— Лучше, — ответил он. — Где я? Что случилось?
— Вы что-нибудь помните?
— Ничего!
— Не паникуйте, Эрнест Докинс. Вы помните, что вас зовут Эрнест Докинс? Мы узнали это из ваших документов.
— Теперь вспоминаю.
Одно звучание его имени принесло целый поток o6pазов: его собственное лицо, лица жены, их двух дочерей, фасад дома, обстановку в лаборатории, где он работал прежде, внешний вид его автомобиля, пейзажи взморья солнечным днем...
Этот день на взморье... Тогда он впервые почувствовал боль в левом боку, тупую боль, которая усиливалась все последующие недели.
— Я... она вернулась... моя память... — сказал он. — Словно плотина прорвалась... Дайте мне минуту...
— Мы подождем.
Он не стал вспоминать о перенесенных страданиях. Он был болен, очень болен. Его положили в больницу, оперировали, накачивали наркотиком... Вместо этого он подумал о жене, детях, любимой работе. Он подумал о школе, любви, политике, науке. Он думал о растущем напряжении в мире, о своем детстве, о...
— Вы в порядке, Эрнест Докинс?
Похоже, он давно закончил свой жизненный путь, и потому этот вопрос вызвал у него нечто похожее на смех.
— Трудно сказать. Я вспоминаю события моей прошлой жизни... Но где я? В аду? Что случилось?
— Выходит, вы вспомнили не все?
В доносившемся до него голосе что-то неуловимо изменилось. Или дело было в странном акценте?
— Похоже, что нет.
— Вы были больны, очень больны.
— Это я помню.
— Фактически вы умирали. Так говорили врачи.
Он заставил себя мысленно вернуться к периоду своих мучений на больничной койке.
— Да... — сказал он. — Я помню.
Он увидел как будто со стороны свои последние дни в больнице. Его состояние резко ухудшалось, он словно скатывался по наклонной плоскости в точку, из которой нет возврата.
Ужас, который он при этом испытывал, усугубляли тоскливые лица членов его семьи, друзей и родственников. Он вспомнил, как принял решение провести свой заранее продуманный план в жизнь. Деньги никогда не были для него проблемой, и потому в завещании он мог позволить себе подумать о смерти иначе, чем большинство людей. Он решил заморозить себя и прожить долгую зиму человечества, грезя во сне о будущей его весне.
— И как долго я спал?
— Немало.
Если бы у него были губы, он сейчас облизал бы их. Пришлось проделать это мысленно.
— Что с моей семьей? — спросил он.
Комментарии к книге «Беззвездной ночью в пути», Роджер Желязны
Всего 0 комментариев