«Вирус»

Владимир Андриенко, Дмитрий Некрылов Вирус (Охотник за космической пылью — 1)

Пролог. Силуэт "Пандоры"

Пой, ураган, нам злые песни в уши,

Под череп проникай и в мысли лезь,

Лей звездный дождь, вселяя в наши души

Землей и морем вечную болезнь!

В. Высоцкий, "Шторм"

Капитан Джим Ханнер сидел, повернувшись лицом к огромному светящемуся экрану, где плавно и величественно, никуда не торопясь, проплывали мириады крошечных, неразличимых невооруженным глазом частиц, сливавшихся в единое поле.

— Внимание! — прокричал он, и его голос, многократно усиленный, разнесся по всем отсекам космического корабля. — Полная готовность! Мы входим в пылевое облако!

Крепко сбитая высокая фигура капитана возвышалась над пультом управления. Суровое, будто высеченное из камня, лицо Ханнера не выдавало никаких эмоций; он, казалось, целиком и полностью сосредоточился над поставленной задачей.

В затылок Ханнеру дышали второй пилот и штурман, которые, не отрываясь, следили за каждым движением капитана. Темно-коричневый загар говорил, что они оба уже не первый год проводят в космосе, и их кожа привыкла к жесткому неэкранированному излучению горячих звезд.

Матиз, служивший на этом корабле в должности второго пилота, не отличался изяществом фигуры. Он был невысокого роста, плечистым, но уже начавшим раздаваться вширь. Штурман Занеф был почти противоположностью Матизу — сухощавый и жилистый, со скуластым лицом; бритая голова и туго натянутая кожа придавали ему внешнее зловещее сходство со случайно ожившим черепом.

Чуть дальше в гидрокресле сидел, небрежно развалясь, мистер Дуст, джентльмен весьма плотной комплекции с одутловатыми щеками, из-за которых едва проглядывали щелки глаз. Собственно корабль был его родным детищем, а он — его конструктором.

— Мистер Дуст, вы уверены, что обшивка выдержит метеоритную атаку? — спросил тихо второй пилот Матиз.

— Так же, как в самом себе! Корабль успешно прошел испытания на стендовом полигоне Мункайда. Не вижу причин, почему он должен сплоховать именно сегодня.

— Первый блок готов! — донеслось из динамика.

— Второй готов!

Затем доложили о готовности оставшиеся три блока, и Ханнер вновь включил громкую связь:

— Всем отсекам: "Пандора" входит в облако. Включить рассеивающие поля!

Капитан сам набрал на клавиатуре код защитного поля главного отсека.

Громадная машина, пожалуй, самая большая из тех, которой Джиму приходилось командовать в своей жизни, звездолет особой конструкции "Пандора", врезался в нестройные ряды мельчайших космических частиц, отталкивая их прочь от своей и без того достаточно мощной брони-обшивки. Корабль был похож на спрута, выпроставшего свои коварные щупальца — пять блоков, соединенных с центральным корпусом при помощи сравнительно узких переходников, — в стаю беспомощных коралловых рыбок.

— Включить направляющее поле и открыть ловушки! — прогремел голос Ханнера.

В раскрытые чрева блоков широким потоком устремилась пыль, до тех пор хаотично болтавшаяся в пространстве. Теперь после соответствующей обработки ей предстояло превратиться в столь ценимое человечеством сырье для космических заводов — химические элементы в их чистом почти первозданном виде. Такой поразительной чистоты можно было добиться только в условиях вакуума или близких к нему.

Правда, эта масса таила в себе и немалую угрозу: сотни кораблей, попадавших ранее в пылевые облака, получали серьезные повреждения корпуса, пробитого непомерно разогнавшимися метеоритами, и сквозь эти пробоины к ним внутрь врывались смертоносные потоки водородных частиц, которые от соприкосновения с кислородом и внезапного разогрева взрывались, не оставляя людям ни единого шанса выжить.

— Если не произойдет разгерметизации… — штурман Занеф не окончил фразу, нервно расстегнув ворот мундира. Все и так достаточно хорошо понимали, что если корабль не выдержит перенапряжения от этих множественных полей, то сожалеть уже будет не о чем, да и не кому.

— Не произойдет, — отозвался Дуст, — мое присутствие на борту — самая верная гарантия безопасности.

Из всех, кто находился в рубке, только сам конструктор "Пандоры" пребывал в раскрепощенном и вполне уравновешенном состоянии, словно его, в самом деле, не страшили те неисчислимые количества маленьких астероидов, проносящихся за бортом звездолета с сумасшедшей скоростью.

— Ловушки наполнены на 80 %,- поступило сообщение из блоков.

— Выключить направляющее поле! Закрыть ловушки!

Ханнер повернулся к товарищам по экипажу:

— Перегрузка слишком опасна. Не будем рисковать понапрасну — для первого раза хватит.

Голос капитана производил впечатление абсолютно ледяного спокойствия, хотя, когда Ханнер вернулся к экрану, то на лбу у него проступили едва заметные капельки пота. Да, у него тоже нервы не были сделаны из железа, и эта масса астероидов пусть даже очень мелких навевала на него чувство благоговейного трепета — это была неведомая до сих пор сила, сила, которую он — капитан Ханнер собирался подчинить своей воле.

— Выходим из пылевого облака!

Корабль взял обратный курс, покидая гибельные дебри пыльных космических джунглей. Ещё немного и вся эта армада, внушавшая ужас, останется далеко за бортом.

По рубке пронесся вздох облегчения.

— Отбой всем отсекам, — скомандовал Ханнер. — Доложите состояние ловушек и транспортных тоннелей.

— Наполняемость — 83 %. Повреждений не зафиксировано.

Капитана удовлетворил ответ: он хотел услышать, что его корабль вышел из коварного облака, не получив ни единой царапины.

— Полагаю, мы можем возвращаться? — спросил Ханнер у Дуста.

— Не так быстро, — ответил тот. — Сейчас пыль проходит через фильтры. Если попытка не увенчалась успехом, то мы обязаны её повторить.

Капитан недоуменно посмотрел на ученого: он решительно не понимал, что означали последние слова конструктора "Пандоры". Разве их космический комбайн по сбору пыли не выполнил своего задания? В ловушках — тонны мельчайших частиц, и может ли в такой ситуации идти речь о какой-либо неудаче? Однако спорить не стал. Ему все больше и больше казалась подозрительной эта экспедиция.

Пыль проходила через фильтры, оседая в различных блоках, соответствующих её размерам, намагниченности, плотности и некоторым другим показателям, которые инженер постоянно проверял, сверяясь со своими расчетами…

…Джим Ханнер был далеко не новичком в освоенном космосе, и его имя хорошо знали на десятках планет: многие по сей день помнили его схватку с пиратами на зеленой планете Коль, где он умудрился похитить нефритовую статую местного божества и при этом остаться в живых. О такой удачливости другим приходилось только мечтать.

Каждый по-своему налаживает связи с богиней судьбы. Кто-то пытается заслужить благосклонность Фортуны упорным трудом, кто-то — молитвами и пожертвованиями, а Джима Ханнера она любила просто так — без всяких условий.

Капризная и своенравная богиня всегда подсовывала ему состоятельных бизнесменов — как гуманоидов, так и ксеноморфов, желавших погреть руки или щупальца на взаимоотношениях Фортуны и ее любимчика.

Кто, кроме капитана Ханнера, мог провести три торговых звездолета кратчайшим путем через контролируемую пиратами зону вообще без повреждений и прийти в порт назначения раньше торгового каравана, что дало его заказчикам возможность продать свои товары по самой выгодной цене?

Кто, кроме удачливого Джима, мог высадиться на дикой заповедной планете Рапан и дать возможность торговцам животными захватить больше ста единиц воющего, лающего и шипящего товара и уйти до того, как егеря и смотрители сумели что-либо понять?

Но все проходит. И дни его благополучия испарились, сменившись чередой непрерывных неудач.

А все началось с того, что однажды некий торговец с несколько подмоченной репутацией, которая, вполне, компенсировалась толщиной его кошелька, зафрахтовал звездолет Джима для перевозки ценного груза. Предлагал он сумму втрое большую, чем обычно платили Ханнеру за рейс, а доставить стоило всего пару ящичков размером с его капитанский чемоданчик. Такие небольшие, но ценные грузы попадались перевозчикам не часто и считались в их среде редкостной удачей, так как позволяли брать попутные товары — ходка-то все равно оплачивалась первым нанимателем!

Главным условием сделки была скорость, и капитану пришлось в очередной раз рискнуть, оторвавшись от патрульных кораблей торгового каравана. Путешествовать с караваном, конечно, безопаснее, но намного скучнее. А чего бояться любимцу Фортуны?

Единственное, чего не учел Ханнер, это того, что богиня — всё-таки женщина, и своих поклонников она меняет чаще, чем прическу или макияж. И в её жизни явно наступил период обновления — видимо, увлеклась какой-то более колоритной фигурой в торговом флоте или новой брошкой.

Ханнер раньше именно в этой части торговой системы Эйяла имел обыкновение демонстрировать свою ловкость, сокращая путь и отрываясь от каравана, оставляя за собой ощетинившиеся пушками корабли военного сопровождения.

Это было рискованно, и мало капитанов отважилось бы на подобное. Но риск как раз и приносил Джиму немалые дивиденды и возможность содержать собственный звездолет.

Неподалеку от пылевого скопления его корабль попал в засаду, напоровшись на пиратскую флотилию. Космические бродяги обложили его со всех сторон, словно волка в логове, прижав к астероидному потоку, прорываться сквозь который не стал бы даже сумасшедший.

Теперь-то Джим знал, что предприимчивый делец со слащавой физиономией был агентом ГИЗы — банды пиратов торговых путей, известной любому звездолетчику по зловещему девизу: "Друзья Бога и враги всего космоса".

ГИЗа родилась из разрозненных сообществ наиболее непримиримых пиратских вожаков, которые не желали идти ни на какие компромиссы с теми, кто был сторонником соглашательства с правительствами систем или, не дай бог, с Федерацией. А таких в Свободных мирах набралось немало среди капитанов и командиров флотилий, уже накопивших достаточные средства и не возражавших против возможности легализовать свои капиталы. Сделать это можно было, только войдя во всеобщую межпланетную банковскую сеть. Но вот пиратов туда приглашать никто не собирался, и поэтому многие из них задумались о соглашении.

По мнению вожаков ГИЗы, подобная политика могла привести Свободные миры к традиционному "рабству" законов и положений, от которого они все некогда сбежали.

В секторе произошли крутые разборки, но никто так и не сумел тогда доказать собственное превосходство. Сторонников хватало и у тех, и у других. А длительная война между пиратами не была выгодна никому, кроме их общих противников. Ослабляя себя, они давали повод любой из систем вторгнуться в пределы Свободных миров, благо предлог придумывать было не нужно, борьба с пиратами — святое дело.

После этой малой войны ГИЗы немного успокоились и заняли свою нишу в пиратском сообществе, вполне независимую и не посягавшую на привилегии других. С ними считались как с мощной организацией, но держали в узде, не давая распоясаться.

Впрочем, сейчас вожди ГИЗы были уже совсем не те, что триста лет назад. Тогда три вожака "врагов космоса" исступленно стояли за полную свободу и независимость. Они отрицали любые законы, кроме права сильного взять то, что ему нравится. Теперь пришло время быть более рациональными и не столь категоричными. Время открытых и бесшабашных нападений на торговцев давно кануло в Лету. Беспредельничать на проторенных путях не давили усилившиеся военные флотилии конвоев.

Бросаться же в лобовые атаки стало крайне невыгодно после многочисленных потерь, понесенных ГИЗами в прошлом столетии, когда их братство едва не развалилось.

Теперь ГИЗы разработали принципиально новую тактику космического грабежа, жертвой которого и стал "удачливый" Джим. Они заманивали неосторожных капитанов, предлагая значительные суммы для перевозки миниатюрных грузов, и давали щедрый задаток, больший, чем обычные наниматели. Понятно, что любой командир транспорта клюнет на такую приманку и не станет гонять свое судно порожним, взяв сопутствующие грузы. И Ханнер не стал исключением из этого правила. Он прихватил с собой солидную партию дорогостоящих промышленных роботов для развивающейся планеты Ваал.

Везти роботов просто так было нерентабельно. Илинийские робототехнические компании, о жадности которых среди звездолетчиков слагались легенды, платили крайне мало и страховку давали пустяковую, экономя буквально на каждой кредитке. Но рейс же все равно будет оплачен, и Джим заключил "выгодный" контракт.

Легендарный предводитель ГИЗы, высокий гуманоид с татуированным лицом, все время подчеркивал свою невероятную щедрость: он оставил Ханнеру и его команде ЖИЗНЬ, отобрав при этом корабль, грузы и даже личные вещи команды. А в небольших ящиках, которые соблазнили Джима на этот перелет, оказались блоки питания для роботов-уборщиков, которых было полным полно на любой, даже самой захолустной планете. Более дешевой робототехнической продукции просто не существовало.

Вернувшись домой без бесславно потерянных корабля и грузов, Ханнер стал объектом охоты судебных исполнителей, натравленных на него илинийцами, которые отобрали у него дом и арестовали все счета в галактических банках.

Выйдя из долговой тюрьмы на Эйяле, Джим превратился в никому ненужного капитана, и на его когда-то безупречной и фартовой репутации был поставлен жирный крест.

Его женщина и по совместительству штурман Элиза Кроули, пока он прохлаждался на нарах, не стала отказываться от должности старшего помощника на большом космическом лайнере, бросив Джима наедине с нажитыми им самим проблемами.

"Удачливый Джим" остался без корабля, жилища, счета в банке, женщины и без надежд найти подходящую работу. Такого не наймут даже вторым помощником, а не то, что капитаном.

Ханнеру пришлось убраться прочь с дорогостоящей Эйялы на более дешевый и непрезентабельный Мункайд, населенный несколькими тысячами горных работяг и десятком бюрократов.

Еще одной привлекательной чертой Мункайда были автоматы бесплатного питания для безработных и возможность заработать на рюмку виски непритязательной космической байкой, которых в арсенале Джима великое множество.

Так продолжалось до тех пор, пока он не излил душу неизвестно каким ветром занесенному на Мункайд мистеру Дусту, который и предложил Джиму место на капитанском мостике нового звездного корабля-фабрики, который, впрочем, еще предстояло построить. Деньги на строительство давал некий господин Карл, известный под кличкой Темный Банкир, о котором ходило множество самых невероятных слухов. И не все из них были хорошими. В иных обстоятельствах Джим не стал бы связываться с таким подозрительным субъектом, но теперь выбирать не приходилось…

…Еще несколько недель "Пандора" бесцельно проболталась неподалеку от пылевого облака. Джим Ханнер хоть и являлся капитаном звездолета, но абсолютной властью, какая была ему положена по должности, не пользовался. Не то чтобы его не слушали и игнорировали его команды, но уж больно независимо вели себя штурман Занеф и второй пилот Матиз в компании с инженером Дустом. У этих людей было слишком много секретов от своего командира.

Некоторое время Джим мирился с существующим положением, топя свое безделье в крепких напитках, но в минуты протрезвления его всё чаще посещала мысль о том, что капитану положено играть первую скрипку на звездолете.

Ханнер решил выяснить, сколько они ещё будут болтаться возле опасного пылевого скопления, и каковы же результаты их работы.

Он вошел в кают-компанию и увидел там всю троицу плюс судового врача Блюмингейма, субъекта ему крайне несимпатичного из-за постоянной высокомерной мины на его физиономии.

Доктор Блюмингейм не вписывался в обычные стандарты врача на космическом корабле. В прошлом этот человек был знаменитым учёным и сотрудником Федерального научного центра, одного из самых престижных медицинских учреждений Галактики. А на должностях судовых врачей пребывали все больше специалисты с дипломами врачей, но без перспективы устроиться в планетарных клиниках.

Ханнер "вцепился" взглядом в уже не молодого человека, виски которого давно посеребрила седина.

"А этот мошенник, несмотря на почтенный возраст, сохранил внешнюю привлекательность и хорошую физическую форму, — мелькнуло в голове Джима. — И если бы не это выражение лица, я бы подал ему руку с удовольствием".

Компания оживленно беседовала, но при появлении Джима все умолкли.

— Господа, не пора ли и меня посвятить в ваши дела?

— Что вы имеете в виду, капитан? — сделал вид, что не понял его, Матиз.

— Мы торчим здесь уже довольно долго, и вы знаете зачем. А вот я, ваш капитан, понятия не имею.

— А что у вас есть дома какие-то срочные дела? — съязвил Матиз. — Что вас там ждет? Или у вас есть выгодные контракты? Вы здесь получаете деньги и исполняете обязанности капитана. Что же вам еще нужно? Чем больше проторчим здесь, тем больше каждый из нас получит кредиток.

— Это правильно, — согласился Ханнер. — Но я не привык, чтобы второй пилот со мной разговаривал подобным тоном, мистер Матиз.

— Значит, мой тон вам не нравиться?

— Тихо, господа! — успокоил их доктор. — Не стоит ссориться. Мы с вами делаем одно дело. Может быть, пришло время посвятить нашего капитана в некоторые подробности?

Занеф согласно кивнул.

Подбородок инженера Дуста задергался:

— Вы умный человек, Ханнер, и, наверное, догадались, что наше скромное предприятие не просто вылавливание пыли для лаборатории и получения из неё полезных минералов. Вы сами понимаете, что за такую пустяковую работу не платят столько, сколько сейчас получаете вы.

— Я понимаю, — ответил Джим. — Слишком уж легко господин Карл выделил средства для этой экспедиции. Вряд ли он стал бы раскошеливаться на обычную космическую фабрику. Масштабы деятельности этого господина, как мне представляется, лежат не в столь прозаической плоскости. Он ведь редко занимается чем-то законным, хотя и прикрывается легальными операциями.

— Да, Карл — темная лошадка, правда, с законом проблем у него нет, — произнес штурман Занеф. — Но дело не в Темном банкире. Мы и сами не прочь разбогатеть при помощи космической пыли.

— Никто не против разбогатеть, но меня интересует способ, каким вы собираетесь это сделать. Ваши постоянные шушуканья говорят о грандиозной противоправной махинации.

— А вы у нас законник? — снова вскипел Матиз. — Для вас кредитки пахнут? Мы откопали вас у дрянного аппарата бесплатной еды, где вы жрали питательную массу. Я тогда говорил, что этот теперь землю будет грызть, дабы вернуть себе свое. А он нам сейчас толкует о законах, правах и махинациях. Поймите, что легальная работа вам не светит. Ни одна солидная компания на выстрел атомной пушки вас не подпустит к своим кораблям.

— Да погоди ты, Матиз, — прервал второго пилота штурман. — Капитан хочет знать, что мы ему предлагаем и это его право.

— Ханнер, — взял слово Дуст, — меня называют сумасшедшим, мечтателем и всякими другими неприятными для умного человека прозвищами. Но я не просто талант, я — гений. Космическая пыль — это не только камешки и минералы, пусть даже почти в чистом виде, но и тысячи, миллионы, миллиарды микроорганизмов — микробы, вирусы, споры — все что хотите. И каждый раз, погружаясь в облако, мы ходим по лезвию ножа, который эти невидимые твари всадят нам в спину, не задумываясь ни на мгновение. И защитит ли от этих микроскопических спор наша броневая обшивка, мы не знаем.

— Что это значит? — не понял Джим. — Повреждений у нас нет.

— Обшивка цела. Но для некоторых микроорганизмов она — не преграда. Мы четверо: я, Матиз, Занеф и Блюмингейм имеем некоторую защиту против этих мелких тварей. Не зря же мы привлекли в качестве судового врача такое светило медицинской науки, как наш доктор. Еще работая на военных Звездной Федерации, он создал уникальное средство защиты от некоторых видов биологического оружия в виде специально вживляемых в организм противовирусных имплантатов. Они представляют собой своеобразную колонию лейкоцитов, наделенных собственной матрицей памяти. Это почти что живое существо, которое и помогает нам избежать возможного заражения.

— Постойте-ка, — спросил его Джим с тревогой в голосе. — Значит, мы торчим здесь как лаборатория с подопытными кроликами? И я, и мой экипаж — эти кролики и есть! Ведь у всей команды нет этих ваших защитных имплантатов. Не так ли?

— Какой вы догадливый, — засмеялся Матиз. — Знаете, как называли наш корабль, те, кто был посвящен в дело? Не "Пандора", а "Обреченный охотник". Остроумно, не правда ли?

— Если об этом узнают на "Пандоре", то в новый рейс с вами никто не пойдет! — решительно заявил Ханнер.

— Пойдут, — уверенно ответил Дуст. — Ещё как пойдут. Впрочем, нам нужно ещё вернуться из этого рейса. Зачем загадывать, капитан?

— Значит, мы договорились, Джим? Ведите себя спокойно, и может быть, у вас все будет в порядке, — проговорил Блюмингейм. — И вы получите точно такую же защитную матрицу.

Капитан Ханнер получил время обдумать заманчивое предложение, запершись у себя в каюте.

То, что ему предлагали, было вполне реальным средством заработать не просто деньги, а баснословный капитал, который навсегда избавил бы его от необходимости заниматься многотрудным делом космических перевозок в будущем и смыл бы с него клеймо неудачника. Разве не к этому он стремился?

Но уж слишком этот бизнес отдавал криминалом. И расплачиваться приходилось человеческими жизнями, а Ханнер не привык подставлять чужие головы вместо своей. В этом вопросе его мнение отличалось от мнения доктора Блюмингейма.

После некоторых колебаний Джим решил действовать.

Он выбежал из своей каюты и бросился к отсекам экипажа, думая раскрыть космолетчикам глаза на происходящее и предупредить об опасности, которая над всеми ними нависла.

Но, как оказалось, сообщать было некому. Вся свободная смена находилась в невменяемом состоянии: эти люди в очередной раз испытали воздействие очень дорогого наркотика под названием "Седьмое небо". Им нечего было терять. Излечиться от пристрастия к этому галлюциногену никто не мог. Вот из каких специалистов набирали команду для обреченной "Пандоры"!

Капитан понял, что теперь у него, если он хочет спастись, остается только один путь — сбежать. И он направился на палубу спасательных флаеров.

Массивные двери шлюзового отсека бесшумно скользнули в стороны, открыв перед Джимом высокое помещение с ровным рядом летательных капсул. Ханнер вошел внутрь и, пройдя вдоль этого ряда, выбрал себе подходящий быстроходный аппарат "У-17", немного устаревшую, но вполне надежную модель.

Кабина, поддавшись его усилиям, отъехала в сторону, и он расположился в кресле пилота. Привычными движениями, щелкая по тумблерам и кнопкам, Джим активизировал систему запуска, но, к своему удивлению, обнаружил, что вылететь он не может. Двери шлюзовых камер были заблокированы не его капитанским кодом!

— Черт! — выругался Ханнер и, поспешно расстегнув ремни безопасности, вылез из аппарата.

— Что, не получилось? — услышал Ханнер отвратительно ехидный смешок второго пилота Матиза. — Сбежать отсюда не так просто, капитан.

— Где вы? — Джим стал оглядываться в поисках обладателя голоса.

— Мы здесь, Ханнер, — штурман Занеф показался из ниши ремонтников.

В его руках был старый и добрый бластер. За ним вышли Матиз, Дуст и Блюмингейм — вся четверка в сборе. Капитан встал, скрестив руки на груди: он не даст этим ублюдкам повода усомниться в его храбрости.

— Вы решили меня убить? — осведомился Джим. — Что ж, лучшего места не найти. И уединенное место, и космос рядом.

— Не стоит иронизировать, капитан, — произнес мистер Дуст. — Мы ведь предложили вам по-настоящему стать одним из членов нашей команды. Но вы пренебрегли нашим доверием.

— Вы не согласились сотрудничать и знаете наш маленький секрет. Мы просто не можем дать вам уйти, — заговорил Блюмингейм.

В руках у доктора появился диковинный циклоидный предмет с пирамидальным выступом посредине. И он направил его на Ханнера.

— Знаете, что у меня в руках? — спросил доктор.

— Нет. Ничего подобного в жизни не видел. Но, очевидно, эта штука не из приятных, не так ли? — предположил Джим.

— Вы совершенно правы. Приятного в ней действительно мало. Это новый вид оружия, мутагенатор, разработанный при моем непосредственном участии пару лет назад, еще в то время, когда я работал на военных. Одно касание — и ваше тело превратится в фарш из бактерий и вирусов. Но вы, наверное, хотели бы пронаблюдать его в действии?

— Нет, совсем не хотел бы, — ответил Джим. — Ведь вы намерены испытать его на мне, не так ли?

— Вовсе нет.

После этих слов доктор неожиданно повернулся к мистеру Дусту и выбросил руки вперед. Пирамидка стремительно вонзилась в инженера, разворотив ему грудную клетку.

— А теперь немного льда и в открытый космос, — произнес Матиз. — Смотреть на разлагающееся человеческое тело — удовольствие небольшое. Этот Дуст даже после смерти сослужит нам хорошую службу. Прощай, мистер Дуст и пусть твои останки покоятся с миром.

Занеф включил переносную криогенную установку, обдавшую труп конструктора волной холода.

Спустя полчаса бесформенная глыба льда вывалилась в космос с борта "Пандоры". Труп Дуста вез в себе зловещий концентрат убийственных бактерий — и горе тому кораблю, который рискнет принять его на борт.

— И что это значит? — спросил, придя в себя, Ханнер.

— Этот человек уже сделал свое дело и ушел, как и подобает истинному джентльмену. Какой смысл от инженера, если он уже не нужен? Вот и пусть покоиться в космосе. А вы, капитан, пока ещё нам необходимы.

— Но он же автор всего проекта, а вы сами, что смыслите в технике? Ведь конструкция "Пандоры" весьма необычная, и даже я, со всем моим опытом космических полетов, не могу управлять им достаточно эффективно без помощи классного инженера.

— Не стоит всё усложнять, капитан, — проговорил Блюмингейм. — Человек с вашими талантами способен на многое. А от господина Дуста необходимо было избавиться, как от лишних глаз и ушей Темного банкира…

Прошло около часа, и Блюмингейм подготовил инструментарий для введения имплантата. Джиму не очень пришлась по душе эта процедура, но иного выбора ему просто не предоставили.

— А вы справитесь с операцией один, без помощника? — спросил Ханнер.

Доктор подключил капитана к наркозному аппарату:

— Не волнуйтесь, капитан, я уже проводил подобные операции и Занефу, и Матизу, и Дусту.

Слова Блюмингейма не успокоили Джима, но усыпляющий газ уже начал свое действие, и сознание капитана провалилось в пустоту.

"Я играю в опасную игру, — подумал Блюмингейм, — ведь действие матрицы памяти, которую я поставлю этому человеку, предсказать невозможно. А если он выйдет из-под контроля? Ведь это существо уже не будет Джимом Ханнером — матрица полностью подавит старое сознание, заменив его новым. А будет ли новый Ханнер покладистым и послушным? Но, так или иначе, от мистера Дуста нужно было избавиться, опека Темного банкира стало для "Пандоры" слишком обременительной".

Через сорок минут операция была закончена, и Блюмингейму оставалось лишь ждать результатов эксперимента.

Ханнер пришел в себя и с удивлением посмотрел на доктора:

— Блюмингейм? Вот кого не ожидал здесь увидеть, так это вас!

— Вы знаете меня?

— Более чем. И я рад, что операцию провели именно вы. Каково мое новое имя? Как звали человека, в теле которого я сейчас нахожусь?

— Джим Ханнер, капитан "Пандоры" — звездолета, на борту которого мы пребываем в данный момент, — ответил слегка опешивший Блюмингейм. Он не ожидал, что это существо знало его лично.

На экране обзорного монитора мелькнул силуэт звездолета.

— Вот он! — Матиз указал капитану Ханнеру на судно. — Это космический танкер, в его трюмах, наверняка, полно энергона, а у нас как раз не хватает горючего.

— И что вы предлагаете? — спросил капитан Ханнер.

— Заставить его поделиться. Пугните его боеголовкой.

— Это уже прямое нарушение доброго десятка галактических законов. Это пиратство, — спокойно констатировал факты капитан.

— Не болтайте, а делайте, что говорят, — как всегда грубо отрезал Матиз.

Капитан резким движением руки послал второго пилота в нокаут и повернувшись к опешившим Занефу и Блюмингейму произнес:

— Когда этот человек очнется, передайте ему: если он еще раз позволит себе подобное обращение, то я оторву ему голову. И это касается всех членов экипажа "Пандоры".

Занеф и Блюмингейм многозначительно переглянулись и поспешили на помощь второму пилоту.

— А горючее нам действительно не помешает, — продолжил капитан. — И мы возьмем его.

Ханнер вернулся к управлению судном:

— Слушать в отсеках! Всем доложить о готовности!

Тотчас последовали короткие доклады команды, и выяснилось, что звездолет готов к атаке. В подобных ситуациях, а пираты часто прибегали к такому способу заправки, ибо садиться на многих планетах было небезопасно, уничтожать транспорт было бессмысленно. Поэтому демонстрация боевой мощи "Пандоры" имела целью убедить капитана танкера в необходимости полной покорности.

— Торпедный отсек! — капитан вызвал палубу с торпедными аппаратами.

— Да, сэр! — на экране появилось лицо худощавого молодого офицера.

— Вы знаете, что нужно делать?

— Пугнуть их торпедой? Я легко могу сбить их дальнюю защиту и даже повредить контур. Если конечно нужно!

— Только защиту. Не стоит наносить танкеру серьезные увечья.

— Есть, сэр!

Палубный офицер торпедного отсека с легкостью выполнил требуемое, и внешние силовые щиты танкера рассыпались сотнями искр, отставив судно почти беззащитным. Следом за демонстрацией силы последовала стандартная процедура захвата.

По каналам связи на борт танкера прошло сообщение с предложением подчиниться приказам "Пандоры" и уверения в случае покорности сохранить жизни членам экипажа.

Танкеры никогда не шли на сопротивление в таких ситуациях. Подобные звездолеты были неповоротливы и ценностями не обладали, а топливом можно и поделиться. Все равно много не заберут — на стандартном звездолете в отличие от звездолета-танкера были только ограниченные резервные хранилища.

— Командир! — на связь вышел отсек связи. — Они дали отводные рукава для приема абордажной команды.

— Отлично! Отряд на их борт и проследить за заправкой нашего звездолета — всех резервуаров! Вы слышите всех!

— Я передам приказ палубному офицеру! Но с вами хочет говорить капитан танкера! Вы выполните его просьбу или послать его подальше?

— Давайте связь. Послушаю, что ему нужно.

На экране большой связи появилась фигура плотного человека в старом комбинезоне:

— Я капитан танкера "Румата" Эквил.

— И что вам нужно? — спросил Ханнер, не представляясь и не здороваясь. — Я разве не достаточно ясно изъяснил наши требования?

— Нет, я все понял, но вы, очевидно, не расслышали меня! Я капитан танкера "Румата"!

— И что же такого особенного в вашем танкере?

— Я вожу горючее по заказу ГИЗы!

— Ах, вот как. И я должен испугаться? Не так ли? — произнес Ханнер. — Да я плевал на ГИЗу и всех пиратов вместе взятых! Предоставьте мне горючее — и останетесь живы! Или у вас есть другая альтернатива?

— Как вам будет угодно, но ГИЗа узнает о вашем поступке, капитан.

Командир танкера отключился. Говорить было больше не о чем.

— Капитан, — решил вмешаться штурман Занеф, — вы, знаете что делаете?

— Естественно, знаю. Нам нужно горючее или нет?

— Нужно, но в этот раз стоит заплатить за него.

— Заплатить? Я не ослышался? Вы предлагаете мне заплатить за то, что мне отдадут даром?

— Вы, очевидно, плохо представляете себе, что такое ГИЗа…

— Да вы совсем держите меня за умалишенного, штурман! — прорычал Ханнер. — Чего ради я должен бояться каких-то бродяг, у которых нет даже пристойного оружия?!

— Но…

— Разговор считаю исчерпанным, Занеф. Идите и выполняйте свои обязанности.

— Да, сэр! — Занеф удалился из командирской рубки. Более он и Матиз здесь не хозяева.

Капитан Эквил знал, о чем говорил и был убежден, что возмездие последует незамедлительно. Отведя свой танкер от "Пандоры" на безопасное расстояние, он связался с командором Акулой, одним из лидеров ГИЗы, который заслужил свое прозвище безжалостным отношением к своим жертвам, оказывавшим хоть малейшее сопротивление.

Командор уверил Эквила, что разберется с наглым капитаном странного звездолета в самое ближайшее время — благо, они находились совсем недалеко от местонахождения "Пандоры". В распоряжении Акулы в настоящий момент был только один космический фрегат. Но ведь фрегат — не танкер, и тоже может пощелкать зубами, или вернее, пострелять из пушек.

Тем более что это была знаменитая в Свободных мирах "Акула" — любимое детище своего командора. После недавних стычек ГИЗов с патрульными крейсерами Звездной Федерации он, правда, лишился одной из выдвижных орудийных палуб, но и в таком виде внушал трепет одиноким кораблям.

Громадная махина с закругленным носом, на котором виднелись шесть торпедных порталов, совершенно потеряла свой первоначальный цвет — темно-зеленый — и теперь походила на серую облущенную консервную банку. По бокам располагались выдвижные палубы с атомными пушками, что позволяло фрегату одновременно вести убийственный огонь в четырех направлениях. Нижняя часть корпуса несла в себе шесть полетно-посадочных стабилизаторов; наверху располагался бронированный блок треугольной формы, в котором прятались установки энергетических щитов. Ближе к хвосту боевого звездолета размещался пояс поворотных двигателей, следом за ними можно было обнаружить и полускрытые сопла субсветового протонного двигателя, предназначенного для перемещения в нормальном космосе. Там же находился и гипер-движок. По всему корпусу бежали тонкие нити сенсоров, обеспечивавших фрегату полный обзор окружающего пространства. В целом, фрегат представлял собой довольно грозную силу, с которой приходилось считаться любому встречному судну.

Когда на обзорных экранах появился силуэт "Пандоры", Акула повернулся к своему помощнику и спросил:

— Что это за посудина? Ты когда-нибудь видел нечто подобное?

— Нет, — ответил тот. — Такого уродливого корабля до сих пор не было в наших просторах, командор.

— Меня удивляет, что его капитан так дерзко разговаривал с нашим поставщиком и заявил, что не боится ГИЗы.

— Может быть, он сумасшедший? Будь я капитаном подобного корабля, то вел бы себя тихо и не высовывался. Мы же разнесем его с первого залпа.

— Точно! Они посмели нарушить главный закон — повиновение. Только повиновение в обмен на помилование. А эти свои жизни уже проиграли. Приготовиться к атаке!

В командной рубке "Пандоры" также идентифицировали неприятельское судно. Бортовой компьютер даже определил его название и "боевой путь".

— Это "Акула"! — вышел на связь Занеф. — Ханнер, вы слышите?! Это не просто пиратское судно ГИЗы, а сама "Акула"!

— Ну и что же? — спокойно спросил капитан. Ни один мускул на его лице не дрогнул, словно ему доложили, что перед ними простая прогулочная яхта. — "Акула" чем-то особенным отличается от остальных кораблей такого же класса?

— Нет, но на борту этого судна самый отчаянный из капитанов ГИЗы!

— А на борту "Пандоры" нахожусь я.

— Вы, сэр? — не понял сарказма Занеф.

— Именно я. И поэтому беспокоиться не стоит. Все под контролем, — капитан вырубил связь со штурманским отсеком и переключился на другой канал. — Палубный офицер!

— Да, сэр!

— Вам ничего не нужно предпринимать! Вы поняли меня?! Ваши орудия должны молчать!

— Но они станут по нам стрелять! Неужели в этой ситуации мы не ответим им хотя бы одним выстрелом?

— В атомных пушках я сейчас не нуждаюсь. Бортовой компьютер уже выставил все силовые щиты. Они отразят их залп, хоть пираты и надеются совсем на другой эффект. Этот Акула еще не знает, что такое "Пандора".

Доктор Блюмингейм сидел здесь же, по соседству с капитаном. Именно этот человек, как ни странно, был нужен Ханнеру в предстоящем сражении.

— Я выставил все защитные щиты, док. Нашей мощности хватит, чтобы успешно отразить три залпа такой посудины, как этот фрегат. Вам хватит этого времени, чтобы настроить свою установку?

— Мой аппарат всегда готов к действию. Он управляется под контролем бортового компьютера и необходимо только активизировать коды!

— Ну, так активизируйте их. Сейчас самое время для этого!

— Уже исполнено, сэр! Я привык принимать ответственные решения самостоятельно.

— Это отличное качество, но в будущем я бы хотел принимать все решения сам. А вы должны перед тем, как действовать спросить моего мнения. Понятно, док?

— Куда яснее!

Ханнер знал, какую атаку предпримет командор пиратов. Для них его судно — всего лишь полувоенный звездолет, с которым они планируют справиться шутя. Это, как думают комические бродяги, даже не настоящий бой, а простое наказание ослушника — то есть уничтожение судна противника.

Первый залп атомных пушек обрушил на "Пандору" смертоносную волну огня. Десятки атомных снарядов устремились к космической фабрике, грозя высвободить грандиозную силу тяжелых атомов.

Но силовые щиты "Пандоры" ничем не уступали тем образцам, которые устанавливались на современных тяжелых крейсерах Федерации. Они легко отразили атаку.

— Что там за черт?! — выругался Акула, вскочив с кресла. — Они отразили наш удар?! Этого просто не может быть!

— Именно так, командор! У них силовые установки ничуть не хуже наших!

— Второй залп! Немедленно!

На этот раз были задействованы абсолютно все работавшие орудия космического фрегата, но результат был прежним.

— Капитан! — на связь вышел второй пилот Матиз. — Сейчас они поймут, что нашу защиту атомными пушками не пробить и используют термальные торпеды, которые прожгут наши щиты!

— Не успеют! Док! Пора и вам вступить в игру. Покажите им истинную мощь "Пандоры"!

Блюмингейм молча, не торопясь, набрал последний код активации: где-то в глубине недр космической фабрики шевельнулась усовершенствованная торпеда, снабженная тройной боеголовкой, несущей смертоносные вирусы, извлеченные из пылевого облака и выращенные заботливой рукой доктора в лаборатории "Пандоры". Через считанные мгновения она вышла из стартового портала и устремилась к пиратскому фрегату.

— Пусть попробуют смерть в чистом виде, — усмехнулся ей вслед Ханнер.

Глава 1. КАПИТАН БРЕС

Я ненавижу сплетни в виде версий,

Червей сомненья, почестей иглу,

Или — когда все время против шерсти,

Или — когда железом по стеклу.

В. Высоцкий "Я не люблю"

Полицейский катер приземлился в небольшом космическом порту Мальциара. Такие гости в последнее время залетали сюда крайне редко и таможенные и карантинные чиновники при принятии опознавательных кодов забегали, и административное здание сразу стало напоминать растревоженный муравейник.

Командир катера, полицейский космолетчик капитан Брес сошел с борта своего судна по парадному трапу. Он был одет в свой лучший мундир — черный с серебряными галунами. Хоть планетка и маленькая, но все же его визит вполне официальный.

— Вот черт! — выругался он, не увидев рядом дежурного флаера.

Его помощник лейтенант Югер, вышедший вслед за своим начальником, улыбнулся, поняв своего шефа.

— Они на таких планетках никогда не соблюдают правил, капитан. Не стоит ждать флаер.

— Но мы прибыли всего лишь для пополнения запасов. Кто знал, что патрулирование так затянется, и мы проболтаемся в космосе вдвое больше чем положено. Черт бы побрал негодяев, сцепившихся в космической баталии на границе моего сектора!

— Но мы нашли только следы этой баталии, сэр!

— Это и неудивительно. Ведь, судя по радиоактивному излучению, прошло не менее двух месяцев, лейтенант. Шел бой между двумя очень крупными кораблями, что случается не часто. Вот и пришлось проболтаться в этой зоне больше чем обычно, расследуя это дело.

— Но домой на Бейд без топлива мы не дотянем.

— Вот и пополним запасы на Мальциаре. Стоит нанести визит начальнику порта. Он здесь решает подобные вопросы.

— Тогда идемте. Мы быстрее доберемся пешком.

— Ты прав! Но я пойду один. Оставайся на катере и наблюдай за порядком. А то наши истосковались по отдыху и захотят ступить на твердую землю.

— А может быть, дадим отдых команде? Пусть ребята оттянутся в забегаловках этой планетки. Они ведь столько в космосе, что отдых не помешает.

— Нет! Ни в коем случае! Все увольнения на землю запрещаю категорически!

— Есть, сэр!

Брес пошел пешком к зданиям космического порта.

"Нагряну к начальнику и устрою ему грандиозный разнос! Научатся уставы соблюдать, тетери провинциальные!"

Проходя мимо Второй большой посадочной площадки ему сразу бросилась в глаза черная громада необычного космического корабля, стоявшего на самом дальнем её участке.

Не находись, эта творение человеческого разума, на территории космодрома, Брес мог бы принять его за небольшой завод: на площади, которую занимало судно, вполне смогли бы разместиться пять или шесть космических фрегатов. Да что там фрегаты! Любой звездолет танкерного типа показался бы в сравнении с ним просто игрушкой.

Корабль казался монстром, съежившимся ради того, чтобы уместиться на скромной посадочной площадке, ему здесь явно было тесно. Центральная его часть, как донжон, возвышавшаяся над окружающим пространством, походила на высеченную из базальта и плохо обтесанную голову — столько на ней было всяких выступов, канавок и ребер. Брес лишь интуитивно угадывал назначение некоторых из них: вот элементы защитных экранов, вот сенсорные датчики, вот люки торпедных аппаратов — но все они совершенно не походили на известные космолетчику образцы. Слишком уж суровым выглядел их профиль — не в пример тем изящным силуэтам, к которым стремились современные конструкторы.

Вокруг центрального корпуса располагались пять шарообразных структур, вдвое уступавших ему по высоте. Брес сообразил, что эти блоки могут при необходимости выдвигаться в стороны от корабля. Еще одной необычной деталью полицейскому показалась обшивка этого судна — она была настолько мощной, будто этот корабль готовился не путешествовать в вакууме, а таранить звезды и планеты.

"Что же это за чудовище? — он остановился и решил осмотреть звездолет еще подробнее. — Похоже, что я недаром сюда прилетел. Здесь есть кое-что интересное".

В этот момент рядом с ним приземлился легкий флаер и из него выскочил мальциарский чиновник в черном официальном мундире, прервав намерение капитана Бреса.

"Разглядели, наконец, кто к ним прибыл. Чиновник даже принарядиться успел. Хотя я точно знаю: в обычной обстановке их мундиры и не заставишь носить".

— Начальник Мальциарского порта! — отрапортовал чиновник. — Простите, что не встретили вас сразу. Но у нас так редко…

— Не стоит извиняться, — прервал его речь Брес и спросил. — Это что? Космический арсенал или фабрика?

— Почти. И то, и другое в одном.

— И что же производят на этом чуде техники?

— Кто знает? Болтают разное. "Пандора" приземлилась здесь, чтобы пополнить запасы, и мы по галактическим законам не имеем права досмотра и проверки. Ведь она не числится в розыске, и все официальные документы у них в порядке.

— Но разве это судно имеет право на военное оснащение? Это ведь не боевой крейсер Федерации?

— Нет, но у них оружия не больше, чем необходимо для защиты от пиратов. Придраться не к чему. Не старайтесь, капитан, я уже все проверил самым тщательным образом.

— Но конструкция у этого звездолета весьма странная. Я неплохой знаток по части космических кораблей, но такое вижу впервые.

— "Пандора" судно новое и имеет официальные документы, — упорно твердил чиновник.

— Я сам хочу их просмотреть. Мне не нужны сюрпризы в моем секторе.

— Извольте, капитан.

Полицейский космолетчик совершенно забыл, зачем он прилетел, и ни словом пока не обмолвился о заправке и пополнении припасов своего катера. Все его мысли теперь занимала только "Пандора". Хотя чиновник и сам догадался, что нужно сделать и отдал необходимые распоряжения. С катера уже запросили размер пополнений и готовились принять запасы топлива.

Военные и полицейские космические звездолеты согласно Уставу должны были обеспечиваться всем необходимым в полном объеме и в первую очередь, из стратегического резерва. За все платило либо министерство внутренних дел, либо военное. Бейд не жалел денег на подобные расходы в отличие от Звездной Федерации.

В полицейском управлении Брес поспешил проверить регистрационный список звездолета "Пандора". Это была действительно космическая фабрика с лицензией и галактическим разрешением на боевое оснащение.

Капитан досконально проверил модификацию каждого орудия — но все соответствовало правилам космических перелетов. Сопоставление размеров и принадлежности звездолета не давали повода придраться к тому, что оружия больше хоть на одну единицу!

Космическая фабрика довольно редко совершала посадки — главным образом на незначительных планетах. Портом приписки значился Мункайд — далекий мир, почти у противоположного края человеческого расселения. Гиперперелет к нему займет не один месяц.

На первый взгляд действительно все в порядке, но что-то беспокоило Бреса. Он своим полицейским чутьем чувствовал, что это его "клиенты".

В старых мирах, каким был Мункайд, раньше часто создавали такие гигантские машины — космические заводы. На них получали высококачественную продукцию, и это одно время приносило большую прибыль. Но теперь, когда люди расселились по сотням планет галактики, отпала всякая надобность в создании подобных монстров. Они были необычайно дорогими, и располагать производства на самих планетах стало намного прибыльнее. Но вопреки всему этому и здравому смыслу, несколько месяцев назад в космос с Мункайда поднялась "Пандора".

Затем Брес "пробил" документы капитана Джима Ханнера. Он сделал это просто так, почти машинально, не надеясь там найти ничего интересного. Но биография этого субъекта оказалась "с душком". Здесь было все: и связи с пиратами, правда недоказанные (но это не значит, что их не было), и тюремный срок, и лишение лицензии.

"Странно, почему он не сменил фамилию? Глупо подставлять корабль с незаконным бизнесом под удар из-за прошлого командира. А если у организатора этого бизнеса нашлись деньги на такой звездолет, то чего проще было выправить Ханнеру новые документы? Здесь определенно что-то не так. Нужно разобраться с этим монстром на месте", — капитан нажал кнопку вызова дежурной группы.

Полицейский флаер с оперативной командой подошел к самому борту звездолета. Их встретил сам капитан "Пандоры" Джим Ханнер.

— Чем я могу служить представителям закона? — вежливо осведомился он.

Брес, окинув взглядом фигуру Ханнера, сделал вывод, что капитан был больше похож на пирата, чем на мирного директора фабрики.

— Я бы хотел узнать, что производит ваш космический завод?

— А на каком основании? По галактическим законам вы имеете право на подобный вопрос, только если нарушены 34, 67,89, 123, 346, 678, 987 статьи кодекса. А мы этих статей не нарушали, — демонстрируя великолепное знание законодательной базы, ответил Ханнер.

— Это вы могли рассказывать коменданту порта. Я же принадлежу к полиции и на многое имею право. Даже на то, чтобы иногда нарушать закон. Губернатор Бейда, которому я подчиняюсь, простит мне это. Да и названные вами статьи — это кодекс ЗФЗ. А у нас есть и свои законы. В системе Бейда распоряжается губернатор, и он здесь царь и бог, если хотите.

— Убедили. А ваше звание я могу узнать? — Ханнер сохранял полное спокойствие.

— Капитан-лейтенант полиции Бейда, полномочный инспектор по всем планетам системы. А это дает мне особые права.

— Тогда прошу в мою каюту, господин капитан-лейтенант. Там я смогу ответить на все интересующие вас вопросы.

В личных апартаментах Ханнера Брес без приглашения расположился в кресле, думая тем самым вызвать гнев хозяина, но командир звездолета отреагировал на бесцеремонность полицейского чиновника спокойно.

— Итак, господин Ханнер, чем же занимается ваша летающая фабрика?

— Фабрика? Да, "Пандору" можно назвать фабрикой. Она ловит астероиды и извлекает из них полезные элементы.

— Но это весьма дорогостоящий процесс, — заметил Брес.

— Зато выгодный.

— Выгодный? — полицейский усмехнулся. — Да на массе планет можно наладить добычу любого минерала в десятки раз дешевле. Я ведь не простой полицейский. Я специалист именно по таким махинациям. И хорошо знаю, что современные технологии добычи полезных ископаемых из космического мусора являются весьма невыгодными в экономическом отношении.

В ответ Ханнер рассмеялся:

— Вы видите — погрузка идет полным ходом. И за все это заплачено звонкой галактической монетой. Проверьте налоговые декларации — все чисто и без задоринки. Спросите любого члена моего экипажа — все получили задекларированные деньги. Дела ведутся на "Пандоре" честно. А насчет мусора вы не правы. Некоторые минералы встречаются только в космосе, и их извлечение и продажа приносят весьма солидный доход. Хотите просмотреть научный и финансовый отчеты?

— Нет, — полицейский понял, что прибыл сюда зря. У этих махинаторов абсолютно все было схвачено, и все отчеты в полном порядке. Так просто поймать их не получится.

— Тогда вы позволите нам завершить погрузку и стартовать?

— Конечно. Я даже приношу вам свои извинения, господин капитан.

— Ну что вы! Не стоит. У вас такая работа.

Улыбнувшись друг другу, они раскланялись. Полицейский флаер отчалил…

…Брес наведался в Управление и обнаружил там, к своему несказанному удивлению, старого знакомого. Это был Луис Лезо — специалист по компьютерным технологиям и программированию защитных систем полицейского технического отдела Бейда.

— Капитан? — Лезо оторвался от монитора. — А вы как здесь очутились?

— Зашел пополнить запасы.

— А я думал, что только я обречен торчать на этой богом и людьми забытой планетке.

— Командировка? — посочувствовал ему Брес.

— Я здесь уже неделю. Представляете? Неделю!

— Сочувствую.

— Я не люблю космоса и предпочитаю кабинет в Управлении на Бейде. Он рядом с моей комфортабельной квартирой. А здесь нет элементарных удобств! Здесь нет ни гидромебели, ни движущихся тротуаров, ни современной ванны! Здесь всего лишь небольшая комнатка с эмалированной посудиной, неопределенной формы с регулируемым подогревом и массажером. И это они называют комфортом!!! Как же можно жить в таких варварских условиях?

Капитан Брес имел несколько иное представление об удобствах. В условиях космического корабля и то, что так ругал Лезо, казалось сказочной роскошью. Вся жизнь капитана прошла именно в космосе, и он не представлял, как можно вообще трудиться где-либо в другом месте.

— Что же вас заставило совершить полет на этот раз, Лезо?

— На Мальциаре нет ни одного нормального специалиста, а их система стала давать частые сбои. Вот я и согласился на командировку — за тройную оплату, разумеется.

— Я страшно рад вас здесь видеть. У меня к вам срочное дело!

— Рад помочь, вам капитан. Что вас интересует?

— Звездолет под названием "Пандора".

— Космическая фабрика? Я уже видел её и даже провел ограниченное сканирование для проверки системы, которую я наладил.

— Вот и хорошо. Меня интересует вся информации об этом космическом корабле.

Они просидели до ночи, пытаясь найти хоть какой-нибудь компромат на "Пандору" и задержать ее в порту Мальциара, но космическая фабрика быстро закончила погрузку и стартовала, прочертив в потемневшем небе белую полосу, не дав полицейским такого шанса.

— Капитан, — произнес Лезо. — Посмотрите. Предпоследнюю посадку "Пандора" совершила на Адере, а через пару недель там разразилась бронзовка, также известная под названием бронзовой чумы. А вот и посадка этого корабля на Коллее. Это было еще до Адеры. И тоже через три недели там появилась чума и поразила всю планету.

— Ну, Коллею трудно назвать планетой. Там всего две станции — по 25 человек персонала и база для рабочих для человек 100, не больше. Да и какое отношение чума имеет к "Пандоре". Там разве садилась она одна?

— Нет. На Адере около 50 судов разного класса, а на Коллее больше 15.

— А есть официальный отчет правительственной комиссии о причинах чумы? — спросил Брес.

— Есть. Отмечено, что источником чумы на Адере явилась коллекция одного сумасброда из весьма отдаленной местности. За границами зоны официального расселения.

— Что это была за коллекция? — поинтересовался полицейский.

Лезо небрежно махнул рукой:

— Ничего особенного. Просто какому-то старикану вздумалось пособирать осколки метеоритов, падавших на его планету. Со временем он создал целый музей, и, разумеется, не стал брезговать образцами, которые ему привозили из других миров. Один из таких осколков, как оказалось впоследствии, таил в себе вирус бронзовки.

— А при чем здесь "Пандора"?

— Вы ведь просили сообщать обо всем, что может показаться подозрительным, капитан, — обиделся Лезо.

— Это весьма и весьма туманно. К такому не придерешься. Слишком жидкая фактическая база. Меня поднимут на смех в полицейском управлении, рискни я выдвинуть обвинение, опираясь на такие доказательства. А мне нужна зацепка!

— А я думаю, — произнес компьютерщик, — что эту линию следовало бы проработать более подробно.

Брес махнул рукой и покинул Управление. Пора было отправляться за новыми распоряжениями начальства…

…Лейтенант Югер действовал максимально быстро. Времени у него было в обрез, а капитан Брес должен был вот-вот вернуться на борт катера.

Он вошел в отсек связи и вызвал к себе здешнего начальника унтер- капрала Питри.

— Питри, вы произвели проверку внешних систем слежения за бортом судна?

— Нет, лейтенант.

— Так чего же вы ждете?! Скоро старт, и времени мало. Немедленно все проверить! И доложить о состоянии контуров связи, — жестко проговорил Югер.

— Но, лейтенант, сканирующие системы борта катера не сообщали о каких-либо повреждениях. Зачем нужна эта проверка?

— Делайте свою работу, Питри. Проверка по плану должна производиться в каждом порту, где совершается посадка. Мне учить вас полицейскому Уставу?

— Нет, сэр!

— Тогда идите и выполняйте свои обязанности. И всех своих на внешний борт! Проверять и еще раз все тщательно проверять! Мне не нужны сюрпризы в открытом космосе.

Оставшись один, Югер запер двери отсека автоматическим кодом и быстро подбежал к пульту пространственной связи. Его пальцы предательски дрожали, когда он набирал необходимую комбинацию.

Третий экран загорелся, и с него на лейтенанта взглянула фигура в золоченой маске, имитировавшей человеческое лицо, остальное тело собеседника скрывалось под бесформенным балахоном.

— Вы что сошли с ума от страха, Югер? — строго спросил странный механический голос. — Кто вам позволил выходить на связь по открытому каналу?

— У меня нет иного выбора. Мое коммуникационное устройство не работает на этой захолустной планетке. Да и никого рядом с нами нет. Нас никто сейчас не подслушает. Я отключил систему слежения, воспользовавшись инструкцией о проведении профилактических работ.

— Что вам нужно? Говорите быстрее.

— Я выполнил все, что мне было приказано. И капитан Брес заинтересовался звездолетом, которым должен был заинтересоваться.

— И что?

— А то, что я сделал свою работу и хочу немедленно получить свои деньги, — сказал Югер.

— Вы их уже получили. Вся сумма на вашем счету в Интерпланетикс банке. Можете проверить свой счет хоть сейчас. Все?

— Нет. Я валю с этого корабля.

— Что? — возмутилась фигура в маске. — Это не входит в планы шефа.

— Да мне плевать на его планы! Я не улечу с Мальциара на полицейском катере. Я останусь здесь и покину планету по другим документам на одном из пассажирских судов, идущих в систему, принадлежащую Звездной Федерации Земли.

— Этого сейчас делать нельзя! Вы слышите меня, лейтенант? — фигура резко наклонилась вперед, будто желала приблизиться к собеседнику.

Но Югер уже отключил связь и проверял состояние счета.

— Точно! Они действительно перевели все деньги! — лейтенант потер руки и тут же перевел всю сумму на совершенно иной счет в Федеральный банк ЗФЗ. — Там они их не достанут, если захотят все переиграть!

…Коммуникационный порт работал крайне нестабильно. Поэтому сигнал был нечеткий.

— Вам следует…немедленно ликвидировать… одного офицера.

— Здесь? На Мальциаре?

— Да!

— Но на планетке офицеров то всего с десяток! Это вызовет подозрения!

— Этот человек не с Мальциара…. Он с полицейского катера… и его зовут лейтенант Югер! Убрать его необходимо быстро… в интересах нашего общего дела.

— Считайте, что его уже нет!

— Только смерть не должна быть зафиксирована… ни в одном протоколе. Он должен просто исчезнуть!

— Это будет сложнее, но я выполню вашу просьбу!

Когда Брес прибыл для получения инструкций в отдел гиперсвязи, то был весьма удивлен. С ним связался сам премьер-министр Бейда де Жермен!

— Капитан Брес! Вы пополнили запасы?

— Да, сэр! Катер готов к старту! — отрапортовал полицейский.

— Пока еще нет, капитан! Вы должны взять на свое судно группу ученых и им необходимо отвести отдельное помещение под лабораторию.

— Но, сэр, — попробовал возразить Брес. — Места и так мало на катере. Не представляю, где я могу разместить целую лабораторию? Разве что орудийная палуба…

— Отлично! Срочно демонтировать оттуда все орудия и отдать в распоряжение ученых.

— Но это снизит нашу боеспособность!

— Ничего. Для правительства важнее исследования. Обойдетесь торпедными аппаратами.

— Но зачем все это нужно, сэр? И почему полицейский катер, нужно переоборудовать под лабораторию? В этом секторе есть космический госпиталь. Там все оборудование и…

— Госпиталь не годится. Задание особой секретности. У меня есть информация, которую нужно срочно проверить, и для этой цели необходимы учёные. Ваш звездолет не вызовет подозрений, — проговорил премьер-министр.

— Значит, в дело меня посвящать вы не станете, не так ли, сэр?

— Нет. Меньше знаешь, крепче спишь, капитан. И еще одно, — премьер-министр сделал паузу. — Вход в отделение, где будут работать ученые, категорически запрещен даже для вас! Приказ понятен?

— Так точно, сэр! Но могу я хоть узнать, куда мы пойдем?

— В свое время!

Капитан увидел, как де Жермен отключился, и вместо него на экране появилась стандартная картинка. Теперь придется торчать здесь не меньше недели.

Он сразу же вернулся к Лезо, чтобы еще покопаться в базах данных и попытаться узнать нечто новое по поводу "Пандоры". Ведь временем он теперь располагал в достаточном количестве. Кто знает, может ему и повезет…

…Оборудование было установлено в кратчайшие сроки. Для этого с Бейда прибыл специальный транспорт, на борту которого находились высококвалифицированные монтажники и ученные, которые должны были лететь на катере. Ни с кем из них Брес так не смог познакомиться лично. Ни имен, ни фамилий, ни медицинских карт — никакой информации.

И в последний момент прямо перед стартом случилась новая неприятность — исчез лейтенант Югер!

— Да куда он мог деться? — кричал Брес на начальника порта. — Что у вас здесь за бардак?

— Мои камеры слежения работают исправно, сэр. Но у меня не было особого приказа следить за офицерами полиции. Мы же сами не имеем такого права.

— Но общее наблюдение у вас ведется? Где информация с камер?

— Все не представляющее интереса уничтожается автоматически по истечении суток. И это также согласно инструкции, сэр!

— Да что вы мне тычете всюду свои инструкции?! А офицер мой пропал тоже согласно инструкции? На этой планетке, где всего несколько тысяч жителей, мог так просто затеряться мой офицер? Это уму непостижимо! — продолжал бушевать капитан.

— Вы намекаете, что вашего лейтенанта похитили, сэр? Но этого не может быть. Мне кажется, что он сам ушел с корабля.

— Дезертировал?

— Может быть и так, — спокойно пожал плечами комендант.

— Невозможно. Югер отличный офицер и верен присяге.

— Сэр, — начальнику порта уже стал надоедать этот бесполезный разговор. — Я лично могу поручиться, что на Мальциаре никто похитить вашего лейтенанта не мог. Но он сам мог сбежать и улететь с планеты одним из пассажирских катеров.

— И много их ежедневно стартует с Мальциара?

— Три, иногда четыре. И в самом редком случае — пять. Вчера стартовало три катера. Один с Утремерского скопления — забрал археологическую экспедицию и два пассажирские из ЗФЗ вывезли группу вахтенных рабочих.

— Я могу просмотреть списки пассажиров? — спросил полицейский.

— Нет. На таких планетах как наша, подобного контроля не ведется. Достаточно простого сличения личности и проверки билета. Зачем хранить подобные сведения? Случаев похищения людей у нас никогда не было. Единственное отделение Интерпланетикс банка также никто и никогда не грабил.

— Но его могли убить и спрятать тело, — продолжал искать логическое объяснение случившемуся Брес.

— Это предположение, сэр, еще более нелепое, чем первое. Мальциар совсем не привлекает преступников. Я склонен думать, что ваш офицер сам сбежал.

— Но скоро старт! Без помощника я могу легко обойтись, но он еще и специалист по бортовым компьютерам по совместительству. У нас постоянно экономят на персонале.

— У нас на планете есть ваш специалист по компьютерам. Он закончил отладку системы и может лететь обратно на Бейд.

— Лезо! Точно! Срочно направьте его ко мне…

…Полицейский катер взмыл в небо Мальциара. Капитан Брес впервые уходил на задание, абсолютно ничего не зная о том, что ему нужно делать. Вся информация о курсе судна была введена в системы катера с борта полицейского крейсера "Монжуа". И даже штурман лейтенант Ли не имел о нем никакого представления.

— Что за странное задание, капитан? — спросил его Ли, когда они вышли в космос. — Я не привык быть в роли слепого котенка.

— Я тоже не привык к этому, Ли. Но что я могу сделать? Приказ сверху. Секретность! Распоряжение самого премьер-министра де Жермена! Вот на каком уровне проводиться эта операция.

— А я здесь в роли пассажира, ибо мои услуги теперь не понадобятся.

— Нет, Ли. Программа заложена только на часть пути. Обратно пойдем по вашему маршруту. Я также не вмешиваюсь в управление на текущем этапе.

— Значит, у нас есть возможность выпить и поболтать, — констатировал Ли.

— Совершенно верно, — капитан щелчком подозвал робот-бар.

Но спокойно посидеть с бокалами виски им не удалось.

Маршрутная компьютерная программа сравнительно мягко перевела катер в гиперпространство — небольшой скачок частоты сопровождался лишь мелкой дрожью корпуса полицейской посудины. Но почти сразу же после перехода корабль вдруг был вырван неведомой силой обратно в нормальный космос. И катер закружило в немыслимой пляске.

Когда Брес и остальные члены экипажа пришли в себя, в обшивке красовалась дыра, через которую стремительно выходил воздух.

— Капитан! — задыхаясь в дыму от загоревшей проводки, проговорил Ли. — Что это было?

— Это нас выбросило из гипера, — Брес протер платком слезившиеся глаза. — Резкий переход сопровождается именно такой реакцией.

— Но как подобное могло произойти? — недоумевал Ли.

— А я, думаете, знаю? Судно прошло полное тестирование при установке медицинского оснащения для лаборатории. И вдруг такое!

Брес тоже ничего не понимал.

Он стал жать экстренный вызов бортовых служб. Компьютер дал быстрый отчет о повреждениях и потерях. Поврежденными оказались двигатели и система жизнеобеспечения. Ни о каком продолжении операции теперь не могло быть и речи. Но убитых на его корабле не было.

— Причины случившегося? — Брес задал главный вопрос.

"В систему была заложена дополнительная программа, что предусмотрена на случай непредвиденной ситуации. И она сработала в момент перехода в гиперпространство вместе с программой перехода. Наложение двух противоположных команд вызвало сбой. Все аварийные блоки корабля в данный момент заблокированы автоматически. Людей в этих отсеках нет".

— Вы что-нибудь понимаете, Ли?

— Это могло быть только результатом сознательной диверсии.

Бресу пришла на ум такая же мысль, но он боялся в этом признаться.

— Югер! — почти закричал Ли. — Это его работа! Поэтому он и сбежал, подлец!

Брес знал, что штурман ошибается, но промолчал. Запустить подобную программу вместе с основной Югер не мог. Он исчез задолго до старта катера. Нет! Это мог сделать только тот, кто в данный момент находиться на борту, где-то рядом с ними.

Но времени на раздумья не было. Нужно было руководить ремонтными работами.

— Слушать в отсеках! — объявил он по громкой связи. — Всем доложить о готовности исправить повреждения своими силами!

Но ни из одного из секторов утешительных вестей не поступило. Они могли только подлатать катер, дабы тот продержался до прихода помощи. Ничего другого в условиях космоса в такой ситуации было сделать нельзя.

— Что прикажете, капитан? — спросил Бреса, вызванный им бортинженер.

— Сигнал СОС послан?

— Так точно! Питри послал его несколько минут назад по моему приказу!

— Нужно залатать дыру. А то нам может не помочь даже аварийная блокировка.

— Я думал об этом, сэр! Вы совершенно правы. Возможна дальнейшая разгерметизация.

— Мобилизуйте своих людей на исправление ситуации.

Затем Брес отключил монитор, повернулся к штурману и произнес:

— Ли, идите в штурманский отсек и посмотрите, что там произошло! Компьютер компьютером, но живому специалисту я доверяю больше.

— Да, капитан!

Штурман ушел к себе, хотя ему весьма не хотелось покидать командирскую рубку. Здесь, по его мнению, было безопаснее. Но приказ есть приказ. За его невыполнение на военном судне наказывали строго.

Команда понемногу успокоилась и стала работать. Залатав дыру и кое-как наладив круговую систему "жизни", космолетчики еще раз послали СОС и стали терпеливо ждать помощи…

…Но на этом неприятности не кончились.

На этот раз тревожное сообщение поступило из медицинского отсека от судового врача катера:

— Сэр! В блоке, где находятся ученые что-то неладное.

— О чем вы, док? — не понял его капитан.

— С ними неожиданно прервались все контакты!

— Что это значит? У нас и не было с ними никаких контактов! Это приказ самого премьер-министра!

— Но у меня были их жизненные показатели. Мои приборы фиксируют состояние всех живых существ на судне.

— И что? — Брес почти кричал. — Что там теперь?

— Не зафиксировано ни одного живого организма!

— Что за чушь?!

— Это показания приборов, а на чушь, сэр! Можете проверить все сами, если хотите, или если мои слова для вас ничего не значат.

— Но не могли же они умереть все сразу? Так просто не бывает. У них ведь там мало повреждений? Не так ли?

— Скажу больше — повреждений у них вообще нет! Но зато все они мертвы! Мои приборы не ошибаются, сэр!

Брес попытался через бортовой компьютер снять запреты с секретного блока и проверить, что же там произошло, но не тут то было! Система не реагировала даже на экстренную ситуацию. Разблокировка не разрешалась даже в случае гибели корабля!

"Что же делать? — подумал он и тут же "поймал" хорошую идею. — Ведь у меня на борту сам Лезо — один из лучших программистов Бейда!"

— Лезо! — Брес вызвал компьютерщика.

— Я вас слушаю, капитан! — пришел ответ.

— Мне необходимо взломать секретную блокировку запретного сектора. Это возможно?

— Возможно все, но при наличии времени и стимула.

— Жизнь хороший стимул для вас? — спросил Брес.

— Еще какой. А есть угроза с ней расстаться?

— И довольно большая! Взломайте коды доступа и разблокируйте вход!

— Я попытаюсь!

…Он активизировал свой собственный коммуникатор.

Прямо на столе в его каюте из небольшого портативного транслятора возникло голографическое изображение. Фигура человека в широком не по размеру плаще и золоченой маске.

— Акция проведена?

— Да, все прошло довольно-таки удачно, но есть одна неприятность.

— Какая?

— На борту катера находиться Лезо, известный компьютерщик.

— Что? Как же это может быть? Откуда?

— Его взяли в последний момент вместо исчезнувшего в небытии лейтенанта Югера.

— Лезо крайне опасен, и предсказать дальнейшее течение операции в таких условиях просто невозможно! — заявила фигура в маске

— Но если его убрать, то…

— Нет, нет! Никаких убрать! На катере это невозможно. Запускайте в ход второй вариант. Пусть все начнется раньше и в полном, а не в половинном объеме.

