«Душа из машины»

Станислав Лем

Душа из машины

Я уже много раз утверждал, что из становящейся сегодня глобальной сети связи вместе с ее узлами-компьютерами никогда ни одна искра Божия, как след разумного, понимающего сознания, не появится, но тут мне приходит на ум концепция, достаточно еретическая относительно взглядов сегодняшнего дня, что (как мне, по крайней мере, кажется) стоит ею заняться. Но надо начать "от печки".

Мы имеем все улучшающиеся результаты исследований деятельности мозга, хотя это вовсе не означает, что они достаточно хорошие. С помощью "посредников", каковыми могут быть введенные в систему кровообращения безвредные изотопы, или благодаря процедуре, называемой "PET" (речь идет о поиске мест активности мозга при помощи элементарных частиц, но не будем о подробностях (позитронах), потому что тщательное рассмотрение этих методик "проникновения в мозг" слишком легко может увести нас от темы "ДУША В МАШИНЕ"), сегодня можно заметить, что происходит или, точнее говоря, какие места в поверхности коры мозга и в его глубинах становятся активными при выполнении обследуемым различных действий, будь то действия физические (как движение конечностью) или умственные (как вычисления или готовность говорить). Сначала следует отметить в общем, что каждое действие, инициируемое мозгом и управляемое им (других нашему телу известно немного, и они, как, например, регуляция иммунной устойчивости при вторжении болезнетворных тел, также зависят самым различным образом от мозга, точнее, от центральной нервной системы вместе со спинным мозгом), в буквальном смысле состоит из общей работы различных полей коры мозга и нейронно-клеточных полей, при этом обычно речь идет об очень сложном взаимодействии, даже при совершении самых простых действий. Если мы, например, наблюдаем игру в бильярд, мы видим фон (внутренний вид комнаты или зала, покрытый зеленым сукном бильярдный стол), а также, скажем, два последних шара, один из которых, белый, должен по другому, красному, ударить или забить его (по правилам данной игры) в лунку в углу стола. (Всю эту ситуацию мы познаем как единое целое, потому что все, что я выше описал, вместе со, скажем, фрагментарно замечаемыми особами игроков, представляется нам нераздельно, поскольку у нас нет впечатления, что наше наблюдение является какой-то созданной мозгом и динамично изменяемой конструкцией). В это время выполняется большинство функций мозга, что подтверждают возможные последствия несчастных случаев (которые, например, приводят к тому, что мы утрачиваем способность восприятия цвета, в результате чего все, о чем говорилось выше, мы видим, но только в черно-белом цвете, как в старом фильме). Потому что, оказывается, восприятием цвета заведует центр в одном полушарии мозга, что стереоскопическое восприятие (в трех измерениях) требует очень сложной работы зрительных и околозрительных центров обоих полушарий мозга, что "по дороге" (невральной) импульсы, бегущие от сетчатки обоих глаз, стремятся к "более центральным" пунктам через перекресток "со стрелочником" (chiasma opticum), благодаря чему, nota bene, даже самое простое зрительное действие является сложным, ибо мы по опыту знаем, что можно видеть (это норма) сознательно, а также можно смотреть, не осознавая этого. Также и отдельные группы нейронов заняты восприятием движений. Таким образом все накладывается друг на друга, и так удачно, что без проведения специальных экспериментов мы не имели бы и малейшего понятия о том, что de facto происходит в голове. В последнее время, однако, удалось убедиться, что люди, владеющие различными языками (или видами одного и того же языка - это выявлено японцами) "пользуются" системами, которые мне бы хотелось назвать "нейровейниками" (по аналогии с муравейниками, потому что всегда тысячи нейронов кооперируются как муравьи), которые располагаются совсем в разных областях мозга. Кроме того, известно, что структурой характера заведуют, в основном, внутренние поверхности лобовых долей там, где они почти соприкасаются между собой, и что эти самые доли заняты "производством" целей и желанием достижения этих целей. В скобках добавлю, что в последнее время у шимпанзе, которые не могут владеть языком и не могут ему научиться, в левой височной части коры головного мозга обнаружены своего рода сгустки нейронов, в том месте, где через приблизительно пять миллионов лет у человека сформировался моторный центр, отвечающий за речь - центр Брока. Как и зачем это тогда произошло и почему это каким-то образом возникло на пути развития, неизвестно.

Сознание не является, как можно было бы подумать, какой-то "вещью", потому что оно является процессом, создаваемым работой других, НЕсознательных процессов. Наше неведение, то есть незнание, на какие взаимодействующие и созидательные "опоры" насажено наше сознание, является результатом действия эволюционного (антропогенического) процесса, который убирал из нашей осведомленности все то в действиях тела, что не служило эффективному выживанию (и, естественно, жизни). Мы перевариваем пищу, хотя, если мы не ученые, то мы не знаем, как мы перевариваем. И т. д. Можно также было бы высказаться и так, что сознание подобно ветру, о котором можно сказать, что он дует, но нет смысла спрашивать, где ветер, когда он не дует. Сознание, как и ветер, невозможно заключить в колбу. Функция (действие) с характерной динамикой и составом является процессом, а не предметом. После всего вышесказанного можно переходить к существу вопроса.

