«Как все начиналось (Приключения ведьмы - 1)»

Марина Ефиминюк

Приключения ведьмы

Как все начиналось

Анонс

Ася Вехрова - сирота, недоученная ведьма, отчисленная несколько лет назад из Училища Магии. По странному совпадению она находит данийского мальчика - Анука Бертлау, Наследника Долины Бертлау. С этого момента спокойное течение жизни героини резко меняется. Волею судьбы ей приходится защищать свою жизнь, жизнь малыша, пережить рабство и вернуть вновь похищенного Наследника. В ней просыпается странная сила, делающая ее непревзойденным воином и отличным лекарем. Рядом с ней верные друзья: маг Иван Петушков, гном Пантелеймон, архимаг Сергий и дракон Али. Как все начиналось...

На дворе стоял январь, холодный и солнечный, как все январи в государстве Московии. Огромные сугробы, почти до пояса, делали столицу Стольный град похожей на какую-то деревню ближе к границе. Вьюги чередовались с ясной морозной погодой, и люди уже не знали что лучше - со снегом прилетали ветер и тепло из Солнечной Долины.

Деревья стояли окоченевшие и покрытые белым налетом снега. Казалось, промерзли даже птицы. Старики говорили, что хотя Московия и знаменита зимами, но такую еще надо было дождаться.

Небольшие окна в лавке с гордым названием "У Марфы Травницы", где я работала, покрывал красивыми узорами толстый слой инея. Я любовалась на них, пытаясь угадать рисунки. Надо сказать, что мое ехидное воображение подсовывало мне довольно неприличные картинки. Я щелкала пальцами и начинала хихикать в накинутую на плечи шаль от вида скачущих по стеклам аки черти снежных фигурок. Марфа Лукинична, хозяйка сего заведения, только качала головой и охала: "Мужика тебе уже надобно, а то вроде уж и взрослая, а все как ребенок". Я счастливо улыбалась на ее ворчание, что не говори, а она все равно меня любила и жалела. Марфа, тучная женщина, со смешными черными усиками над губой, была лучшей травницей в Стольном граде. Да, что там, в Стольном граде, во всем государстве. В ее лавке в самом конце улицы, почти и незаметной, продавались всякие травки, отвары и (боже упаси, Совет узнает) привороты. Здесь всегда толпились покупатели.

После того, как меня с позором, за плохое поведение, выгнали из Профессионального Магического Училища, Марфа меня приютила в честь светлой памяти о моем давно сгинувшем в проруби отце, с которым у них по молодости случилась любовь. Тетка дала мне работу и начала обучать своему мастерству и, в конце концов, заменила мне и маму, ее я не помнила, и папу, да и всю семью сразу.

Лавка представляла собой небольшой двухэтажный домик. На первом этаже в "торговой комнате", как важно говорила Лукинична, стояли полки, заполненные склянками со снадобьями, коробочками с травками, баночками с мазями и благовониями. Здесь же был огромный стол с кассой и камин, от которого шло тепло на весь дом. На втором этаже размещалась огромная Марфина библиотека, коморка, где она варила свои знаменитые зелья и жилые комнаты.

Звякнул колокольчик. Я подняла голову от толстого тома с названием "Как сделать приворот, отворот и наслать порчу" и уставилась на посетителя. На пороге стоял гном Як, который неделю назад целый час пытался выбрать лекарство от застарелой болячки, но никак не хотел верить нашим рекомендациям. Он был среднего роста, как и все представители гномьей диаспоры. Рыхлое тело с пивным животом, закутано в теплую душегрейку, на ногах огромные "до колен" валенки. Як осмотрел в комнату злобным взглядом, подыскивая жертву. Из открытой за его спиной двери потянуло холодом в жарко натопленную комнату. Я, зная склочный и мерзкий характер всех гномов, подтянулась и приготовилась к обороне.

- Закрывайте дверь, пожалуйста.

Тот прихлопнул дверь и начал низким простуженным голосом:

- Знаешь, милая, та микстура от геморроя, которую ты мне давеча продала, не помогает, я всю бутыль извел, а он, ирод, мучает меня и мучает. Вернуть тебе посуду пришел, а заодно за моральный ущерб взыскать.

Я удивленно на него посмотрела и сразу решила ввести тяжелую артиллерию:

- Лукинична, иди сюда!

Марфа, тяжело ступая по ступенькам, спустилась на первый этаж и обратилась к странному посетителю:

- Пустую тару не принимаем, - сразу пошла она в наступление. - И потом, что же ты с ним, Як, делал, что за неделю все использовал, там же литр был, не меньше?

- А что надо было делать? - насторожился гном.

- Ну не пить, конечно, - протянула Марфа.

- А что ж, задницу, что ли мазать? - вытаращился Як.

Я тихо охнула и, не выдержав, захохотала, едва не сползая под стол. Гном начал злиться, а Марфа открыла рот от удивления:

- Ты что ж все его выхлебал, горемычный, и не помер? Да, говорят ведь, что у гномов кишки железные! - обратилась она ко мне. - Ты, Ася, ему собери травки для прочищения желудка и свечки положи, может это он по назначению...- осеклась она.

После чего, важно прошествовала обратно к лестнице. Гном поджал тонкие губы и жалостливо посмотрел на меня из-под густых рыжих бровей. Маленькие, глубоко посажанные глаза выражали такую муку, что я едва не расхохоталась заново.

- Это ты, Аська, все виновата, хоть бы объяснила, что с ним, ентим бутыльком, делать и куда сувать. Я то эту гадость хлебаю и сам думаю, что больно тухлятиной воняет. Решил, что Марфа обманула, отраву подсунула.

- "Сувать" бутыль никуда не надо было, а вот мазать ватным тампоном в самый раз. Там же инструкция подклеена была, - я замолчала, пытаясь унять подступающий приступ смеха, положила в мешочек травки, и достала маленькие светло-зеленые свечки.

- Вот, - показала я ему, - это свечи, будете их использовать на ночь.

- Ага, - с готовностью отозвался гном, - а как долго их надо использовать.

- Я положила вам пяток, а там по результатам, - Як серьезно кивнул, схватил сверток и протянул золотые, - скажи, девонька, - ласково попросил он, - а жечь их рядом с кроватью нужно или можно так, на стол поставить?

Я едва не поперхнулась:

- Их не надо жечь!

- Да? А что? - вытаращился гном, - Их, что запихнуть надо, - он запнулся, - туда?

- Ну, да, желательно, - выдавила я.

- Знаешь что, девонька, пихай их сама себе, а я лучше болезный ходить буду! - выпалив все это, гном удалился, громко хлопнув дверью. Жалобно звякнул колокольчик.

"Ну и ну", - протянула я, возвращаясь к чтению. Хотя из Училища меня выгнали, глубоко в душе теплилась надежда на восстановление. Это могло случиться, только если запоет деревянный петушок на крыше сего учебного заведения. Петух благодаря местным шутникам орал уже раз тридцать, меня же обратно принимать не торопились.

Я поправила волосы, и за указательным пальцем пролетела дорожка звездочек. Они всегда появлялись сами по себе, горели разными цветами, меняясь в зависимости от моего душевного состояния.

Раздался звон колокольчика, на пороге появился Сергий, румяный, высокий и такой большой, что закрыл собой весь проход.

- Эй, Аська, - пробасил он с порога, - пойдем, на санях кататься! А то молодость пройдет, а ты ее в этой лавке и похоронишь. Правда, Марфа?

Сергий, талантливый маг, безнадежно влюбленный в меня еще со времен моей учебы. Окончив Училище, он не пошел, как многие, работать в Совет, а решил посвятить свою жизнь науке. Блестяще сдав экзамен в Высшие Магические курсы, он выучился на архимага. Вернулся в родные пенаты и теперь вдалбливал в головы нерадивым студентам основы магических наук, а попутно писал бесконечную диссертацию в надежде стать Магистром.

Ухаживать за мной он начал с первого дня, как я, семнадцатилетняя девчонка, поступила учиться. Ученики прозвали несчастного Медведем Сергуней за богатырское телосложение и несговорчивость. И действительно, его крестьянская внешность и замашки, совсем не гармонировали с тонкими материями магии. Я, как и все, очень боялась его, а когда он попытался свести со мной знакомство, вошла в стопор. В общем, сблизились мы только во время моего триумфального вылета из Училища за "профессиональную непригодность".

Печать, блокирующую магию, на меня накладывал Сергий, но стоило мне выйти за ворота, как сила заструилась по жилам в тройном размере. Я решила, что это заслуга архимага, и была благодарна ему до гробовой доски. Ходить без магии, зная, что она живет в тебе, это все равно, что пытаться выпить воды из решета. Кажется, вот она рядом, а никак не сделать глотка.

Марфа обожала его до беспамятства, в тайне надеясь сосватать меня, и, наверное, навсегда избавиться. "Вон, какой мужчина! - пеняла она, - Не мужчина, а орел! И работа хорошая, и любит! Будешь жить в достатке, как сыр в масле кататься, детишек родишь, старую Лукиничну порадуешь!" Ее причитания я не слушала и относилась к Сергию не теплее, чем к лучшему другу. Он схитрил: заручился Марфиной поддержкой в своем желании жениться на мне и начал приходить к нам на ужины и на обеды, а потом еще и на завтраки. У меня же от вида чавкающего напротив друга портился аппетит, и, чтобы не умереть от голода, я переехала из дома травницы в съемную комнатку при Гильдии Магов. Лукинична долго страдала и говорила, что "я де ее бросила на старости лет, и даже чай подать старухе некому", но потом согласилась, что у меня своя жизнь должна быть, потому прибавила жалование, чтобы "несчастная сиротинушка" не бедствовала.

Марфа крикнула со второго этажа:

- А что, Ась, и, вправду, иди, покатайся, а то завтра праздники начнутся, повозок будет куча.

Мне два раза предлагать было не надо, я захлопнула книгу и, наспех надев шаль на голову и короткий полушубок, выскочила на улицу вслед за Сергием. Мороз обжег кожу. Я натянула на покрасневшие руки теплые рукавички. Снег весело захрустел под каблучками. Низкое зимнее солнце слепило глаза, я зажмурилась и полной грудью вдохнула ледяной воздух. Четверка вороных, явно конюшни Училища, нетерпеливо перебирала копытами, из ноздрей выходили тонкие струйки теплого пара. На санях сидела куча народа.

- Аська!- донесся до меня голос Динары, бывшей соседки по общежитской коморке, - давай к нам.

Я ловко залезла на сани и подсела к ней.

- Ох, и бледная ты! - кричала румяная подруга. - Совсем в этой лавке пропала!

Сергий пришпорил застоявшихся коней. Они с громким ржанием рванули с места. Ветер немедленно растрепал выбившиеся из-под платка рыжие кудряшки. Мелкие снежинки ударяли иголками по обмороженным щекам. Я спрятала в полушубок лицо, а потом резко встала, расставила руки и заорала, что было мочи:

- Я лечу! Лечу!

Вечером мы втроем сидели в харчевне "Веселый поросенок" и огромным аппетитом уплетали кислые щи и кулебяку.

- Слушай, - не выдержал Сергий, - убери ты свои звездочки. Они только в глазах мельтешат.

- Не могу, - промычала я с набитым ртом, - самой уже надоело.

- Эй, ты! - вдруг услышала я, но никак не отреагировала. - Ты, ты, рыжая!

Я резко повернула голову. За соседним столом расположилась разношерстая компания адептов. Все шумели, кричали, и о чем-то спорили. Там же сидел Иван Петушков, "надежда и опора всего Училища", как говорили Магистры в бытность моей учебы. Курс "Практической магии" он освоил великолепно и сейчас уже сделал неплохую карьеру боевого мага при Совете. Иван был пьяный в хлам и тыкал в меня пальцем с грязным ногтем.

- Мы с господами, и-и-к,- неопределенно махнул головой, посовещались и решили, что ты, и-и-к, сегодня танцуешь! И-и-ик, - когда он икал, у несчастного становилось по-детски обиженное лицо и очень хотелось его пожалеть. Произнеся это, он задумчиво посмотрел куда-то вдаль и громко рыгнул, потом сфокусировался на моих звездочках. - А это что такое? Тебе же ведьмовать, то есть колдовать, запретили!

Я недоуменно уставилась на него и потом на свой указательный палец с длинным аккуратным ноготком, за которым как утята за гусыней следовали рядочком звездочки.

Сергий приосанился и приготовился к потасовке.

- Не обращай на него внимания, - жалобно предложила Динара, яростно ненавидящая любые скандалы и драки.

- А я и не обращаю, - отмахнулась я, от чего звездочки сделали красивую дугу.

- Ну, ты, - не унимался пьяный маг, - я тебе сказал! Именем Совета ты арестована за использование недозволенной магии, и-и-ик, и отсутствия танцев в этом заведении, - выпалив это, он скорчил довольно уморительную гримасу.

Я опять повернула голову, прямо в мое лицо был направлен меч из довольно недурственной гномьей стали, но, вообще-то, дешевый (видимо, платили в Совете нет так уж и хорошо). Он ходил плавными волнами в руках хозяина, и я испугалась, что "надежда и опора магии" случайно поранит себя. В харчевне наступила гробовая тишина, изредка прерываемая иканием пьяного Ивана.

- Встать, я сказал! - заорал он, дыша мне в лицо перегаром, и смачно икнул. Я поморщилась:

- Ты, адепт, когда зубы чистил?

Сергий начал подниматься. Я остановила его и глазами показала на присутствовавшего в компании старшину отряда. Он по-своему усмотрению мог лишить лицензии любого, кто ослушается адепта Совета Магов. Мне же терять было нечего.

Последив немного за шатающимся мечом, я встала:

- И чего? Я встала.

В попытке рассмотреть меня Иван свел зрачки у переносицы, но было заметно, что он и сам не знал, для чего он поднял меня.

- Худая, мелкая, рыжая и кудрявая, - перечислил он все мои достоинства.

- Ага, - мне вдруг стало ужасно весело, - хочешь, в танце разденусь, только боюсь, что моими телесами все разочаруются! А, вообще, я за золотой рубль как эльфийки могу.

Я вылезла, обтерла жирные руки о белую рубашку Ивана и вышла на середину зала.

- Маэстро, музыку! - потребовала я. Мой воинственный клич никто не услышал. Не получив ответа, я начала танцевать под оглушительную тишину. Виляя бедрами на подобие эльфийского танца ягодиц. Описывая круги вокруг столиков, я заметила, как у Сергия поползли вверх брови. Художественный вкус и талант у меня отсутствовали напрочь, и не смотря на всю свою внешнюю миниатюрность и легкость, мою грацию можно было сравнить с грацией молодого гиппопотама.

Парень икнул:

- Возьми два золотых только сядь!

- Ну, уж нет! Пока не дотанцую, не сяду! - пообещала я, и в подтверждение своих слов начала крутить бедрами еще сильнее. Выделывая своеобразные танцевальные па, я продвигалась к обидчику. В этот момент какой-то пьянчуга запел скабрезную песенку. Я начала подпрыгивать, стараясь попасть в сбивчивый такт, и попыталась залезть на стол адептов, чтобы продолжить импровизированное выступление уже между их кушаньями. Под каблуком оказалась чья-то тарелка. Я так и не поняла, как не сломала ничего, когда падала на пол по замысловатой траектории.

- Да, вы кушайте салатик, - дружелюбно предложила я, лежа в весьма неудобной позе, чувствуя, как боль свинцовой тяжестью накатывает на спину, - я почти и не попала в него, так только чуть-чуть.

Адепты повскакивали с мест аки разгневанные быки, и я решила, что сейчас они набросятся на меня, как на красную тряпку. Иван посмотрел сверху вниз, острие меча задрожало перед моим носом:

- Ах ты, ведьма! Как пырну сейчас! Прекрати танцевать! Ты танцуешь, как беременная лошадь!

- Хорошо не корова, - захохотала я, поднимаясь и глядя на бледнеющих друзей. - Как корова, это как Алена!

Я кивнула на пышнотелую дочку хозяина, обладательницу премерзкого характера, которая любила, выпив браги, танцевать для посетителей, распугивая этим даже самых терпеливых из них. Барышня стояла за стойкой и вместе со всеми наблюдала сценку, жадно запоминая все подробности скандала. Толстушка моргнула и скрылась на кухне. Зал захохотал.

- Куда! - заорал Иван, но вовремя вспомнил, что, вообще-то, ругался не с ней, а со мной, и обратил ко мне затуманенные очи. - О чем это я? Убери свои звездочки! - потребовал он, пытаясь их поймать, - Меня уже тошнит от них!

- Не могу, - отозвалась я, останавливаясь. - Наверное, все же тебя вырвет!

Мы стояли друг против друга, выпятив грудь, как бойцовые петухи.

Слово "дуэль" разнеслось по комнате легким шепотком, с каждой секундой превращаясь в равномерный гул. Сергий оторопело оглянулся. Пьяный Петушков, до этого слабо проявляющий признаки жизни, резко сел на табуретку, словно слово материально и может сбить с ног, и ошарашенным взглядом обвел сбесившуюся толпу.

Дуэли были строго-настрого запрещены еще до войны, но до сих пор являлись излюбленным зрелищем падких до скандалов Московичей. Горячие боевые маги в пылу спора начинали применять опасные заклинания друг против друга. Калечили и себя, и случайных свидетелей безобразия. В целях безопасности Совет издал закон со страшным вето и длинным списком того, что грозит ослушникам.

Мне сие действо сулило неделю исправительных работ, где-нибудь на свиной ферме за городом и скандалом с Марфой, а Ивану лишением лицензии на срок от двух дней до года, а то и дольше.

Вокруг началось невообразимое: дверь заперли на засов, а окна закрыли ставнями. Люди, гномы и эльфы начали делать ставки, в зависимости от степени опьянения, кто больше, кто меньше. Ставки принимал хозяин харчевни дородный, усатый дядька и записывал столбиком. Результат меня шокировал 78:3, этими тремя были Сергий, Динарка, которые поддались общему безумию, и еще красавец эльф, одиноко сидящий за столом в самом углу. Или я у него вызывала странное чувство симпатии, или он ненавидел всех адептов Совета. После элементарных математических подсчетов в уме я поняла, что в случае победы, получу трехмесячный оклад. Я представила пухлый кошелек, и глаза алчно заблестели. Еще посмотрим, кто кого, господин адепт Совета Магов Словении Иван Петушков. Нам расчистили пространство, и люди обступили его тесным кругом.

- Ты с ума сошла, - шипел мне Сергий. - Он тебя прихлопнет, как муху!

- Да, ладно, - храбрилась я, - ты же меня вылечишь?

- Мне придется собирать тебя по кусочкам и склеивать заново! отчаялся приятель.

- Ставки сделаны, к барьеру! - услышала я. Отступать было поздно.

Пока я спорила с друзьями, Иван искал поддержки в бутылке с брагой, становясь с каждым глотком пьянее. Поминутно икая и с трудом держась на ногах, он доковылял до прочерченной мелом черты.

- Ну, держись, - промямлил он, вставая в подобие боевой стойки, и затаил дыхание, чтобы унять икоту.

Надо сказать, картина была забавная: длинный тощий парень, с согнутыми в коленях ногами, раскачивающийся во все стороны был, скорее, похож на пьяного кузнечика, чем на мага. Иван шатался и пытался махать руками, как заезжие узкоглазые борцы, из провинции Язунии.

- О-о-о-о, и-и-ик, - вдруг вырвалось у него, стоило отпустить дыхание.

- Что? - не поняла я.

Адепт сделал пару взмахов, вместо привычного жасмина пахнуло перваком, и теплая волна магии окатила меня с ног до головы. Защищаясь, я подняла руку, за которой все же следовали назойливые звездочки, но удар был не точным: прошел в метре от меня, отразился от зеркала в лоб самого мага. От ужаса я заорала диким голосом: "Убился"! Странно хлюпнув, Иван сделал двойное сальто в воздухе и, скрестив ноги, с сильнейшим грохотом упал на пол, но сразу же вскочил, приплясывая. Я вытаращила глаза, а толпа завыла.

Потом он сделал шаг вперед, это была его ошибка: наступив на жирную лужу от щей, он поскользнулся, пытаясь удержать равновесие, замахал руками, как мельницей, но все было тщетно. Ноги отказались его слушаться и, странно подпрыгнув, он упал лицом вниз, подняв пыль с пола. Больше адепт не поднялся, потому как моментально уснул и даже захрапел! Это была моя неоспоримая победа! Довольно улыбаясь, мысленно я купила себе тулупчик, сапожки и бусы из яшмы в лавке соседа Потапа.

* * *

Внизу простиралась темно-зеленая долина. Огромный лес кольцом огибал ее. И река. Синяя, ярче синего неба, в котором парила я. Я летела, я играла с ветром, с солнечными лучами, запутавшимися в моих волосах. Я вдыхала свежий, прохладный воздух.

Но я знала, я чувствовала: это не мои сны, эти сны я у кого - то украла. Эта мысль приносила почти физическую боль, нестерпимую настолько, что слезы сами начинали течь по щекам, оставляя мокрые дорожки...

Я открыла глаза, на подушке лежал огромный рыжий кот Кузя, его толстый зад покоился рядом с моим лицом. "Зараза!" - я попыталась спихнуть его на пол, но не тут то было. Кот решительно не хотел покидать мягкого належанного места, он вцепился когтями в наволочку и заорал дурным голосом. Битва была проиграна, так и не начавшись. Когда Кузя орал, то будил всех соседей, которые просили его "или убить, или, наконец, вырвать язык окаянному". В этот момент постучались. Не долго думая, я щелкнула пальцами, защелка открылась и на пороге показалась Динарка в обнимку с полосатой хохлаткой, маленькой обезьянкой с неожиданным метровым хвостом, разукрашенным черными и белыми полосками.

- Ты что еще спишь! Мы же его пропустим!- охнула она вместо приветствия.

- Ага, а что пропустим - то?

- Как? Ты что не знаешь? Концерт "Веселых Боянов"! - всплеснула руками подруга.

- Чего? - не поняла я.

- Ничего, а кого, деревенщина! - исправила меня Динара, кидая на кровать одежду, - Давай быстрее. Единственное выступление в Стольном граде.

Непонятно откуда она достала и развернула лубяной свиток. На нем были изображены страшные рожи четырех парней, судя по всему, живописец, выполняющий сие художество, был либо зело пьян, либо вовсе не умел рисовать.

- Ну, как? - спросила она.

- Ужас, - отозвалась я, натягивая теплую рубаху.

- Ага, - согласилась подруга. - Пока все кресты не получим с концерта не уйдем!

Я едва не поперхнулась, представив себе, сколько времени придется торчать на морозе.

- А зачем ты притащила сюда это чудовище? - кивнула я на зверька.

- Да, страшно оставлять ее дома, - она хмыкнула.

- Хохлатку? - я вытаращилась на подругу, как на сумасшедшую. Животное, которое пыталось придушить меня при любой удобной возможности? Да ей же совершенно нельзя причинить никакого вреда!

Динарка на "Исследованиях магических животных" и вечно таскала в нашу комнатку чудовищ, когда побольше и пострашнее, когда помельче и посимпатичнее. Так у нас появилась и осталась жить Нюрка, на воле очень опасное животное. Дикие хохлатки нападали стаями, а своими страшными хвостами душили жертв. На моем веку милая дама пыталась прикончить меня раз пять.

- У Нюрки период полового созревания, - начала свою любимую песню Динара. - Хохлатки в это время совершенно не управляют своим аппетитом, жрут все подряд, а у меня там зелья всякие... Давай, оставим ее у тебя, пока гулять будем, а то жалко животное, отравится ведь.

- А мое животное тебе не жалко? - разозлилась я, такая пальцем, за которым неотступно следовали звездочки, в толстенного ленивого кота. Кузя только приоткрыл один глаз и еще удобнее разлегся на подушке, не обращая внимания ни на меня, ни на Динару.

- Твоего кота, пожалуй, пожалеешь. Я клетку принесла, правда, она открывать ее научилась, - обрадовалась подруга.

Наскоро собравшись, заперев Нюрку, согнав-таки недовольного кота с кровати, мы отправились на ярмарку.

Гуляния проходили каждый год с огромным размахом и весельем. Градоправители не жалели средств, ведь в эти дни в Стольном граде собиралось добрая половина Словении.

Проводить их стали сразу после войны, которая закончилась 25 лет назад. Она была долгой и кровопролитной. Война с данийцами, как писали в учебниках по "Магической истории", объединила все человеческие государства, погрязшие в междоусобицах. Как и почему она началась, сейчас, наверное, не скажет никто. Война была проиграна. Ничто не могло помочь людям. Данийцы - прирожденные войны бились на смерть, защищая своих женщин и детей. От злости они превращались в уродцев с острыми короткими зубами и черными глазами без белков. Их войска вели Властители - мужчины с крыльями вместо рук. Похожие на ангелов, которых рисовали в церквях, они плыли по воздуху, ведя вперед свое смертоносное войско. Дойдя до Московии и выиграв Тысячную Битву, данийцы повернули назад, и ушли за Великие горы в теплую Солнечную Долину, оставив огромную территорию своим бывшим врагам.

Раз в году в Долину отправлялась делегация с щедрой данью. Обратно возвращалось, как правило, только две трети людей, что происходило с остальными посланниками, знали только сами данийцы и Совет. Простой народ говорил (а потому искренне в это верил), что все данийцы - людоеды. "Они и раньше во время войны многих скушали, - шептали старики, - а когда обед сам на стол идет, чего ж им теряться-то?" Любое исчезновение человека сразу воспринималось так, как будто "та девица в этой делегации была, они ее специально и взяли. Девка все по парням бегала, так сожрут и не жалко!"

Мы, будучи студентами, познавали историю той войны не из учебников, а от одноногого сторожа деда Кузьмы, работающего в Училище за харчи.

"А человечина она такая, сладкая, сочная", - сопел он со знанием дела. Чем больше он принимал на грудь, тем страшнее и фантастичнее становились его истории. Что де ногу он потерял во время битвы. Крылатый Властитель схватил его, поднял воздух, она, нога, и не выдержала. В следующий раз, на него целое войско дайнийцев напало, вот ноги-то он и лишился. Слушали мы его байки с замиранием сердца, хотя все доподлинно знали, что ногу он потерял уже после нашествия данийцев. Тогда еще молодой Кузьма зело напился и уснул в сугробе. Отмороженную конечность в целях экономии он пошел лечить к магу - недоучке, которому по недосмотру Совета не опечатали силу, тот брал гораздо дешевле квалифицированных лекарей. В результате вместо здоровой ноги больной заработал гангрену. Ногу ему отрубил мясник без всякой магии, а в качестве отступных за горе-лекаря Магистр Трифон, тогдашний директор Училища, предложил Кузьме место сторожа, за еду и ночлег. Он обожал ежегодные ярмарки и отмечал их долгосрочным запоем.

На этом празднике люди веселились каждый год, и всем, по большому счету, было все равно, что отмечали они не победу, а поражение, и что данийцы теперь облагают всю Словению огромными налогами.

Ярмарка проводилась на главной мощеной красным камнем площади, рядом с Домом Совета.

Сердобольные гномы, со странным акцентом, торговали едой и оружием, украшениями из полудрагоценных камней. Огромные свиные окорока, такие неестественно большие, что это наводило на мысль о колдовстве, закопченные на открытом огне, пахли так, что в желудке начинало сводить. Сыры с добавками, от белого до оранжевого цветов и самые дорогие красные, доступные только купцам, заставляли закрывать глаза. Мед в сотах, бочонки с темным горьким пивом, сваренным по рецепту, бережно хранимому гномьей братией.

Здесь же торгующие эльфы, красивые как боги, смотрели на всех со странным пренебрежением. Молодые девицы и женщины собирались вокруг этих лотков, чтобы полюбоваться, а может и купить, тонкие как паутина, мягкие ткани с блестящими рисунками, шубки из лисьего меха, штаны из мягкой оленьей кожи, пояса и, конечно, сапожки теплые, с острым носом и толстым каблуком. Все цокали языками и, смущенные высокой ценой, спешили к другим лоткам с менее дорогими товарами.

Сильный и забористый мороз разрумянил щеки совершенно счастливой Динарки, которая, расталкивая народ, быстренько пробиралась на Северную площадь, где должны были давать концерт "Бояны". Я нехотя плелась за ней, постоянно получая толчки, то в спину, то в бок. Телосложения я была хрупкого, поэтому особенно сильные удары заставляли меня отступать и терять из виду подругу.

- Вон они, - вдруг дико заорала та, распугивая окружающих. Ее приняли, как минимум, за сумасшедшую и создали вокруг свободное пространство. Воспользовавшись этим, я, наконец, смогла без труда догнать ее.

- Веселые Боянисты?

- Бояны!

Судя по счастливому лицу подруги, можно было подумать, что ей предложили совершенно бесплатно отужинать в харчевне "Веселый поросенок".

Усиленно работая локтями, мы добрались до середины площади, это было какое-то светопреставление. Девушки, одни девушки, помладше и постарше, красивые и не очень, орали, визжали и тянули руки куда-то вперед. За всем этим гамом едва угадывалось, непонятно откуда доносившееся пение, довольно фальшивых голосов:

Плакала береза, красными листами,

Плакала осина кровавыми слезами...

- Какими слезами? - смутилась я.

- А какая разница! - крикнула Динарка мне в лицо, - Главное, это же они поют. Давай пробираться к сцене, а то здесь ничего не видно.

Толкаясь и ругаясь, с довольно приличного вида девицами, мы двигались вперед. Сценой оказались две телеги, соединенные вместе. Четверо молодых парней что-то голосили под звуки лютни.

- И что, - нахмурилась я, - я ради этого так рано вставала сегодня? Пойдем лучше на соревнования лучников смотреть.

- Дура ты, Аська, - скривилась подруга, направляя влюбленный взгляд на парней, - они же такие, такие...

- Какие? - хотела было поинтересоваться я, но не успела. Какая-то особенно наглая девица решила забраться на телегу, чтобы потрогать предмет своего восторга. Глядя на нее, орущая толпа совершенно озверела, и вся эта женская масса начала наступать на бедных певцов, пытаясь оторвать кусочек одежды или вырвать у них из рук, на худой конец, лютню. Видимо это делалось для того, чтобы потом плакать по вечерам, глядя на инструмент, и стараясь не думать о том, что сами же и придавили обожаемых "Боянов". Мальчики побледнели и сбились в кучку, пытаясь отразить ударами ног наиболее прытких. В это время на телегу забрался странный толстый гном в невообразимом полушубке, из-под которого торчал ярко желтый костюм, и совсем по-женски заголосил тонким голосом: "Мама, касатиков убивают!" Его голос сошел на нет, когда какая-то девчонка-малолетка схватила его за камзол и попыталась оторвать кусок. "Дура! - орал он. - Я всего лишь импресарио, у них одежду рви, - тыкал он пальцами в горе-музыкантов, - а меня в покое оставь!"

Я начала развлекаться, громко смеялась и прикрикивала: "Разденьте их догола!", пока не почувствовала, что толпа по-настоящему наступает, и нас с Динаркой просто подминают под себя не в меру влюбленные дамы. Когда мы оказались уже рядом с телегой, и отступать было некуда, я крикнула: "Динара, вниз, под телегу!" Не дожидаясь повторного приглашения, подруга шлепнулась на колени и отползла в убежище, следом за ней и я. Какого же было мое удивление, когда мы обнаружили там всех четырех красавцев и несчастного гнома в разорванном полушубке. В пылу страстей дамы даже не заметили, что их герои спрятались поближе к земле. Зрелище было жалкое и уморительное, но подружка не растерялась и с совершенно счастливым видом протянула свиток: "Крестик поставьте, ну хоть один!", - пискнула она.

Парни шарахнулись, было, из-под телеги, но быстро вернулись назад, а гном закрестился и запричитал: "Чур меня, чур меня!" Я расхохоталась страшным голосом, как настоящая ведьма. "Бесы! - охнул пискляво гном, хватая за грудки то одного парня, то другого, - За какие же грехи посланы? И чем я провинился-то?"

Я отсмеялась, отдышалась и обратилась к парням, которые казались более или менее вменяемыми.

- Обедом накормите, вытащу!

Не долго думая, парни замотали головами. Я вылезла из-под телеги как раз вовремя, девицы сообразили, что "Боянов" нигде нет, и решили громить площадь. Забравшись в самую гущу, я сложила ладони рупором и крикнула, а потом указала в сторону Главной площади:

- Вон они! Они туда побежали!

- Вон они! Вон они! - раздалось вокруг. Толпа озверелых поклонниц моментально двинулась в указанном направлении, сметая все и всех на своем пути.

- Лови их, - подлила я масла в огонь, но мой призыв либо не восприняли, либо не услышали. В это время на опустевшую мостовую из-под телеги выбрались "Бояны", гном и подруга, не спускающая влюбленных глаз с парней.

- Ну, пойдем, проведу тайными тропками, - предложила я.

Пробирались мы, как партизаны, темными улочками и узкими проулочками. Я шла первая бодрым шагом. Мальчики бледнели от любого женского голоса и судорожно прижимали к груди некогда дорогие и новые лютни, ожидая за каждым поворотом наткнуться на орущую толпу. Гном пыхтел и ковылял на своих коротких ножках, стараясь не отставать. Динара, едва не плача, завершала процессию, уже неся развернутое, как транспарант, лубяное безобразие, которое по недоразумению было названо портретом музыкантов. Через минут двадцать показался "Веселый поросенок", не сговариваясь все прибавили ходу.

- Дошли, слава богу, - проснулся гном, - а то я чуть не помер. Отдышка, зараза, замучила.

- А Вы приходите к нам в лавку травницы Марфы, мы Вам быстро лекарство найдем, - не стала теряться я, зазывая выгодного клиента, - и ребятам, - кивнула я в сторону четверки, - что-нибудь от горла, а то на морозе поют, голоса сажают.

Последнее предложение написало на их челах неподдельный ужас, видимо, перспектива быть вылеченными от чего бы то ни было, пугала всех до беспамятства.

- Но я не настаиваю, - быстро ретировалась я, решив, что еще слово и обеда нам не видать.

- Ну ладно, девоньки, ладно. Обсудим потом, а сейчас кушать, есть или жрать. У меня после таких разборок всегда аппетит просыпается, - подытожил гном мою тираду.

Всемером мы зашли в харчевню. Хозяин, усатый, дородный дядька, чуть не обмер:

- Ох, какие гости, какие гости, а доченька-то моя, Аленка, на вас, касатиков, пошла полюбоваться, а тут вы сами и пожаловали. Честь-то, какая, честь, - запричитал он.

- Лучше дверь на засов запри и ставни закрой, - гаркнул совсем уже пришедший в себя гном, - а то весь твой сарай разберут на прутики. Ну, девоньки, давайте знакомиться, - обратился он к нам, когда мы все расселись за длинным столом.

- Ася, а это Динара, - представила я оторопевшую от такого нежданного счастья подругу.

- Угу! - поддакнула она, съедая глазами четырех красавцев.

- Аспид, - важно представился гном. - Я импресарио этих орлов.

- Чего? - не поняла я, гном махнул рукой: дескать "неважно".

Я крякнула, имечко было еще то. Мальчики дружно молчали. "Бойцы, ну представьтесь же!" - скомандовал Аспид.

- Иван.

- Иван.

- Иван.

- Илюша, - вдруг сказал единственный светленький почти женским голосом, странно растягивая буквы, от неожиданности я даже моргнула и выдавила из себя: "Очень приятно!"

Через несколько минут принесли закуски и выпивку, от вина мы вежливо отказались, а вот курочку в маринаде на углях, да огурчики уминали с удовольствием.

Динарка не сводила влюбленных глаз со своих кумиров, гном громко чавкал и икал. С улицы стали доноситься приглушенные голоса и стуки в закрытые ставни поклонниц "Веселых Боянов". Это совсем не располагало к трапезе. От одной мысли, что счастливых у нас не любят, а потому сильно бьют, аппетит исчез, а в понимании этих девиц, мы с подругой сейчас были самыми счастливыми на всем белом свете.

Я начала тянуть Динарку домой, но та упиралась и не хотела прерывать своего блаженства. Все же после того как парни нацарапали по кресту на своих лубяных изображениях, она обречено сдалась.

* * *

Совершенно счастливая и окрыленная с обновами под мышкой влетела я в лавку.

- Марфа, - заорала я с порога, - я их купила.

Завернутые в коричневую бумагу лежали эльфийский тулупчик, штаны и сапожки. О том, как я их приобретала, будут складывать легенды: такого народ еще не видел. Эльфы были жаднее гномов, и торговаться с ними просто бесполезно, но не мне. Все примерив и уже завернув, я начала канючить, решив, что не готова отдать добрую половину всех своих денег. Пытаясь выторговать с каждой покупки хотя бы по медяку, я орала во все горло. Эльф от неожиданности и такой неуемной наглости, едва не поперхнулся и растерял все свое показное равнодушие. Уже через пять минут он тыкал пальцем в кульки, а через десять кричал, что я могу идти на все четыре стороны, и вырывал их из моих рук. Я яростно сопротивлялась и голосила, что было силы, что де меня грабят и обманывают, и мне даже на хлеб не остается. Торговец еще пару раз что-то прохрипел и потерял голос, поэтому сдался, и все покупки мне достались за полцены. Я проявила редкостное радушие и предложила купить в нашей лавке микстуру для горла с огромной, почти пятидесяти процентной скидкой. После этих слов эльфа отчего-то вдруг перекосило, тут-то я и решила исчезнуть, пока он не набросился на меня с кулаками.

Я рассказала это Лукиничне, мы посмеялись и открыли лавку для посетителей.

Через некоторое время звякнул колокольчик, и первым кого я увидела, на пороге был Иван, горе адепт Совета Магов. Выглядел он плохо, помятое лицо радовало глаз разбитой губой и опухшей переносицей, видимо, он хорошо приложился к полу при падении от собственного удара. Глаза у него были красные, как у быка. Он постоянно хлюпал носом, из чего я заключила, что у Ванечки аллергия. Маг важно, насколько позволяла комплекция и состояние здоровья, прошествовал к прилавку и, облокотившись на него, едва ли не с преддыханием, и сильно гундося, произнес:

- О, милая дэвушка, - тут он замолчал, недоуменно посмотрел на меня и громко чихнул, - самучила сараса! - растерял он остатки своей важности.

- Насморк? - сделала я наивные глаза. Иван меня совершенно не помнил.

- Аллергия, - прошептал он, и, не успев прикрыть рот платком, чихнул, разбрызгивая слюну, - чихаю, больше не могу. Дэвушка, миленькая, может, травки, какие есть, или настойки. Умру ведь, пропадет город без меня.

- Ну, да, - протянула я, доставая с полки бутылек с настойкой. Вот, - улыбнулась я, - дважды в день после еды.

Тут Иван увидел звездочки у моего пальца и нахмурился, явно что-то вспоминая. Я быстро убрала руку, но не тут-то было. Память возвращалась к нему просто семимильными шагами.

- Ах ты, недоучка! - вдруг заорал он, чихая. - Я вспомнил тебя! Это ты мне губу разбила!

Явное несоответствие сказанного с действительным немало удивило меня. К тому же, даже я, с моим живым воображением, не могла представить эту картину: да я просто не допрыгну до его физиономии.

- Все было не совсем так, - поморщилась я.

- Ага, - не унимался тот, тыкая пальцем мне в лицо, - еще и посмешищем выставила!

Я почувствовала, что начинаю злиться - он сам согласился на эту дурацкую дуэль, кто же знал, что я выиграю. План мести немедленно созрел в моей голове.

- Успокойтесь, - пропела я, забирая бутылек, Иван моргнул и чихнул одновременно, - в качестве отступных возьмите это, - и достала с полки маленькую баночку с самым сильным слабительным, какое можно найти во всей Словении, - это лучшее средство от насморка, вы сразу расхотите чихать! И абсолютно бесплатно!

Радужная перспектива бесплатного лекарства успокоила мага и привела в хорошее расположение духа.

- Так бы сразу, - произнес он, отвечая на мою очаровательную улыбку, и ушел, не поблагодарив и не попрощавшись.

"Да уж, - ехидно подумала я, - он теперь ни чихать, ни кашлять, ни дышать не сможет!" - и довольно потерла руки - обидчик наказан, справедливость восторжествовала! Виват!

Глава 2

Одинокий мальчик

Черный страшный коридор, странные неровные тени, как от свечей, где-то впереди. Холодный ветер и плач, плач ребенка. Я металась по коридору, пытаясь найти выход, я шла на крик, это был крик маленького мальчика. "Ты где?" - звала я его, но ребенок не слышал и продолжал плакать, как от боли, как от страха. Я хваталась за холодные скользкие стены, сердце сжималось от тоски и гнева, словно это маленькое плачущее существо было тем единственным, которое я люблю на этом свете. Поднялся ветер, заглушая плач, кто-то приближался сзади, удар в спину...

И я проснулась. Обнаглевший кот, решив, что я занимаю слишком много места на кровати, упираясь спиной о стену, пытался лапами спихнуть меня. Мой Кузя был размером с добрую дворнягу, поэтому с ним не поспоришь. Едва не растянув руку, я попыталась схватить его, за что была сразу же укушена.

Я села на кровати. Что-то было не так. Но что? И тут я поняла: всю свою сознательную жизнь, каждую ночь я летала над зеленой долиной, над синей рекой... Всю жизнь, но только не сегодня! Я испугалась, что со мной случилось? Что произошло? Чей это был ребенок? Проучившись в Училище три года, я не сомневалась в том, что большинство снов вещие. Мне стало страшно и холодно, даже в натопленной комнате.

За окном забрезжил поздний зимний рассвет. Я встала, все равно уже не засну.

Да уж, вот тебе и выходной!

Шел третий день ярмарки. Я толкалась среди толпы, жуя на ходу горячий пирожок. Покупать мне уже ничего было не надо, да и не на что, поэтому вышла я просто, чтобы одеть обновы.

На главной площади около столба, куда обычно вешали распоряжения Совета, толпился народ.

"Война, - слышала я со всех сторон. - Ироды, не живется им в мире-то! А дитятко зачем?" Растолкав толпу, я добралась до подвешенной на гвозде бумажки и прочитала следующее:

"Второго дня из города Фатия места Фатии в Солнечной Долине был похищен данийский ребенок. Младенец сей является наследным Властителем города Бертлау места Бертлау. По неопровержимым данным ребенок находится в Стольном граде места Московии. Имеет опознавательный знак: рисунок синего цвета на лопатке в форме круга с неизвестными письменами.

Всем, кто что-нибудь слышал или видел, просим обращаться в Совет Магов. Любая информация будет хорошо вознаграждена. Нашедшего ребенка ждет вознаграждение 750 золотых монет и эльфийский скакун трехлетка".

Ниже была приписка шутника, надпись гласила: "Ребенок зело опасен, поэтому брать его надо лаской и спокойствием, а еще лучше накидывать мешок на голову и бить, пока не оглушишь".

Последнее замечание народ обсуждал с особенной охотой: предлагали ребенка ловить, на рыбу и на мясо, лучше человеческое, сачком и просто с дубиной.

Я пробралась через толпу обратно. Если ребенка не найдут, то государству это грозит новой кровавой войной. Данийцы защищали своих детей, как волчица молодых щенков, а когда ребенок - наследный Властитель, что и говорить. Я задумалась о судьбах государства и уронила остатки пирожка на землю. Юркая маленькая дворняга схватила его и, поджав хвост, отбежала подальше, уже обливаясь слюной от предвкушения удовольствия.

- Чтоб тебя! - от злости я даже плюнула.

- Что ругаешься, красавица? - услышала я знакомый голос. Передо мной из ниоткуда появился Юрчик - местный юродивый, а, по-настоящему, самый известный шарлатан во всей Московии.

Выглядел он довольно импозантно: потрепанный тулупчик, сильно прокопченный, кое-где дырявый и залатанный, теплые ватные штаны заправлены в старые стоптанные валенки, на голове шапка-ушанка из непонятного зверя, я подозревала, что это какая-то дворняга, хотя Юрчик клялся и божился, что песец.

- Хорошо выглядишь, краса, - сверкнул он хитрыми маленькими глазками, - на выданье уже.

Я махнула рукой:

- Скажешь тоже.

Вместе мы пошли в сторону Южной площади. Юрчик расспрашивал о тетке, с которой у него тоже когда-то была любовь, что наводило меня на определенные мысли о ее поведении в молодости.

- Слушай, Аська, у меня к тебе дело есть, - вдруг сказал юродивый.

- Денег не дам, - сразу выпалила я, зная, что у него их обратно потом не допросишься.

- Да что, ты, девонька, - вроде как обиделся Юрчик, - работу хотел предложить тебе, времени займет немного, а заплатят хорошо.

Я насторожилась: это было что-то новенькое.

- Ага, обворовать кого-то надо? Так это без меня.

- Зачем обворовывать, воровать не будем, - отозвался тот, - так пошалим. К тому же 10 золотых заплачу.

Я призадумалась: после покупки одежды, денег оставалось немного, а еще надо было заплатить за комнату в Гильдии.

- Хорошо, - неожиданно для себя согласилась я. - А что делать-то надо будет?

Юрчик приосанился и тихо спросил:

- Да, ничего особенного. А бегаешь хорошо?

Я насторожилась:

- Смотря, кто догоняет.

- Надо хорошо бегать, - продолжал юродивый, - а главное, очень быстро.

- А зачем? - я была уже совсем не уверена, что хочу поработать, если с предполагаемого места заработков придется улепетывать, не помня себя.

- Дык, - протянул тот, - мало ли, что может быть. Да ты не пугайся раньше времени, - он хлопнул меня по плечу, - не обманут - сначала деньги, а потом работа!

Последнее заявление мне совсем не понравилось: где ж так делают, что сначала платят, а потом просят работать? Между тем, мы подошли к странному маленькому замызганному шатру, с какими приезжает бродячий цирк. Юрчик, воровато озираясь, отогнул занавеску и пропустил меня внутрь первой, потом нырнул и сам.

Внутри шатер был не менее замызганный нежели снаружи, здесь находилась маленькая круглая сцена посреди нее была железная ось, на которой держалась вся конструкция. Рядом со сценой стояло кресло, больше похожее на найденный на помойке трон. Толстый мужчина с торчащей во все стороны бородой, на которой налипли крошки от только что скушенного обеда, тепло нам улыбнулся.

- Юрчик! - пробасил он. - Ну, наконец, я думал опоздаешь! Ты предупредил девушку?

- Ну, конечно, Маэстро, - кивнул в ответ мой приятель.

Я хотела, было, возразить, что никто меня ни о чем не предупреждал, в их фарсе я участвовать не буду, и, гордо кивнув головой, удалиться, как в руках у толстяка сверкнули золотые. Слова я сразу проглотила и начала внимательно слушать.

Оказывается, все было достаточно просто: в определенный момент Юрчик внесет меня в шатер, и я предсмертным голосом попрошу "Маэстро" "излечить" меня, тот приложит руку к моей голове, а потом я прозрею, встану на ноги или еще чего-нибудь сделаю, в зависимости от ситуации. Через несколько минут мне выдали "реквизит", который состоял из старой грязной торбы на меху, от которой воняло собачатиной и рваной шали. Мне предложили снять верхнюю одежду и оставить в закутке за сценой, но, помня, что я имею дело с настоящими мошенниками и потом рискую ничего не найти, делать этого я не стала. Морщась от запаха и омерзения, я надела торбу прямо на тулуп, а шаль на свой платок. После этого мне перевязали глаза грязным бинтом, оставив маленькую щелку, чтобы я хотя бы что-то видела и никуда не врезалась, приложили небольшую доску к ноге и сделали нечто вроде шины, совершенно забыв, что шина, как минимум, накладывается на голую конечность. После чего нам выдали мешочек с деньгами, и мы спрятались за шатром, ожидая своего выхода.

Через несколько минут в шатер начал забиваться народ, ожидающий зрелища. В первый раз в своей жизни я принимала участие в такого рода обмане! Актриса я была такая же, как танцорка, поэтому тряслась, как промерзшая дворняга, и даже изредка поскуливала.

- Не боись! - подбодрил меня Юрчик. - В первый раз всегда страшно.

В это время на сцене началось какое-то действие, а еще через несколько минут раздался звучный бас толстяка:

- Ну, кого излечить!

- Пора, - произнес Юрчик, перекрестясь и хватая меня на руки, - с богом и в дорогу не страшно!

Кряхтя и потея, в торбе и тулупчике весила даже я немало, а юродивый был худоват и слабоват, он внес меня в шатер.

- О, - завопил он, как резанный, - Маэстро! Вылечи мою сестру, мучается бедная! - А мне шепнул, - Ну подыграй!

- Да, Маэстро, - надрывно крикнула я, - больше не могу, я ничего не вижу, ничего не слышу, - очень хотелось добавить "и никому ничего не скажу - язык вырван", но я вовремя сдержалась и продолжала, - и еще, еще у меня сломанная нога дергает, ночами не сплю...

Видимо, получилось слишком наигранно и театрально и народу не понравилось

- Где ж у нее нога сломана, - услышала я злое сопение, - вон как стоит, как березка молодая.

Быстро сориентировавшись, я оттолкнула Юрчика, упала на колени на пол и поползла, крича:

- Совсем ходить не могу, Маэстро, падаю, ноги не держат!

В тоненькую прорезь под бинтами, я видела ноги Маэстро и повернула к ним.

- Где ж она ничего не видит? Вон как ползет, как будто ей дорогу освещают! - раздалось тоже шипение.

Я повернулась на девяносто градусов и поползла уже к середине сцены, забыв про ось, я ударилась об нее со всего размаху головой, раздался странный трубный звук. Меня откинуло на спину, а из перебинтованных глаз посыпались искры, сразу все звуки отдалились, а потом приблизились, и началась мигрень.

- А еще у меня голова болит, - сказала я уже вполне нормальным голосом, а потом уже плаксиво. - Муж, мой, - тут я вспомнила, что Юрасик не муж мне, а брат, но народ, увлекшись, нестыковочки не заметил, направь мои стопы к Маэстро, - правильнее было бы сказать колени.

Юродивый подбежал, схватил меня на руки и поднял с огромным усилием, которое вытекло в довольно определенный звук из организма. Люди начали морщиться от запаха и отступать от нас на два шага назад. "Все же придется убегать", - предупредил меня на ухо Юрасик.

- О, несчастная, - пробасил толстяк, - велики твои мучения, но не бойся: я исцелю тебя.

После этого он положил свою лапу на мою голову и торжественно произнес:

- Увидь сей мир.

Я незамедлительно стянула грязную повязку с уже чешущихся глаз и заорала, подняв руки к небу:

- Я вижу! О, люди, я вижу!

И вновь услышала злобный голос:

- Быстро она чего-то прозрела.

Я испугалась и заорала сначала:

- Я вижу правым глазом! О чудо! Мой правый глаз прозрел!

- Ага, я понимаю двумя, а то одним, ерунда.

- Мой левый глаз тоже начинает видеть, - ответила я, водя головой, ища источник мерзкого голоса. Им оказалась сорокалетняя баба со щербатым ртом и волосами паклей. - О, люди! Я все вижу! И тебя, мерзкая карга, мешающая мне выздоравливать! - проорала я. - Маэстро, вы маг, - я кинулась ему в ноги, - нет, волшебник, - я поняла, что сказала что-то не то, вернее кудесник!

Маэстро ласково погладил меня по голове:

- Иди, дочь моя.

- Как же она пойдет, - раздалось из толпы, - у нее же нога сломана.

Мы переглянулись с Маэстро, но он нашелся быстро:

- Нет, дочь моя, я сказал: иди, ты абсолютно здорова!

Я подскочила на ноги, наверное, излишне резво, потому как раздалось: "О, как молодая коза!"

И, опустив глаза, сказала:

- Век Вас не забуду!

Я облокотилась на руку Юрчика и, специально хромая, прошествовала к выходу.

- Ну, все бежим! А то бить сейчас будут!

- Что? - не поняла я.

В это время из шатра донеслись крики: "Люди, кошелька нет!"

Перегоняя друг друга, мы с Юрчиком побежали. "Вон она, слепо-глухо-немая! Стой, мошенница!" - услышала я и припустила еще быстрее. Мысль быть пойманной обворованной, а потому разъяренной толпой придавала мне скорости и прыти, юродивый не отставал ни на метр. Уходили мы теми же переулками, которыми я два дня назад водила музыкантов. Сейчас я прекрасно поняла, что они чувствовали в тот момент. Мы были уже в трущобах, когда голоса совсем смолкли. Еле дыша, я остановилась. Юрчик схватился за бок и повалился на снег:

- Ох, дева, хорошо бегаешь.

- Еще бы, - отдышавшись, подтвердила я, - жить захочешь - не так побежишь. Гони мои 15 золотых.

- Десять! - возмутился мужик.

- А я сказала пятнадцать, я всю работу сделала, а ты мне не сказал, что пока я там распиналась - народ грабили!

Юрчик скривился и достал кошелек, который ему дал толстяк, там было не меньше 40.

- Ах ты, жук! - воскликнула я. - Давай половину, а то глаз выбью! Ни один Маэстро не поможет.

Тот едва не плача отсчитал 20 золотых и протянул мне:

- Никогда с тобой больше связываться не буду, - протянул он плаксиво.

- И, слава богу! - расхохоталась я.

- Реквизит верни!

Я с готовностью стянула грязную одежду, скомкала и бросила Юрчику.

- Лови свой реквизит, - развернувшись, и уже не боясь, что меня узнают, пошла по направлению к дому.

Сердце пело от радости: в кармане позвякивали 20 новеньких блестящих золотых, я шла в красивом тулупчике, и это ничего, что от него сейчас несло собачкой, главное, жизнь налаживается!

Напевая под нос, я повернула на узкую улочку и тут услышала это плач, детский плач, как во сне, только сейчас он был вполне реальным. У меня мелко затряслись руки. Ребенок! Поддавшись порыву, я побежала на крик и, завернув в один из переулков, увидела его.

Маленький мальчик, двух-трех лет отроду. Он был в одних тоненьких штанишках, грязных и рваных на коленях, и ярко-желтой льняной рубахе. Босые ножки стали совсем красными, его всего колотило от мороза и страха. Он плакал и размазывал слезы по чумазому личику, эти заплаканные глаза могли разжалобить даже самого закоренелого преступника.

Испытывая к нему огромную жалость, я протянула руку:

- Малыш!

Трансформация в ребенке произошла незамедлительно: он поднял на меня черные без белков глаза и зарычал, обнажая короткие острые зубы. Я шарахнулась. Это был пропавший данийский мальчик! Первым моим желанием было убежать: этот ребенок был опаснее многих известных мне диких животных, но что-то остановило меня, что-то как будто подтолкнуло в спину.

- Эй, малыш, - удивляя сама себя, произнесла я как можно ласковее, малыш, ну ты что, не бойся, я не причиню тебе вреда. Иди ко мне.

Внезапно мальчик превратился в самого обычного, но очень красивого ребенка, с черными, как смоль, волосами и яркими, почти фиолетовыми, глазами, и перестал плакать, а потом вдруг кинулся ко мне, радостно смеясь:

- Мама!

Такого я не ожидала! "Мама?!" - это уже слишком! Сказать, что я удивилась, значило не сказать ничего! Я уже решила ретироваться и спастись бегством, но было поздно: данийский ребенок прижался ко мне всем телом, обнимая за ноги:

- Мама, - повторил он.

Не долго думая, а скорее плохо понимая, что творю, я схватила его на руки. Мальчику надо было срочно в тепло. Я расстегнула тулуп и, обняв его худенькое тельце, прижала к себе, согревая своим теплом, и, что было духу, бросилась в лавку к Марфе.

После того, как мы малыша отогрели, накормили, выкупали и уложили спать, собрались на семейный совет. Когда я ввалилась в лавку с ребенком на руках, Лукинична как-то сразу все поняла и вопросов не задавала, отложив это на время, теперь же она могла высказать все что думает.

- Ты его должна была отнести в Совет сразу, - начала она, - где ж это видано: звереныша и в дом.

- Не говори так, - оборвала я ее, - днем раньше, днем позже, ну не могла я его тащить туда. Ты же видела, в каком он был состоянии! Ну что, они бы его там холили и лелеяли?

- Больно ты знаешь, - буркнула Марфа, - чай не изверги, сберегли бы дитя. Вот что, - помолчав, сказала она, - не дело это. Как бы тебя, дуреха, в похищении не обвинили. Завтра возьмешь его и отведешь в Совет, и оставишь там, расскажешь, как все было! Поняла?

- Поняла, - я ласково посмотрела на нее, - Спасибо.

- Эх, девка, вечно ты себе неприятности на голову находишь. Люблю я тебя, вот душа за тебя и болит.

Марфа погладила меня по голове:

- Ну, иди, посмотри как он там, вижу ведь, что не терпится.

Я тихо открыла дверь в комнату, это была моя бывшая спальня. Мальчик, свернувшись калачиком и обняв моего старого потрепанного зайца, спокойно спал. Я осторожно присела на краешек кровати, какое-то странное чувство раздирало меня изнутри. Чувство нежности, желание защитить и что-то еще, какая-то дикая радость, словно это маленькое существо мне было самым близким человеком на свете - это меня и настораживало. Я попыталась проанализировать свои чувства, мне до сих пор было непонятно: уж слишком острая была реакция на этого ребенка. Материнский инстинкт у меня пока отсутствовал напрочь, и ни один ребенок не вызывал даже умиления, но этот мальчик? Я убрала с его лба прядку густых волос, и неожиданно он открыл свои огромные фиолетовые глаза и счастливо улыбнулся:

- Мама.

- Спи, малыш.

Мальчик резво подвинулся к стенке, предлагая мне прилечь.

- Мама? - вопросительно посмотрел он.

Я покачала головой:

- Я не мама, маленький, - попыталась объяснить ребенку, - я просто тетя, тетя Ася.

И тут я увидела у него на шее тонкую золотую цепочку. Я осторожно потянула за нее и достала медальон - тонкий кругляшок, величиной чуть побольше монетки, на нем было выгравировано мое лицо, а с другой стороны имя Анук. У меня по спине побежали мурашки.

- Тебя зовут Анук, малыш? - мальчик кивнул, и показал пальчиком на изображение:

- Мама, люблю.

- Спи, маленький, - я поцеловала его в лоб и затушила свечи. Маленькие звездочки у указательного пальца загорелись ярким красным цветом. Анук увидел их и засмеялся:

- Звездочки.

Я улыбнулась. С этим надо было что-то делать. Это было совершенно не нормально, и сбивало с толку. ТАК НЕ ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ!

* * *

В доме Советов, в главной зале собрались все маги и приближенные к Совету адепты.

Крепко прижимая Анука к себе, я стояла посреди огромного, ярко освещенного помещения, а люди, мужчины, взрослые и сильные, не решались подойти, чтобы проверить действительно ли этот малец - данийский Наследник. Они, сильные маги, боялись приблизиться к ребенку, боялись приблизиться ко мне.

Внезапно открылась боковая дверь, и в помещение вошел Магистр Владий, самый молодой и, несомненно, красивый Директор Училища Магии. Именно с его легкой руки я была отчислена за "профессиональную непригодность", что можно было перевести как "отказ от любовных объятий Магистра Владия". Как же странно все это было: при своей худобе и небольшом росте, да и внешности обыкновенной, избалованных магов ко мне так и тянуло, уж, сколько кровушки они у меня попили - не передать!

Магистр, увидел меня и попытался сделать безразличное лицо, у него это получилось плохо. Густые брови поползли наверх, а губы скривились в усмешке. Мы не виделись с ним три года, с того самого памятного момента, когда я коротким и точным ударом в паховую область заставила его валяться на грязном полу лаборатории, проклиная день нашего знакомства.

- Вехрова, - протянул он, близко подходя, - вот уж не ожидал. Ты так и не оставила привычку попадать в дурные истории.

Я пожала плечами.

- Это ты нашла звереныша.

- Его зовут Анук, - едва не прошипела я, - и он не звереныш! А Вы, Магистр, его совсем не боитесь, а то Ваши коллеги, господа маги, ищут глазами запасные выходы, если он вдруг на кого кинется, - почти крикнула я, чтобы все услышали.

Зал загудел.

- А ты такая же смелая или глупая, - усмехнулся Магистр, - жизнь тебя ничему не научила.

- Жизнь, или Вы? - не выдержала и съязвила я.

Владий вдруг посерьезнел, его лицо стало холодной маской, он схватил мальчика за руку.

- Ну, все, достаточно! Спасибо, Асия Прохоровна, за помощь государству Московии. Твою плату получишь в канцелярии, а ребенком займется Совет.

Он потащил Анука к двери, из которой вышел, и тут случилось то, чего я боялась: мальчик закричал и превратился в звереныша с черными глазами, с силой достойной взрослого мужчины он толкнул Владия, тот упал на пол. Все адепты прижались к стенкам от страха. Анук развернулся и побежал ко мне:

- Мама!

Зал охнул. В это время Владий поднялся с пола, и вдруг я почувствовала, что он ударит, ударит боевым заклятием, в маленькое существо, уже не похожее на человечка, которое бежало ко мне и тянуло руки.

- Нет! - я так и не поняла, откуда у меня появились силы и прыть, в два прыжка я оказалась рядом с Малышом, и закрыла его своим телом. Маленькие звездочки у пальца стали черными.

- Ах, ты отродье! - прошипел Магистр. - Ты не можешь колдовать!

- Что здесь происходит, Магистр Владий? - услышала я спокойный голос и подняла голову. Посреди приемной залы стоял Глава Совета, Магистр Ануфрий, самый сильный и мудрый маг в Словении.

- Что здесь происходит, я спросил, - настаивал он.

- Он хотел убить Анука, - закричала я, что было силы. Магистр бросил на Владия острый, как иголка, взгляд:

- Я думаю, Вы, Владий, понимаете, чем это нам грозит, - он сделал паузу, - и новая война, это будет не самое страшное. Арвиль Фатиа никогда не простит нам гибель этого ребенка. Вы будете наказаны.

Владий склонил голову:

- Простите, Магистр Ануфрий, я не знаю, что на меня нашло. Это все девчонка, - он ткнул в меня пальцем, и злобно сверкнул глазами, - ее магия не опечатана!

- Девушка здесь ни при чем, я то уж знаю, - произнес маг. - Вы все, что не видите? Этот ребенок никуда не пойдет без нее!

Дальше нас с Ануком препроводили в просторный и красивый кабинет самого недоступного человека на этой земле. Что я ожидала там увидеть? Ну, как минимум огромную сову, сидящую на спинке кресла, о которой много говорили студенты, но ни совы, ни кого-то еще в кабинете не было. Пара черных кожаных кресел, огромный письменный стол, заваленный бумагами, шкаф с книгами, да, в общем, и все.

Магистр Ануфрий сел за стол и указал мне на кресло, Анук, который уже превратился в красивого мальчика, смеясь, забрался в него. Я же никак не могла позволить себе сесть в присутствии сия господина.

- Так значит, это Вы нашли молодого Анука Бертлау.

Я кивнула и рассказала, как все было. Когда я закончила, Магистр задумчиво потер переносицу и произнес:

- По всему видно, что этот ребенок принял Вас за данийку. Они очень сильно чувствуют родную кровь. И смерть каждого из рода отдается в сердце у любого данийца. Кем был Ваш отец? - вдруг спросил он.

- Мой отец был адептом Совета, Прохор Вехров, - отчеканила я.

- Ах, Прохор, - протянул Магистр, - припоминаю. Неплохой был маг, правда, запойный алкоголик, Запил после смерти Вашей матери, так и не смог остановиться.

- Я не помню своей матери, - ответила я, - вообще. Отец говорил, что она умерла при родах, и я тоже едва не умерла.

- Ах, да, - вдруг Ануфрий, посмотрел на меня очень странно и особенно проникновенно. - Скажи мне, Ася, - вдруг по-отечески спросил он, - а у тебя бывали странные сны или что-нибудь такое?

Я покраснела до корней волос, я никогда никому не говорила, а том, что всю жизнь летала во сне.

- Нет, - соврала я, чувствуя себя преступницей, - никогда.

- Ну, хорошо, - Магистр помолчал, - ладно, вы с мальцом пока идите, а мы тут посовещаемся, решим, что делать, свяжемся с Арвилем Фатиа, а завтра будет видно. К вам приставлю двух адептов, сама понимаешь, чем это все грозит: первый раз ребенка смогли похитить даже из Солнечной Долины, а из твоего дома и подавно.

Я серьезно кивнула, чувствуя огромную ответственность, а главное меркантильно рассуждая, что после сего события меня вернут в Училище.

- Пойдем, Малыш, - я одела ему шапочку, и мы направились к двери.

- Ася, - вдруг позвал меня Магистр, я повернулась, его глаза светились огромной лаской и добротой, - береги его. Хорошо?

Я улыбнулась.

- Я постараюсь!

- Я знаю девочка, - почему-то ответил он.

* * *

Больше всего Марфу раздражала охрана, стоящая на улице около двери и проверяющая всех входящих. Сначала они, проявляя рвение, обыскивали и выходящих, но как-то сразу поняли, что лица, в принципе, одни и те же, и перестали. Марфа брюзжала совсем как старуха: "Ну, вот, распугали всю клиентуру. Можно подумать, что это единственная лавка в городе. Вот, Аська, все из-за тебя - убегут сейчас все наши законные больные к Петру, что делать будем? Он же их там всех потравит!" Продолжалось это целый день, и я никак не могла понять, чего она боится больше: того, что в городе не останется ни одного больного, все помрут без нее, или то, что доходы от лавки упадут.

В конце концов, я не выдержала и предложила парням переместиться в саму лавку, дабы не распугивать покупателей. Два раза им предлагать не пришлось: очень быстро адепты согласились и разместились на маленьком диванчике. Я приготовила им чай с малиной, чтобы те отогрелись. В общем, все были довольны и счастливы.

Маленький Анук, сияя от радости, помогал разбирать мне благовония и раскладывать их по коробочкам. Он оказался просто идеальным ребенком: не плакал, когда ударялся (а ударялся он часто и много), терпеливо дожидался обеда, мыл перед едой руки, а днем спокойно лег спать.

"Хорошо они его там воспитывали, - удивлялась тетка, - сразу видно: принца готовят!"

На следующий день, едва ли не под присмотром целого полка, мы прошествовали к зданию Совета. Люди с удивлением расступались, освобождая нам дорогу. Нас препроводили в уже знакомый кабинет Магистра Ануфрия.

Помимо Главы здесь были несколько магов - членов Совета, старцы с длинными седыми бородами. Насколько мне было известно, чем длиннее борода, тем ближе к Главе являлся Советник.

На диване развалился гном, довольно странного вида. Гномы были, как правило, рыжие, этот же являлся ярким представителем альбиносов. Совершенно белые волосы, а светло-голубые, почти прозрачные, глубоко посаженые глаза обрамляли такие же белые ресницы.

Прислонившись к широкому подоконнику и задумчиво рассматривая вид из окна, стоял молодой человек. Этот субъект был, наоборот, яркий брюнет. Смуглая кожа, волосы черные, вороного пера, карие глаза, небольшая бородка клинышком, делали его похожим на вампира. Я читала в газетах, что они с недавних пор стали людям (интересно каким?) дружественным народом.

Все, находящиеся в комнате, были напряжены, мне показалось, что еще немного и между участниками сего действия пройдет электрический разряд.

- Ася, - нервно улыбнулся мне сидящий за столом Магистр, он единственный старался сохранить внешнее спокойствие, - ну, наконец, а то мы вас с Ануком заждались.

Я встала посередине комнаты, Анук испугался такого количества народу и спрятался за моей спиной (вернее ногами, он едва доставал мне до пояса), но детское любопытство заставляло его все время выглядывать и осматриваться.

- Итак, господа, - начал Магистр, - мы обсудили с Арвилем Фатиа сложившуюся обстановку. К нам уже вчера выехала делегация, возглавляемая его правой рукой Леоном Неаполи, - Ануфрий замолчал, люди находящиеся в комнате сразу подались вперед. - Нет, это не объявление войны, визит дружественный.

Вздох облегчения был общим. Я стояла и понимала, что стала невольным свидетелем того, как решаются судьбы нашего государства, и рядовой житель никогда не увидит этого и не узнает.

- Арвиль Фатиа не уверен, что предатель, который содействовал похищению Анука, а, может быть, организовал его, является человеком, но все равно все люди, живущие в Солнечной Долине, будут под подозрением, кроме того, некоторых вышлют на родину. Так что готовьтесь, господа, начнется то, чего мы все так сильно боялись.

Чего там боялся Совет, мне было все равно, а вот то, что, оказывается, людей данийцы не съедали, а просто позволяли им жить и работать на плодородной и богатой земле и создавать семьи в Долине для меня было откровением.

- Для того, чтобы обеспечить безопасность мальчика, мы с Арвилем пришли к общему решению отправить его обратно в Фатию без лишнего шума, можно сказать инкогнито.

- Но как так? - удивился один из старцев. - Мы должны для выяснения всех недоразумений выслать делегацию. Магистр Ануфрий, что могут сделать для погашения конфликта девушка-недоучка, гном, вампир и адепт. Они же ничего не понимают в политике! Это же целая проблема! А мы посылаем эту гоп-компанию.

Я вытаращилась на Советника - доходило до меня туго. Так значит я еду с маленьким Ануком в Солнечную Долину? Потом я покосилась на оживившегося брюнета: так еще и с вампиром. Мне не показалось: красавчик самый настоящий, живой упырь! Они что с ума все посходили? И потом мне что же не спать все время, трясясь, что сей господин как-нибудь ночью припадет алыми губами к моей тонкой шейке?! Я же не самоубийца, я и на лошади-то не ездила почти три года!

- А где, кстати, адепт Иван? - вдруг спросил кто-то, ответа не последовало, и о нем сразу забыли.

- Нет, вслед за ними через несколько дней поедет и делегация, состоящая из магов во главе с Советником Леонидом, - один из старцев кивнул головой, когда на него все посмотрели. - Группа с Ануком на лошадях без повозок, а потому она будет быстрее. До Фатии они доберутся, не привлекая к себе никакого внимания, уже через неделю, а делегация будет ехать почти месяц, и ее увидят и заметят все. С ними мальчик может быть снова похищен или хуже того убит, - объяснял Ануфрий Советникам, как школьникам пятиклашкам.

После долгих и нудных обсуждений сего действия все пришли к выводу, что этот план наиболее приемлем. Единственное, что не нравилось никому, в том числе и мне, так это мое участие в походе.

Я проголодалась, у меня устали ноги и очень хотелось чихнуть, а хорошее воспитание этого не позволяло. Анук уже перестал бояться, от нечего делать потрогал все статуэтки в кабине, нарисовал какую-то каракулю на документе у Магистра, чем вызвал немое удивление всех окружающих, и запросился в туалет.

- Она не должна ехать, - уже в сотый раз произнес Магистр Леонид, она же была отчислена за плохое поведение из Училища Магии, девушка потенциально опасна. Как выяснилось, ее сила не опечатана. Маг-недоучка не может управлять своими способностями.

- Не надо было выгонять, - буркнула я себе под нос. Все документы на отчисление согласовывались и подписывались Советом.

- Прецедент сохранения магии мы рассмотрим по ее возвращению. Поймите же Вы, - устало повторил Глава, - без нее Анук никуда не поедет. Да вы попробуйте сейчас увести его в другую комнату, он сразу превратиться в маленькое чудовище, разнесет весь кабинет и нападет на охрану. Его так долго смогли скрывать только из-за того, что он оборачивался от страха зверенышем и всю свою силу истратил! - добавил он устало.

- Это дочь Прохора Вехрова? - вдруг спросил кто-то из Советников, в его голосе читался неприкрытый ужас.

Магистр то ли кивнул, то ли пожал плечами.

Я ничего не поняла из этого разговора, но его тон мне сразу не понравился.

- Вот, Ася, познакомься, эти люди, - тут Магистр запнулся, - эти господа будут вас с Ануком сопровождать и защищать. Это Виль главнокомандующий в Лес-граде, главный в вашей группе, - вампир величественно качнул головой, - это Пантелеймон - он изъездил всю территорию Словении вдоль и поперек и проведет вас самой безопасной дорогой, он ваш проводник.

Гном махнул рукой и усмехнулся:

- Для тебя, киса, можно просто дядя Пан. Магистр, за такие деньги я и василиска лично препровожу народ пугать и еще платочком ему вслед помашу.

- А это Иван, наш лучший на сегодняшний день адепт, - произнес Магистр, и, не увидев его, спросил, - а где Иван?

Ивана нигде не было.

- Иван! - крикнул кто-то.

В дверь заглянула круглая башка и, очень хитро улыбаясь, произнесла:

- Он через минутку будет.

В тот же момент, отталкивая его, в кабинет ввалился мой давний знакомый. Выглядел он еще хуже, хотя губа зажила, и опухоль с переносицы спала: глаза были кроваво-красные, с огромными мешками, таким же был и нос, видимо, аллергия не прошла. Он все время хотел чихнуть, но сдерживался, при этом странно сжимая ноги и скукоживаясь всем телом. Да, лекарство подействовала на сто процентов и даже больше: несчастный больше не чихал, он просто боялся это делать, а синяки под глазами были, скорее всего от бессонных ночей, проведенных в известном месте. У него был такой несчастный и затравленный вид, что я засомневалась: может, не надо было так жестоко?

- Что с Вами, адепт Иван? - строго спросил Магистр.

- Я приболел, - прошамкал едва дыша тот, - я последнее время себя очень плохо чувствую.

Я не выдержала и хихикнула, тут Иван заметил меня. Глаза его еще более налились кровью, руки затряслись.

- Она! Она! Это все она виновата! Ведьма! В костер ее! - заорал он дико, кидаясь в мою сторону. - Задушу! Ненавижу!

- Адепт Петушков! - закричал Ануфрий, но все было тщетно - парень его не слышал.

Тут передо мной появился Анук, поблескивая черными глазами без белков.

- Ой, мама что это? - тоненько заголосил Иван. - Спасите!

Он попытался выскочить из комнаты, но стал открывать дверь в обратную сторону, та никак не поддавалась, чем яростнее он дергал, тем печальнее скрипел косяк. И тут это случилось: он чихнул, с такой силой, что его отшатнуло и развернуло спиной, в его животе раздался булькающий звук, и адепт сполз на пол с блаженной улыбкой. Совещание пришлось отложить до момента, когда он приведет себя в порядок.

Через полчаса, после того, как я принесла ему лекарство и свои извинения, мы тем же составом собрались в кабинете. Иван злобно сверлил меня взглядом, а потом заявил, едва не плача:

- Нет, можете лишать меня лицензии, а я с ней никуда не пойду! Она меня или со свету сживет, или угробит! Не пойду! Ведьма самая настоящая! Ну почему этого ребенка не нашла славная, милая девушка, а эта пигалица?!

- Я пойду! - услышала я знакомый голос, я даже не заметила, как Сергий появился в кабинете. - Я эту пигалицу одну далеко боюсь отпускать, тем более с такой компанией. Да она сразу в историю влипает! Магистр, Вы посмотрите на нее, у нее на лбу написано: "притягиваю все беды". И потом, она мне без пяти минут жена!

Я на него вытаращилась, но с последним заявлением спорить не стала, действительно, если рядом будет хорошо знакомый человек, на кого я могу положиться, мне будет гораздо легче.

- Нет, - отчеканил Магистр, - Вы, Сергий, теоретик, ученый. Вы детей учите, при всем моем к Вам уважении, а нам нужен воин, которой практиковал боевую магию, а не учебники о ней писал. Вы будете в делегации, там Вы пригодитесь. Все, сегодня вечер вам на сборы, завтра с утра отправляетесь в путь. Обсуждение завершено.

* * *

Вечером, собрав сумки, Марфа, Сергий и Динара устроили мне проводы. За столом молчали как на поминках. Тостов не говорили и, когда выпивали, не чокались. В конце концов, эти трое стали говорить обо мне в прошедшем времени, как будто я не сидела рядом, а уже сгинула где-то по дороге к Солнечной Долине.

- Хорошая была девка, - причитала пьяная Марфа, - правда глупая, и все время в неприятности влипала.

- Ага, - едва не плакала не более трезвая Динарка, - это ее и сгубило. А глаза какие красивые и печальные, как у коровы!

- И звездочки, - вдруг всхлипнул Сергий, - эти звездочки у пальчика, как они переливались, какие были яркие. Я ей магию опечатал, самым сильным заклинанием, а они горят. Потом, прихожу, а она колдует. Во силища!

Я не выдержала:

- Слушайте, вы меня уже умертвили, похоронили и могилу землей присыпали. Откройте глаза - я здесь живая и здоровая!

Троица вроде удивленно посмотрела на меня, а потом Марфа прошептала:

- Это пока! - И вдруг заголосила во весь голос, - На кого ж ты меня покинула?! Кто ж теперь в старости мне чай на травках будет подавать! - а потом замолчала, посмотрела на меня совершенно трезвым взглядом и ткнула пальцем в Сергия. - Вот! Надо было замуж выходить! Никто бы мужнюю жену не потащил никуда!

- Да! - поддакнул тот. - Надо было за меня замуж выходить, я бы тебе купил платье из эльфийского шелка!

- Да ну вас! - разозлилась я. - Не нужно мне твое платье и замуж не пойду, лучше уж, и вправду, помереть!

Сергий удивленно посмотрел на меня:

- Ты чего, Ась, я и не настаиваю! Можно подумать ты одна девка в городе! У меня, к твоему сведению, и другие кандидатуры есть.

- Ну, и вали к своим кандидатурам! - едва не плакала я от злости. Больно надо! Иди, иди, прямо сейчас.

- Ну, все! Аська с ума сбрендила, - констатировала тетка, - то замуж не хочет, то гонит, как влюбленная дура!

- Да ладно, - примирительно прогудел Сергий, - не обижайся, это ж я так, к твоему сведению. Давай я лучше тебе про данийцев расскажу, чтобы ты знала врага в лицо! Я же лекции по ним все-таки читаю!

- Это как? - проснулась Динарка.

- Для тебя никак, не тебе в это осиное гнездо идти, а ей! Так вот, Ась, злить их нельзя, они сразу превращаются в чудовищ, и силы у них прибавляется! Так что если что, сразу начинай сюсюкать, там вроде "миленький, хорошенький не кушай тетечку". Человечину они действительно любят, так что, когда будешь спать ложиться, запирай дверь на засов и ставь охранную пентаграмму! И еще они обожают сзади бить - это у них коронный удар, ты к ним спиной, а они тык тебя в позвоночник! И все - нет человека!

- Во как, - обомлела тетка, - тык, и все!

- Да идите вы! - не выдержала я. - Советчики безмозглые. Тебе, Сергий, вообще, стыдно должно быть такое говорить! Если судить по Ануку, они цивилизованнее многих людей! Все, я пошла спать, а то завтра вставать рано!

И опять я летала во сне. Проснувшись среди ночи, я увидела, что малыш не спит, а внимательно смотрит на меня.

- Ты видел, Малыш, - спросила я, - ты знаешь, где это?

Тот серьезно кивнул и прошептал:

- Дома.

Глава 3

Начало пути. Дом с чудовищами.

На утро ветер принес с южной стороны тепло, сразу начал таять снег, улицы стали непроходимыми от мокрой снежной каши. Провожали нас со двора Училища, там же мне выдали лошадь. Эта была рыжая кобылка со странной кличкой Буренка. То ли ее назвали от слова "буря", то ли из-за ассоциации с коровой, мне хотелось верить в первое. Привязав сумки по бокам лошади, я обняла Марфу, которая уже с ночи собирала в платочек слезы. "Не плачь, Лукинична, - подбодрила я ее, - скоро вернусь".

Мы тронулись в путь. Надо сказать, мы представляли собой весьма забавную сценку: опухший адепт, красавчик-вампир, гном - альбинос и маленькая девочка в моем лице с еще более маленьким мальчиком.

Все молчали. Уже через десять минут стало понятно, что мою лошадь назвали в честь коровы, она еле передвигала ноги и все время пыталась остановиться. Мои попутчики уезжали вперед, потом останавливались и ждали. Первым не выдержал гном:

- Нет, эту клячу пора либо пристрелить и сожрать, либо зарубить и тоже сожрать. Так что, кисуня, готовься - твой транспорт будет обедом!

Я хмуро посмотрела на него:

- А я пешком пойду? Умник!

- А давайте ее и звереныша прибьем здесь, а сами скажем, что на нас напали! - радостно предложил Иван, сморкаясь в платочек.

- А давайте мы все помолчим, - неожиданно зло рыкнул вампир.

На том беседа прекратилась. Мы уже выехали за пределы города, мимо нас проплывали деревеньки. Там, где люди жили в достатке, домики были аккуратные с красивыми ставнями и наличниками, в бедных деревнях встречались покосившиеся заборы и темные от дождей и времени стены домов. Скоро мы миновали пригород и выехали на дорогу, которая тянулась, казалось, бесконечно между двух кромок темного леса. Я никогда не была дальше близлежащих к городу деревень, куда мы, дети, отправлялись на заработки, поэтому мне казалось, что я наконец-то выбралась из замкнутого маленького мирка и сейчас еду в большой, полный неожиданностей мир.

Неожиданности не заставили себя ждать: прямо перед нами пробежал заяц.

- Чтоб тебя! - в сердцах плюнул гном, останавливаясь. - Ох, ребятки, плохая это примета.

- А ты что, в приметы веришь? - удивилась я.

- Еще как!

Буквально через несколько метров, совсем рядом со мной, на дорогу вышел вполне обыкновенный волк. Он был настолько худой, что можно было пересчитать торчащие ребра. Окинул голодным взглядом нашу компанию, и мне показалось, что даже облизнулся, когда увидел мою откормленную Буренку. Лошадь отреагировала на него с завидной для ее комплекции резвостью: фыркнула и попыталась встать на дыбы, но ноги увязли в разбухшей от талого снега дороге. Судорожно прижимая заснувшего Анука, с глухим звуком я свалилась в самую жижу. Волк испугался такой реакции и быстро ретировался обратно в чащу. Брюки немедленно промокли, а в сапоги залилась вода. Иван захохотал, глядя, как я пытаюсь встать на ноги, а Пантелеймон покрутил пальцем у виска, и, спешившись, помог мне встать:

- Нет, эту клячу надо сожрать! - буркнул он. - Говорил же вам плохая примета.