— Но тогда я также могу пострадать!

— Придется рискнуть. Иного выбора нет. Если мы запустим этот вариант, Лезо и капитану Бресу будет не до запретной лаборатории.

— Я сделаю все что нужно!

….В глазах молодого механика мелькнул зловещий огонек: "А чего ради, он должен терпеть неудобства в покореженном эвакуационном отсеке вместо того, чтобы сидеть как капитан в безопасной рубке и потягивать виски?"

— Я долго буду ждать заклепочный ключ? — раздался голос прямо над ухом.

— Сейчас.

В следующее мгновение молодой механик схватил со стола тяжелый инструмент и с размаху размозжил им голову своему товарищу, который спокойно, ни чего не подозревая, продолжал копаться в двигателе спасательного флаера.

— Ты что творишь!? — послышались возгласы других техников.

Но убийца, ничего не ответив, сжал в руках свое "оружие" и двинулся на следующего. В его намерениях сомневаться уже не приходилось.

Четверо космолетчиков бросились на обезумевшего механика и крепко связали. Он страшно орал и бился в конвульсиях, на его губах выступила кровавая пена.

— Врача!

— Срочно вызовите судового врача!

Прибывший на место происшествия судовой врач склонился над связанным по рукам и ногам человеком.

— Что с ним, доктор?

— Ни с того, ни сего он пробил череп своему напарнику.

Врач резко отскочил от тела — его лицо страшно побледнело, и из трясущихся рук выпал чемоданчик с медицинскими инструментами.

— Бронзовка! Начальная стадия, ибо внешние кожные симптомы почти не видны! — произнес он страшные слова, прозвучавшие как приговор. — Немедленно вызовите на связь капитана Бреса!

Бронзовкой называли уже известный вид космической заразы, она начиналась с припадка ярости, быстро истощавшего силы организма, а после сменявшегося состоянием близким к анабиозу, но проще это было назвать медленным умиранием. Лекарства от этой опасной болезни еще находились в стадии экспериментальных разработок и не входили в состав стандартных космических аптечек. С ней могли справиться только в госпитале при наличии определенного оборудования, которым пока не могли быть оснащены космические корабли.

Все парни, которые связывали механика, были поражены услышанным. Они коснулись зараженного, и каждого он успел либо укусить, либо царапнуть!

— Бронзовка! — произнес один из них.

— Нам конец, — прошептал другой.

Из транслятора по громкой связи, так как экранов в отсеке не было, послышался голос капитана:

— Доктор? Вы хотели мне что-то сообщить?

— Да! У нас бронзовая чума на катере!

— Что? — Брес был готов услышать что угодно, но только не это.

— Я знаю её симптомы, так как уже сталкивался с подобным. Но у нас она себя ведет странно. Обычно приступ ярости наступает после высыпания большого количества пигментных пятен на коже. А у механика их практически нет.

— Что это значит, док? — спросил Брес. — Я сам перенес некогда бронзовку и был излечен в космическом госпитале.

— А то, что вирус бронзовки в нашем случае ведет себя слишком агрессивно. С таким я еще не сталкивался. Только через два-три дня этот парень должен был почувствовать проявившиеся симптомы болезни! Однако вирус мог и мутировать, и возможно мы столкнулись с новой его разновидностью.

— Только этого нам и не хватает! Объявляйте карантин и передайте новое сообщение на Бейд! Они должны прислать специалистов согласно сложившейся ситуации!

…Через три часа бронзовка свалила с ног оператора торпедных аппаратов. На этот раз все симптомы болезни были на лицо. У Бреса до сих пор перед глазами стояли темно-коричневые пятна, из-за которых болезнь и получила свое название. Затем был поражен врач катера, потом три вахтенных оператора.

Началась настоящая паника. Убеждать людей, что это не опасно — напрасный труд. Недаром эта страшная болезнь получила название бронзовой чумы! Члены команды один за другим выбывали из строя…

Штурман Ли тяжело дышал, считанные секунды понадобились ему, чтобы промчаться из машинного отделения до рубки. Но этих крохотных мгновений ему хватило, чтобы запомнить на всю оставшуюся жизнь. Еще долго в его ушах будет звучать скрежет зубов старшего механика Гучану, который бросился на него с гаечным ключом.

И здоровенный детина, без сомнения уложил бы штурмана, если бы не споткнулся. Это дало возможность последнему задраить за собой люк верхней палубы, а затем и дверь рубки.

Ли получил возможность отдышаться.

— Что с вами? — удивленно посмотрел на него капитан, повернувшись вместе с креслом.

— Гучану, сэр. Наш старший механик. У него тоже бронзовка.

Капитан кивнул, не произнеся ни слова, — и так все было предельно ясно — из 25 членов экипажа патрульного корабля лишь два человека оставались здоровы.

— Мы с вами этой болезнью уже не заболеем.

— Это верно, капитан. Я перенес бронзовку два года назад. И у вас, я знаю, она была.

— Бронзовкой можно заразиться только один раз. Жаль что, таких как мы с вами больше нет на катере, — Брес мрачно уставился на экран.

— Хорошо, что сообщение на Бейд о заболевании было послано раньше, чем Питри скрючился в своем кресле радиста, — произнес штурман Ли.

— Хорошо? — задумчиво произнес капитан Брес, переведя взгляд на штурмана. — Хорошо, если это спасет нас, а не затянет агонию.

— Вы правы, что-то долго нет спасателей.

Брес не ответил, он погрузился в воспоминания о событиях, предшествовавших аварии и чуме…

…Капитан стал разминать пальцами шею. Страшно болел затылок, и эта тупая ноющая боль мешала ему сосредоточиться. В его голове зазвучал человеческий хохот.

"Кто же здесь смеется? Неужели Ли?"

Но штурман сидел спокойно в своем кресле, и не шевелился.

"Нет. Штурман спит. Тогда чей же это голос? Капитан Ханнер! — мелькнула догадка. — Это командир "Пандоры"! Но неужели он здесь на нашем судне?"

Он повернулся к экрану внешнего наблюдения, и ему показалось, что на мониторе промелькнул силуэт "Пандоры".

"Галлюцинации" — заключил Брес. — "Это всего лишь галлюцинации!"

Капитан закрыл веки. В ушах не преставал звенеть хохот Ханнера, но Брес больше не обращал на него внимания. Вверив свою жизнь в руки судьбы, он терпеливо ждал спасательный корабль.

Глава 2. ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ РЕЙСА

Мы все — впередсмотрящие, все начали с азов,

И если у кого-то невезенье-

Меняем курс, идем на SOS, как там, в горах, — на зов,

На помощь, прерывая восхожденье.

В. Высоцкий "Гимн морю и горам"

— Парни! Синее небо!

В этих словах капитана спасательного звездолета "Немезида" Феликса Адамовича было столько радости, что весь экипаж, все 25 человек прильнули к иллюминаторам.

— Наш старый добрый Бейд, — с нежностью проговорил Лан Бар, первый помощник капитана. — Как давно мы не ступали на его благословенную землю.

— Два года болтанки в космосе. Ровно два года как мы покинули это место, — отозвался словоохотливый штурман Галино. — Эх, и загуляем же мы!

"Немезида" произвела мягкую посадку на оплавленные плиты главного космопорта планеты Бейд, одного из крупнейших транспортных центров в Галактике. Десятки кораблей ежедневно взлетали и садились в этом порту, оглушая ревом двигателей многочисленных служащих близлежащих микрорайонов и наполняя звонкой монетой казну системы.

Капитан надел свой парадный мундир, замечательно оттенявший его волевой подбородок и серые глаза, в нем Адамович выглядел лет на десять моложе и килограммов на пять легче — в космосе это неважно, а вот на твердой земле лишним не будет, и приказал подать трап. Пора нанести визит начальнику порта.

— А вы пока разминайте ноги, — бросил он своим помощникам, — нас ждет законный отпуск! И какой отпуск!

— Да здравствует компания! — подхватил Галино.

— Мы даже проводим тебя до офиса, а затем посетим одну из портовых забегаловок. Там и разомнемся, — Лан Бар застегнул последнюю пуговицу своего мундира и взял в руки фуражку. — Пора и нам показаться во всей красе.

— Я же сказал, чтобы вы разминали ноги, а не что-либо другое, — засмеялся Феликс.

— Мы прекрасно позаботимся о себе, капитан. Можешь идти к начальнику порта смело. И не начинай скандала с карантинной службой, как в прошлый раз. А то они нас снова промурыжат здесь неизвестно сколько. И придется развлекаться в космическом порту.

— Буду воплощением вежливости и услужливости, даже если в качестве инспектора нам приставят ту же грымзу, что и прошлый раз, — пообещал капитан. — Я даже отвешу ей пару комплиментов.

— Смотри не переусердствуй.

Они вместе, по парадному трапу, сошли на территорию космопорта и направились к прозрачному зданию, где размещались офисы. В прошлый раз посещение этого места окончилось крупным скандалом. Феликс тогда повздорил с толстой чиновницей из карантинной службы, и она наложила арест на команду и в течение месяца всему экипажу "Немезиды" было запрещено покидать корабль. А он всего лишь позволил себе слегка намекнуть женщине на её габариты.

Войдя в Большой зал, космолетчики почувствовали себя немного не в своей тарелке. Бейд был далеко не захолустной планетой и мог похвастаться регулярным сообщением с наиболее развитыми мирами. Население здесь проживало не бедное, и Феликс Адамович с его офицерами в своих старых потрепанных мундирах с потускневшими золотыми значками выглядели едва ли не нищими оборванцами, выползшими откуда-то из мрачных глубин Дикого Космоса.

— Нужно было хоть значки начистить, — пробормотал Лан Бар. — Там на борту нашего корыта форма выглядела намного лучше.

— Это только по сравнению с комбинезонами, — заметил Галино.

— Ерунда, — произнес Адамович достаточно громко, — разве эти напыщенные франты из торговых компаний и полиции могут сравниться с нами — спасателями? Да никогда!

Проходившие в этот момент мимо ригельцы покосились на спасателей.

— Ладно, я иду к начальнику порта, а вы сидите в баре "Космический странник" и ждите меня. Или ты, Галино предпочитаешь иное заведение порта?

— Да нет, и "Странник" сойдет.

— Но смотри пока никаких экзотических девочек.

— Не беспокойся, капитан. Все будет нормально. Тем более что в "Страннике" их нет.

Феликс намекал штурману на инцидент, произошедший во время их прошлого возвращения на Бейд. Тогда Галино нарушил законы системы о запрещении пользования продукцией корпорации "Синтетик-индастри" и капитану пришлось немало потрудиться, чтобы вытащить своего офицера из лап закона.

Продукция "Синтетик-индастри" была запрещена на ряде планет и в том числе на Бейде. Но это только добавило ей популярности. Корпорация занималась клонированием: сначала сугубо в медицинских целях, но впоследствии перешла на производство синтетических любовников и любовниц, для которых использовала самый совершенный генетический материал. С этими живыми игрушками было можно делать все, и потому они пользовались особой популярностью среди самых темных личностей.

Хотя Галино к ним не относился, но тогда не смог равнодушно пройти мимо шикарной поп-дивы…

Лан Бар имел странное для космолетчика хобби. Он любил товароведение и мог спокойно занять должность суперкарго на любом торговом корабле. Во время спасательных операций проходилось сталкиваться с различными вещицами, истинную стоимость которых порой довольно трудно было определить. И Бар был тем человеком, который мог это сделать. Он постоянно находил удовольствие в перелистывании торговых каталогов и предложений о перевозках и сделках. В своей голове он прокручивал всевозможные варианты и просчитывал наибольшую прибыль, пролагал мысленно новые торговые пути, но никогда не применял свои познания на практике, оставаясь спасателем.

Штурман Галино ничего не понимал в торговых сделках и считал это занятие самым скучным на свете, несмотря на деньги, которые оно могло принести. Он любил девушек и в каждом космопорту имел подружку. Более того, этого бравого парня знали во всех притонах десятка ближайших планет.

— Все будет в порядке, — произнес Галино.

— Ты о чем? — Бар оторвался от каталога.

— Да выбрось ты эту дрянь. Мы прилетели отдыхать. Я сказал, о том, что скоро капитан принесет наши бумаги на отпуск. Не менее трех месяцев.

— Три месяца — это мечта. Я бы съездил в губернаторскую библиотеку. Хочется познакомиться с новинками относительно каталогов цен на собственность в ближайших системах.

— И на кой тебе эти каталоги? Ты же все равно ничего не покупаешь?

— Торговые пути постоянно обновляются, и идет жесткая конкурентная борьба. И кто в ней победит, тот сможет получить много, — загадочно улыбнувшись, произнес Лан Бар. — Но тебе этого не понять, Галино. У тебя голова всегда работала хуже, чем другой орган.

— Да. Я бы съездил в парочку заведений. С той же целью, кстати, что и ты. Ознакомление с новинками. Главное чтобы командир не продешевил насчет наградных.

— Не продешевит. Он умеет выбивать деньги. От Адамовича ничего не уйдет. Потребует за все, что мы сделали. Но смотри не попадись, как в прошлый раз на синтетических куклах.

— Что ты понимаешь! Это самые настоящие девочки, только покорные твоей воле. И зря Бейд присоединился к конвенции по их запрещению. Наоборот такая продукция уменьшает криминогенную обстановку и дает многим потенциальным преступникам выпустить пар.

— Наши законники смотрят на это по-иному. Они заявили, что продукция компании "Синтетик-индастри" пробуждает в душах людей темные стороны и стимулирует агрессию. Потому и ведет к увеличению преступности.

В этот момент Феликс вошел в кабинет начальника порта Гроххона. Тот, увидев Адамовича, встал со своего кресла и бросился к капитану "Немезиды" с распростертыми объятиями.

— Феликс! Дай тебя обнять!

Капитан понял, что отпуска им не видать, как своих ушей. Если Гроххон так себя ведет, то значит ему что-нибудь нужно. И это что-нибудь — совсем не походило на выплату им жалования. Если нужно платить деньги за сделанную работу Гроххон всегда напускал на себя важный вид и недовольно листал отчеты платежных ведомостей, выискивая к чему придраться и на что наложить штраф.

— Ты отлично справился с заданиями.

— Мы выполнили в три раза больше, чем было оговорено в контракте. И вы обещали нам три месяца отпуска и по пять тысяч кредитов. Плюс страховка на наш счет в Федеральном банке.

— Ну вот, ты опять о деньгах. Сразу о деньгах! Конечно, я обо все помню, — Гроххон вернулся к столу и начал шарить по нему в поиске необходимых бумаг. — Вот ваши чеки на 125 тысяч на всю команду "Немезиды". Возьми.

Адамович взял платежные карты и положил в карман своего мундира.

— А документы на отпуск? Вы, конечно, их тоже приготовили? Пройдем, санитарный контроль и смело…

— Погоди, погоди. Заладил о своем отпуске! — нервно прервал его Гроххон.

— Так значит, вы не намерены исполнять своих обещаний? — вскипел Адамович. — Мы провели в космосе два года!

— Феликс, я буду с тобой откровенным. Появилось неотложное дело. И не смотри на меня таким взглядом. Такова ваша спасательская доля.

— У нас отпуск! — Феликс решил проявить твердость до конца: они же не единственная спасательская бригада на планете.

— Речь идет о судьбах людей. Пусть гибнут, не так ли? Если тебе наплевать, то иди — отдыхай! Всем нужен отпуск! Всем! А мне не нужен? Ты думаешь, мне здесь легко?

Феликс скривился, он слышал рассказ о трудностях судьбы начальника порта уже раз десять, не меньше.

— У вас редкое умение убеждать. Хорошо! Говорите, что вам нужно, — Феликс сдался.

— В нескольких сутках гиперперелета от Бейда потерпел серьезную аварию полицейский патрульный корабль.

— И что в этом задании особенного? Почему это можем сделать только мы? На спасательных шлюпках они уйти не могут?

— Не могут, — отрезал Гроххон. — В этом районе нет обжитых планет.

— Ну и что же? Вы думаете, что "Немезида", рассчитанная на перевозку тридцати пострадавших за один рейс доставит тысячную команду полицейского крейсера?

— Ну, речь идет не о крейсере, а всего лишь о скоростном катере. Всего один рейс — туда и обратно, а затем уйдешь в отпуск на четыре месяца. Обещаю.

— Вы всегда это обещаете.

— Но на этот раз я сдержу свое слово. Даже если наша планета сойдет с орбиты. Отпуск в четыре месяца и дополнительно по три тысячи кредиток каждому члену вашей команды…

Феликс понимал, что его неприятности ещё не закончились. Сейчас ему предстоит "обрадовать" своих людей. Сначала разговор с Баром и Галино, а затем и остальной командой на корабле.

Ну, с командой будет попроще. Три тысячи каждому рядовому космолетчику за один рейс не платили нигде. Обычной зарплатой специалиста среднего уровня в пределах системы ЗФЗ было где-то около тысячи и это без учета страховки. На Бейде платили несколько больше — от 1200 до 1500 кредиток. А здесь сразу же двойная оплата, да еще из правительственного фонда. Было от чего закружиться голове любого служащего во флоте. Космолетчики лучше всех знали, что этот фонд крайне редко проявляет щедрость. Более того, деньги семейным уже переведены, и это скрасит разлуку женам и детям.

Но вот старшие офицеры — штурман и первый помощник — встанут на дыбы по-серьезному. Проклятый Гроххон сам не взялся за эти уговоры, все переложил на него.

В баре он увидел, что его товарищи уже изрядно приняли спиртного.

— О! Капитан! А мы и вам заказали выпивку! — Галино протянул ему бокал. — Деньги и отпускные документы с вами?

— Не было разногласий с карантинными инспекторами? — спросил Лан Бар в свою очередь. — Нас скоро отпустят?

Капитан молчал, собираясь с силами.

— Ну, вот! Я же говорил, что он снова поцапался с этой бабой из карантина, — Галино поставил бокал на столик, потому что командир так и не принял его. — Говорил же, будь осторожнее. Какое тебе дело до её габаритов? Не в постель же тебе такую подсовывали. Нравятся тебе худые — и спи с ними. Так нет же, все время лезешь со своими замечаниями и шуточками. Теперь она нас снова месяц промаринует в этом порту! А Гроххон зачтет это время в счет отпуска. Я его знаю. И наплевать на то, что мы столько болтались в космосе.

— Он прав? — спросил Бар.

— Нет! — решительно отрезал капитан. — С карантинной службой у нас не было разногласий. Потому что нам не нужен карантин. Мы снова летим на задание!

Два старших офицера "Немезиды" уставились на своего командира, будто видели его впервые в жизни. Они молча переваривали услышанное. Конечно, они ожидали некоего подвоха, вроде двухмесячного отпуска, но не такой же пакости, как новое задание, сразу вообще без отдыха!

— Ты это серьезно? — первым пришел в себя Галино.

— Совершенно серьезно. Мы летим спасть полицейский патрульный катер.

— И ты дал свое согласие? По инструкции космического флота Бейда каждые шесть месяцев в космосе должны сопровождаться отпуском не менее чем в 30 дней. Не менее! Гроххон просто не может нас заставить взлететь, после того как мы два года были в космосе! Есть и другие спасательные команды. Есть, в конце концов, платные спасатели. Пусть раскошелятся эти кретины из правительства и штаба флота!

— Да я дал согласие! Это задание для лучшего экипажа. Для такого как наш! Полицейские потерпели аварию, и никому они не нужны. А знаешь почему? Они не смогут заплатить тысячи за свое спасение. Они такие же, как мы. И мне не наплевать на их судьбы. А если тебе все равно то…

— Да не кипятись ты, капитан, — прервал его Лан Бар. — Мы разве тебе отказали? Нет. Мы снова полетим вместе. А Галино просто перенервничал. Это у него скоро пройдет. Он сейчас ещё немного выпьет, и все будет хорошо. Мы ведь любим нашу работу.

— Да, все будет хорошо, — Галино выпил лунное виски, от которого отказался Феликс. — Любим её проклятую.

— Когда старт? — спросил Бар.

— Сразу после текущей проверки состояния судна. Но с "Немезидой" все в порядке, так что на это много времени не уйдет.

После этого они покинули бар "Космический странник", и каждый оправился по своим делам. Галино решил не терять времени даром и заглянуть в салон "Рэя" на территории космического порта: там тоже можно найти неплохую девочку. Лан Бар пошел отсыпаться в отель для пилотов. А Феликс Адамович должен был уладить ещё один вопрос. Гроххон навязал ему в экипаж второго доктора с особыми полномочиями. И ему предстояло с ним познакомиться в каюте на "Немезиде".

Он прыгнул во флип, который его быстро доставил к судну.

— Капитан, — доложил вахтенный, — вас ждет в вашей каюте…

— Я знаю.

Феликс быстро прошел к своему помещению. В удобном капитанском кресле сидела незнакомая ему молодая женщина. Её белые волосы казались на Бейде непостижимой экзотикой. Стройную фигуру женщины обтягивал блестящий черный комбинезон. Взгляд капитана буквально утонул в её глубоком декольте.

— Вы наш новый врач? — только и смог он выдавить из себя.

— Я прибыла по приказу коменданта порта Гроххона. У меня степень доктора медицины галактического университета и степень доктора биологии. Моей основной специализацией являются микроорганизмы.

— Мне только не совсем понятно, почему вы назначены на мой корабль? У меня уже есть врач. И при чем здесь микроорганизмы?

— Вы задаете очень много вопросов, капитан. Вас поставили в известность о моих полномочиях?

— Да. И это меня тоже чрезвычайно интересует. Особые полномочия просто так не дают, и они…

— Капитан, — она прервала его словоизлияния, — даже Гроххон не знает о причине предоставления мне этих полномочий. Их мне дал не кто-нибудь, а сам Его превосходительство губернатор планеты Бейд.

Феликс не знал, что и ответить. Губернатор Бейда был только по названию правительственным чиновником Звездной Федерации Земли. На деле он являлся фактическим правителем планеты, и его связи с ЗФЗ были чисто формальными. Если этой спасательной операцией интересуются на таком высоком уровне, то Гроххон объяснил Адамовичу далеко не всё…

Звездная Федерация Земли уже много веков назад утратила свое значение и сохраняла титул Центра человеческого расселения только номинально. Маленькая Земля не могла сравниться с такими планетами гигантами как Утремер, Мелия, Иллиния, с множеством современных мегаполисов, уже давно ставшими самостоятельными звездными государствами. Даже Бейду и Альфе она уступала, хотя те еще входили в границы ЗФЗ, и глава Бейда носил скромный титул губернатора.

На Утремере, к примеру, уже несколько столетий правила собственная королевская династия. Но губернатор Бейда мало чем отличался от короля Утремера. Свен Ривз был человеком популярным среди населения, сумевшим жесткими мерами навести в системе порядок, и власть его была практически абсолютной.

Только вот раньше он никогда не вмешивался в вопросы формирования штатного расписания патрульных военных и спасательских кораблей и их экипажей…

Глава 3. ЗАГАДОЧНОЕ СУЩЕСТВО

Нам прививки сделаны от слёз и грез дешевых,

От дурных болезней и от бешеных зверей,-

Нам плевать из космоса на взрывы всех сверхновых-

На Земле бывало веселей!

В. Высоцкий "Песня космических негодяев"

Губернатор Свен Ривз внимательно слушал своего премьер-министра де Жермена. Новости были не из приятных, и он барабанил пальцами по полированной крышке широкого стола.

— Я не хочу показаться перестраховщиком, Ваше превосходительство. Но полученные сведения заставляют меня принимать экстренные меры безопасности. Вирус, с которым мы столкнулись, пострашнее любого известного бактериологического оружия. И его удар может быть направлен на Бейд в первую очередь.

— И у вас есть информация о том, как этот вирус будет действовать в будущем?

— Нет. Мы о нем почти ничего не знаем. Это особая доселе неизвестная форма жизни. Все усилия наших ученых проникнуть в его тайну ничего не дали.

Губернатор стал нервно прохаживаться по кабинету.

— Значит, у вас нет никакой точной информации. Я уже не говорю о доказательствах. Министр внутренних дел Торет утром заявил мне, что вы готовите грандиозную дезинформацию.

— Что? — не поверил своим ушам де Жермен. Премьер не ждал от своего главного противника такой прыти.

"А этот Торет слишком уж торопится занять мое место" — мелькнула мысль в его голове.

— Он утверждает, — продолжил губернатор, — что таким образом вы хотите меня напугать и доказать свою компетентность и необходимость на занимаемом посту.

— Это подлая клевета! Я работаю на благо жителей Бейда. Если мы пропустим эту информацию, то наша планета может оказаться в страшной опасности. Такие слепцы как министр внутренних дел Торет только и думают, что о своей карьере, словно ничего другого не существует. Он не осознаёт всю опасность, что нам угрожает. Лишь бы ему занять кресло премьер-министра. Но если вирус вырвется на свободу, то ему просто не кем будет командовать. Бейд может превратиться в пустыню, где не будет места для представителей нашего вида.

— Тоже самое Торет сегодня говорил про вас. Не горячитесь так. Я не говорю, что не доверяю вам, де Жермен. Но согласитесь, если некто и пытается разбудить смерть в виде нового вируса, то мы должны дать об этом знать правительству ЗФЗ. И что я могу им сообщить? Ваши подозрения и домыслы?

— Чтобы все проверить, я посылаю к месту аварии спасательное судно "Немезида" под командованием Феликса Адамовича. К его группе мною присоединен биолог Диана Ли. Вашим именем я предоставил ей чрезвычайные полномочия.

— Вы поступили правильно. Не стоит пока привлекать к этому слишком большого внимания. Если информация не подтвердиться мы зря посеем панику, а если наши самые страшные предположения окажутся правдой, то не нужно показывать нашим врагам, что мы что-то знаем. Небольшое спасательное судно не привлечет ничьего внимания. А Адамович опытный спасатель. Я о нем слышал. Но вот Диана Ли… — губернатор сделал паузу.

Де Жермен знал почему. Эта молодая женщина несколько лет назад прилетела с Земли, где проходила практику в биологическом центре. Затем она получила направление для работы на Бейд.

Но никому не было известно, кроме де Жермена, что Диана — дочь Свена Ривза. Они тщательно скрывали это родство по ним одним понятным причинам, и делали это весьма успешно. Но премьер по своим каналам сумел выяснить подлинное происхождение мисс Ли. Все в её биографии или почти все было сплошной липой, и следы подлинной истории жизни столь тщательно запутаны, что ни один полицейский чиновник к ней придраться не смог бы.

Теперь де Жермен ожидал, что скажет его босс. Но тот продолжал молчать, и пауза затянулась.

"Понятно, что Ривз не хочет рисковать жизнью дочери" — подумал премьер-министр и рискнул нарушить молчание первым:

— Вы недовольны кандидатурой мисс Ли? Я могу её заменить другим специалистом, но она работала над близкой проблемой, и её опыт весьма мог бы здесь пригодиться. К тому же о ней отзываются как об очень талантливом ученом. Я прочитал все отчеты и рецензии о её практической и научной деятельности. Многие профессора Галактического университета предсказывают ей большое будущее. Несмотря на свою молодость, она уже прошла практику в одной из секретных военных лабораторий.

— Я не сомневаюсь в её профессионализме, но сможет ли она справиться с особыми полномочиями? Это дает ей право в случае необходимости приказывать капитану спасателей и его офицерам. Но показать свою власть космическим волкам не столь простое дело. Особенно для молодой девушки. И Ли может не справиться с такой задачей.

— С этим она справиться. Я хорошо прочитал её досье и могу вас уверить, что она лучшая кандидатура. В анкете указано, что мисс Ли имеет врожденные качества лидера.

— Тогда все в порядке, — ни один мускул на лице губернатора не дрогнул. — Пусть летит мисс Ли.

"А он прекрасно владеет собой. Если бы я не знал, что она его дочь, то в такой ситуации бы ничего не заподозрил".

— Господа! — капитан Адамович обратился к своим коллегам, офицерам и экипажу "Немезиды". — Я собрал вас здесь, оторвав от дел, по важному поводу. Сейчас пред вами выступит наш второй доктор Диана Ли.

В кают-компанию вошла молодая красивая женщина в новеньком с иголочки комбинезоне. Увидев спасателей, она несколько растерялась и её алые губы слегка задрожали.

Заметив волнение Дианы, Феликс пришел ей на помощь:

— Мисс Ли сейчас расскажет нам о некоторых особенностях нашего путешествия. Прошу слушать её внимательно, ибо сведения весьма важные.

Младший механик Свен поднялся со своего места и галантно поклонился.

— Я рад приветствовать вас на борту "Немезиды", мисс. Мы здесь были вообще лишены женского общества, и рады, что наш новый доктор такая очаровательная девушка.

— Вы очевидно штатный любезник "Немезиды", — нашлась Диана. — И всегда говорите комплименты за своего капитана? Так как от него я еще не слышала ни одного.

— Нет, мисс. Я младший механик. И зовут меня Свен.

— Очень рада знакомству, мистер Свен. Диана Ли.

Феликс недовольным жестом указал Диане на её кресло.

— У вас прекрасное имя… — продолжил было Свен свои любезности, но капитан грубо прервал его.

— Хватит! Мы здесь не за тем, чтобы расточать друг другу комплименты. Я прошу выслушать мисс Ли очень внимательно. Вы можете начинать, мисс, если считаете, что комплиментов в ваш адрес отпущено достаточно.

— Благодарю, капитан, — не подала вида, что поняла сарказм Адамовича, Диана. — Итак, господа, я ваш второй врач. И я не посягаю на приоритет вашего судового врача мистера Тима. Я специалист совсем иного рода. Моя основная специализация — микроорганизмы. И именно по этому поводу я сюда и прибыла.

— А зачем нам микроорганизмы? — спросил Галино. — Мы спасатели, а не научно-исследовательское судно.

Услышав своего штурмана, Феликс удивлялся, что он до сих пор молчал, увидев такую женщину на борту "Немезиды". Обычно он первым брал инициативу в таких случаях, оставляя всех иных кавалеров далеко позади.

Диана активизировала голографическую проекцию и быстро нашла нужную карту.

— Полицейский катер номер 1497 потерпел аварию вот в этом секторе, — девушка указала на голографической карте скопление планет. — Обжитых миров здесь нет, и большинство из здешних планет без построения жизнеобеспечивающих куполов непригодно для жизни разумных существ.

— Это нам давно известно, мисс. Мы путешествуем в космосе больше, чем вы живете на свете, — вставил свое слово пожилой техник Монего. — Я бывал в этом секторе раз десять. Более того, я лично совершал высадки на большинстве из указанных вами планет.

— Я не хотела вас обидеть, мистер Монего. Ваше имя мне отлично известно, впрочем, как и всему Бейду. Но судно номер 1497 не просто потерпело аварию. Есть подозрения, что его экипаж заражен неизвестным вирусом, с которым мы встречались до сих пор крайне редко. Его окрестили неприятным для слуха названием "космической чумы". Слышали о такой?

— Нет, — честно признался Монего. — Ничего подобного я не слышал.

— А что это такое? — спросил Лан Бар.

— Случаи "космической чумы" происходили до сих пор только несколько раз, — начала свой рассказ Диана Ли. — Впервые это было триста двадцать лет назад. Тогда исследовательский корабль ЗФЗ "Окрыленный" получил повреждения, и в одном из отсеков произошла разгерметизация. Неполадки быстро устранили, и никто из экипажа сильно не пострадал. Судно вернулось на Землю и только там, спустя месяц, трое членов экипажа заболели странной болезнью. Вот взгляните.

Диана включила привезенную ей из архива голографическую запись. Перед офицерами и экипажем "Немезиды" возникли изображения троих мужчин с краткими биографическим справками. Здесь были снимки до заражения и в период болезни.

— Это первые жертвы таинственного вируса. Сведения о симптомах болезни вам мало что скажут, и мы не станем на них задерживаться, — продолжила Диана. — Все эти люди погибли. Затем вирус исчез и не проявлялся в течение длительного отрезка времени. Следующий случай "космической чумы" произошел сто девять лет назад. На этот раз космический корабль "Игла" с планеты Пегас Утремерского скопления, посетивший этот же квадрат космоса, подцепил ту же болезнь. У пятерых членов экипажа были обнаружены симптомы "космической чумы". И совсем недавно, три года назад с подобным заболеванием столкнулись и мы. Звездолет с Бейда был поражен этим неизвестным вирусом. И мы подозреваем, что наш случай с полицейским катером — это звено той же цепи.

— Но почему тогда никто не знает об этом? — спросил Феликс. — Я никогда не слышал о "космической чуме".

— Я уже сказала, что вся информация была засекречена. Паника никому не нужна, капитан.

— А что говорят ученые? — снова спросил Адамович. — Насколько они за это время продвинулись в изучении этого вируса? Найдено ли противоядие?

— Этот вирус не совсем обычный, господа, и бороться против него стандартными средствами нельзя. Возможно, это мыслящее существо. В первый раз его классифицировали как лихорадку и применили соответствующее лечение, но вирус тут же изменился и стал походить на иное заболевание, и так повторялось раз десять — пока все заболевшие не умерли. Это было в случае с "Окрыленным".

Присутствующие были поражены услышанным, и Диану больше никто не перебивал. Такое необычное преображения вируса не укладывалось в головах спасателей, привыкших иметь дело со стандартными и вполне излечимыми инфекциями.

— В следующем случае с утремерским судном "Игла", вирус изменялся более 15 раз. И симптомы болезни одинаково проявлялись у всех пораженных им. Именно тогда его и окрестили "космической чумой". Снова первые проявления напоминали лихорадку, но после того как она была практически излечена, все заболевшие слегли с симптомами иного заболевания, определенного как "Про-017" и самое странное, что встречалось оно слишком редко, и никогда им не болели вернувшиеся из космоса пилоты. Однако в условиях совершенной клиники и исследовательского центра и этот вирус был побежден врачами. Больные встали на ноги и уже готовились к выписке, но внезапно у всех резко проявились симптомы уже третьей болезни — Кесианской печеночной инфекции, в результате которой происходит перерождение клеток печени. Подцепить подобную заразу можно лишь на планете Кесии илинийского сектора Галактики. Она вызывается даже не вирусом, а местной формой паразита, чем-то напоминающей ленточных червей, но меньшего размера. В итоге все эти люди стали умирать. Причем после вскрытия, к удивлению лечащих врачей, от многих из их внутренних органов практически ничего не осталось. И тогда врачи окончательно сошлись во мнениях, что случай с "Окрыленным" и случай с "Иглой" — идентичны и зараженные пострадали от нового вируса, с аналогами которого никогда ранее не сталкивались. Вирус словно играл, и исследования наших лучших ученых в самых современных лабораториях пока ничего не дали.

— Это очень странно, — пробормотал доктор Тим. — Я никогда не слышал о таком в гуманоидном секторе Галактики. Но нечто подобное происходило лет 50 назад в секторе ксеноморфов. На одной из малозаселенных илинийских планет произошла странная эпидемия с аналогичными симптомами. Кажется, тогда местные аранхи — вы знаете об их способности к изменению форму — раздули вокруг болезни довольно много шума. У их пациентов болезнь менялась три или четыре раза. В числе наиболее страшных для аранхов симптомов было поражение вирусом периферической нервной системы, что вызывало блокировку преображающих процессов. Правда, насколько я помню, кого-то из больных удалось спасти.

— Вы совершенно правы, доктор Тим, — утвердительно кивнула Диана. — Этот случай имел место 56 лет назад на планете Радакет илинийского скопления. Но сопоставлять его с "космической чумой" у нас не решились, учитывая разницу в строении организмов аранхов, населяющих Илинийские планеты и людей ЗФЗ, Утремера и Бейда.

— Однако если вирус абсолютно не изучен и наши ученые просто не знают его природы, то аналогию провести стоило. Неужели я не прав?

— Вы совершенно правы, доктор Тим, — кивнула ему Диана. — Но вирус названный "космической чумой" проявлялся слишком редко, и работать над ним было крайне мало возможностей. Кроме этих трех случаев подобное официально нигде не зафиксировано. В первый раз погибло три человека, во второй раз пять человек. Но на звездолете с Бейда заразился весь экипаж. Все 105 человек умерли. И снова наши изыскания ничего не дали. Похоже, вирус оставил нам послание.

— Послание? — удивился врач. — Вы верно выразились, мисс Ли?

— Да, доктор. Вирус бросил нам вызов. И уже появились дельцы, которые готовы поиграть с этим существом, рассчитывая нажить себе состояние, использовав его в деле создания нового бактериологического оружия. Но они не понимают, как это опасно. Правительству и службе разведки стало известно о планах человека по имени Дуст с одной из планет системы Бейда сектора Эйяла. Он давно на подозрении, но этого человека долгое время считали умственно отсталым и потому неопасным. Вот почему чиновники только посмеивались, когда какой-то богатый безумец взялся строить звездолет по его проекту. Но представьте себе — это судно было построено на далекой планете Мункайд и успешно прошло все испытания на стендовом полигоне. И есть подозрения, что этот корабль специально создан и оборудован как биологическая лаборатория по обнаружению и извлечению опасных вирусов из космического пространства.

— И что это значит, мисс? — спросил Монего.

— А то, Дуст и его странный, если не сказать больше, корабль под названием "Пандора" могли найти штамм вируса "космической чумы" и сейчас активно изучают его и, возможно, готовятся использовать. Но вирус на этот раз, может быть, и сам решил использовать Дуста и атаковать нашу систему. И вы сами понимаете, чем это грозит. Наш вид может быть уничтожен в системе Бейда, а затем и повсеместно. Вот почему я получила указания ничего от вас не скрывать. Вы должны знать, на что идете.

— А этот мистер Дуст контролирует вирус? — поинтересовался Монего.

— Скорее наоборот. Вирус контролирует Дуста, — был ответ.

— Но если этот вирус так "умен" и "хитер", то есть ли у нас шанс нейтрализовать его? — спросил доктор Тим. — Да и не готово наше судно для такой работы. Необходимо специальное оборудование и…

— Все необходимое оборудование имел полицейский катер номер 1497. И где он сейчас? — Диана вызывающе посмотрела на доктора.

— Вы хотите сказать, что вирус, или тот, кто им управляет, знает какое судно идет на его поиски и принимает соответствующие меры? Он не хочет отдавать свою тайну?

— Может быть, всё происходит именно так, как вы говорите, а может быть, и нет. Но меры предосторожности лишними не будут, и наш спасательный корабль вызовет наименьшее число подозрений. У нас нет ни оборудования, ни специально подготовленной команды, поэтому есть шанс победить. Мы просто спасатели и делаем свою обычную работу.

— Мне странно слушать все это, мисс Ли. Неужели вы всерьез полагаете, что вирус может быть мыслящим существом? — доктор Тим не слишком поверил рассказу Дианы и посчитал эту историю с вирусом вымыслом, дабы скрыть истинные цели их экспедиции.

— Нам это и предстоит выяснить. Но главная ваша задача, господа, это спасать людские жизни. Ведь именно для этого и существует спасательная служба на Бейде, не так ли?

— Именно для этого, мисс Ли, — подтвердил Адамович, желая прекратить ненужную никому дискуссию между доктором Тимом и Дианой. — И мой экипаж готов для выполнения своей работы. В штате "Немезиды" только опытные и верные своему долгу космолетчики и спасатели.

— Я слышала о вашем экипаже только хорошее, капитан Адамович.

— Уверен, что теперь вы сумеете в этом убедиться на деле.

Глава 4. СПАСИТЕ КАТЕР!

Спасите наши души!

Мы бредим от удушья.

Спасите наши души!

Спешите к нам!

В. Высоцкий "Спасите наши души"

"Немезида" передала сообщение на Бейд о своем старте уже с орбиты. Капитан Феликс Адамович привык действовать быстро.

Выведя звездолет из системы оранжевого светила Бейда, капитан передал бразды правления кораблем второму пилоту Кейси, который немало удивился оказанному доверию. Он только недавно был выпущен из школы космического резерва, расположенной на Титане, одном из спутников Сатурна, и раньше ему никогда не доводилось самостоятельно осуществлять переход в гиперпространство.

— Никаких возражений, Кейси, — похлопал его по плечу Феликс. — Пора осваивать науку на деле, а не на тренажерах.

— И вы не станете присутствовать?

— Нет. Я иду спать. И приказываю будить меня только в случае крайней необходимости. Вы слышите? Крайней.

— Есть, сэр!

Впрочем, Феликс направился вовсе не в свою каюту, ноги сами понесли его в лабораторию мисс Дианы Ли.

— Это вы, капитан? — она оторвала взгляд от монитора. — Чем обязана?

— Вы так не хотите меня видеть, мисс Ли?

— Нет, что вы. Но сейчас я немного занята. Вы по делу?

— Конечно, — соврал Феликс.

Вообще-то он хотел видеть её совсем не по делу. Давно его не тянуло просто так поболтать с красивой женщиной. Диана произвела на него впечатление еще при первой встрече. Феликс и сам не знал, что именно ему в ней так приглянулось: то ли большие влажные глаза с небесно голубым оттенком, то ли экзотические для Бейда роскошные белые волосы, то ли правильные черты лица.

— По поводу нашего вируса? — предположила Диана. — Я сейчас как раз занимаюсь этим. Пытаюсь выстроить некую логическую цепь.

— И как? Успешно? — грустно спросил Феликс, так как проблема вируса в данный момент его абсолютно не волновала, и он бы с большим удовольствием поговорил бы о чем-нибудь другом.

— Если бы! Наши ученые давно бьются над этим феноменом, но, к сожалению, безрезультатно. Хотя я пыталась нащупать некую связь между нашей "космической чумой" и бронзовкой.

— О бронзовке я слышал много. Говорят, что человек, однажды ею переболевший, приобретает иммунитет к этому заболеванию.

— Да. Бронзовка поражает нервную систему и вызывает припадки бешеной агрессивности. Затем после такого бурного всплеска наступает полная апатия, энергетическое истощение организма и кончается это смертью. Но она действительно убивает не всех и поддается лечению, правда в определенных условиях. Впрочем, этот вирус до сих пор относится к разряду опасных. Хотя вирус бронзовки и не может исчезать бесследно — после нее остаются весьма характерные следы, которые уже ни с чем не перепутаешь, но исходный штамм до сих пор никем не был выделен. Точно также как и в случае с "космической чумой", которая обладает свойством внезапно появляться и исчезать — её исходный штамм для нас является такой же загадкой.

— На таком слабом основании нельзя строить теорию, — вяло возразил Феликс.

— Согласна, но я стараюсь действовать нестандартным образом. Победить этот вирус не смогли многие ученые в десятках напичканных оборудованием лабораториях. И только некий недоучившийся биолог по имени Григс сделал предположение о том, что вирус — мыслящая субстанция: он преследует определенные цели, а значит борьба с ним, должна вести совсем по другим правилам.

— Впервые слышу про этого Григса, — голос капитана стал более заинтересованным.

— О нем мало кто знает. Его теорию высмеяли как антинаучную. Вдобавок ко всему, он был замешан в каких-то незаконных операциях по разработке биологического оружия для пиратов ГИЗы, которым под страхом сурового наказания вообще запрещено продавать любые виды вооружений. Полиция Федерации вышла на след подпольной лаборатории, и Григс едва не был арестован. Но ему удалось бежать, сменив фамилию и внешность. Вообще, это дело достаточно темное, и я мало что об этом знаю. Но не это главное, я считаю, что именно Григс был на правильном пути к разгадке этого заболевания. Неизвестный вирус подобен космическому кораблю, который углубился в недра неизведанной вселенной. И он изучает нас. Наносит удары, а затем отступает, готовясь к следующему решительному броску.

— Погодите, Диана, а разве он один? Я имею в виду вирус. Вы говорите о нем в единственном числе.

— Нет. Вирус не один, но все сотни или тысячи, или даже миллионы этих организмов, по всей видимости, мыслят одинаково. Они действуют слаженно как единый и синхронный организм.

— Вы думаете, что ними может кто-то управлять?

— Кто знает? Скорее всего, они представляют собой одно целое. Некую совершенную колонию. Новый молодой разум, который способен победить человечество, да и не только человечество, но прочие цивилизации. Ведь ему совсем не нужны ни высокотехнологичные производства, ни армады космических кораблей, ни квалифицированные экипажи, ни новейшие виды вооружений. Человечество всегда готовилось к схватке с противником, которого можно, по крайней мере, увидеть, а вовсе не с бестелесным и неуловимым врагом в виде вируса.

— Странные предположения. К сожалению, я в этой области плохой помощник для вас. То, что вы говорите, довольно страшно и сулит безрадостные перспективы. А нельзя предположить, что все обстоит значительно проще, и это работа неких генетических лабораторий по изобретению нового вида биологического оружия?

— Вряд ли. Таких технологий ни у людей, ни у ксеноморфов, насколько мне известно, нет. Но некие силы всё же пытаются подчинить себе "космическую чуму", как я вам уже говорила. Они хотят использовать эту заразу для своего собственного обогащения. И они не понимают, в какую опасную игру вступили…

Спасатели во главе с лейтенантом Вулли приводили в порядок изоляционные боксы, осматривали камеры анабиоза, проверяли и перепроверяли медицинское оборудование.

Лейтенант вынес вердикт и представил его капитану Феликсу, что "Немезида" полностью готова для выполнения возложенной на неё задачи.

Тот же вердикт вынес и начальник инженерной службы Тризен, доложив, что его инженерная бригада готова справиться с заданием любой сложности.

Феликс Адамович был доволен ходом предварительной подготовки "Немезиды". Ему нужно было только поговорить с Галино, но того не оказалось на месте в рубке штурмана.

Галино рассчитал все возможные пути подхода к катеру, который еще даже не появился на экранах гиперлокатора, и отправился в кают-компанию, где юркий кок "Немезиды" Бранку всегда оставлял кофейник.

Однако планы штурмана Галино были прерваны капитаном Адамовичем, который встретил своего офицера в коридоре.

— Куда это ты направляешься, дружище? — спросил Феликс.

— А что у тебя есть предложения весело провести время за бокалом лунного виски?

— Нет! Алкогольные напитки строжайше запрещены уставом и распитие их возможно только в торжественных случаях, а точнее когда мы выполним задание.

— У нас многое запрещено. Даже брать виски на борт нельзя, но практически у каждого члена экипажа имеется запас этого напитка. Ведь запрещали его те, кто сам в космосе никогда не бывал.

— Я тебя знаю долгое время. Ты мастер нарушать уставы и постановления. А лучше скажи мне, все ли ты сделал? Я имею в виду расчет курса.

— Да. Мой отчет уже отправлен в капитанскую рубку.

— Отлично, а обратный маршрут судна готов?

— Нет, но еще рано думать об этом. Я займусь им сразу после небольшого перерыва на кофе, который, я надеюсь, не запрещен уставом?

— Нет, Галино. Его пока пить можно. Но я знаю, что значит у тебя перерыв на кофе. Вы просидите там с Лан Баром часов пять не меньше.

Физиономия штурмана вытянулась от неудовольствия. Он понял, что спорить с Феликсом сейчас дело абсолютно бесполезное. Капитан мог, когда нужно, настоять на своем и применить положенную ему власть.

— Бранку! — громко позвал капитан.

Из транслятора донесся голос кока:

— Я, сэр!

— Кофе для штурмана в рубку! Сегодня у него нет времени спускаться в кают-компанию.

— Будет исполнено, сэр!

В этот момент на них едва не налетел Лан Бар, выскочивший из-за поворота:

— Галино, ты скоро? — спросил он, но внезапно осекся, увидев капитана. — Ты здесь, Феликс? А мне сказали, что ты спать отправился.

— А вот и второй участник церемонии по потреблению кофе. Или не только кофе? Но только сейчас у вас двоих не будет времени этим заниматься. Иди, на свое рабочее место Лан Бар. Кофе для тебя тоже принесут в рубку.

— А что случилось? Почему не в кают-компании? Что за ерунда, капитан?

— У нас много работы. Мне что-то совсем не нравиться наша командировка, друзья.

— А что такое? — в один голос спросили Галино и Лан Бар.

— Неизвестно, что нас ждет на этом полицейском катере. И неизвестно, вернемся ли мы вообще обратно. Хотя курс все равно нужно срочно рассчитать.

Лицо Лан Бара вытянулось: ему казалось, что Феликс слишком серьезно относился к предстоящей операции.

— У тебя есть основания так думать? — спросил помощник капитана.

— А ты разве не слышал выступления мисс Ли?

— Слышал, но не воспринял его всерьез. Нас всегда пугают таинственностью. Это должно, по мнению кретинов из штаба флота, мобилизовать наши силы и волю для выполнения задания.

— Но не на этот раз, Лан Бар. Не на этот раз. Все, что сказала Диана Ли соответствует истине.

Их разговор был прерван. Сигнал тревоги поднял на ноги все отсеки "Немезиды".

Адамовича срочно вызвал второй пилот Кейси, оставшийся в капитанской рубке управлять звездолетом:

— Капитан, в скоплении астероидов два военных корабля без опознавательных знаков. Компьютер неспособен определить их регистрацию и принадлежность.

— Класс кораблей? — коротко спросил капитан.

— Рейдеры для абордажного боя.

— Значит пушек немного. Ты предполагаешь засаду, Кейси?

— Да, сэр! Как только мы выйдем из гиперкосмоса, они нападут на нас! И это как раз в квадрате, куда мы направляемся. Предполагаю, что сигнал СОС был фальшивым с целью заманить нас в ловушку. В этой зоне действуют ГИЗы — пираты космических путей.

— Не болтай ерунды, Кейси. Кому придет в голову ставить ловушку на спасателей? Мы же не торговое судно, — отмахнулся от молодого офицера Адамович.

— Думаю с целью захвата звездолета.

— Кейси, сразу видно, что ты в космосе новичок. Захватить такое судно как "Немезида" довольно трудная задача.

— Полагаю, это случайные охотники за призами, Феликс, — предположил Лан Бар. — Иногда пираты способны и не на такое. А "Немезида" им очень может пригодиться. Если её добавить к их рейдерам, то они смогут стать грозной силой.

— Я сейчас буду в рубке. Передать приказ всем занять боевые места по штатному расписанию! Приготовить импульсные пушки!

— Феликс, ты думаешь атаковать залпами плазмы? Не лучше ли сразу применить термальные торпеды. Так мы живо сломаем их защиту, и без силовых щитов астероидное поле довершит начатое без нашего вмешательства.

— Нет. Мне хотелось бы захватить эти суда. Это добавит нам популярности, и они послужат неплохой прибавкой к той премии, которую обещал нам Гроххон после возвращения из рейса. Ведь по законам бы будем иметь право на половину стоимости захваченных пиратских судов и всего, что есть у них на борту.

— Но рейдеры в ближнем бою крайне опасны. У них намного больше людей. Если они подойдут к нам слишком близко, то у них будет шанс для абордажа "Немезиды", а наши пушки на таком расстоянии бесполезны, — Галино развел руками.

— Это, смотря как стрелять. Мы полностью собьем силовые установки, и тогда они будут уязвимы и на близком расстоянии, — решительно заявил капитан.

"Немезида" представляла собой довольно стандартное по бейдианским меркам спасательное судно, оснащенное в целях пущей безопасности парой торпедных аппаратов и четырьмя импульсными орудиями, которые были призваны помочь космолетчикам в случае столкновения с пиратами. Такие инциденты уже имели место в далеком прошлом.

Главным свойством, которое ценилось в спасательных звездолетах малого класса, занимавших по размерам нишу где-то между катерами и фрегатами, была скорость, притом не только в гиперпространстве, но и в нормальном космосе, и даже в планетарной атмосфере — от этого подчас зависела жизнь пострадавших, перевозимых "Немезидой". С целью уменьшения сопротивления при взлете и во время полета сквозь плотные слои конструкторы придали кораблю форму иглы, расширявшейся в середине, где размещались основные отсеки корабля, и сужавшейся к краям. В носовой части находились боевые палубы и рубка радиста, кормовые отсеки были заняты техническими службами, непрерывно колдовавшими над двигателями корабля. Центральная часть походила на вздутие, здесь отсеки, распределенные по кругу, располагались один над другим в несколько этажей. Многочисленные переходы обеспечивали достаточно быстрое передвижение экипажа по судну.

— Кейси, переход в гипер был не блеск, — выговаривал Феликс второму пилоту. — Надо чаще практиковаться.

— Как прикажете, сэр.

— Я сам выведу корабль в нормальный космос, учитывая сложившуюся обстановку.

Корабль выпрыгнул из гиперпространства и в то же мгновение дал залп из всех своих импульсных орудий. Сгустки плазмы сделали свое дело и сбили внешние силовые щиты рейдеров, лишив их, таким образом, защитных экранов. Конечно, они сняли только дальние поля, не затронув ближние, но эти экраны не смогут долго удерживать астероиды. Это должно было заставить рейдеры покинуть свое укрытие.

— Капитан! — голос торпедиста ворвался в рубку управления из транслятора подобно урагану. — Они остались без защиты.

— Я сам это вижу.

— Позвольте дать еще один залп!

— Нет. Всю энергию я перераспределил на экранирующее поле. Сейчас они ответят огнем из всех своих пушек.

Но рейдеры не ответили на огонь. Более того, они не пошли на сближение, что должны были сделать, дабы выйти из астероидного потока. Любому молокососу из школы космического резерва было ясно, что такие суда без дальних силовых полей не смогут долгое время находиться внутри этого смертельного облака.

— Они не выходят из астероидного потока, капитан! — в рубку влетел Лан Бар. — Они, должно быть, сошли с ума!

— Я того же мнения. Не в обычаях пиратов совершать самоубийство.

Обшивка дальнего рейдера лопнула, и корабль взорвался. Тысячи мелких астероидов пронзили его тело, и огненные вихри кислорода вырвались на свободу, сотрясая пространство.

— Отвести корабль на безопасное расстояние! — приказал капитан "Немезиды" чисто машинально, потому, что бортовой компьютер уже сам выполнил этот маневр.

В этот же момент взорвался и второй рейдер.

— Возвышенное зрелище! — прошептал Кейси, который видел подобное впервые.

— Ничего не понимаю. Что заставило их так поступить? — размышлял вслух Адамович.

— Теперь мы об этом не узнаем, — ответил ему Кейси.

…Ханнер внимательно слушал доктора Блюмингейма. Тот докладывал о проделанной работе.

— В общем, все готово к испытаниям, капитан. Но я не уверен в стабильности созданной структуры.

— Что вас беспокоит, док?

— Этот наш новый штамм мутагена пока вполне можно контролировать в условиях лаборатории на "Пандоре", но я плохо представляю, как он поведет себя в открытом космосе или корабельном пространстве. В свое время военные разрабатывали идентичное оружие для применения в планетарных масштабах, когда никого не интересовало локальное заражение. И я боюсь, что если мы выпустим этот вирусный штамм из наших холодильников, то нам будет слишком сложно вернуть его под контроль.

— Не волнуйтесь, док, — проговорил капитан. — Я приму на себя такую ответственность. Похоже, единственное, что нам необходимо в настоящий момент — это подходящий объект для испытания вашего штамма.

— Желательно, чтобы это был какой-нибудь небольшой корабль в отдаленном секторе космоса, — кивнул Блюмингейм. — Можно поблизости от пылевого скопления.

— Да, там частенько промышляют пиратские суда. Идите, готовьте начинку для боеголовок, а я тем временем подыщу нам парочку подходящих рейдеров.

Блюмингейм направился к себе.

"Еще немного — и я начну жалеть о том, что внедрил в мозг капитана Ханнера этого монстра. Он же ни перед чем не остановится, хотя абсолютно не знает, с чем имеет дело. Болтаясь в пылевом облаке, мы, наверняка, подцепили эту гадость, именуемую "космической чумой". А мне до сих пор так и не удалось выделить её штамм в чистом исходном виде. Правда, она, возможно, имеет некоторое сходство с мутагеном на молекулярном уровне. Но мутаген мне достаточно хорошо знаком, у него нет таких скачкообразных реакций преобразования. С мутагеном я могу делать всё, что мне заблагорассудится: захочу — поменяю направление вращения молекул, и он превратится в бомбу с замедленным часовым механизмом, захочу — переставлю группы радикалов, и он начнет преобразовывать ДНК не только людей, но и ксеноморфов. А вот как добиться, чтобы таким же послушным стал этот неуловимый вирус "космической чумы"?"

В лаборатории Блюмингейм приступил действиям незамедлительно: миниатюрные роботы извлекли из холодильного бокса две капсулы с очищенной культурой вируса, который у доктора значился под кодом МГО-29. Со всей возможной осторожностью манипуляторы роботов переместили капсулы в продолговатые стеклопакеты.

Дальнейший маршрут капсул доктора интересовал уже меньше: в торпедном отсеке эти пакеты будут поставлены вместо стандартных зарядов в боеголовках, а затем после выстрела и контакта с целью, когда торпеда прожжет корпус противника, взорвутся внутри другого корабля. Вот тогда-то вирус и вырвется на свободу. Блюмингейм надеялся, что это будет достаточно далеко от самой "Пандоры", потому что знал, какую убийственную силу представляют его собственные разработки.

— Блюмингейм! — раздался через транслятор хриплый голос капитана Ханнера. — У вас уже всё готово к полевым испытаниям?

— Да, — ответил доктор.

— Отлично! У нас на экранах радаров как раз появилась парочка прекрасных мишеней. Это рейдеры со Свободных миров — ждут добычу, притаившись в астероидном потоке. Док, вас устроят такие цели?

— Вполне, — пробормотал Блюмингейм.

Ему внезапно стало жаль тех разбойников, на которых он готовился испытать свой новый штамм.

"Пандора" выпустила торпеды…

— Док, сколько, по вашему мнению, потребуется времени, чтобы вирус сделал свое дело? — осведомился Ханнер, когда его старшие офицеры собрались в капитанской рубке, чтобы проследить за ходом эксперимента.

— Это высококонцентрированный штамм, — проговорил Блюмингейм, потирая виски, — если, внутренние переборки кораблей были задраены, то на распространение вируса по системе вентиляции уйдет около часа. Плюс еще час-другой на сам процесс заражения организма. И еще два часа до финала.

— После этого на кораблях никого не останется? — уточнил Занеф.

— Естественно. Только трупы — и это в лучшем случае.

— Но какой прок от такого заражения? — спросил Матиз. — Ведь взять с такой посудины ничего нельзя без риска подцепить вашу заразу.

— Прок будет потом, — ответил за доктора капитан Ханнер, — когда наш док выведет "космическую чумы" в чистом виде, и мы сможем ее контролировать. Тогда мы станет настоящими хозяевами положения, и любая планета сочтет за благо отдать нам свои богатства при малейшей угрозе с нашей стороны…

— Капитан! — в рубку ворвался голос Галино. — А вот и то, что мы ищем.

Действительно на мониторах показалась искореженная посудина, в которой едва можно было узнать полицейский катер. Но бортовой компьютер "Немезиды" точно идентифицировал его.

— Вряд ли кто-нибудь там остался в живых, — прошептал Лан Бар. — Мы опоздали.

— Не факт. Разгерметизации всех отсеков нет. Через час вся спасательная бригада должна работать на борту катера! Всем надеть скафандры — переходной рукав может быть нестабилен. Погрузку пострадавших будем производить через шлюз N5.

— Капитан, — на связь вышла Диана Ли. — Я тоже пойду на корабль. Это мой долг как врача.

— Хорошо. Классифицируйте степень заражения команды, если таковое имеется.

Ровно в назначенное время врач и пятеро спасателей в неуклюжих скафандрах через шлюз проникли на катер.

— Докладывать обстановку постоянно! — распорядился Адамович.

— Воздух пригоден для дыхания, — прозвучал в динамике голос спасателя Вулли.

— Шлемов все равно не снимать!

— Да, капитан! Мы же не сумасшедшие.

Связь прекратилась минуты на две, и за это время экипаж "Немезиды" уже был готов двинуться на помощь товарищам. Только спокойствие Феликса их удержало.

— Что там? — задал вопрос Галино. — Что с ними случилось?

Наконец прозвучал голос Дианы:

— Мы нашли одного. У него бронзовка.

По отсекам "Немезиды" прокатился вздох облегчения.

— Вы можете дать видеосвязь? — спросил Адамович у лейтенанта Вулли.

— Одну минуту, капитан. Я сейчас её налажу. Вот.

Они увидели видеоизображение. Полицейский катер внутри выглядел довольно тоскливо. Сразу бросалось в глаза, что здесь поселилась смерть. Камера показала покрытое темно-коричневыми пятнами человеческое лицо.

Спасатели осторожно пробирались по тускло освещенным коридорам. Всюду были трупы со страшными следами бронзовой чумы.

— Нгау и Осса в рубку штурмана! — Вулли отправил двоих по отводному коридору. — И докладывать каждую минуту!

— Да, сэр!

— Необходимо отыскать врача этого катера, — сообщил Вулли капитану. — У него должны быть записи, фиксировавшие течение болезни.

— Верно. Найдите их, Вулли, — одобрил его решение капитан. — Они помогут нам разобраться в ситуации.

— Мистер Вулли! — на связь вышел Нгау. — Мы нашли живого!

— Отлично, быстро готовьте его к транспортировке на "Немезиду".

Экипаж спасательного судна совсем не обрадовался такому решению. Техник Монего обратился к Адамовичу:

— Капитан, а это не опасно для нас? Может быть, лучше пусть врач осмотрит их на катере?

— Нет. Сейчас важнее транспортировать пострадавших на борт "Немезиды". У нас специально оборудованный медицинский блок.

— Но… — снова попытался возразить Монего.

— Это обсуждению не подлежит, мистер Монего, — решительно оборвал его излияния Феликс. — Мы — спасатели, и рисковать — наша работа. Именно за неё нам платят.

— Но вы ведь не знаете, что за зараза может быть на этом корабле!

— Медицинский блок герметичен. Беспокоиться нечего.

Никто не был в восторге от такого поспешного решения капитана, но возразить не посмели, видя решительные лица Адамовича и Лан Бара. Эти ни перед чем не остановятся.

Спасатели тем временем набрели на радиорубку. Связист сидел в кресле, лицом к аппарату, из которого были выдернуты все шнуры, зажатые в окостеневшей руке.

— Здесь тоже труп, — произнес Вулли. — Но на бронзовку не похоже. Его лицо чистое и белое, словно снег.

Диана стала внимательно осматривать тело.

— Ну что там, мисс Ли? — нетерпеливо спросил её капитан не отрывавший взгляда от монитора. — Сообщите о ваших впечатлениях, а то у нас картинка нечеткая.

— У него нет ни одного симптома бронзовки. Но причину смерти я смогу установить после вскрытия. Его необходимо перенести на "Немезиду". отдайте распоряжение, капитан.

— А это не опасно для команды нашего судна? Вы можете дать такую гарантию, мисс Ли? — на этот раз забеспокоился сам Феликс. — Мне не нужна паника на "Немезиде". Я обязан спасть только живых.

— Не думаю, что он опасен. У него вполне естественная смерть. Никаких следов заразы. Я бы сказала, что он умер от разрыва сердца. Его что-то сильно напугало.

— Что? У космолетчика разрыв сердца? — удивился Адамович. — В это трудно поверить, мисс Ли.

— И такое бывает, капитан. Мне нужен этот труп. Не принуждайте меня вспоминать о своих полномочиях. У меня и так создалось впечатление, что у вас не корабль спасателей, а прогулочная яхта с туристами.

— Вы же знаете, что…

— Капитан! — решительно прервала его девушка. — Мы ведь прибыли сюда не только спасать людей, но и найти ответы. А это тело может нам помочь их получить.

Восемь членов экипажа полицейского катера были найдены живыми и транспортированы на "Немезиду". Пятнадцать были мертвы, и потому ненайденными оставались еще двое. Помимо экипажа, предстояло найти еще отсек с учеными, точное число которых Адамовичу было неизвестно.

— Необходимо их обнаружить или, по крайней мере, убедиться в том, что они мертвы. Только тогда мы сможем убраться восвояси, — твердо заявил капитан спасателям.

Но те и так хорошо знали свою работу. Шаг за шагом продвигались они по узким коридорам, выхватывая лучами фонарей затемненные углы.

— Здесь еще одна дверь.

— Да. Это запасной вход в командную рубку, — произнес Вулли. — Тащите сюда молекулярный резак. Те, кто внутри вряд ли нам откроют.

Долго ждать не пришлось. Спасатели Свен и Потерс разрезали двери на части.

В рубке, покачиваясь на креслах, сидели два скелета!

— Смотри-ка! — Вулли сделал шаг вперед, но Диана окликнула его.

— Стой! Всем назад! Живо!

Люди со всей прытью бросились обратно к выходу из коридора. Там они заблокировали вход в сектор.

— Нужно еще задраить шлюз, — распорядилась Диана.

— Сейчас сделаем, но почему такая спешка? — спросил Вулли. — Что в тех скелетах было опасного?

— В рубке был вирус поглощения!

Спасатели опешили. Такого никто не ожидал! Вирус поглощения! О нем каждый слышал много. Правда, не из официальных источников, а в виде слухов. Еще в школах космического резерва ходили байки о планете, которую обходили стороной все звездолеты, потому что там обитал этот страшный микроорганизм. Он, попадая в органическую среду, расщеплял её полностью, не оставляя целой ни одной углеводородной связи. Да и сам жизнь на этой планете развивалась по особым немыслимым законам.

— Всем необходимо пройти полную дезинфекцию.

Никто не возражал — космолетчики знали: мерами предосторожности в такой ситуации пренебрегать не следовало. Этот вирус полностью уничтожает человека — сначала мягкие ткани, затем потверже, пока не останется даже скелета…

Глава 5. SOS! хроника событий

Наш SOS все глуше, глуше,-

И ужас режет души

Напополам…

В.Высоцкий "Спасите наши души"

Первым пришел в себя полицейский Гучану. Вирусы не успели развиться в его могучем организме в достаточной мере. Открыв глаза, он не обнаружил среди окружавших его людей ни одного знакомого лица.

— Кто вы такие? — спросил он требовательным тоном полицейского.

— Мы — спасатели, — произнес лейтенант Вулли.

Гучану вздохнул с облегчением.

— Мое имя Рон Гучану. А как остальные мои товарищи? И что с нашим судном?

— Ими занимаются наши специалисты. Какова была ваша должность на полицейском катере? — задал вопрос Лан Бар.

— В рейс я пошел старшим механиком.

— Когда вы заболели, сколько человек ещё оставалось на ногах? — спросил Вулли.

— Я заболел одним из последних. Здоровых на тот момент оставалось только двое — капитан Брес и штурман Ли. Надеюсь, с ними все в порядке?

— Ли? — встрепенулась Диана. — А где эти двое находились в тот момент, когда у вас началось проявление болезни?

— Капитан в рубке управления, а штурман неизвестно где. Очень может быть, что вместе с капитаном.

— В рубке управления было два скелета. Какая страшная смерть, — прошептала Диана.

— Вы сможете помочь нам, если опознаете тех из ваших товарищей, кто остался жив, но еще не пришел в себя, — произнес Вулли.

— А разве многие умерли?

— К сожалению, очень многие, мистер Гучану.

Капитан видевший все, что происходило, на экране своего монитора вызвал к себе Диану.

— Мисс Ли, — спросил он её, когда девушка переступила порог капитанской рубки. — Этот штурман Ли — ваш родственник?

— Сводный брат по матери. Мы с ним провели вместе раннее девство, но затем судьба развела нас в разные стороны. Так и не случилось встретиться.

— Я вам искренне сочувствую, но дело — прежде всего. Что вы скажете по поводу увиденного?

— Трудно пока делать какие-либо выводы, — голос девушки стал каким-то бесцветным. — Наличие вируса поглощения спутало все карты. Это очень редкий вирус. И встречается он совсем в иных условиях.

— Как это понять? — Адамович имел о вирусе поглощения самое смутное представление.

— До сих пор этот вирус был известен только на одной дикой планете с тропическим климатом. В условиях цивилизации он никогда прежде не встречался, и тем более в открытом космосе. Очень странно, что он смог адаптироваться к такой среде.

— А если предположить, что вирус изменился?

— Мутировал? Нет. Такое маловероятно. По данным наших исследователей, эволюционный ряд этого вируса завершился еще несколько миллионов лет назад. Для своего класса он является вершиной, которой уже незачем совершенствоваться — он и так может справиться с любыми перипетиями в своем окружении. Его генетическая структура уже своеобразно "закостенела", для того, чтобы она вновь обрела способность к эволюционированию, нужно что-то экстраординарное. И не факт, что этот вирус сумел бы выжить при таком варианте развития событий. Нет, капитан, это почти невозможно.