Мозг состоит из, примерно, 12 миллиардов нейронов, каждый из которых имеет сотни соединений с другими; таким образом, "совокупность" мозга - это система биллионов нейронных соединений (хотя и функционально направленных в разные стороны с начальным разделением на то, что является моторным и что сенсорным). Большинство нейронов занимается не "мышлением", а телесными процессами. Так, например, когда мы желаем встать со стула, то где-то за 200 миллисекунд до этого в мозгу появляются соответствующие "директивы", и мы встаем благодаря тому, что одновременно вступают в действие около 220 групп мышц тела. (Есть много веществ, как, например, алкоголь, которые могут нарушить координацию этих функций...)

Чтобы из мировой сети компьютерно-серверно-браузерных соединений в глобальном масштабе (земного шара) высечь искру сознания, следовало бы, во-первых, располагать материалом в достаточном количестве: один миллиард компьютеров в мире - это еще очень мало! Во-вторых, следовало бы подробно узнать, как в мозгу расположены соединения внутри "нейровейников" и насколько длинны пути (длинные волокна, проводящие импульсы), которыми отдельные "нейровейники" соединены между собой. В-третьих, следовало бы иметь какие-то "направленные в мир" эквиваленты органов чувств (зрения, слуха и т.д.). И, в-четвертых, понадобилась бы совершенно неизвестная сегодня "партитура" этой "симфонии сознания, которую мы хотим сыграть". Сначала мы должны были бы, однако, качественно и количественно приблизить элементы глобальной системы к такой вычислительной мощности, какую представляет собой естественный мозг. Кроме того, и это могло бы оказаться чертовски трудно, все люди, имеющие компьютеры, серверы и т.д., должны были бы подчиниться единому управлению этой партитуры. Лодка не поплывет, если каждый гребец будет грести в том направлении, в котором ему хочется. Вся эта изложенная концепция отличается не только малой вероятностью осуществления, но и доходы, которые можно было бы получить от удачной глобальной интеграции, были бы, наверное, в реальном исчислении незначительными, зато прибыль в познавательном плане - огромной...

Конечно, рассказанное является сильным упрощением проекта конструирования системы, проявляющей функции сознания. Прежде всего, глобальные сети, в принципе передающие информацию в одной плоскости (или, точнее, по поверхности земного шара), следовало бы так преобразовать соединениями, чтобы они могли имитировать многомерную стратификацию естественного мозга. Кроме этого, нужно было бы соответственно подобранным "нейровейникам" доставить "пусковую информацию", означающую более-менее то же, что содержится в мозговых центрах новорожденного (потому что и его мозг, развитый уже в лоне матери, не является какой-то белой, пустой картой, но уже имеет встроенные центры, обладающие готовностью овладеть речью и т.д.). Потом важен был бы вопрос замещения тела с его сенсорными датчиками, так как и "естественный" мозг, полностью отрезанный от интерцепторов и от эффекторов (это называется "сенсорно-моторной депривацией") НЕ способен действовать, потому что он погружается в состояние коматозной пассивности. К тому же, "упаковать" в "нейровейники" нужно информацию разного типа (готовность к речи, к зрительному восприятию и т. д.) и соответственно соединить локальные подсистемы так, чтобы все это функционально оказалась гомеоморфично с мозгом (необязательно с человеческим это на усмотрение конструктора, - то есть гомеоморфизм означал бы систему информационных соединений, типичных для высших млекопитающих - hominoidea, которые представляют собой подсемейство, охватывающее как андроидов, так и гоминоидов, только последним видом которых должен стать человек). Не хочу далее умножать какие бы то ни было необходимые условия. Если бы такой эксперимент вообще мог бы получиться, то это не означало бы возникновения "машины", или скорее группы агрегатов, способной "серьезно мыслить сознательным образом". Практическая польза была бы мала, наверное, не больше, чем, например, обнаружение бактерий на Марсе, то есть возникшей (хотя бы в первичных формах), независимо от земной, жизни. Но этот результат такого всемирного опыта был бы первым шагом, предвещающим длинный период эволюции искусственных систем, функционально подобных мозгу, таким когда-то был первый, с применением разогретого воздуха, полет воздушного шара Монгольфьера (Montgolfier) - предвестник поднятия человека в воздух могучими реактивными самолетами. Впрочем, дорога к сознанию вполне может начаться менее проблемным способом, я же только хотел указать шанс использования того, чему уже технология компьютеров и их сетевых соединений могла бы, может быть, послужить.

Написано в январе 1998 года.