Меня водрузили обратно на лошадиную спину, посадили ничего не понимающего со сна мальчика и тронулись в путь.

Через три часа езды, у меня затекло все тело, влажные штаны покрылись равномерной коркой льда, а от постоянного молчания очень захотелось что-нибудь сказать, ну хотя бы матом ругнуться.

- А давайте сделаем привал, - осторожно предложила я, - и что-нибудь покушаем.

- Женщины, - фыркнул Виль.

- И дети! - грозно добавила я, - Малыш, ты не замерз?

Мальчик поднял на меня совершенно счастливые глаза и радостным звонким голосом произнес:

- Лошадка. Мама. Кататься.

- Знает малец толк в развлечениях, - протянул гном. - Настоящий мужчина: жеребца ему, женщин и быстрой езды.

Я вытаращилась, мне бы никогда не пришла в голову такая интерпретация слов Анука.

- Только на этой кляче, парень, далеко не уедешь, - между тем продолжал Пан, - посмотри, да мы ее скоро сожрем!

- Ага, а закусим твоей мамой, - радостно продолжил Иван, - ты ведь любишь человечину!

Я бросила на него уничтожающий взгляд. Мои путники, пока я раскладывала припасы, принесли хворост и попытались разжечь огонь, но ветки намокли и никак не хотели гореть.

- Дайте я, - Иван наклонился, сделал пару взмахов руками, пахнуло жасмином, и нас окатила теплая волна магии, а потом мокрые дрова вспыхнули, весело пощелкивая. Что не говори, адепт мог быть тысячу раз противным типом, но магом он был действительно отличным. Мне, к примеру, надо очень долго тренироваться, чтобы изобразить такой фокус.

После обеда, когда каша закончилась, и чай был выпит, мы сидели у костра, просто потому, что одна мысль о растаявшей дороге вызывала неприязнь. Виль протирал свой и без того блестящий меч тряпочкой, Иван ковырялся в зубе тонкой палочкой, а я, обняв Анука, пыталась согреться. Пан вдруг спросил:

- Вань, а за что ты Аську так ненавидишь. Глянь, девка хороша, а ты ее то сожрать, то прибить.

Виль, явно заинтересованный сим разговором, оторвался от созерцания собственного отражения в мече.

- Ну, э-э-э, - адепту было явно неудобно рассказывать историю нашего знакомства.

- Я его в дуэли победила, а потом конского слабительного, вместо микстуры от аллергии дала, - выпалила я.

- Что? - гном и вампир переглянулись, явно чего-то не понимая.

- Ага, - закричал Ваня, - да знаешь ли ты, несчастная, что из-за тебя и твоих капель я не мог от туалета дальше, чем на три метра уйти! Да меня весь гарнизон засмеял, уже предлагали новый нужник копать рядом, что де в этот все равно уже не попадешь, и если сделать рядом, то можно со мной разговаривать и мне не будет так скучно в одиночестве! У меня теперь погоняло: Ванька - Туалетчик!

Пан и Виль как-то сразу все поняли и дико захохотали. Вампир забыл, что ему нельзя широко открывать рот, дабы не пугать народ, поэтому замелькали белые блестящие клыки, смутившие даже Анука. Гном смеялся, утирая слезы, льющиеся ручьем.

- Что вы ржете, дурачье! - взмахнул руками адепт и, поскользнувшись на талом снегу, упал.

- Ох, насмешили! - причитал, отсмеявшись, альбинос. - Вот как, Ванечка, с травницей-то ссориться, тем более с той, кто почти Училище закончила. Слушай, Ася, а за что тебя оттуда турнули? - спросил он.

Я было открыла рот, но Иван опередил меня. С детской непосредственностью он заявил:

- За профессиональную непригодность.

- Это официальная версия, - поморщилась я.

- А неофициальная?

- За то, что дала коленом между ног Директору, когда он пытался заключить меня в жаркие объятия.

Гном и вампир, понимающе переглянулись, а Ванечка уставился на меня большими круглыми глазами.

- Ну, ничего, - произнес Пан, - мы тебя в обиду не дадим. Хороша ты, девка, нравишься ты мне.

На этом тему и закрыли.

- Так, - гном достал тряпичную карту, весьма странного вида, настолько потрепанную, что на краях появилась бахрома, а некоторые надписи стерлись. Больше всего она походила на план сражения или минного поля. Возле каждого города стояли разноцветные крестики, квадратики и кружочки, по середине была выжжена дырка, а сбоку огромное желтое пятно, обведенное черным карандашом.

- А что это? - тыкая пальцем, спросила я.

- Это? Ну, - гном замялся, - в общем, красный крест означает, что в этом городе я пошалил, туда нельзя, синий крест, что там хорошие девочки и развлечения, а зеленый - злой надзор.

- А квадратики?

- Красный, что в этом городе есть харчевня, где наливают в долг. Но нас интересуют кружочки: это постоялые дворы, красные - хорошие, зеленые похуже, синие - вообще лучше и не соваться.

- А где еще и крестик пририсован?

- Там значит, у меня полюбовница была. И туда тоже лучше не лезть.

- Ага, - я с интересом рассматривала карту, по всему получалось, что нам нельзя было в большую половину постоялых дворов, они были или синие или с крестом. - А это что? - я ткнула на пятно.

- Ох, и любопытная ты, киса, - не выдержал гном, - это я суп пролил, и обвел просто так, для красоты.

- А-а-а.

Он поднял голову, Иван и Виль, с интересом рассматривающие сие произведение искусства, отшатнулись от его спины и со скучающим видом разошлись в разные стороны.

- А вы, болваны, чего подглядываете? Ладно, киса, она баба, ей по природе положено, а вы-то? Да, если хотите знать, эта карта на вес золота, мне за нее эльфийского жеребца предлагали, не отдал!

Те согласно покивали головами.

- Ну, хорошо, - успокоился Пан, - поехали, а то до темноты не успеем добраться до первого постоялого двора, а женщинам и детям нельзя ночевать зимой в чистом поле.

До темноты мы, конечно, не успели. Нет, мы очень торопились, но моя лошадь, если ее можно было так назвать, ну никак не могла двигаться быстро, видимо, это претило ее лошадиной природе, поэтому перемещалась она с коровьей скоростью и такой же грацией.

Мы ехали по дороге, вокруг которой были одни поля. Надо было срочно искать ночлег.

- Да уж, - протянул Виль, - за сто верст даже ни одной избушки-развалюшки нет.

- Я есть хочу и спать, - вдруг простонал Иван.

- Стыдись, Ванечка, - пробурчал гном, - даже женщины и дети не ноют, а ты же мужик!

- Я в первую очередь че-ло-век! - произнес он по слогам. - А женщины и дети просто спят, потому не ноют!

Я посмотрела на него.

- Эх, Ваня, не надо было тебе давать лекарство, сейчас бы в наших рядах не было нытика!

Адепт замолк и, кажется, надулся.

- Что это? - вдруг подал голос Виль.

- Где, Вилли, дружок? - поинтересовался гном.

- Вот там, в поле, - вампир ткнул пальцем в темноту, - мы, вампиры, лучше ночью видим. Там огни.

Не сговариваясь, мы дружно приподнялись на стременах. Действительно посреди поля была деревенька, вернее всего тройка домов, непонятно как очутившаяся здесь, и, видимо, совершенно забытая людьми.

- И вправду! - просопел Пан. - А ну туда, может, найдем ночлег. Мальцу нельзя ночевать на снегу.

Деревня была потерянной и забытой. Домов стояло, конечно, больше трех, но все маленькие и покосившиеся. Тучи закрыли луну, лишив нас единственного источника света, поэтому мы ехали по главной и единственной улице едва ли не на ощупь. Дорога вела к большому дому, в темноте он выглядел более чем добротно.

- Не нравиться мне здесь, - протянул Виль, - поехали отсюда, я что-то чувствую.

- Запихни свои обостренные чувства знаешь куда? - разозлился гном. Глянь, киса совсем устала, а малец уже спит.

Я действительно еле держалась в седле, что ни говори, а к долгим прогулкам на лошади, которая скачет так, что может начаться морская болезнь, я не привыкла. Я бросила в сторону Виля умоляющий взгляд.

- Ну, как знаете, - буркнул тот, - но я предупредил.

- Эй, хозяева, - крикнул Пан, яростно колотя по воротам, открывайте.

- Кто там? - послышался мужской бас.

- Странники, ночлег ищем. У нас ребенок и женщина, им надо отдохнуть.

Послышались шаги, ворота открылись, и мы увидели мужика в черном длинном тулупе, держащего фонарь.

- Ну, заходь, коль не шутишь. Данилой меня звать.

Мы въехали в огромный пустой двор, с какими-то постройками по углам.

- Где лошадей поставить? - спросил гном. Мужик кивнул:

- Пойдем, а вы, - он посмотрел на нас, - идите в избу. Жена моя, Клава, вас накормит.

Пан и Иван взяли под уздцы лошадей и повели их в стойло, а мы с Вилем и Ануком направились в дом. Войдя, встали на пороге, на нас уставились восемь пар глаз. Семейство совсем не ждало гостей. У печки молодая женщина с длинной косой пшеничного цвета и белым лицом. Кожа без румянца казалась восковой. Дети, семеро, погодки с такими же пшеничными волосами. У меня побежали мурашки по телу, а Анук прижался к моим ногам. Глаза у всех восьмерых были совершенно безжизненные, бледно голубые, как у Пана. Только у гнома они сверкали весельем и хитрецой, а эти смотрели зло. Почему-то вспомнилась поговорка: "нежданный гость хуже чумы". Малыши сидели на длинных лавках за столом и ужинали.

- Эх, говорю же что не чисто здесь, - прошептал мне на ухо Виль. Чует мое сердце: беда будет!

В этот момент в избу ввалились Иван, Пантелеймон и хозяин.

- Ну что гости, встали на пороге, проходите. Клавдия, что ж как не живая, принимай гостей, - пробасил он.

Мне очень не хотелось думать, что Клавдия действительно выглядит мертвой. Хозяин разделся и снял шапку, он казался лет двадцати восьми. Меня заколотило: у него были точно такие же волосы пшеничного цвета и такие же безжизненно-ненавидящие глаза. Нас сразу усадили за стол, налили полные миски щей, и хотя еда была вкусная, а хозяин гостеприимный и веселый, меня не оставляла мысль, что мы попали не в избу, а какой-то склеп, где все умерли, но этого так и не поняли, а потому ходят, едят и разговаривают.

- Девушка с ребенком ляжет в избе, Клавдия постелет, - распорядился хозяин, - а вы, - он кивнул моим друзьям, - на сеновале, там тепло, только костер не разводите.

- Мы лучше в хлеве с лошадьми, - задумчиво протянул Виль, - и Ася с нами. Не хочется вас стеснять, вот какое семейство, самим, поди, места мало.

- Вы как хотите, - настаивал хозяин, - а мальчик и его мать должны спать в тепле и удобстве.

Казалось переспорить его невозможно, и Виль под напором гостеприимства все же согласился. Нам постелили с Ануком в маленькой комнатке с одним окошком. Мальчик, уставший от дороги, моментально уснул, а я крутилась, не помогали ни коровы, ни овечки, ни лошади. Я пересчитала их всех, на других животных мне не хватило воображения, хотя вполне можно было посчитать еще и хохлаток, но я передумала. Этот дом и эта семья мне, положительно, не нравились, и это очень волновало. Уж больно странными выглядели хозяева, уж больно ненавистно смотрели на хорошенького Анука дети. В конце концов, я не выдержала и, решив посовещаться с приятелями, встала, натянула одежду, нацарапала на косяке коморки пентаграмму, защищающую от всех известный мне кровопийц, даже комаров, и через большую комнату, где спали дети, тихо прошла в сени. Казалось и дом, и вся деревня вымерли, здесь даже не было слышно воя собак. Еще в сенях я прихватила фонарь, щелкнув пальцами, зажгла его, и, увидев в одном из сараев огонек, пошла на свет.

В конюшни было тепло, почти как в избе, она оказалась огромной, снаружи сарай выглядел гораздо меньше. Освещая себе дорогу, я осторожно продвигалась рядом со стойлами, двигаясь на звуки голосов. Все они были пустыми, когда я увидела свет, то заметила и наших лошадок.

- Ох, не нравится мне все это, - шептал Виль, - ребят, ну, сами посудите: лошади только наши, а хозяйских нет. Куда они сгинули? Если только их съели.

- А ты своих сородичей не чувствуешь? - удивился Иван.

- Нет, Ванечка, - ответила я, присаживаясь на какую-то оглоблю, надо было лучше учебник читать: вампиры чувствуют только природных вампиров, а переродившихся никогда.

- Ты тоже думаешь, что с ними не все в порядке? - нахмурился гном.

- Я думаю, что они уже дней пять, как умерли.

- Ты что оставила Наследника с ними в одной комнате? - воскликнул Ваня.

- Я пентаграмму нарисовала, они в комнату войти не смогут, - махнула я рукой, - пусть малыш спит, он очень устал.

- А я оживаю, когда браги выпиваю. Вот бы сейчас кружечку, мечтательно протянул гном.

- Пропойцы, - констатировала я.

- Изредка можно, - поддакнул было Иван, но вовремя замолк, вспомнив нашу первую встречу.

- Слушай, Ванятка, - вдруг просиял гном, - ты же маг, ты можешь воду в брагу превратить?

Адепт покачал головой.

- А в вино?

Ваня отрицательно цокнул.

- Ну, в пиво хотя бы? - уже горестно вздохнул Пан.

- Не могу! Не умею! Был у нас один маг, умел любую жидкость в брагу превращать. Фирменный рецепт никому не открыл, так и сгинул, - ответил Ваня. - Прохор Вехров звали.

Он замолчал, а потом все трое, не сговариваясь, повернулись ко мне. В их глазах читалась такая надежда и всепоглощающая любовь, что я, скромно потупив глазки и ковыряя пальчиком оглоблю, пискнула:

- Ну, умею кой-чего!

Это я, конечно, поскромничала. Брага у меня получалась великолепная и даже настоянная на разных травках, видимо, давала о себе знать работа в лавке у травницы.

Папочка решил, что глупо уходить из жизни, не оставив сей благостный дар потомству, поэтому все слова и жесты подробно описал на куске пожелтевшей газеты "Вестник Стольного града". Я случайно его нашла, попробовала, и получилось. Марфа была в восторге. Она сняла первую пробу, причмокивая губами от удовольствия, и, пьянея на глазах, пела мне дифирамбы.

Все-таки в ней умер великий махинатор. Тетка открыла новый бизнес, доходный и практически без вложений: вода, тара, и, конечно, мое колдовство, и честно предложила мне 25%. Я наколдовала из колодезной воды браги, но получился прокол: ровно через 24 часа крепкий алкоголь становился обратно водой. То ли папочка не знал о таком побочном эффекте, потому что никогда ее так долго не держал и употреблял внутрь, то ли он просто сделал ошибку, когда хотел донести сей рецепт до поколений, но факт остается фактом. Весь товар вернули, и это подорвало теткину репутацию на корню. Пришлось мне дорабатывать рецептик, в результате брага так и превращалась в воду, зато после колдовства пахла земляникой, вишней или еще чем-нибудь, о чем я в тот момент думала, стараясь не воображать всякой гадости. Тетка мысль о бизнесе оставила, но больше никогда не покупала спиртное, я колдовала его на все праздники.

Оживившись, мои попутчики растопили снега и предложили мне колдовать. Я сделала несколько взмахов руками, произнесла про себя заветные слова, и в котелке уже плескалась чистая 76 - градусная брага. Гном понюхал ее:

- Ох, листиками смородиновыми пахнет!

Веселье началось. За отсутствием посуды пили по очереди прямо из котелка, закусывали солеными огурцами из припасов хозяев. Я вежливо отказалась от продукта собственного производства.

- Киса, ты чего? Обижаешь, - надулся Пан, а потом махнул рукой, - ну нам больше достанется.

К концу посудины Иван и гном нежно обнимались и клялись в дружбе до гроба. Виль, попробовав глоток, закашлял и сказал, что лучше уж он моей кровушки глотнет, раз я всех угощаю, за что получил подзатыльник. Я еще посмотрела на это безобразие и оставила их одних. Когда я выходила из конюшни в след мне неслась песня, исполняемая совершенно пьяными, а потому особенно мерзкими голосами:

Плакала береза желтыми листами,

Плакала осина кровавыми слезами...

Уже с порога, я поняла, что что-то не так. Раздавались крики и странное шипение. Я вбежала в комнату и едва не застыла от ужаса. Маленький Анук, превратившись в звереныша, яростно и остервенело дрался со всеми хозяйскими детьми сразу. Мальчик раскидывал их, но те опять понимались и нападали. Их глаза были кроваво - красные. Мы оказались правы: все семейство было новообращенными упырями. Видимо, Малыш проснулся и, не обнаружив меня рядом, пошел искать, а чудовища все время того и ждали, в комнату-то они не могли забраться. Как я это не смогла предположить? В проеме двери стояла мать и, улыбаясь клыкастой пастью, довольно кивала. Бой, видимо, длился уже давно. Моя очередь была за Ануком, мной бы закусили, а я этого бы и не поняла.

- Малыш, - крикнула от страха я и кинулась в гущу боя, раскидывая на ходу детей.

- Мама!

Мальчик прижался ко мне всем телом, тяжело дыша и пытаясь вернуть себе нормальный вид, но ощущение опасности держало его в теле уродца, отнимая последние силы.

- Дрянь! - неожиданно для меня жутким, как завывание, голосом закричала взрослая упыриха и кинулась на нас.

В голове пронеслись все известные мне заклинания щитов, нас накрыл энергетический купол, внутри все звуки затихли, он казался просто нагретым воздухом, но стоило одному из упырей дотронуться до оболочки, как его отбросило назад такой силы энергетическим разрядом, что он заскулил и, обнимая обожженную руку, как куклу, горестно завыл. В другой момент мне было бы его, наверное, жалко, не виноват, этот маленький мальчик, что его отец или мать принесли в дом эту заразу, но не сейчас. Сейчас я защищала свое родное существо и убила бы любого из этих кровопийц.

- Стой! - крикнула я очередному маленькому монстру, который хотел пересечь шар.

Закричала я таким страшным голосом, что сама испугалась. Упырь, действительно остановился и, наклонив вбок голову, посмотрел на меня кровавыми глазами. И тут я поняла, я просто почувствовала, что знаю, как это сделать.

- Я вылечу тебя.

- Как? - вполне разумно прохрипела загробным голосом мать.

- Убери свой выводок!

Упыреныши отступили назад, жадно сверля нас с Ануком кровавыми глазами, но немого приказа матери ослушаться побоялись.

- Ты обещала, - напомнила я, сняла щит и подошла к упырихе, поглядывая на малыша, готовая в любой момент броситься к нему.

Клавдия была почти на голову выше меня. Что надо делать, я представляла слабо и совсем не была уверена, что у меня что-то выйдет, но, повинуясь внутреннему порыву, приложила руку к ее лбу. Кожа была холодная, как мрамор, и такая же гладкая. Упыриха отшатнулась, но сдержалась. И тут случилось то, чего я даже не могла представить: маленькие звездочки у моего пальца загорелись ярко красным цветом и, потянувшись, оторвались. Дикая ни с чем не сравнимая боль сковала мою руку, от неожиданности меня отбросило на пол, с огромным трудом я не закричала. Между тем звездочки начали хаотично, но очень быстро двигаться, замедляясь и образуя идеальный по своей форме круг, а потом с огромной силой припечатались ко лбу чудовища. Клавдия издала страшный звериный рык и осела на колени.

И тут я это увидела: я больше не была собою - я была ей, Клавдией. Я видела ее жизнь как на ладони, я читала ее как раскрытую книгу.

... Мне 12. Я бегу по лесу. Яркий солнечный день. Меня догоняют сестры. Они кричат, что пора уже обедать, а то батюшка будет гневаться, а мне все равно, меня переполняет счастье, радость и огромная любовь ко всем, даже к деспоту отцу...

... Мне 14. Бородатый, немного пьяный отец, гости. Мы с матерью угощаем их закусками. Они смеются и подшучивают надо мной. Я чувствую ужасное смущение и поминутно краснею. А потом мать показывает на какого-то лохматого мужика и говорит, что это мой будущий свекор, а это сваты, и через два года меня выдадут замуж, так отец решил...

... Мне 15. Я куда-то бегу простоволосая и удивительно счастливая. Сердце тянет от страха и нетерпения. Что будет, если батюшка узнает про эти тайные свидания, пускай даже с будущим мужем?..

... Свадьба. Пьяная. Все веселятся, а я плачу, плачу навзрыд, плачу от счастья...

... Какие-то люди на пороге, муж кричит, чтобы я пряталась. Я жду ребенка. Я пытаюсь залезть в погреб, но с таким большим животом это сделать сложно, они ловят меня. Удар, опять удар. Жуткая боль, кровь по ногам и одна мысль, что нет больше ребеночка, и никогда теперь не будет...

... Пожар, пламя, вся деревня тушит горящий дом. Семь детей мал мала меньше, я беру их к себе. Он кричит. Думаю, что пусть даже сам уйдет, но детей не выгоню. Он успокаивается и решает оставить всех семерых...

... Он лежит весь белый. Лоб покрыла испарина. Хочет пить. Даю воды...

... Гроб. Он умер. В душе огромная черная рана болит и кровоточит, и кажется, что если сейчас вздохнешь, то умрешь вместе с ним. Он был единственным любимым, солнцем в окошке, с него все начиналось и им заканчивалось...

... Он стоит. Я отшатываюсь, этого не может быть - он умер, завтра же хоронить будем. Ярко красные глаза видно даже в темноте. Он кидается на меня, я отбиваюсь, он кусает за руки, острые зубы больно распарывают кожу, я думаю об одном: что теперь будет с детьми? А дальше красная пелена и ничего...

У нее дальше нет памяти, поняла я. Она не умерла, у нее просто нет воспоминаний, человек не может жить без памяти, он теряет себя, свою сущность... Надо наполнить ее память, убрать эту дыру. Я так и не поняла, когда случилось превращение, но на всякий случай начала представлять себе весну, потом лето, потом осень, очень стараясь не примешивать своих воспоминаний, а представлять пейзажи и птичек. Получалось с трудом: нахальные образы так и лезли в голову, особенно, тот момент, когда я обманывала народ с юродивым и мимолетно целовалась с Сергием...

И тут ее начало тошнить, ее рвало черной кровью прямо на пол, жидкость впитывалась в грубые широкие доски и бесследно исчезала. Клавдия кашляла, едва ли не давилась - это выходило зло. Продолжалось сие действо некоторое время и закончилось так же внезапно, как и началось. Маленькие звездочки выскользнули из ее лба и вернулись к моему пальцу, у меня тряслись руки и подкашивались колени. Женщина подняла на меня огромные зеленые глаза и произнесла вполне человеческим голосом: "Спасибо!" Я кивнула и почувствовала совершенно не уместную в данной обстановке гордость за саму себя, но это было первое в моей жизни большое волшебство мага, которому запретили колдовать.

В это время маленькие упыри поняли, что произошло, и, почувствовав в своей матери еще одну жертву, начали обступать ее. Все, пора было звать на помощь. Я закричала во всю силу легких единственному трезвому участнику нашего похода:

- Виль! Виль! Помоги, Виль!

Вампир ворвался в дом с ужасным криком:

- Ася! Назад! Они все упыри!

- Женщину не трогай, - заорала я, - она человек!

Виль быстро сориентировался в сложившейся обстановке, ухмыльнулся и вытащил блестящий меч, уже скорее для острастки, чем для сражения.

- Эй, ребятня, по-хорошему сдадитесь или как?

- Не трогай, Повелитель, - прохрипел старший, и упырята превратились в тех же самых детей с холодными мертвыми глазами и отступили к стене.

Я вздохнула спокойно:

- А где отец?

- Привязан к оглобле заговоренной веревкой. Ванечка расстарался, не выберется никогда. Он хотел меня обезвредить и связать, чтобы я его ночью не цапнул, да заснул от пьяного угара, вот тут-то она и пригодилась. А что ты с ней сделала? - он кивнул на Клавдию, которой было еще очень плохо и не хватало сил даже подняться с колен.

- Вылечила.

- Как?

- Просто.

- Такого не бывает. Обращенных нельзя вылечить! - уставился на меня Виль.

- Слушай, умник, - рассердилась я, - я и сама знаю, что нельзя! Но ведь вылечила! Попробуй, предложи ей кровушки отведать, да она тебе скажет, что ты больной. Эта женщина сейчас живее и человечнее меня с тобой! - я подмигнула ему. - Ну, тебя уж точно!

Клавдия выслушала нас молча, краски возвращались на ее лицо, и спросила то, чего я боялась:

- А Данилушку моего вылечите? Лучше умереть, чем без него жить.

Виль с ухмылкой посмотрел на меня, я откашлялась. Да уж, повторить такой фокус я вряд ли смогла бы, да и не знала как. Я до сих пор не поняла, каким образом получилось первое сказочное исцеление. Кажется, это был просто акт защиты Анука и самой себя, а на заказ я вряд ли что-то смогу сделать. Так я им и заявила.

- Нет, Асенька, действуй, - едва не смеясь, сказал вампир, - а я за нашими маленькими друзьями пригляжу.

Я выбралась на темный двор, крепко держа Анука за руку. И тут заметила тени, неслышные, они двигались с огромной скоростью по всему двору. Да здесь вся деревня уже была упырями, да уж постарался кто-то!

И тут я увидела его, хозяина. Он шипел на меня, рычал, а потом прохрипел:

- Не подходи, ведьма!

Зря он это сказал, с приказами у меня проблема, не могу не ослушаться. Не долго думая, я подошла к нему и прислонила к его лбу ладонь...

Когда все было кончено, и парень смотрел на меня вполне осознанно, а у меня еще сильнее дрожали руки и подгибались колени, упыри начали приближаться, я заорала, что было духу:

- Виль, Виль, спаси меня!

Вампир явно не слышал, но тут на зов из конюшни вылез совершенно пьяный Иван.

- Ванечка! - закричала я. - Осторожнее! Везде упыри, они сейчас нас с тобой растерзают, сделай же что-нибудь!

Ваня растерялся, услышав сие заявление, но тут же заголосил женским голосом:

- Ой, мамочка, упыри кругом! Асенька, что делать? Ой, меня кто-то за руку хватанул!

Он попытался найти висящий меч, но, видимо, во время пьянки оставил его в сарае:

- Где мой меч? - голосил он. - Ася, я потерял меч! Какой я адепт без моего бедного мечика?! Что делать, Асенька?

- Да, наколдуй чего-нибудь! - не долго думая, посоветовала я.

И Ваняшка наколдовал. Я почувствовала теплую волну магии, сдавленные стоны и тишина.

В этот момент из дома вылетел Виль, у него было перекошено лицо не то от удивления, не то еще от чего.

- Где? - орал он. - Куда, вы, маги недоученные, всех дели? Куда дети исчезли?

Мы уставились на него:

- Как исчезли? - пролепетал Ваня.

- Леший знает, как исчезли, - ругался вампир, - отборный выводок, да их в школу в Лес-град, такие бы выросли, гордость нации!

Ругался он долго, но потом все же сдался и признал, что из новообращенных упырей вампиров воспитать все равно не получится, хотя бы потому, что первые не могут контролировать свои рефлексы и инстинкты, а последние их не примут в свое цивилизованное общество.

- Ваня, а что ты с ними сделал? - спросила я, когда мы успокоили Виля, развязали Данилу, и нашли адептов меч, кстати, валяющийся прямо у его ног.

- Да, не помню, что я с перепугу наколдовал, - промямлил тот неразборчиво, - наверное, отправил куда-нибудь.

Мы переглянулись. Новость была не ахти, здесь упыри жили своей деревней, стоящей на отшибе, которую все объезжают стороной, и только мы, путники чертовы, зарулили. Сейчас же, если они перенеслись в людный город, не дай бог, такое начнется!

- Ты, Ванюша, глупее нашей Аськи! - констатировал Виль. - Это ж надо додуматься! Только мы, вампиры, были объявлены дружественным народом, как он такой кульбит выделывает! Да нас теперь всех перебьют! Теперь же мор начнется! Они же от людского запаха все с ума посходят!

Меня перекосило: так значит, наш милый Виль все время облизывается рядом со мной, а потому близко не подходит?

- Ваня, немедленно вспоминай, куда ты их отправил! - потребовала я. Тогда мы сможем предупредить власти.

Ваня долго чесал затылок, цокал языком, но все было тщетно, куда он отправил чудовищ, он так и не вспомнил. В это время начало светать. Еще не утро, а какие-то непонятные грязные сумерки, позволили разглядеть и двор, и дом. Да, при дневном свете я бы сюда вряд ли заглянула, уж больно жуткими были постройки.

- А где Пан? - спросила я, держа на руках засыпающего Анука.

- Съели! - отозвался Ваня.

Не сговариваясь, мы с Вилем бросились в конюшню. Не знаю, что уж я ожидала там увидеть, но только не это. Гном спал. Он храпел так, что сотрясалась земля, а из открытого рта, по подбородку капала слюна.

- Пан! - позвала я. - Пан, проснись.

Гном не реагировал.

- Пан!

Не долго думая, вампир хорошенько пнул его ногой.

- Деньги в правом сапоге под пяткой, - вдруг запричитал пьяный приятель, - забирайте, только не бейте сапогами в живот!

- Просыпайся, алкаш! - пробурчал вампир.

Пан постарался разлепить глаза:

- О, ребята, - отозвался он радостно, - что-то случилось?

- Да, случилось, - рявкнула я, - нас едва не съели, мы вылечили пару упырей и еще узнали, что нашему Ванечке нельзя пить, он дуреет!

- Всего-то, - протянул разочаровано гном, - а я-то думал, что и вправду что-то интересное пропустил!

- А что, этого тебе мало? - взвилась я.

- Да, ладно, киса, ты расстроена, расслабься. Хочешь, ко мне с мальцом ложись, а? У меня тепло, - примиряющее предложил Пан.

- Да иди ты!

Я развернулась и пошла по направлению к выходу.

- А что я такого сказал? - донеслось до меня.

Через некоторое время Данила и Клавдия совершенно пришли в себя, нацеловавшись, наобнимавшись, они нам рассказали, что случилось.

Деревня у них небольшая, всего-то двадцать домов. Здесь живут родственники по Даниловой линии, а Клава из соседнего села пару верст, если ехать в сторону Стольного града. Мы очень удивились, ее мы как-то не приметили. Заметь ее Виль, глядишь, выспались бы нормально, а не упырей всю ночь гоняли. Я высказала эту мысль, за что он наградил меня уничтожающим взглядом.

Так вот, соседями их была большая семья, отец с матерью и восемь детей. Однажды один из мальчиков самый старший потерялся в лесу. Искали его мужики с собаками, весь лес прочесали, а нашли рядом с деревней. Мальчишка был явно болен, он весь горел, и его всего трясло. Ребенка принесли домой, но что с ним случилось, так понять и не смогли, а потом через пару дней он умер. Отпевали его в церкви, но единственная деталь, которая заставила всех ужаснуться - это был кол, осиновый кол в самом сердце. Начали допытываться, кто это сделал, оказалось, что сам отец и всадил. Местный батюшка, отругал его за богохульство и заставил вытащить палку. Если бы не недогадливость священника, то история на том бы и кончилась, но не тут было. Мальчика похоронили, как и всех, на деревенском погосте. Через несколько дней заболел его брат, но как-то быстро выздоровел, только стал нелюдимым и очень злым. В конце концов, переболела вся семья, но все остались живы. И тут-то и произошел пожар, дом так потушить не смогли. Чудом спаслись только дети, которых по доброте душевной и за неимением собственных приютила Клава.

- Я что, я ничего, - продолжал Данила, - человек я зажиточный двадцать детей на ноги поставлю, но эти... Эти дети меня пугали, но Клавку разве переубедишь. Дом старший поджег с родителями, не знал, что братья уже упыри, а потом и сам стал.

Мы еще побеседовали с хозяевами, поинтересовались, что они теперь делать будут, и начали собираться. Время и так было потеряно, и мы выбились из графика.

Мы решили отправиться в путь. Ване было плохо, хмель никак не хотел покидать его голову, он пытался запрыгнуть на лошадь то с одной, то с другой стороны, но ее высота оказалась непреодолимым препятствием. В результате он запутался в стременах, упал, ударил лошадку и та пошла, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока не помчалась в галоп. От неожиданности мы открыли рты, и застыли в полном бездействии, а Ваня с бешеной скоростью ехал по земле и орал диким голосом, пугая животное еще сильнее:

- Стой кобыла проклятая, стой, кому говорю! Ой, люди, помогите! Ой, нелюди, что ж вы ничего не делаете!

Последнее замечание, видимо, относилось к нам. Первым очнулся Виль, он поскакал за лошадью адепта, догнал, остановил, но было поздно: Ванятка пострадал!

Судя по его словам, у него была вывернута нога, поломана рука, помяты ребра и выбит зуб, не считая огромных синяков на лице и теле.

- А зуб-то как вылетел? - заботливо ворковал гном, укладывая его в доме на кровать.

- Да, шерт, его знает, - мямлил помятый адепт, - камушек попал, ударил, он и вылетел.

- Что ж ты рот так широко открывал? - спросила я.

- Посмотрел бы я на тебя, - обиделся Ваня, роль помятого, но живого героя его вполне устраивала.

- Слушай, Ась, а вылечи его тоже, - вдруг предложил гном, - упырей лечишь, а ногу да руку, что не сможешь.

- Попробую, - согласно кивнула я.

Тут Ваня заголосил, напрочь забыв, что минуту назад жаловался на головную боль:

- Нет, не подпускайте ее ко мне, она меня так вылещит, что шивым до дома не доберушь! Я еще шить хошу! Я так много не шделал в этой шизни. У меня даже шенщины еще не было!

Последнее замечание поставило в тупик всех. Пьяный адепт вчера хвастал перед друзьями своими любовными похождениями, а сегодня оказалось, что это просто плод его буйной фантазии.

- Знаешь, что, - отрезала я, - не хочешь и не надо. Дождешься здесь делегацию, выздоровеешь и поедешь вместе с ними в Солнечную Долину!

- Ну, уж, нет! - Ваня подскочил на кровати, ни рука, ни нога у него уже не болели. - Хошешь всю шлаву шебе? Никогда!

- Эх, жаль, - стараясь сдержать торжество в голосе, усмехнулась я, а я-то думала, что твою лошадь возьму, а то моя больше на корову похоже.

- Шо?! Во тебе! - Иван показал мне огромную дулю.

На том и порешили.

Ехали мы опять молча, сначала это доставляло удовольствие: за последнее восемь часов все так наорались, что говорить совсем не хотелось. Через два часа это стало утомлять. А еще через час, передумав обо всем, о чем было можно, мне опять захотелось или ругнуться матом, или хотя бы поскандалить с Ванечкой, но тот тихо посапывал верхом на лошади, около его глаза налился совершенно отвратительный фиолетовый синяк.

Тут я заметила, что Виль обычно серьезный и сдержанный, настоящий боец, зело нервничает.

- Виль, - позвала я, - что-то случилось?

Гном сразу насторожился:

- Правда, братуха, что-то ты какой-то кислый.

Вампир нервно пожал плечами.

- Нет.

- Колись, - не унимался Пан.

- Да вот я думаю, - вдруг сдался Виль, - вампир, который обратил того мальчика где-то здесь, вернее, где-то в этих лесах, я его чувствую. Я должен, я обязан его найти и препроводить в Лес-град, у нас распивание крови, нанесение тяжелых травм и обращение людей карается законом. По каждому преступлению статья. Моя должность обязывает это сделать.

Мы переглянулись с Паном. Вот это да! Век живи - век учись!

- Виль, а вы что, не пьете кровь? - осторожно поинтересовалась я.

- Да, не пьем, не едим сырое мясо и никого не разрубаем, это все предрассудки. Ты же тоже думала, что данийцы едят людей, да и я признаться, а оказалось, что нет. Мы вполне нормальные цивилизованные существа, кровь у нас дается только очень больным вампирам, которые без нее не могут обходиться, и то это донорская кровь. Больные не шатаются по городам и не набрасываются на мирно спящих людей. Мы не хотим новых гонений! Мы мирный народ! А этот, - он запнулся, - он просто преступник, он нарушил все законы. И я, как главнокомандующий армией Лес-града, должен его поймать и обезвредить.

Из всей этой тирады я осознала только то, что Виль не пьет кровь, ему этого и не хочется, и еще, что он нас покидает, и запаниковала. Ни Пан, ни Ваня, ни тем более я не сможем защитить мальчика так, как это сможет сделать профессиональный боец, такой как Виль.

- А как же мы? - тоненько пропищала я.

- Знаешь, - вдруг произнес задумчиво гном, - найди своего изменника, отвези в Лес-град и догоняй нас, а мы уж как-нибудь сбережем мальца.

- Нет, - настаивала я, - нельзя. Анук - это главное. Пан, да Ваня драться не умеет, он своей-то тени боится, а ты опять, извини, напьешься... Что я буду делать, если на нас кто-нибудь нападет?

- Выберемся, - настаивал тот, - ты же какой - никакой, а маг.

- Знаете, поступайте, как считаете нужным, - разозлилась я, - но я свое мнение высказала.

Пан и Виль переглянулись. Вампир резко повернул лошадь к лесу, и до нас уже донеслось:

- Через четыре дня я вас догоню!

Глава 4.

Бесконечный путь.

- А где Виль? - первое, что спросил Ваня, когда проснулся.

- Нет больше Виля, - буркнула я, - был и кончился весь.

- Его что, шъели? - перепугался он.

- Нет, переманили.

Ваня ничего не понял и почесал затылок, я не выдержала:

- Вань, а ты знаешь, что дураки всегда затылок чешут, а умные лоб.

- Да? - ответил тот, почесывая уже шею. - Не шнал.

Гном расхохотался:

- Ох, и язва ты, киса!

В это время начало темнеть. Впереди замаячил постоялый двор, и мы прибавили ходу.

Хозяин встретил нас совсем не дружелюбно, видимо, компания из маленького мальчика, довольно грязной девочки, опухшего гнома-альбиноса, и избитого мужчины не вселяла доверия.

- Откуда Вы такие? Деньги у вас есть?

- Есть, есть, - буркнула я, доставая и демонстрируя мешочек с золотыми.

- А чей это ребенок? - опять насторожился хозяин.

- Мой.

- Ее, - подтвердил Пан, увидев недоверчивый взгляд хозяина.

- А отец где?

- Вон, - я ткнула пальцем в Ивана, понимая, что гном за отца не сойдет.

- Чой-то не похож.

- Слушай, дядь, - не выдержал гном, - с тобой родословной расплачиваться или деньгами? Золотые есть, что еще нужно? Если родословную, так давай лист, нарисую. У меня дерево ветвистое, кого в роду только нет! Думаешь, почему я такой белый?

Мужик крякнул.

- Да мне то что. Это все наш священник бормочет, что женщина с ребенком и без мужа греховна, что гномы рассадники всех болезней. Вот и спрашиваю, так для порядку, а то жена съест. А вы, кстати сказать, какой веры? - вдруг спросил он, уже принимая деньги, настолько неожиданно, что я едва не выпалила: "А какой надо?" Но вместо этого спросила очень дипломатично:

- А Вы?

- Я богу поклоняюсь!

- Вот и мы ему! - обрадовался гном. - Ему родненькому молимся и днем, и ночью. Поклоны бьем, образа целуем.

- А я своему молюсь после обеда на заходящее солнце, поклоны не бью, и образов у него нет, - вдруг насторожился мужик, подозрительно посматривая на нас.

Тут голос подал Анук:

- Спать, мама, спать, - мальчик начал хныкать и тереть глазки.

- Вот, - укорил хозяина Пан, - довел дитятко до слез. Не стыдно, а еще верующий.

- Женщина с мужем и с ребенком в большие апартаменты, а ты, - он протянул Пану ключи, - в маленькую комнату.

Потом он кивнул на сохраняющего молчание, дабы никого не пугать дыркой вместо переднего зуба, Ивана.

- А чой-то он молчит?

- Глухонемой, - нашлась я, вырывая ключ из рук гнома ключ.

- А откуда синяк?

- С лошади упал пьяный, - не покривила я душой.

- О, - последовала целая тирада, - так люди-то и погибают...

Но я уже ничего не слушала, а, неся на руках мальчика, шла по коридору в свой номер.

Очень хотелось помыться, уложить Анука спать, и прилечь самой, и даже соседство Ванечки меня сейчас мало смущало. Напрасно. "Большие апартаменты" оказались маленькой коморкой, с узкой кроватью, на которой мы с трудом поместились вместе с мальчиком. Хотя Ванечке в любом случае пришлось бы спать не полу, но стало обидно, что за грязную конуру такие деньги взяли. Мне показалось, что я только закрыла глаза, когда в комнату ввалился совершенно пьяный Иван.

- Аська, - заорал он, - жрать давай, муж пришел!

Это было уже слишком.

- Ах ты, алкоголик, ребенка разбудишь! Есть ему давай, спать ложись! На пол!

Тут я осеклась: разговор действительно больше напоминал скандал проживших вместе много лет супругов, от досады я плюнула.

- Ванька, я тебе на полу постелила.

Тот очень быстро сориентировался и прямо в одежде с громким стуком упал на простынь и захрапел.

Охранничек, блин! С такой охраной только на эшафот подниматься! Вот если сейчас нападут, кто нас с Ануком будет защищать? Да я только и способна, что щит поставить, пусть и очень замысловатый. Кстати, о щитах. Такого, какой я сделала в доме у упырей, нет не в одном учебнике! Приятно, черт возьми! Можно будет при восстановлении в Училище удивить экзаменаторов!

Мои мысли перекинулись на гнома. Я лежала и думала, почему он альбинос, и тут поняла, что мне очень интересно, а где он, собственно, находится. Пьяный Ванятка уже в постельке, вернее на полу, но чтобы Пан заходил в номер, я не слышала.

Я поднялась, натянула одежду. Надо срочно его найти. В конце концов, если и он натрескается горячей, что мне тогда делать? Да, дело даже не в опасностях, грозящих Ануку, а в том, что я завтра их не подниму, и мы опять протянем время до обеда, а надо ехать.

Гном оказался в обеденной на первом этаже. В таком грязном и накуренном помещении лично я бы есть побоялась. Маленькие замызганные столики, залитые чем-то липким, такие же стульчики. На закопченном потолке давно немытые керосиновые лампы с налипшими мухами. Пол покрыт слоем пыли. В углу стойка с бутылками. Картину завершал хозяин сего заведения в грязном фартуке, разливающий в мутные стаканы спиртное. Как ни странно, но свободных столиков здесь не было, а публика уж очень напоминала разбойников с большой дороги. Женщины, не будем озвучивать на кого были похожи, но я себя почувствовала, как минимум розовой овечкой.

Гном сидел в какой-то странной компании и остервенело играл в карты, ударяя ими со всей силы по столу. При этом он выражался непечатными словами и был явно чем-то доволен.

- Пан, - позвала я, он не услышал. - Пан, - гном не реагировал. Пан, твою маму, - выругалась я.

- О, - обратил он на меня мутный взгляд, и расплылся в широкой улыбке, - моя муза пришла.

Все сидящие за столом повернули головы в мою сторону. Я почувствовала дурноту, сказать, что компания вызывала не самые радужные эмоции, значило не сказать ничего! Гнилые зубы, недельная щетина и грязная одежда - это было не самое плохое. А вот мечи, свисающие с поясов, очень дорогие и явно у кого-то позаимствованные, мне очень не понравились.

- Пан, - тоненько пискнула я, - пойдем спать.

- Киска, моя, волнуется, - обратился он к собутыльникам. - Ну, иди ко мне, моя крошка, Пан тебя согреет.

- Гном, чертов, - начала я злиться, - ты забываешь, с кем говоришь! Я не твоя подружка!

- Ох, кисонька гневается, - опять обратился он к приятелям, - но я-то знаю, как ее успокоить.

Он схватил меня за место чуть пониже талии, от возмущения я охнула, а мужики захохотали.

- Да иди ты! - отбросила я его руку, а потом увидела в середине грязного стола золотые монеты и шепнула ему на ухо. - Пан, вы, что играете на деньги?

- Да не переживай ты, Аська, я держу ситуацию под контролем, уже три раза выиграл, вот дам им отыграться и пойду спать! - ответил он, шепот у него получился очень громкий, сидящие за столом все услышали. Один из них криво усмехнулся, и именно это меня насторожило.

- Слушай, - шепнула я опять, - они тебя надуют. Я слышала, шулеры специально дают выиграть, а потом до трусов раздевают.

- Да, нет, - махнул рукой гном, - я этих парней давно знаю.

Я пожала плечами и отправилась обратно в номер. От избытка пережитых эмоций и почти бессонных суток я моментально заснула. Среди ночи мне показались какие-то шорохи в комнате, но так не хотелось открывать глаза, что я решила, что пусть это будет пьяный Ванятка, и снова провалилась в сон.

Утро выдалось солнечное. Я открыла глаза оттого, что на меня падали лучи. Да, уже чувствовалось, что мы едим на юг. Убегая от зимы в Московии, мы попали в весну в Теории, а именно там мы находились, если верить загадочной карте гнома.

Иван тоже проснулся, потянулся так, что затрещали все суставы, ударился головой об стену, ругнулся и просиял:

- Доброе утро, Ася.

Мне показалось, что я ослышалась, в первый раз за все время нашего знакомства Ванечка сказал мне нормальные человеческие слова.

- Вань, - уточнила я, - а ты, что сильно башкой сейчас ударился?

- Почему же? - спросил тот, вскакивая на ноги. От резких движений у него закружилась голова, он оперся рукой о стену.

- Ну не знаю, - протянула я, - так просто спросила.

Адепт пошел умываться, я быстро вскочила и оделась, пока он не вернулся, потом разбудила Анука. Меня удивляло: когда мальчика не разбуди, он всегда рад этому, улыбается и обнимает за шею. Вот и сегодня, он открыл глаза и счастливо произнес:

- Мама.

Мы умылись и вернулись в комнату дожидаться завтрака, наши "апартаменты" подразумевали завтрак в номер, а Ваня отправился будить гнома.

В дверь постучались и с подносом вошла маленькая быстрая старушка. Увидев улыбающегося Анука, она пропела:

- Ой, девка, сыночек у тебя красивый. И в кого? Отец так себе...

Я обиделась, можно подумать, что в меня дети выйдут уродцами с лапами вместо рук.

- Не родной что ли? - спросила она, расставляя на столе тарелки с кашей для Анука и яичницей для меня, два стакана молока и плетенку с горячими булочками, которые пахли так, что у меня свело желудок.

- Кто? Сын? - не поняла я.

- Отец.

- Да нет, родной, он в деда, - соврала я, усаживая мальчика и присаживаясь рядом.

- Да, ты, девка, ешь, а ребенка я покормлю. Вон худенькая какая, все вены просвечивают.

Я с благодарностью передала ребенка заботам бабульки.

А как тебя звать-то, красавец? - сюсюкала она.

Я молилась, чтобы тот молчал, но мальчик улыбнулся широкой улыбкой и произнес блаженно:

- Анук.

Старушенция посерела и отодвинулась от него.

- Слышь, девонька, имя у него какое-то данийское.

- А, это я его в честь крылатого властителя назвала, который моего первого мужа пришлепнул, в благодарность, а то изверг напивался и бил меня зело больно, - нашлась я.

- Во как, - удивилась та, обратно придвигаясь к мальчику, - а я-то грешным делом подумала... А ты уже два раза замужем была? А кажется, что тебе лет восемнадцать.

- Была, бабуль, была, - ответила я с набитым ртом, - вся молодежь такая: чуть что, сразу замуж.

- Ясно, - протянула бабка. - А знаешь, что новый-то муж у тебя тоже пьет?

- Бывает... С кем сейчас не бывает, время такое...

- Обманывает он тебя.

Я едва не поперхнулась: мало того, что Иван за последние сутки стал мне мужем, так еще и неверным.

- Не глухонемой он, - продолжала бабушка. - Вчера как напился, так песни голосил с местной, - старуха осеклась. - Не при детях сказано с кем.

Я решила, что, наверное, стоит показать праведный гнев.

- Ах, он какой! Я ему покажу кузькину мать!

- Да, вот какой! С мужиками надо ухо держать востро, и далеко не отпускать, а то, видишь, шаг в сторону и что вышло! Все они все такие!

- Учту, - пообещала я.

Бабулька, решив, что полностью проинформировала меня и теперь Ванятку ждет огромный скандал, а они все полюбуются сим действом, ретировалась.

Вернулся адепт, когда мы с Ануком приканчивали еду, вид у него был задумчивый и очень расстроенный.

- Что-то случилось? - спросила я.

- У Пана спроси, - буркнул тот.

Выехали мы, когда солнце совсем разгулялось и разогрелось, я поменяла свой полушубок на куртку и переодела Анука. Гном был чернее тучи и все время молчал, Ваня ему вторил.

- Что случилось? - не выдержала я. - Быстро отвечайте, алкоголики проклятые!

Приятели переглянулись и промолчали.

- Я требую! - настаивала я. - Пан, что ты сделал, что ты натворил?

Гном откашлялся.

- Ну, э-э-э, вчера, - промямлил он и замолк.

- Что?

- Ну, ты, в общем, права была насчет этих парней, они меня до нитки обобрали.

- Ты же сказал, что знаешь их давно, - удивилась я.

- Ну, это, - опять мямлил он, - у меня всегда так, как выпью чего-нибудь, так все сразу приятелями становятся.

- Вот, - подняла я указательный палец, - это будет тебе наука.

- Да, это, не все.

- Что? - насторожилась я.

- Я проиграл не только свои деньги, но и общие.

- Что?! - заорала я во всю мощь своих легких, и почувствовала, что в глазах потемнело. - Ты проиграл все наши деньги?!

Гном опустил голову еще ниже.

- Так это ты вчера забрался в комнату, нашел кошелек, и все проиграл?

- Ну, я был уверен, что выиграю, - лепетал Пан.

- Не оправдывайся! - орала я, - Как можно, Пан! Ладно, ты не подумал о нас, но об Ануке! Чем, по-твоему, мы его будем кормить, где будем спать?! Он же ребенок, он не может спать на голой земле, укрываясь воздухом и питаться душевной пищей! Как можно быть таким безмозглым?!

- Ну, киса...

- И не называй меня так, - уже прохрипела я, потеряв от крика и расстройства голос. Собственно, это и спасло гнома от продолжения скандала.

- Мы заработаем, - предложил он. - Вон, Ванятка чудовище какое-нибудь словит...

Я промолчала и покосилась на парочку, хотя очень хотелось сказать, что у Ивана уже абстинентный синдром, а в таком состоянии колдовать только время гробить.

Гном опустил голову и хмурый ехал дальше:

- Завтра приедем в город Краснодол, - вдруг подал он голос, - у меня возникла гениальная идея! Мы заработаем денег!

- Держи свои идеи при себе! - рявкнула я, продолжая тягостно думать.

Иван молчал, боясь, что и ему от меня достанется, а потом вдруг просиял:

- Вспомнил! У меня еще остались два золотых!

- Ага, - едва не прошипела я, - как раз хватит на половинку бутерброда! Анук будет счастлив!

Гном подъехал к нему поближе и спросил громким шепотом:

- Так ты, каналья, мне вчера не все отдал?

- Ну, так я забыл, - пролепетал Ваня.

- Иван, - нахмурилась я, - немедленно отдай мне эти деньги, пока они еще целы.

Тот очень недовольно протянул тощий кошель, и я спрятала его в своей сумке на поясе.

- Так-то лучше.

До самого вечера мы молчали, по всей дороге не попалось ни одной деревни, где бы мы могли попросить ночлег и какую-нибудь работу. Да я бы даже пол помыла в доме, лишь бы денег заплатили, но все было тщетно. Нам встречались одни постоялые дворы, причем с такими расценками, что с нашими финансами туда и соваться не стоило, на карте у Пана они все были отмечены красными кружочками. Перспектива ночевать в открытом поле на природе вырисовывалась все отчетливее. Когда совсем стемнело, мы выбрали маленький лесок и решили там разбить лагерь. По мере приближения к югу, становилось все теплее, и, если мы выезжали утром раннею весной, то сейчас уже на земле появилась кое-где зеленая травка.

- Слушай, у нас Словения такая маленькая что ли? - спросила я у гнома, озвучивая мысли о погоде.

- Да, нет, - неохотно ответил тот, - просто я вас веду такими короткими тропками, что и кажется, что теплее с каждой минутой. Завтра вообще, как в мае будет, а послезавтра как летом. Не забывай, мы приближаемся к Долине, а там вечное лето.

- Как в раю, - буркнул голодный, а оттого злой Ванятка.

- Не язви, - огрызнулась я, - сами все деньги пропили и проиграли, еще и недовольные!

Мы с Ануком собрали хворост, Иван развел костер. Горестно все расселись вокруг него. Я дала мальчику булку, купленную на последние золотые. Малыш с довольным видом принялся за простенькую еду. Ему ужасно нравилось ночевать на природе, и тяготы походной жизни совсем не пугали.

- Почему он такой радостный? - возмутился Иван.

- А что ему не радоваться, - философски ответил Пан, - он-то покушал, а тут природа, свежий воздух...

- Хватит, - не выдержала я, - сами виноваты. Вот, Вань, раз хочешь кушать, то вперед в лес, убей какую-нибудь птичку, мы ее зажарим...

- Я маг, а не охотник, - проворчал тот.

- Ты в первую очередь добытчик! Как ты семью будешь содержать? поинтересовалась я.

- Ну, уж не уток в лесу ловить.

- В лесу нет уток, - поправил гном.

- А ты, вообще, молчи, - ответили мы с Иваном ему хором. - Все из-за тебя!

Мы опять замолчали. Наступала ночь, темнота подкралась из-за деревьев и, испугавшись костра, расступилась вокруг нас кругом. В моем животе заурчало и забурлило. Анук снова проголодался, но старался не хныкать.

- Все, Иван, иди на охоту!- заявила я.

- Нет, - тот затравлено посмотрел по сторонам, - я что дурак, ведь темно! В лесу много диких зверей!

- Трус, - бросила я ему, - давай свой меч, пойду сама на охоту.

- Киса, - хохотнул гном, - а ты будешь его что, в птичек кидать?

- Не твоего ума дело! - огрызнулась я. - Хоть бы и так, а не хочешь, иди сам.

- Нет, нет, - замахал руками гном, - твоя идея, тебе и воплощать в жизнь.

От удивления я открыла рот, вот уж не ожидала такой реакции, а я то по наивности решила, что затронула в их душах струну совести. Злобно выхватив протянутый меч, я пошла в темноту, Иван крикнул мне вслед:

- Меч, не потеряй!

Вот, блин! Во мне клокотало обиженное женское начало, я несчастная, слабая девушка, которую отправили в лес за едой двоим, пардон, троим мужикам, один из которых маг, а еще один бродяга, а мне хотелось принять ванну и кушать с ножом и вилкой!

Чтобы было не очень страшно я, хлопнув в ладоши, соорудила бледно голубой шар, который отбрасывал слабый свет. Стало хотя бы что-то видно. Да уж, ситуация. Все мой язык, ну действительно, не кидать же этот меч в животных? Да и убить живое существо я вряд ли сумею, я даже тараканов просто гоняла, а прихлопнуть не могла. "Пацифистка фигова, вот останешься голодная!" - запел внутренний голос. И тут в голову пришла замечательная мысль, если я не могу убить никого, значит, я животных усыплю: это-то я умею, сколько раз так хохлатку обезвреживала.

Несколько взмахов руками, заветные слова... Идея была не конгениальная, скорее просто отвратительная. Началось невообразимое: отовсюду падали птицы, белки и огромные жуки. Я увидела на тропинке спящего зайца, и пригнулась, закрыв голову руками, чтобы меня, не дай бог, не поранило. Да, уж, наколдовала. Видимо, я усыпила на добрый час всех животных на милю отсюда.

Подняв непонятного вида крупную птицу, я потащилась назад.

- Вот, - кинула я ее едва ли не в лицо гному, - готовьте. Я добывала, вам жарить.

- Ага, - гном встал. - Слушай, а что с ней? Она что, спит?

- Ну, да, - чувствуя себя полной дурой, пробормотала я, - я их тут всех усыпила, ну не могу я убивать животных. Не слышите что ли птиц не слышно и вообще никого не слышно?

Гном и адепт переглянулись.

- А ты за ней на дерево лезла что ли? - едва сдерживая смех, спросил Ваня.

- Да, - разозлилась я, - по веточкам, прыг скок, прыг скок, как белка. Кстати, о белках. Одна там, на тропинке, тоже валяется. Можно и ее сожрать!

Приятели понимающе промолчали.

- Не нравится, сами бы пошли! - неожиданно для самой себя крикнула я, обнимая Анука.

Да, что-то со всей этой историей у меня расшалились нервишки. Еще бы с этими двумя можно психом стать, что мне и грозит, если мы как можно быстрее не доберемся до Долины.

Гном быстро ощипал птицу, название ее мы так и не вспомнили, и, соорудив вертел, жарил. От птички шел такой аромат, что в глазах темнело.

- Хорошо хотя бы соль не пропили и не проиграли, - пробурчала я, уже не от злости, а так для порядка.

Абсолютная тишина начинала действовать на нервы.

- Слушай, Ась, разбуди зверье что ли! - не выдержал Иван. - У меня ощущение, что мы на том свете, такая тишина.

- А ты привыкай, Ванечка, думаешь в гробу как? Так же, - съязвила я.

И тут я услышала шорох, сердце прыгнуло до горла. Я округлила от страха глаза и еще крепче прижала ребенка. Пан застыл и начал медленно доставать огромный нож, который он называл "мачете". Ваня, ничего не замечая, встал:

- Пойду в кустики что ли.

Гном одними глазами показал ему, чтобы тот сидел, но адепт не понял.

- Чего?

И тут появились они. Они вышли почти бесшумно, и если бы вся лесная братия не спала без задних ног, мы бы их и не услышали. Их было двенадцать высоких, здоровых мужчин в странных черных масках, среди них был один данииц, я не знала, я это просто почувствовала. Анук напрягся, стараясь его успокоить, я гладила его голову дрожащей рукой.

Один из них заговорил, голос глох под тканевой маской.

- Отдайте мальчика, и мы вас не тронем. Вы уйдете живыми.

Я замотала головой.

- Попробуй, возьми, - крикнул гном.

Иван вдруг достал свой меч и с диким криком бросился на пришельцев. Началась бойня. Шестеро нападали на Пана, шестеро на адепта. С ловкостью достойной гимнастов тот уходил от ударов. Пан бился и приговаривал: "Так тебе, так тебе. Тебе? Ну, иди ко мне, к папочке". Но противники превосходили в численности, поэтому все понимали, что битва проиграна заранее. Я схватила Анука на руки и кинулась в лес. В голове крутилась лишь одна мысль, что если я его спрячу в лесу, то мальчик останется жив, а здесь недалеко от города, найдя наши останки, найдут и его. Нападающие увидели меня, кто-то крикнул:

- За девчонкой, не дайте ей уйти!

Я прибавила ходу, но в темноте по узким тропинкам, да еще и ребенком на руках бежать было трудно. Внезапно я оступилась и упала в яму под куст. Буквально через несколько секунд раздались шаги и голоса:

- Где она? Я же ее только что видел, найдите ее.

Я затаила дыхание, если среди них нет мага, то они вряд ли нас найдут в такой темноте... Вряд ли, но заплакал Анук, видимо, падая, он ударился. Я закрыла ему рот рукой, но он продолжал реветь. Внезапно кусты кто-то раздвинул и мягкий мужской баритон произнес:

- Ну, здравствуй, маленький Наследник.

Я крепко прижала мальчика к себе. Малыш от ощущения опасности превратился в звереныша и поранил мне руку острыми зубами. Цепкие пальцы схватили меня за куртку и потащили из ямы. Маленькая полянка, возле которой я упала, была освещена таким же шаром, который творила и я. Значит, маг среди них был.

- Я нашел их! - крикнул один из них, это был человек, я знала точно.

Вокруг нас собрались шесть человек, значит, шестеро еще воюют с Паном и Иваном, почему-то подумала я. В голове не было ни каких мыслей, даже было не страшно, просто, я знала, что я им придется меня убить, чтобы забрать ребенка.

- Отдай мальчика, - произнес голос, наверное, в другое время я бы решила, что он приятный, это был даниец.

- Нет, - я поставила Малыша на ноги, и он непроизвольно прижался ко мне, сверля нападающих черными глазами без белков, - нет, даниец, тебе придется меня убить, но мальчика ты не получишь

- Откуда ты знаешь, что я... - удивился он.

- Знаю, - отрезала я, - и если я вдруг останусь жива, то узнаю твой голос среди тысячи других.

- Отдай мальчишку, и иди своей дорогой.

Все решил Анук, он поднял на меня уродливое личико и вопросительно произнес:

- Мама?

Я вдруг поняла, он спрашивает, почему я еще не защищаю его, почему веду разговоры с этими подонками. Мужчины переглядывались. Не может даниец называть человеческую женщину мамой, я это и сама знала, но ничего не могла поделать.

Отступив к кустам, я спрятала мальчика за спину.

- Вы его не получите.

- Ты уверена? - спросил насмешливо голос. - А кто нам помешает? Ты? Твои друзья?

Все шестеро тихо начали приближаться. Внезапно во мне разгорелся такой гнев, какого я не испытывала никогда и в голову пришла странная, но очень законченная мысль: "Да, как они посмели, на меня! Это никому не позволено!" Оттолкнув Анука в кусты, и услышав, что тот мягко шлепнулся на землю, я согнула колени и встала в боевую стойку.

- Что ты нам сделаешь, девочка? - раздался голос.

- Вам? Тебе! - ответил за меня мой голос, с этого мгновения я как будто смотрела на все со стороны.

В моих руках вдруг начал сгущаться воздух, образуя меч из расплавленной красной плазмы. Противники отступили на шаг.

- Ну, подходите, - прошипела я, поднимая его над головой и приготовляясь к нападению. Они кинулись все сразу, вшестером. Я взмахнула мечом, а потом закрыла глаза. Хотя веки и были прикрыты, я видела фигуры, красное биополе пятерых мужчин, и синее данийца, и просто начала двигаться. Я плавно скользила по поляне, повинуясь какому-то шестому чувству. Внезапно, я почувствовала необъяснимую легкость и подпрыгнула над головами у нападающих, застыла в воздухе на несколько бесконечных секунд, повернулась вокруг своей оси и плавно спустилась на землю. Я не слышала криков, не ощущала ответных ударов. Это была идиллия, в первый раз в своей не такой уж долгой жизни, я почувствовала, что занимаюсь своим делом, бой - это моя стихия, что-то пело во мне. Как будто во мне проснулось давно забытое, но бережно хранимое подсознанием умение, как будто руки, ноги, все мышцы неожиданно очнулись от многолетнего забвения. Злоба клокотала где-то далеко, я открыла глаза, передо мной остались только два человека, трое валялись на траве. Я никого не убила, но поранила так, перерезав сухожилии и мышцы, что раны будут заживать долго и тяжело, а человек навсегда останется инвалидом. И как я поняла, куда надо ударить? Данийца не было, но он был жив, я это чувствовала.

- Она, не может быть, она... - заголосил один из них, второй уставился на меня и вдруг упал на колени:

- Прости Бабочка...

И тут раздался крик Анука. Он, даниец, его схватил! Я кинулась на голос, но бой давал о себе знать, он забрал силы. Бежать было тяжело, и я не могла разглядеть фигуру, за которой надо было гнаться. Все было тщетно, мальчика похитили, похитили снова, я упустила его, а должна была сохранить! Упав на колени от отчаянья, я расплакалась.

- Киса, - вдруг услышала я голос гнома, он все время пытался догнать меня, - ты что?

- Его, его похитили, - на одном дыхании произнесла я, и, обняв Пана, зарыдала. От слез стало больно глазам и горлу.

- Ну, тихо, маленькая, тихо, - обнимая, он успокаивал меня как ребенка.

Через некоторое время я начала осознавать, что слезами горю не поможешь и надо действовать, надо что-то предпринять. Мы обязаны найти мальчика, иначе нам всем конец, потери не простит ни Совет, ни Арвиль Фатия, этого я не прощу сама себе!

- Где Иван? - отстраняясь и вытирая глаза, спросила я.

- Он ранен, - гном растирал рукой мокрое от моих слез пятно на рубашке.

- Пойдем.

- А эти? - он кивнул в сторону раненных. - Можно что-нибудь узнать у них.

- Они никуда не денутся, - совершенно спокойно отозвалась я, - у них перерезаны сухожилии на руках и ногах, они даже пошевелиться не могут.

Гном вытаращился на меня:

- А кто это сделал?

- Что?

- Так их порезал?

- Я.

После того, как слезы высохли, на меня навалилось какое-то странное безразличие, и было все равно, что я своими руками покалечила всех этих людей. Что-то непонятное проснулось во мне сегодня и уже вряд ли когда-нибудь заснет, и самое страшное, что мне это нравилось.

Иван лежал на спине и прижимал руки к животу. На бледном лице светились яркие глаза, все еще охваченные жаждой боя.

- Они меня ранили, - прошептал он, из уголка рта потекла струйка крови. - Где Анук?

Я молчала. Адепт все понял и тихо застонал, откидывая голову. Внутренне я очень гордилась им, он был молодец, он не боялся, он защищал нас, меня и мальчика. А я его считала обыкновенным трусом!

- Иван, дай я посмотрю, что у тебя там.

Маг скривил губы на подобие улыбки и убрал руку от живота. Оттуда фонтаном брызнула кровь, меня едва не затошнило, у Вани был распорот весь живот.

- Я мертвец, - прошептал он, - меня распороли.

- Лежи не шевелись.

Превозмогая отвращение, я положила руку ему на живот. Адепт, что было силы, сжал синие губы. Я закрыла глаза и почувствовала, как маленькие звездочки оторвались от пальца. Я уже привыкла к этой боли, поэтому она не казалась такой пронизывающей. Я посмотрела: звездочки, горя ярко-зеленым, двигались над разрезом, как будто зашивали его иголкой. Рана начала затягиваться, сначала медленно и неохотно, потом быстрее и быстрее. Через несколько минут от нее не осталось и следа, только кровь и разрез на рубашке напоминали о ней. У меня опять мелко тряслись руки и подкашивались колени, все-таки врачевание забирало много сил.

- Надо же, - протянул, вставая, Иван, - я не думал, что ты можешь такое. Когда Пан сказал мне, что ты упырей излечила, я не поверил, а теперь поверю во что угодно, даже в то, что земля круглая! А где он, кстати?

- Пан! - позвала я. - Пан!

Ответа не последовало.

- Где он?

Мы с Иваном кинулись через лес на поляну, где были раненные, но было поздно, на встречу нам шел гном с окровавленным мачете. У него был странный стеклянный взгляд, мы попятились.

- Пан? Что ты сделал, гном уродский?! Что натворил?! - заорала я.

Я начала кидаться на него, но тот схватил меня за руки и, глядя прямо в глаза, прошипел:

- Я убил их, убил всех. Ася, я ни разу не видел таких ран: их как будто и не было, были царапины, но люди, как перебитый скот, не могли встать. Я убил их, чтобы они не мучались!

- Урод, - уже прошептала я, - ты прикончил всех, кто хотя бы что-то знал. Как мы теперь узнаем, куда этот распроклятый даниец потащил моего мальчика? Нам конец!

Иван прислонился к дереву и осел на землю:

- Пан, ты действительно безмозглый кретин!

Гном поднял глаза:

- Я спросил у них. Они ничего не знали, это были просто наемники. Один из них сказал, что к ним с утра на Краснодолской ярмарке, подошел даниец и предложил подзаработать. Сказал, что надо будет всего лишь выкрасть ребенка, которого охраняет девушка, гном и маг, от которого никакого толку. Они согласились, но куда повезли мальчишку, и даже кем был наниматель, никто не подозревал.

- Нет, - я даже не села, а упала на траву, - они что-то знали. Когда я дралась, они, вернее, один из них назвал меня Бабочкой и очень чего-то испугался. Я не понимаю, что происходит. Я не знаю, как поступить и кому верить.

Гном и маг настороженно переглянулись. Я почувствовала, как слезы вновь подступают к горлу.

- Мы должны догнать его, - произнес Иван.

- Интересно, как ты это сделаешь? - гнев опять заглушил все чувства. - Мы даже не знаем, в какую сторону его повезли: обратно в Московию или просто к Краснодолу!

- Мы можем сотворить заклятие на поиск, - вдруг предложил Иван довольно трезвую мысль, и вдруг осекся. - Только для этого нам нужна вещь, с которой мальчик никогда не расставался и его кровь.

- Ага, конгениально, - огрызнулась я, - за неимением ни того, ни другого мы пролетаем с этим твоим заклятием.

- Я вот что нашел, - вдруг подал голос Пан и протянул мне сорванную с шеи мальчика золотую цепочку с кулоном-кругляшком.

- Где?

- Там, - он запнулся. - Рядом с одним из трупов.

- Так, - я посмотрела на Ивана, - с этой вещью он не расставался никогда. Есть какие-нибудь альтернативы его крови.

- Можно использовать кровь того, с кем он был близок и кого любил, но это не всегда срабатывает...

Я выхватила из рук гнома мачете и резанула себе ладонь, кровь хлынула ручьем. У меня опять потемнело в глазах, и подступила тошнота. Странно, я сегодня перерезала стольких людей, что вид крови должен был уже перестать пугать.

- Ваня, колдуй, пока я не упала в обморок, - скомандовала я сквозь зубы.

Два раза повторять не пришлось. Иван, бормоча под нос заклинания, с быстротой молнии нарисовал мечом круг и воткнул его в середину. Потом повесил цепочку с кулоном и, схватив меня за руку, обмазал его кровью.

- Да свершиться то, чему суждено произойти, да найдется тот, кого потеряли, - вдруг громко, подняв лицо к небу, произнес он.

"Высший уровень", - мимолетно оценила я про себя.

В этот момент из ручки меча появился какой-то шар, больше всего напоминающий мыльный пузырь. Он засветился, и через сияние мы увидели его, Анука, а потом стены города.

- Его потащили в Краснодол, - прокомментировал гном.

Потом шар оторвался, подлетел к моей груди и резко ударил, как будто проник в меня. От неожиданности меня отбросило назад. Я почувствовала странный холод и страх, только это был не мой страх, это был страх Малыша.

- Ты теперь будешь знать, что с ним, ты будешь его чувствовать, пока мы его не найдем, и он не будет рядом с тобой, - ответил Иван на мой немой вопрос. - Когда мы приблизимся к нему, то ты узнаешь это.

Я кивнула.

- Ну, вот и ладненько, - едва не пропел гном, - утром и тронемся в Краснодол. А как вы думаете, нашу птичку мы еще сможем скушать?

- Лучше остановите мне кровь, уроды, - прошипела я и потеряла сознание.

Глава 4.

Поиски.

Краснодол был одним из крупнейших городов Государства Семи холмов. Славился он самым лучшим во всей Словении вином, питейными заведениями, игорными домами и, конечно, домами терпимости. Сюда приезжали со всей Словении, чтобы развлечься и отдохнуть. Кто приезжал без гроша за душой, а уезжал богачом, кто, наоборот, проигрывал все до последнего медяка. Это был город самых больших ставок, самых страшных боев и самых развратных женщин. Здесь свято верили в Госпожу Удачу, ей молились и даже ставили храмы. Потеряться в таком городе с огромным количеством приезжих, было делом пяти минут, здесь прятались беглые преступники, а пока не отменили рабовладельческое право после войны, то и рабы. В Краснодоле уж точно никто искать не будет. Конечно, в городе были стражи, следящие за порядком, но даже понятие "порядок" в таком месте извращалось. Поэтому тому, кто здесь оказывался в первый, раз все казалось абсолютным хаосом, даже движение на дорогах.

Даниец, похитивший ребенка, выбрал самое удачное место, чтобы скрыть его.

Не буду вдаваться в подробности, как мы умывались в ледяном ручье и переодевались, чтобы люди не шарахались от кровавых одежд, но могу сказать, что действительно стало так тепло, что куртку уже одевать не пришлось.

Все трое, подавленные, голодные и очень усталые, мы подъезжали к городу. По привычке молчали, думали каждый о своем. Я об Ануке, я его чувствовала, его страх, и мне очень хотелось его обнять. Гном и Иван сначала рассуждали о бегах, но и этот разговор затих.

- Ась, - вдруг произнес Пан, - я вот о чем думаю. Как этот даниец мог нас найти, я же вел такими дорогами, которые просто так и не обнаружишь? Только если ему кто-то подсказал.

Догадка пришла к нам одновременно:

- Виль, - произнесли мы в три голоса.

- В целях безопасности маршрут знали только я и он. Я его разрабатывал, а Виль был главным в нашей группе, - продолжал рассуждать гном. - Он не уехал ловить своего упыря, а встретился с данийцем и указал, где нас искать!

- Гад, - прошипел Иван.

- Это мог быть только он, больше некому, - согласилась я. - Вам я, ребята, доверяю.

- Ага, - поддакнул Пан, - и потом мы же всегда были рядом, у тебя на глазах.

- И еще, - мне пришла в голову мысль, - ведь это он увидел тот дом с упырями. Виль надеялся, что нас всех сожрут, а косточки обглодают, а он выйдет сухим из воды. После того, как у него это не получилось, он связался с этим данийцем, и они устроили засаду.

Город вырос из ниоткуда. Величественные стены с огромным мостом, перекинутым через ров. По нему непрекращающейся чередой шли, ехали на лошадях и повозках в обе стороны люди, гномы и вампиры. Стража, уже уставшая от созерцания потока, даже никого не останавливала.

Мы проехали по мосту и вступили в город. Я подняла голову. Огромные белые здания, небольшие двух и трехэтажные домики, улицы и широкие проспекты, мощенные камнем, залитые солнечным светом. Везде были вывески, они просто поражали своим разнообразием. Одна мне бросилась в глаза: "Развеселая вдова", а внизу приписка: "каждому десятому бесплатное пиво всю ночь".

Мы ехали по главной улице. Сердце тревожно заныло - Анук был здесь, это ощущение усилилось, когда мы выехали на огромную площадь.

Я никогда такого не видела даже в Стольном граде: красивые молодые женщины, одетые в умопомрачительные платья, под руку с мужчинами прогуливались по тротуарам, прикрываясь кружевными зонтиками от солнца. Красочные витрины лавок были завалены товарами, поражало разнообразие: готовая одежда, ткани и украшения.

- Что, Ась, - спросил гном, хитро прищуриваясь, - нравится?

- Да, - выдохнула я.

- Вот заработаем денег, купим тебе платье, - пообещал он.

Его слова вернули меня на грешную землю:

- А как ты собираешься их заработать? Ограбить кого-нибудь? Тогда грабь быстрее, а то нам даже негде ночевать. Извини, здесь не деревня - на лавке под кустом спать не будешь, - съязвила я.

Гном обиделся:

- Зачем грабить, обманывать будем, но не более.

- Я вся во внимании.

Даже Ванятка, который все время ехал с открытым ртом и глазел по сторонам широко отрытыми глазами, прислушался.

- Значит, так, - начал Пан, - у меня здесь кузина держит, э-э-э, дом терпимости. Сестрица нам на часок комнату даст, ну не забесплатно, процентов за десять, но это лучше, чем ничего.

- И что? - гневно перебила я его. - Ты хочешь, чтобы я заработала нам денег, продав свое несчастное тельце? Это твой гениальный план?!

- А что, это мысль, - поддакнул Ваня.

- Заткнись! - рявкнула я.

- Да что ж ты будешь с этими бабами делать, - вздохнул гном, - ну, слова не дадут сказать. Торговать по-настоящему не надо!

- Это как?

- Ты приоденешься, накрасишься, выйдешь на улицу, снимешь какого-нибудь простака, приведешь его в комнату, а тут я на пороге: ты почем, гад, мою женщину обижаешь, тюк ему по башке, деньги забираем, его на улицу выставляем. Вот. Как тебе план?

- Никак. Фиговый.

- Да, - удивился гном, - а что не нравиться?

- Все, все мне не нравится, - заорала я, - не нравится слово "снимать", слово "приведешь в комнату", и больше всего слово "тюк". Может, ты его так тюкнешь, что мы на улицу будем выставлять не обманутого дурака, а его труп. И что? Мало того, что потеряли Анука, так еще и человека убили?!

- А девонька правду бачит, - подал голос Иван.

- Ну, может у тебя есть план лучше, - разозлился гном, - а я только это могу предложить. Не нравится, придумывайте сами!

Мы замолчали. А ведь это не такой уж и плохой план, вдруг подумала я. В конце концов, меня здесь страхует и Ваня, и Пан, когда мы с Юрчиком людей обманывали, там была одна надежда на быстрые ноги. После того случая свою бессмертную душу я все равно покрыла грехом, а одним больше одним меньше - на Страшном суде рассчитаемся.

- Хорошо, - сквозь зубы прошипела я, - ну, если кто узнает, что я шлюху из себя строила, убью!

Гном просиял:

- Вот и ладненько, поехали к Эллиадочке.

Дом терпимости назывался весьма поэтично "Райское блаженство" и находился на обшарпанной улице в не менее обшарпанном двухэтажном доме.

Эллиадочка оказалась толстой косой гномихой, с огромной родинкой над губой. Она осматривала меня, как скаковую лошадь, словно действительно намеревалась продать одному из своих озабоченных клиентов. План ей понравился, а доля особенно.

- Девочки, - крикнула она, призывая своих работниц, на ее голос вышло несколько девушек, одетых в весьма странные корсеты, высоко поднимающие грудь, чулки и шпильки, - сделайте из этой замухрышки настоящую женщину.

"Девочки", у меня не повернулся бы язык так назвать этих разукрашенных особ, потащили меня куда-то по лестнице на второй этаж, весело щебеча об одежде, краске для лица и ванне. Последнее слово мне так понравилось, что я расслабилась и отдала себя на растерзание этим чудовищам. Результат не заставил себя ждать, через час на меня в зеркало смотрело совершенно незнакомое лицо. Увидев его, я едва не отшатнулась. Огромные почти черные из-за большого количества туши глаза, мои маленькие узкие губки превратились в пухлый кроваво-красный рот, кожа приобрела странный персиковый оттенок, такого у меня не было, даже когда я загорала. Разрядили меня в чудной корсет, ужасно неудобный надо сказать, поверх него ярко красное очень короткое платье из довольно дорого шелка, завершали картину туфли на высоком каблуке, одев их, я начала покачиваться в такт волнам цветочных ароматов, веющих от красавиц. От туалетной воды я отказалась, решив, что просто задохнусь. На негнущихся в коленях ногах и, держась за перила, я бочком и с огромным трудом спустилась по лестнице.

Пан с Иваном вытаращились на меня, и я просто услышала, как их челюсти со звоном ударились об пол.

- Ну, что уставились? - рявкнула я. - Помогите спуститься!

- Отлично выглядишь, - выдавил из себя Ваня.

- Помолчал бы уж, - огрызнулась я, - знала бы, никогда в эту аферу не ввязалась, лучше уж с Юрчиком по улицам бегать!

- Что? - не понял он.

- Ничего! Командуй командир! Я в боеготовности! - обратилась я к гному.

Тот никак не мог прийти в себя:

- Слушай, Эллиадка, по-моему, твои кошечки перестарались. Они нашу девочку превратили в маленькое чудовище!

- А, по-моему, ты ничего не понимаешь, - ответила та, - она сейчас выглядит на сто золотых.

- Ага, на дырки от этих золотых, - разозлилась я, - да, меня мама родная в таком виде не узнает!

Эллиада фыркнула и удалилась в другую комнату.

- Ну, что делать-то надо? - спросила я, падая на диван.

- Значит, так, - объяснял гном, - сейчас мы проводим тебя до соседней улицы. Ванятка будет страховать, если что, но не думаю - здесь конкуренток не бьют. Ты встанешь у какого-нибудь фонаря и начнешь строить глазки проходящим мимо мужчинам, из тех, кто подойдет к тебе, выбери самого приличного и веди сюда, а дальше в комнате по обстановке.

- Так, "глазки строить" - поняла, "самого приличного выбрать" - тоже поняла, а вот это твое "по обстановке", мне совсем не нравится! - заявила я. - Что это значит?

- Импровизируй, ну станцуй там, погладь его где-нибудь...

- Где? - прошипела я. - Может мне еще и платье снять?

- Не возбраняется, - кивнул гном.

- Да, пошел ты!

Я встала и скомандовала:

- Иван, за мной, пойдем осваивать старейшую профессию! А ты, - я повернулась к гному, - только забудь ввалиться в комнату вовремя! Пришибу!

Идти на высоких каблуках было совсем неудобно, ноги подгибались, и все время тянуло к земле. Люди, кто не шарахались, смотрели на меня с явным неодобрением, видимо, даже здесь промышлять "этим" средь бела дня было не принято. Радовалась я одному, что если и встречу знакомых (что, конечно, маловероятно), то они меня уж точно не узнают в таком виде. Заметив, несколько "подруг по несчастью", расположившихся на разных концах улицы, я постаралась распрямить плечики и завиляла бедрами, в результате чего подвернула ногу и ругнулась матом. Дорога до соседней улицы казалась настоящим испытанием на устойчивость. Ванечка плелся следом, изредка поскуливая:

- Ну, Ась, ну стой уже здесь, глянь, какая хорошая подворотня.

- Мне здесь столб не нравится, - отвечала я, - не принесет он нам денежного клиента.

- Ну, а этот тебе, чем плох? - опять канючил он.

Наконец, я поняла, что если сделаю в этих колодках еще хотя бы шаг, то упаду, и остановилась, едва не обнимая дерево.

- Все, Вань, прячься!

Я встала, скромно потупив глазки, мимо прошли несколько мужчин, они меня как будто не заметили, и тут раздалось:

- Девушка, вы кого-то ждете?

Я подняла взор, передо мной стоял весьма интеллигентного вида старичок.

- Нет, работаю! - решила я испугать дедушку.

- А, - протянул он, - тогда Вам надо нахально смотреть на окружающих и зазывать клиентов развратной позой, а то Вы стоите как девица перед первой брачной ночью.

