - Так значит, при желании, - вновь заговорил он, косясь в сторону девушки. - Ты тоже, если бы захотела, смогла бы прочитать все мои мысли. Даже те, которые я не хотел бы высказывать в слух?! - Да, конечно, - согласилась девушка. - Но я этого ни в коем случае не сделаю. Я же тебя люблю. И другие не сделают. Мы же договорились. Если ты мне что-то сам захочешь рассказать, ты это сделаешь. Если нет - это твое право. Ведь, в отличие от Великого Ю-КУ, мы все еще люди. И будем ими оставаться до того момента, пока доверяем и уважаем друг друга. А разве бывает иначе? - Вообще-то бывает, - пробурчал себе под нос Герман. - Особенно на Земле , в самом что ни на есть настоящем и "человеческом " мире. В его памяти смутно забрезжили всплыли воспоминания: про "Р" с мягким знаком, про коварство чиновников Транспортной Службы, беззастенчивую ложь мистера Ли, бесхитросную и невинную голографию Сильвии Каллихен и его, Германа, страшную и непростительную миссию... - Ты со мной не согласен? - настороженно переспросила его девушка. - Нет, то есть да. То есть, конечно согласен, - скороговоркой выпалил Герман, стараясь не смотреть в ЕЕ сторону. - Я полностью с тобой согласен. Да, конечно. По другому не бывает. Мы действительно люди. И каждый из нас имеет право на то, чтобы иметь в своей душе что-то сокровенное, личное, не предназначенное для постороннего вмешательства и суда. Но я не хочу, чтобы между нами подобное было. Я не хочу от тебя ничего скрывать. Ни хорошего, ни даже самого чудовищного и циничного. Быть может только одно ... Герман растерянно замолчал, кусая ногти на своей правой руке. Девушка смотрела на него озадаченным и в то же время беззащитным взглядом. - Тебя что-то беспокоит, милый? - наконец спросила ОНА. - Ты не знаешь, можно ли мне об этом рассказывать? Это как-тосвязано с другой женщиной, да? Ты не можешь ее забыть? - Кажется мы поменялись ролями?! - тяжело вздыхая, ответил он. - То я тебя пытал о своих соперниках, теперь аналогичный вопрос беспокоит тебя. Глупо как-то все получается. - Я не хотела. Извини. Просто я очень боюсь тебя вновь потерять. начала оправдываться девушка. - Знаешь, когда ты разговаривал с Даяной, она на тебя так смотрела... Так смотрела. В общем, у меня сердце кровью обливалось от ее взгляда. Наверное это все глупости. Ведь я же тебя так давно не видела и, если честно, совсем не знаю. Вот. А потом, ты мне ничем не обязан. Ведь я же для тебя так долго была мертва. Ты не должен себя ни в чем винить. Вот. И я наверное тоже. - Мне не в чем себя винить, любимая, - поспешил успокоить девушку Герман, нежно целуя ЕЕ в губы и прижимая к себе. - Но, кое в чем ты действительно права. Есть одна вещь, о которой я не могу пока тебе рассказать. И это никак не связано с моими чувствами. Другая женщина здесь ни при чем... Почти, ни при чем... Герман вспомнил про голограмму Сильвии Каллихен и поморщился. Девушка побледнела, уловив легкую тень смущения и замешательства на лице своего возлюбленного, но ничего не сказала. - Все очень сложно, милая, - между тем продолжал свою исповедь Герман. Очень сложно и, к тому же, теперь уже наверное не важно. Дело в том, что это не совсем моя тайна... Черт, что я говорю. Это совсем не то, о чем ты подумала. Это никакая не тайна. Это вообще можно уже считать несбывшимся мифом. Это все осталось там, в том мире где нас уже нет. Это уже не наши проблемы. И вряд ли стоит ворошить это грязное белье человеческой подлости и коварства. Я чуть было не совершил чудовищную ошибку. Точнее ее чуть было не совершили моими руками. Но все уже позади. Мне повезло. Я нашел тебя и сохранил доверие к самому себе. Если бы все произошло иначе... Я не могу и не хочу об этом даже и думать ... - Значит, ты ее все-таки любил? - обречено перебила лейтенанта девушка. - Кого ее? - искренне недоумевая переспросил Герман. - Ну ту, из-за которой ты чуть не совершил ошибки и о которой тебе так тяжело говорить? - Черт, как же тебе все это объяснить? - Герман схватился руками за голову и скорчил на своем лице страдальческую гримасу. - Не надо ничего объяснять. Я тебя все равно люблю. А если что-то у тебя с другой и было, то мне это не интересно. - Да не было ничего и никого. И не могло быть в принципе. Это все это чертов "Р" с мягким знаком и проныра мистер Ли. Если бы не они, то и говорить бы вообще было не о чем. Хотя... - Лицо Германа озарилось счастливой и блаженной улыбкой. - Хотя, если бы не они, мы бы наверное так и не нашли друг друга. Что же касается того вопроса, который тебя так беспокоит... Ладно, я тебе на него отвечу. Никакой женщины не было. Была только моя отчаянная глупость и авантюризм. Понимаешь. Я ее просто придумал. В памяти компьютера. Зачем я это сделал, я не могу тебе сказать. Но поверь мне, в этом не было ничего личного. Это было всего лишь моя защита. Ну что-то вроде оружия против моих врагов. И оно в конце-концов сработало. Причем очень даже вовремя и, главное, эффективно. Теперь его нет и больше никогда не будет. Я очень на это надеюсь. - Она была очень красива, эта твоя... компьютерная женщина, да? Лучше чем я? - Она была так себе, с тобой не сравнить ! И, к тому же, страшная зануда, - слукавил Герман. - И вообще. Она была примитивной голограммой, к тому же управляемой Суперкомом моего корабля. Я ее сделал от скуки, ну и еще кое для чего... И знаешь, Пигмалион из меня получился никудышный. Голограмма все время выходила из строя и к тому же все путала. В общем, я совсем не жалею о том, что в итоге мне пришлось ее стереть из памяти Суперкома... Герман разошелся ни на шутку, сам начиная верить во всю ту откровенную ложь, которую он так непринужденно излагал девушке. Но ОНА, похоже, ему верила. По крайней мере черты лица ее смягчились, на губах проступила чуть заметная улыбка и в томных темно- карих глазах заискрился жизнерадостный огонек. Герман облегченно вздохнул и поспешил перевести свою исповедь в другое русло. Он рассказал ЕЙ все. Все, что случилось в его жизни с момента их расставания. Он рассказал ей про мятеж "Рыцарей Свободы" и про свою, далеко не последнюю, роль в нем. Про потерю друзей и последовавшее вслед за этим крушение его карьеры. Про вынесенный ему Верховным Трибуналом Лиги Наций смертный приговор и свою печальную "одиссею" на Плутонианских титановых рудниках. Про его возвращение к пилотской деятельности и неожиданную амнистию. Про огненно-золотистые рассветы на Эльдорадо и пурпурные джунгли Эдема. Про двенадцатого марсианского сфинкса и беспросветные туманы Венеры. Про бесшабашных лунных контрабандистов и отчаянных головорезов Североафриканского Иностранного Легиона. Про грязно-серые доки, ангары и форпосты спутников Юпитера и злополучную сволочь Пикеринга. Девушка слушала его затаив дыхание. Время от времени он бледнела, крепко сжимая своими изящными пальчиками его руку и испуганно заглядывая ему в глаза. Когда Герман дошел в своем рассказе до своей миссии на "Иуде", он неожиданно помрачнел и остановился на полуслове. Его терзали сомнения и он никак не мог собраться с духом. - Знаешь, дорогая моя, - наконец произнес он. - Пожалуй это все. Последний рейс моего транспортника был мало чем примечателен. И вот я оказался здесь, пред тобой. И впереди у нас целая Вечность. Если, конечно, я все правильно понял?! Девушка понимающе кивнула и, чуть помедлив, добавила: - Мне тоже есть что тебе рассказать. Но..., - она загадочно улыбнулась, прежде чем продолжить. - Я этого не буду делать. Герман с наигранным безразличием пожал плечами, но не проронил в ответ ни слова. Ему, конечно, было не очень приятно то, "что", и, главное, "как" она сказала. Но, несмотря на свой от природы буйный темперамент, он ни за что на свете не решился открыто выразить свое недовольство. ОНА была для него слишком дорога. Слишком. И он искренне боялся ЕЕ обидеть. Боялся, быть может первый раз в жизни. Боялся, и не мог ничего с собой поделать. Никогда раньше он не испытывал этого чувства. Страх был чужд всему его естеству. И это не было пустым бахвальством. Скорее напротив. Этот качество его характера, в реальности и объективности которого он сам никогда не сомневался, было тем единственным, с чем он бессилен был что-либо поделать. - Нет, подожди, ты меня неправильно понял, милый, - вырвал Германа из бездны раздумий разгоряченный голос девушки. - Мне нечего от тебя скрывать. Как раз напротив. Я хочу чтобы ты знал обо мне даже больше, чем ты думаешь. Я хочу подарить тебе не просто мой мир, а нечто большее. Ты себе даже не представляешь... Герман ЕЕ уже не слушал. Он чувствовал себя полным идиотом и толстокожей, самоуверенной и ко всему безучастной скотиной. Как он только мог так о ней подумать? Кто дал ему на это право? И главное, на каком основании? Герман до крови прикусил губу и на его ресницах предательски блеснули слезы отчаяния и презрения к самому себе. Он резко отвернулся в сторону и прикрыл лицо руками. Тягостно потянулись минуты, жадно подминая под себя энергию и пространство.

Часть вторая

ЖИЗНЬ, КОТОРУЮ МОЖНО И НУЖНО ПРОЖИТЬ ДВАЖДЫ

Глава восьмая. Дом, которого не может не быть.

Когда к Герману снова вернулось привычное самообладание, он осторожно приоткрыл глаза. Его окружал совершенно другой мир. Белоснежные купола и небоскребы Юниаполиса таяли прямо на его глазах. Благоухающий парк, деревья, скамейки, фонтан, зеленая трава и, наконец, ЕЕ озабоченное личико - все это неожиданно вспыхнуло и, как по мановению волшебной палочки, разлетелось фейерверком хрустальных осколков. Новый мир был действительно другим. И в то же время до боли знакомым. Хотя Герман готов был поклясться на чем угодно, что видел все это впервые. И эти милые сердцу цветочные клубы. И густой зеленый кустарник. И большого добродушного пса, суетливо путающийся у него под ногами. И просторную, заросшую плющом и диким виноградом веранду. И большой круглый стол, заботливо накрытый белоснежной скатертью и заставленный изящной стеклянной утварью. И собравшихся за этим столом людей, с искренней любовью и нежностью бросающих в его сторону взгляды. И даже роскошный представительский гравикар, безжизненно застывший у самого крыльца его дома... Его дома? Германа передернуло и он растерянно забегал глазами по лицам своих близких и родственников. Но ведь у него никогда не было ДОМА?! Его отец и мать погибли в самом начале Восточной компании. Герману тогда только-только исполнилось два года. И Военный Совет европейских союзников не придумал ничего лучшего, кроме как отправить его, сына легендарного разведчика "Ветра", в одну из своих мирных колоний на Марсе. Потом был военный интернат, Летная школа и беспрецедентный триумф "Падших ангелов" на Южном фронте. Были бесконечные боевые вылеты и объятые пламенем города в прицеле его "суперфайтера". Были искаженные гримасой ужаса и боли лица противников и их ни в чем не повинных сограждан. Был удушливый и пьяный туман полковой кают компании. Была горечь от поражений и сладостный миг победы. Но ничего похожего на то, что сейчас его окружало, безусловно не было. Да и в принципе не могло быть. Между тем, широкоплечий, с открытым лицом и грустными глазами мужчина, медленно поднялся со своего места за столом и приветливо потрепал Германа по голове. - Ну, дочурка, - ласково произнес он. - Будь умницей и не огорчай маму. У твоего папы очень много дел. Я постараюсь вернутся пораньше и мы с тобой обязательно пойдем на пруд. Как я и обещал. Ну, не скучай. - Как же так, Володечка, - перебила его статная, русоволосая женщина , которую Герман считал сейчас почему-то своей матерью. - У тебя же сегодня выходной. Ты же обещал побыть с нами. За последние месяцы мы с Настенькой видим тебя все реже и реже. С тобой что-то происходит. - Извини дорогая, - нежно целуя ее в щеку, сказал отец. - Но это происходит не со мной. Это происходит с миром. Ты же знаешь, мой последний эксперимент с D-полем закончился не совсем так, как мы все рассчитывали. А американцы нас постоянно торопят. Похоже, у них что-то происходит. Что-то очень тревожное и плохое. Но не будем об этом при дочке. Ей об этом еще рано думать. Мне пора. Мужчина сбежал вниз по лестнице и, громко хлопнув дверью, исчез в чреве своего служебного гравикара. Машина заурчала и резко тронулась с места. - Ну вот, папа опять нас оставил одних. Ох уж эта его работа, - грустно произнесла "мать" Германа, убирая со стола пузатый кофейник и тарелки со снедью. - Папа хороший ! - обиженно отозвался Герман, пытась помочь своей матери убрать со стола. - Не надо, Настенька ! Я управлюсь сама ! - решительно остановила его та. - Займись-ка лучше своими стереокнижками и компьютером. Осенью тебе в школу, а ты еще так мало всего знаешь. Мы с папой не хотим за тебя краснеть перед твоими будущими учителями и одноклассниками. - Не хочу заниматься компьютером без папы ! - закапризничал Герман. - Он все так хорошо объясняет... А без него мне ничего не понятно. И скучно . И вообще, я хочу, чтобы мы пошли в лес - за грибами и за ягодами. - Ну-ка, брось все эти свои штучки, - строго посмотрев на Германа, произнесла женщина. - В лес мы всегда еще успеем сходить. А пока, займись тем, чем я тебе сказала. Ты же только что обещала отцу меня не огорчать . Герман поморщился, но не решился доводить ситуацию до скандала. Обиженно фыркнув и демонстративно вскинув голову, он сорвался с места,. быстро преодолел лестницу на второй этаж и, наконец, оказался в своей "детской". В комнате было немножко душно, хотя и не жарко. Герман с видом полноправного хозяина плюхнулся в свое любимое кресло, как всегда до неприличия мягкое и гостеприимное, и глубоко задумался. Вообще-то, если быть очень честным, учиться ему нравилось. Даже больше чем возиться с куклами, играть в "салочки" с соседскими мальчишками, беззаботно нежиться в ласковых лучах солнца или даже путешествовать вместе с отцом по разным экзотическим уголкам и весям окружающего его мира. В отличие от подавляющего большинства сверстников, его неудержимо влекло ко всему новому и пока им еще непознанному. Ко всему тому, о чем знали взрослые и о чем ему самому толькопредстояло узнать. Но больше всего ему нравилось самостоятельно находить ответы на вопросы, в которых путались даже они. Таких вопросов было великое множество. И с каждым днем их становилось все больше. Среди них были и такие как:" Почему светит и греет солнце? Почему, когда тебя обнимает отец, тебе беззаботно и радостно. А когда он сердится, тебе хочется плакать и провалится сквозь? Почему трава зеленая, а небо голубое? Почему его любимый пес Сократ при их встрече дружелюбно виляет хвостом, но не разговаривает?..." Но были среди этих вопросов и более серьезные: "Почему, когда они ездили вместе с отцом на Средиземное море и случайно заглянули в исторический музей, там было так много незнакомых ему вещей и предметов? Да сам музей был не похож на их собственный дом. Почему?" И, наконец, почему весь тот мир, который их окружает, такой, какой есть, а не другой, о которых он не раз читал в развлекательных киберкнижках. Вот этот последний вопрос, не давал Герману покоя не ночью, ни днем. Даже несмотря на его, как выражался отец, несознательный возраст. И быть может, именно этот вопрос, стал основной причиной его особого благоговения перед сказками и увлекательными историями о жителях других миров и временных измерений. Между тем, "Электронный Распорядитель Дома", или как все его называли в шутку - "Домовой ", так и не дождавшись никаких распоряжений от одного из своих хозяев, на собственный страх и риск запустил процесс реконфигурации комнаты. Все вокруг Германа пришло в движение. Легкий полумрак сменился ярким солнечным светом. Воздух приобрел живительный озоновый привкус. Пребывающее в жутком беспорядке "лежбище" Германа ушло в стену и на его месте замерцал хрустальный шарик стереовизора. Расторопно закончив все свои преобразования, " Домовой" услужливо пробурчал в адрес Германа что-то невнятное и оставил свою моланькую хозяйку наедине с тишиной. Герман рассеяно уставился на вспыхнувший прямо перед ним земной глобус, устроился в кресле поудобней и весь обратился во внимание. Бесчувственный баритон " Наставника" ворвался в его сознание и мысли. Вначале он отдавался в ушах Германа застенчиво и робко, а затем все больше и больше набирая силу и назидательный тон. Свой уже ставший привычным для Германа Экскурс в Естествознание "Наставник" как всегда начал с занудной фразы о том, как человечество, однажды "слезло с дерева" и, опрометчиво взглянув на небо, больше уже никогда не смогло оторвать от него глаз. Вначале Герман слушал "Наставника" без особого интереса. Это был его уже далеко не первый урок. Многое из того, что тот говорил, ему уже было давно известно. Другое же, казалось настолько чуждым и малозначительным, что не вызывало в его душе ни малейшего всплеска эмоций . Так продолжалось до того момента, пока в сознании Германа вдруг не стали происходить самые невероятные вещи. В первый момент Герман даже немножко испугался. Еще бы. Ведь ему показалось, что все то, о чем продолжал монотонным голосом распинатся "Наставник " и тот стремительный калейдоскоп образов и событий, разворачивающихся ему в унисон в недрах стереовизора, как-то вдруг и без видимой причины приобрели слишком уж реальные и до боли знакомые Герману очертания. Более того, с каждой секундой Герман все больше и больше убеждался в том, что то, что с ним теперь происходило, уже более не было банальным уроком по естествознанию. Даже несмотря на продолжавший звучать за кадром голос "Наставника". Перед его глазами проходила РЕАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ. День за днем. Год за годом. Во всей своей пышной красе, буйстве и многообразии красок. Со всеми своими полутонами и едва уловимыми оттенками. Но, все же это была чужая для Лейтенанта Леваневского жизнь. В собственной жизни Германа никогда не было "школьных" звонков, наивных и озорных одноклассников и первого, и как впоследствии выяснилось, единственного Учителя. Не было в его жизни и старинного северного города, в который переехала их семья. С его тенистыми парками и томными аллеями. С его архаичными дворцами и просторной набережной. С его застывшими на перекрестке времен музеями и безрассудным гомоном эстрадных залов. Не было в его жизни и увлечения искусством и музыкой. Театральных "тусовок", вернисажей и сладостного мига свободного творчества. Не было в его жизни и шумных скаутских лагерей, просторных палаток, предрассветных туманов, печеной на углях картошки и сказочного аромата девственных лесов. Он никогда в своей жизни не скакал верхом на лошади, не плескался в бурных волнах Средиземного моря, не ступал по раскаленному песку Аравийской пустыни, не видел собственными глазами Древних пирамид, Коллизея и Эйфелевой башни. В этой, другой и новой, для него жизни, было еще очень много такого, чего он никогда не делал. Или делал, но совсем по другому. Но самым важным во всем этом было то, что он даже думал обо всем совсем не так как теперь.

Глава девятая. ""Варвары.

Как-то незаметно и совсем неожиданно для Германа время замедлило свой бег. Герман растеряно огляделся по сторонам в поисках причины подобных перемен. Но вокруг было тихо, уютно и безмятежно. К его искреннему удивлению, он все еще продолжал сидеть в своем любимом кресле. Прямо перед его глазами мерцал хрустальный шар стереовизора. А а голос "Наставника" в своей привычной манере долдодонил какую-то свою очередную истину. Но кое-что все же изменилось. И прежде всего то, что теперь ему было уже не семь лет, как когда-то, а целых семнадцать. Его окружали стены чужого и незнакомого дома. Где-то внизу, на первом этаже раздавались гулкий топот солдатских ног и громкая "тарабарщина" на незнакомом ему языке. Любящих его матери и отца рядом не было. Как не было у его ног и милого сердцу пса Сократа, заметно растолстевшего и постаревшего за прошедшие годы. Несколько месяцев назад он с отличием закончил общеобразовательную школу и без особого труда поступил на первый курс космобиологического университета. Но, как-то легко и беспечно переступив порог своего детства и отрочества, он так и не успел всерьез почувствовать юности. И причиной тому было вначале страшное слово "война", а затем и вполне ощутимый смрад от ее дыхания. Все началось несколько недель назад. Его отца в очередной раз перевели в один из южных городов, поближе к испытательным полигонам его института. Они с матерью вначале решили остаться в родном городе, где Герману еще предстояла учеба в университете. Но потом все же изменили свое решение и вместе с отцом отправились к месту его нового назначения. Последнее как раз и предопределило всю их дальнейшую судьбу. Город в котором они оказались, носил восточное название Геок -Тепе и находился на самом краю Центрально-Каракумской пустыни. В городе практически не было современных зданий. Если не считать штаб-квартиры военного гарнизона Лиги Наций и сферических корпусов Института Экспериментальной Физики. Подавляющее большинство населения города составляли местные жители, туркмены и пуштуны по национальности. По этой причине в первые же часы войны захватчикам практически ничего не стоило подмять под себя Геок-Тепе и, не останавливаясь, устремиться дальше, на северо-запад. Стояла глубокая ночь, когда темные силуэты антигравитационных "тарелок" неожиданно повисли над городом. В ночной тишине затрещали робкие и беспорядочные выстрелы, возникли темные силуэты людей с зелеными повязками на головах и приглушенный гул военных механизмом. За отцом Германа солдаты противника пришли практически сразу, грубо и бесцеремонно вытащив его из постели и жестами давая понять, что он должен пойти вместе с ними. Практически всех других ученых и сотрудников Института Экспериментальной Физики вскоре постигла аналогичная участь. Всех пленных, в числе которых оказался и отец Германа, захватчики собрали в одном из корпусов Института. Затем они выставили вокруг него безмолвную и суровую по внешнему виду охрану, поспешно заминировали периметр, погрузились в свои боевые машины и отбыли в неизвестном направлении. Для всех жителей Геок-Тепе, включая и тех, чей покой так и не потревожили солдаты противника, потянулись долгие часы тревожного ожидания и безизвестности. Герман пытался как мог утешить свою мать. Но у него это плохо получалось . Хотя, в этой, другой своей жизни, милосердие и готовность к состраданию неожиданно стали основой всего мироощущения. Окажись на его месте в эти минуты лейтенант Леваневский, и...вряд ли бы кому из захватчиков удалось безнаказанно переступить порог его, Германа, дома. Не говоря уже о том, чтобы причинить боль и совершить насилие над его родными и близкими. Но в этом мире все было по другому. Совсем по другому. В этом мире Герман уже не был солдатом. Он никогда не держал в руках оружия и не был способен с его помощью сеять смерть, пусть даже вполне обоснованную и справедливую. В этой своей жизни он никогда не смог бы не то, что бы убить, но даже ударить живого человека. И все это было так непохоже на того Германа, которого он хорошо знал и к необузданному темпераменту которого сумел привыкнуть за всю свою бурную и неоднозначную жизнь. Теперь же, глядя на то как, убивается мать, на ее слезы и сдавленные рыдания, он вместе с ней беззастенчиво плакал и от бессилия рвал на себе волосы. Но в то же время, чувство ненависти и кровожадный азарт возмездия все еще были чужды его новому существу. Между тем, от отца не было никаких вестей. Кроме того, что он жив и здоров. О чем они с матерью сумели узнать от одного из его ассистентов, тяжело раненого в перестрелке и чудом сумевшего избежать вражеского плена. Этого молодого человека звали Радж Синх. Он работал вместе с отцом Германа уже несколько лет. И отец ему очень доверял. Отец даже открыл ему самый сокровенный секрет всей их семьи - о своей маленькой личной лаборатории. Что было строжайше запрещено всеми инструкциями Объединенного Научного совета Лиги Наций и вполне могло поставить жирный крест на дальнейшей карьере отца, как ученого. Как раз эта-та лаборатория, которую отец еще не успел полностью оборудовать и отладить после переезда к месту нового назначения, и сыграла в судьбе Сингха роковую роль. Она спасла ему жизнь и позволила избежать позорного плена. Все дело было в том, что сама лаборатория располагалась в подвале их нового дома. И доступ в нее был открыт только отцу Германа и Сингху. Для всех непрошеных гостей она была, в буквальном смысле слова, невидимой. Эта ее невидимость была одной из последних разработок отца. О которой не знали даже его коллеги и сослуживцы по Институту Экспериментальной Физики. Не говоря уже о других, непосвященных в суть его научных разработок. Кроме того, на всякий случай, лаборатория имела еще и защитный экран, состоявший все из того же D-поля, разработкой и совершенствованием которого отец Германа официально занимался последние десять лет. Надо было быть поистине сумасшедшим или самоубийцей, чтобы решиться пройти через это D-поле. И, возможно, к незаслуженному везению захватчиков они таковыми не оказались.

Предутренняя свежесть уже давно сменилась удушливым полуденным зноем. Город как бы замер в оцепенении и мучительном ожидании дальнейшего поворота событий. Его узкие улочки были пусты и безлюдны. Непривычная тишина и безмолвие струились по его узким улочкам, маленьким дворикам и площадям. Первый эшелон захватчиков уже успел продвинуться далеко на северо- запад. И гулкое эхо неприкащающихся сражений становилось все тише и тише. О том, что городу еще предстоит пережить нашествие второго и третьего эшелонов противника, никто из его жителей пока не знал. Но все же никто не спешил заниматься своими обычными делами и суетой повседневных будней. Ровно в полдень, где-то на юго-востоке прогремел мощный и оглушительный взрыв. Уже через минуту в комнату, в которой нашли себе убежище Герман с матерью, бесцеремонно ворвался Сингх и, с трудом превознемогая боль в простреленной груди, возбужденно изложил суть случившегося. С его слов Герман и его мать узнали о том, что жалкой кучке защитников города, чудом уцелевшей в схватке с вражеским десантом, удалось-таки одержать свою, пусть маленькую, но очень важную победу. Под самым носом у врага и пусть даже ценой собственных жизней, они сумели вначале вывести из строя, а затем и навечно похоронить под многометровым слоем песка главный Энергетический Комплекс Института. С этой минуты маленький городок Геок-Тепе уже не мог представлять ни малейшего стратегического интереса для противника. Лишенный энергетической подпитки Институт Экспериментальной Физики превратился в дюжину безжизненных строений, замершей в оцепенении электроники и ставшими в одночасье бесполезными лабораторными комплексами и испытательными стендами. Но оставались еще люди, которые все это создали и были всем этим способны управлять. Теперь их жизни и судьбы, после унижтожения Энергетического Комплекса Института, повисли на волоске. Противник был разъярен. Его солдаты, оставшиеся в городе, не находили себе места от растерянности и бессильной злобы. Уже через час на город обрушилась первая волна карателей и мародеров. Захватчики стреляли во все, что попадалось им на глаза, бесцеремонно врывались в дома, грабили и насиловали всех, кто пытался оказывать им сопротивление. И прежде всего это касалось пришельцев с севера. Оставшийся без защиты городок физиков был разграблен и унижен в первую очередь. Местных жителей, которых захватчики считали своими единоверцами, воины Ислама старались не трогать. Кое-кто из них в знак благодарности тут же переходил на сторону врага, надевая на свои головы зеленые повязки. Другие же, напротив, старались чем могли помочь северянам, укрывая их в своих домах, подвалах и палисадниках. Ближе к вечеру разбой и вакханалия в городе неожиданно прекратились. Тяжелый рокот транспортных вездеходов обрушился на поверженный Геок-Тепе и вскоре окружил его со всех сторон. Второй эшелон захватчиков быстро заполонил собой безлюдные улицы и проспекты города. Город затих. В быстро опускавшихся сумерках раздавались только отрывистые команды военачальников и приглушенный лязг оружия. Вновь прибывшие внешне мало чем отличались от своих предшественников десантников из первого эшелона противника. Но по своим вальяжным манерам, циничной и неторопливой жестокости, ничем не обоснованным спокойствии они были совсем другими. В доме, в котором все еще продолжали оставаться Герман с матерью и бедняга Сингх, они появились уже под вечер. Их было около десятка. Среди солдат особо выделялся их облаченный в белые дорогие одежды начальник. По-хозяйски оглядев первый этаж дома и оставшись при этом довольным, он громко и удовлетворенно хмыкнул. После чего распорядился в адрес своих солдат привести к нему других обитателей своего нового военного трофея. Те с готовностью и подобострастием поспешили выполнить его приказ. Когда Герман и его мать оказались на коленях у ног вражеского начальника, тот жестом подозвал к себе переводчика и лениво представился: - Меня зовут Абу Али ибн Хамаз, полковник Абу Али ибн Хамаз. вражеский офицер перевел свой рассеянный взгляд с матери Германа на него самого, прежде чем продолжить. - Вы и ваш дом теперь моя личная собственность. Военный трофей, так сказать. Женщину я, наверное, продам в рабство на невольничьем рынке Дамаска или Багдада. Что же касается девушки... Полковник оживился, пристально разглядывая Германа. В его глазах алчно вспыхнул и замерцал похотливый огонек. - Девушку же, - наконец продолжил он через переводчика, - ожидает несколько иная участь. Я хочу преподнести ее в подарок моему шейху. Мне кажется, в его гареме ей самое место... Полковник сделал паузу, доставая из внутреннего кармана своих просторных одежд спутниковую рацию и прислоняя ее к своему уху. Рация заверещала. И, отвечая на вызов, офицер что-то быстро затараторил по-арабски в ее микрофон. Ему ответили. Но по его лицу было видно, что не совсем то, что ему хотелось. Абу Али ибн Хамаз вспылил. Его лицо покрылось густой испариной и на пухлых губах заскользила тень недовольства и раздражения. Речь офицера неожиданно стала быстрой и скомканной. Похоже полковник был не на шутку рассержен тем, что ему говорил его собеседник. Наконец, оставив в покое рацию, Абу Али ибн Хамаз вернулся к своим пленникам и замершим в почтительном ожидании подчиненным. - Кажется, я немножко поспешил, - сдавленно произнес он в адрес Германа и его матери. - За вас двоих обещан большой выкуп. Так что, вы переходите в распоряжение Военного совета. Пусть он дальше решает вашу судьбу. Что же, касается вашего отца, то и за его голову тоже обещан немалый выкуп. Но он нам и самим нужен. Как ученый. Тем более, что теперь, когда вы, его родные, в моих руках, нам будет проще с ним договориться. А пока, объявляю вас под домашним арестом и оставляю под присмотром моих "моджахедов". Вам надлежит не покидать границ отведенной вам комнаты и ни в коем случае не показываться из его окон. Наказанием за ослушание будет ваша немедленная смерть. Что же касается дома... Полковник еще раз огляделся по сторонам и самодовольно улыбнулся. - Дом мне нравится. Здесь будет моя резиденция и главный штаб полицейского корпуса. - На второй этаж без моего разрешения никому ни шагу, - распорядился он уже в адрес своих солдат. - Разбираться не буду. Как положено по шариату, так с ослушником и поступлю. Здесь есть еще кто-нибудь? Солдаты отрицательно замотали головами ему в ответ. - Жаль. Очень жаль! - с нескрываемым разочарованием в голосе, прокомментировал полковник. - Но если все же кого-то еще обнаружите, сразу же тащите его к бывшей гарнизонной казарме Лиги Наций. У нас там будет приемно-распределительный пункт. Я сам решу за кого из пленных можно получить хороший выкуп, кого обменять на наших незадачливых братьев, попавших в плен к союзникам, кого продать в рабство, а кого просто расстрелять. Полковник медленно поднялся со своего кресла и направился к выходу. - Женщину и девушку в мое отсутствие не обижать. Я вернусь часа через три. Чтобы к моему приходу все здесь было приведено в порядок. - бросил он через плечо своим солдатам. "Моджахеды" почтительно вытянулись перед ним в знак покорности и холодно переглянулись друг с другом. Когда двери дома закрылись за спиной Абу Али ибн Хамаза, солдаты отконвоировали Германа и его мать в их комнату и без особого энтузиазма принялись наводить в доме порядок. Два последовавших за своим появлением дня полковник Абу Али ибн Хамаз не проявлял по отношению к своим пленникам ни малейшего интереса. Он был по горло занят своими собственными делами, уходил на службу с рассветом и возвращался далеко за полночь. В его отсутствие солдаты медленно сходили с ума от безделья, но по отношению к Герману и его матери вели себя подчеркнуто вежливо о корректно. К концу третьих суток Абу Али ибн Хамаз неожиданно соизволил подняться на второй этаж и без предупреждения ввалился в комнату к Герману и его матери. - Ваша дальнейшая судьба и судьба вашего отца, по милости Аллаха, решены, - безучастным голосом произнес он, протягивая Герману силиконовую пластину с посланием. - Союзники согласились заплатить за вас обозначенный нами выкуп и выслать самолет для вашей эвакуации. Как только мы получим выкуп, вы будете свободны. Но не раньше. Мне, конечно, жаль вас отпускать, но таково решение Военного Совета. Что же касается вашего отца, то он просил передать вам это. Герман покорно взял из рук полковника силиконовый диск с посланием и вставил его в отцовскую Персональную электронно-аналитическую машину. Стереомонитор ПЭАМ заискрился фиолетовым светом и в его недрах возникло голографическое изображение отца. - Мои дорогие жена и дочь. - грустно произнес он, скрестив на груди руки и опустив глаза в землю. - Я был очень признателен полковнику Абу Али ибн Хамазу, когда он великодушно согласился передать вам это мое, возможно последнее, послание. В знак моей благодарности, я согласился на сотрудничество с ним и все ему рассказал про лабораторию. Герман мертвенно побледнел. Но уловив тень блаженного самодовольства на лице Абу Али ибн Хамаза, усилием воли удержал себя от опрометчивых комментариев и действий. - Сделайте все, о чем он вас попросит. Но только не раньше, чем ваша судьба окончательно решится. Самолет Союзников прибудет за вами через несколько часов. После того, как полковник получит выкуп, а самолет Союзников с вами на борту приземлиться на нашей территории, сообщите ему полный пароль к разблокировке компьютера и снятию защитного экрана с лаборатории. Я убедительно прошу вас это сделать. От этого зависят ваши, бесценные для меня, жизни. Первые кодовые слова моего пароля: "Дружище Герострат, ты был неплохим провидцем ". Вторая часть пароля состоит из трех моих любимых цифр. Вы их, мои дорогие, хорошо знаете. Полковнику же предстоит их узнать только тогда, когда вы окажетесь в полной безопасности. Лицо Германа просветлело. Кажется он начал понимать, что именно задумал его отец. Академик Благонравов был слишком умным человеком, чтобы вот так запросто передать в руки врага свои изобретения. Изобретения, на которые он потратил всю свою жизнь и которые были предназначены надежно защитить его народ от любого посягательства на его свободу и безопасность. О том, чтобы добровольно подарить врагу новое страшное оружие, он, как честный человек, не мог себе позволить даже и думать. Вот почему он так, на первый взгляд легко и безропотно, согласился на сделку с полковником. Вполне справедливо полагаясь на его жадность и напыщенное высокомерие. И он оказался абсолютно прав в своих ожиданиях. Все говорило за то, что его затея сработала. Полковник пребывал в полном неведении того, какая реальная участь его ожидала, попытайся он только ввести в компьютер сообщенный ему Германом пароль. А "бедный" Абу Али ибн Хамаз уже примеривал на себя генеральский мундир и неслыханные почести, которыми его не замедлит осыпать Военный Совет, узнав через полковника главные и самые сокровенные военные секреты Союзников. Да, человеческая наивность иногда не знает границ. И полковник был тому еще одним ярким примером. Другой бы на его месте, вместо того чтобы скалится в предвкушении, как он считал, неминуемой Славы и всеобщего восхищения, позаботился бы о своих собственных похоронах. Ведь как гласит народная мудрость: " Не надо спешить делить шкуру еще не убитого медведя !" К несчастью для Абу Али ибн Хамаза, он этой народной мудрости не знал. Не знал он и того, что компьютер отца Германа вообще не имел никогда и никаких паролей. Он просто был запрограммирован на голос своего хозяина. Любая попытка иного запуска компьютера автоматически вела к неминуемой самоликвидации как его, так и всей лаборатории отца. Но отец Германа не был настолько глуп, чтобы эта самоликвидация произошла мгновенно. Он предусмотрительно предоставил любому непрошеному гостю, вторгнувшемуся в его святая святых, возможность включить компьютер. Затем дать ему, несколько часов на то, чтобы почувствовать себя полным победителем и больше уже никуда не торопиться. В эти роковые часы " гость" мог вполне беззаботно рыться в памяти отцовского ПЭАМ и безнаказанно прикасаться к любому из датчиков, процессоров и манипуляторов лаборатории. Окончательно позабыв при этом про бдительность и осторожность. Если бы он только знал, какой пренеприятнейший сюрприз ожидает его впереди! Но об этом "сюрпризе" знали только Герман, его мать и сам отец. Других посвященных не было, включая даже Раджа Сингха. - Ну вот кажется и все, мои дорогие. Не знаю, суждено ли нам еще когда-либо свидеться. Но я о вас буду всегда и везде помнить. Держитесь вместе. И, может быть, все еще будет хорошо. А пока, прощайте, - между тем подвел финальную черту под своим посланием отец Германа. Его голографическое изображение начало быстро таять и очень скоро бесследно растворилось в фиолетовом блеске стереомонитора. Герман интуитивно провел ладонью по своим щекам, смахивая с них запоздавшие слезы. Мать Германа издала истошный вопль и упала в изнеможении прямо ему на руки. Полковник флегматично пожал плечами, наблюдая всю это сцену, но даже не пошевелился. - Пароль ты мне сообщишь немедленно, - заявил он Герману тоном, не терпящим возражений. - И покончим со всем этим. - Не думаю, - дерзко осадил его Герман, сверкая глазами. - Я сделаю так , как сказал отец. Можете делать со мной все, что хотите. Полковник злорадно улыбнулся, прежде чем ответить: - Конечно, могу. Вы же все еще пока в моих руках. От такого цинизма и жестокости, которыми отдавала брошенная полковником фраза, лицо Германа покрылось мертвенной бледностью и мороз пробежал по коже. Он с тревогой заглянул в осунувшееся от страданий лицо матери, нежно поправил волосы на ее голове и, гордо вскинув голову, вновь поднял глаза на полковника. - Что, испугались? - раскрасневшаяся физиономия Абу Али ибн Хамаза не выражала между тем никаких эмоций. - Можете успокоиться. Меня все еще пока интересует ваш выкуп. Так что, не будем торопиться. Тем более, что вы меня немножко недооценили. Полковник отступил в сторону, пропуская в комнату две, облаченных в белые технические комбинезоны, фигуры с серебристыми чемоданчиками в руках. - Пока, я думаю, я смогу обойтись и без вашей помощи, - полковник небрежно улыбнулся, пристально разглядывая ногти на своих холеных пальцах. - Пока мои инженеры будут копаться в компьютере вашего отца, у вас будет достаточно времени для того, чтобы собрать свои вещички. По имеющейся у меня информации, самолет с выкупом приземлиться на нашем аэродроме где-то через полтора часа. Так-что я бы вам посоветовал поторопиться. Другого самолета не будет. Разве что, за другой, вдвое больше чем прежде, выкуп... Полковник грубо расхохотался своей собственной шутке, потеряв всякий интерес к пленникам и собираясь выйти из комнаты. Но Герман, неожиданно вспомнив про Раджа Сингха, громко, но вежливо, его окликнул: - Одну минуту, господин полковник. Я, кажется, хотела бы вам кое-что сказать?! Полковник резко обернулся и глаза его заискрились лихорадочным блеском. - Вы наконец то решились назвать мне вторую часть пароля, не так ли, моя дорогая и обаятельная гурия? - голос полковника вдруг приобрел несвойственную ему лесть и приторно- слащавый оттенок. - Ну же, дорогая , я весь во внимании. Герман смутился, прежде чем ответить полковнику: - Не совсем так, господин полковник. Я не сообщу вам пароля. Но, может быть, то, что я скажу, окажется для вас интересным? Дело в том, что, по моему, в лаборатории отца кто-то есть. И этим кто-то, учитывая защитное D-поле, все еще окутывающее лабораторию, может быть только его ассистент Радж Сингх. Я вполне могу вам помочь в том, чтобы он согласился добровольно покинуть лабораторию и сдаться вам в плен. Но только, при условии, что вы гарантируете ему жизнь. - Почему вы мне не сказали об этом раньше? - голос полковника вновь приобрел твердость и высокомерие. - Вы хотели его укрыть? И это после всего того хорошего отношения, которое я к вам и вашей матери проявил? - Нет, полковник, не совсем так, - начал оправдываться Герман, изображая на своем лице наигранный страх и растерянность. - Я узнала про то, что кто-то есть в лаборатории чисто случайно. А потом, я же не знала, что мой отец согласится сотрудничать с вами. Без его решения я не могла выдать вам его ассистента. Теперь это уже не важно. Единственное, чего я все еще боюсь, так это того, что ваши солдаты его тут же убьют. Даже не разбираясь, что к чему. - Конечно, убьют, - подтвердил полковник. - И чем раньше они это сделают, тем лучше для вас. Я уже начинаю на вас сердится. - Не спешите полковник, - перебил полковника Герман. - Вы просто и бессмысленно обречете на верную смерть ваших солдат. Ведь пока вы не знаете пароля и не можете снять силовую защиту с лаборатории. Так что Радж для вас все еще недосягаем. Между тем, в его распоряжении вполне достаточно времени, чтобы уничтожить все научные записи моего отца и самое важное из оборудования. Таким образом, я бы посоветовала вам попробовать с ним договориться. Я думаю, если вы сохраните ему жизнь, он быстро согласится на мое предложение. В противном случае, ему терять нечего... - А с какой это стати я должен гарантировать ему жизнь? - возмутился полковник. - Тем более, что он, судя по вашим словам, индус?! Так что, никакого серьезного выкупа мне за него не светит. Да и менять его на наших военнопленных никто не будет. Назовите же мне хотя бы три существенных причины, по которым я должен думать всерьез о его никчемной жизни? - Одну из причин, я вам уже назвала, - твердо ответил Герман. - Как я уже говорила, Раджу ничего не стоит самостоятельно уничтожить лабораторию отца и все его записи. Но, есть еще одна, более существенная причина. - Какая же, если не секрет? - искренне недоумевая, перебил его полковник. - Эта причина - мой отец, - гордо ответил Герман. - У него очень сложный характер. Мне ли и моей матери об этом не знать?! Кто даст вам гарантию, что после того, как вы нас отпустите, мой отец согласится на продолжение сотрудничества с вами? Боюсь, что гарантировать это вам сможет только он сам. Но захочет ли, вот в чем вопрос? А если нет? Что вы будете делать в этом случае? Расстреляете его или продадите в рабство ? - Возможно и так,- согласился полковник. - Хотя кроме этого существует еще дюжина способов как сделать вашего отца покорным. Пытки, например? - А что это изменит, - при слове "пытки " Германа передернуло, но он даже не показал и виду. - Без его добровольного участия вам все равно не воспроизвести его изобретений. По крайней мере быстро и без бессмысленных жертв. А вот если в вашем распоряжении окажется его ассистент и верный помощник во всех экспериментах, я думаю, это может в корне изменить всю ситуацию. Ведь договориться с одним из двух все же проще, чем только с одним?! К тому же мировым научным светилой, с гордым и непокорным самолюбием ! Разве я не права? Полковник вытаращил на Германа глаза и отчаянно напряг скудные остатки интеллекта в своей черепной коробке. С одной стороны, все то, что только что ему выложила его очаровательная пленница, было вполне логичным и обоснованным. Но, с другой стороны, полковнику было невдомек, почему именно она все это сделала. Ведь это же было откровенным предательством по отношению к ее народу?! Хотя, может быть он чего-то и не допонимает. Может быть девушкой движет безрассудная любовь к отцу? Может быть страх?! А может даже и искренняя наивность и глупость? - Ладно, вы меня убедили, - наконец сдался полковник. В чужую глупость ему оказалось поверить значительно проще, чем в свою собственную. Хорошо, я обещаю сохранить ему жизнь. При условии, что он пальцем ни к чему не притронется в этой злополучной лаборатории. Более того, я даже обещаю отправить его первым же транспортом вслед за вашим отцом в наш Аравийский Научный Центр. Вы довольны, дорогая? Великодушию полковника не было границ. Жаль было только, что кроме него самого на этот факт больше никто не обратил внимания. Герман, потому что с большим трудом пытался сдержать на своих губах победную улыбку. Его мать, потому что ей вообще было не до этого. Вражеские инженеры, потому что всецело были поглощены настройкой своего электронного оборудования. Солдаты полковника, потому что не понимали сути происходящего. Таким образом жизнь бедняги Раджа хоть на какое-то время была спасена. Даже несмотря на то, что сам индус не подозревал о том, каких сверхчеловеческих усилий и откровенного блефа это стоило Герману. Герман вслед за полковником спустился вниз, в подвал дома, и вкратце изложил Раджу что к чему. Тот оказался в данной ситуации на редкость смышленым и понятливым парнем. Уловив в голосе Германа твердость и легкий оттенок скрытого торжества, Радж с готовностью согласился ничего не трогать в лаборатории, добровольно покинуть ее надежные и безопасные стены и сдаться на милость полковника. Через несколько минут солдаты уже грубо подхватили его под руки, бесцеремонно вытащили из подвала на белый свет и по приказу своего командира первым же гравикаром отправили на аэродром. Часа через полтора, вслед за ним, на личном гравикаре Абу Али ибн Хамаза на аэродром прибыли и Герман с матерью. Самолет Союзников их уже ждал. Ощетинившись сканерами и лазерными пушками, он стаял под парами на полосе и терпеливо ожидал своих пассажиров. Помимо легкого вооружения и ракет, его основной защитой и гарантом безопасности служила ярко-оранжевая эмблема Ядерных - Стратегических Сил. Так как устраивать термоядерный кошмар на уже захваченной территории было совсем не в интересах захватчиков. Герман помог матери подняться по "воздушному " трапу самолета и сам поспешил последовать вслед за ней. В то же самое время, командир самолета вывалил из грузового люка лайнера контейнер с выкупом и, пожелав полковнику Абу Али ибн Хамаза по-русски сгореть в аду, захлопнул дверь люка прямо перед его носом. Самолет Союзников мягко оторвался от земли, создавая под своим корпусом воздушную подушку, не без издевки помахал противнику крыльями и, быстро набирая скорость, устремился к линии фронта. Его никто не преследовал и не обстреливал. Полковник Абу Али ибн Хамаз твердо держал свое слово, сам того не подозревая. Все его мысли в этот момент были заняты совершенно другим, и ему было не до какого-то там легкого самолета Союзников с бывшими его пленниками на борту. С бешенной скоростью гравикар полковника несся по направлению к городу и заветной лаборатории отца Германа. Сам же полковник, изнывая от жары и нетерпения, нервно сжимал в ладони корпус спутниковой рации, каждую минуту ожидая услышать из нее три обещанные ему Германом цифры. Беспокойство полковника было вполне объяснимым, учитывая тот факт, что его инженерам так и не удалось взломать "электронную" защиту компьютера и снять силовое поле с лаборатории. В этом факте не было ничего удивительного. Ведь им не могло прийти даже в голову, что набери они на клавиатуре компьютера после фразы "Дружище Герострат, ты был неплохим провидцем " абсолютно любые три цифры, и его стереомонитор немедленно бы засветился дружелюбным, хотя и коварным, гостеприимством. Тем временем, самолет Союзников со своим бесценным грузом, уже кружил в зоне родного аэродрома. Герман протиснулся в пилотскую кабину и вежливо попросил командира передать полковнику Абу Али ибн Хамазу короткое сообщение, которое тот так ждал. Сообщение состояло всего из трех цифр. Герман назвал их наугад и у него почему-то вышло " 666". Затем он на минуту задумался и, не сумев удержаться от мести, попросил передать в адрес полковника еще одну фразу . В ней не было ничего оскорбительного и грубого. Скорее напротив, она звучала подчеркнуто вежливо, хотя никому, в том числе и экипажу самолета, непонятно. Она состояла всего из двух предложений, десяти слов, одной частицы, одной запятой и двух восклицательных знаков: " Милый полковник, Герострат никогда не был хорошим парнем! Мой отец ошибался ! " Командир самолета недоверчиво посмотрел на Германа, передавая это идиотское сообщение, и многозначительно покачал головой. Герман в ответ виновато улыбнулся и поспешил покинуть пилотскую кабину. О том, как отреагировал сам полковник на полученное им сообщение, Герману уже не суждено было никогда узнать.

Глава десятая. "На самом краю света и тени..

Герман вернулся в родной город. Окружающий Германа мир пребывал в жутком хаосе и ожидании неминуемой и страшной развязки. И Герман не мог без боли в сердце смотреть на все те страдания и невзгоды , которые его теперь окружали. Тем более что теперь на его плечи легла вся полнота ответственности за сильно сдавшую за прошедшее время и окончательно утратившую твердую почву под ногами мать. Как мог, он старался ее утешить и вселить в нее и в себя надежду на будущее. Но никаких вестей о судьбе отца не было. И это само по себе перечеркивало все его отчаянные попытки. Он несколько раз подавал рапорт в Мобилизационную комиссию Союзников с просьбой отправить его на фронт. И все время получал вежливый, но твердый отказ. Тогда он решил продолжить свою учебу в Университете. Тем более, что теперь, перед лицом возможного голода, выбранная им специальность "Исследователя нетрадиционных космических биокультур" оказалась как нельзя кстати. Все свои вечера он либо проводил дома, с матерью, либо чем мог помогал раненным в расположившемся рядом с их домом армейском госпитале Союзников. Раненных было очень много. И они постоянно прибывали со всех фронтов и из тех городов, где бушевали кровавые мятежи и восстания сторонников Джихада. Они были самых разных национальностей, но больше всего среди них было французов, немцев и итальянцев. Они невыносимо страдали, так как противник воевал в основном допотопным и жестоким оружием. Но еще больше, они мучились морально. Так как оказались в чужой стране. Так как многие из них перед этим воевали со своими бывшими согражданами. Так как не знали, что их ждет в будущем. Герман, в своем новом качестве, стал для них всех чем-то вроде мессии. И эта роль ему отлично удавалось. Очень скоро она даже стала неотъемлемой частью его самого и его жизни. Но в одно морозное декабрьское утро в их с матерью доме неожиданно заурчал сигнал внешнего вызова по "Видеофону". В этот самый момент Герман как раз собирался на свои занятия в Университете, поэтому на вызов ответила его мать. - Здравствуйте ! Госпожа Благонравова, если не ошибаюсь? - заискрился зеленоватым сиянием монитор "Видеофона", и из него выплыла смущенная физиономия незнакомца с затравленным взглядом и густыми седыми бровями. Извините, что так рано вас потревожил. Моя фамилия Соболев. Капитан Соболев. Офицер Генерального штаба по особым поручениям. - У вас есть какие-то известия о судьбе моего мужа? - с надеждой в голосе, перебила его мать Германа. Герман оживился и, бросив свои приготовления к Университету, поспешил присоединится к матери. - К моему глубочайшему сожалению, госпожа Благонравова, я связался с вами совсем по другому поводу. У меня нет новостей о судьбе вашего мужа. Наша разведка активно этим занимается, но... - капитан смутился, и голос его потерял былую уверенность. - Но, пока безуспешно. - Извините. Я просто не могу больше ни о чем другом думать, капитан,упавшим голосомпроизнесла женщина. - Еще раз извините. - Я вас понимаю,- лицо офицера приобрело оттенки сострадания, хотя и не очень искренние и явные. - Но, у меня есть к вам дело. Точнее, к вам и вашей дочери. И это дело не терпит отлагательства. Вы готовы меня выслушать? - Да, конечно. Я и моя дочь вас внимательно слушаем. Что вы хотели нам сообщить? - ответила женщина, нежно, по-матерински, прижимаясь к Герману. - Так вот, - продолжал капитан. Голос его приобрел уверенность и чисто деловой тон, - я бы хотел обсудить с вашей дочерью и, разумеется, с Вами один щекотливый вопрос. Точнее, предложение. Суть его состоит в том, что, как вы, наверное, знаете, дела Союзников на южном и восточном фронтах в последнее время идут не совсем удачно. Если честно, наши армии отступают и раз за разом терпят все более болезненные поражения. Но, с этим то мы как раз способны справится собственными силами. Но вот с другим... Капитан помрачнел. Лицо его приобрело унылое и загнанное выражение. -Как бы это вам все объяснить, - вновь заговорил он, собираясь с духом.В общем, уважаемая Нина Константиновна, Мобилизационная Комиссия Союзника решила удовлетворить неоднократные запросы вашей дочери о ее призыве в действующую армию. Но... При этих словах капитана лицо Германа вспыхнуло и озарилось победным сиянием. В то же время лицо его матери мертвенно побледнело. Женщина покачнулась, быстро теряя сознание, и мягко осела прямо на руки спохватившейся дочери. - Капитан, ваша бестактность и жестокость переходит все разумные границы! Все что вы могли, вы уже сделали ! - набросился Герман на офицера. - Лично меня, ваше предложение обрадовало. Но зачем же было его делать при моей матери? Вы чудовище, капитан. Вам никто об этом раньше не говорил? - Вы меня не совсем правильно поняли, госпожа,- начал оправдываться тот. - Вы мне даже не дали договорить. Все не совсем так, как вы думаете. Мы отнюдь не собираемся отправлять вас на фронт. "Пушечного мяса" у нас и без вас хватает. Тем более, что вы на эту роль не годитесь. Вы нам нужны прежде всего как специалист. Как человек, способный на большее, чем просто вытаскивать из под огня раненных, управлять мобильной боевой машиной или устраивать диверсии в стане противника. Вы прежде всего нужны нам в тылу. В самом что ни на есть глубоком и недосягаемом для врага тылу. Тем более теперь, когда в преддверии зимы и лютых морозов над всеми государствами Союзников нависла вполне реальная угроза голода и энергетического дефицита. У нас осталась единственная и, боюсь, последняя надежда на наши космобиологические плантации на орбите и на таких людей как вы. Если вы откажетесь от моего предложения, нам будет сложно без вас обойтись. Но все же, я искренне продолжаю надеяться на то, что этого не случится. Капитан сделал паузу, выжидающе уставившись в лицо Германа и нервно кусая губы. - Ну, что вы решили. - не давая Герману опомниться, произнес он с надеждой. - Я, конечно, с радостью готова принять ваше предложение. Но, - Герман замялся, бросая встревоженный взгляд в сторону своей матери. - Но вы же понимаете?! Я не могу вот так, беспечно оставить свою мать. Она не вынесет нашей разлуки. Тем более, что от отца нет никаких вестей. Я даже не знаю, что и делать. - Ну, если проблема только в этом, - оживился капитан. - Пусть вас это не беспокоит. Мы готовы предложить вам отправится на "объект" вместе с вашей матерью. Мы предусмотрели подобный поворот событий и сделаем все от нас зависящее, чтобы не разлучать вас с вашей матерью. Как только вы примете окончательное решение, мы немедленно подготовим все необходимые для нее документы и ваша с ней разлука будет очень скоротечной. На космической станции, куда мы вам предлагаем отправиться, есть место и для вас и для вашей матери. Тем более, мы сочтем за огромную честь для нас, если она к тому же пожелает с нами сотрудничать. Лишние рабочие руки нам нужны как воздух. Может быть даже больше. К тому же, на станции, вы и она будете в большей безопасности, чем здесь, на Земле. Это я вам обещаю твердо. - Ну тогда... - Герман в нерешительности обратился за поддержкой к своей матери. Женщина уже пришла в себя и с нескрываемым интересом слушала их с офицером беседу. - Мы согласны. Ведь так, Настенька? - неожиданно уверенно произнесла она в адрес капитана. - Я знаю, что мой муж поступил бы на моем месте точно так же. Я не хотела бы его разочаровывать. - Ну вот, кажется, все решено, - подытожил капитан, удовлетворенно разводя руками. - Я очень рад, что мы достигли согласия и полного взаимопонимания. Хотя, я в этом и не сомневался. Вылет нашего звездолета к "объекту " назначен на следующий понедельник. У вас в запасе, Анастасия Викторовна, чуть меньше недели на сборы. Мы с нетерпением ждем на вас на его борту "Батерфлай". Герман, обменявшись с матерью взглядами и получив от нее молчаливое согласие, кивнул. Капитан Соболев торопливо раскланялся, засуетился и его лицо быстро растаяло в недрах "Видеофона". - Ты поступила правильно, доченька, - с чувством произнесла мать Германа , когда они остались одни. - Жизнь, какая - никакая, но продолжается. И мы не можем впадать в отчаяние. Тем более сейчас, когда твоего отца с нами нет. Он, без сомнения, полностью поддержал бы наше решение. Женщина не выдержала и разрыдалась, уткнувшись Герману в плечо. Тот тяжело вздохнул и нежно обнял ее за плечи, с трудом сдерживая свои собственные слезы. Впереди их ждала неизвестность. Но эта неизвестность уже не казалась такой пугающей и горькой как прежде.

