«Вещь»

Солнце отражалось от золотисто-черного капота автомобиля, слепило сторожа. Казалось, что часть солнечных лучей впитывалась в черную краску, отсюда и золотистый оттенок. Капот был высокий, не надо наклоняться, вписывая в разлинованную, общую тетрадь, положенную на него, данные из техпаспорта джипа. Сторож закончил писать, вернул техпаспорт хозяину автомобиля — мужчине лет тридцати, среднего роста и толстоватого, причем складывалось впечатление, что большая часть жира скопилась в щеках. Ровесник, а уже успел нахапать.

— Деньги утром, — сказал сторож, забирая с капота тетрадь.

— Лады, — согласился хозяин машины, засовывая техпаспорт в темно-коричневую барсетку. Большой золотой перстень на указательном пальце цеплялся за змейку, мешал спрятать документ. Мужчина попросил, произнося глухо, по-украински, букву «г»: — Присматривай за ней. На прошлой неделе пытались угнать, сигнализацию испортили. Все времени нет заехать в мастерскую, отремонтировать.

Сторож посмотрел на джип, на никелированные трубы переднего бампера, на которых солнечный свет перетекал яркими радугами, на дополнительные фары, напоминающие ноздри, — морда хищного зверя.

— Красивая машина.

— Ну! — согласился хозяин, улыбнувшись до ушей, отчего щеки стали казаться еще толще.

— И главное — очень большая.

Хозяин не понял издевки, произнес хвастливо:

— Визьмешь в руку — маешь вещь!

Он похлопал машину по капоту любовно, как, наверное, шлепает по заднице жену или секретаршу, а может, и ту, и другую, и вразвалку ушел, может, к одной из них.

Около полуночи сторож закрыл ворота и прошелся по стоянке между двумя рядами автомобилей. Ближние к сторожке поставлены на дневном дежурстве, поэтому они были как бы чужими. Затем шли «знакомые». Сторож остановился перед джипом. В свете уличных фонарей машина казалась дремлющей. Крикни громко — джип вздрогнет, просыпаясь, и заговорит с украинским акцентом. После него в этом ряду стояли новенький «ниссан», пропахший сладковатыми духами своей хозяйки, и старая «бмв» с мятыми, как и рубашка ее хозяина, крыльями. Последние три места в обоих рядах пустовали. Суббота — дачный день, скорее всего, больше никто не приедет.