«По образу и подобию»

Рыжик танцевала, грациозно перебирая ножками и тихонько напевая себе под нос. Казалось, будто она вовсе не касается пола. Ее головка с шапкой огненных волос была почти неподвижна, в то время как ноги выделывали замысловатые па. Белянка и Чернушка были взволнованы не меньше ее, они стояли перед зеркалом, сцепившись рожками и время от времени начинали вдруг бессмысленно хихикать. Они даже не обращали внимания на вид, открывшийся из окна — горы, нависшие над озером Титикака, а ведь это было их первое посещение земли. Мистер Кэппельс будет не только первым журналистом, с которым они познакомятся, но еще и первым человеком. Вдруг робот-монитор донес до них ЕГО низкий голос, и ОН пригласил мистера Кэппельса войти.

— Поторопитесь, девочки, — сказала Рыжик, движения которой становились все быстрее и быстрее, так что и уследить за ней стало уже почти невозможно. — Они — здесь.

— Это мой первый визит на Землю с тех пор, как мои исследования вступили три года назад в свою завершающую стадию, — доносился ЕГО голос. Ставшие уже привычными ласкающие нотки удовольствия в его голосе были сейчас особенно заметны. — Вы сможете увидеть, на что ушли мои деньги. Я ведь и вправду потратил огромные суммы на свои исследования.

— Результаты действительно производят ошеломляющее впечатление, — в голосе журналиста звучало уважение. Юрий Кэппельс был и в самом деле поражен, хотя, если честно, не очень-то рассчитывал на то, что сможет вытянуть что-нибудь стоящее из доктора Биррела, который жил на Луне вот уже лет семь или около того, и при этом было известно, что он отошел от дел. И все же, можно не сомневаться, он — настоящий ученый: не всякий может позволить себе иметь огромный дом-астромобиль. Юрий так прямо ему об этом и сказал.

Доктор Биррел тихо рассмеялся — у него был очень необычный низкий голос, который ни с чьим другим невозможно было спутать. Юрий еще раз присмотрелся к своему собеседнику: перед ним стоял плотный, но очень подвижный человек с черными волосами и глазами, и явно добродушным нравом. Не вызывало никакого сомнения, что доктор Биррел не проходил курса генетического лечения.

— Я скорее инженер или даже изобретатель, чем ученый, — пожал он плечами. — Я в своей работе применяю те теории, которые были разработаны более талантливыми людьми, представителями чистой науки. Я получаю результаты, а они славу и престиж.