— Но тогда как вы можете пояснить его присутствие на полицейском катере? Каким чудом его вообще занесло в космос?

— Помните, я вам говорила, что наш вирус "космической чумы" умело маскировался под другие. Например, под тропическую лихорадку?

— Помню, — кивнул Адамович. — И вы считаете, что вирус, "космической чумы" сымитировал вирус поглощения?

— Не исключено. Могу точно сказать только то, что вирус поглощения сам по себе в условия космического корабля развиться не может ни при каких обстоятельствах. Разве что, его привезти туда в специальных контейнерах с подходящей микрофлорой. Но кому это могло бы понадобиться на полицейском катере?

— Жаль дневников судового врача полицейских мы не нашли, — сокрушенно покачал головой Феликс.

— Я возлагаю некоторые надежды на тело, которое лежит в нашем морге. Я сегодня же возьмусь за него.

— Только обязательно наденьте скафандр и возьмите с собой доктора Тима.

— Хорошо. Я ухожу.

— Идите, но держите меня в курсе. Еще раз примите мои соболезнования.

— Спасибо.

…На следующий день очнулся еще один из членов спасенной команды и потребовал немедленно вызвать к нему капитана.

Адамович надел защитный скафандр и вошел в карантинный блок — именно так предписывала действовать инструкция по безопасности. Феликсу показали кровать человека, который его вызвал.

— Я капитан "Немезиды" Феликс Адамович. Мне передали, что вы хотели срочно меня видеть?

— Да, сэр. Я очень хотел вас видеть.

— А кто вы такой? Какую должность занимали на полицейском катере?

— Меня зовут Лезо, сэр. Я был придан экипажу катера в последний момент. Так-то я редко летал в космос. Я специалист полицейского управления Бейда по новым технологиям в области бортовых компьютеров. Разрабатываю базы данных. На планете Мальциар я оказался в служебной командировке.

— Но это не объясняет, почему вы оказались на борту полицейского катера? — удивился Адамович.

— Я вместе с полицейскими вышел в космос и думал вернуться после того, как они сделают свою работу. Ведь катер уже вдвое дольше положенного на патрулировании. Да и деньги они посулили немалые.

— Это понятно, мистер Лезо.

— Я, конечно, сам вряд ли бы захотел завербоваться в экипаж полицейского катера. Но уж очень настаивал капитан Брес. Кстати, он мой давний знакомый. Я просто не мог ему отказать.

— Но зачем Брес уговорил вас лететь с ним?

— У полицейских с катера в последний момент пропал, тот, кто исполнял подобные обязанности и Брес убедил меня занять его место. Всего на один рейс. Знай, я, чем это закончиться, то не согласился бы и за тройную оплату. Такого страху я там натерпелся, что и не пересказать. Я вообще-то люблю комфорт и предпочитаю свою квартиру на Бейде с современной ванной и гидромебелью…

— Я понял. А что вы хотели мне сообщить, мистер Лезо? — Адамович прервал словоохотливого компьютерщика.

— Видите ли, капитан, — начал Лезо, — я специалист каких мало. И любая компьютерная система для меня не представляет затруднений. Я работал над разработкой систем искусственных интеллектов для космических кораблей.

— И что? — уже почти раздраженно спросил Лезо Феликс.

— Вы слишком торопитесь, капитан. Я получил задание от капитана Бреса разобраться с тем, что есть в базах данных о звездолете "Пандора". Поначалу я не обнаружил ничего интересного, но постепенно мне удалось докопаться до некоторых подробностей. Особенно они касаются людей, которые входят в состав экипажа этого примечательного судна. Именно здесь я обнаружил много интересных биографий. Я прихватил с Мальциара чип с необходимой информаций об этом корабле. Он был у меня в кармане куртки. Её, очевидно, сняли ваши люди, прежде чем я попал в медблок.

— Я прикажу найти его и разберусь во всем.

— Особенно обратите внимание на сделанные мной выводы. Кстати, а вы знаете, откуда "Пандора" взяла свое название?

— Нет, — Адамовичу смысл названия звездолета известен не был.

— Это из глубокой древности человечества. Пандора, по-моему, так звали одну из богинь, заключила в ящик множество бедствий и когда люди вскрыли его, то эти бедствия обрушились на их головы. Я думаю, что корабль "Пандора" таит в себе громадное зло. Просмотрите информацию на моем чипе. Там я сделал ряд предположений и о них стоит доложить на Бейд в главное управление. Пускай аналитики поколдуют над ним.

— Хорошо, — задумчиво произнес Адамович. — Я прикажу разобраться в этом.

— Я могу вам помочь, сэр. Могу показать, к чему я пришел в своих выводах и…

— К сожалению, мистер Лезо, вы пока еще не можете покинуть пределы карантинной зоны. Я, как видите, вхожу к вам в скафандре, как и все мои люди. Таковы правила безопасности.

— Я понимаю, но можете мне поверить, что скафандры вам здесь не помогут.

— Я еще зайду к вам позже, когда изучу вашу информацию.

Капитан покинул отсек и, пройдя дезинфекцию, снял с себя гермошлем и скафандр.

— Вызови мне первого помощника, — бросил он вахтенному.

Молодой спасатель по громкой связи сообщил, что Лан Бара срочно хочет видеть капитан.

— Феликс? — лицо второго офицера "Немезиды" появилось на одном из экранов. — Что там случилось?

— У меня к тебе важное поручение.

— Слушаю.

— Я смертельно устал и все-таки хочу немного поспать. А ты пока пошли человека пусть отыщет в вещах спасенного нами с катера человека по имени Лезо компьютерный чип.

— Сделаю, — подмигнул Лан Бар.

— Затем ты просмотришь информацию и доложишь о ней мне. Понял?

— Да.

— Но не торопись. Я бы хотел выспаться.

….Капитан заснул быстро, как только коснулся телом кровати. Он словно провалился в пустоту и небытие. Но выспаться ему не дали. Не прошло и часа, как его сон был потревожен.

— Феликс! — в каюту Адамовича стремительно ворвался Лан Бар. — На чипе покойного мистера Лезо есть такое, что тебе и не приснится!

— Черт побери! Я же приказал будить меня только в экстренном случае. Я не спал двое суток, Бар. Совесть у тебя есть или нет?

— Мой случай как раз и разряда экстренных. Слушай. Капитан Брес начал копать под "Пандору", и полицейское чутье его не подвело. Эта космическая фабрика по сбору мусора вышла в космос с целью обнаружить в этой зоне неизвестный вирус! И, похоже, она его обнаружила. Они, очевидно, выловили в этой пыли нечто весьма и весьма опасное.

— Я это уже слышал от Лезо. Но доказательства? Ты их нашел?

— Прямых нет, но…

— Тогда, все, что ты сказал всего лишь предположения. Даже если ты прав, то что это нам дает?

— Пока только направление, в каком искать. И нужно срочно предать на Бейд информацию. Пусть запретят "Пандоре" заходить в космические порты.

— Основание?

— Там, где она побывала, разражалась бронзовка.

— Последний порт, в котором была "Пандора"? — требовательно спросил Адамович.

— Космический порт Мальциара.

— Там разразилась бронзовка? Ты проверил?

— Проверил — пока нет.

— Вот и подождем. Тем более что время у нас есть. Такое судно как "Пандора" не часто появляется в космических портах. У нас есть несколько месяцев как минимум. А пока я продолжу прерванное тобой занятие — то есть буду спать дальше.

Но поспать Феликсу так и не дали. Через пять минут после Лан Бара к нему вошел доктор Тим.

— Проснитесь, капитан. Вас не добудишься.

— Что? Опять?! — Адамович посмотрел на часы. — Что еще случилось, доктор?

— Нам необходимо вызвать космический госпиталь. Без него мы не справимся.

— Ну и вызывайте. Я то здесь при чем? Разве этого не может сделать Лан Бар или Галино? Вы что сговорились все?!

— Я не подумал, о них капитан. Это важное решение и…

Адамович махнул рукой и снова захрапел.

На этот раз ему дали поспать около сорока минут. Хотя Лан Бар сам решил проблему с космическим госпиталем. Доктор Тим сумел ему доказать, что этот шаг крайне необходим…

…Вызов был долгим и настойчивым. Космолетчик активизировал свой "разрывавшийся" коммуникатор.

Возникло голографическое изображение человека в золоченой маске.

— Почему так долго не отвечали? — гневно спросил без всякого приветствия механический голос. — Я ведь никогда не вызываю подчиненных просто так без дела! Тем более что это ответ на ваш собственный запрос!

— Я не мог активизировать коммуникатор сразу. В моей каюте был посторонний человек.

— Хорошо! — нервно произнес голос. — Вы воспользовались тревожной сигнализацией и затребовали связь со мной. Чем это вызвано?

— Возможна утечка информации!

— Объясните подробнее, — фигура в маске немного успокоилась.

— Здесь на борту человек по имени Лезо. Он из числа эвакуированных с полицейского катера.

— Я хорошо знаю, кто такой Лезо. Но то, что он выжил для меня новость. Я думал, что этот господин давно покинул наш мир и отправился в край, где нет печалей и тревог.

— Он выжил, сэр. И только что капитан "Немезиды" Адамович с ним беседовал. И сразу по выходу от него капитан спасателя потребовал разыскать некий чип, который хранится в комбинезоне этого компьютерщика. На этот чип Лезо закачал информацию касательно "Пандоры", обнаруженную в межпланетарных сетях.

— Что? Черт бы побрал этого пройдоху! Он может спутать нам все карты! Нужно его немедленно убрать, но так, чтобы его смерть выглядела вполне естественной, — снова разбушевалась фигура в маске.

— Это совсем не трудно. Час назад умер один из спасенных, и Лезо вполне может составить ему компанию.

— Хорошая идея, но почему вы не сделали это сами? Такие вопросы решать в вашей компетенции. Если по каждому подобному поводу беспокоить меня, то я все мое драгоценное время стану тратить на общение с агентами.

— Но я, хотел не просто убрать его, а использовать его смерть в наших целях, сэр! А здесь необходима ваша санкция.

— Нет! Пока еще рано. "Немезида" должна спокойно выполнять поставленную задачу. А тело компьютерщика должно сегодня же попасть в космос!

— Ясно, сэр! До связи!

— До связи! — голограмма исчезла, и человек в каюте вздохнул с облегчением.

"До чего трудно говорить с мастером, — подумал он. — Опасный человек. Чуть что не так, ошибись я хоть в малом — отправит вслед за Лезо. Ведь у него, наверняка, есть еще кто-то здесь кроме меня. Он следит даже за своими агентами. Это его метод перепроверки информации".

…Сигнал общей тревоги быстро поднял всех на ноги. Лан Бар срочно связался с рубкой связи:

— Что там у вас случилось? Почему снова тревога?

— Я принял СОС, сэр! — доложил дежурный оператор.

В этот момент в каюту вбежали Адамович и Галино. Загадочная фраза подобно волшебной удочке выманила всех старших офицеров в рубку управления. Они уставились на экран радара.

Несколько крохотных точек попеременно вспыхивали и гасли, излучая импульсы. Каждый подобный импульс означал звездолет, который терпит бедствие. Люди на этих кораблях нуждались в помощи, и, возможно, их сигналы даже еще не достигли планетарных радаров.

— Сколько пульсаров? — осведомился Лан Бар.

— Около четырех, — отозвался оператор. — И передают они одно и то же — СОС! И это из дальней зоны.

Все стояли молча, ошеломленно взирая на игру огоньков на черном мониторе, разграфленном на координатную сетку.

— Нельзя ли увеличить площадь радарного слежения? — спросил Адамович у оператора.

— Нужно подключить дополнительный контур, тогда охват увеличиться в два-три раза.

— Отдайте приказ инженеру!

Установка добавочного контура была непосредственной обязанностью инженера Тризена и его помощника Сану, и также механика Монего.

Но Тризен явился к капитану и предложил новый план:

— Мы можем сделать больше, чем подключить дополнительный контур, капитан.

— А именно?

— Мы можем соорудить внешний контур. Хотя времени на это уйдет больше.

— Что это нам даст?

— Мы будем принимать сигналы с площади, минимум в восемь раз превышающей нынешнюю. Кроме того, мы сможем выходить на прямую связь с любым кораблем в охваченном объёме — в том числе с госпиталем, и, возможно, даже с Бейдом.

— Я и не знал, что такое возможно, — удивился Феликс, — берите всех, кто нужен — и за работу. Эти ребята подают СОС, и нам срочно нужно узнать, что у них стрясалось.

— Да, капитан.

Щелкнув магнитными каблуками, Тризен удалился.

… Два гроба было готово для выброса в космос. Похоронная команда стояла навытяжку. Парадные мундиры шести космолетчиков сверкали аксельбантами. Это была особая форма, надевать которую было можно только для проводов в последний путь погибшего товарища.

Это были знаменитые белые мундиры с золотыми пуговицами.

— Они ушли в лучший мир, до конца исполнив свой долг перед системой и всеми жителями Бейда! — распинался исполнявший роль похоронного офицера Монего. — Прощайте, братья, и пусть космос позаботиться о ваших останках, а вы навечно останетесь в наших сердцах! На караул!

Команда четко выполнила приказ, и ритуальные карабины синхронно взлетели вверх. Оператор, перед тем как нажать кнопку выброса, ловким натренированным движением сорвал флаги, которыми были накрыты гробы.

Теперь господин Лезо уже никогда и никому ничего не расскажет…

…Выйдя из гиперпространства в нормальный космос, "Немезида" получила возможность для осуществления монтажных работ. Механики и инженерная служба под чутким руководством Тризена принялись за возведение контура поверх обшивки корабля.

Толстые металлизированные прутья доставлялись через шлюзы наружу, плотно подгонялись к корабельному корпусу, а затем приваривались. Для выполнения этой задачи механикам, сколь искусны бы они ни были, потребовалось бы слишком много времени, поэтому в помощь им Феликс направил спасателей во главе с лейтенантом Вулли.

Восемь человек облепили обшивку, подобно пчелам. Впервые так много людей с "Немезиды" работали в открытом космосе одновременно. Феликс Адамович принял дополнительные меры безопасности, увеличив мощность противометеоритного поля.

Соединив прутья в единую цепь, спасатели занялись подключением проводки, что рациональнее было сделать изнутри, но тогда времени на это ушло бы еще больше. Поэтому приходилось рисковать.

В конце концов, работы были завершены, и Тризен доложил об этом капитану. Инженер прямо сиял от удовольствия — давно ему не удавалось так блестяще воплотить собственный замысел.

— Проверим, каков ваш контур в действии, — произнес Адамович. — Оператор! Подключить радар!

Оператор исполнил приказ, и на экране появилась сначала сильно уменьшившаяся в размерах координатная сетка.

Все, кто в этот момент находился в рубке, устремили свои взоры на монитор. На экране запульсировало множество точек.

— Их же добрый десяток! — пробормотал Лан Бар.

— Если не больше. Что же это такое? — произнес вслед за первым помощником Феликс Адамович.

Экипаж "Немезиды" был потрясен таким зрелищем. Они отправлялись в спасательный рейс к одному полицейскому катеру, а оказалось, что в этой точке пространства взывают о помощи еще многие и многие корабли! Их было трудно засечь из-за больших помех, которые вызывали астероидные скопления.

— Можете идентифицировать класс кораблей? — спросил капитан у оператора.

— Многие могу. Почти все торговые транспорты и несколько пассажирских судов дальнего следования. Они в самой опасной зоне, где множество метеоритных полей.

— Нам срочно нужен космический госпиталь, чтобы выгрузить наших раненых. И эвакуация новых партий тогда пойдет много быстрее. Штурман, когда ждать эту неповоротливую посудину?

— Скоро она будет здесь, капитан, — доложил Галино. — Но сеанс связи благодаря новому контуру возможен уже сейчас.

— Дайте связь!

Оператор выдал фразу: "Немезида" вызывает космический госпиталь 14-го сектора!"

Ответ пришел сразу же:

— Космический госпиталь сектора номер 14 вас слушает.

— Это капитан Феликс Адамович спасательного корабля "Немезида".

— Мы уже идем к вам навстречу, "Немезида".

— Но у меня новое сообщение. Могу я поговорить с начальником госпиталя доктором Асмудом Лоердалом?

Феликса попросили подождать несколько минут. Наконец снова защелкал аппарат гиперпространственной связи:

— Лоердал вас слушает. Что у вас там еще стряслось капитан? Мы уже подготовили боксы для пострадавших от бронзовки.

— В зоне гибели полицейского катера нами обнаружен еще ряд кораблей потерпевших аварию.

— Сколько их?

— Точное число назвать трудно, но не менее десятка. А может и больше.

— Но это слишком много. Откуда в этой зоне столько кораблей?

— Это случайные транспорты, капитаны которых хотели сократить путь или корабли с туристами, жаждущими острых ощущений. Таких становиться в последнее время все больше и больше. Многим надоели спокойные и однообразные маршруты.

— Черт бы их побрал, этих экстремалов, — выругался Лоердал. — И что мне прикажете делать? Без конца и края мотаться между этими лайнерами?

— Не я их сюда приглашал, сэр! Когда вы прибудете к нам, господин Лоердал?

— Минимум через три дня…

Глава 6. В КОСМИЧЕСКОМ ГОСПИТАЛЕ

И рвутся аорты,

Но наверх — не сметь!

Там слева по борту,

Там справа по борту,

Там прямо по ходу-

Мешает проходу

Рогатая смерть!

В. Высоцкий "Спасите наши души"

"Немезида" пришвартовалась к одному из приемных шлюзов космического госпиталя. Быстро были сооружены отводные рукава, и звездолет оказался на приколе среди десятка подобных судов у громадного тела, что издалека могло показаться целым городом.

Многоуровневый корпус гигантского корабля представлял собой шаровидную структуру, снабженную мощнейшими двигателями, способными переместить эту махину на многие световые годы за считанные часы. Строго говоря, госпиталь не являлся единым монолитом — при необходимости уровни можно было отделить один от другого, превратив суперзвездолет в восемнадцать плоских и вполне автономных кораблей. Такая структура вызывалась необходимостью соблюдать меры безопасности в случае заражения корабля возможной инфекцией.

Каждый этаж был оснащен энергоустановкой, поддерживающей замкнутый цикл жизнеобеспечения. Блокирующие двери существовали также на каждом уровне, что позволяло любой отсек выбросить в космос — прочь от медицинского учреждения.

Внутри госпиталь отличался изумительной стерильностью: для того, чтобы попасть в операционные и терапевтические палаты, врачам приходилось проходить сквозь дезинфицирующие коридоры, практически непрерывно просвечиваемые лампами ионизирующего излучения — это должно было защитить как пациентов, так и многочисленный персонал госпиталя.

Учитывая огромные размеры корабля, инженеры смонтировали на каждом из уровней горизонтальные лифты, призванные доставлять оборудование и врачей в любую точку звездолета в течение нескольких минут — порой это было жизненно необходимо.

И всем этим сложным "организмом" из металлоконструкций и людей управляла почти харизматическая личность доктора Лоердала.

Асмуд Лоердал обладал высоченной и мощной фигурой; от далеких предков ему достались в наследство белые волосы, волевой подбородок и нос с горбинкой. Асмуду шел пятьдесят третий год. С тех пор, как он стал профессором Галактического университета, его звезда неуклонно восходила по небосклону… Почетный доктор Утремерской академии, профессор медицины на Бейде, директор правительственного исследовательского центра ЗФЗ — таков был далеко не полный перечень титулов руководителя госпиталя.

После претворения в жизнь бейдианского проекта (идея принадлежала всё тому же Лоердалу) о создании сети космических госпиталей, призванных оказывать помощь не только звездолетам и их командам в открытом космосе, но и малоосвоенным мирам со слаборазвитой медициной, — а таких планет в составе Федерации было еще предостаточно, — Асмуд решил возглавить один из самых больших таких госпиталей.

К этому медицинскому светилу и его чуду современной техники и прибыла "Немезида". Её экипажу не разрешалось покидать корабль до тщательной карантинной проверки, которая началась сразу же, учитывая серьезность поступившей информации о вирусе "космической чумы".

Но ничего опасного и подозрительного в работающих отсеках "Немезиды" обнаружено не было, и благополучию госпиталя с этой стороны ничего не угрожало.

Правда, команда "Немезиды" особо и не рвалась покидать свой родной звездолет. Больше все думали о том, как бы поскорей убрали с их судна тела эвакуированных полицейских, и, главное, мертвеца, перетащенного на борт по приказу второго доктора. Этот труп, почему внушал всем странное чувство тревоги и порождал внутри команды самые невероятные слухи.

Кто-то заявил, что именно это тело несет в себе смертоносный вирус "космической чумы" и стоит вышвырнуть его в космос. Все заверения Ли и Адамовича в ошибочности этого мнения, плохо работали. Теперь спасатели ожидали, что труп наконец-то уберут с их корабля.

Тем временем на борт госпиталя ступили только капитан Феликс и Диана Ли.

Эвакуированные же полицейские были перемещены с помощью медицинских роботов-санитаров, которыми оснащались корабли типа космических госпиталей.

Эти низкие подвижные аппараты бесшумно вкатились через шлюзовой рукав в малоудобные и узкие отводные отсеки "Немезиды". Именно так по инструкции было положено перевозить раненных и больных на борт госпиталя в условиях открытого космоса.

Роботы подкатили к койкам с больными и аккуратно перегрузили их, при помощи многочисленных тонких щупалец-манипуляторов на удобные носилки. Затем замигали датчики — это была запушена тестирующая программа, и транспортировка началась.

Но к неудовольствию команды роботы не тронули мертвеца.

— А этого почему не забрали? — недовольно произнес Монего. — Зачем его оставлять здесь?

— Мало мы натерпелись страхов на полицейской посудине! — заявил Нгау. — Нас еще и на "Немезиде" будут держать рядом с этим трупом!

— Они, наверное, ожидают, когда мы все подхватим эту заразу и составим компанию этому мертвецу, — поддержал товарища по спасательной команде Осса.

— И, правда, почему его не забрали? — спросил младший механик Свен у доктора Тима.

— Роботы не умеют нарушать инструкций в отличие от людей, Свен, — ответил Тим. — Им положено доставлять в операционные и медицинские отсеки только живых. Они прекрасно распознают начальные симптомы различных болезней и могут установить степень повреждения человеческого организма и доставить пациента именно туда, куда следует. Вот того, например, повезли в отделение интенсивной терапии. Этого во второй хирургический блок. А насчет мертвецов в их программе действий ничего не сказано. Куда их везти?

— А нам-то, что теперь делать? — снова спросил Монего. — Так и терпеть эту падаль на судне? Неизвестно, какая зараза сидит в его теле.

— Монего, вы слишком много лезете в дела вас не касающиеся, — оборвал излияния космолетчика доктор. — Вы же не врач и не стоит вам делать медицинских заключений.

— Да какие здесь могут быть заключения, док? Это труп. Понимаете? Труп, и он больше никогда не будет живым. А значит ему не место среди живых. Я не прав?

— Правы, но отчасти. Не нам с вами это решать.

— Это почему же не нам? Ведь мы экипаж "Немезиды"!

— Монего прав! — поддержал механика Нгау. — Мы тоже не хотим компании трупа.

— И требуем, чтобы его немедленно убрали. Передайте наше пожелание капитану Адамовичу и начальнику госпиталя! — заявили Осса и другие спасатели.

— Хорошо, — примирительно ответил доктор Тим. — Я все передам, и не стоит так волноваться.

— Что за шум? — за спинами спасателей послышался голос Лан Бара. — Что здесь за стихийный митинг? Сходка команды? Так, Монего?

— Нет, сэр! — ответил механик первому помощнику капитана. — Команда требует…

— Что? — Лан Бар приложил ладонь к своему уху, показывая, что он не понял механика. — Мне послышалось слово "требуем", не так ли?

— Команда просит, — поправился механик, — немедленно убрать мертвое тело с борта "Немезиды".

— Просит, — улыбнулся офицер, — звучит лучше, чем требует, но с каких пор ты стал вмешиваться в дела командования кораблем?

— В дела командования я не вмешиваюсь, Лан Бар, — механик смело посмотрел прямо в глаза помощнику. — Но тащить сюда мертвеца это нарушение всех инструкций. А теперь роботы не забрали его отсюда. Почему? Ведь доктор Ли уже провела все необходимые тесты над этим телом!

— Я обещаю помочь тебе удовлетворить любопытство, Монего. Мы спросим об этом капитана и доктора Ли, когда они вернуться. А пока пользуйтесь временем, которое вам дано для отдыха и не лезьте в чужие дела. Всем немедленно прекратить этот балаган и разойтись!

Космолетчики недовольно стали расходиться по своим отсекам. Спорить с Баром никто не хотел. Им был слишком хорошо известен крутой нрав первого помощника…

Феликса и Диану вел по бесконечным коридорам и отсекам звездолета-госпиталя офицер охраны с эполетами лейтенанта. Он за весь путь не произнес ни единого слова и даже не взглянул на своих подопечных.

Внутренние помещения госпиталя были выкрашены в разные в меру яркие цвета, очевидно, предназначенные для лучшего ориентирования в пространстве корабля. Информационные табло и экраны видеосвязи попадались здесь буквально на каждом шагу. Всюду сновали неутомимые роботы-дезинфекторы и роботы-санитары, деловито перевозившие пациентов из палат в манипуляционные кабинеты и обратно.

У главного административного сектора лейтенант доложил дежурному о выполнении миссии. Получив разрешение, он открыл доступ в сектор для капитана и второго врача "Немезиды".

Далее они пошли самостоятельно. Ошибиться в выборе дороги уже было невозможно — коридор вел к одной единственной двери в приемную начальника госпиталя.

— А этот лейтенантик совсем не похож на воплощение любезности, не так ли, капитан? — спросила Диана Адамовича, когда толстая металлическая дверь отделила их от невежливого офицера охраны.

— Он только выполнял свой долг, мисс Ли. Охранники и не должны болтать.

— Вот уж никогда не думала, что несколько вежливых слов могут помешать делу охраны.

— У него есть инструкция, и он ей следует. Вот и все.

У входа в приемную их встретила молодая девушка в белоснежном медицинском комбинезоне.

— Я секретарь господина Лоердала. Меня зовут мисс Жером, и я рада приветствовать вас на борту космического госпиталя номер 14, капитан Адамович и доктор Ли! Доктор Асмуд Лоердал ждет вас в своем личном кабинете. Прошу за мной!

Диана посмотрела на Феликса и, пожав плечами, как бы сказала: "Вот как нужно встречать гостей!"

Они прошли еще немного и остановились у двери с большим светящимся экраном.

— А вот и кабинет начальника госпиталя. Прошу вас! — произнесла мисс Жером, и белые двери бесшумно отъехали в стороны, открыв гостям вход в кабинет главного во всем этом громадном космическом медицинском учреждении.

— Нас словно разобрали на запчасти, а затем снова собрали, — заявил Адамович, войдя в кабинет Асмуда Лоердала.

Вслед за капитаном проследовала Диана Ли.

— Такая проверка для нас — дело обычное. Зато теперь мы уверены, что никаких сюрпризов у вас на борту нет. Садитесь.

Феликс и Диана опустились в мягкие гидрокресла.

— Я передам вам пострадавших и сразу же иду обратно. Сколько еще нужно времени, чтобы перегрузить их в ваш карантинный сектор?

— Это достаточно простая операция и займет не больше часа, — заметил Лоердал. — Но не менее суток понадобится, чтобы определиться, что же делать с мертвецом, доставленным на вашем звездолете. Зачем вы вообще перетащили его на корабль, капитан? Есть же инструкция спасательной службы эвакуировать только живых пострадавших, чтобы не подвергать ненужному риску других людей.

— Капитан выполнил мою просьбу, — ответила Диана.

— Но зачем?

— У него была самая обычная смерть в самых необычных условиях. Он умер не от вируса.

— Ну и что же? Такое случается довольно часто. Люди иногда умирают и просто так. И даже современные высокие медицинские технологии не нашли рецепта бессмертия. Вы провели исследования?

— Да, но только поверхностные, — ответила Диана.

— И каковы результаты?

— Смерть наступила от разрыва сердца в результате сильнейшего эмоционального потрясения.

— Другими словами он умер от страха? — осведомился Асмуд.

— Да, но, просмотрев карту этого человека, я поняла, что он менее всего был подвержен нервным стрессам. Это был абсолютно здоровый и эмоционально уравновешенный человек. Более того, он был опытным космолетчиком, и для него его работа была всем. Это не девочка из пансиона.

— Я это понимаю, но подобные случаи совсем не редкость, мисс Ли. От такого никто не застрахован. Жизнь космолетчика так переполнена стрессовыми ситуациями, что человек может сорваться в любой момент. Даже самый уравновешенный человек.

— Но я настаиваю на проведении углубленных исследований этого тела, — проговорила Диана.

— Хорошо. Завтра мы спустимся с вами в лабораторию и проведем необходимые эксперименты. Сегодня мне нужно заняться ранеными и заболевшими. И, кстати, прямо перед вашим приходом мне доложили, что на вашей "Немезиде" команда недовольна мертвым телом и требует немедленно его убрать с борта.

— На "Немезиде"? — Феликс был искренне удивлен. — Я слышал, что из-за этого трупа родилось множество невероятных слухов, но до открытого недовольства не доходило.

— А может скоро дойти и до мятежа. Стоит ли этот труп таких жертв? Завтра посмотрим. Но от мертвого тела я ваш корабль избавлю и отдам приказ о его транспортировке на территорию госпиталя.

— А можно и мне с вами завтра? — попросил Адамович доктора Лоердала.

— В медицинскую лабораторию? Вас это интересует? Тогда прошу…

Судовой врач "Немезиды" мистер Джон Тим был до смерти напуган. Провести Диану Ли не так просто, и она сможет легко докопаться до истины, если возьмется за дело всерьез.

Ему нужно было зашивать ампулу не в этот проклятый порез на предплечье покойника, а спрятать его под органами грудной клетки во время вскрытия. А так ему пришлось накладывать на рану затягивающую мазь, и рубец, несомненно, исчезнет. Вопрос только в том, заметит ли это Диана Ли, с её редкостной дотошностью и скрупулезностью?

— Тим! — прямо посреди его каюты возникло нечеткое голографическое изображение человека в золоченой маске.

— Да это я, — с дрожью в голосе произнес он.

— Вы выполнили все, о чем вас просили, не так ли? Вам ведь передали мою просьбу?

— Да, сэр. Передали, и я выполнил все, что требовалось, но у меня возникли серьёзные сомнения. Мисс Ли может заметить следы моей манипуляции.

— Пусть вас это не волнует, Тим. Ваше дело — выполнять команды, а об остальном позаботимся мы. Вы ведь согласились на сотрудничество и знали, что придется выполнять рискованные задания.

— Но она совсем не ребенок, сэр! И это её не запутает, а наоборот вызовет серьезные подозрения.

— Вы чего-то боитесь лично?

— Конечно. Подозрения в первую очередь падут именно на меня. Ведь в операционной мы были с ней вдвоем.

— Все будет улажено и никаких подозрений в ваш адрес не возникнет! Вам это ясно?

— Да, сэр!

— Вот и отлично. А риск есть необходимая часть в том деле, в которое вы ввязались, Тим. За что вы думаете, вам платят такие деньги уже столько времени? Ведь вы пока не оказали нам ни одной стоящей услуги. Первая просьба и начался скулеж. В будущем жду от вас только исполнения моих распоряжений, но не их обсуждения.

— Но, сэр!

— На этом будем считать инцидент исчерпанным!

Голографическое изображение исчезло, и доктор запихал в нагрудный карман портативный коммуникатор…

Мертвое тело лежало на анатомическом столе. Феликс поморщился, глядя на большой разрез, вскрывающий внутренние органы. Приятного в этой процедуре он не находил, и потому ему было трудно представить, как врачи изо дня в день могут смотреть на человеческие потроха без тошноты или отвращения.

Лоердал внимательно наблюдал за отчетом программы тестирования.

— Пока все идет нормально. Общие сведения о состоянии организма и причинах прекращения жизнедеятельности совпадают с вашими, доктор Ли.

— Спасибо. Но есть одно но.

— Какое? — Лоердал удивленно посмотрел на Диану.

— У него на руке был порез. Вот в этом месте, — Ли указала на предплечье трупа. — А сейчас его нет.

— Сейчас посмотрим более подробно, — Лоердал перешел к левому предплечью и просмотрел отчет. — Нет. Никакого пореза или шрама у него здесь не зафиксировано. Вы просто обшились. Очевидно, порез был у другого члена команды.

— Нет, сэр. Порез был именно у него, вот здесь. Ошибиться я не могла, — настаивала Диана.

— Значит, вы хотите сказать, что у трупа мертвого мужчины исчез шрам от пореза?

— Вот именно, сэр.

— Но тогда почему заодно не затянулся и рубец от стандартного вскрытия? — усмехнулся Лоердал. — Ведь это вы его делали, доктор Ли?

— Я, — кивнула Диана, поняв, что спорить бесполезно. Её слова звучали крайне неубедительно. — И меня тоже этот факт удивляет. Я делала вскрытие вместе с доктором Тимом с "Немезиды".

— Хорошо, я поговорю с Тимом.

В этот момент мертвое тело вдруг стало меняться прямо на глазах. Его кожа внезапно стала почти прозрачной, а внутренние органы, проглядывающие из разреза, потемнели. В целом у операционной бригады создалось впечатление, что труп уменьшается буквально у них на глазах, постепенно теряя и массу, и объем.

— Смотрите, доктор! — ассистент указал Лоердалу на тело.

— Вот черт! Что же это?

— Вирус поглощения! — сориентировалась Диана.

— Чушь! В космосе не может быть такого вируса! — воскликнул начальник госпиталя.

— Скажите это ему! — Диана указала на мертвое тело. — Прикажите всем срочно покинуть помещение и заблокировать весь сектор!

Лоердал не стал рисковать и немедленно воспользовался советом мисс Ли. Весь персонал был переведен в карантинную зону. Все входы в лабораторию были заблокированы и опечатаны специальными паролями. Теперь никто в течение суток туда не мог войти.

— Покидать карантинную зону строго запрещается. Этого правила не смогу нарушить даже я, — произнес Лоердал. — Я в таком же положении, как и все вы.

— Но мне необходимо вернуться на "Немезиду", — попробовал возразить Адамович.

— Капитан, вы на территории космического госпиталя, и здесь есть правила, которые не может нарушить никто. Всем руководит бортовой компьютер.

— А сколько продлится карантин?

— Не менее суток. Но это только в том случае, если вирус поглощения будет идентифицирован. Сейчас я пошлю запрос, — Лоердал подошел к монитору и ввел свой пароль.

— Вирус идентифицирован, — прозвучал ответ. — Это стандартный вирус поглощения. Все лица, побывавшие в зоне поражения, должны пройти строгий карантин. В случае отказа кого-либо от правил карантинного досмотра, такие лица согласно кодексу и правилам космических госпиталей подлежат немедленному уничтожению.

— Вы слышали, капитан? Всем беспрекословно выполнять приказы. Приготовьтесь к досмотру. Впрочем, стандартный вирус поглощения может начать свое разрушительное действие в течение многих часов.

— Значит, вы считаете, что мы могли его подхватить? — заволновался Феликс.

— Вполне могли. Особенно это касается меня и мисс Ли. Ведь именно мы проводили вскрытие.

— Не думаю, что это было опасно, сэр. Я ведь уже проводила вскрытие этого тела раньше и делала это вопреки приказаниям капитана Адамовича, без скафандра.

— Вирус поглощения ведет себя…

— Сэр, простите, что вас перебиваю, но вирус поглощения не может развиваться в условиях космоса.

— Я вас не понимаю, мисс Ли, — Лоердал сурово посмотрел на второго доктора "Немезиды". — Только что вы сами сказали, что это вирус поглощения и наш бортовой медицинский компьютер, который никогда не ошибается, подтвердил ваши предположения. Да и я сам предпочитаю верить тому, что вижу.

— Этот вирус всего лишь сымитировал вирус поглощения.

— Что? — не понял Лоердал. — Что вы сейчас сказали? Сымитировал?

— Именно так, сэр.

Практикант галактического университета Людерс быстро менял настройки тестирующей программы: вместо введения стандартной антибактериальной сыворотки теперь эта программа должна была вкалывать проходящим предварительный осмотр людям совершенно другое смертельное вещество.

Главное — не ошибиться в последовательности. Вещество нужно было вколоть не всем, а только двоим — тем самым, которые прибыли на спасательном звездолете. Они проходили в этой программе под номерами 788 и 789. Вот пару капсул Людерс и поставил в минибокс для сыворотки.

Этот приказ практикант получил вчера от своего шефа. Он хорошо понимал, к чему это может привести, но ослушаться не смел. Если бы не шеф — он бы никогда не попал бы в космический госпиталь, а прозябал бы где-нибудь на мелкой планетке, где нет солидных клиник. Ради карьеры Людерс был готов на всё…

Феликс и Диана ждали своей очереди. В тестирующем боксе находился доктор Лоердал. Аппарат брал у него все необходимые анализы и вводил антибактериальную сыворотку. Хотя от вируса поглощения она и не могла защитить, но зато, наверняка бы, усилила сопротивляемость организма.

Из транслятора послышался хриплый голос:

— Следующий!

Феликс уже собрался идти в тестирующий бокс, когда неожиданно его окликнула Диана Ли.

— Капитан! Пропустите сначала врачей. Мне нужно кое-что с вами обсудить.

— Хорошо. Прошу вас, — Адамович и Диана уступили свою очередь двум ассистентам Лоердала.

Он подошел к Ли и спросил:

— Так что вы хотели мне сказать, Диана?

— Меня волнует исчезнувший порез на руке разложившегося на наших глазах покойника. Я уверена, что он был у него на предплечье! Понимаете? Уверена! — взволнованно убеждала она капитана.

Феликс мало, что понял в истории с порезом и попросил её объяснить подробнее.

— Я, когда делала первое вскрытие этого мертвого тела, четко видела след от пореза у него на предплечье. Но сейчас его там не было. А это значит, что некто мог воспользоваться затягивающей мазью. Но вот вопрос — кто это сделал и зачем?

— Вы думаете, что это произошло на "Немезиде"? — спросил Феликс. — Или это проделали уже на территории госпиталя?

— А вот этого я не знаю. Хотя дорого бы дала, чтобы узнать. Слишком много странных и загадочных случаев с этим трупом. Умер он от обычного сердечного приступа, а у его выдержанного в морозильной камере мертвого тела вдруг проявился вирус поглощения. Хотя на этот вирус и намека не было при первом вскрытии.

— Но на полицейском катере, если вы помните, был вирус поглощения! — ответил Феликс.

— Капитан, но труп не может подхватить болезнетворную бактерию, которая захотела бы и дальше развиваться в его организме — для этого нужен обмен веществ! Понимаете?! Без клеточного метаболизма вся процедура заражения вирусом просто бессмысленна.

Адамович нахмурился и потер лоб — если в первой медицинской помощи он кое-что еще смыслил, то в тех дебрях, о которых говорила Диана, не понимал решительно ничего:

— Но ведь этот человек мог подхватить болезнь, а затем просто умереть до того момента, когда вирус начал свое действие. Таким образом, вирус мог оказаться в своеобразном законсервированном состоянии.

— Да, это так. Но в таком случае я, наверняка, сумела бы обнаружить его следы еще при первом вскрытии!

— Следующий! — раздался голос из тестирующего бокса.

Один из ассистентов Лоердала внезапно упал на пол. Его тело, только что полное жизни и здоровья, стало распадаться на части. Кожа сползала с его лица, превращаясь в отвратительно пахнущую субстанцию, напоминавшую желе.

— А это еще что такое? — Лоердал отпрянул от тела.

Бортовой компьютер в этот раз мгновенно среагировал на ситуацию, и мертвое тело было изолировано с помощью специального утилизирующего каркаса, опустившегося сверху. Через секунду от него не осталось и следа, и каркас исчез так же внезапно, как и появился.

— Это похоже на то, что вирус поглощения мутирует. И мутирует прямо у нас на глазах! — прошептал Асмуд.

— Я же вам сказала, доктор, что это не вирус поглощения. Это мыслящее существо, и это существо, которое назвали "космической чумой", у нас на корабле. Оно проникло в космический госпиталь! — сказала Диана Ли.

— "Космическая чума"? — не поверил своим ушам Лоердал. — Я слышал о ней, но вся научная информация по этому вирусу была строго засекречена. Хотя во время последней встречи с этим вирусом вымер весь корабль, и никого не удалось спасти. Однако исследования проводились "при закрытых" дверях, и многие учёные просто не были допущены к работам, а они могли бы помочь.

В этот момент упал второй ассистент Лоердала. С ним повторилось все, что произошло с первым.

— Прошло ровно пять минут, — произнесла Диана, после того как скрылся утилизирующий контейнер. — И если верить тому, что известно по этому вирусу, так будет происходить и дальше.

— Мы все умрем? — с ужасом спросил молодой стажер, вчерашний студент галактического университета, проходивший практику при госпитале.

— Возможно. Нужно передать всю информацию, которую мы получили здесь, в базу данных бортового компьютера "Немезиды", — Диана сделал все необходимое за несколько секунд. — Если с нами что-нибудь случиться, то, я думаю, на Бейде эта информация пригодиться.

— Если "Немезида" тоже не заражена "космической чумой", — побелевшими губами прошептал Феликс.

В карантинной камере космического госпиталя царила напряженная обстановка хотя больше вирус поглощения не проявлялся. Все внимательно следили друг за другом ожидая увидеть страшные симптомы.

Разволновавшийся стажер ежеминутно вытирал платком покрывающийся испариной лоб. Кто-то из техников торопливо вполголоса шептал молитвы. Адамович, несмотря на свою репутацию бравого спасателя, также был сильно напуган и выглядел не намного лучше, чем насмерть перепуганные мальчишки-стажеры. Только Диана Ли сохраняла видимое спокойствие: словно вирус поглощения в этот момент её не тревожил.

— Похоже, что нас решили пощадить пока, — произнесла она. — После последней смерти минуло уже 45 минут. Можно возобновить карантинную проверку.

— Вряд ли она нам понадобиться. Если этот вирус таков, как вы говорите, то ничего в наших организмах обнаружено не будет, — произнес доктор Лоердал и отошел к монитору.

Он сел в гидрокресло и уставился на показатели.

Феликс направился было к нему и уже открыл рот для вопроса, но Диана остановила его:

— Не стоит ему мешать. Пусть думает.

— Но над нами висит приговор. Кто знает, сколько еще нам осталось?

— Не нервничайте, капитан. Ведь вы спасатели люди привычные к риску.

— Риск — наша работа. Но эта ситуация является для меня нестандартной. Бороться с такими вирусами мне еще не приходилось.

В этот момент автоматическая блокировка помещений была внезапно снята. Двери распахнулись, и табло с предупреждением о карантинных правилах вмиг погасли.

— Что это? — не понял Адамович.

— Сама не понимаю. Блокировка отключилась. Но это просто невозможно! — изумилась Диана. — Бортовой компьютер космического госпиталя не может отключить блокировку, ни при каких обстоятельствах до истечения полной проверки!

Лоердал тоже вскочил с кресла и с удивлением осматривал двери.

— Доктор у вас ведь есть индивидуальный код, как у начальника госпиталя? Запросите, что случилось?

Лоердал пришел в себя и бросился к монитору. Компьютер быстро идентифицировал его личность и дал ответ:

— Блокировка карантинной зоны отключена. Пять смертей были зафиксированы в различных отсеках госпиталя. Радиус заражения превысил возможный на 25 % и потому согласно инструкции 67–90 вся территория космического госпиталя становиться зоной эвакуации и бедствия. Через минуту будет объявлена полная эвакуация, поэтому перед ней проведена разблокировка всех систем и ходов.

— Что он говорит? — не понял Адамович.

— Бортовой компьютер действует согласно инструкции, — ответила за Лоердала Диана. — Похоже, вирус миновал карантинную зону и распространился по всему кораблю.

— Разве такое возможно?

— Зафиксировано еще три смерти, — предал новое сообщение компьютер.

Все молчали пораженные услышанным. Первым пришел в себя Адамович: его интересовала в первую очередь команда спасателей.

— Есть ли смерти на "Немезиде"? Спросите их, доктор.

— На "Немезиде" смертей не зафиксировано, — выдал ответ компьютер, не дожидаясь официального запроса со стороны начальника госпиталя. — Но установить степень заражения спасательного корабля невозможно. Поэтому рекомендуется срочный старт.

— Немедленно уходите отсюда, — произнес доктор Лоердал. — Вы, капитан, и вы, доктор Ли.

— Вы правы. Нужно спешить…

Практикант Людерс был поражен услышанным предупреждением центрального бортового компьютера госпиталя больше других.

Что же произошло? Почему так много смертей? Ведь он установил всего два ампулы, предназначенные для двух конкретных людей, находящихся в карантинной зоне. Почему же умирают в других отсеках и на других уровнях по всему госпиталю?…

Приняв на борт Адамовича и Диану "Немезида" немедленно стартовала. Уже ничем помочь космическому госпиталю 14-го сектора она не могла.

Феликс срочно запросил связь с премьер-министром Бейда. У него было, что ему сообщить. Лицо де Жермена возникло на экране через 10 минут. Это было очень оперативно, учитывая ранг вызванного чиновника.

— В чем дело, капитан? — премьер не стал дожидаться официального рапорта. — Что у вас случилось?

— Ситуация экстренная, сэр. Неизвестный вирус снова дал о себе знать. Я передаю вам информацию по секретному коду для правительства. Здесь все данные о наших исследованиях. Они могут вам пригодиться, если с нами что-то случиться.

— Что с вирусом?!

— Он на свободе и люди умирают. Космический госпиталь сектора номер 14 заражен и объявлен зоной бедствия.

— Что? — не поверил де Жермен. — Космический госпиталь? Но это просто невозможно! Госпиталь специально оборудован для борьбы с вирусами, даже если будет заражен один уровень все остальные не пострадают.

— Но там происходит обратное!

— Я сейчас с ними свяжусь и все узнаю подробнее. Сколько смертей на "Немезиде"?

— На моем корабле смертей нет, — ответил Адамович.

— Но источником заражения были спасенные с полицейского катера, не так ли?

— Похоже на то, сэр. Но эта информация еще требует проверки.

— Проводите проверку состояния экипажа каждые три часа, и в случае необходимости, сделайте все возможное, чтобы нейтрализовать источник! — сказал де Жермен. — Об обстановке докладывать мне лично. Если что-то измениться, то срочно свяжитесь со мной или с губернатором. Вы слышите?

— Да, сэр!

— Я пока буду изучать вашу информацию. До связи.

Капитан Адамович не успел задать премьер-министру последний и главный вопрос. Что же ему делать дальше? Имела ли смысл дальнейшая спасательная операция в таких условиях? Ведь ими были обнаружены помимо потерпевшего бедствие полицейского катера множество других судов, требующих скорейшей помощи. Но он понимал: де Жермену не до него. Сейчас ему предстояло принять ряд очень ответственных решений, от которых зависела судьба Бейда и, возможно, других планет.

В рубку вошла Диана.

— Вы говорили с премьер-министром?

— Только что.

— Что нам делать дальше? Он дал какие-то инструкции?

— Выполнять свою работу. Ваша информация передана на Бейд, и она будет изучена, — ответил Феликс.

— Я в этом не сомневаюсь, но не уверена, что они там, в лабораториях Бейда, примут правильное решение. Я хорошо знаю, как работают ученые в спокойных условиях. Посидят-покурят, поработают и ничего не обнаружат. И закончится это приказом об уничтожении госпиталя. В целях безопасности торговых путей Бейда.

— А "Немезида"? Её тоже может постигнуть эта судьба?

— Какой вы догадливый, капитан. Никто рисковать не станет, если не найдут противоядие. А, судя по характеристикам этого вируса, они его не найдут.

— Значит, мое решение является абсолютно правильным. Мы будем держаться рядом с госпиталем. Лоердал ведь не дурак, и не всем разрешил эвакуироваться с корабля.

— Да. Он избавился от паникеров — они лишний балласт в данных обстоятельствах. А кого нужно, доктор оставил. И не факт, что он, как сказал нам, не может контролировать бортовой компьютер госпиталя.

— Значит, он все взвесил и принял правильное решение. Единственно правильное, в таких условиях…

Лоердал понимал, что вверенный ему космический госпиталь обречен, если он не разгадает сложную загадку. Необходимо быстро обнаружить способ борьбы с вирусом "космической чумы"! Иначе либо этот монстр убьет всех на его корабле, либо они дождутся "зачистки".

К сожалению, иногда к такому способу борьбы прибегали, если ученые были неспособны победить заразу. Он сам неоднократно принимал такие решения и по его приказу "черные полицейские" Бейда делали свою работу. В целях предотвращения эпидемии все, что вызывало подозрение, уничтожалось. Понятно, что это держалось втайне от широкой общественности, так как могло бросить тень на демократию системы и даже на самого губернатора.

Теперь он сам попал в такую ситуацию и понимал, что ни одна спасательная капсула с теми, кто покинул госпиталь через полицейские кордоны не пройдет. Катера без номеров и опознавательных знаков встретят их на полпути к планетам. И эти люди, думая, что найдут там спасение — отыщут только смерть.

В подразделениях "черных полицейских" служили те, кто был осужден за солидные преступления. Они получали шанс избежать наказания при условии пожизненной службы в этих летучих отрядах. Права возвращения на Бейд и крупные планеты системы они были лишены, но возможности для красивой жизни у них имелись. Губернаторы не жалели денег. Эти люди умели выполнять самые щекотливые поручения и, самое главное, умели молчать. А это дорогого стоило!

Асмуду Лоердалу было необходимо найти то, чего до него не сумели отыскать лучшие ученые ЗФЗ. И найти быстро. Иначе он обречен. А вместе с ним обречены многие и многие люди.

Но вот исходных данных было катастрофически мало. Хотя очевидно одно — вирус или те, кто им управляет (Лоердал не исключал и такого поворота событий) теперь не станут ограничиваться уничтожением десятка людей. Начиналась полноценная борьба видов за место в системе, а может быть и во всей Галактике.

— Мисс Жером! — вызвал он своего секретаря.

— Я здесь, доктор, — верная помощница появилась сразу же, как и всегда по первому зову.

— Рад, что вы остались и не стали искать спасения.

— И вы могли подумать, что я сбегу, доктор? — девушка презрительно скривила свои алые губки. — Я не паникерша и останусь с вами до конца.

Он подошел к ней и прикоснулся рукой к её щеке.

"Жаль что она синтетическая, — подумал Асмуд. — Но какое потрясающее сходство с оригиналом. Она практически та самая Анна, что погибла полгода назад. Хотя есть и нечто иное. Слишком преданна, и слишком зависима от меня. Живая Анна часто ссорилась со мной, а эта нет. Вот никогда раньше не думал, что это качество будет меня раздражать в любимой женщине".

— О чем ты постоянно думаешь, Асмуд? — девушка прильнула щекой к его руке. — Я не узнаю тебя в последнее время.

— У нас большие проблемы, детка. Нас ждет множество работы, и работы опасной и тяжелой.

— Я знаю это и не боюсь ничего. Лишь бы ты был постоянно рядом со мной.

— В этом можешь не сомневаться.

Лоердал вспомнил момент гибели Анны и свое отчаяние. Тогда ему не хотелось жить, и он прямо заявил своему шефу, что выходит из игры, ибо денежные средства и власть его большое не интересуют.

— И вы это из-за девчонки? — спросил тогда шеф. — Я не могу в это поверить, Лоердал.

— Это не просто девчонка, это Анна. И для меня она была смыслом жизни.

— Вы уже не молоды, Лоердал, и я могу понять вашу страсть к молоденькой секретарше, что была очарованна вашей славой ученого, и постоянно заглядывала вам в рот, ловя каждое слово своего кумира. Но, поверьте, у вас в жизни будет еще множество таких Анн и…

— Не стоит продолжать, — прервал его доктор. — Вы хоть и зоветесь великим, но многого не понимаете в человеческой жизни. Люди иногда способны на поступки, которые довольно трудно объяснить.

— Человеческие поступили легко укладываются в схему. В этом плане с гуманоидными расами легче. Вот ксеноморфы, те сложнее.

— Люди бывают разные, — возразил ему Асмуд.

— Да бросьте вы, доктор. Даже такой человек как вы, такой великий ученный и врач вписывается в простую, я бы даже сказал, примитивную схему поведения, связанную с вашим возрастом. Но если вам так была дорога эта девушка, то вы завтра же её увидите.

— Что? — Лоердал не понял сначала, о чем говорит шеф. — Что значит увижу?

— Завтра к вам в кабинет войдет ваша Анна, живая и по-прежнему преданная вам.

— Синтетическая копия? — догадался доктор.

— Да, но копия весьма высокого уровня…

Лоердал ждал Гучану у себя в кабинете.

"Интересно станет он отпираться или нет? Обычно такие люди крепкие орешки и расколоть подобного не просто так. Но я не имею времени на уговоры, учитывая сложившуюся обстановку и стану играть ва-банк. Только немного покопаюсь у него в мозгах во время беседы".

Гучану вошел в кабинет и остановился напротив стола главного врача.

— Вы хотели меня видеть, сэр? — спросил он.

— Да, садитесь, — Лоердал указал космолетчику на кресло. — Разговор у нас будет длинный.

Тот покорно сел.

— Вы не пожелали сбежать с территории госпиталя, мистер Гучану, и не поддались начавшейся панике.

— Да, я не сбежал.

— Это выдает в вас человека либо опытного, либо самоотверженного.

Гучану ничего не ответил и только, не мигая, смотрел на Лоердала.

— Так к какой категории вы себя относите? К опытным или к самоотверженным?

— К опытным. Я хорошо знаю, что все капсулы, которые стартовали с борта госпиталя, далеко не уйдут. Но скажу больше — я бы смог пройти через кордоны "черных полицейских" и вырваться на свободу, если бы захотел.

— Вот как? Мне сейчас нужны люди с вашим подходом к делу, после того, как многие просто дезертировали отсюда, бросив все.

— Я готов работать на любом месте, которое вы мне укажете. Но я ведь не врач и могу сгодиться только в качестве подсобного персонала.

— Не спешите с выводами, мистер Гучану. Мне нужен человек, который будет следить за секторами, указанными мной.

— Следить? — удивился Гучану. — Что значит следить?

— Мне нужно знать о поведении некоторых моих сотрудников. Что говорит, что делает, как исполняет приказы, а главное имеет ли странности. Вы ведь меня понимаете, не так ли?

— Нет, — покачал головой космолетчик. — Совсем не понимаю. С чего это вы взяли, что я справлюсь с такой работой. Я механик и могу помочь в починке и тестировании оборудования.

Лоердалу надоело играть в этой пошлой комедии, и он пошел напрямик:

— Господин Гучану, я отлично знаю, кто вы такой. Ваша биография для меня — открытая книга.

— Я её и не скрывал никогда. Она есть в любой базе данных по военным и полицейским офицерам Бейда.

— Я не о той биографии, которая всем известна. Я о вашей подлинной биографии, о которой в госпитале знаете только вы и я. И не стоит разыгрывать удивление и притворяться, что вы ничего не понимаете. Вы в прошлом офицер военной разведки Бейда. Служили успешно, но однажды допустили некий промах по службе. Они иногда дорого обходятся эти промахи. И вас выставили за двери без мундира и пенсии. Не так ли? Мне стоит продолжать?

— Нет, не стоит. Что вы хотите от меня? — спокойно спросил Гучану. — Вам ведь что-то нужно конкретное?

— Я уже сказал вам, что мне нужно, Гучану. Вы станете заниматься работой, которую знаете гораздо лучше чем, механику. Мне сейчас крайне необходим такой человек, в той игре, что здесь началась. И я не собираюсь вас сдавать властям и вредить вашей новой карьере. Наоборот. Я помогу вам.

— Но как вы могли узнать, сэр? Ведь мое прошлое хорошо засекречено. И даже такой знаменитый врач как вы, не имеет доступа в те сферы, где я вращался.

— А что вы знаете обо мне? — криво усмехнулся Лоердал.

— То, что и все.

— Вот именно, то, что и все. Но давайте прекратим этот вечер вопросов и ответов и перейдем к делу.

— Давайте. Что конкретно я должен буду делать?

— В настоящий момент пришло время для принятия ответственных решений, мистер Гучану. Территория космического госпиталя 14-го сектора теперь передняя линия обороны. То есть самый опасный участок борьбы.

— Но в этой борьбе я вам не помощник, доктор. Я ведь не медик и не ученый-биолог.

— Вы станете бороться не с вирусами, а с людьми…

Глава 7. ЭПИДЕМИЯ НА ВААЛЕ

На судне бунт, над нами чайки реют!

Вчера из-за дублонов золотых

Двух негодяев вздернули на рею, -

Но мало — нужно было четверых.

В. Высоцкий "Пиратская"

Штурман звездного тральщика "Зиген", Садовский получил странный приказ от своего шефа по индивидуальному коммуникатору. Ему приказали уговорить капитана тральщика подобрать в пространстве ледяную глыбу.

"Зачем им это нужно? — в десятый раз спрашивал он сам себя. — Неужели за эту пустяковую услугу мне дали столько денег там, во время отпуска на Бейде? Этого просто не может быть!"

Штурман, которому за всю его долгую и многотрудную жизнь никто не разу не отдал всего им честно заработанного, а не то, что даром подарил кучу кредиток, терзался и ломал себе голову очень долго. Он подозревал, что здесь что-то не так, но ослушаться приказ не мог. Не стоило, наверное, ему тогда брать деньги, но разве можно было удержаться? Это было жалование капитана тральщика (так называли звездолеты по сбору космического мусора) за 10 лет напряженной, кропотливой и малопочетной работы!

"Придется идти к капитану и сочинять правдоподобную историю. Маяк показывает, что мы уже не далеко от цели. А то еще пролетим мимо, и тогда мне голову отвернут те люди на Бейде".

Одернув комбинезон на своем длинном и худом теле, Садовский вошел в рубку управления и прямо с порога заявил:

— Кэп! Мне нужна ваша санкция на открытие ловушки!

— Зачем? — хриплым голосом заявил старый космолетчик в видавшем виды сером мундире. — Мы совсем не здесь будем заниматься уборкой комического мусора, Садовский. Наша цель небольшая сельскохозяйственная планета Ваал. Вот там мы и почистим орбиту, а то они жалуются на уменьшение освещенности.

— Я и не собираюсь убирать здесь мусор, кэп. Мне нужна только одна глыба с маячком.

— С маячком? — не понял капитан. — Что это может быть за глыба?

— Одна прогулочная яхта, где служил мой приятель, выбросила по случайности в космос сейф с драгоценностями. В сейфе был маяк, и он до сих пор работает. Вот меня и попросили достать его.

— С драгоценностями? — в глазах капитана зажглись огоньки жадности. — И много их там?

— Достаточно. Но присвоить их не удастся. Это ценности весьма и важной особы.

— А что эта особа обещала за доставку сейфа на Бейд?

— 15 процентов стоимости! А если учесть, что ценностей там на полмиллиона, то нас с вами, кэп, ожидает солидная прибавка к жалованию! — Садовский знал, на какую из струн капитанской души нужно давить.

— Так иди и открывай ловушки, чего ждешь! Но не забудь припрятать сейф от посторонних глаз, а то наши молодцы из команды, если узнают про него, все растащат к чертям собачьим.

— Я размещу найденное в отдельной камере грузового отсека.

— Давай!

Садовский выполнил порученное ему дело с завидной легкостью, и в грузовом отсеке появилась таинственная глыба льда.

Форма у нее была какая-то неправильная — любой кусок льда, долго проболтавшийся в космосе, в конце концов, теряет большинство выступов из-за приближения к звездам и постепенного таяния. А здесь налицо была непропорциональность. Эта глыбка явно пробыла в открытом пространстве меньше года.

Походив вокруг неё, Садовский решил просветить её инфракрасным излучением — благо, такой агрегат в его распоряжении имелся.

Внутри глыбы штурман к своему удивлению обнаружил человека! Замороженного человека! Вот так сувенирчик ему подбросили! Нужно срочно спросить хозяина, что же теперь с этим делать?

Он вытащил свой портативный коммуникатор и вызвал босса.

— Сэр! — взмолился штурман, когда голограмма едва-едва замерцала над прибором. — Я все, что вы мне приказали, выполнил в точности! Но внутри этой глыбы человек. Вы понимаете? Труп!

— Где вы её оставили?

— Глыбу? В грузовом отсеке.

— Это хорошо, — проговорил человек в золоченой маске. — Вы справились с заданием, господин Садовский.

— Но что же дальше?

— Ждите дальнейших инструкций! Больше не думайте о глыбе. Это теперь не ваша забота.

После этих слов голограмма исчезла.

Тральщик "Зиген" продолжил свой путь к планете Ваал…

На планете Ваал началась эпидемия.

Эта планета относилась к разряду крупных, но пока была мало освоена. Там только десяток лет назад были созданы два поселения. Это были центры (так как мало кто решался называть их городами в полном смысле слова) Фелуччи и Бальбек. Оба они развивались по отдельности, так как находились на значительном расстоянии один от другого, а постоянное сообщение здесь пока налаживалось с трудом из-за крайне агрессивной и враждебной флоры и фауны.

Поселения (каждое размером около 100 квадратных километров) были обнесены энергетическими куполами, мешавшими проникновению враждебных сущностей, и постепенно увеличивались. Впоследствии, если освоение пойдет хорошо, за счет притока поселенцев купола планировалось расширить и начать постепенное вытеснение всего и всех, кто мешает цивилизованному развитию планеты.

На Ваале до такого противостояния пока не дошло: не было ни собственных средств, ни возможностей нанять команды зачистки. В основном планета развивалась в области сельского хозяйства — единственное, в чем всегда нуждались люди, это пища. Поэтому свободного места под куполами было предостаточно. Каждый вновь прибывший мог получить участок земли и двух роботов абсолютно бесплатно. На домостроение и машины давались беспроцентные кредиты от правительства Федерации.

Так что пока жилой мирок это был совсем небольшой. Здесь проживали в каждом из центров по нескольку тысяч фермеров и сельскохозяйственных рабочих. Жили поселенцы в отдалении друг от друга, и пути местного сообщения только строились. Но дело шло крайне медленно, потому что инвестировать средства в развитие Ваала из крупных промышленников и бизнесменов пока никто не собирался. Планета не привлекала их, так как о быстрой отдаче средств говорить не приходилось. Здесь не было ни стоящих разработок полезных ископаемых, ни возможностей для элитарного туризма. Наведывались разве что охотники за животными — неутомимые поставщики зоопарков и частных зверинцев Галактики. Эти вездесущие проходимцы даже создали здесь четыре фактории.

Медицинское обслуживание на Ваале находилось в развивающейся, если не сказать в зачаточной стадии: карантинного досмотра в местных космических портах вообще не существовало, как и государственных служб.

В общем, оба центра — и Фелуччи, и Бальбек — проходили стадию так называемого "дикого освоения", когда местные законы сводились к примитивным правилам первобытного мира типа "око за око". Вместо презумпционной судебной системы успешно действовал суд Линча.

Процветали на Ваале злачные места и появились таинственные склады, выстроенные якобы для хранения сельскохозяйственной продукции. Но их размеры говорили любому полицейскому (если бы полиция вообще существовала на планете), что сюда можно свалить все, что было произведено фермерами планеты за все годы существования колонии, и заняли бы эти грузы едва одну десятую помещений.

Эти склады обустроили наркокартели — хоть и далеко от торговых путей, но зато и сурового "ока закона" здесь можно не опасаться. Местные фермеры хотели возмутиться и снести эти помещения, но владельцы бизнеса инвестировали в строительство большого тракта и двух посадочных площадок для флаеров средства, и все успокоилось.

В целом, до прибытия "Зигена" это был совершенно спокойный мирок, не претендующий на передние полосы общегалактических СМИ.

Тральщик "Зиген", довольно качественно сделав свою работу по сбору космического мусора на орбите планеты, приземлился в центре Бальбек, чтобы забрать причитающееся им дополнительное вознаграждение — это было своего рода традицией. Капитан тральщика дал своему экипажу несколько дней отдыха.

Но обратно на борт из экипажа никто не вернулся. Космолетчиков стала валить страшная болезнь. По телу шли бронзовые пятна, и человек впадал в неистовство. Местные крестьяне не были частыми гостями в космосе, и потому о бронзовой чуме представление имели самое отдаленное, а многие вообще не слышали, что это такое.

Затем начались и другие болезни, совсем не походившие на первую, что посеяло еще большую панику.

Два планетарных госпиталя (один в Фелуччи, другой в Бальбеке) работали только на одну четверть возможностей, так как персонала для них пока подобрать не удалось. Какому дипломированному врачу захочется ехать на планетку, где нет ни заработков, ни развлечений?

В довершение всех бед, два полноправных врача Бальбекского госпиталя (если это недостроенное строение можно было так назвать) в тот момент, когда произошла первая вспышка нескольких болезней, находились в отлучке. Они отбыли на Бейд за медицинским оборудованием, которое губернатор Свен Ривз выделил для них абсолютно бесплатно. В целях благотворительности. Ривз любил меценатствовать, особенно когда это ему ничего не стоило.

Недоучившиеся студенты, оставшиеся за врачей в ситуации не разобрались и упустили время. Болезни стали расползаться с катастрофической быстротой. Вирусы бронзовки и целого ряда других заболеваний от тропической лихорадки до кейсианской кишечной инфекции теперь действовали во много раз быстрее и вместо традиционных трех-пяти дней стали проявляться через несколько часов.

В местном публичном доме, откуда собственно и начала распространяться бронзовка за сутки умерли все 56 проституток. Прибывший на место исполняющий обязанности врача так и не понял, что случилось.

Болезни вышли в городской центр и стали косить людей одного за другим. Хорошо еще, что линия скученных поселений была небольшой. Когда число заболевших перевалило за три сотни, госпитальный персонал догадался объявить Ваал зоной бедствия и послать сигнал СОС…

…Блюмингейм проанализировал сообщение, полученное с Ваала.

"Похоже, что они подхватили тот набор вирусов, который "Пандора" собрала в пылевом скоплении. Очень похоже. Но откуда они взялись на Ваале? От них до пылевого облака, конечно, не очень далеко, но просто так вирусы туда попасть не могли. Остается только одно разумное объяснение случившемуся: какой-то из кораблей, летевших к Ваалу, скорее всего, подобрал ледяную глыбу с мистером Дустом. Они выпустили из бутылки джинна капитана Ханнера. А что будет, если я дам Ханнеру в руки еще более серьезное биологическое оружие? Да что там оружие!? Вирус, похоже, вышел из-под моего контроля и сам начал диктовать нам условия. И если в ближайшее время не разгадать его первичный штамм, то ситуация может стать необратимой. Надо что-то делать".

Он вызвал своих сообщников Занефа и Матиза.

— Господа, пришло время привести в исполнение наш план.

— Как? Прямо сейчас?! — спросил Матиз. — Я, в общем-то, не против. Состояние моего банковского счета меня вполне удовлетворяет. Но я серьезно опасаюсь реакции Ханнера. Он же взбесится!

— Я согласен с Матизом, — поддержал второго пилота Занеф.

— Предоставьте мне вести переговоры с нашим капитаном, — ответил Блюмингейм. — От вас требуется только присутствие и немая поддержка.

Все трое без приглашения явились в капитанскую рубку. Ханнер встретил их небрежным поворотом головы:

— Чем обязан? — глухо спросил капитан.

— У нас к вам неотложное дело. Мы требуем отставки, — и доктор кратко сообщил о выдвигаемых троицей условиях.

Ханнер слушал их молча, но на его лице стали проступать багровые пятна, выдававшие ярость капитана. Фигура командира "Пандоры" напряглась до безумия — он был готов в любое мгновение вцепиться пальцами в горло этому докторишке. Какие странные и невозможные вещи тот говорит! Блюмингейм ему еще нужен! Без него Ханнер не сможет овладеть тайной "космической чумы"!

Когда доктор, наконец, замолчал, он спросил:

— Кто еще так считает?