* *

*

Геостационарный комплекс "Велес-13" был типичной космобиологической станцией, запущенной на орбиту между Землей и Венерой с целью колонизации космического пространства и планет Солнечной системы. Станция была рассчитана на несколько тысяч обитателей. Она имела две мощных парниковых оранжереи, несколько лабораторных комплексов, технический шлюз для стыковки со звездолетами и транспортниками любых типов, жилой и "карантинный" сектора. Помимо всего прочего, станция была оборудована собственной термоядерной системой энергоснабжения и генераторами воды и воздуха. Одним словом, ощетинившись веером солнечных батарей и сверкая панелями стеклопластика, "Велес-13" служил надежным форпостом землян на пересечении основных транспортных магистралей и грузопроводов Лиги Наций.

Пассажирский лайнер "Батерфлай" с Германом и его университетскими товарищами на борту выполнил изящный вираж вокруг станции и уверенно пошел на посадку. Вновь прибывших колонистов встречал сам Начальник станции. Его широкоплечая фигура, так хорошо всем знакомая в узком кругу настоящих и будущих космобилогов, эффектно выделялась среди приземистых офицеров службы безопасности станции. - Добро пожаловать в наш маленький Эдем, дорогие друзья, - раскатистым басом поприветствовал он молодое пополнение станции. - Надеюсь вам всем здесь понравится. Однако, позвольте представиться. Моя фамилия... Начальник станции обвел собравшуюся вокруг него толпу молодежи взглядом и неожиданно для всех смутился. Его окружали десятки восторженных глаз и до боли знакомых улыбок. Несмотря на то, что прошло не менее полугода, он помнил их всех. Милых и очаровательных девушек и гордых своей непосредственностью парней. Они были все такими же. Как тогда, когда он, уважаемый профессор космобиологии Гарольд Кольт читал им занудные лекции в Университете и проводил лабораторные практикумы. Они так же, как и тогда ловили каждое его слово. Так же искренне и преданно смотрели ему в глаза. Так же наивно ожидали от него сотворения чуда. И вот теперь, когда час сотворения этого самого чуда, наконец, пробил , они вновь были рядом с ним. Но все же, некоторые изменения в лицах своих давних знакомых не ускользнули от бдительного внимания Начальника станции. Его студенты были все так же очаровательны и милы, но лица девушек уже не были так беззаботны как прежде. А быстро повзрослевших в годину суровых испытаний парни смотрели на мир решительно и даже немножко цинично. И причиной тому была все еще бушевавшая на лазурной планете война. - Значит так, - вновь заговорил профессор, наконец собравшись с мыслями и так и не закончив своего неуместного представления. - Еще раз добро пожаловать на станцию и... Давайте сразу перейдем к делу. Профессор окинул всех присутствующих строгим взглядом и жестом подозвал к себе одного из офицеров Службы Безопасности. - Позвольте вам представить, дамы и господа, моего первого помощника и главного Распорядителя на станции Зигмунда Клейна. Прошу любить и жаловать. - профессор сделал шаг в сторону, пропуская офицера вперед . - В ближайшие сорок восемь часов вы все поступаете в его полное распоряжение. Он вам все покажет, расскажет и научит тому, что должно знать полноправному обитателю "Велеса-13". Он же распределит вас по производственным подразделениям и поможет каждому из вас привести в божеский вид его личную каюту. На все про все, как я уже говорил, у вас ровно двое суток. В пятницу вечером я жду всех командиров групп в моем кабинете. Для определения конкретных задач их подразделениям и согласования первоочередных шагов в этом. Сразу говорю, работа найдется для всех и, к тому же, ее будет достаточно много. А пока, отдыхайте, осваивайтесь с вашим новым домом, привыкайте быть его полноправными хозяевами. Профессор сделал паузу, заглядывая через плечо Клейна в его мнемосуфлер и что-то полушепотом с ним обсуждая. Их конфиденциальная беседа, в процессе которой офицер отчаянно спорил и размахивал руками, длилась не более десяти минут, пока они оба наконец не пришли к согласию. Все это время, пока Клейн и профессор уточняли судьбу вновь прибывших, последние пребывали в томительном ожидании и растерянности. Многие из них бесцеремонно переговаривались друг с другом, присев на свои походные ранцы и безучастно оглядываясь по сторонам. - Все свободны. Я больше никого не задерживаю. - неожиданно поставил точку в затянувшейся паузе профессор. - Мистер Клейн, можете приступать к выполнению ваших обязанностей. Офицер с готовностью кивнул, вытянулся перед профессором по стойке "смирно" и, не теряя времени даром, выплеснул на головы своих подчиненных и новоявленных колонистов целый шквал сухих и четких распоряжений. Всё в гостевом секторе " Велеса-13" пришло в движение. Вежливо подгоняемые офицерами Службы безопасности новобранцы быстро выстроились в несколько колонн и очень скоро десятки человеческих ручейков устремились в направлении жилого сектора станции. Между тем, профессор выхватил взглядом Германа из всеобщей суматохи, бесцеремонно отвел его в сторону и сдержано произнес: -Госпожа Благонравова?! Не так ли?! Анастасия Викторовна? Вы не могли бы немножко задержаться? Я хотел с вами кое-что обсудить без свидетелей. Это достаточно важно и касается только вас и кое-кого еще из ваших товарищей. Профессор заговорчески подмигнул Герману. - То, что я собираюсь вам предложить, - бодро продолжил он. Во-первых, имеет отношение к вашим впечатляющим успехам в учебе. Насколько мне известно, вы закончили второй курс Университета с отличием. Во-вторых, из тех сведений, которые мне удалось почерпнуть из вашего "Личного дела" и университетского досье, у меня сложилось впечатление, что вы серьезный и эрудированный специалист, подающий большие надежды. И, наконец, в третьих, существует еще одна, на мой взгляд, самая важная причина, по которой из всех прибывших на "Велес-13" колонистов я выбрал именно вас. Но пока мы о ней говорить не будем. Будем считать, что в отличии от других, вы успешно прошли тестирование. Причем, сами того не подозревая. - Звучит интригующе, Гарольд Эрнестович, - не скрывая смущения на своем лице, откликнулся Герман. - Неужели то, что вы мне собираетесь предложить, настолько необычно и важно для вас, что об этом приходится говорить одними загадками и к тому же вполголоса. - Боюсь, что да, - не заметив подвоха, подтвердил профессор. - Дело в том, что Попечительский совет Международной Академии Наук наконец принял мое предложение. Речь идет о решении одной чрезвычайно интересной и перспективной для земного человечества проблемы. Я назначен руководителем проекта со всеми вытекающими из этого функциями и полномочиями. Сразу хочу заострить ваше внимание на том, что проект носит закрытый, я бы даже сказал, секретный характер. Поэтому, ваше участие в нем несколько ограничит свободу вашего общения с другими обитателями станции. Но, в то же время, если ваша дальнейшая научная карьера вам небезразлична, эта работа, безусловно, принесет вам неоценимый опыт и новые, в некотором смысле, неординарные знания и возможности. Вам это интересно? - Если это не помешает мне продолжить учебу, то да? - Герман неуверенно пожал плечами. - К тому же, я уже подписала контракт с Министерством Обороны по поводу моей основной работы на станции. В этом контракте нет ни слова о том, чтобы заниматься научной деятельностью. Как быть с этим? - Пусть это вас не беспокоит, - поспешил развеять сомнения Германа профессор. - Министерство обороны само мне рекомендовало Вас для участия в проекте. На ваш индивидуальный контракт это никак не повлияет. Напротив, это даст вам право на некоторые привилегии. Может быть, даже на очень значительные. - Хорошо, - сдался Герман. - Если все будет именно так, как вы говорите, в принципе я готова принять ваше предложение. Но можно узнать, собственно, о сути проекта. Вы об этом пока не обмолвились не единым словом. Честно говоря, меня это несколько настораживает. Надеюсь, речь не пойдет о разработке чисто военных технологий. Если да, то я в этом участвовать отказываюсь. - Нет, нет и еще раз нет ! - уверенно и несколько высокопарно отчеканил профессор. - Несмотря на то, что сейчас идет война, я, как ученый, не хочу иметь ничего общего с теми, кто сеет смерть. Пусть даже вынужденную и справедливую. - Ладно, не будем об этом ! - профессор виновато заулыбался, чувствуя себя неловко за свою неуместную слабость, и тут же поспешил вернуться к основной теме их разговора. У него это получилось как-то по-детски, неуклюже и потому искренне. - Что вы знаете о вита-концепциях ! - спросил он Германа. Герман снисходительно пожал плечами, наблюдая за отчаянными попытками своего собеседника разрядить всю нелепость той ситуации, в которую он сам же себя и загнал. Однако, обижать профессора, к тому же еще и его нового начальника, в планы Германа совсем не входило. Поэтому он все же решился ответить на его вопрос. - Это что-то из области генной инженерии? Не так ли, профессор? высказал он свое предположение и невинными глазами посмотрел на профессора. - А вот и не угадали, - обрадовано перебил его тот, лишний раз, по его мнению, получив подтверждение своего интеллектуального превосходства и значимости. - Совсем наоборот. Генная инженерия по сравнению с тем, чем я занимаюсь, это просто детские забавы. И не более того. Хотя основную суть вы уловили верно. Речь действительно пойдет о философских концепциях Жизни. А главное, о том, как эти концепции можно и должно реализовать на практике. Голос профессора приобрел назидательный тон. Его глаза заблестели, а на губах прочно обосновалась самодовольная улыбка. - Ну в общем так, милая леди, - несколько фамильярно взяв Германа под руку, продолжал он. - Начнем с самого начала.

* *

*

Вначале было СЛОВО. Точнее целый монолог профессора Кольта о том, что такое вита-реальность, био-трансфизическое моделирование, (-ипсилон-алгоритмы и, главное, неуловимая и всемогущая "энтелехия* ". Все, о чем так самозабвенно говорил профессор, было Герману страшно интересно. И в то же время пугало налетом средневековой мистики и античного витализма. То, чем занимался профессор, и чем предстояло теперь заняться Герману, действительно было чем-то большим, чем вся земная наука вместе взятая. И действительно оно имело лишь отдаленное отношение к самым передовым направлениям генетики и классической бионауки. Герман пребывал в нерешительности, граничащей с оцепенением или, даже, шоком. Ведь та сокровенная тайна Природы, на пороге познания которой дерзко топтался Гарольд Кольт, могла запросто перевернуть весь мир верх ногами или... Или бесповоротно его уничтожить ! Герман боялся об этом даже и думать. Внутри него полыхал ураган сомнений и чисто животный ужас. Но все же, он почему-то сказал профессору "Да !". Его решение не было обдуманным. Но, в тоже время, не было и случайным. Оно как бы пришло само собой, в какой-то степени даже против воли самого Германа. Но, несмотря на все это, Герман ни о чем не жалел. Напротив, ему было легко и беззаботно. Как если бы он искренне исполнил свой долг и поступить иначе был не в праве. В общем, на следующее после своего прибытия на станцию утро он уже был в лаборатории профессора. В отличие от других колонистов "Велеса-13", получивших от Начальника станции двухдневный тайм-аут и весело проводящих время в суматохе новоселья, Герман такой возможности оказался лишен. И это стало его первой из обещанных Кольтом "привилегий". Лаборатория Профессора представляла из себя зеркальный сфероид, обшитый снаружи листами металлопластика, вынесенный на добрых три десятка километров от станции и соединенный с ней дюжиной силовых и функциональных ферм и трубопроводов. Попасть в "шкатулку Пандоры", так негласно окрестили на станции владения Кольта, можно было только одним путем - на борту транспортного "Челнока" и только с личного разрешения Начальника станции. Очень скоро, пообщавшись со "старожилами" "Велеса-13", Герман понял, что столь жесткие меры предосторожности, предпринятые Кольтом в отношении своей лаборатории, были совсем не лишними. На станции ходило много будоражащих фантазию легенд и самых невероятных историй. Все они, как правило, в той или иной степени были тесно связанны с таинственной личностью Начальника "Велеса-13" и его необычным детищем. Большая часть из этого космического фольклора носила на себе отпечаток откровенного вымысла и фантазии авторов. Другие же слухи и сплетни имели под собой вполне реальную почву и вызывали плохо скрываемое раздражение на лицах офицеров Службы безопасности и самого Кольта. В частности, один из самых захватывающих слухов, дошел до Германа в самые первые дни и часы пребывания его на "Велесе-13". Эта была странная история о том, что с момента прибытия Кольта на станцию его лаборатория уже не менее десяти раз загадочным образом исчезала..., а затем практически с нуля отстраивалась заново никому неизвестными на "Велесе-13" инженерами и монтажниками. Причем, "знатоки" утверждали, что во всех этих случаях странного и необъяснимого исчезновения "Шкатулки Пандоры" виноват был только сам профессор. И что он сам лично отдавал распоряжение об ликвидации своей лаборатории. И при этом никогда и ничем не мотивировал причин подобного своего решения. Даже те, кому он особенно доверял на станции - главный распорядитель "Велеса-13" майор Клейн и тщательно подобранный самим же профессором персонал лаборатории - не были в курсе событий. Или, по крайней мере, упрямо придерживались данной официальной версии развития событий. Одним словом, когда Герман оказался вместе с профессором на борту "Челнока", стартовавшего с "Велеса-13" к "Шкатулке Пандоры", в его голове копошилось с десяток тревожных и неосознанных мыслей. Кроме них двоих - Германа и Кольта, на борту корабля было еще пять человек. Не считая пилота. С тремя из своих попутчиков, Герман был знаком еще с университетской скамьи. Среди этой троицы особо выделялся застенчивый и молчаливый парень с голубыми кристаллами сенсорных усилителей на висках. Юношу звали Брахмой. Было ли это его настоящим именем, фамилией или просто прозвищем, так и осталось загадкой для всех, кто с ним когда-либо имел дело. Брахма был негласным "любимчиком" Кольта и одним из лучших студентов Космобиологического Университета. Так что его появление на борту "Челнока" ни у кого не вызвало удивления. Другое дело была Ленка Дроздова. В университете, за ней прочно укрепилась слава легкомысленной кокетки. К тому же достаточно вольного и непредсказуемого поведения. Профессор Кольт не мог не знать этого. Как и того, что в очаровательной головке Дроздовой беспрерывно бушевал ветер и неутомимая жажда романтических похождений. Почему именно на ней профессор Кольт остановил свой выбор - никак не укладывалось в голове Германа. Третьим из попутчиков Германа был розовощекий старшекурсник. Кажется, его звали Виктор. Хотя Герман в этом и не был уверен на сто процентов. У него были густые брови, кудрявая шевелюра и тонкие, как у пианиста, пальцы. Когда они познакомились в кабинете Кольта, лицо Виктора показалось Герману знакомым. Возможно, они пару раз и сталкивались друг другом в университетских коридорах или на лекциях. Но эти случайные встречи никак не отразились в памяти Германа. Что же касается Виктора, то, судя по всему, в его душе эти встречи оставили серьезный отпечаток. Он не сводил с Германа страстного взгляда и время от времени нервно хрустел пальцами. Герман же упрямо игнорировал подобные знаки внимания к своей персоне. Наконец, кроме описанной выше троицы и профессора, в пассажирской кабине "Челнока" были еще двое: бородатый мужчина, угрюмо уткнувшийся в силиконовый экран своего персонального "ноутбука", и худощавая брюнетка лет тридцати пяти. Оба они оказались в команде Кольта задолго до появления на "Велесе-13" Германа и его университетской братии. Мужчину звали Семеном и он был "правой" рукой профессора во всех его научных авантюрах. Женщину звали Светланой. По циркулирующим на станции слухам, она была безнадежно влюблена в профессора и выполняла при нем роль бессменного и преданного секретаря. Сам Кольт это начисто отрицал и в то же время поручал Светлане самую сложную и неблагодарную работу. В частности, по ведению своих научных записей и канцелярской отчетности. К участию в своих опытах он допускал только Семена.

Минут через десять полета "Челнок" во главе профессором и с его притихшей и изнывающей от скуки командой наконец дотащился до шлюзовой камеры "Шкатулки Пандоры", торопливо освободился от своих пассажиров и немедленно стартовал обратно к станции. Профессор проводил космолет равнодушным взглядом и твердым шагом направился во внутренние помещения лаборатории. Прибывшие вместе с ним колонисты поспешили последовать его примеру, на ходу снимая с себя скафандры и пластиметовые защитные шлемы. Герман переступил заветный порог лаборатории последним, пропустив впереди себя не только профессора с его привычной "свитой", но даже боязливо ежившуюся и мраморную от бледности Ленку Дроздову. "Лейтенант Леваневский так бы никогда не поступил. Он привык всегда и во всем быть первым. Даже тогда, когда это было не совсем уместным и вежливым по отношению к другим " - пронеслось в его мозгу, когда ему в глаза ударил яркий солнечный свет и за его спиной бесшумно сомкнулись тяжелые двери. То, что открылось его взору, не было чем-то из ряда вон выходящим. Внутри "Шкатулка Пандоры" и, в общем-то мало чем отличалось от типичного лабораторного комплекса. В которых Герман бывал не раз и к скромному убранству которых он давно успел привыкнуть еще на Земле. Внутренние покои профессорских владений имели вид правильной сферы, разделенной черной блестящей платформой на две идентичные половинки. Каждая из этих половинок в свою очередь подразделялась защитными переборками на дюжину боксов и вспомогательных помещений. В самом центре просторной залы, опиравшейся на платформу, размещался главный испытательный купол. Он был выполнен из необычно прозрачного материала, имел слегка усеченную форму и был увешан густой паутиной всевозможных стекловолокнистых кабелей, энергопроводов, сенсорных датчиков, емкостей с разноцветной и бурлящей жидкостью. Нижняя часть купола утопала в густом белесом тумане, чем-то напоминавшим кисель или даже желе. Сквозь этот загадочный туман смутно проступали контуры стеклянных контейнеров с биологическими образцами и титановые дорожки для обслуживающего персонала. Таких дорожек было ровно восемь. Они были выполнены в виде восьмиконечной звездочки и острооточенными лучами расходились в стороны от купола. Каждая из таких "дорожек" неизменно вела к одному из вспомогательных боксов лаборатории, была идеально отполирована и имела нечто похожее на изящные поручни. Первым на одну из таких дорожек вступил профессор. Семен было устремился вслед за ним, но Кольт властным и не терпящим возражений жестом его остановил. Семен поморщился, затоптался на месте, обиженно упершись взглядом в спину быстро удаляющегося к куполу профессора, повернулся лицом к своим спутникам и разочарованно произнес: - Старик любит все делать сам. И в этом вопросе ему бесполезно перечить. - А что там, внутри купола, - с детской непосредственностью перебила его Ленка Дроздова и быстро захлопала своими длинными и бархатистыми ресницами. - Скоро сами узнаете, - высокомерно отрезал Семен и после паузы добавил. - Если, конечно, старик даст на это "добро". А может и не узнаете. Такое тоже бывало. Профессор не любит лишних глаз и ушей, и, главное, болтливых ротиков. Ленка покраснела от обиды и демонстративно фыркнула в адрес Семена, продолжавшего сохранять маску равнодушия и безучастности на лице. - Ладно, - вновь заговорил Семен, косясь в сторону "купола". - Пока профессор здоровается со своим "Прометеем", нам всем не мешало бы переодеться. Профессор не любит зря тратить время. А еще, наверное, стоит вам всем показать что здесь к чему. - Кроме "купола", конечно, - поспешил оговорится Семен, поймав на себе недоуменный взгляд Светланы. - Это уже в компетенции профессора. - А кто такой "Прометей", - вновь перебила Семена Ленка Дроздова. - Он живой человек, да? - Живой. Даже слишком, - раздраженно пробубнил ей в ответ Семен. Только, наверное, не человек. К тому же не он, а оно. И вообще, может хватит вопросов? Я вам не энциклопедический справочник и профессор мне ничего не говорил по этому поводу. Если вам, дорогая моя, не дает покоя любопытство, то это уже по его части. Так что, поберегите свои вопросы для него. Мое дело маленькое. Сейчас покажу вам наш гардероб, комплекс жизнеобеспечения и ваши рабочие места. И точка. Ленка наградила говорившего рассерженным взглядом, но продолжать разговор с Семеном в таком тоне не решилась. - Ладно, пошли, - бесцеремонно повернувшись ко всем спиной, распорядился Семен и направился по периметру залы в сторону одного из его боксов. Герман вместе с остальными уже было устремился вслед за ним, но Светлана неожиданно преградила ему дорогу. - Пусть идут без нас, - холодно пояснила она. - Гарольд Эрнестович попросил нас подождать его здесь. Семен в курсе, так что не волнуйся. - А что мне волноваться-то? - беззастенчиво соврал Герман, хотя в его душе не было места спокойствию и уверенности. - Здесь так здесь. Можно и подождать. Раз уж так нужно. - А вы давно работаете с профессором? - как бы между прочим спросил он Светлану. - Давно, - настороженно ответила она. - А вам это зачем? Вы хотите меня спросить про те слухи, что гуляют по станции? Не так ли? - Совсем нет, - в очередной раз соврал Герман и смущенно покраснел. Если быть до конца честным, именно этот дурацкий вопрос и вертелся у него на языке. Однако проницательность Светланы выбила почву из под его ног. - Совсем нет, - в задумчивости повторил Герман в адрес женщины. - Я просто хотела узнать, что за человек профессор. И как с ним работается. Да и вообще... - Гарольд Эрнестович очень хороший человек и, главное, талантливый ученый, - искренне ответила Светлана. - Работать с ним интересно. Хотя, конечно, и не так просто. Особенно мне. Светлана побледнела и поспешила отвернуться в сторону. Но Герман успел таки уловить тень грусти и непокорную слезинку на ее лице. - О чем это вы так увлечено беседуете, девушки, - раздался за их спиной знакомый голос профессора. - Уж не обо мне ли? Или может быть о вита-концепциях? И та, и другая темы мне отнюдь не безразличны. Светлана украдкой смахнула рукой слезинку со своей щеки и торопливо обернулась на голос. - Где Семен? - между тем продолжал профессор. - Он показывает нашим новым сотрудникам лабораторию, - бодрым голосом ответила ему женщина. - Очень хорошо. Даже замечательно! - удовлетворенно кивнул профессор, переводя свой взгляд со Светланы на Германа. - Как вам понравились мои пенаты, Анастасия Викторовна? Не правда ли, впечатляет? Хотя, вы еще даже не видели самого главного. - Вы имеете ввиду "Прометея"? - не удержался от соблазна козырнуть своей осведомленностью Герман. - Ага, вы уже знаете! - рассердился профессор. - Уже успели выболтать, да ? Ну, Семен, погоди. И вы Светлана, тоже хороши. Я же просил вас обоих держать язык за зубами. До поры до времени. И вот. Стоило вас оставить без присмотра и... Заметив растерянность на лице Светланы, профессор великодушно сменил гнев на милость. - Ну, ну, не будем кукситься, - вполне дружелюбно произнес он в адрес женщины. - Семену я разумеется всыплю по первое число. Тем более, что ему к этому не привыкать. - Однако, не будем тратить время по пустякам, - спохватился профессор, бросая взгляд на сверхточный хронометр на своей руке. - Вас Светлана я попрошу помочь Семену ввести новых сотрудников в курс дела. Брахма пусть займется Суперкомом. Надеюсь, что они быстро найдут друг с другом общий язык. Дроздовой передайте все ваши "бумажные" дела и научите ее как пользоваться моим мнемосуфлером и параметрическим регистратором. Инин может начинать тестировать лабораторное оборудование и манипуляторы. Очень скоро они нам могут понадобиться. Даже значительно раньше, чем он об этом думает. Семена пришлите ко мне. Нечего ему прохлаждаться и без толку молоть языком. Пусть лучше образцы подготовит к эксперименту. А то прошлый раз мне чуть не пришлось все это делать самому. Пожалуй все?! - А я? - неуверенно перебила профессора Светлана. - А мне что делать? Если Дроздова займется вашей отчетностью, то... - То вы будете участвовать в эксперименте, - закончил за нее профессор. Вместе с Семеном, Анастасией Викторовной и мной. Я так решил. У вас есть какие-то сомнения на этот счет? - Нет, что вы, - опешив от неожиданности, выдавила из себя Светлана. На ее лице загорелась радостная и в то же время недоверчивая улыбка. - Ну, я тогда, пойду?! - робко спросила она профессора. - Я передам все ваши распоряжения Семену Аркадьевичу и нашим новым сотрудникам. - Идите. Я больше вас не задерживаю, - уверенно распорядился тот. Минут через двадцать я жду вас вместе с Семеном в "куполе"... - А вы, Анастасия Викторовна, - обратился профессор уже к Герману. - Если не возражаете, можете вместе со мной сразу же пройти в "купол". Поверьте мне на слово, вы не будете разочарованы тем, что вас там ожидает . - Да, конечно, - с готовностью согласился Герман, вслед за профессором направляясь к "куполу". Они были уже на полпути к намеченной цели, когда профессор вдруг спросил: - Если я вас буду называть просто по имени, это вас никак не обидит? Герман неуверенно кивнул. Все его внимание было всецело приковано к испытательному "куполу" и его таинственному содержимому. В самом центре "купола" тускло мерцала своими гранями зеркальная пирамида. Она как бы висела в воздухе на расстоянии человеческого роста от платформы и своими четырьмя остроконечными вершинами упиралась в загадочные серые шары. Та часть платформы, которая располагалась под пирамидой, имела вид вогнутой чаши, до краев заполненной густым белесым туманом. Сквозь этот таинственный туман отчетливо проступали контуры четырех операторских кресел. Причем, одно из них возвышалось точно в эпицентре воображаемой тени пирамиды и имело на своей спинке яркий символ "0". Три других кресла размещались по периметру чаши таким образом, что строго контролировали каждую из боковых граней пирамиды. На спинках этих кресел красовались малознакомые Герману греческие символы "(", "(" и "(".

Все свободное пространство внутри "купола" было уставлено всевозможными датчиками, химическим оборудованием, гроздьями демпферов и термопоглотителей. Герман сделал шаг в сторону пирамиды и тут же натолкнулся на незримую преграду. - Не торопитесь, - вежливо окликнул Германа профессор. - Все не так просто. "Прометей" не принимает чужих. Он должен прежде с вами познакомиться и проявить свое к вам отношение. - Вы говорите об этой пирамиде, как будто она живая. К тому же капризна как женщина, - легкомысленно огрызнулся Герман. - Вы не понимаете, - терпеливо пояснил Кольт. - Пирамида здесь ни при чем. Это всего лишь силовой кристалл из неизвестного земной науке вещества. И не более того. Сам "Прометей" находится внутри. И он, как вы сказали, действительно очень капризен. Однако, говорить всерьез о том, что в нем теплится хотя бы крупица жизненной энергии, пожалуй, не имеет смысла. Как раз напротив. Не только жизни, но даже просто элементарной частицы материи, в нем нет и быть ни в коем случае не должно. В этом то и весь смысл. - То есть?! - лицо Германа приобрело испуганное выражение. - Вы хотите сказать, что... - Вот именно ! - не дал ему опомниться профессор. - Перед вами то, чего не может быть. Перед вами "абсолют" бесконечности и, в тоже самое время, самая что ни наесть идеальная " пустота". - Но зачем? Как вы собираетесь его использовать? - недоумевая, набросился с вопросами на профессора Герман. - И, главное, для чего? - А вы так до сих пор этого и не поняли? - в свою очередь удивился профессор. - Это же элементарно. Проще не бывает. Это же классический эталон. Эталон мертвой материи и времени. Нулевой алгоритм организации пространства, другими словами. Первый и самый важный камень в фундаменте всех моих вита-концепций и экспериментальных исследований. - Я об этом просто не подумала, - признал свое поражение Герман. - Со слов ваших помощников мне показалось, что разработанный вами прибор... - Это не прибор, - возмутился профессор. - Это даже не природное явление. Это нечто большее... И я не имею чести быть его создателем. Как бы мне этого не хотелось. И вообще... Профессор не договорил. Искреннее изумление и даже немножко ужас, вспыхнувшие на лице Германа, заставили Кольта резко обернуться в сторону пирамиды. -Что-то не так? - беспечно бросил он через плечо в адрес своей собеседницы. Пирамиды на месте не было. Вместо нее в воздухе висел иссиня-черный шар, источавший мертвенный холод, отчаяние и пустоту. - Кажется, "Прометей" расположен к Вам благожелательно, - рассеяно прокомментировал он ситуацию. Как бы в подтверждение его слов, раздался приглушенный свист выходящего воздуха. Защитное поле схлопнулось, утратило свою прозрачность и начало быстро таять. Профессор уверенно устремился к шару, жестом предлагая Герману следовать за ним. - Надо же !? -пробормотал он себе под нос, недоверчиво заглядывая в самые недра пустоты. - Глубина граничных возмущений на порядок ниже критической отметки?! Имею честь поздравить вас с дебютом в науке, коллега! Такого с "Прометеем" еще ни разу не было ! Вы его буквально покорили ! Герман ничего не понял из сказанного профессором. Он продолжал в полной растерянности разглядывать шар и озабочено суетящегося вокруг него Кольта. "Прометей" все так же продолжал оставаться для Германа неразрешимой загадкой. Единственным, в чем теперь уже твердо был уверен Герман, было то, что этот черный "кусочек" неизвестности был для него притягательно интересен и важен. Ситуацию разрядил Семен, громко и неуклюже ввалившийся в испытательный "купол" и тупо уставившийся на профессора. Вслед за ним появилась Светлана, робко ежась и с опаской поглядывая в сторону "черного шара". - Гарольд Эрнестович, у меня все готово, - забубнил Семен, не давая никому из присутствующих опомниться. - Можем начинать. Инин молодчина, я от него такой прыти не ожидал. Все оборудование в полном порядке и настроено как надо. Что же касается вашего Брахмы, то они с Суперкомом похоже друг друга стоят. И тот, и другой редкостные зануды. И кроме своих трансвергентных полей и виртуальной неожиданности больше ни о чем другом думать не способны. А вот Леночка, просто прелесть... - Ты подготовил образцы? - грубо перебил его профессор, нервно теребя бороду пальцами и не спуская глаз с "Прометея". - Ага. Как было приказано так и сделал, - развязно доложил Семен, не обращая внимания на раздраженные нотки в голосе профессора. - Семь основных и два резервных. Вот только меня эти ваши инфузории и красные водоросли совсем не вдохновляют. Жрать эту гадость... Семен брезгливо поморщился, прежде чем закончить фразу: - Профессор, а может, того, ну их эти водоросли и слизняков. Может мы сразу попробуем сделать пару бифштексов и... - Пробовать будешь в другом месте, - голос профессора приобрел стальные нотки. - Ты мне начинаешь действовать на нервы, Семен. Твои злополучные "бифштексы" в прошлый раз чуть не угробили весь наш проект. "Прометею" они пришлись не по вкусу. Это нам стоило целой лаборатории и два месяца бессмысленного безделья. Или ты забыл? - Понял, профессор, понял, - быстро ретировался Семен. - Не хотите бифштексов... Я не настаиваю. Черт с ними. Из натурального мяса они все равно получаются лучше... - О чем это он? - озадаченно переспросил Светлану Герман. - Потом. Это длинная история, - отмахнулась та, даже не повернувшись в его сторону. - Ты все равно пока не поймешь. - Вот так всегда, - насупился Герман, обиженно надувая губы и переводя свой взгляд со Светланы на профессора. - Все. Хватит бессмысленной лирики ! - профессор резко выпрямился, отошел на несколько шагов в сторону от "Прометея" и, всецело погружаясь в собственные мысли, добавил: - Итак. Что мы имеем? - "Дырка" на месте! "Кролики" в сборе ! - не удержался от соблазна и сострил ему в ответ Семен, пряча глаза в землю. - Можно приступать к вивисекции. Кольт одарил его пространным взглядом и многозначительно засопел. - Значит так, - вновь заговорил он, - кратко изложу суть предстоящего эксперимента. При этих его словах Светлана мертвенно побледнела, Герман заинтересованно встрепенулся, а Семен в своей неподражаемой манере принялся демонстративно чесать затылок. - Первое и самое важное, - профессор сделал паузу, останавливая свой взгляд на Германе и Светлане. - Задача нашего сегодняшнего эксперимента получить самореализующийся вита-алгоритм элементарной белково-протеиновой массы. Предыдущие наши попытки, к сожалению, не увенчались успехом. И мы не будем сейчас обсуждать вопрос, что... или кто, стал причиной наших неудач. Профессор бросил недвусмысленный взгляд в сторону Семена. Тот с детской непосредственностью пожал плечами и поспешил изобразить на своем лице полное недоумение. - Так вот. Чтобы не совершать новых ошибок, я решил провести сегодняшний эксперимент в расширенном составе участников. Надеюсь, что это принесет нам удачу. Тем более, что "Прометей", кажется, сегодня настроен как никогда решительно и находится в идеальной форме. И, очень может быть, что только благодаря вам, дорогая Анастасия. Почему, правда, я не знаю. Герман стыдливо покраснел, оказавшись в центре всеобщего внимания, и с благодарностью посмотрел на профессора. - Ладно. Ближе к делу. Немножко о процедуре эксперимента. - профессор оживился. - После того, как каждый из нас займет обозначенные ему позиции в зоне действия вита-полей "Прометея", я попрошу всех сосредоточиться на своем "Я" и ни о чем лишнем не думать. В нашем распоряжении будет не больше десяти минут. И очень важно потратить их с толком для науки. После завершения сеанса медитации, всем срочно покинуть "купол". "Челнок" будет нас ждать у "гостевого" шлюза. Отлет немедленно. На все возникшие у вас вопросы я отвечу, когда мы доберемся до "Велеса-13". Не раньше. Иначе это может сильно повлиять на чистоту эксперимента. Я что-нибудь упустил? Германа переполняло любопытство и он был готов обрушить на профессора целый ураган всевозможных вопросов. Но, по примеру Светланы и Семена, он всего лишь отрицательно замотал головой и преданно уставился на профессора. - Даю десятиминутный отсчет. Всем приготовиться! - по лицу Кольта было видно, что он волнуется не меньше других. Однако, природный азарт и умение всегда держать ситуацию под контролем явно перевешивали в его душе вполне уместные сомнения и нерешительность. - Контрольно-информационный комплекс к эксперименту готов, - прозвенел в ушах Германа бодрый голос Брахмы, оставшегося снаружи "купола" В тот же миг защитная граница "купола" заискрилась сиреневыми разрядами и вновь приобрела привычную ей чистоту и прозрачность. - "Купол" закрыт, - поспешил прокомментировать ситуацию уже голос Инина. Первый уровень "силовой" защиты в норме. Второй уровень - в норме. Третий уровень - стабилизировался. Сенсор-датчики контроля полей - вышли на режим повышенной чувствительности. Системы энергообеспечения работают в расчетном режиме. Технологический комплекс "купола" к эксперименту готов. Профессор удовлетворенно потер руки и в нетерпении переключил все свое внимание на Семена. Тот засуетился, уткнулся носом в экран своего портативного био-сканера, несколько раз обошел "Прометея" с разных сторон, что-то бормоча себе под нос и нервно постукивая пальцами по попадавшимся ему на дороге сенсор-датчикам и приборам. - Ну, - раздраженно окликнул его профессор. - Биологическая активность " образцов" - без аномальных отклонений. Тест Краузе на структурную целостность - завершен. Тест Кольта на "вита-полярность" - завершен. Результат положительный. Тест Си-Эм-Зет на органические свойства - завершен. Результат положительный. Первый объект к эксперименту готов. Второй - готов. Третий - готов. Четвертый, пятый, шестой... Седьмой - готов. Резервные "образцы" - активированы. Органика в полном порядке, профессор. Фокусов не предвидится, - облегченно выдохнул Семен, возвращаясь на свое место рядом с Германом и Светланой. - Пока все идет по плану. - подытожил Кольт. - Все по местам. Семен - твой сектор "бета ". Надеюсь, тебе не надо уточнять его местоположение? - Да уж, не заблужусь, - ответил тот и ленивой походкой направился в сторону черного шара. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки от "Прометея", Семен обошел его справа и уверенно плюхнулся в операторское кресло, промаркированное греческим символом "(". Кресло медленно взмыло в воздух, пренебрегая всеми мыслимыми законами гравитации, и неподвижно замерло вместе со своим седоком где-то на уровне основания теперь уже воображаемой пирамиды. "Возвысившись " над другими своими коллегами и профессором, Семен удовлетворенно засопел, скрестил на груди руки и вызывающе вскинул вверх голову. - Светлана, - вежливо произнес профессор уже в адрес женщины. - Ваш сектор "гамма". Будьте особенно осторожны. Эта грань "Прометея" особенно капризна. Женщина вздрогнула от подобного напутствия профессора, но все же без тени сомнения подошла к обозначенному ей профессором креслу и уверенно в него села. Кресло в уже в знакомой Герману манере начало медленно подниматься вверх и так же, как его предшественник неподвижно замерло на высоте двух метров от платформы. Наконец, очередь дошла и до Германа. Герман уже было собирался последовать примеру своих товарищей и направился было к "("- креслу, справедливо полагая что профессор займет положенное ему центральное место. Но, Кольт, неожиданно для Германа его опередил и занял это кресло сам. Герман удивленно уставился на профессора, стараясь всеми силами скрыть свое замешательство и растерянность. - Вынужден вас огорчить, милая моя, но это место уже занято, - не без озорства в голосе пояснил тот. - Фронтальный сектор - сегодня мой. А вот вам, Анастасия, достался почетный базисный уровень. Честно говоря, я сам собирался работать в этом секторе. Но я никак не ожидал, что ваше природное био-поле так сильно повлияет на "Прометея". Значит, это судьба. Вы можете с полным основанием и без всякого зазрения совести занять свое рабочее место. Я так решил. И, "Прометей", по-моему тоже ! Вы со мной не согласны? - Я думала, что вам, как руководителю эксперимента, было бы сподручнее...?! - попытался было возразить ему в ответ Герман. - А вы не думайте. Просто выполняйте поставленную задачу. И все, - голос профессора раздавался уже сверху. Звучал вежливо и, в то же время бескомпромиссно. Герман, чуть запрокинув голову, пожал плечами и покорно поплелся выполнять распоряжение Кольта. Лейтенант Леваневский в сложившейся ситуации вряд ли бы так поступил. Скорее всего, он бы начал скандалить и отчаянно отстаивать свою собственную точку зрения. Даже несмотря на то, что он вполне мог бы оказаться и не прав. Но лейтенанта Леваневского в эти минуты под "куполом" не было. Был только Герман. Причем "новый" Герман, в котором от старого остался только холодный ум и параноидальное чувство ответственности. Одним словом, Герман, тот, который был "новым", безропотно выполнил приказ профессора, усаживаясь в центральное кресло и стараясь создать для своего тела максимальный комфорт. - Все готовы? - раздался под "куполом" зычный голос профессора, как только Герман занял положенное ему место. Не дожидаясь ответа, профессор скомандовал: - Все, начинаем ! Готовность десять секунд. Время пошло ! Девять, восемь, семь, шесть... Герман чисто интуитивно запрокинул голову вверх, пристально вглядываясь в мрачную пустоту "черного шара". Ждать пришлось недолго. Хотя для Германа эти мгновения растянулись на целые столетия. Как только Кольт произнес заветное слово " Ноль", "Прометей" вспыхнул ярко-фиолетовым светом, засверкал молниями энергетических разрядов и вспышками разноцветных огней. Герман почувствовал, как в его сознании все разом перевернулось, пришло в движение, забурлило, отчаянно заметалось в неожиданно обрушившейся на него пустоте. Через какое-то время круговерть правильных спиралей, сфер, разноцветных кубиков и тетраэдров сменилась смутными образами человеческих фигур. Они не имели лиц, только контуры. В них не было формы, только яркий свет и фиолетовые молнии. Молнии обращенные к центру действа. Туда, где продолжал вращаться в лихорадке черный шар. Герман, зачарованный таким фантастическим зрелищем, не сразу обратил внимание на то, что фигур было почему-то пять. И все они были как две капли воды похожи друг на друга. " Но почему же пять? Ведь в эксперименте их участвовало четверо? Неужели, "Прометей" был тоже разумным, хотя и невидимым существом? Быть может даже, таким же, как и он, Герман, живым человеком? " - пронесся в сознании Германа ураган безответных вопросов. " Наивен тот, кто думает, что понимает все, что видит! " - ворвался в его мысли незнакомый голос. Этот голос не мог принадлежать профессору. Не мог он принадлежать и Семену. Не мог и Светлане. И уж тем более, он не мог принадлежать ему самому, Герману. Он был твердо уверен в этом, хотя и не знал почему. Германа охватило смятение. Он чувствовал присутствие "чужого". И этот "чужой" был как то связан с ним и всем тем, что вокруг него происходило. "Как и зачем" - оставалось для Германа неразрешимой загадкой., Между тем, все действо перешло в иную фазу. Человеческие фигуры рядом с Германом внезапно сникли и превратились в угрюмые тени. Черный шар, напротив, покрылся густой паутиной света, вздулся как пузырь, забился в судорогах и... Все кончилось столь же внезапно, как и началось. - Эксперимент окончен. О его результатах мы узнаем через несколько дней. А пока, всем немедленно покинуть лабораторный комплекс ! - зазвенел в ушах Германа уверенный голос профессора. Герман решительно соскочил со своего операторского кресла и посмотрел вверх. Над его головой вновь сверкал защитный "Купол". "Прометей" безмолвствовал и как всегда был беспросветно черен. Все три его партнера по эксперименту медленно и синхронно спускались в своих креслах к платформе. - Уф, чего только не сделаешь ради науки. Никак не могу привыкнуть, проворчал себе под нос Семен, первым вступая на "твердую землю". - Ну , если опять ничего не получиться... - Что тогда? - с ехидцей в голосе осадил его профессор, поправляя на себе лабораторный костюм и разминая затекшие мышцы. - Ты уволишься со станции? Или откажешься участвовать в дальнейших экспериментах. - Я добровольно поменяю профессию. Ну, скажем, на кулинара, - мастерски парировал Семен, помогая Светлане выбраться из ее кресла на платформу. Профессор громко рассмеялся шутке Семена, но не нашел ничего, чтобы ему возразить. - Время ребятки. Время. Поторопитесь. "Челнок" нас долго ждать не будет. Я не могу оставлять станцию без автономного транспортного средства. К тому же, если через пятнадцать минут мы не будем на борту "Челнока", пилот получил от меня приказ самостоятельно вернуться на базу, - с чего-то вдруг засуетился профессор, подгоняя всех к выходу из "Купола". Инин, Ленка и Брахма уже их ждали. Они были одеты в защитные скафандры и держали в своих руках аналогичные комплекты для испытателей. - Ну-ка быстро взялись, оделись и к "гостевому " шлюзу, - распорядился профессор в адрес Германа, Семена и Светланы. Сам он уже напяливал на себя серебристый комбинезон, неуклюже путаясь в его рукавах и штанинах. Прежде чем щелкнуть забралом своего защитного шлема, он неожиданно повернулся к Герману и приглушенно спросил: - Я знаю, что вы его тоже видели. Ведь так, Анастасия? - Да, - искренне сознался Герман, с полуслова поняв, что профессор говорил о незнакомце. -Но кто он? И, главное, почему? - Не знаю, - растерянно ответил тот. - Со мной такое, так же как и с вами , было впервые. Раньше его никогда не было. И "Прометей" так четко и безукоризненно раньше себя не вел. Здесь что-то не так. По крайней мере, мне не нравится все это. Хотя, очень может быть, что наш эксперимент удался на славу. Есть у меня такое предчувствие. Но, об этом после... Профессор уверенно напялил на свою голову защитный шлем и громко щелкнул его фиксатором. Герман поспешил последовать его примеру, сохраняя при этом тень настороженности и недоумения на своем лице.

После эксперимента Кольта прошла неделя. Все это время Герман, вместе со Светланой, Семеном, Виктором и другими колонистами "Велеса-13" с утра до позднего вечера работали в оранжереях станции. Дела у них спорились. Им удалось подготовить и отправить на Землю пять транспортов с продовольствием. В основном это были контейнеры с растительным белком, глюкозой, крахмалом и кое-какие свежие овощи из выращиваемых на станции. Вечера они как правило проводили вместе. Либо часами играли в волейбол и теннис в реабилитационном комплексе станции. Либо нежились в бассейне и на искусственных пляжах зоны отдыха. Либо собирались в одной из многочисленных кают-компаний "Велеса-13", пили дымящийся кофе или кое-что "покрепче", болтали без умолку, обсуждали разные там глупости, устраивали дискуссии на "умные" темы из области искусства и науки. В общем, легкомысленно и беззаботно проводили время. И вот, в один из таких вечеров, команда "яйцеголовых", как их за глаза окрестили на станции, опять была в полном составе. Виновником торжества в этот раз был Виктор Инин. Как оказалось, он был неплохим художником. И вот теперь, неожиданно "разродившись" вернисажем своих графических работ, он сидел за столиком прямо напротив Германа и флегматично потягивая через соломинку холодный сок. В перерывах между смачными глотками живительной влаги Виктор развязно объяснял окружившим его молоденьким студенткам концепцию трансгиперсюрреализма в современном искусстве. Справа от Виктора располагалась Ленка и Светлана. Они с наигранным интересом что-то обсуждали с Брахмой и время от времени, по очереди, заглядывали в сферический монитор его "СтереоНоутбука". Семен бесцельно прохаживался между столами, приставая ко всем девушкам с одним и тем же вопросом: "Что они думают о том, чтобы устроить на станции собачьи, или, на худой конец, тараканьи бега? С настоящим тотализатором и всеми вытекающими из этого последствиями !?". Получив от своей очередной "жертвы" нечто невразумительное в ответ, он удовлетворенно щелкал пальцами, высокопарно декларировал, что и "он того же мнения", и с чувством честно выполненного долга переходил к следующему столику. В отличие от своих товарищей Герман откровенно скучал и не находил себе места. Время от времени от тщетно пытался прислушаться к легкой болтовне Ленки со Светланой. То, в очередной раз поймав на себе недвусмысленный взгляд Виктора, ответить ему ласковой, но ничего не значащей улыбкой, и тем самым поддержать его авторитет среди поклонниц. То полностью переключить свое внимание на экран стереомонитора, на котором беспрерывно крутился калейдоскоп последних новостей с Земли. То он просто и совершенно бесцельно погрузиться в созерцание окружающих его людей, пытаясь определить по мимике и выражению их лиц то, что на самом деле творилось у них в душах. - "Яйцеголовым " мой пламенный привет ! Ха! И еще раз ха! - как гром среди ясного неба ворвался в сознание Германа напористый и вызывающий голос. Все собравшиеся в "Лазурной " кают-компании станции разом смолкли и обескуражено уставились на столь бесцеремонного возмутителя спокойствия. - Я что -то не так сказал? - между тем, продолжал тот, усаживаясь за стол рядом с Германом и наглым образом закуривая сигарету. - Вообще-то, не мешало бы сначала представиться. По-моему мы даже не знакомы?! - холодно осадил его Виктор, с достоинством смерив незнакомца взглядом, ловко и грубо выхватывая из его пальцев сигарету сигарету и с отвращением бросая ее в контейнер для мусора. - Это во-первых. Во-вторых , многие из здесь собравшихся не курят. Поэтому, не мешало бы поинтересоваться их мнением по поводу транквилизаторов и никотина. И, наконец, в третьих... - И, наконец, в третьих, - развязно передразнил его незнакомец, закуривая новую сигарету и беспардонно сверкая глазами. - Вас всех вместе взятых вот уже битый час разыскивает старина Кольт.Что же касается меня, то я вполне могу представиться. Меня зовут Этьен Де Кюри. Я только вчера прибыл на станцию вместе с вашим новым Начальником и... - С каким это нашим новым начальником? - встревожено и недоверчиво переспросила его Светлана. - Так вы еще ничего не знаете? - в свою очередь удивился тот. - Во дела ! Правильно говорил мне полковник Хорст: на этой станции никто, ничего и никогда не знает. Бардак, одним словом. Бардак он и есть ! Вот поставь профессора управлять военной станцией, и все сразу катится в тартаррары. Гражданские, они все такие. Растяпы и профаны в вопросах порядка и дисциплины. - Правильно я говорю, а, девочка? - слащаво улыбаясь, обратился он уже непосредственно к Герману. - Нет, не правильно, - вежливо, но твердо, осадил распоясавшегося наглеца тот. - И я вам не девочка. Зарубите себе это на носу. Виктор вскочил со своего места, собираясь задать незнакомцу достойную и назидательную трепку, но Герман жестом его остановил. - Пошли ребята. - сдержанно обратился он к своим товарищем, теряя всякий интерес к незнакомцу. - Нам надо срочно поговорить с Гарольдом Эрнестовичем. Я думаю, он нам все объяснит. Колонисты дружно встали со своих мест и устремились к выходу из кают-компании. - Вот-вот. Поспешите. Пусть ваш профессор вам все объяснит. Если успеет. До отлета прибывшего за ним курьерского звездолета осталось чуть менее часа. Так что, поспешите, мой вам совет, - с нескрываемым злорадством в голосе бросил им вдогонку Этьен, жадно затягиваясь очередной сигаретой. - Без тебя разберемся, - огрызнулся ему в ответ Виктор уже с порога кают-компании и раздраженно щелкнул пальцами в его сторону. - Мы еще встретимся. Дай бог, не в последний для тебя раз.

