«Обелиски без теней»

Курт Маар Обелиски без теней

ГЛАВНЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

МАЙОР ОРИН ЭЛЛСМЕРЕ — командир большого транспортного корабля УСТ-3048

КИНГ ПОЛЛАК, РОБЕРТ К. ХОЛЛИНГСУОРТ и ЭЛИЗА КАЙНХЕН — члены команды по поискам разума

ПЕРШ ХЭНКОЛОР и МАРТ ХУН-ЧУИН — два ученых, верят в духа леса

ДЖЕФФРИ АБЕЛЬ ВАРИНГЕР — шеф проекта на Мире ста солнц

1

Громкое пение двигателя позади них смолкло. Воздух мерцал от жары. Абсолютная тишина каменистой пустыни была угнетающей. Солнце висело почти в зените бездонно синего неба.

Полдень, подумал Орин Эллсмере, час призраков Эллады. Это место было похоже на классический греческий ландшафт. Тут и там из хаоса скал поднимались линиеподобные деревья. Под немилосердными потоками света солнца они отбрасывали короткие аспидно-черные тени.

Только обелиск не отбрасывал теней.

Он возвышался в нескольких шагах от Эллсмере, метрах в пяти или шести, сооруженный из гладкого серого камня. Его основание образовывало квадрат со стороной в метр длиной. Кверху он сужался, и вершина его была острой.

Солнце освещало его с юга, но Эллсмере, обойдя обелиск, обнаружил, что солнце освещает его со всех четырех сторон, а не только с южной. Серый камень на ощупь был твердым и горячим. Он не поддавался нажиму пальца.

Но не солнечному свету. Свет проникал сквозь него, словно здесь вообще ничего не было, и обелиск не отбрасывал никакой тени. Почва там, где должна была быть тень, была такой же горячей, как и везде.

Сержант Поллак откашлялся:

— Мне это не нравится, — пожаловался он. — Мне больше нравятся вещи, которые я могу понять!

Роберт К. Холлингсуорт, лейтенант и признанный корифей в любовных делах, не упустил такую возможность. Он, смеясь, заметил: — Я вижу, тебе нравится очень малое количество вещей.

— Ах так?! — возмущенно воскликнул Кинг Поллак. — А кто держит рекорд по духовной узости, ограниченной лишь девушками, женщинами и тому подобным?

Эллсмере не стал вмешиваться. Поллак и Холлингсуорт за годы совместной работы выработали привычку подкалывать друг друга при каждой удобной возможности. И один не уступал другому во взаимных упреках и подначках.

— Узость — не импотенция, — стал защищаться лейтенант. Потом он, казалось, потерял к этому интерес и повернулся к своему начальнику. Почему эта штука не отбрасывает тени? Что это значит?

Эллсмере разочарованно ответил:

— Я знаю об этом столько же, сколько и ты. Эти обелиски — совершенно новое явление. Никто до сих пор детально не изучал их. За исключением, может быть, Хун-Чуина. Из-за него мы и оказались здесь. Если мы его найдем, он, возможно, ответит на твой вопрос.

Он повернулся, и взгляд его скользнул по плоскогорью. Пустынный ландшафт с трех сторон был окружен плавно изгибающимися горными цепями. На юге плато обрывалось крутым каменистым склоном. У подножия склона находилось поселение Пойнт-Чуин, шесть лет назад основанное группой ученых. В Пойнт-Чуине был космопорт, который мог принимать корабли размерами с боевой крейсер. Но для Орина Эллсмере и его супертранспорта двух с половиной километров в диаметре — УСТ-3048 — он был слишком мал. Корабль находился в двенадцати километрах на восток от того места, где стоял обелиск. Эллсмере увидел этот странный камень во время посадки, но не стал терять ни секунды, чтобы рассмотреть странное образование повнимательнее. После посадки он со своими спутниками прибыл к нему на маленьком глайдере. Осмотр камня никак не прояснил его природу. Эллсмере решил оставить эту странную штуку специалистам и повернулся к своему кораблю, который с расстояния в двенадцать километров являл собой импозантное зрелище.

— Какие странные горы, — сказал стоявший позади него лейтенант Холлингсуорт. — На Земле подобные редки. Это пракембрийская порода, и ей по меньшей мере полтора миллиарда лет!

— И какие выводы из этого можно сделать? — спросил Поллак.

— Многие, — ответил лейтенант. — К примеру, можно с уверенностью сказать, что в этой местности нет вулканической деятельности. Нет и землетрясений. Эта местность слишком стара для них.

Эллсмере направился к глайдеру.

— Мы возвращаемся, — сказал он.

Поллак с кряхтеньем забрался на место водителя. Кинг Поллак был уроженцем Марса. С тех пор как он ребенком первый раз попал на Землю с ее плотной атмосферой и почти невыносимой силой тяжести, он каждый раз пыхтел и стонал, когда ему приходилось двигаться. Даже когда он давно уже привык к дополнительным усилиям: стоны и кряхтенье уже вошли у него в привычку.

Эллсмере залез в машину последним. Его левая нога все еще стояла на земле, когда у него внезапно появилось ощущение, что он находится в быстро поднимающемся вверх лифте. Это было мимолетное ощущение. Оно исчезло так быстро, что он не знал, действительно ли что-нибудь почувствовал, или это только показалось ему. Удивление, должно быть, отразилось на его лице. Холлингсуорт осведомился:

— Что случилось?

Эллсмере усмехнулся и покачал головой.

— Если бы ты мне не объяснил, что здесь не может быть землетрясений, я мог бы подумать, что почувствовал легкий толчок.

— Господин лейтенант ошибается весьма часто, — с ненавистью заметил сержант Поллак.

Холлингсоурт хотел ответить на это, но в это мгновение ожил динамик бортовой связи. Он прокаркал

— Капитан к майору Эллрмере.

Эллсмере нагнулся к микрофону.

— Эллсмере слушает, что случилось, Кохем?

— Пару мгновений назад мы зарегистрировали подземный толчок средней силы, майор.

* * *

— Вперед! — приказал Эллсмере.

Всего лишь одно слово, и машина рванулась вперед. Кинг Поллак добавил мощности двигательной установке, и за устремившимся вверх глайдером взвился столб пыли. Мотор громко загудел, но сквозь этот шум внезапно донесся глухой, грозный звук.

— Горы! — крикнул Поллак. — Посмотрите на горы!

Эллсмере посмотрел в направлении полета. На севере, по ту сторону места посадки УСТ-3048, до сих пор неподвижная цепь гор внезапно пришла в движение. В отшлифованном бурями каменном склоне одной из куполообразных вершин появился разрыв, протянувшийся от подножия на высокогорье до плоского верха. Спустя долю секунды разрыв расширился, превратившись в зияющую щель. Северная половина горы начала раскачиваться. От нее открывались и разбивались в пыль массивные каменные блоки. Вверх поднялось гигантское облако пыли. Внезапно посвежевший ветер донес до летящего глайдера треск и грохот.

Корабль приблизился. Эллсмере глянул вниз. На поверхности равнины тоже появились трещины. Мертвая масса камней внезапно ожила. Деревья, потерявшие опору, наклонялись и с треском падали. Появились пропасти, которые в течение нескольких секунд проглатывали сотни тонн камней и скальных обломков. Ветер превратился в ураган. Глайдер начало бросать.

Эллсмере во второй раз нагнулся к микрофону:

— Кохем?..

— Сэр?

— Вы готовы к старту?

— Готовимся!

— Откройте шлюз номер четырнадцать!

— Он открыт!

— Подготовиться к аварийному старту. Включите защитный экран на полную мощность, как только мы влетим в шлюз номер четырнадцать, и действуйте так, словно за вами гонятся все черти!

— Понятно, сэр, будет сделано!

— Мы будем на месте через тридцать-сорок секунд. Всего хорошего, Кохем.

Не успел он выключить прибор, как раздался чудовищный грохот. Эллсмере с силой швырнуло в кресло. Холлингсуорт, ударившийся плечом о потолок кабины, яростно выругался.

— Прямое попадание! — крикнул Поллак — Кто-то запустил в нас огромным камнем!

Эллсмере осмотрелся. Окружающее исчезло за стеной клубящейся пыли. Его внимание привлекло красноватое пятно.

Оно находилось наискосок впереди них, в паре сотен метров на север от того места, где в пылевой завесе исчез корпус гигантского корабля.

Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, что он видит перед собой. Огонь! Земля лопнула. Изнутри планеты хлынула раскаленная магма. И это в местности, в которой, как несколькими минутами раньше утверждал лейтенант Холлингсуорт, невозможны никакие землетрясения!

— Ты держишь курс? — осведомился он у Поллака. Ему пришлось кричать, чтобы его поняли. Грохот выведенной из равновесия природы был оглушающим.

Поллак ожесточенно кивнул.

— У меня это рефлекс! — проревел он. — Нужно надеяться, что он доведет нас до шлюза номер четырнадцать!

Стало темно, хотя красный отблеск огня быстро расширялся. Облако пыли с каждой секундой становилось все гуще. Эллсмере подумал, что они могут и не успеть прибыть вовремя. Как далеко находится край плато на тот случай, если корабль вынужден будет стартовать прежде, чем они доберутся до шлюза? Была ли высота полета глайдера достаточной, чтобы преодолеть горы?

Его во второй раз швырнуло в бок. Рядом с машиной вспыхнуло что-то кроваво-красное. Внутренность глайдера внезапно наполнил жгучий жар. Поллак закричал.

— Если это нас захватит, мы пропали Нас сплавит в один ком!

Эллсмере воспринял это с ледяным спокойствием. Они летели на высоте двухсот метров. Какие же чудовищные силы бушевали там, внизу, если они так легко забросили раскаленную магму на такую высоту?

Потом это внезапно возникло перед ними — гигантская, бесформенная тень, темная, как ночь. У Эллсмере едва хватило времени затаить дыхание в ожидании кажущегося неизбежным столкновения, как все уже закончилось. Вспыхнул яркий бело-голубой свет. Появились покрытые приборами стены шлюза космического корабля. Кинг Поллак резко затормозил. Глайдер с жестяным скрежетом опустился на пол.

Эллсмере оглянулся назад. Капитан Кохем среагировал мгновенно.

Внешняя дверь шлюза закрылась. Обе дверцы глайдера поднялись вверх, и в то же мгновение взвыли сирены. Это был сигнал немедленного аварийного старта.

Эллсмере он показался чарующей музыкой.

2

Заданием большого космического транспорта УСТ-3048 было добраться до системы Пунторон-Шин, и это вывело его экипаж, насчитывающий пятнадцать членов, из состояния мрачной летаргии и вызвало у него восторг. Со времени первой операции корабля, который в результате интриг неведомого гибридного расчетчика оказался на волосок от катастрофы, УСТ-3048 отправился во второй полет — на этот раз на одну из отдаленных планет — с заданием найти существа земного происхождения, которым в силу их особых способностей или чисто случайно удалось избежать тормозящего разум влияния таинственного поля, которым Повелители роя накрыли Галактику.

Они совершили две высадки, и обе они потерпели неудачу. На планетах этой системы не было найдено и следа разумной жизни. Настроение экипажа, отдавшего этому полету свои последние силы, чтобы довести гигантский корабль с таким небольшим экипажем до цели и вернуться обратно, было хуже некуда. Люди не только жалели затраченные впустую силы, они начали сомневаться, стоит ли вообще весь этот проект по поискам разума тех усилий и средств, которые были затрачены на подготовку и тренировку экипажа корабля.

Команду по поискам разума возглавлял потомок по мышлению Чеборпарнера — Чеборпаркзет Файнибрет, которого в виду трудно-произносимости его имени называли просто Чеф. С экипажем невосприимчивых к тормозящему влиянию поля людей он поселился на тренировочной планете 030 Устраки, используя почти все многочисленные обучающие средства этой планеты, превратил своих людей в универсальных гениев. Мужчины и женщины обучались до тех пор, пока черепа их, казалось, вот-вот лопнут от знаний, и когда обучение наконец было закончено, люди прежде всего овладели двумя вещами: искусством управлять кораблем, когда на нем находится всего лишь небольшая часть экипажа, и искусством выживания.

Когда они закончили тренировки, их отправили в экспедицию. Группа майора Эллсмере была первой из отважившихся отправиться в космос на корабле лишь с незначительной частью экипажа. Тогда все еще испытывали душевный подъем, и люди буквально рвались в бой. Но две полные неудачи не только убили их воодушевление, но была также частично утрачена надежда на будущий успех. 25 июля 3442 года началась третья экспедиция. На этот раз речь шла не только о том, чтобы найти невосприимчивых к действию поля разумных существ. В ее задание входило еще кое-что. Чеф собрал пятнадцать членов экипажа УСТ-3048 и объяснил им, что имеет в виду. Целью экспедиции была планета Обелиск в системе Пунторон-Шин. Солнце этой системы, желтая звезда класса G, находилось примерно в семнадцати тысячах световых лет от Устрака. У нее было восемь планет. Обелиск был третьей.

За прошедшие десятилетия, а может быть, и столетия, Обелиск, внешне кажущийся райским миром, много раз становился целью небольшого флота кораблей поселенцев. Однако на этой райской планете и сегодня не было никаких постоянных поселенцев-землян. Обелиск не приносил счастья поселенцам. Едва их корабли совершали посадку, как природа этого странного мира восставала против них. Происходили несчастные случаи, которые никто не мог объяснить. Исчезали вещи, терялись люди, выходили из строя важнейшие приборы и аппараты. В двух экспедициях, когда люди покидали Обелиск, оставалось меньше половины их первоначального состава. В других экспедициях человеческих потерь было немного, зато жертвой разбушевавшихся сил природы становились машины, посевной материал и домашние животные.

Что же на самом деле происходило на Обелиске, так и не выяснили. Рассказы противоречили друг другу. С людьми происходило невероятное. Они не могли пожаловаться, что чем-то разочарованы. Но было ясно: на Обелиске было нечисто. Главный администратор наложил запрет на заселение планеты.

В своих путаных рассказах несчастные поселенцы все время возвращались к одному и тому же: рассеянным по всей планете странным менгироподобным объектам. Их было около трех миллионов. Тот, кто увидел их первым, назвал их обелисками, и из-за них планета и получила такое название. Обелиски были всех мыслимых форм, самых разных размеров, и сделаны они были из самых разных материалов. Большинство были из камня. Но были и из железа и имели странное сходство с древней колонной, находящейся на Земле, в Индии. Хотя возраст обелисков, вероятно, исчислялся тысячелетиями, на них не было ни малейших следов разрушений. Все обелиски, из камня ли или из железа, всегда имели правильную форму и ни в коем случае не могли иметь естественного происхождения. Кто их сделал, разумеется, было вопросом, ответа на который никто не знал. Однако поселенцы были твердо убеждены, что все их неудачи имеют прямую связь с обелисками. Если слушать их, то все несчастья исходят от этих странных образований, хотя никто не мог объяснить, как именно обелиски могли повлиять на судьбу экспедиций.

Шесть лет назад Перри Родан решил окончательно разгадать тайну обелисков. Команда из четырехсот девятнадцати ученых под руководством гениального гиперфизика профессора Хун-Чуина отправилась на Обелиск, чтобы подробно изучить этот странный мир и взять под контроль таинственные силы, оказывающие пагубное воздействие на людей.

Исследовательская экспедиция снаряжалась в расчете на многолетнее пребывание на Обелиске. Для ее переброски были использованы четыре большегрузных корабля. Сначала исследователи подготовили себе место, где они могли бы жить со всеми удобствами и чувствовать себя цивилизованными людьми. Свой маленький город они назвали Пойнт-Чуин. Кроме жилых зданий, в нем были исследовательские лаборатории, административный центр и мощный гиперком-передатчик для связи с Землей и другими мирами Империи.

Какие результаты получила команда профессора Чуина на Обелиске, общественности известно не было. В информационных сообщениях это предприятие сначала называли выдающимся, потом оно постепенно отошло на второй план, пока о нем, в конце концов, не позабыли вообще. Затем, после того как Хун-Чуин со своими людьми провел на Обелиске почти пять лет, разразилась величайшая катастрофа в истории Млечного Пути, и даже самые любознательные теперь ломали головы над другими вопросами, забыв об исследованиях на Обелиске.

Так обстояли дела, когда странные события на Обелиске привлекли внимание некоторых ответственных лиц Империи, хотя общественности ничего об этом не было известно. Примерно месяц назад на Мире ста солнц, родине Центральной плазмы в межгалактическом пространстве, были обнаружены четыре пирамидообразных образования, которые были, несомненно, похожими на обелиски на третьей планете системы Пунторон-Шин. Их идентичность стала очевидной, когда было установлено, что образования на Мире ста солнц так же не отбрасывают теней, как и обелиски.

Появились новые, чрезвычайно странные обстоятельства, всполошившие фантазию общественности, приугасшую со времени неудачных экспедиций поселенцев на Обелиск. Каменные и металлические колонны даже при самом ярком свете не отбрасывали теней — об этом сообщали многие поселенцы. Другие, наоборот, утверждали, что не замечали ничего подобного. Наука относила сообщения о не отбрасывающих теней обелисках к области фантазии, а общественность, которая всегда без труда делала выбор между сенсацией и трезвым подходом, твердо верила в то, что загадочные менгиры-обелиски и в самом деле были прозрачны для света местного солнца.

Когда сообщение о происшедшем на Мире ста солнц достигло Устрака, шеф принял быстрое решение. В информации из межгалактического пространства содержалось точное описание происшедшею до того мгновения, когда четыре обелиска были замечены в первый раз в том месте, где, как было доказано, еще недавно не было ничего примечательного. Это значило, что на борту одного из земных кораблей на Мир ста солнц пробрались четыре представителя народа циносов. Как только их присутствие было обнаружено, началась охота за ними. Это привело к сражению. Но прежде, чем их успели схватить, они исчезли.

Вскоре после этого были обнаружены четыре обелиска. Никто не мог доказать, что они имеют какую-то связь с четверкой бесследно исчезнувших циносов, но подозрение осталось.

Чеборпаркзет Файнибрет поставил перед майором Эллсмере и его людьми дополнительную задачу: спасти Хун-Чуина и его команду на Обелиске. Кроме того, они должны были провести детальное изучение хотя бы части из трех миллионов обелисков планеты, если этого еще не сделала команда Чуина, и обратить особое внимание на парапсихическое изучение менгиров.

Так что, даже если команду Хун-Чуина не надо было спасать, экипаж УСТ-3048 ждала работа, требующая значительных усилий и вносящая свой вклад в раскрытие тайны, окружающей циносов.

При таких обстоятельствах приподнятое настроение пятнадцати мужчин и женщин было вполне понятным. Гигантский транспорт был готов к старту. Отлет произошел менее чем через десять секунд после получения приказа от Чеборпаркзета. Полет к системе Пунторон-Шин прошел без приключений — не считая того, что у пятнадцати человек не было ни секунды отдыха, потому что они должны были выполнять работу по управлению кораблем и контролю, которую обычно выполнял экипаж из более чем сотни специалистов. УСТ-3048 вынырнул из линейного пространства на периферии системы и сразу же попытался установить связь с командой Хун-Чуина, находящейся на Обелиске. Но все было тщетно. Транспорт вышел на орбиту вокруг планеты. Было установлено, что Пойнт-Чуин, город исследователей, был не только покинут, но и разрушен. Люди постоянно дежурили у радио и гиперрадиопередатчика корабля. На этой райской планете был настоящий барьер из радиопомех.

Обелиск молчал.

Не было никакого сомнения в том, что большинство ученых

Чуина, возможно, даже все, стали жертвой тормозящего разум поля, являющегося результатом манипуляций хозяев роя с гравитационной постоянной Галактики. Конечно, уже в течение многих месяцев, по крайней мере, у существ земного происхождения, наблюдалось постепенное пробуждение так внезапно погасшего разума, и Орин Эллсмере так же, как и Чеф, надеялся, что у людей Чуина, по крайней мере, достаточно хитрости, чтобы воспользоваться хотя бы простейшим, самым обычным радиопередатчиком.

Но надежда эта оказалась несбыточной. Хотя Пойнт-Чуин и был разрушен, Эллсмере решил произвести посадку не слишком далеко от города, между двумя цепями гор. Посадка удалась. При поверхностном осмотре окружающей местности Эллсмере обнаружил на западном краю плато обелиск примерно шестиметровой высоты.

Короткая экскурсия к нему для удовлетворения любопытства казалась безопасной. Он взял с собой Холлингсуорта и Поллака. УСТ-3048 остался под командованием Кохема.

Потом произошло землетрясение и прорыв вулкана в местности, которая, по утверждению Холлингсуорта, была так же лишена вулканической деятельности, как и Восточно-Сибирская низменность. Гигантский корабль, особенно после того, как Кохем включил защитный экран, без труда укрылся от буйства сил природы. Теперь он висел на синхронной орбите на высоте тысячи километров над тем местом, где разыгрались эти необъяснимые события, и позитроника была занята обсчетом данных и анализом положения.

