«Загадочный недуг»

Операцию предстояло выполнить обширную: надо было заменить пораженные злокачественной опухолью легкие и удалить метастазы, поставить на место изношенного сердца другое, искусственное. Подобную операцию, конечно, мог бы с успехом сделать любой квалифицированный хирург, однако профессор Эльгин нервничал. Он излишне суетился, ворчал, придираясь к операторам анатомического экрана, которые, как ему показалось, что-то напутали с датчиками. Но датчики были установлены правильно, и трансплантанты подготовлены, и все же Эльгин медлил с началом операции.

Волнение профессора передалось ассистентам, которые, казалось, дышать перестали, глядя на неподвижное тело пациента. Было отчего волноваться светилам медицинской науки, собравшимся здесь, в хирургическом центре столицы. На операционном столе лежал не обычный больной, с какими они привыкли иметь дело, а человек из другой эпохи, доставленный сюда, можно сказать, из исторического прошлого.

Эльгин и его коллеги держали сейчас в своих руках кончик нити из клубка, медленно разматывавшегося на протяжении многих столетий. Начало было положено голландским натуралистом Антони Левенгуком, который обнаружил явление анабиоза у низших существ. Выдающийся русский ученый Порфирий Иванович Бахметьев первым сумел вызвать искусственный анабиоз у млекопитающих. Это он сравнил живой организм с часами. Придержать у них маятник — они остановятся, но не умрут. Стоит снова толкнуть маятник, и часы пойдут, заживут прежней жизнью.

Сколько ученых билось над тем, чтобы вырвать человеческую жизнь из потока времени! Не так-то просто было остановить маятник живого существования и заставить его вновь двигаться. Теплокровный организм, в отличие от часов, приводится в движение не штампованными шестеренками, а ферментами — белковыми молекулами, от которых зависит скорость течения химических реакций. Необходимо было предельно уменьшить или совсем остановить интенсивность жизненных процессов, не причиняя вреда человеку.