«Людоедки Ярты»

Эрнст Малышев Людоедки Ярты

Глава первая Эль Рад на незнакомой планете

Эль Рад рос любознательным и способным ребёнком. Старший Наставник Ар Нок выделял его даже среди самых талантливых учеников Города Знаний.

После быстрого освоения основных приёмов планетного Перемещения Эль Рад первым из своих сверстников был допущен к изучению правил и законов Межгалактической Галоструктурной Телепортации.

На одном из этапов изучения зориондального Поля Эль Рад, увлёкшись фалдоскопированием, нарушил III-е Правило Ир Кора и материализовался на склоне огромной горы, поросшей растениями с раскидистыми кронами и толстыми стеблями. Со всех сторон его окружала мрачная ночь.

Взглянув на небо, Эль Рад похолодел от ужаса: над ним сияло множество созвездий, но ни одно, буквально ни одно из них не казалось ему знакомым. Он мог безошибочно сориентироваться на любой из планет Канторальной Галактики. А сейчас над ним было чужое, абсолютно чужое неизвестное небо.

Эль Рад попытался сосредоточиться и найти решение, но услышал звуки заунывной мелодии. Осмотревшись, он заметил многочисленные огни, цепочкой поднимавшиеся к остроконечной вершине, выделявшейся на фоне тёмного звёздного неба; вскоре разглядел силуэты человеческих фигур с горящими факелами в руках. Его заинтересовало таинственное ночное шествие.

Острое любопытство пересилило чувство страха и неуверенности, овладевшее Эль Радом, когда он понял, что очутился на неизвестной планете.

К счастью, атмосфера планеты оказалась вполне пригодной для дыхания, хотя воздух был тягучим и вызывал слегка учащённое сердцебиение.

Вскоре первая фигура с факелом настолько приблизилась, что Эль Рад решил спрятаться за ствол ближнего растения. Но неожиданно шествие свернуло в сторону, и цепочка огней проследовала мимо.

Что привело ночью на гору эти существа? Любопытство настолько овладело Эль Радом, что он, не раздумывая, осторожно двинулся следом.

Процессия поднималась долго и довольно медленно, пока не остановилась недалеко от вершины, у отвесной скалы.

Оказавшись на плоской отполированной площадке, отражавшей блеск пламени, чёрные фигуры укрепили факелы в скале и сбросили бесформенные одеяния: перед глазами мальчика спиной к скале выстроились шестнадцать обнажённых женщин. В свете факелов хорошо видны их гибкие фигуры, тёмные овальные глаза под тонкими ниточками бровей, небольшие прямые носы, твёрдо сжатые губы крошечного рта, загорелые, слегка скуластые лица, длинные тёмные волосы, мягко струящиеся по бронзовым загорелым плечам. Лишь у одной женщины были светлые глаза и золотистые волосы. В ней чувствовалась сила и холодное упрямство.

На длинных шеях женщин висели гирлянды миниатюрных фигурок. Талия перехвачена широким плетёным поясом. Руки и щиколотки ног украшали блестящие металлические браслеты.

Две женщины заиграли на небольших трубочках, украшенных резьбой. Полилась нежная мелодия. Под звуки этой необычной музыки женщины отделились от стены и задвигались в плавном танце, прихлопывая в такт ладонями. Ступни маленьких ножек порхали по площадке, едва касаясь её гладкой поверхности. Ритм мелодии начал убыстряться. И вот уже перед глазами заворожённого Эль Рада неистово замелькали, заметались трепетные женские тела. Казалось, ещё мгновение, они взметнутся в небо и безоглядно устремятся к вершине… Танцовщиц охватил необузданный экстаз, – они кружились, ничего не замечая вокруг.

Внезапно мелодия резко оборвалась, обессиленные тела рухнули, – женщины, замерев, простёрли руки к скале. Подняв голову, Эль Рад увидел, что вся верхняя часть скалы заполнена многочисленными изваяниями. Изображения разглядеть не удалось, – они еле проглядывались во тьме, даже свет факелов не доставал до них.

Светловолосая поднялась на ноги, повернулась лицом к скале и, высоко вскинув гибкие руки, необычайно низким голосом затянула заунывную торжественную мелодию. Остальные, встав на одно колено, присоединились к подруге, нарушая тишину ночи печальным задумчивым пением. На высокой ноте песня оборвалась и девушки застыли в скорбном молчании.

Спустя несколько мгновений, как бы очнувшись от оцепенения, они подняли принесённые с собой ёмкости и сосуды и поставили их к скале. Накинув балахоны и взяв факелы, они молча двинулись вниз.

Эль Рад долго провожал взглядом цепочку удалявшихся огней. Потом в кромешной тьме он выбрался на площадку, – почувствовал под ногами тёплое гладкое покрытие, подошёл к ёмкостям, пытаясь на ощупь определить содержимое.

Внезапно за его спиной раздалось глухое рычание. Опасность! Мальчик телепортировался вверх и прижался к каменным изваяниям. Снизу слышался шум – перевёрнутые ёмкости, скачки по площадке большого сильного зверя.

Эль Рад решил до рассвета не покидать своего убежища и, уютно устроившись в одном из углублений, задремал. Во сне он увидел удивлённое лицо Наставника, не обнаружившего Ученика в отведённом помещении. Ясно услышал звуки сигнала Всеобщей Тревоги, представил обеспокоенных биороботов, разыскивающих его по всей планете.

Когда яркие лучи Светила обожгли кожу, Эль Рад открыл глаза.

У подножия скалы мелкие зверьки жадно уничтожали содержимое ёмкостей. Эль Рад телепортировался вниз. Животные с истошными воплями рванулись в сторону лесных зарослей, побросав добычу. Почти всё было перевёрнуто, плоды наполовину изгрызаны.

Каждый андриолец мог длительное время обходиться без воды и пищи. Такова уж была структура организмов Скитальцев по неизмеримым просторам Бесконечности. Их не зря называли Властелинами Галактики: мужественных и стойких людей с необычайно добрым сердцем, всегда готовых прийти на помощь любому существу, независимо от строения тела, цвета кожи и других биологических отличий.

Что бы ни случилось, Эль Рад спокоен и уверен: слишком высоко ценилась жизнь каждого андриольца. Он знал, знал твёрдо: его ищут! Обшарят ближние и дальние созвездия. Если потребуется, «перевернут» всё бесконечное Пространство, но найдут!

История Андриоллы не знала случаев, когда пропадал или исчезал человек, особенно ребёнок.

Эль Рад со свойственной ему любознательностью принялся рассматривать разнообразные плоды. Его внимание привлёк сравнительно небольшой сосуд с красноватой пахучей жидкостью.

Разбежавшиеся животные возвращались: схватив валявшийся плод, тут же отбегали, – грызли осторожно, поглядывая по сторонам глазами-бусинками.

Снова раздалось грозное рычание и из кустов показалась оскалённая пасть огромного зверя, его голубая шкура переливалась под лучами светила. Зверюшки тут же исчезли, а Эль Рад остался наедине с опасным чудовищем.

Он прижался спиной к скале и направил биоимпульс на мозг животного, стараясь подавить его агрессивность. Зверь остановился и недоумённо уставился на беззащитную жертву. Он привык, что от его рыка всё живое разбегалось, пряталось на деревья или забивалось в норы.

В какое-то мгновение Эль Раду показалось, что он не сможет справиться с монстром, и отчаянное, незнакомое чувство страха овладело им.

Мягко ступая, зверь приблизился, обнюхал вокруг него и, вильнув волосатым хвостом, исчез в зарослях. Эль Рад протянул руку, но неожиданно ощутил вокруг себя плотную упругую стену. Только тогда он вспомнил, что каждого ребёнка, стоит ему испугаться, немедленно окружает силовое поле, сопровождающее его от рождения до зрелости. Взрослые андриольцы не знают страха. Это чувство присуще только детям.

Страх сразу прошёл. Немного погодя, когда Эль Рад вновь протянул руку, оказалось, что силовое поле исчезло. Оторвавшись от стены и внимательно осмотрев площадку, он посмотрел вверх. Отсюда хорошо было видно убежище, где ему пришлось провести часть ночи.

Вырезанные в скале изваяния оказались весьма внушительных размеров и изображали вереницу человеческих тел и животных. Непонятная символика и застывшие в камне фигуры поражали воображение, притягивая изяществом линий.

В центре загадочного скопления барельефов выделялось удивительное изображение двух соприкасающихся полусфер: в каждой половина одного и того же человеческого лица, совершенно непохожего на лица ночных танцовщиц. В одной полусфере – из красного камня, лицо с открытым глазом и улыбающимся ртом, в другой – из белого камня, с закрытым глазом и скорбно опущенными уголками рта.

Нижняя часть скалы перед площадкой змеилась широкой трещиной. Из неё веяло теплом и выползал тяжёлый белый туман,

Неожиданно в лесу послышались громкие удары по стволам деревьев и шум крыльев взлетевших птиц. Звуки нарастали. Эль Раду захотелось выяснить, кто приближается, но самому остаться незамеченным. Он протиснулся внутрь трещины. Облако тумана скрыло его от посторонних взглядов.

Из леса вышли женщины, похожие на ночных танцовщиц. С печальными лицами, они были почти нагими, только мелкая плетёная сетка, плотно обмотанная вокруг бёдер, да прикреплённый к волосам широкий голубой лист какого-то растения, который, видимо, предохранял от палящих лучей жаркого светила. Кое-кто держал в руке по толстой палке, ими колотили по деревьям, отпугивая хищников.

Оставив палки на краю площадки и со страхом поглядывая на клубы густого тумана, женщины принялись быстро собирать разбросанные плоды и укладывать в плетёнки. Собрав всё до последнего огрызка, они подняли корзины на плечи и, взяв свои палки, двинулись обратно, будоража притихший лес звонкими ударами.

Когда женщины скрылись, Эль Рад выбрался из укрытия и осторожно пошёл за ними. Вскоре он догнал медленно идущую процессию и, прячась за деревьями, двинулся следом.

Зацепившись за что-то скользкое и холодное, он споткнулся и с шумом упал. Женщины испуганно завопили, побросали ношу, палки и разбежались.

Поднявшись, Эль Рад обнаружил, что зацепился за громадный лист стелющегося растения, покрытого крупными каплями прозрачной влаги. Рядом находилось ещё несколько таких же листьев, правда, меньших размеров. Над ними, широко разбросав разлапистые голубовато-серые ветви, высилось могучее дерево. Эль Рад, плавно взлетев на его вершину, разглядел, что женщины, продолжая истошно кричать и размахивать руками, не оглядываясь, бежали к видной с дерева поляне. Их влажные тела поблёскивали в оранжевых лучах гигантского светила.

Эль Рад просидел на вершине довольно долго, однако никто не вернулся. Внезапно стемнело. Всё заволокло лиловыми тучами. Раздались оглушающие раскаты грома, зигзаги молний исполосовали небо. Хлынула сплошная стена ужасного ливня. Насквозь промокшему Эль Раду дальнейшее пребывание среди ветвей показалось бессмысленным и он осмотрелся в поисках укрытия. В нижней части ствола заметил тёмное отверстие – дупло! Материализовавшись внутри, обнаружил два сверкающих жёлтых огонька и услышал знакомое рычание. Хищник!

«Опять это опасное животное!» – Эль Рад напряг волю, подавив кровожадный инстинкт голодного зверя. Тот нервно зевнул, облизал языком его лицо и закрыл глаза. Эль Рад, прижавшись к тёплой сухой шкуре, задремал.

Разбушевавшийся ливень не унимался. Потоки воды с шумом проносились под деревом. Сполохи сверкающих молний то и дело освещали причудливый лес.

Среди непрерывного шума дождя и ветра Эль Рад услышал тонкий голосок, выкрикивающий какие-то слова. Вначале он подумал, что это ему показалось, но, прислушавшись, убедился – слух не обманывает. В тревожной мгле повторялось одно и то же слово:

— Гери! Гери!

По этому жалобному воплю, почти стону, можно было понять, – кто-то нуждался в помощи.

Эль Рад, не раздумывая, телепортировался на тропу, заливаемую потоками воды. Вновь сверкнула молния, и он в нескольких шагах от себя обнаружил женщину.

Пошатываясь, она брела под дождём, то и дело нагибаясь и шаря по земле руками, как будто что-то искала. При очередной вспышке молнии Эль Рад увидел, что женщина, вскрикнув: «Гери!» – опустилась на колени перед скрюченной на тропе фигурой.

Скорее всего одна из убегавших женщин упала и не смогла подняться, а вторая, невзирая на ливень, отправилась на её поиски. В кромешной тьме Эль Рад услышал взволнованные голоса. Он не выдержал и приблизился.

Раздались глухие раскаты, и небо вновь озарилось ослепительной вспышкой. На этот раз молния ударила в ближайшее дерево, – оно загорелось.

Увидев перед собой громадную фигуру инопланетянина, женщины испуганно вскрикнули и закрыли головы руками. Эль Рад, заметив, что женщины не поднимаются, бросился вытаскивать их из мутной и грязной лужи. В свете пылающего дерева он разглядел испуганные перепачканные лица. Широко распахнутыми, неподвижными от страха глазами они смотрели на Эль Рада, не понимая, что тот собирается с ними делать.

Едва ему удалось поставить их на ноги, как Гери вскрикнула и, обхватив колено руками, упала. Она повредила себе ногу и не могла передвигаться. Эль Рад биоимпульсами успокоил расплакавшихся женщин, внушив, что он друг и лишь хочет оказать им помощь. После его мысленного вопроса: «Куда им нужно?» – обе, не сговариваясь, показали на гору.

Эль Рад без особых усилий взял женщин на руки и направился к скале, легко преодолевая сплошные потоки воды и завалы, образовавшиеся из переломанных деревьев и кустарников. Непрерывно сверкающие молнии помогали ему находить дорогу среди разбушевавшейся воды и ветра.

Площадка перед скалой оказалась тёплой, но влажной и скользкой. Андриолец подошёл к расщелине и осторожно засунул внутрь женщин, затем протиснулся сам.

Тёплый туман сразу окутал и обогрел тела людей. Испуганные женщины забились в глубь расщелины. Эль Рад спокойно сидел у самого входа, воспринимая их беспокойные, тревожные мысли.

— Кто он? Откуда? Чего хочет?

Ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы женщины успокоились и смогли приступить к безмолвной беседе. Первым начал Эль Рад, мысленно объяснив, что он с другой планеты, что оказался здесь по воле случая, но готов им помочь и назвал своё имя.

Незнакомки не сразу поняли, что с ними ведётся мысленная беседа, а сообразив, рассказали, что же с ними произошло.

Глава вторая Пленники Ярты

Женщин звали Гери и Юрда. Они тоже с другой планеты и находятся здесь уже двадцать периодов. Тут периодически наступала непрерывная полоса ливней и шквалистых ветров. Бывает, что дожди идут, не прекращаясь, до четверти периода. Например, за время одного ливня ручьи превратились в реки. Бурные потоки и порывы ураганного ветра сметали всё на своём пути. Тогда в океан унесло все их жилища, пищу, а также трёх самых храбрых и отчаянных подруг.

Мысли женщин путались, они то и дело перебивали друг друга, пытаясь вспомнить и изложить свою историю по-порядку; постепенно успокоились, беседа потекла более размеренно, а вскоре Эль Рад услышал ровное дыхание внезапно уснувших женщин. Он не особенно огорчился, так как ливень не прекращался и, очевидно, им придётся оставаться в своём убежище довольно долго.

Эль Рад выглянул наружу. Стало немного светлее. По угрюмому небу неслись рваные клочья облаков. Дождь немного стих. Однако резкие порывы ураганного ветра то и дело вырывали из земли отдельные деревья и уносили прочь.

Неожиданно к расщелине подбросило ветвь какого-то растения, усыпанную гроздьями круглых плодов. Эль Рад оторвал несколько штук и положил к ногам спящих женщин: потом принялся тщательно обследовать своё укрытие.

Из-за своего высокого роста он мог здесь только сидеть. Немного дальше расщелина расширялась. В одном месте удалось даже встать почти в полный рост, но затем опять сужение и можно двигаться лишь ползком.

Удивляло одно: пол внутри трещины, как и на наружной площадке, оказался на редкость ровным и гладким.

Постепенно продвигаясь в глубь скалы, Эль Рад практически ничего не видел, лишь чувствовал тёплую и плотную струю встречного воздушного потока. Наконец, дальнейшее продвижение оказалось невозможным, так как лаз всё время сужался. Эль Рад попытался развернуться, но не смог. Единственное, что ему удалось сделать, это изменить положение тела и перевернуться на спину. Он вытянул ноги и на мгновение закрыл глаза. Усталость дала о себе знать, и мальчик уснул.

Очнулся он от того, что его волокли ногами вперёд к выходу. В темноте слышалось тяжёлое прерывистое дыхание уставших женщин и их взволнованный шёпот.

— Как он сумел забраться так далеко, что я еле нашла его? – говорила Юрда.

— Ничего, сейчас вытащим, – отвечала Гери.

Упираясь ладонями в стены, Эль Рад стал помогать женщинам. Вскоре лаз расширился настолько, что ему удалось сесть. Обессиленные женщины опустились рядом. Эль Рад снял с ног петлю, сделанную из какого-то гибкого растения, и почувствовал, что одна из женщин сунула ему в ладонь круглый плод. Ничего не объясняя, он положил его на пол: им совсем не обязательно знать об особенностях организма андриольцев – способности долгое время обходиться без воды и пищи.

Отсюда было слышно, что ливень усилился. Юрда опять уснула. Мысли Гери беспорядочно путались. Эль Рад направил их на дальнейшие воспоминания о появлении девушек на этой промозглой планете. Во всяком случае, непрерывно льющийся дождь давал ему полное основание назвать её промозглой.

На Андриолле всё было иначе. Там давно не знали, что такое стихийные атмосферные осадки. И днём, и ночью над планетой сияло безоблачное изумрудное небо, а с него лились тёплые лучи светила, ласкающие золотисто-жёлтую растительность.

Наконец, Эль Раду удалось успокоить Гери и она начала неторопливый мысленный рассказ о далёком прошлом.

"В тот последний памятный день на нашей родной планете царил хаос и беспорядок. Со всех концов Овры в космический порт доставляли детей, которых немедленно размещали в готовые к старту звёздные корабли. Я видела, как один за другим взлетели два звездолёта.

Неожиданно поднялась паника: крики, вопли, глухие разрывы, мучительные стоны раненых.

— Скорее, скорее, спасайте детей! Сначала детей! Они близко, они рядом!

Матери, рыдая, протягивали детей космолетчикам и те спешно заполняли ими последний оставшийся звездолёт, младенцев помещали в специальные одиночные капсулы, а детей постарше – в огромные салоны с подвесными сидениями.

Многие не понимали, что происходит, но озабоченность и тревога взрослых передавались детям и заставляли спешно занимать места.

Рядом со звездолётом раздался сильный взрыв. Закрылись входные люки. Корабль вздрогнул и рванулся ввысь… На голову, на тело обрушилась страшная тяжесть. Всё погрузилось во тьму, и я потеряла сознание…

Очнулась от сильного шума. Входные двери нашего салона с трудом раздвинулись, и я увидела падающего окровавленного человека; отстегнув ремни, высвободилась из подвесного кресла, подбежала к нему и с трудом перевернула тяжёлое тело лицом вверх.

Он был в скафандре, но без шлема. Из уголка рта сбегала струйка крови. Командир открыл глаза и еле слышно, чуть двигая губами, прошептал:

— Мы на Ярте… Запомни – на Ярте! Корабль получил повреждения. Мне не удалось дотянуть до берега, но берег рядом. Торопись, вы должны успеть! Скоро звездолёт опустится на дно океана… Я успел открыть все люки и выходы. Освободи старших и выносите малышей прямо в капсулах наружу. Спешите, времени мало… Совсем мало… Торо…

Не докончив фразы, он замолчал, глаза закрылись. Неестественно запрокинув голову, командир затих. Затих навсегда!

Я бросилась в помещения: отстёгивала ремни всех кресел подряд, колотила детей по щекам, приводя их в сознание. Почему-то все кресла были заняты только девочками. Ни одного мальчика! В тот первый, ужасный момент я не придала этому особого значения.

Не знаю, откуда у меня, девочки, почти ребёнка, в тот момент взялось столько энергии и сил. Скорее всего, чувство опасности сделало меня необыкновенно смелой и решительной. Я успевала отстёгивать ремни, приводить в сознание, и на ходу объяснять, что необходимо делать. Дети беспрекословно выполняли мои распоряжения. Всех подстёгивали протяжные, громкие звуки аварийной сирены, которые наполняли наши сердца тревогой и заставляли носиться по кораблю, спасая младенцев…

Одна за другой старшие девочки с капсулами в руках бежали к выходу.

Звездолёт, стоявший лишь на трёх опорах, – четвёртая была повреждена, – с каждым мгновением увеличивал крен, падая в море. Я успела схватить капсулу с младенцем и выпрыгнула из люка. Я не умела плавать, но в этом месте, к счастью, оказалось неглубоко.

Мы стояли по грудь в воде – некоторым она доходила даже до шеи, – держали в руках капсулы с младенцами и с ужасом смотрели, как нос огромного корабля, подняв громадный столб воды, погрузился в сиреневую пучину.

Многие заплакали. Перепуганные, мы думали лишь об одном, – как спасти наших малышей и добраться до берега.

Однако капсулы оказались на редкость плавучими. Больше того, они позволили спастись даже тем, что совсем не умел плавать. Так, несколько девочек, придерживаясь за капсулы, тоже выплыли на мелководье.

Звездолёт прекратил погружение и лежал, нелепо задрав опоры. К сожалению, выходы и люки корабля оказались под водой. Девочки, умеющие плавать, попробовали нырнуть, чтобы проникнуть внутрь корабля и попытаться спасти ещё кого-нибудь. Однако было достаточно глубоко, а девочки оказались слишком слабы… Толкая перед собой капсулы, мы добрались до берега. Мокрые, обессиленные, выползали на красноватый песок и долго лежали, не в силах даже шевельнуться.

Горячие лучи светила быстро высушили нашу одежду. Хотя среди нас и не оказалось ни одного взрослого, мы сообразили, что для спасения малышей и самих себя в первую очередь необходима вода и какая-нибудь еда. Ни того, ни другого у нас, естественно, не оказалось. Кроме того, надо было найти укрытие от лучей, обжигающих кожу.

Совсем недалеко, где кончалась граница песка, виднелись дремучие заросли. Мы сложили капсулы под большим деревом с широкой кроной, а сами разбились на три группы: одна приступила к строительству шалашей, вторая направилась искать воду, а третья – еду.

Воду нашли сравнительно быстро; недалеко в океан впадала маленькая речушка с чистой и прохладной водой. На деревьях в изобилии росли всевозможные плоды. Многие из них оказались не только съедобными, но и весьма приятными на вкус.

Сложнее было со строительством укрытий: ведь самая старшая из нас едва достигла возраста созревания. Однако нам удалось из веток и листьев сделать несколько незамысловатых укрытий. Для малюток соорудили качели, сплели люльки. Только после этого мы приступили к вскрытию капсул. На них красовались металлические таблички и узоры, сбоку имелась большая красная кнопка и табличка с номером. При её нажатии откидывалась полупрозрачная крышка.

Как ни странно, но среди спящих малышей тоже не оказалось ни одного мальчика.

Прошло уже много периодов, но мы до сих пор «ломаем» головы, – почему на звездолёте оказались одни девочки? Случайность? Чья-то ошибка, злой умысел?!

Переложив малышей в плетёнки, мы их покормили: в каждой капсуле обнаружились запасы детского питания. К вечеру усталые, измученные мы залезли в импровизированные жилища и крепко уснули.

Ночью я проснулась от истошного вопля. Выскочив из своего шалаша, при бледном освещении ночного светила увидела зверя, метнувшегося в лес. Насмерть перепуганные девочки, запинаясь и заливаясь слезами, рассказали, что ночью, неслышно прокрался в их жилище неизвестный зверь и обнюхал спящего малыша, тот громко чихнул и изо всех сил дёрнул ручонками животное за усы. Ночной гость взревел, а малыш так завопил, что зверь поспешил скрыться.

С тех пор возле каждого шалаша дежурили поочерёдно по две девочки, которые всю ночь колотили палками по стволам деревьев, отпугивая хищников.

Детская изобретательность не знала предела. Мы пытались что-то придумать и скрасить наш быт. Жили беспечно, о будущем особенно не задумывались. Все постоянно что-то мастерили.

Так, у нас появилась довольно прочная, сплетённая из гибких веток плоскость, которую можно было подвешивать между деревьев: в ней удобно спать и малышам, и старшим девочкам.

Спасаясь от жгучих лучей светила, придумали козырьки, прикрывавшие голову. Из огромных плодов одного растения удаляли мякоть, – кожура, высохнув, затвердевала и превращалась в удобный сосуд для воды.

Из металлического орнамента, прикреплённого к крышкам капсул, девочки понаделали украшений. Одной из нас, по имени Нара, особенно удавались браслеты, – их мы любили надевать на руки и щиколотки ног.

Каждая занималась тем делом, которое ей было больше по душе. Кое-кто собирал плоды и ягоды, другие увлекались ловлей рыбы, третьим нравилось заниматься хозяйством и приготовлением пищи.

После изнуряющего жаркого дня с удовольствием плескались на мелководье, недалеко от полузатонувшего корабля – единственного напоминания о далёкой, почти забытой родине. Теперь все научились плавать и, пожалуй, это было одно из немногих доступных нам развлечений. Однако неожиданно начавшийся сезон дождей принёс нам много неприятностей.

Хорошо ещё, что Нара, а она оказалась среди нас самой сообразительной, предложила сделать запасы плодов и сушёной рыбы. Только благодаря им удалось выжить.

Внезапно дожди прекратились, и сияющее светило вновь обогрело нас…"

Гери ещё что-то бормотала, но вскоре Эль Рад услышал её спокойное дыхание. Женщина уснула.

Мальчик выглянул наружу. Дождь не прекращался. Ему захотелось осмотреть космический корабль, о котором рассказала Гери, и он телепортировался на берег океана.

Бурные потоки мутной воды нанесли с материка огромное количество деревьев. Они сцепились корнями с останками звездолёта, образовав гигантский остров, напоминающий скопление чудищ. Ничего особенного разглядеть не удалось.

Прежде чем возвратиться в расщелину, Эль Рад перенёсся в дупло, где оставил спящего хищника. Тот приоткрыл глаза и дружелюбно, будто приручённый зверь, замурлыкал. Эль Рад потрепал его по загривку и снова очутился у подножия знакомой скалы.

На площадке скопились нанесённые водяными потоками ветви, издававшие довольно приятный аромат. Листья и плоды оказались необычайно нежны. Эль Рад перетащил охапку веток внутрь трещины. Однако, к его удивлению, ни Гери, ни Юрды там не оказалось. Женщины исчезли!

Андриолец выскочил на площадку и заметался, выкрикивая то одно, то другое имя. Что заставило их покинуть это тёплое укрытие?! Как он мог оставить их одних? Неужели произошло самое страшное – они попали в зубы какому-нибудь хищнику!?

Завывающие порывы дикого ветра и раскаты грома гасили звуки его голоса. Струйки воды исступлённо хлестали по лицу. Зигзаги молний бороздили тёмное небо, разгоняй царивший кругом мрак и хаос.

Никто не откликался. Мокрый Эль Рад просунулся в расщелину и устало прислонился к стене. Поток тёплого тумана вверг его в блаженное оцепенение.

Неожиданно из темноты послышался шорох, и Эль Рад совершенно ясно почувствовал биоимпульсы мозга женщин. Во время мысленного диалога он выяснил, что, проснувшись, Гери и Юрда обнаружили исчезновение инопланетянина и бросились его искать. Они решили: андриолец опять забрался в трещину так, что его снова придётся вытягивать оттуда за ноги.

Женщины медленно передвигались по каменному лазу до тех пор, пока Гери не съехала в огромную яму с очень гладкими стенами и дном. Вскоре туда сползла и Юрда. Они принялись тщательно её ощупывать и обнаружили, что на уровне головы по всему периметру круглого дна проходит неширокий выступ, на котором находилось множество отверстий с выделяющимися тугими струйками горячего воздуха. В яме было тепло и сухо. Женщины пригрелись и снова задремали. Их разбудил мощный зов биоимпульса. Они сразу поняли – Эль Рад! – помогая друг другу, выбрались из своего нового убежища и поползли к выходу.

На мысленный вопрос Эль Рада – можно ли туда пробраться с его ростом, женщины пояснили, что наверняка, так как ход лишь в одном месте сильно сужается и для могучего андриольца протиснуться сквозь него не так уж сложно. Зато потом будет значительно легче. Что касается ямы, то она более чем просторна, и там спокойно можно переждать период дождей, правда, предварительно следует запастись водой и пищей.

Эль Рад протянул женщинам плоды, на которые те с жадностью набросились. Фрукты им понравились. Мальчик пообещал достать такое количество плодов, которое потребуется.

Гери и Юрда пригласили инопланетянина следовать за собой и поползли по лазу. Каково же было их изумление, когда спустившись в яму, они обнаружили там Эль Рада. На этот раз он решил не протискиваться сквозь узкую щель, а телепортировался.

Бойкая Гери попыталась было выяснить, как это произошло, но андриолец переключил её мысли на продолжение рассказа о первом периоде пребывания девочек на планете.

Глава третья Первая жертва

"Дети жили дружно. По вечерам собирались на вытоптанной перед хижинами площадке и до захода светила рассказывали различные истории и случаи из своей жизни. Правда, какие истории могли быть у детей и подростков? – так что часто приходилось сочинять сказки. Кстати, лучше всего это получалось опять у Нары. Она оказалась не только мастерицей по изготовлению браслетов, но и прекрасной рассказчицей. По возрасту она была самой старшей из нас и поэтому больше других помнила родину.

Она поведала нам о войне, внезапно вспыхнувшей на Овре. Эту войну не ждали. К ней не готовились.

На Овру всей военной мощью обрушилась захватническая космическая цивилизация Ухрофлоны. Планета была обречена. Люди решили спасти детей. Только детей.

Так мы очутились в одном из космических кораблей. Так мы оказались на этой, не очень гостеприимной планете.

Хотя могло быть и хуже, значительно хуже. По существу, здесь тепло и если бы не сезоны длительных дождей, жизнь могла быть довольно сносной.

Вероятно, когда Ярту подбирали для возможного проживания, то не знали об обрушивающихся циклонах.

Как бы там ни было, Ярта приютила нас и мы были ей благодарны, ещё не зная о её капризном характере.

Всё своё душевное тепло, всю пылкость сердец, соскучившихся по родительской ласке, мы отдавали нашим младенцам.

Малыши росли быстро. Они были всегда ухожены и ни в чём не нуждались. Мы относились к ним необычайно внимательно и часто баловали, не подозревая, что впоследствии это окажет нам не самую лучшую услугу.

Уже после первого сезона дождей стало ясно, что следует впрок заготавливать пищу и воду. Свои съестные припасы мы, как правило, подвешивали на деревьях в больших плетёнках.

Однажды после необычайно сильного и продолжительного периода дождей, мы едва не лишились запасов пищи и потеряли трёх самых лучших и сильных подруг.

Шквалистый ветер повалил несколько деревьев, на которых были подвешены плетёнки с едой. Их понесло в море.

Три девочки, видя, что гибнут продукты, спустились с деревьев и кинулись их спасать. Обрушившийся с гор мощный водяной поток вместе с грудой камней унёс подруг в море. С тех пор мы девушек не видели и могли только догадываться об их судьбе.

После печального случая съестные припасы стали складывать в дуплах больших деревьев, росших в прибрежной полосе. Постепенно некоторые девочки по отдельным признакам и приметам научились распознавать приход сезона дождей, и поселение готовилось к нему заранее.

Чтобы малыши не пугались, мы давали им сушёные плоды одного растения, – что-то вроде снотворного. При этом сон был таким сильным и крепким, что ни раскаты грома, ни молнии не могли разбудить спящего. Причём мы обнаружили, что во время такого сна абсолютно не хочется есть. Так что когда запасы продуктов подходили к концу, употребляли в пищу «сонные» плоды, – так мы их называли между собой.

Со временем наша одежда совсем обветшала. К тому же вместе с малышами росли и мы. Однако благодаря жаркому, когда не было ливней, климату, мы вполне могли обходиться и без одежды. Козырёк из листа прекрасно защищал голову от жгучих лучей светила. У каждой вокруг бёдер была намотана плетёная ячеистая сетка, с её помощью можно было наловить рыбы или набрать плодов и донести до селения. На шее болталась травяная петля с длинным упругим хвостом: с ней удобно забраться на любое дерево, поймать зазевавшегося зверька, резким щелчком-ударом отпугнуть хищника. Но нужна была немалая ловкость и сноровка для пользования ею.