Тем временем на высокогорье, казалось, все успокоилось. По первым наблюдениям автоматических приборов было видно, что на месте посадки УСТ-3048 образовался кратер двухкилометрового диаметра. Максимальная его глубина была восемьсот метров, температура в самом глубоком месте — тысяча двести градусов.

Утверждение лейтенанта Холлингсуорта было подтверждено бортовой позитроникой. Обе горных цепи и лежащее между ними высокогорье состояли из древних геологических пород, и в отношении вулканической деятельности их можно было считать абсолютно «надежными».

— Что ты на это скажешь? — осведомился лейтенант, который вместе с Эллсмере просматривал полученные от приборов данные.

— Я думаю о рассказах поселенцев, — поколебавшись, ответил майор. Точность, с которой возник под нашим кораблем этот кратер, почти невероятна.

Холлингсуорт присвистнул сквозь зубы.

— Не думаешь же ты…

— Да, я думаю, что это нацеленная акция. Что кратер возник не сам по себе, а был создан, чтобы уничтожить корабль.

3

Холлингсуорту понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя от удивления.

— Это же не имеет никакого смысла, — запротестовал он. — Каждому известно, что магма и обломки не могут пробить защитный экран.

— Это, может быть, и верно — с твоей точки зрения, — задумчиво ответил Эллсмере. — Но что, если наш таинственный противник ничего не понимает в защитных полях и тому подобных вещах? Полторы тысячи лет назад во время первой мировой войны танки обстреливали из артиллерии и карабинов, потому что не понимали, что крепость брони была выше пробивной силы снарядов и пуль.

Холлингсуорт молчал, рассматривая изображение, автоматически двигавшееся на столе. Это был западный край плато, видимый при сильном увеличении. Лейтенант вздрогнул.

— Посмотри на это!

Он пальцем ткнул в одно из мест у подножия западной цепи гор.

— Каменный обломок высотой с небоскреб зашвырнуло на несколько сот метров вглубь плато, а наш маленький обелиск все еще стоит на своем месте.

Эллсмере усмехнулся.

— Тебя это удивляет? Мне кажется, что небольшой камень труднее вырвать из почвы при землетрясении.

Часом позже УСТ-3048 снова совершил посадку. Один Эллсмере пересмотрел свое прежнее решение. Вторая посадка была произведена на космодроме Пойнт-Чуина. Считалось, что во время посадки включенное опорное поле может повредить здания находящегося по соседству города. Но так как город был покинут, на это больше не стоило обращать внимания. Эллсмере теперь не думал, что профессор Чуин и его люди когда-нибудь вернутся в город.

Над маленьким городком и находящимся с северной стороны каменистым склоном сияло яркое послеполуденное солнце, когда огромный УСТ-3048 опустился на маленькую посадочную площадку. Эллсмере следил за посадкой по экрану автоматического монитора, разрабатывая вместе с Холлингсуортом, Кохемом и Поллаком план поисков.

Внезапно раздался хватающий за душу вой сигнала тревоги. Взгляды всех находящихся в централи управления устремились на огромный экран монитора.

Эллсмере вскочил. По его приказу оптика внешнего наблюдения была направлена на простирающуюся вокруг идущего на посадку корабля местность. Изменения, происшедшие на ней со времени последнего наблюдения, не оставляли никаких сомнений.

Местность из залитого солнцем ландшафта превратилась в пыльную пустыню. Яростный шторм хлестал посадочное поле и соседствующий с ним город. Поврежденные здания едва ли могли оказать какое-нибудь сопротивление тайфуноподобным порывам ветра и постепенно разрушались, камень за камнем, стена за стеной.

Изображение на экране монитора изменилось.

Эллсмере бросил на Холлингсуорта многозначительный взгляд.

— Наш таинственный противник снова начал действовать, — вполголоса сказал он.

— Я этого не понимаю, — пожаловался Кохем. — Пять минут назад сияло яркое солнце, а теперь… Эллсмере ничего на это не ответил.

— Продолжим посадку, как и планировали, — сказал он. Через несколько минут УСТ-3048 погрузился в шторм. Тем временем средняя скорость ветра поднялась почти до трехсот километров в час. Корабль включил защитное поле на половинную мощность и легко, словно падающий лист, стал опускаться при убийственных порывах ветра. Толчок при соприкосновении с почвой был неощутим.

В то же мгновение шторм внезапно прекратился. Пылевая буря ослабла. Чуть позже снова появилось солнце, скрытое до этого поднятыми массами пыли, и через десять минут после посадки местность снаружи казалась такой же райской, как и до начала шторма.

В Пойнт-Чуине шторм, конечно, вызвал огромные разрушения.

Затем неизвестный враг нанес второй удар. Почву сильно тряхнуло. Снова, как и в первый раз, поражало невежество противника, который, очевидно, не имел ни малейшего представления о защитных средствах земного корабля.

Несмотря на это, Орин Эллсмере был озабочен.

Через некоторое время враг поймет это.

А если он почему-либо не научится — здесь, внутри корабля, люди были в безопасности от вулканических извержений и диких штормов. Но что будет, когда они отправятся на поиски Чуина и его ученых?

Проходили секунды, и опасность предстоящих действий вырисовывалась перед майором Эллсмере в новом свете.

* * *

Важнейший вопрос заключался в том, куда направились Хун-Чуин и его люди после того, как город был разрушен.

При всем этом причина его разрушения была совершенно неясна. Изображение, переданное автоматическим телескопом УСТ-3048 перед посадкой, вдобавок к причиненным тайфуном опустошениям показало, что повреждения зданий вряд ли могли быть результатом воздействия на них сил природы.

От города мало что осталось, и у них не было отправного пункта, с которого они могли бы начать поиски следов исчезнувших. Орин Эллсмере сказал, что, после их приключения у обелиска, корабль при любых обстоятельствах нужно было тщательно обезопасить. Незадолго до посадки он отдал соответствующие указания, и на борту транспорта все время должно было находиться по меньшей мере десять человек. Так что он мог образовать поисковую группу лишь из пяти человек. В одну из групп вошел он сам и сержант Поллак. Вторая группа состояла из Роберта К. Холлингсуорта и специалиста второго класса Кайнхен. Элизы Кайнхен. Особые обстоятельства вынудили Эллсмере дать Холлингсуорту в спутницы женщину. Элиза была известна тем, что развила в себе способности великолепного следопыта. Кроме того, в ее внешности было что-то от базарной торговки — обстоятельство, которое должно было помочь Холлингсуорту сконцентрировать свое внимание на необходимых вещах, а именно, на поисках исчезнувших.

Орин Эллсмере как неприятную превратность судьбы принял то, что ближние и дальние окрестности Пойнт-Чуина почти во всех направлениях могли использовать в качестве укрытия люди, которые, несомненно, во время первого шока торможения разума испугались цивилизованного окружения и бежали сломя голову. Лишь крутой склон примерно пятидесяти километров шириной, ведущий на простирающееся между горными цепями высокогорье, казалось, можно было сразу же исключить из числа возможных путей бегства. Это не значило, что Хун-Чуин и его люди не могли укрыться где-то на плато. Горы, окружавшие равнину с востока и запада, легко можно было пересечь. Восточнее и западнее обеих горных цепей тянулась открытая саванна. Она была преимущественно ровной и покрыта растительностью двухметровой высоты. Конечно, кустарник представлял из себя великолепное укрытие, в котором можно было скрываться целую вечность. И все же саванна была более доступна для поисков, чем джунгли, в которые постепенно переходила саванна в южном направлении. На юг от Пойнт-Чуина простиралась почти километровой ширины впадина, которая возле побережья континента переходила в плодородную низменность и болото. Высота растительности в джунглях была метров десять. Эллсмере становилось не по себе при мысли, что Хун-Чуин и его люди могли найти убежище в чаще джунглей.

Среди экипажа УСТ-3048 не было ни одного мутанта, который мог бы помочь в поисках своими парапсихическими способностями. Орин Эллсмере мог надеяться лишь на способности своих людей и на несколько приборов, регистрирующих излучения мыслящего мозга — но лишь на расстоянии не более пары сотен метров.

Когда обе группы отправились на поиск, желтое солнце Обелиска исчезло за северо-западным краем горизонта. Капитан Кохем позаботился о том, чтобы смонтировать на внешней обшивке корабля батарею мощных излучателей-прожекторов, которые залили опустошенный город ярким, подобным дневному, светом. Пойнт-Чуин занимал площадь примерно в пятьдесят квадратных километров. Было решено, что Холлингсуорт и Кайнхен начнут поиски на западном краю города, а Эллсмере и Поллак — на восточном. Орин рассчитывал на то, что им понадобится четыре или пять часов, чтобы встретиться в центре города.

На восточном краю Пойнт-Чуина тайфун не был таким убийственным, как дальше, к центру города. У первых зданий, которые осмотрели Эллсмере и Поллак, стены не были повреждены, хотя крыши, конечно, поддались натиску штормов. Внимание Эллсмере привлекло плоское продолговатое строение, в котором, казалось, находилась одна из лабораторий. И действительно, они нашли там почти неповрежденные лабораторные столы с останками бывших бесценных приборов, которые оставили здесь люди Хун-Чуина. В основании двух столов Кинг Поллак нашел электрические розетки. Проверка показала, что напряжения в них не было. Это тоже указывало на то, что Пойнт-Чуин был покинут намеренно. Генераторы все еще подавали слабые признаки жизни. Понадобились бы столетия, чтобы силы природы вывели из строя термоядерные генераторы.

Эллсмере сконцентрировал поиски таким образом, что они с Поллаком облетели на глайдере, стартовав с УСТ-3048, сначала здания наименьшей высоты. Как только майор видел что-то достойное внимания, он тут же приказывал сержанту идти на посадку. С запада к лабораторным зданиям примыкали руины более мелких строений, которые Эллсмере считал жилыми зданиями. В каждом из них было не больше пяти помещений. Тут и там были видны полусгнившие обломки мебели, которые штормы почему-то пощадили. Но люди Чуина не оставили никаких следов, указывающих на их настоящее местопребывание. Время от времени Эллсмере говорил по радиокому с Холлингсуортом. Пока что он тоже не нашел ничего интересного.

По ту сторону маленького жилого здания находилась небольшая незастроенная площадка, где, судя по пням и кучам обломанных ветвей, вероятно, был сквер. Поллак пролетел над этим местом по широкой дуге.

На западной стороне сквера было кое-что интересное. Там стояла коробка одинокого трехэтажного строения. Эллсмере предположил, что ученые размещали там свою администрацию. Может быть, там найдется какой-нибудь их след?

Поллак совершил посадку. Он посадил глайдер у восточной стороны здания. Ни здесь, ни на южной стороне входа не было. Единственное отверстие в коробке находилось на северной стороне. Но с этой стороны было темно. Под потоком света прожекторов УСТ-3048 здание отбрасывало угольно-черную тень. Поллак вытащил из кармана фонарик. Тонкий бело-голубой луч скользнул по иссеченной непогодой стене. Стало видно отверстие. Это была трехметровой ширины брешь, которая раньше, вероятно, была порталом. Свет фонарика Поллака проникал во тьму бреши не далее, чем на пару метров.

Эллсмере направился к отверстию. Поллак следовал вплотную за ним.

— Что-то здесь не то, — пробурчал он.

Эллсмере коснулся восточного края бреши и ощутил твердость стены. Пластоцемент не поддавался. Майор направился вперед, карабкаясь на гору обломков, накопившуюся в отверстии за многие годы.

Тут перед ним вспыхнул свет. Эллсмере инстинктивно бросился в сторону. Жуткий шипящий треск, словно кто-то разорвал кусок грубой материи, нарушил тишину ночи. Эллсмере почувствовал поток горячего воздуха, ударивший в край пролома в стене. Он упал, больно ударившись плечом. Наполовину потеряв сознание, он услышал крик Кинга Поллака.

— Погоди, я сейчас доберусь до тебя, паразит!

Загремели обломки. Поллак застонал, как подстреленный буйвол. Вспыхнуло во второй раз, шипящий треск донесся с западного угла здания. Тут же раздался визгливый вой, который быстро удалился и стих. Все это произошло с захватывающей дух быстротой. Эллсмере не успел еще подняться на ноги, как в разрушенном городе все стало так же тихо, как и раньше.

Кинг Поллак, подволакивая ноги, подошел к Эллсмере.

— Мне кажется, я в него попал, — с недовольством в голосе произнес он. — Но, несмотря на это, он убежал.

— Кто «он»?

— Ну, парень, который стрелял в вас.

Поллак скосил глаза в сторону входа.

— Ты его узнал?

— Мрррм, — хмыкнул сержант.

— Что?

— Я думаю… да, — жалобно произнес он.

— Как он выглядел? Это один из людей Чуина?

Поллак все еще косился на вход. Эллсмере показалось, что он избегает смотреть на него. Тут было что-то не так.

— Как он выглядел? — повторил майор свой вопрос. — Это был один из людей Чуина?

Кинг решительно поднял голову.

— Это был не человек! — яростно ответил он.

— Не человек?

— Нет. Его лучше всего сравнить с кенгуру-переростком; это все, что я могу сказать.

Эллсмере понадобилось некоторое время, чтобы переварить это.

— Кенгуру стрелял в нас? — он посмотрел на сержанта изучающим взглядом. — Если об этом узнают на борту корабля, прощай твоя порция выпивки, Кинг.

— Я знаю, — ответил Поллак. — Но, несмотря на это, это был кенгуру!

— Хорошо. Посмотрим.

Во второй раз они шли через пролом гораздо медленнее.

Поллак подобрал пару камней и бросил их внутрь разрушенного здания. Они громко громыхнули, ударившись обо что-то жестяное и вызвав ужасный шум. Потом снова воцарилась тишина. Они бегом пересекли брешь и через несколько шагов оказались в помещении, которое раньше, должно быть, было внутренним двориком. По крайней мере, на это указывал пол, выложенный пестрой плиткой. В углу стоял металлический ящик. Крышка его была открыта. Они подошли к нему, и Поллак постарался направить внутрь ящика свет фонарика.

— Оружие, — вполголоса сказал Эллсмере. — Ручные бластеры!

В металлическом ящике было около двух дюжин термопистолетов. Некоторые из них все еще были в упаковке. Упаковка с других была сорвана. Пара упаковок была пуста. Поверх лежал бластер, вероятно, брошенный туда в спешке. Эллсмере взял его. Он казался теплым. Это было оружие, из которого несколько минут назад кенгуру стрелял в Эллсмере.

Эллсмере посмотрел вверх.

— Кинг, ты сможешь ввести глайдер внутрь здания?

— В любой момент.

Сержант устремился наружу. В следующую минуту вверху раздалось гудение мотора глайдера. Ярко освещенная прожекторами УСТ-3048, маленькая машина осторожно влетела внутрь здания, и стены заслонили ее от света корабельных прожекторов.

Поллак выскочил из кабины. Они вместе погрузили тяжелый ящик в багажник и тщательно закрепили его там. В то же мгновение включился радиоком. Послышался голос Холлингсуорта.

— Я обязан доложить об этом, — сказал он.

— Что это значит? — спросил Эллсмере. — Тебе есть что сказать или нет?

— Кое-что есть, — с убитым видом произнес Холли и повернулся. Сообщение это мне совершенно, не нравится, но я должен сделать его.

— Давай!

— Мы обнаружили женщину!

В наступившей тишине послышался третий голос — прерывающийся, дрожащий. Голос Элизы Кайнхен. Она, по-видимому, находилась возле радиокома Холли.

— Из-за нас! Она сама откопалась!

— Это я обнаружил ее, — сообщил Холлингсуорт.

— Женщину?

— Женщину. Совершенно незнакомую, одетую весьма скудно. Молодую и высокую. Здесь, среди руин. Она, должно быть, пряталась здесь. Мы, видимо, слишком быстро подошли к ее убежищу. Она внезапно появилась из-за кучи обломков и побежала прочь. Я позвал ее. Но она не услышала.

Эллсмере глубоко вздохнул.

— Холли?

— Да?

— Отправляйся домой.

— Ты не можешь поступать так! Клянусь тебе, я действительно…

— Я знаю. Мы тоже.

— Вы тоже? Что?!

— Нас обстрелял кенгуру.

На мгновение воцарилась тишина. Потом послышалось хихиканье Холлингсуорта.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Но все это всерьез: моя история нравится мне не больше, чем твоя. А что там насчет этого кенгуру?

— Через десять минут увидимся на борту.

— Повинуюсь, господин майор. Кенгуру…

* * *

На борту корабля обе поисковые группы ждала неожиданность. Как убегающая женщина, так и кенгуруподобное существо были засечены и сняты автоматическими камерами. Когда Эллсмере вошел в централь управления, снимки были уже на столе.

Женщина, как верно заметил Холлингсуорт, была скудно одета. Ее одежда, несомненно, состояла из остатков комбинезона, ранее почти полностью закрывавшего все тело. По некоторым признакам можно было понять, что это стандартное тропическое обмундирование флота. Из этого и того, что женщина, насколько было видно на снимках, была абсолютным гуманоидом, можно было сделать вывод, что она принадлежит к команде Хун-Чуина.

С кенгуру все было намного сложнее. Животное было около двух метров высотой и передвигалось на сильно развитых задних ногах, приспособленных для прыжков. По снимкам было видно, что дальность прыжков составляла около восьми метров. Однако, в отличие от земных кенгуру, у этого существа передние лапы тоже были хорошо развиты. И форма головы была не такой, как у сумчатых животных Австралии. Череп его был почти шарообразным, а хорошо развитые челюсти были снабжены двумя рядами острых тонких зубов.

Выстрел, сделанный в Эллсмере, не был виден с корабля, однако регистрирующие приборы именно в это мгновение засекли слабый электрический разряд. Залп Поллака, напротив, был великолепно виден. На снимках виднелась яркая световая точка у основания трехэтажного здания, в котором все это произошло. На снимках, конечно, тоже было видно, что Поллак в возбуждении промахнулся.

Кенгуру умчался примерно в том же направлении, что и женщина. Но было непохоже, что между ними есть какая-то связь. Оба они в общем повернули на юг, но женщина выбрала юго-западное направление, а животное юго-восточное, чтобы не попасть на край космопорта.

На обратном пути к кораблю Эллсмере подумал о том, что на Обелиске могли быть разные виды животных, которые были в состоянии научиться обращаться с новейшим оружием. Гипотеза была не особенно очевидной, потому что животные, если они обладали разумом, так же должны были попасть под влияние тормозящего разум поля, как и другие разумные существа. На некоторое время Эллсмере готов был признать, что кенгуру были невосприимчивы к тормозящему эффекту. Однако теперь, увидев снимки, он отбросил эту теорию. Животное выглядело слишком примитивным, если не сказать глупым.

И все же пока не было другого объяснения тому, что кенгуру обстрелял Эллсмере. Оружие, лежавшее сверху в металлическом ящике, было тщательно обследовано. На нем были найдены следы мехоподобного вещества. Кенгуру держал этот бластер в лапах.

Исследование остального оружия дало результаты, которые после предыдущих событий едва ли могли показаться удивительными. Кастайра Эллиса, признанного космобиолога и первого специалиста на борту УСТ-3048, попросили сказать об этом несколько слов.

— Во-первых, некоторых бластеров, по крайней мере, лежащих сверху, касались недавно. Я нашел с полдюжины отпечатков пальцев людей. Затем я сравнил их с картотекой, в которой находятся отпечатки пальцев людей команды Хун-Чуина. Один из отпечатков принадлежит самому Хун-Чуину. Два других — специалисту по парапсихологии по фамилии Маранна. Сью Маранна. Остальные три нечетки, и их нельзя идентифицировать.

— Вы можете сказать, сколько времени этим отпечаткам? — осведомился Эллсмере.

— Не менее десяти дней, это я могу утверждать. И не более пятнадцати.

Эллсмере кивнул.

— Что еще?

— У людей были грязные руки. Особенно много красноватой пыльцы собралось под ногтями. Такая же пыльца найдена нами на почве вне корабля, а также частично в воздухе. Она очень свежая, ей не больше половины дня.

— Ее принес сюда шторм?

— Я тоже так думаю. Ветер дует с юга. При помощи зонда я сделал пару проб воздуха над саванной. Там есть лишь следы пыльцы. Эту пыльцу, несомненно, приносит из джунглей.

Эллсмере вздохнул.

— Вы не слишком ободрили меня!

— Мне очень жаль, майор. Но я обнаружил кое-что, что может облегчить вам дальнейшие поиски. — Он вытащил маленькую гласситовую пластинку. На ней был крошечный нитеобразный кусочек черной субстанции. Он был прикреплен к пластинке для более удобного изучения под микроскопом и в середине слегка надломлен. — Это тычинка, — объяснил Эллис, — стеблеподобное окончание на завязи цветка.