За сим он откланялся. Я решила, что дедок-то говорит правильно, уперла руки в бока, и начала, что было силы, хлопать ресницами. Эффект получился нулевой. Поза вышла, как у торговки рыбой, приготовившейся к скандалу с соседкой по рынку, а с ресниц осыпалась вся тушь.

- Сколько? - донеслось до меня. Передо мной возник гном в грязной тельняшке и татуировкой на руке. Он мне явно не нравился, да такой Пана одной рукой пристукнет, и будет "тюк", только уже нам.

- Вы меня с кем-то перепутали! - я демонстративно отвернулась и наткнулась на умоляющий взгляд Ванятки.

Прошло два часа, я отшила еще пятерых клиентов: у одних мне лицо не нравилось, у других было денег маловато. Я заскучала. Ноги отваливались, в желудке заурчало. "Не очень-то это интересно", - подумала я.

- Ты не похожа на шлюху, - послышалось рядом.

Я повернула голову. Передо мной стоял даниец, я это поняла каким-то шестым чувством. Красивый молодой человек лет двадцати шести, с темными волосами и пронзительными фиолетовыми глазами, очень похожими на глаза Анука. У меня заныло под ложечкой.

- А у меня сегодня в первый раз, - выпалила я, хлопая ресницами.

- Ну, пойдем.

- Куда?

- К тебе! - заявил он.

- Зачем? - не поняла я.

- А зачем ты здесь стоишь? - разозлился парень.

- Загораю! - начала свирепеть я. Если я приведу этого товарища в номер, он прибьет и меня, и Пана, и Ваню, и еще сам отнимет наши последние деньги.

- Не пойду!

- Двадцать золотых

- Мало, - я едва не обалдела от своих слов.

- Сорок.

- Мало, - моя совесть начала давать позывные, что мое тощенькое тельце и того не стоит.

- Шестьдесят.

- Мало, - совесть заорала: "Побойся бога, да это денежный мешок".

- Слушай, - не вытерпел он, - я тебе предлагаю шестьдесят золотых, а ты отказываешься?

- Да.

- Но почему?

- Ты даниец.

Парень вроде удивился и коротко кивнул:

- Сто.

- Идет! - заорал Ваня из подворотни.

- А это кто? - вытаращился парень.

- Охранник.

- А-а-а, ну-ну. И что, помогает?

- Помогает, - разозлилась я, - мне шестьдесят процентов, ему сорок. Ну, так ты идешь?

Мы побрели к "Райскому блаженству". Ноги налились свинцом и отказывались шевелиться. Очередной раз оступившись, я схватила парня под руку, и больше не отпустила, со злорадством повиснув на нем всем телом.

Зайдя в здание, я заметила, что на первом этаже никого не было, но два десятка глаз обитательниц дома, прятавшихся за портьерами, буравили спину.

- На второй этаж, - скомандовала я. Мы поднялись и зашли в комнату, что делать дальше я не знала. Теперь, наверное, я должна протянуть время, дожидаясь Пана.

- Ну, давай, - произнес, усмехаясь, он. - Зарабатывай свои деньги. Кстати, в Краснодоле самая дорогая женщина стоит пятьдесят золотых, так что тебе придется очень постараться.

Я почувствовала, как сердце бухнулось в желудок и отказалось вернуться на прежнее место, а во рту пересохло. А Пана все не было!

- А что часто пользовался услугами? - поинтересовалась я.

- Танцуй.

- Что? - я едва не опешила. - Может, давай, я тебе спою, у меня это лучше получается.

- Нет, танцуй и раздевайся, - потребовал парень.

- Ладно, - я тоненько захихикала, - только каблуки сниму.

- Ну, уж нет, на шпильках.

"Вот, урод, - подумала я, пытаясь танцевать, получалось как всегда плохо. - Где этот проклятый гном?"

Парень не выдержал:

- Ты танцуешь, как беременная лошадь!

Где-то я это уже слышала, но где именно поразмышлять не успела, в этот момент ворвался Пан. Виват, я спасена!

- Как ты смеешь, подонок, прикасаться к моей женщине? - заорал он заранее подготовленный текст, но, увидев моего спутника, вдруг мелко затрясся, и пролепетал: - Ой, какие люди, давно не виделись.

- Привет, Пантелеймон, привет, - криво усмехнулся парень, разваливаясь на кровати.

- Что?! - заорала я. - Мерзкий гном, ты его знаешь? Это твой "тюк" по голове и все?!

Пан закивал. Я поняла, что выдала нас с головой и пора делать ноги из гостеприимного дома.

- Ну, и где ты был? Куда пропал? Когда ты вернешь мне мои золотые? дружелюбно спросил, поднимаясь, парень.

- Лео, - фальшиво улыбнулся гном, - у меня проблемы с деньгами.

- А сколько ты ему должен? - встряла я в сей странный диалог.

- Сто золотых.

- Сто золотых! Ты что, ему их проиграл?

- Какая разница, - широко усмехнулся Лео, - Пантелеймон, я беру твою женщину на этот вечер, она отработает твои деньги...

- Что?! - заорала я, перебивая его. - Ты, что, придурок, действительно принимаешь меня за девку? Да мы тебя обуть хотели, Пан, скажи ему.

Гном затрясся еще сильнее:

- Ну, э-э-э, Асенька, ты понимаешь?

- Что понимаю?! Я все понимаю! Подонки!

- А-а-ася, - просиял Лео. - Пан, иди, а девушка остается. Ты же не хочешь, чтобы мы обратились к стражам. Они тебя уже давно ищут, твои портреты совсем недавно сняли с досок.

Я не верила своим ушам.

- Ну, уж нет, без меня! - я повернулась на каблуках и попыталась уйти. Парень схватил меня за руку:

- Куда ты пошаркала? Ты не слышала приказа?

- Я пошаркала? Приказа? - от гнева мое лицо пошло красными пятнами, секунду я помолчала, а потом, что было силы ткнула кулаком по направлению лица Лео. Удар пришелся в скулу. От неожиданности парень пошатнулся, споткнулся о маленькую табуретку, упал, ударившись со всего размаху, об угол и замер.

- Вот тебе! - я, было, прошествовала около застывшего от удивления гнома, а потом вернулась и, содрав с пояса у парня кошель, довольно произнесла, - Я заслужила за маскарад, каблуки и танец.

Парень застонал и начал приходить в себя, не долго думая, я со всего размаха ударила его ногой по животу.

Пан теперь стоял, широко открыв рот.

- Ну, чего уставился, поганец, смываемся, - хмуро скомандовала я. Мы выскочили на лестницу, и я провернула ключ в замке, а потом, подумав, наложила заклятье. Теперь даниец сможет отсюда выйти только вместе с дверью или через окно.

Мы спустились по лестнице. На ходу стягивая неудобные туфли, я заорала:

- Ваня, уходим.

Внизу собрались все "девочки" во главе с "мамашей - гномихой", я достала из украденного кошелька десять золотых и положила на стол.

- Девочки, займитесь им кто-нибудь, а то клиент остался недоволен, и, натянув свои ботинки, вышла на улицу.

* * *

Спать легли рано. Стоило задремать, как я услышала плач малыша. Анук звал меня, ему было плохо и страшно. Я проснулась в липком поту. Мой мальчик нуждался во мне, а я тут сплю.

Я встала, натянула одежду и вышла в коридор, а потом заколотила по двери в комнату Ивана и Пантелеймона. После того, как я ударила данийца, рука ныла, как будто я кирпичи ломала.

- Ребята, вставайте! - заорала я.

Дверь в соседнюю комнату немедленно открылась, и странный заспанный мужик в семейных по колено выцветших трусах и грязной майке, заправленной в них, забубнил:

- Что ты, дура, не спишь и мне не даешь!

- Смойся, дядя, - огрызнулась я, продолжая долбить по двери.

- Что ты сказала, пигалица?

- Как ты меня назвал?

В это время открылась дверь в комнату, я просто провалилась в нее.

- Киса, ты становишься склочной бабой, - почесывая пивной живот, произнес гном.

- Все из-за вас двоих, - выпалила я. - Одевайтесь, мы идем искать Анука.

- Ася, ну ты даешь. Ведь уже ночь, - проскулил Иван из-под подушек.

- Ну, так вы со мной? - нахмурилась я.

Пан вздохнул, поплескал из кувшина в лицо воды и начал одеваться.

- Пусть Ванятка спит, - зевая, пробормотал он, - пойдем вместе, полуночница.

Как это ни странно, но народу на улицах было больше, чем днем. Краснодол жил ночной жизнью.

- Ну, и где ты его собралась искать? - спокойно поинтересовался гном.

- Не знаю, - я пожала плечами. Я действительно чувствовала мальчика, но не за что не смогла бы определить, где он находится. - Пойдем хотя бы прогуляемся, а то я спать не могу, все время его голос слышу, - предложила я.

Гном задумчиво посмотрел на меня и молча пошел по улице, как будто над чем-то раздумывая.

- Знаешь, киса, - вдруг начал он, - я в первый раз встречаю такого человека как ты. Ты самая настоящая авантюристка.

Я усмехнулась.

- Никогда в себе этого не замечала, ну было пару раз, интересное в жизни, но не более. Знаешь, Пан, что я думаю, почему Виль так поступил? Зачем ему это было надо?

- Что?

- Ну, предавать нас, он же воин, для них слово чести дороже жизни, это скорее характерно для наемников, - я осеклась, - извини.

- Ничего, - гном помолчал. - Я ведь не всегда был наемником. У меня была семья и даже дети, - я удивленно посмотрела на него, - да, девочка и еще девочка. На войне все погибли. После этого я и стал бродить, когда ведь жизнь хранить не для кого, и жить не хочется, а так хотя бы какое-то разнообразие.

- А у меня отец все время пьяный был, я его и трезвым-то не помню. Воспитывали меня соседские бабки, кое-чему в воскресной школе научилась, а потом вдруг сила проснулась, вот я в Училище и пошла. Да, только так и не окончила...

- А мать?

- Я ее и не помню. Мама умерла при родах, а папа даже не рассказывал, какая она была, и как они познакомились, говорил, что ему это больно вспоминать. И еще, что я сама все узнаю в свое время.

- Печально. Хочешь, я тебе сказку на ночь расскажу?

Я улыбнулась:

- Сказка ложь, да в ней намек?

- Так вот, - начал Пан, - история произошла сразу после войны. Люди еще не оправились от потерь и данийцев ненавидели всей душой. Тогда-то и приехала первая делегация. В ней была Амели Бертлау, дочь Властителя Долины Бертлау, тоненькая, как тростиночка, глазки голубые, волосы смоль, кудрявые. Красавица, одним словом. Только неспокойная, все ей на месте не сиделось. Ануш Фатиа, отец Арвиля Фатиа глаз с нее не спускал, боялся, что куда-нибудь убежит. И вот пришло время уезжать, а Амели и нет. Ее везде искали, думали, что похитили девушку. Подняли на уши всю Словению, а потом письмо нашли. Она в нем у своего отца и всего данийского народа прощения просила, и сообщала, что убежала с адептом Совета Магов. Вот она любовь. Ей бы, дурехе, за Властителя выйти, их после войны мало осталось, а она в чувства играла. Говорят, и ребеночка родила, только где он теперь, никто не знает. Ходили слухи, что после этого, они вместе не долго были. На ней то ли родовое проклятье висело, то ли еще что-то. Амели решила в Солнечную Долину вернуться, да ее не приняли, позора не простили. Еще бы королевская кровь и за человека замуж.

- А что теперь Властители?

- Да их и сейчас по пальцам можно сосчитать, думаешь, почему так за Наследника трясутся? За последние десять лет, это первый Властитель, его мать умерла. Когда малыш вырастет, то будет управлять Бертлау, второй по величине, после Фатии, долиной.

- Пан, а у тебя так было, что ты что-то делал впервые, но казалось, что ты это повторял эти действия много раз?

Гном насторожился:

- Ты это про что?

Я рассказала ему про бой на поляне. Пан, молча, почесывал подбородок:

- А давно у тебя это началось?

- Нет, такое стало происходить со мной, когда я повстречала мальчика. Раньше во мне ни таких сил, ни таких возможностей не было.

- Данийцы превращаются в уродцев, только когда защищаются. Они никогда не будут нападать, они этого просто не умеют. Они только защищают или себя, или своих близких, и еще у них очень развит зов крови. Даниец данийца узнает даже из миллионной толпы.

- А к чему ты мне это рассказал?

- Да, просто так.

Мы замолчали и прошли дальше по улице. И тут у меня что-то кольнуло, какое-то плохое предчувствие, и я просто увидела образ Анука, он появился и растворился в воздухе.

- Пан, он здесь.

- Кто?

- Анук, он где-то здесь.

- Ты что-то почувствовала?

- Нет, я увидела его образ, там, - я показала на маленькую темную улочку, - в подворотне.

Не сговариваясь, мы кинулись в темноту.

- Где? - закричал на бегу гном.

- Где-то здесь.

На улочке не было ни дверей, ни окон, абсолютно голые каменные стены.

- Но здесь ничего и никого нет, - произнес он, останавливаясь.

Я встала и никак не могла понять, что здесь не так. Осознание пришло само собой, мы ничего не видели потому, что здесь был искусно наведенный морок. Я сосредоточилась и попыталась его снять.

Внезапно, картинка с голыми кирпичными стенами как будто осыпалась, и на ее месте предстала ярко освещенная широкая улица. Мы стояли напротив входа в красивое богатое здание с балконами, увитыми растениями, и огромным количеством ярко освещенных окон. Я отшатнулась и где-то внутри себя услышала плач ребенка.

- Он здесь.

- Мы не можем туда идти одни, - возразил гном. - Без мага мы просто не проберемся в дом.

- Оставайся здесь, - пробурчала я, разглядывая огромные освещенные двери парадного входа.

- Пойдем за Иваном, потом вернемся! - предложил Пан.

- Нет, я войду сейчас, - настаивала я, - мой мальчик зовет меня.

- Он не твой мальчик, - вдруг заорал гном, - он Наследник Бертлау, да он забудет о тебе, как только попадет к своим, а ты головой рискуешь ради него!

- Иди ты!

Я отвернулась от него и прошла мимо парадного входа. Тут я действительно не пройду, надо найти вход для прислуги.

- Ну, ты идешь со мной? - позвала я Пана.

Гном от отчаянья плюнул и поплелся следом. Действительно, повернув за угол, мы увидели вход, около которого стояли повозки и сновали люди. Я смело прошла к нему, и вошла в дом. На нас с Паном даже никто не обратил внимания, девушки в черных отглаженных платьях и белоснежных передниках суетливо носили подносы с бокалами и вазы с цветами. К нам подошел мужчина в ливрее с узким лицом и маленькими острыми глазками, взгляд которых пробирал до костей.

- Вы кто? - спросил он.

- Мы? - я почувствовала, как у меня вспотели ладони, в этот момент к нам подбежала толстушка с румянцем во все лицо и доброжелательной улыбкой.

- Вы от Марии? - не сказала, а пропела она.

- Да, - не долго думая, соврал Пан.

- Петр, - обратилась она к тощему, - это ко мне. Девушка заменяет свою подругу, и будет прислуживать за столом, а молодой человек, - она внимательно посмотрела на гнома, которого и в лучшие времена вряд ли можно было назвать "молодым", - будет помогать на кухне с корзинами и мешками.

Не дав сказать Петру и слова, она схватила меня за руку и потащила по длинному узкому коридору, весело щебеча:

- Этот Петр старший дворецкий, поэтому такой противный, что просто жуть. Мы все его терпеть не можем. Не переживайте, я специально наврала про Марию, - я едва не поперхнулась, - я знаю, что вы ищете работу, сюда так часто заходят на случайные заработки. Меня зовут Елена, - добавила она, открывая всем телом тяжелую высокую дверь. Мы вошли в ярко освещенную комнату, после темного коридора меня сразу ослепило.

- Меня Ольга, а его, - я кинула взгляд на гнома, кроме как Пан, я и не знала, как его назвать, - Пантелеймон.

Гном бросил на меня полный недовольства взгляд.

- Очень приятно, - улыбнулась Елена.

Это была не комната, а скорее зала. Огромные окна с белыми воздушными занавесками, паркетные полы, стены, оббитые золотой с белым тканью, невообразимое количество белых и чайных роз в напольных вазах. Посередине стоял длинный стол, застеленный льняной скатертью и уже полностью сервированный. На столе стояли вазы с голубой сиренью, это контрастировало с окружающими цветами, а потому выглядело особенно эффектно. От неожиданности я открыла рот.

- Ольга, ты будешь прислуживать у стола, надеюсь, ты этим уже занималась когда-нибудь, если нет, то смотри на других девушек, они тебе помогут.

- Что? - не поняла я.

- Пойдем, я тебе выдам форму, ее ты вернешь по окончании вечера, деньги после банкета. Пантелеймон, ты поможешь разгружать повозки.

В этот момент мы вошли на кухню. Огромные плиты с гигантскими кастрюлями, куча поварят и посреди этого хаоса, стоял весьма странный господин с тонкими длинными усами, он говорил с чудным акцентом и поминутно обзывал своих несчастных помощников на непонятном языке.

- Наш шеф повар, господин Ля Бруж, - объяснила Елена.

Пан должен был оставаться на кухне, он схватил меня за руку.

- Ты чего-нибудь чувствуешь?

- Да, мальчик здесь в доме, только он или на втором, или на третьем этаже, я еще не поняла.

Меня провели в маленькую коморку и выдали черную форму с белым передником, которая мне была явно велика, но Елену эту не смутило.

- Все равно, этого никто не заметит.

Я незаметно закатала рукава.

- Пойдем, - мы прошли обратно в банкетную залу, мне вручили вазу с сиренью и ткнули пальцем куда поставить. Сердце бешено стучало, Анук был где-то здесь!

Ко мне подскочила какая-то девушка с маленьким подносом со стаканом и баночкой с белым порошком.

- Новенькая? - я кивнула. - Молодая хозяйка хочет лекарство от мигрени и требует его в спальню. Отнеси, а то мне некогда, я ее платье глажу, если спросит, где Лиза, скажи: в гладильной, через десять минут будет.

Она развернулась с явным намерением бросить меня.

- Эй, - позвала я, - а где ее комната-то?

- На втором этаже, направо, третья дверь, да ты не ошибешься, там полно цветов. Именинница как никак.

Вот он мой шанс! От волнения меня затрясло, и стакан с водой заходил ходуном. Надо взять себя в руки! Я вышла из столовой, попала в холл и увидела парадные двери, рядом с которыми стоял уже знакомый Петр, сюда спускалась огромная мраморная лестница. Я осторожно поднялась по ней, коридор действительно был завален цветами. Сердце заныло, Анук совсем близко. Я постучалась в нужную дверь.

- Войдите, - послышался из комнаты голос, уже по интонациям можно было догадаться, что особа была явно избалована.

Я тихо вошла.

- Я принесла Вам лекарство, - опустив глазки, произнесла я.

- А, ну давай сюда.

Я подняла голову и осмотрелась. Огромная спальня, посреди которой стояла большая кровать с балдахином, красивое зеркало с маленьким пуфиком напротив, удобная кушетка, кучи скомканных платьев, и среди всего этого хаоса в одном пеньюаре стоял ангел. Девушка была поистине красива: среднего роста, хрупкая как статуэтка, длинные белые волосы, голубые глаза, пухлые губки. Она смотрела на меня колючим внимательным взглядом.

- Ну, че уставилась, - гаркнул по-армейски ангел, - бабу, что ли ни разу не видела?

От неожиданности я моргнула.

- Давай сюда свою отраву.

Я прошествовала к хозяйке, попутно наступив на маленькую комнатную собачку, та залилась лаем. Едва не уронив от неожиданности поднос, я сунула его в лицо белокурого ангела. Девушка поморщилась и взяла лекарство, но тут заметила звездочки у моего пальца. Она резко вскинула голову и уставилась на меня, как на чудовище земноводное.

- Поверить не могу! Что ты здесь делаешь бродяжка недоученная?

- Что?! - оторопела я. - Я это, ну, лекарство вроде принесла. А что?

- Ничего. Пей первая! Потравить хочешь?

Я с удивлением уставилась на нее. Ангел был явно не в своем уме.

- Ну, уж нет, - протянула я. - Мало ли, может, эти успокоительные специально для безумцев.

Девушка резко вскинула руку и перевернула поднос. Господи, и как с ней люди работают?

- Ну, я пойду? - пропищала я.

- Ну, уж нет, Асия Вехрова, девка дворовая, я тебя узнала! Охрана! Охрана, ешкин кот!

Я рванула к двери, но девушка схватила меня за руку железной хваткой. "А это точно девушка?" - промелькнуло у меня в мозгу, может это переодетый мужик.

На ее крик в комнату ворвалась толстенькая Елена и с испуганным видом уставилась на хозяйку.

- Прасковья Ивановна, что случилось?

- Ленка, сволочь, - орала Прасковья, - я охрану звала! Кто впустил в дом Ведьму - Чернокнижницу?!

Глаза у Елены покруглели, и она осела на пол аки благородная дама в глубоком обмороке, словно действительно знала обо мне нечто совершенно непотребное. Ангел зело удивился и на секунду ослабил хватку, Воспользовавшись этим, я вырвалась и кинулась к выходу, но споткнулась о почти неподвижное тело служанки, приземлилась на пузо, проехав пару метров по скользкому паркету, снесла тройку старинных ваз и ударилась головой о косяк противоположной двери. Все, приехали!

Ангел захохотал жутким голосом. Нет, положительно она не в своем уме.

Я вскочила на ноги, но Прасковья кинулась за мной, также споткнулась о Елену, которая уже просто изображала обморок, и сумела схватиться только за подол моего платья, тот затрещал и оторвался. Я пыталась бежать, но ноги запутались в оторванной юбке, и я опять с грохотом рухнула. Прашка, не ожидая такого кульпида, приземлилась рядом.

- Уйти вздумала? - прошипела она, хватая меня за волосы.

- Отстань, дура!

- Я все про тебя знаю! Ты за мальчиком пришла? В этом доме ты его не найдешь, ясно! Он надежно спрятан!

Она больно тянула за косу, я перевернулась на спину и ткнула ей в лицо кулаком, удар пришелся аккурат в нос. Девушка отпустила мои потрепанные космы, и я попыталась встать, но она быстро опомнившись, схватила меня за ноги. Мы начали кататься по полу, сбивая цветы, статуэтки и вазы. Прасковья орала как сумасшедшая, что она мне не даст уйти, и больше я никого не заколдую. В конце концов, мы докатились до ярко освещенной лестницы. Я лежала на спине, а Прасковья, усевшись на меня, пыталась душить, в этот момент она подняла голову - весь холл был полон народу, пока мы дрались и царапались, прибыли почти все гости. Сейчас они с ехидным любопытством, которым обладают только истинные аристократы, следили за потасовкой. Я быстро представила, как завтра во всех высокородных салонах и гостиных города будут обсуждать "сумасшедшую Прашку". Девушка подумала то же самое, потому как тоненько захихикала и попыталась встать. Но не тут-то было: я со всей силой, на которую была способна, пнула ее ногой по филейной части. Ангел выругался матом, как матрос, и полетел головой вперед вниз по лестнице. То, что было отражено на лицах гостей в тот момент, описать было невозможно, они кивали на каждый удар об ступеньку и легко ахали. Прасковья орала, как чокнутая, и звала стражу, только добры молодцы, удивленные непривычным видом хозяйки застыли на месте. Я вскочила на ноги, не обращая внимания на то, что ниже пояса было только узкое кружевное безобразие яркого желтого цвета, заголосила:

- Па-а-ан!

Потом развернулась и кинулась вверх по лестнице. Пока Петр помогал встать больше униженной и оскорбленной, нежели побитой и потрепанной Прасковье, она орала:

- Девку держите, идиоты! Она за ребенком пришла!

Петр бросил ее и кинулся за мной по лестнице, за ним и доблестная охрана, но не тут-то было: я летела, как ласточка, правда, спотыкаясь, но это было не так важно, а ощущение дыхания опасности в спину придавало темпа. Ох, не зря я тогда бегала с Юрчиком, хотя бы когда-то это пригодилось. Я увидела темный коридор, и тут чувство, что Анук рядом, нахлынуло с такой силой, что я едва не закричала. Совершенно точно зная, куда бежать, я кинулась в темный коридор. Первая дверь - не здесь, вторая - не здесь, третья - здесь! Я рывком ее открыла. Мальчик сидел на ковре совершенно один, рядом лежала сломанная игрушка.

- Мама!

- Малыш!

Он кинулся ко мне. Я подхватила его на руки. Какое это было блаженство: снова прижать это маленькое тельце к себе, ощутить его тепло и тонкие ручонки на своей шее! В это время у двери столпились стражи.

- Отдай ребенка! - услышала я голос Прасковьи.

Я повернулась к ним, резко вскинула голову и внезапно почувствовала, как волна ярости красной пеленой застилает глаза. Из груди едва не вырвался звериный рык: да, как она ПОСМЕЛА?!

- А ты забери, тварь!

Уж не знаю, что увидели мои преследователи, но они явно испугались. Молодые стражи резко отступили на шаг, а Петр со странным стоном рухнул на пол. Прасковья побледнела.

- Я сказала тебе: попробуй - забери!

Я спокойно пошла к двери, молодцы быстренько отошли метра на три в глубь темного коридора. Хозяйка дома осталась стоять, казалось, она не может сделать ни шагу, ее мелко трясло, а на лбу появилась испарина.

- Откуда ты меня знаешь? - прошипела я.

- Мне мой любовник сказал, он, он прин..., - нервы у нее были действительно слабенькие, а потому не выдержали, и она с совсем не благородным грохотом устроилась на полу рядом с Петром.

- О, как, мальчики, - вдруг не понятно отчего (видимо я тоже становилась немного чокнутой) произнесла я, - от моей неземной красоты все штабелями ложатся.

Уж, не знаю, чего я ожидала увидеть, может, что и они сваляться в глубоком обмороке, но мальчики только отошли подальше, я свободно прошла к лестнице, крепко держа на руках ребенка, никто и не думал меня останавливать. Уже спускаясь в ярко освещенный, наполненный людьми холл, я заорала:

- Пан, гном чертов, ты где?! Ты все пропустил! Пан!

Гном появился из ниоткуда.

- Ты нашла его? Нашла?

- Да, не видишь что ли?

Люди разбежались, освобождая нам дорогу. Интересно, а Прашка уже очнулась?

- Ась, а что с твоим платьем? - спросил гном, когда мы вышли на улицу и нырнули в маленький темный переулок.

- Оно мне мешалось, Пан. Побежали уже, а то за нами, наверное, послали погоню.

Как мы добирались до постоялого двора, это уже отдельная история. Кратко замечу, что если бы я вышла днем в таком виде, то не пришлось бы два добрых часа стоять на каблуках, подпирая деревце и ожидая долгожданный денежный мешок.

Уже на втором повороте мы услышали топот ног и крики: "Вон они! Держи их!" Быстро мальчики-охранники опомнились. Мы прибавили ходу. На бегу гном забрал у меня Анука, потому как я набегалась в доме и теперь с мальчиком скорость моя заметно снижалась. Потом мы услышали следующее: "Девчонку не трогайте, она эта самая тварь, о которой даниец говорил!" Тварь - это я?! Мне стало обидно, так меня никто не оскорблял! Теперь пусть попытаются, а все равно не догонят! Вот!

Уходили темными переулками на большой скорости. Я и не поняла, как гном привел нас к "Райскому блаженству". А что это была мысль: в борделе нас уж точно никто искать не будет. Спектакль завершен! Занавес!

Утро мы сидели в таверне за четырнадцать миль от Краснодола с гордым названием: "Лучший завтрак на дороге" и рассказывали Ване о ночных приключениях. Тот кряхтел и зело жалел, что не захотел идти с нами и все проспал.

К нам подскочил половой, худой курносый парень, с хорошей долей прыщей:

- Что желаете?

- А что есть? - поинтересовался гном.

- Могу предложить замечательное рагу из зайца, на самом деле в нем местный бездомный Палкан, капусту тушеную не берите, туда повар плюнул, курица подгорела, он ее отчищал, кадка с салатом упала на пол, так что будете?

- Пиво, - в один голос произнесли мы.

- Пиво сегодня зело разбавлено водой, а вино, - предупредил наш вопрос парень, - забродило, и его фильтровали.

- Воды и корочку черного хлеба, - жалобно попросила я.

- А картошка в мундирах есть? - хищно спросил Пан, уверенный, что это блюдо испортить невозможно, а если повар туда и плюнул, то все равно не заметишь.

- Да, - отозвался парень, - только...

Гном замахал руками:

- Ничего не говори, а то голодным сегодня останусь. Давай тащи сюда картошку, и воды.

Парень удивился.

- Но ведь все такое вкусное!

- В следующий раз обязательно попробуем!

Половой ушел. Я рассказала Ивану про Прасковью.

- Да, такая дамочка будет водить знакомства только с богатыми данийцами или приближенными к Арвилю Фатиа.

- Но откуда она знает меня в лицо? Сначала она меня совсем не узнала, а когда пригляделась...

- Значит, тебя описывал ей кто-то, кто тебя уже видел. Таким образом, круг подозреваемых сужается. Эй, - заорал он, мелькнувшему половому, - где наш заказ, уже?

- Готовится! - крикнул тот в ответ.

- Чему там готовиться, - недоумевал гном, - заказали воды и хлеба, неужели повар туда тоже плюет?

Глава 5.

Петенки.

Петенки. Государство в государстве. Маленькая бандитская страна, ограниченная одним городком, где жизнь ценилась в гроши. Правитель, которого называли Граф, беглый с каторги преступник поставил свою маленькую империю на ступеньку выше закона. Здесь даже была своя Школа, например Училища Магии, только учили в ней как "сделать так, чтобы у тебя все было и тебе за это ничего не было". Совет Магов Словении пытался три раза стереть с лица земли рассадника "преступлений и грабежей", но город с завидным постоянством и скоростью восстанавливали, и стоял он краше и лучше прежнего. В Петенках царили свои законы. Здесь процветали запрещенные во всей Стране бои без правил. Словно в насмешку над всеми существующими вето мэр города на деньги из государственной казны отстроил огромную арену и казармы для бойцов. Продажа рабов являлась источником дохода большей половины жителей. Это было особенно страшно, потому что продавали и целые семьи, нерадивые матери приносили своих грудных детей, сбывая их за копейки, как ненужный товар. Существовали целые кланы, зарабатывающие деньги исключительно на похищениях живого товара и сбывания его с рук. Люди и гномы исчезали по всей Словении, а потом появлялись здесь в кандалах.

Мы, как путники в здравом рассудке и не имеющие ничего общего с преступными элементами, объезжали город стороной, но это проклятое место уже давало о себе знать. И хотя до Петенок было миль 100, ни в одном постоялом дворе мы не смогли найти ночлег, номера и даже сараи оказались расписанными на месяц вперед. Имена потрясали и наводили на определенные мысли, и Глава Совета Государства Пяти Холмов, было самое простенькое из них. Нам объяснили сразу, что если бы наш Ванятка был бы магом хотя бы второй ступени, то еще что-нибудь нам и предложили бы, а так с его пятой нам прямая дорога по дороге и без крыши над головой. Ванятке до мага второй ступени надо было жить и учиться лет этак десять, поэтому нам предстоял нелегкий выбор ночлега в чистом поле или у реки в молодом березовом леске. Альтернатива была не блестящая, а выбор не широкий, поэтому мы предпочли лес.

Напрасно. Ровно через пять минут на нас напали. Это были полчища маленьких оголодавших рыжих кровопийц, они налетали стайками пытаясь отведать кровушки из самых сладких мест. Не пугали их ни дым от костра, ни дым от травок, брошенных в костер, видимо милые дамы не ели слишком давно и сейчас их маленький фуршет не могло прервать ни одно обстоятельство. После того, как я громким шлепком убила очередного комара, я взвыла:

- Ваня, в конце концов, мы из-за тебя сюда попали, так что давай, отпугивай комаров!

- Это еще, почему мы из-за меня сюда попали?

- А это ж ты не пошел на курсы повышения квалификации, думаешь, красный диплом Училища и все, можно про учебники забыть? Если бы не твоя лень мы сейчас спали на мягких чистых постелях и ели жареные ребрышки на углях, а так едят наши ребрышки.

- Не справедливо! Как я, по-твоему, могу их отогнать? Расставить руки и с бешенным криком бегать по полянке, приговаривая: брысь, брысь, брысь?

- Можно и так, - одобрила я, - мне пришло в голову всего лишь охранное заклятье.

- Ну, чисто бабья логика, - отозвался гном, которому явно надоела наша перепалка, - Аська, не бурчи, лучше усыпи их всех, у тебя это отлично получается.

Ваня противно захохотал.

- Да идите вы! - обиделась я, и, взяв полотенце и чистую рубаху, пошла к реке, искупаться и смыть дорожную пыль.

- Аська! - крикнул мне вдогонку гном. - Если утонешь, обратно не приходи - не приму!

Скинув всю одежду, я с визгом плюхнулась в реку. Вода была не просто холодная, а ледяная. Завизжала я еще громче и выскочила обратно на берег. Клацая зубами, я начала растираться: вот и искупалась. От холода сердце зашлось в бешеном ритме, чтобы хоть как-то согреться я решила побегать вокруг куста, на котором весела моя одежда. На четвертом круге я уколола ногу о скошенную травинку, едва не расплакалась от боли, поскользнулась на мокрой гладкой дорожке, упала и поняла, что не только не согрелась, а замерзла еще сильнее и перепачкалась еще больше, но чувство оскорбленной женской гордости не позволяло вернуться так скоро к приятелям.

- Это новый вид развлечения? - раздался мужской голос.

Я застыла от изумления: он что, все это время был здесь? На момент я перестала трястись и начала одеваться со скоростью, которой позавидует солдат-новобранец.

- Да, ладно, можно и так, я не стесняюсь...

Я, наконец-то, натянула одежду и повернула голову, чтобы посмотреть на того, кто видел весь мой позор от начала и до конца. Оказывается, он сидел все это время с другой стороны куста и видел не только мое падение, но и купание, и все остальное. Я почувствовала себя обманутой, а потому разозлилась еще сильнее.

- Извращенец! - крикнула я. - Ты всегда подсматриваешь за девицами, которые ночные ванны в реке принимают?

- Ванна, в этом грязном болоте - это что-то новенькое. Хотя, надо сказать, ты меня повеселила.

- Ну-ка, иди сюда. Я тебя сейчас еще больше развеселю, - начала я петушиться.

И он действительно вышел. Парень был выше меня на две головы, широк в плечах, светловолос, короче, мечта, правда, в кромешной тьме было мало что видно, и, может, он и не был моей мечтой, но все же я едва не открыла рот от удивления. Все, я влюбилась. Это как волна, накрывающая тебя, как... Дальше я не помнила, что было еще написано в том любовном романе, который я прочитала в тайне от Марфы, но моя любовь почему-то показалась мне ударом по голове, кажется дубиной, причем в прямом смысле. В глазах у меня потемнело, и я медленно осела в глубоком обмороке.

Лучше было сразу умереть, а не просыпаться. Голова раскалывалась, во рту пересохло, как после бурной пьянки, и ужасно мутило, почему - я никак не могла понять. Я приподняла голову, не то, чтобы я очень удивилась, но происходящее поставило меня в тупик. Я лежала со связанными за спиной руками и ногами на грязном полу какой-то повозки, вокруг меня валялись непонятные тюки и мешки. Несчастную колымагу трясло на разбитой дороге, а я страдала морской болезнью. Через дырки изношенного брезента просачивалось всходящее солнце. Значит, я спала довольно долго, или не спала, или... Что здесь происходит, я никак не могла понять, но очень не хотелось думать, что меня похитили, а главное с какой целью. Веревки настолько сильно натерли руки и ноги, что в этих местах начало жечь, а пить хотелось с каждой минутой все сильнее и сильнее, и еще захотелось в туалет.

Все! Надо проводить мирные переговоры.

- Эй, - крикнула я управлявшему лошадьми, - я в туалет хочу!

Кто-то сказал: "Пру", повозка остановилась, через несколько минут передо мной предстал мой давешний знакомый, при дневном свете красавцем он не казался, а скорее наоборот. Он был уродцем со шрамом во все лицо, с косыми глазами (что я не смогла заметить в темноте) и гнилыми зубами (это, как понимаете, тоже так просто не разглядишь). Это ж надо было так ошибиться! Вот это да!

- Очнулась? - прохрипел он.

- А что незаметно? Куда мы едем?

- Мы?

- Ладно, куда ты меня везешь? - настойчиво спросила я.

- Вопросов много задаешь.

Я решила сменить тон.

- Ну, все-таки? - уже жалобно, опустив глазки.

- В Петенки.

- Ты меня, похитил что ли, урод? - заорала я.

Уродом, я его назвала напрасно, тактика нежной страдалицы была лучше, чем тактика возмущенной жертвы. Мужик обиделся, и убрался восвояси.

- Эй, - заорала я, - меня тошнит, я сейчас тебе всю повозку испачкаю!

- Ага, повозка не моя, пачкай и лежи в своей же луже!

- Ты что, обиделся? - я поняла, что ссориться с ним мне не выгодно, так я останусь голодной и с завязанными руками и ногами.

Кое-как кряхтя, я приняла относительно вертикально положение, сидя, тряска стала чувствоваться меньше. Господи, что же теперь делать? Только со мной такое могло произойти, предупреждал же гном, что здешние места кишат торговцами людьми, как гадюками. Как же быть? Я должна убежать, там же Анук! Я, уже, конечно, не питала больших надежд по восстановлению после того, что с нами произошло в пути, но все равно кое-какие меркантильные мысли в голове мелькали. К примеру, по возвращении домой, я решила написать книгу о наших злоключениях со скромненьким названием: "Удивительные приключения Аси Вехровой", и даже представляла толстенький фолиант в красной кожаной обложке на полках в избах-читальнях и в книжной лавке купца Тяпкина. Книга, по моему разумению, должна была стать самым читаемым произведением всех времен и народов. Я уже получила все известные мне премии, в том числе премию Королевского меча, и не важно, что она дается только военным, мне же тоже приходилось драться! В своих мечтах я сидела за маленьким столиком из красного дерева в лавке все того же купца Тяпкина и подписывала поклонникам их томики, а они подходили ко мне с благоговейным страхом и огромной любовью в глазах... Да, много я чего напишу, если меня сейчас продадут в какой-нибудь гарем, и это в лучшем случае! Надо бежать, надо как-то развязать эти ужасные путы!

Я честно пыталась это сделать, но толстые веревки были завязаны с такой силой, что единственное чего я добилась, так это разодрала в кровь кожу и поцарапала локоть. Я даже не могла ничего наколдовать. От отчаянья я решила поплакать, но быстро передумала, если не получается физической силой, надо обмануть молодца и забить его недужим интеллектом.

- Эй, - опять крикнула я, - может, дашь мне все-таки воды.

Повозка опять остановилась. Появился мужик, он забрался в повозку и молча поставил передо мной кружку с водой.

- Я не могу пить с завязанными руками, - заявила я.

- А ты лакай, - с противной улыбкой, обнажающей все его черные зубы, предложил он.

Внезапно голову озарила гениальная мысль.

- Знаешь, если ты будешь так со мной обращаться, то я нанесу себе тяжкие телесные повреждения, и ты не сможешь меня дорого продать! заявила я.

Мужик хмыкнул.

- Я тебя и так дорого не продам, больно ты худая.

- Ах, так! - я повалилась на пол и, что было силы, приложилась лбом к полу. Раздался странный звук, словно упал пустой бочонок, в глазах у меня потемнело, голова заболела еще больше, а по лицу потекла красная струйка из рассеченной брови, но на похитителя это произвело небольшое впечатление.

- Дура! - опять хмыкнул он.

- Ну, развяжи руки хотя бы на пять минут, горят огнем, - заплакала я, поняв, что моя гениальная идея ни к чему, кроме собственной травмы не привела.

Мужик, видимо, где-то в глубине души все же обладал малой толикой сострадания, слезы несчастной жертвы (то есть меня) его растрогали, и он принялся развязывать мне руки. Я торжествовала.

- А что это за звездочки? - вдруг спросил он. - Ты магичка?

Немедленно руки были затянуты еще сильнее и, на всякий случай, был завязан рот.

- Знаю я вас, магов, только руки развяжешь, как вы всякие пакости делаете, была тут одна такая...

Вот и забила недужим интеллектом!

Мне показалось, что ехали мы целую вечность. С каждым часом становилось все жарче, брезент нагрелся, и в повозке стало душно настолько, что было нечем дышать. Душа ныла и болела, что теперь делать? Как поступить? А если Пан и адепт не поймут, что меня повезли в Петенки, если не догадаются, где искать?

От навалившегося страха я застонала. Я не смогу убежать от этого молодца. Я действительно вляпалась в ситуацию!

В конце концов, повозка остановилась. Мой похититель вылез и выволок за шкирку меня. Я с жадностью вдохнула разогретый воздух, который после духоты повозки казался мне освежающим. Мы стояли посреди странного двора, залитого солнцем, лицом к дому с огромной мраморной лестницей. Это был явно не постоялый двор. По всему периметру стояли клетки, сначала я подумала, что это клетки с животными, а потом с ужасом осознала: в них находятся люди. Пить захотелось еще больше, и больно кольнуло живот.

- Меня тоже туда посадят? - пролепетала непроизвольно я.

- Как вести себя будешь, - хмуро ответил мужик.

Он потащил меня вверх по лестнице. Около двери нас встретил охранник, увидев моего похитителя, он довольно улыбнулся.

- Артемий, ты всегда находишь новых цыпочек нашему господину.

Нас провели в комнаты. Дом был обставлен с кричащей роскошью, а оттого казался просто безвкусным. Везде стояли огромные диваны, маленькие подушечки, курильницы с благовониями, на окнах висели темные тяжелые портьеры, совершенно неуместные в таком климате.

Хозяин дома меня поразил еще больше. Это был очень толстый (таких я даже не видела в справочнике медицинских болезней в лавке у Марфы), с густой черной бородой, с редкой проседью мужчина. Он полулежал на подушках, через странное устройство вдыхал дым, пахнущий розой, а четыре молодых красивых девушки почти обнаженные массировали ему ступни и плечи. Данная картина повергла меня в уныние, да уж, я, что тоже буду тереть его ноги и махать в лицо веером? Они с интересом смотрели на меня, понимающе переглядывались и хихикали, вот этот смех мне не понравился больше всего.

- Здравствуй, Граф, я привел к тебе новую наложницу.

Так значит, меня привели к самому хозяину Петенок. Очень интересно, никогда бы не подумала, что он так похож на поросенка. Граф окинул меня презрительным взглядом.

- Она не в моем вкусе, Артемий. Больно худа и некрасива.

Я задохнулась от возмущения, ну надо же! Худа и некрасива, кто бы говорил.

- Она магичка.

- Да? - толстяк явно заинтересовался. - А что она может?

- Ничего я не могу! - встряла я. - Меня из Училища выгнали, я не доучилась, а отчисленным магию опечатывают!

Врала я как всегда красочно и сама в это верила. Я была уверена, рассудив, что от меня проку, как от козла молока, сей господин отпустит меня на все четыре стороны.

- Ну, ладно, сколько ты за нее хочешь? - махнул устало рукой толстяк.

Я почувствовала, что у меня по лицу пошли красные пятна.

- Тридцать, - заявил Иуда.

- Двадцать пять и не больше!

- Да, я ее завтра за пятьдесят продам на рынке!

- Вот и продавай! Ты посмотри, да она вся в синяках!

- И все же она магичка, - напомнил Артемий.

Я почувствовала, что у меня мелко затряслись колени. Вот это я попала! Моя жизнь окончена, впору на себя рученьки наложить.

- Ну, ладно, - согласился Артемий, - двадцать пять.

Ему кинули едва ли не в лицо кошель с золотыми, и он удалился, а я осталась стоять посреди комнаты со связанными руками, грязная, потная, со ссадиной над бровью. Это плохо, это очень плохо! Все, что здесь происходит просто ужасно!

- Так, ну покрутись что ли, - попросил толстяк как-то по-доброму.

Я повернулась на 360 градусов под внимательным взглядом пяти пар глаз.

- Эх, переплатил, - протянул тот, - девочки, ну сделайте с ней что-нибудь. Завтра перепродам ее на рынке.

Это "что-нибудь" мне лично очень не понравилось. Последний раз, когда надо мной работали девочки из "Райского наслаждения" я стала похожа на чучело.

Девушки, смеясь, за руки потащили меня через весь дом на женскую половину. Меня раздели, погрузили в прохладную ванну с каким-то свежим ароматом, вымыли голову, вытерли, накинули простынь и усадили на диван. "Это рай, - подумала я, - только как сбежать из этого рая?" Я высказала свои мысли товаркам.

- А зачем, - удивились в один голос они, - нас балуют, одевают, как королев, у нас есть все, что мы пожелаем.

- Ну, вам же приходиться с ним, это..., - я замялась, - ну вы понимаете.

Дружный смех поставил меня в тупик.

- И что, это сущая мелочь по сравнению со всем остальным.

Все приехали, я оказалась в заточении с четырьмя курицами, которым так нравиться их курятник, что они лучше умрут, чем покинут его! Придется действовать в одиночку.

На меня натянули странный костюм: коротенькая черная маячка и черная обтягивающая юбочка, такой длины, что я покраснела и попыталась оттянуть подол. В сим наряде я должна была ходить прямо, как палка, никуда не сгибаясь. На ноги мне обули сандалии состоящие из двух кожаных ремешков, судя по тому, что материал был очень мягкий, это была кожа незнакомого мне животного или совсем не животного. Я сглотнула: господи, я неизвестно где, одета в какие-то кусочки ткани, в тапочках из кожи, больше всего похожей на человеческую, а гном, Ваня и Анук носятся по местным лесам в поисках моей персоны! Вот, блин.

Потом последовал обед, а после него я заснула мертвым сном. Когда я проснулась, было темно, остаток ночи я вынашивала планы побега, и даже предприняла отчаянную попытку вылезти в окно, оказалось настолько высоко, что я быстренько убралась обратно. Дверь была заперта на засов и опечатана магической пентаграммой, которую я, как ни старалась, а снять не смогла. Значит, помнил толстяк, что я ведьма, пускай и недоученная. Тогда у меня возникла гениальная идея, спуститься по простыням. Я связала две, привязала к ножке кровати, и перекинула за окно. Ну, кто мог знать, что комната, в которой меня держат, аккурат над спальней Графа. Когда мои стройные ножки с задранной до талии юбкой показались в проеме его окна, судьба отчаянного побега была предрешена. Меня препроводили в чулан, завязали руки, чтобы я, не дай бог, ничего не наколдовала, и закрыли на засов, вернее приперли шкафом дверь. Все! Это конец!

* * *

Из-за ночи, проведенной в маленьком захламленном чулане в неудобной позе, я не выспалась, все тело ломило и, вследствие этого, была шибко помята и зла. Завтрака меня лишили за недостойное ночное поведение, правда, воды после долгих уговоров налили, потом привезли на торговую площадь, посадили в клетку на всеобщее обозрение и повесили табличку с ценой 50 золотых. Делалось это для того, чтобы покупатели живого товара могли приглядеть себе жертву, пардон, покупку и прицениться. Клеток было много, в них находились и девушки, и мужчины, и дети, все с таким смиренным выражением лица, что я невольно задумалась о том, что с ними делали до этого. Такой бизнес действительно был доходный (мне даже стало жалко Артемия, его запросто обвели вокруг пальца).

Так, я смогу убежать только от человека, который меня купит просчитывала я варианты. И тут услышала его голос:

- Мама!

Я подскочила, у клетки стоял Анук.

- Малыш, ты один, а где дядя Пан.

- Да, здесь я, - услышала я голос гнома, и едва не задохнулась от радости.

- Пан!

- Ну, и напугала ты нас девонька! Мы тебя искали, искали, потом догадались, что тебя похитили. Я ведь предупреждал! Хорошо выглядишь, кто костюмчик подогнал?

- Ох, не спрашивай. Пан, миленький, лучше скажи, что делать?

- Что делать, что делать? Выкупать тебя будем! Сейчас начнется аукцион, у нас есть триста золотых, не думаю, что за тебя больше попросят. Не переживай все будет хорошо.

Я кивнула.

- А где Ваня?

- Ваня тебя ищет на другом рынке.

- Ох, Пан, мне так стыдно, простите меня, это какая-то невезуха: то Анука украдут, то теперь меня. Простите.

- Ничего.

- Эй, гном, чего встал, дай на товар посмотреть! - раздался недовольный голос.

- Ну, все мы пойдем, мы тебя обязательно выкупим! Все будет хорошо, не переживай!

Гном продолжил свой путь, делая вид, что рассматривает других невольников.

Начались торги. Всех, кто сидел в клетках, в том числе и меня, поставили шеренгой на высокой сцене. Я пыталась найти глазами Пана или Ваню, господи, только бы они не опоздали, только бы было все хорошо. Меня начало трясти от страха и волнения.

- И так лот номер один, девушка, 25 лет, светловолосая, начальная ставка 20 золотых....

Девушку вытащили на середину сцены. Это был действительно настоящий аукцион, людей покупали, как скаковых лошадей. Заставляли открывать рот, показывать зубы, становиться в разные позы, а внизу на площади другие люди поднимали руки и повышали свои ставки. Девушку продали за 50 золотых, она была слишком стара.

И вот меня грубо схватили за плечо и вытащили на середину. Я чувствовала себя так, словно меня рассматривает стая голодных волков, рассчитывающих, кто первый откусит лакомый кусочек.

- Девушка, 22 года, начальная ставка 50 золотых.

- Зело худая, за такие деньги, - я просияла, в первый раз в своей жизни, я была счастлива, что такая щупленькая.

- Беру, - заорал Пан, я торжествовала: вот все и кончилось.

- Даю 55! - послышался голос где-то со стороны.

В ужасе я повернула голову и почувствовала его: данийца, парень, среднего роста, худощавый, с широкими плечами, черноволосый, с яркими почти черными глазами, пышная черная нечесаная борода, делала его похожим на бандита с большой дороги. Никогда и не скажешь, кто он на самом деле, если не обладаешь даром ощущать.

- 55, - повторил он.

- Девушка - магичка, - выложил последний козырь продавец.

Толпа загудела.

- Пусть она чего-нибудь наколдует!

- Колдуй! - потребовал тот.

- Не могу с завязанными руками не умею.

Руки мне немедленно развязали, я потерла затекшие запястья. Взмахнула руками, площадь начала заполняться сначала слабым, а потом совершенно непроглядным гнилостным туманом. Люди закашляли и начали прикрывать лица платками и просто куртками. Это было мое коронное волшебство, заклинание я придумала сама и сорвала сей гадостью в свое время ни одну лекцию.

Но если рассчитывала, что сие злодеяние сорвет и аукцион, а главное мою покупку, и кого-нибудь испугает, то я ошибалась и очень сильно. Дым рассеялся, началось невообразимое: люди выкрикивали все более и более огромные суммы. Каждый хотел иметь в своем арсенале настоящую ведьму. Когда была произнесена цифра 350, Пан печально покачал головой. У меня упало сердце, все я пропала, вот и поколдовала, блин. Стараясь не заплакать, я уже не замечала, что происходит вокруг.

- 2500! - услышала я, удивилась и уставилась на того, кто это выкрикнул. Это был тот самый даниец.

Ну, все, занавес! Тушите свечи, сушите весла, мы никуда сегодня не поедем! От этого товарища мне вовек не убежать.

- Продано!

Я почувствовала, как паника перехватывает мне горло. "Пан, ты где?" едва не орала я. Спасите!

Меня схватили за руку и по небольшой лестнице просто выволокли со сцены, а потом вручили тому самому парню.

- Да, издалека ты выглядела лучше, - первое, что он произнес.

- Ты тоже, - не удержалась я от ответной шпильки.

Он схватил меня за локоть.

- Руки!

- Слушай, я заплатил за тебя, как за двух лучших эльфийских жеребцов, а ты мне тут концерт устраиваешь!

- В следующий раз будешь осмотрительнее с покупками! - прошипела я.

Я ему такую жизнь устрою, что она ему сказкой не покажется! Блин! Даниец чертов! Деньги есть, значит, можно ломать мне жизнь?! Я злилась все больше и больше. Как же мне от тебя убежать?

Парень тащил меня от площади в непонятном направлении.

- Куда ты меня тащишь?

- В надежное место.

- Я не пойду.

- А я купил тебя, что хочу, то и делаю, хочу - убью, хочу приласкаю.

- Ну, уж нет! - я дернулась со всей силой, от неожиданности он отпустил мою руку, и я побежала. Надо сказать, что бежать с завязанными за спиной руками было жуть как неудобно, но я старалась.

- Стой! - слышала я за спиной его голос. В душе появилось злорадство: попробуй, догони придурок!

И он догнал, уже на повороте я врезалась в него, как в стену и отлетела на три шага. Парень сделал хитрый маневр, обежав дом и выйдя мне навстречу.

- Ты, мерзавец! - заорала от отчаянья я.

- Далеко убежала, милая?

Он грубо схватил меня и, перекинув через плечо, потащил в прямо противоположном направлении. Я болталась как тряпичная кукла, с ужасом размышляя, какой живописный вид открывается со спины. Ох, попала, так попала.

- Мы идем искать Наследника! - заявил он.

- Эй, ты! - я, как смогла, повернула голову, прямо перед нами стоял Пан с оголенным мачете. - Это девочка моя.

- Мне казалось - я ее купил? - удивился парень.

- Нет, она под моим присмотром, и я буду защищать ее.

- Пан, нет, он даниец. Он убьет нас обоих!

Парень замолчал, поставил меня на землю и внимательно посмотрел, на его лице читалась настороженность.

- Ты знаешь кто я?

- Да, - ответила я просто, - я тебя почувствовала, еще на торгах. И еще я знаю, что ты сделал!

Я говорила о похищении. Я была уверена, что попалась в руки данийцу, напавшему на нас и спрятавшему мальчика в доме Прасковьи. Зря он думает, что я буду ему помогать!

- Что я сделал? - осторожно спросил он.

Я сглотнула, и со всей силы ударила его ногой в нежное место. Такой подлости парень от меня не ожидал и, согнувшись пополам, взвыл от боли и обиды.

- Ведьма!

- Урод!

- Уходим! - заорал Пан.

Мы кинулись бежать, пока обиженная жертва не могла идти и, вообще, двигаться. Гном петлял по переулкам, по каким-то странным дорогам, в конце концов, мы выбежали обратно на рыночную площадь.

- Дурак, ты Пан, ты меня обратно привел в это змеиное логово, ругнулась я.

- Сама дура! Нас здесь Иван с мальцом ждут.

Я осеклась, вот называется, и поблагодарила за успешное избавление от рабства! Как только мне развязали-таки руки, я обняла Ваню, прижала к себе Анука.

- Хороший костюмчик! - поприветствовал меня адепт.

- Зато не жарко, - огрызнулась я, а потом добавила. - Извини.

Меня все время мучила совесть за то, что я так подвела друзей. Я молчала, хмуро размышляя над тем, что случится, если этот чертов даниец нас догонит.

Мы спешно покидали негостеприимный город. Через час пути я поняла, что мои товарищи держаться сзади меня, а все мужчины, проезжающие мимо едва не сворачивали шеи, провожая нас взглядом. Я ничего против не имела, более того мне это нравилось, меня не рассматривали так с того момента, когда я лежала в колыбели. Да, это чертовски приятно, когда на тебя обращают внимание. Я выпрямила спинку и сделала томный взгляд, почувствовав мое настроение, Буренка тоже приосанилась и начала вилять задом. Вот вам всем, какие мы классные, нас только что купили за 2500 золотых, это вам не хухры мухры, значит, и я чего-то стою! Ваня и Пан захохотали.

- Ребят, вы чего? - не выдержала я.

- Да, так, - подал голос гном, - ты, Аська, оказывается, ого-го!

- Чего? - не поняла я, и тут почувствовала, что моя юбка-пояс опять сбилась на талии, открывая великолепный вид всех моих немногочисленных достоинств. - Как можно! Могли бы и сказать, что я тут с голым задом гарцую! - задохнулась от возмущения я, не принимая такое предательство со стороны друзей.

А я-то, как дура, выделывалась, естественно все заметят девку без юбки!

Ванятка и Пан дружно загоготали.

- А мы не хотели окружающим портить возможность наслаждаться женскими прелестями, - произнес адепт, довольно блестя глазами.

- Идите все, знаете куда, - разозлилась я, пытаясь поправить юбку.

- Куда?

- В болото, по вам там плачут русалки!

- Вот, узнаю нашу Аську! - довольно вздохнул гном.

* * *

Мы приближались к границе Словении. Дорога проходила между выжженных солнцем полей, и пейзаж поражал взор своим однообразием и постоянством. Пыль была везде: на губах, на руках, на одежде, забивалась в ноздри и ушные раковины, хрустела во рту. Разморенная зноем и измученная событиями последних дней я дремала в седле, рискуя свалиться с лошади и сломать себе шею.

Гном вез Анука. Мальчик, привыкший к подобному климату, крутился волчком и все время пытался схватить за уши коня. Пан не выдержал и перепоручил его заботам адепта. Тот, пытаясь отвлечь малыша, начал исполнять заунывную песню.

- Вань, перестань выть! - проснулась я.

- Не нравится, забирай мальца к себе! - огрызнулся Иван и продолжал солировать на одной ноте.

Дорога вильнула и пошла под гору. Внизу показался лес. Мы пришпорили лошадей в надежде отдохнуть в тени. К нашему разочарованию, это был просто пролесок из пожухлых кустов и желтых березок, пригорюнившихся на своих тонких стволах-ножках. Трава, покрытая серой дорожной пылью, производила самое тягостное впечатление.

Через несколько километров подобной красоты мы въехали в сосновый бор. Сухая бурая земля без единой травинки, застеленная прошлогодней хвоей, мало располагала на отдых. Зато здесь было прохладно и солнечные лучи не просачивались через густые кроны. Я вытерла пыльным рукавом потный лоб, и сладко потянулась в седле. Рядом с дорогой стоял столб с указателем "до границы 17 миль, до Егорьевского скита 3 мили".

- А что такое "Егорьевский скит"? - поинтересовалась я.

- Да, монастырь, - пояснил гном. - Там живет Старец Питрим. Говорят, он знает ответы на все вопросы. К нему люди каждую весну паломничество устраивают.

Я задумалась. Может быть, монах сможет ответить и на мои? Уж очень интересно, кто такая Бабочка, и почему меня так назвали.

- Я хочу туда! - заявила я.

- Куда? - в два голоса переспросили друзья.

- В этот скит заброшенный.

- Аська, спешу тебя огорчить, монастырь-то мужской, - попытался съехидничать Ваня.

- И чего?

- Да, не примут тебя туда!

- Глупый ты, Ваня, это я тебе тепленькое местечко присматриваю! огрызнулась я.

Адепт надулся, по мне так без видимой причины. Мы доехали до развилки. Путь к святому месту был помечен стрелкой. Приятели, не сговариваясь, повернули в противоположную сторону.

- Эй, вы куда? - возмутилась я.

Пан посмотрел на меня умоляющим взглядом.

- Не понимаю, почему вы так боитесь туда ехать? - поинтересовалась я и повернула лошадь на маленькую едва заметную тропинку.

- Не люблю я этих святош, - крякнул гном, - как посмотрю на их нимбы, на философию тянет о мировом разврате и грехе.

- Лучше бы о своей нетленной душе подумал!

Я пришпорила лошадь.

Вскоре мы увидели высокий частокол по виду совершенно неприступный. Гостей здесь явно не ждали и не жаловали. Пан подъехал к огромным воротам и, схватившись за ржавый молоток, ударил три раза. Гулкий звук разнесся по всему лесу, где-то закаркал ворон.

На уровне лошадиных ног открылось оконце, и чей-то тонкий голос грубо спросил:

- Чего надо?

Гном свесился, держась за седло, и почти засунул большую башку в квадратный проем:

- Девица тут одна к Питриму просится.

- Убери свою страшную харю от моего лица, - прошипел голос, - и передай своей девице, что у нас приемные дни только по средам, а сегодня четверг.

- Да иди ты со своим расписанием! - рявкнул Пан. - Мы всю Словению проехали, чтобы с вашим святым угодником свидеться!

- Ничего не знаю! - оконце с глухим стуком захлопнулось и ударило гнома по носу. Тот свалился с коня, вскочил на ноги и начал яростно барабанить по воротам:

- Открой эту калитку!

- А вы лагерь здесь разбейте до среды! - съехидничал голос.

- Тоже мне нашел паломников! - злился гном. - Я тебе тут весь скит разнесу! Открой немедленно!

Я покусала губу, а потом заорала:

- Меня Бабочкой назвали, я хочу знать, что это значит!

Через мгновение послышался скрежет засова. Ворота неслышно отворились и нашему взору предстал огромный чистый двор со множеством построек.

Напротив стоял большой сруб из цельных стволов с резными наличниками на окнах, с петушком на крыше, покрытой черным дерном. На высоких ступенях сидел откормленный полосатый кот.

- Аська, чего придурялась-то? Знаешь волшебное слово, сразу говори, недовольно буркнул гном, потирая ушибленный кулак.

Нас встретили двое, один настоящий богатырь, другой длинный и худой, очень похожий на Ванятку. Оба в серых свободных балахонах с огромными капюшонами, с жиденькими бородками и таким смирением в глазах, что так и хотелось сказать: "Прости меня отче, я согрешил".

- Здравствуйте, - поприветствовал нас богатырь, - меня зовут брат Еримей. Добро пожаловать в наш монастырь.

Второй подошел к коню Пана и попытался взять его под уздцы.

- Куда потащил моего конягу? - возмутился гном и схватился за удила. Между монахом и им произошла короткая борьба, каждый тянул кожаный ремешок в свою сторону, раня нежные лошадиные губы.

- Ну, хватит уже! - рявкнула я. - Пан, он отведет его в конюшню.

Гном тяжело вздохнул и отпустил.

- Простите брата Алексия, - протянул брат Еримей, - он очень нервничает. Два месяца назад к нам приезжали адепты Совета Магов Словении.

- Да? - удивилась я, перебивая его. - Ваня тоже адепт, только его сюда совсем не тянуло.

Брат Еримей нахмурился и начал перечислять заунывным голосом, смакуя и загибая пальцы:

- Они забрались в погреб, выхлебали годовые запасы пива, выпустили бесенка-малолетку и написали на заборе заговоренной краской срамное слово.

- Наш Ваня не такой! - поспешила я уверить его, догадавшись, что села в лужу.

В этот момент адепт Петушков подошел к цветущим розовым кустам. Нагнулся, чтобы понюхать, не удержал равновесие, едва не шлепнулся на газон и сломал-таки один бутон. Думая, что его никто не видит, он щелкнул пальцами, стебелек сросся, а цветок стал нежно синего цвета.

Монах вытаращился на сие недоразумение. Я почувствовала, как краснею, а гном кинулся к Ивану, оттаскивая последнего от цветов.

- А когда мы попытались замазать надпись, она все равно проявлялась. Кроме того, мы не смогли поймать бесенка, - закончил загробным голосом монах, закатывая глаза и перекрестясь.

- Бесенка? - я попыталась изобразить на лице радужную улыбку. - Нет ничего проще, мы с Ваней уже всех чертей переловили в Словении.

Брат Еримей бросил на меня настороженный взгляд:

- Наш зело шустрый.

- А мы сами не лыком шиты!

Подоспевший гном горячо зашептал мне в ухо:

- Аська, ты рехнулась! Вы с Ваняткой весь скит разгромите, пока отлавливать безобразника будете!

- А ты что хочешь, чтобы нас отсюда выставили с позором, голодных и на ночь глядя?

Пан покачал головой.

- Вот и молчи!

Брат Еримей что-то долго обдумывал, очевидно, подсчитывал предстоящие убытки.

- Ладно, - изрек он. - Я доложу Старцу Питриму, что девица к нему приехала, а вы ночью этого черта выловите.

Мы, нарушая все церковные каноны, ударили по рукам. Нас проводили в трапезную. Поставили тарелки с пшенной кашей и кувшин с морсом.

- Эх, сейчас бы браги, - мечтательно протянул гном, кидая в мою сторону взгляды, полные обожания.

Я сделала вид, что не замечаю его, и продолжала кормить Анука. Не хватало еще осрамиться в монастыре с двумя пьяными мужиками.

Вскоре вновь появился брат Еримей:

- Старец Питрим примет вас завтра утром, - хмуро отозвался он, - а пока вы можете отдохнуть.

Вечером нам с Ваней выдали подсобный материал для отлова чертенка: старое поржавелое с одного бока кадило, ведро святой воды, большой железный крест и пяток церковных свечей.

- Ась, ты представляешь, где его искать? - поинтересовался Ваня, деловито переливая воду во флягу.

Я покачала головой:

- Понятия не имею.

- Так зачем ты согласилась на это мероприятие? - удивился он.

- Не хотелось в лесу ночевать.

Начать мы решили с погреба. Черти очень любят темные холодные места. Расставили и зажгли по углам свечи, если от них какой-то прок мы не знали, но лучше так, чем никак. Ближе к полуночи мы спрятались за бочки и стали ждать. Время текло медленно, как густой кисель. Я начала засыпать, положив голову на плечо адепта, зорко всматривающегося в темноту. В этот момент где-то в углу раздалось легкое шуршание, нежно голубые искорки пробежали по земляным стенам, и появился он. Бесенок был совсем малыш, лет сто отроду, худенькое мохнатое тельце, переливалось разными цветами, нос пяточком, маленькие копытца на тоненьких лапках, хвост с облезлой кисточкой больше походил на крысиный.

- Вон он, - одними губами произнес Ваня.

Между тем, чертенок перестал мерцать, став ровного серого цвета, и повел мохнатым рыльцем. Потом подошел к бочке, за которой мы прятались, и прислонил к ней кошачье ухо. Ваня жестом показал, чтобы я не подавала голоса, и бесшумно поднял кадило. Еще секунда он подскочил на месте, как на пружинах, и начал махать им в разные стороны, разнося запах ладана и повторяя:

- Чур меня, чур меня.

Бес округлил черные глазки и растворился в воздухе. Я подняла голову, немедленно получила кадилом между глаз, отлетела к стенке, свалила пару бочек, и села на полу, пытаясь вернуть ориентацию в пространстве. Адепт, не замечая отсутствия жертвы, начал гоняться за воображаемой целью по погребу, с кадилом в одной руке и тяжелым железным крестом в другой. На одном из таких поворотов он споткнулся об мои ноги, и с грохотом вписался в сваленные бочки.

- Чтоб тебя!

Я почувствовала приступ хохота.

- Ваня, он исчез!

- Да, - адепт посмотрел вокруг, - действительно.

- Пойдем во двор. Я, кажется, знаю, кто заставляет срамную надпись проявляться.

В темноте, стараясь не производить лишних звуков, мы добрались до забора. Надпись горела ярко-красным, ее содержимое заставило меня покраснеть. Над этим безобразием, свесив ножки, сидел чертенок. Я открыла флягу и со всего размаху окатила стену. То ли у святой воды срок годности закончился, то ли мы ведра перепутали, но мокрый бес только встряхнулся и, соскочив с забора, бросился наутек:

- Держи его! - заорали мы с Ваней в два голоса.

- Аська! Аська! Крест в него кидай! - визжал адепт.

Я схватила тяжелый крест и метнула в темноту. Раздался звон разбитого стекла.

- Дура! Да, в черта, а не в окно! - плюнул Ваня.

Еще одно оружие против нечистой силы мы потеряли безвозвратно. Ваня скакал по двору за маленькой серой тенью, размахивая кадилом над головой, подпрыгивая на высоту в метр и круша все на своем пути. Я запыхалась догонять его и оббегать заботливо подставленные им преграды и встала отдышаться:

- Вехрова, не стой пнем, хватай его! - завопил адепт.

Он пробежал рядом со мной, задев плечом. Меня повело, стараясь не упасть в колодец с ледяной водой, я схватилась за веревку с висящим на ней ведром, навалившись на нее всем весом. Только видно, веревочка была уже старая и истлевшая, а потому немедленно порвалась, и я с диким визгом свалилась вниз. Полет занял немного, сгруппировавшись, вошла я в воду солдатиком, с тихим плеском и громким матом. От холода перехватило дыхание. Я вынырнула и заорала:

- Ваня, идиот! Вытащи меня отсюда!

- Ты где? - заголосил в ответ адепт.

- Здесь, в колодце!

- В каком колодце?

- Ты видишь много колодцев во дворе? - захрипела я и схватилась за скользкие деревянные стенки, чтобы не уйти под воду.

- А, ты в этом колодце!

- Кретин! - буркнула я себе под нос.

В круглом проеме появилась Ванина башка:

- Как ты там оказалась?

- Ты меня толкнул, остолоп! Доставай меня быстрее, пока я не окочурилась здесь!

Я почувствовала, что от холода начинает сводить ноги. Ваня исчез и отсутствовал целую вечность. Я успела окончательно продрогнуть и попрощаться с жизнью. На поверхности меня держала только одна мысль, что умру я только на его бесстыжих глазах. В тот момент, когда я решила, что пора идти ко дну, сверху упала длинная леска с крючком:

- Что это? - удивилась я.

- Удочка, в сарае только она была! - донесся голос.

- Ваня, я же не рыба! Как я по ней заберусь?

- Ага, понял!

Леска исчезла, через несколько мгновений появилась толстая веревка.

- Аська, держись! - раздался голос Вани.

Я из последних сил замершими руками схватилась за протянутый канат. Пыхтя, адепт начал поднимать меня на поверхность. Я выбралась на траву, зубы отбивали барабанную дробь, а тело трясло мелкой дрожью.

- Ва-ва-ня, ты и-и-идиот-т-т! - с трудом простучала я.

В этот момент, прямо рядом со мной мелькнула серая тень.

- Паршивец! - заорал Петушков и, уже не обращая внимания на меня, продолжил погоню.

Я скорчилась на траве, пытаясь согреться.

Стоило мне подняться, послать в душе всех в болото и собраться в дом, как испуганный погоней чертенок прыгнул мне в руки, схватил лапками за шею, затрясся и тоненько завыл. От неожиданности я обняла его. Через мгновенье мчащийся на полном опоре Ванятка брызнул мне в лицо святой водицей, явно попахивающей тухлятиной, и треснул кадилом по макушке. Я осела и свалилась на спину, при этом крепко прижимая черта и матерясь, как сапожник.

- За что? - прохрипела я, поднимая голову.

- Чтобы бес не проник, - тяжело дыша, пояснил Ваня.

- Петушков, ты форменный болван. Это ребенок, он погони испугался и носится, как угорелый! - едва не плакала я, растирая наливающуюся шишку.

Мы заперли бесенка в заговоренную клетку и с чувством выполненного долга завалились спать. На следующее утро на моем лбу красовался огромный фиолетовый синяк. Я посмотрела в зеркало и едва не расплакалась:

- Вань, смотри, как ты мне кадилом заехал!

Гном приподнял голову от подушки.

- Вы там вчера подрались что ли? Всю ночь, как бешеные, орали.

Двор оказался в плачевном состоянии. Носились мы в кромешной тьме и дороги не разбирали. Помятые и поломанные розы горестно поникли, глаз радовала сломанная жердь колодца с оторванной веревкой, а завершало картину разбитое ночью окно, заткнутое клетчатой подушкой. Брат Еримей смотрел на это безобразие, хмуро сведя брови на переносице, и только чертенок, сиротливо сидящий в клетке, компенсировал разгром.

- Старец ждет тебя девица! - отрапортовал он.

Неужели я сейчас все узнаю? - думала я. По дороге к домику Питрима ноги стали ватными, а ладони вспотели.

Я вошла в сени. Мой взгляд упал на маленький диванчик и огромный письменный стол.

- Ну, чего стоишь, присаживайся! - услышала я недовольный голос.

Прямо передо мной появился домовой. Меленький старичок с длинной седой бородой.

- Секретарь я его, секретарь! - буркнул он.

Я кивнула головой и присела. Надо же, Питрим пользуется услугами нечисти.

- Ходють тут всякие, - продолжал бубнить домовой, - старику покоя не дають. Вот чего, спрашивается, вчерась всю ночь по двору носились и окна били?

- Черта ловили, - пискнула я. Последний раз меня так отчитывали, когда из Училища выгоняли.

- Черта ловили! Да, этого мальца и ребенок словит! А вы: кусты поломали, девку чуть не утопили!

- Кстати, девка сидит перед вами! - попыталась напомнить я, пряча взгляд. - Вполне живая и здоровая!

- Авдей, - раздалось из-за двери, - перестань уже! Зови Асю ко мне.

Домовой хмуро кивнул на дверь. Я вскочила и с замирающим сердцем вошла в маленькую комнатку.

Старец Питрим оказался сбитым мужчиной лет сорока, меньше всего походящим на старика. На меня хитро смотрели карие глаза, губы растянулись в кривой ухмылке. Я очень удивилась и не пыталась этого скрыть, на улице такого господина можно принять за какого-нибудь прощелыгу.

- Все так думают! - усмехнулся он, отвечая моим мыслям. - Может, и стал бы бандитом, если бы в монастырь не подался.

Я понимающе кивнула.

- Значит, знать хочешь кто такая Бабочка?

Я опять кивнула, пытаясь сделать серьезный вид.

- Только каждому ответу свое время быть должно! - продолжал старец. Когда придет время ведать, тогда и знание само придет.

Я от всей души попыталась понять ход его мыслей, но он для меня оставался загадкой.

- Только могу сказать тебе: берегись, Асенька, сложный выбор будет стоять перед тобой, - он внимательно посмотрел мне в глаза. - Хотя я знаю, что ты выберешь, и ты, наверное, будешь права.

- О чем вы? - не выдержала я. - Я ничего не понимаю!

- Еще не время, еще не время! Хочешь, скажу про мужа? - вдруг предложил он.

- Ну, скажите, - расстроено пробормотала я.

- Ты его уже встретила, суженного. Только много вас испытаний будет ждать. Будете вы вместе, но через долгое время!

Я начала перебирать в уме знакомых мне мужчин. По сему получалось, что мужем мне наречен или Ваня, или гном. Пан отпадал сразу, значит адепт.

- Петушков, что ли? - прошептала я, едва не плача.

- Какой еще Петушков? - удивился Питрим.

- Ваня.

- А это тот, который вчера, как сумасшедший, с кадилом по двору за чертенком гонялся?

Я кивнула.

- Нет, такое горе тебя стороной обойдет!

- Сергий? - сразу же предложила я.

- Архимаг? Нет, с Сергием, вообще, отдельная история. Не торопи события, скоро все сама узнаешь. Ну, иди.

- Куда? - не поняла я.

- К своим друзьям иди!

Я кивнула и вышла из комнатки. И ради этого я сюда так стремилась?

Ваню я нашла в кузнице. Он был раздет по пояс, на тощую спину с выпирающими позвонками покрывала испарина.

- Правильно, Вань, труд облагораживает! - похвалила его я.

- Какой труд? - пропыхтел адепт. - Вчера пока носился за чертом, меч сломал, новый захотел, а мне кувалду в руки!

Через несколько часов Иван принес кривую железяку меньше всего похожую на меч.

- Вот, это все на что я был способен! - устало произнес он, присаживаясь рядом со мной на скамеечке.

- Да, Вань, умелец из тебя никудышный, - согласилась я.

- Зато вот! - он достал небольшую блестящую саблю.

- Ваня, ты ее что украл? - ужаснулась я.

- Почему украл? - обиделся адепт. - Кузнец за работу дал. А что тебе старец сказал?

- Сказал, что мы поженимся с тобой! - я встала и направилась к гному, выводящему из конюшни лошадей.

- Мы с тобой? Нет, только не это! Мы не можем с тобой пожениться!

- А это тебе кара такая! - загробным голосом произнесла я.

Глава 6.

Новый друг.

Мы выехали к землям, называемым Новье. После грязных пограничных и опасных городов Словении: Краснодола и, особенно, Петенки, эти места казались раем на земле. Территория была нейтральная и не принадлежала ни данийцам, ни словенцам, это была полоска земли, в основном специально засаженная лесом шириной миль сто не больше. Нам встречались маленькие деревеньки на вырубленных просеках с аккуратненькими белыми домиками, цветущими палисадниками, сочными заливными лугами, золотой рожью, поля с пшеницей, льном и даже картофелем. Все было аккуратно и добротно, во всем чувствовалась хозяйская рука. В этих местах снимали урожай по три раза в год, и торговали со всеми государствами Словении и Долины. Да и люди здесь резко отличались от словенцев, нас встречали с улыбками, везде подавали крынки с холодным молоком, Анука угощали, кто куском пирога, кто наливным ярко-красным яблоком, от одного взгляда на которое текли слюнки. За весь наш путь нам не попалось ни одного покосившегося дома или забора.

- Интересно, - задумалась я, - а в Солнечной Долине так же здорово, как здесь?

Мы сидели в тенечке около дороги разморенные полуденной жарой. Гном дремал, Ванятка смотрел в синее небо и жевал травинку, а малыш спал детским радостным сном.

- Наверное, - протянул Ваня.

Говорить вообще не хотелось, хотелось греться на солнце, отдыхать от дороги и пережитых приключений, потому что в этом месте невозможно было думать о проблемах, но не моей неспокойной голове.

Из моих мыслей не выходили события последних дней. Все было как-то странно и запутано и совершенно не понятно. На свои ощущения я не полагалась, потому что внутренний голос либо обманывал с завидным постоянством, либо молчал как рыба, да и своей логике я доверяла мало, в моих мыслях было совершенное иррациональное зерно, которое приводило к самому дурацкому ответу даже на явные вопросы.

Поэтому я взяла палочку и начала рисовать на земле кружочки, обозначающие участников сего действия и события, надеясь, что это мне поможет в мыслительном процессе.

Вот это Анук, я нарисовала в центре кружочек. Вот это я, я нахожу его в самом неожиданном месте в городе, раздетого, босоногого, я нарисовала еще один кружок по правую сторону и провела стрелочку. Совершенно случайно, или нет, но именно я натыкаюсь на мальчика и несу его в Совет. Как ребенок мог оказаться в Стольном граде? Это означает, что в его похищении участвовали не только данийцы, но и люди, причем люди достаточно высокопоставленные, иначе как бы мальчик попал на территорию Московии? Теперь Виль, я нарисовала кружок рядом со своим. Вампир оказывается замешенным в заговоре, по дороге он в надежде, что нас сожрут, заводит в деревню упырей, и когда мы благополучно избегаем гибели, спешно покидает нас и связывается с данийцем, назовем его Х. Это вообще загадка, кто такой этот Х (я нарисовала кружечек слева от Анука и провела к нему стрелочку), но точно можно сказать, что он либо приближенный к Аврилю Фатиа, либо высокопоставленный чиновник в Фатии, или что у них там есть. Почему? А потому что обыкновенный среднестатистический даниец, как я понимаю, не сможет пробраться во дворец, или что у них там. Он пытается похитить мальчика и прячет его в доме у своей полюбовницы Прасковьи, я нарисовала еще кружочек и провела стрелочку к данийцу, но Прасковья при нашей с ней непродолжительной, но очень насыщенной встречи узнает меня, значит ей меня описывали и очень подробно. Даниец же видел меня только в темноте, и вряд ли смог рассмотреть очень четко лицо, значит, ей описывал меня человек, общающийся со мной некоторое время. Это что получается: ее любовник кто-то из моих знакомых? Кто это, и как это все, вообще, может быть? Ничего не понимаю! Я посмотрела на рисунок, он стал похож на какую-то мазню или схему сражений.

- Ты, Аська, что у Пана его секретную карту перерисовываешь? пошутил Иван.

- Да, огрызнулась я, видишь вон и кружочки есть и стрелочки!

В это время гном открыл глаза и, кряхтя, поднялся:

- Ась, ты бы чего поесть собрала, пообедаем и поедем. Нам осталось день - два пути, хочется побыстрее добраться.

- Ладно. А ты куда?

- Природа позвала. Кусты вон какие густые, пойду облагорожу.

Пан поковылял по направлению к кустам. Я постелила белую тряпицу, которая была моей рубашкой, но с недавних пор, из-за не отстиравшихся бурых пятен, стала скатертью, и начала раскладывать припасы. Крынку с квасом, половину каравая, колбасу, кусок сыра, вяленое мясо, вареные яйца и пяток огромных румяных яблок.

И тут из кустов донеслись голоса.

- Приветствую тебя, о, странник, одинокий,

Нужду свою справляющий в кустах,

Подвинься, дай присяду к тебе рядом.

- Чего? - раздался гневный крик гнома. - Вали отсюда, я их сам облюбовал!

- Постой же, ты скажи мне честно и понятно,

Ну, разве же тебе не скучно одному?

Как весело, как здорово, приятно,

В компании справлять свою нужду!

- Да что ты ко мне привязался, стихоплет чертов? Откуда ты взялся-то вообще, да что ты на меня так смотришь?

Через мгновение из кустиков показался Пан, он поспешно застегивал ремень на штанах и был зело зол.

- Нет, ну вы видели это? Даже в туалет спокойно не дают сходить, уж выбрал самые темные кусты, а там этот гад сидит и ждет.

- Кто?

- Да, чучело это страшное. Маньяк недобитый, блин!

В этот момент из кустов вышел мужчина довольно странного вида. Длинные седые волосы были перевязаны красной лентой, вместо брюк на нем была странная тога, не тога, а синяя простыня до колен, перемотанная на поясе и перекинутая на плечо. Я едва сдержала смешок - вот это индивид, таких надо в Стольноградский музей исчезающих видов поместить! Тут он приметил нас с Ануком и Ваняткой, и опять едва ли не запел.

- О, дева юная, прекраснее тебя

Не видел никого на белом свете!

Ты держишь на руках свое дитя,

А я пою тебе о лете.

От неожиданности я открыла рот, и на всякий случай действительно взяла Анука на руки. Так, ну мало ли что может быть.

- Я вижу: собираетесь обедать,

И собираешь, дева, ты к столу, - тут он замолчал, надул щеки и покраснел.

- Совсем не складно, - заявил гном, он только проснулся, не смог спокойно сходить на природу, а потому очень злился.

- Это все из-за тебя, рассадник заразы, - ответил поэт, - ты, гном, меня с рифмы сбил, это теперь надолго! А вы кушать будете, да?

Я молча кивнула, глядя, как странный господин подходит к нашему импровизированному столу и водит носом, как жалом.

