«Мысль виновного»

Кожа на моих руках резко полопалась, острые, как лезвия, когти вырвались из уродливых крючковатых пальцев вместе с кровавыми клочьями плоти. Тело задергалось в страшных спазмах, наливаясь мышцами и мерзкой зеленой жидкостью, заменявшей мою кровь. Искажаясь и подергиваясь, моя тень медленно поползла вперед, закрывая собой и без того бледный холодный свет. Колени с хрустом изогнулись назад. Но боли не было…

Окружающая меня реальность вообще не знала, что такое боль. А точнее, не могла ее причинить. Да я и сам не мог создать тут боль. Это было бы слишком легко. Здесь жила только память о ней, и он ее боялся… Ох, как же он ее боялся! Я ощущал это каждой клеточкой своего чудовищного организма, медленно приближающегося к его дрожащей фигуре.

Мои лапы протянулись к его телу и резким движением притянули к себе. Рывок был такой силы, что ворот его рубашки должен был разорваться в клочья, а пуговицы — разлететься в разные стороны. Но ничего не произошло. Такие вещи тут никогда не случаются. Я думаю, он даже не видел эти пуговицы. Он даже рубашку не ощущал, не знал, какого она цвета. Вся его сущность была поглощена одним единственным чувством — чувством неописуемого страха.

— Кто это сделал? — прохрипел я. Мое зловонное дыхание ударило в его бледное лицо, растрепав взъерошенные волосы.

Его рот несколько раз беззвучно открылся и закрылся.

— Кто это сделал? — медленно повторил я. — Отвечай!

Его тело дернулось в очередном приступе ужаса. Расширенные, подрагивающие глаза устремились в одну точку. Но не на меня.

— Отвечай! — взревел я.

Бесполезно. Его сводящий с ума взгляд буравил меня насквозь, притягивая к себе хрупкую фигуру ссутулившегося мальчика лет девяти.

Созданные мной черные деревья начали плавно исчезать. Могильные плиты мгновенно провалились под землю, затянувшись мокрым песком. Вокруг стали проявляться обычные деревья, кусты, трава, камыши… Камышей было особенно много.

И только придуманные моим воображением черные, как смерть, облака продолжали нестись по красному небу с какой-то нереальной, пугающей скоростью.

— Ты? — прошептал Суслик, уставившись на мальчика.

Сусликом называли того, чье дрожащее тело я только что держал за шкирку.

Мое ставшее полупрозрачным тело отбросило назад. Я еще кое-как удерживался на краю реальности, но меня неумолимо тащило за грань. Суслик был тут сильней. Это была его реальность.