Малыши с увлечением освоили эти немудрёные приспособления и росли смелыми. Им было намного легче, чем нам.

Мы были изнежены с детства. А они с колыбели впитывали в плоть и кровь тайны дикой природы, умение приспосабливаться к окружающей среде, решительность и упорство.

Выжить могли только самые сильные!

Естественно, всю тяжёлую работу делали старшие, а маленькие были заняты играми. Да мы и ограждали их от нелёгкого труда. Многие считали, что они ещё успеют потрудиться.

Как-то незаметно малыши подросли. Вскоре между ними началась непонятная скрытая вражда.

Для нас они по-прежнему оставались маленькими, а на самом деле это были подростки, почти взрослые девушки. Они разбились на несколько враждующих группировок, каждая из которых стремилась верховодить в играх: начались драки, иногда кровавые.

В различных состязаниях на силу и ловкость особенно выделялась группа под предводительством Рэч, самой сильной и выносливой девочки.

Внешне очень миловидная и привлекательная, с кроткими серыми глазами и удивительно светлыми, отливающими золотом волосами, Рэч обладала неукротимым и решительным характером. Будучи несомненным лидером среди подростков, Рэч не терпела над собой никакой власти. Наконец, мы, ставшие уже взрослыми женщинами, собрали наших юных девушек и попытались объяснить, что им пора браться за работу. Ведь они выросли, потребляют значительно больше еды, а мы, измотанные в поисках пищи и другой домашней работой, вправе надеяться на помощь.

Рэч решительно воспротивилась и от имени подростков заявила, что кормить младших входит исключительно в обязанности старших, а если они перестанут делать это, она знает, как их заставить. Вот к чему привело наше благоговение перед малышами.

Оказывается, мы их избаловали до такой степени, что труд казался для них тягостью и обузой.

Разумеется, играть и веселиться значительно легче, чем с утра до вечера бродить по окрестным лесам, собирая съедобные плоды, ягоды, коренья и ловить рыбу в лагуне.

Мы были вынуждены уступить, посчитав, что всё уляжется и наши «милые детки» образумятся. Если бы мы знали тогда, чем всё это кончится, то каждая из нас скорее отрубила бы себе руки, чем позволила свершиться непоправимой беде.

Прошло два периода.

В тот злосчастный вечер пришла моя очередь караулить горящий в нашем единственном очаге огонь. Впервые мы зажгли его от единственного увеличительного стекла, обнаруженного в кармане платья одной девочки. Это стекло, наше главное богатство, было поручено хранить мне общим решением девочек ещё в первые дни пребывания на Ярте.

В нём была маленькая дырочка и я, вдев в неё прядь своих длинных волос, накрепко привязала.

Незадолго до наступления ночи пришла плачущая Нара и сказала, что ей было видение, что мне грозит опасность и надо немедленно скрыться. Я попыталась успокоить её, хотя сама изрядно расстроилась.

Дело в том, что Нара неожиданно замкнулась в себе, постоянно плакала. В её поведении обнаружились некоторые странности. По ночам она почти не спала, а бормоча, отрешённо бродила по селению. Её чёрные волосы неожиданно быстро поседели. От слёз глаза покраснели, стали плохо видеть. Под ними набрякли мешки. Лицо спуталось сетью морщин. И молодая цветущая женщина внезапно превратилась в слепую старуху.

Дети, как правило, не любят слабых и убогих. Они постоянно насмехались над Нарой. Особенно ей доставалось от Рэч, которая буквально издевалась над слепой.

Я тогда забрала её в свою хижину, где жила вместе с Диорой, одной из малышек, превратившейся в подручную Рэч.

Глядя на полыхающее в очаге пламя, я уснула. Очнувшись, обнаружила, что лежу связанной в центре поселения. Рядом со мной, тоже связанными, лежало множество женщин, в том числе и Диора.

Нары с нами не было.

Напротив столпились девушки под предводительством Рэч. Она, зловеще улыбаясь, в упор смотрела на меня.

— Ну, что скажешь, милая Гери?

— А что мне надо сказать? – удивилась я.

— А ты не знаешь? – ехидно осведомилась Рэч.

— Конечно, нет, – спокойно ответила я.

— Ах, бедняжка, она не знает! – уже угрожающе прошипела Рэч. – А где огонь? Почему погас наш вечный огонь? Кто ответит за это? Гери доверили караулить огонь в эту ночь, а она заснула! Кстати, почему я не вижу Нары? Ведь вместе с Гери и Диорой в этом гнезде бездельниц живёт и Нара! Приведите её сюда, немедленно приведите! – обратилась Рэч к своим приспешницам.

Те послушно побежали в хижину и выволокли оттуда слабо упирающуюся плачущую Нару. Слепую женщину усадили у ног Рэч. И вдруг, тряся головой, покрытой неопрятными космами седых волос, хриплым голосом она пробормотала, указывая пальцем в небо:

— Я предсказывала это, но меня не слушали. Я предупреждала, но мне не поверили…

Рэч злобно рассмеялась и проговорила:

— Теперь наша сумасшедшая Нара будет нашей пророчицей! Отныне каждый вечер мы с нетерпением будем ждать её предсказаний.

За спиной Рэч раздался дикий хохот её подручных. Рэч резко повернулась и отвесила рядом стоящей девушке такую звонкую затрещину, что та еле устояла на ногах.

— Молчать! Прекратить смех! Прекратить немедленно! Отныне всё будет иначе! Вы будете делать всё, что скажу я. А я… я буду выполнять предсказания Нары. Пускай теперь кто-нибудь попробует перечить мне.

Затем Рэч подошла к связанной Диоре и пнула её ногой в бок:

— А ты чего разлеглась здесь? – удар, видимо, был достаточно сильным, ибо Диора сразу завопила от боли и запричитала:

— За что? Сначала велела мне усыпить всех старших, а теперь бьёшь?

Наступило гнетущее молчание. Лицо предводительницы побелело от гнева, глаза налились кровью.

— Ах, ты ещё лгать?! На костёр её, сжечь немедленно! – злобно рявкнула Рэч.

Её прислужницы тут же схватили Диору за ноги, поволокли к куче сломанных стволов, сухих веток и швырнули на неё бедную девушку.

— Так, а теперь поищем стёклышко! Если мне не изменяет память, оно находится у Гери. Той самой Гери, которая сегодня ночью заснула и не сберегла наше богатство. Она не сумела сберечь огонь!

Рэч подскочила ко мне и рванула увеличительное стекло вместе с прядью волос.

От невыносимой боли я потеряла сознание. Пришла в себя глубокой ночью. Руки и ноги были свободны. Я попробовала изменить положение онемевшего тела. Однако едва шевельнулась, как острая боль над виском пронзила череп и я застонала. Рядом послышался шорох, на мой горячий лоб легла прохладная влажная рука. Сразу полегчало.

Я спросила, кто со мной. Оказалось, это была Юрда, хрупкая и болезненная девочка. Не знаю, как она смогла вообще выжить. Правда, у неё было одно, пожалуй, самое главное достоинство в нашем положении.

Она умела лечить. Непонятно, как это ей удавалось, но Юрда останавливала кровь, зажимая на теле только ей известные места. Хорошо залечивала любые раны. По наитию собирала травы, приносившие облегчение. Она не раз спасала заболевших малышей.

Однажды она вырвала из рук смерти и Рэч, которую, когда она была ещё маленькой, покусал хищник.

Не знаю, помнит ли сама Рэч об этом, но у неё в верхней части бедра до сих пор виднеется белая отметина от клыков зверя.

Юрда смачивала ладони в пахучей жидкости и прикладывала их к моему воспалённому лбу. Она всхлипывала, и слёзы падали на моё лицо.

— Что ты всё время плачешь? Мне уже не больно, – сказала я.

— О-н-ни… Они её съели, – выдавила Юрда и зарыдала.

— Как съели? Кого?

— Её… Диору.

— Не может быть! Как это могло случиться? – у меня по коже пробежал холодок.

— Когда она вырвала прядь твоих волос вместе с увеличительным стеклом, то ты, вскрикнув, потеряла сознание. Кровь залила твоё лицо. Она буквально хлестала из рваной раны. Рэч приказала меня развязать и велела остановить кровь. Пока я хлопотала около тебя, Рэч с помощью увеличительного стекла подожгла кучу веток, на которой лежала Диора. Если бы ты знала… Если бы только слышала, как она выла и кричала. Запахло палёным человеческим мясом. Мы не могли смотреть на это ужасное зрелище. Но Рэч ходила с палкой между нами и тех, кто пытался отворачиваться, заставляла смотреть… смотреть на костёр. Смотреть, как изгибалось в конвульсиях тело нашей подруги. Многие теряли сознание, некоторые бились в истерике. Но Рэч была неумолима. Наконец, вопли стихли. Тогда Рэч подошла к догоравшему костру, оторвала кусок запечёной человеческой плоти и на глазах у потрясённых девушек вгрызлась в мясо крепкими белыми зубами. Все застыли, не в силах оторвать глаз от этого страшного зрелища. На наших глазах совершалось чудовищное преступление, – один человек поедал другого! "Ну, а вы чего ждёте? – прожёвывая очередной кусок, обратилась она к своим подручным, – Всем есть! А эти… эти пускай смотрят и видят, что их ожидает за малейшее неповиновение, – добавила Рэч, указывая на нас. Девушки подходили к костру и, боязливо оглядываясь на предводительницу, отрывали по куску мяса и с отвращением его жевали. Мне показалось, что они доедали его уже не без удовольствия… Но, может быть, только показалось?! Многих из нас вырвало. Некоторые, не в силах вынести этой ужасающей сцены, потеряли сознание. Зловеще улыбаясь, Рэч приблизилась к нам: "Ну что, видели? Все видели? А теперь запомните на всю оставшуюся жизнь… Правда, думаю, у некоторых она будет не такой уж длинной, – коротко хохотнула она, – Так вот, запомните! Кто из вас хотя бы попробует мне возразить, тот будет немедленно зажарен на костре и съеден. А теперь развязать! Пускай отправляются в свои вонючие хижины. Завтра до восхода светила приступить к работам и чтобы мы, – она жестом указала на своё окружение, – всем, буквально всем были обеспечены… А эту, – Рэч показала на тебя, – к утру поставить на ноги. Она неплохо соображает. Пригодится, как рабочая сила. Ну, а если не сможет, что ж, тогда отправится на костёр и мы попробуем вкус и её мяса. Затем она снова зловеще усмехнулась и, горделиво покачивая бёдрами, направилась в своё жилище. Нас развязали и развели по шалашам. У каждой хижины, где жили старшие, Рэч приказала поставить по стражу. Она запретила нам выходить и общаться между собой. Это была невыносимая ночь!

Потрясение было слишком велико. Никто, разумеется, не спал… Отовсюду слышался горький плач и всхлипывания.

К утру от забот Юрды мне стало значительно легче…

Я не могу больше рассказывать. Слёзы душат и мешают говорить…"

Эль Рад понял, что Гери надо помочь и, положив ладонь на её голову, биоимпульсом успокоил женщину, заставив уснуть.

Долго андриолец пытался разобраться в своих мыслях. У него никак не укладывалось в голове, что прекрасные, одухотворённые создания, очаровательные девушки, так чудесно танцевавшие, могли съесть соплеменницу, сестру по крови, сестру по Разуму! Что может быть более несправедливым и чудовищным?! Что, что могло заставить их пойти на это? Неужели злая воля одной девушки?

Не в силах более сдерживать чувства, Эль Рад телепортировался на площадку и подставил лицо под хлещущий дождь, который немного освежил его.

При вспышке молнии он увидел, что площадка засыпана множеством веток с плодами. Усилием воли он заставил их переместиться через расщелину внутрь скалы к ногам спящих. Свернув в трубочку огромный лист какого-то растения, Эль Рад соорудил из него подобие сосуда, наполнил дождевой водой и осторожно, стараясь не расплескать драгоценную влагу, телепортировался в укрытие. В темноте наткнулся на спящих женщин, разбудил, протянул сосуд, из которого та и другая сделали по несколько глотков. Затем предложил попробовать доставленные сюда плоды.

Пока Гери и Юрда ели, Эль Рад уселся рядом, вслушиваясь в мысли переговаривающихся между собой женщин.

Юрда заявила, что больше не вернётся к мучительницам. Гери её успокаивала, объясняя, что в отсутствие Юрды кто-нибудь может заболеть и кончит свою жизнь на костре. Рэч не потерпит, чтобы кто-то, за исключением приближённых, не вышел на работу.

Когда женщины насытились, Эль Рад настроил биополе мозга Гери на продолжение рассказа.

Глава чётвертая Каменные духи

"С тех пор наша жизнь потекла по совершенно другим законам. Изнурительный труд с утра до вечера, постоянные унижения и издевательства надсмотрщиц. Рэч превратила наше существование в кошмар.

Мучительницы друг перед другом изощрялись в бессмысленных оскорблениях. Трудно представить и поверить, что это были те самые маленькие девочки, которых мы окружали вниманием и заботой, кому дарили тепло и ласку, кого спасли от голода, с кем проводили бессонные ночи, когда они болели.

Как же они изменились! Дело доходило до того, что Рэч заставляла свирепых телохранительниц унижать наше человеческое и женское достоинство. Откуда всё это появилось у белокурой дьяволицы с кроткими серыми глазами? Ведь вся её сравнительно недолгая жизнь проходила у нас на глазах! Что же заставило их превратиться в безжалостных хищников, а нас – в бессловесное стадо?

Рэч и её приближённые изобретали всевозможные способы ухода за своими телами. Это стало своеобразным ритуалом для жестоких бездельниц.

С утра до вечера они заставляли нас натирать их крепкие тела пахучими травами, купать в пресной подогретой воде с лепестками благоухающих цветов, по несколько раз в день причёсывать, кормить самыми отборными плодами.

Одна из подруг Рэч сделала из веток дерева звучащие трубочки. С этого времени в нашем поселении постоянно звучала музыка.

Наиболее искусными в музыке оказались две телохрани-тельницы, которые только и делали, что услаждали слух Рэч.

Девушки научились хорошо танцевать и изощрялись в этом искусстве, выдумывая особые телодвижения в ритуальных танцах. Они постоянно нуждались в новых ощущениях, новых забавах. Они сорвали с нас украшения и нацепили на себя.

Однажды нас согнали в центр поселения. Посередине на шесте была укреплена изрядно высохшая голова съеденной Диоры. Усталые после тяжёлого трудового дня, мы стояли на песке, понуро опустив головы. Стояли невыносимо долго под палящими лучами. Некоторые не выдерживали и падали в обморок. Их обливали холодной водой, приводили в чувство и вновь ставили в строй.

Наконец, в окружении свирепых подручных появилась Рэч. Она благоухала лесными ароматами. Волосы убраны красивыми цветами и разноцветными перьями птиц. Обвешанное украшениями мускулистое тело лоснилось, натёртое приятно пахнувшим жиром небольшого местного зверька.

На толстом суку дерева висел плетёный щит из вьющихся растений, усыпанный цветочными лепестками. Свесив ноги, Рэч удобно устроилась на его краю и, покачиваясь, презрительным взглядом окинула толпу поникших женщин. По обе стороны в два ряда выстроились её приближённые.

По знаку Рэч привели Нару и посадили на песок у её ног. Моргая слезящимися слепыми глазами, перебирая пряди редких седых волос, та бормотала и пришёптывала.

— Ну, так что же теперь тебе привиделось? – вкрадчиво спросила Рэч. – Надеюсь, ты поделишься с нами?…

Слепая женщина, услышав её резкий голос, съёжилась, но промолчала.

Рэч властно повторила вопрос.

В тягостной тишине Нара подняла лицо к небу и медленно произнесла:

— В горах каменные духи Ярты смотрят на нас своими неподвижными глазами и гневаются. Их надо умилостивить… Если этого не сделать, то быть большой беде!

Слепая снова опустила голову и забормотала что-то неразборчивое.

Рэч долго молчала, наконец, обращаясь ко всем, произнесла:

— Завтра все пойдут в горы и если в течение трёх дней и ночей не найдут каменных духов с неподвижными глазами, то наша «любимая» ясновидящая пойдёт на костёр, – затем, ехидно усмехнувшись, добавила: – Вот она и предсказала беду, только сама себе.

Я подошла к слепой, подняла её, отвела в шалаш и уложила на мягкую подстилку. Этой ночью мы с Юрдой долго не спали, ворочались с боку на бок, пытаясь придумать, как спасти от смерти бедную слабоумную женщину, которая спокойно и безмятежно уснула.

С утра начался наш поход в горы. В течение двух дней мы обшарили окресности, поднимались на самые крутые вершины, но ничего похожего на каменных идолов не обнаружили.

Однажды мы едва не потеряли одну из своих подруг. Поднимаясь по узкой ложбинке, ведущей на остроугольную скалу, мы не заметили, как из зарослей выскочил хищник, подмяв невысокую хрупкую Лорту, он приготовился перегрызть ей горло. Испуганные, мы с визгом разбежались по кустам.

В это мгновение на голову зверя опустилась толстая палка. Выпустив добычу, он с недоумением уставился на наступающую на него Рэч. Взревев, хищник бросился на обидчицу, чтобы разорвать её на части. В невероятном прыжке он взвился в воздух, но тут же рухнул на траву. Рэч сделала шаг в сторону и успела ещё раз крепко ударить животное. Ошалелый зверь, получив несколько хлёстких ударов, попытался было, прижав хвост, скрыться, но Рэч подбежала и добила хищника.

Мы осторожно выбрались из укрытий и, боязливо поглядывая друг на друга, приблизились. Гордо подбоченившись, Рэч стояла, поставив ногу на окровавленный череп животного.

Лорта была чуть жива от страха, но невредима. Ещё не до конца веря в чудесное спасение, она на коленях подползла к Рэч и прижалась губами к ступне.

С тех пор Рэч часто заставляла нас целовать ей ноги.

На третий день в горы отправились приближённые Рэч, а нас снова заставили работать под охраной дюжих надсмотрщиц. Сама Рэч не пошла на поиски каменных духов, а с нескрываемым удовольствием наблюдала, как с её боевого трофея снимали шкуру.

С жадностью и остервенением она грызла полусырое мясо, выхватывая его прямо из костра. Хотя туша была довольно большая, но никому не досталось ни кусочка, за исключением самых злющих представительниц клана Рэч.

Уже смеркалось, а посланцы свирепой повелительницы не возвращались. Рэч велела всем взять в руки факелы, и нас, измученных тяжёлой дневной работой, снова погнали в горы на поиски пропавших.

Отпугивая ночных зверей ударами палок о стволы деревьев, мы медленно поднимались в гору.

Шли долго. Уже давно зажглись звёзды. Ночное светило лениво освещало путь.

Вдруг издалека, откуда-то сверху послышались редкие удары палок о деревья.

Мы остановились, с трепетом вслушиваясь. Звуки ударов приближались. С удвоенной энергией мы забарабанили палками по деревьям. В ответ тоже раздались частые удары.

— Наши!

Обрадованные, мы закричали. Нам откликнулись. Вскоре появились и посланцы Рэч, ушедшие в горы ещё утром.

Все были живы, но очень устали.

Весь обратный путь обе группы шли молча, лишь вблизи поселенья одна из девушек приблизилась к Рэч и сообщила:

— Пророчица сказала правду… Мы нашли каменных духов!

Усталые, подавленные, все разошлись по хижинам и легли спать. Только в жилище Рэч горел слабый огонёк светильника и она в полутьме долго шепталась с ближайшими помощницами.

С некоторых пор Юрда стала прислушиваться к разговорам в каждой хижине. Под вечер она обходила жилища, интересуясь, не требуется ли помощь.

Постепенно её присутствие перестали замечать, как не замечают, к примеру, подстилку для сна.

Обычно, обойдя всех, Юрда укладывалась со мной и с нескрываемым удовольствием делилась услышанными новостями.

И на этот раз она осталась верна своей привычке. Прильнув к моему уху, Юрда прошептала, что Рэч очень перепугана и завтра утром отправится в горы, чтобы убедиться в существовании духов.

Честно говоря, я уже оплакивала нашу слепую пророчицу, – мне и в голову не могла прийти мысль, что её предсказание сбудется.

Весь день мы трудились не покладая рук. Рэч с ближайшими подругами вернулась к вечеру.

На следующее утро нас разбудили необычно рано и вытолкали на площадь, где уже стояла Рэч со своим окружением. У её ног сидела слепая Нара.

Рэч красовалась в перекинутой через левое плечо шкуре убитого ею зверя. Вскоре перед нами принесли и поставили еду, прежде достававшуюся только повелительнице и её приспешницам. Такая перемена нас в какой-то степени обрадовала, но и насторожила. Эта белокурая бестия, видимо, опять что-то придумала!

С шеста исчезла голова ранее съеденной девушки. Часть надсмотрщиц была без палок…".

— У меня слипаются глаза, – сказала Гери и тут же погрузилась в сон.

Для Эль Рада становилось очевидным, что гладкая площадка и вырезанные из камня фигуры на отвесной скале – плоды труда какой-то другой цивилизации, а отнюдь не той, к которой принадлежали встреченные им девушки. Может быть, странное сооружение, внутри которого он сейчас находился, создано аборигенами этой планеты? По искусно вырезанным из камня изваяниям можно было судить и о достаточно высоком уровне её развития.

Для чего всё это создано и почему он пока не встретил никаких других следов разумной деятельности? Вопросы не давали андриольцу покоя. Он сидел, проклиная этот, казалось, вечно не прекращающийся ливень, унылое, разбухшее от воды небо.

В этот момент девушки зашевелились, и Юрда поползла к выходу. Вскоре она вернулась мокрая, но очень довольная, сообщив, что дождь скоро кончится, – ветер переменил направление.

Съев несколько плодов и запив водой, Гери продолжила повествование.

"Рэч дождалась тишины и приказала ясновидящей ответить, что теперь всех ожидает и что надо делать, чтобы задобрить каменных духов Ярты.

Слепая долго молчала, перебирая трясущимися пальцами седые волосы, наконец, еле шевеля губами, указывая пальцем на гору, произнесла:

— Необходимо задобрить духов… В последнюю ночь перед сезоном дождей надо попытаться их умиротворить. Если они откажутся принять подношения, то всех ожидают большие беды, очень большие. Танцами и музыкой надо развлечь духов, но до последней ночи перед ливнями ещё много времени, очень много. И нас ждёт встреча с тремя погибшими, – Нара замолчала.

Лицо Рэч передёрнулось в злобной гримасе.

— Ты что, совсем спятила? – прошипела она. – Теперь предсказываешь встречу с мертвецами?! Уберите её с моих глаз, уберите немедленно, а то я за себя не ручаюсь. А вы разойдитесь и принимайтесь за работу! Нечего бездельничать и таращить глаза. Делом занимайтесь, делом!

Слепую уволокли в хижину, а мы принялись за свою обычную работу.

К нашему удивлению, на этот раз в самую жаркую пору дня нам разрешили прилечь в тени деревьев и отдохнуть. А вечером дозволили искупаться. Это было незабываемое купание. До чего же хорошо, спустя столько дней, окунуть истосковавшееся по воде тело в благодатные морские волны! Мы были настолько грязны, что еле отмылись. Долго тёрли друг друга. Вымыли и расчесали волосы.

Когда, наконец, я взглянула на себя, своё исхудавшее, истерзанное тяжёлой работой тело, мне стало так тоскливо и одиноко, что захотелось умереть… Мне ведь совсем немного лет, а я превратилась в измождённую старуху!

Я тряхнула головой, пытаясь отвести наваждение, глубоко вдохнула и бросилась в море.

Почувствовав, что мне не хватает воздуха и вот-вот задохнусь, я вынырнула и огляделась. Берег был уже довольно далеко. Перевернувшись на спину, я медленно двигала руками, отдавшись на волю ласковых волн.

Вдруг рядом кто-то громко фыркнул. От неожиданности я испугалась и чуть не захлебнулась.

Прямо на меня неслись две огромные рыбины. «Вот и пришла долгожданная смерть, – подумала я и закрыла глаза. – Пожалуй, что лучше, чем постоянное унижение и издевательство Рэч и её банды».

Фонтан брызг обрушился на лицо и, открыв глаза, я обнаружила, что передо мной вовсе не рыбы, а какие-то крупные морские животные. Их изумрудные с серебристыми разводами тела поблёскивали в лучах заходящего светила. Осматривая меня выразительными, ярко-оранжевыми глазами, они что-то весело посвистывали и щебетали. Приняв вертикальное положение, сделав вокруг меня несколько кругов и, как бы убедившись, что я не нуждаюсь в помощи, животные скрылись в надвигающейся темноте.

Мягкое ночное покрывало окутало водную гладь. Я опять перевернулась на спину и задумалась.

На небе зажглись первые гирлянды звёзд. Неожиданно одна из них вспыхнула и, замигав, стремглав понеслась вниз.

«Ещё одна человеческая жизнь закатилась и, как эта звёздочка, погасла», – подумала я, загадав желание.

Снова рядом кто-то фыркнул, из воды показались две морды с загнутыми носами.

Животные подплыли ближе, зажали меня с двух сторон и, поддерживая меня на широких спинах, куда-то понеслись.

Не чувствуя времени, не ощущая пространства, я покорилась этому, казалось, бесконечному движению.

Наконец, почувствовав, что меня больше ничто не держит, я опустила ноги вниз и встала на песчаное дно, – вода доходила до груди.

Увидев перед собой угрюмый, с обрывистыми скалами берег, не торопясь, выбралась из моря. Долго брела по песчаной отмели, потом поднялась на скалу; прижавшись к ещё не остывшим камням, забылась тревожным сном.

Проснулась утром от удара чем-то мокрым и скользким. Светило стояло достаточно высоко.

«Теперь мне не сдобровать, видно, Рэч уже взялась меня обрабатывать», – подумала я, едва открыв глаза. Только обнаружив пустынный незнакомый берег, всё вспомнила и несколько успокоилась.

Я была одна, не считая валявшихся рядом небольших рыбин. Одну из них я разломила и принялась с удовольствием жевать нежное жёлтое мясо.

В это время из воды показалась знакомая морда одного из моих спасителей и полетела очередная рыба, которую принёс зверь в своей пасти. Мне стало необыкновенно хорошо и весело. Я помахала зверю рукой и засмеялась, засмеялась впервые за столько времени!

Услышав мой смех, животные необыкновенно обрадовались: попискивая и посвистывая на все лады, они выпрыгивали из воды, обдавая меня брызгами.

Стало жарко. Оглядевшись, я обнаружила, что нахожусь в открытом море на крохотном скалистом островке, затерянном в бесконечных водных просторах.

Кругом была вода. Нестерпимо хотелось пить. Чтобы не так мучила жажда, бросилась в набегавшую волну. Одно животное умудрилось подплыть под меня и незаметно для себя я очутилась на его спине между двумя полукруглыми роговыми выступами. Удобно устроившись на гиганте, обхватив ногами его гладкие бока, понеслась по просторам океана.

Навстречу попалась стая таких же стремительно несущихся животных, на спинах которых грациозно восседали три девушки. Они махали мне руками и что-то кричали. Я узнала всех троих. Это были те самые девушки, пропавшие в период дождей, спасая от урагана еду для малышей. Мы считали их погибшими.

К моему удивлению они промчались мимо.

Вот и сбылось предсказание слепой Нары: я встретилась с мертвецами! Спрашивается, не чудо ли это!? Но почему они не остановились, не ошиблась ли я? А может быть, это была галлюцинация, бред, наваждение? Нет, я их видела совершенно отчётливо!

Скоро передо мной выросли очертания давно знакомой лагуны и силуэт полузатонувшего звездолёта. Мой спаситель легко ушёл в глубину, а я быстро поплыла к берегу.

Выбравшись на песок, огляделась: животные быстро удалялись и уже почти скрылись из виду, ко мне, спотыкаясь и падая, бежала заплаканная Юр да…

Все решили, что я утопилась. Юрда всю ночь просидела на берегу. Только ей я рассказала о неожиданной встрече с девушками, считавшимися погибшими.

Когда мы в обнимку проходили вдоль хижин, никто из изумлённых девушек не осмелился подойти и порадоваться моему счастливому возвращению. У многих на глазах поблёскивали слезинки.

Рэч лично допросила меня. Я объяснила, что в море мне стало плохо и, доплыв до небольшого каменистого островка, сумела там переждать ночь, затем вернулась обратно.

Рэч отнеслась к этому весьма недоверчиво, но ничего не сказала и отпустила. Едва мы с Юрдой вошли в шалаш, Нара окликнула меня.

— Ты их видела? – спросила она.

— Да, – коротко ответила я.

— Никому об этом не рассказывай, а то Рэч нас обеих поджарит на медленном огне и съест! – слепая умолкла и, горько зарыдав, прижалась щекой к моей руке.

Возвращение оказалось ещё более безрадостным, чем я даже ожидала.

Для многих мой неожиданный уход из жизни казался молчаливым протестом против жёсткости Рэч и её хищниц. Наверное, это была единственная доступная нам форма протеста против тирании.

Меня снова ждала работа до изнеможения, работа зачастую бесполезная. Это было, пожалуй, самое невыносимое.

Вечером, под присмотром вооружённых палками приближённых Рэч, нам опять разрешили купаться.

Смеркалось, но выбираться из тёплой воды на берег не хотелось. Вдруг вдали показалось стадо морских животных, на спинах которых восседали три девушки. Приблизившись к берегу, одна из них приложила к губам морскую раковину и по её сигналу все животные приняли вертикальное положение, затем стали выпрыгивать из воды, кувыркаться в воздухе и проделывать замысловатые трюки. Мы смотрели, как зачарованные.

Однако Рэч не дремала. Она подкралась к девушке с раковиной и накинула на неё петлю. Полузадушенная, та яростно извивалась, пытаясь освободиться.

Я крикнула двум девушкам на спинах животных, чтобы они никогда не приближались к этому проклятому месту, бросилась под ноги Рэч и свалила её.

От неожиданности повелительница выронила конец петли, а девушке, схватившейся за плавник одного из животных, удалось скрыться.

Меня избили до полусмерти. Причём сделала это сама Рэч. Она заставила привязать меня к столбу, на который снова повесили голову съеденной девушки, и безжалостно исхлестала. Оглашённый Рэч приговор был суров и страшен: если духи Ярты не примут даров, то им в жертву будет принесена жизнь Гери. Сосуд с кровью оставят на площадке у подножия скалы, а тело зажарят на костре и съедят.

Так что жить мне оставалось недолго. Юрда всё время плакала. Нара молчала, – целыми днями сидела, уставившись в одну точку.

Рэч решила устроить грандиозный праздник, посвящённый духам Ярты. Подготовка к нему началась заблаговременно. Площадку перед скалой расчистили от веток, листьев и тщательно вымыли. Под яркими лучами она, гладкая, матово поблёскивала.

Большие плетёные ёмкости были наполнены дарами леса. Приготовлено несколько сосудов с набранной из ручья прохладной водой.

Рэч и её приближённые приводили в порядок свои тела и волосы, готовили новые танцы.

Наконец, наступила последняя ночь перед сезоном дождей. Мы уже легко научились предугадывать их начало.

Мне надоело ждать смерти. Я равнодушно взирала на эту суету и покорно ожидала конца.

Мы нагрузились дарами и медленно двинулись в гору, освещая путь факелами. Наша охрана шла впереди, – стучала палками по деревьям, отпугивая хищников. Шествие замыкала Рэч со своим окружением. У площадки нам приказали остановиться. Рэч и её подручные забрали дары и пошли дальше одни. Остальных под охраной отправили в селение.

Последняя ночь перед смертью была необыкновенно тихой и тёплой. Вскоре с горы донеслись звуки музыки. Видимо, Рэч с подругами уже принялись ублажать духов Ярты.

Мне, разумеется, не спалось. Я сидела у входа в хижину, всматриваясь в звёздное небо, которое постепенно заволакивали тучи – первые предвестники ливней…

И вдруг мне страшно, до боли в груди! – захотелось жить. Мучительно заныло сердце. Все останутся, а меня уже не будет. Я больше никогда не увижу и этого сумрачного неба, и высокого с кудрявой кроной дерева, – в его тени так хорошо прятаться от жгучих лучей дневного светила. Я никогда уже не вдохну аромат терпкого воздуха. Не окунусь в прозрачные воды лагуны. Бог мой, до чего же не хотелось умирать!

Утром нас послали на площадку и велели принести дары, если духи Ярты их не примут. У меня почему-то очень болела и кружилась голова. Я была как во сне, почти ничего не видела перед собой, всё делала машинально. Духи даров не приняли.