- Да, вы присоединяйтесь, - предложила я не понятно для чего.

Мужик того и ждал, он шустро сел на траву отломил кусок хлеба, сыра и принялся энергично жевать.

- Угощайтесь, не стесняйтесь, - предложил он нам, как гостеприимный хозяин.

От такой наглости у Пана отвисла челюсть. Мы же с Иваном сели и, соорудив огромный бутерброд, я дала его Ануку, гном так и стоял.

- Знаешь, что, милок, вали отсюда, - прошипел он, - ты сел под мои кустики, так еще и жрешь мой обед?!

- Да, ладно, Пан, - махнула я рукой, - не злись, иди лучше кушать.

Гном надулся, но к столу подсел и тоже начал жевать.

- Меня зовут Марлен, бродячий поэт. Я следую в Фатию на ежегодный конкурс рассказчиков и поэтов, - представился новый знакомый с набитым ртом.

- Ася, это Ваня, это Пан, а это Анук.

- Анук?

- Ну, да, Бертлау. Мы его к Арвилю Фатиа везем.

Поэт поперхнулся и вытаращил глаза.

- Пропавший Наследник?!

Он подскочил, а потом упал на колени перед мальчиком, сильно ударившись о корень огромного дуба, под которым мы сидели.

- Ты, чего, еще и больной на голову? - удивился Пан.

- Но, ведь это наследник! - не поднимая головы, благоговейно пробормотал Марлен.

- Да ладно, встань, - смилостивился Пан, - мы никому не скажем, что ты не поцеловал ему ступню и жрал, как свинья, за одним столом с ним.

Поэт поднял голову, увидел наши удивленные взгляды и полное равнодушие мальчика к его персоне, и принялся есть с новой силой. У меня сложилось ощущение, что они с Паном соревновались, кто больше запихнет в рот, и быстрее прожует. В конце концов, оба объелись и начали икать, я покачала головой и убрала со стола остатки еды в мешок.

- Ну, поехали! - скомандовал Пан, усаживаясь на коня.

- А как же я, - промычал поэт.

От сей наглости, даже у меня глаза полезли на лоб, мы его накормили, а он еще чего-то требует.

- Вы покоробили меня морально, - вдруг начал он,

Ваш гном меня обидел, оскорбил,

Теперь прошу воздать все материально,

Ну, или подвезти, а то уж нету сил.

Гном как-то странно покраснел и выдал целую тираду:

- Нет, нет, позвольте мне сказать, милейший,

Что Вы ввалились под мои кусты,

Когда я тихо там уединился,

Конечно, я послал вас под другие

Я эти не хотел делить ни с кем...

Пан, и сам не понял, как заговорил стихами. Я едва не расхохоталась: уж очень это было забавно.

- Я, сударь, предложил Вам дорогое,

Мое внимание, мои стихи!

- Простите, но когда нужду справляю,

Идите, знаете куда?

- Куда?

- В один уж очень узкий лаз на теле,

Девицы или дурака.

- Имеете в виду вы ногу?

- Нет, жопу, извините, я имею!

- Как? - удивился Марлен.

- А так.

- Ладно, - примирительно произнесла я и предложила, - мы подвезем Вас до ближайшего населенного пункта, а там уж извините, но будете добираться самостоятельно.

- Если этот поэт поедет с нами, - заявил Пан, - то я останусь здесь.

- Пан, ты чего?

- Не хочу думать, что в кустики нам придется идти теперь с оглядкой.

- Но это же до первой деревни.

- Ага, а еще не хочу ни с кем делить свой одноместный транспорт, то есть моего коняку!

После долгих препирательств и разборов по понятиям, поэта он все же повез, все время покрикивая, чтобы тот не прислонялся так близко к его спине, в конце концов, несчастный Марлен заснул и уткнулся лицом в плечо гнома.

Деревенька, в которую мы въехали, была похожа на все остальные, но единственное, что настораживало - это полное отсутствие людей на улицах, здесь даже собак не было. Это казалось подозрительным и напоминало деревню упырей.

- Все, кажется, я знаю, куда Ванятка переправил упырей, - озвучил мои мысли Пан.

- Ну, ладно вам ребят! - наконец, после продолжительного молчания подал голос Ваня.

В это время поэт, дремавший всю дорогу, дернулся и едва не упал с лошади.

- Уже приехали?

- Нет, - хохотнул гном, - приехал ты, а мы поехали дальше. Слазь.

- А куда вы меня привезли, здесь же никого нет?

- Вот и проверишь, где все. Слазь, кому говорят!

Поэт спрыгнул на землю, сильно толкнув при этом гнома. Я осмотрелась, и заметила в одном из окон с резными ярко-красными наличниками сморщенное старушечье лицо. Нет, упырей здесь нет. Значит, еще что-то произошло.

- У меня такое чувство, что на нас кто-то сморит, - произнесла я.

- Да, на нас отовсюду смотрят, из каждого окна! - произнес недовольно Иван, у которого уже совсем прошел абстинентный синдром, синяки, и он стал действительно похож на молодого мага, а не на бродягу. - И как мы этого раньше не заметили?

Деревенька вовсе не вымерла, все жители просто прятались не понятно от чего, надеюсь, не от нас.

И тут у одного заборчика появился мужичок, сбитый, с рыжей бородой лопатой.

- Эй, путники, - позвал он нас, - что вы здесь забыли, или ищите кого?

Мы резко повернули головы.

- Нет, мы проездом, мы едем в Солнечную Долину, - крикнула я, - что у вас произошло, почему на улицах никого нет? Мы можем вам помочь. Ваня маг! - я ткнула пальцем в адепта.

Мужик махнул рукой. Через несколько минут нас с почестями проводили в маленькую чистую кухоньку. Жена хозяина - стройная молодая женщина спешно накрыла на стол: поставила квас, бутылку браги свежие помидоры и огурцы, стрелки зеленого лука, и тарелки для окрошки. Встречать нас вышли двое хозяйских детей: мальчик и девочка погодки.

- Меня зовут Лексей, - представился мужик, - я староста нашей деревни.

Мы расселись за столом, и Лексей рассказал, что случилось. Деревенька у них такая же, как и все вокруг, не шибко богатая, но и не бедная, поторговывают, благо река не далеко, и по ней можно сплавлять товары, ходят на охоту, в лесах животины всякой полно. Жили они, поживали, но случилась у них напасть: сначала начал кто-то резать овец на выпасе, пока пастух заигрывал с местными молодками. Решили, что волки, пастуха сменили, волков погоняли, и на время все прекратилось. Через несколько дней пропал один мужик, он был пьющий, поэтому решили, что он где-то заблудился в лесу, прочесали весь лес, нет мужика. А два дня назад малыши пошли купаться на реку в полмили от деревни и увидели его, чудище зеленобокое. Им естественно не поверили, пошли проверять и, действительно, ящерица огромная метра три высотой, метра четыре длиной с маленькими крылышками, и морда такая страшная - страшная, клыкастая с желтыми глазами и вертикальными зрачками.

Мы с Ваней переглянулись.

- Вань, ты драконов видел?

- Только на картинке в учебнике.

- И я. А помнишь, как с ним бороться надо?

- Только по рыцарским романам.

Драконы считались вымирающим видом разумных животных. Обитали они в основном в Солнечной Долине и, как писали учебники по магическим животным, были зело опасными смутьянами, питались животными и людьми (как правило, рыцарями, которые хотели их зубы в качестве трофея), могли летать, ползать и плавать и т.д. и т.п.

- И откуда эта гадина появилась не пойму! Век такой не видел, продолжал между тем староста. - Он по реке плавает, понтон переворачивает - никто не может на другую сторону перебраться. А у нас так река широкая вплавь ведь не поплывешь. Что делать? Так оно вчера заявило, что теперь мы должны ему каждую неделю девицу невинную молодую на обед приводить. Так у нас все бабы своих девок спрятали по погребам, чтобы, не дай бог, не слопал убиец этот. Мы вызвали охотника за драконами, заплатили ему почти 500 золотых. Он взял кошель, помахал мечом перед пастью чудища, а тот пыхнул на него огнем, значит, вывел из боеготовности, и сожрал! Представляете, вместе с нашими деньгами сожрал! Как с ним справиться? Люди отказываются на улицы выходить, а у нас работы в полях по горло! Никто не может проехать в Долину - переправы нет.

- Поможем? - спросила я, глядя на Ивана, вид у которого был более чем кислый.

- Ну-ка, братцы, пойдем посоветуемся! - предложил Пан.

Втроем мы вышли в сени.

- Вот, что, - начал гном, - ты, Ваня, должен убить его, ну, или на худой конец пугнуть, другой переправы здесь просто нет, и если не на понтоне, то вплавь, назад, сам понимаешь, не можем.

- Ты, что Пан, рехнулся? - едва не заплакал бледный Ваня. - Да, я такое чудище земноводное только на картинке видел. Я даже не знаю, что с ним делать! И потом они в книгу "Исчезающие виды" занесены, да за его убийство меня лицензии до конца жизни лишат!

- Ваня, ты маг или рядом прошелся? - строго спросил гном. - Зачем тебе убивать его, вон, Аська же усыпила всех птичек в лесу, а ты чем хуже. Пусть он тоже покемарит, а если потонет в это время, так это не твоя вина!

- Нет!

- Ваня! - пропели мы в один голос.

- Ну, вот и ладненько, вот и порешили! - радостно потер ладони Пан и пошел обратно в горницу.

- Ничего мы не решили, - уже плакал ему в спину адепт. - Я не готов ни морально, ни физически! У меня даже конспектов с собой нет!

- А зачем конспекты? - удивилась я, следуя за Паном.

- А что ты думаешь, я все помню?

Мы объявили радостную новость старосте, что, дескать, Ваня у нас маг первосортный, драконов убивает за так, и мы поможем совершенно бесплатно, то есть безвозмездно. Староста подскочил, долго жал Ванятке руку и сказал, что общество этого не забудет. Охота на дракона была назначена на послеобеденное время, за тот промежуток, пока мы морально готовили адепта и пытались убедить его в необходимости данного поступка (доводов у нас было два, один другого весомей: слава вечная и негаснущая, и главное переправа), о таком важном событии узнала вся деревня. Так что, когда мы шли к реке, за нами следовали едва ли не все жители и даже бережно спрятанные молодые девицы. План был прост: я из себя строю жертву, которую селяне решили отдать на растерзание чудища и пока я его отвлекаю, Ваня, подобравшись со спины дракона, начинает нападать. Мне связали руки веревкой, и староста повел меня к реке, сзади плелся волнующийся, а потому трясущийся зело адепт.

- Ась, - ныл он, - ну, а что мне говорить, как вести себя?

- Вань, - не выдержала я, - ты "Непредсказуемых убийц драконов" в Училище читал?

- Читал. Шесть раз.

- Ну, так и действуй по книге. Это не книга, а просто инструкция по убиению этих тварей.

- А как я пойму, что он тебя сейчас сожрет?

- Я крикну: не ешь меня ирод! - предложила я.

Мы пришли на очень крутой холм над речным омутом, на котором стояло огромное дерево.

- Вот, здесь эту гадину мы и нашли в первый раз, - прошептал староста и, оставив меня, он отбежал на почтительное расстояние за кусты, где вся деревня ждала целого шоу.

Я прочистила горло, возвела связанные руки к небу и, взяв высокую ноту, заорала:

- О, изверги, зачем вы меня, деву юную невинную отдали на растерзание чудищу земноводному! Я в самом соку, во цвете лет, я жить хочу, я детей рожать хочу!

Дракон не появился, я замолчала и осмотрелась, чудовища нигде не было. Я попыталась взять ноту выше, но мой голос сорвался на фальцет. Кричала я минут пятнадцать, пока мое красноречие не иссякло.

- Мама забери меня отсюда, я исправилась! - брякнула я, оттого, что ничего не шло в голову.

- Боже, ну что ты голосишь, - раздался откуда-то сверху голос очень похожий на человеческий, только раз в пять громче. Надо же они еще и разговаривают?! Он неожиданности я замолчала и уставилась на чудище, а дракон плавно как змея спустился с дерева и лег под ним, с интересом наблюдая за моими действиями. У него было гладкое зеленое, очень похожее на змеиное тело, с небольшими крыльями и четырьмя мощными лапами. У меня загорелись глаза, и я уже представила на своих ногах красивые сапожки из зеленой чешуйчатой кожи с острыми носами и сумочку на ремешке через плечо, а потому начала изображать из себя жертву с еще большим энтузиазмом. Я трагично заламывала руки, закатывала глаза, билась в конвульсиях, больше похожих на эпилептический приступ, в общем, как могла демонстрировала страх и незащищенность перед рептилией. Получалось плохо и неестественно, мои актерские способности много не позволяли, а потому, когда у меня уже охрипло горло, я почувствовала укол совести за дурной спектакль. Да, великой актрисой мне не стать.

- Не трогай меня, чудовище! - продолжала уже сипеть я, хотя дракон даже и не пытался приблизиться к моей особе. - Сожри меня тварь! - я поняла, что в актерском пылу ляпнула что-то не то, попыталась исправиться, но меня несло, - Разорви меня на части! Пусть эти селяне знают, как дев юных вести на заклание!

В желтых глазах дракона промелькнул неподдельный интерес, он сделал движение в мою сторону, и тут я и испугалась и по-настоящему заорала во всю мощь своих легких, голос пробился с новой силой.

- Ой, Ванечка, Ванечка, он меня сейчас сожрет! Ваня, спасай!

Адепта видно не было, мне стало еще страшнее, со связанными руками я же не могу даже щит поставить! И тут я вспомнила про кодовую фразу, может Иван ждет ее? Что было духу, я закричала:

- Не ешь меня, ирод!

- Мел, это ты? Это ты, моя девочка? - ответил мне дракон.

От услышанного я резко замолчала, и осталась стоять с открытом ртом, и тут на сцене появился Иван. Как выяснилась позже, довольно пологий склон стороны деревни оказался почти отвесным со стороны реки, откуда забирался Ванятка. Все это время, пока я на разные тона голосила, он лез по вертикальной плоскости, поминутно рискуя рухнуть в омут, поэтому, когда он забрался, то был совершенно потный, красный и запыхавшийся. Сначала показался меч и одна рука, потом, тяжело дыша, верхняя половина туловища, с трудом закинув одну ногу, адепт перекатился на спину и пару секунд лежал на травке, очевидно, после такого подъема ни сил, ни желания бороться у него не осталось. Я решила напомнить ему о великом подвиге и долге перед народом и крикнула:

- Слышишь? Не ешь меня, ирод!

Ванятка поднял голову, увидел дракона, в его глазах промелькнула паника, отчаянье и что-то еще, наверное, жалость к самому себе, он схватил меч покрепче, подбежал к дракону со спины, начал прыгать наподобие боксера, делая выпады в воздухе, при этом он бубнил себе под нос: "Не ешь ее, ирод проклятый, змеюка желтобокая. Не ешь ее, ирод проклятый, змеюка желтобокая". Совершенно зеленого дракона назвать "желтобокой змеюкой" было сложно, да и Ваня выглядел настолько забавно, что я, забыв про роль жертвы, едва не рассмеялась, но вовремя проглотила смешок и продолжала вести с драконом содержательную беседу.

- Ты не Мел? Ты кто?

- Я жертва, меня привели на обед к тебе! О, не ешь меня!

- Боже, ты на нее так похожа! - продолжал бубнить дракон, какие-то глупости.

Ваня в это время, начал прыгать еще выше, делая в воздухе странные пируэты ногами, и еще сильнее махать мечом в воздухе, не нанося дракону никаких телесных повреждений.

- Если ты не моя Бабочка, то кто ты?

Бабочка? И здесь Бабочка! Стоп. Что мы имеем? Дракон не хочет меня жрать, приняв за непонятную Мел-Бабочку, адепт, явно не собирается его убивать, устроив дикие скачки вокруг хвоста чудовища, получается, что я зря себе горло сорвала? Спектакль "убиение дракона" проваливался с треском, режиссера на мыло!

- Так, - не выдержала я, - меня зовут Ася Вехрова. У тебя последний шанс сожрать меня. Повернись, наконец, назад - вокруг тебя прыгает, как кузнечик, адепт Иван Петушков с явным желанием убить, дабы спасти мою особу, а ты даже не замечаешь!

На морде дракона написалось неподдельное удивление. Он быстро перевернулся и хвостом, вокруг которого выплясывал свои пируэты Ваня, сбил несчастного с ног. Ванятка такой подлости не ожидал, а потому очень быстро покатился под горку. Я тоненько хихикнула, едва удерживая приступ смеха.

- Ну и где этот твой кузнечик? - пробасил дракон.

Все, это была последняя капля, я согнулась пополам и дико захохотала. Все! Занавес! Спектакль сорван!

- А где он, он, что меня убивать пришел, а я и не понял! - недоумевал дракон. - Ой, а что это с ней, она что сумасшедшая? - заметил он мое состояние. Он бормотал совсем как сбитый с толку человек, над которым сыграли злую шутку.

В это время Ванятка с горем пополам сумел подняться на ноги, он поднял меч над головой и на бегу начал цитировать слово в слово "Убийц".

- Я пришел тебя убить Дракон, готовься к смерти, я рыцарь Пяти мечей Герольд Смелый! Не трогай мою зазнобу!

Дракон прищурился. Я почувствовала, что сейчас задохнусь от хохота и скорчилась на траве.

- Живу не одну сотню лет, но такое вижу впервые, - протянул он, глядя то на меня, то на Ивана.

Ванятка подбежал к огромному дубу и начал вокруг него носиться, высоко поднимая колени. Чудовище между тем, подперев лапой морду, с интересом наблюдал за сим действием в сторонке. Если бы Ванечку в тот момент поставить на скачки, он бы обогнал всех хваленых эльфийских лошадок.

Внезапно адепт остановился, догадавшись, что совершает совершенно бесполезное действие, поставил свободную руку на пояс, а другую с мечом протянул к морде дракона и, водя им перед его носом, произнес пламенную речь, которую потомки не забудут никогда:

- Я ужас, летящий на крыльях ночи, я зубочистка, застрявшая у тебя во рту, я сломанное очко,...- тут он запнулся, замолчал и очень выразительно моргнул.

Дракон внимательно посмотрел на него, а потом выплюнул в лицо тонкую струйку дыма. Раздались бешеные крики, жители деревни бросились врассыпную, а Ваня от неожиданности бросил меч в чудище и заорал женским голосом.

- Не ешь меня, во мне желчи много!

- Да, ладно, переварю, - пообещал тот.

Ваня отбежал на несколько метров и, стянув сапог, кинул его в морду дракона.

- О, боже, - прогудел тот, - что это за смердящий запах? Ты, охотник, когда портянки менял?

Дракон чихнул, с дерева посыпались листья.

- Ты такой вонючий! О боже, у тебя в сапогах навозная куча.

Ваня дико захохотал и, сняв второй сапог, тоже кинул его в морду.

- На, задохнись, ирод!

В пылу боя, если его можно так назвать, он не заметил, как подбежал к краю обрыва, взмахнул руками и с громким плеском упал в воду.

- Асенька, - заголосил он, - спаси, я плавать не умею!

Я с трудом отдышалась, подняла на дракона заплаканное от смеха лицо.

- Развяжи мне руки, - попросила я, прекрасно понимая, что он мне ничего не сделает, - жалко его, спасать надо!

- Не трогай его, Мел, он тебя не достоин! Пусть тонет!

Иван между тем барахтался в воде, а потом взмахнул руками и поплыл.

- Глянь, плывет, - удивился дракон.

Ваня выбрался на берег и побежал обратно к нам.

- Я убью тебя чудище земноводное! - заорал он, опять-таки цитируя "Убийц". Дракон обречено вздохнул и выпустил огненное облачко, оголив страшную зубастую пасть. Увидев сие, Ваня, внезапно закатил глаза и мешком рухнул на траву, при этом у него странно дергалась нога. Мы с драконом переглянулись.

- Думаешь, умер от страха? - спросил он у меня.

- А почему нога трясется?

- Предсмертные судороги.

- Ага, конвульсии! - я подошла к адепту, дракон проследовал за мной. - Да, он просто в обмороке!

Мы нагнулись над телом мага, тут Ванятка открыл затуманенные глаза.

- Где я? - спросил он слабым голосом. - Я на небесах? А ты ангел?

- Апостол Петр! - прорычал дракон.

Глаза у Вани резко стали больше, он вскочил, как ужаленный, и кинулся бежать в сторону деревни с диким криком.

- Он адепт?

- Ага.

- Они все "Непредсказуемых убийц драконов" цитируют!

Я почувствовала новый приступ смеха, советчица блин! Все операция по обезвреживанию опасного преступника "дракона зеленобокого" была сорвана! Переправы не видать!

- Бабочка! Как я тебя долго ждал! Я знал, что ты вернешься! пробасил растроганный дракон.

- Я не знаю о чем ты. Я же сказала, что меня зовут Ася, - ответила я, с трудом распутывая веревки, да уж если бы дракон меня действительно решил сожрать, а не принял за свою знакомую, то вряд ли я смогла бы освободиться от пут. Гном завязал намертво!

- Ася? Прости, девочка. Я перепутал тебя кое с кем. Вы похожи как две сестрицы или ..., - внезапно он замолчал, в его желтых с вертикальными зеницами очах промелькнула какая-то мысль, и он заулыбался (если конечно, можно было назвать жуткую оскаленную драконью пасть улыбкой). - Меня зовут Али. Я ждал тебя очень долго, Ася Вехрова. Я ждал тебя больше 20 лет.

- Ждал, значит! - этого еще не хватало. - А теперь скажешь, что будешь служить мне верой и правдой до конца моих дней?!

- Ну, да, - смутился Али.

- Бред сивой кобылы, - я повернулась спиной к нему и направилась в сторону деревни.

- Я знаю кое-что о тебе, чего ты и сама не знаешь!

Я резко остановилась.

- Выкладывай.

- Еще не время.

- Ну и все! Иди, знаешь куда? Мне надо вести Анука в Фатию, мы и так опаздываем, нас ждали почти два дня назад.

- Анук? Анук Бертлау? Пропавший наследник? - дракон догнал меня в два прыжка и поплелся рядом. Меня его соседство раздражало.

- Ну, да, - рыкнула я, - а ты так и будешь за мной, как щенок, таскаться?

Али обиделся.

- Это ты нашла наследника?

- Да.

- Скажи, ты знаешь, что совпадений не бывает? Тебя не наводило на мысль, что все это странно.

Я остановилась.

- Наводило. Расскажи.

- Не могу. Я всего лишь слуга семьи Бертлау, - тут он осекся.

- А я причем? - насторожилась я.

- Ну, так тебя до Фатии везти, - перевел тему Али.

- Толстая ящерица, рассказывай.

- Ну, мы летим или как?

- Летим, - согласилась я, решив, что времени все выяснить у меня будет предостаточно.

- Тогда иди своего адептика приготовь морально, а я здесь подожду.

Когда, придя в деревню живая и веселая, я ввалилась в дом старосты и объявила, что все в порядке "мы обо всем договорились". У старостиной матери, морщинистой старухи со злым лицом, начался приступ, она тыкала в меня пальцем и причитала: "Ведьма, ведьма, змия приласкала!", потом схватила святой образ и попыталась ударить меня по башке, дабы изгнать демонов. Икона оказалась слишком тяжелая, и по дороге она уронила ее на Ванятку, который отлеживался бледный и синюшный после пережитого потрясения. Бабку препроводили в ее комнату, но она оттуда незаметно выскользнула и окатила меня из шайки святой водой, где она нашла ее в таком количестве, никто не понял, но я крепко ругнулась матерным словом и пошла переодеваться.

Гном, когда понял, что ему придется оставить "его коняку" в деревне до востребования, едва не лишился чувств. Он обнял коня за шею и, плача крокодильими слезами, заявил, что если мы и можем променять наших никчемных лошадей, то он своего "коняшку" не отдаст ни за какие коврижки. Мы условились, что он приедет, когда восстановят водное сообщение. Ванятка ломаться не стал, хотя он и боялся Али до коликов, но очень уж ему хотелось потом перед друзьями хвастать тем, что он победил дракона, а потом путешествовал на поверженном враге.

Иван приладил к его спине лошадиное седло, как мы поместились на него втроем, понять было фактически невозможно, но я это скинула на нашу с адептом худосочность.

- Счастливо полетать! - крикнул нам в спину друг.

Мы поднялись в воздух. Али словно не летел по небу, а плыл по воде. Медленно и мягко нас омывали теплые потоки. Я подставила лицо ветру, солнцу и засмеялась, это было так здорово, что можно вот так ПАРИТЬ. Анук буквально преобразился: он расставил руки, так же как и я, закрыл глаза и наслаждался полетом, у него стало взрослое осмысленное выражение лица. Чувствовалось, что ему судьбой и природой предписано летать! Но если мы с мальчиком наслаждались полетом, то Ванятке было явно плохо. Он схватился за меня, прислонил голову к моей спине, и я просто физически почувствовала, как его трясет, и как он покрывается холодным потом. Ваня, ко всему прочему, боялся высоты! Господи, и как его приняли в адепты, ему даже травником быть нельзя, он в лесу ночью быть не может, темноты боится!

Я опустила голову вниз и вздохнула от неожиданности. Вид был потрясающий, надо было дожить до этого дня, встретить сумасшедшего дракона, чтобы увидеть такое! Земля была расчерчена квадратами темно коричневые - распаханные поля, ярко желтые - засеянные, темно-зеленые лужи - леса и голубая дорожка реки.

- Ваня! - крикнула я. - Посмотри: какой вид!

- Ой, Аська, уйди в болото! Еле сижу! Надо было с гномом оставаться на земле!

Али услышал наш диалог и немного снизил высоту, Ваня приосанился и даже одним глазом посмотрел вниз. Через некоторое время мы мягко опустились на землю.

- Перерыв! - провозгласил дракон.

Анук самостоятельно спрыгнул на землю, потом я, Ванечка с трудом перекинул слабые ноги и просто съехал по гладкому боку Али.

- Ну, Аська, все же ты хочешь меня угробить!

- Да, ладно тебе, Вань.

Мы улеглись в тенечке. Я разложила на тряпицу припрятанные припасы.

- Шикуете, - промычал дракон, оглядев стол.

- Давай, неблагодарный ящер, рассказывай, - потребовала я.

- Что?

- Все!

- Ну, всю свою жизнь драконы служат своим хозяевам. Я служил властителям семьи Бертлау. Когда Анук исчез, я остался неприкаянный, брошенный и никому не нужный. Тут появилась ты, я за тобой увязался, вот тут еще и мальчик, все абсолютно счастливы, я буду вас охранять, холить и лелеять.

- Шланг.

- Что?

- Я говорю, сапоги из кожи. Вот ты кто!

- Сапоги, значит? Шутница. Ладно, Ася Верхнова, давай дружить. Тебя все равно можно переговорить только матом, а просто так лучше зарезаться.

- Давай дружить. А зачем ты, друг закадычный, охотника сожрал со всеми деревенскими деньгами?

- Он мне лапку порезал.

Ваня при этих словах зело побледнел.

- Он мне лапку порезал, - повторила я, кривляясь.

- Ага, знаешь, как болела. Думаешь, мне приятно его в этих ржавых железяках кушать было, я вообще пацифист, теперь меня мучает совесть и изжога.

- Несчастный.

- Вот и я говорю.

Я посмотрела на дракона. Вдруг во мне проснулось какое-то странное чувство защищенности. Я была человеком доверчивым в принципе, но, глядя на Али, мне казалось, что можно верить только ему и никому больше. В порыве своих мыслей я подошла к нему, обняла за шею, и мой голос произнес за меня:

- Твоя Бабочка вернулась Кюхля.

Я даже не поняла, как это произнесла, а потом испугалась и резко отскочила.

- Как я тебя назвала?

- Кюхля. Это моя детское прозвище, я всегда был неповоротливым, желтые глаза стали величиной с блюдца и в них показались слезы. О Боже, настоящие драконьи слезы, да на черном рынке один грамм стоит почти сто золотых, а тут на литр!

- Подожди, не плачь. Дай платок возьму, да мы целый бизнес организуем!

* * *

Ближе к вечеру мы пересекли границу Солнечной Долины. Я думала, что буду дико волноваться, но не тут-то было. Пейзаж внизу изменился мало. Только стало гораздо больше леса, он огибал кольцом всю Долину.

- Солнечная Долина делится на маленькие государства, - проводил на лету вводную лекцию дракон, - каждая из них окружена лесом и состоит из одного большого города и маленьких деревень вокруг... Фатия самая большая из них, находится она в самом центре Долины. В каждом городе есть свой клан Властителей, Арвиль Фатиа считается самым могущественным и умным, несмотря на относительно юный для правителя возраст, ему всего 26 лет.

- А что я должна делать, когда увижу его?

- Упасть на колени и положить свой меч на пол перед опущенной головой.

- Честно?

- Да. А Иван, как маг должен встать на одно колено и тоже положить на пол перед собой свой меч. По традиции, данийцы тоже протянут вам свои мечи.

- А что говорить?

- Приветствую тебя Владыка земли Фатии, Бертлау и Великого Перекрестка Семи путей, ну, а дальше по сценарию.

- Гм, сценарию?

- Ну, как всегда. Мы были посланы для того, чтобы передать в руки тебе Наследника Властителя места Бертлау, - отозвался Иван.

- Ты, что все знал и молчал, а я мучилась, как вести себя? Неблагодарный. Слышишь, Али, - крикнула я дракону, - а у меня меча нет.

- Как?

- А я же не маг, зачем он мне.

- Так, - Али надолго замолчал, - у меня есть мысль, заодно и проверим мои догадки. Ну, что будем снижаться?

- Зачем?

- Меч тебе добывать!

Приземлились мы на поляне среди непролазного леса. В небе было совсем светло, здесь же были уже сумерки.

- Ты куда нас привез? - спросил Иван.

- Тут живет племя, у них вещица раритетная есть, - отозвался дракон, - в другом месте вы все равно сейчас оружия не найдете, в Долине ночью оружием запрещено торговать, а здесь его только надо взять. Он там в деревяшечку воткнут, ты его, Ась, покачай и вытащи. Ну, вы идите, а я с мальцом здесь побуду.

- Он издевается над нами, - буркнул Иван, глядя на непролазную чащу.

Тропинки отсутствовали напрочь. Перебираясь по кустам и канавам, адепт что-то бурчал себе под нос.

- Вань, ты чего?

- Они людоеды, совершенно точно.

- Кто?

- Племя это. Твой новый дружок специально нас затащил сюда, чтобы нас сожрали, а он счастливо доставит Анука к Арвилю Фатиа тепленьким и живым, и все, привет, не почерпнем мы заслуженной славы!

- Ваня, ты меркантилен!

- Я реалистичен! Черт!

Адепт споткнулся о бревно, которое было опутано травой, а потому не заметно, и с грохотом упал.

- Аська, чтобы я тебя еще когда-нибудь послушал! Да, ты ведьма натуральная! Все из-за тебя.

- Не стони, Ванюша, они все вегетарианцы, - пробормотала я, помогая ему подняться, - ты же слышал, из деревяшечки вытащим и уйдем.

Мы пробирались через бурелом целую вечность, даже не уверенные, что плетемся в ту сторону. После того, как я очередной раз поцарапала себе лицо о куст дикой малины, а Ванечка еще раз подвернул ногу и разорвал плащ о торчащую ветку, мы увидели едва заметный из-за деревьев свет. Через несколько минут мы вышли к краю огромной поляны. По всему периметру стояли какие-то непонятные дома-шалаши. Посреди большой костер, здесь бегали куры, где-то мычали коровы. И люди, полуголые люди, повсюду. На нас уставилось несколько сот глаз. Женщины начали подхватывать на руки своих детей и быстро исчезать в своих непонятных жилищах.

- Ну, все, Асенька, попали! - сквозь зубы прошипел адепт.

В этот момент от толпы отделилось три мужчины, из одежды на них были только юбки из черной легкой ткани и какие-то перья на голове. В руках у одного был маленький, но очень заметный топорик, которым он от всей души помахивал.

- Ну, все, точно попали..., - прошипел Ваня. - Старейшины.

- Почему ты так думаешь?

- Нежданных гостей всегда встречают старейшины с томагавками.

- Велком!

- Что? - мы переглянулись.

- Я, кажется, знаю этот язык, - пролепетал Ваня, - мы его учили в Училище на уроках вымирающих языков. Только плохо помню.

- Ваня, ты же отличник! Вспоминай, - прошипела я. - Что он сказал?

- Он сказал? - адепт недоуменно уставился на меня. - Наверное, поприветствовал нас.

- Так, поприветствовал или наверное? Скажи ему что-нибудь!

- Май нейм из Иван, - выдавил адепт, - ай лив ин Московия.

- Ес, ес, - заулыбался вождь, - май нейм из Карука. Найс ту мит ю!

- Что он сказал?

- Он сказал, что его зовут Карука, и он очень рад нас встретить.

- Скажи ему, что мы путники и ищем меч для меня, он воткнут в какую-то деревяшку.

- Ви а, - выдавил из себя Иван, - не знаю как, это очень сложно!

- А ю трэвелерс?

- Что?

- Он спрашивает, какого хрена мы сюда забрались.

- Ну, скажи же про меч!

- Ви а лукинг фо зе свод!

- О мэджик свод, ит из нот хиа, ит из ниа зэ ривер Дэйна, инту зе биг трии.

- Что он сказал?

- Что его здесь нет, он где-то в чем-то.

- Так и сказал где-то в чем-то?

- Ну, да.

- Блин! Спроси, где именно.

- А ю хангри? - спросил между тем вождь.

- Что?

- Он сказал, что они голодны.

- Ага, - я сглотнула, - Ванечка, не ты ли орал, что они сплошь и рядом вегетарианцы?

- Нет, сама орала.

- Ай глэд ту тейк сам тэйсти мит энд веджетейблз фо ю фо дина.

Вождь, улыбаясь еще шире, начал показывать нам направление к костру.

- Что он сказал?

- Он сказал, что мы станем очень вкусным обедом с овощами.

- Это как жаркое?

- Это как, пойдем жрать мясо и овощи, идиоты! В каком Училище ты, адепт несчастный, изучал древний ангельский? - рявкнул на чистом, без какого-либо акцента, словенском индеец.

Мы застыли от удивления.

- Вы что говорите по-словенски? - выдавила из себя я.

- Да, а еще читаю и пишу! Не все же такие неучи, как вы. Я, между прочим, в Совете в Московии десять лет проработал секретарем, пока сюда послом не отправили!

- О, - единственное, что смогла выдавить я.

Ребятки оказались из местного Совета, а их вождь и главный шаман, которого называли Его Святейшество, принимал только избранных, и нас он очень захотел увидеть. К чему бы это?

Упирались мы от всей души, под всякими предлогами пытались избежать встречи с Его Святейшеством и дать деру. Но улыбающиеся лица и копья, едва не касающиеся спин, убеждали лучше любых слов. Мы приблизились к особенно большому шалашу.

- На колени, - прошептал Карука. - И голову не поднимайте.

Мы плюхнулись на землю, и, согнувшись, на коленях пролезли в дверь. В шалаше был свой огонь в маленьком очаге, сделанном из красных речных камней. Вокруг лежали ковры толстые, теплые, явно эльфийские, что-то еще рассмотреть с такого неудобного ракурса было невозможно.

- О, великий и ужасный, мы привели к тебе двух странников, они ищут великий магический меч - Фурбулентус.

- Ху.

- Девушка.

Слушай зашептала я в ухо Ивану.

- Если он понимает словенский, зачем говорить на этом тарабарском.

- Ангельском.

- Какая разница.

- Щи синк щи кэн тэйк зэ мэджик сворт?

- Что он спросил? - опять зашептала я.

- А черт его знает! Он говорит с таким акцентом, что я не могу понять.

- Я сказал, - обратился к нам вождь, - что, почему ты, девочка, уверена, что сможешь взять Фурбулентус. Он дается в руки, только Избранному.

- А я и не уверена, - отозвалась я, поднимая голову. Мой взгляд упал на толстое пузо собеседника, затянутое в красный эльфийский шелк, а потом кто-то весьма грубо наступил мне на голову, возвращая ее в исходное положение. - Просто Али сказал, что его надо достать из деревяшечки, но про его волшебное начало даже не обмолвился.

- Али?

- Ну, да. Эта зеленая рептилия, дракон.

- Ты знаешь Великого Али - Абама - Кутье - Тураугского?

- Чего?

Я поняла голову, и увидела вождя во всем его великолепии. Это был огромный толстяк, похожий на поросеночка, который полулежал на золотой кушетке, толстые лоснящиеся щеки свисали едва ли не до шеи, а подбородок плавно перетекал в плечи. Они с Графом не братья?

- Тебя и твоего спутника прислал Великий Али?

- Ну, нечто вроде этого, - Ваня поднял голову и застыл от изумления, на его лице читалась детская непосредственность и он, едва не раскрыв рот, смотрел на вождя, как на диковинную зверушку.

Что тут началось! Нас быстренько подняли с колен, взяли под белы рученьки, усадили на кресла рядом с кушеткой вождя. Тот как-то странно заулыбался, от чего совсем исчезли его маленькие свинячьи глазки.

После того, как нам едва ли не насильно всучили в руки золотые кубки с непонятной жидкостью желтого цвета и с подозрительным запахом. Сара-Кан, а так звали вождя, рассказал, что Фурбулентус, волшебный меч, за которым охотились многие воины. Он придавал отваги, силы и ловкости своему, даже самому слабому хозяину. Из-за него устраивали целые побоища, отбирая его друг у друга. В этой гонке за мечом погибло много бравых и славных воинов, недовольных своими успехами и победами. Тогда маги решили прекратить резню, они наложили на Фурбулентус заклятие одной руки, когда вещь предназначают одному никому неизвестному человеку. Может быть, счастливчик и не будет подозревать, что является наследником такого богатства. Последний хозяин, а это была женщина, воткнула меч в дерево. Периодически приходят смельчаки, пытаются его вытащить, но возвращаются восвояси, не солоно нахлебавшись. Только недавно случилось странное: меч на насколько минут исчез, а потом появился снова со следами крови. Стражи, охраняющие его, так перепугались, что теперь отказываются даже находиться близко к поляне.

- Он нас обманул, пока ты этот меч будешь из ствола выковыривать, он ребенка и утащит! - горячо дышал мне в ухо Иван.

Потом вождь предложил попытать счастья и достать несчастную железяку из дерева. Я перепугалась, что если у нас не выйдет, они решат нас съесть.

Провожала нас вся голая деревня. Впереди этой сумасшедшей процессии шли люди с барабанами, они выплясывали странный танец и изредка дико орали, я каждый раз пугалась этого крика и хваталась за Ваню. Как ни странно шли мы по тропинке, довольно большой и протоптанной, видимо, она проходила рядом с маршрутом, который проложенным нами с адептом. Ваняшка так из-за этого расстроился, что едва не заплакал. Он постоянно трогал свой разорванный черный плащ с красной подкладкой, и повторял, что все неприятности в этом мире из-за рыжих недоученных ведьм.

В конце концов, я почувствовала в духоте южной ночи прохладу и поняла, что мы пришли к реке. Мы вышли на поляну посреди которой стоял толстый дуб. Несмотря на свет факелов, которые несли туземцы, видно было как в гробу, Ваня хлопнул в ладоши и над землей засветил бледно-голубой шар, люди стали отбрасывать тени. Тут-то я и увидела меч, это была огромная железяка, с ярко синим драгоценным камнем на ручке, зело проржавелая от пережитых на природе осадков. Он находился на высоте двух метров над землей и был загнан в дерево едва ли не по рукоятку.

- И как я достану его, - изумилась я, - да он весит больше чем я.

- Может, давай я его достану, - предложил Ваня, - да ты до него и не дотянешься. Знаешь, маги не подумали, что за ним может придти лилипут.

В это время туземцы начали творить невообразимое, они высоко прыгали, истошно били в свои барабаны и покрикивали какое-то странное слово, мне показалось, что оно матерное.

- Да, Вань, иди лучше ты.

Иван огляделся и пошел к дереву, поплевал на руки, схватился за меч, потянул и тот поддался. Ваня восторжествовал, вытащил его почти на половину. Толпа бешено закричала: "Избранный!", но тут случилось странное: меч с необъяснимой легкостью вошел обратно сам собой по ручку, как будто не замечая усилий Ивана. Адепт отпрянул и бешено закричал:

- Аська, он живой!

Я подбежала к нему.

- Не подходи.

- Ну-ка, подними.

Ваня схватил меня за подмышки и приподнял, я ухватила за меч, тянуть не пришлось: он сам подался в мои руки и начал выходить из дерева. Казалось, я достаю десертный нож из масла, а не огромный пудовый меч из дуба. Между тем Фурбулентус оказался в моих руках и на глазах начал уменьшаться в размерах, под мой рост, вес и телосложение, возникло ощущение, что он стал продолжением руки, сталь приятно холодила ладонь и душа наполнилась каким-то особенным упоением. Это было тоже ощущение, что и тогда, когда я была на поляне. Я присмотрелась к мечу, который стал блестящим и отражал мое лицо с горящими глазами, он был точной копией того, которым я дралась с бандитами. Так значит, все из-за него, из-за него я чувствовала себя идеальным воином? Но как, каким образом, меч, находящийся на сотни миль от меня попал мне в руки?

- Чудо! - прокричал кто-то.

Действительно чудо!

* * *

Али нас ждал на той же поляне, где мы его и оставили. Он лежал с закрытыми глазами, а маленький Анук прижался к его лапе и сладко спал.

- Долго вы, - отозвался он, не открывая глаз.

- Фурбулентус мой! - прокричала я, не скрывая радости. В одной руке у меня был меч, в другой барабан, который вручил мне растроганный вождь, после того как поклялся служить до конца жизни его маленькой тщедушной богине, как назвал меня за маленький рост и хрупкое телосложение вождь.

- Кто бы сомневался.

- Полетели?

- А, может, устроим ночевку? - предложил Ваня.

Мысль показалась мне вполне трезвой, можно подумать кто-то ждет нас в Фатии в такое время. Завтра с утра мы победоносно подлетим к Долине, и пусть все горит синим пламенем.

Первое, что я увидела утром , это улыбающееся лицо туземца. Я вскочила и едва не заорала, но крик так и застрял в горле. Вся маленькая полянка была завалена фруктами, овощами, в сторонке даже был привязан барашек.

- Тейк! - он протянул мне странный овощ, с темно-коричневыми чешуйками и ботвой, очень похожий на чью-то башку.

- Ага, - я взяла. Туземец подскочил, тоненько засмеялся и убежал в лес.

Да они устроили целое паломничество на место спячки их "тщедушной богини"!

Оказалось, что сложнее всего разбудить дракона: после того, как мы опробовали и крики, и толчки, и магический дождь, я, что было силы, ударила по барабану. Али проснулся моментально, он открыл безумные желтые глаза, он неожиданности зрачки стали не вертикальными, а обычными круглыми.

- Ты, что, Аська, с ума сошла?

Ну, вот, вчера все Бабочка, Бабочка, а сегодня уже Аська! Как всегда! Видно, никогда не стать мне Асией Прохоровной Вехровой!

- Полетели, - скомандовала я.

- Пешком пойдешь, изверг юный, - пообещал мне дракон, но спину подставил.

Я схватила с земли непонятный овощ и залезла в седло, протиснувшись между Иваном и Ануком.

- А что это за овощ?

- Ананас.

- Энурез?

- Ананас.

- А с чем его едят?

- Просто так.

Мы поднялись в воздух. Кое-как прилаженный к боку меч болтался в воздухе, и я схватила его, чтобы он не упал. Было бы жалко. Все-таки для кого-то я богиня, а не Аська Вехрова, и меч у меня магический, и я вообще вся такая растакая, в конце концов, я почувствовала такой вес в собственных глазах, что, подвинувшись, едва не спихнула Ивана с седла.

- Аська! Хорош! - прокричал он. Ванечка перестал бояться высоты, а потому мог уже и кричать, и махать руками.

- Фатиа! - пробасил дракон.

Я опустила глаза и замерла. Передо мной был мой сон. Изумрудная долина, окруженная темно-зеленым кольцом леса, синяя артерия реки, и солнце. Я задохнулась, я не могла поверить, но ведь это явь. В груди заныло, я судорожно всхлипнула. Я дома! Наконец-то, я дома! Я повернула голову. Огромная гора с едва заметной веной серпантинной дороги и плоской площадкой.

- С этой горы учатся летать Властители. Отсюда совершит свой первый полет Анук.

Я вздохнула. Летать. Я лечу. Я дома!

- Я дома! - заорала я.

- Что орешь, дура, - стукнул в спину Иван, - я едва не навернулся вниз.

- Я дома! - продолжала голосить я.

И дракон тихо засмеялся.

ЧАСТЬ 2.

Глава 1.

Фатия.

Фатия оказалась совсем не такой, как я ее себе представляла. Уж не знаю, чего я ждала, может быть, каких-нибудь монументальных построек, красивых замков Властителей, блеск мраморных площадей, урбанизацию и индустриализацию, как минимум. Ведь победители Войны и Тысячной Битвы должны были обустроить свой быт яки боги, и потом Словения платила такие подати... В общем, Долина Фатия представляла собой подобие провинциального городка в Московии, только очень чистого, красивого и бесподобно уютного. Маленькие домики в один и два этажа, крытые ярко-красной и желтой черепицей, с красивыми верандами, обвитыми плющом, утопали в цветах и огромных садах. Аккуратные изгороди радовали глаз всеми цветами радуги. Дорог, мощенных камнем, здесь не было, и шли они как-то уж очень хаотично, огибая дома, ведя в лес, к реке и к главной площади, где располагался Дом Властителей. Кстати сказать, он тоже был не замком, как я предполагала, а красивым белым зданием со множеством окон и огромным парадным входом, у которого вечно дремал один единственный охранник. Ему было уже лет сто, и поставили-то его не для устрашения или сохранения жилища, а порядка ради. По вечерам пели соловьи, а по утрам орали петухи. Вокруг города располагались деревни, такие же чистенькие и аккуратненькие, очень похожие на села на нейтральных землях, огромные поля, луга. Красота... Я влюбилась в Фатию, ну, может, не с первого, так со второго взгляда это точно.

Нас с Иваном поселили в доме для гостей, который назывался "пансионат" с огромным садом, где росли яблони, груши, вишни и даже виноград. Хозяин Гарий, высокий сильный мужчина с совершенно седыми волосами и шикарными усами и невысокая, очень быстрая хозяйка Дария приняли нас едва ли не с распростертыми объятиями, памятуя о том, что мы вернули им Наследника Бертлау. Мы, вообще бы, стали здесь национальными героями, если бы не два обстоятельства: полное отсутствие у Арвиля Фатиа чувства юмора и настрой Совета Магов на это отсутствие.

Дело было так. После того, как мы приземлились на площади перед домом Властителей, подняв огромное облако пыли, собралась вся Фатия. Али быстренько ретировался, пожелав нам удачи и пообещав залететь на огонек. Все кидались в ноги маленькому Наследнику и умильно утирали слезинки. Вышла почти вся свита Великого и Ужасного Арвиля Фатиа, вообще, это был Совет, состоящий из пяти человек. Сам же Властитель, очевидно, в это время счастливо почивал, потому как выскочил на ступеньки с опухшим ото сна и порезанным при спешном бритье лицом. Таким я его представляла меньше всего. Анук, как всегда повел себя довольно непредсказуемо, он подбежал к старому охраннику, абсолютно проигнорировав раскрытые объятия счастливого родственника, прижался к нему, а потом такой же веселой рысцой вернулся ко мне и спрятался за мои ноги. Недоумение это была самая слабая из эмоций, которые промелькнули на лицах окружающих. Ситуацию естественно решил исправлять Ваня. Он, как нас учил Али, встал на одно колено и положил свой меч на землю перед собой. Я поняла, что по идеи мне тоже надо было бы бухнуться в пыль, аки пораненная лошадь и отбить поклоны перед собственным мечом, но руки были заняты барабаном и ананасом (или как там этот овощ называют), поэтому меч у меня достать получилось только после того, как я уронила их на землю. Причем Фурбулентус, строптивая железяка, с первого раза из моих самодельных ножен вылезать отказался, вырвала я его оттуда с куском материала, чем окончательно загубила и без того омерзительный чехол. Я с сильнейшим грохотом кинула его на землю, приземлилась на колени, стукнулась головой и глотнула песка. Окружающие смотрели на это все с неподдельным интересом и любопытством, а Анук, милый ребенок, присел рядом со мной на корточки и прошептал так, что услышали все: "Мама, а что ты делаешь?" Я почувствовала, как краска заливает мне лицо и шею, и начинают гореть уши. "Подожди, малыш, мама здоровается с твоим дядей Арвилем". В этот момент Ваня, решив, что данная формальность учтена, перешел на чтение приветствия.

- Приветствую тебя Владыка земли Фатии, Бертлау и Великого Перекрестка Семи путей, мы, я и моя спутница привели к тебе Анука Бертлау...

Ваня распалялся все больше, а я почувствовала, как у меня засвербело в носу от пыли. Я приподняла голову и краем глаза посмотрела на Арвиля Фатиа. Черные волосы, карие глаза, худощавый, широкие плечи... Господи, кого же ты мне напоминаешь? Точно! Это он, он меня купил тогда на аукционе! Мерзавец! Озабоченный баран! Обиженная женская гордость заклокотала внутри, он же нам тогда все карты спутал! Я подняла голову и от злости чихнула, что было силы. Ваня остановился на полуслове и недоуменно посмотрел на меня.

- Ваня, Ваня, я его узнала. Это он меня тогда купил на рынке рабов, зашипела я, в то время когда у Совета и у самого Арвиля Фатиа поползли наверх брови.

- Ася, ты нарушаешь регламент, - пробормотал, не открывая рта, адепт.

- К черту, Ваня, это змеиное логово! Пошли отсюда!

- Аська, заткнись.

- Сам заткнись! - выкрикнула я от обиды. Один из членов Совета нервно закашлял.

Я встала на ноги, отряхнула брюки от пыли, прочистила горло и произнесла самую долгую и самую пламенную речь за всю свою жизнь, при мысли о которой у меня до сих пор ноет в желудке.

- Собственно, Арвиль Фатиа, я буду называть Вас на Ты, ты уже все равно видел все мои прелести, когда вмешался в торг в Петенках. Мы привезли Анука, а теперь благополучно решили покинуть гостеприимную Долину и отчалить домой. А это, - я подняла с земли пыльный барабан, - наш тебе дар. Правда, Ваня? Нам его вручили туземцы, когда Али нас к ним привез.

- Али? Али - Абама - Кутье - Тураугский был с этой девчонкой? недоумение на лицах Совета переросло в обычное непонимание происходящего. - Кого же они нам прислали?

Я повернулась, адепт уже едва не валялся на земле, схватившись за голову и выдирая жидкие волосы. Весь Совет нервно кашлял, а Авриль Фатиа стоял с раскрытым от изумления ртом. Видимо, такое он видел в первый раз!

- Аська, ты дура! - выдавил из себя Ванятка. - Нас же теперь Совет Московии на такие курорты сошлет! Ну, наплевать на себя, обо мне бы подумала.

Воображение у меня было отменное, я быстренько представила на запястьях железные браслеты, а в руках кирку, и сердце жалобно заныло. Промолчала бы сошла бы за умную, может быть. Ситуацию надо было спасать. Я быстренько подняла с земли ананас и пролепетала:

- Я это, извините, вот вам энурез, то есть анурез, вернее ананас...

Авриль Фатиа наконец-то закрыл рот, а глаза Советников вернулись в нормальное состояние.

- Дура, - опять выдавил из себя Ваня.

Тогда я подняла с земли меч и торжественно, насколько это мог мне позволить тоненький голосок, произнесла.

- На самом деле, наш дар - Фурбулентус, - и протянула его к Властителю, меч поблескивал ярко синем глазом, отражая солнечные лучи.

Советники в ужасе переглянулись, площадь, до этого гудящая, как улей, замолчала, я даже услышала, как пролетела муха. У Авриля Фатиа снова отвисла челюсть.

- Фурбулентус твой?... - с трудом выдавил он из себя, не ожидая такого удара судьбы.

- Да, я его из этого огромного дерева вытащила, там, у туземцев, начала я, но меня перебил громкий голос Властителя.

- Господа, мы, кажется, вляпались!

Дальше - больше. Нас с Ваняткой и Ануком, который так и не подпустил к себе никого, чем удивил и обидел окружающих, под белы рученьки провели в дом Властителей. Вели быстро, поэтому рассмотреть, что там внутри мне так и не удалось, тем более что в помещении после яркого солнечного света потемнело в глазах. Привели нас в большую залу, абсолютно пустую, но с единственным креслом-троном, видимо, это была приемная Властителя. На лицах окружающих была написана такая тревога и такое огорчение, что мне стало их жалко. Новость о том, что Фурбулентус достала именно я, их явно расстроила. Исправить испорченное настроение не могло даже возвращение Наследника на родину. Уже там нам зачитали некое письмо от Совета Магов Московии и Словении, которое пришло в тот день, когда нас ждали. Гласило оно следующее:

"...За проявленную отвагу, самоотверженность и готовность к трудностям, мага пятой ступени Ивана Питримовича Петушкова наградить четвертой ступенью магии, эльфийским жеребцом, премией в размере 750 золотых и надбавкой к заработной плате в размере 50 золотых.

Гнома Пантейлемона Аушвидского наградить к его жалованью эльфийским жеребцом и гражданством в государстве Московии...."

Дальше было написано кривым почерком, очень похожим на писанину Сергия:

"... А Аську дуру чокнутую, притягивающую к себе все неприятности мира, посадить на замок, дабы она не представляла собой угрозу обществу. Ей велено дождаться делегацию Магов, и после вместе с ними отбыть в Стольный град. В Училище ее восстанавливают, и очень хотелось бы, чтобы она добралась до дома живой и здоровой!"

После этих слов, глядя на хмурые лица Советников и ухмыляющуюся физиономию Арвиля Фатиа, я едва не расплакалась. Я чокнутая дура?! Я не Асия Прохоровна Вехрова, богиня туземцев, обладательница Фурбулентуса, а дура чокнутая?! Глаза наполнились слезами. Так, вот почему после моего концерта на площади, все не слишком удивились, да они ждали нечто подобное, и я оправдала сие письмо в полной мере. Меня Совет представил пустоголовой сумасшедшей, с замашками серийного убийцы и неудачницы, а тут еще оказалось, что я умудрилась найти самый магический меч во всем мире! Не отдам им Фурбулентус, ни за что!

Так что, когда меня с Ваней определили на постой, от меня уже не ждали ничего умного и путного, и принимали как милую, но слегка придурковатую девушку, а оттого улыбались особенно тепло.

Лично я проводила время как на курорте, и если Ванятка, оставшийся в Долине дожидаться делегацию из чувства солидарности со мной, постоянно ощущал себя партизаном, случайно забредшим на вражескую территорию, то я замечательно отдыхала. Целыми днями я валялась в гамаке, а именно так назвали странную сетку, натянутую между деревьями в тенистом саду, читала данийские романы, написанные на словенском и объедалась фруктами.

Больше всего мне понравилась книга с данийскими сказками. В особенности одна из них про маленькую девочку в зеленой шапочке. Самое интересное, что другая одежда, кроме головного убора в книжке не значилась. Так вот, это маленькая девочка отправилась к больному дедушке и несла ему плюшки через всю Солнечную Долину. По дороге она встретила страшного и ужасного дракона. Тот решил ее обмануть и украсть всю выпечку, но не тут-то было! Смелый ребенок выбил несчастной рептилии все передние зубы. Тогда дракон полетел к ее дедушке, сожрал его, а сам обрядился в дедовы одежды и начал ждать девочку. В общем, в конце всех спас бравый Властитель, дракона зарубил, наполовину переваренного дедулю освободил. Гармония и идиллия.

Почему-то, когда я читала эту чепуху, то представляла себя, Али, и Пана, а в качестве Властителя - Фатиа, как единственного представителя данной расы.

Пока я развлекалась, адепт сильно переживал и постоянно жаловался.

- Ой, Аська, беда идет, - бормотал он, - беда просто бежит.

Беду он представлял в виде делегации Московии, которая настучит нам по башке за наши приключения. Внимания я на него не обращала.

Через пару дней валяться в гамаке и читать мне изрядно надоело, стольноградцы, почему-то, не торопились со своим приездом, Арвиль Фатиа с торжественными визитами не появлялся, сама я в гости не напрашивалась, а вопросов к нему накопилась масса. К тому же Анука спешно увезли в Бертлау, решив, что новоприобретенная "мама" подействует на ребенка не лучшим образом. Я старалась о нем не думать, чтобы не скучать, получалось плохо, и все больше вспоминала малыша, нежели читала достойные книги. Тогда я решила, что мне надо срочно себя чем-нибудь занять, поэтому подошла к хозяйке с вполне трезвым предложением.

- Дария, может помочь тебе чем-нибудь.

Женщина явно испугалась моего любезного тона, которого от душевнобольной девушки, в общем-то, не ожидала.

- Что, ты Асенька, лежи отдыхай, ты, бедняжка, и так намучилась.

- Ну, давай я сделаю чего-нибудь, я не запорчу честно.

Дария призадумалась, в конце концов, я была бесплатной рабочей силой.

- Может, яблочки только вот собрать, падалицу, а то до веток и не достанешь. Там за ночь много нападало, я бы пирог состряпала, вишни на компот, помидоров с огурцами, - предложила она.

Я с радостью схватила корзину и отправилась в сад. Ваня с интересом наблюдал за моими действиями.

- Петушков, - крикнула я, - пойдем общественно-полезным трудом заниматься, а то уже пузо выросло.

Адепт поморщился:

- Как говорил один умный человек, к коим ты не относишься: лучше пузо от пива, чем горб от работы.

- Что?!

Парень шустренько встал и присоединился ко мне.

Отыскав в огромном саду яблони, я закинула голову: до плодов не достать, даже если очень постараться. Ваня лазил на коленях по траве и водил носом, аки собака, пытаясь отыскать хотя бы одно яблочко. Все было бесполезно. Ощущение складывалось, что корова их слизала языком.

- Вань, не трудись, на земле ничего нет.

- Ну, я же сам видел вчера, что все усыпано было, - бормотал адепт.

- Что делать будем, Вань?

- Может тряхнуть, - в подтверждение своих слов он слегка ударил по стволу, на голову упал одинокий желтый лист, давно ожидающий своей очереди.

- А, давай, Ванец, сколдуй чего-нибудь, пусть они, скажем, попадают прямо в корзину.

У Вани загорелись глаза, он согласно кивнул и вскинул руки, он давно не тренировался в магии, и ему уже хотелось "поразмять косточки". Я поставила корзину и отбежала подальше, ну, мало ли чего. Адепт произнес заклинание, с веток стали плавно перетекать яблоки. Мы посмотрели на них, плоды были или дюже поклеванные воронами, или зелеными и вид имели мало съедобный. Яблоньку кто-то стряс до нас. Потерпев полное фиаско, в сборе яблочек мы решили перекинуться на вишни, но и здесь мы опоздали. На вишневых деревьях висели веселенькие зелененькие листочки и ни одной ягоды.

От неожиданности Ваня скорчил гримасу и по привычке почесал затылок, внимательно оглядывая ветки.

- Нашел! - заорал он.

Я подскочила.

- Чего голосишь?

- Нашел, нашел, - он радостно тыкал пальцем в сторону ветки.

Я уже ожидала увидеть в огромном количестве яркие бордовые ягоды, но к моему глубокому разочарованию на ветке болталась одинокая вишенка, которую случайно забыли сорвать, когда обдирали весь сад. На огуречных грядках вились побеги, радуя глаз свежими мясистыми листиками и полным отсутствием самих огурцов. Унылая картина полного разорения встретила нас и в помидорной теплице.

- Сад и огород, обворовали, - заявила я, когда мы с адептом пустые ввалились на кухню.

- Как опять? - расстроился Гарий. - Ну, сколько можно. Постоянно воруют то яблоки, то вишни, то огурцы. Огород-то с овощами у нас единственный в городе, в других одни палисадники с цветами, и все покупают в деревнях. А у нас утром с грядочки огурчик снял, скушал и идти никуда не надо. Ох, растишь, растишь, они ведь самые лучше во всей Долине, помидоры с кулак красные с желтыми крапинками, - пожаловался он.

Проблему решили быстро. Я отравилась на рынок. Это был мой первый выход в люди, после триумфального приземления на площади. Сильно волнуясь, а вдруг от меня начнут фатийцы разбегаться, я выскочила на улицу. Первое, кого я увидела, это была маленькая собачка, она залилась яростным тонким лаем и бросилась на мои ноги. Пятки я отвоевала только после того, как вскочила на сломанную телегу, валяющуюся рядом с дорогой. Шавка, догадавшись, что жертва упущена, с гордо поднятой головой последовала дальше.

Ну, вот началось! Мои худшие прогнозы оправдались!

Но по дороге я поняла, что все не так плохо. Или данийцы, которых я встретила, были очень хорошо воспитаны, или подумали, что я была в состоянии аффекта, когда прилетела, но мне тепло улыбались и едва не жали руки, чем нимало удивили, а, когда я заблудилась один молодой красавчик даже проводил меня до рынка. Звали его Исидор или попросту Сидр. Он широко улыбался, пытался шутить, но, догадавшись, что его обаяние на меня, ну, никак не действует, решил спросить давно вынашиваемый, а потому наболевший вопрос.

- А как ты Наследника нашла?

Я нахмурилась. Я ожидала подобных вопросов, но от Властителя, а не от бесцеремонного фатийца. "Ага, - подумалось мне, - сейчас я тебе все и расскажу, и скоро вся Долина будет считать, что это я его украла наживы ради, а потом, когда денег не дали, вернула". Судя по зело оживленному лицу Сидра, именно так он и думал, и тем самым выражал всеобщее мнение.

- Шла, шла и нашла.

- А где?

- Исидор, - не выдержала я, - тебе говорили, что при первой встречи не вежливо приставать к девушке с глупыми вопросами?

Сидр явно обиделся и надолго замолчал. Наверное, прикидывал насколько я чокнутая и как быстро меня можно вывести из равновесия, чтобы я набросилась с дикими криками на несчастного.

- А что тебе купить-то надо?

- Дария попросила яблок и помидоров, - любезно объяснила я.

- О, а у меня бабуля на рынке как раз торгует, помидоры у нее красные в желтую крапинку, таких нигде не найдешь! - похвастался он.

Кажется, я знаю, куда деваются наши фрукты-овощи, их счастливо собирают с единственного огорода в городе и потом продают на рынке. А говорят, что данийцы друг друга не обманывают, да вот он, грабеж чистой воды! В Стольном граде, такие овощи никто на рынок не потащил бы, зная, что хозяин собственный урожай может узнать и надавать по шапке. Здесь об этом, очевидно, не беспокоились.

- Ну, пойдем, - пробормотала я загробным голосом, - посмотрим твои помидорчики!

* * *

- Они? - спросила я, протягивая помидоры к самому носу Гария.

- Они.

- Ну, что ж, Ванец, будем сегодня ловить наших собиральщиков.

- Кого?

- Воров, вот кого!

- Нет, Асенька, ты как хочешь, а я в этом участвовать не буду. Потом еще обвинят, что я всех фатийцев перепугал, тебе надо - ты и лезь в петлю.

- Как хочешь, - согласилась я, - дело добровольное помогать гостеприимным хозяевам.

Ваня покраснел от злости.

- Знаешь, Аська, когда я последний раз помогал гостеприимным хозяевам, меня едва дракон не сожрал!

- Ну, не сожрал же! - недоуменно уставилась на него я.

- Да иди ты в болото! Что делать-то надо?

- Сядем в засаду ночью и будем ждать.

- Это не очень хорошая мысль.

- Это еще почему?

- А ты сразу же заснешь. Я же тебя знаю, а мне одному придется их вылавливать по кустам - деревьям.

Когда на долину опустились сумерки, воздух стал прохладный, и зажужжали комары, мы отправились на "охоту". Дария, осознавая, всю важность нашей миссии положила нам в корзину "военный" паек, состоящий из огромных бутербродов, молока и фруктов, чтобы ночь не была долгой и голодной. В качестве оружия с собой мы прихватили только дубинки и собственную силушку. Забрались в кусты малины, откуда теоретически нас не увидят и принялись ждать. Между тем темнело все сильнее и сильнее, а комары жужжали все громче и громче. Огромная армия голодных насекомых нападала со всех сторон, оттесняя нас под одеяло, на котором мы лежали. Я и рада была бы заснуть, но не тут-то было, и отгоняла их от себя маленькой веточкой, понимая всю тщетность своих попыток. Ваня с ними расправлялся по-свойски, дико ударяя себя по открытым местам. В конце концов, мы накрылись одеялом.

- Слушай, Ась, не могу больше, зажрали гады, - пожаловался он. Может, пойдем домой, а, ну, их к лешему, этих браконьеров, пусть себе собирают.

- Ваня, - строго осекла я его, яростно начесывая укушенный нос, на котором уже образовался довольно убедительный волдырь, - не будь таким неблагодарным, мы должны помочь Гарию.

- Ага, мы поможем только комарам, представляешь, как они обрадовались, что обед сам к ним на стол пришел? У меня уже крови не осталось.

Я достала из корзины гранат:

- На, Ваня, когда ты ешь, ты, по крайней мере, молчишь. А этот фрукт помогает при малокровии, он гемоглобин повышает.

Ваня обиделся, взял гранат, повертел его в руках и надолго замолчал.

- Все, не могу больше! - вскрикнул он после очередного весьма ощутимого укуса и вскочил, одеяло слетело, и мошкара набросилась на нас с утроенной силой. - Ухожу спокойно спать! А ты, Аська, просто чокнутая, если продолжаешь здесь сидеть.

Я на секунду представила, как мне одной здесь будет муторно, и поспешила его остановить:

- Вань, у меня там зелье есть, намажешься, и комары отстанут.

- Да?

- Ага.

- Ну, беги за своим чудодейственным средством, а я покараулю, только быстрее, а то сил уже нет!

Я вскочила и, аки скаковая лошадка, потрусила к дому, схватила бутыль и кинулась обратно, чем удивила хозяев, которые лишний раз убедились, что я не в своем уме.

- Вот, - протянула я Ванятке, который приканчивал вторую порцию бутербродов.

Он с блаженной улыбкой взял бутыль и открыл ее, по саду разнесся запах откровенной тухлятины. Ваня зашелся кашлем.

- Знаешь, Ась, по-моему, оно уже испортилось, - протянул он.

- Да, нет, просто в его составе такие компоненты, о которых тебе лучше не знать, - я решила, помет летучей мыши и мертвая лягушка, адепта совсем не обрадуют.

- И этим надо намазаться? - удивился он.

- Ну, не пить же! - я вырвала бутыль из рук адепта и, налив на ладонь немного смердящей жидкости, с огромным энтузиазмом начала ее втирать.

Ваня поморщился:

- Аська, от тебя теперь воняет так, как будто ты мылась последний раз в прошлом году в Чистый Четверг.

- А ты мажься, а не нюхай.

Ваня плюнул и намазал шею. После проделанных операций мы начали ждать эффекта, и он последовал незамедлительно. Над нами уже жужжала не армия, а целая орда комаров, казалось, они слетелись полакомиться нами со всего сада, а заодно позвали всех своих знакомых Долины.

- Аська, тебе не кажется, что их стало больше? - отмахиваясь руками, как жерновами мельницы, поинтересовался Ваня.

- Действительно, - протянула я, - может, мы чего не правильно сделали?

- Вот, уж не знаю, это ты у нас великая травница, а я всего лишь маг четвертой ступени...

- Знаешь, а пойдем домой, отмываться от этой гадости, - робко предложила я, когда поняла, что комары забрались ко мне под одежду.

- Ага.

Бежали мы быстро, но кровопийцы летели еще быстрее. В общем, отстали они от нас только после того, как мы прыгнули в бочки с водой и по мере возможности смыли зелье. Битва была проиграна на корню, мы были зело побиты, вернее покусаны и расчесаны. На следующее утро, когда мы с Ваняткой вернулись на поле битвы, то на брошенной впопыхах бутылке обнаружилась надпись: "намазывать на ствол дерева, комары слетятся на запах и больше не будут беспокоить".

- Так, - Ваня странно покраснел, - ты хочешь сказать, что его не надо было мазать на себя, а как раз наоборот?

Я почувствовала себя полной дурой.

- Ваня, ну, я же не знала...

- Не знала, значит!

- Ну, я же не всегда все знаю, вот сегодня и намажем на ствол...

- Сегодня будешь мазать сама, куда хочешь и на кого хочешь, и сидеть в своей засаде тоже будешь сама! Ясно!

- Ладно, ладно, только не ругайся, как скажешь, - пыталась ретироваться я, но Ваня разошелся.

- Я как полный идиот сидел тут, мучался!

- Почему как?

- Молчать! С тобой, студентка третьего курса, все-таки маг четвертой ступени говорит!

Продолжал он в таком духе еще минут двадцать, потом голосить ему надоело, он махнул рукой и поплелся к дому, посекундно почесываясь где-то под лопаткой. Прошлой ночью сад снова обобрали.

* * *

Вечером к моему огромному удивлению от Арвиля Фатиа пришли люди с приглашением на ужин в нашу честь.

- Что-то он опоздал с визитами любезности, - пробубнила я громким шепотом, стоящему рядом со мной Ване, - мы здесь уже не первый день, даже с местными жителями и комарами успели познакомиться. Наверное, правда, сильно вляпался!

- Ася! - осек он меня. - Передайте глубокоуважаемому Арвилю Фатиа, что мы обязательно будем.

После того как гонцы ушли, я на него набросилась.

- Не пойду я туда, даже и не собираюсь, пускай думает, что Аська Вехрова взаправду чокнутая дура и ведьма окаянная.

- Ну, и как хочешь, скажу, что ты шею сломала, когда на метле летала, а потому не пришла. Или нет, это будет не достаточная причина, чтобы пропустить ужин у Властителя Долины Фатии!

- Я не умею себя вести в обществе.

- Смотри, как делаю я, и повторяй.

- У меня все лицо покусано.

- Замажем.

- Но, мне нечего одеть, - сделала я ход конем.

- А мы тебе что-нибудь из моего гардероба подберем, - предложила Дария, которая слышала всю нашу перепалку.

Я скорбно опустила плечи. Вот уж от кого, а от нее я такого предательства, ну, никак не ожидала. Из гардероба была извлечена вся одежда молодости Дарии, платья из тончайшего шелка, длинные с узорными вставками, яркие. У меня загорелись глаза, такого я никогда не видела, и, безусловно, никогда не одевала, не может девушка-сирота позволить себе наряды из ткани, один метр которой стоил почти 25 золотых. Я выбрала одно изумрудное, длинное, с низким V-образным вырезом, разрезом спереди до колена, коротким рукавом и потрясающей вышивкой золотой ниткой по подолу. Натянув его, я ахнула. В зеркале на меня смотрела незнакомая особа. От меня родненькой остались только два ярко-красных комариных укуса на носу и на лбу. Отражалась же совсем не худая, а стройная с тонкой талией, с длинной шеей девушка. Зеленый как нельзя лучше подчеркивал цвет глаз.

- Ваня! - заорала я так, что Дария, которая пыталась мне подшить искореженный временем подол, отпрянула.

- Что? - адепт ввалился в комнату. Выглядел он импозантно: белоснежная рубаха на выпуск, черные узкие штаны, заправленные в начищенные до блеска сапоги. На плечи небрежно накинут новый плащ, купленный на местном рынке.

- О-о-о, Ванятка, - протянула я, - ты выглядишь, как маг третьей ступени.

Ваня молчал и смотрел на меня круглыми глазами.

- Вань, ты чего?

- Аська, - протянул он, - да ты настоящая красавица, когда приведешь себя в порядок!

- Да, ну тебя!

Свои рыжий кудрявые вихры я расчесала по мере возможности и заколола на макушке, на ресницы нанесла немного черной краски. Ох, ну прелесть, а не девка, настоящая ведьма.

- Я готова! - я вышла на кухню.

- Вот, другое дело! - одобрил меня Гарий.

- Ась, ты бы сапоги сняла, - робко предложила Дария.

Я приподняла подол. Мои эльфийские сапожки, которыми я так восхищалась, действительно смотрелись совершенно нелепо с потрясающим вечерним платьем. Немного подумав, я надела сандалии, которые мне выдали у Графа в Петенках.

- А за нами приедут? - осведомилась я.

- Ну, да, прилетят, - съязвил Ванятка, - сам Арвиль Фатиа на собственных крыльях и унесет тебя в заоблачные дали. Пешочком пойдем: топ-топ.

- А ну тебя к лешему!

К тому моменту, как мы подошли к Дому Властителей, платье было пыльное по колено, а Ваняткины сапоги выглядели совершенно грязными и отжившими свой век.

- Вот тебе и топ-топ, - пробурчала я.

Старый страж нам широко улыбнулся и провел в "столовую залу". Я робко зашла туда, все-таки это королевская семья. Посреди комнаты стоял большой стол, вокруг которого разместилось около пятнадцати человек, здесь были все пять советников, во главе сидел Арвиль Фатиа собственной персоной. Рядом с ним по левую руку находился мальчик лет шестнадцати с огромными очень грустными глазами, а по правую мужчина, которого в Краснодоле мы с Паном пытались обмануть. Лео, кажется, его звали Лео. Властитель встал из-за стола и коротко кивнул, Ваня поклонился в пояс, я же стояла открыв рот. Я ничего не понимала. Что этот знакомый гнома, прощелыга, может делать за одним столом с Правителем Долины Фатии? Господи, что же происходит?

- Ася, поклонись, - услышала я сдавленный стон Вани. - Смотри же на меня, неуч бездарный!

Я поклонилась, при этом, когда я разгибалась, мой желудок издал голодный урчащий звук. Я покраснела, вот блин, опять опозорилась, и скромно села на краешек предложенного стула. Ваня устроился рядом.

- Позвольте вам представить Леон Неаполи. Моя правая рука.

У меня похолодело внутри, что же это получается? Леон Неаполи пытается меня купить на ночь, приняв за девицу легкого поведения, а Арвиль Фатиа выкупает на аукционе? Я совершенно ничего не понимаю. Они что меня подстраховывали, чтобы я привезла им Наследника живым и здоровым домой? А откуда тогда Пан знает Неаполи? Опять тысяча вопросов и не одного более или менее разумного ответа!

Ваня поспешно поднялся, чтобы пожать протянутую руку. Я вскочила, повторяя за ним, при этом с тонким звоном попадали рюмки у моей и соседской тарелок, и тоже протянула руку. На меня все смотрели не то чтобы удивленно, а как-то недоуменно и понимающе переглядывались. Неаполи пожал руку Вани и, проигнорировав мою, удобно развалился на стуле. Я оскорбилась и плюхнулась на место.

- Это мой младший брат, - продолжил Арвиль, - Анис Фатиа.

- Как пряность? - улыбнулась я.

Ваня посерел и бросил в мою сторону уничтожающий взгляд.

- Да, - вдруг ответил мальчик, - как пряность.

Мы заговорщически переглянулись. Когда представляли советников, они величественно кивали головами и улыбались одними губами. Истинные дипломаты! Если честно, то я не запомнила из них никого.

Ужин начался, и его официальность меня угнетала. Все сидели с натянутыми лицами и кидали в нашу с адептом сторону настороженные взгляды. Наверное, боялись, что я еще выдам что-нибудь этакое. Я почувствовала, как начинаю волноваться, а желание положить на стол локти и зачавкать было выше моих сил.

- Я предлагаю произнести тост, - продолжал изображать из себя радушного хозяина Арвиль Фатиа. - Асенька, - обратился он ко мне, - вы наша прекрасная и несравненная спасительница, и единственная девушка за этим столом, украсившая мужское общество своим присутствием. Я думаю, что вы достойны чести сказать первый тост.

Сейчас расплачусь от умиления. Я почувствовала, как краснею, хорошо 1:0 в твою пользу, Фатиа. В его словах было столько иронии и желчи, что хотелось крикнуть: "Не прикуси язык, отравишься собственным ядом!" Я встала и взяла в руки бокал с красным вином. Внутри заклокотала ярость.

- Давайте, - с лучезарной улыбкой начала я, - выпьем за лживые комплименты, за несомненную язвительность великих Властителей и тайны, которые вскоре будут раскрыты!

Последнее замечание я брякнула просто так, но стол замолчал, все потрясенно уставились в мою сторону. У всех присутствующих за столом были свои скелеты в шкафу, о которых никто не знал. В другое время такие слова можно было бы считать объявлением войны. Я твердо смотрела в коричневые глаза Арвиля, не моргая и не отводя взгляда. Ваня сдавленно застонал. Виват 1:1!

- Браво! - Арвиль с кривой улыбкой поднял бокал. - Выпьем же. Глория сольватор!

- Глория сольватор! - подхватили сидящие.

Я плюхнулась на место, не отводя глаз от глаз Фатиа. Ваня горячо задышал мне в ухо:

- Аська, сколько раз говорил, ненавидишь себя, пожалей меня, ведь на каторгу за такие финты отправят!

Я повернулась к Ване:

- Спокойно, Ваня, меня нельзя нервировать, я же чокнутая. А у всех сумасшедших при смене климата обострение случается! Вот распсихуюсь, схвачу вилку и ткну тебе в глаз.

Шепот получился слишком громким и сосед напротив, услышав сие заявление, зашелся нервным кашлем.

- Не беспокойтесь, - улыбнулась я ему, - моя агрессия распространяется исключительно на знакомых.

На другом конце стола Арвиль Фатиа откровенно заулыбался и, когда я бросила на него взгляд, и бесстыдно мне подмигнул:

- Асенька, а что же Вы ничего не едите? Владлен, поухаживайте за своей очаровательной соседкой.

Советник, сидящий рядом, нервно сглотнул.

- Курочки?

- Конечно.

В моей пустой тарелке появилась румяная с хрустящей корочкой, жареная на углях грудка. Я почувствовала обильное слюноотделение и вонзила со всей силы в нее вилку, та скользнула по коричневой твердой кожице и со звоном ударилась о тарелку. Курочка подлетела на несколько сантиметров, и я поспешно вернула ее на место ловким движением руки. Анис, который видел сие действие, с трудом подавил хулиганскую улыбку и также как недавно это сделал Арвиль Фатиа, подмигнул мне.

- Ася, а это правда, что ты нашла Фурбулентус? - вдруг спросил он.

На мгновение все застыли, и я услышала, как пролетела непонятно откуда взявшаяся муха.

- Да, - спокойно ответила я, следя за плавным полетом насекомого над блюдом с салатом. Решив раззадорить Совет, добавила, - он вышел из того огромного дуба, как детская лопатка из песка.

1:2, кто следующий? Напряжение за столом возросло с новой силой, казалось, что чиркни кто-нибудь спичкой, как весь Дом Властителей взлетит на воздух. Тяжелая история.

- Ася, а это правда, что вы потеряли по дороге нашего бесценного Наследника? - вдруг подал голос Леон Неаполи, хитро прищурив глаза. Ох, как мне не понравился этот вопрос! Можно подумать, что он сам не знает. Хорошо 2:2, мы сравняли счет.

- Нет, конечно же, нет, - выдавил из себя Ваня, нервно, а оттого тонко, хихикая.

- Да, - я почувствовала, что мой взгляд превратился в ледяной столб, - его похитили. - По комнате раздались нервные вздохи и кашель. Нет, это не мне, а им пора нервы лечить, мои еще как стальные канаты. Но, к счастью, все обошлось, и мальчик живой и здоровый находиться в надежном месте. Не так ли, Арвиль?

Есть 2:3, я веду ми-и-илый.

- Конечно. А, правда, что Вас похитили и пытались продать в Петенках? - ехидно спросил он.

Ваня побледнел и безнадежно покачал головой. 3:3? Чтоб тебя! Они здесь все собрались, чтобы меня выставить в глупом свете! Сам же выложил за меня кругленькую сумму! Ничего еще посмотрим кто кого!

- Нет, - улыбнулась я, - вот это уже полная чушь. - У Арвиля от такой наглости полезли на затылок брови. - Кстати, меня всегда мучил вопрос, а Властители настолько богаты, что могут себе позволить купить раба за 2500 золотых? И зачем им раб, им же и так все поклоняются как богам?

Фатиа ухмыльнулся, и приподнял стакан, я с достоинством кивнула. 3:4! Я выиграла, и попробуй только задать еще какой-нибудь идиотский вопрос!

От осознания собственно значимости я со всей силы ткнула вилкой в куриный бок, та высоко подлетела, словно живая и, описав в воздухе правильную дугу, с громким хлюпаньем упала в тарелку к Арвилю Фатиа, расплескав ему на манишку белые капельки соуса. У меня осталось только маленькое сморщенное крылышко, одиноко лежащее на краю. Лицо залила краска стыда, господи, ну, почему я выросла сплошным недоразумением. Арвиль Фатиа опустил глаза, и они покруглели, когда он увидел кусок курицы, совершенно растерзанный и истыканный вилкой. Тогда он незаметно для окружающих обвел глазами стол в поисках виновного, но курицу я ела одна. Я поперхнулась и снова покраснела. Властитель схватил кусок руками и вонзил в нее белые зубы.

- Несомненно, так она гораздо вкуснее, - пробасил он с набитым ртом.

Глава 2

Добро пожаловать на землю данийскую.

- Ваня, не спи, Ваня, не смей спать! - я потрясла за плечо дремлющего адепта.

Сразу после напряженного ужина, на котором я так ничего и не съела кроме замученного насмерть куриного крылышка, мы устроились в засаде в саду. Намазали ствол дерева зельем от комаров, постелили одеяльце. Ваня моментально заснул, от расстройства он во время приема выпил не меньше двух бутылок вина, и теперь был зело вялый. Тянуло его не на подвиги, а к подушке. Я же была голодная, а потому злая.

- Ваня, я слышала шорохи!

- Что?

- Ваня, они здесь! Они грабят наш сад, а ты спокойно спишь!

Ваня открыл один глаз и с недовольством воззрился на меня.

- Слушай, чокнутая, отстань от меня хотя бы на пять минут! Надоела уже!

В это время раздались приглушенные голоса. Адепт встрепенулся, сонный хмель вылетел. Он подался вперед и прислушался.

