«Казнить нельзя, помиловать»

День медленно угасал, как неизлечимый больной, день терял последние силы и обреченно перетекал в душный вечер, за которым должна была неизбежно наступить ночь – черная, безнадежная, отрицание Света, – в ее бездонной утробе суждено было исчезнуть всем дерзким замыслам и благим намерениям, чтобы прорасти чертополохом сквозь змеиную кожу не знающей о солнце темноты. Наползающие с запада тучи давно уже проглотили беспомощное дневное светило и теперь готовы были приняться за весь постепенно тускнеющий небосвод. В долине, распростершейся у подножия скалистой гряды, изнывали от жажды деревья с иссохшей листвой и висела в воздухе пыль от колес влекомой унылым ослом одинокой повозки, направлявшейся в город – средоточие тесных жилищ, кривых переулков и зловонных помоек со стаями злобных крыс и сонмищем зловеще жужжащих мух, выпущенных на волю их повелителем – врагом презренного рода людского. В этом смрадном и грязном древнем городе скученно жили потомки Адама, растрачивая жизнь свою на каждодневные труды и заботы, которыми доверху была наполнена повозка их бытия.

Отсюда, со склона скалистой гряды, видны были за поникшей зеленью садов городские крыши, но стоящие у пещеры старцы в темных одеяниях не смотрели туда. Их головы были опущены, и крепко сжаты были их сухие губы, и бесконечная усталость от скитаний по сотням и сотням дорог тавром впечаталась в их выцветшие глаза.

Они, ссутулившись, стояли у пещеры, вход в которую совсем недавно – после полудня – был завален камнем. Их было четверо, всего лишь четверо. Андрей, брат Симона, называемого Петром. Иаков Зеведеев. Варфоломей из Каны Галилейской. Фаддей.

А в пещере вечным сном спал тот, кого они многие годы называли Учителем.

Сколько дорог было пройдено вместе, сколько проповедей он произнес, сколько совершил исцелений, сколько бесов изгнал из одержимых… Однажды, тридцать с лишним лет назад, Учитель был на волосок от гибели, когда ведомые Иудой Искариотом воины Пилата схватили его в Гефсиманском саду. Тогда Учителя спасла толпа – в день пасхи Пилат отпускал одного из приговоренных к смерти, и толпа пожелала: «Отпусти нам Иисуса!» Многие в той толпе знали о его изумительной способности исцелять, кто-то испытал на себе его чудодейственную силу, у кого-то избавились от недугов близкие – в общем, народ не хотел терять превосходного лекаря, и Иисус был отпущен с миром, а распяли вместе с двумя разбойниками убийцу Варавву.