Когда мы возвращались, послышались возгласы, крики, шум. Все куда-то побежали, я – за ними. И затем всё оборвалось, я почувствовала, что проваливаюсь в темноту. Очнулась в луже с водой, а надо мной склонилась обеспокоенная Юрда. Потом я снова потеряла сознание и пришла в себя лишь здесь, в этом убежище…"

Эль Рад обратился к Юрде, чтобы та продолжила мысленный рассказ подруги.

Оказывается, когда женщины возвращались, кому-то показалось, что их преследуют духи Ярты. Девушки перепугались и, побросав корзины, разбежались. При этом исчезла Гери. Рэч приказала немедленно разыскать пропавшую. Никто на это не решался, опасаясь духов. Не помогали никакие угрозы, ни брань, ни удары палок. Согласилась только Юрда. Рэч предупредила её, что они должны вернуться вместе, иначе она будет съедена вместо Гери.

— Я отправилась на поиски Гери, ну а остальное ты знаешь, – закончила Юрда. – После окончания дождей нас разыщут и тогда всему конец…

Эль Рад успокоил женщин и снова погрузил их в сон. Для него было очевидным, что пока ливень не кончится, те в полной безопасности. Он решил тщательно осмотреть затонувший космический корабль.

Глава пятая Спасение с затонувшего звездолёта

Материализовавшись внутри корпуса, Эль Рад обнаружил, что в части отсеков сухо и образовалась воздушная подушка, которая удерживала звездолёт на плаву.

Обследовав корабль, Эль Рад по типу горючего и виду двигателя установил, что уровень развития цивилизации Овры, создавшей звездолёт, сравнительно невысок – третья-четвёртая Ступень развития.

Хотя Гери утверждала, что в звездолёте оставалось ещё много детей, Эль Рад не обнаружил ни одного трупа. Он не нашёл и ни одного трупа членов экипажа. Правда, существовала вероятность, что здесь побывали морские хищники.

Вблизи корабля Эль Рад заметил несколько плавающих неповреждённых капсул. Несмотря на длительный срок пребывания в воде, системы воздухоснабжения и питания в них продолжали нормально функционировать.

Андриолец собрал всё, что могло пригодиться: скафандр, какое-то одеяние из тонкой прозрачной ткани, а самое главное, кассету «памяти».

Несмотря на юный возраст, Эль Рад обладал практической смёткой. Он нисколько не беспокоился о своей судьбе, – был совершенно уверен, что его найдут, найдут обязательно. Тем не менее мальчик решил, во-первых, разобраться в происходящем здесь, во-вторых, помочь девушкам выбраться отсюда или обеспечить им нормальное существование.

Оставив находки в убежище рядом со спящими Гери и Юрдой, он стал медленно перемещаться над побережьем, тщательно осматривая окрестности.

Материк оказался довольно большим. Береговая линия сильно изрезана, с многочисленными заливами и лагунами. Вблизи находилось несколько больших и маленьких островов. На одном из них мелькнул небольшой огонёк.

Опустившись, Эль Рад установил, что это догорало дерево, зажжённое молнией.

Телепортируясь то на один, то на другой остров, андриолец искал следы разумной деятельности. Вскоре он увидел огонь. Огонь, зажжённый рукой человека, горел внутри огромной пещеры, вход в которую находился у самой воды.

В пещере сновали человеческие фигуры. Приняв решение посетить это убежище позднее, Эль Рад двинулся вдоль цепочки небольших островов.

Так он обнаружил второй материк, значительно превышающий первый по размерам.

Недалеко от берега покачивались плавучие сооружения, достаточно примитивные и рассчитанные всего на несколько человек.

Растительность здешних мест казалась скромнее: деревья и кустарники невысокие. Эль Рад укрылся в кроне дерева, росшего вблизи воды. Ему хотелось выяснить, что за люди построили эти корабли.

Ждать пришлось недолго. Вскоре на берегу появились мужчины и женщины. У двух из них на руках были младенцы. Мужчины погрузились в суда и отплыли. Женщины и малыши остались на берегу.

По внешнему облику этих людей можно было с уверенностью предположить, что они принадлежали к тому же народу, что Гери и Юрда. Окончательно всё прояснил космический корабль со следами многочисленных повреждений, обнаруженный мальчиком недалеко от селения. Звездолёт походил на тот, который он недавно осматривал. Таким образом, все сомнения, что перед ним были люди с одной планеты, у Эль Рада отпали.

В непосредственной близости от звездолёта он наткнулся на три песчаных холмика с камнями на плоских вершинах. Скорее всего это было захоронение.

Материализовавшись внутри корабля, Эль Рад обнаружил, что всё ценное снято, содрана даже обшивка со стен. Пожалуй, возможности вновь вывести корабль на орбиту не было и поэтому люди так немилосердно с ним обошлись.

Потом Эль Рад осмотрел жилища. Внешне они выглядели довольно неказисто, но сделаны добротно: пол и стены из стволов деревьев, а крыша из коры и листьев.

Около хижин возились в песке малыши. На полянке бродили неповоротливые смешные животные.

Решив, что для первого раза достаточно, Эль Рад материализовался в убежище. Женщины не спали. Прислушавшись к их мыслям, андриолец обнаружил, что Гери уговаривала подругу оставить её здесь и спуститься в селение: сообщить Рэч, что Гери съели хищники. Тогда её не будут искать и не причинят Юрде вреда. Юрда согласилась, но при условии, что Гери никуда отсюда не уйдёт.

Эль Рад настроился на биополе женщин и спросил, почему всё-таки Юрда уходит. Ему пояснили, что в селении могут быть больные, а оказать им помощь, кроме Юрды, никто не сможет. Тем более, гибнуть вдвоём просто бессмысленно, так как завтра их начнут искать.

— Но почему завтра?

— Ливень кончается, на этот раз сезон дождей оказался кратковременным. Вскоре сюда придут ищейки Рэч. Они будут нас искать и наверняка найдут. Тогда нам обеим несдобровать, – объяснила Гери.

Эль Рад обратился к женщинам:

— Я хочу вам помочь. Для этого необходимо точно выполнить все мои указания! Юрда пускай идёт в селение, но с охраной – свирепым хищником. Он послушен и никому из людей не причинит зла. Даже Рэч. Этот хищник ждёт Юрду у дерева, где мы впервые встретились и по её зову пойдёт следом. Гери должна быть осторожна, – ни днём, ни ночью не покидать убежища. Каждый день у неё будет вода и пища. Каждый день! Юрда здесь пока не должна появляться. Скоро я вас обеих найду и сумею спасти, а заодно и выручить ваших подруг…

Гери и Юрда пообещали всё исполнить. Успокоенный андриолец переместился в дупло, где до сих пор спал хищник. Появление Эль Рада не встревожило зверя. Мальчик основательно поработал над мозгом животного и, довольный, выглянул из дупла.

Небо уже светлело: дождь почти прекратился. Послышались звонкие трели рукокрылых. Первые лучи светила тронули мокрые верхушки деревьев.

Настало время выяснить судьбу трёх унесённых ураганом девушек и второго звездолёта. Эль Рад телепортировался вблизи пещеры, где видел огонь.

Инопланетянин оказался на большом длинном острове, расположенном недалеко от южного континента. Со стороны моря высились неприступные скалы, а внутри тянулись сплошные заросли серо-голубых растений. Почти в самом центре острова красовалось громадное бледно-лиловое озеро. Сквозь прозрачную толщу воды виднелись стайки рыб. Справа находились два небольших круглых залива, – явно искусственного происхождения, – соединённых с озером двумя параллельными протоками.

Особое впечатление производили кроны деревьев. Они так широко раскинули могучие ветви, что, казалось, весь остров прикрыт плотной голубоватой накидкой, почти не пропускающей горячие лучи. Под сенью этих деревьев было прохладно и легко дышалось. Почва усыпана мелкими белыми камешками. Только на пологом берегу озера незначительная часть деревьев была уничтожена, скорее всего пожаром, от них остались обугленные пни.

Кругом – ни души, кроме рукокрылых и огромных мотыльков, порхающих с ветки на ветку и с удовольствием лакомившихся пыльцой экзотических цветов.

Неожиданно послышались шаги. Эль Рад еле успел укрыться в густой кроне ближайшего дерева. Из тени показалась фигура полуобнажённой молодой женщины. Её бедра были обтянуты мягкой пятнистой кожей какого-то животного. Чёрные распущенные волосы струились по обнажённым загорелым плечам. Лица разглядеть не удалось.

Она шла упругим ровным шагом, чуть покачивая бёдрами. По дороге заглядывала в крупные соцветия.

Вдруг её внимание привлёк крошечный зверёк, усевшийся прямо на один из плодов. Встав на задние лапки, он брал мякоть в передние, острыми зубками откусывал и быстро жевал, смешно тараща огромные сиреневые глаза. Зверёк сидел спокойно, не пугаясь приближающегося человека.

Женщина присела около животного на корточки и осторожно провела пальцем по лохматой светло-зелёной спинке. Кося одним глазом, зверёк повернул очаровательную мордашку, одной лапкой сердито оттолкнул палец и вновь принялся за еду. Женщина засмеялась и, погрозив ему пальцем, пошла дальше. Животное издало мелодичный свист. Со всех сторон, расправив пушистые хвосты, набежали его собратья, накинулись на остатки плода.

Зверёк в несколько прыжков догнал удалявшуюся девушку, вскочил ей на спину, по волосам перелез на голову и уютно устроился на макушке. Она даже не шевельнулась. Видимо, это считалось своеобразным ритуалом и вошло в привычку.

Девушка запела торжественную мелодию. Её голос поднимался всё выше, пока не оборвался на самой высокой ноте.

Девушка взглянула вверх, увидела великана, её глаза от ужаса расширились и, она, побледнев, рухнула, как подкошенная. Эль Раду пришлось привести её в чувство.

Он никогда не думал, что его внешний вид может так напугать. Андриольцы считали себя самыми совершенными и красивыми созданиями в Галактике. Безусловно, гигантский рост, хорошо развитая мускулатура, широкие плечи, гордо посаженная голова с белыми волосами и огромные рубиновые глаза были несколько непривычны, но не настолько же, чтобы так напугаться.

Постепенно Эль Рад наладил её дыхание и ритм сердца, проник в биополе мозга, снял шок и заставил открыть глаза.

— Кто ты? – одними глазами спросила девушка.

— Я тоже пришелец, но с другой планеты. Попал сюда случайно, – мысленно ответил Эль Рад.

Длинные ресницы дрогнули, и узкое бледное лицо девушки порозовело. Они посмотрели друг на друга и между ними начался мысленный диалог.

Оказалось, что её зовут Хара. Она одна из трёх девушек, унесённых ураганом в море. Там их спасли морские животные, оказавшиеся сообразительными существами. Второй раз они спасли её, когда она приплыла повидаться с подругами.

Эль Рад подробно рассказал о судьбе Гери, Юрды и остальных девушек, о том, как под предводительством Рэч спасённые малышки превратились в безжалостных убийц и людоедок. Последнее потрясло Хару. Она долго не могла опомниться от этой жуткой истории. «Вот почему Гери запретила им появляться в лагуне!» Наконец, с помощью Эль Рада она пришла в себя и предложила познакомить его с подругами и их добродушными спасителями. Андриолец, разумеется, согласился и поинтересовался кожей, прикрывающей её бёдра. Хара пояснила, что это старая кожа морского змея.

Хара пошла через лес, поглядывая на сопровождавшего её гиганта-инопланетянина. Дойдя до опушки леса, за которой вздымались каменные уступы, девушка обратилась к Эль Раду:

— Подожди здесь. Мне надо подготовить подруг. Не обижайся, но твой вид может их напугать.

Эль Рад долго ожидал Хару. Уже спустились сумерки, а она всё не шла. Наконец, он увидел две женские фигуры. Девушки приблизились и, не говоря ни слова, повернули обратно. Эль Рад пошёл за ними. Неизвестно откуда появившийся зверёк уже удобно расположился на макушке Хары.

Дойдя до первого утёса, девушки резко свернули влево и юркнули в тёмное отверстие. Оно было сравнительно низким, так что Эль Раду пришлось наклонить голову. Через несколько шагов они очутились в огромной пещере.

В пещере было сухо. На стенах горели светильники, сделанные из огромных морских раковин и заполненные маслянистой жидкостью. В центре на небольших плетёных подстилках сидело много женщин разного возраста. У стены лежал большой плоский камень, – на него накинута серебристая шкура. Часть пещеры заполнена водой. На её поверхности плавали капсулы – точно такие Эль Рад видел в затонувшем звездолёте.

Услышав за спиной всплеск воды и громкое фырканье, Эль Рад обернулся и увидел, что в пещеру заплывают морские животные. Хара подошла к андриольцу и, указывая на него, сказала:

— Это человек с другой планеты. Я хочу рассказать ему, как нам удалось здесь выжить и спастись. В свою очередь, он поведает нам о судьбе других девушек с нашего корабля и расскажет о планете, с которой он прибыл.

Затем она обратилась к андриольцу:

— Я знаю, что ты понимаешь мысли людей, но мне придётся говорить вслух, чтобы все слышали и могли поправить меня. Посмотри на воду! Ты видишь этих животных? – из воды высунулись курносые мордочки с поблёскивающими лукавыми глазами, – Им, и только им мы все обязаны жизнью. Это они спасли нас и малышей. Это они помогли нам выжить на этом острове. Мы всегда будем помнить об их доброте и благородстве.

Глава шестая Судьба островитянок

— Гери рассказала тебе, как нам удалось выбраться из тонущего звездолёта, а с остальными произошло следующее…

Вода всё поднималась. Старшие девочки, не умеющие плавать, перебрались в верхние отсеки, где ещё был воздух. Кто-то сказал, что если не попробовать выбраться отсюда, то воздуха надолго не хватит. Кое-кто нырнул в поисках выхода, но безрезультатно. Вскоре все, мокрые и обессиленные, вскарабкались на стенки. Каждый пытался хоть как-то удержаться.

Постепенно дышать стало тяжелее. Одна за другой девочки теряли сознание и падали в воду. Дольше всех держалась Мира. Она до боли в пальцах вцепилась в спасительную перекладину.

В голове звенело. Кровь молотком стучала в висках, дыхание стало прерывистым и тяжёлым. Горло сжало обручем. Сглотнув набежавшую горьковато-солёную слюну, Мира разжала пальцы и рухнула в воду.

Когда она очнулась, то увидела, что лежит на песке, а ноги – в воде. Над головой простирались своды гигантской пещеры. Сквозь огромный проём плавно накатывались морские волны и заглядывали лучи дневного светила. Рядом, почти в таких же позах лежали остальные девочки, а в воде плавали капсулы с малышами. Среди них мелькали морские животные с огромными выразительными глазами.

Мира увидела, как одно животное заплыло в пещеру, держа в пасти одну из девочек, и осторожно положило на отмель. Затем носом стало подталкивать её по песку, чтобы голова и тело высунулись из воды.

Мира кинулась вытаскивать других девочек на сухое место. Она видела, как ещё несколько морских гигантов заплыли в пещеру, толкая перед собой капсулы с младенцами.

Стало очевидным, что именно эти животные вытащили и спасли всех из звездолёта.

Вслед за Мирой постепенно пришли в себя и остальные девочки.

Почти весь пол огромной пещеры был сухой, – камень и песок. Вода занимала лишь краешек. Сложив капсулы с малышами у стены, девочки разбрелись по пещере. Почти сразу обнаружили второй выход на сушу, где возле красивого озера росли плодоносящие деревья.

Дети принялись за устройство быта: натаскали веток, расчистили от камней угол и набросали туда листьев, соорудив довольно мягкую общую постель.

Практически все плоды оказались съедобными и приятными на вкус. Пресная вода озера прекрасно дополняла рацион питания. Животные постоянно приплывали подкармливать младенцев своим молоком, а старших детей – рыбой. Как бы там ни было, но еды хватало.

Девочки большую часть времени проводили в лесу и у озера, а малыши предпочитали находиться в море со своими кормилицами. Они с ними играли и даже порой спали в воде.

Старшие заметили, что малыши быстро растут и прекрасно понимают животных по издаваемым ими сигналам. Одна из девочек с помощью раковины научилась издавать сигналы, что позволило довольно сносно объясняться с животными. Последние оказались очень умными и, где бы ни находились, всегда спешили на зов раковины.

Помня что на Овре бывали холодные периоды времени, старшие начали делать запасы еды. В глубине пещеры нашли родничок с чистой и прохладной водой.

Период дождей начался внезапно. Обрушившийся ливень поглотил дневной свет, беспрерывные потоки воды заливали сушу. Дети сидели, прижавшись друг к другу, со страхом поглядывая на разбушевавшуюся стихию. Хотя в пещере было сухо, но становилось прохладно. Гром и молнии сотрясали небосвод, то и дело озаряя испуганные лица девочек. От сырости многие заболели, их трясло в лихорадке.

Запасы пищи быстро таяли. Единственной едой была сырая рыба, которую регулярно приносили морские животные.

Заболела Мира. В горячечном бреду она повторяла:

— Овра… Овра… Хочу домой…

Трудно выдержать страдания подруги. Тиара в поисках места посуше и потеплее натолкнулась на узкий лаз. Преодолевая страх и темноту, она упрямо поползла вперёд.

Наконец, отверстие расширилось и вскоре девочка оказалась в небольшой пещере. Стены и потолок были покрыты зеленоватым светящимся налётом. Проведя рукой по ближайшему камню, Тиара обнаружила, что это место засветилось ярче,

В центре пещеры находился небольшой водоём. С его поверхности поднимался пар. «А что если забраться туда? – подумала Тиара. – Наверняка будет теплее».

Помедлив, девочка решилась и зашла в горячую воду. Согревшись, она вернулась и рассказала о находке. Девочки с большим трудом протащили по лазу Миру, которой становилось всё хуже и хуже. К счастью, вода в водоёме обладала целебными свойствами. Буквально на глазах состояние Миры да и остальных девочек улучшилось: в тёплой воде тело покалывало, становилось жарко, затем приходило ощущение сладостной истомы и человек засыпал.

Вскоре не осталось ни одной больной. Девочки с удовольствием резвились и играли в воде, даже спали. Малыши вообще не хотели оттуда выбираться.

Лаз удалось расширить и облегчить передвижения из большой пещеры в маленькую. По существу, в период дождей девочки возвращались в большую пещеру, чтобы поесть, покормить детей и пообщаться с морскими спасителями, которых решили назвать Оры – ласковые.

Что бы там ни было, но всё проходит. Кончился и период дождей. Тёплые лучи светила чужой планеты вновь согрели окружающий мир и души детей. Вновь в трудах и заботах потянулись дни. В один из периодов дождей произошли обстоятельства, оказавшие существенное влияние на ход дальнейших событий.

В тот день налетел ураганный ветер. Удары грома и мощные морские волны сотрясали скалы, в недрах которых была пещера.

Мира с двумя девочками накормили малышей и торопились перенести их в малую пещеру к водоёму, где они обычно спали.

Внезапно из темноты послышались взволнованные трели Оров и чей-то глухой, еле заметный в неистовом шуме голос просил о помощи. При очередной вспышке молний они разглядели, что у самой воды темнеют три лежащие на песке человеческие фигуры.

Оказалось, что это были девочки из той группы, которой удалось выбраться из звездолёта и добраться до берега. Хара и её подруги коротко рассказали о судьбе поселения и о том, как они, пытаясь спасти еду для малышей, спустились с дерева, но ураганным потоком их унесло в море. Девочкам удалось вцепиться в ствол дерева и не утонуть.

Волны долго швыряли и крутили беспомощных детей, пока морские животные не спасли их и не доставили в пещеру.

Едва Хара пришла в себя после пережитого кошмара, она сразу спросила, почему в пещере не разведут огонь, – ведь, кроме тепла, он даст свет.

Мира ответила, что развести огонь просто нечем.

Хара попросила провести её к выходу из пещеры на сушу. Долго, как зачарованная, она стояла на скале, вглядываясь в полосу темнеющего леса, озаряемого сполохами молний. Увидев, что молния ударила в одно из деревьев, которое, вспыхнув, загорелось, Хара воскликнула:

— Вот что нам надо! – и ринулась вниз.

Схватив толстый пылающий сук, Хара, вернулась в пещеру. Осмотревшись, она обнаружила в углу кучу сухих листьев и несколько засохших стволов деревьев. Метнула горящий факел в середину кучи: змеистые языки огня жадно лизнули добычу и, затрещав сухими ветками, вспыхнуло пламя.

На свет и тепло изо всех углов потянулись дети. Один из угольков отскочил в сторону, упал в небольшую лужицу, образовавшуюся из сочившейся из стены прозрачными каплями маслянистой жидкости, но не погас, а занялся ровным голубоватым свечением, испуская белесый столбик дыма с очень приятным ароматом. Впоследствии из этой жидкости получились великолепные светильники.

При свете костра девочки разглядели, что весь вход в пещеру со стороны моря забит стволами и ветками деревьев, – часть из них густо усыпана различными плодами.

Увидев, что девочки заинтересовались ветками с плодами, Оры тут же натащили новых. Пиршество затянулось далеко заполночь. Детям было что рассказать друг другу.

Пламя хорошо отогревало тело и душу. Впервые в период дождей дети ощутили надёжность и привлекательность своей пещеры.

С окончанием ливней отступили трудности и жизнь пошла своим чередом. После дождя девочки, осматривая окрестности, обнаружили, что от удара молнии сгорело несколько деревьев. При этом образовалась довольно-таки обширная проплешина. На ней копошились птицы с ярким оперением. Они что-то склёвывали и выбирали из пепелища. Спустя некоторое время здесь появились серые растения с мощной корневой системой. Похоже, что их семена занесли рукокрылые с других материков. Позднее эти растения с вкусными плодами девочки научились разводить.

Охранять деревья от назойливых птиц, любительниц полакомиться фруктами, дети приучили необыкновенно умных и любопытных зверьков, прозванных гролами. Милые пушистые зверюшки привязались к людям, позволяли ласкать себя и оставались надёжными помощниками и стражами. Сами гролы съедали только упавшие и испорченные, плоды.

Разумеется, самыми родными и близкими для детей по-прежнему оставались Оры, которые их и кормили, и воспитывали малышей. Однажды Хара встретила в море Гери и попробовала на спине исполина добраться до её поселения, что чуть не стоило девушке жизни. До сих пор она не понимает, что произошло и почему Гери категорически запретила им приближаться к поселению…

— Ну, вот, пожалуй, и всё, правда очень коротко, что можно рассказать о нашей жизни, – Хара снова повернулась лицом к Эль Раду. – Мы будем очень благодарны, если ты, инопланетянин, поведаешь нам всё, что для нас скрыто туманом незнания. Непонятное обычно страшит и беспокоит больше всего…

Эль Рад в знак согласия кивнул и перед изумлёнными девушками возникло белоснежное облако, в котором отчётливо проявились живые картины из жизни Гери, Юрды, Рэч и других обитательниц поселения.

Широко раскрыв глаза, девушки как зачарованные, не могли оторваться от удивительного зрелища.

Закончив демонстрировать истории из жизни поселения, Эль Рад взглянул на притихших зрительниц: настолько чудовищным и необъяснимым было поведение Рэч и её приспешниц. Андриольцу даже пришлось биоимпульсом стряхнуть с них оцепенение, навеянное его изображениями.

Наконец, девушки пришли в себя, – раздались возмущённые голоса. Эль Раду пришлось утихомиривать негодующих. Потом Хара от лица присутствующих обратилась к нему с просьбой:

— Мы убедились в твоём могуществе, инопланетянин. Очевидно, ты разделяешь наше отношение к этим злодеяниям, иначе показанные тобой картины не были бы столь красочны и убедительны. Нельзя ли помочь бедным женщинам? Мы всегда, в любое время готовы разделить кров и пищу с Гери, Юрдой, другими девушками, попавшими в жестокие лапы Рэч и её шайки.

Эль Рад пообещал свою помощь и, предупредив, чтобы не пугались, растаял в белесом мареве.

Глава седьмая Ирт

Материализовавшись на другом материке – недалеко от повреждённого звездолёта, андриолец спрятался за деревьями. Ему необходимо было разобраться и выяснить все загадки Ярты, в первую очередь – узнать судьбу десанта второго космического корабля.

Из зарослей, весело переговариваясь, вышли два крохотных создания и, держась за руки, уверенно двинулись к ракете. Если не считать небольших шапочек, сделанных из листьев, они были совершенно голыми.

Бодро семеня босыми ногами по стелящейся растительности, покрывающей поляну, малыши молча постояли у трёх безымянных холмиков, затем стали взбираться по уцелевшим ступеням посадочного трапа звездолёта.

Неожиданный окрик заставил детей обернуться и нехотя спуститься. Из-за дерева вышла женщина и приказала детям вернуться домой. Малыши – мальчик и девочка – подошли к матери, и троица, держась за руки, двинулась к жилищам.

Вдруг Эль Рад заметил, что крошечная пластинка-индикатор, вживлённая в его левое запястье, запульсировала, заискрилась рубиновым огоньком! Наконец-то на Большом Галактическом Кольце уловили его биоимпульсы и зарегистрировали сигналы датчика, скоро с Яртой будет установлена телепортическая связь! Его пребывание на этой планете подходило к концу. Однако немедленное возвращение на Андриоллу не входило в планы Эль Рада. Ему хотелось помочь девушкам избавиться от злодеяний людоедки Рэч и её сообщниц.

«Надо, надо спешить… Необходимо что-то предпринять, чтобы помочь, обязательно помочь пленникам планеты, которые уже никогда не смогут самостоятельно покинуть её пределы», – эти мысли теснились в мозгу Эль Рада, не давая ему покоя. А ему сейчас нужно спокойствие, только спокойствие.

Конечно, будь он хоть чуть постарше, ему было бы намного легче справиться с этой проблемой. Но ведь Эль Рад сам почти ребёнок. За его плечами, по существу, никакого жизненного опыта, не считая курса обучения в городе Знаний.

Но кое-что он всё-таки придумал. А встреча с маленькими существами подсказала ему ещё один ход и давала надежду. Пусть пока очень слабую, но надежду!

Надвигались сумерки.

Край зацепившегося за горизонт светила натягивал ночное покрывало – с драгоценными россыпями звёздных огоньков. Серо-голубое море растительности заволакивалось вечерней дымкой. Лес наполнился первыми ночными звуками.

Эль Рад, просчитывая варианты оказания помощи пришельцам с Овры, стремился найти наиболее приемлемый, – чтобы его естественно могли принять сами поселенцы.

Кроме того, необходимо было учитывать существование на Ярте аборигенов, ибо условия жизни на планете совсем не исключали наличия коренного населения.

Между тем Закон Андриоллы запрещал насильственное вмешательство в жизнь других цивилизаций, на какой бы Ступени Развития они ни находились.

Эль Рад телепортировался вблизи жилища, расположенного поблизости от невысоких деревьев с раскидистыми кронами.

Сложенная из толстых стволов хижина глухой стеной обращена к лесу. С противоположной стороны плотно подогнанные брёвна создавали широкий настил с навесной крышей. Всё строение покоилось на высоких мощных сваях. Такому дому не страшен никакой ураганный ветер и ливень. Во всяком случае при наводнении это жилище вполне могло превратиться в плавучее сооружение. В доме имелась дверь, но не было окон.

Под навесом в лёгких плетёных креслах сидели двое мужчин. Прижавшись к стене, Эль Рад прислушался. Беседа шла на повышенных тонах и заинтересовала инопланетянина.

Младший мужчина упрекал старика.

— Я многое могу понять, – говорил он. – Но как объяснить, что ты, будучи одним из трёх уцелевших членов экипажа звездолёта, не воспользовался своим правом и не получил в жёны ни одну из четырнадцати женщин, прибывших на Ярту? Между прочим, капитан звездолёта, хотя и старше тебя, женился на самой красивой девушке и сейчас является отцом двух близнецов. Всех остальных тоже расхватали всякие выскочки и проходимцы. Только нам, самым молодым, будущему этой планеты, не досталось ни одной. Пусть тогда мы были ещё юны, но сейчас мы вполне созрели и настаиваем на своём праве иметь женщину. Ваше время, время стариков, прошло. Пора, пора поделиться самым ценным. А что может быть дороже женского тепла, крепких объятий и ласки. Я теперь прекрасно понимаю, почему ты взял меня к себе и вырастил в те тяжёлые первые периоды пребывания на этой паршивой планете. Ты – жалкий неудачник и тебе необходимо было хоть с кем-нибудь общаться, учить высоким понятиям о долге, чести. Бред! Высоконравственные пустоголовые людишки, вроде тебя, ложатся спать в холодную постель, зато другие – безнравственные – прекрасно проводят время со своими жёнами и детьми. Теперь наше терпение иссякло. Мы не можем допустить, чтобы крепкие и молодые мужчины оставались одинокими, а старикашки развлекались с девушками. Я люблю жену капитана и пойду на всё, чтобы сделать её своей. И она будет моей. Запомни, старик, будет! Даже если придётся прикончить этого дряхлого старца вместе с его щенками. Не вздумай предупредить капитана о нашем раз говоре, иначе и тебе не поздоровится. Кстати, не мешало бы тебе вспомнить, как он всегда тебя игнорировал, а зачастую и просто унижал. Хотя нам известно, что именно ты посадил израненный звездолёт на Ярту. Именно ты принял командование, когда нас обстреляли Космические Завоеватели и на корабле началась паника. Ты, и никто другой снял с мёртвого корабля все приёмопередающие устройства и каждую ночь пытаешься связаться с пропавшими звездолётами или с нашей планетой. Ты отказываешься от всего ради этих никому не нужных попыток выйти на связь. Ты, жалкий недоумок, до сих пор не можешь понять, что все корабли, кроме нашего, погибли. А Овре мы вовсе не нужны… Там и без нас хватает забот после межпланетной войны, разумеется, если нашим соплеменникам удалось справиться с Космическими Завоевателями. Я ухожу. Не вздумай наделать глупостей… Мы, молодые, сами решим свою судьбу и перегрызём глотку любому, кто попытается встать у нас на пути. Хорошенько запомни мои слова. Я всё сказал!

Из-под навеса выскочила фигура, легко перемахнула через ограду и исчезла в сумерках.

— Ирт, вернись… Вернись, – простонал старческий голос.

Всё стихло…

Эль Рад скользнул за растаявшим в темноте силуэтом. Похоже, что в этом селении назревала кровавая драма и стоило основательно разобраться в грядущих событиях…

Шли недолго. Вскоре перед ними выросло довольно большое двухэтажное строение с четырьмя башнями на каждом углу и внутренним двором, откуда доносились звуки музыки, слышались возбуждённые голоса.

На уровне второго этажа вдоль всего зданий проходил балкон.

Ирт вошёл внутрь помещения. Его появление вызвало бурю восторга.

Эль Рад проник за ним и незаметно устроился в тёмном углу под винтовой лестницей, поднимавшейся на башню. Отсюда ему был виден заваленный едой длинный стол, – по обе его стороны сидело много юношей.

У противоположной стены пылал огромный камин, в котором жарилась туша. На прокопчённых стенах пылали факелы.

Шумно приветствуя появление нового гостя, полуголые молодые люди с красными возбуждёнными лицами, стараясь перекричать друг друга, протягивали Ирту сосуды с янтарно-жёлтой пенящейся жидкостью.

— Где ты пропадал, дружище!?

— Ещё немного и ты остался бы без своей порции.

— Наверное, забрёл к какой-нибудь красотке и забыл, что есть друзья, – раздались голоса.

В углу гремела музыкальная установка. Ирт подошёл и выключил её.

В зале сразу установилась напряжённая тишина.