Эллсмере понимающе кивнул.

— Трудно сказать о форме цветка, от которого осталась лишь одна тычинка, — продолжал Эллис. — Но существует такая вещь, как сравнительная физиология. Эта ниточка содержит некоторые особенности, по которым можно сделать вывод, что цветок этот похож на орхидею. В данном случае цветок, вероятно, тоже черного цвета, глубина его от восьми до десяти сантиметров, — он снова убрал пластинку в карман: — Чуин и его люди находятся где-то в таком месте, где есть большие черные орхидеи. Это должно вам помочь.

Эллис повернулся, чтобы уйти. Но не успел он покинуть централь управления, как в голову Эллсмера пришла мысль.

— Подождите минутку! — крикнул он вслед космобиологу. — Эта Сью Маранна! Как она выглядит!?

Эллис усмехнулся.

— Вы попали в самую точку. Примерно так же, как женщина на фотографии.

4

Утром следующего дня поиски Хун-Чуина и его пропавших ученых были продолжены. Обе поисковые группы были теми же самыми.

Для поисков были снаряжены два глайдера средних размеров. По оценкам Эллсмере, они могли пробыть в пути много дней, если не недель. Поиски предстояло вести на площади примерно в восемьсот тысяч квадратных километров. Даже с новейшими поисковыми средствами на осмотр подобной площади потребуется значительное время. Хотя экипажи обоих глайдеров в любое время могли выбрать, сделать ли им перерыв для отдыха или вернуться на борт корабля для оценки полученных результатов, план Эллсмере предусматривал, что обе группы, действуя независимо друг от друга, будут поддерживать более или менее постоянную связь с УСТ-3048.

Устанавливая приблизительное направление поисков, они решили направиться в ту сторону, куда прошлой ночью убежала женщина. Придавать значение направлению бегства кенгуруподобного животного казалось бессмысленным. Глайдер Эллсмере двигался с восточной стороны вдоль линии бегства женщины приблизительно в юго-западном направлении, а глайдер Холлингсуорта держался западнее, курсом на запад-юго-запад.

Обе команды были снабжены аэрофотоснимками, снятыми автоматическими камерами при подлете, и у них было точное описание членов команды Чуина. Провианта было вполне достаточно, а на случай любых самых скверных обстоятельств имелось оружие. Кроме того, в каждом глайдере было множество измерительных и поисковых приборов, а также компьютер.

Капитан Кохем снова принял на себя командование кораблем. В его обязанности входила защита УСТ-3048 от внешних влияний и оказание обеим поисковым группам немедленной помощи.

* * *

Поллак держал глайдер на высоте двух метров. После короткого экспериментирования Эллсмере обнаружил, что таким образом они получают наилучший обзор. Крыша из крон деревьев лишь изредка прерывалась полянами или лентой реки и находилась примерно в ста девяноста метрах под ними. Эллсмере надеялся, что увидит вблизи места нахождения людей просеку или поднимающуюся вверх ниточку дыма. И то, и другое с такой высоты нельзя было не заметить.

На находящихся перед ними аэрофотоснимках было видно, что большинство рек в этой местности находились примерно на равном расстоянии друг от друга и текли по покрытой джунглями равнине. Не стоило рассчитывать, что Чуин и его люди забрались именно в эту область пронизанную реками. Таким образом Эллсмере избавлялся от поисков на большой площади, которая уже в первый день перевалила за несколько тысяч километров.

Целью первого дня была одна из горных цепей, протянувшаяся с запада на восток примерно на двести километров южнее Пойнт-Чуина. Цепь была так длинна, что Холлиигсуорт, выбравший конечным пунктом точку, находящуюся далеко к западу, тоже, вероятно, упрется в нее. Эллсмере поговорил с ним об этом по радиокому, и они оба сошлись на том, что горы скорее могли дать пропавшим ученым надежное убежище, чем влажная, болотистая равнина.

Было около четырех часов пополудни, когда глайдер Эллсмере добрался до предгорий. День, как и опасался Эллсмере, прошел без всяких происшествий. Они не только не нашли следов исчезнувших, но и природа тоже вела себя тихо и спокойно. Период развития пернатых на Обелиске, вероятно, был очень коротким. Над кронами деревьев лишь изредка были видны отдельные птицы.

Возле гор Кинг Поллак поднял машину на высоту восьмисот метров. По аэрофотоснимкам и по сравнению с другими ориентирами Эллсмере оценил высоту находящихся перед ними гор от двух с половиной до трех тысяч метров. Они от основания до вершин были покрыты густой растительностью, только цвет листвы с высотой, казалось, становился светлее. Он указал Поллаку на плавно вырезанную седловину, находящуюся примерно на высоте пятисот метров между двумя круто вздымающимися скальными стенами. Поллак перешел на скользящий спуск, и через несколько минут глайдер опустился в центре седловины. Заросли деревьев здесь были менее густыми, чем где-либо еще; это, вероятно, было связано с качеством почвы. Поэтому горный ландшафт отсюда был виден лучше, чем Эллсмере мог этого ожидать. Седловина переходила в нечто вроде горной долины километровой ширины, зажатой между двумя горными склонами. На южном конце она переходила в пологий склон, спускающийся в воронкообразную впадину. Казалось, что в незапамятные времена здесь упал метеорит значительных размеров. После более подробного осмотра ландшафта Эллсмере решил провести ночь у южного конца седловины. Кинг Поллак получил задание приготовить ужин из взятых с собой продуктов.

Едва он занялся этим, как на находящейся с западной стороны стене что-то зашуршало. Ливень мелких и средней величины камней обрушился на импровизированный лагерь, и Поллак, ругаясь и проклиная все на свете, убрал пожитки под надежное укрытие глайдера и укрылся сам.

Он взглянул вверх, на каменную стену, и то, что он увидел, мгновенно рассеяло его гнев. На уступе скалы, метрах в ста от подножия стены, стояло изящное антилопообразное животное и с любопытством смотрело вниз, на глайдер. Создание это было вооружено парой причудливо изогнутых рогов, а метрах в двух позади него Поллак увидел острия еще пары рогов, выступающих над уступом. Там, вверху, было по меньшей мере два антилопообразных животных.

Бросив косой взгляд на банку саморазогревающихся консервов, с которой он возился несколько минут назад, Поллак принял решение. Сегодня на ужин будет жаркое из антилопы. Он размахивал руками до тех пор, пока его странное поведение не привлекло внимания Эллсмере.

— Как вы насчет свежей дичи? — спросил он, указывая вверх. Эллсмере проследил за его жестом.

— Ничего не имею против, — улыбаясь, произнес он. — Но как нам добыть ее?

Поллак взял бластер. Но не успел он вытянуть руку, как маленькая антилопа издала блеющий звук и исчезла.

— Проклятье! — выругался сержант.

— Не сдавайся слишком рано, — подбодрил его Эллсмере. — Каменный уступ тянется далеко вдоль горы. Я думаю, что существа отправятся в котловину.

Они добрались до выхода из седловины. Предположение Эллсмере оправдалось. Примерно в сотне метров справа четыре маленькие антилопы карабкались на крутую скальную стену. Несмотря на труднопроходимую местность, они двигались легко и элегантно.

— Я их вижу, — прошептал Поллак. — Как только они спустятся со склона в подлесок, я проскользну вслед за ними. А вы обойдите их по широкой дуге слева и идите вперед. Я погоню животных к вам.

Эллсмере согласился. Он предвкушал свежее жаркое. Уже со времени первых попыток заселения этой планеты было известно, что на Обелиске нет съедобной дичи.

Эллсмере отправился в путь. Через несколько шагов кустарник стал настолько густым, что он потерял из виду Поллака, который тем временем застыл на своем посту. Эллсмере отклонился дальше влево.

Наконец он достиг дна воронки. Западная стена котловины была менее крутой, чем остальные. Поэтому солнце, несмотря на позднее время, все еще светило у края впадины. Эллсмере ожесточенно продирался сквозь кустарник и надеялся, что вскоре выберется на открытую местность, потому что иначе тщательно разработанный план Поллака рухнет, так как он не увидит ни сержанта, ни антилоп.

Надежда его быстро исполнилась, хотя и не так, как он ожидал. Кустарник внезапно раздался в стороны. Он оказался на краю поляны, казалось, занимающей всю западную половину дна воронки. Его взгляд беспрепятственно скользил во всех направлениях.

Но это было совсем не то, на что рассчитывал Эллсмере: он стоял, уставившись на ландшафт, словно взятый из сюрреалистического фильма.

Тут было нечто совсем другое. Это были обелиски всех форм и размеров, стоящие вплотную друг к другу и покрывающие дно впадины. Сотни обелисков!

И ни один из них не отбрасывал тени.

* * *

Кинг Поллак подождал, пока антилопы не удалятся на достаточное расстояние, потом скользнул вслед за ними. Он мог проследить за ними еще пару метров, когда они ступили на пологую часть склона, и был уверен, что они намереваются спуститься на дно воронки.

Как раньше майор Эллсмере, Поллак теперь пробирался сквозь кустарник. Он старался производить как можно меньше шума, но не был уверен, удавалось ли это ему. Через пару метров он остановился, чтобы сориентироваться. Он двигался слишком быстро. Голова у него кружилась, и он боялся, что заблудится. Тут впереди он услышал легкий шорох и понял, что выбрал верное направление.

Он снова начал пробираться вперед. Когда же кончится этот проклятый подлесок!

Желание его исполнилось так быстро, что он чуть было не потерял равновесие. В следующую секунду лес внезапно расступился. Перед ним находился обширный луг, покрытый свежей, сочной травой. Трава эта и являлась целью антилоп. Их след тянулся от края леса через море полуметровых стеблей, и примерно в ста метрах впереди Поллак увидел пару рогов, выступающих из травы.

Он продолжил осмотр и увидел майора Эллсмере, который только что вышел из леса на противоположный край луга и махнул ему рукой. Поллак помахал ему в ответ. Охота должна быть успешной. Антилопы, казалось, до сих пор не заметили ни одного из двух преследователей. Поллак верил, что со своего места он может подстрелить по крайней мере одну из них; но ему не хотелось портить удовольствие Эллсмере.

Он ни на мгновение не обратил внимания на грызущую мысль, гнездящуюся где-то в глубине сознания:

«Где же была воронка?»

* * *

Прошло некоторое время, прежде чем Эллсмере преодолел первое удивление. Потом он посмотрел вверх, на северную сторону впадины. Он увидел крутой, почти голый склон и одну из антилоп, которая снова исчезла в кустарнике. Секундой позже он обнаружил Кинга Поллака, который, казалось, наступал животным на пятки. Поллак двигался со своеобразной непринужденностью, почти легкомысленностью. Он, очевидно, вообще не обращал внимания на труднопроходимость местности. Он шел по узкому каменному карнизу, словно находился на широкой, хорошо ухоженной садовой дорожке, и при этом примерно в полуметре от него находилась пропасть метров пятнадцати глубиной.

Эллсмере возбужденно замахал руками.

— Смотри, куда ступаешь! — крикнул он через всю впадину, и ему было безразлично, что в результате этой неосторожности он распугает всех антилоп.

Поллак, должно быть, увидел его. Он замахал руками. Но это было не только приветствие. Он лишь чудом сохранил равновесие.

Несколькими метрами дальше каменный карниз кончался. Антилопы своевременно покинули его и теперь находились над парой узких каменных выступов, на которых не мог бы удержаться даже самый опытный альпинист. Теперь они карабкались дальше. Но Кинг Поллак храбро продолжал идти вперед, словно карниз этот без всяких препятствий вел до самого края мира. Через несколько секунд он достигнет места, где карниз сливается со стеной. При падении он разобьется насмерть.

Эллсмере побежал. Он, тяжело дыша, пробирался между обелисками, спотыкался, падал, потом снова поднимался и кричал изо всех сил. До Поллака было примерно метров двести. Метров со ста сержант должен был услышать его. Но сделает ли он это вовремя? Казалось, что Поллаку осталось всего три-четыре шага до того места, откуда он неизбежно сорвется и упадет вниз. Как же вовремя предупредить его, пока не случилось несчастья?

Эллсмере попал ногой в яму, которую он не заметил. На мгновение он потерял равновесие, пошатнулся, полетел вперед и на полной скорости врезался в один из обелисков. От удара у него перехватило дыхание. И одновременно он понял, что здесь происходит.

Почему же он сразу не осознал этого? Как от него могло ускользнуть, что поведение Поллака можно объяснить гипнозом, и он не видит грозящей опасности, потому что перед глазами у него безобидная картинка? Почему он никогда не сомневался в правильности гипотезы, что обелиски с их пси-способностями не могут влиять на сознание и стабильность психики?

Все эти вопросы молнией пронеслись в его голове. У него не было времени искать на них ответы. Он должен действовать, если хочет спасти Кинга Поллака, и так как словами он гипноз разрушить не может, оставалась только одна возможность — напасть на гипнотизера.

Он выпустил обелиск, за который держался, и вытащил оружие. Затем с пяти метров открыл огонь по одному из каменных образований. Бросив молниеносный взгляд направо, он увидел, что Поллак через одну или две секунды упадет вниз и разобьется.

Перед ним что-то ярко сверкнуло. Фиолетовая вспышка залила котловину слепяще ярким светом. Она длилась лишь долю секунды. Сквозь танцующие точки и огненные круги, плывущие перед его глазами, Орин Эллсмере увидел, что обелиск бесследно исчез.

Он не колебался. Шипящий луч бластера ударил в ближайшее образование, и то тоже исчезло в фиолетовой вспышке. Потом третий обелиск, четвертый, пятый…

Он стрелял до тех пор, пока вокруг него в радиусе сорока метров не осталось больше ни одного обелиска. Он не двигался с места, но, несмотря на это, чувствовал себя таким уставшим, словно боролся с противником, используя всю силу своих мускулов.

В воздухе висел странный запах, и едва заметный голубоватый туман плыл по котловине. Колеблясь, полный страха перед зрелищем, которое, как он думал, должно было открыться перед ним, Эллсмере посмотрел направо, на подножие каменной стены, где, по его предположениям, должен был лежать разбившийся Кинг Поллак.

Но он не обнаружил ничего. Затем он посмотрел вверх и увидел в конце уступа серый ком. Серый, как стандартный комбинезон № 08/386 космического флота.

Эллсмере двинулся вперед. Несмотря на усталость, он побежал со всех ног, пока не добрался до стены. Затем он закинул голову и крикнул:

— Поллак, ты глупец с выжженными мозгами! Эй ты, там, наверху!

Слабый голос ответил ему:

— Я тебя не слышу! Раскрой пасть пошире!

Поллак был спасен. Эллсмере не помнил, когда он чувствовал себя так счастливо и легко, как в это мгновение.

— Я не могу двигаться, — беспомощно донеслось сверху. — Мне плохо!

— Соберись, Поллак! Встань и иди назад, туда, откуда ты пришел. Ты можешь это сделать?

Прошла минута. Потом сверху стон, кряхтение, затем ответ:

— Я пытаюсь это сделать. Кажется, мне удается. Ооох!..

Эллсмере поспешил назад, через котловину, по собственному следу вернулся к краю воронки. По пути он пробежал в нескольких сантиметрах от одной из антилоп, которая своевременно не убралась из опасного места. Он усмехнулся сам себе. Странно, как быстро исчез у него аппетит к жаркому из антилопы.

Он как раз вовремя добрался до края воронки, чтобы протянуть руку Поллаку и помочь ему преодолеть последние метры до безопасного места. Сержант вспотел, его лицо под слоем пота побледнело и осунулось. В глазах его был неприкрытый страх.

Он хотел что-то сказать, но потребовалось некоторое время, чтобы дар речи снова вернулся к нему и он смог произнести понятные звуки.

— Вы… вы спасли мне жизнь, — сказал он дрожа. — Это было… так ужасно!

* * *

Наконец они поужинали саморазогревающимися консервами. Жаркого из антилопы им больше не хотелось.

— Итак, в нашей основополагающей теории сегодняшнего дня появилась брешь, — заметил Орин Эллсмере. Мы считали себя невосприимчивыми. Мы психически стабильные, как нас иногда называют. Мы противостоим всеобщему торможению сознания и, согласно последним сообщениям, невосприимчивы к влиянию на нас пси-сил циносов и обелисков. По крайней мере, мы так думали. Но только сегодня вечером мы узнали, что это не так.

Кинг Поллак, все еще не полностью преодолевший шок, сказал, словно самому себе:

— Луг. Чудесный луг. Ровный и гладкий. По нему так приятно идти.

— В котловине первоначально находились три-четыре сотни обелисков, продолжил Эллсмере свои мысли. — Я думаю, что отдельные каменные или металлические образования не в состоянии повлиять на сознание стабилизированных. Но если они будут действовать совместно, все, очевидно, будет совсем по-другому. Кинг, что произошло в первые секунды, когда ты внезапно обнаружил, что никакого луга на самом деле нет?

Сержант вздрогнул, услышав свое имя.

— Мм?..

Эллсмере повторил вопрос.

— Я увидел, как луг внезапно пошатнулся и закачался, — ответил Поллак так медленно, словно ему приходилось обдумывать каждое слово в отдельности. — Он становился все более нечетким. В поле зрения появились скалы. Внезапно я увидел, что передо мною разверзлась пропасть. Я уже почти сделал шаг, после которого должен был рухнуть вниз. Но тут меня охватил жуткий страх. Я оттолкнулся и, по-видимому, своевременно упал назад, — он беспомощно улыбнулся. — Иначе меня не было бы здесь.

Эллсмере задумался.

— Но вы ясно видели опасность, не так ли? — осведомился Кинг Поллак.

— Да. Совершенно ясно. Я с самого начала должен был догадаться, что с тобой сыграли грязный трюк.

— Странно, что вас оставили, — задумчиво произнес сержант.

— Да, странно, — согласился Эллсмере. — Но этому можно придумать пару объяснений.

— Например?

— Нужно исходить из того, что пси-способности обелисков могут оказывать на стабилизированных лишь ограниченное действие. Как уже сказано, до сих пор мы думали, что они вообще не могут оказать на нас никакого действия. Только если сотни обелисков соединят вместе свои силы, они могут сделать нечто осязаемое. К примеру, возможно, что даже сил объединенных обелисков хватает только на то, чтобы повлиять лишь на одного из нас. Выбор пал на того, кто двигался по опасной дороге, потому что к нему было легче подступиться. Но есть также и другая точка зрения. Чтобы загипнотизировать двух людей настолько, чтобы их опыт, взгляды и все остальное не противоречили тому, что они видят, нужна значительная координация. Может быть, именно это и превосходит возможности обелисков? И, наконец, есть еще и третье объяснение.

— Третье?

— Да. Никто не знает, как функционируют органы восприятия обелисков. У них нет ясно выраженных органов чувств. Но они, конечно, существуют; эти камни сами очень таинственные образования, и у них должны быть такие же таинственные механизмы восприятия. Но этого не может быть. Только представь себе, что их зрительные органы функционируют на той же оптической базе, что и наши — тогда обелиски не могли меня видеть, пока я не вышел из подлеска, а ты карабкался по стене и все время находился в поле их зрения.

— Почему, как вы думаете, они прекратили свое воздействие? — спросил Поллак. — Вы уничтожили, скажем, сотню обелисков. Что, первоначальное их количество минус сотня — слишком мало, чтобы поддерживать влияние?

— Не имею никакого представления, — поколебавшись, ответил Эллсмере. В котловине первоначально находилось около четырехсот обелисков. Теперь их здесь штук триста. Может быть, триста — это слишком мало. Возможно также, что мое нападение поразило их и нарушило их координацию. Кто это может знать? Но меня больше смущает не это.

— А что?

— Если наши гипотезы верны, то обелиски — это материализация одной из форм существования циносов. Другими словами, обелиски — это живые, разумные существа, может быть, в состоянии анабиоза, а может быть, и нет. Таким образом, я несколькими движениями рук уничтожил сотню циносов… это мучает меня.

Кинг Поллак неодобрительно пробурчал:

— Ваша деликатность достойна всяческого уважения, но, в конце концов, дело приняло для нас скверный оборот. Вы действовали по необходимости.

— Да, это одно из того, что утешает меня.

— Одно из того, что утешает? Разве есть еще и второе?

— Я не уверен, что циносы на самом деле уничтожены. Обелиски исчезли очень странным образом. Не было грохота, камень не расплавился. Была лишь яркая вспышка света… а потом обелиск исчезал, — заметил Эллсмере.

— Гм, — как-то неуютно хмыкнул Поллак и почесал за ухом. Действительно, странно. А теперь, с вашего разрешения, я лучше лягу, прежде чем мне внушат еще парочку кошмаров.