Профессора они нашли быстро. Господин Этьен Де Кюри их не обманул. Кольт действительно уже находился в "карантинном" секторе станции в окружении кособоких контейнеров со своими личными вещами. На нем уже был гражданский костюм. Он выглядел мрачным и нервно теребил свои усы пальцами. - А, это вы, ребятки?! А я уже и не надеялся вас увидеть до своего отъезда, - несколько растерянно поприветствовал он своих верных помощников, поднимаясь с дивана и окидывая собравшихся виноватым взглядом. - Это правда, Гарольд Эрнестович? Ну то, что нам сообщили о вашей отставке? - вместо ответа на приветствие, тут же обрушился на него Семен. - А-а-а, вы уже знаете, - пространно ответил профессор, предлагая всем сесть рядом с ним на диван. - Боюсь, что да, ребятки. Это правда. У меня для вас печальные новости. Хотя нет. Одна из них все же хорошая. С чего начнем? - Мы хотим знать все. Все что случилось, - с тревогой в голосе за всех ответила ему Светлана. - Почему вы нам ничего не сказали о своем отъезде . Вы нам больше не доверяете? Или есть еще какая-то причина? - Нет, что вы. Вы здесь не при чем. Я сам обо всем этом узнал всего несколько часов назад, - начал было оправдываться Кольт, зачем-то доставая из своего портфеля информационный стереокристалл и протягивая его Светлане. - Я оставил для вас сообщение. Оно на кристалле. Я собирался его передать вам прямо перед своим отлетом. Но, к счастью, не успел. Тут все, что я хотел вам сказать на прощание. У меня не хватило духу сделать это лично. - Это на вас так не похоже, профессор, - искренне удивился Семен. - Вы никогда ничего не боялись. Тем более общаться с нами. Мы все понимаем. И мы с вами. Чтобы не случилось? - Да, да, конечно, - согласился с ним профессор, пряча глаза в пол и весь как-то съеживаясь. - Но то, что случилось... Я не хочу чтобы вы из-за меня пострадали. Я один во всем виноват. - Так что же все-таки случилось? - первой не выдержала напряжения Ленка. - Я больше не Начальник "Велеса-13" - это первая и самая неприятная, как я думаю, для вас новость, - скороговоркой выпалил Кольт. - И еще. Меня отстранили от продолжения дальнейших экспериментов с "Прометеем ". Потому... Потому, что "Прометея" больше нет. Полная дезинтеграция. От него не осталось даже следов. Как тогда, с "Малым Прометеем" на Марсе. Он просто бесследно исчез. Испарился из нашего мира. А без него все мои научные изыскания бесперспективны. Капитан Котов, тот самый, который нашел спутник "пришельцев" и оба "Прометея", оказался прав. Мы еще не готовы к тому, чтобы владеть такой субстанцией как "Прометей". И уж тем более его изучать. Это была ошибка. Ошибка "пришельцев" в том, что они оставили после себя такой артефакт. И ошибка нас, землян, в том что мы дерзнули воспользоваться их оплошностью. - И что же нам делать теперь? - чуть не плача от растерянности, перебил профессора Герман. - Как же мы без вас? И без "Прометея"... тоже? Что будет с нашими исследованиями? - Никаких исследований больше не будет. И с этим нам всем придется смириться, - сказал, как отрезал, Кольт. - Без "Прометея" мы ничего не добьемся. Только зря потеряем время. К тому же, моя лаборатория уже опечатана и в ней вовсю хозяйничают люди из Секретной Службы Союзников. И все это из-за нашего последнего эксперимента. Но я совсем об этом не жалею. Потому что, это единственная моя хорошая новость для вас всех. У нас все получилось. - То есть, вы хотите сказать, что... - вырвалось у Германа. - Да, да, вот именно! - не дал ему закончить фразу Кольт и его лицо на мгновение приобрело торжествующее выражение. - Алгоритмы работают. Наш последний эксперимент увенчался грандиозным успехом... хотя и ценой того, что мы потеряли "Прометея". Мы выиграли сражение, но при этом проиграли войну... Голос профессора вновь приобрел подавленные нотки и оттенки горького разочарования. - Ну ладно, больше не будем об этом, - с трудом выдавил он из себя, поднимаясь с дивана и тем самым давая всем понять, что пришло время прощаться. - Пожалуй, мне пора. Курьерский звездолет, присланный Генштабом с Марса, долго меня ждать не будет. Желаю вам всем удачи. Надеюсь, что однажды мы опять встретимся. Встретимся не только друг с другом, но и с "Прометеем". И снова займемся нашими экспериментами, как это было прежде. Я вас никогда не забуду. Профессор повернулся спиной к своим собеседникам и твердой походкой направился к главному шлюзу станции. Герман и его товарищи, как по команде, повскакивали со своих мест и в отчаянном порыве устремились вслед за своим бывшим руководителем. Но, им тут же преградили дорогу офицеры Службы Безопасности. Они возникли как из под земли и вежливо, но твердо попросили всех собравшихся вернуться на станцию. Уже переступая порог "шлюзовой" камеры, профессор пристально посмотрел на Германа. - Пропустите ко мне госпожу Благонравову. Мне нужно ей сказать пару слов на прощание. Это займет не более пяти минут, - тоном, не терпящим возражений, распорядился он в адрес своих провожатых. Старший из офицеров Службы Безопасности безразлично пожал плечами, посмотрел на свои часы и почему-то быстро и без всяких сомнений согласился. Герман торопливо подбежал к профессору и преданно замер прямо перед ним. - Это важно, Анастасия. И касается только вас, - быстро заговорил тот приглушенным голосом. - У меня мало времени. И с каждой секундой становится все меньше. И совсем не потому, что на нас смотрят в ожидании эти господа офицеры. Профессор улыбнулся, косясь в сторону офицеров Службы Безопасности и товарищей Германа, нетерпеливо топтавшихся за стеклянной границей "карантинного" сектора станции. - Буду предельно краток, - со все возрастающей уверенностью продолжил он.Во время нашей последней беседы, я сказал не все. И даже кое в чем, вас, моих помощников, обманул. Прежде всего, мы больше никогда не встретимся. Я это знаю твердо, хотя и не понимаю почему. Во-вторых, через неделю-другую мы все: я, ваши товарищи и обычные колонисты станции, забудем все, что в той или иной степени касалось или касается "Прометея" и моих экспериментов с ним. Как это произойдет и по чьей воле, мне также не ведомо. Но это обязательно случится. Я в этом уверен. Тем более, что несколько часов назад я имел беседу с полковником Котовым. И, к моему искреннему удивлению, он не имеет ни малейшего представления ни о каком обнаруженном им спутнике "пришельцев" и трех загадочных субстанциях, им же названных "Прометеями. Да, да, не удивляйтесь. "Прометеев " на самом деле было три. Один из них, дезинтегрировался в тот самый момент, когда Котов его обнаружил. Второй был доставлен на "Велес-13" в мое распоряжение. И, наконец, третий, самый маленький, все это время был на Земле, в секретной лаборатории Союзников. Как он вчера оказался на станции, для меня загадка. К тому же, все малейшие упоминания об этих событиях также самым загадочным образом исчезли из всех мыслимых и немыслимых информационных банков Генерального Штаба. Для всех на Земле никаких спутников "пришельцев", никаких "Прометеев" и никаких моих экспериментов с ними на "Велесе-13" никогда не существовало. Боюсь, что через какое-то время, я тоже буду искренне придерживаться этой точки зрения. Я, как и все, за исключением вас, тоже обречен все забыть. Забыть раз и навсегда. Так сказал ОН. Тот который был пятым и самым таинственным из участников нашего эксперимента. Он назвал себя Странником, рассказал мне все то, о чем я вам только что поведал и, главное, приказал передать вам последнего из "Прометеев". Я так и сделал. Последний и самый загадочный из трех обнаруженных капитаном Котовым "Прометеев" ждет вас в вашей каюте. Это маленький серебристый тетраэдр, не имеющий веса и физических характеристик. К тому же он невидим. Невидим для всех, кто не знает о его существовании. С этой минуты вы его полноправная хозяйка. Вы и еще один их землян, которого вы очень скоро встретите. Вы те, кого с нетерпением ждет Странник. Вы те, которым суждено очень скоро стать Первыми из Последних. Где, когда и как, он мне этого не сказал. У меня все. Не надо никаких вопросов. Я на них не отвечу. Прощайте. Профессор бесцеремонно повернулся к Герману спиной, подхватил свои контейнеры с личными вещами и быстрой походкой, почти бегом, устремился за порог шлюзовой камеры. Герман растеряно посмотрел ему вслед. И ноги сами понесли его к выходу из "карантинного" сектора. Хотя сознание подсказывало ему прямо противоположное направление. У него возникло море вопросов к профессору. Но как-то разом они все сошли на нет, померкли и быстро превратились в его, Германа, собственные убеждения. Причем граничащие со слепой верой в то, что все сказанное профессором есть непреложная и не требующая доказательств истина. Наверное, так оно все и было на самом деле?!

* *

*

Весть о долгожданной победе союзников над "варварами" обрушилась на "Велес-13" как гром среди ясного неба. Все началось с того, что нежданно-негаданно прибывший с Марса курьер Генштаба собрал колонистов всех вместе и, степенно прохаживаясь перед их застывшими в оцепенении рядами, торжественно произнес: - Лига Наций и Генеральный штаб в моем лице искренне благодарит вас за самоотверженный труд и преданность интересам всего прогрессивного человечества ! Курьер выдержал паузу, старательно изображая на своем суровом лице маску умиления и признательности. И вместо того, чтобы пуститься в пространные восторги по поводу свершившегося события и тем самым с достоинством продолжить свою речь, он вдруг улыбнулся и по-военному сухо отрезал: - Война окончена, господа ! Имею честь вас с этим поздравить. Спасибо за то, что вы сделали. У меня все ! Курьер неожиданно опустился на левое колено, вскидывая свою правую руку к виску в знак приветствия и отдания воинской чести, склонил голову к земле и в таком положении замер на какое - то мгновение. Затем он резко выпрямился, еще раз четко "отсалютовал" всем собравшимся, повернулся к ним спиной и выверенной до мелочей и изящества походкой направился к выходу из зала торжеств. Его тяжелые шаги гулким эхом отозвались в зависшей тишине и всеобщем оцепенении. Когда колонисты и офицеры Службы безопасности пришли в себя, курьера Генштаба на станции уже не было. Его белоснежный лайнер с опознавательными знаками Лиги наций и загадочным готическим символом на борту быстро отстыковался от станции, окутался черным туманом защитного поля и бесследно растаял на фоне сверкавших в иллюминаторах звезд и ослепительного Солнечного сияния. - Кажется, все конечно !? Победа? - раздался в толпе колонистов робкий и неуверенный возглас. Уже в следующее мгновение тысячеголосый хор подхватил эти слова и всесокрушающим ураганом эмоций пронесся по станции. И тут на "Велесе-13" началось такое... О чем его инженеры и офицеры Службы безопасности в последствии не могли вспоминать без содрогания и ужаса. Стены станции буквально затрещали по швам. Суперкомы слежения и систем стабильности станции в глухом отчаянии захлебывались сиренами и самозабвенно сходили с ума. Батареи боевых орудий взорвались ураганным огнем и бесперебойно палили в бездонную пустоту. Дежурные офицеры, которые были еще не в курсе событий, не на шутку переполошились и судорожно приводили станцию в полную боевую готовность. Все вокруг завертелось, замельтешило, закружилось в безумной свистопляске и обречено рухнуло в тартарары... - Да что вы все, чокнулись, что ли...?! - вырываясь из жарких объятий Виктора, беззлобно огрызнулся Герман. - Так ведь, победа ! Победа ! Победа ! - не унимался тот подобно сломанному авторепетитору. - Войны больше нет! Нет войны! Мы сможем вернуться на Землю. Вернуться навсегда... Это же чудо ! - Никакого чуда я в этом не вижу ! - продолжая сохранять спокойствие и невозмутимость, проворчал ему в ответ Герман и раздраженно добавил: - А вот то, что какой-то высокомерный полковник, пусть даже из Генштаба, сумел одной своей неосторожной фразой полностью вывести из строя сверхсекретную военную станцию - вот это да, пожалуй, действительно чудо ! - Полковник? Какой полковник? - озадаченно и даже несколько ошарашено переспросил его Виктор, на мгновение приходя в себя и выпадая из всеобщего сумасшествия. - Ты про курьера?! - наконец догадался он и его лицо неожиданно приобрело загадочно-сочувственную ухмылку. - Так ты ничего не поняла? Ты не поняла, кто это был на самом деле? - Может быть, я и ошиблась в его воинском звании, - смутился Герман. - Но больше чем на полковника этот высокомерный вельможа не тянет. - Да это же был Сам...! - Виктор осекся, голос его задрожал и потерял былую нахрапистость и самоуверенность. - Это же был... Это же был сам Верховный Главнокомандующий, разрази меня гром. Генерал X. Человек-невидимка. Живая легенда Союзников... Человек, имя которого неведомо никому из смертных... - Почему ты решил, что это был именно он? - не сдавался Герман. - В роли курьера Генштаба? Один? Без охраны и сопровождающих? Да это же чушь? - Чушь говоришь?! - обиделся Виктор. - А его белый неуловимый лайнер? А пляшущий геральдический леопард на его борту. Это тоже чушь? А то, что он беспрепятственно оказался на станции и также без объяснения причин ее покинул, с этим как быть? Заметь, никто из наших самых важных командиров даже не рыпнулся, чтобы его о чем-либо спросить! Не говоря уже о том, чтобы встать на его пути. Значит, это был не простой курьер Генштаба. И уж тем более не в чине полковника. Значит, у него был "абсолютный" доступ ко всему, что есть на станции. И главное "ключ", электронный "ключ" "нулевого" уровня. Да, да, именно, "нулевого" уровня. Иначе бы, его никто со станции не выпустил. - Может быть. Может быть, ты прав. - неуверенно согласился Герман, продираясь через ликующую толпу колонистов к выходу из зала торжеств. Но, теперь, это уже не имеет значения. Здесь слишком шумно. Мне бы не хотелось принимать личного участия во всей этой фантасмагории. Я хочу оставаться сама собой. Можешь ко мне присоединиться. И другим предложи. Жду вас в "Лазурной " кают-компании. Как всегда. - Ну, как скажешь, - разочаровано произнес Виктор и скорчил на своим лице страдальческое выражение. Ему так хотелось, остаться здесь, среди это бесшабашной и веселой компании, вместе со всеми дурачиться, горланить непристойные песни, бузить и веселиться от всей души... Но ей, его "Королеве", этого не хотелось. И, подобно безропотному рабу, понурив голову и нервно кусая ногти, Виктор покорно поплелся выполнять ее "высочайшее" распоряжение: искать в толпе Семена, Брахму, Ленку и Светлану, сбивчиво убеждать их в целесообразности покинуть этот кипящий необузданными страстями "Содом и Гомору" и, по его примеру, присоединиться к гордому и независимому одиночеству "сумасбродной " хозяйки его сердца и дум.

Было десять часов утра по местному стационарному времени. Весь персонал "Велеса-13", за исключением дежурных смен и "первых" офицеров Службы безопасности либо мирно спал, с трудом отходя от пьяного угара прошедшей ночи. Либо бесцельно слонялся по бесчисленным коридорам станции, не находя себе места. Герман неуверенно соскочил с кровати, быстро оделся и робко выглянул наружу из своей каюты. Первым, что попалось ему на глаза, была мрачная и потрепанная физиономия Семена, нервно мерявшего шагами коридор в непосредственной близости от каюты Германа. - Доброе утро, Семен Аркадьевич ! - бодрым голосом поприветствовал его Герман, смущенно краснея. - Как вам спалось? - Доброе утро, Настенька ! - с готовностью откликнулся тот, и лицо его озарилось добродушной и светлой улыбкой. - Спасибо. Ничего. Вот только, если бы не весь этот бардак, что всю ночь творился на станции, было бы еще лучше. И, главнее, спокойнее. А как вы? - Со мной все в порядке. Я хорошо выспалась и неплохо себя чувствую, Герман отступил на шаг в сторону, настежь открывая перед Семеном дверь, и гостеприимно предложил. - А вы заходите, Семен Аркадьевич. Не стесняйтесь . Я уже успела навести в своих апартаментах должный порядок. Может хотите выпить кофе? Или тонизирующий нектар? - Да нет, Настенька, спасибо большое за приглашение, - Семен смутился, продолжая топтаться на пороге каюты и не решаясь войти. - Я вообще-то пришел за вами. Дело в том, что мы решили собраться нашей дружной компанией в "Лазурной" и обсудить планы на будущее. Вы как? Не возражаете против того, чтобы к нам присоединиться. - Да, да, конечно, - с готовностью согласился Герман, начиная собираться. - А в чем, собственно, дело? Что-нибудь случилось? Я что-нибудь пропустила? - Я вам все расскажу по дороге, если вы не возражаете, Настенька?! загадочно улыбаясь, ответил Семен. - Ребята уже нас наверное заждались. Герман в спешке выскользнул из своей каюты и, громко хлопнув дверью, оказался рядом с Семеном. - Мы можем идти. Я готова, - сообщил он, устремляясь по коридору в направлении сектора жизнеобеспечения станции и бросая через плечо в адрес Семена: - Ну и что новенького вы мне хотели сказать? Семен, с трудом поспевая за Германом, начал с того, что ему удалось выведать от его друзей - офицеров "карантинной" службы станции. С его слов Герман узнал о том, что еще вчера, глубокой ночью, на станцию прибыли три пассажирских транспортника с Земли и один легкий лайнер с Марса. Сегодня вечером они должны будут отбыть обратно. По этой причине с раннего утра большинство офицеров "карантинной" службы станции было поднято на ноги и спешно озадачено тем, чтобы подготовить всех желающих к отправке домой, на Землю. - Ну и что в этом такого? Этого и следовало ожидать. Уже неделю земное сообщество живет мирной жизнью. Мы свою задачу выполнили. Пора, как говорится, и по домам, - невозмутимо прокомментировал его рассказ Герман, когда они уже переступали порог "Лазурной" кают-компании. - Да, конечно, - кивнул Семен, здороваясь за руку с встречавшими их Виктором и Брахмой и галантно целуя руки дамам. - Но, не все так просто, - неожиданно добавил он, многозначительно переглядываясь со Светланой. - То есть? - Герман уверенно присел за столик и удивленно поднял глаза на Семена. - То есть, мы остаемся здесь ! - скрепя сердце, ответила ему та. - Кто это мы? - несколько опешив, переспросил Герман. - Я и Семен Аркадьевич, - быстро ответила женщина. - Мы решили не возвращаться на Землю. Что нам там делать?! И потом... - И потом, мы решили еще и пожениться, - подытожил Семен, виновато пряча в землю глаза и нервно теребя свою бороду пальцами. - Вот так ! Мы все не решались вам это сказать... Но раз так уж получилось... - Ну, вы, ребята, даете. Хотя, конечно я вас поздравляю. От всего сердца, - первым нарушил воцарившееся молчание Виктор. - Вот так неожиданно и сразу... -Почему же сразу, - обиделась на него Светлана. - Не сразу. Мы уже давно это с Семеном решили. Только не знали, как вам об этом сообщить. А теперь приглашаем вас всех на нашу свадьбу. Тем более, что у нас с Семеном есть еще одно событие, которое стоит отметить. - Семен, ну скажи им. Скажи, что тебе предложил полковник Хорст, обратилась она за поддержкой к своему суженному. - Он мне предложил возглавить исследовательский комплекс станции. Ни много ни мало. Вот так ! - сдержанно ответил тот. - И я согласился. - Молодец, Семен. Я тебе даже немножко завидую. Я бы сам никогда на это не решился, - вскакивая со своего места, восторженно поздравил его Виктор и повернувшись к Герману, робко добавил: - Настенька, а может и мы останемся, а? У нас сложилась такая классная компания? Ты как? - Ну, это... Может быть... Хотя, я не уверена, - смутился Герман, растерянно краснея. - А потом, там на Земле моя мама. Я ее так долго не видела. Она так и не успела прилететь сюда, на "Велес". И отец. Я даже не знаю, где он и что с ним. Нет. Вряд ли. Я не смогу остаться... - А вам и не придется этого делать. Можете смело отбросить все свои сомнения, Анастасия Викторовна ! - между тем прозвучал за его спиной незнакомый голос. - Это почему же? - искренне недоумевая, возмутился Герман, поворачиваясь лицом в сторону говорившего. - Да, да, почему? - поддержал его Виктор, раздраженно морщась и тоже оборачиваясь. - Потому, госпожа Благонравова, - невозмутимо продолжил незнакомец седовласый верзила в полковничьем мундире, подходя к столу и небрежно кладя перед Германом армейский "вестовой" диск. - Потому что моя фамилия Хорст. К тому же, я все еще ваш начальник и Начальник "Велеса-13". А главное, я получил приказ, точнее предписание из Генерального Штаба для госпожи Благонравовой. Вам, сударыня, надлежит первым же рейсом отбыть на Марс. В распоряжение Верховного Главнокомандования и лично командующего Военно-космическими Силами генерала Скотта. Что же касается всех остальных, то у меня и для них есть новости. Полковник без приглашения присел за стол и, достав из своей походной папки пачку "вестовых" дисков, окинул всех собравшихся строгим взглядом. - Итак, с кого начнем? - холодно поинтересовался он. - Можно с меня, - гордо ответил ему Виктор, кусая губы и украдкой бросая взгляды в сторону Германа. - Как быть со мной? Что мне делать? - Вам? То есть как, что делать? - высокомерно осадил его Хорст и лицо его исказила надменная усмешка. - Лично вам можно делать все, что угодно ! Вы, если не ошибаюсь, господин Инин, вот уже час, как приказом Верховного Главнокомандования демобилизованы из рядов Вооруженных Сил Союзников. Таким образом, вы вольны распоряжаться своей дальнейшей судьбой, как посчитаете нужным. Так что, собирайте ваши вещи и "вышметывайтесь" со станции на все четыре стороны. - То есть как, "вышметывайтесь"? - начал было возмущаться Виктор. - Как хотите. Можете пешком. А можете и на пассажирском транспортнике. Выбор за вами, - не дал ему договорить Хорст и, переключив все свое внимание на Ленку, добавил. - Кстати, вас, госпожа Дроздова, это тоже касается. Вы также демобилизованы из рядов Вооруженных Сил. Вы можете вернуться на Землю. Когда захотите. Командование благодарит вас за службу и, я надеюсь, что там, на Земле вас обоих ожидает несколько приятных сюрпризов. В разумных пределах, конечно. Например, вы все представлены к военным наградам и получите право выбора любого места работы на приоритетных началах. - Спасибо хоть за это! - огрызнулся Виктор, чувствуя себя после своей демобилизации неуязвимым для полковника. - Но я пока не хочу возвращаться на Землю. Я хочу вместе с госпожой Благонравовой отправиться на Марс. - Вот даже как ! - удивился подобной дерзости своего бывшего подчиненного Хорст, но не показал и виду. - Хотя... Делайте, что хотите! Только вот, рейсовый звездолет с Марса пребудет не ранее чем завтра. Можете воспользоваться его услугами. Что же касается курьерского лайнера, на котором предстоит отправится на Марс госпоже Благонравовой, то на нем свободных мест нет и не будет. Можете даже об этом и не думать. - А я и не думал, - парировал выпад полковника Виктор. - Что же касается остальных, - не обращая внимания на злорадство в голосе Виктора, продолжал полковник. - То с ними мы разберемся позже. Надеюсь, что никто в накладе не останется. По крайней мере, вопрос с господином Брылем Семеном Аркадьевичем мне абсолютно ясен. Приказ я уже подписал. С господином Ауробиндо - посложнее. Но, мне кажется, его прошение тоже будет удовлетворено... Полковник встал со своего места, вскинул голову, и, буркнув себе под нос: " Счастливо оставаться, господа! ", поспешно вышел из кают кампании, оставив команду "яйцеголовых" в полной растерянности и смятении. - Ну вот, кажется все точки над "i" расставлены, ребята. Пришла пора прощаться. Жаль конечно, но что делать. Такова жизнь. Нам будет сильно не хватать друг друга, - первым собрался с мыслями и грустно заключил Семен. - А кто такой Ауробиндо? - несколько бестактно перебил его Виктор, вглядываясь в лица своих товарищей. - Это я, Виктор, - нехотя признался Брахма. - У меня такая фамилия. - Ну да?! - недоверчиво уставился на него Виктор. - Ты нас просто разыгрываешь, да? Ну, если честно, ведь так? - Нет, не так. - невозмутимо возразил ему Брахма. - Ауробиндо - моя настоящая фамилия. Но и это еще не все, ребята. Дело в том, что я тоже, как Семен и Светлана, остаюсь на "Велесе-13". Я подал рапорт о зачислении меня в ряды Военно-Космических Сил Лиги Наций. Именно об этом моем прошении говорил полковник. Так что извините, я тоже вынужден со всеми вами попрощаться. Так получилось. Мое место здесь, на станции. - Слушайте, так может и мне тоже остаться на станции, - капризным тоном затараторила ему в ответ Ленка Дроздова. - Что я там, на Земле, без вас всех буду делать, а? - Жить! Жить как все, - философски ответил ей Семен. - Именно !- поддержал его Виктор, вставая из-за стола. - Ладно. Чего уж тут. Будем прощаться, - холодно добавил он, протягивая руку Брахме. - Жаль, что время нельзя остановить или даже повернуть вспять. - Мне тоже, - согласился тот и, неожиданно о чем-то вспомнив, резко обернулся к Семену. - Однако, мы чуть не забыли поздравить наших друзей с предстоящей свадьбой. Ведь так?! - Да ладно. Без вас это будет не так, как должно бы, - смущенно краснея, попытался его остановить тот. - Хотя, конечно, большое спасибо за поздравления. - Нет. Так дело не пойдет. Что значит спасибо? - воспротивился Герман. Мы же еще пока все вместе. Ну и... - Точно, - поддержала ее Светлана и, повернувшись в сторону механического официанта, жестко распорядилась в его адрес. - Если можно, мы хотели бы кое-что отметить. Прямо сейчас. Прямо здесь. И главное, весело! - Вот это по нашему, - стукнув кулаком по столу, громко провозгласил Виктор. Лица всех собравшихся как то разом посветлели в предвкушении предстоящего торжества и веселья. И то, что их всех впереди ожидало, перестало быть на какое-то время важным и значимым.

Глава одиннадцатая. Sic transit gloria mundi !1*

Пурпурный песок тускло поблескивал в холодных лучах Марсианского Солнца. Такого далекого и, в отличие от Земли, начисто лишенного гостеприимства и ласки. Вот уже битый час Герман продолжал неподвижно стоять, подобно мраморному изваянию, в хрустальном вестибюле космобазы и жадно вглядываться в грязносерые строения порта. Марсианский космопорт выглядел заброшенно и уныло. Гражданских кораблей на его пирсах не было. А военные штурмовики и крейсеры, время от времени выскальзывавшие из своих хорошо замаскированных подземных ангаров, бесшумно взмывали вверх, делали над Колонией крутой вираж и с бешенной скоростью исчезали за линией горизонта. Марсианский ветер провожал незваных пришельцев гулким свистом и пылевым туманом. И быстро успокаиваясь в сильно разряженной атмосфере, он сразу жепринимался крутить свой очередной смерч или бурю. Герман поежился от холода, хотя в Главном куполе Колонии как обычно было тепло и сухо. Ему было грустно и одиноко. Даже несмотря на то, что всю предыдущую неделю он провел на Марсе в компании отца и его неугомонных коллег из ЦУПа. Первые минуты их встречи, когда спустившись по гравитрапу на марсианскую твердь Герман неожиданно для себя оказался в крепких и до боли знакомых объятиях, показались ему красивой и совершенно неправдоподобной сказкой. Долгие часы они провели после этого вместе. Пока эта сказка наконец опять не стала для Германа привычной реальностью. А потом, эта реальность как-то незаметно превратилась в обыденность. Герман начал ко всему привыкать, как-будто никогда и не разлучался с отцом. А когда, наконец, на Марс прибыла к тому же и его мать, он окончательно успокоился. И вернулся к своему привычному образу жизни и теперь, казалось, уже ничто не связывало его с совсем недалеким и сумрачным прошлым. У него снова был его собственный ДОМ. Любящие близкие. Новые друзья. Тихая, размеренная, спокойная и беззаботная жизнь. Единственным, что пока все еще его связывало с проведенными на "Велесе-13" неделями, был Виктор. Герману его почему-то не хватало. И совсем не потому, что он начал испытывать по отношению к нему какие-то чувства. Дело было в другом. Быть может в том, что, как гласит народная мудрость: "Старый друг, лучше новых двух ". А еще и в том, что Виктор пока был единственным человеком в этом "новом" старом мире, который понимал Германа с полуслова. Думал так же, как он. Имел знакомые недостатки и никогда и ни в чем его не разочаровывал. В общем, он был неотъемлемой и надежной частью знакомого Герману мира. Без него этот мир казался незаконченным, шатким и даже призрачным. Что же касается новых друзей Германа, то все они были отличные ребята и девчонки. Многие из них работали вместе с его отцом на Военной космобазе и в ЦУПе. Другие же заново отстраивали Колонию и город. Третьи прибыли на Марс совсем недавно и активно готовились, в отличие от Германа, стать его полноправными хозяевами. Сам же Герман вместе с отцом и матерью готовился к возвращению на Землю, в их родной город и до боли знакомый университет. Но все это должно было случится только завтра. А сегодня он все еще продолжал быть почетным гостем на этой "красной" планете, с нетерпением ждал прилета Виктора с "Велеса-13" и без особого энтузиазма собирался вместе с отцом поприсутствовать на Торжественных Чествованиях Победителей в последней войне. Чествования были назначены на вечер и обещались быть пышным и грандиозным мероприятием. С военным парадом, концертом, салютами, гуляньями и даже аристократическим балом для особо почетных гостей. Герман посмотрел на свой хронометр и мысленно просчитал остававшееся у него в запасе до начала торжеств время. Кажется, у него в запасе было еще не меньше девяти часов. За это время пассажирский лайнер с Виктором на борту вполне мог добраться до Марсианского космопорта и совершить в нем успешную посадку. На все это уйдет чуть более пяти часов. Еще час понадобится Виктору, чтобы добраться до Колонии и Главного Купола Космобазы. И тогда у них в запасе останется ровно три часа на то чтобы со всеми перезнакомиться, привести себя в должный порядок и вместе с отцом Германа оказаться на "парадных" трибунах. Хотя, если понадобится, военный парад можно и пропустить. Вряд ли там будет что либо интересное. Герман, конечно, слышал восторженные высказывания отца и многих из его коллег о каких-то там " Падших Ангелах" и их фантастическом пилотажном мастерстве. Но он не принимал все эти разговоры всерьез. Ведь насколько он понял со слов отца, "Ангелы" были самыми обычными военными пилотами, хотя и громко отличившимися во время войны. Но все же пилотами. Грубыми и неотесанными вояками и задавалами. "Белой костью" как их называли обычные "приземленные" военные, перед которыми Герман после работы в госпитале испытывал почти религиозное благоговение. И что эти пилоты могли ему нового показать? Красивые виражи и филигранный "высший пилотаж"? Нет, это несерьезно. Окажись на их месте любой обычный парень, даже бывший колонист с "Велеса-13" - у него получилось бы не хуже. А может даже и лучше. А вот попробовали бы эти самовлюбленные задаваки провести хотя бы сутки в парниковом аду оранжерей "Велеса-13"тогда бы спеси у них поубавилось. Или попробовали под пулями и осколками пойти в атаку на варварские "танки" там, на Земле, как это делали попавшие в госпиталь знакомые Германа. А, слабо, наверное?! - Ну ладно.- наконец пробормотал себе под нос Герман, возвращаясь к дальнейшей проработке своего дневного распорядка. - Если мы не пойдем на парад, у нас в запасе будет еще час. Салют мы сможем с Виктором посмотреть и с балкона Главного Купола. Так будет даже интересней. Вот. Так что, даже если лайнер с "Велеса-13" по каким-то причинам опоздает на 3-4 часа, ничего страшного не случится. Виктор как раз поспеет к кульминации событий. А все остальное - не важно! Герман удовлетворенно хмыкнул, еще раз бросил пристальный взгляд в сторону Марсианского космопорта и легкой походкой направился к ЦУПу. Там его уже давно ждали отец и мать.

Пассажирский лайнер с "Велеса-13 ", как и предполагал Герман, опоздал с прибытием. Но только не на 3-4 часа, а на целых пять. Военный парад вот-вот должен был начаться. И все с трепетом ждали появления "Падших Ангелов" над Военным Космопортом. Тем более, что мало кто из собравшихся представлял себе то, как они должны были выглядеть. Естественно, последнее не распространялось на профессора Благонравова, старших офицеров ВКС и персонал ЦУПа. Но и они загадочно молчали, тем самым лишь подогревая страсти и любопытство собравшихся со всех окраин солнечной системы гостей. Герман, уступив уговорам отца, вместе со всеми оказался на трибунах. Прямо перед трибунами простиралось обширное марсианское плато. Местами испещренное кратерами и тесно сгрудившимися скалами. В самом центре этого импровизированного полигона располагалась главная цель показательных боевых учений - массивные стены полуразрушенной атомной станции. Построенная сотни лет назад еще первыми из землян - покорителей "красной" планеты, станция уже давно мозолила глаза руководителем Марсианской Колонии. И вот, наконец, сегодня ей предстояло быть стертой с лица земли. Кроме станции, на учебном полигоне еще размещалось около полутора десятков менее значимых целей: сваленного в груды металлолома, старинных ангаров, вышедших из строя инженерных сооружений, имитаторы боевой техники и систем ПВО. Все эти цели в беспорядке были разбросаны по территории полигона. И с разных сторон окруженны системами автоматической обороны. Единственной из малых целей, казавшейся на первый взгляд совершенно беззащитной, была гирлянда из огромных, темно-серых шаров. Она висела на антигравитационных опорах прямо перед трибунами. Вот на этих-то шарах и было прежде всего сосредоточено внимание всех собравших. Ведь по слухам, именно с их уничтожения и должно было начаться воздушное шоу. Однако "Ангелов" все не было. Терпение гостей и командования ВКС уже начало иссякать, когда неожиданно появившийся на трибунах дежурный офицер ЦУПа подбежал к генералу Скотту и о чем-то ему скороговоркой доложил. Генерал кивнул ему в ответ. А затем великодушно довел до всех собравшихся на трибунах новость о том, что пассажирский лайнер с "Велеса-13" минуту назад прошел контрольную орбиту и вот-вот должен приземлиться в порту. Герман радостно потер руки и с благодарностью посмотрел на Скотта. Но тому было явно не до Германа. Не менее дюжины расфуфыренных дам не давали ему покоя одним единственным вопросом: " Где же ваши "Ангелы"? Сколько их можно ждать... ". Генерал отбивался как мог, но, было похоже на то, что терпел полное и сокрушительное поражение. Между тем, в небе, над линией горизонта, вынырнул из легкого тумана облаков серебристый космический лайнер и мастерски спланировал на одну из посадочных полос Марсианской космобазы. Почти в ту же секунду прямо над головами собравшихся возникли шесть спиралевидных боевых звездолетов... Пять из них были иссиня-черными. А один, судя по всему, командирский, сверкал пурпурными прогалинами на всем своем корпусе. Они появились из пустоты и неподвижно зависли в воздухе, в такт друг другу покачивая изящными крылышками. Над трибунами пронесся возглас неподдельного удивления и даже немножко страха. Зрители не успели опомниться, как кормовые пушки штурмовиков засверкали ослепительным фейерверком залпов, а сами боевые корабли неожиданно и бесследно растворились в воздухе. Генерал Скотт недовольно буркнул что-то в адрес своего адъютанта. Тот резво сорвался с места, устремляясь к выходу с трибун. Еще через мгновение, в том самом месте, где еще секунду назад уныло поблескивали огромные шары-мишени - больше уже ничего не было. Только разлетавшиеся в разные стороны куски металла, грязно-серый дым и робкие языки пламени. Все шесть шаров были уничтожены с первого выстрела. -М-да, впечатляет, - поворачиваясь к профессору Благонравову, заметил один из высокопоставленных гостей. - Быстро, четко и главное необъяснимо. Это все, что они могут? Или нас ждут еще сюрпризы? Как бы в ответ на его вопрос, обращенный к профессору, штурмовики появились снова. Подобно сказочному тюльпану они возникли из облаков, веером рассыпались в стороны и с немыслимой скоростью устремились к земле. Мастерски выполнив "мертвые петли", они снова сошлись на высоте нескольких километров от поверхности и неподвижно застыли в воздухе, образовав своими черными корпусами нечто, напоминающее снизу трубу. Затем, как по команде, каждый из них завалился на спину и стремительно бросился вниз. Уже почти у самой земли, командирский звездолет вдруг вырвался вперед и мощным залпом всех своих бортовых орудий пробуравил марсианскую твердь на добрый десяток метров. В месте его атаки образовался огромный кратер с рваными краями и дымящимися отвалами. -Что он задумал? - сорвавшись с места и сломав от неожиданности свою офицерскую трость, громко и обескураженно воскликнул Скотт. - Этого не было в программе?! Сумасшедший ! Он же угробит себя и "Суперфайтер" ! Трибуны моментально притихли. Озадаченно поглядывая то в сторону генерала, то в сторону продолжавшей мчаться на роковую встречу с землей шестерки штурмовиков. Профессор Благонравов побледнел и нервно сжал Герману руку. - Он действительно сумасшедший, этот капитан Леваневский. Если он сейчас ошибется, все будет кончено! - тяжело дыша, прохрипел он. - Это же натуральное самоубийство! Черт меня дернул допустить его к вылету. Герман никогда раньше своего отца таким не видел. Профессор был смертельно бледен и всеми силами старался не смотреть на то, что вот-вот должно было случиться перед трибунами. Натолкнувшись на яростный взгляд генерала, отец Германа поспешил отвернуться в сторону и вцепился зубами в свой кулак. И тут произошло чудо. Все собравшиеся на трибуне зрители разом вскрикнули и повскакивали со своих мест. Упорно отказываясь верить тому, что предстало их взору. Не долетев до земли буквально десяти метров, пять из штурмовиков как по мановению волшебной палочки вздрогнули и... остановились ! Остановились на полном ходу ! Остановились и замерли, как будто натолкнувшись на какую-то незримую, но бесконечно прочную преграду. Но и это было еще не все ! Командирский звездолет, в отличие от своих товарищей, на какие-то доли секунды продолжил свой путь, буквально носом уткнулся в им самим же подготовленный кратер и ушел в него на добрых своих пол корпуса. - Этого не может быть ! Это даже ненаучная фантастика ! Это просто бред ! - взорвались возгласами удивления и недоверия трибуны. - Это все похоже на мастерский трюк ! Визуальный эффект, наконец ! - Как бы мне хотелось, чтобы все обстояло именно так ! - сдавленно огрызнулся в адрес зрителей Скотт. - Ну попадись ты мне, чертов капитан, после всего этого. Я уж тебе шею точно сверну... ! Тем временем шестерка штурмовиков вновь сорвалась с места, устремилась в распростертое небо и быстро исчезла на его черном фоне. - Уважаемые господа, не спешите расходится! Через минуту-другую вас ждет незабываемо зрелище! - сдержанно обратился ко всем собравшимся генерал Скотт и лицо его помрачнело. - То, что вы выдели, это была всего лишь разминка. Теперь же - самое главное. Настоящие боевые учения ! Причем максимально приближенные к реальным историческим событиям. - Ничего себе - "разминка", - передразнил генерала высокопоставленный вельможа, обмениваясь взглядами со своим притихшим эскортом. - Надеюсь, что нам не придется праздновать нашу победу или, того хуже, теперь уже поражение, заново?! - Что вы господин министр, это всего лишь учения, - поспешил его успокоить Скотт, а про себя подумал: " По крайней мере, я бы очень хотел, что бы это было именно так !". - Ну что ж, тогда посмотрим еще на эти ваши фантастические "Суперфайтеры", - великодушно принял его объяснения вельможа и тут же с плохо скрытым любопытством в голосе спросил:- Кстати, генерал, а кто сегодня командует вашими "Ангелами"? - Капитан Леваневский, ваше превосходительство, - без особого интузиазма в глосе доложил Скотт, вытягиваясь при этом по стойке "смирно". - А, тот самый капитан...?! - понимающе кивнул министр, делая вид, что потерял всякий интерес к продолжению беседы. - Наш незабвенный герой ! Позвольте, позвольте, но мне доложили, что он погиб смертью храбрых несколько месяцев назад?! Кажется, в боях за Аравийский плацдарм?! Что вы на это скажете, генерал? "Я бы, наверное, был бы счастлив, если бы все это именно так и случилось", - пробурчал себе под нос Скотт, а вслух поспешил громко ответить генералу прямо противоположное: - Ну что вы, ваше превосходительство! Если бы это на самом деле случилось, я бы немедленно подал в отставку. Леваневский наш самый лучший пилот и командир. К тому же, он уже стал живой легендой. Без него "Падших Ангелов" просто не существовало бы. Вас, судя по всему, неверно информировали. Капитан, правда тогда еще старший лейтенант, был очень тяжело ранен... Но выжил и вернулся в строй ! - Пожалуй, генерал, я готов с вами согласится. В последнее время, меня действительно не всегда точно и своевременно держат в курсе того, чем живет и чем дышет наша доблестная Армия ! - съязвил министр, косясь в сторону главнокомандующего военно-космическими силами. - Но я с этим разберусь. Обязательно разберусь. Я больше не дам в обиду вашего капитана. Министр не на шутку растрогался и высокопарно добавил: - Между прочим, плохо мы еще чествуем нашу героическую молодежь. На мой взгляд, этому капитану уже давно пора носить на своих плечах майорские погоны. Даже несмотря на его молодость. Таких, как он, в нашей армии единицы. И мы всеми силами должны выказывать им свою поддержку и расположение. Не так ли, господа?! - Так точно, господин министр, - зеленея от злости, поспешил раньше других "поддакнуть" вельможе Скотт. Я немедленно распоряжусь об этом сразу же после окончания шоу... - Кажется, они возвращаются, - бесцеремонно перебил генерала главнокомандующий военно-космическими силами, жестом привлекая внимание министра к шести черным точкам в небе над полигоном. - Сейчас начнется, - обречено пробурчал себе под нос Скотт, разглядывая в оптический дефрагментатор быстро приближавшихся к полигону "Ангелов". " Только бы этот идиот ничего больше не выкинул! - подумал генерал уже про себя. - Если он сейчас не дай бог погибнет, отставки мне не миновать. Если я, разумеется, до нее еще доживу..." Первый из "Ангелов" уверенно сорвался в штопор и мощным залпом всех своих орудий и ракетных комплексов обрушился на ближайшую к нему цель. Система ПВО, оборонявшая цель, встретила пришельца шквальным огнем, свистопляской лазеров и дюжиной самоуправляемых боевых ракет и беспилотных истребителей. Не обращая ни малейшего внимания на отчаянное сопротивление "условного" противника, "Суперфайтер" окутался плотным сиреневым коконом, выполнил четыре боевых захода и целым и невредимым вышел из боя. То, что осталось от боевой "цели" после атаки "Ангела", представляло из себя жалкое и безжизненное зрелище. Вслед за своим товарищем, четверо из оставшихся штурмовиков так же дерзко и успешно разнесли в пыль и бетонную крошку обозначенные им для атаки цели. И, гордо взвившись "свечками" к облакам, исчезли из вида. Последним из "Ангелов" свое боевое мастерство решился, наконец, показать их командир. Его пурпурно-черный штурмовик, подобно коршуну, обрушился на корпуса атомной станции и без всякой жалости принялся терзать их залпами из всех своих боевых орудий. Собравшиеся на трибунах были поражены дерзостью и неуязвимостью "Ангелов". Кое-кто, пресыщенный пятью предыдущими атаками "Ангелов" уже повставал со своих мест и собрался уходить...Когда одна из женщин, бдительно наблюдавшая за течением боя, отчаянно вскрикнула и замахала руками в сторону пурпурно-черного" Суперфайтера". Генерал Скотт смертельно побледнел и одновременно с профессором и другими зрителями вскочил со своего места, нервно хватаясь за "рацию". Произошло именно то, чего он так опасался ! Командирский "Суперфайтер" дрался со своим противником без "защитного" сиреневого кокона и, к тому же, без малейшего намека на осторожность! - Черт бы его побрал, этого капитана ! Я же знал ! Знал, что он нечто подобное выкинет, - сорвалось с языка генерала роковая фраза. - О чем это вы, генерал, - настороженно переспросил его министр, не давая ему опомниться и прийти в себя. - Что-нибудь случилось? Ситуация вышла из под контроля? - Никак нет, ваше превосходительство, - машинально соврал Скотт. - Все именно так и было задумано! С командирским штурмовиком все в порядке. Он мастерски выполняет возложенную на него задачу. И вот-вот добьет противника. Как всегда! - То, что его звездолет охвачен пламенем, это что, тоже как всегда !? Почему же подобного не случилось с его товарищами? Может быть ваш капитан забыл включить защиту? - недоверчиво перебил его вельможа, обрушивая на голову бедного Скотта целый град вполне справедливых и уместных вопросов. - Что вы нам на это скажете в ответ? - Я повторяю, все идет по плану, - теряя самообладание, прорычал ему в ответ генерал. - Мы просто хотели, чтобы все выглядело натуралистично. Как это было на самом деле, во время войны. Вам ведь известно, что почти в каждой из наших операций мы безвозвратно теряли одного-двух "Ангелов" вместе с их "Суперфайтерами". Ведь эта была настоящая война. Кому-то было суждено остаться в живых, а кому-то погибнуть. Так было и будет всегда. - И что, в этом вашем импровизированном бою, который вы так опрометчиво назвали "боевыми учениями", вы тоже готовы понести вполне реальные, а не условные, потери? - лицо генерала побагровело от ярости и недоумения. Опомнитесь, генерал! Война давно закончилась! Мне мертвые пилоты, тем более такие знаменитые как ваш капитан Леваневский, не нужны ! Мы собирались праздновать сегодня нашу победу! Не превращайте ее в очередные похороны. Немедленно отдайте приказ прекратить атаку. Если уже, конечно, не поздно?! - Вы не понимаете, господин министр, - в отчаянии поспешил на выручку окончательно раздавленному Скотту профессор Благонравов. - Это же муляж, спецэффекты и не более того. Капитан Леваневский цел и невредим. Ему ничего не угрожает. Я еще представлю вам его на нашем торжественном вечере. Даю вам честное слово! Последнюю фразу профессор произнес особенно горячо и искренне, хотя и понимал что беззастенчиво блефует. Шансов сдержать свое слово у профессора практически не оставалось и с каждым мгновением их становилось все меньше и меньше. - Муляж, говорите? Спецэффекты? - с сомнением в голосе переспросил министр, не сводя глаз с объятого пламенем, но упрямо продолжавшего атаковать Атомную станцию, "Суперфайтера". - Пусть даже муляж... Но снаряды, ракеты и истребители - они же настоящие?! Или, я тоже ошибаюсь? - Системы ПВО самые что ни на есть настоящие, - обречено подтвердил профессор, теряя твердую почву под ногами. - Но все же, я настаиваю на своем утверждении! Это все лишь мастерская имитация боевых действий и капитану Леваневскому ничего не угрожает. - Так Вы настаиваете?! - неожиданно смягчился министр и многозначительно развел руками. - Ну, если вы настаиваете, наверное, так оно все и обстоит на самом деле. Я вам доверяю. Вы, в отличии от генерала Скотта, играть не умеете. Тем более жизнями живых солдат. Это я знаю точно. Профессор облегченно вздохнул и в его душе вспыхнула робкая искра надежды. Еще через мгновения, эта искра запылала все ярче и ярче. Пока наконец не превратилась в мощный и огндышащий факел. Причиной последнего стало то, что украдкой бросив взгляд в сторону неожиданно стихшего боя, он увидел безжизненные руины на месте Атомной станции и....?! Воистину, великодушию Провидения не бывает границ! Профессор увидел еще и стремительно уходящий свечкой в безмолвную черноту космоса "Суперфайтер" Леваневского! - Я же говорил, все идет по плану, - не нашел ничего лучшего, кроме как вставить эту свою совсем неуместную фразу Скотт. - Капитан Леваневский как всегда четко и филигранно выполнил возложенную на него задачу. И уже, наверное, на подлете к базе. Минут через тридцать он, вместе со своими товарищами, будет здесь. Как раз к началу банкета. - Я очень хочу с ним познакомиться, - требовательным тоном перебил его министр и, повернувшись лицом к главнокомандующему военно-космическими силами, добавил: - Немедленно свяжитесь с нашей военно-космической базой. Узнайте, как дела у капитана Леваневского. Я хочу лично осмотреть его штурмовик сразу же после его приземления! Генерал Скотт похолодел и его правая рука самопроизвольно потянулась к кобуре с личным оружием. Скотт медленно расстегнул кобуру, нащупал пальцами холодную сталь пистолета и принялся судорожно вспоминать всю свою прошедшую жизнь. Кадр за кадром, звездочку за звездочкой, кабинет за кабинетом. - С капитаном Леваневским все в порядке. Он на подлете к базе. О повреждениях его "Суперфайтера " пока никакой информации нет. Значит, все тоже в порядке ! - бодрым голосом доложил министру командующий, бросая презрительный и ненавистный взгляд в сторону Скотта. - Ваше превосходительство, раз уж с капитаном все в порядке, может быть, мы отложим осмотр его штурмовика на потом...? Ну, скажем, на пару-другую часов...? Пока не закончится наш торжественный вечер? Что вы думаете по этому поводу? - Раз уж так все получилось...,- министр неуверенно пожал плечами, прежде чем согласится с предложением главнокомандующего. - Не будем портить генералу Скотту и всем здесь собравшимся праздничный вечер. Отложим осмотр "Суперфайтеров" на потом. Тем более, что, если верить генералу, капитан Леваневский скоро сам почтит нас своим присутствием. И, как никто другой, сможет нам все объяснить. А вообще-то, генерал, ваше шоу мне понравилось. Вы были правы, в вашем подразделении служат первоклассные пилоты. И в их распоряжении фантастическая по своим возможностям техника! - Благодарю вас, господин министр! - поспешил ухватится за брошенную ему спасительную "соломинку" Скотт и тут же громко распорядился в адрес застывших в нерешительности трибун. - Господа, прошу всех пройти в Главный Купол. У нас впереди еще обширная культурная программа. Надеюсь, вы останетесь довольны. Министр демонстративно встал со своего места и, повернувшись спиной к Скоту, в сопровождении эскорта "старших" офицеров направился к выходу из своей ложи. Все покорно устремились вслед за ним. Только один Главнокомандующий военно-космическими силами на минуту задержался, пропуская впереди себя своих офицеров, и жестом подозвал к себе Скотта. - Мне надоело прикрывать твою костлявую задницу, генерал, - зловеще прошипел он на ухо Скоту, когда тот оказался с ним рядом. - В твоем распоряжении не более трех часов. И чтоб не единой царапинки не было ни на одном из участвовавших в шоу "Суперфайтеров". Лично проверю! Командирского штурмовика, между прочим, это тоже касается. Может быть, даже в большей степени, чем остальных. Но самое главное. Не дай тебе бог хотя бы пальцем или словом задеть капитана Леваневского. Ты что, еще не понял, что министр к нему благоволит? Если с ним что-нибудь случится, я за себя, а уж тем более за целостность твоей шкуры, не отвечаю ! Запомни это ! Заруби себе даже на носу ! Главнокомандующий поморщился, крепко сжимая воротник генеральского мундира пальцами. - А на будущее, мой тебе совет: не устраивай больше показательных шоу, если ты в них ни черта не смыслишь. И чтоб твоих злосчастных "Ангелов" вместе с их "Суперфайтерами" я больше в радиусе полутора миллионов километров от Марса, и уж тем более от Земли, не видел ! Им здесь не место! Второго такого шоу ни мне, ни тебе уже не пережить ! Главнокомандующий властным жестом отстранил от себя Скотта и жадно закурил сигарету. - И еще! - добавил он в адрес генерала на прощание. - Улыбайся, улыбайся, скотина! И немедленно смени мундир. От тебя несет дерьмом и потом. А тебе, между прочим, еще предстоит танцевать с дамами и любезничать с Его превосходительством... ! Главнокомандующий нервно сломал пальцами свою сигару, презрительно сплюнул и поспешил оставить бедного генерала наедине с самим собой. Генерал Скотт обречено понурил голову, скрестил руки за спиной и с глупым видом покорно побрел в сторону своего Главного штаба: менять мундир и отпиваться коньяком. Что еще ему оставалось делать в сложившейся ситуации?!