— Хватит болтовни и безделья, – обратился он к присутствующим. – Пора браться за дело. Пока вы пьянствуете, старички спокойно наслаждаются с нашими женщинами и плодят себе подобных. В конце концов я не сторонник их полного уничтожения. Пусть они доживают свои последние дни в этом сооружении. Но доживают под присмотром, нашим присмотром! Мы перейдём в их жилища, возьмём их жён и сумеем народить своих детей. Думаю, что у нас это получится значительно лучше, чем у этих развалин. До начала дождей нам их не взять. Старый Бар слишком хитёр, он прекрасно знает, какую грозную опасность для него мы представляем. Не зря его шайка попрятала всё оружие с космического корабля. Берн, ты должен выяснить, где оно хранится. Хотя это и не имеет особого значения. Когда придут ливни, мы их возьмём голыми руками, а если будут сопротивляться, передушим прямо в их уютных гнёздышках. Возьмём тёпленькими! Своего старика я беру на себя. Он не успеет и пикнуть. Главное, чтобы они не разгадали наши намерения. Совершенно ясно, что старики что-то пронюхали. Не зря они ускорили строительство судов, дабы погнать нас в море на поиски других космических кораблей, стартовавших с Овры. Бар и его команда стремятся просто от нас избавиться. Мы разгадали их коварный замысел. Герон, твоя задача замедлить оснащение кораблей парусами. Делай всё медленно… Ни в коем случае не допускай открытого неповиновения. Они этого не потерпят. Бар слишком коварен. Он сразу почует неладное. Помните, всё должно быть готовы до начала первого дождя… Промедление может очень дорого стоить. Если всё пройдёт гладко, запрём стариков и одну из башен и пускай там сидят. Будут сопротивляться – убивать всех! Всех без разбора! И вот что, дорогой Герон, прекрати открыто крутить любовь с рыжей Керн. Её муж давно всё знает и когда-нибудь вас застукает. Этот хромой дьявол проткнёт вас обоих, а нам бы не хотелось лишаться друга. Повторяю ещё раз: осторожность и осторожность. Главное – не вызвать у них подозрений. Каждый должен помнить свою задачу! Надеюсь, никто не забыл? Учтите, обратной дороги нет! Её просто не будет! За предательство – смерть! Нам терять нечего! Все должны отвечать за одного, а один – за всех! Завтра с утра всем возобновить ежедневные тренировки… Раз настоящее оружие у стариков, мы должны безупречно владеть луками и метко бросать ножи. В этом наше спасение и сила! Я всё сказал!.. Мне не нравится твоя ухмылка, Торби. Да, не отводи глаза. Смотри мне в лицо… Прямо в лицо. Не вздумай шутить! Запомни, если струсишь и проболтаешься, я тебя сам придушу… Вот этими руками.

Ирт показал огромные волосатые лапы. Затем ударил кулаком по крышке стола, и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.

Эль Рад хотел последовать за ним, но случайно задел за верёвку. Раздался звон, шум. На мгновение все замерли, потом вскочили со своих мест и бросились на звуки.

В комнату возвратился встревоженный Ирт.

— Нас кто-то подслушивал, – заорал он. – Перекрыть все выходы! Обшарить каждый уголок! Он не должен уйти!

Эль Рад мгновенно телепортировался на дерево за пределами сооружения.

Почти всю ночь длился переполох: топот, шум, крики.. Никого не обнаружив, к утру все успокоились.

Ворота приоткрылись. Из них выскользнул Ирт и направился к своему дому.

Эль Рад решил некоторое время провести на звездолёте: необходимо спокойно обдумать ситуацию. При свете дня его могут обнаружить, а это отнюдь не входило в его планы.

Материализовавшись в верхнем отсеке, он начал размышлять. При сложившихся обстоятельствах стало очевидно, что он не должен допустить бойни, задуманной Иртом и его сообщниками. Вполне возможно, опасаясь, что их разговор подслушали, заговорщики могут приступить к выполнению своих планов уже ближайшей ночью.

Через рваное отверстие в корпусе Эль Рад увидел, как из леса по направлению к кораблю направляются мужчина и женщина, нёсшие на руках по ребёнку. Остановившись под опорами, они спустили детей.

Мальчик и девочка, которых Эль Рад уже здесь видел, подошли к песчаным холмикам и бережно положили на них по скромному букетику цветов.

Мужчина и женщина расположились рядом и неторопливо беседовали. Мальчик подошёл к мужчине, прижался головой к плечу отца и сказал:

— Я хочу быть капитаном, как ты! На нашей ракете я полечу далеко к звёздам. Там никогда не будет дождей… Всегда – тепло и сухо.

— Да, конечно, мой мальчик. Разумеется, ты будешь капитаном, а когда вырастешь, будет на чём улететь к звёздам, но я этого уже никогда не увижу, – ответил мужчина дрогнувшим голосом и погладил ребёнка по кудрявой головке.

— Зачем ты так говоришь? – возразила женщина. – Что это сегодня с тобой, Бар? Я тебя совершенно не узнаю. Ты стал каким-то молчаливым, грустным.

— Рила, девочка моя! Я знаю, что говорю! Меня последнее время тревожит нехорошее предчувствие. Меня терзают мысли, что будет с тобой и малышами, когда…. меня не станет! Не пришлось бы тебе пожалеть, что полюбила такого старика. Твои сверстники всегда ходили за тобой табуном, а Ирт вообще не сводит с тебя глаз. До сих пор не пойму, почему ты тогда пришла ко мне и осталась… Осталась навсегда! Я – капитан космического корабля, но без корабля… Израненная старая развалина, вот что досталось тебе, самой красивой девушке.

— У тебя стал портиться характер, – возмутилась Рила. – Давно бы пора понять, что мне абсолютно всё равно: капитан ты или просто обыкновенный человек. Я тебя полюбила… Полюбила на всю жизнь… Мне другого не надо Что бы ни случилось, я всю жизнь буду верна только тебе. Верна твоей памяти. Ты многое дал мне, многому научил. С тобой мне интересно… С тобой я чувствую себя сильной и уверенной. Что касается Ирта, то он очень плохой человек. Я это чувствую сердцем. Я никогда не смогу полюбить такого, как он.

— Зачем ты так говоришь? – не согласился Бар. – Ирт – молодой, красивый. Он явный лидер среди сверстников. В дальнейшем, несомненно, из него получится хороший предводитель. Это нам очень пригодится, когда мы разыщем другие корабли с Овры. Понимаешь, мы должны их найти… Найти обязательно. Я уверен, абсолютно уверен, что они тоже сюда добрались. Все шесть кораблей ушли на Ярту почти одновременно. Учёные Овры были правы, предполагая, что атмосфера этой планеты идентична нашей, что люди смогут здесь жить… Смогут выжить, а самое главное – спасти детей. Пусть немного, но спасти. Дети – наше главное богатство. Им и только им принадлежит будущее обеих планет! Даже когда по нашим звездолётам ударил первый залп ракет Завоевателей, то все шесть космических кораблей снова вышли на связь… Значит, повреждений не было или они были незначительны. Только после последнего удара космических пиратов на связь вышел лишь один звездолёт. Последние слова его капитана до сих пор звучат в моём мозгу: «Получили повреждение, но посадить корабль можно…» Затем связь оборвалась, и в этот момент мы вошли в атмосферу Ярты. Значит, он здесь! Я уверен, что этот и другие корабли здесь, на этой планете! Мы должны их найти… Мы просто обязаны найти наших соотечественников или, по крайней мере, их останки. Видимо, я скоро уйду в море, дорогая. Уйду на поиски кораблей. А ты будь умницей, береги себя и детей. Если мы не вернёмся через три периода дождей, то больше не жди меня… И возьми детям нового отца. В доме должен быть мужчина. Обязательно должен!

— Я не хочу больше тебя слушать, – обиделась Рила и, подхватив девочку на руки, направилась к селению.

Бар покачал головой, глубоко вздохнул, взял мальчика за руку и зашагал следом.

Не успели эти люди скрыться из виду, как из леса, озираясь, вышла рыжеволосая женщина. Быстро преодолев открытую поляну, она вбежала по трапу корабля и юркнула в один из отсеков.

Немного погодя к ней присоединился Герон, знакомый Эль Раду по ночному сборищу в замке.

С порога он громко зашипел на женщину:

— Ты зачем опять меня звала? Я ведь предупреждал, что мы больше не должны встречаться днём, тем более при людях… И вообще я запрещаю пялить на меня свои бесстыжие глаза… Уже все заметили, что ты бегаешь за мной, как драная рокола. Сейчас мы должны быть вдвойне осторожны. Старик что-то пронюхал и теперь будет следить за каждым твоим шагом… Свидания я буду назначать тебе сам и только ночью, когда старик заснёт. Пока мы не захватили власть в поселении, придётся жить по законам этих развалин. Ну, раз пришла, придётся размять тебе косточки…

Герон обнял женщину и жадно поцеловал в губы.

Повинуясь его грубым ласкам, она тяжело дыша, медленно опустилась на пол…

Разумеется, такая сцена не могла заинтересовать Эль Рада и он переместился на опушку леса.

Устроившись в кроне дерева, пришелец обратил внимание на вереницу женщин, с ёмкостями в руках бредущих к источнику. Они подставляли сосуды под падающую со скалы тугую струю и, дожидаясь, пока они наполнятся прозрачной холодной водой, весело переговаривались.

Только длинноволосая задумчивая красавица молча стояла в стороне, ожидая своей очереди.

— Ты что такая грустная, Клор? – подошла к ней полная бронзоволицая женщина.

— Понимаешь, Петра, я ничего не могу поделать с собой… Ирт постоянно стоит перед глазами. Едва я их закрою, как вижу его горящие голубые глаза под густыми сросшимися бровями, широкую грудь с переброшенной через плечо шкурой тора, слышу твёрдый решительный голос…

Затем она горько зарыдала и уткнулась в тёплое плечо подруги. Та как могла утешала её, гладила по голове, словно маленького ребёнка; потом подошла к источнику, набрала в пригоршню воды, умыла залитое слезами лицо красавицы и вытерла его краем своего одеяния.

Чуть успокоившись, Клора, всё ещё всхлипывая, заговорила:

— Я ведь люблю Ирта очень давно. С детства мы были очень дружны. Вместе играли в отсеках заброшенного звездолёта. В какие только путешествия мы с ним не отправлялись. Он всегда был капитаном. Свои команды он подавал звонким твёрдым голосом. Все дети его слушались. А я буквально боготворила его, была ему самым верным другом, старалась выполнять любые его желания. Когда мы подросли, Ирт перестал замечать меня: он ухаживал за Рилой, а когда она стала женой капитана, совсем потерял голову. Он преследовал её, унижался, подстерегал в укромных уголках, а однажды даже попытался взять силой. Двумя-тремя фразами она сумела укротить его и охладить пыл. Если бы ты видела, как он после этого катался под деревом, выл и стонал в бессильной злобе! Каково мне было всё это видеть из своего укрытия… Как мне тогда хотелось утешить его и успокоить! Ночью я не выдержала: пришла к нему и призналась в любви. Он взял меня, взял не задумавшись, взял, как берут вещь, а утром прогнал и велел оставить его, оставить навсегда. И… и… больше не попадаться ему на глаза… Униженная, оскорблённая в своих лучших чувствах, в тот же день я дала согласие стать женой одноногого Карфа, который давно домогался меня и не давал прохода… Карф неплохой человек, он очень любит меня. Он не может понять, что меня терзает. А меня терзает любовь, безответная любовь к Ирту! Карф не может понять, почему по ночам я плачу, почему худею. Скоро я превращусь в старуху. Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Меня преследуют кошмары…

Вода давно переполнила сосуд Клоры и лилась через край. Она задумчиво взглянула на него и тоскливо проговорила:

— Вот так моя душа и тело переполнены болью и страданиями… Если б знать, если бы только знать, куда, куда она выльется? Бог мой, сколько же мне ещё придётся испить горя? Сколько разочарований выпадет на мою долю? Мне не хочется жить… Пожалуй, только смерть, только смерть избавит меня от мук.

Клора подняла свой сосуд, поставила на плечо и, согнувшись под его тяжестью, медленно побрела прочь.

Эль Рад посмотрел вслед опечаленной женщине и подумал: «Пора взяться за этого Ирта, пока он не успел натворить беды».

Инопланетянин материализовался рядом с домом Ирта и, пожалуй, вовремя.

Старик, стоя на пороге, выговаривал сыну:

— Напрасно, совершенно напрасно ты думал, что я стану предателем. Что я предам своего лучшего друга капитана Бара! «Горячее сердце» – так его называли на нашей родине. Если бы ты знал, сколько добрых и славных дел совершил этот сильный и мужественный человек, сколько людей обязаны ему жизнью… Да что говорить про других. Я сам дважды побывал в лапах смерти и Бар спасал меня. Спасал невзирая на опасности, угрожавшие лично ему. Если было необходимо, если требовалось, он мог шагнуть в огонь, броситься в пропасть, отдать жизнь. Знай же, что нас связывает нечто большее, чем просто мужская дружба. Я никогда не рассказывал тебе об этом. В молодости мы оба полюбили одну девушку. Но Бар, как истинный друг, не захотел мне мешать, он ушёл с моей дороги, он уступил девушку мне. Бар тогда улетел в далёкий космический полёт. А я… я остался. Мы соединили свои судьбы и прожили с ней небольшую, но прекрасную жизнь… У нас была дочь… наша дочь. Когда на Овру напали Завоеватели, я получил приказ отправить детей на Ярту. В тот страшный день начала Космической Войны я потерял жену и дочь… С тех пор каждый день молю Бога, чтобы он сохранил им жизнь. Ей и моей дочери… Вот почему я не захотел жениться здесь, на Ярте. Вот почему я всю оставшуюся жизнь буду ждать встречи с моей Аорой и дочерью. Сколько бы мне ни осталось прожить, я буду верен ей, и нашей памяти… И до самого последнего дня, до самого последнего мгновения… Даже стоя на краю могилы, я буду помнить о них. И моё последнее «прощай», последнее «прости» будут посланы им, только им… Благодаря капитану, благодаря Бару, которого ты так ненавидишь, был послан на Ярту этот последний десант с детьми на борту. Это он настоял: в последнее мгновение все имеющиеся в космопорту шесть звездолётов должны быть заполнены детьми и отправлены на эту планету. Бар хотел сохранить жизнь будущему потомству… Только благодаря Бару ты и твои сверстники остались живы… Только благодаря Бару, его энергии, его опыту, его знаниям здесь, на Ярте, выросло наше селение… Оно живёт, оно существует, оно развивается, оно растёт и будет расти, несмотря на ваши жалкие попытки повернуть колесо Истории… Ты с кучкой преданных тебе юнцов слишком жалок и мал перед памятью о прошлом и истиной. Это раздавит вас, как крохотных насекомых… Раздавит и от вас не останется никакого следа, кроме кучки грязи и мусора. Когда я брал тебя к себе беспомощным, маленьким ребёнком, то смел надеяться, что воспитаю человека. Воспитаю борца с чистым и благородным сердцем, смелого и честного охотника, будущего капитана космических трасс.

Но у тебя в груди бьётся жестокое сердце негодяя и убийцы. Негодяя, задумавшего уничтожить людей, спасших ему жизнь, отплатить им чёрной неблагодарностью за всё, что они сделали для вашего поколения… И не смотри на меня такими глазами… Я нисколько тебя не боюсь,.. Можешь пронзить моё сердце стрелой, которую ты вертишь в руке, но я не выпущу тебя из этого дома. А если ты попытаешься всё-таки выйти, то тебе придётся перешагнуть через мой труп! Понял, мой дорогой? Только через мой труп! При этом не мешало бы тебе знать что ваш трусливый дружок Торби уже побывал у капитана и во всём ему признался. Он был уверен, что ваш ночной разговор кто-то подслушал. Я не сомневаюсь, что Бар примет все необходимые меры. Для тебя есть только один выход, и я готов предложить его. Ты должен выслушать и подчиниться. Только это… только это может спасти твою жизнь. В лагуне готова небольшая лодка. Я снял с ракеты несколько деталей, сделал двигатель и установил на лодке. На ней достаточно пиши и воды, есть карта. На карте отмечено место, где должен быть один из кораблей с Овры. Если в тебе осталась хоть капля чести, ты сядешь в эту лодку и отправишься на поиски звездолёта. Надеюсь, путешествие тебя исправит и ты вернёшься другим. Кроме того, в лодке установлен прибор для связи со мной. Я буду постоянно ждать тебя и твоих сигналов…

— Не смеши меня, старик… Закрой рот и не мели языком. Кому нужны твои бредни? Я сделаю всё, что задумал, и никто и ничто не остановит меня. Уйди с дороги. Немедленно уйди, а то вместо труса и предателя Торби мне первым придётся прикончить тебя, – Ирт оттолкнул старика и хотел пройти. Но тот, слабый и безоружный, смотрел в глаза ученика, не собираясь отступать.

Ирт недобро усмехнулся, в его глазах блеснул холодный огонь ненависти, он отступил и нацелился стрелой прямо в грудь старика.

Тетива лука натянулась. Эль Рад мощным биоимпульсом отключил сознание Ирта. Стрела ударила в пол.

Ирт молча рухнул к ногам старика. Тот недоумённо покачал головой, нагнулся и стал ощупывать неподвижное тело.

Во избежание недоразумений Эль Рад усыпил старика, стерев в его памяти последнюю сцену, а сам вместе с Иртом переместился в убежище, где находилась Гери.

Она очень обрадовалась неожиданному появлению Эль Рада. Последний привычно передал ей свои мысли.

Узнав подробности визита андриольца к пещере, где находились её соотечественницы, и о людях, прибывших на Ярту со вторым звездолётом, Гери так разволновалась, что Эль Раду пришлось успокаивать девушку.

Он изложил часть своего плана, в котором она занимала далеко не последнюю роль. Эль Рад отдал ей ткань, найденную в звездолёте. Не говоря ни слова, Гери тут же выползла из трещины и направилась в поселение.

Эль Рад решил заняться Иртом, который постепенно приходил в себя и только сейчас осознал весь ужас своего поступка: «Как он смог поднять руку на беззащитного старика?!».

Юноша был уверен, что убил человека, воспитавшего и вырастившего его, спасшего от голодной смерти, излечившего от тяжёлой болезни, когда он был ещё маленьким.

От невыносимой душевной боли Ирт застонал.

Эль Рад не стал открывать ему всей правды. Ирт должен был пройти через эту боль, через эти терзания.

Андриолец успел изучить его характер. В сущности в груди парня, под ледяной оболочкой безразличия и холодности билось мужественное сердце.

Почувствовав рядом с собой другого человека, Ирт спросил, где он находится и почему так темно. У Эль Рада уже было мало времени, но он поведал о своём появлении на планете и историю селения, где живут девушки-людоедки.

Рассказ произвёл на Ирта сильное впечатление. Он долго молчал, затем произнёс лишь одну фразу:

— Старик верил, верил беззаветно, что они долетели сюда, и оказался прав!

Юноша подробно поведал Пришельцу о своей жизни. При этом утаил только одно обстоятельство, только одно: он не сообщил об ужасной сцене, разыгравшейся на пороге его дома.

Эль Рад не стал вытягивать из него правду.

В конце концов Ирт волен распоряжаться своей судьбой и поступками. Но маленькая ложь, как правило, рождает большую…

Однако у Эль Рада не было другого выхода, и он посвятил Ирта в план укрощения людоедок. Без колебаний юноша согласился помогать.

Глава восьмая Встреча с духом Ярты

Между тем добравшаяся до поселения Гери встретилась с Юрдой и рассказала с плане Эль Рада.

В это утро Рэч встала как никогда рано: посередине площади избивала женщин, не справившихся со вчерашним заданием.

Из толпы доносились плач и стоны. Внезапно Нара выбралась из своего жилища и, опираясь на палку, заковыляла к предводительнице.

Девушки расступались. Рэч, увидев слепую, возмутилась:

— Ты почему, грязная старуха, болтаешься под ногами? Немедленно убирайся отсюда!

Нара подошла ближе и молча опустилась на песок.

— Опять хочешь поделиться с нами своими бреднями о духах Ярты? – не унималась Рэч.

Вдруг слепая заговорила, но заговорила так громко, что у многих по коже забегали мурашки:

— Сегодня ночью дух Ярты ждёт новых даров. Он ждёт живую жертву. Ею будет девятая по счёту, если всех самых красивых и молодых поставить по росту. Запомните – девятую! Если он примет эту жертву, то беда обойдёт нас стороной. Дух не причинит жертве зла. Она вернётся. Вернётся живой и будет самой счастливой из всех.

Слепая с трудом поднялась и, пошатываясь, направилась к хижине.

Надсмотрщицы погнали всех на работы, а сама Рэч с приближёнными, усевшись в тени дерева, принялась обсуждать предсказание Нары.

Наконец, приняв решение, Рэч построила всех по росту и подошла к девятой, – очень привлекательной Шалнар. Эта девушка отлично играла на всех самодельных инструментах и превосходно танцевала.

Не выдержав пристального взгляда повелительницы, Шалнар смущённо потупилась. Она, как и остальные, смертельно боялась и ненавидела Рэч.

— Сегодня ночью ты останешься на площадке после того, как мы исполним свои танцы и песни для духов Ярты. Утром, разумеется, если ты останешься жива и здорова, – злорадно усмехнулась Рэч, – за тобой придут. Посмотрим, сбудется ли на сей раз предсказание сумасшедшей старухи. Пускай только попробует обмануть! Тогда, наконец, придётся её зажарить и съесть. Давненько мы не пробовали сладкого человеческого мяса… Заодно избавимся от незадачливых пророчеств. А теперь все за мной! Надо попробовать, что получилось из нашей затеи с плодами розового дерева. Из сосудов сегодня выскочили все пробки. Утром я их осматривала.

На поляне в почву было врыто несколько больших сосудов, заполненных круглыми плодами розовых деревьев.

Девушки давно заметили, что эти плоды в засушенном виде можно хранить долго и они нисколько не теряли своих вкусовых качеств. Однажды часть плодов забыли выложить для сушки и они остались на дне ёмкости.

Дня через два обнаружили, что ёмкость оказалась почти наполовину заполненной приятным бодрящим соком.

Девушки надумали заполнить этими плодами несколько сосудов, заткнуть пробками, некоторое время выдержать, а затем вскрыть.

Сегодня Рэч решила попробовать содержимое. Зачерпнув из каждого сосуда, повелительница заставила подруг сделать по нескольку глотков, спрашивая у каждой о её ощущениях и о вкусе получившейся жидкости.

Сама Рэч, разумеется не принимала в этом участия. Она была достаточно осторожна, чтобы лишний раз не испытывать судьбу: мало ли что может получиться из этой перебродившей дряни.

Однако все признали жидкость превосходной. Лица девушек раскраснелись, они развеселились, стали необыкновенно смешливыми. Вскоре они улеглись под навесом и принялись делиться самым сокровенным, нисколько не стесняясь друг друга.

Рэч внимательно наблюдала за поведением подруг. Обычно скрытные, на этот раз её приближённые отнюдь не скрывали своих мыслей.

Постепенно они впали в оцепенение и уснули. На любой вопрос, заданный Рэч, они отвечали, не открывая глаз и блаженно улыбаясь. Глядя на них, Рэч приняла решение, – запретить пить сок розового дерева без её ведома.

Когда девушки проснулись, светило уже садилось в море. Началась спешная подготовка к ритуальным танцам. Корзины с дарами были давно готовы.

Быстро темнело. На чёрно-лиловом небе вспыхнули первые звёздные россыпи.

Вскоре процессия с зажжёнными факелами в руках двинулась к священной скале.

В селении оставались лишь Юрда и Нара. На пороге их жилища лежал хищник, приручённый Эль Радом.

С тех пор, как Юрда вернулась со зверем, к её хижине больше никто не подходил близко. Да и сама Рэч не осмеливалась, – настолько грозен и свиреп был вид животного.

Гери впервые смогла выйти из хижины, не опасаясь быть схваченной.

Юрда и Гери хотели попытаться разыскать место, где Рэч хранила семена растения, с помощью которого ей удалось в своё время усыпить девушек и захватить власть в селении. Для осуществления замысла Эль Рада небольшой запас таких семян был просто необходим.

Тем временем вереница пляшущих огней достигла площадки. Эль, Рад и Ирт, лёжа в трещине, наблюдали, как часть девушек, сложив дары у подножия скалы, удалилась, а другая закрепила факелы в стене и сбросила свои одеяния. Под звуки чарующей музыки шестнадцать обнажённых красавиц закружились в неистовом стремительном танце.

Лёгкое покрывало тумана едва доходило до половины икр, Легко владея гибким телом, девушки, будто бескрылые птицы, вырывались из белоснежного облака и, взлетая в высоких прыжках, казалось, порхали над полупрозрачной дымкой. Даже Эль Рад, уже видевший это зрелище, не мог оторваться от волшебного видения. Что касается Ирта, то юноша застыл в оцепенении, впившись глазами в сказочные видения. А когда раздались первые низкие звуки гимна, он громко застонал.

Закончив пение, все шестнадцать девушек выстроились в ряд. Белокурая Рэч вышла из строя и ткнула пальцем в девятую. Та опустилась на колени и покорно распласталась, вытянув руки по направлению к изваянным фигурам. Остальные накинули покрывала, взяли с собой факелы и исчезли.

Повинуясь знаку Эль Рада, Ирт выбрался из трещины и приблизился к лежащей.

Несмотря на ночь, видно было хорошо. Неяркое ночное светило освещало окрестности бледно-зеленоватым сиянием. Раскалённые угольки далёких звёзд дружелюбно подмигивали сквозь бесконечную тьму расстояний.

Ирт наклонился и, взяв девушку за обе руки, приподнял. Увидев перед собой незнакомца, тем более мужчину, она охнула и присела, закрыв лицо руками.

Постепенно девушка пришла в себя. Несмело подняв глаза на юношу, она всматривалась в его лицо.

Перед ней стоял рослый красивый юноша. Под крутыми дугами бровей пламенно горели синие глаза. Чёрные кудри длинных волос падали на плечи, через одно из которых была перекинута серебристо-голубая звериная шкура.

В мозгу Шалнар молнией вспыхнули слова слепой Нары: «Дух Ярты не причинит тебе зла. Ты будешь потом счастлива всю жизнь…»

Перед ней стоял Бог Ярты! Но до чего же он был красив! Горячая волна пробежала по телу взволнованной девушки, сладостная истома овладела ею и она, закрыв глаза, прильнула к мускулистой горячей груди, ощутив гулкие звонкие удары человеческого сердца…

Дух Ярты наклонил голову. Губы слились в продолжительном поцелуе. И её сознание окуталось сладостным туманом забвения.

Только утром Шалнар очнулась от ночных грёз. Обессиленная, она лежала на площадке перед священными изваяниями. Во всём теле, в каждой его частице таилась сладострастная истома. Удивительным покоем веяло от громадной скалы, от тёплого воздуха, насыщенного ароматами, от ощущения счастья и радости.

Подняв голову, Шалнар прислушалась. Набросив валявшееся рядом покрывало, девушка бросила последний взгляд на застывшие в камне фигуры и направилась в селение. Её уже ждали. Ждали давно…

— Что это с тобой? – спросила Рэч, уставившись цепким холодным взглядом. – Ты действительно счастлива?

— Да, за одну такую ночь я готова отдать жизнь. Но тебе я ничего не расскажу. Твоя власть надо мной кончилась. Ничто в мире не сравнится с тем наслаждением, которое я испытала! – воскликнула Шалнар и, гордо подняв голову, хотела пройти мимо ошеломлённой, побелевшей от злобы Рэч.

— Ах ты, дрянь! Подлая дрянь! – Рэч плёткой хлестнула девушку.

Вдоль правой щеки вздулся кроваво-красный рубец, – Шалнар застонала и, схватившись за лицо руками осела.

— С сегодняшнего дня будешь работать, как все. Нет, ты будешь поставлена на самые тяжёлые работы. Твоё тело высохнет, грудь превратится в пустые тряпки. Тогда в тебе поубавится спеси. Посмотрим, что ты тогда скажешь. Я заставлю тебя приползти на коленях и вымаливать прощение. Хотя нет, пожалуй, лучше тебя поджарить на костре, и мы попробуем вкус мяса самой счастливой девушки. А, побледнела!? Боишься? А ведь говорила, что моя власть кончилась!

И вдруг в тишине из-за спины Рэч раздался глухой голос слепой пророчицы:

— Ты не должна этого делать, Рэч! Дух Ярты принял жертву… Не гневи его! Его ярость падёт на твою голову. Лучше оставь Шалнар в покое!

— Прочь отсюда, сумасшедшая старуха! – завопила Рэч и, оттолкнув Нару ногой, с перекошенным ненавистью и злобой лицом прошла к своему жилищу.

Глава девятая Исповедь Ирта

— Я вижу, что ты думаешь совсем не о той девушке, с которой провёл ночь. Перед твоими глазами стоит другая, белокурая, – Эль Рад мысленно обратился к Ирту.

— Да, да… передо мной, действительно, стоит другая. Ты помнишь, Пришелец, когда я застонал, во время танца ночных красавиц?

— Разумеется, мне даже пришлось успокоить тебя.

— Так знай же… Эта белокурая красавица, как две капли воды, похожа на жену капитана, на Рилу, которую я давно и безответно люблю. Вначале я даже подумал, что схожу с ума, настолько очевидным казалось это сходстве… Ведь днём и ночью я думаю только о ней. Я не могу избавиться от мыслей об этой женщине. Постоянная боль гнездится в моём мозгу раскалённой иглой! Это кошмар… Любить и желать эту недоступную женщину! Сегодня ночью мне казалось, что, наконец, я избавился от преследующего меня чувства… Что я обрёл счастье с другой. Что я забыл ту, о которой всё время грезил. Но сейчас всё опять всплыло, и передо мной неотступно стоит лицо любимой.

— Но ведь белокурая девушка – Рэч!

— Да, я понял это, но ничего не могу с собой сделать!

— Ты обещал мне помочь, а если тебя обуревают такие чувства, то нам не справиться с задачей, – продолжил мысленный диалог Эль Рад.

Ирт глубоко вздохнул и ответил:

— Я выполню, что обещал. Просто в душе накопилось столько боли, что мне хотелось выплеснуть её. Я никому не рассказывал, что грызёт меня изнутри. Но сейчас чувства переполняют моё существо. Они рвутся, они клокочут во мне и, если я не расскажу о них, моё сердце разорвётся от горя и боли. Когда я увидел этих девушек, их прекрасные танцы и пение, я вспомнил нашу жизнь… Жизнь нашего посёлка, где мало женщин и много мужчин. Там у нас – они слабы и беззащитны. А эти – сильные и крепкие создания! В них чувствуется сила и уверенность. В то мгновение я ощутил могучий зов природы и в какой-то момент мне показалось, что смогу быть счастлив с любой из них. Но потом я увидел Рэч. Все лица померкли. Я видел только её… её одну… Это она, Рэч, своей дикой, необузданной красотой заслонила образ своего двойника, она заслонила собой Рилу, жену капитана, женщину, которую я любил до безумия, до потери чувств, до потери сознания. Во мне проснулась дикая страсть, какое-то животное чувство, потребность смять, сломать эту жестокую людоедку, сделать её моей рабыней, – мягкой, податливой, служанкой, любящей меня до самопожертвования, до самозабвения. События этой ночи перевернули во мне все понятия о любви, о долге, о чести… Мне стало стыдно и горько за прежнее поведение. Как я мог поднять руку на человека, вырастившего меня, отдавшего тепло и ласку сердца, израненного тоской по прошлой Жизни. Как я мог всем этим пренебречь! Только теперь я понял, почему нам, молодым, так нелегко, а порой просто тяжело находить общий язык со стариками.

Молодёжь живёт будущим, ей трудно понять те нравственные и моральные категории, понятия, которыми руководствуются старики. Зачастую они живут прошлым и мало, совсем мало думают о будущем. Мы – только будущим, отбрасывая прошлое и настоящее. Кровь бурлила и бунтовала во мне. Всё… буквально всё сводилось к грубой силе, к необходимости заставить людей подчиниться, подчиниться любой ценой – ценой угроз, ценой насилия, не останавливаясь ни перед чем, вплоть до убийства. Только теперь я понял и осознал, насколько был не прав. Только теперь я понял, насколько чудовищны и несправедливы те понятия, которыми я жил, которыми гордился. Теперь и у меня появилось прошлое… Жизнь жестоко наказала меня. И я готов доказать, что я, достойный презрения, убивший своего отца, тоже смогу стать человеком, настоящим человеком. Я готов доказать это всем и каждому. До конца своих дней я готов искупать свои грехи…

Поток мыслей Ирта иссяк, и он застыл в скорбном молчании.

Эль Рад, выслушав исповедь Ирта, мысленно ответил:

— У тебя будет возможность искупить свою вину.

Глава десятая Новое злодеяние Рэч

Телохранительницы Рэч частенько пробовали выведать у Шалнар тайну ночи, проведённой с духом Ярты. Однако девушка упорно молчала, лишь светилась счастливой улыбкой. Теперь она с утра до ночи работала на самых тяжёлых работах вместе с униженными и обездоленными женщинами, до конца испив чашу раскаяния и горечи за своё прошлое в стане Рэч.

Сама Рэч тоже не находила себе места, сгорая от желания разгадать таинственное поведение Шалнар.

Однажды поздно вечером её притащили в жилище Рэч к напоили соком розового дерева.

Когда Шалнар уснула, Рэч всю ночь пыталась выведать, но ответы блаженно улыбающейся девушки были настолько односложны, что так и не открыли смысла происшедшего.