Внутренность глайдера превратилась в импровизированный лагерь. Прежде чем лечь отдохнуть, Орин Эллсмере связался с УСТ-3048 и лейтенантом Холлингсуортом и сообщил о том, что произошло сегодня вечером. Было важно, чтобы каждый знал, что случилось с обелисками.

* * *

Было темно, хоть выколи глаз, когда Эллсмере пробудился от легкого, беспокойного сна. В другом конце глайдера храпел Кинг Поллак. Все это было совершенно нормально. Эллсмере спросил себя, что же его разбудило.

Потом он услышал это.

Многотоновое гудение, гармоничное, глубокое, словно издаваемое гигантским мужским хором. Оно доносилось из-под земли или, по крайней мере, так казалось. Эллсмере открыл люк и выбрался наружу. Поллак продолжал храпеть. Снаружи звук был громче и четче. Он, казалось, заполнял весь погруженный в ночь мир и отдавался в каждом камешке, в каждой молекуле воздуха. Было невозможно понять, откуда он исходит.

Тут небо над горами на юго-западе внезапно посветлело. Фиолетовое сияние скользнуло по черному ночному небу, и на его фоне ясно проступили силуэты покрытых джунглями гигантских гор. Одновременно вокруг ожил животный мир. Вопли, крики, громкий хрип, судорожный кашель — оглушающая мешанина голосов животных внезапно обрушилась на него.

Эллсмере одним прыжком вновь оказался в машине. Он потряс Поллака за плечо. Коренастый сержант сонно пробормотал:

— Э-э… что?..

— Вызови по радиокому Холли, — приказал Эллсмере. — Мне нужно немедленно поговорить с ним.

И пока сержант собирался с силами, он взял подставку с теодолитами и снова выбрался наружу. Теодолит, как и компас, автоматически ориентировался на естественное магнитное поле планеты. Эллсмере с растущим нетерпением ожидал, пока прибор не самонастроится, потом припал глазами к окулярам и начал поворачивать искатель, пока перекрестье нитей не оказалось на том месте, где фиолетовое сияние было самым интенсивным.

В люке появился Поллак.

— Лейтенант Холлингсуорт у аппарата! — сообщил он. — Он сказал, что знает, что вам нужно. — Затем он спрыгнул вниз и тихо произнес: — Мне тоже хотелось бы это знать.

Эллсмере ничего не ответил. Мгновением позже в руке у него оказался микрофон.

— Холли?.

— Да, я уже знаю. Фиолетовый световой эффект. Где-то за горами.

— Ты его замерил?

— Наша несравненная Элиза занимается этим, — ответил Холлингсуорт.

— Я уверен, что это связано с происшествием в котловине, — произнес Эллсмере. — Я хочу поближе ознакомиться с этим. Мы должны при помощи пеленгатора определить точку свечения по крайней мере с точностью до двух километров.

— Ясно, — ответил Холлингсуорт. — Я подготовлю машину. Передай мне данные.

— Минутку, Поллак должен…

Он повернулся, чтобы отдать приказ сержанту, и обнаружил, что свечение исчезло.

— Скорость — мать гоночного автомобиля, — насмешливо произнес Холлингсуорт. — Мы были недостаточно быстры, господин майор.

Животный мир снаружи начал успокаиваться. Крики и вопли смолкли. Эллсмере напряг слух, но гармоничное гудение тоже исчезло.

— Лучше теперь, чем тогда, когда мы были на пути туда, — ответил он. Утром мы позаботимся об этом. Может быть, при дневном свете мы что-нибудь обнаружим.

Они обменялись данными замеров, потом Эллсмере отключил связь. Поллак продолжил свой прерванный концерт, захрапев протяжными руладами. Только Эллсмере никак не мог успокоиться. Он взял в руки аэрофотокарту и провел от своего и Холлингсуорта местоположения линии, замеренные с помощью теодолитов. Они пересеклись в точке, находящейся в шестидесяти километрах на юго-запад от Эллсмере и семидесяти километрах на юг от места ночевки Холли. Карта показывала, что эта точка находится в гористой местности.

* * *

Рано утром глайдер сразу же отправился в путь. Орина Эллсмере охватило беспокойство. Котловина с обелисками осталась далеко позади. Кинг Поллак вел машину на высоте трех тысяч метров, чтобы не маневрировать слишком часто среди становящихся все более высокими горных вершин.

Эллсмере отметил, что свечение так же, как и вспышки исчезающих обелисков в котловине, было фиолетового цвета. Была ли между ними какая-то связь?

В девять часов по местному времени на связь вышел Холлингсуорт. Он тоже стартовал и теперь с умеренной скоростью двигался на юг. Местность под его машиной, судя по его описанию, была сильно пересеченной и плохо просматривалась. Поэтому он не мог продвигаться вперед так быстро, как ему хотелось бы.

Тем временем УСТ-3048 был проинформирован о ночном происшествии. Кохем получил координаты места, которое Эллсмере и Холлингсуорт засекли этой ночью. Таким образом, поиски можно было не прерывать даже в том случае, если обе команды снова наткнутся на что-то неожиданное.

Было около одиннадцати часов, когда Поллак внезапно без предупреждения повел свой глайдер на косой спуск, чтобы можно было видеть панораму, открывающуюся на западе. Он молча указал на какую-то точку на южном склоне горы средней высоты, где джунгли тут и там прерывались блестящей поверхностью узкой реки.

Эллсмере тотчас же понял, что тот имел в виду. С этого места на северном берегу реки поднималась тонкая синеватая ниточка дыма. Было совершенно тихо. Дым поднимался отвесно вверх и был виден издалека.

Глайдер устремился вниз с такой скоростью, что желудок Эллсмере подкатился к горлу. Через несколько минут он достиг дна долины, северную сторону которой образовывал склон горы, где и поднималась ниточка дыма. Скользнув над самыми вершинами деревьев, майор с сержантом без труда обнаружили место, где маленькая речка серией стремительных пенных водопадов низвергалась со склона горы. Место, с которого между деревьями поднимался дым, находилось примерно в двух километрах вверх по течению реки и примерно в ста метрах над дном долины. Поллак повел глайдер на высокой скорости вверх по реке. Огромные стволы деревьев первобытных джунглей доходили до самой воды по обеим сторонам реки. Только изредка чащу прерывали узкие щели, вероятно, звериные тропы, ведущие к водопою.

Эллсмере рассказал Кохему и Холлингсуорту о том, что они обнаружили, и описал полет вверх по реке, пока глайдер не оказался примерно в километре от того места, где горел костер. Поллак обнаружил просеку в джунглях севернее реки и направил глайдер туда.

Оттуда они полетели дальше, к реке. Там, где лес был почти непроницаем, они остановились у берега и продолжили путь вверх по реке, вброд, со всей возможной скоростью пробираясь сквозь чащу джунглей.

В шестистах или семистах метрах от места посадки глайдера река делала изгиб. Они осторожно шли по плоской прибрежной полосе, лишь чуть прикрытой водой. Когда, пройдя по плавно изгибающемуся южному берегу реки, заглянули за поворот, они сразу же увидели костер.

Он горел на маленькой полянке, почему-то свободной от джунглей. Перед ним, спиной к Эллсмере и Поллаку, сидел мужчина. Насколько Эллсмере мог видеть, на нем была такая же одежда, что и на женщине, которая позапрошлой ночью убежала от Холлингсуорта в руинах Пойнт-Чуина — старый, обтрепанный мундир звездного флота. Мужчина сидел на корточках и жарил на костре кусок мяса маленького зайцеподобного существа, который он насадил на примитивный шампур и поворачивал над пламенем, превращая сырое мясо в съедобное жаркое.

Эллсмере осмотрел окружающее пространство. На реке был довольно большой водопад, производящий постоянный шум, который скроет звуки их приближения, если они будут осторожны. Несмотря на это, он взял в руки бластер. События прошедших дней ясно показали ему, что этот мир может выкинуть любой трюк. Он сделал знак Поллаку, потом стал красться дальше, к костру.

Эллсмере мысленно перебирал фотографии людей из группы Хун-Чуина. Мужчина перед ним был среднего роста, с узкими плечами. У него был большой череп с сильно выступающим затылком. Волосы его были каштановыми. Это описание подходило к полудюжине людей группы Чуина, но, скорее всего, соответствовало Теренсу Халлу, парафизику и, как всем людям, сопровождавшим Чуина, корифею своей профессии.

Они находились еще метрах в тридцати от костра, когда мужчина внезапно встал и положил жареное мясо на камень так, чтобы оно не касалось почвы. Когда Эллсмере увидел его тонкие костлявые ноги, колени которых образовывали гротескные узловатые утолщения, он еще больше уверился, что перед ним доктор Халл.

Ученый внезапно обернулся. Эллсмере и Поллак замерли посреди движения, и майор немного виновато опустил руку с зажатым в ней готовым к стрельбе оружием.

Доктор Халл улыбнулся непосредственной улыбкой слабоумного.

— О! — воскликнул он. — А я уж думал, что мне придется обедать в одиночестве.

* * *

Тем временем глайдер Холлингсуорта, оставив позади себя большую часть местности, с большой скоростью двигался на юг. Потом на связь вышел Эллсмере и описал полет к одинокому костру в джунглях.

Когда приемник замолк, Элиза Кайнхен громко вздохнула.

— Что такое? — осведомился Холли.

— Я хочу есть, — ответила Элиза.

Элиза была около полутора метров ростом и почти такой же толщины. Ее телосложение, казалось, указывало на то, что она никогда не оставляла мысли о том, как бы ей поесть чего-нибудь.

— Вы уже третий раз за это утро хотите есть, — упрекнул ее Холлингсуорт.

— Это так. Но у меня во рту все время должно быть что-нибудь существенное.

— Три рациона на завтрак, — ответил Холли. — По одному каждый раз, когда вам хотелось есть.

— И это вы называете существенным? — Элиза была явно разочарована.

— Может быть, вы скажете, что было бы для вас достаточным? — спросил Холли.

— Ну, хорошо. Я думаю, будет достаточно тихого местечка, душистой травы, солнечного света и полной корзинки вкусных вещей. А также бутылочки вина…

Холлингсуорт со смехом прервал ее.

— Вы должны побывать на Странствующей Птице. Там есть все. Вплоть до вина.

Элиза не ошиблась.

— Я думала, что у нас есть для этого время. Теперь мы продвинулись далеко вперед, и нет никакого смысла прибывать к цели раньше майора Эллсмере.

Холли посмотрел на ландшафт, проплывающий под ними.

— Знаете, что? — произнес он. — Ваша идея, возможно, не так уж и плоха. С этого плато там, внизу, у нас должен быть вполне приличный обзор. Так что не будем терять времени. Снижаемся!

Элиза расплылась в улыбке.

— Я знала, что у вас доброе сердце! Вы вообще один из самых приятных офицеров, каких я до сих пор встречала.

Холлингсуорт недоверчиво посмотрел на нее. Не хватало еще, чтобы Элиза Кайнхен строила ему глазки. Какими бы ни были намерения Элизы, в настоящий момент она хотела лишь удовлетворить свой голод. Она посадила глайдер на круто обрывающемся южном краю плато, с которого открывался далекий вид на покрытые джунглями горы.

Тем временем специалист Кайнхен достала продукты и отобрала часть из них. Порция, которую она проглотила, могла бы легко утолить голод крупной лошади. Элизе понадобилась примерно четверть часа, чтобы присоединить к ней содержимое разных консервных банок. После этого она сообщила, что давно уже не ела так «основательно».

За это время Холли обследовал окрестности места посадки и обнаружил узкую расщелину, идущую по поверхности плато с севера на юг и, казалось, разделяющую массивный каменный колосс до самого основания. Расщелина была не больше метра шириной. Ее гладкие стенки отвесно уходили в глубину, и камень, который Холлингсуорт осторожно бросил в щель, не издал никакого звука, свидетельствующего о том, что он достиг дна.

Элизу, закончившую свой обильный обед, одолело любопытство, и она подошла к нему.

— Что вы тут рассматриваете, господин лейтенант? — осведомилась она, с наслаждением вытирая рот тыльной стороной ладони. Щель впечатляла ее.

— Она выглядит так, словно здесь поработало гигантское лезвие.

Сравнение было верным. Холли было трудно себе представить, что щель эта имеет естественное происхождение. Он отправил Элизу к глайдеру и велел ей подготовить ультразвуковой зонд. Прибор был небольшим. Холли поставил его на нуль. Потом осторожно вытянул руку с зондом через край щели. Нажав кнопку, он послал импульс. Потом, подержав прибор пару секунд неподвижно, убрал руку. На цифровой шкале появилось число 0036.

— Тридцать шесть метров! — удивилась Элиза. — Это же дьявольски глубоко!

— К тому же, это не обязательно глубина щели, — сказала Холли. Импульс мог отразиться от уступа.

Он подумал, стоит ли щель того, чтобы подробнее изучить ее, но тут внезапно раздался скрипящий, скрежещущий звук, и ему показалось, что почва под ним заколебалась. Память о происшедшем на высокогорье севернее Пойнт-Чуина была еще настолько свежа, что он начал действовать инстинктивно.

— Назад, к глайдеру! — крикнул он Элизе.

Потом повернулся и огромными прыжками помчался к машине. По пути ему пришло в голову, что Элиза не сможет поспеть за ним. Он остановился и подождал несчастную женщину, которой во время бега, кроме малоприспособленных к этому инструментов, приходилось нести еще и дополнительный груз обильного обеда.

Почва под ними действительно начала дрожать. Скрип и скрежет становились громче. Поднялась пыль. Все было так же, как и на высокогорье. В почве плато образовался разрыв и прошел мимо Элизы. Холли отпрыгнул в сторону, чтобы не потерять равновесия. Разрыв быстро расширялся, и лейтенант с ужасом обнаружил, что он отрезал их с Элизой от глайдера. Он прошел по камню прямо перед носом машины и через секунду расширился метров до пяти.

Элиза споткнулась и упала. Холли подхватив ее под мышки и снова поставил на ноги.

— Не сдавайся! — тяжело дыша, произнес он. Таща за собой Эллизу, он со всей скоростью помчался к разрыву. Может быть, у них еще был шанс. Если только ему удастся перебраться через разрыв, он поднимет глайдер и пересечет трещину! Он оценил расстояние до противоположной стороны. Примерно шесть метров. Если он возьмет достаточный разбег, может быть, ему удастся…

Тут позади него раздался полный смертельного страха крик Элизы. Вплотную позади них образовалась вторая трещина. Теперь почва под ними окончательно утратила опору: она начала крошиться и осыпаться. Кусок скалы со стоящими на нем Холли и Элизой пришел в движение и со все возрастающей скоростью заскользил к вновь образованному разрыву.

«Это конец!» — мелькнуло в голове у Холлингсуорта. В инстинктивном защитном жесте он обхватил Элизу за плечи и притянул ее к себе. Потом мир потонул в грозном скрежете и грохоте. Облако удушливой пыли окутало сцену катаклизма. Холли больше не мог дышать. Он задыхался и кашлял. Камни градом падали вокруг него. Подхваченный гигантской каменной лавиной, он с захватывающей дух скоростью заскользил в глубину.

Потом он ударился о какое-то препятствие. Измученное тело сдалось. Он потерял сознание.

6

Полное отсутствие удивления со стороны мужчины у костра казалось поразительным. Эллсмере окончательно засунул бластер за пояс. Он подошел к дружески улыбающемуся мужчине и протянул руку. Мужчина с любопытством посмотрел на нее, однако не сделал никакой попытки пожать ее.

Он забыл этот жест, решил Эллсмере.

— Я Орин Эллсмере, — представился он. — С Земли. А это Кинг Поллак.

Он снова протянул руку в дружеском жесте. Мужчина, которого он считал доктором Халлом, слегка хихикнул.

— Так, так, вы Орин и Кинг. А я Терри.

— Теренс Халл? — осведомился Эллсмере.

— Кто это?

Боже мой, он забыл даже собственное имя, мелькнуло в голове у майора. Он бросил быстрый взгляд на Поллака. Сержант скривил лицо, словно у него болел живот.

— Откуда ты пришел? — спросил мужчину Эллсмере, решив, что неформальное обращение будет более приятно этому человек.

— Оттуда, — ответил Терри и указал вверх по течению реки.

— Ты здесь живешь?

— Нет! — снова это жалкое хихиканье. — Конечно, нет. Я живу у Перши.

— У Перши? Перш Хэнколор, логик-математик из самых талантливых членов группы Хун-Чуина.

— Перши живет далеко отсюда?

— Нет, недалеко. У красных камней.

— Как долго туда идти?

Вопрос этот, казалось, озадачил Терри.

— Пока не дойдешь туда, конечно.

Поллак яростно проворчал.

— Мне его потрясти? — вполголоса осведомился он.

Эллсмере махнул рукой. Этот человек находился под чужим влиянием, полностью лишившим его собственного разума. Его мыслительные способности были на уровне человека каменного века. Он никому не хотел подавать руки, и он отвечал на вопросы соответственно со своим разумом.

Майор указал на жаркое.

— Лучше его съесть, — посоветовал он. — Иначе мясо остынет.

Терри прищелкнул языком.

— О, да, я почти забыл о нем. Хотите кусочек?

— Твое первое разумное слово, — с готовностью ответил Поллак, но Эллсмере снова удержал его.

— Нет, спасибо, у нас есть свои продукты. Кинг, приведи сюда глайдер.

Кинг Поллак послушно отправился в путь. У Эллсмере для этого были свои причины. Он хотел понаблюдать за реакцией Терри, когда тот увидит глайдер. Кроме того, он хотел попытаться предложить ему на пробу бортовой провиант. Терри раньше знал, что существуют глайдеры, и ему был знаком вкус пищи на кораблях флота Солнечной империи. Было возможно, что к нему вернется часть его воспоминаний, когда он снова попробует и увидит некогда знакомые вещи.

А пока ученый, несомненно, потерял всякий интерес к окружающему. Он сидел на корточках возле костра и с видимым наслаждением ел жареное мясо.

— Посмотри, Кинг возвращается! — крикнул Эллсмере, когда из-за излучины реки появился глайдер.

Терри обернулся через плечо, что-то пробурчал, потом снова вернулся к жареному мясу. Кинг Поллак подвел глайдер к поляне и посадил его. Но ничто не могло отвлечь внимание Терри от его обеда. Поллак высунул голову из открытого люка и стал ждать дальнейший указаний.

— Принеси пачку рационов, — крикнул ему Эллсмере. — По возможности с более сильным запахом!

Терри обглодал кусок дичи до кости. Он довольно рыгнул и бросил кость в реку.

— Теперь я пойду дальше, — сказал он. — Перши, конечно, уже ждет меня. Нельзя заставлять Духа ждать.

Он встал.

— Духа? Какого Духа?

— Духа леса. Он показал нам свет своего гнева. Он хочет, чтобы мы собрались в долине Духов.

Кинг Поллак притащил три рациона. Эллсмере взял один из них и вынул из него саморазогревающуюся пластиковую банку с надписью «Сераф». Сераф был синтетической пищей в виде пудинга. Чтобы сделать его более аппетитным, ему придали не только приятный вид, но и сильный аромат, напоминающий аромат ванили. Эллсмере открыл крышку банки, и сильный запах ванили распространился по поляне. Терри принюхался.

— Ммм, пахнет хорошо!

Эллсмере протянул ему пластиковую банку.

— Вот, возьми. Это тебе.

Терри взял. Используя палец в качестве ложки, он опустошил банку менее чем за минуту. Потом осмотрел ее, решил, что она несъедобна и швырнул ее в реку.

— Вкусно? — спросил Эллсмере.

— Вкусно, — ответил Терри.

— У нас есть много еще более вкусных вещей, — произнес Эллсмере. Расскажи нам побольше о Духе леса и долине Духов.

— Дух всемогущ, — ответил Терри. Голос его звучал механически, словно он читал наизусть выученную речь. — Мы его дети и должны повиноваться ему. Он защищает нас.

— Красные камни. Они находятся возле долины Духов?

— Да, совсем близко от нее.

— А что это за свет гнева? Как он выглядит? Когда ты его видел?

— Он выглядит ужасно, — прошептал Терри. — Убийственный гнев. Он покрывает все небо, и ужас пробирает до костей. Я видел его в последнюю ночь, ужасно!..

Он закрыл лицо руками, словно испугавшись чего-то. Некоторое время он стоял неподвижно, потом внезапно вздрогнул. Руки упали вниз. Глаза расширились и наполнились ужасом.

— Что?.. — спросил Эллсмере.

Терри одной рукой схватился за живот.

— Ооох!.. — простонал он.

Затем согнулся. Прижимая обе руки к животу, он, спотыкаясь. пересек поляну и исчез в подлеске. Эллсмере и Поллак услышали звук рвоты, потом стало тихо.

Сержант засмеялся.