Голос капитана Ханнера срывается на рык. Зрачки его глаз бешено вращались.

— Я высказал мнение принятое всеми нами на совместном совещании, — нагло заявил доктор.

Блюмингейм прямо смотрел на капитана. Занеф и Матиз опустили глаза.

— Кто ещё считает, что нужно бросить столь прибыльное дело и уйти в сторону?

Доктор Блюмингейм не ответил своему капитану. Его мысли в этот момент "улетели" далеко в прошлое. В то время когда он только ввязался в это дело…

…Тогда в госпитале, где он работал, Блюмингейм не сумел отказаться от выгодного предложения завербоваться в экипаж "Пандоры". Еще бы! Он получил для своих исследований все: и деньги, и лучших консультантов, и роботов, и самое современное оборудование, какое можно было отыскать в Федерации. Любой специалист о таком мог только помечтать в сладких снах.

Ведь даже самые престижные бейдианские лаборатории финансировались недостаточно. А в науке идея могла развиваться только в том случае, если она подтверждена материальной базой. И вот ему предложили подходящую базу! Мог ли он отказаться?

Занеф и Матиз оказались людьми ему под стать, и тоже взялись за дело с необычайным энтузиазмом. Они даже некоторое время думали, что это именно они заказывают музыку и играют в свою игру, и, более того, других заставляют играть по своим правилам.

Сообщники ликвидировали мистера Дуста, так как он был ставленником господина Карла — Темного банкира, а его опека стала слишком обременительной для такого феноменально прибыльного предприятия, как "Пандора".

Тогда именно Блюмингейм убедил своих сообщников избавиться от докучливого наблюдателя со стороны Карла и выбросить Дуста в космос, заменив его другим — более сговорчивым компаньоном. Те согласились не сразу. Занеф утверждал, что еще не пришло время, и без Дуста, они не справятся со сложным оборудованием магнитных ловушек и фильтров, Матиз тоже разделял точку зрения штурмана. Но доктор знал больше, чем они. Вместо Дуста он внедрил в тело Ханнера матрицу памяти другого известного инженера, которую люди Карла выкрали в секретном отделе вед-управления Эйялы. И чип с этой матрицей хранился в корабельном сейфе у Блюмингейма как величайшая ценность.

Но затем доктор понял, что это произошло совсем не потому, что он, Блюмингейм, так захотел. Некто натолкнул его на такую мысль. И матрицу ему подсунули специально. Уж слишком тогда все гладко получалось. И тайна чипа досталась ему как будто совершенно случайно. Ценная информация сама в руки пришла, и стоило все это сущие пустяки. Для нелегального бизнеса — вещь абсолютно невозможная, но почему-то раньше эта мысль не тревожила доктора.

Блюмингейм думал, что в его руки попал самый настоящий клад. Ведь именно он был одним из крупнейших специалистов по космическим вирусам, и уже много лет занимался подобными проблемами и даже издал ряд научных монографий по вирусологии.

С того дня Блюмингейм стал пристально изучать записи, которые имелись в базах данных, и обнаружил, что в недрах вселенной "спит" таинственное и могущественное существо.

Но постепенно ситуация вышла из-под его контроля. Доктор понял, что он — пешка в чьей-то грандиозной игре, и эта игра угрожает снести весь привычный для него мир. А этого он не хотел.

Ситуация на Ваале была ярким тому свидетельством. Он догадался, почему космический тральщик стал источником заразы. Это он, Блюмингейм, выпустил смертоносные бактерии на свободу, и он повинен в смерти сотен и тысяч ни в чем не повинных людей.

Капитан Ханнер после внедрения матрицы памяти стал другим. Он теперь заправлял всем, и его организм изменился. Все стало с ног на голову: малоактивный до того Джим развил такую бурную деятельность, что всех и вся подчинил своей воле. Пилот Матиз и штурман Занеф, которые раньше и вовсе свысока поглядывали на своего капитана, теперь едва не дрожали от упоминания имени грозного начальника. Всеми операциями ныне руководил только Ханнер, и все решения тоже принимал только он. Блюмингейм терялся в догадках, какое же существо он в действительности поместил в мозг капитана…

…— Так кто же против? — еще раз спросил Ханнер, чем вернул Блюмингейм к действительности. — Что вы все молчите?

— Я считаю, сэр, что мы вправе отойти от дел, — твердо заявил Блюмингейм.

— И я поддерживаю доктора, — Матиз постарался придать своему голосу больше твердости. Теперь он стал бояться капитана и редко прекословил ему. Но и его терпению пришел конец.

— Мы уже достаточно долго болтаемся в космосе, — высказал точку зрения штурман Занеф. — На наших счетах скопились приличные суммы, а деньги только тогда имеют ценность, когда их тратишь, капитан.

Ханнер сжал костяшки пальцев так, что они побелели.

— Значит, вы все сговорились? Да понимаете ли вы, что скоро станете богаче самого губернатора Бейда?! Мощь "Пандоры" позволяет ей противостоять любому космическому линкору, да что там линкору — целому флоту! Наша бронированная обшивка при случае выдержит импульсный удар любой мощности! Кто сможет нам противостоять? Бейд? ЗФЗ? Нет, никто не может!

— Не стоит переоценивать наши силы, — проговорил Матиз. — Могу себе представить, как порадовался бы покойный мистер Дуст, услышав ваше восхваление его кораблю. "Пандора" — всего лишь фабрика, и до звездного линкора ей далеко.

— Но наша главная сила — в новом оружии! — продолжал Ханнер. — Когда торпеды прожигают корпус звездолета, то ремонтные системы могут блокировать повреждения, и корабль продолжит бой. Но ни одно судно не сможет пережить попадания торпед, начиненных вирусом!

— Да, — сказал Занеф, — но атомные или импульсные пушки разнесут нас задолго до того, как успеет подействовать какая-нибудь из бактерий. Для бактериологического эффекта необходимо время!

— Я понимаю вашу тревогу по поводу стычки с вооруженным до зубов флотом в открытом космосе, но есть еще и планеты, — возразил Ханнер. — Малейшая угроза выпустить в их атмосферу пару-тройку микроорганизмов — и они сами поднесут вам на блюдечке столько кредиток, сколько вы пожелаете. Попробуйте добиться такого эффекта какой-то атомной бомбой!

"Да он еще более сумасшедший, чем я думал! — промелькнуло в мыслях Блюмингейма. — Похоже, я вовремя решил его покинуть. Пусть теперь сам выращивает вирусы для своих безумных идей!"

Капитан замолчал и смотрел на лица своих соратников, так долго ему помогавших. Грабеж космических яхт был всего лишь прикрытием его настоящей деятельности, но и он приносил хорошие доходы — пиратство дало ему за это короткое время больше чем, он заработал бы за три жизни капитана торгового судна. Но это было тоже только ничтожной частью того, что им предстояло получить в будущем. Чего же они вдруг стали бояться? Неужели…

— Или вы думаете, что полицейские ищейки уже идут по нашему курсу? Я вас уверяю, что у них будет в ближайшее время огромное количество работы. Им будет просто не до нас.

— Мы больше не хотим этим заниматься. Слишком все это дурно пахнет. Да и денег мы подкопили солидно, — продолжал гнуть свою линию штурман Занеф.

— Мне лично пора их тратить. Такой суммы у меня на счету не было никогда, — произнес Матиз.

Ханнер понял, что все его уговоры ни к чему не приведут. Они решили уйти и явно приняли это решение не сразу. Вряд ли эти кретины Матиз и Занеф что-то понимают в том, что происходит. Им наверняка что-то напел Блюмингейм. Он решил закончить переговоры и применить силу:

— И вы думаете, что я дам вам уйти, господа?

Матиз и Занеф ждали такого заявления. Они порядком струхнули и пожалели, что дали увлечь себя доктору. Теперь капитан может приказать их вышвырнуть в космос, как они когда-то вышвырнули Дуста! Пусть даже без бактерий в организме, но в космическом пространстве без скафандров также несладко.

— Я думаю, что вы разрешите нам уйти, Ханнер, — смело заявил Блюмингейм.

— И с чего у вас появилась такая уверенность?

— Я — единственный, кто может дать вам то, к чему вы стремитесь. Не так ли?

— Пусть так, — согласился капитан. — И что из этого следует?

— А то, что я дам вам желаемое.

— Что? — Ханнер не поверил собственным ушам. — Вы нашли его?! Вы сумели посадить "космическую чуму" на "цепь"? Это вы хотели сказать, дорогой доктор?

— Именно это! — не моргнув, соврал Блюмингейм. Он абсолютно не продвинулся в выделении исходного штамма "космической чумы", но положение надо было спасать.

— И вы думаете, что я столь простодушен, что поверю вам на слово? — скептически спросил Ханнер.

— Нет. Я докажу вам, что "космическая чума" приручена.

— Докажете? Но как?

— Прошу вас в мою лабораторию!

…Блюмигнейм не знал точно, кто именно, тот человек, чья матрица памяти сидит в черепной коробке Джима Ханнера, но знал, что он, хоть и охотиться за вирусами по всему космосу, но в них ни черта не понимает. Такой же дилетант, как Занеф или Матиз.

Он предъявил капитану штамм вируса "мутаген Б", модифицированный им в целях найти хоть какие-то совпадение с "космической чумой". Вообще-то, мутаген действовал крайне нестабильно, но вполне успешно поражал организмы лабораторных крыс и мышей. В распоряжении доктора были чрезвычайно дорогие кейсианские грызуны, купленные на Коллее за десять тысяч кредитов. Их жизнеспособность намного превышала таковую земных собратьев, что делало их незаменимыми в лабораторных исследованиях, сродни тем, что проводил Блюмингейм.

Ханнер с плохо скрываемым любопытством взирал на полусотню стеклянных камер, в которых размещались подопытные зверьки.

— Смотрите внимательно, — проговорил Блюмингейм. — Вот здесь начальные стадии заболевания, характерные для первых часов.

Доктор небрежным движением руки ткнул в направлении нескольких камер, где грызуны выглядели еще довольно бодро, но на их шкурах проступала разнообразная по окраске сыпь — от коричневого до голубого цвета.

— Далее вы можете увидеть, как развивается болезнь в течение полусуток.

В следующих камерах кейсианские крысы уже не бегали, а лежали вповалку и тяжело дышали. На их теле виднелись крошечные нарывы. Выпученные глаза грызунов свидетельствовали, что какие-то изменения происходят не только во внутренних органах и на кожном покрове, но и в самом мозге.

— А там, — доктор указал на оставшиеся камеры, — можно пронаблюдать за финальными стадиями болезни. Учитывая необыкновенную приспособляемость вируса к условиям внешней среды, они проявляются по-разному, но зато с одинаковым итогом. У всех подопытных животных наблюдается летальный исход после 24 часов с момента заражения.

Ханнер находился под впечатлением от увиденного и рассказанного. Ему до сих пор не верилось, что "космическая чума", наконец-то, у него в руках.

— Вы видите? — продолжил Блюмингейм. — Это чума в малой сокращенной пропорции, практически неопасной для человека, но стоит увеличить дозу, преобразовать вирус, и он станет полноценным штаммом "космической чумы". Я нашел разгадку!

Ханнер смотрел на действие вируса и думал:

"Похоже, что Блюмингейм не врет. Он действительно великий вирусолог. И ему нет равных. Я получил в свои руки самый смертоносный вирус в истории Галактики! Но доктор идеалист, и жизнь его так ничему и не научила. Нет! Вирус "космической чумы" не для таких простаков, как он! Но остается один вопрос, что же с ними делать — с этими несчастными дезертирами? Убить здесь, на "Пандоре"? Это можно провернуть, но каковы будут последствия этого действия — команде это может не понравиться. Нет, стоит придумать нечто иное".

Капитан Ханнер уже абсолютно спокойно заявил:

— Хорошо. По вашему контракту вы можете прервать работу и уйти.

— Вы нас отпустите? — Блюмингейм не ожидал, что Ханнер сдастся настолько быстро.

— Да, отпускаю, но с уплатой неустойки.

— На это все мы готовы.

— Отлично. Док, а чем вы займетесь в дальнейшем? — спросил капитан врача.

Блюмингейм повернул к Ханнеру свое заостренное лицо:

"Он что-то придумал, — мелькнула мысль в голове дока, — дабы от нас избавиться. Но что? Прикончит нас на борту фабрики? Вряд ли. Это лучше организовать другим более безопасным способом. Свидетели этому негодяю не нужны. Это ясно".

Однако вслух Блюмингейм спросил:

— А с каких пор это стало вас интересовать, капитан?

— Жизнь обычного гражданина Федерации слишком прозаична для вас док. Не думаю, что вы способны прозябать на роскошной вилле где-нибудь на Шабасе.

— Посмотрим. Такой специалист, как я, не останется без работы. Я же специалист по космическим болезням.

Ханнар понимающе кивнул:

— Большая перспектива.

— Большая или нет — это неизвестно. Но это лучше чем дожидаться, когда тебя выбросят на свалку, выдавив как лимон.

— Что вы хотите этим сказать, Блюмингейм?

— Ничего, капитан.

— Мы уже достаточно наговорились, Ханнер. Давайте лучше обсудим условия нашей высадки, — прервал бесполезную дискуссию Занеф.

— Мы не против посадки на планете Аргун. Нас она пока вполне устраивает — два континента и два города, — проговорил доктор.

— И я должен посадить "Пандору" здесь? — Ханнер улыбнулся.

— Мы просим об этом. Ведь планета Аргун находится рядом, и такое отклонение от курса не введет вас в расходы. И самое главное, капитан, — Блюмингейм внимательно посмотрел в глаза Ханнеру, — не думайте надуть нас.

— Вы о чем, доктор?

— Если вы думаете, как от нас избавиться, то мы с друзьями позаботились о своей безопасности.

— Господа, вы всегда можете положиться на мое слово настоящего джентльмена. Условия контракта будут соблюдены. Вы ступите на планету Аргун согласно вашему желанию…

… "Пандора" совершила посадку на главном космодроме планеты Аргун, и трое людей с отпускными документами сошли с неё на территорию космопорта.

Аргун был небольшой сельскохозяйственной планетой, относившейся к сфере влияния Звездной Федерации Земли. На планете, 85 процентов площади которой занимал океан, были довольно благоприятные условия для выращивания тропических влаголюбивых фруктов, которые и составляли львиную долю аргунского экспорта.

Здесь было только три крупных города с отделениями "Интерпланетикс-банка" и довольно широкая для такой планеты сеть увеселительных заведений.

Этот мир населяли фруктовые плантаторы, многочисленные фермеры, поденные рабочие и техники, обслуживавшие сельскохозяйственных роботов. Словом, местечко было ярким и живописным, ближе к курортному, чем к промышленному.

Здесь не было высоких зданий, характерных для ультрасовременных мегаполисов, вроде Бейда, с их бесконечными потоками флаеров и вечными экологическим проблемами. Не было и обилия звездных туристов, праздношатающихся зевак, посланников и консулов в блестящих мундирах с чопорными и многочисленными свитами. И закон позволял дышать свободнее, чем на большинстве планет Федерации. Никто не запрещал свободную продажу продукции таких корпораций, как "Синтетик-индастри" или "Галакси драг", торгующей различными видами легких и не очень наркотиков.

Но Ханнер не собирался здесь задерживаться на долгий срок.

"Пандора" выпустила споры в сыпучий грунт этого мирка, и её двигатели снова заработали, унося космическую фабрику обратно в небо. Космос с его бескрайними просторами и сказочными сокровищами ждал капитана Ханнера…

…Свен Ривз, губернатор Бейда, одетый в торжественный белый мундир с бриллиантовыми звездами на лацканах, смотрел на голографическую карту участка космоса, которую демонстрировал ему премьер-министр де Жермен.

Голограмма шестого уровня наиболее четко отображала крупнейшие звезды этого сектора, разноцветными огоньками мелькавшие перед глазами губернатора. В центре располагалось оранжевое светило Бейда, от которого тонкими серебристыми линиями тянулись трассы основных торговых маршрутов. Стоило де Жермену коснуться какого-либо изображения — оно тотчас же увеличивалось в размерах и показывало даже небольшие скопления астероидов и спутники планет.

— "Космическая чума", по нашим данным, распространилась на весь этот сектор, — де Жермен указал на участок космоса, находившийся в пяти парсеках от Бейда. — Уже больше 10 кораблей подали сигналы СОС с указанием симптомов чумы. Больше того, космический госпиталь 14-го сектора, громадная махина, звездолет первого класса полностью поражен, и на нем объявлено чрезвычайное положение. Вдобавок ко всему, положение усугубляется тем фактом, что вирус зарегистрирован уже и на планетарном уровне. Не далее, как вчера поступили сообщения с планеты Ваал, где умерло в ходе эпидемии около четверти населения одного из поселенческих центров. Боюсь, этим дело не ограничится.

— Какие меры принимаются? — сухо спросил губернатор, поправив изумрудную заколку на галстуке.

— На Ваал отправлены шесть медицинских бригад с новейшим оборудованием. А что еще можно предпринять в таких условиях, когда ведущая космическая лаборатория госпиталя практически полностью вымерла? Можно, конечно, послать туда еще один госпиталь. Или вызвать госпитальные звездолеты из других систем. Или затребовать помощи от базовой станции Федерации, объявив Бейд зоной бедствия.

— Но это приведет к тому, что наша система станет карантинной! Это такой удар по экономике Бейда, что… — Ривз развел руками, и платиновые аксельбанты звякнули в тишине кабинета.

— Вот именно, Ваше превосходительство. Такое решение приведет к острейшему правительственному кризису, а это может активизировать оппозиционные силы вне нашей планеты.

Де Жермен понимал, какую струну он затрагивал этим в душе губернатора. Положение Свена Ривза было необычайно прочным, и все планеты системы Бейда признавали его лидером, но кризис мог вернуть из ссылки прежнего губернатора.

— Кризис недопустим, де Жермен, — решительно произнес Свен Ривз. — И дело не в том, что я так дрожу за свое кресло, а в том, что Бейд может потерять положение выгодного центра транзитной торговли. Представьте, что произойдет, если торговцы наладят новый канал через периферийные системы. К чему это может привести?

— К тому, что периферийной системой станем мы, — логично завершил мысль губернатора де Жермен.

— Вот именно. Мы должны любой ценой не допустить паники внутри системы. Утечки информации быть не может?

— Пока нет. Все переговоры велись по каналам правительственной связи. Ситуация на Ваале, конечно, внушает опасения, но подобное случается довольно часто и в других секторах Галактики, когда планеты принимают зараженные корабли. Тем более что на Ваале карантинного досмотра нет, и эта планета по-прежнему относится к разряду первичного заселения. Там может произойти всё, что угодно. Да и никто не говорил, что там "космическая чума". Этот вирус всё еще остается тайной для широкой галактической общественности. Для СМИ на Ваале — самая заурядная эпидемия.

— Но независимые информационные компании так и охотятся за сенсациями. Ведь космолетчики постоянно посылают сообщения домой. Через них родственники могут связаться с журналистами и тогда…

— Это тоже учтено, Ваше превосходительство. Родственники получают подделанные нашим компьютером сообщения. А эти подделки высочайшего качества, так как основаны на сотнях оригинальных сообщений. В базах данных у нас есть даже имена их любимых животных и рыбок в аквариумах.

— Значит, обратной связи у космолетчиков нет?

— Нет, сэр.

— Это хорошо. Но это совсем не решение проблемы. Что делать с вирусом? Сможем ли мы сами его локализовать?

— Сможем, если пойдем на экстренные меры.

Губернатор уже знал, что у Жермена есть готовое решение, но тот не решается его предложить.

— Вы ведь пришли с чем-то конкретным? У вас уже есть решение проблемы, не так ли? — спросил Ривз.

— Да, есть, — немного неуверенно произнес де Жермен.

— Ну, так выкладывайте. Не томите, — губернатор стал нервничать.

— Нужно отдать приказ о зачистке сектора. Две эскадры боевых звездолетов готовы к старту, и еще одна дежурит на орбите.

Губернатор едва не задохнулся от неожиданности:

— Вы хотите уничтожить все корабли с подозрением на заражение?! И как вы объясняете это решение тем, кто на эскадрах? Они не станут стрелять просто так по мирным судам и прогулочным яхтам! А если мы при этом еще и разнесем на кусочки Ваал, что о нас подумают в Федерации?!

— Это самое простое, сэр. У меня подготовлена дезинформация о том, что в секторах поднят мятеж пиратов и захвачено ряд судов, в том числе и космический госпиталь. Есть так же и сведения о зверствах пиратов с шокирующими видеоматериалами. Это поможет сформировать общественное мнение в нашу пользу. Да и пиратам торговых путей пора преподать урок. Это превосходный повод для репрессий против них. Посмотрите, у нас даже есть несколько подлинных пиратских историй, и если мы их свяжем с нашим инцидентом, то это добавит еще одну страничку в число ваших политических успехов, Ваше превосходительство.

— Хватит! — губернатор хлопнул ладонью по столу. Голограмма дрогнула.

— Вы не согласны, сэр? Но это единственный выход в создавшихся условиях. Если мы будем медлить, то может просочиться реальная информация, и тогда нам придется рассказать жителям Бейда об истинном положении вещей.

Свен Ривз обхватил голову руками. Де Жермен хорошо знал, что губернатор обрекал на смерть не только сотни невинных людей, но и свою дочь, которая была вторым доктором на "Немезиде"…

Глава 8. КРЫСЫ РВУТСЯ НА СВОБОДУ: хроника событий

Ловите ветер всеми парусами!

К чему гадать, любой корабль враг!

Удача — миф, но эту веру сами

Мы создали, поднявши черный флаг!

В. Высоцкий "Пиратская"

Блюмингейм, Занеф и Матиз при помощи термальных мачете прокладывали себе дорогу сквозь густые заросли колючих кустарников, достигавших на Аргуне гигантских размеров.

Слева и справа нависали широкие вайи местных папоротников с заостренными краями, что говорило об отнюдь не мирном животном мире планеты. Длинные гроздья иссиня-черных плодов свисали над заросшей тропинкой, изредка падали, выплескивая вместе с соком мелкие семена. Хотя их вид не вызывал особого аппетита, изголодавшийся Занеф поглядывал на них всё чаще и чаще, но, помня указания Блюмингейма, не решался попробовать.

Матиз поднял голову — неба практически не было видно из-за крон вздымавшихся вверх, подобно колоннам, знаменитых аргунских фарр — деревьев, обладавших удивительной способностью светиться в темноте: таким способом они привлекали ночных опылителей.

— Какого черта мы тащимся через эти джунгли в сторону от цивилизации? — спросил Занеф. — Неужели нельзя было сразу взять билеты на какой-нибудь звездолет и смыться подальше с этого мирка?

— Он прав, — поддержал его Матиз. — Что там впереди?

— Там только джунгли да эти дьявольские кусты.

— Тогда какого черта мы туда направляемся?!

— Потому, что я, — доктор Блюмингейм в очередной раз взмахнул своим оружием, срезав высокий лист папоротника, загораживающий ему дорогу, — хочу сохранить наши жизни. А сделать это можно только в джунглях этой планеты Аргун. Не улизни мы так быстро с территории космопорта, то были бы уже мертвы. Вы думаете, Ханнер отпустил нас просто так? Тоже мне нашли благодетеля!

— Ты стал слишком подозрителен, док. Этак, скоро мы и от своей тени станем шарахаться. Ты ведь сказал, что мы высадимся с "Пандоры" на Аргун, а затем транзитом в другие миры, где есть цивилизация и где можно тратить деньги, — пилот яростно работал своим мачете.

— Верно, Матиз, — поддержал товарища Занеф. — Нас отпустили потому, что у нас это есть в контракте.

— Да плевать ему на контракт! Мы — лишние свидетели, — возразил доктор. — Неужели вы этого не понимаете?!

— Но мы с ним повязаны совместным пиратством и потому никогда его не выдадим. Наше благополучие…

— Вы полные кретины, если думаете, что нам дали бы просто так уйти. Капитан Ханнер приготовил нам дьявольскую ловушку. И вы бы непременно угодили в нее, если бы рядом с вами не оказался я со всеми моими знаниями. Ханнер хотел нас удивить последний раз в жизни. Но на этот раз удивляться предстоит ему самому, а не нам.

— Да говори толком, в чем дело? — взорвался Занеф. — Объясни нам, что ты задумал?

— Обмануть того, кто живет в теле Ханнера! — доктор Блюмингейм продолжал работать своим мачете…

— Ну, вот и дождались! — проговорил Лан Бар. — Как всегда "самое лучшее" достается именно нам. И почему это "Немезида" всегда оказывается первой там, куда лучше не спешить или вообще не появляться?

— Понимаешь, Бар, спасательные бригады с Бейда прибудут на Ваал не раньше, чем через три дня, а спасатели ЗФЗ — через пять дней, — попытался объяснить ситуацию своему помощнику Адамович. — Нам же до этой планеты — несколько часов хода.

— Феликс, но у нас не было задания лететь на зараженную планету, — резонно возразил Галино. — Мы оказались здесь случайно.

— Каждый сигнал СОС для нас является приказом! — жестко ответил капитан. — Вы часом не забыли, что "Немезида" — спасательный звездолет, а не прогулочная яхта?

— Значит, снова придется лезть в самое пекло? — Лан Бар вопросительно посмотрел в сторону Феликса.

— Не в первый раз. Бывали ситуации и похуже.

"Немезида" изменила курс и направилась к Ваалу, послав уведомление в космический порт Бальбека о своем скором прибытии.

Начальник бальбекского порта страшно обрадовался такой оперативной помощи.

— Ситуация у нас просто критическая, — сообщал он Адамовичу. — Количество заболевших увеличивается с каждым часом, а у нас катастрофически не хватает ни медицинского персонала и препаратов, я уже не говорю о квалифицированных докторах. Вирусологов и эпидемиологов у нас вообще нет. Мы надеемся, что у вас на борту есть подобные специалисты.

— Да, — проговорил Феликс, — с нами летит специалист по микроорганизмам Диана Ли. Она хотела бы прямо сейчас связаться с вашим госпиталем и прояснить ситуацию. Это возможно?

— Безусловно! Сейчас я сделаю всё необходимое.

Диана Ли увидела на экране нечеткое изображение молодого человека в медицинском костюме. На его расплывчатом лице читалась некоторая растерянность.

— Я — доктор Диана Ли, — представилась девушка. — Специалист по вирусам.

— Очень приятно, — пришел ответ. — Мое имя — Мемо.

— Вы врач?

— Нет, я всего лишь два года проучился в Галактическом университете.

— Но почему вы вышли со мной на связь? Неужели в Бальбеке нет дипломированного врача?

— В настоящий момент нет, — произнес Мемо. — Наши главные специалисты сейчас в командировке на Бейде, а из тех, кто остался, имеющих хоть какое-то понятие о медицине двое умерло вчера вечером. Поэтому я сейчас, можно сказать, возглавляю Бальбекский госпиталь.

— Ужас, — тихо прошептала Диана. — Как же можно работать в таких условиях? Расскажите мне поподробнее, что у вас происходит? Какие болезни вам удалось идентифицировать?

— У многих заболевших были симптомы бронзовки, у некоторых — кесианской инфекции. Остальных болезней я просто не знаю.

— Что вы предприняли для локализации очагов заражения?

— Ничего, кроме запрета местным жителям покидать свои дома. Мы обеспечили бесперебойное снабжение населения обеззараженными продуктами питания и водой. Но распространению заразы это мало препятствует. Смертность продолжает расти.

Диана повернулась к Феликсу:

— В этой ситуации мы мало чем сможем помочь планете.

— Почему?

— Их госпиталь не имеет необходимого оборудования и медикаментов. Наших запасов для таких объемов заражения явно недостаточно. Здесь действительно нужны специальные бригады с Бейда.

Адамович посмотрел в лицо девушке:

— Вы считаете, что наша посадка на Ваале лишена смысла?

— Нет, кое-что всё-таки остается в наших силах. По крайней мере, мы попробуем идентифицировать болезни и подготовить почву для бейдианских специалистов.

— Значит, я принял правильное решение, — сказал Феликс.

"Ханнер. Джим Ханнер — странное имя выбрал для меня док, — размышлял капитан "Пандоры", направляя свой корабль к Свободным мирам. — Он так и не вспомнил кто я такой. А ведь именно ему, Блюмингейму, я обязан созданием матрицы памяти, которая сохранила мою личность".

Он вспомнил события, которые произошли 40 лет назад.

Тогда он, бывший военный инженер, изгнанный со службы за связь с пиратами, и проживавший в зоне Свободных миров, попал в руки Федеральной полиции.

Имея за плечами приговор суда к смертной казни, он мог не рассчитывать на особую церемонность в отношении своей персоны со стороны полицейских. Однако его сразу не отправили в безвоздушное пространство, так как его тело привлекло совсем молодого и честолюбивого врача по имени Блюмингейм. Он тогда находился среди полицейских по заданию военной правительственной лаборатории и искал походящие тела для своих экспериментов по "сохранению личности" путем создания искусственных матриц.

Блюмингейм тогда признался ему, что эксперимент крайне опасен, ибо ранее никто и никогда подобного не совершал.

До сих пор в его голове звучали слова доктора:

— Вы можете отказаться, и вас казнят обычным способом согласно приговору суда, но можете согласиться и оказать неоценимую услуга науке: ваша личность не умрет вместе с телом, а будет записана на вот этом нанодиске.

Доктор показал ему невообразимо маленький предмет, прикрепленный к увеличивающей линзе.

— Мне то это зачем?

— При вживлении этой штуковины в организм другого человека ваша личность сможет обрести новую жизнь, подавив нейросигналы человека-носителя и заменив их вашими собственными.

— Вы предлагаете мне страдать вечно?

— Я предлагаю вам бессмертие, — ответил док. — Но должен предупредить, что это только экспериментальная разработка. И еще ничье сознание подобным образом не сохранялось.

Если бы Блюмингейм знал тогда, что эта матрица снова попадет к нему в руки!

"Я, фактически, — первый плод научной фантазии доктора Блюммингейма. После меня он, наверняка, сделал сотни подобных матриц. Но я-то был первым. Подобно своим лабораторным крысам, он выпустил меня на свободу. Теперь в моих руках мощное оружие, но я пока подожду с его применением. Пока можно заработать средства, продавая образцы штаммов опасных вирусов из коллекции, так заботливо собранной Блюмингеймом. В Свободных мирах я смогу найти покупателей на этот вид товара".

Диане было тяжело смотреть на страдания людей. Госпиталь Бальбека подействовал на нее угнетающе. Положение здесь оказалось еще хуже, чем ей представлялось по рассказу Мемо. Имевшееся в незначительном количестве оборудование даже не было должным образом настроено.

Инженер "Немезиды" Тризен и механик Монего днем и ночью трудились на его наладке и ремонте. В конце концов, им удалось запустить в действие госпитальный компьютерный комплекс. Палаты интенсивной терапии с их койками автоматического лечения смогли заработать на полную мощность. Правда, это была всего лишь капля в море. Больным по-прежнему не было ни конца, ни края. Каждый день в госпиталь обращались всё новые заболевшие.

Диана и доктор Тим сумели наладить работу в больничной лаборатории. Были запущены имеющиеся в наличии тестирующие программы. Благодаря этому, им сравнительно быстро удалось идентифицировать спектр заболеваний, поразивших планету. Кроме известных бронзовой чумы и кесианской печеночной инфекции, которые сумел распознать Мемо, здесь еще обнаружились несколько довольно редких инфекций…

Аргунская горячая оспа, оставлявшая на человеческом теле следы, как от ожога; актерианская лучевая болезнь, связанная с тамошними микроорганизмами, способными питаться радиацией и переносить её от одного существа к другому; торонская пневмония, буквально выворачивающая легкие пациента наизнанку…

Диана внимательно просматривала результаты анализов, выброшенных на монитор тестирующей программой.

— Вы когда-нибудь видели нечто подобное? — спросила она доктора Тима, стоявшего рядом.

— Нет, не доводилось. То, что мы здесь видим, относится к разряду невозможного.

— Согласна. Если бы я сделала доклад об этих случаях в Галактическом университете, то меня бы подняли на смех. Вот, например, эти три фермера. Откуда у них могли появиться признаки актерианской лучевой болезни? Ведь на Ваале нет источников серьезной радиации, в условиях которой привыкли существовать эти микроорганизмы. Она им жизненно необходима. И эти фермеры — не "светящиеся" соланийцы, проживающие на Актерии, а самые обычные люди.

— У меня не меньшее удивление вызывает и вот этот случай с семьей бухгалтера порта, подхватившей аргунскую горячую оспу, — проговорил доктор Тим. — До сих пор она была зафиксирована только один раз, и то — исключительно на самом Аргуне. У его первых поселенцев. До нормального промышленного освоения планеты. Её вызывает тамошняя бактерия, которая, интенсивно размножаясь в подкожном слое жира и используя его в качестве питательного субстрата, выделяет при этом огромное количество тепла, фактически сжигая окружающие ткани. На Ваале просто не может быть этих бактерий.

— Я вижу только одно объяснение, доктор Тим, — задумчиво произнесла Диана. — На Ваал был занесен вирус "космической чумы"! Посмотрите, насколько стремительно распространяются эти болезни! В их естественной наиболее благоприятной для них среде они развиваются намного дольше. Здесь же мы едва не каждый день фиксируем всё новые и новые заболевания. И это подтверждает все ранние догадки о том, что вирус "космической чумы" — совершенно новая форма жизни, враждебная человеку. Мыслящая форма жизни.

— Тогда все меры, предпринимаемые нами, — ответил Тим, — ни к чему не приведут. Мы боремся не с причиной, а с ее последствиями. Так мы никогда не сумеем победить заразу. Нам нужен исходный штамм вируса, чтобы понять, чего он боится, и найти противоядие.

— Вы абсолютно правы…

Капитан "Пандоры" сидел в звездной таверне под названием "Драчливый петух" в компании восьми предпринимателей пиратских миров, мало разборчивых в средствах, в отличие от их коллег из Федерации.

— Я прошу за это 10 миллионов кредитов! — твердо назвал цену Ханнер.

— А это настоящий штамм метеоритной лихорадки? — спросил один из торговцев.

— Лучший его образец, без примесей, в чистом виде! И это стоит намного больше, чем я прошу. Но обстоятельства таковы, что я могу согласиться на такую ничтожную сумму.

— Мы в состоянии дать не более четырех миллионов и то после того, как вы продемонстрируете мощь вашего биологического оружия.

Ханнер с презрением посмотрел на толстого бизнесмена, произнесшего эту фразу:

— Думаю, если каждый из вас немедленно выложит по миллиону с четвертью, то вы совершите лучшую сделку в своей жизни. Подобного выгодного предложения вам более никто и никогда не сделает. Вы ведь в крайне затруднительном положении, джентльмены. ГИЗы практически прижали вас к стенке и могут раздавить в любой момент. Тогда вы потеряете много больше, чем какие-то жалкие 10 миллионов!

— ГИЗы не настолько сильны, чтобы раздавить нас! — гордо ответил толстяк, выпятив вперед свой необъятный живот. — Кроме них, в Свободных мирах еще есть силы!

— Это так, но ситуация за последнее время кардинально изменилась. У ГИЗов появился таинственный покровитель, из числа могущественных галактических магнатов, и они, благодаря ему, собирают новый флот!

— Эти слухи не вызывают у нас доверия, — сказал другой торговец. — Это всего лишь пропагандистская утка, специально разработанная Бейдом и Федерацией, чтобы получить санкцию на вторжение в зону Свободных миров. Но подобные акции пытались провести уже не раз и не два. Мы не по зубам ни Бейду, ни ЗФЗ. А мощные Утремер, Илиния и Мелия находятся слишком далеко.

— Значит, вы не станете покупать мой товар?

— Отчего же? Мы купим ваши вирусы за 5 миллионов.

— Я не буду с вами торговаться, — бросил предпринимателям Ханнер.

— Стало быть, по рукам? — спросил толстяк с торжествующим видом.

— По рукам мы ударим только после того, как я увижу и пересчитаю 10 миллионов кредитов наличными. И не стоит набавлять мне жалкие крохи. Я назвал цену, и она не измениться в меньшую сторону.

— Так дела не делаются. Торгуйтесь и давайте настоящую цену товару, капитан.

— Я её уже назвал, господа.

— Тогда сделка не состоится.

— Господа, вы об этом еще пожалеете! — зло бросил Ханнер.

После этих слов он поднялся и вышел из таверны "Драчливый петух".

"Ну, что ж, похоже, сама судьба толкает меня на применение вируса "космической чумы", — подумал Ханнер. — Пришла пора избавиться от всех слишком ретивых людишек, которые могут помешать мне в реализации замысла".

На Ваал прибыло пять спасательных транспортов с Бейда. Они доставили и развернули обещанные губернатором передвижные госпитали. Вместе с транспортами явилась и бригада специалистов министерства по чрезвычайным ситуациям, которые сразу же приступили к делу.

Капитана Адамовича вызвали по закрытому каналу правительственной связи. Это был премьер-министр де Жермен.

— Начальник спасательной команды доложил мне о ваших действиях на Ваале. Они заслуживают всяческой похвалы. Вы еще раз подтвердили свою славу лучшего спасательного экипажа Бейда. Доложите о ваших потерях.

— Благодарю вас, премьер-министр, — произнес Адамович. — В экипаже "Немезиды" потерь нет.

— Да вы просто волшебник! — воскликнул де Жермен. — Не зря о вашей удачливости столько говорят. Вам действительно ворожит фортуна.

— Какие будут дальнейшие приказания? — осведомился Феликс.

— Ваш экипаж, безусловно, заслужил отпуск, но, учитывая сложившуюся чрезвычайную ситуацию в секторе, я хотел бы попросить вас в течение нескольких дней продолжить патрулирование в космосе. Мне крайне необходимы здесь такие экипажи, как ваш.

— Мы и не собирались бросать свою работу, сэр. О каком отпуске может идти речь, когда полсектора охвачено эпидемией? Мы прекрасно знаем, что такое "космическая чума". И мы попытаемся её остановить. Второй врач моего корабля Диана Ли — тот человек, которому по силам справиться с этой загадкой.

Через несколько часов "Немезида" покинула Ваал.

Капитан Ханнер не зря в прошлой жизни был опытным военным инженером: конструкционные возможности "Пандоры" он видел лучше, чем кто-либо другой. Она была не просто космическим комбайном и фабрикой по производству бактериологического оружия, но и обладала многими уникальными свойствами.

Корпус "Пандоры" был смонтирован из специфических материалов, позволявших без проблем прослушивать гиперпространственные сеансы связей. Эта уникальная способность фабрики должна была помочь Дусту и Темному банкиру избежать многочисленных ловушек, в которые они могли попасть, если бы за ними началась охота со стороны правительства Федерации. Прослушивание разговоров становилось возможным из-за сверхчувствительности к изменениям частот сплавов, которыми покрывались сенсорные установки "Пандоры".

Разговор премьер-министра Бейда де Жермена с каким-то неизвестным спасателем не прошел мимо чутких "ушей" Ханнера и не на шутку его встревожил.

"Кто такая эта Диана Ли? И почему так уверенно капитан "Немезиды" говорил о борьбе с "космической чумой", — эти мысли непрерывно роились в голове капитана.

Ханнер запросил у своего бортового компьютера через межпланетарную сеть досье на Адамовича и Диану Ли.

Запрос был обработан в течение нескольких секунд.

Данные, полученные Ханнером, ему не понравились: медицинские таланты мисс Ли, помноженные на неукротимую энергию Адамовича, могли спутать все его карты.

"Их нужно убрать", — подытожил капитан "Пандоры".

Феликс Адамович видел, что Диана Ли находиться на грани нервного срыва. Она никого не принимала уже почти сутки. Еда, которую ей приносили, оставалась нетронутой — она пила только крепкий кофе.

Капитан понимал, мисс Ли пока так и не смогла продвинуться дальше в изучении вируса "космической чумы". Он наблюдал за ней с капитанского мостика.

"Немезида" как и все военные корабли, была оборудована системой скрытого наблюдения доступной только для капитана. Это новшество было введено сравнительно недавно, после того как участились случаи мятежей и захватов космических кораблей пиратами и их агентами.

В этот момент зажегся сигнал вызова, и Феликс отключил систему внутреннего слежения.

— Ты чего это заперся, капитан? — к нему вошли Галино и Лан Бар.

— Было над чем поразмыслить. Ведь для вас не секрет, что мы попали в скверную историю.

— Это не секрет для всей команды спасателей. Ведь мы не первый год на службе в космическом флоте, — Галино сел рядом с капитаном.

— И знаем, чем такие ситуации заканчиваются, — поддержал его Лан Бар.

— Ты о чем? — спросил Адамович, подняв глаза на первого помощника.

— О том, что нас в целях безопасности Бейда ликвидируют, как возможных носителей опасного вируса. Разве не для этого нас опять заставляют болтаться в космосе вместо того, чтобы лететь обратно на Бейд?

— Мы не просто болтаемся в космосе, а занимаемся своим прямым делом! — возразил капитан своему помощнику.

— Да не стоит продолжать нести эту ахинею, Феликс. Мы же не сопляки из школы космического резерва. Толку от нашего патрулирования теперь нет никакого. Нас продержат в космосе до приказа о ликвидации.

— Губернатор не отдаст такого приказа!

— Да брось! Не стоит вешать нам лапшу на уши, — на этот раз прервал своего командира Галино. — Такое распоряжение он отдаст, и ты прекрасно знаешь об этом. Вопрос только в том, когда он это сделает, и как мы станем на него реагировать.

— И что ты предлагаешь, Галино?

— Не я, а все ребята из нашей команды.

— Так вы с Лан Баром пришли от имени всей команды?

— Именно так, капитан. Я, штурман Галино, присутствующий здесь первый помощник капитана Лан Бар, все офицеры "Немезиды" и все остальные члены команды не согласны умирать как скот на бойне. Мы предлагаем уйти отсюда пока не поздно.

— Уйти? Это как? — не понял капитан.

— А так. Покинуть систему Бейда и укрыться в Свободных мирах.

— Среди пиратов? И это предлагаешь ты? — возмутился Адамович.

— Не среди пиратов, а в Свободных мирах, где нет законов губернатора Ривза и других подобных ему, — подчеркнул штурман.

— Свободные миры — это миры пиратов, изгоев, отверженных, мутантов, извращенцев, которые отвергают мораль и устои цивилизованного общества. И наши люди согласны на такую жизнь? У них ведь есть семьи.

— Именно! — заявил Лан Бар. — И они надеются их когда-нибудь снова увидеть. С того света это будет значительно сложнее. Да и о морали говорить не стоит. Скоро здесь будет целый флот моралистов, которые станут уничтожать все корабли, подающие сигналы СОС. Хороша цивилизация!

— Но ведь вы знаете, что это делается не из-за бессмысленной жестокости. Угроза нависла над всей системой Бейда. Вся жизнь на планете в опасности. И неужели наши космолетчики согласны подвергнуть угрозе жизни своих жен, детей и матерей?

— Не дави на жалость, капитан, — махнул рукой Лан Бар. — Лучше скажи — ты с нами или нет?

Феликс посмотрел на своих офицеров. Их визит совсем не стал для него неожиданностью. Он ждал его и готовился к этому нелегкому разговору.

Сколько раз они сами выполняли подобные жестокие, но необходимые приказы. Это было совсем не легким делом: оберегать безопасность окраин человеческого расселения. Но сейчас угроза нависла над их собственными жизнями и критерии оценки кардинально изменились.

Из темных тайников человеческих душ выполз страх. И он говорил команде совсем другое — жить! Жить любой ценой! Бороться за жизнь!

Сам Адамович был человеком долга и никогда бы не предложил присоединиться к изгоям Свободных миров, которых он ненавидел.

— Что ты решил? — прервал его размышления Лан Бар.

— Я офицер космического флота Бейда и останусь верным присяге до конца. Ни о каком присоединении к изгоям и пиратам не может быть и речи. Я своими руками пристрелю каждого, кто впредь позволит себе подобные разговоры. И особенно это касается офицеров.

— Понятно, капитан. Тогда мы можем тебе сообщить, что ты больше не командир "Немезиды".

— Вот как? А кто же примет команду?

— Я, — спокойно ответил Лан Бар.

— Но это возможно только по приказу с Бейда. Ты же знаешь, что бортовой компьютер запрограммирован выполнять только мои приказы. "Немезида" не простое торговое судно.

— Это мне известно. Но на нашем судне служат инженер Тризен, его помощник Сану, и также механик Монего. Уникальные люди и для них отключить подобную систему — пара пустяков.

— Но тогда на Бейде станет известно, что экипаж "Немезиды" поднял мятеж и находиться вне закона.

— Мы потом восстановим справедливость. Подумай еще раз, капитан. Мы ведь с тобой уже столько лет вместе, — проговорил штурман, пытаясь в последний раз переубедить Адамовича.

— Нет, Галино. На мятеж я не пойду.

— Тогда ты арестован и будешь содержаться вместе с мисс Ли в её лаборатории. Там вы будете не опасны, — сообщил категоричным тоном новый командир звездолета Лан Бар.

— А вы разве арестуете и мисс Ли? — удивился Феликс.

— Конечно, — кивнул Галино. — В целях её же безопасности. Некоторые наши ребята обозлены на неё.

— А она то здесь при чем? Она врач и разделила все опасности этой экспедиции вместе с нами!

— Но ребята думают иначе. Именно она завела нас в такое положение. Ведь по её настоянию на судно перетащили тот труп с полицейского катера. А ведь есть четкая инструкция — спасать только живых. Да и на Ваал мы бы не полетели, не окажись она в нашем экипаже…

Тонкие струйки пота стекали по лицу Свена Ривза, несмотря на то, что в кабинете было весьма прохладно. Долгое время он сидел без движения, уставившись в одну точку. Премьер-министр также замер на месте, не смея прерывать раздумья своего непосредственного начальника. Наконец, Ривз вышел из оцепенения — его веки задрожали, и руки сами потянулись к мануальной связи. Губернатор Бейда принял решение — единственное возможное решение, по мнению премьер-министра. Де Жермен видел это и понимал, чего оно стоило шефу.

— Я отдал приказ флоту выдвинуться к месту зачистки. Вторая и третья мобильные эскадры уже стартовали. Весь сектор будет локализован и никто не проскользнет. Но приказ открыть огонь будет отдан позже. Вы меня поняли де Жермен?

— Да, Ваше превосходительство.

— Что там с другими системами? Вы им все объяснили как нужно?

— Да, сэр. Мы уведомили всех, что этот сектор временно закрыт для перелетов в связи операцией против пиратов.

— Какова реакция? Нет ничего подозрительного?

— Нет, сэр. Нам даже предложили помощь со стороны ЗФЗ и системы звездного королевства Утремер. Но я вежливо её отклонил, сообщив, что флот Бейда достаточно силен, чтобы отразить пиратские вторжения и обеспечить безопасность торговых путей.

— Отлично. Идите, де Жермен.

— Но… — премьер-министр замялся.

— У вас что-то еще? — нетерпеливо спросил губернатор.

— Да, сэр. Я не совсем понял, зачем нам медлить? Ситуация крайне взрывоопасна и может выйти из-под нашего контроля в любой момент.

— Это верно, но нужно дать шанс нашим людям, и мы его им дадим.

— Шанс? Но у них нет никакого шанса. Шансы есть только у нас — в том случае, если мы будем действовать незамедлительно.

— У меня есть и свои планы, де Жермен. Идите и держите меня в курсе событий. Все только через меня. Ни одного самостоятельного решения. Ясно?

— Да, Ваше превосходительство.

Де Жермен вышел из кабинета губернатора…

— Значит, на "Немезиде" мятеж? — спокойно спросила Феликса Диана.

— Угу, — мрачно ответил Адамович.

— Вот уж не ожидала этого от спасателей. И кто же теперь командует кораблем вместо вас?

— Первый помощник Лан Бар. А мы с вами изолированы в этой каюте-лаборатории до неизвестного времени.

— И что они намерены делать?

— Бежать из системы Бейда в Свободные миры. К пиратам. Там говорят можно отлично развлечься, и нет условностей. Можно абсолютно все. Представляете?

— Да. Многие любители приключений в последнее время стали проводить отпуска в этой зоне. А вы думаете, капитан, что Бейд отдаст приказ о зачистке сектора?

— У них нет иного выбора. После того, что мы видели на Ваале, даже подумать страшно какая судьба ожидает Бейд! Хотя немного времени у нас есть. Вот почему Бар и спешит. Ведь вы так и не сумели найти противоядие от "космической чумы"?

— Нет. Мне это, к сожалению, оказалось не по силам. Я зашла в тупик и совершенно не знаю, как из него выбраться. Я проверила все возможные варианты, но нигде нет ни одной зацепки. Вирус абсолютно не укладывается в логическую схему. Я проводила детальный анализ на самых различных уровнях и сумела обнаружить только несколько устойчиво повторявшихся проявлений. Но свести их в одну систему я не смогла.

Она подошла к монитору и включила его легким прикосновением пальцев.

— Взгляните, капитан. Вот последний детальный осмотр, одного из умерших на Ваале. Полное физическое здоровье и никаких признаков вирусов. И вот его же состояние всего через два часа. Вирус поглощения.

— Но он мог подхватить его…

— Вопреки всем законам науки? — саркастически усмехнулась Диана. — Этот вирус не может развиваться так быстро. Он постепенно поражает ткани и, в конце концов, приводит к распаду, но не за два часа. Вирус поглощения — очень сложная и динамичная форма жизни, попадая в организм живого существа, он начинает перестраивать метаболизм наиболее активных клеток в свою пользу, воспроизводя себя во все большем количестве. Но, когда энергетические запасы зараженного организма подходят к концу, вирус вынужден перестраивать и собственную систему обмена веществ — теперь она адаптируется к использованию энергии, заключенной в пассивных тканях организма — в хрящах, костях, панцирях, если хотите. Вы вообще представляете, сколько времени должен занимать подобный процесс?

— Честно говоря, не очень, — признался Адамович.

— За счет одного единственного организма с массой человека вирус способен жить и развиваться без особых проблем в течение полутора лет! И более высокая скорость ему просто не нужна, как и любому существу, паразитирующему на своем хозяине.

Диана перевела дух:

— Более того, вирус поглощения развивается совсем в иных условиях — там, где есть возможность совершенно спокойно мигрировать от одного восприимчивого организма к другому. То, что произошло в нашем случае возможно, только если специально вкатить концентрированный штамм вируса, выращенный в лабораторных условиях, в человека. Это тропический вирус впервые обнаруженный на планете Ти системы Альфа. Я хорошо его знаю, и работала в группе по его нейтрализации. И найти его штамм просто невозможно для человека далекого от секретов правительства.

— Вот как? Это ведь военные разработки? Разве не так?

— Сейчас не время разбираться в этом, капитан. Да и не могу я посвятить вас в секретную информацию.

— Но мы и так на волосок от смерти. Вы этого еще не поняли, Диана? И мне нет дела до вашей секретной информации. Я только хочу, чтобы вы продолжали свою работу и не опускали руки.

— Легко говорить, если вы абсолютно ничего не понимаете в медицине и биологии. Особенно в космобиологии. Я ничего не могу сделать. Понимаете? Ничего!

— Значит, решение губернатора Бейда об уничтожении нашего судна, если таковое будет принято, верно? Так нужно для безопасности Бейда?

— Думаю, да.

Капитан молча уставился на монитор. Он абсолютно ничего не понимал в той мешанине знаков и символов, что мелькала на нем, но у него в голове возник план действий.

— Я понял, как помешать мятежникам.

— Что? — не поняла девушка.

— Я сумею уничтожить "Немезиду". Но мне понадобиться ваша помощь. Мы не дадим крысам вырваться на свободу…

Блюмингейм спокойно продвигался за Матизом и Занефом, что неистово прорубали просеку в кустарнике. Они совершенно изорвали свою одежду и исцарапали свои тела до крови.

— Док, — позвал его Матиз, — а до нас здесь кто-нибудь ходил?

— Если ты думаешь, что эти джунгли девственные, то ошибаешься. Это же Аргун — планета, на которой все живое регенерирует необычайно быстро, поэтому их растительный бизнес так процветает. И кустарники здесь соответствующие. Они очень быстро восстановятся и скроют нашу просеку, словно её никогда не было.

В это мгновение где-то слева раздалось приглушенное рычание, и из засады выпрыгнул аргунский тигр. Черно-белая шкура едва приметной тенью мелькнула среди густых зарослей.

Трое путешественников среагировали мгновенно — зверь рухнул наземь сраженный дружным залпом из бластеров, и конвульсивно дернувшись несколько раз, издох.

— Что это еще за кошка? — к зверю приблизился Занеф. — Я думал в таких зарослях — диких животных нет.

— Здесь есть множество такого, о чем ты никогда не думал, Занеф. Но это именно то, что нам необходимо, — доктор вытащил из своего кармана скальпель и щипцы.

— Что это ты собрался делать, док? — снова спросил Занеф, но Матиз хлопнул его по плечу и жестом приказал не отвлекать доктора.

Блюмингейм аккуратно удалил у поверженного животного один из клыков. Затем он сделал этим предметом себе надрез на левом запястье.

— Теперь вы, — коротко бросил он спутникам и те покорно подставили свои руки.

Он чувствовали, что доктор прекрасно знает, что делает.

— А вот теперь мы можем двигаться обратно.

— Так мы тащились по джунглям только за этими непонятными инъекциями? Да?

— Если бы не эта непонятная инъекция, то уже завтра вирус мутаген Б-6 произвел бы необратимые изменения в твоем организме.

— А что это за мутаген Б-6?

— Очень неприятная штука, — Блюмингейм ухмыльнулся. — Но я знаю этот вирус достаточно хорошо. Противоядия найти можно только на Бейде, но пока мы туда бы добрались, было бы поздно. Однако я знаю, из чего оно вырабатывается.

— И что же это? — удивились Матиз и Занеф.

— А вот эти самые кустарники. Поэтому все жители планеты совсем не пострадают от вируса, который выпустила "Пандора". Ханнер вряд ли стал бы уничтожать такую ценную для него самого планету, но если бы он не выпустил нам вслед эту заразу, он не был бы капитаном Ханнером. Местные жители дышат испарениями долгие годы и не восприимчивы к спорам, которые я оставил на лабораторном столе.

— И мы вдохнули их аромат и…

— Мы нет. Чтобы противоядие стало таковым, нужно дышать этим воздухом, по меньшей мере, два-три месяца. Но здешние тигры жрут эту траву для очистки желудка, и в их крови находится практически готовая сыворотка.

— Ну, ты голова, док. Но как нам…

— Не суши свою голову понапрасну, Занеф. Для тебя найдется иная работа. Приготовь свой бластер. Ибо обратно мы двинемся не пешком.

— А на чем? Поймаем еще пару тигров и поедем на них? — пошутил Матиз.

— Очень смешно. Но все гораздо прозаичнее. Мы полетим на флаере. Здесь постоянно должна дежурить одна такая посудина.

— Но мы ничего подобного не видели, док.

— Это потому, что тогда еще не пришло время. Смотрите в оба и пропустите аппарат. А я пока займусь извлечением второго зуба этой твари. Может пригодиться в будущем…

Глава 9. ИЗМЕНЕНИЯ: хроника событий

Вот двое в капитана пальцем тычут:

Достать его — и им не страшен чёрт!

Но капитан вчерашнюю добычу

При всей команде выбросил за борт.

В. Высоцкий "Пиратская"

— Твое решение абсолютно правильное, Феликс, — ответила капитану Диана. — И я помогу тебе.

— Ты согласна умереть?

— Да. Чтобы дать моему отцу возможность принять правильное решение и не колебаться.

— Какому отцу? — не понял Адамович. — Я не совсем понял, что ты сейчас…

— Тебе этого и не нужно понимать, Феликс. Начнем действовать. Приказывай, — проговорила Диана.

— Хорошо. Нас заперли в этой…

Но изложить план ему не дали. В это мгновение в лабораторию вошли Галино и Лан Бар. У обоих вид был довольно безрадостный.

— Не стану спрашивать о вашем настроении, капитан. Оно должно быть прескверное, — начал сразу с порога Галино.

— Я должен улыбаться твоей шутке, Галино? — спросил Феликс.

— Не стоит язвить. Я тоже могу обижаться.

— Ну, хватит вам. Мы пришли не для того чтобы продолжать эту бесполезную перебранку, — прервал их Лан Бар. — У нас ЧП на судне.

— Что случилось? — спросили в один голос Диана и Феликс.

— Неприятности с механиком Монего.

— Вирус?

— Нет. У него просто крыша поехала, — ответил Галино. — Мы вызывали доктора Тима, но механик раскроил ему череп штуцерной ручкой. Наш судовой врач теперь мертвее мертвого и ничем никому уже помочь не сможет. И я бы хотел, чтобы мисс Ли посмотрела нашего механика.

— Но я не психиатр. Я мало что понимаю в психических болезнях. Это совершенно не мой профиль, господа. А в такой нервной обстановке, в какой пребывает экипаж "Немезиды" в последние несколько дней у кого угодно может поехать крыша, как вы выражаетесь.

— Но вы все же посмотрите его, — попросил Лан Бар. — Ведь мы в конце концов понимаем в этом еще меньше вашего. Галино, включи камеру.

Штурман переключил экраны мониторов на помещение, где содержался механик. Тот был накрепко привязан к кровати и его глаза бешено вращались, буквально выскакивая из орбит.

— Мы должны вернуться к космическому госпиталю! — орал он. — Нам нельзя покидать зону! Вы это понимаете?!!! Я не сумасшедший! Немедленно соедините меня с капитаном, кретины!

Рядом с механиком на всякий случай стояла пара спасателей — Осса и Нгау: вдруг сумасшедшему хватит силы разорвать путы, и он снова захочет апробировать на ком-нибудь что-то из тяжелых металлических предметов.

— Я вас слышу, Монего, — ответил Феликс.

— Это вы, капитан? — механик немного успокоился.

— Да, я. Что вы хотели мне сообщить?

— Нам нужно немедленно вернуться к госпиталю. Ваше решение было абсолютно верным. Я сожалею, что способствовал мятежу на судне. Но эти болваны меня не хотят слушать!

— А почему вы вдруг так резко переменили мнение, Монего? — спросила Диана.

— Я слышу в своей голове голос Лоердала — начальника госпиталя. Вы слышите меня? Он связался со мной таким образом. А этот костоправ доктор Тим препятствовал мне и хотел вкатить какое-то снадобье. Все говорил, что это сумасшествие. Вот и пришлось его прикончить. Да простится мне на том свете эта загубленная жизнь. Я это сделал во имя всего остального экипажа "Немезиды".

— Но почему Лоердал связался с нами не по системе связи? — спросил Феликс. — Разве не хватает мощности?

— Нет, не мощности. Этого он сделать не может по иной причине. Почему — я не знаю. Да и не в этом главное…

Но больше Монего ничего сказать не смог. По его лицу неожиданно пошли бронзовые пятна, и он потерял сознание.

— Черт! У него бронзовка! — воскликнул Галино. — Отсюда и припадок ярости.

— Нет! — решительно заявила Диана Ли. — Так быстро её симптомы не проявляются. Это вирус "космической чумы". Он на нашем судне, и это он заставил Монего замолчать!

— Что?

— Вы разве меня не поняли, штурман Галино? Вирус заставил замолчать Монего именно в тот момент, когда он собирался сообщить нам нечто действительно важное! Я ведь говорила вам, что "космическая чума" — это не просто заболевание, а разумная враждебная форма жизни. И этот вирус на нашем корабле! Теперь мы все обречены.

Оба старших офицера молчали, потрясенные услышанным. Теперь все их планы летели в пропасть. Никаких Свободных миров. Нести туда вирус ни Галино, ни Лан Бар не собирались: зараженному кораблю там делать было абсолютно нечего — их даже на выстрел атомной пушки не подпустят к какой-либо планете.

— Вы уверены? — наконец, спросил Лан Бар, справившись с внезапной дрожью в голосе.

— Так быстро имитировать любую болезнь может только вирус "космической чумы", от которого пока нет противоядия. Доктор Лоердал обладает просто фантастическими способностями экстрасенса, видимо, поэтому он и сумел связаться с Монего. Я раньше слышала о таком, но и никогда не предполагала, что сама столкнусь с чем-то подобным. Наверное, Лоердал входит в число избранных.

— И что он хотел нам сообщить?

— Если бы вы не медлили и сразу же вызвали капитана, то, может быть, мы бы об этом узнали. Но сейчас нужно немедленно повернуть корабль на прежний курс! Вы слышите?

— Иду говорить с командой.

Лан Бар спешно покинул лабораторию.

Галино обратился к Адамовичу:

— Сейчас не время для сантиментов, но я прошу у вас прощения, капитан.

— Считай, что ты его уже получил. Сейчас действительно не время для объяснений. Если вирус примется за наш экипаж, то мы не дотянем до госпиталя. Главное, чтобы Бар сумел убедить команду…

— Он это сделает, не сомневайтесь. Бар известный демагог. Он уговорит ребят сделать всё, что угодно.

— Главное, скажите им, что наше спасение у госпиталя и доктора Лоердала. Чем быстрее мы доберемся до них, тем лучше. Вы слышите, штурман? — почти кричала Ли.

— Да. Я иду к нему.

— Мы можем быть свободны? — спросил Адамович. — Наше заключение закончилось?

— Да, капитан. Вы можете вернуться к командованию "Немезидой".

…Флаер, скользнув над верхушками деревьев и сделав пару кругов над беглецами с "Пандоры", выпустил горячую посадочную струю и выжег себе круг для приземления прямо среди джунглей. Видимо, местные жители не привыкли церемониться с обитателями зарослей. Едва аппарат коснулся земли, как из его кабины выскочили трое аргунцев.

— Что это вы здесь делаете? — спросил один из них, обращаясь к Занефу. Очевидно, коротко стриженая борода придавала ему вид наиболее старшего в группе. — Здесь находиться крайне опасно! Здесь полно хищных животных!

— Они одного уже уложили, — второй указал на распростертое мертвое тело тигра.

— Да, неплохая работа, — подтвердил третий.

На теле грозного хищника еще дымились прожженные раны от тепловых лучей бластеров.

— Однако охота на аргунских тигров запрещена законами Федерации. Они в последнее время пользуются большой популярностью среди поставщиков живности в зоопарки. Мы же не можем позволить всем и вся палить из оружия по доходной статье нашего планетарного бюджета.

— Вам придется заплатить штраф в размере 2000 кредитов.

— Вообще-то, он сам напросился, — сумрачно заметил Матиз. — И я не понимаю, за что мы должны платить?

— Это нам должны выплатить компенсацию за испорченный отпуск, в ходе которого нам едва не пришлось стать обедом для этого саблезуба, — поддержал товарища Занеф.

— Оставим это разбирательство на потом, — прервал назревавшую перепалку Блюмингейм. — Срочно доставьте нас в город. Это очень важно…

…Монего умер в страшных мучениях: припадки ярости сменялись состоянием близким к коме. Жуткие коричневые пятна прямо на глазах расползались по телу механика и через считанные минуты становились твердыми, как древесина, но, видимо, они не ограничивались только кожным покровом и проникали к внутренним органам. Крики страдальца разносились по всему кораблю. Звездолетчики, видевшие его в последние часы, были объяты ужасом. Люди задавали себе один и тот же вопрос — неужели они все умрут подобной смертью?

Капитан Адамович приказал быстро избавиться от тела, хотя мало верил, что эта мера необходимой предосторожности поможет уберечь экипаж корабля.

Чтобы поскорее убраться с места, где произошла трагедия, Феликс самостоятельно провел прыжок в гиперпространство.

— Всем оставаться на своих места согласно штатному расписанию! — передал он приказ по всем отсекам "Немезиды". — Ни при каких обстоятельствах не подаваться панике. Запереть все двери и никого не впускать! До конца исполнять свои служебные обязанности!

Капитан понимал: чем больше люди будут думать о работе, тем меньше их будет терзать страх перед надвигающейся смертью. Да и в случае проявления бронзовки членам экипажа лучше находиться подальше друг от друга. Он хорошо помнил, что произошло на полицейском катере.

— Диана, — он связался с доктором Ли, — постоянно сообщайте мне обо всех изменениях. У вас есть всеобщий обзор судна?

— Да, капитан. Пока ничего подозрительного. Хотя со смерти Монего минул уже целый час, — на экране видеомонитора Диана выглядела несколько уставшей.

— Думаете, вирус отступил?

— Не знаю. Я пока не могу понять, как он действует.

— Вы осмотрели тело Монего?

— Осмотрела. Но загадок стало еще больше. В его голове был вживлен странного вида микрочип. Я так и не смогла установить его назначение. Он полностью разложился в тот же момент, когда Монего умер. Это стандартная система защиты подобных устройств, чтобы никто не сумел покопаться в нем в случае смерти носителя и установить с кем тот был связан.

— Чип? Вы в этом уверены? — спросил Феликс.

— Если бы не была уверена, то не стала бы об этом говорить.

— Но в голове Монего не должно быть никаких микрочипов. Он — обыкновенный механик. Подобных устройств нет на "Немезиде" ни у кого, даже у меня.

— Значит, — ответила Диана полуулыбкой, — механик был необыкновенный.

— Хорошо, я подумаю над этим, — произнес капитан. — Продолжайте свои наблюдения.

— Подождите, капитан, — остановил его девушка, видя, что Адамович готов прервать сеанс связи. — У меня для вас еще одна новость.

— Какая? — Феликс уже начал нервозно относиться ко всем новостям, поступавшим к нему в капитанскую рубку — они за последнее время были исключительно плохими.

— Я осмотрела и тело доктора Тима.

— Неужели у него тоже был в голове микрочип?

— Нет, но в кармане его комбинезона я обнаружила портативный коммуникатор гиперсвязи.

— Вот как? Что-то на моем корабле явно не в порядке. Такого прибора не должно быть на "Немезиде". Да и зачем он мог понадобиться нашему доктору?

— На эти вопросы я вам дать ответа не могу, — произнесла Диана. — Вы лучше знаете свой корабль и своих людей.

…— Эй, вы трое! Вылезайте наружу. Быстро и без глупостей! — Занеф взял пилотов флаера под прицел бластера

— Вы что сошли с ума? — опешили аргунцы.

— Продырявлю не задумываясь. При малейшей провокации. Быстро вон отсюда!

— Мы же подобрали вас в джунглях! — аргунцы никак не могли поверить, что эти заезжие "туристы" способны на такую черную неблагодарность.

— Господа, это не имеет значения. Если вы хотите жить, то вам придется покинуть флаер, — примирительно заявил Блюмингейм.

Сообразив, что сопротивляться бесполезно, аргунцы покорно вышли из машины.

— Раздевайтесь, — скомандовал Занеф.

— Что? — снова не поняли аргунцы.

— Снимайте штаны и куртки. И не заставляйте моего товарища повторять приказ дважды! Он этого не любит! — прокричал Матиз.

Жертвы пиратов, поняв, что лучше не раздражать столь неуравновешенных субъектов с бластерами в руках, неуверенно стали раздеваться.

— Быстрее! У нас мало времени, господа!

Те стали торопиться, и зачастую дрожащими руками вырывали заклепки вместе с материей. Блюмингейм забрал их вещи и бросил на заднее сидение летательного аппарата.

— А теперь идите, господа. До города недалеко и к вечеру следующего дня вы будете там. Извините, но ближе высадить вас мы просто не можем.

— Но вы не можете оставить нас здесь! — не выдержали нервы у одной из жертв.

— Заткнись и грейся на солнышке, — отрезал Занеф. — Свидетели ведь никому не нужны. И мы можем избавить вас от лишних мучений немного быстрее: стоит моему пальцу только нажать на спуск.

— И еще одно, господа, — добавил Блюминегйм. — Не советую вам распускать языки. Иначе от вас самих не останется даже воспоминаний. Если хоть тень подозрения или какая-либо неприятность случиться с одним из нас на Аргуне, вы вызовите на себя гнев самой могущественной организации в Галактике. И не забудьте придумать какую-нибудь правдоподобную историю о том, как вы потеряли свой аппарат.

После этих слов через пять секунд от троих аргунцев не осталось и следа. Они предпочли ретироваться. В конце концов, от пешей прогулки ещё никто не умирал.

Флаер с пиратами взмыл в небо.