Обозлённая, Рзч велела утром привести слепую Нару и обратилась к ней с вопросом:

— Что будет теперь, когда дух Ярты принял жертву и дары?

Пророчица помолчала, подняв к небу слепые бельма, и ответила:

— Дух ждёт новой жертвы. Это должно случиться в ту ночь, когда ночное светило будет сиять полной чащей. На этот раз вы сами должны выбрать жертву для духа Ярты. Только помните, она не должна иметь светлые волосы.

Лицо Рэч исказилось – ведь единственной девушкой со светлыми волосами была только она. Злой огонёк мелькнул в глазах и, не говоря ни слова, в окружении сообщниц она удалилась.

Рэч повела девушек купаться к водопаду. Ледяная вода, с рёвом обрушиваясь с крутой скалы, бурлила и клокотала среди многочисленных камней и валунов, извиваясь, как змея, дробилась на множество струй, и мириады брызг яростно переливались и искрились под лучами пылающего светила. Девушки глядели в бешеный, несущийся с огромной скоростью водный поток, в его водовороты, яростно кипящие волны и им становилось не по себе от этой неукротимой силы и энергии.

Перед началом купального ритуала Рэч выстроила девушек в ряд и сказала:

— Кто готов добровольно принести себя в жертву духу Ярты, пусть сделает шаг!

Шеренга качнулась, и все девушки, как по команде, шагнули вперёд.

— Что же, – зловеще проговорила Рэч. – Тогда сделаем выбор. Видите тот утёс над водопадом? Так вот, кто бросится с него в воду, тот и станет жертвой.

Все буквально опешили: ведь это верная смерть!

— А, боитесь? Страшно!? Кто из вас сможет доказать, что она достойна духа Ярты? – Рэч снова оглядела застывших девушек, улыбнулась и побежала к скале.

Она быстро вскарабкалась на утёс, бросилась с головокружительной высоты вниз, изящно изогнувшись, и исчезла в клокочущем котле.

Через несколько мгновений её голова уже показалась на середине спокойной водной глади.

Выбравшись на берег и отжав длинные светлые волосы, Рэч подошла к изумлённым, не успевшим оправиться от испуга девушкам.

— Ну, а теперь кто сможет повторить это? Вы же слышали, что сказала старуха: я-то не могу пойти на встречу с духом Ярты. Так кто из вас отважится? Ну что, нет желающих? – злорадно захохотала Рэч.

Внезапно одна из девушек вышла из шеренги и стала неторопливо взбираться на скалу.

Как зачарованные, все следили за подругой. Достигнув самой высокой точки утёса, она наклонилась и глянула вниз.

Никто не понял, что произошло в тот момент. Скорое всего, у девушки закружилась голова, и она, нелепо взмахнув руками, камнем рухнула в пенящиеся и стонущие волны.

Её безжизненное тело закрутило в ревущем водовороте и вскоре вытолкнуло на поверхность.

Не говоря ни слова, из шеренги выбежала тоненькая, смуглокожая Фария и рванулась к утёсу. Совершив головокружительный прыжок, она подплыла к подруге и вытащила на берег мёртвое тело.

Вода стекала с её побледневшего лица, тёмные прядь волос облепили грудь и плечи.

Чтобы вывести всех из тягостного молчания, Рэч подошла к Фарии, положила ей руку на плечо и сказала:

— Вот достойная жертва для духа Ярты. Надо подготовить её к ритуалу.

Фария резко сбросила руку Рэч и, гордо выпрямившись, указала на утопленницу:

— Она страшно боялась высоты, но она хотела стать счастливой и погибла. И ты, только ты, Рэч, виновница её смерти.

Рэч деланно рассмеялась:

— А причём здесь я? Я не заставляла её прыгать. Не хватало мне ещё оправдываться. Каждый должен получить своё. Эту в костёр, – указала она на утопленницу, – а нашей избраннице я покажу тёплый источник, который сделает её тело гладким и нежным. Ну, а самое главное – у духа Ярты не будет претензий к цвету волос.

Рэч схватила Фарию за руку, подтащила к небольшому водоёму, из которого поднимался пар и исходил неприятный, тухлый запах. В нём до сих пор никто не купался.

Рэч подхватила упиравшуюся девушку, приподняла и швырнула в середину источника. Фария ушла под воду с головой, а когда вынырнула, то все ужаснулись: её череп стал совершенно голым, на лице не осталось следов бровей и ресниц, а тело полностью лишилось волос и покрылось серовато-гнойным налётом. Схватившись за голову руками и не обнаружив на себе волос, Фария выбралась на берег и с воплями исчезла в зарослях…

Костёр жарко пылал. После нескольких ударов плетью Рэч заставила положить утопленницу на горячие угли. В воздухе запахло палёным человеческим мясом.

И снова Рэч первая оторвала кусок зажаренной плоти и стала с жадностью грызть. Потом она заставила сообщниц разделить эту зловещую трапезу. Некоторых рвало, а Рэч, упиваясь властью, ходила вокруг и плёткой подгоняла девушек, заставляя доедать куски.

Остатки страшного пиршества были брошены в водоём, где плавали роскошные чёрные волосы Фарии.

После возвращения в селение Рэч напоила всех соком розового дерева, подождала, пока девушки уснули и затем обошла спящих, задавая один и тот же вопрос:

— Как тебе нравится Рэч?

Ответы были односложны и не отличались особым разнообразием. Одни говорили, что её ненавидят, а другие – просто боятся.

Утром разгневанная Рэч отправила своих приближённых искать Фарию.

До ночи подношения даров духу Ярты оставалось всего два дня, а самая главная жертва исчезла.

Пропавшую так и не нашли. Пришло время жертвоприношения. Рэч, оглядев вереницу готовых двинутся в путь женщин, подошла к Дорик, самой преданной своей подруге, заявив, что именно она заменит исчезнувшую Фарию.

Процессия с горящими факелами в руках устремилась к священной скале.

Два дня назад ночью, когда Эль Рад и Ирт спали в своём убежище, они услышали громкий плач.

Выглянув из трещины, Эль Рад увидел обезображенное женское лицо.

Воздев руки к каменным изваяниям, безволосая девушка, рыдая, просила у них смерти или защиты.

Не дождавшись ответа, она накинула на ветку ближайшего дерева плетёный пояс, сунула голову в петлю и попробовала её затянуть.

Эль Рад рванулся из трещины и освободил шею от петли. Девушка ещё ничего не успела с собой сделать, но её тело сотрясали конвульсии. Она находилась в нервном шоке.

Проведя рукой по голове несчастной, андриолец снял спазмы её головного мозга и успокоил.

Выслушав рассказ Фарии, Эль Рад и Ирт долго сидели молча.

Случай с Фарией потребовал некоторых изменений в планах Эль Рада. Он решил, что девушка некоторое время побудет с ними в убежище.

На этот раз песни и танцы обнажённых красавиц не произвели на Ирта сильного впечатления. Дождавшись конца обряда и проводив глазами цепочку удаляющихся огней, Ирт выбрался из трещины и столкнулся с оставшейся в одиночестве девушкой. Увидев мужчину, она испуганно вскрикнула и хотела убежать. Ирт схватил её за руку. Девушка, изгибаясь, пыталась освободиться. Ирт повалил её на площадку. Девушка затихла. Ирт ослабил хватку, и она впилась зубами в плечо юноши. Вскрикнув от боли, он разжал руки. Девушка выскользнула из объятий и скрылась в зарослях. Ирт, на ходу растирая укушенное место, поспешил за ней…

Когда площадка опустела, Эль Рад вынес спящую Фарию и переместил её в хижину Гери.

Бедняжке требовался уход и заботливые руки Юрды. Кроме того, Рэч не придёт в голову искать Фарию так близко, тем более, что вход в жилище охранял свирепый хищник, которого одинаково боялись и враги и друзья.

Гери, Юрда и слепая Нара до утра слушали взволнованный рассказ Фарии.

Внезапно раздалось рычание зверя. Юрда выглянула. Поодаль стояли подручные Рэч, требовавшие привести старуху к повелительнице.

Юрда осторожно повела Нару к жилищу Рэч.

Сидя в кругу сообщниц, та свирепо смотрела на проро чицу:

— Ну, что ты теперь скажешь? Ты ведь обещала нам что дух Ярты не причинит жертве никакого вреда, а моя лучшая подруга Дорик до сих пор не вернулась. Где она? Кто мне ответит за это?

Пророчица подняла голову. Из потухших глаз потоком струились слёзы.

— Горе тебе, Рэч, горе! То, что ты сделала с Фарией, – плохое дело, очень плохое, но волосы отрастут, а вот смерть второй девушки – это непоправимо, жестоко. Это злодейство на твоей совести, Рэч. Не бойся за свою трусливую Дорик, она вернётся. Вернётся скоро! Сейчас она скрывается в лесу, так как боится сказать тебе правду, всю правду. Дух Ярты принял жертву. Она была с ним счастлива, счастлива всю ночь. Она никогда, до конца своих дней не забудет этого счастья. Сегодня дух Ярты приглашает вас всех к себе. Он снова хочет видеть ваши танцы, слышать ваше пение, но перед обрядом все, все без исключения должны выпить сок розового дерева. Сегодня ночью решится твоя судьба Рэч! Сегодня решится и судьба всех остальных девушек…

— Пошла прочь, старая ведьма, я не боюсь твоих нелепых предсказаний. Я ничего не боюсь! Слышала? Все слышали? Я никого и ничего не боюсь! – закричала Рэч и, хлестнув плёткой по лицам ближайших девушек, ушла в своё жилище.

Юрда привела слепую Нару обратно и занялась Фарией.

Никто в селении не спал, все думали про предсказания пророчицы.

Глава одиннадцатая Рассказ Гора

Старик очнулся ранним утром. Он лежал один на веранде. Попытался встать, но не смог. Страшные мысли полезли в голову: неужели Ирт начал осуществлять свой злодейский замысел? Старик подполз к краю навеса, свалился со ступеней, попробовал, придерживаясь за ствол дерева, приподняться. Не удалось: ноги не слушались, казались чужими. Тогда он, упираясь руками, пополз. Светило палило нещадно. От жары и усталости он потерял сознание. Пришёл в чувство лишь от прикосновения ко лбу холодной ладони. Заставив себя открыть глаза, он увидел над собой взволнованные лица капитана и его жены. – Живы! Живы! – обрадовался старик. – Значит, Ирт не решился…

Почувствовав прилив сил, старик заговорил. Он рассказал капитану всё, даже о том, как Ирт навёл на него стрелу.

Бар слушал очень внимательно, не перебивая. Наконец, осипшим голосом он сообщил:

— Ирт несколько дней назад исчез. Тебя нашли в лесу полуживого. Рила тебя выходила. О планах Ирта нам сообщил Торби, но он пропал в тот же день. Мы обнаружили пропажу небольшой лодки. Кто из них ушёл на ней в море, пока выяснить не удалось. Торби кто-то видел в последний день на берегу. Во время твоего беспамятства закончили оснастку судна, рассчитанного на команду из двенадцати человек. Сегодня оно отправится на поиски второго звездолёта. По желанию молодёжи командиром экипажа назначили Герона. На корабле установили двигатель и прибор двусторонней связи, так что Герон периодически будет сообщать о результатах поиска. Теперь твоя мечта сбудется. Я уверен в твоей правоте. Юноши найдут наших соотечественников, найдут обязательно, и твои расчёты по месту нахождения второй ракеты им непременно помогут.

Старый штурман хотел что-то сказать, но ему мешали слёзы. Сглатывая солёную влагу, он с благодарностью пожал руку капитана.

— Ладно, дружище, успокойся. Ты слишком разволновался. Выпей это и постарайся уснуть, – растроганный Бар протянул сосуд с отваром.

Сделав несколько глотков, старик быстро заснул.

Всё селение готовилось к проводам корабля: погрузили еду и запасы питьевой воды, разместили снаряжение, необходимое в трудном пути.

В последнее время команда практически не покидала корабля: плавали по лагуне, овладевая навыками управления парусом и судном.

Бар учил их прокладывать курс, обращаться с приборами связи, выбирать направление, ориентируясь по звёздам, работать с двигателем.

Последнюю перед опасным путешествием ночь новоиспечённые моряки тоже провели на борту. Разместившись на палубе, молодые люди с жаром обсуждали предстоящий поход.

Когда все угомонились, Герон затянул песню. Этой песне космопилотов их научил Бар. В ней говорилось о путешествиях к далёким мирам, о смелости и отваге, о желанной встрече с глазами любимой. Наконец, на корабле стихло.

Из леса, боязливо оглядываясь, вышла девушка и осторожно двинулась к судну. Она ловко вскарабкалась по шатким мосткам и бесшумно заскользила среди спящих, кого-то разыскивая.

Девушка разбудила Герона и, приложив палец к губам, сделала знак следовать за ней. Это была рыжая Керн.

Герон в суете последних дней почти забыл о её существовании, тем не менее был очень доволен, что та пришла проститься.

Спустившись с судна, влюблённые пересекли небольшой холм и скрылись в ближайшем перелеске.

Шедшая впереди Керн резко обернулась и сбросила одежду. Герон приблизился. У него учащённо забилось сердце и перехватило дыхание. Губы встретились в жарком поцелуе. Керн, вцепившись руками в плечи Герона, исступлённо целовала его лицо и грудь…

Тревожным и одновременно радостным стало для всего селения наступившее утро: после стольких периодов вынужденной изоляции они отправились на поиски соотечественников.

Много, очень много времени люди лелеяли надежду, ждали, что за ними прилетят с Овры, что их не оставят в одиночестве.

Уже выросло новое поколение: молодое, крепкое, задорное. Оно не хотело ждать помощи извне, оно уже не верило в сказки о чудесной родине, которая не бросит своих детей в беде. Молодёжь жаждала действий, стремилась вырваться за пределы их крошечного мирка, хотела изменить приевшуюся тоскливую жизнь небольшого прибрежного посёлка.

Часть молодёжи предлагала немедленно отправиться на поиски других звездолётов или, по крайней мере, попытаться найти аборигенов.

Другая, которую возглавлял Ирт, предполагала изолировать стариков, отобрать у них жилища, захватить власть в селении и затем действовать по обстоятельствам, но обязательно действовать.

Но Ирт исчез, так что теперь все, объединившись, приняли одно и, пожалуй, правильное решение: одна группа молодёжи под руководством Герона отправится на поиски звездолётов, а вторая – на розыск аборигенов.

Вскоре белый парус скрылся за горизонтом, а оставшиеся столпились вокруг Бара: обсуждали экспедицию в глубь континента на поиски туземцев.

Лишь старый штурман в одиночестве с берега вглядывался в морскую даль. Он был ещё очень слаб, но пришёл проводить корабль – мечту его жизни здесь, на Ярте. Днём и ночью он выстукивал на приборе связи позывные в надежде услышать ответ. Столько периодов он ждал и надеялся! Надеялся и ждал, что кто-нибудь из соотечественников, оставшихся на других звездолётах, даст о себе знать… Он лелеял крохотную надежду: вдруг кто-то из них знает о судьбе его жены и дочери.

А Ирт, бедный мальчик, куда он пропал, где бродит сейчас?

Горестные мысли старика прервал звонкий голос малыша, сына капитана:

— Гор, расскажи, как ты был маленьким. Расскажи, ты же обещал.

— Опять ты за своё, – рассердилась мать. – Гор устал, у него болит голова, ты же знаешь, как ему было плохо. Она хотела увести детей, но старик удержал её:

— Оставь их, Рила. Лучше присядь рядом с малышами и послушай мою историю. Я никому её не рассказывал. Так что тебе тоже будет интересно, тем более, что я действительно обещал твоим детям рассказать о себе. Было это очень давно. Я был таким же маленьким, как вы, правда, чуть постарше. Мы жили в большом городе на Овре, нашей родине. Мои родители, известные учёные, погибли во время аварии, и я рано осиротел. С детства у меня была мечта стать астронавтом. Окончив Школу звёздных навигаторов, я впервые попал на космодром, где встретил вашего отца, тогда ещё совсем молодого, но уже известного капитана межпланетных трасс. Экипаж его корабля только что вернулся с Планеты Бурь, вся Овра приветствовала их возвращение. Неугомонный Бар готовился к новой экспедиции на загадочную Оранжевую Невидимку. Слушай внимательно, Рила. Твои дети не всё поймут, да и многое позабудут из моего повествования. Они ещё слишком малы. Когда меня не будет в живых, повтори им этот рассказ.

— Перестань, Гор, ты проживёшь ещё долго и сам расскажешь свою историю, – попробовала поспорить Рила.

— Нет, к сожалению, я долго не протяну. Дни мой сочтены. Я уже чувствую холодное дыхание смерти, – горькая усмешка тронула губы старика. – Так вот, я очень хотел стать членом экспедиции на Оранжевую Невидимку. Мне удалось уговорить вашего отца взять меня с собой. С этого дня мы никогда не расставались. Мы с ним побывали на многих планетах. Он дважды спасал мне жизнь. Второй раз он спас не только меня, но и наш корабль со всем экипажем. Бар был тяжело ранен. Долго лечился. Снова вернулся в строй. Однажды после возвращения с одной из далёких планет, на отдыхе, мы полюбили одну и ту же девушку. Я влюбился в неё без памяти. Бар нашёл в себе силы и отошёл в сторону. Он уступил своё счастье мне, своему младшему другу и товарищу, хотя сам был очень одинок и страдал, глядя на наше счастье. Мы, соединив свои судьбы, не замечали его печали. Счастливые, как правило, равнодушны к чужому горю. Однако всему приходит конец. Пришла очередь и нам расстаться. Капитан Бар-Горячее сердце готовил новую экспедицию на планету Ужаса, откуда пока не вернулся ни один звездолёт. Разумеется, я входил в состав его экипажа. За несколько дней до вылета он предложил мне остаться и не лететь. Я настаивал на своём праве участия в экспедиции и полетел с ним. Спустя много времени я узнал причину его нежелания взять меня с собой. Моя жена ждала ребёнка. Она поведала Бару о своей тайне. Меня она пощадила, дабы эта причина не послужила препятствием моему участию в экспедиции. Жена слишком хорошо знала, как я люблю свою работу. Экспедиция закончилась благополучно, но при возвращении на Овру мы узнали страшную новость. На нашу планету напали Завоеватели из другой Галактики. Разразилась Космическая Война. Нам предстояло сразу по прибытии вывезти часть детей на другую планету и попытаться спасти их, пока не решится судьба Овры. Едва мы опустились в космическом порту, как нам сразу же предложили перейти в готовый к взлёту, заполненный детьми космический корабль. Вдали полыхали объятые пламенем пожарит городские кварталы. Кругом гремели взрывы боевых ракет. Сквозь багровый дым к капитану пробился военный и на ходу вручил прозрачный пакет, туго набитый документами и звуковым кассетами. Сказав, чтобы мы поторопились, он тут же удалился. Всего на космодроме находилось шесть звездолётов с детьми. Один за другим они стартовали на Ярту. Одновременно с нами вылетел корабль, с которым на протяжении всего пути удавалось поддерживать постоянную связь. В космосе нас неоднократно обстреливали. На обзорном экране отчётливо виднелись все корабли и следы разрывов ракет противника. Некоторые корабли, в том числе и наш, были повреждены, однако все продолжали следовать намеченным курсом. Вылетевший одновременно с нами звездолёт тоже получил повреждение, но до момента посадки связь с ним оставалась устойчивой. Моё сердце разрывалось от горя. Больше всего тяготила неизвестность: что с женой? Неожиданно в штурманскую рубку вошёл капитан и протянул мне кассету: «Это от неё. Мне передали на космодроме, в пакете, вместе с посланиями для других членов экипажа. Очевидно, она ещё жива. Многим членам команды не досталось ничего». Дрожащими от волнения руками я поставил кассету. Послышался до боли знакомый нежный голос. Это был голос моей жены, моей Аоры: «Гор, дорогой Гор. Ты должен выжить. Обязательно должен. У нас родилась дочь. Ищи её на Ярте. Её имя Северин. Её номер 640. Прощай. Умоляю, найди её, любимый. Помни обо мне. Помни и не забывай свою Аору». Затем тишина, и громкий плач ребёнка. Обхватив голову руками, я застонал от горя и отчаяния. Днём и ночью я ставил эту кассету, слушал родные голоса, пока Бар, опасаясь за мой рассудок, не отобрал её у меня. Хотя она мне была уже не нужна. В моей памяти, моём мозгу навсегда поселились их голоса. Они звучат постоянно, не затихая ни на одно мгновение: голос Аоры и плач малютки, нашей малютки! По прибытии на Ярту, я долго искал дочь среди детей, но не нашёл. Тогда я стал думать и надеяться, что она в той пакете, которая стартовала вместе с нами, а может быть, в одной из тех… других? Всё это время я надеялся на встречу. Сердце подсказывает мне, что она здесь, на Ярте! Поэтому я восстановил прибор связи. Поэтому я днём и ночью выходил в эфир, тщетно вслушиваясь в его мёртвую тишину. Поэтому, почти не переставая, я передавал наши позывные. Шло время… Мне пришлось смириться со своей участью. Но никогда, никогда я не забывал о жене и дочери. Я взял на воспитание малыша и был для него отцом и матерью. Но Ирт вырос, а остальное… остальное ты знаешь…

Старик смахнул набежавшую слезу и, уставившись в одну точку, горестно замолк.

Мальчик и девочка прижались к Гору и гладили его по щетинистым щекам, вытирая слёзы.

Не выдержав ребячьей ласки, Гор вконец разрыдался.

Рила и дети еле успокоили разволновавшегося старика.

Наконец, Рила сказала:

— Бар передал мне, что ты будешь пока жить с нами. Пойдём, тебе надо окрепнуть. Я уверена, что Герон и его друзья скоро вернутся и вернутся с хорошей вестью для тебя. Твоя дочь найдётся. Найдётся обязательно…

Все четверо поднялись и медленно пошли к дому капитана…

Глава двенадцатая Неожиданная встреча

Судно уже пять дней бороздило океан. Стояла ясная тёплая погода. Свежий ветер наполнял паруса корабля, легко скользившего по волнам. Стоявший у штурвала Герон управлял судном. Давно миновали расчётную точку посадки звездолёта, вычисленную старым штурманом. Равнодушный горизонт по-прежнему пустынен.

Герон собрал экипаж для обсуждения дальнейших действий. После длительных споров команда решила двигаться до первого встречного острова или материка, а затем возвратиться назад.

Однажды ночью, когда паруса уныло повисли, тщетно силясь поймать малейшее дуновение ветерка, стоявший на носу Герон, вглядываясь в уснувшее звёздное небо, заметил впереди мерцание далёких огней.

Юноше не спалось. Перебирая события последних дней, он вспомнил последнюю встречу с Керн. Сейчас ему всё казалось таким далёким и несбыточным, что тоскливо заныло сердце: её полные любви глаза, слегка припухлые губы и руки, ласковые, нежные руки…

Вначале он подумал, что огоньки – галлюцинация, плод его воспалённого воображения, однако они двигались, больше того, перемещались в одном направлении.

Герон ударил в гонг. Встревоженные люди выбежали на палубу. В ответ на недоумённые вопросы он молча указал на огни. Из уст моряков вырвались радостные восклицания,

Поблизости – материк или остров, а огни могли означать лишь одно – там есть люди. Значит, они нашли соотечественников.

Нашли! Гор не ошибся, он оказался прав, трижды прав! Второй звездолёт долетел до Ярты… Настал момент использовать двигатель, любовно сделанный Гором из остатков повреждённой ракеты.

Корабль, быстро набирая скорость, рванулся к темнеющей, еле видной полосе далёкого берега. Вскоре судно вошло в лагуну. Только мгновенная реакция Герона спасла корабль от столкновения с какой-то затонувшей громадой.

Ему удалось резко повернуть штурвал и, накренившись, едва не задев корявый остов, судно проскочило в залив и мягко уткнулось в песчаную отмель.

Оставив двоих юношей охранять корабль, Герон с остальными спрыгнули на берег и направились вслед перемещающейся по склону горы цепочке огней.

Ожидание близкой встречи с соотечественниками подхлёстывало юношей. Они почти бежали.

Рэч с подругами, а это были именно они, не догадываясь о преследователях, поднимались к священной скале.

Девушки шли не торопясь, освещая дорогу ярко горящими факелами.

Сегодня они шли без даров и без сопровождающих, – так велела пророчица. Только на этот раз их было тринадцать. Кроме Фарии и Дорик, по дороге исчезла замыкавшая шествие Регида. Она погасила свой факел и скользнула в темноту.

Сердце Рэч бешено стучало в груди. Виски ломило. Её тяготило предчувствие надвигающейся беды.

Остановившись у подножия скалы, девушки по знаку Рэч сбросили накидки и выпили по целому сосуду сока розового дерева, – так велела слепая Нара.

Зазвучала музыка, и обнажённые тела в неистовом ганце заметались по площадке. Потом Рэч затянула тревожную песню. Она ширилась, росла, заполняя лес и окружающие горы таинственными звуками, завораживая сердца юношей, притаившихся за деревьями.

С последними звуками Рэч встала на камни и, воздев руки к священным изваяниям, что-то прошептала.

В этот момент остальные девушки затихли и под действием сонных плодов, добавленных Юрдой в сок розового дерева, стали медленно опускаться на площадку – застывали в блаженном сне, окутанные белым туманом.

Увидев уснувших подруг, Рэч попыталась встать, но не смогла: перед глазами поплыли разноцветные круги и она тоже забылась в сладостном оцепенении.

В последнее мгновение она увидела зыбкий образ красивого юноши, но рассмотреть его не смогла. Глаза закрылись и, вытянув руки, Рэч распласталась у ног вышедшего из расщелины Ирта.

Наблюдавшие за этой сценой юноши во главе с Героном выскочили из укрытия и, не обращая внимания на спящих девушек, обняли товарища.

Узнав, что они приплыли сюда на корабле, находившемся сейчас в лагуне, Ирт очень обрадовался, но попросил друзей сохранить пока в тайне встречу с ним, его связывало обещание, данное Эль Раду.

Предложив товарищам перенести спящих девушек на берег моря, Ирт остался с Рэч наедине. Не в силах сдвинуться с места, он долго стоял над спящей девушкой, смотрел на обнажённое прекрасное тело, на дивные ноги и руки, на упругую грудь, на красивое лицо, обрамлённое золотисто-жёлтыми волнами длинных густых волос. И страсть к этому лицу и телу смешивались с чувством ненависти и отвращения к жестокой и коварной людоедке.

В бешенстве он схватил её за плечи, – тряс, бил по щекам, пытаясь пробудить ото сна. Наконец, ресницы дрогнули и распахнулись глаза, от взгляда которых заныло сердце и холодок пробежал по спине.

— Кто ты? – спросила она, едва шевеля губами. – Ты дух Ярты? Как же ты красив!

— Я люблю твоё лицо с детских лет, – с тоскою ответил Ирт. – Но почему так жестоко твоё сердце? Почему ты так ненавидишь людей?

— Не думай об этом, – прошептала Рэч. – Люби меня, дух Ярты, люби такою, как я есть. Я твоя! Ты слышишь, твоя!

Глаза её затуманились, рот приоткрылся, губы, чуть вздрагивая, ждали поцелуя. Первого поцелуя в её жизни!

Горячая волна захлестнула голову и сердце. Ирт бросился на это покорное трепетное тело. Он осыпал её поцелуями и вскоре утонул в безраздельной страсти. В порыве любви и ненависти он снова и снова набрасывался на жаждущее ласки тело и лишь под утро, оставив спящую Рэч на площадке, исчез в расщелине.

Светило стояло высоко. Его горячие лучи нещадно жгли голую кожу. Рэч, открыв глаза, мгновенно вскочила на ноги.

Кругом – никого! Нет подруг и исчезло это дивное ночное видение, дух Ярты!

Она громко позвала. Ответом была тишина. Лишь одинокие факелы уныло догорали.

Под ноги попался пустой сосуд из-под сока розового дерева.

«Может, всё это мне пригрезилось от сока и я стала жертвой наваждения коварных духов планеты?» – подумала Рэч и, сделав несколько шагов по площадке, остановилась.

Нет, её тело стало другим, совсем другим. В нём ощущалась сладостная истома. Куда-то исчезли злоба и ненависть, клокотавшие в её груди. Блаженство, только блаженство заполняло каждую клеточку её существа. Ей хотелось покоя, только покоя… Она накинула покрывало и, тщательно осмотрев площадку, направилась вниз.

Она уже была в центре селения, но никто не вышел на её зов. Никто не приполз на коленях вымаливать прощения за очередную провинность.

Нет ни одной рабски изогнутой спины!

Недоумение росло. Как они посмели не встретить её, Рэч, их властительницу? Со злостью пнув валявшуюся на дороге корзину, она повелительным голосом стала выкрикивать имена своих приближённых.

От крайнего жилища лишь раздалось свирепое рычание хищника, и из хижины вышла слепая Нара.

— Ты напрасно кричишь, Рэч! Твоя власть кончилась! Все ушли к морю. Так захотели духи Ярты! Беги прочь отсюда, беги, пока не поздно, пока тебя не наказали за жестокость и насилие.

Рэч молча повернулась и пошла к лагуне. Слова слепой пророчицы звучали в ушах, нагоняя страх и ужас. Рэч впервые за её сравнительно короткую жизнь стало страшно. Страшно от одиночества и тоски.

С малых лет она была избалована людьми. Вначале привыкла верховодить, потом приказывать и, наконец, повелевать! А сейчас она осталась одна. Совсем одна! И никому, никому до неё нет дела.

«Ну, нет! – подумала Рэч и решительно тряхнула головой. – Это у них не получится. У моих птичек выросли пёрышки! Что ж, я их сейчас поощиплю. Я им покажу, кто такая Рэч! Я их научу уважать мою волю. Я их так проучу, что они надолго запомнят!»

Отломив огромный сук дерева, она подняла его над головой и с устрашающим рёвом бросилась на берег.

То, что она увидела, настолько потрясло её, что сук выпал из рук.

В лагуне стоял корабль. Настоящий корабль с белыми парусами. Точно такой, как описывали старшие девочки в своих сказках, когда она была ещё совсем маленькой.

На берегу лежало большое дерево. На нём и рядом, на песке, сидели все женщины селения с незнакомыми юношами. Их было двенадцать. Но ночного духа Ярты с ними не было. Все оживлённо беседовали. В центре стояли Гери и высокий мускулистый юноша. Они пользовались особым вниманием. Гери что-то горячо рассказывала, то и дело указывая рукой в сторону затонувшего звездолёта. Вокруг на подстилках лежала еда, сосуды с питьевой водой, – её девицы выложили все свои лучшие запасы.

Слышались смех и радостные восклицания.

Почти теряя сознание от охватившего её бешенства и злобы, Рэч, осыпая всех проклятиями, устремилась к Гери, намереваясь вцепиться в её волосы и разодрать, разодрать в клочья эту тварь, эту дрянь, посмевшую поднять голову. Посмевшую так смело и независимо вести себя в отсутствии Рэч. Только она, только Рэч имеет право чувствовать себя властительницей этого поселения и она ею останется!

Увидев бегущую Рэч, девушки испуганно вскочили.

Юноши преградили путь разъярённой повелительнице. Она остановилась. В этот момент девушки возмущённо зашумели, в неё полетели недоеденные плоды, песок, камни. На её голову обрушился ливень проклятий.

Прикрывая голову руками, Рэч пыталась увернуться от ударов, но они её настигали со всех сторон.

Ей стало больно не столько от этих ударов, сколько от сознания собственной ничтожности. Измазанная мякотью плодов, перепачканная грязью, в ссадинах и синяках, Рэч в бессильной злобе опустилась на песок и зарыдала.

Воцарилось молчание. Среди тишины раздался голос Гери, которая приказала привести слепую Нару. Когда пророчица пришла, Гери обратилась к ней:

— Нара, наша бедная Нара! Скажи, чего достойна эта злодейка… эта гнусная людоедка, это дикое и свирепое животное? Мы сделаем всё, что ты скажешь. Пусть твоими устами свершится суд, суд праведный и милосердный!

Слепая долго молчала. Затем негромко проговорила:

— Тебе не место среди нас… Убирайся! Убирайся немедленно. Тебе не причинят боли, той боли, которой ты то и дело награждала нас по любому поводу и без повода. По существу ты заслуживаешь смерти, но мы тебе сохраним жизнь. За жестокость не всегда платят жестокостью. Пусть тебя вечно мучает совесть. Пусть тебя вечно терзают мысли о погубленных тобою жизнях. Пусть они вечно приходят к тебе днём и ночью, оставаясь немым укором твоей необузданной свирепости… Здесь, в селении, скоро появятся дети. И у них потом будут свои дети. И из поколения в поколение люди будут передавать рассказы о твоей жестокости. Твоё имя, Рэч, станет нарицательным среди потомков, символом злодейства и бессердечия. Если же ты когда-нибудь осмелишься появиться среди людей, то каждый вправе бросить в тебя камень, каждый может плюнуть тебе в лицо. Уходи отсюда, Рэч. Уходи!