— Думаю, пудинг не особенно подошел ему.

Это, подумал Эллсмере, убедительнейшие объяснения. Кто знает, с каких пор Терри не употреблял цивилизованную пищу. Его желудок перестроился.

Тишина была гнетущей.

— Терри? — крикнул Эллсмере. — Терри, где ты?

Из леса не донеслось никакого ответа. Поллак двинулся с места.

— Я посмотрю.

Он нашел место, где бывший ученый изверг из себя пудинг. Вокруг рос густой, переплетенный подлесок. В некоторых местах виднелись проходы, достаточно большие, чтобы пропустить человека. Поллак протиснулся в один из них, сделал десять-двенадцать шагов и наткнулся на непреодолимое препятствие в виде сухого колючего кустарника. Он остановился и прислушался. В лесу было тихо. Издалека доносился шорох реки.

Он позвал Терри по имени. Но в лесу не раздалось ни звука. Он вернулся назад и обследовал несколько других троп, которые, казалось, вели с поляны вглубь джунглей. Все они заканчивались уже через несколько шагов. Терри исчез без следа.

* * *

То, что рассказал Терри, заставило Орина Эллсмере задуматься. Во-первых, тот факт, что Терри считает человека по имени Перши, вероятно, Перша Хэнколора, своим вожаком. А что стало с Мартом Хун-Чуином?

Красные камни, местопребывание Хэнколора, вероятно, было названо по какой-то особенности местности. Это могли быть обелиски, но Эллсмере был не особенно уверен в этом. Если эти Красные камни были достаточно велики, их легко было отыскать. В этой местности не должно быть много таких красных камней.

Во-вторых, долина Духов. Эллсмере казалось вполне вероятным, что Терри подразумевает под этим названием место, которое они с Холлингсуортом засекли сегодня ночью. Место, из которого исходило фиолетовое свечение. Терри говорил также о свете гнева. Имел ли он в виду это свечение? По тому, как выразился Терри, вполне мог быть и другой свет. Чем он отличался от этого фиолетового сияния? Может быть, цветом или чем-то другим?

В таком случае, обозначение места «Красные камни» может быть не особенно надежным. «Красный» могло означать признак, а не цвет. Может быть, «красным» называлось безопасное место?

Все вместе взятое, в том числе и встреча с Терри, было удовлетворительным лишь в одном отношении: кроме женщины, которую они спугнули в Пойнт-Чуине и которая, вероятно, была Сью Маранна, в настоящее время в живых были еще по крайней мере два члена группы Хун-Чуина: Терри и Перши.

Эллсмере разработал план. Теперь он больше не будет заниматься бесполезными поисками. Нужно было как можно быстрее добраться до цели. Он не мог избавиться от впечатления, что наиболее важные события еще впереди. Он хотел быть на месте, когда они произойдут.

Но сначала он вызвал лейтенанта Холлингсуорта, чтобы рассказать ему о том, что произошло за последние минуты.

И тут его в первый раз постигло жестокое разочарование.

Холли не ответил.

7

Запрос на УСТ-3048 дал первый намек на возможную судьбу Холли. Чувствительные приборы корабля зарегистрировали сильные подземные толчки на месте, соответствующем курсу Холлингсуорта, километрах в двадцати к югу от той точки, с которой он в последний раз вышел на связь. После того, как попытки вызвать Холли по радиокому оказались безрезультатными, капитан Кохем попытался связаться с ним по гиперкому. Но и это ему не удалось, хотя приборы показывали, что гиперприемник Холли функционирует безупречно. Глайдер Холли тоже был в порядке. Что же могло случиться с самим Холлингсуортом и его спутницей?

Орин Эллсмере быстро принял решение. Он все больше уверялся в том, что Роберт К. Холлингсуорт, уже три года являющийся его другом, товарищем и соратником, погиб во время атаки обелисков, скрывающихся в джунглях. Но, с другой стороны, он, Эллсмере, выполняет на этой планете особое задание. Поиски Холли можно поручить другим. А для него самого более важным было найти людей Хун-Чуина.

Он приказал Кохему направить на предполагаемое место исчезновения снаряженный на все возможные случаи глайдер с экипажем из трех человек и осмотреть там все основательно. Сам он, информируя Кохема обо всех подробностях, постарается как можно быстрее достичь места возникновения фиолетового сияния и все там исследовать. Кроме того, он сократил до получаса интервал между двумя следующими друг за другом стандартными сообщениями, которые он до сих пор делал через час.

На этот раз он взял управление глайдером в свои руки. Огорчение и гнев охватили его. Он ни мгновение не сомневался в том, что Холли и его спутница пострадали по вине обелисков. Как только он найдет Хун-Чуина и его людей и доставит их на борт транспорта, он сделает все, чтобы отплатить за гибель друзей.

Он некоторое время летел на высоте тысячи двухсот метров над рекой, на берегу которой они наткнулись на Терри, то есть Теренса Халла. Река отклонялась к югу, встречая препятствие в виде плавно поднимающегося вверх склона шириной в дюжину миль. Подем склона с точностью до десятой доли градуса совпадал с направлением полета Эллсмере. Майор придерживался прежней высоты, что привело к тому, что, когда подъем наконец закончился и склон перешел в высокое плоское плато, он оказался всего лишь в сотне метров над вершинами деревьев. По его расчетам, цель находилась примерно в тридцати пяти километрах от него. Если Перши и его люди прятались по эту сторону долины Духов, тогда через пару минут они увидят машину. В последние полчаса Эллсмере напряженно думал об исчезнувшем ученом — и особенно о высказывании Терри о том, что Дух рассматривает землян как своих детей и требует от них послушания. Не нужно было никакой особой фантазии, чтобы предположить, что Дух и обелиски были одним и тем же — вероятно, не отдельные из них, а скорее группа обелисков или даже все вместе существующие на этой планете каменные и металлические образования. В таком случае можно было предположить, что Перши, Терри и все, кто находятся вместе с ними, будут рассматривать поисковую группу как врагов.

Поэтому Эллсмере не хотел, чтобы люди Перши увидели глайдер раньше, чем это будет необходимо. Он опустил машину так низко, что ее полозья почти касались крон деревьев, и Кинг Поллак что-то предупреждающе пробурчал. В таком положении он с головоломной скоростью помчался дальше на запад и минут через двадцать обнаружил первые признаки того, что находится недалеко от цели.

Внезапно появилась поляна. Она, несомненно, была искусственной. Нужно было использовать огонь, чтобы удалить деревья и подлесок. Хотя плодовитые джунгли уже возвели новый полог растительности, но тут и там все еще была видна обожженная почва.

Эллсмере уменьшил скорость. Теперь глайдер полз почти со скоростью пешехода. Эллсмере не знал, для чего нужна была эта поляна, но возможно было, что она устроена для того, чтобы бывшие ученые могли возвести на ней свое поселение. В таком случае убежище не могло находиться слишком далеко.

Кинг Поллак выпрямился и указал направо.

— Там!

Это было первое слово, произнесенное им за последние несколько часов, и его голос был хриплым и грубым. Орин Эллсмере с удивлением отметил, что судьба Холли для сержанта, который во время их совместного проживания все время ссорился с ним, так же не безразлична, как и для него самого.

От вершин деревьев поднималось какое-то испарение. Не дым, а дрожащий воздух, словно там поддерживался бездымный огонь, нагревающий этот воздух, который поднимался вверх. Эллсмере остановил глайдер. Теперь он неподвижно повис над самыми деревьями. Нигде не было видно никакого просвета. Он мог направить машину вниз и при помощи двигателя преодолеть сопротивление крон деревьев. Но тогда не обойдется без шума, а шума как раз нужно было избегать. В их положении надо было пользоваться бесшумным оружием. У них было такое оружие, однако оно испускало излучение, которое засекут приборы на борту УСТ-3048, и будет автоматически поднята тревога, как только оружие это будет пущено в ход. Поэтому Эллсмере нужно было время, чтобы проинформировать капитана Кохема о предстоящем использовании дезинтегратора. Потом он приказал Кингу Поллаку открыть люк и обстрелять переплетение ветвей.

Дезинтегратор выбросил рассеянный бледно-зеленый светящийся луч, под воздействием которого молекулярная структура листвы и ветвей распалась. Лес под глайдером буквально испарился без всякого жара. Поллаку потребовалось около сорока секунд, чтобы проделать отверстие достаточно большое, чтобы в него прошел глайдер.

Эллсмере осторожно совершил посадку. Они вышли наружу и закрепили машину так, чтобы никто посторонний не смог ничего с ней сделать. В джунглях не было никаких звуков, казалось, вся планета страдала от недостатка их. Но приборы, которыми они пользовались, недвусмысленно показывали наличие высокоразвитой животной жизни. Показания были интенсивными, если сенсоры приборов были направлены туда, где Кинг Поллак недавно видел дрожащий поток поднимающегося вверх горячего воздуха.

Они осторожно двинулись вперед. Поллак пристегнул к себе тяжелый дезинтегратор, и там, где кустарник становился гуще, он без колебаний уничтожал его. Таким образом они быстро продвигались вперед. Не прошли они и десяти минут, как воздух заметно потеплел. Они приблизились к месту, откуда поднимался горячий воздух.

Наконец они оказались на краю чего-то вроде полянки. Она не заслуживала такого названия, потому что листва и ветви деревьев образовывали над ней такой же покров без всяких отверстий, как и над остальной частью джунглей. Но подлесок здесь был удален, так чго под находящимися на двадцатиметровой высоте кронами деревьев была площадка, по которой можно было свободно двигаться.

Посреди площадки была куча массивных камней. От них исходил жар, гонящий вверх мерцающий воздух. Тепловое излучение кучи камней было настолько интенсивным, что, когда Эллсмере немного высунул голову из подлеска, чтобы лучше осмотреть поляну, кожу на его лице обожгло.

На другом краю площадки находилось защищающее от ветра переплетение прутьев, привязанное к стволам деревьев-гигантов. Оно напомнило Эллсмере плетеные щиты туземцев центральных областей Австралии, которые они используют во время ночлега, чтобы защититься от непогоды. Примерно такого же уровня развития должны были быть и существа, живущие на этой поляне. Два из них сидели недалеко от кучи камней. Эллсмере было непонятно, как они могут выносить эту чудовищную жару, но они сидели там и смотрели на камни, по-видимому, чувствуя себя весьма уютно.

Они были одеты так же, как и Терри. Эллсмере показалось, что он опознал в них Абдуррахмана и Дас Гупту, двух индийцев, членов исследовательской группы.

Тем временем Кинг Поллак посмотрел на них с другой стороны.

— Мне кажется, я знаю, что они делают, — прошептал он.

— Что?

— Куча камней — это их очаг. На обратной стороне наискось идет штольня. Вероятно, они разводят под камнями сильный огонь, и те раскаляются чуть ли не докрасна. Потом дежурные приносят мясо и жарят его, просто бросая на горячие камни.

— Тогда мы увидели бы дым! — возразил Эллсмере.

— Смотря по тому, какое топливо они используют, — объяснил Поллак, кроме того, может быть, огонь давно погас. Вероятно, остальные члены отряда на охоте.

Эллсмере вспомнил Терри, то есть Теренса Халла. Хотя этот вопрос все время находился в самой глубине его сознания и он не позволял своему разуму выдвигать его, теперь он в первый раз выплыл на передний план: как Терри убил зайцеподобное животное? У него не было никакого оружия. Вместо вертела он использовал ветку, которую, несомненно, подобрал где-то на поляне, и при том уровне разума, на котором он находился, было маловероятно, что он смог бы сделать силки.

Его раздумья были нарушены. По ту сторону поляны под деревьями внезапно возникло оживление. Послышались возбужденные голоса. Кустарник зашелестел и затрещал, и наконец на площадку, словно прогуливаясь, вышла группа мужчин и женщин, которых здесь было около сотни.

«Прогуливаясь» было не совсем верным выражением. Они двигались преувеличенно важно. При этом они смотрели на почву, словно на свете не было ничего более важного, как только правильно переставлять ноги, одну за другой.

Один из двух индийцев поднял взгляд.

— Жар великолепен, — услышал Эллсмере его голос. Мужчины и женщины расположились полукругом возле кучи камней. Эллсмере узнал пару лиц, которые были известны ему по снимкам в деле группы Хун-Чуина. Прежде всего он обнаружил Перша Хэнколора, африканца, который, казалось, играл роль вождя. Тем временем из джунглей вышли другие мужчины и женщины. Группа постоянно росла, пока наконец на поляне не собралось человек триста. Эллсмере искал Марта Хун-Чуина, но нигде не видел его. Насчет Сью Маранна он не был так уверен, но в случае чего мог бы поклясться, что ее среди присутствующих не было. Группа Хун-Чуина первоначально состояла из четырехсот девятнадцати членов. Перед майором находилось около трехсот человек, и приток их из леса, казалось, прекратился.

Где же были остальные?

Его прервали в первый раз. Приемник радиокома тихо заквакал.

У аппарата был Кохем.

— У нас есть первые сообщения с места, где произошел несчастный случай, — произнес он. — Все это очень и очень странно.

— Что вы имеете в виду?

Эллсмере приглушил свой голос до тихого бормотания, чтобы снаружи, на поляне, ничего не было слышно. Но он не был уверен, услышали ли находящиеся на площадке кваканье радиокома, или нет.

— Глайдер Холлингсуорта стоит на краю массивного казенного блока. Блок напоминает месу[1] в мексиканском смысле этого слова, если вы знаете, что я имею в виду.

— Я знаю, — нетерпеливо ответил Эллсмере.

— Если я говорю на краю, значит, я имею в виду именно это. Еще пара сантиметров, и машина упала бы в пропасть. Конечно, мы предполагаем, что еще пару часов назад она стояла на твердой почве. Обвал перед ее носом совсем недавнего происхождения. Холли и Элиза, должно быть, находились на южном конце месы, когда произошел обвал. Каменная лавина увлекла их в глубину.

Майор с трудом сглотнул.

— Мне кажется, у подножия горы возникла новая осыпь. Вы осмотрели ее?

— Да, конечно. И при этом было найдено кое-что интересное.

— Не подвергайте меня такой пытке!

— И не думаю. Похоже, что меса отломилась от огромного каменного массива. Гора обломков, скопившихся у подножия скального массива, полна пустот. Впрочем, замеры показали, что под поверхностью плато тоже полно огромных пещер.

— Да переходите же к делу! — потребовал Эллсмере. — Найдены ли какие-нибудь следы Холли и его спутницы?

Кохем с облегчением в голосе сказал:

— Никаких, сэр. Мы уверены, что по крайней мере под кучей обломков их нет.

Майор вздохнул. Его облегчение было таким всеобъемлющим, что позже он не мог вспомнить, как выключил приемник. Он только заметил, что его кто-то внезапно схватил за плечи и потряс.

— Осторожнее! — прошипел голос Кинга Поллака около его уха. — Вы привлечете к нам внимание всей этой толпы… о-о, уже поздно!

Эллсмере в своем возбуждении двигался слишком резко. Кусты на краю поляны предательски зашелестели. Несмотря на видимую апатию, пара людей по ту сторону кучи камней обратила на это внимание. Трое мужчин под предводительством Перша Хэнколора направились к подозрительному месту. Могучий африканец раздвинул кустарник и обнаружил обоих наблюдателей.

Он без малейших признаков удивления дружески улыбнулся и низким голосом сообщил:

— О, да здесь гости! Мы приветствуем их!

* * *

Эллсмере и Поллак немного виновато вышли из своего убежища. Кажется, подумал майор, они приходят в себя после торможения разума. Внешне он вел себя дружески. Он ответил улыбкой на улыбку Хэнколора и представился:

— Я Орин, — произнес он, вспомнив, что у этих людей имели значения только имена. — А это Кинг.

Хэнколор воодушевленно произнес:

— Орин и Кинг, будьте нашими гостями. Будет обед, вы должны принять в нем участие.

Они пересекли полянку и оказались среди остальных, полукругом расположившихся возле кучи камней. Никто не обращал на них особого внимания. Перш Хэнколор представил их, пригласил в качестве гостей и, казалось, удовлетворился этим.

Орин Эллсмере остглся стоять возле Хэнколора. Как и остальные, африканец сосредоточил все внимание исключительно на горячих камнях, словно ожидая, что в следующую секунду они выдадут обед, о котором он говорил.

— Здесь все твои люди? — спросил Эллсмере чернокожего. Хэнколор с трудом оторвался от созерцания камней. Он, казалось, был растерян.

— Мои люди? Они не мои люди. Мы здесь все — дети Духа леса.

— Ну, хорошо, — уступил Эллсмере. — Есть еще дети Духа, или они здесь все?

— Все существа в этом мире — дети Духа, — ответил Хэнколор. Эллсмере подумал, что таким образом он не продвинется далеко. Он должен взяться за это дело с другой стороны. Затем он подумал, под каким именем Хун-Чуин известен среди этой банды полудикарей. Его звали Мартом, или, почти всегда, коротко — Марти. Перш-Перши, Теренс-Терри. Март-Марти? Нужно попытаться.

— Мужчина по имени Марти тоже дитя Духа?

— Марти тоже дитя Духа, — невозмутимо ответил ему Хэнколор.

— Где он?

— Я не знаю.

— Он часто приходит сюда?

— Я давно уже его не видел.

Эллсмере задумался над этим. Казалось, люди Хун-Чуина разделились на две группы — одна под руководством Перша Хэнколора, а другая, вероятно, под руководством Хун-Чуина. Группа Хэнколора состояла примерно из трехсот членов, что составляло приблизительно две трети общего количества людей. Было бы интересно узнать причину этого разделения; но Эллсмере сомневался, что его техника задавания вопросов была достаточно развита, чтобы получать от Перша Хэколора осмысленные ответы. Но, тем не менее, он был готов сделать попытку. Однако, прежде чем он успел начать, события стали развиваться по-новому.

Откуда-то внезапно донесся тихий, шелестящий звук. Хэнколор, по-видимому, тоже услышал его. Он поднял голову и радостно сообщил:

— Обед уже близко!

Звук усилился. Эллсмере попытался идентифицировать его, но лишь через несколько секунд, когда его источник оказался на виду, он наконец добился успеха. Потом он услышал треск сотен ветвей, хруст и шорох дюжин кустов.

Затем они появились из подлеска — множество незнакомых животных, маленькие зайцы с короткими ушами и длинными хвостами, собакообразные существа с треугольными ушами и длинными бакенбардами, пернатая дичь, давно уже разучившаяся махать крыльями, миниатюрные подобия коров и быков, газелеподобные создания — целый зоопарк, состоящий из множества видов животных, и каждый вид был представлен двумя-тремя отдельными особями.

Они выбежали из кустарника и помчались к горячим камням. Но перед тем, как добежать до них, они падали и замирали.

Прежде чем Эллсмере и Поллак пришли в себя от изумления, оба индийца, так и не изменив своего положения, взялись за упавших животных.

Вооруженные двумя металлическими лезвиями, которые, несомненно, были взяты из прежнего снаряжения экспедиции, они подбирали неподвижные создания, отрубали им головы, парой искусных движений снимали шкуры, удаляли внутренности и кидали пригодные для жарения куски на огромную кучу раскаленных камней.

Толпа была возбуждена. Все взгляды были устремлены на камни, от которых начал исходить запах жареного мяса. Все еще сбитый с толку Эллсмере сделал пару шагов вперед и внимательно осмотрел одно из животных, которому пока что удалось избежать ножа одного из невероятно ловких индийцев. Он обследовал его. Потом решил, что с уверенностью может утверждать, что это незнакомое животное было мертво.

Итак, животных пригнали сюда, чтобы обеспечить провиантом Хэнколора и его людей! Все это, казалось, происходило не в первый раз, потому что Хэнколор все время знал о том, что животные обязательно придут. Он их ждал.

Может быть, эти люди постоянно питались именно таким образом?

Эллсмере отступил назад, к ожидающим, и увидел Кинга Поллака. Сержант широко открытыми глазами смотрел на быстро уменьшающееся количество жертв.

Через несколько минут Перш Хэнколор первым подошел к куче камней. Он ловким движением подхватил сочный красно-коричневый кусок жареного мяса и начал перебрасывать его с руки на руку, пока тот не остыл настолько, что его можно было держать пальцами. Он великодушным жестом протянул этот кусок ароматного мяса Эллсмере и крикнул:

— Обед начинается!

Толпа кинулась к камням. Куски мяса подхватывались с раскаленных почти докрасна обломков каменных глыб. Искусство жонглирования бывших ученых было удивительным. Затем оскаленные зубы впились в сочное мясо. Пиршество началось.

Самым странным было то, что сцена эта была почти беззвучной. Никто не проронил ни слова. Нигде не было слышно возгласов нетерпения или наслаждения, обычных при таком пиршестве.