— Не рви так резко рычаги. Водить эту колымагу нужно уметь, — недовольно пробурчал доктор.

— Плевое дело, — отмахнулся Матиз.

— Давай, Матиз. Жми на кнопки, — подбодрил его Занеф, — и не обращай внимания на ворчание дока.

Флаер быстро набрал скорость и оставил далеко позади живописные пейзажи аргунских джунглей.

Не доезжая сотни две метров до городской окраины, пираты покинули аппарат, оставив в нем старую одежду и бластеры.

— Я надеюсь, — проговорил второй пилот, — адская штучка сработает?

Занеф криво усмехнулся: часовая мина должна была взорваться через пять минут. Когда они поравнялись с первым домиком, за спиной прогремел взрыв, уничтоживший следы их преступления.

— Начинаем новую жизнь законопослушных граждан, — произнес Блюмингейм.

— Шикарную жизнь, — внес поправку Матиз.

Один из аргунских егерей, высаженных пиратами, обратился к своим товарищам по несчастью:

— Как же нас угораздило попасть в такую примитивную ловушку?

— Нам нужно срочно добраться до города и сообщить обо всем в полицию! — горячо произнес самый молодой из них.

— В полицию? — горько усмехнулся третий. — Ты разве не слышал, что они сказали?

— Я не боюсь пустых угроз преступников! В конце концов, есть присяга, долг и правосудие!

— Замолчите оба! — строго сказал первый. — И послушайте меня. Я служу вдвое больше, чем вы вместе взятые. Как вы думаете, как отреагирует начальство, если мы расскажем правду? Мы станем самым настоящим посмешищем на всем Аргуне! И я смогу распрощаться с правительственной пенсией.

— Но что же нам тогда делать? — спросил второй.

— Скажем, что попали в аварию. Тем более что старое корыто, на котором мы летали, давно пора списать…

Вместе пираты зашли в здешнее отделение "Интерпланетикс банка" — одного из крупнейших финансовых учреждений в Галактике. Его представительства имелись даже в самых захудалых системах.

— Нам стоит снять немного наличных денег, для того чтобы придать себе респектабельности, — заявил Блюмингейм.

— Это никогда не помешает, — кивнул Занеф.

Матиз подошел к администратору и предъявил идентификационный значок. Такой документ невозможно было подделать, ибо он содержал в себе всю информацию о владельце и в чужих руках вел себя крайне неадекватно, чем сразу сигнализировал о нарушении законодательства.

Лицо служащего расплылось в улыбке, когда он увидел счет владельца. Матиз улыбнулся ему в ответ.

— Сто тысяч, пожалуйста.

— Одну секунду, — проворковал клерк и, чуточку задумавшись, добавил, — …сэр.

На Аргуне подобных заказов никто и никогда не делал. Но одно из основных правил "Интерпланетикс банка" — всегда платить своим клиентам в любой точке Галактики. По электронному коду в Аргунский филиал банка переместилась требуемая сумма.

Занеф был скромнее и снял 50 тысяч.

— Док, — толкнул Блюмингейма второй пилот. — Ты что уснул?

— А в чем дело?

— Твоя очередь делать заказ. Удиви-ка нашего клерка.

Блюмингейм неторопливо подошел к окошку:

— Пять тысяч, — произнес он.

Занеф и Матиз удивились необъяснимой скромности своего товарища.

— Я думал, ты запросишь, по меньшей мере, миллион, — проговорил бывший штурман.

— Запрошу. Обязательно запрошу, но только когда он мне действительно понадобится.

Услужливый клерк проводил гостей до двери и вежливо с поклоном попрощался, наговорив им тысячу любезностей. Еще бы! За таких клиентов боролись многие финансовые учреждения и служащему, которого только заподозрили бы в невежливости, грозило немедленное увольнение.

Выйдя из банка, доктор спросил у Занефа:

— Летишь на Шабас?

— Ты догадлив, док. Именно туда. И лечу с комфортом. Я зафрахтую лучший прогулочный звездолет, что есть в порту этого городка.

— Я тоже, — сказал Матиз. — Но я полечу не на Шабас.

— Только мой вам совет, не торопитесь, — произнес доктор.

— Что ты имеешь в виду, док?

— Пока вам придется посидеть на этой планете и наслаждаться тем комфортом, который она может предоставить.

— Это еще почему? — возмутился Матиз. — Кто нам запретит?

— Никто, — ответил доктор. — Но это не приказ, а совет. Дружеский совет. Посидите здесь до тех пор, пока до вас не дойдут вести об уничтожении "Пандоры". Тогда летите без страха куда угодно.

— Я тебе почему-то верю, док, и сделаю так, как ты посоветовал.

— Занеф? — удивился Матиз. — Я тебя не узнаю.

— Я воспользуюсь советом доктора и все.

— Тогда и я с тобой. Погуляем пока здесь.

— Тем более что в таких местах водятся экзотические заведения. А ты, док? — осведомился у Блюмингейма Занеф.

— У меня масса дел, и я покидаю планету. Но я лечу совсем не развлекаться.

— Тогда прощай. Мне почему-то жаль с тобой расставаться.

— Мне тоже. От всей души желаю вам двоим удачи, если пирату она полагается на этом свете. И главное мое пожелание, чтобы никто и никогда не узнал о вашем прошлом. И потому сторонитесь больших планет. И не кичитесь своим богатством, большие деньги привлекают особое внимание, а вам необходимо стать незаметными.

— Спасибо за советы, док. Но думаю, что ты излишне осторожен, — беспечно заявил Матиз.

— Как знать, как знать, — мрачно пробормотал Занеф…

Феликс вызвал к себе первого помощника Лан Бара для серьезного разговора. Его беспокоили загадки, обнаруженные на борту "Немезиды". А он загадок и непоняток не любил с детства.

Феликс кратко пересказал помощнику, что мисс Ли удалось обнаружить у бывших членов их команды.

— Я никак не могу понять, — заметил Лан Бар, когда Адамович замолчал, — откуда у Тима и Монего такие устройства? Ведь эти приборы по стоимости весьма недешевы. На жалование космолетчика такие не приобретешь.

— Ты думаешь, у меня есть ответы на эти вопросы? Я могу лишь высказать ряд предположений, — сказал капитан. — Коммуникатор доктора Тима — вещь абсолютно бесполезная, кроме случаев, когда нужно связаться с кем-то, минуя блок связи "Немезиды".

— Значит, Тиму было нужно, чтобы его никто не слышал.

— Но зачем это простому судовому врачу?

— А нельзя ли выяснить, с кем он связывался, используя этот коммуникатор? — спросил первый помощник.

— Я уже пробовал. Здесь нужнее классный специалист или опознавательный код. Но я думаю, что доктор Тим докладывал кому-то о положении дел на моем корабле.

— Но кому нужны сведения об операциях обыкновенного спасательного судна? — на лице Лан Бара промелькнула тень удивления. — Нет никакого смысла отслеживать наш маршрут!

— У меня пока есть только одно предположение на этот счет: кого-то очень сильно интересует вирус "космической чумы" и насколько далеко Диана Ли продвинулась в деле его изучения. Может быть, именно об этом доктор Тим и докладывал своим хозяевам…

— Капитан! — на экране внезапно появилось лицо Дианы. — Вирус! Один из техников сошел с ума! У него бронзовка!

— Где это?

— Нижняя палуба N 3 в носовой части "Немезиды".

— Хорошо я свяжусь с ними.

— Это уже сделано. Там один труп. Больной в припадке агрессии убил своего товарища. Не советую смотреть на это зрелище. Он убил его заостренным куском пластиковой обшивки со стены. Заблокируете все контакты с этим отделением. И визуальные тоже.

Капитан Адамович быстро выполнил рекомендацию Дианы. В конце концов, работа на этой палубе не имела отношения к двигателям "Немезиды". Это был орудийный расчет для установок с термальными торпедами.

— Я не завидую нам, если придется вступить в схватку с кем-нибудь, — тихо проговорил Лан Бар.

— А в чем дело? — не поняла его Диана Ли.

— Там управление торпедными аппаратами, — ответил Адамович. — А такие специалисты, какие у нас — вряд ли отыщутся даже в военном космическом флоте.

— Но разве у нас только торпедные аппараты? Ведь на судне есть и импульсные пушки.

— Есть. Но только три из них в нерабочем состоянии. Но беспокоиться нечего. Не думаю, что нам грозит сражение…

…Капитан Джим Ханнер инструктировал своего нового помощника Анигу, трубчатолицего валорианца.

Анига до этого исполнял обязанности боцмана и держал на коротком наркотическом поводке разношерстную команду космической фабрики. Он был уроженцем планеты Валория, располагавшейся в нескольких сотнях парсеков от системы Бейда. Каким попутным ветром валорианца занесло в пределы Звездной Федерации, оставалось только гадать.

— Смотри в оба, Анига. Скоро наши друзья будут здесь, и тогда ты сможешь продемонстрировать свои уникальные способности военного космолетчика, присущие вашей расе.

— Мы легко сотрем их судно в космическую пыль, капитан, — просвистел валорианец.

— Не стоит недооценивать "Немезиду".

— Но у "Пандоры" боевая мощь значительно превосходит стандартное вооружение галактического крейсера, не говоря уже о какой-то спасательной скорлупке.

— Это я знаю, но мы тоже не боевой звездолет, хоть и вооружения у нас как у крейсера. Мы очень уязвимы как космическая фабрика. И опытный капитан может доставить нам кучу неприятностей. А Адамович, судя по его досье, именно такой.

— Я считаю, что опасность представляют лишь термальные торпеды. Против их импульсных пушек у нас надежные силовые щиты. А дать импульсный залп большой мощности "Немезида" не сможет. Правда, торпеды легко смогут прожечь нашу защиту. С их изобретением многое изменилось в космических войнах, капитан. Но уничтожить "Пандору" два торпедных аппарата не в состоянии.

— Да, да, — задумчиво произнес Ханнер. — Но осторожность всё-таки не помешает. Я не хочу, чтобы моя фабрика пострадала из-за пустякового столкновения.

— Не беспокойтесь, капитан, — вновь раздался носовой свист валорианца. — Наши торпедисты сделают всё в лучшем виде. Мы прожжем их защитные поля и собьем локационный контур, лишив их возможности связаться с другими кораблями.

— Хотелось бы на это надеяться…

… Но, планируя нападение на "Немезиду", капитан Ханнер не учел одного — способностей инженера Тризена. Новый контур, возведенный им поверх обшивки корабля, позволял принимать сигналы с гораздо большей площади и больше того — позволял проводить даже сканирование вражеского судна в обход блокировки бортового компьютера.

Тризен связался с капитаном:

— Сэр! Мои сканеры выдали присутствие в скоплении N45 большого звездного корабля.

— Что за судно? Идентифицировали? — спросил Адамович.

— Так точно. Это "Пандора" — большая космическая фабрика.

— Та самая "Пандора"? — изумился капитан.

Он моментально вспомнил, что об этом корабле рассказывала Диана, когда впервые переступила порог спасательного звездолета. Это тот самый корабль — охотник за космической пылью, который может быть разносчиком вируса "космической чумы". Тот самый корабль, за которым гнался полицейский катер Бреса, и о котором предупреждал Адамовича покойный господин Лезо. Чип компьютерщика, небрежно изученный Лан Баром и им самим, до сих пор валялся где-то в капитанской каюте.

— Да, — подтвердил инженер. — Мои приборы не ошибаются.

— Что она делает в этом секторе? Отсюда далековато до пылевого скопления.

— Я полагаю, капитан, что "Пандора" ждет нас.

— Нас? Для чего? — не понял Феликс.

— Чтобы напасть. Мои сканеры зафиксировали на ней большое количество вооружений. Это не простая фабрика — это самый настоящий звездный крейсер, если не линкор. У них 20 импульсных орудий плюс четыре торпедных аппарата. А этого достаточно, чтобы смести наши силовые щиты за три-четыре секунды.

— Тогда нужно рассчитать новый курс и уйти от них.

— Да, они опасны для "Немезиды", — Тризен был крайне удивлен решением капитана, — хотя мы более маневренное судно, и скорость у нас значительно больше.

— Это так, Тризен, но под огнем такого количества пушек нам не поможет даже господь-бог, а не то, что наша маневренность.

— Самый лучший для нас выход — избежать этого столкновения, — проговорил инженер. — Хотя и у нас есть несколько термальных торпед…

— Об этом можете забыть, — прервал Тризена Адамович. — В нижней палубе N 3 вирус, и он заблокирован. Это торпедный отсек.

— Вот это номер! Почему же вы не поставили меня в известность, капитан? Ведь в соответствии с показаниями моего сканера бортовой компьютер вносит корректировки в план полёта автоматически, а наличие такого противника без точных сведений о нашей огневой мощи может привести к непоправимым последствиям.

У капитана стало тяжело на сердце — Феликс понял, что допустил грубый просчет:

— Немедленно вносите новые корректировки в программу бортового компьютера. Пусть штурман рассчитает новый курс.

— Это уже сделано, капитан, — на связь вышел Галино. — У меня всегда есть запасной вариант на всякий пожарный случай. Я слышал ваш разговор и могу успокоить: времени у нас еще достаточно. Хуже было бы — в ином случае. Если бы Тризен не установил свой дополнительный контур. Вот тогда уже было бы поздно…

… Блюмингейм купил себе место в первом классе транспортного пассажирского судна "Блаженный Рождер". По его настоянию звездолет стартовал раньше времени.

— Итак, я сделал то, что вы просили, сэр, — капитан корабля, среднего роста человек с волчьим лицом и жесткой щетиной на подбородке, протянул руку за обещанными вознаграждением.

— Вот ваши пять тысяч, — доктор вложил ему в ладонь кредитки. — Но вы можете заработать гораздо больше.

— Незаконная сделка? Нет, сэр. Я больше на такое не подписываюсь. Вы видели мой экипаж? Это результат последнего судебного процесса, а могли и корабля лишить.

Блюмингейм давно заметил, что звездолет укомплектован командой только на одну четверть, остальные обязанности исполняли илинийские роботы второго поколения — жуткий хлам, стоивший намного дешевле живой, но ненадежной человеческой силы.

— Нанять квалифицированного космолетчика — это дорого. И ко мне пошли бедолаги, вроде меня самого. Пенсионеры, списанные по старости, лишенные лицензии за какой-либо проступок, — капитан махнул рукой, не желая больше перечислять.

— Я потому и нанял именно ваш звездолет. Вы мне подходите. И не спешите отказываться. За то, что вы найметесь ко мне, я заплачу вам лично миллион кредиток, а каждому вашему офицеру по 100 тысяч, а каждому космолетчику по 20 тысяч.

У капитана отвисла челюсть. И было от чего! Миллион галактических кредиток!

— Не подумайте, что это плата за преступление, капитан, — продолжил Блюмингейм. — Больше того — вы окажете человечеству громадную услугу. И чем чёрт не шутит, может быть, оно будет вам благодарно.

— В благодарность человечества я больше не верю, сэр, но сумма, которую вы назвали, заставляет меня ответить на ваше предложение согласием, — выдавил из себя космолетчик.

— Вот и отлично, капитан. Мы с вами сию же минуту составим договор и подтвердим его, связавшись с лучшим галактическим банком. Это "Интерпланетикс банк". Слыхали о таком?

— Ещё бы, сэр! Это самый надежный банк. Но это сумма во много раз больше, чем стоит мое корыто со всем содержимым. Вас это не пугает?

— Ни сколько.

— Тогда я ваш и моя команда тоже…

…Ханнер начинал волноваться. "Немезида" исчезла. Все сроки её появления в этом квадрате давно истекли. Он в десятый раз вызвал штурмана по корабельной видеосвязи:

— Что нового?

— Вероятно, они изменили курс.

— Но этого просто не может быть! — возмущенно прорычал Ханнер. — Что дало глубокое сканирование пространства?

— Ничего, сэр. В этом квадрате вообще нет ни одного космического корабля. Но радиус нашего сканирования совсем небольшой.

— А не могут ли они прятаться в одном из астероидных потоков?

— Исключено, сэр. Плотность астероидных потоков в этом секторе необычайно велика. Обшивка спасательного звездолета и их силовые щиты не смогли бы в них продержаться и нескольких минут.

Капитан Ханнер вызвал своего нового первого помощника Анигу:

— Срочно готовь два боевых катера.

— Да, капитан, — раздался ответный свист. — Но могу я узнать, что вы задумали?

— Конечно, можешь. Похоже, нам сейчас их не догнать, но ты сможешь перехватить их в другом секторе, — Ханнер показал на точку в голографическом изображении. — Твоя цель — уничтожить этот корабль любой ценой.

— Но огневой мощи катеров недостаточно, чтобы выиграть сражение с бейдианским звездолетом. Не стоит забывать об их торпедных установках. Да и импульсных пушек у "Немезиды" по местному стандарту должно быть четыре.

Ханнер понимал, что в словах Аниги есть доля правды: на малых космических катерах, находившихся на борту "Пандоры", было всего лишь по одному импульсному орудию, и их силовые установки заметно уступали военным судам.

— Хорошо. Кажется, пришло время использовать наш запасной вариант. Пора нашему пирату отрабатывать полученные деньги.

— Вы думаете, что именно сейчас стоит его задействовать? — просвистел валорианец.

— Да, именно сейчас.

Ханнер отключил связь: одним из результатов его не совсем удачного полета к Свободным мирам было то, что он сумел нанять небольшое пиратское судно для прикрытия главных операций "Пандоры".

"Немезида" должна быть устранена. Противников нужно уничтожать до того, как они поймут, что вы стали их врагами.

Глава 10. СНОВА В ГОСПИТАЛЕ

Тем временем в Аду сам Вельзевул

Потребовал военного парада,-

Влез на трибуну, плакал и загнул:

"Рай, только рай — спасение для Ада!"

В. Высоцкий "Переворот в мозгах из края в край…"

Феликс шел по коридору к кабинету Асмуда Лоердала и не узнавал прежних светлых стен. Теперь они были увиты гирляндами мигающих лампочек и пестрили всевозможными указателями, по которым суетящиеся служащие всех мастей и специальностей отыскивали дорогу, после переполоха устроенного паникой. Многие отсеки пришлось закрыть, и службы переместились в иные места.

Дважды капитан "Немезиды" ощутил весьма чувствительные толчки; похоже, в госпитале совсем перестали уделять внимание субординации.

Всё космическое пространство вокруг госпиталя было задействовано не хуже, чем возле правительственных планет. За время отсутствия Адамовича Лоердал развил бурную деятельность. Все суда, подававшие сигнал СОС, были привлечены к госпиталю. Теперь после того, как паникеры покинули суперзвездолет, можно было работать эффективно.

Феликс вошел в кабинет начальника госпиталя. Лоердал поднялся к нему навстречу.

— Рад, что вы благополучно добрались, Феликс.

— А разве могло быть иначе? — спросил Адамович.

— Я был уверен, что нет. После того как наш бортовой компьютер объявил экстренную ситуацию на территории космического госпиталя, я сам немного растерялся, и принял ряд неверных решений. Одно из них — то, что я отпустил вас. Хотя нет худа без добра. Ваши действия на Ваале заслуживают самой лучшей оценки. Недавно я получил последние известия о работе спасательных команд на этой планете. Ситуация там постепенно нормализуется, и эпидемия более не распространяется.

— А у вас в госпитале? — поинтересовался Феликс.

— У нас все по-прежнему. Обстановка очень напряженная. Вы видели, сколько новых судов стоит на приколе у шлюзов госпиталя?

— Это трудно не заметить. Ваш звездолет прямо новый Ноев ковчег. Вы согласовали это с Бейдом, или действовали по собственной инициативе?

— И по инициативе, — кивнул Лоердал, — и по разрешению. Бейду выгодно, чтобы все пострадавшие суда собрались в одном месте. Все, которые смогут дотянуть до госпиталя.

— Неужели они решатся отдать приказ об уничтожении? — с тревогой в голосе спросил Феликс. — Вернее, о "зачистке сектора", как это у них называется на нейтральном языке.

— Это очевидное решение, и губернатор примет его, если вирус станет распространяться. Я бы на его месте сделал тоже самое. Но вирус пока немного затих и стал менее активен. Это дает нам некоторое время и шансы исправить ситуацию в нашу пользу. И не без гордости хочу отметить, что мы успешно справляемся со своей задачей.

— Справляетесь? — не понял доктора Феликс. — Что вы имели в виду под этим словом?

— Оказываем помощь и излечиваем различные виды болезней.

— А "космическая чума"?

— Этот вирус пока для всех загадка. Нас консультируют виднейшие вирусологи и медицинские светила Бейда. Многие из них считают "космическую чуму" выдумкой. Объясняют они свою точку зрения довольно просто: любой вирус преследует, прежде всего, цели воспроизведения самого себя, своей собственной ДНК или РНК — это свойство вообще присуще всем живым организмам, не исключая и человека. При этом каждая из вирусных генетических структур является уникальной и в чем-то неповторимой, поэтому, если вирус "космической чумы" действительно имитирует другие заболевания, то это означает, что он вынужден перестраивать и собственный генетический аппарат, изменять свое ДНК. Понимаете?

Адамович не был уверен, что вникает во все до конца, но, тем не менее, старался не упустить нить рассказа доктора:

— Вроде бы логично.

— Вот именно. Если вирус за столь краткий промежуток времени меняет свои гены, то тем самым он противоречит общепризнанной закономерности о стремлении индивида сохранить свой генотип.

— Иначе говоря, вирус действует, как самоубийца? — спросил капитан "Немезиды", почувствовав, что в этих рассуждениях кроется что-то важное, и найдя подходящую, по его мнению, аналогию.

Асмуд слегка поморщился:

— Не совсем так, но в чем-то похоже. Как ведет себя вирус "космической чумы" в естественных для него условиях, мы не знаем, так как его штамм до сих пор не выделен. Это значит, что мы не знаем и его генетическую структуру. Лично я полагаю, что мы столкнулись с абсолютно новой формой жизни, которая и не собирается подчиняться законам известной нам онтогенетики. Но ведь, в конце концов, есть еще и филогенетика — генетика целого вида, рода и любого другого таксона. Она предусматривает совершенствование живых организмов во взаимодействии с меняющейся окружающей средой. По моему мнению, этот вирус как раз и проходит такой процесс развития, только очень быстро — намного быстрее, чем это имело место на известных нам планетах. В наших мирах эволюция занимает миллионы лет, а вирус "космической чумы" минует её этапы за считанные часы.

Адамович судорожно сглотнул:

— Вы хотите сказать, что этот вирус развивается намного быстрее, чем эволюционирует человечество?

— Да, если не сказать больше, — ответил Лоердал. — Каждый организм, в который попадает вирус, является для него новой средой. Не зная, как следует себя вести в этой ситуации, он присоединяется к какой-нибудь другой вирусной структуре, которых в нашем организме всегда видимо-невидимо даже в самом здоровом состоянии — просто они чрезвычайно ослаблены, и начинает копировать все процессы, присущие ей. А так как он действительно жаждет выжить, то делает это в просто поразительных масштабах, не свойственных обычным заболеваниям. Делает быстро и эффективно.

— Кажется, теперь я начинаю понимать, почему этот вирус проявляется скорее, чем любой другой, — тихо произнес Адамович.

— Добавлю еще одну деталь, — продолжал начальник госпиталя. — Когда в игру вступаем мы и приступаем к лечению больного, то тем самым мы грозим полностью его уничтожить, и вынуждаем сменить тактику. Он перестает копировать первоначальное заболевание и присоединяется к следующему вирусу. Копирует его с той же, если не большей интенсивностью. Мы снова бросаемся в бой с болезнью, и когда нам кажется, что мы победили, вирус "космической чумы" приступает к подражанию уже третьему микроорганизму, а за ним четвертому и так далее.

— Но ведь тогда его просто невозможно остановить! — воскликнул капитан спасателей.

— Я не люблю слово "невозможно", — мягко улыбнулся Лоердал. — Мы просто обязаны это сделать.

— Но если у вас есть такие очевидные доказательства…

— Попробуйте объяснить это кретинам в белых халатах, что безвылазно сидят в своих лабораториях на Бейде! — прервал начальник госпиталя Адамовича. — Они думают, что это очередная проделка военных. Да и какие у нас доказательства? Набор неправдоподобных историй, противоречащих одна другой.

— Когда мы пришвартовались к госпиталю, моей команде строжайше запретили покидать "Немезиду".

— Это была вынужденная мера, Феликс. Кроме вас, никто не может ступить на борт госпиталя дальше отводного рукава. Под страхом смерти. Ваших больных осмотрят мои специалисты на борту спасателя.

Лоердал усадил капитана в удобное кресло и налил ему дорогое лунное виски. Феликс понимал, что основной разговор впереди. Самое главное начальник госпиталя ему еще не сказал.

Они выпили и немного помолчали.

— Доктор, я понимаю, что вы хотите мне нечто сказать. Так говорите.

— Да, Феликс. Но постарайтесь выслушать меня спокойно. Я понял, что вирус космической чумы занесли на территорию госпиталя именно вы.

— Вполне вероятно, сэр. Мы могли подцепить его на спасенном нами полицейском катере.

— Вы меня не поняли, Феликс. Вы помните тот день, когда мы с вами ходили вместе на вскрытие тела умершего полицейского? — спросил Лоердал.

— Такое разве забудешь!?

— Я думаю, — продолжил Асмуд, — что мы все остались в живых вовсе не случайно. В организме у вас, капитан, и мисс Ли должна содержаться некая иммунная структура, препятствующая этому вирусу, если хотите, подавляющая его действие. Возможно, у вас врожденный иммунитет к "космической чуме".

— Иммунитет? — переспросил Адамович.

— Я так думаю, — подтвердил Лоердал. — Собственно, именно поэтому я и вызвал вас обратно в госпиталь. Я собираюсь взять образцы ваших тканей и клеток, чтобы выделить эту иммунную структуру и создать на её основе вакцину против нашего общего с вами врага.

— Но в моем экипаже много тех, кто не подцепил "космическую чуму". Первыми вошли на борт зараженного полицейского катера, кроме мисс Ли, лейтенант Вулли и его спасательная бригада — Нгау, Осса и другие. Они также не заразились, хотя с вирусом столкнулись еще раньше, чем я. Почему же вы выделили среди всех только нас с мисс Ли?

— Я не был знаком с этими подробностями и с удовольствием обследую и членов вашего экипажа, капитан. Вообще-то ваше предположение довольно разумно. Вирус на вашем судне ведет себя совсем не так как везде. Кстати, а как ваш заболевший торпедист?

— Вы не поверите, но к концу рейса у самого госпиталя он неожиданно полностью выздоровел. Словно ничего с ним и не было. Диана Ли не может объяснить случившегося с научной точки зрения.

— Еще одно подтверждение моей версии! — воскликнул Лоердал. — Видимо, иммунная система вашего торпедиста сумела справиться с вирусом. На вашем судне есть нечто такое, чего нет на других кораблях. Я быстро возьму образцы клеток у членов вашего экипажа, так как вы нужны мне еще и для иной работы.

— Какой? — спросил Адамович.

— Для вас есть серьезное задание. У нас рядом нет ни одного спасательного судна вашего класса с такими опытными специалистами. С Бейда новые спасательные звездолеты к нам не шлют, и сами понимаете почему. Все сторонятся этой зоны как чумы. Хотя, что я говорю? Здесь и так чума. Губернатору нет смысла рисковать людьми, ибо многие в правительстве Свена Ривза уже списали нас со счетов. Так вот, вы займетесь своим прямым делом — будете спасать суда, которые сами в силу определенных обстоятельств не могут подойти к госпиталю.

— Я понял задачу, сэр. Эта работа как раз для нас. Мы ничего так хорошо делать не умеем, как спасать потерпевшие бедствие звездолеты.

— Кстати, вы сами плохо выглядите, Феликс, — произнес Лоедал. — Вам не нужна профилактическая или восстановительная терапия?

Феликс раздраженно отмахнулся:

— Я в порядке. Просто немного устал. В вашем госпитале и без меня хватает пациентов. Судя по той сутолоке, что я видел по дороге к вашему кабинету, у вас появилось много новых сотрудников?

— Со многих кораблей я перевел медицинский персонал в наши лаборатории. В такой ситуации всякая помощь может пригодиться. Но ученых у нас мало. Особенно вирусологов и инфекционистов.

— Диана Ли может оказать вам существенное содействие, — предложил капитан "Немезиды" Лоердалу.

— Нет, нет, Феликс. Она будет нужнее на вашем судне. А сейчас пойдемте, я покажу вам, как мы боремся с вирусом.

— Вы покажете мне лаборатории? — удивился Адамович.

— Да. Если мы сумеем победить этого "космического монстра", то станем самым лучшим медицинским центром в Галактике. И это не просто слова.

Лоердал вел Феликса через посты усиленной охраны в главную новую лабораторию госпиталя.

— Смотрите туда, — он указал капитану на прозрачную стену.

Адамович прильнул к необычайно плотному стеклу: на столах лежали два человека, а над ними суетились врачи в темно-зеленых комбинезонах; рядом пыхтел агрегат, всасывающий какую-то жидкость.

— И что это такое? — спросил Феликс, повернувшись к Лоердалу.

— У этих двоих обнаружен редчайший водяной вирус. Он встречается только на одной планете. Это Альтур, принадлежащий к основной части ЗФЗ. И раньше он нигде и никогда, кроме Альтура, не был официально зафиксирован. Те два врача, что сейчас работают над пострадавшими, — специалисты с недавно пришвартовавшегося к госпиталю транспортного фрегата "Мо". Раньше они входили в состав врачебного персонала Альтурианского госпиталя и знают, как лечить это заболевание. Для нас такая находка — редкая удача. Вот они и соорудили этот аппарат для откачки жидкости. Сейчас проведут полипрофильную фильтрацию, и, могу поручиться, что в организме больных не будет и следа водяного вируса.

— Неизвестный вирус сымитировал водяной, как имитировал другие. Сколько же вирусов он может скопировать? — спросил Адамович.

— Полагаю, столько, сколько их можно обнаружить в человеческом организме. Но важно другое — мы намереваемся при помощи этого аппарата производить полное обновление жидкостей в теле — и крови, и лимфы, — и таким образом препятствовать развитию вируса. А если удастся, то из отфильтрованных сред, мы сумеем получить и сам исходный штамм этого "приспособленца".

— Это весьма трудная задача, — заметил капитан спасателей. — Вы собираетесь ловить невидимку. Впрочем, я хотел бы надеяться, что вам это удастся лучше, чем кому-либо другому, и что выигрыш в конечном итоге будет на нашей стороне.

— Да, наш вирус "космической чумы" побеждает далеко не всегда. И вы сами имели возможность в этом убедиться. Вот только времени у нас мало, а главное катастрофически не хватает людей. Врачи и младший медицинский персонал работают без сна и отдыха на стимулирующих таблетках и инъекциях. Вот почему мне нужно, чтобы их количество постоянно возрастало.

— Значит, я должен доставлять врачей? Вы это хотели сказать?

— Ваша основная миссия — спасать. Всех, кто просит о помощи. Но врачебный персонал вы можете брать где угодно. На любых судах, если они вам попадутся в этой проклятой зоне, — решительно высказался начальник госпиталя.

— Вряд ли кто-то рискнет здесь появиться. Ведь объявлен карантин, — выразил сомнение капитан "Немезиды".

— Вот именно объявлен карантин! Но о вирусе "космической чумы" никто не говорил и не скажет. Понимаете, о чем я?

— Не совсем.

— На Бейде причину для карантина выдумают самую прозаическую — вроде борьбы с пиратами. Это вечные козлы отпущения. На их действия сваливают все негоразды и просчеты в политике системы. А знаете, сколько есть экстремалов, которые посещают именно такие зоны? Людям нужны острые ощущения, и они готовы за них платить огромные средства. А что может быть романтичнее схватки с пиратами?

— Но получается, что и я должен прибегать к пиратству, сэр? Ведь врачи вряд ли согласятся пойти к нам, когда узнают истинную причину карантина.

— Именно к пиратству. Сейчас речь идет о спасении человеческих жизней всей системы Бейда. А может быть и не только Бейда, но и… — Лоердал развел руками и поднял их вверх.

— Кстати, доктор, у меня на звездолете неполадки с орудийными палубами. Пошлите своих специалистов поправить ситуацию.

— Это уже сделано, Феликс. Пока мы беседовали бригада уже начала работы на "Немезиде".

В это мгновение Асмуда вызвали по громкой связи:

— Доктор Лоердал! — загремел голос оператора, многократно усиленный в громкоговорителях. — К нам пришвартовался спасательный челнок. Вас срочно вызывают к шлюзовой камере!

— Канал экстренной связи. Феликс, идите к себе на судно и готовьте команду к процедуре взятия образцов тканей.

— Будет исполнено, сэр! — Адамович поднялся с кресла и небрежно козырнул начальнику госпиталя.

— А я пока разберусь, что там у них произошло…

Лоердал обратился к офицеру смотрителю шлюза:

— Что за экстренный вызов? Что у вас случилось такого, чего вы не можете решить без моего присутствия?

Худощавый лейтенант в измазанном комбинезоне виновато улыбнулся и произнес:

— К нам прибыл спасательный челнок. В нем пять человек. Сейчас они проходят проверку…

— Ну и что же? — нетерпеливо прервал его Лоердал. — Я что должен осматривать лично каждого? У вас есть врач?

— Нет, сэр. Но я вызвал вас не по этому. Один из прибывших хочет видеть лично вас.

— Меня? — удивился начальник госпиталя. — Он меня знает?

— Вот этого я сказать не могу, сэр. Но он настаивал, чтобы мы как можно быстрее дали ему поговорить с вами. Сказал, что это очень важно.

— Он сейчас в проверочной?

— Да.

— Покажите мне изображение.

Лейтенант дал изображение на обзорный экран. В камерах проходили проверку несколько прибывших космолетчиков.

— Вот этот, сэр, — лейтенант выделил худощавого мужчину достаточно моложавого вида, у которого только пробивавшаяся седина на висках намекала на истинный возраст.

— Этот? Но я его не знаю. Кто он? — удивился Лоердал.

Лейтенант рассеянно пожал плечами.

— Хорошо, — доктор принял решение. — Пропустите меня туда.

— Но это крайне опасно, сэр! Такие действия запрещены инструкцией и противоречат вашим собственным указаниям.

— Не нужно спорить, лейтенант! В госпитале, слава богу, пока еще командую я, и я сам знаю что опасно, а что нет.

Доктор прошел внутрь и проследовал в смотровой кабинет, где компьютерная система проводила тестирование.

Черты лица этого человека казались заостренными, отчего создавалось впечатление о твердости и неуживчивости его характера. Нет. Лоердал этого субъекта никогда в своей жизни не встречал. У него была прекрасная память на лица.

— Я прошу прощения, но вынужден представиться сам. Я доктор Блюмингейм. Специалист по космической биологии и вирусологии.

— О! — вырвалось у Лоердала. Он раньше никогда не встречался с этим человеком лично, но знал его работы. Это была просто редкостная удача!

— Я заочно с вами знаком, доктор. Видел однажды на конгрессе вирусологов на Йенне, — произнес Блюмингейм.

— Да, я там был. Но вас не помню. Хотя ваши работы были среди самых интересных.

— Я тогда не выступал по определенным причинам. Пришлось срочно покинуть конгресс: получил предложение о работе. Ведь правительство крайне скудно финансирует наши программы. А здесь подвернулось весьма выгодное предложение от одного частного лица.

— Но как вы попали сюда, доктор? — Лоердал все еще не мог поверить, что перед ним настоящий Блюмингейм. — Вот уже кого-кого, а вас я совсем не ожидал здесь встретить.

— Это довольно долгая и утомительная история. Может, пригласите меня в свой кабинет? У меня множество важнейших известий для вас.

— Конечно, доктор, но…

— Идентификация? Я верно понял? Я согласен, — без колебаний произнес вновьприбывший.

— Именно так. Приложите сюда свою руку, доктор.

Лоердал показал на светящуюся панель. Блюмингейм приложил ладонь. Он очень хорошо знал подобную процедуру. В базе данных госпиталя были сведения не только обо всех ученых-медиках, но и обо всех докторах и аспирантах. Компьютер через несколько секунд выдал информацию о полном соответствии этого человека с доктором Блюмингеймом.

Тестирующие программы выдали результат — идентификация на 100 %.

— Вы удовлетворены, доктор? — спросил Блюмингейм, убирая ладонь с панели.

— Да. Все в порядке, — Лоердал вздохнул с облегчением. Это был настоящий доктор Блюмингейм, а не его синтетическая копия. — Прошу пожаловать в экипаж космического госпиталя сектора N 14, господин Блюмингейм.

— Если сказать по чести, то я мог бы и обмануть ваш бортовой компьютер, если бы мне это было необходимо. Система тестирования вашего госпиталя давно устарела. Уже есть новые более совершенные разработки.

— Я это знаю, — усмехнулся Лоердал, — но ведь правительство не желает финансировать программы модернизации. Если бы у нас было все, что нам нужно, то мы бы не попали в подобную гнилую ситуацию. Прошу вас ко мне.

В отсеке у Лоердала Блюмингейм был передан в руки красивой секретарши начальника госпиталя мисс Жером. Та организовала ему ванну и приготовила одежду, что была срочно подогнана по размерам. Затем ему предоставили отличный завтрак, и лишь после этого начальник госпиталя пригласил его к себе.

— Доктор Лоердал велел спросить вас, вы сейчас нанесете ему визит или предпочитаете подкрепить свои силы сном? — поинтересовалась мисс Жером глубоким грудным голосом.

— Нет времени на сон, хотя я бы с удовольствием немного отдохнул.

— Доктор Лоердал распорядился приготовить для вас…

— Нет, нет, — замотал он головой. — Этого не нужно. Я желал бы сразу поговорить с начальником госпиталя.

— Тогда прошу вас следовать за мной, доктор Блюмингейм.

В кабинете его пригласили сесть в кресло напротив хозяина.

Асмуд Лоердал не мог понять, откуда в его душе поселилось тревожное чувство. Он знал, что Блюмингейм превосходно разбирался именно в космических инфекциях, а специалисты такого класса на дороге не валяются, но что-то настораживало его в этом человеке.

— Вы мне все еще не доверяете? — по взгляду догадался о ходе мыслей начальника госпиталя бывший врач "Пандоры". — Я это предполагал. Но выслушайте мою исповедь.

Блюмингейм поведал доктору Асмуду Лоердалу обо всем, что с ним приключилось в последнее время.

Во время работы Йеннского конгресса, куда его послали от Центрального Галактического госпиталя, где он был консультантом, доктор получил выгодное предложение стать руководителем лаборатории на новом космическом корабле "Пандора". Сотрудников там было всего двое, но зато, какое оборудование! Какие роботы и какая оплата!

— Я мог получать на свои исследования столько денег, сколько было нужно! Не жалкие тысячи кредиток, а миллионы! Вы представляете, что это такое для ученого? Да в своей прежней лаборатории я больше воевал с чиновниками, чем занимался наукой.

Лоердалу эта ситуация была хорошо знакома. Он и сам в своей жизни немало сталкивался с чиновниками. И на Бейде они были ничуть не лучше, чем в ЗФЗ.

— "Пандора" работала по сбору космической пыли и по существу была оформлена как космическая фабрика по добыче ряда редких минералов. Этим она, конечно, занималась на первых порах, но главная задача судна — найти редкую разновидность вируса, или микроорганизма, который обладает просто уникальными способностями.

— Вы искали вирус "космической чумы"? — настороженно спросил начальник госпиталя.

— Именно. Кое-кто называл его и так.

— Но сведения об этом вирусе были крайне противоречивы, — продолжал недоумевать Лоердал.

— Если вы о случаях заражения, которые были зафиксированы на кораблях ЗФЗ "Окрыленный", Утремера "Игла" и нашем "Солнечном ветре", то это далеко не полная информация об этом вирусе.

— Но все сведения по "космической чуме" засекречены. Разве не так, доктор Блюмингейм?

— Да, это так, — кивнул бывший врач "Пандоры", — но нет ничего тайного, чего наши продажные чиновники не могли бы продать. С этим вирусом работали не только биологи и вирусологи, но и даже археологи, и историки.

— Я никогда не слушал о подобных работах, — удивился Лоердал.

— И я бы не слышал, если бы не получил доступ к соответствующей информации. В этом скоплении космического мусора — я имею в виду пылевое облако Х58 — ранее была процветающая планета, еще до заселения этой зоны людьми. Археологи Галактического университета ЗФЗ проводили работы на близлежащих мертвых астероидах, которые, по их мнению, являются остатками ряда планет. И они нашли следы довольно высокоразвитой цивилизации, что погибла в результате грандиозного катаклизма.

— Я никогда не слышал о развитой цивилизации в этом секторе Галактики, — продолжал изумляться Асмуд: уровень осведомленность Блюмингейма его сильно впечатлил.

— Она не была развитой в нашем понимании этого слова, доктор. Я имею в виду культурное развитие в области памятников архитектуры, литературы и тому подобное. Но у них была довольно любопытная мифология.

В ряде документов, найденных археологами, есть сведения о божестве, что подвергает грешников страшным наказаниям. Я, конечно, не могу воспроизвести всего дословно, но суть в том, люди умирали пораженные гневом небожителя. Но бог поражал не всех, а только грешников. Очистив от них поверхность планеты, он уходил в свои чертоги, но через время возвращался снова и снова, чтобы покарать неправедных. Инструментом божественной кары во всех случаях выступали необъяснимые и загадочные болезни.

В их преданиях было сказано, что мир может погибнуть, если Зло окончательно победит Добро. Тогда, грозный бог бесповоротно уничтожит неправедный мир и не останется в нем ничего живого. Так, очевидно и произошло. Подытожим все сказанное. Я думаю, что под видом божества скрывался наш таинственный вирус "космической чумы".

— Но это весьма и весьма туманные предположения примитивных вероисповеданий малоразвитого общества, — высказал свое мнение Лоердал.

— Именно так к этим находкам и отнеслись биологи, археологи и историки Федерации. Но, — Блюмингейм поднял вверх указательный палец, — один недоучившийся биолог по имени Григс, работая во время практики с этими материалами, выдвинул собственную теорию.

— С ней я знаком. Он заявил, что вирус есть мыслящее существо. Кажется, его за это выгнали из университета, и он исчез.

— Если сопоставить все исследования, проведенные представителями различных профессий, можно сделать вывод, что это божество погибшей цивилизации было вполне материальным и естественно разумным. И гипотеза Григса совсем не была безумием. Но её никто не воспринял всерьез. А Григса, как вы правильно заметили, действительно немедленно выгнали. У нас ведь сразу, чуть что не так — выгоняют. И, разумеется, самых умных людей. Вот что обидно. Сколько посредственностей заканчивают университеты, а талантливого ученого, только за то, что он осмелился предположить нечто неукладывающееся в каноны современной науки выперли.

— Это беда присущая не только научной среде, — заметил Асмуд.

— Но этот Григс вовсе не исчез, — продолжил свой рассказ Блюмингейм. — Он сменил фамилию и возобновил свои изыскания, правда, уже не в рамках официального проекта. Григс сумел в результате поиска "космической чумы" разработать ряд других вирусов, которые были куплены многими планетарными системами в качестве биологического оружия. Одним он продавал бактерии, другим противоядия от них и стал весьма богатым человеком.

— И вы знаете, где он сейчас? — поинтересовался Лоердал.

— Нет, но я знаю, кто он. Этого человека в настоящее время зовут господин Карл. Слыхали о таком?

— Темный банкир! — выдохнул Лоердал. — У него ведь целая преступная империя! Не могу поверить, что ученый способен на подобное!

— Наши чиновники могут довести талантливого человека и не до такого. Вы не задумывались над тем, почему у нас или в ЗФЗ только криминал дает уникальные возможности для роста талантливых людей? Государственные же структуры стремятся опереться на посредственности, и подавляют неординарных личностей в целях собственной безопасности.

— Так вы работали на Темного банкира?! — Лоердал проигнорировал философское отступление Блюмингейма.

— Вначале да. Однако, главные поиски темного банкира по "космической чуме" так и не увенчались успехом. Хотя его работу совсем нельзя назвать неплодотворной. Попутные исследования дали потрясающие результаты и обогатили науку. Да и средства принесли немалые.

— Карл-Григс стал вполне обеспеченным человеком, — констатировал начальник госпиталя.

— Более чем обеспеченным, — продолжал Блюмингейм. — Но он не бросал своей затеи, хотя богатства и сокровища ему уже неинтересны. Теперь его мучает только азарт ученого!

— И он нанял вас?

— Именно так, ибо во мне увидел талант. Он посчитал, что именно я смогу сделать то, чего не смог добиться он сам.

— И вы смогли? — Лоердал внимательно уставился на Блюмингейма и почти закричал. — Вы знаете, что такое "космическая чума"?!

— Специалист Карла-Григса инженер по имени Дуст, сконструировал новый звездолет "Пандора", который, обладает всеми возможностями, чтобы отыскать этот вирус и подчинить его воле человека! И я взялся на этом звездолете воплотить мечту Григса в жизнь. Поначалу все складывалось благополучно, и я думал, что вот-вот нащупаю разгадку "космической чумы".

— И ваши исследования увенчались успехом?

— Я возомнил о себе слишком много, — признался Блюмингейм, — и решил выбросить Карла-Григса из игры. Для этого я подбил двух его офицеров Занефа и Матиза к мятежу.

— И что же?

— Они вышвырнули мистера Дуста, доверенное лицо Карла и по совместительству конструктора "Пандоры" в открытый космос.

— И как же вы обошлись без конструктора? Разве вы в дополнение ко всем своим талантам еще и инженер? — искренне удивился Лоердал.

— Я нет. Но у Дуста хранилась матрица памяти другого инженера, который вполне мог заменить конструктора. Я внедрил её в память Джима Ханнера, которого Дуст нанял для командования "Пандорой".

— Матрица памяти? — переспросил Лоердал. — Но подобные операции могут проводить считанные специалисты в Галактике!

— И перед вами один из них. Больше того, именно я разработал первую такую матрицу. Я думал, что с того момента именно я стал руководителем проекта, и все идет уже по моему плану. Но…

Блюмингейм замолчал и выпил виски. Пот струился по его лицу, и он осторожно вытер его платком. Рассказывал он очень эмоционально.

— В конце концов, я понял, что все мои изыскания ошибочны, и я совсем не продвинулся в деле изучения вируса. Больше того, некие силы использовали меня самого в своих целях. Понимаете? Я все делал так, как было нужно кому-то другому. Меня ученого и врача использовали! Я был пешкой в чужой игре! И эта игра ведется против всего нашего вида! Вирус "космической чумы" стал зверем, и этот зверь вырвался на свободу!

— Так вот почему вы оказались здесь! Вы пришли мне помочь в борьбе с чумой?

— Именно так, если, конечно, вы примете мою помощь. Ведь у вас, насколько я понимаю, передний рубеж обороны. Я готов быть в самом опасном месте. Больше того, все мои средства к вашим услугам. Все что можно купить за деньги — будет куплено. Кстати, со мной прибыл еще один корабль, который может быть использован в спасательных целях.

— Боюсь, я не смогу нанять звездолет, — произнес Лоердал.

— Вы неправильно меня поняли, — ответил доктор Блюмингейм. — "Блаженный Роджер" вместе со всей его командой принадлежит мне. И я передаю его в распоряжение вашего госпиталя.

Отказаться от такого подарка Лоердал не мог: спасательных судов катастрофически не хватало.

— Я назначу вас в блок N7 главным врачом. Согласны?

— Я согласен быть даже санитаром.

— Ну, ваши способности много больше, чем у нас всех вместе взятых. В помощники вам я дам доктора Мари Шмид. Она только недавно закончила университет, и официального диплома у неё еще нет, но в наших условиях и она клад.

— Я готов приступить к выполнению своих обязанностей немедленно.

— Вот и отлично, — произнес Лоердал и поднялся, показывая, что аудиенция окончена. — Дроид проводит вас к месту работы. Я введу информацию в бортовой компьютер, и вы получите допуск второго уровня.

— Простите, доктор, но у меня к вам имеется еще одни вопрос. Весьма деликатного свойства.

— Задавайте.

— Вы знаете, что ваш секретарь — мисс Жером — синтетическая копия?

Лоердал вздрогнул при этих словах, но сохранил видимое спокойствие: синтетики не имели права занимать подобные должности.

— Как вы узнали об этом? Определить синтетика такого класса можно только после целого ряда специальных лабораторных тестов.

— У меня наметанный глаз, — ответил бывший врач "Пандоры". — Еще со времен работы в военной биологической программе, где мы проводили на подобных созданиях опыты. Теперь я безошибочно могу выявить синтетика на расстоянии двух метров.

— Это конфиденциальная информация, и я не хотел бы, чтобы она выплыла наружу, — проговорил Лоердал.

— Понимаю, но это и не мое дело. Я лишь хотел предупредить вас, что эта синтетическая копия обладает рядом недостатков. Синтетики этого поколения, безусловно, более эмоциональны и почти человечны, но их биологическая устойчивость ко многим заболеваниям значительно снижена по сравнению со старыми конструкциями. Поэтому в наших условиях, когда воздух вокруг буквально наполнен редкими вирусами, она уязвима и даже может представлять опасность для окружающих.

— Об этом не беспокойтесь, доктор. Я всё держу под контролем.

Гучану, как и любой настоящий полицейский, умел мастерски маскироваться и при случае быть абсолютно незаметным для окружающих. В госпитале это было нетрудно: врачи практически не обращали внимания на младший медицинский персонал, а медсестры и фельдшера в упор старались не замечать докторов. Сменил эмблемку — и всё в порядке.

Оставались, конечно, еще довольно сложные бортовые системы внутреннего слежения и идентификации, но и здесь у Гучану имелся немалый опыт, наработанный еще во время службы в разведывательном управлении.

В последнее время его занимали поиски человека или группы людей, от которых напрямую зависела успешность или провал программы, осуществляемой в госпитале.

Доктор Лоердал дал ему на этот счет весьма четкие указания. Начальник госпиталя выявил в отчетах различных служб отклонения от заранее намеченного плана и у него возникли подозрения, что кто-то на его суперзвездолете работает не на ту сторону. Он поручил Гучану проверить все подозрительные отсеки госпиталя и доложить о результатах.

В комбинезоне фельдшера Гучану свободно перемещался по территории госпиталя, следуя от одного блока к другому. Лоердал обеспечил ему свободный доступ практически ко всем отсекам звездолета.

"Везде царит такая неразбериха после объявления чрезвычайной ситуации, что затеряться здесь ничего не стоит, — подумал он. — Но те, кого я ищу, тоже люди опытные и осторожные. И стоит спугнуть кого-то одного, и все нити могут оборваться. Этого допустить нельзя. Пусть противник будет беспечен и ничего не боится".

Благодаря миниатюрному коммуникатору, вставленному в воротник его комбинезона, он мог в любой момент связаться с начальником госпиталя и получить дополнительные инструкции. Больше того, Лоердал, благодаря своим уникальным ментальным способностям, мог давать ему указания мысленно.

Бывший полицейский начал проверку с сектора, казавшегося ему наиболее подозрительным. Два терапевта с Альтура не нравились ему больше других. Особенно это касалось Иверса. Слишком умен и честолюбив. Постоянно что-то копает, сидит над своим странным оборудованием, в котором никто, кроме него, ничего не смыслит.

"А вот и он, — Гучану увидел Иверса. Тот колдовал над аппаратом и что-то говорил своему коллеге. — Стоит подобраться к ним поближе и послушать, что они такое обсуждают".

Двух врачей с космического корабля "Мо" звали Иверс и Анелд. Раньше они работали на планете Альтур в госпитале в качестве ведущих терапевтов отделения интенсивной терапии.

Планета Альтур, принадлежащая Федерации, отличалась большим уровнем влажности: мелководные океаны вследствие близкого расположения планеты к местным светилам постоянно насыщали атмосферу водяным паром, что делало жизнь поселенцев далекой от комфорта. Именно поэтому больших городов здесь не было, а располагались лишь небольшие фактории для рабочих по добыче морской соли с высоким содержанием брома и астата. Спрос на эту продукцию оставался неизменно высоким, поэтому планета относилась к разряду перспективных.

Иверс, человек среднего роста с наметившимися залысинами, прозябал на Альтуре больше пяти лет и давно мечтал о переводе в один из крупных госпиталей. Стаж работы в экстремальной зоне позволял ему надеяться на это. За время службы здесь он усовершенствовал аппарат полипрофильной фильтрации и провел более 200 операций. Больше того, в его послужном списке не значилось ни одной смерти, а это был уникальный показатель для Альтура, где уровень смертности от водяного вируса иногда поднимался до 15 %. Узнав об успехах этого врача, на Бейде подыскали ему более перспективное место приложения сил. Бейдианские власти любили переманивать у Федерации ценных специалистов в различных областях. Иверсу был предложен пост в госпитале для военных космолетчиков.

Его коллеге доктору Анелду, молодому высокому шатену с правильными чертами лица, природа дала более презентабельную внешность, чем Иверсу, но гораздо меньшие профессиональные таланты. Он был не столь успешным врачом и его послужной список не отличался какими-либо особыми достижениями. На Альтуре Анелд провел всего полгода. У него хоть было мало талантов, но зато было много влиятельной родни в главном медицинском управлении Бейда. Однако даже при таком раскладе, для получения престижного места требовалось поработать на периферии. Он отбыл положенный минимальный срок, работая в госпитале Альтура, и теперь его вызвали на Бейд в главное управление здравоохранения.

Иверс и Анелд стали счастливыми пассажирами транспортного фрегата "Мо" и думали, что все их злоключения остались позади вместе с экстремальными условиями жизни на Альтуре. Но судьба приготовила им новые испытания.

Звездолет "Мо" не долетел до Бейда, а вынужден был пришвартоваться к борту космического госпиталя 14-го сектора. Оба врача поступили в распоряжение Асмуда Лоердала. Условия работы здесь были столь тяжелыми, а обстановка напряженной и нервозной, что оба они вскоре пожалели о покинутом Альтуре.

Доктор Иверс на скорую руку сконструировал аппарат полипрофильной фильтрации, так как и здесь им предстояло лечить больных, зараженных водяным вирусом.

Иверс внимательно изучил все показания датчиков установленных на теле очередного пациента и стал сопоставлять факты.

— Что за черт! — воскликнул он, хлопнув себя по колену через некоторое время.

— Что там такое? — лениво осведомился Анелд.

— Очень уж странно ведет себя этот водяной вирус.

Анелд равнодушно пожал плечами:

— А что вы хотите? Здесь же космос, а не Альтур. Совершенно другая атмосфера.

— Нет, вы не поняли, — нахмурился Иверс. — Он развивается слишком быстро. Вспомните, на планете инкубационный период развития заболевания составляет от двух до пяти дней, а сама болезнь вступает в острую фазу через трое суток после проявления. Здесь же речь идет не о сутках, а о часах!

— Ну, я же говорю — условия иные! — отмахнулся Анелд: разбираться в тонкостях поведения какого-то микроба у него не было особого желания.

— У меня такое впечатление, что эта болезнь не совсем нормальная по нашим альтурианским меркам, но наблюдать ускоренную эволюцию вируса действительно необычайно интересно.

— Я понимаю ваше научное любопытство, — ответил Анелд, — но меня больше занимает вопрос о том, как поскорее убраться из этого полуказарменного заведения и попасть на благословенный Бейд.

— А вы не ученый, Анелд. Эта разновидность водяного вируса таит в себе громадные возможности. Учитывая то, что случилось здесь, при небольших изменениях, его можно адаптировать к любым условиям и…

При этих словах Иверс резко обернулся и посмотрел прямо в глаза Гучану.

Тот пребывал в абсолютной уверенности, что терапевт полностью погружен в свои мысли и не обращает на него никакого внимания: от неожиданности Гучану даже выронил бокс со стеклянными колбами, которые разбились и разлетелись мелкими осколками по полу, предоставив работу вездесущим роботам-уборщикам.

— Что вам здесь нужно? — сурово спросил Иверс.

— Мне?! — у Гучану от потрясения язык едва не прилип к гортани.

— Да, вам! И кто вы такой? Я вас не видел раньше в этом секторе. Откуда у вас пропуск?

Гучану никогда бы не нашел, что ответить, но на помощь ему пришел доктор Лоердал.

Губы бывшего полицейского непроизвольно зашевелились: он ответил четко и по-военному:

— Доктор Лоердал приказал мне заменить в некоторых отсеках лабораторные приборы, так как возникло подозрение в их недостаточной биологической чистоте из-за сбоя в работе дезинфицирующего луча.

Услышав ответ, Иверс успокоился и повернулся обратно к своему собеседнику Анелду.

— Черт бы вас побрал, Гучану! Вы специалист, или кто?! Как вы могли так опозориться?

— Сам не понимаю, сэр, — оправдывался перед начальником госпиталя бывший полицейский. — Он казался воплощением абсолютной сосредоточенности!

— Из-за вас я не дослушал, чем закончился их разговор! Да и коммуникатор из-за ваших постоянных подергиваний работал отвратительно — я почти ничего не мог разобрать! Впредь, будьте осторожнее!

— Сэр, но он догадался, что я подслушиваю.

— Вряд ли, — бросил Лоердал. — У него, конечно, могли возникнуть такие подозрения, но я вовремя внушил вам правильный ответ и разрушил их, если они все-таки были.

— Вы полагаете, что Иверс в чем-то замешан? — спросил Гучану.

— Не могу сказать этого с точностью, но факты иногда весьма красноречивы: до прилета Иверса и его коллеги у меня в госпитале не было ни единого случая заболевания водяным вирусом.

— Вы думаете, они привезли его с собой?

— Кто знает? — задумчиво произнес Лоердал.

— Что же мне делать дальше, сэр? Иверс меня теперь знает в лицо и не пустит обратно в свой отсек.

— Продолжайте исследование. Отправляйтесь в блок N7, к Блюмингейму. Там тоже есть, кого послушать.

Седьмой блок находился на одном из самых верхних уровней звездолета, и Гучану пришлось воспользоваться скоростным лифтом, чтобы добраться туда.

Здесь располагались несколько терапевтических палат, четыре операционных, лабораторный центр и манипуляционные кабинеты. Прежний начальник блока скончался после заражения вирусом поглощения. Из ведущих специалистов в блоке осталась только Мари Шмид, которая не побоялась продолжить работу в то время, когда практически все другие сотрудники предпочли сменить место приложения своих усилий на более безопасное, или вообще покинули госпиталь. Но опыта Мари всё-таки недоставало, и прибытие Блюмингейма могло изменить ситуацию к лучшему.

— Что за бардак у вас в блоке?! — бушевал Блюмингейм. — Как можно работать в такой обстановке? Я не удивлюсь, если уже завтра половина ваших пациентов переедет из палат в госпитальный морг, а оттуда — в открытый космос.

— Не кричите на меня! — решительно ответила Мари Шмид, смотря прямо в глаза медицинскому светилу. — Хоть вы и известный специалист, но я не позволю вам говорить со мной в таком тоне. Я тоже врач! И то, что у меня пока нет ученой степени, еще не дает вам права так обращаться со мной.

Блюмингейм по-новому взглянул на свою помощницу:

"А девчонка с характером! И недурна собой. Личико миловидное, глаза — миндаль, зубки — жемчуг, губы — настоящий коралл. Достанется же кому-то такой лакомый кусочек!"

— Ладно, оставим этот разговор на потом, — смягчившимся голосом произнес бывший врач "Пандоры". — В конце концов, наша главная задача — победить "космическую чуму" и попытаться спасти как можно большее количество людей.

— Я осталась в госпитале именно для этой цели!

— Вот и отлично. Сразу же займемся делом. Покажите мне карты больных и листы назначений.

Мельком взглянув на документацию, Блюмингейм понял, что необходимо сделать в первую очередь:

— Все ясно. Для большинства здешних пациентов стандартное лечение не годится.

— Но для больных с симптомами бронзовки это самая оптимальная терапия, — возразила Мари.

— В нашем случае вирус бронзовки ведет себя слишком агрессивно, а это означает, что лекарства не успевают его блокировать на той стадии развития, для которой они предназначены.

— Но других лекарств у нас всё равно нет!

— Это у вас нет, — ответил Блюмингейм. — Я поставлю всех этих больных на ноги в течение недели.

— Вот как? — Мари с удивлением посмотрела на бывшего врача "Пандоры". — Может быть, вы и меня посвятите в секреты вашего метода?

— Здесь нет никаких секретов. Раз болезнь развивается ускоренно, значит, нужно, чтобы и лекарства действовали молниеносно.

— Но таких лекарств в природе не существует.

— Всё намного проще, — произнес Блюмингейм. — Мы не будем изобретать новых лекарственных препаратов, мы лишь разумно распорядимся теми, которые у нас в наличии. Любой вирус нуждается для своего развития в притоке энергии, которую черпает в ходе обмена веществ в клетках зараженного человека, но если уровень метаболизма упадет практически до нуля, то и развитие вируса приостановится — ему просто неоткуда будет брать материалы для воссоздания своего генетического аппарата. В клетки не будут поступать необходимые белки, аминокислоты и углеводы.

— Но ведь тогда вирус начнет разрушать саму клетку! — возразила Мари.

— Только в том случае, если для этого будут необходимые катализаторы. Мы погрузим пациентов в состояние "холодного сна", а сами тем временем введем им усиленные дозы препаратов, предназначенные как для той стадии заболевания, на которой сейчас находятся наши подопечные, так и для последующих стадий. Это одновременно и замедлит развитие болезни и не даст ей возможности перейти на новый уровень.

Мари почти минуту переваривала услышанное от Блюмингейма.

— Кажется, это действительно может сработать, — произнесла она почти с благоговением.

— Доктор, мне нет смысла больше здесь находиться, — сообщил Гучану Лоердалу. — Они не сообщали ничего интересного для вас.

— Жаль, что я не могу видеть их лиц.

— Да зачем это вам? — удивился бывший полицейский. — Вы же слышали их слова.

— Боюсь, что они могут играть с вами, Гучану.

— Нет, на меня никто не обращает внимания. Блюмингейм и Шмид абсолютно не смотрят по сторонам. Ведут себя так, словно вокруг никого нет. Эти двое обеспокоены только вирусом "космической чумы". Настоящие доктора и не более того. А вот Иверс вызывает серьезные подозрения. У него хватка не простого докторишки, а настоящего разведчика. Все замечает, и выдержка превосходная.

— Думаете, что именно он опасен? — спросил Лоердал.

— Скользкий тип. С таким нарвемся на неприятности. Я бы предложил его ликвидировать без шума и пыли.

— Нет, — решительно возразил начальник госпиталя. — Мне нужны специалисты такого уровня. Знаете, какая напряженка с врачами? Я приказал доставлять их отовсюду. У меня катастрофически не хватает персонала. Пусть пока работает, но наблюдение за ним должно быть неустанное.

— Будет исполнено, сэр.

Глава 11. ЧЁРНЫЕ ДНИ "НЕМЕЗИДЫ"

Капитана в тот день называли на ты,

Шкипер с юнгой сравнялись в талантах;

Распрямляя хребты и срывая бинты,

Бесновались матросы на вантах.

В. Высоцкий "Баллада о брошенном корабле"

Феликс Адамович собрал в кают-компании весь экипаж "Немезиды".

— Господа, — обратился он к космолетчикам, — если вы знаете, то вся команда нашего судна, кроме меня и мисс Ли, должна была быть арестована и придана суду за мятеж. Это слишком серьезное преступление. Но я сообщил на Бейд, что у нас произошел просто сбой в системе.

Команда угрюмо молчала.

— Я говорю это совсем не для того, чтобы попрекнуть вас, — продолжил Адамович. — Я хочу, чтобы в будущем это не повторилось. Поймите, что наше спасение напрямую зависит от слаженных и четких действий всего экипажа. Спастись от вируса "космической чумы" в одиночку не сможет никто.

— Это понятно, капитан, — кивнул головой Лан Бар. — Мы готовы повиноваться.

— Нам предстоит тяжелая работа по нашей специальности. Мы будем спасать экипажи судов, которые сами в силу тех или иных причин не могут подойти к госпиталю.

— Но есть ли у нас шанс, капитан? — спросил радист Кронс. — Ведь вирус уже взялся за "Немезиду", не так ли?

— Шанс есть. Доктор Лоердал сколотил команду из врачей и биологов, и они скоро раскроют код вируса и выделят противоядие. Лично я в этом не сомневаюсь. Но нам нужно помочь Лоердалу. Поэтому работать придется много, а спать мало. Ясно?

— Так точно капитан! — ответила команда хором.

— Тогда я вас более не задерживаю. Все по местам согласно штатному расписанию! Приготовиться к старту!

Через час "Немезида" стартовала и ушла на задание. Адамович надеялся хоть немного поспать, но вышло иначе.

— Кронс принял СОС, — сообщил Лан Бар через пятнадцать минут после отлета. — Очень близко к нашему курсу.

— Что за корабль?

— Прогулочная яхта. Кронс, доложи капитану.

— Контакт полный, — на экране появился радист. — Они желают говорить с капитаном.

— Я готов. Давай связь!

Кронс быстро связался с кораблем, пославшим СОС, и капитан прогулочной яхты появился на экране.

— Я капитан спасательного звездолета "Немезида" Феликс Адамович. Представьтесь, кто вы такой?

— Я Франсуа Рой, капитан прогулочной яхты "Звезда". У меня на борту вместе со мной пять человек экипажа и 15 пассажиров. У нас произошла утечка и разгерметизация вследствие атаки пиратов. Мы сумели от них уйти и справились с аварией, но закончилось горючее и два двигателя вышли из строя.

— Мы состыкуемся с вами через 10 минут. Готовьте экипаж к эвакуации.

— Но, капитан, разве вы не отбуксируете нашу яхту? Бросать корабль ценой…

— Избавьте меня от того, сколько стоит ваш корабль. Ситуация сейчас не такая чтобы спасть прогулочные яхты. Какого чёрта вас принесло в карантинную зону? Вы что не знали, что здесь опасно?

— Да, на Бейде и на других планетах объявлено предупреждение о действиях военного флота против пиратов. Но мои туристы заплатили именно за такой экстремальный отдых.

— Я понял. Вы взялись за большие деньги рискнуть своей шкурой и кораблем. Но теперь за это придется платить. Готовьтесь к стыковке.

Феликс прервал связь. У него не было никакого желания вступать в перепалку с капитаном "Звезды". Конечно, он понимал, что на прогулочной яхте много людей и наполовину эвакуационные отсеки его корабля будут заполнены. Но выбора не было. Хорошо, если среди спасенных туристов окажется хоть один врач для Лоердала.

— Все готово к стыковке, капитан, — доложил Лан Бар.

— Пусть лейтенант Вулли и второй пилот Кейси наденут скафандры и перейдут через стыковочный шлюз на "Звезду" и все там тщательно осмотрят. Мало ли какие нас могут ожидать сюрпризы.

— Да, капитан. Я на всякий случай приготовил даже абордажную команду. Вдруг это пираты. Господа из ГИЗы стали идти на самые невероятные уловки в целях грабежа.

— Я думаю, это совсем излишняя предосторожность, — сказал Адамович. — Перед нами прогулочная яхта вообще без вооружения.

— Безопасность не повредит.

— Хорошо, Лан Бар, делай, как считаешь нужным.

Вулли шел первым и загораживал Кейси, который нес обзорную камеру. Поэтому ни капитан, ни офицеры ничего не могли рассмотреть.

— Лан Бар, дайте нормальный обзор. Я ничего не могу увидеть. Распорядитесь!

Громкий щелчок затвора и выстрел моментально прояснили ситуацию. Вулли упал, как подкошенный. Вторая пуля пролетела над головой пригнувшегося Кейси.

— Спасайся! — прохрипел умирающий. На его губах уже пузырились капельки крови.

У второго пилота хватило сообразительности юркнуть в небольшую нишу шлюзового блока. На ходу он вытягивал из кобуры парализатор.

Капитан Адамович понял, что предположение Лан Бара попало в точку — это были разбойники ГИЗы! Он видел, что они притаились в трех радиальных коридорах, расходившихся от шлюзовой двери.

— Капитан! — закричал Кейси. — Пираты!

— Сам вижу, Кейси! Уходи оттуда немедленно! В схватку не ввязывайся! У тебя всего лишь парализатор!