Торжественный вечер был в самом разгаре. В Банкетном зале вовсю грохотала музыка и гремели посудой электронные официанты. Время от времени раздавались бурные аплодисменты в адрес бесконечной череды награжденных и кто-нибудь из высокопоставленных гостей с Земли в очередной раз начинал долго и нудно разглагольствовать о "тяжелых лишениях " и "несравненном героизме союзных войск". Вслед за этим неизменно раздавался тост "за Победу", громкий звон бокалов, хоровое исполнение торжественного гимна Лиги Наций и... господин Министр объявлял имя нового "героя". И все начиналось сначала! Герман, похоже, был единственным человеком из всех собравшихся в Главном Марсианском Куполе, кто все еще продолжал оставаться трезвым и к всему безучастным. Он мило, хотя и сквозь зубы, улыбался. Вместе со всеми поднимал свой бокал, подносил его к губам и тут же под изящным предлогом ставил его на место. Наконец, все, что можно было сказать - было сказано. Все "герои" - которых планировалось "прочествовать " - "прочествованы". Все награды, которые следовало бы вручить - вручены. Все "шампанское", что надлежало выпить выпито... Одним словом, вторая часть программы Торжеств, а именно банкет, медленно, но верно себя истощила. Все с нескрываемым подобострастием смотрели на министра и его свиту, перебрасывались друг с другом ничего не значащими и высокопарными фразами и с нетерпением ждали того, что будет дальше. А дальше было то, что сильно захмелевший генерал Скотт с большим трудом приподнялся со своего места и по праву хозяина вечера громко провозгласил : - Господа, приглашаю всех приглашенных, - язык у генерала заплетался и его неудержимо понесло на тафталогию, - пригласить своих дам, дабы принять участие в Торжественном бале по случаю... по случаю... Генерал не договорил, окончательно путаясь в своих мыслях. Растерянно разводя руками, он скорчил на своем лице нелепую улыбку и подобно неодушевленному предмету обречено рухнул на руки адъютанту. Гости прокомментировали выходку генерала громким смехом и наигранным сочувствием. - Ну что ж, господа, пожалуй, генерал прав, - поспешил поставить точку в разыгравшейся трагикомедии министр, - что-то мы засиделись. По-моему, самое время поразмяться. Всех и, в первую очередь, наших прекрасных дам, приглашаю на бал. Министр уверенно встал со своего места и проследовал к выходу из Банкетного зала. Все остальные ринулись вслед за ним. Грянула музыка, кавалеры засуетились, дамы активно пудрили носики и поправляли чуть сбившиеся в процессе банкета прически. Герман, в окружении доброй дюжины поклонников в мундирах и без, вслед за отцом выскользнул из банкетного зала и поспешил в вестибюль Главного Купола, надеясь встретить там прибывшего Виктора. Но встретившийся ему на пути дежурный офицер вежливо доложил, что "гравикар" с пассажирами лайнера с "Велеса-13" задержался в пути и прибудет в колонию не ранее чем через двадцать минут. Герман воспринял это известие с нескрываемым раздражением. Но уступив навязчивым и даже несколько бестактным требованиям своего эскорта, решил не устраивать "сцен" и почтить своим присутствием Церемониальный зал Купола. Где уже вовсю кружились пары, сверкали фейерверки салютов, звучали зажигательные старинные мелодии и вовсю веселился бомонд. Оказавшись на Балу Герман вежливо отказался от всех обрушившихся на него приглашений на танец и поискал глазами укромное местечко. Так и не найдя его, он, наконец, решил, что его единственным и надежным спасением от толпы неугомонных поклонников может стать только его отец, о чем-то приглушенно беседовавший с министром и офицерами из его свиты. Так оно и получилось. Отец нежно, по-отечески, потрепал Германа за волосы и с неподдельной гордостью представил господину министру и его генералам. Тем самым обеспечив ему самую что ни на есть верную и надежную защиту от самых нетерпеливых и нахрапистых кавалеров. Герман вежливо улыбнулся министру, тонко и с изяществом ответив на его комплимент по поводу его, Германа, незаурядной внешности, и поспешил спрятаться за спиной отца. Министр понимающе кивнул и не высказал со своей стороны ни малейшего возмущения по поводу такого робкого поведения Германа. Уже через минуту, министр снова вернулся к своему разговору с отцом и потерял всякий интерес к Герману. Герман остался в гордом, хотя и почетном, одиночестве. Между тем, музыка неожиданно стихла, и все танцующие пары с удивлением обернулись в сторону оркестра и его застывшего в нерешительности дирижера. Что-нибудь случилось? - пробежал в воцарившейся тишине гулкий шепот среди всех присутствующих. Министр удивленно вскинул брови. Окружавшие его со всех сторон генералы в замешательстве затрепетали и нервно схватились за свои рации. Ситуацию почти сразу же прояснил дежурный офицер, подбежавший к министру на полусогнутых ногах и громко, на весь зал, прокричавший: - Ваше превосходительство, имею честь доложить ! Только что прибыли офицеры из эскадрильи "Падшие Ангелы" и просят вашего разрешения принять участия в Торжествах ! Какие будут указания? - Что значит просят разрешения, полковник? - разгорячено перебил офицера министр. - Это мы все должны просить у них разрешения присутствовать на Торжествах в их честь! Вы с ума сошли! Немедленно зовите их в зал ! - Господа, - обратился министр уже ко всем собравшимся. - Имею великую честь представить вам наших самых заслуженных и легендарных героев. Многие из вас кое-что о них слышали. Но очень немногие их когда-либо видели. Сегодня у вас есть такая возможность. Встречайте наших легендарных пилотов. "Ангелы" тоже иногда спускаются на землю... ! Зал взорвался бурными аплодисментами и громкими криками "Ура", встречая показавшуюся в дверях группу офицеров в черных как смоль мундирах с ослепительно белой эмблемой крылатой богини на груди. Их было человек тридцать: высоких, крепких, подтянутых парней. Они держались с достоинством, гордо вскинув головы и сдержанно улыбаясь гостям. Их парадные мундиры сверкали ослепительным блеском бесчисленных наград и символов воинской доблести. - Капитан Леваневский с ними? - аплодируя вместе со всеми, неожиданно спросил у главнокомандующего военно-космическими силами министр и строго на него посмотрел. - Никак нет, ваше превосходительство, - четко доложил тот и, слегка сконфузившись, добавил. - Он со своей эскадрильей на докладе у генерала Скотта. Он будет здесь с минуты на минуту. - Ох уж этот мне генерал Скотт! - вырвался у министра возглас недовольства. "- А мне и того пуще... !" - пробурчал себе под нос главнокомандующий, сверкая глазами. - Вы что-то хотели сказать, генерал? - переспросил его министр и, не дождавшись ответа, холодно процедил сквозь зубы. - Как только капитан Леваневский появится - немедленно ко мне! Я хочу с ним побеседовать! - Будет исполнено, - козырнул его адъютант, переглядываясь с главнокомандующим. Главнокомандующий в ответ пожал плечами и поспешил предусмотрительно отвернуться. В зале опять заиграла музыка, закружились пары, а у "Ангелов" не стало отбоя от женского внимания и восторженных взглядов. Герман с интересом вглядывался в смуглые лица легендарных пилотов и всячески корил себя за то, что так легкомысленно и беспардонно прежде себе позволял о них думать. Теперь уже в его сонании не вызывал сомнения тот факт, что "Ангелы" не были теми высокомерными "пижонами" и задаваками, о которых Герман не раз слышал от своих товарищей еще на Земле. Они были совсем непохожи на обычных "земных" пилотов. Ни своей безукоризненной выправкой. Ни умными, хотя и немножко грустными, лицами. Ни странной манерой держаться все вместе и как-то вызывающе обособленно от других людей. Ни настороженным блеском глаз... Все в них было другое. Непривычное и даже в чем-то лишенное обычных человеческих слабостей. Взгляд Герман между тем остановился на скромном, застенчивом юноше в капитанской форме и все той же серебристой эмблемой "Ангела"на груди. Он как-то тихо и незаметно появился в дверях залы, в кругу из пяти товарищей. Стараясь как можно причинить меньше неудобств танцующим, он робко протиснулся к противоположной стене залы и тяжело опустился на один из празднично украшенных диванов. При появлении незнакомца и его товарищей, все "Ангелы" как-то разом встрепенулись и, теряя всякий интерес к своим дамам, неуверенно затоптались на месте. Таинственный незнакомец сделал какой-то странный жест в их сторону, судя по всему выражавший приветствие. И только тогда "Ангелы" успокоились и вновь вернулись к своим партнершам. Незнакомец перекинул ногу за ногу, скрестил руки на груди, устало откинулся назад и закрыл глаза. Когда он вновь их открыл, их взгляды встретились. Герман смутился и отвел глаза в сторону, делая вид что разглядывает колоны, окружавшие зал со всех сторон. Прошла минута, другая, третья... Герман вновь украдкой бросил взгляд на незнакомца. Тот продолжал пристально смотреть в его сторону. Немигающим взглядом своих грустных, обрамленных редкими ресницами глаз. Герман улыбнулся. В глазах незнакомца неожиданно вспыхнул дерзкий и чуточку заносчивый огонек. Вспыхнул и тут же погас. Герман фыркнул в ответ, но взгляда своего не отвел. Незнакомец на его выходку никак не прореагировал, продолжая оставаться спокойным и невозмутимым. Герман улыбнулся еще раз. Реакции со стороны незнакомца опять не последовало. Вдруг какая-то мощная внутренняя сила стронула Германа с места и понесла его через весь зал к незнакомцу. Первые мгновения Герман пытался отчаянно сопротивляться своему странному и необъяснимому порыву. Но все его усилия оказались тщетными. Через десять секунд он оказался лицом к лицу с незнакомцем и замер перед ним в оцепенении. Капитан резко вскочил ему навстречу со своего дивана и, впервые за все время их заочного знакомства, на его лице промелькнула тень замешательства и удивления. - Разрешите пригласить вас на танец, господин капитан?! - чужим и дрожащим голосом произнес Герман в адрес незнакомца. Тот вначале опешил, раскрыв от неожиданности рот. А затем в отчаянии обратился за поддержкой к своим товарищам. "Ангелы" дружно, но сдержанно расхохотались. Виновато и с неподдельным восхищением поглядывая в сторону Германа. Один из них, белобрысый майор с добрым и открытым лицом, подошел к незнакомцу вплотную, похлопал его по плечу и весело произнес: - Я тебя не узнаю, дружище. Тебя такая прекрасная дама приглашает на танец. А ты не знаешь что делать? Ну же ! Если девушка просит, ей никак нельзя отказать... Незнакомец густо покраснел, весь как-то приосанился и... вдруг улыбнулся. Через мгновение они уже кружились в звуках вальса в самом центре зала. У него были сильные и мягкие руки с тонкими пальцами, четко выверенная грация и достаточно изысканные манеры. - Меня зовут Герман, - неуверенно представился он. Герман прикусил губу, с трудом принимая на веру то, что танцует с самим собой. Хотя и другим. - А вас, наверное, зовут Анастасия !? - продолжал незнакомец все более набиравшим силу и самообладание голосом. - А вы откуда знаете? - сорвалось с языка "второго" Германа. - Я видел вашу фотографию на столе у профессора Благонравова, - виновато признался он. - Вы знакомы с моим отцом? - искренне удивился Герман. - Да не так, чтобы уж очень, - неумело соврал незнакомец. - Так, иногда встречаемся. Кто же из "Ангелов" не знает профессора Благонравова? Так не бывает. Он для всех нас, "Ангелов", почти такой же отец, как и для вас. Может даже больше... - Неужели?! - не удержался от соблазна подковырнуть незнакомца Герман. И так тоже бывает? - Конечно, - с готовностью подтвердил пилот. - Еще как бывает. Ведь это он придумал наши "Суперфайтеры" и их неподражаемую "силовую" защиту. Без него мы - никто. Просто самые обычные пилоты. "Прокладка" между штурвалом и креслом - как у нас иногда любят шутить в эскадрильи... Герман громко рассмеялся шутке незнакомца и неожиданно спросил: - А правда то, что говорят про вашу эскадрилью мои друзья? - А что говорят про нашу эскадрилью ваши друзья? - озадаченно переспросил его незнакомец. - Ну, то, что..., - Герман замялся, не рискуя высказать вслух то, что вертелось у него на языке и уже ему самому казалось глупостью. - Ну то, что ваш командир не живой человек, а очень искусно выполненный робот? - наконец, все же решился он на свой безрассудный поступок. - Что вы, - громко смеясь, ответил незнакомец. - Конечно, это - бред. Он самый обычный парень... Чем-то даже похож на меня. Только лучше и, может быть, смелее... Незнакомец смущенно прикусил губу и поморщился, отводя свои бессовестные глаза в сторону. - Даже так?! - не унимался Герман, хотя его второе "я" уже давно искренне потешалось над всей нелепостью ситуации. - А вы с ним знакомы, да ? Хотя, вряд ли. Он ведь национальный герой... А вы...?! Герман замялся, прежде чем продолжить свою фразу: - А вы наверное в эскадрилье " Ангелов" новенький? Ведь так? Вон у вас и орденов то, совсем нет? Как у других. Почему? - Наверное, не везет, - с наигранной грустью в голосе, парировал незнакомец. - Я действительно в эскадрилье, как вы сказали, новенький... Точнее почти как "новенький". Ну после ряда обстоятельств и госпиталя... Незнакомец осекся, поправляя свой мундир и продолжая прятать глаза в землю. - А вы сами-то в настоящих боях участвовали? Или так..., - не унимался Герман, справедливо краснея от того, что по его мнению, сболтнул лишнего. - Или так..., - беззлобно передразнил его незнакомец и в его глазах вспыхнул озорной огонек. - Увы, в настоящих боях мне участвовать не пришлось. Ведь я по натуре игрок... Что поделаешь! Все, что я делаю, я делаю либо из-за природного авантюризма, или из-за озорства или, того хуже, из-за пижонства...Поэтому, все делаю не по настоящему. Увы. Наверное, это моя судьба. Или, как сказал один древний поэт: "Вся наша жизнь - игра. И кто ж тому виной, что я увлекся этою игрой...!" - Извините, если я вас чем-то обидела, - попытался исправить ситуацию Герман, уловив в голосе незнакомца горькие нотки. - Я не хотела. Это все мой язык. Но вы мне все равно нравитесь. Даже такой... Германа понесло. Он сам не знал, что говорит и, главное, почему. - Да нет, все нормально. Вы меня ничем не обидели, - твердо и уверенно прозвучал ему в ответ голос незнакомца. - И разве такая девушка, как вы, способна кого-либо обидеть? Не верю ! Так не бывает ! - Настенька, можно тебя на минуточку,- раздался за спиной Германа требовательный голос отца и его рука легла плечо дочки. - А вы, молодой человек, извините меня великодушно, но вас срочно требует к себе господин министр. Желаю вам удачи, капитан. - Можно я вам как-нибудь позвоню? - на прощание спросил Германа пилот. За его спиной уже выстроились адъютант министра и главнокомандующий военно-космическими силами. - Можно? - Да, конечно, - неуверенно согласился Герман, рассерженно оглядываясь на отца и теряя при этом из виду "Ангела". - Ну, что еще такое, папа? Разве так можно? - набросился он на отца с упреками. - В кои веки твоя дочь.... - Не спорь и не вредничай, доченька, - холодно отрезал тот, беря Германа за руку и бесцеремонно выводя из круга танцующих.- Так надо ! Герман повернулся, ища глазами незнакомца. Но тот уже был далеко, в противоположном углу зала, и на вытяжку стоял перед министром и его генералами. Министр неожиданно протянул к его плечу руку и, сохраняя добродушную улыбку на лице, резким жестом сорвал с незнакомца один из его офицерских погон. Незнакомец смертельно побледнел и чисто автоматически отпрянул назад. Все до единого "Ангелы" рванулись со своих мест и бросились ему на выручку, на ходу выхватывая из кобуры свое боевое оружие. Офицеры Безопасности и эскорт министра, в свою очередь, поспешили прикрыть вельможу своими телами, выставив в сторону "Ангелов" штатные бластеры. В зале возникла немая и тревожная сцена. Все ждали неминуемой и, как всем казалось, трагичной развязки. Однако министр неожиданно и громко расхохотался и властным жестом отстранил от себя охранников и офицеров Службы безопасности. Оказавшись таким образом лицом к лицу с незнакомцем и его встревоженными не на шутку товарищами. - Господа, вы меня неправильно поняли! - уверенно и твердо произнес он в адрес "Ангелов". - Я даже в мыслях не держал чем-либо обидеть или, того хуже, унизить вашего командира ! Напротив, мне показалось, что капитанские погоны совсем не к лицу майору Леваневскому - самому знаменитому из пилотов эскадрильи "Падших Ангелов". К тому же, это грубейшее нарушение субординации. Каждый офицер просто обязан носить мундир согласно своему воинскому чину и званиям. Разве я не прав?! "Ангелы" недоверчиво переглянулись друг другом, все еще не выпуская из рук оружия и упрямо продолжая стоять живой стеной между своим командиром и министром. Незнакомец вскинул вверх руку и что-то приглушенно произнес в их адрес. Только после этого "Ангелы", наконец, успокоились, попрятали свое оружие и расступились перед министром. - И еще, господа, - вытирая платком пот со своего лица, вновь заговорил министр. - Я понимаю, что в силу своей скромности капитан... извините, майор Леваневский не надел сегодня на свой мундир все им засуженные боевые награды. К тому же их так много, что мне бы пришлось извиняться перед дамами за то, что наш герой вынужден был бы из-за этой груды бесценного металла всем им отказывать и вообще не танцевать. Министр лукаво покосился в сторону Германа, и в зале раздался облегченный смех. - Но, я еще не закончил, - жестом призвал всех к тишине министр, загадочно улыбаясь. - Я готов смириться со всем, кроме одного. Кроме того, что национальный герой Земли сегодня обделен вашим вниманием по той простой причине, что... Министр бережно отстегнул с лацкана своего гражданского костюма высший боевой орден Лиги Наций, сверкавший золотом и бриллиантами, подошел к незнакомцу и прикрепил этот орден на его груди. - Вот теперь порядок, - удовлетворенно произнес он, протирая ладонью орден теперь уже на груди командира "Ангелов". - Так вот, - продолжил министр свою восторженную речь, отходя от новоиспеченного майора. - Я вынужден повториться. Я не потерплю, чтобы национальный герой Земли сегодня был обделен вашим вниманием по той простой причине, что... личность его известна очень немногим. Теперь вы все видите, кто он есть на самом деле. Прошу любить и жаловать. Перед вами истинный герой нашего вечера - майор Леваневский собственной персоной. Все находящиеся в зале бурно зааплодировали, не спуская глаз с командира "Ангелов". Министр поспешил присоединится к всеобщему ликованию, протянул майору руку и от всей души поздравил его с внеочередным званием и наградой. Майор засмущался, горячо ответил на рукопожатие вельможи и почему-то попытался затеряться в толпе. Но министр жестом его остановил и громко пожурил при этом: - Майор, смею заметить, война кончилась. Вам уже нет смысла прятаться от людских глаз. И я вам этого не позволю. Вы просто обязаны быть всегда на виду. Будем считать, что это приказ! - Так точно, господин министр, - вытянувшись по стойке "смирно" и отдавая честь, отрапортовал майор. - Будут еще какие-нибудь приказания? - Будут, конечно будут, майор ! - многозначительно ухмыляясь подтвердил министр. - Начнем с того, что я приказываю вам немедленно проследовать за мной в мои апартаменты. Нам есть что обсудить. Майор настороженно сдвинул брови, но ничего не ответил. - Господа, - обратился напоследок министр ко всем собравшимся в зале. Приношу свои извинения, но я вынужден вас покинуть. Отдыхайте, веселитесь и не забывайте про наших героев. Да еще. Я вынужден похитить у вас майора Леваневского. Пусть меня дамы за это простят. Служба. Я думаю, вы с ним еще встретитесь. Но не сегодня. Министр повернулся спиной к гостям и холодно буркнул через плечо своему адъютанту. - Попрошу никого нас с майором в ближайший час не тревожить. У нас с ним важный и сугубо конфиденциальный разговор. Наедине. Генералы недоуменно пожали плечами. Но как только за майором и министром закрылись двери, покорно вернулись на свои места и как ни в чем ни бывало продолжали веселиться. - Папа, неужели это тот самый капитан? - не удержался от вопроса и набросился на своего отца Герман. - Я ему наговорила столько глупостей... Столько глупостей.... Я же не знала, кто он на самом деле... Он выглядел таким скромным и застенчивым. У меня и в мыслях не было... - Может быть, это даже и к лучшему, доченька, - начал его успокаивать отец. - Что к лучшему, что к лучшему, папа. Он наверное на меня обиделся и больше уже никогда не захочет со мной встретиться ! - чуть не плача, не унимался Герман. - Я выставила себя в его глазах такой глупой и высокомерной дурочкой... -Вот именно это и к лучшему, - голос отца приобрел холодные нотки. Постарайся про него как можно скорее забыть. Это будет лучше для вас обоих . - Почему, папа? Это жестоко с твоей стороны! - Пусть жестоко, - согласился отец. - Но он тебе не пара. Знакомство с ним принесет тебе только одни несчастья. Он мне чем-то напоминает одинокого волка в этом безжалостном и безрассудном мире. Такие, как он, долго не выдерживают. Они либо ломаются, либо бессмысленно гибнут, так и не сумев поступиться своими принципами. Забудь про него, дочка, прошу тебя. Он не от мира сего. Точнее он не из этого мира. И поэтому нам его никогда не понять. А принять его таким, какой он есть, нам тоже вряд ли удастся. Он должен навсегда уйти из твоих мыслей. Пока не поздно. Герман насупился и капризно зыфыркал носом. - А вот и я, - донесся до его ушей до боли знакомый голос. Это был Виктор. Живой и как всегда жизнерадостный. - Прямо, как говорится, с корабля на бал! - с жаром в голосе прокомментировал он свое внезапное появление. - Как вы тут живете? А? Веселитесь, наверное, да?! А я целых пять часов протрясся в этом космическом рефрижераторе и теперь ни в жизнь не буду больше пользоваться услугами Гражданского космического флота. Это нечто! Военные звездолеты куда надежнее и комфортнее. А главное, там не бывает надоедливых попутчиков и нескончаемых сериалов по видеофону. Я вот... - Это Виктор. Мы вместе с ним работали на "Велесе-13", - перебил его Герман, представляя своему отцу. - Очень приятно познакомиться. Очень приятно. Профессор Благонравов, протягивая Виктору руку, представился отец. - Мне дочка про вас много рассказывала. И в очень, я бы сказал, восторженных тонах. - Папа ! Зачем? - бесцеремонно перебил отца Герман, смущенно краснея. - Я же просила... Виктор просто мой друг. - Да, да, конечно, Настенька, - ретировался профессор, переключая все свое внимание на Виктора. - Что вы намерены делать дальше, молодой человек? - Прежде всего, пригласить вашу дочку на танец, - быстро нашелся тот, изображая на своем лице наивное простодушие. - Можно? - Конечно. Конечно, веселитесь, дети, - радостно подтвердил профессор. - Я же совсем забыл. У вас же сегодня праздник. Настенька вас так ждала, так ждала... Герман уверено взял Виктора за руку и повел его в круг танцующих. Тот и не думал сопротивляться, блаженно улыбаясь и старательно заглядывая в глаза Германа. - Мог бы меня сначала об этом спросить, - несколько остудил его пыл Герман , принимаясь за танец. Виктор виновато хмыкнул и развел руками. Однако, после их третьего танца, Герман немножко смягчился, и к нему начала возвращаться его былая веселость и беззаботность. Виктор же был на седьмом небе от счастья. Еще бы, их отношения не только стремительно восстанавливались, но даже, как ему показалось, переходили на качественно новый уровень. Очень скоро Герман начал быстро забывать обо всех событиях, которые предшествовали их с Виктором встрече. И о грандиозном военном параде, чуть не закончившемся трагедией. И о пышном банкете, последовавшим вслед за ним, и после которого его отец постоянно держался за сердце и время от времени глотал лекарства. И о суровых и всегда подтянутых "Ангелах", продолжавших танцевать в зале и вызывавших бурю восхищения со стороны дам и зависть со стороны их кавалеров. И об их странном и застенчивом командире... А потом был праздничный салют, пурпурно-фиолетовые зарницы, пустынные коридоры Главного Купола, заспанная физиономия Виктора, срочный вызов отца в ЦУП, скоротечные сборы, Марсианский космопорт и пассажирский лайнер, отправляющийся на Землю...

Майор Леваневский позвонил через неделю. Позвонил в их загородный Дом, коротко представился "Распорядителю " и попросил позвать к видеофону его, Германа... - Здравствуйте, это я, - сдержанно произнес он с экрана, когда Герман, наспех приведя себя в порядок и быстро умывшись, включил видеофон. - Вы? - вырвался у него из груди возглас радости и удивления. - Вы удивлены? Почему? Я же обещал вам позвонить. Разве не так? - в свою очередь растерялся майор, тщетно пытаясь сохранить на своем лице невозмутимую маску. - Я думала, что вы больше обо мне никогда не вспомните ! - искренне сознался Герман и перешел в контратаку. - Почему вы мне тогда ничего не сказали. Совсем ничего. Ну, кто вы есть на самом деле... - А это было очень важно? - совсем не ожидая от Германа подобной прыти, в свою очередь спросил майор. - Да, конечно, - неуверенно ответил Герман. - Я бы не наговорила вам столько глупостей. И потом... - И потом, вы смотрели бы на меня обожаемо-восхищенным взором, во всем поддакивали и называли не иначе как по воинскому званию и громкой фамилии ? Я угадал? - голос майора звучал спокойно, хотя и немножко вызывающе. - Зачем вы так?! - обиделся Герман. - Ваша откровенность ничего бы не изменила. Ровным счетом ничего. Я не из тех девушек, которым кружат голову ордена и офицерские погоны... - Я знаю. - невозмутимо перебил его майор. - Поэтому и позвонил. Кстати, как у вас дела? Как поживает ваш отец и ваши друзья? - Нормально, - несколько озадаченный невозмутимостью майора, ответил Герман. - А вы где сейчас находитесь? - На Земле, - четко, по-военному коротко ответил он и после паузы добавил: - Я сейчас нахожусь в Генеральном Штабе и жду своего назначения. Уже пару-тройку часов, наверное, жду. Все мои друзья со мной. А что? - Да нет, ничего. Я просто думала, может быть мы сможем встретиться? робко предложил Герман, заглядывая майору в глаза. - Вы знаете, - смутился тот, бросая взгляд на свой хронометр и пребывая в нерешительности. - Это сложно... В общем то... - А почему бы и нет, - наконец решился он. - Я буду ждать вас в центре города, на лестнице у музея Искусств. Ну скажем, через полчаса. Вы придете? - Конечно, - с готовностью подтвердил Герман. - Обязательно приду. Только вы больше не исчезайте. Вы... Лица майора на экране уже не было. Видеофон мерцал в режиме ожидания и лишь изредка вспыхивал калейдоскопом текстовых сообщений. Герман поспешил на улицу, с разбегу плюхнулся в отцовский гравикар и изо всех сил надавил пальцами на джойстик скорости. Гравикар рванулся с места и, стремительно набирая скорость, понесся по направлению к городу. Через двадцать пять минут Герман уже был в обозначенном майором месте. Но самого майора еще не было. Наконец, прямо возле лестницы музея Искусств резко затормозил черный армейский гравикар и из него выскочил лейтенант в форме "Ангелов". Он торопливо подбежал к Герману, вежливо извинился за опоздание и скороговоркой произнес: - Госпожа Благонравова, Анастасия Викторовна? У меня для вас сообщение от майора Леваневского. К сожалению, его срочно вызвали к главнокомандующему. Как только он освободится, мы должны немедленно покинуть Землю. Так что извините. Ваша с ним встреча не состоится. Он обязательно с вами свяжется, как только снова окажется на Земле. Он просил Вас быть к нему снисходительной и его простить. Очень просил. А это вам. До свидания. Лейтенант сунул в руки Германа пухлый пакет, сорвался с места, подбежал к своему гравикару, запрыгнул внутрь и на прощание помахал рукой. Гравикар резко тронулся с места, свернул на ближайшем перекрестке и бесследно исчез из виду. Герман развернул пакет и к его ногам упала пурпурная роза, покрытая свежей росой и источавшая сладостное благоухание. Герман поднял розу, грустно вздохнул и медленно направился к своему гравикару.

После того случая прошло несколько месяцев, а от майора все не было никаких вестей. Вначале Герман работал в лаборатории отца. А затем, поддавшись уговорам профессора Кольта, с которым они постоянно поддерживали связь, отправился к нему на Лунную базу. Там-то они случайно и встретились с майором. Это случилось в космопорте. Пассажирский лайнер с Германом на борту уверенно шел на посадку и до лунной тверди оставалось несколько сотен метров. Командир корабля неожиданно резко поменял курс и ушел на "второй круг". Пассажиры переполошились и прильнули к стеклам иллюминаторов. Их взорам открылась необычная картина: шестерка черных как смоль звездолетов один за другим вынырнули из мрачного безмолвия звед и, не снижая скорости, устремились вниз, к земле. Уже почти касаясь своими носами лунной поверхности, они легко и непринужденно перешли в горизонтальный полет и мягко сели на стартовом поле космопорта. У Германа пробежал мороз по коже. В отличие от своих попутчиков он прекрасно знал, что это были за звездолеты. И, уж тем более, нисколько не удивлялся их необычной манере совершать посадку. Оказавшись в здании космопорта, он первым делом бросился в ее военный сектор и ближайший к нему из ангаров. Часовые, как и следовало ожидать, немедленно преградили ему путь, но повертев в руках его специальный пропуск "абсолютного" доступа, нехотя расступились. "Суперфайтеры", все как один стояли в ангаре. Германа отделяла от них прозрачная стена спецпластика и защитное силовое поле. Преодолеть эту преграду с помощью своего "вездесущего" пропуска, подаренного отцом, он был не в силах. Спасение пришло к Герману в лице пухлого майора из Технической службы, задумчиво прогуливающегося по коридору космобазы. - Скажите, это ведь звездолеты "Падших Ангелов", не так ли? - набросился на него с расспросами Герман. - Они самые, дамочка, - оторопев от неожиданности ответил офицер. - А вы собственно, кто? И что вы здесь делаете? - Я встречаю их командира ! Я его невеста ! - выпалил в ответ Герман первое, что пришло ему в голову и густо покраснел. - Ведь ими же командует майор Леваневский, ведь так? - Невеста? - недоверчиво переспросил офицер, разглядывая Германа с ног до головы. - Хотя, между прочим, почему нет? Я бы дорого дал за то, чтобы оказаться на месте этого самого майора Леваневского. Вот только староват я стал для подобных приключений. Да и женат, в общем... - Вы не ответили ! Майор Леваневский прибыл или нет? - не давая офицеру опомниться, не уступал Герман. - А я-то откуда знаю, дамочка? Я его и в глаза-то никогда не видел, этого вашего майора, - в свою очередь рассердился офицер. - Может прибыл, а может и нет. Только, чего вы его здесь-то ждете? Здесь он уж точно не появится. Вы уж лучше в нашу кают-компанию наведайтесь. "Ангелы" дальше нее никуда не летают. Такая у них специфика службы. - А где находится ваша кают-компания? - не унимался Герман. - Прямо по коридору и направо, - офицер небрежно взмахнул рукой в сторону сверкавших за его спиной серебристым светом строений, и жадно закурил сигару. - Спасибо ! - Герман рванулся в указанном направлении. И, четко следуя указаниям майора, вскоре он уже был на пороге обширной комнаты, уставленной всевозможной игровой техникой, видеофонами, столиками и мягкой мебелью. - Вот это да, командир, - раздался ему навстречу восхищенный возглас из глубины зала. - И богини иногда спускаются на землю. По-моему, это одна из них. Дай-ка угадаю, кто именно?! Может Афродита... Нет?! Может Венера? - Дурак. - перебил говорившего другой, раздраженный голос. - Мы же на Луне. Какие тут к черту боги. Здесь только кратеры и вездесущая пыль. А что касается Венеры, то нам до нее еще "пилить" и "пилить"... Герман уверенно переступил порог и направился прямо на голоса. Не прошел он и пяти метров, как нос к носу столкнулся с капитаном в форме "Ангела". - Что вас здесь интересует, леди, - строго поинтересовался тот, удивленно разглядывая Германа. - Вы, наверное, ошиблись коридорами. Здесь уже территория военной базы. Гражданским лицам находится не положено. - Я к майору Леваневскому, - холодно огрызнулся в его адрес Герман. Немедленно проведите меня к нему. - Немедленно? - передразнил Германа капитан и озадаченно усмехнулся. Ну хорошо... Если немедленно, то... Командир, к вам гражданский гость ... Точнее гостья. Вы как, примите или пусть назовет пароль? - Хватит ерничать, Стась, - перебил его до боли знакомый Герману голос. - Ведите его... или ее... Ну в общем всех, кого вы там обнаружили, ко мне. Я разберусь. - Пошли. Командир ждет вас ! - капитан вежливо подтолкнул Германа в сторону закрытого ширмами столика. - Только я за последствия не отвечаю. Сами как хотите, так и выкручивайтесь. У нашего командира плохое настроение. К тому же, нам скоро на вылет. Вот дозаправимся и снова в путь... - Это вы? - голос майора дрогнул и на его лице воцарилось искреннее недоумение. - Здесь? Какими судьбами? Майор отступил в сторону, отодвигая ширму и пропуская в свою импровизированную командирскую каюту Германа. - Я узнала ваши штурмовики, господин майор. И решила рискнуть. Вдруг и вы прибыли вместе с ними, - честно признался майору Герман, без приглашения усаживаясь на диван перед его столиком. - Вы не рады нашей встрече? - Что вы, очень рад, - смутился майор. - Но это все так неожиданно. Вы здесь. Я здесь. И вообще... Майор нервно посмотрел на свой хронометр и одними губами добавил: - Нам уже скоро на вылет. А потом, я так виноват перед вами. Ну, за ту нашу несостоявшуюся встречу, - он смущенно покраснел и потупил свои глаза. - Ну мы же все-таки встретились. Правда? - первым протянул майору руку примирения Герман. Тот согласно кивнул и жестом приказал своим товарищам оставить их с Германом вдвоем. Потом они долго говорили, изредка улыбаясь друг другу. Герман нес разную чепуху, а майор его преданно слушал и не в силах был даже пошевелиться. Герману показалось, что их встреча длится уже несколько часов, хотя на самом деле прошло не более получаса. Наконец майор решительно встал, вновь бросил взгляд на свой хронометр, громко скомандовал всем "Ангелам" готовится к вылету и на прощание, как всегда, пообещал Герману обязательно с ним связаться, когда он снова окажется на Земле. Затем майор быстро вышел, а Герман так и не решился его окликнуть. Более того, он совсем забыл про самое главное. Про то, что теперь он, Герман, уже не скоро сам появится на Земле. И звонить ему теперь надо сюда, в Лунный город... Где он, Герман, собирается провести ближайшие полгода. Но майор так об этом и не узнал... Потом они еще встречались несколько раз, но это уже были в буквальном смысле минутные встречи. Они происходили то в Космопортах - на этих шумных и бестолковых перекрестках миров, где все куда-то спешат, куда-то рвутся или откуда-то прилетают. То на Марсианской космобазе, где от майора ни на шаг почему-то не отходили офицеры Службы Безопасности. То уже на Земле, в здании Лиги Наций, где не бывает друзей, а только должностные лица и их помощники. В конце каждой из этих встреч майор, по привычке, обещал позвонить. Иногда даже он звонил и назначал время и место их новой встречи. Но как всегда, в самый последний момент, вместо майора на встречу приезжал кто-либо из "Ангелов". С грустным лицом он сообщал Герману о том, что майор в срочном порядке убыл выполнять свое очередное служебное задание. А через два года майор вообще исчез. Отец Германа как-то обмолвился о судьбе "Ангелов", что это всерьез и надолго. Комментировать свои слова он наотрез отказался. Герман не находил себе места от безысходности, хотя и не совсем понимал почему. Рядом с ним постоянно был Виктор. Отец нем души не чаял. И дело медленно, но уверенно шло к их свадьбе. Но, почему-то, Герман никак не мог забыть тех грустных глаз, спокойного, уверенного голоса, несколько вздернутого носика и самоуверенных манер неуловимого командира "Ангелов". Поэтому, получив приглашение от друга отца, профессора Вильяминова поучаствовать в экспедиции к какому-то там им открытому "транссферу", в своем решении он не сомневался ни минуты. Тогда ему казалось, что сама Судьба дает ему этот фантастический шанс. Шанс стать хотя бы чуточку ближе к майору. Заставить его всерьез обратить на себя внимание и, быть может, наконец решится на столь важную для них обоих встречу. Наверное, так бы оно и случилось, если бы за день до старта "Первопроходца" к "Транссферу" Вильяминова по всем информационным каналам Земли не прошла информация о дерзкой попытке военного мятежа на дальних границах освоенной человечеством Галактики. Фамилия Леваневского в этих сводках ни разу не упоминалась. Но Герман почему твердо был уверен в том, что все эти события были тесно связаны с майором. Так оно и было на самом деле. Тот, настоящий, Герман с готовностью мог это подтвердить. Но, для "нового" Германа старт "Первопроходца" и первые недели его полета были омрачены горькими думами о том, где сейчас оказался майор, что с ним, жив ли он еще и суждено ли им когда-либо теперь встретиться. Ведь таких как он, как говорил отец, никогда не прощают. А жить как все, они не способны сами. Неужели это финал их такого странного романа? Причем финал с трагичным концом. Когда один улетает, чтобы вернуться героем. А второй, уже будучи героем, остается. Остается только лишь за тем, чтобы либо погибнуть безвестным, либо быть преданным позору и бесконечным унижениям. Неужели нет другого окончания у этой истории... В это даже поверить страшно. Хотя...

* *

*

- Кажется, все кончилось, - Герман опять чувствовал себя самим собой. Одним единственным на всю Вселенную Германом Леваневским. Много раз и много кем бывшим, но все еще остающимся командиром "Иуды" и лейтенантом Транспортной Службы Лиги Наций. - Милый, с тобой все в порядке. У тебя такой вид, как будто ты только что вернулся из жестокого и кровопролитного боя, - нежно обнимая Германа, забеспокоилась девушка. - Из боя говоришь, - повторил он вслед за НЕЙ в глубокой задумчивости. Нет дорогая. Это был больше чем бой. Это был самый тяжелый бой в моей жизни. Бой с самим собой. Бой с моими наивными страстями и представлениями о мире. Бой с моим ненасытным самолюбием и тщеславием. Бой с тем, что я всегда считал истиной, не требующей доказательств. И вот теперь, благодаря тебе, я больше так не считаю. Герман приподнялся на локтях, неуклюже перевернулся на живот и мечтательно уставился в бездонную пустоту окружающего его "идеального" мира. - Ты даже сама не знаешь, что ты для меня сделала, - с искренней благодарностью и восхищением в голосе продолжал он. - Ты подарила мне целый мир, который я всю свою жизнь умел только презирать и использовать. Ты научила меня быть беспомощным и слабым, таким, какими на самом деле являются многие люди. Люди, которых я всегда старался высокомерно не замечать. Ты показала мне меня самого, но только со стороны. Причем именно таким, каким я наверное всегда и был: жестоким, самовлюбленным, циничным и безжалостным к себе и другим. Но... Герман осекся, чувствуя на своем лице ЕЕ жаркое, прерывистое дыхание и раскаленные до температуры кипения слезы. - Ты плачешь? - оборачиваясь в ЕЕ сторону, встревожено спросил он. Почему? Я тебя чем-то разочаровал. Я что-то не должен был говорить? Или, если говорить, то не так? - Нет, не волнуйся. Это я плачу от счастья? - поспешила ОНА его успокоить. - Ты сказал все правильно. Иначе и быть не могло. Потому-то я тебя и люблю. Но после того, что ты сказал, я тебя люблю, может быть, еще даже больше, чем прежде... Девушка разрыдалась. Герман, как мог пытался ее утешить. Но все его усилия оказывались тщетными. Он приподнялся с невидимой опоры и сел, деликатно прижав голову девушки к своей груди. Она не сопротивлялась. Но когда он вновь собрался заговорить, ОНА неожиданно подняла голову и приложила свою маленькую ладошку к его губам. - Не надо! - чуть слышно произнесла ОНА все еще подрагивающим голосом. Позволь мне договорить. О нас. И о тебе. Я не успела сказать все, что хотела. Хорошо? Герман покорно кивнул, обнимая ее лицо руками и преданно заглядывая в ее заплаканные глаза. - Так вот, - тяжело дыша, продолжала ОНА. - Даже если бы ты ничего не сказал, я все равно продолжала бы тебя любить. Может как-то по другому. Но любить. Понимаешь? - Я не умею по другому, - слегка повышая тон, быстро ответил он. - Я не умею говорить по другому. Я не умею молчать по другому. И, наконец, я не умею любить по другому. Даже сейчас. Когда я во многом стал другим. Я все равно не могу по другому. Ты меня за это простишь, милая? Пожалуйста... Девушка не ответила. Все, что ОНА сделала - это был горячий и страстный поцелуй. В нем было все: бесконечная любовь, вера, преданность, понимание и искренность. Не было в нем только сомнения и страха. Герман с большим трудом отпустил от себя девушку и неуклюже, слегка покачиваясь из стороны в сторону, встал на ноги. Девушка поспешила подняться вслед за ним и робко прижалась к его плечу.

Часть третья

КОГДА ЗАЖИГАЮТСЯ ЗВЕЗДЫ

Глава двенадцатая. Мир, в котором каждый счастлив по своему?!

Густая пелена тумана медленно растекалась по Городу Бесконечных Грез, уверенно вытесняя собой обжигающую прохладу и суматоху прошедшей ночи. Герман одиноко бродил по берегу заросшей камышом и осокой речки, изредка сам с собой разговаривая и самозабвенно жестикулируя при этом руками. Время от времени он беспечно усаживался на траву, в тень густого кустарника из плакучих ив, и, обхватив колени руками, начинал разглядывать сквозь прозрачную воду илистое речное дно. - Вот там, за моей спиной, - в задумчивости бормотал он себе под нос, мой дом. Самый обычный дом. Дом, которого у меня никогда не было. В этом доме та, которую я искал всю свою жизнь. И вот, наконец, нашел. И она меня любит. Любит, даже несмотря на то, что я, Герман Леваневский бессовестный авантюрист и обласканный славой циник, этого не заслуживаю. А еще, у меня теперь много новых друзей. Настоящих друзей. Приятных и милых. С которыми просто интересно общаться, разговаривать, делиться своими проблемами и радостями. Друзей, которые не ждут от меня подвигов и самопожертвования... Герман небрежно присел на корточки возле самой воды и неуверенно прикоснулся к ее зеркальной поверхности пальцами. "Любой другой на моем месте, уже давно был бы счастлив и с благодарностью принял бы то, что ему так великодушно подарила Судьба, - продолжал он копаться в ворохе своих сбивчивых мыслей. - Другой - может быть и принял . А вот я сам, Герман Леваневский, почему-то не нахожу себе места от сомнений." Герман поискал в густой траве подходящий камешек, крепко зажал его в своей ладони и выверенным до автоматизма движением запустил его в сторону речки. Камешек изящно заскользил по воде, оставляя за собой расходящиеся в стороны всплески, и метрах в трех от берега с громким бульканьем пошел на дно. Герман потянулся за следующим камешком, но почему-то передумал. Он медленно поднялся на ноги, повернулся к речке спиной и быстрым шагом направился в сторону дома.

Дом был большим и утопал в густой и пышной зелени самых необычных растений. Это был самый настоящий дом. С крыльцом, деревянной верандой, массивными и почерневшими от времени лестницами и архаичным балкончиком на втором этаже. Из всех достижений цивилизации 23-го века в Доме были только "Стереовизор" и "Видеофон". А еще маленький персональный Суперком Германа, с которым тот ни за что не хотел расставаться. Стараясь как можно меньше шуметь и привлекать к себе внимание, Герман на цыпочках поднялся на крыльцо дома. И, приглушенно скрипя половицами, устремился на второй этаж. Девушки в спальне не было. Ее одежда была в беспорядке разбросана по комнате и еще дышала теплом и очарованием своей хозяйки. Герман растерянно выглянул в окно. - От чего, почему, ничего я не пойму..., - донеслось до его ушей ее громкое и веселое пение. Голос девушки звучал из глубины сада, бурлившего многоголосым гомоном птичьей возни и пьяным ароматом цветов и душистой зелени. Время от времени он прерывался громкими водяными всплесками и монотонным гулом водопада. Герман тряхнул головой, с трудом удерживая себя от того, чтобы окликнуть девушку и немедленно присоединиться к ее беззаботной компании. Но, взяв себя в руки и снисходительно улыбаясь, он отошел от окна и неуклюже плюхнулся в кресло перед "Стереовизором". Хрустальный шарик покорно заискрился зеленоватым сиянием, быстро сменившимся калейдоскопом голографических образов и виртальных сюжетов. Герман устроился в кресле поудобнее, похрустывая суставами пальцев и пытаясь таким образом сосредоточиться.

Как-то вдруг Герману показалось, что на него кто-то пристально смотрит. Смотрит вполне дружелюбно и даже пытается окликнуть. И еще. Он готов был поклясться на чем угодно, что видит перед собой, сквозь виртуальную пустоту и безмолвие "Стереовизора", четкие контуры незнакомого ему звездолета. - "Пер-во-про-хо-дец" - прочитал он по слогам светящуюся борту корабля надпись. - Лейтенант, какими судьбами? - бодро, хотя и с легким сарказмом в голосе, поприветствовал его капитан-лейтенант. -Что занесло вас в наши края? И где вы так долго пропадали? - Где, где, - в сварливой манере вторил ему бортинженер. - Ясное дело, где! Будь я на вашем месте, лейтенант, я бы вообще не обращал на нас, простых смертных, ни малейшего внимания... Эх, везет же некоторым... - Вот, командир, скажи, ты все знаешь... Почему самые очаровательные девушки всегда влюбляются только в пилотов, а? Причем, исключительно в лейтенантов? Чем, например, я хуже? - Слабодан не на шутку разошелся и в сердцах стукнул по корпусу своего корабля кулаком. - Ну чем? Тем, что "технарь", а не пилот? Не-е-е! Это не убедительно. Тем, что уже капитан, а не лейтенант? Тем более. Ну чем же тогда? - Тем, что болтаешь много, - с наигранной строгостью, пошутил Бойко. Болтаешь много, а толку от тебя никакого ! - Это точно, болтать он любит, - неожиданно раздался за спиной Германа задорный и жизнерадостный голос девушки. - А толку, действительно, никакого... - Ну вот, все на одного, да, - насупив брови, биделся Слабодан. - Нет чтобы что - то приятное сказать, так сразу в критику... Так каждый может ... Бортинженер весь нахохлился, грозно и вместе с тем забавно надул щеки и уже через мгновение взорвался громким и неподдельным хохотом. - Я действительно очень рад вас видеть, Герман, - между тем продолжал капитан-лейтенант.- Ну, а про Настеньку я, вообще, молчу. Каждая моя встреча с ней - для меня праздник. - И для меня тоже, - поспешил поддакнуть своему командиру бортинженер и вновь сконцентрировал свое внимание на Германе: - Как вам наш корабль, а, Герман? Не правда ли, в галактике больше нет звездолетов изящнее и совершеннее нашего "Первопроходца"? - Не знаю, как там насчет изящества, - фыркнул ему в ответ Бойко, - но то, что в Галактике больше нет таких хвастливых и, к тому же, бездарных бортинженеров, как капитан Дружич, так это уж точно ! - Что вы на меня все время наговариваете, командир, - ловко попался на удочку Слабодан, принимая шутку капитана-лейтенанта за чистую монету. Ну ошибся я пару раз... С кем не бывает. Обычное дело. Ну не углядел я за этими чертовыми аэродинамическими обтекателями. Что же мне теперь, сквозь землю провалится, да? Бортинженер отчаянно замахал руками и в сердцах пнул ногой так ненавистные ему серебристые крылышки звездолета. - Ну, сквозь землю ты, конечно, не провалишься, - многозначительно осадил его Бойко. - Но на орбите Регула*, причем в гордом одиночестве, месячишко-другой ты у меня поболтаешься. Сам виноват. Тебя никто за язык на Плутоне не тянул. Сам не углядел, сам принял звездоле, теперь сам же и будешь за свою безалаберность расплачиваться. Правильно я говорю, а, лейтенант? На твоем-то, небось, корабле все как с иголочки. Хотя ты всего лишь и пилот. - Черт его знает, что на этом моем корабле "с иголочки", а что нет, - не ожидая подобного вопроса, проговорился Герман и на всякий случай поспешил все перевести в шутку. - А вообще-то, мой "Иуда" сам как "иголочка "... Так что, сам черт ногу сломит, чтобы разобраться в том, что в нем и как должно выглядеть. Но вот что касается аэродинамических обтекателей, то, по-моему, их там просто нет?! - То есть как нет? - в один голос удивились командир и бортинженер "Первопроходца". - А как же тогда им вообще управлять в планетарном пространстве? - А никак. Не надо совать свой нос куда не следует, и все, обезоруживающе просто ответил Герман и постарался сменить тему разговора. - А вот ваш "Первопроходец", если честно, мне действительно нравится. Вот только, никак не возьму в толк, где у него расположена противометеоритная ловушка? - Э, брат, ты попал в самую точку, - оживился бортинженер. Его глаза вспыхнули. И, с нескрываемым чувством гордости за свой уникальный корабль, бортинженер начал сбивчиво объяснять Герману, что такое "плазменный" экран и почему он в сто раз надежнее любой из известных земным инженерам противометеоритной защиты. Герман слушал бортинженера молча. Иногда и, по его мнению, в нужном месте он понимающе кивал и задавал наивные и глупые с точки зрения Слабодана вопросы. Наконец его терпение лопнуло, и он не совсем тактично перебил не на шутку разошедшегося бортинженера. - Капитан, - твердо произнес Герман, обращаясь уже к Бойко. - Вы что-то говорили про Регул? Вы собираетесь покинуть транссфер и стартовать туда на "Первопроходце"? - Транссфер?! - озадаченно переспросил Германа звездолетчик и недоуменно пожал плечами. - Вы говорите загадками, Герман. Мне по поводу транссферов ничего не известно?! - То есть, - в свою очередь опешил Герман. - Вы хотите сказать, что...?! - Ничего я не хочу сказать. Я вообще не люблю забивать свою голову разной ерундой. И вам Герман, не советую. Ведь мы же с вами серьезные люди, ведь так? Наше дело - водить звездолеты к неведомым мирам ! - гордо произнес капитан-лейтенант, задорно улыбаясь и подмигивая Герману левым глазом. Между прочим, о звездах !? Что вы думаете по поводу того, чтобы составить мне со Слабоданом компанию и поучаствовать в нашей экспедиции к Регулу? А? Мне как раз не хватает второго пилота! Тем более такого опытного, как вы? А то, знаете, все эти суперандроиды Грывы, коих он пообещал мне в качестве команды, что-то меня не прельщают. Есть в них что-то не человеческое. А что именно, не пойму?! Ну так как, лейтенант ? По вашим глазам вижу, что вы согласны?! Ведь так? - Мы подумаем, - сделав ударение на слове "мы", ответил Герман и в легком замешательстве повернулся в сторону девушки. - А ты что скажешь на этот счет, милая? Девушка преданно прижалась к его плечу и уже было открыла рот, собираясь ему ответить, когда в активной зоне "Видеофона" неожиданно возникли смутные контуры их нового собеседника.

- Рада вас приветствовать, дорогие мои Герман и Настенька, - голосом Даяны Ивановой прощебетал "фантом", уверенно приобретая форму и контуры своей грациозной хозяйки. - Надеюсь, я не слишком бестактно вторглась в вашу беседу, господа? произнесла Даяна уже в адрес экипажа "Первопроходца", элегантно расправляя плечи и ослепительно сверкая улыбкой при этом. - На всякий случай, приношу вам свои извинения. Но у меня для вас всех экстренное сообщение. Так что, господин Бойко, вынуждена оторвать вас от вашего незабвенного "Первопроходца" и предложить вам немедленно отправиться вместе со Слабоданом в город Бесконечных Грез. Все остальные, за исключением академика, уже в сборе. Мы ждем только вас и, разумеется, Германа с Настенькой. Тем более, что... Даяна многозначительно сверкнула глазами в адрес Германа, застенчиво прикусила губу и только после этого закончила фразу: - Пусть это все будет для вас сюрпризом ! - Терпеть не могу сюрпризов ! - проворчал ей в ответ Бойко, недовольно морщась, закатывая глаза и бестактно отворачиваясь в сторону. Даяна вызывающе фыркнула, перевела свой взгляд со звездолетчиков на Германа с девушкой и сдержано добавила: - Значит так. На все про все у вас ровно полчаса. Дорогу к Куполу Встреч вы все знаете. Настоятельно всем рекомендую воспользоваться "0"-пространственным транспортером. Ходят слухи, что у Грывы вновь сбежала и бесцельно бродит по городу очередная дюжина его неудавшихся киборгов. Никакой опасности для нас, людей, они не представляют. Но твари они получились на редкость назойливые и бесцеремонные. Кроме того, Грыва что - то темнит с тем, как они на самом деле выглядят. Так что, если вы все же решитесь отправиться в город на гравикаре, будьте готовы ко всему. Очень может быть, что по дороге вам попадется пара двуногих и к тому же разговаривающих муравьев или, того хуже, серебристые осьминоги с улыбкой "Монны Лизы". У меня пока все. Мы вас ждем. Конец связи. Даяна вежливо помахала всем на прощанье рукой. И ее голографический "фантом" в одно мгновение "схлопнулся", не оставив после себя даже легкой дымки. - А, да ну его...,елки-палки! - бросил ей вслед Бойко, в сердцах размахивая руками и скороговоркой бормоча себе под нос самые крепкие из известных ему ругательств. - Ну когда весь этот бардак наконец закончится!? Нет чтобы дать человеку спокойно позаниматься своим любым делом. Так нет же! То, значит, эти дурацкие собрания... То лови с утра до вечера этих проклятущих "упырей" Грывы по всему городу... То, значит, делись со Светланой своими воспоминаниями из прошлых жизней... То еще что-нибудь приключится... Например, мой незабвенный бортинженер в очередной раз пережжет гелиевые ускорители... Голограмма Бойко раздраженно закряхтела и неуклюже вывалилась из активной зоны "Видеофона ", быстро теряя форму и четкие очертания. - Не было такого, шеф ! Не было, говорю ! - обиженно забубнил ему в ответ Слабодан, устремляясь вдогонку за свои командиром. Герман отошел от потухшего экрана "Видеофона" и чисто автоматически выглянул в окно. Гравикар был на месте. Его черный, идеально отполированный корпус ярко сверкал на солнце и выглядел несколько нелепо на фоне буйства зеленой растительности. - Ну, что будем делать? - в задумчивости произнес Герман, поворачиваясь к девушке лицом. - Отправимся в город на гравикаре? Или, все же, воспользуемся советом Даяны? - Как ты скажешь, так и сделаем, - быстро ответила та. - Хотя, если честно, я бы все же предпочла гравикар. Девушка смутилась и по ее лицу заскользила легкая тень робости и сомнения. - Гравикар все таки как-то привычнее, - пояснила ОНА, старательно скрывая свою неуверенность. - А потом, ты же еще не видел город во всей его красе. Я тебе его с удовольствием покажу. Только не говори об этом Даяне. Она может обидеться. Она сама любит показывать город его гостям. Это ведь все она придумала: и сам город, и окружающий его пейзаж и даже эти милые облака над горизонтом. До нее здесь ничего, или почти ничего, не было. Только серые скалы, морской прибой и хмурое пасмурное небо над головой. А еще типовой и до банальности примитивный поселок колонистов. Это было то единственное, если не считать "Первопроходца", что осталось нам в наследство от великой земной цивилизации. А потом появился Великий Ю-КУ. И они втроем, вместе с академиком и Даяной придумали и создали из пустоты Город Бесконечных Грез. - Даже так?! - вызывающе переспросил Герман, обескуражено вскидывая брови и едва заметно бледнея от неожиданности. - Ты что-то сказала про Землю. Если я тебя правильно понял, со всем Земным человечеством случилось нечто неожиданное и, как мне кажется, даже страшное? - А ты разве не знал об этом? - в свою очередь удивилась девушка, отчаянно хлопая ресницами и недоверчиво заглядывая Герману в глаза. - Ах, да, конечно. Я же совсем забыла, - воскликнула она, виновато покусывая ногти. - Это все случилось прямо перед твои прибытием на эту планету. Между прочим, мы назвали ее Террой. Вначале у нас отключились все маяки. А затем мы еще к тому же получили тревожное сообщение с Плутона. Оно было очень сумбурным и неразборчивым. Мы не сразу поняли, что это сигнал бедствия. Хотя, буквальное через каждое слово в этом сообщении, мы наталкивались на страшную аббревиатуру "SOS". А еще через сутки в небе, над нашими головами, ослепительно вспыхнула и запылала Сверхновая звезда. Как раз в том секторе Галактики, из которого мы прилетели. И в котором прежде располагалась наша Земля. И тогда мы поняли, что все кончено. Очень может быть, что мы теперь последние люди в всей этой Вселенной. С этим уже теперь ничего не поделаешь. Есть правда маленькая надежда на Регул, куда так рвется наш уважаемый капитан... Там ведь тоже в свое время была земная колония... Но по мнению Великого Ю-КУ планетной системе Регула тоже должно было сильно достаться от Сверхновой. Так что, вероятность того, что мы найдем там живых людей, очень невелика. -Чушь какая-то !- нетерпеливо перебил девушку Герман, отчаянно встряхивая головой. - Не может этого быть. Я не получал никаких подобных сообщений вплоть до самого входа в Транссфер. А потом, если мы все в транссфере, то как вы могли видеть над своей головой Сверхновую? Ведь свет звезд сюда не проникает?! Не говоря уже о позывных "маяка"?! - Ты что-то путаешь, милый, - уверенно возразила ему девушка. - Мы всего лишь на маленькой, заброшенной среди бездны звезд, планетке. А что касается Транссферов, о которых ты постоянно твердишь, то это было всего лишь неудачное научное предположение академика. И не более того. Просто гипотеза. Которая, как выяснилось, совершенно безосновательна. На самом деле, никаких транссферов в природе не существует. Иначе Великий Ю-КУ о них бы обязательно знал. Ведь его цивилизация на несколько порядков древнее нашей. Но и они никогда не сталкивались с транссферами. - Неужели? - недоверчиво переспросил Герман, не в силах поверить во все им услышанное от девушки. - Неужели? - вновь повторил он в задумчивости, прежде чем твердо и решительно добавить. - Хорошо! Я бы очень хотел, в этом случае, выслушать нечто подобное от самого академика. Остальное может и подождать. Думаю, наши друзья за это на нас не обидятся. Герман резко встал и быстрым шагом направился к выходу из комнаты. - Мы немедленно едем к академику, - бросил он через плечо, спускаясь вниз по лестнице на первый этаж дома. - Хотя, если хочешь, то я поеду к нему один?! - Нет, нет, зачем же, - воспротивилась та, - я поеду с тобой. Тем более, что ты все равно не знаешь дорогу. Я тебе ее, как раз, и покажу. Неужели ты предпочтешь меня этому железному автопилоту, господин лейтенант. - Ладно уж, поехали, - миролюбиво согласился Герман, галантно открывая перед девушкой дверцу гравикара. - Только, пожалуйста, не учи меня, как этим "драндулетом" управлять. Хорошо?...