После слов пророчицы все сразу молча разошлись по жилищам.

Опозоренная Рэч ничком лежала на песке, молчала и не вытирала текущие по щекам слёзы. Наконец, встала и медленно, согнувшись, побрела к водопаду. Долго взбиралась на вершину утёса.

Теперь жизнь казалась ей бессмысленной. Ей, привыкшей властвовать и повелевать, вдруг оказаться жалким изгоем, тварью, в которую каждый может бросить камень или плюнуть... Нет! Никогда! Рэч в последний раз глянула на заходящее светило и камнем бросилась в пугающую тёмную пучину. Вода расступилась и приняла её грязное истерзанное тело.

Идя ко дну, она почувствовала облегчение. Её охватила оцепенение, и Рэч приготовилась к смерти.

Вдруг какая-то шальная мысль заставила лихорадочно замолотить, забить руками и ногами. Она с шумом вынырнула на поверхность.

Выбравшись из воды, Рэч бегом бросилась к священной скале.

Она упала на колени перед каменными изваяниями: жарко молила и взывала о сострадании. Изгнанница, она проклинала всех и вся, – себя, людей, своё прошлое. Потом с диким воплем она рухнула на площадку и забилась в истерике…

Внезапно из расщелины появился Ирт и увёл её в своё убежище, незадолго до этого покинутое Эль Радом для выполнения задуманного им плана.

Это была последняя ночь Ирта и Рэч на этом материке, в скале с вырезанными в камне изваяниями, оставленными неизвестной цивилизацией.

Глава тринадцатая Побег Региды

Регида давно задумала выбраться из-под власти Рэч, но не решалась, – ждала удобного случая.

Когда процессия поднималась к священной горе, она специально встала последней, чтобы воспользоваться темнотой и скрыться.

Затушив факел, Регида отстала и скользнула в заросли. Её отсутствие Рэч обнаружила лишь на площадке, но было уже поздно.

Выждав, пока огни факелов скрылись из виду, Регида выбралась из кустов и осторожно двинулась обратно. Решив провести эту ночь на берегу моря, девушка обошла селение с другой стороны и вышла к лагуне.

Ночное светило лениво освещало дорогу. Регида не обратила внимания на силуэт корабля в тени затонувшего звездолёта. Сбросив накидку, она бросилась в ласковые волны.

Регида очень любила купаться ночью: часто, когда подруги спали, она выходила на берег и с удовольствием плескалась и плавала в тёплой морской воде. И сейчас её охватило удивительное ощущение чистоты и покоя.

Откуда ей было знать, что за ней следили две пары мужских глаз. Один из юношей, оставшийся на корабле сторожем, соскочил с корабля, и встал рядом с брошенной на песок накидкой, а второй поплыл наперерез.

Регида, услышав всплеск воды и заметив двигающееся в её сторону живое существо, страшно перепугалась и рванулась к берегу. Девушка прекрасно плавала, она единственная могла обогнать Рэч, но сейчас почувствовала, что плывущее за ней существо вот-вот догонит.

Собрав последние силы, она резко прибавила в скорости и достигла берега. Регида панически боялась мертвецов. В долгие периоды дождей девушки любили рассказывать небылицы об утопленниках со звездолёта, которые ночью любят охотиться на купальщиц и утаскивать их на дно.

Спасаясь от преследователя, она буквально вылетела на берег и сразу попала в крепкие мужские руки. От неожиданности девушка вскрикнула и стала вырываться.

В это время из воды выбрался преследователь. Юноши вдвоём никак не могли сладить с девушкой, потерявшей от страха голову. Мокрая, сильная, вёрткая, она вырывалась из цепких объятий, пустив в ход зубы и ногти.

Вскоре все трое, не удержавшись на ногах, свалились на песок. Наконец, ободранные острыми копями, искусанные в кровь юноши справились со своей добычей, да и то после того, как один из них заговорил на её родном языке.

Регида перестала сопротивляться, вслушиваясь в незнакомые ей звуки мужского голоса.

Юноши тоже ослабили хватку и выпустили девушку из своих рук. Она села на песок, отодвинувшись от них на приличное расстояние, ещё не веря, что никто не собирается причинять ей зла.

Юноши рассказали, кто они и откуда прибыли. Регида в свою очередь поведала о судьбе поселения и закончила рассказ словами о том, как в эту ночь оказалась одна на морском берегу. Только теперь, придя в себя, она обнаружила, что вся в песке, который хрустел далее на зубах, волосы растрёпаны, в общем выглядела она ужасно. У юношей дела обстояли гораздо хуже: их лица и тела были испещрены многочисленными царапинами.

Бросившись в море, Регида позвала юношей. Смыв песок, она убедилась, что её новые знакомые нуждаются в помощи, – их некоторые раны открылись и кровоточили. Попросив их подождать, девушка стремглав бросилась к жилищу Юрды: только та сможет остановить кровотечение и помочь юношам.

Зверь предостерегающе зарычал. Регида громко позвала Юрду. Она долго не откликалась, – появление приближённой Рэч обычно не сулило ничего хорошего. Лишь после короткого рассказа Региды о её ночных приключениях Юрда, захватив с собой всё необходимое, вышла из хижины.

Юноши ждали на том же месте. Юрда усадила их на принесённую с собой подстилку и принялась лечить раны.

Салер, наиболее пострадавший от зубов Региды, после неприятных процедур Юрды пригласил Региду осмотреть корабль.

Кареглазый Тиар, на которого ласковые нежные руки Юрды произвели особое впечатление, стонал, изображая нестерпимую боль, едва та прикасалась к его царапинам.

Девушка впервые столкнулась с мужской хитростью и в отчаянии заплакала: ей никак не удавалось облегчить страдания юноши.

Тогда Тиар взял её на руки и, весело напевая, закружил. Девушка слабо сопротивлялась и вырывалась. Тиар поцеловал её в губы и лишь после этого поставил на ноги.

Она замерла, прижавшись к большому сильному телу. Нежная, хрупкая, – всё так внове Тиару, у него закружилась голова. Он обнял маленькую, казавшуюся такой беззащитной девушку и посмотрел ей в глаза:

— Теперь тебя никто не обидит. Я буду твоим вечным защитником. Ты согласна?

Вместо ответа Юрда встала на цыпочки и поцеловала юношу в щёку.

В этот момент послышались весёлые мужские голоса, и Юрда отпрянула.

— Не бойся, это мои друзья, – успокоил её Тиар.

Из лесу вышел Герон с товарищами, нёсшими на руках полусонных ночных танцовщиц.

Услышав возгласы, вернулись так и не побывавшие на судне Регида и Салер.

— Ой, с ними, наверное, Рэч, – испугалась Регида. – Она убьёт меня, если узнает, что я сбежала.

— Не бойся, теперь тебя никто пальцем не посмеет тронуть, – поспешил успокоить её Салер и крепко прижал девушку.

Юрда заколдовала над спящими девушками, пытаясь привести их в чувство.

Рассветало. К берегу потянулись остальные обитательницы селения во главе с Гери, слышавшей ночной рассказ Региды. Лишь Нару не побеспокоили, – оставили в шалаше. Девушки захватили с собой съестные припасы и воду. Ночные танцовщицы после забот Юрды пришли в себя.

Все собрались вокруг Герона и Гери, слушая их неторопливое повествование о судьбах людей с обоих звездолётов.

Когда Гери заканчивала свой рассказ, из леса выбежала Рэч…

Глава четырнадцатая Конец унижений

Совсем другая жизнь пришла в селение с прибытием корабля. Снова в жилищах зазвучал смех, снова по вечерам все собирались на площади, поверяя друг другу сердечные тайны. Как-то незаметно девушки стали подчиняться Гери: она и раньше пользовалась уважением за честность и справедливость.

Герон вышел на связь со старым штурманом и передал, что они нашли второй звездолёт, но вынуждены задержаться из-за наступающего ненастья. Сезон дождей они проведут на материке, а затем вернутся назад; на обратном пути попытаются найти девушек, живущих на острове. Про встречу с Иртом он не упомянул.

Из стволов деревьев юноши принялись возводить огромный дом вместо хрупких хижин.

Времени было мало, – до начала сезона дождей оставались считанные дни.

Избавившись от тирании Рэч, девушки были по-своему счастливы. Разумеется, больше всех сияли лица тех, кто нашёл себе избранников. Среди них были Юрда и Гери. Остальные ожидали перемен в своей судьбе, – им хорошо было известно о нехватке женщин на северном материке.

Девушки усердно пополняли съестные припасы. Еды теперь требовалось гораздо больше: мужчины – любители поесть после тяжёлой работы.

Корабль вытащили на берег и закрепили между самыми большими деревьями, чтобы его не унесло в море.

Вскоре дом был построен. Он казался крепким и просторным. Во всяком случае каждый нашёл себе место по вкусу и достаточно удобно разместился. Пары жили отдельно, за перегородкой.

Рэч не появлялась. Вскоре о ней забыли, как о кошмарном чудовищном сне.

Только одна девушка оставалась грустной и беспокойной. Шалнар по ночам плакала, не в силах забыть ту единственную ночь, проведённую с духом Ярты. Она часто приходила к священной горе, становилась на колени, вымаливая встречу, хотя бы ещё одну встречу с красивым юношей.

Однако мольбы и стенания были напрасны. Каменные изваяния молчали, не обращая никакого внимания на слёзы бедной девушки.

В конце концов Шалнар отчаялась и больше не ходила на площадку.

Юрда заметила бледность Шалнар, – талия её быстро полнела, груди набухли, лицо покрылось красными пятнами. По этим признакам Юрда догадалась о состоянии девушки. Видимо, ночь, проведённая с духом Ярты, не прошла для Шалнар бесследно.

Благодаря заботам Юрды волосы на голове Фарии отрастали, а брови и ресницы уже приняли прежний вид. Она очень привязалась к Шалнар и слепой Наре.

Девушки получили украшения, в своё время отобранные Рэч и её сообщницами. Теперь металлические треугольники с Овры с непонятными символами и цифрами вновь оказались на шеях прежних хозяек.

Наконец, затянувшийся период дождей, к радости многих, кончился, хотя некоторые были огорчены предстоящей разлукой.

Юноши уже спустили корабль на воду, намереваясь отплыть домой. К сожалению, вместимость корабля не позволяла им захватить с собой избранниц. Кроме того, Герон собирался побывать на острове, где проживала другая часть девушек с полузатонувшего звездолёта.

Прощание было шумным и одновременно трогательным. Загрустившие девушки, стоя на берегу, долго следили за лёгким белокрылым судёнышком.

В ожидании возвращения мужчин медленно потекли дни обитательниц поселения. Вскоре появился первый младенец: Шалнар родила мальчика. Правда, сама она прожила недолго, спустя несколько дней после родов скончалась.

Приёмной матерью ребёнка стала Фария, которая выкармливала его растительной пищей. Потом на свет появились ещё малыши, и хлопот в селении прибавилось.

Уже угадывались признаки очередного сезона дождей, а корабль не возвращался. Встревоженные матери с младенцами на руках по вечерам часто выходили на берег моря.

До наступления темноты они тщетно вглядывались в горизонт в поисках крохотного паруса надежды…

Глава пятнадцатая Девушки с острова

Судно уносило моряков от ставших родными берегов материка. К концу первого дня пути показался остров. Его острые скалы высоко вздымались над водой.

Корабль начал дрейфовать вдоль берега в поисках места высадки. Несколько раз обойдя вокруг небольшого кусочка суши, Герон и его товарищи могли убедиться, что подводные рифы и скалы надёжно охраняют подступы к острову. Усталые, измотанные моряки на безопасном расстоянии закрепили судно.

Почти весь экипаж крепко уснул. Только Герон с Явором на палубе обсуждали возможность высадки.

Внезапно в темноте раздался оглушительный свист. Недалеко от корабля из воды вынырнула огромная голова какого-то существа и, поблёскивая зрачками, уставилась на собеседников. Чтобы получше рассмотреть чудовище, Герон наклонился над бортами. Не успел Явор оглянуться, как он исчез в морской пучине. Поднятая по тревоге команда почти всю ночь искала пропавшего товарища. Уже на рассвете моряки извлекли из воды головную повязку Герона. Обсудив положение, экипаж корабля принял решение любым путём добраться до острова. Было очевидно, что такое под силу лишь самым опытным пловцам. Однако все попрыгали в воду и ринулись к берегу.

Вдруг послышались громкие звуки, и из-за прибрежной скалы появилась девушка, сидевшая на спине морского чудовища, похитившего ночью Герона. Она подносила ко рту красивую раковину, извлекая из неё пронзительные сигналы.

Они плыли к морякам. Затем девушка сделала приглашающий жест рукой и повернула назад.

Расстояние до острова оставалось довольно большим. Некоторые юноши стали уставать.

Неожиданно перед пловцами появились морские животные. Они подхватили уставших людей на спины. Вскоре вся команда находилась в гигантской пещере. Небольшая её часть заполнена водой. Остальное пространство, освещённое горевшими на стенах светильниками, было из скальных пород. У самого края песчаной отмели стоял улыбающийся Герон в окружении многочисленной группы полуобнажённых девушек.

Напоив гостей пресной водой, девушки наперебой рассказывали о своей жизни.

Безусловно, только благодатный климат, обилие растительной пищи и помощь морских животных сохранили жизнь горстке обречённых детей.

Длительное пребывание в пещере, особенно в период дождей, наложило свой отпечаток на внешний облик девушек. В большинстве они были крайне худы, с бледными отёкшими лицами.

Посоветовавшись, Герон и его друзья решили соорудить у противоположного выхода из пещеры бревенчатое жилище, тем более что кое-какой опыт в подобном строительстве у них уже имелся.

Герон несколько раз пытался выйти на связь с Баром. Это удалось лишь однажды.

Капитан пообещал снарядить два больших корабля и направить их для вывоза девушек с острова и южного материка. Предлагалось всем колониям объединиться и поселиться вместе.

Разумеется, целесообразнее жить на северном материке, где уже созданы все необходимые условия.

Ждать пришлось довольно долго. Приближалась пора ливней, а кораблей не было.

На самой высокой точке острова постоянно поддерживался огонь, чтобы моряки не сбились с курса.

Когда появились первые признаки сезона дождей и угрюмо нависшее небо заволокло тучами, на горизонте появился парус. Он быстро приближался. Герон с товарищами поспешили на свой корабль, чтобы достойно встретить гостей. И стало ясно, почему корабль приплыл в одиночестве.

Три ночи назад оба корабля попали в сильное подводное течение. Один из экипажей не справился с управлением, и судно наскочило на подводную скалу. Во тьме, – ночное светило было едва заметным, – моряки пытались спасти потерпевших кораблекрушение. Спасти удалось не всех, – погибли двое. Уцелевший корабль ещё долго курсировал в этом районе, пытаясь разыскать пропавших.

Это печальное известие омрачило радость встречи, но ненадолго. Молодость брала своё. Прибывший на остров корабль не мог увезти всех девушек. Пришлось разделиться на две группы. Более слабых сразу отправили в посёлок Бара.

Хотя сезон дождей приближался, приходилось рисковать. Запасов еды на всех не хватало. А сколько продлится этот новый период ливней, было неизвестно.

Команда Герона покинула остров и отправилась в поселение Гери к жёнам.

Часть юношей осталась на острове. Они собирались провести здесь весь период дождей – до возвращения корабля из поселения Бара.

Через несколько дней на остров набросились шквалистые ветры и обрушились могучие потоки воды.

Но до чего же были непохожи эти дни и ночи со всполохами молний и громовыми ударами на предыдущие, когда бедные девушки, прижимаясь друг к другу, со страхом смотрели на разбушевавшуюся стихию.

В пещере ровно горели светильники. Слышались смех и песни. Девушки и юноши демонстрировали искусство танца.

Грот с тёплым источником никогда не пустовал. Время шло незаметно.

Глава шестнадцатая Приключения Кира и Серда

Кир и Серд проснулись одновременно. Кругом кромешная тьма. Парус повис унылой бесформенной тенью. Началась паника. Почти вся команда, столпившись у рулевого колеса, пыталась выровнять уже неуправляемое судно.

Мощное подводное течение уносило корабль. Второй корабль, подмигивая факелами, метался где-то рядом. Слышались истошные выкрики, слова команд.

Раздался страшный удар, треск, и друзья рухнули в воду. Рядом с грохотом валились мачты, падали части расколовшегося корабля, раздавались стоны раненых.

Кир и Серд спали на большой бухте каната. Кир в шутку привязал один его конец к ноге Серда. Теперь эта шутка спасла обоим жизнь.

Крепко держась друг за друга, они безуспешно пытались сообразить, что предпринять. Между тем течение подхватило обломки судна вместе с канатом и сцепившимися жертвами н потащило их за собой.

После тщетных попыток избавиться от пут, оба ослабели и потеряли сознание.

Первым очнулся Кир. Его мучила нестерпимая жажда. В горле было сухо. Шершавый воспалённый язык не помещался во рту. Кисть правой руки, как капканом, была зажата в ладони Серда. Кир попытался освободиться. Тщетно. Пальцы намертво вцепились в руку и никак не разжимались. Стало жутковато. Киру показалось, что друг мёртв. Он снова попытался, отрывая палец за пальцем, освободиться. Наконец, ему это удалось.

Серд лежал на песке, запрокинув голову, и острый кадык, объект постоянных насмешек, недвижно застыл на неестественно белой шее. Кир бросился к товарищу, затряс за плечи. Пряди мокрых волос беспомощно замелькали перед глазами. И вдруг низким голосом Серд прорычал:

— Ты что? Перестань трясти, оторвёшь голову…

Руки Кира разжались, лицо озарила радостная улыбка:

— Жив! Жив дружище! Как же ты напугал меня!

Прошло немало томительных мгновений, прежде чем друзья окончательно оправились и смогли покинуть берег моря.

Неистребимая жажда погнала их в глубь материка, в таинственные, полные звуков заросли.

Вооружившись крепкими толстыми сучьями, они осторожно продвигались вперёд. От треска и шума ломающихся ветвей убегали животные.

Шли долго, бесконечно долго: ни ручейка, ни даже жалкой лужи! Смеркалось. Силы уходили, а воды всё не было. Серд совсем ослаб и, опустившись около огромного дерева, хрипло позвал друга.

Пошатываясь, Кир вернулся. Пристально посмотрел на обессиленного товарища и в отчаянии ударил палкой о ствол дерева.

Лес огласился криками встревоженных пернатых, тучей слетевших с ветвей. Неожиданно хлынувший сверху поток воды с головы до ног окатил Кира. Это огромная белая птица снялась с развилки и, тяжело взмахивая громадными крыльями, улетела.

Кир облизал влажные руки, попробовал капли воды, падающие с волос. Вода была холодной, приятной на вкус, с терпким привкусом. Он отжал мокрую прядь волос прямо в посеревшие иссохшие губы Серда. Тот открыл глаза и в изумлении уставился на друга:

— Что это? Откуда?

Кир молча указал пальцем вверх.

Немного передохнув, он полез на дерево. Ведь воды было мало. Жажда проснулась опять и снова затерзала грудь.

Кир настолько обессилел, что взобраться на дерево ему удалось лишь с четвёртой попытки.

Добравшись до развилки ветвей, Кир понял, что они спасены. Ствол огромного дерева посередине раздваивался, образуя углубление, сейчас наполненное водой. Этот созданный природой сосуд мог напоить не одного человека.

Кир зачерпнул воду ладонями и поднёс ко рту. Это была та самая вода с терпким ароматом.

Он жадным глотком выпил пригоршню. Затем опустил голову прямо в водоём и пил, жадно пил холодную воду, пил, не отрываясь, пока не почувствовал, что задыхается.

Закашлялся. Вытащил лицо из воды. Снова прильнул к живительному роднику и почувствовал, как с каждым глотком в него вливаются силы.

Теперь следовало напоить друга. Но как? Серду на дерево не взобраться, он слишком ослаб. Набрать в пригоршню? Наверняка прольётся.

Недолго думая, Кир набрал полный рот воды, спустился и перелил воду изо рта в губы Серда. С благодарностью глядя на друга, тот судорожно глотал тёплую терпкую влагу. Сделав несколько рейсов, Кир вдоволь напоил товарища и предложил двинуться дальше.

Надвигались сумерки. Оставаться в лесу было неразумно и чрезвычайно опасно. Им достаточно хорошо было известно о свирепых хищниках, обитающих на Ярте.

Едва различая друг друга в темноте, они с новой силой двинулись вперёд. Ветви хлестали по их лицам. Ноги цеплялись за корневища. Они падали, вставали, снова падали и снова поднимались.

Шли безостановочно, напрягая последние силы. Шли, уже ничего не видя перед собой…

Наконец, до их слуха донёсся какой-то шум и рокот.

Они двинулись на звуки. Потом упали на колени и распластались. Немного передохнули, попытались встать… Не смогли. Помогая друг другу, поползли на нарастающий шум. Хотя это был уже не шум, это был рёв бешено бьющейся о камни реки! Там было спасение, там была жизнь. Они упрямо ползли вперёд, беззвучно шевеля иссохшими воспалёнными губами. Пить! Но до чего же им хотелось пить!

Неожиданно лес кончился, и они очутились на открытом пространстве.

Ночное светило неяркими зеленоватыми лучами едва освещало гористую местность. Внизу, зажатая каменистыми берегами, глухо ворчала река, – она падала с высоты, рассыпаясь на множество струй; затем, широко разливаясь, устремлялась вперёд.

Не помня себя, преодолевая крутой спуск, друзья бросились в воду. Долго, нестерпимо долго пили ледяную воду и чувствовали, как вода, вливаясь в каждую клетку, наполняет её живительной силой. Опомнились, когда стали замерзать. Они выползли на берег; прижавшись к тёплым бокам раскалившихся за день камней, крепко обнялись и уснули.

Друзья проснулись от голода. Огляделись. Над ними нависли крутые громады скал.

Трудно было понять, как ночью они умудрились спуститься с такой высоты и при этом не разбиться о камни! Видимо, в тот момент птица счастья подхватила их на крыло и бережно опустила в узкую теснину ущелья.

Подниматься вверх было слишком рискованно, но, самое главное, они так настрадались от жажды, что боялись даже мысли очутиться в той же ситуации.

Решили направиться вдоль реки, вниз по течению.

Идти было трудно. Шли, преодолевая хаотические нагромождения камней. Перелезали через скалистые уступы, то и дело перегораживавшие дорогу. Карабкались по гладким валунам, преодолевали целые долины мокрой, скользкой гальки. Шли, пока не стемнело. Измученные долгим переходом, они втиснулись в небольшую расщелину и заснули.

Ранним утром их разбудил непрерывный дробный стук. Звуки неслись сверху, с вершины скалы. Здесь река делала небольшую излучину. Темп барабанной дроби то затихал, то неистово нарастал, перекрывая даже шум бешено мчащейся реки.

В этом месте вода как бы замирала, чтобы передохнуть; набраться сил и снова ринуться в непрерывную гонку.

Вдруг с высоты в воду пролетело что-то большое, тёмное. Над водой клубился туман. Сквозь его белую плотную пелену трудно было что-либо разглядеть. Услышав всплеск, Кир нагнулся и увидел барахтающееся живое существо. Он бросился в реку и, схватив существо за длинные волосы, стал вытаскивать. Бросившийся следом Серд помогал другу. Общими усилиями они выволокли упирающееся существо на небольшую каменную площадку.

Друзья молча разглядывали «улов»: перед ними с низко опущенной головой сидело человекообразное создание. От холода у него стучали зубы. Босые, изъеденные коростой ноги были необыкновенно грязны, тело покрыто свалявшейся шерстью или шкурой, – чем именно, разобрать трудно. Стало совсем светло. Существо молча сопело. Наконец, оно подняло голову и взглянуло на своих спасителей. И крик, дикий крик ужаса заметался среди отвесных берегов. Затем – всплеск, и голова с гривой рыжих спутанных волос ушла под воду.

Теперь туман рассеялся, и Кир хорошо видел, как облепленное пузырьками воздуха тело погружается в глубину. Он нырнул и вскоре появился на поверхности со своей вновь выловленной добычей. Течение подхватило его и стремительно понесло прочь от площадки. Серд бросился на помощь, подхватив существо с другой стороны.

Берега подступали всё ближе, сжимая реку мощными каменными объятиями. Русло всё время сужалось, а скорость движения возрастала.

От ледяной воды начались судороги. Продолжая держаться на плаву, преодолевая боль в немеющих конечностях, друзья упорно поддерживали существо. Взглянув вперёд, Кир от неожиданности вскрикнул. Перед ними возник зев огромного тоннеля. Ещё мгновение, и всё погрузилось во тьму...

Внезапно вода ушла куда-то вниз и друзья ощутили под собой твёрдое покрытие. Оглушённые ударом и внезапной остановкой, друзья перевели дух. Вдалеке неясно просматривалось крупное пятно света. Они ползком двинулись вперёд. Когда посветлело, обнаружили, что находятся на огромной решётке. Сквозь неё вода с рёвом устремлялась в глубь горы. По краям высились холмы наносного мусора, камней, веток деревьев и даже целые стволы.

Идти по решётке да ещё тащить на себе бесчувственное существо, было тяжело.

Наконец, добрались до конца тоннеля и вышли на свет. Под ними зияла пропасть. Над головой висело горящее светило.

А вокруг, куда ни кинь взгляд, – пустыня, сухая безжизненная пустыня. Они находились в трубе. Да, именно в гигантской трубе, которая отводила воду реки куда-то в глубину, а сама вела в неизвестность.

Палящие лучи быстро отогрели продрогшие тела. Кир попытался привести в чувство свою ношу. Сделать это удалось далеко не сразу, но существо опять попыталось вырваться, закричало, замотало головой и, закрывая голову руками, бормотало что-то непонятное, билось и дёргалось.

Кир погладил его по спине. Оно утихло. Кир приподнял голову существа, повернул к себе и обомлел: на него смотрели человеческие глаза, смотрели со страхом, с недоверием, с какой-то непонятной, невыносимой тоской.

Один глаз был карий, другой – жёлтый. В одном – зрачок огромный, в другом он еле угадывался маленькой, почти незаметной точкой.

Такие глаза были только у одного человека, их никогда невозможно не узнать или спутать: глаза Торби. Да, Торби по прозвищу «Трус». Того самого Торби, пропавшего почти одновременно с исчезновением Ирта.

Но до чего же он исхудал и оброс, до чего одичал! Он совершенно потерял человеческий облик и разучился говорить.

Кир погладил его грязную неопрятную голову. Тот, как ребёнок, просиял от счастья и, прижавшись щекой к ладони, зарыдал.

— Видно, здорово ему досталось, – друзья обменялись понимающими взглядами.

Страшно хотелось есть.

Неожиданно Серд заметил справа в стене тоннеля тёмный небольшой прямоугольный проём.

Выбора не было: возвращаться назад бессмысленно, а спускаться вниз с такой немыслимой высоты тем более.

Протиснулись. Снова оказались в тоннеле, но значительно меньшего диаметра. Пол был гладким, без решётки.

Высота позволяла идти почти не сгибаясь, за исключением Серда. Последнему из-за своего высокого роста пришлось гораздо хуже.

Торби совсем пришёл в себя и мог передвигаться самостоятельно. Теперь он замыкал шествие и всё время что-то мычал, – очевидно, боялся потеряться.

Шли долго: наугад, наощупь. Останавливались, отдыхали и снова шли.

Впереди мелькнул еле заметный лоскут света. Пошли быстрее, почти побежали.

Свет пробивался через узкое, находившееся в полу четырёхугольное отверстие.

Вниз вели ступени. Лестница, обыкновенная, сделанная из мощных каменных плит лестница!

Спустившись, они выбрались на свет…

За ними высоко над поверхностью висела труба. Они шли не по тоннелю. Оказывается, они шли по трубе, врезанной в еле виднеющийся за горизонтом склон.

А кругом, насколько хватало глаз, простиралась гигантская равнина, покрытая ковром гладких плит, между стыками которых пробивались ярко-голубые комочки мха.

В промежутках плит правильными рядами росли стройные деревья, образуя сплетающимися кронами своеобразные шатры.

Лучи аллей вели к находящемуся в центре этой громадной территории циклопическому сооружению. По существу они очутились на гигантском, высоко поднятом плато среди безжизненной, будто выжженной каменистой пустыни. Отсюда, с такой немыслимой высоты, можно было выбраться только на крыльях.

Но выбираться и не хотелось. Их охватило чувство покоя и восхищения перед могуществом Разума, сумевшего создать это великолепие.

А в саду легко дышалось. Тёплые лучи светила мягко и ласково прикасались к обнажённой коже.

Кругом порхали диковинные рукокрылые. Некоторые деревья протягивали навстречу ветви, полные разнообразных плодов.

Под ближайшим шатром виднелся небольшой фонтан с прозрачными стенками. В его середине из хрустального цветка вырывались струйки воды и, журча, по лепесткам падали вниз, создавая волшебную цветовую гамму из воды и света.

Вдоволь напившись, путешественники подкрепились вкусными ароматными плодами и сразу уснули.

Утром следующего дня они двинулись дальше, к центру «райской обители», – так Кир окрестил этот грандиозный сад.

По пути им попадались наполненные водой фонтаны. В центре каждого из них обязательно красовалось изображение цветка, фигура животного или скульптурная группа.

Когда они дошли до входа в колоссальное многоярусное сооружение, то были поражены размерами гигантского прямоугольного бассейна.

От ближайшей торцевой части прямо в воду амфитеатром спускались совершенно прозрачные ступени.

По периметру бассейна на одинаковых расстояниях располагалось двенадцать скульптурных групп, изображавших несколько сплетённых между собой тел разнообразных животных, рыбоящеров и птиц.

Пока спутники разглядывали диковинные каменные фигуры, Кир обратил внимание, что тень от установленного в центре бассейна очень высокого, с тремя шарами на конце шеста, попеременно падает на одну из скульптурных групп.

У входа в величественное сооружение красовались мощные колонны с орнаментом, различными символами, значками. Бросались в глаза человеческие изображения, головы которых были окружены прозрачными шарами, а сами люди как бы парили в воздухе.

Какое-то необъяснимое любопытство гнало всех троих вперёд. Они буквально бегом преодолевали бесчисленные анфилады украшенных росписями куполообразных залов, по периметру которых виднелись овальные проходы в небольшие коридоры.

Кир не преминул заглянуть в один из них и обнаружил там несколько плотно закрытых дверей с матовыми окошками. Двери были без ручек и плотно прилегали к стенам. Однако стоило ему несколько мгновений постоять перед одной, как она раздвинулась, и он очутился в небольшом зале, похожем на жилище. В нише противоположной стены стояло просторное ложе, покрытое серебристой переливающейся тканью.

На разукрашенном орнаментом потолке сиял пучок прозрачных нитей, оканчивающихся гроздьями золотых шаров. Они были настолько легки, что при малейшем движении воздуха соприкасались между собой, издавая мелодичный звон.

Кир позвал Серда и Горби полюбоваться удивительным зрелищем.

Друзья обратили внимание, что изнутри стены оказались совершенно прозрачными. Во всяком случае из комнаты, как на ладони, виднелся сад, фонтаны, бассейны и даже еле заметный пик снежной вершины.

Поднявшись на верхний этаж, они обнаружили, что жилые помещения становились обширнее, более высокими.

Несколько залов соединялись между собой в замысловатую цепочку. Причём почти в каждом имелись небольшие, различной конфигурации бассейны, правда, без воды.

Они не успели осмотреть и мизерной доли циклопического дворца, когда заметили, что светило садится за горизонт. Вечерело. Однако чем темнее становилось снаружи, тем светлее было в комнатах: откуда-то из-под потолка заструились ровные волны неяркого мягкого света.

Прекратив осмотр, друзья спустились на первый этаж и, наскоро перекусив фруктами, предусмотрительно захваченными Сердом, удобно разместились для отдыха в одном из жилых помещений.

Кир неустанно допытывался у Торби о причинах его молчания. Тот долго крепился, наконец, не выдержав, разрыдался и кое-как, запинаясь, проглатывая слова, выложил бесхитростную историю.

Глава семнадцатая Торби по прозвищу «Трус»

"Когда мы услышали шум, то я окончательно понял, что нас подслушали. Я постарался незаметно исчезнуть, побежал к капитану Бару и всё выложил о намерениях Ирта. Позднее я одумался. Зная характер Ирта, испугался возмездия за предательство и решил сбежать на маленькой лодке. С остервенением, почти до темноты грёб, пока не понял, что чем дальше отплываю от берега, тем больше становилось шансов погибнуть в морской пучине.