- А я действительно что-то слышу! Они у грядок с огурцами!

- Ты уверен?

- Да, точно.

Голоса стали приближаться.

- Ваня, сотвори какое-нибудь чудище, пусть испугаются, решат, что сад с приведениями и больше сюда не залезут.

Ванятка кивнул. Взмахнул руками. Рядом с нами появилось голубое свечение, непонятной формы.

- Не, Вань, это не то.

Он взмахнул руками еще раз, и свечение превратилось в призрака со страшным перекошенным лицом, с вытаращенными глазами и почему-то только с тремя зубами, торчащими из пасти.

- Слушай, а чего зуба-то три? - поежилась я.

- А остальные в страшной схватке еще при жизни выбили.

Ваня кивнул, и призрак полетел по направлению огуречных грядок. Реакции не последовало никакой.

- Может, мы его не туда заслали? - поинтересовалась я.

Приведение проплыло между деревьев, меня опять передернуло, если бы не знала, что сами наколдовали, точно бы в обморок упала.

- Куда оно направилось? В цветник что ли?

В этот момент раздался жуткий крик, похожий на предсмертный рык раненного льва, к нему присоединился тоненький голосок.

- Бежим! - в этом призыве было столько ужаса, что мне стало жалко бедняг.

Раздался топот ног. В темноте убегающие фигуры были практически не видны, а вот наше приведение вполне различаемо. Оно гнало грабителей по направлению к высокому забору, который можно было только перелететь, но никак не перелезть. Воры это сразу поняли и повернули на 90 градусов, рассчитывая уйти через калитку. В общем, носились они по саду так минут 15, помяли все кусты и потоптали все помидоры, а потом живенько забрались на самую высокую грушу метров в тридцать. Ваня хлопнул в ладоши, и приведение превратилось в голубой шар, осветивший сад. Мы подбежали к дереву. На самом верху сидели две скрюченные фигурки. И как они смогли забраться туда по таким тонким веточкам?

- Эй, вы там, наверху, слазьте! - заорал Ваня так, что даже я испугалась.

- И не подумаем! - донесся сверху знакомый голос. Откуда же я его знаю? Где же я его слышала?

- Тогда скидывай, вор, наши помидорчики! - потребовал Ванятка.

- Да нет никаких помидоров, только ирисов и успели две штуки срезать! - донеслось в ответ.

- Скидывай их!

- Ну, уж нет, это отступные!

- Зачем тебе два-то? На смерть что ли?

- Да, я уже и не чаю живым отсюда уйти!

Сидр! Вдруг поняла! Ну, конечно, это голос моего давнего знакомого! То-то чужие овощи воровать!

- Сидорик! - крикнула я так громко, как смогла, где-то у соседей на мой зов ответил собачий вой. - Я тебя узнала!

- Ах ты, ведьма! Убери своего подельника! - закричали сверху.

Мы с Ваней недоуменно переглянулись, оказалось, что не они, а мы воры - рецидивисты.

- Ваня, ну, наколдуй что-нибудь!

Адепт взмахнул руками и дерево качнуло со страшной силой, но воры, видимо, предпочитали, крепко схватившись за ствол, остаться наверху, чем вести разговоры с нами на земле.

- Никак?

- Никак.

- Вань, полезай на дерево. Раз они не хотят к нам, то тогда мы к ним.

- А почему это я должен карабкаться, а не ты? Это же была твоя идея.

- Ваня, ты мужчина или кто? - возмутилась я. - Немедленно залезай!

Ваня, кряхтя и, проклиная день нашего знакомства, полез вверх.

- Сидорик, к вам лезет наш посланник.

- А не пошли бы вы к лешему!

- Сейчас к нему сам пойдешь! - отозвался Иван. И тут случилось непредвиденное обстоятельство: одна особенно тонкая ветка хрустнула под Ваниным тяжелым сапогом, и адепт с диким криком рухнул на землю. С кроны донесся ехидный голос:

- Все, не долез твой маг!

В этот момент Ванятка, отключившийся от удара, пришел в себя и тихо застонал. Я кинулась к нему.

- Аська, я, кажется, ногу сломал, - процедил он сквозь зубы. - Все из-за тебя, давай теперь лечи.

- Ага.

Я положила руку на неестественно вывернутую голень и приготовилась к боли, которая всякий раз сопровождает мои опыты по врачеванию, но ничего не произошло. Я закрыла глаза и постаралась представить себе рану, но никакой реакции не последовало.

- Аська, ну, давай же быстрее!

- Не отвлекай меня! Я пытаюсь сосредоточиться! - открыла я один глаз. Сколько я ни старалась, ничего не получалось. Казалось, что сила во мне заснула мертвецким сном и радостно храпит, переворачиваясь с боку на бок.

- Вань, - вынуждена была признаться я, - не получается что-то.

- Аська, дура, - простонал он, - распоротый живот лечишь, а дурацкий перелом не можешь. Зови врача.

Следующие полчаса уже втроем: я, Гарий и Дария носились от дома до сада, вызывали доктора, переносили на носилках стонущего Ивана. Воспользовавшись переполохом, воры решили спуститься с дерева и покинуть место преступление, но им помешал огромный лохматый пес Тризор. Нас он знал и не трогал, а почувствовал чужой запах и с диким лаем сорвался с цепи и кинулся в сторону сада. То-то мальчики повеселятся, если решат спуститься!

Сложнее всего было объяснить доктору, приятному мужчине лет пятидесяти, что произошло. На вопрос, а как же он так неудачно, я произнесла следующий текст, с первых слов почувствовав, что несу полную ахинею.

- Ваня упал с дерева.

- Но позвольте, зачем он туда забрался так поздно?

- За цветами...

- В каком смысле "за цветами"?

- Э-э-э, ну мы, в общем, мы ловили воров. Вернее огородных налетчиков. Они все время обдирают помидоры с огурцами, вот мы и решили это прекратить. В этот раз они, почему-то взяли только два гладиолуса.

- Ириса, - простонал с кровати Ваня.

- Ну, ириса. Мы сотворили приведение, оно загнало их на грушу, ну, ту самую высокую.

- Магдалена, - скорбно прошептал Гарий.

- Что?

- У груши сорт Магдалена редчайший, они вырастают высокие и плоды, как сахарные. Деревце одно во всем городе. А эти изверги, все ветки уже поломали...

Я сглотнула, вот и помогли гостеприимным хозяевам!

- Так вот, - продолжала я, - слезать они не хотели, ирисы отдавать тоже не хотели, тогда Ваня полез к ним на переговоры, оступился, упал, очнулся...

- Ах, ну теперь все понятно, - по лицу доктора было видно, что не понятно ему ровным счетом ничего, но хорошее воспитание и деликатность не позволяют спросить, зачем мы, идиоты, вообще, все это затеяли.

- Ну, что же положим гипс, - ласково улыбнулся Ванечке он.

После его ухода, бледный адепт никак не мог заснуть от боли. Я взяла бутыль со снотворным и, капнув пару капель в кружку, протянула ему.

- На, Ванюш.

- Знаешь, Ася, если ты опять решила напоить меня слабительным, это не самое лучшее время. Меня тогда можно сразу в туалете укладывать, со своей травмой я туда не доковыляю.

Мне стало стыдно, видно, тогда бедняге действительно хорошо досталось.

- Да, нет, Вань, это просто снотворное.

Он, морщась, выпил лекарство. Оно подействовало моментально, и измученный адепт уже через минуту сладко посапывал. Интересно, я не перепутала в темноте дозу, а то мы его потом не разбудим...вообще?

* * *

Я проснулась от какого-то шума. Казалось, только глаза закрыла, а уже надо вставать. За окном был серый предрассветный час, когда от густого тумана не видно небо и не можешь понять - какая же будет погода, то ли солнце, то ли дождь. Стекло жалобно звякнуло от удара мелкого камушка. Так вот что потревожило мой сон: кто-то настырно забрасывал мои окна булыжниками! Я поспешно открыла ставни, пока этот "кто-то" не поднял на уши весь дом, и высунула в проем заспанное лицо. В тот же момент прямо мне в лоб ударил увесистый камень, кидающий не рассчитывал на мое столь быстрое пробуждение и продолжал обстрел. Я отскочила обратно и пригнула голову. Может, это наши бравые ребятки спустились с дерева, как обезьяны, и теперь решили отомстить? Но как они прошли кордон в лице, вернее морде, Тризорки?

- Чтоб тебя! - выругалась я и снова посмотрела в окно.

Нет, такого даже мое живое воображение не придумало бы. На мокрой от росы траве стоял Арвиль Фатиа собственной персоны, умытый и побритый, и даже в чистой рубашке. У данийцев, видимо, званые вечера не перерастают в банальные пьянки.

- Чего надо? - грубо спросила, чувствуя злость оттого, что он такой свеженький, а я просидевшая первую половину ночи в засаде, а вторую пробегавшая с Ваней, не выспавшаяся и с гудящей головой.

- Я хотел тебе предложить утреннюю конную прогулку, - лучезарно улыбнулся он.

- Хорошо не пробежку! Ты хоть знаешь, сколько сейчас время?

- Половина пятого.

- Сколько! - я задохнулась от возмущения. - А знаешь ли ты, изверг, что я два часа назад только спать легла, спасая всю ночь раненого друга!

Фатиа пожал плечами и повернулся спиной, уже уходя, он бросил.

- Мне казалось, ты хотела бы задать свои вопросы без свидетелей.

- Стой. Через пять минут буду.

Наскоро натянув на себя первое, что попало под руку, поплескав в лицо водой я выскочила во двор. Арвиль стоял, держа под уздцы двух вороных жеребцов.

- Хорошо выглядишь.

- Не мели чепухи, сама знаю, что помята!

Тут я подумала, что неплохо было бы узнать, как поживают наши давние знакомые там на ветках.

- Слушай, у меня тут одно дельце есть, хочешь, пойдем со мной.

Арвиль явно удивился, но потопал следом. Да, при свете сад выглядел просто плачевно. Все, что могло быть помято и растоптано, было помято и растоптано, все, что могло быть сломано, было сломано.

- У вас здесь что, ураган прошел? - хмыкнул он.

- Ну, почти, - уклончиво произнесла я.

Мы подошли к груше. Под ней лежал Тризор и флегматично дожевывал Сидоркин сапог, грустно поглядывая на его филейную часть, свисающую над землей.

- Ну, как вы тут, орлы, - крикнула я, - гнездо еще не свили?

- Ведьма, убери свое чудовище, оно нас ночью чуть не съело! - крикнул Сидр, явно не замечая Властителя Долины Фатии.

- Что здесь происходит? - вполголоса спросил Арвиль, глядя на покореженную грушу и прилипшие к ее стволу тела, но этого было достаточно - его услышали и более того узнали.

- Это кто? Это он? - донесся испуганный голос.

- Он, он, родненький! - захохотала я.

В эту же секунду на землю полетели помятые завядшие ирисы, и воры с криком: "Мама!" не обращая внимания ни на меня, ни на собаку, выделывая такие сальто, каких я в цирке не видела, спустились и, перемахнув через неприступный забор, скрылись из виду. Тризор ничего не понял, но, догадавшись внутренним собачьим чутьем, что завтрак убежал, обиженно потрусил к своему сараю, неся в пасти остатки сапога.

Я хохотала до слез.

- Ой, они тебя так бояться! Надо было тебя ночью приводить, а не приведения творить! - между приступами смеха бормотала я опешившему Арвилю.

- Ась, ты чего? Ась, ну, успокойся что ли.

- Ладно, поехали, - справившись с собой, произнесла я.

Мы выехали со двора, потом по маленьким извилистым улочкам к окраине города. На улицах никого не было, и тишина нарушалась только пением ранних птиц, которые весело щебетали, предвещая новый солнечный день, спрятавшийся за туманом.

- Я люблю кататься в это время, сейчас я не Властитель Долины Фатии, а просто даниец, - вдруг нарушил молчание Арвиль.

Я уставилась на него. Ба! Да, у нас комплекс власти! Мне так все надоело, что только в присутствии тишины и пустоты, я могу почувствовать себя по-настоящему счастливым!

- А я люблю, когда шумно и весело, - не задумываясь, соврала я.

- Ты все время противоречишь?

- Это еще почему? - удивилась я.

- Это не правда, если бы все было так, ты бы сейчас не закатывала глаза от восторга, катаясь не выспавшаяся и спозаранку.

- Я не закатываю глаза, я засыпаю, - буркнула я.

- Давай, задавай свои вопросы, - предложил недовольно Арвиль, видя, что сближения душ и родства талантов, так и не произошло.

Я кровожадно улыбнулась: ну, все Фатиа держись! Вопросов у меня много, и все они качественные и очень емкие! Властитель увидел мою реакцию и быстренько добавил:

- Три.

- Что три? - не поняла я.

- Три вопроса.

- Но разве это честно?

- Два.

- Что?

- Один.

- Зачем тогда в Петенках ты влез в торг и купил меня? - выпалила скороговоркой я.

Фатиа явно такого вопроса не ожидал, поэтому едва не подавился, я лучезарно улыбнулась, повернувшись к нему. Получай!

-Э-э-э.

- Очень содержательный ответ.

- Я не мог оставить своего племянника без няньки.

-И отличается оригинальностью.

- Слушай, ну, что ты ко мне привязалась, - не выдержал он.

- Да, просто я ничегошеньки не понимаю! - я начала злится. - Сначала, когда похищают ребенка, в Краснодоле "совершенно случайно" именно нам встречается Леон Неаполи, и оказывается, что он великолепно знаком с нашим гномом - провожатым. Потом, когда меня похищают, то от рабства меня спасает никто иной, как сам Властитель Долины Фатии. И что ты мне предлагаешь думать по этому поводу?

Арвиль насторожился:

- Вы встретили Леона Неаполи в Краснодоле?

- Более того, я удивилась этому больше, чем он сам! - я запнулась. Слушай, а ведь он в это время должен был бы быть на полпути к Московии. Разве не так?

- Он сказал, что в дороге ему передали письмо с курьером, якобы от меня, что я срочно требую его обратно в Фатию по какому-то важному делу, которое не могу раскрыть. Он показал бумагу, письмо написано моим почерком, но самое странное, что я-то ничего не писал, даже и не думал.

- Ох, мутная история, - протянула я. - А все-таки, что ты делал в Петенках?

- Смотри туда, - попытался перевести разговор на другую тему Властитель, - это гора Посвящения. Путь туда заказан только истинным Властителям. С нее они совершают свой первый полет.

Я нехотя подняла глаза и едва не задохнулась от восторга. Туман почти рассеялся и огромную одинокую гору, вырастающую ниоткуда, было видно, как на ладони. Восходящее солнце окрасило вершину желтыми лучами, а плоская площадка блестела, как будто зеркало.

- А Анис, он уже взлетел?

- Анис не Властитель, он не может летать, - серьезно произнес Арвиль.

- Но он же твой брат, - удивилась я.

- Властителем становится только старший ребенок, только у него вырастают крылья в День Полета.

- А это когда?

- В шестнадцатый день рождения.

- А все-таки что ты делал в Петенках? - вспомнила я.

Фатиа едва не зарычал.

- Ты всегда такая дотошная?

- Хуже!

Мы въехали в лес.

- Я тебя хочу кое с кем познакомить, - предложил он.

Он уже хочет меня знакомить со своими друзьями. Это хороший знак или стоит быстренько схватить ноги в руки и с позором убежать домой? Естественно, любопытство взяло верх. Мы долго петляли по узким, едва заметным тропкам и по кустам, пока не выехали к небольшому лесному озерку. Ничего не подозревая, я спешилась и подвела коня к кромке, чтобы тот мог напиться.

- Нет, ну, я не поняла, что это такое. Девушка, мы почему тут коня поим? Быстренько под уздцы и мимо, мимо.

Я подняла глаза, прямо на меня из воды смотрела женщина лет этак 35, с ярко изумрудными волосами, такими же глазами, бледной кожей и синей чешуей на груди в виде купальника. Мое воображение уже само дорисовало сильный рыбий хвост вместо ног. Если припомнить далекую учебную бытность, то нам, кажется, говорили, что эти дамы зело опасны. Я сглотнула, выдержала паузу, а потом, что было силы, заголосила ей в лицо:

- Мама! Русалка!

В три прыжка, бросив коня (пусть забирает не мой не жалко), я оказалась на десять метров от берега. Русалка, такой реакции не ожидала и с головой ушла в воду. Властитель заливался удалецким смехом, чем, мягко говоря, меня разозлил.

- Ты, - орала я на него, - ты специально меня сюда привез, чтобы меня здесь утопили, и я бы никогда тебе больше не мешалась и не спрашивала о Петенках! Я раскрыла твой коварный план, но нас много, убьешь меня, на мое место придут другие и докопаются до правды!

Арвиль уже давился от хохота.

- Нет, Аська, а ты вправду дура! Да, это мои подруги! Вы русалок из Словении выставили, вот я их здесь в Долине и приютил!

Я осеклась. Вот неудобно-то получилось.

- Да? Ну, извини, что ли.

- Дамы, - позвал он. - Выходите, это девушка, как оказалось, русалкофобка, потому и орала.

Над водой появились уже три головы с зелеными волосами и с интересом уставились на нас.

- О, Арвиль, милый, - пропела самая молодая из них. - Мы рады тебя видеть. Ты зачем привез в наш уютный уголок эту истеричку?

Ну, вот, это мой крест, я на всех произвожу самое неприятное впечатление. Даже на русалок, которых боится весь цивилизованный свет!

- Я не психопатка, - попыталась защищаться я, - и не русалкофобка. Я просто не ожидала.

- Ну, естественно! - пропел Арвиль.

- Аря, душка, - продолжала самая молоденькая, - я в Священную Лунную Ночь замуж выхожу.

- Уж, не за Эльсия, милая Мари?

Я вытаращилась, да он с ними заигрывал! Властитель заигрывал с русалками, которые даже не теплокровные! О, Боже, я схожу с ума, куда катится мир?

- Я приглашаю тебя.

- Хорошо, ну, нам пора.

- До свидания, - пропели они хором.

- Прощайте, - пробурчала я, - счастливого плаванья.

Нет, ну надо же. Я Аська, а эта, с рыбьим хвостом, "милая Мари", а ты мне почти начал нравиться!

- Чего молчишь?

- Не твое дело!

- На русалок что ли обиделась?

- Да, иди к лешему, а лучше к своим русалкам!

Я забралась в седло и пришпорила коня и, пустив его в галоп, рванула к городу.

- Коняшку вечером верну, - крикнула я, не поворачиваясь, Арвилю, который даже и не пытался меня догнать.

Было очень рано, но почему-то город кипел. Сегодня что светопреставление и все торопятся перед смертью получить отпущение грехов? Улицы были похожи на муравейник. Люди, лошади, повозки - все смешалось в непонятную кучу.

- Что случилось? - крикнула я сидящим на заборе мальчишкам.

- Сегодня конкурс, - ответил один.

- Какой еще конкурс?

- Рассказчиков.

Ну, конечно, помнится, Эллиад говорил что-то о том, что торопится в Долину ради этого конкурса. Хотя с таким талантом, как у него, я бы даже перед зеркалом побоялась солировать, не то, что перед народом.

Рыночная площадь была заполнена горожанами и приезжими. Посередине построили сцену, на которой вещал в поте лица какой-то господин в черном сюртуке. Перед ней стояли пустые скамейки для высокопоставленных данийцев. Остальная толпа расположилось вокруг. Гном должен был приехать еще вчера, почему же его все нет? Я подъехала к городским воротам, и тут он появился, Пан, собственной персоной. Он ехал неестественно прямо, лицо его было напряжено, губы сурово сжаты, а в голубых глазах царила такая мука, что хотелось погладить его по голове. Сначала я не поняла, в чем тут дело, но когда он развернул лошадь, то чуть не расхохоталась, сзади нежно прислонившись к его спине, и, обнимая за пояс, ехал Эллиад. Он сладко спал и улыбался, как ребенок. Я охнула от смеха и закричала:

- Пан! Па-а-ан!

Все, помня мои прошлые подвиги, и так меня пропускали, а сейчас так просто разбежались. Гном повернул голову, увидел меня, и в его глазах промелькнула радость, наверно, от надежды, что теперь он избавится от назойливого пассажира.

- Аська!

Я подъехала к нему.

- Пан, как я рада тебя видеть! Ты себе представить не можешь!

- Эй, стихоплет, слезай, приехали! - он грубо толкнул поэта в бок. Тот проснулся, ошарашено посмотрел вокруг.

- О, боже мы приехали сюда!

Как долог и печален был наш путь!

Как много я пережила, э-э-э, пережил!

- Так, - злобно проскрипел гном, - слазь! Мы договаривались, что при мне никаких стихов!

Эллиад нехотя слез и уже с земли улыбнулся мне.

- Привет, Ася, давно не виделись.

Я улыбнулась.

- Ладно, гномище, покедова, - попрощался поэт, а затем повернулся и пошел по направлению шатра, где проходила запись участников

- Нет, киса, ну, ты видела? Никакой благодарности! - пробурчал гном. - Я делил с ним своего коня, еду, кусты в течение стольких дней, а он даже не попрощался толком!

- Слушай, Пан, а где вы так долго были? - поинтересовалась я, когда мы спешились и побрели к нашему пансионату.

- Ехали. Ты попробуй с этим чудом за спиной уедь далеко, да его то укачивает, то он хочет спать, то есть...

- А почему ты его не оставил в деревне? - удивилась я.

Пан уставился на меня и надолго замолчал, видимо, ответ на этот вопрос он и сам не знал.

- А где Ванятка?

- Э-э-э, - я замялась и туманно произнесла, - болеет.

- Простудился?

- Нет, ногу сломал!

- Ох, девка, - хохотнул гном, - довела-таки парня! А как он так неудачно? Оступился?

Я почувствовала, что краснею. Нет, ну, второй раз объяснять данное обстоятельство выше моих сил.

- Он полез на дерево, - осторожно начала я.

- А на кой черт, его туда потянуло? - удивился гном.

- За цветами...

- Это как? - вытаращился тот.

- А, - махнула я рукой, - не важно! Сам тебе все объяснит.

Мы въехали во двор пансионата и поставили лошадей в стойла. Когда Гарий увидел, что я приехала на скакуне из конюшен Властителей, ему подурнело, наверное, больше, чем когда он увидел свой разгромленный сад. Он посчитал, что этот конь имеет внеземные корни и есть простой овес не может. Поэтому насыпал ему полную кормушку свежевскопанной морковки и воду подсластил, несмотря на все мои уговоры не делать этого. Животное, не привыкшее к такому обхождению, немало удивилось и накинулось на еду с огромным аппетитом. Я лично подумала, что теперь у него будет несварение желудка.

Ваня уже проснулся и лежал бледный и измученный. Под глазом темнел синяк, видно, когда падал еще и лицом приложился о землю. Нога была сиротливо поднята на спинку кровати. Весь его вид свидетельствовал о том, что он бедный, обиженный жизнью и одной недоученной ведьмой маг, мечтающий о тишине и выздоровлении (и конечно, моей немедленной смерти). Гном, когда его увидел, испугался.

- Ой, Ванятка, - просипел он, - выздоровеешь, это ведьма от нас далеко не уйдет! Прикончим на месте!

- Она живучая, - пожаловался Иван - а потом привязался я к ней как-то, скучно без нее будет!

От умиления я едва не пустила слезу.

- Да, ладно ребят, - пропищала я, - скоро наши приедут, там отличный врачеватель есть Сергий зовут, вылечит, ради меня. Пойдем, Пан, я тебе хочу кое-чего показать!

В своей комнате я залезла под кровать, где за пыльным барабаном и коробками был припрятан Фурбулентус, завернутый в тряпицу. Я решила, раз вокруг этого меча так много шумихи, то нечего его всем демонстрировать, таская постоянно, пусть до поры до времени лежит в надежном месте.

- Глянь...

Я размотала меч. Маленький лучик попал на крупный синий камень и рассыпался сотнями бликов, составляя по стенам замысловатые световые рисунки.

- Это что Фурбулентус? - с благоговейным страхом прошептал гном. Он протянул к мечу дрожащие руки, но сразу отдернул.

Я кивнула.

- А как он оказался у тебя? - шептал он, ни на секунду не отрывая взгляда от меча.

- Я его из дерева вытащила у этих чудных индейцев.

- Ты что? - Пан с ужасом уставился на меня. - Ты смогла достать Фурбулентус?! Ну, если ты смогла, а можно подержать?

- Лучше не надо, а то он такие вещи творит...

Я завернула меч обратно и положила на место.

- Пойдем?

- Да, да, - гном с тоской кинул взгляд на кровать, - пойдем.

Мы сидели на веранде, Пан пил горячий чай и от этого потел, причмокивал губами и громко дул на блюдце. У Ванятки болела нога, и он так мучился, что есть не мог, а только повторял:

- Ну, что же он не едет? Ну, что же он едет?

- Кто?

- Добрый доктор Сергий.

- Они к вечеру приедут. Я заезжал по одному делу, задержался, и обогнал их уже по дороге в Фатию, - промямлил гном, запихнув полностью в рот огромный бутерброд с маслом.

- Ты, почему не сказал, что даниец, которого мы грабанули в Краснодоле, никто иной, как правая рука Властителя Фатии? - глядя прямо на гнома, произнесла я давно крутящийся на языке вопрос.

Гном такой каверзы с моей стороны не ожидал и даже подавился.

- Приехали! Приехали! - вдруг раздался около нашего забора звонкий мальчишеский голосок.

- Кто?

- Люди приехали!

Мы вскочили со своих мест, Ваня тоже было попытался, но быстро сообразил, что данное обстоятельство, скорее всего, болезненно отразится на его хрупком здоровье.

- Вы идите, а я здесь посижу, - просопел он чуть не плача.

- Не боись! - воскликнул гном. - Мы тебя в беде не бросим!

"Не бросим в беде" он представлял себе весьма и весьма своеобразно. Из сарая была привезена одноколесная садовая тележка, Ване предполагалось на нее каким-то образом забраться, а мы бы его до Главной Площади докатили совместными усилиями. Адепт кивнул с готовностью и без лишних вопросов, очень не хотелось пропустить приезд делегации. Я держала тележку, а гном, подставив свое плечо, вел скачущего на одной ноге Ивана.

- Аська, - орал адепт, - тележку поближе подкати, кому проще-то ковылять: мне или тебе!

Я толкнула ее, наехала колесом на ногу гному, за что он обозвал меня непечатным словом, и от боли отпустил адепта. Без его поддержки Ваня начал балансировать на одной ноге на перевес с тяжелым гипсом. Гипс перевесил и несчастный плашмя, лицом вниз завалился на тележку. Я не ожидала такого напора и тяжести его тела и уронила ее, Ванятка начал медленно на пузе съезжать на землю.

- Держи его, Аська! - заорал как резаный гном. Одновременно мы схватились с ним за ручку, чем спасли адепта от перелома второй ноги.

- Фу! - я вытерла одной рукой пот со лба.

- Аська, ненавижу! - глухо прошипел из тележки Иван.

Кое-как поерзав, он все-таки уселся. Выглядел, если честно, Ванятка жалко. Тележка явно не подходила ему по размерам, он сидел весь скукоженный, закинув загипсованную ногу на здоровую. Оттого, что дорога была не слишком ровная, и ехали мы не очень аккуратно, его трясло.

- Помедленнее, чуть помедленнее, - командовал он. - Аська, смотри на дорогу, ну, колдобина же. Нет, ты меня решила убить!

Дорога пошла под горку и тележка начала набирать скорость. Где-то на середине мы с гномом поняли, что уже не мы ей управляем, а она нами: нас вместе с ней бросало на камнях. Ваня голосил диким голосом о том, что мы убийцы и изверги. В конце концов, на особенно глубокой яме, когда уже было видно площадь, неуправляемый транспорт вырвался из наших рук, и Ваня начал пилотировать в свободном полете. Мы со всех ног бросились за ним, пытаясь на бегу поймать остатки тележки с Ваняткой, но не тут-то было, она казалась живой и ловко уходила от наших рук. Было непонятно, каким образом одноколесная конструкция, накренившаяся под неописуемым углом, продолжает двигаться. Издавая нечеловеческий крик, адепт схватился за края и вжал голову в плечи, так что было видно одну макушку, ноги болтались над головой, на секунду мне даже показалось, что гипс сейчас просто отвалится. На одной особенно глубокой колдобине случилось страшное: колесо отвалилась, и Ваня выехал на площадь на полной скорости уже не на тележке, а на помятом корыте. В это время там проходило торжественное приветствие двух цивилизаций. С первого взгляда было понятно, какая атмосфера важности царила перед Домом Властителей.

Вся делегация стояла на коленях, перед ними лежали мечи. Советник Леонид пел дифирамбы уму и величию Великому Властителю Фатии, а Арвиль от всей души старался не зевнуть. Вокруг в благоговейной тишине толпился народ, голос Советника отражался от стен и эхом разносился по всей площади. И вот во все это великолепие и благообразие с громким стуком и матом въезжает на своем поддоне адепт Совета Магов, Маг четвертой степени Иван Петушков, с загипсованной ногой и синяком под глазом. Ваня доехал ровно до середины площади и остановился аккурат между Леонидом и Арвилем. Мы с гномом застыли.

Ну, все приехали! Что теперь будет? На лице Советника нарисовалась такая гримаса, которую описать было бы сложно, и я решила, что теперь Ваню лишат не только лицензии и много чего остального. Арвиль едва сдерживал хохот. Его Совет в ужасе прикрыл глаза. Аминь!

- Советник Леонид, - выдавил из себя Иван, - здрасте, не ждали?...

Я почувствовала необъяснимый приступ истерического хохота: ну, все теперь второй раз из Училища выгонят, так толком и не приняв.

- Гном, - едва сдерживаясь, прошептала я, - это ты кричал, что в беде не оставим?

Положение спас сам Фатиа. Он улыбнулся и предложил тоном короля, дарующего рабу свою старую мантию:

- Господа, к черту условности. Добро пожаловать на землю Долины Фатии.

От этого замечания возмутился не только Фатийский Совет, но и Словенская делегация. Последние подготовили шикарную речь и не хотели отказывать себе в ее прочтении. Потом Властитель заметил меня и таким же широким жестом предложил присоединиться:

- Асия Прохоровна, наша прекрасная героиня.

Все взоры обратились в мою сторону, я почувствовала себя хуже некуда. Ладно, Фатиа, сам напросился 4:4 игра продолжается, пощады не жди!

Я встала рядом с Ваней, ощущая себя фанерой, на которой нарисованы круги с очками, а все окружающие собираются метать в эту цель дротики.

- Здравствуйте, Советник Леонид, - вместо твердого уверенного голоса получился комариный писк, от этого мне стало еще хуже.

- Здравствуй, Асенька, - процедил сквозь зубы тот. Я почувствовала, как меня бросило в жар. Все, конец, сегодня начну копать могилу на славной земле Фатии, прости, Марфа, я тебя любила.

Я присоединилась к делегации и теперь смотрела на ухмыляющиеся лица Арвиля и Неаполи. Неблагодарные! Завтра же вся Долина узнает, что один в свободное от правления время покупает рабов, а другой развлекается с девушками наилегчайшего поведения! Несчастный Ванятка сидел в остатках тележки и, кажется, мечтал скончаться прямо в этом корыте и прямо сейчас. Ведь только это могло спасти его от позора и гнева начальства.

- Аська, что ты с собой сделала? Я тебя не узнал! - услышала я знакомый голос. Я скосила глаза, рядом со мной был Сергий, он немного похудел с последней нашей встречи, стал более румяным, и в целом просто похорошел. Видимо, разлука ему пошла на пользу, надо было давно сбежать куда-нибудь.

- Я загорела! - прошипела я в ответ.

- Нет, - замотал головой Сергий, - ты стала такая хорошенькая.

- Это на меня так местный воздух действует.

Глава делегации и Советники продолжали уже изрядно затянувшийся обмен любезностями, мне захотелось широко зевнуть, но зачатки хороших манер не позволяли сделать этого.

- Вехрова, - услышала я сердитый шепот Советника Леонида, - что ты сделала с адептом Петушковым?

В моей груди заклокотало возмущение: как я такая вся хрупкая и безобидная могу причинить вред большому магу четвертой ступени?

- Он упал с дерева, - выдавила я, чувствуя, что эта история преследует меня аки маньяк свою жертву, и кажется с каждым разом все более и более неправдоподобной.

- А что он там делал? - я с ужасом ждала этого вопроса.

- За цветами полез ...- я почувствовала приближение истерики, зная, что сейчас спросит Советник.

- Позвольте, но цветы на дереве?...

Глава 3.

Добро пожаловать в Долину Ненэлия.

Итак, Совет приехал, хотя лучше бы он не приезжал. Сергия поселили в наш пансионат, о чем он сказал мне с таким придыханием, что радости мне это совсем не добавило. Всех остальных расселили по городу в разные постоялые дома. После долгих уговоров, переговоров и обещаний быть паинькой Сергий вылечил-таки Ваняткин перелом, и тот уже здоровенький направился "на ковер" к Советнику Леониду. Вернулся мрачный, заперся в своей комнате на целый день, не выходил и на контакт не шел. Мы с гномом долго орали ему под дверью, что потеря магических степеней - это еще не повод уходить в глубокое подполье или морить себя голодом, на что он послал нас в болото. К вечеру Ванятка все-таки вышел, молча налил себе целый стакан браги, так же молча выпил, буркнул, что я де разбила его жизнь, и ушел спать. Мы с Паном пытались понять, что же ему сказал Советник. Обстановку прояснил вовремя поспевший Сергий. Ивана, как оказалось, не лишили ни степени, ни лицензии, а просто за "выставление адептов Совета Магов Словении в дурном свете" выгнали из их дружных рядов. Короче, Ваня теперь был безработным магом четвертой ступени. Я бы лично обрадовалась такому обстоятельству: теперь можно жить в свободном полете, искать халтуру по стране, мир посмотреть, себя показать, а на государство поработать он всегда успеет, все равно все считают его хорошим магом, так что посердятся и вернут. Я высказала эти мысли Сергию, а тот только пожал плечами: мол, срыв важной миссии в стане врага не прощается.

Делегация собиралась покинуть гостеприимную Долину через пару-тройку недель. Мне оставалось не так уж и много, чтобы узнать, кто похитил Анука и кому это выгодно. Мыслей у меня по этому поводу не было никаких, как не было и зацепок, а одно любопытство. Я так и осталась на стадии тех рассуждений с кружочками, стрелочками, которые рисовала тогда на земле и до квадратиков не продвинулась ни на йоту. Теперь я их перенесла на бумагу, держала под подушкой, чтобы никто не видел, и изучала каждую ночь. Оттого, что я внимательно смотрела на картинки в течение определенного времени под свечками, ясности не внесло. В результате на листочке начали появляться по полям цветочки и звездочки, нарисованные в результате долгого и упорного разгадывания сего ребуса.

Радушные фатийцы решили устроить культурную программу для "долгожданных гостей". Она включала в себя посещение Долины Ненэлии, где жила немногочисленная община людей, многие из которых были магами и бывшими адептами Совета Словении. Ванятку, сидящего в глубокой депрессии, пришлось уговаривать чуть ли не целый день. Мы с Сергием привели тысячу доводов в пользу поездки, но перевесила одна единственная брошенная уже от отчаянья фраза, что может быть, ему удастся выслужиться и вернуться на работу.

Ненэлия находилась в шести часах езды от Фатии, чтобы приехать туда утром, мы тронулись в путь ночью. Верхом я ехать отказалась и благополучно проспала всю дорогу в повозке. Возглавляли нашу группу Магистр Леонид и сам Фатиа, пожелавший составить теплую компанию нам, простым смертным.

- Ася, приехали! - услышала я голос Сергия.

Я сладко потянулась, спрыгнула на землю и огляделась. Ненэлия очень мало походила на Фатию, и если последняя казалась провинцией, то эта Долина больше напоминала затерянную в глубоких лесах деревню. Дома располагались на вырубленных просеках, соединенных ровными параллельными и перпендикулярными улицами, все они выходили к главной площади, где располагался Дом Властителей. Сбоку стояла совершенно невообразимая конструкция, загороженная лесами.

- Что это? - удивилась я, кивая в сторону асимметричного здания раскрашенного разными цветами.

- Это новый храм, - откуда-то из-за спины произнес Арвиль.

- Да? А почему у него нет ни одной параллельной стены?

- Это у местного архитектора Эсмаила такое воображение.

- Какое-то оно уж очень бурное, - протянула я.

Фатиа улыбнулся.

- Мне казалось, тебе должно понравиться.

- Это еще почему?

- Он тоже немного чокнутый!

Властитель захохотал и повернулся ко мне спиной.

- Что?

Я с возмущением посмотрела на Ваню и Сергия, те безрезультатно прятали широкие на пол-лица улыбки.

- Вы-то что смеетесь? - насупилась я.

В это время из дверей Дома вышел Властитель Долины Ненэлия - Алишер. Это был высокий красавец, с яркими синими глазами и черными вьющимися до плеч волосами. Он изобразил на лице неземную улыбку, обнажив ряд белых ровных зубов, и я поняла, что мое сердце мне больше не принадлежит. Я смотрела, не отрываясь, как он обнимает своими красивыми руками Арвиля, жмет руку Магистру Леониду, и не могла от восхищения закрыть рот.

- Ась, ты чего? - толкнул меня в плечо Сергий. - Я тебе уже минут пять аукаю.

- Он такой красивый! - прошептала я.

- Кто?

- Алишер.

- Аська, не глупи, Властители все красивы, у него это в природе заложено, - начал очередную лекцию Сергий, - с тех пор, как Долине поселились люди, он стал нашим другом и союзником.

В это время "божество" подошло к нам.

- Алишер, - представился он, протянув руку, - а ты, видимо, Ася, спасительница Наследника Бертлау.

У меня отнялся язык.

О, Боже, он подошел ко мне, жмет мою руку, во рту пересохло!

- Да, - единственное что я смогла из себя выдавить, и сжала его ладонь ослабевшими пальцами.

Дальше шел торжественный обед. Я ловила на лету каждое слово Алишера, не отводила от него влюбленного взгляда, и уже была готова перелезть через стол по тарелкам и крикнуть: "Дорогой, пошли их всех к черту, нам никто не нужен!"

- Аська, - услышала я злобный шепот Сергия, - перестань на него так пялиться, это уже становится неприличным!

Сгорая от стыда, я не могла дождаться окончания обеда. После нас расселили по постоялым дворам и предложили отдохнуть перед экскурсией по городу.

В первый раз за всю свою сознательную жизнь я пожалела, что не красавица, притягивающая к себе все взгляды и способная претендовать на сердце Властителя Ненэлии, а всего лишь дурнушка Аська Вехрова. Я сидела перед зеркалом и яростно расчесывала спутанные кудряшки, с каждым взмахом расчески волосы становились пышнее, делая меня похожей на цветущий одуванчик.

- Ась, ну, ты скоро? Ждут только нас, - заканючил под дверью Ваня. Его и Сергия поселили со мной в один постоялый двор, решив, что только они смогут со мной ужиться.

- Подожди, Ванятка, - заорала я, - дай красоту навести!

От такой новости Ваня ввалился в комнату, забыв о приличиях.

- Что ты делаешь? Аська, ты что, свихнулась?

- Нет, влюбилась, - зло прошипела я, расчесывая очередной колтун в волосах.

- В Фатию? - с ужасом промолвил Ваня.

- Я похожа на дуру, которая может влюбиться в другого дурака?

- Ага.

- На себя посмотри!

Опоздали мы на двадцать минут. Магистр Леонид смерил нас яростным взглядом. У меня возникла настойчивая потребность провалиться под землю.

- Аська, - подъехал ко мне Сергий, - ты чего со своими волосами сделала?

- Расчесала, а что?

- Ты стала похожа на пугало!

Ну, вот спасибочки огромные! Я так старалась, половину волос оставила на расческе, а он говорит, что я пугало.

Экскурсия началась с той самой чудной церкви на главной площади.

- Это храм нашему богу здоровья и спорта Науму! - торжественно произнес Алишер.

- Какой еще Наум? - зашептала я в ухо Сергию. - Я думала, данийцы не верят в богов.

- Это твой Фатиа ни во что не верит, - ответил тот, - все храмы порушил, а у остальных целых пятнадцать всяких больших и маленьких богов.

- Все здание держится на четырех подпорах, - продолжал между тем Ненэлия, - если убрать одну, то стены рухнут.

- Он работающий? - задал вопрос Магистр Леонид.

- Храм будет торжественно открыт после ежегодной спартакиады на праздник здоровья.

Мы поехали дальше.

- Слушай, Вань, а зачем строить так, чтобы потом бояться, что это рухнет? - удивилась я, мой шепот услышали все, в том числе и Магистр Леонид, который от отчаянья закатил глаза.

- Не знаю, - протянул Иван, - нам людям, их данийскую психологию не понять.

За два часа нам показали две мельницы, пивоваренный завод, хлебопекарню и огромную кузнецу, где по легенде сотни лет назад выковали потерянный Фурбулентус. Я едва не подавилась, знали бы они, что эта железяка сейчас лежит в моем вещмешке, как дамский ножичек, наверное, очень удивились бы. Потом мы подъехали к общине людей. На встречу нам вышли все жители. Они тепло улыбались и выглядели вполне цветущими и довольными.

Главу общины звали Аким Дмитриевич, со слов Вани я поняла, что он был архимагом в Совете Словении, но когда оказался в Солнечной Долине по делам государственным, то уезжать отсюда не пожелал.

Привели нас к местной знаменитости - изобретателю Игнатию. Это был среднего роста мужичок, с густой нестриженой бородой и таким блеском в глазах, который отличает только сумасшедших и страстно увлеченных. В его сарае находилось столько различных вещей, назначение которых я своим женским умом понять была не в состоянии, один "молоток самозабивалка" чего стоит, а как он работает, я даже не вникала!

- О, Магистр Леонид, - прыгал он вокруг нас, - я так рад, я так рад! Позвольте мне представить вам мое новое изобретение - "телега бесконяга".

- Как он сказал? - зашептала я Ване.

Игнатий услышал мой возглас и, к моему стыду, начал подробно объяснять, размахивая руками и обращаясь непосредственно ко мне:

- Телега бесконяга, это телега, которая едет без лошади с помощью магического генератора.

- Гене... чего? - не поняла я, но изобретатель уже схватил меня за руку и потащил в соседнее помещение, где и стоял сей замысловатый предмет.

От удивления я открыла рот, эту "телегу", пардон за ругательство, "бесконягу" надо описать отдельно. С известным транспортом ее роднили, только плоская площадка и четыре колеса. На этой самой площадке на краю стоял медный чан, в котором плескалась какая-то подозрительная зеленая жидкость, туда на подпорах было опущено колесо, к его оси и двум задним колесам прикреплялись две ременные передачи. Дальше шли две скамейки со спинками, а перед первой стояло странное устройство, именуемое рулем длинная палка с крестом наверху, рядом был шест - тормоз, когда за него тянешь, конструкция останавливалась. Игнатий осторожно провел большой ладонью по гладкой деревянной площадке и начал рассказывать про работу механизма с такой любовью, словно говорил про женщину.

- Включается магический генератор, - он щелкнул пальцами, и зеленая жидкость в чане забурлила, - энергия, выделяемая из этого процесса, дает движение на главное вращательное колесо через главный вал, по ременной передачи к колесам.

Он увлекался все больше и больше, в его речи появились слова, значение которых для меня останется загадкой на всю жизнь. Свой пламенный рассказ он подкреплял для убедительности размашистыми жестами.

- Вань, - прошептала я, - ты чего-нибудь понял?

- Да, что у нее четыре колеса.

Мы молча вышли из мастерской.

- Да, уж, - протянула я, - талант.

Ванятка озадаченно молчал. Нас догнал Сергий.

- Ох, такая конструкция, обалдеть! Надо же такое придумать, сама без лошади! Вы еще рано ушли, он на ней даже ездил. Нам предлагал, но все испугались, что потом костей не соберем!

- Видишь, Сергий, - съехидничала я, - какие вы умы теряете, они просто из Совета утекают на вольные хлеба. А знаешь все отчего?

- Отчего? - удивился тот.

- Оттого, что в Совете адептам платят сущие копейки, от вида которых даже мой кот бы заплакал! А ты, Ванятка, все переживешь, что тебя уволили, да ты радоваться должен, что так легко от государственной службы избавился!

Вечером мне в торжественной форме в присутствии Властителей Фатии и Ненэлии Магистр Леонид объявил буквально следующее.

- Мы долго совещались, Асенька, и решили, что ты у нас будешь участвовать от имени Словении в ежегодной женской спартакиаде, тем более что в наших рядах ты одна девушка, а значит, одна можешь защитить честь Совета Магов.

У меня вылезли из орбит глаза, и я уже хотела заорать дурным голосом, что я человек не спортивный, как тот со сладкой улыбкой в голосе добавил:

- Это приказ!

К постоялому двору я побрела совсем не радостная, да уж, теперь я осрамлюсь перед Алишерем в два счета. Вот и произвела хорошее впечатление. Меня догнал Фатиа:

- Аська, чего такая кислая?

- Нормальная. Слушай, Ар, скажи, а как часто Словенские женщины выигрывали эту спартакиаду?

Властитель широко ухмыльнулся.

- Не говори, - вздохнула я, - по твоему лицу вижу, что ни разу. И кто придумал их женскими сделать?

- Сначала в них и мужчины участвовали, - проинструктировал меня Арвиль, - а потом решили, что зачем соревноваться, когда как приятнее наблюдать за бегающими в купальниках девушками.

- Так я буду еще и полуголой? - ужаснулась я.

Фатиа опять ухмыльнулся. Я тяжело вздохнула и, попрощавшись с Властителем, вошла в дом.

- Ну, что за новости? - накинулись на меня с порога Сергий с Ваней.

- Мне сказали, что я буду участвовать голая в женских соревнованиях.

- Какая? - глаза у обоих приятелей загорелись.

Вкратце я объяснила, что к чему.

- Ну, как я буду соревноваться? - едва не плакала я.

- В купальнике, - подбодрил меня Ваня.

- Я спрашиваю ни в чем, а как? - разозлилась я и от отчаянья схватилась за голову.

- Слушайте, меня осенило! - засиял Сергий.

- С чем тебя и поздравляем! - хмуро отозвалась я.

- Когда нам показывали сегодня город, я заметил на огромном поле, около общины, полосу препятствий.

- Да, - заинтересовалась я, - и что там было.

- Было-то? Много чего, - туманно произнес Сергий. - Пойдемте, может, посмотрим сейчас. Только там охрана была и табличка "осторожно злые собаки".

- Собаки? - насторожился Ваня.

- Да, они каждый год меняют задания, строят новые декорации, а потом охраняют от любопытных.

Мы с Ваняткой хмуро переглянулись.

- Пойдем посмотрим на эту полосу препятствий.

Проводником Сергий оказался плохим, мы блуждали по перпендикулярным и параллельным тропинкам почти два часа, и совсем потеряли надежду найти что-либо, как поле, загороженное глухой кирпичной стеной, выросло прямо перед нами. Мы спешились.

- Сергий, а где эти собаки бегали? - прошептала я, пытаясь в кромешной темноте через маленькую дырочку в стене что-нибудь разглядеть.

В этот момент раздался дикий лай, я услышала, как по кирпичам царапнули собачьи когти.

- Это просто псы-убийцы! - буркнула я.

- Тише, Аська! - цыкнул Иван. Он хлопнул в ладоши, лай перерос в визг, через мгновение все замолкло. Псы спали.

Ваня подставил руки.

- Давай, Аська, ты первая, перелезай.

Я закинула ногу и только тут задалась вопросом:

- Слушай, а почему я-то первая?

- Потому что на дерево лез я, в тележке ехал я, с работы выгнали тоже меня. Давай лезь, а не разговаривай.

Кое-как кряхтя, я залезла на стену, повисла на руках и спрыгнула на землю. За мной последовали Сергий и сам Ваня.

На первый взгляд препятствия меня не то чтобы испугали, а скорее озадачили. Нормальный человек сможет их преодолеть, только если его имя Геракл.

Я подошла к перегородке перед огромными мишенями, располагающимися на десять метров от нее.

- Слушайте, - произнесла я дрожащим от подступающих слез голосом, - я стрелять из лука не умею!

- Зато бегаешь хорошо! - подбодрил меня Ваня и похлопал по плечу.

Мы прошли дальше и увидели полосу метров в триста.

- Здесь мы, наверное, будем бежать, - почесала я затылок.

В конце из земли вырастала стена, высотой четыре метра.

- Сергий, скажи, а вот эта стена - это финиш? - с надеждой спросила я.

- Нет, Ася, финиш во-он там, - махнул он рукой в сторону горизонта, а это препятствие. Видишь, веревка мотается. Вот по ней и наверх.

- А вниз? - спросила я с ужасом.

- А как вниз непонятно, с другой стороны голая стена без выступов, отозвался из темноты Ванятка.

От осознания собственной участи, я разозлилась:

- Если вы думаете, что я умею летать, вы глубоко ошибаетесь. Спешу Вас уведомить, что я только бегать умею. Вот как сделаю ноги с вашей спартакиады, и кто будет за меня отдуваться? Наверное, Советник Леонид купальник натянет и побьет все прошлогодние рекорды!

* * *

Со следующего утра мы решили начать тяжелые тренировки, которые включали в себя бег, прыжки в длину и стрельбу из лука. Самое сложное из всего этого мероприятия было проснуться в шесть утра, потому что по Ваниным понятиям именно в это время встают настоящие спортсмены.

На заднем дворе поставили самодельную мишень. Мне взятый у местного стража выдали лук, он был огромный и весил пудов сто.

- Ребят, - заканючила я, - может, поменьше найдете, он выше меня.

- Настоящие мужики не ноют! - подбодрил Ваня.

Он взял из моих рук лук, натянул тетиву и плавно пустил стрелу в цель, попав точно в десятку.

- Поняла?

Я с готовностью кивнула, проделала те же самые манипуляции, но стрела даже не подумала лететь, а упала мне под ноги. Парни закатили глаза.

- Ну, что вы рожи корчите? - разозлилась я. - Я говорила, что не умею стрелять из лука, может, лучше дротики покидаем?

Ровно через три часа непрерывной тренировки, стрела, описав правильную дугу, воткнулась в забор в двух метрах от мишени.

- О, Аська, - с облегчением вздохнули они, - стреляй хотя бы так!

- Смешно вам, да?

От однообразных движений болели руки и ныла спина.

- Так, - заявил Сергий, - теперь бег.

- Нет, - простонала я, - ни за что. Ничто меня не заставит бегать.

- Даже это? - раздался Ванин ехидный голос.

Я повернула голову, он с огромным трудом удерживал страшного рвущегося пса, с нездоровым голодным блеском в глазах, которого выволок из сарая.

- Бобик, фас! - заорал адепт, отпуская чудовище.

Я с открытым ртом посмотрела на несущуюся на меня стопудовую тушу и со всех ног бросилась прочь со двора. Бегала я от него все больше кругами, пока не додумалась забраться на огромный дуб, почувствовав, как щелкнули острые зубы рядом с пяткой.

- Гады! - заорала я. - Когда спущусь, вы об этом пожалеете!

- Если спустишься! - съехидничал Ваня. Они с Сергием забрались на забор, чтобы пес их не покусал по ошибке.

- Ага! - продолжала я. - Попробуйте сами спуститься, тренеры чертовы!

- Запросто! - Ваня спрыгнул на землю. Бобик увидел сие недоразумение и с диким лаем кинулся в его сторону.

Адепт ругнулся непечатным словом и, как ласточка, взлетел обратно.

- Ну, что умники, доигрались? - разозлилась я. - Кому только в голову пришла такая гениальная идея?

Ребята переглянулись, творчество было явно коллективным, и им совсем не хотелось думать, что они сваляли дурака.

- Ась! - крикнул Сергий. - Его надо отвлечь!

- И что ты предлагаешь?

- Тебя в качестве приманки.

- Ну, уж нет. Сами эту кашу заварили, сами и расхлебывайте! - от возмущения я махнула руками и едва не свалилась вниз. Страшно было не само падение, а радостно подставленная пасть. Да, уж теперь я понимаю, каково было Сидорику тогда на груше!

От отчаянья я сняла с ноги сапог и кинула в пса. Тот поймал его на лету, и начал методично жевать.

- Оставь мой ботинок, чудище! - орала я. Обувь надо было срочно спасать. Я сняла второй и точным броском попала прямо в голову Бобика. Пес такой пакости не ожидал, выпустил пожеванный сапог, и со злобным лаем начал кидаться на дерево.

- Аська, ты его только разозлила! - заорал Сергий.

Именно в этот момент размашистой походочкой во двор вплыл Фатиа.

- Осторожно, - заорали мы в три голоса, - злая собака!

Арвиль понял не сразу, что происходит. Сначала он увидел меня, сиротливо прижимающуюся к дереву, потом Ваню с Сергием, прилипших к забору, а только потом страшного Бобика, несущегося на него со скоростью эльфийского жеребца. Я даже и не подозревала, как быстро может бегать Властитель Долины Фатии. Уже в следующую секунду он сидел на ветках соседней березы, причем сам не понимая, как забрался на такую высоту.

- Кто это? - выдохнул он.

- Бобик!

- А где вы его взяли?

- У сторожа, - отозвался адепт. - Аську решили к соревнованиям подготовить!

- Шутники! - заорала я в ответ. - Он уже сожрал мои сапоги.

- А никто тебя не заставлял кидать их прямо ему в пасть! - обиделся Иван.

На этом все не закончилось. Через несколько минут во дворе появился Магистр Леонид, который решил проверить, как поживают его подопечные в нашем лице. Бобик сообразил, что эта жертва постарше, а потому бегает не так быстро, как предыдущая, и с удвоенной скоростью кинулся на него.

- Что это? -Магистр бросился наутек, демонстрируя удалецкую резвость. - Усыпите его кто-нибудь! - заорал он в тот момент, когда пес его почти настиг.

Странно, мы полчаса ломаем голову, что делать, а до такого простого решения никто не додумался!

Сергий щелкнул пальцами и Бобик, уже прыгнувший на Советника, застыл в воздухе и мешком упал на землю, подняв пыль.

- Так, - Магистр отряхнул свою рясу, - слезайте, орлы.

Мы нехотя начали спускаться на землю. Но когда Леонид увидел Арвиля, то потерял дар речи, и забыл, что хотел нам собственно высказать. Он никак не мог поверить, что Властитель, аки мы, дети неразумные, бегал от хвостатого чудовища. Именно это нас спасло от очередного скандала.

* * *

Вечер мы встретили в таверне. Причины были две: мои скромные спортивные успехи и счастливое избавление от Бобика. Надо сказать, когда мы принесли несчастное чудовище обратно к сторожу, у того полезли глаза на лоб. Он решил, что пес умер, и обрадовался жутко. После того, как ему объявили, что песик просто спит, сторож расстроился и попросил рецепт снадобья, которым Бобика напоили. В конце концов, от отчаянья он предложил нам денег, лишь бы "изверг" никогда не проснулся. Мы отказались, и теперь старик запивал свое горе за соседним с нами столом.

- Ну, что вздрогнем! - предложил Сергий, поднимая стакан.

Я кивнула, мы выпили.

- Аська, - предупредил меня Ваня, - ты особенно не налегай, а то завтра все наши жертвы окажутся напрасными.

- Они и так окажутся напрасными, - промямлила я, закусывая, - потому что я умру на этой полосе препятствий.

- За это надо выпить, - глубокомысленно изрек приятель.

Мы выпили, закусили, еще и еще, потом опять и снова. В результате, я поняла, что моя голова поворачивается гораздо быстрее, чем позволяет зрение, в руке два стакана, а на душе так хорошо, что хоть пой. Я всех люблю и вокруг одни друзья.

- У меня гениальная идея! - икнул Ваня.

- Такая же, как про Бобика? - попыталась съехидничать я.

- Лучше! А пойдемте богу Науму помолимся, чтобы Аська завтра живая после соревнований вернулась.

Сергий согласно кивнул.

- Только нам надо жертвоприношения, - спохватилась я.

- Ничего, Аська, мы винца возьмем!

Встать оказалось сложно, пол уходил из-под ног и очень быстро приближался к носу. Я поняла, что упала и отбила подбородок, только после того, как меня подняли обратно. Квадратики, нарисованные на линолеуме, двоились, косяков было целых четыре. Я со всего размаху ударилась в один из них и ругнулась непечатным словом.

В конце концов, мы вывалились на улицу.

- Ох, - поднял глаза Ваня, - какая ночь звездная!

Я посмотрела на четыре луны.

- И лунная.

Тепло обнявшись, описывая невероятные зигзаги, мы двинулись в ту сторону, где высился храм спортивному богу Науму. Тропинок было целых шесть, только мы, почему-то, не попадали ни в одну и шли по мокрой от росы траве.

На площадь вступили с залихватской песней, которую каждый исполнял на свой мотив:

- Плакала береза, желтыми листами,

Плакала осина кровавыми слезами...

- Вот он! - заорал Ванятка, тыча пальцем в храм. Со здания уже сняли леса, приготовив к завтрашнему открытию. Оно радовало глаз асимметричными стенами, квадратными куполами и замысловатыми рисунками на ярких разноцветных стенах.

- Красота! - протянул Сергий.

Я глотнула вина, набрала побольше воздуха в легкие и заорала:

- Бог Наум, сами мы не местные, спортивной подготовки у нас нет. В соревнованиях никогда не участвовали! Помоги нам, чем можешь, хоть победой, хоть силушкой!

- Ась, а ты уверена, что правильно молишься? - остановил меня Сергий.

- А если знаешь как нужно, что молчишь?

- Может надо о стену бутылку разбить? - предложил адепт.

Мы переглянулись. Выпили еще по глотку, а потом Ваняшка со всего размаху метнул бутыль в разрисованный бок храма. Тот почему-то задрожал. От благоговейного ужаса мы отбежали подальше и все трое упали на колени.

- Он нас услышал! - прошептала я, подхватываемая религиозным экстазом.

В этот момент, стены как-то странно затрещали и захрустели, и конструкция начала складываться, как картонная коробка. Хмель моментально выветрился, мы вскочили и отбежали еще дальше.

- Ваня, - прошептала я, - ты же не мог сбить несущую ось обыкновенной бутылкой. Или мог?

Между тем, храм рушился, сверху начал сыпаться мусор и пыль, вниз провалились квадратные купола. Я закашляла. Через мгновение над обломками некогда великолепного здания, полета фантазии местного архитектора, витал слабый туман.

- Помолились, блин! - выдавил из себя Сергий.

- Что теперь будем делать-то? - осторожно поинтересовалась я.

Сергий махнул руками, пахнуло сильнейшей магией. Стены начали выстраиваться обратно, купола вырастали заново, только под каким-то странным углом к горизонту.

- Ты думаешь, не заметят? - с надеждой посмотрела я, на кривую постройку. - Знаешь, мне кажется, он ниже стал, и цвета немножко перепутаны.

- Хорошо, если он достоит до открытия, - перебил меня Сергий, - а ты говоришь, краски потускнели!

Мы шустренько покинули площадь, воровато озираясь по сторонам.

- Знаете, а давайте это дело отметим! - предложил Ваня. - Аська браги наколдует, она, Сергий, мастак в этом.

* * *

Лучше бы я не просыпалась. Глаза резануло дневным светом, во рту пересохло и горело, а голова была похожа на чугунный шарик. С хриплым стоном я перевернулась на другой бок, взгляд уперся в кружку воды, заботливо оставленную около кровати. Я схватила ее слабой дрожащей рукой, глиняный край застучал по зубам. Вода начала разливаться, попадая на подушку и рубаху, но я все же смогла сделать несколько глотков живительной влаги. Никогда я не испытывала такого упоения от простой колодезной воды, с каждым глотком чувствуя, как стихает пожар в горле. Я с трудом поднялась, пол ушел из-под ног, и я сделала непроизвольное танцевальное па. Ванятка сидел на веранде шибко зеленый и помятый и задумчиво смотрел в окно. Настроение у него было отвратительное.

- Да, уж, Аська, - протянул он, - ночью дождь прошел, как ты там по грязи будешь бегать?

- Не знаю, как я, вообще, буду бегать.

Я села рядом, меня всю трясло.

- Слушай, ты себя в зеркало видела?

- Нет, я умывалась с закрытыми глазами, чтобы не пугаться.

- Ну, посмотри.

В первый раз я сделала совершенно правильно, что не стала любоваться на свое отражение: лицо радовало огромной шишкой на лбу, от столкновения с косяком, и синяком на подбородке.

- Да, уж, погуляли.

Мы поплелись на поле, проклиная тот день, когда согласились поехать в Долину Ненэлию. Там уже была целая толпа. Отдельные команды, представляющие своих участниц, находились в больших палатках, на которых был изображен герб Долины, откуда они прибыли.

Наши же просто сбились в кучку, вокруг флага с символом Совета Магов.

- Почему так долго? - накинулся на нас Советник Леонид.

Его скрипучий голос ножом вонзился в больную голову. Мы с Иваном одновременно поморщились.

- Что с вами обоими? - заголосил он.

- Мы болеем, - промычала я.

- Где Сергий?

- Он тоже болеет.

Советник постарался отодвинуться от нас. Я скинула одежду, оставшись в одном купальнике. Моментально подул ледяной ветер, и вся кожа покрылась пупырышками. Из палаток начали выходить участницы. Все дамы были высокие и спортивные. Я среди них казалась маленьким пони-уродцем, случайно прибившимся к стаду отборных эльфийских лошадок.

Мне протянули номер.

- Прикрепи к одежде.

Я посмотрела на цифру: 13. Ну, кто бы сомневался, что именно мне достанется несчастливое число.

- Ну, ни пуха ни пера! - пожелал Ваня.

- Иди к черту! - огрызнулась я.

Мы вышли к старту. Надо было пробежать, выстрелить из лука по мишеням, опять пробежать и забраться на стену, потом спрыгнуть, пролезть на пузе двадцать метров и если ты выжил после всего этого, то можешь считать себя героем с большой буквы "Г".

Раздался хлопок, все девушки, аки ласточки кинулись вперед, а я никак не могла понять, это старт, или просто у кого-то что-то взорвалось.

- Аська, беги! - заорал Ваня.

Я догадалась, что, собственно, все началось, кинулась вперед. Бежала я так быстро, как могла, вскоре перегнав почти всех соперниц. Подгоняла меня одна единственная мысль, что, чем скорее доберусь до финиша, тем скорее смогу прилечь.

Я подбежала к мишеням, схватила лук, который был в три раза меньше и легче принесенного Ваняткой, закрытыми глазами попала пять раз в десятку своей и один раз в девятку на чужой мишени. Кинула его на землю и поспешила на беговую дорожку. Здесь меня ждал неприятный сюрприз: грунт размыло дождем, и под ногами хлюпала мерзкая холодная жижа. Я подлетела к стене, догнав фаворитку. С огромной легкостью забралась наверх и спрыгнула на землю, даже не заметив, что рядом расстелены матрасы. Девушка, идущая первая никак не хотела отстать от меня, она все время дышала мне в спину, и ругалась на своем данийском. Глупая, она-то думает, что я к победе так отчаянно бегу.

Побоявшись, что если поползу, то на ноги уже не встану, я преодолела десяток почти полутораметровых ограждений, прыгая, аки горная козочка. Вот он наконец-то долгожданный финиш! Тут-то о себе дала знать уже бывшая фаворитка, она из последних сил меня догнала и толкнула в спину. В общем, ленточку я не разорвала, а проехала под ней на пузе, мягко уткнувшись в жидкую грязь. И как мне было хорошо лежать лицом в этой прохладной, освежающей грязи, как уютно! Благодарная голова не хотела подниматься, тело ощущало горизонтальную поверхность, я не слышала ни восторженных криков, ни рукоплесканий в свою честь. Вот он рай на земле! Внезапно, кто-то грубо меня поднял на руки, подбросил вверх, еще и еще. Я почувствовала подступающую к горлу тошноту.

- Опустите меня немедленно вниз! - заголосила я.

- Аська, - орал мне в лицо Ваня, забыв про головную боль и дурное настроение, - в первый раз спартакиаду выиграла не данийка! Ты молодец!

- Воды! Дайте мне воды! - уже слабо попросила я.

Потом было вручение. Красавец Алишер раздавал медали, а мне стало ужасно муторно оттого, что я стою полуголая, опухшая, с расцарапанной щекой, синяком на подбородке и с дико гудящей головой.

Если я думала, что мне дадут прилечь, я глубоко заблуждалась. Стоило мне доковылять до кровати, как в комнату ворвались Сергий и Иван.

- Аська, - заорал уже поддатый адепт, - пойдем праздновать!

- Ребят, - пропищала я, - может как-нибудь без меня?

- Ты что, - вступил в разговор Сергий, - ты же героиня дня!

- А храм не открыли еще? - насторожилась я.

- На утро перенесли, у данийцев сегодня траур.

Около входа в уже известную таверну, стояла Игнатьевская "телега бесконяга".

- Надо же он на ней по городу не боится ездить, - протянула я.

- А чего бояться-то? - удивился Сергий.

- Так за богохульство могут на костре сжечь! Такую конструкцию придумать!

В таверне было полно народу, именно народу, а не данийцев. Все праздновали такое знаменательное событие, как победа людей в спартакиаде. Меня встретили бурными овациями.

- Ася! - услышала я голос совершенно пьяного Советника Леонида. Присоединяйся к нам.

Я посмотрела на сидящих за его столом, больше всего меня поразило присутствие Властителя Фатиа.

- А ты-то чего празднуешь? - возмутилась я.

- Да, просто так! - глаза у него блестели, Арвиль явно перебрал лишнего. - Аська, у тебя вся рожа расцарапана!

- Да, иди ты! - буркнула я.

Мы уселись за соседний столик. Заказывать ничего и не пришлось, выпивка и закуска сама материализовалась на нашем столе.

- Аська, - прогудел довольный Ваня, - выигрывай почаще состязания, и мы будем питаться бесплатно!

Через час, я поняла, что дошла до кондиции окружающих. Опять захотелось ласки, тепла и сильных мужских рук.

Я встала.

- Ты куда, победительница? - промямлил Сергий.

- Серенады Алишеру петь!

- Только не бери высокие ноты, а то он тебя с кошкой перепутает! съехидничал Сергий.

Я плюнула, и, снова ударившись лбом о косяк, вышла на улицу. Передо мной стояло достижение инженерной мысли бывшего адепта Совета Магов телега "бесконяга". А поеду-ка я на ней, пришло мне в голову.

Кряхтя, я забралась на площадку и уселась перед рулем. В этот момент из таверны вышел и сам Игнатий.

- Ты что, - даже не удивился он, пытаясь сфокусировать на мне пьяный взгляд, - угнать решила?

- Нет, просто посидеть! Давай, заводи свою страхолюдину, поехали сердце Властителя покорять!

Изобретатель шустро забрался на телегу и подвинул меня на пассажирское место. Щелкнул пальцами, жидкость забурлила, и мы поехали.

- Меня подождите! - мы повернули головы. За телегой на полном опоре, правда, зигзагами, бежал Ванятка.

Игнатий притормозил, и адепт заскочил на вторую лавку, едва не перелетев ее.

Ощущения были странные: качало и подбрасывало на камнях, а привычной, как у лошади тряски не было. Я схватилась за лавку, чтобы меня случайно не выкинуло за борт.

- Поддай скорости! - заорал Ваня на ухо.

Рулевой опять щелкнул пальцами, жидкость закипела еще сильнее, мы поехали быстрее.

- Еще! - продолжал пьяный адепт.

- Больше не могу! - отозвался изобретатель. - Боюсь, перегреется.

Потом неожиданно для самого себя он щелкнул, и мы понеслись с такой скоростью, какая нормальной лошади просто недоступна. От страха я завизжала, с каждой секундой прибавляя децибел.

- Аська! Замолчи! Уши закладывает! - крикнул Иван.

Но я ничего не могла поделать. Глядя, как Игнатий пытается справиться с управлением, бессмысленно вращая руль то вправо, то влево, мне становилось дурно.

- Тормози!

Несчастный схватился за рычаг, со всей силы потянул его, и уже бесполезная палка осталась у него в руках.

- Ты когда-нибудь по городу ездил? - задалась я вопросом.

- Нет, только по мастерской!

- Ваня, мы попали! - орала я.

Мы поехали под гору, телега начала набирать бешенную скорость. Жидкость из чана выплескивалась, попадая на Ванин плащ и прожигая его.

- Горю, горю! - завопил адепт сзади.

В тот самый момент руль у телеги отвалился, мы с Игнатием от ужаса закрыли глаза и обнялись. Секунда, глухой удар об дерево. Казалось, я находилась в свободном полете целую вечность. Потом свалилась на землю, проехала на спине метра три и мягко остановилась.

- Эй, вы там живы? - крикнула я, не вставая.

- Да, - отозвался Иван.

Я кое-как поднялась и, хромая, направилась к месту катастрофы. Да, телега явно не подлежала восстановлению. Из четырех колес осталось одно, оно продолжало сиротливо крутиться. Из перевернутого чана выливалась зеленая жидкость, дымя и моментально впитываясь в землю.

Игнатий стоял, скорбно опустив плечи с отломанным рулем в поцарапанных руках.

- Мне очень жаль, - прошептала я.

- Мне тоже. Пойдем.

Он повернулся, на его глазах в лунном свете сверкнули слезы. Мы горестно пошагали обратно к таверне, на сегодня серенады отменяются.

* * *

Я открыла глаза. Голова болела хуже, чем накануне, пить хотелось в два раза больше. Кроме того, после соревнований и ночной катастрофы все тело ломило. Я попыталась вспомнить, чем закончился вечер, но почему-то обычно услужливая память никак не хотела работать. Как телегу разбили помнила. Как в таверну вернулись тоже. Как выпивали за упокой разрушенной "бесконяги" смутно, а вот дальше абсолютный провал, черная дыра. "Что же было?" - задалась я вопросом, перевернулась на другой бок и уткнулась в мужскую подмышку.

Что?!

От неожиданности я подскочила и с грохотом рухнула с кровати. Подниматься и смотреть, кто там не возникало никакого желания. Я попыталась осознать, в чем я одета, на мне была мужская ночная сорочка. Я аккуратненько выглянула из-под кровати и уткнулась взглядом в открытые глаза Властителя Долины Фатии.

Люди, что же это такое делается? - завизжал внутренний голос.

- Привет, - выдавила я, чувствуя, что начинают гореть уши.

- Привет.

- Ты не знаешь, что я у тебя делаю? - обличила я в вежливую форму мучавший меня вопрос.

Тот натужно думал, я просто увидела, как шевелятся его извилины. Внезапно его глаза стали размером с золотой рубль и такие же круглые. Видимо, он сам с трудом что-то помнил и понимал. Особенно его заинтересовал вопрос, что действительно я забыла в его спальне, более того в его кровати.

Я встала:

- Ну, я пойду?

- Да, да, - рассеяно произнес он, - иди.

Я схватила свои вещи, разбросанные по полу, и пулей выскочила за дверь прямо в одной рубахе, прижимая к груди охапку с одеждой. Внезапно я услышала шаги по коридору. В самом конце появилась фигура Магистра Леонида, я быстро вернулась обратно в комнату, закрыв дверь на защелку.

- Я не могу выйти! - ответила я Властителю на немой вопрос и начала натягивать брюки, рубаху Арвиля кинула ему в лицо. Шаги смолкли.

- Ну, я пойду!

Тот кивнул. Я вышла, повернула голову, Магистр шел обратно. Не менее ловко я заскочила в спальню. У Фатии уже поползли наверх брови.

- Слушай, Ась, ты прости, что было, я все равно не помню.

- Да, знаю, - разозлилась я, - просто там Леонид, аки страж ходит по коридору туда-сюда. Я выйти не могу!

- Может через окно? - предложил Властитель.

Идея мне понравилась. Я быстренько открыла створки, села на подоконник. Хорошо, что здесь дома одноэтажные.

- Пока.

Через секунду я стояла на мокрой от росы траве. Воровато озираясь, я прошла до угла дома и нос к носу столкнулась с одним из Главных магов Словении. В горле пересохло еще сильнее, а живот свело судорогой. Брови Советника Леонида поползли на лоб от удивления.

- Гуляю! - быстренько объяснила я.

В этот момент раздался громкий шепот Фатиа.

- Аська, ты еще здесь? Ты свою куртку забыла!

У Магистра отвисла челюсть.

- Вчера забыла, вчера, - попыталась оправдаться я, - в таверне. Он ее забрал с собой, а я вот за ней пришла.

- Ты когда ночью раздевалась, ее под кровать кинула! - продолжал Арвиль.

Советник Леонид нервно закашлял.

- Аська, так ты не одна? - раздался возмущенный шепот. - Могла бы предупредить, а то так спалились!

Все! Занавес! Я почувствовала, как теперь горят не только уши, но и щеки с шеей.

- Я пойду?

Магистр неопределенно кивнул, пропуская меня. Бежала до дома я быстрее, чем когда за мной гонялся Бобик.

- Идиоты! - заорала я, увидев на веранде приятелей, мирно похмеляющихся рассолом.

- Аська, - округлил глаза Сергий, - а ты где была-то?

- Зачем Вы отпустили меня ночевать к Фатии?

Иван подавился рассолом и нервно закашлял, Сергий остался сидеть с открытым ртом.

- Ты что шутишь?

- Если бы, - едва не плакала я, - открываю глаза, а он рядом лежит, смотрит, как сыч. Что было - не помню, что делать - не знаю. Ну, я в окошко, а там Леонид!

- Да, Аська, - протянул приятель, - теперь проблемы будут у всех!

Кое-как приведя себя в порядок, мы отправились на открытие храма.

На площади собралась толпа. Наряженные женщины, дети в красивых костюмах, мужчины в белых сорочках. Мы встали подальше, дабы своим хмурым и помятым видом никого не смущать. И чтобы быстро скрыться, в тот момент, когда поймут, что храм уже кто-то открыл и более того разрушил.

- Аська, обрати внимание, Властитель Фатиа, выглядит каким-то задумчивым. Не знаешь к чему бы это? - хохотнул Сергий.

- Заткнись! - зашипела я.

В этот момент появился Советник Леонид, он взглядом нашел нас в толпе и строго кивнул. Я стыдливо опустила очи.

- Мальчики, что же теперь делать?

- Расслабься и получай удовольствие, - предложил Ваня.

- Дорогие мои земляки, - начал с лучезарной улыбкой Алишер.

- Слушай, Ась, - зашептал Иван, - я не пойму, ты серенады собиралась петь ему, а в постели оказалась с Фатиа. Это что мода такая?

- Ванец, - прошипела я, - заткнись! И без тебя тошно!

- Эх, эта молодежь, эти нравы! - глубокомысленно изрек Сергий. Парни переглянулись и захохотали.

- Идиоты!

Между тем Властитель Ненэлии продолжал:

- Мы открываем этот храм Богу Науму - нашему повелителю и защитнику. Он дарит нам радость и силу! Пусть он живет вечно! Да, будет так!

- Да, будет так! - произнесла толпа.

Алишер подошел к ступенькам храма.

- Я преклоняю перед тобой колени!

Он встал на колени, потом поднялся и открыл дверь. Тут-то все и началось. Здание, как в прошлый раз затрещало и захрустело.

- Уходим, - одними губами произнесла я.

Мы начали пятиться назад по направлению к переулку. Народ стоял в замешательстве, не понимая, почему оседают купала.

Когда к нам пришел Советник Леонид, мы уже отдыхали на веранде и пили чай. Он молча сел за стол, взял стакан, налил воды.

- Вехрова, - обратился он ко мне, - только не говори, что не знаешь рецепт папиной браги. Мы с ним ее столько попили.

Я понимающе кивнула, провела рукой над стаканом, вода помутнела. Магистр едва ли не одним глотком выпил, закусил соленым огурчиком. Поднял на нас глаза:

- Вы зачем, изверги, храм разрушили?

Я почувствовала, как краснею. Ваня испуганно посмотрел в мою сторону.

- А почему Вы решили, что это наших рук дело? - спокойно поинтересовался Сергий.

- Ты думаешь, я не почувствую магию собственных учеников?! - заорал Магистр.

От испуга я вжала голову в плечи. Надо ребят спасать, мне-то терять нечего.

- Это я, - тоненько подала я голос.

На меня уставились три пары удивленных глаз.

- Как? - выдавил Магистр.

- Напилась, ось бутылкой сбила...

- Вехрова!

- Победителей не судят! - протараторила я, напоминая о своей случайной победе в спартакиаде.

Леонид махнул рукой и встал.

- Ну, что с нее возьмешь? Даже из Училища второй раз жалко выгонять! Слушай, Вехрова, - уставился он на меня своими прозрачными глазами, - если после учебы не придешь в Совет работать, то я с тебя взыщу стоимость нового храма, который Словении придется теперь построить!

После этих слов он удалился гордой, но уже неровной походкой.

* * *

- Ася! - раздался знакомый голос.

Я вскочила, как ужаленная. Алишер!

- Что? - я выглянула в раскрытое окно.

- Предлагаю прогуляться, ты как?

- Еще бы!

Я носилась по комнате, судорожно думая, что одеть. В результате поняла, что моя эпопея с нарядами затянулась и выскочила на улицу, так и не расчесав непослушные кудряшки.

- Привет! - улыбнулся Алишер.

Мое сердце сладостно заныло от предвкушения романтики. Я радостно улыбнулась, сама не веря своему счастью.

- Мы поедем к реке! - объявил мне Ненэлия.

С тобой, дорогой, хоть на луну, хоть в могилу!

Мы ехали на одном коне. Я прижималась спиной к его жаркой груди и думала, что все-таки стоило сюда ехать, участвовать в спартакиаде и рушить храм, если после этого на тебя обратил внимание такой красавец. Река оказалась просто широким ручьем, к тому же уже сильно заросшим камышом, но даже это не могло меня разочаровать.

На нас начали нападать комары. "Не будет сегодня романтики", подумала я, ударяя по надоедливому кровососу.

- Мне нравится здесь быть, - начал Алишер, - только здесь я могу почувствовать себя не Властителем, а просто данийцем.

Я едва не поперхнулась. Он часом не присутствовал на нашей недавней прогулке с Фатиа? - заговорил во мне ехидный внутренний голос.

Меня опять укусил комар. Так свидание надо спасать, а то нас сожрут заживо, а мы даже в любви друг другу не признаемся!

- Ты не находишь, что здесь сыровато? - осторожно намекнула я.

- Тебе здесь не нравится? - расстроился тот.

- Нет, нет, очень нравится! - заверила я его. - Просто мне хочется купаться.

Властитель сверкнул в темноте белыми зубами. Я сразу вспомнила Виля, и уже ожидала увидеть два острых длинных клыка.

- Пойдем.

Мы прошли к лесному озеру, которое все это время пряталось за кустами. Луна отражалась в черной воде и заливала призрачным голубым светом берега.

Я скинула одежду, оставшись в одном нижнем белье. Он с интересом оглядывал меня с ног до головы, остановил свой взгляд на моем живописном синяке промеж бровей. Я зарделась и поняла, что пора прыгать в воду. Холод обжег кожу, а дыхание перехватило.

- Иди ко мне! - крикнула я, чувствуя, что начинаю промерзать до костей, и зубы выбивают веселенький мотивчик.

Второй раз предлагать не пришлось. Властитель очень быстро зашел в озеро, и уже через секунду обнимал меня, глядя в глаза.

Живот свело судорогой от предвкушения чего-то прекрасного и нового.

- Ты так красива! - прошептал Алишер и начал наклоняться к моим губам.

Чувство самосохранения заорало грубым голосом, что не стоит делать того, о чем потом можно сильно пожалеть. Именно ему я доверяла гораздо больше, чем оставшимся пяти.

Я зажмурилась и пролепетала:

- А ты меня хочешь поцеловать? Да?

Алишер подавился. Я приоткрыла один глаз, у Властителя было слегка перекошено лицо.

Нет, точно - не будет сегодня романтики.

Мы вылезли на берег. Я чувствовала себя полной дурой. Ругала про себя непечатными словами все чувства вместе взятые, шестое особенно сильно, поэтому прятала взгляд, стараясь смотреть все больше по сторонам, нежели на Алишера.

- Ася! - позвал он меня.

- Что? - я подняла голову, и именно в этот момент его губы коснулись моих.

Все мысли из головы сразу улетучились, внутренний голос замолчал и только он, он и опять он.

Я открыла глаза, слабые ноги отказывались стоять. Он смотрел на меня полным страсти и восторга взглядом. В этот момент около моего уха раздалось мерзкое пищание. Я отмахнулась от комара, тот описал правильный круг вокруг наших голов, с легкостью сел на щеку предмета моей жаркой страсти. Не долго думая, я размахнулась и треснула Алишера по лицу. Судя по тому, как его повело в сторону, с силушкой я перебрала. Это же не Ванятка, который все стерпит, - опять проснулся ехидный голос внутри, это Властитель, с ним надо как с фарфоровой статуэткой.

- Ты чего, Ась? - обиженно просопел он. - Не нравится так и скажи.

- Комар, - непонимающе пожала я плечами.

По дороге обратно оба смущенно молчали. Он привез меня к дому.

- Давай еще посидим?

Алишер посмотрел с надеждой в мое лицо. Я поспешно кивнула, ожидая не менее колоритного продолжения свидания. Мы устроились в саду на маленькой лавочке, спрятанной за огромным кустом сирени, прямо под моим окном.

Он взял в свои руки мою дрожащую ладошку и поднял к своим губам.

- Они так хорошо пахнут.

Я сглотнула и начала вспоминать, что перед сном кушала селедочный хвост, потом вытерла руки о полотенце и так их и не помыла. Да уж они от них точно идет незабываемый аромат.

Он поцеловал мои пальчики, потом локоть, потом плечо и только стоило ему дойти до губ, как раздался голос Фатиа:

- Ась, Аська, проснись!

Алишер округлил глаза и уставился на меня, я сглотнула и пожала плечами.

- Ась, я вспомнил! - продолжал Арвиль, не подозревающий, что я не одна.

Я почувствовала приближающий приступ нездорового смеха. Нет, такое может быть только со мной!

- Между нами ничего не было! Мы с тобой напились, я тебя провожать пошел, но почему-то к себе, а не к тебе. Потом я спросил: могу ли я у тебя остаться, ты согласилась. Но между нами точно ничего не было, я бы вспомнил!

