С мая по сентябрь Делия брала овец породы чурро, двух собак и отправлялась жить в горы Джо-Джонса. И все лето мило проводила в поле. Каждую пару недель Кен Оуэн присылал одного из своих мексиканцев с грузом продуктов, но в оставшееся время она была одна со своими овцами и собаками. Ей нравилось одиночество. Нравилась тишина. Некоторые из овцеводов, что она знала, без остановки болтали с собаками, со скалами, с дикобразами, пели песни и слушали радио, вслух читали свои журналы, но Делия позволяла тишине угнездиться в ней, и ранним летом она начинала слышать потрескивание сухой травы как язык, с которого она почти могла переводить. Собак звали Хесус и Алиса. «Ко мне, Хесус, — говорила она, когда они шли с овцами. — Вперед, Алиса». С мая по сентябрь эти слова-команды собакам были почти единственно случаями, когда она слышала собственный голос; да еще, когда мексиканец привозил продукты, вежливый разговор на испанском о погоде, о здоровье собак, о плодовитости ярок.
Чуррос — очень старая порода. Ранчо О-Бар имело федеральный участок в горах, где камни и редкие травы хорошо подходили чуррос, которые яростно защищают своих ягнят и обладают длиннорунной шерстью, которая укрывает от непогоды. Они хорошо растут на скудной траве гор, там, где другие овцы теряют в весе и отдают своих ягнят койотам. Мексиканец был старым человеком. Он сказал, что помнит чуррос с детства, проведенного на высокогорье Оаксака, овнов с четырьмя рогами, два загнуты вверх, два вниз.
— Buen carne, — сказал он Делии. На редкость хорошее мясо.
Комментарии к книге «Овечий сезон», Молли Глосс
Всего 0 комментариев