«Закованный разум»

Майкл Коуни

Закованный разум

Примерно в пятидесяти милях от материковой массы серой каменной башней вздымается с океанского дна остров. Бледные обитатели называют его Фестив [Festive (англ.) - праздничный, веселый, радостный], хотя это едва ли подходящее название для похожих на тюрьму стен с окошками, поднимающихся из моря и занимающих каждый квадратный ярд острова.

Самые старые жители (как все старые жители во все века, они уверены, что знают больше других) утверждают, что название "Фестив" образовано от искаженного и сокращенного "Фоллаут шелтер файв" [Fallout Shelter Five (англ.) - убежище от радиоактивных осадков номер пять]. Странное словосочетание, происхождение которого затеряно в веках, как и история возникновения колонии. Минувшие века - долгий период: много поколений сменилось, были и бунты, и несколько маленьких, но разрушительных гражданских войн, и все это время колония неуклонно росла из подземных пещер сквозь камень и гальку на поверхность. Затем долгие годы все выше и выше строились стены. Люди, что работали в скафандрах, куда от машин, гудящих в огромных камерах под уровнем моря, подавался кислород, старательно герметизировали от ядовитого наружного воздуха каждую новую секцию. Как примитивные люди в доисторические времена, жители острова из пещеры перемещались в дом.

Когда солнце тронуло башню золотым лучом, возвращаясь с запада, пронеслась над морем маленькая стая голубей - словно заряд крупной дроби на фоне алого неба. Голуби поднялись над внешней стеной и полетели, почти касаясь плоской крыши колонии. То тут, то там им приходилось сворачивать, чтобы обогнуть новые постройки - комнаты для жилья, выступающие над ровной поверхностью крыши. Но, обогнув препятствие, голуби продолжали движение в прежнем направлении, к центру острова-города.

Там они зависли в воздухе, вытянув лапки и расправив хвосты, а затем по очереди нырнули в колодец, уходящий вниз между темными стенами...

В крошечной комнате, безвольно сложив на коленях узловатые руки, сидел пожилой человек и вспоминал старые добрые времена, которых на самом деле у него никогда не было. Шорох крыльев вырвал его из оцепенения, он поднялся, растирая руками затекшие ноги, затем осторожно взобрался на небольшую кучу камней в углу, похожую на те, что оставляют после себя строители.