Лучше бы я провалилась на этом месте! Брови Алишера были уже в районе затылка, а челюсть в районе земли. Он медленно встал.

- Фатиа, - позвал он.

Раздался грохот. Наверное, Арвиль хотел посмотреть, где собственно я нахожусь, почему не отвечаю, и забрался на подоконник.

- Ненэлия?

Властитель Фатии материализовался из кустов немым укором и карающим за прошлые грехи перстом. Алишер посмотрел на нас обоих, а потом развернулся и ушел. От неожиданности я открыла рот и, впервые в жизни, не нашла, что сказать.

- Я вам помешал? - выдавил из себя Арвиль.

- Фатиа! - я почувствовала ком в горле. - Ты не просто нам помешал! Ну, какого черта, ты пришел именно сейчас? Ты не мог мне все это объявить завтра?

- Я думал, ты переживаешь, - пытался он оправдываться.

- Я не могу поверить! - я схватилась за голову. - Мы как раз добрались до самого интересного!

- Пойдем! - Арвиль схватил меня за руку. - Пойдем, ему все объясним! Ненэлия не дурак, все поймет!

Он потащил меня к Дому Властителя. Луна ушла за тучи, и было темно, как в могиле. Я хлопнула в ладоши, над нами загорелся голубой шар.

- Где его комната? - спросила я.

- Там! - Арвиль махнул рукой, случайно ударил меня по расцарапанной щеке. Я схватилась за больное место. На секунду потеряла контроль за энергетическим шаром, и тот, недолго думая, молнией ударился в окно дома. Раздался звон стекла.

Мы изумленно застыли. В этот момент прогремел взрыв, из окон комнаты вырвалось пламя, и повалил дым. Рядом с нами появился Алишер, второпях мы его перегнали.

- Что это? - показывал он трясущимся пальцем на остатки некогда красивого здания и безнадежно хлопал ресницами.

Мы с Арвилем с ужасом переглянулись и уставились на Властителя Ненэлии.

- Вы разрушили мой дом?!

Сухие доски загорелись, как спички. Пламя своими языками уже лизало крышу, освещало наши лица...

Так закончилась моя первая любовь.

Глава 4.

Добро пожаловать в Долину Бертлау.

Возвращение в Фатию оказалось мучительным.

Гном нас ждал на веранде, радостно заулыбался и захлопал своими белесыми ресницами.

- О, вернулись наконец-то!

- Да, уж, - промычала я, усаживаясь за стол.

- Аська, чего такая хмурая? Ничего сломать не успела?

Я посерела, а Ваня расхохотался и подмигнул мне:

- Наша Асенька побила все рекорды. Сначала она развалила храм, потом разбила в пух и прах уникальную телегу "бесконягу", но и этого ей показалось мало! В конце нашего пребывания она сожгла дом местного Властителя!

От удивления гном открыл рот.

- Так если бы мы не увезли ее, то точно бы спилась! - продолжил довольный адепт.

- Заткнись, Ваня, - рыкнула я, - сам хорош. Между прочим, храм и телегу вместе крушили!

- Аська, - протянул гном, - но это слишком даже для тебя!

- Да, пошли вы! - я вскочила и направилась в свою комнату.

В первый раз в моей сознательной жизни я испытывала такой стыд, что даже не хотелось на улицу выходить. Господи, но спалить дом Алишера Ненэлии, это правда, даже для меня слишком!

Вечером нашу обитель посетил Арвиль. Я немало удивилась, но свидания и разговоров по душам устраивать с ним не собиралась, закрылась в комнате и наотрез отказалась оттуда выходить.

- Ася! Не глупи, - орал Властитель под дверью, - один сожженный дом еще не повод хоронить себя в четырех стенах!

- Фатиа, иди в болото!

- Храм восстановят, только не переживай!

Я задохнулась от возмущения. Успокаивать он меня пришел!

- Исчезни! Дай мне спокойно жить!

- Я тебе предлагаю поехать в Бертлау! - раздался его голос. - Там на Главной площади огромный фонтан! Разрушишь его, сразу полегчает!

Долина Бертлау! Я поспешно открыла дверь. Арвиль, не ожидающий столь быстрой капитуляции, ввалился мешком в комнату. Пытаясь сохранить равновесие, он схватился за мою руку. Рубаха треснула по шву, и в его руках остался рукав.

- Фатиа! Ты, как слон!

Я вырвала у него оторванный кусок и попыталась приделать его на место.

- Черт!

- Зато я не взрываю Дома Властителей!

- Было бы странно, если бы ты разрушил собственное жилище! разозлилась окончательно я, бросая рукав на пол. - Когда едем?

- Завтра, не проспи.

- И тебе спокойной ночи.

Выехали ранним утром. Хотя границы Фатии и Бертлау соприкасались, до столицы надо было ехать не меньше четырех часов.

- Слушай, Ась, - начал осторожно Арвиль, - а что вы там с Алишером в кустах делали?

- В фантики играли! - разозлилась я. - Ты специально меня с собой позвал, чтобы расспросить, зачем я с твоим приятелем любовь крутила?

- Нет, почему же, - засмущался он, - просто к слову пришлось.

- К какому слову? - заорала я. - Мы всю дорогу молчим! Отстань от меня Фатиа, ты виновен в том, что моя личная жизнь загублена на корню!

Арвиль опять надолго замолчал.

- А что я вам сильно помешал тогда, да? - через полчаса падал он голос.

- Фатиа, ты заткнешься, или тебе зубы выбить?

Моя угроза возымела свое действие. Властитель замолчал и только обиженно пыхтел, кидая на меня злобные взгляды.

Солнце встало и уже начало припекать, спасал только слабый ветерок, обдувающий уже красное лицо.

- Видишь те ворота?

Я поднялась на стременах, на расстоянии мили от нас в топленом воздухе высилась огромная каменная арка.

- Да.

- Это вход в Долину Бертлау.

- Ты так сказал, что у меня мурашки побежали, - фыркнула я.

Властитель усмехнулся.

Мы приближались к воротам. Вблизи они оказались просто огромными, от удивления я открыла рот.

- Откуда они? - вырвалось у меня.

- В то время, когда Долины враждовали между собой, здесь была огромная стена, охраняющая Бертлау от нападения соседей. После войны с людьми стену разрушили, а ворота побоялись. Считается, что они спасают Долину от бедствий, - объяснил он.

Я понимающе кивнула.

- Ась.

- Что?

- Пообещай, что ты их не тронешь.

- Да иди ты! - разозлилась я.

Фатиа засмеялся.

- Ты пойми. Везде, где ты появляешься, случается катастрофа похлеще набега диких племен.

Я насупилась и замолчала. Пусть разговаривает сам с собой.

Мы въехали в Долину, которая нас встретила одуряющим запахом цитрусовых деревьев. Вокруг были цветущие апельсиновые и лимонные рощи.

- Какой запах! - прошептала я.

- Бертлау поставляет фрукты даже в Словению, - с гордостью проинформировал Фатиа, - хотя пока они до вас доедут, на них так цены вырастают.

Маленькие беленькие домики с соломенными крышами, совсем не похожие на особнячки в Фатии. Плетни были сделаны из тонких веток, на каждом доме вился дикий виноград. Вокруг доносилось кудахтанье кур, мычание коров и блеянье овец. Это был просто крестьянский рай. По маленьким извилистым улочкам бегали румяные дети. Мужчины с длинными усами, с курительными трубками важно прохаживались, снимая странные высокие головные уборы в знак приветствия Властителя. Женщины сидели на лавках, их косы, закрепленные на голове, отливали золотым, все сбитые и веселые, с горящими глазами. Они вставали и кланялись в пояс. Я непроизвольно заулыбалась и кивала головой.

- Чудесное место, - вдохновенно произнесла я.

Фатия усмехнулся.

- Вот и думаю, как мне пришло в этот рай привезти "мисс ходящую катастрофу"?

- Догадываешься, что я тебе сейчас скажу? - настроение вмиг испортилось.

Вскоре мы подъехали к площади, посреди которой стоял огромный фонтан с каскадами. Он был сделан из мрамора с позолотой и совсем не вписывался в окружающую обстановку.

- Нам его гномы подарили во время войны. Как поставили, так и стоит, - ответил Фатиа на немой вопрос.

К моему полному восторгу в воде плавали разноперые рыбки.

- Здесь мой Аллигартус, - с гордостью в голосе заявил Арвиль.

- Кто? - не поняла я.

- Аллигартус, моя рыбка. Вон тот, красненький, он ручной.

Он ткнул пальцем в воду.

- Только он, наверное, сейчас болеет.

Стайка разноцветных жителей фонтана шарахнулась в сторону, испугавшись столь неожиданного вторжения.

Аллигартус, как будто только и ждал последнего свидания с любимым хозяином, пустил пузырьки, перевернулся на спинку и всплыл животом вверх.

Фатиа удивленно уставился в воду, не ожидая такого предательства со стороны любимца.

- Знаешь, - едва сдерживала я смех, - по-моему, он так обрадовался вашей встречи, что его старое больное сердце не выдержало, и он умер.

Арвиль состроил горестную гримасу и попытался подтолкнуть рыбку в бок. Естественно, не получив никакой реакции, он взвился на меня:

- Вот, Аська, это все из-за тебя. Все потому что я тебя сюда привез! Не привез бы, рыбка выжила!

- А я тебя и не просила меня сюда тащить! - ощетинилась я.

Мы яростно смотрели друг на друга, еще секунда и скандала бы не миновать и тут я услышала знакомый детский голос:

- Мама!

Сердце упало в желудок. Анук!

Я повернулась. Мальчик бежал ко мне, радостно улыбаясь и протягивая вперед ручонки.

- Малыш!

Я прижала его к себе, закружила, потом опять прижала.

- Господи, кто бы знал, как я по тебе соскучилась!

Мальчик радостно приник ко мне всем телом. Я посмотрела горящими глазами поверх его головы на Фатиа.

- Арвиль, спасибо!

Тот пожал плечами и улыбнулся.

- Я же видел, как ты скучаешь.

Этим вечером я укладывала Анука спать, я пела ему колыбельную и чувствовала совершенное, ни с чем не сравнимое спокойствие, которого мне не хватало ни в Московии, ни в Фатии.

Весь следующий день я провела с малышом. Фатиа появился только под вечер довольный, как мартовский кот.

- Ты чего такой радостный?

- А что, мне плакать что ли? Ты занята ребенком, ничего не сломала, никого не покалечила. Тишь и благодать.

- Знаешь, Фатиа, - огрызнулась я, - у меня такое хорошее настроение, что даже твои глупые шуточки не смогут его испортить!

- Предлагаю тебе после ужина культурную программу - поход в заброшенные пещеры.

- И чего я там в твоих пещерах не видела?

- Говорят, там призраки есть.

У меня загорелись глаза от предвкушения.

Когда мы тронулись в путь, солнце уже опускалось ближе к горизонту. Жара спала и жители Долины начали появляться на улицах. Тут и там слышалась музыка самого словенского инструмента - гармошки.

Пещеры - оказались простыми катакомбами на месте затопленных много лет назад шахт. Вход был перекрыт тяжелой железной дверью, на которой, кроме того, висел огромный амбарный замок. Я почувствовала разочарование:

- Это и есть твои хваленые пещеры?

- Ну, да.

- Интересно, как же мы туда с тобой попадем, если вход замурован даже не камнем, а дверью, - попыталась съязвить я.

- А вот как! - Фатиа, хитро щурясь, достал из сумки большой ржавый ключ.

- Романтика, блин.

Мы спешились и привязали лошадей. Солнце совсем село и на землю опустились серые сумерки, отделяющие день от ночи.

Фатиа долго возился с замком, в конце концов, тот поддался, и ключ с трудом провернулся в скважине. Дверь открылась с глухим скрипом, разнесшимся эхом куда-то в глубь черного зева туннеля.

- Слушай, а как мы дверь-то удержим? - пришло мне в голову. - Может, камень подставим?

Фатиа задумчиво почесал затылок и ткнул пальцем в единственный валун, валяющийся на земле. Он оказался настолько тяжелым, что даже Арвилю с его, в принципе, не человеческой силой оказалось не под силу поднять. Я кинулась на подмогу, но от меня было проку меньше, чем от мухи. Запыхавшись, мы сели на этот камень и загрустили. Между тем, начинало темнеть, запищали над ухом ненавистные комары.

- О, - просиял Арвиль, - придумал!

Он подбежал к поваленному дереву, отломал у него огромную ветку.

- Откроем дверь на распашку и подопрем.

Мне эта идея показалась разумной. Мы укрепили дверь и осторожно, едва не на цыпочках вошли в туннель. Где-то вдалеке доносилось эхо падающих капель.

- Ты уверен, что это безопасно? - прошептала я.

- Конечно, мы здесь все детство лазили, - уверил меня Властитель.

Мы начали углубляться внутрь. Было не видно ни зги, со всех сторон доносились шорохи, царапанье и чье-то тяжелое дыхание.

- Фатиа, - не выдержала я, - это ты так пыхтишь?

- Нет, я думал, это ты.

Я совершенно не видела его, протянула руку, чтобы понять, где он находится, схватилась за что-то мокрое, скользкое и холодное и от страха завизжала. Откуда-то из темноты вылетела целая колония летучих мышей, испуганная моим криком.

- Чего орешь? - услышала я голос Арвиля. - Я здесь.

Я повернулась. Его серый силуэт выделялся на фоне еще светлого прямоугольника открытой двери.

- Может, вернемся? - предложила я дрожащим голосом, не уверенная, что хочу познакомиться с призраками погибших здесь некогда шахтеров.

- Что, ведьма, испугалась? - съязвил Фатиа.

- Я? Очень надо!

Мы шли дальше, казалось, что темнота не кончится никогда. Я не выдержала и хлопнула в ладоши. Над нами засветился голубой энергетический шар, отбрасывающий слабый свет.

- Ася, я не забыл, что было последний раз, когда ты не уследила за этой штуковиной, - раздался испуганный голос Властителя.

- А ты постарайся не толкать меня в спину, - фыркнула я. - Не знаю, как тебе, а мне без света не очень-то уютно.

Я огляделась вокруг. Земляные стены, покрытые ровным слоем застарелой плесени. От постоянно капающей сверху воды, деревянные подпорки почти сгнили и стали черными.

- Слушай, я не знаю, как тут было во времена твоего детства, но сейчас в этих катакомбах точно не безопасно.

- В смысле? - удивился Арвиль.

- В смысле, пойдем обратно, я не хочу, чтобы меня обвинили в смерти Властителя Фатии, Бертлау и, чего-то там, Семи путей.

- Ладно, - согласился тот.

Мы повернули. Призрак возник из ниоткуда, он встал перед нами, перекрывая выход. Такого я не видела ни разу. Казалось, что это обычный человек, такой же материальный, как и мы, только полусгнивший. Куски мяса и кожи болтались бахромой, истлевшая одежда открывала оголенные кости ребер, на одной стороне лица было видно черные зубы. Он протягивал к нам руки и беззвучно открывал рот.

От ужаса я схватила Властителя в охапку, и вокруг нас возник энергетический щит. Приведение дотронулось до магической оболочки, в тот же момент его разорвало на мелкие кусочки. При этом произошел такой огромный выброс энергии, что спертый сырой воздух заклубился и волной вылетел в открытый проход, выбив ветку-подпору. Мы стояли и с ужасом смотрели, как медленно и с жалобным скрипом закрывается тяжелая дверь. Еще секунда и мы оказались внутри замурованного тоннеля, ведущего в никуда. Над нами поблескивал голубой шар.

- Мы что замурованы? - не верила я свои глазам.

- Похоже на то.

Мы бегом вернулись к двери, попытались ее открыть, но она не поддавалась. Складывалось ощущение, что кто-то со стороны улицы повесил на нее замок.

- Что делать? - я почувствовала, как от ужаса сжимается сердце.

- Не знаю что делать! - огрызнулся Властитель. - Ведь знал же - с Аськой в разведку нельзя, так нет же, потащил в пещеры.

- Да, - начала я злиться, услышав нелестное мнение о своей особе, как тебе, вообще, пришла в голову, эта дурацкая идея! Я тебе сказала, что здесь небезопасно! Ты сейчас решишь помереть, а я отвечать буду? Да, я все каторги и Словении и Солнечной Долины объеду с визитами вежливости!

- В Солнечной Долине нет каторг!

- Зато в Словении их предостаточно! - ощетинилась я.

- А может попробовать дверь выбить этим? - он кивнул на шар, висящий под потолком. - Я помню, что этот мячик сделал с домом Алишера.

Я задумалась: интересно, выдержат ли подпоры такой удар, не произойдет ли обрушение?

- Чего думаешь? - поторопил Арвиль. - Есть идеи лучше?

Я пожала плечами, а потом пальчиком послала шар в сторону двери. Голубое свечение метнулось в указанном направлении и в долю секунды достигло цели, раздался взрыв. Стены задрожали, сверху посыпалась земля.

- Обвал! - мы схватились за руки, и что, было силы, побежали в глубь тоннеля. Пещеру трясло, как в конвульсиях, откуда-то полилась вода, через несколько минут все стихло. Мы оказались в темноте, разделенные с внешним миром толстым слоем земли.

- У тебя теперь есть еще такие же гениальные идеи? - зло пробормотала я.

- Аська, - заорал Арвиль, - ты такая корявая, что даже дверь не смогла выбить! И как природа награждает таких магическими силами?

- Что? Между прочим, это ты предложил выстрелить, а здесь все уже сгнило! Что мы теперь будем делать?

Мы замолчали и переглянулись. Я опять сотворила энергетический шар, путь был только один - дальше в пещеру.

- Ну, если есть вход, значит должен быть и выход, - предполагал Властитель, стараясь не впадать в панику.

Мы шли уже целую вечность, пейзаж никак не хотел меняться, а вот проход становился все уже и уже. Я молчала.

- Ась, ты чего молчишь?

- Я вот считаю, - подала я голос, - без еды и воды мы умрем через неделю. Но! Если мы зарежем одного из нас, то второй сможет прожить на мясе и крови сотоварища еще некоторое время, то есть у него будет шанс к спасению.

- Да, - насторожился Арвиль, - и кого предположительно мы сожрем.

- Тебя, конечно, - кровожадно улыбнулась я. - Ведь из-за тебя мы попали в такое положение.

Арвиль подавился.

- Знаешь, Ась, иди-ка ты первая.

- Не могу.

- Это почему?

- У меня клаустрофобия.

- А у меня фобия на то, что ты идешь со стороны моей спины! - взвился Арвиль. - Иди впереди!

- Нет.

Мы попытались пойти вместе, но проход оказался слишком узким для двоих, и некоторое время мы передвигались бочком, лицом друг к другу, настороженно глядя в глаза.

- Это глупо! - не выдержала я, останавливаясь.

- Глупо? Иди первая!

Я хмыкнула:

- Да, пожалуйста.

Внезапно проход начал уменьшаться в высоте, уже через какую-то пару сотен шагов пришлось встань на колени и передвигаться едва ли не ползком.

- Мы здесь погибнем! - не выдержала я, падая на живот.

- Зато, оба. И тебя на каторгу не сошлют! - съехидничал Арвиль.

- Да, иди ты!

Я вскочила и ударилась головой о низкий потолок.

- Черт!

Но самое страшное нас ждало впереди. Тоннель, видимо, заваленный уже десятки лет, обрывался, и мы приползли к тупику. Я с ужасом осознала наше положение. Получалось, мы были завалены с двух сторон толщей земли, и надежда на спасение просто отсутствовала. Меня охватила паника:

- Есть какие-нибудь предложения по этому поводу, - стараясь скрыть страх в голосе, поинтересовалась я.

- Да, - услышала я ответ.

От неожиданности у меня отвисла челюсть.

- Там, метров двести назад, был поворот, можно попробовать пролезть туда.

- Почему ты раньше не сказал? - возмутилась я.

- Но ты же не спрашивала! - удивился Арвиль.

- Фатиа, - разозлилась я, - ты такой же болван, как Ванятка!

- Ой, зато мы такие умные, куда деваться! - огрызнулся он.

Мы повернули обратно. Доползли до полу заваленного поворота. Естественно, я не заметила дыру, которую надо раскапывать. Мы очистили проход, я осторожно заглянула туда. Ветка туннеля вела вниз, в темноте было не понятно под каким углом.

Мы переглянулись.

- Давай, я первый, - произнес Арвиль. Он залез вперед ногами, оттолкнулся, раздалось только тихое шуршание одежды о мокрый грунт, потом удар.

- Ася! - услышала я откуда-то снизу. - Давай пролезай, это безопасно.

Я залезла в узкий туннель, больше похожий на трубу, мысленно перекрестилась и отпустила руки. Неслась я с бешеной скоростью, рубашка закаталась, и оголила спину. Я почувствовала, как о камни царапается кожа. Еще мгновение и я диким визгом вылетела в светлую пещеру с голубоватым подземным озером. Внутренне я приготовилась к болезненному падению, но Фатиа поднял руки, пытаясь меня поймать. Я неосторожно махнула ногой, обутой в ботинок на толстой подошве, и ударила ему в нос. Арвиль забыл, что хотел помочь мне, закрыл ладонями свое лицо, искаженное болезненной гримасой, а я со всего размаху упала на разодранную спину, совсем рядом с кромкой ледяной воды.

- Аська, - заорал он, - ты мне нос сломала!

Я вскочила и подбежала к нему.

- Дай посмотреть.

Арвиль убрал руки, из носа тонкой струйкой текла кровь. Я потрогала переносицу.

- Нет, нос не сломан. Подожди.

Я оторвала у себя рукав и, намочив ткань в озере, протянула ему.

- На, приложи!

Когда кровь все-таки остановилась, то можно было увидеть, что нос сильно опух.

- Ты не могла вывалиться поаккуратнее? - пробурчал он.

- А не надо было стоять на моем пути!

Мы сверлили друг друга злыми взглядами.

- А я себе всю кожу содрала и копчиком ударилась! - не выдержала я, чувствуя, как подступают к горлу рыдания от пережитого напряжения. Я опустила голову и заплакала.

- Ась, ты чего? - удивился Арвиль. Он аккуратно обнял меня, стараясь не трогать мою и без того травмированную спину. - Не переживай, отсюда мы запросто выйдем.

- Позволь тебя спросить, как? - я вытерла рукавом нос.

- Еще пока не знаю, но мы обязательно спасемся, - с каждой секундой его голос становился менее и менее уверенным. Я посмотрела на него зареванными глазами:

- Ну, давай искать выход, следопыт!

Пещера оказалась абсолютно круглой без каких-либо ходов. На сферическом потолке чернела дыра, в нее виднелось ночное небо. Шансы к спасению отсюда приравнивались к тем, что были в тоннеле.

После долгих исследований нашей новой темницы, я совсем отчаялась, села на камень, печально подперев подбородок рукой.

- Слушай, Фатиа, ты не мог найти другой более перспективный лаз?

- А ты, вообще, ничего не увидела! - буркнул он. - Между прочим, здесь есть вода. Так что от жажды мы не умрем!

- Да, - отозвалась я, - мы опухнем от голода!

Фатиа бросил на меня недовольный взгляд и сел на соседний камень.

- А ты можешь вылететь в ту дыру? - я показала глазами на потолок.

- Я не волшебник, а Властитель. У меня крылья по заказу не вырастают, да и размах у них не маленький!

- Ну, что? - продолжала я тем же тоном. - Мои гениальные идеи закончились.

- Ась, а как ты смогла найти Анука?

Я не очень удивилась этому вопросу, рано или поздно этот разговор все равно бы начался. Я пожала плечами:

- Совершенно случайно. Буквально шла и увидела его, вернее услышала. Он стоял босой на снегу и плакал.

Властитель задумчиво молчал.

- Ты чего? - я его легко толкнула. - Арвиль, скажи, а каким образом мальчика смогли украсть у тебя?

- Это, вообще, странная история. Вечером был, а утром не стало. Потом пришло письмо, что Наследник на словенской земле в государстве Московии, городе Стольном граде.

- А ты у малыша спрашивал, он ведь видел того, кто его забирал?

Фатиа покачал головой.

- Он сказал, что заснул в своей кроватке, а проснулся в чужой, один в каком-то доме. Потом почувствовал, что мама идет, и убежал.

- Если честно, я не понимаю, зачем его украли. Все равно он единственный Наследник Бертлау. Выходит, это было выгодно исключительно тебе!

- Дело не в Бертлау и даже не в Ануке. Хотели сорвать объединение двух Долин Фатии и Линии.

- Это как?

- В Долине Линия правит не мужчина Властитель, а девушка королевской крови. Мы должны были пожениться. Я бы начал управлять еще и Линий, а Алия рожала бы детей и занималась домом.

- Идиллия, - хмыкнула я.

Я почувствовала себя очень неуютно, затронув высокие данийские материи, не доступные моему человеческому восприятию. Мне никогда не приходило в голову, что Властитель Фатии может стремиться к семье и домашнему уюту.

- Переживаешь?

- О чем ты?! - вытаращился он. - Это политика ничего больше. Линия очень богата рудами и золотом.

Я с умным видом кивнула, ощущая внутри себя предательскую радость. К чему бы это?

- Знаешь, а я вспомнил, что это за место, - задумчиво протянул Властитель. - Это место называют "купальней троллей". По преданию вода в озере помогает омолодиться.

- Ты мне предлагаешь, туда прыгнуть, попытаться скинуть лет пять, а заодно потонуть? - хмыкнула я.

- Сделай милость, прекрати язвить. Тут где-то есть потайная дверь, нужно на рычаг нажать, - отозвался Властитель.

Он что-то напряженно искал на стене, потом с радостной улыбкой вдавил камень. Медленно открылся узкий проход.

Когда мы оказались на улице, уже была глубокая ночь. На небе сверкали звезды, а луна бесстыдно подмигивала нам своим желтым глазом. Как ни странно, мы выбрались совсем не далеко от места, где привязали лошадей.

Усталые, грязные и пораненные мы добрались до дома. Фатиа аккуратно обнимал меня за плечи одной рукой, другой вел лошадь. Здесь был нешуточный переполох, на наши поиски уже собирали команду из числа местных жителей и стражей, во главе с начальником охраны. Мы молча, не глядя на онемевших от удивления добровольцев, прошествовали в дом.

- Скажи, Фатия, давно ты решил меня прикончить? - устало спросила я.

- Почему ты так подумала?

- А что это был акт доброй воли: затащить девушку под дурацким предлогом в катакомбы и попытаться сравнять с землей?

- Ты не забыла? Я, между прочим, был с тобой, дорогая! - начал злиться Властитель.

- Так вот, - продолжала я, - когда в следующий раз захочешь приключений меня не надо звать! Мне и своих вполне хватает! Спокойной ночи!

Я развернулась и хлопнула прямо перед его разбитым носом дверью. Перемирие закончилось!

- Лохудра, - услышала я из коридора.

* * *

Ночь выдалась неспокойная. Расцарапанная спина ныла и горела огнем, лежать на животе было не удобно. Где-то ближе к рассвету, когда небо уже посерело, я встала. Дом еще спал. Чтобы никого не разбудить, я взяла плед, вышла на веранду и уселась в кресло. Мое внимание привлекло странное шевеление на площади. Я привстала, присмотрелась, и широко улыбнулась. На площади остановился табор цыган. Мужчины с черными, как уголь, волосами расставляли цирковые шатры. Туда сюда ходили шумные неряшливые женщины, в длинных цветастых юбках и ярких платках на голове, громко ругаясь с товарками по табору.

Что там Фатиа говорил? Что Бертлау закрытая Долина, куда можно попасть только через его труп? Я ухмыльнулась. Может стоит посмотреть, как быстро остывает его мертвое тело?

Молодая цыганка, моего возраста, увидела мою ярко-рыжую голову, высовывающуюся из кустов, и начала приближаться к дому.

- Девушка, красавица, - заорала она еще на подступах к веранде, счастье дому твоему! Дай, погадаю, всю правду скажу, никогда не обману!

Я усмехнулась:

- А если обманешь?

- Я обманешь? Я никогда не обманешь! К Лейле со всех городов едут гадать! Лейла правду всю знает!

- Лейла - это ты что ли?

Цыганка довольно кивнула, облокотилась на хлюпенькую изгородь и показала ряд вставных золотых зубов.

- Ну, погадай! - ради шутки отозвалась я.

Девушка змейкой вошла в сад, поднялась по ступенькам в беседку. Ее глаза жадно шарили в поисках того, что можно было бы быстро и безболезненно украсть. Потом ее взгляд уперся в приоткрытую входную дверь дома. Я просто услышала, как она сглотнула подступающую слюну.

- Ну, так ты будешь гадать?

Я протянула левую руку. Цыганка схватила мою ладошку своими грязными пальцами. Поднесла ее близко к лицу, сделала вид, что рассматривает и видит там такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

- Ох, больна ты девица, - поцокала она языком.

Еще бы! Здоровый человек в это время спит, а не разговаривает с мошенницами-воровками.

- Гложет тебя болячка внутри, - продолжала обманщица, - с каждым днем хиреешь.

Ну, скажем не внутри, а снаружи, и я, наверное, слишком бледная, пора загорать.

- Да, - едва сдерживая смех, отозвалась я, - я сумасшедшая, причем буйная. Это просто меня сейчас травками напоили, вот и сижу тихонько никого не трогаю.

Цыганка посерела и попыталась отодвинуться. Я схватила ее за руку.

- Лейла, ну, куда же ты?

Девушка испугалась и вскочила. От неожиданности я вытащила правую руку, звездочки мелькнули в сером воздухе.

- Так ты ведьма? - с ужасом воскликнула Лейла.

Я не выдержала и захохотала.

- Не ожидала да?

Цыганка внимательно посмотрела мне в глаза.

- Тебя скоро предадут Ведьма. Это правда, я это вижу.

Я почувствовала, как сердце бешено забилось в районе горла.

- У тебя кто-то внутри сидит, ты его еще не знаешь, но все равно никуда от него не убежишь! Это проклятье тебе от матери досталось!

После этих пророчеств она развернулась и убежала из сада к своему табору.

Я онемела. О чем это она?

- Стой, Лейла! - заорала я, вскакивая. - Что это значит?

- Ты скоро все сама узнаешь, Ведьма!

У меня задрожали руки. Вот тебе и пошутила. Я поглубже закуталась в плед и не заметила, как уснула.

- Что это? - раздался прямо над ухом возмущенный голос Фатиа. Я приоткрыла один глаз. Он стоял на веранде и с ужасом наблюдал, как на площади перед Домом Властителей расцвели разноцветные цирковые шатры, и толпится куча народа.

- Это цыгане, Фатиа, - ехидно отозвалась я, - видишь для них даже Бертлау, как открытая дорога!

Арвиль повернулся на меня и посмотрел бешеным взглядом, его нос был величиной с картофелину.

- Твоих рук дело?

- Бог с тобой, цветик, - всплеснула я руками, - я сама удивилась, когда увидела их на рассвете. Кстати, хорошо выглядишь!

Я встала. Двигаться было очень больно, пораненная кожа совсем высохла и не давала сгибаться.

Арвиль смотрел на мои неловкие движения:

- Болит?

Я кивнула.

- Ага, так тебе, Аська, и надо! - едва ли не плюнул он.

- Знаешь, все же надо было тебе нос сломать! - я с грустью посмотрела на его покрасневшую переносицу.

Днем, когда начались первые представления в цирке, я выбралась на площадь. Вид у меня был еще тот: расцарапанная еще с поездки в Ненэлию щека, разбитый подбородок, шла я подобно доске, не сгибаясь и не склоняясь с намеченного курса.

Внезапно, я увидела Лейлу, которая выпорхнула из одного шатра.

- Лейла! - позвала я ее, намериваясь задать кучу вопросов.

Цыганка резко повернула голову, и я увидела, что у нее было заплакано лицо.

- Что случилось?

- Отстань, ведьма, не до тебя.

Она попыталась уйти, но я догнала ее и схватила за руку.

- Тебя кто-то обидел?

- Да, даже если и так, что ты можешь сделать, - с вызовом посмотрела она и неожиданно расплакалась и завыла в голос.

- Ты что? - испугалась я.

- Барон сказал, что если я ему пятьдесят золотых до вечера не принесу, то он меня из табора погонит.

- Ничего себе нравы в нашем городе.

- Я воровать отказываюсь, я же не настоящая цыганка, а пришлая.

Я удивленно посмотрела на нее.

- Что и такое бывает?

- Да, меня из Училища Магии в Словении выставили, так курс предвидения и не дослушала. Конечно, что-то вижу, но мало.

- И меня, - протянула я.

- Да? - девушка была явно обескуражена. - Слушай, в тебе такая сила заложена и не опечатана! Меня-то выгнали за бездарность, а тебя-то за что?

- Это долгая история, - махнула я рукой. - Я тебе через пятнадцать минут приведу кое-кого, будь другом, обдери его, как липку!

Я повернула к Дому Властителей.

- Меня Шура зовут, а тебя? - услышала я в спину.

- Ася!

Я ворвалась в дом, залетела в комнату заседаний, где проводили срочное собрание Совета. Главным вопросом на повестке дня было: что делать с цыганами, откуда они пришли, и что теперь будет.

- Если цыгане появились, - заявила я с порога, - значит, Долина цветет и пахнет. Они в места, где сирые и нуждающиеся не едут, там воровать нечего!

Совет заулыбался в усы, услышав лестные слова о своем государстве, и дружно закивал головами. Фатиа уставился на меня злобным взглядом, он очень хотел к нему состроить не менее страшную гримасу, но больной опухший нос не позволял этого сделать.

- Я считаю, что Арвиль, как Властитель этих земель, должен пойти в табор к их Барону и обо всем поговорить.

- Умная, да? О чем я буду с ним договариваться? - прошипел Фатиа.

- О том, что они нас не трогают, и мы их не трогаем. Они своего Барона боятся, как верующие пришествия Люцифера.

Властитель задумчиво посмотрел на меня.

- А девица-то правду бачит! - подал голос один из Советников. Иди-ка ты, Арвилушка, к ихнему начальнику и обговори все!

Арвилушка? Это что-то новенькое!

Фатиа встал.

- Так и быть! Веди меня, Асенька, к своему Барону.

- А почему я? Я его и в глаза-то не видела, и, надеюсь, никогда не увижу.

Мы прошли на площадь. Я сразу увидела Шуру.

- Эй, цыганка, заорала я, подмигивая ей обоими глазами, - а где Барон ваш?

Девушка махнула рукой на огромный яркий шатер и отвернулась, сделав вид, что мы ее мало, чем заинтересовали.

На входе нас встретили четверо не дюжих мужичков.

- Что надо вам? - спросил самый бородатый.

- Я Властитель Долины Бертлау, - гордо изрек Арвиль, - хочу поговорить с цыганским Бароном.

Охранники приосанились, видимо, такого высокопоставленного гостя они никак не ожидали.

- Девушка останется снаружи, - произнес один.

Я небрежно развела руками:

- Девушка и не стремится внутрь.

Фатиа скрылся за пологом, а я начала смотреть по сторонам. Вокруг, как в огромном муравейнике бурлил народ. Данийцы с веселыми румяными лицами, разодетые в свои лучшие одежды, вальяжно шествовали по площади, низко раскланивались, сердечно целовались, а потом двое взрослых мужчины начинали, как дети выбивать мячиками мишени.

Арвиля все не было и не было. Я уже было начала беспокоиться, что с ним действительно что-то сделали, как он появился довольный и очень даже живой.

- Ну, Аська, ты меня удивляешь!

Он неосторожно ударил меня по больной спине, я выгнулась дугой.

- Ты меня сознательно калечишь? - взвилась я.

Именно в этот момент к нам подошла размашистой походкой цыганки Шура.

- Дай денюшку - погадаю! - запела она.

Я посмотрела на Арвиля.

- Дай мне медяк, давно хотела, чтобы по руке почитали.

Фатиа удивленно достал толстый кошель.

- У меня только золотой.

- Давай, - я вырвала у него монету из рук и протянула цыганке. Погадай ему.

Арвиль уставился на меня, но Шура уже схватила его узкую аристократическую ладонь и качала головой.

- Вижу: дальнее путешествие у тебя было.

Я кивнула. Фатиа открыл рот от удивления.

- Высокий пост занимаешь. Да, ты Властитель той земли, на которой мы стоим. Зовут тебя Фатиа.

Челюсть Арвиля переместилась в район плеч. Я постаралась скрыть широкую ухмылку, знает Лейла свою работу. Вот уж не думала, что Фатиа такой доверчивый.

- А что еще видишь?

Шура покачала головой. Арвиль, как завороженный, протянул ей еще золотой.

- О, - воскликнула цыганка, - что-то прояснятся, но еще ни очень!

В ее руки перекочевал еще одна монетка.

- Так стало видно лучше, но не совсем.

В общем, через полчаса тугой мешочек с деньгами похудел. Мне стало скучно, заныли ноги, и хотелось зевнуть.

- Арвиль, - потянула я его за рукав, - пойдем уже домой.

- Аська, подожди, мы как раз до личной жизни дошли.

Я тяжело вздохнула.

Шура - Лейла внимательно посмотрела на нас:

- А судьба вам, голубки мои, вместе быть!

Мы с Арвилем переглянулись и расхохотались.

- Ладно, Лейла, хватит, ты его до нитки обобрала!

Я повернула к дому.

- Что? - раздался гневный крик Фатиа. - Так вы знакомы?!

- Конечно, - пожала я плечами, не поворачиваясь, - неужели ты думаешь, что я так просто позволила бы незнакомой цыганке обворовать тебя?

- Лейла, где ты? - заорал взбешенной Властитель исчезнувшей обманщице.

- Ася, как ты могла, так поступить? - он схватил меня за руку.

- Это тебе за покарябанную спину и "лохудру"!

После этих слов я гордо прошествовала в дом.

Вечером я опять заняла свой пост на диванчике, следя за передвижениями по площади. Добропорядочные жители Долины разошлись по домам, и в таборе началась другая, ночная, жизнь. В палатках, где еще два часа назад проводились представления, смеялись клоуны и рычали диковинные животные, поставили столы. Здесь шли игры с большими ставками. Я видела, как на улицу выходили пошатывающиеся данийцы, кто-то бесшабашно веселый, кто-то, опустив голову, проигравшись в пух и прах.

- Ася! - послышался громкий шепот.

Я приподнялась. В темноте около плетня маячила фигура в длинной юбке.

- Шура, это ты?

- Да!

Цыганка незаметно прошмыгнула в сад и уже стояла рядом со мной.

- У меня к тебе предложение.

Я заинтересовано посмотрела на нее.

- Хочешь денег заработать? Мне напарник нужен.

Я призадумалась, деньги были нужны. У меня осталось три последних золотых, а новые заработки в неопределенном будущем даже не светили.

- Только надо уметь быстро бегать, - предупредила меня Шура.

- О, за это не беспокойся, - махнула я рукой, - бегаю я получше многих. А что делать-то надо?

- В нашем шатре сейчас куча народа. Я поставлю свой якобы магический шар, а ты через некоторое время придешь гадать. Вот я тебе и нагадаю и прошлое, и будущее, народ заинтересуется и повалит, прибыль пополам.

Я согласно кивнула.

- Слушай, ну с будущим понятно, можно рубить с плеча, а прошлое-то?

- Я маленько вижу, что было. Ну, там когда женился, когда ребенка родил.

- Ну, хорошо.

Мы ударили по рукам. Шура скрылась в темноте, а я начала выжидать необходимое время. Через полчаса поднялась и побрела к цыганским шатрам. Спина болела жутко, не помогли даже примочки сделанные с чудодейственным апельсиновым лосьоном, снимающим все хвори. Наверное, я погорячилась, когда сказала, что смогу бегать, я шла-то с трудом.

В большом шатре действительно толпился народ. Здесь худой жилистый мужчина с посеревшим от грязи и времени тюрбаном на голове глотал шпаги: сначала засовывал их в горло, а потом с легкостью доставал. Народ гудел и обсуждал, как же так можно сделать. Придумывались различные версии и гипотезы, даже решили, что у него в горле стоит металлическая трубка, она-то и не дает распороть мягкие ткани острым лезвием.

Потом циркач, лег на разбитое стекло, рассыпанное мелкой крошкой на коврике, пару раз на нем перевернулся, встал, отряхнулся, словно он покатался по траве. Зрители зааплодировали.

Я огляделась вокруг, Шура сидела в самом углу, и уже не могла дождаться моего прихода. Перед ней стоял белый шар, такие продают для магов-шарлатанов. В нем было хитрое устройство: нажимаешь на незаметный рычажок сбоку, и в шар начинает подаваться дым, а обманщик в это время изображает, что впал в магический транс.

Я подошла к ней.

- Девушка, - затараторила громким голосом подруга, - садись, погадаю, всю правду расскажу, ничего не скрою.

Я сделала вид, что в нерешительности и раздумываю, стоит ли тратить деньги на предсказания, а потом все же села.

Народ, который стоял недалеко начал обращать на нас внимание.

Цыганка положила руки на шар. Сделала серьезное лицо, а я изобразила благоговейный ужас и наклонилась вперед.

- Как тебя зовут, девушка? - спросила она между тем.

- Ася, - пропищала я.

Меня переполняла гордость, еще немного и я научусь дурить людей как настоящий профессионал. А что, вот тебе и хлеб на всю жизнь. Лишь бы с такой рабочей деятельностью за решетку не загреметь!

Лейла, между тем, закатила глаза, начала раскачиваться из стороны в сторону, и тихо подвывать.

- Вхожу в транс! - заорала она.

Наверное, если бы я не знала, что это чистой воды шарлатанство, то точно испугалась бы. Она нажала на заветный рычаг, шар начал мутнеть, заполняясь дымом.

- Вижу, Ася, - заорала она, - вижу!

- Что, свет моих очей! - на таком же децибеле ответила я.

Шура приоткрыла один глаз и едва заметно покачала головой, мол, не перестарайся.

- Неудачу в прошлой жизни вижу! Училась ты где-то, а тебя выгнали!

- Ой, люди добрые, что же это такое, и вправду из Училища меня выставили!

Народ, заинтересованный криками и охами, начал подтягиваться к нашему столу, забыв про диковинного мужичка.

- Так, жених у тебя есть.

Я, постаралась изобразить изумление, для этого вытаращила глаза и открыла пошире рот.

- Высокопоставленный!

- И вправду! Он в Совете Фатии секретарем - писцом работает, обратилась я к народу.

Все загалдели.

- А что нас ждет в семейной жизни-то? - спросила я.

- Покой и уют, - послышался ответ.

- А детей сколько будет?

- Десять!

- Сколько, - изумилась я и от неожиданности переплюнула через плечо и постучала по столу, чтобы Лейла меня не сглазила. Окружающие такой реакции удивились, а подруга от всей души пнула меня под столом каблуком.

Я пожала плечами, что, мол, извини, накладочка вышла. Дальше я решила, что осталось только спросить о том, в какой из прекрасных дней мы с мужем скончаемся, но опять побоялась сглаза и мигнула Шуре, чтобы та закруглялась. Цыганка отпустила рычажок, дым в шаре развеялся, и Лейла словно без сил облокотилась на спинку стула.

- Все, не вижу больше ничего.

Я встала. С народом начали происходить немыслимые вещи. Молодые девушки едва не дрались за место на стуле, жаждя узнать, когда они выйдут замуж и сколько заимеют от счастливого брака детей.

- Дамочки, дамочки, - заголосила Шура, - в очередь. У меня пятиминутный перерыв, я должна свою ауру в порядок привести.

Я в это время выскользнула из шатра и стала ждать подругу. Она появилась через несколько минут.

- Здорово все получилось! - от радости Лейла захлопала в ладоши. Так через час около фонтана, я тебе твою долю принесу.

Я кивнула. Цыганка скрылась за пологом шатра, торопясь к незадачливым клиентам, а я прошлась по площади. Из одной самой маленькой потрепанной палатки раздавались гневные крики. Я заглянула туда. Здесь шла нешуточная игра в кости. Мужчины, явно пришлые в Бертлау, с силой и злостью ударяли кубиками по замызганному круглому столу, добавляя к этому порцию отборного мата. Посреди столешницы лежала горка золотых и какие-то бумаги, ставки повышались с каждой минутой. Я не заметила, как вошла внутрь, и не отрывая взгляда от кубиков, приблизилась к игрокам.

- Красотка, сыграть хочешь? - один из мужчин поднял на меня полупьяный взгляд.

Я кивнула, не отрываясь от маленьких кубиков.

- Мы играем со ставками, - ухмыльнулся он, - что ты можешь предложить?

Я молча достала из кармана три последних золотых и положила в общую кучу. Мужики переглянулись и уважительно присвистнули. Мне передали кости.

- Играем до ста. Дюжина кидаешь еще раз.

Я закрыла глаза. Так нужно набрать ровно сто, это значит восемь раз по 12, и один четыре.

Я послала незаметный магический разряд в кубики, кинула вышло ровно 12. Вокруг загудели.

- Новичкам всегда везет, - философски заметил один из игравших. Я кинула взгляд на его маленькие мокрые глазки, и кинула второй раз, опять 12. К шестому разу в палатке стояла гробовая тишина, меня бы и рады были обвинить в мошенничестве, только же сами играли этими костяшками. А вот когда выпала последняя четверка, у всех покруглели глаза.

- Что мальчики, я выиграла, да?

Все молчали, слышно было, как как-то судорожно выпускает сигарный дым.

Я сгребла со стола все монетки в мешочек, взяла бумаги.

- А это что?

- Это мой золотой прииск, - хмуро отозвался, пригласивший меня в игру.

- Я что теперь богата?! - заорала я.

Я подскочила на месте и вот тут-то, звездочки, которые были прозрачные все это время, а потому не заметны, отреагировав на смену настроения, засверкали ярко-красным цветом. Я резко остановилась и попятилась к выходу, пока окружающие не поняли что к чему.

- Она ведьма! - заорал кто-то, тыкая в меня пальцем. - Она играла не честно, держи ее!

Я, что было духу, бросилась на улицу, маленький тщедушный мужичок и жиденькой белесой бородкой попытался преградить мне путь.

- Ну, это не серьезно, ребят, - буркнула я, и со всей силы ударила его ногой по голени, и пока несчастный приходил в себя, уже была на улице. Я на полном опоре мчалась к фонтану, за мной два десятка не дюжих молодцов, мечтающих завершить мое славное существование. В этот момент, из противоположного шатра вылетела Лейла, прижимающая, как и я, к груди свой заработок. За ней выскочила дама довольно внушительных размеров.

Мы встретились где-то на середине площади и уже побежали вместе, наши преследователи соединили силы.

- Куда?

- Туда, - я махнула рукой в неопределенном направлении.

Мы со всех ног припустили к фонтану. Обманутые клиенты и игроки отстали и потеряли нас в темноте. Мы спрятались за мраморные стенки. Тяжело дыша, я села на землю и прислонилась к холодным камням.

- Что у тебя случилось? - выдохнула Лейла.

- Я выиграла у них в кости золотой прииск. А у тебя? Что это за толстое чудовище неслось за тобой?

- Я ей про замужество пела, а она ведьмой оказалась, верховной, в государстве Питии.

- Господи, а что она здесь-то забыла? - удивилась я. - Пития на противоположной границы Словении.

Я выглянула из нашего укрытия. Нас искали, лазили по кустам и никак не могли догадаться, что мы спрятались за священным фонтаном.

Питийская ведьма хлопнула в ладоши, над площадью зажегся голубой энергетический шар.

- Так, а теперь тихонько к Дому Властителей, - прошептала я. - Там нас искать не будут.

Мы встали и на цыпочках полусогнутые начали пробираться к дому.

- Вон они! - заорал хриплый мужской голос.

Мы замерли на месте, и резко повернулись. В этот момент разъяренная ведьма послала в нас энергетический разряд.

- Мама! - заорала Лейла.

Я выставила вперед руку, образовав зеркало щит, которое у меня даже в лучшие времена не выходило. Голубой шар отразился от расплавленного воздуха, оставляя белые круги, как на воде, и полетел по направлению стоянки цыган. Еще секунда он попал в шатер Барона, оттуда начал выскакивать народ. Купол быстро разгорался, веселое пламя уже перекидывалось на стенки, а ветер разнес искры на соседние палатки.

Я попыталась ответить, но почему-то заклинание не дошло до ведьмы, только закипела вода в фонтане. Быстро сообразив, что уху вместо редких рыбешек Фатиа мне не простит, я сняла удар.

- Табор горит! - заорала бешеным голосом Лейла.

Все высыпали на улицу, не понимая, что происходит.

- Уходим! - скомандовала я, решив воспользоваться общей толчеей и замешательством.

Не тут-то было. Ведьма кинула в нас еще один шар, я толкнула Лейлу, та свалилась на землю, я упала рядом. В этот момент прогремел взрыв. Питийка не рассчитала расстояние и попала в фонтан. В воздух с грохотом взвились куски мрамора и камня. Я закрыла голову руками, рядом с моим лицом упала желтая рыбка, еще махающая хвостиком.

Я схватила рыбку в свободную руку и повернула кое-как голову. На месте подарка гномов вырывалась с огромной скоростью на несколько метров вверх струя воды, не сдерживаемая больше никакими ограждениями.

И тут среди криков, шума и гама раздался твердый голос Властителя:

- Что здесь происходит?

На одно мгновение все замолчали и повернулись к нему, с гробовой тишине с треском упал еще один шатер. Я присела на корточки, чтобы он меня не заметил. Арвиль изумленно смотрел вокруг, площадь полыхала, фонтан отсутствовал как таковой, и на его месте бил с силой падающего водопада подземный гейзер и заливал все вокруг ледяной водой.

Фатиа разглядел в неясных языках пламени мою тщедушную фигурку, безрезультатно пытающуюся слиться с окружающим пейзажем, и только произнес обиженным голосом:

- Ты что все-таки его разломала? Вехрова, ну, ты же обещала фонтан не трогать!

Я откашлялась и протянула ему ладонь, на которой маленьким хвостиком махала рыбка.

- Но я спасла его обитателей.

* * *

На следующее утро цыгане, всю ночь возившиеся с пламенем, собрали остатки своего обгоревшего скарба и скоренько покинули Долину, вспоминая меня недобрыми словами. Жители города были несказанно удивлены, когда вместо благообразного памятника гномьего зодчества обнаружили гейзер, фонтанирующий в воздух и заливающий площадь. Фатиа ходил по дому, аки тень, мечтая прибить меня чем-нибудь тяжелым и каменным.

- Аська, фонтан я тебе не прощу!

Я почувствовала, что начинаю краснеть:

- Но ведь не я его взорвала, - голос получился тихий, а потому виноватый.

- Заметь, ты сама ничего не ломала, но во всем поучаствовала. Я твою энергию в мирных целях решил направить.

Я насторожилась.

- Мне здесь еще сутки по государственным делам быть, и не хочется, чтобы ты еще чего-нибудь сломала...

- И, - злобно перебила я его.

- Пойдешь на уборку апельсинов.

- Я не могу! - заорала я в спину уходящему Властителю. - У меня тело ломит!

Апельсиновые сады находились на краю Бертлау. Меня туда привезли на повозке, с конвоем, чтобы я не смогла убежать. Глупцы! Я вчера так набегалась, что двигалась сегодня тише черепахи.

Хозяина звали Эристах. Жена называла его Стахя, дети - папулец, а престарелая мать Эрюша. Всю эту совершенно бесполезную информацию мне выдали с частотой 1000 слов в минуту, плюс к этому выдали огромную корзину, которую я пустую-то с трудом подняла, и отправили без дополнительной помощи на плантацию.

Поле деятельности здесь было огромное, эти апельсины я бы не убрала, даже если бы работала до смерти. Я с трудом дотащила корзину, поставила ее посреди дорожки, и начала рвать плоды. Через некоторое время фрукты остались висеть на самой макушке, дразня меня вызревшими желтыми боками. Я потянула за ветку, апельсины не приблизились ни на локоть, потом еще и еще, пока не раздался глухой треск, и огромная ветка отломилась. От неожиданности я открыла рот. Работница и крестьянка, блин. Попыталась поместить ветку на место, подперев ее рогатиной, ничего не получилось. В это время раздался голос Аристаха. Я с ужасом положила ветку себе на плечо, так чтобы не было видно, что она отломана. Хозяин выплыл из-за поворота с широкой улыбкой.

- Ну, что, Ася, как дела?

- Отлично, - вымученно улыбнулась я, чувствуя, как сук вонзается в кожу.

- А чего ты стоишь?

- Отдыхаю.

- А ты бы присела.

- Не могу, - уже простонала я. От тяжести ветки заболела спина.

Он мне тепло улыбнулся, положил руку на плечо и чуть хлопнул. Я почувствовала, что ноги подкосились и села со всего размаху на траву, а сверху меня прикрыл отломанный сук. Эристаха перекосило. Он беззвучно открывал рот и показывал пальцем на дерево.

Я пожала плечами.

- От старости сломалось.

- Ему же только четыре года!

- Да, а выглядит, как будто четырнадцать не меньше.

Я с трудом встала и прошествовала к другому дереву. Через три часа однотонной работы, я так устала, что хотелось упасть на землю и зарыдать в голос. От злости я со всего размаху ударила ногой по стволу. Над головой раздалось недовольное жужжание, под кроной на тонких ветках был улей. Потревоженные пчелы вылетали оттуда с явным намерением наказать хулигана. Я, недолго думая, сотворила сонное заклятие и легко пустила в серый пчелиный домик. Началось невообразимое, насекомые на огромной скорости начали вылетать оттуда и, когда из собралась целая туча, кинулись в мою сторону. Я поняла, что меня сейчас покусают, и припустила в сторону реки. Как раз в тот момент, когда я прыгала в воду, одна молодая пчела цапнула меня за щеку. Я скрылась с головой, выждала, пока не потемнело в глазах от нехватки воздуха, и вылезла на берег. Наверное, я перепутала какие-нибудь слова в заклинании, и пчелы вместо того, чтобы уснуть, наоборот начали нападать. Лицо саднило, щека начала распухать. К тому времени, как я вернулась к хозяйскому дому мокрая и поверженная обычными насекомыми, ее раздуло до такой степени, что закрыло правый глаз.

Посреди двора стоял Властитель. Он увидел меня мокрую с алой, аки кумач, щекой и открыл рот. Мне было так больно и обидно, что я расплакалась.

- А сейчас-то что случилось?

- Я ветку на дереве сломала, а еще у меня аллергия на укусы пчел, причитала я.

- Домой?

Я кивнула и хлюпнула носом.

- Поехали.

Глава 5.

Моэрто.

Когда мы с Арвилем въехали на постоялый двор, Сергий, Пан и Ваня выстроились рядком на веранде.

- Аська! - заорал гном. - Как Бертлау?

- Крестьянский рай! - отозвалась я.

Мы спешились. Ваня подошел к нам. Увидев наши синяки и порезы, онемел, а когда Властитель уехал, спросил:

- Ась, вы в этом крестьянском раю лопатами подрались?

- Нет, Ванечка, общественно-полезным трудом занимались. Помнишь, ты яблочки собирал, а я вот апельсинчики.

Я расседлала лошадь, Ваня помог снять тяжелое седло и завел животное в стойло.

- Аська, ты назначаешься шеф-поваром нашей мужской коммуны! поприветствовал меня гном.

- А где Дария? - удивилась я, усаживаясь за стол.

- С Гарием уехали в Питию. У нее троюрная сестра в Бертлау по государственным делам ездила. Там, говорят, какие-то идиоты в драке старинный фонтан разбили. Ее камушком-то и прихлопнуло. Ты там чего-нибудь видела?

- Она случайно не верховная ведьма Питии? - насторожилась я.

- А ты откуда знаешь? - удивился гном.

- Догадалась!

Ночью я опять никак не могла заснуть. Спину сильно саднило, кроме того, болела укушенная щека. Я не выдержала, достала обезболивающее зелье и постучалась в Ваняткину комнату.

- Аська? - Ваня щурился и широко зевал. - Чего не спишь, лунатик?

- Будь другом, - жалобно отозвалась я, - протри спину настойкой, а то терпеть уже, сил нет.

Ваня впустил меня. В комнате у адепта царил художественный беспорядок, характерный для истинных нерях. На столе между кусками засохшего хлеба и остатками кровяной колбасы лежали грязные портянки. От них шли такие фимиамы, что начинали слезиться глаза. Постель смята, пол залит воском, и только красивый новый плащ висел на плечиках, как островок аккуратности в море бардака.

- Ну, ты, Ванька, даешь! - протянула я, наступив на что-то липкое и скользкое. При близком рассмотрении это оказалось половинкой полусгнившего помидора.

- Ты что на голодный год запасы делаешь? - не выдержала я.

- Знаешь, умница, давай помажу спину и вали спать, а то пришла тут, знаете ли.

Я задрала рубаху. Ванятка тихо охнул:

- Слушай, Аська, ты спину граблями чесала?

- Конечно! - разозлилась я. - Мы, радость моя, с горки с Фатиа катались. Знаешь, как зимой. Только вот, ужас, забыли, что в Солнечной Долине снега не бывает! Вот я кожу о гальку и содрала!

Ваня открыл рот.

- Чего смотришь? - буркнула я. - Мажь уже!

На следующее утро я была разбужена странным шумом, доносившимся со стороны кухни.

- Ну, сейчас вы у меня получите, повара - любители! - буркнула я и в ярости соскочила с кровати.

На кухне меня ждал сюрприз. Ваня в белом передничке, украшенным веселеньким узорчиком и высоком поварском колпаке готовил завтрак. От изумления у меня отвисла челюсть. Моего присутствия он не замечал, потому как громко и фальшиво пел, дирижируя себе маленькой деревянной лопаткой.

- Фа-арш невозможно провернуть наза-ад, мясо из котлет не восстано-овишь...

Чистая хозяйская кухонька со светлыми обоями превратилась в поле боя. Вокруг валялась разбитая яичная скорлупа, мука ровным слоем покрывала пол и пылью летала в воздухе. Стены заляпаны маслом, а от плиты шел запах гари. Я подняла голову, на белом потолке было огромное черное пятно. Интересно, как оно там оказалось? В кулинарном порыве адепт не замечал таких мелочей и что-то яростно отскребал от сковородки.

- Вань, - позвала я, - а что ты делаешь?

Тот с радостной улыбкой посмотрел на меня:

- О, Асенька! Я вот решил нам завтрак приготовить.

- Да? - я с опаской посмотрела в тазик, в котором высились какие-то черные кругляшки совершенно не съедобные на вид. - Это что?

- Блинчики! А еще я приготовил картофельный салат! - Ваня гордо улыбнулся. - Иди умывайся, уже все встали.

Когда я вышла на веранду, там сидели гном и Сергий. Лица у них были хмурые и напряженные. Архимаг смотрел с тоской на сад, просчитывая варианты бегства.

- Доброе утро, - поприветствовала я их.

Ребята кивнули. Мы молча сидели, торжественно ожидая, когда Ванятка начнет нас травить. За столом не было привычных шуток и смеха.

- Аська, - подал голос гном, - если вдруг что, - он запнулся, - у меня в правом сапоге в голенище зашиты пятьдесят золотых, ты тогда на них меня похорони.

Я сглотнула и кивнула. В этот момент появился Ваня, он аккуратно поставил на стол огромное блюдо с горелыми лепешками и чашку с салатом. Я почувствовала легкую тошноту.

- Приятного аппетита всем! - радушно пожелал он, усаживаясь рядом со мной. - Ну, что же вы? Угощайтесь!

Мы с Сергием тревожно переглянулись.

- Тебе положить, Асенька? - спросил тот.

- Нет, нет, большое спасибо, - выдавила я, - мне что-то не хочется кушать.

- Да, ладно, не стесняйся! - заявил Ваня и кинул мне в тарелку пару блинов.

Они со звоном ударились о глиняные края, словно это были камни.

- Ну, пробуй же! - заулыбался Ваня.

Я жалостно посмотрела на друзей.

- Давай, Аська, давай. Твой меч я себе заберу, не беспокойся, такое оружие не пропадет! - подбодрил меня гном.

Я сглотнула, закрыла глаза и попробовала откусить кусочек, тесто было зажарено намертво. Я попыталась его отгрызть, во рту остался устойчивый вкус сажи.

- Очень вкусно, - вымученно улыбнулась я. - Мальчики, а что вы не едите?

- А мы вот салатику! - нашелся Пан, хватая ложку и пытаясь положить себе немного липкой массы.

Салат, больше похожий на клейстер, отлипать от ложки не собирался. Пан сначала постучал ей по краю тарелки, бесполезно. Потом с силой махнул. Масса отскочила, описала ровную дугу в воздухе и осталась висеть на кухонном окне. За столом воцарилось оглушительное молчание.

- Ничего, - сверкнула я зубами, - будем на салатик клеить всякие штучки.

У Вани вытянулось лицо.

- Я еще приготовил пудинг, - процедил он сквозь зубы, - сейчас принесу.

Он встал и прошел на кухню.

- Пан! - набросилась я на гнома. - Ну, как ты мог? Ваня теперь обиделся!

Тот развел руками.

- Ну, ты же видела, что я честно хотел отравиться этой бурдой, но она же хуже липучки! Ты вот тоже что-то не очень свои блины ешь!

- Но ведь ем!

В этот момент вернулся Ваня. Разговоры сразу прекратились.

- Судя по тому, что все замолчали, вы обсуждали меня, - констатировал он факт.

Адепт небрежно поставил на стол кастрюльку с пудингом. Я опасливо посмотрела внутрь. Бежевая желеобразная масса одуряюще вкусно пахла съедобным. Я положила себе немного и начала быстро есть. Пудинг пах ванилью и таял во рту.

Парни настороженно смотрели на меня.

- Ну, как?

- Потрясающе!

Все радостно заулыбались и шустренько начали накладывать кушанье. Ваня, переполненный гордостью за собственный кулинарный изыск, одобрительно кивал.

- Ванятка, слушай, вкуснее всего здесь изюм! - чавкая, поведал гном.

- Изюм? - адепт непонимающе уставился на него. - Здесь нет изюма!

Я застыла, не донеся ложку до рта, и обвела окружающих испуганным взглядом. Адепт поднялся и начал мешать в кастрюльке.

- Я не добавлял изюм, - уже отчаянно бормотал он.

В это время Сергий поднял ложку, на ней болтался длинный дождевой червяк. Я почувствовала настойчивую тошноту.

- Что это?

- Батюшки, - всплеснул руками Ваня, - я червячков для рыбалки в огороде накапал, а они в пудинг переползли.

Я вскочила и помчалась в уборную. Пропади пропадом эти ваши кулинарные опыты!

До середины дня я отлеживалась после неудачного завтрака. К ноющей спине и дергающей щеке прибавилось расстройство желудка. Вид у меня был ужасный, и я в тайне мечтала умереть, чтобы закончить эти мучения.

- Ась, - в двери показалось виноватое лицо адепта, - может пойдешь со мной на рыбалку. Глядишь, полегчает.

Я хмуро посмотрела на него.

- Вань, а ты новых червячков накопал или из пудинга прежних выловил?

- Да, ладно тебе. Пойдем.

Я с трудом встала с кровати.

- Пойдем. Может быть, судьба надо мной сжалиться, и позволит утонуть.

Ванятка к рыбалке подготовился основательно. Нашел удочки, сеть и даже раскладные стульчики, чтобы сидеть.

Мы расположились на берегу и начали ждать, наблюдая за разноцветными поплавками. Адепт молчал.

- Ваня, - не выдержала я.

- Тихо! - цыкнул он. - Всю рыбу распугаешь!

- Можно подумать они нас слышат! Ну, поговори со мной! Ты позвал меня в напарники, чтобы помолчать?

- Аська, - начал нравоучения адепт, - рыбалка - это целая философия, состояние души. Понимаешь?

- Нет, не понимаю. Я сейчас засну. И, вообще, с каких пор, ты увлекся этим состоянием души?

- Э-э-э, - смутился Ваня, - да, я, собственно, первый раз в жизни рыбу ловлю.

- Замечательно! - буркнула я. - Рыбак - философ, блин.

Я уже было задремала, когда Ваня заорал над ухом бешеным голосом.

- Аська, клюет! У тебя клюет!

Я вскочила. Ярко-красный поплавок то уходил под воду, то снова всплывал.

- Клюет! - завизжала я. - А чего теперь делать-то?!

- Не знаю! Вытаскивай!

- А как?

- Не знаю!

Чтобы вы делали в такой обстановке неизвестности? Вот и я, начала пятиться назад, пытаясь вытащить свой улов. Шаг, два, три.

- Тащи! - верещал над ухом Ваня.

Я, что было силы, потянула леску на себя, рыбка в свою сторону, едва не вырвав из рук удочку.

- Ванятка, помогай! Это рыба-кит!

Адепт схватился за мою удочку, но огромная рыбина вылезать на берег не собиралась. Мы все пятились и пятились назад. В конце концов, Ваня споткнулся, упал на меня. Я потеряла равновесие. Рыба воспользовалась моментом и поплыла к середине реки.

- Аська, удочку не бросай! Я ее взаймы взял! - орал он, разжимая руки.

Еще секунда и я на пузе въехала в воду. Несостоявшийся улов продолжал двигаться, затягивая меня все дальше в омут. Я отпустила удочку и поплыла к берегу.

"Боже, в следующий раз не воспринимай так буквально мои молитвы!" подумала я, выбираясь на берег. С меня тонкими ручейками стекала мутная вода.

- Надо же, - Ваня тер подбородок, - в этой рыбине было пудов шесть не меньше!

- Это не рыба, а чудовище! - буркнула я, выжимая кое-как рубаху. Пойдем домой!

- А как же удочка? - просипел Иван. - Что ж я хозяину скажу?

- То и скажешь! Я же не полезу твою дурацкую удочку доставать!

- Но ведь ты ее потопила.

- Что?! - я была готова наброситься на адепта с кулаками.

- Ася! - раздался голос.

Я повернула голову. В воде плавала Мари, сейчас ее было видно всю, в том числе и огромный рыбий хвост.

- Что это? - пискнул женским голосом Ванятка и отбежал подальше.

- Здравствуй, Мари, - улыбнулась я и подошла к кромке.

- Это твое? Ты извини, мы не сразу поняли, что это ты рыбачишь.

Я зашла по пояс в воду и забрала протянутую удочку.

- Ничего, мне полезно искупаться.

Мы молча возвращались домой.

- А откуда ты ее знаешь? - не выдержал Ваня.

- Ваня, не спрашивай у меня ничего, я тебя прибить готова!

- Ну, что наловили рыбки на ужин? - с надеждой спросил Сергий, только завидев нас во дворе.

- Целое ведро! - буркнула я.

- Ась, а ты чего такая мокрая?

- Топилась!

- Как топилась? - удивился он. - Тебе нельзя топиться, я обещал Марфе, что доставлю тебя в Московию живой и здоровой.

- Вот и доставишь, мой живой и здоровый труп! - буркнула я и направилась переодеваться.

Вечером обошлись манной кашей, единственным блюдом, которое я умела готовить.

На улице было тихо, в саду пели соловьи, от ощущения сытости казалось, что жизнь абсолютно налажена и все хорошо. Сергий развалился на стуле, смотрел куда-то вдаль и задумчиво икал. Ваня доскребал остатки каши по стенкам кастрюли.

Я любовалась ими и думала о том, какие же они оба мне родные и дорогие. Как хорошо, что я тогда адепта потравила, ведь тогда бы мы не познакомились и не подружились.

- Ась, ты чего на меня так смотришь, словно в любви признаться хочешь? - удивился Иван.

- Я убить тебя готова за рыбалку, - сладко улыбнулась я. - Знаете, мне тут в голову пришло. Тогда в Бертлау я встретила молодую цыганку. Она нагадала, что на мне лежит родовое проклятье, переданное от любимой маман.

- И чего? - Сергий лениво посмотрел на меня. - Аська, ты знаешь не хуже меня, что все цыганки - обманщицы. Чего ты ее слова так близко к сердцу-то приняла?

- Ты, понимаешь, - замялась я. - Где бы я ни появилась, там происходит какая-нибудь катастрофа. То храм рухнет, то фонтан взорвется.

- Ага, значит, к фонтану ты приложила свои худенькие ручки! - обличил меня Сергий.

- Да, я, вообще, ни при чем. Я к тому, что, может, стоит попробовать это проклятье снять?

Ребята переглянулись и захохотали.

- Аська, - между приступами смеха выдавил Сергий, - у тебя одно единственное проклятье, это твоя неспокойная голова! Ну, вспомни: ты всегда была неуклюжей. Только раньше ты обходилась разбитой склянкой с каким-нибудь вонючим зельем, а теперь переключилась на исторические памятники, - он выдержал паузу. - Ничего все разрушишь и сразу успокоишься!

Я насупилась:

- Баран! Вань, ты-то меня понимаешь?

- Нет, зачем тебе это? Поколдовать захотелось? Снять родовое проклятье с ведьмы очень сложно, - отозвался адепт, утирая слезы.

- Значит, ты не проведешь ритуал! - рассердилась я.

- Аська, это надо всю ночь не спать, так еще и силы тратить. Зачем, когда у тебя все в порядке.

- Значит, не проведешь? - повторила я.

Адепт отрицательно покачал головой и, еле сдерживая смех, уставился в пустую кастрюлю.

- Ну, и все и не надо!

Я обиженно встала, хлопнула дверью, так что от косяка отвалилась подкова, и заперлась в своей комнате.

"Больно они мне нужны", - думала я, глотая злые слезы, - "умники, и без них справлюсь".

В дверь кто-то деликатно постучался.

- Чего надо? - грубо крикнула я.

В проеме появилось Ваняткино лицо.

- Слышишь, Ась, я проведу ритуал. Только не делай сама, а то покалечишься, - произнес он. Я удивленно уставилась на закрытую дверь.

"Надо же, чтобы от них чего-то добиться стоит устроить простую женскую истерику?"

Ритуал снятия родовых проклятий был сложен и долог, проводился в лунную ночь в полночь, лучше на кладбище. Я начала готовиться: вымылась, по мере возможности расчесала волосы, надела новую исподнюю рубашку, и начала ждать. Часов в одиннадцать пришел Ваня:

- Готова?

Я кивнула. Мы вышли на улицу.

- До кладбища минут сорок добираться на лошадях, может, в саду устроим отпевание?

- Петушков, болван! Мы не хоронить меня собираемся, а совсем наоборот!

Данийское кладбище, зрелище не для слабонервных. Оно было ограждено глухой стеной со старыми воротами, почерневшими от времени. Могилы располагались в точном порядке, в зависимости от возраста и ранга данийца. Холмики были высокими. Вместо гробовых досок рядом с каждым из них стояла статуя, абсолютно идентичная умершему жителю. Поэтому казалось, что вокруг стоят мужчины, женщины и дети, смотрят на тебя с укором и молчат. Здесь не было ни цветов, ни скамеек, ни оград, только могилы и статуи. Меня передернуло, а по спине побежали мурашки.

- Вань, - прошептала я дрожащим голосом, - а, может, правда, пойдем меня в хозяйском саду отпевать?

- Мы уже приехали.

Ваня боязливо озирался вокруг. Я схватила его за руку, она мелко дрожала.

- Тебе тоже страшно?

- Ась, это простое кладбище, к тому же мы с тобой маги!

- Это ты маг, - горячо зашептала я, - а я еще учусь! У меня такое чувство, что я пришла на праздник, на который меня никто не звал.

- Я бы на твоем месте испугался, если бы меня пригласили на этот праздник.

Мы заговорились, и я едва не обняла изваяние. Я с ужасом отскочила, глазницы у фигуры были закрашены черным, а в каменном рту виднелись мелкие острые зубы.

- Господи, Ваня, они их делают в виде уродцев!

После долгих поисков мы смогли найти небольшую площадку, окруженную могилами.

- Здесь и остановимся.

Я сняла плащ и осталась в одной рубахе, по ногам задуло. Меня затрясло, вот тебе и могильный дух.

Ваня достал из сумки черные и белые свечи, ритуальный нож, вино и хлеб. Потом встал на колени, налил в бокал вино, положил хлеб и что-то долго шептал над ними. Через какое-то время он нарисовал на земле шестиконечную звезду, внутри нее круг. По контуру поставил белые свечи, на каждой вершине звезды шесть черных свечей. Рядом развел маленький костер из принесенных с собой веток.

- Так, Аська. Я не смогу увидеть, что там за проклятье, потому что ты ведьма. Ты его сама увидишь. Громко не кричи, кладбищенского сторожа разбудишь. Заодно посмотри, может, и на меня чего-нибудь найдешь. Вставай в круг. Одень это, - он достал камень болотного цвета, болтающийся на шнурке, - не известно, что тебе предстанет, а это сильный амулет от агрессивных духов.

Я кивнула и осторожно встала посреди свечей. Меня всю колотило от страха, по спине потекла капля холодного пота. Такой ритуал я проводила в первый раз. Варить зелье с Марфой одно, а колдовать по-настоящему это совсем другое.

- И еще, - отозвался адепт, - ни за что не выходи из круга, ни при каких обстоятельствах!

Ваня взял веточку, поднес ее к огню, и начал по очереди зажигать свечи, сначала черные, потом белые. Я увидела, как по его лицу пробежали мелкие голубые искорки магии, глаза помутнели.

- Пусть ведьма увидит, что ее гложет! - вдруг закричал он, подняв глаза к небу.

Поднялся жуткий ветер, закрутивший сухие листья. Он дул в лицо, перекрывая дыхание. Я почувствовала, что больше не могу стоять. Пыль попадала в глаза и в рот, я закашлялась и упала на землю в середину звезды.

Казалось, я лежала целую вечность, уткнувшись лицом в траву. Потом послышалось тихое пение, я подняла голову, откуда с неба ко мне на бешеной скорости приближался ярко-желтый луч. Еще мгновение и он вонзился в мою грудь. Я почувствовала странную силу, ломающую ребра, прожигающую легкие, дробящую позвоночник. Тело выгнулось дугой, от бессилия я закрыла глаза. Кислород заканчивался бешеными темпами, я уже не могла дышать, открывала в ужасе рот, как рыба выброшенная на берег. Внезапно все кончилось, я вздохнула полной грудью и подняла глаза, Вани не было.

- Ты где? - позвала я его.

- Здесь, - отозвался его приглушенный голос.

- Где?

- Прямо перед тобой.

Я почувствовала приближение паники, адепта я не видела, он как будто исчез. Тут я заметила странное движение. Из темноты начали выходить духи. У меня пересохло в горле. На лице каждого отражалась его смерть. Один из них подошел совсем близко к звезде, и я смогла рассмотреть его. Белая мраморная кожа с неземным свечением и черная лужа в глазницах, рот с мелкими клыками застыл в болезненной гримасе. У меня екнуло сердце, когда я увидела огромную кровавую рану на животе. Стоящая сзади девушка положила руку на его плечо, и я смогла разглядеть ярко-красный след от веревки. Она покончила с собой! Я уже хотела было закричать, но раздался Ванин голос:

- Ася, что ты видишь? Ты так побледнела.

- Ваня, они повсюду, - с трудом разлепила я губы, - они смотрят на меня.

- Кто они?

- Духи погибших, Ваня. Мы пришли на кладбище, где хоронили погибших на войне.

Ваня где-то тихо охнул.

В этот момент за спинами застывших фигур мелькнула тень. У меня похолодело внутри. Тень легко и бесшумно приближалась, превращаясь в оформленную хрупкую девушку. Я с ужасом увидела рыжие кудрявые волосы до лопаток. У меня отвисла челюсть - перед моими расширенными от страха глазами стояла я сама. На бледном лице горели черные без белков очи, а ярко-красные губы растянулись в злой улыбке.

- Что, милая, не ожидала меня увидеть? - произнес призрак грубым голосом больше похожим на эхо.

Я молчала.

- Иди ко мне. Тебе же интересно кто я.

- Нет, - я отшатнулась и едва не вышла за пределы круга. Фигуры сразу ожили и начали протягивать ко мне руки.

- Все равно мы с тобой неотделимы! - прошептал призрак. - Все равно я выиграю!

Она стала подходить все ближе и ближе к звезде, еще шаг и двойник окажется в кругу, железная лапа страха сжала горло. В этот момент камень-амулет, висящий на шее, загорелся ярко-зеленым цветом, образовывая вокруг меня кокон, похожий на боевой энергетический щит.

Я закрыла глаза. Внезапно, надо мной появился черный тоннель, опять поднялся ветер, засасывающий меня внутрь. Я летела целую вечность, пока над ухом не раздался голос Вани:

- Ася, с тобой все в порядке?

Я кивнула. Он помог мне подняться, бережно придерживая за талию. Я посмотрела на камень, он почернел.

- У тебя было такое испуганное лицо. Что ты видела?

- Не знаю, Ванечка, - я почувствовала, как тело сотрясает мелкая дрожь, - но мне это не понравилось.

Адепт кивнул, быстро собрал ритуальные свечи, затоптал звезду, загасил костер. И только сейчас в лунном свете мы с ужасом увидели, что все статуи стояли уже не около могил, а вокруг нашего убежища.

- Пойдем, отсюда быстрее! - потянул меня Ваня. - Это проклятое место, я чувствую.

* * *

Утро началось со скандала: из Дома Властителей пропал Анис. Последний раз мальчика видели вечером, няня (в 14-то лет?!) уложила его спать, и все, больше его никто не видел. Естественно, на светлый ум Фатийского Совета пришла мысль о похищении с непонятной целью, скорее всего выкупа, на ум Совета Магов, что это провокация с целью дискредитации Словении в глазах бравого Арвиля Фатиа. В результате на поиски подрядили всех и наших и не наших, кто не хотел, того заставили (например, меня) припугнув страшной карой. Я решила позвать и Ванятку, но тот только флегматично повернулся на другой бок, ответив, что Совет ему теперь не указ.

Погода была отвратительная. С ночи пошел дождь. Серое небо нависало над землей дождевыми тучами, мелкие капли, подхватываемые резкими порывами, били прямо в лицо. Я вылезла на улицу и первая мысль, которая мне пришла в голову была: пропади все пропадом, буду я еще студиться из-за маниакального страха фатийцев перед похищениями, и уже повернула обратно, но тут увидела, как из конюшни выходит Пан. Он вел под уздцы своего коня и казался чем-то озабоченным. Мне это жуть как не понравилось, он вообще, в последнее время был каким-то странным. Я спряталась в сенях, а когда он выехал за ворота, то бросилась в конюшню. Буренка, растолстевшая на хозяйских харчах, и от этого еще больше походящая на корову, после того, как я ее вывела на улицу под ливень, посчитала меня умалишенной и повернула обратно к стойлу. За ворота я ее выманила с трудом и то, только после того, как показала огромную морковь. Гнома я, естественно, из виду потеряла, а дождь смыл все следы от копыт его коня. Эх, не везет. Что-то здесь не так, как-то все это неправильно! Зачем гному куда-то ехать в такую погоду, ведь в поисках он участвовать отказался?

Ну, ладно, коль уж выехала на улицу, так попробуем найти этого сорванца, - решила я.

Когда я была ребенком, то постоянно убегала от пьяного в хлам отца, чтобы не слышать его криков и не видеть слез. Я всегда представляла, что я великая путешественница, как Осип Вельменский, который проехал на повозке всю страну, ну, или на худой конец, какая-нибудь ведьма, путешествующая налегке и творящая добро. Именно эти фантазии подтолкнули меня поступить в Училище Магии.

Как правило, мои великие путешествия заканчивались с одним результатом: я добиралась до реки или какой-нибудь лесной лощины, съедала взятый с собой паек путешественника и сидела, терпеливо дожидаясь, когда же меня кинуться искать, потому что обратно я ни в жизни не смогла бы добраться сама. Находили меня ближе к ночи голодную, замерзшую и заплаканную. Потом долго ругали, я клялась, что больше никогда никуда ни шагу, меня кормили, жалели "сиротинушку" и так до следующего раза. Собственно все мое детство проходило по одному сценарию: побег, слезы, поиски, скандал, обещания и опять побег.

Поэтому я, не задумываясь, направилась к реке, несколько дней назад я заприметила маленький пляж у восточной границы Долины, он был надежно спрятан кустами и деревьями, и сколько я туда ни приезжала, место всегда было пустынно. Либо его не знали, либо по какой-то причине обходили стороной. Именно оттуда я решила начать поиски, но Аниса там не оказалось, зато обнаружилось множество следов ног.

Этого ребенка я явно недооценила, если я убегала, то только в знак протеста и знала, что меня обязательно найдут, он же явно не хотел быть найденным, а поэтому прятался отменно. Я решила продолжить поиски пешком и, привязав лошадь к дереву, начала исследовать все известные мне укромные уголки. Бесполезно. Ребенок, словно сквозь землю провалился. Я облазила все прибрежные кусты в радиусе километра, но мальчика не было. Из леса доносились голоса и лай собак, основной косяк ищущих был там. В конце концов, я сама заблудилась и отдала бы все свое мизерное состояние, чтобы узнать, куда привязала лошадь. Паника началась сама собой, отбросив безуспешные попытки позвать на помощь, я села на пенек и начала плакать, горько и обиженно, как в детстве. Ну, почему так случается всегда? Ветер рванул кроны деревьев, и на мою несчастную голову посыпался целый град капель, одна, особенно сердобольная, попала за шиворот. Я встряхнулась, как кошка. Что же делать? Я попыталась найти, где север и где юг по мху у дерева, но почему-то в этой Долине даже мох был против меня и окутывал равномерным слоем весь ствол.

Я побродила по бурелому еще с полчасика, и тут обнаружила избушку. Маленький заброшенный домик с потемневшими от времени досками и заколоченными ставнями, идеальное место для того, кто не хочет, чтобы его нашли. Я поднялась по полусгнившим ступеням и, открыв жалобно скрипящую дверь, вошла внутрь. Обстановка в домике была более чем аскетична: стол, стул, пружинная кровать, комод, собственно и все. Толстый слой пыли и паутина по углам, наводили на мысль о том, что хозяев здесь не было давно, а валяющие на полу железные кружки и потемневшие от воды книги, что уходили они очень быстро. Меня передернуло, в воздухе пахло магией, дом был нехороший, очень нехороший. Я приготовилась к заклинанию защиты, когда из стены появилась она: маленькая щупленькая старушка в черном платке. Она скользила над полом, не обращая на меня никакого внимания. Я перевела дух, господи, это же все-то безобидный призрак. Внезапно она остановилась рядом со мной и повернулась лицом.