Такая перспектива меня мало устраивала, и я повернул обратно, подумав, что как-нибудь выкручусь. Вскоре обнаружил, что совершенно потерял ориентировку и заблудился. Повернул лодку в левую сторону, затем в правую. Вконец запутавшись, понял, что меня ожидает скорый конец: теперь наверняка погибну от голода или жажды. Хотя кое-какая еда в лодке была, однако её хватило ненадолго. Затем я начал кричать.

Тщетно! Разумеется, меня никто не услышал, тем более, что берега не было видно. Кругом, куда ни брось взор, простиралась величавая гладь океана. Снова попробовал плыть наугад. На этот раз мне повезло и я увидел на горизонте чуть заметную снеговую шапку высокой горы. Обрадовавшись, поплыл в том направлении. Плыл долго. Оказывается, море скрадывает расстояния. Берег был значительно дальше, чем я предполагал.

Вконец измученный морским путешествием, я добрался до кромки прибоя.

Бросил лодку, пешком дошёл до берега. Местность была абсолютно незнакомой. Несколько дней брёл по зарослям, пытаясь найти своё селение, пока не обнаружил кем-то покинутое становище. Похоже, здесь некогда обитали разумные существа. Убогие круглые хижины от времени и дождей почти развалились. Вдоволь побродив вокруг, забрался в одно из строений и крепко заснул. Очнулся в тёмной пещере, еле освещённой отблесками пламени небольшого костра.

Руки и ноги были связаны. Вокруг огня сидели полуголые, с длинными гривами спутанных волос тёмнокожие женщины. Рядом ползал маленький ребёнок. Он подобрал с пола травинку и с детской непосредственностью пытался её засунуть в мой нос. Не выдержав щекотки, я громко чихнул. Все вскочили со своих мест, выволокли меня на свет, сорвали одежду. Долго ходили вокруг, приглядывались, щёлкали языками, отчаянно жестикулируя, что-то друг другу доказывали, яростно сверкая белками аспидно-чёрных глаз.

Среди присутствующих выделялась безобразно толстая свирепая старуха, с телом, сплошь испещрённым многочисленными рисунками. Не проявляя ко мне особого интереса, она молча сидела на камне возле самого пламени, лишь искоса на меня поглядывая, – так что по телу пробегали мурашки.

Вдруг, не говоря ни слова, она поднялась, взяла барабан и изо всех сил застучала по нему.

Под сводами пещеры раздались звуки неистового ритма. Старуха призывно взмахнула рукой, и вокруг костра в диком танце замелькали, закружились извивающиеся женские тела.

Неожиданно всё смолкло. По знаку старухи мне развязали руки. Стесняясь своей наготы, я инстинктивно прикрыл руками низ живота, тем более что на меня уставились десятки любопытных глаз.

Одна из женщин поднесла скорлупу большого, наполненного какой-то жидкостью ореха. Я залпом осушил содержимое, так как давно хотел пить. Сразу почувствовал, как внутренности занялись жгучим пламенем. Кровь бешено застучала в висках. Почувствовал необычайную весёлость, необыкновенную уверенность в своих силах и возможностях. Никогда не знавший женщин, я изловчился, схватил ближнюю девушку и бросил её на охапку соломы.

Когда всё было кончено, загремел барабан, и подо мной оказалась другая девушка, затем третья, пока я не выбился из сил.

Едва я пришёл в себя, как мне поднесли скорлупу ореха. Жидкость быстро восстановила мои силы. Одна женщина сменяла другую. Несколько раз я в изнеможении падал, пока полностью не потерял сознания.

Не знаю, сколько времени я был без чувств, но проснулся утром совсем разбитый. Страшно болела голова, кости ныли, меня тошнило. С трудом поднялся и выбрался из пещеры.

Светило стояло высоко: стало быть, середина дня. Неуверенными шагами, покачиваясь, двинулся вниз к темнеющему неподалёку озеру. Бросился в воду. Долго плавал и плескался в его прохладной воде. Отсюда хорошо был виден склон горы с зияющими провалами входов в пещеры.

Вокруг сновали женщины: ни одного мужчины не видно! Не слышно и детей. Правда, одного ребёнка я видел ночью. Но почему только одного?

Выбравшись из воды, я поднялся к знакомой пещере. Нашёл свою одежду, брошенную в углу, с трудом натянул на голое тело. Похоже, что мной никто не интересовался, но когда я попытался уйти, меня сразу схватили и затащили обратно. Из груды лежавших на полу плодов выбрал один, надкусил, но есть не смог. Положил обратно и, устроившись на травяной подстилке, опять заснул.

Ночью растолкали. При свете костра снова увидел вчерашнюю компанию и злобную старуху. Та снова забила в свой барабан, мне попытались поднести орех. Я, оттолкнув протянутую руку, хотел убежать. Не тут-то было. Они схватили меня и силой заставили выпить вчерашний напиток. Сколько у меня было женщин в ту ночь, я даже не помню.

Так каждый вечер начиналась и всю ночь продолжалась эта нечеловеческая пытка.

Силы быстро истощались. Я очень похудел и быстро превратился в скелет. Не было сил даже подняться, не говоря о том, чтобы помыться и привести себя в порядок. Оброс и одичал.

Я лежал, забившись в угол, со страхом и содроганием ожидая ночи.

Женщины стали хуже относиться ко мне. Если вначале пытались подкормить, то теперь отбирали последний кусок, и так не лезший в горло.

Тем не менее меня продолжали использовать как производителя.

Естественно, так дальше продолжаться не могло, и я попытался бежать. Меня быстро поймали. С тех пор за каждым моим шагом следили и о бегстве нечего было и думать.

Кроме единственной малютки и её матери, со мной никто не общался. Надо сказать, что женщины пользовались только жестами, будто немые. Я ни разу не слышал живого человеческого голоса. Девочка постоянно около меня возилась. Дабы не забыть родную речь, я попытался научить ребёнка говорить. Её мать это увидела и отняла у меня малышку. Та так истошно плакала и вопила, что пришлось уступить, и девочка обычно играла рядом.

Мать малютки хотела жестами что-то мне втолковать. Я, естественно, не понимал, переспрашивал, пока в отчаянии она не зажала мне рот.

С тех пор я тоже замолчал. Однако стал приглядываться и вскоре научился почти всё понимать по их жестикуляции.

Как правило, по утрам большинство женщин покидало пещеру. Оставалась лишь старуха, моя охрана, да мать с девочкой.

Однажды, когда стражницы и старуха дремали, мать малютки, продолжавшая поддерживать со мной дружеские отношения, жестами стала посвящать меня в тайну их рода.

Только гораздо позже я узнал причину такого откровения…

Когда-то племя Конхиеди – певучих – являлось самым могущественным на этом континенте. Племя процветало. Мужчины были искусными охотниками, женщины – весёлыми певуньями. Ничто не предвещало беды.

Однажды в сезон дождей вместе с молнией на планету опустился огромный огненный шар. Тогда ещё никто не знал, что он принесёт племени, но это было началом конца.

В горах что-то долго гремело и грохотало. Наши люди не любили гор. Там трудно охотиться, там живёт смерть – ползучая и скользкая. Племя никогда не нуждалось в пище. На равнине в изобилии водились животные, росло множество плодовых деревьев.

Вожди племени покидали этот мир глубокими стариками.

У погребального костра последнего вождя Эхта стоял его сын Эхтон. Он был самым молодым и самым красивым из всех вождей со времён существования нашего племени. Их изображения есть в пещере предков. Эхтон был прекрасен, как светило. Его чёрная кожа блестела. Его большие чёрные глаза с длинными ресницами метали молнии. Тёмные локоны вьющихся волос легко касались мощных плеч. Светлый пушок над верхней губой подчёркивал тонкий рисунок рта. Взметнувшиеся вверх концы горделиво изогнутых бровей изящно завершали его портрет.

Несмотря на юность, Эхтон в совершенстве владел всеми видами оружия, умел играть на любых музыкальных инструментах, когда он пел, всё вокруг замирало. Женщины от мала до велика буквально грезили им. Старики уважали за ум и смекалку. Не было охоты, где ему не сопутствовала бы удача. Всегда и всюду он был первым.

Самые лучшие красавицы племени с трепетом ждали его вхождения в пору зрелости.

И вот этот день настал. Три дня и три ночи Эхтон не выходил из пещеры предков, где по обычаю с него делали рисунок в галерее вождей. Там должен был начаться всеобщий праздник. Там он должен был выбрать себе жену.

Обряд посвящения в пору зрелости обязывал Эхтона последнюю ночь провести в пещере наедине с духами предков.

В ту ночь никто не спал. Женщины готовились ритуалу. Умащивали себя душистыми маслами, украшали головы живыми цветами и птичьими перьями. Мужчины разделывали туши для пиршества.

Уже под утро Эхтон присел на камень перед собственным изображением и задумался. Сквозь лёгкий сон он ощутил, как чьи-то тонкие трепетные ладони из-за спины легли на его обнажённые мускулистые плечи.

Открыв глаза, Эхтон с недоумением уставился на белоснежные с голубыми прожилками кисти, белевшие на его тёмной коже.

Юноша замер, сердце отчаянно застучало: неужели духи посетили его? Но почему они такие белые, почти прозрачные, как тот дым, который окутывает костёр усопшего?

Из-за спины раздался лёгкий смешок, и ладони… исчезли с плеч. Эхтон резко вскочил с места и обернулся, – за спиной никого не было… никого и ничего. Снова раздался смех, мелодичный, как звон колокольчика. Эхтон повернулся на звук и обомлел.

У стены рядом с его изображением в лёгком белом одеянии стоял призрак девушки. Бело-голубая кожа, длинные, ниже колен, серебристые волосы переливались при свете факелов. Огромные синие глаза лукаво поблёскивали из-под тонких бровей, взметнувшихся ко лбу, будто крылья взлетающей птицы. Крохотные алые лепестки губ еле заметно улыбались. Нервно вздрагивали ноздри маленького носа.

Эхтон не двигался. Он ждал, ждал, что видение исчезнет. Но оно шагнуло вперёд.

Закреплённый на стене факел сделал её одежду совсем прозрачной, и юноше показалось, что ему навстречу движется обнажённое хрупкое женское тело. Трепетно вздрагивали вытянутые руки. Эхтон прикрыл ресницы, думая, что наваждение растает. Но две прохладных ладони коснулись его лица, пробежали по щекам и, уставшие, замерли на шее.

И видение заглянуло в глаза юноши. Сама вечность была в этом взгляде. Была и осталась, навсегда осталась в глазах молодого вождя. Теперь он знал, знал наверняка, что никогда, до самого последнего мгновения жизни, до самой смерти не забудет этого взгляда.

Внутри похолодело. И сердце вспыхнуло пламенем, пламенем любви всепоглощающей страсти.

Кисти медленно соскользнули с плеч, переместились в его ладонь. Он крепко сжал их, послышался лёгкий стон, пальцы разжались, и ладони легко выпорхнули на свободу.

Очаровательное видение указало ему на камень, где он сидел. Юноша беспрекословно подчинился.

Призрак подошёл к стене, где было изображение Эхтона, встал рядом, плотно прижался спиной к скале. По контуру его одежды, лица, тела забегали цветные искорки.

И через мгновение, отделившись от стены, видение оставило на ней своё изображение в виде выпуклого барельефа. На фоне портретов вождей и Эхтона копия призрака казалась буквально живой.

Юноша переводил взгляд от оригинала на изображение и не мог, почти не мог отличить их друг от друга. Затем девушка-призрак приблизилась к нему и протянула небольшой серебристый диск на тонкой, похожей на её волосы, серебристой нити. Эхтон надел его себе на шею.

Глаза призрака блеснули, и он растаял в воздухе. Эхтон заметался по пещере, разыскивая исчезнувшее видение. Никого! Никаких следов. Только на стене рядом с его изображением одухотворённо, словно из плоти и крови, призывно улыбалось лицо незнакомки.

Эхтон выбежал из пещеры. Рассветало. Приближалась праздничная процессия.

Все были потрясены барельефом на скале и долго стояли, не в силах двинуться с места и оторвать от него глаз.

Люди смотрели на Эхтона с благоговением и страхом, – боги простёрли над ним свою руку.

Когда по-старинному обычаю старики предложили Эхтону самую красивую девушку, он отрицательно замотал головой и сказал:

— Боги уже выбрали мне невесту. Её лицо рядом с моим изображением на стене. Оставьте меня.

После этих слов праздник быстро угас. Люди разошлись по своим жилищам.

Только отвергнутая избранница, первая красавица Мехина долго плакала у озера, пока силой её не увели подруги.

С этого дня Эхтон заболел: перестал есть, худел, таял прямо на глазах, всё время проводил в пещере предков, не сводя глаз с застывшего в камне изваяния.

Вскоре начался сезон дождей. В одну из тех страшных ночей, когда безумные сполохи молний разрывали небо, когда громовые раскаты, казалось, разрывали его на куски, когда водяные потоки хлынули из его разверзшегося чрева, в пещеру вошла насквозь промокшая Мехина. Вошла и встала за спиной Эхтона. Не поворачивая голову, тот глухо произнёс:

— Уходи… Тебе здесь нечего делать. Моё сердце и моя жизнь принадлежат другой.

На следующее утро, когда ливень немного утих, тело Ме-хины выловили в озере неподалёку от селения.

Тогда старики вошли в пещеру предков и увидели распростёртого на полу Эхтона. Он лежал лицом вниз, вытянув руки к барельефу: вождь был без сознания и очень истощён. Его осторожно перенесли в хижину, в скорбном молчании окружили ложе. Эхтон умирал.

Пламя факела трепетало от яростных порывов ветра, струйки дождя хлестали по крыше, зигзаги молний метались по почерневшему от горя небу.

Неожиданно удар грома сотряс ближайшие горы, казалось, почва расступилась, и у постели умирающего появился женский силуэт в белом одеянии.

Все в ужасе бросились наружу. С тех пор до окончания сезона дождей никто не решился войти в жилище Эхтона.

Когда тучи рассеялись и небо прояснилось, трое самых почтенных старцев посетили хижину вождя, чтобы поклониться его праху и отнести на погребальный костёр.

Эхтона там не оказалось. А из пещеры предков слышались звуки незнакомой мелодии. Старики заглянули внутрь и в страхе попятились. Эхтон был жив и здоров, рядом с ним стояла девушка, та самая девушка, изображение которой красовалось на стене рядом с портретом Эхтона.

— Это Ифея, моя избранница. Она не может жить среди нас, а я… я не могу жить без неё. Я ухожу с ней. Ухожу в горы. Ухожу навсегда. Вы вправе выбрать себе нового вождя. Меня не ищите, – сказал Эхтон и растаял в воздухе вместе с девушкой. Больше никто и никогда их не видел.

Никто и никогда! Осталась только легенда, похожая на сказку, и изваяние прекрасной девушки с белым лицом и серебристыми волосами.

После исчезновения Эхтона каждый мужчина, приходивший в пещеру и хоть раз взглянувший на портрет девушки, сразу уходил в горы на поиски бело-голубой красавицы и больше не возвращался. Что с ними происходило? Никто не знает! Да, наверное, и никогда не узнает.

Настал день, когда в селениях не осталось ни одного мужчины. Старики поумирали, и женщины остались одни, совсем одни.

Пришлось перебраться жить в пещеры. Хижины без крепких мужских рук пришли в негодность, а сезоны дождей окончательно их развалили.

Последний умирающий старик велел сбить изображение девушки и всем выпить сока хтны. После этого у всех пропал голос и никто не смог передать легенду, погубившую их племя.

Некоторое время назад старая Дхитна заметила, что одна из девушек пополнела, и у неё стал расти живот. Это была я… Когда родилась малютка, Дхитна выпытала у меня, что я была в заброшенном становище и там встретила мужчину, которого даже не сумела как следует рассмотреть.

С тех пор старуха часто посылала женщин в становище на охоту за мужчинами. Без них наш род вымирал. Так они нашли тебя, связали и притащили в пещеры. Теперь от тебя должны быть дети, много детей, среди них будут мальчики. Поэтому каждый ребёнок должен выпить сока хтны, чтобы никто не мог говорить и рассказать эту легенду.

Остальным женщинам, кто её знает, под страхом смерти запрещено даже упоминать о судьбе Эхтона и белокожей девушки.

Завтра моей малютке придётся выпить сока хтны, и она замолчит, замолчит навеки. Я не хочу этого. Поэтому я всё тебе рассказала. Ты должен помочь мне. Помочь бежать. Бежать в твоё селение. Бежать к отцу ребёнка.

Этой же ночью я сумел обмануть бдительность старухи и помог женщине вместе с ребёнком убежать. А сам, чтобы сбить преследователей со следа, пошёл в другую сторону.

Меня поймали, зверски избили, снова заставили исполнять обязанности производителя. Я держался сколько мог, потом обессилел. Каждый мог пнуть меня ногой, оскорбить, унизить. Всё время я поджидал случая убежать. Наконец, мне это удалось, но меня опять поймали, избили. Я снова и снова убегал, а меня ловили. Наконец, я, не выдержав издевательств, бросился в реку и хотел утопиться, но вы… вы… спасли меня.

Я до сих пор не верю своему счастью, что мне удалось от них уйти. Я всегда буду помнить, что именно вы спасли мне жизнь…"

Торби вконец расплакался и бросился целовать руки Киру и Серду. Они, как могли, успокаивали его.

Заснули лишь под утро. Всем троим приснился удивительный сон. Сквозь стену в их комнату вошла прекрасная девушка из легенды: долго стояла, молча глядя на гостей. Внезапно из её дивных глаз хлынули слёзы, она вздохнула и выскользнула из комнаты.

Первым вскочил Кир, – бросился к двери и выглянул в коридор. Никого!

— Вы её видели? – разбудил он друзей,

— Видели, – выдохнул Серд.

— Значит, она не приснилась. Надо обойти весь дворец, осмотреть каждую комнату, заглянуть в каждый уголок, но найти её, найти обязательно!

Несколько дней и ночей подряд, почти не смыкая глаз, вся троица бегала по лабиринтам циклопического сооружения. Тщетно. Девушки нигде не было!

Лишь спустя шесть дней, добравшись до круглой площадки, венчающей это гигантское строение, они увидели её.

В самом центре, на возвышении, в белых просторных одеждах неподвижно лежал древний старец. Ветер шевелил длинные седые пряди волос. Пронизанная серебряными нитями борода закрывала грудь. Босые ступни выглядывали из-под чуть сдвинутого покрывала. Прекрасная девушка с гребнем в руках поправляла волосы и бороду усопшего. Его чёрная кожа иссохла и стала серой, как пепел сгоревшего костра. Тщательно поправив мертвецу волосы, она прикрыла покрывалом ступни и обернулась к вошедшим.

По её щекам струились слёзы. Девушка была молода и красива, очень красива. Лишь глаза, покрасневшие от слёз, припухли. В них была такая грусть, такая глубокая непереносимая тоска, что юношам стало не по себе.

В этом взгляде было отчаяние смертельно раненого животного. И вдруг они услышали, совершенно явственно услышали её мысли!

Девушка смотрела на них, только смотрела, губы не шевельнулись, она не произнесла ни звука, но в их мозгу отозвались и навсегда запечатлелись её гневные слова:

— Вы пришли за моей любовью? Вы всё-таки отважились нарушить наш покой?! Любовь ушла. Ушла давно… Ушла в иной мир вместе с Эхтоном. Ещё никто, никто не осмеливался придти сюда. Вы первые! Но вы будете и последними! Чтобы больше никто и никогда нас не тревожил, вы умрёте… сейчас, немедленно, – девушка поднялась с колен и шагнула к ним.

Внезапно Торби попятился и с диким воплем через парапет с огромной высоты рухнул вниз.

Кир с Сердом переглянулись и шагнули ей навстречу. Как обычно, Кир заговорил первым:

— Мы не искали и не ищем твоей любви, Ифея. От только что погибшего товарища мы узнали легенду о вашей с Эхтоном беззаветной любви… Мы с другой планеты, мы с Овры…

Затем Кир рассказал девушке историю их появления на Ярте, крушения корабля и о встрече с Торби.

Ифея помолчала, и они снова уловили её мысли:

— Спускайтесь вниз и больше сюда не приходите. Здесь мой мир, здесь моё прошлое, моё настоящее и моё будущее. А вам, вам я помогу…

Кир с Сердом стремглав бросились вниз. Только у выхода из дворца перевели дух. Ночь провели в саду почти без сна. Их мучил вопрос: чем объяснить, что девушка до сих пор молода и прекрасна, а Эхтон давно умер? Причём умер древним стариком. Это как-то не укладывалось в голове, выходило за пределы понимания. Тем не менее друзья обошли вокруг дворца в поисках останков Торби. Однако ничего не обнаружили.

Девушка из легенды не появлялась. Кир и Серд больше не рисковали подниматься наверх и всё время проводили на первом ярусе дворца и в саду.

Небо потемнело, заволоклось тучами. Начался сезон дождей. Между тем плато оставалось сухим. Было ясно видно, как потоки льющейся с неба воды обтекали невидимый шатёр, прикрывающий гигантское пространство. Казалось, они находились в прозрачном сосуде, из которого можно было спокойно наблюдать за сполохами далёких молний и почти не слышать грозных раскатов грома.

В росписи залов первого этажа они увидели жанровые сцены. Эти картинки изображала судьбу Эхтона и Ифеи. Вначале они оба были молодыми и красивыми. Затем постепенно от картины к картине можно было заметить, как менялся Эхтон: становился старше, затем превращался в глубокого старца. Вечно молодой оставалась лишь Ифея. Серия картинок оканчивалась необычным изображением. Над группой внешне похожих на Ифею людей висел огромный серебристо-голубой шар.

В стороне рядом с Эхтоном стояла Ифея. Эхтон подталкивает её к этим людям, скрывающимся за завесой ослепительно ярких лучей, бьющих из нижней части шара. Ифея с грустью смотрит им вслед. И шар исчезает.

Кир, осмотрев галерею, не преминул заметить:

— Нарисовано здорово, но непонятно!

Уже кончался период дождей, а Ифея не приходила. Кир предложил Серду поискать другой выход с плато.

Серд согласился. Они пересекли несколько живописных уголков сада, пока не дошли до обрыва. Перед ними зияла невероятной глубины пропасть, причём противоположный край ущелья скрывался далеко за горизонтом и был едва виден.

Чтобы измерить её глубину, Кир бросил вниз камень – тот полетел вниз, но где-то на полпути застрял на скалистом выступе.

И вдруг изо всех щелей к нему потянулись, заскользили, извиваясь, разноцветные живые ленты. Они облепили осколок так, что он превратился в многорукий шевелящийся безобразными отростками бугор. Зрелище было настолько омерзительным, что оба в ужасе отпрянули от края пропасти.

Вскоре в один из погожих Дней появилась Ифея. Взглянув на друзей лучистыми синими глазами, она мысленно сказала:

— Пора прощаться. Сейчас вы забудете, что видели меня живой. Вы навсегда забудете сюда дорогу, а в вашей памяти лишь останется легенда о нашей любви с Эхтоном. Я всё выяснила. Вы мне сказали правду, поэтому выбирайте, где вам хочется оказаться. В большом, селении, где вас давно считают погибшими? На корабле, где ваши друзья везут последнюю группу девушек с южного материка? Или на одиноком острове, где с белокурой девушкой живёт красивый юноша. Их часто навешает добрый великан с рубиновыми глазами.

— На корабль! – не сговариваясь ответили юноши.

Ифея приблизилась. Провела ладонью по лбу Кира, затем Серда. Сняла с шеи серебристый диск и, направив на них, нажала на ребро…

Глава восемнадцатая Похищение младенцев

Через мгновение юноши оказались на борту корабля рядом с центральной мачтой..

Герон от неожиданности чуть не выпустил штурвал. После некоторого замешательства весь экипаж набросился на друзей. Их чуть не задушили в объятиях. Каждый считал своим долгом хотя бы дотронуться до них пальцем. Сидевшие на корме девушки с изумлением наблюдали за радостной встречей.

Рассказов, как и весёлых, так и грустных, вполне хватило до прибытия судна к родному берегу.

Всё селение во главе с капитаном Баром вышло на берег встречать долгожданных гостей.

Старый Гор переходил от одной девушки к другой, напряжённо вглядываясь в их лица. Подойдя к слепой Наре, он долго смотрел на неё, на шею, где висел жетон с номером, затем взял за руку и повёл в своё жилище.

— Я буду твоим отцом, – сказал он ей.

К прибытию оставшейся партии девушек в селении появилось много новых жилищ. Большое впечатление на Кира и Серда произвела встреча с тёмнокожей аборигенкой, – у неё была малютка на руках.

Как она оказалась в селении, они достаточно хорошо помнили из рассказа Торби, устроившего её побег.

— Пожалуй, это самый лучший поступок в жизни бедняги, – заметил Кир.

Сама туземка была немая, зато её дочь быстро научилась говорить. Девочка прекрасно танцевала и пела. Мать знала много пригодных в пищу кореньев и трав. Во всяком случае к обеим все очень хорошо относились, а девочка стала любимицей поселенцев.

Селение разрасталось. Семейным, как правило, строили отдельные хижины. Мужчины охотились и ловили рыбу. Женщины занимались хозяйством и сбором плодов: делали запасы к очередному сезону дождей.

Почти каждый нашёл своё семейное счастье. Только Гор по-прежнему грустил о своём Ирте.

Наре было хорошо в доме старого штурмана. По вечерам в их хижину приходили Гери и Юрда. Они часто рассказывали о первых днях жизни на Ярте, о Рэч и её жестокости.

Старик постоянно допытывался о жетоне, висевшем на шее Нары. Девушки рассказали, что такие жетоны с номерами были на шее каждого ребёнка и на капсулах. Однако Рэч со своими приближёнными отобрали их у остальных девочек. Сама Рэч из нескольких жетонов даже сделала себе ожерелье. После её изгнания жетоны вернули прежним владельцам.

Гор признался, что номер жетона на шее Нары совпадает с номером, установленном на капсуле, где была его дочь, по крайней мере, так утверждала в своём звуковом письме его жена.

На следующий день в доме штурмана появился капитан Бар. Он уединился с Нарой и долго расспрашивал её. По окончании беседы капитан с помрачневшим лицом, ничего не сказав Гору, ушёл и больше к этой теме не возвращался.

Несколько дней спустя в доме капитана появилась Фария. Рассказ девушки буквально потряс Бара. Её красивое лицо то и дело искажала боль от тайны, которую она долго носила в себе, печальные глаза наполнялись слезами. После жестокого поступка Рэч волосы на голове Фарии благодаря стараниям Юрды уже отросли, снова появились брови и ресницы. Однако всякий раз при упоминании об имени жестокой тиранки её начинало трясти.

Фария подтвердила, что в первый же день своего правления Рэч действительно велела отобрать жетоны. Она и её ближайшие подруги схватили себе по несколько штук. На глазах у Фарии такой жетон отобрали у Нары. Девушке было жаль слепую, и она, сняв свой единственный жетон, отдала его Наре. Больше этого жетона она не видела. Теперь Фария узнала, что Гор по номеру жетона опознал в Наре свою родную дочь.

— Но это ведь мой, мой жетон, – девушка разрыдалась. – Гор мой родной отец, а я не могу ему сказать об этом. Мне жалко слепую. Они живут в одном доме, привыкли друг к другу. Как, как мне сказать им об этом? Что делать?

— Успокойся, девочка, – Бар ласково провёл рукой по голове девушки. – Я тоже знаю, что Нара не его дочь. Она просто не может ею быть, так как родилась значительно раньше, чем Гор женился. У него больное сердце и я решил не тревожить его своими выводами. Сейчас их нельзя разлучать ни под каким предлогом. Излишние эмоции одинаково вредны обоим. Но у меня есть предложение, как помочь вам троим. Поскольку и Гор, и слепая Нара нуждаются в уходе, им необходима молодая и сильная помощница по хозяйству. Полагаю, тебе следует поселиться в доме отца на правах такой помощницы. Дальше время покажет, что делать. Конечно, тебе будет нелегко, но постарайся с собой справиться. Боюсь, что очередной встряски Гор просто не перенесёт. Думаю, что через определённый промежуток времени ты сможешь подготовить отца и рассказать ему правду. Однако прими мой совет – не торопись. Ну, договорились?

— Да, – ответила Фария.

— Я сегодня же переговорю с Гором и позабочусь, чтобы ты переехала к нему, – крикнул ей вслед капитан.

Фария спустилась к морю: долго плавала и плескалась в тёплой воде, стараясь успокоиться.

«Как-то теперь сложится моя жизнь?», – думала она.

Вдруг девушка услышала крики и вопли плачущих женщин. Она быстро выбралась на берег, оделась и побежала в селение. У жилища, где жили со своими избранниками Гери и Юрда, собралось почти всё население посёлка.

Оказалось, что у Гери и Юрды из стоявших рядом колыбелей пропали малютки. Женщины плакали и причитали. Капитан Бар распорядился немедленно организовать поиски.

Дело принимало нешуточный оборот. Рыдающие женщины объяснили, что были на сборах плодов, а возвратившись, обнаружили, что их дети исчезли.

Быстро темнело. Вооружённая факелами поисковая группа обшаривала окрестности, пытаясь обнаружить хоть какие-нибудь следы.

Бар распорядился выставить охрану посёлка. Остальные мужчины и часть женщин тоже направились на поиски.

Вся ночь и следующий день прошли в томительном ожидании. К вечеру выяснилось, что никаких следов исчезнувших детей не обнаружилось.

Неожиданно к капитану подошла тёмнокожая аборигенка и решительно протянула ему свою дочь. Тот отказался взять ребёнка. Тогда она всунула ручонку девочки в ладонь капитана, а сама двинулась в сторону ближайших зарослей; быстро вернулась с охапкой веток. На одной из них курчавился клок чёрных женских волос, на другой висела цветная тряпочка.

Увидев её, Гери с криком подскочила и выхватила лоскут.

— Это его, его… Она была привязана к его люльке, чтобы он не выпал из неё, – запричитала женщина.

Аборигенка подняла с пола плетёную ёмкость и жестом пригласила следовать за ней.

Бар, поняв её намерения, направил за туземкой группу мужчин в составе восьми человек. Едва ли кто-либо лучше этой тёмнокожей женщины мог ориентироваться в здешних зарослях.

С этого дня всё население посёлка жило в напряжённом ожидании. К сожалению, из-за нервного потрясения тяжело заболели Гери и Юрда. Они никого не узнавали, бредили, тела горели, груди воспалились. Несколько дней женщины ничего не ели. Их мужья ушли в горы вместе с поисковой группой, теперь за ними поочерёдно ухаживали все жители посёлка.

Приближался сезон дождей. Необходимо было готовить запасы. Однако у людей всё валилось из рук. Матери боялись оставить детей одних. Мужчины с оружием в руках днём и ночью охраняли селение.

Однажды ночью возвратился поисковый отряд. Все были страшно измучены и от усталости валились с ног. Отряд нашёл пещеры, где скрывались аборигенки, укравшие младенцев. Однако забрать детей не удалось.

При попытке приблизиться к пещерам на людей обрушивался град камней. Несколько человек даже ранило, правда, легко.

Учитывая, что среди оборонявшихся были одни женщины, никто не решился применить оружие.

Аборигенка, приведшая мужчин на это место, жестами пояснила, что надо уходить. Её попытки тем же способом объясниться с засевшими в пещерах соотечественницами к успеху не привели.

Туземка повела группу поиска назад другой дорогой, более короткой, о существовании которой никто и не догадывался. Увидев больных женщин, аборигенка охнула, сорвала с них покрывала. Все были поражены открывшейся картиной: у обеих груди почернели, животы вздулись, тела покрылись красными пятнами. Она бросилась к своему жилищу и вскоре вернулась со скорлупой овального ореха, наполненной вязкой маслянистой жидкостью. На левом плече у неё висело несколько узких кожаных лент.

Отстранив от больных убитых горем мужей, туземка встала на колени и, припав к груди Гери, стала высасывать и выплёвывать на пол содержимое. Потом проделала то же самое с Юрдой. Тщательно растерев и промассировав груди, обильно смачивая принесённым жиром, она туго перевязала грудные клетки кожаными лентами, влила в горло каждой по несколько капель какого-то отвара. Всю ночь она хлопотала около больных. Лишь под самое утро ушла.