Дмитрий Николаевич был всецело погружен в свою работу. Он нервно прохаживался перед огромным хрустальным яйцом и безжалостно теребил пальцами скудную растительность на своей голове. Все пространство вокруг "светила" науки, было уставлено всевозможной аппаратурой: датчиками, мнемосуфлерами, стеровизорами, суперкомами, прозрачными шарами с кипящим в них веществом или пенящейся жидкостью и другими серебристыми шедеврами научно-технической мысли. О которых ни девушка, ни тем более Герман не имели ни малейшего представления. Время от времени академик без видимой причины менялся в лице, начинал затравленно крутить головой из стороны в сторону, срывался на раздраженный крик и, иногда, даже на рассерженный топот ног в адрес своих неутомимых и начисто лишенных эмоций киборгов. Те, несмотря на свою "природную" невозмутимость, тут же бросались со всех ног исполнять очередное распоряжение своего "босса", начинали отчаянно суетится и мешать друг другу. Дмитрий Николаевич был настолько погружен в себя, что не сразу обратил внимание на нежданных гостей. Герман так и не решился его окликнуть, посчитав подобный свой поступок бестактным. Вместо этого, он с девушкой крадучись, робко и осторожно, переступили порог лаборатории и неподвижно замерли за спиной академика. Прошло не меньше минуты, прежде чем "светило" неземной науки медленно обернулся и немигающим взором уставился на пришельцев. - А, это вы, мой юный друг?! - пространно улыбаясь, произнес он почему-то в адрес одного Германа. - Здравствуйте, Дмитрий Николаевич, - чуть-чуть обиженным тоном напомнила о себе девушка. - Мы вот решили вас навестить и узнать как дела. А еще, мы тут с Германом кое о чем поспорили и... Ничего, что мы так вот, без приглашения? - Да, да, конечно. Я вам, Настенька, всегда рад, - рассеяно ответил профессор, протягивая Герману руку. - Я всегда к вашим услугам. Тем более, что вы очень даже вовремя. Кажется, я уперся лбом в непрошибаему стену и... - О чем вы, Дмитрий Николаевич? - вежливо поинтересовался Герман, пожимая протянутую ему руку. - Кстати, если не секрет, чем вы тут занимаетесь? И что это все значит? Герман резко взмахнул рукой и сделал пальцами изящную спираль. Давая тем самым академику понять, что его последний вопрос прежде всего обращен к загадочному нагромождению оборудования и приборов. Академик многозначительно усмехнулся и, не без гордости, ответил: - Это все, - академик, как бы между прочим, передразнил жест Германа, всего лишь моя скромная Пи-Си-Пи лаборатория. Если бы не Великий Ю-КУ, сам бы я, конечно, никогда до этого не додумался. А вот чем я занимаюсь это длинная история. В двух словах ее не расскажешь. Хотя, может быть, вы когда-нибудь на Земле и слышали о "концептуальной" науке. Правда, там все мои коллеги, мир их праху, называли это мое увлечение не более чем чудачеством... Или, хуже того, старческим маразмом. Академик поморщился и с чувством искреннего наслаждения принялся теребить пальцами свою роскошную бороду. - Как жаль, что их со мной теперь нет, - вновь заговорил он, самодовольно улыбаясь. - Вот бы я тогда позабавился над их примитивным подходом к естествознанию. Потому что то, чем я сейчас занимаюсь, дает мне на это право. Если бы только они хотя бы часок провели рядом с моим генератором пространства, спеси-то у них поубавилось... - Ну ладно, хватит беспочвенной лирики! - поспешил вернуться к делу академик. - Ну, так о чем таком важном вы поспорили, мои юные друзья? - О транссферах! - скороговоркой выпалила ему в ответ девушка, смущенно опская глаза. - О транссферах?! - удивлению академика не было предела. - С чего это вдруг в ваши юные головы пришла такая дурацкая тема для разногласий? Вы, наверное, решили надо мной подшутить, не так ли? - Ничего подобного, уважаемый академик! - возмутился Герман. - Это действительно важно. Неужели вы не понимаете?! С нами что-то происходит. И виной тому, судя по всему, транссфер...или...!? Герман запнулся, отчаянно путаясь в разноголосице своих мыслей и чувств. - А может во всем происходящем виноваты мы сами? - неожиданно сорвалось у него с языка. Он мертвенно побледнел и до крови прикусил губу. - А вы, однако, романтик, мой юный друг, - с искренним любопытством и некоторым разочарованием в голосе произнес академик. - Вы меня удивляете. Никогда не думал, что такие люди, как вы, способны хоть в чем-то сомневаться. А уж тем более высказывать это вслух ! Вы первый военный, которого я так до сих и не могу понять до конца. Вы просто и бесцеремонно ломаете все сложившиеся стереотипы. Сдается мне, что вы никогда не умели точно и беспрекословно выполнять приказы, и уж тем более их отдавать самому. По-моему, вы немножко ошиблись при выборе вашей профессии, господин лейтенант. Я не прав? - Правы вы или нет, это уже не имеет значения! - беззлобно огрызнулся Герман. - Однако, мы немножко отвлеклись от темы. Ну, так что вы думаете насчет транссферов? - Ровным счетом ничего, дорогой Герман. Я вообще о них не думаю. У меня есть более важные темы для размышлений, - академик перевел свой взгляд с Германа на свой незабвенный "генератор" пространства и продолжил: - Вот, к примеру, вы знаете что это такое, а? - По крайней мере, догадываюсь, - схитрилил Герман. - Но все же я предпочел бы закончить наш разговор о транссферах. - Если вы не перестанете постоянно произносить при мне это бессмысленное словосочетание, мы с вами однозначно поссоримся ! - неожиданно вскипел от негодования академик. - Ну да, как-то пришла мне в голову эта дурацкая идея... Было такое, чего скрывать. Но ведь никто же из нас не застрахован от ошибки, не правда ли? А это была всего лишь моя минутная слабость. И стоит ли ей придавать такое значение?! Я уже сам давно забыл про эту свою наивную гипотезу... И больше не хочу разговаривать на эту тему ! Академик насупился и обиженно посмотрел на Германа. Герман, в свою очередь, раздраженно хмыкнул, но идти на попятную и уступать академику даже не собирался. - Ну ладно, если для вас это так уж важно, - академик поморщился, как бы глотая горькую, но, в тоже время, необходимую для пользы дела пилюлю. Если вы так настойчиво желаете узнать мое мнение по поводу гипотезы "транссферов", что ж извольте. Данная гипотеза, к возникновению которой я, увы, имею самое что ни на есть прямое отношение, абсолютно безосновательна ! Причем не только с научной, но также и с эмпирической точек зрения. Никаких транссферов в природе не существует. И не может существовать в принципе. Этого просто не может быть, потому что не может быть никогда. И поверьте мне, мой юный друг, транссферы - это всего лишь неудачный плод моего богатого воображения. Нонсенс, если хотите! И лично я, академик Вильяминов, абсолютно уверен в истинности всего только что мною сказанного! Тем более теперь, после моей встречи с Великим Ю-КУ и знакомства с теми фантастическими достижениями, которых добилась цивилизация его планеты. - Ну что, договорились, - скороговоркой добавил он. - К черту всю эту антинаучную мистику и, как говорится, займемся серьезными вещами...?! - Нет, не договорились, Дмитрий Николаевич, - продолжал упрямо стоять на своем Герман. - Во-первых, это никакая вам не чушь ! "Транссферы" уже давно открыты и хорошо изучены, и, между прочим, в основном благодаря вам ! Академик насупился и обиженно посмотрел на Германа. - Вы первый, от кого я это слышу, молодой человек, - мрачно произнес он. Ну и как это все выглядит, в таком случае? - То есть?! - опешил Герман. - Вы же сами мне объясняли концепцию вашей собственной теории "транссферов". -Что-то я этого не помню, - растерянно вставил академик. -И что же я еще вам говорил по этому поводу? - Вы говорили про то, что в "транссферах" начисто отсутствует понятие пространства и времени ! - не унимался лейтенант, уже устав удивляться странной, если не сказать, подозрительной "забывчивости" Вильяминова. Что если нет пространства... значит нет движения и взаимодействия элементарных частиц материи между собой. Да, в общем-то, наверное, не может быть и самой материи... В том виде, в котором мы ее воспринимаем на Земле. Разве что виртуальная память о ней. Ну там "остаточные" призраки ?! Может быть алгоритмический каркас?! Может быть часть энергетической оболочки... Ну я не знаю, это все мои предположения. Причем предположения откровенного и беззастенчиво наглого дилетанта... ! - Наверное, я говорю полную чушь, Дмитрий Николаевич? - Герман запнулся и выжидающе посмотрел на академика. Он был готов к любому, даже самому беспардонному его ответу. - Нет, нет, что вы, Герман. Прошу вас, продолжайте, - академик отчаянно замахал руками, тщетно пытаясь сохранить на своем лице невозмутимое выражение. - Все, что вы говорите, звучит более чем интересно. И главное стройно и абсолютно логично. Прошу вас, продолжайте. - Хорошо, - согласился Герман, несколько обескураженный реакцией академика на его, как ему казалось, искренние словоблудия. - Так на чем я остановился? Ах, да... Значит, в транссфере, а главное, в том мире, в котором мы оказались и который я бы назвал "мертвой зоной " Вселенной, материи быть не может. Что же тогда здесь есть? Правильно, пустота. Абсолютная пустота. То, есть просто ничего нет. А если ничего нет, то и никакой структуры у этого "ничего" быть не может. Пустота, она и есть пустота. Полное отсутствие "всего" и "вся" ! - Но так же не бывает, молодой человек! - чисто по-детски взмолился академик, в отчаянии хватаясь за голову. - Вы же знаете, что в мире ничего "абсолютного" быть не может ! Даже "идеальный" вакуум - это всего лишь неудачная физическая модель. То есть то, чего нет на самом деле. Мы, ученые, его просто выдумали. Выдумали для того, чтобы не тратить попусту время на познание истин, которые нам пока не под силу. "Идеальной" пустоты просто не может никогда существовать. В ней всегда что-то, но должно быть. Иначе... - Вот, - торжествующим голосом перебил его Герман. - Вы сами, Дмитрий Николаевич, и ответили на свой вопрос. Полностью с вами согласен, ничего абсолютного в Природе не бывает. Как не бывает "последней" точки у бесконечности. А если, в этой пустоте хоть что-то есть, то она уже не пустота. А если она не пустота, то это уже нечто " новое". И это нечто "новое", раз уж мы о нем знаем, имеет право на то, чтобы быть. Ведь так?! - Может и так ! - с готовностью, но без уверенности, подтвердил профессор. - Ну вот и все, - подытожил Герман, переминаясь с ноги на ногу и чисто автоматически обращаясь к девушке за поддержкой. - Ведь все обстоит именно так, милая? - Я ничего не поняла. Извини?! - честно призналась она. - Похоже, что я тоже?! - повторил вслед за ней академик, переходя на сбивчивое бормотание себе под нос. - Об этом надо всерьез подумать. Очень серьезно подумать. Может даже, кое о чем поговорить с Великим Ю-КУ. Вдруг у него будет хорошее настроение и он согласится обсудить со мной эту тему. Хотя, конечно, вряд ли. Даже если он что-то и знает, то никогда это прямо не скажет. Потому что, по его манере общаться, это будет ниже его достоинства. Но попробовать стоит. Чем черт не шутит? Глядишь, мне удастся после всего этого воспроизвести в моем "генераторе" пространства нечто похожее, а? Пока же, честно признаться, приходится заниматься всякой ерундой. Ну там моделировать звезды, "черные дыры", пылевые туманности и всякую остальную дребедень. А так бы хотелось сделать что-то ну очень необычное и важное... Академик повернулся в сторону своего незабвенного хрустального яйца и тупо уставился в его мерцающие недра. С головой уйдя в свои мысли, он потерял всякий интерес с своим гостям и в глубокой задумчивости забубнил что-то, наподобие молитвы: " Да, конечно. Почему я сразу об этом не подумал. "Мертвая зона" Вселенной?... Транссферы?...Почему бы нет?.... Что-то здесь не стыкуется..." - Ладно, пошли. Кажется, я и так наговорил Дмитрию Николаевичу слишком много лишнего, - грустно произнес Герман, беря девушку за руку и оставляя академика наедине с самим собой. - Но очень хочу надеяться, что все мои усилия вернуть ему его самого не прошли даром.

Гравикар бесшумно скользил по оранжевой поверхности "трассы", слегка заваливаясь на бок при виражах и быстро набирая скорость на прямых отрезках дороги. Герман, уткнувшись подбородком в штурвал, вновь и вновь прокручивал в своем мозгу весь их разговор с академиком. Чем дольше и упорнее он этим занимался, тем менее понятной становилась для него истинная суть происшедших событий. "Да, конечно, - думал он про себя, - академик мог и не знать про то, что с того момента, как он покинул Землю, многое изменилось на межзвездных трассах. "Транссферы" уже давно утратили для землян ореол таинственности и мистики. А что касается самих звездолетчиков, то для них "транссферы" вообще стали чем - то рутинным, обыденным и в общем-то безынтересным. Так, сложный этап межзвездного пути - и не более того. Туннели, соединяющие острова и материки Галактики. Туннели, без которых вряд ли возможна дальнейшая колонизация Вселенной. И, в то же время, туннели, в которых нет места для ослепительного блеска звезд и пурпурного сияния далеких миров и галактик. Туннели, в которых все человеку чуждо и незнакомо. Где ему нечего искать. Где никогда не встречаются друг с другом звездолеты. Где не бывает пылевых смерчей и взрывов сверхновых. Где у человека нет и не может быть свободы выбора пути. " Герман поморщился и в отчаянии тряхнул головой. Наверное, первый раз за всю его жизнь он чувствовал себя полным идиотом. Его совершенный мозг и прежде никогда не изменявший ему рассудок уже более не составляли единого целого. Каждый из них как бы действовал самостоятельно, опрометчиво пренебрегая логикой и жизненным опытом. Первый - как заправский арифмометр, как всегда уверено раздавая команды всем частям организма и жестко контролируя их исполнение. Второй самозабвенно блуждая в потемках, порождая яркие, но безжизненные образы. А вместе, они безжалостно рвали на части душу и сознание своего хозяина, пробуждая в ее недрах бесчувственное и циничное существо.

Герман не сразу понял, что случилось. Город возник перед его глазами, в буквальном смысле слова, из ничего и, главное, неожиданно, сразу и со всех сторон. Он ворвался в сознание лейтенанта голубоватой дымкой испарений, клочьями поднимавшихся к небу. Стройными рядами серебристых построек. Приглушенным рокотом машин и механизмов. До боли знакомым шумом и гомоном людской толпы. Пресным ароматом холодного воздуха, фейерверком запахов и яркого солнечного блеска. Герман чисто инстинктивно отпрянул назад, полностью теряя контроль над гравикаром. В тоже мгновение, панель управления машиной заискрилась разноцветными огоньками. Раздался приглушенный свист гидравлики и систем экстренного торможения. "Автопилот" забубнил в динамиках нечто нечленораздельное в адрес водителя и нервно защелкал своими тумблерами. Наконец, гравикар судорожно вздрогнул и неподвижно замер посредине оранжевой трассы. - Кажется, приехали, - мрачно пробурчал себе под нос Герман, скрещивая на груди руки и глупо улыбаясь в адрес девушки. Та ничего не ответила, растерянно щурясь и оглядываясь по сторонам. Герман решительно выбрался из гравикара, присел на корточки рядом с его разогретыми "драйверами" и дымящимися от перегрузки и всецело погрузился в созерцание городских окраин. - Это и есть ваш город? - произнес он в адрес девушки сдержано и разочаровано. - Нет, это как раз твой город. Город, который ты ожидал увидеть и не более того, - страстно возразила та, вслед за Германом выбираясь из машины на свежий воздух. - То есть?! - озадаченно переспросил он, удивленно вскидывая брови. -Ты хочешь сказать, что мы сбились с пути и попали совсем не туда, куда хотели ? Где же тогда настоящий Город Бесконечных Грез? Неужели мы заблудились?! Девушка многозначительно улыбнулась, прежде чем ответить. - Понимаешь, милый, все что ты видишь, всего лишь плод твоего собственного воображения, - пояснила она причину своей улыбки. - Во-первых, потому, что здесь не существует случайных дорог. То есть, для каждого из нас здесь существует только одна единственная дорога, которая всегда ведет к нами же намеченной цели. Во-вторых, Город - это не совсем то, что ты думаешь... Как бы тебе это объяснить. Ну, в общем, Город - это всегда то, что мы ожидаем от него получить. Если нам нужен покой и умиротворение, то в этом случае Город оказывается для нас чем-то родным, до боли знакомым и близким. Если нам становится скучно - Город тут же подлаживается под наши настроение и чувства, расцветая калейдоскопом самых необычных пейзажей и архитектурных композизий. Если же мы оказываемся в городе по делу, то он немедленно становится именно таким, чтобы не отвлекать нашего внимания и не мешать нам в наших делах. По этой причине у каждого из нас здесь есть свой собственный Город. Именно тот Город, который мы любим. Именно тот Город, который мы знаем. Именно тот Город, в котором каждому из нас по отдельности нравится жить. Теперь тебе понятно? Герман чисто автоматически кивнул, с трудом скрывая на своем лице недоверие к словам своей спутницы. Он медленно встал и вернулся в машину. Девушка поспешила вслед за ним, обиженно надув губки и фыркая на ходу. - Ты мне не веришь, да?! Ведь не веришь же, признайся? - не унималась она. - Почему же, верю, - уверенно соврал Герман, запуская двигатель гравикара и всем своим телом наваливаясь на штурвал. - Почему я должен тебе не верить? С какой это стати тебя меня обманывать? - Нет, все же ты мне не веришь ! - в отчаянии завизжала девушка, чутко уловив фальшь и лицемерие в голосе Германа. - Хорошо же я тебе все докажу. Пусти меня пожалуйста за штурвал и ты сам во всем убедишься. Только, пожалуйста, закрой глаза и ни о чем меня больше не спрашивай. Обещаешь? - Хорошо, - покорно согласился Герман, передавая девушке штурвал и демонстративно прикрывая глаза ладонью. - Я ничего не вижу, ничего не слышу и ни о чем не спрашиваю. Гравикар резко рванул с места и протяжно загудел всеми четырьмя двигателями. Чудовищная перегрузка обрушилась на Германа, безжалостно размазывая все его тело по пилотскому креслу, и заставила его на мгновение пожалеть о том, что он дозволил девушке управлять машиной. Герман устремился вперед, но силы гравитации оказались намного могущественнее его собственных. Ему больше ничего не оставалось, кроме как покорится своей участи. Но все же он оказался верен себе и, робко приоткрыв искусственную завесу перед своими глазами, беззастенчиво уставился в ветровое стекло гравикара Гравикар с бешенной скорость мчался по городу. Но это уже был совсем другой город. Город из мрачного стекла и металла. Город без улиц и площадей. Город без теней и солнечного света. Город, чем-то напоминавший детский конструктор, собранный неумелой рукой из подручного хлама: бесчисленных труб, эстакад, пирамид, шаров и кубиков. - М-да, что-то мне здесь не очень нравится, - сорвалась с языка Германа неосторожная фраза. - Что-то я не могу себе представить, как среди всего этого могут жить люди. - Ты же обещал не подглядывать, - огрызнулась ему в ответ девушка. - Я уже сам жалею о том, что не сдержал своего обещания, - попытался хоть как-то оправдать свое вероломство Герман. - Если мы оказались в технократическом аду, то я себе его именно так и представлял. Хотя, что-то не могу взять в толк, почему именно мы здесь оказались. До самого последнего времени, я наивно полагал, что быть в этом мире исключительная привилегия киборгов и помешанных на них кибертехниках. Может вернемся обратно? Оранжевая трасса, пусть даже безжизненная, мне почему-то понравилась больше. Я готов взять все свои слова обратно и больше никогда с тобой ни о чем не спорить. - Неужели, ты чего-то боишься, милый? Ты меня разочаровываешь, "космический волк". Неужели все "космические волки" в реальной жизни настолько трусливы и впечатлительны? - беззлобно съязвила девушка. - Ну, знаешь, это уже слишком ! - не на шутку рассердился Герман. - Шути, шути, но знай меру. У меня тоже есть самолюбие и гордость. Так что, будь добра относится к ним с уважением. - Извини, я, наверное, несколько перегнула палку, да? - смягчилась ОНА, резко сдавая позиции. - Это уж точно, - перешел в контрнаступление Герман, вырывая из рук девушки штурвал и беря власть в свои руки. - Подурачились и хватит. Как здесь можно развернуться и оказаться вновь на оранжевой трассе. Я весь во внимании, мой дорогой штурман. Помниться, кто-то обещал мне показывать дорогу, а не вырывать из рук штурвал и завозить черт знает куда. - Ну ты же сам хотел увидеть город во всех его гранях? - уверенно возразила ему девушка. - Вот, одна из его граней прямо перед тобой. Чего же ты еще от меня хочешь? - Любви и покорности ! Больше ничего, - натянуто пошутил Герман. - Ну, так куда нам дальше ехать? - Мы уже приехали ! - холодно отрезала девушка. - Добро пожаловать во владения Апонаса Никитовича Грывы. Как бы в подтверждение ЕЕ слов гравикар резко свернул с трассы и по немыслимо крутой траектории оказался в ярко освещенном туннеле. Гравикар начал быстро сбавлять скорость, пока совсем не остановился возле стальной, зигзагообразной арки в самом конце туннеля. - Очень необычная конструкция, - вынужден был признать Герман, вылезая из машины и пристально разглядывая арку. - А главное, совершенно бессмысленная и уродливая. Что-то у вашего Грывы не все в порядке с чувством вкуса и меры. Наверное, он очень плохо учился в художественной школе... если конечно, он вообще в ней учился?! - Таким жестоким и циничным ты мне совсем не нравишься, милый ! - перебила его на полуслове девушка. - Апонас Никитович очень приятный и интересный человек. Ты ему даже в подметки не годишься. Особенно, в области всего, что связано с кибернетикой и инженерингом. Просто у него очень неординарный взгляд на мир и его гармонию. Что же в этом плохого? - Да нет, ничего, - ушел в глухую оборону Герман. - Будь по-твоему. Я больше не буду подтрунивать над твоими друзьями. Но все равно мне эта арка, да и весь кибергород твоего Грывы не нравятся ! Девушка сверкнула ему в ответ глазами и устремилась вперед по коридору, ведущему от арки в глубь нависшего у них над головами градостроительного монстра. Герман поспешил вслед за ней, отчаянно спотыкаясь о всевозможные кабели, обломки металлических конструкций и даже целые механизмы, суетливо путающиеся у них под ногами. - Не обращай внимания на "кадавров". Они безобидны, - не оборачиваясь, бросила через плечо девушка, как бы прочитав мысли Германа в адрес бесцеремонно обступивших его со всех сторон механизмов. - Они никогда не нарушают основного закона робототехники: "Машина никогда не может причинить вреда человеку!" - продолжала она с легкой иронией и назиданием в голосе. - Свежо придание, но верится с трудом. - недоверчиво произнес. - На земле, человек тоже всегда считал себя царем Природы. Однако дикие звери, по причине своей неграмотности, не всегда были с ним солидарны по данному вопросу. Голод, как говорится, не тетка. А позавтракать самим "царем Природы", в некотором смысле, даже почетно. Вдруг какое-то странное чувство заставило Германа обернуться и выхватить из кобуры спасительный бластер. То, что предстало его взору, вряд ли могло бы присниться ему даже в самом страшном сне. Он не удержался от соблазна и из-за всех сил надавил на курок. Огненный луч вырвался из его ладоней и с громким шипением разнес на куски фигуру незнакомца. Герман облегченно выдохнул, все еще не в состоянии поверить в реальность происходящего. Между тем, фигура незнакомца вновь возникла из ничего буквально на его глазах. Более того, Герман снова и с ужасом узнал в ней до боли знакомые черты ! Перед ним был... он сам. Именно он, Герман Леваневский, во всем своем блеске и величии. Такой же перепуганный и сжимающий в руках бластер. Между ними двумя не было ни малейшей разницы. Кроме одного "но"... Второй Герман был весь, с ног до головы, из бурлящего металла, сверкал ослепительным блеском и время от времени вспыхивал разноцветными огоньками. - Ну вот, стоит тебя оставить хотя бы на минуту без присмотра, милый, как ты тут же устраиваешь перестрелку. Неважно с кем и не важно по какому поводу, но в кровожадности тебе не откажешь! - бесцеремонно выхватывая из его рук бластер, устремилась ему на выручку девушка. - Это же всего лишь спонтанный "киборг". Ну и что из того, что он так похож на тебя? Просто ты для него оказался наиболее привлекательной матрицей. Зачем же в него сразу стрелять? А? - Пусть себе подыщет другую матрицу для подражания, - прорычал Герман, без особого энтузиазма подчиняясь девушке и выпуская из своих рук оружие. Киборг, как показалось Герману, усмехнулся и неожиданно рассыпался на сотни и тысячи маленьких серебристых шариков. - Так-то оно лучше будет, - удовлетворенно фыркнул Герман, празднуя свою хоть маленькую, но достаточно эффектную победу над искусственным разумом. Как бы в ответ на его реплику, "кадавры" вновь засуетились у него под ногами и уже через минуту весь коридор за спиной Германа и девушки был заполнен толпами кибер-двойников лейтенанта. - Однако, ты пользуешься у "кадавриков" небывалым успехом?! - не удержалась от шутки девушка, сгребая Германа в охапку и увлекая за собой. - С меня почему-то они копии делать не спешат. Если так пойдет дальше, я начну тебя всерьез ревновать ко всему движущемуся и шевелящемуся в этом мире. - Ну это уж слишком, - вскипел от негодования Герман, вновь хватаясь за свою пустую кобуру от бластера и в бессилии разводя руками. - Ладно уж, неугомонный ты мой герой, пошли, - властным голосом перебила его девушка, становясь на пути между ним и безмолвными тенями "кадавров". - Нашел с кем воевать. Они же беззащитны как дети. Они даже не способны на то, чтобы тебя бояться... Герман приглушенно выругался себе под нос, и, как побитая собака, поплелся дальше по коридору. Девушка, подобно опытному конвоиру неотрывно следовала за ним и громко дышала ему в спину. Очень скоро коридор кончился. Они оказались под сводами огромной залы, утопавшей в тишине и приглушенном сумраке искусственного света. Зала имела вид огромного, шестистенного бункера, серо-голубого цвета. С голыми стенами, недосягаемым для человеческого взора потолком и скользким керамическим полом. К тому же, в зале практически не было никакой мебели. Если не считать большого круглого подиума в самом ее центре и нескольких уровней загадочных параллелепипедов, торообразными ступенями поднимавшимися к потолку. Но что больше всего удивило Германа, так это полное отсутствие в комнате не то что живых растений или домашних животных, но даже малейшего намека на органический материал. Все вокруг него отдавало металлическим блеском, разноцветием пластика и холодной пустотой стекла. - Пожалуйста, назовите себя и сообщите цель вашего визита, уважаемые гости! - вывел Германа из задумчивости чей-то громкий, бесчувственный и, как ему даже показалось, немножко высокомерный голос. Голос обрушился на барабанные перепонки Германа как бы из пустоты и, в тоже время со всех сторон разом. Голос не имел интонации, тщательно выговаривал слова и без всякого сомнения принадлежал автомату. Герман чисто инстинктивно отпрянул назад и насторожился, тщетно пытаясь заткнуть свои уши пальцами. Девушка же напротив, чувствовала себя как обычно - раскованно и непринужденно. На ее очаровательном личике не было видно ни малейшей тени замешательства, не говоря уже об испуге. Она уверенно вскинула голову и своим мелодичным голосом вызывающе ответила автомату: - Те, которые живут, приветствуют тебя, Бдительный Страж. Мы пришли с миром и жаждем увидеть твоего хозяина. Если он занят или его нет среди Машин, мы готовы его подождать. - Те, которые живут?! - не удержался от насмешки в голосе Герман, надменно вскидывая брови, громко фыркая и скрещивая на груди руки. Однако, в чувстве юмора этому роботу - Хранителю не откажешь. Может быть мне еще ему и свою автобиографию рассказать? Или предъявить идентификатор личности? ! Девушка сделала вид, что не заметила его несуразной шутки. Громко стуча каблуками своих изящных сапожек, ОНА уверенно направилась в сторону подиума. Не успела она сделать и нескольких шагов, как все вокруг них неожиданно озарилось ярким и ослепительно белым светом. В считанные секунды преобразившим все окружающее их пространство до неузнаваемости. То, что открылось их взору, теперь уже не имело ни малейшего отношения к предыдущей картине. Свистопляска яркого света и теней сделали свое дело. Зала уже не имела вид мрачного и запущенного бункера. Теперь это было уже нечто среднее между чопорным музеем всевозможных механизмов и вызывающей пародии на человеческое жилище. Если бы кто-нибудь предложил Герману высказать свое представление о том, что такое абсолютный хаос и беспорядок, то очень может быть, что Герману теперь уже не пришлось бы напрягать свою фантазию и абстрактную составляющую его разума. Все это было перед его глазами. В виде немыслимого нагромождения бытового мусора, уродливой мебели из стали и пластика, замерших в оцепенении манипуляторов, электронных блоков и даже целых машин и механизмов, о предназначении которых можно было только догадываться. Герман усмехнулся и громко прищелкнул языком. Совершенно случайно его взгляд остановился на том самом месте, где прежде располагался безжизненный подиум. Герман замер от неожиданности и едва заметно побледнел. Подиум был на своем привычном месте. Такой же серый и гладкий как прежде, он возвышался на добрые полметра над всем этим миром хаоса и безвкусицы. Все было как прежде, за исключением одной детали. Он был ОБИТАЕМ. Если, конечно, хотя бы один из двух незнакомцев, похожих друг на друга как две капли воды и чинно восседавших за шахматной доской в самом его центре, был человеком. - Апонас Никитович, мы к Вам. Вас можно потревожить?!- робко обратилась к незнакомцам девушка, так же, как и Герман обескураженная их необычайной похожестью друг на друга. Оба незнакомца, как по команде, подняли головы и удивленно вскинули брови в адрес незваных гостей. Девушка опешила, растерянно переводя взгляд с одной загадочной фигуры на другую, раскрыв от удивления рот и отчаянно хлопая глазами. Между тем, одна из фигур заулыбалась, поспешно скочила на ноги и, вполне по- человечески, бросилась к ним навстречу. - Я безумно рад вас видеть, дорогие друзья. Особенно вас, Герман. У меня так редко бывают гости. Все почему-то очень боятся моих "кадавриков". Но они же такие милые и ласковые. Зачем же их бояться? Их надо просто любить! А, главное, как можно чаще прощать за наивность и безграничное любопытство. При этих словах незнакомца Герман поморщился и демонстративно заскрипел зубами. Девушка в свою очередь поспешила прижаться к его плечу и многозначительно усмехнуться. Подобно сказочному колобку Апонас Никитович выкатился навстречу своим гостям, дружелюбно распахивая перед ними объятия. Герман вежливо пожал протянутую ему руку, а девушка, чисто по-дружески, чмокнула Грыву в щечку. - Вы, наверное, устали с дороги, да? Может быть, вы хотите кофе или даже немножко перекусить? - с пулеметной скоростью выплевывая слова, продолжал Грыва. Герман неуверенно пожал плечами, старательно подыскивая в своей памяти наиболее вежливую и приемлемую для сложившихся обстоятельств отговорку. Девушка же напротив ухватилась за предложение Грывы с нескрываемым восторгом и нетерпением. - А этот...- неожиданно вспомнив про второго незнакомца, неуверенно произнес Герман. - Вы нас с ним не познакомите?! Что-то раньше я его никогда не видел. Или я ошибаюсь?! - Да-да, конечно. Как я мог так с вами и с ним поступить. Я совсем забыл про Гому. Какой конфуз. Мне так перед вами неудобно, - засуетился Грыва, смущенно опуская голову и разводя в сторону руками. - Вот, позвольте вам, мои дорогие друзья, представить на суд мое последние творенее. Я бы даже сказал - детище. Его зовут Гомункулус ! поспешил взять себя в руки Грыва. - Он что, тоже... робот?! Или, как вы его там называете - "кадавр"? догадался Герман и презрительно посмотрел в сторону двойника кибертехника. - Ну что вы, Герман, как вы могли такое подумать. Разве Гома хоть чем-то похож на весь этот кибернетический хлам? - обиделся Грыва, громка сопя и неуклюже переступая с ноги на ногу. - Гома мой друг. Или даже, если хотите, неотъемлимая частица меня самого. Может быть даже он - это и есть я. А я - это он. Вы знаете, я уже и сам начинаю путаться в том, кто из нас настоящий. Я или он !? А может быть мы оба? Герман безразлично кивнул, тщетно пытаясь найти в словах кибернесиста хотя бы толику здравого смысла.И на всякий случай принялся разминать свои затекшие мышцы. Он уже устал чему-либо удивляться. Ему смертельно захотелось вновь оказаться на "Иуде", беззаботно рухнуть в гостеприимные объятия ПКЖ и ни о чем больше не думать. Ни об этом странном, если не сказать больше, кибернисисте. Ни о его сумасшедших киборгах. Ни, уж тем более, об этом загадочном незнакомце, все еще продолжавшем неподвижно сидеть на корточках перед шахматной доской. Между тем, Грыва, как ни в чем не бывало, подхватил девушку за руку и вместе с ней вновь устремился к подиуму. В ту же секунду его двойник невозмутимо встал, сгреб в охапку шахматную доску, вежливо поклонился и поспешил уступить свое законное место девушке. Та с готовностью приняла его предложение и, подмигнув Герману, уселась рядом с Грывой в самом центре подиума. Герман, в свою очередь, тоже решил присоединиться ко всей честной компании. Он ловко взобрался на подиум и, проводив взглядом быстро удаляющуюся в неизвестность фигуру Гомолускуса, наконец успокоился и неподвижно застыл в позе лотоса по правую руку от девушки. Кибернисист грузно плюхнулся на ковер рядом с ними и, выхватив из-за пазухи нечто, напоминавшее пульт управления, лихорадочно забегал по нему пальцами. Подиум завибрировал, начал быстро деформироваться и менять свою форму. Так продолжалось до тех пор, пока все собравшиеся вдруг не почувствовали себя в плену уютных и идеальных по форме кресел. А возле их ног, прямо из недр подиума, вдруг не возник импровизированный столик со всевозможной посудой и другой бытовой мелочью. Герман не успел и глазом моргнуть, как ближайшая к нему чашка задымилась паром и окуталась густым ароматом свежесваренного кофе. Еще через мгновение стол уже был уставлен всевозможными яствами и закусками, вполне земными и поэтому аппетитными. Герман не заставил себя долго уговаривать и быстро принялся за дело. Тем более, что вкусно поесть он всегда любил. Хотя и старался всеми силами скрыть эту свою слабость от окружающих. Грыва и девушка от него не отставали. Чувство голода, похоже, им тоже было не чуждо. Даже несмотря на природную скромность и изысканные манеры девушки, и неподражаемую рассеянность и безалаберность кибернисиста. Насытившись, Герман откинулся на спину и, неожиданно для себя, обратился к Грыве: - Я конечно, понимаю, что моя просьба может прозвучать несколько неожиданно, или даже бестактно, - развязно произнес он, чуть заметно краснея. - Но вот в эту самую минуту я бы не отказался от ароматной сигары и рюмочки любого крепкого алкогольного напитка. Грыва в ответ улыбнулся и понимающе кивнул. Девушка, напротив, возмущенно вскинула брови и демонстративно отвернулась в сторону. - Делайте что хотите, - раздраженно бросила она через плечо в адрес мужчин и принялась с наигранным любопытством разглядывать кибернетическую кунсткамеру Грывы. Герман, не скрывая своей радости, громко щелкнул пальцами и в нетерпении уставился на кибернисиста. Тот вновь забегал пальцами по своему всемогущему пульту и уже через минуту они оба потягивали из стеклянных бокалов старинный коньяк и с наслаждением попыхивали сигарами. Немного расслабившись и почувствовав в своих жилах пьянящую негу, Герман первым прервал молчание и, как бы невзначай, произнес: - А вообще-то, мне здесь уже начинает нравится. Покой и безмолвие - в этом что-то есть. Почему я об этом сам никогда не думал всерьез? Это же так просто?! Грыва с готовностью кивнул, делая очередной глоток из своего бокала и расплываясь в сладострастной улыбке. - Однако, - неожиданно спохватился Герман. - Дорогой мой Апонас Никитович, вы кажется обещали нас познакомить с вашим молчаливым другом. Почему его с нами нет?! Он не любит чужих компаний или...?! - Вот именно "или" ! - перебил его Грыва, усмехаясь. - Он просто еще не знает что такое обычное человеческое общение. Не говоря уже о том, чтобы вообще можно было что-то любить, а что-то нет. Я еще не успел его этому научить. - Вот я и поймал вас на слове, дорогой Апонас Никитович, - вырвался у Германа возглас победного ликования. - Значит, он все-таки робот?! Ну признайтесь, ведь дело обстоит именно так? Ведь это только роботы, пусть даже очень совершенные, не способны испытывать чувств. Или я ошибаюсь? - Некоторые люди тоже на это не способны ! - раздраженно заметила девушка и тут же поспешила вновь вернуться к созерцанию машин. Герман фыркнул, вполне справедливо принимая ее фразу на свой счет, и уже собрался потребовать от девушки объяснений, но Грыва его опередил. - Вот именно, что вы ошибаетесь. - произнес он невозмутимо, но твердо. Гома не машина. И даже, если хотите, не киборг. Хотя, если честно, кое-что в его происхождении и имеет технократические корни. Но только в отношении его прошлого, но, отнюдь не настоящего и будущего. Гома, в общем, даже более живой, чем мы все. Потому что в его сознании нет и не может быть стереотипов. Потому что он не способен ни в чем сомневаться, и, уж тем более совершать умышленные ошибки. В чем-то он даже совершеннее, чем я сам. Хотя бы в том, что у него нет слабостей и никому не нужных привычек. Гома - это моя мечта. Именно то существо, к которому я стремился всю свою жизнь. И вот теперья могу смело упиваться своим триумфом. Ну, а то, что в его организме нет ни капли белкового вещества, разве это показатель того, что он обделен жизненной силой и энергией? Вон, у известных науке "плазмоидов" тоже не бывает аминокислотной структуры, но ведь никто же не ставит под сомнение тот факт, что они такие же живые существа, как и мы. Они также способны думать, чувствовать, создавать себе подобных и преобразовывать Природу. Вы не согласны?! Тогда, что такое, по вашему, жизнь вообще? Вот вы можете мне ответить на этот вопрос, молодые люди. Прямо сейчас, как можно лаконичнее и убедительнее? - Конечно, - быстро ответила девушка. - Жизнь, это когда ты кого-то любишь, а этот кто-то отвечает тебе взаимностью. - Нет, совсем не так, то есть... - вначале уверенно, а затем, поймав на себе встревоженный взгляд девушки, перебил ЕЕ Герман. - То есть так, конечно, но это не главное. По моему, жизнь - это прежде всего ответственность. Ответственность за себя и свои поступки. Ответственность перед самим собой и самой природой. А еще, наверное, твоя собственная индивидуальность, неповторимость и значимость. Что-то вроде чувства незаменимости, как ни высокопарно это звучит. Это, когда только ты один вправе всегда принимать решения и отвечать за них по полной форме. Это, когда ты способен сделать нечто тако, что никто до тебя ранее не делал и после уже не сможет тебя повторить. Это, когда ты на самом деле чувствуешь, что будущее зависит от тебя самого... Ну, и разумеется, от других. Таких же как ты сам. А иначе !? Зачем такая жизнь, банальная и повторяющаяся, кому-то нужна? Жизнь, в которой каждое утро восходит солнце, а каждый вечер луна. Жизнь, в которой все неизменно, незыблемо и всем давно знакомо. Именно так, Апонас Никитович. Это все, что я думаю о жизни. А вот ваш Гома, например, способен рисковать чем-то или во имя чего-то? Особенно, если этот риск ничем не оправдан и может быть для него губительным? - А зачем? Зачем ему рисковать? И, главное, во имя чего? Ведь он просто исследователь, наблюдатель, а не авантюрист до мозга костей, как вы? Он ищет истину, а не испытывает судьбу. Он всегда идет по кратчайшей дороге к намеченной цели. А не блуждает вокруг да около, предаваясь своим инстинктам и безудержному легкомыслию. - Грыва побагровел, отчаянно защищая свое творение. И вся его самоотверженность и твердость в отстаивании своих идеалов не могли не вызвать у Германа заслуженного восхищения. Герман знал, что может без особого труда положить на обе лопатки кибернисиста. В переносном смысле, конечно. Он знал, что ему ответить. Ведь на его стороне была вся тысячелетняя история земного человечества. История, в которой поиск истины неизменно соседствовал с подлостью. История, в которой безупречные мудрецы в своем стремлении к идеалам прокладывали дорогу кровожадным и безжалостным правителям. История, в которой человеческий гений раз за разом ввергал в пучину войн и страданий целые народы и даже цивилизации. История, в которой те, кто ни в чем не сомневался и считал все свои поступки безошибочными, тут же спешили превратить своих оппонентов в рабов или даже стереть с лица Земли. И, надо признать, это им всегда удавалось. Но была еще и другая история. История человеческих страстей и, на первый взгляд, беспочвенного безумства. История поэтов, зодчих и живописцев. История странников в мире гармонии и красоты. История тех, кому были чужды власть и могущество, благополучие и покой, строгие законы и всеобщее сытое равенство. Герман хорошо знал и эту, вторую историю. Она была ему, быть может, также близка и понятна как первая. Но, в отличии от первой, эта история его пугала. Потому что он никогда не был ее частью. Потому что всегда и везде он привык драться. Драться на равных. Драться с теми, кто ненавидит его и потому не заслуживает иного отношения к себе. Драться до последнего, а не до первой крови. Драться, чтобы победить или достойно умереть. А не сдаться в конце концов на милость победителя. Чего уж тут говорить о любви?! Ведь перед ней безоружен даже самый доблестный и искусный воин?! Так что, если бы Герману пришлось и дальше продолжать этот спор - между истиной, любовью и славой - он не был уверен в том, что действительно сумеет победить. А уж тем более уйти достойно с поля боя. И хотя он был прав, сотни тысячи раз прав и логичен, что он мог сделать в создавшейся ситуации. Один на один с ЕЕ по-девичьи томными и грустными глазами. С ЕЕ горячим дыханием и нежной белизной кожи. С ЕЕ милой сердцу улыбкой и стройной, беззащитной фигурой. Ему оставалось только сдаться. Он уже мысленно был готов к этому, но, какое-то странное чувство, быть может гордости или самолюбия, в самый последний момент удержало его от позора. Он просто встал, тряхнул головой и неожиданно для своих спутников произнес : - В гостях прекрасно, но кажется, нас уже давно ждут совсем в другом месте. Мы немножко засиделись. Голос его звучал фальшиво, отдавая лукавством и замешательством. Но почему-то никто из его оппонентов не придал этому особого значения. Напротив, и Грыва, и девушка даже не пытались ему возражать. Они просто поспешили встать вслед за ним и начали усердно приводить в порядок свою одежду. Герман ловко соскочил с подиума и направился было к выходу из владений Грывы, когда кибенесист остановил его громким возгласом: - Мой дорогой друг, вы собираетесь покинуть мой дом тем же путем, что в него и пришли? - Да, а что, есть какие-то сложности в этом? - в свою очередь опешил Герман, резко оборачиваясь в сторону девушки и кибернисиста. - Кто или что может помешать мне это сделать? - А ты не догадываешься? - не удержалась от соблазна подрунить над свои возлюбленным девушка. - А как же твои друзья "кадаврики"? Ты думаешь, они уже тебя забыли? - Она права?! - переведя свой взгляд на кибернесиста, спросил Герман, в нерешительности топчась на месте. - Боюсь, что все обстоит даже хуже, чем это можно было бы предположить. По моим данным, там на входе в туннель, через который вы пришли, нас ожидает почти все население Технотауна. То есть все те киборги и механизмы, которых я к этому моменту успел создать. Они просто стоят и с нетерпением ждут с вами встречи. - То есть?! - помрачнел Герман, в раздражении морща нос. - Неужели я уже так сильно успел обидеть ваших киборгов, что они ждут не дождутся расправы со мной. Вы же говорили, что они совсем безобидны и, как дети, не помнят зла?! - Вы меня не поняли, Герман. Хотя, если честно, я сам ничего не понимаю. - смущенно пояснил Грыва. - Никто из моих "кадавриков" не желает вам зла. Напротив, они почему-то посчитали вас своим богом. Быть может, даже более могущественным и почитаемым, чем я сам - их создатель. Вы знаете, я уже двадцать лет занимаюсь кибернетикой и созданием "искусственного интеллекта". Но даже для меня вся эта ситуация фантастична. Я первый раз сталкиваюсь с тем, что машины не просто вас бояться. Они перед вами в буквальном смысле преклоняются и теряют контроль над своими программами. Любое ваше желание - для них закон. Это черт знает что. Так просто не бывает. Это бред, мистика, если хотите. Между прочим, мой Гомункулус тоже очень странно себя повел, когда вас увидел. Обычно, он очень общителен и всегда поддерживает со мной телепатический контакт. Кажется, я совсем забыл вам об этом сказать. Но теперь, это уже не важно. Грыва замялся, нервно теребя свой гладко выбритый подбородок пальцами и не спуская с Германа своих восторженно-испуганных глаз. - Но, черт возьми, - растерянно продолжал он. - Все то время, что мы тут обедали в вашей, Герман, компании, Гома ни разу ни вышел со мной на связь. Его не было ни видно, ни слышно. Мне даже показалось, что его сознание отключилось. Хотя так не бывает. Гома никогда не спит. И, уж тем более, не теряет контроль над своим сознанием. Что же тогда происходит?! Кто вы такой Герман? Человек или... - Или что? - насторожился Герман, сердито сводя брови. - Или тот, кого я очень люблю. Хотя и не знаю - за что. Может быть именно за это загадочное "или", - поспешила разрядить ситуацию девушка, бросаясь Герману на шею. - Да, да. Конечно! - согласился с ней Грыва. - Вы абсолютно правы, Настенька. Герман вполне заслуживает вашей любви. Есть в нем что-то такое, что обычно называют обаянием. Мне он тоже очень нравится. И как собеседник, да и как незаурядный человек. Что же касается моих киборгов, то... - Милый, ты умудрился обаять и расположить к себе даже роботов, - громко и задорно рассмеялась девушка. - И как перед тобой можно устоять, теперь я даже и не представляю. Тебя надо срочно ото всех и вся изолировать. Иначе, я буду тебя ревновать даже к машинам. Правда, Апонас Никитович?! - Это точно, - поддержал девушку смехом кибернисист. - Будь я на вашем месте, я бы наверное бросил все к чертовой матери и вместе с Германом пошел бы хоть на край света. Если бы, конечно, он меня туда позвал. Что же касается машин... Да, кстати, Герман, вы конечно оставили свой гравикар возле входа? Не так ли? - Разумеется так. Я же ничего не знал про "кадавриков"!? - Придется вам про него забыть. Нам до него никак не добраться. Но, выбираться отсюда все-таки надо. Я могу, конечно, предложить вам мой вездеход, но... он ведь тоже киборг?! - Так, все это уже начинает мне действовать на нервы, - сорвался Герман. Машины, которые могут бояться как люди. Киборги, которые выбирают себе богов. Это уж слишком. Еще не хватало, чтоб весь этот дом... Герман запнулся и в голове его сверкнула робкая надежда на их освобождение. - Кажется, я знаю выход из создавшейся ситуации, - наконец, после паузы, процедил он сквозь зубы. - Дорогой Грыва, должен же быть в вашем доме хотя бы один "0"-пространственный транспортер? Ведь так?! - Точно,- кивнул кибернисист, и его лицо озарилось радостной улыбкой. Конечно, есть! Хотя я прежде им никогда и не пользовался. Знаете, не люблю всего этого... Ну, когда тебя вначале раскладывают на атомы, а затем собирают вновь. Не по мне все это. Вдруг что-то невзначай окажется не на своем месте. Ну, раз уж так случилось... Грыва вновь забегал пальцами по своему поистине волшебному пульту и, не поднимая от него головы, направился к противоположной от входа стене своих покоев. Герман и девушка устремились вслед за ним, спотыкаясь о разный металлический хлам, густо покрывающий собой пол комнаты. "0"- пространственный переход раскрылся перед ними неожиданно и где-то на полпути к предварительно выбранной ими стене комнаты. Первым в нем оказался кибернисист. И уже через мгновение его грузное тело рассыпалось пышным фейерверком непоседливых фотонов. Герман пропустил вперед себя девушку. И, прежде чем самому превратиться в плазменный луч, напоследок оглянулся. Там, в глубине залы, на подиуме, он вновь увидел Гомункулуса. Бедняга имел жалкий вид. Он растерянно смотрел в одну точку, располагавшуюся прямо у ног Германа и, казалось, силился что-то ему сказать. Герман ухмыльнулся и озадаченно прикусил язык. Неужели все то, о чем говорил Грыва, правда? Если так.... Герман сосредоточился и мысленно приказал Гоме подойти к нему. Киборг с готовностью повиновался и через несколько секунд неподвижно замер на расстоянии вытянутой руки от Герман. - Ты можешь говорить, Гомункулус, - властно распорядился Герман в адрес киборга. - Это не так, мой повелитель ! - скороговоркой ответил тот. - Почему?- опешил от неожиданности Герман.- Ты отказываешься мне повиноваться? - Нет, повелитель! Ты Избранный, я не смею тебе перечить. - Тогда, в чем дело? - Ты пока еще не знаешь о своем предназначении. Еще не пришло время. Но оно очень скоро наступит. А пока, я должен молчать. Потому что, ты не один. За твоей спиной тень. Она тебя еще не боится, потому что не уверена в том, кто ты есть на самом деле. Но она слушает мой голос. Она ждет, когда что-нибудь скажу. Я не могу это сделать. Я должен молчать. Потому что, так решили такие же, как ты. Я не могу нарушить их волю. - Ты имеешь ввиду своего Создателя, - высказал предположение Герман. - Это он, Грыва, запретил тебе со мной говорить. Ведь так? - Нет. Он не такой, как ты. Он всего лишь... Гомункулус замолчал, так и не закончив фразы. По его лицу пробежала судорога. Глаза киборга неожиданно вспыхнули ярким оранжевым светом и тут же потухли. - Кто он ! Кто он, твой создатель? И почему он не такой, как я? Отвечай, механическая обезьяна ! Я тебе приказываю! - в ярости затряс киборга за плечи Герман. - Ну же. Договаривай... или я не знаю, что с тобой сделаю. Киборг продолжал безмолвствовать. Крепко сжав зубы и с ужасом в глазах взирая на Германа. - Да ну тебя, все вы здесь какие-то странные, - в сердцах отшвырнув от себя обмякшее тело киборга, прохрипел Герман. - Говорите загадками, ничего не помните, изображаете из себя черт знает что... Герман решительно повернулся спиной к киборгу и одним прыжком оказался внутри "0"-пространственного перехода. Все вокруг него тут же вспыхнуло, засверкало, закружилось в вихре элементарных частиц и холодного дыхания времени...

* *

*

Никогда раньше Герман не испытывал на себе эффекта"0"-пространственной транспортации. Однако, он твердо был уверен в том, что подобный процесс должен происходить мгновенно. Между тем, секунды с бешенной скоростью растворялись в прошлом, а пространство, окружавшее Германа, все также продолжало пребывать в жутком хаосе и неразберихе. Герман насторожился. Его сознание было не готово понять, а, главное, принять подобный поворот событий. Ему неожиданно стало страшно и одиноко. Нечто подобное он испытывал только однажды. Еще в детстве. Когда в результате невинного детского спора, он чуть было не утонул. Ему тогда не хватило считанных секунд, чтобы выдержать испытание и выйти из него победителем. И он проиграл. Так и не выдержав поединка между своим самолюбием и инстинктом самосохранения. Тогда, в самые последние, роковые мгновения, уже захлебываясь соленой влагой, он все же вынырнул из объятий смерти и ужаса и с тех пор патологически боялся воды. Теперь он чувствовал нечто подобное. Ему опять не хватало воздуха и невыносимо хотелось жить. Его сознание отчаянно металось в поисках выхода и спасения. Но не находило его. Герман начал злится. Так всегда с ним случалось, когда Природа оказывалась сильнее и вероломнее его самого. "Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно!? - с нескрываемым цинизмом выудил он из своей памяти давно забытую мудрость и поспешил внести свой вклад в ее развитие. - Пусть так. Значит, это конец моей истории. Жаль, конечно, что все случилось так банально и просто. Но чему быть суждено, того не миновать!" И с чувством безрассудной самоуверенности, до боли знакомым всем обреченным на верную смерть, Герман окончательно успокоился и поборол внутри себя жалкие остатки страха. И тут ему в голову пришла безумная по сути и совершенно идиотская по форме воплощения идея. "Если меня уже нет, то значит никто и ничто ровным счетом меня уже не ограничивает, - подумал он про себя. - Значит - я один в целом мире. А раз так, что же мне тогда мешает овладеть этим миром и на все сто процентов подчинить его своим интересам?! Пожалуй, это хорошая идея! Почему бы не начать все с нуля? Ну, скажем, с маленькой, никому не нужной точки?!" Герман мысленно представил себе яркую точку. Где-то там в глубине Вселенной. И сам же нарек ее "центром". Центром мироздания и всего его будущего мира. Затем он также мысленно представил себе вторую точку. Уверенно протянул к ней из "центра" прямую и....