Эллсмере недолго смог сопротивляться соблазну. Он сделал то же, что и остальные. Хотя мясо и было совершенно несоленым, его вкус был великолепен. Кроме того, майор был голоден. Он забыл об окружающем и вспомнил только тогда, когда в руках у него остались лишь ребра да мелкие косточки незнакомого ему животного.

Кинг Поллак с сияющими глазами направился к нему. Жир капал у него с подбородка.

— Я мечтал об этом всю жизнь! — с воодушевлением воскликнул он. Когда все закончится, я поселюсь здесь и открою ресторан.

— Удачи тебе, — насмешливо произнес Эллсмере. — Только чем тебе будут платить посетители?

Поллак повернулся и посмотрел на толпу.

— Да, это действительно проблема, — согласился он и вытер рот руками и рукавом комбинезона. — И как только они это делают?

— Спроси у Хэнколора, — посоветовал Эллсмере. — Он, конечно, сможет ответить тебе.

Кинг Поллак угрюмо посмотрел на него.

— Я слышал, как вы говорили с Терри, а здесь с Перши, — ответил он. И, если быть честным, оба эти разговора не вызвали у меня впечатления, что я смогу услышать от этих парней хоть одно разумное слово.

Лицо Эллсмере стало серьезным.

— Это правда. И удивительно.

— Удивительно?

— Хэнколор и его люди, очевидно, как и прежде, находятся в стадии глубокого торможения разума. Но с недавних пор повсюду в Галактике торможение это начало ослабевать. Люди, полностью утратившие разум, внезапно снова начали обретать его. Они стали понимать вещи, в которых недавно были тупой деревенщиной. Мы на Устраке всемерно способствовали этому. Те, кто до сих пор были беспомощными, слабоумными, уже могут выполнять простейшие подсобные работы, а иногда и более сложные. А здесь, на Обелиске? Здесь все еще по-старому?

— Гм, — хмыкнул Кинг. Он во второй раз посмотрел на толпу, окружившую кучу горячих камней и посвятившую все свое внимание пиршеству. Он усмехнулся. — Может быть, эти люди настолько привыкли к райской жизни, что просто отказываются возвращаться к цивилизации?

— Группа выдающихся ученых? — с сомнением произнес Эллсмере.

— Гм, да, это верно, — согласился Поллак. — Конечно, это была не особенно блестящая мысль.

— Что-то здесь не так, — с нажимом произнес Эллсмере, — и держу пари, что это связано с так называемым Духом леса.

— На след которого мы, надеюсь, скоро нападем.

К ним подошел Перш Хэнколор.

— Вам понравился обед, друзья? — осведомился он. Эллсмере высказал ему комплимент. Потом он спросил у африканца:

— Как часто вы устраиваете здесь такой пир?

— Каждый раз, когда мы голодны, — прозвучал непринужденный ответ.

— Тогда вы разогреваете эти камни?

— Разогреваем камни? — Хэнколор был озадачен. — О, нет, камни всегда горячие.

— Ну, хорошо, — вы просто собираетесь здесь?

— Да. Когда мы голодны, мы собираемся здесь.

— А потом приходят животные?

— Потом приходят животные.

— Откуда они приходят?

— Из леса.

— Нет, я имею в виду совсем не это. Почему они сюда приходят?

Африканец во второй раз не понял вопроса.

— Потому что мы голодны, — ответил он тоном человека, которого спрашивают, почему вода сырая.

— Кто посылает вам этих животных — Дух леса? — спросил Эллсмере.

На лице Хэнколора не дрогнул ни один мускул, но, когда он ответил, голос его звучал рассерженно.

— Ты ничего не знаешь о Духе леса! Так что не говори о Духе леса!

Он повернулся и пошел прочь.

— Тут вы ступили куда-то не туда, — весело сказал Кинг Поллак.

— Да, по-видимому. Я спрашиваю себя, почему он так чувствителен к этому?

Он наблюдал за Хэнколором. Африканец смешался с толпой, тут и там разговаривая со своими людьми. Эллсмере не мог знать, о чем шел разговор. Он рассчитывал на то, что разговор этот касался его и его последнего высказывания, но при такой всеобщей летаргии установить это было трудно. Когда Хэнколор заговаривал с людьми, они даже не поворачивали к нему свои головы.

— Если вы меня спросите, — снова начал Кинг Поллак, — я за то, чтобы мы немедленно исчезли отсюда. Все это мне не нравится.

— Я с тобой согласен, — ответил Эллсмере. — Если мы уйдем немедленно, они, возможно, вообще ничего не заметят и не будут нас преследовать.

Осторожно, казалось, ведя оживленную дискуссию, они прошли вдоль края полянки к тому месту, где их обнаружил Хэнколор. Оба они украдкой наблюдали за Хэнколором и его людьми. Толпа, казалось, не обратила на них никакого внимания. Эллсмере пошел немного быстрее. Представлялось, что он не обращает никакого внимания на чащу джунглей справа от него.

Тем больше было его удивление.

Они находились всего лишь в паре шагов от того места, где начиналась пробитая дезинтегратором тропа, и тут Поллак. внезапно вскрикнул.

Эллсмере обернулся.

Там, где они только что хотели незаметно исчезнуть в подлеске, через кустарник проламывалось стадо животных, которые были выше роста человека. Они, должно быть, подкрались очень осторожно, потому что ни Эллсмере, ни Поллак не слышали ни малейшего подозрительного звука. Но теперь животные двигались с такой скоростью, на которую только были способны. Это были такие же кенгуру, каких Кинг Поллак видел в Поинт-Чуине. В их намерениях не было ни малейшего сомнения. Они пришли, чтобы убивать. Раскрыв пасти, они ринулись на мужчин.

8

Обретение сознания было трудным и болезненным делом. Последней мыслью Роберта К. Холлингсуорта, прежде чем он потерял сознание, было, что это конец. Принявшему такую гипотезу разуму было трудно осознать, что неизбежного все-таки удалось избежать.

Первой мыслью, скользнувшей во тьме его сознания, было то, что он все еще жив.

Он напряг мускулы. Это ему удалось и одновременно показало, что он лежит на чем-то очень неудобном. Что-то острое, жесткое кололо его тело во многих местах.

Он оперся ладонями. Затем развел руки, пока локти его не разошлись как можно шире. Потом он одним движением приподнял верхнюю часть тела. Несколько секунд он боялся, что его голова лопнет от боли. Но волна боли схлынули, не уменьшив деятельности Холли.

Слух его внезапно восстановился вновь. Он слышал тяжелое дыхание. Оно через короткие промежутки времени прерывалось скрежещущим хрипом, словно у дышащего что-то попало в легкие. «Элиза! — мелькнуло в голове Холли. — Она тоже уцелела в этой катастрофе!»

Он ощупал почву вокруг себя и нашел камень подходящих размеров. Затем ощупал самого себя и обнаружил в нагрудном кармане контуры маленького, с авторучку, фонарика. Внезапно рука его задрожала. Колеблясь, словно боясь этого, он спустя несколько секунд вытащил фонарик. Полная темнота, окружающая его — была ли она на самом деле?

Или он потерял зрение?

Холли нажал на выключатель. Он тихо щелкнул.

Тьма осталась такой же, как и прежде.

Тут лейтенант потерял мужество. Он опрокинулся на бок, словно мускулы его тела утратили свою силу. Маленький фонарик упал на камень и щелкнул во второй раз.

В пыльном воздухе появился небольшой, слепяще яркий конус света.

У Холли вырвался крик радости. Это был слабый, хриплый крик. Казалось, он проглотил целый фунт пыли, его горло было словно терка и болело, когда язык касался нёба. Несмотря на это, это был крик триумфа при виде успеха. Там, куда не доставал свет фонарика, хриплое дыхание внезапно прекратилось и раздался слабый голос:

— Что… что случилось? Кто… кто кричит?..

Холли направил свет фонарика вверх. Таким образом, у него теперь было достаточно света не только для того, чтобы Элиза Кайнхен могла сориентироваться, но и для того, чтобы увидеть, что пещера, в которой они оба оказались, была около трех метров высотой. Сразу же за тем местом, где лежала Элиза, грубая галька и обломки камней образовывали косую стену, закрывающую выход. Но в другом направлении, насколько было видно в свете фонарика уходила штольня.

Тем временем лейтенант Холлингсуорт полностью пришел в себя и, мягко выражаясь, удивился, что он и его спутница остались в живых. Сам он, если не считать небольших ушибов и царапин, был цел и невредим, да и у Элизы, которая в это мгновение поднималась с пола, тоже, казалось, не было ничего серьезного. Каким образом им могло так повезти, Холли в данный момент не имел никакого представления. Однако он установил, что они выдержали путешествие на спине огромной лавины.

Когда он подумал об этом, ему стало ясно, что все их везение будет ни к чему, если он не позаботится о том, чтобы как можно быстрее покинуть это негостеприимное место. Он ощупал карманы своего комбинезона и нашел маленький радиоком. Нажав на кнопку, он включил его. Вспыхнул зеленый индикатор. Радиоком был готов к передаче.

Холли вышел на связь, описал свое положение и последовательность событий, благодаря которым оказался в этом положении. Потом он стал ждать. Из маленького прибора не доносилось ни звука, за исключением тихого жужжания, издаваемого электронной начинкой. Холли повторил свое сообщение, и, когда во второй раз не получил никакого ответа, он понял, что падение, во время которого он уцелел, на самом деле было гораздо глубже, чем он считал несколько минут назад.

Флот использовал дешевые радиокомы, когда применение значительно более дорогих гиперкомов было излишним — например при операциях на поверхности относительно безопасных миров, если радиус действия этих операций был незначительным. Радиокомы, хотя и были основаны на древнем принципе, были эффективными и надежными приборами. Они работали на большем количестве частот, а если использовать УКВ-диапазон, то можно было осуществлять и межпланетную связь. Конечно, твердые вещества, например, почва, да и вообще любая твердая субстанция на планете не были абсолютно прозрачными для электромагнитных волн. Холли, к примеру, знал, что сигналы его радиокома не могут преодолеть слой толщиной более двухсот метров. Если предположить, что поверхность Обелиска состоит примерно из того же вещества, что и кора Земли, эта пещера находится примерно на глубине двухсот метров. Они с Элизой были не просто погребены под лавиной — потому что у лавины, какой бы мощной она ни была, недостаточно массы, чтобы преобразовать ровное место в гору щебня высотой в двести метров. Они каким-то образом попали в подземный мир Обелиска. Лавина, должно быть, затащила их в эту пещеру через какой-то колодец.

Элиза тем временем уже поднялась на ноги.

— У вас все в порядке? — спросил ее Холли.

— Насколько я могу судить, да, — ответила женщина. — Куда мы попали?

— За кого вы меня принимаете? За туристского гида, за специалиста по пещерам?

— Ну, вам не могло бы повредить, если бы вы были одним из них, ответила Элиза.

— По-видимому, мы попали сюда вот этим путем, — сказал Холли и указал на галечный склон. — По-моему, нет смысла искать там выход. Мы можем попытаться выжечь гальку бластерами, но я не думаю, что у нас хватит на это терпения. Кроме того, здесь будет дьявольски жарко, — он направил свет фонарика туда, где узкая пещера терялась в темноте. — Лучше испытаем свое счастье, пойдя в этом направлении.

Элиза не имела ничего против этого. Холли взял руководство на себя. Чем дальше они уходили от места обвала, тем ровнее становился пол. Пол был горизонтальным или, по крайней мере, почти ровным. Ширина пещеры колебалась от двух до четырех метров, а потолок опускался иногда так низко, что Холли вынужден был наклоняться, в других же случаях он поднимался так высоко, что свет фонарика едва достигал его или совсем терялся в вышине.

Они шли уже полчаса, когда Холли заметил, что воздух внезапно стал влажным. При этом он в первый раз обратил внимание на то, что воздух, которым они все это время дышали, был свежим и прохладным, словно штольня где-то сообщалась с поверхностью. Теперь все это изменилось. На стенах пещеры впервые появились капли. С влажностью пришло и тепло, а с теплом странный запах тлена, словно от старого, влажного валежника. Одновременно с этим пещера начала расширяться, и, когда Холли наконец остановился, он услышал вдали равномерный плеск падающих капель, которые, казалось, падали в какое-то озеро.

Теперь они стали двигаться с большой осторожностью. Влажный воздух и гнилостный запах странным, необъяснимым образом производили впечатление подстерегающей их опасности. Звук капель стал четче. Он эхом отдавался от стен, которые теперь разошлись так широко, что свет фонарика больше не достигал их. Внезапно перед Холли что-то блеснуло. Он вздрогнул и непроизвольно схватился за оружие. Потом до него дошло, что он испугался отражения света своего фонарика. В десяти шагах от него находился край непроницаемо черной поверхности воды. Она отразила свет фонарика, а затем его отразила также и противоположная стена пещеры. Холли произвел фонариком круговое движение. Подземное озеро, у которого оканчивалась штольня, казалось, было шириной около ста метров. Насколько далеко оно протянулось направо и налево, определить при таком слабом освещении было невозможно. Однако стало видно еще кое-что. В противоположной стене были нишеподобные углубления. Холли направил свет фонарика в одно из них, чтобы узнать, не продолжается ли пещера там дальше. Свет фонарика был слишком слаб, чтобы на таком расстоянии различить какие-нибудь детали. Однако стало слышно шипение, которое раздалось в то мгновение, когда слабый луч света упал в нишу. Одновременно с этим у Холли появилось впечатление, что на противоположном берегу озера что-то движется.

— Вы это слышали? — выдохнула Элиза.

— Да. Но что это такое?

— Почти как… кошка. Могут здесь, внизу, быть какие-нибудь животные?

Холли не знал ответа. Почему бы и нет? Влажные пещеры и черное озеро казались ему достаточно таинственными. Только небу известно, какие неожиданности они им готовят.

Элиза принюхалась.

— Вы чувствуете какой-нибудь запах?

В то же мгновение Холли тоже почувствовал его. Резкий, едкий запах, который почти сразу же вызвал легкое чувство дурноты и головокружения. Холли обернулся и посмотрел в штольню, по которой они только что прошли. В худшем случае они вернутся туда. Когда он поворачивался, свет фонарика скользнул по стене по эту сторону озера, и Холли с удивлением обнаружил, что здесь тоже были нишеподобные углубления. Он указал на них Элизе, сделал пару шагов в направлении штольни, потом осторожно направился к ближайшей нише. Он не хотел идти на риск: в правой руке у него был бластер, а в левой фонарик… Луч света фонарика сначала скользнул по полу. Только когда лейтенант оказался перед нишей, он поднял миниатюрный фонарик и направил весь свет в отверстие в стене.

Результат был поразительный. На долю секунды он увидел быстрое шевеление перепутанной массы щупалец или лиан. Потом снова, на этот раз намного громче, прозвучало ужасное шипение, а из ниши вылетело серое облако дыма.

В тот же момент Холли окутала едкая вонь. Его затошнило. Он инстинктивно бросился прочь. Зажмурив глаза, потому что их невыносимо жгло, он определял направление по крику, доносящемуся с того места, где осталась Элиза. Он спотыкался и тяжело дышал, пока удивительно сильная рука не схватила его за ворот и не потащила за собой.

Мгновение спустя он уже снова мог свободно дышать. Он вытер слезящиеся глаза и увидел, что снова находится в штольне. Возле него сидела Элиза, прижав руки ко рту, с выражением безграничного ужаса. Он понял ее невысказанный вопрос.

— Какое-то животное, — ответил он, все еще преодолевая тошноту… Оно возбуждается, когда его осветишь, и выбрасывает какой-то ядовитый газ.

Говоря это, он задумался. Действительно ли это было животное? Почему же оно не напало? У него были сотни щупалец. Оно находилось от него всего лишь в нескольких метрах. Почему же оно не бросилось и не схватило его?

У него внезапно зародилось подозрение.

— Элиза, я попробую еще раз, — сказал он. Элиза протестующе замахала руками, но он не дал ей сказать ни слова.

— На этот раз я, кажется, знаю, в чем тут дело. Я буду задерживать дыхание, находясь вблизи ниши. Увидимся на этом месте.

Он вернулся в большую пещеру. Теперь он направился ко второй нише. Он заверил себя, что ничего не произойдет, пока свет фонарика направлен вниз. Потом он набрал полные легкие воздуха. Затем, как и в первый раз, поднял маленький фонарик и посветил в нишу.

Результат был тем же, что и в первый раз. Вздрагивая, извиваясь и шипя, зашевелилась отвратительная масса перепутанных щупалец. Поднялся дым, но на этот раз лейтенант Холлингсуорт знал, на чем нужно акцентировать внимание. Теперь от него не ускользнуло ничего, и его подозрения немедленно подтвердились.

Увиденное им не было животным. То, что он первоначально принял за щупальцы, было стеблями растений, растущих в темноте. Они не выносили света. Когда свет падал на них, они умирали и превращались в серый дым. Он увидел это собственными глазами. Уничтожающее воздействие света его фонарика, словно жуткая эпидемия, распространялось почти мгновенно. Он сквозь плотный дым видел, как все глубже в нише бьется в агонии переплетение растений.

Растения эти не были бесцветными, как растительность, выросшая без света. Они были черными, как смола, и на концах стеблей находились такие же черные цветы странной формы.

Холли повернулся и побежал. Грудь его резало. Через пару секунд он должен будет сделать вдох. Но до этого он хотел оказаться в штольне. Он нашел черные орхидеи!

* * *

Эллсмере выстрелил не целясь. Одно из чудовищ упало прямо перед ним. В падении оно выбросило лапу вперед и рвануло его за правый рукав. Руку обожгло, словно огнем. Он услышал возле себя гудение дезинтегратора Кинга Поллака. У него не было времени повернуться к сержанту. Слишком много кенгуруподобных существ наступало на него со всех сторон. Движения его были ограничены, и он не мог использовать оружие на полную мощность. Если Кинг Поллак не поможет ему дезинтегратором, он пропал.

Тут он заметил, как джунгли внезапно превратились в ничто, и с двумя чудовищами, которые прыгнули на него, произошло то же самое. Это был Поллак! Это была помощь в самую критическую минуту! Огненный луч бластера попал в кенгуру при прыжке и превратил его в смолянисто-черное облако. Эллсмере перевел дух. Не все еще потеряно! Пока что есть возможность выиграть бой!

Эллсмере услышал яростный крик Поллака. Он хотел повернуться к нему, чтобы посмотреть, что там произошло. Он сделал это как раз вовремя, чтобы уголком глаза заметить мимолетное движение и очертания человеческой фигуры.

Потом он получил оглушающий удар по голове и потерял сознание.

Когда он снова пришел в себя, было темно. Но не совсем. Откуда-то просачивался мутный красный свет. Эллсмере хотел подняться, чтобы посмотреть на источник этого света, но обнаружил, что связан. Кроме того, все его тело болело, особенно голова, словно он целый час лежал под молотящими копытами несущегося галопом табуна лошадей.

И все же он смог повернуть голову. Он увидел перед собой очертания сидящего на корточках мужчины, повернувшегося к нему спиной, а за ним силуэт кучи горящих камней, которая теперь, в ночи, испускала слабое красное свечение и волны жара.

Не то что ему это очень уж помогло, но теперь он по крайней мере знал, почему место, где живет Перш Хэнколор, называется «Красные камни».

Он повернул голову в другую сторону и увидел неподвижную фигуру Кинга Поллака. Тот тоже был связан и, по-видимому, находился без сознания.

— Эй! — крикнул Орин неподвижному человеку. — Что это за обман? Почему вы нас оглушили?

Мужчина не спеша повернулся. Было слишком темно, чтобы увидеть его лицо, но этот низкий голос нельзя было не узнать.

— Животные ненавидят вас, — произнес Перш Хэнколор таким тоном, словно читал молитву. — И вы произнесли недружественные слова в адрес Духа леса.

Справа из темноты донесся всхлип. Кинг Поллак пришел в себя.

— Проклятье…

— Что вы намереваетесь делать с нами? — осведомился Эллсмере.

— Это решит Дух.

— Когда?

— Когда пожелает.

— Тут ты ошибаешься, дружок, — прогремел голос Кинга Поллака. — Мы не одни. Нас уже ищут. Они знают, где мы. И когда наши люди найдут нас, пусть бог пощадит твоего разлюбезного Духа.

— Никто не имеет власти над Духом леса, — ответил африканец спокойно, почти равнодушно. — Никто не сможет освободить вас. Потому что завтра утром мы доставим вас в долину Духов, а оттуда еще никто не ускользал.

* * *

Холли рассказал о том, что он видел; Элиза так же, как и он, была знакома с предположением, которое высказал Эллис, ксенобиолог, обследовав тычинку цветка.

— Это может значить, — сказала она, — что сюда временами приходят люди.

— Или что орхидеи эти растут и в других местах, — возразил Холли, который старался не поддаваться излишнему оптимизму.

