«Голоду конец»

Я встретил Эйкана в пабе в конце 1997-го. Я был с друзьями, и один из них громко рассказывал об Интернете, которым мы все были увлечены.

— Е…ный Интернет мертв, б…. Говеный вчерашний день, — услышал я с расстояния двух столиков. Эйкан пялился на меня, любопытно в меня вглядывался, словно не был уверен в том, что я позволю ему испортить веселье.

Он был турком (я спросил из-за имени). Его английский был безупречен. У него отсутствовал тот гортанный акцент, который я почти ожидал, хотя каждое из его слов звучало слегка неестественно законченным.

Он курил опиум беспрестанно («Е…ный национальный спорт: меня не пустили бы в е…ный Стамбул без достаточного количества говна в легких»). Я ему нравился, потому что он меня не отпугивал. Я позволял ему обзывать себя и не злился, когда он бывал груб. А бывал он частенько.

Мои друзья возненавидели его, и после того, как он ушел, я кивал и невнятно выражал согласие с ними насчет «что за чудик», «какой грубый», «куда он полез», но дело было в том, что я не мог сердиться на Эйкана. Он отчитал нас за то, что мы тащимся от email'а и web'а. Он сказал нам, что подсоединение через провода мертво. Я спросил его, что он предлагает взамен, а он крепко затянулся своей вонючей сигаретой и потряс головой, отгоняя выдыхаемый дым.

— Нанотехнология, — сказал он. — Мелкое дерьмо.

Он не стал этого пояснять. Я оставил ему свой номер телефона, но вовсе не ожидал, что он свяжется со мной. Десять месяцев спустя он позвонил. То, что я жил по прежнему адресу, было для него удачей, и я сказал ему об этом.

— Люди ни хрена не шевелятся, — сказал он непонимающе. Я договорился встретиться с ним после работы. Его голос звучал слегка расстроенно, даже слегка несчастно.

— Ты в игры играешь, чувак? — сказал он. — N64?

— У меня PlayStation, — ответил я ему.

— PlayStation жрет говно, чувак, — сказал он мне. — Сраный цифровой контроллер. Возьми хотя бы рекламу. Реклама PlayStation поет сладкие гимны, но ты хочешь е…ный аналоговый джойстик, либо играешь его двоюродным братцем. Знаешь кого-нибудь с N64?

Как только мы встретились, он вручил мне серый маленький пластиковый квадратик. Это был картридж для системы Nintendo 64, но, сделанный начерно и не совсем законченный, он казался причудливо лоскутным. На нем не было этикетки, лишь наклейка, покрытая неразборчивыми каракулями.

— Что это? — спросил я.