«Небо бескрылых»

— 1-

"Либерасьон" уже вошел в Грандстрим, когда лейтенант Веи обнаружил на борту незарегистрированного штатского. Штатский сидел между мешками с мукой и крепко прижимал к груди надкусанный ломоть твердого кирейского сыра. Глаза штатского сверкали из-под лохматой челки, замурзанные щеки двигались — он спешно дожевывал сыр.

— Оголодал? — с обманчивой лаской в голосе спросил лейтенант Веи.

Штатский судорожно сглотнул и подобрался.

— Вставай, негодник. Попался — теперь не взыщи. Придется сдаваться.

Штатский шмыгнул носом и встал.

— Ну и ладно, — сказал он независимым тоном. — Подумаешь.

Веи вывел арестованного из кладовой и подозвал кока.

— Сержант Анео, в вашем хозяйстве непорядок. Я поймал в кладовой крысу. Проследите за ней, пока я доложу на мостик.

— Я не крыса, — вскинулся арестованный.

— А кто же ты, если шаришься по кладовым? — неприятно улыбнулся Веи, подходя к переговорному устройству. — Докладывает лейтенант Веи. На камбузе обнаружен посторонний. Сао, это ты? Передай адмиралу — это его младший сын.

— 2-

Я не видел снегов моей родины с детства. Я забыл, как завывает метель в печной трубе, как трескаются на морозе губы, как окутаны паром морды оленей, тянущих сани селянина по обледенелой до железного звона дороге. Но иногда во сне я вновь возвращаюсь туда; мне десять лет, я заблудился во дворе собственного дома по пути от крыльца к гаражу. Ледяной ветер сбивает с ног, колючий снег залепляет глаза и режет щеки, и я все кружу и кружу в серой обжигающей мути, и понимаю, что вновь свернул не туда, и в пятый раз прохожу мимо колодца… в десятый… в двадцатый… Этот сон никогда не кончается, я кружу, задыхаясь, по двору, пока не нахожу в себе сил проснуться и вспомнить, что на третьем круге меня перехватил Юстин.

Ни Георгий, ни Юстин, ни папа не снятся мне никогда.

— 3-