— Возможно. Но нам не стоит всегда рассчитывать на самое худшее.

Тошнотворный запах в конце концов проник и в штольню. Конечно, здесь он не достиг такой интенсивности, чтобы причинить серьезные неудобства Холли и его спутнице. И все же он был достаточно силен, чтобы вызвать у Холли ощущение, что он слишком много выпил. В следующий раз они должны обогнуть подземное озеро и, если возможно, найти продолжение штольни, по которой они пришли сюда. Перспектива эта не вызывала никакого воодушевления. Орхидеи были совершенно незнакомы Холли. Если он по ошибке попадет в такое место, где воздух не будет так продуваться, как здесь, то, когда свет упадет на эти странные растения, они оба могут погибнуть. Он не хотел, чтобы газ перекрыл им путь, и он изложил Элизе свой план. Но не успели они пройти и двух шагов, как Элиза положила свою руку на его, призывая к молчанию. Он напряг слух, но слух Элизы, вероятно, был тоньше, чем его. Она улыбнулась.

— Итак, я все же права, — прошептала она и взяла фонарик из его руки, чтобы выключить его. — Кто-то идет. Я слышу шаги и тихие голоса.

Осторожно, стараясь не издавать ни звука, они стали на ощупь пробираться в темноте к выходу из штольни. Ядовитый дым тем временем большей частью уже рассеялся. Только теперь Холли услышал тихое, ритмичное шлепанье голых ног по гладкому камню и изредка раздающиеся звуки человеческих голосов.

— Четыре или пять человек, — шепотом сообщила Элиза. — Они идут по этой стороне озера к штольне.

Холли дрожал от напряжения. Это должны были быть люди Хун-Чуина. И там, где они спустились вниз, они с Элизой могли подняться на спасительную поверхность. Звуки шагов приблизились. Холли уже начал бояться, что эти люди свернут в штольню, как вдруг услышал громкий чистый голос:

— Здесь мы начнем!

Шаги смолкли. Послышался стук, словно на землю поставили деревянный сосуд. Потом раздалось журчание. У Холли дыбом встали волосы, когда он представил себе, что люди в полной темноте вдруг наткнутся на одно из переплетений черных орхидей. Было неясно, как они ориентируются в темноте. Они, по-видимому, узнали, что подземная растительность не выносит света. Но что им надо было здесь, внизу?

Он услышал тихие щелчки, треск, журчание и иногда неясный возглас одного из присутствующих. Все это было так странно, что Холлингсуорт не мог уловить в этом никакого смысла. Он решил не терять больше времени.

Он вышел из штольни и шагнул туда, откуда доносились звуки. Люди были слишком заняты своей работой, чтобы заметить его. По его расчетам он находился примерно в десяти метрах от них. Он остановился и включил фонарик, тщательно направив луч света в пол.

Все звуки перед ним на секунду замерли. В отраженном свете фонарика он увидел пятерых людей, скудно одетых и вооруженных мачете. Несмотря на скудное освещение, он без труда узнал одного из членов группы: Март Хун-Чуин. На полу, недалеко от отверстия одной из ниш, стояли два плоских деревянных ящика. Они казались примитивными, сделанными в спешке. Из ящиков поднимался серый дым. Холли мгновенно понял, что здесь произошло.

Чуин и его люди пришли сюда, чтобы нарвать орхидей. Собранные цветы они складывали в ящики. Они знали, что растения не переносят света, поэтому и не пользовались им. А он, хотя и прилагал все усилия, чтобы направить свет фонарика туда, где он не мог причинить вреда, уничтожил все-таки результаты их трудов.

Один из мужчин яростно взревел. Он, пригнувшись, пошел к Холли. Другие последовали за ним. Холли выключил фонарик и сунул его в карман. В этот момент первый нападающий добрался до него. Холли получил сильный удар в грудь и ответил косым свингом в челюсть, что швырнуло нападающего наземь. Другие тут же оказались рядом с ним. Холли многому научился на Устраке и, среди прочего, самозащите и ближнему бою. Его враги, напротив, казалось, долгое время не имели возможности поупражняться в кулачном бою. Холли получил много ударов, но те, которые он раздавал сам, были намного более эффективны.

Через пару минут он стал хозяином положения. Он снова вытащил фонарик и включил его. Возле самых его ног лежал профессор Хун-Чуин и моргал от непривычно яркого света. Вокруг него лежали, сидели или стояли на четвереньках четыре спутника профессора — один с быстро распухавшим синяком под глазом, второй — с кровоточащей царапиной на щеке, третьего тошнило, и он прижимал руки к животу, а четвертый лежал совершенно неподвижно, потеряв сознание или даже, может быть, мертвый.

Холли подхватил Чуина под мышки и поставил на ноги. Ящики с нарванными орхидеями находились довольно далеко. Они все еще дымились, но при опущенном вниз фонарике процесс разложения, очевидно, протекал так медленно, что опасной концентрации ядовитых газов не было.

— Я не хочу ссориться с вами, Чуин, — серьезно произнес Холли и выпрямился. — Я вам не противник.

Чуин удивленно посмотрел на него. Он, как и большинство азиатов, был на добрую голову ниже Холлингсуорта, коренастый и казался необычайно молодым.

— Кто вы? — недоверчиво осведомился он.

Холли представился. Его ответ заставил Хун-Чуина задуматься.

— Вы здесь… с космическим кораблем? С Земли?

— Не с самой Земли, — поправил его Холли. — Мы прибыли с Устрака, чтобы найти вас и ваших людей.

— Меня… и моих людей? Зачем?

— Чтобы доставить вас в безопасное место.

— В безопасное место? Но и здесь, где мы находимся, тоже безопасное место!

Холли покачал головой.

— Боюсь, вы не можете трезво судить об этом.

Чуин улыбнулся.

— Вы хотите увезти нас отсюда?

— Да.

— Куда?

— На Мир ста солнц.

Чуин задумался над этим. Название, казалось, пробудило в нем воспоминания. Прежде чем манипулирование с гравитационной постоянной Галактики затормозило его разум, он, конечно, хорошо знал, что такое Мир ста солнц и что он из себя представляет. В состоянии полной заторможенности все эти знания были полностью утеряны. Но вновь проснувшиеся воспоминания доказывали, что он, как и все земляне, в результате постепенно уменьшающегося влияния тормозящего поля, снова начал обретать разум.

Чуин поднял взгляд. Он все еще улыбался.

— Мы охотно отправимся с вами, — заверил он.

— Хорошо. Тогда пошли. Прежде всего мы должны выбраться на поверхность, чтобы поговорить с моим непосредственным начальством.

— Но мы ведь не будем так спешить, не правда ли? Сначала мы должны нарвать два полных ящика орхидей. А вы лучше выключите фонарик.

Холли несколько мгновений недоверчиво колебался. Но потом сказал себе, что сможет в любое время включить его снова. Кроме того, у него был бластер, а у Чуина и его людей, казалось, не было другого оружия, кроме мачете.

— Ладно, — согласился он. — Куда нужно доставить орхидеи?

Чуин продолжал улыбаться.

— Мы приносим их в жертву.

— Кому?

— Тому, кто помогает, учит, а иногда и наказывает. Духу леса.

9

Ночью Терри вернулся в лагерь. Он доложил о своем приходе Першу Хэнколору. Африканец указал на пленных.

— Ты знаешь их? — спросил он. — Они утверждают, что говорили с тобой.

— Да… мне кажется — произнес он. — О да, теперь я вспомнил. Я встретил их у горного ручья. Они дали мне съесть что-то, от чего мне стало плохо. Я знаю, что они хотели сделать мне зло. Я уже тогда подозревал это.

— Почему?

— Они легкомысленно отзывались о Духе леса.

Хэнколор веско кивнул.

— Они и здесь делали это. Поэтому на рассвете мы должны отвести их в долину.

Лицо Терри осветилось.

— О, конечно! — по-детски воскликнул он. — Духу еще никогда не приносились такие жертвы. Будет ли это сделано торжественно?

— Это будет сделано очень торжественно, — пообещал Хэнколор. Чуинистам будет сообщено об этом. Они тоже принесут жертву.

Кинг Поллак давно уже снова заснул. Но Орин Эллсмере не спал и слышал весь разговор. Он не понимал его смысла, но теперь глубоко задумался над этим.

* * *

Орхидеи были нарваны. Казалось, уборка урожая орхидей была привычным делом для этих людей, потому что они справились с этим с удивительной ловкостью и гораздо быстрее, чем ожидал Холли. Наконец Чуин сказал, что он может включить свой фонарик.

Осмотрев ящики вблизи и без возбуждения, которое наполняло его в первые минуты встречи, Холли увидел, что они были совсем не примитивны, как ему показалось сначала. Они были грубыми, но абсолютно светонепроницаемыми. Он мог направить луч фонарика прямо на ящик, не причинив никакого вреда орхидеям.

Тем временем Элиза Кайнхен появилась из своего укрытия. Холли познакомил ее с Хун-Чуином, а тот со своей стороны представил ей остальных членов его группы. Холли с облегчением увидел, что никто из мужчин не обижается на него.

— Мы готовы идти! — сообщил Хун-Чуин.

Оказалось, что у людей Чуина были великолепные осветительные приборы. Они взяли с собой фонари, входящие в снаряжение экспедиции, и теперь пользовались ими. На пути сюда они их не включали, чтобы не причинить вреда светочувствительным орхидеям. Обратный путь пролегал вдоль берега озера. Холли увидел, что ниши, в которых росли орхидеи, находились лишь на ограниченном участке берега озера. Возможно было, что они нуждались в свежем воздухе, струящемся из штольни. Озеро становилось все уже и заканчивалось заливчиком шириной не более двух метров, от которого вглубь каменного массива уходила штольня. Штольня эта была метров двести длиной и заканчивалась обширной шахтой, в верхнем конце которой был виден дневной свет. В шахту спускался примитивный канат толщиной в руку, к нижнему концу которого была прикреплена широкая плоская корзина почти трех метров в диаметре. Сначала в корзину были погружены оба ящика. Затем Хун-Чуин потянул за трос, и мгновение спустя корзина рывками пошла вверх. По-видимому, там, наверху, находилась группа людей, которые приводили в движение этот первобытный лифт.

Прошло некоторое время, и пустая корзина вернулась вниз. Следующими поднялись Элиза и один из людей Хун-Чуина. Холли был обеспокоен. Он не имел никакого представления, как чувствует себя Элиза наверху. Затем пришел черед подниматься ему и Чуину. Подъем, казалось, длился целую вечность. Когда они, наконец, поднялись над краем шахты, Холли увидел Элизу, оживленно разговаривающую с группой мужчин, которые вращали рукоять огромных размеров. Рукоять приводила в движение колесо странной машины, похожей на неподвижно закрепленную лебедку. Колеса и шестерни ее были из дерева, а все это сооружение напоминало музейный экспонат. Но, несмотря на это, она произвела на Холли глубокое впечатление. Чуин и его люди за короткое время обрели достаточно разума.

Пока корзина опустошалась и снова спускалась в шахту, чтобы забрать последних сборщиков орхидей, Элиза широким шагом подошла к Холли.

— Я пыталась объяснить этим твердолобым, — воскликнула она, — что мы пришли сюда для того, чтобы отвезти их в безопасное место. Но они лишь усмехаются и утверждают, что они здесь в полной безопасности.

— Это понятно, — ответил лейтенант. — Они еще не осознают необычности своего положения и поэтому чувствуют себя совершенно нормально. На вашем месте я не говорил бы с ними об этом.

Существовала опасность, что в своем излишнем усердии Элиза вредно повлияет на людей. Этого нужно было избежать. Холли приказал ей оставаться возле него. Таким образом ему было легче наблюдать за ней. Четыре человека, обслуживающих древнюю лебедку, теперь взялись за транспортировку ящиков. Группа под руководством Хун-Чуина медленно двинулась вперед. Они находились в широкой долине, окруженной довольно крутыми горами. Нигде не было видно характерных очертаний месы, на которой с ним и Элизой произошел несчастный случай. О ней ему нечего было сказать. Холли не имел никакого представления, как выглядела меса после обвала; возможно, она полностью исчезла. Солнце стояло довольно низко. На траве сверкали капли росы. Было утро. По положению солнца Холли определил, что они движутся в юго-западном направлении. Долина поросла лесом и редким кустарником. Группа Хун-Чуина быстро продвигалась вперед.

Холли вытащил из кармана радиоком. Не делая из своего намерения никакой тайны, он поднес аппарат ко рту и стал говорить. На борту УСТ-3048 удивились и одновременно обрадовались его внезапному появлению в эфире. Поисковая группа, осматривавшая то место, где они были раньше, была тотчас же отозвана на корабль.

Его радиосообщение запеленговали и сообщили ему, где он находится в настоящее время. Он, судя по этому сообщению, находился километрах в двадцати от того места, где с ним произошло несчастье. Это объясняло, почему он не видел месы. Вероятно, она находилась где-то за горами.

Потом он узнал, что Эллсмере и Кинг Поллак с раннего полудня прошлого дня не подавали о себе никаких вестей. Как и в случае с Холли гиперком, находящийся в глайдере, был в полной исправности, только не было никого, кто мог бы им воспользоваться. Но, в отличие от случая с Холли, оба радиокома, которые обычно имели при себе Эллсмере и Поллак, хотя и были в порядке, не отвечали. Капитан Кохем решил после полудня начать активные поиски, если Эллсмере не отзовется до тех пор. Холли посоветовал ему немного подождать, и Кохем последовал его совету.

Во время движения по берегу подземного озера у Холли не было возможности побеседовать с Хун-Чуином или с кем-то из его людей. Они находились в постоянном движении, и его любопытство пока что оставалось неудовлетворенным. Теперь же он хотел удовлетворить его. Не отпуская от себя Элизу, он зашагал быстрее, пока не нагнал Чуина, шедшего во главе группы. Он сразу перешел к делу:

— Два моих товарища, такие же люди, как и я, тоже ищут вас. Мне сообщили, что они исчезли. Вы что-нибудь знаете об этом?

Кореанец улыбнулся непостижимой улыбкой.

— Я уже начал удивляться, почему эти нейтринисты приносят жертву в такое необычное время, — ответил он. — Возможно, они взяли в плен ваших товарищей.

— Нейтринисты?

— Да, на этой планете есть две группы людей — нейтринисты и чуинисты. Последние — мы сами. Мы находимся на пути к свету. в то время как нейтринисты решили остаться во тьме примитивной жизни. Мы не знаем, почему это так, и считаем наш образ жизни единственно правильным. Но перед Духом, очевидно, обе группы равны, потому что он защищает нейтринистов так же, как и нас.

— Когда мы сможем выяснить, действительно ли нейтринисты взяли в плен двух наших людей?

— В ближайшее время. Мы не будем долго задерживаться в деревне и сразу же отправимся в долину Духов.

— Она далеко?

Хун-Чуин поднял взгляд и определил положение солнца на небе.

— Солнце будет еще видно, когда мы доберемся до долины Духов.

— Как приносятся жертвы? — спросил Холли.

— Наши люди приносят оба ящика к центру камней и оставляют их там.

— Камней?

— Да, долина Духов полна камней. Их там тысячи. В центре находится свободная площадка из блестящего камня, на которой не растет ни один стебелек. Наши люди там ставят ящики. Потом они уходят оттуда, потому что мы, чуинисты, наблюдаем за жертвоприношением со склонов долины. Нейтринисты, напротив, открывают крышки ящиков. Они стоят неподвижно, пока дым не развеется. Потом они возвращаются в лес. Они думают, что регулярные жертвоприношения обеспечат им милость и защиту Духа леса.

— А что произойдет с двумя нашими людьми, которых они принесут в жертву? — осведомился Холли.

— Нейтринисты предложат их в качестве особого подношения. Я уверен, что Дух примет от нейтринистов обе эти жертвы.

— Что-нибудь подобное уже происходило?

— Нет, никогда. Но я знаю действие орхидей, — он подмигнул Холли. — Я убежден, что нейтринисты настолько глупы только потому, что непрерывно нюхают дым этих орхидей. Совершенно ясно, что они привяжут обоих пленников вблизи этих ящиков.

— Я должен предотвратить это, — серьезно произнес Холли. Чуин отрицательно покачал головой.

— Я не знаю, каким образом вам удастся это сделать. Никто еще ничего не мог поделать против воли Духа.

— Вы меня не понимаете. Мы прибыли сюда, чтобы спасти вас. Даже если вы в данный момент не можете представить себе, что вас необходимо спасать. Мы прибыли, чтобы забрать вас с этой планеты. Вас, ваших людей и нейтринистов в том числе. Мы должны торопиться. У нас нет времени смотреть на всякие фокусы, когда наши товарищи находятся в опасности. Я позабочусь о том…

Хун-Чуин остановился, повернулся и положил свою руку на его.

— Я понимаю вас, — серьезно ответил он. — Но так же, как вы хотите спасти нас, вы хотите многое узнать об этом мире, не так ли? Что вы узнаете, если вторгнетесь сюда с грубой силой? Ничего, потому что Дух избегает насилия. Идемте с нами. Посмотрите, что происходит в долине Духов. Потом решите, что вам делать.

Он говорил настойчиво, и Холлингсуорт наконец позволил себя убедить.

Они пошли дальше. За час до полудня они добрались до деревни. Она состояла из четырнадцати-пятнадцати хижин, сделанных из стволов деревьев и крытых травой. Все казалось очень примитивным и в то же время аккуратным. В деревне жили сто двадцать человек, это было общее количество чуинистов. Чуин остановился там лишь ненадолго. Он собрал своих подчиненных и сообщил им, что он с группой из десяти человек отправится в долину Духов. На прибытие двух чужаков, казалось, почти никто не обратил никакого внимания. Была пара любопытных взглядов, но никто не отваживался задавать вопросы. Среди собравшихся Холли увидел женщину, которая две ночи назад убежала от него в руинах Пойнт-Чуина.

Около трех часов пополудни они достигли долины. Затем преодолели узкий перевал. В конце перевала Холли увидел, что долина на самом деле была высокогорьем. Местность перед ними спускалась, переходя в равнину, покрытую джунглями, над которыми поднимались испарения.

Он достал радиоком.

— Кохем?

— Да. Что случилось?!

— Полная готовность! Мы на пути в долину Духов. Теперь я буду выходить на связь каждые десять минут. Если не будет связи, идите мне на помощь!

— Понятно, — ответил Кохем и отключил связь. Лишь через некоторое время Холли стало ясно, что он отдал приказ своему начальнику, старшему по званию.

* * *

Около полудня лагерь на краю полянки вновь пробудился к жизни. Только что все здесь сладко дремали, теперь же, без всякой команды, все внезапно оказались на ногах. Перш Хэнколор заснул незадолго до восхода солнца, но, по-видимому, выспался и теперь был одним из самых активных мужчин в лагере — но никто не мог себе представить, на что была направлена его активность.

Однако Эллсмере был рад еще и тому, что так плотно поел во время вчерашнего пира. Он все еще не испытывал голода, но его постепенно начала мучить жажда. У Кинга Поллака было то же самое. Он выругался.

Наконец к пленникам подошел Хэнколор в сопровождении пяти мужчин и развязал их настолько, что теперь они могли встать.

— Мы отправляемся в долину Духов, — коротко сообщил он.

— Я не сделаю ни шага, пока вы меня не напоите! — громко сказал Кинг Поллак.

Кто-то принес им попить. Это была теплая, несвежая вода, но у них не было другого выбора. Потом они отправились в путь. Отправилась вся группа. Очевидно, людям хорошо была знакома эта дорога, потому что они легко находили тропинки и отверстия в подлеске, где Эллсмере видел только густые, переплетенные лианами джунгли. Поэтому они довольно быстро продвигались вперед. Сначала местность была ровной. Потом начала опускаться, и джунгли стали реже.

Эллсмере спросил себя, когда же вмешается Кохем. До сих пор его промедление не особенно беспокоило майора. Теперь положение стало неприятным. Из последних сообщений, поступивших на УСТ-3048, Кохему было известно, что они вот-вот вступят в контакт с теми, кого они искали. Так что пройдет некоторое время, прежде чем отсутствие дальнейших сообщений будет расценено как сигнал о помощи, и попавшим в беду она будет оказана. Но с того времени, как их взяли в плен, прошло уже двадцать четыре часа, и Эллсмере начал удивляться терпению Кохема.

Он несколько раз пытался втянуть в разговор Перша Хэнколора. Но африканец сторонился его, а когда однажды Эллсмере неожиданно оказался поблизости, он был неразговорчив, и в его словах не было ничего существенного. Все же майору удалось узнать, что Хэнколор несет с собой аппаратуру и оружие, отобранные у пленников, чтобы принести все это в жертву Духу леса. На глайдер он, по-видимому, не обратил внимания. Упоминание Эллсмере о машине не вызвало у него никакой особой реакции.