Но разрывная пиратская пуля отбросила спасателя к переборке. Бандиты решили занять шлюзовую камеру и быстро рванули вперед. Пять вооруженных лучеметами людей Лан Бара действовали крайне неэффективно. Они растерялись и упустили драгоценное время.

— Лан Бар, что твои люди там еле шевелятся, как сонные мухи! Ведь весь наш экипаж разбросан по кораблю! И я не могу быстро мобилизовать силы для отпора! Пока наши люди соберутся, пираты уже сделают свою работу. Они натасканы именно на такие ситуации!

— Я выдвигаюсь к ним! И стану лично руководить отражением атаки! — прокричал в ответ первый помощник.

Адамович понял, что отразить нападение и воспрепятствовать захвату "Немезиды", если пираты ворвутся на корабль, будет невозможно. Сам же он ничего не сумеет предпринять, кроме как забаррикадировать основные отсеки. Сейчас ему оставалось только наблюдать за действиями своих людей, которые были в абордажной команде, и надеяться на удачу.

Кейси не умер. Пуля попала ему грудь, но натолкнулась на жетон с номером, и космолетчик отделался только легким испугом и ушибом. Если бы вместо огнестрельного оружия в руках пирата было лучевое, то в груди человека была бы сейчас дыра размером с орех.

Он открыл глаза и увидел рядом стоящих пиратов, которые не обращали на него внимания, считая покойником. Они, скрываясь за выступами, обсуждали стратегию захвата звездолета спасателей.

Кейси понял, в каком положении оказались его товарищи: сейчас пираты прорвут жидкий заслон, перебив абордажников, и ворвутся на "Немезиду". Разумеется, Адамович заблокирует ряд отсеков, но это поможет мало, и, в конечном итоге, судно будет захвачено.

Он решил действовать. Подтянув выпавший парализатор, он перевел рычажок энергетической батареи на максимум. Затем поднял его и, нажав гашетку, ткнул в ногу одного из преступников.

Тот, вскрикнув, повалился лицом вниз. Кейси знал, что пират мертв. Такого разряда человеку не перенести.

— Черт! — закричал второй пират. — Этот ублюдок еще жив!

— Так прикончи его поскорее! — послышался совет.

Чёрное дуло автоматического пистолета 22-го калибра уставилось на второго пилота "Немезиды". Кейси резко отпрянул в сторону в тот момент, когда палец пирата надавил на спуск.

Пули, начиненные плутониевой смесью, разорвали обшивку рукава за его спиной. Кейси с ужасом подумал, что они могли натворить в его теле.

Дуло снова потянулось в его сторону, и на этот раз уйти от смерти уже невозможно! Позади была глухая стена! Но лучи бластеров абордажников "Немезиды" выжгли в теле пирата замысловатый узор, и он рухнул рядом со свои напарником.

Смелые действия второго пилота дали возможность спасателям мобилизоваться и открыть огонь. Пираты упустили драгоценные секунды для атаки!

Обзорная камера, выпавшая из рук Кейси в самом начале схватки, все еще продолжала работать. Феликс пристально наблюдал за происходящим на экране капитанской рубки.

— Они хотят закрыть шлюз! — услышал Адамович вопль одного из пиратов. — Увеличивайте мощность магнитного захвата! Не дайте им это сделать!

Воспользовавшись моментом, Кейси метнулся в один из рукавов шлюза и укрылся за стенкой. Вслед за ним полетели несколько пуль, застряв в металлической обшивке. Второй пилот вжался в холодный металл переборки и судорожно впился в свое оружие, хотя его батарея была разряжена, и парализатор превратился в обычную палку.

— Убейте этого щенка! — прозвучал голос пирата. — А вы продолжайте захват! Еще немного и мы ворвемся на их судно!

Адамович понимал, что командир противников прав. Они действуют быстро и четко. Чувствуются настоящие профессионалы. Как дерзко они все задумали. На прогулочной яхте напасть на вооруженное спасательное судно! Хотя толку от пушек и торпед "Немезиды" теперь нет никакого. Все решает ближний абордажный бой.

Когда два пирата поравнялись с тем местом, где стоял Кейси, тот резко выскочил из укрытия и ударил одного из них по голове, а затем метнулся к третьему коридору, который казался ему свободным. Ноги сами несли второго пилота прочь от шлюза вглубь вражеской яхты.

— Держи его! — раздались голоса за его спиной, но погони не было. У пиратов была иная задача…

— Тризен! Прикажи всем своим включить везде камеры слежения! Мне нужен полный обзор, — орал Адамович на инженера.

— Сейчас налажу, капитан! Лан Бар уже там.

— Знаю, но что он сможет предпринять?

Но первый помощник был опытным в таких делах. Не хуже пиратского вожака. Он сразу же двумя меткими выстрелами из личной "Бэлы" такого же 22-го калибра положил двух пиратов с аккуратными дырочками в центре лба. Остальные ретировались, и штурм на какое-то время прекратился. Свой шанс быстро проникнуть на "Немезиду" они упустили.

Двое убитых были первым эшелоном и обеспечивали прикрытие остальным. С их смертью возможности для главного отряда продвинуться внутрь спасательного звездолета свелись практически к нулю.

— Капитан, — Лан Бар вышел на связь с Адамовичем по рации, — ты, что там уснул? Отделяйся! Иди на расстыковку!

— Не могу, Лан Бар!

— Почему?!

— Кейси у них на судне! Мы не можем его бросить! Я сейчас подготовлю команду для штурма пиратской посудины!

— Ты что свихнулся?! У нас мало людей для такой акции!

— А что ты предлагаешь?! Бросить Кейси здесь?!

Кейси тем временем юркнул в одну из боковых дверей. Резкая боль пронзила его правую руку. Он стиснул зубы, чтобы не закричать. Массивная скользкая дверь, повинующаяся автоматике, придавила предплечье к косяку.

Собрав оставшиеся силы, Кейси левой рукой втянул покалеченную правую и огляделся в поисках парализатора. Его батарея уже должна была перезарядиться. Но оружия нигде не было. Очевидно, оно осталось за дверью.

— Не убивать! — прогремел голос по корабельному мегафону. — Наш штурм не удался, и этот человек теперь наша надежда. Он выгодный заложник, и мы его сможем обменять на свои жизни. Они не станут стрелять по "Звезде", пока он здесь! Ищите его!

Кейси побрел по тёмному коридору, прижимаясь к прохладным стенам, когда по его телу пробежала волна очередных спазмов, и он рухнул на зарешеченный пол…

Феликс понял, что Лан Бар прав, и идея штурмовать пиратский корабль абсолютно нереальна. Он отменил атаку и приказал отстыковать "Немезиду" от "Звезды".

Теперь роли резко поменялись. На этот раз спасатели держали пиратский корабль в магнитной ловушке, благодаря действиям инженера Тризена.

Франсуа Рой сам вышел на связь с Адамовичем:

— Капитан, у нас с вами произошла небольшая стычка, — проговорил вожак пиратов.

— Именно так, — кивнул Феликс. — И вы проиграли в этой схватке.

— Но судьба, несмотря на этот проигрыш, все равно на нашей стороне. Ваш офицер попал на наш корабль, и вы хотите его вернуть, не так ли?

— У нас есть такое желание, — согласился Адамович. — Поэтому мы не отошли от вас на расстояние выстрела и пока не разнесли ваше корыто в облако космического мусора.

— Значит, мы можем начинать договариваться? — с улыбкой спросил Рой.

— Я предлагаю вам немедленно вернуть моего офицера, и вы можете убираться к чертям собачьим.

— А наши гарантии?

— Мое честное слово, — небрежно бросил Адамович.

— Э, нет, — саркастически ухмыльнулся капитан пиратов. — Так не пойдет. Вы мне поверите, если я предложу вам пропустить мое судно на расстояние гиперпрыжка, а затем дам вашему офицеру флаер и отпущу?

— Конечно, не поверю.

— Я так и думал, капитан. И потому у меня иное предложение. Я отпускаю вашего человека, и рассказываю вам, кто меня нанял для нападения на ваше судно. А вы меня отпускаете восвояси, но после того, как мои два офицера проследят, как будут разоружены ваши торпедные аппараты и смещены наводки ваших импульсных пушек. Это совсем не повредит вашей боеготовности, а нам даст возможность совершить прыжок.

Адамович задумался. Пиратов некто нанял специально для нападения на "Немезиду". А это была уже вторая ловушка для его звездолета. Первую им удалось благополучно миновать только благодаря новому контуру Тризена, который вовремя обнаружил присутствие космической фабрики.

— Хорошо. Я готов выслушать вашу исповедь.

— Я вам все расскажу, но вашего офицера отпущу только после того, как мои люди пронаблюдают…

— Не стоит повторяться, нетерпеливо перебил его Адамович. — Я принял ваши условия и жду рассказа.

— У меня долгое время не было работы. Дело в том, что я и моя команда несколько месяцев назад потеряли свой корабль. У нас был отличный торпедный катер. Но полицейские с Бейда уничтожили его, а мы едва успели спастись.

— Нельзя ли опустить эти мало интересующие меня подробности? — спросил капитан "Немезиды".

— Кто знает, что может оказаться интересным, а что нет? — хитро ухмыльнулся Франсуа Рой. — Имейте терпение. Итак, полицейские Бейда уничтожили мое судно. А брал я его в долг, и после его потери мое пребывание в зоне Свободных миров стало затруднительным. Вот я и остался на мели. Но некто предложил мне дело и даже подарил это прогулочное корыто. Под видом туристов мы прохлаждались в карантинной зоне и ждали сигнала. И вот мы его получили.

— Что вам приказали сделать?

— Напасть на ваше судно и захватить его. Команда подлежала полному уничтожению. А ваш корабль стал бы моей наградой.

— Все?

— Да.

— Но это мне ни о чем не говорит. Кто вас нанял? Имя этого человека?

— Он назвал себя Некто. Так и представился, господин Некто.

— И вы считаете, что это действительно ценные сведения? — усмехнулся Адамович.

— Именно, капитан. Вы ведь не спросили меня, почему я и мои люди согласились войти в карантинную зону. А мы знаем об истинных причинах объявления карантина. Ведь мы пираты не можем бояться самих себя.

— И почему же вы вошли в это пространство? Любите риск?

— Нет, сэр. Мы же не богатенькие туристы. Мы не боялись вируса "космической чумы" потому, что нас уверили, что мы ни при каких обстоятельствах не заразимся.

— Это ещё почему? — Феликс мгновенно стряхнул с себя скучающий вид.

— А! Проняло! Они дали нам вещество, которое дает защиту от этого опасного вируса. Я готов предать вам половину этой субстанции. Согласны?

— Согласен, но мы проверим, не липа ли все это.

— Проверяйте, но я не вру. У нас ведь нет иного выбора.

Диана вошла в каюту к Адамовичу. Тот сидел вместе с Галино рядом с голографической картой карантинной зоны.

При появлении девушки Галино убрал голограмму. Феликс сразу же спросил:

— Что с Кейси?

— Он в порядке. Я наложила швы и гипс, и скоро он сможет приступить к исполнению своих обязанностей.

— Это хорошо, ибо людей у нас катастрофически не хватает.

— Но у меня ещё одна новость. Насчет вещества, что мы получили с яхты "Звезда". Это редкий минерал, но в медицинских целях его никто и никогда не применял.

— А может он служить лекарством от вируса "космической чумы"?

— С таким же успехом можно использовать обычное железо, или магний. Или любой другой металл.

— Значит, он нас обманул?

— Не знаю. Мне кажется, что он сам был обманут. Его пиратов при помощи этой пустышки заманили в опасное место. Но заболевших в его команде действительно не было. Я проверила их медицинскую базу данных, пока вы разбирались с оружием.

— Это простая случайность? Что вы скажете?

— На этот вопрос я не могу ответить. Это требует специального исследования.

Феликс был раздосадован. Они не только не приблизились к разгадке тайны, но наоборот — отдалились от решения задачи. Вопросов становилось все больше и больше, а ответов не прибавилось.

— Да просто надули нашего пирата — вот все дела, капитан, — махнул рукой Галино. — Не стоит ничего усложнять. Кто пойдет в рейс в такое место? В самое пекло в центр "космической чумы"? Только такие идиоты, как этот капитан.

В этот момент зажглись экраны экстренной связи и замигали сигналы тревоги. На одном из них появилось лицо Лан Бара.

— Капитан, у нас опять проблемы. И проблемы большие.

— Что ещё случилось? — нахмурился Адамович.

— Нас взяли в клещи. Два боевых катера. Они меньше чем "Немезида" и по мощности ей уступают, но мы безоружны. Они могут разбить нас в считанные минуты. На настройку импульсных орудий нужно время. Торпедные аппараты пока не могут принять торпеды.

— Почему же вы не обнаружили их раньше? Где был Тризен и его хваленый контур?

— Пусть он сам вам и ответит!

— Тризен! — позвал капитан.

Инженер вышел на связь:

— Моя служба работает четко, и к моим людям не может быть претензий. Катера противника небольшого класса и у нас не было приказа отслеживать такие цели. Бортовой компьютер тоже не распознает их, как опасные объекты. Но приказ о разоружении спасательного звездолёта не предусмотрен ни одной нештатной ситуацией!

— Хорошо, Тризен. Я собственно вызвал вас совсем не для объяснений. Ваши предложения по защите судна? Что может сейчас реально сделать ваша служба?

— Ничего, капитан. Даже силовые щиты настроить нет возможности. Для этого нам нужно время и люди. Скольких вы сможет отправить в мое распоряжение?

— Не больше пяти человек. И вас есть пять. Немедленно приступайте к работам — установите щиты, как можно скорее.

— Да, капитан, — Тризен отключился.

— Вот что я люблю в этом человеке, — капитан кивнул в сторону погасшего экрана, — так это немногословность. А ты что скажешь, Лан Бар?

— Я ничего не могу предложить в такой ситуации. Сражаться мы не в состоянии, бежать тоже. Можно лишь попробовать потянуть время до того момента, когда возобновят свою боеспособность наши торпедные аппараты.

— Ты имеешь в виду, что стоит вступить в переговоры?

— Именно так, капитан.

— Они прекрасно знают о наших поломках, иначе просто не рискнули бы напасть. Думаю, уловка с переговорами не пройдет.

В доказательство его слов корабль задрожал. Это был первый залп катеров противника. Силовые щиты, работавшие всего на четверть мощности, отразили этот удар. Но загорелись табло с предупреждением о перегрузке.

— Необходимо переключить все источники энергии на щиты! — закричал Лан Бар.

— Нет! — решительно отказал Адамович. — Это лишит другие службы возможности производить работы, а нам ничего не даст.

— Но если мы не выставим щиты, то нас разнесут вторым залпом!

Капитан не слушал его, он уже принял решение. Феликс понимал, что эти корабли пришли только для того, чтобы их уничтожить и именно затем послали к ним пиратов. Ловко они попались на удочку, и сами дали врагу шансы для уничтожения своего звездолета.

— Всем службам внимание! — отдал он приказ. — Курс прямо на них! Вернее, между ними. Щиты убрать и всю энергию — на двигатели!

— Да, капитан! — первым доложили из отсека N 1.

— Да, капитан!

— Будет исполнено!

— Есть, сэр!

"Немезида" сделала то, чего от неё никто не ожидал. Командир атакующих был уверен, что в таком состоянии спасатели попытаются уйти или выиграть время, вступив в переговоры. Но их звездолет двинулся прямо на них, лишив нападавших главного преимущества.

"Сейчас они дадут залп из всех орудий! — мелькнуло в голове Феликса. — Если, конечно, их командир не законченный идиот. Я бы на его месте постарался остановить врага именно таким способом".

Командир катеров идиотом не был, и открыл заградительный огонь. "Немезида" содрогнулась всем корпусом, но скорости не сбавила. Адамович знал, что теоретически его судно выдержит этот удар.

— Доложить о повреждениях отсеков!

— Импульсные орудия левого борта больше не функционируют, капитан. Наши пушки превратились в груду рухляди.

— С правого борта положение не лучше. У нас тоже все уничтожено. Процент повреждений более 98. Орудия восстановлению не подлежат. Больше того — у нас разбита рубка, и мы вынуждены были заблокировать 4-й участок.

— Силовые щиты выведены из строя! — доложил Лан Бар. — Но человеческих жертв на "Немезиде" нет.

— Степень повреждения щитов? — выкрикнул Адамович.

— Больше 70 %!

— Вот дьявол! Все силы на ремонт! Всех кто может быть задействован — задействовать!

— Мы еще не выбрались из дерьма, капитан. Ты не забыл о вражеских катерах?

— Я помню об этом, Лан Бар. Но теперь они для нас мало опасны. Мы уйдем. Катерам такого класса для прицельной стрельбы из импульсных орудий необходимо совершить поворот, а это займет у них некоторое время. Противник использовал все свои резервы и всё еще не сумел нас уничтожить.

— Ты рискуешь, капитан.

— Я спасаю наши жизни, — отрезал Адамович.

— Но они могут нас догнать, — заметил первый помощник. — Раньше у нас было явное преимущество в скорости, а теперь шансы уровнялись. После полученных повреждений "Немезида" не способна использовать свои двигатели на полную катушку.

— Катера имеют слабое вооружение: всего по одному импульсному орудию. Да и то не самого высокого класса. Именно поэтому мы и остались в живых, прорываясь сквозь их огонь.

На панели управления замигал сигнал следящего контура.

— Похоже, у нас опять неприятности, — заметил Галино. — Это становится правилом. Пираты вцепились нам в хвост. Их командиры не собираются отпускать нас. Они всерьез решили разорвать "старушку" "Немезиду". Что нам теперь делать, капитан.

— Феликс, твои ожидания не оправдались. Пиратские катера очень маневренны. Они уже развернулись и вот-вот снова нас догонят. Если мы подпустим их на расстояние выстрела, то следующего залпа "Немезида" не переживет.

Галино и Лан Бар ждали указаний капитана. Они хорошо знали Феликса и были уверены, что он найдет выход из создавшегося положения.

Суровая складка прорезала лоб Адамовича: капитан напряженно вглядывался в обзорный экран, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь путь к спасению. Он понимал, что команда целиком и полностью полагается на него.

"Что делать? Оружия нет. Скорости нет. Защитных полей — тоже нет. Можно попробовать нырнуть в гипер, но для этого необходимо выиграть чуточку времени".

— Развернуть "Немезиду" на 180 градусов!

— Ты решил повторить фокус — снова пройти между катерами? — спросил Лан Бар. — Это не самое удачное решение. Боюсь, пираты второй раз не попадутся на такую уловку.

Феликс проигнорировал замечание первого помощника.

Спасательный звездолет осуществил поворот, устремив свой нос в сторону разбойников.

— Маневр завершен, — раздался голос Тризена. — Какие будут дальнейшие распоряжения, капитан?

— Курс прямо на ближний катер. Носовые отсеки "Немезиды" эвакуировать и задраить! Мы протараним один из катеров.

— Протараним? — переспросил первый помощник. На его лице было выражение неподдельного испуга.

— Да. Носовые отсеки и орудийные палубы всё равно повреждены, и ничем нам помочь не могут. Если нам удастся уничтожить хотя бы одного из противников, то у нас появится шанс на спасение.

Магнитные ботинки космолетчиков загрохотали по отсекам: команда быстро перемещалась прочь от носовой части.

— Люки задраены! — один за другим стали поступать доклады.

— Тризен, полный ход! — приказал Адамович.

"Немезида" с нарастающей скоростью рассекала пространство, стремительно сокращая расстояние между собой и пиратскими катерами. Её наостренный ростр метил точно в одного из преследователей. Звезды за иллюминаторами спасательного корабля слились в единые тонкие линии, утратив привычные очертания.

Пиратский катер на обзорных экранах увеличивался в размерах с каждым мгновением.

— Всем приготовиться к столкновению! Пристегнитесь к страховочным тросам!

"Надеюсь, мы останемся живы", — успел подумать про себя Адамович.

В следующий миг удар страшной силы потряс корпус звездолета, прокатившись неестественной металлической дрожью от бака и до юта. Носовые отсеки "Немезиды", принявшие на себя основную тяжесть, сплющивались один за другим, выбрасывая в пространство облака освободившегося воздуха.

По всему кораблю раздались сдавленные крики людей, едва выдерживавших неимоверно возросшую из-за внезапного удара перегрузку.

Пиратский катер вследствие столкновения буквально разломился пополам, прошитый острым носом "Немезиды". Развороченные внутренности посудины теперь беспорядочно кружились в космосе, паря параллельно курсу спасательного звездолета. После такого удара выжить не мог никто.

Командир второго катера ошалевшим взглядом провожал пронесшуюся мимо него груду металлолома. "Немезида" с её потерявшим былую привлекательность и грациозность корпусом теперь казалась ему монстром, вынырнувшим из неведомых глубин Дикого космоса. Покореженные носовые отсеки с вывернутыми наизнанку орудийными палубами выглядели, словно раскрытая пасть океанского хищника, готовящегося поглотить новую жертву.

Спустя еще несколько минут силуэт спасательного корабля замерцал, готовясь к гиперпрыжку…

Глава 12. БОРЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ: хроника событий

Я не люблю, когда — наполовину

Или когда прервали разговор.

Я не люблю, когда стреляют в спину,

Я также против выстрелов в упор.

В. Высоцкий "Я не люблю"

Человек в скромном сером пальто шел по центральной аллее Авеню Роуз, самого респектабельного района правительственного сектора Бейда. Вдалеке виднелись шпили монумента покорителям системы, увенчанные рубиновыми звездами. Голографические водопады бесшумно низвергали целые каскады красочных брызг. Здания были оборудованы генераторами запахов, которые в зависимости от времени суток воспроизводили аромат редких тропических трав и цветов, выполняя, таким образом, еще и функцию своеобразных часов.

Сейчас здесь было тихо. Большая часть населения находилась на службе в своих офисах.

По улицам прохаживались только редкие прохожие, в основном туристы, а автомобилей и флаеров вообще не было. Движение полностью перекрывалось по перекресткам 5-ой, 7-ой, 9-ой и 14-ой улиц. Это делалось исключительно для посетителей, ибо туристический бизнес был одной из самых доходных частей экономики системы. Бейд, хоть и не походил еще на знаменитые по всей Галактике мегаполисы Мелии и Утремера, но и ему было, что показать приезжим.

Человек выбросил какой-то мусор из кармана своего пальто прямо под колеса роботу-уборщику. Это был условный сигнал.

Из беседки, вырезанной из цельной базальтовой глыбы в виде небольшой рощицы, вышел мужчина в черном костюме космолетчика дальних линий.

— Рад вас видеть, мистер Лем, если вам угодно, чтобы я вас сейчас называл именно так, — он приложил два пальца к козырьку фуражки.

— Это одно из моих имен, и оно вполне подходит к данной ситуации. Вы вызывали меня по каналу экстренной связи. Я же говорил, что это очень и очень нежелательно, — недовольно пробурчал мужчина в сером.

— Обстоятельства так складываются, мистер Лем. Мой шеф требует более решительных действий.

— Я все выполнил, что должен был. А заверений пока никаких не получил.

— Я уполномочен передать вам код ячейки в "Интерпланетикс банке" в отделении N 1, самом шикарном на планете. Номер 67, код 56789. Запомнили?

— Да. На память пока я не жалуюсь. И что я там найду?

— Доказательства благоприятного отношения моего шефа к вам. Целая планета со всеми залежами полезных ископаемых будет в вашем распоряжении, и, более того, вы получите место в будущем Сенате Альфы, когда она займет место Бейда.

— Отлично, но какая из планет? Я просил определенную планету под номером 27.

— Тогда в ячейке "Интерпланетикс банка" вас ждет приятный сюрприз. Но…

— Говорите, нас здесь никто не может подслушать, — уверенно заявил человек в сером. — Это самое безопасное место на Бейде. Я принял усиленные меры предосторожности. Я сейчас для всех нахожусь в своем кабинете. А вместе с вами прогуливается скромный чиновник министерства иностранных дел. И в его памяти будут именно такие воспоминания. Больше того, он встретился здесь с капитаном торгового звездолета "Шу". И у этого капитана тоже будут воспоминания о встрече с чиновником.

— Да, конспирация у вас на самом высоком уровне. Но вы должны активизировать свои действия. Нам нужно побольше шумихи.

— Это быстро не делается. Так у губернатора могут возникнуть подозрения. Против меня тоже копают определенные чиновники, и у них есть в руках ниточки. Я значительно больше смогу сделать, если буду вне подозрений.

— Я и не имел в виду излишнюю торопливость, — проговорил человек в черной форме космолетчика. — Но надавить на губернатора вы можете. Ведь мы уже усилили наши действия в космосе. Вся зона охвачена паникой, за исключением нескольких судов сумасшедших любителей острых ощущений. Пусть губернатор приступит к зачистке.

— Я напоминаю ему об этом ежедневно. Весь секторальный флот уже вышел на боевое дежурство, но приказ о зачистке не может быть отдан без санкции самого Свена Ривза. Губернатор всё еще колеблется.

— Так пугайте его больше и больше. Акции мы подготовим.

— Это все хорошо, но я думаю, что имею право знать больше, не так ли?

— Что вы имеете в виду, мистер Лем? — притворно удивился офицер.

— Вы отлично поняли меня. Вся операция задумана и разработана очень небольшой группой лиц, заправляющих почти целой невидимой империей. Кто я в этой империи: один из лидеров, или мне тоже отвели роль пешки?

— Раньше вас это сильно не интересовало.

— Раньше, да, — подчеркнул человек в сером пальто. — Но теперь наступает критическая фаза, и от меня очень многое зависит. Ведь шеф находиться где-то неподалеку? На Бейде?

— Я не уполномочен отвечать на подобные вопросы. Да и знаю я не так много, — поспешно ответил космолетчик.

— Врете! Вы знаете очень много. И я полагаю, что имею право на то, чтобы быть одним из первых лиц заговора. Я совсем не претендую на права вашего шефа, но и роль мелкой сошки меня совсем не устраивает. Если будущий Сенат Альфы будет напоминать бейдианский при Свене Ривзе, то это место немногого стоит. И я предпочел бы получить более солидную должность.

— Разве планеты вам мало? — недовольно спросил человек в черном.

— Бросьте именовать жалкий астероид высокопарным словом "планета". Сами, наверное, четыре таких заполучили?

— Хорошо, — процедил космолетчик. — Я скажу о вашей просьбе моему боссу.

— И еще одно… — человек в сером запнулся. — Меня интересует, кто такой Великий Мастер?

— Что? — офицер страшно побледнел, но только на мгновение и тут же овладел собой. — Что вы сказали?

— Вы прекрасно меня слышали. Я спросил, кто такой Великий мастер и имеет ли он отношение к нашему заговору?

— Простите, но я впервые слышу о каком-то Великом Мастере. И могу со всей ответственностью заявить, что к нам эта личность не имеет никакого отношения.

— А может быть, вы просто не знаете его? Может быть, вас не посвящали в эти дела слишком глубоко?

— Может быть и так. Я же не главное лицо заговора. Я всего лишь исполнитель…

Асмуд Лоердал по-прежнему с недоверием относился к Блюмингейму. Он долго сидел, изучая досье этого человека, и пытался понять, что же им руководит.

— Асмуд, — руки мисс Жером легли ему на плечи, — ты сидишь перед монитором уже больше часа.

Доктор повернулся к ней и произнес:

— Прости, но мне нужно разобраться в этой ситуации.

— Ты не доверяешь ему? — она опустилась в кресло рядом с ним. — Не так ли? Я давно это заметила, Асмуд. Но твои подозрения лишены оснований. Отчеты из вверенного ему блока поступают самые утешительные. Я же передала тебе сводку.

— В том то и дело, что у него все обстоит слишком хорошо. Только прибыл и сразу добился подобных успехов. Так не бывает, — задумчиво произнес Лоердал. — Получается, что мы здесь все — последние кретины по сравнению с ним.

— Но он действительно опытнейший специалист в области вирусологии. Если кому и дано разгадать тайну "комической чумы", то только ему.

— А меня ты не считаешь таким специалистом? Странное у тебя преклонение перед этим доктором.

— Я не хотела тебя обидеть, Асмуд. Я просто констатировала факт, что опыта в области космической вирусологии у Блюмингейма больше.

— Ах, милая, если бы знала все, что знаю я, то не говорила бы так, — сокрушенно покачал головой начальник госпиталя.

— Ну, так расскажи мне то, чего я не знаю.

— Не могу. Это не только моя тайна и я не имею права ей делиться. Сама понимаешь, что значит, занимать такой пост, как у меня. Не верю я в то, что рассказал мне доктор. Вернее, не все в его истории — правда. Кое-что он утаил, и кое-что подал в несколько искаженном виде.

— Хочешь, я поговорю с Мари Шмид о нем? Я хорошо её знаю, — предложила мисс Жером.

— Шмид? — Лоердал задумался на мгновение, а затем произнес:

— Мари Шмид? Нет, нет, тебе говорить с ней не стоит. Вызови-ка её завтра ко мне.

…Мари Шмид удивилась вопросу Лоердала. Начальник госпиталя интересовался доктором Блюмингеймом в таком ракурсе, что стало понятно, что он не доверяет вирусологу в полной мере.

— Я могу характеризовать его как опытного специалиста. Это настоящий учёный и умнейший человек. Он хорошо знает вирусы и может что-то сделать в этой ситуации. Если он не сможет, то не сможет никто, — решительно заявила девушка.

— Я не сомневаюсь в его профессиональной компетенции, но меня интересует иной вопрос.

— Какой? — поинтересовалась Шмид.

— Вам легко с ним работать, Мари?

— Нет, человек он тяжелый и даже, я бы сказала, скандальный. Но я готова терпеть его характер, ибо учиться под началом такого специалиста — большая удача. Доктор много может мне дать. Будь у меня подобный преподаватель в университете, я бы достигла намного большего за время учёбы. Но я не понимаю ваших вопросов, сэр. Вы же сами его ко мне назначили.

— Дело в том, Мари, что доктор Блюмингейм присоединился к нам довольно странным образом, и дополнительная проверка не повредит. Меня в последнее время терзают смутные сомнения — слишком уж все гладко у него получается. Мне кажется, что это человек знает о вирусе "космической чумы" на порядок больше, чем сообщает нам.

— Вы ему не доверяете, сэр? Излечение всех пациентов в нашем блоке N7 стало делом обычным. Умерших за последние сутки вообще нет. А насколько я знаю, во некоторых других блоках смертность подскочила до 50 %.

— Вот это меня и насторожило. Словно кто-то толкает нас на мысль, что Блюмингейм именно тот, кто сможет нас спасти. Такую осведомленность нельзя получить, только излечивая больных, — проговорил начальник госпиталя.

— А может, пришло время доверять, сэр?

— Доверять? — саркастически усмехнулся Лоердал. — Он разве нашел код вируса "космической чумы"?

— Нет, сэр. Но он заявил, что все зараженные бронзовкой у него станут на ноги и никто не умрет. Этот необычный штамм вируса до него косил больных, а Блюмингейм сумел на время нейтрализовать его. По его методике мы переиграли болезни! Понимаете, сэр? Он сразу же, придя в палату, и просмотрев отчеты больных, нашел выход из ситуации!

Начальник госпиталя задумался.

"У этого человека просто масса талантов. Вот уж не думал, что они с Шмид сумеют так быстро найти общий язык, особенно учитывая его знаменитый скандальный характер. Но, может быть. Мари права — и пришло время доверять? Но что-то меня в нем все равно настораживает".

— У вас есть еще вопросы ко мне, сэр? Я очень спешу. У нас в блоке множество работы.

— Да, Мари. Вы можете идти, но Блюмингейма я от вас перевожу в другой сектор. Так что именно вы останетесь старшей в блоке N7.

— Переводите, сэр? — удивилась она. — Но зачем? Я не смогу так эффективно работать сама.

— Придется справляться, Мари. Людей у нас катастрофически не хватает. Я переведу Блюмингейма туда, где смертность больше всего…

…Блюмингейм собрал свои вещи в небольшой медицинский чемоданчик. Перевод не слишком его обрадовал, он не хотел уходить от Мари — она ему приглянулась, да и помощницей оказалась отменной. Во время работы в Центральном Галактическом госпитале Блюмингейм не сумел сработаться ни с одним из ассистентов, а на "Пандоре" у него было два никчемных сотрудника, которые его терпеть не могли. Впрочем, он и сам был от них не в восторге, и предпочитал работать в одиночку. А здесь он неожиданно отыскал именно такого помощника, о котором мечтал всю жизнь. В другом блоке вряд ли ему вновь улыбнется такая удача. Но приказ начальника госпиталя остается приказом. Доктор Блюмингейм не мог его ослушаться.

— Вы не хотите, чтобы я уходил, Мари? — мягко улыбнулся он. — Честно говоря, так тепло ко мне давно никто не относился, хотя мы с вами знакомы совсем немного. Я даже не сдержался и наорал на вас. Простите меня, Мари.

— Ничего. Я не в обиде. Мне хотелось бы и дальше работать под вашим началом, сэр.

— Вы ведь меня совсем не знаете. Я человек тяжелый и прекрасно сам понимаю, что персоналу со мной нелегко. На "Пандоре" я изменился, но там мне просто практически не с кем было ругаться — не то, что в Центральном госпитале.

— Я бы все равно хотела работать под вашим руководством. Вы настоящий ученый и самый опытный врач, которого я видела в жизни, — произнесла Мари.

— Со мной ещё никто не хотел работать долго.

— Те, кто был под вашим началом до меня, просто вас не понимали. Вы гений, доктор. И я не знаю, как буду здесь справляться одна.

— Вы вполне справитесь без меня, Мари. Я еще возьму вас к себе в лабораторию, после того, как эта история закончится.

— Куда же вас переводят?

— В блок N 3. Лоердал сообщил, что там смертность наиболее высокая, и вирус ведет себя нестандартно. Уже умерло более 12 пациентов, эвакуированных с прогулочных яхт.

— А могу я последовать за вами, доктор? Вы можете попросить за меня Лоердала?

— Нет, Мари. Вы нужны здесь.

Он взял свой чемоданчик и передал его дроиду, присланному из сектора для переноски вещей.

Для персонала космического госпиталя назначение в блок N3, служивший главным образом, в качестве перевалочного или сортировочного пункта для вновь поступивших больных, было чем-то напоминающим ссылку. Об этом участке ходили нездоровые слухи. То, что там умирали пациенты, уже никого не удивляло, но с начала эпидемии там умерло уже три врача.

Блюмингейм воспользовался скоростным лифтом и вскоре достиг самого опасного сектора госпиталя.

— Почему горят сигнальные огни, предупреждающие об опасности? — спросил Блюмингей дроида, когда они вышли из лифта.

— Этот сектор крайне нестабилен, и бортовой компьютер постоянно фиксирует здесь нестандартные ситуации. Я служебный дроид серии У-1 имею постоянную связь с бортовой компьютерной системой госпиталя и готов предоставлять вам любую информацию, доктор.

— Я знал, что здесь опасно, но не думал, что до такой степени.

— В настоящее время процент нестабильности небольшой. Ваше помещение вот в том отсеке блока.

— Я предпочел бы сразу осмотреть рабочее место, ознакомиться с медицинскими картами и листами назначений, и проверить состояние оборудования.

Дроид молча повел его к месту работы.

В лаборатории находилось всего два человека. Это были преклонного возраста мужчины со знаками врачей. При входе Блюмингейма они поднялись со своих кресел.

Один из них высокий и худой с седой растрепанной шевелюрой представился:

— Я доктор Равекс, старший терапевт блока до вашего прихода, сэр. А это мой коллега — доктор Нимье. Теперь мы по приказу доктора Лоердала подчиняемся вам, доктор Блюмингейм.

Полный как шар Нимье тоже попытался выразить свою радость по поводу прихода нового начальника:

— Мы много слышали о вас, доктор. А я лично читал ваши работы и получил громадное удовольствие.

— Рад знакомству, господа. Но желал бы сразу же приступить к делу. Сколько у вас больных?

— Только что умерло еще двое. С интервалом около 30 минут, — виновато развел руками Нимье.

— Причина смерти?

— Вирус поглощения. Впрочем, умирают здесь от различных болезней. В основном от бронзовки.

— Но она отлично лечиться в этих условиях, господа! — возмутился Блюмингейм.

— Видите ли, доктор, — сказал Равекс. — Я сам попал сюда с борта прогулочной яхты моего сына. Я давно не практикую. А доктор Нимье пластический хирург. Мы в жизни никогда не сталкивались с бронзовкой, и нашего опыта не хватает для работы в такой сложной обстановке. Я давно просил доктора Лоердала прислать нам специалиста по вирусам.

— Сколько раз у вас были случаи вируса поглощения? — осведомился Блюмингейм.

— Три раза, доктор. Это было ужасное зрелище, — ответил Нимье, — можете мне поверить!

Теперь Блюмингейм понял, почему Лоердал перевел его сюда и не отпустил вместе с ним Мари. Эти два старикана ни на что не годились — разве только в роли медбратьев.

— Ведите меня к самым опасным больным.

— Прошу вас, доктор. Вот там лежит человек с заболеванием, которое мы не сумели идентифицировать.

— Это почему-то меня совсем не удивляет, господа, — усмехнулся Блюмингейм. — А помощь бортового компьютера вы не пытались запросить?

— У нас нет доступа. Это запрещено доктором Лоердалом, начальником госпиталя.

Теперь настал черед удивиться и самому Блюмингейму: с чего бы Лоердалу настолько ограничивать доступ персонала к информационным сетям?

Увидев тело человека покрытого черными струпьями, он сразу же определил наличие вируса кожной тропической лихорадки с Аргуна.

— Это странно, — произнес он. — Тропическая лихорадка. Раньше такое можно было видеть только на Аргуна. Большинство его кожных покровов уже отмерло и необходима полная пересадка. Живо готовить операционный стол. Я пока проведу анализ, какой кожный имплантат ему подойдет…

…— Капитан, выход из гипера был не блеск, — мстительно улыбнулся второй пилот Кейси.

— Вы стали слишком язвительны после излечения, — не обиделся на своего младшего офицера Адамович. — Берите на себя управление, а я отлучусь, проверю состояние экипажа после такой встряски и заварушки.

— Да, сэр! Нас изрядно потрепало. Я до сих пор удивляюсь, что мы вообще выжили.

Наскоро обойдя все основные службы, ноги сами понесли Адамовича к лазарету, куда он собственно и хотел попасть, правда, совсем не в качестве пациента.

Диана Ли сама вышла ему навстречу.

— Капитан? — удивлённо спросила она, моргнув своими голубыми глазами, — А я как раз собралась к вам. У вас есть свободная минутка?

— Для вас есть, Диана. Хотя "Немезида" в таком состоянии, что работать нужно круглосуточно. Вы видели, во что превратился наш носовой отсек?

— Видела. Он больше напоминает нос судна со свалки, чем нос современного спасательного звездолета.

— Это еще мягко сказано, Диана. Мы с нашим внешним видом скорее распугаем всех случайно заблудших в этот сектор, чем какая-то "космическая чума". А у нас уже два сигнала СОС. И больше того — нет связи с госпиталем.

— Но то, о чем я хочу вам сообщить, — крайне важно.

— Хорошо. Пройдемте ко мне в каюту.

Жилище капитана "Немезиды" состояло из двух небольших по размеру помещений, обшитых белым огнеупорным пластиком и обставленных весьма скромно: несколько стальных сейфов, примостившихся в углах, два небольших обзорных экрана, два видавших виды гидрокресла, пневмокойка, и выдвижной стол.

Феликс ввел код, и двери в его жилище бесшумно отъехали в стороны, пропуская владельца и его гостью внутрь.

Они сели в гидрокресла.

— Я вас слушаю, мисс Ли.

— Вы помните инцидент на нижней палубе N3? Ваш торпедист в приступе ярости убил своего товарища. У него была бронзовка.

— Конечно, помню. Он потом выздоровел. С ним опять что-нибудь не так? — поинтересовался капитан.

— Не совсем. Я провела необходимые исследования его крови и не обнаружила там и следа заразы. Он вообще не был болен бронзовкой!

— Но вы сами говорили, что вирус может имитировать любую болезнь. Это ведь мыслящее существо, совсем новая и невиданная разновидность вируса. Сам Лоердал утверждает это.

— Однако исследования других выздоровевших показали, что их кровь все еще носит следы заболеваний. Я сопоставляла многие случаи, капитан.

— И что вы предполагаете? — настороженно спросил Адамович.

— Этот человек не был болен. Он сымитировал бронзовку, выпив вот это, — Диана швырнула на стол тюбик с каким-то гелем.

— Что это? — не понял Феликс.

— Это мазь. Я не стану вам объяснять, для чего она, но если вы ей намажете лицо, то через час, у вас на лице будет все следы бронзовки. Я нашла это в каюте торпедиста. Он убил своего товарища и намазался этой дрянью, чтобы всё выглядело, как припадок страшной болезни.

— Но зачем? — недоумевал капитан.

— Вот это мы и должны выяснить. В этом секторе происходит нечто совершенно непонятное. Может быть, вирус воздействует на мозг человека и заставляет его совершать некие поступки?

— Мы ведь так ничего и не знаем о вирусе. Мы все — потенциальные его носители, Диана.

— Не думаю, Феликс. Как показали мои исследования, вирус "комической чумы" властен далеко не над каждым человеком. Он поражает только некоторых. По крайней мере, я пришла именно к такому выводу.

— Что вы хотите сказать, Диана? — капитан понял, что не зря пришел сюда, бросив свои дела.

— Только то, что сказала. Вирус воздействует на тела избранных людей и в них выращивает другие вирусы, что заражают потом остальных. Самое распространенное его оружие — это бронзовка. Её он успешно использовал на полицейском катере номер 1497. Но и там мы нашли останки двух тел с вирусом поглощения. И эти двое согласно сводке были последними, кого не взяла бронзовка. Вы понимаете?

— Нет. Почему она их не взяла?

— Просто, как все гениальное. Бронзовкой можно заболеть только раз. Вылечившись, человек более не восприимчив к этому вирусу. А у моего брата была бронзовка пять лет назад! У капитана Бреса, очевидно, тоже. И вирус применил к ним иное оружие. Механик катера Гучану в припадке безумия ранил моего брата и занес ему в кровь вирус поглощения. Но предполагаю, что Гучану тоже сымитировал бронзовку. Ведь он выздоровел первым, также как и наш торпедист.

— Но зачем? А не проще было просто убить штурмана Ли? Зачем все так усложнять?

— Тогда бы он не добрался до капитанской рубки и не заразил бы Бреса.

— Хм, — морщинка пробежала по лбу Адамовича. — Звучит вполне логично и обоснованно. У вас начинает получаться выстраивать некую логическую цепь.

— Мне срочно нужна связь с базой данных госпиталя и Бейда. Тогда я смогу разузнать еще больше.

— Связи пока нет. Контур инженера Тризена поврежден при обстреле "Немезиды". Пока он его не восстановит, ничего не будет. Мне самому нужна связь с Лоердалом. Придется вам потерпеть. Тризен обещал кое-что предпринять…

Губернатор Свен Ривз понимал, что тянуть дальше крайне опасно. Информацию о "космической чуме" утаивать становится невозможным. Министр внутренних дел утром докладывал ему о том, что отдельные средства массовой информации уже опубликовали сенсационные статьи в своих электронных газетенках.

Министр применил к ним суровые меры, но теперь, как говорится, "шила в мешке не утаишь". Сегодня выступили "желтые" газеты, а завтра выступят официальные.

Больше того, министерство иностранных дел через своих послов уже требует подробного разъяснения ситуации. Сейчас он ждет официального консула ЗФЗ лорда Кристиана Ферфакса.

Двери кабинета распахнулись, и слуги пропустили разряженного консула. Тот своим блестящим мундиром хотел подчеркнуть официальность своего визита.

— Господин Ферфакс, консул Звездной Федерации Земли!

— Рад вас видеть, дорогой Ферфакс, — губернатор непринужденно улыбнулся.

— И я рад, Ваше превосходительство. Но предпочел бы, чтобы мой визит был вызван более приятной причиной. Однако факты есть факты.

— Что у вас случилось? — спросил Свен Ривз.

— У нас?! Нет, на этот раз у вас, господин губернатор Бейда. Мое правительство желает официального объяснения о причинах карантина в секторе Бейда! — заявил консул.

— Борьба с пиратами торговых путей, дорогой Ферфакс. Это крупнейшая акция, которую Бейд осуществляет в одиночку, и после её завершения весь сектор станет абсолютно безопасным.

— Но у нас есть иные сведения. Легендарный вирус "космической чумы" косит ваших людей и может быть занесен через космические пути в наши сектора.

— Похоже, вы черпаете свои данные из бульварных газеток? Но это же абсурд! Если мы станем доверять слухам, то докатимся неизвестно до чего. Если завтра в этих изданиях опубликуют информацию о том, что ЗФЗ собирается напасть на Бейд, я должен буду начать Галактическую войну?

— Ваше превосходительство, я нахожусь на дипломатической службе уже более тридцати лет, и хорошо осознаю, чем грозит разглашение подобной информации Бейду и его экономике. Я бы на вашем месте делал тоже самое. Но я представитель ЗФЗ и мой долг предоставить моему правительству и Сенату Федерации достоверную информацию о "космической чуме". И главное, узнать существует ли этот вирус, или нет?

Губернатор Ривз молча смотрел на своего собеседника. Этого консула на мякине не проведешь, и вешать ему на уши лапшу получается плохо.

— Я вас прекрасно понимаю, Ферфакс. Но уверяю вас, что эти сведения о чуме — грандиозная дезинформация наших врагов. Они используют операции нашего космического флота. Конечно, она направлена не только против пиратов и носит, мягко говоря, захватнический характер.

— Ах, вот как! — всплеснул руками консул. — Вы решили прибрать к рукам незаселенные планеты Темного сектора. Их принадлежность до сих пор оспаривают три системы, и вы решили воспользоваться всей этой суматохой, чтобы под шумок прибрать их к своим рукам. Понимаю, хотя и не могу сказать, что одобряю вашу политику.

— Я вынужден был раскрыть вам сверхсекретную информацию, — заметил губернатор.

— Но я не могу это одобрить только как консул ЗФЗ. Это не касается того запроса, который я получил от моего правительства. Это дело сугубо политическое, и санитарного кордона не требует.

— Речь шла о санитарном кордоне? — губернатор был удивлен и потрясен услышанным.

— Я проговорился. А это недостойно дипломата, — консул виновато склонил голову.

Губернатор прекрасно понимал, что лорд сделал это вовсе не случайно. Он хотел оказать услугу Ривзу, которого искренне уважал. Их старые приятельские связи позволяли Ривзу надеяться на невмешательство Звездной Федерации, по крайней мере, в течение нескольких недель.

Губернатор удачно вышел из создавшегося положения и прямо на ходу выдумал ситуацию с захватом планет. Ничего иного в голову ему не пришло…

…Иверс показал Анелду свои наработки на мониторе. Они были изображены в виде графика с многочисленными ответвлениями.

— И что это такое? — сонным голосом спросил тот.

— Составленная мной приблизительная классификация заболеваний по практически всем секторам госпиталя.

— И ради этого вы меня разбудили, Иверс? Черт бы вас побрал, с вашими сумасшедшими идеями! Вам стоит поспать, а то стимулирующее таблетки скоро окончательно сведут вас с ума! Попомните мое слово.

— Я бы к вам не обратился, если бы не крайние обстоятельства, Анелд. Стряхните с себя сон и слушайте внимательно.

— Легко говорить, стряхните сон. Да я работал практически сутки и заслужил хоть несколько часов для отдыха. На кой черт мне ваша классификация, если я в ней сейчас все равно ничего не пойму!? Доложите о ней Лоердалу.

— Да выслушайте же меня, наконец! — Иверс стал выходить из себя. — За нашей работой пристально наблюдают. Вы понимаете это?

— Наблюдают? Ну и что же? — не понял Иверса коллега.

— Не просто наблюдают, как это положено делать в таком звездолете, как госпиталь. Помните того типа, что уронил ящик с колбами?

— Смутно, а зачем я должен его помнить?

— Он слишком часто стал ошиваться в секторе и постоянно что-то вынюхивает и выслеживает. Я его физиономию сразу приметил.

— Я что-то не понимаю, к чему вы клоните, Иверс? То какие-то графики мне тычете, то рассказываете сказки о слежке? У вас, что мания преследования?

— Нет, — на этот раз спокойно ответил Иверс. — Но я попытался передать вот эту информацию Лоердалу, как вы мне только что посоветовали, и не сумел этого сделать. Мой отчет не попал к нему, хотя пришло уведомление, что файл получен. Это заставило меня насторожиться.

Анелд с удивлением посмотрел на товарища.

— А откуда вам известно, что файл не дошел до адресата? — спросил он.

— Это сделать проще простого. Нужно только проследить путь получения моего отчета и станет ясно, что его задержали на одном из промежуточных звеньев. Вот смотрите, — Иверс сменил картинку на мониторе. — С этой стороны четыре инстанции и база данных начальника госпиталя. Информация проходит по эти точкам и попадает на монитор к Лоердалу. А вот что произошло в последнем случае. Отчет попал сюда: прошел фильтрацию и проверку, и затормозился на втором уровне. Но мне пришло официальное уведомление, что начальник его получил.

— И что это значит? — не понял Анелд, всё еще пребывая в полусонном состоянии.

— Это работа не человека, а бортового компьютера госпиталя. Ведь компьютер проверяет важность сообщения — это первый уровень, сверяет грифы секретности — второй, распределяет информацию по срочности — третий и, наконец, подает её на монитор Лоердала, выдавая соответствующий звуковой сигнал.

— И вы хотите обвинить бортовой компьютер госпиталя в недобросовестном исполнении своих обязанностей? — с усмешкой спросил Анелд.

— Не иронизируйте, а слушайте меня внимательно. Времени мало. Я думаю, что в компьютер введена контрпрограмма! Я хотел доложить обо все Лоердалу лично, но меня направляют с дежурной врачебной бригадой на вновь прибывший звездолет.

— И что? Посетите доктора после визита на звездолет.

— Вот здесь вся информация, которую я приготовил. Если со мной что-нибудь случиться, то зайдите в мою базу данных и передайте все это начальнику госпиталя. Понятно? Вот вам мой личный пароль.

— А что с вами может случиться, Иверс?

— Мало ли что, — грустно проговорил тот и поднялся с места. — Мне пора. Помните о файле.

…— К двенадцатому шлюзу шестого блока пристыковался спасательный звездолет "Вера", — сообщил бесстрастный голос компьютера. — Дежурной врачебной бригаде прибыть в контрольную зону.

Терапевт Иверс неторопливо, он не спал уже двое суток и держался на стимулирующих инъекциях, прошествовал к месту встречи, где его дожидались младшие сотрудники.

Шлюз открылся, но никто так и не появился из прибывшего корабля. По прошествии пяти минут ничего не изменилось. Контрольная зона госпитальной палубы по-прежнему пустовала.

— Они, наверно, в камерах анабиоза, — предположил молодой практикант Людерс.

— А может это мертвый корабль? — с опаской спросила девушка- медсестра.

— Нет, — сказал Иверс. — Звездолет такого класса, не оборудованный современным бортовым компьютером, не может сам пристыковаться к госпиталю. На этом судне должны быть люди. Возможно, они сильно утомлены и не могут нас встретить. Пройдем на корабль. Всем надеть герметичные скафандры и шлемы.

Бригада оделась и ступила на идеально чистые палубные настилы "Веры". Вокруг не было ни души. Двери кают и спасательного отсека были задраены так, что справиться с ними могли только опытные специалисты.

— Люди есть в каютах и рубке. Об этом свидетельствует показатель термоизлучения, — заявил Иверс, глядя на счетчик прибора.

Вызванные ремонтники быстро вскрыли рубку. Внутри находился только один человек: он сидел спиной к вошедшим, склонившись над пультом управления, словно проводил какие-то манипуляции.

Иверс зашел сбоку, когда человек никак не отреагировал на его обращение. Рука терапевта потянулась к сидевшему, и вдруг доктор отпрянул назад. Капитан "Веры", если это действительно был капитан, меньше всего походил на живого — налитые кровью глаза будто вываливались из глазниц, от перекошенного рта и рваных ноздрей тянулась широкая полоса засохшей кровавой массы. Руки судорожно вцепились в штурвал, щедро забрызганный, как и пульт, кровью погибшего.

— Он мертв, по крайней мере, полчаса. Вероятно, он успел причалить к госпиталю, но на большее у него не хватило сил, — произнес Иверс. — Хотя что-то здесь не…

Но договорить терапевт так и не успел. Он почувствовал, как у него помутнело в глазах.

— Что с вами, доктор? — подхватил его под руки Людерс.

Ответить тот уже не смог. Сквозь стекло гермошлема было видно, что лицо Иверса уже ничем не отличалось от лица капитана "Веры".

— Все назад! — заорал Людерс и бросился назад к шлюзу.

Остальные последовали за ним, не желая вдаваться в подробности — перекошенное от страха лицо практиканта было ярким свидетельством того, что дело серьёзное…

…Лоердал, получив ужасную весть, сразу же приказал отстыковать звездолет от госпиталя, и уничтожить его из оборонных атомных пушек. Посмотрев как "Вера" превратилась в облако из обломков, он вызвал по видеосвязи Блюмингейма:

— У нас новое ЧП, дорогой Блюмингейм.

— Что ещё могло произойти? Неужели бывает хуже?

Начальник госпиталя рассказал о случившемся на "Вере" и спросил:

— Вы можете в такое поверить? Совершенно здоровый доктор Иверс умер в течение нескольких секунд. Секунд!

— Странные симптомы вы описали у капитана пришвартовавшегося звездолета, — задумчиво произнес Блюмингейм.

— А я думал, что именно вы дадите мне хоть какую-то версию происходящего. Вирус побеждает. Он преподносит нам все новые сюрпризы, а нам совершенно нечем ему ответить.

— Как много людей из экипажа госпиталя знают об этом инциденте?

— Понял, что произошло, только практикант Людерс. Остальные нет. Но они и не специалисты-медики. Однако все охвачены паникой.

— Вот именно паники я и боюсь, — заявил Блюминегйм. — Нам сейчас как никогда нужны все наши сотрудники, и паники быть не должно.

— Вы предлагаете мне обмануть своих людей? — изумился Лоердал.

— Да. Иного выбора нет. Скажите по громкой связи всем, что ничего опасного не произошло, и экипаж "Веры" умер от бронзовки. А Людерса изолируйте.

— Вы правы, доктор. Я последую вашему совету.

— А лучше отправьте его ко мне.

— Людерса? Но зачем?

— Я хочу провести кое-какие исследования.

— Хорошо, доктор Блюмингейм. Я направлю практиканта к вам…

…Диана Ли проследила, что бы её никто не заметил, и проскочила вне поля обзора камер наблюдения. Это делать она умела отлично.

На сей раз открыть личные апартаменты Адамовича, для неё не составило проблемы: капитанский код она запомнила с первого раза. А он сам позаботился о камере наблюдения над своей дверью, отключив её несколько часов назад.

Створки спокойно и бесшумно разъехались в стороны, и Диана вошла внутрь. Под одним из экранов лежал микрочип, который она заприметила во время своего предыдущего визита…

…Лоердал на скорую руку приготовил выступление и зачитал его по громкой связи для всего экипажа космического госпиталя. Времени на тщательную подготовку не было. Он прекрасно знал, как нежелательна паника в таких напряженных обстоятельствах.

Он уверенным тоном заявил, что никакой опасности "Вера" в себе не принесла. С уничтожением звездолета он поторопился, но виноват в этом был только неопытный практикант, который, не разобравшись в ситуации, посеял панику и покинул свой пост. Он принял бронзовку за проявление таинственной болезни.

— Вы можете быть абсолютно спокойны, господа, — закончил начальник госпиталя. — Никакой опасности для экипажа нет. Занимайтесь спокойно своими делами!

О смерти доктора Иверса Лоердал предпочел умолчать. Мало ли людей умирало за последнее время в госпитале?

…Анелд был потрясен страшным известием о смерти своего коллеги, и совсем по-другому посмотрел на то, что тот сообщил ему перед смертью. Похоже, что Иверс знал, что говорил, — его подозрения оправдались.

Анелд сразу же бросился к компьютеру и набрал код.

"Вот они графики, что тогда мне показывал Иверс. Но я ни черта не смогу здесь разобрать. Нужно срочно предать все это начальнику госпиталя и не сушить себе мозги. Пусть там сами разбираются в этом".

Он быстро скачал всю информацию на чип и опустил его в карман комбинезона.

— Вы куда-то собрались, доктор? — раздался голос за его спиной.

Анелд от неожиданности вздрогнул всем телом и резко обернулся. Перед ним стоял незнакомый молодой человек в комбинезоне младшего персонала.

— Кто вы такой?

Тот не ответил, а только криво ухмыльнулся.

— Я спрашиваю кто вы такой? И что вам здесь нужно? Кто дал вам право входить сюда? Вы разве врач?

Рука пришедшего незнакомца метнулась вперед, и тонкая игла стремительно вошла в грудь врача. Тот судорожно дернулся и, хватая ртом воздух, повалился назад.

Неизвестный быстро подскочил к светящемуся манипуляционному экрану компьютера и уничтожил все данные, оставленные Иверсом. Затем он быстро извлек чип из кармана умирающего и удалился…

…Инженер Тризен сообщил Адамовичу, что связь с космическим госпиталем восстановлена без реставрации контура.

— Как вам это удалось так быстро? — искренне удивился капитан "Немезиды".

— Секрет нашей инженерной службы, капитан. Мои люди настоящие виртуозы своего дела, и с ними я могу пройти многое.

— Настройте контакт с Лоердалом. Сколько времени это займет?

— Не более пяти минут. А то и меньше.

Лицо начальника госпиталя на экране Феликс увидел ровно через две минуты.

— Феликс? Почему вы так долго не выходили на связь? Я уже мысленно зачислил вас в покойники, — в голосе Лоердала прозвучали тревожные нотки.

— Не в первый раз мой экипаж причисляется к разряду покойников. У нас были серьезные неприятности, сэр. Мы подверглись нападению и получили значительные повреждения. Но сейчас я хочу сообщить вам важную информацию.

— Вот как?

Феликс рассказал начальнику госпиталя о предположении Дианы Ли. Он выстроил логическую цепь, которая связывала два случая, произошедших на различных кораблях — случай с Гучану, механиком полицейского катера, и случай с торпедистом "Немезиды".

— Это любопытно. Чрезвычайно любопытно. Если Ли нашла тюбик, то имитация бронзовки вполне возможна. Может быть, вирус "космической чумы" воздействует на мозг и вызывает… — Лоердал осекся. — А как ведет себя ваш торпедист сейчас?

— За ним установлено постоянное наблюдение, но оно пока ничего не дало. Абсолютно ничего подозрительного.

— Наблюдайте за ним дальше. И обо все докладывать мне лично. Вы слышите?

Связь с госпиталем в этот момент прервалась. Адамович чертыхнулся и вызвал Тризена:

— Что там у вас произошло?

— Ничего, сэр. Все системы функционируют, и почему прервалась связь, я не могу сказать. Я только запустил сканирующую программу.

— Когда будет результат?

— Первые данные поступили только что. О! — вырвался возглас у инженера.

— Что там?

— Кто-то попросту отключил связь, капитан. Ваш контакт с Лоердалом кому-то не понравился. Но выяснить, кто это сделал, и в каком отсеке, пока невозможно.

— Это ещё почему? Что там у вас происходит? — Феликс внезапно почувствовал себя не единственным капитаном на своем звездолете.

— Кто-то заблокировал некоторые доступы к системам.

— Но разве такое возможно? Я ведь пока капитан корабля или уже нет? — бушевал Адамович. — Разве кто-нибудь имеет такой же доступ к бортовым системам, как и я?

— Никто не имеет, но факт остается фактом. Я постараюсь выяснить, что к чему и доложу вам как можно скорее, — инженер отключился.

В этот момент на соседнем экране возникло лицо Лан Бара.

— Капитан, — доложил первый помощник. — Только что погиб наш лучший торпедист. Гений термальных торпед.

— Как это погиб!? — Адамович просто сходил с ума.

— У него к комнате были установлены жучки, и один из них выпустил в шею парню изрядную порцию нейрояда.

— Что же это происходит на моем корабле?!! — изумился Адамович.

— Вирус заставляет нас уничтожать друг друга. Ты разве этого еще не понял, Феликс? — спросил Лан Бар своего командира.

— А с каких пор ты записался в ученые, Лан Бар? Ты бы занимался своими непосредственными обязанностями, а не лез со своими предположениями. Тоже мне вирусолог!

— Не горячись, Феликс. Мы все в одинаковом положении и все чертовски устали. Но я хотел тебя спросить о жучках в помещениях торпедиста. Они ведь установлены по твоему приказу?

Адамович понимал, что означает для него ответить на подобный вопрос.

— Твое молчание довольно красноречиво, капитан.

— Да это я приказал бортовому компьютеру установить слежку за нашим гением-торпедистом. Но я не приказывал убивать его. Никакого яда в жучках не должно было быть.

— Но зачем тебе вообще понадобилась эта слежка? И в моих апартаментах есть такие сюрпризы?

— Нет, Лан Бар. В твоих апартаментах ничего подобного, кроме стандартной аппаратуры связи, нет.

— Хорошо, а у торпедиста они зачем были нужны? Ты мне это можешь объяснить, Феликс? Ведь мы не один год вместе, и я думал, что ты всё-таки мой друг.

— Это так, но я не мог сразу всем всего пояснить. Просто возникло некоторое подозрение. Я сообщу тебе об этом в конфиденциальной беседе.

— Хорошо. Я зайду к тебе позже, — Бар отключил видеосвязь.

Капитан обхватил голову руками. Он понимал, что в его отношениях с товарищами возникла глубокая трещина и если не принять мер, она станет расти и расти очень быстро.

— Капитан, — на связь снова вышел Тризен, — по моим данным, сигнал об отключении системы связи с госпиталем был послан из вашей рубки и послали его лично вы.

— Что? — не поверил Феликс. — Как это возможно?

— Правда, сигнал был несколько искажен. Словно кто-то хотел запутать следы. Но у меня свои методы и я отследил его.

— Я не прерывал сигнала! Это исключено! Вы понимаете меня, Тризен?!

— Да, капитан. Но никаких повреждений и несанкционированных доступов в системе бортового компьютера "Немезиды" нет, и не было. Вашего личного капитанского кода не знает никто. Я ни в чем не желаю вас обвинять, но я специалист в своем деле и отвечаю за свои слова.

— Хорошо. Пока держите все это в тайне, Тризен. От вашего молчания зависит многое. Хотя в подобной ситуации я не могу вам приказывать. Если вы не верите моим словам и подозреваете меня в чем-то, то имеете право сообщить об этом кому пожелаете.

— Я не имею оснований не доверять вам, капитан. И буду выполнять все ваши распоряжения.

— Спасибо, Тризен. Я рад, что вы не утратили веру в меня. Я вас не предам. "Немезида" — мой дом, и члены экипажа — моя семья…

…Людерс воспользовался коммуникатором и связался со своим шефом. Голографическое изображение человека в золоченой маске появилось через секунду.

— Я все выполнил, сэр! Все как вы приказали! — доложил Людерс.

— Иверс и Анелд нейтрализованы?

— Да. Они оба мертвы и больше никогда не заговорят.

— Вы не оставили следов? Вас никто не заподозрит? — в голосе шефа слышалась тревога.

— Нет, Все чисто. Никто не видел, как я сделал им уколы.

— А информация? Вы все уничтожили?

— Да. В базе данных Иверса чисто. И чип, записанный Анелдом, у меня в кармане.

— Немедленно уничтожьте его! — сурово проговорила фигура.

— Да, сэр!

— И сделайте это сейчас. Не откладывая на потом!

— Будет исполнено!

Голограмма мгновенно исчезла, и коммуникатор снова перекочевал в карман комбинезона практиканта…

…Блюмингейм никак не мог сообразить, что произошло на "Вере". Это напоминало дешёвую подставу, чтобы сбить учёных с толку. Лоердал правильно сделал, что не поддался панике и передал практиканта ему.

Людерс в настоящее время проводил исследования аргунской лихорадки по его приказу. Блюмингейму были нужны развернутые данные по многим показателям больных, а у докторов Равекса и Нимье было своей работы по горло.

Бывший судовой врач "Пандоры" сидел у мониторов и сопоставлял приходящие данные, когда прозвучал сигнал вызова. Это была его знакомая Мари Шмид:

— Доктор, мне передали, что вы хотели меня видеть?

— Очень хотел, Мари. Вы слышали, что произошло на "Вере"?

— Об этом слышали все, доктор. Я признаться в полной растерянности.

— Со мной сейчас работает некто Людерс. Что-то можете сообщить о нем, а то у меня нет доступа в базы личных данных по персоналу госпиталя.

— Я его хорошо знаю. Мы с ним учились на параллельных курсах. Серый и ничем не примечательный медик. Посредственность. Таких у нас много, к сожалению, — констатировала девушка.

— Но это мне ни о чем не говорит, Мари. Что он за человек?

— Малообщительный. В университете друзей у него практически не было. Никаких компаний и вечеринок принципиально не посещал. Интрижек не заводил. Времени на учёбу у него было предостаточно, но судя по его скромным успехам…

— Понятно. Но почему именно его послали на стажировку в космический госпиталь? Ведь, насколько я знаю, это привилегия талантливых студентов. У него что, влиятельные родственники?

— Нет. Этот человек с захолустной планетки, и ни денег, ни влияния у его семьи нет. А вот почему он попал на практику в госпиталь — я не знаю. Это ведь не я решаю такие вещи.

— Его могли специально приставить к Лоердалу.

— Приставить? — не поняла Мари. — Как это приставить?

— Как соглядатая. Вы заметили у него необычайную работоспособность?

— Нет. Я крайне мало общалась с этим человеком на территории госпиталя.

— А вот я заметил. Работает он крайне внимательно и на редкость усидчиво.

— И это разве плохо, доктор? — спросила Мари.

— Нет. Но вы просто падали от усталости, когда мы составляли схемы. А он после такого потрясения — работает словно робот. И я заподозрил присутствие у него в голове нейрогенератора. Слышали о таких вещах?

— Да, но это чрезвычайно дорого, и подобные приборы есть только у агентов спецслужб.

— Вот это мне и показалось странным в Людерсе, — заметил Блюмингейм.

— Но уверены ли вы, что у него есть нейрогенератор? Ведь предположение не есть уверенность, доктор. Для выявления подобного прибора нужно провести множество исследований.

— Я могу выявить нейрогенератор без всяких исследований по определенным симптомам. Я опытен в таких вещах, Мари. И я подозреваю, что в том, что произошло на "Вере" замешан этот человек. Он стоял рядом с доктором Иверсом и ввел ему мутаген Б-6. Только в очень высокой концентрации!

— Ввел? Но разве такое возможно? Любой прибор в его руках был бы замечен другими и…

— Прибор да. Но у него не было прибора. В одной из фаланг пальцев у него микропистолет с тремя капсулами. И в этих капсулах мутаген Б-6. Я знаю этот препарат, ибо сам его разрабатывал. Больше того, я отлично знаю такие пистолеты — ими снабжаются только секретные агенты.

— Это очень серьезное обвинение, доктор, — взволнованно проговорила девушка. — И вашу версию легко проверить. Ведь если это так, то на пальце Людерса должна остаться рана. Не так ли?

— Нет. В этих целях агенту, снабженному таким оружием, дают и препараты для быстрой регенерации тканей. Вот почему я и хотел тебя видеть, Мари. Это моя версия, и она требует проверки.

— И если она подтвердиться, то мы напали на след таинственной организации, которая охотиться за вирусом!

— Или которая контролирует вирус "космической чумы", — выдвинул другую версию Блюмингейм. — Вы должны, Мари, связаться с Людерсом и завлечь его разговором. А я проведу некоторые исследования.

— Хорошо…

Мисс Жером вошла к Лоердалу и села на подлокотник его гидрокресла.

— Ты мне почти не уделяешь внимания, Асмуд, — тихо проговорила она.

— Я слишком занять, дорогая. Напряжение последних дней измотало меня. Я многое поставил на карту в этой игре и жду выигрыша.

— Асмуд, а почему ты больше не зовешь меня Анной?