Утомлённые походом и ночным бдением мужья больных задремали. Проснулись, когда Гери просила пить. Вскоре запросила пить и Юрда. С этого времени женщины пошли на поправку. Всё бы ничего, но исчезла аборигенка, вместе с ней пропал музыкальный автомат, почти единственная памятная вещь родной цивилизации, сохранившаяся у поселенцев со времени прибытия на Ярту. Правда, дочь туземки осталась, она жила вместе с детьми капитана.

На этот раз Бар решил возглавить поиски лично. На четвёртый день пути отряд приблизился к подножию громадной горы, черневшей провалами пещер.

Чтобы не попасть под град камней, решили дождаться ночи. Когда стемнело, из пещер донеслись звуки музыкального автомата и мерный стук барабана.

Капитан дал команду подниматься. Пользуясь темнотой, отряд осторожно двинулся наверх.

В этот момент раздался грохот обвала, и каменная лавина преградила путь.

Искать обход в темноте было бессмысленно. Решили переждать до рассвета. Утром с трудом перебравшись через каменистые завалы, добрались до входа в первую пещеру. В ней никого не было. Каково же было удивление капитана, обнаружившего, что все пещеры покинуты.

Аборигенки исчезли вместе с похищенными младенцами.

Бар проклинал себя, свою медлительность. Поторопись он вчера, они бы успели их застать.

Тут было над чем задуматься. Куда они могли уйти? Тщательные поиски результатов не дали.

Отряд спустился к озеру. Утомлённые люди сразу уснули. Капитану не спалось. Он зажёг факел и поднялся к ближайшей пещере, решив осмотреть её повнимательней. Стены пещеры были испещрены многочисленными изображениями фигур людей, животных, сценами охоты, обрядовыми шествиями, мужскими лицами. Особенно поражал последний портрет очень красивого юноши, выполненный разноцветными красками. Рядом с ним на стене вырисовывался неясный белый контур, а на полу лежала груда битых белых камней.

Бар поднял белый осколок. Одна сторона была шершавая, а другая совершенно гладкая с изображением человеческого глаза. Капитан, присев на корточки, перебирал осколки, постепенно складывая их один к другому.

Вскоре с пола на него глядело прекрасное женское лицо. Вдруг язык пламени дрогнул и заметался. Бар обернулся.

Перед ним стоял живой оригинал разбитого изображения. Женщина молча подошла к стене и встала рядом с изображением красивого юноши. Прижалась спиной к скале. По контурам её тела побежали разноцветные искорки, а когда через мгновение она отошла, на стене осталась её копия.

— Ты последний человек. Пришелец, который видит это, – отозвалось в мозгу Бара.

«Телепатия», – догадался он.

— Пройдёт много времени, очень много. Пройдёт Бесконечность, прежде чем сюда вновь попадут люди. Это будут ваши потомки. Они будут изучать эти изображения, биться над их разгадкой. Сейчас уходи. Уходи немедленно. Скоро будет обвал. Он закроет вход в пещеру.

В тот же момент девушка растаяла.

«Наваждение какое-то, – подумал про себя Бар, – Галлюцинации, что ли, у меня».

На всякий случай капитан пощупал голову. Голова была холодной. Едва он покинул пещеру, как за его спиной раздался грохот обвала.

Юркнув за ближайший выступ, капитан смотрел, как в темноте, обгоняя друг друга, сплошной лавиной проносились камни и стволы деревьев.

Когда всё утихло, Бар спустился к озеру.

Ещё несколько дней люди провели в горах. Ни аборигенок, ни их следов они не обнаружили.

Каково же было их удивление, когда возвратясь в селение, им навстречу вышло всё население посёлка. Впереди шли улыбающиеся Юрда и Гери, неся на руках своих младенцев. Немного в стороне тесной толпой шли тёмнокожие аборигенки.

Весёлый праздник встречи продолжался всю ночь. Выяснилось, что тёмнокожих соотечественниц вместе с похищенными детьми и музыкальным автоматом привела аборигенка. Местных жительниц поместили всех вместе в замок с внутренним двором и четырьмя башнями на углах. Туземки из пещер захватили с собой много съестных припасов, так что наступающий сезон дождей был не опасен.

От жены Бар узнал, – сразу после его ухода она ходила к слепой Наре и та предсказала, что муж вернётся живой и невредимый, но без детей. Детей принесут раньше, их принесут женщины с чёрной кожей. Капитан во время похода встретит Вечную Молодость.

— Ты действительно встретил вечную молодость? – спросила Рила.

— Пожалуй…

— Расскажи мне об этом.

— Как-нибудь в другой раз, – уклонился Бар, подошёл к кроватке близнецов и заботливо поправил покрывало.

Его занимали другие обстоятельства. Во-первых, почему аборигенки немые, лишь единственная девочка среди них может нормально разговаривать. Во-вторых, куда делись мужчины их рода. И, наконец, в-третьих, почему среди этих женщин так много готовящихся стать матерями. И это при полном отсутствии мужчин! Мистика? Едва ли.

В этих вопросах следовало разобраться.

Помочь ему в этом могли Кир и Серд, но они молчали: Ифея одним движением руки стёрла у них в памяти всё, что с ними произошло.

Было ещё одно обстоятельство, озадачившее капитана Бара.

Девушки с южного материка привезли с собой малыша. Его мать умерла при родах.

Бар хорошо помнил маленького Ирта, а мальчик был его копией. Капитан боялся, что, увидев мальчика, штурман вспомнит своего Ирта и очень расстроится, а этого нельзя было допустить: сердце старика изношено до предела.

Гери подробно рассказала о судьбе матери ребёнка и о его рождении. Совершенно очевидно – это был сын Ирта.

Герон, разумеется, поведал о встрече с Иртом и просьбе товарища пока сохранить её в тайне.

Тайн, конечно, было многовато, но такова участь вождей: они должны знать всё.

И всё-таки самым удивительным оставалось несомненное сходство жены капитана Рилы с людоедкой Рэч. Причём сходство было настолько разительным, что две женщины, на долю которых выпало наибольшее количество издевательств Рэч, впервые увидев Рилу, от страха даже попадали в обморок.

С приходом сезона дождей бурная жизнь разросшегося поселения постепенно затихла. Неистовая природа загнала людей под крыши жилищ, которые они покидали только в крайних случаях.

Гор был очень рад, когда в его доме поселились две девушки: одиночество и старость не лучший подарок любому человеку, не говоря уже об известном астронавте, старом штурмане звездолёта. К тому же одна из них оказалась его дочерью, а вторая – доброй и заботливой хозяйкой.

Все трое прекрасно ладили друг с другом. Долгими днями и ночами сезона дождей они сидели у печи, сложенной руками Гора из морской гальки и рассказывали о своей жизни, вспоминали различные события.

Естественно, больше всех говорил Гор, и, пожалуй, трудно было представить более благодарных слушателей, чем эти девушки, буквально ловившие каждое его слово.

В доме, не знавшем старательных женских рук, поселились уют и тепло. Благодаря заботам Фарии седые космы волос Нары приобрели достаточно опрятный вид. Она стала спокойнее, синевато-бледная кожа приобрела приятный оттенок, костлявое тело несколько округлилось. Нара настолько освоилась в доме Гора, что могла свободно передвигаться без посторонней помощи. У самой Фарии волосы тоже отросли и плавно струились по плечам.

Однажды, когда Нара что-то рассказывала, старик обратил внимание на позу Фарии. Она сидела на полу, обхватив колени руками и положив на них подбородок с еле заметной ямочкой. Кудрявый локон с виска капризно спадал, прикрывая глаз, и она дуновением губ то и дело отбрасывала его обратно.

Когда Гор увидел это впервые, он буквально не поверил своим глазам: к нему, словно из далёкого, до боли далёкого прошлого, вернулась его жена! Это казалось наваждением. Тот же гордый, независимый профиль, копна волнистых волос и, самое главное, тот же жест. Её неповторимый, такой женственный, такой родной жест, который очень ему нравился.

Старик закрыл глаза и застонал. Девушки переполошились и бросились к нему. Он кое-как их успокоил, а когда обе уснули, тайком пошёл к капитану.

Бар давно привык к ночным визитам. Многим требовались его совет или участие. Но чтобы в такой ливень, в такую жестокую непогоду, совершенно больной пришёл его старый товарищ, его штурман, было событием чрезвычайным.

Гор поделился с капитаном наблюдениями и рассказал о своих сомнениях. Последнему ничего не оставалось делать, как открыть тайну Фарии.

Гор так расчувствовался, что даже прослезился, ею руки тряслись мелкой дрожью.

Бару с помощью Рилы стоило больших трудов успокоить старика и пришлось самому вести его до дома.

Возвращаясь, он увидел в небе огромную звезду. «Космический корабль!» – подумал Бар.

И тут же, будто прочитав его мысли, звезда поднялась над поселением и затем, взмыв в небо, мгновенно скрылась из виду.

— "Звездолёт!" – сомнений не было.

Сердце бешено забилось в груди, кровь застучала в висках.

Неужели с Овры за ними? Непохоже. Ничего подобного в конструкциях космических кораблей Овры ему раньше наблюдать не приходилось. Он располагал достаточными сведениями о направлениях в строительстве космических кораблей на родной планете. А если это Завоеватели, те самые Космические Пришельцы, напавшие на Овру? Теперь они прибыли на Ярту и хотят расправиться с оставшимися в живых беглецами с Овры.

Надо было что-то предпринимать, что-то делать! Но что, как?

Бар стоял, вглядываясь в угрюмое, освещаемое сполохами молний низкое небо. Струи дождя хлестали по лицу. Мысли одна страшнее другой мелькали в разгорячённом мозгу.

Он прекрасно сознавал свою полную беспомощность, но тем не менее искал выход из создавшегося положения. Ведь за его плечами несколько сотен человеческих жизней. Конечно, это мало по сравнению с колоссальными потерями, понесёнными Оврой в битве с коварными Пришельцами.

Но это люди, которые шли за ним, надеялись на него, наконец, свято ему верили.

Вернувшись домой, Бар осторожно, чтобы не разбудить детей и жену, прилёг. Разумеется, ему было не до сна. Он ждал утра.

Глава девятнадцатая Чаша бессмертной любви

Звездолёт пошёл на второй виток вокруг планеты. В рассекаемой зигзагами молний тьме экран Улкера выхватывал материки, поросшие буйной растительностью, горы, реки, застроенный хижинами участок поверхности на берегу океана.

Вот ярко высветилась фигура аборигена. Он стоял, подняв голову и явно заметив корабль. Тут не было только сигнала – датчика Эль Рада. Он еле пульсировал на освещённом овальном экране.

Только когда звездолёт пролетал над бушующим морем, раздался мощный звуковой сигнал. Звук нарастал. Корабль завис над крохотным островком суши.

— Он жив! Он на острове…

Радость и одновременно гордость охватила всех членов экипажа.

Радость, что Эль Рад, наконец, нашёлся, и гордость за свою науку, за своё могущество.

Искать и найти. Найти в Бесконечном Пространстве крохотную песчинку – планету, где волею случая оказался сын Андриоллы. И на такой песчинке ещё более ничтожную пылинку – маленького мальчика, почти ребёнка.

Вся Андриолла и жители Большого Галактического Кольца, сотни цивилизаций искали потерявшегося мальчика. И вот он найден!

Тиг Мор дал задание двум членам команды телепортироваться на острове. Через мгновение они в лёгких скафандрах стояли на пороге жилища, с удивлением разглядывая идиллическую картину.

Около спавшего у огня Эль Рада находилось два низкорослых тщедушных гуманоида мужского и женского пола. Мужчина был почти голый, лёгкая ткань прикрывала бёдра. На женщине красовалась плетёная накидка, через которую просвечивались контуры тела.

Эль Рад, как и предполагали, был без скафандра, хотя приборы звездолёта зарегистрировали в воздухе планеты многочисленные примеси, вредные для организмов андриольцев.

Самое главное, мальчик был жив, а восстановить функции его органов дыхания и кровообращения для могущественной медицины Андриоллы не представляло особого труда.

Испуганная Рэч, а это была именно она, со страхом прижалась к груди Ирта. Сейчас это была совсем другая женщина. Благодаря заботам Эль Рада, который полностью подавил её кровожадные инстинкты, она превратилась в нежную и кроткую девушку, истинную подругу своего возлюбленного. Другим стал и Ирт.

Надо сказать, что и Эль Рад был доволен результатами своего труда. Он быстро сообщил гостям о своих приключениях и попросил разрешения завершить выполнение намеченного плана.

Ему не хотелось оставлять Ирта и Рэч на необитаемом острове практически без средств существования, без надежды на будущее. Ведь они могли пока рассчитывать лишь на доброту и могущество своего друга.

Тепло попрощавшись с обоими и пообещав помочь им оказаться среди соотечественников, Эль Рад и разведчики материализовались на звездолёте.

Никто не мог сдержать своей радости. Да и можно ли было упрекнуть в излишнем проявлении эмоций этих обычно сдержанных и молчаливых людей, преодолевших невообразимые расстояния в поисках пропавшего мальчика.

Тиг Мор немедленно связался с Советом Большого Кольца и доложил, что Эль Рад найден.

Даже находясь на таком гигантском удалении, они почувствовали импульсы ликования, раздавшиеся среди членов Совета. Теперь можно было вздохнуть спокойно.

Тем не менее причины для беспокойства всё-таки были. Ведь никому не было известно даже Направление Пространства, в котором мог очутиться ребёнок.

Эль Рад получил разрешение на завершение своих задумок.

Сообщение о загадочном барельефе вызвало у Тиг Мора особый интерес. Вскоре он вместе с мальчиком и тремя разведчиками материализовался на площадке перед скалой.

Как и при первом появлении Эль Рада, непрерывно сверкали молнии, зловещие раскаты грома сотрясали небо, ливневые потоки заливали пространство, создавая сплошную непроницаемую завесу. Блинкеры, осветив каменные фигуры, помогли биороботам детально запечатлеть их изображения и взять образцы для последующего изучения и исследований.

Эль Рад повёл своих спутников внутрь трещины, собираясь продемонстрировать заинтересовавшие его отверстия, из которых выползали тугие струи тумана.

Внезапно гора содрогнулась, из глубин планеты раздался глухой рёв, и Тиг Мор приказал немедленно телспортироваться наружу.

Через мгновение в небо рванул огромный столб огня и дыма. Застонали, завыли каменные громады. Подземный толчок, и распахнувшийся барельеф развёл обе полусферы с масками лица, выпустив пылающий поток огнедышащей лавы. Стало очевидным, что эта полость играла роль своеобразного клапана, до поры до времени сдерживающего неистовый напор могучих сил.

Разведчики телепортировались на корабль. Звездолёт взял курс к северному материку.

В самом сердце обширного горного плато они увидели циклопическое сооружение. Попытка проникнуть внутрь окончилась неудачей. Весь гигантский комплекс здания и садов был укрыт мощным силовым полем. По сообщениям метеороботов, период дождей близился к концу.

Тиг Мор принял решение отложить знакомство с сооружением до окончания ненастной погоды.

Эль Раду было разрешено посетить поселение капитана Бара.

Андриолец знал, где ему будут особенно рады, и очутился в жилище Гери и Юрды. Трудно описать, какой переполох начался в доме. Женщины плакали от счастья, зато их мужья не знали, как справиться со страхом. Следует сказать, что они мало верили в трогательную легенду о добром великане с рубиновыми глазами.

Теперь он был рядом и можно было убедиться в искренности жён, когда они вещали о его необыкновенной доброте и могуществе.

Женщины наперебой принялись рассказывать Эль Раду о всех событиях, особенно красочно они расписали происшествие с аборигенками, тем более, что оно было связано с похищением их младенцев.

Гери хотела побывать в хижине Бара, но Эль Рад предложил подготовить капитана и его семью, и растаял в воздухе.

Он решил вначале посетить аборигенок, – именно там в первую очередь требуется его умение.

Очутившись уже в знакомом ему замке с четырьмя башнями на углах, андриолец проник в большой зал и притаился под лестницей.

За большим, заваленным едой столом сидели полуголые чернокожие женщины, жадно поглощая плоды и коренья. В центре стола дымились куски жареного мяса на огромных листьях какого-то растения.

Кроме чавканья, сопенья и хруста разгрызаемых костей не было слышно ни звука: аборигенки общались между собой только жестами. Лишь маленькая девчушка, сидевшая на коленях у одной из них, что-то тихонько напевала.

Эль Рад послал им гипнотический биоимпульс, и все женщины застыли, устремив перед собой невидящие глаза. Он подходил к каждой из них и восстанавливал повреждённые голосовые связки. Наконец, осталась маленькая девочка, но у неё было всё в порядке.

Проделав эту операцию, Эль Рад снова спрятался, послав женщинам биоимпульс пробуждения.

Очнувшись, те, как ни в чём не бывало, по-прежнему молча принялись за еду. Казалось, ничто не может вывести этих женщин из плена немоты.

Эль Раду не терпелось проверить результаты своего труда. Поднявшись наверх башни, он обнаружил под крышей небольшое омерзительное животное с тремя бородавчатыми наростами на темени и сложенными крыльями. Оно висело вниз головой.

Мальчик взял зверька, осторожно отцепил его коготки и бросил в зал. Тот бешено замелькал, застрекотал, взмахивая перепончатыми крыльями, и заметался от стены к стене.

Испуганные женщины вскочили и так завопили и завизжали, что переполошили всё селение, тем самым отметя все сомнения в действенности проделанной над ними операции.

Кстати, они и сами не сразу поняли, что к ним вернулся голос. А когда разобрались, завопили ещё громче, на этот раз от радости.

Материализовавшись в доме капитана, Эль Рад долго слушал его рассказы об Овре и страшных событиях, заставивших несколько экипажей покинуть сражающуюся планету, чтобы спасти детей, хотя бы горстку детей и уберечь цивилизацию от гибели.

В свою очередь Эль Рад поведал об Андриолле и планетах, входящих в Систему Большого Галактического Кольца. Только одного не мог протелепатировать им андриолец, только одного. Он не мог сообщить им того, о чём узнал недавно, узнал на своём корабле.

Овра уничтожена. Планета испепелена и на ней не осталось ничего живого.

Кровавые Завоеватели Ухрофлоны сделали своё чёрное дело и удалились в Другую Часть Бесконечности.

Всё, что осталось от цивилизации Овры, – горстка этих мужественных и стойких людей.

Но придёт время, и эти люди обязательно возродят здесь, на Ярте, былую славу Овры.

Они не замкнутся в тесном мирке, они выйдут в открытый Космос, они преодолеют тяготение, они познают Бесконечность и когда-нибудь их потомки встретятся с потомками Эль Рада, и два брата, брата по Разуму, смогут протянуть навстречу руки дружбы, руки доверия, руки бескорыстной любви человека к человеку.

Утром выглянувшее из-за туч светило яркими тёплыми лучами возвестило об окончании сезона дождей.

Зазвучал сигнал общего сбора. Таково было желание Эль Рада. Он хотел встретиться со всеми и стереть с их памяти самое плохое, самое страшное, самое недостойное. Он хотел, чтобы люди забыли, навсегда забыли о людоедках Ярты, чтобы они забыли горечь утрат и унижений.

Прошлое не должно угнетать человека. Человек не должен оставаться рабом своего прошлого, он должен разорвать его оковы, расправить плечи и гордо шагать, устремившись в будущее.

Только свободному человеку доступны и взлёт фантазии, и полёт творческой мысли.

Только свободный человек может мыслить, мыслить самостоятельно.

Только свободный человек может покорить Пространство и Время.

Эль Рад пристально посмотрел на толпу стоящих перед ним людей и медленно провёл рукой над их головами.

Теперь они забудут, навсегда забудут издевательство и жестокость Рэч и её подручных, непокорство и властолюбие Ирта.

Теперь эти двое, двое отверженных, смогут вернуться к людям и жить рядом с ними, жить, не опасаясь мщения, не опасаясь косых взглядов.

В этот момент из зарослей появились Рэч и Ирт. Они шли, взявшись за руки, беззаботно и весело смеясь. Они шли навстречу людям, и люди встретили их, встретили, как друзей, как родных.

Всюду слышались крики радости. Юноши обнимали Ирта, а девушки целовали Рэч.

Только Рила, подойдя к Рэч, долго смотрела на неё, затем сняла с шеи свой жетон и протянула девушке. Та сняла свой. На обоих жетонах – одинаковые номера. Они оказались сёстрами-близнецами! Именно сейчас стало ясным и понятным их удивительное сходство.

Старый штурман подошёл к Иргу и, указывая на Нару, представил её как свою дочь.

Нара замотала седой головой и произнесла:

— Я не твоя дочь. Твоя дочь Фария. Я с самого начала знала об этом, с того момента, когда она у нас появилась. Голос крови заговорил в ней. У меня он молчал. Если вы не оттолкнёте бедную женщину, то я бы хотела жить с вами. Мне ведь надо совсем немного: глоток воды, кусочек плода да край постели. Я постараюсь не стеснить вас…

Стоя за её спиной Фария громко рыдала. Старик и Ирт, обнявшись, плакали молча.

В этот момент Эль Рад подошёл к Наре и положил огромную ладонь на её голову. Когда он отвёл руку в сторону, то перед всеми стояла молодая седая девушка с голубыми кроткими глазами. Пелена с её глаз исчезла, и она снова видела этот волшебный мир.

Теперь Эль Рад сделал для этих людей всё, что мог.

Однако едва он собрался уходить, как услышал несколько достаточно сильных, совпадающих по смыслу биоимпульсов.

Он показал пальцем на Бара, молодую аборигенку с ребёнком в руках, двух друзей – Кира и Серда – и пригласил их подойти поближе. Прочитав мысли всех четырёх, Эль Рад провёл ладонью по лбам Кира и Серда и снова вслушался в биополе их мозга.

Ему стало ясно, что эти люди хотели рассказать ему о беззаветной любви Эхтона и Ифеи.

Поблагодарив людей за интересное сообщение, Эль Рад телепортировался на звездолёт.

Его ждали. Ждали давно. Сообщив всё Тиг Мору, он задумался.

— Я вижу, у тебя не выходит из головы эта красивая легенда, – обратился к нему командир. – Нет ничего проще. Перед вылетом мы заглянем ещё раз на плато. Полагаю, что силовое поле вокруг него снято. Скорее всего, оно связано с сезоном дождей. Непохоже, чтобы Они боялись проявления враждебных сил. Уровень развития аборигенов этой планеты слишком примитивен.

Звездолёт завис над величественным сооружением. Тиг Мор, Эль Рад и ещё несколько разведчиков в сопровождении биороботов материализовались перед входом во дворец. Силовое поле, ранее окружавшее его, исчезло. Андриольцы разбрелись по ярусам, – больше всего их заинтересовали живые картины, так поразившие воображение Кира и Серда.

Биороботы тщательно фиксировали каждую деталь, записывая изображения скульптур и рисунков.

Впоследствии всё это будет продемонстрировано Учёным Андриоллы с сохранением эффекта присутствия.

Тиг Мор торопился. Время не ждало. В поисках Эль Рада экипаж побывал на ряде планет, некоторые из них заинтересовали Учёных и в первую очередь – загадочная Оринфэра и Абсарра.

Между тем Эль Рад телепортировался на самую верхнюю часть здания. Ему хотелось с огромной высоты последний раз взглянуть на эту планету, давшую ему так много впечатлений. Впервые именно здесь он почувствовал, что вырос, вырос духовно. Впервые именно здесь он стал не учеником, а вошёл в пору зрелости. Здесь он стал человеком, от которого кое-что зависело, человеком, которого, будучи ещё ребёнком, здесь почитали чуть ли не как бога, благодаря той силе, которой наделяет своих сыновей могущественная цивилизация Андриоллы.

Едва Эль Рад материализовался на площадке, как сразу обо всём забыл.

Он увидел наяву девушку из легенды. Она сидела, обхватив руками тело старца, лежавшего в белой одежде на постаменте. Ветер шевелил седые пряди его волос. Пепельно-серое лицо, обтянутое сухой пергаментной кожей, оставалось неподвижным. Этот человек был мёртв. Мёртв давно.

Девушка обернулась. И Эль Рад увидел её глаза, В них светилось такое беспредельное горе, такое отчаяние, такая боль, что ему стало не по себе от того, что потревожил покой этой странной пары. Вторгся в их мир, мир грёз, мир и печали, мир, где до сих пор не существовало никого их бессмертной любви.

Смущённый, он хотел удалиться, но в этот момент в его мозг вторгся поток чужих мыслей:

— Подожди, Пришелец, не уходи. Я скоро уйду в иной мир, уйду вместе с Эхтоном. Но люди, люди должны знать правду, правду о нашей любви, не ту красивую легенду которую я читаю в твоих мыслях, а правду, правду настоящую, горькую правду без прикрас и чудес. Мы с тобой дети разных цивилизаций, но они находятся на одной Ступени развития. Наша цивилизация достигла многого, очень многого. Мы можем перемещаться на огромные расстояния с невероятной скоростью, мы можем создавать города, прекрасные, как музыка, как свет далёких звёзд. Наши художники и ваятели научились создавать бессмертные творения, мы победили старость и смерть. Мы жили праздно и беззаботно, жили бездумно и весело, только сейчас, только сейчас я поняла, что истинное счастье не в этом, совсем не в этом. Мы никогда и никому не делали зла, но никогда и никому не приносили и пользы. Мы бездумно, как рукокрылые, порхали с планеты на планету, оставляя на них образцы своих бессмертных творений. Мы, свободные, как птицы, парили в Бесконечности, нисколько не заботясь о людях иных миров, оставляя застывшую в камне музыку своих скульптурных шедевров. На многих планетах, никого не оставляя равнодушными, высятся эти памятники, задавая их обитателям загадки. Я была в одной из групп таких свободных художников. Я тоже бездумно летала по Бесконечности и наверняка до сих пор делала бы то же самое, не повстречайся мне здесь Эхтон. Этот человек, находящийся на низшей Ступени Развития, принёс мне несравненное счастье любить и быть любимой. С ним я забыла обо всём, – о родине, о её обычаях, о работе. На моей планете, моей Иазии, женщина может быть с любым мужчиной, ничуть не смущаясь тем, что и другие женщины пользуются его вниманием. Часто около мужчины живёт несколько женщин и наоборот. У нас есть старинное предание, гласившее, что та женщина, которая узнает любовь, любовь настоящую, станет самой счастливой и одновременно самой несчастной и погибнет. Никогда бы не подумала, что именно мне придётся стать той самой девушкой. Я до дна испила из чаши любви и наслаждений, теперь допиваю остатки горечи утраты и расставания. Я привела Эхтона в этот дворец. Нас приняли, приняли хорошо. Правда, многие шутили, что этот безумный угар скоро для меня кончится. Но он не кончался. Мы не могли жить друг без друга и одного мгновения. Я учила его, учила всему, что знала сама. Эхтон был очень понятлив и всё схватывал налёту. Его мозг был не отягощён особыми знаниями. Он был книгой с чистыми листами, и мы с ним вместе заполнили её, перелистывая страницу за страницей. Но время шло неумолимо. Эхтон старел, однако его чувство ко мне крепло с каждым днём, он, как юноша, по-прежнему пылал, сгорая в любовном угаре. Я не раз видела, как он, ползая на коленях, целовал следы моих ног. Я оставалась по-прежнему молодой и красивой, и тоже безумно его любила. Так пришёл день. Решающий день моей жизни, моей судьбы. Мы закончили свою работу. Мы построили этот великолепный дворец, эту прекрасную музыку, застывшую в камне. Мы оставили очередную загадку. Ты наверняка видел её. Действующий вулкан мы окутали камнем, испещрили барельефами, а когда энергия, бушующая в недрах планеты захочет вырваться наружу, то он распадается на две половинки, выпуская наружу её избыток. В точно назначенное время огромный шар завис над этой площадкой, где мы сейчас находимся. Настал страшный момент прощания. Эхтон был совсем стар, он стоял на коленях, умоляя меня улететь со своими. Я никак не могла, не могла оторваться от него. Мои друзья, мои соотечественники сгрудились в центре спускавшегося с корабля энергетического луча. Оставались считанные мгновения. Ведь корабль нашей планеты больше никогда, никогда не вернётся сюда. Слишком далеко от нас была эта маленькая планета и слишком много энергии было затрачено на этот полёт. Всё… последние мгновения. Эхтон слабо подтолкнул меня к световому кольцу, я обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на него и замерла. Я увидела столько любви и нежности в его глазах, такую невыносимую боль и печаль предстоящей разлуки, такое отчаяние, что не смогла… не смогла оставить его. Мои друзья окутались дымкой пепельного марева, серебристым облаком поднялись над поверхностью, и звездолёт исчез, исчез вместе с ними. А я осталась. Я крепко вцепилась в руку Эхтона и смотрела, без устали смотрела в родное лицо. Он плакал, плакал беззвучно, слёзы струились по его морщинистым щекам, хрустальными капельками стекали по седой бороде, губы дрожали. Эхтон недолго прожил, совсем недолго. А я живу, живу здесь давно, живу рядом с ним, рядом с его застывшей плотью. Мне ничего больше не надо в жизни. Только видеть его и говорить с ним, только видеть и говорить. Говорить, потому что мы умеем удержать энергию жизни из мёртвого тела простых смертных. Я всегда обо всём ему рассказываю, он знает о каждом мгновении моей жизни. Вот и сейчас, Пришелец, он хочет говорить с тобой…

Эль Рад посмотрел на мертвеца. Его губы не шевельнулись. Раздался вздох, и глухой старческий голос прошелестел:

— Уговори её улететь с тобой. Скоро, совсем скоро моя плоть совершенно высохнет. Я знаю, черты лица исказятся, превратившись в маску смерти… Она забудет моё лицо, мой образ и сойдёт с ума в этом бесконечно вечном страдании... – голос умолк.

Эль Рад взглянул на Ифею:

— Ты слышала? Он ведь сам этого хочет, сам.

— Если я не улетела со своими, то и с вами мне лететь незачем. А потом без него мне жизнь не нужна. Смотри, что я сделаю.

Она подошла к мертвецу, обняла его и прижалась губами к его иссохшим губам.

Это было невероятное зрелище: сама молодость, красота и смерть, сама смерть, застыла в поцелуе любви.

Внезапно оба тела окутал серебристый туман, и облако, постепенно увеличивающееся в размерах, медленно поднялось вверх.

А с высоты прозвучал её звонкий и радостный голос:

— Прощай, Пришелец! Теперь мы с Эхтоном неразлучны. Я разложила нашу плоть на мельчайшие частицы, мириады частиц и соединила их вместе, соединила навсегда… Теперь Спираль Вечности разнесёт их по всем Мирам, всем Галактикам, всему Бесконечному Пространству. И на любой звезде, на любой планете, если эта частица попадёт в сердце человека, то он узнает такую любовь, которая сделает его счастливейшим из смертных. И сколько бы не прошло Времени, насколько бы не беспредельными оказались расстояния, ничто и никогда не помешает этим частицам проникнуть в душу человека, его сердце и навсегда зажечь пылающий факел вечной неугасимой любви. Об этой вечной любви будут складывать стихи, рассказывать легенды, петь песни и она никогда, никогда не угаснет до тех пор, пока живёт Человечество, пока жив Мир, пока жива Вселенная…

Не отрываясь, долго смотрел Эль Рад на тающее облако, облако бессмертной любви, пока его плеча не коснулась чья-то ладонь. Он обернулся: за спиной стоял Тиг Мор.

— Ты слышал, командир, что Она сказала, слышал?

— Да, – кивнул головой Тиг Мор. – Тебе повезло, Эль Рад, ты стал свидетелем необыкновенного чуда. Даже такая сверхцивилизация, как наша, зачастую не может понять движущие силы этого высокого всепоглощающего чувства… Однако пора, мой мальчик, пора.

Они покинули площадку и телепортировались на звездолёт.

Вскоре корабль вернулся на Андриоллу. Ещё долго, очень долго Эль Рад не мог забыть Ярту и только спустя много времени другие приключения несколько стёрли впечатления о его первом космическом путешествии.

Оглавление

Глава первая Эль Рад на незнакомой планете

Глава вторая Пленники Ярты

Глава третья Первая жертва

Глава чётвертая Каменные духи

Глава пятая Спасение с затонувшего звездолёта

Глава шестая Судьба островитянок

Глава седьмая Ирт

Глава восьмая Встреча с духом Ярты

Глава девятая Исповедь Ирта

Глава десятая Новое злодеяние Рэч

Глава одиннадцатая Рассказ Гора

Глава двенадцатая Неожиданная встреча

Глава тринадцатая Побег Региды

Глава четырнадцатая Конец унижений

Глава пятнадцатая Девушки с острова

Глава шестнадцатая Приключения Кира и Серда

Глава семнадцатая Торби по прозвищу «Трус»

Глава восемнадцатая Похищение младенцев

Глава девятнадцатая Чаша бессмертной любви

Реклама на сайте