До захода солнца оставалось два часа, когда джунгли внезапно кончились, и перед глазами людей открылась находящаяся перед ними местность. Наклон почвы стал круче. Эллсмере, шедший вместе с Кингом Поллаком во главе группы, увидел склон, который через полкилометра переходил в широкую, гладкую равнину, которую покрывала трава и редкие кусты. Но это было не то, от чего застыла кровь в жилах Эллсмере. Если вид котловины, в которой они охотились на антилоп, впечатлил его, то от того, что он увидел здесь, у него перехватило дыхание.

Дно долины, насколько хватало глаз, было покрыто обелисками. Они стояли вплотную друг к другу, а долина была раза в четыре больше, чем воронка, в которой Эллсмере спас жизнь Кингу Поллаку.

Здесь были тысячи обелисков. Все дно долины было сплошь усеяно ими.

Орина Эллсмере охватил озноб, несмотря на жару и палящее солнце, повисшее над долиной.

Перш Хэнколор и его люди тоже на некоторое время остановились, выйдя из джунглей, когда перед ними открылся этот фантастический вид. Они стояли неподвижно, устремив взгляд в почву, словно молясь про себя. Потом они отправились дальше. Африканец вел своих людей среди обелисков. Они прошли больше километра, и Орин Эллсмере уже было подумал, что он недооценил количество обелисков, их здесь, должно быть, было много тысяч.

И ни один из них не отбрасывал тени.

В конце концов стена обелисков раздалась в стороны. Стала видна круглая, чистая площадка. Насколько Эллсмере мог видеть, она находилась примерно в центре долины. Площадка была достаточно большой, чтобы принять всех трехсот приверженцев Хэнколора. Перш упал и вытянулся на траве. Его люди сделали то же самое. Не было никакою сомнения: цель была достигнута.

Увидев, что с ними, а также вокруг пока что не происходит ничего особенного, Орин Эллсмере сел на траву. Поллак уселся рядом с ним.

— Что теперь? — спросил он хриплым голосом.

— Будем ждать. Когда-нибудь Кохем даст знать о себе.

Поллак что-то мрачно пробурчал. Потом заметил совершенно другим тоном:

— Вероятно, я не должен говорить этого в открытую — но мне здесь жутко.

Эллсмере усмехнулся.

— Ты не одинок, Кинг. Я чувствую то же самое.

Он осмотрелся. Один из людей Перша Хэнколора, постоянно находящихся поблизости от пленников, притащил с собой сплетенную из лыка сумку. Теперь она лежала на траве возле него. Больше ни у кого не было такой сумки. Можно было предположить, что в этой сумке находятся оба бластера, дезинтегратор Кинга и оба радиокома. Если бы только добраться до них! Орин рванул путы, которыми его руки были привязаны к телу, но ему удалось лишь немного ослабить их.

Прошел час. Потом Хэнколор внезапно поднялся. Его люди, словно марионетки, последовали за ним. Все взгляды были направлены туда, откуда они пришли. Затем Эллсмере и Поллак услышали шелест травы. На краю площадки появились четыре человека, которые, по-видимому, не принадлежали к группе Хэнколора. Они несли два плоских продолговатых ящика и при виде расположившихся здесь людей, казалось, заколебались. Перш Хэнколор встал сам и поднял своих людей. Он жестом предложил вновь прибывшим подойти:

— Несите жертву сюда!

Мужчины повиновались. Оба ящика были поставлены в центре площади. Принесшие их обменялись с африканцем парой слов, потом поспешили прочь, и было видно, что им неохота задерживаться здесь дольше, чем нужно. Хэнколор смотрел на принесенные ящики почти с благоговением. Потом повернулся и воздел руки вверх.

— Жертвоприношение начинается! — воскликнул он.

Он нагнулся и схватился за крышку первого ящика. Мощный рывок, и крышка легко отскочила. Эллсмере услышал громкий шипящий звук и увидел серый дым, поднимающийся из деревянного сосуда. Хэнколор подскочил ко второму ящику. Он открыл и его. В нем тоже зашипело, и поднялся серый дым.

Эллсмере втянул этот дым в нос, и у него почти мгновенно закружилась голова. Его затошнило. Перш Хэнколор, который стоял между ящиков и первым вдыхал поднимающийся из них дым, казалось, не испытывал никакого вредного воздействия. На его лице появилось выражение высшего удовлетворения. Он начал ритмично притопывать ногами. Затем запел. Это был монотонный, тягучий напев, слов и смысла которого Эллсмере не понимал, хотя слушал внимательно.

Тем временем дым окутал всю площадку. Эллсмере затошнило еще сильнее. Голова его закружилась так, что он едва мог удержаться на ногах. Кинг Поллак закричал, как раненый лось. Люди Хэнколора теперь тоже приняли участие в этом притопывающем танце, и их монотонный напев слился с монотонным напевом их вожака.

Это была впечатляющая сцена, гротескность которой Орин Эллсмере смог бы оценить намного лучше, если бы ему не было так дурно: триста земных ученых, предающихся ритуалу идолопоклонства!

Он больше не мог выносить запаха этого дыма. Кингу Поллаку, насколько он мог видеть самым краешком глаза, было не лучше. Теперь Эллсмере казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Он почувствовал, как оно начинает улетучиваться, уступая место чужому, настойчивому влиянию. Он чувствовал, как чужой дух порабощает его душу, и этот процесс настолько захватил его, что он на мгновение даже забыл приказ, который дал самому себе:

Он должен защищаться!

С быстротой и силой удара молнии сознание вновь вернулось к нему. В эту секунду он с болезненной ясностью понял, что речь идет о его жизни, о жизни Кинга Поллака и всех этих людей.

Он тотчас же начал действовать, в отчаянной попытке разорвав путы.

Одним прыжком он добрался до сумки, владелец которой вместе с остальными своими товарищами самозабвенно извивался в культовом танце, и открыл ее. Затем засунул в нее руку. Первое, что он нащупал там, была металлическая рукоятка дезинтегратора.

Он выхватил оружие и тут же нажал на стек. Веерное, мерцающее зеленоватое свечение пожрало первый ближайший обелиск. Все было так же, как вчера вечером, в котловане. Едва оружие начало действовать, как камень исчез в фиолетовой вспышке.

Орин Эллсмере на этом не остановился. Рассеянный луч дезинтегратора пожрал второй обелиск, затем третий… Площадка ярко осветилась и стала намного шире. В диком тиумфе Эллсмере повернулся вокруг собственной оси. Танцоры попадали на землю, сопровождая движения своих тел бешеными движениями сумасшедших, потускневших глаз. Луч дезинтегратора пролетал над ними, выгрызая каменные образования по обеим сторонам площадки. Это было так просто, что сначала ускользнуло от сознания Орина Эллсмере. Оба ящика все еще дымились, но дым больше не мешал ему. Теперь это был не только дым, грозящий отобрать у него разум — этот дым смешивался с дымом обелисков, становясь совершенно безопасным.

Тут по долине внезапно пронесся чудовищный порыв ветра. Поднялись клубы пыли, и дым из ящиков унесло на юг. Затем последовал второй порыв ветра, еще сильнее первого. Эллсмере слышал вой ветра в бесконечных аллеях, образованных рядами обелисков.

Песок и трава хлестали его лицо. Но он держался прямо, и луч дезинтегратора, пробивая густые облака пыли, продолжал хлестать передние ряды обелисков, уничтожая их один за другим.

Третий порыв ветра сбил Эллсмере с ног. Он успел вовремя выключить оружие, чтобы не пострадали невинные. Теперь ему стало ясно, что здесь происходит. Он недооценил противника. На этот раз было недостаточно вывести из строя пару обелисков. Количество их здесь было так велико, что он не сможет обезвредить их все. Они, напротив, смогут защититься от опасности, которую представляет для них его оружие. Ураган, который сейчас бушевал в долине, не мог иметь естественного происхождения.

Это был ураган, вызванный обелисками!

10

Ко времени, названному Хун-Чуином, отряд добрался до края долины Духов. Кореанец повернулся к своим гостям и сказал:

— Нейтринисты и оба ваших товарища уже в долине. Что вы хотите делать?

Холли бросил взгляд мимо него и увидел широкий след, тянувшийся по траве в западном направлении.

— Подождем, — решил он.

— Хорошо. А теперь мои люди должны отнести эти ящики вниз.

Он подал знак. Четыре человека взяли оба ящика и быстрыми шагами направились вниз, в долину. Не прошло и двадцати минут, как они вернулись назад.

Хун-Чуин указал в долину:

— Жертвоприношение сейчас начнется! — громко произнес он.

Над морем обелисков поднялся серый дым. Холлингсуорт зачарованно смотрел на обширную долину. Взгляд его искал Эллсмере и Поллака, но их нигде не было видно.

Тут внизу что-то ярко вспыхнуло. В дыму, сгустившемся в облако, фиолетово мигнуло. Затем вторая вспышка, потом третья…

Хун-Чуин побледнел.

— Дух сердится! — с трудом выдохнул он. — Кто-то оскорбил его!

Холли включил радиоком.

— Кохем, это Холлингсуорт. Идите сюда со всем, что у вас есть! Это становится серьезным!

Он не имел никакого представления, что означают эти фиолетовые вспышки, но было самое время вызволять Эллсмере и Поллака из их бедственного положения. Он сообщил Хун-Чуину о своем решении.

— Вы не должны ходить туда! — горячо запротестовал кореанец. — Вы там обязательно погибнете! Тогда все увидят, каков гнев Духа…

— Дух меня совершенно не беспокоит! — грубо прервал его Холлингсуорт. — Там, внизу, два моих товарища находятся в опасности!

Он помчался прочь. Кто-то окликнул его по имени. Он оглянулся и увидел Элизу Кайнхен, бегущую по склону. Он хотел остановить ее, но теперь у него совершенно не было времени спорить.

Они уже преодолели половину склона, когда начался ураган. Он, казалось, зародился в центре долины и теперь быстро распространялся во все стороны. Он гнал перед собой пыль и обрывки растений, и вскоре вся долина была погружена в гигантское облако пыли. К счастью, сами обелиски представляли из себя хоть и слабое, но укрытие. Прыгая от одного обелиска к другому, каждый раз задерживаясь с их подветренной стороны, Холлингсуорт удивительно быстро продвигался вперед, хотя урагану пару раз удалось сбить его с ног. Элиза была достаточно умна, чтобы все время держаться рядом с ним, тоже под прикрытием обелисков.

Холли не знал, сколько времени ему придется бороться с ураганом, но тут внезапно прямо перед ним вспыхнула фиолетовая молния. Он бросился на землю, но не из-за молнии, а из-за бледно-зеленого сияния, расходящегося веером, которое он увидел за долю секунды до того, как молния ослепила его. Он крикнул изо всех сил:

— Не стреляйте! Эллсмере, Поллак… не стреляйте! Это же я!

Сквозь бешено мчащуюся пыль проступило круглое лицо. Кинг Поллак. Он указывал в том направлении, откуда пришел, и хрипел:

— Эллсмере… там… лежит… без сознания. Около трехсот человек…

Потом он поднял оружие и снова начал обрабатывать обелиски. Каждый раз, когда бледно-зеленый веерный луч касался камня, он растворялся, исчезая в фиолетовой вспышке.

Холли все понял! Теперь он знал, что ему делать. Не обращая внимания на просьбу Кинга Поллака, он вызвал УСТ-3048. Капитан Кохем тотчас же отозвался.

— Мы видим вас в визир! — сообщил он. — Корабль находится в стороне, над восточным краем долины, на высоте десяти тысяч метров. У нас все готово!

Холли прижал крошечный аппарат к губам, чтобы его можно было услышать сквозь вой урагана.

— На северном краю долины находится профессор Хун-Чуин. а с ним чуть более сотни человек. Подберите их всех, прежде чем они удерут!

— Уже сделано. Люди сильно испугались при виде корабля, но мы послали два глайдера и с минуты на минуту ожидаем их возвращения.

— Хорошо. Ураган, по-видимому, вызывается обелисками. Эллсмере в опасности, а вместе с ним и триста человек из бывшей команды Хун-Чуина. Есть только одно-единственное решение: обелиски должны быть уничтожены. Лучше всего для этого подходят дезинтеграторы. Начинайте с краев долины и продвигайтесь к ее центру. Только не забывайте, что мы тоже прячемся среди обелисков.

— Будет сделано! — подтвердил Кохем.

Холли снова начал пробиваться сквозь пыль. Ураган, казалось, с каждой секундой набирал силу. Холли было трудно дышать. Глаза, уши, рот и нос были забиты пылью. Он едва мог видеть и чуть было не наткнулся на неподвижное тело Эллсмере. Возле него присела Элиза.

— Удар камнем! — крикнула она. — Его ударили камнем по голове!

Холли кивнул и нагнулся, чтобы поднять Эллсмере. В это мгновение ураган разразился с новой яростью. Холлингсуорта сбило с ног посреди движения. Ураган поднял его и понес с собой. Его убийственной силой швырнуло на один из обелисков, и он мгновенно потерял сознание.

* * *

Когда он пришел в себя, вокруг было пугающе тихо. Его наполняло странное чувство удовлетворения. Он вспомнил свое ужасное падение и удивился, почему же он не чувствует никакой боли. Он осмотрелся и обнаружил, что лежит в корабельной каюте.

Открылась дверь. Орин Эллсмере, улыбаясь, посмотрел на пациента.

— У тебя пара царапин и небольшое сотрясение мозга. И больше ничего, внезапно он стал серьезным. — Мне все это не доставляет никакою удовольствия. Хотел бы я, чтобы нас вырубило каким-нибудь другим способом. Я пришел в себя как раз вовремя, чтобы увидеть конец урагана. Хэнколор и его люди частью были без сознания, частью наполовину обезумели от ужаса. Нам не составило никакого труда взять их и перенести на борт корабля.

Через несколько минут лейтенант Холлингсуорт вошел в централь управления гигантского транспорта. Кроме него там находились лишь Орин Эллсмере и капитан Кохем. При крошечном экипаже такого космического гиганта люди должны были быть распределены по всему кораблю, чтобы как можно лучше выполнять свои многочисленные обязанности.

Внезапно раздалось гудение зуммера. Эллсмере был явно удивлен. Он не ожидал от этого забытого богом мира больше никаких неожиданностей. Майор подошел к пульту управления и заметил на экране, связанном с детектором, крошечную черную точку.

— Кохем?

— Я здесь!

— К нам посетители. Маленький быстрый глайдер направляется прямо к нам. Я не думаю, что нам грозит какая-то опасность. Но, на всякий случай, подготовьте парочку лучевых пушек.

Кохем тотчас же принялся за работу. Чужой глайдер находился еще на расстоянии двухсот километров от корабля, а оба орудия уже были готовы. Глайдер приближался со значительной скоростью. Совершив головоломный маневр, привлекший внимание Эллсмере, глайдер влетел в долину с юга. Теперь он стал виден в оптике. Он имел форму чрезвычайно плоского диска.

Глайдер совершил посадку на расстоянии километра от нижней точки УСТ-3048, но внутри зоны, ограниченной экваториальной выпуклостью космического транспорта. Открылся люк, и в нем появилась фигура гуманоида. Это был мужчина среднего роста, одетый в плотно облегающий тело черный комбинезон. Он приблизился к нижней точке гигантского корабля на сотню метров и остановился.

— Мне кажется, он хочет что-то сказать, — крикнул Эллсмере. — Внешние микрофоны!

Щелкнуло несколько переключателей. Через секунду раздался глубокий, сочный голос чужака:

— Миллионы нашли здесь свой мир! Они пришли в интересах всех. Почему вы им мешаете?

Затем он внезапно повернулся и направился к своему глайдеру. Вскоре диск снова пришел в движение. Он со значительным ускорением устремился в безоблачное небо и, спустя минуту, стал абсолютно невидим даже для самых чувствительнейших приборов.

Эллсмере повернулся и задумчиво произнес:

— Это была короткая проповедь морали — сообщение о вреде, который мы причинили обелискам.

Через двадцать минут УСТ-3048 стартовал. Курс — Мир ста солнц.

И тут произошло чудо, которого до сих пор никто не видел. Как только гигантский корабль нырнул в линейное пространство, у профессора Хун-Чуина и его более чем четырехсот ученых вновь проснулся их прежний разум.

В централи управления состоялось первое совещание, в котором приняли участие Эллсмере, Холлингсуорт, Хун-Чуин и Перш Хэнколор.

— Я могу все это объяснить только тем, — начал Хун-Чуин, — что обелиски, или что там скрывается за ними, использовали нас в качестве подопытных кроликов. Мы были разделены на две неравные группы. Чуинисты должны были развиваться естественным путем, и со временем к ним вернулась бы небольшая часть их первоначального разума. Нейтринистов, напротив, держали в состоянии глубочайшего торможения разума. При этом орхидеи должны были играть важную роль. Дым цветов в сочетании с присутствием обелисков оказывал тормозящее воздействие на разум нейтринистов. Одновременно усиливалась зависимость от Духа леса. Влияние это было ограниченной продолжительности. Поэтому так называемые жертвоприношения должны были проводиться через равные промежутки времени.

— А кто такой, как вы думаете, Дух леса?

— Все обелиски вместе взятые, — без колебаний ответил Хэнколор. — Они врастили нам в мозг это название, потому что его легко было запомнить.

— Я убежден, — добавил Хун-Чуин, — что в то мгновение, когда мы вновь обретем свои мыслительные способности, к нам вернется множество воспоминаний, полученных во время пребывания на Обелиске. Мы находимся на корабле всего лишь пару часов, а мне кажется, что эпизод с приключениями на Обелиске произошел в далеком прошлом, много лет назад. В любом случае, твердо установлено, что нейтринисты так же, как и чуинисты, находились с Духом леса — или с обелисками — в постоянном парапсихическом контакте.

— Когда вы сейчас пытаетесь вспомнить прошедшие годы, — сказал Эллсмере, — то кем вам кажутся обелиски — врагами, друзьями или они вам безразличны?

Чуин некоторое время обдумывал вопрос.

— Они не были нашими врагами, — ответил он наконец. — Они могли уничтожить нас в любое время. Вместо этого они заботились о нас. Они пригоняли из леса животных, заставляли их падать мертвыми перед нами, так что нам оставалось всего лишь освежевать и приготовить их. Нет, они, конечно, не были и друзьями. Как я уже говорил, их интерес к нам был интересом к подопытным животным.

— И я того же мнения, — неожиданно вмешался Роберт К. Холлингсуорт. При этом я думаю о несчастном случае, произошедшем со мной и Элизой.

Эллсмере веско кивнул.

— Вы доставляете мне все больше трудностей, господа. Чем больше мы говорим об обелисках, тем более в дружественном свете они предстают, и мне приходится только сожалеть, что я так грубо обошелся с ними.

* * *

Четырнадцатого августа 3442 года по всеобщему времени УСТ-3048 совершил посадку на Мире ста солнц. Так как эта планета находилась за пределами Млечного Пути, в межгалактическом пространстве, здесь не ощущалось ни следа влияния тормозящего разум поля. Хун-Чуин и его люди вновь обрели свой прежний разум сразу же после того, как корабль покинул линейное пространство.

Хун-Чуина принял Джеффри Варингер. Он целый час информировал его о недавних событиях в Галактике и на Мире ста солнц. Он сообщил также о своих безуспешных попытках разработать аппарат, который мог бы нейтрализовать тормозящее влияние поля, возникшего в результате манипуляций с гравитационной постоянной Галактики.

Хун-Чуин молча слушал его. Потом он выразил желание посмотреть на четыре обелиска, недавно материализовавшихся на Мире ста солнц. Оба мужчины без сопровождения отправились в путь.

Хун-Чуина охватило странное чувство, когда он, находясь в тысячах световых лет от Обелиска, в первый раз оказался перед одним из представителей чужого народа. Он чувствовал, как это каменное образование, не отбрасывающее теней под светом солнц, странным образом притягивает его.

И внезапно произошло чудо.

В его мозгу сформулировалась мысль, картинка, впечатление…

— Чужак, пришедший от наших братьев… Друг…

Почти час Хун-Чуин стоял перед обелисками, неподвижно, не обращая внимания на окружающее. Затем он улыбнулся.

— Я знаю, почему вам не удается сконструировать аппарат для нейтрализации тормозящего разум поля.

Варингеру не удалось скрыть своего удивления.

— Вам это известно?

Хун-Чуин кивнул. А потом сказал то, что часто вспоминалось Джеффри Варингеру в следующие недели и месяцы:

— Камень знаний есть не только на Земле. Он есть также и здесь, на вашем Мире ста солнц.

Примечания

1

Меса — (здесь) плоский каменный блок на краю пропасти.

(обратно)

Оглавление

1

2

3

4

6

7

8

9

10 . .

Реклама на сайте