«Рассказы»

Ричард Фолк был психически здоровым человеком. Три месяца назад, насколько он мог судить, он оставался единственным психически здоровым человеком в мире безумцев.

Теперь он был мертвым человеком.

Он лежал в металлическом гробу размерами двадцать ярдов на три, без воздуха, без звуков. Под прозрачным забралом шлема, на которое осел иней замерзшего воздуха, его губы были ярко-синими, а щеки, нос и лоб бледно-фиолетовыми. Его неподвижная плоть промерзла насквозь. Он не двигался, не дышал, не думал. Не жил.

Рядом с ним, пристегнутый ремнями к его скафандру, лежал металлический ящик с надписью: "Сердечный зонд Скато. Инструкция внутри".

Вокруг него, закрепленные на стенах широкими полосами липких лент, располагались всевозможные ящики, канистры, бочонки и обтянутые мешковиной коробки. Груз. Гроб Ричарда Фолка был грузовым кораблем, отправляющимся на Марс.

В замороженном мозгу человека хранились аккуратно уложенные воспоминания — такие же, как при жизни. Только сейчас каждая клеточка мозга была изолирована морозом. Энтропия мозга упала до нуля. Верхними в копилке памяти, ожидая пробуждения, которое могло и не наступить, лежали воспоминания о последних часах его жизни.

Когда корабль стартовал, Фолку пришлось ждать, пока не утихнет танец молекул в его корпусе, пока все тепло корабля не уйдет в космическую пустоту. Затем снова ждать, выключив обогреватель скафандра и слушая тишину, пока не иссякнет живое тепло его собственного тела. Сначала онемели пальцы рук и ног, затем нос и уши, губы и щеки. Наконец всю его плоть свело судорогой пронзительной ледяной агонии. Человек смотрел, как его дыхание наполняет шлем морозным туманом, как холодные капли воды собираются на еще более холодном пластике забрала.

Это было непросто, и требовало храбрости. Поспешишь — и замерзающая в теле жидкость кристаллизуется, прорвав стенки клеток миллионом иголочек льда. Промедлишь — и холод отнимет возможность действовать, не даст совершить последний шаг в неподвижность.

Фолк ждал, пока в его тело не вползло фальшивое тепло умирания.

Ласковый палач, который отнимает у приговоренного тело, действуя не острым топором, а ленивым покоем. Тогда Фолк резко бросил тело меж двух связок груза, растолкал ящики в сторону и добрался до нагой стенки корпуса. Там, распластав руки, как парящий в небе орел — крылья, он умер.