- Здравствуй, Бабочка, - донесся до меня голос больше похожий на эхо.

Я замерла.

- Я не Бабочка, меня зовут Ася, бабушка.

- Я знаю, деточка, но это не значит, что ты не Бабочка, милая, все в тебе, ты просто не видишь. Ох, я так устала, - произнесла старушка и немедленно растворилась в воздухе.

Так, что здесь происходит?

- Бабушка, как отсюда выбраться-то? - крикнула я в пустоту, не ожидая никакого ответа.

Я села на стул. Ладно, буду ждать, когда меня кинуться спасать, должен же кто-нибудь знать об этой избушке "на курьих ножках". Я сложила белы ручки на коленях и попыталась набраться терпения, но прошел час, потом еще один, потом еще и еще, я почувствовала дикий голод, было очень холодно и хотелось спать. День клонился к концу, а никто не спешил на помощь и не проявлял благородного желания вытащить меня из лесной чащи. Когда начало темнеть, я поняла, что мне придется выбираться самой, и вышла из избушки. Как ни странно, я добралась до дороги очень быстро и уже через час была рядом с пансионатом мокрая, грязная, усталая и очень злая. Сергий и Иван сидели на террасе и пили горячий чай, я прошлепала в дом, оставляя после себя мокрые следы.

- Аська, ты где была? - лениво поинтересовался Сергий, жуя пирожок.

Я почувствовала, что сейчас разревусь от злости.

- Где я была? Где Я была?! - мой голос задрожал. - Я заблудилась, когда искала Аниса! А вы, гады ползучие, даже не подумали: где там наша Асенька запропастилась? Почему это ее целый день нет дома? Я бродила по лесу, ожидая, что кое у кого, не будем показывать пальцем, возникнет мысль, что ее надо поискать! А еще я голодная.

Я вырвала из его рук пирожок, развернулась и хлопнула дверью.

- Что это с ней?

Уже на следующий день я узнала, что Анис нашелся вечером, он, оказывается, играл в шпионов и специально прятался, чтобы "враги" в лице поисковой команды его не нашли. Ну, что можно сказать? Наша школа.

Стоило мне, уставшей и наревевшейся, забыться блаженным сном, как в открытое окно залетел камень. Я недовольно приоткрыла один глаз. Кого еще черти носят?

- Меня нет, я умерла. Вы не туда попали.

- А откуда ты знаешь, куда я целился? - услышала я шепот Фатиа.

Сон как рукой сняло. Я поспешно выглянула:

- Слушай, что у тебя за манера стучаться по ночам в окна приличных девушек? Ты что совсем не спишь?

- Я хотел тебя пригласить...

- Никаких прогулок, - перебила я его, - я сегодня заблудилась в лесу, потеряла свою лошадь, промокла и хочу спать.

- Ну, как хочешь.

Он пожал плечами и собрался уходить. Аська, дура, вставай, когда еще побродишь с Властителем Фатии по ночной Долине? - заговорил внутренний голос. Хотя я была с ним в ссоре, но решила послушаться.

- Что одеть?

- Что-нибудь непромокаемое.

Я насторожилась.

- А ты что все же решил меня утопить?

- Почему? - удивился он. - Мы просто едим на свадьбу русалок, помнишь Мари. Я должен приехать с подругой, вот и решил, что молодой ведьме было бы интересно посмотреть на такое событие.

Интересно посмотреть на такое событие?! Да, каждая более или менее уважающая себя ведьма, мечтает о таком! Настоящая мистерия, струящаяся волнами магия... О, боже!

- Иду!

Во дворе меня ждал тот же конь, узнав меня, он ткнулся носом в мое плечо:

- Ох, ты мой хороший.

- Слушай, Ась, а чем вы тогда Сверчка кормили, когда он у вас оставался? Он теперь отказывается есть овес.

Я хихикнула и решила, что лучше промолчать о ведре с морковью.

Мы выехали за ворота и уже по знакомому маршруту направились к лесному озеру.

- Это очень красиво и страшно, - инструктировал меня Арвиль, Священная Лунная Ночь - это единственный день в году, когда русалке на время венчания даруются ноги.

Я подняла голову к темному небу, затянутому облаками.

- А ты уверен, что сегодня Лунная Ночь, может, стоило ее назвать Священная Облачная Ночь?

- Много ты знаешь!

- Можно подумать ты много! Ты уже был на свадьбах русалок?

- Нет, - смутился Фатиа, - в книжечке прочитал.

- В книжке прочитал, - протянула ехидно я. - А что же еще там в твоей книжечке написано?

- Ну, то, что русалки обязательно приглашают людей, влюбленных, они повторяют все, что делают новобрачные, тогда дух и следы русалки остаются навсегда на земле.

- Да? - мне эта идея нравилась все меньше. - Влюбленных говоришь? А тебе не кажется, что мы не попадаем под эту категорию?

- Ну, мы же друзья. Я подумал какая, собственно, разница.

- Действительно! Боюсь, что мы натопчем не слишком заметные следы, и они быстро растают. К тому же я тебя другом не называла!

Арвиль насупился и замолчал, к озеру мы добрались почти врагами.

Мы въехали на поляну и оба открыли от удивления рот, все светилось маленькими разноцветными огоньками, они спускались гирляндами с веток деревьев, обвивали, словно дикий плющ, кусты, в середине каждого цветочка был свой маленький огонек. Вода в озере светилась изнутри нежным голубым цветом, и самое странное, что над поляной была луна и звезды, казалось, что тучи расступились именно над ней, освещая последнюю ночь, которую Мари проведет в девичестве.

- Ар, - прошептала я, - как красиво!

Мы спешились, привязали коней, и подошли к кромке воды.

- Зила! - позвал Арвиль.

Из воды появилась голова с зелеными волосами, украшенными жемчугом и мелкими ракушками.

- О, Арвиль, ты как раз вовремя! Сейчас все начнется! Идите к причалу. Мари и Эльсий уже готовы.

На другой стороне озера оказалась прямо на воде застеленная цветами площадка, над ней был полог из изумрудных листьев, расцвеченных, как звездами, огоньками, какое заклинание держало все это великолепие на воде и воздухе, было непонятно, но пахло магией высокого уровня. В это время где-то совсем близко раздалось тихое звучное пение потрясающе красивого голоса. Вот она, песня русалок, которой они зазывают молодых людей в свои омуты. Откуда-то из-за кустов появилось несколько зелоноволосых девушек, они с легкостью везли за собой огромный лист кувшинки, на которой сидела новобрачная. Мари была прекрасна: ее волосы обсыпанные огоньками были заплетены в замысловатую прическу, а тело излучало розовое свечение, она вся дышала любовью и страстью, я почувствовала это физически. С другой стороны на таком же листе ехал Эльсий. До этого я никогда не видела русалок-мужчин: сильное натренированное тело до пояса, которому мог бы позавидовать любой спортсмен и огромный черный хвост. У него были такие же зеленые волосы и брови. И смотрел он на свою принцессу с таким детским восторгом, что я на какую-то долю секунды позавидовала ее счастью, она теперь никогда не будет одинокой. Может, мне тоже стоило родиться русалкой?

Я почувствовала, как Авриль непроизвольно взял меня за руку, и посмотрела на него, его взгляд был устремлен на Мари, а в карих глазах отражались миллионы огоньков.

В этот момент молодые, сидя каждый на своем листе, неотрывно глядя друг другу в глаза, взялись за руки. Русалки отплыли и образовали вокруг них плотное кольцо.

- Как огни, освещающие ваш путь, - запели они хором, - как луна, освещающая ваш путь, светите вы навсегда, идите вы по земле.

В этот момент вокруг новобрачных тонким кольцом по воде заиграли тысячи огоньков, они струились разноцветной лентой и двигались все быстрее и быстрее, поднимаясь и образуя вокруг влюбленных полупрозрачную стену, по которой водопадом скатывались мелкие блики. В следующий момент из сверкающего цилиндра вверх к небу поднялся желтый столб света. Не было слышно ни птиц, ни лесных зверюшек, даже комаров, только тонкое, звучное пение русалок, проникающее в самое сердце, отдающее эхом во всем теле.

Магия появилась из воздуха, из дыхания влюбленных, из сотни огоньков, она пахнула насыщенным запахом жасмина и роз. Я никогда не чувствовала такого колдовства. Сила была настолько агрессивна, что, различив другую силу, ту, что была во мне, попыталась заменить ее. Я зажмурилась, стараясь не впустить ее в себя, но она проникла, и уже струилась по жилам. Это ощущение было сродни чувству, когда ты тонешь, и тебе кажется, что уже все - ты умер, но к своему собственному изумлению продолжаешь дышать. У меня подогнулись колени, как от резкого удара, в голове застучали тысячи молоточков. Казалось, что незнакомая магия сейчас разорвет на сотни мелких кусочков часто бьющееся сердце, от напряжения я закусила губу и почувствовала солоноватый вкус крови. В глазах потемнело и только крепко сжатая рука в ладони Властителя напоминала на каком свете я нахожусь, и не давала упасть в обморок. Несколько мгновений и стена исчезла, у Мари и Эльсия уже были ноги вместо хвостов. Они поднялись и, взявшись за руки, ступая по воде, как по земле подошли и встали рядом с нами. От их шагов на голубой поверхности озера оставались круги. Я сразу почувствовала, как невидимая рука отпустила сердце, и жадно вздохнула воздух полной грудью.

- Теперь повторяй все, что будут делать они, - услышала я где-то вдалеке шепот Властителя.

- Арвиль, я не могу, мне плохо, я не знаю, что это за магия, но она меня убивает! Я отсюда живой не уеду!

- Повторяй.

Русалки начали кружиться в хороводе.

- Кровь от крови, боль от боли, мы с тобой своей любовью.

В руках у новобрачной появился тонкий стеклянный нож. Меня передернуло - я ошибаюсь или они собираются сейчас порезать друг другу руки, а заодно нам, и поклясться на крови в вечной любви... Ну, они понятно, но мы тут причем? Я, кажется, попала не на тот праздник, извините, но Моэрто не для вменяемых, любящих себя ведьм! Я хотела уйти, но ноги не слушались, они словно бы приросли к этому ковру из цветов.

Мари между тем, рассекла острым лезвием ладонь сначала Эльсия, а затем и Арвиля. У Властителя кровь полилась едва ли не ручьем, заливая рукав белой рубашки, пропитывая его, капая на цветы. Я почувствовала тошноту.

Потом нож взял Эльсий, он разрезал руку Мари и выжидательно посмотрел на меня своими черными глазами. Я покачала головой в знак отказа, но рука сама дернулась вперед, еще мгновение, по ладони прошелся жар, было совсем и не больно.

- Мы скрепляем узы брака, дружбы, узы горести и мрака. Сейчас.

Эльсий и Мария прислонили порезанные ладони. Я твердо посмотрела в глаза Арвилю. Боже, Фатиа, во что ты меня втягиваешь? Моэрто - узы на крови, самая страшная клятва для ведьмы, когда она добровольно и без принуждения соглашается быть с кем-то рядом всю свою жизнь, быть охранником и спасителем.

Эти мысли промелькнули за мгновение, в следующий момент я ощутила, как Арвиль схватил меня за руку. В жилах закипела кровь, температура поднялась до 100 градусов. С резкой щемящей болью звездочки оторвались от моего пальца и, образовав вокруг запястья Властителя круг, резко отпечатались и вернулись обратно ко мне. От неожиданности Фатиа отпустил мою ладонь, на его руке был браслет из семи черных выжженных шестиугольных звезд. Он с ужасом посмотрел на меня. Я почувствовала его страх... Итак, началось!

- Я дарю тебе свое сердце вместе с этим амулетом! - произнесла между тем Мари, снимая с груди розовую ракушку на тонкой нитке.

- Я дарю тебе свое сердце вместе с этим амулетом! - Эльсий снял с груди точно такую же ракушку, только черную.

Я посмотрела на Фатиа, он спокойно снял с шеи маленький плоский золотой кругляшок на цепочке, такой же, какой я тогда видела у Анука, только этот был идеально гладкий.

У меня на шеи с детства на простом кожаном шнурке висел речной камешек, это был теплый камень, в любую погоду место, где он касался, горело огнем. Откуда он у меня появился, я уже и не помнила, только твердо была уверена, что именно он позволяет мне выходить без потерь из всех жизненных передряг, и дарить его никому не собиралась, до этого момента. Я молча сняла его и одела Арвилю, в ответ почувствовав, как скользнула по шее тонкая цепочка, а холодный кулон удобно разместился в ямочке на груди, словно там ему и место.

- Какой горячий камень! - прошептал, трогая амулет, Властитель.

Я кивнула.

- Фатиа, ты только что забрал у меня кровь и кусок души, так что береги их как зеницу ока!

- А на твоей тонкой шейке болтается вся моя душа, так что постарайся нигде эту шейку не сломать!

- Очень приятно!

- Мне тоже!

Возвращались мы молча. Магия русалок, которая меня будоражила, почти ушла, от нее остался едва заметный след, как от запаха духов дамы, прошедшей рядом с тобой. Она уходила, но приходило другое ощущение, ощущение существа, которое ехало рядом. Это было странно знать, что он не только на расстоянии вытянутой руки, но и где-то внутри, в груди. Я теперь долго буду учиться понимать, какие чувства мои, а какие его. В этот раз мне пришлось поплатиться за свое безрассудство.

- Ты чего молчишь? - спросил он у меня.

- Ничего, - я почувствовала, что начинаю злиться.

Хороший, надо сказать, след оставили русалки на земле, этот след будет тянуться теперь за мной всю мою жизнь!

- Почеши левую лопатку.

Арвиль жутко удивился и поскреб спину.

- Ась, а что случилось с твоими звездочками? У меня теперь так ожоги горят.

Ожоги у него горят! Да, я и так знаю, что у тебя горит, а что нет.

- Фатиа, ты знаешь, что такое Моэрто?

- Кажется, в магии это название означает клятву на крови.

- Уз. А знаешь, как этот обряд проводят?

- Никогда не видел.

- Ты его только что видел!

- В смысле?

- В смысле? - я почувствовала, что он в замешательстве и от злости на глаза навернулись слезы. - Знаешь, Фатиа, я может и посредственная ведьма, но сила-то у меня есть, кровь-то у меня колдовская как никак! Я заключила с тобой узы на крови, я теперь и твою боль и твою радость буду чувствовать! Я даже знаю, что у тебя сейчас болит порез на ладони. А эти звездочки, - я ткнула пальцем в ожоги, - мой знак, что ты под моей защитой! Понял, во что ты меня втравил? Понял, почему тебе надо было везти туда кого-то близкого?

- Ась...

- Да пошел ты!

Я отвернулась и пустила коня в галоп. Надо будет придумать талисман, который бы спас меня хотя бы от его мыслей, ведь дальше я обязательно начну слышать его мысли. Господи, ну что же я такое сделала? Ну, почему я не думаю прежде, чем что-то делаю?

- Я не хочу, чтобы ты сидел у меня внутри! - крикнула я. - Понял! Придумывай, что хочешь, и почеши, наконец, нос!

Утром я проснулась около шести и недоуменно уставилась на потолок. Я же никогда так рано не вставала. Даже если рядом будет извергаться вулкан, это не заставит меня открыть глаза в шесть утра. Черт, а вот это уже не моя привычка, это его привычка, это наглого обманщика. Да, он хитростью заманил меня в свои сети, мне теперь или надо умереть, или убить его. Второе предпочтительнее. Я с интересом посмотрела на ладонь, тонкий порез, похожий на царапину и ничего больше, у меня всегда быстро заживали раны, ради любопытства я сосредоточилась и поняла, что у него рука болит, ой, как сильно. Так тебе и надо!

Потом я взяла в руки золотой кругляшок. Одна сторона, на которой у Анука было выгравировано мое лицо, гладкая, с другой имя: Арвиль. Опознавательный знак, - усмехнулась я. Наверное, на чистой грани появляется лицо любимого или любимой, интересно, когда Фатиа влюбится, мне придется таскать кулон с изображением незнакомой мадам. Весело!

Я встала, все тело ломило, как после побоев, вторжение чужой силы не прошло для меня бесследно. Пойду-ка я спасу несчастного Властителя, который мучается от ночной царапины и не дает мне спать!

Я вытащила из-под кровати коробку со снадобьями, которые мне дала Марфа в дорогу. И тут почувствовала запах чужой магии, он был повсюду: под кроватью, на кровати, витал по всей комнате. Я вчера была так измучена, что даже не заметила его. Что же это такое? Фурбулентус, мелькнула в мозгу догадка. Я моментально заглянула под кровать - меча не было. Чувствуя, как ужас сдавливает горло своей железной рукой, я начала переворачивать все коробки. Бесполезно, меч исчез в неизвестном направлении. Значит, вчера, пока я рушила собственную никчемную жизнь, кто-то еще и мой волшебный меч украл? Я застонала и поняла: магией пахнет, потому что Фурбулентус взяли заговоренной тряпкой. Но кто мог сделать такой сильный заговор, ведь эта умная железяка признает только настоящего хозяина, то есть меня! Я села на полу, чувствуя, как к горлу подступает комок. Аська, дура! От отчаянья я ударилась головой об пол, потом вскочила. Арвиль должен знать, что делать! В конце концов, он Властитель и может разобраться со своими вороватыми подданными! Схватив бутыль, я кинулась из дома.

- Ты куда направилась? - услышала я голос Сергия, выглядывающего из окна.

Я резко остановилась.

- Да, пойду подышу свежим воздухом.

- Чем он тебе здесь не свежий?

- В лесу свежее.

Сергий уставился на меня.

- Я обещал Марфе, что привезу тебя в целости и сохранности, так что стой на месте, я пойду с тобой.

Круглая башка исчезла в проеме, а я, что было духу, бросилась за ворота. Не хватало мне еще багажа в виде Сергия!

До Дома Властителей я добралась за рекордно быстрый срок и без стука ввалилась в спальню Арвиля. Фатиа стоял с перекошенным от боли лицом в одних розовых трусах в горошек.

- Мне нравится цвет твоего белья! - прокомментировала я. - А почему не оранжевый?

- Что оранжевый?

- Цвет трусов.

Я открыла бутыль, по комнате разнесся привычный гнилостный запах. Надо Марфу надоумить добавлять ароматические отдушки в зелья, ведь так невозможно, пациенты разбегаются!

- Давай руку.

- Ты хочешь меня намазать этим? - с ужасом воскликнул Арвиль.

- Ну, у тебя есть альтернатива, - ты можешь дальше мучиться с порезом и не давать мне спать, но лично я предпочла бы обмазать тебя с ног до головы. А вдруг на мою удачу ты задохнешься и перестанешь сидеть внутри меня?

Властитель без слов подставил ладонь, я обработала воспалившийся порез (все-таки кровь русалок ядовита, как бы не спорили об этом наши лекари) и завязала рану.

- Лучше?

Тот кивнул.

- У меня Фурбулентус украли, - заявила я, глядя прямо в его глаза, словно он что-то мог про это знать, но тщательно скрывал сей факт от меня.

- Но как, - удивился Фатиа, - это же невозможно!

- Все возможно, когда в Долину приехала делегация с лучшими магами Словении. Это сделали те, кто был замешан в похищении Анука, других предположений у меня просто нет.

- Ты что-то знаешь о похитителях?

Я покачала головой.

- У меня одни догадки, и я не могу назвать ни одного конкретного имени, но точно знаю, что один из них приближен к тебе, а другой, как теперь выяснилось, маг. Зачем им мой меч?

- Фурбулентус сильнейшее оружие в руках его хозяина, кто-то испугался, что ты можешь им воспользоваться, это сделали, чтобы обезвредить, даже не тебя, а Бабочку.

- Что? Бабочку? - насторожилась я, - Кто такая Бабочка?

Фатиа замялся.

- Отвечай! - потребовала я.

- Как-нибудь в следующий раз.

- Ну, уж нет, я так часто слышала это имя, что теперь от тебя не отстану.

- Не знаю, как ты, а я спал всего час, руку дергало. Так что сейчас собираюсь обратно в постель, - он плотоядно улыбнулся. - И коль мы теперь единое целое, ты можешь присоединиться ко мне.

Я вскочила.

- Да иди ты к лешему!

Домой я возвращалась дворами, боясь, что Сергий, охваченный навязчивой идеей сохранения моей жизни, меня начал разыскивать. Решив, что было бы нецелесообразно идти с лесной прогулки с пустыми руками, я попыталась найти цветочков. Вокруг цвела только мать-и-мачеха и одуванчики, все остальные более или менее приличные цветы были в палисадниках. Я обернулась вокруг, проверив, нет ли никого, и перегнувшись через низкую изгородь начала рвать все, что там цвело. Надо сказать, букет получился пышным, разноперым и совсем не лесным. Я решила не обращать на это внимания, и весело напевая под нос, направилась домой.

Сергий, разодетый в дорогой щегольской ярко-красный кафтан, хмурый сидел на веранде.

- Ты где была? Ты почему меня не дождалась? - потребовал он ответа, когда я с самой радужной улыбкой подсела к нему. - Я как идиот наряжался для тебя...

- Гуляла, вот, цветов насобирала. Красивые?

- Они выглядят так, как будто ты их наворовала из чужого палисадника.

Я едва не поперхнулась - он мои мысли читает?

- Глупости говоришь, - надула я кокетливо губы.

- Чего лицо перекашиваешь? - взвился Сергий аки взбешенный муж, заставший любимую с другим. - Где была?

- Да, в лесу!

- А почему тогда половина цветов - это розы, вырванные с кустом?

Я почувствовала панику, об этом я как-то не подумала. Травница, блин!

- Сергий, - попыталась перевести я тему разговора, - скажи мне, что ты знаешь об узах на крови?

Маг насторожился.

- Ты что опять в историю влипла?

- Почему? - сделала я удивленное лицо. - Вот тут гуляла, гм, цветочки рвала, думала...

- Узы на крови, или заговор Моэрто, когда два человека прислоняют порезанные ритуальным ножом ладони и произносят какие-либо клятвы. Этот ритуал был придуман освийскими ведьмами и проводился, когда они хотели взять кого-то под свою защиту, потому что начинали остро чувствовать все, что происходит с их подопечным. Потом ритуал стал популярен у молодых влюбленных людей, но проводится он только в присутствии мага, чтобы заговор был сильнее, - начал он голосом лектора. Я едва не зевнула, вспомнив его нудные уроки по Магическим ритуалам в Училище.

- А их можно порвать?

- Теоретически да, но практически они проходят только со смертью одного из участников церемонии, чем сильнее узы, тем сложнее их разорвать.

- А какая у них градация? - осторожно поинтересовалась я.

- В зависимости от того, каким ножом делался надрез, самый сильный из горного хрусталя. Почему, не знаю.

Я почувствовала, как кольнуло в желудке, значит, это был не стеклянный кинжал.

- Но ведь и эти узы можно снять? Так ведь?

- Очень сложно, когда кровь смешивается, часть магии ведьмы переходит к подопечному, поэтому они сильно ощущают его. Хотя, конечно, это можно притупить разными талисманами, но все равно не полностью. А что?

- Да, нет, ничего...

Я сосредоточилась и поняла, что Фатиа спит. Хорошо ему, обмазался бальзамчиком и дрыхнет, а я ломай голову, как исправить ситуацию.

- Вообще такие вещи делают только очень близкие люди, и то крайне редко, ритуал настолько интимен и болезнен, а любовь такая недолговечная...

Продолжал Сергий со знанием дела. Так и хотелось заорать: "Ох, не подливай масла в огонь!"

- Слушай, а какие могут быть талисманы?

- Ну, не знаю разные, - приятелю уже надоела такая на его взгляд бессодержательная беседа.

- А самый сильный?

- Слушай, а зачем тебе? - не выдержал он.

- За надом.

- Ну, зуб дракона. Только это сейчас такая редкость. Его надо обмазать кровью девственницы, ее, вообще, в век наших нравов найти нереально.

- Здорово.

Мое сердце запело от радости. Зуб дракона и кровь девственницы, что может быть проще? Я вырву все зубы у Али и выкачаю литр крови у себя, лишь бы Фатиа не сидел у меня в груди.

Я вскочила.

- Ну, я пошла!

- Куда? - Сергий схватил меня за рукав. - Никуда не отпущу одну.

После долгих и усердных переговоров я поклялась, что вернусь через пару часов живая и здоровая, и мы совершим совместную прогулку по земле фатийской.

До полей я бежала, забыв от радости, что можно, в общем-то, взять и лошадь.

Как там Али говорил? Кричи погромче, я услышу, потому что всегда рядом?

Я встала посреди пшеницы, оглянулась, не идет ли кто-нибудь, удостоверилась, что одна одинешенька в чистом поле и заголосила страшным голосом.

- Али! Али, выходи, выползай толстый ящер! Али!

Ответа не последовало. Да, где ж его носит? Я открыла рот, набрала воздуху, повернулась на 90 градусов и нос к носу столкнулась со страшной драконьей мордой. От неожиданности я отскочила.

- Ты что меня пугаешь?

- А что ты орешь как резаная?

- Ты сам сказал погромче позови, вот я и позвала тебя.

- Я сказал погромче, а не ори, как будто тебя убивают. Что у тебя случилось?

- Мне нужен твой зуб!

От такого заявления вертикальные зрачки дракона стали круглыми.

- Нет, ты точно рехнулась! На тебя так местный воздух что ли действует?

- При чем здесь воздух? - прошипела я. - Мне нужен твой зуб это дело жизни и смерти!

- Чьей смерти? - насторожился Али.

- Моей, моей! Я сделала огромную глупость, я наколдовала Моэрто с Фатией.

- Ты что сделала? - внезапно дракон чихнул дымом, еще раз, а потом захохотал. Он повалился на спину, подпрыгивал, катался, примяв всю пшеницу на поле.

- Прекрати! - заорала я. - Давай свой зуб, это приказ! Я не хочу все время знать, что делает и думает этот прохвост, я даже знаю, что сейчас он голодный, мне это не нравится! Я свои-то чувства не понимаю, а еще тут вам и его на голову!

- А кто был инициатором, данного недоразумения, - выдавил дракон, отсмеявшись.

- Недоразумения?! Катастрофы! Посмотри: я похожа на сумасшедшую ведьму?

- Да.

- Что, да? Он все подстроил, затащил меня на эту дурацкую свадьбу, вручил свой кулон, а теперь еще все время сидит у меня в голове, да, так рехнуться можно!

- Он отдал тебе свой Хранитель?

- Что? Ты про этот кругляшок?

- Да, это очень сильный амулет, он дается с рождения и храниться всю жизнь.

У меня отвисла челюсть.

- Так, давай немедленно свой зуб, и я пойду верну безделушку Фатиа, пусть у него лучше болтается этот хранитель, чем буду болтаться я!

Дракон с силой сжал челюсть.

- Солько серес мой туп.

Промычал он, не открывая пасти. Я усмехнулась:

- Ну, если ты настаиваешь.

Видимо моя ухмылка его испугала, потому что он живенько открыл пасть. Зубов было много, все длинные, острые и росли в два ряда. Я схватилась пальцами за клык.

- Эй, - просопел дракон, - поальсе не можесь, не хосу хоить щейбатым!

- Тебе это не грозит!

Секунда, сейчас магия начнет струиться от пальцев, к десне. Стоп! Я застыла. А хочу ли я это прекращать? А кто сказал, что мне не нравится чувствовать Властителя Долины Фатии? Да, ни каждой ведьме такой шанс выпадает!

Я вытащила руку из пасти дракона.

- Все?

- Живи, не нужны мне твои зубы.

- Что? - удивился дракон.

- Живи, я сказала, - рявкнула я, повернулась и побрела к городу.

- Аська, ты сумасшедшая, ты знаешь? - рыкнул мне в спину Али.

- Теперь знаю!

Возвращалась я в еще более дурном настроении. Несколько раз поворачивала назад к дракону, но потом, передумав, шла дальше.

Нет, я точно чокнутая! Да об этом можно даже не спорить!

В городе меня ждала еще более "радостная" новость: в Долину с визитом приехала очередная делегация. И первая, кого я увидела, это была моя давняя знакомая Прасковья!

Все, если до того момента я полагала, что Солнечная Долина - это "клуб для избранных", то теперь знала точно - это просто проходной двор!

Глава 6.

Я спасу тебя, мон шерри!

Ваню я нашла в саду, валяющимся на гамаке. Вид у него был не ахти: бывший адепт очень тяжело переживал потерю прежней работы, а мысль путешествовать по стране и творить добро, его отчего-то не вдохновляла.

- Ваня! Ваня! - заорала я, едва заметив его.

- Аська, уйди в болото! И без тебя тошно, может, в запой уйти? - с надежной посмотрел он на меня.

- Ваня, не время расслабляться! Она приехала!

- Кто она?

- Та стерва, в доме которой прятали Анука.

- А, та стерва, с которой ты подралась, - не выражая особого интереса, протянул Иван.

- Ванец, ты совсем не соображаешь? - начала злиться я. - Она приехала не случайно, ее вызвали те, кто организовал похищение. Теперь что-то обязательно случится!

- Почему ты так решила?

- А что ты думаешь, она просто на огонек забежала?

Ваня пожал плечами.

- Что мы-то можем сделать?

- Ты будешь за ней следить! - заявила я.

- Что? А почему я? - возмутился маг. - На дерево лезу я, на тележке еду тоже я. Я что похож на рыжего? Позволь заметить, это ты у нас рыжая! К тому же чокнутая!

- Ваня, я просто странная! И вообще, поездка на тележке была не моя идея, а Пана.

- Но ты ее поддержала!

- Ты тоже! Кстати, а где Пан?

- Не знаю, я его со вчерашнего дня не видел.

Я насторожилась, что-то тут нечисто. Сначала, кто-то крадет мой меч, а теперь исчезает и Пан. Может, гном его и взял, я же видела какими жадными глазами, он смотрел на него? Нет, не может быть, как бы он заколдовал тряпку, которой пытались меч взять? Наверное, получил вознаграждение и уехал не попрощавшись, как раз в духе наемников.

- Ась, а может сама? - прервал мои мысли Ваня.

- Я не могу.

- Это еще почему?

- Потому, - рявкнула я. - Не пристало приличной девице дворами огородами за другой девицей лазить.

- А мне пристало?

- Да, Ваня, пристало! Вставай уже, а то она уедет раньше, чем мы что-то выясним!

Как ни странно, Ваня подошел к своей миссии со всей возможной ответственностью, которую представлял себе следующим образом: он нашел бумагу для записей, заколдовал перо, чтобы у него не заканчивались чернила, переоделся в рубаху болотного цвета, на голову надел соломенную шляпу, закрывающую глаза, и стал похож на чучело с хозяйского огорода, которое мы называли ласковым именем Стасик.

- Ну, как? Если будешь идти рядом со мной, то обратишь на меня внимание? Я сливаюсь с толпой? - крутился он передо мной.

- Нет, ты явно будешь выделяться! Ты эту рубаху у Стасика позаимствовал?

- Не нравится - следи сама!

- Нет, нет, мне все нравится, - поспешила успокоить я его.

Ваня ушел на задание, а я отправилась на прогулку с Сергием, выслушивая его нудные, долгие и очень глупые лекции о земле Фатийской. Я едва не зевала и мечтала прилечь в удобный гамак, чтобы прикорнуть.

Адепт вернулся вечером усталый, голодный и очень пыльный. Может он действительно, как партизан на пузе все дороги облазил?

- Вот, - с довольным видом ударил он по столу мятыми бумажками, исписанными кривым почерком.

- Ты что-то узнал? - обрадовалась я, хватая листы. Вместо букв на страницах были непонятные точки, тире, кружочки и закорючки.

- Это опознавательные знаки? - удивилась я

- Это не знаки, это шифр! - с огромной гордостью заявил Ваня.

- Зачем? - удивилась я.

- Чтобы враги не смогли прочитать мои записи.

- А, ну, излагай, шифровальщик!

- Так, - Ваня сел на табуретку и с умным видом уставился в записи, так, - повторил он, - так-так.

Мне захотелось его пнуть.

- Ваня, ты что, забыл, что зашифровал? - насторожилась я.

- Нет, почему же все понятно, - забубнил он, все ближе и ближе поднося к носу листы, - вот все понятно.

- Ваня, я не могу поверить: ты сам придумал эти закорючки, а как они переводятся забыл?!

- Ну, основную идею я помню, - протянул он.

- Нет, это может случиться только с тобой!

В общем, расшифровывали мы до середины ночи, и у нас ничего не вышло.

- Ваня, тебе только вражеским шпионом работать! - буркнула я и ушла спать.

Стоило мне смежить веки, как в комнату без стука ворвался радостный адепт.

- Вспомнил! Вспомнил, что писал! - заорал он.

Я вскочила.

- Умница! Читай!

- 12:00 - встала, 12:05 - умылась, 12:10 - пошла в уборную, провела там 20 минут.

- Она что в туалете вешалась? - удивилась я. - Вань, там в твоей ахинеи есть что-нибудь стоящее?

- Ахинеи? - обиделся Иван. - Я как дурак носился целый день по кустам, а ты говоришь ахинея!

- Ваня, не обязательно было записывать каждый ее шаг! Скажи, она встречалась с кем-нибудь?

- Ах, ты про это. Это я тебе и без записей скажу: с Леоном Неаполи.

- Что?! - вытаращилась я. - Петушков, ты типичный идиот. Это же самое главное! О чем они говорили?

- Да, они собственно и не говорили вовсе, - замялся адепт. - Они того...

- Чего того?

- Ну, э-э-э, понимаешь, да?

- Нет, не понимаю!

- Ну, любовью они занимались! Смотрю, она в лес, я за ней. Она в сторожку, я в кустах спрятался, жду. Глянь, а туда Неаполи пробрался, а сам озирается вокруг. Я подождал чуток и к окошку, а они там...

- Молодец, Ваня, тебя поставили подслушивать, а ты подсматриваешь. Насладился зрелищем? Они что совсем ни о чем не разговаривали?

- Между прочим, Аська, при этом не разговаривают!

- Не знаю, не пробовала! - огрызнулась я.

- Я тоже, но предполагаю, - вздохнул Ваня и с какой-то тоской посмотрел в мою сторону.

- Петушков, отправляйся спать!

Я отвернулась к стенке. Ваня, тяжело вздохнув, ушел, а я достала свой план и начала соображать. Господи, как же все просто. Даниец, любовник Прасковьи и приближенный к Фатиа, это Неаполи, он украл Анука. Все сходится! Надо будет завтра обо всем поговорить с Арвилем, он должен знать, какую змеюку пригрел у себя на груди!

* * *

- Не бойся, меня никто не видел, - услышала я шепот Прасковьи, когда на полном опоре неслась к Дому Властителей.

Я резко остановилась. Голоса доносились из-за кустов, где была маленькая скамеечка.

- Ты знаешь, что нужно делать? - почему-то голос мужчины мне показался до боли знакомым. Где я могла его слышать? Ну, совершенно, никакой памяти.

- Да, все будет сделано, не беспокойся. Фатиа ничего не поймет.

- Хорошо, расходимся.

Я отскочила от кустов и кинулась в ближайшую подворотню, распугав там спокойно гуляющих кур.

Надо было срочно найти Ваню, пора спасать Арвиля, вот он мой звездный час! Адепт моей мыслью воодушевился, собрался быстро, и мы с напряженными и торжественными лицами двинули к Дому Властителей. Я сосредоточилась, на том, что сейчас делает Фатиа? Что он делает не понятно, но думает очень натужно, даже слишком, да он чем-то обеспокоен! Я прибавила ходу, Иван уже плелся сзади, тяжело дыша и держась за бок.

- Аська, ты чего, на пожар бежишь? - не выдержал он. - Стой, дай отдышаться.

- На том свете отдышимся!

Мы влетели в Дом Властителей. Я точно открыла нужную дверь, где находился Фатиа, помимо него там был весь фатийский Совет и Магистр Леонид в придачу. Обсуждали они что-то важное.

- Магистр, вы же понимаете, что эти обвинения слишком серьезны? донеслось до меня, в тот момент, когда мы распахнули дверь. На лицах присутствующих написалось удивление от столь бесцеремонного вторжения.

- Нам нужно поговорить! - заявила я с порога, ощущая мгновенный гнев Властителя. Чувства были настолько сильны, что я едва не задохнулась.

- Асия, Вы разве не знаете, что никому не позволено врываться просто так и прерывать меня? - спросил он сквозь зубы.

- Мне можно! - заявила я. - И перестань злиться, я начинаю задыхаться, когда ты гневаешься.

Властитель медленно встал. Сейчас он меня схватит и надает тумаков, мелькнуло в голове.

- Ваня, уходим, - прошипела я, не открывая рта.

- Нет, - таким адепта Петушкова я видела редко. - Властитель у нас не менее важные новости, чем твои проблемы. Это касается Анука.

Настроение Фатиа резко сменилось, и я почувствовала, как гнев уходит, а приходит настороженное напряжение. Он встал и молча, стараясь не обращать на меня внимания, вышел. Мы последовали за ним в его спальню.

- Говори, - Арвиль смотрел на меня, я опять начала задыхаться от его гнева.

Надо же, целое цунами из чувств заключает в себе Властитель Долины Фатиа.

Он плеснул из бокала воды и залпом выпил.

- Можно мне тоже? - скрипуче спросил Иван, от волнения у него пересохло в горле, и я ощутила пренебрежение, которое испытывает Арвиль к адепту.

Боже, какие демоны! Да он ненавидит весь человеческий род. Представляю, каково ему было, когда он узнал, что по его собственной глупости, одна чокнутая человеческая ведьма будет знать все, что у него на душе и не только! Если на расстоянии я ощущала, только физическое состояние: спит, голоден, устал, боль, то так близко легко определяла, что он чувствует, и это мне нравилось еще меньше.

"Я его считала тупоголовым бараном?" - задалась я невольным вопросом. Ваня глотал воду жадно, как будто пил в последний раз в своей жизни.

- Неаполи украл ребенка, - твердо произнесла я. - Теперь я это точно знаю.

- Доказательства.

Я вкратце, но очень живописно ему рассказала все, о чем думаю.

- Чушь. Леон Неаполи воспитывался в нашем доме с рождения, мы вместе росли, ему это ни к чему, он и так имеет все что хочет, в том числе и власть.

- Да, но неограниченная власть только в твоих руках, - заметила я.

- Да, что ты знаешь? - вдруг заорал Арвиль, у меня опять перехватило дыхание от его гнева. Нет, надо делать талисман, иначе я когда-нибудь задохнусь от его темперамента.

- Не злись! Мне дышать нечем! - спокойно произнесла я, чувствуя боль в груди и бледнея на глазах.

Ваня явно ничего не понимал, стоял с открытым от удивления ртом и хлопал ресницами.

- Не считаю нужным продолжать этот разговор, - процедил сквозь зубы Арвиль, но успокоиться постарался.

- И как хочешь, Фатиа, но я тебя предупредила, так что пусть это потом не станет для тебя неприятным сюрпризом!

Я вышла из комнаты, потом из дома, на глаза навернулись слезы, почему-то я даже не допускала мысли, что он мне не поверит. Через некоторое время еще где-то глубоко внутри я почувствовала его зарождающееся раскаянье.

* * *

Когда я утром вышла на террасу, то к моему изумлению там уже сидел Иван. Он расположился на диванчике, и что-то вдохновенно писал на розовом листе бумаги. И где такую только нашел?

- Вань, ты чего делаешь? - удивилась я.

- Ах, Асенька, - пропел адепт, - я стихи сочиняю!

Я почувствовала, как у меня поползли на затылок брови.

- Ты что делаешь?

- Вот послушай:

Я ночью соберу тебе цветы,

Прекрасные красные розы,

Спою тебе песню, услышишь ли ты?

Прасковья, тебе мои слезы.

Я подавилась чаем, и уставилась на Ивана.

- Кому ты эти стихи написал?

- Прашеньке.

- Кому? - я почувствовала приступ истерического хохота. - Ты что надо мной издеваешься? Может у тебя и температура еще есть?

Я тронула совершенно холодный лоб адепта.

- А вот еще:

О, Прасковья, ты мой свет,

Лучше в мире тебя нет,

Подарю тебе смычок,

Будешь петь ты как сверчок!

Ну, как?

- Отвратительно! Лучше напиши: подарю тебе гитару, будешь петь ты как отара.

- Баранов что ли?

- Ваня, ты в своем уме? Не ты ли орал, что она дура, каких свет не видывал? - накинулась я на него.

- Я ошибался... - мечтательно пропел адепт.

Что происходит на самом деле? Мне показалось, что я сплю. Я ущипнула себя за руку, почувствовала боль... Кстати, об ощущениях, я совсем не чувствую Фатиа, как будто он куда-то ушел из моей груди. Я даже не знала, спит он или нет. Так, приехали. Что там говорил Сергий: при магическом воздействии я перестану его чувствовать? Ваня и Арвиль пили воду из одного графина. Это приворот, совершенно точно. Так вот для чего здесь Прашка, чтобы приворожить Фатиа. А бедный Ваня стал жертвой обстоятельств.

- Я должен ее увидеть, - перебил поток моих мыслей Ваня.

- Ваня, не сходи с ума! - цыкнула я.

Хотя прекрасно понимала, что от похода под окна любимой его можно остановить, только привязав к стулу. Ничего, милый, я спасу и тебя, и Властителя, хотите вы этого или нет!

Я бросилась в комнату за книгой с рецептами отворотов. Пока я ее искала, Ваня уже куда-то делся.

Не долго думая, я побежала к дому, где жила Прашка, не хватало еще, чтобы она узнала, что и Ваня глотнул живительной жидкости. Адепт сидел под ее окном и пытался играть на обломке гитары без грифа и струн, ударяя по нему как по барабану, подвывая какой-то совершенно непонятный мотив, больше похожий на песню умалишенных. В этот момент из окна появилась заспанное и перекошенное лицо Прасковьи:

- Слушай, ты, певец недорезанный, вали отсюда! Если вздумал осквернять воздух своими стишками, то не под моим окном!

В тот момент, когда Ваня решил заорать "Любимая!", запрыгнуть на подоконник и прижать предмет своего обожания к горячей груди, как на сцене появилась я со следующей репликой:

- Ваня, пойдем, дорогой!

Прашка меня увидела и округлила глаза, сюрприз в моем лице был явно неожиданный, а от этого особенно неприятный.

- Ты! Что ты тут делаешь?

- А ты? - усмехнулась я. - Не ожидала меня увидеть? Теперь не боишься оставаться в Долине с ведьмой на тет-а-тет? Смотри, как пущу в окно шаровую молнию! Думаешь, не помню, как мы с тобой волосы друг другу рвали, а если Фатиа об этом узнает?

Окно немедленно захлопнулось. Ваня стоял едва не плача, глотая воздух, аки рыба, выброшенная на берег.

- Аська, что ты наделала?

- Пойдем Ваня.

- Никуда я с тобой не пойду!

- Мы идем тебя лечить!

Я схватила его за руку и потащила к лесу. Надо найти все ингредиенты в течение дня, потому что колдовать можно было только ночью. С горем пополам собрали с миру по нитки, травку там, веточку сям, не хватало только засушенных лапок летучих мышей. Я долго ломала голову, что же делать, такой ингредиент так просто не достанешь и не купишь. Марфа, помнится, за ними охотилась месяцами. Отлавливать мышку тоже не будешь, ну, не могу я убить живое существо, а потом еще и лапки ему отрубить. Я покопалась в своих бутылочках и решила, что если добавлю вполне безобидный лосьон, сделанный на основе этих самых лапок, то ничего не случится. Я подготовила очаг, маленькую железную кастрюльку, разложила в правильном порядке все ингредиенты, и начала ждать темноты.

В это время пришел хмурый Сергий.

- Аська, - позвал он меня, - ты зачем напала на Прасковью?

- Я что сделала? - не поняла я.

- В доме Властителей переполох, Прасковья Ивановна, диким голосом орет, что ты пыталась ее убить сегодня утром. Для этого посадила под окном адепта, чтобы тот отвлек ее своим ужасным пением, а когда она открыла в окно, ты бросила в нее шаровую молнию. Она даже ожог всем демонстрирует, я тоже видел.

Я хлопала глазами, вот, нахалка!

- Чушь какая! - протянула я, чувствуя, как дрожат поджилки. - Я просто за Ваней пошла, он ей решил дифирамбы спеть, а артист, сам знаешь, он никудышный, а она такое... Да, я можно сказать, спасла ее от разрыва барабанных перепонок!

- Ну, не знаю, - протянул Сергий, - только Фатиа пообещал, что за тобой ночью придут и будут на костре жечь, как опасную ведьму! У них это такая традиция - напала на кого-нибудь, в костер! Сейчас Магистр Леонид переговоры проводит, чтобы тебя живой и здоровой отпустили. Эх, Аська, не видать тебе восстановления!

- Что? Здесь же цивилизованное государство! - заорала я.

- Ничего не знаю! Лучше сегодня спрячься, а завтра все успокоятся и забудут!

- Сергий, да это же смешно, я даже молний-то делать не умею!

Сергий пожал плечами.

- Вали, Аська, пока цела из города - тебе мой совет.

Мысль мне его показалась достаточно разумной. Но я должна сначала спасти Ваню, хотя он этого совсем не хочет, а может быть еще и Арвиля. По мне так лучше, что его заколдовали, потому что ощущение, что я схожу с ума, пытаясь понять, где его чувства, а где мои, сняло как рукой. Дожидаться ночи я не стала, развела костер, выложила все в кастрюлю, и тихо помешивая и бубня под нос волшебные слова, начала подливать лосьон с мышиными лапками, варево странно запенилось, и повалил дым. Что-то не помню, чтобы у Марфы такое было. Зелье сварилось, оно получилось едко оранжевого цвета. Странно, обычно это прозрачные жидкости, может, не надо было лосьон добавлять?

Я посмотрела на окрашенные стенки кастрюли, все она испорчена и восстановлению не подлежит. Придется расстроить Дарию. А как она хотела? Жизнь Властителя стоит одной маленькой железной кастрюльки!

- Ваня, - позвала я мечтающего в гамаке адепта. - Иди сюда.

Ванятка глупо заулыбался и прибежал гордой рысцой.

- Пей! - запах у отворота получился такой же, как и цвет, то есть ужасный!

- Что это? - пропел Иван.

- Волшебный эликсир.

В другое время адепт, помня мои давние грехи, сначала испробовал бы варево на мне, а потом уж пил сам, но любовь, как известно глуха, слепа, а главное делает людей идиотами. Адепт все с той же улыбкой взял из моих рук кружку и сразу скривился.

- Фу, ну и запах!

- Пей, полезное вкусным не бывает!

Ваня сделал два глотка, глаза его покруглели, он часто задышал, и согнулся пополам. "Нет, что-то не так идет, такого эффекта быть не должно, может, слишком концентрированный получился? Точно, надо бы разбавить чем-нибудь", - размышляла я.

- Аська, дура, да в нем перец! Дай воды, дышать нечем!

Он вернулся! От радости я широко улыбнулась.

- Аська, ну, что стоишь и скалишься?! - рыкнул он, подобно раненому зверю.

Я быстренько принесла ему водички, напоила его и тут Ваня мне выдал:

- Слушай, а Прасковья замужем?

- Не знаю, - насторожилась я. - А что?

- Как ты думаешь, у меня есть шансы?

От раздражения я плюнула и попала на адептов пыльный сапог. Зелье не помогло, я его час варила, потом едва не отравила лучшего друга, а оно все равно не помогло! Все. Занавес. Меня точно надо сжечь на позорном костре за плохое волшебство, и больше никто не вспомнит про ведьму - неудачницу по имени Асия Вехрова.

Через некоторое время в воротах показались стражники. Видимо, влюбленный Фатиа не захотел ждать ночи, чтобы учинить расправу над потенциальной для Прасковьи опасностью, то есть мной. Все пора уходить! Я незаметно пробежала в конюшню, схватила лошадку Сергия и поскакала прямо на стражников.

- Ася, оставь лошадь! Она ни в чем не виновата! - услышала я испуганный крик архимага. Ага, лошадь ему жалко, а меня ему не жалко. Стражи бросились в рассыпную, освобождая мне путь. Я специально дико захохотала, так что несчастное животное испугалось еще сильнее и прибавило ходу.

За город! Вперед, к Али! Только один человек на этом свете делает самые мощные привороты и отвороты: моя дорогая тетка!

Я приехала на то же поле и опять истошно заорала:

- Али! Али!

- Опять дело жизни и смерти? - любезно поинтересовался дракон.

- Нет, сейчас только смерти. Полетели в Стольный град, иначе меня сожгут на костре. Остальное по дороге растолкую.

Али молча подставил спину. Я запрыгнула на него, когда мы уже взлетели, то поняла, что не привязала лошадь. Ничего Сергий сможет ее найти, наверняка, на ней стоит охранное заклинание.

- Нам лететь не меньше шести часов. Ты готова к этому?

- Можно подумать у меня есть выбор! - буркнула я и начала рассказывать, что случилось с нашей последней встречи, когда я пыталась лишить его зуба.

- Да, Ася, ты мастак попадать в ситуации, - протянул дракон, дослушав до конца.

- Это не ситуация, это катастрофа в мировых масштабах, хуже Моэрто!

Летели мы долго, кажется, я даже успела поспать, едва не рухнув вниз. К счастью для меня, этого не случилось, иначе это был бы последний полет в моей короткой жизни. С приближением к Словении стало холодать с каждой минутой, по небу гуляли облака и северные ветра. Это в Солнечной Долине вечное лето, а у нас, простых смертных, в родных краях только - только весна началась. У меня задеревенели пальцы, а ноги, затекшие и замерзшие, в летних сандалиях просто не чувствовались.

- Ась, ты там как? - поинтересовался дракон.

- Замерзла, как собака, хочу есть и в туалет, а в остальном нормально.

- Ничего скоро прилетим!

Через некоторое время мы уже кружили над Стольным градом, пытаясь в сутолоке домов, найти площадку для посадки. Была уже глубокая ночь, людей, кроме одиноких бродяг, уже и не было. После долгих раздумий мы сели перед Домом Совета Магов. С диким лаем на нас набросилась маленькая шавка.

- Ой, Ася, в этой стране даже собаки агрессивны. И как вы люди еще друг друга не перерезали? Вот понимаю данийцы: не дерутся, не воруют...

- Али, не говори мне ничего про воровство - я уже неплохо знакома с местными нравами. Тащат все, что плохо лежит, - перебила я его. - Надо найти, где тебе ночевать. Тебя не должен никто видеть.

- Зато от вас русалки сбежали! - выдвинул контраргумент дракон.

- Они не сбежали, их выгнали. Около какой деревни поселятся, там рождаемость до нуля падает.

- Почему?

- Потому что нахалки всех молодых парней в омутах топили.

Али не нашел, чем возразить и сдался.

После долгих размышлений было решено, что огромная конюшня Училища самое подходящее место: пространства там много, спрячется в уголок, глядишь, и не заметят. Конюх спал мертвецким сном, напившись с одноногим сторожем Кузьмой, поэтому мы прошли в широкие двери конюшни без особого шума. При виде откормленных ухоженных лошадок и коней разной масти у дракона загорелись глаза, и началось обильное слюноотделение. Животные учуяли опасность, и принялись все, как один, нервно ржать, перебирать копытами и стричь ушами.

- Сожрешь, хоть одну все зубы на амулеты повырываю! Понял?

Дракон с сожалением вздохнул, выпустив тонкую струйку пара, поковылял к пустому стойлу.

- Ась, - пробасил он, - я здесь не помещаюсь.

- Можешь ночевать на улице на заднем дворе у Марфы, - предложила я вполне дружелюбно.

- Вот ты какая, Аська, - обиделся дракон.

- Смотри сарай не сожги и конюха с утра не напугай своими разговорами, а то он решит, что допился до белой горячки, когда вместо лошади обнаружит тебя, - дала я последние наставления и, укутавшись в рваное тонкое одеяло, висевшее здесь же на гвоздике, отправилась к травнице.

Увидев двери родных пенатов, я едва не расплакалась. Я даже и не подозревала, как соскучилась по этой лавке, по Марфе, по городу, по плохой погоде. От нахлынувших чувств и холода, я, что было силы, начала барабанить в дверь замерзшим кулачком.

Через некоторое время раздались тяжелые шаги по скрипучей лестнице.

- Кто там? - услышала я охрипший ото сна голос тетки.

- Марфа, это я, открывай!

- Кто я?

- Аська!

Незамедлительно начали громыхать замки и цепочки, на которые тетка, боящаяся воров больше смерти, муровала дверь. Она открыла, я посмотрела на нее: с распущенными по плечам длинными волосами с нитками седины, в ночной рубашке, теплой шали, такая же, как всегда, такая же родная и близкая, в сердце защемило.

- Марфа!

Я хотела было кинуться ей на шею от переизбытка чувств, но тетка как-то странно посмотрела на меня и вдруг начала креститься и повторять: "Свят, свят, свят, изыдни сатана!" От неожиданности я открыла рот и вошла в дом.

- Марф, ты чего? Марфуш?

- Уйди отсюда, чертово отродье! - истошно заорала тетка и кинулась к углу с образами.

- Марфа, ты, для разнообразия с ума сошла?

Тетка покосилась на меня:

- Ась, в правду что ли, ты?

- Лукинична, я как дура летела столько часов, не для того, чтобы слушать твои концерты.

- Асенька, золото мое! Не сожрали изверги данийские, ножичком не порезали! - из ее глаз покатились драконьи слезы, и она бросилась ко мне, прижала мое тщедушное тело к своим пышным округлостям, явно намереваясь задушить. - Асенька, вернулась живая здоровая. Как повзрослела, похорошела!

Она бешено щупала мою голову, руки, даже за уши схватила и плакала, плакала, плакала.

- Ну, хватит, никто меня не собирался есть. Ты посмотри, я вообще не аппетитная, - бормотала я, чувствую, как комок подкатывает к горлу. В конце концов, чтобы не кинуться в сентиментальности, я все-таки прилетела не в отпуск, а с благородной целью, я вырвалась из ее объятий. - Марфа, это дело жизни и смерти.

Тетка на секунду замолчала и потом принялась рыдать с удвоенной силой.

- Все-таки решили слопать мою касатушку!

- Марфуш, ну, хватит уже, - умоляюще посмотрела я на нее, - это я живая и здоровая, не покусанная, правда голодная и замерзшая.

Для нее это был призыв к действию, тетка кинулась на кухню ставить чан с водой и разогревать ужин.

Я подошла к зеркалу и сама ужаснулась. Бледное обветренное лицо, огромные синяки под глазами, горящие глаза, лохматые кудрявые рыжие волосы, да я бы сама себя за призрак приняла! Да уж, похорошела, ничего не скажешь. За едой я вкратце рассказала, что происходило, что получилось из всего этого, и что мне от нее, собственно, нужно.

- Знаешь, Ась, отворот это дело тонкое, они очень уж индивидуальны, на каждый отдельный яд, делается свое противоядие, также и отвороты. Мне бы посмотреть, это за зелье было, в миг сварила бы.

- А есть какой-нибудь универсальный рецепт. Ну, скажем с мышиными лапками.

- Ася, - всплеснула руками тетка, - с мышиными лапками только снотворные готовят!

Я насторожилась, если я рецептики перепутала, то Ваняшка сейчас спит без задних ног, а не поет серенады под окном у Прашки. Ну, что ж, все, что не делается, все делается к лучшему!

- Лукинична, а можно ну, хотя бы что-то сделать?

- Сейчас посмотрим.

Тетка одела на нос очки и тяжело ступая, начала ходить вокруг полок с книгами, ища нужную. Я смотрела на нее, как же хорошо дома, как же я по ней соскучилась, не нужна мне никакая Фатия, никакой данийский Властитель, дома лучше всего, здесь я под защитой, здесь меня любят и именно здесь я и центр вселенной, и точка отчета.

- Вот нашла, это зелье перебьет любой заговор и любой приворот, правда оно имеет некоторые неприятные побочные эффекты.

- К примеру?

- Головная боль и тошнота. Еще может быть ощущение похмельного синдрома, с последующей абстиненцией.

- Да, ладно, пусть уж лучше сопьются, чем по этой дуре сохнут.

Тетка хитро посмотрела на меня поверх очков.

- А что хорош собой этот твой данийский Властитель?

Я дернула плечами.

- Так себе, а что?

- А ничего, просто, когда ты о нем говоришь, у тебя глаза с блюдца становятся, а румянец на всю щеку. Нравится он тебе, да?

- Да, ты что, Лукинична, кому он нужен, никому! - буркнула я, чувствуя раздражение и жуткий стыд.

- Ладно, иди спать, отдохни с дороги. Сварю зелье тебе, и адепта спасем, и того, кто никому не нужен.

Она по-доброму заулыбалась, а я вскочила:

- Ну, нет, я с тобой!

В коморке, где Лукинична варила свои зелья, было мало места. Посредине стоял огромный чан, на полках сотни бутылочек с ингредиентами, названия которых для меня навсегда останутся загадкой. Я щелкнула пальцами и в очаге, под чаном появился огонь. Марфа довольно кивнула.

- Так приступим. Настойка боярышника, зверобой, пустырник, - она точными движениями хватала с полочки баночки и на глаз засыпала сколько необходимо. - Так, а теперь самое главное экскременты бешеной лошади.

Мне подурнело, интересно, как она доставала их? Перед глазами возникла картина: Марфа с совочком бегает за лошадью, которая уже действительно взбесилась и не может понять, что от нее хотят. Варево забурлило, и из него повалил дым, как тогда у меня. Может, я все делала правильно? Я зевнула.

- Знаешь, что иди-ка ты спать, - я начала упираться, и она вытолкала меня за дверь.

* * *

Я открыла глаза и не сразу поняла, где я собственно нахожусь. Дома мелькнуло в голове. Я дома!

Я умылась, оделась и спустилась вниз. Был уже полдень.

- Выспалась, соня? - ласково спросила Марфа.

- Ага.

Я увидела на столе, возле кассы бутылек из синего непрозрачного стекла.

- Это оно?

Лукинична кивнула. И тут я вспомнила:

- Ой, Марфа, Али, я про него совсем забыла! Он, наверное, всех лошадей в конюшне пожрал.

- Кто такой Али? - не поняла тетка.

- Мой дракон. Я тебе про него вчера не сказала!

- Кто? - изумилась она, но я ее уже не слышала.

Я выскочила на улицу и побежала к Училищу. То, что я увидела там, сначала меня напугало, а потом рассмешило. Али стоял посреди двора, вокруг него толпа народа, там я разглядела и адептов, и магов, все вместе они пытались накинуть на дракона веревки, как простые, так и магические, чтобы обезвредить, но тот ловко уворачивался, при этом сзади сбивая с ног людей своим хвостом. Потом ему это надоело, и он выпустил в лицо одному особенно настырному адепту, машущему перед его носом коротким мечом, тонкую струйку дыма. Тот закатил глаза и, как и Ваня в нашу первую встречу с Али, упал в обморок. Дракон не ожидал такой реакции и расстроено произнес:

- Да, обмельчали в наше время маги.

На лицах присутствующих написался ужас. Они никак не ожидали, что "змеюка зеленобокая" еще и говорить может вполне человеческим голосом. Тут Али заметил меня, сбил еще двух человек, пыхнул паром, произнес "пардон месье, пардон мадам" и жалостливо попросил:

- Аська, ну, объясни им, что не хотел я кушать их коняшку, она сама мне в рот лезла. Она и невкусная вовсе была, и копыта в горле застряли.

Я охнула, вся толпа повернулась ко мне и застыла с изумленными лицами, видимо, даму, отправленную на особо важное задание, они не ожидали обнаружить в городе до приезда делегации.

- Али, зачем сожрал лошадь? - сурово поинтересовалась я.

- Не лошадь, а только ма-аленькую лошадку, - виновато опустил он глаза. - Не мог же я там сидеть сирый, голодный и холодный.

Окружающие напряженно молчали, наверное, прикидывали, каким образом такое недоразумение, как я, смогло свести дружбу с самым опасным существом известным человечеству. В этот момент из школьной конюшни вышел Магистр Ануфрий, с озабоченным лицом. Он увидел меня, и его брови поползли на лоб от удивления.

- Э-э-э, здрасьте, - пролепетала я. "Да, уж конюшня Училища - это одна из самых гнусных моих идей!" - промелькнуло в мозгу.

* * *

Я сидела в уже знакомом мне кабинете главы Совета Магов и чувствовала себя девочкой для битья. За последние двадцать минут мне высказали все, что обо мне думали до этого, что подумали только что, и что будут думать в будущем. Я сложила руки на коленях, опустила глаза, но раскаянья не чувствовала совершенно, хотя пыталась вызвать его от всей души. С его слов, я была виновата со всех сторон, я сама поверила, что являюсь источником всех проблем нашей великой Московии, и если меня уничтожить, то даже реки потекут в другом направлении. Все оказалось проще, как позже выяснилось: Али из всего разнообразия лошадок, представленных ему в конюшне, на ужин выбрал именно ту, которая принадлежала глубокоуважаемому Магистру Ануфрию. Лошадка досталась ему совсем недавно за огромные деньги, которые принадлежали государственной казне. Он на ней еще и поездить-то не успел, а ее уже скушали, вот от обиды и распинался.

- Ладно, - махнул он рукой, видимо, смирившись с потерей любимицы, скажи мне, зачем бывший адепт Иван Петушков на корыте с горы съехал и сорвал торжественное приветствие?

Я округлила глаза, все-то мы знаем!

- У него была нога сломана, - начала я осторожно, подумав, что если придется еще раз рассказать историю про огород, то я точно свихнусь. Да, я уже сама не верю, что такое могло произойти, как же я эту чушь буду излагать?

- А что случилось?

Я сморщилась и выдавила из себя:

- Он с дерева упал!

- А что он забыл на дереве?

Чувствуя приближение приступа истерического хохота, я, едва сдерживаясь, пропищала:

- За цветами полез, только не спрашивайте, почему он искал их на дереве! Эту историю я уже повторяю четвертый раз и мне хочется смеяться!

Магистр Ануфрий разозлился, но в подробности не лез.

- Ладно, Ася, - после продолжительного молчания изрек он, - я и так вижу, что ты уже сделала выбор и вернешься туда, куда тебя зовет твое сердце и твоя клятва.

Я резко вскинула голову, и посмотрела ему в глаза. Он все знал, он просто все это время читал мои мысли, а я поверженная в собственные переживания, не оставляющие меня ни на минуту, даже не заметила этого, вполне ощутимого вторжения. Я молча встала и, не попрощавшись, вышла, обозвав его про себя некрасивым словом, пусть знает, что я о нем думаю!

* * *

Я спряталась за кассой и грустно смотрела в окно. Улицы Стольного града уже высохли, я пропустила всю весеннюю распутицу, но до настоящей весны еще было далеко.

- Грустишь? - я подняла глаза.

Марфа стояла рядом и понимающе улыбалась.

- Нет, почему ты так решила?

- Не знаю, ты ведь заключила самую неприятную, но отнюдь не смертельную клятву с тем, кто никому не нужен.

Я передернула плечами.

- Очень надо!

Марфа усмехнулась и протянула мне тетрадку в черной потрепанной обложке.

- Вот, это принадлежало твоему отцу. Он сказал, чтобы я отдала тебе ее, когда ты повзрослеешь, а я и не заметила, как это случилось...

Я взяла тетрадку без особого интереса. Сердце болезненно сжималось.

- Я поеду, Марфа, я больше не могу.

- Езжай, доченька, езжай.

В этот момент раздался звон колокольчика. На пороге появился гном Як.

Я радостно заулыбалась:

- Здравствуйте!

Як увидел меня и почему-то покраснел. Я недоуменно посмотрела на тетку, та тоже покрылась равномерным румянцем ото лба и до шеи. И только тут я заметила, что в руках у гнома маленький букетик синих подснежников.

- Я это, - начал мяться Як, - попозже зайду.

- Нет, отчего же! - я встала со стула. - Марфа, что происходит?

Они испуганно переглянулись.

- Да, так собственно, - выдавил Як, - вот к Лукинечне пришел за лекарством.

- Да? - я широко ухмыльнулась. - От чего лекарство-то?

- Ладно, девонька, - не выдержала тетка, - хватит! Мы люди взрослые, а женщина я в соку, во цвете лет!

- Но, он же гном! - прошептала я громко.

- Да, хоть бы дракон, главное, чтобы любил!

Я открыла от неожиданности рот: любовь! И ничего тут не попишешь!

* * *

Обратно мы долетели в рекордные сроки, то ли я так торопилась, а дракон, чувствуя это, поднажал, то ли он просто сожрал еще одну лошадь и боялся вполне оправданной погони, но уже к вечеру мы кружили над Фатией.

Город казался просто пустым, все жители как будто куда-то делись.

- Али, как ты думаешь, что случилось?

Дракон промолчал. И тут я увидела на площади перед Домом Властителей конструкцию, которая меня повергла в самый настоящий шок. Здесь был сложен огромный костер, вернее ветки и бревна для огромного костра. Когда магия была еще не в ходу, и ведьм было мало, такие костры готовили для сжигания последних с целью их уничтожения.

- Али, мне почему-то кажется, что нас здесь ждут, - пролепетала я.

- Не нас, а тебя.

Он приземлился рядом с постоялым двором.

- Все слазь, как хочешь, а мне моя шкура дорога, не хочу, чтобы меня сожгли вместе с тобой.

- Ты редкое животное, - пролепетала я, - тебя не имеют права жечь.

- Я редкий кретин, потому что сейчас полечу спасать твою шкуру.

- Ты не кретин, ты предатель! - крикнула я ему в спину.

Дракон скрылся из виду, а я стояла, объятая ужасом и ощущением нереальности, прижимая к себе котомку с вещами. И что я к этому так торопилась? Да, это змеиное логово, стоит расслабиться, как они меня быстренько поджарят, даже косточек не останется!

Я ворвалась в комнату Ивана, адепт лежал на кровати. На его скуле алел новый синяк. Господи, ну, где же он их умудряется себе ставить, хотя история происхождения всех прошлых мне достаточно хорошо известна.

- Ваня, Ваня, - позвала я его, - что с тобой?

Адепт поднял затуманенные очи, да он был пьян.

- О, Аська, вернулась, а ты знаешь, что вышел указ, подписанный Фатиа, чтобы тебя на костре зажарили? Советник Леонид так и не смог договориться с ним, Фатиа ни в какую. Говорит: "Она хотела убить мою потенциальную супругу, мать моих не родившихся Наследников, а я на эту недоученную ведьму не буду внимания обращать?" - последнюю фразу Ванятка выкрикнул, сделав страшные глаза, я вздрогнула. - Ну, Советники Маги подумали, подумали, да и уехали обратно в Словению. Вот.

От удивления я открыла рот:

- А Сергий?

- Да этот прохвост в первых рядах убегал.

- А ты, почему остался?

- Ну, я же знал, что ты вернешься, не мог же я друга в беде бросить.

- Ванька! - я обняла его, крепко-крепко сжала в объятиях.

- Ох, Аська, осторожнее, все кости болят.

Я отпустила его.

- А что случилось-то?

- Да, я вчера из-за Прасковьи с Фатиа подрался, этот нехороший даниец применял запрещенные приемы. Бить в пах, разве это честно?

Моему удивлению не было предела. Видно, это стерва натравила их друг на друга.

- Ась, дай водички, в горле пересохло, - промямлил Ваня.

Я налила воды, капнула туда зелье, которое, кстати, было без вкуса и без запаха, и протянула стакан Ивану, тот сделал пару глотков, потом сел на кровать, посмотрел на меня совершенно трезвым взглядом и спросил:

- Слушай, а ты не знаешь, с чего я вообще из-за этой дуры в драку-то полез?

Вылечен! Марфа - молодец! От переизбытка чувств я кинулась адепту на шею, толкнула его, он ударился головой об стенку и просопел:

- Чокнутая ты, Аська, слов нет!

Потом мы долго разрабатывали план, как можно проникнуть в Дом Властителей незамеченными, чтобы напоить несчастного обманутого Фатиа зельем. Все мысли приводили к одному единственному результату, по нашим подсчетам, я должна была обязательно попасть на костер только раньше, или позже. Ваня яростно чесал и лоб, и затылок, но придумать так ничего и не удавалось.

- Знаю, - вдруг произнес он, подняв вверх указательный палец, придумал!

План его оказался до гениальности прост, хотя имел огромные погрешности. Я должна была переодеться в парня, он переоденется в девушку, и мы проникнем в Дом Властителей под предлогом нашего, так сказать союза "и в горести и в радости, на всю жизнь, пока смерть не разлучит нас". Дело в том, что практически все молодожены приходили к Властителю, чтобы он их благословил.

Я долго отнекивалась, потом поняла, что все равно смогу выйти из дома, только если хорошо замаскируюсь, а что может быть лучше, чем грим грязного потного мужика.

Я одела Ваняткины штаны, которые пришлось закатать, его сапоги 45-ого размера, которые все время сваливались с моих маленьких ног и доставали выше колена, пиджак и плащ, особенную гордость адепта, висящий на мне аки мешок и волочащийся по полу, как старая тряпка.

Ваня долго и старательно брился, порезав в двух местах подбородок, потом обрядился в зеленое платье, в котором я была на первом приеме. Платье доставало ему чуть ниже колена, выглядел он на редкость забавно: рукава врезались в подмышки, кокетка наряда была едва ли не на уровне плеч, а из-под широкой юбки торчали две худые волосатые ноги.

- Знаешь, придется тебе и ноги побрить, - пробурчала я, сдерживая смех.

- Все-то тебе смешно! - разозлился адепт, хватая бритву. - Хотя бы покажи, как это делается?

В общем, после долгих усилий мы стали похожи на довольно странную, но вполне приличную пару влюбленных голубков, которые без благословения Властителя не хотят кидаться в пучину страсти.

То же самое мы заявили на пороге Дома старому охраннику, который смотрел на нас с нескрываемым подозрением, очевидно, ощущая то ли какой-то подвох, то ли розыгрыш. Еще бы, вы тоже не поверили бы, если бы невеста была выше жениха ровно на половину! Хотя в дом все равно нас впустил и даже проводил на второй этаж до комнаты, где был Властитель. Прасковья сидела рядом с ним на маленьком красном пуфике, похожая на ручную собачку и позой, и выражением лица. Несчастный, обманутый Фатиа, прикрыв от восхищения глаза и цокая от наслаждения языком, слушал ее заунывное фальшивое пение, заглушаемое только жуткой игрой на лютне. Надо было посоветовать Ванятке, когда он ей стихи посвящал: "подарю тебе я лютню, будешь петь как обезьяна"! Не в рифму, зато близко к истине!

- У меня сейчас лопнут барабанные перепонки! - прошипела я Ивану.

- Аська, заткнись.

- О, Великий и Могучий, - начал он предсмертным голосом, таким ужасным, что по своему тембру перещеголял даже Прашку. Я почувствовала приступ смеха, подоспевший как всегда не вовремя, и сосредоточилась на том, чтобы не захохотать.

Фатиа заметил наше присутствие и от удивления широко открыл глаза.

- Мы пришли с просьбой, - продолжал Ванятка, - благослови наш брак.

У Арвиля поползли вверх брови, а Прашка открыла рот и забыла, что должна играть, дабы услаждать слух возлюбленного.

- Да, но почему об этом просишь ты, дева прекрасная, а не твой избранник?

- А он глухо - немой, - нашелся Ваня.

По моему лицу поползла улыбка. Адепт это заметил и сразу добавил:

- А еще он придурковат!

- Но, зачем ты хочешь за него замуж, ешкин кот? - спросила довольно любезно Прашка.

- А ты посмотри, кто эту длинную тощую гориллу замуж возьмет? - не выдержала я.

- Ты же глухо - немой! - Арвиль и Прашка оба ошарашено уставились на меня.

- А я прозрела, то есть прозрел! - нашлась я.

Ваня пнул меня локтем и едва слышно застонал.

- Но ты же глухо - немой! - опять повторили они в один голос.

- Да, был - был, и начал слышать и говорить, а еще видеть и обонять, так Вы нас благословите или нет?

- Дорогой, я думаю молодым еще надо подумать, готовы ли они к таким решительным действиям как брак, любят ли они друг друга, как мы с тобой? пропела, глядя в глаза Арвилю, Прашка.

- Да, приходите в другое время! - заявил Властитель, уже не обращая на нас никакого внимания.

Мы быстренько вышли.

- Так, Ваня, пора действовать! - заявила я. - Как отсюда добраться до спальни Фатиа?

Расположение комнат мы, естественно не знали, поэтому долго бродили по дому, подобно приведениям. После долгих поисков и споров, мы ее все-таки обнаружили. Надо будет надоумить Фатиа повесить на двери таблички, чтобы его было проще разыскать. Вон, в Школе же на всех кабинетах таблички висят: "Кабинет травоведения", "Кабинет левитации", ну, а здесь можно повесить: "Комната Властителя", "Комната, где Властитель кушает", "Комната, где Властитель моется".

- Ваня, ты стой на стреме! Кто-нибудь пойдет, сразу кашляй, а я там спрячусь куда-нибудь.

Я вошла в комнату, на столе стоял абсолютно пустой графин. Я схватила его и выскочила в коридор.

- Ваня, воды нет!

Адепт глухо застонал, схватил емкость и бодрой рысцой направился к двери столовой, ее-то он точно запомнил. Отсутствовал он буквально минуту, но я вся изнервничалась, решив, что его схватили. Иван материализовался в коридоре живой и здоровый, с полным графином. Я схватила воду и кинулась в комнату. Потом долго не могла найти склянку с зельем, стуча себя по карманам. В конце концов, я ее обнаружила и, когда уже трясущимися руками открывала, Ваня деликатно кашлянул, потом еще, потом еще. Я с бешеной скоростью вылила в графин все зелье и, не долго думая, спряталась в шкаф, обронив около него бутылек. В тот самый момент, когда я пальцем закрывала дверцу, в комнату вошли Фатиа и Неаполи, Арвиль едва не наступил на склянку, я прикусила губу, чтобы не заорать.

- Мы не можем найти девчонку! - заявил Неаполи.

- Вы должны, она Бабочка и может причинить вред!

Я присмотрелась, а это был не просто приворот, он полностью лишал Фатиа возможности соображать самостоятельно, глаза у него были, как у безумца. Варили зелье специально для Властителя, а не просто так шаблонно.

- Я предлагаю, повысить дань Словении, в качестве компенсации за содеянное этой ведьмой! - произнес Неаполи.

Так им управляют, как хотят. Неаполи сейчас обладает безграничной властью, он добился этого таким простым путем, но ты еще не знаешь, что стоишь на пути Аси Вехровой! Я прижалась к двери и едва не вывалилась из шкафа.

Вскоре Неаполи ушел, Арвиль сел на кровать, обхватив голову руками. Да, неприятный побочный эффект всех приворотов - это постоянная мигрень. Потом взгляд его упал на маленький пузырек синего цвета, он удивленно посмотрел на него, протянул руку, взял, задумчиво покрутил ... У меня кольнуло в животе. Попалась!

- Ася, вылезай, ты там не задохнулась еще?

Я сидела как партизан, понимая, что если вылезу, то только долгая и мучительная смерть сможет смыть тот позор, коим я только что покрыла весь род человеческий. Наверное, именно так Фатиа и полагал, когда складывал тот костер, предназначенный для меня.

- Ася, я знаю, что ты в шкафу.

Думай, Вехрова, думай!

- А что мне будет? - осторожно поинтересовалась я.

- Выходи, узнаешь, - оттого, что голос был спокоен, мне стало еще хуже.

Я вылезла из шкафа, чувствуя, как становятся пунцовыми шея и щеки.

- И? - он выжидательно посмотрел на меня.

Все, самое время падать в обморок. Я быстренько закатила глаза и начала накреняться назад, аки сломленная штормом мачта. В общем, как у благородной дамы все равно не вышло, при падении я со всего размаху ударилась головой об угол, непроизвольно ругнулась матом и увидела столько разноцветных звездочек, что хватит заполонить все небо. Все, это был последний путь к отступлению. Я открыла глаза и поняла, что у меня дико болит голова, мне ужасно стыдно, кроме того, я сорвала всю операцию "спасем честного Арвиля" и сейчас придется идти на костер. Подумала-подумала и заревела во весь голос, со всей страстью, на какую была способна. Властителя это поставило в тупик, он стоял надо мной, скрючившейся на полу, и яростно чесал затылок, пытаясь таким образом выудить из головы какое-нибудь решение данной проблемы. В это время в комнату "совершенно случайно" ввалился Иван, который все это время после ухода Неаполи вдохновенно подслушивал под дверью.

- Ой, простите, - фальшиво улыбнулся он, - я искал уборную и ошибся дверью.

Арвиль недоуменно посмотрел на него, уже сам не понимая, что собственно происходит в его спокойном доме, уборная-то во дворе.

- Ой, Асенька, милая, что с тобой? - продолжал свое представление адепт. - Ой, ты плачешь, ну, ничего, пойдем, я отведу тебя домой и положу спать.

Ванятка, сильно напрягаясь, поднял меня на руки.

- У нее неустойчивая психика, знаете ли. Она и дома всегда так, сделает что-нибудь, заплачет, а на завтра ничего не помнит. Переходный возраст, алкоголизм.

После этих слов он быстренько выскочил за дверь, ударив при этом мою болтающуюся больную голову об косяк.

- Ваня, - едва слышно прошипела я, - аккуратнее!

Из дома Властителей убегали мы очень бойко, в надежде, что Фатиа так ничего и не понял.

За мою голову даже назначили цену: 500 золотых, лично я полагаю, что стою гораздо дороже, но с Властителем не поспоришь. Когда мы выскочили на улицу, то нас уже встретили охранники. Старый прощелыга, сидящий здесь с незапамятных времен, оказался не таким уж и простым и смог рассекретить нас, признав в Ване бывшего адепта, а во мне ведьму - рецидивистку. Схватили и скрутили нас быстрее, чем мы смогли что-либо предпринять, и будь Ваня чуть-чуть расторопнее, может, и успел бы что-нибудь наколдовать, но с такой реакцией, как у него оставалось только черепах пасти, а не магией баловаться. Теперь я не сомневалась, даже если он был бы трезвый тогда, когда мы с ним устроили дуэль, я бы все равно выиграла. Только я предпочитала пока об этом помалкивать, а то вдруг он обидится, а мы все же сидели сейчас на одних нарах, дожидаясь ночи, чтобы неблагодарные данийцы спалили мое тщедушное бренное тело. Нам надежно связали руки во избежание попыток к колдовству, а меня привязали к скамейке, дабы опять не убежала.

- Вот, доигралась, Аська? - бурчал адепт. - Всегда говорил, что ты плохо кончишь! Говорил? Говорил!

- Вань, помолчи минутку, - страдальчески попросила я, - я спать хочу.

- На том свете выспишься! - рявкнул тот. - Тем более что попадешь туда совсем скоро! Давай, Аська, говорят перед смертью надо исповедоваться. Представь, что я священник, ну, излагай.

Я молчала.

- Ася, говори, каких грешков мелких и крупных смогла совершить за свои неполные 23 года.

- Ваня, - разозлилась я, - если ты не заткнешься, то я совершу единственный, но очень большой грех - прибью тебя, и мне будет тебя не жаль!

Адепт обиделся и отвернулся.

Сумерки мы встретили в гробовом молчании. Почему-то мне не верилось, что моя короткая жизнь может так закончиться, я же еще не сделала ничего важного в своей жизни! Я даже еще никого не полюбила! - подумала я с накатывающейся паникой. - Они же это серьезно решили, сжечь меня!

Через некоторое время загромыхали замки, в камеру зашли два охранника меня грубо схватили и вытащили на улицу. Там было настоящее столпотворение, вот бы никогда не подумала, что гостеприимные фатийцы такие охотники до кровавых зрелищ!

Под дикие крики и улюлюканье толпы меня водрузили на костер и привязали руки к столбу. Мне было так страшно, что даже плакать не хотелось. Господи, неужели меня ничего не спасет?

Ко мне подошел палач, самый настоящий палач в черном колпаке с прорезями для глаз.

- Тихо, народ Долины Фатии!

Он поднял руку, и толпа мгновенно утихла. Говорят, если вдруг данийцы брали в плен людей, то они их также сжигали. Показушники чертовы!

- Сегодня мы судим эту человеческую ведьму за нападение на Владыку земли Фатии, Бертлау и Великого Перекрестка Семи путей. Она приговорена к сожжению!

Так интересненькое дельце, я отсутствовала ровно сутки, и за 24 часа я превратилась из убийцы Прасковьи в убийцу Фатиа. Стоп, это какая-то ошибочка, я не собираюсь умирать за то, чего не делала!

- Ведьма, - обратился ко мне палач, - ты можешь сказать последнее слово. Ты хочешь сказать?

Я выжидательно кивнула и заорала единственное, что сейчас могло спасти меня:

- Али! Али!

Дракон, как всегда, появился из ниоткуда, он материализовался из воздуха и начал кружить над площадью, пролетая практически над головами горожан, пуская тонкие струи огня, в основном в воздух, стараясь никого не задеть, и грозно повторяя:

- Кто смеет обижать мою Бабочку? Вы, неблагодарные дети мои!

И тут у меня что-то кольнуло внутри и совсем не вовремя навалилось чувство смущения, удивления и полной дезориентации. Что это значит? Я должна бояться, а не удивляться, хотя, надо сказать, здесь есть чему изумиться!

И тут на балконе Дома Властителей появился Фатиа, он был совершенно сбит с толку и смотрел на все расширенными от ужаса глазами. Картинка была занимательная: огромная бушующая толпа, посреди нее я, привязанная к столбу, готовая принять незаслуженную смерть, в небе дракон, летающий слишком низко для своих возможностей и посылающий в воздух огонь. Настоящее светопреставление!

Я поняла, ну, конечно, это его чувства, а вовсе не мои.

Наконец, народ увидел его и замолк.

- Что здесь происходит? - сдержанно спросил он и посмотрел на меня, словно требуя ответа. Можно подумать я заварила всю эту кашу и что-то понимаю.

"Фатиа, мы спасли сегодня друг друга", - подумала я, ощущая, как медленно затекают руки.

В первый раз со дня заключения Моэрто, я почувствовала его страх за меня, не раздражение, не гнев, а настоящий страх. Я опустила глаза и увидела на болтающемся на шее медальоне проявляющийся образ, мой образ.