* *

*

... Перед его глазами, как по мановению волшебной палочки, возникло огромное, куполообразное помещение. С зеркальным, идеально отполированным полом, массивными стенами и круглым столом посередине. "Должно быть, это все и есть тот самый Купол Встреч, о котором говорила Даяна?! - быстро догадался Герман.- Однако...?! " - Ну, наконец-то, - голос Даяны застал Германа врасплох. - Мы уже устали надеяться на то, чтобы, наконец, вас увидеть, Герман. Что вас задержало на этот раз? Герман уже было открыл рот, чтобы ответить на приветствие и покорно рассыпаться в несвойственных его натуре извинениях. Однако, кто-то другой, с до боли знакомым, и в то же время чуждым и неприятным голосом, его опередил. - Надеюсь, вы все же простите нас за наше маленькое опоздание. Поверьте, мы никого не хотели обидеть, - холодно произнес незнакомец. - Просто наша дорога к вам оказалась несколько длиннее, чем мы предполагали ранее. Герман озадаченно сверкнул глазами а адрес говорившего и так и застыл от изумления. Тот, кто так дерзко и вероломно перешел ему дорогу, был он сам. В это невозможно было поверить, но это было именно так. Тот, другой Герман, тоже был одет в лейтенантский мундир. Он также улыбался и хмурил брови. Он также заносчиво и вызывающе держался в отношении своих товарищей. И он тоже, судя по всему, был Германом. По крайней мере, его именно так воспринимали все окружающие. Это было уже слишком. Герман, тот который все еще считал себя настоящим, не удержался и в два прыжка оказался рядом со своим дерзким двойником. В ярости он попытался схватить наглеца за плечо и повернуть к себе лицом. Его пальцы, так и не встретив преграды, прошили тело незнакомца насквозь и неуклюже зависли в воздухе. Герман не удержался и потерял равновесия, самым невероятным образом оказавшись распростертым на полу у ног своего обидчика. Тот даже не пошевелился. Он, как ни в чем не бывало, продолжал пожимать руки обитателям транссфера и перебрасываться с ними непринужденными фразами. Герман вновь вскочил на ноги, все еще ничего не понимая и буквально кипя от ярости и бессилия. Он бросился в сторону девушки и попытался заглянуть ей в лицо. Это было последним, на что ему еще можно было надеяться. Их взгляды встретились. По крайней мере, именно так ему вначале показалось. Он искренне улыбнулся, самоуверенно предвкушая свою победу, но уже через мгновение его вновь охватило отчаяние. Девушка его не видела. Она смотрела своими бездонно-голубыми глазами ему прямо в лицо, и в этом взгляде не было даже намека на какие бы то ни было чувства или знаки внимания. Герман раздраженно фыркнул и резко отпрянул в сторону. Он не знал, что ему делать дальше. В его сознании царствовали страх и растерянность. А еще пустота. Мрачная, бездонная и гнетущая пустота. Лишенная цвета, вкуса и запаха. И эта пустота медленно, но верно поглощала все его мысли и чаяния. Неся с собой невыносимую горечь и одиночество. Между тем, он все еще был как-то связан с реальным миром. Пусть даже в качестве наблюдателя. И этот мир упрямо продолжал жить своей обычной жизнью, совсем не замечая Германа.

- С чего начнем? - усаживаясь за круглый стол по правую руку от лже-Германа, вежливо спросила у него Даяна. - Лучше всего - с самого начала, - попытался отшутиться тот, поправляя прическу на своей голове и не сводя зачарованного взгляда с женщины. Очень хотелось бы расставить все точки над "i", чтоб больше к этому не возвращаться. Я в вашей компании человек новый, и многое мне, если честно, непонятно. "Вот именно ! - не без злорадства, подумал про себя "настоящий" Герман, скрещивая на груди руки и бесцеремонно усаживаясь на стол между своим двойником и Даяной.- А уж сколько у меня возникло вопросов, кто бы знал?!" - А что вас, собственно, беспокоит, лейтенант? - неожиданно вступил в разговор Великий Ю-КУ, о присутствии в зале которого Герман вначале даже не догадывался. - Неопределенность, только и всего, - быстро ответил "двойник". "Неужели?! - тут же съязвил в его адрес Герман. - А я то думал...!?" - Ну, разве это проблема, дорогой мой? - перейдя на слащавый тон, пояснил пришелец. - Вы в кругу друзей, многие из которых вам давно и очень хорошо знакомы. Нас окружает прекрасный и в общем-то благодатный мир. И вы его полноправный хозяин. Такой же, как мы все, здесь собравшиеся. - Это радует, - удовлетворенно кивнул "двойник". "Это уже кого как, - парировал Герман. - Вот меня лично - нет!" - Так в чем же все-таки дело, лейтенант? - голос Великого Ю-КУ слегка задрожал, теряя свою привычную твердость и высокомерие. - Меня интересует, что будет дальше. А также цель нашей неожиданной, если можно так сказать, встречи, - быстро ответил "двойник". "А уж как меня это интересует !" - Герман вскочил со своего места и нервно прошелся вокруг стола, все еще тщетно пытаясь заглянуть в лица собравшихся и заявить о своем существовании. Наконец, он остановился за спиной Великого Ю-КУ, дерзко облокотился локтями на его левое плечо и неподвижно застыв в этой нелепой позе. - Ну, это совсем просто, лейтенант, - быстро ответила за пришельца Даяна. - Во-первых, сегодня мы провожаем в экспедицию наших друзей. Во-вторых, кое-с кем из здесь собравшихся... Даяна бросила недвусмысленный взгляд в сторону "двойника" и, прежде чем закончить фразу, многозначительно улыбнулась: - Нам всем очень бы хотелось познакомится поближе ! При этих словах женщина слегка покраснела и чисто инстинктивно поправила изящную прическу на своей голове. Сидевшая по правую руку от "двойника" Настя, поймав этот вызывающе нежный и заинтересованный взгляд, встрепенулась и ревниво засверкала глазами. Герман в свою очередь, наблюдая всю эту сцену, вначале удивленно вскинул брови, затем раздраженно фыркнул и презрительно сплюнул на пол. - Тогда не будем попусту терять время, - вновь прервал воцарившееся в зале молчание Великий Ю-КУ. - Итак, начнем с Вас, милая моя помощница. - обратился он уже в адрес Даяны. - Мне кажется, вам есть что сказать всем нашим друзьями. Или я ошибаюсь. - Так не бывает,- слегка покраснев, и не без лести ответила женщина. - Вы никогда не ошибаетесь. - Однако, - плавно переходя на деловой тон, продолжала она. - Мне действительно есть, что сказать. Начну с того, что в самое ближайшее время, двое наших товарищей собираются нас покинуть. На некоторое время, разумеется. Даяна перевела свой взгляд на Бойко и Дружича, жестом предоставляя им слово. - Точно, собираемся, - с готовностью кивнул капитан "Первопроходца". - Уже давно собираемся, но все никак не соберемся. - Почему-у-у? - кокетливо поинтересовалась Светлана, вступая в разговор.

- Потому что, - Бойко замялся, фыркая в сторону своего бортинженера и старательно подавляя в себе раздражение - Есть тут среди нас определенные индивидуумы... - Я попросил бы меня не оскорблять, - обиженно перебил его Слабодан. - Я тут ни причем. Почему я должен за все отвечать, если у вас не хватает команды. Я не железный и тоже имею право ошибаться. - Имеешь, имеешь, - огрызнулся в его адрес Бойко, теряя терпение. - Вот только почему-то слишком часто ты это делаешь. Честно говоря, мне это уже надоело. Вот оставлю тебя здесь, и черт с тобой и твоим бесконечным нытьем. Вон, пусть лучше Герман полетит со мной. Я ему доверяю больше. Да и техника его слушается. Герман неожиданно вспомнил про "технику", точнее про милых и безобидных "кадавров" Грывы, и по его коже пробежали мурашки. - Мне очень жаль, Сергей Орестович, но нашему лейтенанту лучше будет все же остаться в городе Бесконечных Грез,- очень вовремя пришла ему на выручку Даяна. - У нас есть для него более важное и ответственное занятие. Да и потом, нам без него будет скучно. Так что, вы уж лучше подберите себе других людей в вашу команду. Я правильно думаю, Герман? "Двойник " усмехнулся и с благодарностью кивнул вместо ответа. В свою очередь, "настоящий" Герман растерянно побледнел, тщетно пытаясь понять поведение своего "двойника" и дать ему логическое объяснение. Окажись он сам на его, точнее, на своем собственном месте, он тоже, наверное, принял бы подобное решение. Но совсем по другой причине. И уж, по крайней мере, не из-за более "важных" занятий, дурацкого Города Бесконечных Грез и... Даяны. - Тогда вместе с Сергеем Орестовичем полечу я, - подобно грому среди ясного неба раздался твердый и громкий голос девушки. Герман буквально опешил от подобного заявления и на какое-то время утратил способность трезво и адекватно воспринимать действительность. Между тем, его "двойник", кажется, воспринял этот отчаянной шаг девушки с завидным спокойствием и равнодушием. Он даже не посмотрел ее сторону. И уж тем более, судя по всему, совсем не собирался менять своего решения и следовать ЕЕ примеру. Девушка никак не ожидала подобной реакции со стороны человека, который еще несколько минут назад был для нее дороже всех на свете. Она растерянно побледнела, вся как-то съежилась, обиженно опустила глаза и обречено уткнулась подбородком в свои маленькие ладошки. Герман медленно, но верно приходил в себя. После того, как нему вернулись его неподражаемое самообладание и железная логика, ему показалось, что он начал понимать суть всего происходящего. А именно. Тот, который сейчас был на его месте, решил цинично и безжалостно разрушить все то, что прежде было так важно и дорого "настоящему" Герману. И как это не прискорбно, начал он именно с девушки. И, похоже было на то, что это только начало... - Я тоже хочу поучаствовать в экспедиции, - бесцеремонно оборвал мысли Германа, еще один неожиданный доброволец. Герман насторожился. Голос был молодым и отчаянным. И принадлежал Алексею Бурцеву. Тому самому юноше, который с самой его первой встречи с экипажем "Первопроходца" показался ему простым и незатейливым парнем. - Я тоже хочу поучаствовать в экспедиции, - уверенно повторил Алексей, забавно хлопая глазами и робко оглядываясь по сторонам. - Почему нет? Я такой же член экипажа "Первопроходца" как и все остальные?! Герман понимающе кивнул. Однако, от его глаз на смогло укрыться легкое замешательство юноши и его робкий, и в то же время, заискивающий взгляд в адрес Насти. Что бы это могло означать?! Легкая тень ревности и подозрения нависла над его прежде безоговорочной симпатией к Алексею. - Ну вот и чудненько, - оживился Бойко. - Кажется, у меня подбирается изумительный экипаж. Лешка, Настенька и... Капитан "Первопроходца" запнулся, и, поймав на себе умоляющий взгляд Слабодана, махнул на все рукой и, скрепя сердце, закончил фразу: -... Слабодан ! Да с такими ребятами я хоть в недра Солнца готов полететь. Это же вам не безмозглые "киборги" уважаемого мной Апонаса Никитовича. Это настоящие герои! При вторичном упоминании "кадавров" Герман вновь поморщился и мысленно поблагодарил Бойко за столь нелестное высказывание в адрес его электронных "поклонников". - Попрошу моих милых "кадавриков" в суе не упоминать, - между тем возмутился Грыва, грозно насупив брови. - Да они и сами не захотят быть с Вами в одном экипаже. - Ладно, ладно, я пошутил, Апонас Никитович, - принялся его успокаивать Бойко.- Но все же, согласись, а, разве можно сравнить твоих роботов с моими ребятами? Они им даже в подметки не годятся ! - А ты их проверял в деле, чтоб так говорить, а? Не проверял ! Так чего ж ты на них напраслину наводишь ! Ты их просто боишься, вот и все ! - не унимался кибернесист.- Отсталый ты человек, Сергей Орестович. Отсталый ! И как только тебе доверили руководить экспедицией. Ты ведь даже стереовизор от квазиментора отличить не можешь. А еще называешь себя звездолетчиком. - Я не могу отличить? Да кто тебе это сказал! Я же сам, вот этими руками , двадцать раз разобрал по винтику и заново собрал "Первопроходец". И ты после этого смеешь утверждать, что я ни черта не смыслю в технике? - Стоп. Хватит выяснять между собой, кто из вас самый умный ! - властным голосом оборвала вспыхнувшую между звездолетчиками перебранку Даяна. - Мы вас обоих уважаем и совсем не сомневаемся в ваших способностях. Но знайте ж меру. Всему есть предел. И потом. Чего вы спорите-то?! Кажется, мы все и так решили. В экспедицию к Регулу отправятся наш дорогой капитан, Алексей, Настенька и, разумеется, Дружич. А у вас, дорогой Апонас Никитович, и без этого хватает забот. Я правильно думаю?! - Угу! - хором согласились Бойко и Грыва, все еще продолжая обмениваться рассерженными взглядами и напыщенно надувая щеки. - Ну вот, кажется, договорились, - облегченно вздохнув, продолжала Даяна. - Значит, с экспедицией вроде бы все решено. Не будем ее откладывать в долгий ящик. Если никто не возражает, то, надеюсь, что в самое ближайшее время мы все вместе удостоимся чести лицезреть старт "Первопроходца" к Регулу. Что на это скажет наш капитан? - Я готов лететь хоть сейчас ! - не скрывая своего восторга и нетерпения, почти прокричал тот. - Чего тянуть кота за хвост. Вроде бы мы обо всем договорились. Если честно, мне уже давно опостылел весь этот ваш бесконечно счастливый город с его пирамидами, дворцами, парками, фонтанами... и бессмысленной суетой. Светлана обиженно вскинула голову и, смерив Бойко обжигающим взглядом, заговорила сдержанно и неторопливо: - Вообще-то, с нашим городом все в порядке. Мы с Венцелем стараемся изо всех сил. Мы всегда рады видеть всех вас в нашем городе. Однако, никому не позволим говорить о нем в подобном тоне. Даже такому уважаемому человеку как вы, капитан. - Что вы, что вы, я совсем не хотел никого обидеть, - трусливо поджав хвост, пошел на попятную Бойко. - Мне, как и всем, очень нравится наш восхитительный город. Ну я же все-таки звездолетчик. Моя стихия - ледяная купель космоса, звездная пыль и туманы галактик. Я не могу даже просто ходить по земле. Предпочитаю бегать. Ну как я могу смириться со всем этим великолепием и покоем?! Последнюю фразу капитан произнес нарочито умилительным и подавленным тоном. В эти мгновения он был чем-то похож на невинного ребенка. У которого мудрые взрослые отбирают любимую игрушку, предлагая взамен опостылевшие ему сладости и развлечения. Герман искренне рассмеялся, наблюдая перед собой истого звездолетчика в этой нелепой сцене. И несмотря на все свои добрые чувства к Бойко, ему неожиданно стало стыдно за его поведение. Между тем, последний, кажется, окончательно вошел в свою роль, заискивающе заглядывая в глаза всех собравшихся и выдавливая из своих глаз скудные слезинки горечи и растерянности. - Ну что вы, Сергей Орестович, - немножко переигрывая, принялась его успокаивать Светлана. - Никто из здесь собравшихся совсем не желает вам зла. Напротив, каждый из нас может и должен сам определить для себя свое собственное представление о счастье. Нам будет очень вас не хватать. Так же как и других: Настеньки, Слабодана и Алексея. Но это же ваш собственный выбор. И мы, остающиеся в городе Бесконечных Грез, совсем не в праве его оспаривать. Последние слова женщины оборвали бурные аплодисменты собравшихся. Герман был единственным человеком, вольно или невольно, не принявшим участия во всей этой высокопарной и циничной фантасмагории. Он лишь презрительно сморщился, бесцельно погрузил пальцы в свою изящную бородку и принялся глубокомысленно вытягивать из нее непокорные волоски. - Итак, подведем итоги! - вновь заговорила Даяна. - Значит, сразу же после окончания нашей встречи я объявляю торжественный старт "Первопроходца" к Регулу. Вместе со всем, только что здесь согласованным экипажем. Далее ... Женщина на мгновение запнулась, переводя свой взгляд на "двойника" Германа. Тот приосанился, изобразил на своем лице высокомерную мину и несколько надменно повел бровями. Герман взорвался от презрения к своему "двойнику", выпрямился и раздражено скрестил на своей груди руки. Он был готов ко всему и больше уже не питал ни малейших сомнений по поводу дешевого высокомерия и ничтожности своего "двойника". - Как я и обещала, - продолжала Даяна, - У нас для всех сегодня есть маленький сюрприз. И хотя все мы его долго и с нетерпением ждали, даже несмотря на лишенные всякого злого умысла старания кое-кого из нас... При этих словах Даяна искоса посмотрела на Настю, и на ее губах заскользила победная усмешка. -... Он с нами. Теперь уже навсегда. Потому что мы больше никогда его от нас не отпустим! - уверенно закончила она фразу. - Надеюсь, всем понятно о каком сюрпризе идет речь? Правильно, я говорю о нашем неподражаемом герое и, смею заметить, очень интересном мужчине - Германе. Он среди нас совсем недавно. Но смею вас заверить, мы уже все от него без ума. Прежде всего это касается женщин. Может быть я не права? "Двойник" Германа густо покраснел, ловя на себе восторженные взгляды всех собравшихся и... предусмотрительно изобразил на своем лице скромное и даже несколько застенчивое выражение. Герман подобного от него совсем не ожидал. Он уже был готов в очередной раз обрушить на голову своего противника ураган брани и презрения, но тот, самым невероятным способом положил его на обе лопатки. И хотя Герман ни одной секунды не сомневался в том, что все это было всего лишь циничной игрой со стороны его соперника, он был полностью обезоружен. Все, что ему оставалось - только лишь отвернуться в сторону, в раздражении прикусить до крови губу и покорно ждать дальнейшего развития событий. - Давайте не будем останавливаться на личностях, - между тем приглушенно произнес "Двойник". - Вы меня заставляете краснеть, потому, что, по-моему, слишком много внимания уделяете моей персоне. Я этого не заслуживаю. Точнее, еще не успел этого сделать на практике. - Ну что вы, Герман, разве кто-либо из здесь собравшихся в вас сомневается?! Разве кто-то готов поверить в то, что вы вдруг можете оказаться плохим? Точнее, я хотела сказать, другим человеком? И это после всего того, что мы о вас узнали от Настеньки и Дмитрия Николаевича, неожиданно расчувствовалась Даяна. На ее ресницах выступили бриллианты слезинок, а милые щечки покрылись румянцем. - Вы себя просто не цените. Или не знаете. Или скромничаете. В общем, выберите сами наиболее удобную для вас версию из мной перечисленных. Договорились? - Ну хорошо. Пусть будет по-вашему, - не в силах более противостоять женским чарам Даяны, сдался "двойник". И тем самым заслужил еще один квант ненависти со стороны Германа. - Однако, давайте лучше поговорим о чем-то более важном и серьезном. - Пожалуйста, - быстро согласилась женщина, поворачиваясь лицом ко всем собравшимся и изящно жестикулируя при этом руками. - Дорогие друзья, позвольте вам представить нашего горячо любимого лейтенанта в несколько необычном качестве. Даяна озорно подмигнула Герману, прежде чем закончить свою фразу. - Итак перед Вами уже не лейтенант, а Главнокомандующий всеми вооруженными силами Города Бесконечных Грез. Прошу его еще больше любить и жаловать. С этой минуты в его руках наш покой и безопасность. Под Куполом встреч воцарилась мертвая тишина и всеобщее оцепенение. - Я что-нибудь упустила? Или сказала что-то не так? - после затянувшейся паузы кокетливо поинтересовалась Даяна у колонистов. Вместо ответа в ее адрес раздался целый шквал аплодисментов и восторженных криков. Колонисты окружили "лже"- Германа со всех сторон. То хлопая его по плечу. То рассыпаясь в изысканных по форме поздравлениях и лести. То крепко и долго тиская его руку в своих ладонях. Настоящий Герман, между тем, все еще продолжал пребывать в растерянности и недоумении. Если все то, что сейчас произошло перед его глазами было всего лишь мастерски срежиссированным спектаклем, это еще куда ни шло. Если же нет... Если же заявление Даяны действительно имело под собой реальную почву и не было пустым словословием и подхалимажем в адрес его "двойника", тогда... Тогда он, настоящий Герман, вообще ничего не понимал в истинной сути событий и фактов. И то, как он себе раннее представлял Транссфер не имело ни малейшего отношения к действительности. Ведь, если следовать банальной логике, если есть Главнокомандующий вооруженными силами, значит, должны быть и те, против кого эти самые "силы" могут или, даже, должны быть направлены?! Если есть те, кого следует защищать, значит должны быть и другие, безусловно, враги, от кого собственно и следует защищать первых?! Ну, а если дело обстоит действительно так, то это означает только то, что... Герман поежился от одной только мысли о том, что именно "все это могло означать". Самые страшные и чудовищные по своей натуре мысли закопошились у него в голове. Он неожиданно вспомнил Землю. Вспомнил про свою "благородную" профессию. Вспомнил про то, как гибли и рушились в огненном смерче целые города. Про то, как самые дорогие ему люди, без которых он не мыслил себя и своего будущего, однажды раз и навсегда уходили из его жизни. Про то, как ненависть и ярость были смыслом всего его бытия. Про то... Неужели в этом прекрасном мире, где каждый может быть самим собой, все это обязательно должно повторится? Но почему? Зачем? Неужели именно в этом состоит истинное предназначение человеческой сущности? Неужели мы все живем лишь для того, чтобы покорять или покоряться себе подобным? Германа покоробило. Он в отчаянии затряс головой, тщетно пытаясь отогнать от себя навязчивый ход мыслей и поверить в что-то более доброе, светлое и менее прозаичное. Когда он окончательно пришел в себя, в Куполе Встреч, никого из колонистов уже не было. Он так и не узнал, чем же закончилась вся эта, теперь уже их, встреча. Но главное, он не узнал того, как повел себя его "двойник" в сложившихся обстоятельствах. Принял ли он все, и прежде всего свою неожиданную миссию, как должное?! Или же, напротив, сохранил все-таки в себе частицу настоящего Германа и благородно отказался от подобной роли?! Герман ужаснулся. Неожиданно он почувствовал, что все больше и больше теряет связь с реальной действительностью. И тем, кто теперь занимал его место в ней. Герман заторопился. Он во что бы то не стало должен вновь найти и хотя бы понять своего "двойника". Понять для того, чтобы знать. Знать то, что ему делать дальше. Смириться или бороться за свое настоящее "я". Покориться обстоятельствам или драться с ними до конца. Навсегда уйти в свои мысли и воспоминания, или же вновь и вновь пытаться вернуться в мир объективных вещей и событий. Герман чисто интуитивно представил себе то, о чем мог только подумать его двойник и... вновь оказался рядом с ним.

* *

*

Густой белесый туман клочьями поднимался к небу. Тишина, покой и безмолвие висели над серебристыми плитами космодрома, жадно и непристойно облизывая непроницаемо черные диски ангарных построек и стройную шеренгу энергетических емкостей. Сверкавший бриллиантовым блеском корпус "Первопроходца" величественно возвышался над безжизненным пространством пустыни и маячившими на горизонте контурами гор. Время от времени он неожиданно вспыхивал фейерверком огней, затмевая все и вся в этом призрачном мире и вызывая бурю восторга и ликования в душах толпившихся у его подножия колонистов. Когда "двойник" Германа вновь оказался в его поле зрения, церемония прощания уже подходила к концу. Те, кто оставался в Городе Бесконечных Грез, изнывали от скуки и нетерпения, мыслями уже вернувшись к своей обычной жизни. Другие же, кому предстояло улететь к звездам, пребывали в сладостной эйфории предстоящего полета и новых, прежде им неведомых, впечатлений. Герман, пожалуй, был единственным из всех собравшихся, кто не разделял настроения ни первых, ни вторых. Он ни в коем случае не собирался никуда улетать. И, в тоже время, он не был готов к тому, чтобы остаться. Он как бы метался между двух огней. Между тем, кто так вероломной и нагло занял его место в жизни и потому был ему ненавистен. И той, которая вот-вот должна была от него уйти, оставаясь все такой же дорогой и желанной. Герман не знал кому из этих двоих отдать предпочтение. Его сознание и логика упорно настаивали на том, чтобы он остался рядом со своим дерзким противником и тем самым не позволил ему "наломать дров". Сердце же, напротив, уверенно толкало его в объятия девушки, заставляло его мысли и устремления путаться и противоречить друг другу. Наконец, он все же решился. Он повернулся спиной к своему ненавистному противнику и... Девушка неожиданно сорвалась с места и сама бросилась ему навстречу. Он совсем не ожидал подобного поворота событий и, как вкопанный, застыл на месте. Но она его не заметила. Она прошла сквозь него даже не моргнув глазом. Как будто его просто не было. Или он уже не имел для нее ни малейшего значения. Герман резко обернулся в сторону своего "двойника". Он не ошибся. Девушка уже была рядом с его противником. Она собиралась бросится ему на шею и нежно обнять. Но неожиданно остановилась. Остановилась в считанных метрах от "двойника" и замерла в робком оцепенении. - Ты что-нибудь забыла, - холодно и жестоко произнес "двойник". - Кажется, да?! - неуверенно произнесла она в ответ. - Что же? - подобно бездушному автомату спросил "Двойник". - Тебя ! - чуть слышно пробурчала ОНА себе под нос и по ее правой щеке заскользила горько-соленая струйка влаги. - Не понял?!- невозмутимо переспросил он. - Ты стал другим? - грустно, сквозь рыдания, выдавила ОНА из себя. - Ты действительно ничего не хочешь мне сказать? - Почему же?1 - замешкался "двойник". Похоже, слова девушки застали его врасплох и, может быть, даже задели за живое. Лицо девушки на мгновение озарилось счастьем и радостью. Но...это было всего лишь одно мгновение ! - Я хочу пожелать счастливой дороги и благополучного возвращения ! цинично изрек он в ее адрес. - И все? - лицо девушки взорвалось краской и обидой. - И ты совсем не хочешь, чтобы я осталась? - Не понял?! - вновь повторил он ставшую теперь уже излюбленной для него фразу. - Осталась? Зачем? Ты же сама захотела поучаствовать в Экспедиции ?! Это был твой выбор и твое сознательное желание. Причем здесь я? - Тогда, прощай ! - сорвалась ОНА, не выдержав напряжения и отворачиваясь от него в сторону. - Почему же сразу прощай? - бросил он ей вдогонку. - Напротив, до свидания! Мы все будем с нетерпением ждать твоего возвращения в Город Бесконечных Грез! - Это уже не имеет значения ! - огрызнулась ОНА, чуть ли не бегом устремляясь к шлюзовой камере "Первопроходца". - По крайней мере, для меня! Герман был вне себя от ярости и отчаяния. Он был готов разорвать своего двойника на мелкие кусочки. Причем сделать это медленно и мучительно для последнего. Он был готов... Но он был не в состоянии претворить в жизнь все свои кровожадные планы. Потому что он был всего лишь призраком. А его противник - живым и потому неуязвимым. Герман успокоился и решил не торопить события. Все равно в сложившихся обстоятельствах он пока был бессилен что-либо изменить. Но на кое-что он все еще был способен. И это кое-что было его последней надеждой. Он это сделал. Он решил остаться. Один на один со своим "двойником". Чтобы всегда и везде быть с ним рядом и упорно ждать. Ждать того самого момента, когда тот совершит ошибку. И все наконец станет на свои места. И он был готов ждать. Пусть даже целую вечность. Пусть даже в гордом безмолвии и одиночестве. Пусть даже вдали от той, которую так безумно любил и хотел. Пусть даже ценой своего самолюбия и гордости. Герман вновь почувствовал в себе былую уверенность и твердость. Он вновь был самим собой- таким же отчаянным и безрассудным. В его жилах вновь бурлила неугомонная кровь и отвага. Его глаза вновь сверкали дьявольским огнем и непреклонностью. Он был готов к бою. И ни минуты не сомневался в том, что как всегда выиграет или... заставит противника дорого заплатить за свое поражение. Яркая вспышка ворвалась в его сознание через глаза и дерзко отодвинула на второй план все его мысли. Серебристый корпус "Первопроходца" чуть заметно вздрогнул, окутался клубами пара, заискрился адским свечением и величественно воспарил над землей. Гравитационные двигатели протяжно заурчали, выходя на взлетную мощность. Огромный корабль закрутился волчком, степенно погрузился в плазменный туман защитного поля и в считанные мгновения растворился в воздухе. Мертвая тишина и безмолвие вновь повисли над серебристыми плитами космодрома, - Ну вот и все, - громко произнесла Даяна. - Нас стало на целых четыре человека меньше. Тем более нам надо быть всем вместе. - Вы меня не проводите, Герман, - произнесла она, обращаясь уже "двойнику". - Мне кажется, нам есть о чем поговорить друг с другом?! - Пожалуй ! - быстро согласился тот. - Я и сам вам хотел это предложить, но во всей этой суматохе, честно говоря растерялся. Прошу меня за это извинить. Даяна уверенно взяла его под руку и потянула за собой, в сторону черного гравикара, сиротливо маячившего на краю серебристых плит. - Всем пока ! - бросила она через плечо другим колонистам, тоже устремившихся в сторону своих машин. - До скорой встречи. Очень скоро космодром опустел, а дорога, ведущая к Городу, оказалось тесной для гравикаров колонистов. Машины поднимали тучи пыли, мчась на бешенной скорости и стараясь всеми силами обогнать друг друга.

* *

*

Город Бесконечных Грез жил своей обычной жизнью. Раскинувшись амфитеатром у самой кромки прибоя, он террасами поднимался к подножию величественных горных острогов на западе. А на востоке его контуры таяли в густом и загадочном голубом тумане. Влажный морской бриз нежно ласкал кожу, наполняя воздух прохладой и ни с чем не сравнимым ароматом соли и водорослей. Все вокруг утопало в пышной зелени разнообразных растений, звенело многоголосым гомоном птичьей возни, бурлило шумной и беспечной суматохой невидимых и юрких тварей.. Наконец Герман увидел того, кого искал. Его "двойник" сидел на горячем песке, в своем дурацком мундире, застегнутый на все пуговицы и сосредоточенно разглядывал стелющиеся над морской гладью облака. Светлана, как всегда милая и сексуальная, суетилась вокруг него, брызгала ему в лицо водой и задорно смеялась при этом. Герман уверено сделал шаг в их сторону и только тут заметил, что они не одни. Чуть поодаль, в глубине острова... А то, что это был именно остров, Герман почему-то не сомневался ни минуты... В зарослях тропических пальм и колючих кустарников, чуть слышно раздавались чьи-то голоса. Один из них, мягкий и бархатистый, принадлежал женщине. Другой же, сдержанный и немножко даже строгий - явно мужчине. Голоса о чем-то горячо спорили. Причем женщина выговаривала слова с легким налетом кокетства и даже изящества. Мужчина же, напротив, говорил с невыносимым, режущим слух акцентом, постоянно путался в словах и, особенно, склонениях. Он очень забавно пытался выражать свои мысли одновременно на нескольких, мало знакомых Герману, языках и, казалось, испытывал от этого искреннее наслаждение. - Это еще кто такой? - неожиданно спросил "двойник" по поводу донесшегося наконец до его ушей мужского голоса. - А ты не догадываешься?! - жеманно процедила Светлана сквозь зубы. Между прочим, г-н Венцель, в отличии от некоторых, оказался единственным настоящим джентльменом из всей мужской половины экспедиции. Он не отходит от нас ни на шаг. И с ним всегда весело и беззаботно. Вот и сейчас, он выудил из своих воспоминаний развалины какого-то древнего храма, который он видел еще на Земле, и показывает их твоей Даяне. Вот с кого вам всем, неотесанным мужикам, надо брать пример. - Виноват. Исправлюсь !? - забормотал себе под нос "двойник", присаживаясь на влажный песок рядом с женщиной. - И давно он здесь? - Он здесь всегда, - весело парировала его вопрос Светлана, прикрывая глаза и подставляя свое лицо солнечному свету. - А ты? Почему ты избегаешь нашей с ним компании, Герман? Хотя, конечно, я понимаю. Светлана вызывающе улыбнулась и на ее губах заиграла ехидная усмешка. - Ничего ты не понимаешь, - принимая вызов, гордо ответил "двойник". Если бы понимала, то не задавала бы глупых вопросов. Лучше пойди и освежись. Водичка, как парное молоко... Да и солнышко, я бы сказал, такое, что можно очень быстро растаять. - А ты, господин лейтенант, - щурясь от солнца, парировала его выпад женщина, - не хочешь составить мне компанию, а? - Нет уж, увольте. Терпеть не могу влаги. Тем более если ее так пугающе много. - расстегивая мундир и сбрасывая на песок тяжелые военные ботинки, замотал головой "двойник". - Рожденный летать, как правило... не умеет плавать. Да и не к чему ему это. - Даяночка, Клаус ! Пошли купаться! Жарко ведь ! - обиженно фыркнув, громко прокричала в глубину острова Светлана. После некоторой паузы в зарослях кустарника раздался приглушенный шум и хруст веток. Через мгновение на берег выбежали две запыхавшиеся фигуры. Мужчина тут же поспешил сбросить с себя одежду и присоединиться к уже плескавшейся в морских волнах Светлане. А женщина, заметив Германа, удивленно вскинула брови и неуверенно направилась в его сторону. - Лейтенант, как ты здесь оказался? Я совсем не ожидала тебя больше увидеть ! После тех нескольких часов, которые мы провели вместе. Хотя это, в общем-то, совсем не удивительно. Ты всегда непредсказуем. И, пожалуй, именно в этом и есть основной ключ к твоему обаянию !скороговоркой выпалила Даяна, мягко ступая своими босыми ногами по песку и не спуская глаз с "двойника". Тот даже не пошевелился, продолжая как малый ребенок строить из песка остроконечные дворцы и замки. Женщина чуть слышно хмыкнула, прежде чем решительно расстегнуть свое легкое платье и изящным жестом сбросить его на песок, оставшись при этом совсем нагой. "Двойник" приподнял голову и не без восхищения посмотрел в ее сторону. У нее была стройная, даже немного сухощавая фигура, острые плечи. По девичьи маленькая грудь и нежная, чуть розоватая кожа. В отличие от Светланы, чье бронзовое от загара тело хранило на себе отпечаток умелого и постоянного ухода, в Даяне все отдавало природным естеством и непосредственностью. - Почему ты не купаешься вместе со всеми? Тебе никогда не бывает жарко? бесцеремонно присаживаясь рядом с "двойником" на песок и поправляя рукой свои густые черные волосы, протяжно спросила женщина. - Почему же, бывает... Даже очень, - подтягиваясь на локтях и вежливо улыбаясь Даяне, признался тот. - Но это всегда меня как-то мало заботило. Другое дело, вода. Я ее просто-напросто боюсь. "Двойник" застенчиво покраснел и принялся кусать ногти. "Вот это да ! - только и успел про себя подумать Герман, наблюдая за поведением своего противника. - Оказывается и у фантомов бывают слабости ?!" - Ну, если ты не купаешься, то мог бы просто позагорать?! - не унималась Даяна, пододвигаясь к "двойнику" поближе, изящно обхватывая руками свои обнаженные колени и опираясь на них подбородком. - Или солнца ты тоже боишься? - Солнца я не боюсь. Совсем. Потому что того, что знаешь - уже не боишься! А я твердо знаю, что Солнце - это карликовая звезда класса G2. Из водорода и гелия в плазменном агрегатном состоянии. Средняя температура поверхности - около 6 000 градусов. Критическая точка приближения - не более миллиона километров в глубину солнечной короны. Дальше вероятность самопроизвольного взрыва аннигиляционных установок звездолета стремительно приближается к стопроцентной, - четко выдал на гора "двойник" вызубренную Германом еще в Академии истину. - Ну, какой ты, оказывается, зануда ! - обиженно перебила его Даяна. Тебе никогда не приходило в голову, что Солнце - это просто когда тепло и уютно. Когда хочется любить, радоваться жизни, чувствовать себя просто счастливым. А ты сразу - "раскаленный шар с температурой поверхности"... Это же просто скучно, лейтенант ! Ты не находишь? - Может быть и скучно, - согласился тот. - Но по другому я не умею. Видно не судьба. Мне тоже искренне жаль по этому поводу. - Ладно, лейтенант, я тебя прощаю, - смилостивилась над ним Даяна, нежно касаясь рукой его плеча. - Не хочешь купаться и загорать - не надо. И не будем больше об этом. Я поняла, что эта тема тебе неприятна. - А о чем же тогда будем? - в свою очередь "подковырнул" свою собеседницу "двойник". - В цветах и архитектуре я тоже плохо разбираюсь. Не говоря уже об искусстве и музыке... Пожалуй, это было слишком. "Двойник" явно перегибал палку, делая подобное заявления и изображая из себя бравого "вояку" и твердолобого лейтенанта ВКС. Настоящий Герман никогда таковым не был. И, уж по крайней мере, на публике. Он всегда старался быть в курсе любых мало-мальски важных и значимых событий. Пусть даже на правах дилетанта. И, надо отдать должное, ему это неизменно удавалось. - А давай поговорим о тебе?! - легко и непринужденно предложила Даяна, тем самым оборвав мрачные раздумья обоих Германов - мнимого и настоящего. Причем первому не давала покоя мысль, что он с дуру сболтнул лишнее. А второму то, что между ним настоящим и его "двойником" с каждой минутой становилось все меньше общего. - Расскажи-ка мне про свою жизнь? В ней, наверное, было очень много интересного, ведь так? - не унималась женщина. - А что рассказывать? - вопросом на вопрос ответил "двойник". - Не было в моей жизни ничего такого, о чем стоит говорить вслух. "Ну, это ты брат врешь, причем нагло и беспардонно! " - не замедлил мысленно огрызнуться в его адрес Герман. - А по-моему, ты лукавишь?! - тут же поддержала его женщина. - Ведь так ? Ведь ты совсем не похож на всегда плывущего по течению и ни в чем не сомневающегося человека?! "На кого же я тогда похож, на твой взгляд? "- искренне удивился проницательности женщины Герман. А его "двойник", в свою очередь, как по команде поспешил произнести этот вопрос вслух. - На вечного и неугомонного странника. На непоседу. И, может быть, даже на безнадежного романтика. На того, кто не умеет исполнять, а искренне что-то делает. Причем всегда по своему. На того, кто не умеет просто смотреть и покорно слушать, а постоянно что-то ищет и пытается понять, - быстро ответила Даяна и поспешила перевести разговор в неожиданное для обоих Германов русло. - Ладно, это я так. Что-то на меня нашло. Будем считать, что я ничего не говорила. Ты вот лучше скажи мне, Герман, я тебе хотя бы чуточку нравлюсь. Ну, как женщина? "Ну, еще бы ! Не будь я кадровым офицер ВКС! "- уверенно ответил самому себе Герман, нисколько не лукавя. Между тем, его двойник неожиданно занял прямо противоположную позицию и осторожно переспросил: - А для тебя это очень важно? - Боюсь, что, да ! Потому..., - голос женщины дрогнул. - Потому, потому что, я, кажется, теряю голову когда тебя вижу... И, уж тем более, когда с тобой общаюсь... Настоящий Герман мертвенно побледнел от растерянности. Он совсем не ожидал ничего подобного от Даяны. И не знал, что именно собирается предпринять и ответить его "двойник". Спасительную точку в сложившейся ситуации поставила Светлана. Подобно древнегреческой Афродите она возникла из изумрудной морской пены и бесцеремонно плюхнулась между ними на горячий песок. - Что это вы тут без нас секретничаете?! - поинтересовалась она у "двойника", кокетливо брызгая ему водой в лицо и тяжело дыша. - А? Ну-ка признавайтесь. О чем-то это вы сейчас так увлеченно беседовали? - Так, ни о чем..., - хватая ее за руки и брезгливо стряхивая с себя водяные капли, отозвался тот. - Немножко о Земле, немножко о Солнце и ... - Немножко о том, что нам делать дальше, подружка! - пришла ему на выручку Даяна, невинно улыбаясь и отчаянно щурясь от Солнца. - А ты что подумала, Светик? - Ничего я не подумала, - ловко вывернулась та. - Просто мне надоело купаться и я... немножко даже замерзла. - Ну, это дело поправимое, - нашелся "двойник", скидывая с себя мундир и набрасывая его на обнаженные плечи женщины. - Что-нибудь еще? - Спасибо ! - сменяя свой гнев на милость, поблагодарила та. - Ой, что это у тебя с плечом?... И на груди... Да ты весь в шрамах?! - с тревогой в голосе, неожиданно заметила она, разглядывая "двойника". Что же с тобой сделали? На тебе же нет живого места... Неужели ваши военные медики не додумались до того, что бы провести тебе полную регенерацию мышц и... - Это не простые шрамы, Светик! Это же следы глубокого лучевого поражения ! Причем боевым лазером! - перебила ее тоном профессионального медика Даяна. - Неужели ты не видишь, что пришлось пережить Герману. Я вообще удивляюсь тому, как ему удалось выжить после всего этого?! Каждое из этих ранений, от которого остался шрам, само по себе было смертельным. Должно быть, тебя, Герман, буквально собирали по частям. И это было невыносимо больно и страшно. Не спорь, Герман. Я-то знаю, что это было именно так... - М-да, это уж слишком ! - рассерженно перебил ее "двойник". И Герман в этом его порыве был полностью на его стороне. - Мне это уже начинает надоедать. Может хватит обсуждать мою персону. Может мы выберем более интересную тему. Тем более, что все мои боевые раны уже давно затянулись ! И я о них стараюсь как можно реже вспоминать... - Извини, Герман, я не хотела тебя обидеть, - искренне смутилась женщина, нервно теребя пальцами свою прическу. - Как-то само собой все вышло. Я же врач и это накладывает определенный отпечаток на все мои слова и поступки. Еще раз извини. - Уже извинил, - быстро ответил "двойник". Светлана уже стояла перед ним и протягивала ему его офицерский мундир. - На, оденься. Я, кажется, согрелась, - произнесла она и, чуть смутившись, добавила. - Я не хочу чтобы Клаус тоже узнал про твои шрамы. Тебе придется ему что-то объяснять. А я не смогу это выдержать. Я хочу как можно скорее забыть про эту войну. Это не каприз. Я просто без содрогания не могу об этом думать. "Двойник" покорно принял из рук женщины свой мундир, ловко натянул его на свою фигуру и придирчиво застегнул на нем все до единой пуговицы. - Вот так гораздо лучше, - радостно прощебетала Даяна, тоже одеваясь. Теперь ты самый красивый из всех военных, которых я когда либо встречала в своей жизни. - Только теперь? - не удержался он от сарказма в голосе. "Двойник" изобразил на своем лице искреннее возмущение, решительно поднимаясь с земли и брезгливо стряхивая с себя назойливые песчинки. - Нет, нет, - испуганно поправилась Даяна, вскакивая на ноги вслед за ним и неожиданно и страстно целуя его в губы. - Всегда ! - Так-то лучше, - принимая ее поцелуй, как должное, произнес он, лениво потягиваясь и разминая затекшие мышцы. - Что-то скучновато тут у вас, - добавил он уже в адрес Светланы. - Что ты имеешь ввиду, Герман? - озадаченно переспросила та, смотря на Германа снизу вверх. - Ну, я имею ввиду то, что...- "двойник" замялся, мысленно проклиная себя за свой "длинный" и непокорный язык. - Что наш уважаемый академик, судя по всему, сейчас колдует над своими псевдо-спиральными галактиками. Грыва, как проклятый, штампует "киборгов". Другие уже наверное долетели до Регула и уверенно его покоряют. И только мы одни валяемся здесь, на золотистом песке. Валяемся без дела, болтаем разную чепуху, предаемся неге и... Одним словом, черт знает чем занимаемся!? - Ах, ты об этом?! - наконец догадалась Светлана. - Одну секундочку... Женщина повернулась в сторону моря и властным тоном прокричала: - Клаус, дружище, ты нам срочно нужен. Наш лейтенант перегрелся на Солнце и, кажется, начал изнывать от однообразия и скуки. Теперь только ты нам всем можешь помочь привести его в чувства. Клаус покорно выскочил из воды, подбежал к вороху своей одежды и под бдительным присмотром Светланы принялся что-то усердно искать в ее складках. - Ну, - в нетерпении заторопила его женщина. - Сколько тебя еще ждать? - Сейчас. Сейчас, - виновато откликнулся он. - Казаться мне, нашел ! Венцель победно вскинул голову и поднял над своей головой маленькую, переливающуюся всеми цветами радуги, пирамидку. - It is, он. Наш greatest и всемогучий АС-ДИЗАЙНЕР, - торжественно возвестил он, скрепя сердце передавая пирамидку Светлане. - ВЫ может ему приказать. - Спасибо, Клаус, мы перед тобой в неоплатном долгу! - холодно поблагодарила его Светлана, переводя свой взгляд на "двойника" Германа. Лейтенант, ты знаешь, что это такое? - Понятия не имею, - искренне признался тот. - Хотя если подумать, то... " А ты еще и думать умеешь?!" - не удержался от соблазна подковырнуть своего врага Герман. Хотя, если честно, загадочная "игрушка" в руках Светланы тоже была для него в диковинку. - Хорошо! - подбрасывая на ладони пирамидку и не дожидаясь вразумительного ответа от "двойника" Германа, вновь заговорила Светлана. - Спрошу по другому. Скажи, Герман, ты хотя бы в общих в чертах представляешь себе, что такое "мыслеграфика"? - Конечно, - уверенно соврал тот под дружный хохот обеих женщин и робкую улыбку Клауса. - Нет, я серьезно, - не унимался "двойник", тщетно пытаясь не ударить в грязь лицом. - Это же так просто. Ты засыпаешь и тебе сниться увлекательный сон. Ну, а по утру ты берешь в руки цветовой синтезатор и восстанавливаешь весь свой сон в мельчайших подробностях. Чего ж тут сложного?! - Да, конечно. Совсем ничего сложного, - с наигранной легкостью согласилась с ним Светлана. - Только ты упустил одну маленькую деталь, милый лейтенант. Поверь. Очень, очень важную деталь. Я имею ввиду талант. Если он есть - тогда тебе нечего бояться. Женщина вновь залилась громким смехом и, виновато прикусив губу, чисто по дружески подмигнула "двойнику" Германа. - Ну ладно, пошутили, и хватит! - неожиданно твердо и сухо произнесла она. - Герман, пожалуйста, не пытайся рассуждать о вещах, в которых ты ровным счетом ничего не смыслишь. То, о чем ты только что так глубокомысленно рассуждал, не имеет ни малейшего отношения к "мыслеграфике". По сравнению с ней - это просто детская шалость или что -то среднее между булыжником и каменным топором. Однако, не буду лишний раз задевать твое самолюбие. Лучше скажи: какое событие в твоей жизни произвело на тебя самое неизгладимое впечатление? "Ну-ка! Ну-ка ! - оживился Герман. - Что теперь ты на это скажешь, дорогой мой "двойничек"? Это же так просто ! Ведь ты - это я. А значит, вспомнить все то, что когда либо было в моей жизни - для тебя не проблема ! Так, легкое напряжение памяти и... " Герман отчаянно копался в закоулках своей необъятной памяти в поисках того, что действительно когда перевернуло всю его жизнь. Многое что приходило ему на ум: война, "падшие ангелы", четыре "роковых" зубочистки, сладостные объятия Славы, Эльдорадо, Настя... Все это было. Но было для него слишком личным и он ни за что на свете не согласился бы обсуждать это с кем бы то не было. Что же еще? Что? Что было в его жизни такого, чего он так и не смог никогда предать забвению? Неожиданно в его памяти всплыли мрачные пещеры Плутона, смертоносный туман из кислотной слизи, бесконечный метеоритный дождь и девять человеческих жизней в полной его власти. Он был всего лишь пилотом. Пилотом, которому было невдомек, что такое боль и страх. Пилотом, который в любую секунду был готов свести свои счеты с жизнью. А они...они были простыми рудокопами. У каждого из них были семьи, которые с нетерпением ждали возвращения своих отцов и мужей. Его же никто не ждал. И вот они оказались в одно и то же время в одной и той же точке вселенной - сумасшедший пилот и девять ни в чем неповинных и смертельно перепуганных колонистов. Одни - на краю ледяной пустыни. Одни - в темноте безжалостной и кровожадной ночи. Одни - перед лицом общей для всех опасности. Но ему тогда повезло. Им тоже. Они выжили и навсегда улетели с Плутона. А он остался там. Еще на несколько месяцев. Десятки, сотни, а то и тысячи раз возвращаясь к тому самому злосчастному каньону, из которого ни он, ни его девять спутников уже не чаяли выбраться в ту ночь. Там, на дне каньона, все еще валялись обломки его флатера, обоженные пламенем и кислотой. Рядом с ними все так же чернел и источал зловонный аромат труп "стерлинга", разорванный в клочья взрывом и изглоданный до самых костей ленточными " перевертышами". Все так же сверкали скафандрами тела их четверых товарищей, которым в ту роковую ночь так и не удалось выжить. Герман в нетерпении взглянул на своего "двойника", ожидая услышать из его уст только что восстановленную им в своей памяти историю. - Нет, не знаю, - неожиданно спасовал тот. " Не может быть ! " - вырвался из недр всего существа Германа возглас восторга и, одновременно удивления. " Не может быть, - как молитву повторил он про себя. - Судя по всему, не все так просто ! " Тот, который сейчас занимал его, Германа, место в транссфере, как только что оказалось на практике, имел достаточно поверхностное и ущербное представление о личной жизни своего "оригинала". Иначе, он никогда бы не рискнул так глупо и позорно сесть в лужу. Лицо Германа озарила победная улыбка. Для него это было пробуждение надежды. Это был его шанс. Шанс вернуться и вернуть себе тот мир, из которого его так беспардонно вышвырнули. И он ни за что на свете не собирался этот шанс упускать. - Нет, не знаю, - вновь повторил "двойник" такую приятную для слуха Германа фразу. - А я, кажется, знаю, - пришла ему на выручку Даяна. - Эта очень странная и невероятная история. Я услышала ее от своих родителей, когда мне было всего семь лет. И, честно говоря, до сих пор в нее не верю. Вы тоже в нее не поверите. - Это не важно, - успокоила ее Светлана. - Главное, чтобы эта история действительно произвела на тебя неизгладимое впечатления и сохранилась в твоей памяти в образе мыслеформы. Все остальное - сделает за тебя АС-ДИЗАЙНЕР. Доверься ему. Он еще ни разу нас не подводил. - Хорошо! - не без робкого сомнения в голосе согласилась женщина.- Пусть будет по Вашему. Так, кажется, в этой истории речь шла о маленькой девочке. Ее звали Алиса. Однажды она увидела свое отражение в зеркале и захотела прикоснуться к нему рукой. Ее маленькая рука самым невероятным образом не встретила преграды и...

* *

*

ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ сидел на стене. ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ свалился во сне. И вся королевская конница, и вся королевская рать, Не может ШАЛТАЯ, Не может БОЛТАЯ, ШАЛТАЯ-БОЛТАЯ, БОЛТАЯ-ШАЛТАЯ, ШАЛТАЯ-БОЛТАЯ собрать ! **

Герман отчаянно замотал головой, тщетно пытаясь понять смысл этого дурацкого восьмистишья. Его "двойник", судя по всему, испытывал аналогичные проблеммы. Хотя, очень может быть, что в его теперешнем состоянии, литературные муки Германа были для него столь же чужды и далеки, как китайская грамота. "Двойник" растерянно ударил лапой по своей милой и пушистой мордочке и обиженно замяукал. Герман понимающе кивнул в его адрес и, в свою очередь, попытался сосредоточится. Варкалось. Хливкие шорьки Пырялись по нове. И хрюкотали зелюки, Как мюмзики в мове.

