«Бразилия»

Оглашение приговора назначили наЭто нормально. Значит, смогу пообедать в тюремной столовой под присмотром дюжих не-людей, готовых в любой момент пустить в ход разрядники.

Я пошарил под подушкой (если вывернуть наволочку — увидишь бирку: «ИУ-77»; ИУ — это Исправительное Учреждение, точно такие бирки на одеяле, простыне и даже на моих штанах). Гм. Куда же он делся?

— Литвин!

— У?

— Ты не видел мой мячик?

Сокамерник буркнул что-то вроде: «Не пастух я чертовому мячику твоему» и отвернулся к стене. Теперь будет притворяться спящим. Не любит он мой мячик, но терпит, потому что любит рассказывать истории о своем детстве, проведенном в метро. А кому их рассказывать в камере четыре на четыре? Стенам? Или лучше такому же бедолаге-заключенному?

Я свесился с постели, заглянул под кровать и сразу увидел желтое пятно в темноте. Потянулся, рискуя загреметь на пол, вынул мячик.

— Нашел? — осведомился Литвин, даже голову не повернув.

— Угу.

— Жаль.

Я усмехнулся и кинул мячик. Резиновая сфера, наполненная воздухом, понеслась к стене. Бам. Литвин издал звук, похожий на рычание пекинеса, накрыл ухо подушкой.

Я поймал мячик. И снова — в стену. И опять поймал. За месяцы, проведенные в ИУ-77, я здорово наловчился кидать мяч. Это даже Литвин признает.

Кстати, не самое худшее занятие в пространстве, любовно отпущенном Государством и администрацией. Уж получше, чем в энный раз слушать рассказы Литвина про расстрел Сокольнической линии или блокаду Арбатской. Как же надоело его нытье вкупе с этими рассказами! Чем еще можно заняться в нашей камере четыре-на-четыре накануне приговора? Ну, порыдать можно, проклиная свою долю и пытаясь донести до равнодушных, как скалы, охранников, виднеющихся из-за толстой решетки, мысль о своей невиновности. Бессмысленно, конечно, но своего рода — разрядка. Литвин часто этим занимается.

Да, еще можно помечтать о Бразилии.

Не о стране, конечно, страны такой уже лет двести как не существует. О подкупольном пространстве. Говорят, это настоящий рай, там тепло, на пляжах под искусственным солнцем прогуливаются загорелые женщины. На них цветастые платья, а на шеях — ожерелья из ракушек. Там нет не-людей, нет недостатка в еде и в кислороде. Вот только попасть под купол дано не каждому. Это место для избранных: для чиновников и членов их семей.