Глава 7.

Развязка.

Весь следующий день я пряталась от Фатиа, как сбежавшая жертва заклания от своих преследователей. Почему-то мне казалось, что я в жизни не смогу посмотреть ему в глаза. Портретик на медальоне то совсем исчезал, то появлялся. Чувства у меня по этому поводу были очень противоречивые: я злилась, когда он исчезал, злилась, когда он появлялся. Мне все время казалось, словно я копаюсь в чужих секретах, настолько личных, что о них не рассказываешь даже самым близким друзьям, а плохо знакомым-то, таким как я, уж точно. Как у данийских Властителей все просто: появился образ, значит, люблю, исчез - больше не люблю. Примитивный народ!

Когда Арвиль приехал, я спаслась трусливым бегством через огород и пряталась в кустах малины, а Ване, не умеющему врать, а потому волнующемуся и заикающемуся, пришлось развлекать Властителя Долины Фатии до самого вечера. Потом он уехал, а я разревелась, от обиды, что он меня все-таки не дождался, чем совершенно сбила несчастного адепта с толку.

Ночью кто-то постучался в окно. Я сразу открыла глаза: Арвиль, это у него такая манера приглашать меня на прогулки. Внезапно, внутри все похолодело: это не он! Снова раздался стук.

Виль. Он приехал. Столько времени я боялась подумать, что будет, когда он появится, а теперь он здесь.

- Виль, уходи, - тихо прошептала я, прекрасно зная, что вампир меня и так услышит, - лучше уходи. Я знаю, что ты участвовал в похищении вместе с Неаполи, это все знают. Уходи. Фатиа не отпустят тебя живым.

- Что? - услышала я за окном звериный рык.

В тот момент, когда я вскочила с кровати и одним прыжком оказалась у противоположной стены, вампир, выломав окно, запрыгнул на подоконник, глаза налились кровью, он казался опасным ощетинившимся волком, готовым в любую минуту прыгнуть на жертву и загрызть ее. От испуга у меня задрожали руки, в голове установился настойчивый непрекращающийся звон.

- Виль, уходи, - прошептала я дрожащим голосом.

- Что ты сказала, Ася?

- Виль, я буду кричать, Виль.

Вампир подходил все ближе и ближе. В неровном лунном свете, падающем в разбитое окно, его кожа приобрела прозрачный мертвый цвет, а обнаженные клыки резко выделялись матово-белым на фоне черной ямы рта.

- Я пытался вас догнать, но по маршруту, запланированному Советом, вы не проезжали.

Я набрала в легкие побольше воздуха и что было силы заорала, вложив в этот крик весь свой ужас:

- Ваня!

Казалось, что адепт только и ждал под дверью, когда я позову его спасать мою несчастную жизнь. Он влетел в комнату в подштанниках, но с мечом на изготовку.

- Аська, что случилось?

Тут он увидел вампира и резко остановился.

- Виль!

Он бросил меч и сложил пальцы для заклинания. Вампир отреагировал гораздо быстрее, одним прыжком он преодолел расстояние между нами, схватил меня и приставил к горлу нож.

- Опусти руки маг, иначе я убью ее!

У меня остановилось дыхание, а сердце яростно билось уже не в груди, а где-то в горле. Иван разъединил ладони, но я видела, как по кончикам его пальцев все еще пробегают голубые искорки боевого заклинания.

- Виль, не делай глупости! - прохрипела я, с ужасом ощущая прикосновение острого заточенного лезвия. - Убери меч!

- Я не отпущу тебя, ведьма, пока мне не скажут, что здесь происходит!

От напряжения я закрыла глаза и увидела через темноту красный Ванин силуэт. Никакого больше страха не было, только спокойствие, я со всей силы, на которую была способна, ударила Виля локтем в живот, от неожиданности он отпустил меня, слегка поцарапав шею острым, как бритва, ножом, и отлетел на три метра к стене. Кровь из раны начала капать на ворот ночной рубашки, внезапно на меня накатила такая ярость, что захотелось по-звериному зарычать, в руках из жидкого расплавленного воздуха появился Фурбулентус. Я резко повернулась к Вилю, он лежал на полу и с ужасом смотрел на мои действия.

- Вампир, - произнес за меня мой голос, - ты на кого поднял руку, вампир?

- Ася! - где-то вдалеке заорал Ваня. - Ася, нет!

Я обернулась. Ваня отрицательно качал головой, его лицо исказила гримаса страха. Я остановилась, почувствовала, как закружилась голова, в глазах потемнело, и рухнула на пол, тяжело дыша. Виль лежал на полу, прислонившись к стене. От столь сильного удара изо рта пошла кровь, он отплевывал ее на пол, вытирал рукавом губы и смотрел на меня взглядом полным необъяснимой ненависти.

- Что это? - подал голос адепт.

Я молчала, сил не было даже подать голос.

- Бабочка, и она еще не знает, как ей управлять, - ответил за меня вампир.

- Виль, - я перевернулась на спину, от пережитого тряслись руки, что ты говорил про маршрут?

- Вы не появились там, где должны были быть, я не мог догнать того, кто не ехал впереди меня!

Почему-то сразу все стало на свои места. Не зря мы проехали все "сточные канавы" Словении, не случайно встретили Неаполи. Иван тоже все понял и от бессилия рухнул на стул, горестно опустив руки и уставившись в крашеные доски пола.

- Ваня, ты теперь догадываешься, кто был в нашем стане врагом? - тихо поинтересовалась я.

- Пан, - мы надолго замолчали.

- Как там твой упырь? - почему-то вспомнила я.

- Упыриха, - поправил вампир, - она была дамой, нежной и ранимой, а потому жрущей всех подряд, - он помолчал. - Была. С вами, бабами, можно только силой договориться.

Я посмотрела на него и, почувствовав приступ истерического хохота, хихикнула. Виль широко ухмыльнулся, конце концов, по полу катались три скрюченных от смеха тела.

Виля было решено спрятать здесь же в пансионате, в самом надежном месте - Ваниной комнате. Адепт долго возмущался, вампиров он боялся до коликов, и в тайне ждал нападения на него сонного с целью употребления его крови и не только. Он долго и натужно пыхтел, глядя на меня, подавая знаки за спиной у Виля, о том, что если я такая смелая, то и укладывала бы его у себя, скажем, на коврике. В конце концов, жесты свелись к показу способов моего умертвления, после чего были замечены удивленным Вилем. Все это продолжалось, пока я не выставила их обоих за дверь.

Я попыталась найти свою схему, начала копаться в котомке, но мой план с кружочками, стрелочками и квадратиками, словно бы в природе и не существовал, зато взгляд упал на тетрадку в черной обложке. Интересно, как она оказалась в моих вещах? Тут я вспомнила, что ее мне Марфа вручила в качестве прощального подарка, наверное, подозревая, что больше мы с ней и не свидимся. Я взяла тетрадь в руки и открыла. Абсолютно белые листы радовали глаз своей девственной чистотой. Это шутка такая? - мелькнуло у меня в голове.

Я решительно начала жечь их над свечкой, если текст написан бесцветными чернилами, то я точно смогу прочитать содержание, испортив половину листов, я от этого способа отказалась. Марфа - шутница.

От злости я кинула тетрадь на стол, и откуда-то из-под обложки от удара на стол вылетел маленький листочек, сложенный уголком. У меня все похолодело внутри, трясущимися руками я схватила бумажку, на ней ровным мелким совершенно незнакомым почерком было написано: Вехровой Асе. Я почувствовала, как пересохло в горле, а желудок судорожно сжался. Я знаю от кого это письмо, я же все знаю!

"Милая моя, дочь моя, Ася. Если ты читаешь сейчас это письмо, значит, меня нет, значит, они нашли меня, и ты уже взрослая. Интересно, какая ты с темными волосами, как мои, или рыжими, как у отца? Ты родилась с рыжими.

Милая Ася, если ты читаешь это письмо, значит, ты ее уже почувствовала, значит, она уже проснулась в тебе. Бабочка. Не пугайся, это проклятье или счастье избранных женщин в семье Бертлау. Бабочка, воительница, странница, не позволяющая завести семью и детей, зовущая в путь, постоянно догоняющая Южный ветер. Тебе сначала будет сложно ужиться с ней, но потом ты привыкнешь к ее голосу, ее слезам, ее желаниям, ты сможешь считаться с ними или нет. Ветер будет петь, и она будет слушать, ты можешь следовать вместе с ней, а можешь заставить ее заснуть навсегда, помни, у всех есть выбор. Что решишь ты, когда услышишь песню Южного Ветра?

Скажи, ты уже нашла эту бесполезную железяку, по недоразумению названную Фурбулентусом? Ее выковали специально, чтобы никто не догадался, что меч в Бабочке, ее продолжение. Запомни навсегда: ты сама меч!

Я люблю тебя. Твоя, Амели Бертлау.

P.S. Знаешь о чем я жалела всю свою жизнь? Что так и не взлетела с горы Властителей. Я видела полет во сне, я верю, что крылья даны не только мужчинам. Может быть, и мне спело бы солнце свою предрассветную песню.

Я провела по лицу трясущейся рукой, размазывая текущие слезы. Али, он объяснит, он должен был помнить эту историю об Амели Бертлау и человеческом маге Прохоре Вехрове, ее постарались забыть данийцы, как позор, лежащий несмываемым пятном на славной истории семьи Бертлау, но помнят люди. Так вот почему Анук называл меня "мамой", он просто чувствовал родную кровь. Кто я ему, тетка? Я сглотнула и вытерла глаза. То же мне развела болото, сильная ведьма! Надо к дракону, сдается мне, именно он был оруженосцем Мел - Бабочки.

Я выскочила в коридор. К моему изумлению, на коврике лежал Ванятка. Удар дверью пришелся точно в лоб, и на его побитом в очередной раз челе начала наливаться шишка. От неожиданности он вытаращил глаза и резко сел.

- Вань, ты чего? - протянула я.

- Ничего! - буркнул тот, потирая ушибленный лоб. - Подселила ко мне квартиранта, я глаза боюсь закрыть, думаю, что он присосется к моей шее!

- Вань, он цивилизованный вампир и не пьет кровь.

- Он вампир! А пьет он кровь или нет, это еще бабка надвое сказала! Я же не лягу с ним на одну постель! А ты не будешь сегодня больше спать?

- А что? - насторожилась я.

- Можно я у тебя покемарю, - заискивающе посмотрел мне в глаза Ваня, - у тебя все равно бессонница, а мне на коврике вроде как не пристало, я все-таки маг четвертой ступени.

Благословив его на счастливый сон на моей кровати, я кинулась через город, к полю, забыв, что можно взять из конюшни лошадку. Вот что значит, много лет ходить пешком

Уже наливался красным цветом рассвет, восходящее солнце огромным расплавленным кругом поднималось над Фатийской Долиной, окрашивая деревья и крыши домов цветом червонного золота. Просыпались первые птицы, пели утренние песни, приветствуя друг друга с разных веток. Я неслась к полю.

- Али! Али! - дракон не появился.

Я насторожилась, может им нельзя появляться на рассвете. И тут я услышала музыку, тихую, красивую, как будто кто-то играл на флейте, я резко повернулась к источнику звука. Песня лилась от солнца, от облаков, от света. И тут я увидела то, что заставило меня застыть на месте с открытым ртом. На Горе Избранных на Площадке кто-то стоял, он тянулся к свету, и первые лучи, падая под углом освещали его расставленные руки, отражаясь на еще невидимых но уже появляющихся в неровном свете крыльях. Еще секунда, обрывистый вздох, взмах руками - крыльями, и он оттолкнулся от земли, полетел вниз, а потом подхватываемый потоком прохладного утреннего воздуха воспарил. Он поднимался все выше и выше к солнцу, потом падал камнем вниз, кружил над полем, над горой, мне показалось, что он не видел, что происходит вокруг. Я с восторгом и благоговейным страхом смотрела на него, как он играет с потоками, скользит все выше к облакам, кружит вместе с ястребом. Неаполи - вдруг поняла я, и мои глаза расширились от ужаса - Леон Неаполи - Властитель. Но это просто невозможно!

К Дому Властителей я бежала быстрее любого эльфийского скакуна. Вот еще поворот и будет площадь. Внезапно, от резкой боли в груди подогнулись колени, и я рухнула на дорогу, подняв целое облако пыли. Потом нарастающая спираль боли в животе, я согнулась пополам, в глазах потемнело. Арвиль, мелькнуло в голове, что-то случилось с Арвилем. Через секунду боль прошла, но я его больше не чувствовала, его опять не было внутри, моего Властителя. Его убили!

Я вскочила, поминутно спотыкаясь, едва не падая, кинулась к Дому. На пороге стоял гном. Я резко остановилась:

- Пан?! Да, как ты посмел явиться сюда наемник?

Я почувствовала накатывающуюся ярость.

- Не ожидала меня увидеть Бабочка? - оскалился он, и только тут я заметила в его руках вытащенный мной из дерева меч.

- Но как?

Гном захохотал, в следующее мгновение кто-то от всей души ударил меня по моей несчастной голове, все потемнело, звуки ушли на второй план, и я упала в глубокий обморок.

* * *

Лучше бы меня сразу убили, подумала я, когда очнулась. Голову ломило со страшной силой, тошнило и, вообще, состояние было как после очень веселой гулянки. Во рту пересохло, я облизнула потрескавшиеся губы и попыталась открыть глаза. Напрасно я это сделала, стало еще хуже. Взгляд уперся в грязный земляной пол, руки были связаны сзади, кое-как я перевернулась на спину, тело ломило. Это была глубокая яма с длинной лестницей, ведущей на поверхность, но путь к освобождению преграждала толстая решетка, через нее был виден маленький кусочек красного неба. Значит, уже закат. Долго же я пролежала без сознания. Я попыталась повернуть голову, рядом связанный валялся Властитель, на рукаве его рубашки я увидела бурые пятна крови. Я его не чувствовала, но думаю, если бы его убили, то он был бы уже где-нибудь закопан, а не отдыхал на прохладном полу в темнице.

- Проснулась, милая, - услышала я голос Пана.

Я долго елозила по полу, шумно сопя, но совершенно затекшие и связанные ноги отказывались слушаться. В конце концов, с огромными усилиями мне удалось кое-как сесть, но в столь неудобной позе, я не видела ничего кроме сапог гнома.

- Что происходит? - прохрипела я, и зашлась кашлем, почувствовав во рту солоноватый вкус крови.

- Ты что еще не поняла? - театрально удивился гном. - В стране переворот. Сегодня погиб благородный, страшный и ужасный Арвиль Фатиа, был убит ведьмой из Словении и бывшим адептом.

Только сейчас я поняла, что рядом со мной лежит избитый Ванятка, вместо лица у него была сплошная рана, и кажется, я догадываюсь, чьи сапоги поработали над его внешним видом. Если мы и выберемся из этой передряги, то ему сможет помочь только очень хороший маг.

- Гном, ты похож на шута! Зачем Ваню впутал?

- Я впутал? - продолжал паясничать Пан. - Милая моя, Ася, ничего личного, просто кто платит, тот и заказывает музыку.

- Кто же тебе заплатил? Неаполи?

- Почему же Неаполи? - услышала я до боли знакомый голос, желудок свело судорогой, я с трудом подняла голову и посмотрела в глаза Сергию.

- Сергий?

- Не ожидала, бедная моя ведьма. Ты сейчас плохо выглядишь, очень плохо.

Он подошел ко мне, сел на корточки, и рывком поднял лицо. В голове от резких движений все пошло кругом, я почувствовала тошноту. Маг поплевал на платочек и начал вытирать с моих щек грязь и кровь.

- Не думал я, что так все выйдет, не думал. Я рассчитывал жениться на тебе, Бабочка. Неужели ты думаешь, я бы пропустил такой шанс, как жениться на принцессе долины Бертлау, пусть и полукровке! А ты уже знаешь о том, кто твои дорогие родители? Хочешь - просвещу?

Я почувствовала ярость.

- Не трудись, просвещенные.

- Тихо-тихо, - засмеялся он грудным смехом, - не надо превращаться в Бабочку, смотри, как глазки почернели, все равно ты ничего не можешь сделать без своего меча. Твой Фурбулентус у нас.

- Ты уверен?

Гнев застлал глаза красной пеленой, откуда взялись силы, я так и не поняла, я вывернулась под нереальным для обычного человека углом и со всего размаху ударила сидящего Сергия связанными ногами. Маг не ожидал такого и отлетел к стене, как накануне Виль. Гном подскочил и со всего размаху отвесил мне оплеуху. Я дернулась.

- Гном, тебя убью первым, - прохрипела я.

- Сначала развяжи себе руки! - прошипел он с силой пнул меня сапогом в грудь. От боли я опять отключилась.

Когда я открыла глаза во второй раз, то подумала, что надо было умереть в первый. Стало еще хуже. Я лежала на спине, взгляд уперся в звездное небо. Значит уже ночь. Рядом с собой я услышала стон.

- Ваня! Ваня! - позвала я.

Адепт глухо закашлял.

- Ванечка, ты как? - едва не плача прошептала я.

- Ничего, Аська, прорвемся, - услышала я его шаркающий голос.

Да, видимо, ему выбили все зубы, опять придется выращивать. Последний раз Ванятка орал, как бешенный, когда врачеватель возвращал ему передние зубы. Я вспомнила это и некстати хихикнула.

- Аська, я лично ничего не вижу смешного в этой ситуации. Тебя закапывать будут, а будешь лежать в гробу и ржать, как лошадь! - с трудом прошептал он. Молодец, адепт, старается не падать духом.

- Вань, я вспомнила, как тебе зубы делали, а ты визжал, как девица на выданье.

Внезапно, к ноющей боли тела, присоединилась резкая в груди.

- Ася, - услышала я полушепот, полустон.

- Ар, я здесь.

- С тобой все в порядке?

- Да, я себя чувствую лучше всех вас! - заявила я громко и преувеличенно бодро, и сразу поплатилась: изо рта пошла кровь. Я едва не подавилась и закашлялась. Двигаться не было сил, от отчаянья хотелось раскричаться.

Внезапно, я увидела над решеткой тень. Через несколько мгновений ее отодвинули и, тихо спустившись по лестнице, в камере появился Пан.

- Что воркуете голубки? - начал паясничать он. Он наклонился надо мной:

- Ну, как, живая? Очухалась?

- Ты мне легкое отбил, гад, - прошипела я.

- Издержки производства. Знаешь, Ася, - он ушел из поля моего зрения, - когда мы похитили Анука, то никто не думал, что именно ты его найдешь, но видно ваше дьявольское отродье чувствует родную кровушку. Уж не знаю, что ты делала в тех трущобах, только он дверь выломал, почувствовав тебя, и сбежал. Представляешь, как Сергий удивился, когда увидел именно тебя с этим ребенком на руках. Кстати, он теперь новый казначей Фатии, Бертлау и Перекрестка Семи Путей, - он скрипуче захохотал.

- Гном, заткнись, - прошипел Ваня.

- Адептик, знаешь, тебя специально выбрали для этого похода, взяли по настоянию Сергия. Где еще можно было бы найти такого идиота, как ты? Честно говоря, я надеялся, что вы с Аськой друг друга поубиваете еще в пути, но, как ни странно, вы нашли общий язык, а теперь даже, так сказать, спелись. Хорошая песня у тебя выйдет без зубов!

- Гном, я убью тебя первым! - опять отозвался Иван.

- О, девочки, мальчики, стройтесь в очередь, ты будешь первым после Аськи, - захохотал он, - пока ты тут дрых, она уже мне пообещала скорейшую кончину! Ну, ладно счастливо оставаться.

Он встал, и уже через несколько секунд, поднявшись по лестнице, исчез.

- Ненавижу! - тихо прошептал Арвиль. - Ненавижу!

Мы молча лежали, я мучилась от вкуса крови во рту, она булькала в горле, когда я дышала. Я хотела уже пореветь, как решетку кто-то снова открыл, и словно бесшумная тень в нашей темнице появился Виль.

Он кинулся к Властителю.

- Сначала Ася.

Вампир с легкостью развязал мне руки и ноги, я сразу же села и начала растирать запястья, от веревок на них были безобразные рубцы. Виль помог сесть Арвилю, адепт не шевелился.

- Ваня!

Я кинулась к нему, с трудом перевернула недвижимое тело, лицо оказалось хуже, чем я предполагала: не было ни губ, ни носа, ни бровей, одно сплошное кровавое месиво. Я прислонила ухо к его груди, сердце было практически неслышно.

- Как он? - услышала я голос Арвиля.

- Умирает.

Я почувствовала, как к горлу подкатывает комок, слезы застилают глаза. Соленые капли, оставляя мокрые дорожки, побежали по щекам, падали на корузлую от крови рубаху адепта.

Я положила ладонь на кровавый лоб. Губы непроизвольно подрагивали от усилия сдержать рыдания, я внимательно посмотрела на него. Внезапно звездочки у пальца заалели, увеличились и уже с привычной тупой болью оторвались. Они хаотично кружились вокруг Ваниного лица и груди. Раны начали затягиваться на глазах. Лицо превращалось из кровавой маски, в родное Ванино, только почему-то над губой появилась кокетливая родинка, которой до этого не было. Звездочки, казалось, жили своей собственной жизнью, если раньше я чувствовала их действие и это отнимало у меня немало сил, то теперь они перестали быть продолжением меня. Внезапно, они выстроились в прямую линию и, как стрела, вонзились в Ванину грудь, адепт выгнулся дугой, огоньки выскочили оттуда и вернулись к моему пальцу. Маг открыл глаза и улыбнулся:

- Ты чего ревешь?

- Ванька! - я прижала его голову к своей груди. - Ты мой первый настоящий друг, а теперь еще и красивый. Мне нравится твоя родинка.

Я помогла ему встать. Властитель сидел на земляном полу и смотрел на нас с вымученной улыбкой. Я чувствовала, как ему с каждой секундой становится лучше, но почему, не могла понять, пока он не поднял руку. На его запястье светились красным семь выжженных звездочек, они его лечили и без моего участия, черпая силу из меня как из источника.

Мы вылезли на поверхность.

- Где мы?

Арвиль посмотрел вокруг.

- На окраине города. Это катакомбы, в эти ямы во время войны сажали пленных, здесь раньше дислоцировался полк, теперь все войска на границах.

Я осмотрелась. Рядом был лес, взгляд радовали заброшенные, полуразрушенные казармы, ямы шли в центре по кругу. Неаполи и Сергий были настолько уверенные, что мы не сможем никуда сбежать, что в охрану нам оставили только гнома, безответственного бродягу, любителя выпивки, женщин и азартных игр, и сейчас, наверное, где-нибудь развлекающегося.

- Я знаю, где мы можем укрыться и решить, что делать, если только вы не боитесь приведений, господин Властитель!

* * *

- Это избушка-на-курьих-ножках, - протянул Иван, глядя на шаткое строение. Когда мы с трудом в кромешной темноте отыскали лесной домик, который я недавно нашла.

- У тебя есть варианты лучше? - возмутилась я.

Мы вошли в домик и огляделись. После моего последнего посещения этого места ничего не изменилось. Старушка-призрак постояла в двери, поохала, покачала головой и исчезла. Я почувствовала ужасную усталость, все-таки почерпали у меня магических сил все эти лечения, и села на кровать.

- Аська, не прикладывайся, надо план действия разрабатывать! проворчал Иван.

- Вот, вы и разрабатывайте, а неразумные женщины, в моем лице, будут отдыхать! - прошептала я, уже засыпая.

Проснулась я от протяжного заунывного звука труб. Комнату уже заливало солнце. Фатиа и Иван сидели на колченогих табуретках и были чем-то явно расстроены, хотя в такой ситуации, в какую попали мы, причин для радости просто не было.

- Что это? - спросила я, не вставая.

- Это марры - данийские трубы, их музыка возвещает о большой беде, хмуро пояснил Фатиа.

- О беде? - подскочила я. - Ты хочешь сказать, это как у нас бьют набат, когда что-то горит?

- Да, только сейчас у фатийцев погиб Властитель, и убили его мы с тобой! - не менее хмуро отозвался Иван.

- А что же мы ждем? - удивилась я. - Пойдем же объявим всем, кто у нас тут враг народа.

- Ты хочешь, чтобы тебя растерзала разъяренная толпа? - в домик вошел Виль. - Весь город уже собрался. По официальной версии Ася и Иван похитили и убили Арвиля Фатиа и попытались заменить его двойником, но верный Леон Неаполи раскрыл их страшные планы.

- То есть, ты хочешь сказать, что сейчас нам мало кто поверит, что Арвиль - это их настоящий Властитель?

- Можешь, когда хочешь! - похвалил Виль. - Я тут принес, - он кинул на стол четыре черных плаща с огромными капюшонами, - так мы сойдем за странствующих монахов, нас раскроют, конечно, но не сразу.

Улицы были заполнены, многие женщины плакали, мужчины смотрели в пустоту ненавидящими взглядами.

- Слушай, ощущение, что объявили конец света, вот они все высыпали на улицу и ждут смерти! - вырвалось у меня.

- У них и случился конец света, - хмуро отозвался Арвиль.

Фатийцы, погруженные в свое общее горе, не обращали внимания на странную четверку, идущую спешным шагом к Главной площади. Около Дома Властителей была толпа, все стояли молча и устремив взгляды к балкону. Через несколько минут там появился Неаполи, вместе с Сергием и тремя советниками, одного из них я хорошо помнила: Владлен, гном маячил на заднем плане. Мы пробились в самую гущу. Народ взвыл. Леон поднял руку, и на площади наступила гробовая тишина.

- А вот и все предатели, - сквозь зубы процедил Арвиль.

- Жители Долины Фатиа! - громко начал он речь. - Плачьте! Наступило Великое горе!

- Слушайте, - прошептала я, - да, в нем настоящий оратор умер.

- Аська, заткнись! - прошипел Иван.

- Умер наш Властитель! - продолжал Неаполи.

На площади начало твориться невообразимое: женщины завыли, как подбитые волчицы, взрослые мужчины начали рвать на себе волосы.

- Любили они тебя, - опять прошептала я.

- Аська, ты заткнешься или тебя заткнуть? - толкнул Ваня меня в бок.

- Его убили, - твердый обличительный голос предателя разносился по площади. - Его убила человеческая ведьма и ее сообщник маг. Они хотели заменить его на двойника, но мы разгадали их ужасный план. Долина спасена! Плачьте, рыдайте, померкло солнце над Долиной Фатиа, ушел ваш Властитель, но приходит новый день!

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Леон расставил руки, вокруг которых начал сгущаться прохладный утренний воздух, и вот это уже не руки - это крылья, огромные белые крылья.

- Я ваш новый Властитель! - объявил он.

- Какого черта? - раздался изумленный голос Арвиля.

- Что, Фатиа, не ожидал, что под твоим боком алчный до власти родственник, - съехидничала я, - ты еще многому будешь удивляться!

- Ты что знала?

- Я видела, как он летает.

- И ничего не сказала?

- Извини, на подступах к твоей крепости меня остановили. Увиделись мы с тобой только в той яме.

Фатиа потрясенно молчал, смотрел, как блестят прекрасные крылья Неаполи.

- Я не могу поверить, - прошептал он.

Надо было что-то делать, надо было на что-то решаться. Мы не можем вчетвером быть в пожизненных бегах!

- Ложь! - заорала я и сдернула с головы порядком надоевший капюшон. Все ложь! Вот ваш Властитель!

Стоящие рядом расступились, образовав вокруг нас круг. Потрясенный народ безмолвствовал, сбитый с толку, и в этой абсолютной тишине раздался голос Сергия, в котором угадывались истерические нотки:

- Хватай их!

На нас были устремлены сотни глаз изумленные, обманутые, не понимающие что делать и кому верить.

Виль метнулся молнией и исчез в толпе. Мы с Арвилем и Ваней встали спинами друг к другу, образуя треугольник.

- Наш главный воитель сбежал? - испуганно спросила я.

- Нет, он решил начать со стана врага, - выдавил из себя адепт. Так, Аська, самое время появиться твоей Стрекозе.

- Бабочке, - поправила я, - я не могу, пока не разозлюсь.

- Так злись, наконец, - не выдержал Арвиль.

- Не могу.

- А ты смоги!

Я попыталась подумать о том, что меня всегда раздражало, к примеру, о Прасковье, но почему-то в голову лезли мысли только о еде, наверное, сказывалось почти суточное голодание. Представлялись жареные ребрышки и хрустящие куриные крылышки.

- Так я знаю, кто спасет нас! - заявила я.

- И...

- Али! - зашлась я истошным криком на высоких децибелах.

Толпа, казалось приближающаяся, резко отшатнулась. Дракон появился в небе и начал кружить аки орел над своей добычей. Может, он и ничего не сделает, но попугает-то уж точно. Али, и вправду, сориентировавшись в обстановке, начал выпускать в воздух огонь. Фатийцы, завидев столь серьезного врага, спешно покидали площадь, началась давка и столпотворение. И в этой гуще тел заплакал ребенок, я резко повернула голову, он был совсем маленький, очень похожий на Анука. Какой-то особенно неповоротливый даниец сбил его с ног и даже не остановился, чтобы поднять руки и вынести малыша из этого месива. Я кинулась к нему, чувствуя, как просыпается гнев, в тот момент, когда я схватила мальчика, его едва не раздавили копыта лошади бравого данийского воина. Малыш перестал плакать и прижался ко мне все телом, обняв за шею, он был весом с пушинку, и такой худенький, что я почувствовала все его косточки.

- Ах, ты дрянь! - заорала я на наездника.

Одной рукой, прижимая к себе хрупкое тельце ребенка, другой я дернула за развевающийся плащ, который затрещал по швам. Даниец вылетел из седла и упал на пыльную землю.

- Как ты смел! - опять повторила я.

Мужчина посерел и начал отползать.

- Бабочка! - внезапно заорал он тонким фальцетом. - Она Бабочка!

- Ася! - я резко повернула голову. За моей спиной уже разгорался настоящий бой. Силы поделились: Ваня боролся с гномом, и кажется, последний побеждал, думая, что в его руках Фурбулентус, он выделывал совершенно немыслимые вещи. Арвиль взял на себя Сергия, они бились на мечах, на руке у Властителя я увидела кровавый подтек, маги никогда не дерутся честно. Вокруг них было около десяти наемников, которые нападали на Ваню и Фатиа со всех сторон, и те не успевали отбиться. Неаполи куда-то скрылся, я очень надеялась, что Виль его сумеет перехватить.

Я оглянулась вокруг и попыталась найти безопасное место для ребенка, и, не придумав ничего лучше, кинулась к перевернутой повозке.

- Как тебя зовут? - спросила я, усаживая его на тряпицу.

- Ральф.

- Ральф - это сильное имя для настоящего мужчины, - я попыталась улыбнуться, но получилось плохо, кровь бурлящая от жажды боя, не давала проявиться простым человеческим чувствам. - Будь хорошим мальчиком, Ральф сиди здесь и никуда не ходи, хорошо.

Мальчик кивнул.

- Спасибо, Бабочка!

Я спокойным шагом вышла на середину площади. Арвиля уже не было, и Ваня пытался защищаться и от мага, и от гнома, и от оставшихся наемников, некоторые уже лежали на земле.

- Гном! - крикнула я. Пан отскочил, посмотрел в мою сторону и раздвинул губы в подобие улыбки.

- Поборемся, ведьма? - мы медленно начали приближаться друг к другу.

- Ты думаешь, у тебя волшебный меч, гном? - твердо спросила я.

Гном захохотал.

- А кто сказал, что Фурбулентус осязаем? - растянула я губы в кривой улыбке. - Кто сказал, что меч, который я вытащила не просто заколдованная железяка с поддельным камнем.

Пан приготовился к удару. Я сложила руки в боевой стойке, и через мгновение в моих ладонях из расплавленного воздуха, с красным свечением контура, появился настоящий Фурбулентус. На лице гнома промелькнул ужас, перемешенный с паникой, от отчаянья он кинулся вперед, выставив бесполезный меч. Я подпрыгнула, застыла в воздухе на мгновение, и уже возвращаясь обратно на землю, я перевернулась вокруг своей оси, махнула Фурбулентусом, и именно в этот момент пахнуло магией. Спину обожгло, а потом стало холодно, и накатила боль, я рухнула на землю и зашлась в кашле, глаза закрыла красная пелена. Теперь я точно знаю, что удар силовым шаром - это неприятно, но не смертельно. Гном захохотал, я бросила на него ненавистный взгляд. Он стал подходить, подняв для удара меч. Все что я смогла сделать, это поставить щит, похожий на прозрачную оболочку, по которой маленькими голубоватыми змейками пробегала энергия. Пан остановился.

Я повернула голову. Иван с Сергием стояли друг против друга, тяжело дыша.

- Что, архимаг, - прошипел адепт, - ты только и способен на то, чтобы ударить в спину девушки?

- Ненавижу! - заорал Сергий, и выпустил в сторону Вани длинный голубой луч. Ваня выставил вперед руку, магия ударила по невидимой стене и растворилась в ней, в воздухе, как по воде пошли круги. Лицо Сергия исказила гримаса в тот момент, когда противник послал незаметный ответный удар. Архимага полностью парализовало, я слышала об этом заклинании, при воздействии которого человек на некоторое время становится абсолютно недвижим, но в первый раз видела в действии. Сергий упал, как солдатик, сложив руки по швам.

- Что, - усмехнулся адепт, - не знал, книжный червь, какие тузы припрятаны в рукаве у боевых магов?

В это время из дома с диким криком выбежали Неаполи и Фатиа. Свои мечи они где-то потеряли, поэтому Властитель гонялся за предателем, пытаясь ударить его хотя бы кулаком, ну или на худой конец, дать пинка, но, видимо, Леона много били в детстве, поэтому он был явно против и очень ловко спасался бегством.

- Стой, предатель! - орал Арвиль.

В какой-то момент, Неаполи оступился и упал на землю, Арвиль, не ожидая такого от оппонента, споткнулся о его поверженное тело и, пролетев пару метров в воздухе, мягко приземлился на живот. Встать на ноги оба не догадались и одновременно поползли по-пластунски. Неаполи обратно в сторону Дома Властителей, Фатиа за ним. Через несколько метров Арвиль понял, что такое передвижение совершенно нецелесообразно и продолжил погоню одновременно на руках и на ногах. В конце концов, он настиг Леона, повалил, прижал к земле и с самодовольным выражением лица обрушил на противника кучу ударов. Это продолжалось до тех пор, пока Неаполи не потерял сознание. Все враг повержен! Революция не состоялась!

Через несколько мгновений, когда я уже хотела снять щит и заорать победоносное слово, в мозгу почему-то крутился один мат, на площадь не выехал, а просто выплыл конный фатийский отряд, состоящий из пятидесяти воинов, не отличавшихся ни смекалкой, ни чувством юмора, ни скоростью. Лейтенант, или как там это называлось у данийцев, был явно обескуражен картиной, которая представилась его светлому, не затуманенному мыслями взору.

В небе, аки вестник беды, летает дракон. На земле валяются пяток мертвых тел (остальные спаслись позорным бегством и забаррикадировались в Доме). Тут же отдыхаю я, в довольно неудобной позе с обожженной спиной, объятая магическим щитом. Раненый Иван, поверженный Сергий, но самое главное, их обожаемый Властитель, бьющий своего лучшего друга со злостью, присущей исключительно буйно помешенному. Как раз в этот момент, из дверей Дома вышел Виль, он улыбался во всю ширину клыкастой улыбки и орал:

- Смотрите, смотрите, каких рыбок я поймал. Мне даже с ними драться не пришлось, увидев мои зубы, они сами себя связали!

За ним, словно утята за гусыней, вышли связанные друг с другом одной длинной веревкой остальные десять наемников и уже бывшие Советники, на лицах которых читалось искреннее раскаянье.

Предводитель отряда очень задумчиво почесал затылок, тяжело вздохнул и промямлил:

- Кого арестовывать? Кого связывать? Где беспорядки?

Он оглянулся вокруг и махнул рукой по направлению Властителя, все еще боксирующего Неаполи:

- Да, вон, хоть бы этого возьмите. Этот скоро несчастного молодого человека намертво забьет!

- Дебилы! - заорала я, спешащим исполнить приказ молодцам. - Это же Властитель! Ваш Фатиа!

Ребятки, кажется, мне не поверили, но остановились и в нерешительности начали переминаться с ноги на ногу.

- Ну, что же вы стоите?! - заорал главный.

- Только пошевелитесь! - заорала я. - Лучше вон его возьмите! - я ткнула рукой по направлению Сергия.

Тот не нашел лучшего момента, чтобы ожить. Словно на пружинах он вскочил, и уже через секунду приставлял нож к горлу спрятанного за телегой мальчика.

- Не подходите, иначе ребенок погибнет!

От неожиданности все застыли, в том числе и Фатиа с занесенным кулаком, но, сделав это, Сергий не подумал об одной, но очень важной детали. Али подлетел совсем незаметно, как будто он маленький воробей, а не зеленая сто пудовая туша и дико смущаясь, и поэтому закатывая свои глаза - блюдца, аккуратненько накрыл голову архимага. Тот ничего и сделать не успел, как его обезглавленное тело упало на пыльную площадь. Дракон очень удивился собственному поступку и сладко рыгнул, выпустив при этом в землю мощную струю огня, из-за чего вид у него стал еще более недоуменный. Мальчик сильно испугался и заорал на высоких частотах. К нему подскочил Иван и схватил на руки, он гладил Ральфа по волосвс и приговаривал: "Это был плохой дядя, а дракончик хороший дядя. Хороший дядя сожрал плохого дядю!"

Я попыталась осторожно встать.

- А где Пан? - удивилась я.

- Сбежал! - Виль печально покачал головой. - Он же просто наемник, будет искать нового хозяина.

Неаполи пришел в себя только после того, как его окатили ледяной водой из ведра. Он закашлялся, перевернулся на живот и с презрением произнес:

- Фатиа, слышишь, как же я тебя ненавижу! Власть все равно будет моей рано или поздно!

Что случилось с ним позже, история умалчивает, но в ни Солнечной Долине, ни в Словении его никто никогда не встречал.

Глава 8.

Заключительная.

События последних дней не прошли бесследно для моего хрупкого здоровья. После счастливого окончания переворота, я хлопнулась в глубокий обморок и в таком состоянии, видимо, провалялась долго. Когда у меня получилось разлепить веки, то вокруг было очень темно, горело много свечей и пахло ладаном. Я попыталась осознать свое неутешительное состояние: тело ныло, голова гудела, из-за белой пелены перед глазами ничего не было видно. Я приподняла голову, чтобы посмотреть, где нахожусь, но к горлу подступила тошнота. В бессилии я рухнула на свое ложе и опять крепко заснула.

В следующий раз, когда я открыла глаза, то чувствовала себя гораздо лучше. Мой взгляд уперся в ослепительное голубое небо. Это обстоятельство несколько смущало и наводило на определенные мысли. Лежать было неудобно и очень жестко. Я расслышала какие-то голоса, где-то над моей головой, раздался чей-то протяжный горький плач. Я догадалась, что лежу в глубоком ящике, прикрытая темно-бордовым покрывалом, мой взгляд уперся на ступни выглядывающий из-под него, обутые в тапочки премерзкого белого цвета. Чтобы это значило?

Я пошевелилась, голоса сразу смолкли. Тогда я приподнялась на локтях, посмотрела из-за бортика, и только тут поняла, что это не ящик, а новенький, совсем недавно сколоченный дубовый гроб! Я огляделась с отвисшей от изумления челюстью. Это было кладбище. Вокруг стоял народ со скорбными лицами, которые отличают грустное событие - похороны. Иван поддерживал мою плачущую навзрыд тетку под руку, Властитель весь в черном держался за бортик гроба дрожащей рукой, Советник Леонид читал по бумажке какую-то речь.

- Что здесь происходит? - поинтересовалась вполне миролюбиво я.

Окружающие застыли, потом раздался тонкий визг, и Марфа осела на землю. Арвиль вытаращил глаза и отскочил подальше. У Советника упал свиток.

- Вы меня хороните? - голос был хриплый, высохшие губы сразу треснули.

В этот момент присутствующие на кладбище начали спешно и со странными криками покидать скорбное место. Я с удивлением смотрела на происходящее.

- Вы меня что, хороните?! Я что, в гробу?! - уже дошло до меня.

Я попыталась вскочить на ноги, но от слабости упала обратно.

- Она живой мертвец! Зомби! - заорал испуганный Ванин голос.

- Петушков, я поживее тебя!

Бывший адепт последовал теткиному примеру и мешком рухнул на землю.

- Ася, - раздался тихий голос Арвиля.

Я повернула на него гневный взгляд.

- Да, как ты мог! Баран! Вы меня едва живую не закопали! Какому идиоту это в голову пришло?

- Мне, - Магистр Леонид прочистил горло.

Я повернулась в его сторону ошарашенный взгляд. Вот от него я ожидала такой глупости меньше всего!

- Мы попытались тебя лечить, раны затянулись, но ты лежала бледненькая, не шевелилась, а потом перестала дышать, - он запнулся.

- Я перестала дышать?! Нет, я не верю! - я упала обратно на бархатную подушку.

Потом, вспомнив, где собственно отдыхаю, подскочила.

- Немедленно, слышите, немедленно вытащите меня отсюда!

Ко мне кинулся с десяток присутствующих. В порыве раскаянья Фатиа попытался поднять меня на руки, поскользнулся, уронил обратно. От удара гроб, стоящий на четырех подпорах над вырытой могилой, пошатнулся. Еще мгновение, и он грохнулся в двухметровую яму со мной в качестве пассажира.

У меня пересохло горло. В могиле было холодно и совсем неуютно. И кто только сказал, что земля - это пух для покойника?

- Идиоты! - заорала я, заходясь сухим кашлем. От отчаянья и ярости я сняла с ноги белый тапочек и со всей силы метнула на поверхность. Раздался чей-то тихий стон. От злой радости, я стянула второй и тоже кинула.

- Так вот вам! Меня живую похоронить?!

Сверху свесилась Марфина голова с опухшими от слез глазами.

- Солнышко мое, как ты там?

- Как, как? - брызгала я слюной. - Как в могиле! Вытащите меня отсюда!

Мне протянули лопату, которой совсем недавно копали мое последнее пристанище.

- Вы бы еще тяпку дали! Я что, сама себя закапывать буду?! - орала я. - Лестницу, лестницу сюда несите!

В этот момент раздался голос очнувшегося адепта.

- Убейте ее, убейте ее, она стала упырем!

- Ваня, ты идиот! Прыгай сюда, я тебе свои клыки покажу!

В общем, в таком духе продолжалась довольно долгое время. В конце концов, меня, потерявшую все последние силы, вытащили на поверхность и препроводили в комнату на родную кровать. Угощения, приготовленные на поминки, пошли на празднование моего счастливого оживления. Все долго спорили, почему я так и не скончалась. Больше всего меня впечатлила версия Ванятки. Приятель натрескался браги и заявил, что я такой экземпляр, которого апостол Петр побоялся пустить в рай, а Люцифер в ад, потому что я там все порушу. "При жизни-то она была очень не спокойной". Марфа напилась в хлам, забыла, что я ожила, и решила пойти на кладбище попрощаться с моей могилкой. Когда она обнаружила вместо свежего холмика яму, то подняла дикий крик, что меня вместе с гробом утащили. Вся невменяемая толпа бросилась искать мое бренное тело. Над преступником решили учинить жестокую расправу. Так бы они и носились до самого утра, если не проспавшийся к этому времени Виль. Вампир не сразу понял происходящее и только через пару часов объяснил всем, что закапывать меня не стали, а оставили остывать в собственной комнате.

К рассвету все заснули, счастливые и довольные, напрочь забыв с чего, собственно, начиналось веселье.

Уже через пару дней я могла гулять по саду, радуя своим полуживым видом окружающих. Хозяйский пес Тризорка принимал меня за призрак хозяйского огорода и подходить боялся. Лошади в моем присутствии начинали стричь ушами и тревожно ржать. В голову приходила идея: может, я действительно умерла и теперь хожу живым трупом по земле фатийской?

Властитель зачастил. Он садился напротив, смотрел долгим задумчивым взглядом и не говорил ни слова, так что цель его визита я понимала смутно.

Все началось позже. Я преспокойно почивала, когда услышала странный скрип, подняла голову и едва не уткнулась носом в толстую подошву сапога. От неожиданности я заорала и вскочила с кровати. В этот момент из окна появилась филейная часть и спина Властителя. Моему изумлению не было предела.

- Фатиа, ты перепутал окна, - произнесла я, - твои не здесь.

Фигура застыла и так же медленно и аккуратно начала переползать обратно.

- Ты куда собрался? - крикнула я и дернула его за ноги.

Арвиль, не ожидающий таких действий, мешком рухнул на кровать, сильно ударившись о подоконник. Потом с виноватым видом опустил ноги и заискивающе посмотрел мне в глаза. Таким я его видела в первый раз.

- Чего тебе надо? - потребовала я ответа.

Фатиа хлопнул ресницами и молчал. Потом повернулся спиной, бросил на меня еще один умоляющий взгляд и полез обратно в окно.

- Ты куда? - возмутилась я, хватая его за куртку.

Он сел обратно.

- Ты что-то хотел сказать? - не отставала я, и удивляясь, и раздражаясь одновременно.

Тот яростно замотал головой. Я всплеснула руками.

- Ты что пьяный? У тебя что-то случилось?

Арвиль молчал.

- Ну, скажи хоть что-нибудь! - буркнула я, присаживаясь рядом на сильно перепачканную простынь.

Властитель прочистил горло и выдохнул скрипучим голосом:

- Да, рядом проходил. Дай, думаю, зайду поздороваться!

- А тебе не говорили, что в гости заходят через дверь? - любезно поинтересовалась я.

- А я как зашел? - изумился он.

Мы надолго замолчали. Сидели рядом, тяжело вздыхали. Я мечтала проспать остаток ночи в тишине и гордом одиночестве. Властитель изредка шмыгал носом.

- Погода хорошая, - отозвался он, когда пауза уже стала неприличной.

- Да, - тем же тоном отвечала я, - завтра тоже обещали солнце.

- А вчера было прохладно...

Я кивнула. Тема про погоду как-то быстро исчерпала себя.

- Ну, я пойду? - спросил он.

- Иди, - отозвалась я, чувствуя дикую радость оттого, что сейчас завалюсь на кровать.

Фатиа полез обратно в окно. Через минуту в черном проеме исчез его сапог. Под окном заголосила кошка, наверное, он наступил на несчастную.

* * *

После того, как Марфа появилась в Долине, жить стало веселее и спокойнее. Сначала она долго не могла поверить, что здесь никто никого не ест и что данийцы цивилизованнее многих людей, и на всяких случай ходила по улицам, ежеминутно оборачиваясь. Еще ее поразил мой краткий отчет о свершившихся событиях.

- Надо же, - тянула Марфа, - вот бы не подумала, что Сергий - такая змеюка подколодная. Я ведь ему тебя, доченька, доверила, а он вон как!

Она вздыхала и утирала слезы углом платка. В Ванятку тетка влюбилась с первого взгляда. По ее понятиям он страдал такой стадией дистрофии, на которой уже ни живут, и ее можно вылечить только специальной диетой. Марфа готовила еду пять раз в день и едва ли не насильно заставляла лопать объевшегося еще с завтрака адепта. Тот начал круглеть на глазах, чем радовал ее неимоверно.

Властитель произвел на Лукиничну неизгладимое впечатление. Она долго молчала, а потом глубокомысленно произнесла:

- Теперь я знаю, чем он тебя привлек. Он такой! Такой!

- Какой такой? - съязвила я.

- Не-о-бык-но-вен-ный! - по слогам выговорила тетка.

Каждый раз, когда он приходил навестить тяжелобольную в моем лице, тетка садилась рядом, смотрела, не отрываясь от его лица, и улыбалась. Когда же он начинал говорить, она заглядывала ему в рот с таким выражением, что хотелось ударить ее под столом каблуком.

Я сидела на веранде и поглощала горячие пирожки со скоростью молодого кашалота, запивая их парным молоком, хлюпая и обливаясь. В тот момент, когда я весьма некрасиво икнула и вытерла рукавом рубахи белые губы, на ступеньки поднялся Фатиа. В руках он держал огромный букет алых роз. Лицо у него было осунувшееся, под глазами синяки. Наверное, после ночного посещения моей спальни он так и не смог уснуть. Я что такое сильное впечатление на особ мужского пола произвожу?

Властитель немало волновался, от чего у него подрагивала щека, а цветочки ходили ходуном, в сжатых до синевы руках.

- Я это, - он запнулся, - к тебе пришел.

Я недоуменно кивнула и приготовилась слушать. Арвиль вошел, зачем-то закрыл за собой дверь, прихлопнув ей венчики роз. После короткой и яростной борьбы в его руках остались стебельки с острыми шипами, на одном из них болтался сломанный цветок.

- Э-э-э, - протянул он, - это тебе.

Я опять кивнула и молча взяла протянутое цветочное безобразие. Фатиа сел на краешек стула, ощущая себя хуже некуда. Он покосился в окно, на его лице написалось такое торжество, что хотелось рассмеяться.

- Погода сегодня хорошая! - сверкнул он зубами.

- Арвиль, метеосводку мы обсудили ночью, - сквозь зубы прошипела я.

- Да? - он опять смутился и надолго замолчал. - А как ты себя чувствуешь?

- Я себя чувствую замечательно! - процедила я. - Мне кажется, что это у тебя не все в порядке.

Фатиа изобразил на лице выражение оскорбленной наивности:

- Почему ты так решила?

- Не знаю, ты такой странный, и ощущения у тебя странные.

В этот момент на веранде возник заспанный Ваня. Увидев Властителя, он хлопнул себя по голове и едва не крикнул:

- Прости, дружбан, забыл!

Я с удивлением посмотрела на происходящее, все действие оставалось для меня огромной тайной. Потом они оба выскочили в сад, долго о чем-то шептались под окном. В комнату вернулся один Арвиль, взвинченный еще больше. Я почувствовала, что этим он заражает и меня:

- Прекрати, мне не нравится, я нервничаю! - выдавила я из себя.

Он долго ходил туда сюда, оставляя грязные следы на коврике, сел, встал, подошел к окну. Я следила за его действиями.

- Ась, ты не находишь, что здесь душно?

- Нет, не нахожу.

- А мне вот что-то жарко.

Он открыл створки окна, в комнату полил прохладный утренний воздух.

- Я, собственно, по делу к тебе зашел.

Я изобразила на лице живейшую заинтересованность и, подперев рукой подбородок, приготовилась слушать.

- Ася, наше знакомство не долгое, - начал он.

- Но плодотворное, - съязвила я.

- Не перебивай меня! - едва не рявкнул он. От неожиданности я моргнула и замолчала, надув губы.

- Так вот, наше знакомство не долгое, но очень плодотворное! - он сделал круглые глаза, догадавшись, что повторил мои слова. Потом откашлялся и процедил сквозь зубы громким шепотом, - Ваня!

Из сада донесся едва заметные шелестение голоса адепта:

- На колени, руку вперед.

Меня охватило бесшабашное веселье, на лицо полезла наглая улыбка, подавленная с огромным трудом. Я сидела с каменным лицом, стараясь не расхохотаться.

- Вот именно!

Фатиа рухнул на колени, протянул вперед руку, сложилось ощущение, что он просит милостыню на паперти.

- Ася - ты свет моих очей, - раздалось за окном.

- Ася - ты свет мой очень, - повторил запинающимся голосом Властитель, пальцы его подрагивали, а щека задергалась с удвоенной силой.

- Очей, - поправил Ваня за окном.

- Очей.

- Ты моя радость, мое солнце, я страдаю по тебе, - зашептали с улицы.

- Ты моя радость, мое солнце, я страдаю по тебе, - повторил Фатиа, неотрывно глядя мне в глаза.

- От твоих глаз я просто млею, ты не даешь мне покоя...

- Слушай, Ась, а ведь ты действительно не даешь мне покоя. Как ты появилась, обязательно что-нибудь случается. Мне иногда становиться странно, как ты с твоим талантом влипать в истории дожила до своих лет, выдал Арвиль вполне оформленную фразу.

Ваня кашлянул и горячо зашептал:

- Не отвлекайся!

Я поняла, что больше сдерживаться не могу, и широко ухмыльнулась.

- Когда я тебя увидел в первый раз, мое сердце застучало быстрее, подал голос адепт.

- Чистая ложь, - прокомментировал Арвиль, - я подумал: откуда эта дура, извини, выползла.

У меня вытянулось лицо.

- Но я же не знал, что ты как пустой сундук с двойным дном, все прячешь за перегородками.

У меня поползли брови, такой комплимент мне делали в первый раз. Я уже решила обидеться и выгнать нахала, но было очень интересно, чем закончится наша насыщенная беседа. Ваня тихо застонал под окном, наверное, он уже рвал волосы на голове.

- Ты все портишь! - уже заговорил он в голос. - Не умеешь сам, повторяй за мной - я даже не представляю себе, как буду жить, если ты не согласишься пройти со мной мой жизненный путь.

У нас обоих отвисла челюсть. Властитель закашлялся. В его планы, явно, не входило делать мне предложение, а просто быстренько признаться в любви и спрятаться, пока я буду хохотать, как сумасшедшая.

- Конечно, не совсем, но в большей степени я с этим согласен, выдавил он из себя.

- Асенька, я люблю тебя. Чмок, - шепот превратился в яростное шипение.

- Чмок, - повторил Арвиль самое безопасное слово из последних пяти.

- Да, нет же. Чмок - это значит, поцелуй ее, - заорал Ваня.

Мы с Властителем с ужасом переглянулись. Я встала и решительно закрыла окно, хлопнув так, что задрожали стекла.

- Все, хватит! Что это за спектакль?

От моего строгого тона Арвилю стало нехорошо, и он сначала побледнел, потом покраснел и выдавил из себя:

- Выходи за меня замуж. Я серьезно.

От неожиданности я открыла рот и едва не села мимо стула. Мы долго друг на друга смотрели. Меня мучили три вопроса, возникшие ниоткуда. Хочу ли я? Могу ли я? Нужно ли это мне?

Ответы напрашивались сами собой: не хочу, не могу, не нужно. Я хлопала ресницами и не знала что сказать. Фатиа начал томиться, поэтому краснел еще больше.

- Я подумаю, - выдавила я из себя.

Властитель облегченно выдохнул. Мой ответ подразумевал под собой самый разумный выход из данной неразумной ситуации: отказ. Арвиль быстренько встал, поклонился и ретировался под предлогом важных государственных дел, а я так и сидела на табуретке, глядя на недоеденный пирожок.

С Ваней я говорить отказалась наотрез и считала его предателем. Адепт долго и жалостливо просил у меня прощения, едва не плакал. Я пообещала, что обязательно прощу его в следующей жизни и направилась советоваться с одним единственным разумным существом - Али.

Я тихо ехала по улочкам, улыбаясь знакомым лицам. Как же здесь было хорошо! Мне все здесь нравилось: и песчаные дорожки, и вечно цветущие сады, и сезон дождей, начинающийся в сентябре. Огромная кузница, Дом Властителя... Дом Властителя. Хочу ли, чтобы он стал моим домом?

Фатиа - рай на земле, где урожай собирают три раза в год. Если я откажу Арвилю, то мне придется отсюда уехать обратно в Словению, вернуться в Училище, потом поступить куда-нибудь на государственную службу и навсегда забыть о Солнечной Долине.

Я не заметила, как выехала за город. Крестьяне убирали пшеницу на поле, где мы обычно встречались с драконом. Я направилась в лес и остановилась на маленькой солнечной полянке. Спешившись и привязав лошадь, я улеглась на мягкое зеленое покрывало из травы. Сорвала какой-то листик и посмотрела на небо. Оно было полосатым. Тонкие нитки облаков перемежались с ярко голубым небом, составляя неповторимый узор, походивший на зебру. Солнце грело лицо, я старалась посмотреть на него, но раскаленный шар слепил глаза. Я надолго задержала взгляд, пока не стало больно глазному яблоку, и резко закрыла веки. Перед глазами двигались ярко-желтые и красные круги.

- Али, - тихо позвала я.

Дракон как всегда появился из воздуха. Он лежал в лучах, свернувшись, как кошка, грел свои зеленые бока и от наслаждения широко зевал, оголяя клыкастую пасть. Я повернулась к нему и сощурилась от яркого света. Али приоткрыл одно веко и тихо произнес:

- Ты хочешь спросить, стоит ли тебе это делать?

Я кивнула.

- Я отвечу так же, как когда-то ответил твоей матери: решай сама. Ты можешь выйти замуж и даже можешь родить ему Наследника, но будешь ли ты счастлива, если Бабочка уснет? Посмотри, ты прирожденная ведьма, прирожденный воин. Решать тебе.

Я опустила голову и уткнулась в пахнущую солнцем и теплом траву.

- Не знаю. Я ничегошеньки не знаю.

Я опять посмотрела на дракона, он выгнул спину, потом сладко потянулся.

- Что я тебе скажу, Бабочка, южный ветер все равно тебя позовет! Рано или поздно ты уйдешь, подумай об этом.

Потом он подмигнул желтым глазом и исчез. Я осталась лежать на траве, взяла в руки сверкающий на солнце кругляшок, посмотрела на свое лицо на нем. Надо мной жужжали пчелы, маленький юркий зяблик сел рядом с моим лицом, потом, почувствовав равномерное дыхание, вспорхнул. Мне было хорошо и грустно. Интересно все девушки, которым сделали предложение, так себя чувствуют? Я закрыла глаза и не заметила, как заснула.

Я почувствовала чье-то присутствие. Рядом сидел Ваня. Он обнял руками колени и задумчиво смотрел в землю. Был уже вечер, пение птиц сменилось жужжанием комаров, земля остывала, и мне стало холодно. Я зябко поежилась. Адепт заметил, что я проснулась, и посмотрел на меня долго и как-то очень горестно. У меня екнуло в желудке. Сначала я подумала, что он тоже решил признаться мне в долгой и страстной любви, но Ванятка все медлил и медлил.

- Что ты так на меня смотришь? - не выдержала я.

- Я вот думаю, если ты выйдешь замуж за Властителя, я смогу рассчитывать на тепленькое место в государственном совете?

- Вань, а кто сказал, что я собираюсь замуж?

- Пойми, Аська, такой шанс раз в жизни дается. Если представить мир круглым пирогом, то, можешь быть уверена, ты отхватила своими ручонками самый большой кусок.

- Нет! Он знает, и я знаю, какой будет ответ.

Ваня вопросительно посмотрел на меня.

- Отрицательный! - четко произнесла я.

Свадьба была назначена на следующий месяц.

Я еще долго не могла понять, почему у меня не повернулся язык сказать "нет", глядя в напряженное лицо Властителя. Арвиль был в восторге. Он крепко обнял меня, закружил в танце, а потом страстно прижался к моим губам. После этого я решила, что быть Мисс Властитель Долины Фатии совсем не плохо. Марфа, утирая драконьи слезы, шила мне свадебное платье, заставляя стоять, не двигаясь, по два часа в день. Ваня уже видел себя едва ли не в царской мантии, и постоянно повторял, хлопая меня по плечу: "Ты молодец, парень!"

Все изменилось, когда однажды ночью я услышала этот голос. Он был едва различим, но такой родной, что засосало под ложечкой. "Я иду к тебе, Бабочка. Я скоро буду", - потом все стихло, но я так ждала, когда он придет вновь. Я влюбилась в этот голос с первого звука, я горела, думая и мечтая о нем. Он приходил только после полуночи, все еще тихий и слабый, с хрипотцой и теплой чувственностью. Залетал в мое окно, кружился в комнате, обнимал меня за плечи, целовал мои губы. Я не могла понять что это, я не знала, у кого спросить об этом. Он пел мне о том, что я никогда не видела, о том, что, может быть, никогда не увижу. Сердце ныло от тоски, когда он не появлялся. С каждый днем он становился все громче и шептал, что он почти прилетел. Осталось ждать немного.

В одну из таких мучительных ночей, я не выдержала, вскочила с кровати, попыталась выйти в коридор, но случайно поймала свое отражение в зеркале. На меня смотрели черные без белков глаза Бабочки. Она стояла такая же, какая предстала передо мной тогда на кладбище. Мне стало душно. Я подошла поближе. Ее губы не усмехались, они были сжаты в тонкую полоску, лицо перекосила болезненная гримаса. Тогда я поняла, что все потеряно, что она выиграла, что больше нет Аси Вехровой, осталась только она, Бабочка.

* * *

Арвиль, как дисциплинированный и нежный жених, приходил каждый вечер. Долго смотрел мне в глаза, молчал, потом целовал на ночь и уходил, выпив пару чашек чая. Хозяева пансионата пребывали от этого обстоятельства в эйфории, к ним зачастили под благовидными предлогами соседи. Они сидели в гостиной и от всей души старались сделать вид, что всем совершенно все равно, что происходит на веранде, куда выходят окна.

А вот сегодня Фатиа не пришел. Я не скажу, что очень расстроилась такому обстоятельству, но ощущала себя неуютно, как если бы потеряла любимого плюшевого медвежонка и безрезультатно пыталась найти. Сначала я решила на его отсутствие не обращать внимания, потом во мне заговорила оскорбленная женская гордость, и я отправилась к Дому Властителей. К моему огромному удивлению площадь была оцеплена бравыми ребятками с серьезными лицами и фанатичным блеском в глазах. Я испугалась, что опять произошел переворот, и просто наяву увидела окровавленный труп Фатиа. Но даже тот факт, что я невеста Властителя не повлиял на суровую охрану, к дому я не приблизилась ни на пядь. Тогда я начала кричать и угрожать, меня шустренько скрутили и пообещали кинуть в темницу. После этого любопытство разгорелось с двойной силой, надо было искать другой путь.

Дворами и кустами я все-таки добралась до здания, а внутрь залезла через открытое окно. В коридорах было пусто и тихо. Казалось, что все просто вымерли. Внезапно, за одной из дверей раздался незнакомый мне взволнованный голос.

- Правда выходит наружу, Арвиль! Мы ее больше не можем скрывать!

- Подожди, Петр, ты напрасно поднимаешь панику, никто ни о чем не догадывается, - голос у Властителя был озабоченный.

- Хранилище Московии разграблено! Карта исчезла. Совет в панике!

- Вы предприняли какие-то попытки, чтобы найти ее?

- Да, грабители пойманы, но они поделили лист на четыре части. Каждый продал свою половину.

Я попыталась подглядеть в замочную скважину, но ничего кроме ходящих взад вперед ног не увидела.

- Мы должны бережнее охранять наши тайны, господа. Мир не выдержит такой новости!

Я обомлела, это был голос Магистра Ануфрия. Что настолько важное могло случиться, что Верховный Маг Словении посетил Солнечную Долину.

- Вы же понимаете, что начнется настоящая катастрофа, если что-то просочится в народные массы! - вскрикнул неизвестный, названный Петром. Люди, живущие в твердой уверенности, что кроме Словении и Солнечной Долины ничего больше нет, пустота, не выдержат этой новости.

Мужчины надолго замолчали. Я прижалась ухом к двери, пытаясь лучше расслышать, что происходит в комнате. Но находящиеся там перешли на шепот и до меня доносились только шипящие звуки. От досады я едва не топнула.

- Я считаю наше собрание окончено! - произнес Магистр.

Я замерла. Сейчас они выйдут! Надо было куда-то срочно спрятаться! Но куда?

- Арвиль, я надеюсь, ключ от хранилища вы убережете?

- Можете не сомневаться Ануфрий, все так и будет.

Раздались шаги, кто-то шел к двери. Я в ужасе отпрянула и побежала по коридору, но места, чтобы спрятаться, не нашла. В маленькой светлой рекреации стоял одинокий стол, застеленной скатертью, достающей до пола. Я кинулась туда, снизу ножки соединялись крестовиной. Я залезла на нее, чувствуя, как палки впиваются в голени. Шаги начали удаляться. Я вылезла из своего убежища и осмотрелась. Никого не было. Действовать надо было быстро. Я бесшумно проскользнула по коридору и шмыгнула в комнату, где проходило тайное собрание. Стол был завален какими-то бумагами, я просмотрела их. Ничего интересного.

Что же это за страшная тайна? Где может находиться ключ от неизвестного мне тайника?

Внезапно я почувствовала приближение Фатиа. Я быстро обвела комнату взглядом и спряталась за диван.

Через некоторое время он зашел, за ним появился мужчина, он был гномом. Его лицо, заросшее густой бородой, пересекал шрам. Глубоко посаженые глаза, сверкающие из-под лохматых бровей, показались мне отдаленно знакомыми.

- Петр, мы должны спуститься в хранилище. Надо проверить, все ли на месте.

- Хранилище в Московии, как мы думаем, разворовали случайно, - его голос был хриплым и резким, - они и не сразу поняли куда попали. Кроме карты пропал макет Земли. И это особенно страшно. Части карты, возможно, никогда никто не соберет вместе, а если соберет, то не поймет, куда ведет путь, указанный на ней. Но макет! Люди, увидевшие его, не догадаются о назначении этого предмета, но начнут задавать опасные вопросы. Наша природа такова, что мы любопытны.

- Что сделали с ворами? - с металлом в голосе произнес Властитель. Я, надеюсь, о них больше никто нигде не услышит?

От последней фразы у меня по спине побежали мурашки. Никогда бы не подумала, что Арвиль Фатиа способен на такие слова.

- Их четвертовали. Пойми, Арвиль, рано или поздно узнает еще кто-нибудь, мы не сможем убить всех.

Я почувствовала, как вспотели ладони, а на голове зашевелились волосы. Какая же должна быть тайна, чтобы из-за нее убивали людей, притом так жестоко?

- Это будет со всеми, кто попытается что-то рассказать, - перебил его Фатиа. - Даже если для этого придется перерезать всю Словению и Долину.

Он подошел к портрету, нажал какой-то рычаг, и картина отъехала в сторону, открывая неглубокую нишу в стене.

- Арвиль, - усмехнулся Петр, от чего его лицо стало еще ужаснее, - ты старомоден. В наш век магии ты все еще пользуешься банальными тайниками.

- Зато никому не придет в голову, что Властитель может пользоваться банальным тайником.

Он достал оттуда небольшую шкатулку, вырезанную из малахита.

- Пойдем!

Мужчины вышли, дверь мягко закрылась за ними, и я услышала, как в замочной скважине два раза провернулся ключ. Я вылезла из-за дивана и попыталась открыть дверь, посылая слабые магические импульсы. К моему ужасу дверь была опечатана таким заклятьем, которое я сама не смогу снять. Я оказалась закрытой в самой неприступной комнате Дома.

- Что не берет колдовство, то возьмет отмычка! - подбодрила я себя.

Я схватила со стола нож для резки бумаг. Через минуту замок щелкнул, и дверь открылась. Честно говоря, я не была уверена, что не сломала его.

Надо было срочно найти, куда направились эти двое. Чтобы меня не заметила охрана, пришлось опять лезть через окно. Фатиа и Петра я увидела во дворе. Они только оседлали лошадей и еще не успели уехать далеко.

Мне за ними не угнаться. Я скорбно опустила плечи.

- Кто здесь? - раздалось над головой.

Я затаила дыхание и забралась поглубже в кусты. Незаметный охранник прошествовал дальше. Я повернула голову, где же найти лошадь? Мой взгляд упал на конюшню Властителя.

Сверчок меня помнил, он очень обрадовался протянутому куску сахара и дал спокойно себя оседлать.

Кое-как закрепив на его спине тяжелое седло, я аккуратно выехала из ворот.

- Эй, ты куда? - услышала я голос стражей.

Я пришпорила конька, чтобы меня не догнали.

Всадников я нагнала на окраине города. Дальше мне было нельзя. В поле будет некуда спрятаться, к сожаленью, я не дракон и в воздухе растворяться не умею.

Я повернула обратно.

Ваня уже почивал сладким сном. Пришлось его растолкать:

- Они что-то скрывают ото всех. Есть какая-то межгосударственная тайна, ее знают только несколько человек, остальных убивают!

Адепт поднял сонные глаза:

- Вехрова, ты хочешь присоединиться к покойникам? Место на кладбище тебе уже заготовили, умирай, пожалуйста, только меня в это не вмешивай!

Я непонимающе посмотрела на него:

- Ваня, я тебе тут толкую о вселенской тайне! Ты что не понял? Мы должны выяснить, что они скрывают, и донести до обманутого народа!

- Зачем?

- Надо! Мы должны знать все!

- Я знаю настолько, чтобы спать крепко и жить долго! - отрезал Иван и отвернулся к стене.

- Петушков, так ты мне поможешь?

- Завтра, Аська, поговорим!

На завтра был день решительных действий. Ключ от хранилища предположительно в тайнике в малахитовой шкатулке, само хранилище за городом. Все просто. Только как найти, эту тайную комнату, куда заказан путь только избранным.

Прихватив с собой в корзину молока, пирожков и огромных румяных яблок. Под предлогом совместно завтрака с Властителем я прошла в Дом. Арвиль еще спал. Я осмотрелась и подошла к кабинету. Дверь была закрыта на два оборота. Достав булавку, я долго ковырялась в замочной скважине. Оттого, что руки тряслись, замок не поддавался. И вот раздался долгожданный щелчок. Я проскользнула в комнату.

Портрет уже висел на месте, закрывая нишу. Я долго ощупывала стену, пытаясь найти потайной рычаг. Потом совершенно случайно наткнулась на него. Картина беззвучно отъехала в сторону. Я схватила шкатулку. Внутри лежал тяжелый резной ключ, кое-где схваченный ржавчиной. Я посмотрела вокруг, схватила со стола нож и сделала морок. Если кто-то откроет шкатулку, то не сразу поймет подмену, а до этого времени я узнаю все что нужно.

Я выскользнула из Дома, забыв, что хотела накормить любимого вкусным завтраком.

* * *

- Вот он, Ваня! - я сунула под нос адепта свою находку.

- Что это? - от неожиданности несчастный едва не вывалился из гамака.

- Это ключ от всех тайн!

- От чего?

- От хранилища! - рявкнула я.

- Ты что его выкрала? Ты в своем уме? - заорал Ваня, хватаясь за голову.

- Я его не украла, я его взяла взаймы!

Мы надолго замолчали.

- Ты хотя бы представляешь, где оно, это твое хранилище с тайнами?

Я отрицательно покачала головой. Иван тяжело вздохнул.

- Знаешь, Аська, что будет обиднее всего? Если мы ничего не найдем, а нас в тюрягу за кражу загребут.

Где находится пресловутый тайник, рассказал нам сам Арвиль. Вернее, он и не догадался, что рассказал.

- А где ты вчера был? - заискивающе спросила я.

- У меня были дела.

- А какие?

- Ко мне приезжали гости.

Мы с Ваней, сидящим на садовом диванчике, обратились в слух.

- Ты им, наверное, Долину показывал?

- Почему ты так решила? - насторожился Властитель. Я почувствовала ложь.

- Я тебя искала вчера, а мне сказали, что ты загород поехал. Я поскакала за тобой, даже Сверчка взяла, но все равно не нашла.

- Так мы были в пещерах, - лицо Фатиа озарила улыбка облегчения. Сейчас он не врал. Хороший мальчик, помнит, что тетя Ася все знает.

Адепт подошел поближе.

- А где эти пещеры?

- Да, в Горе Посвященния.

Ночью мы с Ваней собрались посетить Гору. Черная дыра пещеры, встретила нас холодом и сыростью. Сюда даже в самые жаркие дни не попадал солнечный свет.

Мы оставили лошадей на входе. Ваня сотворил энергетический шар, по неровным каменным стенам заплясали тени.

- Жутко здесь как-то, - прошептала я.

- Дверь ищи! - буркнул зло Ваня.

Мы долго ходили по довольно небольшому пространству, обследовали все стены, но входа в тайник не было.

- А если там пуд золота, - мечтал адепт.

- Ваня, за золото людей не четвертуют!

- А за что же тогда? - удивился он. - Ты думаешь из-за чего все беды? Из-за денег!

- Все беды у нас из-за того, что на нашей земле живут такие же идиоты, как мы с тобой! - рявкнула я.

И провести бы нам в бессмысленных поисках еще бы ни один час, если бы не счастливое проведение. Ваня случайно споткнулся о какой-то камень, и прямо перед моим носом начал отодвигаться огромный валун. Дверь была спрятана за ним. От неожиданности адепт открыл рот.

- Во как!

Я дрожащей рукой сунула ключ в замочную скважину. С огромным усилием повернула его. Дверь открылась с глухим стоном. За ней оказалась темнота и пустота. Пахнуло плесенью и книжной пылью, такой едкой, что захотелось закрыть глаза. Мы вошли внутрь. Шар полетел над нашими головами и застыл у высокого почти пятиметрового потолка келии, вырубленной прямо в горе.

Вся комната была заставлена стеллажами с фолиантами. На полу стояли тяжелые кованые сундуки.

- И это все? - послышался разочарованный голос адепта, его голос отозвался эхом под потолком. - Мы рисковали собственными головами, чтобы увидеть избу-читальню.

Я попыталась открыть крышку сундука.

- Помоги мне. Может здесь что-нибудь спрятано.

Внутри оказались исписанные мелким почерком свитки.

- Да, Ваня, подвело нас мое чутье, - пришлось констатировать факт, но почему же устроили такой переполох из-за старых пыльных книг?

Я прошлась по комнате, повертела головой и совершенно случайно увидела проход. Он был закрыт темной занавеской, потому казалось, что там глухая стена, и если бы ее край не надувался от сквозняка, то так бы и остался незамеченным.

- Ваня, посмотри.

Адепт в это время рассматривал старые книги.

- Ася, это старые утерянные книги по магии. В них знания сотен поколений!

- Ваня, иди же сюда.

Я отодвинула занавеску. Пыль с нее не посыпалась, значит, Арвиль вчера здесь был, мы идем в правильном направлении. Я скользнула в комнату и осветила ее шаром. Посреди коморки стоял огромный письменный стол, занимающий большую часть места. Он был завален какими-то бумагами, в подсвечниках были огарки свечей, казалось, что кто-то часто сюда приходил и проводил в работе много часов. Я подошла к столу.

Мой взгляд упал на карту, и сердце опустилось в желудок.

Прямо передо мной на столе лежала карта мира. Настоящего мира. Так, значит, это страшная тайна.

- Ваня, что это? - от ужаса голос зазвенел.

Адепт подскочил к столу. На бумаге с параллелями и вертикалями были нарисованы два круга. На них были обозначены земля, вода, леса и горы. Если судить по этой карте, то кроме Словении и Солнечной Долины есть и другие земли, разделенные огромными пространствами воды, называемыми странным словом "море".

- Что это? - уже шепотом повторила я.

Ваня покачал головой. Потом взял в руки какой-то лист, я увидела, как он побледнел.

- Ася, здесь говорится, что на самом деле земля не стоит на трех слонах и четырех черепахах! Здесь написано, что она круглая, что у нее нет ни начала, ни конца. Границы не оканчиваются великими горами на севере Словении.

Я отшатнулась. Не может быть! Мы столько ты веков жили с этим знанием, а теперь получается, что все совсем не так?

- Что там еще есть?

- Здесь говорится, что на самом деле солнце не встает из-за края земли на востоке и не садится на западе, просто наша Земля круглая, и она движется вокруг солнца. Ее почему-то называют Планетой.

У меня пересохло в горле. Я смотрела на карту, чувствуя, как слезы застилают глаза. Какая же все ложь! Все чем мы живем ложь! Мы-то думали, что Словения и Солнечная Долина находятся в пустоте, в небе. Вокруг движется солнце, луна, звезды, а оказывается где-то там, далеко, есть еще земли и живые существа!

Я подняла еще один лист. На нем был нарисован человек. Потом я присмотрелась, у него были черные глаза, как у данийцев, а на спине крылья, как у ангелов. Внизу было подписано: эллиен.

- Ваня, кто это?

Адепт взял лист, долго рассматривал, потом на обратной стороне нашел надпись.

- Эллиены, - начал он, - существа населяющие вторую половину земли. Развиты, агрессивны, обладают магией огня и воды, опасны. Магию дарует Хранитель, огромный бриллиант, бережно охраняемый эллиенами.

Я еще раз посмотрела на картинку.

- Ваня, мы должны попасть на вторую половину! - заявила я.

- Знаешь, Аська, почему-то именно этой фразы я и боялся! Не забудь через пару дней ты выходишь замуж, и тебе не светят никакие путешествия.

- Петушков, не будь занудой! Я помню, как Петр говорил о какой-то украденной карте!

- Я очень за него рад! - произнес Ваня, пытаясь разложить бумаги в первоначальном варианте. Получалось плохо, от сегодняшней новости голова совсем не соображала.

- Карта эта поделена на четыре части, - продолжала я, не обращая на него внимания.

- И что?!

- Мы ее найдем и переберемся на другую сторону земли!

- Чушь!

- Почему чушь?

- Если ты говоришь, было четыре части, к тому же украденные, где мы их будем искать?

- Ваня, - улыбнулась я, - ты хотел смысл жизни. Так вот получите, поставьте крест!

- Нет, пошли отсюда. И слышишь меня, Вехрова, забудь обо всем, что здесь видела! Это лучше и для тебя и для меня!

Он потащил меня за руку к выходу. Тут я увидела на пыльной полке маленький шарик на веревке. Я схватила его. Это была миниатюрная проекция Земли, вернее Планеты Земля. Я незаметно для Вани спрятала его в карман. На полке, где лежал шарик, на пыли осталось пятно.

Обратно мы возвращались хмурые.

- Ваня, а если я решу покинуть Долину, ты уйдешь со мной?

Адепт странно на меня посмотрел:

- Конечно, ты же мой единственный и лучший друг. Куда я без тебя, братан!

Я удовлетворенно кивнула.

- А что случилось-то?

Я пожала плечами:

- Он скоро придет.

- Кто он?

- Южный Ветер.

Ваня надолго замолчал.

- Это что значит?

- Это значит, что рано или поздно мы отправимся с тобой на другую сторону Земли.

Заключение

"Вставай, я пришел. Я здесь, открой мне окно!" - я вскочила, мягкий, едва слышный голос наполнял комнату.

Я открыла нараспашку окно. Струи теплого воздуха растрепали волосы. Ветер, Южный ветер! В комнату залетели желтые иссохшие листья. Я взяла их в руки. Они пахли чужой страной, ни Фатией, ни Словений, а чем-то новым и неизведанным. Сердце сладко заныло. Следовать за Южным Ветром! Я закрыла глаза. Нет! Я решительно хлопнула ставнями, этот звук отдался в груди странной болью, как когда что-то случается у Властителя, с кем я заключила узы на крови.

В голове застучали тысячи молоточков, а ноги отказывались стоять на месте. Следовать за Южным Ветром...

Я опять открыла окно, и вздохнула полной грудью, воздух был солоноватый, незнакомый, как же он меня звал и манил.

"Идем со мной!" - услышала я голос. Я вздохнула еще раз, а потом кинулась к комоду, покидала в дорожную сумку кое-какие вещи, достала из-под кровати пыльный барабан. Потом сняла с шеи золотой кулон на тонкой цепочке, на нем было четкое изображение молодой девушки с кудрявыми растрепанными волосами, и положила на полку комода, постояла, подумала и одела обратно. Не верну, ни за что!

- Ваня, просыпайся! Ваня, вставай! - заорала я, ворвавшись в комнату адепта.

- Что? - Иван поднял опухшее и помятое ото сна лицо. - Слушай, чокнутая, иди спать, у тебя завтра венчание с Фатиа, на таком важном мероприятии нельзя быть не выспавшейся! Невесты не имеют права быть опухшими! Слышишь?

- Ваня, дует Южный ветер!

- Да хотя бы северо-западный, мне все равно!

- Ваня, мы должны ехать!

Адепт, кряхтя, поднялся и начал натягивать штаны, хмуро бурча себе под нос.

- Тебе, Аська, достался прЫнц и полцарства в придачу, а ты с жиру бесишься!

Он начал обуваться.

- Ветер у нее подул... Знаешь, что нам Фатиа за твой ветер сделает, если вдруг когда-нибудь поймает?

Я даже боялась подумать, что может сделать благоверный, но то, что это мне не понравится, уж точно.

- Ваня, быстрее, я больше не могу ждать! - начала канючить я, нетерпеливо приплясывая на месте.

- А барабан зачем взяла?

- Чтобы был, по утрам тебя будить буду!

- Лучше бы побольше мозгов взяла! - пробурчал он.

Из города мы выезжали, как воры. Иван был объят плохим предчувствием и описывал в самых ярких красках, что с нами сделают в случае поимки.

Мы выехали на путь, ведущий из Долины.

- Али, - позвала я.

- Да, Ася.

Оказывается, все это время он был с нами и тихо парил по небу.

- Он зовет меня, - я подняла голову и увидела его зеленое пузо. - Ты с нами?

- А что я, по-твоему, просто на прогулку вышел?

Впереди показалась Гора Посвященных.

- Подождите! - крикнула я и направила свою лошадь по направлению к горе.

- Аська, нет, стой! - услышала я крик Вани.

Я ласточкой поднялась по серпантинной дороге к площадке. Все-таки надо было родиться Властителем, чтобы увидеть это.

Солнце, показавшееся из-за туч, косыми лучами освещало огромную долину. Город и деревеньки лежали как на ладони, домики с ярко-красными черепичными крышами казались кукольными. Сочная листва далеких деревьев, в которую вонзались стрелы света. Тонкая ветвистая жила реки, опутывающая собой все тело земли, как паутиной.

Внезапно подул теплый ветер, переплетаясь с несмелыми солнечными лучами, играл музыку тонкую и протяжную.

Руки сами собой раскрылись как крылья, а тело потянулось к красному восходящему солнцу. Потоки звали и манили. Я закрыла глаза. Шаг. Еще шаг. Пустота. Безграничное пространство. Свободный полет. Крик полный ужаса откуда-то снизу.

Я взмахнула руками, но это уже не руки, у меня нет пальцев, нет локтей и плеч, у меня крылья. Я открыла глаза огромные белые крылья, как у птицы. Я затаила дыхание.

Очень нежно теплый воздух омывал меня, играл с моими волосами, забирался под одежду и пузырил на спине рубашку. Я пролетела над головой Ивана. "Я лечу, ты видишь: Я ЛЕЧУ!" - крикнула я, взмывая вверх к солнцу.

Конец.