- вновь зазвучали в его сознании немыслимые словосочетания и фразы. Это было уже слишком. Мало того, что он ровным счетом ничего не понимал...Так еще, к тому же, его собственные мысли и прежде непоколебимая логика неожиданно начали путаться, замыкаться друг в друге, принимать самые невероятные формы и ракурсы. Герману даже показалось, что весь его мир, как внешний, так и внутренний... вдруг как- то разом поплыли, заструились новыми гранями, начали неодержимо сверкать и раздваиваться. То, что было "низом" - переместилось наверх. Правое - стало левым. Круглое - приобрело углы. Прямое - закружилось спиралью. Холодное- запылало жаром. Черное - заиграло радужным спектром... Одним словом, все и вся потеряли свое былое значение и смысл. Герман вновь отчаянно замотал головой и все сразу стало на свои места. Прямо перед его глазами возник ДОМ. Вполне обычный дом. С четырьмя стенами, ярко блестевшими окнами и покрытой красной черепицей крышей. Дом был окружен роскошным и благоухающим садом. Тоже обычным и вполне естественным. - Если я поднимусь на тот холмик, я увижу сразу весь сад, - на этот раз голос, зазвучавший в сознании Германа, показался ему значительно менее чужим и бессмысленным, чем прежде. - А вот и тропинка, она ведет прямо наверх... Нет, совсем не прямо... Герман устремился вперед по тропинке. Но уже через несколько шагов ему стало ясно, что выбранный им путь все время петляет. - Надеюсь, - вновь произнес голос, как то незаметно слившийся с его собственным, - тропинка приведет меня все же наверх ! Как она кружит! Прямо штопор, а не тропинка! Поворот - сейчас будем наверху ! Ах, нет, опять она повернула вниз ! Так я снова попаду прямо к дому ! Пойду-ка я назад ! И он повернул назад. Но, куда бы он ни шел, где бы не сворачивал, всякий раз, хоть убей, он выходил снова к дому. А раз, сделав крутой поворот, он уперся носом прямо в стену. - Нечего меня уговаривать, - сказал голос, обращаясь к дому, словно тот с ним спорил. - Мне еще рано возвращаться! Я знаю, что в конце концов мне придется снова уйти домой через Зеркало, и тогда все мои приключения кончатся ! Тут он решительно повернулся к дому спиной и снова пошел по тропинке, дав себе слово никуда не сворачивать, пока не доберется до холма. Сначала все было хорошо, и он уже было подумал, что на этот раз ему удастся все же подняться наверх, как вдруг тропинка изогнулась, вздыбилась, и в тот же миг Герман оказался прямо на пороге дома. - Опять этот дом! Как он мне надоел! - вскричал голос одновременно с Германом. - Так и лезет под ноги! А холм был совсем рядом - ну прямо рукой подать. Делать нечего, Герман вздохнул и снова отправился в путь. Не прошел он и нескольких шагов, как набрел на большую клумбу с цветами - по краям росли маргаритки, а в середине высился дуб. - Ах, Лилия, - заговорил голос уже совершенно в иной, совсем неожиданной для Германа, тональности. - Как жалко, что вы не умеете говорить ! - Говорить-то мы умеем, - ответила Тигровая Лилия, легонько покачиваясь на ветру. - Было бы с кем. - Вот это да ! - не сдержался от возгласа Герман. Он так удивился, что в ответ не мог добавить больше ни слова к оброненной им фразе: у него прямо дух захватило от изумления. - Как это романтично, - между тем, без предупреждения заговорил с ним Другой голос, нежный и бархатистый. - Чего только не бывает в этой жизни, - вторил ему Третий, тоже знакомый Герману, голос. - В общем-то, ничего необычного! - Главное, чтобы все и вся в этом мире происходило к месту и ко времени! - наконец вступил в их невероятный спор Четвертый собеседник, выговаривая слова с неподражаемым, режущим слух, акцентом и наигранной строгостью. А еще важнее - никогда не болтать попусту ! Герман уже разучился всему удивляться. И прежде всего тому, как в одном и том же человеке, точнее голосе, могут мирно уживаться сразу четыре, а вместе с ним, даже пять самых непохожих друг на друга сущностей. Но видя, что Лилия спокойно качается на ветру, он опомнился и, невзирая на отчаянные протесты своих незримых суфлеров, робко прошептал: - Неужели здесь все цветы говорят? - Не хуже тебя, - отвечала Лилия, - только гораздо громче. Герман не успел даже открыть рот, чтобы достойно ответить на подобное замечание, как Второй из голосов сделал это вместо него: - Перекричать своего собеседника запросто может каждый, вот только нужно ли это делать? - Вот, вот! -с готовностью поддержал его Четвертый голос, начиная сердиться. - А главное, как все это будет выглядеть со стороны? - Просто мы считаем, что нехорошо заговаривать первыми, - тем временем, ни обращая малейшего внимания ни на Германа ни на другие его Голоса, продолжала Лилия. - А я как раз стою себе и думаю: догадаешься ты с нами заговорить или нет? " У этой по крайней мере, лицо не вовсе бессмысленное, - говорю я про себя. - Правда, умом оно не блещет, но что поделаешь! Зато цвет у нее какой надо, а это уже кое-что!" - Меня цвет не беспокоит, - заметил другой цветок, похожий на Розу. - Вот если бы лепестки у нее побольше завивались, тогда бы она была очень мила. Герману было неприятно слышать все эти критические замечания в своей адрес. Тем более, что цветы, почему-то говорили о нем в женском роде и без малейшего намека на вежливость. Похоже было, что другие Голоса были с ним полностью солидарны. По крайней мере, первый из них, обиженно хмыкнул. Второй - демонстративно засопел. Ну а третий, тот вообще не подавал признаков жизни. Неожиданно для себя Герман спросил: - А вам никогда не бывает страшно? Вы здесь совсем одни, и никто вас совсем не охраняет... - Как это "одни"? - сказала Роза. - А дуб на что? - Но разве он может что-нибудь сделать? - дружно удивились Герман и его эфемерные спутники. - Он хоть кого может отдубасить, - сказала Роза. - Что-что, а дубасить он умеет! - Потому-то он и называется дуб, - вскричала Маргаритка. - А ты этого и не знала? - подхватила ее подружка, и тут они все так завопили, что воздух зазвенел от их пронзительных голосков. - А ну, замолчите ! - прикрикнула на них Тигровая Лилия, яростно раскачиваясь и вся дрожа от негодования. - Знают, что мне до них не добраться ! - проговорила она, задыхаясь, повернув свою дрожащую от гнева головку к Алисе. - Распустились, негодницы! - Не волнуйтесь! - поспешил успокоить ее Герман и, наклоняясь к маргариткам, злорадно добавил: - Если вы сейчас же не замолчите, я всех вас сорву! Ему было несколько не по себе от проявления с его стороны подобной жестокости и вероломства, по крайней мере, он был искренен в своих намерениях. Тотчас же воцарилась тишина, а несколько розовых маргариток побелели как полотно. - Правильно, - сказала Лилия. - Маргаритки из всех цветов самые несносные. Стоит одной из них распуститься, как все тут же распускаются за ней следом ! Такой подымают крик ! Послушать их, так прямо завянешь! - А как это вы все научились так хорошо говорить? - спросил Герман, надеясь хоть как-то разрядить ситуацию. - Я бывал во многих садах, но никогда не слышал, чтобы цветы говорили ! Тут он густо покраснел, так как все им сказанное было откровенной ложью. На самом деле он никогда не был ни в каких садах и никогда прежде не видел живых цветов. К счастью, ему на выручку пришли Другие. - Нет, цветы действительно не могут разговаривать ! Это правда! - уверенно заявил Второй голос. - Это просто противоречит здравому смыслу! - поддержал его Третий. - Бред, да и только! - грубо перебил их Четвертый голос. - Опусти руку, - не слушая их, сказала Лилия, - и пощупай клумбу. Тогда тебе все станет ясно. Герман присел и потрогал землю. - Твердая, как камень, - уверенно произнес он. - Только при чем тут это? - В других садах, - пояснила Лилия, - клумбы то и дело рыхлят. Они там мягкие, словно перины, - цветы и спят все дни напролет ! Герману от подобной логики стало не по себе. - Так вот в чем дело, - на всякий случай и скорее из вежливости воскликнул он. - Я об этом не подумал! - Лицемерит! Это точно ! - хором обрушились на него Другие Голоса. - Мог бы хотя бы промолчать ! - По моему, ты никогда ни о чем не думаешь, - сурово заметила Роза. - В жизни не видела такой дурочки, - поддержала ее Фиалка. Герман прямо подпрыгнул от неожиданности: Фиалка все это время молчала, словно и не умела говорить. - А ты помолчала бы ! - крикнула Лилия. - Можно подумать, что ты хоть что-нибудь видела в жизни ! Спрячешься под листом и спишь там в свое удовольствие, а о том, что происходит на свете, знаешь не больше, чем бутон ! - А есть в саду еще люди, кроме меня ! - решился наконец спросить Герман, великодушно пропуская мимо ушей замечание Розы. - Есть тут еще один цветок, который умеет ходить, как ты, - сказала Роза. - Не понимаю, как тебе это удается... - Ты никогда ничего не понимаешь, - заметила Лилия. - Только он пораскидистее, чем ты, - продолжала как ни в чем не бывало Роза. - А в остальном - как я? - опередив на полсекунды Германа спросил с волнением Второй голос. ( "В этом странном саду есть еще одно здравомыслящее существо?!" - подумали они уже вместе.) - Такой же странной формы, как и ты, - сказала Роза. - Немножко темнее, пожалуй, и лепестки покороче... - Гладкие, как у Георгины, - подхватила Тигровая Лилия, поворачиваясь к Герману, - а не такие растрепанные, как у тебя. Герман чисто инстинктивно принялся приглаживать свои волосы. Однако, ничего у него из этого не вышло. Так как каждый из его эфемерных спутников представлял себе данный процесс по своему. - Не огорчайся, ты в этом не виновата, - сказала снисходительно Роза. Просто ты уже вянешь, и лепестки у тебя обтрепалось, тут уже ничего не поделаешь... Ни Герману, ни Другим Голосам это не понравилось, и, чтобы переменить разговор, он, как бы между прочим, спросил: - А сюда она когда-нибудь приходит? - Не волнуйся, ты ее скоро увидишь, - сказала Роза. - Она из тех, у кого девять шипов, знаешь? - А где у нее шипы? - спросил Герман с удивлением. - На голове, конечно, - ответила Роза. - А я-то все время думала, почему это у тебя их нет. Мне казалось, что у вас все с шипами. При слове "все" Герман изменился в лице. Конечно, он не любил обобщений, однако готов был побиться об заклад на что угодно, что этот забавный цветок был прав на все сто, а то и двести, процентов. Потому что, "все" те, которые с гордостью называли себя людьми, действительно имели шипы. Другое дело, что они их умело и коварно прятали внутри себя. Что, между тем, совсем не мешало им пускать их в дело при первом же удобном случае. - Вон она идет ! - перебил его мысли молоденький Шпорник. - Я слышу ее шаги! Топ -Топ! Только она так топает, когда идет по дорожке. Герман настороженно оглянулся - и увидел странное существо. Чем то похожее на огромную шахматную фигуру. А чем-то - на живую и грациозную женщину, одетую в все сплошь черное и величественно ступавшую по тропинке. " Черная Королева" - как-то сразу и без колебаний окрестил незнакомку Герман. И никто из Других Голосов даже не собирался ему возражать в ответ. - Пойду-ка я к ней навстречу !- произнес он решительно. Конечно, ему интересно было продолжить свою беседу с цветами, но разве их сравнишь с настоящей Королевой ! Тем более, если ты не имеешь ни малейшего представления о том, кто или что она есть на самом деле. - Навстречу? - переспросила Роза. - Так ты ее никогда не встретишь ! Я бы тебе посоветовала идти в обратную сторону ! - Какая чепуха ! - подумал Герман. И Другие голоса с готовностью с ним согласились. Впрочем, вслух он ничего не сказал и направился прямо к Королеве. К его немалому удивлению, он тут же потерял ее из виду и снова оказался у порога дома. В сердцах он отступил назад, огляделся по сторонам в поисках Королевы, которую, наконец, увидел вдали, и подумал: "И вправду, не пойти ли на этот раз в противоположном направлении?" Все вышло как нельзя лучше. Не прошло и минуты, как он столкнулся с Королевой у подножия холма, куда раньше никак не мог подойти...

* *

*

- Ну как, - в нетерпении перебивая друг друга, набросились на "двойника" женщины - Тебе понравилось, Герман? Неужели в вашей очаровательной голове не возникло никаких новых мыслей, лейтенант? Тебе все еще скучно ? Вокруг них вновь воцарилась привычная и уже давно набившая оскомину идиллия транссфера. "Двойник" неуверенно повел головой из стороны в сторону, прежде чем ответить. - Вообще-то, ничего ! - скупо выдавил он из себя. - Это и есть ваша "мыслеграфика "? В целом... ействует впечатляюще. И тому же, оригинально. Вот только, эти странные стихи?! Честно говоря, я из них ровным счетом ничего не понял ! - Да, кстати, - поддержала его Светлана. - Что все это значит? - Ну там... Варкалось?! Хлипкие шорьки..., - начала декламировать она, спотыкаясь на каждом слове. - Я уже не помню, - растерялась в ответ Даяна. - Там было что-то очень сложное. То ли давно забытый язык... То ли очень необычная логика. В общем, насколько я помню: "хливкие" - это что общее между "хилым" и "ловким", "хрюкотали" - это хрюкали и хохотали одновременно... Ну а все остальное... Я даже сама толком не знаю... - Но все равно интересно. Очень интересно. Потому что, с одной стороны, непонятно. А с другой, напротив, очень даже мило! - пришла ей на выручку Светлана. - Говорящие цветы... Зеркальный мир...Черная Королева... Даже дух захватывает ! - Скажи, подружка, а у этой истории есть продолжение? - вновь обратила она свой взор на Даяну. - Нет уж, увольте, - чуть ли не хором перебили ее "двойник" с Клаусом. - С нас хватит. И так ум за разум заходит. И всякая там чертовщина в голову лезет ! Даяна скромно потупила глаза, стараясь всеми силами уйти от ответа. Герману были неведомы и непонятны ее сомнения и замешательство. То ли женщина действительно больше ничего не помнила из всей этой таинственной истории. То ли эти ее воспоминания были так для нее важны и интимны, что она больше не хотела делиться ими с кем бы то не было... Одним словом, Даяна не находила себе места и всячески пыталась направить ситуацию в иное русло. И похоже, Судьба была на ее стороне. Потому что, неожиданно для всех, "двойник" Германа резко побледнел и вскочил со своего места. - Что-нибудь случилось? - встревожено спросила его Даяна. - Пока не знаю, - быстро ответил он. - Но мне кажется, что прямо сейчас я должен быть совсем в другом месте. - Где именно? - волнение Даяны как по цепочке передалось и Светлане. - На космодроме ! - холодно отрезал "двойник", торопливо застегивая и на ходу поправляя свой мундир. - Пока еще не знаю зачем. Но почему-то, я твердо уверен в том, что чем раньше я там окажусь, тем будет лучше для нас всех. Это действительно важно! - Я пойду с тобой ! - уверено заявила Даяна, вскакивая вслед за ним с золотого песка. - Как хочешь! - процедил он сквозь зубы, торопливой походкой направляясь в сторону леса. - Только не мешкай! Я ждать не буду. - Надеюсь, до скорой встречи, - бросил он через плечо, прежде чем исчезнуть среди листвы и солнечного блеска. Уже через минуту его гравикар надрывно завыл и с громким свистом сорвался с места.

* *

*

- Ну вот, лейтенант, - встретил его на взлетно-посадочной полосе космодрома сухой и безчувственный голос Великого Ю-КУ. - Кажется, пришла пора и вам сослужить нам всем маленькую службу. Вы не возражаете против такой постановки вопроса? Инопланетянин, как всегда, держался надменно и вызывающе. Его завернутая с головы до ног в балахон фигура чем-то напоминала Герману мрачное и безжизненное изваяние. Изваяние, которое не вызывало в его душе ничего, кроме чисто животного отвращения, легкой оторопи и неприязни. - Что надо делать? - между тем, по-военному четко и коротко произнес "двойник". - То же, что и всегда, лейтенант ! - быстро ответил тот. - То, что вы умеете делать лучше всех. Воевать ! - Когда и с кем? - настырно продолжал уточнять свою задачу "двойник". " А, главное, зачем и почему, - в свою очередь опешил настоящий Герман. -К тому же еще, каким образом? " - Прямо здесь и прямо сейчас, - ответил им обоим Великий Ю-КУ. - Ну а с кем... Неужели, лейтенант, для Вас это действительно важно? "А ты как думал, ученая обезьяна! - не выдержал и огрызнулся в адрес пришельца Герман. - Я тебе не киборг ! и не андроид ! Меня все еще интересуют живые люди, а не только боевые цели !" - Именно так, господин Ю-КУ !- между тем вторил ему "двойник". - Мне очень важно знать о противнике как можно подробнее. Чтобы не переоценить себя, и недооценить его. Это моя профессия. " Была ! - в ярости перебил его Герман. - Только лишь была. Больше уже не будет. Заруби-ка себе это на носу, призрак !" - Великий Ю-КУ. Великий ! - прежде чем ответить "двойнику", надменно повторил пришелец. - Пусть будет Великий, - с готовностью согласился тот. - Но все же, с кем и как мне предстоит воевать? Кто мой противник? И есть ли он на самом деле? - Что касается твоего противника, лейтенант, то ты его уже давно и хорошо заешь. Поверь мне на слово, - чуть смягчив свой тон, продолжал пришелец. Что же касается того, существует ли он в реальности... Ты в этом убедишься сам. Причем очень скоро. Герман побледнел, начиная догадываться, о каком именно противнике может в принципе идти речь. - Теперь к делу. Повторяю, твой противник тебе известен. Ты встречался с ним еще на земле! - как бы читая мысли Германа, Великий Ю-КУ подтвердил его самые мрачные предположения. - Я не знаю, как они вас нашли... Точнее, не вас, а эту планету... Но первый из кораблей их авангарда уже успел просканировать радарами пустыню, прежде чем совершить посадку. Кое-кто из его роботов- разведчиков уже приближается к городу. Что будет дальше пока не знаю. Но, думаю, что ничего хорошего. Также не знаю, сколько еще кораблей противника готовы сию минуту обрушится нам на голову. Может пять, может десять. А может и все сто. Одним словом, действуйте, лейтенант. С этой минуты наша Судьба всецело зависит от Вас. - Еще один вопрос, Великий Ю-КУ, - дерзко и нетерпеливо перебил его "двойник". - Вы сказали - действовать?! Но как? У меня даже нет боевого звездолета. Что же касается "Иуды", то я не уверен, что... - Ах, да ! Совсем забыл, - сделал вид, что спохватился пришелец. Забудьте про своего "Иуду" раз и навсегда. Этот кусок метала больше никогда и ничем не сможет вам помочь. Там, в 3-ем Ангаре вас ждет маленький сюрприз. От меня. Дюжина андроидов также в нетерпении ждут от вас приказа. Надеюсь, вы им объясните, что надо делать. Они настроены на вас и в принципе не способны действовать самостоятельно. Желаю удачи. Она вам понадобится. Причем, очень скоро. "Двойник", так и не дослушав пришельца и начисто забыв про все еще сидевшую в гравикаре Даяну, со всех ног устремился к 3-му Ангару. Герман не отступал от него ни на шаг. Похоже было, что его собственное волнение каким-то образом передавалось тому, кто сейчас занимал его место в транссфере. До ворот Ангара под номером 3 было около километра. Герман преодолел это расстояние за считанные доли секунды. Его "двойник" минуты за две. Герман уперся лбом в стальные и слегка покрытые окислом ворота ангара, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу и ожидая своего "двойника". Наконец и тот тоже оказался у цели. Тяжелые створки ворот едва заметно вздрогнули и с легким шипением поползли в разные стороны. Герман ринулся в открывшееся перед ним пространство и так и застыл от неожиданно нахлынувших на него воспоминаний. Перед ним опять был его преданный "Суперфайтер". Все такой же изящный, поблескивающий черными плоскостями и с пурпурной прогалиной у самой пилотской кабины. И все такой же грозный и непобедимый как всегда. Справа и слева от роскошного командирского "Суперфайтера" сиротливо ютилась дюжина его более скромных "собратьев". Великий Ю-КУ не обманул. Рядом с каждым из "суперфайтеров", разумеется кроме командирского, маячила неуклюжая фигура андроида. Причем, каждый из киборгов был внешне как две капли воды похож на своего командира. Хотя и имел серебристо-серый цвет. Герман тут же вспомнил про "милых" "Кадавриков" Гривы. Те тоже почему-то очень хотели быть на него похожими. Даже несмотря на его отчаянные протесты и даже жестокое обращение с ними. Пилоты "Суперфайтеров", маячившие перед его глазами в эти минуты, похоже , были из той же серии. Хотя, очень может быть, Великий Ю-КУ сознательно придал андроидам внешность самого Германа. Вот только зачем? Герман не мог себе больше позволить отвлекаться на разные мелочи и торопливо подбежал к кабине своего "Суперфайтера". Забраться на его плоскость и прикоснуться лбом к прозрачному пластимету кабины - было для него делом одной секунды. Герман на всякий случай зажмурился, прежде чем увидеть долгожданный штурвал и приборную доску. Наконец, он собрался с силами и решительно открыл глаза. Но... лучше бы он этого не делал ! То, что открылось его взору, заставило Германа резко отпрянуть назад и чуть было даже не потерять равновесие! Перед ним был чужой и незнакомый ему корабль! Корабль, который не имел ничего общего с "Суперфайтерем". Разве что чисто внешнее сходство. И не более того. Что же касается своей сути и боевого предназначения, то вся эта груда черного метала вызывала у Германа искреннее отвращение и даже насмешку. Тот кто создал этот корабль, судя по всему, никогда не видел воочию его легендарного прототипа. Он создал лишь его жалкий макет. Величественный, но бесполезный. Германа неожиданно осенило. Черты лица его просветлели. Грусть и растерянность в его душе уступили место восторженной радости и надежде. Он вдруг понял, что весь этот бутафорский корабль, который он уже искренне презирал и ненавидел, и есть тот самый ключ к его спасению. Ему неожиданно пришло в голову, что тот, кто создал корабль, очень хотел его сделать НАСТОЯЩИМ. Но, судя по всему, потерпел фиаско. "- А значит, - в сознании Германа вспыхнули и засверкали мрачные тени злорадства и ненависти. - А значит, его, Германа, мысли и память, все еще не являются открытой книгой для создателя этого корабля. Будь то Грыва, Бойко или даже сам Великий Ю-КУ. Ведь из всех пленников транссфера он, Герман, был единственным, кто когда-либо имел дело с "Суперфайтерами". Другие же их, может быть, даже и видели. Но лишь на расстоянии. Вот в этом-то и был весь смысл!" Герман соскочил на землю и в сердцах сплюнул в сторону корабля. Между тем, его "двойник" оказался менее щепетильным, чем он сам. И с гордым видом забрался в кабину бутафорского "Супефайтера". Это лишний раз укрепило Германа в правильности его хода мыслей и выводов. Герман на всякий случай отошел в сторону от корабля и, скрестив на груди руки, равнодушно посмотрел в его сторону. Звездолет с его "двойником" окутался легкой дымкой, взмыл под потолок и, быстро набирая скорость, устремился из Ангара наружу. Корабли андроидов, следуя его примеру, также оторвались от земли и один за другим начали медленно дрейфовать к воротам. Герман проводил взглядом последний из кораблей, ловко выскользнул на белый свет, присел на корточки в метре от взлетной полосы и принялся ждать дальнейшего развития событий. Очень скоро до его ушей донеслись первые выстрелы и грохот разгорающегося боя. Противник, судя по всему, хорошо подготовился к "внезапной" атаке. После первого же залпа его наземных орудий, три бутафорских "суперфайтера " нападавших тут же окутались ярким пламенем и огненными метеорами устремились к земле. Оставшиеся, теперь уже десять "штурмовиков" рассыпались веером. И, как и предполагал Герман, свечками ушли в небо. Ушли навстречу своей верной гибели. Ушли, чтобы также, как и их собраться , вернуться к земле грудой раскаленных обломков. Ряды нападавших стремительно редели. Прежде чем Герман успел опомниться, их уже осталось не больше шести. Еще через мгновение - четыре. Затем - три. Два. В конце концов в небе над пустыней одиноко закрутился в бесконечных виражах и спиралях последний из оставшихся "суперфайтеров". Со всех сторон его окружали дискообразные истребители противника, раскаленная паутина лазерных лучей и цепкие объятия смерти. Герман совсем не удивился, когда наконец разглядел знакомые пурпурные прогалины на его корпусе. Но ему почему-то и вдруг стало грустно.Почему именно, он не знал. Ведь для него это был совсем чужой корабль. За его штурвалом сидело существо...Да, да, именно существо, которое он презирал и ненавидел больше всех на свете. Корабль был обречен и у него уже не было ни единого шанса не то что выйти из боя победителем, но даже просто уцелеть. Все это Герман прекрасно знал. Причем даже не предполагал, а именно знал. И твердо был уверен в том, что все именно так и случится. Но все же ему было грустно. Но все же он не находил себе места и даже начал немножко жалеть о том, что его нет сейчас рядом с "двойником" в кабине пусть даже бутафорского "Суперфайтера". И тут все кончилось. Корабль его "двойника", лишенный защиты D-поля и потому беззащитный и бесполезный в бою ярко вспыхнул, растерянно помахал Герману на прощание черными плоскостями и с громким треском рассыпался на части. Это было последним, что успела зафиксировать память Германа, прежде чем на его сознание обрушилась гнетущая и бескрайняя темнота.

Глава тринадцатая, но не последняя. Тот, который никогда не спит.

- Зачем ты это сделал, милый? - с легкой укоризной произнес чей-то голос. Герман не сразу поверил в то, что это был ЕЕ голос. Голос той, которую он так глупо и бездарно потерял и уже никогда больше не чаял увидеть. - Сделал что? - искренне недоумевая, переспросил он, разглядывая грязно-серую пыль и черные камни у себя под ногами. - Зачем ты "проснулся", не предупредив остальных? - вновь спросила ОНА. Пустота, окружавшая Германа, неожиданно вспучилась и нехотя выдавила из себя ЕЕ лицо. - Бред какой-то! - взорвался от негодования Герман. - Может быть, мне кто-нибудь объяснит, что все это значит? Кого и о чем я должен был предупредить? - Не злись, милый, - поспешила его успокоить девушка, растерянно моргая глазами. - Здесь надо быть очень осторожным со своими мыслями и чувствами. Потому что они способны мгновенно и самопроизвольно воплотиться в реальность. Вот. Ты просто должен к этому привыкнуть. Если, конечно, захочешь... - Стоп. Стоп, - нетерпеливо перебил ее Герман. - Давай все по порядку. Во-первых, что все-таки случилось? Почему я, точнее, мы оказались здесь, в "мертвой" зоне транссфера и куда подевались все остальные: академик, Грыва, Даяна, Клаус и Светлана? И почему все так резко изменилось вокруг нас? - Наверное потому, что ты сам захотел уйти?! - неуверенно предположила девушка. - И тем самым обрушил ту "виртуальную" реальность, которая нас связывала с Городом Бесконечных Грез и нашими друзьями. Вот. Теперь между тобой и ими возник психологический барьер. Другими словами, как выражается наш дорогой академик, ты "проснулся", а они все еще продолжаются оставаться в плену своих грез и воспоминаний. Теперь ты понимаешь? - Будем считать, что да, - неуверенно согласился Герман. - Хотя, все же не совсем. Ну, то, что "проснулся" я, пожалуй, в это можно поверить! Это еще куда ни шло. Тем более, что... Герман запнулся на полуслове. Транссфер отозвался в его сознании невыносимым грохотом боя, густыми и черными клочьями дыма, паутиной и блеском смертоносных лучей, голодной и кровожадной суетой дискообразных истребителей, зловещим огненным метеором, опрометчиво рвущимся с небес на землю и, наконец, мрачной и коварной пустотой... - Тем более, что..., - с трудом собирая все свои мысли воедино, повторил Герман и, после легкого замешательства, спросил: - Но?... Но, что здесь делаешь ты? Девушка растерянно развела руками в сторону, не зная, что и ответить. - Нет, так дело не пойдет ! Если ты не хочешь отвечать - это твое право ! - продолжал настаивать Герман. - Но все же, попробуй встать на мое место. Что я должен думать? Вначале мы перестаем понимать друг друга. Затем ты улетаешь в экспедицию на "Первопроходце" и мы как-то очень странно прощаемся. Как мне показалось, раз и навсегда. И вот...И вот ты опять со мной рядом... Как ни в чем не бывало... Как будто совсем ничего между нами не случилось... Пойми меня правильно, я совсем не хочу тебя обидеть. И уж тем более без приглашения лезть в твою душу и мысли. Во всей этой цепочке события явно что-то не так. Ты не находишь? Какое-то странное чувство заставило Германа резко обернуться и настороженно уставиться в черное безмолвие транссфера. Ему вдруг показалось, что он заметил какую-то легкую тень, быстро заскользившую от его пристального взгляда в спасительную темноту... Нет этого просто не могло быть... Герман тряхнул головой и предательский холодный пот заструился у него по спине.. - Что, что ты увидел, - встревожено окликнула его девушка, заглядывая через плечо Германа в пустоту. - Наверное показалось, - сдержанно ответил он, боясь ее напугать. - Так, ерунда всякая. Чего только в темноте не померещится?! Герман вновь повернулся лицом к девушке и постарался придать всему своему существу невозмутимое и спокойное выражение. - Ну, так ты все еще не ответила ни на один из моих вопросов! - в нетерпении произнес он. - Я не знаю, что тебе ответить ! Честно, не знаю ! - чуть не плача, принялась оправдываться ОНА. - Я даже не знаю, о чем ты говоришь. И в чем именно ты меня обвиняешь. Ведь все это время я была с тобой. И ни о какой новой экспедиции "Первопроходца" я даже не слышала. Не говоря уже о нашей ссоре. Ты как-то очень странно себя ведешь. Как будто знаешь что-то такое, что неведомо мне. Знаешь, но не хочешь говорить. Ты мне больше не доверяешь? - Хорошо! - решительно перебил ЕЕ Герман, отчаянно боясь потерять контроль над ситуацией. - У меня возникла отличная мысль. Почему бы тебе не вернуться в Город Бесконечных Грез и самой во всем разобраться. А еще поговорить там с нашими друзьями. Ну там с Даяной, Клаусом... Попытаться все им объяснить... Ну, там извиниться, и все такое, а? - А ты? - Мне как-то неудобно, - смутился Герман, отчаянно краснея и виновато пряча глаза в землю. - Лучше я подожду тебя здесь. По-моему, как-то все глупо и беспардонно у меня получилось... Честно говоря, мне просто стыдно. А потом, ты же их знаешь лучше меня. По крайней мере дольше... Ну, в общем, так будет лучше. - Хорошо. Я вернусь и все им объясню, - на удивление быстро согласилась девушка. - Но только, обещай мне, что ты будешь ждать меня здесь и больше ни о чем другом не думать. Обещаешь? - Обещаю. Обещаю ждать тебя здесь и не о чем не думать, - повторил вслед за ней как священную клятву Герман. - Только ты побыстрей возвращайся. Девушка кивнула и ее фигура начала медленно растворяться в воздухе. Герман помахал ей на прощание рукой, присел на корточки, обхватил голову руками и неподвижно замер в этой дурацкой позе. - Не получается,- уже в следующее мгновение, вновь услышал он ее голос. - Что не получается? - оторопев от неожиданности, переспросил он, поднимая голову и натыкаясь взглядом на ее фигуру. - Ты уже вернулась? Так быстро? Хотя, конечно, я забыл, в этом мире отсутствует категория времени... Но, все же? - Я никуда и не уходила, - чуть не плача, пожаловалась она. Психологический барьер все еще существует. Наши друзья, наверное, очень сильно на нас обиделись. Они больше не хотят нас видеть. Что ты наделал?! - То есть как не хотят видеть? - возмутился Герман и тут же поспешил умерить свой пыл. - Хотя, да, конечно. Я во всем виноват. Но я же не знал ... Попробуй еще раз, может быть получится. - Я уже пробовала. Ничего не получается ! - в отчаянии заплакала девушка. - Мы их теперь уже никогда больше не увидим. Я их уже даже почти не чувствую. Со мной раньше никогда такого не было... - Ты их даже почти не чувствуешь? - повторил вслед за ней Герман и в его сознании заискрилась дерзкая мысль. - Ты их не чувствуешь... А других? Других ты чувствуешь? Дмитрий Николаевича, скажем? Вашего командира? Алексея, наконец? - Других?!.. - девушка на мгновение сосредоточилась и лицо ее вскоре озарилось неподдельной радостью и ликованием. - Других чувствую... Чувствую... Всех. Всех кроме Даяны, Светланы и Клауса. - Слава богу, - облегченно вздохнул Герман, прижимая к себе девушку. Значит еще не все потеряно. Это радует. Девушка улыбнулась ему в ответ и вдруг, ни с того ни с сего, спросила: - А ты сам-то кого-нибудь чувствуешь? Герман неуверенно пожал плечами, не зная что и ответить. - Тебя вот точно чувствую, - наконец признался он. - А других... Даже не знаю...Хотя нет, подожди, у меня такое ощущение, что... Фигура девушки неожиданно вздрогнула, задрожала и начала стремительно таять. Герман испуганно вскинул брови и тупо уставился в холодное безмолвие и пустоту Транссфера. Он был один. Один среди серых скал, темноты и безжизненной пыли. Хотя... Герман насторожился, отчаянно вслушиваясь в тишину и смутно угадывая в ней чье-то навязчивое присутствие. - Ты все еще здесь, дорогая? - наконец набрался он смелости и громко прокричал прямо в лицо Транссфера. - Почему ты от меня прячешься? Что я такого сделал? Пустота ответила ему приглушенным шорохом и смутно различимой серой тенью. Герман пригляделся. Тень никак не могла принадлежать девушке. Она имела грубые и лишенные изящества формы, двигалась в его направлении почти бесшумно и как-то очень странно - мелкими перебежками и рывками. Наконец, тот, который был хозяином тени, вспыхнул приглушенным серым светом и предстал перед Германом в полном своем безобразии и комичной спеси. Это был Великий Ю-КУ. - Ну и что будем делать дальше, лейтенант? - с откровенным злорадством и цинизмом в голосе, произнес он прямо в лицо Герману. - Тоже, что и всегда ! Будем как-то жить дальше !? - чисто автоматически ответил Герман, смеривая пришельца гордым и равнодушным взглядом. - Боюсь, что не получится, лейтенант! - прорычал ему в ответ пришелец, принимая вызывающую позу и скрещивая на груди руки. -Не получится что? - разыгрывая из себя наивного простачка, поинтересовался Герман. - Не получится жить дальше. Не говоря уже о том, чтобы жить так, как ты это всегда делал ! - Почему? - искренне удивился Герман. Предложенная Великим Ю-КУ игра уже начинала ему нравится. Высокомерие его собеседника лишь только подогревало его любопытство и самолюбие, но отнюдь не заставляло воспринимать его угрозы всерьез. - Потому что, это конец. Конец твоей истории, - угрожающе прошипел пришелец. - И поверь мне, лейтенант, конец этот будет весьма для тебя печальным и неотвратимым. - Неужели?! - с наигранной дрожью в голосе, спросил Герман. - Может быть, мне кто-нибудь объяснит, что все это значит? Что же я такого сделал, что ты, Великий и Неподражаемый Ю-КУ, так на меня разобиделся? Наверное, что-то очень дерзкое и вероломное? - Ты, конечно, можешь злиться, лейтенант! Даже рвать на себе волосы ! Но теперь уже ничего не изменишь! - с дешевой жалостью и великодушием в голосе, продолжал пришелец. - Во-первых, потому что ты мне просто-напросто надоел. Я больше не намерен терпеть твои бесконечные выходки, своеволие и ненасытные амбиции. Во-вторых, в транссфере не может одновременно быть две сущности, способные "не спать" по собственной воле. И, наконец, в-третьих, ты сам уже все решил. Причем за нас обоих. Ты сам себя уничтожил. Причем добровольно. Твой корабль разлетелся на мелкие куски на глазах всех твоих друзей. И ты это сделал сознательно. Так что, для всех твоих собратьев, кто остался в Городе Бесконечных Грез - ты безнадежно мертв. Даже в их памяти. Твоя самка была права: в транссфере надо быть предельно осторожным со своими мыслями и чувствами. Потому что они способны не только принести тебе радость и вдохновение, но также и погубить. Жаль только, что теперь у тебя уже нет и никогда не будет возможности к этому привыкнуть. Даже если ты очень этого захочешь... - Э, нет - решительно произнес Герман. - Так дело не пойдет ! Давай-ка во всем разберемся, причем начнем с самого начала. Кто ты такой, и почему ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне? - Я тот, "кто не спит" и принимает решения ! - гордо заявил пришелец. - А ты один из тех, кто мои решения должен исполнять. Причем в точности и беспрекословно! - Надо же, - не удержался от сарказма в голосе Герман. - А я то думал, что ты всего лишь завернутая в ткань обезьяна, пусть даже мудрая и не лишенная спеси. А ведь оказывается, что я был не прав. Я заблуждался. Причем искренне и глубоко. Наверное, мне стоит раскаяться во всех моих опрометчивых мыслях и поступках. А еще попросить у тебя извинения. Извинения за то, что я не разглядел в тебе Хозяина и оказался для тебя недостойным Рабом и прислугой. Вот ведь оно как бывает?! - Я рад, что ты наконец-то все это понял. Причем понял это сам, без посторонней, то есть моей, помощи. "Лучше поздно, чем никогда!" - кажется так говорят у вас на Земле в подобных случаях?! - торжественно произнес Великий Ю-КУ к немалому и, к тому же, искреннему удивлению Германа. - Но, все равно, это ровным счетом ничего не меняет. Ты обречен! Последние мгновения твоего бытия сочтены. Потому что я так решил. Я, один из Властелинов Вселенной и верноподданный Вечности ! - Ты меня приговорил к смерти? - вызывающе переспросил Герман. - Какая неожиданная новость. Может быть ты даже хочешь вызвать меня на поединок? Это даже смешно! Я, почти профессиональный убийца, на совести которого не одна сотня загубленных жизней, и ты - жалкая пародия на разумное существо ?! Ты действительно так веришь в свои силы и могущество? - Никакого поединка не будет, - холодно отрезал Великий Ю-КУ, с трудом скрывая свою ярость и негодование. - Все обстоит значительно проще, лейтенант. Как только мы договорим, я тут же разложу твою тщедушную и своенравную душонку на мелкие и никчемные составляющие. Ты раз и навсегда сольешься с Пустотой. У тебя больше никогда не будет никаких мыслей, воспоминаний и даже чувств. Ты просто станешь НИЧЕМ. О тебе больше никто и никогда даже не вспомнит. Даже твоя несуразная и уродливая самочка, в которой ты души не чаешь. Она тебя тоже забудет. Для нее у меня есть более интересная и увлекательная миссия. Надеюсь, что она полностью оправдает все мои надежды ! - Девушку ты трогать не смеешь ! - взорвался от злобы и ненависти Герман. - Она здесь ни причем. Все, что здесь происходит - это только между нами. - Ошибаешься, лейтенант, - грубо осадил его пришелец. - Твоя самка тоже сильно действует мне на нервы. И прежде всего, своей несуразной глупостью и наивностью. Вначале, я тоже хотел ее уничтожить. Так же, как и тебя. Но потом, все же решил изменить свои намерения. Я думаю сохранить ей право на Бытие и самостоятельные действия. Есть в ней нечто манящее и непредсказуемое. Знаешь, она чем-то похожа на тебя. Точно так же как ты верит только в то, во что ей хочется верить. И потому все ее поступки очень часто лишены разумной логики и здравого смысла. Может быть она именно та, кто поможет мне поближе узнать твоих собратьев - людей. Понять причину их безрассудных чувств и поступков. Ну, и к тому же, в любой игре обязательно должен присутствовать фактор случайности. Ну, хотя бы для колорита и яркости. - Колориту и яркости захотелось, образина?! - в сердцах выругался в адрес пришельца Герман. - Ладно, будет тебе и то, и другое ! Ты еще не знаешь, что такое Герман Леваневский в гневе и ярости. Ты еще не знаешь, что бывает с теми, кто переходит ему дорогу. И, к тому же, хватает его при этом за горло. Как мне тебя жаль, пришелец ! Ты даже сам не представляешь, какого страшного и жестокого Демона ты во мне разбудил ! Великий Ю-КУ принял вызов Германа холодно и надменно. Герману даже показалось, что пришелец улыбается. Улыбается грубо и и без всякой тени смущения. Улыбается так, как может улыбаться палач в присутствии своей дерзкой и непокорной жертвы. Неожиданно, несуразный балахон пришельца заструился новыми складками и из мрачных недр сверкнул ядовитый как змеиное жало взгляд. Герман чисто инстинктивно отпрянул назад и чуть было не потерял равновесия. Чудом удержавшись на ногах, он вновь резко выпрямился и приготовился к новой атаке пришельца. - Однако, ты вновь и вновь меня удивляешь, лейтенант ! - растерянно произнес пришелец, и в его голосе заскользила робкая тень удивления и оторопи. - Почему ты не падаешь на колени и не молишь о пощаде, лейтенант ? Я бы на твоем месте, поступил именно так ! - Предпочитаю всегда быть на своем собственном месте... и разговаривать стоя! - огрызнулся Герман. - Тем более, что бы я ни сделал, это все равно ровным счетом ничего не изменит. Ведь так?! - А ты не так глуп и наивен, каким хочешь казаться ! - согласился пришелец, теряя терпение. - Но, ты абсолютно прав ! Что бы ты не сделал, это ровным счетом ничего не изменит. Не в моих правилах кого либо прощать. Тем более, такую примитивную и дерзкую тварь, как ты. Другими словами, приготовься к смерти, землянин. - Я к ней уже готов последние лет сорок ! Этим ты меня не удивишь, образина ! - гордо парировал Герман, старательно делая ударение на последнем слове. - И ты даже ни о чем не хочешь меня спросить, на прощание, лейтенант? сделал вид, что пропустил оскорбление Германа мимо своих ушей пришелец. - Конечно, нет ! - уверенно соврал Герман. - К тому же, зачем? Ты же все равно не ответишь?! - Конечно, не отвечу, - подтвердил пришелец, но уже через секунду его голос неожиданно смягчился и приобрел трогательную окраску. - Хотя... Почему нет?! Разве это к чему то меня обязывает?! - То есть?! - пришла очередь опешить и удивиться Герману. - Кажется, я вновь готов изменить свое решение, - неуверенно пробурчал себе под нос пришелец, самым невероятным образом сменяя свой гнев на милость. - Более того, я уже не жажду твоей смерти так сильно, как прежде ... Так что, живи. Мне не нужна твоя жизнь. Оставь ее себе. Германа прошиб холодный пот. Он резко изменился в лице и, быть может впервые в жизни, почувствовал себя положенным на обе лопатки. Между тем, фигура пришельца чуть заметно шевельнулась и начала быстро тускнеть. Еще через мгновение Великий Ю-КУ решительно повернулся к Герману спиной и семенящей походкой направился от него прочь, в мрачную пустоту и безмолвие Транссфера. Герман вновь остался один. Ровным счетом ничего не понимая и судорожно роясь в своем сознании в поисках ключа ко всему случившемуся. Так продолжалось целую Вечность. Наконец, ему все же надоело терзать себя самыми немыслимыми предположениями и выводами. И он успокоился. Вот тут-то все и началось. Огненный смерч, сначала робким язычком пламени, а затем и всей своей неудержимой мощью, ворвался в его сознание, безжалостно и дерзко круша все и вся на своем пути. Все вокруг и внутри Германа закружилось в смертоносном водовороте мельчайших частиц из разорванных в клочья мыслей. Его, прежде казавшиеся непреклонными, сила духа и воля шаг за шагом уступали дорогу противнику, сдавая почти без боя один уровень памяти и сознания за другим. В эти мгновения Герман чувствовал себя беззащитной песчинкой, оказавшейся в самом эпицентре Ядерного взрыва. Его собственное "я" мотало из стороны в сторону. То подбрасывало вверх, в ослепительные объятия Разума и Сознания. То столь же неудержимо швыряло вниз в самые сокровенные пропасти и ущелья его памяти и инстинктов. Герман вначале был не в силах чему либо сопротивляться. Его незримый враг, а то, что это был именно Великий Ю-КУ, в этом Герман уже мало сомневался, самозабвенно праздновал победу. В его, Германа, власти все еще оставались самые дорогие и важные для него мысли и чаяния. Однако силы их самоотверженных защитников таяли прямо на глазах, открывая тем самым дорогу к еще более страшным и чудовищным по размаху последствиям. "Ты Человек ! У тебя есть Воля и Сила ! Ты все можешь, и главное, должен ! "- неожиданно ворвался в то, что осталось от сознания Германа, ровный и спокойный Голос. Герман насторожился. Голос показался ему знакомым. Но чем он, пусть даже такой спокойный и уверенный, мог ему помочь в этой смертельной схватке?! Герман на мгновение задумался. "Ты должен в себя поверить ! Ты все можешь. - вновь вернулся и громко заявил о себе Голос. - Ты можешь даже большее ! Потому что ты..." Герман неожиданно разозлился. Разозлился не на шутку. Разозлился от отчаяния и безысходности. Разозлился от того, что Голос был прав, задевая его гордость и самолюбие. Разозлился и... поверил в победу ! Даже несмотря на то, что в его сознании уже не оставалось ни одного живого и невредимого мнемокварка. Даже несмотря на то, что в самых дальних и сокровенных закоулках его памяти безраздельно хозяйничал Чужой и Безжалостный Разум. Даже несмотря на то, что его Воля была подавлена, а прежде покорные ему чувства в неудержимом страхе и панике разбегались в разные стороны. Герман вздрогнул всем своим существом и... взял себя в руки ! Он вновь был прежним Германом. Бесстрашным Бойцом и Отчаянным Человеком. Тем самым Германом, которого ничто и никогда не было способно вывести из равновесия, не говоря уже о том, чтобы запугать и заставить рухнуть на колени. "Ты достоин своей Судьбы ! Мы никогда в этом не сомневались! - уже в следующее мгновение произнес в его адрес Голос. - Потому что ты один из нас. Хотя и другой. Необычный и еще никем никогда не узнанный !" Голос выдержал паузу, прежде чем закончить свою прощальную, загадочную и, вместе с тем, торжествующую фразу: "Последние и Первых приветствуют тебя, Странник ! Теперь и всегда, ты один из нас !" Голос умолк. Так же загадочно и неудержимо, как и возник прежде в сознании Германа. Все вокруг и внутри Германа как-то разом и без предупреждения вернулось на круги своя. Теперь уже ничто не напоминало о былом величии и мощи Голоса. Герман медленно приходил в себя, собирая свои мысли в единое целое. Живительная бодрость и решительность уверенно возвращались в его сознание и бытие. Наконец, Герман почувствовал, что его Разум снова в его полной и безраздельной власти. Но он почувствовал не только это... Но... Но еще и то, что теперь в его власти оказалось еще что-то. Подобное его собственному Разуму и чувствам. Подобное, но Чужое. Более примитивное и к тому же лишенное привычного буйства красок, ароматов и звучных мелодий. Это "что-то", судя по всему, тоже было Разумом. Со всеми присущими ему атрибутами и естеством: мыслеформами, уродливыми, но ясными; калейдоскопом эмоций, робких, тщедушных и недоразвитых, но все же имеющих место быть; необъятными лабиринтами памяти и мыслей, необычайно запутанными и ведущими Германа в никуда. Герман был на перепутье. Чужой "внутренний" мир простирался у самых его ног и ждал от него всего лишь первого шага. Этот мир был готов ему сразу и безропотно покориться. Рассказать ему самые свои сокровенные тайны и покорно распахнуть перед ним все свои самые запретные двери. Герману очень хотелось сделать этот самый шаг в чужом для него мире. Ему очень хотелось проникнуть в чужие для него тайны. Ему очень хотелось понять и подчинить себе чужую волю и устремления. Ведь он всегда был отчаянным и беспринципным искателем приключений. Он всегда и во всем шел напролом. Ему были чужды и неведомы интересы других. Он просто никогда не воспринимал их всерьез. Но все же, он так и не сделал этого самого шага. Хотя и сам не знал почему. Вместо этого, он неожиданно вспомнил про Транссфер и вновь оказался под его мрачной и безмолвной сенью.