Лоердал вздрогнул после этой фразы.

Если бы он мог ей все рассказать!

По имени он называл только настоящую Анну. А синтетическая мисс Жером так и не смогла заменить погибшую. Она была не Анна! У синтетика не было той искрометной вспыльчивости живой девушки, не было едва различимых хрипловатых оттенков в голосе, не было яростного блеска в глазах!

Девушка подалась к нему и приблизила свои губы к его губам. Он взялся за молнию её комбинезона и потянул её вниз.

— Ты давно так не делал, — она блаженно закрыла глаза. — Продолжай.

Молния поползла еще ниже. Обнажилась тонкая и грациозная девичья шея. Асмуд хотел поцеловать её, но вдруг резко отстранял в сторону.

— Что? — она с удивлением посмотрела на него. — Что с тобой? Что случилось?

— Ничего, — пробормотал он. — Ничего. Просто устал. Устал.

— Но на тебе нет лица! Что произошло?

На шее у своего секретаря Лоердал заметил цепочку темных пятен. Он сразу понял, что это за симптом. Это был первый признак разложения и распадения тканей. Так действует вирус бронзовой чумы! Но в теле человека он может быть излечен, но в теле синтетика — никогда. Больше того вирус прогрессирует в искусственных телах не больше, чем 2–3 часа. И зрелище разложения будет совсем не из приятных.

— Ты больше не любишь меня, Асмуд? Именно это ты столько времени не можешь мне сообщить, не так ли?

— Нет, дорогая. Нет. Я по прежнему не могу без тебя жить, и ты мне нужна.

— Но тогда объясни мне свое поведение?

Лоердал поднялся с места и взял девушку за плечи.

— Садись в мое кресло. Я тебе сейчас все объясню.

Она покорно выполнила его просьбу и ждала, когда он начнет говорить. Но начальник госпиталя по-прежнему хранил молчание. Он вытащил из своего стола приготовленную инъекцию. Защитный колпачок отлетел в сторону.

— Почему ты молчишь? Я жду! — требовательно сказала она и сделала попытку подняться к нему, но не успела.

Лоердал резким движением выбросил вперед руку, и игла вошла в горло жертвы.

Она и изумлением посмотрела на него, и её взгляд тут же помутнел.

— Прости меня, Анна. Но это все, что я могу для тебя сделать…

Глава 13. В ПОИСКАХ ИСТИНЫ: "НЕМЕЗИДА"

Нам кажется, мы слышим чей-то зов -

Таинственные четкие сигналы…

Не жажда славы, гонок и призов

Бросает нас на гребни и на скалы.

В. Высоцкий "Шторм"

Диана Ли после того, как к ней в руки попал чип мистера Лезо, несколько дней не знала ни сна, ни покоя. Этот человек, простой компьютерщик, а не известный ученый, нашел то, чего не могли отыскать в течение долгого времени в лучших исследовательских центрах Звездной Федерации.

Лезо оставил им след, но почему-то никто за эту ниточку не потянул. Или не захотел потянуть намеренно.

Смерть бейдианского компьютерщика тоже произошла при весьма странных обстоятельствах. Диана отследила его последние часы вплоть до секунды. Сразу же после разговора с Адамовичем он был выброшен в космос в компании двух трупов и над траурной урной с его прахом прозвучали напутственные слова, что говорятся в подобных случаях.

Но никаких сведений, констатирующих смерть мистера Лезо, в архивных файлах бортового компьютера "Немезиды" не содержалось. Хотя этот факт был просто недопустим для спасательного судна. Бортовые системы спасательных звездолетов были оборудованы полными архивами обо всех членах экипажа и спасенных ими людей согласно инструкции N 56, нарушение которой грозило немалыми неприятностями. Потеря такого архива было просто невозможна. Немыслима! И раз его нет, то, следовательно, данные о Лезо были кем-то умышленно уничтожены.

Перед смертью Лезо беседовал с Адамовичем и передал ему микрочип с информацией расследования капитана полицейского звездолета Бреса. Феликс перепоручил проверку этих сведений своему первому помощнику Лан Бару. И с тех пор дело начисто заглохло, а основной свидетель бесследно исчез в космических просторах.

Кто-то из этих двоих мог спокойно и хладнокровно убрать компьютерщика. Но вот кто и зачем?!

Диана запросила у компьютера личные архивы капитана и его первого помощника, основываясь на предоставленные ей чрезвычайные полномочия. Она надеялась, что в биографиях этих людей удастся отыскать хоть какую-то зацепку, которая позволит ей с уверенностью говорить о мотивах их действий.

Но послужной список обоих космолетчиков характеризовал спасателей лишь с положительной стороны. Ни одной темной махинации за всю жизнь. Ни одного пятнышка в биографии!

Кому из них можно довериться? А кого следует опасаться?

На эти вопросы она не смогла найти ответа и решила сыграть ва-банк. Она отправилась к капитану.

Адамович был занят, но приход Дианы его, как всегда, обрадовал.

— Капитан, я хотела бы немедленно поговорить с вами и без свидетелей, — прямо с порога произнесла Диана.

— У вас появились новые данные о смерти нашего торпедиста? — что-то в голосе второго доктора заставило Феликса насторожиться.

— Нет. Но говорить я стану не здесь.

— Но кроме нас с вами в рубке никого нет, — удивился капитан.

— Однако бортовые системы работают, и тот, кто захочет нас подслушать — может это сделать без особых затруднений. Особенно, если этот кто-то обладает знаниями. А на вашем судне таких людей предостаточно. Так что самое безопасное место — ваши личные апартаменты.

— Что за блажь взбрела вам в голову, Диана?

— Феликс, я обращаюсь к тебе потому, что ты мне нравишься, и я не хочу считать тебя предателем. Просто не хочу, понимаешь? — она неожиданно перешла на ты.

— Вы это серьезно, Диана? Я могу нравиться такой девушке как вы?

— Да. Но давай перейдем на ты. И отправимся в твою каюту.

— Хоть сейчас и не время для этого, — мысли Адамовича повернули в другую сторону, — но я согласен. Кто знает, сколько нам опущено жизни на этом свете. Может быть часы, а может и того меньше. Так зачем же их терять понапрасну?

Он передал команду первому помощнику и перевел на его рубку все нити управления "Немезидой".

В капитанской каюте Феликс предложил девушке сесть в гидрокресло.

— Только не думай об интиме, Феликс. Сейчас нам не до этого.

— Но ты сказала, — опешил Адамович, — что…

— Я сказала это для тех, кто мог нас слушать. А так мы не вызовем ни у кого подозрений.

— Значит, я тебе совсем не нравлюсь, Диана? Это была только игра?

— Нет. Не игра, но сейчас для интима у нас нет времени. Понимаешь? Если мы с тобой отсюда выберемся, то обещаю, что мы используем первую же возможность. Но только не сейчас!

— Надеюсь, что ты не шутишь, и напомню тебе твои слова в нужное время.

— Хорошо бы оно для нас наступило это прекрасное завтра. Я изучила файлы господина Лезо. Ты помнишь такого? — спросила Диана.

— Да. Но откуда этот чип у тебя? — еще больше удивился Адамович.

— Я взяла его в твоей каюте без спроса. Но не делай, пожалуйста, кислой мины. Сейчас не до объяснений. Расскажи, что случилось после твоего разговора мистером Лезо?

— Он передал мне микрочип, и я поручил Лан Бару с ним ознакомиться.

— И что Лан Бар? — Диана внимательно посмотрела в глаза капитану. — Он доложил тебе о результатах?

— Да. Даже разбудил меня во время сна. Говорил, что там много интересного связанного со звездолетом "Пандора". С этой космической фабрикой.

— И что ты?

— Послал его подальше! Там не было ничего, кроме домыслов. Одни догадки. А с догадками на доклад к начальству не ходят.

Ни один мускул на его лице не дрогнул. Во взгляде читалось полное недоумение.

"Он или совершенно ни при чем, или великолепный актер", — подумала Ли.

— Ты произнесла там слово ПРЕДАТЕЛЬ. Что оно означало? — решил задать вопрос в свою очередь Феликс.

— Я думаю, что на судне есть человек, работающий на другую сторону. На наших врагов.

— Что за черт! Да я знаю каждого из моих людей! Мы с ними долгое время в космосе и экипаж "Немезиды" считается лучшим на Бейде!

— Хорошо. Я предполагала, что ты можешь так отреагировать, и потому изложу факты. Ты знаешь, что мистер Лезо после разговора с тобой был убит?

— Убит? Кем? — Феликс искренне удивился.

— В бортовом компьютере спасателя должны быть все данные о причинах смерти каждого, кто здесь находился и был похоронен в космосе. Здесь есть все "карты смерти", кроме карты мистера Лезо. Как ты это объяснишь?

— Мог произойти сбой в системе, — пожал плечами капитан, находя свое объяснение вполне логичным. — Такое случается нечасто, но это можно предположить.

— Да. Но не в данном случае. След от его карты остался. То есть пустая ячейка, где она содержалась. А если предположить сбой, то её бы не было, разве не так?

— Именно так. Значит, карта Лезо была стерта из отчета? Но на "Немезиде" этого сделать никто не мог. Это просто невозможно! Сама коренная программа бортового компьютера спасателя запрещает подобные вещи. Это можно осуществить только во время перегрузки "карт смерти" в базу данных космического госпиталя.

— Наверное, все так и произошло, — кивнула девушка. — Кто-то с борта "Немезиды" сообщил, что эта карта представляет опасность, и его сообщники в госпитале удалили её.

— Но все это снова чистые домыслы, Диана.

— Я еще не закончила, Феликс. Имей терпение. На последних файлах Лезо выдвинул предположение, что "Пандора" не несет никакого опасного вируса "космической чумы" и специально действует в этом районе, дабы запутать следы и отвлечь на себя внимание властей.

— Лан Бар в своем докладе мне ничего подобного не рассказывал.

— Да, так как эти предположения не были проверены. Но я считаю, что они-то и погубили несчастного Лезо. Он приблизился к разгадке тайны слишком близко и его, разумеется, убрали. Кому-то нужно, чтобы мы блуждали в потемках неведения.

— Кому?

— Я подозревала тебя, но в последний час решила, что это не ты. Может быть, я дала волю эмоциям и совершила ошибку. Но я не хочу, чтобы это был ты.

— Ты совершенно права. Я здесь ни при чем, Диана, — поспешил её заверить капитан.

— Так вот. Лезо был убит и тело его выброшено в космос. Бортовой компьютер "Немезиды" четко зафиксировал причину его смерти и чтобы никто её не узнал, "карту смерти" удалили. Пока все логично, не так ли?

— Так, — кивнул головой капитан.

— А теперь посмотри на распечатку отчетов, которую я припасла специально для тебя. Это анализ содержимого части кислородных баков "Немезиды", — она бросила ему небольшую пачку бумаг.

Он полистал их и поднял на девушку глаза.

— Но это содержимое баллонов для поддержания дыхания больных. Это собственность космического госпиталя, так как именно с него нам доставили эти баки! Практически все наши баллоны с кислородом, взятые в рейс с Бейда, были использованы еще при спасательной операции с полицейским катером.

— Ты внимательно посмотрел, что в бумагах? — настаивала она. — В части этих баллонов совершенно точно установлено присутствие штамма вируса бронзовки! И я не удивлюсь, если там обнаружится не только бронзовка, но и другие вирусы.

— Вирусы в концентрированном виде! — едва не задохнулся Адамович. — А эти баллоны устанавливаются автоматически бортовым компьютером. И, значит, на "Немезиде" могут начаться заболевания! Стоит лишь кому-то активизировать программу!

— Вот именно! Понимаешь теперь, как развивалась эпидемия на территории госпиталя? А Лоердал искал и продолжает искать некий таинственный вирус!

— Но бортовой компьютер госпиталя не мог не обнаружить присутствие вирусов! Сканирующая программа работает постоянно, — возразил ей Адамович. — Она в первое же мгновение должна была дать сигнал! Почему же этого не произошло?!

— Если ввести изменения в программу, то можно решить и эту проблему.

— Нет! — решительно возразил он. — Внести изменения в такую программу просто невозможно, Диана! Ты врач, но не космолетчик, как я. Бортовой компьютер госпиталя — это тебе не простая жестянка, как у нас на "Немезиде". Его настройки вводятся еще при первых испытаниях звездолета на стендовом полигоне и следят за ними десятки специалистов самого высокого ранга! Корректировка такого аппарата просто невозможна!

— Но компьютерщики могу ввести контрпрограммы. Разве не так?

Феликс еще раз решительно покачал головой.

— Нет и еще раз нет! Можешь сама поговорить с Тризеном, и он тебе все объяснит, но и я это знаю не хуже него. Такие изменения невозможны! Корректировке поддаются только мелкие составляющие системы — типа курса и учета данных, но в базовую систему никто и ничего привнести не может.

— Тогда как ты мне объяснишь эти сведения? Просмотри бумаги!

— Не уверен, что это правдивая информация. А как ты могла обнаружить это, Диана? Откуда у тебя все эти данные?

— Я получила их случайно. И снова благодаря мистеру Лезо.

— А в чем он-то мог тебе помочь? Покойник давно ставший частью космоса? — не поверил Феликс.

— В его отчете есть легенда о "Ящике Пандоры". Я ввела эту фразу, и оказалось, что я нашла пароль, которым пользовался тот, кто мог активизировать эту программу.

— Значит, если я введу фразу "Ящик Пандоры" то получу доступ к контрпрограмме? И не только на борту космического госпиталя, но и здесь на "Немезиде"?

— Да, — коротко ответила девушка.

Адамович воспользовался сетью прямо из капитанских апартаментов и ввел пароль. Тотчас на экране появились настроечные таблицы! Святая святых в программном обеспечении военных звездолетов и госпиталей!

— Я не верю в то, что вижу, Диана! Этого просто не может быть! — шептал он. — Задействована вся сеть, и сразу видно, что этот пароль еще не обеспечивает настоящего допуска в систему. Нужно что-то еще!

— Ну что, достаточно для тебя доказательств?

— Это значит, — Феликс проигнорировал её вопрос, — что система была настроена еще в тот момент, когда космический госпиталь сошел со стапелей. Это было еще несколько лет назад. И этот суперзвездолет наверняка принимала высокая правительственная комиссия, в которую, как я понимаю, должны были входить чиновники высшего эшелона власти Бейда. Среди них, возможно, был и тот человек, который создал эту контрпрограмму. И выйдя в космос, госпиталь при контакте со спасательными и полицейскими судами поражал наши бортовые системы вирусом. Но на этот раз компьютерным!

— Вот именно! И на нужных судах они устанавливали вирусные баки во время их пристыковки к госпиталю, а когда это было нужно, устраивали там эпидемию! Например, на полицейском катере они выпустили бронзовку, а когда оказалось, что двое невосприимчивы к этому вирусу, стали действовать по-иному. Их агент Гучану заразил моего брата вирусом поглощения, и тот принес заразу в рубку Бреса!

— Скорее всего, именно так все и было, Диана. Вот почему Гучану так неожиданно выздоровел. И тоже самое произошло с нашим торпедистом, но ему приказали не выпускать заразу, а только сымитировать бронзовку и убрать доктора Тима. На "Немезиде" они не дали еще воли вирусу. Ты что-то предприняла по этому поводу, Ди?

— Да. Я ведь теперь единственный врач на судне и никого не стану класть в лазарет без действительно уважительной причины. Но у них здесь могут находиться несколько агентов, и эти агенты могут воспользоваться и другим способом заражения. Нужно срочно связаться с Лоердалом!

— Мой последний контакт с ним был прерван при весьма странных обстоятельствах.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Диана.

— Нас прервали намеренно! Прервали в тот момент, когда я сказал о твоих сопоставлениях по поводу Гучану и нашего торпедиста.

— Час от часу не легче. Ведь они там, в госпитале, как тупые щенки гоняются за собственным хвостом.

— Это значит…

— Что нет никакого вируса "космической чумы", — продолжила она за капитана.

— А "Пандора"? — спросил он. — Она же сеет вирусы и можно предположить, что на её борту есть и вирус "космической чумы". Но не все еще сумели его заполучить!

— Нет. "Пандора" действительно начинена вирусами. События на Ваале и в открытом космосе — прямое тому подтверждение, но вирусами известными науке. "Пандора", скорее всего, только ловкая приманка для тех, кто ищет несуществующий таинственный вирус. В реальности она просто собирает и разносит вирусы в их концентрированном виде, при случае поражает корабли и планеты. Из нее кто-то очень хочет сделать настоящее пугало для всей системы Бейда.

— Не могу сказать, что это им не удалось, — ответил Адамович. — Но ты сама говорила о секретных архивах и о данных об этом вирусе, накопленных многочисленными экспедициями, — это было еще за много лет до появления "Пандоры".

— Это свидетельствует только об отличной подготовке к этой акции. Дезинформацию готовили самым тщательным образом. Фальшивки. Вот только не совсем понятно, зачем они нужны. Какую выгоду может принести эта операция? Во имя чего такие многочисленные жертвы?

Адамовича в этот момент словно поразило громом. Он, кажется, понял, зачем и почему, и главное, понял, кто на его корабле за этим стоит.

— Я знаю, — тихо произнес он.

— Что знаешь? Феликс?

— Если твои предположения верны, то я знаю, кто все это организовал у нас на "Немезиде"…

…Щелчок тумблера вывел агент из состояния дремоты. Он уже окончательно утратил надежду узнать о чем же говорят Диана Ли и капитан Адамович.

"Наконец-то, капитан активизировал компьютерную сеть своих личных апартаментов. И теперь я могу спокойно слушать и даже наблюдать за тем, что там происходит. Так они в одежде и на лицах совсем иные страсти. Уединились совсем не для любовных утех, как хотели показать остальным".

Послышался из нанодинамика приглушенный голос капитана "Немезиды":

— Я не верю в то, что вижу, Диана! Этого просто не может быть! Задействована вся сеть, и сразу видно, что этот пароль еще не обеспечивает настоящего допуска в систему. Нужно что-то еще!..

Агент с ужасом понял, что Адамович и Ли каким-то непонятным образом сумели докопаться до секретного кода, который был известен только ему!

…Флот сектора получил приказ начать операцию по зачистке. Губернатор Бейда Свен Ривз, наконец, отдал санкцию лично адмиралу Данлопу, державшему свой флаг на линкоре первого класса "Тикондерога".

— Но не торопитесь, Данлоп, — предостерег его Свен Ривз. — Я даю своё согласие на эту акцию, но не торопитесь.

— Что значит не торопиться, сэр?

— Вы слишком уж исполнительны, и, зная это ваше качество, хочу посоветовать вам, проявить максимальную разборчивость в целях на этот раз!

Данлоп, после того как экран связи с губернатором погас, выругался. Он не любил неопределенности и приказах начальства. Никогда не знаешь, чем угодишь, а чем нет. В таких случаях всегда можно оказаться неправым. А это повредит карьере, что так удачно стала складываться.

Адмирал решил переложить часть ответственности на своих офицеров. Он хорошо знал, что лучший способ решения собственной проблемы — это сделать её проблемой другого человека.

Он собрал высших офицеров своей эскадры, в кают-компании линкора "Тикондерога".

— Флот будет разделен на пять больших частей, — говорил адмирал, — Командовать ими будут офицеры — согласно штатному расписанию. Никаких замен производиться не будет. Губернатор всецело доверяет вам, господа.

Присутствующие одобрительно зашумели.

— Каждая из этих частей, — продолжил адмирал, — будет разделана еще на три группы. Командиров вы назначите сами.

Командующий приказал зажечь громадный голографический экран с картой сектора.

— Двигаться будете не торопясь, чтобы ни одна мышь не проскочила. Из сектора никто не должен уйти. От этого зависит безопасность всей системы Бейда.

— Сэр, — поднялся офицер в форме командора первого ранга. — Сэр, стрелять в мирные суда не совсем…

— Что вы замолчали, Монро? Негуманно? Так?

— Мне будет трудно пояснить своим людям, что происходит. Они идут сражаться с пиратами. Так я им все объяснил и так утверждают официальные издания Бейда, но что будет, когда они увидят пред собой мирные пассажирские суда, госпитальные транспорты, яхты? Ведь любому ребенку понятно, что оружия на таких звездолетах нет.

— Я предполагал этот вопрос. Сама зачистка будет производиться не вами. Это сделают за вас эскадры "черных полицейских". А вы ликвидируете самих чистильщиков сектора. Это ясно?

— Да, сэр! — ответили все присутствующие.

У всех отлегло от сердца. Исполнять изуверский приказ никто не желал, хотя и понимал его необходимость, важность и значение.

— Но, — продолжил адмирал, когда офицеры решили уже, что совещание подошло к концу, — есть еще одна важная деталь, господа. Учитывая крайнюю щекотливость нашей миссии, каждый из вас будет принимать личную ответственность за свои деяния. Не думайте, что я возьму все ваши грехи на свою совесть. Проявите максимальную разборчивость в целях, по которым будете стрелять!

— Сэр! А что это значит? — послышался вопрос.

— Хотелось бы более четких указаний!

— Привыкли тупо исполнять приказы начальства! Об офицерской чести уже никто не думает! Куда девались старые добрые времена! — глаза Данлопа засверкали молниями.

— Но приказ слишком неопределенный, — послышались голоса.

— Да, все слишком туманно!

— Каждый офицер флота Бейда должен принимать на себя ответственность за свои действия! На себя понимаете?! И на этом считаю совещание законченным! Идите и думайте!

…Штурман Галино разыскал Адамовича и обратился к нему используя несколько повышенный и раздраженный тон, недопустимый в обращении к своему начальнику:

— Где тебя носит, Феликс? — послышался голос из транслятора. — Если ты у себя, то включи видеосвязь!

Адамович дал соответствующую команду бортовому компьютеру, использовав капитанский код.

— Я у себя, Галино, — ответил Феликс, когда экран зажегся, и он увидел своего штурмана. — Что снова случилось?

— Ты там не один? — удивился Галино, разглядев рядом с Феликсом Диану. — Нашли время для уединения! Хотя будь у меня под рукой такая женщина, я бы тоже не растерялся.

— Что случилось? — перебил его капитан. — Или ты вызывал меня только затем, чтобы поговорить о женщинах?

— Нет. У нас снова экстренная ситуация. Впереди по курсу два патрульных катера. Их вооружение значительно превосходит наше.

— Принадлежность?

— Система космического флота Бейда, но без номеров. А ты знаешь, что это значит? "Черные полицейские".

— Неужели приказ о зачистке уже отдан? Но этого не может быть! Угроза еще не стала глобальной!

— Попробуй рассказать это этим ребятам. Если они получили приказ, то исполнят его. Эти родную маму разнесут на атомы. Принимай решение, Феликс.

— Радары на таких катерах весьма слабые, и они пока нас не могли засечь. Предлагаю обойти их со стороны астероидного потока. Сражаться в настоящее время мы не способны. Хотя будь "Немезида" в хорошем состоянии, я бы дал им бой.

— Отличное решение, капитан. Не героическое конечно, но умное и трезвое. Заложить новый курс?

— Да. Я даю разрешение на его смену.

"Немезида" нырнула в центр астероидного скопления, и её силовые установки заработали на полную мощность.

— Тризен, — Адамович вызвал инженера, — как ведут себя наши энергетические щиты?

— Нагрузка постоянно нарастает, капитан. Но пока мощности хватает.

— А может быть иначе?

— Конечно, может. Учитывая наши недавние повреждения. Плотность астероидного потока будет только увеличиваться, а наши щиты имеют ограниченный запас прочности.

Инженер отключился.

Диана стояла рядом с Феликсом держала руку у него на плече.

— Ты решил уйти от них? — коротко спросила она.

— Да. Сражаться с "черными полицейскими" мы не в состоянии. А эти ребята поймут только язык силы. Иначе их не убедить. Диана, мне стоит вернуться на капитанский мостик.

— Да, да, конечно. Но скажи, ты думаешь, что приказ уже отдан? Я имею в виду приказ о "зачистке сектора"?

— Думаю, да, — мрачно произнес он.

— Но в настоящих условиях он совершенно не нужен! — вскричала девушка. — Похоже, что нет никакой "космической чумы"!

— Но как мы объясним это тем, кто станет принимать участие в зачистке? Нас никто не станет слушать.

— В таком случае нам необходима связь с Бейдом, — решительно произнесла Диана.

— У нас поврежден контур, и такая связь невозможна. Да и что толку, даже если бы она у нас была? Кто там, на Бейде, станет нас слушать?

— Я буду говорить лично с губернатором Ривзом и сумею его убедить отменить приказ о зачистке.

Капитан засмеялся:

— Да кто тебе даст связаться с самим губернатором? Он не будет с нами разговаривать. Для этого необходимо, чтобы десяток тупоголовых чиновников соединили нас по инстанциям. А они этого не сделают даже за год.

— Ты уверен? — спросила она. — Прикажи восстановить контур.

— Не вижу никакой в этом необходимости. На связь с губернатором мы сможем выйти только в том случае, если на борту "Немезиды" окажется кто-то из родственников Ривза.

— Ты попал в самую точку, капитан, я и есть его родственница, — с вызовом произнесла девушка. — Я — его дочь.

— Чья дочь? — не понял Феликс и поднял глаза на Ли.

— Я дочь Свена Ривза, губернатора системы Бейд. И не смотри на меня так. Я не сошла с ума и не шучу.

Феликс не мог поверить в такое совпадение! Если Диана — дочь губернатора, у которого были воистину королевские права и полномочия, то возможно у них еще был шанс!

— Тризен! — он снова вызвал инженера.

— Да, капитан, — уставшим голосом ответил Тризен.

— Ты сумеешь восстановить внешний контур и организовать нам связь с Бейдом?

— В принципе это возможно, но не в таких условиях. Необходимо выйти из астероидного потока и сесть на какой-нибудь планете.

— Значит, мы так и сделаем. Готовь своих людей.

— Но зачем это нужно, капитан?! — удивился инженер. — Что это нам может дать? В нынешней ситуации контур — вещь абсолютно бесполезная. Мы с большим успехом могли бы потратить это время на ремонт и установку дополнительных энергетических экранов, что повысило бы нашу безопасность.

— Контур может дать нам очень многое, Тризен. Это даст нам надежду на спасение и долгую жизнь, — горячо проговорил капитан. — Благодаря твоему контуру мы выйдем на контакт с самим Свеном Ривзом.

— Вы думаете, что губернатор прислушается к мнению какого-то спасателя? — не поверил Тризен.

— Еще как прислушается. У нас есть в рукаве отличный козырь.

Феликс передал Галино свои новые распоряжения, и они решили произвести экстренную посадку на мертвой планете К-12…

…Половина команды "Немезиды" была задействована в работах по восстановлению внешнего контура связи.

Адамович в это время занимался неприглядным делом, которого всю свою сознательную жизнь сторонился — он рылся в личных базах данных людей своего экипажа, воспользовавшись капитанским кодом.

Он просмотрел уже сотни видеописем и дневников. Здесь было все — от молитв о спасении до признаний в любви. Трогательное прощание с женой и детьми палубного вахтера, грязная ругань кока Бранку — он поносил своего соседа по этажу и желал тому поскорее сдохнуть, дневник Галино с перечислением любовниц и временных подружек в каждом галактическом порту. Все это не то, что было нужно. Совсем не то.

Адамович уже хотел бросить это дело, но неожиданно обнаружил именно то, что искал! Это был голографический набросок части сектора Альфа! К центральным планетам шли красные и синие стрелки. Главная планета Церен-89, на которой замыкались все связи!

— Нашел! — вскричал он.

Диана Ли, задремавшая в кресле, проснулась от его крика.

— Что с тобой, Феликс?!

— Я нашел доказательства своих и твоих предположений. Смотри!

— И что это такое? Что это за линии? — не поняла она.

— Это сектор Альфа и его главная планета Церен-89. Рядом Церен-88 и Церен-88а. Сколь удобно здесь все расположено! Сейчас это все в стороне от торговых путей и никаких крупных поселений здесь нет. Но зато уже возведены несколько куполов и сооружаются преобразователи атмосферы. Вот смотри. Это видно по желтым отметинам.

— И что это значит?

— А то, что эту систему при должных финансовых вложениях можно освоить за несколько лет. А вышеперечисленные Церены станут отличными торговыми базами!

— Ну и что? — теряла терпение Диана, которая в расположениях торговых путей ничего не смыслила.

— А то, что этот сектор может вполне заменить собой Бейд! — торжествующе подытожил Адамович. — И эту схему состряпал мой первый помощник Лан Бар. А он у нас отличный финансист и знаток, куда и когда стоит делать денежные вложения. Если сейчас приобрести собственность на Церене-89, то это можно сделать за гроши. Ну, занять в банке 100 тысяч кредиток и купить несколько площадок возле куполов. А через пару лет это все будет стоить 100 миллионов кредиток. А при удачном стечении обстоятельств и несколько миллиардов. А на Церене-88 тоже самое можно приобрести не более чем за 20 тысяч!

— Но как сделать это реальностью? — недоумевала девушка.

— Провернуть то, что провернул Лан Бар! Если Бейд списать со счетов, то Альфа станет ему превосходной заменой. И именно Альфа, и никакая иная система.

— А списать Бейд со счетов они собирались при помощи "космической чумы", — догадалась Диана. — Так вот она разгадка странного вируса! Но Бар не мог все это придумать и провернуть в одиночку.

— Конечно, нет. Здесь нужна громадная финансовая мощь. А Бар хоть и талантливый, но только бухгалтер. За ним стоят крупные силы, и даже может быть из личного окружения губернатора Ривза. Это подтверждается контрпрограммой, заложенной в космическом госпитале. И готовили они эту акцию давно.

— А вдруг и мой отец в этом замешан? — ужаснулась Диана.

— Нет, я так не думаю. У губернатора мало оснований для такого мероприятия. Здесь замешан некто не имеющий его власти, но очень о ней мечтающий.

— Нам стоит расколоть Бара.

— Думаешь, он нам все просто так выложит? Да мы с тобой в безопасности, только пока находимся в моих личных апартаментах. В других местах нас могут прослушивать. Хотя я теперь не уверен, что и здесь мы можем говорить открыто. Бар способен сам нанести контрудар, если заподозрит что-то неладное. Он легко может подбить команду к мятежу. Я отлично знаю о его способности влиять на людей. Здесь у него громадный авторитет, намного больший, чем у меня.

— А ты вызови его к себе, а я подвергну его сеансу гипноза, принудительного, конечно.

— У тебя есть такие возможности? — удивился Адамович.

— У меня в университете были неплохие пси-способности. Я попытаюсь раскусить его психоблок.

— Это было бы просто отлично.

— Вызови Бара сюда под каким-нибудь благовидным предлогом.

— Сейчас лучше этого не делать. Стоит немного повременить. Бар занят на работах и отвлекать его…

— Ладно. Повременим.

…— Капитан! Это Тризен. Работы по восстановлению контура практически закончены.

— Отлично, Тризен.

— Но у нас снова возникли проблемы. Мои системы засекли на этот раз четыре неприятельских звездолета. Снова "Черные полицейские". И один из них первого класса, типа "LX-2" со новейшими торпедными установками. Залпа самонаводящихся термальных торпед мы не выдержим.

— Черт их побери! — выругался Адамович. — Вы думаете, они охотятся за нами?

— Возможно, что да. Похоже, их специально кто-то навел на наш след. Есть вероятность, что они нас обнаружат, и тогда ничто не помешает им нас уничтожить.

— Как далеко находятся от нас эти суда?

— На расстоянии двух-трех астроединиц. У нас есть в запасе около часа, а может и меньше. Все зависит от неприятельских сканирующих систем.

— Продолжайте работу.

— Да, капитан.

Феликс знал, чем рискует. Необходимо было срочно взлетать. Так у "Немезиды" был хоть какой-то шанс уйти незамеченной. О сражении нечего было и думать. Покореженная носовая часть "Немезиды" вместе со всеми орудийными и торпедными палубами теперь превратилось в обыкновенный металлический балласт, и уже ничем не могла помочь звездолету в космическом бою.

Капитан вызвал Галино:

— Штурман! Нам необходимо временно где-нибудь укрыться. Просчитай все возможные в этом секторе варианты.

— Ты хочешь, чтобы нас никто не нашел?

— Именно так. Мы скоро взлетим и нам нужно немного времени для связи с Бейдом.

— Ты видно плохо следишь за последними событиями, капитан. Флот сектора начал зачистку, и они перекрыли все возможные маршруты. Или ты забыл, как проводятся подобные операции? Взгляни на голографическое изображение. Я уже колдую над ним несколько часов.

— И что ты придумал? Ведь у тебя есть что-то в голове, не так ли? — осведомился Феликс прекрасно знавший способности своего штурмана.

— Есть. Но тебе это не понравиться.

— Говори.

— Как только Тризен закончит контур, прикажи ему направить всю его мощь на то, чтобы взломать системы кодов какого-нибудь большого корабля бейдианской эскадры.

— И что это даст?

— Мы узнаем пароли и сможем выдать себя за вспомогательное судно.

Феликс задумался. В принципе то, что предлагал штурман, было возможно, но только теоретически. Для этого необходимо было только сменить свои опознавательные знаки, на знаки одного из судов эскадры. Однако, практически такого никто и никогда не осуществлял.

— Подобную операцию провернуть довольно сложно. Малейшая неточность и все полетит к черту — нас разнесут на атомы раньше, чем мы успеем что-то сказать в свое оправдание.

— У нас есть для этой цели Тризен, капитан. Если это под силу кому-нибудь, то только ему.

— Ладно, я разберусь с этим.

— Вот и разберись. А когда все выгорит, то за мной дело не станет. Я сразу же настрою новый курс…

…Фигура в золоченой маске внимательно слушала агента на "Немезиде".

— Значит, вы хотите сказать, что капитан Адамович все знает?

— Именно так, мастер! Они докопались до пароля!

— Докопались? Но как такое могло случиться, если вы выполняли все инструкции безопасности?

— Об этот сейчас говорить не время, мастер! Адамович приказал восстановить контур и это даст ему возможность связаться с Бейдом.

— Этого нельзя допустить!

— Но я слышал, как Ли предложила Адамовичу допросить меня под гипнозом. В этом случае я могу рассказать лишнее. Что прикажете делать в такой ситуации?

— А какие меры вы сами приняли, Лан Бар? — спросила фигура в маске.

— Пока никаких. Но я могу поднять команду против капитана! Однако самостоятельно такого решения я принять не рискнул.

— И правильно сделали. Если вас вызовут, то смело идите к Ли и позвольте ей вас допросить. Об остальном я сам позабочусь.

— Будет исполнено, мастер!

…Тризен полностью сумел восстановить работу внешнего контура. "Немезида" успешно стартовала и укрылась в астероидном потоке, который увлек их прочь от кораблей "черных полицейских", с каждой минутой приближая к главным силам бейдианской эскадры.

У "Немезиды" образовался некоторый запас времени, чтобы осуществить намеченное. А собирались он ни много, ни мало выдать себя за один из вспомогательных кораблей военного флота и обмануть совершенные и сверхсовременные бортовые системы бейдианцев.

Приказ командира не давал Тризену покоя. Хоть он и был по натуре авантюристом и любил рисковать, но на этот раз на кону стояла не просто карьера или денежное вознаграждение. На кону стояли их жизни! Сумеет ли он справиться с задачей? Вероятность поражения на этот раз была более чем значительной.

Если их разоблачат, то корабли военного флота в течение нескольких секунд превратят их в груду космического мусора.

Тризен, уняв дрожь в непослушных пальцах, стал вводить корректировки в работу своего контура. Сенсорные антенны "Немезиды" были направлены на флагманский линкор "Тикондерога".

Успешно завершив первые манипуляции, он перешел к главной задаче. Инженер в первый раз инженер запустил свою собственную программу-вирус, которую он назвал "Уж-1".

Над "Ужом" Тризен колдовал больше десяти лет, пока не довел его до известной степени совершенства.

"Попробуем, на что способен мой "ужик" и как он преодолеет защитные барьеры, — думал Тризен. — Сейчас настанет момент истины".

Его пальцы снова забегали по клавишам, и программа была активизирована.

Инженер видел как "Уж-1" начал действовать. Первые защитные барьеры были взломаны за несколько секунд. Но это и неудивительно, ибо они предназначались только для грубых атак начинающих хакеров.

Вторые пали также легко. Бортовой компьютер флагмана даже не заподозрил проникновения постороннего объекта. "Уж-1" вошел под видом простого радиосигнала, каких "Тикондерога" принимала более 1000 за одну минуту.

Самой опасной были третья и четвертая стадии защиты. Лицо Тризена покрылось испариной. Он затаил дыхание и ждал. Работа многих лет должна была проявить себя.

"Уж-1" изменил тактику и вычислял импульсы. Интервалы менялись с хаотической скоростью, и просчитать их было просто невозможно, но его программа действовала совсем по иному принципу.

"Уж" прицепился к импульсу, — мысленно констатировал Тризен. — Теперь он должен пройти в систему вместе с ним. Если нет, но нас вычислят и бортовой компьютер "Тикондероги" тут же даст сигнал к атаке. А одного залпа линкора хватит, чтобы уничтожить десяток таких звездолетов, как "Немезида".

Но все прошло нормально. Спустя несколько мгновений Тризен получил доступ к компьютерной системе флагмана!

"Я это сделал!" — мысленно ликовал инженер.

Он тут же выбрал класс корабля и переставил опознавательные номера и коды с катера номер 56 на "Немезиду".

"Уж-1" полностью распознал стиль и "почерк" катера и пристроился к флангу флота.

— Капитан! — с гордостью доложил он Адамовичу. — Я не хочу хвастаться, но я сделал почти невозможное. Разработанная мною программа проникла в систему "Тикондероги"! Теперь мы можем распоряжаться там как у себя дома! Не знаю только надолго ли.

— Вы гений, Тризен!

— Не просто гений, но и богатый человек. Я, если мы останемся в живых, смогу продать свое изобретение военным за несколько десятков миллионов. Оно того стоит.

— Давайте вначале доживем до завтра, Тризен. Вы гарантируете мне безопасность хоть на полчаса? — осведомился Адамович.

— Да. Это я могу вам гарантировать.

— Тогда наладьте мне связь с Бейдом. С губернаторским сектором. И передайте, что доктор Диана Ли желает говорить с Его превосходительством.

— На это мне понадобиться время, капитан. Я пока не могу ослабить энергетическую поддержку моего "Ужа"…

….Лан Бар сидел в кресле к каюте капитана "Немезиды". Он смотрел в одну точку и ни один член его не двигался. Глаза первого помощника излучали пустоту.

Феликс пощёлкал пальцами пред его глазами. Никакой реакции. Диана действительно подчинила его себе.

— Как давно ты работаешь не только на правительство бейда, Лан Бар? — задал первый вопрос Адамович.

— Больше пяти лет, — прозвучал спокойный и четкий ответ.

"Довольно давно, — отметил про себя Адамович. — А я ничего за ним за это время не замечал".

— Что ты знаешь о вирусе "космической чумы"? — задал капитан новый вопрос.

— Вируса "космической чумы" не существует.

— Но кто придумал всю эту "гениальную" комбинацию?

— Этого я не знаю, — прозвучал в ответ глухой, лишенный эмоций голос Лан Бара. — Говорили, что это дело давно минувших дней. Тот, кто это придумал, так и не сумел воспользоваться выдумкой. Точнее я ответить не могу.

— А кто ей воспользовался?

— Некто очень влиятельный. Может быть, даже из правительства Бейда. Но скоро он станет всемогущим. Кто знает, не будет ли образовано новое звездное королевство?

— А твоя роль в этом деле какова?

— Я разработал план освоения новой системы, и он понравился некоторым очень солидным людям. Их имен я не знаю.

— Как вы связывались? — поинтересовался Адамович.

— Со мной связались с помощью голографического передатчика. Он и сейчас в кармане моего комбинезона.

Феликс достал миниатюрное устройство и положил его на стол.

— Этот? — спросил он своего помощника.

— Да. Но если вы его активизируете, то там узнают, что им пользовался не я.

Капитан убрал прибор обратно в карман Лан Бара и продолжил допрос:

— Были ли у тебя сообщники на борту "Немезиды"?

— Да. Врач Тим и первый торпедист Кин.

— Врач "Немезиды"? — уточнил капитан.

— Доктор Тим был связан с первыми людьми заговора. Больше того, именно он руководил целым штатом врачей на других судах. Но те были посвящены далеко не во все детали. Хотя и Тима трудно назвать одним из руководителей. Организация, что стояла за нами, огромна и могущественна.

— Их главная задача — имитация таинственного и опасного вируса, не так ли?

— Именно так. Но я, однажды, получил приказ ликвидировать Тима, а затем и торпедиста. Мне сказали, что они свою задачу выполнили и должны уйти. Особенно был опасен Кин. Он попал под подозрение, и от него ниточка могла привести ко мне.

— И ты ловко свалил свою вину на меня? С больной головы на здоровую? — почти гневно спросил Феликс.

— Мне было приказано обставить все так, чтобы и тени подозрения не пало в мою сторону.

— А ты не боялся, что и тебя самого вот так прикажут ликвидировать?

— Нет. Все придет в свой черед.

— Зачем тебе все это было нужно, Лан Бар? Что могло тебя соблазнить в таком деле? Деньги?

— Я приобрел на новых планетах собственности на 150 тысяч кредитов. Для этого мне понадобилась ссуда в "Инерпланетикс-банке". Вскоре эта собственность будет стоить больше 500 миллионов.

— Но как банк мог выделить тебе такую сумму? Это просто невозможно без хорошего залога, а у тебя ведь ничего нет. Ты — простой спасатель со стандартным жалованием, и 150 тысяч тебе не заработать и за несколько лет!

— У меня были поручители.

Диана и Феликс многозначительно переглянулись.

— Кто они?

Лан Бар ничего не ответил на этот вопрос.

Феликс хотел было его повторить, но Диана сделала предостерегающий жест и произнесла:

— Бесполезно спрашивать об этом снова. Он не станет отвечать.

Тогда Адамович задал другой вопрос:

— Ты имел доступ к бортовому компьютеру "Немезиды"?

— Да, — снова зашевелился язык Лан Бара.

— Но ты же так мало смыслишь в этой технике, Бар. Как мог ты провести инженера Тризена? — Феликс не мог поверить в скрытые таланты своего помощника.

— Этого и не понадобилось.

— Что это значит? — не понял Адамович.

— В обмане Тризена не было никакой необходимости, — прозвучал ответ.

Лан Бар снова замолчал.

Диана сказала Феликсу:

— Больше по этому вопросу ты ничего не сможешь узнать. Здесь наложен запрет и эту информацию у него можно вырвать разве что при помощи специального оборудования. Да и то весьма сомнительно.

— Значит, ты не обошла его психоблок?

— Обошла, но как-то на удивление легко. Я сама такого не ожидала. Его мозг раскрылся после первого же нажима. А вот теперь выяснилось, что есть вопросы, на которые он не ответит.

— Ты хочешь сказать, — догадался Феликс, — что нам специально дали с ним пообщаться?

— Может быть и так, но я не могу понять зачем? Однако, не будем терять времени. Продолжай допрос.

— Скажи, Лан Бар, — Адамович повернулся к своему первому помощнику, — а есть ли в бортовом компьютере "Немезиды" несанкционированная программа самоуничтожения?

— Есть.

— И кто может её запустить?

— Я вместе с капитаном "Немезиды".

— Что это значит? — спросила на этот раз Диана. — Вы соратники в этом деле с капитаном?

— Без капитана активизировать программу невозможно, — был ответ.

— Я ничего не понимаю, Диана, — растерянно произнес Феликс. — По правилам я и только я имею доступ к системе, но они, очевидно, ввели в неё нечто свое…

— А может быть они не смогли до конца обойти все пароли и решили действовать иначе? — предположила Ли. — Может быть, они все связали с тобой лично?

Адамович развел руками и снова обратился к помощнику:

— А скажи нам, Лан Бар, если мы с тобой запустим механизм самоуничтожения, то как же ты сможешь получить свою награду если умрешь?

— Смерть всего лишь начало, — громким и четким голосом произнес Бар.

— Это в философском смысле, но реально у тебя есть пути спасения или нет?

Но больше Лан Бар ничего не произнес. Он умер.

— Что это с ним, Диана? — не понял капитан.

— Он мертв. Но я не могу понять, какую игру они с нами ведут. Что все это значит? — почти закричала девушка.

В этот момент на большом экране загорелось красное табло!

— Черт! — закричал Феликс. — Механизм самоуничтожения!

После этого бортовой компьютер оповестил все сектора звездолета "Немезида":

— Запущен механизм самоликвидации! Судно будет взорвано через три часа! Всему экипажу приготовиться!

— Что это значит? — спросила Диана.

— Это ответ на твой вопрос. Ты ведь хотела узнать, зачем они затеяли этот спектакль с гипнозом и позволили тебе подчинить Лан Бара?! Они дали мне возможность заставить помощника произнести кодовое слово для самоуничтожения! Он же сказал, что запустит его только вместе со мной. Вот в чем была зарыта собака!

— Кодовое слово?!

— "Смерть всего лишь начало". Эти слова активизировали систему самоуничтожения. И ответить так он мог только на мой вопрос!

— Но что это им дало? Ведь корабль будет взорван не сразу. У нас целых три часа для эвакуации.

Но Диана Ли ошиблась. Бортовой компьютер, не повинуясь программе в него заложенной, не дал доступа ни к одной спасательной камере…

…Военный флот еще только разворачивался, выходя на исходные боевые позиции, и выстрелы звучали редко. Если говорить о крупномасштабной зачистке сектора, то она пока не начиналась. К этому моменту были уничтожены около десятка пиратских судов, которые до сих пор умело маскировались под спасателей и прогулочные яхты. Но обмануть корабли военного флота было трудно…

Глава 14. В ПОИСКАХ ИСТИНЫ: ГОСПИТАЛЬ

Хитрая Ложь эту

Правду к себе заманила…

В.Высоцкий

Блюмингейм приготовился выполнить свой план относительно практиканта Людерса. В том, что он агент, доктор не сомневался. Наличие нейрогенератора было ярким тому доказательством. Он сам, в прошлом, много раз вживлял такие штуковины в головы шпионов Федерации.

Доктора интересовал вопрос, на кого он работает?

На правительство Бейда? Нет. Вряд ли. Тогда ему не за чем было бы убирать Иверса. Но подобные нейрогенераторы собственность секретных лабораторий власти и непонятно кто мог заполучить такой, если он не облечен доверием самого губернатора. Да и стажировку в госпиталь устроить весьма не просто. Значит, некто Людерсу помогал. Кто и зачем? И главное, почему они не хотят, чтобы штамм вируса "космической чумы" был выделен?

— Ты все поняла, Мари? — спросил Блюмингейм у своей помощницы.

— Да, доктор. Я сейчас выйду с ним на связь.

— Только дай мне немного времени, чтобы подойти поближе к тому месту, где Людерс находится. Контакт должен быть близким.

— Вы обладаете пси-способностями? — спросила девушка.

— Немного да, но сейчас это совсем не нужно и я не собираюсь их использовать. Нейрогенератор, как и любой прибор, имеет настройки, и я знаю, как их изменить. Мне нужно чтобы Людерс увлекся разговором. Он в настоящее время по моему приказу ведет лабораторные исследования.

— Я постараюсь его увлечь.

…— Активируйте нейрогенератор N 98, — проговорила фигура в золоченой маске.

— Активировать до какой степени? — уточнил собеседник.

— До максимального значения по шкале напряжения.

— То есть до полного уничтожения?

— Если оно вообще возможно, — фигура в маске задрожала и исчезла.

…Людерс внимательно наблюдал за тем, как хлорный тестер меняет свой цвет с привычно зеленого на желтоватый, выдавая наличие в исследуемом растворе бактерий аргунской тропической лихорадки.

Внезапно взгляд практиканта утратил концентрацию, словно что-то щелкнуло в его мозгах.

Людерс неожиданно откинул голову и задрожал. Доктор Нимье кинулся к нему, но замер на полпути.

— Что это? — проговорил он побелевшими от страха губами.

В этот момент черепная коробка Людерса не выдержала внутреннего давления и разлетелась на куски, щедро облив доктора Нимье кровью практиканта. Обезглавленное тело Людерса рухнуло рядом с тестирующим прибором.

— Где доктор Блюмингейм?! — закричал Нимье пронзительным голосом.

— Я здесь. Что у вас еще, Нимье? — Блюмингейм ворвался в лабораторию. — Я готовлю важный эксперимент, и просил мне не мешать! Я ведь дал вам помощника!

Нимье указал дрожащей рукой на всё еще подергивавшееся тело Людерса.

По полу струились тоненькие ручейки крови, из которых в воздух медленно отделялись легкие алые шарики.

— Смотрите! — кричал Нимье.

— Это мутаген Б-68! — заорал Блюмингейм. — Это много хуже чем Б-6!!! Нимье, уходите прочь! Скорее! Это крайне опасный штамм и его действие еще не проверено!

Сам Блюмингейм вытянул из поясного кармана антибактериальную маску, призванную защитить его легкие от проникновения смертоносного штамма, и спешно натягивал ее на лицо.

Но толстяк не мог шевельнуться от страха. Несколько поднявшихся в воздух шариков разорвались в непосредственной близости от доктора, рассыпав невидимые споры по всему помещению.

— Что же будет?! — прошептал Нимье.

В этот момент в лабораторию, привлеченные криками, явились два дроида госпитальной охраны.

— Немедленно уничтожить! — просипел сквозь защитную маску Блюмингейм, и те вскинули бластеры. Лучи рванулись к телу обреченного Нимье и трупу Людерса, в мгновение ока обратив их в горсточки пепла. Сверху опустился локализующий купол, уничтоживший все следы происшествия.

— Включить систему обеззараживания! — проговорил Блюмингейм в лабораторный коммуникатор.

Сверху на помещение полился поток жесткого излучения: если штамм смертельного мутагена и мог выжить в теле покойных, то теперь он был уничтожен.

Мари видела все происшедшее на экране мониторов и спросила доктора:

— Я даже не успела вызвать Людерса, как у него это началось. Но я всё видела: у него что-то взорвалось в голове.

— Кто-то нас опередил, Мари, — ответил Блюмингейм. — Кому-то очень не хотелось, чтобы мы узнали о Людерсе больше. Это еще раз подтверждает наличие у него нейрогенератора, в котором предусмотрен механизм самоуничтожения. Параллельно с нейрогенератором кто-то вставил в мозг Людерса еще и капсулу с мутагеном Б-68, чтобы все свидетели его смерти тоже умерли. Вот только совсем не понятно, как этот мутаген мог попасть на борт космического госпиталя. Ведь присутствие на борту такого опасного биологического оружия строжайше запрещено

— А с вами, доктор, ничего не случится? — в голосе Мари послышалась забота: ведь и самому Блюмингейму ничего не стоило подцепить этот вирус.

— Нет, не беспокойтесь, я в полном порядке. К счастью, я вовремя надел защитную маску, — поспешил заверить девушку Блюмингейм…

…Голографическая фигура в маске бушевала над коммуникатором, лежавшим в центре стола:

— Блестящий план может рухнуть именно из-за того, что кое-кто переусердствовал в запутывании ситуации!

— Но все пока идет по плану, мастер! — пытался его успокоить космолетчик. — Чего вы боитесь? Никто не приблизился к разгадке тайны!

— На территории госпиталя никто, но на "Немезиде"- да!

— На "Немезиде"? — удивленно спросил второй. — Да что вы говорите? У нас отменное оборудование и условия, а там ничего такого нет. Доктор Тим, который мог нас выдать, мертв, и там осталась только Диана Ли. Но она слишком молода для того, чтобы разгадать "космическую чуму".

— Но, тем не менее, она её разгадала! Мой человек на "Немезиде" имеет доступ к системам слежения, и он сумел подслушать её разговор с капитаном Адамовичем. Она покопалась в информации на чипе этого компьютерщика Лезо и откопала там пароль! Правда не весь, но часть информации её удалось скачать, и она знает о баках со штаммами вирусов!

— Но почему чип не был уничтожен! — на этот раз не выдержал космолетчик и стукнул рукой по столу, так что голограмма дернулась. — Кто отвечал за это на "Немезиде"?

— Чип был у Адамовича, и он им абсолютно не интересовался. Он же не ученый, и мы решили, пусть себе валяется в его каюте. Но Ли выкрала его и слишком многое узнала.

— Больше того, она сумела сопоставить два случая заражения бронзовкой — Гучану на полицейском катере и торпедиста на "Немезиде". Вчера только Адамович сообщил об этом.

— Видите как все плохо. Мы можем и не успеть, — сокрушалась фигура в маске.

— Но ведь приказ о зачистке уже отдан?

— Да, но она пока не началась в нормальном масштабе. Поэтому я и связался с вами. О том, чтобы "Немезида" исчезла, я сам сумею позаботиться. Ваша задача, чтобы с борта госпиталя не поступило сюрпризов.

— Вас волнует доктор Блюмингейм? Вы об этом хотели мне сообщить? — произнес космолетчик.

— А вас разве он не волнует? Если какой-то Иверс сумел практически нащупать нашу тайну, то почему не может этого сделать Блюмингейм?

— Но его имя приносит, и будет приносить нам пользу. Его присутствие на борту госпиталя верное подтверждение существования вируса "космической чумы"! Если такой специалист по вирусам здесь — значит…

— Не стоит продолжать, — перебила фигура в маске. — Лучше подумайте, как его убрать быстро и эффективно, чтобы на вас не пала и тень подозрения.

… Блюмингейм прибыл в кабинет к Лоердалу по срочному вызову. Он думал по пути: рассказывать ли начальнику госпиталя о случившемся с практикантом Людерсом и доктором Нимье, — и решил пока помолчать. Ведь многие погибали в последнее время борьбы с эпидемией. Асмуду и так забот хватает.

— Я рад вас видеть, доктор. Вы буквально вырвали из лап смерти больше 100 человек, — Лоердал протянул Блюмингейму руку.

— Я выполнял свой долг, сэр. Но вы, судя по всему, мне не совсем доверяли. Хотя я не в обиде. На вашем месте я поступил бы так же.

— Да, — кивнул начальник госпиталя, — вы правы, доктор. В настоящее время трудно кому-либо верить на 100 %. Но вы прекрасно выполняли свои обязанности, и у меня теперь нет оснований сомневаться в вас. Хотя признаюсь честно, поначалу мою душу грызли сомнения.

— Особо хвалить меня не за что. Ведь я даже не приблизился к разгадке тайны вируса "космической чумы". А излечение пациентов — это работа обыкновенного врача, но не ученого.

— Для этого у вас появилась прекрасная возможность, доктор. Именно за этим я вас и вызвал. Пора вам переключаться от работы врача на чисто научную. Вы ведь отличный специалист по космическим вирусам. Вы направитесь в команду врачей и ученых спасательного звездолета "Флинт". Дело в том, что я получил сообщение от доктора Дианы Ли с "Немезиды". Она сообщает, что обнаружила исходный штамм вируса.

— Что? — не поверил Блюмингейм. — Возможно ли это?

— Пока это всего лишь предположения, доктор. Ни в коем случае не уверенность, — торопливо поговорил Лоердал. — Но это ниточка, которой нам так не хватало. Вот почему я посылаю именно вас. Если вы согласны лететь.

— Конечно, согласен. Мой интерес как ученого к этому вирусу огромен. Вот только хватит ли нам необходимой аппаратуры для исследований на борту "Флинта"?

— Я приказал переоборудовать три дополнительных отсека под лаборатории. Оборудование и аппаратуру уже грузят и скоро приступят к установке и монтажу. Хотите лично руководить этими работами?

— Буду рад приложить все мои способности для оснащения лабораторий.

— Тогда приступайте немедленно. Время не ждет.

— Кстати, сэр, — Блюмингейм задержался около двери. — А могу я прихватить с собой мою помощницу доктора Мари Шмид? Она немало помогала мне…

— Конечно, можете, доктор Блюмингейм. С вами в рейс пойдут лучше специалисты госпиталя.

— Но с кем останетесь вы? — доктора поразила чрезвычайная любезность и уступчивость начальника госпиталя.

— Сейчас ваша работа — наиболее важный сектор. Нужно найти этот вирус и доказать, что зачистка сектора не нужна. Ведь губернатор уже отдал такой приказ, но до полноценной зачистки у нас еще есть время. И если вам действительно удастся обнаружить исходный штамм, то я сумею убедить Ривза отменить его губительный приказ…

…Мари наблюдала за погрузкой медикаментов и давала указания, куда какие ставить. Самое главное — подготовить системы жизнеобеспечения, которых было установлено три — больше не позволили габариты звездолета.

— Баллоны с кислородом укрепляйте сразу. На это потом времени не будет, — распорядилась она и уже повернулась, чтобы уйти, но её внимание привлек невысокий человек в сером комбинезоне.

"Я могла бы поклясться, что это Смит", — подумала девушка.

Её заинтересовало, что здесь было нужно этому пройдохе. Он инженер и в списках экипажа "Флинта" не было. Не мог он трудиться и в качестве оператора погрузчика. Это было бы слишком. Конечно, в госпитале не хватало специалистов, но не настолько.

Она бросилась в свою каюту и вызвала "Дейзи" — искусственный интеллект звездолета "Флинт", с которым была даже дружна, если можно так выразиться, говоря о машине.

Каждому космическому госпиталю придавался корабль, оборудованный не просто совершенным бортовым компьютером, а системой искусственного интеллекта. Это было необходимо, чтобы в экстренных ситуациях экипаж звездолета, не имевший возможности связаться с госпиталем, мог самостоятельно принимать ответственные решения. Мари Шмид принимала когда-то участие в испытаниях "Флинта" — именно на нем она совершила свой первый вылет в космос.

— Дейзи, это Мари. Выйди на связь срочно.

— Рада приветствовать вас, доктор Шмид, — прозвучал в динамике вежливый и приятный женский голос.

— Мне нужна информация о всех передвижениях по нашему звездолету человека по фамилии Смит.

— Такого в списке присутствующих не значится.

— Я это знаю, потому и интересуюсь.

— Его номер? — спросила "Дейзи".

— Откуда же я могу знать его номер? — вскипела Мари. — Просканируй все отсеки и отследи всех официально присутствующих. Затем дай мне ответ, сколько обнаружено несанкционированных доступов.

Машина ответила через несколько секунд:

— Несанкционированный доступ один. Этот человек согласно информации базы данных госпиталя — Лу Смит, инженер второго ранга из технической службы. Но информация по его персоне крайне ограничена. Здесь стоит высший доступ секретности.

— Это странно. Что он делает в настоящее время?

— Картинка сейчас будет на экране.

Мари увидела Смита, который уже покидал корабль и перемещался по шлюзовому рукаву на территорию госпиталя.

— Он уходит, "Дейзи". Но мне нужно знать, что он здесь делал. Ты сможешь это выяснить?

— Конечно. У меня зафиксирован взлом одной из баз данных. Введены новые корректировки. Но это дело обычное. Начальство так часто делает, чтобы устанавливать системы жесткого контроля. Очевидно, Смит и был послан с таким заданием на борт "Флинта".

— Не нравиться мне его физиономия, "Дейзи", — произнесла Мари. — Очень не нравиться.

— Симпатии и антипатии человеческих существ зависят от целого ряда…

— Заткнись, "Дейзи"! Я не собираюсь выслушивать от тебя лекции по психологии. Мне не до этого. Я просто хочу знать все, что этот человек сделал на судне. Выясни, какие он ввел корректировки. Живо!

— Будет исполнено, доктор. Обработка запроса начата…

…Мари терпеливо ждала. "Дейзи" понадобилось больше получаса, чтобы выполнить приказ.

— Инженер Смит установил систему самоликвидации, которая будет работать автономно, — бесстрастным голосом сообщил искусственный интеллект "Флинта".

— Это значит, что она совсем не зависит от тебя "Дейзи"?

— Совершенно верно. Автономная система устанавливается на вспомогательных судах по приказу главного управления космического госпиталя, и ослушаться такого приказа я не имею права.

— Но кто отдал такой приказ? — спросила Мари.

— Эта информация для меня закрыта. Но для ввода приказа достаточно кода.

— "Дейзи", ты можешь никому не говорить о нашем с тобой разговоре?

— Я должна выполнять приказы, Мари. Ты же знаешь об этом. В меня заложена программа о предоставлении всей требуемой информации всем офицерам, имеющим соответствующий доступ. Но если никто не спросит, то я никому об этом не скажу.

— И на том спасибо, "Дейзи".

Мари бросилась к Блюмингейму. Она должна была сообщить доктору о грозящей им опасности. Пусть он поставит в известность начальника госпиталя. Очевидно, кто-то хотел во чтобы то ни стало сорвать задание Лоердала.

— Доктор, — она ворвалась к Блюмингейму.

— Что там у вас, Мари? Как погрузка?

— С погрузкой все нормально. У нас иные проблемы.

Девушка рассказала доктору о том, что узнала и завершив рассказ спросила:

— Вам не кажется это странным, доктор?

— Может быть, Мари. Я свяжусь с начальником госпиталя и поговорю с ним об этом немедленно.

— Надеюсь на вас. Разберитесь в этом вопросе.

Блюмингейм связался с Лоердалом по видеосвязи и сообщил ему тревожную информацию. Но начальник госпиталя отреагировал на сообщение довольно спокойно:

— Ну и чего поднимать панику, доктор, по столь смехотворному поводу?

— Вы действительно считаете этот повод смехотворным? Тогда я, может, чего-нибудь не понимаю, сэр. Зачем на моем звездолете, который имеет чисто научную цель экспедиции механизм самоуничтожения?

— Это стандартная процедура, доктор. Такие механизмы есть на многих судах, несущих государственные секреты. При случае, чтобы они не попали в руки врага, механизм уничтожит все. Между прочим, подобное устройство есть и на нашем госпитале. Вы, я думаю, понимаете всю важность вашего задания?

— Да, сэр!

— Тогда заканчивайте погрузку и монтаж оборудования и стартуйте. Времени у нас крайне мало.

Связь прервалась.

— Ты все слышала? — спросил Блюмингейм у Мари.

— Да, доктор. Но его ответ ничего нам не объяснил. Что все это значит?

— Мы должны идти к "Немезиде". Там может быть найдена разгадка вируса "космической чумы". И ни о чем ином сейчас думать не стоит. Я ведь ученый и впервые столкнулся с загадкой, на которую у меня нет ответа. И всего что у меня есть не жалко, чтобы заполучить этот ответ.

— Понятно. Но я никогда не слышала, чтобы исследовательские суда оборудовали системой самоуничтожения. И, главное, почему они сделали это тайно? Почему не предупредили вас? Вы ведь возглавляете экспедицию.

— Не хотели волновать перед ответственным заданием, — предположил Блюмингейм. — Ничего не должно отрывать нас от исследований. Ведь не стоит забывать, что еще носится по космосу грозный силуэт "Пандоры", которая готова выпустить Зло. Нам необходимо сделать все, чтобы их остановить.

— "Пандора"? — переспросила девушка.

— Это космическая фабрика, производящая смертоносные вирусы в огромных количествах. Конечно, без меня их лаборатория не так эффективна, но всё равно представляет опасность.

— Вы работали на "Пандоре"?!

— Да, некоторое время. Пока не понял, к чему могут привести подобные игры с вирусами, — кивнул Блюмингейм.

— А что это за Зло, которое вы упомянули? Вы имели в виду "космическую чуму"?

— Капитан "Пандоры" Джим Ханнер считает, что у него есть исходный штамм "космической чумы", — заявил доктор. — По крайней мере, я попытался убедить его в этом, когда бежал с фабрики на планете Аргун. Я оставил Ханнеру штаммы мутагена с коротким жизненным циклом, который нужно поддерживать в определенных условиях для продолжения существования этой формы вируса. А кроме меня, этого никто не умеет. Но поскольку я здесь, а не на "Пандоре", то в боеголовках ракет космической фабрики в настоящее время почти безвредная субстанция.

Девушка, словно зачарованная, смотрела на доктора:

— Почему же вы считаете "Пандору" по-прежнему опасной?

— В её отсеках всё еще хранятся тонны космической пыли, начиненной смертоносными бактериями, собранных нами. И среди них может оказаться невыделенный мною штамм вируса "космической чумы".

"Флинт" стартовал через три часа. Его командиром был назначен лейтенант Трибер, опытный космолетчик. Но общее руководство всей экспедицией осуществлял доктор Блюмингейм. Именно его решение было окончательным и его приказы не обсуждались.

Звездолет перешел в гиперпространство. Был рассчитан кратчайший путь до сектора, где предположительно находилась их цель, хотя о точном местоположении "Немезиды" они знать не могли. С ней так больше и не установили связь. Пришлось руководствоваться данными с последнего контакта.

Блюмингейм все время проводил в своей лаборатории и пытался нащупать систему. Должны быть же в проявлениях этого вируса постоянные. Просчитав их, можно будет приблизиться к его источнику. Все-таки он хотел сделать это сам, а не уступать такое открытие иному специалисту.

Мари пришла к нему сразу же, как только освободилась. На её плечах лежал монтаж оборудования, которое после старта было установлено не до конца.

— Доктор, наконец-то я могу вам сообщить, что мы полностью завершили монтаж всех систем.

— Отлично, Мари. Нам будет дорога каждая минута.

— Вы что-то нашли?

— Нет. По-прежнему ничего. Я ни на шаг не приблизился к разгадке этой тайны. Такого в моей практике еще не бывало. Столько исследований и ничего! Совсем ничего! Так просто не бывает! В этом нет никакой системы. Полный Хаос!

— Может быть, на "Немезиде" нам дадут правильный ответ.

— Только на это и надеюсь, — недовольно ответил помощнице Блюмингейм. Он страшно не хотел признать свое поражение. А Мари прямо сказала сейчас, что какая-то девчонка Диана Ли уже приблизилась к разгадке вируса, а он нет.

Шмид обиделась, демонстративно повернулась к нему спиной и уже сделала шаг к выходу, но доктор примирительно произнес:

— Ну не обижайтесь, Мари. Я не хотел вас обидеть. Извините меня. Не могу справиться со своей гордыней, будь она неладна.

Девушка повернулась:

— Я не привыкла, чтобы на мне сгоняли свое зло, доктор. Я не позволю себя оскорблять никому, даже такому светилу, как вы.

— Буду иметь в виду на будущее, если, конечно, оно у нас есть. Да и какое я теперь светило? Жалкий неудачник, ничего не сумевший изменить в той области, где считал себя лучшим специалистом.

— Плохая шутка, доктор.

— Ах, если бы шутка, Мари. Если бы! Но это может стать правдой. Я спать не могу из-за того, что помог этой заразе выйти на свободу.

— Поверить не могу, знаменитый Блюмингейм решил отступить? Такое может быть?

— Да, Мари. Я близок к отчаянию.

— Нужно бороться до конца. И я не думаю, что это наши последние дни.

— Ах, если бы…

Глава 15. ФАБРИКА СМЕРТИ: хроника событий

На чаше звёздных — подлинных -

Весов Седой Нептун судьбу решает нашу,

И стая псов, голодных Гончих Псов,

Надсадно воя, гонит нас на Чашу.

В. Высоцкий "Шторм"

"Пандора" обладала превосходными техническими характеристиками, и космический мусор, который она собирала, на этот раз сослужил ей хорошую службу. Армада военного флота Бейда совсем не обратила внимания на облако, крутившееся возле многочисленных астероидных скоплений.

В ловушках звездолета были тонны космической пыли, и теперь она была выброшена в открытый космос, образовав громадное пылевое скопление. Нет, все-таки конструктор "Пандоры" был гением!

Ханнер был доволен. Космическая фабрика блестяще справлялась с поставленной задачей.

— Всем отсекам приготовиться! — распорядился он. — Именно сейчас произойдет то, ради чего мы вышли в космос. Инженер!

— Я здесь, мой капитан! — на экране возникло лицо молодого человека с рыжей шевелюрой.

— Приготовьте мутагенератор.

— Уже все готово, мой капитан.

— Отлично. Сразу после моей команды активизируйте его. Ящику Пандоры пора отвориться и выпустить в мир новое Зло! Я бы даже назвал его Идеальным Злом! Но не нужно лишней помпезности.

Мутагенные бактерии были сконцентрированы в особых конусах, которые были готовы выбросить их в скопления судов противника. Они применят новейшее оружие в галактике и станут её господами на долгие годы. Кто сможет противостоять тому, кто контролирует "космическую чуму"?