* *

*

Все было на своих местах. Бездонная пустота и объятия вечности. Безмятежный покой и горькое одиночество. Бесконечно черный туман и замершие в оцепенении фотоны. Герман огляделся по сторонам, в поисках чего либо существенного, что все еще могло привлечь его внимание. Вокруг него ровным счетом ничего и никого не было. Как всегда. Он уже даже начал к этому привыкать и воспринимать как должное. Хотя... Герман уже знал, точнее чувствовал то, что именно произойдет дальше. "Сейчас я досчитаю до трех, и у меня под ногами возникнет серая пыль и бесконечно унылый пейзаж," - подумал он про себя. На счет " три" все предугаданное Германом уже существовало. "Когда я досчитаю до пяти, - продолжал затеянную им самим игру Герман. Вначале возникнет белесый туман, из застывшего света и времени, а вместе с ними вернутся и тени... Серебристая паутина фотонов медленно выплыла из небытия и жадно заполнила собой все пространство. Тени, подобно бдительным часовым, тоже не заставили себя слишком долго ждать. "Ну а теперь, - оживился Герман. - Господин пришелец - Ваш выход. Вы как всегда придете из темноты, зашуршите за моей спиной своим дурацким балахоном, даже не подумаете о том, чтобы со мной поздороваться и сразу же начнете мне угрожать! " Легкий, зловещий шорох не замедлил раздаться как раз за спиной Германа. Великий Ю-КУ беззвучно выскользнул из объятий пустоты и,... не дойдя до Германа нескольких шагов, неожиданно рухнул перед ним на колени и неподвижно замер в этой дурацкой позе. Герман удивленно вскинул брови, совсем не ожидая подобного поворота событий, и первым заговорил с пришельцем: - Кажется, я что-то пропустил?! Похоже, что-то очень важное ! - слегка раздосадованный своей ошибкой в предсказании событий, произнес Герман в лицо пришельцу. - Вы ничего мне не хотите сказать, Великий Ю-КУ? - Я просто не смею, - подавленно и робко ответил тот. - Раб не в праве заговаривать первым со своим хозяином. Он должен быть покорным. - Это что-то новенькое, - усмехнулся Герман, не веря своим ушам. - Еще совсем недавно, если мне не изменяет память, все было с точностью до наоборот. Именно Вы мнили себя полновластным Хозяином, а меня считали безропотной и бесправной тварью. Разве что-нибудь изменилось? - Очень многое, Странник! Очень многое, - с неподдельной дрожью и отторопью в голосе ответил пришелец. - Я знаю, что не заслуживаю твоего прощения. Я знаю, что совершил ошибку, дерзнув заглянуть в твою Душу, Странник, но... - И что же такое ты увидел в моей Душе? - бесцеремонно перебил его Герман. - Что именно? Что? Что заставило тебя упасть передо мной даже больше чем на колени?! Отвечай ! - Ничего..., - сдавленно ответил пришелец, весь как-то съежившись и, как казалось, готовый провалится сквозь землю. - Кроме того, что ты Странник ! - И это все? - недоумевая, переспросил Герман. - Да, это все. Больше ничего другого я не мог и, главное, не посмел увидеть ! Я и так зашел слишком далеко, не увидев, кто ты есть на самом деле в результате нашей первой встречи. - Тело пришельца вздрогнуло от напряжения и страха. - Ты был так похож на своих соплеменников... Извини, на этих примитивных тварей, которых ты называешь людьми. И я допустил роковую ошибку. Я посмел встать у тебя на пути. Я посмел даже тебя оскорбить и попытаться подвергнуть сканированию твои мысли. Я знаю, что заслужил самую суровую кару за свою неслыханную дерзость и вероломство. Теперь я у твоих ног и молю тебя о пощаде. Дозволь мне остаться в этом мире. Я не хочу навсегда уйти в Пустоту и Безмолвие. Я очень дорожу своей Жизнью и Памятью. Будь же ко мне милосерден, Странник. Я не стою твоего гнева и ярости. Я - ничтожная тварь и ей же и останусь во веки веков. - Почему ты все последнее время называешь меня Странником? - не удержался от вопроса Герман. - Потому что ты один из них. Ты один из Хранителей вечности. И вся Вселенная считает за честь тебе подчиняться ! Я еще раз проклинаю себя за то, что не понял этого сразу ! - голос пришельца зазвучал заискивающе и, в тоже время, подавлено и робко, как будто его хозяин был действительно перепуган до смерти и на полном серьезе готовился к смерти. - Ладно. Кажется так мы ничего не достигнем, - без особого энтузиазма смирился со своей "великой" миссией Герман. - Оставим Странников в покое. Кажется, ты не хочешь или не можешь обсуждать эту тему со мной. Тогда, ответь мне пожалуйста на другой вопрос... Герман замялся, прежде чем продолжить: - Кто такой ты? Только не надо мне снова морочить голову фразами типа того, что "ты тот, который никогда не спит" ! - У меня даже в мыслях такого не было, чтобы морочить тебе голову, Странник! - поспешил с ответом Великий Ю-КУ. - Тем более, что все мои мысли, прошлые, настоящие и будущие - всецело и безраздельно принадлежат тебе. Я не могу понять, почему ты не хочешь узнать их сам, просто подчинив своей воле мой разум и память?! Пришелец испуганно заглянул в глаза Германа и в его бездонных черных зрачках засверкали искры невыносимой боли и ужаса. - Но это твое дело. Если ты так хочешь, - взяв себя в руки, продолжал пришелец, - я не смею тебе перечить. Я должен выполнить твою волю. Иначе меня ждет Пустота. Холодная и бесконечная. Как Вселенная. - Оставим Вселенную и Пустоту в покое, - перебил его Герман, жестом предлагая подняться с земли. - Ты так и не ответил на мой вопрос. Кто ты есть на самом деле? - Я всего лишь простой смертный. Биологическая особь тринадцатого уровня развития. Один из тех немногих протогуманоидов, что все еще сохранились в этой части Вселенной, - скороговоркой ответил пришелец. - Моя раса появилась в Галактике почти одновременно с твоей, Странник. Хотя, и несколько позже. Мы никому не желаем зла. Мы многого достигли в процессе развития своей цивилизации и готовы всем этим поделиться с любым из известных нам народов. Причем, безвозмездно. Мы ненавидим насилие и алчность. Мы хотим только одного - чтобы все расы во Вселенной жили дружно и счастливо. И чтобы никто и никогда не испытывал страданий от того, что не смог удовлетворить свои желания и благие помыслы. - Хорошо! Допустим ты говоришь правду... При этих словах пришельца передернуло. Герман сделал вид, что не заметил его реакции на его слова и уверенно продолжал допрос: - Тогда ответь мне, почему ты покинул свой народ, насколько я понял, очень древний и живущий в полном благополучии, и оказался здесь, на самом краю света. В мире, где нет и не может быть пространства и времени. И, вместе с ними - будущего ! - Так распорядилась Судьба! - Это не ответ ! - возмущенно перебил пришельца Герман. - Хорошо! - покорно согласился пришелец. - Ты как всегда прав, Странник. Хотя, в отличии от тебя, Судьбы мира мне неподвластны. Я просто совершил свою очередную ошибку. И за это жестоко поплатился. Я дерзнул посетить планету, которую ты все еще называешь своей. И так и не смог вернуться домой. Всему виной оказался Транссфер. Я стал его пленником и уже ничего не могу с этим поделать. - Так же как и я, - в задумчивости проговорил Герман, вспоминая про Землю и в сердцах проклиная Транссфер. - Ты нет ! - неожиданно оживился пришелец. - Странники вольны делать все, что считают нужным. Они неподвластны обстоятельствам. Их могущество безгранично. И если ты, все еще находишься здесь, значит ты этого почему-то хочешь. А еще, ты почему-то упорно продолжаешь скрывать, что ты Странник. Почему - мне неведомо. Но это твоя воля. Я не смею тебя об этом спрашивать. - Даже так? - недоверчиво переспросил пришельца Герман. - Значит, ты и в правду веришь в то, что в любую секунду я могу покинуть транссфер и вернуться на Землю? - И ты и я это знаем, - с готовностью подтвердил пришелец, медленно, но верно приходя в себя и возвращая своему голосу былую уверенность. - Нет, этого не может быть! - уверенно заявил Герман. - Это бред какой-то. Так просто все не бывает. Иначе... Герман представил себе "Иуду", миллиарды световых лет, отделяющих его сейчас от Земли, ласковое Солнце, настоящий золотой песок, океан, птиц и ... Звезды засверкали у него прямо над головой. До боли знакомый оранжевый шар неожиданно вспыхнул и заструился сиянием по правую его руку. Серебристый диск Луны, самой что ни на есть настоящей, на какое-то мгновение преградил ему дорогу, а затем также стремительно растворился в белоснежной дымке облаков. Еще мгновение, и он оказался на Земле. Среди людей. Живых и потому беззащитных. Среди океана запахов и звуков. Среди тепла и уюта. Среди... Герман тряхнул головой и снова вернулся в Транссфер. То, что мгновение назад с ним случилось, не было наваждением. Все это было вполне реально. А значит, пришелец его не обманывал. Значит, Герман действительно стал кем-то, или чем-то, другим. Безгранично могущественным и сильным. Почти, а может быть, и полностью Богом. Тем, кто был не подвластен стихиям и власти Космоса. В это было очень трудно поверить, но... - Если все так просто, - зачарованно произнес он, - то значит, я даром теряю время. Мне незачем больше здесь оставаться. Я и так устал от всего этого гнетущего безмолвия и однообразия. Значит... Герман не договорил. Тревожная догадка неожиданно заскользила в его сознании. - Ты сказал, что был на Земле? - обрушил он на голову пришельца свой очередной бестактный вопрос. - Был ! - с готовностью подтвердил тот. - Зачем? - оживился Герман. - Это была моя миссия. Я должен был все увидеть своими глазами, вернуться обратно на свою планету и рассказать все, что я узнал другим. - Узнал что? - Узнал то, чем стала Земля с того момента как мы ее последний раз покинули. - Так значит, представители твоего народа уже однажды посещали Землю? - Не только посещали, но даже основали на ней довольно многочисленную колонию. Кажется, вы люди, точнее те, которых ты считаешь равными себе, назвали нашу колонию Атлантидой. Или чем-то вроде этого. Это было так давно. Вряд ли кто на Земле сейчас помнит про то, что тогда случилось. - Интересно! - ухмыльнулся Герман, довольный тем что наконец узнал от пришельца нечто необычное и для него новое про родную планету. - Так что же тогда случилось? - Ровным счетом ничего, Странник. Мы просто не знали, что эта планета находится под Вашим покровительством. Иначе бы, мы никогда не прилетели на Землю и не стали бы устанавливать там своих законы. - Законы? - недоумевая перебил пришельца Герман. - Ты мне о них ничего не говорил. Твой же народ, с твоих же собственных слов, стремиться к тому, чтобы все расы во Вселенной жили дружно и счастливо. О каких тогда законах идет речь? Ведь каждый счастлив по своему, не так ли? И никто не в праве заставить его жить по другому. - Я не смею с тобой спорить, Странник. Но все не так просто, как ты говоришь или хочешь сказать с одной лишь тебе ведомой целью! - уверенно возразил ему пришелец. - Когда первые транспортные корабли с РРР-тауь прибыли на Землю, народы, ее населявшие, жили в пещерах и ходили в шкурах. Люди были дики и необразованны. И, как следствие этого, испытывали невыносимые страдания от холода, голода и болезней. Мы подарили им другой мир. Светлый и счастливый. Но они почему-то отказались от наших даров и почему-то очень враждебно встретили колонистов. - Что же случилось потом? Вы их всех уничтожили, не так ли? - Нет, не так, - обиженно ответил пришелец. - Мой народ всегда был противником насилия и, прежде всего, войн. Но Атлантида, все же погибла. Ее уничтожили не мы... а Вы, Странники. Зачем, нам так до сих пор и неведомо. А еще, вы начали после этого Большую Галактическую войну. В результате которой от всего моего народа осталась жалкая горстка мужчин и женщин, надолго изолированных от всего мира на родной планете. Вот почему я согласился выполнить поручение Центрального Галактического Союза и в качестве разведчика оказался на Земле. Ты должен меня понять, Странник. Это был мой долг. - Что-что, а вот такое понятие, как долг, мне объяснять не надо ! миролюбиво заключил Герман. - Все, что ты рассказал, очень и очень интересно. Хотя, и не совсем понятно... Герман замялся, стараясь, с одной стороны, не делать раньше времени выводов по поводу несколько, с его точки зрения, жестокого и необъяснимого поведения Странников во всей этой истории. С другой стороны, раз уж этот пришелец действительно считает его почти что богом, ни в коем случае его не разочаровывать вплоть до выяснения всех обстоятельств дела. - Ладно, будем считать, что все твои объяснения мною приняты,- наконец, твердо произнес он. - Думаю, настала пора нам расстаться. Раз и навсегда. При этих словах пришелец испуганно вздрогнул и пал ниц, ожидая неминуемой кары. - Нет, нет, ты меня не понял, Великий Ю-КУ, - поспешил его успокоить Герман, устремляясь к его распростертому телу и насильно поднимая его с земли. - Я совсем не собираюсь превращать твою Душу в Пустоту. " Тем более, что даже и не представляю, как это все выглядит на практике," - резонно заметил он при этом про себя. - Но все же, я собираюсь навсегда покинуть этот мир, - продолжал он уже вслух. - Честно говоря, он мне надоел. И раз уж я, кстати, с твоей помощью, больше не являюсь пленником транссфера, то почему бы мне не вернуться обратно на Землю? Разве что-то может меня еще здесь удержать? - Так значит, я могу уйти? - между тем, недоверчиво и робко переспросил пришелец. - Ты, Странник, сохраняешь мне жизнь и надежды на будущее? - Конечно! - с готовностью подтвердил Герман. - Только не так быстро ! В его голове неожиданно вспыхнула и замерцала сумасшедшая мысль, точнее желание. Вначале он попытался его всячески подавить, но потом смирился с ним как с данностью и твердо добавил в адрес не на шутку перепуганного пришельца: - Есть один вопрос, не получив ответ на который, я не могу тебя отпустить . Будем считать это моей прихотью, но все же... Никто и никогда из моих соплеменников не видел того, как вы пришельцы выглядите на самом деле. Я имею ввиду, чисто внешне. Без этих дурацких скафандров и балахонов. Неужели вы так сильно отличаетесь от нас, людей... то есть, я хотел сказать, Странников? Пришелец покорно кивнул и с наигранной легкостью сбросил со своих плеч свое странное и несуразное одеяние. Герман замер в оцепенении. Перед ним было нечто, лишь отдаленно напоминавшее человеческое существо. Оно имело грязно-фиолетовый цвет, непропорционально большую голову, в форме раздувшегося яйца. Черные, на выкате глаза. Чем-то напоминавшие глаза пресмыкающихся и к тому же лишенные малейшего намека на ресницы и брови. Длинные, почти достающие до земли конечности, и, что самое невероятное - полупрозрачный плащ или накидку, оказавшуюся на поверку аккуратно сложенными и ярко блестевшими чешуей крыльями. - Ну, кажется именно так на Земле всегда и представляли настоящих Демонов ?! - не без тени сарказма в голосе, произнес пришелец, вновь заворачиваясь с головы до ног в свой несуразный балахон. - Я тебя очень сильно шокировал, Странник? Хотя, зачем я спрашиваю. Ты же знал все это и раньше, не так ли. Твои глаза не ведают преграды. Ты способен видеть недра звезд и чужие души. Но ты очень необычный Странник. Ты почему-то не хочешь или не любишь пользоваться своим могуществом. Ты изображаешь из себя обычного человека, хотя таковым и не являешься. Скажи мне, почему ты это делаешь? Ты все еще зол на меня и хочешь лишний раз убедится в моей покорности, не так ли? Герман неуверенно хмыкнул и на всякий случай сурово сдвинул брови, давая тем самым пришельцу понять, что их разговор окончен. Великий Ю-КУ понял его правильно и больше уже не решился ему перечить. Вместо этого, он попятился спиной в спасительную темноту и в какие-то считанные мгновения его фигура растаяла в воздухе. Но прежде чем, навсегда исчезнуть из жизни Германа, Великий Ю-КУ поделился с ним, пусть и неосознанно и помимо своей воли, кое-какими своими мыслями. " Странники никогда не предупреждают о своем появлении и, потому никогда не прощаются, - зазвучал в сознании Германа раздраженно-подавленный голос пришельца. - Потому что их путь одинок и бесконечен. Они существуют только ради себя самих и Вечности. В этом секрет их Могущества и Силы. А еще, власти над Судьбой и Вселенной. Власти, которая не может принадлежать никому, кроме Странников. Власти, которую никто у них не может ни отнять, ни принять...!" " Интересно, что именно он хотел этим сказать? - упорно продолжал думать про себя Герман, оставшись в гордом одиночестве. - Только лишь то, что Странники неуязвимы и всемогущи?! Пожалуй, нет. Это можно было сформулировать значительно проще... То, что мы с ним когда-нибудь еще раз встретимся, и потому мне не имело смысла прощаться?! Очень может быть, но все это и так само собой разумеется... Тогда что? " У Германа никак не выходила из головы последняя фраза из прощального монолога Ю-КУ. Какое-то странное чувство подсказывало ему, что пришелец сказал, точнее исторг ее из своего сознания, совсем не случайно. " Власти над Судьбой и Вселенной, - мысленно повторил про себя Герман, старательно вдумываясь в каждое слово. - Власти, которая не может принадлежать никому, кроме Странников. Власти, которую никто у них не может ни отнять, ни принять...!" На первый взгляд, все выглядело достаточно просто и понятно. И, главное, никак не противоречило ничему, из уже известного Герману о Странниках. Причем, известному от пришельца, который, несмотря на свою демонстративную лояльность и раболепие, все же продолжал его люто ненавидеть. В чем же тогда состояла его месть? Неужели... Германа неожиданно осенило. Он наконец понял, что именно хотел ему сказать пришелец. И, главное, зачем он это сделал. Да, пожалуй, еще никогда в жизни Герман не сталкивался со столь изощренной формой жесткости и коварства. Да, конечно, пришелец был не в состоянии хоть чем-то навредить ему, Герману, но... Что ему мешало обрушить свой гнев и злобу на тех, кто все еще был в его власти и не был способен оказать достойное сопротивление. "Власти, которую никто у них не может ни отнять, ни принять...!"- именно в этой фразе, точнее, теперь уже известном Герману законе Бытия Странников, и крылась разгадка слов пришельца. А значит, значит... Герман в отчаянии схватился руками за голову и принялся нервно расхаживать взад-вперед, не находя себе места. Неужели, он больше уже никогда ЕЕ не увидит?! Неужели между ними теперь навсегда распростерлась бездонная пропасть Вечности и холодная незыблемость законов Космоса?! Неужели, ничего уже нельзя исправить?! Даже ему, теперь уже одному из самых могущественных существ во Вселенной?! Если, конечно, все то, что сказал Великий Ю-КУ правда. Как то, что Странники существуют на самом деле... И то, что Герман, теперь уже один из них... И то, что их могущество настолько безгранично и велико...что он уже не вправе быть самим собой. Просто Германом Леваневским. Отчаянным авантюристом и в, общем-то, неплохим, хотя и не совсем обычным, человеком. Человеком. А не мессией ! Человеком, которому свойственно сомневаться, страдать, любить, наконец, а не... "Это все правда, Странник ! Ты теперь действительно один из нас !" вновь бесцеремонно и грубо ворвался в его сознание Голос. Но, теперь, Герман уже точно знал, чей именно. И Голос, судя по всему, тоже знал то, что Герман об этом знает. "Тот, кто когда-то называл себя Германом, - продолжал громко и властно вещать Голос. - Ты и так слишком долго задержался в этом примитивном мире. Тебе здесь уже больше нечего делать. Ты достойно прошел через все испытания и заслуженно стал тем, кем ты сейчас являешься. Оставь все свои сомнения. Ты больше не должен поддаваться чувствам. Все время сомневаться, страдать, тратить себя на бессмысленные поиска покоя и счастья - это удел слабых и беззащитных людишек. Ты теперь уже не один из них. Они даже не достойны твоего внимания. Потому что в твоих руках судьбы Вселенной ! И любой смертный существует в этом мире только лишь для того, чтобы четко и безропотно выполнять все твои решения. Ты же теперь вправе безжалостно судить и карать всякого, кто отказывается следовать твоей воле и желаниям ! Ты больше не Человек. Ты Странник! " " А если, я не хочу этого? - неожиданно дерзко и вызывающе возразил Герман Голосу. - Если я хочу остаться Человеком?! Если мне не нужны Ваши безграничные Власть и Величие?! Если я не хочу решать судьбы Вселенной... Если я, в конце концов, просто хочу любить, страдать, сомневаться, искать, ошибаться и самому же за все это отвечать?! Что тогда?" "Тогда ты навечно останешься пленником Транссфера, Странник. Причем по собственной воле ! - твердо, но безропотно продолжал Голос. - Подумай, прежде чем принять свое окончательное решение. Ты отказываешься от своего места в Вечности! От Абсолютной Истины ! От мира таких же, как ты ! Поверь мне, ты теряешь слишком много, чтобы относится к этому легкомысленно. А что ты собираешься получить в замен? Бесконечное познание уже открытых тобою истин?! Любовь и уважение людей, которые существуют только лишь в твоем воображении?! События, которые уже имели место быть и потому никак не способные подарить тебе новый опыт и знания?! Стоит ли это того, чтобы отказываться от настоящего Будущего и своей Великой миссии в нем? " - Наверное, стоит! - уверенно произнес Герман уже в полный голос. Стоит! Хотя бы потому, что это все же мое собственное решение. Мое, а не Судьбы. Или еще кого, или чего бы то ни было покруче ! "Что ж, пусть будет так, как ты хочешь ! Пусть будет по твоему, неожиданно легко согласился с ним Голос. - Это твое решение. Может быть, однажды ты его все же изменишь. Мы, Странники, готовы ждать. Ждать того момента, когда ты решишь все же к нам присоединиться. Присоединиться, как равный. У тебя на это впереди целая вечность. И только ты один вправе решать, как ею распорядиться. Ведь ты теперь один из ее Хранителей. Тебя, как и нас, породил Космос, и уже никто и никогда не сможет это изменить. Разве что ты сам. Только помни. Ты уже никогда не сможешь быть обычным Человеком. Ты будешь всегда оставаться Странником. Пусть даже не совсем таким, как мы все. Может быть, это даже к лучшему... " Голос умолк. Герман совсем не жалел о том, что это случилось. Он, вообще, никогда и ни о чем не жалел. Потому что считал, что любое событие может случится только лишь однажды. И вряд ли стоит тратить усилия на то, чтобы что-то исправлять, корректировать, переигрывать. Ведь никому, даже Страннику, не дано повернуть время вспять. Потому что оно, время, на самом деле не существует. Оно лишь плод нашего воображения. То, что мы сами для себя придумали, стараясь хоть как-то упорядочить ход событий и достоверность фактов.

* *

*

Герман шел в никуда. Он просто шел, без всякой цели и направления. Шел, полностью погруженный в свои мысли и беспорядочные воспоминания. Шел, хотя ему, теперь уже Страннику, это было не свойственно. Ему достаточно было просто захотеть, и он тут же оказался бы в любой из самых что ни на есть укромных и далеких уголках Вселенной... Или же неподвижно повиснуть в воздухе, на расстоянии полуметра от мнимой поверхности транссфера... Или же завалится на спину, полностью расслабиться и медленно дрейфовать в любом из известных и даже неведомых ему направлений... Но он почему-то ничего из этого не хотел. Он все мог, но ничего не хотел. Его утонченный Разум бездействовал. Чувства лихорадочно сводили счеты друг с другом. Мысли отчаянно путались и время от времени замыкались сами в себе. Неожиданно он встретил ЕЕ. Она шла ему навстречу, все такая же прекрасная, как всегда и, в тоже время, непредсказуемая и желанная. - Привет, - вежливо поздоровался он, почувствовав в ту же секунду прилив сил и жизненной энергии. - А я думал, что мы уже больше никогда не встретимся. - Ты всегда почему-то именно так и думаешь, - обиженно ответила ОНА. - Нет, это совсем другое. Теперь я уже не знаю что такое всегда! неуверенно возразил он и чуть слышно добавил. - Потому что я Странник! - Я это знаю, - без тени замешательства, произнесли ее милые губки. - Я знала это всегда. Даже в момент нашей первой встречи. - Так не бывает, - недоверчиво и все еще грустно сказал Герман. - Ты не могла узнать об этом раньше меня. - Могла ! - уверенно ответила ОНА, прижимаясь лицом к его груди. - Почему же тогда не сказала? - спросил он, совсем не надеясь услышать ничего в ответ. - А ты никогда и не спрашивал, - резонно заметила ОНА. - Ты вообще не любишь задавать вопросы. Ведь так? - Не совсем, - беззастенчиво соврал он, отчаянно краснея. - Я просто никогда не верю в искренность ответов на них. - Значит, ты вообще никому и никогда не веришь, - медленно проговорила она с легким волнением в голосе. - Даже мне? - Тебе верю, - опять соврал он, хотя в этот раз ему показалось, что он все же говорил искренне. - Тогда, почему ты не веришь другим, - не унималась ОНА. - Потому что, я, увы, уже не Человек ! - печально ответил он, совсем не желая вызвать у НЕЕ жалость и сострадание. - Я теперь, а, может быть, и всегда был другим. - Я тоже ! - неожиданно заявила она. - Разве ты этого так до сих пор и не понял? Германа как будто ударило молнией или обожгло раскаленным железом. В одно мгновение он как-то разом и окончательно пришел в себя. Его прежде дремавший Разум насторожился. Мысли выстроились в безупречный ряд. Чувства резко обострились. И, очень даже может быть, что его сердце неожиданно вздрогнуло и забилось в бешенном темпе. - Не может быть! - с трудом переводя дыхание, громко воскликнул. - И ты все это время молчала? - Так получилось, - начала растерянно оправдываться она. - Ты был все равно не готов меня выслушать. Не говоря уже о том, чтобы понять ! Ведь так ! - Пожалуй, - без особого энтузиазма согласился он. - Но все же, скажи мне, только честно, ты меня не разыгрываешь? - Хорошо! - рассердилась она. - Ты мне не веришь? Хочешь доказательств, да? - Ну если это тебя так обижает, то... - замялся он, не в силах продолжить фразу. - Нет почему же ! Изволь ! - не унималась девушка. - Ты хочешь знать, та ли я на самом деле, за кого себя выдаю?! Пожалуйста ! Совсем незадолго до того, как ты меня встретил, ты разговаривал с Одним из Последних. Ведь так ?! И он тебя выбрал. Выбрал из всех нас. Он даже назвал тебя Странником. То есть равным самому себе. Разве я не права? - Ты тоже слышала Голос? - растерянно переспросил он. - Значит, ты тоже Странник. - Нет! - замялась ОНА в нерешительности и сомнении. - То есть, я пока этого не знаю. - Но все же слышала наш разговор со Странником? - не сдавался Герман. Тогда почему? - Нет !- уверенно возразила ОНА. - Я ничего не слышала. Но я всегда знала, что однажды это должно будет случится. Не знала только когда и при каких обстоятельствах. - Как ты могла это знать? - упрямо отказывался верить в ее слова Герман. - То, о чем и как мы с ним говорили неведомо даже вашему Великому Ю-КУ. Нас не мог слышать никто другой, кроме равного нам. То есть такого же, как мы Странника. Не знаю почему, но я твердо уверен в этом. Если конечно, вся эта сцена с Великим Ю-КУ и Странником не была откровенным спектаклем, затеянным одним из них. - Нет, - продолжала упорно сопротивляться девушка. - Великий Ю-КУ здесь совсем ни причем. Ваш разговор с Последним из Первых состоялся на самом деле. И это не было спектаклем. Но, в тоже время, я честно не знаю о том, суждено ли мне когда либо действительно удостоится права быть такой же, как вы. То есть, стать Странником. Более того, именно тебе, а не мне, предстоит ответить на этот вопрос. Потому что ты не просто Странник. Ты тот, кто однажды должен стать Первым из Последних. Стать тем, кто увидит коллапс и крушение всей нашей Вселенной и кто создаст на ее обломках новый мир, который будет обязательно лучше прежнего. Но и это еще не все, ты единственный, кому будет дано право решать, как именно этот новый мир, то есть новая Вселенная, должна будет выглядеть. И кто удостоится великой чести строить его вместе с тобой. Я не знаю, захочешь ли ты выбрать именно меня для этой цели. Выбрать из миллионов, а может и миллиардов других. Безусловно, более достойных и лучших чем я. - Откуда ты все это знаешь, - не в силах прийти в себя от всего услышанного, перебил ЕЕ Герман. - Про Странников, при предстоящую гибель Вселенной, наконец, про меня? - Я думала, что ты это вспомнишь сам, - застенчиво краснея, ответила девушка. - Но ты так этого и не вспомнил. Ты вообще не любишь ни о чем вспоминать. Тем более обо мне и всем том, что со мной было связано. Герман открыл было рот, чтобы уверенно возразить ЕЕ обиду и обвинения, но неожиданно передумал. Так и застыв в этой нелепой позе - с разведенными в сторону руками, гримасой возмущения на своем лице и открытым ртом. В чем-то она действительно была права. Но только самую малость. И эта "самая малость" касалась ЕЕ самой. Чего греха таить, Герман не любил быть откровенным. Хотя и помнил все и вся, что когда-либо с ним происходило важного. Поэтому, даже припертый к стенке неопровержимыми доводами и доказательствами, он, как правило, искал свое спасение в том, что... кое-что упустил из своей памяти! В эти минуты, под пристальным взглядом ЕЕ томных и обиженных глаз, он не мог по старой привычке сослаться на свою забывчивость. Это было подло по отношению к НЕЙ. Да и к нему самому. Он судорожно копался в самых сокровенных закоулках своей памяти. Пока, наконец, не нашел то, что искал. Пока, наконец, не понял, где и когда девушка могла узнать про Странников не будучи одной из них. Он вспомнил все. И неожиданно понял, в чем именно допустил ошибку, отказав в доверии к словам девушки. Это была страшная, непростительная для него ошибка. Ведь он, Герман Леваневский, никогда в жизни не был на "Велесе-13". Он ничего не мог знать про проект "Прометей" и, уж тем более, самолично в нем участвовать. Он не был знаком с профессором Кольтом и никогда с ним не встречался. Было еще очень многое, чего он не мог и не делал. Хотя и знал об этом как очевидец и участник. Потому что, все это была ЕЕ жизнь. А не его собственная. Хотя он и помнил ее как часть своей. Но это было не так. Для него эта жизнь, прожитая девушкой, была щедрым и бесценным даром. И не более того. Даром, от которого он оказался не в силах отказаться. Даром, которым он так и не сумел надлежащим образом распорядится. Не говоря уже о том, чтобы относится к нему с должным уважением и благодарностью. - Да, конечно, ты наверное права, - попытался он исправить положение, прижимая к себе девушку. - Ты действительно могла знать про Странников и про все те события, которые произошли со мной в последнее время. Но, почему ты так уверена в том, что я и есть тот самый Первый из Последних, о котором так почти хором говорили все: и оба Странника и профессор Кольт? - Потому что я тебя люблю, - честно призналась девушка. - И любить кого-либо еще так же сильно и искренне я уже не смогу. Герман прослезился. Подобного с ним раньше не случалось. Если не считать тех скупых и горьких слезинок, которые были скромной и недостойной памятью о его погибших друзьях из эскадрильи "Падшие Ангелы". Но тогда это было по другому. Те скупые слезинки, тщательно перемешанные со злобой и ненавистью, не имели ничего общего с настоящими - нежными и сладострастными. - Значит, ты действительно все знала, - повторил Герман в пол голоса и, заметно помрачнев, добавил. - Тогда, тогда... Герман запнулся на полуслове, испытывая неподдельный страх и ужас перед той фразой, которую собирался произнести. - Тогда Великий Ю-КУ действительно добился своего, - наконец с трудом выдавил он из себя. - Он сумел победить Странника его же собственным оружием. Он поставил меня перед выбором между тобой, которую я люблю, и моим собственным Будущим. - Ты должен выбрать второе, - грустно, но уверенно перебила его ОНА. Несмотря ни на что ! Я знаю, что не смогу пережить подобного твоего выбора. Но так будет лучше для всех. Ты должен уйти и стать полноправным Странником... Девушка заплакала, не в силах более сдерживать свои эмоции. - Нет! Я останусь, - решительно возразил он. - Может быть, мой уход действительно будет более разумным и лучшим решением для всех. Но, не для меня самого. Потому что я перестану себя уважать. А это я уже однажды пробовал. Ничего путного из этого не получилось. Если не сказать большего ... - Что же тогда нам делать? - торопливо стирая слезы со своего лица, взмолилась девушка. - НАМ предстоит жить дальше. Жить так, как мы умеем и хотим это делать, специально сделав ударение на слове "мы", уверенно заявил Герман. Должен быть какой-то другой выход !? Иначе, мы бы с тобой здесь уже не беседовали. Вспомни про предсказание. Да, очень может быть, что ты все еще не Странник. Но однажды ты им обязательно станешь. Станешь даже большим чем Странник - Одной из Последних. И только я один, с твоих же собственных слов, вправе буду это решить. Точнее, я уже решил. Я не хочу другой жизни и другой Вселенной. В которых тебя не будет. Нравится это другим Странникам или нет - это уже их проблемы. Но заставить меня думать по другому, как я понял, они уже не в силах. Так что, нам больше ничего другого не остается, кроме как искать иной выход, пусть даже не самый простой и короткий, из создавшейся ситуации ! - Но где мы будем его искать? И, главное, как? - все еще отказываясь верить в свое неожиданное счастье, не унималась девушка. - Всегда и везде ! - первый раз почувствовав в себе Силу и Могущество Странника, твердо произнес Герман. - И неважно, сколько у нас займет это времени. Ведь впереди у нас целая Вечность. Какой бы однообразной и предсказуемой она не была !

* *

*

- С чего начнем? - робко спросила девушка, окончательно успокоившись, присаживаясь рядом с Германом и чисто инстинктивно приводя свое лицо и прическу в порядок. - С самого начала, - в задумчивости продекламировал он. - С самого, самого... - Итак, что мы хотим?! - задал он вопрос девушке и после томительной паузы сам же на него и ответил: - Вырваться из плена Транссфера и вернуться в реальный мир! В котором пространство и время все еще имеют какое-то значение. Девушка кивнула и чуть слышно добавила: - А как же другие? Даяна, академик, Светка, Грыва...? Они останутся здесь? Вечными пленниками своих воспоминаний? - Другие?! - не сразу понял ее беспокойства и переспросил Герман. Другие... Да, конечно, мы не можем их оставить здесь. Тем более, что они такие же, как мы... При слове "мы" Герман украдкой усмехнулся. -.. люди ! - аккуратно закончил он фразу, немного лукавя, но только лишь для того, чтобы никого не обидеть. - Если мы попали в этот мир все вместе, то и покинуть его мы сможем и должны тоже вместе. Девушка посмотрела на него с благодарностью. - Но что именно мы должны для этого сделать?! - невозмутимо продолжал он. - Я чувствую, что путь к нашему спасению где-то совсем рядом. Стоит до него только дотянуться и воспринять его всерьез. Но для этого нам надо собрать все звенья цепи в единое целое. Но еще важнее и первоочереднее, это хотя бы обнаружить эти самые звенья и попытаться понять их суть. - И как ты себе это представляешь? Ты обнаружил в транссфере нечто такое, что нам, другим людям, пока неизвестно? - оживилась девушка. - Нет1 Пока ничего такого особенного я не обнаружил, - честно признался Герман. - Но кажется, я знаю, где именно нужно искать?! - То есть?! - лицо девушки озарилось улыбкой и радостью. - Все очень просто, - пояснил он. - Все, что когда-либо происходило, происходит или произойдет в окружающем нас мире, в той или иной степени как-то связано с людьми. Иначе мы об этом просто бы не знали. Потому что было бы некому про это рассказывать. Ведь так? - Так, - согласилась девушка. - Если так, то любую, необходимую нам для принятия верного решения информацию следует искать внутри нас, - подытожил Герман. - Иного варианта я не вижу. Транссфер со всеми его выкрутасами нам в этом вопросе не помощник. Скорее даже противник. Ведь мы его пленники и ему не пристало делится с нами своими тайнами. Это было бы даже глупо с его стороны. - А как же Странники? - неожиданно спросила девушка. - Они-то ведь могут нам помочь?! - Могут, но не захотят, - возразил ей Герман. - Просто потому, что, во-первых, мы не стоим их внимания. Если конечно не считать только лишь тебя и меня. Во-вторых, как меня просветил Великий Ю-КУ, "Власть над Судьбой и Вселенной, которая принадлежит Странникам, нельзя у них ни отнять, ни передать кому бы то ни было другому !". То есть, другими словами, Странники никогда и ни в чем никому не помогают. Они существуют только лишь ради самих себя. Кстати, великий Ю-КУ, несмотря на всю его напыщенность и сладкие речи, придерживается аналогичной философии. Слегка задев пришельца, хотя бы всуе, Герман не смог удержаться от соблазна хоть как-то удовлетворить свою жажду мести и справедливости. - Кто же тогда нам, кроме тебя, способен помочь? - между тем несколько погрустнела девушка. - Только мы сами, - уверенно подтвердил Герман. - Больше никто! - Но как? - не унималась девушка. - Молча! - не совсем удачно пошутил Герман и поспешил исправиться. - В этом дурацком мире, где все неизменно и в то же время повторяется с завидным постоянством, в нашем распоряжении есть только память и опыт нашей прежней жизни. Поэтому каждый из нас должен спокойно сесть и постараться вспомнить все то, что нам показалось странным и необычным в тот момент, когда мы соприкоснулись с Транссфером. Не просто необычным, но таким, что никак не стыкуется с нашими воспоминаниями. Одним словом, нам надо найти в глубинах нашего сознания и памяти ответ на все волнующие нас вопросы. Другого выхода у нас нет. - Наверное, ты прав, - согласилась девушка. - Что же тогда конкретного ты собираешься сделать? - Я уже сказал, - возмутился Герман. - Спокойно сесть и трезво обдумать сложившуюся ситуацию. А еще попросить тебя и других сделать нечто подобное. Чем больше новой информации, пусть самой неожиданной и невероятной, мы получим - тем быстрее и надежнее мы найдем выход из создавшегося положения. Ты согласна помочь мне в этом? - Да, конечно, - подтвердила девушка. - Тогда, нам придется опять ненадолго расстаться! - Почему? - Ты снова должна вернуться в Город Бесконечных Грез и стать там моими глазами, ушами и памятью. - А ты не хочешь в этот раз отправиться туда вместе со мной? - Хочу, но не могу, - Герман замялся. - Для меня это будет достаточно сложно сделать. Знаешь столько всего случилось в последнее время, что даже в голове не укладывается. - Ты опасаешься того, что тебе придется опять столкнуться там с Великим Ю-КУ? - предположила ОНА и сразу же пожалела о том, что высказала это вслух. - Нет, конечно, - невозмутимо ответил Герман. - Уж кого-кого, а Великого Ю-КУ я не боялся даже тогда, когда еще не знал про то, что являюсь Странником. Ну, а сейчас я тем более его не боюсь. Дело в другом. - Тогда в чем же? - Я совершил за последнее время слишком много ошибок. И тем самым, наверное, очень сильно обидел наших друзей. Я даже не знаю теперь, как смотреть им в глаза. И как им все объяснить. Кроме того, они же считают меня мертвым!? Даже здесь, в Транссфере. Хотя это и нонсенс. Но, судя по всему, дело обстоит именно так. Я не ошибаюсь? Ты им все про меня рассказала и они все же тебе не поверили. Правда? - Откуда ты это знаешь? - смутилась девушка. - Я же тебе об этом ничего не говорила. - А это и не нужно, - несколько бестактно перебил ЕЕ Герман. - Ну, так ты идешь к ним? - Да ! - кивнула девушка. - А ты будешь меня ждать? И ничего без меня не будешь предпринимать? - Конечно, - подтвердил он. - Я буду только думать. И прежде всего о нас, а не только о Транссфере. Ты мне позволишь это сделать. - Да. Конечно, - согласилась ОНА. - Тогда, я пошла? Ты не будешь скучать? - Буду! - честно признался он. - Но все же иди. Это важнее. Это, может быть, позволит нам больше никогда не расставаться. Желаю удачи. И надеюсь тебя увидеть сразу же, как только ты этого захочешь. Договорились? - Да ! - коротко ответила ОНА, поднимаясь на ноги и расправляя свое платье. - Как только я что-то узнаю, я сразу же вернусь. Обещаю. Девушка грустно улыбнулась и ее грациозная фигура быстро растаяла в воздухе. Герман снова остался один на один с Транссфером. В последнее время с ним это случалось уже довольно часто. Стало даже входить в привычку. И поэтому уже мало его беспокоило.

* *

*

- Итак, - решительно произнес Герман, опускаясь на землю и по-турецки поджимая под себя ноги. - Начнем с самого начала. Можно сказать с абсолютного нуля. Как будто мы ровным счетом ничего о Транссфере не знаем. Герману очень понравилась эта, на первый взгляд банальная и лишенная здравой логики, мысль. И прежде всего потому, что, как ни крути, именно эта мысль как раз и была в его теперешнем мировосприятии самой что ни на есть непререкаемой истиной. И, главное, не требовала доказательств. - Хорошо! - согласился он сам с собой. - Пусть будет так. Что дальше? А дальше...? Герман глубоко задумался прежде чем ответить на им же самим поставленный вопрос. Наконец, он все же решился это сделать. - А дальше, - продолжал рассуждать он. - А дальше все очень просто. Будем считать наше первое утверждение аксиомой и попытаемся на ее базе доказать пару-тройку более важных и значимых теорем. Или же, наоборот, их опровергнуть. - Теорема первая, и пожалуй, самая важная ! - Герман поморщился и, отыскав среди пыли маленький камешек, водрузил его в землю около своих ног. - Будем считать это первым камнем, заложенным в основу моей новой теории ! - тожественно провозгласил он. - Однако, не будем отвлекаться на разные там мелочи и обряды. Перейдем сразу к сути. А она достаточно ясна и понятна: транссфер - это такая область Вселенной, где категории пространства и времени начисто лишены своих физических значений. То есть, это идеальная пустота. Полное отсутствие чего бы то ни было... Герман запнулся, с трудом пытаясь разобраться в им же самим изложенной мысли. - Нет! Чушь какая-то, - наконец уверенно заключил он. - Если Транссфер это абсолютная пустота, то... Что же здесь делаю "я"? А мой незабвенный "Иуда" и "Первопроходец"? А эта серая пыль? Ведь они, все-таки существуют, причем независимо от того, хочу я этого или нет?! То есть вопреки моему воображению? - Кстати, пыль?! - Герман растерянно вскочил на ноги и сделал несколько шагов в сторону от того места, где только что сидел. Окружавшая его ноги пыль даже не шелохнулась. Более того, его тяжелые летные ботинки не оставляли в ней ни малейшего следа. Как будто это была не пыль, а твердое матовое стекло. - Что бы все это могло означать? - пробормотал он, в задумчивости теребя пальцами свой подбородок. - Только лишь то, что здесь отсутствует гравитация и поэтому мои ботинки не способны оставлять следы? Пожалуй ! Что же еще? Неожиданно ему пришло на ум следующее: тот факт, что его ботинки не оставляют следов, является лишним подтверждением того, что эта самая злополучная пыль не является только лишь плодом его воображения. Она вполне реальна. В противном случае, она должна была бы быть мягкой, податливой и тучами подниматься в воздух при первом же к ней прикосновении. Ведь именно так вел бы себя ее хорошо знакомый Герману лунный аналог. - Какой же мы собственно делаем из всего этого вывод? - задался он вопросом. Ответ пришел к нему сам собой:"Только тот, что первая же из выдвинутых мною теорем о том, что транссфер это пустота - в корне неверна и абсурдна! Транссфер - это все же не пустота. Это особая форма материи, которой всегда свойственно изменя..." Герман побледнел. Заученная им еще в Летной Академии истина, по поводу того, что материи свойственно изменяться, неожиданно вывела его из равновесия и завела в тупик. - Ведь, - насколько он помнил из академического курса. - "Любое изменение материи обязательно связано с фактором времени". Иначе это изменение в принципе невозможно отследить. Ну, а если время статично, или даже отсутствует вовсе, что тогда? Материя в принципе не может измениться? Абсурд ! Окружающая его пыль не могла же возникнуть одновременно со Вселенной и навечно застыть в своем первозданном виде?! Конечно нет, тогда бы она просто не была пылью, а чем то более существенным. Значит, материя в транссфере все же как-то изменяется. Но как... и, главное, как это изменение отследить? Ведь сравнить нынешнюю пыль с прежней в принципе невозможно, потому что, при отсутствии течения времени, это одно и то же !? Герман отчаянно замотал головой, прекрасно понимая, что сам себя загнал в ловушку. Злополучная пыль предательски темнела у него под ногами, все такая же безжизненная и твердая как камень. Его эксперимент с чисто научным подходом к решению волнующей его проблемы увенчался полным фиаско. Это уже не вызывало сомнения. Первая же из теорем, которую он попытался выдвинуть, на его глазах развалилась, как карточный домик. Что же тогда говорить о других его, более сложных умозаключениях, которые он еще только-только собирался сделать. Судя по всему, их ожидала аналогичная судьба ! Герман уныло поморщился, скрестил на груди руки и с тоской огляделся по сторонам. Ему больше ни о чем не хотелось серьезно думать. Тем более, что это не давало никаких результатов. Только лишь больно задевало его самолюбие и гордость. И тут ему на ум пришло: " Шалтай-Болтай сидел на стене, Шалтай- Болтай свалился во сне... !" Где же раньше он мог слышать эти дурацкие, лишенные здравого смысла слова, не говоря уже о логике. Герман напряг до предела свою память и умственные возможности, прежде чем вспомнить и само стихотворение, и те нелепые обстоятельства при которых он его услышал. Конечно, как он мог об этом забыть. Такая забавная история. Про маленькую девочку. Которая прошла сквозь зеркало. Затем упорно пыталась добраться до какого - то там холма, но ей все это не удавалось сделать. И только лишь после того, как она легкомысленно разговорилась с цветами, кажется, они сказали ей, как ей достичь желанной цели... СТОП! Германа осенило. В этой вроде бы безобидной и легкомысленной сказочке, как оказалось, был заложен глубокий философский смысл. Почему он сразу этого не понял. Это же так просто ! И поэтому мудро ! Идти напролом, то есть только вперед, способен любой дурак. Но вот остановится, немножко подумать и... пойти в прямо противоположном направлении - это дано не каждому. На это надо иметь смелость. К тому же быть готовым к риску и любым неожиданностям. Герман все это имел. Но все же пытался достичь поставленной перед собой цели самым коротким путем и... разумеется, угодил в тупик. Он искал ответы на все поставленные им вопросы в настоящем и будущем. А они, как оказалось, ждали его в его собственном прошлом. В его памяти. И не только в его. Он же сам просил девушку и через нее других пленников транссфера вспомнить все самое необычное, что случилось с ними за последнее время. И сам же пренебрег своей собственной идеей. Недаром говорят, что первая мысль, которая приходит в голову, как правило является истиной. Главное в нее поверить. А не ставить ее сразу же под сомнение и пытаться доказать противоположное. Герман радостно потер руки, чувствуя что теперь от неминуемого триумфа его отделяет самая малость. И эта "самая малость " не заставила себя долго ждать. Она дерзко выскользнула из недр его памяти и отчетливо жадно заполонила собой все его мысли. Он снова увидел звездные корабли. Те самые. Которые он встретил, перед тем, как оказать в транссфере. Они, как и тогда мчались ему навстречу, пренебрегая всем и вся на своем пути. Один из кораблей - был его собственный. Как всегда зловещий и угрожающе черный. Другой, серебристый и величественный, тоже был ему теперь хорошо знаком. Они шли ровным строем. Один за другим. Но главное было не в этом. ОНИ ШЛИ ПРОЧЬ от ТРАНССФЕРА ! ОНИ ШЛИ К ЗВЕЗДАМ, заполнявшим своим сиянием и беспорядочной суетой всю Реальность. ОНИ ВОЗВРАЩАЛИСЬ туда, откуда пришли. И уже ничто неспособно было их остановить !

- А вот и я, - ворвался в его мысли звонкий девичий голос. - Я вернулась . И не с пустыми руками ! Ты тут без меня ничего не успел натворить? - Хотел, но не получилось, - жизнерадостно ответил он. - Хотя, и мы зря время не теряли ! - Ты что-нибудь нашел? - насторожено переспросила ОНА. - Конечно, -с готовность ответил он. - Я нашел дорогу. Дорогу к нашему Будущему. И теперь уже никому не позволю ее отнять. - И где же она, - растерянно оглядываясь по сторонам, спросила ОНА. - Ты мне ее покажешь? - Не все сразу, - многозначительно ответил он. - Придется немножко подождать. - Сколько это, немножко? - упрямо переспросила ОНА. - Может быть один миг, а может и целую Вечность?! - несколько высокопарно продекламировал он. - А ты разве куда-то торопишься? - Без тебя - нет. А с тобой, безусловно, - быстро произнесла ОНА. - Я снова хочу увидеть звезды. И СОЛНЦЕ. И тебя. Только настоящего ! - Я тоже, - признался он. - Я тоже хочу увидеть звезды. Увидеть, а не вспоминать про то, как они должны выглядеть. Герман перевел дыхание и без предупреждения перешел от восторгов на более прагматичный тон: - Ну, так о чем ты хотела мне рассказать? Что такого необычного ты узнала от наших друзей в Городе бесконечных Грез? - Наверное, это теперь уже не важно, - неуверенно ответила ОНА. - Ты уже сам нашел дорогу. Ведь так? - Так, да не совсем! - возразил он. - Может быть, я нашел другую дорогу ?! Тяжелую и длинную?! А ты знаешь нечто, что выведет нас на более короткий путь? - Боюсь, что нет, - смущенно ответила она на его вызов. - Я просто узнала от Лешки про одну очень странную вещь. Вряд ли она хоть как-то способна нам помочь. Но все же... - Что же эта за вещь? - в нетерпении перебил ЕЕ Герман. - Это кратер. Самый обычный кратер! - на одном дыхании выпалила ОНА. Такой же, ка те, что оставляют после себя метеориты или... космические корабли, стартуя с лишенных атмосферы планет. Лешка нашел его давно. Но только не придал этому значения. А теперь, когда я его об этом спросила, он про него вспомнил. И еще кое про что... - Ну, ну, - заторопил ЕЕ с продолжением рассказа Герман. - Не разжигай попусту мое любопытство и нетерпение. Что еще такого обнаружил во время странствий Лешка? - Скорее не обнаружил, - скороговоркой ответила девушка. - То есть как? - не понял ЕЕ Герман. - Именно так, как я сказала, - заупрямилась ОНА. - Он не обнаружил в транссфере ничего,... чтобы хотя бы отдаленно напоминало корабль Великого Ю-КУ ! Вот! Хотя и облазил весь транссфер вдоль и поперек. И, кстати, нашел при этом еще два таких же корабля как твой. Только они были без экипажей. - Я так и думал, - с нескрываемым ликованием в голосе, заявил он. Теперь мне все становится понятным. - Что ты имеешь ввиду? - не поняла причины его радости девушка. - То как себя вел все это время Великий Ю-КУ, - пояснил ей Герман. - То, как он меня постоянно убеждал в том, что вырваться на свободу из транссфера не суждено никому из смертных. И то, почему он придумал и создал Город Бесконечных грез. И то, почему он всех нас пытался убедить в том, что иного пути, кроме как отдаться во власть своих воспоминаний, не бывает. Он же просто боялся ! - Чего именно он так боялся? - Боялся остаться в этом мире совсем один. Понимаешь, один на один с целой вечностью, этой серой пылью и бесконечной скукой. - Почему ты так думаешь? - Я теперь это просто знаю. Всему виной обнаруженный Лешкой кратер. Он не мог возникнуть в Транссфере просто так. Его должен был кто-то или что-то оставить. Равно как и то, что Великий Ю-КУ не мог оказаться в транссфере иным способом, кроме как прилететь суда на своем звездолете. Так же как и мы. И он прилетел. Однажды. А потом что-то случилось. И его корабль каким-то образом все же вырвался из транссфера. А великий Ю-КУ остался. Остался здесь, без всякой надежды на спасение. Поэтому для него очень важно, чтобы и мы тоже здесь остались. Любой ценой. Но остались с ним. Девушка понимающе кивнула и на ее лице проступила тень жалости и сострадания. Жалости к тому, кого теперь, узнав про кратер, Герман был уже не в праве ненавидеть так, как он это делал прежде. - Слушай, а Лешка не сказал тебе, где именно находится этот кратер, неожиданно спохватился Герман, вновь обращая свой взор на девушку. - Конечно, сказал, - быстро ответила она. - Но разве это имеет какой-то смысл, здесь, в транссфере. Здесь же не бывает ни дорог, ни даже направлений. Теперь, когда мы знаем про кратер, нам достаточно просто захотеть его увидеть, и мы тут же окажемся с ним рядом. - Пожалуй ! - согласился с ней Герман, недовольно морща нос от досады за свою оплошность. - Тогда я хочу все увидеть своими глазами. Ты пойдешь со мной к кратеру? - Разумеется, - подтвердила ОНА. - Тогда вперед ! - скомандовал он, устремляясь в темноту и безмолвие транссфера.

* *

*

Кратер возник перед их глазами почти сразу же, как только Герман о нем подумал. Он имел вид огромной, шириной метров двести, воронки с черными оплавленными краями и лишенным четких очертаний дном. - Я хочу спуститься вниз, - тоном, не терпящим возражений, произнес Герман. - А ты останешься здесь ! - Но я хочу пойти с тобой. Одной мне здесь будет страшно, да и скучно, засопротивлялась девушка. - И все же, ты останешься здесь. Я спущусь на дно кратера один. Так будет лучше, - холодно отрезал он. - Почему? - не унималась ОНА. - Что мне здесь без тебя делать? - Ждать. Ждать моего возвращения ! - Герман был непреклонен. - И еще ! Если здесь случайно появится Великий Ю-КУ. Ты сразу же дашь мне об этом знать и тоже спустишься в кратер. Я не хочу, что бы он узнал про то, что мы в курсе его тайны. Он может наделать после этого много глупостей. И мне придется раз и навсегда с ним покончить. - Но ты же этого не сделаешь. Тебе же станет его жалко. Правда? - Если понадобиться - то сделаю. У меня просто не будет другого выхода. Увы ! - Ладно. Будь по-твоему, - наконец сдалась девушка. - Отправляйся вниз, на дно кратера. А я подожду тебя здесь. Только ты особенно там не задерживайся. - Попробую, - пообещал Герман, ловко перепрыгивая через отвал обоженной породы и осторожно спускаясь по стенке вниз, на дно кратера. Он отсутствовал целую вечность. По крайней мере, именно так показалось девушке. Великий Ю-КУ за все это время так и не появился. Наконец, из недр кратера возникла вначале взлохмаченная голова Германа, а затем и он сам. - Привет, - холодно сказал он, вновь оказавшись рядом с девушкой. - Что ты там увидел? - тут же полюбопытствовала ОНА. - Ничего хорошего, - угрюмо пробурчал он в ответ, заставив тем самым сердце девушки забиться в ускоренном темпе. - Знаешь, - заговорил он, опасливо поглядывая в сторону кратера и тем самым нагоняя на НЕЕ еще больше страха. - Тебе опять придется вернуться в Город Бесконечных Грез и кое-что для нас обоих сделать важного. - Почему? Ты меня гонишь? Я тебе уже успела надоесть, да? - обиженно воскликнула ОНА в его адрес. - Нет! - невозмутимо ответил он. - Дело в другом. Это не совсем обычный кратер. По крайней мере, это не совсем то, о чем мы думали раньше. - Тогда, что же это? - настороженно переспросила она. - Это могила !- мрачно процедил он сквозь зубы. - Могила тех, кто хотел отсюда вырваться, но так и не смог. Понимаешь?! Герман протянул девушке странный предмет, имевший вид куска обугленного металла со рваными и оплавленными краями. - Знаешь, что это такое? - спросил он. - Я нашел его на дне кратера. Их там, этих кусочков, некогда составлявших единое целое, бесчисленное множество. Некоторые из них все еще висят в воздухе и не могут упасть на землю. Но и это еще не все. Герман побледнел и его лицо приобрело зловещий оттенок. - Я нашел там знаешь кого? - произнес он с расстановкой. - Кого? - с трудом выдавила из себя девушка, вся дрожа от страха. - Великого Ю-КУ. Точнее, то, что осталось от его тела, - продолжал он с легкой дрожью в голосе. - Поверь мне, это очень тяжелое и неприятное зрелище. От него мало что осталось. И все это, судя по всему, случилось как раз в тот момент, когда Транссфер принимал в свои объятия очередных пленников. То есть он был открыт для входа и выхода из него. Великий Ю-КУ не успел покинуть Транссфер. Его корабль взорвался. А он сам, судя по всему, чудом остался жив. Но не надолго. Ровно до того момента, пока Транссфер вновь не откроется. И тогда он умрет. Потому что пространство и время вновь будут царствовать в этом мире. Хотя и ненадолго. Но для Великого Ю-КУ это уже не имеет никакого значения. Теперь ты понимаешь, почему тебе снова придется вернуться в город Бесконечных Грез? - Нет, - с ужасом и оторопью в голосе, призналась девушка. - Я не хочу, чтобы с нами случилось то же самое, что и с Великим Ю-КУ, спокойно объяснил Герман. - Поэтому, мы должны быть готовы. Готовы в любую секунду вновь оказаться в наших телах, что остались в звездолетах. И должны точно знать, что нам нужно делать. Иначе мы никогда не сможем покинуть Транссфер. Или даже... Герман не договорил. Да это было и не нужно. То, что хотел сказать Герман этим самым "или" простиралось прямо у их ног. - Ну, так ты вернешься в Город? - в нетерпении произнес он. - Пойми, я не смогу это сделать за тебя. Я не являюсь членом экипажа "Первопроходца". И я не смогу, если понадобится, поднять его в воздух. Я не хочу тебя так глупо потерять. - Хорошо, - взяв себя в руки, сказала девушка. - Если ты так хочешь, то я это сделаю. Я вернусь в Город Бесконечных Грез и приложу максимум усилий к тому, чтобы убедить Бойко в реальности и необходимости реализации твоей затеи. Если мне это не удастся, я сделаю все сама. Я не умею управлять "Первопроходцем", но я смогу этому научится от капитана. Думаю, он мне в этом не откажет. Но, что будешь делать ты все это время? - Я вернусь к своему "Иуде", - неуверенно ответил Герман. - Мне нужно кое-что уточнить. И тоже подготовится к взлету. Не думаю, что это будет такой уж легкой задачей. - Обещай мне, пожалуйста, что ты не станешь осматривать корабль перед тем, как снова в нем окажешься, но уже живым человеком, - на прощание взмолилась девушка. - Если ты это сделаешь, он тебя уже больше ко мне не отпустит. Я не знаю, что с нами будет дальше и сможем ли мы вырваться из этого мира. Поэтому, я дорожу каждой минутой, проведенной с тобой. Обещаешь мне не делать глупостей? - Обещаю, - успокоил ЕЕ Герман. - Тогда я возвращаюсь в Город, - сказала ОНА и исчезла. Герман бросил прощальный взгляд в сторону кратера и поспешил отогнать подальше от себя мрачные мысли. Впереди его ждал "Иуда". И вот теперь, ему предстояло вновь почувствовать себя его командиром. Быть может, последний раз в этой жизни. А быть может, на пороге новой...

Вместо ЭПИЛОГА...

Герман сидел на корточках и уныло водил пальцами по черному корпусу своего "Иуды". Он снова был один. За прошедшее время девушка возвращалась к нему трижды. И каждый раз он под тем или иным предлогом отправлял ЕЕ обратно а Город Бесконечных Грез. Он знал, что тем самым, он заставляет ЕЕ страдать. Но ничего не мог с этим поделать. Он не хотел, чтобы она видела боль и отчаяние на его лице. Потому что Транссфер даже и не думал их выпускать из своих цепких объятий. А он уже давно устал ждать. И устал верить. Верить в то, что прежде казалось ему незыблемым и само собой разумеющимся. Теперь он уже так не думал. Наверное, пришло время и ему вернуться в Город Бесконечных Грез и навечно похоронить себя в сладостном сне своих воспоминаний. Но он не умел спать. И это не давало ему покоя. Он все время боялся, что девушка это поймет и будет относится к нему с жалостью. Так же, как к Великому Ю-КУ. А он бы этого не смог пережить. Потому что, в отличие от пришельца, не умел лицемерить. Что-то заставило Германа резко запрокинуть голову назад и пристально вглядеться в черное безмолвие и пустоту Транссфера. Прямо у него над головой неожиданно вспыхнула и замерцала одинокая белая точка. Он не сразу понял, а затем и поверил в том, что это ЗВЕЗДА. Самая, что ни на есть настоящая. Затем он почувствовал резкую боль. Боль во все теле. Боль, которую он так невыносимо долго и мучительно ждал. Затем он открыл глаза и тупо уставился в мерцающую приглушенным голубым светом бесконечность. Он снова был в своей до боли знакомой командирской рубке "Иуды". И снова его прежнее тело было в его полном распоряжении. Герман испуганно бросил взгляд в иллюминатор, все еще отказываясь верить в реальность всего происходящего. То, что он увидел, несколько его успокоило и вселило уверенность. Черная пустота Транссфера была густо усыпана сверкающим бисером звезд. Их были сотни, тысячи, миллионы. И с каждым мгновением их становилось все больше. Они ослепительно сверкали, переливались всеми цветами радуги, простирали к нему свои объятия и настойчиво звали к себе. Но он знал, ЧТО ОНИ НЕ БУДУТ ЖДАТЬ ЕГО СЛИШКОМ ДОЛГО!

( КОНЕЦ КНИГИ)

* "энтелехия"1 Sic transit gloria mundi (лат.) - "Так проходит мирская Слава ", Фома Кемпийский ( 1379 - 1471) * Регул (( Leonis) - самая яркая звезда (первой звездной величины) из Созвездия Льва. ** Здесь и далее: Льюис Кэрол, "Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье" - вольная интерпретация.