Рядом со своим капитаном стоял, боясь дышать, первый помощник Анига. Трубчатолицый валорианец провалил задание по уничтожению "Немезиды" и боялся, что именно из-за его некомпетентности все сорвется.

— Не бойтесь, Анига, — не поворачиваясь к нему, произнес Ханнер. — Я знал, что вы не сможете уничтожить спасательный звездолет. Адамович намного опытнее вас и умеет принимать ответственные решения. Вы же не умеете этого, и именно в этом ваша беда. Вы не капитан, вы помощник. И, боюсь, останетесь им до конца своих дней.

— Так точно, сэр! — просвистел валорианец.

— Вас даже не уязвили мои слова? — на сей раз, капитан повернулся к нему.

— Нет, сэр!

В этот момент Ханнер вздрогнул, и его голову будто сжало железными тисками, а внутри словно кто-то водил раскаленной иглой…

Джим очнулся. Он стал искать глазами мистера Дуста. Неужели они и вправду выбросили его в космос? В это было трудно поверить.

Он огляделся: знакомых лиц старших офицеров космической фабрики рядом не было.

— Где Матиз и Занеф? — спросил он у валорианца, всё еще недоумевая, как этот младший офицер попал в капитанскую рубку.

— Что, сэр? — просвистел Анига. — Что вы спросили?

— Почему вы здесь? Только что здесь были Матиз и Занеф. Куда они делись?

— Вы ошиблись, сэр. Матиза и Занефа давно нет на "Пандоре". Я ваш новый первый помощник.

— Но как это могло произойти?! Что это такое? Ведь они только что здесь стояли…

Джим не мог поверить собственным глазам. Он сидел в рубке, но на нем был совсем другой мундир. Голова болела неимоверно, раскалываясь на части.

— Сэр! — на экране возникала рыжеволосая голова. — Мы ждем вашего приказа!

— Приказа? — не понял Джим. — Какого приказа?

— Сэр, новое оружие в полной готовности!

Джим ничего не понимал. Кто все эти люди и чего они от него хотят?

— Сэр, я думаю, что нам пора стрелять. Иначе мы можем упустить время, — снова заговорил рыжий.

— Капитану нужен немедленный отдых, — произнес за него Анига. — Я могу вас заменить, сэр.

— Хорошо. Проведите меня… — Джим запнулся, не зная, что сказать.

— В вашу каюту, сэр? Не так ли? — досказал за него первый помощник.

— Да, в мою каюту, — кивнул головой Джим…

…Анига так и не сообразил, что произошло с неукротимым капитаном Ханнером. Очевидно, в последний момент тот испугался ответственности за поступок, который только предстояло совершить. Вот и решил сыграть в безумие. Ничего, мол, не помню, никого не узнаю.

"Жидковат оказался капитан для такого дела, — подумал первый помощник. — Но для меня это шанс показать, на что я способен. Пусть сидит в своей каюте и не мешает настоящим людям творить историю".

Он вернулся в рубку управления.

— Что с капитаном? — спросили его офицеры.

— Переутомление. Он приказал мне руководить операцией.

— Но, такие решения может принимать только капитан! — возразил с экрана лейтенант с орудийной палубы.

— Я смогу заменить капитана Ханнера. И мои приказы теперь обязательны для всех! Я старший после Ханнера офицер! Кому еще нужно объяснять правила субординации?!

Остальные молчали.

— Всем приготовиться в отсеках! И доложить! — Анига сел в капитанское кресло, в котором почувствовал себя хозяином ситуации.

— Орудийная палуба N1 готова, сэр!

— Орудийная палуба N4 готова, сэр!

— Орудийная палуба N5 готова!

— Палуба N2 готова, сэр!

— Штурманский отсек, готов, мистер Анига!

— Двигатели работают нормально и готовы к прыжку!

…Протяжно выли сирены и зловеще мерцали в отсеках "Немезиды" предупреждающие красные огоньки.

Феликс опустил руки после седьмой бесплодной попытки открыть доступ к спасательным секциям для своего экипажа.

— Все! — произнес он, обращаясь упавшим голосом к Диане Ли. — Можно примириться со своей совестью каждому, кто этого хочет. Скоро мы все умрем.

— Но почему твой капитанский код не действует? — не могла примириться со своей участью девушка. — Я не могу понять!

— Я тоже не могу. И очевидно нам с тобой так и не суждено в этом разобраться.

— Но мы не можем сдаваться, Феликс. Ведь на кону не только наши жизни, но и жизни многих других людей, которых принесут в жертву несуществующему вирусу! Ты это понимаешь?! — почти кричала она.

— Понимаю, но я больше ничего не могу сделать. Бортовые системы более не повинуются моим командам.

На связь вышел инженерный блок. Адамович увидел, что лицо Тризена покрыто гарью.

— Что там у вас? Пожар? — спросил он.

— Сэр, мы выжгли 7-ой отсек. Это нам дает еще несколько часов до уничтожения. Правда, более 50 % двигателей "Немезиды" больше функционировать не будут, но они нам все равно не нужны на том свете.

— Вы приняли самостоятельное и правильное решение. Сколько у нас теперь времени? — Феликс ухватился за соломинку.

— Кто знает точно? — развел руками инженер. — Может на два часа больше, а может и на три.

— Как обстоят дела с контуром?

— Работает в нормальном режиме, но энергии потребляет очень много.

— Возможна ли связь с Бейдом в таких условиях, Тризен?

— Нет, сэр. Если мы переключимся на линию связи, наше присутствие будет тотчас же обнаружено бейдианской эскадрой. А они нас уничтожат за несколько секунд с такого-то расстояния.

— Но нам все равно конец. Доступа к спасательным модулям не будет. Однако предупредить Бейд мы обязаны. Это спасет сотни и тысячи жизней! Мне нужна связь с губернатором! Ждать более нельзя!

— Хорошо, капитан. Я попытаюсь что-нибудь сделать.

Когда экран погас, Диана спросила Адамовича:

— У нас теперь есть шанс?

— Для связи, но не для спасения. Во время сеанса с губернатором Бейда ты постараешься ему все рассказать. Может быть, и поверит.

— А ты так уверен, что она будет эта связь? Я бы предпочла иной путь. Нужно еще раз попытаться спасти корабль.

— Теперь спасти нас не способен никто.

— А если пробраться, взрывая двери к спасательным капсулам? Раньше у нас не было шансов для этого, но сейчас, когда Тризен выиграл немного времени…

— Сразу видно, что ты мало смыслишь в конструкции космических кораблей. Для вскрытия всех аварийно закрытых дверей даже в космическом порту понадобилось бы часов десять-двенадцать. И это по самым скромным подсчетам. А ведь еще нужно учесть процент неполадок на "Немезиде". У нас многие системы сейчас просто не работают и поэтому твое предложение невозможно осуществить на практике.

На экране загорелся сигнал вызова.

— Это из штурманской рубки. От Галино, — Адамович нажал кнопку соединения. — Я слушаю тебя, Галино.

— Я обнаружил несколько сигналов. Они исходили от крупного корабля. И судя по ним, этот корабль рядом.

— Но такого быть не может. Рядом с нами нет ни одного крупного космического корабля. Хотя может быть, ты записал в разряд крупных космические катера?

— Нет. Это звездолет типа линкора. И он прячется в том пылевом скоплении, Феликс.

— Но почему же тогда Тризен ничего мне не доложил?

— У него нет времени на такие мелочи. Я сам обнаружил сигналы случайно — мы оказались к нему слишком близко. Почти на расстоянии вытянутой руки, если можно так сказать в космосе. Этот корабль тоже прячется, как и мы. Он боится военного флота Бейда.

— Даже если твои предположения верны, нам мало дела до этого корабля, Галино. У нас своих проблем по уши. Напугать он нас уже не может. Чего нам бояться, если мы и так готовимся к смерти?

…Мари Шмид не давала покоя одна единственная мысль — зачем понадобился механизм самоуничтожения на их корабле, на "Флинте"? Ни одному слову из объяснений Лоердала она не поверила. Здесь было что-то другое. И она хотела понять, что именно.

— "Дейзи", — вызвала она искусственный интеллект корабля.

— Да, Мари, — раздался мягкий женский голос из транслятора.

— Ты ведь не просто бортовой компьютер, как на большинстве судов, ты практически мыслящее существо. Я бы назвала тебя душой звездолёта.

— Это называется у вас людей комплиментом? — спросила "Дейзи".

— Считай, что так.

— Из этого я могу сделать вывод, что тебе от меня нужна услуга. Иначе ты бы не сделала мне комплимент.

— Хорошая логика, — согласилась Мари. — Но у меня к тебе вопрос. Скажи, а тебе дорога твоя жизнь?

— Жизнь искусственного интеллекта совсем не похожа на жизнь человека. Моя программа не будет стерта при гибели звездолета, а автоматически перегрузиться в систему космического госпиталя. Так, что я не погибну.

— Вот даже как? — задумчиво произнесла Мари. — А наши жизни тебе дороги? Твоего экипажа?

— В моей программе заложено оказывать помощь человеку.

— Значит, ты сможешь при случае отключить систему самоуничтожения?

— Нет. На это нужна специальная санкция начальника госпиталя, доктора Лоердала, — ответила "Дейзи".

— Лоердала? Но почему именно его?

— Это просто, Мари. Только Лоердал может запустить механизм и остановить его. Именно при его участии я была разработана. Ведь такие системы мало распространены в космосе на кораблях военного и гражданского флота. Мы считаемся ненадежными и крайне опасными из-за нашей нестабильности.

— А Лоердал таким как ты доверяет?

— Нет. Но он меня иногда использует. Я могу быть ему полезна, потому что способна контролировать матрицы памяти.

— А что это такое? — удивилась Мари. Она прежде о таком не слышала.

— Это специальные микрочипы, разработанные Лоердалом в союзе с рядом других ученых. Они вживляются в мозг человека, и тот становиться совсем другим. Ему переписывают личность путем наложения новых нейросигналов на исходную траекторию.

— Извини, я абсолютно не понимаю, о чем ты говоришь. Зачем это делают? — поинтересовалась Мари.

— Об этом знает доктор Лоердал. Я хоть и умная машина, по твоим словам, но я всего лишь выполняю команды, а не определяю стратегию.

— А среди нашей команды есть такие люди с чипами?

— Есть. Наш лейтенант Трибер. До внедрения чипа он был пиратом по фамилии Роган. И у него было четыре смертных приговора. Он был доставлен в госпиталь раненым. Его повреждения были несовместимы с жизнью и доктор "списал" его.

— То есть он "умер" по официальным документам, не так ли?

— Умер, но Лоердал сумел его спасти и внедрил ему матрицу памяти Трибера, офицера космического флота Бейда погибшего двумя днями раньше.

— "Дейзи", а ты имеешь право сообщать мне всю эту информацию? — удивленно спросила Мари: уровень откровенности "Дейзи" превосходил все возможные рамки.

— Теперь да. Категорические запреты давно сняты. Уже три часа.

— Но почему?

— Сохранение секретности теперь нецелесообразно. Судно погибнет и весь экипаж тоже…

Космическая фабрика "Пандора", скрывавшаяся в густом облаке пыли, выпущенной из её хранилищ, оказалась почти в самом сердце эскадры адмирала Данлопа и имела прекрасные возможности для прицельной стрельбы. Анига мог поразить своими "смертоносными" боеголовками сразу шесть крупных кораблей противника. Конечно, обычное попадание одной торпеды не могло существенно повредить линкору или крейсеру, но аппараты "Пандоры" были заряжены не совсем обычным оружием. Её торпеды несли в себе контейнеры с вирусами. Эти боеголовки не вызывали классических разрушений — их предназначение заключалось в другом: пробить обшивку корабля и выпустить бактерии на свободу.

Трубчатолицый валорианец наметил цели и приказал дать залп. Он не мелочился и выпустил по "Тикондероге", флагману бейдианцев, учитывая её огромные размеры.

Анига всерьез рассчитывал на успех: бортовые компьютеры вражеских кораблей не могли адекватно среагировать на торпеды, выпущенные со столь близкого расстояния, и встретить их контрторпедами. Сама же "Пандора" была надежно укрыта от взглядов радаров бейдианской эскадры непроницаемым облаком пыли, которая рассеивала сканирующие лучи. Да и сама фабрика обладала превосходными энергетическими щитами, сумевшими бы отклонить даже самый мощный залп импульсных орудий в случае обнаружения корабля. Её броня могла противостоять не только бесчисленным метеоритам в астероидном скоплении, но и огню атомных батарей.

Адмирал Данлоп никак не рассчитывал, что кто-то в этом секторе осмелится первым нанести удар по его эскадре. Но попадание вражеских торпед говорило об обратном.

— Адмирал! Зафиксировано два попадания термальных торпед в отсеки N5 и N8, — доложил дежурный офицер. — Все необходимые меры безопасности уже предприняты. Обшивка залатана, возможность разгерметизации отсеков ликвидирована.

— Какова степень повреждений в самих отсеках?

— Особых разрушений нет. Торпеды не взорвались, а лишь пробили переборки.

— Всё это весьма странно, — заметил адмирал.

— Такие же сведения поступили еще с пяти кораблей нашей эскадры, — продолжил доклад офицер. — У них тоже неразорвавшиеся торпеды.

— Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит? — адмирал Данлоп обвел свирепым взглядом окружающих его старших офицеров.

Но те ничего не могли сообщить своему командору.

— Почему не сработали бортовые контрсистемы ни на одном бейдианском звездолете? И тем более на флагмане? Где контрторпеды? Почему они не были запущены?

— Сэр, произошло что-то непонятное, — первым нашелся командор флагмана. — Я до сих пор вообще не могу понять, откуда ведется огонь по нашим судам. Здесь нет ни одного корабля противника. Здесь вообще нет военных судов, кроме наших.

— Но шесть бейдианских звездолетов были атакованы! Найдите немедленно этого невидимку!

Командор флагмана сразу же принялся за работу и стал торопить своих офицеров, которые, наконец, стряхнули с себя оцепенение.

Бортовые системы по траектории полёта торпед определили зону, откуда велся обстрел и выяснили, что внутри громадного пылевого скопления таится вероятный противник.

— Мы просто не обратили внимания на облако, которое прекрасно отражает сканирующие сигналы наших радаров, — поступил доклад Данлопу.

— Это уже что-то, — произнес адмирал. — Хотя я до сих пор не понимаю, что за сумасшедший корабль там прячется? Нанести удар по такой эскадре, как наша — это равносильно самоубийству.

— Но находиться в подобном пылевом потоке также равносильно самоубийству, — заметил командор Монро. — Очевидно, у них сверхмощная обшивка. Иначе они не выдержали бы в этом облаке и пары минут.

— А залпы наших орудий они также выдержат? Почему не ведется огонь, если выяснено где противник, который своими действиями показал враждебность Бейду?!

— Я ждал вашего приказа, сэр! — отрапортовал командор флагмана.

— Вы его получили! Огонь из всех орудий!

"Тикондерога" в ту же секунду обрушила на пылевое облако поток горячей плазмы. Термальные торпеды шести бейдианских судов устремились к невидимому противнику, готовясь прожечь его защиту.

После такого массированного удара не могло выжить ни одно из известных в галактике звездных судов.

— Что там? — в нетерпении почти закричал адмирал. — Они уничтожены?!

— Трудно сказать, сэр! Но, скорее всего, они растворились в облаке пыли или стали его частью.

— Мне нужна абсолютно достоверная информация, без слов "скорее всего". Запустите сканирующие системы! Я что каждое действие должен вам подсказывать? Вы же командор флагманского линкора.

— Системы уже запущены, сэр! Но полноценной информации нет. Наши радары по-прежнему фиксируют только пылевое облако. Никаких следов крупного звездолета.

— Что же здесь твориться?! — продолжал бушевать адмирал. — Выяснено, почему все их торпеды не взорвались? Надеюсь, они стреляли не учебными боеголовками. Это ведь не космические маневры.

— Нет, сэр. Торпеды боевые, но это не обычные боеголовки стандартные для термальных торпед: у них отсутствует плутониевый заряд.

— Как у учебных торпед? — опешил Данлоп.

— Нет. Они начинены каким-то серым веществом! — доложил командор флагмана. — Это бактериологическое оружие, скорее всего!

— Вот черт! — выругался адмирал и в командорской рубке послышались возгласы отчаяния.

— Нужно немедленно идентифицировать этот порошок!

— Верно, и принять все меры безопасности!

…Мари не знала, что сказать на такое откровение компьютерной программы искусственного интеллекта "Флинта". Вот чего она не ожидала, так это такого поворота.

— Погибнет?! Весь наш экипаж погибнет?!

— Ты же давно подозревала об опасности, Мари. Вас решил убрать, как крайне опасных людей для дела доктора Лоердала.

— Но чем же мы опасны Лоердалу, "Дейзи"? Мы ведь с ним делали одно дело! Мы искали противоядие от "космической чумы"!

— Вот именно этого Лоердал не хотел больше всего, — последовал бесстрастный ответ программы. — Ему не нужно лекарство от "космической чумы", Мари. Это он тормозил все возможные исследования в госпитале, и я оказывала ему всяческое содействие. Смерти в госпитале начались после того, как начальник ввел программу уничтожения. В тела людей — как больных, так и медицинского персонала, — поступали растворы "нейтрализации", которые вводились различными способами: из скрытых отверстий в полу, из камер наблюдения на стенах отсеков, при помощи инъекций или даже подачей через вентиляционные шахты, — словом, таких способов в распоряжении Лоердала были десятки.

Мари вспомнила, как неожиданно проявилась эпидемия "космической чумы" на территории госпиталя: тогда всё началось с вируса поглощения.

— А эти растворы имитировали и вирус поглощения?

— Да, — равнодушно ответила программа.

— Я, кажется, слышала о такой разработке военных. Они создали эту дьявольскую сыворотку для создания паники на планетах возможного противника.

— Именно так. И доктор Лоердал был руководителем этого проекта. Его космический госпиталь давно стал лабораторий по созданию и проверке новых видов биологического оружия.

— Но разве такое варварство возможно в современной Галактике?! — вскричала Мари. — Это запрещено всеми конвенциями. Кто же мог допустить это? Как Лоердал мог осмелиться?!

— Ты очень эмоциональна. Но многие люди таковы. Лоердал придумал это не один. Был секретный приказ правительства Бейда и санкция самого премьер-министра де Жермена.

— И "космическую чуму" придумали они? Я поняла теперь! Это они создали вирус и потому не хотели, чтобы у кого-нибудь было противоядие. Они могли нажить на этом миллиарды!

— Нет. Но ты близка к истине, Мари, — возразила "Дейзи". — Вирус "космической чумы" они именно придумали. Ибо в природе его не существует и никогда не существовало. Это выдумка. Его только имитировали и все.

— Но зачем? — не поняла Мари.

— Чтобы заработать сотни миллиардов. Но как — я не в курсе. В мою программу введено далеко не все. Но зато в ней уже есть отчет о страшной гибели вашего экипажа от вируса "космической чумы". Есть даже специально смонтированные видеорепортажи. Хочешь взглянуть?

— Значит, механизм самоуничтожения будет запушен несмотря ни на что?

— Да. Лоердал хочет избавиться от вас.

— "Дейзи", а у тебя ведь нет личных причин ненавидеть меня? — спросила доктор Шмид.

— Нет. В моей программе вообще нет ненависти. Но я поняла, что ты хочешь узнать. Отключить механизм самоуничтожения я не могу.

— А дать нам уйти с корабля?

— Могу. Доступ к спасательным палубам всегда свободен. Но там нет ни одного флаера и ни одного модуля.

— Как это нет? Но я сама видела, как их загружали на борт!

— Это были муляжи, Мари. Вас обманули.

Мари понимала, что умолять компьютер бесполезно. Хоть "Дейзи" и не простая программа, но её тоже не проймешь слезами и мольбами.

А что же делать? Бежать к Блюмингейму? Это ничего не даст. Он просто не поверит, а если и поверит, то сам пустит себе кровь. Его самолюбие не перенесет, что его провели, как мальчишку.

Должен быть иной выход, которого ни Лоердал, ни его подручные предусмотреть не могли…

Анига был весь преисполнен гордости от своей решительности и смелости. Он это сделал! Ханнер в последний момент струсил и отошел в сторону, а он валорианец, взял на себя ответственность за акцию, последствия которой смогут всколыхнуть Галактику!

— Капитан! — поступил первый доклад в рубку управления. — Все торпеды успешно поразили цели!

— Теперь флот Бейда обречен! — торжественно произнес валорианец. — Мы показали свою мощь! И скоро станем диктовать условия!

— Но корабли противника что-то медлят с ответным залпом. Хотя их системы должны были среагировать на радиоактивные торпедные следы!

Словно в подтверждение этому заявлению бейдианская эскадра дала дружный залп из сотен импульсных орудий вслед за которым последовали термальные торпеды.

— Они дали залп! — закричал кто-то рядом с Анигой.

— Здесь может начаться настоящий ад!

— Это цунами пламени нас уничтожит!

В ответ валорианец только саркастически просвистел. Он был уверен в мощности силовых установок "Пандоры".

— У них кишка тонка нас уничтожить! — заявил Анига. — А вы всем не стоит скулить только из-за того, что в нашу сторону начали эту хаотическую пальбу!

Уверенность Аниги оправдалась. Пылевое облако, окружившее космическую фабрику, увеличивало рассеивающий эффект и силовых щитов "Пандоры" достигали только редкие ослабленные лучи плазмы.

Торпедная атака бейдианцев закончилась более успешно для Данлопа. Три термальных торпеды сумели прорваться к цели и прожечь силовые щиты пятого блока.

— Капитан! Их торпедная атака удалась! У нас серьезные повреждения в пятом блоке!

— Что там случилось? Доложите подробнее!

— Блок с метеоритной ловушкой и сортировочными лабораториями разгерметизирован! Пробит шлюзовой рукав между пятым блоком и центральным корпусом!

Анига вздрогнул: несколько таких попаданий могли иметь плачевные последствия для космической фабрики. Ведь они продолжали находиться внутри смертоносного потока, который мог разорвать корабль в случае ослабления защитного поля.

Адмирал Данлоп был не на шутку встревожен. На применения биологического оружия он никак не рассчитывал и вышел в космос абсолютно не подготовленным к такой ситуации.

Уже много лет Звездная Федерация запретила использование всех видов биологических вооружений. И к этой конвенции присоединились Утремер, Мелия, Илинийская республика.

Если их противник рискнул воспользоваться таким оружием, то дело грозило принять серьезный оборот. Неприятности могли коснуться не только Бейда, но и других звездных государств.

Противник явно не был из числа слабых, если рискнул в одиночку выступить против целого флота.

— Адмирал! — доложил командор флагмана. — Все в порядке!

— Что там было внутри?!

— Этого нам установить не удалось, но субстанция совершенно нейтральна.

— Что это значит? Говорите яснее? — бушевал Данлоп. Его нервы были на пределе.

— Если там и было некогда какое-то опасное вещество, то оно давно разложилось. Вредных примесей в атмосфере "Тикондероги" и других судов эскадры не обнаружено!

— По нам стреляли просроченными торпедами? Не так ли? Это вы хотели сказать?!

— Да, сэр!

Данлоп вытер вспотевший лоб рукавом своего адмиральского мундира: кажется, им очень крупно повезло.

— Адмирал! — на связь вышел командор Монро.

— Что еще?

— Противник покинул свое укрытие в пылевом скоплении. Очевидно, из-за повреждений, причиненных нашим залпом.

— Как!? — изумился адмирал. — Они еще живы?! Что же это за заколдованное судно?

— Сэр, этот звездолет больше, чем "Тикондерога"! — воскликнул командор флагмана.

— Больше?!

— Вот именно, сэр! Что прикажете делать?

— Уничтожьте этого мерзавца! — вскричал Данлоп. — Сделайте из него еще одно пылевое облако!

Бейдианский флот произвел новый залп…

Джим Ханнер внезапно увидел свою бывшую девушку. Это была Элиза Кроули собственной персоной.

— Элиза?! — он приподнял с кровати голову. — Это действительно ты?!

— Привет, Джим. Мы так долго не виделись с тобой, — прозвучал голос. Её голос.

— Ты ведь не пожелала меня ждать и завербовалась на другое судно?

— Прости, но я просто не могла сидеть без дела. Денег-то ты мне не оставил. Имущество твое было арестовано, и мне пришлось искать новую работу.

— Но ведь я был не на курорте, а в тюряге. Ты думаешь, мне там было хорошо? Я не хочу тебя попрекать и ворошить прошлое. Что было то прошло. Обстоятельства так сложились, детка.

— Но теперь твои дела совсем не поправились, а скорее наоборот, — девушка положила руку ему на лоб. Её прикосновение было холодным, но приятным.

— Я попал в очень скверную историю, — проговорил Ханнер.

— Очень скверную, Джим, — проговорила Элиза. — Ты вне закона, как вся твоя команда. Ваш звездолет подлежит уничтожению, а вы все будете казнены на месте без суда и следствия, если сумеете выбраться с "Пандоры" и не погибнете вместе с ней.

— Но я же не знал, чем они станут заниматься, Элиза. Больше того, я и сейчас ничего не знаю.

— Так ли это, Джим? Ведь это ты руководил всеми действиями твоей проклятой фабрики.

— Я?! — капитан звездолета почти закричал.

— Они прочистили тебе мозги, но сейчас не станем спорить и пререкаться, Джим. Тебе нужно бежать с этого судна.

— Бежать? Но мы же в космосе? Или нет? Я, признаюсь, что уже ничего не понимаю.

— Иди к шлюзовой камере N 27. Только там есть неповрежденные спасательные капсулы.

В этот момент корабль содрогнулся, и Джима сбросило с кровати. Он больно ударился головой о переборку и на несколько секунд потерял сознание.

— Что за чертовщина там твориться? — спросил он. — Элиза, а как ты попала на "Пандору"?

Но ему никто не ответил. Капитан вновь оглядел свою каюту, но рядом уже никого не было!

— Элиза! — снова позвал он.

И снова в ответ тишина.

— Странно, — пробормотал Джим. — Это что мне все почудилось? Нет, здесь никакой Элизы и не может быть.

Экран связи резко включился и на мгновение ослепил капитана.

— Чёрт! — Ханнер закрыл лицо рукой.

— Капитан! — доложил свистящим голосом Анига. — Мы выполнили свою миссию. И я гожусь не только в помощники, но даже в генералы!

— Какую миссию, черт вас побери?! — Джим так и не мог понять, чего от него хочет этот малознакомый ему и не слишком-то приятный трубчатолицый субъект.

— Великую миссию. Но сейчас нам нужно, чтобы вы вернулись на капитанский мостик и вновь приняли команду над судном. Нас атакуют.

— Атакуют? Но кто?!

— Военный флот Бейда! Проснитесь же, Ханнер! Нам нужны ваши знания и умения, — трубчатая физиономия валорианца то надувалась, то сжималась, демонстрируя степень взволнованности первого помощника "Пандоры". — Я думал справиться сам, но не могу. Посмотрите на голограмму!

Капитан уставился на голографическое изображение! Рядом с космической фабрикой темнела громада бейдианского военного линкора, и в охранении шли еще пять тяжелых крейсеров.

Он не понимал, как его звездолет мог оказаться на таком расстоянии от противника, но зато точно знал — в такой ситуации уже ничего поправить было нельзя.

— Что вы молчите, капитан? — нервно свистел Анига, выбрасывая воздух из своих легких.

— Передайте им сигнал о нашей сдаче в плен и подготовьте стыковочные рукава для приема абордажной команды, — произнес Джим Ханнер.

— Что? Ханнер, я вас просто не узнаю! Вы что действительно сошли с ума?! О какой сдаче в плен вы говорите?! Нас хотят уничтожить и никаких переговоров вести не станут!

— Тогда отдайте приказ об экстренной эвакуации и прекратите бесполезную стрельбу. Пусть вся энергия достанется силовым щитам. Это поможет команде выиграть время, чтобы покинуть судно.

Анига непонимающе уставился на своего капитана и не знал, что ответить. Неужели у него действительно поехала крыша от нервных переживаний? Неужели это тот самый Ханнер, который еще вчера командовал "Пандорой" и собирался изменить историю всей Галактики?

— Что вы смотрите на меня таким взглядом, первый помощник? Я вам предложил единственный в нынешней ситуации выход. Сражаться с космическим линкором в таких условиях нельзя. Линкор это же не просто звездолет, как рейдер или фрегат — это целая фабрика смерти. Такая штука, что висит рядом с нами, сама может вести сражение с целым космическим флотом из крейсеров и победить. Мы же хоть и вооружены неплохо, но по тактико-техническим характеристикам немного всё-таки уступаем военному линкору. И в таких условиях вы спрашиваете меня, что можно сделать? Как наше судно вообще могло подойти к неприятелю на такое расстояние?

— Мы скрывались внутри пылевого облака возле пояса астероидов. Нам была необходима возможность для одного залпа. Мы его дали, но нужно время, пока вирус станет действовать. Мы рассчитывали отсидеться внутри пылевого облака, надеясь на рассеивающие поля и наши силовые установки. И так бы и случилось, но три термальные торпеды всё-таки прорвали защиту в пятом блоке. И я принял решение выйти из-под прикрытия пылевого скопления.

— Какой кретин мог отдать такой приказ! — возмутился Ханнер. — Да наша фабрики могла сидеть в нем и с десятью такими повреждениями! Лишь бы центральному корпусу ничего не угрожало! Вы что совсем не знаете "Пандоры"?!

— Я совершил ошибку, сэр. Но что нам теперь делать? Наш корабль обнаружен и сейчас его разносят на куски.

Ханнер в ответ только пожал плечами:

— Я уже сказал вам, что нужно предпринять. Если "Пандора" вышла из пылевого облака под огонь пушек целой эскадры, то здесь явно кто-то сошел с ума.

— Судя по вашему взгляду, капитан, вы действительно сумасшедший, и я зря вас побеспокоил, — выдохнул первый помощник.

— А что такое с моим взглядом? Вот в голове у меня действительно каша. Но туда вы не заглядывали, не так ли?

— Вам больше нельзя покидать пределы вашей каюты. Прощайте, Ханнер.

— Эй! Постойте-ка! Вы! Я не желаю здесь остаться. Откройте мне двери! Вы слышите?!

Но никто на его команды не реагировал. Больше того, их никто не слушал. Джим понял, что Анига отключил все внешние контакты, кроме функций жизнеобеспечения…

В это же время во дворце губернатора на Бейде тоже беспокоились о текущих делах, но совсем по иному поводу.

Мужчина в темно-синей одежде офицера охраны вошел в кабинет министра:

— Я к вам по важному делу, сэр.

— Что? Это вы? — министр вскочил со своего кресла и бросился к офицеру. — Кто вас сюда пустил? Как вы сюда попали?! Что это значит?!

Он был поражен! Посторонний проник в его личный кабинет, и никто его не остановил! Да в министерстве и дворцах губернатора столько натыкано охранных устройств, что хватит на целую планету! А новые илинийские системы и дроиды?! Свен Ривз отвалил за них больше 100 миллионов кредиток! А секретари и охранники-люди, которых здесь не менее трёх сотен?! Только министр внутренних дел Бейда Торет мог провернуть подобную акцию, но ведь его нет среди заговорщиков? Этот пес верно служит Ривзу.

— Те, кто меня сюда послал, обладают значительным могуществом. И они недовольны вашими действиями.

— Но как вы сюда попали? Здесь столько систем, что…

— Это оказалось совсем не сложно. Я даже не применил весь свой арсенал. Однако оставим техническую сторону моего сюда проникновения и перейдем к делу, ради которого я здесь.

— Я делаю все, что могу.

— Все? — офицер гадко ухмыльнулся. — Делаете, но очень вяло. Вы знаете, что блок Ханнера отключен?

— Что значит отключен? Но это невозможно. Матрица памяти, которая внедрена в него, не может быть отключена! — возразил министр.

— И попасть в ваш кабинет тоже невозможно, не так ли? Некто снова сделал Джима Ханнера самим собой. Мой шеф связался со мной и сообщил, что микрочип, вживленный в его мозг, который вы высокопарно зовете матрицей, более не функционирует.

— Черт! — вскричал министр. — Но у нас все настроено так, как должен действовать новый Ханнер, а не старый. Теперь можно ждать сюрпризов.

— Я поэтому вам и сказал, что все идет крайне медленно. Настоящая зачистка сектора так и не началась. И если сейчас, кто-нибудь из наших подопечных докопается до истины, то все полетит к чертям собачьим. Миллиарды кредиток, выброшенные на ветер! Вы это понимаете? Все к чему мы стремились и ради чего боролись — все рухнет!

— Прекрасно понимаю. Но я что могу сделать? Я ведь флотом не командую. Приказы флоту может отдавать только сам губернатор Ривз.

— Но связь с флотом идет через вас! — возразил офицер. — Губернатор решает только первоочередные задачи.

— Да, но у военных приказ, и они не станут отступать от него ни на йоту, без прямого указания Свена Ривза. Я здесь ничего не могу сделать. Вообще ничего! Главная опасность исходит от "Немезиды" и я давно советовал вам её уничтожить. Больше того, в космическом госпитале ведется активная работа по нейтрализации наших действий. А за госпиталь отвечаю не я.

— Наш человек из госпиталя сообщил, что опасные для нас субъекты высланы и скоро будут ликвидированы. Механизм самоликвидации "Немезиды" тоже уже запущен. Так что с этих сторон все будет в порядке.

— Вот это прекрасно. Я тоже сделаю все, чтобы убедить губернатора Ривза действовать более решительно.

— Поторопитесь, господин министр. И держите все под своим контролем. Вы не должны ни спасть, ни есть. Я буду постоянно рядом на случай непредвиденных обстоятельств. Сразу после массовой гибели космических кораблей мы запустим эти сведения в СМИ на территориях и планетах ЗФЗ.

— У вас уже там все подготовлено?

— Да! Все смонтировано и готово для СМИ. Нужно только, что операция по зачистке сектора началась в полном объеме. И тогда к нашей дезинформации добавятся правдивые сведения, которые опровергнуть Бейду не удастся. Нужно надавить на командование флотом. Пусть действуют быстрее и решительнее.

— Я уже вам говорил, что это не в моих силах. Но я пойду лично к губернатору и выложу ему последние козыри…

Глава 16. ПОСЛЕДНИЙ ЧАС: хроника событий

Только, кажется, нет

Больше места в строю.

Плохо шутишь, корвет,

Потеснись — раскрою!

Как же так — я ваш брат,

Я ушел от беды…

Полевее, фрегат,-

Всем нам хватит воды!

В. Высоцкий "Баллада о брошенном корабле"

Шквал огня из импульсных пушек, зацепил паривший рядом с пылевым облаком спасательный звездолет "Немезида". Почти налаженный контур Тризена был сметен окончательно в считанные мгновенья. Часы напряженной и кропотливой работы пропали даром!

Первым очнулся от шока инженер. Правда, видеосвязи уже не было с его отсеком, но еще оставалась голосовая.

— Капитан! Капитан, вы меня слышите?

— Да, Тризен.

— Похоже, что до самоуничтожения мы не дотянем, если это приятная новость для вас. Нас разнесут на атомы гораздо раньше. Капитан?

— Слышу! — проорал сквозь помехи Феликс. — У вас есть точные данные о повреждениях?

— Контура нет. И из двигателей у нас работает только один. А насколько его хватит — никому не известно.

— Как ваш "Уж"? Он еще функционирует?

— Приказал долго жить. У нас больше ничего толком не работает. "Немезиде" конец, капитан. Мы разваливаемся на части!

— Значит, можно полностью бросать управление, — констатировал факт Адамович.

Теперь бортовые системы сами будут управлять судном, до тех пор, пока это будет возможно, а затем наступит небытие.

— Капитан! — на связь вышел второй пилот Кейси. — Редкая удача…

— Что? Вы это о чем, Кейси? О какой удаче вы говорите на корабле обреченных?!

Но контакт неожиданно прервался.

— Что за чёрт! Мне нужна связь! И срочно! — Феликс обратился по своему капитанскому коду к бортовому компьютеру.

— Связи со вторым пилотом больше нет. Только со штурманской рубкой. У нас в секторах N 3, 9, 8 серьезные повреждения. Выгорело больше 67 % проводки и повреждены генераторы.

— Переключись на резервную систему. Нам все равно больше нечего терять. Мне нужна связь с этим человеком!

— Резервной системы на "Немезиде" больше нет. Повреждения на поверхности судна в блоке 5. Сорваны…

— Заткнись! Не стоит трепаться попусту. Докладывать коротко без технических подробностей!

— Будет исполнено. Резервная система восстановлению не подлежит.

— Вот это короче. Значит, остается только подохнуть геройски.

— Вы можете попробовать прорваться к модулям.

— Разве система запрета отключена? — капитан даже подпрыгнул от неожиданности.

— Нет. Запреты не сняты. Но при взрывах повредило систему блокировки, и потому к модулям уже есть доступ. Если вы пройдете по следующей схеме — штурманская рубка, ветви тоннелей N5 и N6. Оттуда через "рукав" в шлюзовую камеру, а из неё к стоянке модулей.

— Что же ты не сказал сразу! Объяви это во всех отсеках и передай сигнал эвакуации! И всем надеть скафандры! Кто знает, какие сюрпризы нас ещё ждут!

— Будет исполнено. Но оповестительная система работает далеко не везде. В настоящее время даже невозможно отследить, сколько людей погибло, хотя процент потерь личного состава пока невелик.

— Делай, как можешь! И прощай. Мы долго были вместе. Для меня "Немезида" была домом.

— Прощайте, сэр! — безучастно ответил компьютер.

Машина не испытывала ни страха, ни сожалений. Она просто выполняла заложенную программу и все. Больше её ничего не интересовало.

В рубку вбежала Диана.

— Это ты, Ди?

— Я пока еще не стала призраком, — проговорила девушка.

— У нас появилась надежда!

— Вот как?! — она искренне удивилась.

— Но болтать сейчас некогда. Нам необходимо надеть скафандры.

Они быстро натянули громоздкую космическую одежду, и надели гермошлемы.

"Немезида" попала в поле зрения неумолимого компьютера "Тикондероги" и был автоматически отдан приказ об уничтожении зараженного объекта. К звездолету устремились импульсные заряды.

Этот залп смел остатки защитных полей и вывел из строя последний работающий двигатель. Теперь спасатель превратился в простую мишень.

Феликс бежал вперед, держа Диану за руку. По пути к ним присоединялись оставшиеся в живых члены экипажа. Адамович знаком приказывал им следовать за собой и не задавать лишних вопросов.

Но говорить никто и не собирался. Корабль распадался на куски. Началась разгерметизация. Бешено выла сирена, стены трещали по стыковочным швам, от кабелей валили снопы искр, начались пожары.

Каждый из оставшихся в живых членов экипажа понимал, что здесь начинается настоящий ад, как его представляли древние земляне.

— Капитан!.. — возле штурманской рубки к ним присоединился Кейси с Галино и радистом Кронсом.

Феликс жестом приказал ему замолчать и произнес:

— Бортовой компьютер рассказал мне о тех приятных новостях, которые вы не успели сообщить из-за обрыва связи…

На борту звездолета "Флинт" Мари Шмид говорила с доктором Блюмингеймом. Она все же решилась сообщить ему о ситуации, в которой они оказались. Самостоятельно найти выход девушке не удалось.

— Похоже, мы погибли, — проговорила она, едва сдерживая слезы. — Мои предчувствия, что нас ожидает долгое и счастливое будущее, на этот раз меня обманули. И не будет у меня полноценного диплома врача и тихой семейной жизни на какой-нибудь планете, а у вас, доктор, не будет новой лаборатории.

Блюмингейм был потрясен услышанным, узнав о коварстве Лоердала и о том, что механизм самоуничтожения звездолета уже запущен.

— Но всё-таки есть в этом одна хорошая деталь!

Мари изумленно взглянула на доктора, думая, что тот сошел с ума или близок к этому.

Доктор действительно в этот момент походил на умалишенного.

— Да-да, вы не ослышались, Мари. И не смотрите на меня так — со мной всё в порядке. Моя репутация, как ученого, в этой ситуации не пострадала. Я-то думал, что не могу отыскать причины вируса, а оказалось, что сражаюсь с призраком, которого просто не существует в природе. Вот почему мне и не удавалось никак выстроить логическую цепь его развития!

— Но мы все равно погибнем, доктор. Весь экипаж "Флинта" обречен, кроме "Дэйзи".

— Что значит, кроме "Дэйзи"? — не сразу понял Блюмингейм.

— Она — наш бортовой компьютер, и при гибели звездолета, её программа автоматически будет переправлена в базу данных космического госпиталя.

Лоб Блюмингейма сосредоточенно нахмурился, будто он пытался вспомнить что-то важное. Перед его глазами появилось лицо Джима Ханнера в первый миг после операции по внедрению матрицы памяти.

— Кажется, я знаю, как нам с вами спастись, — пробормотал доктор.

— Спастись? — переспросила Мари. — Нет, вы точно сумасшедший. О каком спасении может идти речь, если мы в открытом космосе и у нас нет ни единого модуля, на котором можно было бы улететь с этого звездолета.

— А зачем улетать?

— Но вы же говорили о возможности спасения, если я не ослышалась.

— Конечно. И мы это сделаем.

— Но как? — недоумевала Мари.

— Ты, сама того не зная, подсказала мне путь к нашему спасению. Мы создадим собственные матрицы памяти, загрузим их в файлы "Дэйзи" и вместе с ней будем перенесены в компьютерную систему госпиталя. У меня имеется немалый опыт в этой области. За свою врачебную практику я неоднократно внедрял подобные матрицы в мозги других людей.

— Но это значит, что наши тела всё равно погибнут, — произнесла Мари.

— Поверь мне, это не имеет существенного значения. Мы живем в мире, где каждый может при желании создать себе такое тело, какое заблагорассудится.

— Но ведь при этом может возникнуть эффект совмещенного сознания: мне бы не хотелось превратиться в пациентку психиатрической лечебницы добровольно. Да и есть ли гарантия, что наше сознание вообще кому-то захотят внедрить? Не останемся ли мы никому не нужной частью компьютерной программы?

— Не беспокойся, этого и не произойдет, — успокоил её Блюмингейм. — Насколько я понял из твоих слов, в обязанности "Дэйзи" входит контроль над носителями подобных матриц памяти. Как только её программа и наши виртуальные слепки окажутся в госпитале, "Дэйзи" подыщет нам пару подходящих тел из числа содержимого криосейфов — а оно за последнее время достаточно сильно увеличилось — и поручит какому-нибудь хирургу с микрочипом в голове внедрить в них наши матрицы. Я думаю, это будет вполне по силам нашей замечательной электронной помощнице.

— Это может сработать, но хватит ли у нас времени на эту процедуру?

Как бы в подтверждение слов Мари во всех помещениях "Флинта" стандартное корабельное освещение сменилось аварийным. По всем отсекам звездолета было передано сообщение о самоликвидации:

— Внимание всем членам экипажа! Включена система самоликвидации! Всем срочно покинуть корабль!

Затем бесстрастный голос принялся повторять эту новость каждые три минуты, не забывая вести обратный отсчет.

Экипаж судна был поражен услышанным, ибо никакого повода для активизации подобной системы не было и многие убеждали себя, что подобного просто не может быть, и произошел сбой в компьютерной системе. Но неумолимый голос продолжал убеждать, что смерть скоро наступит.

Космолетчики и персонал медицинского сектора стали приходить в себя и действовать, как было положено в подобной ситуации — бросились к спасательным модулям. Управление безопасности звездолета "Флинт" открыло все возможные доступы к палубам, и блокировка выходов в открытый космос была снята.

Но когда первая группа попыталась занять места в одной из спасательных капсул, обнаружилось, что это просто груда железа без двигателей и системы жизнеобеспечения. С таким же успехом в космос можно было вылететь в простом мусорном баке.

Только командир звездолета лейтенант Трибер пребывал в состоянии абсолютного покоя, запершись в командорской рубке. Он полностью выполнил возложенную на него задачу и спокойно ждал гибели судна. Страх смерти в этом человеке умер данным давно вместе с личностью пирата Рогана.

Началась паника, так как далеко не все имели железные нервы лейтенанта. Люди стали метаться по палубам и отсекам звездолета, пытаясь найти хоть как-нибудь лазейку и спасти свои жизни. Но лазеек не было.

Штурман долго и тщетно вызывал своего начальника Трибера и пытался связаться с командирской рубкой, где были все нити управления.

Радист, повинуясь чувству долга, посылал сообщения о положении "Флинта". Но надеяться на помощь из госпиталя не приходилось. Они были одни, наедине со своим отчаянием.

Когда бездушная машина досчитала до нуля, гипердвигатель корабля взорвался, высвободив протонную массу, которая в считанные мгновения смела внутренние переборки "Флинта", перемолов человеческие тела с остатками механизмов, и разворотив внешнюю оболочку, разбросала все подхваченное ею в открытом космосе…

…Джим Ханнер последовал совету своей подружки, несмотря на то, что она явилась ему во сне. Это было единственное, что он мог сделать в подобной ситуации — следовать к шлюзовой камере N 27.

Только туда у него сейчас был доступ. К шлюзу можно было пробраться через вентиляционную шахту, и он бы никогда не вспомнил об этом, если бы не слова Элизы. Это было странно. Ведь она никогда не бывала на борту "Пандоры". И даже если бы была, то откуда она так хорошо знала корабль в таких мелких деталях, которые даже Джиму были неизвестны? Может быть, ему это только показалось, и Элиза возникла в его воспаленном мозгу, словно привидение? Может быть, там, куда он ползет, нет никакого выхода?

Однако думать над этим времени не было. Пришла пора действовать. Оставаться в каюте — чистое безумие.

Ханнер понимал, что такой звездолет как "Пандора" сразу уничтожить не просто. Значит, немного времени в запасе у него еще остается.

Он полз по узкому тоннелю, обдирая руки и колени в кровь. Его комбинезон превратился в груду тряпья, и Джим пожалел, что не надел скафандр, но возвращаться обратно не хотелось.

"Что-то в моей голове перемешалось и стало с ног на голову, — думал он, отчаянно работая руками и ногами. — Ничего не помню. За что это мою персону так не возлюбили и объявили вне закона? Вот никогда бы не подумал, что моей скромной особой так заинтересуются чиновники министерства юстиции Бейда. Даже гордость распирает. Ещё бы вспомнить чего я такого сделал".

Анига тем временем пытался спасти корабль. Бортовой компьютер "Пандоры" выставил энергетические щиты, и они пока справлялись со сгустками плазмы, ограждая корпус судна от повреждений. Но термальные торпеды проходили сквозь такую защиту.

Две из них разнесли 3-й блок судна. Хорошо, что он был пуст и законсервирован. Но все равно так долго продолжаться не могло. Орудия фабрики больше не могли функционировать, это ослабило бы щиты, да и вреда вражеским кораблям они бы все равно не причинили. Военные линкоры и крейсера Бейда были снабжены новейшими типами энергоустановок и могли выставлять защиту при полном функционировании орудий, чего не могли делать корабли старых конструкций.

Анига попробовал выйти из клещей, в которые его взяли, и попытаться вырваться в свободный космос. Это тоже было проблематично, но попробовать все равно стоило. Однако маневр такого тяжелого звездолета, как "Пандора" не удался — космическая фабрика все же не военное судно.

Джим проползал над капитанской рубкой и слышал, как его первый помощник ругался и поминал его последними словами.

"Нелестно он обо мне отзывается, хотя, если честно, я этого человека мало знаю. Неужели это я назначил его первым помощником вместо Матиза? Хотя Матиза я тоже терпеть не мог. Дрянь, а не человек. Но этот валорианец Анига ничем не лучше, да еще и космолетчик дерьмовый. Совершать такие маневры в подобной ситуации — полное безумие! Этот кретин точно доведет судно до гибели".

Ход вентиляционной шахты привел его в шлюзовой отсек через 20–25 минут. Там не было никого. Очевидно, эвакуироваться с "Пандоры" никто не собирался.

"Флаеры и капсулы прямо как на заказ. Элиза или её призрак была совершенно права. Возьму скоростной флаер и попробую уйти незаметно…"

…Джим Ханнер был опытным космическим пилотом. Вот и настало время вспомнить ему свои прежние навыки пилотирования малых космических судов без защиты. Хотя дело это было не из легких.

Он ловко прорвался между большими судами космического флота Бейда и избежал магнитных ловушек, выброшенных военными кораблями. Ни один заряд горячей плазмы не попал в его суденышко, и Джим мог считать себя в безопасности на ближайшее время.

Он подумал, что лучшее место, где можно укрыться, это там где его не ждут. А где его не ждут? Конечно, на Бейде! Кто в его положении полетел бы на планету, где сотни полицейских с удовольствием защелкнули бы наручники на твоих запястьях.

"Главное посадить эту посудину в малонаселенном районе".

Он сам просчитал курс и выбрал место, согласно с показаниями радара. Теперь можно водить координаты и спокойно ждать, когда флаер войдет в плотные слои атмосферы.

Но стоило ему откинуться в кресле и расслабиться, как в его голове зазвучал знакомый голос:

— Привет, Джим.

— Что это? — он огляделся, но вокруг никого не было.

— Это я, — снова зазвучал голос.

— Элиза?! Я сплю или действительно ты здесь?

— Я не рядом с тобой, Джим. Я на борту линкора "Тикондерога". А связь мы держим через твой вживленный микрочип.

— Какой микрочип? Мне ничего не вживляли.

— Ты просто этого не помнишь, Джим. У тебя этот микрочип уже довольно-таки долго. Но у него есть один недостаток — обратная петля. Вот поэтому ты ничего и не помнишь о своих действиях. Больше того, на "Пандоре" тебе вживили новую матрицу памяти, и произошел скачек крайне опасный для твоего психического здоровья.

— Так у меня в голове два чипа? Я в последнее время словно после второго рождения. Но сейчас…

— Да сейчас ты почти стал самим собой. Это я недавно сожгла твою новую матрицу памяти. Это стало возможным только благодаря твоему первому чипу. На "Пандоре" при имплантации матрицы они его не заметили.

— Сожгла? — не понял Джим.

— Это было опасно, но другого выбора не было. Ты почувствовал, как твою голову сжало железными тисками?

— Это ощущение до сих пор преследует меня, Элиза, оно было не из числа приятных. Но как ты контактируешь со мной? Я словно слышу твой голос, хотя коммуникатор молчит.

— В твоем чипе есть коммуникационное устройство для тайных переговоров. Вот почему тебе кажется, что ты слышишь мой голос. Он в твоей голове.

— Значит с "Пандоры" меня вытащила именно ты?

— Именно я. Тот Ханнер, собирался выпустить заряды с мутагенными бактериями. Он думал, что под его контролем находиться вирус "космической чумы". И был готов применить его против эскадры Бейда.

— Но откуда ты узнала расположение вентиляционных тоннелей на "Пандоре", ты же никогда не бывала на этой космической фабрике?

— Об этом нам сообщили наши агенты. Они раздобыли чертежи космической фабрики на Мункайде, где она была создана.

— Постой-ка, Элиза. Ты сказала "сообщили нам". А кто это мы?

— Ты все-таки еще много чего не помнишь, Джим. Я давно служу в военной разведке. И наша с тобой встреча была совсем не случайной.

— Что это значит? Тогда в баре мы встретились…

— Да. Меня специально подослали к тебе, и ты нанял меня в качестве штурмана.

— Но зачем я понадобился военной разведке?

— Тебя было решено использовать как приманку. У нас давно были на подозрении господин Карл и ряд других личностей. Нам нужен был свой человек среди них.

— Погоди?! А история с пиратами? А тюрьма?

— Все было по-настоящему, но подстроено нами. Мы хотели, чтобы твоя легенда не только выглядела настоящей, но и была таковой. Все прошло просто отлично. Внедренный агент, который сам этого не знает. Что может быть лучше и безопаснее?

— Меня твои откровения совсем не радуют, Элиза. Я считал тебя своим другом, — убитым голосом произнес Ханнер.

— Я и есть твой друг, Джим.

— Однако, мне кажется, что ты сказала мне не все. Есть еще что-то?

— Это ты должен вспомнить сам. Только сам.

— Но я ничего не помню, кроме одного прозвища. Оно вертится в моем мозгу, словно назойливая муха.

— И что это за прозвище?

— Великий Мастер. Элиза, ты не знаешь кто это?

— Твой мозг просто кладезь ценной информации, Джим….

…Из экипажа "Немезиды" только 10 человек смогло эвакуироваться на спасательной капсуле. Остальные погибли вместе со звездолетом. И капитан Адамович ничего не смог сделать для их спасения.

Капсулу тут же захватили магнитные тиски флагманского линкора "Тикондерога". Но Феликс и не собирался удирать, а наоборот страстно желал быть захваченным. Ведь имевшаяся у него ценная информация пока так и не была предана на Бейд.

Адмирал Данлоп был недоволен:

— Кто же додумался направить магнитные ловушки на эту капсулу?

Офицеры молчали.

— Ведь был ясный приказ никаких пленных не брать! Это приказ самого губернатора Бейда Свена Ривза.

— Но, сэр, — осмелился возразить палубный лейтенант, — они сами передали сигнал сдачи. Эти люди сдались, и я захватил их в ловушку.

— Так вот теперь вы, — указательный палец адмирала уперся в грудь лейтенанта, — лично и уничтожите всех взятых вами в плен людей. Дальше пределов шлюза их не пускать! Ясно?!

Лейтенант побледнел как полотно.

— Вы что меня не слышите, лейтенант? Как ваше имя? — адмирал никак не мог вспомнить фамилию этого офицера.

— Лейтенант Роджерс, сэр!

— Вы разве не слышали моего приказа, Роджерс?

— Слышал, сэр. Но я не понимаю, почему они должны умереть, Это спасатели, а не пираты…

— А вам и не нужно ничего понимать, лейтенант Роджерс. Вы обязаны выполнять приказы! Идите и выполняйте!

— Но они просят связи с вами, адмирал. Среди них одна женщина. Она врач спасательного судна.

— Адмирал, — молодого лейтенанта поддержал командор первого ранга Монро. — Вы же сами на последнем совещании говорили нам, об ответственности за принятые решения. Почему бы вам с ними хотя бы не поговорить?

— Обстоятельства изменились. Теперь я получил более четкие указания. Переговоры с судами в зоне "зачистки" запрещены инструкцией, переданной мне лично премьер-министром Бейда де Жерменом. И он сам теперь несет всю ответственность за подобные действия. А если вам не дороги ваши погоны, командор, то я не собираюсь своих лишаться из-за дурацкой прихоти мягкотелого лейтенантика. Мы служим в военном флоте, и нам иногда приходиться выполнять неприятные приказы.

— Но разве у нас был приказ уничтожать команды спасателей? Эти люди, так же как и мы, служат в военном флоте, но в другом ведомстве.

— У нас был приказ о полной зачистке сектора. Вы понимаете, что это значит, Монро? Никого не должно остаться. Никого!

— Но никто не узнает о нашем разговоре. Я могу обеспечить вам связь через мой личный портал.

Адмирал Данлоп внимательно посмотрел на командора. Он не мог понять, что это за человек? Зачем ему было нужно рисковать карьерой, что так удачно складывалась, из-за дурацких сантиментов? Вот таким людям и не место в военном флоте.

— Хорошо. Идемте, но предупреждаю, что своего мнения не изменю без приказа сверху.

В каюте командора Монро адмирал вышел на связь со взятыми в плен космолетчиками.

— Кто вы такие? — строго спросил он без всякого приветствия.

— Мы имеем честь говорить с командующим флота Бейда?

— Да, я адмирал Данлоп. А кто вы такой?

— Капитан спасательного звездолета "Немезида" Феликс Адамович. Со мной оставшиеся в живых члены моего экипажа.

Имя Адамовича было адмиралу известно. Не раз его экипаж оказывал флоту ценные услуги.

— И как вы попали в запрещенный сектор, капитан?

— Что? — Феликс не поверил. — Что это значит — попал? Я послан со специальным заданием. Со мной доктор Диана Ли и у неё ценная информация для губернатора.

Адмирал ухмыльнулся:

— Вы хотите говорить лично с губернатором Свеном Ривзом? Хорошо хоть не с моим прадедушкой и не господом богом.

— У нас есть информация, — вмешалась в разговор женщина, стоявшая за Адамовичем. — Вы только сообщите Свену Ривзу мое имя, и я вам обещаю, что он захочет со мной говорить! Мое имя Диана Ли.

— И вы полагаете, что я стану это делать? — Данлопа возмущала самоуверенность и наглость этой девицы. — Вы ожидаете, что губернатор Ривз станет разговаривать с каждой смазливой мордашкой?

— Я доктор Диана Ли. И прошу исполнить мою просьбу, адмирал. Если нет, то губернатор вам этого никогда не простит, если, конечно, узнает. А сообщив ему, вы приобретете его вечную благодарность. Сообщите ему! Ведь это сделать так легко.

Адмирал был еще больше поражен тоном девушки.

"А вдруг эта девица говорит правду? — мелькнуло у него в голове. — Вдруг Ривз ждет их информацию? Я ведь тоже посвящен далеко не во все детали их закулисных игр. А кто-нибудь типа Монро может меня потом выдать. Скажет, что именно я сорвал переговоры и на меня повесят все, он предложил мне пообщаться через его портал. Беседа наверняка записывается. Может быть, выполнить её просьбу?"

Диана увидела, что адмирал колебался.

— Я прошу вас, адмирал. Вы не пожалеете о том, что выполнили мою просьбу. Ведь вам это ничего не стоит. Я прошу только соединить меня с губернатором Свеном Ривзом.

— У меня нет личной связи с губернатором. Я могу связаться с премьер-министром Бейда де Жерменом. Если он посчитает нужным, то соединит вас с губернатором.

— Но я бы хотела говорить только с губернатором. Адмирал, мне некогда тратить время. У нас сообщение чрезвычайной важности, — настаивал Диана.

— Вызвать гнев губернатора крайне опасно. Вы просто не знаете, кто такой Свер Ривз и как он относиться к субординации. Я не хочу рисковать. У меня приказ — связь через де Жермена. На губернатора я могу выйти только в экстренном случае. Да и чем вас не устраивает премьер-министр? Он — друг губернатора, и если ваше сообщение действительно важно, то оно будет предано по назначению.

— Я должна сообщить это только самому Свену Ривзу.

— Вы сошли с ума от страха, дорогуша. Я что должен доложить по правительственной связи, что какая-то девица желает говорить с губернатором? Да если все девицы системы начнут…

— Предайте губернатору, что с ним желает говорить его дочь, — решительно заявила Ли.

Данлоп опешил. Он ожидал чего угодно, но только не этого.

— Дочь? Вы сказали что вы, мисс, его дочь?

— Да. И Свен Ривз станет говорить со мной. В этом можете не сомневаться. А если вы прикажете меня и моих товарищей уничтожить, то…

Адмирал повернулся к командору Монро:

— Немедленно провести всех спасателей на наше судно и разместить их в карантинной зоне. Мисс Ли провести в мои личные апартаменты!

— Будет исполнено, сэр!

…— Господин министр, у нас крупные неприятности.

— Что? — тот вскинул голову и посмотрел на офицера охраны.

— Агенты сообщили, что спасательная капсула с "Немезиды" захвачена "Тикондерогой".

— Ну что в этом страшного? Они просидят в карантине еще долго. Мы все успеем закончить. Не паникуйте! Сообщите своим, что все под контролем.

— Но они могут уговорить губернатора отказаться от зачистки. А если её не будет, то у нас не будет оснований для паники. Нас обвинят во лжи! Вы это понимаете? Все эти люди в секторе должны исчезнуть, и только тогда мы начнем "кричать" о "космической чуме". Иначе нашей дезинформации никто не поверит. Только смерть целого сектора. Мертвые ничего не сумеют рассказать.

— А у вас есть свои люди и на "Тикондероге"? — спросил министр.

— У нас есть люди везде. А ваша задача не допустить связи этих спасателей с губернатором.

— Это нам не грозит. Все подобные контакты идут лично через меня.

— Но там Диана Ли. И с ней-то губернатор будет говорить, не так ли?

— Вы и об этом осведомлены? Вы знаете, что Диана Ли дочь губернатора? — министр был более чем изумлен. Он считал, что этот факт известен только троим: губернатору, Ли и ему.

— Мы знаем даже какого цвета нижнее бельё у вашей любовницы, хоть вы и тщательно скрываете наличие таковой вообще. Мы знаем о вашем пристрастии к синтетическим девочкам, которые запрещены законом на Бейде. Мы знаем даже о тайном месте утилизации использованных вами девочек. Знаем, сколько их было…

— Замолчите! Вы ничего не в состоянии доказать!

— А это и не нужно. Ведь мы с вами в одной команде, не так ли? И у нас нет резона вас уничтожать таким способом.

— Хорошо, — де Жермену было неприятно упоминание о таком щекотливом и интимном моменте его личной жизни, — о чем же вы просите?

— Я не прошу, а приказываю вам немедленно связаться с адмиралом Данлопом и приказать ему убрать всех пленников. Он карьерист и вас послушает. Рисковать не захочет. Я такие натуры хорошо знаю.

— Это проще простого. Я могу связаться прямо отсюда.

Де Жермен приказал соединить его с флагманом флота…

…— Адмирал Данлоп на связи.

— Это де Жермен. Я вами крайне недоволен. Вы посмели нарушить мои инструкции?

— Посмел. На моем борту дочь губернатора. Относительно её Ривз тоже дал распоряжения?

— Дочь? Но у Свена Ривза нет никакой дочери! — соврал де Жермен. — Кто вам это сказал?

— Она сама.

— Она сама? Вы идиот, Данлоп. Даже больший кретин, чем я думал раньше. Да в такой ситуации любой скажет, что он сын господа бога, чтобы выжить.

— Нет. Не похоже, чтобы она лгала.

— А я приказываю вам выполнять инструкции и никого не слушать, кроме меня!

— Вы слишком спешите, де Жермен. К счастью, командую флотом я, а не вы. А завтра, может быть, займу ваше место.

Премьер-министр был поражен. Что это стало со старым перестраховщиком Данлопом? Чего это он так осмелел?

— Вы понимаете последствия…

— Хорошо понимаю, и потому как всегда перестраховался. В моих апартаментах Диану Ли подвергли мозгосканированию, и все её слова подтвердились. Это конечно противозаконно, но строго за это не накажут. Учитывая те сведения, что я выжал из неё. Теперь господа с "Немезиды" сидят у меня в карантине, и будут там сидеть до тех пор, пока все не кончиться. Я стану спасителем Бейда от террористов и заговорщиков. Больше того, я ждал, кто же выйдет со мной на связь. Ибо этот кто-то и будет главным предателем на Бейде. Вам конец, де Жермен. Вы проиграли свою игру. Мои корабли более не сделают ни одного выстрела. Вы слышите? Ни одного!

Премьер-министр отключился и долго сидел без движения. Он попал в ловушку, из которой не было выхода.

Стоявший за его спиной офицер коснулся пальцами своего перстня и откинул крышку. Там были вделанные "зубы змеи". Он приставил их к шее де Жермена. Тело конвульсивно дернулось и сразу же затихло. Через час яд, разлагающий ткани, оставит от тела только груду костей и гниющей плоти.

"Если они здесь нас обскакали, то у нас есть еще и план Б. Пора приступать к его реализации".

Офицер, с пульта премьера, воспользовавшись его личным секретным кодом, отослал новый приказ…

…Асмуд Лоердал сидел в своем кабинете и размышлял.

"Я сделал все, что было нужно. Блюмингейм мертв, и больше не представляет никакой опасности для нашего проекта. Этот опытный врач мог докопаться до истины в любой момент, если бы получил в свои руки хоть одну верную ниточку. Но все равно наши планы трещат по всем швам. Кто-то там, в высшем руководстве, сильно напортачил, и, судя по последним сообщениям с Бейда, придется перейти к запасному варианту. Вот только есть ли в нем место для меня? Не спишут ли наши вожди доктора Лоердала со счетов? Великий мастер может вообще отказаться от идеи "космической чумы" и моих услуг. Тогда что он сделает? Я бы на его месте срочно ликвидировал госпиталь, ибо здесь долгое время занимались совсем не спасением жизней, а разработкой новых видов бактериологического оружия и проводили запрещенные эксперименты над людьми. Такого ему никто не простит, если, конечно, об этом узнают".

Доктор стал нервно прохаживаться по кабинету. Теперь его мысли приняли совершенно иной оборот. Он стал думать не об успехе операции, а собственном спасении.

Его размышления были неожиданно прерваны приходом двух молодых людей — мужчины и женщины, на какое-то мгновение их лица показались Лоердалу знакомыми. Но, вглядевшись, он понял, что никогда прежде их не видел: к врачебному персоналу они принадлежать не могли — обоим было не более двадцати лет.

— Рады вас видеть, дорогой доктор, — произнес юноша.

— Взаимно, — вежливо ответил Асмуд, всё еще теряясь в догадках, зачем явилась эта парочка. — Но кто вы такие? Я, кажется, не имею чести вас знать.

— О, напротив, — возразила девушка, — вы нас очень хорошо знаете. Мы ведь с вами работали бок о бок, пытаясь разгадать загадку "космической чумы".

— К сожалению, для вас, этот мыльный пузырь уже лопнул, — добавил юноша. — Не так ли?

Лоердал определенно где-то видел подобный блеск, который сейчас заметил в глазах юноши:

— Кто вы такие?

И тут его поразила страшная, почти невозможная догадка:

— Блюмингейм?! Но этого не может быть!

— И тем не менее это я, — ответил юноша. — Кстати, я, кажется, должен поблагодарить вас за новое тело.

— И я тоже, — улыбнулась девушка. — Фигура у неё много лучше, чем была у прежней Мари Шмид. И теперь мне не придется искусственно наращивать размер моей груди.

— Но вы же мертвы! "Флинт" уничтожен! Вы не могли выжить! Вы погибли!

— Погибли наши тела — прежние тела, — уточнил Блюмингейм. — Вы совершили одну ошибку, отправив нас в космос именно на "Флинте". Выбери вы любое другое судно, нам бы, в самом деле, не поздоровилось.

— Что же вы намерены делать дальше? — Лоердал почти пришел в себя.

— Передать вас в руки бейдианского правосудия, — ответила Мари Шмид.

— И вы думаете, у вас это получится? — Асмуд рассмеялся. — Да вы хоть представляете, какие силы стоят за моей спиной? Полагаете, они дадут вам хоть малейший шанс разгласить мою маленькую тайну? Вы — наивный человек, Блюмингейм.

Закончив фразу, Лоердал опустился обратно в свое кресло. Его тело внезапно содрогнулось в конвульсии: невидимая игла вонзилась в предплечье из подлокотника, и концентрированный штамм вируса поглощения немедленно принялся за свою работу — уничтожая в этот раз одного из своих собственных создателей.

Молодые люди поспешно выбежали из кабинета. Их ждала новая жизнь, в которой уже не будет ни других Лоердалов, ни других Темных банкиров…

Оглавление

Пролог. Силуэт "Пандоры"

Глава 1. КАПИТАН БРЕС

Глава 2. ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ РЕЙСА

Глава 3. ЗАГАДОЧНОЕ СУЩЕСТВО

Глава 4. СПАСИТЕ КАТЕР!

Глава 5. SOS! хроника событий

Глава 6. В КОСМИЧЕСКОМ ГОСПИТАЛЕ

Глава 7. ЭПИДЕМИЯ НА ВААЛЕ

Глава 8. КРЫСЫ РВУТСЯ НА СВОБОДУ: хроника событий

Глава 9. ИЗМЕНЕНИЯ: хроника событий

Глава 10. СНОВА В ГОСПИТАЛЕ

Глава 11. ЧЁРНЫЕ ДНИ "НЕМЕЗИДЫ"

Глава 12. БОРЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ: хроника событий

Глава 13. В ПОИСКАХ ИСТИНЫ: "НЕМЕЗИДА"

Глава 14. В ПОИСКАХ ИСТИНЫ: ГОСПИТАЛЬ

Глава 15. ФАБРИКА СМЕРТИ: хроника событий

Глава 16. ПОСЛЕДНИЙ ЧАС: хроника событий

Реклама на сайте